Развитие грамматической категории имени прилагательного в немецком языке

Развитие грамматической категории имени прилагательного в немецком языке

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. Особенности исторической грамматики немецкого языка

.1 Основные этапы истории немецкого языка

.2 Особенности развития грамматического строя немецкого языка

Глава 2. Развитие склонения прилагательных в немецком языке

.1 Сильное склонение прилагательных

.2 Слабое склонение прилагательных

.3 Образование степеней сравнения прилагательных

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении многих веков во всех языках формировалась система средств выражений качественного признака, принадлежащих различным уровням - морфологическому, словообразовательному, синтаксическому (красный, краснота, лентяй, тяжёлый как свинец; rot, die Röte, der Faulenzer, schwer wie Blei).

Учитывая, что языковая система, динамическая и открытая по своей природе, есть не что иное как функционально-семантическая категория, такое ядро должны образовывать единицы, обладающие категориальным системно-языковым грамматическим значением качественной признаковости и, соответственно, первичной формой её обозначения. Как известно, во флективных языках, в том числе русском и немецком, к таким единицам традиционно причисляются имена прилагательные. Кроме термина Adjectiv, в немецких грамматиках встречаются обозначения прилагательного как Artwort, Eigenschaftswort, Beiwort. На понимание данного класса лексем как категориального средства выражения понятия качественной признаковости опирается традиционное рассмотрение имени прилагательного как части речи, принятое в русской и немецкой грамматиках (А.М. Пешковский, Л.В. Щерба, В.В. Виноградов; E. Hentschel, H. Weydt, D. Schulz, H. Griesbach и др).

Имя прилагательное имеет свою историю изучения в современном немецком языке и является объектом разносторонних исследований. На основе совокупности различных признаков (категориально-семантических, формально-морфологических, функционально-синтаксических) эта часть речи считается одной из основных. Она характеризуется своей семантикой, грамматическими формами и синтаксическими функциями. Семантическая сущность прилагательного заключается в выражении признака субстанции. Общая грамматическая функция прилагательных - согласовательная. Синтаксические функции имён прилагательных связаны с их категориальной семантикой.

Целью данной работы является рассмотрение вопроса развития грамматической категории имени прилагательного в немецком языке. Данная цель позволилиа сформулировать следующие задачи данного исследования:

1.Показать основные этапы истории немецкого языка.

2.Рассмотреть особенности развития грамматического строя немецкого языка.

.Изучить историческое развитие склонения прилагательных в немецком языке.

.Проанализировать процесс образования степеней сравнения прилагательных в немецком языке.

Актуальность данного исследования определяется тем, что имена прилагательные являются средствами, за счёт которых создаётся словесное богатство языка. Без имени прилагательного невозможно выразить индивидуальные, свойственные только этому предмету и отличающие его от всего остального признаки и в первую очередь такие, которые определяют внешние стороны предмета: облик, размер, материал, цвет и т. д.

В своей работе мы опирались на труды таких авторов как В.М. Жирмунский, О.И. Москальская, М.М. Гухман, Е.В. Гулыга, М.Д. Натазон, А. Бах, А.В. Десницкая, Э. Прокош и другие.

Глава 1. Особенности исторической грамматики немецкого языка

1.1 Основные этапы истории немецкого языка

Литературный немецкий язык обозначается термином «hochdeutsch» («верхненемецкий»). Термин этот употребляется в двух смыслах. С одной стороны, он служит для обозначения местных диалектов более южной, возвышенной части Германии в противоположность диалектам севернонемецкой низменности, объединяемым под названием «niederdeutsch» («нижненемецкий»). Граница между верхненемецкими и нижненемецкими диалектами определяется II перебоем согласных и проходит в настоящее время приблизительно по линии Дюссельдорф (на Рейне) - Магдебург (на Эльбе) - Франкфурт (на Одере).

С другой стороны, «hochdeutsch» обозначает общенемецкую литературную форму национального языка, сложившуюся в новонемецкий период на почве верхненемецких диалектов, в противоположность территориально раздробленным местным диалектам как нижненемецким, так и верхненемецким: язык более «высокий», обладающий авторитетом национальной нормы («Hochsprache»).

Немецкий язык относится к группе языков западногерманских. Древнегерманские языки разделяются на три основных группы: восточную (готскую), северную (скандинавскую) и западную. Западногерманская группа представлена в период раннего средневековья письменными памятниками, которые, по принятой классификации, распределяются по следующим основным языкам или наречиям: древневерхненемецкий (althochdeutsch), древнесаксонский (altsächsisch), англосаксонский (angelsächsisch), фризский (altfriesisch) и нижнефранкский (altniederfränkisch). Из них древневерхненемецкий послужил основой литературного немецкого языка, англосаксонский - английского, нижнефранкский - голландского; древнесаксонский и фризский, в условиях дальнейшего исторического развития, не обособились в самостоятельные национальные языки и остались на положении диалектов.

Историю верхненемецкого языка разделяют на три периода: древневерхненемецкий (althochdeutsch), средневерхненемецкий (mittelhochdeutsch), нововерхненемецкий (neuhochdeutsch). Более точная периодизация учитывает между средневерхненемецким и нововерхненемецким довольно продолжительный период образования новонемецкого литературного языка, который выделяется под названием раннего нововерхненемецкого (frühneuhochdeutsch).

Древневерхненемецкий период охватывает промежуток времени от начала письменных памятников на немецком языке (VIII в.) до конца XI в. В языковом отношении этот период характеризуется относительным разнообразием неударных окончаний, типичным для флективного строя древних индоевропейских языков. На протяжении древневерхненемецкого периода происходит постепенная редукция неударных гласных и связанная с ней растущая унификация типов склонения и спряжения, падежных и личных окончаний. К началу средневерхненемецкого периода безударные гласные редуцированы в качественно безразличное -е. В средневерхненемецком (XII - XIII вв.) флективные признаки (окончания) уже имеют фонетически обобщенный и многозначный характер; одновременно развиваются сложные (аналитические) грамматические формы слова и получает широкое распространение умлаут как новое средство словоизменения (внутренняя флексия). Нововерхненемецкий период отличается от средневерхненемецкого целым рядом существенных фонетических изменений (дифтонгизация узких гласных, стяжение узких дифтонгов, удлинение и сокращение гласных в зависимости от структуры ударного слога и др.). Изменения эти, частично зародившиеся уже в средневерхненемецких диалектах, получают широкое распространение в ранний нововерхненемецкий период (XIV - XVI вв.) и определяют собою в дальнейшем звуковую систему общенемецкого национального литературного языка нового периода. В то же время происходят значительные изменения в области морфологии и синтаксиса, связанные с развитием и закреплением более сложной и дифференцированной системы грамматических отношений.

Древневерхненемецкий совпадает исторически с периодом раннего феодализма, когда происходит формирование языка немецкой народности из племенных диалектов западных германцев, вошедших в состав восточнофранкского (в дальнейшем - немецкого) государства. Немногочисленные письменные памятники этого периода имеют по преимуществу клерикальный, в значительной части - переводный характер. Средневерхненемецкий представляет язык вполне сложившейся немецкой народности в период расцвета феодализма и рыцарской культуры; он представлен многочисленными памятниками преимущественно рыцарской поэзии. Ранний нововерхненемецкий период связан с началом разложения феодализма, ростом городов, развитием бюргерской культуры и литературы; в этот период заложены первые основы письменной нормы формирующегося новонемецкого национального литературного языка (реформация и деятельность Лютера). Дальнейшее распространение и окончательное закрепление этой нормы относятся к нововерхненемецкому периоду.

Общепринятая периодизация немецкого языка, впервые установленная Яковом Гриммом в его «Немецкой грамматике» (1819 - 1837 гг.), намечает лишь основные вехи языкового развития. При этом следует учитывать, что древневерхненемецкий, средневерхненемецкий и новонемецкий представляют собой не разные языки, а только разные периоды в развитии одного немецкого языка, отличающиеся друг от друга постепенным отмиранием элементов старого качества и столь же постепенным нарастанием элементов нового качества.

1.2 Особенности развития грамматического строя немецкого языка

Рассматривая грамматический строй современного немецкого языка, мы находим в нем ряд непоследовательностей и противоречий. Между формой и значением грамматических категорий существуют несоответствия, необъяснимые с точки зрения закономерностей данного периода языкового развития. Например, в образовании множественного числа: der Tag «день» - die Tage «дни», но der Schlag «удар» - die Schläge «удары»; das Brett «доска» - die Bretter «доски», но das Bett «кровать» - die Betten «кровати». Одинаковое значение выражается в приведенных примерах различными грамматическими признаками: множественное число - то окончанием -е без умлаута (Tage), то тем же окончанием с умлаутом (Schläge), то окончанием -er (Bretter), то окончанием -en (Betten).

Одним из характерных признаков противоречия формы и значения слова является избыток формальных признаков для обозначения грамматической категории (Übercharakterisierung).

В других случаях, напротив, грамматическая категория не имеет никакого флективного признака. Например, им., вин. мр. Tag «день»; несклоняемая форма прилагательного, совпадающая с наречием, - stark «сильно», gut «хорошо»; 1 и 3 лицо сильного прошедшего - stand «стоял», gab «давал» и мн. др. В таких случаях грамматическое значение слова определяется только контекстом его употребления и сопровождающими его служебными словами, выполняющими грамматическую функцию: ср. прил., нар. gut «хорошо», существ, das Gut «добро»; прош. глаг. ich (er) stand «я (он) стоял» - существ. der Stand «состояние» и многие другие.

Все эти противоречия современной немецкой грамматики объясняются тем, что язык, как явление историческое, находится в развитии, в движении. То, что для данного периода регистрируется описательной грамматикой как исключение, раскрывается с точки зрения истории языка как пережиток закономерностей предшествующих ступеней развития или как зарождение новых закономерностей, еще не получивших общего значения. Наличностью этих противоречий определяется диалектический процесс развития языка как средства общения и обмена мыслями в данном общественном коллективе.

В языках индоевропейской группы для выражения грамматических отношений существуют две категории грамматических средств: 1) средства словоизменения (морфологические); 2) средства словосочетания и объединения слов в предложения (синтаксические). Первые имели в языке-основе флективный характер: грамматические отношения слова выражались с помощью особых аффиксов (внешняя флексия), частично также путем звуковых чередований (внутренняя флексия - так наз. «аблаут» гласных в словоизменении и в словообразовании: ср. русск. везу - возить, воз). К синтаксическим средствам относятся согласование и подчинение (определяющие взаимоотношение словоизменительных признаков в словосочетании и предложении), а также порядок слов, который может служить показателем синтаксических отношений, в особенности при отсутствии морфологических средств (ср. нем. Faust liebte Gretchen «Фауст любил маленькую Грету» - Gretchen liebte Faust «Маленькая Грета любила Фауста»). Сюда же относятся и специальные служебные слова с ослабленным лексическим значением и развившейся на его основе грамматической функцией: предлоги, образовавшиеся из наречий места и конкурирующие с падежами как средства выражения синтаксических связей имени, и союзы как грамматические связки между словами и предложениями.

Изменению подвергается и морфологическая система языка: падежи получают более отвлеченное, чисто грамматическое значение; как показатели локальных отношений они вытесняются более конкретными и дифференцированными предлогами или вступают с ними в сложное взаимоотношение (ср. русский предложный падеж, развившийся из старого местного падежа - локатива: о столе, на столе, в столе и т. п.); в спряжении глагола слагается сложная и дифференцированная система времен и видов, залогов и наклонений. Развитие это и здесь может происходить двумя путями, с преобладанием того или другого, в зависимости от особенностей структуры данного языка и внутренних законов его развития: частично путем переосмысления и дифференциации значения старых флективных средств, частично - путем образования сложных, так наз. аналитических форм слова, в которых грамматические значения выражены с помощью служебных слов. К таким служебным словам, образовавшимся из первоначально знаменательных слов, в немецком языке относятся артикли, развивающиеся из местоименных показателей при существительном; предлоги, конкурирующие с падежами как более конкретные и дифференцированные, благодаря своему лексическому значению, показатели синтаксических отношений имени; личные местоимения как обязательные признаки лица (одновременно с личными окончаниями); вспомогательные и служебные глаголы, в разной степени грамматизованные.

Как и в индоевропейском языке-основе, в германских языках в более древнюю пору их развития важнейшая роль в формообразовании принадлежала внешней и отчасти внутренней флексии, прежде всего - падежным и глагольным окончаниям. Ср., например, в готском: weinagard (вин. ед.) ussatida (прош. 3 л. ед.) manna (им. ед.) jah bisatida (прош. 3 л. ед.) ina (вин. ед.) faþôm (дат.-твор. множ.) - «человек посадил виноградник и окружил его оградой».

Морфологическое различие между именительным (падежом подлежащего) и винительным (падежом прямого дополнения), утраченное в немецком языке в единственном числе женского и среднего рода и во множественном всех родов (ср. им.-вин. die Frau «женщина», das Wasser «вода», die Männer «мужчины» и т. п.), компенсируется связным порядком слов, отсутствующим в готском тексте (подлежащее + глагольное сказуемое + прямое дополнение). Порядок слов готского примера (einen Weingarten pflanzte ein Mann «мужчина сажал виноградник») обозначал бы в современном немецком языке инверсию (перестановку слов) - логическое или экспрессивное выделение прямого дополнения, При этом аналитическая глагольная форма (er hatte ... gepflanzt, hatte... umgeben «он сажал ..., окружил ...») включает в себя косвенные дополнения и обстоятельственные определения глагола: такая «рамочная конструкция», обычная в немецком языке и при сложном сказуемом, представляет явление нового синтеза частей предложения на синтаксической основе.

Глава 2. Развитие склонения прилагательных в немецком языке

2.1 Сильное склонение прилагательных

Дифференциация имен прилагательных от существительных, как самостоятельной грамматической категории, в индоевропейских языках - явление сравнительно позднее. Хотя индоевропейский язык-основа уже имел формально дифференцированную категорию прилагательных, он сохранил многочисленные следы более древнего состояния, когда имя, поставленное как определение перед другим именем, функционирует как прилагательное со значением качества (по типу: камень + хлеб «твердый хлеб»). Сложные слова по своему морфологическому типу восходят, повидимому, генетически к словосочетаниям, в которых именная основа, поставленная перед другим именем, имела значение определения, приближающегося по своей функции к современному прилагательному: ср. гот. skauda-raips «Schuh-riemen» (букв.: «башмак + ремень», т. е. «башмачный ремень»). Остатками первоначальной двойственности морфологического типа имен, как существительных и прилагательных, являются такие слова, которые могут иметь оба грамматических значения: ср. в мужском роде laut «громкий» - der Laut «звук» (срвн. lût), wert «достойный» - der Wert «достоинство», gram «печальный» - der Gram «горе», stumpf «тупой» - der Stumpf «обрубок» (переносное значение); в сpeднем роде gut «добрый» - das Gut «добро», recht «правый» - das Recht «право», licht «светлый» - das Licht «свет» (срвн. lieht), leid «огорчительный» - das Leid «страдание» (срвн. leit) и др.

Немецкий язык, как большинство языков индоевропейской системы, сохранил до сих пор широкую возможность субстантивации имен прилагательных при синтаксически самостоятельном их употреблении. Признаком субстантивности в новонемецком служит артикль, которым определяется тип склонения, согласно общим правилам склонения прилагательных: ср. alt «старо» - der Alte «старик» и die Alte «старуха» или ein Alter «возраст», eine Alte «старуха», schön «прекрасно» - das Schöne «красота» и т.п.

Первоначально прилагательные не дифференцируются особым, отличным от существительных грамматическим оформлением. Обе грамматические категории имеют общие типы именных основ.

Отсюда следует, что в индоевропейском именные основы древнее, чем дифференциация имен на существительные и прилагательные. Ср. лат. bonus - bona - bonum «добрый, -ая, -ое» и hortus мр. «сад», rosa жр. «роза», jugum срр. «иго» (осн. -о- - -ā-); medius - media - medium «средний» и filius «сын», filia «дочь», spatium «пространство» (осн. -j-: -įo- - -įā-); levis «легкий» и hostis «враг» (осн. -i-); греч. κρατυς «сильный» и ιχθυς «рыба» (осн. -u-).

Так, например, в готском языке основы прилагательных еще отчетливо совпадают с основами существительных. Основы на -а- мужского и среднего рода дополняются женскими основами на -ô-: blinds мр., blind срр., blinda жр. «blind» «слепой» (ср. dags мр. «Tag» «день», waúrd срр. «Wort» «слово», stibna жр. «Stimme «голос»). Как в существительных, большое распространение имеют основы на -j-: midjis мр., midi срр., midja жр. «mittlerer» «средний» (ср. harjis мр. «Heer» «армия», kuni срр. «род», sibja жр. «Sippe»); к ним присоединилась небольшая группа основ на -w-: например, niujis «neu» «новый». Основы на -u- и на -i-, как в существительных, не имеют формального признака рода (отличие имен среднего рода объясняется обычной заменой именительного падежа винительным). Осн. -i-: hrains мр, hrains жр, hrain «rein» «чистый» (ср. gasts мр. «Gast» «гость», ansts жр. «Gunst» «расположение»); осн. -u-: hardus мр, hardus жр, hardu срр. «hart» «жесткий» (ср. sunus мр. «Sohn» «сын», handus жр. «Hand» «рука», faihu cpp. «Vieh» «скот»). Готский еще сохранил специфические различия этих основ в им. ед. (и вин. срр.).

По своим падежным окончаниям прилагательные в индоевропейских языках первоначально также не отличались от существительных Например, лат. осн -о-: прил. bonus, род. boni, вин. bonum «добрый» (ср. существ, hortus, род. horti, вин. hortum «сад»); осн. -i-: прил. levis, вин. levem, им. множ, leves «лёгкий» (ср. существ, hostis, вин. hostem, им. множ. hostes «враг») и т. д.

Особенностью германских языков является существование двух типов склонения прилагательных, сильного и слабого, к которым в немецком прибавляется еще так наз. несклоняемая форма: ср. нем. ein guter Mann «хороший мужчина» (сильн.), der gute Mann «хороший мужчина» (слаб.), der Mann ist gut «мужчина хорош» (несклон.). Развитие этих типов склонения связано с дифференциацией прилагательных, как особой грамматической категории, и с различием их синтаксических функций.

Прилагательные, склоняющиеся по сильному склонению, имеют в ряде падежей окончания, аналогичные существительным сильного склонения с основой на -а- (м. и ср. р.) или на -ō- (ж. р.), в другие падежи проникают окончания указательных местоимений, таким образом склонение прилагательных имеет смешанную субстантивно-местоименную флексию.

Сильное склонение прилагательных (осн. а - ô)

Древневерхненемецкий

Ед. мр. срр.

им. 1. blintêr, срвн. -er 1. blintaz, срвн. -еz «слепой, ое»

2. blint 2. blint

род. blintes

дат. blintemu (-emo), срвн. -em(e)

вин. blintan, срвн. -en 1. blintaz, срвн. -ez

. blint

твор. Blintu (-o)

Ед. жр.

им. 1. blitiu (фрк. -u), срвн. -iu «слепая»

2. blint

род. blintera, срвн. -er(e)

дат. blinteru (-ero), срвн. -er(e)

вин. blinta, срвн. -e

твор. --

Множ. мр. срр.

им. 1. blinte, срвн. -e 1. blintiu (фрк. -u), срвн. -iu

2. (blint) 2. (blint)

дат. blintêm (-en), срвн. -en

вин. blinte blintiu (фрк. -u), срвн. -iu

Множ. жр.

им. 1. blitio, срвн. -e

. (blint)

род. blintero, срвн. -er(e)

дат. blintêm (-ên), срвн. -en

вин. blinto, срвн. -e

Отличия сильного склонения прилагательных от склонения существительных с такими же основами объясняются проникновением в первое окончаний указательных местоимений. Поэтому сильное склонение прилагательных также называется местоименным (прономинальным).

Аналогичное явление известно и в некоторых других индоевропейских рыках, например, в славянских: русские полные формы прилагательных имеют местоименные окончания (добрый, -ая, -ое), тогда как краткие формы сохранили старые именные (добр, добра, добро - ср. стол мр., рука жр., окно срр.).

Проникновение местоименных окончаний в сильное склонение прилагательных связано с дифференциацией грамматической категории прилагательного в атрибутивной функции (в качестве определения при имени) в отличие от предикативной функции (в качестве сказуемого при глаголе-связке) и от самостоятельного употребления (субстантивации). В самостоятельном употреблении прилагательные в германских языках развивают именное склонение по типу основ на -n - (так наз. слабое склонение); для предикативной функции в немецком языке сохраняется старый именительный гласной основы (так наз. несклоняемая форма). Употребление указательного местоимения в атрибутивной функции параллельно с прилагательным создает условия для перенесения местоименных окончаний на прилагательные-определения. В таблице склонения новые местоименные формы выделены курсивом. Разрядкой обозначены формы, совпадающие в именном и местоименном склонении (род. ед. мр., срр.).

Из сравнения готского и древневерхненемецкого видно, что в разных германских языках проникновение местоименных окончаний в сильное склонение происходило неравномерно: в древневерхненемецком оно охватило большую группу падежей, в том числе, например, весь им. ед., множ. и дат. ед. жр. (ср. дат. жр. гот. blindai «слепой» как существительное stibnai «слепота», но дрвн. blinteru «слепота» с местоименным окончанием). Из двух параллельных форм среднего рода им., вин. ед., существующих в готском, blindata является новой местоименной, blind - старой именной; им. ед. мр. и жр. имеет только именную форму: ср. мр blinds, жр. blinda. В ингвеонских наречиях (англосаксонском, древнесаксонском), в отличие от верхненемецкого, им. ед. мр., жр. и им., вин. ед. срр. имеют только именную форму (без падежного окончания): ср. дрс. blind «слепой».

В древневерхненемецком параллелизм именных и местоименных окончаний проходит через им. ед. всех родов и вин., ед. среднего рода: рядом с новыми местоименными формами blintêr, blintaz, blintiu стоит старая именная blint «слепой» (ср. существ, tag «день» мр., wort «слово» срр.). Из нее впоследствии разовьется так наз. «несклоняемая форма», которая в предикативной функции в дальнейшем распространяется и на им. множ.

В фонетическом отношении древневерхненемецкие формы соответствуют готским, но показывают более значительную редукцию окончаний. При этом гот. ai в неударном положении соответствует дрвн. ē (е), гот. z (из s по закону Вернера) - дрвн. r, гот. -ata - дрвн. -аz, (по II перебою).

В древневерхненемецком происходит дальнейшая редукция (замена u > о, m > n), которая завершается в средневерхненемецком переходом всех гласных в безразличное -е и частичной унификацией различий между окончаниями. Окончание -iu (срвн. [у:]) заменяется -е только в новонемецком, вероятно - на основе редукции франкского -u, засвидетельствованного в древневерхненемецком рядом с -iu.

В южнонемецких диалектах -iu сохраняется в сильном склонении как -i, функционируя как им., вин. жр. (waisi sāf «weiße Seife» «белое мыло») или как общее окончание им., вин. множ. числа, развившееся из формы среднего рода (guədi lait «gute Leute «хорошие люди»).

Основы на -i- и на -u- полностью унифицированы в древненемецком по общему типу склонения на -а- - -ô-. Основы на -j- отличаются только несклоняемой формой, которая, будучи по происхождению старым номинативом именного склонения, в результате редукции падежного окончания вокализирует конечное -j в -i: ср. дрвн. mitti «mittlere» «средние», milti «milde» «мягкий» и др. Наличие j вызывает умлаут или преломление корневого гласного, если последний способен изменяться, а также удвоение согласного после краткого гласного по законам западногерманского удлинения и соответствующие изменения по перебою: например, дрвн. engi «enge» «тесный» (ср. Angst «страх»), edili «edel» «благородный» (ср. Adel «дворянство»), scôni «schön» «прекрасный» (срвн. scœne «красота»), dunni «dünn» «тонкий» (срвн. dünne «тонкие»), nuzzi «nützlich» «полезный» (срвн. nüzze «польза») и др.

В склонении наличие палатального элемента перед гласным окончания обозначается, как в существительных основах на -j-, только в самых ранних древневерхненемецких текстах: например, festea вин. ед. жр. от festi «fest» «твердый».

В древнесаксонском, как и в гогском, сохраняется палатальный элемент j в положении перед гласным. Ср. дрс. им. мн. rîki «reich» «богатый» (дрвн. rîchi) - род. rîkies, дат. rîkiumu, вин. rîkian, мн. им., вин. rîkia, род. rîkiero, дат. rîkium и т. п.

В средневерхненемецком конечное -i несклоняемой формы редуцировано в -е: ср. срвн. müede «устало» (дрвн. muodi). В новонемецком -е частично отпадает, в литературном языке, как обычно, без строгой фонетической закономерности: ср. spät «поздно» (срвн. spæte), reif «спело» (срвн. reife), feucht «влажно» (срвн. fiuhte), süß «сладко» (срвн. süeze), schön «прекрасно» (срвн. schœne), still «тихо» (срвн. stille), edel «благородно» (срвн. edele). Сохраняется -е по преимуществу после звонких шумных согласных: ср. trübe «мрачный», mürbe «слабо», feige «финик», träge «ленивый», blöde «тупой», öde «пустой», müde «усталый», böse «злой», weise «указывает», leise «слабый» и др.; однако mild «мягко» (срвн. milde), wild «дико» (срвн. wilde), elend «жалко» (срвн. elende), schräg «косо» (срвн. schräge) и некоторые другие.

В южнонемецких и в западной части средненемецких диалектов конечное -е, как и в других формах, систематически отпадает; напротив, в восточносредненемецком оно сохраняется и в тех случаях, где литературный язык имеет редукцию: ср. späte «поздние», stille «тихие» и др.

Основы на -w- в древневерхненемецком также отличаются от общего типа лишь в несклоняемой форме, где w (неслоговое u) вокализуется в -о. После долгого гласного это -о может отпадать: ср. дрвн. grâ(o), grâwer, род. grâwes «grau» «серый»; blâ(o), blâwer, род. blâwes «blau» «синий». После краткого а происходит стяжение конечного -ао > -ô, с распространением нового гласного ô на все склонение: ср. дрвн. frao, frawer, род. frawes «froh» «радостный»; позже frô, frôer, род. frôes; так же rao, rawer, род. rawes «roh» «сырой», позже rô, rôer, rôes. После краткого слога между согласным и w может образоваться переходный гласный: ср. garo, gar(a)wer, род. gar(a)wes «gar» «совсем» (в значении «fertig «готовый»); gelo, gel(e)wer, род. gel(e)wes «gelb «желтый» и др. Средневерхненемецкий сохраняет противоположность gel - gelwer «желтый», fal - falwer «бледный», blâ - blâwer «синий». В новонемецком производится унификация склонения в ту или другую сторону (с переходом lw, rw>lb, rb): например, kahl «пустой» (дрвн. kalo, kalwer) - по несклоняемой форме, gelb «желтый» (из gelwer) - по склоняемой (в диалектах обычно gēl); fahl «бледный» (из дрвн. falo) и falb (из falwer) показывают фонетическую и лексическую дифференциацию.

Разграничение сильного склонения прилагательных и несклоняемой формы в их синтаксических функциях заложено было с самого начала в происхождении местоименных окончаний из атрибутивного употребления. Но строгое различение функций - явление в немецком языке сравнительно позднее. В древневерхненемецком несклоняемая форма, как старый именительный падеж, частично продолжает употребляться и в качестве определения:. ср. дрвн. guot man «хороший человек», liob kind «любимый ребенок» и др. В средневерхненемецком это употребление уже подвергается значительному ограничению. Однако встречаются без артикля guot man «хороший человек» и др.; с неопределенным артиклем особенно двусложные: ein sælec man «ein glücklicher Mann» «счастливый мужчина», ein touwec rose «eine betaute Rose» «окропленная росой роза» и др. В языке поэзии прилагательное-эпитет может ставиться в несклоняемой форме после существительного во всех падежах. Этот оборот сохранила народная песня; в XVIII в. его ввели в литературу поэты, подражавшие народной песне. Ср. у Гёте: «Röslein rot Маленькие розы красные». Перед существительными несклоняемая форма употребляется в новонемецком только в постоянных оборотах: ср. ein gut Teil «хорошая часть», ein gut Stück «хорошее изделие, auf gut Glück «на хорошее счастье»; в пословицах: ein gut Gewissen ist ein sanftes Ruhekissen «хорошая совесть - это мягкая подушка спокойствия», gut Ding will Weile haben, «хорошо вещь должна иметь некоторое время» и др.; в архаических или народных формулах поэтического языка: jung Siegfried «свежий Зигфрид», schön Rotraut «прекрасный Ротраут» и др. В диалектах атрибутивное употребление несклоняемой формы до сих пор распространено очень широко и поддерживается редукцией конечного -е в южнонемецком и в части средненемецкого; ср. der gut alt man «хороший старик», ein gut alt man «хороший старик» и т. п.; особенно обычно в среднем роде: gut Kind «хороший ребенок», ein groß Stück, «большое изделие» и т. п. Отсюда в интимном обиходном языке lieb Kind «дорогой ребенок», gut Freund «хороший друг» и т. п.; на народную речь ориентировано Rot Front «Красный фронт».

С другой стороны, в древневерхненемецкую эпоху склоняемая форма им. (вин.) падежа проникает в сказуемое, согласуясь с подлежащим (или с объектом) в роде, числе и падеже; ср. дрвн. ther lîchamo ist iu fûler («der Körper ist faul» «тело гнило»); thaz wîg ist sô hebigaz («der Streit ist so schwer» «спор так тяжел»); sînan stual liaя er îtalan («seinen Stuhl ließ er leer» он оставил его стул пустой»); в формах предикативного причастия II, из которых в дальнейшем разовьются аналитические конструкции: argangane wârun «waren vergangen» (первон.: «waren vergangene», букв.: «были прошедшие», т. е. «прошли»); fon im ward auch giboraniu sîn muoter («von ihm wurde auch seine Mutter geboren» «от него его мать также родилась»). В средневерхненемецком в таком употреблении сохраняется только сильная форма им. мужского рода в некоторых неизменных фразеологических оборотах при подлежащих всех родов как в ед., так и во множ. числе: ср. срвн. ein vaz voller weines «более полное вино» и др. В ново-немецком - voller Freude, voller Schmerz «полная радость, полная боль»; в пословице: der Himmel hängt voller Geigen «небо висит полное скрипок».

Синтаксическую дифференциацию сильного склонения и несклоняемой формы ограничивают некоторые особенности употребления местоименных прилагательных. Притяжательные местоимения (mein «мой», dein «твой», ihr «вы», unser «наш», euer «ваш») и местоименные числительные (einer «один», keiner «никого») сохранили в атрибутивном употреблении несклоняемую форму им. ед. мужского и среднего рода: mein Vater «мой отец», mein Kind «мой ребенок» - но meine Mutter «моя мать». В предикативной функции употребляются обе формы: ср. das ist meines «это мой» (или das ist mein «это мой»); в самостоятельном положении - только сильная: einer kann nicht alles «один не умеет все», einer von denen «один из них». Местоимения welch «какой» и solch «так» сохраняют несклоняемую форму в им., вин. среднего рода - welch (solch) Glück «какое (такое) счастье» и распространяют ее на все падежи перед неопределенным артиклем: welch ein Mann «какой мужчина», solch einen Schmerz «такая боль». То же относится к прилагательным halb «наполовину» и ganz «совсем» перед именами стран и городов среднего рода: halb Paris «наполовину Париж», in ganz Frankreich «в настоящей Франции». Во всех указанных случаях несклоняемое слово сближается по своему значению с местоименным числительным, оформленным по типу наречий.

2.2 Слабое склонение прилагательных

Образование особого слабого склонения прилагательных является специфической особенностью германских языков. Оно строится по типу существительных на -n-, совпадая в мужском и среднем роде с основами на -an-, в женском - с основами на -ôn-.

Ср. в готском blinda мр., blindô срр., blindô жр. «слепой» (как hana мр., hairtô cpp., tuggô жр. «чистый»), род. мр., срр. blindins (как hanins), жр. bhndôns (как tuggцns) и т. д., как существительные слабого склонения.

Древненемецкое слабое склонение также совпадает с соответствующими формами существительных на -an- - -ôn-. Ср. blinto мр., blinta срр., blinta жр.- hano мр., herza cpp., zunga жр.

Ед. мр. срр. жр.

им. blinto blinta blinta

род., дат. blinten, -in blintûn

вин. blintun, -on blinta blintûn

Множ. мр. срр. жр.

им., вин. blinton, -un blintun,-on blintûn

род. blintôno blintôno

дат. blintôm (-ôn) blintôm (-ôn)

В средневерхненемецком все гласные редуцируются в безразличное -е. Им. ед. всех родов (и вин. срр.) имеет окончание -е, все прочие падежи - общее окончание -еn. В новонемецком слабое склонение прилагательных, в противоположность существительным, сохраняет в косвенных падежах ед. жр. окончание -еn, за исключением вин., который унифицируется с им. и имеет окончание -е.

Развитие слабого склонения в германских языках связано первоначально с субстантивацией прилагательного, т.е. с возможностью его самостоятельного употребления в значении существительного.

Мы имеем на германской почве специализацию суффикса, который существовал в языках индоевропейской системы для обозначения названия действующего лица от глагола; параллельно с существительным на -n- могло употребляться и соответствующее отглагольное прилагательное на -о-. Ср. лат. сущ. bibō, род. bibōnis «пьяница» от глагола bibere «пить» - рядом с прил. multibibus «много пьющий»; греч. сущ. στραβων «Schieler» «косоглазие» - рядом с прил. στραβος «schielend» («косоглазый - косящий глазами») и т. п.; особенно часто в именах, образовавшихся из прозвищ: греч. αγαθος «хороший», «добрый» - Αγαθων (осн. -n-) «Агафон» (собственно «добряк»); κρατυς «сильный» - Κρατων (осн. -n-) «Кратон» (собственно «силач») и т. д.

В готском рядом с прилагательными (и глаголами) стоят существительные, субстантивированные с помощью основ на -n-: ср. сущ. гот. weiha (осн -n-) «жрец» (в знач. «святитель») рядом с прил. weihs «святой»; unhulÞa мр. или unholÞô жр. (осн. -n-) «Unhold» («дьявол»), дрвн. holdo (осн. -n-) «добрый дух» - рядом с прил. дрвн. hold «милостивый»; гот. blinda (осн. -n-) «слепец» - рядом с blinds «слепой» и т. д.

В немецком слабая форма прилагательного без артикля вплоть до средневерхненемецкого могла употребляться в значении существительного: ср. срвн. alte «der Alte» («старик»), junge «der Junge» («мальчик»), blinde «der Blinde» («слепец») и др. Ср. также германские собственные имена типа дрвн. Brûno (осн. -n-) от прил. brûn «braun «коричневый», дрвн. Kuono (осн. -n-) от прил. kuoni «kühn» «смело», дрвн. Harto (осн. -n-) от прил. hart «жесткий» и т. д.

Рядом с существительным слабая форма прилагательного в древнегерманских языках первоначально употребляется как своего рода приложение (Apposition), т. е. как существительное, определяющее другое существительное. В качестве такового оно ставится после определяемого слова, сохраняя относительную самостоятельность. Например, в древнеисландском Sigvọrþr unge «Siegfried der junge» («молодой Зигфрид») еще имеет значение «Siegfried der Jüngling» («Зигфрид юноша») и может быть поставлено в один ряд с другими прозвищами, имеющими синтаксическую форму приложений: ср. Gunnlaugr orrastunga «Gunnlaug Schlangenzunge «Гунляуг язык змей».

В готском языке такое слабое прилагательное, поставленное после существительного, подхватывается при помощи указательного местоимения; роль последнего заключается в известном обособлении значения прилагательного в его отношении к уже названному существительному. Ср. augô þein þata taíhswô «das Auge dein, das rechte» «твой правый глаз» - букв.: «глаз твой, тот - правый»; haírdeis sa gôda «der gute Hirte» - букв.: «пастух, тот - добрый» и т.п. Поэтому со слабым прилагательным-определением с самого начала связано указательное местоимение, из которого в дальнейшем развивается определенный артикль. Реже в готском встречается постановка указательного местоимения и слабого прилагательного перед определяемым существительным: sa liuba brôþar «der liebe Bruder» «дорогой брат».

В древневерхненемецком этот порядок слов уже господствует, но связь с указательным местоимением (артиклем) остается и в дальнейшем; старый порядок слов сохраняется в прозвищах: ср. дрвн. Ludewîg der snello «Ludwig der Schnelle» («Людовик Храбрый» - букв.: «тот Храбрец»).

Таким образом, уже в средневековом немецком языке между сильным и, слабым склонением прилагательного в атрибутивной связи исчезает какое-либо различие синтаксической функции. Употребление слабых или сильных окончаний зависит исключительно от наличия или отсутствия перед прилагательным артикля или местоимения. На протяжении средневерхненемецкого и в новонемецком до конца XVIII в. наблюдаются всевозможные колебания в ту или другую сторону. Ср. Гердер: die menschliche Kräfte «человеческие силы»; Шиллер: die äußerste Enden «крайние концы»; Виланд: diese schwarze Tücher «эти черные платки»; Лессинг: alle methodische Bücher «все методические книги»; Гёте: solche gute Geister «такие хорошие духи», durch ihre nächste Folgen «их следующими последствиями», für meine schwache Schultern «для моих слабых плеч». Колебания эти были еще более значительны в разговорном языке под влиянием диалекта, отбрасывающего конечное -е и -n вследствие редукции и обнаруживающего и здесь тенденцию к полной ликвидации флективных различий. Окончательная грамматическая нормировка склонения прилагательных приводит к объединению всей атрибутивной группы (местоимение или артикль + прилагательное + существительное) одним общим для всей группы дифференцированным падежным признаком. Дифференцированную систему падежных окончаний (-е, -es, -er, -en) сохранило в прилагательных только сильное (местоименное) склонение, тогда как слабое, в результате унификации флексии, имеет общее для всех падежей окончание -еn (или -е). Такое дифференцированное окончание повторяется в атрибутивной группе только один раз, либо при прилагательном, либо при местоимении. Поэтому при определенном артикле (der) и других местоимениях, склоняющихся по сильному типу (dieser «он (она, они)», jener «он», solcher «такой», welcher «который» и др.), прилагательное стоит всегда в слабой форме: der (dieser) gute Mann «он (этот) хороший мужчина», des (dieses) guten Mannes «у этого хорошего мужчины», der (dieser) guten Frau «у этой хорошей женщины» и т. д. При неопределенном артикле (ein) и притяжательных местоимениях (mein «мой», dein «твой» и др.), имеющих в им. мр. и им., вин. срр. несклоняемую форму, а в других падежах - обычные сильные окончания, прилагательное идет вообще по слабому склонению, но в им. пад. рядом с несклоняемой формой местоимения имеет сильное окончание: ср. ein (mein) guter Mann «моего хорошего мужчину», ein (mein) gutes Kind «моего хорошего ребенка», eines guten Mannes (Kindes) «хорошего мужчины (ребенка)», einem guten Manne (Kinde) «хорошему мужчине (ребенку)» и т.д. При отсутствии артикля и местоимения функция различения падежа переносится на прилагательное, которое получает сильные окончания во всех падежах: ср. им. armer Mann «бедный мужчина», arme Frau «бедная женщина», armes Kind «бедный ребенок», дат. armem Manne (Kinde) «бедному мужчине (ребенку)», armer Frau «бедной женщине», вин. armen Mann «бедного мужчину», arme Frau «бедную женщину», armes Kind «бедного ребенка»; множ. им., вин. arme (Männer, Frauen, Kinder) «бедные (мужчины, женщины, дети)», род. armer (Männer, Frauen, Kinder) бедных (мужчин, женщин, детей); дат. armen (Männern, Frauen, Kindern) «бедным (мужчинам, женщинам, детям). Только в род. ед. мр., срр. в сильное склонение проникает слабое окончание -еn: ср. род. armen Mannes (Kindes) «бедного мужчины (ребенка)», но armer Frau «бедной женщины». Вытеснение окончания -es объясняется наличием того же дифференцированного окончания (-es) при существительном. В XVIII и в начале XIX в. сильные формы родительного падежа еще очень распространены: ср., например, у Гёте: reines Herzens «чистого сердца», gutes Mutes «хорошего мужества» - рядом с reinen Herzens «чистого сердца», guten Mutes «хорошего мужества». Они сохранились в местоименных прилагательных: ср. dieses Anblicks «этого взгляда», eines Augenblicks «одного мгновения», ihres Kleides «их одежды» и др.

2.3 Образование степеней сравнения прилагательных

Имена прилагательные в древнегерманских языках, так же как и в современных германских языках, имели три степени сравнения: положительную, сравнительную и превосходную. Во всех индоевропейских языках, в том числе и в германских, существует группа прилагательных, у которых сравнительная и превосходная степени образуются от иных корней, чем положительная степень; Такие грамматические ряды форм одного слова, образованные от различных корней, называются супплетивными формами. Супплетивные формы степеней сравнения сложились, очевидно, в тот период, когда еще не существовало грамматически неоформленной системы степеней сравнения, различная степень того или иного качества обозначалась лексически, т. е. с помощью различных прилагательных.

Постепенно эти различные прилагательные стали восприниматься как формы разных степеней сравнения одного слова, в силу чего они сложились в один супплетивный грамматический ряд.

Прилагательные в формах сравнительной степени склоняются только по определённой форме, а прилагательные в форме превосходной степени склоняются и по типу неопределённых и по типу определённых.

Сравнительная и превосходная степени прилагательных образуются в древневерхненемецком языке с помощью двух конкурирующих окончаний: сравн. -iro и -ôго (г < z), прев., -isto, -ôsto. Их распределение по основам затемнено; однако основы на -j-допускают только i, многосложные прилагательные - только ô, тогда как в основах на -а- встречаются оба типа. Ср. hôch «высокий» (осн. -а-) - сравн. hôhiro или hôhôro, прев, hôhisto или hôhôsto; reht «быстрый» (осн. -а-) - сравн. rehtiro или rehtôro, прев, rehtisto или rehtôsto; suozi «süß» «сладкий» (осн. -j-) - suoziro, suozisto; sâlîg «selig» - sâlîgôro, sâlîgôsto.

В готском языке окончания степеней сравнения имеют форму сравн. -iza, -ôza, прев. -îsts, -ôsts. В сравнительной степени герм. z происходит из s по закону Вернера (суфф. -is); превосходная степень представляет дальнейшее расширение сравнительной с помощью суффикса -t- (*-is + ta). Сходные суффиксы степеней сравнения встречаются и в некоторых других индоевропейских языках: сравнительная степень на -s-, например, в лат. altior мр., жр., altius срр. «более высокий» (-ior, -ius); превосходная на -st- в греческом: κράτιστος «сильнейший» (-istos). Различие гласных i и ô первоначально было связано с характером основы прилагательного: в готском формы на i употребляются со всеми основами, формы на ô только с некоторыми из основ на -а-: ср. manags «manch» «некоторый» (осн. -а-) - сравн. managiza, прев. managists; hardus «hart» «жесткий» (осн. -n-) - сравн. hardiza, прев. hardists; swinþs «сильный» (осн. -а-) - сравн. swinþôza, прев, swinþôsts.

Наличие i в суффиксе вызывает в древневерхненемецком умлаут корневого гласного; в средневерхненемецком и в новонемецком этот умлаут становится в ряде случаев морфологическим признаком сравнительной и превосходной степеней. Ср. hoch «высокий» - höher, höchst «выше, максимально высокий» (дрвн. hôhiro, hôhisto), lang «долгий» - länger, längst «дольше, очень давно» (дрвн. lengiro, lengisto), alt «старый» - älter, ältest «старее, самый старый» (дрвн. eltiro, eltisto), jung «молодой» - jünger, jüngst «более молодой, самый молодой» (дрвн. jungiro, jungisto) и др. Однако наличие степеней сравнения на ô, конкурировавших с формами на i, а также наличие достаточно четкого окончания помешали распространению умлаута как внутренней флексии на целый ряд прилагательных со способными к изменению корневыми гласными. Ср. falsch «ошибочный» - falscher «ошибочнее», flach «низкий» - flacher «ниже», faul «гнилой» - fauler «гнилее», voll «полностью» - voller «более полностью», roh «сырой» - roher «сырее», bunt «пестрый» - bunter «пестрее» и мн. др.; не имеют умлаута в особенности все двусложные прилагательные, например, mager «нежирное» - magerer «более нежирное», standhaft «стойкий» - standhafter «более стойкий», enthaltsam «умеренный» - enthaltsamer «более умеренный» и др. В некоторых словах встречаются колебания, которые в XVIII в. были еще значительнее: glatter «более гладко» - glätter, nasser «сырее» - nässer, zarter «нежнее» - zärter, schmaler «тоньше» - schmäler и др. Литературный язык предпочитает в этих случаях формы без умлаута. В диалекте и диалектно окрашенной разговорной речи господствует тенденция к более широкому распространению умлаута. В древневерхненемецком сравнительная и превосходная степени склоняются исключительно по слабому типу. Сильная и несклоняемая форма появляются в средневерхненемецком. В новонемецком употребление того или другого склонения соответствует общим правилам, принятым в прилагательных. Остатком старых отношений является слабая форма превосходной степени в предикативном употреблении с обязательным определенным артиклем: er ist der älteste «он - самый старый», sie ist die schönste «она - самая прекрасная» и т. п. В ряде слов сравнительная и превосходная степени образуются от другого корня, чем положительная. Ср. дрвн. ubil «böse» «злой» - wirsiro, wirsisto «злее, более злой» (гот. ubils - waírsiza); mihhil «groß» «многий» - mêro (mêriro), meisto «больше, больше всего» (гот. mikils - maiza, maists); luzzil (срвн. lüzzel) «klein» «мало» - minniro, mmnisto «меньше, меньше всего» (гот. leitils - minniza, minnists); guot «хороший» - bezziro, bezzisto «более хороший, самый хороший»; ubil «плохой» - wirsiro, wirsisto «более плохой, самый плохой».

Наряду с этим имеется еще ряд форм степеней сравнения, которые были образованы не прилагательными, а наречиями и предлогами. Однако, они используются чаще как прилагательные. К таким словам принадлежит, например, наречие êr «раньше» - êriro «более ранний» и êristo «самый ранний, первый».

Такие формы, в которых слова различного корня дополняют друг друга в системе словоизменения, называются супплетивными. Супплетивы степеней сравнения встречаются во всех индоевропейских языках - преимущественно в прилагательных, обозначающих общее понятие количества или качества. Ср. русск. хорошо - лучше, много - больше, плохо - хуже и др.; лат. bonus «хороший» - сравн. melior - прев. optimus; multus «многий» - сравн. plus - прев. plurimus; греч. αγαθος «хороший» - сравн. αμεινων - прев, αριστος и др.

Отсутствие грамматического обобщения степеней абстрактного качества или количества является в индоевропейских языках пережитком более конкретного мышления, для которого «хорошо» и «лучше», «много» и «больше» и т п. представляли качественно различные понятия.

В новонемецком супплетивные степени сравнения подверглись значительному ограничению. Сохранились только gut - besser, best «хорошо - лучше, лучше всего»; viel «много» - mehr «больше» (только как наречие) - meist «больше всего»; minder «минимальное», am mindesten «в минимальном» (только как наречие) - от wenig «мало», которое имеет также нормальные степени сравнения (weniger «меньше», wenigst «меньше всего»). Из остальных слов übel «дурной» имеет обычные формы, с которыми конкурируют в разных значениях schlecht «плохо», böse «злой»; mihhil «много» и lützel «мало» вытеснены groß «много» и klein «мало» также с нормальными степенями. В средневерхненемецком встречаются кроме того сравн. guoter «больше», прев. guotest «больше всего» и прев. rnêrste «больше всего», крторые не получили распространения (в современных диалектах часто am mēr∫t «am meisten» «больше всего»).

Суффиксы степеней сравнения в индоевропейских языках по своему первоначальному происхождению восходят к показателям пространственной соотносительности при прилагательных и наречиях с местным значением например, (более) вперед, (более) передний - (более) назад, (более) задний, (более) вверх, (более) верхний - (более) вниз, (более) нижний, (более) влево, (более) левый - (более) вправо, (более) правый и т. п. Изолированные формы этой категории, сохранившиеся в германских языках, в большинстве случаев утратили свое первоначальное значение, которое восстанавливается сравнением с другими индоевропейскими языками и нередко подновляется в истории языка позднейшим добавлением к древнему суффиксу обычных продуктивных окончаний сравнительной и превосходной степени

Сравнительная степень: 1) Суффикс -r дрвн. innaro «der innere» «внутренний» (первоначально - «более внутренний») - от inne «внутри» (позже сравн. innarôro, прев. innarôsto), obaro, oboro «der obere» («верхний», первон. - «более высокий») - от oba «oben» «наверху» (позже сравн. obarôro «выше», прев. obarôsto «выше всего»); так же ûzaro «der äußere» «внешний» (позже сравн. ûzarôro «более внешний», прев. ûzarôsto «самый внешний») - от ûz, ûzаг «außen «снаружи», untaro (позже сравн. untarôro, прев. untarôsto) «der untere» «нижний» - ср. untar «unten» «внизу»; 2) тот же суффикс, расширенный дентальным элементом -dar (-tar): дрвн. vordaro «der vordere» «передний» (позже сравн. fordarôro «более передний», прев. fordarôsto «самый передний») - от fora «vor» «перед»; hintaro «der hintere» «задний» (позже сравн. hintarôro «более задний», прев. hintarôsto «самый задний») - cp. hintar «hinter» «за»; aftro, aftaro (позже сравн. aftrôro «более последний», прев. afterôsto «самый последний») «der letzte» «последний» - от гот. af, дрвн. ab «с».

Суффикс сравн. степени -r встречается в аналогичных образованиях в латинском языке. Ср. inferus (inferior) «низкий» от infra «внизу», superus (superior) - от supra «наверху» и т. п. Суффикс -ter- служит в греч. обычным грамматическим признаком сравн. степени прилагательных.

Превосходная степень: Суффикс -m или -dm (-tm) встречается в готском в значении превосходной степени в целом ряде прилагательных, образованных от прилагательных и наречий с местным значением Превосходная степень на -m оформляется по слабому склонению и часто расширена аналогическим использованием обычного суффикса -st: ср. гот. aftuma (aftumists) «der letzte» «последний», innuma «der innerste» «самый внутренний», fruma (frumists) «der erste» «первый», hindumists «der äußerste» «крайний», spēdumists (spêdists) «der letzte» «последний», áuhuma с новым значением сравнительной степени («höher» «выше») рядом с áuhumists «der höchste» «высший».

Из других индоевропейских языков ср. лат. primus «первый», summus «самый высокий», maximus «самый большой», minimus «самый малый» (-m-), optimus «лучший», ultimus «последний» (-tm-)

В немецком языке эти формы в своем первоначальном значении не встречаются.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проделанной работы можно сделать следующие выводы.

. Германские языки принадлежат к индоевропейской группе языков, с которой они объединены общностью происхождения - общим лексическим фондом, грамматическим строем и закономерными фонетическими соответствиями. Грамматические отношения слова выражаются с помощью аффиксов (внешняя флексия), а также изменением корневого гласного по аблауту (внутренняя флексия). Именная классификация по основам, уже утратившим свое первоначальное значение лексико-грамматических показателей, определяет разнообразие типов склонения с восемью падежами, частично локального, частично более абстрактного грамматического значения; наметилась дифференциация имен на существительные и прилагательные (изменение и согласование прилагательных по грамматическому роду, степени сравнения); система глагольного спряжения, различающая несколько типов формообразования, построена в основном на дифференциации видовых и модальных отношений. Словарный фонд, унаследованный от индоевропейской языковой общности, с ядром корневых слов преимущественно конкретного значения, образует древнейшую структурно-смысловую основу, из которой в дальнейшем, путем грамматического и семантического словопроизводства, разовьется словарный состав германских языков, в частности языка немецкого.

. В склонении имен для германского языка-основы характерно дальнейшее развитие процессов, уже заложенных в индоевропейском: слияние потерявших свою значимость основообразующих суффиксов с падежными флексиями в падежные окончания нового типа, унификация возникших таким образом различий падежей, поддерживаемая редукцией окончаний, поглощение малочисленных и непродуктивных групп склонения более многочисленными и продуктивными; в частности, для германских языков характерна большая продуктивность малочисленных в других индоевропейских языках основ на -n- (так называемого слабого склонения). Индоевропейские локальные падежи (местный, отложительный, винительный направления) выходят из употребления, частично передавая свой функции другим, более абстрактным по своему значению падежам, частично уступая место конструкциям с предлогами, развивающимися уже в индоевропейском из наречий места. Только творительный еще частично сохраняется, постепенно вытесняемый в процессе развития отдельных древнегерманских языков.

. Дифференциация прилагательных от существительных углубляется развитием особых словообразовательных суффиксов прилагательных (-ig, -ag и др.); в атрибутивной функции прилагательные принимают специальные, отличные от существительных, местоименные окончания (сильное склонение); в то же время они сохраняют способность к самостоятельному употреблению (субстантивации) с помощью развившегося в германских языках особого именного (слабого) склонения на -n. С атрибутивными словосочетаниями с относительными прилагательными конкурирует древний тип атрибутивного словосложения, также восходящий по своему происхождению к индоевропейскому, так называемые полносложные соединения (eigentliche Komposition); в дальнейшем, благодаря редукции гласного основы (так называемого соединительного гласного), такое словосложение получит большую продуктивность и будет использовано для новых целей, в особенности в немецком языке.

немецкий язык прилагательное грамматический

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

2.Введение в германскую филологию: Учебник. - М.: Высш. шк., 1998. - 380 с.

.Гулыга Е.В., Натазон М.Д. Грамматика немецкого языка. - М.: Изд-во литературы на иностр. языках, 1957. - 362 с.

.Гухман М.М. Готский язык. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. - 288 с.

.Гухман М.М. История немецкого литературного языка IX - XV вв. - М.: Наука, 1983. - 200 с.

.Гухман М.М. История немецкого литературного языка XVI - XVIII вв. - М.: Наука, 1984. - 248 с.

.Десницкая А.В. Вопросы изучения древних языков Малой Азии и сравнительная грамматика индоевропейских языков // Вопросы языкознании. - 1952. - № 2. - С. 18 - 27.

.Домашнев А.И. О границах литературного и национального языка // Вопросы языкознания. - 1978. - № 2. - С. 16 - 23.

.Жирмунский В.М. История немецкого языка. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Изд-во литературы на иностр. языках, 1956. - 387 с.

.Зиндер Л.Р., Строева Т.В. Современный немецкий язык: Теоретический курс. - 3-е изд. - М.: Изд-во литературы на иностр. языках, 1957. - 379 с.

.Москальская О.И. Теоретическая грамматика немецкого языка: Учебник. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 1983. - 344 с.

.Прокош Э. Сравнительная грамматика германских языков. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1954. - 319 с.

.Семенюк Н.Н. Очерки по исторической стилистике немецкого языка. - М.: Наука, 2000. 268 с.

.Словарь словообразовательных элементов немецкого языка / Под ред. М.Д. Степановой. - 2-е стереотипн. изд. - М.: Иностранная литература, 2000. - 760 с.

.Хрестоматия по истории немецкого языка / Сост. Н.С. Чемоданов. - 2-е изд., доп. - М.: Высш. шк., 1978. - 273 с.

.Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике. - М.: Наука, 1970. - 196 с.

.Энгельс Ф. К истории древних германцев // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. XVI. Ч. I. - М., 1947. - С. 362 - 396.

18.Moskalskaja O.I. Deutsche Sprachgeschichte. - М.: Высш. шк., 1977. - 364 с.

19.Sinder L.R., Stroeva T.V. Einführung in das Studium der deutschen Sprachgeschichte. - Ленинграл: Просвещение, 1977. - 269 с.