Убийство при отягчающих обстоятельствах, характеризующих мотив и цели
Оглавление
убийство отягчающий преступление
Введение
.Понятие убийства при отягчающих обстоятельствах, характеризующих мотив и цели
.1Характеристика убийства и виды обстоятельств, отягчающих его
.2 Уголовно-правовое значение мотивов и целей преступления
. Отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие мотив
.1 Убийство из мести за осуществление служебной деятельности или
выполнение общественного долга
.2 Убийство из корыстных побуждений
.3 Убийство из хулиганских побуждений
.4 Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды
.5 Убийство по мотиву кровной мести
. Отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие цель
.1 Убийство с целью воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению долга
.2 Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение
.3 Убийство, совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего
Заключение
Список использованных источников и литературы
Введение
Актуальность темы исследования обуславливается как очевидной востребованностью нашего общества в усилении защиты жизни человека уголовно-правовыми средствами, так и существенным значением мотивов и целей для квалификации преступлений, посягающих на жизнь.
В соответствии с Всеобщей деклараций прав человека, Международным пактом о гражданских и политических правах, Конституцией Российской Федерации каждый человек имеет право на жизнь. Право на жизнь является самым важным правом человека, которое обладает высшей социально ценностью. Однако в современной России официальное провозглашение жизни важнейшей ценностью не обеспечено должными гарантиями, в том числе и уголовно-правовыми средствами ее защиты. Поэтому насильственное причинение смерти приобрело в Российской Федерации чрезмерное распространение.
Среди факторов, оказывающих отрицательное влияние на эффективность борьбы с убийствами, заметное место занимаю ошибки при квалификации преступлений. Именно по этой причине возникают ситуации, когда по фактам насильственного причинения смерти, следователи возбуждают дела, либо по признакам умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, либо по признакам причинения смерти по неосторожности и других преступлений, менее тяжких, чем убийство. Значительному объему такого рода ошибок способствует, в частности и недостаточная определенность в уголовном законе отдельных квалифицирующих признаков субъективной стороны убийства. Кроме иных факторов, недостатки судебной практики по делам об убийстве усугубляются и тем, что ряд вопросов, связанных с содержанием и уголовно-правовым значением мотивов и целей преступления, не получил единообразного разрешения в доктрине уголовного права. Также не решены проблемы понятий и классификации мотивов и целей убийства, сформулированные в ч. 2 ст. 105 УК РФ, продолжает оставаться конкуренция или, наоборот, сочетание мотивов и целей квалифицированного убийства.
Таким образом, несовершенство уголовного закона, регламентирующего квалифицирующие признаки субъективной стороны убийства и недостатки судебной практики в этой области применения уголовного закона, обуславливает необходимость осуществления дальнейших теоретических исследований вопроса о квалификации убийства по его мотивам и целям.
Объектом исследования является убийство при отягчающих обстоятельства, характеризующих мотив и цель.
Предмет исследования составляют нормы российского уголовного законодательства, устанавливающие ответственность за убийство, а также практика их применения судами и следственными органами.
Цели и задачи исследования. Основной целью дипломной работы является комплексный анализ проблемы квалификации убийства по мотивам и целям его совершения, а также теоретическое обоснование необходимости уточнения научного аппарата учения об уголовной ответственности за убийство при отягчающих обстоятельствах, характеризующих мотив и цель.
Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:
исследовать понятие убийства при отягчающих обстоятельствах, характеризующих мотив и цель;
рассмотреть отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие мотив;
проанализировать отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие цель;
на основе исследования норм российского уголовного законодательства, устанавливающих ответственность за убийство по различным мотивам и целям, обосновать предложения по совершенствованию норм УК РФ об убийстве и практики их применения.
Методологической базой исследования послужил общенаучный диалектический метод познания социальных явлений в их взаимосвязи и динамике. Для обеспечения полноты и достоверности исследования были использованы такие частно - научные методы, как формально-юридический, исторический, системный, сравнительно-правовой, конкретно-социологический и др.
Нормативно-правовую базу исследования образуют нормы Конституции Российской Федерации, Всеобщая деклараций прав человека (1948), Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., провозглашающий право человека на жизнь, Федеральный Закон от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека», Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», Федеральный закон от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», нормы Уголовного и Уголовно-процессуального Кодекса РФ.
Эмпирическую основу работы составили постановления Пленумов Верховных Судов СССР и РФ по делам об убийстве, материалы судебной практики по делам об убийстве, опубликованные в Бюллетенях Верховного Суда СССР, Верховного Суда РСФСР и Верховного Суда Российской Федерации.
Структура работы определяется ее целью и задачами. Она состоит из введения, трех разделов, 10 подразделов, заключения и списка использованных источников и литературы.
1. Понятие убийства при отягчающих обстоятельствах, характеризующих мотив и цель
.1 Характеристика убийства и виды обстоятельств, отягчающих его
На первом месте в Особенной части Уголовного кодекса РФ размещены преступления против жизни - убийства (ст. 105-108), причинение смерти по неосторожности (ст. 109) и доведение до самоубийства (ст. 110). Эти составы преступлений призваны охранять естественное право человека на жизнь.
В современном обществе, охрана жизни человека приобретает первостепенное значение. Этой цели подчинены и нормы уголовного права. В уголовном праве эта цель достигается специфическим путем, а именно путем формулирования признаков составов преступлений против жизни и строгих санкции за их совершение.
У всех преступления данной группы один и тот же объект - жизнь человека, которая понимается и как естественный физиологический процесс, и как гарантированная законом возможность существования личности.
В первом значении, т.е. жизнь как физиологический процесс, можно говорить о начале и конце жизни. Однако во втором значении невозможно определить ни её начала, ни конца, поскольку не может быть убийства ни до начала жизни, ни после ее прекращения. Вместе с тем, момент начала жизни может приобрести непосредственное уголовно-правовое значение. В частности при отграничении убийства от плодоизгнания (аборта), так как плод в утробе тоже живет. В этой связи аборт можно рассматривать как умерщвление плода. Однако согласно господствующим представлениям, жизнь человека начинается с момента рождения. А поскольку роды сами по себе имеют некоторую протяженность во времени и проходят в несколько этапов, принято считать началом жизни человека момент начала физиологических родов. Жизнь ребенка охраняется уголовным законом уже в процессе рождения. Это подтверждается формулировкой детоубийства в ст. 106 УК РФ, согласно которой детоубийством признается убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов. Но возможно убийство ребенка и в период его выхода из утробы матери.
Нормальный и естественный процесс жизни человека заканчивается его физиологической смертью. Признаками физиологической смерти являются остановка сердца и прекращение, в силу этого обстоятельства, снабжения клеток и тканей кислородом. Это и обуславливает распад клеток центральной нервной системы, что, в свою очередь и означает окончание жизни человека. При этом следует иметь в виду, что установление момента смерти закреплено нормативно в ст. 9 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 г., в соответствии с которой заключение о смерти дается на основании врачебной констатации необратимой гибели всего головного мозга (биологической смерти).
Таким образом, понятие «жизнь», применительно к разным людям имеет одинаковое уголовно-правовое значение. Поэтому жизнь каждого охраняется независимо от возраста человека, состояния его здоровья или «социальной значимости». В этом проявляется один из важнейших и гуманистических принципов юридической ответственности - равная правовая защита жизни каждого человека. Именно принцип правового равенства, выраженный в признании равноценности жизни каждого как объекта преступления, объясняет, почему причинение смерти человеку, ошибочно принятому за другого, не рассматривается как «ошибка в объекте». Поэтому такого рода ошибка не влияет на квалификацию содеянного, как оконченного убийства.
В ныне действующем Уголовном кодексе РФ впервые законодательно определение понятие «убийство» как «умышленное причинение смерти другому человеку» (ч. 1 ст. 105). В уголовных кодексах советского периода, равно как и в Уголовном уложении 1903 г., данное понятие не определялось. Видимо, законодатели исходили из того, что уголовно-правовое и общепринятое (обыденное) значения понятия «убийство» не отличается друг от друга. Однако в отечественной науке уголовного права понятие «убийство» трактовалось по-разному. Так, А.А. Пионтковский полагал, что убийство - это противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека. Более узкого понимания убийства придерживался М.Д. Шаргородский. С его точки зрения убийство есть это только умышленное причинение смерти.
Современное уголовно-правовое законодательство восприняло узкое понимание убийства, а неумышленное, то есть неосторожное причинение смерти, выведено за его рамки с образование самостоятельного состава преступления, предусмотренного ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности).
С моей точки зрения следует признать удачным отказ законодателя от понятия «неосторожное убийство». При этом считаю необходимым отразить в общем определении убийства и такой его признак как противоправность. Этот признак позволяет отграничить убийство от правомерного лишения жизни человека. Так, согласно ст. 37 УК РФ причинение смерти при необходимой обороне не только не влечет уголовной ответственности, но и не может быть названо убийством. Равным образом, не являются убийством и другие случаи правомерного лишения жизни: при исполнении приговора к смертной казни, в ходе боевых действий и др.. Кроме того, важно подчеркнуть и то, что указание в ч. 1 ст. 105 УК на причинение смерти другому человеку определяет, что причинение смерти самому себе не является преступлением.
Итак, под убийством по законодательству Российской Федерации следует понимать общественно опасное, противоправное, умышленное причинение смерти другому человеку.
В УК РФ основные виды убийств сгруппированы в ст. 105-108 (хотя массовым убийством, по сути, признается и геноцид в ст. 357 УК). При этом в ст. 105 предусмотрена ответственность за убийства при отягчающих обстоятельствах или без таковых, а нормы ст. 106-108 (так называемые «привилегированные составы») содержат ссылки на обстоятельства, которые могут быть признаны судом в качестве смягчающих наказание: задержание преступника, необходимая оборона, состояние аффекта.
Убийство относится к материальным составам преступлений, то есть считается оконченным с момента наступления такого общественно опасного последствия как смерть потерпевшего. Ответственность за неоконченное убийство (пресеченное на стадии приготовления или покушения), наступает со ссылкой на соответствующую часть ст. 30 УК.
Также важно иметь в виду, что с субъективной стороны убийство характеризуется только умышленной виной. Но умысел может быть как прямым, так и косвенным. Ясно, что покушение на убийство так же возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).
Субъективная сторона убийства отграничивается от объективной стороны, в частности, от причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК), по направленности умысла: при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.
Квалифицированным убийством, т.е. убийством при отягчающих обстоятельствах, принято считать убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч. 2 ст. 105 УК. При этом все остальные признаки основного состава убийства должны быть налицо. Если в действиях виновного имеются два и более квалифицирующих признаков, то все они должны быть указаны в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, а также в обвинительном заключении и приговоре. Но совокупность этих признаков не образует совокупности преступлений. Поэтому наказание назначается единое. Наличие же двух и более квалифицирующих признаков учитывается при определении тяжести содеянного.
В ч. 2 ст. 105 УК имеются 12 пунктов. В некоторых из них названо более одного признака (п. "в", "к", "л"), в других перечисляются конкретные разновидности данного признака (п. "ж", "з"). В целом же, система квалифицирующих признаков убийства в Уголовном кодексе 1996 г., носит исчерпывающий характер.
Для разграничения отдельных видов убийств важнейшее значение имеет Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" с изменениями от 6 февраля 2007 г., 3 апреля 2008 г., и 3 декабря 2009 г..
Следует отметить, что многие из признаков ч. 2 ст. 105 УК РФ имелись и в прежнем, советском законодательстве, редакция некоторых квалифицирующих признаков уточнена, в другие - введены новые обстоятельств. Однако только в Уголовном кодексе РФ, впервые квалифицирующие признаки убийства расположены как строгая система, критериями которой выступила их зависимость от элементов состава преступления: признаки, относящиеся к объекту (п. "а", "б", "в", "г"); к объективной стороне (п. "д", "е", "ж"); к субъективной стороне (п. "з", "и", "к", "л", "м"). Ранее ч. 2 ст. 105 содержала п. «н», относящийся к субъекту. Федеральным законом № 162-ФЗ от 08.12.2003 год данный пункт признан утратившим силу, в связи с чем субъектом рассматриваемого преступления признается вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста.
Следует иметь в виду, что регламентированная уголовным законом система квалифицирующих признаков, в известной мере, условна. Ни кто не оспаривает, что любой объективный признак неминуемо находит отражение и в субъективной стороне преступления. В свою очередь, повышенная опасность убийства, сопряженного с разбоем, бандитизмом или вымогательством, определяется не только корыстным мотивом. Тем не менее, считаю, что расположение в ч.2 ст. 105 УК РФ квалифицирующих признаков имеет практический смысл. Оно, в частности, облегчает процесс квалификации конкретного убийства.
Квалифицирующие обстоятельства объекта преступления, предусмотренного ч.2 ст. 105 УК РФ, характеризуют жертву преступления: убийство двух или более лиц (п. «а» ч.2 ст. 105 УК); убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч.2 ст. 105 УК); убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо заложника (п. «в» ст. 105 УК); убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч.2 ст. 105 УК).
К объективной стороне квалифицированного убийства относятся обстоятельства, характеризующие, в первую очередь, способ действия. Это убийство, совершенное: с особой жестокостью (п. «д» ч.2 ст. 105 УК); общеопасным способом (п. «е» ч.2 ст. 105 УК); группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. (п. «ж» ч.2 ст. 105 УК).
К субъективной стороне данного преступления относятся следующие отягчающие обстоятельства, характеризующие мотивы и цели убийства: из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК); из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК); с целью сокрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК); по мотиву национальной, расовой и религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК); в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК).
.2 Уголовно-правовое значение мотивов и целей преступления
Термин «мотив» обозначает побудительную причину действий человека. Такое понимание мотива обосновано психологией и устоялось ней. Наука уголовного права восприняла это значение, с уточнением того, что мотив характеризует причину не всякого, а только преступного поведения. Таким образом, между психологическим и уголовно-правовым значениями понятия «мотив» нет принципиальных различий. Поэтому прав Б.С. Волков, когда пишет: «Диалектика взаимоотношений психологического и уголовно-правового понятия мотива очень проста: она выражает соотношение общего и частного, рода и вида».
В сфере уголовного права мотив понимается как внутреннее побуждение к преступному деянию, его движущая сила, его психологическая причина. В начале прошлого века российский ученый М.П. Чубинский определял мотив преступления как «внутреннюю силу, которая, порождая волевой процесс, движет индивидом в его сознательной деятельности и приводит при содействии всей его психики к результатам, проявляющимся вовне». Такое понимание мотива разделяется большинством и современных представителей уголовно-правовой науки. Однако остается дискуссионным вопрос о степени осознанности мотива.
Так, одна группа ученых определяет мотив преступления как осознанное побуждение, т.е как духовное основание преступления. Например Д.П. Котов определяет мотив преступления как «порожденное системой потребностей, осознанное и оцененное побуждение, принятое лицом в качестве идеального основания оправдания своего преступного поведения». Другие ученые пытаются обосновать тезис о том, что «мотивы могут иметь как осознанный, так и подсознательный (неосознанный) характер». Именно такое утверждение высказано О.С. Капинусом. Он пишет: «Дело в том, что при исследовании потребностей, мотивов, целей и аналогичных категорий мы так или иначе сталкиваемся с психикой человека, т.е. субъективным отражением объективной действительности в сознании человека, поэтому не вполне правильно вести речь об осознанной или неосознанной потребности, цели и т.п. Все они либо присутствуют в сознании, либо отсутствуют. Что же касается поведения, носящего установочный характер, то и оно относится к осознанному, но отработанному до автоматизма сознанию, мотивация же в данном случае просто носит «свернутый» характер (стимул - действие)».
Сравнивая указанные варианты понимания мотива преступного поведения следует признать, - последний не соответствует данным психологии, в которой действительно утверждается, что содержание психической деятельности человека не исчерпывается осознанными мотива. Это обстоятельство точно описал Б.С. Волков отметивший, что полная характеристика мотива предполагает его анализ в рамках единого психического процесса, в котором «мотив, сознание, воля и другие психологические признаки выступают в единстве и взаимообусловленности». Отсюда видно, что область подсознательного находится за пределами мотивов.
Исходя из изложенного полагаю правильным определять мотив преступления как осознанное, психическое побуждение человека к действию, обусловленное его потребностями, интересами и эмоциями. Отталкиваясь от этого определения считаю возможным определить мотив убийства при отягчающих обстоятельствах, как осознанное, психическое побуждение виновного лица к умышленному причинению смерти другому человеку.
«Цель» в психологии определяется как осознанное предвосхищение результата действий. Психологами «цель» характеризуется, как правило, с двух сторон. С одной стороны цель - это идеальный образ какого-либо результата, существующего исключительно в сознании человека, а с другой - как образ будущего будущего результата. Учитывая указанные психические аспекты категории «цель» и применительно к уголовному праву, Б.С. Волков определяет преступную цель как «идеально представляемый результат, к достижению которого лицо стремится, совершая общественно опасное деяние».
С моей точки зрения дефиниция цели, предложенная Б.С. Волковым, достаточно обоснована, емкая и лаконичная. Кроме того, к её достоинствам следует отнести и то, что в ней идеальное не сливается с результатом. В этой связи трудно согласиться с мнением Р.И. Михеева о том, что цель - это достижение преступного результата. Следует иметь в виду, что отождествление цели и результата преступного деяния объективно ведет к утери, либо целью, либо результатом, своего самостоятельного уголовно-правового значение. Прав А.И. Рарог когда пишет: «Ошибка названного автора состоит в том, что будущий желаемый результат неосновательно отождествляется им с общественно опасным последствием, входящим в объективную сторону преступления. Если бы цель и последствие означали одно и то же, то не было бы никакой необходимости вводить специальную цель деяния в число признаков состава преступления. Цель никогда не совпадает с последствием и отделена от него во времени. Квалификация преступления определяется постановкой цели, а вовсе не ее реализацией. Именно наличием цели, находящейся за рамками объективной стороны преступления с материальным составом, обусловлено повышение общественной опасности деяния».
Цель преступления может быть обязательным признаком субъективной стороны, а может находиться за пределами состава того или иного вида преступления. Отсутствие в поведении лица цели, если она является обязательным признаком, означает отсутствие и субъективной стороны, а, следовательно и оснований для привлечения к уголовной ответственности. Если цель не является признаком субъективной стороны, её установление способствует выявлению степени социальной опасности личности виновного, что учитывается при индивидуализации ответственности и наказания.
Цели, как и мотивы, должны устанавливаться во всех случаях совершения не только умышленных, но и неосторожных преступлений. При легкомыслии цель не охватывает преступного последствия, так как виновный уверен, что оно не наступит. Целью в некоторых случаях легкомыслия является предотвращение возможного преступного последствия.
Таким образом, изложенное позволяет определить цель преступления как представление о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, совершая уголовно-противоправное деяние. Исходя из этого полагаю возможным определить цель убийства при отягчающих обстоятельствах, как желание виновного причинения смерти другому человеку, сопряженного с одним из признаков, перечисленных в ч.2 ст. 105 УК РФ.
Цель следует отличать от мотива. С точки зрения Н.П. Печникова это отличие заключается в том, что она определяет направленность действий, это представление о результате, к достижению которого лицо стремится, мотив же - это то, чем руководствовалось лицо, совершая преступление.
Преступные мотивы и цели тесно связаны между собой. Исследовав эту связанность, А.В. Наумов пришел к выводу: «Для того чтобы мотив реально вызвал деятельность, нужна постановка определенной, соответствующей мотиву цели. Именно цель превращает таящиеся внутри психики влечения, чувства в движущие мотивы».
Мотив и цель преступления тесно связаны с виной. Как замечает В.А. Якушин, «содержание самой вины во многом определяется как мотивом, так и целью преступления. Без уяснения мотива и цели совершаемого невозможно порой отличить одно преступление от другого, непреступного или даже социально полезного и желательного для общества поведения». Однако мотив и цель деяния связаны не просто с виной, а с определенной ее формой. В этой связи, на мой взгляд, следует с вниманием отнестись с высказыванию В.В. Лунеева о том, что «между содержанием мотива (цели) и формами вины есть неполная корреляционная зависимость... Если содержание мотива (цели) преступного поведения непосредственно или опосредованно (прямо или косвенно) «охватывают» указанные в уголовном законе последствия, то это соответствует умышленному деянию, а если не «охватывают» - неосторожному. Степень этого «охвата» позволяет дифференцировать умысел на прямой и косвенный, а неосторожность - на легкомыслие и небрежность». Исходя из приведенных соображений, автор делает, например, вывод о том, что «при прямом умысле мотивом выстрела, причинившего смерть человеку, может быть кровная месть, при косвенном - желание избежать задержания, при самонадеянности (легкомыслие) желание попугать окружающих, а при небрежности - желание опробовать механизм спуска».
Таким образом, понимание мотива и цели как признаков субъективной стороны преступления, основывается на признании того, что: мотивы и цели преступления тесно связаны между собой; мотивы и цели неразрывно связаны с виной; мотивы и цели входят только в составы умышленных преступлений; мотивы и цели входят в субъективную сторону преступлений как самостоятельные признаки, связанные с виной и в дополнение к ней.
С позиции изложенных характеристик мотива и цели преступления, появляется возможность предметно раскрыть вопрос об их уголовно-правовом значении. Потребность в анализе мотивов и целей преступления с этой стороны продиктована, в первую очередь, интересами правоприменительной практикой. Так, согласно данным, полученным О.С. Капинусом в результате проведенного исследования, доля приговоров и кассационных определений, отмененных или измененных из-за неустановления или неверной оценки мотива и цели преступления, составила 14% от общего числа отмененных или измененных судебных решений по уголовным делам. В свою очередь, Верховный Суд РФ неоднократно указывал судам на строгое соблюдение требования уголовного закона об установлении мотива преступления. Так, Президиум Верховного Суда РФ, изучив материалы конкретного уголовного дела, указал - «когда мотив преступления, являющийся предметом доказывания по уголовному делу, не установлен, приговор не может быть признан законным, он подлежит отмене, а дело - направлению на новое расследование».
Анализ соответствующей научной литературы показывает, что данный вопрос детально изучен криминологами. Они и сделан вывод о том, что значение мотива и цели преступления выражается в осуществляемых ими функциях. Но проблема количества функций, названных субъективных признаков, вызывает дискуссию.
Например, А.И. Рарог полагает, что мотив и цель выполняют в уголовном праве четыре функции. Он пишет: «Во-первых, они играют роль признаков, придающих деянию характер уголовно наказуемого и отграничивающих преступление от непреступных деяний... Во-вторых, мотив и цель, введенные в состав преступления в качестве обязательного признака, могут отграничивать одно преступление от другого, т.е. определять квалификацию по различным уголовно-правовым нормам... В-третьих, включение мотива и цели в диспозицию уголовно-правовой нормы может создавать квалифицированные виды преступлений... В-четвертых, мотив и цель, не будучи включенными в диспозицию конкретной уголовно-правовой нормы, могут играть роль обстоятельств, смягчающих («ж» И «з» ч. 1 ст. 61 УК) или отягчающих наказание (п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 63 УК)». Аналогичного мнения придерживается и В.А. Якушин. О.С. Капинус, кроме четырех выше названых функций, осуществляемых мотивом и целью в уголовном праве, называет и функцию криминализации и декриминализации социально-значимых деяний.
С моей точки зрения имеются достаточные основания утверждать, что уголовно-правовое значение мотива и цели преступления сводится к четырем функциям.
Первая функция выражается в их роли придания деянию уголовно-правового характера и отличения преступления от иных правонарушений. Так, невыплата свыше двух месяцев заработной платы может быть признанна преступлением только при условии того, что мотивом ее является корыстная или иная личная заинтересованность. Иначе говоря, о преступлении данного вида можно говорить только тогда, когда имеются признаки наличия в субъективной стороне мотива или цели невыплата свыше двух месяцев заработной платы. Однако надо отметить, что эта функция мотива и цели неприменима к убийствам, преступность которых не зависит от мотивов и целей деяния.
Особенность второй функции мотива и цели в уголовном праве заключается в том, что они определяет уголовно-правовую квалификацию преступных деяний. В том случае мотив и цель являются обязательными признаками составов преступлений. Так, убийство следователя из мести за то, что он направил уголовное дело с обвинительным заключением в суд, не может квалифицироваться по ст. 317 УК РФ. Это объясняется тем, что преступление совершено по мотиву мести не за охрану общественного порядка или общественной безопасности, а за производство предварительного следствия и изготовления обвинительного заключения. Поэтому оно должно квалифицироваться по ст. 295 УК РФ.
Специфика третьей функции мотива и цели состоит в том, что законодатель придает им значение квалифицирующих признаков. Так, убийство из хулиганских побуждений квалифицируется не по ч. 1, а по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Но отсутствие хулиганского мотива, в свою очередь, исключает квалификацию убийства по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ переквалифицировала приговор на том основании, что мотивом рассматриваемого убийства послужило не явное неуважение к обществу и общепринятым нормам морали, а противоправное поведение самого потерпевшего. Аналогичным образом, убийство с целью скрыть другое преступное деяние следует квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а не по ч. 1 этой статьи.
Четвертая функция мотива и цели в уголовном праве заключается в том, что они, не влияя на квалификацию преступления, обеспечивают индивидуализацию, т.е. справедливость наказания, выступая при этом в роли обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание.
Подытоживая изложенное в настоящем разделе работы, считаю важным сделать следующие выводы.
. Уголовный кодекс РФ впервые установил законодательное определение понятия убийства - «умышленное причинение смерти другому человеку» (ч. 1 ст. 105). С моей точки зрения следует признать удачным отказ законодателя от понятия «неосторожное убийство», в связи с чем полагаю правильным понимать убийство как общественно опасное, противоправное, умышленное причинение смерти другому человеку.
. Квалифицированным убийством, т.е. убийством при отягчающих обстоятельствах, принято считать убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч. 2 ст. 105 УК. При этом все остальные признаки основного состава убийства должны быть налицо.
. Исходя из признанного в науке уголовного права понимания мотива, считаю возможным определить мотив убийства при отягчающих обстоятельствах, как осознанное внутреннее побуждение виновного лица к умышленному причинению смерти другому человеку.
. Цель преступления может быть обязательным признаком субъективной стороны, а может находиться за пределами состава того или иного вида преступления.
. Принимая во внимание господствующее в науке уголовного права понимание цели преступления как представление о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, совершая уголовно-противоправное деяние, полагаю возможным определить цель убийства при отягчающих обстоятельствах, как желание виновного причинения смерти другому человеку, сопряженного с одним из признаков, перечисленных в ч.2 ст. 105 УК РФ.
. Следует с вниманием отнестись с высказыванию В.В. Лунеева о том, что «между содержанием мотива (цели) и формами вины есть неполная корреляционная зависимость... Если содержание мотива (цели) преступного поведения непосредственно или опосредованно (прямо или косвенно) «охватывают» указанные в уголовном законе последствия, то это соответствует умышленному деянию, а если не «охватывают» - неосторожному. Степень этого «охвата» позволяет дифференцировать умысел на прямой и косвенный, а неосторожность - на легкомыслие и небрежность».
.Понимание мотива и цели как признаков субъективной стороны преступления, основывается на признании того, что: мотивы и цели преступления тесно связаны между собой; мотивы и цели неразрывно связаны с виной; мотивы и цели входят только в составы умышленных преступлений; мотивы и цели входят в субъективную сторону преступлений как самостоятельные признаки, связанные с виной и в дополнение к ней.
. Известно, что значение мотива и цели преступления выражается в осуществляемых ими функциях. Считаю, что мотив и цель преступления, как его субъективные признаки, выполняют в уголовном праве следующие функции:
придания деянию уголовно-правового характера и отличения преступления от иных правонарушений;
мотив или цель, являясь обязательным признаком состава, отграничивают одно преступление от другого, т.е. определяют их уголовно-правовую квалификацию;
в ряде случаев, законодатель придает мотиву и цели преступления значение квалифицирующих признаков;
не являясь ни обязательными, ни квалифицирующими признаками всех составов преступлений, мотив и цель преступления обеспечивают индивидуализацию, т.е. справедливость наказания.
2. Отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие мотив
2.1 Убийство из мести за осуществление служебной деятельности или
выполнение общественного долга
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» под убийством, в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга, следует понимать убийство с целью помешать лицу осуществлять служебные обязанности или выполнять общественный долг, либо из мести за такие действия. Из постановления вытекает, что п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ объединяет два, связанных между собой, но самостоятельных квалифицирующих признака. А именно, цель - воспрепятствование правомерному осуществлению потерпевшим своей служебной деятельности или общественного долга и мотив - месть за такую деятельность.
Для законной и обоснованной квалификации убийства по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ необходимо наличие следующих условий:
потерпевшим обязательно осуществляется служебная деятельность или исполняется общественный долг. В этом условии переплетены как юридические требования по исполнению полномочий, возложенных на лицо в целях осуществления им соответствующего вида профессиональной деятельности, так и соблюдение им личного долга, понимание которого вытекающего из нравственных представлений этого лица о должном поведении человека, обеспечивающего интересы других людей, общества и государства;
рассматриваемый вид убийства должен быть совершен либо во время исполнения лицом служебных обязанностей или общественного долга, либо по истечении некоторого времени после этого исполнения. Практика показывает, что данное преступление, чаще всего, совершается во время совершения потерпевшим действий, за которые ему мстит виновный;
квалификации п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежат действия виновного только в том случае, если он мстит потерпевшему исключительно за его правомерные действия, вытекающие из служебных обязанностей или общественного долга. Если же убийство совершается по мотиву мести за противоправные действия потерпевшего, то оно должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ, при условии, что смягчающие обстоятельства, предусмотренные статьями 107 или 108 УК РФ, отсутствуют;
для квалификации убийства по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо, чтобы оно, во-первых, было совершено именно на почве недовольства правомерными действиями потерпевшего, а во-вторых, обусловлено стремлением виновного отомстить потерпевшему за такие действия. Этот мотив должен быть определяющим, а не дополнять какой-то другой мотив, выступающего в качестве основного. В этой связи нельзя согласиться с теми учеными, которые считают, что данный мотив может сочетаться с хулиганскими побуждениями, либо с целью скрыть другое преступление. В соответствии с п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»: «По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства»;
согласно пятому условию квалификации убийства по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, данная норма должна быть применена к случаям убийства не только самого лица, осуществляющего служебные обязанности или выполняющего общественный долг, но и его близких. Прав Л.А. Андреев, когда отмечает, что «в этом случае убийство лица, близкого гражданину, осуществляющему служебную деятельность или выполняющему общественный долг, является способом отомстить последнему путем причинения душевных страданий». При этом, в соответствии с п.п. 3 и 4 ст. 5 УПК РФ под близкими лицами понимаются как родственники и свойственники, так и иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых, в силу сложившихся личных отношений, дороги лицу, осуществляющему служебные обязанности или выполняющему общественный долг. Также имеет смысл отметить, что убийство двух или большего числа потерпевших, близких лицу, осуществляющему служебную деятельность или выполняющему общественный долг, должно квалифицироваться не только по п. «б», но и по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ;
для квалификации деяния по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ важное значение имеет факт того, чтобы служебная или общественная деятельность потерпевших не подпадала под признаки статей 277, 295 или 317 УК РФ. Это объясняется тем, что посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ), лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), либо на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) представляют собой специальные составы по отношению к составу убийства, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. При этом следует иметь в виду, что по объективной и субъективной сторонам данные преступления полностью совпадают. И только по объекту, преступления предусмотренные статьями 277, 295 или 317 УК РФ, отличаются от общего состава убийства , предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Согласно правила, заключенного в ч. 3 ст. 17 УК РФ, конкуренция общей и специальных норм об убийстве должна разрешаться в пользу специальных норм. Это означает, что убийство лиц, указанных в статьях 277, 295 и 317 УК РФ, должно квалифицироваться только по этим статьям УК.
.2 Убийство из корыстных побуждений
В научной литературе отмечается, что корыстный мотив является самым распространенным побудителем к совершению преступлений. Не представляет собой исключение и убийство. В этой связи важное практическое значение приобретает само понятие «корыстный мотив».
Согласно общепринятого словаря русского языка , корысть - это «страсть к приобретению, к наживе; жадность к деньгам, богатству, любостяжание, падкость на барыш», «выгода, материальная польза». В сфере уголовно-правового регулирования следует иметь в виду, что корысть это не просто противоморальный мотив, а стремление виновного извлечь материальную пользу именно преступным путем. Но и не только. А.А. Жижиленко, М.Д. Шаргородский и др. обратили и обращают внимание на то, что корысть это не только стремление получить материальную выгоду, но и стремление к избавлению от неизбежных материальных затрат.
Для полного понимания рассматриваемого вопроса имеет смысл обратиться к его истории. Известно, что УК РСФСР 1926 г. и УК РСФСР 1960 г. определяли корысть при убийстве, как стремление виновного получить для себя имущественную выгоду либо избавить себя от материальных затрат. Но 22 декабря 1992 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О судебной практике по делам об умышленных убийствах». И в этом постановлении уже не говориться об иных корыстных побуждениях. Однако Пленум расширил само понятие «корысть», указав на стремление получить материальную выгоду не только для самого виновного, но и для других лиц. Такое определение убийства из корыстных побуждений сохранилось и в ныне действующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». Данное уточнение не вызывает возражений у специалистов криминологов и является общепринятым в судебной практике.
В п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в котором предусмотрена уголовная ответственность за убийство из корыстных побуждений, так же предусмотрено совершение убийства по найму, сопряженность с разбоем, вымогательством и бандитизмом. Обоснованность такого объединения в одной уголовной норме нескольких разновидностей квалифицированного убийства объясняется учеными по-разному.
По моему мнению, в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрено 5 самостоятельных видов квалифицированного убийства со сходными мотивами, объединенными именно корыстными побуждениями. Конечно, нельзя отрицать, что в механизме совершения убийства они играют различные роли. Но смерть потерпевшего, при убийстве из корыстных побуждений, всегда является средством, с помощью которого виновный удовлетворяет свои корыстные потребности. Однако могут быть ситуации, когда смерть потерпевшего является средством получения материальной выгоды. Например, при убийстве по найму и при убийстве, сопряженном с бандитизмом. Что касается убийства, сопряженного с разбоем и вымогательством, то следует иметь в виду, что корыстный мотив является обязательным субъективным признаком именно разбоя или вымогательства, но не убийства.
Корыстные мотивы объединяют первичное преступление (разбой, вымогательство или бандитизм) и убийство, которое может сопрягаться с любым из этих преступлений. Это и является тем законным основанием, которое интегрирует выше указанные пять самостоятельных квалифицирующих признаков в одном пункте «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По основанию корыстных побуждений можно выделить четыре наиболее типичные разновидности убийства.
Убийство, совершенное с целью незаконного получения материальных выгод. Специфика этого типа убийства состоит в том, что причинение потерпевшему смерти является средством удовлетворения материальных потребностей виновного. В этой связи следует признать обоснованным осуждение Петуховой за убийство из корыстных побуждений, которая удушила приехавшую к ней на постоянное жительство родственницу, с целью завладения ее имуществом: мебелью, швейной машинкой, посудой, золотыми вещами и наличными деньгами.
Убийство с намерением незаконно получить материальные выгоды путем преступного приобретения права на жилую площадь, земельный участок, наследство и т.п. Данное преступление отличается от родственных с ним тем, что здесь виновный посягает на имущественные права, которые, однако, принадлежат потерпевшему и законно должны перейти к нему посредством убийства. Рассматриваемый тип корыстного убийства допускает убийство одного или нескольких наследников с целью единоличного получения наследства, а также убийства компаньона (или компаньонов) по бизнесу, чтобы завладеть всеми активами коммерческой организации, принадлежащей потерпевшему, или потерпевшим.
Убийство с целью избавления от материальных затрат. Его специфика состоит в том, что до совершения преступления у виновного уже возникли имущественные обязательства перед потерпевшим, а убийство совершается для того, чтобы уклониться от выполнения этих обязательств и тем самым избавить себя от неизбежных расходов. К этому типу убийства следует отнести и убийства с целью избавления от материальных затрат, возникших, в том числе и из незаконных обязательств. В этом случае убийство совершается с намерением уклониться от оплаты оказанной виновному услуги. Иными словами, убийство, если оно совершено с целью завладения денежными средствами в качестве карточного или иного игрового долга, так же должно квалифицироваться по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Трудным для обвинительного доказывания является такой тип убийства, как убийство совершенное с целью извлечения имущественной выгоды, не связанной с непосредственным завладением имуществом. Его особенность заключается в том, что именно благоприятная для виновного экономическая ситуация выступает средством преступного удовлетворения материальных потребностей виннового, а не какие-то конкретные вещи. К числу этого типа убийства из корыстных побуждений относятся: убийство конкурента с целью устранить его от участия в аукционе, а также от участия в сделках, к совершению которых стремится сам виновный; убийства с целью занять высокооплачиваемую должность потерпевшего; убийство партнера по совместному бизнесу с целью увеличения объема личных доходов виновного и т.п. В научной литературе некоторые авторы возражают против выделения данного типа корыстного убийства. Например, В.Г. Беляев и Н.М. Свидлов считают, что убийство с целью занять более высоко оплачиваемую должность потерпевшего нельзя квалифицировать как совершенное из корыстных побуждений. Они пишут: «Находясь на такой должности виновный будет получать не просто большую сумму денег, а более высокую зарплату, в соответствии с количеством и качеством своего труда. Корысть же есть не что иное, как незаконное обогащение, получение денег без соответствующего эквивалента». С нашей точки зрения правильной является та позиция, в соответствии с которой допускает возможность корыстного убийства только с прямым умыслом.
Убийство по найму. До принятия ныне действующего УК РФ данный тип убийства квалифицировалось как разновидность корыстного убийства. Однако еще на стадии обсуждения проекта УК РФ многие ученые высказывали мнение о том, что убийство из корыстных побуждений и убийство по найму - это деяния различные, в связи с чем они требуют различной уголовно-правовой оценки. Но и сегодня многие ученые считают заказное убийство частным случаем корыстного убийства. С моей точки зрения убийство по найму - это самостоятельный тип убийства, который по своему содержанию не совпадает с убийством из корыстных побуждений. В качестве аргументации своей позиции правильным будет сослаться на п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. В соответствии с решением Пленума: «Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения». Поэтому надо признать, что убийство по найму не частный случай корыстного убийства, а самостоятельный тип совершения этого преступления при отягчающих обстоятельствах.
.3 Убийство из хулиганских побуждений
Впервые, хулиганские побуждения, как специальный мотив преступления, был включен в состав преступления, предусмотренного ст. 74 УК РСФСР 1926 года. В то же время был сконструирован и квалифицированный состав убийства из корыстных или иных низменных побуждений (ст. 136 УК). Судебная практика относила к иным низменным побуждениям и хулиганские побуждения.
УК РСФСР 1960 г. изменил эту практику и отнес хулиганские побуждения к числу самостоятельных признаков квалифицированного убийства (п. «б» ст. 102).
Ныне действующий УК РФ не упоминает хулиганские побуждения в числе обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63), но расширил и детализировал область применения этого признака в Особенной части. Так, хулиганские побуждения входит в число: обязательных признаков состава хулиганства (ст. 211); альтернативных - в состав жестокого обращения с животными (ст. 245); квалифицирующих - в составы убийства (п. «и» ч. 2 ст. 105); побоев (ч. 2 ст. 116); умышленного причинения легкого (ч. 2 ст. 115), средней тяжести (п. «д» ч. 2 ст. 112) и тяжкого (п. «д» ч. 2 ст. 111) вреда здоровью. Особое значение признак «хулиганские побуждения» имеет применительно к убийству. В этом составе преступления хулиганский мотив резко повышает общественную опасность убийства.
Понятие «хулиганские побуждения» не получило общепризнанного доктринального определения. Так, А.В. Наумова полагает, что в основе хулиганских побуждений лежит озорство. Н.И. Загородников исходит из того, что «хулиганские побуждения обусловлены озорством, бесчинством, грубым неуважением к обществу и проявляются чаще всего как неадекватное ответное действие виновного лица». По моему мнению, ближе к истине располагается позиция Г.Н. Борзенкова, который, приняв во внимание, что хулиганские побуждения носят сложный, комплексный характер, пишет: «По своему содержанию они представляют сложный мотив, в котором переплетаются и безграничный, разнузданный эгоизм, и искаженные представления о границах личной свободы, и культ грубой силы, и стремление «испытать себя», и вспышка безотчетной злобы. Но при совершении убийства из хулиганских побуждений к этому присоединяется и пренебрежительное отношение к человеческой жизни вообще, безотносительно к личности потерпевшего».
В науке уголовного права и судебной практике иногда обосновывается, что виновный может действовать безмотивно. Между тем, хулиганский мотив имеет свое специфическое содержание и без его установления преступление не может квалифицироваться по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поэтому, при условии, что хулиганский мотив не доказан, то убийство, если отсутствуют иные отягчающие обстоятельства, должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При этом важно отметить, что при убийстве хулиганский мотив не должен сочетаться с другими мотивами (личная неприязнь, месть, ревность и т.п.). Следует иметь в виду, что квалификация убийства из хулиганских побуждений возможна лишь тогда, когда именно хулиганское побуждение явилось определяющим мотивом посягательство на жизнь человека.
От убийства из хулиганских побуждений следует отграничивать убийство из мести. Но такое отграничение возможно только в том случае, если повод для мести не является заведомо ничтожным. Данный вывод прямо вытекает из следующего судебного разбирательства. Верховный Суд Удмуртской республики признал Савинова виновным в совершении преступления, предусмотренном п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из хулиганских побуждений). Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор и переквалифицировала действия осужденного с п. «и» ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 105 УК РФ, указав при этом, что поводом к конфликту послужило противоправное поведение самого потерпевшего. Поэтому виновный не может нести ответственность за его убийство как совершенное из хулиганских побуждений.
В судебной практике также можно найти ошибочные квалификации убийства, совершенного, якобы, из хулиганских побуждений, хотя в действительности, оно явилось противоправной реакцией на правомерное поведение самого потерпевшего. Поэтому всегда необходимо тщательно выяснять, например, были ли совершены потерпевшим его действия при осуществлении служебных обязанностей или общественного долга. В том случае, когда действия потерпевшего носили именно такой характер, то имеет место конкуренция между пунктами «б» и «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Для ее устранения необходимо выяснять все обстоятельства совершения преступления, в том числе и это особенно важно, - характер действий потерпевшего, а так же предшествующие им, действия виновного и наличие связи между ними. Надо иметь в виду, что во всех случаях квалификация преступления должна определяться тем мотивом, который явился главной психической причиной убийства. Его и следует рассматривать как мотив, обусловившей совершение этого убийства.
Аналогичные затруднения возникают и тогда, когда в уголовных делах об убийствах, хулиганские побуждения сочетаются с элементами ревности. В этих ситуациях важно не только разграничить эти мотивы, но и установить, какой из них является доминирующим, главным. От доминирующего мотива и зависит квалификация убийства.
.4 Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды
В 1995 г. в Уголовный кодекс РСФСР был введен пункт «м» - «убийство, совершенное на почве национальной или расовой вражды или розни». Введение в статью об убийстве данного квалифицирующего признака было обусловлено общемировой тенденцией на усиление противодействия всем проявлениям экстремизма на расовой, национальной или религиозной основе.
В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. предусматривается запрет всяких проявлений национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющих подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию (ст. 20). Эта же тенденция отражена и в других международно-правовых нормативных актах (Всеобщая декларация прав человека, Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и др.).
Отражая возросший культурный уровень отношений между людьми и образуемых ими социальных групп, Конституция Российской Федерации 1993 года установила равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям (ст. 19). Кроме того, Конституция РФ также запретила пропаганду и агитацию, возбуждающих социальную, национальную или религиозную ненависть или вражду (ч. 2 ст. 29). Данные конституционные запреты прямо направлены на противодействие всем проявлениям экстремизма на национальной, расовой или религиозной почве, что особенно важно для современной России, которая пережила неоднократные и резкие обострения в межэтнических и религиозных отношениях в середине 90-х годов прошлого столетия.
В УК РФ 1996 г. рассматриваемое обстоятельство было объединено с убийством на почве кровной мести, ранее предусмотренным в п. «к» ст. 102 УК РСФСР. Это означает, что п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ появился как результат объединения п.п. «к» и «м» ст. 102 УК РСФСР».
По моему мнению, ранее существовавшая формулировка «на почве» не давала возможности, да и не требовала, однозначно определить, к какому именно признаку состава преступления относится связь убийства с национальной, расовой или религиозной ненавистью или враждой, а также с кровной местью. В ныне действующем уголовном законе определенно указано на мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, а также на мотив кровной мести. В соответствии с Толковым словарем В.И. Даля, «ненавидеть» означает: не терпеть, не любить, не выносить, чувствовать отвращенье, омерзенье; желать зла, быть кому-то врагом, питать вражду, злобу, самую сильную нелюбовь.
Иное содержание вкладывается в понятие «вражда» - вражда есть «отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью».
Под расовой ненавистью принято понимать неприязненные отношения между расами, а под расовой враждой - открытые, либо скрытые враждебные действия одной расы по отношению к другой.
Под расой принято понимать этнические общности людей, характеризующихся одинаковыми наследственными физическими особенностями, обусловленными единством происхождения и местом обитания (негроидная, монголоидная, европеоидная расы). Расизм - это «совокупность концепций, основу которых составляют положения о физической и психической неравноценности человеческих рас и решающем влиянии расовых различий на историю и культуру общества, об исконном разделении людей на высшие и низшие расы. При этом первые признаются единственными создателями цивилизации, призванными к господству, вторые - не способными к созданию и даже усвоению высокой культуры и обреченными на эксплуатацию. Из изложенного следует, что мотив расовой ненависти или вражды представляют собой стремление виновного выразить свое остро неприязненное отношение к потерпевшему на основании его принадлежности к какой-либо «неполноценной» расе.
Национальная ненависть означает именно остро неприязненное отношение, а национальная вражда - враждебные действия по отношению к людям одной или нескольких национальностей, т.е. принадлежащих к определенным нациям. Общепризнанно понимать под нацией историческую общность людей, складывающуюся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры и характера.
Таким образом, в том случае, если потерпевший принадлежит к определенной нации, к которой у виновного сложилось устойчивое психическое пренебрежение, неприязнь или враждебное отношение, то такое отношение виновного к потерпевшему следует рассматривать как самостоятельный мотив убийства в форме проявления вражды на национальной почве.
Религия - это такое мировоззрение, миропонимание и мироощущение в совокупности с соответствующим обрядовым поведением, основанные на вере в существование бога или богов. Известно, что основными современными религиями являются христианство, ислам, иудаизм, буддизм.
Мотив религиозной ненависти или вражды выражается в том, что виновный стремится выразить свое неприязненное или враждебное отношение к определенной религии или религиозному объединению и на основе этого - такие же чувства к потерпевшему, исповедующему иную религию.
Анализируя названные в п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ мотивы как единый, общий мотив, Л.А. Андреева пишет: «Под мотивом рассматриваемых убийств следует понимать побуждения, основанные на негативной оценке конкретной расы, нации (народа) либо религии. Убийца стремится подчеркнуть неполноценность потерпевшего в силу принадлежности его к той или иной расе, национальности или религии либо пропагандировать путем убийства исключительность своей национальности, расы, религии». Однако я полагаю, что изложенная позиция ученого противоречива, поскольку признавая наличие одного, общего мотива, но, тем не менее, увязывает с ним нескольких убийств как самостоятельных преступлений. Кроме того, так же надо указать и на то, что мотивы национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды, состоят в целенаправленном стремлении виновного подчеркнуть неполноценность, в первую очередь, не потерпевшего, а нации, расы или конфессии, к которой и принадлежит потерпевший.
Изучение квалифицирующего признака показывает, что пункт «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ не в полной мере гарантирует конституционный запрет на действия, возбуждающие не только расовую, национальную или религиозную, но и социальную вражду (ч.2 ст. 29 Конституция РФ).
Социальная вражда, имеющая место в нашей повседневной жизни, не нашла отражения в ч. 2 ст. 105 УК РФ. По этому поводу О.С. Капинус приводит следующий пример практики социального общения людей друг с другом. Вечером К. возвратился с работы домой в состоянии алкогольного опьянения и застал жену в истерике, которая сообщила мужу, что их соседка купила новую норковую шубу. Жена стала упрекать мужа за то, что он не обеспечивает ей возможности купить шубу. После этих упреков муж пошел к соседке и при «внезапно возникших личных неприязненных отношений» убил соседку. О.С. Капинуса утверждает, что данное преступление следует квалифицировать как убийство по мотивам социальной вражды.
Соглашаясь в целом с мнением О.С. Капинуса, считаю, что его соображения чрезмерно категоричны, поскольку ученый не принял во внимание, что мотив социальной ненависти должен сформироваться в стойкое враждебное отношение к какой-либо социальной группе, а не возникать из личной неприязни и непосредственно перед убийством.
Надо отметить, что в 2003 году законодатель в значительной степени привел некоторые нормы УК РФ в соответствие с ч. 2 ст. 29 Конституции России. Я имею в виду Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. которым ст. 136 УК РФ была изложена в более полной редакции, что и выразилось в установлении уголовной ответственности за нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина по различным признакам. Перечень этих признаков включил в себя и принадлежности потерпевшего каким-либо социальным группам. Кроме того, Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. изменил и редакцию ст. 282 УК РФ. В соответствии с внесенными изменениями преступлением стало признаваться совершение действий, сопряженных с возбуждением ненависти или вражды, а также с унижение достоинства человека или группы лиц, по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе.
.5 Убийство по мотиву кровной мести
Мотив кровной мести не связан с национальной, расовой, религиозной или социальной ненавистью либо с враждой. Субъект убийства из кровной мести и потерпевший могут относиться к одной и той же расе, нации, они могут исповедуют одну и ту же религию. Это означает, что какие-либо различия между ними, в том числе и социальные, не имеют никакого значения. Поэтому имеются основания полагать, что объединение в одно отягчающее обстоятельство мотивы национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды с мотивом кровной мести, не последовательно и не соответствует доктринальным положениям науки уголовного права.
Главная отличительная черта мотива кровной мести от прочих мотивов убийства заключается в том, что он не носит личностного характера. Это объясняется тем, что обычай кровной мести сформировался еще в эпоху первобытнообщинного строя, т.е. тогда, когда не могло быть мотивов национальной, расовой и религиозной ненависти.
Суть обычая кровной мести состоит в том, что при убийстве сородича лицом, принадлежащим к другому роду, весь род убитого считается обязанным отомстить убийце или членам его рода, поскольку, как пишет В.Б. Резин, «по обычаям горцев Кавказа отказ от мести был большим грехом и позором».
Поводами для кровной мести могут служить не только убийство, но и иные, позорящие действия, которые считаются мстящей стороной тяжкой обидой. Таким поводами могут быть нанесение увечий, лишение чести девушки, нанесение тяжкого оскорбления словом или действием и т.п. Например, на территории Чечни поводом для возникновения кровной может служить такое оскорбление, как нанесении удара по лицу тыльной стороной ладони. Важным для квалификации убийства, как совершенного по мотиву кровной мести, является такое обстоятельство, как отнесение адатами (мусульманские обычаи) той или иной обиды к достаточным поводом для возникновения кровной мести.
В настоящее время обычай кровной мести сохранился на территории Российской Федерации, в частности, в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Чечни.
Убийство должно быть квалифицировано как совершенное по мотиву кровной мести, если в действиях виновного наличествует совокупность следующих условий.
Во-первых, поводом для кровной мести может быть только та обида, которая рассматривается адатами именно как основание для ответных действий против «обидчика».
Во-вторых, исполнению кровной мести, т.е. убийство обидчика, возможно только при условии, что между родом, которому нанесена обида, и родом обидчика, не достигнуто примирение.
В-третьих, при исполнении кровной мести виновный руководствуется только возложенной на него обязанностью отомстить обидчику рода.
В-четвертых, субъектом убийства, совершенного по мотиву кровной мести, может быть только то лицо, которое принадлежит к той группе населения, которая признает обычай кровной мести. Это означает, что обидчик и кровный мститель могут принадлежать к различным нациям, но которыми обязательно признается обычай кровной мести.
В-пятых, для квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести, не имеет уголовно-правового значения место совершения убийства.
Изложенное во втором разделе квалификационной работы позволяет сделать следующие выводы.
Для законной и обоснованной квалификации убийства лица по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ необходимо наличие следующих условий:
потерпевшим осуществляется служебная деятельность или исполняется общественный долг; данный вид убийства должен быть совершен во время или через некоторое время после осуществления потерпевшим действий, вытекающих из его служебных полномочий или из общественного долга; основанием для такой квалификации преступления может служить месть только за правомерные действия потерпевшего; убийство должно быть совершено именно на почве недовольства правомерными действиями потерпевшего и обусловлено стремлением виновного отомстить ему за такие действия; служебная или общественная деятельность потерпевшего не должна подпадать под характеристику потерпевших в статьях 277, 295 или 317 УК РФ.
Корыстный мотив является самым распространенным побудителем к совершению преступлений. Не исключение в этом отношении и убийство.
По моему мнению, в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрено 5 самостоятельных видов квалифицированного убийства со сходными мотивами. Конечно, нельзя отрицать, что в механизме совершения убийства они играют различные роли. Но смерть потерпевшего, при убийстве из корыстных побуждений, всегда является средством, с помощью которого виновный удовлетворяет свои корыстные потребности.
По основанию корыстных побуждений можно выделить четыре наиболее типичные разновидности убийства: убийство, совершенное с целью незаконного получения материальных выгод; убийство с намерением незаконно получить материальные выгоды путем преступного приобретения права на какие-либо материальные ценности; убийство с целью избавления от материальных затрат; убийства, совершенное с целью извлечения имущественной выгоды, не связанной с непосредственным завладением имуществом; убийство по найму.
Хулиганские побуждения. Впервые, хулиганские побуждения, как специальный мотив преступления, был включен в состав преступления, предусмотренного ст. 74 УК РСФСР 1926 г. В то же время был сконструирован и квалифицированный состав убийства из корыстных или иных низменных побуждений (ст. 136 УК). Ныне действующий УК РФ не упоминает хулиганских побуждений в числе обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63), но ввел этот мотив в числи признаков субъективной стороны различных составов преступлений, в том числе и в п. «и» ч.2 ст. 105 УК РФ.
Понятие «хулиганские побуждения» не получило общепризнанного доктринального определения. По моему мнению, ближе к истине располагается позиция Г.Н. Борзенкова, который признает, что хулиганские побуждения, как мотив преступления, носят комплексный характер.
В 1995 г. в Уголовный кодекс РСФСР был введен пункт «м» ст. 102 - «убийство, совершенное на почве национальной или расовой вражды или розни». В УК РФ 1996 г. рассматриваемое обстоятельство было объединено с убийством на почве кровной мести, ранее предусмотренным в п. «к» ст. 102 УК РСФСР. Это означает, что п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ появился как результат объединения п.п. «к» и «м» ст. 102 УК РСФСР».
Мотив расовой ненависти или вражды представляют собой стремление виновного выразить свое остро неприязненное отношение к потерпевшему на основании его принадлежности к какой-либо «неполноценной» расе.
Национальная ненависть означает остро неприязненное отношение, а национальная вражда - враждебные действия по отношению к людям одной или нескольких национальностей, т.е. принадлежащих к определенным нациям.
Мотив религиозной ненависти или вражды выражается в том, что виновный стремится выразить свое неприязненное или враждебное отношение к определенной религии или религиозному объединению и на основе этого к потерпевшему, исповедующему иную религию.
Мотив кровной мести не связан с национальной, расовой, религиозной или социальной ненавистью либо с враждой.
Главная отличительная черта мотива кровной мести от прочих мотивов убийства заключается в том, что он не носит личностного характера.
Убийство должно быть квалифицировано как совершенное по мотиву кровной мести, если в действиях виновного наличествует совокупность следующих условий.
Во-первых, поводом для кровной мести может быть только та обида, которая рассматривается адатами именно как основание для ответных действий против обидчика.
Во-вторых, исполнению кровной мести, т.е. убийство обидчика, возможно только при условии, что между родом, которому нанесена обида, и родом обидчика, не достигнуто примирение.
В-третьих, при исполнении кровной мести виновный руководствуется только возложенной на него обязанностью отомстить обидчику рода.
В-четвертых, субъектом убийства, совершенного по мотиву кровной мести, может быть только то лицо, которое принадлежит к той группе населения, которая признает обычай кровной мести.
В-пятых, для квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести, не имеет уголовно-правового значения место совершения убийства.
3. Отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие цель
.1 Убийство с целью воспрепятствовать осуществлению служебной
деятельности или выполнению общественного долга
Квалифицирующий признак, сформулированный в пункте «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, отличается от формулировок всех иных пунктов этой статьи своей расплывчатостью, т.е. недостаточной юридической определенностью. И только сопоставление этого вида квалифицированного убийства со специальными составами убийства (ст.ст. 277, 295 и 317 УК РФ), а также путем обращения к разъяснению Пленума Верховного Суда РФ применительно к вопросам квалификации убийства по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, позволяет уяснить содержание рассматриваемого признака.
Убийство в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга представляет собой преступление, совершенное либо из мести за означенные действия, либо с целью воспрепятствовать осуществлению такой деятельности. Это означает, что данный квалифицирующий признак обозначает собой наличие либо специального мотива, либо специальной цели. В свою очередь, указанные субъективные признаки, будучи тесно связанными между собой, тем не менее, имеют самостоятельное значение и, конечно же, - различное содержание. Поэтому мы и отметили, что их объединение в один квалифицирующий признак является не совсем неудачным решением законодателя. В этой связи обращает на себя внимание то, что практически все комментаторы п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ отмечают наличие специального мотива или специальной цели.
Проблема содержания цели воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга обстоятельно и всесторонне освещено в специальной литературе. Само же понятие этой цели определяется многими учеными как стремление воспрепятствовать правомерной деятельности потерпевшего или в связи с его предстоящей служебной или общественной деятельностью, которая для виновного почему-либо нежелательна. Для полного и правильного понимания убийства с целью воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга необходимо принять во внимание следующие обстоятельства.
Во-первых, квалификация убийства по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ предполагает, что цель помешать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга является либо единственной, либо определяющей среди иных мотивов совершения убийства.
Во-вторых, недостаточно точным является раскрытие цели рассматриваемого вида убийства только как цели воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга потерпевшим. Дело в том, что в том, что в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ говорится об убийстве не только этого лица, но также и его близких. Поэтому надо признать, что виновный может преследовать цель помешать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга не потерпевшим, а близким ему лицом.
В-третьих, является явно суженным понимание цели данного вида убийства только как стремление воспрепятствовать осуществлению определенным лицом служебной деятельности или выполнению им общественного долга. Это предположение объясняется тем, что таким образом ограничивается сфера применения п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку вне его действия остается убийство с целью изменить содержание деятельности лица по осуществлению служебных обязанностей.
В соответствии с логикой изложенного полагаем необходимым согласиться с Л.В. Лобановой в том, «что в гл. 31 УК должна предусматриваться ответственность не за всякую угрозу по отношению к субъектам процессуальной деятельности в связи с осуществлением последней, а лишь за угрозу, сопровождающуюся требованием прекратить или изменить подобную деятельность с целью придать ей незаконный характер».
Таким образом, надо признать правильным понимание такого что, существо цели рассматриваемого деяния заключается в стремление виновного воспрепятствовать осуществлению служебной или общественно деятельности либо изменить ее содержание.
.2 Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить
его совершение
В п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ сформулировано несколько обстоятельств, имеющих квалифицирующее значение. По мнению некоторых ученых в исследуемой норме содержатся три квалифицирующих признака: 1) цель скрыть другое преступление; 2) цель облегчить совершение другого преступления; 3) сопряженность убийства с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера. Однако с моей точки зрения, более обоснованной является позиция тех криминологов, которые усматривают в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ четыре квалифицирующих признака, рассматривая сопряженность убийства с изнасилованием и с насильственными действиями сексуального характера, в качестве двух самостоятельных квалифицирующих признаков.
С позиции правоприменительной практики особый интерес представляют два квалифицированных вида убийства: убийство с целью скрыть другое преступление и убийство с целью облегчить его совершение.
В сравнении с УК РСФСР 1922 и 1926 годов, УК РСФСР 1960 года в п. «е» ст. 102 расширил содержание цели скрыть другое преступление или облегчить его совершение, путем убийства, отказавшись при этом от оценки тяжести другого преступления. Одновременно с этим было объединено в одном квалифицирующем пункте убийства, совершенного с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, с убийством, сопряженным с изнасилованием. Данное законодательное решение было воспринято пунктом «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ 1996 г. Кроме того, законодатель расширил объем этого пункта таким квалифицирующим признаком как убийство, сопряженное с насильственными действиями сексуального характера. Надо полагать, что такое дополнение логически следует из того, что в УК РФ, наряду с составом изнасилования, был включен и состав насильственных действий сексуального характера. Таким образом, содержание п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ соединило в себе квалифицирующие признаки с различной уголовно-правовой природой. Их анализ обнаруживает, что два признака характеризуют цель убийства, в силу чегоони носят субъективный характер, а два других указывают на то, что убийство связано с совершением какого-то другого преступления, т.е. имеют объективное содержание.
Обоснованная квалификация убийства, совершенного с целью скрыть другое преступление, предполагаем знание правоприменителем следующих трех, как я полагаю - основных, обстоятельств.
Во-первых, квалификация убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ осуществляется независимо от категории того преступления, которое стремится скрыть виновный.
Во-вторых, под целью скрыть другое преступление надлежит рассматривать стремление утаить любую информацию, способную раскрыть преступление и изобличить лицо, виновного в его совершении. В этой связи надо признать ошибочным мнение тех авторов, которые считают, что цель скрыть другое преступление должна пониматься как стремление виновного скрыть само событие совершения преступления. Следует исходить из того, что характеризуемая цель охватывает намерение утаить как сам факт совершения преступления, так и участие в нем виновного, а также сведения об обстоятельствах, непременно имеющих доказательственное значение по делу о ранее совершенном преступлении, а именно - о местонахождении виновного, скрывающегося от правосудия, об орудии преступления либо имущества и т.п.
В-третьих, для квалификации убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, кем это преступление было совершено, виновником убийства или другим лицом. Однако, если убийство, совершенное с целью скрыть собственное преступление, то лицо подлежит ответственности как за первичное преступление, так и за квалифицированное убийство. В том случае, если такое убийство направлено на сокрытие преступления, совершенного другим лицом в соучастии с убийцей, то последний несет ответственность за соучастие в первичном преступлении и за убийство с целью его сокрытия. Следует учитывать, что убийство, совершенное с целью скрыть преступление, субъектом которого является другое лицо и к которому убийца непричастен, полностью охватывается п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. При этом для квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, какое преступление укрывается: кража, изнасилование, разбой и другие.
Среди ученых дискутируется вопрос о влиянии характера первичного преступления на квалификацию убийства. Кроме иных причин, спор обусловлен и постановлением Пленума Верховного Суда от 27 января 1999 г., в котором отсутствует четкая и однозначная трактовки сопряженности убийства другими преступлениями.
Так, в пункте 11 постановления Пленум рекомендует квалифицировать убийство как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, если оно было совершено «в процессе совершения этих преступлений». А в пункте 13 постановления Пленум рекомендует понимать под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, «убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенные, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении и этих преступлений». Из изложенного следует, что Пленум толкует по-разному понятие «сопряженность убийства с другим преступлением». И все-таки, надо признать, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, относительно убийства, сопряженного с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, в принципе, правильно ориентирует суды на квалификацию такого преступления по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Видимо, правы те авторы, которые обращают внимание на то, что в данном случае Пленум допустил некорректное разъяснение.
По моему мнению, вопрос о соотношении убийства, сопряженного с другим преступлением и убийства с целью скрыть другое преступление, должен решаться следующим образом.
Убийство следует квалифицировать как сопряженное с другим преступлением, т.е. по п. «в», «з» или «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в случаях совершения убийства процессе похищения человека, захвата заложника, разбоя, вымогательства, бандитизма, изнасилования или насильственных действий сексуального характера, либо из мести за оказанное потерпевшим сопротивление, либо потерпевшим оказывается лицо, реально или, по мнению виновного, способного помешать совершению перечисленных преступлений. Основанием для такого вывода является органическая связанность всех указанных случаев убийства с совершением другого преступления, которое, однако, вписывается в общую схему действий виновного. По п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать и те убийства, в которых потерпевшим оказывается кто-то из родственников или близких лица, против которого и было направлено первичное преступлении. Равно как и убийство случайного свидетеля, которое выступает не как составная часть первичного преступления, а как отдельное и самостоятельное преступление, целью которого является сокрытие другого преступления.
Также спорным вопросом в науке уголовного права является проблема формы вины лица, совершившего убийство с целью скрыть другое преступление. Так, по мнению А.Н. Красикова, потерпевшими «от такого посягательства являются, как правило, лица, пострадавшие от первого преступления, или его очевидцы. Однако возможны и другие жизненные ситуации, когда для облегчения совершения преступления виновный применяет к потерпевшему или очевидцам насилие, которое по характеру и интенсивности может на время лишить их способности препятствовать преступнику либо привести к смертельному исходу. При этом преступник не желает наступления смерти потерпевшего, безразлично относясь к любым последствиям, словом, действует с косвенным умыслом». Согласен с изложенным мнением и Т.В. Кондрашова.
На мой взгляд, с приведенными соображениями трудно согласиться. Представляется, что в данном случае авторы подменяют предмет доказывания. Предлагая признать возможность косвенного умысла при убийстве с целью скрыть другое преступление, они, тем не менее, в доказательство приводятся совершенно другие ситуации, в которых смерть, либо нанесение повреждений свидетелю причиняются с целью воспрепятствовать его обращению в правоохранительные органы в определенный период времени. Но такого рода ситуации не имеют никакого отношения к п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в котором определено, что убийство является средством сокрытия преступления, совершенного виновным. Здесь умысел может быть только прямым, поскольку убийство с целью скрыть другое преступление обязательно предполагает желание использовать именно убийство в качестве средства достижения поставленной цели.
Важной чертой убийства, с целью облегчить совершение другого преступления, является то обстоятельство, согласно которому виновный посредством убийства устраняет реальные или возможные препятствия к совершению другого преступления. Ясно, что в этих случаях убийство предшествует совершению другого преступления. Например, такого рода убийством может служить убийство охранника с целью беспрепятственное проникновение в хранилище материальных ценностей в целях их хищения. Однако и убийство, совершенное с целью облегчить совершение начатого другого преступления также должно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Например, с целью облегчения незаконного пересечения контрабандистами Государственной границы Российской Федерации совершается убийство. Вместе с тем, надо иметь в виду, что убийство, совершенное с целью облегчить продолжение ранее начатого похищения человека, захвата заложника, разбоя, вымогательства, бандитизма, изнасилования и насильственных действий сексуального характера, является исключением из этого правила. Такого рода убийство следует квалифицировать не по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а как убийство, сопряженное с совершением этих преступлений. Доводом такого вывода является органичная связанность совершенных преступлений. Поэтому они образуют самостоятельный вид квалифицированного убийства.
В соответствии с принятым в теории уголовного права мнением согласно которому, если какая-либо одна из названных целей была единственной либо определяющей при совершении убийства, то убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, надлежит квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Полагаю ошибочным утверждение некоторых авторов о том, что совершение убийства с цель скрыть другое преступление или облегчить его совершение, может сочетаться с другими целями или мотивами, указанными в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Это объясняется тем, что при конкуренции двух и более целей необходимо установить доминирующую, главную из них, которая и обусловила совершение убийства. Прав А.И. Коробеев, когда отмечает, что «одновременно совершить убийство и с целью облегчения совершения другого преступления, и с целью его сокрытия - невозможно». Это обстоятельство часто не учитывают правоприменители.
Так же следует иметь в виду, что квалификация убийства, как совершенного с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, не зависит от того, удалось ли виновному достигнуть поставленной цели. Однако по этому поводу в науке уголовного права имеется и иное мнение. Например, СВ. Максимов пишет: «Наиболее простой является ситуация, когда цель преступления достигается полностью, то есть посредством деятельности субъективная цель превращается в объективный результат, который существует реально. Например, с целью облегчить совершение хищения лицо убивает сторожа. Цель в данном случае совпадает с результатом. Однако возможны случаи, когда цель и результат не совпадают... Например, лицо стреляет в сторожа с целью его убийства, однако причиняет лишь тяжкий вред здоровью».
Полагаю, что в данном случае имеет место явное смешение последствий как признака объективной стороны преступления с целью, как его субъективным признаком. Дело в том, что предвидение общественно опасных последствий убийства и желание причинить их, нельзя рассматривать как цель преступления, поскольку это признаки формы вины, в данном случае - прямого умысла. В выше приведенном примере, смерть сторожа - не цель, а способ ее достижения. Цель заключается в хищение ценностей, для достижения которой и совершено убийство сторожа. Так как преступная цель находится за пределами объективной стороны преступления, то и ее достижение, равно как и недостижение , не может влиять на квалификацию преступления. Действия виновного, который пытается убить сторожа с целью облегчить хищение чужого имущества и причинение в ходе этого смерти либо вреда здоровью сторожу, влияют только на признание преступления оконченным или неоконченным, но не исключают их квалификацию по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Следовательно, именно поставленная цель, а не её реализация, определяет квалификацию убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Таким образом, для квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ существенным является вопрос о том, удалось ли виновному осуществить то преступление, для облегчения которого было совершено убийство. В случае положительного ответа на этот вопрос виновный в убийстве подлежит уголовной ответственности за совокупность совершенных убийства. В том случае, когда при совершенном убийстве виновному не удалось совершить другое преступление, то его действия следует квалифицировать как приготовление к нему.
тканей потерпевшего
В судебной практике крайне малый удельный вес занимают убийства, квалифицируемые по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Тем не менее, убийства с целью использования органов или тканей потерпевшего имеют место в нашей жизни. И надо полагать, что такого рода преступления будут иметь тенденцию к своему расширению. Уже сегодня, как информирует МВД РФ, возросло число продаж малолетних детей и подростков. Министерством так же установлены факты продажи малолетних детей и подростков в Приморском крае с последующем вывозом их в Турцию, где и осуществляется изъятие у них органов или тканей. Аналогичные факты имеет место в Калининградской области, откуда малолетние отправлялись в Западную Европу и Америку, якобы, на воспитание, но в действительности - в качестве живого материала для трансплантации. В периодической печати и иных средствах массовой информации так же, время от времени, сообщается о существовании подпольных клиник, но уже на территории Российской Федерации, занимающихся незаконной пересадкой органов и тканей человека.
Описанная ситуация является питательной почвой для расширения преступной практики убийств с целью изъятия у потерпевшего органов, либо тканей для их последующего использования, в том числе и в форме трансплантации. Это обстоятельство ставит перед законодателем неотложную задачу формирования нового и целостного уголовно-правового института, способного эффективно противодействовать указанному виду преступления. Выполнение этой задачи следует осуществить безотлагательно, поскольку в отечественном уголовном законодательстве до 1995 года не было ни одной нормы, устанавливающей уголовную ответственность за незаконное использование тканей или органов человека, а тем более - за убийство с этой целью. И только 7 марта 1995 г. УК РСФСР была введена статья 125, устанавливающая ответственность за торговлю несовершеннолетними. В статье сформулированы квалифицирующие признаки - купля-продажа или иные сделки в целях изъятия у несовершеннолетнего органов или тканей для трансплантации.
УК РФ 1996 года расширил рамки уголовной ответственности за действия, связанные с незаконной трансплантацией органов или тканей человека и, при этом, сохранил норму об уголовной ответственности за торговлю несовершеннолетними в целях изъятия у них органов или тканей для трансплантации (п. «ж» ч. 2 ст. 152 УК). Также предусматривалась уголовная ответственность за принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120 УК).
Наряду с этими новшествами, были определены признаки квалифицированных видов убийства, совершенных в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК).
Тем не менее, не все пробелы в нормативно-правовом регулировании уголовной ответственности за незаконную трансплантацию были восполнены. Так, за пределами уголовно-правового регулирования осталось незаконное изъятие органов или тканей у взрослых. В целя устранения этого пробела Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. ст. 152 УК РФ была признана утратившей силу, а Особенная часть Кодекса была дополнена статьей 127.1. (торговля людьми). В этой статье, к числу квалифицирующих признаков и была отнесена цель - изъятия органов или тканей у потерпевшего (п. «ж» ч. 2).
В соответствии с Законом РФ от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека» наиболее опасным видом убийства является преднамеренное лишение жизни человека с целью изъятия и последующего использования его органов или тканей.
В уголовно-правовой литературе сложилась практика анализировать п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ только в связи с использованием органов или тканей потерпевшего с целью их последующей трансплантации. По этой причине учеными применяется термин «изъятие». Однако, как следует из текста рассматриваемой нормы, в ней не конкретизированы способы использования органов или тканей потерпевшего, поэтому надо согласиться с О.С. Капинусом, Т.В. Кондрашовой и А.Н. Поповым, утверждающими, что оснований для ограничения квалификации убийства по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ только пересадкой органов и тканей одного человека другому человеку, не имеется. Поэтому надо приветствовать расширяющее внимание ученых к термину «использование», обозначающего собой цель убийства, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Тем более, что уже устоялось мнение о том, что наиболее распространенным способом использования органов или тканей потерпевшего, составляющего цель убийства, является их трансплантация другом лицу, нуждающемуся в замене утративших свои функции органов или тканей.
В несоответствие такому пониманию использования органов или тканей потерпевшего, составляющего цель убийства, высказано соображение о том, что такое использование является не целью, а способом убийства. В частности С.С. Тихонова полагает, что «применительно к рассматриваемой статье УК РФ процесс совершения преступления должен рассматриваться как процесс непосредственного извлечения органов и тканей из тела живого человека, когда физический вред потерпевшему причиняется в виде характерного нарушения анатомической целостности его тела, - отнимается жизненно важный фрагмент организма, что с внутренней закономерностью обусловливает наступление биологической смерти человека, являясь ее необходимым условием».
С моей точки зрения приведенное высказывание С.С. Тихоновой не имеет обоснований в уголовном законе, которым установлена ответственность не за изъятие органов или тканей потерпевшего, причинившее его смерть, а исключительно за убийство с целью изъятия либо иного использования органов или тканей потерпевшего. Поэтому такое убийство следует квалифицировать как совершенное с целью использования органов или тканей потерпевшего независимо от соотношения во времени момента убийства и момента изъятия органов или тканей, т.е. по и «м» ч.2 ст. 105 УК РФ.
Обобщая изложенное в третьем разделе настоящей квалификационной работы, полагаю обоснованными следующие выводы.
Совершение убийства в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга представляет собой преступление, совершенное либо из мести за означенные действия, либо с целью воспрепятствовать осуществлению такой деятельности.
Для полного и правильного понимания убийства с целью воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга необходимо принять во внимание следующие обстоятельства:
квалификация убийства по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ предполагает, что цель помешать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга является либо единственной, либо определяющей среди иных мотивов совершения убийства;
недостаточно точным является раскрытие цели рассматриваемого вида убийства только как цели воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга потерпевшим. Дело в том, что в том, что в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ говорится об убийстве не только этого лица, но также и его близких.;
является явно суженным понимание цели данного вида убийства только как стремление воспрепятствовать осуществлению определенным лицом служебной деятельности или выполнению им общественного долга. Это предположение объясняется тем, что таким образом ограничивается сфера применения п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку вне его действия остается убийство с целью изменить содержание деятельности лица по осуществлению служебных обязанностей.
Надо признать правильным понимание такого что, существо цели рассматриваемого деяния заключается в стремление виновного воспрепятствовать осуществлению служебной или общественно деятельности либо изменить ее содержание.
В п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ В п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ сформулировано несколько обстоятельств, имеющих квалифицирующее значение. По моему мнению правы те криминологи, которые усматривают в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ четыре квалифицирующих признака, рассматривая сопряженность убийства с изнасилованием и с насильственными действиями сексуального характера, в качестве двух самостоятельных квалифицирующих признаков
Обоснованная квалификация убийства, совершенного с целью скрыть другое преступление, предполагаем знание правоприменителем следующих основных обстоятельств.
Во-первых, квалификация убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ осуществляется независимо от категории того преступления, которое стремится скрыть виновный.
Во-вторых, под целью скрыть другое преступление надлежит рассматривать стремление утаить любую информацию, способную раскрыть преступление и изобличить лицо, виновного в его совершении.
В-третьих, для квалификации убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, кем это преступление было совершено, виновником убийства или другим лицом.
В-четвертых, для квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ существенным является вопрос о том, удалось ли виновному осуществить то преступление, для облегчения которого было совершено убийство.
В-пятых, важной чертой убийства, с целью облегчить совершение другого преступления, является то обстоятельство, согласно которому виновный, посредством убийства, устраняет реальные или возможные препятствия к совершению другого преступления.
Убийство, совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего, занимают крайне малый объем в судебной практике. Однако уже сегодня заметна тенденция увеличения числа фактов убийства с целью использования органов или тканей потерпевшего, что непременно обусловит и соответствующие задачи перед судебными органами. Поэтому надо при знать, что перед законодателем, уже сегодня, стоит как неотложная задача формирования нового уголовно-правового института, способного эффективно противодействовать указанному виду преступления.
УК РФ 1996 года, расширил рамки уголовной ответственности за действия, связанные с незаконной трансплантацией органов или тканей человека
В устранении пробелов в правовом регулирования уголовной ответственности за убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего, существенную роль сыграл Федеральный Закон РФ от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека»
Заключение
На основе проведенного исследования можно сделать следующие выводы.
Понимание мотива и цели как признаков субъективной стороны преступления, основывается на признании того, что: мотивы и цели преступления тесно связаны между собой; мотивы и цели неразрывно связаны с виной; мотивы и цели входят только в составы умышленных преступлений; мотивы и цели входят в субъективную сторону преступлений как самостоятельные признаки, связанные с виной и в дополнение к ней.
Известно, что значение мотива и цели преступления выражается в осуществляемых ими функциях. Считаю, что мотив и цель преступления, как его субъективные признаки, выполняют в уголовном праве следующие функции:
придания деянию уголовно-правового характера и отличения преступления от иных правонарушений;
мотив или цель, являясь обязательным признаком состава, отграничивают одно преступление от другого, т.е. определяют их уголовно-правовую квалификацию;
в ряде случаев, законодатель придает мотиву и цели преступления значение квалифицирующих признаков;
не являясь ни обязательными, ни квалифицирующими признаками всех составов преступлений, мотив и цель преступления обеспечивают индивидуализацию, т.е. справедливость наказания.
Для законной и обоснованной квалификации убийства лица по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ необходимо наличие следующих условий:
потерпевшим осуществляется служебная деятельность или исполняется общественный долг; данный вид убийства должен быть совершен во время или через некоторое время после осуществления потерпевшим действий, вытекающих из его служебных полномочий или из общественного долга; основанием для такой квалификации преступления может служить месть только за правомерные действия потерпевшего; убийство должно быть совершено именно на почве недовольства правомерными действиями потерпевшего и обусловлено стремлением виновного отомстить ему за такие действия; служебная или общественная деятельность потерпевшего не должна подпадать под характеристику потерпевших в статьях 277, 295 или 317 УК РФ.
Корыстный мотив является самым распространенным побудителем к совершению преступлений. Не исключение в этом отношении и убийство.
По моему мнению, в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрено 5 самостоятельных видов квалифицированного убийства со сходными мотивами. Конечно, нельзя отрицать, что в механизме совершения убийства они играют различные роли. Но смерть потерпевшего, при убийстве из корыстных побуждений, всегда является средством, с помощью которого виновный удовлетворяет свои корыстные потребности.
По основанию корыстных побуждений можно выделить четыре наиболее типичные разновидности убийства: убийство, совершенное с целью незаконного получения материальных выгод; убийство с намерением незаконно получить материальные выгоды путем преступного приобретения права на какие-либо материальные ценности; убийство с целью избавления от материальных затрат; убийства, совершенное с целью извлечения имущественной выгоды, не связанной с непосредственным завладением имуществом; убийство по найму.
В 1995 г. в Уголовный кодекс РСФСР был введен пункт «м» ст. 102 - «убийство, совершенное на почве национальной или расовой вражды или розни». В УК РФ 1996 г. рассматриваемое обстоятельство было объединено с убийством на почве кровной мести, ранее предусмотренным в п. «к» ст. 102 УК РСФСР. Это означает, что п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ появился как результат объединения п.п. «к» и «м» ст. 102 УК РСФСР».
Мотив расовой ненависти или вражды представляют собой стремление виновного выразить свое остро неприязненное отношение к потерпевшему на основании его принадлежности к какой-либо «неполноценной» расе.
Национальная ненависть означает остро неприязненное отношение, а национальная вражда - враждебные действия по отношению к людям одной или нескольких национальностей, т.е. принадлежащих к определенным нациям.
Мотив религиозной ненависти или вражды выражается в том, что виновный стремится выразить свое неприязненное или враждебное отношение к определенной религии или религиозному объединению и на основе этого к потерпевшему, исповедующему иную религию.
Мотив кровной мести не связан с национальной, расовой, религиозной или социальной ненавистью либо с враждой.
Главная отличительная черта мотива кровной мести от прочих мотивов убийства заключается в том, что он не носит личностного характера.
Убийство должно быть квалифицировано как совершенное по мотиву кровной мести, если в действиях виновного наличествует совокупность следующих условий.
Во-первых, поводом для кровной мести может быть только та обида, которая рассматривается адатами именно как основание для ответных действий против обидчика.
Во-вторых, исполнению кровной мести, т.е. убийство обидчика, возможно только при условии, что между родом, которому нанесена обида, и родом обидчика, не достигнуто примирение.
В-третьих, при исполнении кровной мести виновный руководствуется только возложенной на него обязанностью отомстить обидчику рода.
В-четвертых, субъектом убийства, совершенного по мотиву кровной мести, может быть только то лицо, которое принадлежит к той группе населения, которая признает обычай кровной мести.
В-пятых, для квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести, не имеет уголовно-правового значения место совершения убийства.
В науке уголовного права отсутствуют специальные исследования понятия «убийство при отягчающих обстоятельствах, характеризующих мотив и цель». По этой причине оперирование существующими определения ми этого преступления, в том числе и предложенного мной, практически всегда предполагает последующие соответствующие уточнения. Аналогичное замечание следует высказать и по поводу состояния научной разработанности понятия «отягчающие обстоятельства убийства, характеризующие мотив и цель». Между тем, не вызывает сомнений, что их полная и всесторонне обоснованная дефиниция могла бы заметно повысить качество применения органами следствия и судом ч. 2 ст. 105 УК РФ.
В связи с общепризнанной связанностью мотива и цели убийства при отягчающих обстоятельствах с формой вины, следует признать перспективным в научном и практическом смыслах идею, высказанную В.В. Лунеевым о том, что между содержанием мотива и цели, с одной стороны и формами вины, с другой, имеет место неполная корреляционная зависимость. Её разработка применительно к ч.2 ст. 105 УК РФ способна привести к конструктивным изменениям нормативного основания этого состава преступления.
Убийство, совершенное по любому мотиву или с любой целью из числа указанных в ч. 2 ст. 105 УК РФ, не может одновременно квалифицироваться и по другому пункту этой нормы, предусматривающему другой мотив или другую цель убийства.
Пункт «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует дополнить указанием на убийство по мотиву социальной ненависти или вражды.
Список использованных источников и литературы
Источники
1.Конституция Российской Федерации. М., 2012.
.Всеобщая декларация прав человека. Принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г. // Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 2012.
.Декларация прав и свобод человека. Принята Съездом народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г. № 2393-I // Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. №37.
. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят и открыт для подписания, ратификации и присоединения резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г.Резолюцией) //Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 2012.
. Международная конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей // Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 2012.
. Федеральный Закон от 22 декабря 1992 г. "О трансплантации органов и (или) тканей человека" // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993, № 33.
. Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" (с изменениями от 30 декабря 2001 г., 5 февраля, 24 июля 2007 г., 28 июня 2009 г.)//СПС - Гарант.
. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"//СПС - Гарант.
. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (с изменениями от 27 июля 2006 г., 10 мая, 24 июля 2007 г., 29 апреля 2008 г.) //СПС - Гарант.
. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"//СПС - Гарант.
. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"//СПС - Гарант.
. Федеральный закон от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (с изменениями от 2 февраля 2006 г., 2 марта, 12 апреля, 1 декабря 2007 г., 29 марта, 23 июля, 25 декабря 2008 г., 17, 18 июля, 25 ноября, 17 декабря 2009 г., 29 января, 14 февраля, 29 ноября, 13, 28 декабря 2010 г., 27 июня 2011 г.) .)//СПС - Гарант.
. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // СПС - Гарант.
. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. // СПС - Гарант.
. Уголовный кодекс Российской Федерации. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ.- М.: Юристъ, 2010.
. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерацииот 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ.- М.: Юристъ, 2009.
. Бюллетень Верховного Суда РСФСР - 1961, № 5; 1965, № 2; 1967, №7; 1974, №1.
. Бюллетень Верховного Суда РФ - 1994, № 11; 1997, № 4, 6, 7; 1998, №3,5, 11; 2000, № 1,2, 10; 2001, № 6, № 11; 2002, №9, 11; 2003, № 11.
. Сборник постановлений Верховного Суда РФ. М., 2003.
. Судебная практика по уголовным делам. М., 2001.
Литература
. Курс уголовного права. Том 3. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова и B.C. Комисарова. М., 2010.-360 с.
. Курс уголовного права. Том 5. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова и B.C. Комиссарова. М., 2011. - 296 с.
. Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко и З.А Незнамовой. М., 2007. - 590 с.
. Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Н.И. Ветрова и Ю.И. Ляпунова. М, 2008. - 740 с.
. Уголовное право Российской Федерации в 2 томах. Том 1. Общая часть / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2011. - 420 с.
.Уголовное право. Особенная часть. К.В. Питулько, В.В. Коряковцев. М., 2010. - 380 с.
. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. проф. А. В. Наумова. М., 2010. - 198 с.
. Комментарий к Уголовному кодексу РФ/под ред. В.М.Лебедева. М., 2009. - 202 с.