Международная безопасность, сущность и подходы к ее обеспечению
Введение
Безопасность наряду с такими категориями как личность, общество, нация, власть, государство, мировое развитие, миропорядок, принадлежит к числу базовых ценностей и целей жизнедеятельности. Она относится к числу наиболее актуальных и вместе с тем дискуссионных тем современной отечественной и мировой политологии.
Проблемы, связанные с безопасностью и ее обеспечением занимают все более важное место в общественно - политическом диалоге в рамках мирового сообщества.
Весомую роль в повышении ценности и значимости безопасности сыграл драматический опыт ХХ века, вобравший две мировые войны, «холодную войну», множество локальных конфликтов и войн. Под их воздействием понятие безопасности приобретало новые грани и аспекты, инициируя переосмысление членами мирового сообщества и особенно ведущими государствами, концептуальных подходов к ее обеспечению.
Проблемы обеспечения безопасности при этом по-новому сопрягались с понятиями свободы и равенства в области межгосударственных отношений, в результате чего усложнялись институциональные структуры и механизмы обеспечения безопасности, призванные координировать действия членов мирового сообщества.
Опыт обеспечения безопасности выявил особую значимость и ответственность взвешенной политики ведущих государств мира, претендующих на роль «производителей» концептов безопасности и выступающих в роли ее гарантов.
Актуальность задачи обеспечения национальной и международной безопасности и потребность в переосмыслении подходов к ее решению резко возросла в постбиполярном мире в контексте глобальных трансформаций на исходе ХХ - в начале ХХI вв.
Не случайно наряду с понятием международной безопасности в политологическом дискурсе все чаще используется новый ее аналог - безопасность мировая и даже глобальная.
Появление этих категорий обусловлено стремлением осмыслить новые реальности мира с растущей взаимозависимостью государств, народов, социумов, цивилизаций, где стремительно развиваются транснациональные процессы, и множится число глобальных проблем и рисков.
Как свидетельствует новое направление социологии риска, это усложняет решение проблем безопасности, внося элемент неопределенности при оценке состояния безопасности. Признано, что новые угрозы и вызовы ХХI века требуют гораздо более эффективной стратегии международной безопасности, как было заявлено Генеральным Секретарем ООН в 2005 году в докладе под названием «В условиях большей свободы - к безопасности, развитию и соблюдению прав человека для всех».
Все возрастающая вовлеченность государств в мировые процессы, наряду с ростом их политической и социальной ангажированности, создала серьезные политические, мировоззренческие и прогностические трудности на этом пути.
Не случайно безопасность, наряду с проблемами демократии и эффективным управлением, отнесена IV Всероссийским конгрессом политологов к числу новых вызовов политической науке. Отсюда повышенная общественно - политическая важность исследования категории безопасности и связанных с ней закономерностей.
Важное место среди работ по этой теме занимают индивидуальные монографии и коллективные труды Г.А. Арбатова, А.Г. Арбатова, Н. К. Арбатовой, Э.Я. Баталова, А.Д. Богатурова, В.И. Иноземцева, А.А. Кокошина, Н.А. Косолапова, В.А. Кременюка, В.В Лапкина, А.И. Неклессы, В.А. Никонова, М.Г. Носова, А.С. Панарина, В.И. Пантина, А.А. Пикаева, С.М. Рогова, А.М. Салмина, К.Э. Сорокина, П.А Цыганкова, Т.А. Шаклеиной и других.
Проблемам европейского развития, европейской безопасности и безопасности в системе Россия - ЕС - НАТО - США посвящены работы ученых-европеистов В.Г. Барановского, Е.Э. Горбатова, А.А. Громыко, Ю.П. Давыдова, Д.А. Данилова, В.В. Журкина, В.Б. Княжинского, О.В. Приходько, Ю.И. Рубинского, Д. Тренина, М.А. Троицкого, А.И. Уткина и многих других.
Особенностью развития теорий национальной и международной безопасности в постсоветский период было расширение географии и состава исследовательских центров. В отличие от советского времени, когда разработка этой тематики велась узким кругом элитных учебных заведений (МГИМО и Дипломатическая академия МИД СССР, Университет дружбы народов им. П. Лумумбы), академических и отраслевых НИИ (часто закрытых), к исследовательскому процессу подключились ученые не только из столицы, но и с периферии.
Наряду с государственными учреждениями, появились и частные или независимые экспертные центры, обслуживающие различные экономические или политические группы интересов. Можно выделить три основные категории исследовательских центров - вузы, научно-исследовательские институты (РАН и отраслевые) и независимые «мозговые тресты».
Вузы и исследовательские центры при них. В этой категории безусловными лидерами, как и прежде, являются элитные столичные вузы - МГИМО (У) и Дипломатическая академия МИД РФ, МГУ и РУДН. Эти учреждения разрабатывают весь круг проблем, связанных с национальной и международной безопасностью - теоретические проблемы (Баланс сил в мировой политике: теория и практика.
Под ред. Э.А. Позднякова. М., 1993; Геополитика: теория и практика. Под ред. Э.А. Позднякова. М., 1993), западные и российские школы ТМО (Тюлин И.Г. Исследования международных отношений в России: вчера, сегодня, завтра // Космополис: Альманах, 1999), исторические аспекты, современные международные режимы безопасности (Мировая политика и международные отношения на пороге третьего тысячелетия. Под ред. М.М. Лебедевой. М.: МОНФ, 2000; Современные международные отношения. Под ред. А.В. Торкунова. М.: РОССПЭН, 1998, 1999, 2000; Цыганков П.А. Безопасность: кооперативная или корпоративная? // Политические исследования, 2000, № 3), региональные подсистемы международной безопасности (Восток-Запад. Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений.
Под ред. А.Д. Воскресенского. М.: РОССПЭН, 2002), роль международных организаций в обеспечении мира и стабильности, контроль над вооружениями и разоружение, миротворчество, международно-правовые аспекты (Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М., 1991) и пр.
Ими же производится и большая часть учебной литературы по данной проблематике (Антология мировой политической мысли. В 5-ти томах. М.: Мысль. 1997; Введение в социологию международных отношений. М., 1992; Внешняя политика и безопасность современной России. В 4-х томах. М.: РОССПЭН, 2002; Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997; Каламкарян Р.А., Мигачев Ю.И. Международное право: вопросы и ответы. М.: Юрлитинформ, 2002, с. 215-239, 387-422; Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс, 2001; Мировая политика и международные отношения. Ключевые слова и понятия. Под ред. М.М. Лебедевой и С.В. Устинкина. М.-Н. Новгород: МГИМО МИД РФ/ННГУ, 2000; Мировая политика и международные отношения в 1990-е гг.: взгляды американских и французских исследователей: хрестоматия. Под ред. М.М. Лебедевой и П.А. Цыганкова: МОНФ. М., 2001; Мурадян А.А. Самая благородная наука).
Фундаментальными трудами по этой тематике стали: Об основных понятиях международно-политической теории. М., 1990; Нартов Н.А. Геополитика. М., 1999; Тихонравов Ю.В. Геополитика. М., 1998; Хрусталев М.А. Теория политики и политический анализ. Учебное пособие. М., 1992; Цыганков П.А. Политическая социология международных отношений. М., 1994; Цыганков П.А. (ред.) Международные отношения: социологические подходы. М.: Гардарики, 1998; Цыганков П.А. Международные отношения. М.: Новая школа, 1996; Цыганков П.А. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2002; Международные отношения: становление и развитие теории (1939-1972). М.: Гардарики, 2001; Теория международных отношений. Хрестоматия. Под ред. П.А. Цыганкова. М.: Гардарики, 2001, хотя стоит отметить, что специального учебника (или учебно-методического комплекса, который включал бы в себя, помимо учебного пособия, хрестоматию и практикум) по международной безопасности пока не существует. Как правило, этой тематике посвящены лишь главы и разделы учебников по ТМО.
Как уже отмечалось, за последнее десятилетие в регионах также возникли самостоятельные научные центры и школы, активно занимающиеся теоретическими и практическими аспектами международной безопасности.
Так, ученые санкт-петербургских вузов уделяют большое внимание изучению философско-теоретического измерения международной безопасности (Ломагин Н.А., Лисовский А.В., Сутырин С.Ф., Павлов А.Ю., Кузнецов В.Е. Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики), эволюции понятийного аппарата в данной предметной области, отдельных парадигм западной ТМО (Конышев В.Н. Неореализм в современной политической мысли США. Учебное пособие. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский университет, 2001), военной стратегии отдельных стран и коалиций, взаимосвязи между интеграционными процессами и укреплением международной безопасности (Морозов В.Е. (ред.) 50-летие Европейских сообществ и Россия: прошлое, настоящее, будущее. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2002), роли военной силы в современных международных отношениях (Конышев В.Н. Принятие решений о военных интервенциях: отношения президента и конгресса США (1982-1991 гг.). Санкт-Петербург: ВИРД, 1999), методов урегулирования локальных конфликтов и пр.
Целью настоящей работы является рассмотрение такого понятия, как международная безопасность, сущность и подходы к ее обеспечению.
На основании вышеуказанной цели, можно выделить основные задачи, необходимые к разрешению в настоящем исследовании:
Рассмотреть понятие и сущность международной безопасности;
Выявить взаимосвязь международной и национальной безопасности;
Проанализировать международную безопасность в контексте мировых войн;
Выявить проблемы безопасности в современном обществе;
Рассмотреть региональные комплексы безопасности в контексте современных теоретических подходов к проблемам безопасности;
Рассмотреть международный контроль за безопасностью.
Предмет исследования: международная безопасность.
Объект исследования: понятие и сущность международной безопасности.
Структура настоящей работы состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка литературы.
Глава 1. Основная характеристика международной безопасности
.1 Понятие и сущность международной безопасности
Восприятие безопасности менялось по мере развития человечества. На протяжении длительного периода в мире доминировали религиозные и философско-этические взгляды на эту категорию.
Аристотель и Платон считали, что безопасность индивидов должно обеспечивать государство, путем управления общественной жизнью ради достижения справедливости и общего блага.
Трактат Эразма Роттердамского «Жалоба мира» (начало ХVI века), перечисляя бедствия, приносимые войнами, объявлял их виновников отступниками от Священного писания, а «Боевая книжка мира» Себастьяна Франка прямо призывала к священной войне против войны.
О соотношении моральных сторон войны и мира рассуждал и Н. Макиавелли, считая, что война рождает преступников, а мир их вешает.
Безопасность как отсутствие опасности благодаря философским концепциям Т. Гоббса, Д. Локка, Ж.Ж. Руссо, Б.Спинозы, Ф. Гегеля и других мыслителей XVII-XIX вв. прочно вошла в оборот среди научных и политических элит европейских государств.
Одним из первых мыслителей, не только выступавших в пользу мира, но и обосновавших его историческую возможность и неизбежность, был И. Кант. Предупреждая, что истребительная война приведет к вечному миру лишь на гигантском кладбище человечества, он в своем трактате «К вечному миру», ставшем манифестом антивоенных сил, высказывался за ее запрет.
Нельзя не упомянуть и классический труд К. Клаузевица «Война: теория стратегии», заложивший основы классического понимания характера войны и мира и роли силы в отстаивании интересов государства.
Творческое наследие классиков в полном объеме используется современными аналитиками и политическими деятелями при формировании политики в сфере национальной и международной безопасности.
Выдающийся вклад в осмысление безопасности как сложного социально-политического и морального явления внесли русские философы XIX - XX вв. Н.А. Бердяев, Л.Н. Гумилев, Ф.М. Достоевский, И.А. Ильин, П.И. Новгородцев, B.C. Соловьев, Е.Н. Трубецкой и целый ряд других.
В противовес концепциям и идейным течениям, последователи которых проповедовали культ войны и насилия, они рассматривали безопасность с философских, морально-этических, правовых и гуманистических позиций.
Господствующая в СССР марксистско-ленинская методология и классовая концепция мира не смогла заглушить интерес к философским и нравственно - этическим аспектам мира и безопасности, особенно в период «холодной войны» и ядерного противостояния.
В 70-х - 80-х годах ХХ века проявился повышенный интерес к идеям манифеста Эйнштейна-Рассела, к воззрениям А. Сахарова, Н. Моисеева и других противников гонки вооружений.
В этот период был опубликован труд «Вопрос всех вопросов» под редакцией И.К. Пантина, в котором предупреждение ядерного холокоста и обеспечение мира было признано центральным общественно-политическим вопросом в условиях планеты, перенасыщенной смертоносным оружием.
Важную роль в разработке проблем безопасности сыграл Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), как центр фундаментальных и прикладных социально - экономических, политических и стратегических исследований, призванный анализировать тенденции мирового развития.
В рассмотрение различных аспектов безопасности активно включились и другие академические институты, такие как Институт США и Канады, Институт Европы, Институт Востоковедения, Институт Африки, Институт международного рабочего движения и др.
Одним из первых новым безопасным миропорядком стал заниматься Г. Шахназаров, первый руководитель отечественной Политологической Ассоциации.
Выработанные в этот период концептуальные подходы сыграли большую роль при формировании «нового политического мышления» М. Горбачева.
В 90-е годы ХХ века безопасность связывалась с преодолением рецидивов «холодной войны» и нормализацией отношений с Западом. Произошла плюрализация подходов к обеспечению безопасности, свидетельством чего стало появление неправительственных аналитических центров, в том числе Института стратегических оценок, Центра политических исследований (ПИР), Московского Центра Карнеги, Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), а также ряда специализированных фондов и периодических изданий.
В этот период был создан Российский институт стратегических исследований (РИСИ) для информационно-аналитического обеспечения деятельности высших органов законодательной и исполнительной власти, который не мог остаться в стороне от проблем безопасности.
Наряду с сохранившимся вниманием к состоянию российско-американских отношений, расширялся круг исследований мировых политических процессов с точки зрения их прогнозируемости, управляемости и безопасности.
Анализ научной литературы по проблемам безопасности, опубликованной за последние 10 лет, показал, что границы понимания безопасности учеными нашей страны в сравнении с предыдущими закрытыми разработками в этой области существенно расширились.
Так, если ранее безопасность, за редким исключением, рассматривалась только применительно к государству, затем и к обществу, то сегодня чаще всего безопасность рассматривается в отношении триединства личности, общества, государства. И сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения понятие "безопасность", "национальная безопасность", "социальная безопасность".
Понятие "безопасность" в Законе Российской Федерации "О безопасности" 1992 года определено как "состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз". Однако ученые отмечают, что определение безопасности через угрозы интересам существенно снижает "социологичность" ключевой категории: жизненно важные интересы вторичны - первичны потребности, которые очень подвижны. Исследователи склонны включили в методологический каркас формирующейся теории социологии безопасности в качестве смыслового ядра "дуальную оппозицию" безопасность - небезопасность.
Возникновение феномена безопасность связывают именно с фактом возникновения и оформления (осмысления) опасностей, угроз, рисков и вызовов для жизни человека, функционирования семьи, общества, государства, самой цивилизации.
На основании этого, российская и зарубежная общественная мысль выработала ряд общих подходов к определению базовых понятий в сфере безопасности. В научной литературе приводятся следующие дефиниции терминов, используемых в связке с понятием "безопасность".
Принципиально важно на первое место поставить наличие конкретных опасностей, угроз, рисков и вызовов для целей, идеалов и ценностей человека, его интересов.
Во многих традиционных обществоведческих парадигмах безопасность определяется в сугубо негативном плане - как отсутствие опасностей или способность фактора эффективно встретить и предотвратить потенциальные угрозы. Безопасность - это одновременно и границы допустимого, и возможность вернуть систему в состояние стабильного, устойчивого развития.
Другая группа ученых (прежде всего представители скандинавской школы мирных исследований) настаивает на том, что безопасность нужно определять как общественный порядок, который обеспечивает не только защищенность социума, но и условия, благоприятствующие наиболее полному раскрытию творческих способностей индивида, социальных групп, этносов конфессий и пр.
Однако отечественные исследователи отмечают, что подобные трактовки безопасности пока составляют очевидное меньшинство. Господство традиционных версий препятствует укоренению этих взглядов и продлевает жизнь устаревшим (т.е. негативным) определениям понятия "безопасность".
Представляется актуальным обращение и к безопасности в контексте человеческого развития. Проблемы непосредственно человека при этом рассматриваются в рамках социальной безопасности.
Большая часть авторов под безопасностью понимают состояние объекта опасности, так как в последнее время широкое распространение получило следующее определение социальной безопасности: "защищенность социальных интересов личности, общества, государства от опасностей и угроз".
Любовь или неприятие к окружающим объектам и событиям обуславливается их приемлемостью и ценностью для него. Преломив воспринимаемую реальность через призму собственных идеалов, субъект стремиться реализовать свои интересы.
При этом целостность, самостоятельность, устойчивость и жизнеспособность становятся для субъекта базовыми интересами, выражаясь в таких понятиях как «территориальная целостность», «суверенитет» и «стабильность конституционного строя».
Для межгосударственных коалиций принято говорить об их «устойчивости», откуда и возникает проблема соотнесения национальных интересов их членов.
Потребность в безопасной реализации своих интересов толкает членов мирового сообщества либо на изменение существующей конфигурации международной системы, либо на корректировку своего политического курса.
В результате возникает динамическая конфигурация международной системы, характеризующаяся определенным уровнем безопасности, которая свидетельствует о том, что входящие в нее государства не избавились от стремления обращаться к силе при определении своей роли и места.
Связь безопасности с категориями «восприятие», «идеалы», «интересы», «цели», «способы» и «сила» позволяет рассматривать ее обеспечение как непрерывный политический процесс, направленный на выработку такого политического курса, который способен поддерживать развитие государства.
Вместе с тем, безопасность выступает и как характеристика процессов - глобализации, демократизации, национализации, интеграции и многих других. Подобный дуализм и приводит к появлению дилемм, связанных с понятием безопасности.
Вывод: таким образом, под безопасностью в научной литературе понимают совокупность актуальных факторов, обеспечивающих благоприятные условия для развития России, жизнеспособности государства и достижения национальной цели, социального идеала - благополучия всех граждан и семей; целесообразного развития и сохранения фундаментальных ценностей и традиций народов Российской Федерации; нормальных отношений личности и государства; способности эффективно преодолевать любые внешние угрозы; руководствоваться своими национальными интересами.
1.2 Взаимосвязь международной и национальной безопасности
Членами мирового сообщества во имя общей безопасности, с одной стороны, идет поиск разумной, оптимальной и справедливой организации мирового сообщества, а с другой, - справедливого и приемлемого для всех варианта коллективной системы безопасности.
Согласно теории принятия кооперативных решений существует два подхода к сравнению и выбору на их основе полного, непротиворечивого и приемлемого для всех его членов варианта - эгалитарный и утилитарный.
Члены мирового сообщества в соответствии с Уставом ООН обязуются придерживаться эгалитарного подхода к обеспечению международной безопасности.
Однако ведущие государства зачастую полагают, что более высокий уровень их собственной безопасности позволит обеспечить приемлемый уровень международной безопасности и безопасность остальных членов мирового сообщества. Остальные продолжают уповать на эгалитаризм, а значит вынуждены объединяться ради укрощения амбиций претендента на лидерство.
Подобная двойственность заставляет мировое сообщество искать компромисс между эгалитарным и утилитарным подходом. Способом примирения этих подходов может служить принцип сближения уровней безопасности членов сообщества при сохранении приемлемого уровня международной безопасности.
Любые совместные действия по обеспечению безопасности имеют смысл, если уровень безопасности каждого из членов сообщества при этом оказывается выше, чем тот, которого он смог бы достичь без кооперации. Невыполнение данного условия чревато выделением из сообщества отдельных государств или целых групп государств, недовольных коллективными решениями и действиями, что ведет к сокращению пространства безопасности и возникновению политического вакуума.
В условиях взаимозависимого мира все сложнее найти приемлемый баланс между безопасностью и свободой, стабильностью и развитием, открытостью миру и сохранением своей идентичности. Возникает ряд дилемм, главной из них становится дилемма «безопасность - демократия».
Она может решаться двояко - готовностью пожертвовать своей идентичностью ради соблюдения демократических процедур или наоборот - готовностью жертвовать ими во имя безопасности.
События 1917 года и конца 80 - начала 90-х гг., наступившие в результате смены Россией/СССР приоритетов дают богатую пищу для подобных размышлений и обобщений.
Поскольку свобода говорит в пользу утилитарного подхода, а равенство предполагает эгалитарный, происходит столкновение начал равенства и свободы, хотя демократический принцип - братство предполагает мирное, бесконфликтное сосуществование наций и государств в рамках мирового сообщества.
Вышеуказанные противоречия заложены в Уставе ООН и ряде международно-правовых документах, призванных регулировать взаимоотношения государств во имя международной безопасности. Производной дилеммой является дилемма «безопасность - суверенитет». Являясь базовым принципом существующей системы международных отношений, суверенитет фактически считается синонимом безопасности, однако на практике это не так.
Структура и регламент ООН является ярким подтверждением этому.
Вывод: таким образом, дилемма «безопасность - суверенитет» в свою очередь рождает «дилемму узника» или как еще ее иначе называют «основную дилемму безопасности». Попытка одного государства обеспечить для себя повышенный уровень безопасности заставляет остальных принимать ответные меры, направленные на устранение этого разрыва, что способно вызвать гонку вооружений, конфронтацию и, как следствие, ухудшает безопасность всех.
Стратегия, выгодная одной стороне, способна превратить государство в «осажденную крепость», что ведет к коллективному проигрышу.
1.3 Международная безопасность в контексте мировых войн
Совершенно очевидно, что после окончания Первой и Второй мировой войны безопасность становилась доминирующим приоритетом для любого государства как победителя, так и побежденного.
Предложенная Президентом США В. Вильсоном программа, известная как «четырнадцать пунктов», явилась попыткой перейти от концепции равновесия сил и военных союзов к коллективным действиям ради и общей безопасности.
Основой Версальско-Вашингтонской системы был раздел мира на победителей и побежденных, что закреплялось Конвентом Лиги Наций, усложнившийся появлением альтернативной политической системы в лице Советской России. В результате попыток ее изоляции у каждого из государств возникли собственные концепции обеспечения национальной безопасности - у побежденной Германии - реванш, у Советской России - декрет о мире, а у остальных «сдерживание» Германии и России одновременно, которые трудно сопоставлялись между собой.
Это последовательно привело сначала к неработоспособности коллективного инструмента обеспечения международной безопасности - Лиги Наций, повлекшего за собой разрушение Версальско-Вашингтонской системы.
Вылившись в противостояние двух коалиций, руководствующихся различными идеологиями, целями, парадигмами мироустройства и мирового развития, Вторая Мировая Война инициировала поиск путей переустройства международной системы, где безопасность снова была объявлена приоритетной целью.
Однако основой новой международной Ялтинско-Потсдамской системы вновь был раздел мира на победителей и побежденных, что закреплялось Уставом ООН. В результате вновь последовал отход от коллективных мер обеспечения безопасности в пользу индивидуальных. Пояс «безопасности» СССР, американская атомная бомба, ощущение всеобщей небезопасности и нарушение принципов, положенных в основу ООН, предопределило деформацию Ялтинско-Потсдамской системы и переход к новому противостоянию.
Это свидетельствовало в пользу того, что мировое сообщество так и не убедилось в необходимости отойти от принципа «безопасность от войны» в пользу принципа «безопасность для мира».
«Железный занавес» убедительно демонстрировал смену приоритетов в пользу демократии, когда каждый из членов мирового сообщества стоял перед выбором, к какому лагерю примкнуть.
Мировое сообщество делилось на демократические и тоталитарные государства, где роль демократического центра отводилась Западу во главе с США, а носителем догматичного « тоталитарного» начала выступал СССР и его союзники.
В результате сформировалась глобальная конкурентная среда, что привело к необходимости обеспечивать безопасное протекание конкурентной борьбы или безопасность «холодной войны».
В этих условиях проявился универсальный характер стратегии «сдерживания», ибо обеим сторонам приходилось сдерживать друг друга, своих союзников и самих себя. В этой ситуации понятие безопасности и суверенитета переставали быть синонимами.
Поскольку взаимное «сдерживание» происходило в рамках Ялтинско-Потсдамской системы, призванной сохранять единство целей и действий во имя всеобщей безопасности, СССР и США вынуждены были совмещать взаимодействие с противостоянием друг другу.
При балансировании между соперничеством и сотрудничеством на всем протяжении «холодной войны» происходил циклический переход состояния международной системы от напряженности к разрядке и наоборот. Это приводило к тому, что безопасность всякий раз становилась главным сдерживающим фактором в случае выбора каждой из сторон потенциально опасной для него стратегии.
Однако подлинной опасностью была попытка увязать глобальные противоречия сторон и тактические разногласия с вопросами паритета в военной сфере.
Политические инициативы, вторгающиеся в сферу суверенного государства (сохранение политического режима, соблюдение прав человека, свободное выражение взглядов и мнений, свободный обмен идеями и информацией, свобода совести, или отношений с другими государствами), немедленно отражались на состоянии ядерных арсеналов.
Поскольку в соответствии с канонами Ялтинско-Потсдамской системы и СССР и США как члены СБ ООН обречены ассоциироваться у мирового сообщества с миролюбивыми державами, их манипуляции с ядерным оружием заставляли мир усомниться в истинности их намерений поддерживать международную безопасность.
Утрата СССР в середине 70-х годов ХХ века стратегической инициативы произошла после принятия на ХХIV Съезде КПСС Программы Мира. В результате последовал ряд событий, приведших СССР к поражению «холодной войне». Начало было положено в Хельсинки, а ввод советских войск в Афганистан окончательно дезавуировал и привел к провалу публичную внешнеполитическую доктрину СССР, сделав его в глазах Запада «империей зла», против которой и был объявлен «крестовый поход» во имя общей безопасности.
«Новое политическое мышление» М. Горбачева было альтернативным глобальным проектом, предполагавшим смену приоритетов в пользу безопасности. Однако неспособность правильно расставить приоритеты между безопасностью и демократией привела к разрушению созданной в период «холодной войны» системы безопасности и развитию центробежных тенденций и внутри государства.
СССР фактически стал заложником «философии нового мышления», ибо начатые демократические преобразования создавали угрозу для его безопасности.
Мера самостоятельности и возможности политического маневрирования Великобритании и Франции в период «холодной войны» существенно ограничивались стратегией «сдерживания», поскольку они рассматривались как основа «важнейшего геополитического плацдарма» США в Европе.
После появления концепции У. Черчилля, предполагавшей поддержание особых отношений между Великобританией и США с одновременным созданием системы панъевропейской безопасности возникло два конкурирующих между собой проекта обеспечения европейской безопасности - трансатлантический и панъевропейский.
Это повлияло на формирование концептуальных подходов к обеспечению безопасности Великобритании и Франции. Следуя концепции «национальной независимости», Франция получила возможность балансировать между сверхдержавами.
Китай, придерживаясь принципа мирного сосуществования, стал одним из инициаторов возникновения Движения Неприсоединения, а китайская доктрина «трех миров» трансформировалась со временем в концепцию «многополярности», сохранив при этом базовые принципы мирного сосуществования, неприятия гегемонизма и силовой политики.
Таким образом, в условиях холодной войны проявился универсальный характер стратегии «сдерживания», ибо обеим сторонам приходилось сдерживать друг друга, своих союзников и самих себя. В этой ситуации понятие безопасности и суверенитета переставали быть синонимами.
Глава 2. Проблемы обеспечения международной безопасности
.1 Проблемы безопасности в современном обществе
Построение «нового мирового порядка» Дж. Бушем - старшим путем «сдерживания» и поддержания выгодного США баланса сил в интересующих регионах сменилось экономической глобализации мира и расширением демократического лагеря в соответствии с доктриной У. Клинтона «Участия и Вовлечения».
Это разделяло мир на страны «золотого миллиарда» и остальных, что начало сказываться на международной безопасности. Именно с югославского кризиса началось последовательное разрушение базовых принципов безопасности, закрепленных в Уставе ООН.
Завершил эволюцию концептуальных подходов Дж. Буш - младший, перейдя после 11 сентября 2001 года к «войне» за демократические идеалы. Правда, достигнутые результаты очень скоро заставили американскую стратегическую мысль эволюционировать от «военной стратегии национальной безопасности» к «борьбе оружия и идей» и, наконец, к «обеспечению безопасности отечества».
В результате стала просматриваться цепь последовательных изменений концептуальных подходов США к обеспечению безопасности в постбиполярном мире - «сдерживание» - «вовлечение и расширение» - «защита своих интересов» - «война за демократические идеалы» - «защита отечества».
Стремясь сделать Россию лидером демократических преобразований среди бывших союзных республик, российское руководство не приняло во внимание того, что свобода выбора чревата появлением нестабильного окружения. Это не позволяло России выполнять взятые на себя с распадом СССР обязательства и в первую очередь те, которые влияли на безопасность Европы и мира. Заняв место СССР в СБ ООН, она по- прежнему отвечала за это. В соответствии с ранее достигнутыми договоренностями Россия не могла рассматривать Запад как «потенциального противника».
Принятие Концепции Внешней Политики России и дебаты вокруг нее свидетельствовали о понимании необходимости отойти от концепции, основой которой было упование на общую разрядку напряженности и открытость Западу.
Стала ощущаться потребность в подлинно национальной политике, что и предопределило переход к Концепции Национальной Безопасности России. Ей предстояло решить две ключевые задачи - создать «идеологию внешней политики» и разработать «концепцию национальной безопасности» со ставкой на грамотную «постимперскую политику».
Однако отношения с Западом в лице НАТО и ЕС еще продолжали строиться с учетом принадлежности к одному «демократическому сообществу наций».
Угроза территориальной целостности России обусловила поворот к державной политике. Это означало что эра, открытая М. Горбачевым, подошла к логическому завершению. Вслед за этим начали меняться и внешние приоритеты, что привело к активизации действий России на постсоветском пространстве и в СНГ.
Вместе с тем в «дальнем зарубежье» еще продолжало превалировать стремление к союзу с Западом, что убедительно продемонстрировала неустойчивая российская позиция на начальном этапе развития Югославского кризиса.
Лишь с принятием Концепции Национальной Безопасности было заявлено о намерениях России впредь отстаивать свои интересы по всем азимутам в «ближнем» и «дальнем» зарубежье.
Окончательный выбор России в пользу сильной и уверенной страны произошел с приходом к власти В. Путина. За период его президентства дважды делался акцент на усилении государства - под воздействием «гуманитарной» интервенции НАТО в Югославии и после террористической атаки в Беслане.
В этот период СНГ превратилось «главного внешнеполитического приоритета» в «сферу стратегических интересов России», хотя его судьба до сих пор продолжает оставаться под вопросом.
Таким образом, просматривается цепь трансформаций российских подходов к безопасности - «стать недостающим звеном мировой политики» и войти в «демократическое сообщество наций» - «державная политика на постсоветском пространстве» - «многовекторная политика с отстаиванием национальных интересов в «дальнем» зарубежье.
Далее окончательный поворот в сторону «сильного государства - равноправного члена сообщества сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира» и, наконец, «справедливое, суверенное, демократическое государство, способное обеспечить сплоченность и духовное единство нации».
Можно отметить, что в результате эволюции концептуальных подходов к обеспечению безопасности Россия от восприятия себя как члена «демократического сообщества наций» пришла к «суверенной демократии». При этом необходимо понимать, что ставя знак равенства между демократией, хотя и суверенной, и безопасностью, она подобно США, рискует перейти к миссионизму.
Под воздействием новых доктринальных установок США, для Великобритании возник риск утратить роль связующего звена между двумя берегами Атлантики. Если она при этом будет продолжать отдаляться от Европы, то существует реальная перспектива оказаться в изоляции.
Франция пытается правильно решить для себя уравнение «Франция-Германия-Европа», сформировав модель «четырехстороннего европейского лидерства».
Разрываясь между стремлением реализоваться в качестве мощной европейской державы и опасением быть воспринятой в этом качестве, Германия, укрепляя трансатлантические отношения и интенсифицируя отношения с малыми европейскими государствами, пытается стать новым «трансатлантическим мостом», перехватив эту роль у Великобритании. Все это нашло отражение в их концепциях обеспечения безопасности и обороны, которые претерпели изменения на рубеже 1996-2000 гг.
Антитеррористическая операция в Афганистане, а затем и вторжение США в Ирак заметно усилило стремление ЕС к обретению большей самостоятельности. Возникло устойчивое мнение о том, что объединенная Европа должна быть способна обеспечивать свою безопасность, что нашло отражение в проекте Общей Внешней Политики и Политики Безопасности и Обороны.
Под влиянием эволюции американских доктринальных установок была сделана попытка превращения НАТО из инструмента коллективной обороны к элементу коллективной безопасности без изменения базового договора.
В результате попытка НАТО дублировать и подменять собой структуры ОБСЕ и ООН придала неопределенность всему облику новой европейской системы безопасности, предполагавшей совместные действия структур НАТО, ОБСЕ/СБСЕ, ЕС, ЗЕС и Совета Европы.
Последние доктринальные установки США и их реализация лишь ускорили процесс превращения НАТО из объединяющего начала в дестабилизирующее. Стали нарастать центробежные тенденции и внутри НАТО, который перестал быть местом координации политики в сфере безопасности. Ярким примером этого является последний саммит НАТО в Бухаресте.
Последовательную позицию демонстрирует Китай, полагая, что от конкуренции и сдерживания друг друга необходимо переходить к координации и практическому взаимодействию.
Поскольку мир по представлению китайского руководства развивается по объективным законам с неизбежными причинно - следственными связями, любая внешнеполитическая стратегия безопасности должна учитывать это.
Вывод: очевидное движение мира к многополярности говорит в пользу возрастания роли региональных проектов безопасности. Оставаясь превалирующим мотивом для всех членов мирового сообщества, безопасность способствует сокращению демократического пространства, вызывая дебаты относительно степени суверенизации демократии.
2.2 Региональные комплексы безопасности в контексте современных теоретических подходов к проблемам безопасности
Региональные тенденции оказывают влияние на формирование новых аспектов в понимании проблем безопасности:
) структурные изменения системы международных отношений, связанные с переходом от биполярности к новому мирополитическому состоянию и формированием нового организационного типа мировой системы;
) очевидный рост экономической составляющей международных отношений, стимулирующий, в свою очередь, новые формы неравномерного развития;
) трансформация старых и возникновение качественно новых угроз международной безопасности, переход их в системное качество с иным, нежели военные угрозы, воздействием на государство (новые угрозы не «уничтожают» государство, а подвергают эрозии);
) противоречивые, сочетающие как позитивные, так и негативные аспекты, глобальные процессы, которые в общем виде могут быть обозначены термином «глобализация» и сопутствующие им тенденции фрагментации и регионализации мира.
С отмеченными мировыми тенденциями связано появление так называемого «нового регионализма» (в отличие от «старого» регионализма периода биполярности) и современные особенности процессов регионализации, которые теперь охватывают целый ряд новых сфер, помимо чисто экономических или связанных исключительно с проблемами безопасности, и обусловлены потребностью государств сотрудничать, решая региональные проблемы в условиях, когда формирующиеся формы реального глобального управления не справляются с новыми угрозами безопасности.
Основные параметры региональных комплексов безопасности, разработанные Б. Бузаном и О. Вевером, включают в себя территориальное (состав комплекса), проблемное (узловые факторы, формирующие комплекс) и «конструктивистское» (восприятие государствами соседей внутри региона по шкале «друг-враг-соперник») измерения.
В значительной степени концепция региональных комплексов безопасности фокусирует внимание на межгосударственных конфликтах и отношениях дружбы, вражды или соперничества.
В то же время существует ряд региональных явлений и процессов, которые не учитываются концепцией Б. Бузана и О. Вевера. К ним относятся: транснациональная составляющая нетрадиционных угроз безопасности, проблемы трансформации суверенитета и контроля над государственной территорией, процессы «теневой интеграции» регионального пространства, формирующиеся альтернативные западному типу модели обеспечения безопасности (например, в рамках АСЕАН и ШОС), макрорегиональные тенденции, связанные с проблемами как традиционных, так и новых угроз безопасности, фиксируемые в частных концепциях (концепция меза- и мега-районов О. Йеда, идея Центрально-Восточной Азии А.Д. Богатурова).
Кроме того, перцепциональный подход к безопасности, разработанный в рамках конструктивистского направления западной теории международных отношений, не вполне учитывает специфику незападных стран.
Вывод: рассмотренные мировые трансформационные процессы, переходящие, по сути, в плоскость безопасности оказываются фактором не столько формирования новой глобальности, сколько новыми аспектами процессов регионализации, поскольку, выходя за рамки национальных государств, генерируют специфические региональные проблемы и региональные реакции на эти проблемы.
2.3 Международный контроль за безопасностью
международный безопасность государственный идентичность
Система контроля достаточно полно разработана в Конвенции по химическому оружию и в Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, а также в Модельной конвенции о запрещении испытаний, производства, передачи, использования или угрозы использования ядерных вооружений и об их уничтожении.
Как известно, в 1996 году вступила в силу Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13 января 1993 года.
В научных сообщениях совершенно справедливо подчеркивается, что в практике международного права немного найдется международных договоров, сравнимых с Конвенцией в части проработки мельчайших деталей обязательств и установления подробнейших процедур их имплементации и осуществления контроля за ее выполнением (С.М. Пунжин).
В соответствии с положениями Конвенции учреждена Организация по запрещению химического оружия, членами которой являются все государства-участники.
Органами данной Организации выступают Конференция, Исполнительный Совет, Технический секретариат, а в самих государствах для осуществления и проверки ее выполнения учреждаются Национальные органы.
Тем не менее, несмотря на положительные отзывы на данную Конвенцию, методы контроля, хотя и охватывают целый перечень действий, в том числе проведение инспекции на местах, но все они сводятся к составлению только соответствующих рекомендаций, не носящих обязательного характера, а что касается положения о принятии в отношении государства-участника коллективных мер за нарушение своих обязательств, то они в настоящем документе не конкретизированы.
Также нуждается в совершенствовании механизм контроля в Конвенции по биологическому оружию. Отсутствует режим контроля за распространением ракетных технологий, слабо разработана система контроля за использованием космического пространства.
Так, в частности, Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела от 22 января 1967 года, в статье XI предусматривает обязательство государств-участников информировать Генерального секретаря ООН, международное научное сообщество о характере, ходе, местах и результативности такой деятельности.
Данный договор не предусматривает создания специального органа по осуществлению контроля за использованием космического пространства, хотя по мере все более интенсивной деятельности государств в космическом пространстве необходимость в этом всегда может возникнуть.
Данный пробел может быть восполнен путем принятия дополнительного протокола к Договору по космосу о создании контрольного органа в рамках Комитета ООН по использованию космического пространства.
Вывод: на основании вышеизложенного можно выдвинуть ряд предложений по совершенствованию системы контроля в праве международной безопасности, в том числе:
создание специального контрольного органа за использованием космического пространства;
принятие дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия, предусматривающего контрольный механизм за соблюдением обязательств ядерных держав о не передаче ядерного оружия, а неядерных государств о непринятии ядерного оружия;
принятие конвенции о гарантиях государствам, не обладающим ядерным оружием;
принятие дополнительного протокола к Конвенции по биологическому оружию, предусматривающего международный режим контроля;
принятие конвенции по экспорту ракетной технологии с разработкой соответствующей системы контроля;
принятие конвенции об уничтожении ядерных вооружений, предусматривающей надлежащий механизм международного контроля.
Заключение
За рассматриваемый нами период неоднократно происходила смена приоритетов между безопасностью и демократией, что приводило к смене доминирующего политического процесса.
В послевоенных условиях демократические принципы нарушались во имя безопасности, но это в свою очередь снижало эффективность деятельности многосторонней международной организации, на которую возлагалась ответственность за послевоенную международную безопасность. В результате шло разрушение созданного пространства безопасности. Принцип «безопасность для», уступил принципу «безопасность от», что не стало прочной основой для поддержания общей безопасности.
Приоритет, отданный демократии, при определенных условиях способен создать угрозу государственной идентичности или единству сообщества, в том числе мировому.
События 1917 года, 1988-1991 гг., в результате которых изменялась траектория развития России/СССР, а также «холодная война» дают богатую пищу для подобных размышлений и обобщений.
Ощущение небезопасности избранного политического курса вело к «сдерживанию» государством своих амбиций, а значит заставляет жертвовать своим суверенитетом ради безопасности. В результате наблюдается постоянное чередование периодов разрядки и напряженности в межгосударственных отношениях, что оказалось весьма характерно не только для периода «холодной войны», но и сейчас.
С окончанием «холодной войны» наступил период глобальной разрядки, когда параллельно с процессом глобализации мира наметилась и тенденция к изоляционизму, когда США перешла к концепции «расширения»
пространства демократии.
Эта тенденция стала усиливаться под воздействием новых доктринальных подходов США и заставила их в свою очередь корректировать свою политическую линию. Коррекции подверглись концептуальные подходы к обеспечению безопасности остальных членов СБ
ООН, за исключением Китая, что демонстрирует, что безопасность, оставаясь
важнейшим фактором мирового развития, превалирует над демократией и толкает ее к обретению национальных черт, порождая бесконечные дебаты относительно ее «суверенности».
Все более заметным становится демонтаж демократических принципов и норм в области мировой политики, а соответственно и сужение возможностей коллективного, совместного решения проблем безопасности. Это происходит вопреки настойчивому декларированию тезиса о либерализации и демократизации мира.
Важные стратегические решения принимаются в рамках закрытых клубов - «большой восьмерки», НАТО, ЕС, СНГ, ОДКБ, ШОС и других. В результате налицо отход от коллективной безопасности в пользу корпоративной, где решения принимаются исходя из политического веса государства в международной корпорации, которая все чаще носит целевой и поэтому временный характер.
Многоплановые и часто не имеющие однозначных решений дилеммы безопасности настоятельно требуют совместить эгалитарный и утилитарный подходы государств к обеспечению справедливой коллективной безопасности.
По своей сути эта проблема становится эквивалентна проблеме справедливости. Вероятным сценарием обеспечения справедливой международной безопасности может стать постепенное, эволюционное устранение неравенства и сближение уровней безопасности членов мирового сообщества при сохранении приемлемого уровня международной безопасности.
Это возможно при отказе от любых претензий на исключительное место в системе коллективной безопасности, преодолении политики «двойных стандартов» и выработке мер, направленных на создание атмосферы доверия между всеми членами мирового сообщества.
Большую ценность для понимания концептуальных подходов к обеспечению безопасности имеют публично озвученные позиции бывших и действующих политических лидеров ведущих государств мира, политических партий, непосредственно участвующих в формировании и реализации политического курса.
При этом необходимо отметить, что если зарубежные исследования и, прежде всего американские, направлены на перспективу и призваны формировать или объяснять стратегические инициативы Запада с позиций мирового лидера, то отечественные исследования в основном посвящены поиску адекватных ответов на возникающие при этом риски и угрозы. Это объясняется тем, что Россия продолжает искать свою новую идентичность и свое место в современном мире.
Библиографический список
1. Биктимирова З.З. Безопасность в концепции развития человека // Общественные науки и современность. 2002. N° 6. С. 135.
. Добреньков В.И. Глобализация и Россия: Социологический анализ. М., 2006. С. 71.
. Колобов О.А. Процесс принятия внешнеполитических решений: исторический опыт США, государства Израиль и стран Западной Европы. Н. Новгород: ННГУ, 2008. С. 39-45.
. Корнилов А.А. Проблемы войны и мира в ХХ в.: Хрестоматия. Н. Новгород: ННГУ, 2007. С.129.
. Кныш Р.А. Международные отношения в XXI веке. Региональное в глобальном, глобальное в региональном. Н. Новгород: НГЛУ, 2008. С. 16.
. Кузнецов В.Н. Российская идеология XXI века в обеспечении эффективности и безопасности динамично-устойчивого развития России. М., 2005. С. 4.
. Назаренко А.В. Подходы России к проблемам безопасности на современном этапе. // «Социально-гуманитарные знания». М. 2007, №3. С.77-91.
. Назаренко А.В. Проблемы безопасности перед вызовами ХХI века. // ИСП РАН. Форум 2004 Нация и мир. М.: Мысль, 2004, С.383-402.
. Назаренко А.В. Концепции и стратегии безопасности в новом глобальном контексте. (Опыт сравнительного анализа). // ИС РАН. Проблемы политической социологии. Вып.2. М., 2005, С.66-91.
. Назаренко А.В. Шанхайская Организация Сотрудничества и ее роль в формировании системы безопасности в Центральной Азии. // ИС РАН. Центр политологии и политической социологии. Проблемы политической социологии. Вып.4. М., 2006, С. 152-171.
. Назаренко А.В. Перспективная модель региональных и международных связей (о деятельности ШОС). // Институт экономики. Институт Европы РАН. Альманах. Вызовы ХХI века. Вып.2 Общественные сдвиги и цивилизации. М., 2006, С.143-159.
. Римашевская Н.М. Две России - социальная поляризация постсоветского общества // Справедливые и несправедливые неравенства в современной России. М., 2003. С. 43.
. Романовский Д.Г. и др. Запад: Новые измерения национальной и международной безопасности. Н. Новгород: ННГУ, 2007. С.111-115.
. Сафронова О.В. Теория международных отношений. Н. Новгород: ННГУ, 2006. С.99.
. Россия, НАТО и новая архитектура безопасности в Европе / Под ред. О.А. Колобова. Н. Новгород: ННГУ, 2008. С.113.
. Сергунин А.А. Международная безопасность: новые подходы и концепты // Политические исследования. 2005. N° 6. С. 128.
. Филонов Г.А. Проблемы безопасности в современном обществе: вопросы теории // Актуальные социально-правовые проблемы развития транзитивного общества: Материалы V-ой Всероссийской научной читательской конференции молодых ученых. Краснодар: Краснодарская академия МВД России, 2006.
. Филонов Г.А. Попов М.Ю. Современные научные интерпритации понятия "безопасность" // Социально-гуманитарные знания. Дополнительный выпуск. Краснодар. октябрь 2006.
. Хохлышева О.О. Действующее международное право и современный миротворческий процесс. Н. Новгород: ННГУ, 2008. С.39.
. Шестаков П.А. Российские регионы как международные факторы. Н. Новгород: НГЛУ, 2007. С.33-36.
. Материалы социологического исследования "Безопасность человека в современном обществе", проведенного в 2006 г. на территории различных краев, областей и республик Северного Кавказа (Армавире, Грозном, Краснодаре, Нальчике, Новороссийске, Ставрополе и Черкесске) Институтом социально-политических исследований РАН совместно с Краснодарской академией МВД России.