Соотношение уголовно - правовых признаков организованной преступной группы и преступного сообщества.
Объектом работы являются отношения, связанные с понятиями «банды», «незаконного вооруженного формирования» и «преступного сообщества», которые имеют определенные последствия, наступающие в результате процессов, связанных с реализацией данных явлений преступными элементами.
Предметом работы выступают теоретические материалы, а также нормативно - правовые акты, которые позволяют в полной мере проанализировать рассматриваемую тему и сделать соответствующие выводы.
В процессе написания данной работы были использованы методы общетеоретического и частно - научного характера, которые позволили в полной мере проанализировать и исследовать интересующие автора вопросы.
Структурно работа включает следующие элементы: введение, общую часть, заключение и список использованной литературы.
ГЛАВА 1. ХАРАКТЕРИСТИКА ПОНЯТИЙ БАНДА, НЕЗАКОННОЕ ВООРУЖЕННОЕ ФОРМИРОВАНИЕ, ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО
.1 Банда: понятие и содержание в современном уголовном праве
Эффективное противостояние современной организованной преступности возможно лишь при условии тесного международного сотрудничества различных государств. Понимание этого привело к принятию Конвенции против транснациональной организованной преступности (Парламентская конвенция) и дополняющих ее протоколов, а также Конвенции ООН против коррупции. Роль национального уголовного права при этом является вспомогательной, т.к. оказание правовой помощи возможно лишь при наличии "двойной" криминализации - в запрашиваемом и запрашивающем государстве. Вместе с тем необходимо учитывать, что формулировки составов преступлений в международно-правовых актах конструируются под влиянием различных правовых систем.
Установление специальных уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за организацию вооруженных групп, невозможно без разработки общетеоретических положений о совместном участии в совершении преступлений, поэтому существенное методологическое значение имеет исследование института соучастия в преступлении.
Системный анализ норм национального уголовного законодательства России, предусматривающих ответственность за деяния, заключающиеся в организационной деятельности каких-либо объединений или групп лиц (ст. ст. 208, 209, 210, 239, 282.1), свидетельствует, что при принятии УК РФ 1996 г. (далее - УК РФ) такая форма, как участие в совершаемых бандой нападениях, была автоматически перенесена из УК РСФСР 1960 г. без учета нового подхода в уголовном праве и судебной практике к бандитизму как к деянию, не охватывающему собой совершение нападений. Кроме ст. 209 УК РФ, ни одна из перечисленных статей не содержит такой формы, как участие в преступлениях, совершаемых этими объединениями, а только предусматривает совершение деяний в форме создания, руководства или участия в такой преступной группе. Таким образом, можно констатировать, что подход российского законодателя к криминализации сходных общественно опасных деяний не является единым, что недопустимо.
Анализ объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ, убеждает в том, что уголовный закон регламентирует ответственность не за бандитизм, а за создание банды, руководство бандой, участие в банде, которые можно охарактеризовать единым термином «организация банды» и вынести его в заголовок рассматриваемой статьи, как это сделано в ст. ст. 208, 210, 239, 282.1 Уголовного кодекса, сходных по конструкции.
Результативность борьбы с бандитизмом предопределяется санкциями, установленными ст. 209 УК РФ, и практикой их применения. Известно, что санкции не конструируются ни произвольно, ни чисто эмпирически, производны от качественных особенностей преступления, признаки состава которого закреплены в диспозиции, а предусмотренные ими меры наказания должны максимально соответствовать задачам охраны правопорядка и предупреждения преступлений. Рассматривая с этих позиций санкции, содержащиеся в различных частях ст. 209 УК РФ, следует отметить, что они недостаточно адекватно учитывают общественную опасность данного деяния.
Представляется, что определение размеров санкции ст. 209 УК РФ не было продумано и обосновано и не соответствует общественной опасности этого деяния. Установление больших сроков наказания за организацию банды не способствует достижению целей превенции (а это главное предназначение ст. 209 УК РФ), т.к. существенно ограничивает возможность назначения справедливого наказания по совокупности преступлений, исходя из правил ст. 69 УК РФ.
Кроме того, анализируя санкции ст. 210 УК РФ, необходимо отметить, что они значительно лояльнее, что также свидетельствует о неадекватности верхних и нижних границ наказания за организацию банды, т.к. согласно действующему законодательству это менее опасная форма соучастия. Безусловно, это также нарушение принципа справедливости уголовного закона в российской уголовно-правовой политике.
Существующая реальность демонстрирует специфику соучастия при организованных формах совершения преступлений, способность трансформации одной формы преступной группы в другую, аморфность этих форм, вызванную ожесточенной борьбой за выживание, поэтому необходимо выделение организованных форм соучастия в отдельный блок норм. При этом организованная группа и преступное сообщество должны быть признаны соучастием особого рода, поскольку объединяют в себе элементы соисполнительства и сложного соучастия (с распределением ролей). Отдельные члены организованных преступных групп (чаще всего это организаторы и руководители) могут и не участвовать в совершении конкретных преступлений, так как в связи с распределением ролей могут выполнять иные важные для группы роли. Особенностью этих форм соучастия закон назвал их высочайшую организованность и устойчивость. Названные признаки в их совокупности и дают основание выделять организованные формы преступности в качестве самостоятельной формы соучастия.
Сущностью этой формы следует признать наряду с высокой степенью организованности и устойчивости общую направленность целей участников преступных групп и сообществ на совместное совершение организованных преступлений в течение длительного периода времени, иначе говоря, на занятие преступной деятельностью. В связи с этим высказано мнение, что совершение одного преступления не должно квалифицироваться как организованная преступная деятельность, в отличие от существующего положения о том, что некоторые виды организованных групп, например банды, могут создаваться для совершения одного, но требующего тщательной подготовки, нападения. Одна из разновидностей организованных преступных групп - банда. Это следует из анализа диспозиции ст. 209 УК, предусматривающей ответственность за бандитизм, которым признается создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» также относит банду по форме соучастия к организованной группе. Несмотря на четкие формулировки закона, некоторые исследователи предлагают считать банду разновидностью преступного сообщества
Банда - это преступная группа, обладающая признаками организованности, устойчивости и вооруженности, не трансформировавшаяся в структурно оформленное преступное сообщество. Декриминализация бандитизма приведет к пробелу в мерах противодействия организованной преступности. Несомненно, что постоянная трансформация этого вида преступности демонстрирует перерастание отдельных бандитских групп в преступные группировки и даже в организованные преступные сообщества. Разграничивать их в такой ситуации действительно сложно, но эти сложности, возникающие в правоприменительной деятельности, не должны приводить к исключению уголовной ответственности, а, напротив, работу нужно вести с целью совершенствования уголовного закона и выработки критериев разграничения давно существующих и вновь возникающих форм организованной преступности.
Не может быть принято и предложение о введении в ст. 35 УК понятия банды как самостоятельной формы соучастия. Следуя этому предложению, логично будет вводить в ст. 35 УК также положения о незаконном вооруженном формировании (объединении, отряде, дружине или иной группе), экстремистском сообществе и т.п. Очевидно, что в этом случае разновидности организованных преступных групп смешиваются с понятием формы соучастия. Банды, являющиеся субъектами профессиональной преступности, могут обладать всеми характерными для данной формы преступности признаками, это:
устойчивый вид преступного занятия (специализация), как правило, каждая банда либо занимается нападением на однородные объекты: одни - на магазины, павильоны, другие - на водителей на автотрассах и т.д., либо «специализируется» на заказных убийствах, устранении и устрашении конкурентов и т.п.;
наличие определенных познаний и навыков (квалификация), это прежде всего умение обращаться с оружием, снайперски стрелять, первоклассно управлять транспортными средствами (например, для банды мотоциклистов), наличие специальной спортивной подготовки и т.д.;
совершение нападений как источник средств существования, т.е. нападения рассматриваются как определенная деятельность, приносящая основной доход в виде денег или материальных ценностей, от нескольких десятков тысяч рублей в месяц до нескольких миллионов;
связь с асоциальной средой - как с преступными группами (зачастую входят как относительно самостоятельный элемент в преступную организацию, сообщество), так и с отдельными рецидивистами, наблюдается и взаимосвязанность преступлений, кроме того, наличие субкультуры.
Если при квалификации преступной деятельности либо отдельного преступления как бандитизма отсутствуют вышеназванные криминологические признаки, то, скорее всего, рассматриваемое деяние относится к групповой общеуголовной преступности.
Бандитизм как форма проявления организованной и профессиональной преступности требует выработки специфических мер его нейтрализации и устранения. К таковым, кроме прочих, можно отнести следующие:
) совершенствование организации внешнего и внутреннего взаимодействия между субъектами оперативно-розыскной деятельности в решении стоящих перед ними задач;
) уточнение индивидуальной профессиональной компетенции подразделений органов внутренних дел;
) организация обмена оперативной информацией между различными правоохранительными органами;
) реанимирование системы специализированных подразделений в составе главных управлений МВД по борьбе с различными проявлениями криминального профессионализма.
Однако система предупреждения бандитизма как формы проявления организованной и профессиональной преступности требует комплексного программно-целевого подхода, который обеспечивает согласованный характер всех социально-экономических, профилактических, уголовно-правовых и иных мер, направленных на снижение темпов его прироста.
Программно-целевой подход является одним из конкретных проявлений комплексного, системного подхода к предупреждению преступности. Программно-целевое предупреждение преступности можно определить, как процесс разработки и реализации конкретных программ предупреждения преступности, основанный на научно определенной системе целей и ресурсов, на тщательной проработке каждого из этапов достижения целей.
При этом вряд ли стоит тратить силы на создание всеобъемлющей федеральной программы. Как показывает опыт последних лет, эти программы в своем подавляющем большинстве остаются на бумаге. Упор надо делать на создание компактных целевых программ: региональных и предметно-функциональных.
Чтобы программа оказалась максимально работоспособной, ее подготовка должна быть основана на строго выверенных научных данных, к разработке которых следует привлечь квалифицированных сотрудников научных и учебных центров страны, опытных практиков-специалистов, представляющих различные отрасли знаний - экономику, право, управление, социологию и др.
Думается, что в настоящее время необходима разработка комплексной программы по усилению борьбы с бандитизмом на уровне субъекта Федерации, которая должна быть составной частью общегосударственной программы борьбы с преступностью и отражать системный и комплексный подходы к разработке средств и методов предупреждения преступности. В эту программу должны быть включены разнообразные меры социального, экономического, воспитательного, правового и управленческого характера, в свою очередь, базирующиеся на современных достижениях таких отраслей науки, как социология, экономика, криминология и право.
Необходимость существования комплексной программы борьбы с бандитизмом обусловливается тем, что бандитизм в настоящее время представляет собой сложное, неоднородное социально негативное явление, сложный феномен преступности, существующий в различных ее формах: организованной, профессиональной, общеуголовной групповой. Такой подход к пониманию его сути является концептуально новым, так как ранее бандитизм рассматривался только как устойчивый, наиболее развитый вид общеуголовной групповой преступности, а в начале 90-х годов только как вид организованной преступности, ее силовой фундамент. Соответственно, предлагались и меры борьбы с ним в рамках программы борьбы с организованной преступностью. Безусловно, последняя должна отражать и меры борьбы с бандитизмом в его организованной форме. Вместе с тем программы борьбы с организованной преступностью не могут отражать всей его специфики, так как стратегии борьбы с бандитизмом должны быть дифференцированы и направлены на каждую его форму и каждый вид, что возможно осуществить только в рамках самостоятельной комплексной программы борьбы с бандитизмом. Хочется подчеркнуть, что особое внимание необходимо уделять именно групповой его форме, так как существует тенденция перерастания ее в организованную или профессиональную.
1.2 Понятие незаконного вооруженного формирования
Незаконным признается вооруженное формирование, создание которого осуществлено вопреки требованиям, установленным федеральным законодательством. Незаконными могут признаваться и такие вооруженные формирования, которые создаются на основе решений органов власти и управления субъектов РФ, органов местного самоуправления, а также федеральных органов исполнительной власти, в связи с тем, что оборона и безопасность относятся к исключительному ведению Российской Федерации (ст. 71 Конституции РФ).
Под формированием законодатель понимает объединение, отряд, дружину или иную группу. Оно будет считаться вооруженным при наличии у членов формирования любого оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.
Под созданием понимается совершение действий, в результате которых было образовано указанное формирование. Руководство предполагает определение направлений деятельности уже созданного формирования (разработка планов конкретных операций, проведение обучения и т.п.). Под финансированием понимается предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг. Участие в формировании предполагает вступление и членство в нем, прохождение учебы, тренировки, выполнение любых заданий руководителя и т.д. Лицо, ответившее согласием на вступление в его состав, но не приступившее к выполнению функций участника такого формирования, должно привлекаться к ответственности по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 208 УК. Преступление признается оконченным с момента создания формирования, совершения действий по руководству таким формированием или финансирования его (ч. 1 ст. 208) или с момента участия в нем (ч. 2 ст. 208).
Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Мотивы и цели могут быть различными, например, насильственный захват власти, насильственное удержание власти в нарушение Конституции РФ, насильственное изменение конституционного строя. Цели могут быть и не преступными, однако вследствие незаконности и вооруженности формирования, т.е. очевидной потенциальной его опасности, становятся деструктивными для общества. Субъект преступления - лицо, достигшее возраста 16 лет. По ч. 1 ст. 208 подлежат ответственности организаторы, руководители и лица, финансировавшие незаконное вооруженное формирование, а по ч. 2 ст. 208 - лица, участвовавшие в нем.
По поводу содержания понятия «незаконное вооруженное формирование» в уголовно-правовой литературе высказаны различные мнения. Так, В.В. Мальцев понимает под ним воинскую часть или близкую к ней по своим основным параметрам (количеству, вооруженности, дисциплине и подготовленности к ведению боевых операций) вооруженную организацию. К нему, по мнению автора, можно отнести разного толка социал-экстремистские отряды, вооруженные организации партий, общественных движений, коммерческих структур и граждан, мафиозные объединения и банды при их многочисленности, достаточной вооруженности и построении по военному образцу.
Р.Х. Кубов также относит незаконное вооруженное формирование к разновидности преступной организации. Он считает, что по своей сути образование по типу воинского формирования предполагает и структурность, и иерархичность, и устойчивость, а кроме того, состоит из нескольких самостоятельных подразделений.
Представляется, что если вооруженное формирование приобретает все вышеперечисленные признаки, то это является свидетельством, что перед нами уже более опасная форма соучастия - преступное сообщество (преступная организация) со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями (квалификацией содеянного по ст. 210 УК РФ).
В.С. Комиссаров указывает, что в ст. 208 УК РФ идет речь об организованных формированиях с определенной дисциплиной, управлением и подчиненностью, распределением обязанностей среди членов формирования, своими внутренними нормами поведения и санкциями за их нарушение, формализованными отношениями и общими отличительными признаками (формой, опознавательными знаками и т.д.).
Следует согласиться с А.В. Павлиновым в том, что определение понятия «незаконное вооруженное формирование» является центральным вопросом содержания объективной стороны данного преступления. По его мнению, формирование - воинский коллектив (воинская организация), признаки которого обнаруживает, например, и отделение (расчет, экипаж) в составе 3 - 4 бойцов во главе с командиром. Указание законодателя на то, что вооруженные формирования могут выступать в виде объединений, отрядов, дружин и иных групп, и призвано показать, что речь идет об объединениях вооруженных лиц различного масштаба. Анализируя качественную характеристику незаконного вооруженного формирования, автор включает в нее:
) наличие внутренней структуры, имеющей управление и подчиненность, распределение обязанностей;
) относительную устойчивость;
) дисциплину и профессиональную обученность воинскому ремеслу, предназначенность для ведения вооруженных действий.
Уголовно-политическая сущность незаконного вооруженного формирования проявляется в том, что это характерная форма экстремизма с вытекающими отсюда целями и мотивами. Игнорирование данного обстоятельства приводит многих исследователей к тому, что они склоняются к выводу о «непреступных» целях незаконного вооруженного формирования
Диспозиция ст. 208 УК РФ не содержит указания на преступные цели, но уголовно-политическое предназначение данной статьи и, самое главное, практика ее применения свидетельствуют о том, что незаконное вооруженное формирование - это сугубо преступное объединение со всеми вытекающими отсюда признаками института соучастия в преступлении. В целом, коль скоро для уяснения содержания рассматриваемого состава необходимо обращаться к иным нормативным правовым актам (в частности, к Федеральному закону «О противодействии терроризму», так как указание на организацию незаконного вооруженного формирования содержится в понятии террористической деятельности), то следует просто признать бланкетный характер диспозиции ст. 208 УК РФ. Тем самым будет положен конец теоретическим спорам вокруг целей незаконных вооруженных формирований, причем спорам, нередко идущим вразрез с практикой. Как указал Пленум Верховного Суда РФ в п. 23 Постановления от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности», исходя из пункта 2 статьи 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» организация незаконного вооруженного формирования для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре являются террористической деятельностью. Под незаконным вооруженным формированием в статье 208 УК РФ следует понимать не предусмотренные федеральным законом объединение, отряд, дружину или иную вооруженную группу, созданные для реализации определенных целей (например, для совершения террористических актов, насильственного изменения основ конституционного строя или нарушения целостности Российской Федерации). Было бы правильным признать характеристикой незаконного вооруженного формирования также и его устойчивость. Такой вывод можно сделать, несмотря на отсутствие прямого указания на это в законе. Между тем опыт военного противостояния в Чеченской Республике красноречиво показал, что такие формирования создаются на довольно продолжительное время, а их состав (в первую очередь, руководящее звено) более или менее постоянен. Так, в начале 1997 г. возле с. Сержень-Юрт Шалинского района Республики Ичкерия полевыми командирами незаконных вооруженных формирований Шамилем Басаевым и Хаттабом вопреки интересам общественной безопасности Российской Федерации, частью которой является Республика Ичкерия, был образован так называемый учебный центр «Кавказ», создание, организация, существование и деятельность которого не предусмотрена и не урегулирована федеральными законами. Центр «Кавказ» являлся военной организацией, имел на вооружении различные системы стрелкового оружия, военную технику, в нем предусматривалось прохождение военной службы и поддерживалась воинская дисциплина. Целью создания «Кавказа» было изучение учащимися центра военной техники и практических навыков диверсионно-террористической подготовки, а также фундаментального течения ислама - ваххабизма.
Данным военизированным формированием управляли иностранные граждане - арабы, которым подчинялись учащиеся центра. Структурно «Кавказ» состоял из: преподавательского состава; учащихся, распределенных для учебы по нескольким группам; лиц, осуществляющих постоянную вооруженную охрану лагеря; хозяйственного персонала. В указанном вооруженном формировании были определены функции и обязанности каждого участника, ограничено движение по огороженной и охраняемой территории учебного центра. Центр «Кавказ» являлся учебной базой незаконных вооруженных формирований, ведущих боевые действия на протяжении нескольких лет путем совершения террористических актов, вооруженных нападений на органы местной и федеральной власти России, восстанавливающих конституционный порядок на территории Чечни. Суд признал центр «Кавказ» незаконным вооруженным формированием, а действия его участников квалифицировал по ч. 2 ст. 208 УК РФ. В отличие от ст. 209 и ст. 210 УК РФ из смысла нормы, предусмотренной ст. 208 УК РФ, непонятно, к какой форме соучастия законодатель относит (и относит ли вообще) незаконное вооруженное формирование. Как показала практика, такая "недосказанность" нормы об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем в целом отрицательно сказывается на ее применении. Судебно-следственные органы сталкиваются с трудными и порой неразрешимыми квалификационными проблемами, поскольку однозначно отнести преступные структуры, и по сей день функционирующие в ряде регионов Северного Кавказа, к незаконному вооруженному формированию, банде или преступному сообществу (преступной организации) бывает не так-то просто. Этот тезис подтверждается и выводами других ученых. В частности, Н.Г. Иванов отмечает, что «банда и незаконное вооруженное формирование - «близнецы-братья», имеющие все черты групп Общей части, отличающиеся вооруженностью, но практически не отличающиеся друг от друга».
К похожим выводам приходит и А.И. Долгова. «На практике, - пишет она, - нередко бывает трудно отграничить незаконные вооруженные формирования от банд, которые тоже характеризуются вооруженностью, или преступных организаций (преступных сообществ), имеющих и использующих оружие».
Все вышеизложенное, а также положения ч. 5 ст. 35 УК РФ дают основание полагать, что незаконное вооруженное формирование является разновидностью организованной группы. В противном случае действия, направленные на объединение нескольких вооруженных человек, не могут быть возведены в ранг самостоятельного оконченного преступления (тем более с усеченным составом) в силу отсутствия достаточной степени общественной опасности. В диспозиции ст. 208 УК РФ в качестве признака преступления закреплено, что создание вооруженного формирования не предусмотрено федеральным законом. Здесь, возможны три ситуации.
. Вооруженные формирования создаются при отсутствии какой-либо законодательной основы, вопреки запрету или предостережению закона.
. Вооруженные формирования образуются и функционируют на основе решений органов власти и управления субъектов РФ, органов исполнительной власти, не соответствующих Конституции РФ.
. К незаконным вооруженным формированиям следует относить структуры, созданные и действующие на основе федеральных законов, но которые в процессе своей деятельности выходят за рамки компетенции, присваивают себе функции, не предусмотренные законом. Незаконность в этом случае следует понимать, как несоответствие основной деятельности функциям и полномочиям, возложенным на данное формирование законом или иным нормативным правовым актом
Возможна еще четвертая ситуация: когда созданное на законных основаниях вооруженное формирование продолжает функционировать после вступления в силу решения о его ликвидации (роспуске), вынесенного уполномоченным органом и с соблюдением установленных требований.
По сути, данный признак состава преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ, относится к числу так называемых негативных признаков, так как речь идет именно об отсутствии законных оснований функционирования вооруженного формирования. В таких условиях субъективная сторона анализируемого преступления характеризуется специфическим признаком осознания не только общественной опасности, но и противоправности своих деяний, что подробнее будет рассмотрено при анализе этого элемента состава преступления.
Вооруженность как обязательный признак незаконного формирования предполагает наличие у его участников любого вида огнестрельного или иного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, в том числе кустарного производства, а также боевой техники (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г.). Логическое толкование ст. 208 УК РФ позволяет сделать вывод о том, что вооруженность здесь предполагает наличие пригодного для использования огнестрельного оружия и взрывных устройств у большинства участников незаконного вооруженного формирования и готовность его применения для решения поставленных перед ним задач. Вряд ли было бы правильным квалифицировать содеянное по ст. 208 УК РФ в случаях, когда лица имеют в своем арсенале лишь холодное (метательное), газовое или пневматическое оружие либо если огнестрельное оружие (взрывные устройства) находится в распоряжении не всех, а одного или сравнительно небольшого количества участников формирования. Специфика данного преступления как раз и заключается в том, что вооруженное формирование по своим основным параметрам (количеству участников, вооруженности, подготовке, дисциплине) близко к воинской части и, соответственно, объективно способно к выполнению боевых и иных задач. В целом анализ современной правоприменительной практики позволяет выделить следующие характерные признаки незаконного вооруженного формирования:
большая численность участников - боевиков (до нескольких сотен человек);
наличие в его структуре обладающих относительной самостоятельностью подразделений (отрядов, отделений, батальонов и т.п.) во главе с руководителями;
относительная устойчивость, проявляющаяся, в первую очередь, в более или менее длительном сроке существования, и сплоченность их членов;
многонациональный состав, благодаря вербовке значительного числа наемников и добровольцев, прибывших из других государств и регионов Российской Федерации, а также местных жителей;
специальная военная и идеологическая подготовка боевиков в учебных лагерях (центрах), организованных как на территории Российской Федерации, так и за рубежом, под руководством опытных инструкторов (как правило, иностранцев);
международные связи с экстремистскими, террористическими зарубежными организациями, оказание такими организациями финансовой и иной помощи;
1.3 Уголовно-правовая характеристика преступного сообщества
Термин «преступное сообщество» был известен еще Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и был, скорее всего, позаимствован действующим УК РФ оттуда.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных упоминало о третьем виде соучастия - шайке. Из ст. ст. 923 - 926 указанного Уложения можно заключить, что под шайкой оно понимало составление сообщества для совершения ряда преступлений: разбоя, зажигательства, выделки или провоза фальшивых денег, кражи, мошенничества, подделки документов, привоза контрабанды, подкупа должностных лиц. Шайка могла существовать как преступное сообщество, составленное для совершения одного или нескольких преступлений, определенных заранее в данных случаях. По определению Н.С. Таганцева, «шайкою признается соглашение нескольких лиц на совершение нескольких определенных или неопределенных, однородных или разнородных преступных деяний». Шайка предполагает предварительное соглашение на учинение нескольких преступных деяний, точно не определенных, или целого рода деяний одного или разного рода, и притом соглашение, не периодически повторяющееся, а общее на постоянную преступную деятельность. Н.С. Таганцев также отмечал, что существо шайки заключается в постоянном характере сообщества, в обращении членами шайки преступной их деятельности как бы в ремесло. Участники шайки наказывались даже тогда, когда составленная шайка не учинила никакого преступления: закон карал само составление шайки.
Позже в Уголовном уложении 1903 г. закреплялось, что согласившийся принять участие в сообществе для учинения тяжкого преступления и не отказавшийся от дальнейшего участия, но не бывший соучастником преступления, отвечает только за участие в сообществе
В первоначальной редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ выглядела следующим образом: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях».
Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 Постановления от 10 июня 2008 г. N 8 (в настоящее время утратил силу) некоторым образом уточнил признаки преступного сообщества и указал: «Под преступным сообществом (преступной организацией) следует понимать структурно оформленную преступную группу, которая, помимо присущих организованной группе признаков (часть 3 статьи 35 УК РФ), характеризуется сплоченностью и создана для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, созданное в тех же целях». В настоящее время согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (с удовлетворением отметим, что в отличие от прежней редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ законодатель в действующей редакции указанной статьи особо выделяет совместность совершения преступления).
К сожалению, вопросы, что называется, не сняты и новое определение все равно представляется не совсем удачным и даже еще больше запутывающим положение дел. Прежде всего непонятно, почему по-прежнему предлагается двойное наименование - преступное сообщество (преступная организация). Кстати говоря, в действующем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 подтверждено, что «закон не устанавливает каких-либо правовых различий между понятиями «преступное сообщество» и «преступная организация» (п. 3). Можно предположить, что законодатель тем самым подчеркивает высокий «статус» преступного сообщества и показывает, что последнее в отличие от организованной группы уже является преступной организацией. В действительности так дело и обстоит, но, с нашей точки зрения, тогда и надо было определять преступное сообщество как преступную организацию, а не давать данной форме соучастия двойное название. С двойным наименованием, правда, по другим причинам не согласны многие авторы
Неуместным представляется определение преступного сообщества через организованную группу (пусть и с употреблением слова «структурированная»; структурированность в действительности является признаком организации, но об этом ниже), хотя и в литературе господствует точка зрения о том, что преступная организация на самом деле представляет собой разновидность организованной группы или объединение организованных групп.
Есть и предложение, принимая во внимание сложности в отграничении друг от друга понятий преступного сообщества и организованной группы и квалификации, совершенных в их составе деяний, отказаться от существующего деления и дать понятие «организованное преступное формирование». Законодатель в первоначальной редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ в скобках признавал сплоченную организованную группу организацией. В ныне действующей редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ речь уже идет о структурированной организованной группе, но теперь последняя не называется в скобках организацией. Так не правильнее ли, возвращаясь к вышесказанному, прямо определять преступное сообщество как преступную организацию? Тем более что наконец-то законодатель употребляет фразу «действующих под единым руководством»? Кроме того, законодатель называет две разновидности преступного сообщества - структурированную (сплоченную - в прежней редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ) организованную группу и объединение организованных групп. Надо ли считать, что они приравниваются друг к другу? Могут ли организованные группы, входящие в объединение, не обладать признаком структурированности? Утрачивают такие группы свою самостоятельность полностью или частично? Безусловно, эти вопросы создают на практике существенные, а порой и непреодолимые трудности в доказывании, поэтому от подобного выделения, по нашему мнению, нужно отказаться. Попытка дать ответы на эти вопросы предпринята Пленумом Верховного Суда РФ в п. 5 Постановления от 10 июня 2010 г. N 12: «Объединение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения». Нам кажется, что если речь идет о наличии единого руководства, совместном планировании и совместном совершении преступлений, то это означает, что организованные группы "переросли" самих себя и превратились в преступное сообщество.
В связи с изложенным представляется неправильным ни признание преступного сообщества разновидностью организованных групп (структурированных и сплоченных), ни признание его объединением организованных групп
Преступное сообщество в действительности является преступной организацией и должно определяться через последнюю. Это позволит, во-первых, избежать двойного наименования; во-вторых, провести четкую грань между организованной группой и преступным сообществом; в-третьих, подчеркнуть сплоченность (этот признак в ч. 4 ст. 35 УК РФ уже не упоминается, но ссылка на него имеется в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ) и структурированность преступного сообщества.
Из понимания преступного сообщества как преступной организации вытекают и его признаки. В связи с этим, на наш взгляд, вряд ли можно согласиться с существующим в литературе мнением, что преступные сообщества и преступные организации - разные виды организованных преступных формирований
Не представляется приемлемым и предложение признавать организованную группу, банду, незаконное вооруженное формирование, преступную организацию формами преступного сообщества.
Многих авторов не устраивает цель создания преступных сообществ - для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Доводы по этому поводу сводятся к следующему. Создание преступного сообщества с целью совершения иных преступлений в соответствии с прямым требованием закона не может квалифицироваться по ст. 210 УК РФ, что, безусловно, сужает возможности правоохранительных органов. Более того, отдельные авторы исходя из того, что в ч. 4 ст. 35 (в прежней редакции) УК РФ не были раскрыты признаки преступного сообщества (сплоченность, цель), признавали преступное сообщество уголовно-правовой фикцией, нуждающейся в аннулировании.
Определение признаков преступного сообщества действительно вызывает трудности. По этому вопросу позиции зачастую расходятся кардинально. Тем не менее понятно, что точное определение понятия и признаков преступного сообщества имеет теоретическое и практическое значение. К сожалению, новая редакция ч. 4 ст. 35 УК РФ вопросы не сняла. Следовательно, должно быть найдено приемлемое определение преступного сообщества и точно установлены его признаки. В литературе такие попытки предпринимаются многими авторами.
Например, предлагается следующее вычленение основных свойств преступных сообществ, а именно:
значительное число лиц, входящих в преступное сообщество (преступную организацию), - от 20 - 30 человек, а не от 2 - 3, как в организованной группе;
функциональная и иерархическая структура;
наличие межрегиональных, а нередко и зарубежных связей;
коррумпированность;
значительный объем дохода от преступной деятельности
Необходимо заметить, что указанные признаки дают больше криминологическую характеристику преступного сообщества и ни один из них в уголовном законе не указан. При этом следует признать, что их отражение наряду с уголовно-правовыми признаками в нормативных актах целесообразно. В то же время не совсем понятно, как быть в случаях, когда будут установлены не все указанные признаки, а лишь некоторые из них. Например, возможно ли признать наличие преступного сообщества при отсутствии межрегиональных связей? Далее, может ли преступное сообщество состоять, например, из 10 - 15 человек? Какой объем дохода от преступной деятельности является значительным? Впрочем, в утратившем силу Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. содержался ответ на эти вопросы и указывалось на сочетание в различной совокупности таких признаков.
Организация - это целевая общность людей, деятельность которых интегрирована и соответствующим образом упорядочена. Организационная деятельность представляет собой процесс, состоящий из следующих последовательных, сменяющих друг друга этапов: создание организации - ее проектирование и построение; функционирование организации - создание условий для ее эффективной деятельности; развитие организации - выявление проблем и осуществление мер по их разрешению в целях совершенствования и повышения эффективности деятельности организации.
Организация как система развивается без четко выраженного аппарата управления (хотя и имеющегося в принципе) до определенного порога сложности. При превышении этого порога дальнейшее развитие системы (качественный скачок в развитии) возможно, как правило, лишь при появлении аппарата управления. Оформившееся преступное сообщество уже характеризуется наличием в нем специализированного "персонала", прошедшего специальную подготовку и выполняющего функцию управления с руководителем во главе. В литературе отмечается, что с усложнением системы происходит и усложнение управления ею (принцип необходимой сложности) - вплоть до выделения процесса управления в самостоятельную функцию со специальным органом, реализующим эту функцию. В противном случае хотя бы просто в силу своих размеров, возросшего количества взаимосвязей и прочего система становится неустойчивой, с непредсказуемым, хаотическим поведением; при отсутствии достаточно сложной системы управления возникает угроза разрушения системы.
Таким образом, аппарат управления, возглавляемый руководителем, противодействует факторам дезорганизации, способствует эффективному функционированию преступного сообщества и достижению поставленных целей.
Именно поэтому в преступных сообществах особое место занимают связи, которые лучше всего было бы назвать системообразующими. Примером таких связей являются связи управления. Структура преступного сообщества может характеризоваться как по «горизонтали» (когда имеются в виду связи между участниками преступного сообщества), так и по «вертикали». «Вертикальная» структура приводит к понятию уровней преступного сообщества и иерархии этих уровней. Иерархия - это порядок подчинения низших уровней высшим. Любая преступная организация имеет иерархическую структуру, поскольку состоит из подразделений, которые делятся на все более мелкие организационные единицы. В классической теории организации понятию иерархической структуры соответствует «принцип лестницы», предполагающий деление власти и ответственности по вертикали иерархии и распределение обязанностей между подразделениями.
Специфическим способом регулирования многоуровневой иерархии является управление - разнообразные по формам и по «жесткости» способы связи уровней, обеспечивающие нормальное функционирование и развитие преступного сообщества. Управление служит средством достижения целей, стоящих перед организацией, позволяет сделать систему гибкой и повысить ее эффективность. Функция управления включает планирование деятельности преступного сообщества, координацию деятельности подразделений, контроль за их деятельностью и ее регулирование, учет и оценку результатов. Управление обеспечивает постоянный контроль за деятельностью преступного сообщества и оказывает необходимое воздействие на него с тем, чтобы удерживать его параметры в заданных пределах для достижения поставленных перед ним целей.
Преступная организация может быть признана таковой только при наличии сплоченности. Причем это сплоченность в полном смысле слова, самый высокий ее уровень, поскольку любая группа по определению действительно сплочена. В группе лиц, группе лиц по предварительному сговору уровень сплоченности низок, в организованной группе он достигает уровня устойчивости. Следующий уровень сплоченности свидетельствует, что это уже не организованная группа, а преступная организация.
В настоящее время законодатель в ч. 4 ст. 35 УК РФ четко установил, что преступное сообщество может быть создано для совместного совершения даже одного тяжкого или особо тяжкого преступления. В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. N 12 указывается, что преступное сообщество создается для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений.
В новом законодательном определении преступного сообщества нельзя признать приемлемым указание на «получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды». Совершенно очевидно, что преступное сообщество может быть создано отнюдь не только для материальной выгоды, а, например, в экстремистских целях. Отметим по этому поводу и противоречивость ч. 4 ст. 35 и ч. 1 ст. 210 УК РФ. Если в ч. 4 ст. 35 УК РФ указано на получение выгоды, то в ч. 1 ст. 210 УК РФ такого указания нет. Это, на наш взгляд, будет дезориентировать судебную практику.
Таким образом, преступное сообщество как система жестко упорядочено, построено по иерархическому принципу: в нем доминируют сильные связи господства и подчинения, наверху иерархической лестницы стоит аппарат управления (командный модуль) с руководителем во главе. Все это подчинено главной цели - сохранить сложившуюся структуру, в особенности ее доминирующую часть. Отметим, что в действующей редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ употреблено слово "структурированная", но, к сожалению, применительно к организованной группе. На наш взгляд, как уже указывалось, структурированность характерна для преступного сообщества как преступной организации. Как мы отмечали, определение преступного сообщества через организованную группу не может быть признано правильным. При этом система способна достичь равновесия и стать практически невосприимчивой к слабым внешним воздействиям.
ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ И РАЗГРАНИЧЕНИЯ БАНДЫ, НЕЗАКОННОГО ВООРУЖЕННОГО ФОРМИРОВАНИЯ И ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА
.1 Структурированность организованной группы: понятие и ее установление
уголовный банда преступный вооруженный
В Уголовном кодексе РФ предусмотрены два вида организованных групп. Если первая их разновидность определяется на основе признака устойчивости (ч. 3 ст. 35 УК РФ), то вторая - путем указания и на признак их структурированности (ч. 4 ст. 35 УК РФ), который был введен в законодательное определение преступного сообщества (преступной организации) на основе ФЗ от 3 ноября 2009 г. N 245-ФЗ вместо признака сплоченности.
При этом в целом ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ устойчивость организованной группы определяется на основе таких критериев, как наличие организатора, распределение между ее членами функций при подготовке и совершении преступлений, тесная взаимосвязь между ними и др. Эти критерии, как нам представляется, свидетельствуют не только об устойчивости, но и структурированности организованной группы как разновидности преступного сообщества (преступной организации).
Уяснение признака структурированности имеет, мы бы сказали, решающее значение для разграничения организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ), с одной стороны, и преступного сообщества (преступной организации) - с другой, и соответственно, для квалификации содеянного. Правильное понимание правовой природы структурных подразделений преступного сообщества имеет «огромное» значение, поскольку она предполагает уяснение основного конститутивного признака - структурированности, который может позволить разграничить преступное сообщество и иные формы соучастия. Они пришли к выводу, что признак структурированности нуждается в дальнейшей формализации. Вслед за сложившейся судебной практикой, по их мнению, необходимо признать, что под структурными подразделениями преступного сообщества следует понимать созданные или включенные в его состав организованные группы, которые в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества осуществляют преступную деятельность. А под структурированностью предлагается понимать наличие в составе преступного формирования двух или более организованных групп.
По мнению А. Мондохонова, отсутствие в уголовном законе определения структурированности организованной группы, структурного подразделения преступного сообщества и единых критериев его разграничения с другими формами соучастия обусловливает то, что вопросы наличия или отсутствия структурного подразделения и его отличия от группы лиц по предварительному сговору или организованной группы разрешаются преимущественно в судебной практике. Он пришел к выводу, что структурированность организованной группы как признак преступного сообщества (преступной организации) соответствует объединению организованных групп, действующих под единым руководством, и представляется излишним указание данного признака в легальном определении преступного сообщества (преступной организации).
Однако не все авторы так категорично настроены в отношении структурированности как признака организованной группы. А.Г. Хлебушкин пишет, что в сплоченной организованной группе каждое структурное подразделение является составной частью единой, более крупной группы, а не отдельной организованной группой с собственной относительно самостоятельной преступной деятельностью. Иначе говоря, та или иная структура такой организованной группы не может рассматриваться в качестве полноценного и самостоятельного преступного формирования. По существу, в данном случае организованная группа с соответствующими структурами приобретает черты преступной организации как обособленного преступного формирования. Структурированную организованную группу следует отличать от другой разновидности преступного сообщества (преступной организации) - объединения организованных групп, действующих под единым руководством. Если в первом случае структурные подразделения не могут признаваться самостоятельными организованными формированиями, то во втором - структурные подразделения, взятые отдельно от структурированной системы преступного сообщества, также должны обладать всеми необходимыми признаками организованной группы.
Критериями структурированности организованной группы с учетом судебной практики следует признать: 1) наличие в ней соответствующих подгрупп; 2) определенную стабильность их состава; 3) единое руководство; 4) распределение функций между ними с возможной специализацией.
Структурированной, на наш взгляд, может быть признана организованная группа, в которой функционируют хотя бы два подразделения или подгруппы. При этом конститутивными или обязательными ее структурными подразделениями должны быть признаны руководящее звено и исполнители преступления. В структурированную организационную группу, кроме того, могут входить и иные подгруппы, облегчающие исполнителям совершать преступления, например, путем предоставления соответствующей информации, орудий и средств совершения преступления, сбыта похищенного имущества, увода от ответственности ее участников и др.
В то же время, по нашему мнению, не может быть признана структурированной такая организованная группа, в которой все ее члены непосредственно участвуют в совершении преступлений, и даже тогда, когда, скажем, у нее имеется руководитель, который совместно с другими ее участниками непосредственно совершает преступления. Хотя такие группы могут признаваться в соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ организованными.
Хотелось бы отметить, что замена признака сплоченности категорией структурированности организованной группы в определенной мере облегчила задачу суда при разграничении организованных форм соучастия в преступлении, однако она не устранила всех возникающих при этом вопросов их квалификации. Вероятно, только судебная практика сможет подтвердить обоснованность оперирования признаком структурированности при законодательной регламентации преступного сообщества (преступной организации).
Введение признака структурированности объективно ставит вопрос о возможно минимальном количестве участников такой организованной группы. Количественный признак в УК РФ конкретизируется прежде всего при определении понятия соучастия в преступлении, то есть оно возможно при умышленном совместном участии не менее двух лиц в совершении умышленного преступления. Поскольку данное определение соучастия относится ко всем его формам и видам, то, следовательно, и все виды групповой формы соучастия предполагают участие в них хотя бы двух лиц. Кроме того, количественный признак указан и при определении группы лиц без предварительного сговора (ч. 1 ст. 35 УК РФ). В отличие от определения соучастия (ст. 32 УК РФ), в законодательной дефиниции группы лиц без предварительного сговора используется понятие исполнителей преступления. При обрисовке же признаков группы лиц по предварительному сговору, организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) законодатель счел излишним указывать на количество соучастников, поскольку предварительный сговор, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация) предполагают соучастие как минимум двух лиц. Если, допустим, такое минимальное количество соучастников преступления вполне приемлемо при трактовке группы лиц по предварительному сговору, то вряд ли по существу и по форме можно признать организованной группой, а тем более преступным сообществом группу в составе двух лиц. Хотя в литературе приводится "уникальный" приговор Магаданского областного суда, которым было признано преступное сообщество (преступная организация) в составе двух лиц на том основании, что их консультировали другие лица, которые были допрошены по уголовному делу в качестве свидетелей.
Не проясняет вопрос и обращение к этимологии. В русском языке сообщество означает объединение людей, стран и др., а группа - несколько людей или совокупность людей, объединенных общностью интересов или соединенных вместе.
Думается, в УК РФ следовало бы определить количественный признак как неструктурированной (ч. 3 ст. 35 УК РФ), так и структурированной организованной преступной группы, как это предусмотрено в указанной выше Конвенции, т.е. в составе не менее трех лиц. Хотя в литературе предлагаются и иные решения. Так, И. Никитенко и Т. Якушева отмечают, что введение признака структурированности увеличивает минимальное число членов преступной организации до четырех человек, поскольку каждое структурное подразделение должно составлять не менее двух человек [9. С. 59]. Нам же представляется, что структуру организованной группы может представлять и одно лицо. Если, скажем, в группе имеются два исполнителя и один лидер (руководитель), непосредственно не участвующий в подготовке и совершении конкретных преступлений, то ее, на наш взгляд, следовало бы признавать структурированной и, соответственно, разновидностью преступного сообщества (преступной организации).
.2 Признаки отграничения банды от незаконного вооруженного формирования
Сложности квалификации преступной деятельности бандформирование обусловлены наличием оценочных признаков в диспозициях ст. ст. 208 и 209 УК РФ. Статья посвящена уголовно-правовым проблемам отграничения банды от незаконного вооруженного формирования путем толкования таких признаков, как преступное формирование, вооруженность, цель создания преступного объединения и т.п.
Реализация принципа законности требует единого подхода в вопросах квалификации преступлений, а именно разграничения совокупности преступлений с конкуренцией норм. Наиболее остро и неопределенно эта проблема возникает при привлечении к ответственности так называемых бандформирований. Формы их организации не всегда четко поддаются точному определению. Нередко это и банды, и незаконные вооруженные формирования, и преступные сообщества.
Весьма сложным, на наш взгляд, является отграничение незаконного вооруженного формирования от банды. Недаром, например, часто вооруженные формирования в Чечне называют бандформированиями, которые совершают нападения не только на отдельных людей, государственных и общественных деятелей, но и на предприятия, организации, в том числе на правоохранительные органы и органы власти, а также на отдельные города.
Согласно ст. 209 УК РФ бандой признается устойчивая вооруженная группа, образовавшаяся для нападения на граждан и организации. Часть 1 ст. 209 УК РФ предусматривает ответственность за создание и руководство бандой, ч. 2 - за участие в банде и в совершаемых ею нападениях. В качестве отягчающего признака бандитизма ч. 3 ст. 209 УК РФ упоминает деяния, предусмотренные ч. ч. 1 и 2, совершенные лицом с использованием своего служебного положения.
Исходя из конструкции ст. 209 УК РФ родовым объектом бандитизма является общественная безопасность. Она же в конкретном случае является основным непосредственным объектом, а в качестве дополнительного могут выступать отдельные отношения, определяемые характером конкретно совершаемых преступлений в процессе бандитских нападений, например, жизнь и здоровье граждан, собственность и т.п.
Для уяснения объективной стороны бандитизма требуется, прежде всего, правильно определить само понятие банды. В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» под бандой понимают организованную устойчивую вооруженную группу из двух или более лиц, заранее объединившихся для совершения нападения на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения. Исходя из вышеприведенного толкования бандитизма главенствующей составляющей исследования состава бандитизма является выявление признаков организованной преступной группы, поскольку она положена законодателем в основу формулировки понятия «бандитизм».
Очевидно, что наиболее существенными признаками, отличающим банду от любой организованной группы, являются ее цель - нападение на граждан или организации и вооруженность.
Незаконное вооруженное формирование - это не бандитская группа, а объединение, отряд, дружина или иная организованная группа. Криминологи указывают на чрезмерно широкую трактовку понятия незаконного вооруженного формирования: «Получается, что незаконным вооруженным формированием, с одной стороны, признаются и сотни боевиков, вооруженные самым современным оружием, вплоть до артиллерии, которые осуществляют направленную на захват власти преступную деятельность, совершают убийства, оказывают ожесточенное сопротивление федеральным силам и т.п. С другой стороны, таким же незаконным вооруженным формированием признается группа без каких-либо прямых преступных целей, состоящая из лиц, владеющих на законном основании охотничьим, газовым и пневматическим оружием, созданная для обеспечения перевоспитания «трудных» подростков (хотя, очевидно, и противоправными методами)».
Уголовно-правовая норма об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем не содержит указания на мотивы и (или) цели, поэтому они не влияют на квалификацию данного преступления, но учитываются судом при назначении наказания. Такой комментарий субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ, соответствует законодательной трактовке. Однако ряд специалистов считает это законодательным пробелом.
Мотивы и цели организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем могут быть по характеру как преступными, так и непреступными. Последние, в свою очередь, могут иметь в некоторых случаях общеполезную направленность (охрана общественного порядка, защита от нападений бандитов, борьба с наркоманией и алкоголизмом, иное противодействие преступности, охрана физических и юридических лиц). Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем в целях защиты суверенитета, отражения агрессии, обеспечения безопасности населения и т.п. может иметь место в условиях необходимой обороны или крайней необходимости, которые рассматриваются как обстоятельства, исключающие преступность деяния и уголовную ответственность за его совершение при соблюдении признаков правомерности.
Мнение ученых о том, что незаконные вооруженные формирования создаются преимущественно с преступными целями и в противном случае привлечь к ответственности организаторов и участников незаконного вооруженного формирования довольно проблематично, представляется ограничительным толкованием. Кроме того, в таких случаях квалификация деяний должна быть по совокупности ст. ст. 208 и 209 УК РФ. Однако такие дела нередко неоднозначно оцениваются на практике. Действия подсудимых В., Х. и Ш., совершивших на территории Чеченской Республики нападение на военнослужащих Федеральной пограничной службы РФ, органами предварительного следствия были квалифицированы (наряду с другими составами) по ч. 2 ст. 208 и ч. 2 ст. 209 УК РФ. Эту квалификацию поддержал и выступавший в судебном заседании государственный обвинитель. Между тем установлено, что подсудимые были членами вооруженной организованной группы, созданной специально для нападения на работников федеральных сил и правоохранительных органов, а также сотрудничающих с ними местных жителей, т.е. банды. Участники банды были вооружены современным оружием и боеприпасами, прошли специальную подготовку по подрывному и снайперскому делу. С учетом этих обстоятельств (прежде всего, цели деятельности организованной вооруженной группы) суд обоснованно квалифицировал действия подсудимых только по ч. 2 ст. 209 и исключил ссылку на ч. 2 ст. 208 УК РФ. Такую правовую оценку деяния признала правильной, и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотревшая дело в кассационном порядке
Определить конкретно все мотивы и цели данного преступления и указать их в законе практически нереально и невозможно, однако можно и нужно их классифицировать и дифференцировать по этим признакам уголовную ответственность.
Логичным представляется мнение ученых о непреступном характере мотивов и целей незаконных вооруженных формирований Указание на это в диспозиции ст. 208 позволило бы отделить незаконное вооруженное формирование от банды и дифференцировать ответственность. Анализ составов ст. 208 УК РФ приводит к выводу о целесообразности уточнения субъективной стороны организации незаконного вооруженного формирования и участия в нем путем указания на отсутствие цели совершения иного преступления. Когда такие формирования создаются в целях охраны общественного порядка, их общественная опасность в основном связана с незаконностью создания. В случае наличия агрессивных целей речь всегда может идти о бандитизме. Это не повлечет декриминализации каких-либо ныне противоправных деяний, а лишь внесет дополнительную ясность в вопросы их квалификации.
Банда и незаконное вооруженное формирование имеют обязательным своим признаком вооруженность. При этом степень и характер вооруженности банды и незаконного вооруженного формирования отличаются.
В незаконном вооруженном формировании признак вооруженности присущ всему формированию (объединению, отряду, дружине или иной группе). Вооруженность формирования как минимум должна быть такой, чтобы хотя бы несколько вооруженных его членов, пусть и при поддержке не имеющих оружия участников формирования, были бы способны провести боевую операцию по типу воинской, в том числе возможно оружие, не запрещенное или не ограниченное в гражданском обороте и потому не являющееся предметом преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 УК РФ (например, огнестрельное гражданское гладкоствольное оружие). Наличие же в незаконном формировании хотя бы одной единицы военной техники (бронетранспортера, танка, ракетной установки и т.п.) либо оружия более мощного, чем боевое стрелковое (артиллерийская пушка, миномет, гранатомет и др.), годных для использования по своему назначению, само по себе должно влечь признание формирования вооруженным.
2.3 Соотношение уголовно-правовых признаков организованной преступной группы и преступного сообщества
Определение и признаки организованной преступной группы и преступного сообщества до сих пор беспокоят научную общественность, несмотря на то что с момента закрепления этих форм соучастия прошло более двенадцати лет. Идут научные дискуссии о понятии, характеристиках и отличиях форм соучастия
Практические работники правоохранительных органов испытывают острую необходимость в методических рекомендациях по данному вопросу, направляют запросы и заявки на такие рекомендации. Статьи УК РФ о формах соучастия применяются, имеются разъяснения правоведов, а интерес к данной теме не ослабевает.
Известно, что уголовные дела о преступлениях, связанных с деятельностью организованных преступных групп и преступных сообществ в судах РФ часто "разваливаются", т.к. следователям не удается достаточно четко обосновать свою позицию относительно степени организованности преступной группы и ее признаков, подкрепить доказательствами свою уверенность. Поэтому, и по другим причинам, во многих случаях суды переходят на квалификацию формы соучастия в сторону уменьшения общественной опасности и степени организованности. Квалифицируют группу не как организованную, а как группу лиц либо группу лиц по предварительному сговору. Так, например, в г. Саратове уголовное дело по 43 эпизодам преступной деятельности группы - совершению краж было переквалифицировано в суде, признак организованной преступной группы был исключен. Мотивировка суда состояла в том, что не были доказаны «устойчивость, стабильность и сплоченность группы и в деле не было сведений, подтверждающих, что группа создавалась именно для продолжительной преступной деятельности, совершения ряда преступлений». Ситуация кажется парадоксальной, учитывая количество эпизодов преступной деятельности. Возможно, что в уголовном законе и в комментариях к нему недостаточно четко выделены признаки форм соучастия. С другой стороны, уголовный закон должен содержать лишь систему минимальных признаков, необходимых для квалификации преступлений. Нельзя расширять закон до бесконечности, наоборот, надо его минимизировать, улучшая структуру, обеспечивая правовыми гарантиями. Любой закон содержит лишь основные положения, в него нельзя вместить все многообразие жизненных ситуаций, случаев, форм. Почему же не всегда эффективен закон и как его улучшить?
Хочется выделить и следующую мысль. Несмотря на ярко выраженную регулятивную и превентивную функцию уголовного права, следует сказать, что все-таки жизненные ситуации, в том числе и связанные с совершением преступлений, развиваются не по законам правового характера, созданным учеными, а по объективным законам развития природы, общества и человеческого мышления. Некоторые правоведы, на наш взгляд, этого не учитывают, от длительной работы с законодательством у них складывается ложное представление о приоритете юридических закономерностей. Автор данной статьи придерживается системного взгляда на природу и общество, поэтому считает, что коллизии, несовершенство законов - обычное дело, которое нуждается в творческих инициативах для улучшения. Также и в правоприменительной практике - нельзя бездействовать, если неэффективен какой-то закон, нужно искать правильный выход из ситуации, с точки зрения здравого смысла, а не формализма находить механизмы, менять законодательство, общественное мнение и подходы к явлению.
Закон в целом или его отдельные статьи будут хорошо действовать, если они правильно отражают закономерности жизненных проявлений, учитывают тенденции и перспективы развития. Познавательная деятельность в юридических науках должна осуществляться в соответствии с общими объективными закономерностями, присущими процессу познания во всех областях теории и практики
Очень важным является также морально-нравственный смысл законодательства, учет мнения большинства граждан, их интересов, направленность на защиту прав и законных интересов граждан. Правильные шаги сделаны в этом направлении в последние годы. Важным является и логичность, последовательность законов, их положений, подчинение отдельных положений основным принципам законодательства.
Что касается форм соучастия, научная мысль в данном направлении долго сдерживалась политическими причинами, запретом высказываний о существовании организованной преступности как явления в нашей стране. Многие ученые в области уголовного права, криминологии, криминалистики, психологии, несмотря на это, на протяжении десятков лет высказывались об изменении уголовного законодательства, касающегося форм соучастия, анализировали разновидности преступных групп и их признаки
Активно проявляли себя в этом направлении криминалисты, потому что они, на наш взгляд, в меньшей степени были связаны политикой и теорией, а больше опирались на практику расследования и прикладные, естественно-технические подходы к деятельности преступных групп. Несмотря на острую критику, а порой и давление со стороны административных структур, ряд ученых с большими трудностями продвигали это направление, отстаивая научную объективность, и этот путь.
Другая категория ученых, известных, действующих и поныне, категорически не хотела замечать существование организованных групп в России, до тех пор, пока положение о них не внесли в Уголовный кодекс РФ. Вот тогда в своих исследованиях они начали признавать организованные группы и активно трактовать их признаки.
В настоящее время уголовное законодательство в целом отражает объективные закономерности развития преступных объединений, и в статье 35 УК РФ закреплены такие формы соучастия, как группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа и преступное сообщество (преступная организация). Называются в ст. 35 УК РФ признаки организованной преступной группы - предварительное объединение и устойчивость. Признаками преступного сообщества (преступной организации), согласно ст. 35 УК РФ, являются сплоченность и создание для совершения тяжких и особо тяжких преступлений.
Устойчивость большинством авторов понимается как некоторое качество, позволяющее группе не распадаться после совершения преступления, а представлять собой единое, целостное образование. Сплоченность является психологической характеристикой и отражает единство целей, устремлений, направленности действий, прочности связей в преступной группе. Помимо уголовно-правовой характеристики форм соучастия, существуют криминалистические характеристики преступных групп, и между ними есть различия. Чем же это обусловлено и как быть практическим работникам при многообразии трактовок организованной группы и преступного сообщества?
В вопросах расследования и квалификации преступлений следователям и оперативным сотрудникам прежде всего необходимо исходить из требований законодательства - Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РФ. В практической деятельности по расследованию необходимо также избегать формулировок, противоречащих закону, например, термина «преступные группировки», и других, которые использовались в основном до введения в действие УК РФ 1996 года. Многие ученые, в том числе и криминалисты, дают свое толкование признаков соучастия, дополняют их характерными признаками, имеющими место в практике расследования.
Преступная группа - особое, специфическое образование, в котором действуют свои закономерности и тенденции, как правильно отметил В.М. Быков. Необходимость изучения проблем преступной группы, понимание ее психологической сути, особенностей формирования и функционирования, понимание типов и структур преступных групп, роли лидера и конфликтов являются важным условием для борьбы с групповой и организованной преступностью.
Правильно определить вид соучастия возможно на основании имеющихся признаков, которые обязательно должны быть отражены в материалах уголовного дела.
Многие правоведы и криминалисты задумывались о признаках организованной преступной группы. Задавались вопросом: влияет ли количественный состав преступной группы и длительность ее существования на степень организованности этой группы? В какой-то степени - да, это наталкивает нас на мысль, что, если в группе много лиц, они должны быть каким-то образом организованы, оформлены в какую-либо структуру. Если преступные связи не распадаются длительное время, это говорит об определенном постоянстве преступной деятельности. И до сих пор некоторые ученые предлагают ввести в уголовный закон количественные параметры для характеристики организованной группы, преступного сообщества
Однако все попытки определить организованную преступную группу через количественный состав соучастников либо длительность существования потерпели фиаско. Ведь бывают, например, случаи, когда люди давно знают друг друга, имеют родственные и иные связи, эпизодически, время от времени, совершают преступления, например хищения. И нельзя определить такую группу как организованную, и это верно. Причина кроется в том, что границы между уровнями организованности преступных групп проходят не по количественным изменениям, а по качественным, т.е. новое качество отличает от группы лиц группу лиц по предварительному сговору, от нее организованную группу, от нее преступное сообщество.
Выявление уровней организованности какого-либо явления относится к сложной проблеме современной науки и практики. В.М. Быков, основываясь на законах диалектики, показал в своих исследованиях, как изменяется качество преступных объединений и чем они отличаются друг от друга. Например, совершение преступлений группой значительно отличается от совершения преступления отдельным человеком. Минимальный состав группы признается наличием двух лиц и обосновывается это тем, что в такой группе уже может сложиться психологическая структура, например ведущий, т.е. более активный, и ведомый. Усиливаются физическое и психическое воздействие на потерпевших, решимость преступников. Группа лиц, совершающая преступление без предварительного сговора, складывается ситуативно. Члены группы участвуют в совершении преступления на равных, хотя активность преступников может быть различной. Умысел возникает внезапно. Преступники действуют без подготовки и плана. Нет распределения ролей, лидера, состав группы нестабилен.
В группе, совершающей преступление по предварительному сговору, участники заранее, до начала совершения преступления, договорились о своих действиях. Есть промежуток времени с момента сговора до начала совершения преступления. Группа может совершать множество преступлений, появляются активные члены. Начинают выделяться участники, способные управлять ситуацией, другие склонны к подчинению. В группе еще нет четко оформленного лидера, главаря, руководителя. Может быть распределение ролей, преступные доходы делятся, как правило, поровну. В данном вопросе, на наш взгляд, В.М. Быков совершенно обоснованно дополняет обязательные, уголовно-правовые признаки наиболее характерными, необязательными, или факультативными, последние относятся к криминалистическим.
Какие же новые качества появляются в организованной преступной группе, которые отличают ее от группы по предварительному сговору? Значительно более высокая степень общественной опасности. Отличительными чертами организованной преступной группы, согласно ст. 35 УК РФ, признаются устойчивость и предварительное объединение для совершения одного или нескольких преступлений. В организованной группе появляются новые качества - наличие лидера, управление, планирование преступной деятельности, совершение преступлений сложными способами, с применением современных технических средств, привлечением специалистов. Во много раз усиливается физическое и психическое воздействие на жертвы преступлений. Преступная деятельность становится единой, продолжаемой или перманентной, представляющей собой непрерывную цепь ситуаций
В организованных преступных группах бывают многочисленные звенья, строгая дисциплина и конспирация. Таким образом, организованная преступная группа представляет собой качественно новое явление по отношению к группе по предварительному сговору.
Для перечисления признаков организованных преступных групп В.М. Быков одним из первых пошел по правильному пути, выделяя обязательные признаки, указанные в законе, и факультативные, подчеркивая, что в ряде групп факультативные признаки могут отсутствовать. В качестве факультативных признаков организованных преступных групп В.М. Быков называет:
формирование психологической структуры. В организованной преступной группе вымогателей существует лидер, влиятельные члены, может присутствовать оппозиция в лице членов группы, стремящихся к лидерству и составляющих конкуренцию лидеру;
распределение ролей и закрепление функций;
осуществление подготовки к совершению преступлений;
возможность использования сложных способов совершения преступлений;
поддержание строгой дисциплины, подчинение лидеру;
замена личных отношений на деловые, основанные на совместном совершении преступлений. Выработка единой ценностно-нормативной ориентации. Все члены группы подчиняются общим правилам поведения, что позволяет действовать быстро и слаженно;
распределение преступных доходов в соответствии с положением лица в группе. Если в группе по предварительному сговору доходы делятся поровну, то в организованной группе - в соответствии с положением каждого в иерархии, большую часть получает лидер;
создание специального денежного фонда, так называемого общака. Наличие данного признака крайне трудно установить при расследовании, т.к. место нахождения "общака" знают ограниченное количество лиц
Говоря о преступном сообществе (преступной организации), можно выделить также обязательные и факультативные признаки.
Обязательными признаками преступной организации являются, согласно ст. 35 УК РФ, сплоченность и создание для совершения тяжких или особо тяжких преступлений либо объединение организованных групп в тех же целях.
Сплоченность является психологической характеристикой и отражает общность участников в реализации преступных целей.
Многие преступные группы являются референтными группами, т.е. члены их осознают принадлежность к ним и подчиняются общегрупповой психологии, нормы этой группы признаются личностью как наиболее ценные
По поводу понятия сплоченности идут дискуссии в научной юридической литературе.
В числе факультативных, необязательных, или криминалистических, наиболее часто встречающихся характерных признаков преступной организации можно выделить следующие:
) преступная организация обладает неформальными признаками всех организаций. В более выраженной степени используются преступные технологии, криминальный профессионализм, коррумпированные связи на высших уровнях власти;
) в преступном сообществе (организации) более жесткая дисциплина, сильный лидер, имеющий криминальный опыт и связи в преступном мире, предпринимаются меры конспирации, существуют "блоки защиты" от разоблачения; действует иерархия власти и установленные правила поведения;
) преступные сообщества (организации) отличаются сложной структурой и системой управления, отдельные звенья могут быть не связаны между собой, а иметь прямой выход только на управляющее или связующее звено; т.е. имеются в наличии организационно-управленческие структуры;
) преступные сообщества либо отдельные их члены имеют собственность, приносящую доход, официальное прикрытие (предприятия, магазины, рестораны, казино, банки), где отмываются преступные деньги, т.е. есть общая материально-финансовая база;
) преступные сообщества имеют центры, службы контроля, связи, информации (часть перечисленных признаков называлась рядом авторов
) обладают обширными зонами влияния. Например, преступная организация братьев Л. обладала такими зонами влияния, взяла под контроль деятельность морских портов, рыболовецких судов, предприятий в нескольких городах Дальнего Востока. Силовые подразделения этой преступной организации были укомплектованы бывшими офицерами и десантниками, которые постоянно тренировались, поддерживали физическую форму. Команды отдавались через штаб преступной организации, лица из разных звеньев были незнакомы. Данная преступная организация в ходе своей деятельности в борьбе за сферы влияния и могущество постепенно превратилась в банду, убившую десятки людей и терроризировавшую население;
) для ОПГ и преступных сообществ характерно слияние экономических, должностных, насильственных преступлений против личности, преступлений бандитской, экстремистской, террористической направленности;
) для ОПГ и преступных сообществ характерно наличие и использование огнестрельного оружия, взрывчатых веществ. В отдельных случаях применялись яды и радиоактивные вещества.
Таким образом, нами выделяются обязательные и факультативные признаки организованных преступных групп и преступных сообществ или, говоря иначе, уголовно-правовые и криминалистические (включающие как обязательные, так и факультативные) признаки.
В настоящее время существует, на наш взгляд, методология, позволяющая связать воедино признаки преступных групп, она позволяет предметно рассмотреть какой-либо объект, явление. Давно известно, что, рассматривая одно и то же явление, различные ученые, в соответствии со своими взглядами, могут называть разные признаки, выдвигать отличающиеся теории.
Устойчивость и неустойчивость, противодействие, взаимодействие с внешней средой также являются категориями системных теорий. Организованные группы сами состоят из частей и входят составными частями в более обширные системы. Организованные преступные группы постоянно находятся в динамике. Процессы в них могут происходить как детерминированно, так и случайно, как циклично, так и неполным циклом операций, как периодично, так и непериодично, как множественно, так и единично. Функции и структуры организованных преступных групп связаны и находятся в диалектическом единстве и противоположности.
Заключение
В качестве заключения необходимо сделать ряд важнейших выводов, отражающих современное состояние рассмотренных явлений в современной правовой действительности.
Уголовный закон регламентирует ответственность не за бандитизм, а за создание банды, руководство бандой, участие в банде, которые можно охарактеризовать единым термином «организация банды» и вынести его в заголовок рассматриваемой статьи, как это сделано в ст. ст. 208, 210, 239, 282.1 Уголовного кодекса, сходных по конструкции.
Существующая реальность демонстрирует специфику соучастия при организованных формах совершения преступлений, способность трансформации одной формы преступной группы в другую, аморфность этих форм, вызванную ожесточенной борьбой за выживание, поэтому необходимо выделение организованных форм соучастия в отдельный блок норм
Банда - это преступная группа, обладающая признаками организованности, устойчивости и вооруженности, не трансформировавшаяся в структурно оформленное преступное сообщество.
Банды, являющиеся субъектами профессиональной преступности, могут обладать всеми характерными для данной формы преступности признаками, это:
устойчивый вид преступного занятия (специализация), как правило, каждая банда либо занимается нападением на однородные объекты: одни - на магазины, павильоны, другие - на водителей на автотрассах и т.д., либо «специализируется» на заказных убийствах, устранении и устрашении конкурентов и т.п.;
наличие определенных познаний и навыков (квалификация), это прежде всего умение обращаться с оружием, снайперски стрелять, первоклассно управлять транспортными средствами (например, для банды мотоциклистов), наличие специальной спортивной подготовки и т.д.;
совершение нападений как источник средств существования, т.е. нападения рассматриваются как определенная деятельность, приносящая основной доход в виде денег или материальных ценностей, от нескольких десятков тысяч рублей в месяц до нескольких миллионов;
связь с асоциальной средой - как с преступными группами (зачастую входят как относительно самостоятельный элемент в преступную организацию, сообщество), так и с отдельными рецидивистами, наблюдается и взаимосвязанность преступлений, кроме того, наличие субкультуры.
Незаконным признается вооруженное формирование, создание которого осуществлено вопреки требованиям, установленным федеральным законодательством.
Уголовно-политическая сущность незаконного вооруженного формирования проявляется в том, что это характерная форма экстремизма с вытекающими отсюда целями и мотивами.
В диспозиции ст. 208 УК РФ в качестве признака преступления закреплено, что создание вооруженного формирования не предусмотрено федеральным законом. Здесь, возможны три ситуации.
. Вооруженные формирования создаются при отсутствии какой-либо законодательной основы, вопреки запрету или предостережению закона.
. К незаконным вооруженным формированиям следует относить структуры, созданные и действующие на основе федеральных законов, но которые в процессе своей деятельности выходят за рамки компетенции, присваивают себе функции, не предусмотренные законом. Незаконность в этом случае следует понимать, как несоответствие основной деятельности функциям и полномочиям, возложенным на данное формирование законом или иным нормативным правовым актом. Вооруженность как обязательный признак незаконного формирования предполагает наличие у его участников любого вида огнестрельного или иного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, в том числе кустарного производства, а также боевой техники
Преступное сообщество в действительности является преступной организацией и должно определяться через последнюю. Это позволит, во-первых, избежать двойного наименования; во-вторых, провести четкую грань между организованной группой и преступным сообществом; в-третьих, подчеркнуть сплоченность и структурированность преступного сообщества.
предлагается следующее вычленение основных свойств преступных сообществ, а именно:
значительное число лиц, входящих в преступное сообщество (преступную организацию), - от 20 - 30 человек, а не от 2 - 3, как в организованной группе;
функциональная и иерархическая структура;
наличие межрегиональных, а нередко и зарубежных связей;
коррумпированность;
значительный объем дохода от преступной деятельности
Организация - это целевая общность людей, деятельность которых интегрирована и соответствующим образом упорядочена. Организационная деятельность представляет собой процесс, состоящий из следующих последовательных, сменяющих друг друга этапов: создание организации - ее проектирование и построение; функционирование организации - создание условий для ее эффективной деятельности; развитие организации - выявление проблем и осуществление мер по их разрешению в целях совершенствования и повышения эффективности деятельности организации.
Преступная организация может быть признана таковой только при наличии сплоченности. Причем это сплоченность в полном смысле слова, самый высокий ее уровень, поскольку любая группа по определению действительно сплочена.
Подходы ученых к исследованию организованных преступных групп наблюдаются различные, некоторые исследователи большее внимание уделяли структурам групп, а иные - функциям, особенностям формирования и функционирования. Но в целом, если выводы объективные в данных направлениях, они не противоречивы и развивают научное исследование этой темы, расширяют представление о данном явлении. Так же, как и в физике, в которой корпускулярная и волновая теории света оказались верными в познании закономерностей. При этом первая из теорий делала упор на структуру системы, а вторая - на функции. Наша задача - объединение методов познаний, качественное переосмысление знаний о преступных группах.
Хочется отметить, что в самой методологии, применяемой нами, т.е. в области системного анализа и системного подхода, также существует много вариантов понимания и изложения. Начиная от общих философских подходов, научной абстракции до математических, кибернетических, естественнонаучных, прикладных, в узко специальных областях науки и техники и других. Подчеркиваем, что, несмотря на разные методы и подходы, если познание систем идет в правильном направлении, выводы исследователей совпадают. Мы рассмотрели уголовно-правовые и криминалистические признаки организованных преступных групп, преступных сообществ, научные подходы и проблемы к их толкованию и соотношению.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
I.Нормативно - правовые акты
.Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. № 31. ст. 4398.
.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 04.08.2014) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. ст. 2954.
.Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ (ред. от 28.06.2014) «О противодействии терроризму» // Российская газета. № 48. 10.03.2006..Учебные пособия и монографии
.Агапов П. Преступления против общественной безопасности, сопряженные с организованной преступной деятельностью // СПС КонсультантПлюс. 2013.
.Агапов П.В. Основы теории регламентации ответственности и противодействия организованной преступной деятельности: монография. СПб., 2011. С. 78.
.Агапов П.В., Хлебушкин А.Г. Незаконные вооруженные формирования как проявление экстремизма, этносепаратизма и фактор дестабилизации современной российской государственности: политико-правовой анализ. М., 2006. С. 27.
.Агапов П.В., Хлебушкин А.Г. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: политико-правовой, криминологический и уголовно-правовой анализ. М.: Юридические программы, 2005. 136 с.
.Бекботова Т.А. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем. М., 2011. С. 14.
.Годунов И.В. Организованная преступность от расцвета до заката: учебное пособие для вузов. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Академический проект, 2008. С. 76 - 77.
.Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003. С. 302.
.Ермакова Т.Н. Банда и преступное сообщество (преступная организация) как формы соучастия. М., 2009. С. 13.
.Комиссаров В.С. Преступления, нарушающие общие правила безопасности (понятие, система, общая характеристика). М., 1997. С. 114.
.Кубов Р.Х. Особенности квалификации сложных форм соучастия. М., 2003. С. 13
.Мондохонов А.Н. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней): Научно-практический комментарий. М., 2011. С. 46.
.Мусаелян М.Ф. Проблемы уголовно-правовой квалификации и отграничения террористического акта от захвата заложника, организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем, бандитизма, нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой под ред. К.Б. Ярошенко. М.: 2010. С. 211 - 228.
.Павлинов А.В. Уголовное законодательство о борьбе с незаконными вооруженными формированиями // Уголовная политика: совершенствование законодательства и правоприменительной практики: Труды Академии управления МВД России. М., 2000. С. 90 - 91
.Павлинов А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с организацией незаконного вооруженного формирования или участием в нем. М., 1998. С. 14.
.Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. М., 2005.С. 403
.Сверчков В.В. Уголовное право. Общая и Особенная части. М., 2013. С. 164.
.Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права: Часть Общая. Кн. 1: Учение о преступлении. СПб., 1880. С. 17
.Христюк А.А. Противодействие организованной преступности на региональном уровне. М., 2011. С. 124 - 125.
.Цветков Ю.А. Преступное сообщество (преступная организация): уголовно-правовой анализ. СПС "КонсультантПлюс".
.Чучаев А.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). М., 2013. С. 142..Научные публикации и статьи
.Иванов Н.Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. № 5. С. 43.
.Агапов П. Преступные сообщества: борьба с корректировкой // ЭЖ-Юрист. 2010. № 35
.Арутюнов А.А. Современные тенденции групповой и организованной преступности // Российский следователь. 2012. № 22. С. 32 - 35.
.Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий и проблемы применения // Уголовное право. 2010. № 2. С. 14.
.Быков В.М. Проблемы применения ст. 210 УК РФ в новой редакции Федерального закона от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // Право и политика. 2011. № 1.
.Быков В.М. Проблемы применения ст. 210 УК РФ в новой редакции Федерального закона от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // Право и политика. 2011. № 1. С. 99 - 105.
.Глазкова Л.В. Банда и преступное сообщество (преступная организация) как формы соучастия // Законность. 2011. № 3. С. 45 - 47.
.Глазкова Л.В. Совершение преступлений вооруженными участниками преступных сообществ (преступных организаций) // Законность. 2011. № 10. С. 49 - 52.
.Глазкова Л.В. Совершение преступлений вооруженными участниками преступных сообществ (преступных организаций) // Законность. 2011. № 10. С. 49 - 52.
.Григорьев Д., Морозов В. Совокупность преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ // Уголовное право. 2014. № 1. С. 13 - 16.
.Иванов Н.Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. № 5. С. 43
.Ильин А.Е., Прокофьева Т.В. Истоки современной организованной преступности // Российский следователь. 2014. № 13. С. 47 - 51.
.Казакова В.А., Бекботова Т.А. Некоторые признаки отграничения банды от незаконного вооруженного формирования // Российский следователь. 2011. № 19. С. 8 - 11.
.Кобец П.Н., Краснова К.А. Основные причины и условия, детерминирующие бандитизм // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2011. № 4. С. 5 - 12.
.Куфлева В.Н. Уголовное законодательство о борьбе с преступными сообществами (преступными организациями): необходимость модернизации // Российский следователь. 2012. № 23. С. 27 - 29.
.Лисин Н.С. Отдельные проблемы взаимодействия следователя с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, при расследовании преступлений, составляющих молодежную организованную преступность // Российский следователь. 2013. № 1. С. 10 - 12.
.Магомедов Т.М.-С. Уголовно-правовые аспекты отграничения состава преступления по статье 208 УК РФ от смежных составов преступлений и иных правонарушений // Современное право. 2010. № 8. С. 110 - 114.
.Мальцев В. Ответственность за организацию или участие в незаконных вооруженных формированиях // Российская юстиция. 1995. № 9. С. 35.
.Мальцев В.В. Бандитизм: особо опасное социальное явление или юридическая фикция? // Законность. 2012. № 10. С. 39 - 41.
.Мондохонов А. Вопросы уголовной ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) // Уголовное право. 2010. № 2. С. 51 - 56.
.Мондохонов А.Н. Противодействие организованной преступности // Законность. 2012. № 6. С. 38 - 40
.Мондохонов А.Н. Создание, руководство и участие в организованной группе // Законность. 2012. № 10. С. 36 - 38.
.Никитенко И., Якушева Т. Организация преступного сообщества (преступной организации) // Уголовное право. 2010. № 5. С. 59.
.Никитенко И., Якушева Т. Организация преступного сообщества: проблемы квалификации // Уголовное право. 2010. № 5. С. 61
.Никитенко И., Якушева Т. Организация преступного сообщества: проблемы квалификации // Уголовное право. 2010. № 5. С. 58 - 62.
.Никитенко И., Якушева Т. Организация преступного сообщества: проблемы квалификации // Уголовное право. 2010. № 5. С. 58 - 62.
.Островских Ж.В., Христюк А.А. Бандитизм как форма проявления организованной и профессиональной преступности: характеристика и предупреждение // Российский следователь. 2013. № 11. С. 12 - 15.
.Островских Ж.В., Христюк А.А. Бандитизм как форма проявления организованной и профессиональной преступности: характеристика и предупреждение // Российский следователь. 2013. № 11. С. 12 - 15.
.Степанов М.Е. Особенности выявления скрытых инсценировками убийств, совершенных организованными преступными группами // Российский юридический журнал. 2014. № 1. С. 97 - 102.
.Тарбагаев А., Челнокова Т. Проблемы квалификации преступлений, совершенных участниками преступного сообщества // Уголовное право. 2012. № 3. С. 62 - 64.
.Феномен современной российской организованной преступности в призме судебного толкования // Уголовное судопроизводство. 2010. N 3. С. 2 - 6.
.Хилюта В. Как разграничить разбой и бандитизм? // Законность. 2012. № 3. С. 43.
.Хлебушкин А.Г. Организационно-структурная характеристика преступного сообщества и ее значение для квалификации // Российское правосудие. 2009. № 4. С. 62.V. Материалы судебной практики
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности№ // Российская газета. № 35. 17.02.2012.