Религия и XXI век
Религия и XXI век
идеология общество религия
Для того чтобы уяснить роль и место религии в современном обществе на фоне глобализации, а уж тем более определить наиболее рациональный вид сосуществования религии и государства, полезно рассмотреть некоторые тезисы, определяющие общемировое, историческое статус-кво.
Тезис первый. XXI век - век уникального развития культуры, человечества. Любое время по-своему уникально, но совокупность того, что происходит сегодня впервые, практически не оставляет нам шансов только смотреть в прошлое или в прошлом найти хотя бы что-то, похожее на рецепты взаимного сосуществования. Опыт прошлого чрезвычайно важен и нужен, но этот опыт сам по себе не может нам указать на то, как нам жить сегодня. И люди, и страны, и религии сегодня находятся в ситуации, в которой они не находились никогда. Это нужно совершенно четко осознавать. Эта ситуация усугубляется, с одной стороны, теми совершенно непривычными для человечества скоростями, с которыми развиваются технологии, в том числе информационные. XXI век уже по праву назван веком ненормативного развития культуры, когда сосуществуют разные социальные тенденции, еще недавно считавшиеся альтернативными. Все это ставит нас действительно в очень непростую ситуацию.
Что касается религии, то здесь я бы позволил себе вспомнить такой феномен, который есть в химии полимеров: «хрупкие объекты». Это вещества, которые при минимальном воздействии на них могут существенно менять и свою структуру, и ситуацию вокруг. Религия, безусловно, относится к таким хрупким объектам, которые в принципе требуют чрезвычайно бережного отношения, а в наше время - тем более.
Тезис второй. Сегодня по-прежнему популярно представление о том, что религия - это частное дело. С одной стороны, об этом много сказано, с другой стороны, постоянная популярность этого тезиса вынуждает вновь к этому вернуться, пусть и кратко.
На самом деле тезис о религии как о частном деле - это, конечно, тезис, доставшийся нам в наследство от эпохи просвещения. В экспертном, академическом сообществе проект просвещения закрыт как неуспешный, но какие-то его пережитки вошли в ткань общества. Здесь два измерения - личностное и общественное.
Что касается личностного, то полезно вспомнить Питирима Сорокина, его тезис о том, что современный человек по воскресениям верит в Бога, а в остальные дни - в фондовую биржу. Питирим Сорокин очень четко указал на некую нецелостность, разорванность сознания, которая и есть следствие восприятия того, что религия - это частное дело. То есть у меня есть много ролей, много интересов. Один из них - это религиозный интерес. Он живет в воскресном уголочке моей жизни и с другими никак не связан.
Общественное измерение этого тезиса предполагает, что вы, конечно, можете верить во что угодно или не верить ни во что, но проявление вашей веры ограничено проявлением вашего личного пространства, которое никак не соприкасается с обществом. Как только вы выходите в общество, вы забываете, что вы христианин, мусульманин, иудей, буддист и так далее. Вы должны понимать, что вы, прежде всего, гражданин, член общества и так далее. Так ли это? Почему это заслуживает внимания и обсуждения? Потому что это вступает в противоречие с самоидентичностью любого нормально развивающегося религиозного человека.
С одной стороны, религия не просто частное, не просто персонально-личностное, но и интимное, может быть, самое интимное из всего того, что дано человеку в опыте. С другой стороны, религиозные чувства и религия как феномен никогда в истории человечества не были только частным делом и быть не могли, потому что, говоря языком философов, религиозная идентичность - это предельная идентичность, определяющая отношение к тому, что такое добро и зло. То, как каждый решает для себя вопрос добра и зла, то есть вопрос религиозности или безрелигиозности, определяет все остальные роли, которые человек играет в обществе.
Поэтому, как сейчас принято говорить, по определению религиозная идентичность не может быть только частным делом. Если я говорю, что я, например, как христианин против абортов, но, понимая, что в обществе такая сложная ситуация, что у всех разные точки зрения, я готов поддержать существование этого права, то я просто плохой христианин. На этом нужно поставить точку, не нужно закрываться красивыми фразами о понимании многообразия и сложностей этого мира.
Тезис третий. ХХ век - это век крушения идеологий. Идеологий по большинству нерелигиозных, антирелигиозных, а на самом деле псевдорелигиозных. Когда это крушение стало очевидным, на излете слома последних идеологических систем возникло чувство некоторой эйфории: всем казалось, что в прошлое уходит ужасное, неприемлемое, а XXI век станет более предсказуемым, более спокойным, более прогнозируемым. Конец ХХ - начало XXI века показали, что это не так, что мы не стали жить спокойнее, жизнь не стала более стабильной с точки зрения международных отношений.
При этом обращение к религиям как к источникам возможной стабильности оказалось совершенно естественным. Это нельзя не замечать. Припоминается знаменитая статья Хантингтона про столкновение цивилизаций, где предлагались к рассмотрению возможные конфликты и прогнозировались различные конфликты по линии религиозных разломов, говорилось, что XXI век станет веком межрелигиозных конфликтов. На самом деле несмотря на то что к этому, безусловно, стоит относиться со вниманием, мы понимаем, что опыт межрелигиозного сосуществования таков, что представители религий всегда так или иначе договорятся друг с другом. А линии разломов скорее проходят по отношениям религиозного сознания с одной стороны и нерелигиозного или агрессивно антирелигиозного с другой.
Казалось бы, относительно безопасный тезис о том, что пусть каждый верит в то, во что он хочет и как он хочет, с неизбежностью (и мы это видим) влечет за собой две вещи. Первая - это отрицание абсолютных критериев нравственности. Вторая - навязывание определенных взглядов людям, которые принципиально не хотят принимать эти взгляды.
Есть люди, которые считают, что брак - это не обязательно союз мужчины и женщины. Пусть так считают, хорошо. Но что получается следствием этого? Давайте начнем в школах объяснять нашим детям, что есть люди, которые так считают, это нормально, в этом ничего страшного. Следующий шаг: а почему этот мальчик сказал, что это ненормально? Может быть, что-то неладное с этим мальчиком или с этим взрослым человеком, который позволяет себе это говорить?
Казалось бы, совершенно невинные и безопасные вещи, естественным образом развиваясь, приводят к господству нового тоталитаризма, приводят к новому критерию нелояльности человека по отношению к обществу. Этот критерий оказывается связанным с представлением человека об абсолютном добре и зле.
Последний четвертый тезис очень важный, поскольку касается взаимоотношений религии и науки. Есть две основные точки зрения на эти взаимоотношения. Согласно первой, религия и наука - противоборствующие стороны. По второй, религия и наука вообще никак не соприкасаются, существуя в разных измерениях. Галилей, который, безусловно, является одним из отцов-основателей современной науки, совершенно четко показал демаркационную линию, сказав, что Библия говорит нам о том, как взойти на небо, но не о том, как оно устроено. Никакого конфликта с научным представлением о том, как оно устроено, нет.
Поэтому, скорее всего, религия и наука - это два способа познания мира. Просто они отвечают на разные вопросы. Наука отвечает на вопросы «как?» и «почему?». Религия отвечает на вопрос «для чего?». Поэтому между ними просто не может быть конфликта. Если наука пытается ответить на вопрос «для чего?», она превышает пределы своей компетенции. Мы это знаем по такому явлению, как сайентизм. Если религия пытается ответить на сугубо научные вопросы, то она тоже выходит за рамки своих компетенций. Это и есть те примеры, которые неверно трактуются как содержательная борьба религии и науки.
Взаимодействие и должно заключаться в понимании того, что при всем глубочайшем уважении к научному поиску, к научному познанию, даже если наука когда-нибудь сможет бесспорно ответить на вопрос, как на земле появилась жизнь, она никогда не ответит на вопрос: а для чего она появилась? Для этого нам нужна религия.