Основные проблемы безопасности в АТР
азиатский военный безопасность россия
Азиатско - Тихоокеанский регион ( АТР ) - это политический и экономический термин, обозначающий страны, расположенные по периметру Тихого океана и многочисленные островные государства в самом океане. Регион включает в себя 58 стран и территорий, иногда к нему относят Непал, Монголию, Союз Мьянма и Индию. Как и другие регионы мира, АТР активно развивается и вовлекается в общемировые глобальные процессы, которые распространяются в регионе и мире. В данном регионе живет почти половина населения земного шара, а совокупный валовый продукт приблизительно равен объему производства в европейском и в североатлантическом регионах. По экономическому же развитию АТР опережает их. Торговые потоки, пересекающие Тихий океан, сравнялись с аналогичными трансатлантическими потоками.
Страны Азиатско - Тихокеанского региона сталкиваются с теми же угрозами, что и в других регионах мира. Для стран Южной и Юго - Восточной Азии, где большая часть народонаселения исповедуют мусульманство особенно опасен терроризм. Для Южной Азии и Корейского полуострова, с прилегающими к нему территориями, наибольшую опасность представляет распространение и доставка ядерного оружия. Так же характерной опасностью для большинства стран регионов являются внутренние вооруженные конфликты и сепаратистские движения.
Процессы в сфере безопасности в данном регионе имеют ряд характерных особенностей. Во - первых, большинство стран региона долгое время были колониями различных мировых держав и только после Второй Мировой войны стали развиваться, как самостоятельные государства. На данный момент эти страны находятся на этапе активного национального самоутверждения. Как позитивные, так и негативные процессы начального этапа формирования национальной государственности играют не маловажную роль в развитии АТР. Во - вторых, уровень экономического развития стран в АТР весьма разнообразно - от слабо развитого Индокитая, быстро развивающихся Китая и Индии и до ведущих экономических держав, таких как Япония. Так же неоднородны и политические режимы стран региона, здесь есть и коммунистические и султанические диктатуры, и либерально - демократические режимы. Неоднородны и религиозные и культурные признаки. Кроме того, в данном регионе за последнее время случались различные крупномасштабные войны, такие как: корейская, вьетнамская, между Индией и Пакистаном), нередко случаются внутренние перевороты и конфликты: в Индонезии, Камбодже, поэтому вероятность военных действий в регионе не исключается.
Регион обычно делят на четыре субрегиона: Северо - Восточную, Юго - Восточную, Южную Азию и южную часть Тихого океана. Каждый субрегион все более и более влияет на ситуации в регионе и оказывает влияние на остальные субрегионы АТР, причем каждый имеет свою специфику. В последние годы наблюдается усиление взаимодействия между ними, прежде всего Северо - восточной и Юго - Восточной Азии, что же касается Южной Азии, то ее деятельность в АТР обусловлена тем, что Индия позиционирует себя как паназиатская держава с глобальными интересами. Страны южной части Тихого океана также активно участвуют в экономических и военно - политической жизни региона.
1.1 Северо - Восточная Азия
В состав региона Северо -Восточной Азии (СВА) включают Китай, КНДР, Монголию, Республику Корея, Тайвань и Японию. В процессы безопасности в СВА, в наибольшей степени, чем с другими субрегионами АТР вовлечены Соединенные Штаты. Наиболее важным в АТР этот субрегион является для России.
Для СВА, так же как и для всего региона, особую значимость имеет рост потенциала Китая. Большое количество населения, быстрые темпы экономического роста, сочетание капиталистической и социалистической системы экономики, жесткий коммунистический режим, стремление сохранить идентичность и расширить сферу влияния, ядерный статус и модернизация вооруженных сил - все это определяет возрастающую роль Китая в военно - политических процессах региона. В годы холодной войны Китай прошел через фазу тесного взаимодействия с Советским Союзом, переросшую в начале 1960-х гг. в стадию соперничества и конфликтности. И напротив, конфронтация с Соединенными Штатами на первом этапе существования КНР в начале 1970-х гг. трансформировалась в своеобразное стратегическое американо-китайское сотрудничество для противодействия СССР. Во второй половине 1980-х гг. наблюдается формирование линии Китая на равноудаленность от США и СССР с последующим дозированным сближением с Россией для противодействия односторонности американской политики. При всех этих поворотах Пекин стремился сохранить свободу рук и традиционную позицию невступления в формально закрепленные военные союзы.
Сегодня российско-китайские отношения в сфере безопасности имеют комплексные глобальные и межрегиональные измерения. Но их развитие особенно важно для ситуации в СВА. Особое значение в этих отношениях имеют следующие области: решение пограничной проблемы, военно-техническое сотрудничество, взаимодействие в рамках ШОС и укрепление общеполитического стратегического сотрудничества по основным вопросам международной безопасности.
Как уже отмечалось, России и Китаю удалось снять один из главных раздражителей в двусторонних отношениях - споры по пограничным вопросам. « Во время визита в Пекин Президента СССР М.С. Горбачева в 1989 г. стороны парафировали, а в 1991 г. в ходе ответного визита Генерального секретаря ЦК КПК, будущего Председателя КНР Цзян Цзэминя в Москву подписали соглашение о демилитаризации основной части границы. На базе этого соглашения к 1998 г. были согласованы позиции по демаркации восточного сектора российско-китайской границы протяженностью около 4200 км и западного сектора длиной 54 км. В 2004 году в ходе визита в Пекин Президента Российской Федерации В.В. Путина был согласован последний остававшийся нерешенным вопрос о границе близ Хабаровска. Россия передала китайской стороне полтора острова на реке Амур.» Критика этого решения со стороны части российской оппозиции выглядит не очень убедительно, поскольку линия границы определяется основным фарватером пограничной реки. Со временем река может изменять свое основное течение. Соответственно решаются и вопросы принадлежности островов, которые оказываются по ту или иную сторону от основного фарватера. В конструктивном плане был также решен вопрос о демаркации границы Китая с Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном. Киргизия передала при этом Китаю часть спорного района.
Подчеркивая исключительную важность проблемы демаркации российско-китайской границы в ближайшей и среднесрочной перспективе, некоторые специалисты призывают не забывать, что китайская политическая элита по-прежнему считает, что часть китайских территорий была в прошлом насильственно отторгнута Российской империей. При этом указывают на то, что на огромных территориях восточнее Байкала, богатых ископаемыми и запасами пресной воды, проживает около 6 млн россиян, а в сопредельных районах Китая - несколько сот миллионов человек. По мнению этих специалистов, такая диспропорция может в будущем снова обострить территориальную проблему.
Военно-техническое сотрудничество России с Китаем имеет существенное экономическое и стратегическое значение. В условиях изоляции Китая от других основных поставщиков современных вооружений (США и ЕС) оно несет и значительную политическую нагрузку.
Качественно новым шагом в сфере военно-политического сотрудничества между двумя странами стали первые крупномасштабные российско-китайские учения «Мирная миссия - 2005», проведенные в августе 2005 г. на территории КНР. В учениях приняли участие 1800 российских и более 8 тыс. китайских военнослужащих, надводные и подводные корабли, сухопутные войска, подразделения ВДВ и авиация. В ходе учений применялись российские бомбардировщики дальнего действия Ту-22МЗ и модернизированные фронтовые бомбардировщики Су-24М2, отрабатывались амфибийные операции. Некоторые обозреватели считают, что эти учения были призваны продемонстрировать китайской стороне новые образцы российской военной техники для последующей ее поставки в КНР. Несмотря на заявления Москвы и Пекина о том, что учения «не направлены против третьих стран», они вызвали повышенную обеспокоенность на Тайване и озабоченность в США и Японии. Вместе с тем некоторые критики такого сотрудничества обращают внимание на то, что, продавая самое современное оборудование Китаю и способствуя повышению боеготовности его вооруженных сил, Россия существенно укрепляет армию, которая при определенных обстоятельствах в более отдаленном будущем может стать ее вероятным оппонентом.
В последнее время усиливается активность политики Китая в постсоветской Центральной Азии, прежде всего в рамках Шанхайской организации сотрудничества. И в этом случае критики российско-китайского взаимодействия в Центральной Азии ставят под вопрос целесообразность открытия Пекину дверей в этот субрегион. При этом высказываются опасения, что подобное «гостеприимство» может обернуться усилением там китайского влияния и в конечном счете вытеснением России. Сторонники противоположной точки зрения указывают на то, что судьба Центральной Азии будет определяться в основном самими странами этого субрегиона, что время сфер исключительного, одностороннего влияния в эпоху глобализации проходит, что международное взаимодействие перестает быть «игрой с нулевым результатом», когда выигрыш одной стороны обязательно является проигрышем другой.
Значимым является и политико-стратегический уровень российско-китайских отношений. 16 июля 2001 г. в Москве был подписан сроком на 20 лет российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Наряду с прочими обязательствами стороны заявили о взаимном отказе от использования силы, применения ядерного оружия первыми и нацеливания стратегических ядерных ракет друг на друга. Было также заявлено об отказе от вхождения в союзы и блоки, наносящие ущерб другой стороне, осуждено «вмешательство под каким-либо предлогом во внутренние дела суверенных государств». Некоторые обозреватели истолковали заключение этого Договора как создание антиамериканского союза. На самом деле Договор не содержит обязательств о взаимной помощи, в его тексте не употребляется слово «союз». Скорее он свидетельствовал о существенном политическом сближении с некоторыми элементами сотрудничества в сфере безопасности. Очевидно, что Договор наряду с прочим был призван обеспечить тылы Китая при проведении более активной стратегической линии на южном направлении.
Важнейшей проблемой здесь является проблема Тайваня. Пекин стремится к воссоединению с мятежным островом, остро реагируя на наметившуюся в Тайбэе линию на провозглашение суверенитета. «Делая основную ставку на политические инструменты, Пекин подчеркивает, что не исключает и применение вооруженной силы для решения этой задачи. В 2005 году на этот счет был даже принят соответствующий законодательный акт. Неоднократно при обострении диалога о воссоединении КНР прибегала к демонстрации военной мощи.» В 1996 и 2000 годах, во время президентских выборов на Тайване, КНР проводила крупномасштабные военные учения в зоне Тайваньского пролива и устраивала учебные пуски боевых ракет по целям в сопредельных с островом акваториях. Военные аналитики расходятся в оценках возможности вооруженных сил КНР в их нынешнем состоянии совершить успешную операцию по вторжению на Тайвань. Но Пекину приходится учитывать не только довольно мощный оборонительный потенциал Тайваня, но и возможную военную помощь ему со стороны Соединенных Штатов.
В 1972 году США разорвали дипломатические отношения с Тайбэем, установили их с Пекином, согласились на представительство последнего в ООН, в том числе в качестве постоянного члена Совета Безопасности. Тем не менее на основании закона об отношениях с Тайванем, принятом конгрессом США в 1979 г., Вашингтон продолжает оказывать острову военную помощь. Соединенные Штаты не возражают против объединения Китайской республики на Тайване с КНР, но настаивают, чтобы оно было достигнуто мирным путем. До сих пор не ясно, как поведут себя США в случае вооруженного конфликта в Тайваньском проливе, но в ходе предыдущих обострений отношений Вашингтон направлял свои корабли к этой зоне и довольно убедительно демонстрировал готовность встать на защиту Тайваня.
«О сохраняющейся напряженности между КНР и США по проблемам Тайваня свидетельствует конфликт между Пекином и Вашингтоном, вспыхнувший в 2010 г. в связи с решением администрации Б. Обамы продать Тайбэю партию современных вооружений на сумму 6,4 млрд дол. В ответ Пекин заявил о прекращении контактов с американскими военными.» Это событие сопровождалось резким усилением антиамериканской пропаганды в китайских СМИ. Правда, к концу года этот конфликт пошел на спад. В частности, этому способствовал визит министра обороны США Р. Гейтса в КНР в самом начале 2011 г. Показательно и то, что китайская сторона приурочила к этому визиту первое летное испытание своего истребителя пятого поколения.
Другим предметом стратегической озабоченности Китая является Япония. Очевидно, что в экономическом измерении она останется основным соперником КН Р в борьбе за лидерство в СВА и АТР в целом. Пристальное внимание Пекина по-прежнему привлекает военно-политическое сотрудничество между США и Японией. «Направленное в годы холодной войны главным образом против СССР, сегодня оно объективно имеет потенциал сдерживания Китая.» Беспокоит Пекин и активизация политической деятельности Токио в мировых и региональных делах. Китайское руководство крайне настороженно относится к перспективе приобретения Японией места постоянного представителя в Совете Безопасности ООН.
О сохраняющейся напряженности отношений между КНР и Японией свидетельствует конфликт вокруг необитаемого острова Сенкаку в Восточно-Китайском море (китайцы называют его Дяоюйдао), за обладание которым претендуют обе стороны. В сентябре 2010 г. японские патрульные корабли задержали в районе этого острова китайский рыболовецкий траулер. Китай пригрозил приостановить поставки в Японию редкоземельных металлов. Токио вынужден был освободить задержанного капитана китайского траулера.
Непростыми остаются отношения Китая с Вьетнамом. Окончание вьетнамской войны в 1975 г. резко обострило традиционное соперничество между Пекином и Ханоем в Индокитае. Борьба шла за влияние на Лаос и Камбоджу. Кроме того, Пекин установил контроль над частью островов архипелага Спратли, который Ханой считал принадлежащим Вьетнаму. В 1979 году противоречия достигли высшей точки. Китайские войска вторглись во Вьетнам. Пекин объяснил этот шаг стремлением «наказать» Вьетнам за оккупацию Камбоджи. Хотя война длилась всего месяц, после чего КНР вывела свои войска, столкновение было кровопролитным и оставило глубокий след в китайско-вьетнамских отношениях. Вступление Вьетнама в АСЕАН, нормализация отношений между Ханоем и Вашингтоном придали сохраняющейся напряженности между Пекином и Ханоем новые измерения.
Существенный конфликтный потенциал сохраняется в отношениях между КНР и рядом стран АТР из-за взаимных претензий по вопросам принадлежности ряда островов и разграничения водных пространств в Южно-Китайском море. На Парасельские острова претендуют Китай и Вьетнам, на острова Спратли и прилегающие воды - КНР, Тайвань, Вьетнам, Филиппины и Малайзия. Не решен вопрос о разграничении водных пространств между Китаем и Вьетнамом в Тонкинском заливе.
Потенциальная конфликтность сохраняется между Китаем и Индией. Она объясняется не только наличием пограничного спора, замороженного после вооруженных столкновений между этими странами в 1959 и 1962 гг., но и общим стратегическим соперничеством между Пекином и Дели за лидерство в азиатской части мира. В значительной степени производной этой конфликтности явилась активная поддержка, оказываемая Китаем Пакистану.
Ощутимой потенциальной угрозой для Китая являются американские планы по созданию противоракетной обороны территории США в связке с развертыванием совместно с японцами системы ПРО ТВД для обороны территории Японии. Понимая обоснованность стремления Японии обзавестись системой обороны от северокорейских ракет, в Пекине не могут не учитывать того, что она одновременно будет обладать и потенциалом перехвата части китайских ракет.
Все это объясняет повышенное внимание Китая к проблемам военно-политической безопасности, настороженность относительно поведения других стран. Планомерно реализуется курс на модернизацию вооружений.
Китай отказался от доктрины построения «многополюсного» мира в пользу концепции «мирного возвышения Китая», несколько позже трансформировавшуюся в идею «гармоничного мира совместного процветания». Акцент делается на создание благоприятных внешних условий для внутреннего, прежде всего экономического развития. Уже в середине первого десятилетия XX в. Пекин предпочитал не выступать в качестве лидера международных сил, выступавших против американской внешнеполитической стратегии, «доверяя» эту роль другим державам, например России. В последнее время КНР довольно часто поддерживает принципиальные резолюции Совета Безопасности ООН, инициированные Соединенными Штатами, в частности относительно ужесточения санкций против КНДР, Ирана.
Наблюдается и стремление Пекина активизировать дипломатические средства подключения к некоторым процессам коллективного обеспечения безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай является одним из основателей широкого регионального экономического форума - Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Прежняя настороженность в отношении АСЕАН и создаваемой вокруг этой организации системы взаимодействия стран АТР в экономической и военно-политической областях сменяется постепенным подключением к этим структурам - «АСЕАН + 3» и «Региональному форуму АСЕАН». В последнее время Пекин дает понять, что предпочитает решение спорных проблем в Южно-Китайском море мирным путем. Стремление к многосторонности проявляется и в активном участии КНР в Шанхайской организации сотрудничества. Пекин играет ключевую роль в поддержании на плаву переговорного процесса относительно северокорейской ядерной программы в формате «шестерки». В последнее время КНР направляет небольшие группы своих офицеров и специалистов в состав миротворческих контингентов, действующих по мандату ООН. Более сдержанным становится Пекин в вопросах поставок ракетных технологий другим странам, в первую очередь Пакистану.
При всей настороженности по отношению к США и Японии Пекин вынужден учитывать, что именно эти две страны являются основными источниками иностранных инвестиций в китайскую экономику и главными иностранными рынками сбыта ее продукции. Более того, КНР нередко прибегает к негласной помощи США для оказания Вашингтоном влияния на Тайбэй с тем, чтобы последний не предпринимал резких шагов в сторону окончательного провозглашения своей независимости от материкового Китая.
«С учетом этих разновекторных тенденций ключевым положением в большинстве аналитических исследований перспектив военно-политического поведения Китая в будущем остается вывод о непредсказуемости такого курса, особенно по мере наращивания его экономической мощи.»
Роль Японии в военно-политических процессах в СВА, АТР и мире в целом определяется сохранением в основном, при определенных изменениях, формулы «экономический гигант, но военный карлик». Сегодня страна занимает третье после США и КНР место по уровню развития национальной экономики. Но темпы ее роста в последнее десятилетие существенно замедлились. Важным фактором политики в сфере безопасности остается «пацифистский синдром», который Япония приобрела вследствие поражения во Второй мировой войне. Значительной является поддержка населением закрепленных в конституции государства положений о неядерном статусе страны, о том, что силы самообороны могут быть использованы лишь для отражения прямого военного вторжения на территорию страны и не должны применяться за рубежом. «Традиционным стало ограничение бюджета сил самообороны потолком в 1% от ВВП. Начиная с 1951 г., когда был заключен первый, затем периодически продлевавшийся американо-японский договор о безопасности, Япония делегировала большую часть обязанности по ее защите Соединенным Штатам.» Необычность этих договоров состоит в том, что в отличие от США, которые приняли на себя обязательства по защите Японии, последняя таких обязательств по военной помощи американцам за пределами своей территории не брала. В качестве компенсации Вашингтон получил право размещения своих баз в Японии. Эта модель в несколько видоизмененном формате продолжает функционировать до настоящего времени.
Вместе с тем даже 1% от ВВП Японии представляет собой внушительную сумму, которая стоит в одном ряду с военными расходами таких стран, как Великобритания, Франция. Силы самообороны Японии оснащены многими видами современных вооружений. Мирная программа освоения космоса в последнее время используется для запуска военных спутников слежения за северокорейской территорией. В стратегии обороны Японии акцент постепенно переносится с задачи отражения вторжения, что представляется все менее вероятным сценарием, на противодействие новым угрозам, в частности ракетному нападению со стороны Северной Кореи. Значительные средства направлены на закупку американских зенитных комплексов «Патриот» и оснащение японских кораблей системой «Иджис» с противоракетами СМ-3, которые инкорпорируются в американо-японскую систему ПРО в этом районе.
В последние годы политическая элита Японии пытается преодолеть существовавшее на протяжении десятилетий определенное самоограничение на активное участие в международных делах, в первую очередь в сфере военно-политической безопасности. Токио активно добивается получения места постоянного члена Совета Безопасности ООН. Руководство страны несколько раз пыталось создать прецедент направления небольших контингентов полицейских или военнослужащих для участия в различного рода миротворческих операциях. Но каждый раз это встречало жесткую оппозицию в стране.
В 2010 году в японской печати появилась информация относительно новой версии «Основных принципов национальной обороны». В этой доктрине содержится принципиальное положение о том, что основными угрозами для Японии являются КНДР и Китай. Надо заметить, что проблема северных территорий в новой доктрине отсутствует, но это отнюдь не означает отказ от притязаний на эти территории. Если в предыдущей военной доктрине речь в основном шла об отражении гипотетического внешнего вторжения, то в новом документе заявлено о стремлении наращивать «динамичную обороноспособность» страны. Планируется увеличить число подводных лодок и истребителей ВВС. Одновременно Япония совместно с американцами провела крупные военные учения в районе острова Окинава.
«Будущее политики в сфере военно-политической безопасности Японии в значительной степени зависит от поведения Китая и позиции Соединенных Штатов. Отказ США от односторонней защиты Японии может привести к пересмотру самоограничений и решению об обеспечении безопасности собственными силами. Специалисты не исключают, что в такой ситуации Токио мог бы принять решение об обзаведении собственным ракетно-ядерным потенциалом сдерживания. Имеющиеся наработки в мирном использовании космоса и ядерной энергетике позволили бы это сделать в кратчайшее время.»
Ситуация на Корейском полуострове оказывает серьезное влияние на развитие процессов в сфере безопасности в СВА. КНДР располагает многочисленной армией, недостатки в качестве обычных вооружений которой восполняются их количеством и, по оценкам большинства специалистов, высокой политической мотивацией. Руководство страны никогда не снимало задачу воссоединения корейской нации, в том числе с применением военной силы. Существенные достижения в области ракетостроения и ядерных технологий значительно преумножают военный потенциал страны.» Высокая военная готовность сочетается с катастрофически низким уровнем развития мирной экономики и жесткой политической диктатурой. Некоторые наблюдатели говорят об иррациональности поведения режима. Другие утверждают, что речь скорее идет о намеренном и прагматичном шантаже соседей, в котором нарочитая иррациональность является одним из элементов сдерживания и сохранения режима.»
В последнее время руководство КНДР чередует воинственные шаги и заявления с отдельными жестами умеренности. Это касается и диалога по ядерной проблеме, и некоторых других областей. Например, не отказываясь от осуществления периодических вылазок диверсионно-разведывательных групп на территорию Республики Корея и в территориальные воды Японии, Пхеньян признал, что похищал в свое время и насильно удерживал японских граждан; пошел на ограниченные и кратковременные взаимные визиты членов семей, проживающих в двух Кореях.
Позицию Южной Кореи в области безопасности уже на протяжении многих лет определяет сотрудничество с Соединенными Штатами. Договор о взаимной обороне между США и Республикой Корея был заключен в октябре 1953 г. Он предусматривает размещение американских военных баз в Южной Корее. После окончания холодной войны Вашингтон сократил свое военное присутствие в этой стране, вывел свое ядерное тактическое оружие. Но речь шла не об уходе, а лишь об оптимизации американского военного присутствия. Американские вооруженные силы были отведены от линии перемирия, где они в случае конфликта попадали бы в зону первого огневого удара со стороны Северной Кореи, вглубь страны. Больший акцент был сделан на военно-морские и авианосные силы США в прилегающих акваториях. Вашингтон неоднократно заявлял о своей решимости дать сокрушительный отпор агрессии со стороны Северной Кореи, в том числе и в случае применения ею ядерного оружия.
С окончанием холодной войны активизировался межкорейский диалог. В 1991 году Пхеньян и Сеул подписали Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обмене между Севером и Югом, а в январе 1992 г. - Декларацию о безъядерном статусе Корейского полуострова. В результате обе Кореи были приняты в ООН. Но сразу же после этого Пхеньян резко ужесточил свой внешнеполитический курс, межкорейский диалог затормозился. Это было обусловлено в основном первой «ядерной тревогой» и угрозами Пхеньяна выйти из ДНЯО. Тем не менее с 1994 г. Республика Корея пыталась реанимировать процесс сближения с КНДР. В 1998 году президент Ким Дэ Чжун провозгласил политику «солнечного света» в отношении КНДР, направленную на развитие хозяйственных и гуманитарных контактов. Южная Корея оказывала Пхеньяну существенную экономическую помощь. В июне 2001 г. в Пхеньяне состоялась первая межкорейская встреча на высшем уровне. Однако ответного визита руководителя КНДР Ким Чен Ира в Южную Корею не последовало.
Обострения ситуации на Корейском полуострове опасны не только для двух Корей. Они непосредственно затрагивают интересы США, Японии, Китая и России. Как в КНДР, так и в Республике Корея, хотя в последней в меньшей степени, весьма сильны антияпонские настроения, вызванные памятью об истории длительной и жесткой оккупации японцами Корейского полуострова. Китай является главным донором КНДР и связан с нею взаимными обязательствами в области безопасности.
Российская Федерация весьма чувствительна к событиям на Корейском полуострове, в том числе и по причине географической близости этого взрывоопасного района. Конфликт там, особенно в случае применения ядерного оружия, может серьезно затронуть российский Дальний Восток. Кроме того, Россия имеет существенные интересы и укрепляющиеся связи в этом районе. В 1990 году СССР признал Республику Корея, а Российская Федерация сделала акцент на развитие экономических связей, в том числе и в области военно-технического сотрудничества. Связи с КНДР были в основном заморожены. Договор 1961 г. между СССР и КНДР о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, по условиям которого Советский Союз обязывался защищать Северную Корею в случае вооруженного конфликта, по умолчанию как бы перестал действовать. На некоторое время Россия оказалась вне процесса коллективного обсуждения проблем безопасности на Корейском полуострове. Однако в феврале 2000 г. между Москвой и Пхеньяном был подписан новый Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, который не предусматривал каких-либо взаимных военных обязательств сторон, но возобновлял процесс более активного взаимодействия в других областях. С 2003 года Россия принимает активное участие в процессе переговоров по проблемам Корейского полуострова в шестистороннем формате, подчеркивая свое стремление содействовать установлению его безъядерного статуса, стабильной и равной безопасности всех государств СВА и условий для их нормального экономического и социального развития.
В 2010 году произошло существенное обострение ситуации на Корейском полуострове. В марте этого года был взорван и затонул южнокорейский корвет «Чхонан», погибло свыше 40 моряков. Сеул возложил ответственность за это на Пхеньян. В ноябре северокорейская артиллерия обстреляла южнокорейский остров Ионпхендо. Оба эти события стали самыми серьезными вооруженными инцидентами с момента подписания перемирия в 1953 г.
Чтобы смягчить возникшую напряженность, КНДР предложила возобновить переговоры «шестерки» о будущем северокорейских ядерных программ. Сеул в ответ на обстрел острова Йонпхендо провел военные учения с участием подразделений вооруженных сил США и отклонил северокорейское предложение, потребовав от Пхеньяна прежде признать ответственность за совершенные акции, а также начать процесс ядерного разоружения.
1.2 Юго-Восточная Азия
В состав субрегиона Юго-Восточной Азии (ЮВА) обычно включают Малайзию, Сингапур, Филиппины, Индонезию, Таиланд, Бруней, Вьетнам, Камбоджу, Лаос, Мьянму. Он весьма неоднороден. Но его объединяет несколько общих характеристик. Здесь еще сохраняются воспоминания о Второй мировой войне и японской оккупации большой части этих стран. Поэтому послевоенные структуры безопасности первоначально создавались при участии США в качестве своеобразной гарантии против возрождения японского милитаризма, а затем использовались как инструменты в холодной войне. Большинство стран этого района приобрело национальную независимость от колониальных держав только в послевоенный период. Процесс становления государственности часто проходил в борьбе с внутренней оппозицией и внешними угрозами. В этих условиях формировавшиеся вооруженные силы стран субрегиона имели большой вес во внутриполитической жизни этих государств и нередко брали на себя общеполитическое руководство. Часто это сопровождалось кровопролитной внутренней борьбой между прокоммунистическими повстанцами и национально-буржуазными движениями. На процессы в субрегионе пытались активно влиять внешние силы, прежде всего США, СССР, Китай. Часть субрегиона стала непосредственным полем боя этих внешних сил в ходе вьетнамской войны.
«Окончание вьетнамской войны, а особенно завершение холодной войны существенно повлияли на военно-политические процессы в ЮВА. Еще в 1976 г. по инициативе Филиппин и Таиланда была распущена созданная в 1954 г. Организация договора о коллективной безопасности в Юго-Восточной Азии (СЕАТО). Филиппины поставили вопрос о выводе американских военных баз, располагавшихся на территории страны на основании договора между США и Филиппинами о взаимной обороне от 1953 г. Американцы потеряли свои базы в Южном Вьетнаме.»
Переживая «послевьетнамский синдром», Соединенные Штаты осуществили в конце 1980 - начале 1990-х гг. некоторое сокращение своего присутствия в субрегионе и передислокацию остававшихся сил. Акцент был сделан не на формальные союзнические структуры, а на двусторонние соглашения менее обязывающего характера. Филиппины разрешили ВМС США на коммерческой основе использовать ремонтные доки бывшей американской базы в Субик-Бэй. Сингапур, Малайзия, Индонезия, Бруней согласились предоставить свои порты для захода и ремонта кораблей Соединенных Штатов. США не имеют формальных обязательств по защите Таиланда, но существующие договоренности между этими двумя странами предусматривают предоставление американской военной помощи Бангкоку. Восстановление дипломатических отношений с Вьетнамом открыло американцам возможность предпринять попытку возвратиться по приглашению Ханоя на базы в Дананге и Камрани, оставленные Россией, но Вашингтон такой возможностью не воспользовался.
В последнее время отмечается повышение военно-политической активности в субрегионе со стороны Австралии, которая по мандату ООН возглавила международные силы по урегулированию конфликтов в Камбодже и на Восточном Тиморе. Такое взаимодействие в сфере безопасности с внешними для субрегиона державами носит, как подчеркивают представители стран ЮВА, не негативный, направленный против кого-то, а позитивный, оборонительный и стабилизирующий характер.
Постепенно развивается процесс консолидации между странами ЮВА. «Его организационной структурой стала созданная в 1967 г. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), в которую первоначально вошли Таиланд, Малайзия, Индонезия, Филиппины и Сингапур.» Основной философией этой консолидации стала идея «азиатского нейтрализма». Она не исключала сохранения отдельными участниками АСЕАН оборонительных соглашений с внешними державами, модернизации и наращивания собственных вооруженных сил, но была направлена против активного военно - политического вмешательства в дела субрегиона внешних держав, прежде всего США, СССР, КН Р, и попыток этих держав втянуть в свои конфликты страны ЮВА. В 1971 году эта философия была сформулирована в Декларации о превращении АСЕАН в зону мира, свободы и нейтралитета. Сегодня в АСЕАН помимо стран-основательниц входят Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма и Камбоджа. Таким образом, зона нейтрализма в АТР расширилась. У отдельных стран АСЕАН остаются нерешенные территориальные проблемы с Китаем и между собой в Южно-Китайском море. Сохраняется подозрительность в отношениях между Вьетнамом и Китаем. Не завершена скрытая борьба за влияние на Лаос, Камбоджу, Бирму. Но укрепление престижа АСЕАН сдерживает эскалацию этих потенциальных конфликтов.
Новые угрозы международной безопасности в глобальном плане в полный рост встали и перед странами ЮВА. Индонезия и Филиппины пережили серию крупномасштабных террористических акций. Угрозы, сопутствующие распространению ОМУ, рельефно обозначились в сопредельных субрегионах - Северо-Восточной и Южной Азии. Внутренние вооруженные конфликты в Камбодже и на Восточном Тиморе уходят в прошлое, но угроза сепаратизма в отдельных странах ЮВА, например, в Индонезии, сохраняется. Страны АСЕАН все активнее подключаются к усилиям международной антитеррористической коалиции. В 1995 году члены АСЕАН подписали Договор о безъядерной зоне в Юго-Восточной Азии (Бангкокский договор).
Вместе с тем активный военно-политический аспект в деятельности АСЕАН выражен довольно слабо. Основной удельный вес в ее работе приходится на область экономического взаимодействия. Это не военный союз. Между членами АСЕАН нет обязательств о взаимной помощи. Координирующая роль этой Ассоциации в борьбе с международным терроризмом, нераспространением ОМУ и внутренними вооруженными конфликтами находится на довольно скромном уровне. Заслуги АСЕАН в военно-политическом плане скорее в создании морально-политической общности стран ЮВА по продвижению концепции нейтрализма.
В последнее время АСЕАН начинает играть все более важную роль в качестве переговорной площадки, на которой развиваются процессы обсуждения проблем безопасности не только в ЮВА, но и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. С 1991 года в рамках постминистерских конференций АСЕАН начинается обсуждение военно-политических вопросов, представлявших интерес для стран - членов Ассоциации, а затем и проблем АТР с постепенным привлечением других государств, получавших статус партнеров и приглашенных. Эта практика привела к созданию в 1995 г. АСЕАНовского регионального форума (АРФ) по вопросам безопасности. Членами АРФ являются государства - члены АСЕАН, а также Австралия, Европейский союз, Индия, Канада, КНДР, КНР, Монголия, Новая Зеландия, Пакистан, Папуа - Новая Гвинея, Республика Корея, Россия, США, Тимор-Лешти, Шри-Ланка, Япония.
АРФ также не является военно-политической структурой. Участники форума не ставят и задачи создания какой-то формализованной структуры безопасности в АТР наподобие ОБСЕ в Европе. «Жесткие» угрозы безопасности, такие как корейская или тайваньская проблемы, на повестку дня не выносятся. Формальные решения не принимаются. Задача АРФ скорее заключается в поддержании многостороннего диалога, осуществлении «превентивной дипломатии» и мониторинге общей военно-политической ситуации в регионе. Постепенно АРФ продвигается к обсуждению отдельных мер доверия и противодействия некоторым нетрадиционным угрозам в АТР.
Аналогичные вопросы могут обсуждаться и в формате «АСЕАН + 3», членами которого помимо стран АСЕАН являются Китай, Республика Корея и Япония, а также в ходе ежегодных саммитов «АСЕАН + Россия».
В последние годы намечается тенденция возвращения России в ЮВА. Восстанавливаются экономические связи и военно-техническое сотрудничество с Вьетнамом, Индонезией. Укрепляется военно-техническое сотрудничество с Малайзией. Ограничителем более динамичного продвижения позиций Российской Федерации в ЮВА является невысокий по сравнению со многими другими внешними державами уровень взаимной торговли и инвестиций в регионе.
1.3 Южная часть Тихого океана
К этому субрегиону относят Австралию, Новую Зеландию и островные государства Океании, которые в большой степени находятся в экономической и политической орбите этих двух более крупных государств. Все эти государства объединены в Южно-Тихоокеанский форум. «В годы холодной войны Австралия и Новая Зеландия были активными союзниками США и Великобритании. Заключенный в 1951 г. Договор о безопасности между Австралией, Новой Зеландией и США (АНЗЮС) первоначально разрабатывался как гарантирующий безопасность первых двух государств от возможности возрождения японского милитаризма, но вскоре стал главным инструментом в субрегионе, нацеленным на задачи холодной войны.» Помимо все большей ориентации на Соединенные Штаты, Австралия и Новая Зеландия активно участвовали в создании структуры безопасности с Великобританией и некоторыми странами Британского Содружества в АТР. С начала 1970-х гг. функционирует система оборонных мероприятий пяти держав - Великобритании, Австралии, Новой Зеландии, Сингапура и Малайзии.
В конце 1980-х гг. началось изменение ориентации экономики и политики Австралии и Новой Зеландии с американо-британского направления на азиатское. Австралия выступила инициатором создания АТЭС, одной из первых наладила тесные отношения с АСЕАН. Окончание холодной войны сопровождалось процессом некоторого дистанцирования стран региона от своих западных союзников.
Учитывая протесты стран региона против проведения ядерных испытаний Соединенными Штатами (на Маршалловых остовах и в Полинезии), Великобританией (на островах Монте-Белло и на юге Австралии), Францией (на атоллах Муруроа и Фангатауфа), Австралия выступила инициатором создания в субрегионе зоны свободной от ядерного оружия. Договор о безъядерной зоне в Южной части Тихого океана (Договор Раротонга) был подписан в 1985 г. Другой острой проблемой был вопрос о заходе в порты стран субрегиона военных кораблей и подводных лодок с ядерным оружием на борту. Новая Зеландия заявила о запрете захода таких кораблей и подводных лодок в свои порты. В ответ Соединенные Штаты разорвали прямые военно-политические отношения с Новой Зеландией. Договор АНЗЮС был трансформирован в две подсистемы двустороннего сотрудничества - между США и Австралией и между Австралией и Новой Зеландией.
В последние годы Австралия все чаще берет на себя лидерскую роль в решении некоторых проблем безопасности в АТР. Канберра, например, возглавила, как отмечалось, международные силы ООН по урегулированию конфликтов и миротворчеству в Камбодже и на Восточном Тиморе. Кроме того, австралийские и новозеландские военнослужащие принимали участие в урегулировании ситуации в Афганистане и Ираке. Австралия занимает активную позицию на переговорах по многим вопросам контроля над вооружениями.
1.4 Южная Азия
В этот субрегион включают Индию, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шри-Ланку, Бутан и Мальдивскую республику. В прошлом - это довольно изолированный естественными границами ареал, военно-по- литические процессы в котором развивались по собственным, в значительной степени автономным от соседних регионов алгоритмам. Но в последние десятилетия под воздействием процессов глобализации эта подсистема мировой политики все в большей степени взаимодействует с миром и особенно с ближайшими географическими соседями. Исторически субрегион оказался разделен на две части - на основную индуистскую и более периферийную, мусульманскую. Через Пакистан субрегион испытывает возрастающее влияние Ближнего и Среднего Востока. Но цивилизационное тяготение его большей индуистской части к восточной части Азии дополняется возрастающим притяжением к более динамично развивающимся экономическим процессам в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Эта объективная тенденция подкрепляется активно продвигаемой в последнее время Индией доктриной «Смотри на Восток», которая предполагает возрастающее взаимодействие с другими субрегионами АТР. Растущая взаимосвязанность объясняется и встречным стремлением Китая играть важную роль в делах Южной Азии. До сих пор это находило выражение в активной поддержке Пакистана, повышенном внимании к Мьянме, которая находится на стыке трех субрегионов АТР. В самые последние годы Индийский океан начинает привлекать повышенное внимание Пекина, поскольку через него проходят коммуникации, связывающие Китай со странами Африки, в разработку полезных ископаемых которых Пекин направляет огромные инвестиции.
Стержневым для ситуации в Южной Азии в сфере военно-политической безопасности остается конфликт между Индией и Пакистаном. Этот конфликт имеет много измерений и движущих мотивов. Здесь и цивилизационные различия, и геостратегическое соперничество за лидерство, и различия политических моделей двух обществ. Нельзя, видимо, сводить все дело к кашмирскому конфликту. Но именно этот территориальный спор служил детонатором большинства открытых вооруженных столкновений между этими странами.
«В процессе представления Великобританией колониальному Индостану независимости в 1947 г. и образования на территории Индии и Пакистана пограничного штата Джамму и Кашмир, большая часть населения которого составляли мусульмане, этот штат был присоединен к Индии. Пакистан не смирился с этим и в 1947-1948 гг. попытался присоединить его с применением вооруженной силы. В результате этого конфликта Кашмир был разделен между Индией и Пакистаном, хотя обе стороны не признали этого раздела и претендовали на полный контроль над территорией штата.»
В 1965 году начался второй раунд вооруженного конфликта. Пакистанское руководство организовало переброску через линию прекращения огня групп диверсантов, которые должны были помочь действующим на индийской стороне отрядам мусульман, выступавшим за присоединение к Пакистану. В свою очередь индийские вооруженные силы ликвидировали эти отряды, перешли разделительную линию и атаковали пакистанские силы на их территории. Договоренности о прекращении огня, достигнутые на встрече в Ташкенте при посредничестве СССР, сняли напряженность между Индией и Пакистаном лишь временно.
В 1971 году, после восстания в Восточном Пакистане и наплыва беженцев на территорию Индии, Дели не только направило войска в мятежные пакистанские провинции, на территории которых позже было образовано независимое государство Бангладеш, но попыталось продвинуть свои позиции и на кашмирском фронте, заняв несколько стратегически важных участков, которые ранее контролировал Пакистан. Соглашение, подписанное сторонами в 1972 г., закрепило несколько измененную в пользу Индии линию контроля в Кашмире. Таким образом, сложилось системное и долгосрочное вооруженное противостояние между двумя странами, в котором проблема Кашмира играла важную, но уже не единственную роль. Это противостояние сопровождалось энергичной гонкой вооружений между Индией и Пакистаном.
Этот конфликт развивался в более широком стратегическом контексте. Хотя, в принципе, Индия в годы холодной войны придерживалась политики неприсоединения к противоборствующим сторонам, постепенно сформировалось определенное геостратегическое взаимопонимание между Дели и Москвой. Соединенные Штаты по логике холодной войны поддерживали Пакистан. Война в Афганистане, особенно после ввода в эту страну советских войск и активизации американской поддержки афганских повстанческих сил, которая осуществлялась через Пакистан, еще больше закрепила взаимодействие между Индией и Советским Союзом, с одной стороны, Пакистаном и Соединенными Штатами - с другой. Важной была и стратегическая позиция Китая, который рассматривал Индию в качестве одного из основных потенциальных противников в Азии. Это противостояние существенно обострилось в 1962 г., когда между Индией и КНР вспыхнул открытый вооруженный конфликт из-за взаимных территориальных претензий на индокитайской границе. В результате сформировалась стратегическая ось между Исламабадом и Пекином. Она укрепилась еще больше после эскалации конфликта между Москвой и Пекином, что в свою очередь еще больше сближало стратегические интересы Дели и Москвы. Окончание холодной войны, вывод российских войск из Афганистана, нормализация отношений между Российской Федерацией и Китаем несколько ослабили этот узел противоречий и союзов вокруг индо-пакистанского конфликта, но не развязали его окончательно.
С конца 1980-х гг. ситуация в Южной Азии отягощалась фактором исламского радикализма. Это отразилось на внутренней и внешней политике Пакистана, в том числе и на подходах к кашмирской проблеме. Если раньше в стычках на границе участвовали мусульмане, проживавшие в Кашмире по обе стороны от линии контроля, то теперь логику этой конфронтации все в большей степени определяли добровольцы-исламисты из других стран, рассматривавшие Кашмир как один из участков более масштабного фронта джихада против иноверцев, в данном случае индийцев. Именно они сыграли важную роль в привнесении в конфликт элементов терроризма.
После терактов в США 11 сентября 2001 г. ситуация изменилась лишь частично. Под давлением Соединенных Штатов Пакистану пришлось отказаться от поддержки режима талибов и даже содействовать операциям американских вооруженных сил по разгрому «Аль-Каиды» на территории Афганистана и в прилегающих к нему пакистанских провинциях. В январе 2002 г. президент Пакистана генерал П. Мушарраф ввел запрет на деятельность на территории страны ряда экстремистских исламистских организаций. Тем не менее, по оценкам многих независимых наблюдателей, руководство Пакистана не смогло или не захотело ограничить деятельность исламистских террористических организаций, развернувших борьбу против Индии.
Другим важнейшим фактором, придавшим конфликту вокруг Кашмира качественно новое измерение, стало появление у Индии и Пакистана в 1998 г. ядерного оружия (средствами его доставки они располагали и ранее). В этих условиях кашмирская проблема грозила превратиться в спусковой крючок ядерной войны в Южной Азии. Хотя обе стороны ежегодно обмениваются списками своих ядерных объектов с указанием мест их расположения с тем, чтобы не допустить случайного нападения на них в ходе возможных конфликтов с применением обычных вооружений, такие процедуры не снижали нового уровня опасности.
Это продемонстрировало новое обострение кашмирского конфликта в последние годы. Весной 1999 г. индийцы обнаружили в труднодоступном районе у горы Каргил на своей стороне группировку пакистанской армии, прикрывавшей инфильтрацию в этот район формально неправительственных диверсионно-террористических отрядов. В ходе двухмесячных боев с применением авиации и тяжелой артиллерии с обеих сторон погибло более 1 тыс. человек. Пакистанцы вынуждены были оставить занятые ими позиции.
Очередное обострение имело место в декабре 2001 г., когда группа исламских террористов, проникшая из Пакистана, совершила нападение на здание парламента в Дели. За этим последовали теракты против индийских военнослужащих и членов их семей на территории Кашмира. Индия обвинила Пакистан в пособничестве террористам и объявила о масштабной мобилизации своих вооруженных сил. Пакистан ответил такой же мобилизацией. Стороны обменялись угрозами применения ядерного оружия друг против друга. Пакистан произвел несколько демонстративных испытаний баллистических ракет. Эскалация этого кризиса поставила Индию и Пакистан на грань самого крупного в истории их противостояния вооруженного конфликта, который мог перерасти в полномасштабную войну с применением ядерного оружия.
Крупный террористический акт был произведен группой пакистанских террористов в ноябре 2008 г., которые захватили несколько крупных гостиниц и торговых центров в центре города Мумбаи. Это нападение имело явно демонстрационные цели и было направлено на дальнейшее разжигание конфликта между Индией и Пакистаном. Снова возникла вероятность вооруженного столкновения между двумя странами. На этот раз правительство Пакистана признало ответственность своих граждан и заявило о намерении ужесточить контроль за деятельностью радикальных группировок, выступавших за силовое решение кашмирского вопроса.
Открытое обзаведение Индией и Пакистаном ядерным оружием только частично можно объяснить конфронтацией между двумя странами. Идя на этот шаг, в Дели понимали, что Исламабад незамедлительно ответит испытаниями и развертыванием собственного ядерного потенциала. При этом ядерная патовая ситуация сведет на нет явное превосходство Индии в силах общего назначения, которое она реализовывала в ходе всех предшествовавших открытых вооруженных противоборств. Следовательно, это решение Индии имело и другие причины, преследовало и другие цели. Многие специалисты склонны рассматривать индийский ядерный потенциал как политическое оружие, позволяющее Индии претендовать на роль великой державы, соразмерной по статусу другой азиатской великой державе - Китаю. Для Пакистана ядерное оружие явилось важным компенсатором отставания в силах общего назначения. Кроме того, ядерный статус значительно повышал престиж Исламабада в исламском мире, как обладателя первой «исламской бомбы».
В последнее время наблюдается существенная корректировка подходов США к Южной Азии. Традиционная линия на поддержку Пакистана начала ослабевать в начале 1990-х гг., после вывода советских войск из Афганистана, завершения холодной войны и появления неопровержимых доказательств развертывания пакистанской ядерной программы. В соответствии с действовавшем внутренним законодательством Соединенные Штаты должны были прекратить оказание военной помощи государствам, подозреваемым в осуществлении таких программ. После проведения ядерных испытаний Индией и Пакистаном Вашингтон ввел санкции на поставку вооружений в обе страны.
Ситуация изменилась после 11 сентября 2001 г. Пакистан стал важным и в то же самое время внутренне неустойчивым партнером в борьбе против терроризма, в частности в деле проведения операции в Афганистане. Вашингтон вынужден был простить Исламабаду его «ядерные грехи» и возобновил финансовую и военно-техническую помощь. Вместе с этим Соединенные Штаты начали налаживать более конструктивные отношения с Индией. Это объясняется рядом причин. Индия стала частью фронта борьбы с терроризмом и активным участником антитеррористической коалиции. Помимо этого Индия привлекала повышенное внимание как потенциальный противовес Китаю на случай обострения американо-китайских отношений. В 2008 году США подписали с Индией соглашение о сотрудничестве в области мирной ядерной энергетики. Оно предусматривало сотрудничество в поставках американских ядерных материалов и технологий. В нем содержалась оговорка относительно того, что соглашение не распространяется на военную сферу ядерной деятельности Индии. Но она носила формальный характер, поскольку на практике трудно провести такую разграничительную черту. Вслед за этим Индия подписала аналогичные соглашения о сотрудничестве в области мирной ядерной энергетики с Россией, Францией, Великобританией и Канадой.
После некоторого спада в отношениях на рубеже 1980-1990-х гг. позитивную динамику приобрели российско-индийские отношения, особенно сотрудничество в военно-технической области. Индия занимает первое место среди покупателей российских вооружений. Индийские вооруженные силы на 60-70% оснащены оружием российского производства. В 2005 году в Индии были проведены первые в истории совместные российско-индийские учения, в которых участвовала рота российских десантников. Российская сторона возлагает надежды на развитие сотрудничества с Индией по вопросам безопасности и в рамках Шанхайской организации сотрудничества.
Индийско-пакистанское противостояние является главным, но не единственным конфликтом в субрегионе. Сепаратизм в сочетании с терроризмом в Шри-Ланке, левое повстанческое движение в Непале дополняют напряженность в Южной Азии. Надо отметить, что параллельно с взаимодействием малых и средних стран субрегиона с Индией в их подходах к отношениям с этим гигантом проявляется настороженность. Периодически в отношениях Индии с ее соседями, например с Шри-Ланкой, Бангладеш, возникает напряженность. Соседи Индии попытались компенсировать свою одностороннюю зависимость от Дели и дистанцироваться от индийско-пакистанского конфликта путем создания публичного многостороннего форума. С 1985 года функционирует Ассоциация регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК) в составе всех семи государств субрегиона. Однако существующие противоречия, особенно между Индией и Пакистаном, ограничивают эффективность этой организационной структуры.
.Интересы и стратегия России в регионе
В связи с изменением общей военно-политической ситуации в мире, снижением напряженности ядерного глобального противостояния, изменением отношений России с США и блоком НАТО в целом значение АТР в общем раскладе внешней политики Российской Федерации, в ее политике национальной безопасности возрастает. И в той и в другой областях необходимо учитывать вес и значение этого региона, его особенности, искать дополнительные, кроме бывших традиционными для СССР чисто военных, параметры присутствия нашей страны в регионе. Только в случае рационального выбора таких параметров политика национальной безопасности, внешняя политика России смогут быть эффективными.
С этой целью необходима детальная разработка цельной и взаимоувязанной стратегии России в АТР. Интересы нашей страны заключаются в том, чтобы в регионе была создана такая система международных отношений, в которой проявлялась бы ее роль мировой и тихоокеанской державы, гарантировалась бы ее безопасность, обеспечивались условия для ее эффективного преобразования. Участие России в такой системе позволило бы снять те озабоченности, которые породила политика бывшего СССР и которые до сих пор еще бытуют у некоторых азиатских партнеров. Более того. Россия как ядерная держава получила бы возможность стать одним из гарантов безопасности в АТР, а учитывая ее географическое положение, - стать мостом между атлантической и тихоокеанской цивилизациями.
Вместе с тем одной из главных целей России - включиться в мировую экономику - можно достичь, проводя многовекторную внешнюю политику. И одним из таких векторов является Азиатско-тихоокеанский регион. Интеграция районов Сибири и Дальнего Востока с высокоразвитыми экономическими центрами АТР может благотворно сказаться на развитии всей страны. Ядром российской региональной внешней политики должна стать масштабная экономическая дипломатия, сокращение военного присутствия России в АТР должно компенсироваться расширением ее активности в политической и экономической областях. Немаловажным для России является развитие сотрудничества в масштабах региона и в таких областях, как экология, наука, культура, здравоохранение, борьба с преступностью, международным терроризмом, наркобизнесом и т.д.
«Деятельность России по обеспечению безопасности и сотрудничества в АТР могла бы, на наш взгляд, развиваться по следующим направлениям:
придание динамизма и конструктивности двусторонним отношениям со всеми без исключения странами региона;
активная стимуляция движения региона к созданию субрегиональных и региональной систем безопасности и сотрудничества;
настойчивые действия по урегулированию региональных конфликтов в АТР;
продвижение практических мер по снижению уровня военного противостояния, укреплению доверия, включению механизмов консультаций, диалогов.»
Что касается двусторонних отношений, то Россия заинтересована в том, чтобы новые отношения партнерства с США материализовались в согласованных мерах разрядки не только на глобальном и двустороннем, но и на региональных - в том числе азиатско-тихоокеанском уровнях. Наша страна заинтересована в дальнейшем обоюдном с США и многостороннем сокращениях вооруженных сил и вооружений в АТР. Кроме того, партнерство с США ни в коем случае не должно подвергать сомнению самостоятельность действий России в своих национальных интересах.
Весьма важным представляется развитие добрососедских отношений с Китаем, преодоление сложностей в российско-японских отношениях. вывод на новый уровень сотрудничества с Канадой, Австралией, Новой Зеландией, Индией, Республикой Корея, странами АСЕАН.
Российская стратегия должна предусматривать сбалансированный подход ко всем государствам даже при наличии расхождении в тех или иных вопросах, отказ от идеологизированного восприятия того или иного партнера, готовность решать любые проблемы политическими средствами, на равноправной, взаимовыгодной основе.
При создании субрегиональных систем безопасности необходимо продвигать идею о нежелательности существования в АТР замкнутых военно-политических союзов и блоков. В то же время следовало бы активно поддерживать создание открытых систем коллективной безопасности или соответствующих структур и режимов. Конечная же цель российской дипломатии на этом направлении - создание в координации со странами региона аналога СБСЕ для АТР с учетом особенностей этого района мира.
Россия уже стала активным участником процессов разблокирования национальных конфликтов и в Камбодже, и на Корейском полуострове. Следовало бы заранее определить свои позиции для случаев возникновения других конфликтных ситуаций, в части ости, при обострении обстановки вокруг островов Спратли, на владение которыми, как уже говорилось, претендует несколько стран АТР. В этом плане нужно прилагать усилия по продвижению нашего предложения о создании в регионе Центра по предотвращению конфликтов.
Решение проблем ограничения и сокращения вооруженных сил и вооружений в АТР представляется чрезвычайно сложной задачей ввиду реально существующей многополярности региона и многообразия оснований для возникновения конфликтов. И тем не менее наша дипломатия должна предусматривать активные действия и в этой области. Вооруженные силы стран региона должны были бы подлежать ограничению в многостороннем зачете, а наилучшим вариантом такого зачета, видимо, могло бы стать квотирование или введение потолочных ограничений - различных для разных государств. Достижение квот пока можно считать лишь дальним перспективным результатом, однако, сам процесс многосторонних переговоров создал бы ситуацию большей предсказуемости и уверенности в военно-политической сфере. Переговорный процесс помог бы исключить варианты неконтролируемой гонки вооружений между средними и малыми странами, более точно найти компромиссы в области военных потенциалов.
Есть и задачи, которые можно было бы решать уже в ближайшем будущем. В первую очередь - это разработка и принятие комплекса мер доверия и контроля за военной активностью стран региона. Продвигаясь в данном направлении, можно постепенно вырваться из порочного круга взаимных опасений, страхов перед неожиданным нападением. Напомним, что на форуме стран АСЕАН Россия уже внесла ряд конкретных предложений: о мерах доверия в АТР; об ограничении масштабов военно-морских учений и полном отказе от них в международных проливах, в зонах интенсивного судоходства и рыболовства; о формировании международных морских сил по обеспечению свободы судоходства; о трансформации баз ВМС в опорные пункты материально-технического обеспечения военно-морской деятельности и др. Задача на будущее - конкретизация этих предложений, проработка их совместно с партнерами и продвижение по всем возможным каналам.
Таким образом, определенная база для разработки цельной стратегии, преследующей цель защиты национальных интересов России, уже есть. Необходимо широкое, всестороннее обсуждение уже выдвинутых или выдвигаемых концептуальных положений, завершение разработки стратегии в полном объеме и утверждение ее компетентными российскими органами.
Заключение
Анализ ситуации в Азиатско-Тихоокеанском регионе показывает, что, несмотря на актуальность проблем безопасности на Ближнем и Среднем Востоке сегодня и в краткосрочной перспективе, именно АТР в долгосрочной перспективе потенциально «заряжен» более масштабными угрозами международной безопасности. Они сочетают новые угрозы и традиционное старое соперничество между государствами, причем между государствами, которые выходят в первый ряд ведущих держав мира. Уже сейчас намечается перегруппировка сил в регионе, перспектива которой не совсем еще ясна.
Формирование "нового миропорядка" в АТР, видимо, будет длительным и сложным процессом, ибо субъектам мировой политики как на мировом, так и на региональном уровнях предстоит установить систему балансов интересов наряду с системой балансов сил. Это потребует скрупулезного учета ряда традиционных, а также новых геополитических, экономических и прочих базисных факторов, приведенных в действие смещением центра тяжести международной жизни из сферы военно-стратегических в сферу торгово-экономических проблем.
В возникающей системе новых международных военно-политических и экономических координат свое место мучительно ищет и Россия. При этом, судя по всему, она, с одной стороны, стремится преодолеть американо-западноевропейский крен, а с другой - на здоровой политической и экономической основе нормализовать свои отношения со странами АТР.
Изменение глобальной военно-политической ситуации, а также психологического настроя в странах АТР создает благоприятные возможности для нашей страны. Именно Россия как великая мировая и азиатская страна, остающаяся мощной в военном отношении, как постоянный член Совета Безопасности ООН могла бы сыграть одну из основных ролей в будущей системе безопасности в АТР - ив качестве участника, и в качестве гаранта договоренностей.
И хотя обстановка в Азии и в районе Тихого океана развивается довольно противоречиво, преобладающей, магистральной тенденцией является стремление к разрядке напряженности, оздоровлению обстановки. Все сильнее осознается потребность в разработке какой-то общей концепции безопасности и сотрудничества в регионе, которая отвечала бы национальным интересам всех стран АТР. Становится ясно, что новая обстановка, новые тенденции в развитии международных отношений требуют существенной корректировки и перестройки системы внешнеполитических и военных приоритетов государств региона. Такой процесс во многих странах уже идет, что дает надежды на продвижение вперед в деле укрепления стабильности и безопасности в АТР.
Список литературы
2.Торкунов А. В., Мальгина А. В. Современные международные отношения: учебник. М.: 2012 г. - 688 с.
.Никоноров Г. А. О некоторых подходах к обеспечению военной безопасности Российской Федерации в современных - 2013
.Добреньков В. И. (доктор философских наук; профессор; заведующий кафедрой; декан). Система и стратегия национальной безопасности России в XXI в - 2013
.Комоедов, Владимир Петрович (Председатель Комитета по обороне Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации). "Военно-техническое превосходство - одно из условий обеспечения победы" - 2013.
.Лебедев, Александр (кандидат военных наук). Россия в современном мире и основные приоритеты ее военной политики. Задачи личного состава по поддержанию боевой готовности, укреплению правопорядка и воинской дисциплины в подразделении - 2013
.Головня, Александр Иванович (полковник). Слагаемые безопасности: историографические подходы к их артикуляции и концептуализации - 2014.
.Ставицкий, Юрий Михайлович (начальник инженерных войск ВС РФ; генерал-лейтенант). "Наши войска необходимы и в мирное время - 2014.
.Шель, Вячеслав (кандидат военных наук; капитан 2 ранга). Этапы большого - 2014.
Источники
1.Военная Доктрина Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации 5 февраля 2010года.
2.«Безопасность в АТР: проблемы и перспективы» В. Владимиров информационно - аналитический журнал «Обозреватель - Observer» № 27 (31), под редакцией Штоля В.В.
3.<http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1402783>
.<https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B7%D0%B8%D0%B0%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE-%D0%A2%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%BE%D0%BA%D0%B5%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%80%D0%B5%D0%B3%D0%B8%D0%BE%D0%BD>
.<http://eurasian-defence.ru/?q=node/24020>
.<http://flot.com/publications/books/shelf/safety/6.htm>