исследования составили ряд небольших статей, принадлежащие лидерам партии большевиков, таких как Л.Д. Троцкий, К.Б. Радек, Е.И. Ярославский, написанные в 1921 г. и посвященных как проблеме голода, так и борьбе с ним [30,31,32].
Тема голода 20-х годов нашла освещение в статье Михаила Геллера «О голоде, хлебе и советской власти», приложенной к английской публикации бюллетеня «Помощь». Автор пишет: «В перечне многочисленных причин (официально признанных Советской властью) страшного голода не было лишь одной: политика советской власти с первого же дня ее рождения. Отсталость русского сельского хозяйства была фактом, однако же Россия до 1-й Мировой войны являлась одним из крупнейших в мире экспортеров зерна. Война - сначала с Германией, потом гражданская, - тянувшаяся 7 лет, нанесла серьезный ущерб сельскому хозяйству. 1920, а в особенности 1921 г. - были засушливыми. Однако важнейшей причиной катастрофы была политика партии, захватившей власть в октябре 1917 г.» [33].
1. Голод 1921-1922 гг.
.1 Причины голода
Голод в РСФСР после гражданской войны был в 1921-1922 гг. Он более известен как голод в Поволжье 1921-1922 гг., в связи с тем, что регионы Южного Урала и Поволжья пострадали наиболее длительно и массово. Пик голода пришёлся на осень 1921−весну 1922 гг., хотя случаи массового голодания в отдельных регионах регистрировались с осени 1920 года до начала лета 1923 г. Согласно данным официальной статистики, голод охватил 35 губерний с общим населением в 90 миллионов человек, из которых голодало не менее 40 миллионов [7, c. 53].
Традиционным бедствием России были неурожаи. Многовековой опыт научил крестьянина бороться с превратностями природы, запасая продукты впрок в количестве, достаточном, чтобы пережить один или даже два неурожайных года. Обычно недород приводил к сильному голоду, но редко к катастрофе. Потребовалось три года бессовестной, методической, губительной для сельского хозяйства работы большевиков, чтобы Россия познала величайший голод, унесший жизни миллионов людей.
Ему предшествовала засуха 1920 г. Тогда беду удалось временно отвратить благодаря тому, что во вновь присоединенных Украине и Северном Кавказе, еще не испытавших на себе всех прелестей советского режима, скопились большие запасы зерна: в 1921 г. половина продуктов, собранных государством по продналогу, поступала с Украины. Однако, поскольку механизм сбора продуктов на Юге и в Сибири еще не заработал в полную силу, тяжкий груз продналога ложился на истощенные центральные губернии [8, c. 254].
Осень 1920 г. выдалась необычайно засушливой. Зимой выпало мало снега, да и тот сразу растаял. Весной 1921 г. Волга обмелела и не разлилась, как обычно. Затем наступили испепеляющая жара и засуха - злаки сгорели, земля растрескалась. Огромные пространства черноземных пашен превратились в пыль. То, что еще оставалось на земле растущим, пожрала саранча.
Но природные бедствия не были главной причиной трагедии. Голод 1921 г. подтвердил справедливость народной пословицы: «Неурожай от Бога, голод от людей». Засуха только приблизила катастрофу, которая рано или поздно неизбежно должна была наступить в результате аграрной политики большевиков: авторитетный знаток этой проблемы утверждает, что, если бы не политические и экономические факторы, засуха не обернулась бы столь тяжкими последствиями. Бездумная конфискация «излишков», которые чаще всего были вовсе не излишками, а минимумом, необходимым для выживания, обеспечила трагедию. В 1920 г., по словам наркома продовольствия А. Цюрупы, крестьянского урожая было достаточно ровно для того, чтобы прокормить себя и отложить зерно для посева. Таким образом, никаких запасов на черный день, какие извечно приберегали крестьяне, не оставалось [8, c. 254].
Засуха 1921 г. поразила приблизительно половину хлебородных районов, из них в двадцати процентах урожай погиб полностью. Население, охваченное голодом, исчислялось в марте 1922 г. в двадцать шесть миллионов в России и 7,5 миллионов на Украине, то есть всего тридцать три с половиной миллионов, из которых 7 миллионов было детей. В результате, по подсчетам американского эксперта, от десяти до пятнадцати миллионов человек умерли или получили необратимые последствия для здоровья [9].
Более всего пострадал поволжский черноземный регион, в иные времена главный поставщик зерна: Казанская, Уфимская, Оренбургская и Самарская губернии, где урожай в 1921 г. составлял менее пять с половиной пуда на человека, то есть половину того, что требовалось для выживания, и ничего для посевов.
Пострадали и бассейн Дона и южная Украина. Во всех остальных регионах страны урожай снизился до пять с половиной пуда на человека, чего едва хватало для пропитания. Продукция двадцати пораженных голодом хлебородных губерний европейской и азиатской России, которые до революции давали 20 миллионов тонн зерна ежегодно, в 1920 г. снизилась до 8,5 миллионов тонн, а в 1921 г. составила только 2,9 миллионов тонн, то есть сократилась на 85% 176. В 1892 г., когда из-за неблагоприятных погодных условий наблюдался самый крупный в последние годы существования царского режима неурожай, производство зерна снизилось всего на 13% в сравнении с обычной нормой. Этот разительный контраст следует отнести по большей части за счет аграрной политики большевиков [8, c. 254].
О том, что размеры катастрофы были не столько результатом коварных капризов природы, сколько делом рук человеческих, наглядно свидетельствуют показатели по регионам, где традиционно снимали самые крупные урожаи, а теперь получали наименьшие. Немецкая автономная область Поволжья, например, слывшая оазисом благополучия, страдала сильнее других, а ее население сократилось более чем на 20 процентов: здесь в 1920-1921 гг. реквизировали 41,9 процентов всего урожая зерна [8, c. 255].
Положение усугубило деградировавшее за годы Гражданской и Первой мировой войн сельское хозяйство: Империалистическая война, революции, гражданская война, восстание февраля 1920 г. сами по себе вели к разрушению крестьянского хозяйства по вполне понятным причинам.
Отобрав осенью 1920 г. семена, правительство республики уже тогда обрекло своих крестьян на голодную смерть.
В общественных амбарах весной 1921 г. оказалось всего лишь 5,7 миллионов пудов семян при потребности шестнадцать с половиной миллионов. Львиная доля ушла в погашение продразверстки, часть крестьянами была утаена, съедена, пущена на посев [10, c. 9-10].
В 1920 г. экономика страны в целом и Нижневолжского региона в частности находилась в состоянии глубокого кризиса. Тяжелые последствия Первой мировой и Гражданской войн выразились в сокращении посевных площадей, нехватке сельскохозяйственного инвентаря, уменьшении поголовья скота, разрушении транспортной системы. Большинство крупных заводов Нижнего Поволжья не работали из-за отсутствия сырья и топливного кризиса, нехватки квалифицированных рабочих и сильного износа оборудования. В тяжелом положении находилась рыбная промышленность-одна из важнейших для региона и страны в целом [11, с. 15].
Одним из самых трудноразрешимых был продовольственный вопрос. Политика продразверстки эпохи «военного коммунизма», направленная на изъятие излишков у крестьян, привела к еще большему истощению и разорению сельского хозяйства, т.к. в ходе конфискаций изъятию подвергался и необходимый для питания крестьянской семьи хлеб, и семена для будущего посева, и запасы для прокорма скота. Продовольственное положение Нижнего Поволжья в 1920 - начале 1921 г. характеризовалось нехваткой хлеба и других основных продуктов, а также постоянными перебоями в снабжении ими. Внутренние ресурсы Нижневолжских губерний были исчерпаны и не справлялись с задачей своевременного обеспечения населения продуктами питания. Однако, из центра постоянно приходили все новые и новые распоряжения о поставках продовольствия и семенных материалов. В результате, крупнейшая хлебопроизводящая губерния региона-Саратовская - все больше приобретала статус потребляющей [12, c. 57].
Сохранение и даже ужесточение норм и принципов политики «военного коммунизма» в мирное время привело к массовым крестьянским восстаниям, развитию рабочего движения. Во многом, в их основе лежала именно неспособность власти решить продовольственный вопрос: проблему снабжения рабочих и налаживания взаимовыгодного сотрудничества с крестьянами. Широкая волна протеста со стороны населения, а также перспектива приближающейся экономической катастрофы заставили власть, во многом отказавшись от прежних идеологических установок, перейти к новой экономической политике, крайне неоднозначно воспринятой большинством государственных и партийных деятелей, как в центре, так и на местах. НЭП привел к спаду и быстрой ликвидации крестьянского движения, однако, ни предотвратить, ни ослабить голод 1921-1922 гг. он оказался не в состоянии [13, c. 9].
Основными причинами голода можно назвать такие как сильная засуха, аграрная политика большевиков. Также сказались такие проблемы как упадок сельского хозяйства и экономики за годы Гражданской и Первой мировой войн продовольственное снабжение населения, транспортная разруха, топливный кризис, эпидемические заболевания. Ни одна из проблем не была решена и, тем самым, только усугубила разразившийся голод [18].
Масштабы и длительность охватившего страну и регион голода делали невозможной его быструю ликвидацию, а преодоление последствий этого бедствия растянулось на несколько лет.
1.2 Голодающие
Весной 1921 г. крестьяне пораженных бедствием губерний вынуждены были питаться травой, корой деревьев и грызунами. Голод усиливался, и никакой помощи от правительства не ощущалось, предприимчивые татары продавали в вымирающих районах некий продукт, который они называли «съедобной глиной», запрашивая до 500 рублей за фунт. С приходом лета крестьяне, обезумевшие от полного истощения, бросали свои деревни и кто пешком, кто на подводах тянулись к ближайшей железнодорожной станции в надежде добраться до тех мест, где, по слухам, было вдоволь еды: сначала такой землей обетованной слыла Украина, а потом Туркестан. Вскоре миллионы несчастных скопились на вокзалах и полустанках, но им не давали уехать, потому что до июля 1921 г. Москва не хотела признавать факт катастрофы. Люди зря дожидались «поездов, которые так и не пришли, или смерти, которая была неминуема» [8, c. 255].
Характерным явлением рассматриваемого периода стали массовые хищения продовольственных грузов, в частности, на железных дорогах, с одной стороны, усугублявшие голод, с другой, сами им вызванные. Причем, количество недостающих продуктов при кражах и недостачах было несоизмеримо с количеством также расхищавшихся непродовольственных товаров [14, c. 38].
Голод в регионе сопровождался массовыми миграциями населения, которые начались уже в середине мая 1921 г. На первом этапе они носили стихийный, неорганизованный характер, на втором стали контролироваться государством. Потоки беженцев шли и через Нижнее Поволжье, в первую очередь, через Саратовскую губернию [2, c. 167].
Тотальный голод породил неслыханную беспризорность с ее прямыми последствиями-детской преступностью, детским нищенством и нередкими психическими отклонениями у выживших детей и подростков. По информации М.И. Калинина, в 1923 г. в советском государстве насчитывалось свыше 5,5 миллиона бесприютных, безнадзорных и брошенных детей. Одни из них заполняли железнодорожные вокзалы в тщетной надежде добраться на крышах вагонов до сытых территорий, другие-выпрашивали подаяние или торговали папиросами, третьи же-вступали в самогонные компании или промышляли воровством и разбоем в расплодившихся по всей стране и ополоумевших от крови и голода шайках [2, c. 174].
«Бесполезно пытаться в нескольких строках изобразить весь ужас бедствия, - писал очевидец из Самары, - да и не найдешь таких слов, которые способны были бы его выразить. Надо видеть своими глазами этих скелетов-людей, скелетов-детей, с землистыми, часто опухшими лицами, с горящими огнем голода глазами…» [8, c. 255].
Поступало много сообщений о том, что доведенные до безумия люди убивали и съедали соседей и даже родственников. Фритьоф Нансен, норвежский филантроп, посетивший в то время Россию, говорил о каннибализме как феномене, распространившемся «до ужасающих размеров».
Борьбу с голодом значительно осложняли эпидемические заболевания, распространившиеся в регионе с весны 1921 г. (холера, брюшной и сыпной тиф, малярия и др.). Наиболее тяжелые формы заболеваний возникали именно на почве голода, по причине хронического недоедания. В Нижневолжских губерниях эпидемии тифа и холеры продолжались до конца лета 1922 г. Их ликвидацию затрудняла постоянная нехватка медикаментов, недостаток больниц и квалифицированного медперсонала, а также последствия голода. [15]
2. Помощь голодающим
2.1 Действия советского правительства
В Кремле наблюдали за распространением голода, словно в прострации. Хотя донесения из села предупреждали о надвигающейся катастрофе, а когда она разразилась, о ее масштабах, Москва не делала ничего, потому что не могла признать факта национальной трагедии, которую невозможно было бы приписать проискам «кулаков», «белогвардейцев» или «империалистов». Хотя надо заметить, что Ленин несколько раз пытался это сделать [16, c. 75, 312-313].
В конце апреля 1921 г. Совет труда и обороны принял постановление «О борьбе с засухой». В мае и июне 1921 г. Ленин распорядился о закупках продовольствия за рубежом, но его количества не хватало даже для питания рабочих, не говоря уже про крестьянство [8, c. 256].
В июле Кремль, наконец, вынужден был признать то, что всем уже было известно: страна в объятиях катастрофического голода. Но, не желая объявлять об этом прямо и открыто, советское правительство предпочло, чтобы печальная правда и зов о помощи исходили от частных лиц.
июня 1921 г. газета «Правда» напечатала статью о голоде в Поволжье, указывая о том, что он даже сильнее, чем жестокий голод 1891 г.
Для борьбы с голодом и спасения населения Советской России государством были мобилизованы все учреждения, предприятия, кооперативные, профсоюзные, молодёжные организации, Красная армия. Декретом ВЦИК Советов от 18 июня 1921 г. была образована Центральная комиссия помощи голодающим (ЦК Помгол) как организация с чрезвычайными полномочиями в области снабжения и распределения продовольствия. Возглавил её председатель ВЦИК М.И. Калинин. Комиссии помощи голодающим создавались и при Центральных исполнительных комитетах республик РСФСР, при губернских, уездных и волостных исполкомах, при профсоюзах и крупных предприятиях [2, c. 45].
Главной целью в помощи Поволжью правительство наметило не спасение голодающего населения, а засев полей. Всего было отпущено одиннадцать миллионов пудов озимого зерна, а рядовых, из-за расширения кризиса, - тридцать три миллиона пудов. Как мы видим, вся помощь выражалась в 54 миллионах пудов, что более чем вдове превышает остаток от плана. Достигнуто это было несколькими путями: с одной стороны, за границей было куплено два миллиона пудов осенью и одиннадцать миллионов пудов весной, пять миллионов пудов озимых было получено с крестьян голодающих же губерний как возврат семссуды 1920 г., 3,7 млн. пудов выкачали из совхозов, яровых большая часть была выделена из внутренних ресурсов губерний, а из фонда собственно продналога, - девятнадцать пудов весной и полтора миллиона. Пудов осенью, всего двадцать с половиной миллионов пудов, что уже вполне соответствует предполагавшимся возможностям.
В целом, государство обеспечило минимальный засев пораженных неурожаем площадей. Однако в разряд помощи отпуск семян для посева зачислен быть не может. Это была ссуда, которую крестьянам предстояло вернуть в 1923 и 1924 гг. Этот факт будет еще более неприглядным, если учесть, что в число семенной ссуды правительство включило семена, купленные за границей по настоянию АРА. История договора с АРА, изложенная американским представителем, объясняет, что в декабре 1921 г. сенат решал вопрос о пожертвовании 40 миллионов рублей золотом на зерно для России, и подобное решение русского правительства было необходимо, что бы для создания у общественности уверенности в том, что русские со своей стороны сделали все возможное. Требуя у крестьян возврата семян, правительство ловко и незаметно превратило пожертвование в сделку; представим себе, что американцы потребовали бы возвращения 40 миллионов золотых рублей весь наш золотой запас равнялся 400 миллионам [13].
Собственно помощь голодающим, восполнение продовольственного дефицита в сто миллионов пудов, выразилась в ничтожной сумме пять миллионов пудов хлеба. Естественным следствием было установлением НК продовольствия «подкормочной» нормы пайков: взрослым - на день сто грамм хлеба, на месяц-три килограмма. Между тем, осенью, когда помощь только планировалась, вдове большая норма шестнадцать фунтов в месяц на едока, определялась как «сверхголодная норма». В результате в государственных столовых кормилось: в январе 1922 г. - примерно полтора миллиона человек, а в апреле - два миллиона, а в июле, когда помощь достигла апогея - 3 миллиона человек. Это в три раза меньше помощи одной только АРА.
Оценивая действия государства в деле помощи голодающим мы должны отметить, что оно, безусловно, не сделало всего необходимого. Оно ни на йоту не сократило огромных, до килограмма в день и выше норм потребления армии, рабочих, служащих, отделалось демагогического характерами актами, которые ему не стоили ни копейки, ни зернышка: простило голодающим, да и то частично, семенную ссуду 1920 г., и продналог 1921 г., объявило недействительными кабальные сделки, заключенные во время голода, хотя голодали 100% крестьян, - в предыдущие годы и кулаки «сокращали запашку из-за разверстки, ввиду трудностей с торговлей, снижал запашку до потребительской нормы» [13].
ЦК партии и Совнарком объявили помощь голодающим всенародным делом, касающимся каждого. На основе указаний ЦК РКП(б) в июле 1921 г. была создана Центральная комиссия помощи голодающим-ЦК Помгол-во главе с председателем ВЦИК М.И. Калининым. В ее состав вошли П.Г. Смидович, Н.А. Семашко, С.И. Гусев, Л.Б. Красин, А.Н. Винокуров и другие.
Основными направлениями деятельности партийных и государственных организаций по оказанию помощи голодающим были мобилизация на борьбу с голодом членов партии и профсоюзов, выселение из голодающих губерний, закупка продуктов за границей,прикрепление голодающих губерний к менее пострадавшим (Нижнему Поволжью оказывали денежную и продовольственную помощь Украина, Белоруссия), усиленное снабжение семенным материалом и сельскохозяйственным инвентарем для успешного проведения посевной кампании. В Саратовской губернии в июле 1922 г. работа по организации посевной кампании не имела успеха из-за отсутствия семенного материла. С поступлением семян стала увеличиваться посевная площадь в Астраханской губернии. На протяжении марта - апреля 1922 г. значительная нехватка семенного материала наблюдалась в Царицынской губернии - из центра была получено только 1/5 часть необходимого количества. Также осуществлялось распространение агрономических знаний среди населения (специалистами проводилась мелиорация, внедрялись посевы засухоустойчивых культур, крестьянам объяснялись научные принципы обработки земли таким образом, чтобы в ней сохранялось наибольшее количество влаги), проводился своевременный и наиболее полный сбор продналога; действовала организация Крестьянских комитетов общественной взаимопомощи (основными направлениями их работы были: организация коллективных посевов, распределение полученного из центра продовольствия и собранного урожая среди нуждающихся, сбор одежды, продовольствия, денежных средств на добровольной основе, ремонт сельскохозяйственного инвентаря, материальная поддержка школ, яслей, забота о детских домах, помощь семьям красноармейцев и малоимущих крестьян, участие в налаживании общественного питания. Наибольшую активность ККОВ проявили в Саратовской и Царицынской губерниях). Работа была направлена на помощь детям (улучшение быта, организация питания и т.д.),развитие сельскохозяйственной кооперации (центром ее в Нижнем Поволжье был сначала Нижневолжский кооперативный союз, который позднее объединился с Саратовским союзом колхозов, образовав Саратовский губернский союз Нижнего Поволжья - Сарсельсоюз), проведение агитационной кампании в помощь голодающим (митинги, собрания, печатная агитация и т.д.), организацию столовых с выдачей бесплатных обедов, распространение на пострадавшие губернии льгот по налогообложению, выдача государственных кредитов (для приобретения семян, рабочего скота и т.д.),народные сборы и пожертвования, систематические отчисления трудящихся (продуктовые и денежные, с зарплаты, пайков и натурпремий) [13].
Из Сибири на Урал в результате прямого продуктообмена было завезено четыреста двадцать семь тысяч пудов различных семян, в том числе триста тридцать пять тысяч пудов овса, пятьдесят тысяч пудов ячменя, сорок девять тысяч пудов проса и т.д. Семена были распределены между уральскими губерниями в зависимости от местных нужд и накопленных ресурсов. Так, Екатеринбургская губерния, получила 208 тысяч пудов семян, Пермская - сто три тысячи пудов, Челябинская - пятьдесят пять тысяч. Всего же в Сибири, по данным В.А. Плотичкина для Урала было заготовлено 988 тыс. пудов семян. Но и это количество семян не покрывало уральских потребностей в них.
На помощь уральскому крестьянству пришло советское государство, которое в тяжелейших условиях 1922 г. выделило для уральских губерний из госфонда пять с половиной миллионов пудов семенного материала. Полученные от государства семена были распределены следующим образом: Пермской губернии - один миллион пудов, Екатеринбургской - семьсот тридцать четыре тысячи пудов, Челябинской - семьсот семь тысяч пудов, Тюменской - триста восемьдесят две тысячи пудов. Семена, полученные от государства, по данным, приведенным А. Воробьевым, позволили крестьянству Урала засеять 25 процентов яровой площади[13].
Большое внимание подготовке к хозяйственно-политическим кампаниям 1922 г. уделил Пятый Екатеринбургский губернский съезд Советов, работавший 10-14 декабря 1921 г. В своем постановлении съезд указал на необходимость обеспечения посевной кампании своевременным снабжением и ремонтом сельскохозяйственного инвентаря. Съезд поручил губернскому земельному отделу проверить состояние ремонтных мастерских, обеспечить их оборудованием и необходимыми материалами, перевести их на хозяйственный расчет. Съезд обязал губземотдел привести в порядок прокатные пункты. Постановление предусматривало передачу значительной части мастерских и прокатных пунктов сельскохозяйственной кооперации на условиях аренды или выкупа. Съезд постановил организовать в губернии производство сельскохозяйственного инвентаря и, в первую очередь, рядовых сеялок и орудий борьбы с засухой. Были намечены также конкретные меры по обеспечению ремонта и производства сельскохозяйственного инвентаря необходимыми средствами и материалами
Постановление съезда в значительной степени оживило работу по подготовке к посевной кампании 1922 г., способствовало дальнейшему развертыванию работы по ремонту и распределению инвентаря, по активизации деятельности прокатных пунктов, организации курсов, ликвидации агронеграмотности населения. Прокатные пункты и ремонтные мастерские были организованы также в других губерниях Урала - Пермской, Челябинской, Уфимской. Кроме того, губисполкомы приняли решение о выдаче безлошадным крестьянам ссуд на приобретение рабочего скота, а земельным обществам - на приобретение тракторов рабочего скота и на покупку семян [15, c. 43].
Огромная подготовительная работа к посевной компании, проделанная местными партийными, советскими, хозяйственными, хозяйственными и земельными органами, серьезная помощь со стороны Советского государства совпали с желанием крестьян выбраться из нужды, совместные усилия позволили добиться некоторых успехов. Но они пришли не сразу, а стали заметными лишь в самом конце 1922 г., когда был завершен озимый сев. Весенняя же посевная кампания не принесла ожидаемого перелома, более того, посевная площадь еще больше. Наибольшее сокращение произошло в южных уездах Екатеринбургской и на всей территории Челябинской губернии, где посевы 1922 г. составили менее четверти уровня 1920 г. Правда, в 1923 г. наступит перелом в развитии сельского хозяйства и оно пойдет по пути роста, но это было только начало восстановительных процессов в сельском хозяйстве. Годы войны и засуха нанесли сельскохозяйственному производству Урала такой ущерб, последствия которого продолжали сказываться довольно долго [9, c. 41].
В июле Кремль, наконец, вынужден был признать то, что всем уже было известно: страна в объятиях катастрофического голода. Но, не желая объявлять об этом прямо и открыто, советское правительство предпочло, чтобы печальная правда и зов о помощи исходили от частных лиц. 13 июля, очевидно с одобрения Ленина, Горький обратился с воззванием «Ко всем честным людям» с просьбой помочь продовольствием и медикаментами. 21 июля правительство одобрило просьбу группы гражданских лиц об образовании добровольной частной организации в помощь терпящим бедствие. Она называлась «Всероссийский комитет помощи голодающим», или просто «Помгол», и насчитывала 73 члена различной политической ориентации, среди них были Максим Горький, графиня Софья Панина, Вера Фигнер, экономист С.Н. Прокопович и его жена Екатерина Кускова и еще много известных агрономов, врачей и писателей. Комитет действовал по подобию Особого комитета помощи голодающим, образованного в 1891 г., чтобы помочь царскому правительству в сходных обстоятельствах, с той лишь разницей, что, по распоряжению Ленина, в его состав включили «ячейку» из 12 видных коммунистов, председателем которой был Каменев, а А.И. Рыков - его заместителем. Это было сделано ради уверенности в том, что первая в Советской России независимая организация, получившая право на существование, не выйдет за рамки строго определенной ей миссии [8, c. 256].
Ленин нашел собственное применение Помголу: он воспользовался его посредничеством, чтобы избежать неловкости прямого обращения за помощью к «империалистам». И Помгол не только исправно служил этим целям, но и вынужден был сносить изъявления ленинского гнева в свой адрес. 26 августа Ленин попросил Сталина поставить на Политбюро вопрос о немедленном роспуске Помгола и аресте или ссылке его лидеров, на том будто бы основании, что они «не желают» работать. На Политбюро, где рассматривалось указание Ленина, Троцкий, поддержавший его, отметил, что в ходе переговоров с AРA американцы ни разу не упоминали о советском комитете. На следующий день, когда первая партия продовольствия от AРA поступила в Россию и члены Помгола собрались для встречи с Каменевым, все русские общественники, за исключением двух человек, были арестованы ЧК и посажены на Лубянку. Через прессу их обвинили во всевозможных контрреволюционных деяниях. Все ожидали смертной казни, но спасло вмешательство Нансена; выпущенные из тюрьмы, они были высланы: кто за границу, кто в отдаленные места родного отечества. Помгол продолжал теперь существование уже как комитет при правительстве еще год, прежде чем был окончательно распущен [8, с. 257].
Конфискация церковного имущества
Незамедлительно после издания декрета Патриарх Тихон обратился к верующим с Воззванием от 15 (28) февраля 1922:
…Мы нашли возможным разрешить церковноприходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, о чём и оповестили Православное население 6 (19) февраля особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения.
Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10 (23) февраля ВЦИК, для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви подобный акт является актом святотатства… Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство - миряне отлучением от Неё, священнослужители - извержением из сана (Апостольское правило 73, Двукратн. Вселенск. Собор. Правило 10) [29].
Отобранные у церкви ценности отправлялись в Гохран. Согласно сводной ведомости ЦК Последгол ВЦИК о количестве изъятых церковных ценностей на 1 ноября 1922 года было изъято:
Золота 33 пуда 32 фунта
Серебра 23,997 пуда 23 фунта 3 лота
Бриллиантов 35 670 шт.
Прочих драгоценных камней 71 762 шт.
Жемчуга 14 пуда 32 фунта
Золотой монеты 3 115 руб.
Серебряной монеты 19 155 руб.
Различных драгоценных вещей 52 пуда 30 фунта
Всего было изъято церковных ценностей на два с половиной миллиарда золотых рублей. Из этих средств только примерно один миллион рублей было потрачено на закупку продовольствия для голодающих. Основная часть собранных средств пошла на «приближение мировой революции» [19].
Ликвидация Всероссийского общественного комитета помощи голодающим и кампания по изъятию церковных ценностей показали, что борьба с голодом 1921-1922 гг. имела не только экономический, но и ярко выраженный политический характер. Советская власть стремилась сосредоточить исключительно в своих руках все рычаги руководства этим процессом, ставя порой во главу угла не помощь голодающим, а устранение политических оппонентов.
2.2 Помощь иностранных организаций
Отсутствие каких-либо значимых резервов продовольствия у правительства советских республик привело к тому, что оно в июле 1921 г. обратилось за продовольственной помощью к иностранным государствам и общественности. Несмотря на множественные просьбы, первая незначительная помощь была отправлена лишь в сентябре. Основной поток помощи пошёл после активной общественной кампании, организованной лично Фритьофом Нансеном и рядом негосударственных организаций Европы и Америки в конце 1921 - начале 1922 г. Благодаря значительно лучшему урожаю 1922 г. массовый голод прекратился, хотя в наиболее пострадавших ранее регионах помощь голодающим оказывалась до середины 1923 г. Голод 1921−1922 гг. также привёл к случаям людоедства и вызвал массовый рост беспризорности.
Идеологические и политические разногласия, отсутствие нормальных дипломатических отношений с Россией сделало практически невозможным оказание западными державами официальной государственной помощи. Поэтому, реально оценив сложившуюся ситуацию, правительство РСФСР обратилось к иностранному пролетариату западных государств, к отечественным общественным организациям и частным лицам. Вследствие чего, основная тяжесть этой работы легла именно на них. При правительстве РСФСР была введена специальная должность уполномоченного представителя при всех заграничных организациях помощи голодающим Самарской губернии. Этим представителем стал М.М. Карклин [20, c. 35-37].
Прежде, чем оказать существенную помощь, западные государства сочли нужным изучить степень нуждаемости населения, высылая к нам целый ряд журналистов, а также представителей различных общественных организаций.
И только религиозное Общество «Друзей квакеров» приступило к борьбе с голодом без всякой рекламы и агитации, прислав в Самару своего представителя, в лице мисс Анни Стронг, с несколькими вагонами продовольствия для немедленного оказания помощи голодным детям. Оно начало свою работу на вокзале г. Самары без всяких «аппаратов» и заверенных списков. В дальнейшем эта организация работала в Бузулукском уезде. Общество «Друзей квакеров», объединяло в себе две секции: английскую и американскую. В отличие от других иностранных организаций оно с самого начала сотрудничало с Советской властью [2, c. 167].
В 1921 г. Женевская конференция Международного Красного Креста, обсуждавшая вопрос об оказании помощи голодающим в России, предложила известному полярному исследователю, норвежцу Фритьофу Нансену взять на себя руководство кампанией по оказанию помощи и создала комитет «Помощь Нансена». Он был одним из немногих общественных деятелей Запада, кто лояльно относился к большевистской России.
Осенью 1921 г. Фритьоф Нансен совершил поездку в Самарскую губернию, где масштабы голода резко возросли. Его призыв был услышан, и голодающему Поволжью была оказана широкомасштабная помощь. Международная организация помощи группы доктора Фритьофа Нансена снабжала продовольствием волости: Старо-Буянскую, Тростянскую, Больше-Каменскую, Кобельминскую, Богдановскую и многие другие. Нансеновская миссия собрала 40 миллионов швейцарских франков и оборудовала 900 пунктов по оказанию помощи голодающим в 280 деревнях и селах [21, c. 46].
В Нижнем Поволжье работали следующие иностранные организации, оказывавшие помощь Советской России по борьбе с голодом 1921−1922 гг.: Американская администрация помощи (АРА), Международный союз помощи детям (МСПД), Миссия Красного Креста (в частности, Германского и Итальянского), Шведская организация помощи. Наибольший вклад в дело помощи голодающим, как по всей стране, так и в Нижнем Поволжье, внесла АРА, соглашение с которой было подписано правительством РСФСР 20 августа 1921 г. в Риге. Директором АРА в России назначался полковник В. Хаскелль.
В ходе введенного американцами административного деления в Нижнем Поволжье появились самостоятельные Саратовский и Царицынский дистрикты (от английского «district» - округ, район). В Астрахани было открыто отделение, подчинявшееся соседнему Царицынскому округу [22].
Проблемой, значительно осложнявшей оказание помощи голодающим, было недоверие и подозрительность, столь характерные для отношения к деятельности иностранных организаций со стороны центральных и местных органов власти, а также самого населения. Иностранные благотворительные организации, в первую очередь, АРА, как самую крупную из них, обвиняли в шпионаже, контрреволюционной деятельности и стремлении свергнуть Советскую власть, в то же время признавая ее роль в ликвидации голода.
По характеру оказания, всю иностранную помощь можно разделить на две большие группы: оказываемая постоянно на протяжении определенного, достаточно длительного периода времени и единоразовая. К первой группе относится деятельность всех благотворительных организаций, действовавших на территории Нижнего Поволжья (АРА, МСПД, Миссии Международного Красного Креста и т.д.). Их характерными особенностями являются: организованная структура, наличие собственного аппарата служащих, постоянная связь со страной поставщиком продовольственной и медицинской помощи, сотрудничество с местными органами власти [23, c. 7].
Ко второй группе относятся акты оказания единоразовой помощи различными иностранными структурами. Эта помощь, будучи доставлена на территорию Советского государства, распределялась через сеть уже функционирующих здесь иностранных организаций или же через советские органы власти [5].
Деятельность иностранных благотворительных организаций продолжалась в Нижнем Поволжье до 1923 г.
Американская администрация помощи
Американская администрация помощи была создана согласно распоряжению президента Вудро Вильсона для практической реализации задач, обусловленных принятым 13 января Палатой Представителей и 25 февраля 1919 Сенатом США «Законом о помощи Голодающей Европе», согласно которому США выделяли 100 миллионов долларов на поставку продовольствия и медикаментов для пострадавших стран Европы. Руководителем данной организации президентом Вильсоном был назначен Герберт Гувер
июля на призыв Горького о помощи, среди откликнувшихся на призыв зарубежных благотворительных организаций Соединенных Штатов Америки был министр торговли Герберт Гувер и его крупная Американская администрация помощи (АРА). Он поставил два условия: чтобы американской организации, отвечающей за облегчение положения голодающих, было позволено действовать самостоятельно, без вмешательства коммунистических сотрудников, и чтобы граждане США, содержащиеся в советских тюрьмах, были выпущены на свободу. Требование независимости и невмешательства в дела заокеанских служащих взбесило Ленина [8, с. 256].
Но у него не было выбора, и он уступил. 25 июля Горький от имени советского правительства принял предложение Гувера. 21 августа ARA подписала с Максимом Литвиновым в Риге договор о предоставлении помощи [8, с. 257].
Гувер начал свою деятельность с 18,6 миллионов долларов, которые даровал Конгресс США, к ним добавились частные пожертвования, а также 11,3 миллионов долларов, вырученных советским правительством от продажи золота. К моменту окончания своей деятельности ARA потратила в пользу России 61,6 миллионов долларов [8, c. 258].
АРА осуществляла широкомасштабную работу во всех пострадавших регионах РСФСР, а также на Украине и в Беларуси. Для более эффективной деятельности АРА разделила территорию, нуждавшуюся в продовольственной поддержке, на двенадцать округов и создала окружные конторы в губернских центрах. В каждом округе действовало 5-6, максимум 10-12 американских спасателей [24, с. 37, 42].
Основными направлениями деятельности АРА по стране в целом были: доставка продовольственных грузов в Советскую Россию; открытие столовых, питательных пунктов и кухонь для детей; поддержка детских домов; снабжение населения одеждой и медикаментами; организация питания взрослого населения; проведение медицинских и сопутствующих им санитарных мероприятий; деятельность по восстановлению инфраструктуры страны [24, с. 35-42].
Что касается питания взрослого населения, то, согласно инструкциям АРА, в первую очередь продукты должны были получать матери, кормящие грудью, далее - больные и, наконец, непосредственно, голодающие. Для точного учета и организации питания на местах организовывалась регистрация взрослого населения [25].
В Астрахани Американская администрация помощи способствовала организации нескольких детских домов с дополнительным питанием. Еще одним направлением деятельности АРА в Астрахани стало попечение о больницах. Всего на «американское довольство» было переведено 10 больниц. Наконец, к третьему направлению деятельности АРА, которое можно с полным правом назвать основным, относится открытие столовых для голодающего населения, прежде всего для детей. Так, к 25 марта 1922 г. в Астрахани было открыто27 столовых АРА, предназначенных для детей [26, с. 17].
Сходными были направления деятельности и в Саратовском дистрикте. Например, первая столовая торжественно открылась в Саратове 25 октября1921 г. С марта 1922 г. оказывалась помощь взрослому населению губернии в виде раздаваемых АРА сухих пайков (30 фунтов кукурузы). До конца марта таких пайков было роздано 90 тыс., а в апреле уже 244 тыс. [27, с. 140, 143].
Летом 1922 г., когда деятельность ее была в полном разгаре, ARA кормила ежедневно 11 миллионов человек. Другие иностранные организации взяли на себя заботу о еще 3-х миллионах голодающих. В результате этой деятельности уже к началу лета 1922 г. «сообщения о голодных смертях практически перестали поступать» [8, с. 257].
АРА, кроме того, поставила медикаментов на 8 млн долларов, что помогло сдержать эпидемии. Более того, AРA снабдила Россию посевным зерном, обеспечив возможность получения хороших урожаев в последующие годы. Благодаря структуре, разработанной Гувером, несколько сотен американцев, сотрудников AРA, с помощью тысяч советских граждан контролировали раздачу продовольствия и медикаментов. Хотя советские власти согласились не вмешиваться в деятельность гуверовской организации, ЧК, а затем ГПУ не сводили с нее глаз. Ленин позаботился о том, чтобы иметь в AРA своих агентов, дав распоряжение Молотову создать комиссию, которая бы следила за иностранными сотрудниками, ею нанятыми, и мобилизовала «максимум знающих английский язык коммунистов для внедрения в комиссии Гувера и для других видов надзора и осведомления» [8, с. 257].
Позднее, когда ARA была расформирована, советские власти стремились отыскать самые зловещие мотивы ее деятельности, включая шпионаж и желание наводнить Россию товарами, которые больше некуда девать [8, с. 257].
До конца 1922 года усилиями входящих в АРА организаций была оказана помощь более десяти миллионам человек. По данным самой АРА количество посылок составило 930 530. Помимо продовольственной помощи АРА также оказывало помощь в налаживании медицины, вакцинации и борьбы с вспыхнувшими эпидемиями. Представительства АРА были открыты в общей сложности на территории тридцать восемь губерний РСФСР. По оценкам Наркомвнешторга, АРА ввезла тридцать шесть с половиной миллионов пудов продовольствия, медикаментов и одежды общей стоимостью сто тридцать шесть миллионов рублей золотом. ля питания голодающих было открыто более пятнадцати тысяч столовых [28, c. 52].
3. Масштаб и последствия голода
Последствия голода 1921−22 гг. для Нижнего Поволжья выразились в формировании целого ряда устойчивых тенденций.
Основными последствиями голода 1921−1922 гг. для Нижнего Поволжья были такие как сокращение (в несколько раз) посевных площадей (так, в Саратовской губернии сколько-нибудь устойчивое увеличение посевной площади фиксируется только в конце 1923 г. по сравнению с предшествующим, 1922-м), низкая товарность земледелия (о развитии этой тенденции свидетельствуют данные о количестве перевезенных хлебных грузов), увеличение числа беспосевных крестьянских хозяйств (особенно четко данный процесс прослеживается в Саратовской и Царицынской губерниях, увеличение количества хозяйств без рабочего скота. Так, к середине 1922 г. констатировалось крайне опасное положение в животноводстве региона из-за резкого сокращения поголовья, сокращение сельскохозяйственного инвентаря, находящегося в распоряжении непосредственных производителей, негодность и изношенность имеющегося, увеличение количества малопосевных крестьянских хозяйств (с посевом до 1 десятины и от 1 до 2 десятин), с одновременным уменьшением числа хозяйств с большим объемом посева (свыше 6 десятин), падение показателей сельскохозяйственного производства и низкие темпы его восстановления по сравнению с потребляющими губерниями (здесь сказалось влияние продразверстки, вызвавшей сокращение крестьянской запашки до потребительской нормы, неурожая и, непосредственно, голода), сокращение объемов промышленного производства в основных отраслях экономики региона, остановка предприятий из-за отсутствия продовольствия, общее сокращение численности рабочих на протяжении рассматриваемого периода. Также низкие темпы восстановления промышленности, обусловленные нехваткой сырья и топлива, разрухой на транспорте, голодом [34].
Американские наблюдатели были ошеломлены масштабами голода. В газете «Новая Республика» события в России были прокомментированы так: «Русской голод по масштабам разразившейся трагедии можно сравнить с историческим бедствием, которое когда-либо обрушивалось на человеческую расу» 2. Тысячи деревень были заброшены их жителями, которые уходили в поисках продуктов питания. Американские официальные лица, находившиеся в России, сообщали, что голод - это самое ужасное бедствие, которое они когда-либо видели. «Миллионы людей, обреченные на смерть, ждали смерти, спокойно смотря ей в лицо» [28].
Исследователь голода В.А. Поляков пришёл к выводу что мероприятия советской власти ликвидации голода и его последствий были малоэффективными. От голода и его последствий погибло около 5 миллионов человек. Смертность возросла в 3-5 раз (в Самарской губернии, Башкирии и Татарской Советской республике смертность возросла с 3 до 14 человек на сто душ населения в год). Умирали преимущественно беспосевные (двадцать три) и в меньшей степени малопосевные (одиннадцать), средне - (восемь) и крупно-посевные (3) - смертность на 100 человек крестьяне.
Кроме того, голод в той или иной степени охватил практически все регионы и города Европейской части Советских Республик. Наиболее тяжелое положение было в южных губерниях УССР (Запорожская, Донецкая, Николаевская, Екатеринославская и Одесская), во всей Крымской АССР и области Войска Донского [15, c. 735].
Потери в период голода 1921 г. трудно определить, поскольку никто не занимался подсчетом жертв. Самые большие потери наблюдались в Самарской и Челябинской губерниях, в автономной области немцев Поволжья и Башкирской автономной республике, общее число населения которых сократилось на 20,6 процентов. В социальном плане больше всего страдала деревенская беднота, особенно те, у кого не было молочного скота, спасшего от смерти многие семьи. В возрастном плане больнее всего голод ударил по детям, лишив значительную часть тех, кому довелось уцелеть, родителей и крова. В 1922 г. более полутора миллионов крестьянских детей, предоставленных самим себе, бродяжничали, прося подаяние и воруя; смертность в приютах для беспризорных достигала 50 процентов. Советское центральное статистическое управление определило дефицит населения за период с 1920 по 1922 гг. равным 5,1 миллионом человек. Голод в России 1921 г., если не считать военных потерь, был крупнейшей для того времени катастрофой в европейской истории после средневековья [8, с. 258].
Утраты оказались бы значительно большими, если бы не филантропическая деятельность Гувера, которая спасла жизнь по крайней мере 9 миллионов человек. В письме руководителю ARA Горький приветствует его поступок как не имеющий себе равных: «Ваша помощь будет вписана в историю как уникальное, гигантское свершение, достойное величайшей славы, и надолго останется в памяти миллионов русских… которых вы спасли от смерти» [8, с. 258].
Таким образом, мы видим, что голод 1921−1922 гг. стал глубоким социально-экономическим потрясением, оказавшим существенное влияние на все последующее развитие региона. Он привлёк внимание значительного числа западных историков, которые не только описывают сам голод, но и пытаются установить его причины. Они видят главную из них в особой политике советского руководства, которое, стремясь к реализации большевистских утопий, привело страну и общество к катастрофе. Очевидцы из западных стран ярко запечатлели и донесли до своих сограждан грандиозные масштабы трагедии, чем вызвали их сочувствие и активное желание помочь в преодолении голода в России [28].
Заключение
Голод возникал от неурожаев, вызванных засухой, наводнениями или заморозками. С развитием государственности голод перестал быть результатом только продовольственного кризиса, постепенно набирают силу социальные факторы, такие как тяжелые войны и смуты, которые приводили к разорению хозяйств и обнищанию населения, перенаселенность определенной территории. Голод стал только верхушкой айсберга зрительно более серьезных и глубинных кризисов, кульминацией серии социальных, политических, экономических и демографических кризисов. Обстоятельства, которые приводили к голоду, накапливались довольно медленно, после года или нескольких лет, отмеченных сложностями в продовольственном обеспечении.
Участие России в Первой мировой войне привело к общенациональному кризису и надвигающемуся очередному голоду. В период Первой мировой войны прослеживаются тенденции ухудшения обеспечения страны хлебом, из-за сокращения посевных площадей продовольственных культур и падения валового сбора зерна, вследствие мобилизации мужского трудоспособного населения в армию и изъятия лошадей из деревни на военные нужды. Особенно осложнившееся продовольственное положение в годы гражданской войны завершается голодной катастрофой 1921−1922 гг.
Голод в Советской России был значительно усугублен военными потерями в первой мировой и гражданской войнах и сопровождался эпидемиями гриппа, тифа и другими болезнями, что привело к резкому падению уровня рождаемости и увеличению смертности. Если Первая мировая война по самым минимальным подсчетам унесла жизни 1,5 млн. россиян, в гражданскую войну погибли 3 млн. человек, то голод убил 5 млн. человек.
Обращение к теме голода 1921−1922 гг. продолжает историографическую традицию изучения одной из ключевых проблем отечественной историографии - истории российского крестьянства. Оно способствует формированию более целостного представления о роли и месте этой важней6 шей социальной группы населения страны на различных этапах ее исторического развития.
В 1921−1922 гг. в Поволжье разразилась невиданная социальная катастрофа. Об этой страшной трагедии, которая охватила половину европейской части России сегодня широко известно. В советское время официальной причиной голода была объявлена двухлетняя засуха 1920−1921 гг., которая уничтожила хлебные посевы на огромных площадях. Однако при этом партийная пропаганда всегда замалчивала тот факт, что продолжительные неурожаи в России не раз случались и в царское время, но тогда они не достигали масштабов национального бедствия.
Голод 1921 года отличался тем, что это было стихийное бедствие, в котором государство, несмотря на крайне скудные резервы и возможности, старалось помочь голодающему населению и не допустить массовой смертности. Далеко не все удалось сделать, но, тем не менее, потери от голода 1921 года совершенно несопоставимы с голодом 1932 года.
В советских источниках 20-х - середины 30-х годов XX века голод оценивался как «последнее послание от царизма и гражданской войны». В западных публикациях широко рассматривалась деятельность АРА.
На пике холодной войны, когда обе стороны вели активную пропаганду друг против друга, вышла книга Роберта Конквеста «Террор Голодом», в которой автор заявляет о том, что «Страшный голод 1921 г. произошёл не потому, что кто-то принял решение уничтожить крестьян таким методом. По его словам полагать, что он произошёл стихийно, тоже неверно. Погода была плохой, но уж не настолько, чтобы вызвать подобное бедствие. Главным фактором голода был метод Советского правительства добывать хлеб с помощью реквизиции». Эта идея находит поддержку среди некоторых публицистов и историков в СССР эпохи Перестройки, постепенно трансформируясь к заявлениям о том, что «голод начала 1920-х гг. большевиками был инспирирован» и даже «Большевики выдумали миф, что голод в начале 20-х годов был вызван засухой…» Теория о «терроре голодом» поддерживается рядом историков и публицистов, ряд которых представляет бывшие центры советологии.
Библиографический список
1. Агриков П.А., Башкиров А.С., Лычев И.А. Война с голодом в Поволжье в 1921-1922 гг. // История СССР. 1963. №1;
. Белокопытов В.И. Лихолетье: Из истории борьбы с голодом в Поволжье 1921-1923 гг. - Казань, 1976. - 329 с.;
. Цихелашвили Н.Ш., Энгерман Д. Американская помощь России в 1921-1923 гг.: конфликты и сотрудничество // Американский ежегодник. 1995. М., 1996.;
. Усманов Н.В. К вопросу об американской помощи голодающим Советской России в 1921-1923 гг. // Дискуссионные вопросы российской истории. - М.: Арзамас, 2000.;
. Цихелашвили Н.Ш. Американская помощь народам России в начале 1920-х гг. XX века. Дисс… кандидата исторических наук. - М.: РГГУ, 2008;
. Кнурова В.А. Деятельность американской администрации помощи по ликвидации голода 1921-1922 гг. в Нижнем Поволжье // Вестник Астраханского государственного технического университета. - 2006. - №6 (35);
. Кнурова В.А. Голод 1921 - 22 гг. в Нижнем Поволжье глазами очевидцев // Гуманитарий. Сборник научных трудов. - М.: МПГУ, 2006. - Вып.VIII;
. Ричард Пайпс. «Русская революция» в 3 книгах. Книга 3. Россия под большевиками 1918-1924»:Захаров; Москва, 2005; с. 254 - 258;
. Лонг Д. Поволжские немцы и голод в начале 20-х годов // История России: диалог российских и американских историков. - Саратов, 1994;
. Кулешов С. Лукуллов пир // Родина. - 1991. - №9-10;
. Апаликов В. Черная година // Нива (Волгоград). - 1990. - №2;
. Куренышев А.А. Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи в системе социально-экономических и политических отношений НЭПа, 1921-1927 гг.: (на материалах Поволжья): Автореферат дисс…. кандидата исторических наук. - М., 1996;
. Конквест Р. Террор голодом // Бунич И.Л. Золото партии. - СПб., 1994;
. Поляков, B.A. Голод в Поволжье, 1919-1925 гг.: происхождение, особенности, последствия. - М.: Просвещение, 2007. - 735 с.;
. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 44, с. 75, 312-313;
. Редькина О.Ю. Религиозные организации и голод в Царицынской губернии 1921-1922 гг. (по материалам местной периодической печати) // Мир Православия. - Вып.3. - 2000;
. Поляков Ю.А. 1921-й: победа над голодом. М., 1975.
. А.Г. Латышев. Рассекреченный Ленин. Собрание - 1-е. - Москва: Март, 1996. - 336 с. - 15 000 экз.;
. Макаренко А.А. Могучая сила пролетарской солидарности (поддержка зарубежным пролетариатом Советской страны в 1921-1925 гг.). - М., 1976. - 313 с.; Львунин Ю.А. Организация «Международная рабочая помощь» в Советской Татарии (1921-1925 гг.) // Вестник Московского университета. - Серия 8. - 1975. - №4. - С. 35-47;
. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. - М.: Норма, 1997. -329 с.;
. Синельников С.П. ARA и голод 1922 года в Царицынской губернии // Вопросы краеведения. - Вып. 6. Материалы краеведческих чтений, посвященных 75-летию областного общества краеведов. - Волгоград, 2012;
. Поляков В.А. Российская общественность и иностранная помощь голодающим в 1921 г. // Вопросы истории. 2009. №12. С. 3-23;
. Латыпов Р.А. Американская помощь Советской России в период голода1921-1923 годов // Вестн. Института Кеннана в России. - 2005. - Вып. 8. - С. 35 - 42;
. Усманов Н.В. К вопросу об американской помощи голодающим Советской России в 1921-1923 гг. // Дискуссионные вопросы российской истории. - М.: Арзамас, 2000.;
. Акцынов А.В., Акцынова Л.М. По стерне босиком. - Чебоксары: Чувашия, 1992. - С. 17;
. Рубинштейн Н. Советская Россия и капиталистические государства в годы перехода от войны к миру (1921-1922 гг.) // Исторические записки. -1947. - Т. 22. - С. 140, 143;
. О.И. Помогалова. Масштабы и причины голода 1921 года в Поволжье в западной историографии.