Аржантре, знаменитый французский ученый в своей Концепции, в частности, предусматривал деление всех законов на личные, реальные и смешанные статуты. В отличие от права лиц и движимостей, где управляет закон домицилия («Движимое имущество следует за лицом»), «если речь идет о недвижимостях, лежащих в разных местах, и возникает спор, по какому закону определяется право собственности, то применяется закон места нахождения недвижимости (реальный статут)».
Впоследствии концепция легла в основу французских и голландских коллизионных доктрин. Несмотря на различия в подходах, юристами, представлявшими данные школы, подчеркивалась безусловность применения закона местонахождения вещи к недвижимости в материально-правовом и процессуальном смысле.
Таким образом, в международном частном праве был установлен жесткий принцип: вещные права на недвижимое имущество, находящееся на территории конкретного государства, требуют подчинения закону местонахождения недвижимости (Lex rei sitae) и, как следствие наиболее рационального правоприменения - закрепления исключительной подсудности споров, связанных с данным имуществом.
международный подсудность иск недвижимость
§2. Обоснование принципа Lex rei sitae, исключительной подсудности при рассмотрении споров о недвижимом имуществе, осложненных иностранным элементом
Некоторые исследователи международного частного права отмечают ставшую неотъемлемой обычно-правовую природу принципа Lex rei sitae. В данном разделе мы попытаемся привести обоснование, причины таковой длительности и всеобщности применения рассматриваемого коллизионного принципа, а также логику применения исключительной подсудности места нахождения недвижимости при рассмотрении споров.
Осуществление права собственности в полном объеме требует взаимодействия собственника и вещи как материальной субстанции, полномочие владения может быть реализовано только в месте нахождения вещи. Если вещь находится в одном месте, а собственник - в другом, осуществление права собственности затруднено.
Как указывалось ранее, одним из самых первых, базовых аргументов в своеобразной «эволюции» мнений на этот предмет является принцип верховенства власти государства над собственной территорией и независимость на международной арене. «Недвижимое имущество составляет часть страны и так навечно с ней связано, что именно в этой стране находится естественный центр тяжести всех прав на это имущество». Территориальное верховенство и, как следствие, контроль и заинтересованность государства в определении юридической судьбы собственных земель, недвижимости, находящейся на ней, - неотъемлемая часть суверенитета государства.
Авторитетным объяснением отступления от традиционных привязок домицилия и свободы воли стороны представляется принцип «процессуальной экономии». Действительно, для вынесения законного, справедливого решения по делу суду необходимо собирать доказательства, проводить экспертизы, запрашивать документацию из регистрирующего органа и т.п. Рассмотрение дела не в государстве местоположения недвижимости обременяет суд и стороны судебным поручением о собирании доказательств за границей, необходимостью перевода собранной информации на язык судопроизводства. При этом возрастает вероятность ошибок при проведении всех этих процессуальных действий.
Нормы, регламентирующие правовой режим недвижимости, формируют значительный массив своеобразных, варьирующихся от одной правовой системе к другой, более сложных по содержанию, правил, информации, порой труднодоступной для изучения в рамках подготовки к конкретному судебному процессу. Совершенно объективным было бы отметить, что только судьи государства месторасположения недвижимости обладают той системой знаний, которая необходима для рассмотрения дела о недвижимом имуществе. В свою очередь, толкование иностранной нормы, ведет к усложнению процесса, к более длительному и дорогому судопроизводству.
Указанный аргумент достаточно долгое время играл определяющую роль при обосновании исключительной юрисдикции, однако параллельно исключительную подсудность стали обосновывать принципом эффективности - «вещный иск в сфере недвижимого имущества, поданный не в государстве местонахождения имущества, никогда не приведет к требующемуся практическому результату за пределами данного государства, поскольку решение по данному иску не будет исполнено».
Таким образом, сравнивая первоначальные аргументы об исключительной юрисдикции, принципе Lex rei sitae, сводящиеся к публичной заинтересованности, государственному суверенитету, современные попытки обоснования находят несколько иное содержание, связанное с неразрывной связью недвижимой вещи с территорией государства ее местоположения, а, следовательно, и с правопорядком, установленным на этой территории. Данная характеристика позволяет нам отметить, что происходит «локализация отношения в правопорядок, имеющий наиболее тесную связь».
В доктрине существуют кардинально противоположные мнения на практику применения привязки Lex rei sitae, норм об исключительной подсудности споров. С одной стороны, всеобщее использование данных правил обеспечивает прозрачность, предсказуемость, единообразие коллизионного регулирования, способствует обеспечению признания судебного решения в иностранном государстве. Более того, утверждается, что такая привязка обеспечивает более экономичный процесс и предоставляет большие гарантии достижения законного решения. С другой стороны, данные правила обладают определенной «жесткостью» своего применения, что, на наш взгляд, не совсем положительно сказывается на судебной практике. Зачастую суды совершенно механистично применяют подобные указания в нормативно-правовых актах, не различая индивидуальную специфику каждого конкретного дела, что приводит к нарушению принципов законности, справедливости при вынесении судебного решения.
§3. Национальная и международная регламентация принципа Lex rei sitae, исключительной подсудности при рассмотрении международных споров о недвижимом имуществе
Регулирование споров о недвижимом имуществе, осложненных иностранным элементом, в большинстве случаев ограничивается закреплением коллизионных привязок в национальном законодательстве. Таким образом, создаются и параллельно действуют отличные друг от друга системы норм о международной подсудности в различных странах, что ведет не к устранению, но к усугублению коллизий юрисдикций.
Различным может быть расположение норм международной подсудности в системе нормативных правовых актов государства. Они могут находиться в специальных законах о международном частном праве (см., например: раздел II. «Итальянская юрисдикция» (ст.3-12) Закона «Реформа итальянской системы международного частного права»), в общих законах по вопросам судоустройства и судопроизводства среди норм, выполняющих функцию территориальной подсудности (например, §12 и сл. ГПУ Германии), или концентрироваться в особых разделах таких законов (например, гл. 44 ГПК РФ и гл. 32 АПК РФ).
Так, например, Кодекс Бустаманте в ст. 325 предписывает: «Для рассмотрения вещных исков в отношении недвижимой собственности и смешанных исков по разграничению и разделу общей собственности компетентен судья места нахождения собственности.» Ст. ст. 20, 38 Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г., ст.22 Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г. содержат схожие положения: «По искам о праве собственности и иных вещных правах на недвижимое имущество исключительно компетентны суды по месту нахождения имущества». Следует особо отметить, что указанные акты устанавливают исключительную подсудность не для всех исков в отношении недвижимости, а лишь для тех из них, предметом которых являются вещные права.
Киевское соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. ограничивает круг исков, подлежащих исключительной юрисдикции, исками, предметом которых является право собственности.
Брюссельская и Луганская конвенции (подп. «а» п. 1 ст. 16), Регламент (ЕС) №44/2001 (абз. 1 п. 1 ст. 22) закрепляют исключительную подсудность, «независимо от домициля» судов «того государства, в котором находится имущество» «в исках, объектом которых являются вещные права на недвижимое имущество или владение недвижимым имуществом (на правах аренды, найма)» При рассмотрении спора квалификация вещи в качестве движимой или недвижимой определяется по материальному праву страны, на территории которой вещь находится.
Примечательно, что ч.1 ст. 1219 Модельного Гражданского кодекса для государств - участников СНГ от 17 февраля 1996г., закрепившая такую же коллизионную привязку, была заимствована многими государствами - членами СНГ: ч.1. ст. 1188 ГК Киргизии, ч.1. ст.1107 ГК Казахстана, ч.1 ст. 1276 ГК Армении, ч.1. ст.1119 ГК Белоруссии, ст.1184 ГК Узбекистана, ст.32 Закона Грузии о международном частном праве 1998 г. №1362-IIc.
Федеральный закон Швейцарии от 18 декабря 1987г. «О международном частном праве» в ст. 97 устанавливает: «Швейцарские суды по месту нахождения недвижимого имущества обладают исключительной компетенцией по вещным искам в отношении этого имущества».
Оставаясь одинаковым по своей сущности, содержанию, принцип находит различные формы выражения. В частности, он может быть закреплен в виде прямого ограничения судебной компетенции определенного государства. Итальянский законодатель в ст. 5 Закона «Реформа итальянской системы международного частного права» предусмотрел: «итальянская юрисдикция не распространяется на вещные иски, касающиеся недвижимого имущества, расположенного за пределами Италии.» Сходная юридическая техника используется при создании правила о подсудности, закрепленного в абз. 1 § 24 ГПУ Германии: если спор касается недвижимых вещей, находящихся за пределами Германии, то национальные суды должны отказать в производстве по иску.
Глава 2. Понятие «недвижимость» в праве зарубежных стран и влияние классификации на разрешение международных споров
Деление имущества на движимое и недвижимое характерно для всех современных правовых систем. Это разделение отражает высокую социальную, экономическую значимость недвижимости, ее специфические физические характеристики и связано, прежде всего, с исторически обусловленными правовыми традициями.
Как указывалось ранее, различные подходы к пониманию понятия «недвижимость» и деление вещей имеет значение не только в сфере материальных правоотношений, но и в области процессуальной, в том числе при разрешении международных споров о недвижимом имуществе.
«Когда суд рассматривает коллизионное дело и должен решить вопрос, касающийся собственности, или владения, то ему прежде всего следует определить, является ли предмет спора движимым или недвижимым имуществом. От решения этого предварительного вопроса зависит, какая именно правовая система является применимой к данному случаю».
Зачастую при рассмотрении дела выясняется, что между юридическими понятиями, лежащими в основе коллизионной нормы, которые словесно одинаковы, имеют разное содержание в праве различных государств.
Для рассматриваемого вида споров определение элементов вещного правоотношения представляется особенно важным, поскольку необходимо определить применимы ли в данном случае нормы об исключительной юрисдикции.
При разделении имущества на движимое и недвижимое используются различные основания.
Первым, наиболее очевидным и отраженным даже в названии «недвижимость», является физический критерий - невозможность перемещения объекта. Согласно ему недвижимостью признается такое имущество, которое не может быть перемещено без несоразмерного ущерба его назначению. Это наиболее «простой» и достаточно несовершенный критерий. На данный момент с развитием технологий зачастую вещи, входящие в понятие недвижимости (здания, сооружения, например), могут быть перемещены при помощи современной техники без причинения несоразмерного ущерба. Более того, подобное изменение местоположения теоретически может быть характерно и для земельного участка при его постепенном перемещении (в результате изменения русла рек, намыва территории и т.п.)
Следующий достаточно часто применимый критерий - социально-экономический - предполагает оценку недвижимости в качестве дорогостоящего и социально значимого имущественного актива. Именно учитывая эту присущую ему характеристику, многие правопорядки приравнивают к категории недвижимого имущества движимые вещи, части объектов недвижимости (квартира как часть многоквартирного дома; здания и сооружения как часть земельного участка) или даже права на недвижимое имущество. Эта же причина является основанием для отнесения к объектам недвижимости и регистрации их в соответствующем реестре заведомо движимых объектов: морских и воздушных судов.
Так, в праве Англии термин «движимое» или «недвижимое» применяется лишь в тех случаях, когда речь идет об отношениях «с иностранным элементом», регулируемых международным частным правом.
Во внутренних отношениях используются классификации, восходящие к нормам общего права, сложившихся в XIV в., где различалось «реальное имущество» (real property), т.е. такое, по поводу которого может быть предъявлен иск о восстановлении владения, «персональное имущество» (personal property), по поводу которого может быть предъявлен иск по своему выбору либо о возврате имущества, либо о выплате денежной компенсации. К реальным вещам, которые признавались объектами «реальной собственности » относились: земельные участки, находящиеся в свободном владении и движимые вещи, которые по обычному праву переходили по наследству из рода в род вместе с недвижимым имуществом. В настоящее время понятие реального имущества расширилось. Помимо земли, оно включает в себя растения, связанные с землей, постоянные принадлежности земли или вещи, присоединенные к земельному участку, строению таким образом, что их нельзя отделить без повреждения этого участка или здания или без причинения вреда основным функциям последних. К реальному имуществу относятся не только материальные предметы, но также и все права, связанные с землей и возведенными на ней зданиями и сооружениями.
В США деление вещей на реальные и персональные заменено делением на движимое (chattels or movables) и недвижимое имущество(land or immovables).
Понятие собственности, в целом, и недвижимости, в частности, в англо-американской системе права гораздо шире, чем в странах континентальной Европы. Оно не только охватывает все вещные права, как разновидности права собственности, но включает также и обязательственные требования.
По мнению ряда международных экспертов англо-американская система землевладения наиболее надежно защищает права землевладельцев.
Большинство исследователей зарубежного законодательства отмечают, что наиболее широкая трактовка недвижимого имущества содержится во Французском гражданском кодексе 1804 (ФГК). Перечень вещей, относящихся к недвижимости дан в ст.ст.517-526 ФГК. Как отмечает С.А. Бабкин, несмотря на то, что указанные нормы страдают определенной казуистичностью, сама модель понятия «недвижимое имущество» явилась существенной модернизацией положения римского права и послужила образцом для последующих кодификаций в других странах.
ФГК проводит стогую классификацию объектов недвижимости, причем невозможно выделить единственный критерий, по которому группируются объекты.
Во французском земельном праве земельный участок, строения на земельном участке признаются самостоятельной недвижимой вещью, являющиеся таковыми «по природе». Существует презумпция, что строения, возведенные собственником на земельном участке, предполагаются возведенными собственником земельного участка.
Согласно ст. 518, 519 ФГК строениями считаются дома, плотины, канализационные сети и линии передачи электроэнергии и тому подобное, а также ветряные или водяные мельницы, утвержденные на столбах и составляющие часть строения.
Кроме указанной категории, следует также выделить вещи, недвижимые «в силу назначения». Это вещи, движимые по своей природе, которые собственник поместил на своем участке навсегда для обслуживания и эксплуатации участка. Так, ст. 524 ФГК устанавливает довольно обширный перечень подобного имущества: помещенные собственником на своем земельном участке животные, служащие для обработки земли, земледельческие орудия, семена, голуби в голубятнях, прессы и котлы и многое другое, даже солома и удобрения.
Поскольку французский кодекс оказал существенное влияние на законодательство других государств, его положения, в том числе и о признании таких заведомо движимых вещей недвижимостью, зачастую воспроизводятся практически дословно. Согласно ст. 308 ГК Мальты, например, движимое имущество, находящееся на земельном участке и предназначенное для его использования, рассматривается как недвижимость.
Также выделяются недвижимые бестелесные вещи, которые включают в себя согласно ст. 526 ФГК узуфрукты на недвижимость, сервитуты и земельные повинности, иски, имеющие предметом возвращение недвижимого имущества. Причина выделения этой группы ясна: законодатель устанавливает единый правовой режим для всех ситуаций, в том числе и передачи прав, когда они возникают в отношении недвижимого имущества.
Германское гражданское уложение 1896 года (ГГУ), явившееся крупнейшей кодификацией, «признанном в континентальной правовой системе одним из эталонов классического гражданского кодекса» и действующим по настоящее время, предлагает иную трактовку понятия «недвижимость». Однако как и ФГК уделяет внимание лишь перечислению ее видов. Прежде всего, следует отметить что ГГУ упоминает лишь о двух категориях вещей: «земельном участке» и «движимости». Недвижимыми вещами являются земельные участки, включая существенные их составные части. §94 ГГУ относит к ним вещи, прочно связанные с землей (например, строения, растения на корню, высаженные в почву, семена) и права, связанные с правом собственности на участок (§96 ГГУ). Каждая из этих частей может быть обособленным, самостоятельным объектом права. По целевому назначению к недвижимости относятся, так называемые, принадлежности земельного участка: промышленный инвентарь (мельницы, кузницы, пивоварни и т.п.), сельскохозяйственные средства производства. Согласно §97 ГГУ такие принадлежности не являются составной частью главной вещи, а лишь предназначены служить ее хозяйственной цели.
Не включаются в состав земельного участка вещи, связь которых с почвой является временной. То же самое относится к строениям и другим сооружениям, связанным с данным земельным участком и используемым управомоченным лицом для осуществления им своих прав на чужой земельный участок.
Таким образом, германское земельное законодательство базируется на главенстве принципа единства объекта недвижимости.
В отличие от немецкого законодательства Швейцарское гражданское уложение 1907 года (ШГУ) достаточно четко определяет эту категорию. Понятие «недвижимость» достаточно широко. Она включает землю, ее недра, прочно связанные с ней здания и сооружения, а также четко выраженные и постоянные права, занесенные в реестр недвижимости (ст. 655 ШГУ).
Наиболее подробный, можно даже сказать детализированный перечень объектов, относимых законодательством к недвижимому имуществу, находится в Гражданском кодексе Испании (ИГК). Наравне с традиционными видами недвижимости (земля, строения, различного рода сооружения, прикрепленные к земле и не отделимые от нее без нанесения ущерба их целостности) называются весьма специфические вещи (статуи, живопись и иные объекты пользования или украшения, помещенные на строениях или унаследованные собственником недвижимости в такой форме, которая свидетельствует о намерении соединить их накрепко с недвижимостью; машины, сосуды, инструменты и приспособления, предназначенные собственником полностью к обработке земли или эксплуатации сооружения или наследственного имущества, или непосредственно для удовлетворения нужд при пользовании недвижимостью). Также к недвижимости ИГК относит так называемые «реальные права» - концессии публичной собственности и сервитуты. Но, несмотря на все указанные особенности, ИГК все же закрепляет общепринятый подход к определению недвижимости и называет основной признак - неразрывную связь с землей и соответственно все перечисленные объекты можно разделить на традиционные три группы - недвижимость по природе, по назначению и вещные права на недвижимость.
Заключение
Составляя отдельную, обособленную разновидность вещей силу своих исключительных характеристик и особой имущественной ценности, недвижимость является неким базисом цивилизованного оборота имущества, фактически формируя основу для материальной самостоятельности субъектов.
Как мы выяснили в настоящем исследовании, при возрастающем количестве споров, осложненных иностранным элементом, о столь экономически и политически ценном активе регулирование разрешения их на международном уровне (путем заключения международных соглашений) крайне недостаточно. Существующие соглашения применимы лишь к ограниченному кругу стран и отношений, а в обширной сфере за пределами их действия вопросы международной подсудности решаются на основе национального права различных государств. Очевидно, именно международная договоренность способна разрешить межгосударственные коллизии юрисдикций. В современных условиях экономической интеграции, интенсивного развития международных связей самого различного уровня актуальность таких соглашений трудно переоценить.
В то же время сильная дивергенция материально-правового регулирования оборота недвижимости во внутреннем праве государств может стать непосредственной причиной еще больших затруднений при разрешении споров в международном частном праве. Как показало наше исследование, государства, руководствуясь исключительно собственными интересами в иммобилиарном обороте, не желают совместно закрепить более гибкое правовое регулирование данного вопроса, опасаясь вмешательства иностранных государств в определении юридической судьбы земель, входящих в состав собственной территории - важной составляющей суверенитета. Однако мы пришли к выводу, что подобное положение не является необоснованным. Потенциальная унификация и гармонизация норм представляется весьма затруднительной, поскольку, как мы убедились на примере нескольких правовых систем, даже при схожем понятийном аппарате, государства вкладывают в них различные значения, руководствуясь собственной спецификой исторического развития, правовыми традициями. Именно поэтому регулирование разрешения международных споров о недвижимом имуществе можно считать одним из самых консервативных, поскольку даже относительно новые международные кодификации не содержат в себе кардинальные изменения в этой области.
На наш взгляд, при использовании закрепленной в законодательстве большинства государств и существующих международных соглашениях, ограничивающей действие общих правил коллизионной привязки Lex rei sitae, правил исключительной подсудности места нахождения недвижимости достичь вынесения справедливого и законного решения по делу возможно лишь только тогда, когда их толкование является расширительным, а применение не является автоматическим, выходящим за пределы той цели, для достижения которой они установлены. Основным критерием при разрешении проблем такого рода, несмотря на всю жесткость регламентации, должны являться главенствующие принципы правосудия - достижение законности, обоснованности, справедливости при вынесении решения, индивидуальный подход при наименьших издержках сторон и суда.
Библиография
Нормативно-правовые акты
.Брюссельская конвенция по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров (Извлечение)(Заключена в г. Брюсселе 27.09.1968) // СПС «КонсультантПлюс».
.Закон 1995 г. № 218 «Реформа итальянской системы международного частного права» [Электронный ресурс]: // Режим доступа: #"justify">.Гражданский кодекс Испании 1889г. [Электронный ресурс]: // Режим доступа: #"justify">.Гражданское уложение Германии. Вводный закон к Гражданскому уложению: Пер. с нем. / Науч. Ред. А.Л. Маковский и др. - М.: Волтерс Клувер, 2004.
.Кодекс международного частного права (Кодекс Бустаманте 1928 года) (Принят в г. Гаване 20.02.1928) // Международное частное право. Сборник документов.- М.: БЕК, 1997. С. 3 - 40.
.Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Заключена в г. Минске 22.01.1993) // СПС «КонсультантПлюс».
.Соглашение стран СНГ от 20.03.1992"О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности" // СПС «КонсультантПлюс».
.Французский гражданский кодекс / науч. ред. и предисл. Д.Г. Лаврова. - СПб.: Юрид. Центр Пресс, 2004.
9.Swiss civil code of 10 December 1907 [Электронный ресурс]: // Режим доступа://#"justify">Научная литература, публикации
1.Асаул А. Н., Иванов С. Н., Старовойтов М. К. Экономика недвижимости. Учебник для вузов. - 3-е изд., исправл. - СПб.: АНО «ИПЭВ», 2009.
2.Алешин В.В. О некоторых особенностях вещных прав в международном частном праве // Вестник Российского государственного гуманитарного университета <#"justify">6.Вершинин А.П. Упрощение и ускорение гражданского процесса: Опыт теории и практики (20-е годы) // Вестник ЛГУ. Серия 6. 1988. С. 60 - 65.
.Вольф М. Международное частное право, М., 1948г.
.Гетьман-Павлова И.В. Наука международного частного права: теория статутов Бертрана д'Аржантре // #"justify">.Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник для бакалавров и специалистов.-М.: Издательство Юрайт, 2011.
.Гражданское и торговое право зарубежных государств: учеб.: в 2 т. / отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2004. Т. 1.
.Гражданское право: в 4 т. / под ред. Е.А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2008. Т. 1.
.Гражданское и торговое право зарубежных стран: учеб.: в 2 т. / отв. Ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2004. Т. 1.
.Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран: сб. нормат. актов: учеб. пособие. М., 1986. Ч. 1.
.Дженкс Э. Английское право. Ученые труды. Вып. XI.- М.: Юрид. лит. 1947.
.Дождев Д.В. Римское частное право М.: Инфра-М, Норма, 2003.
.Доронина Н.Г. Актуальные проблемы МЧП // Журнал российского права. №1. 2010. С. 114-126.
17.Ерпылева Н. Ю. Международное частное право: Учебник для бакалавров <#"justify">18.Жевлакович М.С. Институт аренды земельных участков в законодательстве Российской Федерации и государств-членов Европейского союза: монография / Жевлакович М.С. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011.
.Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. - М.: Иностр. Лит, 1958.
.Зыкин И. С. К вопросу о соотношении вещного и обязательственного статута // Гражданское право современной России: Сборник статей Исследовательского центра частного права в честь Е. А. Суханова. М., 2008. С. 45-57.
21.Качур Н.Ф. О некоторых направлениях совершенствования законодательства о недвижимости // Государство и право в условиях глобализации: проблемы и перспективы: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (22-23 апреля 2004 г.) / Н.Ф. Качур. - Екатеринбург, 2005.
.Качур Н.Ф. Понятие недвижимости по законодательству России и Германии: сравнительно-правовой анализ // Сравнительное правоведение: наука, методология, учебная дисциплина: в 2 ч. Ч. 1: материалы междунар. науч.- практ. конф., Красноярск: ИПК СФУ, 2008.
23.Киселев С.В. Земля и строение как единый объект недвижимости (на примере Европейских стран) // Правовое регулирование рынка недвижимости. 2001. №1.
24.Кирсанов А.Р. Сравнительно-правовой анализ регистрации прав на недвижимое имущество в России и за рубежом // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2002. №3.
25.Краткий комментарий к Гражданскому процессуальному уложению Германии [Электронный ресурс]: научное издание // Режим доступа: #"justify">.Кривенький А.И. Защита субъективных прав физических лиц в международном частном праве: исторические и современные аспекты // Вестник МГПУ. Серия «Юридические науки». С. 88-95.
.Кузнецов А.В. Немецкий опыт регистрации прав не земельные участки и возможность его использования в России // Государство и право. 1996. №12. С.117-126.
.Леонтьева Е.А. Концепция единого объекта недвижимости в германском гражданском праве // Право. Журнал Высшей школы экономики, 2011. № 2. С. 126-140.
29.Ласк Г. Гражданское право США (право торгового оборота). М., 1961.
30.Международное частное право. Учебник/ под ред. Г.К. Дмитриевой, М., 2004. С. 153
.Мерлотти М. Защита прав добросовестного приобретателя недвижимости согласно швейцарскому праву // Нотариальный вестник. 2002. №5. С.50-53
.Нешатаева Т.Н. О вопросах компетенции арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц // Вестник ВАС РФ. 2004. №12.
.Основные институты гражданского права зарубежных стран: сравнит.-правовое исслед. / под ред. В.В. Залесского. М., 1999.
.Осояну Н.Г. Коллизионный принцип Lex Rei Sitae как основа регулирования правоотношений собственности в международном частном праве Российской Федерации и Республики Молдова // Актуальные проблемы российского права. 2007. №1.
.Плеханов В.В. Коллизионная привязка Lex rei sitae как основа регулирования вещных прав в МЧП // Бизнес в законе. №2. 2008.
.Рожкова М.А., Елисеев Н.Г., Скворцов О.Ю. Договорное право: соглашения о подсудности, международной подсудности, примирительной процедуре, арбитражное (третейское) и мировое соглашения // СПС «КонсультантПлюс»
.Романова Е.Н., Зелик В.А. Категория "недвижимое имущество" в частном праве: история вопроса / Е.Н. Романова, В.А. Зелик //Общество и право. - 2009. - № 5.
.Тягай Е.Д. Модели права собственности в современном праве США // Вестник РУДН , 2009, №4, С. 41-47.
.Федорова В.Г., Коломейцева Т.А. Особенности определения понятия недвижимости в российском и зарубежном законодательстве // Закон и право. №12. 2011. С. 51-57.
.Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М. -БЕК. 2001.
.Шлотгауэр М.А. О правовом регулировании оборота жилой недвижимости за рубежом // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2007.№4 (13). С. 87-92.
.Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М., 1996.
.Чешир Дж., Норд П. Международное частное право - М., Прогресс.
.Черниченко С.В. теория международного права. Том II / Старые и новые проблемы. Москва, 1999.