'Восточный вопрос' во внешнеполитическом курсе России (конец XVIII - середина XIX века)
Министерство внутренних дел РФ
Московский университет
Кафедра истории государства и права
Реферат
на тему
«Восточный вопрос" во внешнеполитическом курсе России (Конец 18 - середина 19 века)»
Москва 2015 г
Содержание
Введение
. Восточный вопрос
. Обострение восточного кризиса в 70-х годах XIX века
Заключение
Список литературы
Введение
Актуальность темы. Восточный вопрос, проблемы связанные с территориями Османской империи, долгие годы привлекали пристальное внимание европейских государств, в особенности Великобритании и России. Обе державы в остром соперничестве стремились расширить своё влияние на Востоке. Россия традиционно поддерживала православные народы Турции в их борьбе за освобождение от османского господства. Великобритания, понимая, что освободившиеся от султанской власти земли могут попасть под российское влияние, выступала за сохранение территориальной целостности Османской империи. При этом, британские власти сами были не прочь завладеть какой-нибудь частью султанских владений, раскинувшихся на трёх континентах: в Европе, Азии и Африке.
Следует отметить, что завоевание чужих территорий и установление в них своей юрисдикции являлось одним из средств достижения стратегической цели -укрепления политического и экономического положения на международной арене. В числе других способов можно выделить такие, как: заключение выгодных договоров с другими странами; предоставление кредитов; выполнение иностранных заказов в сфере производства.
Остров Кипр, завоёванный турецкими войсками в 1571 г., стал составной частью Османской империи. Несмотря на трёхвековое пребывание под иноземным игом, коренное население Кипра - греки сохранили национальное самосознание. Греки-киприоты приняли активное участие в национально-освободительной борьбе греческого народа за независимость в 20-е гг. XIX в. После образования греческого государства на Кипре началось движение за присоединение острова к Греции.
В 1878 г. Великобритания, преследуя планы усиления своего влияния в регионах Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья, заключила с Турцией «Конвенцию об оборонительном союзе» (для краткости называемую также «Кипрской конвенцией»), на основании которой Кипр перешёл под английское управление. Этот факт отечественными исследователями на протяжении многих десятилетий расценивается как «захват» со стороны Лондона. При такой оценке происходит подмена понятий, и способ или средство достижения цели (расширение влияния) выдаётся за саму цель. Следует заметить, что в международном праве того времени совершенно отсутствовало понятие «захват» как способ распространения своей юрисдикции на новых территориях. Но из-за существовавшего между Россией и Англией острого противостояния, факт установления Лондоном контроля над Кипром в нашей стране был встречен враждебно, поэтому слово «захват», употреблённое современниками тех событий - российскими политическими деятелями и представителями периодической печати - прочно вошло в отечественную историческую науку.
Несмотря на то, что подписание англо-турецкой конвенции является общеизвестным фактом, часть историков переход Кипра под британское управление приписывают к решению Берлинского конгресса 1878 г. Хотя, этот переход произошёл на основании межгосударственного договорного акта, данный вопрос до сих пор не рассмотрен в свете норм международного права и не изучены правовые механизмы, обусловившие его.
После восьмидесятилетнего британского правления Кипр стал независимым государством, но существовавшие старые межнациональные проблемы не исчезли, а только обострились. Вскоре они привели к фактическому разделу острова на две части: греческую и турецкую. Усилия международного сообщества, более четырёх десятков лет старающегося устранить разногласия между враждующими сторонами, остаются тщетными. Тот факт, что странам-членам Европейского Союза пришлось согласиться на вхождение Кипра в ЕС в «усечённом» виде, свидетельствует, насколько трудноразрешимой является «кипрская проблема». Причина кроется в том, что разрешение данного вопроса непосредственно затрагивает интересы Турции, имеющей огромное геополитическое значение в глазах ведущих игроков на мировой политической сцене: Европейского Союза, России, Соединённых Штатов Америки. В этом смысле интересно сфокусировать внимание на роли и месте Турции в международных отношениях во второй половине XIX в., как одного из факторов заключения Кипрской конвенции.
Целью работы является изучение британо-российские отношения в контексте восточного вопроса и выявить, какую роль они сыграли в заключении Кипрской конвенции.
В связи с этим предполагается решить следующие задачи:
проанализировать последствия Крымской войны установить их роль в развитии британо-российских отношений.
изучить восточную политику Великобритании и России и их противоречия во время восточного кризиса 1875-1878 гг.
изучить историю «Восточного вопроса» в различное время.
1.Восточный вопрос
османский восточный великобритания россия
Восточный вопрос появился в истории с тех пор, как европейский человек сознал различие между Европою и Азиею, между европейским и азиатским духом. Восточный вопрос составляет сущность истории Древней Греции; все эти имена, знакомые нам с малолетства, имена Мильтиадов, Фемистоклов, близки, родственны нам потому, что это имена людей, потрудившихся при решении Восточного вопроса, потрудившихся в борьбе между Европою и Азиею. Ожесточенная борьба проходит чрез всю европейскую историю, проходит с переменным счастием для борющихся сторон; то Европа, то Азия берет верх: то полчища Ксеркса наводняют Грецию; то Александр Македонский со своею фалангою и Гомеровою Илиадой является на берегах Евфрата; то Аннибал около Рима; то римские орлы в Карфагене и в его метрополии; то гунны на полях Шалонских и аравитяне подле Тура; то крестоносная Европа в Палестине; то татарский баскак разъезжает по русским городам, требуя дани, и крымский хан жжет Москву; то русские знамена в Казани, Астрахани. и Ташкенте; то турки снимают Крест со Св. Софии и раскидывают дикий стан среди памятников Древней Греции; то турецкие корабли горят при Чесме, при Наварине и русское войско стоит в Адрианополе. Все одна великая борьба - все один Восточный вопрос.
Но разумеется. Восточный вопрос имеет наибольшее значение для тех европейских стран, которые граничат с Азиею, которых борьба с нею составляет существенное содержание истории: таково значение Восточного вопроса в истории Греции; таково его значение в истории России вследствие географического положения обеих стран. С лишком шесть веков с начала основания Русского государства протекло для него в постоянной и тяжелой борьбе с азиатскими варварами. Благодаря этой борьбе русская историческая жизнь отлила от юго-запада на северо-восток, из степной Украйны, наиболее подверженной опустошительным набегам хищных орд, в лесную сторону, более безопасную от них, и тут-то сложилось государство, которое к концу XVI века выказало явное торжество Европы над Азиею. Досуг, полученный вследствие торжества Европы над Азиею, дал возможность нашему народу обратиться к Западу за получением своей доли в наследстве греко-римской цивилизации, поделенной западноевропейскими народами. XVI век в нашей истории представляет поворот от востока к западу, от степи к морю.
Степь и море - две формы, равно противоположные в своих влияниях на историю: как благодетельно влияние моря, которое соединяет народы, возбуждает их силы, постоянно служит проводником цивилизации, так вредно влияние степи, которая разобщает народы и беспрестанно извергает из себя хищные орды, эти бичи Божии, умеющие только разрушать, а не созидать. Под этим-то тлетворным влиянием степи прожила Россия свою древнюю историю, в тяжком труде созидания государства, при самых неблагоприятных условиях, отбиваясь и отбивая Европу от исчадий степи; под этим-то тлетворным влиянием степи жила Россия в то время, когда Западная Европа жила под благодетельным влиянием моря и достигла такого широкого развития своих сил. Легко понять, почему Россия, совершивши великий подвиг на востоке, освободивши себя и Европу от влияния степи, стала стремиться к западу, за живою водою моря.
Но тут роковое столкновение: в то самое время, как Россия, торжествуя на востоке, обращается на запад для собрания своей Земли и для достижения моря, другое славянское государство - Польское - стремится к ней навстречу с запада на восток и сталкивается с нею в самых существенных ее интересах, именно - в собрании Русской земли и в движении к морю. Польша, самое сильное из западных славянских государств, не умела исполнить своей обязанности в отношении к западным славянам, которых должна была быть естественной опорой. Польша не сдержала натиска немцев, дала им онемечить Силезию, Померанию; не умела сдержать пруссов, для борьбы с ними призвала также немцев, которые, онемечив Пруссию, сделались опасными соседями для самой Польши. Но если Польша теряла на западе, уступая перед немцами, то за эти потери она спешила вознаградить себя на востоке: она захватила Галич, устроила брак владельца других западных русских областей Литовского великого князя Ягайлы со своею королевною Ядвигою, имея в виду соединение Литвы с Польшею; настойчиво стремилась к этому соединению - достигла его и начала под знаменем католицизма усиливать польский элемент в русских областях.
Переворот, происшедший в Восточной Европе в первой четверти XVIII века, отозвался немедленно в Европе тем, что политические отношения ее должны были измениться, осложниться вследствие появления нового, сильного государства. Для Европы сила России, разумеется, должна была выказываться не только в обилии ее внутренних средств, но и в ее положении, чрезвычайно выгодном в политическом отношении: на юге смертельно больная Турция, на западе - смертельно больная Польша; на северо-западе - истощенная, принужденная отказаться от прежнего важного значения Швеция; здоровый, сильный человек, окруженный больными, расслабленными.
Отсюда особенная чувствительность держав к Восточному и Польскому вопросу, отсюда соединение этих вопросов, ибо Россия, за исключением немногих чрезвычайных положений, постоянно относится к Европе посредством Восточного и Польского вопросов. Поддерживать больных людей против здорового и пытаться, нельзя ли поразить здорового человека какою-нибудь болезнию, становится целию политики западных держав, преимущественно Франции. Тотчас же после Полтавской победы, с которой начинается новое значение России для Европы, Франция уже поднимает Турцию против России и соединяет вопрос Восточный с Польским, внушает турецкому правительству, что для него не так важно возвращение Азова от России, как то, чтобы царь отнюдь не вмешивался в дела Польши.
Но если западные державы так поставили Восточный вопрос, если они решились прекратить извечную борьбу с Азиею и поддерживать господство последней на европейской почве, то как должна была Россия поставить для себя Восточный вопрос? Россия не менее других европейских держав имела побуждения поддерживать Турецкую империю. В 1802 году один из русских государственных людей, хорошо знавший Турцию, на вопрос, как принимать внушения Наполеона о близком распадении Турецкой империи, отвечал: "Или делить Турцию с Австриею и Франциею, или отвратить столь вредное положение вещей. Последнее предпочтительно, ибо Россия не имеет нужды в расширении и нет соседей покойнее турок, и сохранение естественных неприятелей наших должно действительно впредь быть коренным правилом нашей политики".
Но это только одна сторона дела, потому что кроме интереса охранения Турецкой империи Россия имела еще священную обязанность охранять европейский элемент народонаселения этой империи от гнета азиатского элемента. Все европейские державы волею-неволею признавали общую обязанность; но для России здесь была еще обязанность особенная - по единоверию и единоплеменности; Россия не могла не исполнять этой обязанности, не отказавшись от своих преданий, от своей истории, от самой себя. Эта-то особенная обязанность, это-то необходимое влияние, при условии которого только Россия могла вместе с другими державами поддерживать турок в Европе, представила новое затруднение, возбуждая постоянную ревность других держав, постоянные опасения, чтобы Россия не перешла границ необходимо уступленного ей влияния. В этом трудном и натянутом положении враждебные для спокойствия Европы замыслы легко находили готовую для себя пищу, как ясно оказалосьв последней Восточной войне, которую союзники кончили своего рода Анталкидовым миром. К Турции и Польше не переставали обращаться люди, считавшие своею обязанности - возбуждать вражду к России. Когда Франция, сближенная с Россиею политикой реставрации, оттолкнулась от нее революционною политикой 1830 года, то сейчас же пошли составляться программы враждебных действий против России.
В 1831 году Тьер сказал в палате, что существование Польши невозможно между Россиею, Австриею и Пруссиею. Ему возразили в журнале: "Есть Польша, возможная между Россиею, Пруссиею и Австриею; ее границы - Двина и Днепр со стороны России; она должна владеть берегами Балтийского моря от устьев Двины до устьев Вислы. Независимая и сильная Польша необходима для континентальной Европы. Россия в своем положении имеет громадные выгоды перед всеми континентальными державами: чего ей стоит порисковать 80 или 100 тысячами людей на дорогах Швейцарии, Италии или Рейна? Истребят ее армию, но в ее пределы не войдут. Два-три года после поражения она будет в состоянии начать снова: она вознаградит свои потери, лишь только позабудут ее на некоторое время в ее холодных пустынях. Ее можно побороть только революциями, когда ее раздробят".
Незадолго перед тем. генерал Ламарк начертал перед палатою план Восточной кампании против России: "Как восстановить Польшу? Пойдем ли мы одни против северного колосса? Если бы Англия и Франция, которые имеют общий интерес в этом великом споре, захотели прямо вмешаться и выслали несколько линейных кораблей, несколько фрегатов, несколько транспортов, которые бы вошли в Черное море, уничтожили Севастополь и его эскадру, Одессу и ее магазины!"
Несмотря на все желание поддержать больного человека, болезнь, очевидно, смертельная; агония может быть продолжительная, но все же это агония. Волею-неволею надобно будет когда-нибудь распорядиться наследством после умершего. И здесь у нас есть свои предания: "Россия не имеет нужды в расширении". Это было принято ею за правило относительно Восточного вопроса еще во второй половине прошлого века. Принявши такое правило, Россия сочла необходимым при очевидном разложении Турецкой империи содействовать образованию из нее независимых христианских государств, начиная с ближайших Дунайских земель (Дакийского государства). Такова была мысль Екатерины II в первую Турецкую войну при ней,- мысль, не приведенная в исполнение вследствие сопротивления Австрии и Пруссии; такова была мысль и знаменитого Греческого проекта: опять образование самостоятельного Дакийского государства, и в случае если бы больной человек скончался, то восстановление Греческой империи без всякой возможности соединения с Российскою.
Великие начала, вернейшие средства при решении известных вопросов, рано или поздно, волею или неволею должны быть признаны. В 1839 г. по поводу Восточного вопроса Гизо говорил в палате: "Историческая и национальная политика Франции - поддержание европейского равновесия чрез поддержание Оттоманской империи - возможна ли? Вопрос зависит от двух вещей: от состояния самой Оттоманской империи и от состояния великих европейских держав. Что касается Оттоманской империи, то ее падение очевидно. Но посмотрим, как совершается это падение? Турецкая империя много потеряла; она потеряла провинции, из которых можно составить хорошие государства; но как она их потеряла? Как она почти потеряла Дунайские провинции, совершенно потеряла Грецию, наполовину потеряла Египет? Ведь это камни, которые естественно отпали от ветхого здания. Думаете ли вы, господа, что без этой перспективы, без надежды, что из всех этих обломков Оттоманской империи образуются новые государства, мы бы стали принимать такое живое участие в событиях на Востоке, в судьбах Греции?.. Поддерживать Оттоманскую империю для поддержания европейского равновесия; но когда силой обстоятельств вследствие естественного течения событий какая-нибудь провинция отделилась от падающей империи, благоприятствовать образованию из этой провинции нового независимого государства - вот политика, которая пригодна для Франции". Но историк забыл, что эту политику указала Западной Европе Россия еще в прошлом столетии.
2.Обострение восточного кризиса в 70-х годах XIX века
В 50-е - 70-е гг. XIX интересы Великобритании и России как двух соперничавших между собой держав постоянно сталкивались на Востоке.
В годы восточного кризиса в середине 50-х гг. XIX в. Великобритания приняла активное участие в боевых действиях против России. После победы над Россией в Крымской войне, союзники смогли одержать на Парижском конгрессе ещё и дипломатическую победу. На правах победителей они (в первую очередь Великобритания) продиктовали выгодные для себя условия: Турция вошла в круг европейских держав, она получила гарантии независимости и территориальной целостности. Кроме этого, вопросы, связанные с Османской империей, превратились в общеевропейскую проблему и великие державы, подписавшие трактаты 1856 г., взяли обязательство решать её совместно. Россия, прежде строившая свою политику с Турцией самостоятельно, став участницей созданной «парижской системы», утратила это преимущество.
Парижская система» доказала свою жизнеспособность в 1870-1871 годах после предания гласности ноты Горчакова о намерении России впредь не соблюдать положения договора 1856 г., запрещавшие ей иметь военно-морской флот в Чёрном море. Чтобы добиться одобрения европейских держав на право России строить морские корабли и укрепления на Чёрном море, Петербургу пришлось согласиться на созыв Лондонской конференции в 1871 г., ставшей прецедентом, на деле доказавшим приоритет принципа совместного решения восточных проблем над односторонними акциями России. В ходе конференции представитель российского правительства наряду с делегатами других государств подписал протокол, признающий основополагающим принципом международного права положение о. том, что условия того или иного международного договора можно изменить лишь с одобрения других стран, подписавших данный документ.
Великобритания, приняв участие в войне против врага Османской империи - России, и предоставив во время войны остро нуждавшемуся стамбульскому правительству кредиты, укрепила свои позиции на Востоке, установив с Турцией тесные торговые и финансово-экономические связи. Всё это, а также тот факт, что Лондон, в отличие от России, поддерживавшей балканские народы в их освободительной борьбе против султана, всегда выступал за сохранение территориальной целостности Османской империи, привело к тому, что Великобритания заняла господствующее положение на берегах Босфора, став ближайшей союзницей турецких властей.
Перед началом войны 1877-1878 гг. с Турцией, чтобы обезопасить тылы, Петербургу пришлось подписать с Австро-Венгрией конвенции, предполагавшие территориальное приращение этой страны за счёт Османской империи и предусматривающие совместное обсуждение великими державами поднятых войной проблем. Кроме этого, стороны согласились не содействовать созданию большого славянского государства на Балканах. Несоответствие данного положения в русско-австрийских конвенциях 1876 и 1877 гг. с предполагаемыми границами будущей Болгарии (по Сан-Стефанскому договору) дало австро-венгерскому правительству правовые основания не признавать юридической силы указанного договора. Непримиримая позиция венских властей вынудила Россию, во что бы то ни стало найти согласие с Великобританией.
Она, в свою очередь, опираясь на постановления форумов 1856 г. (проблемы, связанные с Турцией подлежат совместному обсуждению и решению) и 1871 г. (условия договора можно изменить только с одобрения других стран-подписавших документ), отказалась признать легитимность Сан-Стефанского договора и потребовала его пересмотра.
Великобритания была недовольна не столько фактом заключения данного договора без её участия, а, прежде всего, тяжёлыми для Турции и, следовательно, выгодными для России условиями мирного договора от 3 марта 1878 г. Именно сам характер положений указанного документа привёл в действие юридические инструменты в руках английских политиков для непризнания Сан-Стефанского трактата.
Этот факт непризнания и начало процесса пересмотра трактата (переговоры России с Австро-Венгрией и Великобританией) имел огромное значение в глазах стамбульских властей, у которых появились надежды на облегчение положений русско-турецкого мирного договора. Турецкие власти осознали полезность сотрудничества с британским правительством. Нужда в английской помощи играла существенную роль во время переговоров Лайярда с турецкими политиками.
Российскому руководству, опасавшемуся возможной войны с Великобританией и Австро-Венгрией, пришлось пойти на сепаратные переговоры с Лондоном, надеясь разрешить существовавшие разногласия. При этом, оно не только не использовало возможностей, предусмотренных нормами международного права, но и не привлекло для решения вопроса нужных специалистов, способных провести более успешные переговоры с Лондоном.
Проявленные высшим руководством России излишние страхи перед возможной войной с Великобританией, передались П. Шувалову, которому поручалось вести переговоры с представителем Великобритании Р. Солсбери. Это обстоятельство, а также личное стремление нашего посла обязательно подписать договор с Лондоном, не слишком заботясь об условиях этого договора, привели к заключению 30 мая 1878 г. соглашения Шувалова-Солсбери. Британский министр, почувствовав психологическое состояние Шувалова, направил переговоры в нужном ему русле, добившись подписания выгодного соглашения с нужными формулировками, которые были успешно использованы при заключении Кипрской конвенции.
Турецкие политики к тому времени психологически были готовы расстаться с частью территории своей империи. А в предлагаемой Лондоном конвенции речь шла лишь о временной оккупации и управлении Кипром британским правительством. Кроме этого, Турция нуждалась в помощи Великобритании на приближающемся конгрессе, где предполагался пересмотр русско-турецкого мирного договора. Условия будущей конвенции выглядели выгодными для Турции: за временную оккупацию Кипра Великобритания гарантировала ей военную помощь в случае агрессии со стороны России. Стамбульские политики убедились, что даже положения Парижского трактата 1856 г. не предохраняют их страну от войны с Россией, поэтому предложенная Лондоном конвенция об оборонительном союзе представлялась им привлекательной. Эти обстоятельства подвигли турецкие власти заключить конвенцию, на основании которой Кипр перешёл под британское управление.
Ключевую роль в переходе Кипра под британское управление сыграл Генри Лайярд. Имевший реноме туркофильского политика и хорошо знавший местную политическую элиту, он успешно использовал положение представителя Великобритании, как самой дружественной для Турции страны. Лайярд в сложной обстановке мастерски провёл переговоры с турецкими властями, добившись их согласия на заключение Кипрской конвенции.
В случае неудачи переговоров, все существовавшие предпосылки могли не сработать и подписание англо-турецкой конвенции оказалось бы сорванным.
Переход Кипра под британское управление произошёл исключительно на основании двусторонней англо-турецкой конвенции от 4 июня 1878 г., и это событие никакого отношения к решениям Берлинского конгресса не имело. Данный документ стороны заключили в соответствии с нормами международного права, поэтому переход Кипра под британский контроль являлся вполне легальным актом, что полностью опровергает утверждения о захвате данного острова Великобританией.
Подписание Кипрской конвенции стало возможным благодаря: а) существовавшей договорной системе, созданной на Парижском конгрессе 1856 г.; б) тому обстоятельству, что британские власти умело распорядились правовыми механизмами, заложенными в данную систему. Таким образом, Великобритания, давно стремившаяся завладеть важным стратегическим пунктом в восточной части Средиземного моря, смогла установить контроль над островом Кипр.
Список литературы
1.Договоры России с Востоком / Под ред. Т. Юзефовича. СПб., 1869.
2.Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях (1772-1914). / Под ред. Ю. Ключникова и А. Сабанина. Т. 1. М., 1925.441 с.
.Алекъ. Различные фазы Восточной вопроса // Русский вестник. 2008.
.Бессе А. Турецкая империя. М., 1990.
.Восточный вопрос в 1856-1859 гг. // Русская старина. 1994.
.В.Ф.. Восточная политика Николая I // Исторический вестник. 1991.
.Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 2003. 640 с.
.Добров А. Южное славянство. Турция и соперничество европейских правительств на Балканском плуострове. СПб., 1999.
.Европейское согласие в восточном вопросе // Исторический вестник. 1996. Февраль.
.Мартене Ф.Ф. Восточная война и Брюссельская конференция. 1874-1878 гг. СПб., 1879.
.Р. К истории восточного вопроса // Русский вестник. 2007.
.Р. Россия и Австрия в восточном вопросе // Русский вестник. 2008.
.Адамов Е.А. К вопросу об исторических перспективах развития восточного вопроса // Колониальный Восток. М., 1924. С. 15-37.
.Адамчик В.В., Адамчик М.В., Бадак А.Н. Краткая история Англии. М., 2003. 608 с.
.Адо В.Н. Берлинский конгресс 1878 г. и помещичье-буржуазное общественное мнение России // Исторические записки. Т. 69. М., 2001
.Анисимов Л.Н. Проблема Кипра. Исторический и международно-правовой аспект. М., 1996.
.Арсеньев Н. Основные мелодии фатума османов // Колониальный Восток. М.,2004. С. 283-297.
.Виноградов К.Б. Основные направления внешней политики Англии, Австро-Венгрии и Германии в восточном вопросе в 1875-1878 гг. // 100 лет освобождения балканских народов от османского ига. М., 1999..
.Виппер Р.Ю. Учебник новой истории. 1500-1916. 5-е изд. М., 2007. .
.Виппер Р.Ю., Реверсов И.П., Трачевский А.С. История нового времени. М, 2009.
.Жигарёв С. Русская политика в восточном вопросе (её история в XVI-XIX веках). Т. 2. М., 1996..