способа удовлетворения потребности в самореализации и самоутверждении.
2. Факторы, способствующие агрессии
До недавнего времени в зарубежной экспериментальной литературе традиционным было мнение о том, что представители сильного пола более агрессивны, чем женщины, а также то, что мужчины значительно чаще выступают в роли непосредственных объектов нападения. Это объяснялось главным образом ссылками на физиологические особенности, прежде всего на высокий уровень концентрации в мужском организме ряда гормонов.
Большую роль в обосновании этой точки зрения сыграли многочисленные опыты, проводившиеся на животных еще в конце 40-х годов нашего столетия. Их основной целью было установить связь между агрессией и мужскими половыми гормонами. Один из классических экспериментов в этой области был в свое время описан Э. Бименом. Когда взрослые самцы серых мышей были кастрированы, то уже через некоторое время после операции они не включались так активно во внутривидовую борьбу, как это было до операции, и вели себя абсолютно миролюбиво. Если же им вводили мужской гормон, они начинали драться до тех пор, пока его действие не прекращалось.
Подобные эксперименты позволили Бимену и ряду его коллег сделать вывод о том, что мужские гормоны являются побудителями агрессивного поведения, хотя их не следует рассматривать как условие, без которого это поведение не может иметь место.
К таким же выводам пришли Г. Кларк и Г. Берд, которые провели в 1946 году опыты с шимпанзе. Ими же было установлено, что женский гормон понижает уровень агрессивности. [11]
В более позднее время, в конце 60-х годов, К. Мойер в работе «Психобиология агрессии» показал, что «существует значительный потенциал, являющийся функцией гормональной и нейрофизиологической дифференциации между полами. Например, внутривидовая борьба у мышей обычно ограничивается самцами и не проявляется до тех пор, пока мышь не достигает сексуальной зрелости».
Однако в том случае, когда речь заходит о человеке, становится явно недостаточно объяснений исключительно с позиций биологических факторов. Конечно, аспекты, связанные со спецификой функционирования генетико-гормональных механизмов у каждого из полов, ни в коем случае не могут быть сняты полностью, но их следует обязательно дополнить рассмотрением вопросов о взаимодействии этих механизмов с факторами социальной среды, особенностями процессов социализации у мальчиков и девочек, по-разному протекающих в конкретных общественных структурах.[4]
Уже к середине-концу 70-х годов было накоплено достаточное количество документальных подтверждений, свидетельствующих о случаях, когда женщины ведут себя так же или даже более агрессивно, чем мужчины. Например, четырнадцатилетняя школьница (заметьте, не мальчишка) несколько часов держала под дулом пистолета весь класс и учителя, превратив их в своеобразных заложников.
В настоящее время за рубежом зафиксирован своеобразный скачок женской преступности. Так, в США по числу мошенничеств, магазинных краж, драк и потребления наркотиков девушки в возрасте от 13 до 19 лет, как свидетельствует американский Институт по проблемам молодежи, вполне сравнялись с юношами. Как утверждают многие ученые, женщины разделяют с мужчинами способность к овладению всеми видами причинения вреда их сотоварищам и почти везде существуют женщины, которые так же агрессивны, как и мужчины.
В настоящее время многие западные специалисты призывают отказаться от такого рода попыток спекулировать на все еще недостаточно изученных взаимосвязях между генетическими, биохимическими и психологическими аспектами враждебного поведения; говорят о недостаточной очевидности для того, чтобы «документировать связь между агрессией и генетикой». [14]
2.1 Расовая принадлежность индивидов
агрессивное поведение расовый конфликт
В 70-80-e годы в США стали активно изучать влияние этих различий на межличностную и групповую агрессию. Одним из побудительных мотивов, приведших к оживлению таких исследований, явилось резкое обострение расовых конфликтов, а сама эта проблема стала одной из наиболее актуальных для ряда капиталистических государств. Как отметил исполнительный директор Национальной ассоциации за прогресс цветного населения США Бенджамин Хукс, «расовая ненависть сейчас сильнее, чем когда бы то ни было. Дело в том, что началась новая эра соревнования за рабочие места, за влияние и власть. Негритянское население ныне - это люди, которые могут претендовать на вашу работу, могут жить с вами по соседству и т.д. Путь к этому был долог. Но все равно результат - не более чем намек на равноправие».
На почве обострения этих противоречий растет число нападений, вызванных межнациональной ненавистью. Эта цифра увеличилась в 1986 году по сравнению с 1980 годом с 99 до 276 случаев в год (по Нью-Йорку). Причем и эти данные неполные. Например, полицейская служба того же Нью-Йорка сообщает, что число таких происшествий только за последние месяцы 1987 года достигло десяти раз в неделю вместо четырех.
Забывая порой о том, что расовая проблема не исчерпывается отдельными, хотя и достаточно частыми, случаями столкновений, что в основе ее лежат глубокие социальные различия между белыми и цветными гражданами ряда государств, западные исследователи концентрируют свое внимание главным образом на психологической подоплеке таких конфликтов, выясняя истоки различного рода этнических предубеждений и их влияние на агрессию. Большинство ученых сходятся сегодня во мнении о том, что предубежденные люди с большей вероятностью будут вести себя враждебно в отношении членов тех групп, к которым они испытывают неприязнь. [7]
2.2 Алкоголь и наркотики
В своем стремлении связать ряд внешних факторов с проявлениями агрессивности западные исследователи обращаются к изучению последствий употребления алкоголя и наркотиков.
В работах, главным образом американских, а также ряда западноевропейских ученых выявлены некоторые особенности действия марихуаны, барбитуратов, амфетамина и кокаина. Более тщательно рассмотрены отрицательные последствия принятия алкоголя, особенно для выяснения влияния его на агрессивное поведение личности. При этом учитывается подобное же воздействие на человеческий организм и наркотиков.
Такое пристальное внимание к данной проблеме объясняется тем, что только в США число алкоголиков достигает огромной цифры - 10 миллионов. Еще более велико количество регулярно курящих марихуану - более 16 миллионов человек. Кроме того, около 400.000 американцев употребляют героин, 1,8 миллиона - амфетамин, 1,1 миллиона - сильнодействующие седативы, 1,6 миллиона - кокаин и т.д. Поэтому становится очевидным, что анализ динамики взаимосвязи алкоголя и наркотиков с агрессией приобретает исключительно важное значение не только в теоретическом, но и в практическом аспекте. [9]
На первый план здесь выдвигается анализ факторов, взаимодействующих с алкоголем и способствующих агрессивному реагированию индивида. Делается это для того, чтобы понять опосредствующие данную связь процессы, что дает в свою очередь возможность определить наиболее эффективные средства контроля за враждебным поведением людей, находящихся в состоянии опьянения.
Такие исследования органически вплетаются в общий круг проблем всей темы агрессии в современной западной социологии и социальной психологии, то есть поиска причин ее возникновения и средств борьбы с нею.
Подобного рода факты были выявлены не только в Америке, но и в других странах. Имеется ряд аналогичных исследований во Франции, ФРГ, Финляндии, Аргентине, Мексике и других.
Так, финский исследователь Т. Ахо, изучая причины убийств, произошедших в Хельсинки с 2000 до конца 2010 , обнаружил, что 85 процентов всех правонарушителей принимали алкоголь непосредственно перед преступлением.
Давно обратили внимание на такую взаимосвязь и советские специалисты, проследившие закономерность, суть которой в том, что с ростом потребления спиртных напитков неизбежно увеличивается преступность, ухудшается нравственный климат нашего общества, тяжело страдает физическое и нравственное здоровье людей.
По данным Исполкома ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), в мире под влиянием опьянения совершается до 50 процентов всех изнасилований, до 72 процентов вооруженных нападений, до 86 процентов убийств и т.д.
Характеризуя вышеприведенные работы западных исследователей, можно заметить, что с точки зрения качества приводимых в них данных они носят корреляционный характер, ибо получены не в эксперименте, а при использовании различных методов статистического анализа. Так, сведения об общем числе убийств сопоставляются здесь с количеством этих случаев, совершенных после принятия спиртного. Затем делаются выводы о прямой зависимости между употреблением алкоголя и правонарушениями индивидов. [4]
На первый взгляд такая методика кажется вполне очевидной и высокоэффективной. Следует заметить, однако, что здесь надо учитывать и целый ряд опосредствующих переменных, которые, как оказалось, не могут быть выявлены с помощью корреляционных способов. Поэтому с начала 70-х годов некоторые зарубежные социологи и социальные психологи начинают выдвигать существенные возражения против использования исключительно таких методов при анализе взаимосвязи алкоголь-агрессия.
Так, С. Тейлор и К. Леонард показали, к примеру, что такой высокий процент лиц, находящихся в состоянии опьянения, среди преступников можно объяснить тем, что, во-первых, их легче задержать, чем трезвых. Кроме того, корреляционные методы часто опираются на данные, полученные из устных или письменных донесений полиции, порой весьма субъективные, а не на прямые измерения уровня алкоголя в крови задержанных. И наконец, при этом отсутствуют сведения о количестве лиц, которые хотя и увлекаются спиртным, но отнюдь не склонны при этом к применению насилия.
С точки зрения этих ученых, для того, чтобы установить тесную связь между пьянством и агрессией, необходимо доказать, что в строго контролируемых экспериментальных условиях употребление алкоголя ведет к большой вероятности враждебного поведения.
Руководствуясь этими соображениями, некоторые специалисты попытались использовать методы прямого измерения агрессии с целью изучения влияния на нее алкоголя. Полученные данные отличаются, однако, во многом своей противоречивостью. Так, ряд ученых, среди которых американцы Р. Беннет, А. Басс, Дж. Карпентер и другие, не обнаружили такой связи в своих экспериментах. В противовес им Р. Шунтих и уже упоминавшийся С. Тейлор сообщают о том, что пьяные субъекты ведут себя более враждебно по сравнению с трезвыми. [4]
Преобладающая часть всех последовавших затем экспериментальных работ показала вполне однозначно, что алкоголь следует рассматривать в качестве фактора, способствующего выражению физической агрессии. При этом чем больше доза потребленного спиртного, тем сильнее выражено агрессивное реагирование. Здесь надо добавить, что немалое значение имеет также и крепость употребляемого напитка.
Анализируя нынешний этап подобных исследований, можно проследить четко выраженную тенденцию отказа от ранее широко распространенной методики, фиксирующей чисто внешнюю очевидность, и создание более или менее сложных совершенных моделей, описывающих различные факторы, под влиянием которых алкоголь вызывает агрессивное поведение.
До недавнего времени одной из самых влиятельных была модель фармакологического растормаживания, представленная двумя основными своими разновидностями: физиологической и психодинамической.
Главное значение здесь имеет прямое фармакологическое действие на определенные нервные процессы, прежде всего процессы торможения. В первом варианте алкоголь первоначально воздействует на доли мозга, в значительной мере ответственные за сдерживающий контроль над поведением. Как результат повреждения этих корковых процессов происходит псевдостимуляция более низких, относительно примитивных центров мозга. [12]
С позиций второй версии - психодинамической - спиртное дает простор подавленной агрессии путем ослабления системы цензуры. Ученые Р. Джеллес и М. Штраус показывают, что в основе этой модели лежит утверждение о том, что «алкоголь и наркотики нарушают торможение в суперэго и тем самым высвобождают человеческий врожденный или приобретенный потенциал к насилию». [16]
Следующая модель, предложенная Р. Боятжизом, как и предыдущая, основана главным образом на фармакологическом воздействии. Однако если в первой акцент делался на растормаживающем влиянии спиртного, то здесь на первый план выдвигаются его физиологически пробуждающие эффекты.
Иначе говоря, выходит, что в определенной ситуации это возбуждение может быть объяснено как гнев или угроза и тем самым ассоциироваться с возросшим опасным поведением.
Таким образом, ученые сегодня уже не исходят из признания простого соответствия между алкоголем как чисто фармакологическим агентом и агрессией индивида. Согласно итогам многочисленных экспериментов, проводившихся прежде всего американцами, большую роль в возникновении такого поведения выполняют различного рода сигналы среды, с которыми так или иначе вынуждены взаимодействовать опьяненные субъекты. Непосредственное социальное окружение, в котором они находятся, во многом приобретает роль и значение опосредствующего фактора, который, взаимодействуя с индивидами, побуждает их (или сдерживает) к враждебным действиям. Отсюда становится ясна та важная роль, которую призвано играть непосредственное окружение субъекта в процессе предотвращения актов насилия.
Нельзя не признать, что американские специалисты, занятые изучением проблемы влияния алкоголя и наркотиков на человеческое поведение, добились определенных успехов в описании и объяснении переменных, взаимодействующих с алкоголем и способствующих опасному реагированию индивида. Ими разработаны новые, несомненно, более совершенные по сравнению с предыдущими десятилетиями, научно перспективные и нетривиальные исследовательские программы, высказаны интересные догадки и предположения, способные обогатить наше понимание всех этих непростых вопросов, связанных с деятельностью человека. Особый интерес здесь должна представлять последняя, так называемая синтетическая, модель.
Можно, конечно, спорить по поводу ее достоинств, ссылаясь на ряд присущих ей недостатков. К ним прежде всего можно было бы отнести крайне ограниченное понимание самой природы внешних воздействий на индивида, под которыми имеется в виду лишь его ближайшее, непосредственное окружение, часто вообще сводимое лишь к различным вариантам диадического взаимодействия. Все социально-групповые процессы, по существу, выпадают из поля зрения сторонников этой ориентации, что несколько снижает значимость полученных результатов.
Однако некоторые выводы и разработки западных исследователей, касающиеся влияния алкоголя на агрессивное поведение людей, могут сыграть определенную позитивную роль и в наших условиях для дальнейшего теоретического изучения этой взаимосвязи, а также практического поиска возможных методов и средств по предотвращению и контролю прямой межличностной агрессии, возникающей под действием алкоголя (включая и ее самые крайние проявления в виде различных форм антиобщественного поведения).
Заключение
Научный и философский интерес к проблемам агрессии и существующих теоретико-методологических оснований изучения ее природы является закономерным и необходимым шагом, особенно в условиях современного общества, характеризующегося ростом деструктивности в различных формах экстремизма и терроризма. Несмотря на то, что на протяжении длительного времени агрессия является предметом изучения различных наук, проблема ее глубинного понимания остается нерешенной. Основной причиной, обусловливающей подобную ситуацию, можно назвать отсутствие единой концептуальной платформы в подходе к изучению агрессии.
Целостное понимание природы агрессии связано, с проблемой понимания действия, которое немыслимо без движения этого понятия. Целостность дает нам возможность представить понятие «действие» в движении. В этом случае движение понятия связывается с понятием движения, образуя, таким образом, понятие целостного движения, сообщающее нам, что такое движение имеет одну потенциальную фазу, четыре фазы становления. Поэтому в диссертации рассмотрен термин «действие» в контексте целостности, которая, будучи адекватной целостному объекту, сообщает самому рассмотрению целостный характер. Для этого целостный объект взят в полных границах своего самодвижения, а именно - от его исходной простейшей формы в виде «клеточки» (заключающей в себе противоречие всего становления) до итоговой его формы в виде «развитого тела» (в котором это противоречие находит свое полное разрешение). к г
Действие как элементарная единица состоит из себя самой и своей противоположности (действия и противодействия), образуя, таким образом, диалектическое единство противоположностей как одного бинарного субъекта. С помощью операциональной формы целостности диссертант не только выделяет становление целостного объекта - агрессии, но графически показывает целостный предмет исследования - природу взаимодействия (действия и противодействия), когда имманентное свойство противоречий (быть вместе) становится имманентным для всех четырех элементов становления агрессии. Так, движение бинарных образований из потенциальной фазы, проходит четыре реальные фазы становления. При этом три первые фазы лежат во внешнем мире явлений, а одна фаза, четвертая, лежит во внутреннем, сущностном мире и характеризует целостный опыт человека. Давая импульс движению, агрессия через взаимный переход действия и противодействия друг в друга исключает (в фазе противодействие противодействию) борьбу как способ разрешения противоречия, указывая, таким образом, направление процесса движения и развития, что представляет собой общую закономерность развития, которая, утверждается в четвертой фазе взаимодействия (в форме действие действия).
Таким образом, обосновывается деятельно-коллективная природа агрессии. При этом обращено внимание на экзистенциональное равновесие человека, а экологическое (жизненное) пространство является неотъемлемой и важной четью этого равновесия. Все это доказывает предположение, сделанное К. Лоренцом о том, что агрессия является движущей силой, лежащей в основании поведенческих схем. Она не имеет ничего общего с деструктивностью и выступает ее прямой противоположностью. Являясь единицей жизни, агрессия связывает человека с природой и обществом, формируя его мотивационно-смысловые и операционально-технические компоненты.
Если взаимодействие в природе пронизано гармонией, то социальная форма движения материи имеет целесообразную направленность развития. Исследуя проблему движения понятия агрессия, обнаружено, что понятие «агрессия» не может базироваться только на деятельно-коллективной основе и требует для себя духовного обоснования.
Агрессия в контексте проблемы целостности и ее операциональная форма являются источниками анализа современных проблем общества, включая терроризм. Для получения целостного понимания об объекте исследования мы применяем целостное понятие «агрессия». Его общеметодологическая функция состоит в том; чтобы опосредовать целостное понимание любого социального объекта и процесса. Так как одним из основных элементов понятия «агрессия» выступает духовность, то вполне логичным становится вопрос об исследовании причин деформации духовного опыта человека и общества. Изучение религиозного опыта дает нам наиболее важные данные для решения этой задачи, позволяя выделить еще один подход в исследовании причин терроризма. Этот подход можно определить как философско-религиозный.
Современная психология, в частности бихевиоризм, большое внимание уделяет вопросам манипулирования поведением человека. Поэтому здесь можно усматривать сознательное намерение правящих элит применять манипулятивные психологические техники с целью контроля общества, целенаправленного воспитания законопослушных и исполнительных его членов. Поэтому и возникают многочисленные теории по агрессии, сводящиеся к изучению возможностей контроля над людьми. Теоретическое обоснование агрессии в контексте целостности позволяет утверждать, что деструктивность поведения людей связана, в первую очередь, с деформацией духовного опыта, заключающейся в тенденции, направленной на изоляцию людей друг от друга и замещение духовности идеологией потребления.
Агрессия в контексте проблемы целостности позволяет решать задачи по снижению социальной напряженности, деструктивности и искоренению терроризма ненасильственными способами. Практическим шагом в этом направлении является возвращение к духовно-нравственному воспитанию человека, общества, нации.
Важным инструментом влияния на снижение социальной напряженности является теоретический подход к агрессии в контексте проблемы целостности, отрицающий насилие как способ разрешения социальных конфликтов и дающий высокий эффект при практическом применении в деле искоренения терроризма. М. Ганди говорил, что его страна сделала феноменальный шаг вперед под защитой идеи ненасилия. Для этого необходима достаточно напряженная подготовка, чтобы ненасилие стало составной частью менталитета.
Список литературы
1.Аверьянов, А. Н. Системное познание мира: Методологические проблемы / 2012
2.A. Н. Аверьянов. М.: Политиздат, 2015. - 263 с.
.Адлер, А. О нервическом характере. Под ред. Э. В. Соколова: пер. с нем. И.
.B. Стефанович/ А. О. Адлер. Спб.: Университетская книга, 2007. С. 42-68.
.Ананьев, Б. Г. Избранные психологические труды: В 2-х т. / Б. Г. Ананьев -М.: Педагогика, 2010. Т. 1. - 230 с.
.Анцупов, А. Я, Прошанов, С. JI. Российская конфликтология. Аналитический обзор 607диссертаций. XX век / А. Я. Анцупов, С. JI. Прошанов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014. - 704 с.
.Анцупов, А. Я. Шипилов, А. И. Конфликтология / А. Я. Анцупов, А. И. Шипилов. СПб.: Питер, 2008. - 496 с.
.Бандура, А. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений / А. Бандура. М.: Просвещение, 2009. - 202 с.
.Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., 2011.
.Хабермас Ю. Понятие индивидуальности// Вопросы философии. 2008 №2.Социокультурная динамика в период становления постиндустриального общества: закономерности, противоречия, приоритеты.М., 2008.
.Хагуров А., Тхакушинов А., Реформа и социокультурная Среда. М., 2005.
.Хагуров A.A. Трудный подросток: феномен агрессии. Кранодар., 2014
.Хорос В.Г. Интеллектуальная элита и реформы в россии: некоторые обобщения. // Куда идет Россия?. Социальная трансформация постсоветского пространства/ Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: Аспект Пресс, 2015.С.200-208.
.Чавкин С. Похитители разума. М., 2011
.Черников Г., Черникова Д. Кто владеет Россией?-М., 1998.
.Чучупал В.В. Магринализация общества и культура // Культура как фактор социализации личности. Воронеж., 2012.
.Шубкин В.А. Молодое поколение в кризисном обществе.//. Куда идет Россия?.Социальная трансформация постсоветсткого пространства/ Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: Аспект Пресс, 2015.С.267-274.
.Шварц П.Г. Влияние налоговой политики на развитие малого бизнеса.// Время и деньги.№ 22(54), ноябрь 2009г.
.Шибутани Т. Социальная психология. Ростов н\Д., 2009.
.Шевченко В.Н. Люмпенизация населения, как угроза национальной безопасности России.// Куда идет Россия?.Социальная трансформация постсоветского пространства/ Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: Аспект Пресс, 2015.с.353-358.
.Экман П. Психология лжи. С.-Пб., 2010.