Проблемы определения уголовно-процессуального статуса лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Проблемы определения уголовно-процессуального статуса лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Проблемы определения уголовно-процессуального статуса лиц, подвергаемых уголовному преследованию

План

Глава 1. Понятие уголовного преследования

.1 Сущность и значение уголовного преследования

.2 Определение уголовного статуса отдельных категорий лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Глава 2. Субъекты уголовного преследования

.1 Субъекты уголовного преследования стороны обвинения

.2 Обвиняемый, подозреваемый как субъекты уголовного преследования

Глава 3. Специальные субъекты, подвергаемые уголовному преследованию

.1 Принудительные меры медицинского характера

.2 Принудительные меры воспитательного характера

Глава 1. Понятие, сущность и значение уголовного преследования

.1 Определение уголовного статуса отдельных категорий лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления именуется как уголовное преследование. Насколько соответствует содержание данного понятия сущности данного явления следует выяснить в ходе исследования.

Основополагающую роль имеет лексическое значение слова. Согласно словарю русского языка «преследование» является производным от глагола «преследовать», который означает:

) следовать, гнаться за кем-либо с целью поимки, уничтожения;

) (перен.) неотступно следовать за кем-нибудь;

) (перен.) не оставлять в покое, мучить;

) (перен.) подвергать чему-нибудь неприятному, донимать чем-нибудь;

) угнетать, притеснять, подвергать гонениям;

) стремиться к чему-нибудь.

При этом заметим, что прилагательное «уголовный» является производным от старинного слова «уголовье», то есть преступного, «за что лишают головы». Само слово «уголовный» означает относящийся к преступности, к преступлениям и их наказуемости.

Таким образом, выясняется два важных момента:

) уголовное преследование связано с деятельностью по изобличению кого-либо в совершении преступления;

) преступление является элементом, обуславливающим такую деятельность.

С целью выявления сущностных признаков уголовного преследования необходимо более глубокое «погружение» в сущность рассматриваемого явления с тем, чтобы в дальнейшем более точно выразить данную деятельность относительно лиц, совершающих преступления в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций).

Итак, уголовное преследование непосредственно связано с преступлением. Криминальное событие становится первопричиной деятельности по установлению и изобличению лица в совершении преступления. На это указывает и история вопроса.

Возбуждение уголовного дела, безусловно, является важным этапом уголовного преследования. Принимая решение о начале досудебного производства и определяя статус подозреваемого или обвиняемого, следователь и дознаватель должен определить квалификацию преступления. От этого зависит то, какие действия и решения могут быть применены по дальнейшему уголовному преследованию в рамках уголовного дела. Так, например, согласно ст. 186 УПК РФ контроль и запись переговоров допускается производить только по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжким и особо тяжким преступлениям. Многие меры безопасности, предусмотренные Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»16, применяются только по тяжким и особо тяжким преступлениям. В связи с этим в ходе осуществления уголовного преследование важно правильное применение уголовного закона.

Следует заметить, что, определяя понятие «уголовное преследование», законодатель использует термин «процессуальная» деятельность (п. 55 ст. 5 УПК РФ), а не «уголовно-процессуальная», что указывает на более широкое понимание содержания рассматриваемой деятельности.

В связи с важностью данного вопроса категория «процессуальное» требует более тщательного изучения. Так, Д.И. Бедняков, разграничивая процессуальную и непроцессуальную информацию, одним из критериев называет указание в уголовно-процессуальном законе на конкретные способы извлечения информации из определенного носителя и соблюдение порядка, условий и последовательности применения этого способа в ряде процессуальных действий. М.П. Поляков приходит к выводу о том, что процессуальность - это не просто признание инструментальной ценности, а провозглашение таковой на уровне закона или иного уважаемого нормативного акта и допускает, что все оперативно-розыскные мероприятия, поименованные в Законе «Об оперативно-розыскной деятельности», следует считать процессуальными. Группа ученых-криминалистов во главу угла ставит правовую регламентацию, наличие которой и определяет процессуальные способы взаимодействия, при этом юридической силе какого-либо нормативно-правового акта не придается особого значения. В.К. Зникин заметил, что «процессуальность или непроцессуальность того или иного действия определяется включением или невключением проводимого действия в текст уголовно-процессуального закона». С.И. Ожегов понятие «процесс» определил как «порядок разбирательства судебных дел; судопроизводство». В таком случае «процессуальное» следует тесно связывать с порядком, а значит с процедурой. Таким образом, все, что имеет процедуру, процессуально.

Такое разноплановое понимание «процессуального» объясняется разницей используемых подходов. В широком смысле «процессуальное» относится ко всему, что процедурно, упорядоченно, установлено, определено как устоявшаяся последовательность выполняемых действий и принятия решений. В узком смысле принадлежность к «процессуальному» зависит от нормативного закрепления того или иного правового явления в специализированном законе, в данном случае в УПК РФ.

Категорию «процессуальное» в уголовном процессе следует определять исходя из следующего:

при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ);

нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7 УПК РФ);

на обеспечение законности в уголовном судопроизводстве в большей мере влияют «непосредственно процедуры и правила производства, установленные в законе, и практика их применения, то есть категория более низкого порядка - процессуальная форма».

Таким образом, на определение «процессуальности» влияет:

) принадлежность тех или иных норм (правил) конкретной отрасли права;

) наличие предмета регулирования в виде некоего порядка (процедуры) производства каких-либо действий (проведение мероприятий) или принятия решений;

) федеральная значимость нормативного документа, закрепляющего осуществление рассматриваемой деятельности.

Порядок уголовного судопроизводства устанавливается УПК РФ (ч. 1 ст. 1 УПК РФ). Сбор доказательств осуществляется дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК (ч. 1 ст. 86 УПК РФ). Однако не следует напрямую связывать наличие процессуальной формы с получением доказательств. Процедура получения иной (ориентирующей, вспомогательной) информации, имеющей значение для уголовного дела, также может быть обличена в процессуальную оболочку. Кроме того, по мнению автора, одно лишь упоминание в Уголовно-процессуальном кодексе тех или иных правовых средств не делает их процессуальными. Это относится к ревизии и документальным проверкам (ч. 1 ст. 144), к результатам оперативно-розыскной деятельности (ст.ст. 5, 89).

Важным моментом является то, что оперативно-розыскной деятельности в настоящее время присущ собственный процесс. В литературе этому вопросу уделяется все больше внимания. Прежде всего это касается производства оперативно-розыскных мероприятий и получения разрешения для их проведения.

Процессуальное, наряду с отраслевым, может иметь и межотраслевой характер. Примером тому служит представление результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору и в суд. «Процессуальное» может иметь переходящий характер. Это обусловлено сменой задействованных правовых норм разных отраслей права. В уголовном процессе и оперативно-розыскной деятельности это проявляется в следующих формах: проведение оперативно-розыскных мероприятий по поручению следователя, в производстве которого находится уголовное дело (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ ст. 6 и ч. 3 ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»); уведомление следователя о результатах применения оперативно-розыскных и розыскных мер по установлению лица, совершившего преступление (ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» ч. 4 ст. 157 УПК РФ); получение разрешения следователя, дознавателя или прокурора, в производстве которых находится уголовное дело, на встречу с субъектом процесса сотрудника органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, для проведения оперативно-розыскных мероприятий (ч. 2 ст. 95 УПК РФ ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»); производство следственного действия с участием оперативного сотрудника (ч. 7 ст. 164 УПК РФ ч. 1 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Непроцессуальный характер присущ таким явлениям, которые не носят ярко выраженный процедурный характер и не регулируются актами федерального значения. Так, к непроцессульным формам взаимодействия следователя с органами дознания надлежит относить, например: 1) личные контакты следственных и оперативных работников по обмену криминалистически значимой информацией; 2) планирование проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по одному уголовному делу или в отношении конкретного преступного формирования и т.п. Непроцессуальные действия также могут быть направлены на изобличение лиц, совершивших преступления, поэтому в УПК РФ неоправданно ограничено понимание уголовного преследования рамками процессуальной деятельности.

Следующий признак уголовного преследования: данная деятельность (на современном уровне) обеспечивается уголовно-процессуальным, уголовным и оперативно-розыскным законодательством.

Уголовное преследование может осуществляться в отношении установленного лица, получившего процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого. Хотя имеется и другая точка зрения по этому вопросу. Так, М.А. Чельцов утверждал, что существует возможность осуществлять преследование «… не только индивидуально-определенного уже обвиняемого, но и неизвестного еще в момент возбуждения уголовного дела при наличии возможности определения его в будущем»27. Однако в данном случае усматривается смешение функции уголовного преследования и функции расследования. И то, и другое включено в уголовное судопроизводство и направлено на реализацию его назначения.

Следует также заметить, что в некоторых случаях орган дознания, следователь или дознаватель могут располагать сведениями, указывающими на возможную причастность к совершению преступления кого-либо и применять к нему меры уголовно-процессуального принуждения, вводя проверяемого лица в статус фактически подозреваемого. Хотя процессуального статуса у лица может еще не быть, уголовное преследование в отношении него может осуществляться путем применения всех имеющихся правовых возможностей как гласно, так и скрытно. В целях защиты прав и законных интересов в УПК РФ предусмотрены дополнительные гарантии для фактически подозреваемого (п. 3 ч. 3 ст. 49). Кроме того, Конституционный Суд РФ в постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» указал, что факт предоставления лицу защитника не должен связываться с формальным наличием либо отсутствием у лица процессуального статуса подозреваемого или обвиняемого. Норма ст. 48 (ч. 2) Конституции РФ определенно указывает на сущностные признаки, характеризующие фактическое положение лица как нуждающегося в правовой помощи, в силу того, что его конституционные права, прежде всего на свободу и личную неприкосновенность, ограничены, в том числе в связи с уголовным преследованием в целях установления его виновности28.

В данном случае нельзя согласиться с мнением О.Д. Жука, который считает, что если в отношении лица совершаются действия, которые по закону могут совершаться лишь в отношении подозреваемого или обвиняемого, но соответствующий статус ему при этом не был предоставлен, то все действия по изобличению данного лица также являются фактическим уголовным преследованием, которое совершалось с нарушением закона29. Такое категорическое заявление исключает применения привода, а также таких следственных действий, как обыск, предъявление для опознания в отношении так называемого «заподозренного лица». Осуществление процессуальных действий не препятствует данному участнику использовать меры по защите своих прав и законных интересов в соответствии с законом.

Более того, мы считаем, что уголовное преследование начинается и когда в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, оформляются дела оперативного учета в отношении лица (лиц), готовящих, совершающих или совершивших преступления. Это особенно характерно для организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций). Проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении преступных объединений, как правило, сопровождается документированием их криминальной деятельности с целью дальнейшего представления полученных результатов в уголовное дело для доказывания виновности разрабатываемых лиц в совершении преступлений.

Таким образом, уголовное преследование может осуществляться в отношении фактически подозреваемых, а также разрабатываемых в ходе оперативно-розыскной деятельности лиц, по которым имеются основания полагать, что они совершают преступления.

Обращает на себя внимание то, что легальная дефиниция «уголовное преследование» не достаточно ясно определяет цель процессуальной деятельности стороны обвинения.

Точное законодательное определение цели уголовного преследования имеет весьма существенное значение, поскольку рассматриваемой деятельностью не исчерпывается содержанием функции обвинения. В соответствии со ст. 73 УПК РФ должностное лицо, ведущее производство по уголовному делу, обязано устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Совершенно очевидно, что эти действия не относятся к уголовному преследованию, однако осуществляются они в рамках реализации назначения уголовного судопроизводства в плане защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ).

В качестве цели уголовного преследования О.Т. Темираев предлагает рассматривать установление виновности определенного лица в совершении преступления. По его мнению, такая формулировка не противоречит принципу презумпции невиновности, поскольку виновность лица в совершении преступления устанавливается вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 14 УПК РФ) в том случае, если сторона обвинения в процессе уголовного преследования достигла его цели, т.е. доказала обвинение и опровергла доводы защиты подозреваемого или обвиняемого (ч. 2 ст. 14 УПК РФ)

Само по себе изобличение преступника вряд ли можно назвать целью уголовного проследования. Интересы общества и государства требуют, чтобы виновное в совершении преступления лицо понесло заслуженное наказание, что вполне соответствует ч. 2 ст. 6 УПК РФ. Вместе с тем результатом уголовного преследования не всегда является назначение наказания. В соответствии с п.п. 2, 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ итогом процессуальной деятельности стороны обвинения может быть обвинительный приговор без назначения наказания или с освобождением лица от отбывания наказания. В то же время виновность лица в совершении преступления доказана и государство по определенным причинам считает возможным не назначать ему наказание (либо освободить от отбывания наказания). Следовательно, назначение наказания является одним из возможных последствий реализации уголовного преследования. Уголовное преследование может не завершиться постановлением обвинительного приговора (например, в случае прекращения уголовного дела, постановления оправдательного приговора), но при этом обвинительному приговору и наказанию всегда предшествует уголовное преследование. Следовательно, «наказание без уголовного преследования невозможно, тогда как уголовное преследование без наказания вполне возможно»

.2 Определение уголовного статуса отдельных категорий лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Об общей направленности уголовного преследования на привлечение виновных к уголовной ответственности свидетельствуют положения ст. 246 УПК РФ, о том, что если прокурор отказался от обвинения в суде, то уголовное дело прекращается, а гражданский иск может рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства. Этим подчеркивается, что процессуальная деятельность в рамках уголовного преследования по делам публичного обвинения это, прежде всего, действия и решения органов и должностных лиц уголовного судопроизводства, направленная на привлечение к уголовной ответственности.

Следующий важный признак уголовного преследования заключается в том, что эта деятельность направлена на привлечение лица к уголовной ответственности.

УПК РФ предусматривает процессуальные статусы участников уголовного судопроизводства. Наряду с этим в литературе многие авторы справедливо выделяют субъектов уголовного преследования.

О.Д. Жук к субъектам уголовного преследования относит всех участников стороны обвинения.

В п. 55 ст. 5 УПК РФ указано на сторону обвинения, без конкретизации конкретных участников. Сторону обвинения согласно приведенной статье представляют: прокурор, а также следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель, гражданский истец и его представитель. В то же время, в соответствии с ч. 1 ст. 21 УПК РФ, уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют только прокурор, следователь и дознаватель. Логично предположить, что руководитель следственного органа не является субъектом рассматриваемой деятельности, в то же время ч. 2 ст. 39 УПК РФ содержит обратное правило, согласно которому руководитель следственного органа обладает всеми полномочиями следователя при принятии уголовного дела к своему производству. Вызывает недоумение и отсутствие в перечне, приведенном в п. 47 ст. 5 УПК РФ, и такой процессуальной фигуры, как начальник подразделения дознания, который в соответствии с ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ вправе возбудить уголовное дело, принять его к своему производству и произвести дознание в полном объеме, обладая при этом полномочиями дознавателя. Приведенные коллизии процессуальных норм позволяют выдвинуть несколько предположений: либо перечень лиц, представляющих сторону обвинения, не является исчерпывающим, либо приведенные противоречия являются следствием погрешностей законодательной техники, либо руководитель следственного органа и начальник подразделения дознания намеренно не наделены законодателем полномочиями по осуществлению уголовного преследования. Автор исследования полагает, что последнее утверждение не соответствует действительности, поскольку указанные субъекты все-таки признаны стороной обвинения, поскольку их статус закреплен в гл. 6 УПК РФ, содержащей перечень участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Следовательно, отсутствие указанных лиц в перечне п. 47 ст. 5 УПК РФ, а также в ч. 1 ст. 21 УПК РФ является законодательной погрешностью, которая должна быть устранена посредством внесения в УПК РФ соответствующих изменений.

Согласно положениям Главы 3 УПК РФ всех субъектов уголовного преследования можно подразделить на две группы:

) органы и должностные лица уголовного судопроизводства;

) лица, вовлеченные в уголовное судопроизводство. Такое разделение основано на том, что первая группа субъектов осуществляет уголовное преследование императивно, на них возложена обязанность по изобличению лиц, виновных в совершении преступлений (ч. 2 ст. 21 УПК РФ). Не вызывает сомнений, что к таким субъектам уголовного преследования необходимо отнести следователя (в том числе следователя-криминалиста); дознавателя; органы дознания (ч. 1 ст. 40 УПК РФ); лиц, наделенных правом возбуждать уголовные дела и выполнять неотложные следственные действия (ч. 2 ст. 40 УПК РФ); сотрудников оперативных подразделений (ч. 1 ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»); руководителей следственных органов и начальников подразделений дознания, принявших уголовные дела к своему производству (п. 1 ч. 2 ст. 39, ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ); прокуроров, выступающих в качестве государственных обвинителей.

Вторая группа субъектов наделена правом участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение в порядке, установленном УПК РФ. К таким субъектам закон относит потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя. Вряд ли их деятельность можно назвать процессуальной. Вместе с тем УПК РФ определяет порядок выполнения некоторых действий для указанных субъектов. Так, в ч. 5 ст. 321 УПК РФ подробно излагается последовательность действий частного обвинителя в суде. По делам публичного обвинения деятельность потерпевшего, как правило, носит непроцессуальный характер, так как она во многом определяется действиями и решениями должностных лиц и органов как субъектов уголовного преследования первой группы.

Если должностные лица и органы, решая общегосударственную задачу по поддержанию правопорядка в стране, осуществляют уголовное преследование с определенной с целью, а именно - привлечения лиц, виновных в совершении преступления, к уголовной ответственности, то для потерпевшего и его представителей, а тем более для гражданского истца и его представителя цели участия в уголовном деле могут быть самые разные. В ходе опроса граждан выяснилось, что они обращались в милицию с заявлениями о преступлении, преследуя следующие цели (или объясняя это таким образом): возместить ущерб, причиненный преступлением (62%); отомстить обидчику (25%); восстановить справедливость (31%); сотрудники милиции попросили подать заявление (28%); и лишь 19% указали, что они хотели бы привлечь виновного к уголовной ответственности, руководствуясь при этом далеко не государственными интересами в обеспечении правопорядка в стране, а более меркантильными соображениями (избавиться от конкурента, нежелание в дальнейшем встречаться с обидчиком)34.

Кроме того, обвиняемый (подсудимый) также может изобличать своего соучастника в преступлении. Такое поведение может расцениваться как деятельное раскаяние, которое точно не преследует цель привлечь виновного к уголовной ответственности, а скорее смягчить себе меру наказания. Помимо этого, защитник обвиняемого в суде может высказать предположение о том, что преступление совершено другим лицом. Это не означает, что участники стороны защиты занимаются уголовным преследованием, хотя элементы изобличения усматриваются.

Учитывая публичный характер обвинения по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами, необходимо более внимательно изучить первую указанную группу субъектов уголовного преследования. При этом руководители следственных органов и начальники подразделений дознания, принявшие уголовные дела к своему производству, по сути, выполняют обязанности лица, производящего расследования, и поэтому в плане уголовного преследования приравниваются к таким субъектам, как следователь и дознаватель соответственно. Руководители следственных органов, начальники подразделений дознания, прокуроры наделены также контрольными и надзорными функциями за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью (ст.ст. 37, 39, 40.1 УПК РФ; ст. 21

Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). От данных лиц во многом зависит соблюдение законности при осуществлении уголовного преследования, но это уже другая сторона их деятельности35.

Соотношение правоохранительных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, выглядит так: органы внутренних дел (следователи, дознаватели); прокуратура (следователи); Федеральная служба безопасности (следователи и дознаватели36); органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ (следователи и дознаватели); органы службы судебных приставов (дознаватели); органы государственного пожарного надзора (дознаватели); таможенные органы (дознаватели).

В качестве органов дознания интерес представляют подразделения, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность. В соответствии со ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» ими являются органы внутренних дел, органы федеральной службы безопасности, федеральные органы Государственной охраны, таможенные органы, Служба внешней разведки РФ, Министерство юстиции РФ, органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, органы внешней разведки Минобороны России (ГРУ ГШ ВС)37.

Надо заметить, что фигура прокурора как субъекта уголовного преследования на сегодня воспринимается неоднозначно.

В ч. 1 ст. 37 УПК РФ прямо сказано, что прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства. Однако Федеральным законом от 5 июня 2007 г.38 полномочия прокурора были существенно урезаны. В некоторых случаях решения законодателя не вполне логичны. Так, ч. 7 ст. 246 УПК РФ наделяет государственного обвинителя правом отказаться от предъявленного обвинения, а прокурор по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, не имеет возможности прекратить уголовное дело либо уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, если даже придет к выводу об отсутствии доказательств, устанавливающих их виновность.

В настоящее время участие прокурора в уголовном преследовании максимально проявляет себя в поддержании им обвинения в суде от имени государственного обвинителя.

Таким образом, уголовное преследование по делам публичного обвинения - это, прежде всего, деятельность следователя, дознавателя, органа дознания и прокурора по изобличению лиц, совершивших преступления.

Немаловажным является вопрос о том, что включает в себя деятельность по изобличению лица, совершившего преступление. В.С. Джатиев отмечает, что по законодательному определению непонятно, в чем собственно, заключается деятельность по изобличению подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления40.

В УПК РФ используется категория «изобличение», которая в справочной и специальной юридической литературе понимается и трактуется как «обличать, уличать, доказывать или обвинять уликой»41, а также «доказывать виновность, обвинять доказательствами обвинительного свойства»42. По всей видимости виновность лица в совершении преступления, должна быть доказана в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ и только после этого он может считаться изобличенным. О.Т. Темираев верно заметил, что термины «доказывание» и «изобличение» не являются идентичными, поскольку несут разную смысловую нагрузку43.

Изобличение же лица в совершении преступления, по мнению автора исследования, должно свидетельствовать об установлении его виновности и это необходимо рассматривать как один из обязательных элементов в уголовном преследовании, то есть части его.

В.В. Гаврилов считает, что в содержание уголовного преследования входит: «… возбуждение уголовного дела, задержание подозреваемого, применение меры пресечения, предъявление обвинения, составление обвинительного заключения и его подтверждение прокурором, направление дела в суд и как вершина уголовного преследования - подержание обвинения в суде»44.

По мнению автора исследования, В.В. Гаврилов указывает не столько меры уголовного преследования, сколько способы обеспечения нормального производства по уголовному делу. Конечно, меры уголовно-процессуального принуждения применяются в ходе уголовного преследования, но они не являются самоцелью, их роль второстепенная, обеспечительная.

Действия и решения в реализации уголовного преследования должны быть направлены на установление фактических данных о причастности лица к совершенному преступлению, и к таким, по всей видимости, следует отнести следующее: 1) оперативная разработка лица, совершившего или совершающего преступление; 2) действия по проверке сообщения о преступлении в отношении конкретного лица; 3) установление личности задержанного (подозреваемого, обвиняемого); 4) сбор доказательств совершения лицом преступления; 5) розыск лица, скрывшегося от органов расследования следствия и суда; 6) поддержание обвинения в суде.

Таким образом, сущностное содержание рассматриваемой деятельности состоит в том, что, находясь в очевидном противоречии с интересами стороны защиты, уголовное преследование является важной функцией, присущей участникам стороны обвинения по изобличению лиц, совершавших преступления, с целью привлечения виновных к уголовной ответственности.

Исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу о том, что уголовное преследование по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), - это деятельность следователя, дознавателя, органа дознания и прокурора, осуществляемая в порядке установленном УПК РФ, а также другими федеральными законами по изобличению лиц, совершивших преступления с целью привлечения виновных к уголовной ответственности.

Глава 2. Субъекты уголовного преследования

.1 Субъекты уголовного преследования стороны обвинения

Уголовно-процессуальный кодекс РФ определяет уголовное преследование как процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п.55 ст.5).

Нормативно-правовое понятие уголовного преследования впервые представлено в действующем УПК РФ. Ранее термин «уголовное преследование» был достоянием научных работ, в которых ему дана различная интерпретация. Так, выдающийся русский процессуалист И.Я. Фойницкий применял термин «уголовное преследование» как синоним понятия «обвинение». Характеризуя основные уголовно-процессуальные функции, М. С. Строгович в работе «Уголовное преследование в советском уголовном процессе» именовал данную функцию «уголовное преследование или обвинение». При этом в последующих главах данной монографии М.С. Строгович характеризовал именно уголовное преследование как сложную деятельность, включающую в себя и привлечение к уголовной ответственности, и поддержание обвинения перед судом. «Уголовное преследование, - отмечал М.С. Строгович, - направлено на изобличение, обвинение того или иного лица в совершении преступления» . После принятия УПК РСФСР 1960 года, который не содержал термина «уголовное преследование», М.С. Строгович писал: «Само понятие уголовного преследования указывает на обвинительный характер этой деятельности… уголовное преследование - это обвинение как процессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность».

Иную позицию о соотношении уголовного преследования и обвинения высказал А.П. Гуляев, подчеркивая нетождественность данных понятий: «Можно обвинить лицо в совершении преступления, осуществив в отношение него до конца функцию обвинения, и в то же время освободить его от уголовной ответственности по основаниям, указанным в законе, т.е. по существу отказаться от уголовного преследования».

На наш взгляд, понятия «обвинение» и «уголовное преследование» не являются синонимами. Законодатель в п.22 ст.5 УПК РФ определяет обвинение как «утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим кодексом». Уголовное преследование следует понимать как деятельность стороны обвинения по изобличению конкретного лица в совершении преступления, для того чтобы позднее обоснованно утверждать о его виновности. Иными словами, обвинение - это вывод стороны обвинения на определенном этапе уголовного преследования о совершении преступления конкретным лицом. После предъявления обвинения уголовное преследование не прекращается, а продолжается вплоть до вступления в законную силу обвинительного приговора суда.

Из законодательного определения уголовного преследования следует, что его осуществляет сторона обвинения. В соответствии с п.47 ст.5 УПК РФ стороной обвинения являются прокурор, а также следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель.

В ныне действующем уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, согласно ч.1 ст.37, прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, установленной УПК, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.

Согласно определению, содержащемуся в пункте 31 статьи 5 УПК, прокурор в контексте уголовно-процессуального права - это Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и помощники, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре.

Согласно Федеральному Закону «О прокуратуре Российской Федерации» (в редакции 2003 года с изменениями и дополнениями) прокуратура Российской Федерации представляет собой единую федеральную централизованную систему органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за исполнением действующих на ее территории законов. Наряду с другими функциями прокуратура осуществляет:

надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие;

уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Этими функциями и определяется положение прокурора в уголовном процессе.

В осуществлении функции уголовного преследования прокурор, по оценке Безлепкина Б.Т., обладает максимальной полнотой полномочий, включая право лично возбудить и расследовать уголовное дело о любом преступлении, к чьей бы подследственности оно ни относилось, лично завершить расследование составлением обвинительного заключения и направить дело в суд. Авторы одного из комментариев к УПК РФ дополняют, что уголовное преследование прокурором осуществляется от имени государства как в досудебных стадиях уголовного процесса, так и в ходе судебного разбирательства, где он выступает в качестве государственного обвинителя.

Представляется, что четкое разделение функций прокурора на осуществление надзора за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие, и на осуществление уголовного преследования, достаточно проблематично. В случае осуществления прокурором непосредственно расследования уголовного дела, то им безусловно выполняется функция уголовного преследования. При проверке прокурором законности и обоснованности принятых органами дознания и предварительного следствия решений, он выполняет надзорную функцию. Но как обозначить его полномочия, если он, в соответствии с требованиями УПК РФ, дает согласие дознавателю, следователю на возбуждение уголовного дела (в отношении конкретного лица) (ст.146 УПК), на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч.3 ст. 108 УПК), о продлении данной меры пресечения (ч.7 ст.109 УПК), о временном отстранении обвиняемого от должности (ч.1 ст.114 УПК), о наложении ареста на имущество (ч.1 ст.115 УПК), о производстве обыска (ст.182 УПК), санкционирует применение меры пресечения в виде залога (ст.106 УПК) и т.д.? С одной стороны, прежде чем дать свое согласие или санкцию на производство того или иного процессуального или следственного действия, прокурор обязан проверить обоснованность и законность данного решения, изучив имеющиеся материалы уголовного дела, то есть выполнить надзорную функцию. С другой стороны, он осуществляет уголовное преследование в отношении конкретного лица, потому как все обозначенные действия направлены на изобличение подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.

Таким образом, представляется целесообразным выделить непосредственно надзорную функцию прокурора, непосредственно функцию уголовного преследования и функцию уголовного преследования при осуществлении надзора.

Следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах своей компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (ч.1 ст. 38 УПК РФ). При этом, как отмечает В.П. Божьев, следователем реализуется функция расследования преступлений.

Анализ норм законодательства, регламентирующих полномочия следователя, позволяет сделать вывод о его процессуальной самостоятельности при осуществлении своих функций. Следователь уполномочен: 1) возбуждать уголовное дело в порядке, установленном УПК; 2) принимать уголовное дело к своему производству или передавать его прокурору для направления по подследственности; 3) самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК требуется получение судебного решения и (или) санкция прокурора; 4) давать органу дознания в случаях и порядке, установленном УПК, обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении; 5) осуществлять иные полномочия, установленные УПК (ч.2 ст.38 УПК РФ).

Обязанностью следователя, подчеркивает В.П. Божьев, является раскрытие преступления, установление и изобличение лиц, его совершивших, а также выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений.

В конечном итоге, все полномочия следователя направлены на изобличение лица, совершившего преступление. Однако, производя расследование уголовного дела, следователь, помимо уголовного преследования, выполняет и иные функции. Это, как отмечает В.П. Божьев, действия по расследованию преступления до появления подозреваемого или обвиняемого либо когда эти субъекты отсутствовали при прекращении уголовного дела. То есть уголовное преследование, являясь основной функцией следователя, единственной не является.

Начальник следственного отдела - должностное лицо, возглавляющее соответствующее следственное подразделение, а также его заместитель (п.18 с.5 УПК). В действующем законе представление о начальнике следственного отдела (как понятии) охватывает должностных лиц органов внутренних дел, Федеральной службы безопасности, Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, прокуратуры.

Полномочия по осуществлению уголовного преследования начальником следственного отдела выражаются в его праве принять уголовное дело к своему производству и производить предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя и (или) руководителя следственной группы (ч.2 ст.39 УПК).

Кроме этого, функция уголовного преследования проявляется в осуществлении начальником следственного отдела иной уголовно-процессуальной деятельности. Согласно ч.1 ст.39 УПК начальник следственного отдела уполномочен поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия, вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя (ч.1 ст.39 УПК); он вправе проверять материалы уголовного дела, давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения (ч.3 ст.39 УПК). Перечисленные процессуальные полномочия начальника следственного отдела, обладая административно-распорядительными признаками, основным назначением имеют изобличение лица, совершившего преступление и осуществление в отношении него уголовного преследования.

Следующим субъектом стороны обвинения, осуществляющим уголовное преследование, является дознаватель (п.47 ст.5 УПК). Дознаватель - должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом.

Дознание - форма предварительного расследования, осуществляемого дознавателем, по уголовному делу, по которому производство предварительного следствия необязательно (п.8 ч.1 ст.5 УПК).

При производстве по уголовному делу дознаватель уполномочен: 1) самостоятельно проводить следственные и иные процессуальные действия и принимать процессуальные решения, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК на это требуется согласие начальника органа дознания, санкция прокурора и (или) судебное решение; 2) осуществлять иные полномочия, предусмотренные УПК (ч.3 ст.41 УПК).

Поскольку закон не содержит каких-либо ограничений относительно производства следственных действий, постольку дознаватель при наличии соответствующих фактических оснований вправе производить по возбужденному уголовному делу любые следственные и иные процессуальные действия (ч.1 ст.86 УПК).

При проведении следственных и иных процессуальных действий дознаватель, равно как и следователь, обладает процессуальной самостоятельностью.

Уголовное преследование для дознавателя является его основной функцией (как и для следователя), но не единственной. Уголовное преследование есть лишь часть расследования уголовного дела, а при расследовании дознавателем, помимо изобличения лица, совершившего преступление, осуществляются и иные действия.

Термин «частный обвинитель» раскрывается в п.59 ст.5 и в ч.1 ст.43 УПК. Согласно п.59 ст.5 УПК частный обвинитель - потерпевший или его законный представитель и представитель по уголовным делам частного обвинения.

Частный обвинитель, как субъект стороны обвинения, является лицом, подавшим заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленным ст.318 УПК РФ и поддерживающим обвинение в суде.

Данное понятие частного обвинителя, содержащееся в ч.1 ст.43 УПК, дано настолько в общей форме, отмечает В.П. Божьев, что нуждается в конкретизации.

Комментируя указанную норму, профессор В.П. Божьев продолжает: «Частного обвинителя, конечно, можно назвать потерпевшим по делу частного обвинения. Но дело в том, что, регулируя производство по делам частного обвинения, российский законодатель традиционно употребляет термин «потерпевший» неоднозначно: в одних случаях в материально-правовом смысле слова, в других - в процессуальном смысле. Например, устанавливая, что уголовное дело частного обвинения возбуждается по заявлению (жалобе) потерпевшего (ч.2 ст.20, п.5 ч.1 ст.24, ч.1 ст.318 УПК), закон имеет в виду потерпевшего в материально-правовом смысле слова, так как уголовного дела еще нет и потому субъектом уголовно-процессуальных отношений он юридически еще не может быть. Когда же закон устанавливает возможность примирения потерпевшего с обвиняемым и прекращения в связи с этим производства по делу (ч.2 ст.20, ч.5 ст.319 УПК), то имеется в виду уже потерпевший как субъект уголовно-процессуальных отношений (участник уголовного процесса).

С учетом высказанных соображений вполне можно частного обвинителя считать потерпевшим по уголовному делу частного обвинения, как это сделано в п.59 ст.5 УПК РФ. В то же время понятие потерпевшего, данное в ч.1 ст.43, было бы не вполне точным, если бы законодатель ограничился указанием на факт подачи лицом заявления. Но он еще подчеркнул «в порядке, предусмотренном статьей 318». Тем самым он внес достаточную ясность, так как ч.7 ст.318 УПК увязывает установление частного обвинителя как участника уголовного процесса с моментом принятия судом заявления к своему производству. Конечно, если нет заявления потерпевшего о привлечении причинителя вреда к уголовной ответственности, то не может быть и частного обвинителя в уголовном процессе».

Участие в уголовном преследовании для частного обвинителя есть право, а не обязанность, как для ранее перечисленных субъектов (прокурора, следователя, дознавателя). Функция частного обвинителя, как участника уголовного преследования, заключается в выдвижении и поддержании обвинения в порядке, установленном УПК (п.2 ч.4 ст.321).

Помимо частного обвинителя в уголовном преследовании вправе участвовать потерпевший, его законный представитель и (или) представитель.

Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации (ч.1 ст.42 УПК).

В связи с тем, что потерпевший - это лицо, которому причинен вред, и, следовательно, представитель стороны обвинения, закон предоставляет ему право участвовать в уголовном преследовании. Это участие ограничено рамками процессуальных возможностей, предоставленных потерпевшему законом.

Осуществляя уголовное преследование потерпевший вправе давать показания, представлять доказательства, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, проводимых по его ходатайству либо по ходатайству его представителя, знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания, знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы и заключением эксперта в установленным законом случаях, участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанции, выступать в судебных прениях, знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания и совершать другие действия, предусмотренные УПК РФ.

Помимо потерпевшего ст.22 УПК предоставляет право осуществлять уголовное преследование законному представителю и (или) представителю потерпевшего.

Законные представители потерпевшего - родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний потерпевший, органы опеки и попечительства.

Представитель - лицо, оказывающее юридическую помощь потерпевшему на договорной основе. Как правило, на практике такую помощь оказывают адвокаты. Однако в качестве представителей потерпевшего могут выступать и иные лица, если об этом ходатайствует сам потерпевший. Об этом прямо указывается в определении Конституционного суда РФ от 05.12.2003 г.: «Часть первая статьи 45 УПК Российской Федерации по ее конституционно-правовому смыслу не исключает, что представителем потерпевшего и гражданского истца в уголовном процессе могут быть иные - помимо адвокатов - лица, в том числе близкие родственники, о допуске которых ходатайствует потерпевший или гражданский истец.»

Законный представитель и представитель потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и потерпевший.

Гражданский истец и его представитель замыкают круг субъектов стороны обвинения.

Гражданским истцом, в соответствии с ч.1 ст.44 УПК, является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением. Гражданский истец может предъявить гражданский иск и для имущественной компенсации морального вреда.

Гражданский истец вправе иметь представителя. Представителем гражданского истца могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы (ч.1 ст.45 УПК). Гражданский истец и его представитель имеют равные права. При осуществлении уголовного преследования указанные лица вправе: представлять доказательства, давать показания, заявлять отводы или ходатайства, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству либо по ходатайству его представителя, участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой и апелляционной инстанций, выступать в судебных прениях, а также совершать иные, предусмотренные законом действия, направленные на изобличение лица, совершившего преступление.

Есть мнения, что законодатель дал неполный перечень лиц, которые могут осуществлять уголовное преследование. Например, А.П. Рыжаков считает, что, кроме перечисленных в п.47 ст.5 УПК, таковыми являются: орган дознания, руководитель и члены следственной группы, начальник органа дознания…. Во-первых, начальник органа дознания. Аргументируя свою позицию, А.П. Рыжаков отмечает: «Начальник органа дознания отнесен нами к стороне обвинения не только потому, что его назначение в уголовном процессе во многом аналогично назначению начальника следственного отдела. В основном же его место в системе участников уголовного процесса предопределено правовым статусом и прежде всего его правом утверждать обвинительный акт (ч.4 ст.225 УПК), а также его полномочием поручать дознавателю производство дознания (п.17 ст.5 УПК), давать дознавателю обязательные для исполнения указания (ч.3 ст.41 УПК) и др.»

В данном случае мнение А.П. Рыжакова является обоснованным. Законодатель обозначил дознавателя как субъекта стороны обвинения, т.е. как должностное лицо, наделенное процессуальными полномочиями осуществлять уголовное преследование. Однако, не все процессуальные действия и решения дознаватель может принимать самостоятельно, некоторые из них только с согласия или указания начальника органа дознания. Поэтому невключение начальника органа дознания в число субъектов уголовного преследования, является, на наш взгляд, пробелом.

Что касается руководителя и членов следственной группы, то их обозначение как субъектов уголовного преследования представляется излишним, так как, главным образом, это следователи, а следователь включен законодателем в число субъектов стороны обвинения, а значит и уголовного преследования.

Орган дознания включать в число субъектов уголовного преследования также представляется неверным. Согласно ст. 40, УПК под органом дознания понимается достаточно большой круг субъектов, деятельность большинства из них никак не связана с осуществлением непосредственно уголовного преследования. Только дознаватель непосредственно осуществляет рассматриваемую деятельность, а он и так включен в сторону обвинения.

Необоснованно забыт и не указан как субъект стороны обвинения представитель частного обвинителя, в качестве которого может выступать тот же круг лиц, что и представителем потерпевшего.

Таким образом, представляется, что к субъектам стороны обвинения, осуществляющим уголовное преследование, следует отнести прокурора, следователя, начальника следственного отдела, дознавателя, начальника органа дознания, частного обвинителя, его представителя, потерпевшего, его законного представителя и представителя, гражданского истца и его представителя.

2.2 Обвиняемый, подозреваемый как субъекты уголовного преследования

уголовный преследование обвиняемый принудительный

Подозреваемым является лицо:

) в отношении которого возбуждено уголовное дело;

) которое задержано в соответствии со ст. 91 и 92 УПК;

) к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения;

) которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке ст. 223.1 УПК. Процессуальным актом, ставящим лицо в положение подозреваемого, является постановление о возбуждении в отношении него уголовного дела (ст. 146 УПК) или протокол задержания (ст. 92 УПК), постановление об избрании меры пресечения до предъявления обвинения (ст. 101), письменное уведомление о подозрении в совершении преступления (ст. 223.1).

Если к подозреваемому была применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК, обвинение должно быть предъявлено не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу - в тот же срок с момента задержания. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, то мера пресечения немедленно отменяется (ст. 100 УПК).

Права подозреваемого (ст. 46 УПК РФ)

1. Знать, в чем он подозревается, и получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении к нему меры пресечения.

. Давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний.

. Пользоваться помощью защитника и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса подозреваемого.

. Представлять доказательства.

. Заявлять ходатайства и отводы.

. Давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет; пользоваться по-мощью переводчика бесплатно.

. Знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания.

. Участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству его защитника либо законного представителя.

. Приносить жалобы на действия (бездействие) и решения суда, прокурора, следователя и дознавателя.

. Защищаться иными средствами и способами, не запрещенными законом.

Обвиняемый, его процессуальное положение в уголовном судопроизводстве.

Обвиняемым признается лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) либо, в установленных законом случаях, составлен обвинительный акт (ст. 225 УПК).

Суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны разъяснить обвиняемому его права и обеспечить возможность защищаться всеми не запрещенными законом способами и средствами (ч. 2 ст. 16; ч. 4 ст. 164; ч. 5 ст. 172; ст. 267 УПК РФ).

Права обвиняемого (ст. 47 УПК РФ)

. Знать, в чем он обвиняется.

. Получить копию постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, копию постановления о применении к нему меры пресечения, копию обвинительного заключения или обвинительного акта.

. Возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний. Следователь обязан допросить обвиняемого немедленно после предъявления ему обвинения (ч. 1 ст. 173 УПК). Повторный допрос обвиняемого по тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе может проводиться только по просьбе самого обвиняемого (ч. 4 ст. 173 УПК).

. Представлять доказательства. Представлять доказательства - это право, а не обязанность обвиняемого.

Обязанность собирать доказательства возложена законом (ч. 1 ст. 86 УПК РФ) на дознавателя, следователя, прокурора и суд.

. Заявлять ходатайства и отводы.

. Давать показания и объясняться на родном языке или языке, которым он владеет, пользоваться помощью переводчика бесплатно.

. Пользоваться помощью защитника, в том числе бесплатно; иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса обвиняемого, без ограничения их числа и продолжительности.

. Участвовать с разрешения следователя в следственных действиях, производимых по его ходатайству или ходатайству его защитника либо законного представителя, знакомиться с протоколами этих действий и подавать на них замечания.

. Знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, ставить вопросы эксперту и знакомиться с заключением эксперта.

. Знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела и выписывать из уголовного дела любые сведения и в любом объеме; снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств.

. Приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда и принимать участие в их рассмотрении судом.

. Возражать против прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям.

. Участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций, а также в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении его меры пресечения.

. Знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания.

. Обжаловать приговор, определение, постановление суда и получать копии обжалуемых решений; получать копии принесенных по уголовному делу жалоб и представлений и подавать возражения на эти жалобы и представления.

. Участвовать в рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора.

. Защищаться иными средствами и способами, не запрещенными законом.

Обвиняемый не несет обязанности доказывать свою невиновность, он вправе отказаться от дачи показаний и объяснений по делу, закон запрещает перелагать на него обязанность доказывания тех или иных фактов. Но отсюда не вытекает, что он освобожден от всякой обязанности по делу. Поскольку постановлением уполномоченных на то государственных органов это лицо привлечено к уголовной ответственности, постольку на него официально возложена обязанность ответственности за тот конкретный состав преступления, который усматривается в его действиях или бездействии.

Обвиняемый несет всю тяжесть изобличения в противоправном и общественно опасном деянии, это как раз является тем обстоятельством, которое лежит в основе характеристики его процессуального положения не только во время уголовного преследования, но и на стадиях судебного разбирательства.

На обвиняемом лежат и некоторые другие обязанности. В частности, он должен являться по вызову органа уголовного преследования. В случае неявки без уважительных причин обвиняемый может быть подвергнут приводу правоохранительными органами по постановлению органа уголовного преследования. Если даже к нему не избрана никакая мера процессуального пресечения, обвиняемый обязан сообщать о перемене места жительства.

Обвиняемый, у которого взята подписка о невыезде, не вправе выезжать без разрешения органа уголовного преследования из определенного места. В случае нарушения им такой подписки, органы уголовного преследования могут применить более строгую меру пресечения. Обвиняемый, наконец, обязан не мешать раскрытию объективной истины по делу. Если обвиняемый не выполняет эту свою обязанность, к нему могут быть применены более строгие меры пресечения.

Также обвиняемый обязан исполнять постановления органа уголовного преследования относительно проведения процессуальных действий (обыск, выемка, освидетельствование и т.д.), без возражений подвергаться судебной экспертизе, предоставлять образцы для исследования.

По содержанию основные обязанности обвиняемого состоят преимущественно в воздержании действий, от определенного поведения. Но имеются и некоторые обязанности обвиняемого, требующие от него активного поведения, предписываемого законом.

Для правового положения обвиняемого, защищенности его интересов существенны четкость выражения в нормах права его обязанностей. В соответствии с этим четкое нормативное закрепление обязанностей и их разъяснение служат тому, чтобы обвиняемый мог защитить свои интересы от неправомерных притязаний. Таким образом, значение разъяснение обязанностей отнюдь не только в том, что он помогает обвиняемому исполнить обязанность и тем избежать ограничений в результате применения санкций за неисполнение обязанностей, но также в том, что дает обвиняемому возможность, не опасаясь государственно-правовых санкций, правомерно не исполнить притязания, не соответствующее его процессуальной обязанности.

Объем прав и обязанностей, предоставленных обвиняемому, свидетельствуют о том, что он является активным участником уголовного процесса.

Глава 3. Специальные субъекты, подвергаемые уголовному преследованию

.1 Принудительные меры медицинского характера

Принудительные меры медицинского характера - это предусмотренные законом меры медицинской (психиатрической и организационно-профилактической) помощи и защиты, принудительно применяемые в соответствии с определением (постановлением) суда к лицам, совершившим уголовно наказуемые общественно опасные деяния или преступления, страдающим психическими расстройствами и вследствие этого представляющим социальную опасность в целях излечения или улучшения их психического состояния, а также предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний. Законодатель относит такие меры к «иным мерам уголовно-правового характера».

Применение принудительных мер медицинского характера предусматривается ст. 21,22,81 УК. В нормах гл. 15 УК, определяющих основания, цели, виды и порядок применения названных мер (ст. 97-104 УК), положения указанных статей получают свою конкретизацию.

Основные положения, регулирующие применение принудительных мер медицинского характера и гарантии прав граждан, в отношении которых они применяются, определены также в УПК, УИК, других законодательных и иных нормативных правовых актах, международных договорах, в которых участвует Россия. Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 7 апреля 2011 г. № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» указал, что судам при решении вопросов, связанных с применением принудительных мер медицинского характера, следует строго соблюдать Конституцию РФ, нормы действующего законодательства, учитывать практику Европейского суда по правам человека.

Специфика данного уголовно-правового института - в его юридической природе: по своей сущности принудительные меры медицинского характера являются своеобразными уголовно-правовыми мерами безопасности, применяемыми к лицам, совершившим запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние, страдающим психическим расстройством и представляющим опасность для себя или для других лиц, в связи с чем нуждающимся в соответствующем психиатрическом лечении и проведении различных реабилитационных мероприятий. Целями применения таких мер являются излечение или улучшение психического состояния указанных лиц, а также предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний.

Принудительные меры медицинского характера не связаны с реакцией государства на преступление в какой-либо из форм уголовно- правового воздействия или с реализацией уголовной ответственности, не являются они разновидностью уголовного наказания или иной мерой уголовно-правового характера, которая согласно ст. 2,6 и 7 УК должна применяться «за совершение преступления». В отличие от таких мер, имеющих карательную сущность и применяемых к лицам, совершившим преступление, за его совершение, в соответствии с характером и степенью его общественной опасности и в целях восстановления социальной справедливости (ст. 43), принудительные меры медицинского характера не обладают ни одним из этих признаков.

Эти меры имеют комплексный характер, они сочетают в себе медицинский и юридический компоненты. Применяются они к лицам, которые страдают психическим расстройствами и нуждаются в соответствующем психиатрическом лечении и проведении различных реабилитационных мероприятий (медицинский компонент), которые совершили запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние, представляют опасность для себя или других лиц и потому нуждаются в минимально необходимом принуждении и определенном, порой существенном, ограничении прав и свобод (юридический компонент). Принудительные меры медицинского характера правильнее было бы так и именовать: «медицинские меры безопасности в уголовном праве» или «медицинские меры уголовно-правового характера».

Применяются такие меры строго при наличии законных оснований в рамках уголовного процесса по решению суда при наличии заключения независимой комиссии врачей-психиатров. Эти меры обеспечиваются государственным принуждением и применяются к совершившим общественно опасное деяние лицам вместо уголовной ответственности и (или) наказания либо наряду с ними.

Своеобразие рассматриваемых мер проявляется и в их содержании, характерными признаками которого являются следующие:

·их применение предполагает создание условий, обеспечивающих безопасность больного для окружающих и его самого в период лечения;

·они осуществляются в порядке правового принуждения, т.е. на основании законного и обоснованного решения суда и независимо от желания лиц, к которым они применяются, и их законных представителей;

·их применение (выбор, продолжение, изменение, прекращение) основывается на оценке тяжести и глубины психического расстройства и наличия общественной опасности лица, а также прогнозе их развития;

·принудительный характер данных мер обусловливает исключительную компетенцию суда по их назначению, продолжению, изменению, прекращению; при этом психолого-психиатрические экспертные заключения не являются обязательными для суда и оцениваются по общим правилам оценки доказательств в совокупности с другими доказательствами, характеризующими личность и поведение лица именно с точки зрения его опасности для других лиц и себя самого;

·важнейшим принципом применения рассматриваемых мер является минимально необходимая достаточность принуждения в отношении больного, к которому они применяются, и возможно более тактичное и бережное отношение к его личности.

Таким образом, речь идет о самостоятельном и своеобразном комплексном медико-правовом институте, построенном вокруг принудительного применения в необходимых случаях мер лечебно- реабилитационного характера, основания и пределы применения которых предусмотрены уголовным законом, процедура применения - уголовно-процессуальным, а порядок исполнения - уголовно-исполнительным законодательством РФ и иными федеральными законами.

Основания применения принудительных мер медицинского характера. В ч. 1 ст. 97 указаны три категории лиц, которым судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера.

Во-первых, это лица, совершившие запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости. Такие лица в силу расстройства психики не способны осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, поэтому они не подлежат уголовной ответственности (ст. 21 УК). Привлечение к уголовной ответственности и применение наказания к подобным лицам бессмысленно, нецелесообразно и несправедливо. Более того, это недопустимо, так как означало бы привлечение к ответственности без вины.

Во-вторых, это лица, у которых после совершения преступления (до суда, во время судебного разбирательства либо в период исполнения наказания) наступило психическое расстройство, лишающее их возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими и делающее невозможным назначение или исполнение им наказания. Такие лица освобождаются судом от наказания либо от дальнейшего его отбывания (ч. I ст. 81 УК), в случае выздоровления они могут подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные ст. 78 и 83 УК.

В-третьих, это лица, совершившие преступление и страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. Речь идет об относительно неглубоких психических расстройствах, ограничивающих способность субъекта преступления понимать характер и значение своих действий или руководить ими (ст. 22 УК). Принудительное лечение в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра (ч. 2 ст. 99 УК) применяется к таким лицам наряду с уголовным наказанием.

Всех перечисленных лиц объединяет то, что они: а) страдают психическим расстройством, б) совершили запрещенное законом общественно опасное деяние и в) признаны нуждающимися в психиатрическом лечении. Однако наличие этих признаков не означает, что указанные категории лиц подлежат обязательному принудительному лечению. Принудительные меры медицинского характера указанным категориям лиц назначаются только в случаях, когда их психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК).

В каждом конкретном случае основание применения принудительных мер медицинского характера складывается из совокупности указанных в законе условий:

·лицо относится к одной из указанных в ч. 1 ст. 97 УК категорий (оно страдает психическим расстройством, совершило запрещенное законом общественно опасное деяние и признано нуждающимся в психиатрическом лечении);

·это лицо представляет социальную опасность (для себя или для других лиц).

Целями применения принудительных мер медицинского характера является излечение лиц, указанных в ч. 1 ст. 97 УК, или такое улучшение их психического состояния, при котором они перестают представлять общественную опасность, а также предупреждение совершения такими лицами новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК (ст. 98 УК).

Сказанное выше подтвердил ЛВС РФ в постановлении от 7 апреля 2011 г. № 6: «принудительные меры медицинского характера являются мерами уголовно-правового характера и применяются только к лицам, совершившим предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости или у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, а также к лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, и лишь при условии, когда психическое расстройство связано с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц (части 1 и 2 статьи 97 УК РФ). При этом цели применения принудительных мер медицинского характера отличаются от целей применения наказания и в силу статьи 98 УК РФ заключаются в излечении или улучшении психического состояния указанных лиц, а также предупреждении совершения ими новых предусмотренных уголовным законом общественно опасных деяний».

Цель излечения предполагает полное выздоровление лица как результат применения к нему правильно назначенных принудительных мер медицинского характера (например, помещения в стационар с определенным видом режима, применения к нему медикаментозной терапии, психо- и трудотерапии, а также иных мер, направленных на восстановление его психического здоровья и социальную реабилитацию). В тех нередких случаях, когда полное излечение упомянутых лиц невозможно, достаточным признается достижение хотя бы цели стойкого «улучшения психического состояния» этих лиц, как минимум делающее их безопасными для себя и других лиц.

Цель предупреждения новых общественно опасных деяний со стороны лиц, указанных в ч. 1 ст. 97 УК, означает достижение в результате применения принудительных мер медицинского характера такого состояния больного, при котором он перестает быть общественно опасным как для себя, так и для других лиц. Средствами реализации этой цели являются различные организационно-профилактические и лечебно-реабилитационные меры в отношении таких лиц в виде изоляции их от общества, установления режимных ограничений, применения необходимых медицинских средств и методов.

Виды принудительных мер медицинского характера

Лицам, указанным в ст. 97 УК, суд может назначить принудительные меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра либо в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа, специализированного типа или специализированного типа с интенсивным наблюдением (ч. 1 ст. 99 УК).

Закон предусматривает исчерпывающий перечень видов принудительных мер медицинского характера и типов медицинских учреждений, оказывающих психиатрическую помощь указанным лицам. В основе перечня - представления специалистов (комиссии врачей-психиатров и суда) о характере и интенсивности лечения лица, страдающего психическим расстройством, и степени ограничений, необходимых для обеспечения реализации целей, предусмотренных в ст. 98 УК. Виды принудительных мер различаются режимом содержания больных и интенсивностью осуществляемого за ними надзора.

При выборе вила принудительной меры медицинского характера, подлежащей применению, суд руководствуется указанными в законе медицинским (психическое состояние больного) и социальным (степень его социальной опасности) критериями: чем хуже первое и выше второе - тем выше степень необходимых ограничений и интенсивность лечебно-реабилитационных мероприятий. Основанием судебного решения являются достоверные данные, свидетельствующие о характере и степени общественной опасности лица (в частности, особенности совершенного общественно опасного деяния, способы, мотивы, последствия его совершения, поведение лица до, во время и после его совершения), а также оценка психического расстройства и прогнозе его развития, выраженных в заключении комиссии врачей-психиатров.

Вид принудительной меры медицинского характера избирается судом с учетом положений ч. 2 ст. 99, ст. 100 и 101 УК. При определении вида такой меры в отношении лиц, указанных в пп. «а», «б» ч. 1 ст. 97 УК, судам следует учитывать характер и степень психического расстройства, опасность лица для себя и других лиц или возможность причинения им иного существенного вреда.

Суду надлежит мотивировать принятое решение па основе оценки заключения эксперта (экспертов) о психическом состоянии лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, и других собранных по делу доказательств (п. 4 постановления ПВС РФ от 7 апреля 2011 г. №6).

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра может быть назначено при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УК, если лицо по своему психическому состоянию не нуждается в помещении в психиатрический стационар (ст. 100 УК). Решая вопрос о назначении конкретному лицу именно данной меры, суд должен исходить из того, что этот вид принудительных мер медицинского характера применяется в случаях, когда лицо не нуждается в специальных условиях для лечения, в постоянном уходе и содержании в стационарных условиях, и представляет минимальную опасность для себя или окружающих.

Применение этой меры предполагает систематическое наблюдение за психическим состоянием пациента путем его регулярных осмотров врачом-психиатром; проведение необходимого лечения, реабилитационных мер и оказание социальной помощи по месту жительства больного или по месту отбывания наказания. Сущность этой меры и ее основное преимущество по сравнению с принудительным лечением в стационаре состоит в возможности сохранения привычного для больного образа жизни, продолжения работы, если для этого нет противопоказаний, выполнения гражданских, семейных и прочих обязанностей, сохранения контактов с близкими.

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра может быть назначено судом также лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости. В этом случае лечение назначается осужденному наряду с наказанием и применяется в процессе его исполнения (ч. 2 ст. 99 УК). Помещение больного в психиатрический стационар исключает возможность исполнения назначенного ему наказания, поэтому их совместное применение законом не предусматривается.

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре может быть назначено при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УК, если характер психического расстройства лица требует таких условий лечения, ухода, содержания и наблюдения, которые могут быть осуществлены только в психиатрическом стационаре (ч. 1 ст. 101 УК). Закон предусматривает три варианта принудительного лечения в психиатрических стационарах: в стационарах общего типа, специализированных и специализированных с интенсивным наблюдением. Выбирая тип стационара, суд должен руководствоваться принципом необходимости и достаточности назначаемой меры для реализации показанных больному лечебно-реабилитационных мероприятий и предотвращения новых опасных действий со стороны больного при соблюдении его прав и законных интересов.

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию нуждается в стационарном лечении и наблюдении, но не требует интенсивного наблюдения (ч. 2 ст. 101 УК). К числу таковых относятся, в частности: лица, сохраняющие вероятность повторения общественно опасного деяния при общем благоприятном терапевтическом прогнозе и отсутствии тенденции к совершению новых общественно опасных деяний и нарушениям больничного режима; а также лица с психическими расстройствами, переведенные с амбулаторного принудительного лечения или из психиатрических стационаров специализированного типа. Состояние такого больного допускает возможность его содержания без специальных мер безопасности, в условиях свободного стационарного режима.

Психиатрический стационар общего типа представляет собой отделение психиатрической больницы или другого аналогичного учреждения, оказывающего стационарную психиатрическую помощь, для которого проведение принудительного лечения не является основной функцией.

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию требует постоянного наблюдения (ч. 3 ст. 101 УК). В специализированных психиатрических стационарах (больницах, отделениях, предусмотренных ч. 3 и 4 ст. 101 УК), в огличие от стационаров общего типа, содержатся исключительно больные, направленные на принудительное лечение и, следовательно, представляющие значительную общественную опасность. В связи с этим в отношении таких больных возникает необходимость постоянного (непрерывного) наблюдения, которое обеспечивается дополнительным медицинским персоналом и специальной организацией охраны.

В соответствии с ч. 3 и 4 ст. 101 УК в психиатрический стационар специализированного типа, а также специализированного типа с интенсивным наблюдением помешаются лишь лица, по своему психическому состоянию соответственно требующие постоянного наблюдения либо представляющие особую опасность для себя или других лиц и требующие постоянного и интенсивного наблюдения (п. 4 постановления ПВС РФ от 7 апреля 2011 г. № 6).

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию представляет особую опасность для себя или других лиц и требует постоянного и интенсивного наблюдения (ч. 4 ст. 101 УК). Данную принудительную меру медицинского характера рекомендовано применять преимущественно к лицам с хроническими психическими расстройствами или слабоумием, обнаруживающим тенденцию к совершению повторных тяжких или особо тяжких общественно опасных деяний и грубых нарушений больничного режима, включая нападения на персонал, неоднократные попытки побега и т.п., а также переведенным из психиатрических стационаров общего или специализированного типа.

Несовершеннолетние, не достигшие 16-летнего возраста, в психиатрические стационары специализированного типа с интенсивным наблюдением не направляются.

Порядок продления, изменения и прекращения принудительных мер медицинского характера

Как и назначение принудительных мер медицинского характера, вопросы их продления, изменения и прекращения осуществляются только судом по представлению администрации учреждения, осуществляющего принудительное лечение, на основании заключения комиссии врачей-психиатров (ч. 1 ст. 102 УК).

При назначении принудительных мер суд не устанавливает их продолжительность, поскольку невозможно заранее определить срок, необходимый для излечения или улучшения состояния здоровья пациента. Указывается лишь вид принудительной меры. Лицо, которому назначена принудительная мера медицинского характера, подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров не реже одного раза в шесть месяцев для определения его психического состояния и решения вопроса о наличии оснований для внесения представления в суд о прекращении применения или об изменении такой меры.

Освидетельствование такого лица проводится по инициативе лечащего врача, если в процессе лечения он пришел к выводу о необходимости изменения принудительной меры медицинского характера либо прекращения ее применения. Освидетельствование может быть проведено также по ходатайству самого лица, его законного представителя и (или) близкого родственника, которое подается через администрацию учреждения, осуществляющего принудительное лечение, вне зависимости от времени последнего освидетельствования.

По истечении шести месяцев и отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры медицинского характера администрация учреждения, осуществляющего принудительное лечение, представляет в суд заключение для продления принудительного лечения. Первое продление лечения может быть произведено по истечении шести месяцев с момента его начала, в последующем - ежегодно (ч. 2 ст. 102 УК). Такая специальная процедура предусмотрена законом в связи с существенными ограничениями прав и свобод граждан в ходе применения принудительных мер медицинского характера и необходимостью гарантировать их обоснованное применение и разумную достаточность.

Изменение или прекращение применения принудительной медицинской меры осуществляется судом в случае такого изменения психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры либо возникает необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера (ч. 3 ст. 102 УК).

Например, если в психическом состоянии <#"justify">Принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания

Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся влечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра (ч. 2 ст. 99 УК). Данная мера должна исполняться по месту отбывания лишения свободы, а в отношении осужденных к иным видам наказания - в учреждениях органов здравоохранения, оказывающих амбулаторную психиатрическую помощь (ч. 1 ст. 104 УК).

При изменении психического состояния осужденного в сторону ухудшения настолько, что возникает необходимость в его стационарном лечении (ч. 1 ст. 101 УК), помещение его в психиатрический стационар или иное лечебное учреждение производится в порядке и по основаниям, которые предусмотрены законодательством о здравоохранении, т.е. в обычном порядке (ч. 2 ст. 104 УК). Несмотря на сходство условий, лежащих в основании данной меры и в основании иных принудительных мер, предусмотренных в ст. 101 УК, здесь идет речь о стационарном лечении, которое не носит характера принудительной меры; основание, цели и содержание ее применения не влекут необходимости освобождения лица от наказания, отбывание наказания не прерывается, время пребывания в стационаре засчитывается в его срок из расчета, предусмотренного ст. 103 УК. Осужденные к наказанию в виде лишения свободы помещаются в стационарные лечебные учреждения мест лишения свободы, осужденные к наказаниям, не связанным с лишением свободы, - в психиатрические стационары органов управления здравоохранением.

Время пребывания в указанных учреждениях засчитывается в срок отбывания наказания. При отпадении необходимости дальнейшего лечения осужденного в указанных учреждениях выписка производится в порядке, предусмотренном законодательством РФ о здравоохранении (ч. 3 ст. 104 УК).

В случаях выздоровления осужденного, которому было назначено принудительное лечение, соединенное с исполнением наказания, или такого улучшения его психического состояния, при котором отпадает необходимость в дальнейшем его принудительном лечении, суд прекращает применение принудительной медицинской меры по представлению органа, исполняющего наказание, на основании заключения комиссии врачей-психиатров (ч. 4 ст. 104 УК). Изменение или продление применения такой принудительной меры, предусмотренное в отношении иных принудительных мер медицинского характера (ст. 102 УК), в отношении данной меры законом не предусмотрено.

Для прекращения принудительного лечения, назначенного в соответствии со ст. 104 УК, требуется отпадение основания, в соответствии с которым оно было назначено (ч. 4 ст. 104 УК); само по себе окончание исполнения наказания, с которым соединено принудительное лечение (в том числе в связи с амнистией или помилованием), не влечет его автоматического прекращения

3.2 Принудительные меры воспитательного характера

В соответствии СО СТ. 90 УК РФ несовершеннолетний, впервые совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

Несовершеннолетнему могут быть назначены следующие принудительные меры воспитательного воздействия: предупреждение;

передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа;

возложение обязанностей загладить причиненный вред; ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего.

Принудительные меры воспитательного воздействия - это не являющиеся уголовным наказанием особые меры государственного принуждения. Их применение к несовершеннолетнему означает освобождение от уголовной ответственности (ст. 90 УК) либо от наказания (ст. 92 УК). Главное отличие этих мер от наказания заключается в том, что они не влекут за собой судимости.

Принудительные меры воспитательного воздействия могут применяться по общему правилу к лицам, не достигшим совершеннолетия. В исключительных случаях данные меры могут применяться к психически и социально незрелым лицам в возрасте от 18 до 20 лет в соответствии со ст. 96 УК.

Вывод суда о возможности исправления несовершеннолетнего путем применения к нему принудительных мер воспитательного воздействия должен быть основан на совокупности объективных и субъективных данных, характеризующих не только само общественно опасное деяние, но и личность под- оостка, как не представляющую большой общественной опасности, а также на внешних по отношению к деянию и личности виновного фактах: положительное поведение, возмещение причиненного ущерба, активное способствование раскрытию преступления, совершение преступления под влиянием взрослых и т.п.

Уголовный закон существенно ограничивает перечень принудительных мер воспитательного характера, применяемых к несовершеннолетним. Так, помещение несовершеннолетних в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение УК РФ допускает только при освобождении несовершеннолетних от наказания и если совершено преступление средней тяжести (ч. 2 ст. 92 УК). При этом срок пребывания в указанном учреждении не может превышать максимального срока наказания, предусмотренного УК за преступление, совершенное несовершеннолетним.

Суд вправе избрать в отношении несовершеннолетнего любую из указанных мер, которая в большей степени может способствовать его исправлению, недопущению совершения им новых преступлений.

В ст. 91 УК раскрывается содержание принудительных мер воспитательного воздействия. Так, предупреждение состоит в разъяснении несовершеннолетнему вреда, причиненного его деянием, и последствий повторного совершения преступлений, предусмотренных УК. Несовершеннолетний предупреждается, что в случае совершения нового деяния, предусмотренного УК, он будет привлечен к уголовной ответственности и осужден.

Передача под надзор состоит в возложении на родителей или лиц, их замещающих, либо на специализированный государственный орган обязанности по воспитательному воздействию на несовершеннолетнего и контролю за его поведением.

Что касается родителей и лиц, их замещающих, то данная обязанность существует и на основании норм брачно-семейного права. Однако в своем решении суд без согласия родителей и лиц, их замещающих, строго предупреждает их об ответственности за поведение подростка, контроле за его образом жизни, недопущении с его стороны новых правонарушений.

Передача несовершеннолетнего под надзор специализированного государственного органа предусмотрена в УК РФ впервые.

К таким органам прежде всего следует отнести соответствующие подразделения органов внутренних дел - инспекции по делам несовершеннолетних, осуществляющие воспитательно-профилактическую работу среди подростков и их родителей и находящиеся в сфере контроля органов внутренних дел и юстиции.

Обязанность загладить причиненный вред возлагается с учетом имущественного положения несовершеннолетнего и наличия у него соответствующих трудовых навыков. Имущественное положение несовершеннолетнего определяется наличием у него самостоятельного заработка, трудовых навыков и достижением 15-летнего возраста. Под самостоятельным заработком следует понимать не только оплату за выполнение постоянной или временной работы, доход от предпринимательской деятельности, но и стипендию, другие выплаты. Речь вдет о том, что подросток своим трудом может устранить причиненный материальных ущерб. Это устанавливается и признается судом, который фиксирует способность виновного непосредственно устранить причиненный вред. В некоторых случаях с согласия потерпевшего обязанность загладить причиненный вред может касаться и морального вреда, который может быть заглажен публичным извинением раскаявшегося правонарушителя, в особенности, если имело место посягательство на неприкосновенность или достоинство личности.

Наиболее серьезной мерой, связанной с ограничением свободы времяпрепровождения несовершеннолетнего, безусловно, является мера принудительного воспитательного воздействия, указанная в УК РФ как «ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего». При ее реализации несовершеннолетний помещается в условия, позволяющие оградить его от негативных влияний микросреды, направить в русло нормального, правомерного поведения. При этом перечень особых требований, предъявляемых к нему и изложенных в ч. 4 ст. 91 УК, не является исчерпывающим и может быть дополнен рациональными мерами, оказывающими эффект в перевоспитании подростка.

Ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего как мера принудительного воспитательного воздействия могут предусматривать запрет посещения определенных мест, использование определенных форм досуга, в том числе связанных с управлением транспортным средством, ограничением пребывания вне дома после определенного времени суток, выезда в другие местности без разрешения специализированного государственного органа. Несовершеннолетнему может быть предъявлено также требование возвратиться в образовательное учреждение либо трудоустроиться с помощью специализированного государственного органа.

Необходимо еще раз подчеркнуть гуманный характер применения мер уголовного наказания в отношении несовершеннолетних и прежде всего использования разнообразных мер принудительного воспитательного воздействия. Важно, чтобы подросток почувствовал тяжесть ответственности за причиненный его деянием вред, осознал, что его поведение находится под пристальным контролем соответствующих лиц и организаций, задача которых - помочь ему в исправлении поведения и предупреждении новых правонарушений.

Особенности правового и фактического статуса несовершеннолетних позволяют в ряде случаев решить задачи, достигаемые в отношении взрослых заключением под стражу, с помощью иных принудительных мер воспитательного воздействия, а именно в виде предупреждения; передачи под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа; возложения обязанности загладить причиненный вред; ограничения досуга и установления особых требований к поведению несовершеннолетнего; помещение в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних. Однако известно, что самоконтроль у несовершеннолетних снижен, а поэтому любая избранная мера воспитательного воздействия должна быть дополнена иными мерами, обеспечивающими внешний контроль за его поведением. Исходя из этих соображений, по делам несовершеннолетних необходимо:

а) _детализировать содержание избираемой несовершеннолетнему меры воспитательного воздействия;

б) при выборе принудительных мер воспитательного воздействия уделять пристальное внимание особенностям психологии несовершеннолетнего, условиям жизни и воспитания, окружению;

в) в каждом конкретном случае придавать избираемой мере воспитательного воздействия воспитательный аспект.

Эффективным средством обеспечения результативности принудительных мер воспитательного воздействия является подчеркнуто строгая, официальная процедура применения этих мер. Она должна происходить в присутствии самого несовершеннолетнего, его законных представителей и попечителей, а также должностных лиц специализированных государственных органов.

Суд, передавая несовершеннолетнего под надзор родителей или лиц их заменяющих, или специализированному государственному органу, предупреждает как самого виновного, так и лиц, которым его передают, об ответственности за ненадлежащее поведение и уклонение от явки в суд и другие органы.

Для решения вопроса о передаче несовершеннолетнего под надзор родителей или лиц, их заменяющих, должны быть собраны необходимые данные о моральном облике, отношении указанных лиц к своим обязанностям воспитания несовершеннолетнего. Следует также выяснить, имеют ли эти лица возможность, в зависимости от состояния здоровья, характера работы, материального положения и т.п., реально осуществлять присмотр за подростком. Единственно, что при таких обстоятельствах, кА чрезмерная занятость родителей или лиц, их замещающих, работой, их аморальный образ жизни, утрата родительского авторитета, длительная тяжелая болезнь, попытки помешать установлению истины по делу ит.д., нецелесообразно применять в качестве меры принудительного воспитательного воздействия передачу под надзор родителей и лиц, их заменяющих.

Подобно этому, применение к несовершеннолетним, воспитывающихся в специализированных государственных учреждениях, в качестве принудительной меры воспитательного воздействия передачи их под надзор администрации этих учреждений, предполагает выяснение обстановки и состояние дисциплины. Особую осторожность при решении вопроса о применении данной меры необходимо соблюдать по делам несовершеннолетних, совершивших побеги из учреждений, в которых они воспитывались. В таких случаях передача несовершеннолетнего осужденного под надзор того же учреждения может помешать процессу перевоспитания и задачам принудительных мер.

Решение вопроса о применении конкретных принудительных мер воспитательного воздействия зависит от установления самых различных обстоятельств, относящихся к личности виновного, и совершенного им преступления. При решении этого вопроса необходимо учитывать:

а) положительное поведение несовершеннолетнего до совершения преступления;

б) совершения преступления впервые;

в) чистосердечное раскаяние;

г) отсутствие судимости;

д) возмещение причиненного ущерба

е) явка с повинной, признание вины, активное способствование раскрытию преступления и другое.