Доказывание в уголовном процессе

Доказывание в уголовном процессе

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОЦЕССА ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

.1 Понятие и содержание процесса доказывания в уголовном процессе

.2 Особенности развития функции доказывания в уголовном процессе

.3 Цели основного и дополнительных процессов доказывания по уголовным делам

.4 Правила доказывания и принятия решений в уголовном процессе в механизме гарантирования каждому права на судебную защиту

ГЛАВА 2. СУБЪЕКТЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

.1 Суд как субъект уголовного процесса доказывания

.2 Защитник как субъект доказывания в российском уголовном процессе

.3 Потерпевший как субъект доказывания

ГЛАВА 3. СТАДИИ ДОКАЗЫВАНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

.1 Собирание и использование доказательств

.2 Проверка доказательств

.3 Оценка доказательств

ГЛАВА 4. ПРОБЛЕМЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ И ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ

.1 Проблемные вопросы в теории доказывания в уголовном процессе РФ

.2 Регламентация полномочий суда в процессе доказывания обстоятельств уголовного дела как фактор повышения эффективности правосудия

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы дипломной работы заключается в том, что одной из сложных проблем теории и практики российского права является определение понятия "предмет доказывания". Трудность заключается в том, что нет законодательной дефиниции, указывающей, что же это такое. Лишь в статьях процессуальных законов говорится о том, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, а какие - нет.

Если не дано четкого понятия, то практика всегда имеет путь развития, по которому стремится идти все законодательство в целом. Предмет доказывания содержит в себе содержательную сторону, составляющуюся источниками, на которые ориентируется суд. Прежде всего, это материальные нормы, которые соответствующие правоотношения регулируют. Кроме того, важную роль имеют основания иска и его возращения. С помощью этих конструкций и делается вывод о том, как определить, что подлежит исследованию в конкретном деле.

Понятно, что особенности процесса диктуют различия между гражданским и уголовным судопроизводством. В уголовном деле предмет доказывания всегда одинаков, нет прямой зависимости от обстоятельств конкретного случая. Есть отдельные составы, которые выпадают из этого правила. Но в своей основе всегда доказывается одно и то же. Для начала это касается события преступления. Сюда входит место, способ, время совершения противоправного деяния, могут быть и другие обстоятельства. Далее определяется вина и мотив преступника. Чтобы дифференцировать наказание, необходимо собрать информацию о личности человека, который совершило это деяние, а также о других обстоятельствах, которые могут иметь значение. Важно установить размер ущерба. Кроме того, следственные органы выявляют и условия, и причины, которые могли способствовать совершению конкретного преступления.

Объект исследования - общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства.

Предмет исследования - доказательства в уголовном процессе.

Цель настоящей работы - изучить доказательства в уголовном процессе.

Задачи исследования:

дать правовую характеристику процессу доказывания в уголовном праве;

рассмотреть и изучить субъекты доказывания в уголовном процессе;

определить и проанализировать стадии доказывания в Российском уголовном процессе;

рассмотреть проблемы доказывания в уголовном процессе и пути его совершенствования.

Методология и методы. Теоретико-методологическую основу исследования составляет комплексный анализ правового регулирования в рассматриваемой области, на основе изучения научной литературы по уголовно-процессуальному праву. В работе использовались материалы таких авторов как Хмыров А.А. Строгович М.С., Ривлин А.Л., Печников Г.А., Михайловская И.Б. и другие.

Структура работы включает введение, 4 главы, заключение и библиографический список. Наименования глав говорят о своем содержании.

ГЛАВА 1. ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОЦЕССА ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

1.1 Понятие и содержание процесса доказывания в уголовном процессе

Доказывание является важнейшей частью уголовно-процессуальной деятельности. Понятие, содержание процесса доказывания и его место в системе уголовно-процессуального познания неразрывно связано с содержанием и структурой познавательной деятельности по уголовному делу. Установление события невозможно без применения специфических форм, методов и средств их познания.

Уголовно-процессуальное познание в целом - это производимая в предусмотренном законом порядке деятельность органов судопроизводства по приобретению знания о расследуемом преступлении и иных связанных с ним явлениях действительности.

Доказывание в уголовном судопроизводстве имеет ряд существенных особенностей, отличающих его от иных форм человеческого познания.

Доказывание осуществляется по уголовным делам, т.е. конкретным жизненным случаям, в отношении которых совершаются правоприменительные действия в связи с разрешением вопроса об уголовной ответственности. Поэтому оно применяется для установления не любых, но, как правило, только таких обстоятельств, на основе которых можно принять решение по делу (предмет доказывания), дав ответ на вопрос об уголовной ответственности конкретного лица. Доказывание следует отличать от некоторых иных способов познания, которые обычно используются в ходе производства по делу для выяснения обстоятельств, позволяющих принимать решения и совершать действия, имеющие подготовительный и вспомогательный характер.

Доказывание - единственный процессуальный способ установления и удостоверения обстоятельств, имеющих значение для дела, но не единственный путь познания истины.

Одни юристы считают, что понятия «познание» и «доказывание» не полностью совпадают друг с другом. При этом под познанием в уголовном процессе понимают любое приобретение знания в ходе расследования уголовного дела, т.е. достигнутое как процессуальным, так и непроцессуальным путем. Та же часть познания, которая производится в процессуальной форме, именуется этими авторами доказыванием. «Доказывание, - утверждает А.Р. Ратинов, - не исчерпывает путей познания в уголовном судопроизводстве. Некоторые относящиеся к делу знания могут быть получены и непроцессуальным путем, из непроцессуальных источников, запечатленены в непроцессуальной форме в виде так называемой ориентирующей информации. Речь идет об информации, добываемой в результате оперативно-розыскной деятельности органов дознания, сообщений прессы и представителей общественности, поисковых мероприятий, проводимых в порядке подготовки процессуальных действий (опрос, наблюдение, обозрение предметов, помещений, участков местности и т.п.). Эта познавательная деятельность, предшествуя доказыванию или протекая параллельно с ним, играет вспомогательную, обеспечивающую роль».

Другие юристы ставят знак равенства между понятиями познания и доказывания в уголовном процессе. «Процесс доказывания, - писал М.С. Строгович, - и есть процесс познания фактов, обстоятельств дела». Ф.Н. Фаткуллин подчеркивает, что познание в уголовном судопроизводстве возможно «не иначе, как путем процессуального доказывания».

Обе точки зрения сходятся в том, что их авторы под доказыванием понимают познание, которое осуществляется процессуальным путем в уголовно-процессуальной форме. Разница заключается в том, что первые наряду с процессуальным познанием выделяют непроцессуальное познание.

Конечно, можно выделять в расследовании дела познание процессуальное и познание непроцессуальное. Действительно, органы судопроизводства приобретают знание о преступлении и связанных с ним явлениях не только при помощи процессуальных действий, не только путем закрепления хода и результатов познания в материалах уголовного дела, но и иными познавательными способами и приемами. Однако знание, полученное таким путем, ни при каких обстоятельствах не становится процессуальным, не отражается в уголовном деле, не берется в основу процессуальных решений, а остается за пределами уголовного судопроизводства.

Непроцессуальное познание дает информацию, которая в дальнейшем может быть проверена процессуальными путем в уголовно-процессуальной форме и зафиксировано в качестве доказательства.

Таким образом, познание представляет собой получение знаний об обстоятельствах, имеющих значение для дела, а доказывание - получение знаний об этих обстоятельствах лишь в установленной законом процессуальной форме. Понятие познания по уголовному делу шире понятия доказывания, оно охватывает собой не только доказывание, но и иные способы получения информации, содействующие установлению объективной истины. Поэтому неверно, что доказательства являются единственными средствами познания фактов, исследуемых по уголовному делу, что органы предварительного расследования, прокуратуры и суда могут получить необходимое знание о явлениях внешнего мира, которые имеют значение для правильного разрешения дела, не иначе как путем процессуального доказывания.

С другой стороны, доказывание не только познавательный, но и удостоверительный процесс. Информация, полученная в результате этой деятельности, может быть использована для обоснования итоговых выводов следствия и суда по уголовному делу. Результаты же познавательной деятельности удостоверяются, фиксируются далеко не всегда и не могут служить обоснованием конечных выводов, а лишь имеют вспомогательное, ориентирующее значение, помогая выдвинуть версии, определить источник, из которого можно получить доказательственную информацию. «Это необходимо для того, чтобы сведения об обстоятельствах преступного события могли быть доступны широкому кругу участвующих в производстве по уголовному делу должностных и частных лиц, а также государственным органам».

Доказывание, как познавательный и удостоверительный процесс в судопроизводстве, в отличие от других областей человеческой практики детальнейшим образом регламентировано юридическими нормами. Уголовнопроцессуальный порядок доказывания (использование лишь предусмотренных законом источников сведений, обязательная процедура получения и запечатления знаний, строго определенная форма и т.д.), отражая гносеологические и психологические закономерности и достижения общественной практики, является оптимальным, т.е. наиболее эффективным и целесообразным для решения задач уголовного судопроизводства.

Предмет доказывания составляют лишь конкретные фактические обстоятельства прошлого и настоящего. Доказывание не включает оценку уже установленных обстоятельств с точки зрения юридической квалификации, а ограничивается только их фактической сущностью. Оно не направлено на обоснование юридических признаков событий, как это имеет место, например, при квалификации преступления. Вместе с тем доказывание предполагает в первую очередь оценку устанавливаемых обстоятельств с точки зрения их достоверности, т.е. соответствия действительности. К понятию фактических обстоятельств относятся не только сами факты, понимаемые как некие материальные фрагменты реальности (факт нанесения побоев, факт смерти, факт психического расстройства и т.д.), но также их связи, отношения, закономерности. Так, например, может доказываться возможность наступления общественно опасных последствий деяния; способность обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими вследствие наличия у него психического расстройства и др.

Фактические обстоятельства уголовного дела требуют исследования с помощью практических действий, направленных на получение доказательственной информации. Процессуальное доказывание не ограничивается одной лишь мыслительной деятельностью, умозаключениями, а включает в себя деятельность по собиранию и проверке доказательств. Таким образом, оно имеет не только познавательную (гносеологическую), но и практическую (праксеологическую) сторону.

Будучи и мыслительной и практической деятельностью, доказывание подвергается детальной законодательной регламентации, которая составляет его юридическую сторону или процессуальную форму. Соблюдение процессуальной формы доказывания обеспечивает:

наиболее целесообразный порядок познания истины по делу, поскольку в процессуальных правилах доказывания сконцентрирован многовековой опыт судопроизводства, нашли отражение оптимальные способы познания обстоятельств уголовных дел;

защиту прав и законных интересов участников судопроизводства;

удостоверение (фиксацию) результатов доказательственной деятельности, которая создает условия для проверки собранных доказательств и на этой основе достоверного познания обстоятельств дела не только субъектом доказывания, непосредственно собирающим доказательства, но и вышестоящими процессуальными инстанциями (прокурором, судом) и другими участниками уголовного судопроизводства.

В литературе не выработано единого понятия термина «доказывания». Так, одни полагают, что «доказывание - это деятельность познавательная и удостоверительная компетентных государственных органов, среди которых традиционно называют и суд, но также традиционно не упоминают адвоката».

Другие авторы определяют доказывание как «регулируемую законом деятельность, состоящую в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу по УПК».

По мнению третьих, «доказывание - это урегулированная законом деятельность по установлению и обоснованию обстоятельств уголовного дела, на основе которых может быть разрешен вопрос об уголовной ответственности».

Четвертые приходят к выводу о том, что «доказыванием в уголовном процессе (уголовно-процессуальным доказыванием, доказыванием по уголовному делу) называется регламентированная законом деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокурора и суда при участии других участников уголовного судопроизводства по собиранию, проверке и оценке сведений (фактических данных) об обстоятельствах, установление которых необходимо для правильного разрешения дела».

Суммируя все сказанное, мы можем определить доказывание как осуществляемую в процессуальных формах деятельность органов расследования, прокурора и суда с участием других субъектов процессуальной деятельности по собиранию, закреплению, проверке и оценке фактических данных, необходимых для установления истины по уголовному делу и решения задач уголовного судопроизводства.

По своему содержанию процесс доказывания слагается из ряда элементов (этапов), органически связанных между собой.

Отечественная юридическая наука традиционно выделяет несколько этапов доказывания: собирание доказательств, их закрепление, проверка и оценка. В процессуальной литературе элементы доказывания иногда называют этапами.

Л.М. Карнеева также придерживается традиционной точки зрения и разделяет единый процесс доказывания на четыре основных этапа: обнаружение и собирание доказательств, их фиксацию, проверку и оценку.

Л.Д. Кокорев в свою очередь полагал, что содержание процесса доказывания раскрывается в его элементах: «построение следственных версий, собирание (обнаружение, закрепление) доказательств, проверка (исследование) доказательств, оценка доказательств, обоснование выводов по уголовному делу».

Необходимость раскрытия содержания процесса доказывания через элементы видит и О.В. Левченко: «Анализируя доказательственное право и традиционный подход к практике его применения, можно выделить следующие элементы доказывания: собирание, проверку и оценку доказательств».

На наш взгляд, содержание процесса доказывания складывается из системы процессуальных действий, совершаемых в определенной последовательности и установленной законом форме. В соответствии со ст. 85 УПК РФ к ним относятся собирание, проверка и оценка доказательств.

1.2 Особенности развития функции доказывания в уголовном процессе

Диалектика научного анализа требует изучать функцию доказывания в исторической связи. Поставленная проблема на первый взгляд, кажется неразрешимой, поскольку, во-первых, систематизированного научного изложения истории законотворчества применительно к функции доказывания в отечественном уголовном судопроизводстве не существует. Хотя бы потому, что она и не выделялась в качестве таковой. По крайней мере, историография весьма небогата, если иметь в виду не простое описание исторических форм судопроизводства, а то, каким образом эти формы отражались в доказывании.

Во-вторых, каждый автор в своей попытке выстроить хронологическую картину функции доказывания по-своему понимает суть признаков появления функции доказывания в теории судопроизводства. Чаще всего речь идет о типах (формах) уголовного процесса. При этом ученые не могли прийти к единому пониманию терминов «тип» и «форма». В-третьих, нет ясности, следует ли обозначать «вехи» развития функции доказывания в уголовном судопроизводстве только в России или же в мировом контексте? Доказывание существует столько, сколько существует сам человек. Схема аргументационного процесса - доказывания - едина для любой гуманитарной сферы. В самом деле, действуют в основном одни и те же факторы-детерминанты, связанные:

с физиологическими отправлениями (голод, сексуальные желания, иные инстинкты);

со структурой психологического генотипа, совокупностью мотиваций и установок, как врожденных, так и приобретенных;

с благоприобретенными социально- этническими установками;

с потребностями социально-экономического характера, которые возникают в борьбе за свои интересы и права.

Человечество успело значительно состариться, но природа человека, пожалуй, не изменилась в течение веков. Единодушие существует только относительно потребности. Распределение - это вечное несогласие. Как во времена инков и майя, во времена «прерийных индейцев», так и во времена появления государства и права. «Если всемогущее божество не пересоздаст природу человека, то этот закон, без всякого сомнения, будет существовать, пока существует наша планета». Всякое свое несогласие и свое «право на лучшее» - особенно в условиях мирного времени - нужно обосновывать, аргументировать, убеждать, доказывать.

Процессуальное доказывание и правоприменение связано с появлением права и государственности. Историки права в этом отношении обращаются к античности. В римском праве были развиты основные понятия доказательственного права: доказательства и их классификации; спорные факты предмета доказывания; бремя доказывания (onus probandi); существовала достаточно разработанная система средств доказывания, например, свидетельские показания, письменные документы, осмотр на месте. Существовала строгая ответственность за ложные показания, подделку документов. Римскому праву были известны презумпции. По Квинтилиану довод (argumenta) есть способ доказать одно через другое, и сомнительное утверждать через несомнительное: «то и нужно, чтобы в каждом деле были такие обстоятельства, которые не требовали бы подтверждения, ибо нечем было бы доказывать или подтверждать, если бы не имелось сказать ничего верного, или таковым кажущегося, дабы сомнительное сделать вероятным».

Правила судебной риторики (правила доказывания) в античный период представляют плод длинного опыта человечества. Потому сведение к риторике функции доказывания долгое время считалось бесспорным (логическим). Эти правила представляются большим достижением если не разума, то, по крайней мере, благоразумия, то есть разума, научившегося осторожности в столкновении с фанатической верой и нетерпимостью религиозного прошлого и тоталитарного будущего.

Столетия потребовались, чтобы на Руси произошло «отпочкование» уголовного процесса из общего судопроизводства: от договоров Игоря и Олега с греками (договоры Руси с Византией, 911 и 944 гг.) и княжеского судебника «Русская Правда» Ярослава до Судебника 1497 года («Законы великого князя Иоанна Васильевича»). Еще большее время было необходимо для дифференциации научного уровня и уровня эмпирики, поскольку в историко-юридической литературе большее внимание уделялось древнерусскому праву, анализу Соборного уложения 1649 года и гораздо меньшее - уголовно-процессуальному законодательству и практике политического сыска и расследования государственных преступлений. Причины этой тенденции отставания в том, что вначале на Руси «государственного» доказывания не существовало, поскольку сами родственники могли - без доказательств, «по правилам мести» - получить удовлетворение. Позднее, когда было установлено взимание штрафов (виры) в пользу власти, то сама власть в силу принципа публичности и - одновременно - в силу материальной заинтересованности стала вести розыск и доказывание. И, прежде всего, по политическим, а точнее - по государственным преступлениям. Скорее всего, это было время внесудебного и незаконного доказывания8. Это была эпоха судебников, уставных и наказных грамот XV-XVI веков, когда в целом сложился свод законов Московского государства.

Не только юридической, но и методической основой функции доказывания становится Уставная книга Разбойного приказа - сборник указов, инструкций начала XVII века по «татиным и разбойным делам». Кстати сказать, нормы этого документа почти без изменений вошли в Уложение 1649 года. По Уложению 1649 года наиболее развернутыми были статьи об «измене» (в широком смысле - измена существующей власти, государю и его владениям). Именно методическими рекомендациями по доказыванию и сыску по делам об измене изобиловали грамоты.

Пожалуй, первым уголовно-процессуальным и методическим «центром по доказыванию» следует считать Преображенский приказ Петра I. К 1695 году это было одно из важнейших центральных сыскных учреждений России. Именно тогда, по нашему мнению, функция доказывания «процедурно» сформировалась на государственном уровне.

Судебная реформа 1719 года поглотила последние остатки состязательного процесса. Петр I ввел взятые из Западной Европы подробные правила розыскного процесса. Уничтожив непосредственность и состязательность, законодатель окончательно устанавливает формальную силу каждого из видов доказательств, допускаемых в суде. Приоритет закреплен за «своевольным признанием», так как после него никакого доказательства не требуется. Один из важнейших «процессуальных» документов сыска - «Вопросные статьи» (разосланы Тайной канцелярией на места в 1698 г.). Именно они определяли и предмет доказывания, и ход доказывания («изследования»).

В инструкциях Тайной канцелярии часто употреблялись понятия «вопросные пункты», «пункты к допросу», «апробованные пункты», «генеральные пункты». Речь идет не только о предмете доказывания. По сути, рождалось искусство и тактика доказывания. В одном из проектов инструкций следователям было написано: «каждый пункт больше одного обстоятельства (дела) в себе не содержал». В тех же инструкциях Тайной канцелярии часто употребляется слово «выкрутки». При ближайшем рассмотрении оно оказалось тактическим приемом доказывания - «уточнение показаний за счет детализации». Следователям рекомендовалось не задавать таких вопросов, по которым бы могла усилиться защита.

Как известно, составной частью Артикула воинского (1715 г.) служило «Краткое изображение процессов или судебных тяжб». Этот военно-судебный закон действовал почти 150 лет. Воинский устав был составлен по немецким образцам и испытал сильное влияние французского и датского права. Он содержал рекомендации следователям по отношению к показаниям «изветчика» (заявителя), которые сводятся к следующему - не верь, если: 1) заявитель проходит по другому делу; 2) пропущен срок доноса; 3) не называет свидетелей и не показывает документов; 4) свидетели не подтверждают донос; 5) меняет свои показания по ходу распроса или же показывает «прибавочные слова», «примешивает к тому от себя»; 6) раньше был бит кнутом или отлучен от церкви.

Дальнейшая эволюция функции доказывания связана с судебной реформой 1864 года. Эта реформа стала составной частью так называемых реформ 60-х годов, означавших переход России от феодальной монархии к буржуазной. Реформа отделила обвинительную власть от судебной. Власть обвинительная, которая призвана обнаруживать преступления и преследовать виновных, теперь принадлежит прокурорам. Была отменена формальная теория доказательств. Рассмотрение уголовных дел и постановление приговоров - это относится к судебной власти. Введен суд присяжных.

Таким образом, в пореформенном досудебном доказывании характерно слияние судебного и административного органа. С одной стороны, следственный судья производит предварительное следствие и заботится о его полноте, а с другой, постановляет решения о различных следственных действиях и правах сторон. Словом, он решает не как судья относительно чужих действий и чужих интересов, а как административный орган относительно предстоящих ему действий и относительно интересов лиц, представителем которых является он сам. Получается симбиоз административной и судебной власти при реализации функции доказывания судебным следователем. Эта полнота власти, представляемая следователю, была весьма значительна, если не сказать, подавляюща.

Характерно, что в период 70-80-х годов XIX века последовала серия законодательных актов об изменении уставов 1864 года. По данным министерства юстиции к 1894 году, то есть за 30 лет существования судебных уставов, в них было внесено около 700 дополнений, изменений, поправок. При этом, как отмечал А.Ф. Кони, быстро внедрялись те изменения, которые ограничивали действие принципов и институтов судебных уставов. Другие же изменения, направленные на устранение недостатков, выявившихся на практике, внедрялись неохотно и с большим трудом. Как и любая реформа, столкнувшись с жизненными реалиями, со временем принимает иные очертания, нежели те, что проектировались первоначально ее «отцами». Наступила «контрреформа».

Декрет о суде № 1, принятый Советом народных комиссаров 23 ноября 1917 года, формально закрепил курс на слом существующих структур правосудия, в том числе обвинительной системы. За судьей - представителем власти - с самого начала закрепляется статус «хозяина всего процесса».

Следующим эволюционным шагом развития функции доказывания стал УПК РСФСР 1922 года, а также его новая редакция 1923 года. Но маятник уже набрал инерцию хода: уголовный процесс и функция доказывания все более стали приобретать мрачные черты инквизиционного процесса. Достаточно сослаться на черные дела «особых троек», осуществляющих массовую внесудебную расправу.

Почти 40 лет действовал УПК РСФСР образца 1961 года. Потребовалось 30 лет, чтобы победила идея о том, что в момент, когда появляется обвинительная функция и появляется обвиняемый, должна возникнуть и противоположная, защитительная функция. Простая, демократическая и логически безупречная идея функции доказывания. Статья 47 УПК РСФСР в 1992 году закрепила за обвиняемым право иметь защитника - по любому делу - с момента предъявления обвинения. Более того, и подозреваемый получил такое право, если он задержан или арестован (ст. 19, 47, 52 УПК РСФСР). Статьи 51 и 202 этого же УПК дали право на свидания с защитником наедине, без ограничения их количества и продолжительности, выписывать из материалов дела любые сведения и в любом объеме. Статья 120 УПК позволила участвовать защитнику и в производстве дознания (примерно 17-18% всех уголовных дел).

С точки зрения функции доказывания произошел знаменательный эволюционный перелом - круг и полномочия субъектов доказывания увеличились принципиальным образом. Сторона защиты могла формировать оправдательную систему доказательств, даже если не в полном объеме, но уже на стадии досудебного производства.

Общие пороки УПК РСФСР, казалось бы, очевидны: 1) приоритет общечеловеческих ценностей не выражен (выражен приоритет государственных интересов); 2) независимость суда больше декларируется, чем она есть; 3) доступность суда для граждан также относится к числу деклараций; 4) презумпция невиновности - снова декларация; 5) состязательность, равноправие сторон - вещь недостижимая... Перечень может быть продолжен. Однако эти недостатки являются «интернациональными» - это пороки уголовного процесса во всех странах мира. Пороки различается только по степени их проявления.

Невольно формулируется гипотеза о том, что если общие пороки уголовного процесса в различных правовых семьях в основном совпадают, то это означает некую общность их эволюционных циклов. Где раньше, а где позже, но везде можно наблюдать одну тенденцию - уголовный процесс «дрейфует» к смешанному типу. Причины не только в том, что обостряется потребность в более «энергичном» способе борьбы с уголовной преступностью. По нашему мнению, бифункциональность - пружина интеграции. И, конечно, осознается и - рова а рова (мало-помалу) - реализуется обществом и государством идея об обоюдном самоограничении прав и интересов во имя совместного выживания.

Парламент России 24 октября 1991 года принял концепцию судебной реформы вообще и нового УПК в частности. Прошло 10 лет и УПК РФ был принят. Но прежде возникли предпосылки.

Во-первых, Конституция России подняла на высший нормативный уровень ряд положений, связанных с обвинением и доказыванием. К ним относятся:

неприкосновенность частной жизни (ст. 23, 24 Конституции РФ);

состязательность и равноправие сторон (ст. 123);

презумпция невиновности;

освобождение обвиняемого от обязанности доказывания;

толкование неустранимых сомнений в пользу обвиняемого (ст. 49);

недопустимость доказательств, полученных с нарушением закона (ст. 50);

привилегияпротив самообвинения;

свидетельский иммунитет (ст. 51).

Во-вторых, по выражению профессора В.П. Божьева, «тихая революция» Конституционного Суда РФ подготовила основные условия для открытого (гласного) и официального распределения ролей в доказывании:

задача прокурора - доказать обвинение или отказаться от него;

задача для защитника - представить оправдательные доказательства или доказательства, смягчающие вину;

задача суда - быть правовым арбитром в достижении целей каждой из сторон.

В-третьих, структура нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в значительной степени отражает эволюционные изменения в доказывании на стадии судебного разбирательства, а также новации в условиях досудебного доказывания.

В порядке выводных суждений можно сформулировать следующие положения:

Изменения функции доказывания уголовном процессе не всегда жестко соответствует смене экономических, политических формаций: доказывать и принимать уголовно-процессуальные решения необходимо и во время войны и во время мира, в период покоя и в эпоху смуты.

Эволюция функции доказывания в уголовном процессе представляет собой маятниковые изменения: от развитого диалектического содержания состязательных процедур до формальных доказательств, а от них - снова к принципу состязательности и свободной оценке доказательств.

Правила доказывания в античный период, как и правила системы формальных доказательств, представляют собой позитивный плод длинного опыта человечества. Эти правила следует считать большими эволюционными шагами функции доказывания в уголовном процессе.

Попытки реформирования условий реализации функции доказывания для сторон на досудебных стадиях уголовного процесса в эволюционной истории не были успешными: всякое расширение полномочий органов предварительного расследования - даже из благих намерений - приводило к сужению возможностей участия в доказывании иных участников судопроизводства.

С точки зрения эволюционного развития функции доказывания правомерно и целесообразно не дробить целостную систему правовых норм и научных представлений о доказательствах и доказывании, а напротив - говорить о развитии единой «теории доказательств и доказывания» в уголовном процессе.

1.3 Цели основного и дополнительных процессов доказывания по уголовным делам

доказывание уголовный процесс суд

Любое дело, в том числе и уголовно-процессуальное доказывание, немыслимо без предварительного определения цели. Именно цель позволяет познающему в действительности выделить объекты, работа с которыми приведет к получению знания. Но для этого цель должна быть конкретной. И в качестве таковой, со всеми ее недостатками, рассмотрим содержание ст. 73 УПК РФ, где закрепляются обстоятельства, подлежащие доказыванию. Но не всем исследователям процесса указанное в ст. 73 кажется конкретным. Существуют предложения, в силу которых следует вообще отказаться от нормативного определения цели «ибо нормативизация есть одновременно и догматизация того, что объективно не может быть одинаковым у всех уголовных дел». Основанием для подобного рода предложения служат рассуждения, смысл которых можно свести к следующему: в качестве предмета доказывания необходимо рассматривать, факты, имеющие значение для дела - основные факты (и связанные с ними обстоятельства). Набор основных фактов и средств их доказывания может варьироваться от одной категории дел к другой. Анализируя данное предложение, мы видим, что вместо цели нам предлагают результат - «факт, имеющий значение для дела». Как устанавливался этот факт, имеющий значение для дела, на что ориентировался при этом познающий - остается за скобками. Нам предъявляется уже готовое. Подобное понимание хорошо вписывается в парадигму состязательного процесса, где познавательная деятельность сторон до судебного разбирательства - это то, что готовится по рецепту каждой стороны, основная цель которой в суде - добиться победы.

В процессе, основанном на публичном начале, необходимо, чтобы цель деятельности была зафиксирована в законе. Обусловлено это тем, что результат ее - совместный плод усилий субъектов доказывания по реализации общей для них цели. Он может быть достигнут, если все они одинаково понимают цель доказывания. Нормативизация цели возможна, хотя результат ее реализации будет разным, зависящим от того, обстоятельства какого преступления будут установлены. Исследователи, выступающие против закрепления цели доказывания в законе, видят не то, что лежит в начале деятельности, а ее результат. Да, результаты разные, но основа для их получения одна - теоретическая конструкция состава преступления, которая находит в ст. 73 УПК РФ свое выражение процессуальным языком. Без обстоятельств, которые в ней указаны, вряд ли обойдутся и сторонники состязательности, только они должны разделить их на обстоятельства, которые доказывает сторона обвинения, и обстоятельства, доказываемые стороной защиты.

Приняв за цель доказывания обстоятельства, закрепленные в ст. 73 УПК РФ, следует согласиться, что действующая редакция, так же как и содержание аналогичной ей ст. 68 УПК РСФСР, несовершенна. Она формирует обвинительный уклон у правоприменителя. Правда, если брать и рассматривать ее содержание в совокупности с текстом ст. 74 УПК РФ, то обвинительный уклон нивелируется следующим предписанием законодателя для субъекта доказывания. Он обязан устанавливать «наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу...» Следовательно, нужно устанавливать не только событие, но и его отсутствие, не только виновность, но и невиновность. Установление подобных обстоятельств лежит в основе прекращения уголовных дел, уголовного преследования и вынесения оправдательных приговоров за отсутствием события преступления или состава преступления (ст. 24, п. 2 ч.1 ст. 27, п.п. 1 и 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ). Именно исходя из того, что эти обстоятельства значимы для принятия очень важных решений по делу, они должны быть отражены не в ст. 74 УПК РФ, говорящей о доказательствах, а в статье, формулирующей цели правоприменителя.

А теперь более внимательно обратимся к ст. 73 УПК РФ. Для облегчения восприятия нашего анализа содержания этой статьи приведем ее текст:

При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

характер и размер вреда, причиненного преступлением;

обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст. 1041 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества, либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Подлежат выяснению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Выше уже упоминалось, что обстоятельства, подлежащие доказыванию, правда не все, - описание элементов состава преступления процессуальным языком. И так как только все элементы в их единстве позволяют сказать о преступлении, то и установление всех значимых для этого обстоятельств во взаимосвязи позволяет познать событие прошлого и к познанному применить уголовноправовую норму. Значит, установление обстоятельств ст. 73 УПК РФ в первую очередь должно дать материал для уголовно-правовой квалификации. Это в случае, если было совершено преступление. Но может быть и иной результат - установленное дает основание для вывода о том, что деяния не было или оно не подпадает под признаки преступления.

Незначимым для уголовно-правовой квалификации является обстоятельство, которое отражено в п. 8. Установление его важно для решения вопроса о конфискации. Мы предлагаем вывести это обстоятельство за пределы ст. 73 УПК РФ. Дополнительным основанием для этого решения является и то, что вопрос о конфискации возникает далеко не по каждому уголовному делу, значимость же выделения обстоятельств в ст. 73 обусловлена тем, что они должны устанавливаться при расследовании любого преступления. По приведенному выше основанию мы полагаем некорректной редакцию п. 4, где говорится о необходимости установления характера и размера вреда, причиненного преступлением. В этом виде этого пункта не должно быть среди обстоятельств, подлежащих доказыванию.

А сейчас обратимся к редакции пунктов, значимых для квалификации. Три момента привлекают внимание при рассмотрения содержания п. 1 - событие преступления, скобки, следующие за ним, и в скобках - другие обстоятельства совершенного преступления. Выше уже говорилось о том, что только установление всех обстоятельств совершения деяния в прошлом при соотнесении их со статьей уголовного кодекса позволяют говорить о том, что было совершено преступление, но их же установление может привести к отказу от применения норм уголовного права. Не учитывая эти моменты, редакция п. 1 опережает события, привязывая результат только к преступлению - формирует у правоприменителя обвинительный уклон. Для устранения этих недостатков предлагаем говорить о деянии, не связывая его с преступным характером , а исходя из того, что результат деятельности может быть разным, зафиксировать в содержании п. 1 обязанность устанавливать не только наличие деяния, но и его отсутствие. Скобки, стоящие за словами «событие преступления», в действующей редакции п. 1 вызывают недоумение.

При таком построении изложения содержимое скобок раскрывает содержание того, что стоит перед ними. Но разве деяние - это время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления? Нет. Деяние происходит в определенное время, в определенном месте и совершается определенным способом. Следовательно, деяние от времени, места и способа должно отделяться запятой. Ставит в тупик неопределенность «других обстоятельств совершения преступления». Что же это за обстоятельства? На наш взгляд, возможен только один ответ - последствия. Они могут быть разными, но какими бы они не были, только их наличие дает возможность говорить о преступном характере совершенного. Деяние всегда вызывает последствия. Таким образом, снимая неопределенность содержания этой части текста, мы предлагаем «другие обстоятельства совершения преступления» заменить кратким, но точным словом - последствия. Подобная замена влечет за собой и упразднение п. 4 этой статьи, где говорится о характере и размере вреда, причиненного преступлением, так как материальные последствия - одна из разновидностей последствий совершенного. Таким образом, на наш взгляд, редакция п. 1 ст. 73 УПК РФ должна выглядеть следующим образом:

. При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

деяние, время, место, способ и последствия совершенного или отсутствие деяния.

После этого добавляем новый пункт, необходимость которого была показана выше:

лицо, совершившее деяние.

Лицо может совершить деяние как виновно, так и невиновно. В существующей редакции п. 2 речь идет только о виновном совершении деяния, что служит закреплением обвинительной установки правоприменителя. Подпитывается она и тем, что законодатель ведет речь о виновности лица в совершении преступления. Еще раз необходимо повторить, что не следует до окончания процесса доказывания говорить о том, что было совершено преступление. В рамках уголовно-процессуального доказывания устанавливается событие прошлого, преступно оно или нет, решается при применении норм уголовного права, что в этой ситуации происходит за пределами процесса.

Теперь следует определиться со значением других обстоятельств, которые предлагает устанавливать ст. 73 УПК РФ. Прежде всего, мы будем работать с обстоятельствами, присутствие которых в этой статье считаем излишним. Выше был предложен критерий для определения избыточности - в цели должно быть отражено то, что подлежит обязательному установлению для того, чтобы дать материал для квалификации и определения меры воздействия.

В п. 5 действующей редакции говорится об обстоятельствах, исключающих преступность и наказуемость деяния. Избыточность данной словесной конструкции - признак несовершенства законодательной техники. Зачем говорить от обстоятельствах, исключающих наказуемость, если выяснены обстоятельства, исключающие преступность деяния? Обращение к тексту уголовного кодекса говорит о правильности нашего замечания. В нем есть гл. 8, где содержатся нормы, говорящие об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, но нет норм, исключающих наказуемость деяния. Во всех случаях, что перечисляются в этой главе, единая основа - отсутствие субъективной стороны. В действующей редакции существование п. 5 оправданно, но если согласиться с предлагаемой нами редакцией п. 3, где говорится о необходимости доказывания и невиновности, нужда в сохранении п. 5 в новой редакции ст. 73 отпадает.

Пункт 7, где речь идет о необходимости установления обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, находит свою конкретизацию в содержании гл. 11 и 12 Уголовного кодекса. Содержание норм гл. 12, названной «Освобождение от наказания», в большинстве случаев говорит об основаниях освобождения от отбывания наказания. Какое это имеет значение для установления обстоятельств, значимых для квалификации и определения меры воздействия? Никакого. Процесс закончен, приговор вступил в законную силу. Большинство указанных обстоятельств могут возникнуть при исполнении приговора, и чтобы освободить лицо от дальнейшего отбывания наказания, они, безусловно, должны быть установлены, но им не место в ст. 73 УПК РФ. Подтверждением ошибочности решения законодателя служит содержание ст. 397 УПК РФ. Правда, здесь основания освобождения от отбывания наказания сформулированы как вопросы, подлежащие рассмотрению судом при исполнении приговора, что не меняет сути.

Мы вновь сталкиваемся с избыточностью, ненужностью закрепления в п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ обязанности устанавливать обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности. О них речь идет в гл. 4 УПК, где излагаются основания отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения уголовного дела и уголовного преследования. Хотя прекращение уголовного дела является одной из форм окончания предварительного расследования, обстоятельства, указанные в гл. 11 УК РФ и продублированные в гл. 4 УПК РФ, встречаются далеко не по каждому уголовному делу. В силу этого им не место в ст. 73 УПК РФ.

Итак, нами пока в этом тексте не проанализированы два пункта ч. 1 ст. 73 - это п. 3 (обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого) и п. 6 (обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание). Начнем с того, что проще. При сравнении обстоятельств этих пунктов наиболее доступными для анализа являются обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Они изложены в ст.ст. 61 и 63 УК РФ. Обстоятельства же, характеризующие личность обвиняемого, не определены ни в УК РФ, ни в УПК РФ. Законодатель не раскрывает понятия личности, он не знает, что это такое, следовательно, он не может назвать и обстоятельства, которые характеризуют личность.

С одной стороны, получается, что в анализируемых статьях есть обстоятельства, не связанные с совершенным преступлением, большинство же связано с установлением определенных обстоятельств совершенного, но в то же время эти обстоятельства при расследовании могут быть установлены, но их может и не быть. Раньше при анализе других обстоятельств отдельные из них мы отводили в силу того, что они не устанавливаются при расследовании всех преступлений. Поступить так в рассматриваемом случае нам мешает то, что большинство обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, позволяет конкретизировать степень общественной опасности совершенного преступления.

Если общее представление о степени общественной опасности преступления у нас формируется высшим пределом санкции, то при совершении конкретного преступления установленные в ходе расследования смягчающие или отягчающие обстоятельства позволяют нам передвинуть шкалу общественной опасности совершенного вниз на несколько делений и установить ее, например, на отметке 5 лет лишения свободы, или не делать этого. Но то, что мы остановились на этой отметке, не означает, что именно столько будет отмерено виновному в приговоре. Ведь наказание должно применяться не как кара за совершенное преступление, а с целью исправления лица, совершившего преступление, для этого и нужно установить обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Но прежде чем перейти к последним, следует решить, что делать с рассматриваемыми обстоятельствами - оставить среди обстоятельств, подлежащих доказыванию, или вывести вон. Связь с обстоятельствами, установление которых значимо для квалификации, не позволяет их вывести за скобки, но в то же время то, что они устанавливаются при расследовании не всех преступлений, не позволяет их включить наряду с деянием, субъектом, виновностью в один перечень, что понуждает нас сконструировать отдельную норму.

Статья 731 УПК РФ. Обстоятельства, установление которых позволяет конкретизировать степень общественной опасности совершенного преступления.

В необходимых случаях при производстве по уголовному делу подлежат установлению обстоятельства:

смягчающие наказание;

отягчающие наказание.

Установление обстоятельств совершенного деяния в отдельных случаях теснейшим образом связано с установлением обстоятельств, позволяющих конкретизировать степень общественной опасности совершенного, и их можно было бы включить в первые, но, как выше уже об этом говорилось, для этого существует препятствие - не все они и не по всем делам могут быть в наличии. Но есть они или их нет в конкретном случае, они в тексте закона должны стоять между деянием и обстоятельствами, значимыми для определения меры воздействия за совершенное. Еще один момент, говорящий о необходимости отдельного формулирования обстоятельств, установление которых значимо для определения наказания. Исходя из предложенной нами редакции обстоятельств, значимых для квалификации, мы не должны забывать, что в отдельных случаях наша работа будет закончена именно на этом этапе. Установлено отсутствие деяния, доказана невиновность - переходить к другим обстоятельствам нет смысла. Таким образом, при расследовании преступления обязательному доказыванию подлежат только обстоятельства, установление которых значимо для квалификации. Все иные обстоятельства факультативны и устанавливаются только при доказанности совершения деяния, обладающего юридическими признаками.

В действующей редакции ст. 73 УПК РФ есть и вторая часть, которая звучит следующим образом: «подлежат выяснению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления». При анализе обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, среди них мы указали те, которые способствуют совершению преступления, но обстоятельства, способствующие совершению преступления, в определенной мере выходят за пределы указанных выше, установление их имеет профилактическое значение, связано с установлением субъективной стороны, а в отдельных случаях имеет самостоятельное значение как основание для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Исходя из столь прочной связи этих обстоятельств с обстоятельствами деяния, полагаем возможным сохранение этой части в ст. 73 УПК РФ.

После проделанной работы цели уголовно-процессуального доказывания сведем в одном месте.

Статья 73 УПК РФ. Обстоятельства, подлежащие доказыванию.

При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

деяние, время, место, способ и последствия совершенного или отсутствие деяния;

лицо, совершившее деяние;

виновность лица в совершении деяния, форма вины и мотивы или невиновность в совершении деяния.

Подлежат выяснению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Статья 731 УПК РФ. Обстоятельства, установление которых позволяет конкретизировать степень общественной опасности совершенного преступления.

В необходимых случаях при производстве по уголовному делу подлежат установлению обстоятельства:

смягчающие наказание;

отягчающие наказание.

Статья 732 УПК РФ. Обстоятельства, установление которых необходимо для определения наказания.

После установления обстоятельств ст.ст. 73 и 731 УПК РФ подлежат установлению следующие обстоятельства:

целевые установки лица, совершившего преступление;

его доминантный мотив;

причины и условия формирования у него целевых установок и доминантного мотива;

отношение лица к различным видам наказания, которые могут быть применены к нему за совершенное преступление.

1.4 Правила доказывания и принятия решений в уголовном процессе в механизме гарантирования каждому права на судебную защиту

В соответствии со ст. 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейской конвенции) закрепляет право на справедливое судебное разбирательство. Российская Федерация Федеральным законом № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» от 30.03.1998 г. ратифицировала Европейскую конвенцию, признав ipso facto (т.е. в силу самого факта, автоматически) и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Таким образом, положения данной Конвенции, в том их толковании, которое дается в решениях Европейского суда по правам человека, являются в соответствии со ст. 15 Конституции РФ частью правовой системы РФ.

Соответственно, Российская Федерация обязана обеспечить беспрепятственную реализацию положений ст. 6 Европейской конвенции на своей территории. Учитывая, что право каждого на судебную защиту его прав и свобод, без сомнения, очень близко по своему содержанию праву на «справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона», в содержание конституционного права каждого на судебную защиту его прав и свобод следует включать как минимум все те элементы, которые включаются и в содержание права на справедливое судебное разбирательство. Реализация права каждого на судебную защиту не может быть признана состоявшейся, если нарушено право соответствующего субъекта на справедливое судебное разбирательство. В то же время содержание соответствующего конституционного права может быть шире содержания конвенционного права на справедливое судебное разбирательство, например, за счет:

предоставления в РФ права на судебную защиту дополнительным субъектам, не наделенным правом на справедливое судебное разбирательство в соответствии с Конвенцией;

расширения объема прав субъектов права на судебную защиту (по сравнению с правами субъектов права на справедливое судебное разбирательство), а также предоставления им дополнительных гарантий реализации их прав;

наличия случаев, когда судебная защита в форме осуществления правосудия или в форме осуществления судебного контроля, не являющегося правосудием (например, дача судом разрешения на контроль и запись телефонных и иных переговоров), реализуется в публичных интересах, в том числе и вопреки отказу субъекта от реализации своего права (к примеру, в случае согласия подсудимого с обвинением).

При этом непременно должно соблюдаться правило, в соответствии с которым такое «расширение» содержания соответствующего права не должно препятствовать реализации конвенционного права на справедливое судебное разбирательство в том его толковании, которое дается Европейским судом по правам человека.

Поэтому вопрос о том, какое влияние правила доказывания и принятия решений в уголовном судопроизводстве оказывают или могут оказывать на гарантирование каждому судебной защиты его прав и свобод, не может рассматриваться без учета анализа правовых позиций Европейского суда по правам человека, касающихся проблем доказывания по уголовным делам, определения места правил доказывания в обеспечении права на справедливое судебное разбирательство.

Прежде всего, отметим, что Европейский суд по правам человека никогда не рассматривал специально вопрос о целях доказывания: для него представляется бесспорным то обстоятельство, что целью судебной деятельности является установление истины. В то же время право на справедливое судебное разбирательство понимается им исключительно как право на должную (справедливую) правовую процедуру, но не включает в себя право на получение благоприятного судебного решения.

Суд неоднократно заявлял о том, что решение вопросов допустимости доказательств относится к полномочиям каждого отдельного государства. Более того, он, как правило, отказывается исследовать вопросы обоснованности судебного решения, достаточности доказательств по уголовному делу для вынесения приговора, поскольку это прерогатива внутренних судов.

Тем не менее содержание ст. 6 Конвенции (в толковании, даваемом ему ЕСПЧ) и необходимость обеспечения ее реального и исполнимого характера (а не иллюзорного и декларативного) приводят в ряде случаев ЕСПЧ к необходимости формулировки им своей позиции относительно некоторых аспектов допустимости доказательств, распределения бремени доказывания, требований к определению круга доказательств, которые необходимо исследовать по уголовному делу, и даже критериев оценки доказательств и обоснования выводов по делу. Так, в Постановлении по делу «Попов против Российской Федерации» Суд указал: «Несомненно, функцией Европейского суда не является выражение мнения по вопросу относимости доказательств или, в более общем плане, о виновности, либо невиновности. Вместе с тем Европейский суд должен оценить, было ли разбирательство дела в целом, включая то, каким образом были собраны доказательства, справедливым».

Сравнение проанализированных позиций Европейского суда по правам человека с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации и практикой его применения позволяет увидеть следующее.

Некоторые нормы УПК РФ напрямую препятствуют реализации изложенных правовых позиций ЕСПЧ, а стало быть, не обеспечивают гарантирования каждому судебной защиты его прав и свобод, препятствуют реализации права каждого на судебную защиту. Например, в силу ч. 4 ст. 281 УПК РФ заявленный в суде отказ потерпевшего или свидетеля от дачи показаний не может являться основанием для отказа в оглашении его показаний, данных в ходе предварительного расследования, если эти показания получены в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 11 УПК РФ. Между тем такое правило может войти в противоречие с правом обвиняемого на допрос свидетелей обвинения с учетом тех его границ, которые сформулированы ЕСПЧ.

В других случаях, хотя действующий уголовнопроцессуальный закон и позволяет следовать позициям ЕСПЧ по вопросам доказывания либо содержит положения, которые могут быть истолкованы в соответствии с такими позициями, российская правоприменительная практика, тем не менее, зачастую строится без их учета. Примером здесь могут быть ситуации допроса анонимных свидетелей, оглашения в суде показаний неявившихся свидетелей в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК РФ, случаи отказа суда в приобщении к делу и исследовании результатов опросов свидетелей, произведенных защитниками, складывающаяся практика оценки показаний обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, при рассмотрении уголовного дела по обвинению его соучастников.

В третьих ситуациях российское уголовно-процессуальное законодательство требует от правоприменителя того же поведения, что и ЕСПЧ, однако соответствующие правила «привычно» не вполне реализуются на практике (например, правила относительно мотивированности судебных решений и непредвзятого подхода к доказательствам обеих сторон).

И лишь некоторые позиции ЕСПЧ по вопросам доказывания находят (хотя зачастую и со значительным трудом) свое отражение в российской правоприменительной практике. Примером тому может служить постепенное восприятие в практике запрета на использование в доказывании данных, полученных в результате провокации, если отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что преступление было бы совершено и без какого- либо вмешательства правоохранительных органов.

Причины недостаточно адекватного отражения в российской правоприменительной практике правовых позиций ЕСПЧ по вопросам доказывания в свете реализации права на справедливое судебное разбирательство, по-видимому, многочисленны и не сводятся только к формально-юридическим аспектам, затрагивая как правосознание российских правоприменителей, так и вопросы организации деятельности суда, обеспечения его реальной независимости. Однако некоторые изменения в области нормативно-правового регулирования деятельности по доказыванию в уголовном процессе, как представляется, способны оказать положительное влияние на реальное гарантирование каждому права на судебную защиту его прав и свобод, реализацию этого конституционного права в уголовном судопроизводстве. В частности, видятся необходимыми:

пересмотр устоявшегося подхода к понятию состязательности и реальному наполнению данного принципа, поскольку его действующая нормативноправовая формулировка способна создавать проблемы для реализации того его содержания, которое небезосновательно вкладывает в него Европейский суд, позволяя, напротив, истолковывать его способом, препятствующим реализации права обвиняемого и потерпевшего на справедливое судебное разбирательство и, соответственно, права на судебную защиту и доступ потерпевшего к правосудию;

утверждение ассиметричного подхода к вопросам допустимости доказательств обвинения и защиты, возможности принятия и исследования (в том числе с точки зрения достоверности) доказательств защиты, собранных без соблюдения процедуры, необходимой для собирания доказательств обвинения. Другим способом реального обеспечения состязательности и равенства сторон защиты и обвинения перед судом может стать появление фигуры судебного следователя (следственного судьи), который был бы вправе на этапе предварительного расследования производить ряд следственных действий по просьбе участников как со стороны обвинения, так и со стороны защиты;

своевременный учет в уголовно-процессуальном законодательстве правовых позиций ЕСПЧ, а также дополнение ряда положений УПК РФ, предоставляющих в настоящее время суду по существу ничем не ограниченное право выбирать любой из нескольких вариантов решения (см., например, положения ч. 6 ст. 278, ч. 2 ст. 281 УПК РФ), критериями, которые суд обязан был бы учесть, принимая соответствующее решение.

ГЛАВА 2. СУБЪЕКТЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

2.1 Суд как субъект уголовного процесса доказывания

Доказывание, как важнейшая уголовно-процессуальная деятельность, осуществляется определенными участниками уголовного процесса, которых в теории принято именовать субъектами доказывания.

В то же время, субъектами доказывания принято считать участников уголовного процесса, которые играют в доказывании постоянную роль (даже в пределах одной стадии процесса). Таким образом, субъекты доказывания - это не все участники уголовного процесса, а только те из них, которые имеют в нем самостоятельный или представляемый процессуальный интерес.

Определение суда как одного из субъектов доказывания в уголовном судопроизводстве является одной из ключевых проблем теории субъектов доказывания. Дело в том, что между законодателем и научным сообществом, а также внутри научного сообщества нет единого мнения о том, является ли суд субъектом доказывания? И если является, то какая роль отводится ему в процессе доказывания?

Согласно ст. 85 Уголовно-процессуального кодекса РФ от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (далее - УПК РФ), процесс доказывания состоит из трех элементов: собирание, проверка и оценка доказательств.

Следует отметить, что законодатель не использует термины «субъект» или «участник» процесса доказывания, а использует перечисление в статьях 86, 87 и 88 УПК РФ тех участников уголовного судопроизводства, которые могут принимать участие в собирании, проверке или оценке доказательств. Во всех вышеперечисленных статьях УПК РФ суд, как участник уголовного судопроизводства, наделяется правом собирать, проверять и оценивать доказательства. Кроме этого, согласно ст. 74 УПК, суд правомочен в порядке, определенным УПК РФ, устанавливать наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу.

Также следует отметить, что глава 37 «Судебное следствие» УПК дозволяет суду производить определенные следственные действия не только по ходатайству сторон, но и по собственной инициативе. Суд может самостоятельно собрать такие доказательства как экспертное заключение, показание эксперта, документы и т.д. Также законом не запрещена инициатива суда в отношении проведения осмотра местности, предъявления для опознания, следственного эксперимента.

Из всего вышеперечисленного некоторые исследователи уголовно-процессуального доказывания делают вывод о том, что суд является субъектом уголовного процесса доказывания.

В обоснование данной позиции М. Т. Аширбекова высказывает свое мнение о том, что «собирание доказательств, проверка и оценка их судом с целью установления обстоятельств предмета доказывания является обязанностью публично-правового порядка, вытекающей из природы суда».

Такого же мнения придерживается и Н. Н. Ковтун: «Собирая доказательства по делу, суд одновременно обязан всесторонне, полно и объективно проверить их в ходе судебного следствия, оценить их относимость, допустимость, достоверность и достаточность для законного и обоснованного решения, достижения стоящих перед ним задач».

Мнения о том, что суд является субъектом уголовно-процессуального доказывания, придерживаются и такие ученые как А. А. Власов, И. Н. Лукьянова, С. В. Некрасов. Данный вывод они обосновывают тем, что суд несет ответственность за доказывание, так как решение суда по уголовному делу может быть обжаловано и отменено.

Также сторонницей мнения о том, что суд - это один из основных субъектов уголовного процесса доказывания, является Т. И. Андрющенко. Такой вывод она делает не только на основании уголовно-правовых норм УПК РФ, приведенных выше, но и на основании того, что суд ведет во время рассмотрения в судебном заседании уголовного дела протокол судебного заседания (ст. 259 УПК РФ). Протокол судебного заседания является самостоятельным доказательством по уголовному делу, так как в нем зафиксированы показания обвиняемого, потерпевшего, свидетеля (ч. 2 ст. 74 УПК).

Несмотря на наличие столь, на первый взгляд, убедительных доводов, приведенных выше, некоторые теоретики уголовного доказывания по другому трактуют уголовно-правовые нормы УПК РФ относительно процессуального положения суда в процессе доказывания.

Одним из таких ученых является А. Р. Белкин. В своей работе он отмечает, что придание суду функции субъекта уголовного доказывания противоречит пониманию и принципам отправления правосудия. Суд стоит над сторонами в процессе, он судит, а не доказывает. Ему принадлежит лишь на стадии судебного следствия функция исследования и оценки представляемых сторонами доказательств. Но реализация этой функции еще не означает участия в доказывании в полном объеме, поскольку суд не должен собирать доказательства, т.е. формировать доказательственную базу обвинения и защиты.

Подобного взгляда придерживается и В. А. Лазарева. Она отмечает, что суд не обязан доказывать ни вину, ни невиновность подсудимого, так как в противном случае это бы означало нарушение принципа состязательности, сформулированного в ст. 15 УПК РФ, или презумпции невиновности - ст. 14 УПК РФ. Деятельность суда направлена на осуществление правосудия путем рассмотрения в установленном УПК РФ порядке уголовного дела. Наличие у суда схожих со следователем полномочий по исследованию доказательств (допрос подсудимого, свидетелей, осмотр вещественных доказательств, назначение экспертизы) не является подтверждением вывода о том, что суд - субъект уголовно-процессуального доказывания.

Также можно согласиться с мнением, что суд в состязательном уголовном процессе - это не субъект уголовного процесса доказывания (то есть участник уголовного процесса, обязанный доказывать что-либо или имеющий в нем самостоятельный или представленный интерес). Суд является адресатом доказывания (то есть участником уголовного процесса, которому субъекты уголовного процесса доказывания обязаны аргументированно представить свою точку зрения по данному уголовному делу).

Рассмотрение уголовного дела судом является одной из форм познавательной деятельности, результатом которой становится принятие решения. Согласно ч. 1 ст. 240 УПК РФ, в судебном разбирательстве все доказательства подлежат непосредственному исследованию судом. Помимо этого, в ч. 3 ст. 240 УПК РФ установлено, что приговор должен быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы судом во время судебного заседания.

Именно во имя обеспечения данных правовых положений законодатель установил право суда самостоятельно осуществлять полномочия по собиранию, проверке и оценке доказательств. Однако деятельность суда во время осуществления данных полномочий лишена того обосновывающего и обвинительного смысла, который заложен в деятельности таких субъектов доказывания как дознаватель, следователь, государственный обвинитель. Суд никого не должен убеждать, но сам должен быть убежден в правильности принимаемого им решения.

Основанием для постановления законного и обоснованного решения является достаточная совокупность доказательств, подтверждающая позицию какой-либо стороны: обвинения или защиты. Это означает, что итогом судебного разбирательства является выбор судом одной из совокупностей доказательств, которые были представлены суду сторонами обвинения и защиты. И хотя к этому убеждению его склоняют стороны, имеющие определенный процессуальный интерес, именно на суде лежит ответственность за законность и обоснованность приговора. В связи с этим законодатель дает суду право критически оценивать доводы этих сторон и перепроверять, согласно ст. 75 УПК РФ, на допустимость все представленные сторонами в подтверждение этих доводов доказательства. А в некоторых случаях, для проверки достоверности и допустимости данных доказательств, суд занимается собиранием подтверждающих доказательств. В последующем, суд на основании всех собранных и проверенных на допустимость доказательств оценивает доводы той или иной стороны и выносит приговор (обвинительный или оправдательный).

В свете всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что законодатель, предоставляя суду право заниматься собиранием, проверкой и оценкой доказательств, обеспечивал ему возможность вынести обоснованный и законный приговор. Поэтому суд - это адресат доказывания, а не субъект, так как в противном случае это приводит к нарушению презумпции невиновности и принципа состязательности сторон.

На основе данного вывода возникает еще один вопрос: а насколько активно или пассивно во время судебного заседания должен вести себя суд? Авторы, при ответе на этот вопрос, высказывают разные точки зрения.

С тех пор как И. Планк в 1857 г. главной чертой состязательности определил пассивность суда, а розыскное начало связал с собиранием самим судом доказательств для постановления приговора, то есть с его активностью, мало что изменилось. И сейчас нередко продолжают по традиции считать, что активная роль суда - исключительный атрибут инквизиционного процесса. Поэтому предлагается, что суд должен вести себя как пассивный рефери сторон обвинения и защиты.

Подобные взгляды высказывает В. И. Зажицкий, который утверждает, что в настоящее время «существенно снижается публичный характер деятельности судебных органов. Теперь суд в судебном разбирательстве уподобляется судье на ринге, который в конечном итоге поднимает руку победителя».

Но, на наш взгляд, мнение о том, что судья должен быть пассивным вследствие того, что он всего лишь оценивает доводы стороны обвинения или защиты, не является правильным.

Во-первых, как уже неоднократно подчеркивалось, суд должен вынести законный и обоснованный приговор. Для этого УПК РФ предоставляет ему право собирать, проверять и оценивать доказательства, что предполагает уже изначально некоторую активность.

Во-вторых, следует отметить, что одним из назначений уголовного судопроизводства УПК РФ определяет защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Поэтому, если подсудимый, согласно ст. 52 УПК РФ, отказался от защитника и, по причине юридической и правовой неосведомленности, проявляет пассивность и халатность в отношении выяснения важных обстоятельств относительно рассматриваемого уголовного дела, то разрешением данного вопроса следует заняться непосредственно суду. Иное отношение выглядит как полнейший формализм и пренебрежение законными интересами личности.

Из всего вышесказанного можно заключить, что целями активности суда являются:

а)обеспечение равенства возможностей сторон уголовного судопроизводства путем реализации правила «благоприятствования защите»;

б)необходимость охраны прав и свобод личности (подсудимого, потерпевшего) в случае возникновения ситуации «непосильности опровержения» доказательств, представленных противоположной стороной;

в)необходимость проверки доказательств, уже имеющихся в уголовном деле или представленных сторонами в судебном заседании.

Но, в то же время, не нужно забывать, что, какими бы благими намерениями не руководствовался суд, он во время проявления своей активности не должен нарушать презумпцию невиновности и принцип состязательности сторон. В первую очередь, суд должен заставить стороны обвинения и защиты своими процессуальными действиями активно отстаивать свои доводы и позицию, а также реализовывать свои процессуальные права и только в крайнем случае предпринимать какие-либо действия по защите от нарушений и ограничений прав и свобод личности.

2.2 Защитник как субъект доказывания в российском уголовном процессе

Одна из существенных новелл УПК РФ 2001 года, касающаяся участия в уголовном судопроизводстве защитника, а также реализации принципа состязательности сторон при досудебном производстве, - институт «адвокатского расследования» (п. 2 ч. 1 ст. 53, ч. 3 ст. 86 УПК РФ).

Адвокатское расследование, как называет его И. Маслов, Е.Г. Мартынчик и другие, является немаловажной проблемой уголовного судопроизводства. Предоставление защитнику права собирать доказательства вызвало острые дискуссии. При этом высказываются диаметрально противоположные точки зрения.

По мнению одних авторов, защитник имеет право проводить полноценное адвокатское расследование и при собирании доказательств он наделен практически теми же правами, что и следователь, дознаватель. Это следует из ч. 4 ст. 15 УПК: стороны обвинения и защиты равны перед судом.

Другие авторы полагают, что адвокатское расследование должно сводиться к получению защитником характеризующих материалов и иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций. Единственным субъектом, осуществляющим собирание доказательств, должно оставаться лицо, производящее предварительное расследование, - следователь, дознаватель.

Теория доказательств и норма закона требуют, чтобы доказательство было получено в ходе производства следственных и иных процессуальных действий (ч.1 ст.86 УПК РФ). Разумеется, адвокат не наделен правом производства следственных действий. Однако адвокат вправе в соответствии с законом производить иные процессуальные действия - получать объяснения от лиц с их согласия, истребовать справки, характеристики, иные документы от органов государственной власти, местного самоуправления, общественных объединений и организаций. Именно с их помощью защитник как субъект уголовного процесса и уголовно-процессуального доказывания и осуществляет свою доказательственную деятельность.

В качестве источника доказательств, собираемых защитником, сторонники первой точки зрения указывают на п.б ч.2 ст.74 УПК РФ - «иные документы». В данном случае указывается, что документы, представляемые адвокатом, однозначно имеют значение для дела, поскольку собираются и представляются в связи с доказыванием невиновности либо для смягчения вины подзащитного. Выявленные и собранные защитником в предусмотренном законом порядке сведения, предметы, документы являются относимыми и допустимыми доказательствами (поскольку это не вызывает сомнений в свете положений ч.3 ст.86 УПК РФ), а с момента приобщения их к делу они становятся его материалами.

Сторонники второй точки зрения указывают на то, что в определении полномочий адвоката по сбору доказательств имеются противоречия между нормами УПК РФ, а также между УПК РФ и ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Участники, как стороны обвинения, так и защиты, перечисленные в ч.2 ст.86 УПК РФ, не указаны законодателем в ч.1 ст.86 УПК РФ среди участников уголовного судопроизводства, которых уголовно-процессуальный закон уполномочил на собирание доказательств. Не указан в ч.1 ст.86 УПК РФ и адвокат. Однако ч.3 ст.86 УПК РФ указывает на способы сбора доказательств защитником, тогда как по ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокат-защитник может собирать сведения, опрашивать лиц, собирать и предъявлять предметы и документы, которые могут быть признаны в дальнейшем доказательствами.

Дело в том, что ст.74 УПК РФ предусмотрен относительно исчерпывающий перечень источников, содержащих доказательственную информацию, названных в самом УПК РФ «доказательствами». Те же формы собирания доказательств, предусмотренные ч.3 ст.86 УПК РФ, которые предоставлены защитнику, по большей части не могут иметь результатом получение доказательств, изложенных в ст.74 УПК РФ. Среди доказательств, указанных в ст.74 УПК РФ, нет ни опросов лиц, ни предметов, документов, «собранных» адвокатом-защитником на основании ст.86 УПК РФ.

Есть показания лиц, которые, как известно, появляются в деле только посредством допросов, очных ставок, т.е. следственных действий, исключительное право на проведение которых имеют только специально уполномоченные органы государства, именуемые в новом УПК органами уголовного преследования (ст.21 УПК). Есть вещественные доказательства, которыми признаются предметы только в том случае, если они исследовались следователем и приобщены к делу его специальным постановлением (ст. 81 УПК РФ). Есть «иные документы», которые приобщаются к делу опять же по усмотрению следователя (ст.84 УПК). Таким образом, защитник собирает фактический материал, обладающий свойством относимости, а затем предоставляет его лицу, ведущему производство по делу, для получения свойства допустимости.

В данной связи представляется более правильным дифференцированный подход к оценке информации, полученной адвокатом. В том случае, если речь идет о проведении адвокатом опроса лица с его согласия, то сам по себе протокол опроса лица с его согласия доказательством не является. Доказательством являются показания данного лица, однако чтобы объяснения лица стали показаниями, данное лицо должно быть допрошено следователем в установленном законом порядке. На этапе опроса лица с его согласия адвокатом такого вида доказательств, как «показания» с точки зрения уголовно-процессуальный формы еще не существует.

В то же время, если адвокат реализует свое право на получение документов, справок, характеристик, то представляется, что в случае получения их адвокатом в официальном порядке на адвокатский запрос данные документы отвечают требованию допустимости и могут быть отнесены в качестве доказательства к числу «иных документов».

К сожалению, приходиться констатировать, что единственно возможной в настоящее время формой закрепления результатов, проведенных защитником мероприятий по получению, собиранию «доказательств», является волеизъявление процессуального оппонента защитника - следователя, к которому тот может в порядке ст.119 УПК РФ обратиться с ходатайством о приобщении собранных защитником «доказательств» (либо, как зачастую указывают адвокаты, - документов и предметов, «имеющих доказательственное значение», «содержащих доказательственную информацию») к материалам уголовного дела и при необходимости - их проверке, с целью закрепления в порядке ст.87 УПК РФ.

Более того, в законе отсутствует обязанность следователя во всяком случае подобное ходатайство удовлетворять и приобщать документ к уголовному делу. Однако защитнику, заявляя ходатайство о приобщении документа или предмета, следует указать источник и основания его получения, тем самым давая следователю возможность проверить представляемое доказательство, обратившись к указанному в ходатайстве лицу. В противном случае адвокат вовсе рискует получить отказ в признании представленного документа или предмета доказательством лишь по формальным причинам.

Единственной надеждой фиксации собранной адвокатом информации является ст.159 УПК РФ, которая обязывает следователя удовлетворить ходатайство обвиняемого и его защитника, если оно касается допроса свидетелей, производства судебной экспертизы и других следственных действий. Но есть весьма важная оговорка: если обстоятельства, о которых данные лица ходатайствуют, имеются значение для данного уголовного дела. Решает этот вопрос следователь. В данном случае следует согласиться с мнением Кронова Е.В. о том, что вероятность того, что следователь согласится провести следственное действие, результат которого вполне может поломать стройную линию обвинения, ничтожна мала, ведь следователь действующим УПК РФ относится к стороне обвинения. Однако необоснованный отказ в проведении следственных действий даст стороне защиты в последующем возможность ссылать на неполноту проведенного расследования, на наличие неустранимых в ходе судебного рассмотрения дела препятствий и необходимости возвращения уголовного дела прокурору.

В случае заявления ходатайства о приобщении документов позволяет сделать вывод, что адвокат субъектом доказывания в полном смысле этого слова не является. Для воплощения в жизнь данного принципа нужна детальная проработка каждого процессуального действия адвоката, коренная перестройка института предварительного расследования.

Доказательства собирает только орган уголовного процесса, а защитник как был, так и остался ходатаем перед ним. Но есть и положительный момент. Если раньше всякая инициатива адвоката в поиске новых доказательств, попытка их фиксации воспринималась органом предварительного расследования как незаконное противодействие, что было чревато неприятностями для адвоката-защитника, то теперь он вправе активно разыскивать информацию в пользу подзащитного и даже по- своему закреплять ее.

Необходимо также отметить, что механизм собирания доказательств адвокатом-защитником не подкреплен соответствующими полномочиями. Как справедливо отмечает А.Р.Белкин, праву участников со стороны защиты, в том числе и адвокату-защитнику, предоставлять доказательства прокурору, следователю, дознавателю, суду фактически не соответствует ничья обязанность предоставлять эти доказательства этим участниками.

В частности, праву адвоката-защитника получать предметы, документы и иные сведения не корреспондирует обязанность граждан, должностных и иных лиц предоставлять им эти сведения; право защитника осуществлять опрос может быть реализовано лишь с согласия опрашиваемых лиц. Фактически УПК РФ устанавливает обязанность предоставлять адвокату-защитнику требуемые документы лишь в отношении органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, но и здесь не оговаривает ни сроков, ни формы ответа на адвокатский запрос, ни ответственности указанных лиц за неисполнение данной обязанности.

Подводя итог, необходимо отметить, что законодатель, наделяя защитника правом собирать доказательства, сделал лишь первый шаг на пути предоставления защитнику возможности оказывать реальное воздействие на движение уголовного дела. Принцип состязательности уголовного судопроизводства и неразрывно связанный с ним принцип равноправия сторон в уголовном процессе предполагает наделение стороны обвинения и стороны защиты равными процессуальными возможностями для осуществления своих прав. Однако ныне действующая редакция уголовно-процессуального закона не содержит каких-либо гарантий реализации провозглашенных прав защитника. Российская модель уголовного процесса по- прежнему носит инквизиционный уклон. Подозреваемому, обвиняемому по-прежнему противостоит подкрепленный силой государства орган предварительного расследования. У защитника же, в свою очередь, отсутствует реальный арсенал полномочий, которым соответствовали бы гарантии их реализации. В то же время реализация провозглашенного принципа состязательности уголовного процесса требует закрепления гарантий прав защитника.

Во-первых, полагаем необходимым указать защитника в ч1 ст.86 УПК РФ в качестве субъектов сбора доказательств. Подобное уточнение устранит двусмысленность приведенных в ч.3 ст.86 УПК РФ способов собирания доказательств защитником, а также поможет разрешить неопределенность в вопросе правовой природы собираемой защитником информации. Необходимо также ввести защитника в ст.87 УПК РФ в качестве субъекта проверки доказательств, так как участие защитника в данном этапе процесса доказывания является очевидным, проверка и оценка доказательств защитником осуществляется и при ознакомлении с материалами уголовного дела, и при заявлении ходатайств, при изложении стороне обвинения и суду своей позиции относительно допустимости того или иного доказательства.

Во-вторых, в целях реализации принципа состязательности необходимо включить в ст.74 УПК РФ в качестве доказательства сведения, получаемые защитником при реализации им полномочий, предусмотренных в ч.3 ст.86 УПК РФ, а именно в ч.2 ст.74 УПК РФ указать, что к «иным документам» и «вещественным доказательствам» относятся также документы и предметы, представленные стороной защиты. Менее радикальным в данном случае может являться закрепление обязанности следователя всегда удовлетворять ходатайство защитника о приобщении полученных им документов и предметов или проведении допроса опрошенного адвокатом лица с целью предоставления суду возможности дать объективную оценку полученных адвокатом материалов с точки зрения требований, предъявляемых к доказательствам.

Третьей гарантией реализации прав защитника является установление обязанности для всех лиц, не только органов государственной власти, местного самоуправления, общественных объединений и организаций, предоставлять сведения, запрашиваемые защитником в рамках производства по уголовному делу, а также установление ответственности за отказ в предоставлении запрошенных адвокатом документов.

2.3 Потерпевший как субъект доказывания

доказывание уголовный процесс суд

Проблемам участия потерпевшего в доказывании по уголовным делам посвящены многие научные труды, в том числе диссертационные исследования. Данная тема вызывала интерес ученых в период действия УПК РСФСР, не потеряла актуальности и сегодня.

В специальной литературе участников процесса доказывания распределяют по двум группам: а) субъекты доказывания; б) иные лица, привлекаемые к нуждам доказывания. В свою очередь, среди субъектов доказытания в зависимости от процессуальной функции (по аналогии с классификацией участников уголовного процесса) можно выделить: 1) суд; 2) субъектов доказывания на стороне обвинения; 3) субъектов доказывания на стороне защиты. Иные лица, привлекаемые для обеспечения процесса доказывания, - это свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, понятые, т. е. участники уголовного процесса, не имеющие своего интереса в исходе дела, содействующие уголовному судопроизводству.

Таким образом, потерпевший (равно как и его представитель) может быть отнесен к субъектам доказывания со стороны обвинения. В настоящей статье мы рассмотрим некоторые аспекты участия потерпевшего в доказывании по уголовным делам.

Напомним, что в соответствии со ст. 85 УПК РФ доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств. По смыслу ст. 87 и 88 УПК РФ потерпевший не осуществляет действия по проверке и оценке доказательств, этим правом обладают только дознаватель, следователь, прокурор и суд.

С учетом положений ст. 42 УПК РФ можно выделить следующие формы участия потерпевшего в доказывании: 1) представление доказательств, 2) заявление ходатайств (в том числе о производстве следственных или иных процессуальных действий), 3) дача показаний.

Следует отметить, что п.4 ч. 2 ст. 42 УПК РФ наделяет потерпевшего правом лишь представлять доказательства. Но из содержания ст. 86 УПК РФ следует, что потерпевший участвует и в собирании доказательств, хотя в ограниченном объеме: он вправе собирать и представлять документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Это вполне логично, т. к. проводить следственные, судебные и иные процессуальные действия могут только уполномоченные государственные органы и должностные лица. То есть предоставляемые потерпевшим объекты еще не являются доказательствами, а становятся таковыми только после выполнения соответствующего процессуального действия (допроса, выемки, вынесения постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств). Роль потерпевшего в собирании доказательств при этом выглядит пассивной, т. к. он вправе лишь ходатайствовать о приобщении к делу предметов или документов, а ходатайство может быть отклонено. Кроме того, у потерпевшего могут возникнуть затруднения в истребовании некоторых документов (например, оригинала истории болезни, который на руки пациенту не выдается), и тогда приобщить документ к делу можно будет только путем направления запроса органами дознания, следствия, прокуратуры и суда. В итоге все сводится к заявлению ходатайства об истребовании документов.

А.Д. Бойков справедливо отмечает, что адвокат - защитник обвиняемого обладает большими правами в плане собирания доказательств по сравнению с адвокатом - представителем потерпевшего. Так, последний пользуется теми же правами, что и представляемое лицо (ч. 3 ст. 45 УПК РФ), а правами, указанными в ч. 3 ст. 86 УПК РФ, адвокат, представляющий интересы потерпевшего, не обладает. Ряд авторов полагают, что потерпевший должен быть наделен такими же полномочиями по собиранию доказательств, как и защитник обвиняемого, что будет способствовать реализации принципа состязательности. В частности, предлагается четко закрепить в УПК право потерпевшего проводить опросы лиц с их согласия, истребовать документы, привлекать специалистов для дачи заключения. Как нам представляется, и в этом случае потерпевший не станет активным участником этапа собирания доказательств, т. к. вовлечение в процесс полученных потерпевшим предметов и документов все равно будет зависеть от усмотрения лица, осуществляющего предварительное расследование, либо суда, а также потребует производства дополнительных процессуальных действий.

Таким образом, право потерпевшего собирать и представлять доказательства тесно взаимосвязано с его правом на заявление ходатайств.

В ч. 2 ст. 159 УПК РФ закреплено правило, согласно которому потерпевшему или его представителю не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела. Очевидно, что потерпевший, не имеющий юридического образования, грамотно составить ходатайство может только с помощью представителя. Важность обеспечения потерпевшего представителем не раз подчеркивалась учеными. Обозначим некоторые процессуальные вопросы, связанные с участием в уголовном деле представителя потерпевшего.

Отсутствие в законе процедуры назначения потерпевшим представителей в случаях, указанных в ч. 2 ст. 45 УПК РФ. Так, если лицо является совершеннолетним, дееспособным, но ввиду серьезной травмы не может самостоятельно осуществлять свои процессуальные права, к обязательному участию в деле привлекается представитель. Но механизм такого участия в УПК РФ не определен.

Нечеткость в урегулировании порядка взыскания судебных издержек в части оплаты услуг представителя. Согласно ч. 3 ст. 42 УПК РФ потерпевшему обеспечивается возмещение расходов на представителя согласно требованиям ст. 131 УПК РФ. Но ст. 131 из возможных расходов на представителя относит к процессуальным издержкам только суммы, выплачиваемые законному представителю потерпевшего, или суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия адвоката по назначению. Механизм назначения адвокатов потерпевшим, как уже отмечалось, не предусмотрен. Как же быть с теми представителями, которые не относятся к числу законных? Остается один вариант: считать выплачиваемые им суммы иными расходами, понесенными в ходе производства по уголовному делу (п. 9 ч. 2 ст. 131 УПК РФ).

Нерешенность вопроса о том, может ли представитель участвовать в деле, если пострадавший от преступления еще официально не признан потерпевшим, в частности с момента подачи заявления.

Необоснованное сужение прав представителя потерпевшего по сравнению с правами защитника обвиняемого (например, в части собирания доказательств).

Думается, что решение указанных вопросов позволит потерпевшему более результативно участвовать в процессе доказывания.

Потерпевшие не всегда реализуют свое право на представление доказательств и заявление ходатайств, но дача показаний является распространенной формой участия потерпевшего в доказывании. Законодатель проявил в решении данного вопроса непоследовательность: с одной стороны, потерпевший вправе давать показания (п. 2 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), а с другой стороны, он не вправе отказаться от дачи показаний (п. 2 ч. 5 ст. 42 УПК РФ). В связи с этим некоторые авторы считают недопустимыми любое процессуальное принуждение в отношении потерпевшего, а также юридическую ответственность за отказ от выполнения обязанности давать показания, если правоохранительные органы не могут обеспечить безопасность потерпевшего и его близких. Данная позиция в целом представляется справедливой, ведь потерпевший итак перенес лишения, связанные с преступным посягательством. Но следует учитывать случаи появления в уголовном процессе мнимых потерпевших и лиц, которые сами активно провоцировали посягательство противоправным или аморальным поведением. В этих случаях применение процессуального принуждения при производстве следственных действий может быть оправданным (например, если проверяется версия заведомого оговора в совершении изнасилования).

Анализ следственной практики и специальной литературы позволяет выделить наиболее часто встречающиеся нарушения уголовно-процессуального закона при получении показаний потерпевшего:

перед допросом не разъясняется ст. 51 Конституции РФ;

не обеспечивается участие переводчика, если потерпевший не владеет языком, на котором ведется уголовное судопроизводство;

допрос производится неуполномоченным лицом (не принявшим дело к своему производству, практикантом, стажером);

допрос производится лицом, вопрос об отводе которого не разрешен;

допрос потерпевших, не достигших 14 лет, проводится без участия педагога;

получение показаний от потерпевшего производится без вынесения решения о признании таковым и без разъяснения процессуальных прав и др.

От того, насколько качественно будет проведен допрос потерпевшего, во многом зависит успех расследования. Тактическим приемам допроса уделяется много внимания в научных трудах, поэтому в рамках настоящей статьи мы не будем на этом останавливаться. Добавим лишь, что показания потерпевшего должны тщательно проверяться и оцениваться с учетом таких факторов, как криминалистический тип (добросовестный, недобросовестный), возраст потерпевшего, особенности его психики.

Что же касается иных прав потерпевшего, связанных с участием в доказывании, то отметим следующее. Потерпевший обладает меньшим объемом прав по сравнению с обвиняемым при назначении экспертизы и при ознакомлении с заключением эксперта, что не способствует защите прав и законных интересов жертв преступлений. Так, ст. 198 УПК РФ наделяет потерпевшего только правами знакомиться с постановлением о назначении экспертизы, заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении. В соответствии с ч. 2 ст. 198 и ч. 2 ст. 206 УПК РФ потерпевший вправе знакомиться с заключением эксперта только в том случае, если экспертиза проводилась в отношении него или по его ходатайству. В остальных случаях потерпевший получает возможность ознакомиться с заключением эксперта только при окончании предварительного расследования. Поэтому справедливо предложение некоторых ученых уравнять потерпевшего и обвиняемого в правах при назначении и производстве экспертизы.

Итак, на сегодняшний день многие положения уголовно-процессуального законодательства, касающиеся участия потерпевшего в доказывании, нуждаются в совершенствовании.

ГЛАВА 3. СТАДИИ ДОКАЗЫВАНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

3.1 Собирание и использование доказательств

Деятельность следователя связана с расследованием преступлений, основным содержанием которого является уголовно-процессуальное доказывание. Процесс доказывания - это единый и неразрывный процесс познания, в структурном отношении традиционно включающий в себя следующие элементы: собирание, проверку и оценку доказательств. Называть эти элементы этапами доказывания не совсем верно, т.к. этапы - это всегда последовательные моменты установления истины, сменяющие один другой. В то время как элементы в процессе доказывания постоянно повторяются.

Вместе с тем приведенное выше суждение вряд ли может рассматриваться в качестве определения процессуального доказывания, поскольку оно не в полной мере раскрывает его сущность. Содержанием же процессуального доказывания является познание обстоятельств преступления, осуществляемое специально уполномоченными должностными лицами в особой процессуальной форме и состоящее в собирании, проверке, оценке, а также использовании совокупности доказательств для принятия процессуальных решений, а также для законного и обоснованного разрешения уголовного дела.

В процессуальной литературе высказывается и иная точка зрения относительно элементов процесса доказывания. Так, выделяют:

-построение и динамичное развитие следственных (судебных) версий;

-собирание доказательств по каждой из возможных версий;

-исследование (проверку) собранных доказательств;

-оценку имеющихся доказательств, способов их по лучения и использования;

-формирование и обоснование достоверных выводов и решений по делу.

Особое внимание хотелось бы обратить на такой элемент процесса доказывания, как собирание доказательств, а также на возможность включения в структуру процесса доказывания такого элемента, как использование доказательств.

Собирание доказательств осуществляется посредством проведения следственных и иных установленных законом действий, обеспечивающих обнаружение, фиксацию, изъятие и сохранение доказательств. Чтобы полученная информация имела доказательственное значение, добытые сведения должны быть облечены в установленную законом процессуальную форму.

Собственно собирание доказательств может быть признано завершенным лишь тогда, когда они в соответствии с предписаниями уголовно-процессуального закона надлежащим образом зафиксированы (процессуально закреплены) в материалах у головного дела.

По мысли С.А. Шейфера, правильнее говорить с учетом приведенных выше доводов не о собирании, а о формировании доказательств. Рассматривая этот процесс с позиции теории отражения, в нем необходимо выделить такие составляющие, как поиск источника, извлечение информации, относящейся к расследуемому преступлснию, и ее процессуальное закрепление (фиксацию).

Следует иметь в виду, что термин «собирание доказательств» используется в уголовно- процессуальном законе (ст. 86 УПК РФ) и в теории, поэтому вряд ли целесообразно в настоящее время отказываться от него. Однако, говоря о собирании доказательств, необходимо подразумевать их формирование, то есть преобразование следов преступления путем предусмотренных законом процедур в уголовно-процессуальные доказательства.

Рассматривая процессуальное доказывание как специфическую разновидность познания, осуществляемого в уголовном судопроизводстве, и отмечая удостоверительный характер этой деятельности, в силу этих обстоятельств также нельзя не признать, что она должна завершаться использованием собранных, проверенных и оцененных доказательств для обоснования принимаемых следователем процессуальных решений. В итоговых процессуальных документах анализируются доказательства, на основании которых следователь, прокурор, а затем и суд определяют судьбу уголовного дела. При принятии промежуточных процессуальных решений по расследуемому уголовному делу проверенные и оцененные доказательства также служат основанием для констатации в соответствующих постановлениях существенных обстоятельств, обосновывающих применение определенной меры пресечения, привлечение к уголовной ответственности, отстранение от занимаемой должности и т.д.

Вместе с тем большинство отечественных ученых, занимающихся теорией доказательств, считают, что обоснование процессуальных решений входит в оценку доказательств. Такой подход представляется недостаточно обоснованным, поскольку оценка доказательств предполагает логическую мыслительную деятельность субъектов доказывания, которая состоит в том, что они рассматривают по своему внутреннему убеждению каждое доказательство в отдельности и все их в совокупности, определяя относимость, допустимость, достоверность и достаточность доказательств для выводов по делу.

Принятие и обоснование процессуальных решений, основанное на анализе доказательств, как практическая деятельность выходит за рамки оценки доказательств, в силу чего последняя не может считаться завершающим элементом процессуального доказывания.

Использование доказательств не следует связывать лишь с принятием процессуальных решений по делу, поскольку эта деятельность значительно многограннее. В использовании доказательств могут быть выделены два аспекта - процессуальный и тактический, а внутри каждого из них прослеживаются определенные направления реализации доказательственной информации.

Такое положение обусловлено тем, что процессуальному доказыванию присущи поэтапность и поступательность в движении от вероятного и неполного знания к достоверному и полному. Доказывание проходит через установление отдельных обстоятельств расследуемого преступления (доказательственных фактов) путем решения взаимосвязанных и взаимообусловленных частных задач к установлению в полном объеме события преступления и виновности обвиняемого. Собранные, проверенные и оцененные доказательства могут и должны использоваться следователем в целях установления истины на различных этапах процессуального доказывания.

Использование доказательств в процессуальном аспекте осуществляется по следующим трем направлениям:

) с целью принятия различных промежуточных процессуальных решений, включая решения о производстве следственных действий;

2)как предусмотренный УПК элемент процессуального порядка проведения тех следственных действий (предъявление для опознания, очная ставка, осмотр предметов, изъятых при производстве обыска, выемки, осмотра места происшествия, и т. д.), производство которых обусловлено необходимостью исследования ранее собранных по делу доказательств;

3)для принятия и обоснования итоговых процессуальных решений по расследуемому уголовному делу.

В тактическом плане доказательства используются в целях выдвижения и проверки версий, принятия различных тактических решений и, наконец, как важнейший элемент тактики производства допросов и очных ставок, где они предъявляются для получения полных, всесторонних и объективных показаний.

3.2 Проверка доказательств

Из законодательно названных субъектов, осуществляющих проверку содержания доказательств, последним после дознавателя, следователя, прокурора, назван суд.

«Суд» в уголовном процессе означает - рассматривающий уголовное дело состав Верховного Суда РФ, Верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, автономной области, автономного округа, районного суда, военного суда, а также судья (мировой судья), рассматривающий дело единолично.

То есть от стадии уголовного процесса статус суда может быть различным, например, суд, рассматривающий дело в апелляционной инстанции или суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции.

Кроме того, правовой статус суда отличается в зависимости от того, какого рода дела он рассматривает, имеется в виду разрешает суд дело публичного или частного обвинения.

Суд в уголовном процессе может принимать участие на следующих стадиях:

-принятия им заявления (сообщения) о преступлении;

-обращения к нему с ходатайством о принятии предусмотренного ч. 2 ст. 29 УПК РФ процессуального решения на стадии предварительного расследования;

-принесения в его адрес жалобы на незаконное и (или) необоснованное действие (бездействие, решение) следователя (дознавателя и др.);

-передачи в суд уголовного дела (материала).

Несмотря на то, что в правовом статусе суда на различных стадиях уголовного процесса имеются отличия или процессуальные особенности, он бесспорно является субъектом доказывания, но может ли он осуществлять деятельность по проверке доказательств.

Как должен поступить суд, если в судебном следствии он обнаружит, что в доказательственной базе имеются пробелы? Должен ли суд принимать меры к их восполнению или он обязан вынести приговор, основываясь на имеющихся в деле доказательствах.

По поводу степени активности суда в деятельности по проверке доказательств в науке нет единого мнения.

Одна группа ученых убеждена в необходимости пассивности суда при проверке доказательств в ходе судебного разбирательства. Эта группа ученых считает, что если суд станет проявлять активность при проверке доказательств, то это может негативно отразиться на его способности беспристрастно принимать процессуальные решения.

Думается, что мнение ученых их первой группы сформировалось под воздействием ном УПК, а именно - в соответствии со ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или на стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В соответствии со ст. 14 УПК РФ бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Некоторые считают, что активность суда причинит ущерб состязательности процесса. О. Кузнецова полагает, что доказательство обвинения, полученное по инициативе суда, с позиции действий принципа состязательности является недопустимым и на нем не могут быть основаны выводы виновности.

Следует согласиться с мнением А.Д Бойкова, что состязательность - это контролируемая судом процессуальная деятельность, направление которой - объективное и всестороннее исследование обстоятельств дела в границах обвинения и предмета доказывания.

Пассивная роль суда в процессе доказывания находится в противоречии с требованиями ч. 4 ст. 7 УПК РФ ("Определения суда, постановления судьи, прокурора, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными"), ст. 297 УПК РФ ("Приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым"), ст. 299 УПК РФ ("Вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора").

Если суд связан только теми доказательствами, которые представляются сторонами, то его решение вряд ли будет законным, обоснованным и справедливым, потому как те вопросы (ст. 299 УПК РФ), которые он обязан разрешить при вынесении приговора, невозможно установить опосредованным путем. Если судья молчит и наблюдает - это один результат, а если судья наблюдает и это сопровождается собственными усилиями судьи в установлении обстоятельств совершенного преступления - это, несомненно, другой результат.

Вторая группа ученых считает, что суд должен проявлять активность при проверке доказательств и при этом использовать все возможные средства.

Верность этой позиции подтверждает. Конституционный Суд РФ. Свой вывод по этому вопросу он выразил в Определении от 20 ноября 2003 г. N 451-О, в котором указано, что осуществление судом в публичном по своему характеру уголовном процессе функции правосудия предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании, так и путем получения и исследования в рамках обвинения, предъявленного подсудимому, других доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом. Конституционный Суд РФ рассматривает данное право как непременное условие для принятия правосудного решения.

В Определении от 18 июня 2004 г. N 204-О Конституционный Суд РФ также указал, что принятие решения судом о получении доказательства, предназначенного для проверки уже имеющихся в деле доказательств, не противоречит принципу состязательности.

За судом должны быть сохранены полномочия по активному исследованию представленных сторонами доказательств, предоставлению права по собственной инициативе проводить определенные следственные действия, связанные с проверкой достоверности и допустимости представленных как стороной обвинения, так и стороной защиты доказательств, а также истребованию данных, характеризующих личность подсудимого (справки, копии предыдущих приговоров), необходимых для правильной квалификации преступления и назначения наказания. При этом на суд должны возлагаться обязанности по собиранию дополнительных доказательств виновности подсудимого, устранению пробелов предварительного расследования. Полномочия по проведению следственных действий по собственной инициативе в указанных случаях должны быть именно правом, а не обязанностью суда. Суд также не должен быть связан позицией сторон о виде и размере назначаемого наказания.

Стоит согласиться с мнением Н.П. Кирилловой, считающей, что если активность суда в истребовании доказательств путем проведения судебных действий имеет своей целью проверку и оценку доказательств, то эту деятельность следует расценивать как соответствующую принципу состязательности. В том случае, когда активность суда продиктована целью создания доказательственной базы стороны обвинения или защиты и укрепления их позиций, данная деятельность не согласуется с принципом состязательности. Отвечая на вопрос о том, как оценить, законны ли действия суда по истребованию доказательств, по инициированию судебных действий и какова при этом цель суда, Н.П. Кириллова совершенно правильно указывает, что оценку действиям суда в процессе доказывания должен дать суд вышестоящей инстанции, рассматривающий жалобы и представления с учетом конкретных обстоятельств уголовного дела.

Наиболее благоприятные условия для проверки доказательств складываются (существуют) в стадии судебного разбирательства. Они обусловлены действием целого ряда факторов, к которым следует отнести: осуществление проверки доказательств судом - самостоятельным и независимым субъектом уголовного процесса, не связанным в своей деятельности содержанием функций уголовного преследования и защиты; осуществление проверки доказательств в суде в условиях наиболее полного действия принципов уголовного процесса (прежде всего непосредственности, состязательности и равноправия сторон); наличие в распоряжении суда и сторон совокупности доказательств, собранных, проверенных и оцененных в стадии предварительного расследования, и, как следствие, - обладание ими полной картиной совершенного преступления, установленной в ходе расследования, и возможностью учета тех фактов, которые оказали влияние на результаты проверки доказательств; возможность практически одновременного участия в проверке доказательств всех участников судебного разбирательства, что позволяет суду учесть факторы, которыми стороны руководствуются при проверке доказательств.

3.3 Оценка доказательств

Познание события преступления и связанных с ним обстоятельств в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства представляет собой сложный процесс, состоящий из множества умственных и практических действий при их комбинировании. Каждая мыслительная операция подвергается практической проверке, а результаты практических действий - процессуальной оценке. Диалектическое единство чувственной, практической и мыслительной деятельности дает основание считать процессуальную оценку составной частью уголовно-процессуального доказывания, которая тесно переплетается с другими его элементами.

Трактовка оценки доказательств как мыслительной деятельности является в литературе общепризнанной. Однако имеются существенные разногласия в определении ее предмета, то есть того, что подлежит оценке. Отдельные авторы делают акцент на различных свойствах доказательств. Одни ученые считают, что оценка доказательств имеет целью определение силы и значения каждого доказательства в отдельности и всех их в совокупности. По мнению других, оценка доказательств заключается в определении их значимости для установления истины. Существует также понимание оценки доказательств как логического процесса установления допустимости и относимости доказательств, наличия и характера связей между ними, определения значения и путей использования доказательств для обнаружения истины. Установление достоверности относится, по мнению сторонников этой позиции, не к оценке, а к исследованию доказательств. Как полагает еще одна группа ученых, оценка доказательств - это процесс определения роли и значения собранных доказательств для установления истины. Установление относимости, допустимости и достоверности доказательств, по их мнению, - это элементы исследования, а не оценки доказательств.

Определить наличие или отсутствие оснований для принятия конкретного уголовно-процессуального решения - значит в результате оценочных суждений прийти к убеждению о наличии или отсутствии в уголовном деле соответствующих доказательств, то есть сведений, обладающих совокупностью определенных законом свойств: относимостью, допустимостью и достоверностью.

При отсутствии хотя бы одного из указанных в ч. 1 ст. 88 УПК РФ юридических свойств (относимость, допустимость, достоверность) информация по уголовному делу не приобретет значения доказательства и не может использоваться в этом качестве.

Результаты процессуальной оценки сведений должны быть закреплены в процессуальных актах-решениях, то есть обрести определенную уголовно-процессуальную форму. Именно эти внешне объективированные результаты мыслительной деятельности позволяют судить о выполнении требований закона, относящихся к содержанию оценки доказательств.

Каждое из перечисленных свойств уголовно-процессуальных доказательств, которым законодатель практически не уделил внимания (за исключением ст. 75 УПК РФ), как в отдельности, так и в совокупности требуют нормативно-правовой детализации. Это требование вытекает из того принципиального положения, что правоприменитель в рамках своей профессиональной деятельности должен четко представлять не только то, что от него требуется, но и то, как он должен достигать этого результата.

Все это свидетельствует о том, что редакционное составление нового уголовно-процессуального законодательства далеко не совершенно. Поэтому предлагаем ст. 88 УПК РФ переименовать в «Содержание оценки доказательств» и изложить следующим образом:

Оценка доказательств - это мыслительная логическая деятельность суда, прокурора, следователя, дознавателя по определению относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства и достаточности их совокупности для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания и разрешения уголовного дела.

Относимость доказательства - наличие связи содержащихся в нем сведений с обстоятельствами события преступления и другими обстоятельствами, подлежащими установлению при расследовании, рассмотрении и разрешении уголовного дела.

Допустимость доказательства - пригодность полученных сведений с точки зрения соблюдения требований уголовно-процессуального закона относительно источника, субъекта, способа и процессуальной формы их закрепления.

Достоверность доказательства - соответствие полученных путем собирания проверки и оценки сведений обстоятельствам совершенного преступления и иным обстоятельствам, подлежащим установлению.

Достаточность доказательств - совокупность относимых, допустимых, достоверных доказательств, позволяющая сделать вывод о наличии или отсутствии события преступления, о виновности или невиновности лица и иных обстоятельствах, подлежащих доказыванию, а также вынести обоснованное решение в ходе расследования, рассмотрения и разрешения уголовного дела».

В этой связи считаем необходимым отметить, что в проектах УПК РФ предлагались нормы об оценке доказательств и признании их недопустимыми. Так, в проекте, подготовленном рабочей группой Министерства юстиции РФ, в ст. 78 говорилось об оценке доказательств, а в ст. 65 - об условиях их допустимости. В проекте, подготовленном в Государственно-правовом управлении Президента РФ, материалам, недопустимым в качестве доказательств, была посвящена отдельная ст. 148 с подробным перечнем таких материалов; ст. 25 провозглашала принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению. Отдельная норма об оценке доказательств отсутствовала. В проекте, принятом Государственной думой РФ во втором чтении 20 июня 2001 г., в ст. 20 излагался принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению; в ч. 3 и 4 ст. 71 «Доказательства» были зафиксированы положения о признании доказательств недопустимыми, а ст. 84 посвящена оценке доказательств.

Представляется, что наиболее совершенным в рассматриваемой части был проект УПК РСФСР (теоретическая модель), где в ст. 162 гл. 19 «Доказательства» приведены условия недопустимости использования сведений в качестве доказательств, а в гл. 21 «Общие условия доказывания» в ст. 178 «Оценка доказательств» рассмотрено понятие оценки, перечислены ее субъекты, дана дефиниция всех свойств доказательств: относимости, допустимости, достоверности и достаточности.

Принцип оценки доказательств, закрепленный в ст. 17 УПК РФ, неприменим однозначно к разным свойствам доказательств, поскольку одни из них формализованы в законе, другие оцениваются исключительно по внутреннему убеждению. Наиболее формализованы признаки, делающие доказательства недопустимыми.

При определении допустимости правомочный субъект доказывания руководствуется нормами ч. 2-4 ст. 88 УПК, посвященными правилам признания доказательств недопустимыми. Однако в данном случае имеет место подведение признаков, характеризующих процессуальную форму доказательств, под нормы уголовно-процессуального права, то есть вопрос о допустимости доказательств разрешается путем применения права, а не по внутреннему убеждению.

Оценка достоверности доказательства лишена каких-либо формальных критериев. Здесь полностью действует принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению следователя, дознавателя, прокурора и суда, которое должно сформироваться в результате соблюдения правил собирания и проверки доказательства всеми предусмотренными законом способами. Вывод о достоверности или недостоверности конкретного доказательства достигается путем сопоставления его с другими доказательствами по делу, поэтому только оценка доказательств в их совокупности может привести к правильному выводу. При этом действует принцип: никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК). Названный принцип запрещает формальную систему доказательств в уголовном процессе, в соответствии с которой каждому виду доказательств закон придавал бы определенную и неравную силу.

Предоставляя оценку доказательств только внутреннему убеждению судьи, присяжных заседателей, прокурора, следователя, дознавателя закон вместе с тем предписывает определенные правила формирования такого убеждения, а для многих решений - и форму выражения результатов этой оценки в принятом решении. Это обеспечивает сочетание при оценке доказательств субъективного фактора - внутреннего убеждения, и объективного - совокупности рассмотренных доказательств.

Следовательно, при оценке доказательств субъекты доказывания не свободны абсолютно: они подчинены закону, фактам объективной действительности и законам логики; основываются не на догадках и предположениях, а на установленных фактах, истинность которых не вызывает сомнений.

ГЛАВА 4. ПРОБЛЕМЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ И ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ

4.1 Проблемные вопросы в теории доказывания в уголовном процессе РФ

Обращаясь к рассмотрению вопросов доказывания в уголовном процессе РФ, имеет смысл уточнить понятие доказывания. Данная категория является одной из центральных, от которой зависит целостность всего доказательственного права и, в то же время, наиболее спорных в российской юридической доктрине.

В правовой литературе существует несколько взглядов на понятие «доказывание». Так, под доказыванием понимается:

деятельность познавательная и удостоверительная компетентных государственных органов, среди которых традиционно называют и суд, но также традиционно не упоминают адвоката.

урегулированная в уголовном судопроизводстве РФ процессуальным законодательством деятельность органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора и суда по собиранию, проверке и проведения оценки доказательств, осуществляемая при участии других субъектов уголовного процесса с целью убедить суд в наличии всех значимых для принятия решения по уголовному делу фактов ;

регулируемая законом деятельность, заключающаяся в сборе, проверке и оценке доказательств с целью установления таких обстоятельств, которые подлежат доказыванию по уголовному делу согласно УПК;

урегулированная законом деятельность по установлению и обоснованию обстоятельств уголовного дела, на основе которых может быть разрешен вопрос об уголовной ответственности ;

регламентированная законодательно деятельность органов дознания, органов предварительного следствия, а также прокурора и суда при участии других участников уголовного судопроизводства по сбору, проверке и проведению оценки имеющихся сведений (т.е. фактических данных) о тех обстоятельствах, установить которые необходимо с целью правильного разрешения дела ;

регламентированная Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации непосредственная и опосредованная познавательная и удостоверительная деятельность по собиранию, проверке и оценке дознавателем, следователем, прокурором и судом доказательств с целью установления истины о тех обстоятельствах, наличие которых требуется для правильного разрешения дела .

В.А. Новицкий предлагает рассматривать доказывание в двух аспектах: как определяемую учеными-правоведами деятельность через составляющие ее элементы и как реализацию права субъектом доказывания на защиту. При этом он подчеркивает недопустимость понимания доказывания как межотраслевого института, что обусловлено его глобальной общеправовой неразработанностью на уровне правовой теории из-за невозможности необоснованного перенесения особенностей из одной отрасли в другую, что недопустимо разрушает классификацию отраслей по предмету и методу.

В уголовно-процессуальном кодексе РФ (УПК РФ) от 18.12.2001 № 174-ФЗ законодательное определение термина «доказывание» отсутствует. Согласно действующему УПК РФ (ст. 85) «Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса». Из такого содержания данной статьи достаточно трудно установить, кому принадлежит обязанность доказывания, какова в нем роль невластных субъектов уголовного процесса. В данном случае мы согласны с мнением Е.А. Доля, Н.Громова, Е. Жога, И. Новичкова, которые предлагают дополнить редакцию данной статьи следующей фразой: «Иные участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты участвуют в доказывании посредством заявления ходатайств, участия в производстве следственных действий и решений, связанных с доказыванием».

На наш взгляд, неразработанность общетеоретической концепции доказывания, отсутствие ее прочной правовой основы, является одним из недостатков, влияющих на качество уголовного судопроизводства (о чем свидетельствуют и теория, и судебная практика), что приводит к различным подходам в спорных и неурегулированных государством правоотношениях и на этой основе зачастую к недоброкачественности судебных решений.

Еще одним из наиболее обсуждаемых в процессуальной науке аспектов доказывания, отражающим политическую направленность правосудия на конкретном этапе развития общества, является определение цели доказывания.

В основе многих исследований лежит утверждение о том, что целью доказывания как формы познания в теории судебных доказательств является установление истины, которая носит объективный характер. В данном случае под истиной понимается соответствие знаний и выводов действительности как объективно существующей вне и независимо от нашего сознания реальности.

Таким образом, истина в теории судебных доказательств и в уголовном процессе в частности, - это соответствие выводам органов расследования и суда о фактических обстоятельствах совершения преступления обстоятельствам,которые были в действительности.

В юридической литературе высказаны неоднозначные суждения о применимости философских категорий цели и истины в уголовном судопроизводстве и об их содержании. Некоторые авторы утверждают, что философское понятие истины как цели познавательного процесса применимо только к познанию закономерностей в науке, обществе, природе, но неприменимо в судопроизводстве, поскольку при этом не открываются новые законы и закономерности материального и духовного мира.

По мнению других авторов , принципиальное гносеологическое положение о способности человека правильно отобразить, познать окружающую действительность реализуется в разных формах познавательной деятельности, в том числе в форме доказывания. Будучи разновидностью всеобщего процесса философского познания, доказывание обладает существенными чертами последнего, в том числе стремлением к истине как конечному результату.

Некоторые процессуалисты, разделяя мнение об объективности и конкретности истины, как в философии, так и в судопроизводстве, расходятся во взглядах на ее содержание. По мнению одних, в содержание истины входят только фактические обстоятельства преступления , другие считают, что, помимо фактических обстоятельств, в содержание истины входит юридическая оценка или уголовно-правовая квалификация.

Отметим, что само понятие «истина» содержалось в целом ряде статей ранее действовавшего УПК РСФСР 1960 г., но при этом законодательно оно определено не было. В УПК РФ 2001 года об установлении истины в уголовном судопроизводстве ничего не сказано. С принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отдельные положения теории доказательств модифицировались и стали звучать по-новому. В частности, тезис об истине как цели доказывания подвергся пересмотру; появился принципиально новый вид доказательств - заключение специалиста; законодательно закреплена категория «недопустимые доказательства» и т.д.

В связи с принятием УПК в 2001 году актуализировался вопрос о цели доказывания, что вызвало дискуссии в научных кругах. Некоторые исследователи считают данное решение вполне обоснованным , другие подвергают его критике.

Анализ научных работ о доказывании позволяет выделить три направления в понимании цели судебного доказывания.

Цель доказывания - установление объективной истины по делу (работы С.М. Амосова, А.Т. Боннер, Э.М. Мурадьян, М.К. Треушникова и др.).

Цель доказывания - установление формальной истины по делу (работы Е.В.Васьковского, У. Бернэма, И.В. Решетниковой, В.В. Яркова и др.).

Цель доказывания - правильное и своевременное установление фактических обстоятельств дела (Г.А. Жилин, Л.Ф. Лесницкая, О.В. Баулин и др.).

Последнее направление наиболее соответствует современному понятию цели доказывания в современной процессуальной теории.

Итак, мы видим многообразие позиций на тему целей доказывания. По мнению экспертов, с принятием нового УПК официальную поддержку получила крайняя форма состязательности в уголовном процессе, характеризующаяся отказом от установления истины, достаточно пассивной ролью суда в доказывании, фактическим возложением обязанности доказывания на стороны, а бремя доказывания невиновности фактически переместилось на обвиняемого.

За основу в действующем УПК принята идея состязательного уголовного процесса, что обусловлено, в первую очередь, тем, что именно такой подход закреплен в Конституции Российской Федерации (ст. 123, ст. 23-25, ст. 45-52, ст. ИВ- 124). В связи с этим небезынтересен еще один вопрос, по которому на страницах юридической печати идет непрекращающаяся дискуссия, он заключается в уточнении позиции законодателя в части того, как конституционные принципы состязательности и равноправия сторон (ст.123 Конституции РФ) согласуются с обязанностью суда всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства преступления с целью установления объективной истины по уголовному делу (ст. 20 УПК РФ).

Мнения, высказываемые при этом, противоположны:либосуду вообще отказать в праве реализации доказывания по уголовным делам, либо роль его в судебном заседании существенно ограничивается и сводится лишь к осуществлению формального выслушивания различных мнений, аргументов сторон и вынесению на основе их оценки окончательного решения.

Состязательный судебный процесс - это такой процесс, при котором обе стороны могут активно защищать свои права. По мнению И.Я. Фойницкого, к необходимым для этого процессуальным условиям следует относить: наличие сторон, их равенство и освобождение суда от процессуальных функций сторон.

Однако анализ действующего УПК РФ ставит под сомнение равенство стороны обвинения(следователь,дознаватель) и стороны защиты (подозреваемый, обвиняемый, защитник) при собирании, проверке доказательств в ходе расследования, что отмечает Э.Ф. Куцова. По ее мнению наиболее серьезные опасения вызывает определение законом процессуального положения следователя и дознавателя. Следователь, дознаватель - орган обвинения, субъект, деятельность которого нацелена на изобличение обвиняемого, подозреваемого в совершении преступления. Он не вправе брать на себя функцию защиты (см. гл. 6, ст. 38, ч. 2 ст. 15 УПК РФ), а к установлению «обстоятельств, подлежащих доказыванию», будет подходить с позиции органа, осуществляющего уголовное преследование.

При этом суд, прокурор, следователь обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства .

Отмеченное усугубляется установленными в УПК общими правилами проведения допроса (наиболее распространенного следственного действия по собиранию и проверке доказательств), которые освободили следователя от обязанности выслушать все, что известно допрашиваемому по обстоятельствам дела (т. е. от обязанности начинать допрос со свободного рассказа допрашиваемого лица), позволяя следователю ограничиться постановкой допрашиваемому соответствующих вопросов (см. ч. 2 ст. 189 УПК РФ). На выбор таких вопросов будет влиять, естественно, функция следователя: изобличать обвиняемого, подозреваемого в совершении преступления. Здесь необходимо отметить, что в допросе несовершеннолетнего подозреваемого-обвиняемого обязательно участвует защитник (в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ), который вправе задавать вопросы своему подзащитному, а по окончании допроса - знакомиться с протоколом и делать замечания о правильности и полноте записи показаний. В контексте сказанного, мы согласны с позицией тех исследователей, которыми подчеркивается необходимость внесения в УПК РФ изменений, направленных на соблюдение баланса интересов личных и публичных, а также обеспечение принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе. В частности, это касается принадлежности обязанности доказывания и роли в нем невластных субъектов уголовного процесса.

4.2 Регламентация полномочий суда в процессе доказывания обстоятельств уголовного дела как фактор повышения эффективности правосудия

Основа уголовного процесса - судебное разбирательство. Именно на этой стадии может быть окончательно, полно и всесторонне разрешен главный вопрос уголовного дела - о наличии события преступления, о виновности или невиновности лица в его совершении, о применении или неприменении к нему предусмотренной законом меры уголовной ответственности. Можно утверждать, что судебное разбирательство является центральной частью судебного процесса, а судебное следствие, урегулированное гл. 37 УПК РФ, - главным звеном судебного разбирательства, поскольку закладывает основу постановления итогового судебного решения по уголовному делу.

Такого же мнения придерживаются и другие исследователи. Так, В.М. Бозров, подчеркивая значимость судебного следствия как важнейшей части судебного разбирательства, акцентирует внимание на том, что в ходе судебного следствия формируется фактическая основа предстоящего приговора, ибо уголовно-процессуальный закон категорически запрещает обосновывать его данными, не исследованными в судебном следствии; именно в судебном следствии должны достоверно и в рамках требований уголовно-процессуального закона устанавливаться факты, имевшие место в прошлом.

Судебное следствие - часть судебного разбирательства, включающая наибольшее количество участников уголовного процесса. Именно на данной стадии процесса наиболее ярко проявляется действие принципа состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ), а также равенства прав сторон (ст. 244 УПК РФ). Стороны обвинения и защиты равны перед судом. Они имеют равные права по представлению доказательств, участию в их исследовании, заявлению ходатайств. Данные принципы составляют основу всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, а также направлены на обеспечение условий постановления правосудного приговора. Поэтому можно говорить о том, что организация и проведение судебного следствия - ключевое звено в осуществлении правосудия по уголовным делам. Эффективность производства судебного следствия влияет на эффективность уголовного правосудия в целом.

Согласно ст. 118 Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. В процессе судопроизводства задействовано достаточно большое число участников. Вместе с тем ведущая роль в организации проведения судебного следствия отведена суду (судье). В соответствии со ст. 10 Конституции РФ органы судебной власти, равно как и законодательной и исполнительной, самостоятельны. Самостоятельность и независимость судов находит отражение в ст. 120 Конституции РФ, а также в ч. 3 ст. 15 УПК РФ, где говорится о том, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Буквальное толкование данной процессуальной нормы приводит ряд авторов к выводу о том, что суд становится в современных условиях осуществления уголовного судопроизводства арбитром в уголовном споре сторон обвинения и защиты.

На наш взгляд, такой подход к рассматриваемой проблеме не является вполне обоснованным. Заметим, что в соответствии со ст. 17 УПК РФ судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, и в соответствии с ч. 1 ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Исходя из этого судья должен сформировать свое внутреннее убеждение только при наличии всех необходимых для этого доказательств. Не оспаривая значение принципа состязательности, впервые закрепленного в ст. 123 Конституции РФ, мы придерживаемся точки зрения, изложенной в ныне утратившем силу Постановлении Пленума ВС РФ от 21.04.1987 № 1 о том, что «обеспечение законности при рассмотрении уголовных дел и вынесение по ним законных, обоснованных и справедливых судебных решений возможно лишь на основе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявления как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, а также смягчающих и отягчающих его ответственность обстоятельств, при строгом соблюдении демократических принципов уголовного судопроизводства». Действительно, суд для принятия обоснованного, законного и справедливого решения должен всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства уголовного дела. На это ориентирует и ст. 240 УПК РФ, предписывающая непосредственно исследовать все доказательства по уголовному делу, поскольку приговор может быть постановлен на основании лишь тех доказательств, которые были исследованы в судебном заседании. Исходя из изложенного, представляется, что суд не может быть пассивным в процессе судебного следствия. Более того, законодатель, руководствуясь положениями Конституции РФ, установил ряд уголовно-процессуальных норм, ориентирующих суд на принятие мер для всестороннего рассмотрения уголовного дела. К ним следует отнести ч. 2 и 3 ст. 271 УПК РФ о праве суда удовлетворить мотивированное ходатайство стороны о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ. Более того, суд вправе неоднократно рассматривать ранее неудовлетворенное ходатайство стороны в ходе дальнейшего судебного следствия. К процессуальным нормам, подтверждающим активную роль суда в судебном следствии, относится и ч. 2 ст. 281 УПК РФ, согласно которой суд, в том числе и по собственной инициативе, при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля правомочен принять решение об оглашении ранее данных ими показаний; ч. 1 ст. 282 УПК РФ о праве суда по собственной инициативе вызвать для допроса эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения или дополнения данного им заключения; ч. 1 ст. 283 УПК РФ, где сказано, что по собственной инициативе суд может назначить судебную экспертизу, а также ч. 4 ст. 283 УПК РФ - о праве суда по собственной инициативе назначить повторную либо дополнительную судебную экспертизу при наличии противоречий между заключениями экспертов, которые невозможно преодолеть в судебном разбирательстве путем допроса экспертов. Статья 286 УПК РФ также указывает на право суда требовать документы и приобщать их к материалам уголовного дела. Статья 294 УПК РФ наделяет суд правом возобновить судебное следствие, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства. Таким образом, совокупность уголовно-процессуальных норм, устанавливающих полномочия суда в процессе судебного следствия, подтверждает мнение о том, что суд является активным участником процесса по уголовному делу.

В этой связи А.В. Кудрявцева и В.Л. Сысков отмечают, что активность должна присутствовать как компенсация пассивности сторон. Практика подтверждает данный вывод. Известно, что досудебное производство по уголовному делу осуществляет не лицо, поддерживающее обвинение в суде. Тем самым нередко складывается ситуация, при которой государственный обвинитель в силу значительной рабочей нагрузки и отсутствия достаточного времени оказывается недостаточно подготовленным к качественному представлению материалов уголовного дела в процессе. Вместе с тем нередко при отсутствии у потерпевшего представителя именно государственный обвинитель является единственным «защитником» потерпевшего.

Нельзя отрицать и того, что наличие правовой грамотности не обязательно для потерпевшего. Безусловно, прав Ю.К. Орлов, считающий, что «слишком велик риск ставить правосудие в зависимость от компетентности лишь обвинителя и защитника, профессиональная квалификация которых нередко оставляет желать лучшего. Нельзя сбрасывать со счета и высокую криминализированность нашего общества». Считаем, что в случаях, когда налицо пробелы, допущенные в ходе предварительного следствия, и которые можно устранить в процессе судебного следствия, судья должен в любом случае принять меры к их устранению, в том числе посредством направления соответствующих запросов, вызова свидетелей, назначения экспертиз и т.п. Аналогичное мнение высказано Л.А. Воскобитовой, предлагающей ч. 1 ст. 291 УПК РФ дополнить следующим текстом: «При отсутствии ходатайств, но выявлении судом существенной неполноты исследования обстоятельств дела, препятствующей вынесению законного, обоснованного и справедливого решения, в целях устранения сомнений суд вправе потребовать от сторон представления дополнительных материалов, указав, какие обстоятельства дела он считает недостаточно исследованными. Суд устанавливает срок представления дополнительных материалов и объявляет перерыв в судебном заседании. В случае необходимости по ходатайству стороны суд оказывает ей содействие и истребует необходимые материалы или вызывает свидетелей. Представленные стороной материалы приобщаются к делу в установленном процессуальным законом порядке и исследуются по правилам производства соответствующих следственных действий в условиях судебного следствия».

Полагаем, что такие действия нельзя отнести к обвинительной роли суда, поскольку такого рода помощь суда может быть оказана как стороне обвинения, так и стороне защиты. В любом случае ответственность за принятое решение по уголовному делу несет судья. При этом его персональная ответственность вполне может в дальнейшем касаться его дальнейшего пребывания в данной должности. Помимо этого, отмененное в дальнейшем вышестоящей судебной инстанцией судебное решение по уголовному делу может быть сопряжено с производством мер реабилитирующего характера в отношении незаконно осужденного. Все это приводит к однозначному выводу о том, что судья должен быть заинтересован не только в активном исследовании, но и собирании доказательств. Но еще раз оговоримся, что в данном случае собирание доказательств должно осуществляться в соответствии с правилами ст. 86 УПК РФ. Известно, что в силу ст. 85 УПК РФ доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Текстуальный анализ норм гл. 11 УПК РФ позволяет указать на следующее. Статья 86 УПК РФ в числе иных субъектов, уполномоченных собирать доказательства, называет и суд. Следовательно, суд выступает в качестве субъекта собирания доказательств. Более того, в процессе судебного следствия он осуществляет производство допросов, назначения экспертиз, осмотр вещественных доказательств, оглашение показаний участников процесса, тем самым выполняет действия по собиранию и закреплению в протоколе судебного заседания доказательств.

Мы разделяем мнение С.А. Шейфера, отмечающего, что в уголовном процессе «собирание доказательств» представляет собой не только сугубо практическую деятельность сторон или суда, но и чувственно-практический ее элемент, ибо «каждый акт собирания доказательств представляет собой одновременное восприятие доказательственной информации составом суда, сочетаемое с индивидуальными познавательными действиями».

Далее, ст. 87 УПК РФ указывает, что проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. Таким образом, суд выступает в качестве субъекта проверки доказательств.

И, наконец, ст. 88 УПК РФ называет суд в числе субъектов оценки доказательств. В конечном счете, суду предоставлено право оценить доказательства на предмет относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - их достаточности для подтверждения предъявленного обвинения или, напротив, его опровержения.

Совокупность изложенных норм (наяду с нормами УПК РФ, регламентирующими полномочия суда, в том числе и в стадии судебного следствия) позволяет назвать суд (судью) субъектом доказывания обстоятельств уголовного дела.

Кроме того, помимо установления доказанности обвинения, в полномочия суда входит и установление обстоятельств, смягчающих вину подсудимого или оправдывающих его, что еще раз подтверждает вывод о том, что суд является субъектом доказывания.

При этом мы полностью разделяем мнение В.Ф. Попова о том, что «именно доказывание фактических обстоятельств уголовного дела составляет ядро судебного следствия, его сущность и содержание».

В связи с изложенным считаем целесообразным предложить следующие дополнения в ряд статей Уголовно-процессуального кодекса РФ:

-в ст. 284 УПК РФ первое предложение дополнить словами «или инициативе суда»;

-название ст. 287 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Статья 287. Осмотр места совершения преступления, местности или помещения»;

-первое предложение ч. 1 ст. 287 УПК РФ после слова «помещения» дополнить словами «по ходатайству сторон или инициативе суда»;

-первое предложение ч. 1 ст. 288 УПК РФ после слова «эксперимент» дополнить словами «по ходатайству сторон или инициативе суда»;

-ст. 289 УПК РФ после слова «проводится» дополнить словами «по ходатайству сторон или инициативе суда»;

-ст. 290 УПК РФ после слова «проводится» дополнить словами «по ходатайству сторон или инициативе суда».

Данные предложения позволят суду на законном основании инициировать и проводить следственные действия в процессе судебного следствия, что повысит его качество и эффективность, устранит различные толкования относительно субъекта, дадут возможность правомочно ходатайствовать об их проведении, устранят пробелы в досудебном производстве и сократят сроки производства по уголовному делу.

В обоснование наших предложений полагаем возможным согласиться с точкой зрения Ю.К. Орлова о наделении суда полномочиями устанавливать фактические обстоятельства дела в пределах предъявленного подсудимому обвинения, а также М. Аширбековой, считающей, что ни для кого из субъектов доказывания (стороны и суд) способы установления обстоятельств дела не должны быть ограничены.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Уголовно процессуальное право (УПП), являясь отраслью права, регулирует работу прокуратуры, суда, следственных органов по возбуждению и расследованию криминальных дел. Нормы УПП регулируют взаимодействия между людьми или группами в отрасли судопроизводства, а также которые возникают между органами государства, должностными лицами и гражданами государства.

Уголовно процессуальное законодательство имеет цель защитить права и интересы организаций и граждан, которые пострадали от различных преступлений, а также личность от незаконного обвинения, ограничения её прав или осуждения. Процессуальная деятельность представляет собой совокупность процессов обвинения, защиты и судопроизводства, функции которых отделены друг от друга, то есть, возложены на разные лица. Таким образом, данная деятельность основана на равноправии сторон. Этот принцип сохраняется на всех стадиях уголовного процесса, начиная с предварительного расследования и заканчивая судебным разбирательством.

Таким образом, уголовно процессуальное право рассматривает деятельность органов дознания, дознавателя, следователя, прокурора, суда и иных участников уголовного производства, которая включает проведение предварительного расследования, рассмотрение дела в суде, вынесение приговора и его исполнение, а также пересмотр решений для возможности защиты прав и интересов лиц с целью исключения незаконного ограничения их свободы. Все данные мероприятия направлены на обеспечение использования уголовного закона должным образом. В задачи УПП, закреплённые в Конституции, входят: защита прав граждан методом быстрого расследования преступных деяний, опасных действий невменяемых, рациональное использование закона, притягивание к ответственности виновных лиц. Все данные задачи возлагаются государством на должностные лица, которые имеют соответствующие полномочия для осуществления исследования уголовных дел. Уголовно процессуальное право реализует свои задачи по установленной Кодексом процедуре. Так, при наличии поводов для возбуждения криминальных дел проводится соответствующая работа, после чего все материалы отдаются в суд для принятия решения. Помимо должностных лиц, в УПД принимают участие лица, которые вовлекаются в деятельность по делу в том или ином порядке. В этом случае закон обязывает их совершать определённые действия.

Производство этих действий связано с совершением органами и участниками процесса своих обязанностей и прав. Таким образом, они наделены уголовно - процессуальными правоотношениями. Не смотря на то, что каждое государство имеет свои законы, в том числе и уголовно процессуальное право, все они подчиняются определённым принципам:

. Открытие уголовного дела зависит от обвинителя, при этом обвиняемый наделён правом его оспаривать в судебном порядке.

. Суд является органом, выполняющим дело по производству, а предварительное расследование производится следователем.

Стадии УП представляют собою совокупность действий, которые объединяются общими задачами и выводами, которые завершаются принятием решений соответствующими органами. Таким образом, предмет уголовно процессуального права рассматривает деятельность суда, органов дознания и прокуратуры, а также отношения с гражданами, принимающими участие в уголовном процессе и которые сопутствуют данной деятельности. Следует отметить, что источником ГПП является Конституция, вмещающая его нормы и принципы: законности, вынесение приговора только судом, тайны телефонных переговоров, переписки, почтовых сообщений, а также уважение чести и достоинства граждан.

Список использованной литературы

1.Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ) // КонсультантПлюс, 1992-2014

.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 23.07.2013 г. № 221- ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 2013. № 49. Ст. 6753.

.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 02.11.2013) // КонсультантПлюс, 1992-2014

.Закон РФ от 21.07.1993 N 5485-1 (ред. от 21.12.2013) "О государственной тайне" // Собрание законодательства РФ. 2013 №52. Ст. 3521

.Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ (ред. от 21.12.2013) "Об оперативно-розыскной деятельности" // Собрание законодательства РФ. 2013 №32. Ст. 4172

.Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 N 1-ФКЗ (ред. от 03.02.2014) "О судебной системе Российской Федерации" // КонсультантПлюс, 1992-2014

Судебная практика

.Информация о Постановлении ЕСПЧ по делу «Барбера, Мессегуэ и Джабардо (Barbera, Messegue & Jabardo) против Испании» от 6 декабря 1988 г. // Европейский судебный вестник. 2001.

.Информация о Постановлении ЕСПЧ по делу «Кракси (Craxi) против Италии» от 5 декабря 2002 г. (жалоба № 34896/97) // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс».

.Информация о Постановлении по делу «Балсите - Лидейкиене (Balsyte - Lideikiene) против Литвы» от 04 ноября 2008 г. (жалоба № 72596/01) // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс».

.Информация о Постановлении по делу «Бониш (Bonisch) против Австрии» от 06 мая 1985 г. // Европейский судебный вестник. 2001.

.Информация о Постановлении по делу «Видал (Vidal) против Бельгии» от 25 марта 1992 г. // Европейский судебный вестник. 2001.

.Информация о Постановлении по делу «Гефген против Германии» от 30 июня 2008 г. (жалоба № 22978/05) // Бюллетень ЕСПЧ.

.Информация о Постановлении по делу «Грейсон и Барнхем против Соединенного Королевства» от 23 сентября 2008 г. (жалобы № 19955/05 и 15085/06) // Бюллетень ЕСПЧ. 2009. № 1.

.Информация о Постановлении по делу «Ли Дейвис (Lee Davies) против Бельгии» от 28 июля 2008 г. (жалоба № 18704/05) // Бюллетень ЕСПЧ. 2009. № 12.

.Информация о Постановлении по делу «Пановиц (Panovits) против Кипра» от 11 декабря 2008 г. (жалоба № 4268/04) // Бюллетень ЕСПЧ. 2009. № 4.

.Информация о Постановлении по делу «Унтерпертингер против Австрии» от 22 октября 1986 г. // Европейский судебный вестник. 2001.

.Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Венкера С.В. на нарушение его конституционных прав положениями статей 86, 87, 235, 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003 г. N 451-О // Справочная правовая система "КонсультантПлюс".

.Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Будаева Ц.Н. на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 283 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 18 июня 2004 г. N 204-О // Справочная правовая система "КонсультантПлюс".

.Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Быков (Bykov) против России» от 10 марта 2009 г. (жалоба № 4378/02) // Бюллетень ЕСПЧ. 2009. № 6.

.Постановление ЕСПЧ по делу «Ван Мехелен и другие против Нидерландов» // Европейский суд по правам человека. Избранные решения : в 2 т. М. : Норма, 2000.

.Постановление ЕСПЧ по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации» от 15 декабря 2005 года (жалоба № 53203/99) // Справ.- правовая система «КонсультантПлюс».

.Постановление ЕСПЧ по делу «Мирилашвили (Mirilashvili) против России // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009. № 4.

.Постановление ЕСПЧ по делу «Салдуз (Salduz) против Турции» от 27 ноября 2008 г. (жалоба № 36391/02) // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс».

24.Постановление ЕСПЧ по делу «Телфнер (Telfner) против Австрии» от 20 марта 2001 г. (жалоба № 33501/96). URL: <#"justify">Используемая литература

.Аверин А.В. О судебной оценке доказательств // Российский следователь. 2004. № 4. С. 3.

.Азаров В.А. Оценка доказательств как элемент судебного контроля // Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминалистики: Сб. науч. работ / Под ред. М.С. Гринберга. Омск, 2013. Вып. 7. - С. 9

.Андрющенко Т. И. Суд как субъект доказывания в уголовном процессе: автореф. дисс. ... к.ю.н. Ростов-на-Дону, 2012.

.Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. - М., 2002. - С. 8.

.Антропов М.В. Адвокат-защитник как субъект доказывания на стадии предварительного расследования // Закон и право.2008. №3. - С. 93

.Арсеньев В.Д. Указ. соч. С. 42; Каз Ц.М. Доказательства в советском уголовном процессе. Саратов, 1960. С. 47.

.Арсеньев В.Д. Указ. соч. С. 44; и др.

.Аширбекова М. Роль суда в доказывании в призме правоприменения // Мировой судья. 2012. № 5.

.Аширбекова М. Т. Реализация судебной защиты в состязательном уголовном процессе // Защита субъективных прав: история и современные проблемы. Волгоград, 2000. С. 8-14.

.Баев А.М. Защитник как субъект формирования доказательственной информации по уголовным делам // Юристъ-Правоведь. 2008. №2;

.Банин В.А. Предмет доказывания в советском уголовном процессе (гносеологическая и правовая природа). Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. 157 с.

.Барабаш А.С. Истина и достоверность в уголовно-процессуальном познании // Вестник Красноярского гос- университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2004. № 6. С. 226-229.

.Барабаш А.С. Публичное начало российского уголовного процесса. СПб.: Юридический центр Пресс, 2009. 420 с.

.Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства (с применением к Российскому уголовному судопроизводству). - СПб., 1841. - С. 56-58. Автор приводит довольно обширный список «произведений древних практиков», начиная с 1472 года.

.Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России: Учебник. М., 2004. С. 181.

.Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве: монография. М.: Норма, 2007. - С. 57-58

.Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2005,

.Белкин Л. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2005. - С. 58

.Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1966. С. 66−67.

.Беляев И.Д. История русского законодательства. - СПб., 1999. - С. 75.

.Божьев В. «Тихая революция» Конституционного Суда в уголовном процессе Российской Федерации // Российская юстиция. - 2010. - № 10. - С. 45.

.Бозров В.М. Современные проблемы правосудия по уголовным делам в практике военных судов России: Дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1999. - С. 200-201

.Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990 - 1996 гг. М., 1997. С. 86.

.Бойков, А.Д. Жертвы преступлений нуждаются в защите // Дела судебные. Адвокаты делятся опытом. Выпуск 2 / Отв. редактор и составитель А.Д. Бойков. - М.: Издательство «Юрлитинформ», 2004. - С. 8.

.Быков В.М. Подозреваемый как участник уголовного судопроизводства со стороны зашиты // Российская юстиции. 2003. №3;

.Быков В.М. Проблемы участия защитника в собирании доказательств // Российская юстиция. 2007. №9. - С. 62

.Виницкий Л.В., Шинкевич Н.Е. Криминалистическая виктимология: Монография. - Челябинск: Изд-во ООО «Полиграф-Мастер», 2005. - С. 72-73.

.Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Предисловие к третьему изданию. - Тула, 2000. - С. 105.

.Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Киев, 1905. - С. 324.

.Власов А. А., Лукьянова И. Н., Некрасов С. В. Особенности доказывания в судопроизводстве. М.: Экзамен, 2004. 318 с.

.Воскобитова Л.А. Механизм реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2004. С. 48.

.Газетдинов Н.И. Роль суда в состязательном процессе // Российский судья. 2007. N 11.

.Галоганов Е.А. Роль суда как субъекта доказывания в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2003. N 1. С. 37

.Горобец В. Законность, обоснованность и справедливость приговора в условиях состязательности процесса // Российская юстиция. 2003. N 8. С.37.

.Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1978. 304 с.

.Громов Н.А., Жога Е.Ю., Новичков И.В. Понятие процесса доказывания // Право и политика. - 2009. - № 2.

.Давлетов А. Право защитника собирать доказательства // Российская юстиция. 2013. №7. - С. 50

.Давлетов А., Юсупова Л. Правомочия защитника по собиранию доказательств в современной модели уголовного процесса России // Уголовное право. 2009. №3;

.Демченко, Е.В. Участие потерпевшего и его представителя в доказывании: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2001.

.Джатиев В.С. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. - Владикавказ, 1995.

.Доля Е.А. О доказательствах, доказывании и использовании в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности по УПК РФ // Государство и право. 2002. № 10. С. 112.

.Зажицкий В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 47.

.Зажицкий В.И. О направлениях совершенствования Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Государство и право. 2004. N 4. С. 31.

.Зинатуллин З.З., Егорова Т.З., Зинатуллин Т.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Концептуальные основы. Ижевск, 2002. С. 56;

.Карякин Е А. К вопросу о судебных доказательствах в состязательном уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2006. №4 - С. 27

.Кириллова Н.П. Роль суда в процессе доказывания по уголовному делу // "Черные дыры" в Российском законодательстве. 2008. N 2. С. 217.

.Кобжицкий В.В. Теория судебных доказательств. Иркутск, 2008 г.

.Ковтун Н. Н. О роли суда в доказывании по уголовным делам в свете конституционного принципа состязательности процесса // Государство и право. 1998. № 6. С. 59-63.

.Ковтун Н.И. Состязательность, и поиск истины (о роли и месте суда в доказывании по уголовному делу). // «Российская юстиция», 2011. № 7. - С. 11-12.

.Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995. С. 223.

.Колоколов Н.А. Параллельное адвокатское расследование: цена его результатов в реальной жизни // Адвокатская практика. 2005. №4.

.Комиссаров, В.И., Лакаева, О.А. Тактика допроса потерпевших от преступлений, совершаемых организованными группами лиц. - М.: Издательство «Юрлитинформ», 2004. - С. 21-22.

.Кони А.Ф. Нравственные начала уголовного процесса // Избранные произведения. - М., 1956. - С. 7.

.Кони А.Ф. Отцы и дети судебной реформы. - М., 1914. - С. 16.

.Кони А.Ф. Соч.: В 8 т. - М., 1966. - Т. 1. - С. 332-333.

.Конин В.В. Доказывание в уголовном судопроизводстве и вопросы установления истины. // «Российский судья», № 9, 2008.

.Краскова И.С. Защитник как субъект доказывания на досудебных стадиях уголовного процесса // Российский следователь. 2008. №1. - С. 19

.Кронов E.B. О реализации принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе России // Журнал российского права. 2008. №2. - С. 145

.Кудрявцева А.В., Сысков В.Л. Доказательственная деятельность суда первой инстанции по уголовным делам. М., 2007.- С. 31

.Кузнецов Н., Дадонов С. Право защитника собирать и доказательства: сущность и пределы // Российская юстиция. 2002. №8,

.Кузнецова О. Реализация состязательности в уголовном судопроизводстве // Уголовное право. 2014. N 1. С.81- 82.

.Курс советского уголовного процесса. Общая часть / В.Б. Алексеев, А.Д. Войкова, И.И. Карпеца. М., 1989. С. 173.

.Куцова Э.Ф. Уголовный процесс России: истина и состязательность. // «Законодательство», № 9, 17.09.2002

.Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе: учеб.-практич. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2010. - С. 75

.Лазарева В.А. Судебная власть и ее реализация в уголовном процессе. Самара, 2000. С. 125-127.

.Ле Бон Г. Психология социализма. - СПб., 1 908. - С. III.

.Левченко О.В. Доказывание в уголовном процессе России. - Астрахань, 2010. - С. 26.

.Лузгин И.М. Расследование как процесс познания: учеб. пособие. М.: Высшая школа МВД, 1969. 95 с.

.Лупинская П.А. Понятие доказывания // Уголовнопроцессуальное право Российской Федерации / Отв. ред. П.А. Лупинская. - М., 2003. - С. 243.

.Мартынчик Г.Г. Адвокатское расследование: понятие, природа, особенности и сущность (к разработке модели) // Адвокатская практика. 2005. №1.

.Мартынчик Е.Г. Правовые основы адвокатского расследования: состояние и перспективы (к разработке концепции и модели) // Адвокатская практика. 2004. №3.

.Маслов И. Адвокатское расследование // Законность 2004. № 10;

.Мельников В.Ю. Адвокатское расследование в состязательном уголовном процессе // Адвокатская практика. 2010. №4,

.Место и роль суда в процессе доказывания [Электронный ресурс]. URL:#"justify">75.Микеле де Сальвиа. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. 1072 с.

.Михайловская И.Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе. М., 2008.

.Моул Н., Харби К., Алексеева Л.Б. Европейская конвенция o защите прав человека и основных свобод. Ст. 6. Право на справедливое судебное разбирательство. Прецеденты и комментарии. М. : Российская академия правосудия, 2001.

.Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности: В 2 т. - СПб., 1900. - Т. 2. - С. 587.

.Научно-практический комментарий к Уголовнопроцессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.К. Бобров, В.П. Божьев, С.В. Бородин и др.; под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2007.С.225

.Некрасов, С.В. Юридическая сила доказательств в уголовном судопроизводстве / С.В. Некрасов. - М.: Издательство «Экзамен», 2005. - С. 100-102.

.Немытина М.В. Суд в России: вторая половина XIX - начало XX в. - Саратов, 1999. - С. 70-102.

.Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. - Ставрополь, 2012.

.Новицкий И.Б. Римское частное право / И.Б. Новицкий, И.С. Перетерский. - М. 1948. - С. 77.

.Ожегов С.И. Словарь русского языка. 20-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 19В9. С. 613.

.Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000.- С. 46

.Орлов Ю.К. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2009. - С. 39

.Особенности предварительного расследования преступлений, осуществляемых с участием адвоката / Леви А.А., Игнатьева М.В., Капица Е.И. - М.: Издательство «Юрлитинформ», 2003. - С. 86;

.Панькина И.Ю. Некоторые аспекты эволюции теории доказывания в уголовном судопроизводстве России. // Доклады и сообщения на учредительной конференции Международной ассоциации содействия правосудию «Школы и направления уголовно-процессуальной науки». Санкт-Петербург, 5-6 октября 2005 г. / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2005. 192 с.

.Петрухин И.Л. Реформа уголовного судопроизводства: проблемы и перспективы // Законодательство. 2001. N 3.

.Печников Г.А. Проблемы истины на предварительном следствии. - Волгоград, 2011. - С. 58.

.Пикалов И. А. Роль защитника в процессе доказывания, при производстве расследования по уголовному делу // Закон и право. 2004. №11;

.Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. - М., 1956. - С. 12.

.Попов В.Ф. Судебное следствие: проблемы оптимизации: Дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1998. - С. 46

.Проблемы уголовного процесса в свете нового Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации: Сб. статей / Под ред. Ю.К. Якимовича. Томск, 2002. С. 56 - 60.

.Резник Г.М. Указ. соч. С. 7; Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А.Д. Бойкова, И.И. Карпеца. М., 1989. С. 614−615.

.Ривлин А.Л. Понятие материалистической истины в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. - 1951. - № 11.

.Рыжаков А.П. Уголовный процесс: учебник. М., 2003. С. 229; и др.

.Савицкий В. Стержневая функция прокуратуры - осуществление уголовного преследования // Российская юстиция. - 1994. - № 10. - С. 28.

.Сероштан В.В. Принципы судопроизводства // Российский судья. 2006. № 7. С. 15.

.Смирнов А.В. Понятие процесса доказывания // Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник / под общ. ред. А.В. Смирнова. - СПб., 2009. - С. 179.

.Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник / под общ. ред. А.В. Смирнова. СПб., 2005. С. 217;

.Соколовская Н.С. Некоторые вопросы деятельности суда по отправлению правосудия // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Ч. 10;

.Соловьев А.Б. Доказывание в досудебных стадиях уголовного процесса / А.Б. Соловьев.- М., 2012.-98 с.

.Спасович В.Д. О теории судебно-уголовных доказательств. В связи с судоустройством и судопроизводством. - М., 2001. - С. 21.

.Спасович В.Д. Избранные труды и речи. Тула, 2000. С. 31

.Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. -М., 1968.-С. 296.

.Строгович М.С. Теория судебных доказательств/М.С. Строгович. - М., 1991.- 297 с.

.Судебная практика по уголовным делам / Сост. Е.П. Кудрявцева, О.В. Науменко, С.А. Разумов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. - С. 170-171

.Трубникова Т.В. Право на справедливое судебное разбирательство: правовые позиции Европейского суда по правам человека и их реализация в уголовном процессе Российской Федерации. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2011.

.Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель / под ред. В.М. Савицкого. М., 1990. С. 118, 126.

.Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская. С. 258.

.Уголовный процесс / под ред. В.П. Божьева. М., 2002. С. 177;

.Уголовный процесс России: Учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва / Науч. ред. В.Т. Томин. - М.: Юрайт-Издат, 2003. - С. 199.

.Уголовный процесс: учебник / под ред. И.Л. Петрухина. М., 2001. С. 165−166;

.Уголовный процесс: учебник / под ред. К.Ф. Гуценко. М., 2004. С. 225; Рыжаков А.П. Указ. соч. С. 229;

.Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. - Казань, 1976. - С. 16.

.Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 1912. Т. 1. С. 63 - 64.

.Фокина М. Система целей доказывания в гражданском и арбитражном процессе. Общие положения. // «Арбитражный и гражданский процесс», № 4, 2006.

.Фролов С.А. Свойство относимости уголовно-процессуальных доказательств: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород: НА МВД РФ, 2008. 256 с.

.Хмыров А.А. Косвенные доказательства. М., 1979. С. 135−136.

.Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. - М., 1972. - С. 152-153.

.Чекулаев, Д.П. Вопросы обеспечения права потерпевшего на получение информации в ходе предварительного расследования // Научные труды. Н-34 Выпуск 5. В трех томах. Том 3 / Российская академия юридических наук. - М.: Издательская группа «Юрист», 2005. - С. 322.

.Черниловский З.М. Лекции по римскому частному праву. - М. 1991. - С. 35, 344.

.Чистова Л. Цель познания и цель доказывания. // Журнал «Право и жизнь», № 91 (1). 2006.

.Шейфер С.А. О правовой регламентации доказательственной деятельности следователя по новому УПК РФ / С.А. Шейфер Прокурорская и следственная практика.- 2012.- № 1-2.- С. 117-119.

.Шейфер С.А. О правовой регламентации доказательственной деятельности следователя по новому УПК РФ / С.А. Шейфер Прокурорская и следственная практика.- 2012.- № 1-2.- С. 117-119.

.Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методологические и правовые проблемы. Саратов, 1986.- С. 62-64

.Энциклопедический словарь. - СПб., 1991. - С. 525-528.

.Юридическая энциклопедия. // Правотека.ру