История мордовского края
Введение
Археологические памятники являются одним из ценнейших достояний исторической науки, важнейшим источником, раскрывающим историю человеческого общества, многовековую историю народов. Они сами, будь то древнее орудие труда или памятник искусства, жилище или оборонительное сооружение, являются творением народа - создателя всех материальных и духовных благ общества, творца истории. Они - неразрывная часть его жизни, яркое свидетельство большого и сложного пути исторического прогресса, пройденного человеческим обществом начиная с самых начальных этапов его становления.
Археологический материал является основным историческим источником для изучения длившегося сотни тысячелетий древнейшего периода истории человечества - первобытного общества. Но и для последующих периодов, включая и средневековье, изучение истории общества, истории народных масс, создание подлинной исторической картины немыслимо без тщательного и всестороннего привлечения археологического материала. Это особенно касается в прошлом бесписьменных народов, в том числе и истории мордовского народа.
Мордовский народ - один из древних народов Восточной Европы. Археологические раскопки позволяют считать, что первые страницы истории собственно мордовских племен следует считать в памятниках раннего железа, датируемых временем с I тыс. до н.э. до начала I тыс. н.э. Проблема городецкой культуры дает ключ к решению вопроса о выделении мордовских племен из общего конгломерата родовых групп Среднего Поволжья.
1. Эпоха камня и раннего металла
В позднем палеолите (30-10 тыс. лет назад) первобытные общины осваивали в основном пространства Восточной Европы. Их стоянки обнаружены севернее 64-й параллели (примерно в 175 км от Полярного круга). К этому времени относятся древнейшие следы пребывания человека в Среднем Поволжье. Позднепалеолитические орудия из кремня собраны на отмелях Волги, около с. Польное-Ялтуново в низовьях Цны. Среди известных памятников наиболее близка к Мордовии Карачаровская позднепалеолитическая стоянка близ Мурома на Оке.
Начало проникновения первобытного человека в Мокшанско-Сурское междуречье относиться к эпохе мезолита (10 - 7 тыс.лет назад), однако прочное освоение его произошло лишь в неолитическую эпоху.
Появление на территории нашего края групп бродячих охотников было обусловлено изменением образа жизни позднепалеолитического населения Восточной Европы. С наступлением мезолита исчезли крупные поселения с долговременными общинными жилищами, которые сооружались из камней, крупных костей и бивней мамонтов. Переход мезолитических общин к подвижному образу жизни тесно связан с коренными переменами природных условий, вызванными отступлением и таянием последнего ледника на рубеже геологических эпох - плейстоцена и голоцена (8500 - 8000гг. до н.э.).
В начале голоцена происходит перестройка растительного покрова, смена холодных степей и приледниковых тундр хвойно-широколиственными лесами. Эти изменения драматически отразились на развитии животного мира. Они привели к исчезновению мамонта, шерстистого носорога и других крупных животных ледникового периода, служивших для палеолитического человека основным объектом охоты. Вместе с тем значительно увеличились популяции лося, кабана, водоплавающей и боровой птицы, рыбы. Существенные изменения состава промысловых животных привели к освоению новых приемов охоты (выслеживание, скрадывание добычи), которая остается основой хозяйства мезолитических общин. Лук и стрелы, изобретенные еще в позднем палеолите, утверждаются в качестве основного охотничьего оружия. Теперь не было необходимости в организации загонной охоты на крупных животных, требовавшей участия значительного числа людей. Целесообразнее стало посылать небольшие группы охотников в разных направлениях от места проживания. Эффективность новых приемов охоты повышало использование собаки, прирученной в мезолите. Появляются такие специфические формы промысла, как добыча птицы.
Интенсификация охоты приводила к быстрому уничтожению животных в районах проживания каждой общины. Это вынуждало к более частому передвижению мезолитического человека в пределах своей территории и способствовало освоению новых охотничьих угодий. Нетронутые лесные массивы между Окой и Сурой стали привлекать внимание первобытных охотников. Остатки памятников того времени обнаружены у озера Имерка, поселка Тарвас-Молот Зубово-Полянского района, села Широмасово Теньгушевского района. Очевидно, проникновение мезолитичесих общин в наш регион происходило неодновременно и с различных направлений. Археологи отмечают в материалах пока единичных памятников черты культур юго-западных, волго-окских и прикамских областей.
Мобильность охотничьих групп приводила к появлению небольших по площади кратковременных стоянок без жилых конструкций или с временными шалашевидными постройками. Для них выбирались возвышенные места около рек и озер. Большие стационарные поселения верхнепалеолитического времени, располагавшиеся в местах удобной загонной охот, теряют свое значение.
Быстрое истощение охотничьих угодий стимулировало развитие такой формы присваивающего хозяйства, как рыболовство, которое в эпоху мезолита становится не спорадической охотой, а целенаправленной отраслью хозяйства. Появляются рыболовные крючки, известны находки остатков сетей, предполагающие использование лодок, очень широко распространяются гарпуны. Однако в экономике рыболовство становится преобладающим позднее, уже в неолите. Собирательство, практиковавшееся в палеолите, в мезолитическое время приобретает характер выборочного.
Важным изобретением мезолитического человека является каменный топор, который появился с широким распространением лесных массивов. Продолжает совершенствоваться техника изготовления орудий труда из камня. Большое значение приобретают составные орудия из деревянной или костяной оправы с пазом, в который вставлялись мелкие вкладыши из кремниевых ножевидных пластин.
Наблюдаются перемены и в социальной организации мезолитического общества. Небольшие размеры стоянок и временный характер жилищ свидетельствует о значительном сокращении численности мезолитических племен по сравнению с позднепалеолитическими. Однако налицо существование родовой общины, основанной на родстве по материнской линии, с характерным для нее развитым совместным домашним хозяйством.
Таким образом, в рамках мезолита на севере Европы, как и в Среднем Поволжье, коренных изменений в хозяйстве не произошло, хотя на юге появляются производящие отрасли, в первую очередь земледелие. Однако к финалу мезолитического времени (V тыс. до н.э.) лесные племена достигли такого уровня развития присваивающего хозяйства, при котором были созданы предпосылки получения избыточного продукта, характерного для следующей эпохи каменного века - неолита. Это привело к демографическому скачку, повлекшему активное освоение лесной зоны, в том числе и территории Мокшанско-Сурского междуречья.
В эпоху неолита пространства между Окой и Сурой были покрыты смешанными лесами, в которых росли ель, сосна, береза, ольха, дуб, орешник. В них обитали лось, медведь, бобр, заяц, лисица и другие представители животного мира. Это время характеризуется относительно влажным и теплым климатом, близким к современному.
Если в степной зоне Восточной Европы начало неолита ознаменовалось переходом от присвающего хозяйства (охоты, рыболовства, собирательства) к производящему (земледелие, животноводство), то в лесной зоне происходит дальнейшее развитие присваивающего хозяйства, но уже с уклоном в сторону рыболовства, а не охоты. Но повсеместно основным результатом хозяйственной деятельности становиться создание избыточного продукта, не поступающего непосредственного в сферу потребления. Это одно из главных отличий неолита от мезолита.
В неолитическое время территория нашего края была прочно освоена первобытными племенами. На пространствах Мокшанско-Сурского междуречья известны несколько десятков стоянок неолита (комплекс памятников около озера Имерка, каргашинские стоянки в Зубово-Полянском районе, поселения Машкино и Шаверки в Краснослободском районе, Андреевское поселение в Ковылкинском районе и др.).
Обилие спокойных, богатых рыбой рек с разветвленной гидросистемой, заливных пойменных озер и лесов создавали благоприятные условия для жизни многочисленных неолитических общин. В это время Мокшанско-Сурское междуречье было заселено рыболовческо-охотничьими племенами, древние поселения которых располагались на пойменных песчаных дюнах по берегам рек и озер. Об их занятиях свидетельствует обнаружение при раскопках кремниевые наконечники стрел и копий, костяные гарпуны, рыболовные крючки, грузила от сетей и т.д.
В эпоху неолита у местных племен рыболовство окончательно возобладало над охотой. Так на каргашинстких стоянках в Зубово-Полянском районе обнаружен целый пласт чешуи и костей рыб. Основные способы ловли с применением лодок, сетей, вершей, загородок требовали расселения рыбаков неподалеку от мест промысла и оседлости.
Одним из характерных признаков культуры эпохи неолита было появление глиняной посуды ручной лепки. Сейчас предполагают, что вся лесная зона получила древнюю керамику, достаточно однородную, из одного источника, скорее всего с Балкан, через передающие звенья - культуры раннего неолита буго-днестровского и днепро-донецкого регионов. Об этом свидетельствует также параллельное развитие форм и орнаментации керамики во многих культурах лесной полосы в течении длительного времени.
Хрупкость больших глиняных котлообразных остродонных сосудов, которые не брали при переселениях, повсеместное наличие глины, служившей материалом для изготовления посуды, явились причинами, по которым керамика не вступала в эту эпоху предметом обмена, что мешало распространению определенного типа посуды за пределы поселений той или иной группы племен. По этому керамика, форма сосудов и особенно их орнаментация легли в основу выделения археологических культур неолита.
Для этого времени в Мокшанско-Сурском междуречье археологи выделяют три разнокультурные группы населения. Первая характеризуется керамикой, орнаментированной оттисками в виде гребенки, другая - посудой, украшенной треугольными наколами, третья - нанесением на поверхность сосудов комбинации ямочно-гребенчатых отпечатков. Их взаимодействие определяло направление основных этнокультурных процессов.
Эпоха неолита характеризуется расцветом техники изготовления орудий труда из камня и кости. В это время использовали такие приемы обработки изделий, как сверление, шлифовка, пиление, различные виды ретуширования.
Широкое применение в неолите получил топор, изобретенный еще в мезолите. Появляются более совершенные каменные тесла и долота, что связано с распространением приемов шлифовки и заточки изделий.
Таким образом, несмотря на ведущую роль рыболовства в экономике неолита, коллективное хозяйство родовых групп оставалось комплексным, то есть рыболовство сочеталось с охотой и собирательством. Рыболовство в отличие от других отраслей хозяйства было круглогодичным занятием, обеспечивающим первобытные племена избыточным продуктом, что в значительной степени обусловило оседлый образ их жизни.
Начиная примерно с середины второй четверти III тыс. до н.э. на территории Восточной Европы природные условия изменяются. Климат становится более сухим, но холоднее, чем в настоящее время. Сокращается ареал широколиственных лесов, увеличивается роль сосняков и березняков. В лесах вновь появляются куница, благородный олень и другие животные, обитавшие здесь в предыдущую эпоху.
Изменения природной среды совпали с крупными этнокультурными и хозяйственными сдвигами в развитии поздненеолитических культур. В III - начале II тыс. до н.э. местные племена вступают в период, переходный между неолитом и бронзовым веком, - энеолитическую эпоху.
Если на юге в это время в быт широко внедряются медные орудия, развиваются производящие виды хозяйства, то у населения лесной полосы еще господствуют неолитические традиции. Однако и здесь появляются медные изделия, хотя еще очень редко. На поселении Имерка в Зубово-Полянском районе была найдена медная фигура - голова медведя. Знакомство с меднолитейным производством подтверждают также находки тиглей для плавки металла и глиняной формы для отливки топора на энеолитических поселениях около Нового Усада в Краснослободском районе Мордовии. Более широко цветная металлообработка распространяется лишь у позднеолитического населения, когда оно соприкасается с проникшими на территорию Среднего Поволжья племени скотоводов и земледельцев периода ранней бронзы.
Каменная индустрия продолжает играть основную роль в производстве орудий труда. В эпоху энеолита появляются комбинированные кремневые орудия, выполняющие несколько рабочих функций, что экономило труд и сырье на их изготовление и давало больший эффект.
Изменения коснулись и организации рыболовческо-охотничьего промысла: возросла роль сетевого и запорного рыболовства, что повысило продуктивность присваивающего хозяйства и способствовало большей оседлости населения.
Энеолитические поселения, расположенные на берегах рек и озер, становятся более крупными и долговременными. Они состоят, как правило, из нескольких жилых построек в виде полуземлянок прямоугольной формы со столбовой конструкцией, иногда соединенных переходами. Заметно увеличивается численность населения. Памятники энеолитического времени известны у озера Имерка, сел Каргашино, Ширингуши Зубо-Полянского района, Широмасово Теньгушевского района, Нижний Сатис Темниковского района, Лепченка Ельниковского района, Новый Усад Краснослободского района, Волгапино Ковылкинского района и т.д.
Одной из характерных черт энеолитической культуры лесной полосы Среднего и Верхнего Поволжья является изготовление разнообразных кремневых скульптурок людей, животных, птиц и рыб. В древностях Мокшанско-Сурского междуречья кремневые антропоморфные фигурки обнаружены на поселении около сел Широмасово Теньгушевского района, Лепченка Ельниковского района. Фигурка бобра происходит с Каргашинской стоянки в Зубово-Полянском районе. Большинство исследователей считают их ритуальными предметами и видят в них отражения культа предков или тотемизма.
Специфика этнокультурных процессов на территории Мокшанско-Сурского междуречья в эпоху камня и раннего металла определялась тем, что здесь в силу географического расположения встречались и взаимообогащались два культурных мира: население лесостепной зоны, с одной стороны, и лесные племена - с другой. Именно в этих условиях зарождается особый путь развития неолитических культур нашего края.
В эпоху раннего неолита (конец V - первая половина IV тыс. до н.э.) на Мокше и Суре совместно проживали две культурные группы населения, различающиеся прежде всего традициями орнаментации керамической посуды. Большинство открытых в нашем крае ранненеолитических стоянок входит в круг лесных культур Среднего и Верхнего Поволжья с доминирующей в орнаментации гребенчатой традицией. Есть основания полагать, что эти памятники сформировались на базе позднемезолитической индустрии, истоки которой ввиду ограниченной источниковедческой базы пока неясны. В другой группе памятников преобладает орнаментация поверхности сосудов треугольными наколами. Накольчатая традиция характерна для ранненеолитического населения лесостепной и степной полосы от Дона на западе до Волги на востоке. Несмотря на незначительную плотность населения и еще подвижный образ жизни племен, основное развитие неолитической культуры Мокшано-Сурского междуречья шло по линии интеграции этих двух групп населения, о чем свидетельствует целый ряд синкретических археологических комплексов.
Во второй половине IV тыс. до н.э. этнокультурные процессы были обусловлены продвижением из Нижнего Поочья вверх по Мокше пришлых групп населения, оставивших памятники с ямочно-гребенчатой керамикой. Бассейн Мокши и ее притоки становятся постоянным местом обитания этих племен, вытеснивших отсюда носителей накольчато-гребенчатой традиции. В дальнейшем примокшанское население с ямочно-гребенчатой керамикой приобретает некоторые специфические черты в материальной культуре, выделяющие его в общности племен ямочно-гребенчатой керамики на Оке и Средней Волге.
Однако на Суре в поздненеолитическое время наблюдается дальнейшее развитие традиционной культуры, усиленное пришедшими с Мокши родственными племенами. Несмотря на проникновение сюда отдельных групп населения с ямочно-гребенчатой традицией, носители накольчато-гребенчатой керамики успешно противостояли их натиску.
Энеолитическая эпоха ив Мокшано-Сурском междуречье знаменуется появлением в начале III тыс. до н.э. двух новых культурных образований: волосовской и имеркской культуры. По особенностям материальной культуры они значительно отличаются от местных поздненеолитических племен, исторические судьбы которых на территории края пока не прослеживаются.
Формирование волосовской культуры происходило на пространствах Волго-Окского междуречья и средней Волги на базе местных неолитических племен. ЕЕ развитие прослеживается там, где наблюдается взаимообогащение двух традиций: верхневолжского и волжско-камских культур, близкородственных мокшанско-сурским носителямнакольчато-гребенчатой керамики, с одной стороны, и населению с ямочно-гребенчатой керамикой - с другой, при доминировании первых. Появление волосовских древностей в нашем регионе было следствием расселения средневолжских волосовцев, которые застали в Примокшанье население, оставившее памятники имеркского типа. Пришлые племена вступили в контакт с местным населением и восприняли некоторые его традиции.
Имеркская культура, выделенная среди местных энеолитических древностей только в последние годы, отличается от волосовской особенностями в домостроительстве, кремневой индустрии, формовке и особенно орнаментации глинянной посуды. Ее носители были знакомы с первоначальной металлообработкой - медным литьем, тогда как у классических волосовцев собственная цветная металлообработка появляется только на позднем этапе развития под влиянием пришлых культур раннего бронзового века.
В определении языковой принадлежности носителей волосовской культуры наблюдаются существенные разногласия. Новая трактовка вопроса о происхождении волосовских древностей позволяет пересмотреть традиционную точку зрения о бесспорно финно-угорском происхождении волосовцев. В связи с последними открытиями в области неолита все больше аргументов приобретает взгляд на них как потомков северных индоевропейских племен.
Дальнейшие судьбы позднеэнеолитического населения Мокшанско-Сурского междуречья тесно связаны с появлением на рубеже III - II тыс. до н.э. пришлых скотоводческо-земледельческих племен эпохи ранней бронзы.
. Эпоха бронзы
Начало бронзового века совпало с освоением металлургии бронзы и введением в обиход орудий из нее. Бронзовая металлургия обеспечила серийное производство наиболее рациональных форм орудий и создала предпосылки для выделения ремесленников как особой социальной прослойки общества. Историческая значимость бронзового века для населения Мокшанско-Сурского междуречья заключается в том, что в его рамках сложилось многоотраслевое хозяйство, динамично сочетавшее присваивающие промыслы (охоту, рыболовство, собирательство) с производящими отраслями (скотоводством и земледелием). Эти достижения способствовали увеличению численности населения, развитию социальной организации общества. В новых условиях хозяйствования все возрастающую роль начинает играть мужчина - скотовод, металлург и воин. На смену матриархату приходит патриархально-родовой строй.
В начале II тыс. до н.э. среди энеолитического населения Мокшанско-Сурского междуречья расселяются пришлые скотоводческо-земледельческие племена, оставившие памятники балановской культуры. Их появление в нашем крае было одним из импульсов в широкой волне миграции, охватившей территорию от берегов Рейна на западе до Волги на востоке.
Прародиной балановских (средневолжских) племен культуры боевых топоров было Южное Поднепровье и Прикарпатье, откуда они переселились в наш край по Десне и Верхней Оке под влиянием изменения климатических условий в конце III - начале II тыс. до н.э., которое привело к резкому повышению уровня воды в Немале, Висле и других реках Южной Прибалтики. Трансгрессия гидросистемы значительно ограничила речные поймы, удобные для земледельческо-скотоводческого хозяйства, и вызвала необходимость поиска новых мест обитания.
Это были первые в нашем крае скотоводческо-земледельческие племена. Скотоводство у балановцев носило оседло-пастушеский характер, о чем свидетельствует стационарные поселения, располагавшиеся на высоких труднодоступных мысах или холмах, и преобладание крупного рогатого скота, свиней при минимальном количестве мелкого рогатого скота. На известном балановском поселении Ош0Пандо в Дубенском районе обнаружены кости коров, свиней, лошадей и овец, но с преобладанием останков крупного рогатого скота и свиней. Вероятно, быки у балановцев использовались в качестве тяговой силы, о чем свидетельствуют находки глиняных моделей колес от повозок.
Предполагают, что носители балановской культуры практиковали подсечно-огневое земледелие со вторичной и, возможно, длительной обработкой расчищенных от леса участков, но оно не играло в их экономике заметной роли. Второстепенное значение в хозяйстве имели охота, рыболовство и собирательство.
Анализ бронзовых изделий указывает на создание балановскими племенами собственного очага металлургии, который базировался на медистых песчаниках Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья. Древняя металлургия балановцев оказала решающее влияние на развитие металлообработки у местных поздневолосовских племен.
Носителей балановской культуры наряду с другими родственными племенами культуры боевых топоров Восточной Европы (фатьяновская, среднеднепровская, висло-неманская и прибалтийская культура ладьевидных топоров) единодушно относят к представителям прибалтийской ветви индоевропейцев.
Развитие балановской культуры на Мокше и Суре сопровождалось мирными взаимоотношениями ее носителей с местным позднеэнеолитическим волосовским населением, которые заметно активизировались во второй четверти II тыс. до н.э. Этому способствовало то обстоятельство, что балановцы попали в частично родственную им среду волосовцев - потомков северных индоевропейцев. Результатом их контактов стало образование к середине II тыс. до н.э. в Среднем Поволжье нового культурного образования - чирковского горизонта древностей. Памятники этого типа в нашем регионе только начинают обрисовываться по материалам Широмасовского поселения в Теньгушевском районе.
В середине первой половины II тыс. до н.э. в лесостепную зону Среднего поволжья вторгаются индоиранские племена абашевской культуры, враждовавшие с местным балановско- волосовским населением. Это демонстрируется наличием целого ряда групповых захоронений абашевских воинов, относящихся ко времени распространения древностей этого типа из районов лесостепного Подонья. Кремневые наконечники стрел, которыми они нередко были умерщвлены, употреблялись местными балановскими племенами или родственными им чирковцами. К памятникам, отражающим враждебные отношения к пришельцам, относится и Староардатовский курган в Ардатовском районе Мордовии, под насыпью которого обнаружено погребение семи абашевских воинов. Однако ориентация ведущего скотоводческого хозяйства на различные экологические ниши (лесное в зоне широколиственных формаций у балановцев и лесостепное с тяготением к луговой степи у абашевцев) позволила им мирно сосуществовать на довольно ограниченных территориях.
Абашевское население было достаточно подвижным и занималось пастушеским скотоводством с подчиненным значением земледелия. В составе стада преобладал крупный и мелкий рогатый скот, известна лошадь. Уровень развития скотоводства позволял им использовать скот в транспортных и военных целях. Находки деталей конской узды в абашевских древностях свидетельствуют о появлении в евразийской степи колесниц. Это способствовало распространению абашевского населения на огромных лесостепных пространствах от Левобережья Днепра на западе до р. Тобол на востоке. Оно первым в значительном объеме начало освоения уральских месторождений меди и создало свою форму орудий труда, предметов вооружения и украшений.
Дальнейшая судьба абашевского населения в нашем крае связана с продвижением в лесостепную зону по участкам луговой степи ираноязычных племен срубной культуры в середине II тыс. до н.э. ЕЕ носители заняли огромную территорию лесостепной и степной зоны от Левобережной Украины до Приуралья. Процесс их расселения по южной границе лесостепного Поволжья сопровождался поглощением носителей абашевских древностей и включением их в срубную культурную историческую общность.
Подавляющее большинство памятников срубной культуры в Мордовии расположены на месте бывшей луговой степи, вклинившейся в лесные массивы по рекам Исса, Инсар, Пьяна и их притокам. Топография курганов и поселений соответствует ведущему направлению хозяйственной деятельности срубных племен - степному пастушескому скотоводству. Основу стада составлял крупный и в меньшей мере мелкий рогатый скот. В срубное время значительно возрастает роль коневодства. Помимо существенной доли лошадей в составе стада об этом свидетельствуют также многочисленные находки псалиев и других атрибутов конской упряжки на памятниках срубной культуры. Предполагают, что наряду с использованием лошадей в качестве упряжных животных они служили для верховой езды.
Носители срубной культуры лесостепной полосы были хорошо знакомы с подсечной системой землепользования. Они применяли бронзовые вислообушные топоры. Для уборки урожая была выработана весьма совершенная форма бронзовых серпов, которые в виде готовых изделий и литейных форм встречены на многих поселениях срубной культуры Поволжья. Охота и рыболовная ловля не играли значительной роли в экономике.
Цветная металлообработка у срубного населения достигла уровня ремесла, предполагающего изготовление продукции не только для собственных нужд, но и на продажу или обмен. В лесостепной зоне выявлены целые поселки металлургов-литейщиков. Анализ небольшой серии бронзовых изделий (ножи, шилья, браслеты) из срубных курганов на территории Мордовии показал, что сырьем для них послужили рудные источники восточнее Урала.
Большинство памятников срубной культуры в нашем крае (у села Атяшево, Тарасово, Алово Атяшевского района, Моревка, Старые Селищи Большеигнатовского района и др.) относится к середине II тыс. до н.э. С появлением племен срубной культурно-исторической общности в лесостепи Окско-Сурского междуречья исчезает этнокультурная пестрота, характерная для периода ранней и средней бронзы, и на основе их синтеза с местным лесным (прежде постволовским) населением формируется поздняковская культура поздней бронзы.
Памятники поздняковской культуры широко распространены в лесной и лесостепной зоне от верховья Оки до правобережья Волги Наиболее хорошо исследованы в нашем крае Аким-Сергеевское поселение в Зубово-Полянско району, около села Куликово Тяньгушевского района, озера Чурилка в Краснослободском районе и др.
В поздняковских племенах сложилось многоотраслевое хозяйство. Пойменное скотоводство носило приселищно-пастушеский характер со стойловым содержанием скота в зимнее время. В состав стада входили крупный рогатый скот, лошади, свиньи и мелкий рогатый скот. Поздняковцы практиковали подсечно-огневую систему земледелия, при уборке урожая использовали бронзовые и кремневые серпы.
Наряду с кремневой индустрией у поздняковцев развивается бронзовая металлургия, основанная на привозном металле восточного (в основном волжско-уральского и волжско-камского) происхождения. Существование собственной металлообработки подтверждается находками литейных форм, тиглей для плавки бронзы, глиняных льячек, в том числе и в жилищах на поселении у села Куликово Теньгушевского района. Значение поздняковской культуры в эволюции лесных племен Окско-Сурского междуречья определяется прежде всего тем, что ею были подготовлены предпосылки к утверждению производящих форм хозяйства (скотоводства и земледелия), получивших развитие в железном веке.
. Ранний железный век
Первые железные изделия в Восточной Европе появились еще в эпоху поздней бронзы, однако серийное производство железных орудий труда и оружия начинается лишь в первой четверти I тыс. до н.э. Если в степях наступление железного века совпала с переходом скотоводческо-земледельческих племен к кочевому образу жизни, то лесные племена Среднего Поволжья продолжают развивать комплексное хозяйство, унаследованное от населения поздней бронзы. Черная металлургия у местных племен, базирующаяся на болотной руде, с трудом завоевывает позиции в производстве орудий труда на фоне традиционной бронзовой и костяной индустрии. После ряда вторжений перегруппировок племен на протяжении бронзового века в эпоху раннего железа в течении семи-восьми веков происходило относительно стабильное этнокультурное развитие городецкой культуры без заметных внешних воздействий.
Культура эпохи раннего железного века в Мокшанско-Сурском междуречье сформировалась на базе памятников финальной бронзы в результате сложных этнокультурных процессов, основное содержание которых определялось взаимодействием потомков местных поздняковских племен и пришлых носителей культуры сетчатой керамики, проникших в поздняковскую среду Волго-Окского междуречья II тыс. до н.э. из районов Верхнего Поволжья. Основная масса окского поздняковского населения была оттеснена в районы лесостепного днепровского левобережья и Северного Донца, где на его основе возникает бондарихинская культура, которая в дальнейшем принимает участие в сложении скифских культур левобережной лесостепи. Часть приокских поздняковцев могла быть ассимилирована пришельцами либо продвинулась вверх по течению Мокши в среду близкородственного им населения Примокшанья и Посурья.
К началу I тыс. до н.э. материальная культура мокшанско-сурских поздняковцев значительно трансформируется. Наследники поздняковских традиций переносят поселения на естественно защищенные высокие участки. Это было обусловлено как климатическими изменениями, сопровождающимися похолоданием и подъемом уровня гидросети, так и природой производящей экономики. К тому же труднодоступные мысы были более удобны для защиты стада от хищных зверей и поселений от врагов.
Культурные напластования с украшенной наколами-тычками глиняной посудой, оставленые потомками поздняковского населения, обнаружены в нижних слоях большинства памятников (Каргашинские городище в Зубово-Полянском районе, Новопшеневское в Ковылкинском, городище Казна-Пандо около села Паево Кадошкинского района и др.), на которых в дальнейшем основали укрепленные валами и рвами городища носители сетчатой керамики.
Хозяйство племен с тычковой керамикой оставалось комплексным, но судя по топографии поселении, у них по сравнению с поздняковским временем существенно возрастает роль скотоводства.
В конце первой четверти I тыс. до н.э. в среду населения, оставившего памятники с тычковой керамикой, из районов Среднего и Нижнего Поочья вверх по Мокше продвигаются племена культуры с сетчатой керамикой и сооружают здесь первые городища на месте постпоздняковских поселений. Эти процессы сопровождались поглощением местного населения Мокшанско-Сурского междуречья и знаменовали формирование городецкой культуры эпохи раннего железа, которую все исследовали относят к финно-уграм. Ее носители занимали практически всю лесостепную и степную зону правобережья Среднего Поволжья и рязанского Поочья. Основными показателями материального комплекса всех локальных вариантов городецких древностей были лепная глиняная посуда, покрытая псевдорогожными и текстильными отпечатками, особая форма грузил и пряслиц, а также развитая костяная индустрия.
Для поселений обычно выбираются высокий участок коренного берега, ограниченный двумя труднопроходимыми оврагами. Некоторые городища расположены таким образом, что господствуют на местности и видны на большом расстоянии (например, Новопшеневское городище), другие, наоборот, как бы скрыты соседними возвышенностями в глубине овражной системы (Широмасовское городище в Теньгушевском районе). С напольной стороны площадка городища защищалась валами и рвами, нередко образующими две-три линии обороны. Для увеличения крутизны склоны оврагов часто подсыпались. Жители городищ тщательно следили за состоянием фортификационной системы, подправляя рвы и увеличивая высоту валов. Постройка искусственных укреплений свидетельствует о напряженной межплеменной обстановке в городецкой среде, обусловленной тем, что большие стада привлекали внимание не только соплеменников, но и агрессивных южных кочевников. В оборонительных сооружениях городецких памятников (Каргашинское городище, Казна-Пандо и др.) обнаружены наконечники стрел скифского, а в более поздних - и сарматского типов.
Городище являлось родовым поселком. Его население состояло, видимо, из нескольких больших патриархальных семей, которые только сообща могли провести трудоемкие работы по строительству укреплений и защиты от врагов.
Планировка поселений, при которых жилища располагались по его периметру или вдоль вала, свидетельствует о ведущем значении скотоводства в комплексной экономике городецких племен. Незастроенная центральная часть площадки использовалась для загона скота. В состав городецкого стада входили свиньи, крупный и мелкий рогатый скот, лошади. Находки псалий и удил свидетельствуют о том, что помимо пищевых целей лошади служили для верховой езды. Население применяло подсечно-огневую систему земледелия, но оно играло вспомогательную роль в хозяйстве. Из земледельческих орудий известны небольшие железные мотыжки, серпы.
Охота и рыболовство продолжают играть существенную роль в экономике лесных племен раннего железного века. Частыми находками на городищах являются кости кабанов, медведей, лосей, бобров и других диких животных. На городецких памятниках имеются многочисленные серии костяных гарпунов, острог, наконечников стрел, железных и бронзовых рыболовных крючков, каменных и глиняных грузил от сетей, а также костяных игл для их плетения. С развитием локального и межплеменного товарообмена широкое развитие получает пушное направление в охоте.
С деградацией кремневой индустрии кость становится основным материалом для изготовления орудий труда и утвари у городецких племен. На Теньгушевском городище в Нижнем Примокшанье исследована постройка со следами косторезного производства, сырьем для которого были кости крупных домашних животных, а также рога лосей.
Черная металлургия городецких племен, основанная на разработке болотных руд, в эпоху раннего железа переживает становление. Очень редкие на раннем этапе городецкой культуры железные изделия (ножи, мотыжки, серпы и т.д.) только к началу новой эры вытесняют из обихода кость и бронзу. Цветная металлообработка с этого времени ориентируется прежде всего на выпуск ювелирных изделий.
Последние века I тыс. до н.э. знаменует кардинальные изменения в материальной и духовной культуре городецкого населения, обусловленные как дальнейшим развитием производственных сил, так и внешними факторами. На основе городецкой общности начинают формироваться этнические образования поволжских финнов - племенные объединения древней мордвы, марийцев, муромы и населения, оставившего могильники в рязанском течении Оки.
междуречье бронзовый век железный
Заключение
Таким образом, начало истории мордовского края относится к эпохе мезолита. Наиболее древним его населением стали небольшие группы бродячих охотников, жившие 10-7 тыс. лет назад. Их главным оружием был лук со стрелами. В IV тыс. до н.э. в крае появились уже целые племена первобытных людей, которые занимались не только охотой, но и рыболовством. В III тыс. до н.э. на территорию проникли первые скотоводы. Но они были пришельцами и жили здесь временно. Лишь со II тыс. до н.э. земледелие и скотоводство стали постоянными занятиями древнего населения. За несколько тысячелетий стория мордовского края прошла путь от первобытного состояния человека, когда природа удовлетворяла все его потребности, до появления у него умения выращивать хлеб и разводить скот, от орудий труда из камня до орудий из металла (меди и бронзы).
Список использованной литературы
1. Вихляев И.В. Происхождение древнемордовсой культуры / И.В. Вихляев; научн. ред.: Г.А. Федоров-Давыдов, Ю.А. Зеленев. - Саранск: 2000. - 132 с.
. Жиганов М.Ф. Память веков / М.Ф. Жиганов. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1976. - 136с.
. История Мордовии : С древнейших времен до середины XIX века / под ред. Н.М. Арсентьева, В.А. Юрченкова. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2001. - С. 12-34.
. Мокшин Н.Ф. Мордва и вера / Н.Ф. Мокшин, Е.Н. Мокшина. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 2005. - С. 3-151.
. Мокшин Н.Ф. Мордовский этнос / Н.Ф. Мокшин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1989. - 157с.
. Степанов П.Д. Андреевский курган / П.Д. Степанов. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1980. - 108с.
. Степанов П.Д. Условия возникновения древнемордовского археологического комплекса или древнемордовской культуры / П.Д. Степанов / / Вопросы истории и археологии Мордовской АССР. - Саранск, 1973. - 134 с.
. Юрченков В.А. Хронограф, или Повествование о мордовском народе и его истории / В.А. Юрченков. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1991. - 368 с.