Источники уголовного права Российской Империи
Источники уголовного права Российской Империи
1. Источники 18 века
Первым источником, который я рассмотрю в своей работе будет Соборное Уложение 1649 года, которое являлось крупнейшим законодательным памятником XVII в. Хоть время создания источника и не относится к периоду империи, однако Уложение вплоть до создания Свода законов 1832 года являлось активным компонентом практически всех судебных дел. Юристы 19 века признавались, что до создания Свода они пользовались в первую очередь Соборным уложением, в котором была сделана попытка впервые создать свод всех действующих правовых норм, включая Судебники и Новоуказные статьи. Это был первый печатный свод законов Российской империи. Текст Уложения был найден по приказу Екатерины II Г.Ф. Миллером в конце XVIII в. До Соборного Уложения публикация законов ограничивалась оглашением их на торговых площадях и в храмах, о чем обычно специально указывалось в самих документах. Второе название данного документа - Уложение царя Алексея Михайловича. Соборное Уложение оказало серьезное влияние на дальнейшее развитие российского уголовного права. Оно представляет собой своеобразный свод законов и состоит из 25 глав и 967 статей, намечается разделение норм по отраслям и институтам, хотя казуальность в изложении сохраняется. Целый ряд глав был посвящен уголовному праву.
Следует отметить, что в Соборном Уложении сделан значительный шаг вперед в развитии уголовно-правовых норм Общей части. В нем впервые была предпринята попытка законодательного разграничения деяний на умышленные, неосторожные и случайные. Вводились такие уголовно-правовые понятия, как необходимая оборона и крайняя необходимость, различались инициатор преступления, исполнитель, пособник и укрыватель.
Субъектами преступления могли быть как отдельные лица, так и группа лиц. Закон разделял их на главных и второстепенных. Соучастие могло быть как физическим, так и интеллектуальным.
Объектами преступления Соборное Уложение считало церковь, государство, семью, личность, имущество и нравственность. Впервые в истории русского законодательства в светскую кодификацию были включены преступления против религии, которые ранее находились в юрисдикции церкви.
Уложение впервые дает четкую классификацию преступлений. Цель наказания, господствовавшая на ранних стадиях развития русского права, состояла во всех видах возмездия, начиная от талиона по принципу «око за око, зуб за зуб» и кончая материальным возмещением ущерба, причиненного потерпевшему, а также извлечением выгод для казны.
Наказания, предусмотренные в Уложении, делились на следующие виды: смертная казнь, телесные наказания, лишение свободы, лишение чести, имущественные взыскания.
Решение выпустить новый свод законов было одобрено Земским Собором 16 июля 1648 г. В тот же день царь Алексей назначил комиссию, которой была доверена задача сведения законов. Ее возглавлял боярин князь Никита Иванович Одоевский, а в состав ее входили также боярин князь Семен Васильевич Прозоровский, окольничий князь Федор Федорович Волконский и дьяки Гавриил Леонтьев и Федор Грибоедов.
Редакторская работа комиссии князя Одоевского продолжалась на протяжение всего декабря. 29 января 1649 г. экземпляр официальной рукописи свода законов был представлен для утверждения царю и Земскому Собору.
Под оригиналом рукописи поставлено 315 подписей. Первым из подписавшихся был патриарх Иосиф.
Основными источниками свода законов 1649 г. являются следующие:
. «Кормчая Книга» - доступная в то время лишь в рукописных списках.
Из «Кормчей книга» были взяты в употребление отдельные библейские предписания, выдержки из законов Моисея и Второзакония, а также многие нормы византийского права, выбранные, главным образом, из учебников восьмого и девятого веков - «Есloga» и «Рrocherion».
. «Судебник» 1550 г. и последующие московские законы, статуты и уложения вплоть до 1648 г.
. Петиции дворянства, купечества и горожан 1648 г.
. Западнорусский Статут в его третьей редакции.
Однако стоит помнить, что, что «Уложение» - не компиляция иностранных источников, а действительно национальный свод законов, в котором смешались содержащиеся в нем иностранные элементы со старой московской законодательной основой.
Положения соборного уложения 1649 года
Согласно предисловию, главной целью свода 1649 г. было «сделать отправление правосудия во всех тяжбах равным для людей всех чинов от высших до низших».
Глава I посвящалась защите святости православной веры и правильному проведению церковной службы; богохульство наказывалось смертной казнью; за дурное поведение в церкви полагалось избиение кнутом.
В главе II речь шла об охране царского здоровья, власти и: величия государя; в главе III - о предотвращении каких-либо неверных действий при царском дворе. Наказанием за государственную измену и другие серьезные преступления была смерть; за меньшие преступления - тюрьма или избиение кнутом.
«Уложение» 1649 г. было первым московским государственным сводом, содержащим законодательные нормы, касающиеся религии и церкви. В «Судебнике» 1550 г. речь о них не шла. Эта нормы вошли в особый свод церковного права - «Стоглав», выпущенный в 1551 г.
В главе X, которая касалась отправления правосудия, статьи, где речь шла о наказаниях за оскорбление чести, личности патриарха. Честь царя ценилась выше, чем честь патриарха и всех прочих, и находилась под защитой специальных уложений в главе I. Если боярин или какой-либо член Боярской Думы оскорблял патриарха, его следовало лично выдать последнему.
С другой стороны, если священнослужитель, настоятель монастыря или черный монах оскорблял боярина или человека какого-либо иного социального статуса, то он должен был заплатить штраф оскорбленному в соответствии с рангом последнего.
Характеристика соборного уложения 1649 года
В «Уложении» речь о царе велась не как о человеке, а как о государе. Глава II, посвященная наказаниям за наиболее серьезные государственные преступления, носила название: «О государевой чести и как охранять государево здоровье».
Царь олицетворял собой государство. Он царствовал «Божьей милостью»; он защищал церковь. Для того, чтобы царствовать, ему нужно было Господнее благословение.
Олицетворяя государство, царь обладал верховными правами, распространявшимися на все земли государства.
Кроме боярских и иных вотчин, находящихся в частной собственности, а также церковных и монастырских земельных угодий, все остальные земли принадлежали государю, то есть - государству. Таковыми были земли, заселенные государственными крестьянами, так же как и земельные участки в городах и вокруг них.
Помимо этих государственных земель, существовала еще одна категория земель, принадлежавших государю - государевы земли, называющиеся еще дворцовыми землями. Они предназначались для содержания государева дворца.
Все эти категории земель упоминаются в «Уложении».
В то время, как царская власть была основой государственного права в «Уложении», объединенные социальные группы, или чины, чью волю выражал Земский Собор, составляли «каркас» нации. До определенной степени, московские чины играли социополитическую роль, подобную польским и западноевропейским сословиям.
«Уложение» провозглашало принцип равенства в отправлении правосудия для людей из всех чинов «от высших да низших». В то же время, оно особым образом подтверждало определенные личные права и права собственности для представителей высших чинов.
Глава II свода назначает смертную казнь за определенные категории политических преступлений, такие, как намерение убить царя, вооруженное выступление, государственная измена к предательская сдача крепости врагу.
Во всех этих случаях свод требует, чтобы смертный приговор не выносился без предварительного расследования вины обвиняемого. Он мог быть казнен, а его собственность передана казне, только если несомненно установлено, что он виновен.
Статья 22 главы II имела своей целью защитить дворянство и прочих людей от притеснений со стороны местных воевод или их помощников. Она защищала право военнослужащих или людей какого‑либо иного статуса на местах предоставлять на рассмотрение воеводам петицию, направленную против административных притеснений.
Наибольший интерес из уголовно-правовых источников периода становления абсолютизма в России вызывает Артикул Воинский 1715 года. Это своеобразный уголовный кодекс, сыгравший большую роль в развитии уголовного законодательства России. Петр I, как создатель Артикула, распространил его действие на все суды государства, хотя в основе своей это был военно-уголовный закон.
Артикул Воинский, написанный в 1714 г., впервые был издан в 1715 г. отдельным актом. В 1716 г. он вошел в состав Воинского устава вместе с процессуальным кодексом «Краткое изображение процессов или судебных тяжб». Артикул Воинский состоял из 24 глав и 209 артикулов.
По сравнению с прежним законодательством он более четко определял целый ряд институтов уголовного права. В вопросах возраста привлечения к ответственности ясности не было. Сохранялось старое правило не применять наказания до семилетнего возраста, снижать его для не достигших 15 лет, хотя в этих случаях могли применяться телесные кары.
Все преступления делились на государственные и партикулярные. Наказания за первые устанавливались более суровые.
Было введено новое наказание - «шельмование», которое в будущем превратилось в «лишение прав состояния». Оно определялось как «тяжелое чести нарушение, которого имя на виселице прибито, или иначе его от палача переломлено и вором объявлено будет. Данное наказание входило в группу позорящих, к которым также относились такие виды наказания, как повешение за ноги после смерти, удар профоса по щеке, прибитие к виселице имени, раздевание женщин до нага, положение тела на колесо.
К имущественным наказаниям относились конфискация имущества, штраф, вычет из жалования.
Кроме перечисленных светских наказаний, Артикулы предусматривали церковное покаяние.
Артикул воинский содержит главным образом нормы уголовного права.
Артикул воинский прежде всего предназначался для военнослужащих и должен был применяться военными судами. К подсудности военных судов относились дела не только военнослужащих, но и лиц, прикосновенных к армии, обслуживающих ее.
Артикул воинский делится на 24 главы. Каждая из них имеет свое название. Нумерация артикулов единая для всего закона. Артикулы расположены по определенной системе, не всегда последовательно выраженной.
По сравнению с Соборным уложением Артикул воинский значительно более четко определяет многие институты уголовного права. Хотя в нем нет общего определения преступления, но из содержания конкретных артикулов можно сделать вывод о том, что под преступлением понималось нарушение закона, нарушение царской, государевой воли. Такое понимание преступления типично для феодального государства периода абсолютизма. Следует подчеркнуть, что в качестве преступления часто рассматривалось и действие, прямо непредусмотренное законом.
Появление термина «преступление» не означало четкого формулирования этого понятия, но послужило толчком к дальнейшему развитию уголовного законодательства и уголовно-правовых взглядов России. Положения Артикула воинского легли в основу тех статей тома XV Свода законов Российской империи, в которых впервые в истории России было дано общее определение понятия преступления.
Артикул воинский проводит различие между деяниями умышленными, неосторожными и случайными, последние из которых не наказываются. Таким образом, виновность определялась как необходимое условие наступления ответственности, что не мешало на практике широко применять объективное вменение и устанавливать наказание без вины.
Артикул воинский не определяет невменяемость и малолетство как обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Предлагается лишь учитывать их при определении наказания.
В Артикуле предусматривается уменьшение наказания, если преступление совершено в состоянии крайнего возбуждения.
Менее суровое наказание, чем за убийство, устанавливалось для офицеров, виновных в смерти своих подчиненных, наступившей в результате применения к ним наказания.
Покушение отличалось от совершенного преступления. Но, как правило, наказывались они одинаково. Одно из исключений - покушение на изнасилование. Суд в данном случае мог смягчить меру наказания по своему усмотрению.
Артикул воинский определяет различные формы соучастия: подстрекательство к совершению преступления, недоносительство по политическим преступлениям, пособничество, укрывательство вора, вещи, и некоторые другие. Наказание для соучастников устанавливалось, как правило, одинаковое, независимо от степени их участия.
Характерна для рассматриваемого акта неопределенность наказания, о чем свидетельствуют многие артикулы. В некоторых случаях санкции очень неопределенны. Суд мог устанавливать форму наказания по своему усмотрению. Характерна также множественность санкций, устанавливаемых за какое-либо преступление. Суд мог в зависимости от состояния, т.е. от социального положения преступника, определить меру наказания.
По Артикулу воинскому определялись следующие виды наказания.
Наибольшее значение имела смертная казнь различных видов - квалифицированная и простая; телесные наказания - болезненные и членовредительские. Широко применялась также ссылка на каторжные работы, заключение в тюрьму.
В отношении офицеров применялись особые наказания: отставление от службы, лишение чина и достоинства, служба в качестве рядового, арест у профоса, лишение отпуска. Наиболее тяжким наказанием было так называемое шельмование. Указом 1766 шельмование было преобразовано в лишение всех прав состояния.
Система гражданских преступлений Воинских Артикулов весьма несложна. Преступления однородные размещены по отдельным главам, из которых каждая образует собою одно целое, без всяких делений на классы, разряды, отделы и т.п., как это мы видим. в XV томе. Виды преступлений и тот порядок, в котором они размещены в Воинских Артикулах, следующие:. Преступления против веры и церковного благочиния.. Преступления государственные в тесном смысле, или политические.. Поединок.. «О поносительных письмах, бранных и ругательных словах».. Преступления против жизни.. Преступления против плоти и противоестественные пороки.. Преступления против имущества.. Подлог.. Преступления противу судейских служителей.. Освобождение и укрытие преступника.
На первом месте в Артикуле воинском стоят преступления против веры. Государство жестоко наказывало тех, кто осмелился выступить против религии, против веры. В законе предусмотрены такие преступления как чародейство, идолопоклонность, богохульство, непосещение церкви и др. Многие преступления против веры влекли за собой смертную казнь, телесные наказания.
Следующими по важности шли политические преступления. В период абсолютизма они получили особенно большое развитие. На первое место среди них было поставлено всякое выступление против жизни, здоровья, чести государя. За политические преступления была установлена, как правило, смертная казнь.
Впервые в истории русского права подробно регламентировались воинские преступления, т.е. преступления, направленные против установленного порядка несения военной службы.
Следующий вид - должностные преступления: злоупотребление властью в корыстных целях, взяточничество, неповиновение начальству, отказ от выполнения служебных обязанностей.
Среди преступлений против порядка управления и суда в Артикуле особо выделены подделка денег, печатей и документов, принятие фальшивого имени, срывание указов, принесение лжеприсяги, лжесвидетельство. Все эти преступления наказывались чрезвычайно жестоко.
Имущественные преступления предусмотрены в гл 21. К ним относятся кража, грабеж - явное похищение чужого имущества, совершенное путем вооруженного насилия или без него.
Глава 20 регламентирует половые преступления. Церковная юрисдикция по этим делам была значительно сокращена при Петре I. Дела, раннее подсудные церковному суду, перешли к государственным судам.
Такова система преступлений по Воинским Артикулам. Между нею и предшествовавшими законодательствами проглядывает то громадное различие, что Воинские Артикулы определяют более точным образом состав каждого отдельного преступления.
Основная идея наказания по Воинским Артикулам - возмездие. Его ближайшие цели - истребление преступника и устрашение. Наказание не одинаково для всех преступников; как предназначенные для военных, Воинские Артикулы наказывают иначе простых солдат и иначе офицеров. Нередко неодинаковость наказания выражается следующею санкциею: «наказать, смотря по чину тех особ».
Воинские Артикулы знают следующие роды и виды наказаний:
б) Наказания телесные, разделявшиеся на членовредительные и простые.. Членовредительные наказания. Членовредительные наказания разделяются на главные и добавочные. К главным относились отрезание носа и ушей, отсечение руки и отсечение сустава пальца. К наказаниям добавочным причислялись: прожжение языка раскаленным железом, отсечение пальца и распороние ноздрей.
К наказаниям телесным в собственном смысле причислялись:. Шпицрутены - или теперешнее прогнание сквозь строй.. Кнут. Наказание кнутом является как добавочное наказание для ссылаемых на каторгу.
Нередко Воинские Артикулы не определяют совершенно вида телесного наказания, a выражаются следующим переводом с немецкого: «наказать на теле».
в) Лишение свободы.
Воинские Артикулы упоминают следующие виды лишения свободы:. Арест у профоса, т.е. задержание на квартире у палача, как особое осрамительное наказание для военного.. Тюрьма.. Жестокое заключение. Наказание это было особым видом ареста, сопровождавшимся закованием в железо. Оно имело различные сроки: сутки, 14 дней.. Ссылка на галеры или на каторгу. Различается каторга на срок и на всю жизнь, и вечная.
г) Лишение чести, или различных прав.. Шельмование. Шельмование сопровождало в некоторых случаях смертную казнь и влекло за собою конфискацию. Шельмование происходило следующим образом: сначала палач переламывал над преступником шпагу и объявлял его «шельмом»; вслед за тем происходила казнь. Шельмование могло происходить и заочно. Объявленный шельмом считался вне закона, человеком бесправым. Допускалось восстановление чести, которое совершалось, для военных, «публичным возложением над ошельмованным полкового знамени»
д) Наказания осрамительные.
Наказания осрамительные представляются или самостоятельными, или добавочными или же как осрамительные обряды к которым прибегали в случае неизвестности или отсутствия виновного.
К первым относились:. Публичное испрашивание отпущения вины, или отозвание оскорбительных слов пред судом и сознание во лжи.. Заоплеушение палачом, или удар профосом по щеке.. Ношение, в присутствии полка, пики, мушкета, или карабина. Сюда же может быть отнесен и арест у профоса.. Лишение чести. Лишение чести встречается нередко в Воинских Артикулах как наказание без обозначения того, что следует подразумевать под ним. Но из Воинских Процессов видно что сюда относились: лишение чина, невыдача жалованья и паса, изгнание из полка, даже из государства, прибитие имени на виселице, преломление шпаги и объявление вором из уст палача и т.п.
К наказаниям осрамительным, как добавочным, или обрядам причислялись: прибитие имени к виселице; повешение за ноги после смерти; сожжение пасквиля под виселицею; особый, заключавшийся в следующей процедуре, обряд для самоубийц: тело самоубийцы выдается палачу, который, проволочив его по улицам, оттаскивает в бесчестное место, где и закапывает его.
е) Денежные наказания.
Денежные наказания были или общие, или особенные.
К общим относились:. Конфискация. Она заключалась или в конфискации всего имущества, или в конфискации определенного имущества, напр. товаров. Первый вид называется Воинскими Артикулами «лишением пожитков».. Штраф. Штраф взыскивался в различном количестве. Иногда Воинские Артикулы предписывают взыскать втрое против ценности предмета; иногда определяют и самое количество его по закону, напр. «полтину денег»; иногда же количество его не определяется совершенно: «некоторое число денег в Шпиталь дать». Штраф шел или в казну, или в благотворительные заведения. Весьма часто часть его отдавалась фискалам и вообще доносчикам.
К особенным денежным наказаниям относились:. Удержание жалованья за известное, более или менее, продолжительное время.
Кроме приведенных родов наказаний, в эпоху Петра существовали еще особенные наказания для служащих и наказания исключительные.
Наказания для служащих. Наказания чиновников были:. Исключение из службы без абшиду;. Отставление от службы, на время или навсегда;. Лишение чина;. Отставление от чина, совершенно, или на срок;. Обращение в рядовые и отставление от полка. К наказаниям исключительным причислялись:. Тальон;. Церковное покаяние, которое было публичное и непубличное.. Царская Расправа. Воинские Артикулы не упоминают об этом наказании, но существование его не подвержено никакому сомнению. Эрмитаж сохранил нам довольно изрядную коллекцию различных палок, которыми Преобразователь расправлялся зачастую с своими приближенными.
Такова карательная система Воинских Артикулов. Само собою разумеется, что они не исчисляют всех существовавших в России наказаний, как военных, так и гражданских. Известно, что для моряков существовал особый вид телесных наказаний и особые наказания осрамительные, в которых принимали участие различные части корабля.. Наказания смертные.. Телесные наказания:
А) Обыкновенные: «егда кто ношением оружия, сиречь мушкетов, седел, також заключением, скованием рук и ног в железа, и питания хлебом и воды точию, или на деревянных лошадях и по деревянным кольям ходить, или батьем битогов»;
В) Жестокие телесные наказания: «егда кто тяжелым заключением наказан, или сквозь шпицрутен и лозы бегать принужден; таков же, егда от палача кнутом бит и запятнан железом, или обрезанием ушей, отсечением руки или пальцев казнен будет, тож ссыланием на каторгу вечно, или на несколько лет».. Лишение чести:) «Легкие, чести нарушимые наказания, суть: егда которой начальной человек чину извержен, или без заслуженного жалованья и без паса от полка отослан, или из государства нашего выгнан будет».) «Тяжелое чести нарушение, которого имя на виселице прибито, или шпага его от палача переломлена, и вором объявлен будет».
В дальнейшем российское законодательство в своем развитии не стояло на месте. Предпринимались попытки создать Уложение общее или только специально уголовное, на началах разума и естественного права. В 1767 г. была созвана Комиссия для сочинения проекта нового Уложения. Важнейшим источником уголовного права XVIII в. стал Наказ Екатерины II от 30 июня 1767 года. Принципиально новым в Комиссии 1767 г. было то, что в своей законодательной деятельности депутаты должны были руководствоваться в первую очередь наказами, содержащими изложение их «общественных нужд и отягощений». Свой наказ представила в Комиссию и Екатерина II.
Широко заимствуя идеи передовых западных мыслителей, Екатерина II составила для этой Комиссии «Наказ комиссии о составлении проекта нового уложения». Это были правила, на основании которых должно быть составлено новое «Уложение» и которыми должны были руководствоваться депутаты. «Наказ» был роздан всем депутатам. Но так как введение законов находится в юрисдикции царя, то комиссия должна была составить предложения. Над «Наказом» Екатерина II трудилась более двух лет. В «Наказе» Екатерина II говорит о государстве, законах, наказаниях, производстве суда, воспитании и прочих вопросах. Екатерина II выступала против применения пыток.
Текст «Наказа» состоял из 20 глав, разделенных на пять разделов:
а) общие принципы устройства государства;
б) основы государственного законодательства и общие формы правовой политики;
в) уголовное право и судопроизводство;
г) основы сословно-правовой организации;
д) вопросы юридической техники, теории законодательства и правовой реформы.
В «Наказе» была разработана юридическая техника, ранее не известная российскому праву, выработаны новые представления о системе законодательства:
а) законов должно быть немного и они должны оставаться неизменными;
б) временные учреждения определяют порядок деятельности органов и лиц, регламентируя его посредством наказов и уставов;
в) указы являются актами подзаконными, могут быть краткосрочными и отменяемыми.
2. Источники 19 века
В дальнейшем кодификационные работы были возобновлены при Павле I, когда была образована Комиссия составления законов, призванная собрать все существующие узаконения и извлечь из них три книги законов: уголовных, гражданских и дел казенных - т.е. была поставлена задача, максимально близкая окончательному Своду Законов. Тем не менее со смертью Павла I пришел конец и данному начинанию, которому предпочли обращение к грандиозным реформаторским планам по общей переделке права Российской Империи и почти тотальной его унификации - именно эти идеи были положены в основание деятельности преобразованной в 1804 г. Комиссии, уже в самом начале своих работ постановившей своей целью, чтобы «образ применения законов для всех губерний» был единообразен. В основу планов Комиссии 1804 г. была положена идеология естественного права; предполагалось разработать частные разделы будущего единого Уложения на основании некоторых «общих начал», по отношению к каковым отдельные нормы были бы только конкретизацией и разъяснением. Чрезвычайно широко замышленная по своим задачам Комиссия на практике оказалась не способна сколько-нибудь существенно приблизиться к их воплощению - несмотря на все попытки частных отделений и местных комитетов получить в распоряжение для сообразования свой деятельности те самые «общие начала», эти таинственные принципы так увидеть никто и не смог. После краткого оживления в 1808-1811 гг., с приходом в Комиссию Сперанского и разработкой уже на совершенно отличных от только что изложенных начал проектов Гражданского и Торгового уложений, следующие полтора десятилетия деятельность Комиссии едва заметна - она свелась, с одной стороны, к медленному продвижению в направлении собирания действующих законов и приведения их в систематический порядок, с другой же - к выдаче справок высшим государственным учреждениям по различным сложным казусам, собственно же кодификационная задача была почти совершенно оставлена.
Прежде чем переходить к завершающей стадии работ, приведших к созданию Свода Законов Российской Империи, необходимо остановиться на выяснении того, как понималось в то время в России различие между Сводом и Уложением, как двумя типами кодификационной обработки правового материала.
Термин «уложение» впервые появляется в титуле Судебника 1497 г. В отличие от более ранних актов, в первую очередь близких по кругу предметов Двинской и Белозерской грамот, а равно Псковской судной грамоты, уложение не имеет конкретного адресата, а относится ко всем лицам, долженствующим применять его, т.е. к судьям. Соответственно, по семантической нагруженности «уложение» лишено оттенка изъятия, исключения, особенного постановления по определенному случаю или в отношении какого-либо конкретного лица, что отделяет его от ранее употреблявшегося термина «пожалование» или «пожаловал великий князь». Таким образом, уложению присущ безличный характер общего веления государственной власти. По мнению Ю.Г. Алексеева, таковая терминологическая перемена «может свидетельствовать о формировании новой, государственной, а не княжеской ментальности». Затем данный термин закрепляется в российском законодательстве и используется в преамбулах особо важных государственных актов обобщенного характера - в Судебнике 1550 г., Судебнике 1589 г., т. н. «Сводном Судебнике» и в наиболее значимых актах XVII века.
Собственно единственным актом гражданского права, в котором данный термин приобрел значение заглавия, стало Соборное Уложение 1649 г., однако и в дальнейшем «уложение» сохраняется в терминологическом аппарате отечественной цивилистики - не говоря об актах, непосредственно следовавших за Уложением 1649 г., в XVIII и XIX веках термин «уложение» приобретает устойчивое значение акта кодификации. Уже в феврале 1700 г. появляется указ Петра I о составлении Уложения, целью какового видится пересмотр и систематизация действующего законодательства.
Размежевание между кодификацией и инкорпорацией связано с деятельностью Комиссии по составлению законов 1804 года. Последняя, в общем духе александрова царствования с его, по замечанию М.М. Сафонова, модой на реформаторство, приняла в качестве программы идею радикальной переработки действующего гражданского права на основании «общих начал», создания взамен сложившейся в XVIII - начале XIX века системы множественных местных исключений в сфере частного права - единого гражданского права для всей Империи. Линия, начатая в первые годы деятельности Комиссии, затем получила более продуктивное, но сохранившее все ключевые черты развитие в проектах Гражданского Уложения, выработанных под руководством М.М. Сперанского. В этой связи термин «уложение» получает новое, более определенное содержание, по существу служа русским аналогом «кодекса». Сам Сперанский в записке 1821 г. следующим образом определял значение интересующего нас термина: «Уложение несть просто свод законов, первое потому, что свод, представляя токмо настоящее положение законов, в известном порядке расположенных, не может ни дополнить их недостатков, ни согласить противоречий…, второе потому, что, начиная с 1700 года, когда начали заниматься Уложением, никогда правительство не предполагало ограничиться его одним простым сводом; напротив всегда помышляемо было о нужных дополнениях. Но Уложение не есть и новое законодательство: никогда не было предполагаемо все переменять или делать уновления без очевидной нужды. Напротив намерение Правительства всегда было сохранить все, что временем и опытом пришло в законную силу. И не иначе дозволять какое-либо дополнение, как или по очевидному недостатку правил, или для необходимой систематической связи одного постановления с другим».
Итак, новый этап кодификационных работ Российской Империи, на сей раз завершившийся успехом, начинается в 1826 г., когда было принято решение об упраздении Комиссии и местных ее комитетов и учреждено II Отделение Собственной Его Императорского Величества Кацелярии, шефом которого был назначен М.А. Балугьянский. Балугьянский Михаил Андреевич - профессор, ректор СПб Университета, начальник II Отделения С.Е.И.В. Канцелярии. Вскорости был привлечен к работе в Практическим основным движителем работ сделался М.М. Сперанский. К 1 марта 1830 г. было окончено дело издания Полного Собрания Законов - необходимого этапа на пути систематического обозрения законодательства. В Собрание должны были быть включены все узаконения, «ко всегдашнему исполнению от верховной власти или именем ее от учрежденных ею мест и правительств изданные». Кроме того, включению подлежали те судебные решения, которые имели значение общего руководства для всех подобных частных случаев.
Сразу после издания свода в 1832 году началась работа над уголовным уложением, вышедшим в 1845 г.
августа 1845 года указом императора Николая I было утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, введенное в действие с 1 мая следующего года. По существу это был первый уголовный кодекс России, поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило, нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял собой кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845 года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником российского уголовного права. Высшей формой кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых должен явиться Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское уложение можно окончить к началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим». Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли за собой новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм.
Свод законов, созданный Сперанским имел существенные недостатки: многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем пятнадцати томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий простор при определении меры наказания, что приводило к различным злоупотреблениям. Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. В то же время, «из всех областей права наиболее изменчивым является право уголовное: на понятиях о преступлении и наказании с наглядностью отражаются все социальные и политические перевороты, и чем быстрее развивается жизнь, тем быстрее совершаются эти реформы».
В 1844 году был составлен «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с подробным обозначением оснований каждого из внесенных в сей проект постановлений» , а также подготовлена «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» . Оба документа были изданы для ознакомления и обсуждения. После обсуждения проекта в специальном комитете под председательством Блудова, а затем в Департаменте законов и общем собрании Государственного совета «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» было 15 августа 1845 года высочайше утверждено.
Этот обширный кодекс учитывал и классифицировал преступления, проступки и соответствующие им наказания против государства, против православной веры, порядка управления, по службе, против постановлений о повинностях, имуществе и доходах казны, общественного благоустройства и благочиния, сословного строя, частной собственности, жизни, здоровья. Свободы и чести отдельных лиц.
Уложение 1845 года претерпело три редакции - 1857 год, 1866 год, 1885 год, две из которых существенно модифицировали некоторые основополагающие институты. В целом же Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного Уложения России 1903 г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме.
Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства наглядно подтверждался тем, что почти 210 стоимости работ.
Приговоренные к каторге, которые вследствие болезни не могли проследовать к месту ссылки, подлежали заключению в тюрьмах: бессрочные - в течение 25 лет, а срочные - в течение определенных им сроков. Сроки эти за хорошее поведение могут быть сокращаемы на 1/3. Освобождаемые из тюрем помещаются в заведения Приказа общественного призрения, а по истечении 10 лет за хорошее поведение могут быть освобождаемы и из сих заведений.
По окончании срока работ каторжные переводятся на поселение. Бессрочные, по удостоверении в нравственном их исправлении, могут быть освобождаемы от работ не иначе как с утверждения высшего начальства и не прежде истечения 20 лет со дня поступления на каторгу.
Все время, свободное от работ и праздничные дни, каторжные проводили в остроге. О каких-либо мерах нравственного воздействия на каторжников во всем обширном Уставе о ссыльных не было ни слова. Они рассматривались как «конченные люди», не подверженные никакому нравственному влиянию. В частности, в уставе о ссыльных, изд. 1857 г., было только одно указание, что в праздничные дни, непосредственно после молитвы, назначается час или более на чтение особого поучения или назидательной по указанию духовного начальства книги, но и это правило впоследствии было упущено.
Но если Устав мало говорил о нравственном и религиозном воздействии на каторжных, зато он подробно останавливался на ответственности их за проступки, создавая как бы отдельное Уголовное уложение для ссыльных, отличающееся особой суровостью, при этом следует подчеркнуть, что эта суровость была создана отнюдь не Уставом 1822 г., а возрастала постепенно, в результате чего эта мера наказания была существенно усилена, и стала для простолюдинов предметом страха и опасения. Некоторое смягчение наказуемости ссыльных сделано было только в 1871 г. с отменой шпицрутенов. Отбывая каторгу, заключенные также подвергались физическим наказаниям.
На рубеже XIX-XX вв. в соответствии с Уставом о ссыльных по продолжению 1886 г., преступления, совершаемые каторжными, подразделялись на две категории - маловажные и важные. К первой группе преступлений относились кратковременные отлучки из места работ и обмен имен с другими преступниками, употребление алкоголя, буйное поведение, попытка уклониться от работ, непослушание и пр. В качестве наказания совершившие подобные преступления подвергались: 1) наказанию розгами до 50 ударов; 2) содержанию в оковах, если они были сняты, на срок до 1 года; 3) продолжению пребывания в отряде испытуемых на срок до 1 года; 4) смещению из разряда исправляющихся на время до 1 года, причем меры, в пп. 2-4 указанные, могут быть соединяемы с телесным наказанием. Наказания эти налагаются по непосредственному усмотрению и распоряжению начальства по правилам, в Уставе о ссыльных изложенным.
За тяжкие преступные деяния каторжные наказываются по суду. При этом, по усмотрению суда к наказанию может быть добавлено: 1) телесное наказание розгами от 10 до 100 ударов в случае назначения за новое деяние каторги и от 10 до 50 ударов при назначении исправительного дома; 2) наложение оков на время свыше одного года; 3) содержание на хлебе и воде в карцере с прекращением всякого сообщения с другими содержащимися и с отпуском горячей пищи через 3 дня в 4-й, на срок до 40-50 дней.
Таким образом, отличительной чертой прежней системы наказании для ссыльных являлась страшная ее суровость и господство в ней телесных наказаний, в частности плетей, а для бессрочных каторжных - своеобразное наказание в виде приковывания к тележке, причем, по уставу о ссыльных издания 1890 г., от телесных наказаний не освобождались ни женщины, ни престарелые, ни увечные, но мера наказания их назначалась по соразмерности их сил, по предварительному медицинскому освидетельствованию.
Дальнейшая история каторги и поселения представлялась, по словам профессора Таганцева, «продолжением их фактического разложения, а в соотношении с этим и постоянных видоизменений законодательных определений». Вследствие множества «неустройств» ссылки, не единожды поднимался вопрос об ее полном упразднении. Во второй половине 90-х годов очевидная пагубность переполнения Сибири уголовниками вновь вынудила власти продолжить обсуждение проблемы реформирования сибирской ссылки. В 1894-1899 гг. Сибирь для обследования состояния каторги и ссылки регулярно посещали правительственные чиновники: начальники Главного тюремного управления М.М. Галкин-Врасский и А.П. Соломон, а также министр юстиции Н.В. Муравьев. В результате, правительство пришло к осознанию необходимости разработки мероприятий по отмене ссылки. Высочайшим повелением от 16 мая 1899 г. о создании соответствующей Комиссии было признано, что дальнейшее направление ссыльных в Сибирь для ее заселения не имеет смысла и вредит краю. Общеуголовная ссылка в Сибирь с целью её заселения объявлялась нецелесообразной. Гораздо важнее для государства становится поддержка массового движения в Сибирь свободных людей. Результатом работы Комиссии стал законопроект коренного реформирования ссылочной системы, который 25 марта 1900 г. был представлен на рассмотрение Государственного Совета. После одобрения законопроекта Соединенными департаментами и Государственным советом, он был утвержден Николаем II.
В итоге, закон отменял общеуголовную ссылку и ссылку в Сибирь на водворение за бродяжничество, а также существенно ограничивал ссылки по приговорам обществ.
Если до принятия закона доля политических ссыльных в общем числе была весьма незначительной, то, начиная с 1900 г. сибирская ссылка превращается, прежде всего, в ссылку политическую.
Позднее, в 1905-1907 гг. предпринимались дальнейшие попытки ограничения ссылки в Сибирь. В частности, под влиянием революции 1905 г. были разработаны несколько законопроектов, по которым предусматривалась полная отмена административной ссылки, а в 1913 г. предлагалось преобразовать каторгу и отменить ссылку на поселение как ее последствие. Однако, вплоть до амнистии 1917 г., сибирская политическая ссылка жила главным образом по правовым нормам, принятым в конце XIX в. и Закону от 12 июня 1900 г.
Долгожданная отмена ссылки в Сибирь вызвала неоднозначную реакцию прессы - ранее сибирские издания почти единодушно требовали отмены ссылки как наказания за преступления, связанные с лишением прав состояния, называя ее анахронизмом. Старейшая газета «Московские ведомости» отмечала, что «вся сибирская печать с редким единодушием высказывалась против ссылки, об отмене ее просили думы чуть ли не всех сибирских городов, на вред ее указывали губернаторы и генерал-губернаторы».
Однако, как это кажется не парадоксальным, уже вскоре после отмены общеуголовной ссылки тон комментариев изменился. В частности, столичная «Биржевая газета» на первой полосе отмечала, что эта мера стала шагом назад в культурном и экономическом развитии Сибири. В одной из своих публикаций из Иркутска под названием «Оборотная сторона медали» газета писала: «Известно, с каким восторгом приветствовала вся русская печать отмену ссылки в Сибирь, как наказания за преступления, связанные с лишением прав состояния. Ссылка на поселение <…> сделалась анахронизмом с проведением великого сибирского железнодорожного пути, соединившего далекую восточную окраину с Европейской Россией… Многих удивит поэтому, что сами сибиряки отнеслись к этой реформе не столь сочувственно, как она этого заслуживала с точки зрения людей незнакомых со своеобразными условиями сибирской жизни». В публикации подчеркивалось, что эта мера будет шагом назад в культурном развитии и освоении Сибири. «Сибирь не только не вздохнет свободно с упразднением ссылки, но закон этот оставит заметный и некоторое время ничем не заполняемый пробел во всех отраслях ее умственной и экономической жизни и даже крестьянского быта».
3. Пенитенциарная система Российской империи
Современная правовая действительность ставит перед обществом и государством множество принципиальных задач, решение которых представляется возможным с учетом богатого отечественного опыта. Особое место в этой связи отводится анализу тюремной системы как яркому отражению уровня развития того или иного общества.
Обращаясь к опыту предшествующих поколений, представляется необходимым остановиться на одной из ярких страниц отечественной истории, XIX веке как периоде становления и развития пенитенциарной системы России.
Одним из определяющих моментов, характеризующим пенитенциарную систему Российской империи XIX века, является анализ законодательной базы существования данного сложного и многоаспектного правового явления.
Отправной точкой формирования пенитенциарной системы в России и наиболее зримого ее выделения из общего права явилось издание Устава о ссыльных 1822 года. Однако впервые уголовно-исполнительные нормы появились еще в Соборном Уложении 1649 года. Иными словами, данная законодательная система прошла в своем становлении и развитии длительный и неоднозначный путь, где обиняком стоят государственно-правовые события XIX века.
Предпринятая в начале XIX века попытка тюремной реформы ставила своей целью объединить существовавшие тогда тюрьмы в определенную систему, имеющую единую законодательную базу. Необходимость решения данной задачи обуславливалась тем, что в данный период издавались исключительно указы, инструкции, относящиеся к определенному месту лишения свободы, либо спорные вопросы в области исполнения наказания решались по усмотрению чиновников. В частности, речь может идти об указе «Об увеличении денежного довольствия для тюрем Петербургской, Лифляндской и Курляндской губерний», Московской морской инструкции 1804 года, Петербургской тюремной инструкции 1819 года.
В этой связи Н.С. Таганцев отмечал, что наши старые уголовные законы, как и западноевропейские, в данный временной период знали только отдельные наказания. Именно поэтому, принципиальный характер в данном смысле призвано было сыграть формирование определенной системы карательных мер в их взаимном соподчинении или соотношении, получившей в исследованиях отечественных правоведов название «лестница наказаний».
Первой попыткой такого рода приведения карательных мер в систему выступил Проект 1813 года, который по примеру Баварского уложения был призван создать строго сочлененную лестницу наказаний. Подобные устремления не нашли своего конкретного практического преломления и еще длительное время служили поводом для нововведений и преобразований, своеобразным итогом которых выступило создание первоначально Полного собрания законов Российской империи, а затем Свода законов Российской империи, вступившего в действие с 1835 года.
В историко-хронологическом смысле впервые общегосударственный проект о плане устройства тюрем был утвержден 25 апреля 1821 года. С этой целью министром внутренних дел была представлена императору записка «Об устройстве уездных тюремных зданий». Принципиальные моменты данного правового акта сводились к необходимости устройства общих для всех городов тюрем, отвечающих определенным требованиям.
Следующим нормативным актом, повлиявшим на становление пенитенциарной системы России данного периода, является принятая в 1819 году Инструкция, разработанная Петербургским губернским прокурором для столичной тюрьмы. Она состояла из 15 статей.
Стремясь дать целостную оценку данного документа, правоведы, прежде всего, обращали внимание на то, что Инструкция носила поверхностный характер и не отражала многих вопросов организации жизни арестантов в тюрьме.
Исключительная важность принятия такого рода инструкции состояла в том, что практика составления тюремных инструкций для служебного пользования в пределах конкретной тюрьмы распространилась по всей России.
В этой связи еще в начале XX века российский исследователь Т.М. Лопато, указывал, что этот нормативный акт стал первым общегосударственным, уголовно-исполнительным актом России, регулирующим исполнение тюремного заключения.
При этом, реально оценивая возможности органов местного управления по строительству и содержанию тюремных заведений, центральные власти сделали оговорку о том, что положения Инструкции должны применяться, «сколько местные обстоятельства и способы то дозволят».
Однако при анализе данного правового акта сразу бросается в глаза то, что в Инструкции нет норм, прямо выражающих цели и задачи тюремного заключения, общие принципы его исполнения, хотя о них можно вполне судить из статей, в которых эти вопросы все же затрагиваются. В целом же, воспитательные и ресоциализирующие начала проходили красной нитью через все содержание Инструкции.
Исходя из всего вышеизложенного, представляется возможным установить, что государство довольно явственно показало свое отношение к будущей судьбе преступников - оно предписывало их исправлять, и следовательно, тем самым заботилось о том, чтобы в общество возвращался законопослушный гражданин.
Данная инструкция была огромным шагом в направлении создания целостного кодифицированного нормативного акта - общего тюремного кодекса. В целом же, есть основания говорить о том, что Инструкция смотрителю губернского тюремного замка 1831 года является историко-правовой основой последующего и современного уголовно-исполнительного законодательства. Однако положения данного законодательного акта носили декларативный характер, о чем свидетельствуют практически не изменившиеся условия содержания заключенных. Однако участь арестантов усугублялась еще и тем, что к ним применялись различные средства физического воздействия, дабы увеличить их страдания и предотвратить побеги. Они были официально отменены Указом 1828 года, но фактически использовались в отдельных местах еще длительное время.
Таким образом, первым систематизированным законодательным актом об исполнении лишения свободы стал Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и о ссыльных. Данный акт стал неотъемлемой частью Российского законодательства, так как был закреплен в 14 томе Свода законов Российской империи. В нем нашли развитие положения Московской тюремной инструкции 1804 года, Петербургской тюремной инструкции 1819 года, тюремной инструкции 1831 года, Устава Общества попечительного о тюрьмах. Его особенностью было то, что количество статей о ссыльных в четыре раза превышало число статей о содержащихся под стражей. Такое соотношение говорит о том, что законодателя в этот период ссылка интересовала больше, чем тюремное заключение.
В 1822 году были приняты уставы о ссыльных и об этапах. Позднее Устав об этапах в виде отдельной главы структурно был включен в Устав о ссыльных. Следует отметить, что Устав о ссыльных разрабатывался в совокупности с другими нормативными актами по различным вопросам государственно-правового регулирования различных сфер в Сибири и был принят в составе Учреждений для управления сибирских губерний.
Таким образом, принятие Устава о ссыльных представляет собой знаменательную веху в правовой пенитенциарной истории России, поскольку впервые был издан кодифицированный уголовно исполнительный акт, регулирующий исполнение наказания в виде ссылки в каторжные работы и на поселение. Ранее эти вопросы регулировались отдельными, зачастую случайными, указами, правительственными постановлениями, губернскими решениями и усмотрениями администрации мест ссылки.
Следующим правовым актом, требующим в этой связи пристального и детального рассмотрения, является Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей, принятый в 1832 году. Данный Свод был первым правовым актом, комплексно регулирующим вопросы содержания под стражей, причем как арестованных в порядке предварительного расследования, так и осужденных к наказаниям, связанным с лишением свободы, так как в тот период предварительное заключение под стражу отдельным законом не регламентировалось.
В целом, Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей представлял собой правовой документ, имеющий весьма широкую сферу регулирования лишения свободы, что является отличительной чертой законов Российской империи XIX века. Данным актом детально регламентировались порядок и условия отбывания наказания, определялись формы и методы пенитенциарно-карательного воздействия, решались вопросы организации тюремного быта. Свод рассматривал вопросы о питании, об одежде, дисциплинарной ответственности, порядке сопровождения в «присутственные» места. В приложениях к Своду приводятся конкретные нормы о расходах материалов для отопления и освещения городских тюрем и этапных зданий, об обеспечении арестантов бельем, постельными принадлежностями. В нем идет речь о правилах строительства и ремонта тюремных здании, об управлении местами заключения. Однако полным молчанием обошел вопрос об условиях тюремного режима. Он ограничился требованием обязательного присутствия арестантов на исповеди. Нет упоминаний о библиотеках, о занятии трудом говорится мало. Как и во многих других правовых документах периода империи, в нем отчетливо выражен сословный признак, то есть лицам привилегированного состояния создавались более комфортные условия содержания в местах лишения свободы. Но многие нормы об условиях содержания не выполнялись в силу как недостаточного финансирования тюремной системы, так и недостаточно квалифицированного управления этой системой на всех уровнях.
Таким образом, характерными чертами Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражей и о ссыльных являлись громоздкость, многословие, сложность формулировок, излишне подробная детализация отдельных вопросов, что можно объяснить, очевидно, весьма небольшим опытом кодификации уголовно-правовой и уголовно-исполнительной сфер общественных отношений, а также недостаточным развитием юридических наук. Вместе с тем, нельзя недооценивать значения этих документов в истории российского права, так как они были основой последующей кодификации норм, регулирующих уголовные и уголовно-исполнительные отношения.
Наряду с вышеуказанным, к Своду прибавился «Устав исправительного заведения в Санкт-Петербурге» 1839 года Устав Санкт-Петербургского исправительного заведения полностью вошел в Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей. Этим уставом предписывалось руководствоваться во всех других смирительных домах. В ст. 326 указывалось, что исправительное заведение «содержанием таких предерзостных людей в заключении, ограждая, в отношении частном, спокойствие семейств, и соспешествуя, в отношении общем, к сохранению благочиния, имеет обязанность стараться об исправлении порученных ему людей для того, чтобы возвратить их полезными и самим себе, и семейству, и обществу».
В целом, рассматриваемая норма в данных исторических обстоятельствах имела прогрессивный характер. Однако в литературе высказывается и другое мнение. Отрицательную оценку данному нововведению дал М.Н. Гернет, который сравнивал этот порядок с «пансионом для благородных девиц».
В дальнейшем, в 1845 году был принят нормативный акт, регламентирующий исполнение такого вида наказания, как каторга. Речь идет о Дополнительных правилах о распределении и употреблении осужденных на каторжные работы. Данным законодательным актом предусматривалась достаточно гибкая система мер, призванная оказывать позитивное влияние на арестантов: от перевода на облегченный режим содержания до значительного сокращения срока лишения свободы по приговору.
Таким образом, несмотря на тяжесть и жестокость каторги, определенные элементы прогрессивной системы и начала индивидуализации предусматривались и в этом виде наказания. В целом, пенитенциарное законодательство данного периода делило ссылку на судебную и административную. Среди сосланных по суду выделялись ссыльные на каторгу, на поселение, на житье, на водворение.
Правительство направляло ссыльных туда, где был недостаток в рабочей силе для государственной службы и иного труда. До середины XIX века законодательство России не знало административной ссылки, но практически она применялась как ссылка «по высочайшему повелению» к религиозным и политическим преступникам из высших слоев и к лицам, попавшим в опалу к государю. Первые из них заключались на месте ссылки в отдельные тюрьмы, здесь главным моментом была изоляция за счет отдаления от Москвы. Вторые ссылались на житие в свои деревни или в отдаленные города, где содержались на собственные средства или на «царское жалование». Административная ссылка была узаконена в 1881 году Положением о мерах охраны государственного порядка и общественного спокойствия, а в 1882 году - Положение о полицейском надзоре установило порядок надзора за сосланными по месту жительства. Указами от 5 июня 1811 года и 31 июня 1812 года административная ссылка по воле помещиков, а также сельских и мещанских обществ бала признана «не имеющей законных оснований» и отменена.
В этой связи следует говорить о том, что ссылка в Сибирь применялась часто и даже за легкие проступки; желая сделать из нее тяжкое уголовное наказание, составители Уложения вынуждены были учредить наказания для легких деяний, и для этого изменили значение арестантских рот, рабочих и смирительных домов, определив их как лишение свободы, низшими ступенями которого оставлены тюрьма и арест.
Таким образом, Уложение предусматривало несколько видов лишения свободы: исправительные арестантские роты гражданского ведомства, рабочий дом, смирительный дом, крепость, тюрьмы, кратковременный арест. Однако различия между ними зачастую сводились к названию и порядку заведывания. Наряду с вышеуказанным, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года содержало нормы, определяющие порядок применения уголовного наказания к несовершеннолетним. По ранее действующему законодательству, а именно, по резолюции Государственного Совета от 24 апреля 1823 года малолетние преступники, независимо от рода совершенных ими преступлений, наказывались заключением в монастырь на церковное покаяние.
Данный правовой акт действовал до издания закона 28 июня 1833 года, по которому дети до 10 лет не подлежали уголовному преследованию вовсе, а отдавались на попечение родителям. От 10 до 17 лет простирался возраст частичной вменяемости, связанный с освобождением от телесных наказаний, смягчением всех иных видов ответственности и освобождением малолетних до 14 лег от каторжных работ.
При этом именно данный закон практически прекратил использование монастырей в качестве мест заключения малолетних преступников, утвердив для последних обычные уголовные наказания, реализуемые в облегченных формах.
Субъектом преступления, в силу ст. 144 Уложения 1845 года, признавалось лицо, достигшее 10 лет. По Уложению о наказаниях 1845 года возраст безусловной невменяемости оканчивается с достижением семи лет; не достигшие этого возраста дети не подлежали наказаниям за преступления и проступки, а отдавались родителям, опекунам или родственникам для вразумления и наставления их впоследствии. Дети от семи до 10 лет также не подвергались наказанию, но отдавались родителям или благонадежным родственникам для исправления. Так как закон не указывал ни последствий, ни форм исправления, то по разъяснению Кассационного департамента Сената от 1871 и 1873 годов никакой разницы между детьми до семилетнего возраста и от семи до 10 лет не усматривалось, а значит возраст безусловной невменяемости по Уложению о наказаниях 1845 года простирался до 10 лет. Аналогичная норма была включена в 1864 году в Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Периодом условной вменяемости Уложение 1845 года считало возраст от 10 до 14 лет. Дети от 10 до 14 лет не подвергались наказанию, когда суд признавал, что преступление совершалось ими «без разумения». В противном случае виновный подлежал смягченному наказанию. Статьи 145 - 149 Уложения о наказаниях 1845 года устанавливали правило полной вменяемости лиц от 14 до 21 года, предписывая лишь смягчение наказаний в сравнении с совершеннолетними преступниками.
Таким образом, ко второй половине XIX века отечественное законодательство сформировало весьма четкие границы уголовного вменения, сохранившие, по мнению современных правоведов, актуальность и до нашего времени. В данном контексте следует учесть, что в целом система наказаний и их исполнение, по сравнению с ранее действующим законодательством, стала менее жесткой, но назвать ее гуманной было бы несправедливо. В отличие от Уложения 1845 года, Уложение о наказаниях редакции 1866 года исключило телесные наказания, но ст. 78 Уложения устанавливала порядок, по которому «в случае явной невозможности подвергнуть виновных заключению ни в рабочем доме, ни в тюрьме оно может для лиц, не изъятых по закону от наказаний быть применено.
Кроме того, в отличие от Уложения 1845 года Уложение о наказаниях в редакции 1866 года содержало 1711 статей. Это было связано с тем, что, во-первых, были исключены статьи, устанавливающие ответственность крепостных крестьян, во-вторых, в связи с проведением реформы полиции 1862 года и судебной реформы 1864 года была сделана попытка разграничения ответственности, уголовной и административной. По сути, многие статьи из Уложения были исключены и введены в различные законы, регулирующие организацию и порядок управления определенными отраслями. Наконец, в связи с принятием в 1864 году Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, из Уложения 1845 года было изъято 652 статьи о маловажных преступлениях и проступках.
Судебной реформой 1864 года устанавливался принцип равенства всех сословий перед законом, который нашел отражение и в Уложении 1866 года. Однако на практике различия по сословному принципу остались, особенно при определении наказаний, связанных с лишением или ограничением прав.
В 1885 году в очередной раз было переиздано Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое изменило систему мест лишения свободы. Выделялись такие виды лишения свободы, как поселение, заключение в исправительные арестантские отделения, крепость, тюрьму, арест. В Уложении издания 1885 года уже нет наказаний в виде заключения в рабочий и смирительный дома. Появившиеся в 1775 году на основе такого законодательного акта, как «Учреждения об управлении губерниями», дома были упразднены в 1884 году, как не оправдавшие себя. Кроме того, прекратили свое существование долговые тюрьмы, арестантские роты.
Были упразднены публичная процедура экзекуции и клеймение осужденных к каторжным работам.
При этом Уложение не включало статьи, определяющие возможность замены лишения свободы телесными наказаниями, так как, несмотря на отмену телесных наказаний, по ранее действующему законодательству была возможна такая замена в некоторых случаях.
В контексте подобных рассуждений представляется логичным, что рост тюремного населения требовал от законодательства и органов власти особого внимания к тюрьмам. В связи с составлением в 1845 году. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, правительство пришло к мысли о необходимости проведения тюремной реформы в России.
ноября 1864 года был принят Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, характерными чертами которого были гуманность, демократизм, простота применения. Устав 1864 года собрал воедино постановления о мелких нарушениях, предусмотренные ранее другими законами.
Таким образом, тюремное заключение было введено вместо заключения в рабочем доме, которому подлежали лица низших сословий. Законодатели стремились показать социальное равенство в его применении, однако в отдельных статьях сохранились некоторые сословные различия.
Продолжая анализировать особенности формирования законодательной базы пенитенциарной системы данного периода, представляется необходимым указать на то, что в период с 1826 по 1870 годы было принято множество циркуляров, которыми регулировались вопросы, касающиеся проноса в тюрьму запрещенных предметов, переполнения мест заключения, недопустимости размещения арестантов на полу, антисанитарного состояния тюрем, вопросы о кандалах, о труде.
Наибольший интерес в этой связи представляет циркуляр 1870 года «О преднамеренном допущении развития беспорядков в тюрьмах», также особо следует выделить правила и циркуляры для подвергаемых аресту.
В 1866 году были приняты Временные правила для содержания лиц, подвергаемых аресту по приговорам мировых судей, которые вошли впоследствии в Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражею. Туда же были включены Временные Правила о помещениях для подвергаемых аресту, Инструкция об устройстве арестных помещений, Инструкция попечителям и смотрителям арестных домов.
Временные правила для содержания лиц, подвергаемых аресту по приговорам мировых судей 1866 года, регламентировали устройство и содержание арестантских помещений. Помещения для ареста устраивались земствами, заведывание принадлежало уездной земской управе. В арестантских помещениях должны отдельно содержаться мужчины и женщины, взрослые и несовершеннолетние, лица «высших» и «низших» сословий. Арестантам дозволялось, в частности, иметь собственный стол; они находились в собственной одежде, казенная выдавалась лишь по необходимости.
Из числа арестованных мещанам и крестьянам могла поручаться сдельная работа, при этом одна половина заработанных денег выдавалась на руки сразу, а вторая - по освобождении. В случае привлечения арестантов на общественные работы «в замену особой платы день работы засчитывается за два дня ареста». Однако, в соответствии с Циркуляром №6 от 3 марта 1886 года, предпочтительным родом арестантского труда устанавливались внутренние работы.
Показательно, что в принятом еще ранее циркуляре №49 от 20 марта 1867 года, при температуре 15 градусов и ниже арестанты на внешние работы не посылались.
В свою очередь, циркулярами №152 от 14 августа 1859 года, №266 от 20 декабря 1866 года, №202 от 30 декабря 1868 года, №84 от 27 апреля 1872 года, №20 от 3 сентября 1881 года и рядом других регулировались отдельные вопросы режима содержания арестантов. При этом указывалось на необходимость производства в тюремных учреждениях обысков и осмотров, обращая при этом внимание на то, чтобы заключенные не имели при себе в камерах посторонних вещей и чтобы обыски производились с «всевозможной тщательностью». Интересны положения циркуляров и тюремных инструкций, содержащих технические нормы. Согласно Циркуляру №14 от 13 апреля 1882 года, определялись «главные начала», которыми следовало руководствоваться при строительстве тюремных заведений.
Исключительно гуманный характер носят требования, предъявляемые к оборудованию арестных помещений, согласно Инструкции об устройстве помещений для лиц, подвергаемых аресту по приговорам мировых судей 1866 года. Так, согласно ст. 1 Инструкции, арестные помещения должны находиться на сухой почве; окна должны быть обращены на солнечную сторону, а по близости не должны быть ни стоячая вода, ни болотистое место, ни другие заведения или места, источающие зловредные испарения.
Довольно подробно в ведомственных документах регулировались требования, предъявляемые к одежде арестантов. Так, согласно Циркуляру №163 от 1 августа 1867 года, арестантам, отбывающим наказание в Сибири, в зимнее время должны были выдаваться шубы, а в остальных частях империи - полушубки. Далее в циркуляре дается подробное описание полушубков, а в Циркуляре №8815 от 6 июня 1900 года перечисляются требования, предъявляемые к серому шинельному сукну для арестантской одежды.
Количество материала, отпускаемого на изготовление одежды арестантов, содержащихся в губернских и уездных тюремных замках, регулировалось Ведомостью, утвержденной Министром внутренних дел, по соглашению с Министром финансов и Государственным контролером №20 от 14 октября 1887 года. Показательно, что указанный документ содержал описание мужской и женской арестантской одежды на 32 эскизах. Однако следует заметить, что указанные нормативы на практике выполнялись не всегда.
Например, по Циркуляру №17 от 17 июля 1890 года, для арестантов, не выводимых на внешние работы, сапоги должны были заменяться лаптями, изготовленными из древесного лыка или из бечевок.
Исходя из всего вышеизложенного, характерными чертами выше представленных нормативных актов являлись, во-первых, детальная регламентация всех сторон жизни арестантов, во-вторых, гуманный характер содержащихся в них положений. В этом смысле современная российская пенитенциарная нормативная база значительно уступает пенитенциарной системе российской империи данного периода.
Вместе с тем, следует учесть, что правовые нормы в большинстве своем носили декларативный характер, так как составители циркуляров явно переоценили реальные возможности материальной базы тюремной системы России - в своей значительной части указанные правила воплощены не были. Подобный отрыв пенитенциарных норм от действительности окажется характерным для всей уголовно-исполнительной истории России.
В данном контексте, тюрьму Российской империи XIX века следует рассматривать не только как учреждение, в основе которого заложены элементы физического насилия, но и как инструмент духовного угнетения. На формирование правопослушной и покорной личности был направлен целый комплекс мер воздействия, решающую роль в реализации которого занимала церковь.
В частности, в Циркуляре №91 от 1871 года, подробно регламентировались обязанности тюремных священников. Указывалось, в частности, что священник тюремной церкви, состоя в ведении духовного начальства на общем основании, в то же время в отношении всех своих обязанностей по тюрьмам состоит в непосредственном подчинении начальнику.
В свою очередь, Циркуляром №2 от 15 января 1885 года разъяснялось, что «в тех местностях, где окарауливание лежит на обязанности войск и где хранение ключей от наружных ворот у тюремной администрации будет признано неудобным, ключи эти должны находиться у караульных начальников». В некоторых случаях по разрешению губернатора ключи могут находиться и у тюремной администрации.
По сути, данный Циркуляр отражал определенную натянутость отношений между тюремной администрацией и караульными подразделениями войск Внутренней стражи, которые не подчинялись друг другу внутренних войск, охранявших ИТУ, и администрацией исправительно-трудовых учреждений), и лишь в середине 1990-х годов охрана исправительных учреждений была полностью возложена на администрацию мест лишения свободы.
Поясняя логические взаимосвязи представленных нормативных актов, необходимо указать, что пенитенциарное законодательство 60-х годов XIX века продолжало идти прежним путем издания актов местного характера. В частности, практически в каждой тюрьме государственного значения начали создавать собственные нормативные источники - тюремные инструкции. Нормотворческая деятельность осуществлялась различными ведомствами.
Например, руководитель Департамента полиции П.В. Оржевский в 1884 году издает Инструкцию для Шлиссельбургской политической тюрьмы. Данный нормативный акт закреплял обязанности начальника Шлиссельбургского жандармского управления. Такие обязанности выполняли практически все начальники тюрем Российской империи.
Кроме того, Инструкция содержала нормы об устройстве камер, их обстановке, закрепляла положение о необходимости содержать их в чистоте и опрятности, о приеме арестантов, о пище, ее подаче, распорядке дня, о тюремной библиотеки, о возможности занятий трудом. При этом парадоксальным является то, что арестанты были каторжными и труд был для них обязательным но приговору суда.
Характерной особенностью Инструкции было то, что она содержала больше запретов, чем дозволений. В этой связи узник Шлиссельбургской политической тюрьмы М.В. Новорусский в своих записках отмечал, что пределы лишений и запрещений были столь же неограниченны, как неисчерпаемы пределы человеческой жестокости и самодурства.
Солидарен с данной позицией и жандармский ротмистр смотритель Б.И. Гудзь, которого нельзя заподозрить в сентиментальности, утверждающий, что содержание заключенных, согласно инструкции, было медленным умерщвлением арестантов, чему служат доказательством опыты прежних лет, когда арестантов содержали по инструкции. Они сходили с ума, покушались на свою жизнь, болели, совершали преступления.
Подобное положение дел обусловило то, что в 1872 году была учреждена специальная комиссия для составления «общего систематического проекта тюремного преобразования», но дело не пошло дальше работ по разработке проекта. Единственное, что было взято, - это идея создания центрального органа управления всеми тюрьмами империи.
Следующим важным шагом было призвано стать учреждение новых штатов тюремной стражи. По закону от 15 июня 1887 года «Об устройстве управлений отдельными местами заключения гражданского ведомства и тюремной стражи» штаты тюремных служащих были расширены, а их оклады увеличены в надежде на то, что пребывание в тюрьме будет носить более гуманный характер.
Исходя из всего вышеизложенного, представляется возможным заключить, что пенитенциарная система Российской империи XIX века имела достаточно наработанную правовую основу исполнения наказания. Наиболее активно правовое регулирование разрабатывалось в период 30 - 90 годов XIX века. При этом в качестве основных документов, определявших содержание деятельности данной системы следует выделить Уставы о содержащихся под стражею 1890 года, с дальнейшими изменениями.
По сути, названные правовые документы основывались на положениях ряда норм Свода Учреждений и уставов о содержащихся под стражею и ссыльных 1832 года, который, в свою очередь, вобрал в себя многие положения частных инструкций - Московской 1804 года, Петербургской 1810 года, а также Общей тюремной инструкции 1831 года.
Подобные правовые акты позволили достаточно объемно и всесторонне прописать содержательную деятельность пенитенциарной системы, условия отбывания наказания арестантов, формы и методы исправительно - карательного воздействия на них.
Учитывая все вышеизложенное, необходимо учесть и моменты, в соответствии с которыми пенитенциарное законодательство России XIX века может быть охарактеризовано, с одной стороны, раздробленностью нормативных актов, а с другой - исключительной сложностью их практической реализации.
Наряду с вышеуказанным, непосредственное влияние на изменение правового регулирования, преобразования тюремной системы Российского государства оказали происходившие изменения в основных сферах жизнедеятельности населения, общества, государства. По сути, подвергались изменениям основные средства обращения с заключенными, концептуальные основы определения целей и задач тюремной системы, развивались ведущие взгляды, идеи на пенитенциарную политику России того времени.
Подобное положение дел в определенной степени оказало влияние на формирование тюремной системы в целом и, что немаловажно, послужило отправной точкой отсчета для ее дальнейшего становления и совершенствования.
законодательный преступление гражданский уголовный