Основы теории государства и права
Введение
право юридический норма
Определяя человеческую деятельность, юридические нормы придают существующим между людьми отношениям особый характер, превращая их из фактических отношений в юридические. В связи с тем, что человек руководится в своей деятельности юридическими нормами, его отношения к другим людям определяются не тем, что представляется ему фактически возможным в каждом отдельном конкретном столкновении с ними, а тем, как разграничивает их интересы право. Разграничивая сталкивающиеся интересы, юридическая норма, во-первых, устанавливает пределы, в которых данный интерес может быть осуществляем - это право; во-вторых, устанавливает в отношении к другому сталкивающемуся с ним интересу соответственные ограничения - это обязанность. Отношение, слагающееся из права и обязанности, и есть юридическое отношение.
Таким образом, существование права выражается не только в существовании юридических норм, но также и в существовании юридических отношений. Юридические нормы и юридические отношения - это две различные стороны права: объективная и субъективная. Юридические отношения называются правом в субъективном смысле, потому что право и обязанность составляют принадлежность субъекта. Без субъекта они существовать не могут: и право и обязанность должны непременно быть чьи-нибудь. Напротив, юридические нормы имеют общий и более отвлеченный характер, они не приурочены к определенному субъекту.
Необходимо, однако, оговориться, что в исторической последовательности не объективное право предшествует субъективному, а наоборот, субъективное предшествовало объективному. Древний суд не применяет уже существующей общей нормы к частным случаям, а для каждого частного случая творит новое право и только путем постепенного и медленного обобщения этих частных решений слагаются со временем и общие правила, представляющие к тому же первоначально весьма невысокую степень невысокую степень обобщения, являющиеся дробными, казуистическими правилами.
Но как бы то ни было, общие юридические нормы сложились, они обусловливают собою субъективные права. Определение каждого отдельного субъективного права получает при этом характер силлогистического заключения. Юридическая норма исполняет роль большой посылки; данное фактическое отношение людей, выражающее столкновение регулируемых нормой интересов,- роль малой посылки, а определение соответствующих прав и обязанностей есть заключение.
Целью настоящей работы является изучение понятий объективного и субъективного в праве. Из данной цели вытекают следующие основные задачи:
рассмотреть понятие субъективного и объективного права;
изучить юридическую и социальную природу норм права;
изучить литературу и нормативно-правовые акты по данной теме;
в заключении сделать выводы.
Объектом исследования выступают различные стороны права: субъективная и объективная.
Предметом будет являться, изучение субъективного и объективного в праве.
Методологическую основу исследования составили современные методы познания, включая метод анализа и синтеза, сравнительно-правовой, историко-правовой, формально-юридический, содержательно-нормативный и метод правового регулирования.
Теоретической и методической основой исследования послужили труды таких авторов как: Бабаева Р.К., Демина А.В., Клименко А.В., Летушева В.В., Марченко М.Н., Морозова Л.А., Попов А.В., Ромашов Р.А. и другие. При исследовании данной темы будем основываться на их труды.
Структурно курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключении и списка использованных источников и литературы.
Изучение темы начнем с права в объективном смысле, так как субъективная сторона представляется обусловленной объективною и к тому же объективная сторона права, как более абстрактная, легче поддается анализу.
1. Объективное право
.1 Элементы юридических норм
Юридическая норма - установленные или санкционированные государством правила поведения, общеобязательные в пределах сферы своего действия, обеспеченные его принудительной силой и отражённые в источнике права.
Из этого, однако, не следует заключать, чтоб все юридические нормы были установлены сознательно волей, были актом чьей-либо воли. Так точно и нравственные нормы не установляются волей, а вытекают из нравственного чувства. В этом смысле совершенно прав Цительман, оспаривающий волевой характер юридический, юридических норм. Сам он признает, что юридическая норма есть гипотетическое суждение о должном, а суждение о должном по содержанию своему есть веление. С другой стороны и определяемая юридическими нормами связь юридических фактов не есть действительно и необходимо существующая, а только долженствующая быть установленной людьми, руководящимися в своей деятельности данной юридической нормой.
Существуют определительная, описательная, дозволительная формы статей закона, выражающие юридические нормы. Если в законодательном акте содержится статья, представляющаяся по форме своей определением, она в действительности, в практическом своем применении, все-таки сводится к велению. Иногда законодатель, вместо повелительной формы выражения, употребляет описательную; вместо того, чтобы сказать, что такие-то лица должны то-то делать, он говорит, что они это делают.
В законодательных постановлениях действительно нередко встречаются статьи дозволительного характера. Такие статьи довольно разнообразны. Их можно разделить на четыре отдельные группы.
Первую группу составляют статьи исторического происхождения, а именно указывающие на отмену прежде существовавшей запретительной нормы. Отмена запрещения есть, конечно, дозволение, но она не устанавливает новой нормы, а только уничтожает старую.
Затем бывают дозволительные статьи редакционного характера. Общим образом выражейное дозволение служит в таких случаях только вступлением к изложению отдельных запрещений, ограничивающих общее дозволение. За статьей, гласящей, что «всякому дозволяется то-то и то-то», следует ряд статей, перечисляющих случаи, которые «из сего иземляются». Очевидно, юридическая норма содержится именно в частных запрещениях, а не в общем дозволении.
Больше сомнений могут возбудить дозволительные статьи третьей категории. При определении власти государственных учреждений нередко встречаются статьи, постановляющие, что учреждение может предпринимать те или другие меры. Дозволительная форма статей тут получает тем большую силу, что на ряду с ними обыкновенно имеются статьи, редижированные в форме велений. Но и такие статьи не выражают в действительности дозволительных норм. Дело объясняется следующим образом. Законодательство, определяя формы деятельности какого-нибудь учреждения, например суда, в некоторых случаях вменяет ему безусловную обязанность совершение тех или других действий, если имеются налицо известные фактические обстоятельства; суду при этом и предоставляется входить в рассмотрение вопроса, насколько необходимо или полезно будет это в данном случае. Но иногда закон, напротив, возлагает на сам суд решение вопроса о надобности и ненадобности данной меры в каждом конкретном случае; так вот это и выражается поставнолением закона, что суд может принять такую-то меру. Это не значит вовсе, чтобы суд мог по произволу своему принимать или не принимать этой меры. Раз надобность меры им признана, суд обязан ее применить. Следовательно, суд такими законами вовсе не дается простое дозволение, а возлагается, напротив, двойная обязанность: и оценить надобность меры и применить ее в случае признания необходимости. Точно также, если закон поставноляет, что полиция может при известных условиях требовать содействия войск, это значит, что в случае признанной ей надобности она и должна это сделать.
Четвертую категорию мнимо-дозволительных норм составляют нормы, устанавливающие альтернативные обязанности, когда дается не прямое веление выполнить то-то предоставляется на выбор выполнить одно из альтернативно предписанных действий. Но само собой разумеется, что и альтернативное веление есть все-таки веление и альтернативные нормы поэтому повелительные нормы. Дозволительного в них разве то, что они представляют выбор между двумя альтернативными обязанностями. Но конечно, юридические значения их не в дозволении выбора, а в запрещении сделать выбор вне устанавливаемой альтернативы.
Таким образом, все приводимые примеры якобы дозволительных норм оказывается несостоятельным. Остается разобрать еще один довод, более общего характера. Отстаивая существование дозволительных норм и стараясь объяснить их значение, некоторые отвергают и то общее положение, что все незапрещенное дозволено.
Итак, все юридические нормы суть веления, но веления могут быть различного рода, сообразно различию способов разграничения сталкивающихся интересов. Разграничение интересов непременно требует ограничения осуществления или обоих столкнувшихся интересов или по крайней мере одного из них.
Правда, любое веление можно выразить в форме запрета и любой запрет в форме веления. Повелеть совершение действия все равно, что запретить его несовершение. Но это не уничтожает значения различия положительных и отрицательных норм, велений и запретов. Их различие сказывается главным образом в различном характере налагаемых ими обязанностей. Повеления устанавливают обязанности содержания, положительные обязанности; запреты - обязанности воздержания от действия, отрицательные обязанности. Этим различием обязанностей обусловливается, как мы уже знаем, возможность принудительного осуществления велений юридических норм. Запретительные нормы все допускают принудительное осуществление. Из повелительных - только налагающие обязанность предоставления другому какой-либо вещи, но не обязанности личного действия.
Юридические нормы суть не только веления, но вместе с тем суть всегда условные веления. Разграничение интересов не допускает применения безусловных правил. Мера ограничений, устанавливаемых для осуществления каждого интереса, меняется, смотря по тому, в отношении к какому именно другому интересу он ограничивается. Один и тот же интерес при столкновении с иными интересами подвергается большим ограничениям, при столкновении с другими - меньшим. Юридическая норма осуществления каждого интереса обусловлена поэтому тем, какому другому интересу он в данном случае противополагается. Противоположение тому или другому интересу зависит от соответствующей фактической обстановки осуществления интереса. Поэтому применение юридической нормы становится в зависимость от наличности известных фактов. Безусловных юридических норм нет. Даже такая безусловная с нравственной точки зрения норма, как запрет посягать на неприкосновенность человеческой жизни, в качестве юридической нормы не безусловна. Большинство интересов должны, правда, уступать интересам.
1.2 Содержание юридических норм
Смотря по различию самых разграничиваемых интересов и по различию принятых в руководство правовых принципов, содержание юридических норм бывает крайне разнообразно. Подробное ознакомление с разнообразным их содержанием дают специальные юридические науки, изучающие отдельные отрасли права или отдельные национальные и исторические системы права. Общая теория должна тут ограничиться лишь самыми общими положениями и указанием лишь общих основных категорий, к которым может быть сведено все разнообразие содержания юридических норм. Такое обобщение возможно, так как осуществление всех человеческих интересов при всем их разнообразии все-таки обставлено одними и теми же общими условиями.
Для осуществления каждого своего интереса человек нуждается в пользовании силами, посредством которых производит он изменения данных условий его существования согласно преследуемым целям. Для производства любого средства удовлетворения человеческих потребностей необходимо требуется затрата известной силы. Между тем сил, удобно поддающихся пользованию человека, ограниченное количество. Избытка в них не бывает. Поэтому столкновение интересов всегда получает форму борьбы из-за пользования потребными для их осуществления силами. А отсюда само собой определяется, каково должно быть общее содержание юридических норм.
Если столкновение интересов всегда выражается в борьбе из-за пользования силами, то разграничение интересов может быть достигнуто только установлением определенного порядка пользования служащими к их осуществлению силами. Юридическая норма всегда определяет, кто, чем и в каком объеме может пользоваться, но делается это, как мы видели, всегда в форме велений. Она повелевает: 1) не пользоваться для осуществления своих интересов потребными к тому силами вне установленных нормой рамок и 2) совершать действия, делающиеся для других возможным пользоваться соответственными силами в предоставленных им правом пределах.
Каждая юридическая норма содержит определение порядка пользования силами для осуществления разнообразных человеческих интересов, с целью устранить их столкновение. Так как соотношение различных сталкивающихся интересов неодинаково, то сообразно с этим и содержание юридических норм, сохраняя свой общий характер, представляет, однако, в определении порядка пользования существенные различия.
Все разнообразные случаи столкновения интересов могут быть сведены к трем типам. Это может быть: 1) столкновение совершенно одинаковых интересов различных лиц, 2) столкновение неодинаковых, но равноценных интересов и 3) столкновение неравноценных интересов.
Для ближайшего выяснения содержания юридических норм следует еще указать на то, что кроме частных интересов, сталкивающихся в каждом данном случае при разграничении их, принимаются в соображение еще и общие интересы, сопутствующие, так сказать, всем частным случаям столкновения интересов. Самым общим из таких сопутствующих интересов является интерес мира. Юридическая норма имеет всегда своею целью устранение столкновения интересов, следовательно мир между субъектами этих интересов. Поэтому при разграничении каких бы то ни было интересов, кроме них самих, всегда принимается в соображение и интерес мира. Недавно Гоббез основным законом права считал правило: pax quaerenda est, а Гербарт все право думал вывести из требования устранения спора. Мир, каким бы образом ни был он достигнут, уже сам по себе представляет выгоду. Он дает экономию сил, которые бы при отсутствии мира тратились на борьбу. Он сообщает определенность отношениям, дающую возможность с уверенностью рассчитывать на будущее, между тем, как исход борьбы нельзя никогда предусмотреть с полною уверенностью. Поэтому хотя бы мир достигался установлением весьма стеснительных правил разграничения
1.3 Санкция юридических норм
Юридические нормы, как веления, обращенные к сознательной воле человека, могут быть им и не соблюдаемы и потому для своей силы нуждаются в особых обеспечениях их действительного соблюдения. Необходимо каким нибудь образом понудить к исполнению юридических норм, иначе оне остались бы мертвою буквой. Средства понуждения к исполнению юридических норм называются их санкцией. В чем же заключается санкция юридических норм? Каждое нарушение юридической нормы порождает новое столкновение противоречивых интересов: с одной стороны, интереса потерпевшего от правонарушения получить возмещение причиненных ему правонарушением невыгод. С другой стороны и правонарушитель не признается бесправым, и за ним все-таки охраняются правом известные интересы. Столкновение и этих интересов вызывает установление соответствующей юридической нормы, определяющей, как должно быть ограничено осуществление интересов правонарушителя в интересах потерпевшего. Поэтому можно сказать, что общее последствие нарушения юридической нормы есть применение новой нормы, регулирующей возникающие из правонарушения интересы. Но таким общим положением нельзя ограничиться. Необходимо выяснить, как же именно регулируются возникающие из правонарушения интересы.
Правонарушения совершаются ради достижения известных целей; к совершению их человека побуждают его интересы, стесняемые велениями юридических норм. Если бы правонарушения не приводили к более полному осуществлению этих стесненных интересов, не было бы и побуждения их совершать. Поэтому первое средство обеспечить действительное соблюдение юридических норм это сделать действия, их нарушающие, не достигающими своей цели. И действительно, последствия нарушения многих юридических норм заключаются в признании нарушающих их действий ничтожными. Это так называемые leges perfecte. Нарушающие их действия должны рассматриваться, в отношении к их цели, как бы не совершившихся. Например рассматриваться, в отношении к их цели, как бы не совершившимся. Например, по нашему законодательству, продажа недвижимости по домашнему акту признается ничтожной, не имеющей никакого значения. Имение, проданное таким образом, считается непроданным, купивший не приобретшим на него права собственности. Понятно, что этим лучше всего достигается действительное соблюдение закона, требующего, чтобы продажа недвижимости совершалась не иначе, как крепостным порядком. Раз словесным и вообще домашним актом продажи не достигается перехода права собственности от одного лица к другому, не может быть и побуждения совершать такую продажу.
Законы, имеющие своей санкцией недействительность нарушающих действий, называются совершенными потому, что они ближе всего подходят к законам природы. Как явления, противоречащего законам природы, не может произойти, так действие, нарушающее такой совершенный закон, рассматривается с юридической точки зрения не совершившимся.
Недействительность правонарушительного действия может иметь различные градации. Различают, во-первых, собственно ничтожность (nullitas) и опорочиваемост (rescissilitas). Ничтожность есть недействительность, наступающая само собой в силу лишь правонарушительного характера действия. Так, словесная продажа недвижимости ничтожна, хотя бы оба контрагента желали ее признания. Опорачиваемость есть недействительность, наступающая лишь в силу требования заинтересованного лица. Напр. сделка, заключенная под влиянием угроз (metus), признается недействительной только по заявлению о том заинтересованного лица.
Затем ничтожность бывает также абсолютная и относительная. Абсолютная ничтожность заключается в том, что правонарушительное действие считается безусловно несуществующим, как напр., словесная продажа недвижимости. Напротив, относительная ничтожность заключается в недействительности только некоторых особых последствий сделки. Например, вексель, выданный замужней женщиной без согласия мужа, не имеет вексельной силы, но действителен, как заемное обязательство.
Может быть, конечно, и так, что последствия правонарушительного действия фактически уже наступили. В таком случае признание действия ничтожным сопровождается восстановлением прежнего состояния, измененного правонарушением, сопровождается восстановлением нарушенного права. Такое восстановление нарушенного права совершается органами власти и может заключаться: 1) или в прекращении, если нужно силою, неправомерного состояния (например, выселением лица из принадлежащего ему помещения, отобранием вещи из неправого владения и возвращением ее собственнику); или 2) в совершении опущенной обязанности за счет виновного (например, исправление мостовой).
Однако, бывают случаи, когда правонарушительное действие уже само в себе заключает осуществление того интереса, ради которого оно совершается (например, изнасилование), или фактические последствия его неустранимы, нарушенное право невозвратимо (например, убийство). Признание правонарушительного действия ничтожным в таких случаях было бы недостаточно и, поэтому, тут установляется другая санкция: с нарушительным действием связываются невыгодные для его совершителя последствия. Это так называемое leges plus quam perfectae. Невыгодные последствия могут быть двоякого рода: гражданское взыскание (poena privata) в пользу потерпевшего и наказание, налагаемое государственною властью в общественном интересе.
В известной степени с каждым правонарушением соединяется и невознаградимый вред. Это, во-первых, та обида, какую чувствует потерпевший от правонарушения; во-вторых, это тот подрыв авторитету закона, какой получается при всяком неисполнении его требований. Но степень такого невознаградимого вреда бывает очень различна. Поэтому нельзя установить какого-либо принципиального различия между теми правонарушениями, с которыми соединяются особые невыгодные последствия, и теми, которые их не влекут за собой. Все зависит от изменчивых бытовых условий. Точно также не допускают общего принципиального разграничения и случаи применения частных пеней и наказаний. Форма частных пеней более древняя, чем форма наказаний. С усилением, государственной власти налагаемые ею наказания все более и более вытесняют частные пени. Но и в современном праве сфера применения наказаний определяется не каким-нибудь общим принципом, а изменчивыми соображениями уголовной политики.
Конечно, по общему правилу, установление таких невыгодных для правонарушителя последствий не устраняет ни признания ничтожности правонарушительного действия, ни восстановления нарушенного права, насколько то и другое может иметь место и значение. Так, в случае подлога, виновный подвергается наказанию, а самый подложный документ признается ничтожным. Так, в случае кражи, кроме наказания вора, сами украденные вещи возвращаются собственнику. Но иногда обстоятельства могут сложиться таким образом, что признание правонарушительного действия ничтожным повлекло бы невыгодные последствия для третьих, ни в чем не повинных лиц. Например, признание недействительным брака тяжелее всего отзывается на детях, которые оказываются в таком случае незаконнорожденными. Поэтому недействительность брака влекут за собою лишь наиболее существенные нарушения закона; менее же важные неправильности при заключении брака влекут за собой только наказание виновных, но самый брак признается действительным. Точно также в случае неоплаты гражданской сделки своевременно гербовым сбором, с виновных взыскивается значительный штраф, но сделка сохраняет свою силу. Такие нормы, нарушение которых влечет за собой не выгодные последствия для правонарушителя, но самое правонарушительное действие сохраняет свою юридическую силу, называются leges minus quam perfectac.
2. Право в субъективном смысле
2.1 Юридические отношения
Так как юридическое отношение есть тоже житейское, бытовое отношение, только регулируемое юридической нормой, то для надлежащего выяснения этого понятия необходимо обратиться к понятию отношения вообще.
Всякое отношение предполагает связь, зависимость и вытекающую из этой зависимости возможность воздействия. Где нет зависимости, нет и отношения. Так, если между данными, напр., тригонометрическими величинами, существует определенное отношение, это значит, что они зависимы друг от друга, что изменение одной из них вызывает соответственное изменение всех других. Так, если между данными явлениями существует отношение причинной связи, это значит, что следствие зависит от причины, что наличность причины вызывает за собой наступление следствия. Напротив, если между чем-нибудь нет никакой зависимости, говорят, что одно к другому не имеет никакого отношения.
Точно также и все людские отношения состоят в той или иной зависимости между людьми, в возможности того или иного воздействия их друг на друга.
Взаимная зависимость людей создается множеством разнообразных условий, которые все можно свести к трем категориям: условия физиологические, экономические и психические. Уже физиологические различия пола, возраста ведут к взаимной зависимости людей. Для удовлетворения полового влечения индивид нуждается в сближении с индивидами другого пола. Рождающийся ребенок требует попечений родителей, дряхлые родители - попечений детей. К этому присоединяется действие физиологического же закона наследственности. В силу этого закона люди одного происхождения представляют между собой сходство в физическом и психическом отношении и таким путем само собой установляется естественная группировка людей, независимо от их воли, по племенным различиям. Наконец, нельзя не обратить внимания и на передачу людьми друг другу болезней и путем заразы и путем наследственной передачи, так что и в отношении здоровья они зависимы друг от друга.
Точно также и потребность человека пользоваться силами внешней природы, служащая основанием экономической деятельности, приводит к взаимной же зависимости людей. Силы отдельного человека оказываются слишком слабыми в борьбе с представляемыми окружающей средой препятствиями и люди видят себя вынужденными прибегнуть к сотрудничеству, в двоякой его форме: к простому сотрудничеству, т. е. к производству работы соединенными силами, сообща, и к сотрудничеству сложному или, так называемому, разделению труда, причем каждый делает разное, но каждый для всех и все для каждого.
Психическая жизнь человека еще более увеличивает эту взаимную зависимость людей, так как потребность в обмене мыслей есть одна из самых сильных в человеке, вообще чрезвычайно тяжело переносящем одиночество. И зависимость людей друг от друга в психическом отношении тем сильнее, что в психическом развитии человека социальный фактор играет, можно сказать, первенствующую роль. Наш душевный склад есть в большей своей части не наше личное достояние, а продукт жизни того общества, к которому мы принадлежим. Стоит только вспомнить важную роль, какую играет в психическом развитии язык, являющий по самому существу своему непременно продукт общественной жизни, непременно общий всему обществу, отнюдь не могущий быть особой принадлежностью данного только индивида.
Установляющаяся таким путем взаимная зависимость людей возрастает в силе, по мере развития общественной жизни. Даже физиологические условия зависимости действуют все с большей и большей силой. С развитием общественной культуры, время, в течение которого человек находится в зависимости от своих родителей, все более удлиняется. Связи, соединяющие супругов, делаются интенсивнее, так как отношения их не ограничиваются уже только половой и воспитательной сферой, но получают и нравственное содержание. К действию наследственности присоединяется воспитание, прививающее к воспитываемому и то, что почему-либо не унаследовано им от предков.
В силу всех этих условий, человеческая жизнь слагается из ряда самых разнообразных отношений к другим людям. Сами по себе эти отношения имеют чисто фактический характер, представляя собою фактическую зависимость и основанную на ней фактическую же возможность воздействовать друг на друга. Но насколько люди в своей деятельности руководятся юридическими нормами, это приводит к превращению фактических отношений в юридические, фактической зависимости - в юридическую обязанность, фактической возможности воздействия - в право, правомочие.
Юридические нормы, разграничивая людские интересы, неизбежно ограничивают осуществление отдельных интересов, налагая на людей обязанности ради обеспечения возможности осуществления чужих интересов. Поэтому к фактическим основаниям взаимной зависимости право присоединяет новое, юридическое. Раз мои отношения к другим людям определены правом, осуществление моих интересов ставится в зависимость не только от фактических условий, но также и от моих правообязанностей. Вместе с тем, соответственно этим обязанностям для других установляется возможность особой формы воздействия на меня в форме правовых притязаний. Таким образом юридические отношения предполагают юридическую связь зависимости, в форме правообязанности, и обусловленное этой зависимостью правопритязание или право, полномочие.
У римских юристов регулируемые правом отношения и обозначались выражешем juris vinculum. Для них характерною особенностью юридических отношений представлялась именно связанность их объективным правом. Активная же сторона юридического отношения, правовое притязание, так мало обращала на себя их внимание, что у них не выработалось понятие субъективного права в смысле правомочия. Напротив, западно-европейские юристы, начиная уже с глоссаторов, придают особенное, главное значение активной стороне отношения правопритязания, так что не правопритязания они выводят из правоотношения, а наоборот, и отношение рассматривают как последствия правопритязания. Это объясняется свойственным германским народам субъективизмом, в противоположность объективизму древности, и тем, что христианское учение с особенною силою выдвинуло значение воли. Поэтому западно-европейское понимание права видит в субъективной стороне права не обусловленную юридическими нормами связанность, vinculum, а признанную и охраняемую правом свободную волю индивида. Из юридического признания воли личности вытекает уже затем, как естественное следствие, обязанность других не вторгаться в сферу, отмежеванную данной воле, и сами отношения между взаимно признающими друг друга волями. В последовательном своем развитии это воззрение приводит к совершенному отрицанию понятия юридического отношения и к замене его просто понятием субъективного права, в смысле правопритязания, как это и делает Бринц.
Признание главного и даже исключительного значения за одним только правопритязанием не согласимо, однако, с действительным характером юридических явлений. В особенности в области публичного права невозможно признать правопритязание главной, основной формой появления действия права. В публичном праве ярче и определеннее всего выступают именно правообязанности; они точно определены, по содержанию, они возлагаются всегда на точно определенных лиц. Напротив, публичные права представляются, так сказать, лишь отражением обязанностей и предоставляются неопределенному кругу лиц, могущих быть в том заинтересованными. Почти все содержание государственного права сводится к учению об обязанностях органов власти: предоставленные им права имеют значение лишь условия, обеспечения возможности исполнения их обязанностей. Так, судьи прежде всего обязаны отправлять правосудие, и лишь для обеспечения возможности выполнить эту функцию они наделены известными правами.
Но точно также и не все отношения частного права могут быть объяснены, как последствие лишь признанного права притязания. Таковы в особенности явления пассивного действия права, как их называет Иеринг. Это те случаи, когда правообязанность существует без соответствующего ей правопритязания. Таковы, например, обязанности налагаемые правом для обезпечения интересов имеющего родиться ребенка; таковы обязанности дебитора по обязательству на предявителя, которое в данное время никому не принадлежит; обязанности хозяина praedia servientis в отношении к praedium dominans, в положении res nullius. Эти примеры показывают, что право-обязанность может существовать и без соответствующего ей права и следовательно никак нельзя все правоотношения выводить из правопритязания. Наоборот, правопритязание невозможно без соответствующей ему обязанности. Если никто не обязан сообразоваться с моим правопритязанием, если оно ни для кого не обязательно, оно не может иметь ровно никакого значения. Поэтому и в юридических, как и во всяких других отношениях, основное значение имеет пассивная сторона, обязанность, связь.
Каждое юридическое отношение определяется частью фактическими условиями, частью юридическими нормами. Нет таких отношений, которые бы всецело и исключительно определялись только правом, в которых бы участники отношения требовали друг от друга и делали друг другу только то, на что они уполномочены и к чему обязаны законом. Отношение, напр., жены и мужа, домохозяина и квартиранта, нанимателя и наемника, кроме права, определяется и разнообразными бытовыми условиями: общественным положением участников отношения, их имущественной состоятельностью, характером, взаимным расположением, нравственными и религиозными убеждениями и т. д. Разнообразием бытовых условий и создается особенная индивидуальная физиономия каждого отдельного конкретного отношения. Юридическая же форма всех однородных отношений, напр., всех браков, всех наймов, совершенно одинакова, потому что ко всем однородным отношениям применяется одна и та же общая юридическая норма.
Так как юриста непосредственно интересует именно юридическая форма отношений, то понятно, что для юридического исследования представляется весьма важным отделять общую юридическую форму однородных отношений от разнообразного фактического содержания. С этой целью юристы конструируют мысленно представление о таких юридических отношениях, которые бы всецело и исключительно определялись одними только юридическими нормами. В таком воображаемом отношении все конкретное разнообразие фактической обстановки отпадает: остается одна только общая для всех однородных отношений юридическая форма. Такие воображаемые, чисто юридические отношения называются юридическими институтами. Они представляют собою отвлечение, абстракцию юридической формы от конкретного фактического содержания отношений. Так как юридическая форма одинакова для всех отношений определенной категории, то юридический институт служит как бы общим типом для всех отношений известного рода.
Разнообразные интересы, составляющие содержание общественной жизни, так тесно переплетены между собою, что юридические отношения, имеющие своим основанием столкновения этих интересов, не представляются обособленными и разрозненными, а, напротив, составляют одно целое. Совокупность юридических отношений называют юридическим бытом. Соответственно с этим и юридические институты, как общий тип юридических отношений, составляют из себя также одно связное целое. Совокупность юридических институтов называется юридическим порядком.
Каждое юридическое отношение, как мы видели, слагается из права и обязанности. Но и право и юридическая обязанность не могут существовать сами по себе. Они непременно составляют принадлежность какого-нибудь субъекта. Поэтому необходимым элементом каждого юридического отношения являются субъекты права и обязанности. Однако этим не исчерпываются необходимые элементы юридического отношения. Право есть возможность осуществления интереса, а осуществление наших интересов предполагает непременно пользование для этого теми или другими средствами. Поэтому каждое право необходимо должно иметь свой объект, пользование которым и ведет к осуществлению интереса, составляющего содержание права. Таким образом каждое юридическое отношение предполагает субъекта права, субъекта обязанности и объект. Этими элементами и определяется структура юридических отношений.
Но учение об юридических отношениях не может ограничиться рассмотрением одной только структуры. Юридические отношения не остаются неподвижными: с изменением интересов они возникают, изменяются, прекращаются. Поэтому, кроме их структуры необходимо рассмотреть также форму и условия их движения.
2.2 Субъекты юридических отношений
Юридические нормы, как нормы разграничения людских интересов приложи мы только к отношениям между людьми, потому что только в такие отношениях имеется столкновение людских интересов. Нравственные нормы устанавливают безусловные обязанности. Нравственный долг не обусловлен заинтересованностью в нем других лиц. Поэтому можно говорить с нравственных обязанностях в отношении к самому себе, поэтому во всех отношениях человека, хотя бы и не к людям, для него имеют обязательное значение нравственные нормы. Но право, устанавливая разграничение людских интересов, непременно предполагает столкновение их и следовательно отношение к людям.
Нельзя поэтому согласиться с теми, кто, как например Дернбург Регельсбергер, Муромцевъ, допускают существование юридических отношений и к вещам. Отношение к вещи собственника, само по себе взятое ничем не отличается от отношения к ней лица, не имеющего на данную вещь никакого права. И собственник и незаконный держатель вещи, пользуясь ею руководятся одинаково соответствующими техническими правилами и личными своими вкусами. Таким образом, юридическими могут быть не отношения к, вещи, а только отношения к людям по поводу вещей.
Завещательным распоряжением, конечно, можно дать имуществу какое угодно назначение. Но действительно связанным этим назначением имущество будет лишь до тех пор, пока останется хоть один человек как-либо заинтересованный, в силу уважения к памяти завещателя или по другим соображениям, хотя бы только курьеза ради, в осуществлении на деле данного назначения. Как скоро никого заинтересованного в том среди людей не останется, интересы собаки или лошади ничем обеспечены не будут. Таким образом, в подобных случаях интересы животных не сами по себе, не прямо составляют содержание юридического отношения, а только условно, косвенно, насколько именно совпадают почему-либо с каким-нибудь людским интересом. Поэтому и действительным субъектом юридического отношения являются здесь люди, заинтересованные в исполнении завещания, сделанного в пользу животного.
То же самое должно сказать и о сверхъестественных существ, о бесплотных силах. Карательной репрессией религиозных преступлений охраняются не интересы божества, не нуждающиеся в такой охране, а религиозное чувство верующих. Имуществом, принадлежащим церкви, обеспечивается удовлетворение религиозных потребностей членов земной церкви, следовательно опять-таки людей.
Это приводит нас к другому вопросу: не противоречит ли признанию субъектами юридических отношений только людей понятие так называемых юридических лиц. Понятие это основано на том факте, что некоторые права и обязанности не приурочены к отдельным людям, а рассматриваются как принадлежащие целым сословиям лиц, корпорациям, или установлениям. Так различают имущество и долги отдельных акционеров и самого акционерного общества, отдельных сограждан и самого государства, директора богадельни или лиц, находящих в ней приют, и самой богадельни, как постоянного установления. Однако, согласно господствующему и до сих пор мнению Савиньи, такие юридические лица не реальные субъекты правоотношений, а только фикция; Бринц же идет еще дальше и вовсе отвергает самую надобность в такого рода фикции и считает самое понятие юридического лица совершенно ненужным. Но другие, как Безелер, Гирке, Дернбург, Регельсбергер, отстаивают реальное существование юридических лиц, признавая их не фиктивными, а действительными субъектами правоотношений. Регельсбергер так формулирует свой взгляд. Цель права ест обеспечение человеческих интересов, но многие из них не могут или вообще, или вполне быть осуществлены иначе, как соединенными силами отдельных людей. Поэтому имеются субъекты прав и кроме людей: это юридические лица. Они действительные субъекты, хотя и не имеют телесной индивидуальности. Их основание составляют социальные организмы.
Действительными субъектами разграничиваемых правом интересов остаются люди. Но интересы эти общи целой группе лиц, состав которой к тому же может быть изменчив, и поэтому юридические нормы, вместо того, чтобы в отдельности разграничивать тождественные интересы целого ряда личностей, рассматривают однородные интересы, как одно целое, как один общественные, вытекающие из несовместимости известных юридических отношений, и, наконец, карательные.
Под естественными ограничениями разумеются ограничения, установленные по поводу естественных различий субъекта, каковы: пол, возраст, цвет кожи, физическое уродство. Так, женщины признаются неспособными иметь вообще политических прав; не достигшие 16-ти летнего возраста не могут иметь должностей на государственной службе; глухонемые не могут быть присяжными заседателями.
Ограничения несовместимости обусловлены возможностью быть одновременно субъектом известных юридических отношений. Например, лицо, состоящее в браке с кем-нибудь, не может одновременно вступить въ брак еще и с другим лицом; лица, занимающие высшие государственные должности, не могут находиться на частной службе.
Последняя категория ограничений правоспособности - ограничения карательные. Они являются последствиями судебного приговора и составляют как бы часть налагаемого на осужденного наказания.
Правоспособность означает только, что лицо может иметь известные права, но это еще не значит, чтобы оно действительно обладало ими. Правоспособность и правообладание не одно и то же. Каждый способен иметь право собственности на недвижимое имение, но отсюда еще не следует, чтобы каждый обладал имением. Многие права для усвоения их субъектов, кроме правоспособности, требующее наличности особых фактов, событий (например, смерть наследодателя) или человеческих действий (например, покупки), устанавливающих связь прав с данным именно лицом.
Правоспособность начинается с момента рождения и кончается с моментом смерти. Только живые люди правоспособны. Поэтому мертворожденный ребенок не может быть субъектом юридических отношений. Юридически он считается несуществующим. Правда, и за утробным младенцем охраняются известные права. Но это делается условно в предположении, что ребенок родится живым, и выражается в наложении на других людей обязанности не мешать развитию и рождению ребенка (наказуемость вытравления плода) и возможности, если он родится живым, участвовать в наследстве после отца (отсрочка определения наследственных прав до разрешения беременной вдовы от бремени). Но если окажется, что ребенок не может родиться живым, например, по причине чрезмерной узости таза его матери, тогда вытравление плода ненаказуемо.
Итак, правоспособным человек признается с момента рождения, т. е. полного отделения от матери, до момента смерти. Моментом смерти считается при этом момент исчезновения последних признаков жизни, чувствительности, сердцебиения, дыхания. К смерти приравнивается также долгое безвестное отсутствие.
2.3 Правомочие и правообязанность
Выяснение понятия права в субъективном смысле или правомочия составляет самый трудный и самый спорный вопрос во всем учении об юридических отношениях. Влияние юридических норм на условие осуществления наших интересов представляется довольно разнообразным и различные формы влияния имеют столько точек соприкосновения, так незаметно переходят одна в другую, что разобраться в них и выделить с достаточною определенностью правомочие от других последствий регулирования наших интересов юридическими нормами - дело не легкое.
Юридические нормы прежде всего запрещают известные способы осуществления человеческих интересов и этим создают различие юридически запрещенного и дозволенного. Запрещение ограничивает фактическую возможность осуществления интереса, суживает ее. Дозволение же само по себе никаких изменений в фактических условиях осуществления интересов не производит. Дозволенное, незапрещенное можно совершить только в пределах фактической возможности. Закон никому не запрещает ничего не делать, но воспользоваться этим дозволением может только тот, чье существование уже обеспечено достаточными материальными средствами. Всякому дозволено ездить в коляске; но может это делать только тот, кто имеет необходимые для этого средства. Юридическая норма тут не создает и не обеспечивает возможности, а только не препятствует ей, если фактически она имеется налицо.
Но влияние юридических норм на условия осуществления человеческих интересов не ограничивается таким отрицательным действием. Оно сказывается и в форме положительной, - может вести и к расширению фактической возможности. устанавливая запрещение известных способов осуществления одного из сталкивающихся интересов, юридическая норма тем самым расширяет фактическую возможность осуществления другого из них. Субъект этого интереса не только может осуществлять его в границах фактической для него возможности, но и может требовать, чтобы установленный юридической нормой запрет был соблюдаем, чтобы возложенная ею обязанность не делать запрещенного была действительно выполнена. Тут юридическая норма придает лицу новую силу, увеличивает его могущество в осуществлении своих интересов. Такое прямое и положительное влияние юридических норм, выражающееся в расширении фактической возможности осуществления, обусловленном установлением соответствующей обязанности, мы и называем субъективным правом или правомочием. Или, короче, правомочие есть возможность осуществления интереса, обусловленная соответствующей юридической обязанностью.
Обусловленностью соответствующей обязанностью правомочие прежде всего отличается от простой дозволенности. Конечно, все, на что лицо имеет право, дозволено; но не на все дозволенное оно имеет право, а лишь на то, возможность чего обеспечена установлением соответствующей обязанности. Только такая возможность составляет право, потому что только она есть возможность по отношению к другому лицу, правообязанному. Права же могут существовать только между людьми, а не в отношении к внешним фактическим условиям.
Итак, надо различать простую дозволенность чего-либо, обозначающую лишь отсутствие установленного юридической нормой ограничения фактической возможности, и право, предполагающее расширение фактической возможности установлением соответствующей правоспособности. Действие юридических норм, выражающееся в установлении такого рода возможности.
Соответствующая праву обязанность может быть возложена на всякого приходящего с другим лицом в столкновение по поводу пользования данным объектом. В таком случае объект обязанности определяется не личным признаком, а объективным: столкновением при пользовании данным объектом. Права, которым соответствует такая общая обязанность всех, могущих прийти в соприкосновение с данным объектом, называются правами вещными. Их называют также правами против каждого
Право непременно предполагает соответствующую обязанность. Если нет соответствующей обязанности, будет простое дозволение, а не правомочие. Но обязанность может всегда существовать и без соответствующего правомочия. Это бывает в тех случаях, когда интерес, составляющий содержание соответствующего права, еще только нарождается или прекратился только временно. Так, обязанности не вредить жизни утробного младенца нет соответствующего права, так как зародыш, находящийся в утробе матери, не может быть еще субъектом прав. Обязанность тут установлена в ожидании права на охрану жизни имеющего родиться ребенка.
Вторым элементом в содержании права является владение, заключающееся в возможности устранять других лиц от пользования объектом нашего права. Например, нанятым имуществом наниматель может не только пользоваться для непосредственного удовлетворения своих потребностей, но имеет и власть исключить от пользования им всякое другое лицо, хотя бы сам в данный момент и не пользовался имуществом.
Третий элемент содержания права, это - право распоряжения (jus disponendi). Иеринг определяет его как право изменять способы пользования. Пользование и владение не исключают в себе такой власти распоряжения. Пользователь и владелец должны сохранять неизменным раз данное объекту назначение. Нанявший дом, например, не может его перестраивать или срубить на дрова. Власть распоряжения составляет высший объем права.
Право распоряжения, в свою очередь, распадается на три различных элемента. Распоряжение объектом предполагает прежде всего право изменять способы пользования, не уничтожая объект и не передавая права на него другому: это так называемое jus abutendi. Затем к праву же распоряжения относится и право передачи права на данный объект другому: право отчуждения, jus alienandi, так как это есть выбор особого способа воспользоваться объектом. Наконец, третий элемент права распоряжения составляет право уничтожения объекта, jus disponendi de substantia. Этот вид права распоряжения применим только к одной группе объектов - к вещам.
Заключение
Право в объективном смысле - это система норм (привил поведения), непосредственно исходящих от государства или признаваемых государством в качестве регуляторов общественных отношений при решении соответствующих юридических дел. Иными словами, право в объективном смысле - это массив регулирующих общественные отношения норм, представляющих собой объективированный результат волеизъявления правотворческих органов, а также совокупность правил поведения, применение которых (например, некоторых обычаев) при регулировании общественных отношении санкционируется государством.
Термины «позитивное право» и «объективное право»- синонимы, означающие систему норм, исходящих от государства. Как объективная реальность, позитивное право существует в законах и иных признаваемых государством источниках (формах) права. Эти нормы существуют объективно, т. е. независимо от какого-либо конкретного лица -субъекта права, а также независимо от того, знает или не знает о них это лицо. Именно поэтому данная система норм называется «объективным правом».
Развернутое определение позитивного (объективного) права может иметь следующую формулировку:
«Право - это всеобщий нормативный регулятор общественных отношений, система формально-определенных, общеобязательных норм, которые установлены или санкционированы государством, выражают его волю, являются официальным критерием правомерного или противоправного поведения».
Данное определение права (объективного) отмечает его связь с государством, обращает внимание (но не акцентирует его) на государстве как основном субъекте правотворчества, но государство - не единственный субъект правотворчества, субъектом установления норм права «Объективное право» юристы обычно называют просто «право», например, «Право России» «право Украины», «право Англии», имея в виду все действующие юридические нормы данного государства. Если говорят «гражданское право», «уголовное право», то имеют в виду отрасль права данного государства. В случае употребления терминов «патентное право», «вексельное право» имеют в виду институт отрасли права. Нормы, исходящие от государства, юристы называют «правовыми нормами», «нормами права» или «юридическими нормами». Во многих государствах «объективное право» - это главным образом писаное право, т. е. его нормы закреплены в основном в законодательстве- в законах, подзаконных нормативно-правовых актах.
От «объективного права» следует отличать так называемое «субъективное право», т. е. обеспеченную законом и государством возможность поведения, принадлежащую определенному субъекту права (какому-нибудь конкретному лицу). Например, собственник дома вправе им владеть, пользоваться, распоряжаться, т. е. он может в нем жить, сдать внаем часть жилых помещений, продать или обменять его на что-либо и т. д. Что касается соотношения «объективного права» и «субъективного права», то последнее возникает на основе норм «объективного права» и им предусматривается. Субъективное право представляет собой единство трех возможностей поведения, иными словами, возможностей поведения трех видов, а именно: обладатель субъективного права, т.е. управомоченное лицо располагает, во-первых, возможностью самостоятельно, своими .действиями (бездействием) объективно проявить себя в своем определенном поведении (например, может дать деньги взаймы); во-вторых, может требовать определенного поведения от иных лиц (например, возврата денежной суммы, переданной им заемщику); в-третьих, он может обращаться в соответствующе компетентные органы государства в связи с необходимостью защиты нарушенного права путем применения мер государственного принуждения ( например, в суд с исковым заявлением о взыскании заработной платы за работу в выходные дни).
Литература
. Бабаев Р.К. Теория государства и права. Учебник/ Под ред. Р.К. Бабаева.-2-е изд., перераб. и доп.- М.: Юристъ, 2008.- 637 с.
. Государственное право Российской Федерации. Ред. Кутафина ОЕ. М.: Спарта, 2009. 578 с.
. Демин А.В. Теория государства и права. М., 2010.- 198 с.
. Клименко А.В., Румынина В.В. Теория государства и права._М.; Мастерство, 2002.- 321 с..
. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория и государства и права: Учебник для вузов.-2-е изд., испр. и доп.М.: Юрайт, 2009.- 457 с.
. Летушева Н.И. Теория государства и правав: Учебник для студ. сред. проф. учеб. заведений / Н.И.Летушева.-4 -е изд., испр. и доп._М.: Издательский центр «Академия», 2008.- 225 с.
. Марченко М.Н. Теория государства и права. Учебник/ Под ред. М.Н. Марченко. М.: Юрайт, 2010. - 565 с.
. Морозова Л.А. Основы государства и права.М.: Спарта, 2009.- 312 с.
. Попов А.В. Теория государства и права.- СПб.:Питер, 2008.- 224 с.
. Ромашов Р.А. Теория государства и права.- СПб.:Питер, 2008.- 278 с.
. Теория государства и права. Курс лекций/ Под. Ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько.- М.: Юристъ, 2007.- 672 с.