Недействительность сделок

Недействительность сделок

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

. Юридическая природа недействительности сделок. Понятие и классификация недействительных сделок

.1 Юридическая природа и сущность сделки

.2 Недействительность сделок как правовая категория

.3 Классификация оснований недействительности сделок

. Юридическая природа и виды оспоримых сделок

.1 Оспоримость сделок и ее виды

.2 Оспоримость сделок с пороками субъектного состава

.3 Оспоримость сделок с пороками воли

. Юридическая природа и виды ничтожных сделок

.1 Ничтожность сделок и ее виды

.2 Ничтожность сделок с пороками воли

.3 Ничтожность сделок с пороками субъектного состава

.4 Ничтожность сделок с пороками содержания

Заключение

Глоссарий

Библиография

ВВЕДЕНИЕ

Сфера общественных отношений, регулируемых правом, весьма широка и разнообразна. В первую очередь это обусловлено наличием в праве универсального инструментария, который дает ему возможность наиболее быстро и эффективно регламентировать практически любые отношения, в самых различных областях жизни общества. И одним из подобных инструментов выступает сделка. Являясь институтом преимущественно гражданского права, она представляет собой универсальную форму регламентации громадного массива социально-экономических отношений в таких сферах как имущественный оборот, жилищная и семейная сферы и т.д. Посредством совершения сделок рядовые члены общества и их различные объединения имеют возможность изменять объем принадлежащих им прав и обязанностей в соответствующих областях общественных отношений. При этом универсальность сделки заключается в том, что по своей сути она может выражаться в совершении практически любого действия, которое способно привести к возникновению, изменению или прекращению у участников указанных отношений определенных прав или обязанностей. Обратной стороной такой универсальности сделок является возможность различного рода злоупотреблений при их совершении. В связи с этим особое значение приобретает вопрос о выработке в праве, требований и условий, которые обеспечили бы защиту участников правоотношений от совершения сделок, которые могут нарушить их права и породить иные не неблагоприятные последствия. Решением этого вопроса стал институт недействительности сделок. Основная задача существования данного института заключается в определении условий, при наличии которых совершенная сделка не повлечет за собой никаких юридических последствий.

Достаточно ярко проиллюстрировать необходимость существования института недействительности сделок может ситуация, складывавшаяся в нашей стране на протяжении 1990-х - начале 2000-х годов. Это время знаменовалось поистине громадными изменениями, которые происходили во всех областях жизни российского общества. Особенно сильным изменениям подверглись социально-экономическая сфера. Россия стала на путь построения рыночной экономики, что повлекло коммерциализацию огромного массива отношений. И одним из следствий этого стал значительный рост числа заключаемых сделок. Однако отсутствие в большинстве отраслей имущественных отношений договорной практики и слабая проработанность средств защиты прав юридических и физических лиц привели к огромному количеству злоупотреблений и махинаций в сфере совершения сделок. Пользуясь несовершенством законодательства и отсутствием соответствующей практики, различные недобросовестные участники гражданских правоотношений нанесли значительный экономический ущерб государству. Неуполномоченные лица за бесценок покупали и продавали предприятия, объекты недвижимости, посредством совершения мнимых или притворных сделок получали легализацию огромные суммы денежных средств, добытых преступным или иным не законным путем. При совершении многих сделок в качестве сторон выступали лица, признанные недееспособными или ограниченно дееспособными, тогда как фактические участники сделок оставались в стороне. Очень часто в качестве стимулов к совершению сделок применялись угрозы, шантаж или обман.

В большей или меньшей степени проблему удалось разрешить только с принятием 21 октября 1994 года части I Гражданского кодекса РФ. В содержание нового Кодекса в главу 9 «Сделки» был включен параграф 2 «Недействительность сделок». Такое обособление норм, касающихся недействительности сделок, от прочих положений о сделке, стало свидетельством возрастающей роли и увеличения практической потребности в данном институте.

Гражданский кодекс добавил несколько новых оснований недействительности сделки, но самым главным его достижением явилась более детальная проработка механизма признания сделок недействительными, а так же уточнение порядка применения последствий недействительности сделки. Тем не менее, разрешив и урегулировав ряд насущных вопросов, касающихся правил и оснований признания сделок недействительными, новый Гражданский кодекс породил целый ряд проблем.

Так, например, весьма проблемным на настоящее время является вопрос о соотношении несовершенных (не заключенных) и недействительных сделок. Весьма специфичны и вызывают много нареканий такие формы недействительности сделок как мнимая и притворная сделка. Юридически сложным является доказывание таких оснований недействительности сделок как совершение сделки гражданином не способным понимать значения своих действий или руководить ими, а так же совершение сделки под влиянием заблуждения. Все эти проблемы требуют своего решения, ведь от этого во многом будет зависеть «чистота» гражданского оборота, что в свою очередь способно оказать позитивное влияние на экономическую сферу. К тому же правовая защищенность участников гражданского оборота, является одной из составляющих экономического благополучия любого государства.

Таким образом, на наш взгляд вопрос недействительности сделок в гражданском праве России является достаточно актуальным на сегодняшний день. И именно этим обосновывается наш выбор его в качестве темы настоящей дипломной работы.

Весьма убедительным подтверждением актуальности выбранной темы является уровень ее разработанности в юридической литературе.

Достаточно полно юридическая природа недействительности сделок раскрыта в учебниках Гражданское право под редакцией профессоров А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. Авторы учебника предложили свою классификацию оснований недействительности сделок, основанную на том порок, какого из составных элементов сделки, является основанием ее недействительности. Несколько иного принципа придерживаются авторы учебника «Гражданское право» под общей редакцией профессора Е.А. Суханова. Рассматривая основания и последствия недействительности сделок, авторы подразделяют их на абсолютно недействительные и относительно недействительные. Общими чертами обоих учебников является теоретический подход к исследованию института недействительности.

Значительно больше внимания практической стороне вопроса уделяет в своем курсе лекций «Гражданское право России. Общая часть» доктор юридических наук профессор О.Н. Садиков. Структура его исследования напоминает постатейный комментарий. При этом он не пытается произвести классификацию оснований недействительности сделки, каждое из них рассматривается самостоятельно и в том же порядке, в каком они изложены непосредственно в самом Гражданском кодексе. Слабой стороной данной работы является неубедительная теоретическая база. Достаточно большое внимание уделено теме недействительности сделок в ряде научно-практических комментариев к части первой Гражданского кодекса РФ. В частности следует упомянуть «Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации» под редакцией профессоров Т.Е. Абовой и Ю.А. Кабалкина, «Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический)» под редакцией профессора С.А. Степанова, «Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: учебно-практический комментарий» под редакцией профессора А.П. Сергеева. Отличительной чертой указанных комментариев является удачное сочетание глубокой теоретической проработки содержания каждой отдельно взятой нормы и анализа содержания судебной практики.

Таким же образом можно охарактеризовать и фундаментальный труд О.В. Гутникова «Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания». Большое внимание в его работе уделено вопросам истории развития института недействительных сделок, а так же прослеживается историческая преемственность в его развитии от римского частного права до наших дней. В то же время многие суждения, высказываемые О.В. Гутниковым, являются очень смелыми и подвергаются резкой критике со стороны других ученых.

Достаточно часто тема недействительности сделок освещалась и в юридической периодике. При этом различные авторы уделяли внимание как теоретическим, так и практическим проблемам, связанным с недействительностью сделок. Так исследованию общих начал института недействительности сделок посвящены работы С.В. Шарова «Недействительность сделок: основания и последствия», А.М. Эрделевского «Недействительность сделок», С. Зинченко и Б. Газарьяна «Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства», Ю.П. Егорова «Несостоявшиеся сделки». Отдельным аспектам недействительности сделок посвящены статьи Н. Толчеева «Разграничение ничтожных и оспоримых сделок», Ю.А. Тарасенко «О мнимости сделки (анализ одного спора)», М.Масленникова «Недействительность притворных сделок», В.А. Петрушкина «Недействительность сделки совершенной под влиянием заблуждения», О.Кабышева, В. Пустозеровой, И. Сиротиной «Сделки и их недействительность», О. Шерстневой «Спорные сделки»

Учитывая хорошую разработанность выбранной нами темы дипломной работы, можно сформулировать ее цель. Наиболее приемлемой целью в данном случае представляется изучение правовой природы института недействительности сделок, а так же его места в гражданском праве России. Для достижения указанной цели необходимо решить целый ряд задач.

Во-первых, изучить юридическую природу непосредственно самой сделки, так как институт недействительности носит производный от него характер.

Во-вторых, необходимо исследовать юридическую природу самого института недействительности сделок и рассмотреть возможные варианты классификации ее оснований.

В-третьих, необходимо провести анализ непосредственно самих оснований недействительности сделок, выявить их наиболее характерные черты и особенности. При этом на наш взгляд особое внимание следует уделить проблеме доказывания недействительности сделки в ходе судебного разбирательства. Для этого потребуется изучить юридическую природу оспоримости сделок, а так же рассмотреть конкретные виды оспоримых сделок с пороками субъектного состава и с пороками воли. Точно так же необходимо будет исследовать природу и виды ничтожных сделок, непосредственно рассмотреть ничтожные сделки с пороками субъектного состава, пороками воли и пороками содержания.

Только разрешив указанные задачи, возможно, будет достичь цели настоящей дипломной работы.

В ходе реализации поставленных задач, необходимо будет изучить весь комплекс правовых норм, связанных с институтом недействительности сделки. В первую очередь, должно провести анализ положений главы 9 «Сделки» части первой Гражданского кодекса РФ. Параграф 1 данной главы содержит общие правила, касающиеся непосредственно правовой природы и существенных черт, присущих сделке, в то время как параграф 2 полностью посвящен институту недействительности сделок. Кроме того, достаточно большое количество статей прочих глав Гражданского кодекса, так или иначе, связаны с институтом недействительности, и мы для большей наглядности время от времени будем прибегать к анализу содержащихся в них положений. Точно так же отдельные норы других Федеральных законов (например, Земельный и Семейный кодексы, и т. д.) содержат положения, имеющие непосредственное отношение к недействительности сделок. Очень важным источником, регулирующим многие вопросы, связанные с данным институтом, являются материалы судебной практики. Конечно, официально, действующее законодательство не признает за ней статуса источника права, но в действительности ее значение в формировании правоприменительной практики трудно переоценить. Так, решению целого ряда вопросов в сфере недействительности сделок посвящены Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01 июля 1996 г. 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», Постановление Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок», Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 апреля 2009 г. № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве) <garantF1://1691083.0>» и т.д.

Итак, сформулировав цели и задачи настоящей работы и определив нормативную и научно-практическую базу можно приступать к исполнению непосредственно самой работы.

1. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК. ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК

.1 ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА И СУЩНОСТЬ СДЕЛКИ

На современном этапе развития гражданского права наиболее универсальным основанием возникновения, изменения и прекращения, гражданских прав и обязанностей является сделка. Что во многом обусловлено ее юридической природой.

По своей сути сделка представляет собой универсальную правовую категорию, которая охватывает огромный перечень юридических фактов в форме действия, объединенных рядом общих признаков. При чем универсальность сделок проявляется в первую очередь в том, что законодательство не предусматривает конкретно, какие действия тех или иных субъектов права являются сделками. Закон лишь устанавливает перечень требований, которым должно соответствовать действие, чтобы получить статус сделки. Поэтому для того, чтобы лучше понять юридическую природу данной правовой категории необходимо в первую очередь проанализировать ее определение, закрепленное в законодательстве. Так статья 153 ГК РФ гласит, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Основной чертой сделки, которую можно сразу же выделить из данного определения служит то, что любая сделка это, прежде всего действие. И как любое действие она обязательно включает в себя элемент воли. Наличие в структуре сделки указанной составляющей объясняется тем, что любое действие, которое влечет за собой те или иные правовые последствия, должно в своей основе иметь определенную цель, для которой оно совершается. Так, например, Е.А. Суханов определял волю как «детерминированное и мотивированное желание лица достичь поставленной цели».

Однако стоит отметить тот факт, что воля представляет собой лишь внутреннее побуждение лица к совершению сделки. Непосредственно внешним проявлением воли к совершению сделки является волеизъявление. Именно оно делает доступной волю лица на совершение сделки для других участников гражданского оборота и как справедливо отмечал О.Н. Садиков: «Этот признак сделки позволяет отграничить ее от юридических поступков (например, обнаружения находки или клада) и юридических событий (например, стихийных бедствий)…». Еще одной существенной чертой воли является ее абсолютный характер. То есть любое лицо, совершающее сделку, ставит перед собой конкретные цели и задачи, которые оно предполагает достигнуть путем совершения сделки. При этом предполагается, что воля лица формируется без какого-либо воздействия извне, посредством осознания лицом необходимости наступления определенных правовых последствий. Если же воля лица будет формироваться под воздействием каких-либо внешних факторов (например, насилие, обман, угроза насилием), то в результате совершения такой сделки «наступают последствия, отличающиеся от тех, которые присущи сделке при обычных условиях ее совершения». Иными словами порок воли является одним из оснований недействительности сделки (ст. 177-179 ГК РФ).

В отличие от воли, которая должна носить абсолютный характер, волеизъявление может проявляться несколькими способами. Так, например, авторы учебника «Гражданское право» под общей редакцией Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева выделили три группы способов (или форм) выражения внутренней воли:

. Прямое волеизъявление, совершаемое в устной или письменной форме, когда содержание воли лица можно достоверно установить из составленного им документа (расписки, договора, завещания и т.д.) или из его слов, как правило, произнесенных в присутствии свидетелей.

. Косвенное волеизъявление, когда воля лица на совершение сделки, проявляется в его действиях (например, приобретение напитков в специальном автомате, символическое вручение вещи и т.д.).

. Изъявление воли посредством молчания, то есть когда от лица не исходит никаких действий, которые свидетельствовали бы о его нежелании совершить сделку.

Следует сразу же отметить, что в ныне действующем гражданском законодательстве России явно прослеживается приоритет принципа воли над волеизъявлением, поэтому воля является более важным элементом сделки нежели волеизъявление.

Применение конкретной формы совершения сделок во многом зависит, от соответствующего указания на это в законе. При чем очень часто закон устанавливает, что та или иная сделка может быть совершена только в одной форме, в первую очередь это касается письменной формы сделок. В то же время несоблюдение сторонами сделки требований закона о форме волеизъявления является основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 162 ГК РФ).

Исходя из указанных признаков сделок, можно сделать вывод о следующей их характерной черте - это обязательное соответствие требованиям закона или говоря иными словами правомерность. По мнению многих современных авторов, указанный признак является основополагающим признаком сделки. Так как он позволяет отличить сделку от действий, напрямую нарушающих закон, а так же от действий, противоречащих законам и иным нормативным актам. Кроме того, правовые последствия, соответствующие воле сторон, может породить только такой юридический факт, который будет удовлетворять всем требованиям закона. Иначе и не возможно было бы предположить, какой именно правовой результат будет достигнут вследствие совершения сделки.

Если рассматривать требование правомерности сделки в контексте положений общей части Гражданского кодекса, то можно заметить противоречие между данной чертой сделок и принципом свободы договора. Однако данное несоответствие является таковым лишь на первый взгляд. Согласно п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренных законами или иными правовыми актами. То есть, принцип свободы договора предусматривает возможность заключения любой двусторонней или многосторонней сделки, не нарушающей прямо или косвенно требований законов и иных нормативно-правовых актов. Тем самым, подобные сделки даже, несмотря на отсутствие, нормативно-правовых актов, регулирующих соответствующие отношения, остаются правомерными.

Дополнительным критерием правомерности сделки является ее соответствие требованиям нравственности. Данное положение основывается на п. 3 ст. 10 ГК РФ, который предусматривает, что участники гражданских правоотношений должны осуществлять свои обязанности разумно и добросовестно. Современное законодательство не дает легального определения понятию добросовестности. Однако на основании анализа ряда норм Гражданского кодекса современным российским цивилистам удалось сформулировать несколько определений данной правовой категории. На наш взгляд наиболее удачным среди них является определение В.И. Емельянова. По его мнению «лицо следует считать добросовестным в том случае, когда оно действует без умысла причинить вред другому лицу, а также не допускает легкомыслия (самонадеянности) и небрежности по отношению к возможному причинению вреда». Таким образом, нравственность, являясь составным элементом поведения субъектов гражданских правоотношений, представляет собой стремление участников гражданского оборота порождать только такие правовые последствия, которые не причинят вреда другим лицам, а так же не повлекут за собой иных не благоприятных последствий.

Очень тесно связана с признаком правомерности сделок и такая правовая категория как кауза или основание сделки. Данное понятие является основополагающим для определения юридической природы сделок. Как отмечал А.В. Кашанин оно обуславливает «свойство договора быть, в отличие от простой совокупности двух встречных обещаний, целостным явлением, порождающим единое обязательственное правоотношение». Хотя здесь сразу же необходимо уточнить то обстоятельство, что кауза присуща далеко не всем сделкам и существует целая категория так называемых абстрактных сделок, не имеющих правового основания. В то же время нет единства и среди ученых по поводу того, что представляет собой кауза. Основной спор ведется по поводу того, является ли кауза типовым правовым результатом, который должен быть достигнут исполнением сделки или она представляет собой правовую цель, преследуемую субъектами при совершении сделки.

Как нам представляется, наиболее верной является первая позиция. Во-первых, это обусловлено тем, что правовой результат в отличие от правовой цели является объективно существующим. То есть после совершения сделки у ее сторон возникают совершенно определенные права и обязанности. В то же время правовая цель носит субъективный характер и является более трудной для восприятия другими участниками гражданских правоотношений. Кроме того, наличие определенной правовой цели далеко не всегда является гарантией того, что соответствующий правовой результат будет достигнут. Ведь цель представляет собой лишь желаемые последствия, к наступлению которых стремятся участники гражданских правоотношений. Поэтому даже выраженная способом, дающим возможность достоверно установить ее содержание, правовая цель не может лечь в основу сделки. Вследствие чего использование правового результата в качестве основного элемента кауза является наиболее предпочтительным. Конечно же, можно возразить, что на момент заключения сделки правовой результат отсутствует как таковой, а имеется лишь его ожидание, которое и называется правовой целью. Однако возможны ситуации, когда правовая цель будет зафиксирована в договоре, но при этом сама сделка будет признана недействительной вследствие отсутствия воли сторон на возникновение соответствующих правовых последствий (мнимая сделка). Если же правовая цель все же будет достигнута сторонами, то речь уже будет идти о юридическом результате. Таким образом, получается, что правовая цель является лишь составной частью каузы, а не основным ее элементом.

Еще одной специфической чертой сделки, которая отмечается некоторыми учеными, является целевой характер сделок. То есть, являясь институтом гражданского права, сделки служат своеобразным инструментом, посредством которого происходит трансформация внутренней (психической) воли лица в конкретные гражданско-правовые последствия. То есть сделка существует именно для того, что бы удовлетворять требования гражданского оборота, и она порождает только те последствия, которые непосредственно предусмотрены гражданским законодательством или хотя бы не противоречат ему.

Таким образом, по своей юридической природе сделка представляет собой юридический факт в форме волевого, правомерного действия, совершенного способом, определенным в законе, и направленным на создание определенного юридического результата, в виде возникновения, изменения, прекращения, гражданских прав и обязанностей.

Понимание юридической сущности института сделки необходимо нам для того, чтобы как можно более точно определиться с теми условиями и

обстоятельствами, наличие которых влечет за собой недействительность сделки.

.2 НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК КАК ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ

Но прежде чем рассматривать обстоятельства и условия, которые ведут к недействительности сделки, необходимо установить, что же собой представляет недействительность сделок как правовая категория. Однако дать ответ на данный вопрос достаточно сложно по той причине, что действующее законодательство не содержит легального определения недействительности сделок. В результате это приводит к тому, что различные ученые-цивилисты по разному начинают раскрывать сущность данной категории гражданского права. Если проанализировать непосредственно само словосочетание недействительность сделок, то можно сделать определенные выводы.

Так с точки зрения лексикологии «недействительность» означает отсутствие какого-либо действия, или возможности его совершения. Исходя из этого, можно предположить следующее. Законодатель, присваивая данному институту его название, подразумевал под этим, что сделки, обладающие признаками недействительности, являются не действующими, фактически не влекут никаких правовых последствий.

Следует отметить так же, что термин недействительная сделка появился в российском законодательстве достаточно давно. Уже в девятнадцатом веке многие российские цивилисты указывали на то, что правовая категория недействительности сделок несколько уже своего лексического смысла. В частности видный отечественный специалист в сфере гражданского права, один из основоположников российской цивилистики Д.И. Мейер справедливо полагал, что «по смыслу слова под понятие о недействительности подходит и такая сделка, которая оказывается бессильной в юридическом быту по отсутствии условия, которое определено для ее существования самими участниками сделки; но такую сделку мы называем несостоявшейся, находя это название более соответствующим ее природе». Фактически проблема отграничения недействительных и несостоявшихся сделок не решена и поныне. Необходимость разрешения данной проблемы продиктована в первую очередь тем, что несостоявшиеся и недействительные сделки влекут за собой различные правовые последствия. Поэтому на наш взгляд, рассматривая юридическую природу недействительности сделок, необходимо определиться и с тем, что собой представляет несостоявшаяся (незаключенная) сделка. Ибо это поможет лучше понять и суть института недействительности.

Гражданский кодекс РФ не содержит определения несостоявшейся сделки. Только в ряде статей встречаются указания на те условия, при отсутствии которых сделка считается не заключенной. На основании анализа данных положений можно сделать вывод о том, что под несовершенной (не заключенной) понимается такая сделка, которая не удовлетворяет одному из обязательных (существенных) условий. То есть фактически речь идет об отсутствии одного из конститутивных элементов сделки. И поэтому вполне правомерным является вопрос о том, возможно ли вообще назвать такое действие сделкой. Ведь отсутствие какого-либо из конститутивных элементов сделки, свидетельствует о неполноте волеизъявления субъектов гражданских отношений. Так, например, в соответствии с п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 26 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге» отсутствие в договоре о залоге сведений, индивидуально определяющих заложенное имущество, договор о залоге не может считаться заключенным. Вследствие чего подобные действия не удовлетворяют требованиям, предъявляемым законом к сделке. То есть фактически сделка отсутствует не только как юридический, но и как социальный факт.

В целом же именно с дефектностью социальной, а не правовой основы сделки, многие современные цивилисты связывают факт не заключения сделки. В частности Ю.П. Егоров отмечал, что несостоявшаяся сделка - это факт, свидетельствующий об отсутствии фактической возможности реализовать признаваемый законом интерес в связи с дефектностью социальной основы сделок. В то время как недействительность сделок специалисты связывают именно с порочностью их юридического состава. Из этого следует, что незаключенная сделка не влечет правовых последствий, так как она не является юридическим фактом. А в строгом смысле она не является даже сделкой. По этому на наш взгляд являются неосновательными мнения некоторых цивилистов о том, что несостоявшиеся сделки представляют собой разновидность недействительных сделок. Хотя ради справедливости следует отметить то обстоятельство, что многие ученые оспаривают сам факт отнесения недействительных сделок собственно к сделкам.

И вопрос этот является весьма важным для определения сути недействительности сделок как правовой категории. Ведь как отмечалось выше, основополагающим признаком сделки является правомерность. В то время как недействительность сделок, в общем ее выражении (ст. 168 ГК РФ), представляет собой несоответствие заключенной сделки требованиям законов и иных нормативно правовых актов. Или говоря иными словами, недействительная сделка является не правомерной. Если исходить из подобных представлений сразу же напрашивается вывод о том, что недействительные сделки сделками как таковыми не являются. Например, подобного мнения придерживался видный советский цивилист - профессор И.С. Перетерский. В частности он считал, что «сделка - это действие, дозволенное законом. Действия, хотя бы и вызывающие юридические последствия, но не те, которые имели в виду участники, не пользуются защитой закона и не являются сделками». Таким образом, недействительность сделок понимается как явление, в рамках которого любая сделка теряет качество юридического факта изменять, прекращать и создавать права и обязанности. Но если следовать такому подходу, то закономерно возникает вопрос, что же представляет собой недействительная сделка?

В связи с этим в отечественной цивилистике получила развитие теория, согласно которой недействительная сделка понимается как деликт. При этом некоторыми учеными высказывались мнения и о двойственной природе сделок. Так Н.В. Рабинович считала, что недействительная сделка по своей форме и содержанию образуется именно как сделка, но все же по своей природе является правонарушением. На наш взгляд отнесение недействительных сделок к деликтам является не верным. Ведь как справедливо указывала Н.В. Рабинович, недействительная сделка возникает в соответствующей форме и наделена конкретным содержанием. Очень существенную роль здесь играет и то обстоятельство, что многие недействительные сделки (это, как правило, оспоримые) существуют как правомерные до определенного момента. То есть они в любом случае являются сделками, и признание судом их недействительности не влечет за собой обращение таких сделок в правонарушения. Просто они приобретают особый статус, вследствие порочности отдельных своих конститутивных элементов. Фактически недействительные сделки представляют особую категорию сделок, которые можно назвать порочными. Их основное отличие от правомерных сделок состоит в том, что правомерные влекут за собой только те правовые последствия, на которые рассчитывали стороны сделки. Тогда как недействительные влекут за собой такие правовые последствия, которые прямо указаны в законе, независимо от воли участников сделки. При чем во всех случаях данные последствия носят типовой характер (односторонняя или двусторонняя реституция). То есть фактически последствия недействительности сделок носят отменительный характер и направлены на возврат сторон в первоначальное состояние, в котором они находились до совершения сделки. Именно данное обстоятельство и свидетельствует о том, что недействительные сделки все же являются особым видом сделок, а не правонарушением. Ведь в результате совершения деликта остается какой-то объективно-существующий результат, в виде нарушенного права, поврежденного имущества или здоровья и причинно-следственная связь между данными последствиями и неправомерными действиями сторон. А после заключения недействительной сделки наступление таких последствий, как правило, не наблюдается. Наоборот, основаниями недействительности сделок являются нарушения, допущенные еще на стадии заключения сделки. Кроме того, правонарушение является таковым с момента его непосредственного совершения и не может иметь никаких иных последствий, помимо предусмотренных законом. В то время как в некоторых случаях за недействительными сделками может быть признано качество правомерной сделки. Например, сделки совершенные недееспособным гражданином или несовершеннолетним, не достигшим возраста четырнадцати лет (ст. ст. 172, 173 ГК РФ) могут быть признаны действительными в судебном порядке, если будет установлено, что они были совершены к выгоде указанных граждан.

Еще одним существенным отличием правонарушения от недействительных сделок является то, что в результате совершения деликта имеется пострадавшая сторона, которой был причинен материальный, физический и моральный ущерб. Как правило, другая сторона, выступает в качестве причинителя вреда. На нее возлагается обязанность возместить потерпевшей стороне ущерб. При чем возможны ситуации, когда размер возмещения превышает стоимость причиненного ущерба (например, ст. 1084 ГК РФ) В случае же признания сделки недействительной для сторон наступают определенные правовые последствия. Однако размеры возмещения, передаваемого сторонами друг другу в порядке реституции, практически всегда ограничены законом размерами исполненного. Единственным случаем, когда одной из сторон предоставляется возможность получить от другой стороны возмещение убытков в форме реального ущерба, является совершение сделок недееспособными гражданами в возрасте до четырнадцати лет или гражданами, признанными недееспособными. Кроме того, необходимо отметить, что обязанность возместить ущерб вследствие совершения недействительной сделки возлагается на дееспособную сторону только при наличии вины. Конечно, данное обстоятельство несколько сближает недействительные сделки с правонарушением, однако подобные положения скорее являются исключением из общего правила и поэтому принимать их во внимание не следует. На основании изложенного, можно сделать вывод о том, что недействительные сделки все же относятся к формам договорных, а не деликтных обязательств. Просто недействительность сделок представляет собой такое правовое явление, при наличии которого все сделки, не соответствующие требованиям закона, фактически теряют свою юридическую силу, то есть практически институт недействительности сделок охраняет имущественный оборот от порочных юридических действий (фактов), которые могут повлечь за собой нарушение прав физических и юридических лиц. Здесь хотелось бы отметить то обстоятельство, что многие современные цивилисты указывают на то, что недействительность сделки может быть связан не только с порочностью сделки как юридического факта, но и порочностью сделки как правоотношения. Так, например, А.А. Кисилев полагает, что «когда говорят о «недействительности сделки», должна иметься в виду недействительность (отрицание) тех прав и обязанностей, которые должны были наступить из сделки, но в силу определенных оснований не наступили. Таким образом, речь идет не об отрицании сделки - юридического факта, а об отрицании сделки - правоотношения». При этом следует учитывать то обстоятельство, что по своему содержанию сделка как правоотношение является более емким понятием, нежели сделка как юридический факт.

Из общей теории права известно, что любое правоотношение состоит из четырех основных элементов: субъекта, объекта, содержания и формы. Однако помимо вышеуказанных элементов для возникновения правоотношения необходимо соответствующее основание. И как раз таким основанием, порождающим правоотношение, выступает юридический факт, ибо он представляет собой действия, которые совершает сторона (стороны) для того, чтобы создать, изменить, прекратить гражданские права и обязанности. Таким образом, получается, что порочность сделки как юридического факта неотвратимо влечет за собой недействительность сделки как правоотношения. Однако порочность остальных элементов сделки не влечет за собой порочности самого юридического факта. Из приведенных выше рассуждений следует, что недействительность сделок должна включать в себя значительно более широкий перечень оснований, ведущих к аннулированию юридического результата сделки, нежели основания порочности юридических фактов. Данное обстоятельство является дополнительным доказательством того, что недействительная сделка по своей юридической природе все же является сделкой.

Таким образом, недействительность сделок, представляет собой правовую категорию, включающую в себя совокупность оснований, при наличии которых любая сделка теряет свою самостоятельность и влечет только те правовые последствия, которые прямо предусмотрены законом, а так же механизм применения данных последствий. По нашему мнению, недействительность сделок это не просто явление юридического аннулирования результатов сделки (именно результатов, а не самой сделки), но основание применения специальных мер, направленных на защиту прав участников сделки, а в некоторых случаях всего правопорядка и общественной нравственности.

.3 КЛАССИФИКАЦИЯ ОСНОВАНИЙ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК

Наиболее важные основания разделения сделок на виды заложены в положениях ст. 168 ГК РФ. Данная статья гласит, что сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) или не зависимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

Таким образом, законодатель закрепил легальное разделение сделок на две основные категории: оспоримые и ничтожные. Н.И. Толчеев выделил три критерия, которые лежат в основе данного разграничения. Во-первых, это правовое основание недействительности сделки, во-вторых, способ констатации недействительности и, в-третьих, субъекты, наделенные правом обращения в суд с требованиями о признании сделки недействительной или применении последствий недействительности сделок.

Под правовым основанием недействительности сделки, по нашему мнению, следует понимать порочность тех элементов сделки как юридического факта и сделки как правоотношения, которые и влекут ее недействительность. Из содержания ст. 166 ГК РФ следует, что любой закон (в том числе и сам Кодекс) должны содержать прямое указание на то, что конкретный порок или недостаток сделки делает ее оспоримой. Подобное правило фактически подтверждено и нормой ст. 168, которая устанавливает, что «сделка не соответствующая требованиям закона или иным правовым актам, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения». Исходя из того, что любая недействительная сделка возникает в результате нарушения закона, получается что она ничтожна, если нет прямого указания в законе на ее оспоримость. Хотя законодатель не отрицает и возможности закрепления в нормативных актах и прямых указаний на ничтожность сделок. Такие примеры в законодательстве РФ имеются (например, ст. ст. 162,165 ГК РФ). Таким образом, критерий правого основания практически напрямую зависит от его закрепления в законодательном акте.

Следующий критерий разграничения недействительных сделок основывается на различных способах констатации недействительности. Фактически ст. 166 ГК РФ установила обязательную судебную форму констатации недействительности только для оспоримых сделок, тогда как в отношении ничтожных сказано, что они не нуждаются в признании их недействительными. Данное положение, на наш взгляд, носит весьма спорный характер. Ведь изначально ничтожность сделки предполагается очевидной, раз законодатель не предусматривает никакого обязательного порядка признания данного факта. Однако судебная практика нашла выход из сложившейся ситуации. Так п. 32 Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01 июля 1996 г. 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусматривает следующее: «Учитывая, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица… При удовлетворении иска в мотивировочной части решения суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной. В этом случае последствия недействительности ничтожной сделки применяются судом по требованию любого заинтересованного лица либо по собственной инициативе».

Последним критерием разграничения сделок на оспоримые и ничтожные выступает круг субъектов, которые имеют право требовать признания сделки недействительной или применения последствий ее недействительности. Согласно п. 2 ст. 166 ГК РФ правом на обращение в суд с требованием признания недействительности сделки наделены только лица, напрямую указанные в законе, тогда как требовать применения последствий недействительности сделки вправе, любое лицо, чьи права и законные интересы затронуты такой сделкой. Устанавливая подобное правило, законодатель, очевидно, исходил из того, что оспоримая сделка все же может соответствовать интересам сторон, ее совершивших. Поэтому стороны самостоятельно решают вопрос о необходимости оспаривания сделки. И только прямое указание закона может предоставить стороне сделки или иному лицу полномочия выступать в суде с иском о признании сделки недействительной. В тоже время ничтожная сделка предполагается изначально неправомерной и не порождающей юридических последствий, даже вопреки желанию сторон такой сделки. Поэтому законодатель и предоставил любому лицу, которое считает, что та или иная сделка является ничтожной, возможность требовать в судебном порядке применения последствий ее недействительности.

При этом может возникнуть такая ситуация, когда лицо, обратившее с подобным иском, не сможет подтвердить, что его права и законные интересы нарушены. То есть такое лицо будет являться ненадлежащим истцом. Однако сам факт ничтожности сделки будет подтвержден в ходе судебного заседания. Возникает вопрос, если ст. 166 устанавливает право суда, а не обязанность применять последствия ничтожности сделки, какими критериями должен руководствоваться суд, принимая решение о применении или не применении последствий недействительности сделки? На настоящий момент, судебная практика ответа на данный вопрос не дает. Очевидно, суд исходя из общих начал гражданского законодательства, должен руководствоваться требованиями разумности и справедливости. Хотя такое положение, конечно же, не в полной мере соответствует общему негативному отношению к ничтожным сделкам, закрепленному в нормах Гражданского кодекса РФ.

На наш взгляд исправить положение можно было бы путем установления именно обязанности суда, применять последствия недействительности ничтожных сделок.

Необходимо так же отметить, что многие современные цивилисты считают термины оспоримая и ничтожная сделка несколько не соответствующими содержанию института недействительности. Так Е.А. Суханов указывал, что «классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые логически уязвима». По его мнению, более правильным является разделение сделок на абсолютно недействительные и относительно недействительные. При чем в качестве критерия такого разделения он предлагает считать «различную степень противоправности действий, совершенных в форме противоправных сделок». Подобных взглядов на разделение недействительных сделок придерживаются и авторы комментария к Гражданскому кодексу РФ, под общей редакцией Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. Несколько иных взглядов на разделение недействительных сделок на оспоримые и ничтожные придерживается О.В. Гутников. Он в качестве основного критерия разделения сделок на указанные виды выделяет процессуальный порядок установления недействительности.

В то же время некоторыми современными специалистами отрицается практическая ценность разделения недействительных сделок на оспоримые и ничтожные. Например, А.А. Киселев считал, что само по себе признание сделки недействительной означает, что она не влечет за собой никакого юридического результата и отрицается правом. Поэтому «такое понимание недействительности исключает какие-либо принципиальные различия по юридическим последствиям между ничтожными и оспоримыми сделками: и для тех и для других недействительных сделок они по сути одни и те же».

По нашему мнению, такой подход является не совсем оправданным, а с точки зрения практики признания сделок недействительными и применения последствий их недействительности и вовсе неправильным. Ведь оспоримые и недействительные сделки различаются не только порядком констатации их недействительности. Фактически оспоримые сделки вполне могут существовать в качестве действительных, до тех пор, пока одна из сторон не посчитает, что такая сделка нарушает ее права. Вследствие этого подобная сделка может повлечь за собой не только реституцию, но и возмещение убытков. Тогда как ничтожные сделки являются недействующими с момента их совершения, и единственными их последствиями является односторонняя или двусторонняя реституция. Таким образом, разграничение сделок на оспоримые и ничтожные - это объективно необходимое правовое явление, призванное упорядочить основания и способы применения последствий недействительности сделок.

Хотя при этом следует отметить, что судебной практике известны случаи, когда одни и те же сделки, в зависимости от оснований, с которыми лицо обратится в суд могут быть признаны как оспоримыми, так и ничтожными.

Помимо указанной «законодательной» классификаций, наиболее разработанной является разделение недействительных сделок в зависимости от того, порок какого элемента сделки как правоотношения или юридического факта влечет за собой ее недействительность. Традиционно по данной классификации недействительные сделки подразделяются на сделки с пороками субъектного состава, сделки с пороками воли, сделки с пороками формы, сделки с пороками содержания. Такое разграничение недействительных сделок помогает наиболее точно определить те обстоятельства и условия, наличие которых и является основанием их недействительности, что имеет немаловажное практическое значение. Кроме того, практическая ценность данной классификации заключается в том, что она не только не противоречит основной классификации сделок, подразделяющей их на оспоримые и ничтожные, но наоборот дополняет ее.

Помимо приведенных выше оснований и критериев для разделения недействительных сделок на виды О.В. Гутников в своей работе «Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания» приводил следующие виды классификаций сделок:

- не соответствующие закону и не соответствующие воле отдельных лиц;

с обязательными (абсолютными) и с необязательными (относительными) основаниями недействительности;

с формальным и материальным составом недействительности;

по критерию правомерности на правомерные и не правомерные действия.

Данные классификации представляются так же достаточно интересными, однако их практическая ценность на наш взгляд значительно ниже чем, разделение сделок на оспоримые и ничтожные, а так же выделение сделок в зависимости от порочности образующих ее элементов. Виды недействительных сделок, выделяемые на основании именно этих двух классификаций и будут основным предметом нашего дальнейшего исследования.

2. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ВИДЫ ОСПОРИМЫХ СДЕЛОК

.1 ОСПОРИМОСТЬ СДЕЛОК И ЕЕ ВИДЫ

Как уже отмечалось в предыдущей главе, законодатель закрепил в Гражданском кодексе РФ только одно легальное разделение недействительных сделок на две большие категории: оспоримые и ничтожные. При этом законодатель определил и основные черты присущие данным типам недействительных сделок. Во-первых, оспоримая сделка недействительна только по основаниям, установленным Гражданским кодексом РФ. Во-вторых, оспоримая сделка может быть признана таковой только на основании решения суда. И, в-третьих, с требованиями о признании оспоримой сделки недействительной могут обращаться только лица, напрямую указанные в Гражданском кодексе РФ.

Рассмотрим приведенные выше черты оспоримых сделок более подробно.

Уже самый первый признак оспоримых сделок вызывает целый ряд нареканий со стороны практически всех цивилистов. Ведь Гражданский кодекс РФ является далеко не единственным источником гражданского права, и достаточно большой объем сделок регулируется иными федеральными законами. Поэтому установление такого правила фактически в значительной мере ограничивает перечень оснований, по которым сделка может быть признана недействительной в судебном порядке. В связи, с чем на практике содержание указанной нормы подвергается расширительному толкованию. К тому же многие специалисты ссылаются на содержание ст. 168 ГК РФ, которая определяет, что основание оспоримости сделки должно быть установлено в законе. Так, например, С.В. Шарова пишет: «Организации, заключая сделки, должны учитывать как требования Гражданского кодекса, так и других законов. Этот вывод косвенно подтверждается положениями статьи 168 ГК РФ о том, что недействительна любая сделка, противоречащая требованиям законов или иных нормативных актов».

Здесь налицо явная недоработка законодателя. Ведь фактически многие нормы иных федеральных законов нарушают требования Гражданского кодекса РФ и устанавливают свои основания для признания сделки оспоримой. Тогда как в соответствии с абзацем 2 п. 2 ст. 3 Гражданского кодекса РФ нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу. Вследствие этого, нарушающими положения Гражданского кодекса являются такие нормы как п. 6 ст. 79 Федерального закона «Об акционерных обществах» который устанавливает, что крупная сделка, совершенная с нарушением требований настоящей статьи, может быть признана недействительной по иску общества или акционера. Или п. 3 ст. 43 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» предусматривающий, что последующий договор об ипотеке, заключенный, несмотря на запрещение, установленное предшествующим договором об ипотеке, может быть признан судом недействительным по иску залогодержателя по предшествующему договору независимо от того, знал ли залогодержатель по последующему договору о таком запрещении.

На наш взгляд, законодатель давно должен был исправить данный дефект и внести соответствующие изменения в ст. 166 ГК РФ, установив, что сделки могут быть признаны недействительными только по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом РФ и иными законами.

Следующий признак оспоримых сделок касается порядка фиксации их недействительности. Закон устанавливает, что только суд может признать сделку недействительной. Данное обстоятельство означает, что до момента установления судом ее недействительности, данная сделка существует как вполне правомерная. Кроме того, закрепление судебного порядка установления недействительности оспоримой сделки свидетельствует о том, что ее неправомерность носит или неочевидный или малозначительный характер. Вследствие чего закон предоставляет сторонам сделки самостоятельно решать вопрос, обращаться ли в суд с требованием о признании сделки недействительной или нет. «Оспоримыми являются сделки, в которых закон предоставляет возможность лицу самому решать, прибегать к судебной форме защиты своего права либо найти иные способы урегулирования отношений с лицами, связанными с ним». Таким образом, получается, что достаточно велика вероятность того, что сделка с определенными пороками ее элементов может не быть оспорена в суде и следовательно будет считаться действительной. Данное обстоятельство как раз и обуславливает то, что в теории гражданского права очень часто оспоримые сделки именуются относительно недействительными. В свое время была выдвинута теория, согласно которой оспоримые сделки именовались относительно действительными.

Последним законодательно закрепленным признаком оспоримых сделок является специальный перечень субъектов, имеющих право требовать в судебном порядке признания сделки недействительной. Так же как и в случае с основаниями оспоримости законодатель проявил явную непредусмотрительность, установив, что соответствующими правами обладают только лица, указанные в Гражданском кодексе. Фактически данная норма ставит вне закона такие положения как, например, п. 1 ст. 43 ФЗ «Об акционерных обществах», закрепляющий право участника общества с ограниченной ответственностью на обращение с иском в суд о признании недействительным решения общего собрания учредителей, на котором данный участник не присутствовал, либо, если он голосовал против принятого решения.

Другой пример, п. 8 ст. 44 ФЗ «О рынке ценных бумаг» предусматривает в качестве одного из полномочий федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг, возможность обращения в суд с иском о признании недействительными сделок с ценными бумагами. Для устранения всех подобных противоречий необходимо, так же как и в случае с основаниями недействительности, внести изменения в ст. 166 и расширить круг субъектов, имеющих право обращения в суд с требованиями о признании сделки недействительной.

В целом же, по мнению многих ученых именно ограниченный круг субъектов, которым предоставлена возможность оспаривания сделки, является наиболее существенным признаком, предопределяющим специфику данной категории сделок. Подобное положение во многом связано с неявным характером нарушений, которые являются основаниями для оспаривания действительности сделки в судебном порядке. А в некоторых случаях возможность оспаривания сделки напрямую зависит от субъективного отношения к ней конкретного участника гражданских правоотношений. То есть, только сторона сделки может реально оценить, насколько значительно ущемляются ее права, и в зависимости от этого принять решение по поводу обращения в суд с требованием о признании сделки недействительной. В то же время никто иной, корме соответствующего лица, не способен дать объективную оценку тем условиям, при которых была заключена сделка. В качестве примера можно привести уже упоминавшийся выше п. 1 ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», в котором возможность обращения в суд полностью зависит от субъективного мнения участника общества, по поводу того нарушены ли его права или нет.

По нашему мнению именно поэтому законодатель достаточно редко наделяет различные государственные органы, осуществляющие функции контроля в той или иной сфере, полномочиями обращаться в суд с требованиями о признании оспоримой сделки недействительной. Н.В. Рабинович писала по данному поводу следующее: «чисто личный характер права на оспаривание сделки, по существу должен был бы исключать возможность предъявления подобных исков даже прокуратурой по собственной инициативе, ибо органы прокуратуры, как и любые посторонние лица, не могут определить психическое состояние потерпевшего, эффект, произведенный на него угрозой, насилием, обманом и пр., не могут решить за третье лицо, дает ли оно согласие на сделку, не могут решить за представляемого, желает ли оно подтвердить ее или нет».

Таким образом, получается, что основным признаком оспоримой сделки, является наличие воли, которая является основополагающим фактором, участвующим в принятии конкретным субъектом решения об обращении в суд с требованиями признания сделки недействительной. В то время как при ничтожности сделок, признание их недействительности никак не зависит т воли конкретного субъекта и является объективным фактом.

Несколько к иному выводу пришел О.В. Гутников в результате исследования юридической природы оспоримых сделок. По его мнению «все оспоримые сделки характеризуются одним общим материальным признаком: их составы всегда связаны с нарушением юридически значимой для действительности сделки воли определенного лица».

Однако на наш взгляд с таким мнением нельзя согласиться, так как порочность воли (а по сути именно о ней ведет речь О.В. Гутников) является основанием как для признания сделки оспоримой, так и для признания ее ничтожности.

Помимо всего прочего весьма существенным обстоятельством для понимания юридической сущности оспоримых сделок является следующий момент. Какой характер носит сделка, которая обладает, указанными в законе признаками оспоримой сделки, но в отношении, которой судом еще не вынесено решение о признании ее недействительной. Выше нами неоднократно подчеркивалось, что подобные сделки являются вполне действительными. Однако фактически данные сделки обладают определенными дефектами, которые не совместимы с понятием действительной сделки. Вследствие этого нам представляется, что указанные сделки носят условно действительный характер.

Таким образом, оспоримые сделки представляют собой особую группу сделок, обладающих определенными дефектами отдельных сделкообразующих элементов (форма, воля, субъектный состав, содержание), юридическая неправомочность которых поставлена законом в зависимость от воли законом же определенного круга лиц, а так же признания судебным органом порочности одного или нескольких ее элементов.

Гражданский кодекс РФ предусмотрел семь общих оснований оспоримости сделок. Если разбить данные основания на виды по критерию дефектности конкретного элемента сделки, то можно сформировать две группы оснований. В первую группу входят сделки с пороками субъектного состава, включающие в себя следующие виды: сделки юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ), сделки совершенные с превышением ограниченных полномочий (174 ГК РФ), сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ст. 175 ГК РФ), сделки, совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК РФ).

Вторую группу составляют сделки с пороками воли, к которым относятся: сделки, совершенные гражданином не способным понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ), сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).

Еще одну весьма специфическую группу составляют сделки не соответствующие требованиям закона и оспоримые в силу прямого указания на это в самом законе (ст. 168 ГК РФ). В данную группу входит неограниченное число оснований недействительности, связанных с порочностью любых элементов сделки. Так как перечень подобных оснований очень широк мы не будем останавливаться на его рассмотрении, а непосредственно займемся изучением общих оснований недействительности оспоримых сделок.

2.2 НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК С ПОРОКАМИ СУБЪЕКТНОГО СОСТАВА

юридический сделка реституция порок

Прежде чем приступать к рассмотрению конкретных оснований недействительности оспоримых сделок, необходимо определиться с тем, что же собой представляет порок субъектного состава.

Сделка, как и любой другой юридический факт или правоотношение в обязательном порядке включает в себя такой элемент как субъект. И в юридическом факте и в правоотношении субъект играет очень важную роль, так как именно он является носителем субъективных прав и обязанностей, именно он совершает конкретные действия, посредством которых осуществляется реализация принадлежащих ему прав и исполнение возложенных на него обязанностей. В силу этого необходимо, чтобы субъект мог добросовестно и разумно пользоваться своими правами и исполнять имеющиеся у него обязанности. Поэтому действующее законодательство устанавливает определенные требования к субъектам гражданского оборота, которые призваны обеспечить в соответствующих условиях добросовестное и разумное использование прав и исполнение обязанностей. Поэтому случай, когда субъект, вступивший в сделку, не соответствует данным требованиям как раз и является пороком субъектного состава.

В теории гражданского права сделки с указанным пороком, как правило, подразделяются на два вида: сделки, связанные с ограничением дееспособности граждан, а так же сделки, связанные со специальной правоспособностью юридических лиц, либо со специальным статусом их органов. Такое разграничение обусловлено различиями, которые имеются в структуре дееспособности физических и юридических лиц. К тому же в отношении последних зачастую речь идет о специальной правосубъектности, ограниченной, например, наличием соответствующей лицензии или разрешения на соответствующий вид деятельности.

Для оспоримых сделок с пороками субъектного состава выделяют два основания, связанных с ограниченной дееспособностью граждан. К ним относятся совершение сделки несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, а так же совершение сделки лицом, ограниченным судом в дееспособности. Основными критериями для отнесения указанных видов сделок к недействительным выступают возраст субъекта и его психическое отношение к совершаемым им действиям.

В соответствии с действующим Гражданским кодексом РФ несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет предполагаются частично дееспособными. Это означает, что им предоставлено право, при наличии письменного согласия их законных представителей совершать любые сделки. А такие действия как, распоряжение своим заработком, стипендией иными доходами, осуществление прав автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности, внесение вкладов в кредитные учреждения и распоряжения ими, совершение мелких бытовых сделок, вступление в члены кооператива несовершеннолетний вправе осуществлять самостоятельно, без какого-либо одобрения со стороны законных представителей. То есть законодатель полает, что несовершеннолетние в указанном возрастном отрезке еще не в полной мере могут осознавать всю серьезность и значительность совершения сделок и психологически не готовы принимать на себя осуществление гражданских прав и нести соответствующие этим правам обязанности. Поэтому ст. 175 ГК РФ и закрепляет правило согласно которому сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет без согласия его родителей, усыновителей или попечителя, в случаях, когда такое согласие требуется в соответствии со статьей 26 настоящего Кодекса, может быть признана судом недействительной по иску родителей, усыновителей или попечителя.

В приведенной норме достаточно четко прописаны условия, при наличии которых законным представителям предоставляется право на обращение с иском в суд: если несовершеннолетним совершена сделка, согласие на которую в обязательном порядке должны были дать его законные представители. При этом для совершения сделки достаточно согласия одного из законных представителей. Однако это не является препятствием для другого законного представителя обратиться в суд с требованиями о признании сделки недействительной, так как диспозиция п. 1 ст. 175 прямо указывает на отсутствие согласия именно родителей и усыновителей (а не одного из них). В подобном случае суд, при вынесении решения в первую очередь будет руководствоваться интересами самого несовершеннолетнего.

В целом же на наш взгляд необходимо отметить, что норма ст. 175 ГК РФ устанавливает положение, согласно которому подобная сделка может быть признана недействительной. Ключевым в данном случае являются слова «может быть признана». Это означает именно право, а не обязанность суда на отнесение сделки, совершенной несовершеннолетним к разряду недействительных. То есть, установив соответствие сделки интересам несовершеннолетнего суд, вправе признать данную сделку действительной. А О.В. Гутников даже полагал, что при отсутствии нарушений сделка именно должна оставаться действительной.

Последствиями признания сделки совершенной несовершеннолетним недействительной будет двусторонняя реституция, осуществляемая в порядке, установленном абзацем 2 ст. 171 ГК РФ, то есть каждая сторона обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Кроме этого, закон в целях защиты интересов несовершеннолетнего предусмотрел возможность взыскания с дееспособной стороны реального ущерба, понесенного несовершеннолетним или его законными представителями в связи с совершенной сделкой. Единственным условием, делающим возможным такое взыскание является то обстоятельство, что дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны. Подтвердить данное обстоятельство достаточно сложно. Так, например, М.В. Кротов считает, что «подтвердить факт знания о недееспособности другой стороны можно, лишь предоставив информацию о том, что дееспособный гражданин знакомился с соответствующими документами, знал о возрасте, о ранее существовавших судебных решениях и т.п.».

Особую оговорку сделал законодатель в отношении несовершеннолетних лиц, приобретших на момент совершения сделки дееспособность в силу эмансипации (ст. 27 ГК РФ) или посредством вступления в брак.

Таким образом, получается, что возраст лица, выступающего стороной сделки, еще не является подтверждением того, что родители или усыновители таких лиц имеют право на обращение в суд с требованием о признании сделки недействительной. Поэтому суды в ходе рассмотрения подобных споров не должны довольствоваться установлением возраста несовершеннолетнего, совершившего сделку, а обязаны проверить наличие всех возможных обстоятельств, приводящих к дееспособности несовершеннолетнего. Так же суды обязаны проверять, не относиться ли оспариваемая сделка к разряду тех, совершать которые несовершеннолетний вправе и без согласия своих законных представителей в силу ст. 26 ГК РФ.

Схожие положения закрепил законодатель и в отношении сделок совершенных гражданами, ограниченными судом в дееспособности. Ст. 176 ГК РФ предусматривает следующее: «Сделка по распоряжению имуществом, совершенная без согласия попечителя гражданином, ограниченным судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, может быть признана судом недействительной по иску попечителя».

В отличие от случая недействительности сделки, закрепленного в ст. 175 ГК РФ в основе данного вида оспоримых сделок лежат психологические факторы. Согласно ст. 30 ГК РФ гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство. Из содержания данной статьи следует, что ограниченная дееспособность связана не с психическими заболеваниями и расстройствами, которые мешают человеку осознавать значение совершаемых им действий, а так же руководить ими. Основанием для установления данного института выступает злоупотребление лицом спиртными напитками или наркотическими средствами, которые «представляют собой такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое материальное положение». При этом за гражданином остается только право самостоятельного совершения мелких бытовых сделок. Поэтому не совсем понятна позиция законодателя, установившего оговорку о возможности оспаривания в судебном порядке только сделок, связанных с распоряжением имуществом. Ведь перечень действий, которые может совершить ограниченно дееспособный гражданин значительно шире.

Так согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами» ограниченно дееспособный гражданин не вправе без согласия попечителя совершать следующие действия: продавать, дарить, завещать, обменивать, покупать имущество, а также совершать и другие сделки по распоряжению имуществом, за исключением мелких бытовых; непосредственно самому получать заработную плату, пенсию и другие виды доходов (авторский гонорар, вознаграждение за открытия, изобретения, заработок в колхозе, суммы, причитающиеся за выполнение работ по договору подряда, всякого рода пособия и т.п.). Ведь суть ограничения дееспособности как раз и состоит в том, чтобы оградить его семью от материальных затрат на приобретение спиртного иди наркотических средств. Поэтому на наш взгляд стоит согласиться с мнением О.В. Гутникова о том, что необходимо внести изменения в п. 1 статьи 176 ГК РФ посредством исключения из данного пункта слов «по распоряжению имуществом».

На данный же момент, пока указанные изменения не внесены в Гражданский кодекс, суд при рассмотрении исков, заявленных на основании данной статьи должен в обязательном порядке устанавливать связана ли оспариваемая сделка с распоряжением имуществом. Кроме того, суд основное внимание обязан уделить исследованию вопроса о том, связана ли оспариваемая сделка с распоряжением недвижимостью, а так же нарушает ли она чьи-либо законные права и интересы. При этом если в ходе разбирательства по делу, будет установлено, что сделка, в отношении которой заявлено требование о признании ее недействительной, вполне соответствует всем требованиям законодательства суд вправе признать данную сделку действительной и отказать в иске попечителю.

Последствиями признания недействительной сделки, совершенной лицом, ограниченным в дееспособности, является двусторонняя реституция, осуществляемая по правилам абзаца 2 п.1 статьи 171 ГК РФ. Попечитель так же вправе в качестве одного из исковых требований выдвинуть вопрос о взыскании с дееспособной стороны реального ущерба, понесенного его подопечным в результате совершения сделки.

Несколько более сложная ситуация складывается по поводу недействительности сделок, субъектами который являются юридические лица. Во-первых, это связано с особенностями правосубъектности юридических лиц. Как правило, у них в отличие от физических лиц не происходит отграничения правоспособности и дееспособности, и конечно же совершенно иные критерии лежат в основе порочности субъектного состава сделок с участием юридического лица.

Статья 173 ГК РФ предусматривает, что сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.

Если провести анализ положений данной статьи, то можно увидеть, что она фактически включает в себя два основания недействительности сделок. Это совершение сделки в рамках осуществления деятельности, не включенной в учредительные документы данного юридического лица. Второй состав включает в себя совершение сделки в сфере лицензируемой деятельности, юридическим лицом, у которого соответствующая лицензия отсутствует. В теории гражданского права указанные составы получали свои собственные наименования. Так Р.О. Халфина называет эти сделки внеуставными и безлицензионными.

Кроме того, и О.В. Гутников и Р.О. Халфина указывали на необходимость отграничения сделок, совершенных в противоречие целям, закрепленным в учредительных документах в силу прямого указания закона (О.В. Гутников называл их установленными публичной волей) от сделок, заключенных в противоречие целям, круг которых определен волей учредителей (по мнению О.В. Гутникова установленные частной волей). Первые вид сделок оба ученых предлагают относить к ничтожным в связи с несоответствием требованиям закона (ст. 168 ГК РФ). В отношении же сделок связанных с наличием лицензии мнения авторов расходятся. Гутников напрямую высказывает мнение о том, что законодатель допустил ошибку, отнеся безлицензионные сделки к разряду оспоримых. Ведь это дает возможность многим юридическим лицам нарушать лицензионное законодательство, так как оспоримая сделка до момента ее признания недействительной судом фактически является действительной и порождает соответствующие правовые последствия, что может привести к нарушению прав многих участников гражданских правоотношений. Поэтому Гутников считает необходимым внесение изменений в Гражданский кодекс РФ посредством введения нормы, согласно которой сделка, совершенная лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующими видами деятельности ничтожна.

Р.О. Халфина, в свою очередь, высказывает мнение о том, что законодатель путем установления оспоримости безлицензионных сделок стремиться защитить интересы контрагентов, которые не знали об отсутствии лицензии у юридического лица. Однако эти благие цели приводят чаще всего к негативным последствиям. «По существу, утрачены возможности гражданско-правового воздействия на незаконное получение доходов от занятия лицензируемыми видами деятельности».

Судебная практика пошла по несколько иному пути. Так п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» установил, что подобные сделки могут быть признаны недействительными, если в ходе судебного разбирательства будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.

На наш взгляд мнение ученых выглядит более обоснованным , нежели позиция Арбитражного суда и законодателю действительно необходимо подумать по поводу внесения соответствующих изменений в статью 173 ГК РФ.

Очень важным для понимания сути внеуставных и безлицензионных сделок является то обстоятельство, что данные сделки могут быть признаны недействительными только в том случае, если в судебном порядке удастся доказать, что контрагент по сделке знал или заведомо должен был знать о ее незаконности. В противном случае, как отмечал В.А. Рахмилович, происходит на первый взгляд парадоксальная вещь - сделка становиться действительной. На самом деле такое положение установлено законодателем в целях защиты прав добросовестного контрагента, которому не было известно о противоречии сделки, целям деятельности юридического лица, закрепленным в его учредительных документах или об отсутствии у него лицензии.

Именно по этой причине законодатель наделяет правом оспаривания указанных сделок лишь следующих субъектов: само юридическое лицо, его учредителей, а так же государственные органы, осуществляющие контроль за деятельностью юридического лица. К таким органам относятся в первую очередь прокуратура, органы налоговой инспекции, специализированные органы, осуществляющие контроль за лицензируемой деятельностью. По мнению законодателя, контрагент по сделке не имеет права ее оспаривать в связи с тем, что он знал о неправомерности сделки, но, тем не менее, сознательно пошел на ее совершение. Если же контрагент не знал о том, что сделка совершена в противоречие с целями деятельности, указанными в учредительных документах, или без наличия соответствующего разрешения (лицензии) на занятие конкретным видом деятельности, то соответственно у него не будет и оснований для обращения с подобным иском.

Следующим видом оспоримых сделок с пороком субъектного состава являются сделки, совершенные с превышением ограниченных полномочий. Данное основание недействительности сделок предусмотрено статьей 174 ГК РФ, которая устанавливает следующее: «Если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица - его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях».

Анализ положений приведенной статьи сразу же дает возможность выявить наиболее существенные условия, при наличии которых создаются предпосылки для установления в судебном порядке факта недействительности сделки.

В первую очередь к ним относится несоответствие объема прав, предоставленных определенному лицу (как юридическому, так и физическому) на основании договора или органу юридического лица на основании его учредительных документов, в сторону их ограничения, тому объему прав, который предоставлен данному лицу на основании доверенности или органу юридического лица на основании доверенности или закона либо если они считаются очевидными исходя из обстановки, в которой совершается сделка.

Вторым обязательным условием выступает то, что в ходе совершения сделки конкретное лицо или орган вышли за пределы предоставленного им объема прав.

Третье условие - осведомленность контрагента по сделке о наличии указанных выше ограничений, и что в силу этого у второй стороны по сделке не достаточный объем прав на ее совершение.

По мнению Р.О. Халфиной еще одним обязательным условием признания указанной категории сделок недействительными является то, что «ограничение должно быть неочевидным - его невозможно установить ни из содержания доверенности, ни из закона, ни из обстановки в которой совершается сделка».

В целом же норма статьи 174 ГК фактически предусматривает два самостоятельных вида ограничения полномочий - договорное ограничение и ограничение, зафиксированное в учредительных документах. Различия между ними строятся на основании актов, которые непосредственно фиксируют ограничение, а так же на том, что договорное ограничение возможно в отношение как юридических, так и физических лиц.

Так же достаточно важно отметить и то обстоятельство, что полномочия указанных субъектов могут быть ограничены только на основании учредительных документов. Вот что по данному поводу говориться в п. 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»: «Наличие указанных ограничений, установленных в других документах, не являющихся учредительными, не может являться основанием для применения данной статьи».

Второе из обязательных условий недействительности указанной категории сделок предусматривает совершение уполномоченным на основании договора лицом или органом юридического лица действий за рамками полномочий, предоставленных им в соответствии с договором или учредительными документами. В связи с этим особую роль приобретает форма, в которой должны быть выражены имеющиеся ограничения. Так О.В. Гутников указывал, «…что в соответствующем договоре или в учредительных документах ограничение полномочий должно быть четко установленным. Это может быть прямая запись о том, что орган (поверенный) не вправе совершать сделки, отвечающие определенным признакам (выше определенной суммы, с недвижимостью и т.п.). Ограничение полномочий может так же следовать из остаточного характера компетенции органа юридического лица». На наш взгляд ограничения полномочий должны быть сформулированы таким образом, исключающим двузначное их толкование, чтобы они позволяли однозначно установить пределы компетенции поверенного или соответствующего органа юридического лица. Ведь двусмысленность в формулировке ограничений даст основание контрагенту по сделке ссылаться на данное обстоятельство и соответственно затруднит в суде доказывание ее недействительности.

Кроме того, в отношении юридических лиц следует заострить внимание на том моменте, что основаниями для применения статьи 174 ГК РФ является выход за пределы полномочий определенных в учредительных документах. Если же соответствующий орган юридического лица не выйдет за пределы полномочий, установленных законом. В соответствии с п.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок» в указанных случаях надлежит руководствоваться статьей 168 ГК РФ. То есть, если орган юридического лица при совершении сделки выходит за пределы полномочий, установленных для него законом, то такая сделка является ничтожной, если законом не будут установлены иные последствия ее недействительности.

Имеют свои особенности и последствия выхода лицом, действующим на основании договора, за пределы своих правомочий. Данные особенности касаются ситуации, когда физическое или юридическое лицо действует на основании договоров, порождающих отношения представительства. «В соответствии со ст. 183 ГК при превышении полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. При этом действительность совершенной сделки не ставиться под сомнение, поскольку по закону ее действительность зависит только от осведомленности другой стороны в сделке о наличии ограничений». Хотя далеко не все цивилисты разделяют указанную точку зрения. Так, например, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский считают, что «необходимо ограничительное толкование этой нормы: соответствующие последствия - договор признается заключенным с представителем - наступают только при наличии согласия третьего лица». Однако на наш взгляд, подобный подход не учитывает интересы контрагента по сделке, который не знал о наличии какого-либо ограничения и поэтому имеет права требовать, признания сделки действительной, независимо от того, кто выступит в качестве другой ее стороны.

В целом же реально доказать осведомленность контрагента по сделке о том, что полномочия другой стороны ограничены на основании договора или положений учредительных документов достаточно трудно. Сформировавшаяся по данному вопросу судебная практика особо отмечает случай заключения сделки юридическим лицом, когда в преамбуле соответствующего договора указываются учредительные документы, на основании которых действует лицо, непосредственно подписывающее договор. Так п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок» гласит, что поскольку из смысла статьи 174 ГК РФ следует, что закон допускает случаи, когда другая сторона в сделке не знала и не должна была знать об установленных учредительными документами ограничениях, ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данного юридического лица, должна оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и в совокупности с другими доказательствами по делу. Такое доказательство, как и любое другое, не может иметь для арбитражного суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

Такой подход со стороны судебной практики во многом оправдан. Ведь оформление преамбулы договора не относится к существенным условиям договора. Скорее это утвердившиеся и негласные правила оформления деловой документации, которые носят лишь формальный характер. Поэтому ссылка на положения устава или иного учредительного документа в преамбуле договора не может выступать в качестве доказательства информированности контрагента о наличии ограничения полномочий на совершение сделки. Нам представляется, что порядок доказывания того, обстоятельства, что сторона по сделке знала или заведомо должна была знать о наличии ограничения полномочий своего контрагента должно подтверждаться тем, что контрагент получал и соответственно знакомился, либо имел возможность получить и ознакомиться с документами, определяющими весь объем полномочий соответствующего органа или лица, так и с документами, зафиксировавшими их ограничения.

Правом на обращение в суд с требованием о признании подобной сделки статья 174 ГК РФ наделяет лиц, в интересах которых установлены ограничения полномочий. При этом закон не указывает прямо, кто относится к данной категории лиц. Судебная практика считает по данному поводу, что в тех случаях, когда ограничения полномочий органа юридического лица установлены учредительными документами, таким лицом, по смыслу статьи 174 ГК РФ, является само юридическое лицо. В случаях, прямо указанных в законе, данные иски вправе заявлять и иные лица (в том числе учредители). Таким образом, судебная практика устанавливает, что обратиться с иском о признании подобной сделки недействительной может только само юридическое лицо.

На наш взгляд такое положение несколько не согласуется с содержанием диспозиции статьи 174 ГК РФ. Данная статья должна подлежать расширительному толкованию и правом на обращение в суд с иском о признании сделки недействительной обладает любое лицо, которое в ходе судебного разбирательства докажет, что ограничения полномочий, содержащееся в учредительных документах, установлены в целях защиты его интересов.

Кроме всего прочего, судебная практика признает за лицами, в интересах которых установлены ограничения (а фактически за самим юридическим лицом), право на признание сделки. Лицо, в интересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совершенную с пороками, упомянутыми в статье 174 ГК РФ. Поскольку данная норма не содержит положений об одобрении сделок, в силу статьи 6 ГК РФ к таким отношениям следует применять пункт 2 статьи 183 ГК РФ, регулирующий сходные отношения (аналогия закона). Данное положение содержится в п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок».

Однако далеко не все отечественные ученые согласны с подобным подходом. Так М.В. Кротов вполне справедливо указывал на следующее обстоятельство: «Орган юридического лица не может рассматриваться в качестве представителя, между органом и самим юридическим лицом не существует гражданских правоотношений. Поэтому применение к указанным статьям по аналогии ст. 183 ГК, регламентирующей отношения представительства, недопустимо». В некотором смысле данная проблема является несколько надуманной. Ведь если лицо в интересах, которого установлены ограничения, одобряет сделку, то оно не будет и обращаться в суд с требованием о признании такой сделки недействительной. Если же заинтересованная сторона придет к выводу о том, что сделка вполне соответствует ее интересам уже в ходе судебного заседания, то она вправе отказаться от заявленного иска.

В случае признания сделки недействительной по основаниям, определенным в статье 174 ГК РФ, в качестве последствий применяется двусторонняя реституция.

2.3 ОСПОРИМОСТЬ СДЕЛОК С ПОРОКАМИ ВОЛИ

Как отмечалось уже в первой главе настоящей работы, воля представляет собой один из основополагающих элементов сделки, как юридического факта. Она отражает то обстоятельство, что действия сторон, в форме которых совершается сделка, не являются случайными, а в их основе лежит желание достигнуть конкретного результата. Непосредственным выражением такого желания, которое делает его доступным для восприятия другими сторонами по сделке, является волеизъявление. Естественно, что воля сторон должна соответствовать их волеизъявлению. В противном случае сделка просто может лишиться своего правового основания - каузы, которая как раз и подразумевает под собой наличие определенного правового результата, к достижению которого стремятся стороны сделки. Поэтому как писал И.Б. Новицкий «… предполагается, что волеизъявление (выражение воли) лица соответствует по своему смыслу подлинной воле данного лица».

Именно поэтому наличие какого-либо несоответствия внутренней воли сторон сделки их волеизъявлению, позволяет говорить о пороке воли.

В предыдущей главе мы отмечали, что ГК РФ предусматривает три основания оспоримости сделки, связанной с пороком воли.

Первым из них является недействительность сделки, совершенной гражданами, хотя и не лишенными дееспособности, но неспособными понимать значение своих действий или руководить ими, предусмотренная статьей 177 ГК РФ. П. 1 данной статьи устанавливает, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Из анализа положений, указанной статьи следует, что в ней идет речь о сделках, совершенных в особом состоянии, которое по своим характеристикам очень близко к психическим расстройствам, влекущим за собой недееспособность. Это дает основание некоторым цивилистам говорить о том, что такие сделки признаются недействительными вследствие фактической недееспособности лица. Так О.В. Гутников следующим образом характеризовал данный термин: «в отличие от юридической недееспособности, которая имеет постоянный характер и связывается законом либо с недостижением определенного возраста (ст. ст. 21,26,28 ГК РФ), либо с признанием недееспособности или ее ограничением в судебном порядке (ст. 29,30 ГК РФ), в данном случае недееспособность носит временный, одномоментный характер». То есть практически не способность понимать значение своих действий и руководить ими продиктована не стойким психическим заболеванием или расстройством, а самыми различными обстоятельствами «от заболевания и алкогольного (наркотического) отравления, до состояния сильного душевного волнения, вызванного какими-либо событиями либо действиями». Таким образом, получается, что для применения статьи 177 истцу будет необходимо представить неопровержимые доказательства того, что лицо в момент совершения сделки действительно не понимало значения своих действий или не могло руководить ими. Особенные трудности возникают, когда требования о признании сделки недействительной по основаниям статьи 177 ГК РФ предъявляется уже после смерти лица совершившего сделку.

Наибольшую сложность в подобных делах составляет вопрос доказывания наличия данных обстоятельств, а так же доказывания факта того, что указанные обстоятельства действительно повлекли за собой неспособность лица осознавать значение своих действий, а так же возможность руководить ими.

Достаточно проблемным является вопрос о том, распространяются ли положения статьи 177 ГК РФ на юридических лиц.

Ряд ученых считает, что в отношении юридических лиц правила, предусмотренные данной статьей вполне могут применяться и по аналогии закона. Так О.В. Садиков считает, что «в порядке аналогии закона следует считать возможным применение правил данной статьи также к сделкам юридических лиц, если гражданин, имеющий полномочия совершать сделку в качестве органа или представителя юридического лица, не мог понимать значение своих действий или руководить ими». С другой стороны ряд ученых (например Н.Д. Шестакова) полагает, что нет необходимости в применении аналогии, просто статья 177 ГК РФ подлежит расширительному толкованию. На наш взгляд более верной является первая позиция. Ведь сама статья 177 ГК РФ предусматривает недействительность сделки совершенной гражданином, а не юридическим лицом. Директор или иное лицо, действующее на основании доверенности, при совершении сделки выступает от имени всего юридического лица, но при этом они не являются стороной сделки. Следователь статья 177 не может подвергаться расширительному толкованию. В то же время возможна ситуация, когда представитель, выступающий от имени всего юридического лица, по тем или иным причинам не сможет осознать значение своих действий и осуществлять руководство ими. В данном случае статья 177 ГК РФ должна применяться в порядке аналогии, как регулирующая сходные отношения.

Так же необходимо отметить, что п. 2 статьи 177 ГК РФ предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной лицом, впоследствии признанным недееспособным. При рассмотрении судом подобных исков истец фактически освобождается от доказывания причин, повлекших за собой такое состояние лица, когда оно было не способно отдавать себе отчет в своих действиях. Истцу «остается подтвердить наличие у лица такого психологического расстройства в момент совершения сделки, что в большинстве таких случаев достаточно для того, чтобы сделка была признана недействительной».

Правом на обращение в суд с заявлением о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьей 177 ГК РФ, наделен неопределенно широкий круг лиц, удовлетворяющих единственному требованию: совершенная сделка должна нарушать их права и законные интересы. При чем непосредственно в законе в качестве возможного истца названо и само лицо, которое в момент сделки не могло осознавать значения своих действий и руководить ими.

Общими последствиями признания подобной сделки недействительной является двусторонняя реституция. Но при этом законодатель, в целях защиты интересов лиц, права и охраняемые законом интересы которых нарушены вследствие совершения подобной сделки, закрепляет за ними право требования возмещения реального ущерба, причиненного им в результате заключения сделки. При этом лицо, заявившее подобное требование обязано будет доказать не только наличие реального ущерба, но и причинно-следственную связь между ущербом и заключением сделки лицом, не способным понимать значение своих действий или руководить ими.

Так же необходимо отметить, что суд, как и в предыдущем случае, не обязан, а имеет право признать сделку недействительной. То есть, суд при рассмотрении иска должен изучить все обстоятельства дела. В первую очередь, он обязан установить, насколько конкретная сделка нарушает права истца, но при этом суд не должен забывать и о лице, непосредственно выступившем стороной по сделке. Ибо при вынесении решения суду по возможности необходимо будет найти баланс между интересами истца и лица, являющегося непосредственно стороной по сделке.

Следующим основанием для признания сделки оспоримой является ее совершение под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение. В соответствии со статьей 178 ГК РФ «Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения». В дальнейшем закон раскрывает содержание понятия заблуждения, имеющего существенное значение, которое определяется как «заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения».

Таким образом, в данной норме законодатель установил критерии, которые позволяют определить существенный характер заблуждения. Так Е.А. Суханов следующим образом характеризовал данный термин: «Существенное заблуждение должно касаться главных элементов сделки: характера возникающих прав и обязанностей, количества и качества предмета сделки, вида и способа оказания услуги и т.д. Последствия подобного заблуждения не устранимы вообще, или их устранение связано для заблуждающейся стороны со значительными затратами».

К существенному заблуждению законодатель относит заблуждение относительно следующих элементов.

Во-первых, это природа сделки. В теории под юридической природой сделки принято понимать совокупность свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность. Природа сделки позволяет отличать один тип сделки от другого. Однако такое понимание совершенно недостаточно для целей практического применения. Вероятно, нужно относить к числу таких случаев совершение сделки, сходной по многим признакам, но существенно иной по правовым последствиям (поручение - комиссия - агентирование; купля-продажа - рента и т.п.), от той, которую сторона намеревалась совершить.

Во-вторых, существенным признается заблуждение относительно тождества предмета сделки. Под тождеством мы можем понимать полное совпадение реального предмета сделки с представлением о нем у стороны, совершающей сделку. Речь идет не столько о конкретных потребительских свойствах, технических данных и т.п., а о таких особенностях предмета, которые характеризуют его как вещь особого рода. При этом «во внимание могут приниматься не только собственные качества предмета (вид, марка, модель), но и его происхождение, местонахождение и т.д. Проще говоря, покупатель по договору купли-продажи, арендатор по договору аренды, заказчик по договору подряда получают не ту вещь, которую они хотели бы получить».

В-третьих, существенное значение придается заблуждениям относительно таких качеств предмета сделки, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Тождества предмета может оказаться недостаточно для полного соответствия этого предмета намерениям стороны. Он может оказаться не новым, а подержанным, квартира может быть сырой и звукопроницаемой. Если такое несоответствие значительно снижает возможности его использования по назначению, сделка может быть признана недействительной. Судебная практика не относит к числу существенных заблуждений наличие легкоустранимых дефектов: сторонам можно решить спор путем предъявления дополнительных требований по такой сделке, связанных с нарушением ее условий о предмете. Напротив, дефекты, затрудняющие либо значительно снижающие возможность использования его по назначению, таковыми признаются (промерзающие стены, непригодное оборудование и т.д.).

От заблуждений относительно качеств предмета сделки нужно отличать передачу предмета, качество которого не соответствует сделке. Если фактические свойства предмета не соответствуют свойствам, согласованным при совершении сделки, обычным свойствам предмета или заранее известному особому назначению предмета, то речь может идти не о признании сделки недействительной, а об ответственности за невыполнение ее условий. Законом РФ «О защите прав потребителей» (ст. 12) предусмотрен случай такого заблуждения в результате недостоверной или неполной информации потребителя о товаре. В этой ситуации потребитель вправе расторгнуть договор и потребовать полного возмещения причиненных убытков. Предоставление информации о товаре составляет обязанность продавца по договору розничной купли-продажи. Несоответствие товара информации о нем представляет собой не просто введение покупателя в заблуждение, но нарушение условий свершенной сделки.

В целом же «под заблуждением принято понимать неправильное ошибочное, не соответствующе действительности представление лица об элементах совершаемой им сделки». По сложившейся еще в советское время судебной практике принято выделять две формы заблуждения: неведение и ошибка. В первом случае у лица вообще отсутствуют представления об определенных обстоятельствах. А при ошибке сведения имеющиеся у лица в отношении условий сделки, являются неверными.

Заблуждение представляет собой специфическое основание для признания сделки недействительным. Поэтому ходе судебного разбирательства, истцу будет необходимо доказать не только наличие заблуждения с его стороны, но и существенный характер самого заблуждения. В связи с этим весьма примечательным является то обстоятельство, что закон прямо устанавливает в отношении заблуждения относительно мотивов сделки, что оно не является основанием для признания сделки недействительной. Данное положение основывается на том, что мотивы совершения сделки лежат за границами ее состава как юридического факта. Помимо мотива не может являть основанием для признании сделки недействительной по основаниям статьи 178 ГК РФ и заблуждение в отношении другой стороны по сделке. Как справедливо отмечал О.В. Гутников «ошибка в лице (даже если личность контрагента имеет существенное для сделки значение) не может быть основанием для признания сделки недействительной». Данное положение следует из содержания абзаца 2 п.1 статьи 178 ГК РФ, которая предусматривает, что существенное заблуждение касается только предмета сделки, но никак не ее сторон. К тому же признание ошибки в объекте в качестве основания для применения указанной статьи значительным образом нарушило бы права и законные интересы контрагента по сделке. Ведь в остальном сделка полностью соответствовала бы требованиям закона.

Правом на обращение в суд с иском о признании подобной сделки недействительной вправе обратиться только сторона по сделке, которая заблуждалась насчет каких-либо существенных ее условий. При этом закон устанавливает правило согласно которому, сторона по иску которой сделка признана недействительной, если она докажет вину контрагента в том, что ее ввели в заблуждение, вправе требовать от такого контрагента возмещения реального ущерба. Однако в случае если контрагент докажет либо вину истца в заблуждении либо то, что заблуждение произошло по обстоятельствам не зависящим от воли сторон, то законодатель наделяет его правом взыскать с истца реальный ущерб, который он понес в результате заключения подобной сделки. Такое положение призвано защитить права добросовестного контрагента. Ведь он не виноват, что другая сторона имела неправильное представление о существенных элементах сделки. Соответственно вполне справедливым является наделение ее правом требовать возмещения реального ущерба, который может быть ему причинен в результате признания сделки недействительной.

Следующее основание недействительности оспоримых сделок с пороками воли представляет собой совершение сделки, под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств. Статья 179 ГК РФ закрепляет правило, согласно которому сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Фактически приведенная статья предусматривает пять видов сделок, которые на первый взгляд, очень серьезно отличаются друг от друга. Как указывает Р.О. Халфина «одни из них относятся к мотивам совершения сделки (угроза, насилие) и характеризуются отсутствием собственной (внутренней) воли, другие - к несоответствию воли волеизъявлению в сделке (обман, злонамеренное соглашение представителя, кабальная сделка)».

Однако законодатель объединил все указанные сделки в одну группу. При этом он, очевидно, исходил следующих соображений. Все приведенные выше основания недействительности сделок одновременно выступают и необходимым элементом их совершения. То есть не будь обмана, заблуждения, насилия, угрозы или стечения тяжелых обстоятельств и потерпевшая сторона вообще не стала бы совершать сделку. Вторым объединяющим фактором служат общие последствия признания данной категории сделок недействительными.

Первая из указанных особенностей позволяет не принимать во внимание, ни сами условия сделки, ни порядок ее совершения, ни форму сделки. Они могут быть вполне законны. Главное заключается в том, под влиянием чего была совершена сделка. Во всех пяти случаях одна из сторон является потерпевшей от виновных противоправных действий другой стороны. Эти противоправные действия оказали решающее влияние на совершение сделки другой стороной. Необходимо так же отметить, что положения статьи 179 ГК РФ фактически предусматривают гражданско-правовые последствия преступных действий, предусмотренных статьями 159 (мошенничество), 165 (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием), 179 (принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения).

Фактически из положений данной статьи вытекает, что если в ходе судебного разбирательства будут подтверждены факты, применения насилия, обмана или угроз, в качестве мер понуждения к совершению сделки, то суд в соответствии со статьей 226 Гражданско-процессуального кодекса РФ обязан сообщить о данных фактах прокурору. Логично предположить, что в связи с этим обстоятельством рассмотрение гражданского иска должно быть приостановлено до окончания рассмотрения дела в порядке уголовного судопроизводства (статья 215 ГПК РФ). Ибо согласно п.1 статьи 49 Конституции РФ вина лица в совершении преступления может быть установлена только вступившим в законную силу приговором суда.

И наоборот привлечение какого-либо лица к уголовной ответственности по приведенным выше статьям Уголовного кодекса, является основанием для обращения в суд с иском о признании недействительными сделок по основаниям статьи 179 ГК РФ.

Первым из оснований признания сделки недействительной является обман. Как отмечал М.В. Кротов, обман представляет собой «намеренное (умышленное) введение в заблуждение стороны в сделке другой стороной либо лицом, в интересах которого совершается сделка». Следует сразу же отметить, что многими цивилистами отрицается возможность привлечения в качестве ответчика по данному делу лица, не являющегося стороной сделки, но заинтересованного в ее совершении. Так О.С.Иофее писал по данному поводу: «если два субъекта вступают в отношения по сделке под влиянием обманных действий третьего лица, претензии, вытекающие из факта совершения обмана, они вправе предъявить только к этому третьему лицу, а в их взаимных отношениях наличествует заблуждение, но не обман». На наш взгляд такой подход является более правильным. Ведь при заявлении иска потерпевшей стороной ответчиком в любом случае будет выступать ее контрагент по сделке, а не лицо, совершившее обманные действия. Поэтому более правильным на наш взгляд является заявление иска о признании недействительной сделки, как совершенной под влиянием заблуждения. После этого потерпевшая сторона вправе предъявить самостоятельный иск к лицу, совершившему обман, с требованием возмещения ему реального ущерба, причиненного истцу в результате заключения подобной сделки. Так же следует отличать от обмана недобросовестные действия одной из сторон, вследствие которых сделка может быть признана несостоявшейся, а не недействительной.

Еще на один существенный момент, касающийся признания недействительными сделок, совершенных под влиянием обмана указала О.Р. Халфина «обманом, влекущим признание сделки недействительной, не может считаться отказ от совершения заранее обещанного противоправного действия, не относящегося к самой сделке…. Не может считаться обманом в смысле комментируемой статьи и отказ от выполнения обещанных, но не согласованных в установленной форме условий сделки».

Следующее основание оспоримости сделки это ее совершение под влиянием насилия. Непосредственно под самим насилием в отечественной цивилистике понимают причинение стороне сделки физических или душевных страданий, а так же причинение подобных страданий лица близким участнику сделки. Однако далеко не все ученые признают возможность выражения насилия в форме психологического воздействия. К примеру, М.В. Кротов считает, что насилие выражается только посредством физического воздействия на участника сделки. На наш взгляд такое узкое понимание термина насилия в значительной мере нарушает права участников гражданского оборота и лишает их возможности защиты таких противоправных действий, которые не связаны с причинением физических страданий, однако причиняют сильные нравственные переживаниями, и в конечном итоге склоняют лицо к заключению совершенно не желательной для него сделки.

Так же необходимо отметить и то обстоятельство, что основанием признания сделки недействительной по статье 179 ГК РФ является не только уголовно наказуемое, а любое насилие. Употребление власти начальником по отношению к подчиненному для принуждения его к совершению сделки, отказ в продлении аренды за неперечисление средств в избирательный фонд главы администрации также относятся к разновидностям насилия.

Достаточно близко по своей юридической сущности к категории насилия расположена и категория угрозы. Р.О. Халфина следующим образом определяла данный термин: «Угроза представляет собой психическое воздействие на волю лица с целью принудить его к совершению сделки под страхом применения физического насилия, причинения нравственных страданий, распространения сведений, порочащих деловую репутацию, оглашения сведений о финансовом положении, либо совершения какого-либо иного противоправного действия».

Основным отличием угрозы от насилия является ее психологический характер, а так же, как справедливо отмечал О.В. Гутников, угроза направлена на будущее время. В тоже время весьма важно, чтобы она носила реальный характер и существовала большая вероятность ее исполнения. Однако даже не реальная угроза может быть признана судом, в качестве основания для признания сделки оспоримой, если в ходе судебного разбирательства будет доказано, что потерпевшая сторона в силу не знания определенных обстоятельств, считала угрозу исполнимой.

Четвертым основанием оспоримости сделки в соответствии со статьей 179 ГК РФ является ее совершение вследствие злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной. Спецификой данного основания является то, что она, по верному замечанию, Р.О. Халфиной является квалифицированным случаем обмана. Так как доверитель по данной сделке фактически вводиться в заблуждение своим представителем, который вступает в сговор с другой стороной по сделке. При чем соглашение между указанными лицами обязательно должно носить злонамеренный характер, что чаще всего выражается в желании наступления неблагоприятных последствий для доверителя.

С точки зрения формирования воли сторон, данная категория сделок характеризуется расхождением воли представляемого лица и его представителя. Некоторые ученые добавляют к этому, что воля представителя при совершении данной категории сделок подменяет собой волю представляемого.

В цело же сделки, совершенные под влиянием злонамеренного соглашения одной стороны с другой стороной характеризуются следующими признаками:

«1) наличие умышленного сговора между представителем потерпевшей стороны и другой стороной;

) возникновение не благоприятных последствий для представляемого;

) осуществление действий представителя в рамках предоставленных ему полномочий».

По нашему мнению особое внимание следует обращать судам при рассмотрении подобных исков на то обстоятельство, что представитель должен свободно действовать, в рамках предоставленных ему полномочий. В случае же выхода его за рамки ограничений, установленных в доверенности или учредительных документах, даже при наличии злонамеренного соглашения представителя и контрагента основанием для признания сделки недействительной будет являться статья 174 ГК РФ.

С другой стороны, как отмечает Р.О. Халфина «следует учитывать, что нарушение представителем своих обязанностей перед доверителем, а также превышение им своих полномочий не должно рассматриваться в качестве основания признания сделки недействительной (ст. 183 ГК РФ)». Так же необходимо отметить, что в ходе судебного рассмотрения подобных исков потерпевшая сторона должна доказать причинно-следственную связь между сговором своего представителя с контрагентом и самими не благоприятными последствиями. Если же судом будет установлено, что таковые последствия возникли в силу каких-либо иных обстоятельств, или по вине самого истца, то на наш взгляд, такая сделка не может быть признана недействительной по основаниям статьи 179 ГК РФ.

Последним основанием оспоримости сделок в силу статьи 179 ГК РФ является совершение сделки одной из сторон под влиянием стечения тяжелых обстоятельств на крайне не выгодных для нее условиях. Отличительной чертой данного вида сделок выступает то, что в отличие от прочих сделок, предусмотренных статьей 179 ГК РФ, «обстоятельства, влияющие на формирование воли, возникают, не зависимо от другого участника сделки, однако он осознает их наличие и пользуется этим для заключения выгодной для себя, но крайне не выгодной для контрагента сделки». Таким образом, получается, что воля лица формируется в условиях, при наличии которых фактически отсутствует возможность сделать другой выбор. В результате лицо вынуждено совершить сделку на крайне не выгодных для себя условиях. Как считает Е.А. Суханов «явная невыгодность условий заключенной сделки означает очевидную неравноценность получаемых по сделке благ и встречного удовлетворения за них».

Статья 179 ГК РФ предусматривает, что правом обратиться в суд с иском о признании подобной сделки недействительной вправе любое лицо, права которого были нарушены подобным образом. Однако многие из современных ученых не согласны с таким подходом. Им в большей степени импонируют положения, содержавшиеся в действовавшем до 1994 года Гражданском кодексе РСФСР 1964 года. Из содержания статьи 58 указанного закона следовало, что правом на обращение в суд с иском о признании сделки недействительной в силу ее совершения в результате стечения тяжелых обстоятельств, обладали только физические лица.

Так О.Н. Садиков считает, что юридические лица и индивидуальные предприниматели, являясь субъектами предпринимательской коммерческой деятельности, не подпадают под действие нормы о кабальных сделках в силу следующих причин: «при не благоприятной конъюнктуре рынка предприниматели могут идти на заключение сделок на явно не выгодных для себя условиях, опасаясь дальнейшего ухудшения экономической обстановки. Такие сделки не могут признаваться кабальными. Равным образом не должны признаваться кабальными сделки совершенные предпринимателями с явными коммерческими просчетами, поскольку их предпринимательская деятельность осуществляется на их риск». В отличие от Садикова Р.О. Халфина полностью признает возможность совершения кабальной сделки юридическим лицом. При этом она отмечала, что «доказывание кабальности сделок, как для физических, так и для юридических лиц сопряжено со значительными трудностями». Несколько иных взглядов придерживается О.В. Гутников. По его мнению, возможность применения правил о кабальной сделке к юридическим лицам ограничена единственным случаем, при котором можно считать, что коммерческая организация действовала вследствие стечения тяжелых обстоятельств. Таким случаем является наличие обстоятельств непреодолимой силы («форс-мажор»). По данному поводу он писал следующее: «для коммерческих организаций тяжелыми обстоятельствами должны являться только обстоятельства непреодолимой силы, («форс-мажор»), которые во всех отношениях могут применяться в качестве «тяжелых обстоятельств» в целях признания сделок кабальными».

На наш взгляд такой подход не совсем оправдан. Ведь признание обстоятельств непреодолимой силы единственной формой стечения тяжелых обстоятельств для юридических лиц может привести к смешению понятий недействительной сделки и неисполнения обязательств. К тому же гражданский оборот допускает существование самых различных ситуаций, поэтому вполне возможно, что и юридическое лицо может попасть в такие условия, которые отвечают всем признаком стечения тяжелых обстоятельств. В связи с этим следует признать формулировку, приведенную в самом Гражданском кодексе наиболее удачной.

Как уже отмечалось выше по поводу сделок, перечисленных в статье 179 ГК РФ, то все они характеризуются общими последствиями, которые наступают вследствие признания их недействительными.

Поскольку в каждой из указанных сделок имеется сторона, действовавшая противоправно, и потерпевшая сторона, то важное значение приобретают меры штрафного характера, меры ответственности, применяемые к нарушителю за совершение таких действий. Потерпевшему по общему правилу возвращается все полученное от него другой стороной. Если переданное имущество нельзя возвратить в натуре, то его стоимость возмещается в деньгах. Полученное же потерпевшим от другой стороны (либо причитающееся с нее), взыскивается в доход Российской Федерации. Эти меры в гражданском праве именуются односторонней реституцией.

3. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ВИДЫ НИЧТОЖНЫХ СДЕЛОК

.1 НИЧТОЖНОСТЬ СДЕЛОК И ЕЕ ВИДЫ

Вторую большую группу недействительных сделок в соответствии со статьей 166 ГК РФ составляют ничтожные сделки. Указанная статья определяет, что к ним относятся любые недействительные сделки, основания недействительности которых закреплены в законодательстве, и которые не требуют судебной формы признания своей недействительности и являются таковыми уже в силу своего совершения. Как уже отмечалось выше, в российской цивилистике данная категория сделок получила название абсолютно недействительных.

Фактически по своей правовой природе ничтожные сделки представляют собой такой вид юридических фактов, который хотя в силу порочности какого-либо из элементов сразу же не порождает правовых последствий и не нуждается в подтверждении таковой порочности со стороны суда. Как отмечал В.П. Мозолин, «ничтожная сделка недействительна в силу нормы права в момент ее совершения, поэтому судебного решения о признании ее недействительной не требуется (quae contra ius fiunt debent utique pro infectis haberi - сделанное против закона должно считаться ничтожным)».

По своему содержанию большинство ничтожных сделок в наибольшей степени близки к правонарушениям. Как отмечал Е.А. Суханов, у многих ничтожных сделок очевидна их яркая антисоциальная направленность.

Гражданский кодекс фактически не дает определения ничтожной сделки. По мнению С. Зинченко и В. Газарьяна закон лишь закрепляет абстрактную конструкцию ничтожности сделок, что на практике создает сложности при определении судом к какой категории - оспоримых или ничтожных относиться сделка. Вот что они писали по этому поводу: «В соответствии с п.1 ст.166 ГК сделка признается ничтожной «по основаниям, установленным настоящим Кодексом». Эти основания представлены в виде абстрактной модели - «сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов» (ст.168 ГК) и посредством перечисления некоторых конкретных сделок (совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности; мнимых и притворных и др.). Наличие абстрактной модели ничтожной сделки в перечне оснований для признания ее таковой ведет на практике к тому, что повсеместно и при любых издержках в их оформлении та или иная сторона в случае возникновения спора заявляет о ничтожности заключенного договора. И арбитражному суду становится сложно определить, признать ли ее ничтожной или оспоримой». Совершенно иного мнения на конструкцию ничтожных сделок, закрепленную в статьях Гражданского кодекса РФ, придерживается Е.А. Суханов. По его мнению «наличие в законе данного общего правила объективно необходимо. Несмотря на то, что законодатель всегда стремиться наиболее полным образом описать конкретные виды (составы) ничтожных сделок, он объективно не может предусмотреть все их виды и возможные случаи совершения ничтожных сделок. Поэтому прямая ссылка на вышеприведенное общее правило, закрепленное в статье 168 ГК, должна иметь место только в тех случаях, когда для признания недействительной сделки ничтожной не установлены специальные основания».

Ничтожные сделки настолько не соответствуют требованиям закона, что законодатель счел возможным признать их недействительными даже без рассмотрения данного вопроса в судебном порядке. То есть независимо от воли сторон сделки (даже если они считают ее полностью соответствующей своим интересам), любое заинтересованное лицо может потребовать применения последствий недействительности такой сделки. При чем даже если оно не докажет в ходе судебного разбирательства своей заинтересованности в совершении сделки, то предъявив иск оно предоставит суду возможность применить такие последствия по собственной инициативе.

Еще одной существенной чертой недействительных сделок является то, что «ничтожная сделка недействительна с самого начала ее совершения». То есть для ничтожности сделок не имеет значения такое обстоятельство, как время, в течение которого сделка фактически исполнялась сторонами. В любом случае суд, применяя реституцию, должен учесть все полученное сторонами по сделке друг от друга, чтобы иметь возможность в полном объеме применить к такой сделке реституцию.

Так же как и в случае с оспоримыми сделками все ничтожные сделки классифицируются в зависимости от того, порок какого элемента является основанием их недействительности. Например, Н.Толчеев следующим образом по данному поводу писал следующее: «основания ничтожности связаны с такими пороками субъектного состава, формы или содержания сделки, которые очевидны и не позволяют считать сделку действительной».

на заключение договоров мены, если обмениваемым товаром является этиловый спирт, алкогольная продукция или спиртосодержащая продукция и устанавливает, что заключенные в таком случае договоры считаются ничтожными. Еще одним примером может служить норма, закрепленная в п. 3 статьи 27 Закона Липецкой области «О приватизации государственного имущества Липецкой области», который гласит, что сделки приватизации имущества области, совершенные лицами, не уполномоченными на совершение указанных сделок, в соответствии с действующим законодательством признаются ничтожными.

3.2 НИЧТОЖНОСТЬ СДЕЛОК С ПОРОКАМИ ВОЛИ

Статья 170 Гражданского кодекса РФ предусматривает два основания ничтожности сделок, связанных с несоответствием внутренней воли сторон по сделке их волеизъявлению. Согласно данной статье «мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна».

Спецификой данного вида ничтожных сделок то, что они «представляют собой действия, совершаемые для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в этой сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки». При этом не имеет значения, какую цель ставят перед собой стороны, совершая мнимую сделку. Так же не имеет практического значения и наличие или отсутствие предварительной договоренности между ее сторонами. Основополагающим моментом является отсутствие волевой направленности на достижение типового юридического результата, который обычно ожидается в результате совершения сделки. Исключение составляют лишь абстрактные сделки, понятие типового юридического результата и направленность сделки не его достижение не имеют никакого юридического значения. Так Р.О. Халфина отмечала следующее: «не могут быть мнимыми сделки, которые стороны хотя и совершают для вида, но которые создают для них и окружающих лиц те же самые правовые последствия, что и в случае, если бы стороны в действительности имели намерение совершить эту сделку. Речь идет о сделках абстрактных, действительность которых не зависит от основания их совершения».

Кроме того, мнимость сделки связывается с пониманием сторонами того, что эта сделка их не связывает, и они не имеют намерений исполнять ее либо требовать ее исполнения. Однако доказать наличие такого отношения сторон к совершенной ими сделке достаточно сложно. В первую очередь это связано с тем, что выявить мнимую сделку сразу же после ее совершения практически не возможно, на это требуется определенное время. Помимо этого необходимо представить суду неопровержимые доказательства, которые свидетельствовали бы о не желании сторон сделки, наступления каких бы то ни было юридических последствий. Так Ю.А. Тарасенко отмечал следующее: «На момент совершения сделки, как правило, сразу невозможно установить достоверно мнимость. Ее эффект проявляется значительно позднее. Данная особенность требует определенного кругозора для суда, разрешающего спор о мнимости. Таким образом, важно учитывать не только отношения, порождаемые спорным договором, но и обстоятельства (юридические факты) далеко отстоящие во времени, но, тем не менее, связанные с таким договором. Все это в совокупности требует скрупулезного анализа ситуации».

П. 2 статьи 170 устанавливает, что «притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила».

В отличие от мнимой сделки существенным признаком притворной сделки является наличие конкретной цели - скрыть определенный юридический результат за формой, относящейся к другому типу сделок. Фактически при притворной сделке налицо расхождение между действительной волей сторон по сделке и их волеизъявлением, зафиксированным в другой сделке. Достаточно спорное положение выдвигает М.В. Кротов, который указывает, что «притворные сделки не всегда возникают вследствие неблаговидных действий, нередко граждане просто не понимают, какую сделку им следовало бы совершить…». На наш взгляд, такое представление не совсем правомерно. Так как сам термин «притворная» уже предполагает осознание и намеренное желание контрагентов скрыть за определенной формой другую сделку. При этом, как и в случае с мнимой сделкой «стороны преследуют цель ввести в заблуждение третьих лиц относительно своих намерений и не собираются исполнять совершенную сделку». Так же необходимо отметить, что в случае с притворной сделкой фактически имеют место две сделки: сама притворная, которая совершается для создания ложных представлений у третьих лиц и которая является мнимой, и сделка, прикрываемая ею, которую стороны имели в виду и которую они намерены исполнять.

Притворная сделка считается ничтожной. Что же касается прикрываемой сделки, то закон допускает возможность признания ее действительной. В этом случае при оценке действий сторон должны применяться требования, относящиеся к той сделке, которую стороны имели в виду. При этом прикрываемая сделка может оказаться законной, либо недействительной.

Так же как и в отношении мнимой сделки доказать в судебном порядке обстоятельства, которые свидетельствовали бы о том, что сделка является притворной весьма и весьма сложно. Поэтому вполне справедливо мнение О.Н. Садикова по данному поводу, основанное на анализе сложившейся в нашей стране судебной практике: «Доказывать мнимый и притворный характер сделки можно с использованием всех допускаемых гражданским процессом доказательств. Применительно к прикрываемой сделке судебная коллегия по гражданским делам ВС РСФСР разъяснила, что «притворные сделки могут подтверждаться всеми доступными средствами доказывания, в том числе свидетельскими показаниями. Каких-либо исключений по этому вопросу гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрено (Бюллетень ВС РСФСР, 1991, N 11, с.2)».

Еще одним важным обстоятельством, заслуживающим внимания, являются случаи, когда мнимые и притворные сделки прикрывают сделки, которые фактически совершаются с целью, противной основам правопорядка и нравственности. В этих случаях сделка должна быть признана ничтожной по основаниям статьи 169 ГК РФ. Это обусловлено наличием особых последствий недействительности указанной категории сделок, которые выражаются во взыскании всего полученного сторонами по сделке в пользу Российской Федерации.

3.3 НИЧТОЖНОСТЬ СДЕЛОК С ПОРОКАМИ СУБЪЕКТНОГО СОСТАВА

Так же как и у оспоримых сделок, имеющих пороки, связанные с личностью участников сделки, у ничтожных сделок с тем же пороком основание недействительности сделки заложено в психологической неполноценности сторон сделки. Законодатель предполагает, что лица, которые указаны в статьях 171 и 172 ГК РФ не способны сформировать свою волю в отношение сделки, в силу того, что они не в полной сере могут осознавать значение происходящих с ними событий и руководить своими действиями.

Так статья 171 ГК РФ предусматривает ничтожность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. В соответствии со статьей 29 ГК РФ лицо, страдающее психическим расстройством, может быть признано недееспособным только на основании решения суда. При этом такому лицу назначается опекун, который и наделяется правом распоряжаться (с согласия органов опеки и попечительства) имуществом недееспособного. В связи с этим недееспособный гражданин фактически утрачивает право, на совершение всех видов сделок, включая и мелке бытовые сделки. Именно поэтому исполнение такой сделки влечет за собой обязанность каждой из сторон возвратить другой все полученное в натуре. При невозможности возвратить полученное в натуре сторона должна возместить его стоимость в деньгах. Еще одно важное обстоятельство отмечала Р.О.Халфина: «важно учитывать, что закон в данной норме дает квалификацию сделкам, совершаемым недееспособным лицом, а не сделкам, совершаемым с недееспособным лицом. Главным ее признаком, определяющим все последующие меры, применяемые к участникам такой сделки, является совершение сделки недееспособным лицом».

Именно поэтому особые последствия закон предусматривает для случаев, когда второй стороной в сделке является дееспособное лицо. Если оно знало или должно было знать о недееспособности другой стороны, то на него возлагается обязанность возместить недееспособной стороне реальный ущерб (п. 2 ст. 15 ГК), причиненный такой сделкой. При этом важно отметить следующее обстоятельство, на которое обратил внимание О.Н.Садиков «Согласно общим правилам гражданско-правовой ответственности вина правонарушителя предполагается (п.1 ст.401 ГК), поэтому дееспособная сторона для освобождения от обязанности возмещения реального ущерба должна представить доказательство того, что она не знала и не должна была знать о недееспособности контрагента».

Однако наиболее специфической стороной данной категории недействительных сделок является возможность признания в судебном порядке ничтожной сделки действительной, если будет доказано, что такая сделка совершена к выгоде недееспособного гражданина. При этом закономерно возникает вопрос о юридической квалификации подобных действий. Важно заметить, что в силу статьи 180 ГК РФ, предусматривающей недействительность части сделки, в случае заявления опекуном недееспособного лица соответствующего иска о признании ничтожной сделки действительной, таковой может быть признана часть сделки, относящаяся к выгоде и интересам недееспособного. По мнению Р.О. Халфиной это дает основание говорить об относительно ничтожных сделках. О.Н.Садиков указывает на возможность совершения подобных действий только при выполнении следующих условий: «Такое решение может быть вынесено, прежде всего, при полном или частичном исполнении сделки и соразмерности произведенного по ней исполнения».

Схожие правила о ничтожности сделок устанавливает статья 172 ГК РФ. Она закрепляет правило, согласно которому ничтожна сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет. При этом, в отличие от недееспособных лиц, которые лишены возможности совершать какие бы то ни было сделки, малолетние, если им исполнилось шесть лет вправе совершать следующие виды сделок: «1) мелкие бытовые сделки; 2)сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации; 3)сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения».

К остальным же видам сделок, совершенных несовершеннолетним, не достигшим возраста четырнадцати лет, применяются те же последствия, что последствия, предусмотренные п.2 ст. 171 и описанные выше. То есть каждая из сторон по сделке, совершенной малолетним, обязана возвратить другой стороне все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Точно так же недееспособная сторона обязана возместить малолетней стороне понесенный реальный ущерб, если она знала или должна была знать о ее возрасте. Включение данного положения является несколько спорным. Ведь малолетние внешне весьма значительно отличаются от совершеннолетних лиц, поэтому сложно представить ситуацию, когда было бы сложно не отличить малолетнего ребенка от взрослого человека. Однако в последнее время в связи с развитием информационных технологий расширяется возможность совершения сделок посредством компьютера, без непосредственного личностного контакта. Поэтому указанное положение в будущем может получить более широкое применение.

.4 НИЧТОЖНОСТЬ СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ СОДЕРЖАНИЯ

Под содержанием сделки в отечественной цивилистике понимают совокупность составляющих сделку условий. Вполне естественно, что большинство этих условий фиксируется в конкретных нормативно-правовых актах. Помимо этого закон может устанавливать определенные ограничения, касающиеся непосредственно самих условий сделки. В случае расхождения условий сделки с требованиями закона или иных нормативно-правовых актов, можно говорить о пороке содержания сделки.

Одним из самых серьезных оснований ничтожности сделки, связанных с пороком содержания из предусмотренных действующим гражданским законодательством РФ является ничтожность сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Собственно говоря, далеко не все ученые поддерживают отнесение указанного основания к сделкам с пороками содержания. Так, например, Р.О. Халфина выделяет их в особую группу антисоциальных сделок и указывает на возможность их совершения без каких-либо пороков в содержании. «Действия, предусмотренные комментируемой статьей, образуют самый «опасный», наиболее вредоносный состав недействительных сделок. Они относятся законом к категории ничтожных сделок с особо жесткими последствиями, наступающими в случае исполнения. На практике и в теории такие сделки именуются антисоциальными». Причем по мнению Халфиной достаточным основанием для признания сделки недействительной по основаниям статьи 169 ГК РФ является ее цель, а так же умысел хотя бы одной из сторон. Совершенно противоположного мнения придерживается М.В. Кротов. Он отмечает, что «сделки, совершаемые с целью заведомо противной основам правопорядка и нравственности представляют собой квалифицированный состав недействительной сделки, не соответствующей требованиям закона. Иными словами к составу недействительной сделки с пороком содержания добавляется квалифицирующий субъективный момент - цель».

На наш взгляд такой подход является более оправданным. Ведь не возможно признать ничтожно сделку только лишь на том основании, что она, будучи безупречной, по форме, содержанию, субъектному составу, совершена с целями противными основам правопорядка и нравственности. Ведь если следовать такой логике, то, к примеру, необходимо требовать применения последствий недействительности договора купли-продажи предмета, который был приобретен, для совершения преступления, с тем, чтобы передать денежные средства, уплаченные за него, в доход Российской Федерации. Конечно же такая ситуация абсурдна. Именно поэтому мы считаем, что для сделок, предусмотренных ст. 169 ГК РФ обязательным условием их ничтожности является наличие порока в содержании самой сделки. Справедливо на наш взгляд и мнение Г.П. Чернышева, который говорит следующее: «Наконец, подход, исключающий требование о незаконности сделки для применения последствий ее недействительности, предусмотренных в статье 169 ГК РФ, наделяет гражданское право не свойственными ему функциями. Гражданское право приобретает функции охранителя народной нравственности…».

Основную трудность при рассмотрении подобных исков составляет доказывание того факта, что совершенная сделка противоречит основам правопорядка и нравственности. Обе указанные категории не имеют своего четкого законодательного закрепления, в силу чего вся ответственность при принятии решений перекладывается на плечи суда. Однако и сам суд явно не желает принимать на себя такую ответственность и поэтому в нашей стране практически отсутствует судебная практика по данной категории ничтожных сделок. Чаще всего арбитражные суды квалифицирую данную категорию сделок, как несоответствующие требованиям законодательства. Как отмечает Р.О. Халфина «арбитражный суд занимает взвешенную позицию, предпочитая применять ст. 168 ГК там, где, по мнению налоговых органов, например, имеются явные признаки антисоциальных сделок».

В теоретическом аспекте данный вопрос разработан гораздо лучше. Так Е.А. Суханов отмечал: «Объективную сторону антисоциальных сделок составляют серьезные и особо опасные нарушения закона, чаще всего являющиеся преступными действиями, посягающими на основы правопорядка и нравственности. При этом под основами правопорядка следует понимать принципы права, его основные начала, выражающие его сущность, социальную направленность и определяющие пределы осуществления прав и свобод в обществе. Основы нравственности - господствующие в условиях конкретного общества представления о добре и зле, плохом и хорошем, справедливом и несправедливом».

Следующим важным признаком сделки, совершенной с целями противными основам правопорядка и нравственности, является наличие прямого или косвенного умысла, на совершение подобной сделки. Именно с его наличием закон увязывает наступление таких последствий недействительности сделки, как взыскание всего поученного стонами в доход государства. О.Н. Садиков отмечал следующий существенный момент, касающийся данной черты ничтожной сделки: «условием применения ст.169 является наличие умысла хотя бы у одного участника сделки. ГК не содержит определения умысла; доктрина и судебная практика исходят из его общепринятого определения, как оно трактуется в современном праве. Умысел означает понимание противоправности последствий совершаемой сделки и желание их наступления (прямой умысел) или хотя бы допущение таких противоправных последствий (косвенный умысел). Наличие умысла не может предполагаться, а должно быть доказано». Данное замечание является весьма существенным, так как наличие умысла влечет за собой применение к такому лицу достаточно жестких мер гражданско-правового воздействия. Поэтому суд, при вынесении решения о применении последствий недействительности подобной сделки должен быть твердо убежден в виновности одной из сторон или обеих сторон. Особенно осторожно необходимо относиться к косвенному умыслу. Для его доказывания необходимо доказать не только то обстоятельство, что сторона знала или должна была знать об антисоциальных целях совершения сделки, но не предпринимала никаких действий, препятствовавших ее совершению.

Последствием недействительности рассматриваемой группы сделок является взыскание всего полученного и причитавшегося по ней в доход Российской Федерации при наличии умысла у обеих сторон сделки или у одной из них. В отношении невиновной стороны применяется односторонняя реституция. Из текста ст.169 следует, что если исполнение сделки не состоялось, предусмотренные в ней последствия не применяются и сделка признается ничтожной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Приступая к подведению итогов настоящей работы, следует сказать следующее.

Сделка на современном этапе развития гражданского оборота является одним из самых универсальных инструментов его регулирования. Возникновение, изменение и прекращение наибольшего объема прав и обязанностей осуществляется именно посредством совершения самых разнообразных сделок. Между тем сама сделка представляет собой юридического факт в форме действия, которое удовлетворяет следующим признакам.

Во-первых, она является волевым актом, то есть всегда осуществляется посредством совершения каких-либо действий людьми.

Во-вторых, сделка всегда совершается в форме правомерного действия, которое не противоречит действующему законодательству.

В-третьих, сделка всегда направлена возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений. Более того, очень часто сама сделка рассматривается в качестве правоотношения. Сделка-правоотношение представляет собой более емкое понятие, нежели сделка как юридический факт. При этом, как и всякое правоотношение, сделка состоит из субъекта, объекта содержания и формы. При чем юридический факт является лишь составной частью содержания правоотношения.

В-четвертых, сделка является основанием для возникновения, изменения или прекращения гражданских правоотношений именно потому, что она представляет собой институт гражданского права, закрепленный в нормах гражданского законодательства.

Являясь очень важным и весьма востребованным институтом гражданского права, сделка очень остро нуждается в защите, от использования в различных не законных целях. В связи с этим и существует институт недействительности сделок. Его основной задачей является очищение гражданского оборота от сделок по тем или иным причинам не соответствующих требованиям законодательства, противоречащим основам правопорядка и нравственности, нарушающих права и законные интересы участников гражданского оборота.

Действующее на сегодняшний день гражданское законодательство не предусматривает какого-либо определения недействительности сделок. Вследствие этого наука гражданского права стремиться выработать свое собственное определение, которое в наибольшей степени отражало бы социальную сущность и юридическую природу недействительности сделок. Однако здесь возникают свои трудности, которые связаны с тем, что большинство ученых-цивилистов совершенно по-разному понимает сущность данного института.

Одним из основных спорных вопросов, имеющих наибольшее значение для понимания юридической сущности недействительности сделок является вопрос о том, является ли недействительная сделка сделкой вообще. Ведь одним из важнейших признаков сделки является ее правомерность. Тогда как юридическая природа недействительной сделки предполагает наличие определенного не соответствия сделки требованиям законодательства, то есть ее неправомерность. В связи с этим рядом ученых (И.С. Перетерский, Н.Н. Рабинович) высказывается предположение о том, что недействительные сделки вообще нельзя относить к категории сделок. По их мнению, недействительные сделки представляют собой особый вид правонарушений. Однако такое представление о природе недействительных седелок не соответствует положениям российского гражданского законодательства. Недействительные сделки отличаются от деликта по целому ряду оснований. Во-первых, это отсутствие объективно существующего результата в форме нарушенного права, утраченной вещи и т.д. А во-вторых, возможность признания действительности правовых последствий, возникающих вследствие совершения недействительных сделок.

Так же весьма важными для понимания существа данного института является вопрос о разграничения понятий несостоявшейся (не заключенной) и недействительной сделок. Большинство современных цивилистов склонны считать несостоявшиеся сделки самостоятельным правовым явлением. Основной его характеристикой является отсутствие одного из конститутивных элементов сделки, вследствие чего последняя теряет свойства не только юридического, но и социального факта и соответственно не влечет за собой никаких правовых последствий. В свою очередь недействительность сделок обусловлена пороками отдельных образующих сделку элементов, вследствие которых сделка не утрачивает полностью свойств юридического факта. Просто недействительность сделок влечет за собой наступление не тех правовых последствий, которые ожидали стороны в результате ее заключения, а именно последствий, прямо предусмотренных законом.

Таким образом, по нашему мнению недействительность сделок представляет собой явление аннулирования юридического результата сделок, направленное, прежде всего, на защиту интересов участников гражданского оборота, а так же охрану правопорядка и общественной нравственности.

Формулировка, использованная законодателем в статье 166 ГК РФ, предусматривает предельно широкий перечень оснований, закрепляет разделение недействительных сделок на два основных вида - оспоримые и ничтожные. Основание для подобного разграничения служат три основных критерия: правовое основание недействительности сделки, способ констатации недействительности и, субъекты, наделенные правом обращения в суд с требованиями о признании сделки недействительной или применении последствий недействительности сделок.

Отличие оспоримых сделок от ничтожных по первому основанию заключается в том, что для признания сделки оспоримой обязательно наличие соответствующего указания на данное обстоятельство в законе. В то же время для признания сделки ничтожной достаточно того, чтобы она не соответствовала законам или иным нормативно-правовым актам.

Обязательным условием признания сделки оспоримой является установление ее недействительности в судебном порядке. Ничтожная сделка не требует такого подтверждения и недействительная с момента ее совершения.

Правом на обращение в суд с требованиями о признании оспоримой сделки недействительной наделены только лица, непосредственно указанные в законе. В свою очередь требовать применения последствий недействительности ничтожной сделки вправе любые заинтересованные лица.

Следует так же упомянуть о том, что в отечественной цивилистике оспоримые и ничтожные сделки принято именовать относительно и абсолютно недействительными.

Помимо приведенной классификации в теории гражданского права выделяют достаточно большое количество оснований, позволяющих подразделять недействительные сделки на различные виды. Так одной из наиболее распространенных является классификация, по которой все сделки подразделяются на виды в зависимости от того, порок какого элемента привел к ее недействительности. По данному основанию выделяют четыре следующие вида недействительных сделок: сделки с пороками субъектного состава, сделки с пороками воли, сделки с пороками формы, сделки с пороками содержания.

Кроме указанных видов недействительных сделок в отечественной цивилистике выделяют следующие классификации: не соответствующие закону и не соответствующие воле отдельных лиц; с обязательными (абсолютными) и с необязательными (относительными) основаниями недействительности; с формальным и материальным составом недействительности; по критерию правомерности на правомерные и не правомерные действия.

Наибольшее удобство для изучения недействительных сделок представляет их подразделение на оспоримые и ничтожные с последующим разделением на виды в зависимости от того, прочность какого элемента выступает основанием для их недействительности.

Все оспоримые сделки, названые в главе 9 ГК РФ подразделяются на сделки с пороками субъектного состава и сделки с пороками воли. К первому виду относятся сделки юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ), сделки совершенные с превышением ограниченных полномочий (174 ГК РФ), сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ст. 175 ГК РФ), сделки, совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК РФ).

Особенностью данного вида сделок является то, что все они совершены субъектами, которые в силу различных причин не обладают полномочиями на заключение сделок. Так несовершеннолетние и ограниченно недееспособные по мнению законодателя в силу своих психофизиологических способностей не могут в полной мере осознавать значение своих действий и соответственно осуществлять свое руководство ими. В тоже время законодатель не исключил возможности совершения такими гражданами сделок, к своей выгоде. Поэтому закон наделяет попечителей таких лиц правом на требование в судебном порядке признания действительности подобного рода сделок. Общим обязательным требованием для признания указанных сделок недействительными является обязанность истца доказать, что другая сторона по сделке заведомо знала или должна была знать об отсутствии полной дееспособности у первой стороны.

К той же группе оснований недействительности относятся сделки. Совершенные юридическим лицом за пределами своей правоспособности или физическим лицом либо органом юридического лица с ограниченными полномочиями. Спецификой данных оснований выступает то, что так же предполагают осведомленность контрагента о наличии условий, которые приводят к недействительности сделки. При этом порочность субъектного состава основана на отсутствии у лица полномочий на совершение конкретной сделки. В большинстве случае недействительными по указанным основаниям признаются сделки, совершенные юридическими лицами или их органами.

К оспоримым сделкам с пороками воли относятся сделки, совершенные гражданином не способным понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ), сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).

Все указанные сделки характеризуются тем, что при их совершении наблюдается несоответствие внутренней воли лица его волеизъявлению, зафиксированному в самой сделке. При чем форма такого несоответствия сильно различается. Так при совершении сделки лицом, хотя и не признанным недееспособным, которое в момент совершения сделки не было способно осознавать значения своих действий и руководить ими, воля лица на совершение сделки фактически отсутствует, вследствие того, что лицо не может контролировать себя. При совершении сделки под влиянием заблуждения воля гражданина формируется не свободно, и, как правило, под влиянием воли контрагента. Несколько похожи на сделки, совершенные вследствие заблуждения, сделки, совершенные под влиянием обмана, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой. В них действительная воля потерпевшей стороны подменяется волей другой стороны, которая ей навязывается посредством предоставления ложной информации либо подменяется волей представителя. Вследствие этого и возникает несоответствие волеизъявления стороны сделки ее действительной внутренней воле.

При совершении сделки под влиянием насилия или угроз воля потерпевшей стороны формируется в условиях полного отсутствия альтернативных вариантов поведения.

Среди видов ничтожных сделок, закрепленных в параграфе 2 главы 9 ГК РФ можно выделить сделки с пороками воли, субъектного состава и сделки с пороками содержания.

К категории сделок с пороками субъектного состава относятся сделки совершенные несовершеннолетними в возрасте до четырнадцати лет, а так же недееспособными гражданами. Указанные субъекты еще в большей степени, чем несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет и ограничено дееспособные не способны формировать свою волю. Вследствие чего законодатель устанавливает не оспоримость, а именно ничтожность данного вида сделок. При этом, как и в случае с оспоримыми сделками, закон предоставляет опекуну возможность обращения в суд с требованием о признании действительности ничтожной сделки.

Порочность воли как основание ничтожности сделки предусмотрено следующими статьей 170 ГК РФ. Данная норма содержит правила, касающиеся мнимых и притворных сделок. Их особенностью является то, что они совершаются без цели породить соответствующие юридические последствия. При мнимой сделке внутренняя воля лица абсолютно не направлена на то, что бы породить соответствующие правовые последствия. Цель ее совершения лишь создать видимость наличия договорных или иных гражданско-правовых отношений между сторонами. Притворная сделка напротив совершается с целью прикрыть другую сделку, которая в действительности заключена между сторонами.

Последний вид ничтожных сделок - это сделки совершенные в целях противных основам правопорядка и нравственности. Порок данной категории сделок заключается в ее содержании, а квалифицирующим признаком является наличие цели, с которой совершается конкретная сделка. При этом закон устанавливает требование о том, для применения последствий недействительности ничтожной сделки она должна нарушать общие требования правопорядка и общественной нравственности. В тоже время закон не определяет, что именно входит в содержание указанных категорий.

ГЛОССАРИЙ

№ п/пПонятиеСодержание понятия1.СделкаДействие граждан и юридических лиц, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей2.Сторона сделки Физическое, юридическое лицо или публично-правовое образование, наделенное правосубъектностью, которые совершают конкретные действия в целях обеспечения возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей.3.Содержание сделкиКонкретные права и обязанности сторон сделки, составляющие 4.ДоговорСоглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.5.Ничтожная сделкаСделка, которая отвечает обязательным требованиям закона и является недействительной с момента заключения независимо от признания ее таковой судом.6.Оспоримая сделкаСделка, которая порождает свойственные действительной сделке правовые последствия, но они носят неустойчивый характер, так как по иску <#"justify">СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

I. Источники.

1.1. Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993. № 237.

1.2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.

.3. Уголовный кодекс Российской Федерации// СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2954.

.4. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации //СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532.

.5. Федеральный закон от 22 ноября 1995 г. N 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции»// СЗ РФ 1995. N 48. Ст. 4553.

.6. Федеральный закон от 25 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст.1.

.7. Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918.

.8. Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» //СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

.9. Федеральный закон от 16 июля 1998 г. № 102 - ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» // СЗ РФ. 1998. N 29. Ст. 3400.

.10. Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I «О защите прав потребителей»// ВВСНД. 1992. N15. Ст. 766.

.11. Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева»//С3 РФ. -2003. -№ 17. Ст.. 1657.

.12. Закон Липецкой области от 26 марта 2004 г. N 97-ОЗ «О приватизации государственного имущества Липецкой области»// Липецкая газета. 2004. N 67.

.14. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01 июля 1996 г. 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»// «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации». 1996. N 9. С.23-29.

.15. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 ноября 1997 г. N 21 «Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости»// Вестник ВАС РФ. 1998. N 1. С.49.

.16. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 ноября 1997 г. N 2186/96// СПС «Гарант».

.17. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 января 1998 г. N 26 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге»// Вестник ВАС РФ, 1998. N 3. С. 71.

.18. Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»// Вестник ВАС РФ. 1998. № 7. С. 53-56.

II. Использованная литература.

2.18. Артемов В. Недействительность сделок и их последствия: отдельные аспекты// Хозяйство и право. 2002. № 9. С. 114-120.

.19. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. 3-е изд., стер М.: Статут, 2011. С. 847.

.20. Гражданское право России, общая часть (курс лекций)/ Под ред. проф. О.Н. Садикова. М.:«Инфра-М», 2006. С. 453.

.21. Гражданское право. Том 1. Учебник. Издание девятое, переработанное и дополненное/Под ред. А.П. Сергеева, К.Ю. Толстого. М.: Издательство «Проспект», 2005. С. 776.

.22. Гражданское право. Часть первая. Учебник:/Под ред. проф. А.Г. Калпина и А.И. Масляева. М.: «Норма». 2000. С. 523.

.23. Гражданское право: Учебник. В 2-х т./Под редакцией Е.В. Суханова. М.: «Волтерс-Кулвер»,2008 г. Т.1 С. 720.

.24. Гражданское право, часть первая./Под ред. Проф. В.П.Мозолина. М.: Юрист, 2005. С. 719.

.25. Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М.: «Книжный мир», 2005. С. 556.

.26. Егоров Ю.П. Воля и ее изъявление в сделках// Законодательство. 2004. № 10. С. 37-39.

.27. Егоров. Ю.П. Несостоявшиеся сделки. // «Журнал российского права», 2004. № 10. С.42-44.

.28. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, не злоупотребление гражданскими правами. М «Система ГАРАНТ», 2009 г..

.29. Иоффе О.С. Советское гражданское право. Избранные труды. Т. 2. СПб., 2004. С. 588.

.30. Кашанин А.В. Кауза гражданско-правового договора как выражение его сущности// Журнал российского права. 2001. № 4. С. 13-21.

.31. Кисилев А.А. Понятие недействительности сделок. //Подготовлено специалистами «Консультант Плюс»/ СПС «Консультант Плюс»

.32. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой/ Под. ред. Проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина; Ин-т государства и права РАН. М.: Юрайт-Издат, 2007. С.880.

.33. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный)/ Под ред. проф. О.Н.. Садикова. М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 2005. С. 778.

.34. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М. Госюриздат. 1958. С. 315.

.35. Кучер А.Н. Ответственность за недобросовестное поведение при заключении договора //Законодательство. 2002. N 10. С. 11-17.

.36. Масленников М. Недействительность притворных сделок// Экономика и жизнь. 2001. № 12. С. 41.

.37. Мейер Д.И «Русское гражданское право» // СПС «Консультант Плюс»

.38. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М.: Юридическая литература, 1954. С. 227.

.39. Петрушкин В.А. О недействительности сделки, совершенной под влиянием заблуждения //Правосудие в Поволжье. 2004. № 4. С. 23.

.40. Перетерский И.С. Гражданский кодекс РСФСР. Научный комментарий. Вып. 5. Сделки. Договоры. М., 1929. С. 489.

.41. Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия: Автореф. дисс.: докт. юрид. наук. Л.: Издательство ЛГУ, 1961. С. 123.

.42. Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., Издательство ЛГУ. 1960. С. 187.

.43. Рахмилович В.А. Распространяются ли нормы о недействительности сделок на добросовестного приобретателя // Журнал Российского права. 2003. № 12. С. 54-57.

.42. Рясенцев В.А Гражданское право. Учебник: Т. 1., М. Юридическая литература, 1993. С. 559.

.44. Тарасенко Ю.А. «О мнимости сделки (анализ одного спора)»// Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2004. N 6. С.46-47

.45.Толчеев Н. Разграничение оспоримых сделок. // эж-ЮРИСТ. 2003. № 35.

.46. Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 2000. С. 147.

.47. Чернышев Г.П. Место сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, в системе недействительных сделок // Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения. 2005. N 1. С. 23-26.

.48. Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 154.

.49. Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. СПб.: «Юридический центр Пресс».2001. С. 221.

.50. Эрделевский А.М. Недействительность сделок// Российская юстиция. 1999. N 11. С. 12.

.51 Берг О.В. Об отдельных вопросах признания сделок недействительными //Юрист. -2002. -№9. -С.23-24.

.52 Голышев В.Г. Совершение сделок под влиянием насилия или угрозы //Юрист. -2002. -№10. -С.25-26.

.53 2.3Голышев В.Г. Совершение сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности./ЛОрист. -2003. -№2. -С.22-23.

.54 Добровольский В. О признании сделок недействительными //Право и экономика. -2005. -№4. -С.80-84.

.55 Егоров Ю.П. Воля и ее изъявление в сделках//3аконодательство.-2004. - № 10. - С. 15-20

.56 Квитко А. Ф. Последствия недействительности ничтожных и оспоримых сделок //Закон,-2005. - № 1. - С.85-89.

.57 Киселев А.А. Гражданско-правовое регулирование недействительности сделок, не соответствующих закону или иным правовым акта//Арбитражный и гражданский процесс. -2004. -№3. -С.8-11.

.58 Киселев А. А. Проблемы квалификации недействительности сделок, совершенных с превышением ограниченных полномочий// Арбитражный и гражданский процесс. -2004. -№ 4. - С.3-5.

.59 Киселев А.А. Гражданско-правовое регулирование недействительности сделки, совершенной лицом, не способным понимать значение своих действий или руководить ими //Юрист. -2004. - №5. -С.28-30.

.60 Киселев А.А. Недействительность сделок с пороками воли: Монография/А.А. Киселев. - М.: Изд. группа «Юрист»., 2003. -80 с.

.61 Киселев А.А. Недействительность сделок, совершенных за пределами правоспособности или полномочий: проблемы квалификации и правовые последствия: Монография/А.А. Киселев -М.: Изд.группа «Юрист»., 2004. -88 с.

.62 Киселев А.А. Недействительные сделки: проблемы составов, квалификации и правовых последствий: Монография/А.А.Киселев; Под ред. Рыбакова В.А.-М.: Изд. группа «Юрист»., 2004.-160 с.

.63. Кушнарева Е.А. Особенности правовой квалификации кабальных сделок //Законодательство. -2005. - № 5. -24-29

.64 Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок: [монография].-М.: Юрлитинформ, 2004. -176с

.65 Сергеев А.П. Соотношение недействительных сделок, подпадающих под действие ст.ст. 173 и 174 //Гражданское право.- 2004. -№ 1. -С.3-6

III. Материалы судебной практики

3.1 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 октября 1997г. №6427/95// ВВАСРФ.-1998.-№2

.2 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 октября 2004г. №5905/04//ВВАС РФ.-2005.-№2