как вы относитесь к исторической личности, если его деятельность имеет положительный результат, но осуществляется жестокими методами и средствами?
Дети по-разному отвечают на каждый из этих вопросов, при этом наблюдаешь, как у них происходит формирование духовных ценностей. Настоящее воспитание историей, на мой взгляд, заключается в представлении ученику реальных возможностей примерять на себе исторические роли. Ярким примером для детей служат тексты исторических документов, древнерусские летописи, сказания. Например, описание русского князя Владимира Великого. Каким страшным язычником он видится окружающим его людям, и совершенно противоположным человеком после принятия христианства.
Князь Святослав "В повести временных лет" предстаёт идеальным мужем, храбрым воином, а в описании Льва Диакона, византийского историка, он дан как грубый варвар. Анализ подобных фактов заставляет учащихся отказаться от однозначных и прямолинейных суждений. Хочется подчеркнуть, что само присутствие в исторических текстах оценочных суждений и характеристик ставит ученика в позицию этического выбора, заставляя, с одной стороны примерять на себя исторические роли, а с другой - войти в круг тех, кто эти роли оценивает. Глубокую духовно-нравственную нагрузку несёт в себе "Поучение детям" Владимира Мономаха.
Идет урок в 8 классе по теме "Тайные общества. Выступление на Сенатской площади". Обычное вступление. Объявляю тему. Настороженное выражение лиц учащихся. И вот перед учащимися репродукция картины художника Р. Р. Ференца" Восстание декабристов на Сенатской площади". Я описываю ее: "Зимний день. На берегу реки Медный всадник. У памятника Петру на Сенатской площади с ружьями наперевес застыли войска. Гремит залп. В кого стреляют солдаты? Почему здесь разыгрывается трагедия? Обо всем этом мы узнаем вскоре. Но чтобы правильно понять то, что произошло в декабрьский день 1825 года в Петербурге, вернемся к периоду, когда разгромившие Наполеона войска возвращаются домой". Продолжаю свой рассказ, обращаю внимание, что главным стимулом возникновения освободительного движения среди дворянской военной молодежи было чувство патриотизма. Эту мысль подчеркиваю отрывками из стихов, высказываниями декабристов. Гремит на уроке голос Рылеева, беспощадный Пестель приговаривает к смерти семью царя. Перед учащимися встает плеяда истинных и верных сынов Отечества.
Большую роль в нравственном воспитании на уроках играет оценочная деятельность школьников. Ребенок самостоятельно осмысливает как собственный нравственный опыт, так и опыт других людей. При изучении темы "Знать и рыцарство в средние века" по всеобщей истории в 6классе дети узнают об этических нормах класса феодалов, которые использовали доходы от войн, грабежей и труда крестьян в основном на подарки, охоту, содержание большой свиты слуг и воинов. Знатный феодал должен быть щедрым, не считая денег, тратить свое богатство, делая это напоказ. Для него достойными занятиями были война, рыцарские подвиги, а тяжелые заботы о хлебе насущном он предоставлял "грубой черни". В сказаниях о рыцарях в 10 - 12 веках воспевались смелость, воинская удаль, презрение к смерти. Позднее, в 12 - 14 вв., в период расцвета рыцарской литературы, главным мерилом оценки поведения стала "честь". Феодалы приписывали высокие моральные качества только своему классу, связывая их с "благородным происхождением".
Считалось, что " благородные" наделены от рождения и лучшими моральными качествами: они храбры, щедры и великодушны. К "неблагородным" правила рыцарской чести не применялись. В повседневной жизни, в семье феодалы были грубы, жестоки. Провожу с ребятами беседу, чтобы установить современное значение нравственных понятий и терминов, о которых шла речь на уроке. Выясняем, что благородным сейчас называют человека честного и справедливого, рыцарским называем смелое и великодушное поведение. Когда в наши дни человек желает подтвердить правдивость сказанного, он дает слово "чести" - честное слово.
К урокам иногда, использую эпиграфы: "Ты хочешь стать лучше - тебя ждет дорога. Лень преследует всех - попробуй преследовать ее сам. Горчица - самое замечательное лекарство от вредности. Каждый раз, когда хочется о ком-нибудь сказать плохо, ею можно воспользоваться". Такие фразы создают положительный настрой у ребят и способствуют их хорошей работе на уроке. На уроках истории дети воспитываются историей. Учащиеся должны понять, что история, прежде всего, учит их не быть слепой и жалкой игрушкой, средством в руках политиканов. За красивыми словами и лозунгами следует распознавать истинные цели тех, кто за ними стоит, и научиться делать осознанный выбор.
Внеклассная работа по предмету обогащает духовный мир ребёнка. Участие в различных конкурсах, олимпиадах, викторинах, развивает навыки самостоятельной работы, участия в дискуссиях, работы в группах, выражения собственной позиции.
Итак, учебный предмет "История России" имеет широкие возможности для нравственного воспитания. Необходимо наиболее полно реализовать их, постоянно заострять внимание детей на духовно-нравственных аспектах тех или иных исторических событий, учить школьников анализировать, проводить аналогии с сегодняшним днём. Воспитать нравственного человека - сложнейшая задача, но она достижима, если за её реализацию возьмутся родители, учителя-предметники, педагоги дополнительного образования.
1.2 Психологический
В литературе обычно указывается на роль сензитивных периодов в интеллектуальном развитии, но есть основания говорить и о сензитивных периодах нравственного развитии ребенка.
Как отмечал Л. С. Выгодский, «нет и не может быть другого критерия для определения конкретных эпох детского развития или возрастов, кроме тех новообразований, которые характеризуют сущность каждого возраста. Под возрастными новообразованиями следует понимать тот новый тип строения личности и ее деятельности, те психологические и социальные изменения, которые впервые возникают на данной возрастной ступени и которые в самом главном и основном определяют сознание ребенка, его отношения к среде, его внутреннюю и внешнюю жизнь, весь ход его развития в данный период».
Проблемой нравственного формирования личности и проблемой возрастной характеристики психологического развития детей на отдельные возрастные этапы необходимо считать те качества новообразования, которые возникают в процессе развития в сфере нравственного сознания, потребностей и нравственной воли ребенка и которые в самом основном определяют ту или иную степень его готовности к нравственному саморегулированию.
Отечественный психолог А.В. Зосимовский разработал периодизацию нравственного развития детей.
Первый этап охватывает младенчество и раннее детство - этап приспособительно реактивного поведения. Процесс первоначальной социализации малыша. Поскольку в поведении младенца господствует непроизвольность, а осознанный нравственный выбор не представлен даже в зачаточном виде, рассматриваемый этап характеризуется как время преднравственного развития. В этот период ребенок приобретает готовность к адекватному реагированию (вначале сенсорному, а затем обобщенно-вербальному) на простейшие внешние регулирующие воздействия.
Посредством разумно организованной «поведенческой» практики, ребенок подготавливается к переходу на следующий, принципиально новый этап своего духовного становления.
Второй этап характеризуется в целом формированием у детей первоначальной готовности добровольно, на основе элементарной осознанности смысла нравственных требований, подчинять им свое поведение, ставить "надо" выше "хочу" причем недостаточная осознанность нравственных действий проявляется у ребенка на данной ступени развития главным образом в том, что их направляют не собственные его убеждения, а некритически усвоенные им нравственные представления окружающих. Этот этап охватывает дошкольный и младший школьный возраст.
С дошкольным периодом (от 3-4 до 6-7 лет) связаны истоки нравственного развития детей, когда у них на фоне непосредственно мотивируемой деятельности впервые возникают ростки произвольного положительного направленного поведения.
В младшем школьном возрасте, в период собственно нравственного развития детей, их моральная сфера претерпевает дальнейшие изменения. Игру как ведущий вид деятельности дошкольника сменяет теперь повседневное выполнение ребенком разнообразных школьных обязанностей, что создает благоприятнейшие условия для углубления его нравственного сознания и чувств, укрепления его нравственной воли. Доминирующая у дошкольника непроизвольная мотивация поведения уступает в новых условиях первенство мотивации произвольной, социально направленной.
Вместе с тем даже самым высоким уровнем нравственного развития младшего школьника присущи свои возрастные ограничения. В этом возрасте дети еще не способны к достаточно полноценной выработке собственных нравственных убеждений. Усваивая то или иное моральное требование, младший учащийся все еще полагается на авторитет педагогов, родителей, более старших учеников. Относительная несамостоятельность морального мышления и большая внушаемость младшего школьника обуславливают его легкую восприимчивость, как к положительному, так и к дурному влиянию.
Третий этап нравственного развития личности охватывает подростковый и юношеский возраст и представлен как этап нравственной самодеятельности воспитанника, под которой понимается вполне сознаваемое, и добровольное, подчинение человеком своего поведения нравственным принципам.
Подростковый период отличен от младшего школьного тем, что у воспитанников в эти годы формируются собственные нравственные взгляды и убеждения.
У подростка формируется понятийное мышление. Ему доступно понимание связей между конкретным поступком и качествами личности, на основе его возникает потребность в самосовершенствовании.
Осознавая свои возросшие умственные и физические силы, учащиеся средних классов стремятся к самостоятельности и взрослости. Возросший уровень нравственного сознания позволяет им сменить некритическое усвоение поведенческих норм, характерное для дошкольников и младших учащихся, критическим, а отдельные осознанные и внутренне принятые им моральные требования становятся его убеждениями.
Мораль подростка в ее развитых формах качественно очень близка морали взрослого человека, но все же имеет ряд отличий, главное среди них составляет фрагментарность нравственной убежденности подростка, обуславливающая избирательность его нравственной самодеятельности.
Но, несмотря на развитость нравственных установок и воли подростка, он еще сохраняет черты существа увлекающегося, повышенно-впечатлительного и при определенных условиях склонного сравнительно легко попадать под чужое влияние, менять свои нравственные идеалы и устремления.
Юношеский период морального становления воспитанника его нравственная сфера постепенно утрачивает черты "детскости", приобретая основные качества, свойственные высоконравственному взрослому человеку.
Учащиеся старшего возраста способны уже иметь четкое научное представление о морали, об истинности или ложности различных нравственных норм. Все это приводит юношеский период к преодолению фрагментарности, увеличению автономности нравственных убеждений и отражающего их нравственного поведения воспитанника.
У старшеклассников резко усиливается возникающий еще в подростковый период этический критицизм, позволяющий уже очень немногое принимать на веру. В этом возрасте возникает потребность критической переоценки и переосмысливания когда-то бездумно воспринятого.
Таким образом, фрагментарную самодеятельность в сфере морали, присущую подростковому возрасту, в юношеском возрасте сменяет всеохватывающая самодеятельность, что позволяет и весь юношеский период нравственного развития личности определить как период глобальной нравственной самодеятельности.
Необходимо отметить, что моральное совершенствование человека, достигшего в юношеский период эталонного уровня нравственности, может продолжиться всю жизнь. Но с годами в нравственной сфере этого человека уже не возникает каких-либо принципиально новых образований, а происходит лишь укрепление, развертывание и совершенствование появившихся ранее. В общественном плане нравственная модель старшеклассника представляет ту нравственную ступень, начиная с которой человек, поднявшийся на нее, без скидок на возраст может быть признан высоконравственным.
Нравственное развитие подрастающей личности - это процесс обретения его все большей и большей моральной свободы, когда личность мало-помалу эмансипируется в своих действиях от непосредственных влияний внешней среды и от влияния собственных импульсивных желаний.
Решающими для перехода воспитанника от одной возрастной моральной ступени к другой, более высокой, являются новообразования, возникающие в процессе развития в его интеллектуальной, потребностной и нравственно-волевой сферах.
.3 Анализ школьного учебника
Духовно-нравственное развитие школьника является важнейшим аспектом социализации личности в условиях стремительного развития общества, фактором постепенного и осознанного включения в различные сферы социальной деятельности и общественной жизни.
В настоящее время существует множество программ по духовно-нравственному воспитанию различных авторов. Но школьный учебник не отражает данный вопрос в полной мере. В старших классах отведено нравственному воспитанию очень маленькое количество часов, да и то не во всех классах. Так в 10-11 классах этому вопросу практически не уделено должного внимания. И старшее поколение школы оказывается за чертой нравственного воспитания. Я считаю, что данный вопрос нужно отражать более ярко в школьной литературе.
Но так как это недостаточно, то нужно это дополнять на внеклассных мероприятиях, чтобы дети знали о русской культуре и были связаны с ней одной нитью. На внеклассных уроках должно рассказываться об обычаях и традициях России. Где наглядно описывается вся культура Руси. Начиная от рождения человека и заканчивая его смертью. Ведь наше дети очень мало знают о том, как жили наши предки, чем они занимались, как работали и с чего её начинали, этому было уделено огромное внимание.
Русский народ всегда знал, когда нужно начинать весенний сев зерновых культур и когда их убирать. Огромное внимание было уделено свадебным обрядам и строению дама. Я надеюсь на то, что в скором времени наше подрастающее поколение будет знать историю своей родины.
Глава 2. Методическое изучение темы
.1 Историческое
Наши предки уделяли много внимания традициям и передавали их из уст в уста подрастающему поколению. Особо ярко это отражено в таких обрядах о обычаях, как свадьба, строение дома и рождение ребёнка.
Свадьба
Еще в прошлом веке в крестьянской среде отказывались признавать брак, если не было сватовства, «закрывания» невесты и обязательного «пира на весь мир» (хотя был соблюден православный церковный обряд).
И наоборот: если «языческие» элементы были исполнены полностью, то с церковным венчанием, считалось, можно и повременить, приурочить его, например, к освящению новой избы или крестинам ребенка...
Время играть свадьбы
Никогда не игрались свадьбы во время постов (за редчайшими исключениями). Избегали назначать свадьбы на постные дни недели (среда, пятница).
Исключалась из свадебных и масленичная неделя. Существовала даже поговорка: «на маслену жениться - С бедой породниться».
Старались избегать также месяца мая, чтобы всю жизнь не маяться. Самым удобным и благоприятным временем, к которому и приурочивалось большинство свадеб, считались осенние и зимние мясоеды.
Осенний мясоед начинался с Успения (28 августа) и продолжался до рождественского (Филиппова) поста (27 ноября). В крестьянской среде этот срок укорачивался. Свадьбы начинали справлять с Покрова (14 октября). - к этому времени завершались все основные сельскохозяйственные работы.
Зимний мясоед начинался с Рождества (7 января) и продолжался до Масленицы (длился от 5 до 8 недель). Это был самый свадебный период в году, его так и называли свадебник, или свадебнец. Свадебник начинался на второй или третий день после Крещения, так как в великие праздничные дни, согласно церковному уставу, священники не могли венчать.
В весенне-летнее время свадьбы начинали справлять с «Красной горки» (первого воскресенья после Пасхи) и до Троицы. В летнее время был еще один мясоед, он начинался с Петрова дня (12 июля) и продолжался до Спаса (14 августа). В это время (особенно в июле) тоже было принято играть свадьбы.
Свадебные обряды для вступающих в первый, второй и третий брак имели отличия. Если вступающие во второй брак были оба вдовыми, то на них не возлагались венцы.
Третий брак проходил без венчания, состоял только в молитвословии и вообще церковью не одобрялся. «Первый брак закон, второй - по нужи прощение слабости ради человеческой, третий - законопреступление, четвертый - нечестье, понеже свинское есть житие». Тем не менее, дети даже четвертого брака пользовались всеми правами законных детей в разделе наследства.
Свадебный цикл
Свадебный цикл традиционно делится на несколько этапов: Досвадебные обряды (знакомства, смотры невест, девичьи гадания). Предсвадебные обряды (сватовство, смотрины, сговор, девичник, жениховы посиделки).
Свадебные обряды (отъезд, свадебный поезд, венчание, свадебный пир). Послесвадебные обряды (второй день, визиты).
Сватовство
Чаще всего сватами выступали уважаемые родственники со стороны жениха. Иногда сами родители жениха брали на себя эту роль или приглашали известного своим красноречием и обаянием человека постороннего. Но существовали и свахи, которые почти профессионально занимались этим делом.
Сваты
В роли сватов выступали либо свахи, либо родственники жениха (отец, крестный, крестная, дядя). Но во всех случаях благословение отца жениха было необходимо.
Свахи обычно не состояли в родстве с врачующимися, а выполняли роль посредников за определенное вознаграждение. В обязанности свах входило не только совершать само сватовство, но и подобрать предварительно его объект, разузнать о, том, какое приданое дается за невестой и в чем оно состоит: в одежде, деньгах или вотчинах. Кроме того, через сваху жених узнавал подробности о красоте и нраве невесты, которую в некоторых случаях мог видеть открыто только в день свадьбы.
Свахами обычно становились общительные и предприимчивые женщины среднего и пожилого возраста - из мещанского и купеческого сословий. Чаще всего это были одинокие вдовы, для которых сватовство являлось своего рода ремеслом, приносящим определенный доход. Сваха хорошо знала всех женихов и невест своего круга, их возраст и условия, которые ставила та или иная сторона, роспись приданого, которое давали за невестой.
В дворянской и богатой купеческой среде роспись приданого нередко составлялась отцом еще в день рождения дочери. Роспись была своего рода предложением, на основе которого впоследствии происходила брачная сделка и составлялся официальный договорный документ.
Все необходимые сведения о женихах и невестах свахи собирали в результате личных наблюдений и контактов с семьями, за небольшое вознаграждение получали их От посредников: домашней прислуги, всякого рода приживалок, гадальщиц, дворников и даже квартальных надзирателей.
В случае, если дело «связывалось», сваха получала от заинтересованной стороны вознаграждение. Размеры его зависели от зажиточности семьи. Помимо этого, свахе обязательно дарили кашемировую шаль. Чем больше было у свахи высватанных шалей, тем популярнее она была в городе и тем большим уважением пользовалась.
Считалось, что в среду и пятницу не следует затевать какие-либо свадебные дела, в том числе сватовство, так как эти дни неблагоприятны для брака. Следили и за тем, чтобы сватовство, как и день свадьбы, не приходилось на 13-е число. В то же время такие нечетные числа, как 3,5,7, 9, для сватовства и свадьбы считались счастливыми.
Сватать, как правило, отправлялись после захода солнца. После ухода сватов кто-либо из домашних связывал все кочерги и ухваты вместе - для удачи в деле.
Кто шел в. дом со сватовством, старался по дороге ни с кем не встречаться и не разговаривать. Подойдя к дому, он сначала незаметно прикасался рукой или плечом к дверному косяку и лишь потом стучал в дверь. Получив приглашение войти в дом, входил, крестился на образа и только после этого приступал к разговору.
Пришедшие со сватовством во время разговора старались незаметно для окружающих дотронуться до ножки стола, за которым обычно велась беседа.
Войдя в дом, вели разговор на посторонние темы и лишь после этого переходили к сватовству в иносказательной форме: «ищем телочку (овечку), не заблудилась ли» или «хотим купить телочку», «у вас товар, у нас купец», «у вас куничка, у нас охотник» и т.д. Во время сватовства садились непременно под матицу (закладное бревно, опорную балку), чтобы дело прочнее связалось.
В первый день сватовства выясняли, согласна ли семья выдать невесту замуж, и в случае положительного ответа родители невесты и сваха трижды обходили вокруг стола, крестились на образа и на этом расставались.
Вечером того же дня или на другой день договаривались о дне смотрин, которые устраивали, как правило, через неделю после сватовства в доме невесты.
В случае отказа сваты закрывали дверь спиной. Считалось, что это мешало девушке в дальнейшем выйти замуж.
Смотрины
У купцов и мещан смотрины состояли как бы из двух частей: знакомство жениха и невесты и торг свахи с отцом невесты. На смотринах присутствовали невеста со своими родителями, жених и сваха. Начинались смотрины с краткой молитвы, после чего участники троекратно обходили вокруг стола.
Невеста
Дети принадлежали к роду родителей, но дочь-девушка, выходя замуж, переходила в род мужа. (Именно поэтому замуж «выходят» - в смысле, выходят из своего рода, покидают его.) Девушка должна была «умереть» в прежнем роду и «снова родиться» в другом, уже замужней женщиной. Поэтому и повышенное внимание к ней на свадьбах, и обычай брать фамилию мужа, ведь фамилия - это знак рода.
Платье
Белое платье на невесте символизирует чистоту, невинность. Но белый цвет еще и цвет траура, цвет прошлого, цвет памяти и забвения. Другим «траурно-свадебным» цветом был... красный. «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан» - пела дочь, которая не хотела уходить из родного дома к чужим людям. Поэтому историки склонны считать, что белое или красное платье невесты - это «скорбное» платье девушки, «умершей» для своего прежнего рода. На протяжении свадьбы невеста несколько раз меняла наряд. Она бывала в разных платьях на девичнике, венчании, после повивания в доме жениха и на второй день свадьбы.
Головной убор
Головной убор невесты в крестьянской семье представлял собой венок из разных цветов с лентами. Делали его девушки перед свадьбой, принося свои ленты. Иногда венки покупали или даже передавали с одной свадьбы на другую. Белая фата, как и белое платье, прочно вошли в обиход лишь в 60-е годы XX века вместе с распространением обряда торжественной регистрации.
Во избежание порчи невеста ехала к венцу накрытая большим платком или покрывалом так, чтобы лица не было видно. Сверху на платок часто надевали крестик, он спускался с головы на спину.
Невесту никому нельзя было видеть, а нарушение запрета, считалось, вело к всевозможным несчастьям и даже к безвременной смерти. По этой причине невеста надевала фату, а молодые брали друг друга за руку исключительно через платок, а также не ели и не пили (по крайней мере невеста) на всем протяжении свадьбы.
Прощание с косой
С языческих времен сохранился обычай прощаться с косой, выходя замуж, и заплетать молодой жене две косы вместо одной, притом укладывая пряди одну под другую, а не поверх. Если же девушка убегала с любимым против воли родителей, молодой муж обрезал девичью косу и предъявлял ее новоиспеченным тестю и теще вместе с выкупом за «умыкание» девушки. В любом случае замужняя женщина должна была прикрывать свои волосы головным убором или платком (чтобы «сила», заключенная в них, не повредила новому роду). «Опростоволосить» женщину, то есть сорвать с нее головной убор, значило нанести серьезный ущерб ее семье, оскорбить ее саму и нажить серьезные неприятности.
. Добрачные дети часто не служили помехой для свадеб. Их матери обычно считались первыми невестами на деревне, так как они уже на практике доказали, что могут выносить и родить здоровых, крепких Детей.
После окончания чаепития отец невесты и сваха переходили в другую-комнату, где совершался торг, во время которого они договаривались о составе приданого и размере денежной суммы, выдаваемой за невестой. Случалось, что свадьба задерживалась, а то и вовсе расстраивалась, если составленная роспись приданого или денежная сумма не соответствовали желанию сторон.
У дворян обрядового торга не было. Роспись приданого, включая движимое и недвижимое имущество с точным указанием размера денежного капитала и ежегодного дохода с него, оформлялась в виде специального брачного контракта.
У крестьян, ремесленников, рабочих, мелких торговцев, поденщиков о приданом договаривались устно. Переговоры обычно велись в момент сговора (рукобитья) между отцом жениха и отцом невесты, а если у невесты не было отца - с матерью или старшим братом.
Родители невесты требовали с жениха некоторого возмещения расходов. Деньги, которые давал жених, назывались выводом, выкупом или выговорными деньгами.
Невеста во время смотрин была главным действующим лицом, переодеваясь в лучшие свои платья до трех раз. Невесту подвергали испытаниям. Иногда мать жениха спрашивала: «А ловка ли девка?» Тогда невеста брала веник и делала вид, что метет пол. Если невеста была кружевницей, то, чтобы показать ловкость, перекидывала из руки в руку коклюшки, а затем выносила кружева, сплетенные для венчального полотенца.
Потом жених и его родители выходили в сени или на крыльцо, где обменивались мнениями о невесте, даже если они хорошо знали ее.
После этого мать невесты подносила жениху стакан медового питья. Если он выпивал весь мед, значит невеста ему понравилась, в. противном случае он лишь пригубливал питье и возвращал стакан.
В случае удачных смотрин нередко переходили к выпивке, в которой принимали участие все присутствовавшие на смотринах, кроме жениха и невесты. Вино для выпивки обязательно приносил отец жениха.
Смотрины, по традиции, завершались обрядовым молением и круговым обходом стола. В последнем действе принимали участие только родители невесты и родители жениха или сваха с его стороны.
После этого договаривались о дне сговора, который устраивали обычно через две-три недели после смотрин.
Пропой и сговор
После сватовства в доме невесты устраивали пропой (запой, запитушки, запивки, пропойцы, пропиванки) и сговор (своды), где собиралась ближайшая родня жениха и невесты. Пропой и сговор играли роль помолвки и являлись как бы символическим актом, закрепляющим семейное решение о заключении брака.
На пропое родственники жениха и невесты знакомились, оговаривали условия заключения брака, материальные издержки на свадьбу, подарки, которые должны были сделать жених, невеста и ближайшие родственники.
Обычно сначала родственники жениха угощали родню невесты привезенным с собой обедом, потом со столов убиралось женихово угощение, стол накрывала невестина родня и усаживала родственников жениха.
В начале XX века сговор чаще соединяли с пропоем, отдельные его моменты могли исполняться на девичнике.
Условившись о приданом, лица, участвующие при сговоре, писали взаимное обязательство о выдаче приданого и совершении брака в назначенный день. Если невеста не была прежде замужем, то ее отец и родственники обязаны были удостоверить в ее непорочности.
К сговору приглашались ближайшие приятели. Отец вызывал свою дочь из комнаты. Она выходила, закрытая фатой, ее спрашивают (почти так, как это делали древние римляне), желает ли она такого-то. Если она отвечала утвердительно, то отец ударял ее тихонько новой плеткой, приговаривая: «Любезная дочь! Вот последние удары, получаемые тобой от меня, под властью которого ты доселе состояла: твой присущий муж займет теперь мое место и отныне сам, если ты не будешь повиноваться ему, будет тебя наказывать». После чего передавал плетку в руки зятя, который принимал этот подарок, но дарил своей невесте поцелуй.
По окончании переговоров вступающие в брак посылали друг другу подарки, сначала невеста, потом жених, но не виделись до самого совершения брака.
Именно со сговора положено было невесте плакать, даже если жених ей нравился и шла она замуж по любви. В окружении подруг невеста в плачах демонстрировала любовь к родному дому, родителям.
При окончательном сговоре назначался день венчания.
Во многих селах после обеда или во время него невеста раздавала дары (платки, полотенца, ленты) родственникам жениха. 1ость, получавший дар, утирал им губы у себя и у невесты и целовал ее. Во время обеда молодые женщины и подруги пели песни, посвящая их тому или иному гостю, затем с песнями ездили но селу.
В XIX веке во многих селах незадолго до свадьбы либо вскоре после пропоя устраивался сговор. На сговоре повторялись многие обряды, происходившие на пропоях; однако чаще там, где собирались играть сговор, на пропое не было свода жениха и невесты, не всегда совершалось и одаривание.
Родители жениха и невесты созывали на сговор своих родных, невеста приглашала подруг. Жених, его родители и ближайшая родня везли на подводах «со звонами» угощение на 30-40 человек. Сначала происходил «свод» жениха и невесты, «подход под чарку». Невеста одаривала жениха; его родителей и родственников отрезами холста, ситца, платками, лентами и т.п. После ухода молодых за столы рассаживались родственники невесты, а родные жениха их угощали привезенным с собой обедом. Затем родственники невесты кормили своим обедом родных жениха. В завершение сговора угощали молодежь, возвратившуюся с прогулки.
Невеста во время сговора сидела где-нибудь у печки, стонала, плакала или причитала; если она не умела причитать, то к ней на помощь приглашали «выльницу», она садилась с невестой рядом.
Сговор бывал очень недолгим: попьют гости чай и вино, закусят, возьмут у невесты платок и кольцо, а затем сватовья уходили. Народ же и подруги девушки оставались.
Невесту сажали в передний угол, за стол, где она должна плакать и причитать (или это делала «выльница»), прикрытая большим платком, чтобы не видно было лица.
У жителей городских окраин и деревень на сговоре обязательно присутствовали близкие родственники. Родители благословляли жениха и невесту иконой, затем происходил традиционный обмен хлебом и солью. После этого отец жениха и отец невесты поочередно отвешивали семь поклонов, ударяли друг друга по рукам и во всеуслышание обещали в согласии завершить начатое дело.
Иногда обряд сговора проходил по более полной программе. гости требовали привести невесту, которая, по распространенному обычаю, находилась в другой комнате или соседнем доме и оплакивала свое девичество. Иногда вместо невесты приводили другую девушку, закрытую покрывалом, сваты обнаруживали обман и требовали привести настоящую невесту. Родители невесты допрашивали ее согласия на брак. Получив положительный ответ, ставили молодых людей на одну половицу и связывали подпояской. Затем на стол клали хлеб-соль, образ, зажигали свечи и молились. После этого договаривались о дне свадьбы и о предстоящих расходах. Потом все это «обмывалось» на совместной выпивке.
Сразу же после родительского благословения невеста выходила на крыльцо и, поклонившись семь раз по сторонам, сообщала собравшимся около ее дома соседям и подругам о том, что она окончательно просватана (сговорена), и называла при этом имя своего жениха. Объявление о помолвке встречалось подругами хлопаньем в ладоши и ударами в медный таз. Вечером вся молодежь улицы собиралась у выгона, где парни и девушки играли в горелки, а жених угощал всю молодежь медовыми пряниками, которые пекла его мать. Заканчивалось веселье катанием на лошадях, украшенных бубенцами.
Таким образом, помолвка приобретала общественную огласку. Жених и невеста, кроме родительского благословения, получали общественное одобрение своего брака. После помолвки отказаться от брака не могла ни одна из сторон.
Общераспространенной в городской среде была традиция завершать сговор, так же как сватовство и смотрины, хождением вокруг стола. Кроме родителей невесты и жениха в обряде участвовали крестные отцы и крестные матери.
На второй день после сговора совершался обряд вручения невесте божьего милосердия - икон, которые позднее вместе с ее приданым отвозили в дом жениха. В их число входила и икона родительского благословения. В этом обряде участвовали крестная мать и крестный отец, которые также благословляли иконой.
Невесту до венца родные освобождали от дел. После сговора каждый день невеста садилась за стол и плакала, причитая. Подруги шили приданое.
После пропоя, а иногда после сговора родственники невесты ходили к жениху осматривать его хозяйство - устраивали «двороглядье».
Рукобитье
За неделю или дня за три-четыре до брака происходило рукобитье - пирование у невесты. Сват или сватья с отцом и матерью жениха в сопровождении родственников ехали к отцу и матери невесты в дом.
Входили в дом, молились, здоровались с хозяевами.
Пришедшие по приглашению хозяина садились за стол, покрытый скатертью. На нем стояли на тарелке пирог и соль.
Отец невесты зажигал перед образом свечу, и все в избе вставали, а двери запирали на крючок, чтобы посторонний не сглазил важное дело. Молились.
Потом сват или сватья через стол скрепляли правые руки сватовей, и, взяв со стола пирог, обводили им вокруг рук сватов, трижды приговаривая: «Дело-то сделано, хлебом-солью укреплено, навеки и навеки, аминь». Над руками пирог разламывали, а потом одну половину отдавали отцу жениха, а другую - отцу невесты (чья половина окажется больше - у того больше силы, счастья, здоровья, долголетия и богатства).
Переломленный пирог должен был храниться у жениха и невесты до свадьбы, а после венчания новобрачные должны были съесть его, прежде всего; причем жених - невестину половину, а невеста - женихову. Сватья при этом приговаривала: «Ешьте, милые, во славу Божию, во любовь вечную, бесконечную, яко же идно тесто в пироге, такожде и ваша плоть воедине до скончания века, неба и земли, аминь».
После разламывания пирога сваты садились за стол угощаться.
Невеста между тем сидела и причитала, накрывшись платком, у печки или у перегородки, а подруги находились рядом. Невеста обращалась к отцу, матери, братьям и невесткам, пирующим за столом. Потом подруги подводили ее к отцу, матери и родным, она им кланялась в ноги и рыдала. Все, поднимая ее, плакали тоже. Потом невесту опять отводили на прежнее место, и она продолжала причитать.
Иногда рукобитье происходило у жениха. В таком случае отец жениха угощал отца, мать и родных невесты. Жених находился на рукобитье и угощал гостей.
Подарки
Жених делал невесте подарок: сундучок или ящик, в котором лежали иголки, нитки, шелк, холст, ножницы и другие вещи, которыми она должна будет работать, когда станет его женой. Он посылал еще кнут, изюм, винные ягоды. Тем самым давал понять: если оскорбит мужа, то будет бита кнутом, а если будет хорошо себя вести, то изюмом и плодами он обещает, что у ней не будет недостатка в дорогих вещах. Невеста дарила жениху рубашку, платки собственной работы.
Накануне свадьбы жених посылал в дом невесты свою сваху в сопровождении нескольких прислужников, с великолепными нарядами и уборами, а также с ларчиком, наполненным драгоценностями. Жених слал невесте гребенку, зеркало и коробочку румян, которые русские женщины всегда употребляли: ибо никто не смел явиться на свадьбу не нарумянившись, если не хотел навлечь на себявсеобщее презрение и насмешки.
Девичник
Во время девичника совершались гадательные обряды, на которых определялось будущее невесты и ее подруг. Во время девичника подруги помогали невесте приготовить подарки жениху, его родным, а также окончательно завершить подготовку приданого.
Девичник представлял собой обычно печальное зрелище: невеста прощалась с подругами и, оплакивая свое девичество, причитала (голосила), часто голосили и ее подруги, исполнялись грустные песни. Но после песен и причетов на девичник обычно приезжал жених с товарищами, и вечер заканчивался веселым ужином.
Девичник обычно происходил в последний день или вечер перед свадьбой. К невесте собирались подруги, даже приезжали родные и знакомые из других селений.
Первой входила в дом от жениха сваха с сундуком или коробом, в котором находились разные подарки невесте, а также гостинцы для невесты и подруг.
Невеста во все время причитаний сидела за столом под платком, с закрытым лицом. Девушки пели песни.
Плачущая невеста обращалась к «красоте», которая лежала перед ней на столе (так называлась повязка из парчи с позументами и лентами, которую девушка носила на гуляньях и хороводах). Потом сестра или одна из подруг невесты брала со стола «красоту» и уносила.
По окончании девичника жених уезжал со своими гостями, а народ расходился.
Невеста, окруженная подругами, шла по селению, ревела и, остановись под окнами, где живут ее родные, причитала. Из дома выходили дядя и тетка с плачем навзрыд и, обхватив невесту, давали ей денег, кто сколько при себе имеет: гривенник, пятачок, даже копейку.
Таким образом, невеста обходила всех родственников, повторяя тот же причет, затем возвращалась домой, но если невеста из села, то она отправлялась на кладбище прощаться с умершими родными и там, припадая к могиле, причитала.
На девичниках в некоторых областях была обязательной наряженная елочка как символ невестиной красоты. После девичника елочка становилась собственностью жениха, и он уносил ее.
Обручение
При обряде обручения жених с родственниками приезжали в дом невесты, все делали друг другу подарки, а жених с невестой обменивались обручальными кольцами. Все действия сопровождались песнями.
Кольцо
Кольцо - одно из древнейших у крашений. Подобно любой замкнутой окружности, кольцо символизирует цельность, поэтому его, как и браслет, используют в качестве атрибута брака. Обручальное кольцо должно быть гладким, без насечек, чтобы семейная жизнь была гладкой.
Накануне свадьбы
Накануне свадьбы для невесты топилась баня. В баню ее провожали подруги, а караульщики охраняли баню. Обычно топил баню брат невесты, а воду носила сестра. В бане невеста мылась мылом, присланным женихом, угощала подруг жениховыми гостинцами. В завершение невеста через плечо, не глядя, бросала мыло, веник, ленту из косы; подружка, которой удавалось поймать что-нибудь из этих предметов, по поверью, должна была в скором времени выйти замуж.
Накануне свадебного дня невесту отвозили в колымаге, или в санях (зимой), в дом жениха е приданым и роскошной кроватью, на которой будут спать молодые. Здесь невеста ночевала со своей матерью и другими женщинами, но жениху не разрешалось видеть ее.
В купеческой среде приданое перевозили женщины, которых возглавляла сваха или тетка невесты (предпочтительно - старшая сестра матери). Из мужчин к этому делу допускались только мужики, нанятые для переноски тяжелых вещей.
Перевозили приданое обязательно на пяти крытых, подводах. Этот поезд называли постельным.
В первой подводе везли икону и самовар, около которого сидел мальчик - «блюд-ник» и держал в руках поднос с огромной головкой сахара, украшенной лентой, и пачкой чая, завернутой в шелк.
Во второй подводе везли серебряную с позолотой солонку, которую держала в руках крестная мать, и фарфоровую посуду.
Третья подвода предназначалась только для перевозки постели невесты (пуховой перины, двух стеганых атласных одеял, двух летних одеял, четырех подушек больших, четырех маленьких, шести простыней, шести пододеяльников, двух праздничных занавесок к кровати и т.д.).
На четвертую подводу укладывали плюшевый ковер и мебель.
В пятой повозке ехала тетка невесты, а иногда и мать, которая везла роспись приданого. Там же сидела сваха, державшая в руках живую индюшку, украшенную ленточками и чепчиком.
Встречала приданое мать жениха или его старшая сестра (обязательно замужняя). Той, которая встречала постельный поезд, дарили материю на платье, а сваха вручала ряженую индюшку. Иногда мать жениха принимала приданое строго по росписи, проверяя каждую вещь. Постель молодым, как правило, стелила тетка или сваха. Существовал обычай класть под перину яйцо (вареное или деревянное расписное), чтобы у молодых детки родились. Прятал его туда тот, кто стелил постель молодым. Яйцо находилось под периной новобрачных три ночи, только на четвертый день молодая жена могла убрать его оттуда. Деревянное яйцо она заворачивала в венчальную рубашку и хранила среди своих вещей, а вареное - рубила на мелкие кусочки и скармливала домашней птице.
У мещан и крестьян приданое часто без особой торжественности перевозили на одной подводе, а иногда просто переносили на руках. Но перевоз постели в дом жениха сопровождался здесь обилием игровых моментов: выкупом постели, пляской свахи с ряженой курицей, пением неприличных частушек и т.д.
Обычно сразу же после отъезда поезда с приданым от дома невеста, окруженная подругами, произносила свои очередные обрядовые причитания.
Венчание
В день, назначенный для совершения брака, голову невесты покрывали покрывалом и опускали его до пояса. После этого невеста и жених, в сопровождении своих родственников, отправлялись в церковь на свадебном поезде, даже если церковь находилась около самого дома.
Прощание с девичьей красотой. Перед венчанием происходил обряд прощания с девичьей красотой, т.е. прощание с девической радостной жизнью, которую олицетворяла алая лента или нарядная повязка (их девушка надевала на гулянья и праздники).
В день венчания жених присылал невесте через сваху или свою тетку шкатулку, в которой лежали фата, восковые цветы, венчальные свечи, обручальные кольца, набор гребенок, духи, иголки, булавки и т.п.
После того как приносили шкатулку, тетка невесты - снарядиха - начинала одевать ее к венцу. Она же причесывала невесту. У горожан невесту обувал свадебный отрок (младший брат или другой ее близкий родственник). В купеческих семьях невесте вкладывали в туфельку золотой. У дворян свадебный отрок или даже два отрока) подавал невесте на серебряном подносе перчатки и фату, провожал до свадебной кареты, нес за ней шлейф и т.д.
Свадебный поезд. Пока невесту одевали, в доме жениха собирался свадебный поезд, в котором должно быть обязательно нечетное количество лошадей и повозок. Первыми ехали дружка с помощником, вторым - жених, третьими - сваты, затем уже все остальные.
Свадебные чины
Со стороны жениха выбирались:
Дружко, или дружка - распорядитель свадебного церемониала, человек женатый, энергичный, говорун, знающий ход свадьбы. Неотъемлемый атрибут дружки - кнут, который он пускал в ход с целью отогнать все, что может помешать благополучному соединению жениха и невесты. Дружку часто можно было узнать, но полотенцу, повязанному через плечо. Иногда он был повязан крест-накрест двумя полотенцами - от жениха и от невесты. Полотенца дружке дарили большие - два, два с половиной метра в длину, украшенные на концах ткаными узорами. Дружки, как правило, назначались со стороны жениха и со стороны невесты, но иногда был лишь дружка со стороны жениха.
Поддружье - помощник друнски.
Сват вел свадьбу вместе с дружкой. Это женатый человек, обычно из числа родственников.
Посаженый отец и посаженая мать - крестные отец и мать жениха. й Ранняя сваха, или повивальная сваха - близкая родня жениха, она пекла свадебный каравай, расплетала косу невесты и др.
Сватов и свашек бывало по нескольку с каждой стороны. Часто считалось обязательным, чтобы сват и сватья были мужем и женой. Иногда их роль отводилась родителям или крестным родителям.
Подсвашки - помощницы свахи, родственницы жениха.
Дядька - шафер, который сопровождал жениха к венцу.
Бояре - приятели и родственники жениха, сопровождавшие свадебный поезд.
Со стороны невесты избирались:
Поздняя, или повивальная, сваха - убирала (повивала) голову невесты в женский убор, сопровождала ее к венцу.
Посаженый отец и посаженая мать, постельницы (две женщины) - они готовили брачное ложе для невесты.-
Дружки - подруги невесты.
Подженишники (или подкняжие) - неженатые молодые люди и подневестницы - незамужние подруги невесты. Подженишников и подневестниц обычно бывало равное количество. Главную роль играла большая, или первая, подневестница (обычно сестра невесты) и первый подженишник.
Жениха и невесту называли «молодой князь» и «молодая княгиня».
Выкуп невесты. К дому невесты первым подъезжал дружка, все остальные ждали. Для дружки важно было миновать охрану - привратников и придверников. Чаще всего охрана удовлетворялась, угощением - вином, но иногда приходилось делать подарки. Вслед за дружкой прибывал свадебный поезд. В это время дружка должен был выкупить место для жениха за столом рядом с невестой. Обязательно при этом шли в ход деньги, но часто подруги и родственники невесты испытывали дружку загадками.
Посидев за столом, все поднимались, чтобы ехать в церковь венчаться. Невеста, выходя из-за стола, старалась стянуть с него скатерть для того, чтобы все сидевшие за столом девушки вышли замуж. Родители невесты благословляли молодых одной из икон, которые обычно в этот момент стояли на разостланной шкуре или шубе. Молодым в обувь сыпали хмель и зерна.
Венчание. При венчании жених и невеста давали обещание любить и служить друг другу в продолжение всей жизни. Затем пили вино, сперва невеста, потом жених, который тут же бросал чашу на пол и спешил наступить на нее. То же делала и невеста. Кто из них первый наступал, тот одерживал победу, и считалось, что он всегда будет господином (обычно это удавалось жениху).
Как только невеста надевала кольцо, и были провозглашены слова брачного союза, руку молодицы соединяли с рукой жениха, который до этого стоял по одну сторону алтаря, или стола, а невеста - по другую. Когда священник «связывал» брачный узел, невеста подходила к жениху, стоящему у самого конца аналоя, и падала ему в ноги, прикасаясь головой к его обуви, в знак ее покорности и послушания, а жених накрывал ее полой кафтана или верхней одежды, в знак обязанности защищать и любить ее. После этого жених и невеста становились рядом у самого конца аналоя, к ним подходили сначала отец и другие родные невесты, в знак будущего между ними родства и любви. Вместе с тем отец жениха подносил ломоть хлеба священнику, который тут же отдавал его отцу и другим родственникам невесты, заклиная его перед Богом и образами, чтобы он выдал приданое в целости и сполна в назначенный день и чтобы все родственники хранили друг к другу неизменную любовь. После этого они разламывали хлеб на куски и ели в знак истинного и чистосердечного согласия с этими словами, а также в знак того, что с этих пор они будут как бы крохами одного хлеба или участниками одного стола.
Потом жених брал невесту за руку и вместе с ней и родными, следующими за ним, шел на паперть, где их встречали с сосудами и чашами, наполненными медом и вином. Сперва жених брал полную чарку или небольшую чашку и выпивал ее за здоровье невесты, а за ним это делала невеста, приподняв покрывало и поднося чарку к своим губам.
Чарка
Чарка - маленький сосуд для питья с плоским или круглым дном или на ножках с закругленной ручкой, иногда с покрышкой.
После венчания. От венца ехали в дом жениха. Там новобрачных встречали родители жениха, благословляли, осыпали снова хмелем и зерном. В доме жениха уже были накрыты столы. Пока все рассаживались, в отдельной комнате свахи переплетали невесту. Вместо одной девической заплетали две косы, оборачивали их вокруг головы и покрывали женским головным убором. Молодую сажали очень близко к мужу - так, «чтоб даже кошка не пробежала», и пели величальные песни. Иногда после свадьбы поступали иначе. По возвращении из церкви жених шел не к себе домой, а в дом к своему отцу, а невеста отправлялась к своим. И угощали порознь своих родственников. При входе в дом на того и другого бросали из окон зерновой хлеб в знак будущего изобилия и плодородия.
Вечером невесту привозили в дом отца жениха, где она и проводила ночь, не снимая покрывала с головы. Всю эту ночь она не должна была произносить ни одного слова, чтобы жених не мог ни слышать, ни видеть ее до другого дня после, заключения брака. В течение трех последующих дней она говорила мало - всего лишь несколько определенных слов за столом, но с особенной важностью и почтительностью. В ином случае ее поведение считалось весьма предсудительным.
По прошествии трех дней супруги отправлялись в свой дом и давали общ! пир своим родным с обеих сторон.
Свадебный пир
На самом свадебном пире молодым предписывалось проявлять воздерженность в питье и еде. Они могли лишь пригубить вино из одной рюмки и попробывать один на двоих кусок пирога. Во время свадебного пира величали не только молодых, но и устроителей свадьбы - сватов, родителей, гостей.
Первая брачная ночь
Когда веселье было уже в полном разгаре, молодых уводили. Свою первобрачную ночь они проводили чаще всего в холодной, нежилой части избы. Пост обычно стелили из снопов (символ плодородия).Укладывание молодых часто сопровождалось различными обрядовыми действиями. Прежде чем положить молодых, дружка и свашка ложились в приготовленную постель и требовали выкуп.
Кое-где было принято класть под постель палку, катать жениха, чтобы нос была крепче, и требовать также выкуп. Иногда под постель клали перья из хвоста петуха и курицы - чтобы молодые больше слюбились.
Новобрачным, изрядно проголодавшимся, приносили жареную курицу, я вино. Курицу полагалось съесть, не пользуясь ножом.
Обряд разувания. Перед тем как новобрачные отправятся спать, жених в один из своих сапог деньги, золотые и серебряные. Невеста должна была с один сапог по своему выбору. Если ей удавалось снять сапог, в котором находились деньги, она не только получала их за свой труд, но с этого дня уже не могла была снимать с мужа сапоги. Если невеста попадала впросак, то не только не брала деньги, но и наделялась обязанностью постоянно снимать сапоги с мужа.
Утро после свадьбы. Утром родные шли «поднимать молодых», но в комнату молодых входила только одна сваха. Родня же стояла в этот момент у порога горницы, била горшки, кринки, тарелки. При выходе новобрачных их поздравляли и со стуком били посуду.
Существовало множество способов демонстрации невинности невесты. Таким являлось, например, на обозрение простыни и т.д. Таким образом, свашка или родная мать невесты демонстрировала доказательства невинности новобрачной. В противном случае отцу невесты подносили, в случае утраты ею целомудрия до свадьбы, «ущербный стакан», а матери - кусок ржаного пирога, в котором пальцем делали дырку. Или же на второй день свадьбы родня невесты получала дырявые пряники. Когда на второй день после свадьбы молодой муж отправлялся к теще, по цвету косынки, привязанной к дуге упряжки, можно было определить, едет ли он с поклоном или с обидой: красный цвет символизировал невинность молодой жены, голубой цвет или отсутствие косынки свидетельствовали об обратном.
Нередко этот обряд носил символический характер: молодому мужу утром подносили две рюмки - с красным и белым вином (водкой). Выпитая рюмка с красным вином служила доказательством невинности. Впрочем, в любом случае обычно молодой муж не шел на открытый скандал, предпочитая выместить недовольство женой впоследствии. Выпитая рюмка в обязательном порядке разбивалась. А благонравная невеста утром раздавала подарки молодому мужу, свекру, свекрови и их родственникам.
Второй день
На следующий день после свадебного торжества во время обеда молодая жена одаривала своих новых родственников. С подноса, который держал новобрачный, она брала подарки и поочередно подносила их сначала свекру и свекрови, затем золовкам и деверьям, а потом уже всем остальным. Она дарила шелковые и шерстяные отрезы ткани, большие шелковые и кашемировые головные платки, бисерные кисеты, табакерки.
На второй день свадьбы начинались шутки над молодой: ее заставляли носить воду, переворачивая при этом ведра или закрывая колодец, насыпали мусор и просили мести пол, требовали подоить корову, выгнать овец, телят, то есть в шутливой форме проверяли умение новобрачной выполнять домашнюю работу. Молодая жена должна была вымести пол. Присутствующие мешали ей, бросали на пол принесенную со двора солому, черепки битой посуды, но, но обычаю, бросали и деньги. Только поднеся каждому гостю чарку вина, молодая получала наконец возможность навести чистоту. Иногда откупались иначе: молодой муж - водкой, молодая жена - поясами своей работы.
В этот же день молодой с дружками шли приглашать в гости тестя и тещу. По распространенной традиции, теща (иногда крестная мать невесты) приносила с собой украшенные домашним рукоделием полотенца, скатерти, набожники. В некоторых местах это делали в первый день свадьбы.
Перед обедом второго дня молодая жена должна была печь блины. Эта процедура в большинстве случаев носила комический характер. Участие молодой в ней часто ограничивалось выкупом (пояс, полотенце) стряпухе или традиционным подарком свекрови, который она клала на дежу с тестом. Присутствующих угощали специально испорченным блином, в тесто для которого подмешивали угли, овес, мякину. Тем не менее, все хвалили молодую как умелую стряпуху и давали ей деньги за хлопоты.
Обычно дальние родственники бывали ряжеными. Наряжались, как правило, медведями, баранами, надевали одежду противоположного пола, рядились горбунами, врачами, попами, цыганами.
Последующие три дня гости проводили в попойках. И в течение этих дней молодой муж назывался князем, а молодая жена - княгиней, даже если они, были самые бедные люди.
На второй день на свадебном пиршестве исполнялись «топотушки», танец, не имеющий определенных правил и заключающийся в ритмичном притопывании под музыку.
Чаще всего на третий день молодые ехали в родительский дом жены, к теще на блины, чем и заканчивался свадебный цикл.
Княжий стол. Княжий стол накрывался у невесты на второй день после свадьбы.
Новобрачные входили, умывшись и одевшись, в избу, и их сажали за «княжий» стол, а за новобрачными усаживались все остальные.
По окончании завтрака новобрачных снаряжали в путь к тестю и теще и прочим родственникам новобрачной, чтобы позвать их на княжий стол.
У тестя молодых угощали чаем и закусками, приглашая вместе с ними и всю родню за княжий стол. Новобрачные, пригласив тестя и тещу с новой родней на княжий стол, возвращались домой, а за ними тотчас же приезжали и званые гости.
Новобрачные усаживались посреди стола, а новая родня садилась около новобрачных, занимая лучшие места в переднем углу. Если не было священниках матушкой, то отец и мать новобрачной должны были сидеть в переднем углу.
Отец и мать жениха не сидели за столом, а угощали гостей, а другие родные жениха помогали - подавали на столы кушанья и напитки. При каждом кушанье, поданном на стол, обслуживающие застолье говорили: «Покушайте, гости хорошие, дорогие!»
За княжим столом новобрачные тоже ничего не пили и не ели, а только, если им подносили вино и пиво, пригубливали его. Новобрачных перед первым столом после брака и перед княжим кормили отдельно в другой избе.
Гости очень часто кричали: «Горько, очень горько!». Называя новобрачных но имени и отчеству, просили: «Нельзя ли подсластить?» Новобрачные должны были встать, поклониться, поцеловаться «крест на крест», сказать: «Покушайте теперь сладко!». Гость допивал из стакана или рюмки и говорил: «Вот теперь очень сладко», а потом подходил к новобрачным и целовал их. Гости-супруги, не довольствуясь «подслащиванием» новобрачных, обращались со словом «горько»: муж - к жене, жена - к мужу и тоже целовались.
Когда подавали жаркое, каждый из гостей вставал из-за стола и с кусочком мяса на вилке шел к новобрачным, целовался, а затем подходил к своей жене или сватье, с которыми тоже целовался.
По окончании столования подгулявшие гости пели и плясали до полуночи.
Третий день
Из поезжан и новой родни на третий день оставались очень немногие. Утром молодицу проверяли: умеет ли она выпекать блины. После обеда, к вечеру, у новобрачных собирались девицы, молодые женщины и парни. Они пели песни, играли и плясали.
Молодая жена знакомилась с соседями и потчевала их блинами, пирогами, пряниками и орехами,
Отводины
Через неделю или более после свадьбы бывали отводины, которые делали отец молодухи и ее родные, бывшие на свадебном пиру.
В назначенный день для отводин тесть ехал звать к себе зятя и дочь, а также а всех родных зятя. После того как отпируют сват у свата, зять у тестя, приглашали молодых к себе по старшинству и прочие родные новобрачной.
На отводинах, таким образом, молодые ходили из дома в дом родных, у каждого угощались: закусками, чаем и водкой. С окончанием отводин свадьбу считали законченной.
Каравай
Встречались два вида свадебного обрядового хлеба - каравай и курник. Оба эти хлеба имели круглую форму. Каравай выпекался из кислого ржаного или пшеничного теста, а курник - из пресного. Иногда внутрь курника запекали яйца в скорлупе, а сверху украшали куриной головкой из теста.
Свадебный каравай готовили только замужние женщины (родственницы жениха). При этом они пели хвалебные каравайные песни: «Валю, валю каравай, с руки правой на левую, в богатую сторону, взойди, наш каравай, выше печи каменной, выше столба точеного, выше колечка позолоченного» и т.д.
Царская свадьба
Брак у царей благословлялся главой церкви - митрополитом (пока он был - ивой) или патриархом, когда на Руси была образована патриархия. После благословения гало избрание невесты. Для этого при дворе собирались девушки, славившиеся своей красотой (чаще всего княжеские и боярские), из них выбиралась царская невеста. Делалось заключение о ее здоровье и способности к деторождению. Девушка, прошедшая первый этап, но не выдержавшая последующих испытаний, отсылалась обратно и выбиралась новая претендентка. Отвергнутой невесте не разрешалось вообще вступать в брак.
Царская свадьба завершалась путешествием по монастырям, а также хождением в богадельни и тюрьмы для раздачи милостыни.
Боярская, или княжеская, свадьба
Сватовство. Родители невесты при сватовстве составляли опись приданого. Оно могло не удовлетворить семью жениха, тогда свадьба расстраивалась. В то же время родители невесты тщательным образом собирали сведения о материальном положении и моральном облике претендента. Если жених не устраивал по каким-то причинам родителей невесты, то свадьба тоже расстраивалась. Именно поэтому сватовство происходило в глубокой тайне, чтобы не скомпрометировать ни одну из сторон. Сами жених и невеста были субъектами пассивными. До свадьбы они даже не виделись, полагаясь на волю родителей. Жених, правда, имел преимущество - специальная «смотрелыцица» на смотринах разглядывала внимательно невесту, разговаривала с ней, выясняла степень ее ума и благочестия, а потом рассказывала о ней жениху. Однако на смотринах могли показать совсем не ту девушку, обман обнаруживался только после венчания, когда уже ничего нельзя было поделать. Разводились крайне редко.
Перед свадьбой. Со стороны невесты и жениха отряжались две женщины, называемые свахами. Сваха невесты в день свадьбы устраивала брачную постель в доме жениха. С ней отправлялись около ста слуг в одних кафтанах, неся на головах вещи для брачной постели и украшения брачной комнаты. Готовили постель на сорока сложенных рядом и переплетенных ржаных снопах. Жених должен был заранее распорядиться сложить в комнате эти снопы и поставить рядом с ними несколько сосудов или бочек, полных пшеницы, ячменя и овса.
После того как все было готово, поздно вечером жених со своими друзьями отправлялся в дом невесты, причем впереди компании ехал верхом поп, который должен был совершить венчание. Друзья невесты любезно принимали жениха с его провожатыми. Лучшие и ближайшие друзья жениха приглашались к столу, на котором выставлялись три вида блюд, но никто до них не дотрагивался. Во главе стола оставалось место для жениха, пока тот стоял и разговаривал с друзьями невесты. На это место садился мальчик; с помощью подарка жених должен был освободить себе это место. Когда жених садился за стол, рядом с ним усаживалась невеста в великолепных одеждах, и, чтобы они не могли видеть друг друга, два мальчика протягивали и держали между ними кусок красной тафты. Затем приходила сваха невесты, чесала волосы невесты, выпущенные наружу, заплетала ей две косы, надевала корону и оставляла ее сидеть теперь с открытым лицом.
Корона
Корону делали из тонко выкованной золотой или серебряной жести на матерчатой подкладке; около ушей, где корона была несколько согнута вниз, свисали четыре, шесть или более ниток крупного жемчуга, которые опускались значительно ниже груди.
Верхнее платье невесты было густо украшено жемчугом. Его нашивали на передней части лифа, от горловины вниз, вокруг рукавов и на ворот платья, который туго охватывал горло.
Сваха причесывала и жениха. Тем временем женщины становились на скамейки и пели разные неприличные песни.
Потом приходили коровайники - два молодых человека, очень красиво одетых; они приносили на носилках очень большой круг сыра и несколько хлебов; все это было увешано соболями. Поп благословлял их, а также сыр и хлеб, которые затем уносили в церковь. Затем приносили большое серебряное блюдо, на котором лежали четырехугольные кусочки атласной тафты, серебро, хмель, ячмень, овес - все вперемешку. Блюдо ставили на стол.
Приходила одна из свах, она закрывала невесту и с блюда осыпала всех бояр и мужчин; желающие могли подобрать кусочки атласа и серебра. Потом вставали отцы жениха и невесты и меняли кольца у врачующихся.
После этих церемоний сваха вела невесту, усаживала ее в сани и увозила с закрытым лицом в церковь. Лошадь перед санями у шеи и под дугою была увешана многочисленными лисьими хвостами. Жених следовал с друзьями и попами.
Венчание. В церкви большая часть пола, где совершалось венчание, была покрыта красной тафтой. Перед началом венчания поп требовал себе пирогов, печений и паштетов. Затем над головами жениха и невесты держали большие иконы и благословляли их. После этого поп брал в свои руки правую руку жениха и левую руку невесты и спрашивал их трижды: желают ли они друг друга и хотят ли они жить в мире друг с другом? Когда они отвечали: «Да», он их вел кругом и пел при этом псалом; они, пританцовывая, шли и подпевали ему. После танца он надевал им на голову венцы. Если молодожены были вдовыми, то венцы клали не на голову, а на плечи, и поп говорил: «Растите и множьтесь». Он соединял их, говоря: «Что Бог соединил, того пусть человек не разъединяет» и т.д. Тем временем все гости, находящиеся в церкви, зажигали небольшие восковые свечи, а попу подавали деревянную позолоченную чашу или же только стеклянную рюмку красного вина; он отпивал немного в честь брачующихся, а жених и невеста трижды должны были пить вино.
Затем жених кидал рюмку оземь и вместе с невестой растаптывал ее на мелкие части, говоря: «Так да падут под ноги наши и будут растоптаны все те, кто пожелает вызвать между нами вражду и ненависть».
После этого женщины осыпали молодоженов льняным и конопляным семенем и желали им счастья; они также теребили и тащили невесту, как бы желая отнять ее у жениха, но молодые крепко держались друг за друга. Затем жених вел невесту к саням, а сам снова садился на свою лошадь. Рядом с санями несли шесть восковых свеч, и сопровождающие обычно позволяли себе грубые шутки.
После венчания. Прибыв в дом жениха, гости с женихом садились за стол, ели, пили и веселились, невесту же немедленно вели в спальню, раздевали вплоть до сорочки и укладывали в постель. Жених, приступивший к еде, приглашался к новобрачной. Перед ним шли шесть или восемь мальчиков с горящими факелами. Когда новобрачная узнавала о прибытии суженого, она вставала с постели, накидывала на себя шубу, подбитую соболями, и принимала возлюбленного, склонив голову. Мальчики ставили горящие факелы в бочки с пшеницей и ячменем, полу-тли каждый по паре соболей и уходили. Жених теперь садился за накрытый стол невестой, которую он впервые видел с открытым лицом. Им подавали кушанья, среди которых была жареная курица. Жених рвал ее пополам, а ножку или крылышко - что, прежде всего, отломится - бросал за спину; потом приступал к еде. После недолгой еды он ложился с невестой в постель. У двери комнаты с новобрачными оставался старый слуга, который как часовой на посту ходил взад и перед. Тем временем родители и друзья занимались всякими фокусами и чародейством, чтобы ими вызвать счастливую брачную жизнь новобрачных. Слуга, стороживший у комнаты, должен был время от времени спрашивать: «Устроились ли?» Когда жених отвечал: «Да», - об этом сообщалось трубачам и литаврщикам, и они начинали веселую игру.
Потом топили баню, в которой спустя несколько часов новобрачный и новобрачная должны были порознь мыться. Здесь их обмывали водой, медом и вином. А потом, молодой муж получал от жены в подарок купальную сорочку, вышитую у ворота жемчугом, и новое платье.
Доследующие два дня проводили в обильной, чрезмерной еде, питье вина, танцах и всевозможных увеселениях.
Деревенская свадьба
В 20-е годы XX века право выбора невесты всецело стало принадлежать молодым. Старики с этим примирились и ограничились скромной ролью советчиков.
Парень делал девушке предложение, и если последняя давала согласие, то он мог переговорить с ее родителями и получить их согласие.
После этого парень направлял своих родителей или сам шел разговаривать с родителями невесты.
Девичник и мальчишник. Парни, одетые в лучшие наряды, собирались у ближайшего к дому невесты товарища. Девчата местом сбора назначали избу подруги, и в условленное время те и другие направлялись к невесте. Девчата пели: «Что При этом часе-времечке...»
С пением этой песни девчата и ребята, сверстники жениха и невесты, вваливались в помещение и рассаживались за накрытыми столами, уставленными кушаньями.
Прежде чем сесть за стол, девчата, как только перешагнут порог дома, стремительно бросались к столам, схватывали салфетки и швыряли к порогу в знак пожелания, чтобы подружки вышли в будущем году замуж (т.е. летели бы так, как летела к порогу брошенная салфетка).
Затем начиналось угощение. Есть много считалось неприличным, но радушные хозяева уговаривали своих гостей: «Кушайте, не стесняйтесь, затем и на стол ставили, чтоб ели. Пожалуйста, а то мы будем думать, что вам наше угощение не нравится!» Но если гости за столом скромничали, то потом они с успехом возмещали это другим способом: каждый из участников пирушки, пользуясь удобной минутой, брал гостинцы со стола и запихивал их в карманы.
Время от времени пели песни. Из песенок на мальчишнике большой популярностью пользовалась «Последний нынешний денечек...»
В промежутках между песнями молодежь вела веселые разговоры. На долю каждой девушки и парня перепадал не один десяток гостинцев за здоровье ее жениха и его невесты. Время проходило весело и обещало кончиться еще веселее, если бы не виновница всех деревенских неурядиц - самогонка.
Благословение. На другое утро, прежде чем соберутся гости, родители жениха благословляли сына, родители невесты - дочь. Дружка просил всех отойти в сторону, стелил на пол полотенце, брал с божницы икону и, становясь лицом к отцу, говорил торжественным голосом: «По светлой горнице похожу, таковых людей посмотрю, есть таковые люди: Иван Яковлевич и Василиса Николаевна? Сын ваш новобрачный, князь Иван Иванов, просит вашего родительского благословения».
Отец брал икону в руки и со слезами на глазах обращался к сыну: «Вот что, дорогой сынок: не забывай Бога, без Бога наша жизнь мертва. Не забывай родителей и живи с ними в согласии».
Затем начинались лобызания, и снова следовали благословения. Точно так же благословляли невесту.
За несколько дней до свадьбы девчата приносили из леса низенькую кудрявую елочку, наряжали ее букетами цветов из разноцветной бумаги и бусами из рябиновых ягод. В день свадьбы девушки с этой елью собирались у ближайшей к дому невесты подруги и от нее направлялись на торжество, распевая: «Не в трубушку трубят...»
Подружек с елочкой невеста встречала на крыльце; затем девушки садились за стол и громко голосили: «Кукует кукушечка, она за садочком...»
Эту песню девушки пели до тех пор, пока гости жениха не давали выкупа за елочку.
Например, они назначали цену в пять рублей. После недолгих пререканий сходились на трех рублях и начинали величать. Величать начинали с жениха и невесты. Затем по порядку слева направо. Каждый, кого величали, платил за труды в среднем по 50 копеек. Деньги подавались всегда или в гостинцах, или в рюмках с вином, или в пирожках. Тому, кто подал мало или совсем отказывался от платы, пели суму: «Как Иван-то господин да все по миру ходил...»
После величания девчата уходили и гости оставались с хозяевами. Молодежь пела песни, старики подпевали им или затягивала собственную песню. Некоторые гости пускались в пляс. Но веселье длилось недолго, нужно было ехать в церковь. Дружка и гости снаряжали свадебный поезд. Другая часть гостей расходилась по домам. Через час только, самые близкие родственники: отец, мать, дружка, сваха, шафера - возвращались в дом невесты.
Во главе этой новой процессии шел дружка; он стучался в дверь невесты, приваривая: «Господи Иисусе Христе сыне божий, помилуй нас! Пустите нас!» Он повторял это три раза. После этого дверь отворялась, и гости входили в помещение, полное народа.
Выкуп невесты. В правом углу комнаты плотным кольцом стояли девушки - подруги невесты, и среди них сидела наряженная ими невеста.
Дружка брал жениха за руку и подводил к невесте.
Девчата еще плотнее сжимались и требовали выкупа за невесту. Если следовал выкуп, девушки расступались, давая жениху дорогу.
Но ему опять не удавалось пройти к невесте и вести ее к столу: позади нее сидела девочка или мальчик с ножницами в одной руке и косой в другой. Девочка угрожала отрезать невесте косу, если жених не даст выкупа в ее пользу. После того как и это требование было удовлетворено, жених подходил к невесте и брал ее за руку; в это время невеста старалась наступить жениху на ногу, жених, в свою очередь, стремился наступить на ногу невесте;
Наконец жениху удавалось взять невесту за руку и повести за стол, а девчата запевали: «Уж вы, воры, воры лютые...»
Затем пели другую песню: «Как высокая свашенька...»
Потом снова величали гостей, и через несколько минут все садились в свадебный поезд. Последние спешили незаметно для невесты привязать сзади ее платья нитку и сделать на ней, по возможности, больше узелков. Сколько узелков удастся завязать, столько девушек, считалось, выйдет замуж.
На улице гадание продолжалось: нужно было бросить венки в воздух и разорвать их на куски, затем ловить брошенный свахой хмель. Все это делалось с одной целью: поймать женихов, выйти замуж.
Пока поезд трогается, один из членов семьи вбивает в косяк двери нож как верное средство от колдунов, иначе благополучно не достигнут церкви.
Свадебный поезд. Наконец с молитвами и благословением поезд трогался в путь; все усиленно крестились. Проезжая по полю, невеста бросала носовой платок.
В дороге поезд делал несколько остановок. Когда поезд останавливался в первый раз, дружок заявлял: «Сломалась оглобля!» Сваха доставала подарок дружке - платок или еще что-нибудь, и поезд двигался дальше. Через некоторое время «рвались гужи». Дружок доставал выпивку, все выпивали по стаканчику и опять пускались в путь. Таким образом делали пять-шесть остановок, пока добирались до церкви.
Венчание. Прежде чем приступить к обряду, батюшка говорил: «Если здесь есть партийные или вообще неверующие, пусть удалятся или ведут себя прилично».
Как только брачующимся предлагали подойти к аналою, они бросались бежать, так как существовала примета: кто первый наступит на ковер, тот будет главой в семье.
По выходе из храма вся процессия направлялась в церковную сторожку. Здесь стояла приготовленная закуска и выпивка. Первую кружку по правилу подносили батюшке, затем дьякону. Немного спустя батюшка затягивал какую-то песенку и прихлопывал по коленке. Потом просил гостей, которые уже садились в свадебный поезд, петь. Молодежь в ответ на его просьбу пела: «Церковь золотом залита...»
Когда поезд уже скрывался за околицей села, молодежь еще с большим задором продолжала: «Стой ты, сволочь толстопузая...»
Возвращение свадебного поезда в деревню. В деревню поезд возвращался поздно вечером, что, однако, не мешало крестьянам собираться около дома жениха. В то время как молодых вводили в дом, девчата запевали: «По бережку-бережку бояре идут...»
Потом начиналась пирушка, которая длилась до поздней ночи. На заре и жених с невестой оставались, наконец, наедине.
Услужливая сваха стлала мягкую перинку, покрывала чистой простыней и оставляла молодых. Наутро она первой узнавала о прошлом невесты. Вся деревня потом судила-рядила о ее добрачном грехопадении или о ее девственности и непорочности.
На другой день утром, после того как молодые оденутся, дружка вводил их в избу, давал в руки невесте веник и заставлял подметать пол. По мере того как работа невесты подходила к концу, гости расшвыривали сор во все стороны, и невеста снова начинала мести с переднего угла. Так продолжалось до тех пор, пока она не уставала.
Затем брали один два старых горшка, клали в них деньги, кто сколько пожертвует, и бросали на пол. Невеста начинала выбирать деньги.
Свадьба у старообрядцев
Свадьба у старообрядцев отличалась тем, что старообрядцы не посещали церковь, а значит, и не венчались. Сватами чаще всего бывали крестный отец и дядя. При сватовстве положено было пройти в избу и сесть на лавку, стоящую вдоль половиц, стараясь захватить ногами как можно больше половиц, чтобы невеста ее ускользнула. Чтобы сватовство было удачным, сваты должны были коснуться рукой печки. К ней же прислонялась невеста, давая понять, что она согласна на замужество. Разговор между сватами и родителями шел совершенно открыто: «У нас жених, у вас невеста, нельзя ли их свести вместе да нам породниться».
Девичника не было, проводили вечерки, где молодежь, девушки и парни, веселилась вместе.
В баню перед свадьбой ходили только невеста и ее лучшая подруга. Утром перед свадьбой посещал баню жених.
После бани, уже одетый в свадебное платье, жених ждал прихода так называемых молчан - двух подруг невесты, которые приглашали жениха. Взяв чистый платок, две девушки отправлялись к нему в дом. Молча проходили через село, молча проходили двор, сени, переступали порог и останавливались. Доставали платок и молча расстилали его у своих ног. Не отвечали на приветствия, не принимали приглашения к столу. Молча стояли у расстеленного платка. Тогда друзья жениха начинали класть на платок угощение. Девушки молчали. Добавляли еще. Девушки молчали. Когда они решали, что угощений достаточно, поднимали платок и приглашали жениха к невесте.
От невесты ехали или шли к уставщику, который благословлял молодых иконой и читал духовные стихи. При нем молодые обменивались кольцами.
На второй день свадьбы молодая жена должна была по любому поводу просить у старших в доме мужа благословения сделать что-то, например, поставить квашню, принести дрова, подмести пол. Такой ритуал исполнялся в разных местах по-разному: год или до рождения ребенка, или до тех пор, пока молодые не отделится от родителей.
Строительство дома
Облюбовав место для строительства, хозяева раскладывали на земле дубовую кору. Дня через ери переворачивали ее и смотрели: если под корой находились лишь пауки да муравьи - плохое место, не пригодное для жилья. Если же там обосновались дождевые черви - можно строить.
Доставали из-за пазухи три круглых каравая и катали их по земле. Если все хлебы ложились как полагается, верхней коркой вверх, - место считалось хорошим, безопасным. А если каравай переворачивался и ложился на верхнюю корку, строительство откладывали.
Не предвещала добра новостройка на месте старого дома, последний хозяин которого умер, не имея родных, или там, где старый дом был разрушен в результате стихийного бедствия.
Если же все указывало на удачу, тогда с Божьей помощью брались за работу, не забыв положить под правый дальний угол строения серебряную монету.
В глубокой древности существовало поверье, что новое жилье только тогда будет прочно, когда умрет глава поселившейся в нем семьи и в душе усопшего дом получит своего домового. С этим связана примета, что постройка нового дома обязательно влечет за собой смерть хозяина. И тот из родичей умрет раньше, кто прежде всех войдет в дом. Не случайно по требованию старинного обряда первым входил всегда самый старший в семье.
Желая отвести смерть от людей, наши древние предки, закладывая дом, приносили в жертву какое-нибудь домашнее животное, чаще всего петуха. Хозяева приходили на место закладки, отрубали у петуха голову и зарывали ее там, где предполагался передний угол дома. Обряд этот совершался тайно.
Передний угол
Передний, большой, или красный, угол - самый уважаемый угол в доме. Это правый угол от входящего в дом, угол, против которого стоит печь. Здесь помещается обеденный стол. Сюда ставят иконы, и первый поклон, входя в дом, отдают этому углу и иконам. Место на лавке в этом углу самое почетное. Сюда сажают именитых гостей, старших родственников, священника, знахаря. По примете, если трещит передний угол или матица, то хозяину грозит несчастье.
Иногда крестьяне закапывали в землю на месте переднего угла несколько мелких монет и ячменных зерен, чтобы в новом доме не переводились ни хлеб, ни деньги. Порой добавляли шерсть - на счастье и ладан - для святости.
Строили в деревнях дружно. Собирали помочь - деревенские мужики все вместе разом, в один день, подводили сруб под крышу.
Когда при строительстве дома клали два нижних бревна, приходил хозяин, приносил водку: пили «закладочные». Под передним, святым, углом, по желанию хозяев, закладывали монету на богатство, и плотники сами от себя - кусочек ладана для святости (пусть не думают про них, что они знаются с нечистой силой и могут устроить так, что дом для жилья станет неудобным).
Самым ответственным делом считалось крытие крыш и потолка. Хозяева старались задобрить плотников. Они могли отомстить скупым хозяевам, если те обсчитывали или недоплачивали обещанных денег, если хозяйка плохо кормила или попрекала лишним куском. Например, под князьком на крыше заделывали горлышко от бутылки или прилаживали длинный ящичек без передней стенки, набитый берестой. В ветреную погоду из бутылочного горлышка раздавался постоянный свист. Береста же производила шум, который вообще невозможно было объяснить: тут и вой, и плач, стоны, вздохи, выкрики. Жить в доме становилось невозможным.
Плотников старались задобрить загодя. Сговорились насчет условий - пили «заручное». Уложили первый ряд основных бревен - пили «обложейное». А когда заготовленный сруб переносили и ставили на указанное место - снова устраивали угощение. Матицу (главную балку, на которой настилается накат и укрепляется потолок) поднимали в особенно торжественной обстановке.
Когда дом был построен, снова принимали меры для охраны его от нечистой силы. Широко расписывали интерьер дома: печь, перегородки, полати, обязательно голбец - через него в первую очередь могла проникнуть в дом нечистая сила, а также делали резьбу по дереву снаружи. Рисовали и вырезали по дереву различные круги, розетки в виде солнца - так называемые обереги. Чтобы уберечь дом от несчастий, делали коньки на крышах жилых домов и хлебных амбаров.
Влазины
Переход в новую избу почти повсеместно в России совершался ночью, как только пропоют первые петухи. Ночью же перегоняли скотину. Счастливыми днями для новоселья считались двунадесятые христианские празднества (Пасха, Вознесение, Троица, Вербное воскресенье, Крещение, Сретение, Благовещение, Преображение, Рождество Богородицы, Введение во храм Богородицы, Воздвижение креста и Рождество Христово). Особенно удачным для новоселья считалось Введение во храм Богородицы.
Обычай входа, вселения в новый дом также одинаков по всей России и известен с древнейших времен. Вперед себя в новую избу пускали петуха и кошку или малознакомого человека, а то и вовсе неправославного (купцы приглашали соседского аптекаря-еврея или домашнего доктора-немца). За ними входил хозяин с иконой и хлебом-солью, а следом все семейство.
Старуха-хозяйка в старом доме накрывала стол скатертью и ставила на него хлеб-соль. Хозяин зажигал свечу перед образами и после общей молитвы клал икону себе за пазуху. А затем подходил к голбцу и говорил, отворив дверь в подполье: «Суседушко, братанушко, пойдем в новый дом! Как жили в старом доме хорошо и благо, так будем жить и в новом. Ты люби мой скоти мое семейство!»
После этого все отправлялись в новый дом. Хозяин нес петуха и курицу, хозяйка - хлеб-соль И квашню, остальные пожитки распределялись между члена ми семьи. Открыв дверь, хозяин, прежде всего, пускал в избу петуха и курицу и ждал, чтобы петух пропел на новоселье. Затем входил в дом, ставил икону, открывал голбец и приглашал: «Проходи-ка, суседушко, братанушко!»
Голбец
Голбцом называли сооружение типа примости, загородки или чулана в крестьянской избе между печью и полатями. А также припечье со ступеньками к печи и полатям, с дверцами, полочками внутри и с лазом в подполье.
Считалось, что домовой в новой избе сам выберет себе место. Он мог жить и за печкой, и под шестком, и под порогом. Но голбец и чулан были его излюбленными обиталищами.
Новоселье заканчивалось семейной молитвой. Затем хозяйка накрывала стол, затапливала печь и принималась за стряпню.
Существовал в старину и такой обычай, как перенос в новый дом из старого священного огня. Старшая женщина-хозяйка (мать или свекровь) последний раз топила в старом доме печь, выгребала горячие угли в чистый горшок и накрывала его белой скатертью. В новом доме с поклонами и хлебом-солью ее встречали молодые хозяева. Принесенные угли высыпались в печурку, снятой с горшка скатертью символически трясли но всем углам, как бы выпуская домового. Затем горшок разбивали и зарывали под передний угол. Если до новой избы было далеко и не удавалось перенести туда священный огонь, переносили вместо него кочергу и другие атрибуты очага.
Все остальные элементы ритуала «влазин» оставались неизменными практически всюду: икона, непочатый хлеб с горстью соли, квашня с растворенным тестом, петух, курица и кошка. Впуская в двери кошку, приговаривали: «Вот тебе, хозяин, мохнатый зверь на богатый двор».
Петух
Петух - это символ огня, символ очага. Считалось, что если петух, внесенный в новую избу, запоет - это предвещает хозяевам счастливую жизнь. Если же молчит - значит их ожидает в новом доме какое-нибудь горе. Иногда петуха в ночь переселения до утра оставляли в избе, чтобы первый его крик прозвучал в новом жилище.
Кошка
В старину, когда начиналась гроза, хозяева старались выгнать кошек из дома, особенно черных, чтобы они не привлекли удара молнии.
Существовало много примет, связанных с поведением кошки в доме:
если кошка долго, старательно умывается - значит зазывает («намывает») гостей;
скребет лапами и царапает когтями по полу - зимой к метели, летом - к дождю и ветру;
ложится животом вверх - к теплу,
закрывает лапой мордочку - к морозу;
распускает хвост - к метели;
спит на полу - будет теплая погода;
залезает на печь - ожидается холод;
на кого кошка потянется - тому будет корысть;
вскочит кошка на божницу - будет в доме покойник.
Тому же, кто убьет кота, не будет ни в чем удачи в течение семи лет.
Не случайно кошку первой пускали в новый дом или квартиру. При этом, очевидно, думали: если суждено случиться какой-нибудь беде, пусть она случится с кошкой, а не с людьми!
Освящение жилища
Прежде чем семья начнет жить на новом месте, дом должен быть освящен. Глава семьи обращается к своему приходскому священнику с просьбой о благословении своего дома. В особо торжественных случаях освящать строение может высокопоставленный иерарх, которого сопровождают дьяконы, свещеносцы, хоругвеносцы, певчие.
Не удивительно, что все страшные истории с привидениями случались исключительно в неосвященных домах. Таинственные стуки, двигающаяся сама собой мебель и прочие сверхъестественные явления известны были давно. Эти страсти прекращались, когда новые хозяева дома звали батюшку освятить «нехороший дом».
На Руси некоторые предпочитали не селиться в новых домах, а старались купить тот, в котором уже кто-то жил до них («Покупай шубу шитую, а избу житую»).
Задаривание домового
Переход на новое место, или влазины, - ответственное и опасное дело. Новая изба пока пуста - в ней нет еще самого главного хозяина, без которого дом не дом. - домового.
Искушенные житейским опытом хозяйки-бабы, поставив икону в красный угол, отрезали ломоть от каравая хлеба и клали его под печку - домовому.
Кое-где хозяйка дома до рассвета (чтобы никто не видел) старалась три раза обежать новую избу нагишом с приговором: «Поставлю я около двора железный тын, чтобы через этот тын ни лютый зверь не перескочил, ни гад не переполз, ни лихой человек ногой не переступил, и дедушка лесной через него не заглядывал». А чтобы был этот «замок» крепок, баба в воротах перекидывалась кубарем также до трех раз и тоже с заученным приговорным желанием, чтобы «род и плод в новом доме увеличивались».
Домовой доможил
В старину люди не решались произносить это имя вслух - из уважения к нему и из суеверного страха перед ним. Называли его хозяином, дедушкой, братанушкой, доброжилом, суседком, а иногда и просто - он или сам.
О происхождении домовых существует такая легенда. Когда Господь при сотворении мира сбросил на землю всю непокорную и злую небесную силу, она возгордилась и подняла мятеж против своего Создателя. На людские жилища тоже попадали нечистые духи. Поселившись ближе к людям, они обжились и смягчили свой нрав. Не стали, они злыми врагами, как водяные, лешие и прочие черти, а как бы переродились: превратились в доброхотов и при этом даже оказались с привычками людей веселого и шутливого нрава.
Никто не позволял себе выругаться их именем. Всегда и все отзываются о них с добродушием и нескрываемой нежностью.
Каждая жилая деревенская изба непременно имеет одного такого невидимого жильца, который и становится сторожем не только самого строения, но, главным образом, всех живущих: и людей, и скотины, и птицы.
Видеть домового нельзя. И если кто говорит, что видел его в виде вороха сена, в образе какого-либо из домашних животных, тот явно лукавит. Тем, кто пожелал бы его видеть, предлагают выполнить нелегкие задания: надо надеть на себя, непременно в пасхальную ночь, лошадиный хомут, покрыться бороной, зубьями на себя, и сидеть между лошадьми, которых он особенно любит, целую ночь. Говорят, если домовой увидит человека, который за ним, таким образом, подсматривает, то лошади начинают бить задом по бороне и могут до смерти забить любознательного.
Верно только одно, что можно слышать голос домового, его тихий плач и глухие сдержанные стоны, его мягкий и ласковый, а иногда и отрывисто-краткий и глухой голос в виде мимоходных ответов (тогда умелые и догадливые успевают окликнуть и спросить его при удачно представившемся случае). Впрочем, многие не пытаются ни видеть этих духов, ни говорить с ними, потому что от этого добра не будет: можно даже опасно захворать.
Домовой, но доброму своему расположению, обычно к большаку семьи может наваливаться во сне на грудь и давить.
Большак
Старший в доме, хозяин или хозяйка, старшина в семье. Большаком и большицей называли также старших детей. Болышухой именовали и девку, водящую в хороводах, играх.
Кто, проснувшись, поспешит спросить домового: «К худу или добру?» - он ответит человеческим голосом. Только таким избранным удавалось узнать, что домовой мохнатый, оброс мягкой шерстью, ею покрыты даже ладони его рук. Часто он гладит сонных своей мягкой лапой, и тогда не требуется никаких вопросов - ясно, что это к добру. Зла людям он не делает, а, напротив, старается даже предостеречь от грядущих несчастий и временной опасности.
Если он временами стучит по ночам в подызбице, или возится за печью, или громыхает в поставцах посудой, то это делает он просто от скуки и, но свойству своего веселого нрава, забавляется. Домовой - вообще большой проказник, своеобразный шутник и, где обживется, там беззаботно и беспричинно резвится. Он и сонных щекочет, и косматой грудью на молодых наваливается. Подурит и пропадет с такой быстротой, что нет никакой возможности заметить, каков он.
Поселяясь на постоянное жительство в теплой избе, домовой так в ней приживается на правах хозяина, что вполне заслуживает присвоенное ему в некоторых местностях прозвание доможила. Если он замечает покушение на излюбленное им жилище со стороны соседнего домового, если, например, он уличит его в краже у лошадей овса или сена, то всегда вступает в драку и ведет ее с ожесточением. Но одни лишь чуткие люди могут слышать этот шум в хлевах и конюшнях и отличать возню домовых от лошадиного топота и шараханья шальных овец.
Приживается домовой в избе так сильно, что его трудно, почти невозможно выселить или выжить. Надо владеть особыми притягательными добрыми свойствами души, чтобы он внял мольбам и не признал бы ласкающие слова за лицемерный подвох, а предлагаемые подарки - за шутливую выходку. Если при переходе из старой избы в новую не сумеют переманить старого домового, то он остается жить на старом пепелище, среди трухи развалин. Он будет жить в тоске и на холоде, в полном одиночестве, даже без соседства мышей и тараканов.
Оставшись так из упрямства или оставленный по забывчивости хозяев, домовой будет томиться и скучать, изводить всю округу по ночам стонами и плачем. Но и хозяевам в новой избе будет неуютно и неспокойно без своего домового. Поэтому каждую ночь хозяин без шапки, в одной рубахе ходил в старый дом и с поклонами упрашивал домового пожаловать в новые хоромы, где самой хозяйкой приготовлено ему угощение: хлеб с солью и водка в чашке.
При выборе в избе места для житья домовой неразборчив: живет и за печкой, и под шестком, поселяется под порогом входных дверей, и в подызбице, и на подволоке, любит проводить время в голбцах и в чуланах.
Подызбице
Кладовая и погреб, подполье, она может быть нежилая. Также подызбицей называли особую зимнюю избенку, которой пользовались, чтобы сохранить в целости и сохранности белую избу. Подызбице - это и теплая избушка для мелкого скота.
Подволока
Так называли настилку или подшивку по матицам, накат или потолок, а также вышку, чердак, подпечье, куда клали ухваты, кочерги.
Жена домового, доманя, любит жить в подполье, причем крестьяне при переходе в новую избу зовут на новоселье и ее, приговаривая: «Дом-домовой, пойдем со мной, веди и домовиху госпожу - как умею награжу».
Без домового крестьяне не представляли себе жизни. Кто, кроме него, предупредит о грядущей напасти, кто скажет, какой масти надо покупать лошадей, какой шерсти покупать коров? Разъезжая на нелюбимой лошадке, домовой может превратить ее из сытого мерина в такую клячу, что шкура будет висеть как на палке.
Бывают лошади «двужильные» (переход от шеи к холке раздвоенный), в работе негодные: они служат только на домового. Кто об этом узнавал, спешил продать такую лошадь за бесценок: если такая лошадь околеет на дворе, то, сколько лошадей ни покупай потом - все они передохнут (счетом до двенадцати). Чтобы предотвратить гнев домового, околевшую лошадь следует вытаскивать не в ворота, а в отверстие, проломанное в стене хлева.
Чтобы избежать напастей, после покупки коровы или лошади повод от узды ' или конец веревочки перекладывали из полы в полу с приговорами пожеланий «легкой руки». Потом покупатель снимал с головы шапку и проводил ею от головы и шеи, вдоль спины и брюха животного. А когда скотину вели домой, то из-под ног по дороге поднимали щепочку или палочку и ею погоняли. Когда же приводили корову во двор, погонялку эту забрасывали: «Как щепочке не бывать на старом месте, как палочке о том же не тужить и не тосковать, так бы и купленная животина не вспоминала старых хозяев и не сохла по ним».
Затем животному давали кусочек хлеба, а к домовому обращались открыто, при свидетелях, кланялись в хлеве на все четыре угла и просили: поить, кормить, ласкать и холить и эту новую скотину, как бывалых прежних.
Охотнее всего домовой старается предупреждать о несчастьях, чтобы хозяева успели приготовиться к встрече с бедой и отвратить от себя напасть. Если слышался плач домового - быть в доме покойнику. Когда он у трубы на крыше заигрывал в заслонку - будет суд из-за какого-нибудь дела и обиды. Обмочит домовой ночью - заболеет тот человек. Подергает за волосы - остерегайся, жена: не ввязывайся в спор с мужем, а то может побить тебя, и очень больно. Загремит домовой в поставце посудой - осторожнее обращайся с огнем. Плачет домовой и охает - к горю, а к радости скачет, песни играет, смеется. Иногда, подыгрывая на гребешке, предупреждает о свадьбе в семье.
Домовой любит те семьи, которые живут в полном согласии, и тех хозяев, которые рачительно относятся к своему добру, в порядке и чистоте держат свой двор. Если такие хозяева забудут, например, замесить коровам корм, задать лошадям сена, то домовой сам за них позаботится.
Зато ленивым и нерадивым он охотно помогает запускать хозяйство и старается во всем вредить: мучает и бьет скотину, засоряет навозом двор, давит каждую ночь и сбрасывает с печи и полатей на пол хозяина, хозяйку и детей. Но можно помириться с рассерженным домовым - положить ему нюхательного табака, или подарить разноцветные лоскутки, или просто угостить горбушкой хлеба, отрезанной от непочатого каравая.
Домовой-дворовый
Домовому доможилу со всем хозяйством одному не управиться, поэтому ему в помощь даны: дворовый, банник, овинник (он же гуменник) и шишимора-кикимора.
Домовые-дворовые обязательно полагаются для каждого деревенского двора, как домовой доможил для каждой избы. Банники - для всякой бани, овинники или гуменники - для всех без исключения риг и гумен (гумен, открытых со всех сторон, и риг, прикрытых бревенчатыми срубами с не протекающими крышами). Все они - те же домовые, только, в отличие от доможила, более злобного нрава. Дворовый очень похож на доможила.
Домового-дворового стараются ублажать всякими мерами, предупреждать его желания, угождать его вкусам: не держать белых кошек, белых собак и сивых лошадей (холит и гладит он вороных и серых). Если нельзя отказаться от покупки таковых, их нужно ввести во двор не иначе как через овчинную шубу, разостланную в воротах, шерстью вверх. С особенным вниманием ухаживает хозяйка за новорожденными животными, зная, что дворовый не любит ни телят, ни овец. Новорожденных животных стараются унести из хлева и поселить в избе вместе с ребятами. Нового «жильца» суют головой в устье печи, или «вдомляют» (сродняют с домом). На дворе домовому не подчинены одни только куры: у них есть свой бог.
Если домовой-дворовый без видимых причин начинает проказить, причиняя постоянные беспокойства, убытки в хозяйстве, к нему принимают решительные меры и вступают с ним в открытую борьбу. Например, тычут навозными вилами в нижние бревна двора с приговором: «Вот тебе, вот тебе, за то-то и вот это».
Праздничный стол
После того как дом был освящен, батюшку оставляли на новоселье, созывали гостей. Гости несли с собой хлеб и полную солонку соли - пожелание обилия и благополучия в доме (раньше, бывало, на праздничный стол ставили несколько буханок и солонок, чтобы обязательно хватило всем пришедшим). В прошлом веке в городах возникла мода заменять ржаную буханку специальным огромным калачом из сладкого теста, а соль выставлять чисто символически.
Как и при выборе места для строительства дома, снова катали по полукараваи хлеба и смотрели, как они лягут, как хозяевам придется жить на новом месте, счастливо или нет. Приносили с собой рожь, ячмень, овечью шерсть. Зерно высыпали на лавку, а шерсть с мелкими деньгами бросали в печь - к изобилию.
На праздничный стол ставили блюда, имевшие символический смысл: пироги, предвещавшие хорошие отношения с будущими соседями, какое-нибудь блюдо из курицы, например, «богатые» щи на курином бульоне (чтобы денег было - куры не клюют) и т.д.
Начинать пир полагалось с водки (чистой, в знак пожелания хозяевам безоблачной, счастливой жизни на новом месте). Первый тост обязательно поднимался за долгую жизнь хозяина дома (затем за хозяйку, детей, далее - по желанию гостей).
Любопытно, что подарки на новоселье было принято вручать непосредственно перед уходом. Подарок должен быть дорогим, для семейного пользования. Ни в коем случае нельзя было дарить новоселам конверт с деньгами.
Современного обряда новоселья не существует. Единственно - обязательно устраивают веселый праздничный обед сразу после въезда. Новоселам можно подарить, помимо обязательных цветов, что-то для дома: люстры, светильники, вазы для цветов, посуду, кухонную утварь и пр.
Уходя из нового дома, хорошо сказать, как говаривали в старину: «Мир вашему дому!»
Рождение
Забота о ребенке начиналась задолго до его появления. Испокон веков славяне старались оградить будущих матерей от всевозможных опасностей.
Если муж был в отъезде, молодой женщине советовали подпоясываться его поясом и на ночь укрываться чем-нибудь из его одежды, чтобы «сила» мужа охраняла, оберегала жену.
В последний месяц перед родами беременной не рекомендовалось выходить со двора, а лучше из дома, чтобы домовой и священный огонь очага всегда могли прийти ей на помощь.
Для охраны беременной женщины существовала особая молитва, которую нужно было читать на ночь, чтобы греховные дела, совершенные (даже нечаянно в течение дня, не отразились на вынашиваемом ребенке).
Обязанности беременной
Беременная должна была, соблюдать целый ряд запретов, например, избегать греть на все некрасивое, чтобы у нее родился красивый ребенок; не гладить кошек, собак, свиней - иначе ребенок может родиться немым или долго не будет говорить; не присутствовать при заколе животных - у малыша будет «родимчик» и т.д.
Беременная не должна была также целовать покойника при прощании и провожать его на кладбище.
В период беременности женщина ни в коем случае не могла работать по церковным праздникам - нарушение этого запрета беременной, как считали, неизбежно должно было отразиться на новорожденном.
Распространены были и поверья о возможной порче беременной и похищении или подмене еще не родившегося младенца, для предотвращения чего будущая мать должна была не забывать регулярно креститься и читать молитвы.
Беременная должна была больше употреблять молока, тогда, по поверьям, кожа ребенка будет белой, как молоко; она должна есть красные ягоды (бруснику, клюкву), чтобы младенец был румяным.
Отношение к беременной
Беременная женщина в крестьянской семье пользовалась дополнительным вниманием. Ее освобождали, по возможности, от трудной работы и пытались удовлетворить ее: запросы в пище и питье. Неисполнение ее желаний считалось грехом.
Беременная наделялась способностью заражать окружающих, поэтому ей не следовало посещать чужие семьи, а если она это делала, то только используя специальные меры предосторожности. Ее нельзя было приглашать быть кумой - считалось, если она станет крестной, то ее крестник не будет жить.
С другой стороны, женщина, ждущая ребенка, считалась любимицей богов, способной приносить счастье. Ее охотно приглашали в сады угоститься яблоками: если беременная отведает плода с молодой яблони, впервые принесшей урожай, эта яблоня весь свой век будет обильно плодоносить.
Приметы
Особенно важное значение придавалось определению пола ребенка. От того, родится мальчик или девочка, зависело материальное благополучие крестьянской семьи: с рождением мальчика ожидали помощника, нового хозяина, рождение девочки вело нередко к снижению материального благосостояния - ей нужно было приданое.
Считалось, беременная женщина родит девочку, если она полнеет, ее живот во время беременности не изменяет своей округлой формы или она при вопросе «кого родишь?» - сконфузится.
У женщины будет мальчик, если она не конфузится, услышав подобный вопрос, и если живот у нее принимает обостряющуюся («тычком») форму. Мальчика можно ждать, когда у последнего ребенка в семье волосы не заканчиваются на шее косичкой; когда отец ожидаемого дитяти на дороге найдет кнут; когда кто-нибудь из семьи, выбежав с ткацким прутком, увидит первым какого-нибудь мужчину; когда ребенок, посаженный за стол, выберет из разложенных перед ним вещей какую-нибудь принадлежность мужчины, а не женщины, например трубку, а не платок.
Часто крестьянки вообще мало обращали внимания на беременность и работали до тех пор, пока не начнутся роды.
В соответствии с поверьями о «нечистоте» беременной и роженицы, чтобы она не «осквернила» жилого дома, она даже зимой уходила рожать подальше от жилья - в баню, хлев, сарай (чаще в баню, которую протапливали). Впрочем, из хлева роженица все же, разрешившись от бремени, шла в баню и часто сама ее топила, если не было при ней из семьи других женщин.
Либо при наступлении родов все люди, находящиеся в доме, прощались с роженицей и уходили в другую избу или иное место, не рассказывая о происходящем посторонним (считалось, роды бывают тем труднее, чем больше лиц о них знает),
С родильницей оставались ее муж и призванная бабка-повитуха. Повитуха и муж старались облегчить страдания родильницы. Укладывали ее около рукомойника, обводили три раза около стола, заставляли держаться за привязанный к брусу полатей кушак, когда сочтут нужным, чтобы она рожала стоя.
Без повивальной бабки не обходилась ни одна крестьянская семья. Эта женщина обрезала пуповину (что и определило местные названия повитух - «пупорезка», «пупорезница», «пуповязница»), производила действия с последом, купала ребенка и мыла роженицу. Все действия повитухи с новорожденным у русских объединялись одним термином - «бабиться» («бабить», «бабничать», «обабли-вать», «бабкать», «бабчить»).
Повивальная бабка не могла отказать в просьбе прийти к роженице: ее отказ рассматривался как непростительный грех, который мог повлечь немедленную кару.
К акушеркам, появившимся в деревнях во второй половине XIX века, крестьяне обращались крайне редко. Крестьянки предпочитали повитух, так как они сразу могли заговаривать грыжу. А акушерки, в большинстве девушки, могли и сглазить младенца, говорили в народе. К тому же применение акушерских инструментов считалось грехом. Услугами акушерок пользовались исключительно богатые и зажиточные люди, поскольку за акушеркой, живущей за 8-10 верст, нужно послать подводу, приготовить для нее недешевую еду и дать за труды вознаграждение.
Обычно повитуха жила или проводила большую часть дня у роженицы в течение трех дней. Она купала роженицу и ребенка (повитуха должна была уйти только после трех бань). Бабка парила родильницу в бане или печке, поила различными лекарственными травами и правила опустившийся после родов живот, растирая деревянным маслом.
Повитуха следила за тем, чтобы никто не «испортил» ребенка или роженицу. До крещения ребенок, а с ним и его мать считались незащищенными от всякой порчи. Поэтому повитуха находилась вместе с роженицей и новорожденным в бане (месте, по представлениям крестьян, весьма нечистом), не отходила от них, когда к ним наведывались посторонние лица.
Кроме того, повитуха оказывала и практическую помощь роженице. В дом к роженице она часто шла не с пустыми руками: несла хлеб и пару яиц, что-нибудь для ребенка - пеленку чистую, тесемку, приголовник и т.д. В тех случаях, когда в крестьянской семье только одна взрослая баба, бабушка повитуха играла вместе с тем и роль хозяйки, то есть исполняла все необходимые по дому работы до тех пор, пока роженица будет в состоянии работать сама.
Повивальные бабки в случае необходимости могли крестить новорожденных. Бабка крестила ребенка домашним способом, для этого брала святую воду и разбавляла ее простой водой. Затем она поливала ребенка три раза и говорила после каждого раза: «Во имя Отца, во имя Сына, во имя Святого Духа. Аминь» - и давала ребенку имя. В случае, если ребенок оставался жив, священник довершал обряд без погружения в воду и нарекал, именем, которое дала повитуха.
Не каждая женщина могла стать повитухой. Деревенская бабка - это всегда пожилая женщина безупречного поведения, не замеченная в неверности мужу. В некоторых местах считали, что повивать могли лишь вдовы. Избегали приглашать для повивания бездетных женщин или таких, у которых свои или принятые ею дети умирали.
Считалось, что все слова и действия повитухи могли отразиться на новорожденном. Повитуха не должна была, например, обмывать покойников, так как это повлечет гибель детей, принятых ею.
Когда родильница достаточно оправится и бабка сочтет возможным уходить, происходило очищение всех присутствовавших и принимавших какое-нибудь участие при родах. Зажигали перед иконами свечу, молились и потом водой, в которую клали хмель, яйцо и овес, умывались сами и мыли младенца. Во время умывания родильницы бабка иногда говорила ей: «Как хмель легок да крепок, так и ты будь такая же; как яичко полное, так и ты полней; как овес бел, так и ты будь бела!» А когда мыла ребенка,то приговаривала: «Расти с брус вышины да с печь толщины!» Этот обряд известен под названием «размывание рук».
Обычно водой, в которую добавляли различные несущие определенную смысловую нагрузку предметы, мать и бабка поливали троекратно на руки друг другу и просили взаимно прощения. После этого повитуха могла идти принимать следующего ребенка.
Обряд очищения, или размывания рук, обязательно заканчивался тем, что роженица делала повитухе подарок (мыло и полотенце). Во второй половине XIX, а особенно в конце XIX - начале XX века подарок дополнялся небольшой суммой денег. Повитуху кормили лучшими кушаньями, поили чаем с сахаром.
Повитуха руководила подготовкой к крестильному обеду: готовила печь, кушанья, приглашала гостей...
Повитуха готовила или хотя бы подавала так называемую бабину кашу. Обряды с бабиной кашей обязательно включали сбор денег (продажу каши).
Основное денежное вознаграждение повитуха получала именно «на кашу» от присутствующих гостей и домочадцев (роженица, которая даже если и присутствовала на крестинах, в сборе денег не участвовала). Повивальным бабкам, особенно пользовавшимся популярностью, помогали и тогда, когда они становились нетрудоспособными. Женщины носили им еду, по праздникам - пироги.
Был один день в году, когда устраивался праздник специально для повивальных бабок, - «бабины», или «бабьи каши». Это второй день Рождества - 26 декабря по старому стилю.
Обычно после молебна в церкви роженицы приглашали к себе бабок, давали им денег и угощали их кашей, которую непременно готовили в этот день. Но иногда угощение было более основательным.
Последним обрядом, в котором участвовала повитуха, являлся обряд подпоясывания младенца накануне сорокового дня: повитуха напоминала роженице о необходимости принятия очистительной молитвы и совершала обряд подпоясывания. Пояс, которым она повязывала ребенка, рассматривался одновременно и как магический оберег от злых сил, и как знак долголетия и здоровья. Повитуха приговаривала: «Как шнур длинен, так жить тебе; как шнур белой - так быть тебе: рая видать, а в горестях не бывать».
Исполнение роли бабки создает определенные отношения между нею и ребенком, которого она с этого момента называет внуком, а он ее бабулькой. Каждый год такие бабки несут ребенку подарок на день рождения, их приглашают на все главные события жизни ее «внука» - и на свадьбу, и на проводы в армию.
Магические действия при родах
Если женщина долго мучилась родами, бабка приводила ее из бани или хлева в избу, покрывала стол скатертью, ставила на нее хлеб, соль и брагу; потом отодвигала стол от лавок, распускала на родильнице всякие узлы и трижды обводила вокруг стола, каждый раз приговаривая: «Как скоро раба (такая-то) обойдет круг стола, так скоро и родит». Затем брала с божницы образ, обмывала его свежей водой над дном опрокинутого ведра. Воду, которая скапливалась на обороченном кверху донце, давала пить родильнице из трех мест, поворачивая ведро но солнцу. Оставшейся водой спрыскивала родильницу, застав ее врасплох, чтобы испугом ускорить разрешение от бремени. Домашние с этой же целью начинали кричать в избе или под окном, на улице, что-нибудь такое, что может вызвать испуг, например: «Горим! Пожар!..»
После родов родильницу уводили в баню. Какими бы ни были роды, повивальные бабки готовили в бане «воду от уроков». Вода для этого использовалась обязательно речная, бабка специально ходила за ней с чистым ведром и зачерпывала ее всегда по течению реки. Возвратившись с реки в баню и сотворив Иисусову молитву, повитуха погружала в ведро правую руку и, зачерпнув там горстью воду, спускала ее по руке через локоть в приготовленный туес, нашептывая: «Как вода на локте не держится, так на рабе Божией (имя родильницы) ни уроки, ни призоры не держитесь». При этом вела счет до девяти с отрицанием - не одна, не два, не три и т.д. Таким образом воду на локоть черпала три раза. С молитвой бабка опускала в эту воду три накаленных докрасна уголька. Потом горстью правой руки через локоть левой лила эту воду трижды на крайний камень каменки, затем трижды на дверную скобу, держа туес так, что пролитая вода опять стекала в него же. При этом бабка каждый раз приговаривала: «Как на камне (или скобе) вода не держится, так на рабе Божией (имя) ни уроки, ни призоры не держитесь!»
После этого вода считалась так сильно заговоренной, что ни один колдун не в силах уничтожить ее целительную силу.
Затем бабка ставила родильницу лицом на восток - если только она может стоять, в противном случае сажала ее на банный порог и три раза брызгала ей в лицо набранной в рот наговоренной водой, приговаривая: «Как вода на лице не держится, так на рабе Божией-(имя) ни уроки, ни призоры не держитесь!» Вылив из туеса оставшуюся воду родильнице на голову, бабка собирала воду при ее падении С головы в правую горсть и брызгала ею на каменку из-под своей левой ноги.
Муж нередко кричал и стонал вместо жены, отвлекая злые силы от роженицы.
При тяжелых родах применялся целый набор магических средств помощи роженице. Считалось,-например, что всякая замкнутость препятствует родам, поэтому прибегали к действиям, символизирующим или имитирующим разрыв замкнутости: развязывали все узлы на одежде роженицы и ее мужа, отмыкали в доме все замки, расплетали косы и т.п.
Применяли также троекратный обход роженицей стола, на «углах которого насыпали кучки соли. Отведывая из каждой кучки соль, роженица произносила заговор: «Ты, соль, свята; ты, соль, солона; ты, соль, крепка; расступись, соль, мне недуги отпусти, что во животной кости, во черной крови; услади все колотья и болести на трудну пору, а я раба (имя) Богом молюся, утробою ласкаюся, скорого от тебя дитятка дожидаюся».
При трудных родах давали роженице пить воду, в которой лежали куриные яйца. После этого яйца разбивали. Или давали пить воду через ружейный ствол.
Помогая роженице, обращались к священнику с просьбой открыть в храме царские врата, зажигали перед иконами «страстную», «четверговую» или «венчальную» свечу, читали молитвы.
Когда женщине приходилось мучатся родами двое-трое суток, просили священника отслужить молебен женским святым «узоразрешительницам», помощницам при родах - великомученице Екатерине, пресвятой Богородице Федоровской, или Троеручице, или Успению пресвятой Богородицы. В некоторых местностях у священника брали церковный пояс, чтобы обвязать им роженицу.
Появление ребенка на свет
Когда ребенок появлялся на свет, у мальчика пуповину перерезали на топорище или стреле, чтобы рос охотником и мастеровым, у девочки - на веретене, чтобы росла рукодельницей. Перевязывали пупок льняной ниткой, сплетенной с волосами матери и отца. После благополучного окончания родов повивальная бабка закапывала детское место в каком-нибудь углу избы. Затем обмывала ново рожденного нагретой водой, в которую обычно, клали серебряные монеты, желая малышу богатства в будущем.
Иногда повитуха исправляла голову ребенка. Полагали, что она могла сделать его круглолицым или длиннолицым.
Потом бабка хлопотала около родильницы: парила ее в бане или в печи, правила живот и сдавливала груди, чтобы удалить первое плохое молоко.
Но нередко около родильницы не приходилось хлопотать ни бабке, ни мужу: некоторые женщины рожали очень легко. Такая баба, выйдя во двор, разрешалась от беременности без всякой посторонней помощи, потом сама же приносила новорожденного в дом, делала для него и для себя все нужное и только после этого, боясь «сглазу», звала на день или на два бабку.
Чтобы ребенок был спокоен, после рождения его обертывали отцовскими портами или при пеленании использовали толстые нити, так называемые верчи, а сверху покрывали материей зеленого цвета.
Пояс
Вообще пояс как амулет, магический атрибут играл большую роль в язычестве. Это нашло отражение и во многих более поздних религиях. Пояс символически делит человеческое тело на две половины - земную и небесную, нечистую и чистую и выполняет функцию защиты от злых сил. Ту же охранительную роль играл пояс, которым повязывала ребенка крестная мать по истечении шести недель со дня его рождения. Считалось, что неопоясанный ребенок может умереть.
Таким образом, современный обычай обвязывать новорожденного, спеленутого в одеяльце, при выписке из роддома лентой - мальчика синей (голубой), а девочку красной (розовой) имеет объяснение. У царского дома Романовых существовал обычай награждать новорожденного мальчика орденом Святого Андрея Первозванного (синяя орденская лента), а девочку - орденом Святой Екатерины (красная орденская лента).
После рождения ребенка
Первой пеленкой сыну служила отцовская рубаха, дочери - материнская. Вообще все самые первые действия с младенцем (купание, кормление, подстригание волос) были окружены ритуалами.
В доме между тем готовили родильнице теплую брагу или даже рыбные пироги. Принеся новорожденного в первый раз в избу, бабка передавала его на руки отцу, который сам клал его в люльку и тем как бы официально признавал его своим детищем.
На сороковой день мать с новорожденным, по правилам церкви, входила в храм: мать выслушивала очистительную молитву, а младенец воцерковлялся, то есть вводился в общину верующих.
В первые послеродовые дни женщины - родственницы, соседки, в основном детородного возраста, - приходили проведать роженицу и приносили ее семье различную еду - хлеб, булку, пироги, печенье.
Позднее, особенно в городах, этот обычай преобразился в подношение5 новорожденному денег «на зубок», «на обмывание ножек». Сохранился он и поныне, чаще в форме подарков новорожденному от родственников и близких в виде игрушек, детской одежды и др.
Приметы
Почти все события, случающиеся при родах и крестинах, а также различные обстоятельства, имеющие какое-нибудь отношение к новорожденному, служат тем или другим указанием на его будущую судьбу.
Счастливым считался ребенок, на котором маточная сорочка оставалась неповрежденной. Сорочки тщательно берегли, зашивали в ладанки и подвешивали на шнуре к нательному кресту. Обращалось внимание на день недели, в который родился младенец: воскресенье, вторник, четверг, суббота считались днями, предвещающими счастливую жизнь. Счастливым считался ребенок, если он, будучи женского пола, похож на отца, а мужского - на мать. Если в день его родин в доме будет какая-нибудь прибыль.
Неживуч тот младенец, который родился под исход месяца. У кого голова раздвоенная. У кого рот не цветет, т.е. у кого не бывает болезни молочницы, при которой на кончике языка, губах и небе появляется белое творожистое вещество. Тот, кто с первого же дня после рождения удивляет окружающих своей смышленостью. Тот, у кого в день его родин случается какая-нибудь потеря, убыток в доме, или когда отдадут в другой дом какую-нибудь вещь насовсем или взаймы. Тот, у которого вместе с его крестинами в церкви бывают похороны и когда его волосы, срезанные священником и закатанные в воск кумом, не плавают по воде купели, а тонут.
Крещение
Желая приобщить новорожденного к христианской вере, родители несли его в церковь, где священник крестил его, опуская в купель с водой. При этом нарекалось его имя.
Опасаясь воздействия нечистой силы (вера в сглаз и т.п.), люди стремились окрестить ребенка как можно скорее. Среди крестьян ходили многочисленные рассказы о несчастной участи душ детей, умерших некрещеными и не имеющих вследствие этого покоя. Успокоить их можно было, лишь дав имя. А хоронили таких детей на перекрестках дорог, где их могли «крестить» прохожие.
Перед уходом в церковь для совершения обряда крещения повивальная бабка производила над ребенком ряд магических действий: купала его в корыте, наполненном проточной водой, сопровождая омовение произнесением заговоров. Затем она одевала ребенка в разрезанную отцовскую или материнскую рубаху (в соответствии с полом младенца) и, поднеся к отцу для благословения, передавала ребенка куму, если это был мальчик, или куме, если это была девочка.
Обычаи, похожие на наше крещение, существовали и у других неправославных народов. Отец - глава семьи - торжественно выносил новорожденного и показывал его Небу и восходящему Солнцу, Огню очага, растущему Месяцу, прикладывал к Земле-Матери и, наконец, окунал в Воду или обрызгивал ею, если было холодно. Таким образом, малыша «представляли» всем Божествам Вселенной, всем ее стихиям.
Организация крещения
Зажиточные отцы приглашали священника к себе в дом; у большинства других бабки приносили новорожденных в церковь в любое время года, в ближайшие после родов воскресные дни. При крещении родители редко просили священников дать то или другое имя ребенку; обычно священник давал ребенку имя святого, намять которого празднуется в день крещения или ближайший к нему.
Для обряда крещения приглашали кумовьев.
Приглашение восприемников совершалось отцом новорожденного. Придя в дом будущего кума, он кланялся ему и обращался с просьбой стать крестным (или крестной). «Пойди введи младенца в православную веру», - обычно с такими словами обращался отец ребенка к мужчине или женщине, приглашая их в кумовья. Далее следовало угощение прибывшего, причем отец ребенка предлагал от себя водку и какие-либо лакомства.
Кум и кума
Главные действующие лица при крещении - крестные родители, или восприемники (то есть принимающие ребенка из купели), в народе они именовались кумом и кумой. К восприемникам церковь, как правило, предъявляет высокие требования: они должны быть благонравными, проявлять усердие в делах церкви, знать молитвы, регулярно говеть, исповедоваться, причащаться.
В народе восприемники считались вторыми родителями ребенка, его опекунами и покровителями. В них часто выбирали кого-либо из родственников - взрослых, уважаемых и состоятельных. Приглашение в крестные считалось честью, и отказ от кумовства оценивался как грех. Те семьи, в которых дети часто умирали, приглашали в кумовья первого встречного, считая, что его счастье перейдет новорожденному. В большие семьи, где дети рождались ежегодно, а также в бедные семьи в кумовья шли неохотно, так как на крестинах не было хорошего угощения. Поэтому обязанности восприемника нередко исполнялись членами этой же семьи.
Любопытно, что еще в языческие времена существовал обычай иметь вторых родителей. Долгое время считалось, что, например, вторым отцом являлся дядя со стороны матери, и именно ему переходили функции отца и воспитателя в случае смерти настоящего отца.
Восприемники несли иногда весьма значительные расходы. Кум покупал крест, расплачивался со священником, кума должна была принести ребенку рубашку и несколько аршин ситца или холста, а также полотенце священнику, чтобы утереть руки после погружения ребенка в купель. По истечении шести недель кума приносила ребенку пояс. Как отмечает Забылин, эта традиция существовала не везде: у пермяков, например, крест, пояс, рубашку, ризки (холст, на который принимают от купели) покупали не кумовья, они были хозяйскими, от родителей.
Кума не ограничивалась восприемничеством, поручительством за веру крестника перед Богом, ее роль особенно возрастала при заключении брака и во время свадьбы крестника.
Главная роль на крестинах принадлежала не родному отцу новорожденного, который держался изолированно, а крестному отцу, куму. У многих народов восприемничество было делом наследственным, а крестный отец оставался постоянным лицом, то есть крестил всех детей данной семьи.
В русских свадебных обрядах в различных местностях посаженный отец, которым обычно бывал крестный жениха, именовался дружком, или дядькой, которым он часто и являлся. В качестве свата он играл иногда большую, чем родной отец, роль при выборе невесты.
Обычай кумовства долгое время не признавался православной церковью. До конца XV века участие кумовьев в церковном обряде запрещалось. Восприемничествй порождало отношения, подобные родству, - кумовство. Ссору с кумовьями считали особым грехом, женщины боялись показаться перед кумом босыми или простоволосыми. Зато обычно снисходительно относились к близким отношениям между кумом и кумой, их сожительство не считалось особым грехом. Естественно, такая народная практика осуждалась православной церковью как противоречащая религиозной морали. Но народный обычай устойчиво сохранялся, поэтому церковь пошла на уступки и допустила к участию в церковном обряде крещения сначала одного восприемника - крестного отца. И гораздо позднее ввела в обряд крещения крестную мать, первоначально только для девочек. Пол восприемника должен был соответствовать полу крещаемого ребенка.
Обряд крещения
На восьмой день после рождения или ранее - если младенец слаб - совершалось крещение.
Считается, что при крещении происходит отречение от дьявола и всех его дел и при троекратном погружении в освященную воду во имя Отца и Сына и Святого Духа очищение от всех грехов, т.е. наследственного греха (Адамова) и грехов личных. Крещение символизирует рождение для жизни духовной, святой. Православное крещение совершается один раз в жизни. На крещаемого надевают белую рубашку в знак его чистоты душевной. И возлагают на него крест в знак того, что он верует во Христа, за нас распятого на кресте, а еще в знак того, что он в жизни своей должен терпеливо нести свой крест (тяготу житейскую) до могилы.
При мальчике восприемник (крестный отец, или кум) должен быть обязательно православный, а при девочке - православная крестная мать.
Если новорожденный очень слаб, а священник живет в отдалении или находится в отлучке, то ребенок может быть немедленно окрещен всяким православным благочестивым христианином (мужчиной) или христианкой (женщиной). В таких случаях над приготовленной водой прочитываются начальные молитвы и «Верую», а затем ребенок погружается три раза в воду при словах: «Крещается раб Божий (или раба, здесь называется имя), во имя Отца, Аминь (погружают 1-й раз в воду). И Сына, Аминь (2-й раз погружают). И Святого Духа, Аминь (в 3-й раз погружают)». -
Если ребенок погружен, в воду не три раза или если он крещен не во имя Отца и Сына и Святого Духа, - такое крещение считается недействительным, и его нужно повторить.
Если после крещения, совершенного мирянином, слабый младенец остается жив, то священник восполняет такое крещение молитвами и совершением таинства миропомазания.
После крещения совершается таинство миропомазания. Если в таинстве крещения человек рождается для новой жизни. - духовной, то в таинстве миропомазания он получает благодать, укрепляющую силы крещеного человека для прохождения этой новой жизни. Одним словом - в миропомазании дается «все потребное для жизни (христианской) и благочестия».
В первые века христианства апостолы и их преемники - епископы - сообщали эту благодать всем верующим через возложение на них рук. Но когда число христиан значительно возросло, епископ не был в состоянии на каждого христианина лично возлагать руки, поэтому возложение рук заменили миропомазанием. Святое Миро непременно освящается самим епископом (архиереем) (у русских - в Москве и Киеве) в Великий четверг и затем рассылается во все церкви.
Чтобы освятить мысли, чувства и действия крещеного человека, священник помазует Святым Миром лоб, глаза, ноздри, губы, уши, грудь, руки и ноги и говорит: «Печать дара Духа Святого».
По совершении миропомазания крещаемый и восприемник с зажженными свечами три раза обходят купель в честь Пресвятой Троицы и в знак духовной радости.
Приобщение к семейному очагу. По возвращении из церкви после совершения обряда крещения в крестьянской семье совершался другой обряд, уже языческого характера. Это обряд приобщения ребенка к семейному очагу. Младенца клали на лавку под образа на тулуп, как символ богатства, иногда на печь или подносили к челу (наружному отверстию) печи, которая считалась жильем домового - хозяина дома, и обращались к домовому с просьбой принять новорожденного в дом, например, так: «Родной, приходи, дите сприими, в домовине укрепи! Господи, благослови новое чадо в доме видать. Во имя святой Троицы и Миколы Угрд-ника и всех святых. Аминь».
Приметы. Если младенец во время крещения сжимался, чихал или плакал, то считалось, что он будет жить; если молчал и вытягивался в воде - умрет.
При пострижении волосы ребенка закатывали в воск, бросали в купель и наблюдали: если воск утонет, то ребенок не жилец, если воск плавает, то ребенок будет жить.
Крестильный обед
После крестин отца и мать поздравляли с сынком или дочкой, кумовьев - с крестником или крестницей, бабку-повитуху - с новым внуком или внучкой и т.д.
Кума с кумой сажали за стол и угощали приготовленной для них закуской и чаем, а самого виновника торжества свивали и клали к родильнице на расстеленную шерстью вверх шубу, тем самым желая ему богатства. Когда новорожденного крестили, дома, отец угощал священника вместе с кумом и кумой обедом.
Между тем хозяин дома приглашал, кого считал нужным, из своих родных и знакомых «к младенцу на хлеб на соль, кашу есть».
Когда приглашенные собирались, устраивался крестильный обед. Подавались различные кушанья. Сначала подавали холодное: в постный день - обыкновенно сельдь и квас с кислой капустой, а в скоромный - студень и квас с яйцами и мясом. Затем следовали блюда: в постный день - приправленные конопляным маслом щи со снетками; картофельный суп с грибами и лапша; в скоромный же - щи с каким-нибудь мясом, ушник, т.е. суп из потрохов, лапша с курятиной или свининой, лапша молочная.
Какими бы разнообразными ни были блюда на крестильном обеде, обязательно подавали гречневую кашу, перед ней нередко и кашу пшенную.
В заключение обеда бабка клала на стол пирог, ставила в шапке горшок с кашей и на тарелке штоф с водкой; при этом она говорила: «Шапка малахай, а ты, родильница, в год еще натряхай!»
Бабка начинала угощать присутствующих, но те, по обычаю, первую рюмку предлагали угощающей. «Попробуй-ка сама, бабушка! - шутят в ответ на ее угощения хозяин с гостями. - Бог знает, какую ты водку нам подаешь, может, она наговорная!»
Первым после бабки пил отец новорожденного. Для закуски ему она подавала в ложке пересоленную кашу (или смешанную с горчицей, перцем, уксусом и т.п.), приговаривая: «Ешь, отец-родитель, ешь, да будь пожеланней к своему сынку (или своей дочке)!»
«Как тебе сол(о)но, так и жене твоей было сол(о)но рожать!»... «Сол(о)на кашка, и сол(о)но было жене родить, а еще сол(о)ней отцу с матерью достанутся детки после». Затем, бросая кверху оставшуюся в ложке кашу, произносила: «Дай только Бог, чтобы деткам нашим весело жилось и они так же прыгали бы»...
За кашей происходил обмен подарками - кума одаривала кума платком, кум ее ответно - деньгами; деньги и подарки «на зубок».клали на горшок с кашей или на особые тарелки.
За отцом младенца угощались кумовья. «Выкушайте, куманьки дорогие! - говорила им бабка. - С крестницей (или крестником) вас! Как вы видели ее (или его) под крестом, так бы видеть вам ее (или его) и под венцом!»
После кумовьев пили подносимую водку и остальные, сидящие за столом. При этом каждый, не исключая и самого родителя, клал деньги на тарелку - в пользу бабки и на пирог - в пользу родильницы.
Наконец гости благодарили хозяев и, пожелав им всего хорошего, а новорожденному доброго здоровья и многих лет, прощались. Оставались только кум с кумой; им вечером того же дня или утром следующего, чтобы «опохмелиться» после обеда, предлагали закуску. За этой закуской кум получал от кумы «на память» платок, за что он, предварительно вытерши полученным подарком себе губы, целовал куму и одаривал деньгами от 10 до 15 копеек. При прощании кумовья получали от родильницы по нирогу; за который, в свою очередь, давали ей копеек по 15-20 или на такую же сумму каких-нибудь вещей, например: платок, чай, сахар,
Мыло и т.п.
Так заканчивалось празднование по поводу рождения и крещения младенца. Заметим, что крестины отмечались с некоторой торжественностью лишь в том случае, если в крестьянском доме появлялся первый новорожденный, особенно мальчик, и если эта семья жила в достатке. В больших и бедных семьях это событие проходило незаметно.
Православный обряд крещения был не только обрядом приобщения новорожденного к православной вере, но и официальным актом регистрации ребенка.
Одним из первых городов, где появился ритуал имянаречения, был Ленинград. В 1965 году в Ленинграде был открыт дворец «Малютка», специально предназначенный для проведения этого обряда.
Под мелодию песни Дунаевского «Летите, голуби» участники праздника заходили в ритуальный зал. Затем ведущий говорил о том, что Ленинградский городской совет депутатов трудящихся доверил зарегистрировать в Ленинграде нового гражданина СССР в соответствии с Законом Российской Федерации о семье и браке. В честь нового гражданина исполнялся Государственный гимн.
В заключение ритуала родителей поздравляли родные и друзья, вручали им подарки под песню «Пусть всегда будет солнце».
Наречение именем
По церковному уставу имя ребенку нужно было давать на восьмой день после его рождения, однако церковь строго не придерживалась этого правила. Случалось, имя выбиралось и до родов, и в день самих родов.
Наречение именем предоставлялось священнику. Он выбирал имя по святцам в соответствии с чествованием того или иного православного святого, совпадающим с днем крещения ребенка или близким к этому дню. Нарекая именем, священник подносил ребенка к иконе Божьей Матери и крестообразно поднимал его перед иконой, как бы вверяя нового христианина ее покровительству.
В честь святого. Именины - не только день конкретного человека, но и день святого, в честь которого этот человек назван. Это имя называют ангельским, крестным, «рекло» (от слова «нарекать») и дают по святцам. Поэтому именинник - это человек, чтящий день памяти святого, в день памяти соименного ему ангела или святого.
Ангел-хранитель есть невидимый дух, приставляемый Богом к каждому человеку с момента крещения. Этот Ангел-хранитель невидимо находится при порученном ему христианине в течение всей его земной жизни.
Ангела-хранителя почитали и молились ему, просили о заступничестве. Для того чтобы избавиться от возможной порчи, оградить себя от нечистой силы, пользовались заклинанием-оберегом, которое трижды читалось перед сном: «Ложусь спать с Христом, со творящим крестом, с силой Господней, Ангелом-Архангелом. Ангел мой хранитель, пребывай со мной: по всякий час, но всякую минуту. Аминь!»
Еще более тесное отношение к христианам имеют святые люди, жившие на земле так же, как другие люди. «Благочестиво проведя и окончив свое земное странствие», эти святые угодники божьи вступают с земною церковью в еще более тесное общение. Они и на небе не перестают молить и ходатайствовать за людей пред Богом. Церковь поручает всякого крещаемого человека одному из святых, именем которого и называет христианина.
Наиболее почитаемым церковью святым посвящается несколько дней в году.
Николин день. Святому Николаю, одному из наиболее почитаемых в христианстве святых, посвящены два праздника - 22 (9) мая - Никола Вешний, а 19 (6) декабря - Никола Зимний. В православном календаре Никола называется святителем и чудотворцем. В «Житиях святых» Никола представлен защитником бедных, неимущих, помощником простого люда в трудностях и бедах.
Никола Вешний. В народе о Николе Вешнем говорили:
Пришел бы Никола, а тепло будет.
До Николы крепись, хоть разопнись, а с Николы живи не тужи.
С Николина дня травы начинали уже хорошо расти, и одним из главных событий дня был выгон лошадей в поле. В народе считали Николу Вешнего покровителем лошадей и заказывали в этот день молебны с водосвятием, чтобы святой Никола уберег коней от волков и медведей и даровал табунам здоровье.
День Николы Вешнего считался мужским праздником, так как в этот день парни в первый раз ехали в ночное и на лугах, при свете костров, справляли свой нехитрый пир: привозили водку, закуску, жарили яичницу, а после заката солнца приходили к ним и девки. Молодежь водила хороводы, пела песни и плясала до утренней зари.
Святой Николай считался покровителем мореходов, рыбаков, земледельцев. В России праздники в честь Николы-чудотворца отмечались широко, во многих местах они были престольными, так как Николе были посвящены сотни церквей. Почитались как чудотворные многие иконы с изображением Николая Мирликийского. В народе даже сложилась поговорка: «Нет икон как Никол».
Никола Зимний. О Николе Зимнем в народе говорили:
Подошел бы Николин день, будет и зима.
Хороша Николыцина пивом да пирогами.
Во многих местах России справляли Николыцину. Длилась она несколько дней. Праздновали обязательно в складчину, с большим количеством пива или браги из зерна нового урожая.
В отличие от других этот праздник считался стариковским, в его праздновании участвовали представители деревенских и сельских родов, приглашались и соседи. Того, кто отказывался от складчины и уклонялся от празднования, изводили насмешками в течение круглого года.
На столе городских жителей Урала в эти дни чаще всего были: заливная рыба, холодец, жареное и тушеное мясо. Но и в городе, и в деревне обязательно ели пельмени, пироги, шаньги.
Николин день - начало зимнего сватовства, и те, кто думал женить или жениться, служили молебны. Молодежь с Николина дня начинала подготовку к святочным посиделкам. Договаривались об откупе избы у какой-нибудь одинокой старухи или вдовы, заготовляли дрова, лучины, наряды, принимались за изготовление святочных масок для ряженья.
Петров день. 12 июля именинниками ходят Петры да Павлы. Их святые - апостолы Петр и Павел, ученики Христа.
В Петров день прощались с весной, встречали лето, начиналась подготовка к первому сенокосу, и в тоже время этот день служил напоминанием, что скоро озимый сев.
Петров день приходится на конец петровского поста. Поэтому в этот день надо было ходить в гости, принимать у себя гостей. В вечернем застолье принимали участие, как правило, только женатые да старики. Деревенская молодежь еще с вечера уходила в поле и там проводила ночь, «карауля солнце», так как, по народному понятию, солнце в день Петра и Павла играет какими-то особенными цветами, которые переливаются и искрятся, как радуга.
Илъинденъ. Илья-пророк тоже принадлежит к популярным святым, наравне с Николаем-чудотворцем. Народ говорит о нем как о святом грозном, суровом, карающем, но в то же время справедливом, щедром, наделяющем.
Ильин день - 2 августа. Об этом дне народ сочинил пословицы:
Илья лето кончает.
Петр и Павел на час день убавил, а Илья-пророк - два уволок.
Илья - властелин самых страшных и благодетельных сил природы. В его подчинении дожди, гром, молнии, он посылает на землю плодородие. Хлеба к этому дню уже готовы к жатве, достаточно сильного ливня, града, палящей молнии, чтобы лишиться урожая.
Боясь прогневить пророка, чтобы не послал такую беду, в Ильин день не работали в поле, не косили, не убирали сено.
День святых мучениц. Хорошо известен день 30 (17) сентября. Его отмечают как именины те, кто носит имена Вера, Надежда, Любовь и Софья.
Софья и ее дочери жили в Риме во время правления императора Адриана. Узнав о том, что они приняли христианство, Адриан предложил всему семейству отречься от веры. Женщины проявили стойкость и наотрез отказались принести жертвы языческим богам. Тогда правитель подверг их пыткам.
На глазах у матери Софьи всех трех девушек обнажили, били, налили огнем и обезглавили. Мать сложила тела их в ковчег и вывезла из города. Три дня сидела Софья у могил мучениц, молясь Господу, и наконец сама уснула вечным сном.
Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и Софья с тех пор считаются заступницами и покровительницами всех женщин, получивших при рождении эти имена.
Выбор имени
Имя святого обеспечивало человеку его покровительство. Православный христианин должен был знать житие святого, в честь которого он назван, ежегодно праздновать день своих именин, следовать праведной жизни своего святого. Разрешалось, выбирать имя и самим родителям.
У многих народов существовала вера в магическую связь человека с его именем. Долгое время в России бытовал обычай давать, помимо христианского имени, языческое.
Считалось, что христианское имя обеспечивает покровительство ангела. Но чтобы нападки вредоносных духов шли как бы на другого, человек зачастую становился более известен под языческим именем, нежели под христианским. Нередко сами родители, особенно в тех семьях, где дети часто умирали, давали ребенку обидные, дразнящие клички, некрасивые имена, чтобы это имя отпугивало злых духов.
Чтобы выбрать счастливое имя, гадали: узнавали имя во сне или окликали ребенка - на какое имя он откликался, такое и давали.
С помощью имени, считалось, можно перенести на новорожденного положительные черты характера других людей. Поэтому детям давали имена умерших старших родственников. До сих пор по традиции из поколения в поколение принято называть мальчиков в честь дедушек, а девочек - в честь бабушек.
Празднование дня Ангела
Духовное рождение у христиан всегда считалось более значительным, чем телесное. Поэтому раньше день рождения оставался незаметным, многие о нем даже забывали, а вот день Ангела, или именины, праздновались каждым, кому позволяло материальное состояние.
Именины в народе. С утра именинник или именинница рассылали гостям именинные пироги; знатность лица, которому посылался пирог, измерялась величиной посылаемого пирога. Пирог служил своеобразным приглашением на именины. Принесший пироги ставил их на стол и говорил: «Именинник приказал кланяться пирогами и просил хлеба кушать». Крестным отцу и матери обычно посылали сладкие пироги в знак особого уважения. В некоторых губерниях Центральной России вместо пирогов родным рассылали так называемые именинники - большие сдобные булки без начинки, сверху утыканные изюмом. В каждый дом приносили по одному такому пирогу.
Сходясь за праздничным столом, гости подносили виновнику торжества подарки; лица духовные благословляли именинников образами, а светские дарили отрезы материи, кубки или деньги.
Именины у царей. У царей существовали свои правила празднования именин. Так, государь в день своих именин, выходя из храма от обедни, сам раздавал именинные пироги. То же делала царица на своих именинах. Совершеннолетние царевичи раздавали пироги сами за себя, а от имени царевны или малолетнего царевича раздавал пироги царь. Если именинником был боярин или окольничий, то он приходил с пирогами к царю; царь принимал пироги и спрашивал именинника о здоровье, потом именинник представлялся царице и также подносил ей пироги.
Царю на день Ангела в обязательном порядке подносили подарки. Все торговые люди должны были сделать царю подарки, которые отсылались на казенный двор и с казенного же двора продавались. Нередко случалось, что купец покупал на казенном дворе ту же самую вещь, которую когда-то подарил царю, и теперь подносил ее государю во второй раз.
За именинными столами приглашенные гости пели многолетие, а после застолья царь-именинник, со своей стороны, одаривал гостей. После застолья гости танцевали, играли в карты, пели.
Прийти с поздравлениями имениннику в день Ангела могли не только приглашенные. Имениннику дарили красивые открытки-поздравления, дети преподносили милых ангелочков, склеенных из бумаги.
Именинный стол
Непременное блюдо на праздничном столе - именинный пирог «Без блина - не масленица, без пирога - не именинник» - говорили в народе. Лучшей начинкой для пирогов считалась рыба, свежая и соленая. Делали пироги мясные, с картошкой, салом, трибами, ягодами.
Интересная роль отводилась пирогу за праздничным столом в доме Именинника. Пекли специальный пирог, который разламывали в разгар торжества над головой его виновника. Начинка (обычно это был изюм) сыпалась на именинника, а гости в это время приговаривали: «Чтобы на тебя так сыпалось золото и серебро». Обязательным на именинах был и пирог с капустой.
2.2 Методика
Духовно-нравственному воспитанию я, уделила три часа учебной программы. С детьми мы сделали три урока, на которых дети были погружены в древние времена. Свадебный обряд мы сделали в виде театрализации. Подготовили костюмы, подобрали музыку и провели репетиции.
Сценарий обрядовой Русской свадьбы
Молодых встречает фольклорный ансамбль и сваха.
Сваха: Подплывает лебедь белая
К Марии в беседу, съезжаются гости.
У ворот на ёлке, у ворот на ёлке
Слетаются пчёлки, слетаются пчёлки.
Посмотреть, как Мария на свадьбу снаряжается.
Фольклорный коллектив девушки уводят невесту от жениха, юноши уводят жениха.
С невестой проводится обряд-прощание с касой (девичий головной убор из репейника).
Не в трубушку трубят рано на заре,
Свет Мария плачет по своей косе.
Коса ль её косынька, русая коса,
Вечор тебя, косынька, девушки плели,
А раным - раненько матушка пелела
И жемчугом косу увеличивала.
А теперь её косыньку расплетут,
Разделят её косыньку вокруг головы.
Наденут на головушку бабью красоту.
Уж одна была у неё коса, да две волюшки.
Две волюшки, да две вольные.
Хоть две будут у тебя косы, да одна волюшка.
Одна волюшко, и та не вольная.
Исполняется песня «Дубравушка»
Девушки делают заслон лентами, закрывая невесту.
Идут, идут!
Дружка стучит кнутом, делает вид, что ломает преграждение.
Подружка: Не ломись в наши двери дружка
А коль нужно тебе войти, так давай выкуп.
Дружка: Вот девицы возьмите (отдаёт выкуп).
-ю преграду снимают.
Невеста дарит подарки жениху и его родне.
-ю преграду снимают.
Четыре угла, пятый князь.
Да у нашей невесты одна бровь сто рублей.
Жених выкладывает медные монеты.
Такого черенья у нас по сеням хоть сколько волочится.
Жених достает серебряные монеты.
У нашей невесты коса сто рублей.
Жених отдаёт деньги и свадебное дерево.
Жениха пропускают к невесте.
Прикажите нашего князя новобрачного повеличать.
По городу звоны пошли,
По терему дары понесли,
Дарила дары свет Татьяна,
Принимал дары добрый молодец,
Добрый молодец - новобрачный князь.
Ой, радость, радость нам.
Ой, радость нам большая.
А мы мёд - пиво пьём,
Татьяну с собой берём.
И с белыми дерюжками,
И с пуховыми подушками.
Исполняют песню «Да и кто у нас хорошенький»
Затем подводят невесту к жениху, повязывают им руки, обводят вокруг костра. Обряд «Очищение огнём» сопровождается песней фольклорного ансамбля «У наших у ворот» и «Сизенький». Затем молодым под ноги бросают мех, развязывают руки. Фольклорный ансамбль поёт величальную песню.
Рады мы вас видеть, дорогие наши,
Русское спасибо вам от сердца скажем.
На земле на Курской мы вас величаем,
Доброго здоровья от души желаем.
Кланяемся низко, полюбить нас просим,
Как велит обычай, хлеб и соль подносим.
Молодым вручается хлеб - соль фольклорный ансамбль величает их.
На здоровье - (Обсыпают их зерном)
На счастье - (обсыпают цветами)
На долю - (обсыпают деньгами).
Сваха: От наших дедов к нам пришел обычай. В дом новобрачных приносить огонь. Чтобы зажег приветный и привычный Очаг семьи, как знак любви большой. Чтоб в доме было всем светло, и жизнь была прекрасна, интересна, сейчас вам надо распилить бревно, так пусть к вам явится оно.
Выносят бревно. Жених его распиливает.
Сваха: А теперь, добрый молодец, возьми свою невест на руки и перенеси через костер.
Жених выполняет 1-е испытание.
Сваха: А теперь второе испытание - «Вода».
В этой чаше - живая вода. Испейте ее, пусть она исцелит вас и ваших будущих детей от всех раздоров и невзгод в вашей жизни.
Молодые пьют воду
Сваха: Следующее испытание - «Медные трубы».
Молодые проходят через кольца (халохупы обвитые лентами).
Сваха: Живите весело и дружно.
Поспорьте, если это нужно,
Но знайте дело свое туго,
Чтоб жить нельзя вам друг без друга,
Что вам грустить нельзя ни сколько,
Ну а сегодня - горько!!!
Молодые целуются. Затем им предлагают расхлебать кашу.
Сваха: Гречневая каша,
Любушка вы наша.
Хозяин во дому,
Что медведь во бору.
А хозяйка во дому,
Что лебёдушка во пруду.
Что в лесу пенёчков,
Столько вам сыночков.
Что на лугах кочек,
Столько вам дочек.
Молодые расхлёбывают кашу. Затем проводятся игры «Баяре, а мы к вам пришли», «Сидит дрёма».
Заключение
Состояние нравственности российского общества таково, что с разрушением прежней идеологии, с резкой сменой экономической основы общества произошла дезориентация в нравственных ценностях у людей, как и у многих политических деятелях, которые определяют экономическое и социальное развитие страны.
Эта ситуация осложняет формирование национальной идеи, которая смогла бы объединить общество на основе традиционных российских общенациональных ценностей. Духовно-нравственная сфера личности ребенка требует самых осторожных и тактичных действий со стороны педагога. Именно от него зависит в большой степени духовное здоровье воспитанника и общества в целом. Цель нравственного воспитания - формирование у учащихся системы отношений (к людям, обществу, Родине, самому себе), соответствующих моральным нормам. Отношение к труду в этой системе занимает особое место: оно в материализованном, наглядно-вещественном виде проявляет отношение к людям. Над детьми велика сила примера.
В школе это, прежде всего нравственное влияние личности учителя. Педагогическая компьютерная поддержка нравственного воспитания младших школьников может рассматриваться как фактор инновационного образования. Эффективность ее использования во многом зависит от педагогических условий, обеспечивающих результативность воспитательного процесса в целом. В ходе эксперимента по работе с серией компьютерных игр, предполагающих альтернативный выбор в жизненных ситуациях, было установлено, что воспитательная среда школы, а также «среда второго (виртуального) уровня» становятся внешними регуляторами относительно внутренних, психических регуляторов жизнедеятельности младшего школьника.
При этом эффект перехода внешних воздействий во внутриличностный план будет тем выше, чем более они соответствуют разнообразным уровням развития субъектности (личности) школьника.
Мы показали, что эффективность нравственного воспитания школьников зависит от реализации педагогических условий, включающих в себя использование компьютерной поддержки. Заметим при этом, что ее оптимальное использование оказалось возможным лишь при осуществлении совокупности педагогических условий воспитательного процесса. В процессе эксперимента мы часто обращаемся к опросам, которые помогают понять изменения в отношении ребят к нравственности, их поведению, выявить насущную проблему, волнующую школьников.
Мною были проведены уроки, на которых мы разбирали различные обряды и обычаи в разной форме изучения. Этот курс получил устойчиво положительную оценку учащихся. Старшеклассники получили в ходе обучения навыки ведения дискуссий, формирования и отстаивания собственной позиции по различным социальным проблемам, обрели умение анализировать жизненные ситуации, высказывать конструктивную критику.
Важно, чтобы педагог обеспечил понимание учащимися ценности для человека определенных понятий, норм, правил жизни не путем запрета инакомыслия, а путем создания условий для обретения личностного смысла той или иной духовно-нравственной ценности. Стремление человека к постижению смысла, к самоопределению, к обладанию жизненными целями является условием сохранения духовного здоровья.
Список использованной литературы
1. Иван Токарев. Педагогика Макаренко возвращается. Народное образование. № 6. 2005. С. 136 - 138.
. Песковский М. Л. К. Д. Ушинский. Его жизнь и педагогическая деятельность. СПб., 1893.
. Ключникова Е. А., Черняковская Е. А. Методика, диагностики сформированности нравственно - волевых качеств детей. // Методист. 2004. № 5. С. 57 - 61.
. Козлов Э. И. Азбука нравственности. // Воспитание школьников. 2004. № 8. С. 43 - 51.
. Медынский Е. Н. Основы педагогической системы К. Д. Ушинского. - М.: Знание. 1989.
. Макаренко А. С. Книга для родителей. Пед. соч.: В 8 т. Т. 5. М. 1985.
. Психологическое наследие Ушинского К. Д. Под. ред. Г. С. Костюка. Киев. 1977.
. Пармёнов А. А. Некоторый аспекты нравственного воспитания школьников. // Образование на пороге нового столетия: традиции и современность. Ч. 2. Пенза. ИПК и ПРО. 2000. С. 54 - 62.
. Рожков М. И., Байбородова Л. В. Теория и методика воспитания. М. 2004.
. Рожков М. И., Байбородова Л. В. Организация воспитательного процесса в школе. М. 2001.
. Струминский В. Я. Очерки жизни и педагогической деятельности К. Д. Ушинского. - М. 1979.
. Ушинский К. Д. Полное собрание сочинений. - М. 1978.
. Фарахутдинова Л. А. Основы нравственности в современной школе.// Просвещение. 2002. № 4. С. 99 - 101.
. Хотунцев Ю. Л. Нравственное воспитание в общеобразовательной школе и вузе. // Стандарты и мониторинг в образовании. 2003. № 1. С. 62 - 64.
. Н. А. Юдина «Русские обряды и обычаи». // Издательский дом «Вече», 2005г.
. Яновская М. Воспитание эмоционально - нравственной культуры школьников. // Народное образование. 2005. № 7. С. 166 - 169.