сделать выводы относительно факторов, влияющих на изменение моделей детско-родительских отношений в британской культуре.
В работе используются следующие методы: когнитивно-обобщающий, сравнительно-сопоставительный, поисковый, описательный, аналитический.
Материалом исследования послужили научные статьи, публикации таких специалистов в области культурологии как А.В. Павловская, М.Мид, Э.А. Орлова, В. Овчинников, художественные произведения, а также сведения, полученные из Интернет-источников образовательного характера, например, «Слово» (portal-slovo.ru).
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка и списка источников. В первой главе рассматриваются понятия «семья» и «внутрисемейные отношения», а также отличительные особенности этих понятий в различных странах и культурах. Во второй главе рассматриваются модели взаимоотношений в семье в Великобритании, в период с XIX века по настоящее время, а также проанализированы выявленные изменения в них.
Глава 1. Понятие «семья» и «внутрисемейные отношения» в культурно-историческом развитии
.1 Семья как составляющая культуры
В культуре можно выделить непрерывные процессы, устойчивые тенденции и структуры отношений, действий, словом, все то, что обозначается термином "традиция". Культурными объектами, воплощающими традицию, принято считать нравы, обычаи, ритуалы, обряды, нормы, правила деятельности, поведения, взаимодействия. Обычно в теориях и истории культуры действие традиционных образований рассматривается на уровне историко-культурных регионов, обществ, субкультур. Соответственно, оказывается возможной лишь констатация наличия таких образований. Однако нераскрытым остается вопрос, каковы социальные, психологические, культурные механизмы действия традиции, поскольку они ненаблюдаемые на макрокультурном уровне. Их действие можно понять, только если обратиться к рассмотрению непосредственных межличностных связей и отношений, к изучению так называемых первичных групп и в частности - семьи [М. Мид, 1988, с. 27].
О семье и ее значении размышляли еще в древности, истоки этих размышлений восходят к философии Платона (диалоги «Государство», «Законы», «Пир»), Аристотеля («Политика»), Плутарха («Наставление супругам»). Согласно им, философское осмысление семьи сводится в большей степени к размышлениям об отношениях членов семьи, то есть супругов, родителей и детей (Мишель Монтень «Опыты»), о роли семьи в государстве, и, конечно же, о любви как неотъемлемой части семейного бытия (Гегель «Философия права»).
Платоновский диалог «Пир» посвящен разработке идеи любви, которая, по его мнению, лежит в основе становления и существования любой вещи и мира вообще. «Государство» представляет собой одно из первых произведений утопической литературы. Государство предстает в нем как военный лагерь, в котором семья в прежнем смысле слова не существует. Мужчины и женщины соединяются лишь в целях деторождения. Причем выбором мужчин и женщин занимается государство, втайне от них. Матери и отцы не знают своих детей, а все женщины-стражи являются женами стражей-мужчин. Следовательно, по мысли Платона, общность жен и детей - выражение высшей формы единства и единомыслия граждан такого государства [И.С. Кон, 2003, с. 93].
Аристотель в «Политике» подверг острой критике эту идею; объединение государства в единую семью - прямая дорога к его гибели. Множество детей, имеющих множество отцов, приведет к тому, что все сыновья в равной степени будут пренебрегать своими отцами.
Таким образом, Аристотель рассматривал человека в первую очередь как существо политическое. Семья для человека, по Аристотелю, первый вид общения и соответственно важнейший элемент государственного устройства. Он придает большое значение законодательству о браке, обеспечивающему рождение здоровых детей, предписывающему пути воспитания будущих граждан.
Семья, как культурный объект, характеризуется прямыми контактами между людьми, интенсивной эмоциональной окрашенностью, многомерностью личностных проявлений и социальной безопасностью и выполняет в обществе и культуре весьма важные функции, связанные с личностным самоопределением. Во-первых, групповые ценности, образцы поведения, взаимодействий, отношений составляют основу отнесения людьми себя к определенному личностно-культурному типу, к определенной группе. Таким образом, они формируют свое культурное пространство, внутренние параметры которого задаются спецификой структуры и содержания групповых связей. Во-вторых, осознание себя как элемента такого культурного пространства позволяет людям на базе своей культурной идентичности проводить социально значимые различия между собой и представителями других групп [Э. Гидденс, 2005, с. 228].
Такого рода различия закрепляются во внешне проявляемых признаках: манера одеваться, говорить, особенности поведения, времяпрепровождения, использование определенных вещей как символов групповой принадлежности- словом, все, что можно обозначить понятием "стиль жизни". Стиль жизни как явление культуры, как обобщенный показатель групповой идентичности позволяет людям различать друг друга не просто как индивидов, но как субъектов определенных социокультурных слоев и групп. Отсюда следует, что семья представляет собой базовый социальный уровень, на котором зарождаются, формируются, поддерживаются и изменяются такие культурно-распознавательные признаки.
Семейные роли во многом определяются демографическими различиями, закрепленными в культурных формах. На протяжении веков во многих культурах, роль мужчины чаще определяется как глава семьи, носитель нормативных начал в семье. Роль женщины как хозяйки дома, человека, организующего межличностные отношения в семье, обеспечивает внутреннюю стабильность семейной структуры. Роль ребенка в семье определяется тем, что, с одной стороны, родители несут ответственность за его подготовку к нормальной социокультурной жизни взрослого человека и потому по мере возможностей помогают ему в освоении культуры. С другой стороны, осваивая элементы культуры, ребенок как человек с иными, чем у родителей, мышлением, способностями, мировоззрением, вносит в них свои индивидуальные или характерные для поколения вариации. Тем самым он подвергает "испытанию на прочность" традиционные семейные стереотипы и ценности, а также открывает родителям особенности представлений, свойственных представителям его поколения.
В семье представлены фундаментальные социально-демографические различия: между мужчиной и женщиной, мужскими и женскими ролями; между поколениями и культурными позициями взрослых и детей. В рамках семьи можно обнаружить набор предпосылок, необходимых для освоения и воспроизведения исходных социально значимых знаний и навыков, основных элементов культуры.
Семья - живой организм, микро-общество, в котором соприкасаются прошлое, настоящее и будущее, в котором идет формирование культурных основ человеческой реальности.
1.2 Семья как социальная группа в процессе культурно-исторического развития
.2.1 Предпосылки становления внутрисемейных отношений
В обществе любого типа практически каждый его член воспитывается в семье. Понятия семья, а также внутрисемейные отношения в разных странах различаются очень широко. В разные исторические периоды детско-родительские отношения также значительно изменяются.
До начала индустриализации большинство семей являлись производственными ячейками, они обрабатывали землю или занимались ремеслом. Выбор будущего супруга обычно определяли не любовь и романтические увлечения, а социальные и экономические интересы, диктовавшие необходимость бесперебойного функционирования семейного производства и заботы об иждивенцах.
Количество незаконнорожденных детей во многих частях Европы (особенно в Центральной) было, по современным нормам, исключительно большим. Законности появления ребенка на свет придавалось сравнительно малое значение, и дети от внебрачных союзов часто принимались в семью и воспитывались наравне с законным потомством [И.С. Кон, 2003, с. 150].
В современной семье дети растут дома и продолжают жить в нем, пока посещают школу. Получение работы является признаком получения статуса взрослого и, как правило, ведет в ближайшем будущем к заключению брака и образованию отдельного домашнего хозяйства. Такой порядок вещей не был типичным для средневековой Европы. Дети обычно начинали помогать родителям с семи-восьмилетнего возраста. Те же, кто не участвовал в домашнем производстве, часто покидали родительский дом в раннем возрасте: занимались домашним трудом в других семьях или отдавались в подмастерья. Те, кто уходил работать в чужие дома, могли уже никогда вновь не увидеть своих родителей.
В средневековой Европе четверть или даже большая часть всех детей умирала в первый год жизни. На нестабильность состава семьи оказывали влияние многие факторы. Основной причиной смертности были болезни; женщины часто умирали от родов. Уровень смертности (число умерших за год на тысячу человек) был значительно выше, чем сейчас [И.С. Кон, 2003, с. 156]. Смерть детей, одного или двух супругов часто разрушала семьи. Обычным явлением были повторные браки, сопровождавшиеся возникновением отношений сводного родства.
С 19 века европейское общество было представлено нуклеарными семьями, для которых были характерны тесные эмоциональные связи между их членами, высокий уровень обособленности семьи и повышенное внимание к воспитанию детей. Нуклеарная семья - семья, состоящая из родителей и детей, находящихся на их иждивении и несостоящих в браке. Этот тип организации семьи сохранился до настоящего времени. Появление замкнутых привязанных к дому нуклеарных семей отмечено ростом эмоционального индивидуализма, т.е. заключением брака на основе личного выбора, который определяли нормы эмоциональной, романтической любви.
Возникнув среди более обеспеченных слоев населения, этот тип семьи с приходом индустриализации стал в значительной степени универсальным для западных стран. Выбор супруга начал зависеть от желания поддерживать с ним отношения, основанные на любви и привязанности. Брак и семья западного типа приобрели тот облик, который в общих чертах сохранился до наших дней.
В средние века домохозяйства и местная община являлись основными центрами производства товаров и услуг. В семье производилось большинство вещей, необходимых для удовлетворения повседневных нужд ее членов; иногда некоторые товары покупались или продавались на деревенском или городском рынке. Семья обыкновенно выступала в качестве интегрированной производственной ячейки, и все ее члены - жена, муж и дети - работали вместе. Хотя на женщинах в основном лежала ответственность за воспитание детей, они также играли важную роль в экономике домохозяйства, носившего характер экономического партнерства (такое положение сохранилось до сих пор в сельских районах многих развивающихся стран). В Европе, начиная примерно с XVII века (в США несколько позже), по мере распространения крупного сельскохозяйственного производства началось вытеснение мелких фермерских семей с их земельных участков. Процесс вытеснения значительно ускорился с началом индустриализации, и производство товаров и услуг переместилось в мастерские и на фабрики. Люди (особенно мужчины и на первых порах дети) покидали дома, чтобы наняться на работу. Семья перестала быть производственной ячейкой, место работы и жилище теперь существовали порознь.
Эти изменения привели к повсеместному разрушению открытой родовой семьи. Однако некоторые из этих изменений затронули первоначально лишь группы с высоким общественным положением. Торговцы, промышленники и крупные фермеры освободились от традиционных обязательств перед родственниками и от вмешательства общины в их дела, что было характерно для более раннего периода. В конце концов, благодаря их поведению, замкнутая привязанная к дому нуклеарная семья стала в большей или меньшей степени универсальной [М.Мид, 1988, с. 201].
Ролевые функции мужчины, женщины и детей в семье испытали заметное влияние со стороны этих изменений. С первых лет индустриализации многие женщины, по-прежнему воспитывая дома детей, начали наниматься на работу. Однако среди обеспеченных слоев населения получило общее признание мнение, согласно которому мужчина должен быть кормильцем, а место женщины - дома. Многие замужние женщины стали домохозяйками, неоплачиваемыми домашними рабочими, чьи функции сводились к уходу за мужем и детьми. Ситуация изменилась и для детей, после того как были приняты законы, обязывающие их посещать школу и ограничивающие детский труд.
1.2.2 Детско-родительские отношения в различных культурах
Тип родительской любви, который мы привыкли считать универсальным, на самом деле - продукт весьма специфических исторических условий. На протяжении многих веков отношения родителей к детям претерпевали огромные изменения.
Такие развитые общества, как античное, были весьма избирательны в своей заботе о детях. Основатели медицины Гиппократ и Соран Эфесский обсуждают вопрос о том, какие именно новорожденные заслуживают того, чтобы их выращивали. Аристотель считает вполне справедливым и разумным закон, что ни одного калеку-ребенка кормить не следует, Цицерон писал, что смерть ребенка нужно переносить «со спокойной душой», а Сенека считал разумным топить слабых и уродливых младенцев. Маленькие дети не вызывают у античных авторов чувства умиления, их большей частью просто не замечают. Ребенок рассматривается как низшее существо, он в буквальном смысле слова принадлежит родителям, как прочая собственность. Положение детей в античности и в средние века было достаточно тяжелым [Э.А. Орлова, 2002, с. 51].
Целый ряд объективных причин затруднял формирование устойчивой эмоциональной близости между родителями и детьми.
Высокая рождаемость и еще более высокая смертность (в результате плохого и небрежного ухода в XVII - XVIII вв. в странах Западной Европы на первом году жизни умирали от одной пятой до одной трети всех новорожденных, а до 20 лет доживало меньше половины) 28 делали жизнь отдельного ребенка, особенно если он не был первенцем, далеко не такой ценной, как сегодня.
Например, воспитание детей в средневековой Франции было одновременно жестоким и небрежным. В XV - XVIII вв. внимание к детям заметно возрастает, но это означало в первую очередь усиление требовательности и строгости, а отнюдь не снисходительности и любви. Речь идет исключительно об обязанностях детей по отношению к родителям, прежде всего - к отцу, и ни слова - о родительских обязанностях. Автор популярного во Франции первой половины XVII в. трактата по моральной теологии писал, что если отец и сын некоего человека окажутся в одинаково бедственном положении, человек должен в первую очередь помочь отцу, потому что он получил от своих родителей гораздо больше, чем от детей [И.С. Кон, 2003, с. 162].
Достаточно равнодушно относились к детям и аристократические матери, чему немало способствовал обычай отдавать младенцев на выкармливание в чужие семьи и воспитывать детей в закрытых пансионах, монастырях и школах.
В отличие от западной модели детско-родительских отношений на Руси с принятием христианства семья на протяжении многих веков была социальной общностью, основанной на церковном браке, целью которого являлось родительство - необходимое обществу воспроизводство определенного типа личности.
Вообще дореволюционная Россия - страна очень высокой рождаемости, население которой жило в соответствии с определенными демографическими установками следующего плана: «Брак и дети - святое дело».
Этих взглядов до 60-х годов XIX века придерживалось подавляющее большинство населения России и не только русское. Многодетность была традиционной и устойчивой, потребность в детях была очень высокой и основывалась на чадолюбии. Однако эмоциональное отношение к детям было исключительно сдержанным, отцу патриархального семейства Домостроем запрещалось даже играть с ребенком [В.В. Абраменкова, www.portalslovo.ru ].
Кроме традиционной семьи в Древней Руси существовал институт искусственного родства - кормильство - обычай знатных семейств (преимущественно княжеских и боярских) передавать новорожденных сыновей на воспитание (вскармливание) в семьи более низкого статуса и сословия. Ребенок возвращался в родной дом в 8 - 9 лет, и связь его с кормильцем и его семьей была крепче, кровного родства. Подобный обычай удаления мальчика из родной семьи в семью аталыка (воспитателя и наставника) существовал до недавнего времени на Кавказе.
В конце XIX века и особенно в постреволюционное время в России сформировалась иная ценностная ориентация на семью как супружество, когда браки заключаются по сердечной склонности молодых людей при их относительном юридическом и экономическом равенстве, при этом дети рассматривались как неизбежное дополнение к браку, а не цель его. Ценность детей становится самостоятельным фактором, мотивирующим ограничение рождаемости, - таков парадокс нашего времени.
Современные условия, эпоха технического прогресса, смещение ценностей в сторону материального благополучия во многом диктуют изменение отношения общества к семье и детям. Особенно ярко это прослеживается в китайской культуре.
Уменьшение среднего размера семьи, её нуклеаризация, зависимость между повышением благосостояния и уменьшением размера семьи, изменение внутрисемейных отношений и положения детей в семье, трансформация семейной морали - вот те тенденции, которые наметились в Китае за последние десятилетия. Под влиянием формулы «одна семья - один ребёнок» центр китайской семейной философии сместился с «культа стариков» в сторону «культа детей».
Новая модель китайской семьи стала зарождаться в 1950-е годы. Несмотря на многие изменения, она по-прежнему сохранила статус первичного института социализации ребёнка. Целостность семьи на современном этапе подрывается общественной нагрузкой и необходимостью получения дополнительного профессионального и политического образования вдали от дома.
Получается следующее: с одной стороны, потенциальные родители слишком заняты и обеспокоены своим заработком, чтобы проводить достаточно времени с семьёй; с другой стороны, с началом осуществления политики «планирования семьи», у них есть фактически единственная возможность испытать радость отцовства и материнства. Решение этой дилеммы на поверхности: молодые люди стремятся получить хорошее образование, добиться стабильного материального положения, а затем родить единственного и очень долгожданного ребёнка. Соответственно, родившиеся дети получают всё, что пожелают. Китайские дети чрезвычайно избалованны, так как они не знают отказа ни в чём.
Меняется и положение ребёнка в семье. Строгая половая и возрастная иерархия сменяется равноправием. Более того, происходит ломка многовековых традиций: почитание старших сменяется почитанием младших.
Впрочем, допускаемая родителями детская вседозволенность имеет и обратную сторону. Подрастающее поколение китайцев эгоцентрично и эгоистично.
Перемены, произошедшие в китайской семье в ХХ веке, огромны. Многовековой пласт культуры, сохранив некоторые элементы и национальную специфику, сменился более универсальной и стандартизированной формой [С.Г. Тер-Минасова, 2008, с. 131].
Таким образом, родительские чувства, роли и поведение, каковы бы ни были их естественные предпосылки, требуют конкретно-исторического исследования.
Выводы
Семья - важнейший институт социализации личности. Именно в семье человек получает первый опыт социального взаимодействия. На протяжении определенного времени семья является для ребенка единственным местом получения такого опыта.
Родители неодинаково воспринимают и относятся к своим детям: сыновьям и дочерям, к новорожденным и к подросткам. Кроме того, их взаимоотношения зависят от конкретных социальных условий, поэтому то, что нормально для одной страны и эпохи для другой может быть неприемлемо.
При всех кросс-культурных различиях, в детско-родительских отношениях есть и сходства. Первичный уход за маленькими детьми, особенно младенцами, всюду осуществляет мать или какая-либо другая женщина. У многих народов существуют строгие правила избегания, ограничивающие контакты между отцом и детьми и делающие их взаимоотношения чрезвычайно сдержанными, суровыми, исключающими проявления нежности.
Существуют огромные социально-исторические и межкультурные различия в природе и иерархии родительских ценностей, представлениях о том, чего можно и чего нельзя ожидать от детей, и какие средства ведут к достижению желаемой цели.
Таким образом, родительское отношение к детям непосредственно связано с общими ориентациями культуры и собственным прошлым опытом родителей.
Глава 2. Развитие модели детско-родительских отношений в британской культуре
.1 Культурно-исторические предпосылки развития модели внутрисемейных взаимоотношений в Великобритании
Один из важнейших жизненных принципов англичан можно выразить следующей формулой: «Мы пришли в этот мир не для того, чтобы получать удовольствие». Именно на нем основаны многие отличительные черты их характера и образа жизни. А начинается все с рождения и воспитания ребенка. Детей принято держать в строгости, и чем выше в обществе находится семья, тем больше строгостей. Не редкость в богатом английском доме с огромной гостиной, спальней, величественным кабинетом так называемая детская комната находится почти на чердаке и представляет собой убогую комнату. И делается это вполне осознанно, из принципиальных соображений, чтобы не баловать, а закалять: «Как только я почувствовал, что мне можно уйти, я пробрался наверх. Моей старой милой спальни уже не было, и я должен был спать в другом конце дома» [Ч. Диккенс, 3, с. 59].
Популярная в XIX веке книга этикета была очень тверда в своих рекомендациях: «Никогда не позволяйте детям появляться во время десерта, когда вы принимаете дома гостей; дети совершенно неуместны в подобных случаях. Ваши гости будут выносить их только из вежливости; их присутствие прервет общее течение послеобеденной беседы; и вы может быть уверены, что, за исключением вас и вашего мужа, не будет ни одного человека за столом, который бы не мечтал о том, чтобы они удалились к себе в детскую» [А.В. Павловская, 2004, с. 97]. Подобные рекомендации относились и к другим мероприятиям. Детей нельзя было брать в гости, на прогулку, в путешествие.
Вот как описывает Диккенс встречу английской матери с единственным сыном после долгой разлуки: «Мать коснулась его лба ледяным поцелуем и протянула четыре негнущихся пальца в шерстяной митенке... Ее взгляд, знакомый звук сурового, властного голоса так подействовали на сына, что он вновь, как в детстве, ощутил непреодолимую робость и желание сжаться в комок» [Ч. Диккенс, 4, с.157].
До сих пор в стране очень популярна система пансионов, причем раздельных для мальчиков и девочек, прежде всего для детей из аристократических и богатых семей. Дисциплина и порядки в них и по сей день представляют собой некую смесь тюрьмы, казармы и монастыря, считающуюся соответствующей духу воспитания настоящего англичанина.
В XIX веке в таких пансионах розги и другие виды телесных наказаний были делом не только обычным, но и приветствовавшимся. С 1809 года знаменитый Итон, школу для английских принцев и лордов, возглавил Доктор Джон Кит, который славился поркой воспитанников пансиона. Когда же он собрался на пенсию, то его бывшие ученики собрали ему крупную сумму денег, подчеркнув, как ценят они его строгое воспитание.
Менее благосклонные, но очень яркие воспоминания о быте и нравах обычных английских пансионов XIX века оставили Чарльз Диккенс и Шарлотта Бронте. Первый поместил своего Давида Копперфильда в подобного рода места, где тот узнал, что такое настоящая жизнь. «Я узнал множество подробностей о жизни в пансионе и о его обитателях. Я узнал, что мистер Крикл с полным основанием утверждал, будто он зверь; что он самый строгий, самый жестокий из учителей, что он каждый день расправляется со всеми направо и налево, налетает на учеников, как рубака-кавалерист, и безжалостно их сечет. ...Мне кажется, на свете никто и никогда не любил своей профессии так, как любил ее мистер Крикл. Он бил мальчиков с таким наслаждением, словно утолял волчий голод» [Ч. Диккенс, 3, с. 127].
Джейн Эйр из романа Бронте в один из первых дней своего пребывания в школе столкнулась с похожей ситуацией: «Берне немедленно вышла из класса и направилась в чуланчик, где хранились книги и откуда она вышла через полминуты, держа с руках пучок розог. Это орудие наказания она с почтительным книксеном протянула мисс Скетчерд, затем спокойно, не ожидая приказаний, сняла фартук, и учительница несколько раз пребольно ударила ее розгами по обнаженной шее. На глазах Берне не появилось ни одной слезинки, и хотя я при виде этого зрелища вынуждена была отложить шитье, так как пальцы у меня дрожали от чувства беспомощного и горького гнева, ее лицо сохраняло обычное выражение кроткой задумчивости» [Ш. Бронте, 2007, с. 214].
Закалка и строгость оставались основой английской системы воспитания.
2.2 Современная модель детско-родительских отношений в Великобритании
Диккенс одним из первых привлек внимание к проблеме жестокого обращения с детьми в романе «Дэвид Копперфилд».
Разумеется, со времен Диккенса многое изменилось. Эксплуатация детского труда запрещена законом. И все-таки не будет преувеличением сказать, что англичане меньше, чем другие народы, стыдятся случаев жестокого обращения с детьми. Что же касается телесных наказаний в учебных заведениях, то они до сих пор не отменены.
В глубине души англичане убеждены, что родителям лучше быть чересчур строгими, чем чересчур мягкими, что «пожалеть розгу - значит испортить ребенка» (распространенная пословица) [В.В. Овчинников, 83, с.244]. В Британии принято считать, что наказывать детей - это не только право, но и обязанность родителей. Баловать детей - значит, на взгляд англичан, портить их.
Англичане считают, что неумеренное проявление родительской любви и нежности приносит вред детскому характеру. В их традициях относиться к детям сдержанно, даже прохладно. «Когда моя мать остановилась на пороге, чтобы взять меня на руки и поцеловать, джентльмен сказал, что мальчуган пользуется более высокими привилегиями, чем любой монарх…» [Ч. Диккенс, 3, с. 51]. Это заставляет родителей обуздывать свои чувства, а детей - волей-неволей свыкаться с этим. Даже коляску с младенцем принято ставить так, чтобы плач его не был слышен матери и не рождал у нее соблазна подойти к ребенку и успокоить его.
Важно подчеркнуть, однако, что подобное отношение к детям отнюдь не означает, что они растут в атмосфере вседозволенности. Напротив, дисциплинирующее воздействие родители оказывают на них уже с очень раннего возраста. Но оно четко нацелено против определенных задатков и склонностей, которые считается необходимым беспощадно подавлять. Если ребенок вздумает мучить кошку или собаку, если он обидит младшего или нанесет ущерб чужому имуществу, его ждет суровое, даже жестокое наказание. Однако внутри ясно обозначенных границ запретного дети свободны от мелочной опеки и постороннего вмешательства, что приучает их не только к самостоятельности, но и к ответственности за спои поступки.
Едва научившись ходить, английский ребенок уже слышит известную в этой стране фразу: «Возьми себя в руки!» Его с малолетства отучают льнуть к родителям за утешением в минуты боли или обиды. Детям внушают, что слезы - это нечто недостойное, почти позорное. Малыш, который плачет потому, что ушибся, вызывает откровенные насмешки сверстников и молчаливое неодобрение родителей. Если ребенок свалится с велосипеда, никто не бросится к нему, не проявит тревоги по поводу ссадины на колене. Считается, что он должен сам подняться на ноги, привести себя в порядок и, главное, ехать дальше.
Поощряемый к самостоятельности, английский ребенок мало-помалу свыкается с тем, что, испытывая голод, усталость, боль, обиду, он не должен жаловаться, беспокоить отца или мать по пустякам. Английские дети и не ждут, что кто-то будет потакать их капризам, баловать, окружать их неумеренной нежностью и лаской. Они понимают, что живут в мире взрослых, где им положено знать свое место.
Независимо от семейных доходов одевают детей очень просто - младшие донашивают то, что когда-то приобреталось для старших. А в восемь часов не только малышей, но и школьников безоговорочно и бескомпромиссно отправляют спать, чтобы они не мешали родителям, у которых на вечер могут быть свои дела и свои планы. Детей до пятилетнего возраста сажать за общий стол вообще не принято - даже когда дома нет гостей.
Англичанам свойственно считать голод одним из рычагов воспитания, эффективным средством закалки воли и формирования твердого характера, равнодушного к лишениям и невзгодам. Предполагается, что обладатель подобных качеств должен быть худощавым, поджарым. Подчас, кажется, что английских родителей больше всего беспокоит, как бы их дети не переели.
Упитанный ребенок считается здесь перекормленным и нездоровым. А полные дети - поистине несчастные существа в условиях английской школы. Их не только дразнят, но прямо-таки травят.
В Лондоне редко увидишь не то чтобы полного, а действительно упитанного ребенка; если и бывают исключения, то, как правило, не в английских семьях.
В стране Великобритании детей отнюдь не балуют в отношении лакомств. Телевизионная реклама куда чаще, чем мороженое или леденцы, восхваляет консервированный корм для кошек и собак. И если содержание домашних животных - неприкосновенная статья в семейном бюджете, то экономить на питании детей считается вполне допустимым.
Английские школьники возвращаются домой в половине пятого. Многие из них за весь день имеют горячую пищу только в школьной столовой. Прославленный английский завтрак из овсяной каши и яичницы с беконом сохранил свое существование в большинстве семей лишь в выходные дни. Матери подчас полагаются на то, что дети как следует пообедают в школе. Но нередко бывает, что подросток предпочитает не передавать по назначению плату за школьные обеды, а оставляет эти деньги себе на карманные расходы.
Словом, преобладает мнение, что голод не только воспитывает характер, но и идет на пользу детскому организму. Считается, что полный ребенок - это испорченный ребенок. Худощавость же служит признаком крепкого здоровья, хорошего воспитания.
Набалованные дети, которые постоянно требуют внимания к себе, то и дело чего-то просят или на что-то жалуются,- большая редкость в английских семьях. Ребенок здесь привык быть предоставлен самому себе и должен как можно реже напоминать родителям о своем существовании. Пока дети растут дома, их не должно быть слышно. А со школьного возраста их, в идеале, не должно быть и видно.
Непосредственное влияние родителей в воспитании школьников и тем более студентов сказывается здесь куда меньше, чем в других странах. Считается, что давняя традиция отправлять детей учиться подальше от дома отражает не суровость родительского сердца, а, наоборот, боязнь, что оно окажется слишком мягким. По мнению англичан, дети ведут себя среди чужих людей лучше, чем под родительским кровом, скорее приучаются стоять на собственных ногах.
Для состоятельных родителей главные заботы и волнения сводятся к тому, чтобы устроить сына в «подобающую школу», то есть в частный интернат. Это требует расходов, связей, хлопот. Но с благополучным зачислением подростка родители как бы откупаются от дальнейших забот о его воспитании.
Однако платой за такое раскрепощение неизбежно становится отчуждение собственных детей. Проводя большую часть года лишь среди своих сверстников и воспитателей, лишаясь возможности регулярно общаться с родителями на семейной основе, дети начинают чувствовать себя как бы чужими в доме. Приезжая на каникулы, они относятся к отцу и матери, к братьям и сестрам почтительно и вежливо, но подчас тяготятся родительским кровом и с облегчением возвращаются в интернат.
В рабочих семьях, которым не по карману частные школы, дети растут ближе к родителям. Но и тут они чувствуют себя в царстве взрослых, отнюдь не являясь центром семейных забот. Уже говорилось, что английские школьники приходят домой в половине пятого. И этот продленный день, как бы его у нас назвали, существует, прежде всего, для удобства родителей. По той же самой причине в английских школах нет, как у нас, продолжительных летних каникул. Детей было бы попросту некуда девать, т.к. у многих из них работают не только отцы, но и матери. А летние лагеря и дачи здесь такие же неведомые понятия для детей, как дома отдыха и санатории для взрослых. Трудовая семья имеет, как правило, лишь двухнедельный отпуск и проводит его, снимая комнату где-нибудь на побережье или в сельской местности.
И, наконец, еще одна примечательная черта английского уклада жизни. Дети часто покидают здесь родительский дом даже раньше того, как женятся или выйдут замуж. Будучи любителями птиц, англичане сложили на сей счет поговорку: «Птенцов нужно выкидывать из гнезда, чтобы они быстрее выучились летать» [В.В. Овчинников, 1983, с.248].
Независимо от доходов родителей и независимо от того, есть ли практическая нужда в переезде, юноши и девушки после завершения среднего образования, то есть в шестнадцатилетнем возрасте, обычно поселяются отдельно и начинают жить самостоятельной жизнью.
Старшее же поколение англичан очень дорожит своей независимостью. Любой ценой стремятся они не стать бременем для своих детей, а, по сути, остаться свободными от их влияния: никому не хочется, чтобы его на старости лет понукали, как ребенка. Здесь очень принято жить в том, что, по сути, является аналогом дома для престарелых. Правда, для этого надо иметь немалые деньги. Тогда у англичанина на старости лет будет своя квартира в общем «престарелом» доме, со своими личными вещами и укладом, но вместе с тем и преимущество круглосуточного медицинского контроля, возможность пообщаться с людьми своего возраста, общественные развлечения для старшего поколения.
Выйдя на пенсию, англичане становятся крайне активными, занимаясь своим садом, отдаваясь какому-нибудь хобби и много и активно путешествуя как по своей стране, так и за границей.
«Мне всегда казалось странным, что англичане, которые вечно прославляют свои публичные школы, колледжи и университеты, никогда не воздают никакого формального долга благодарности своим родителям» [В.В. Овчинников, 1983, с. 249].
Заключение
Курсовая работа «Развитие модели взаимоотношений родителей и детей» определила цель - выявление изменений в модели взаимоотношений родителей и детей в британской культуре.
Для достижения цели в ходе исследования были решены поставленные задачи.
В процессе анализа теоретического материала и художественной литературы были выделены следующие положения.
Достаточно большое значение для культурного становления ребенка уже в первые месяцы жизни имеет установка родителей на желаемый ими образ его поведения. Уже в три-четыре месяца младенцы различных культур приучены вести себя в соответствии с моделями, принятыми в этих культурах.
Однако мир семьи играет огромную роль в жизни ребёнка не только в раннем возрасте. С первых дней жизни он даёт маленькому человечку ту модель, которой он будет следовать, вероятней всего, всю свою жизнь. Семья раскладывает перед ребёнком весь имеющийся у неё багаж знаний и накопленного опыта по общению и контакту с окружающим миром. Семья формирует ощущение собственного места в этой жизни. Первые шаги человек делает под влиянием внутрисемейных отношений. Однако как любое социальное образование семья подвержена воздействию общих процессов и закономерностей, присущих данному этапу развития общества.
Современная родительская любовь в западной Европе выросла совсем недавно. Это не значит, что человек прошлого не любил своих детей и не заботился о них, но эмоциональная сторона отношения родителей к детям была не развита. Этому способствовали тяжелые условия жизни, растворенность личности в группе, жестокость нравов. Дети большей частью были жертвами родительского деспотизма, нежели объектами любви. Новая этика и новый эмоциональный строй в сфере отношений родителей и детей был одним из итогов многообразных процессов, преобразовавших европейское общество по мере того, как оно все дальше уходило от Средневековья. Великобритания - достаточно яркий этому пример. В свое время Диккенс очень наглядно описал отношение к детям, как в семье, так и в учебных заведениях, которое отличались своей жестокостью и суровостью.
В настоящее время детско-родительские отношения в Великобритании, безусловно, претерпели изменения. Однако, в силу консервативности англичан и их верности традициям, основные принципы воспитания остались почти неизменными. В первую очередь это касается сдержанности в эмоциональных отношениях, строгости воспитания и раннего отчуждения детей от семьи и родного дома.
семья социальная британская культура
Библиографический список
1.Гидденс, Э. Социология / Э. Гидденс. - Едиториал УРСС <#"justify">Список источников
1.Барри, Д.М. Питер Пэн / Д.М. Барри. - М.: Махаон, 2007. - 176 с.
2.Бронте, Ш. Джейн Эйр / Ш. Бронте. - М.: АСТ, 2007.- 448 с.
.Диккенс, Ч. Дэвид Копперфилд / Ч. Диккенс. - М.: ЭКСМО, 2010. - 928 с.
.Диккенс, Ч. Крошка Доррит/ Ч. Диккенс. - М.: АСТ, 2010. - 890 с.
.Лессинг, Д. Пятый ребенок / Д. Лессинг. - М. ЭКСМО, 2008. - 256 с.
.Сэлинджер, Д.Д. Над пропастью во ржи / Д.Д. Сэлинджер. - М.: ЭКСМО, 2008. - 768 с.
.Трэверс, П. Все о Мэри Поппинс / П. Трэверс. - М.: Росмэн-пресс, 2007. - 640 с.