формирование этнонационализма как реакции угнетаемой общности на «внутренний колониализм» Центра.
Большое влияние на обострение межэтнической напряженности оказывают интеллектуальные и политические элиты, которые способны довести межэтнические противоречия до состояния открытого конфликта.
Цели межэтнических конфликтов:
социально-экономические, при которых выдвигаются требования гражданского равноправия (от прав граждан до равного экономического положения);
культурно-языковые и конфессиональные, при которых выдвигаемые требования затрагивают проблемы сохранения или возрождения функций языка, культуры, религии, этнической общности;
политические, если участвующие в них этнические меньшинства добиваются политических прав (от автономии местных органов власти до полномасштабного конфедерализма);
территориальные - если в их основе лежат требования изменения границ, присоединения к другому («родственному» с культурно-исторической точки зрения) государству или создания нового независимого государства.
Сегодняшнюю обстановку на юге России во многом определяют межэтнические отношения, складывающиеся в полиэтничных республиках Северного Кавказа. В последние годы разнонаправленное межэтническое взаимодействие в регионе происходит на фоне общих для северокавказских этносов процессов, связанных со стремлением их к самоорганизации, в ходе которых актуализируется этническая составляющая социальной идентификации. Помимо социокультурных охранительных функций этнической идентичности свойственны также функции групповой сплоченности и индивидуальной психологической защиты, обеспечивающие социально-психологическую адаптацию в сложных условиях затянувшейся социальной нестабильности и неопределенности. Все это обусловливает востребованность этничности и, более того, делает ее фактором повседневной рефлексии, который определяет характер и направленность межэтнической коммуникации как на межличностном, так и на межгрупповом уровнях.
Структурообразующую роль в межэтническом общении играют существующие межэтнические границы, которые сами подвержены трансформации за счет действия разнообразных факторов как геополитического (единое политико-административное пространство, близость территориальных границ, экономическое взаимодействие и т.д.), так и культурологического характера (обычаи, традиции, историческое прошлое, конфессиональная принадлежность и т.д.). В свою очередь, от степени подвижности этнических границ существенным образом зависит выбор поведенческой стратегии, избираемой этнической группой в тех или иных ситуациях межэтнического контакта. В целом этот выбор детерминирован сложным комплексом взаимообусловленных и сопряженных факторов как объективного, так и субъективного свойства, среди которых немаловажную роль наряду с этническими стереотипами и ценностными установками играет тот или иной тип этнической идентичности. Известно, что декларация необходимости возврата к традиционным этническим ценностям и национальной культуре, обусловленная стремлением к национальному самоопределению, стала одной из реалий национальной жизни многих бывших автономий Советского Союза. Идея ретрадиционализации нашла широкий отклик у северокавказских этносов. Здесь она реализуется посредством возрождения традиционных механизмов общественной саморегуляции, оживления универсальных принципов социальной самоорганизации, повышения роли и значимости в общественных отношениях традиционных этикетных норм, реанимации на уровне этнического самосознания традиционных "ценностных" шкал. Стремление к традиционализму как фактору сохранения этнической культуры, рассматриваемой в качестве необходимого условия поддержания этнической целостности, понятно в контексте современных социально-политических преобразований, происходящих на фоне всеобъемлющих глобализационных процессов. С другой стороны, восприятие этносами себя как самодостаточной этнической единицы ведет к заметному усилению этнического компонента в структуре групповой социальной идентификации.
Само по себе стремление этноса к самоизоляции понятно в контексте современных этнополитических процессов, бурно протекающих на постсоветском пространстве практически во всех бывших советских автономиях. С другой стороны, выбор подобной стратегии не столь безобиден, поскольку чреват более серьезными последствиями, ведущими к формированию откровенно дискриминационных установок.
Мощным стимулом и одновременно каналом интеграционных процессов в межэтническом взаимодействии на Северном Кавказе являются близкие социально-психологические установки северокавказцев и их общая социокультурная база. Известная схожесть основных проявлений жизнедеятельности северокавказских этносов в социокультурной сфере обусловливает взаимооткрытость их этнических границ, очерчивающих в то же время культурно-историческую общность более широкого порядка, чем отдельная этническая группа. Высокая степень значимости этнического компонента в структуре личностной и групповой самоидентификации, при которой этничность воспринимается как основная составляющая бытия и мыслится в ценностно-ориентированных категориях, является прочным основанием для интеграции северокавказцев. Дополнительным фактором формирования единой культурно-исторической северокавказской общности является общее "ядро" авто- и гетеростереотипов северокавказских этносов, коэффициенты направленности которых имеют положительную динамику .
Как показало исследование, широкие перспективы для отношений сотрудничества на межэтническом уровне создает приоритетный выбор интеграционной поведенческой стратегии, практикуемой всеми этническими группами полиэтничных северокавказских субъектов РФ в повседневном межэтническом общении, и высокий уровень позитивной этнической идентичности, сформированной по типу "нормы" во всех исследуемых этнических группах. Тем не менее, нельзя утверждать, что стратегия, нацеленная на кооперацию, безусловно доминирует во взаимодействии как самих северокавказцев, так и в их взаимоотношениях с другими этническими группами, населяющими полиэтничные республики региона. События, развернувшиеся на Северном Кавказе в 90-х гг. XX в., вызванные процессами суверенизации и самоорганизации, продемонстрировали возрастание этнополитической мобилизации и значимость этноаффилиативных установок для северокавказских этносов. Этническая кооперация на основе групповой этнической идентичности дифференцирует близкие по многим параметрам культуры Северного Кавказа, которые ради самосохранения зачастую стремятся к обособлению, с чем в значительной мере связан всплеск ретрадиционализации, наблюдаемой в последние годы практически у всех северокавказских этносов.
Стремление к традиционализму как необходимому условию сохранения этнической культуры во многом детерминирует поведенческие установки представителей всех этнических групп Северного Кавказа и существенным образом влияет на процессы трансформации групповой этнической идентичности, что неизбежно проявляется в этноконтактных ситуациях, складывающихся в ходе повседневной межэтнической коммуникации. Акцентуация этничности, обнаруживающая себя на волне ретрадиционализации, ведет к формированию гиперидентичных установок, сопряженных с проявлениями изоляционистских или даже дискриминационных тенденций (последние, в частности, наиболее ярко проявляются в социально-правовой и экономической сферах межэтнического взаимодействия).
Причины обострения этнической напряженности на Северном Кавказе:
) геополитический фактор, включающий географическое положение региона на стыке цивилизаций и сосредоточение здесь значительных природных ресурсов, что обусловливает недостаточно полную социокультурную интеграцию региона в состав российского политического пространства и сохранение потенциальной возможности его оспаривания со стороны стран исламского мира;
) исторический фактор, сопряженный с недавней историей силовых методов включения многих народов в состав России, а также историей сталинской депортации ряда народов региона, нанесших глубокую психологическую травму этническому сознанию;
) дефицит территории при сохраняющейся тенденции высокого прироста населения автохтонных народов и отсталых форм организации труда;
) несовпадение административных и этнических границ, порождающих ситуацию административно-территориальной разделенности ряда народов;
) совмещение в одном политическом пространстве народов отличающихся культур, разных по численности и политическому статусу, что влечет за собой возможность развития деструктивных конкурентных отношений.
Народ Чечни, на который повлияли почти все вышеуказанные факторы, оказался в эпицентре этнических противоречий. В начале XX века на территории республики были открыты нефтяные месторождения, которые являются предметом ожесточенной борьбы между влиятельными кланами республики и бизнесом. А в 40-х года чеченский народ пережил сталинскую депортацию.
Чеченский конфликт оказал сильное влияние на общеполитическую ситуацию на Северном Кавказе.
Исследователи предлагают разные классификации этнических конфликтов.
В.Н.Рябцев подразделяет конфликты на Северном Кавказе на межнациональные и межэтнические. В основе конфликтов - борьба за реализацию базовых потребностей групп населения - территорию, ресурсы, дотации из центра, статус и пр. Эти два типа конфликтов взаимопроникающие.
Л.М.Дробижева выделяет 4 типа этноконфликтов:
) статусные институциональные конфликты, в союзных республиках, переросшие в борьбу за независимость;
) статусные конфликты в автономных республиках и областях, возникшие в результате борьбы за повышение статуса республики или его получение;
) этнотерриториальные конфликты;
) межгрупповые (межобщинные) конфликты, вырастающие на основе бытового национализма.
В.А.Авксентьев определил ряд необходимых условий для успешного урегулирования межэтнических конфликтов:
) речь должна идти не об искоренении этого феномена (сепаратизма), а о его локализации, определении ему ограниченной политической и идеологической «ниши» совершенно отчетливо за пределами политического «центра»;
) необходимо признание со стороны государства обоснованности заявленной этнической группой неудовлетворенности и скорейшего начала конструктивного диалога. Фаза отказа должна быть сведена до минимума;
) наиболее адекватный путь урегулирования возникающих проблем - федерализация государства до того, как требование сецессии стереотипизируется в сознании и самосознании;
) на исход сепаратистского конфликта огромное влияние оказывает среда его протекания, особенно международное окружение. Поэтому регулирование этого типа конфликта предполагает проведение со стороны государства определенных мер также и на межгосударственном уровне
События в Чечне многие исследователи считают не межэтническим конфликтом, а попыткой передела власти и природных ресурсов. Хотя в Чечне и не было столкновения одной этнической группы с другой, там воевали представители различных национальных групп, но конфликт можно характеризовать как межэтнический.
1.3 Информационная война в российских СМИ в период чеченских кампаний
СМИ оказывают влияние на политику, через воздействие на информационный процесс, это позволяет формировать общественное мнение.
Журналисты создают реальность, которая является основой для политического манипулирования. Когда телевидение и пресса обладают монополией на информацию, приоритет в освещении происходящего ставят они сами.
В информационном обществе обществом управляет информация, которая оттесняет на второй план власть денег и государственные органов.
Современные информационные технологии изменили человеческую жизнь, затронули эти преобразования и военную науку.
«Традиционная война дополняется принципиально новыми формами противоборства, в которых победа будет достигаться не только с помощью классического или даже ядерного оружия и привычных способов ведения войны, а путем массированного использования новых средств информационного оружия».
Политтехнологи разных стран стараются усовершенствовать этот новый вид вооружения, пишутся многочисленные доклады по этой тематике, создаются новые методики ведения этой войны.
Впервые термин «информационная война» стал обозначаться в связи с войной в Персидском заливе в 1991 г.
Активному внедрению приемов информационной войны способствует глобализация информационного пространства.
«Информационная цивилизация, к которой пришло человечество, меняет не просто статус информации, то есть роль ее позитивных последствий, но и резко расширяет негативные возможности. Перед нами оказалось сильнодействующее средство, для которого нет пределов».
«Директор информационных войск Министерства обороны США определяет информационную войну следующим образом: «Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой нашей собственной информации и информационных систем».
Следовательно, независимых масс-медиа не существует, так как они всегда поддерживают какую-либо противоборствующую сторону, манипулируют общественным мнением в чьих-то интересах.
Первая чеченская кампания получила название «первой российской телевизионной войны» <#"justify">1.4 Информационная война на второй чеченской кампании
Вторая чеченская кампания стала испытанием не только для политиков и военных, но и для журналистов.
В отличие от первой чеченской войны, когда российские власти недооценили роль влияния информации на общество, антитерростическая операция 1999-2001 годов сопровождалась пристальным надзором за работой прессы и телевидения.
Даже, несмотря на значительные людские потери со стороны военнослужащих и мирного населения, на возникновение сложной гуманитарной ситуации и осуждение предпринимаемых Россией действий со стороны Запада, граждане России не подвергают сомнению решения руководства страны касательно войны в Чечне.
«Первый этап данной войны не был столь последовательным в исполнении рекомендаций правительства РФ в ведении нужной Кремлю информационной политики. На экране промелькнули интервью Хаттаба и других боевиков. Возникли трения с некоторыми субъектами Федерации по поводу отправки в Чечню новобранцев».
Но «недоработки» исправили. События стали показывать с позиций, которые отражали интересы военного командования. Аудитория «видела картинку», которую для нее смоделировала власть.
Профессор Ж.Гакаев пишет: «Важной особенностью в освещении ситуации в Чечне стала трансформация позиций различных СМИ, на определенных стадиях развития конфликта: если в первую чеченскую кампанию (1994-96 гг.) большинство СМИ относилось с некоторой симпатией к движению чеченского сопротивления и часто вели репортажи с их стороны, то в ходе контртеррористической операции, начатой в 1999 году, практически все СМИ оправдывали ее, как необходимость защиты России от угрозы, исходящей от Чечни, ставшей базой международного терроризма».
Методы ведения информационной войны взаимосвязаны с пропагандой и психологическим воздействием на аудиторию. Они разработаны на основе принципов коммерческой рекламы. Эти методы позволяют легко манипулировать СМИ.
«С начала второй чеченской войны российское общество находится в информационной блокаде. Уже в конце 1999-го, с началом контртеррористической операции, журналистов стали пугать Законом «О борьбе с терроризмом». Для тех, кто соглашался быть понятливым, организовали Российский информационный центр, довольно быстро дискредитировавший себя откровенной пропагандой».
Воздействие на СМИ может осуществляться на прямую, если подконтрольные медиа выражают мнение собственника. Также возможно скрытое манипулирование, например, отвлекать внимание прессы на определенные события.
«Гитлер в «Майн кампф» называет ряд принципиальных правил, которым должна следовать пропаганда: избегать абстрактных идей, апеллировать к эмоциям; следует постоянно повторять несколько идей, используя стереотипные фразы; необходимо останавливаться на одной стороне аргументации; постоянно критикуйте врагов государства; выделяйте одного врага для целей отдельного поношения».
А СМИ в вою очередь транслируют аудитории свою версию событий, поставляют обществу темы для обсуждения. Таким образом, скрытое манипулирование позволяет получать от СМИ именно ту картину, которую хочет представить публике заказчик информационной войны.
«Профессиональное построение информационной кампании подразумевает искусственное создание «псевдособытий», разного рода информационных поводов, с помощью которых инициаторы войны привлекают журналистов к освещению интересующих их тем. Высокий профессионализм проявляется в создании самотранслируемых тем, которые, тем не менее, отвечают пропагандистским интересам «.
Таким образом, материалы, посвященные этим темам начинают представлять интерес даже для тех масс-медиа, которые не подчиняются источнику их внедрения на информационном поле.
Зависимые СМИ увеличивают масштаб значимости самотранслируемой темы в своих публикациях, репортажах.
В такой ситуации внимание акцентировано на хороших новостях, и успехах, а негативные моменты «спрятаны» от аудитории.
Политтехнолог Почепцов Г.Г. считает, что пропаганда держится на двух операциях:
отбор новостей под определенным углом зрения для последующей передачи своему населению или противнику,
увеличение или преуменьшение значимости события в соответствии с избранной точкой зрения.
Операции держатся на достоверности событий, повышают эффективность воздействия.
«К числу методов, в том числе и психологического воздействия, следует причислить и акцент на непризнании Масхадова в качестве законного президента, разного рода «заигрывание» с оппозицией ему. Дестабилизация лидера достаточно часто используется в подобных ситуациях».
Усиливается роль СМИ, которые формируют общественное мнение, тем самым они влияют на процесс одобрения и принятия важных политических решений страны. Четвертая власть помогает достигать правительству преследуемой цели.
Любой конфликт не обходится без мифологизации. Миофлогизация связана в использованием метафор, внедрением нужных ассоциаций.
Инструктивное письмо «О порядке освещения в СМИ событий вокруг чеченского конфликта и его информационное обеспечение» опирается на следующие «мифологические» постулаты:
. «Показывать, что у российской державности в лице нелояльных чеченцев имеется неисправимый враг, выпестованный и поддерживаемый из-за рубежа и фашиствующими элементами из стран СНГ».
. «Избирать уничижительную форму изложения при описании руководителей противника, выявляя всю их примитивность, озлобленность, жестокость и звериную сущность».
3. «Создавать информационные массивы, отмечающие мощь и дух российской армии, силу русского оружия. Раскрывать меркантильный интерес чеченских боевиков-бандитов и присущий им страх».
Так происходит демонизация противника и героизация своей стороны.
Сообщение должно содержать метафоры, визуальные имиджи, мораль, которые должны создавать отношение к данному тексту.
Масс-медиа при освещении событий в Чечне часто использовали такие негативные словосочетания, как «бандформирования», «чеченская мафия».
Следовательно, правительству необходимо иметь во время конфликтов поддержку общественности. Когда СМИ оповещают население о достижениях и успехах армии, у общества повышается уровень доверия к правительству. Но эта информация также воздействует и на противника, который начинает сомневаться в своих силах.
Итак, СМИ не только информируют общество о происходящем на войне, ни и интерпретируют информацию в интересах ее организовавшего.
В современном мире благодаря широкому развитию и охвату населения новейшими информационными технологиями, внутренние и международные политические конфликты сопровождаются информационно-психологическим воздействием.
1.5 Этика журналиста на войне. Этнический фактор в освещении чеченского конфликта
Война обозначила необходимость обсуждения и принятия кодексов профессиональной этики журналистов, не только общероссийского, но и каждого органа СМИ. Важно, чтобы властные структуры решали вопросы информационных гарантий, обеспечивали подготовку журналистов для работы в зоне боевых действий.
Причиной обострения в период Первой чеченской войны взаимоотношений властей со средствами массовой информации было то, что правительство на протяжении первых нескольких недель войны пыталось заменить информацию пропагандой. И попытка эта явно не удалась, хотя журналисты и были поставлены в очень сложное положение. «К сожалению, мы столкнулись с ситуацией, когда дудаевская сторона стремилась (прекрасно понимая, что это в ее интересах) обеспечить максимальный доступ журналистов к месту событий, в то время как федеральная сторона стремилась всячески этому воспрепятствовать, затруднить доступ к месту событий, к войскам и фактически подменять, как я уже сказал, информацию дезинформацией» (Игорь Малашенко).
Журналисты попали в тяжелейшую ситуацию, когда стремясь освещать действия и федеральной стороны, на самом деле все время ставили эту сторону в чрезвычайно тяжелое и глупое положение. Например, когда официальные лица сообщают, что бомбардировки Грозного прекращены, а на следующий день в репортажах показываются эти бомбардировки. В результате возникает колоссальный разрыв между официальной позицией и тем, что происходит на самом деле. Это был провал официальной пропаганды.
Получить комментарии от властных структур журналистам было гораздо труднее, чем взять интервью у Явлинского или Гайдара. Это происходило из-за недобросовестного подхода власти к этому вопросу.
«Нам приходилось ежедневно опровергать ту дезинформацию, которая шла по официальным каналам». (Олег Добродеев)
Российская прокуратура выдвинула обвинения против тележурналистики Елены Масюк за сокрытие местонахождения разыскиваемого преступника. Ей инкриминировалось дело по статье 189 (сокрытие преступника) и по статье 190 (недонесение о преступлении) Уголовного Кодекса.
Правительство расследовало обстоятельства, при которых Елена Масюк брала интервью. На Масюк, находившегося с ней во время интервью телеоператора и руководителя телекомпании НТВВ было оказано давление с целью раскрыть местонахождение Басаева, но они отказались сделать это. Масюк и ее коллегам пришлось нарушить закон, который требует, чтобы граждане, располагающие информацией о подозреваемых в совершении преступления, доносили эту информацию, чтобы помочь следствию.
Нормы, регулирующие СМИ:
В профессиональном этическом Кодексе российских журналистов имеется несколько положений, которые следует рассмотреть в связи с обсуждаемым примером:
«2. Журналист соблюдает законы своей страны, однако, в части, касающейся выполнения профессионального долга, журналист признает только подотчетность своим коллегам и отвергает какие-либо попытки давления или вмешательства со стороны правительства или каких-либо других органов».
«4. Журналист хранит свои профессиональные тайны, касающиеся источников информации, полученной конфиденциальным путем. Никто не может вынудить журналиста раскрыть этот источник. Право анонимности источника может быть нарушено только в исключительных случаях, когда имеется подозрение на то, что источник специально искажает истину, а также, если упоминание имени источника является единственным способом избежать тяжких надвигающихся угроз гражданам».
В этическом кодексе нравственная цеховая норма неразглашения ставится над законом: «Журналист соблюдает законы своей страны, но в том, что касается выполнения профессионального долга, он признает юрисдикцию только своих коллег, отвергая любые попытки давления и вмешательства со стороны правительства или кого бы то ни было» <#"justify">«Современная российская журналистика приобретает институциональные характеристики субъекта регулирования национальных отношений. В то же время усиливается ее значение в качестве инструмента национальной политики, становление которой сопровождается общественными дискуссиями и поисками оптимальных путей ее реализации органами власти».
Сообщения СМИ делят общество на сторонников и противников обсуждаемых острых межэтнических проблем. Иногда освещение этих вопросов с помощью СМИ направлено на создание искусственного ажиотажа вокруг того или иного этнического процесса.
«Практика освещения в прессе многочисленных войн, еще со времен Отечественной войны 1812 года показывает, что журналисты никогда не могут оставаться беспристрастными, пока существует в обществе деление по национальному признаку, ведь они сами представляют одну из воюющих сторон… СМИ нередко специально акцентируют этнические проблемы в конфликтах, хотя, чаще всего, дело не столько в этническом, сколько в политическом и экономическом противостоянии элит, а не народов».
Итак, СМИ искусственно создают этническую напряженность, формируют негативные установки, распространяют массовые этнические предубеждения.
Результатом такого давления на аудиторию является усиление межэтнического напряжения в обществе.
«Направления национальной политики, связанные с национальными интересами, формулируются, как правило, через идеологически оппозиционные СМИ, но в то же время в их содержании идеологически «однобоко» оцениваются и анализируются конкретные ситуации. В массовой и официальной прессе, напротив, конкретные социальные явления рассматриваются с учетом разнообразных факторов, но определение направлений и принципов национальной политики, формулирование национальных интересов в ней отсутствует».
В период обострения политической борьбы используются очень многие приемы, приводящие к противостоянию групп населения. Один из самых действенных методов - это особое освещение вопросов этничности в масс-медиа.
«Этому способствует и то обстоятельство, что в находящемся в переходном состоянии от казенного социализма к дикому капитализму российском обществе в настоящее время практически нет четких нравственных и моральных ориентиров, связанных с цивилизованными нормами межэтнического общения. Это объясняется и отсутствием реальных правовых норм и механизмов в области этничности и журналистики, что также способствует политической ангажированности СМИ».
Политическая власть дает СМИ ориентиры в освещении национальной политики, а журналисты воплощают поставленные перед нами задачи в своих материалах и репортажах.
«Таким образом, СМИ, освещающие этничность, могут не только интегрировать полиэтничное население, но и разъединять его, например, задевая этнические чувства и достоинство людей, провоцируя массовые этнические обиды. Одна публикация может сразу же вызвать нарастание напряженности и враждебности между проживающими вместе представителями разных этнических групп».
Так было и при освещении конфликта в Чечне. Чеченский конфликт не относится к межэтническим, это не конфликт между русскими и чеченцами.
Но в публикациях, репортажах и комментариях в российских и западных СМИ конфликт преподносится именно как межэтнический. Следовательно, аудитория воспринимала конфликт именно как конфликт русско-чеченский.
.6 Роль этнических стереотипов в СМИ при освещении конфликта в Чечне
Используемые журналистами образы и стереотипы играют важную роль при освещении любого конфликта.
«В результате проведенных исследований в отечественной науке сложилось определение социального стереотипа как устойчивого психического образования, в котором схематизировано, упрощенно и эмоционально отражается некоторый достаточно сложный факт действительности, прежде всего образ какой-либо социальной группы или общности, с легкостью распространяемый на всех ее представителей. Стереотипы являются чувственно окрашенными образами, аккумулирующими в себе социальный и психологический опыт общения и взаимоотношений индивидов».
Следовательно, этнический стереотип - это упрощенные образы этнических групп, которые характеризуются сильной эмоциональностью. Стереотипы содержат в себе опыт прошлого общения.
Платонов Ю. выделяет четыре основных параметра стереотипов:
) содержание - набор характеристик, приписываемых этнической группе;
) степень согласованности - единообразие характеристик, приписываемых этнической группе;
) направленность - общее положительное или отрицательное восприятие объекта стереотипизирования (может быть выведена непосредственно из содержания стереотипа: наличие большего или меньшего количества положительных или отрицательных характеристик);
) интенсивность - степень предубежденности по отношению к стереотипизируемой группе, выраженная в стереотипе (можно получить ранжированием характеристик, приписываемых этнической группе).
Этнические стереотипы не могут существовать сами по себе, они всегда связаны с обществом, объединяют этносы.
«На социальном уровне этнический стереотип имеет две функции: идеологизирующую (формирование и сохранение групповой идеологии, объясняющей поведение группы) и идентифицирующую (создание и сохранение положительного образа «мы», формирование которого происходит прежде всего с помощью ритуалов и невербальных средств)».
«Основой гетеростереотипа является антропостереотипичность - обусловленность стереотипа внешними признаками представителей этнической группы».
В автостереотипах этническая группа старается идеализировать себя, подчеркнуть лучшие черты своего народа.
Обычно автостереотипы и гетеростереотипы тесно связаны, например, негативный гетеростереотип предполагает позитивный автостереотип.
Стереотипы выполняют следующие функции:
1)Адаптируют сознание индивидов к той и или ной культуре;
2)Защищают индивидов от потока информации, выполняют роль цензора с человеческом сознании;
)Передают культурное наследие этносов
Окончательное закрепление этнических стереотипов в сознании общества осуществляется средствами массовой информации.
«Деятельность СМИ наиболее способствует стереотипизации по причине массового характера распространяемой информации и ориентации журналистов на собственные представления о состоянии общественного сознания и содержании социальных установок аудитории».
Медийные лица, политики и журналисты, навязывали россиянам в течение долгов времени мнение о том, что чеченцы - это воинственный народ, который не мыслит существовать без разбоя и убийств, не хочет жить в мире с Российской Федерацией.
«В информационных потоках из Чечни в течение последних лет доминирует человек с оружием. Российской и мировой общественности упорно навязывают оскаленный, дикий бандитский образ «горца». В огромном потоке дезинформации и лжи теряется, тонет правдивая информация о ситуации в ЧР».
Две чеченские войны показали на своем примере, что распространение в СМИ стереотипов играет очень важную роль. Ведь боевые действия разворачивались не только на улицах Грозном, чеченских селах, горных ущельях, но и на страницах периодической печати, в телевизионном и радио эфирах.
«СМИ сформировали негативный образ чеченского народа, создав ему имидж криминальной нации, возбудили к нему неприязнь русского народа, как главному разрушителю российской государственности. СМИ активно рекламировали и формировали устрашающий образ «лица чеченской национальности».
Александр Минкин считает: «Ясно, что власти нужен очередной враг (враг - необходимый компонент российской жизни и сегодня эта роль отведена чеченцам). Без него трудно объяснить, почему 60% россиян оказались за чертой бедности. Недовольство людей - реальная сила».
Журналисты, пытались понять причины чеченских конфликтов, обращались к истории, сравнивали Кавказскую войну с ситуацией, возникшей в Чечне после перестройки.
Следовательно, аудитории навязывалось мнение о том, что Чечня и Россия всегда находились в состоянии конфликта между собой.
СМИ представляют чеченцев как вольный свободолюбивый народ, но дикий и агрессивный народ, который не может и не хочет жить без войны. Таким образом, подчеркивая особый менталитет жителей Чечни, СМИ создавали новые мифы.
«Давайте называть вещи своими именами: чеченский терроризм вышел за рамки Чечни...Польша уже рыдает от того, что там слишком сильную позицию заимели чеченцы. А если посмотреть по нашим российским городам и весям, ну, найдите хоть одного человека, который скажет, что он одобрительной относится к чеченцам. Если чеченец не способен убивать, то он - бандит, он грабит. Если он и это не способен делать, то он ворует - другого, чеченца нет».
«Авторы чеченского сценария стремились сформировать негативный образ чеченского народа, создав ему имидж криминальной нации, возбудить к нему неприязнь русского народа как главному разрушителю российской государственности и подвергнуть его очередному геноциду. Подконтрольные СМИ активно рекламируют и формируют устрашающий образ лица чеченской национальности. Российский обыватель ежедневно на экране своего телевизора видит картинки из «чеченской жизни»: религиозного фанатика, исполняющего «воинственный» танец «Зикр»; психа-боевика, бравирующего своими «подвигами»; главаря террористов, грозящего испепелить Россию».
«Адекватность содержания этнических стереотипов действительности весьма проблематична. Скорее следует полагать, что этнические стереотипы отражают прошлый и настоящий, позитивный или негативный опыт взаимоотношения народов, особенно в тех сферах деятельности (торговля, сельское хозяйство и т. д.), где данные народы наиболее активно контактировали».
Блохин И.Н. выделяет следующие признаки информационного (дезинформационного) воздействия, которые формируют и закрепляют этнические стереотипы:
в прямом обращении к стереотипам аудитории, вызывании чувства национальной общности, подчеркивании этнического отличия, а в условиях кризиса национального сознания - в обращении к положительным сторонам автостереотипа;
в персонализации (деперсонализации) героев произведений этнической и этножурналистики;
в апелляции к авторитетам, к общественному мнению;
в смешении мнений и фактической информации, событий и их версий;
в номинации явлений с использованием оценочных понятий;
в игнорировании (депривации) отдельных явлений, в отборе и тенденциозном преподнесении аудитории только положительных или только отрицательных фактов действительности.
«Роль СМИ в формировании и закреплении стереотипов усиливается по причине идеализации массового характера распространения информации в сознании аудитории».
Негативные этнические стереотипы в российской журналистике должны быть заменены на положительные, что несомненно приведет к формированию у аудитории правильной оценки происходящих событий.
Глава 2. Сравнительный анализ публикаций, посвящённых второй чеченской кампании в СМИ (на примере «КоммерсантЪ» и «Новой газеты»)
.1 Принципы сравнительного анализа публикаций в СМИ
Основная трудность при работе с доступными (т. е. нецелевыми) документами - умение читать данные на языке гипотез исследования. Ведь документ был составлен вовсе не для того, чтобы проверить гипотезы социолога. Поэтому, прежде чем анализировать документальные материалы по существу, социолог вынужден проделать утомительную работу поиска в документе индикаторов (признаков) ключевых понятий исследования.
Качественный анализ документов - необходимое условие для всех количественных операций. Но прежде следует заметить, что квантификации текстов далеко не всегда целесообразна.
В каких случаях не следует прибегать к количественному анализу? Видимо, это неразумно, если мы имеем дело с уникальными документами, где главная цель изучения - всесторонняя содержательная интерпретация материала. Не следует обращаться к количественному анализу, если перед нами описания весьма сложных явлений, если документальных данных недостаточно для массовой обработки или они неполные (нерепрезентативны).
Когда количественный анализ текстов уместен? Прежде всего, отмечает один из основателей этого метода Б. Берельсои, если требуется высокая степень точности при сопоставлении однопорядковых данных. Далее, когда достаточно много материала, чтобы оправдать усилия, связанные с его количественной обработкой, и если этот материал репрезентирует области изучения. Квантификация необходима, когда текстового материала не только достаточно, но столь много, что его нельзя охватить без суммарных оценок. Квантификация возможна при условии, что изучаемые качественные характеристики появляются с достаточной частотой.
Наиболее целесообразно использовать количественный анализ, если квалифицированные тексты сопоставляются с иными, также количественными характеристиками. Например, выраженные в статистических распределениях особенности содержания газетных сообщений сопоставляются с численностью подписчиков, их мнениями об этих материалах, тоже выраженными в числах.
Квантификация текстового материала получила весьма широкое распространение, и в 40-х гг. для нее была разработана специальная процедура, названная «контент-анализ».
Контент-анализ - это перевод в количественные, показатели массовой текстовой (или записанной на пленку) информации с последующей статистической ее обработкой. Его основные операции были разработаны американскими социологами X. Лассуэллом и Б. Берельсоном. Важный вклад в развитие процедур контент-анализа внесли российские и эстонские социологи, особенно А.Н. Алексеев, Ю. Вооглайд, П. Вихалемм, Б.Л. Грушин, Т.М. Дридзе, М. Лауристинь.
Достоверность информации в первую очередь зависит от источника доступного документа. Разные источники обладают своего рода заведомой степенью достоверности сообщаемых сведений. Во всех случаях первичные данные надежней вторичных. Поэтому официальный личный документ, полученный из первых рук, более надежен и достоверен, чем неофициальный, безличный и к тому же составленный на основе других документов.
При использовании вторичных документов важно установить их первоисточник. Это можно делать выборочно, с тем чтобы оценить общую погрешность вторичных материалов.
Целевые документы, запланированные исследователем, будут надежны в случае, если предусмотрены обычные операции контроля, рассмотренные выше: поиск независимого источника информации (для выборочного контроля), вторичные обращения к тому же источнику (устойчивость данных), тесты по известным группам.
Документалисты-историки и психологи выработали немало приемов, с помощью которых определяют степень достоверности сведений, судя по самому содержанию документальной информации.
Первое «золотое правило» в работе с документами (да и вообще со всякой информацией) - четко различать описания событий и их оценку. Мнения и оценки потенциально обладают меньшей достоверностью и надежностью по сравнению с фактуальной информацией. Нередко в документе отсутствует детальная характеристика ситуации, о которой высказано мнение или оценка. Но именно конкретная ситуация дает ключ к расшифровке смысла высказанных оценок и мнений.
Далее следует проанализировать, какими намерениями руководствовался составитель документа, что поможет выявить умышленные пли непроизвольные искажения. К примеру, автор отчета о проделанной работе, как правило, склонен обрисовывать ситуацию в благоприятном для себя свете. Но если мы для сбора информации воспользуемся, скажем, отчетами проверочных комиссий, картина будет другой. Целевая установка подобных документов предрасполагает к обнаружению как раз упущений и недостатков, негативных сторон деятельности.
Очень важно знать, каков метод получения первичных данных, использованный составителем документа. Всем известно, что сведения «из первых рук» надежнее, чем информация из неопределенного источника («некоторые утверждают, что...»), а записи по свежим впечатлениям отличаются от описания тех нее событий спустя какое-то время.
Если документ содержит статистическую группировку данных, следует в первую очередь выявить основание классификации. В соответствии с целью исследования возможны перегруппировки данных по иным основаниям.
Наконец, чрезвычайно важно хорошо уяснить общую обстановку, в которой составлялся документ: располагала ли она к объективности (независимо от целевых намерений автора) или диктовала смещение информации в какую-то сторону?
Особую осторожность должен проявить исследователь при работе с личными документами, такими, как автобиографии, дневники, мемуары, письма и т. п. Вот несколько условий доверия к информации из личных документов.
(а) Можно верить сообщениям, если они никак не затрагивают интересы автора документа; или (б) наносят определенный ущерб автору; (в) видимо, достоверны те сведения, которые в момент «регистрации автором были общеизвестны; (г) достоверны детали событий, несущественные с точки зрения автора документа, а также (д) сведения, к которым автор относится недоброжелательно. Проверка подлинности документа, анализ мотивов, побуждений, условий его составления, целевой установки автора, ситуации, в которой он действовал, характера его окружения - вот те факторы, от которых зависит достоверность информации из личных документов.
Традиционный (классический) анализ документов в отличие от простого ознакомления с ними или прочтения для приобретения нового знания - это именно метод исследования, которое, как всякое научное исследование, предполагает выдвижение определенных гипотез, тщательной изучение существа анализируемого материала, логики текста, обоснованности и достоверности приводимых сведений. Этот анализ «стремится как бы до конца проникнуть в глубь документа, исчерпать его содержание. Традиционный анализ есть анализ интенсивный» Добавим, что огромную роль играют здесь опыт исследователя, глубина его знаний по предмету и интуиция.
.2 Особенности военного дискурса в анализируемых изданиях
В некоторых СМИ журналистские расследования выступают в качестве «гвоздевых» публикаций и служат украшением полос. Ряд изданий полностью пронизывает дух «расследовательства», и значимость их для читателей заключается именно в этой нацеленности на разоблачения, выявление всяческих тайн. Хотя утверждать, что они полностью отдают свои полосы под такие материалы, было бы большой натяжкой. Но вот о «расследовательском тоне» изданий говорить вполне можно. «Звездами» такой журналистики в сфере периодической печати можно считать «Совершенно секретно», «Ваш тайный советник», «Новую газету». На счету этих изданий несколько громких судебных дел и трагически погибшие журналисты.
Объекты сравнения:
.»Новая газета» - газета, одно из периодических изданий России. Материалы имеют политический характер; позиционирует себя как оппозиционное издание либерально-демократической и правозащитной ориентации.
Начала выходить 1 апреля 1993 года. Контрольный пакет акций принадлежит коллективу издания. 49% акций принадлежат Михаилу Горбачёву и бизнесмену Александру Лебедеву. В рамках пакета, купленного у редакции газеты в июне 2006 года, 39% - у Лебедева, 10% - у Горбачева. М. С. Горбачёв - давний партнер издания, еще в 1993 г. на часть от своей Нобелевской премии он купил 8 компьютеров для группы из 30 журналистов, которые откололись от «Комсомольской правды» и захотели создавать свое издание, в результате чего появилась «Новая газета».
На это время, пожалуй, приходился всплеск популярности той общественной деятельности, которая специализировалась на развенчании мифов и раскрытии тайн Советского Союза. Изначально газета заявляла о себе как о печатном органе, либерально настроенном, отражающим взгляды передовой интеллигенции и среднего класса. Она и по сегодняшний день проводит (в большей или меньшей степени) оппозиционную власти информационную политику. Тираж достаточно стабилен, аудитория устойчивая; издание экономически рентабельно и в целом востребовано обществом. Важно, что оно на самом деле представляет собой юридически независимый печатный орган, учрежденный коллективом редакции и не принадлежащий ни «олигарху», ни правительству, ни какой-либо партии или организации. Славу «Новой газете» принесла ее «чеченская кампания», выступления известных деятелей, общественные акции в поддержку правых сил и, конечно же, расследовательские публикации. Именно в этой сфере наиболее проявила себя Анна Политковская. Основными направлениями расследовательской деятельности газеты можно считать разоблачение коррупции в высших эшелонах власти, выявление обстановки, складывающейся вокруг военных действий в Чечне, разбор отношений между властными структурами и так называемыми простыми гражданами (рубрики «Власть и люди», «Власть и деньги», «Болевая точка»).
Обращает на себя внимание отказ журналистов-расследователей «Новой газеты» от создания расследовательских публикаций на основе данных, полученных исключительно в ходе одного интервью, так как они считают, что мнение одного эксперта может быть пристрастным, а значит, и сам отбор фактов может быть произведен им пристрастно. «Скромные» бытовые темы остались на обочине внимания вместе с «болеющими» за них читателями. Сейчас же подобное невнимание к читательской почте уже стало «неприкосновенной» традицией. Между тем использование «резерва» читательской информации может оказаться весьма полезным и для издания, и для аудитории.
2. «Коммерсантъ» - российская ежедневная общественно-политическая газета с усиленным деловым блоком. Выпускается Издательским домом «Коммерсантъ». Периодичность - шесть раз в неделю (с понедельника по субботу).
Считается формальным преемником одноимённой газеты, выходившей в России с 1909 по 1917 год (отсюда твёрдый знак в названии). Газета издаётся с декабря 1989 года (до сентября 1992 года - в еженедельном режиме).
В анализируемых изданиях публикации о Чеченской войне можно условно разделить на следующие категории:
.рассказывающие о боевых действиях, сохраняя при этом максимальную информативность. То есть, не содержащих оценок, не оправдывающих ту или иную сторону конфликта, а достаточно сухо излагающие произошедшее. Однако, очевидно, что так или иначе поданная информация может способствовать формированию определенного мнения. Безусловно, рассказ об одном и том же событии в различных по идеологической направленности средствах массовой информации будет отличаться друг от друга, хотя все равно может носить характер информационного материала.
.дающие оценку, событиям, происходящим в зоне конфликта, и действиям их участников. Как правило, эти материалы также содержат ту или иную информацию о событиях, однако основным в данной публикации является именно анализ. События подобраны и выстроены таким образом, что сделанные выводы оказываются логичными и очевидными для читателя или слушателя.
.дающие оценку оценке. То есть, по сути своей материалы идеологического свойства, которые уже не столько рассказывают о самих событиях, сколько разделяют сами средства массовой информации на «своих» и «чужих». Именно к этой категории обычно относятся материалы, повествующие о начале (продолжение, окончании и иных перипетиях) информационных войн, а также дающие характеристики отдельным лицам и средствам массовой информации, придерживающимся точки зрения такой же или иной, нежели автор.
Уже к началу антитеррористической кампании летом 1999 г. общественное мнение в России практически полностью поддерживало действия правительства и военных. Басаевский рейд в Дагестан и ночные взрывы в городах России достигли главной цели - подготовили российское общественное мнение к силовому варианту решения чеченской проблемы и вводу российских войск в Чечню. И власть, и общество в едином порыве поддержали новую военную кампанию. Второй чеченской кампании предшествовала беспрецедентная по накалу античеченская кампания в российских СМИ в связи с террористическими актами в Москве, Волгодонске и Махачкале, в результате которых погибли сотни мирных граждан. И сразу априори все чеченцы стали главными подозреваемыми и обвиняемыми. Началось массовое преследование граждан Российской Федерации чеченской национальности. На протяжении двух лет российскому зрителю и читателю показывали и рассказывали, какое общество строят чеченцы. Общество, где узаконена работорговля, где брать заложников ради выкупа считается «выгодным делом». Кадры пыток и издевательств над заложниками, расстрелы людей на площадях Грозного, угрозы о террористических актах лидеров боевиков - все это возымело действие. Вот как писала в то время «Новая газета»: «Стоит отметить, что момент сегодня гораздо более благоприятный, чем в декабре 1994 г. Сегодня общественное мнение в самой России, да и в мире подготовлено средствами массовой информации к этой кампании. Если в 1994-1996 годах репортажи журналистов о варварствах российских войск заполонили практически все СМИ, то в случае новой войны чеченцам угрожает информационная блокада: мало кто из репортеров решится работать на территории, контролируемой людьми, бравшими в заложники их коллег и фактически узаконивших работорговлю».
А вот как объяснял изменение в отношении СМИ к чеченскому конфликту журналист Леонид Жуховицкий на страницах «Ъ»: «Пять лет назад мне приходилось писать о Чечне. Донести свою точку зрения до широкого читателя в ту пору было невозможно: генеральное мнение требовало немедленно предоставить свободу маленькому, но гордому чеченскому народу, прочие суждения глушились, как «Голос Америки» при коммунистах. Как известно, свобода была предоставлена, и сугубая лояльность по отношению к режиму Масхадова-Басаева-Удугова соблюдалась вплоть до вторжения боевиков в Дагестан и взрывов домов в Москве и на южных границах России. Затем мнения СМИ и общества резко изменились, политики в преддверии выборов выстроили носы по ветру, и даже самый непримиримый борец с имперским сознанием круто повернул руль: ритуальный танец Григория Явлинского на руинах взорванного дома транслировали все каналы телевидения».
Рассмотрим особенности дискурса обоих изданий.
Среди СМИ газете принадлежит особо важная роль:
(1) мобильность и оперативность в передаче актуальных событий и фактов текущей общественной жизни;
(2) участие творчески активных сил общества в формировании и распространении нужных обществу знаний;
(3) оперативная политическая и нравственная оценка происходящему;
Названные обстоятельства отчетливо проявляются в газетном дискурсе как речи, «погруженной в жизнь» Язык газетного дискурса, являясь динамичным по своей сути, быстро реагирует на все изменения в общественном сознании, отражая состояние последнего и влияя на его формирование. В рамках статьи остановим внимание на функциональном аспекте фразеологических единиц (ФЕ) в организации газетного дискурса. Признание за ФЕ когнитивно-номинативной функции позволяет рассматривать фразеологическую семантику как результат интегративного отражения объективной (внешней) действительности и субъективного (внутреннего) отношения к ней человека как носителя соответствующего этнокультурного сознания. Рассмотрим сквозь призму фразеологической семантики «уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых» создается газетный дискурс.
1.Коммуникативные намерения автора. Журналисты, пытаясь установить контакт с читателем, часто говорят на его языке, используя широкую палитру языкового материала, который делает газетное сообщение экспрессивным и интересным, в частности широко применяются экспрессивно-оценочные ФЕ. Это обусловлено не только информационной функцией газеты, но и особенностями ее языка, который должен быть «ясным и выразительным, точным, кратким»
ФЕ не только обозначают и называют предметы действительности, но и одновременно являются средством, предназначенным для выражения многообразных эмоциональных и оценочных отношений говорящего к тому, что происходит в его внутреннем мире или вне его. Ср.: 1. По подсчетам знатоков, каждый житель планеты Земля как бы сидит на пороховой бочке, набитой тремя тоннами тринитротолуола... (Новая газета, после очередного теракта в Чечне). Для создания фразеологического образа ФЕ пороховая бочка / пороховой погреб «о потенциальном очаге войны» использована метафорическая гипербола. 2. Как-то, агитируя за свою персону, он не преминул похвастать предпринятым им «хождением в народ». В основе иронической ФЕ хождение в народ (пойти в народ) «о фальшивых приемах, поступках и т.п., демонстрирующих показную близость к народу» лежит особый вид переноса - иносказание, которое содержит в себе намек на какое-то положение, ситуацию. Журналист, участвуя в формировании общественного мнения, вырабатывает социальные убеждения читателя, что возможно при условии воздействия не только на сознание, но и на чувства читательской аудитории. Поэтому, хотя и в ущерб очень важной для газеты краткости изложения, предпочтительнее оказываются обладающие высоким прагматическим потенциалом ФЕ.
2.Взаимоотношения автора и адресатов. Коммуникативная ясность газетного дискурса как совпадение интенции автора и интерпретации адресата применительно к определенному тексту [1, 297] достигается благодаря определенным средствам общения, в частности ФЕ. Например, активной фраземо-образовательной валентностью обладает соматический компонент рука, что объясняется важнейшими функциями руки как специфически человеческой части тела и прежде всего как универсального органа трудовой деятельности. Однако в семантической структуре некоторых русских ФЕ с данным соматическим компонентом ядерной семой является коннотативная сема «символ власти». Эта сема мотивируется денотативной семой и имеет логическую связь с понятием руки как орудия обладания власти. Ср.: брать (взять) в свои руки ч т о «принимать на себя ответственность за что-л.» (Народы берут в свои руки определение собственной судьбы); держать в руках к о г о-ч т о «не давать кому-л. воли; полностью владеть чем-л., главенствовать». (Совсем недавно картель крепко держал в своих руках все пять сфер нефтебизнеса); железная рука/железной рукой «твердая, бескомпромиссная политика, руководство и т.п., включающие в себя и вооруженные, насильственные методы достижения цели».. Таким образом, внеязыковая, локализуемая в сознании человека сфера знаний, мнений, убеждений, оценок - концептуальная сфера - создает базу для языкового, в частности для фразеологического, значения. Система концептов, образующая концептуальное пространство, является основанием для построения осмысленного высказывания, в процессе порождения которого используются фразеологические единицы, что обусловлено спецификой газетного дискурса и желанием адресанта речи экспрессивно выразить свою мысль. Адресат речи - читатель - понимает сообщение через восприятие и интерпретацию ассоциативных связей и окружения фразеологического знака, объективирующего определенный концепт.
3.Всевозможные «обстоятельства», значимые и случайные. Газетный дискурс является естественной средой порождения языковых единиц косвенно-производной семантики, способных к репрезентации достаточно объемной культурной информации. Своей экспрессивно-образной семантикой они отражают ядро знаний и представлений, составляющих национально-культурную доминанту дискурсивного сознания. Общие стилистические черты и стилистический климат эпохи в целом и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности. Анализ газетной фразеологии в аспекте функционально-стилистического расслоения показал, что представлены разговорные ФЕ задать баню с негат. сильно разбранить кого-л.» (Пора давно задать баню нашим почтенным чиновникам); от звонка до звонка «позит. от начала до конца» (Ананьев, прошедший всю войну от звонка до звонка, был обвинен в русофобии) и т.п.; просторечные ФЕ взять за глотку «негат. ограничить в свободе кого-л.» (Взять за глотку телевидение и прессу будет очень нелегко); шишка на ровном месте «ирон. о человеке, важничающем без достаточных на то оснований» (Каждый чиновник иногда так напоминает шишку на ровном месте) и т.п.; жаргонные ФЕ за бугром «нейтр. за границей» (Сейчас, когда цензуры нет, людям невозможно грубо лгать, рассказывая о процветании при нашем социализме и жутком кризисе за бугром); на крючке у кого-л. «негат. быть, находиться под наблюдением правоохранительных органов, находиться под слежкой» (Преступным промыслом они добывали средства к существованию, и все это время находились на крючке у департамента госбезопасности Чечни) и т.п.; специальные ФЕ цепная реакция с нейтр. о ряде действий, событий, вызываемых одно другим» (Недавнее повышение цен на нефтепродукцию вызвало здесь цепную реакцию); двойная бухгалтерия «негат. о чем-л. (расчетах, цифрах и т.д.), предназначенных для обмана общественности» и т.п.; спортивные ФЕ силовой прием «негат. об использовании силы в политике и дипломатии» (Решать все проблемы за столом переговоров, а не с помощью силовых приемов - вот чего требует обстановка, дом перед собственными и другими народами) и т.п.; профессиональные ФЕ голубые береты/каски «нейтр. чрезвычайные вооруженные силы ООН, направляемые по решению Совета Безопасности в места военных конфликтов для наведения порядка, прекращения кровопролития»; краповые береты «нейтр. «спецназ» - внутренние войска специального назначения»; черные береты «нейтр. бойцы ОМОНа (отдела милиции особого назначения)» и т.п.; поэтические ФЕ за тридевять земель «ирон. очень далеко» (В городке, расположенном за тридевять земель не то, что от Москвы, а от Парижа, встречаем молодого человека, влюбленного в русский язык).
4.Жанровые и стилевые черты самого сообщения и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается. Газетная фразеология характеризуется полной экспрессивно-стилистической парадигмой. Например, негативнооценочные ФЕ с больной головы на здоровую «о перекладывании вины с виноватого на невиновного» (В последние месяцы официальная пропаганда в очередной раз принялась перегружать проблемы с больной головы на здоровую); звонить во все колокола «всем повсюду объявлять о чем-л., понимать шум» (Официальная пропаганда звонит во все колокола, расписав радужными красками этот закон); презрительные ФЕ сторожевой пес «о человеке, ревностно служащем реакционным силам общества» (Резковато, но верно будет назвать командующего флотом и его подчиненных сторожевыми псами нефтяных монополий); шагать по трупам «не брезговать, не щадить никого в достижении своей цели» (Репортеры «Бильд» буквально шагают по трупам в погоне за сенсациями); иронические ФЕ буря в стакане воды «о сильном волнении, горячем споре и т.п. из-за пустяков, по ничтожному поводу» (Вся эта политическая буря в стакане воды понадобилась, однако, лишь для того, чтобы оправдать позицию); герой на час «о том, кто временно и незаслуженно попадает в центр внимания» (Как гладиаторы в древнеримском цирке, на сцену выходили все новые и новые герои на час); позитивнооценочные ФЕ вынести на своих плечах «справиться с чем-л. трудным одному, без поддержки»; эти и другие примеры ФЕ относятся к общеупотребительным.
Множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия, подтверждается активным использованием в газетных текстах ФЕ, порожденных в различных дискурсивных пространствах, например: умыть руки «отстраниться от чего-л., снять с себя ответственность за что-л.» Выражение из Нового завета: Понтий Пилат, желая снять с себя ответственность за смерть Иисуса Христа, заявил перед толпой, что он умывает руки и не считает себя ответственным за решение толпы (Матф. 27, 24). Подобно евангельскому Понтию Пилату, правительство умыло руки …
Газетный дискурс - явление динамическое, с точки зрения всех процессов, участвующих в создании сообщения. Для изучения газетного дискурса в динамическом плане немаловажное значение имеет исследование языковых единиц, в частности фразеологических.
По мнению многих исследователей, анализ метафорических словоупотреблений позволяет выделить некоторые сферы-источники для метафорической номинации объектов какой-либо части действительности, причем эти метафоры разворачиваются в целые метафорические модели. Метафорическое моделирование - это отражающее национальное самосознание средство постижения, рубрикации, представления и оценки действительности в народной ментальности». Для современного политического дискурса характерно многообразие метафорических моделей, отражающих современную действительность и специфику восприятия этой действительности.
В нарративе «северокавказский конфликт» актуализируются и получают развитие метафоры с исходной понятийной сферой «огонь», «узел», «театр», «тупик/болото», «мир животных» и «болезнь». Эти метафоры разворачиваются в когнитивные модели, которые отражают особенности восприятия чеченских событий в массовом сознании. Метафорические модели обладают разной смысловой нагрузкой и прагматическим потенциалом, вследствие чего способны выполнять различные функции.
Метафора «узла», благодаря своей мифологической нагрузке, передает высокую степень сложности ситуации: «Кавказский узел: как его развязать?». Эта концептуальная метафора подсказывает варианты разрешения ситуации. В нашем случае, затянуть узел туже - означает ужесточить контроль за чеченскими бандформированиями, развязать узел - добиться мирного урегулирования конфликта путем переговоров или предоставления Чечне независимости, разрубить узел - ликвидировать сепаратистов или отделить Чечню от России. С этой точки зрения, функционирование данной метафоры оказывается сродни идеологеме, так как постепенно приучает общество к мысли о неизбежности силового решения, как единственного варианта выхода из сложившейся ситуации. Подобное манипулирование общественным сознанием является, по-видимому, одной из функций метафоры в политическом дискурсе.
Метафора «огня» демонстрирует высокую продуктивность, т.к. способна моделировать восприятие многих аспектов указанных событий. Прагматический потенциал данной метафорической модели достаточно высок, здесь преобладают концептуальные векторы тревожности, приближающейся опасности. В рамках этой модели, военные действия уподобляются пожару; их распространение на приграничные с Чечней территории репрезентируется как разгорающееся пламя. Данная модель «подсказывает» некоторые решения кризиса: так, пожар можно тушить или гасить, но можно и раздувать: «федералы раздувают, а не гасят конфликт», подливать масло в огонь, подбрасывать дров: «Терроризм бесчинствует. Очаг-Чечня. Искры летят оттуда. А подбрасывают доллары в огонь из-за рубежа» (РФ сегодня 21.11.04), «порядком наломав дров в Чечне…». Очаг огня может долгое время тлеть: «Тлевшая, будто под золой, война вновь полыхнула по всей границе республики с Чечней».
Метафоры с исходной понятийной сферой «тупик/ ловушка/ болото/западня», по нашему мнению, являются эвфемизмами, поскольку вуалируют эсхатологические настроения, обостряющиеся в кризисные моменты жизни общества. Увязнуть в болоте, попасть в западню - все это неминуемо ведет к гибели. Данные лексические единицы содержат сему безысходности, безнадежности, обреченности. Различная оценка чеченских событий в прессе двух стран вызывает расхождения в функционировании метафор этой группы. Так, метафоры со значением «тупика/увязания в болоте/западни/ловушки» являются высокочастотными в оппозиционной прессе, что продиктовано общей оценкой этой войны и ее перспектив.
В современном российском политическом дискурсе активно функционирует театральная метафорическая модель. Нарратив «северокавказский конфликт» является частью политического дискурса, поэтому неизбежно будет трактоваться как эпизод политического театрализованного действа («главные режиссеры чеченской драмы сидят далеко и внимательно отслеживают события» (РФ-сегодня №5/98). Особенно востребованной театральная метафорическая модель оказалась при освещении громкого теракта в театральном центре на Дубровке в Москве осенью 2002 г.: «вчера спектакль «Норд-Ост» играли по чеченскому сценарию…» (Новая Газета 24.10.02).
Наибольшее количество примеров метафорического словоупотребления относится к тематике медицинской сферы. Чеченская проблема сразу после своего возникновения стала рассматриваться как очередная болезнь/рана России. Метафорическая номинация «чеченская рана России» была высокочастотной. Понятийная сфера «болезнь» детально структурирована, что предопределяет продуктивность базисной метафоры. Если чеченская война - болезнь, которой болеет Россия, то громкие теракты, устраиваемые чеченскими экстремистами, обозначаются как рецидив или распространение этой болезни: «Захват заложников в Москве напомнил, что Чечня - это рана прикрытая, а не вылеченная» (Новая газета 29.09.02); предпринимаемые меры для стабилизации ситуации на Кавказе - как прививки против рецидива болезни: «Международное участие в восстановлении Чечни - только это может стать прививкой от басаевщины …» (Новая Газета 28.10.02), лекарства или просто рецепты для лечения.
Частотными и наиболее экспрессивными на наш взгляд являются метафорические номинации «гнойник», «нарыв», «загнивание», «зараза», т.е. нечто злокачественное, медленно назревающее, неизбежно приводящее к взрыву, эскалации: «произошел не просто наглый теракт в столице государства - произошло вскрытие гнойника под названием чеченская война» (Новая газета 25.10.02); Типовые прагматические смыслы подобных метафор определяются тем, что первичные значения используемых слов хорошо известны читателям, соответствующие реалии вызывают эмоциональное отторжение, обостряют негативное отношение к виновникам обозначаемых событий. Образ больной страны становится особенно экспрессивным.
Сравнительный анализ фреймово-слотовой структуры морбиальной модели, функционирующей в оппозиционной российской прессе, выявил различия, вызванные разной трактовкой северокавказского конфликта и его последствий.
В большинстве случаев, метафоры, функционирующие в нарративе «северокавказский конфликт», содержат в себе вектор агрессивности, тревожности, неправдоподобия происходящего и отклонения от естественного порядка вещей. Причины этого коренятся, по-видимому, не столько в особенностях исходных понятийных сфер, сколько в том, какие реалии необходимо обозначить и какие эмотивные смыслы востребованы политической ситуацией. В текстах прессы метафорические модели функционируют одновременно, пересекаются и дополняют друг друга, что лишь усиливает их прагматический потенциал.
.3 Политическая направленность материалов о второй чеченской кампании
Сходство политической направленности в том, что и «КоммерсантЪ», и «Новая газета» представляют собой СМИ, оппозиционные российской власти и балансируют между «карманной» и «непримиримой» оппозициями, понимая свободу слова в меру своей выгоды.
При освещении событий второй чеченской войны «Новая газета» использует штамп «военных и в пророссийской чеченской администрации», обвиняя их в массовых нарушениях прав, совершенных и все еще совершаемых российскими вооруженными силами и другими государственными ведомствами, которые «ввергли большинство чеченского население в состояние постоянного стресса, что отрицательно сказывается как на физическом, так и на душевном здоровье. Люди спят, не снимая одежды, чтобы всегда быть в готовности покинуть дом, если их к этому вынудят обстоятельства или специальные операции военных. Право на жизнь остается предметом особой озабоченности, и сильное беспокойство, которое испытывают люди, существенно ограничивает их способность к восстановлению социальной и экономической жизни».
В статье, написанной для «Новой газеты», российская журналистка Анна Политковская описывает ситуацию, сложившуюся в селе «Комсомольское» Урус-Мартановского района. Автор приводит интервью с жителем села Магомедом Дудушуевым. При всей ненормальности эта ситуация интересна тем, что проливает свет на сегодняшние условия жизни большинства чеченцев.
«А вообще в село, говорят, 150 семей вернулись. Но домов ни у кого нет.
У вас есть глава администрации? Сельсовет?
Нет, ничего этого здесь нет. Мы сами по себе.
Как это?
Нет, и все.
Тогда покажите свой дом.
Его тоже нет.
А где живете?
В хлеву.
У Магомеда большая семья - жена Лиза, шестеро детей и мама. Жизнь Дудушевых сосредоточена сегодня в крохотной саманной избушке - этим летом слепили. А дом лежит рядышком - разрушенный прямым попаданием. Развалины заботливо укрыты синей клеенкой - ее как-то раздавали в Комсомольском от имени ООН.
Конечно, хотелось бы, чтобы раздавали стройматериалы. Нам ведь самим не построиться - ни сейчас, ни в ближайшие годы. В селе живут только самые бедные и многодетные люди, кто не в состоянии доехать даже до Ингушетии. Вот и храню свой строительный мусор от дождей. До лучших времен. Вдруг все еще изменится, - говорит Магомед и задыхается в кашле. Конечно, это туберкулез.
Что вы ели на обед?
Мы не обедали.
А на завтрак?
Кукурузные лепешки и чай.
Детей Дудушевых вблизи страшно рассматривать. Те же иссушенные тела, что и у отца. К тому же в руинах проблемы с водой, теплом, электрические провода висят Бог знает как, будто предлагают себя для самоубийц. Довершают картину младшего поколения сегодняшнего Комсомольского голодные глаза, впалые щеки и полная босоногость вкупе со старой драной одеждой».
В контексте второй чеченской войны «Новая газета» не упускает возможности негативно отозваться о федеральных властях по проблемам, непосредственного отношения к данной войне не имеющим: «Ситуация с защитой детей в целом вызывает крайнее беспокойство. По официальным данным, в Чечне в настоящее время проживает около 290.000 детей (то есть лиц до 18 лет). Однако российские власти, по всей видимости, не считают 18-летний возраст тем порогом, до которого всем детям должны быть обеспечены особые права на защиту, материальное обеспечение и участие, в соответствии с Конвенцией ООН о правах ребенка». «Новая газета» акцентируется на факте по поводу инцидентов в селении Алхан-Юрт, в которых погибло множество женщин и детей, когда генерал Шаманов утверждал, что «жены и дети бандитов - сами бандиты».
По мнению «Новой газеты», есть сведения о фактах ареста и пыток мальчиков-подростков, которых содержат в тех же условиях, что и взрослых. Затем, после допросов и пыток, предположительно изменив имена, их перевозят в другие регионы России, где родственники не имеют практически никаких шансов их разыскать. Девочек также регулярно задерживают во время «зачисток». Над ними издеваются, их пытают, иногда отпускают через несколько дней. «Правозащитники и те взрослые, кто заподозрен в содействии боевикам, постоянно получают угрозы расправы над родственниками, особенно над детьми, хотя дети в их делах никак не участвуют».
«Новая газета» нехотя признаёт, что «группы повстанцев тоже используют детей в своих целях», но тут же отмечает, что «эта практика по жестокости не идет ни в какое сравнение со злоупотреблениями российских военных или пророссийских чеченских формирований в отношении детей».
Характерна «политологическая» оценка Б.Каргалицкого «Палестина похожа на Чечню, как Россия на Израиль»:
«Новости, приходящие с Ближнего Востока, с каждым днем все более напоминают сообщения из Чечни. И не только потому, что конфликт - это всегда жертвы, разрушения, взаимное озлобление. Механизм противостояния в Палестине и в Чечне оказывается поразительно схожим. Все началось с мирного урегулирования. И нынешнее восстание в Палестине, и вторая чеченская война - не просто продолжение прежних конфликтов. И то и другое - в значительной степени результат неудачного перемирия, бездарного мира.
Далее автор ищет сходства между израильско-палестинскими соглашениями в Осло и российско-чеченским перемирием в Хасавюрте.
.В Осло палестинцы завоевали автономию, добились частичного вывода войск, но сама арабская Палестина получила отложенный статус - точно так же, как Чечня после хасавюртовских и московских переговоров.
.Для палестинцев и чеченцев отложенный статус означал постоянную угрозу новой оккупации. Для израильтян и жителей России - так и не устраненную угрозу терроризма.
.Палестинская администрация не справилась с управлением, она была коррумпирована и некомпетентна. Уровень жизни населения быстро падал, а экономическая зависимость от Израиля, наоборот, усиливалась. В ещё большей степени это проявлялось в Чечне.
Резюмирует автор всё это следующим образом: «Путин намекает на контакты с Масхадовым, а Иехуда Барак прямо едет встречаться с Арафатом в Египет. Партнеры, которые «ни за что не отвечают», вдруг оказываются чрезвычайно ценными. Но ни Масхадов, ни Арафат уже не смогут остановить насилие без того, чтобы показать своему народу, что кровь проливалась не зря. А это значит, что придется как-то ущемить израильский и российский «великодержавный патриотизм». Иного пути нет. В итоге и Израиль, и Россия, скорее всего, получат соглашения, которые будут намного хуже того, чего можно было бы достичь, согласись они с самого начала пойти на уступки. Но все это произойдет лишь после длительного и совершенно бессмысленного кровопролития. И только после того, как усталость от войны вновь станет сильнее, чем разочарование от бездарного мира».
Параллель между ближневосточным кризисом и второй чеченской кампанией регулярно проводит и Илья Максаков на страницах той же «Новой Газеты»: «Если такая оценка ситуации в Чечне действительно получает распространение в США, то это может означать пересмотр позиции всего мирового сообщества по отношению к действиям России на Северном Кавказе. Видимо, не последнюю роль в этих откровениях сыграл ближневосточный кризис, угрожающий принять глобальные масштабы. Москва, видимо, была не готова к такой ситуации, поэтому не смогла выступить с единой позицией. В то время как помощник президента РФ Сергей Ястржембский называл угрозы Басаева сугубо пропагандистским, пиаровским ходом, а возможность переправки боевиков на Ближний Восток - фантастической, источники в ФСБ сообщали о совещании полевых командиров в горной части Чечни, на котором рассматривался вопрос об оказании помощи исламским радикальным организациям ХАМАС и «Исламский джихад», действующим на палестинских территориях против израильских сил безопасности. Позже Ястржембский заявил о растущей координации действий террористов в зоне «дуги нестабильности», особенно в ее болевых точках, к коим относятся Чечня, Афганистан и Ближний Восток».
На коррупции и «бизнес-составляющей» чеченской кампании акцентируется Юрий Щекочихин. Давая набор фактов откровенно финансовых контактов противоборствующих сторон, он резюмирует: «Современная чеченская история - продолжение истории Москвы»
Избирательность фактов, с учётом выбора из всех версий самой сильной с заведомой направленностью не в пользу российских властей - такой подход «Новой газеты».
В противоположность «Новой газете», «КоммерсантЪ» предпочитает не давать пространных обзоров, ограничиваясь небольшими интервью и краткими коллекциями мелких фактов.
.«До сих пор Приморскому СОБРу в Чечне удавалось избегать крупных потерь. В первую чеченскую кампанию погибли трое собровцев (в их числе командир отряда подполковник Владимир Марченко, посмертно удостоенный звания Героя России), а ровно год назад взрывом был убит командир СОБРа Константин Ильющенко. Первоначально МВД заявило, что офицер погиб на блокпосту в Дагестане из-за неосторожного обращения с гранатой. Однако позже прокуратура установила, что подполковник Ильющенко был убит собственными подчиненными, поскольку собирался предать огласке их криминальную деятельность. В середине декабря прошлого года по указанию прокурора Приморского края Валерия Василенко по факту убийства было возбуждено уголовное дело. Исполнитель убийства, сапер Роман Зверев, арестован, а еще несколько сотрудников СОДРа (именно с такой опечаткой) уволены из. органов внутренних дел.
.«Сотрудники Ставропольского УБОПа задержали по подозрению в минировании Казачьего рынка в Невинномысске некую Зою - эта 30-летняя женщина занималась проституцией, кроме того, она наркоманка. Сейчас Зоя находится в местном СИЗО и отвечает на вопросы следователей. Ей предъявлено обвинение в терроризме. Напомним, что недавно удалось арестовать и исполнителя теракта на пятигорском вокзале, который был совершен б октября одновременно с взрывом в Невинномысске. Им оказался спившийся участковый милиционер» (заметим, что милиция в «КоммерсантЪ» представляется негативно, акцентируется даже на том, что погибший был «спившийся»)
.«В пятницу на территории Шелковского района Чечни был расстрелян милицейский уазик. Трое оперативников, откомандированных из МВД Республики Саха-Якутия и милиционер-водитель из Дагестана, погибли на месте. Еще один сотрудник МВД был тяжело ранен.Через несколько минут раненый Чубиков пришел в себя, сумел завести машину и доехать до ближайшего поста. Примчавшаяся на место происшествия опергруппа обнаружила множество стреляных гильз и надпись на мосту, сделанную осколком кирпича: Это вам за Абубакара. Со всеми так будет!»
Таким образом, основу освещения второй чеченской кампании «КоммерсантЪ» составляет обзор происшествий без каких-либо комментариев.
Характерной особенностью изложения событий в «КоммерсантЪ» является приведение хроники событий.
В отношении же интервьюирования можно отметить, что «КоммерсантЪ» на первом этапе второй чеченской кампании предпочитал публиковать интервью сторонников Масхадова. По тону к этим материалам примыкает и открытое письмо в адрес тогдашнего президента Ингушетии Р.Аушева от имени Бориса Умалатова «Заказной национализм», где в основном говорится об одном некорректном выступлении главы крупной нефтяной кампании М. Гуцериева по поводу чеченских событий.
Таким образом, «КоммерсантЪ» относится к противоборствующим сторонам в меру их успехов или неудач, освещая позицию с явной симпатией тому, кто в данный момент сильнее, а также занимается коллекционированием происшествий без их оценки.
.4 Различие интерпретации фактов в анализируемых изданиях
Начиная с 2003 года, когда участились случаи бесславной гибели ряда крупных полевых командиров, а власть Ахмада Кадырова упрочилась благодаря первым официальным президентским выборам, «КоммерсантЪ» меняет тон и уже старается отразить деятельность администрации Кадырова в какой-то степени положительно, тогда как «Новая газета» сравнивает действия России в Чечне уже с американско-британским вторжением в Ирак, как и организованные выборы. Более того, эти выборы в «Новой газете» представлены как оправдание и узаконение всего, что произошло при Дудаеве и Масхадове.
В то же время «КоммерсантЪ» 7 февраля 2005 года публикует интервью самого Масхадова. В своём интервью Масхадов ещё раз разъяснил, с какой целью объявлено «перемирие на февраль месяц»:
»Это жест доброй воли, попытка продемонстрировать приверженность к миру и призвать российское руководство к разуму…
Ещё раз повторяюсь, его цель - не попытка доказать кому-то свою состоятельность, а жест доброй воли. Это очередное приглашение другой стороны за стол переговоров.
…Поэтому вслед за приказом о временном прекращении всех видов боевых наступательных действий я издал указ о назначении делегации для контактов с российской стороной. Её главой назначен Умар Ханбиев, министр здравоохранения Ичкерии, являющийся моим генеральным представителем в зарубежных странах».
То, что одностороннее перемирие действует только на один месяц, дало многим политикам и аналитикам серьёзную пищу для размышлений. Одни начали искать в приказе Президента ЧРИ некий знаковый смысл, связанный с очередной годовщиной сталинской депортации вайнахов 23 февраля 1944 года; вторые усмотрели в призыве к миру желание чеченской стороны освободить родственников Масхадова,; третьи увидели в объявлении перемирия опережающие действия чеченской стороны в преддверии заседания какого-то «круглого стола» под эгидой ПАСЕ в Москве, намеченного на март месяц; четвёртые поспешили связать «жест доброй воли Масхадова» с известной инициативой Комитета солдатских матерей России в конце прошлого года; пятые заговорили «о роли Шамиля Басаева в Чеченском Сопротивлении».
Характерным примером публикации в «КоммерсантЪ» является общий анализ ситуации на Северном Кавказе Юлии Латыниной. Это пример распространения слухов, не имеющих отношения к конкретному политическому деятелю, а обвиняющие (посредством создания некого сомнения) всё руководство и страны, и ряда субъектов Федерации Юга. Автором статьи (от 16 января 2006 г.), содержащей эти сомнения. Автор сотрудничала в обоих изданиях в разное время.
Статья называется «О прорыве террористов из Грузии и Азербайджана» и представляет собой саркастический комментарий автора к словам Президента России: «Мы будем укрепляться в Дагестане»:
Сердце мое наполнилось гордостью за боеготовность родной милиции, но только вот вопрос: давно ли боевики при совершении теракта перебирались через госграницу?
Заявление Топчия (командующий внутренними войсками МВД на Северном Кавказе) последовало после того, как в Унцукульском районе Дагестана милиционеры потерпели поражение в бою с восемью боевиками Омара Шейхулаева: боевики ушли, а три трупа милиционеров остались. Может быть, Шейхулаев пришел из-за границы? Нет, он местный, аварец. Да и куда он ушел, всем известно, кроме, может быть, генерал-лейтенанта Топчия: в село Гимры, родное село имама Шамиля. В селе давно действуют законы шариата, а российской властью и не пахнет. Когда машины боевиков, спасаясь от погони, заезжают в село, менты боятся их преследовать. Иногда, набравшись храбрости, обложив село вертолетами и бэтээрами, начинают его прочесывать, но ни машин, ни пассажиров не находят.
Кто хотел взорвать туннель - знает весь Дагестан. Очень известный человек. Однажды на глазах сотрудников ФСБ украл Адриана Эркеля. Держали Эркеля, кстати, тоже в Гимрах. Этого человека тогда милиция, обидевшись, хотела экстрадировать из села. Навстречу ментам вышли жители, сказали: «Не отдадим». И не отдали.
То есть представьте себе в красках: скачет в новогоднюю ночь родная милиция, ловит Омара в горах Унцукульского района, возле села Гимры. Но Гимры обходит стороной. Потому что каждый сержант знает: зайдешь туда, и против тебя будут уже не восемь боевиков. А тысячи мусульман.
Омар Шейхулаев стал лидером дагестанских боевиков после гибели своего предшественника, Расула Макашарипова. Может, Макашарипов был турок или негр, засланный из-за рубежа?
Нет, Макашарипов тоже местный. В 99-м был переводчиком Басаева, когда тот вторгся в Дагестан. Его посадили, били жутко, а потом выпустили - за деньги, как говорят. Макашарипов вернулся в Чечню и сказал: «Я освободился, готов снова бороться с неверными». «Так ты же, наверное, шпион ФСБ, раз тебя выпустили», - сказали аварцу недоверчивые чеченцы. Макашарипов вернулся в Дагестан и, чтобы доказать, что он не шпион, начал лущить ментов. Совмещал приятное с полезным: уж больно сильно его били, а аварцы не любят, когда их бьют. Вообще говорят, что три четверти ментов, списанных на Макашарипова, ликвидировали в частном порядке и вовсе не боевики. Чтоб не били, кого не надо.
Может быть, из-за границы вторглись в какие-то другие места? Например, в Беслан? Нет, лагерь бесланских террористов находился в 50 метрах от проезжей дороги и от ингушского села Пседах. Видели их все, кто шел мимо; только не спрашивали. Ну не принято в Ингушетии спрашивать у двадцати вооруженных людей, сидящих на окраине села, что они там делают. Интересно, что с ингушского президента Мурада Зязикова тоже не спросили. Ни за село Пседах, ни за Шамиля Басаева, который на территории Ингушетии давал интервью Андрею Бабицкому. С телекомпании АВС спросили, а с Зязикова - нет. И то, чего спрашивать? Злые языки утверждают, что на территории республики г-н Зязиков контролирует только свой собственный кабинет.
Кстати, в Ингушетии тоже отстреливают ментов. Не как в Дагестане, где макашариповские охотились на любой «газик», а прицельно. По 2-8 человек в неделю. Силовики уже ездят парами, на неприметных машинах, а их все равно убивают. Москва не обращает на это внимания. Она бросила этих ментов на произвол судьбы и предпочитает делать вид, что в Ингушетии нет проблемы охоты на силовиков - как раньше предпочитала делать вид, что в Ингушетии нет проблемы тотального правоохранительного террора против ингушей, террора, в ходе которого сто сорок человек в прошлом году похищены «неустановленными силовыми структурами», а те, которые вернулись, молчат и сами не верят, что вернулись - за деньги, за подписки о сотрудничестве - с того света. Как вы думаете, этих майоров и капитанов, которых убивают в Ингушетии, убили диверсанты из-за рубежа или родственники тех, кого убивали они?
Может быть, боевики вторглись из-за границы на территорию Кабардино-Балкарии? Увы, 13 октября в Нальчике воевали местные. 17-летний Радик Бапинаев, лежащий среди убитых боевиков, взял в руки автомат через девять месяцев после того, как менты застрелили его беременную сестру. Бапинаев был инвалид - страдал детским церебральным параличом. Разве не ясно, что такого ценного кадра, террориста с ДЦП, тренировали не иначе как на территории Саудовской Аравии?
Или, может быть, боевики извне угрожают Карачаево-Черкесии? Это для отражения их атаки нагнали сейчас в Черкесск войска и ментов, это в предчувствии коварных диверсий со стороны Грузии силовики спешно вывозят из республики свои семьи? Может быть. Только вот в русско-черкесский Черкесск, город без единой мечети, автоматчиков нагнали. А в моноэтническом, мусульманском Карачаевске их нет. По причине, похожей на ту, по которой их нет в Гимрах.
«При осложнении обстановки на грузинском и азербайджанском участках госграницы Северо-Кавказский округ ВВ МВД имеет в готовности резервы на пяти направлениях - краснодарском, черкесском, кабардино-балкарском, осетино-ингушском и дагестанском. Их общая численность - более 13 тыс. человек», - заявил генерал Топчий.
Генерал Топчий не виноват. Он не сам придумал отражать атаки боевиков из Грузии и Азербайджана. Он всего лишь отчитывался в выполнении наказа президента Путина, который, посетив Дагестан, как раз и заявил о необходимости подготовки горных бригад для отражения атак боевиков из-за рубежа. Эти люди, сказал президент Путин в Дагестане, угрожают Краснодарскому краю. «А там - миллионы отдыхающих».
Не знаю, как насчет миллионов отдыхающих, но Красная Поляна, любимое место отдыха президента, точно расположена в Краснодарском крае. И вот я думаю над этими словами президента - что они означают? Или это психологически понятное нежелание признавать, что боевики не приходят в Россию из Грузии, а самозарождаются из-за беспредела властей. Или это подсознательное свидетельство того, что Кремль уже списал Кавказ, и вот эти самые 13 тысяч бойцов действительно будут оборонять… Краснодарский край.
Как и было обещано президентом».
Характерные черты - это придание аналитического тона, но при этом более существенным выступают две составляющих:
.Формирование негативного мнения о силовых структурах:
·три четверти ментов, списанных на Макашарипова, ликвидировали в частном порядке и вовсе не боевики. Чтоб не били, кого не надо.
·этих майоров и капитанов, которых убивают в Ингушетии, убили диверсанты из-за рубежа или родственники тех, кого убивали они?
·менты застрелили его беременную сестру. для отражения их атаки нагнали сейчас в Черкесск войска и ментов,
·боевики самозарождаются из-за беспредела властей.
·Кремль уже списал Кавказ
.Сарказм:
·Разве не ясно, что такого ценного кадра, террориста с ДЦП, тренировали не иначе как на территории Саудовской Аравии?»
·Москва не обращает на это внимания. Она бросила этих ментов на произвол судьбы и предпочитает делать вид, что в Ингушетии нет проблемы охоты на силовиков - как раньше предпочитала делать вид, что в Ингушетии нет проблемы тотального правоохранительного террора (контекст «охота на людей - самый увлекательный вид охоты» - в другой публикации того же автора)
·которые вернулись, молчат и сами не верят, что вернулись - за деньги, за подписки о сотрудничестве - с того света.
·Сердце мое наполнилось гордостью за боеготовность родной милиции, но только вот вопрос: давно ли боевики при совершении теракта перебирались через госграницу?
Также оба издания в целом формируют негативный образ российских вооружённых сил. «Новая газета» откровенно описывает все малозначительные факты «нарушения прав человека военными», тогда как «КоммерсантЪ» предпочитает саркастический тон с некоторым сомнением.
Перед началом второй чеченской войны оба СМИ сместили акценты, принятые во время первой чеченской войны, и изменили имидж армии. С октября 1999 большинство газетных материалов были целиком посвящены событиям в Чечне. Во всех изданиях этой теме уделялось значительное внимание. В среднем на публикации о развитии событий вокруг Чечни с октября 1999 года было отведено в «КоммерсантЪ» - 13,2%; в «Новой газете» - 9,6%. Редакционную политику обоих СМИ в исследуемый период можно охарактеризовать как политику беспристрастия, очень тонко направлявшую читателей к мысли о том, что вооруженное столкновение неизбежно.
Небеспристрастное освещение второй чеченской войны в СМИ не способствовало росту доверия к Вооруженным Силам. ВС РФ на страницах исследуемых изданий представлялись в смешанных и непоследовательных тонах.
В целом оба издания имеют оппозиционную направленность. Но если «Новая газета» предпочитает открыто освещать события в тоне, резко контрастирующем с официальным, и даже бравировать своей неофициальностью, то «КоммерсантЪ» действует более осторожно, предпочитая более тонкие средства (некоторое сомнение, лёгкие насмешки, краткое и туманное изложение фактов, хроники).
Заключение
этнополитический конфликт чеченский дискурс
Основные выводы по работе:
. При рассмотрении причин возникновения политических конфликтов многие ученые отмечают, что основополагающими являются причины общецивилизационного характера, порождаемые объективным развитием человечества. Отдельный пласт причин, порождающих этнополитические конфликты, коренится в истории этносов и их взаимодействии, сформировавшемся национальном складе ума, национальном сознании, психологии, традициях, идеологических мифах и стереотипах, транслирующихся из поколения в поколение, и др. В условиях разрушенных социальных связей усиливается роль национальности как традиционно значимого канала социальной идентификации.
Различные течения этноцентрализма, включая разновидности национализма и крайнего шовинизма, превращаются в особые формы преодоления комплекса неполноценности, присущего маргинальным слоям. Национализм может служит своеобразной приманкой, с помощью которой социальные низы вовлекаются в орбиту влияния политических партий решающих задачи политической мобилизации населения. В числе объективно-исторических причин, порождающих межнациональные конфликты, можно назвать «политизацию этнической солидарности» (Ч. Фостер), получившую свое развитие в условиях либерализации политической системы в, СССР в перестроечный период. Можно выделить также и ситуационные (близкие к историческим) источники конфликтов.: внезапное исчезновение сдерживающих факторов внешней среды, что может произойти из-за быстрого ослабления высшей политической власти или неожиданного исчезновения внешней угрозы; историческое наследие межэтнических отношений; внутренняя борьба за лидерство в рамках этнической группы; экономическая ситуация; уровень политической и общей культуры в очагах этнополитических конфликтов и многое другое.
Мотивация межнациональных конфликтов определяется их содержанием. Этнотерриториальные конфликты можно свести в две группы в зависимости от характера конфликтующих сторон. В первую группу можно отнести конфликты, возникшие между этносами внутри одного государства (межэтнические) или между различными государствами (межнациональные), при которых за государством признается право контролировать территорию. Вторую группу составляют конфликты, где государству в этом праве отказывает какая-либо часть населения. Эти конфликты, связанные с разделом территории самого государства по внутренним причинам, характеризуются как сепаратизм. 90-е гг. ХХ в на Северном Кавказе отмечены разными типами этнотерриториальных конфликтов. Два наиболее распространенных из них - межэтнический и сепаратистский - проявились в форме открытых вооруженных столкновений конфликтующих сторон. Осетино-ингушский межэтнический конфликт и сепаратистский конфликт, вызванный действиями чеченских оппозиционеров, при всех отличиях в целях конфликтующих сторон, содержании и этапах их развертывания, дали развитие сходной тенденции - формированию этнократической организации власти авторитарного типа.
.Существенно иначе выступает мотивация этностатусных конфликтов. Это борьба за передел собственности или государственных должностей, но не территории. Межэтническая конкуренция за статусные позиции проявилась в первую очередь в стремлении присвоить иное физическое пространство (миграция горцев на равнины стала динамичным процессом во всех республиках), контроль за которым позволяет изменить позиции в сфере экономики и политики.
. По сравнению освещения второй чеченской кампании в оппозиционных СМИ - «Новая газета» и «КоммерсантЪ»:
Сходство политической направленности в том, что и «КоммерсантЪ», и «Новая газета» представляют собой СМИ, оппозиционные российской власти и балансируют между «карманной» и «непримиримой» оппозициями. При освещении событий второй чеченской войны «Новая газета» использует штамп «военных и в пророссийской чеченской администрации», обвиняя их в массовых нарушениях прав, совершенных и все еще совершаемых российскими вооруженными силами и другими государственными ведомствами,
В контексте второй чеченской войны «Новая газета» не упускает возможности негативно отозваться о федеральных властях по проблемам, непосредственного отношения к данной войне не имеющим.
«Новая газета» нехотя признаёт, что «группы повстанцев тоже используют детей в своих целях», но тут же отмечает, что «эта практика по жестокости не идет ни в какое сравнение со злоупотреблениями российских военных или пророссийских чеченских формирований в отношении детей».
«Новая газета» также акцентируется на внешних сравнений (с палестинским и иракским конфликтами). Избирательность фактов, с учётом выбора из всех версий самой сильной с заведомой направленностью не в пользу российских властей - такой подход «Новой газеты».
«КоммерсантЪ» предпочитает не давать пространных обзоров, ограничиваясь небольшими интервью и краткими коллекциями мелких фактов. Основу освещения второй чеченской кампании «КоммерсантЪ» составляет обзор происшествий без каких-либо комментариев.
«КоммерсантЪ» относится к противоборствующим сторонам в меру их успехов или неудач, освещая позицию с явной симпатией тому, кто в данный момент сильнее. Также оба издания в целом формируют негативный образ российских вооружённых сил. «Новая газета» откровенно описывает все малозначительные факты «нарушения прав человека военными», тогда как «КоммерсантЪ» предпочитает саркастический тон с некоторым сомнением.
Список использованной литературы
1.Авксентьев В.А. Этническая конфликтология. Ставрополь. 1996. Ч.2.
2.Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: анализ и менеджмент. Учебное пособие. - М.: Дело, 2005
.Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. Учебное пособие для вузов. М.: Аспект пресс,1999. с 126.
4.Арутюнян Ю.В. Этносоциология: учебное пособие для ВУЗов / Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколов. - М.: Аспект-пресс, 2008.
5.Асмолов А.Г. Толерантность: различные парадигмы анализа // Толерантность в общественном сознании России. М., 2008.
6.Блохин И.Н. Журналистика в мире национальных отношений. СПб, 2008.
7.Блохин И.Н.. Этножурналистика политических процессах: ролевой анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. Санкт-Петербургский государственный университет. СПб, 2009.
8.Блумер Г. Коллективное поведение. Уфа: Библиотека БГУ «Ихтик», 2003 - 280 с.
.Варакута С. А., Егоров Ю. Н.Связи с общественностью. М.: Инфра-М, 2001 -246 с.
.Вершинин М.С. Конфликтология: Конспект лекций. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А. 2000.
.Волкан В., Облонский А. Национальные проблемы глазами психоаналитика //Общественные науки и современность, 1992, №6, с.17 - 32
.Вундт В. Проблемы психологии народов Уфа: Библиотека БГУ «Ихтик», 2004 - 400 с.
.Г.С. Денисова, М.Р. Радовель. Этносоциология. М.2000. #"justify">14.Гакаев Д.Д. Чеченский кризис: истоки, итоги, перспективы. М., 1999.
.Гакаев Ж. Постконфликтная Чечня: анализ ситуации, проблемы реконструкции//Чечня от конфликта к стабильности. - М. 2001. с. 82
.Гакаев З. Ж. Чеченский конфликт в зеркале российских СМИ. Сборник «Культура Чечни. История и современные проблемы». М. 2002.
17.Денисова Г.С., Радовель М.Р. Этносоциология. Ростов-н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2000. - 280 с.
18.Дигиленский Г. Г. Социально-политическая психология М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003 - 289 с.
19.Докторов Б. Из XVII столетия в наступивший век: к становлению постгэллаповских опросных технологий // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2007. №2.
.Дробижева Л.М. Этнополитические конфликты. Причина и типология (конец 80-х начало 90-х годов)//Россия сегодня. Трудные поиски свободы. М., 1993. С.227-236.
.Дробижева Л.М. Толерантность и рост этнического самосознания: пределы совместимости // От толерантности к согласию. М., 2007.
.Журналистика и война: освещение российскими СМИ военных действий в Чечне/ Ред.: А.Г. Рихтер. М.: РАИПЦ, 1995.
.Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М.: Аспект-Пресс, 2005.
.Информационная война в Чечне. Факты. Документы. Свидетельства. Ноябрь 1994 - сентябрь 1996.- М.: Права человека, 1997. с. 555.
.Керимов К.С. Конфликтогенные факторы межнациональных отношений в северном регионе // Вестник Тюменского Нефтегазового университета. Региональные социальные процессы. 2006. №3.
.Китайчик М. Правовые механизмы противодействия «языку вражды» в СМИ, ЗИП, №1, 2005.
27.Кожевникова Г. Язык вражды в предвыборной агитации и вне ее. М.: Центр «СОВА», 2004.
.Комментарий к закону РФ «О средствах массовой информации». /Науч. ред. проф. Монахов В.Н. - авторы-составители Арапова Г.Ю., Глисков А.А., Шишкин Д.Г. - М.: Издательство «СТЭНСИ», 2002. - 416 с.
.Малькова В.К. Образы этносов в современных российских СМИ. // Тезисы научно-практической конференции: Средства массовой информации в современном мире, СПб., 2001, с. 79.
32.Малькова В.К., Остапенко Л.В. Этническая журналистика и проблемы толерантности. М., 2001
.Малькова МЫ - СОГРАЖДАНЕ (СМИ и общество). Под общей редакцией И.М. Дзялошинского. Москва, 2002. #"justify">34.Манцев А. А. Этнополитические конфликты: природа, типология, пути урегулирования //Социально-гуманитарные знания, 2004, №6 - с.151 -165.
.Мельников М.А. Время выбора. Несколько слов в пользу саморегулирования в профессиональной журналистике. Журналист №5. 2001.
36.Мельников М.А. Как не угодить под «статью», цитируя расиста. //Профессия журналист, №5, 2001.
.Минкин А. Журналисты на чеченской войне. Факты, документы и свидетельства. - М. 1995. с.275
38.Паин Э.С. Конструирование образа иммигранта в прессе // Социс, 2003, №11 - с.46 - 52.
.Пашенцев Е.Н. Связи с общественностью М.: Дело, 2000.-271 с.
40.Петров В.Н. Миграции населения и этнические мигранты в современной России. Краснодар, 2006.
41.Платонов Ю. Народы мира в зеркале геополитики (структура, динамика, поведение): Учеб. пособие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000.#"justify">.Подростки и юношество в многонациональной Москве: формирование этнического самосознания и межэтнических отношений. М.: Институт социологии РАН, 2007.
.Политический экстремизм и СМИ: время расставить точки над «i», Комментарий Института проблем информационного права, ЗИП, 8-9, 2002.
.Почепцов Г. Г. Коммуникативные технологии ХХ века. - Москва - Киев: «Рефл-бук», 2002 - 328 с.
.Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2000.(«Зарубежная и российская журналистика: трансформация картины мира и ее содержания». Научный редактор А.А. Стриженко. Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова. 2003 год. #"justify">.Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов. М.: «Рефл-Бук», «Ваклер» - 2000.-624с.
.Проблемы борьбы с терроризмом. Материалы научно-практической конференции 21 марта 2000 года. - М.: Институт международного права и экономики имени А.С. Грибоедова, 2000 - 256 c.
48.Профессиональная этика журналиста. Документы и справочные материалы. /Составитель Казаков Ю.В. - М.: Галерия, 2002. -472 с.
.Психология: Словарь. - М, 1990. - С. 174.
.Ратинов А.Р., Кроз М.В, Ратинова Н.А., Ответственность за разжигание вражды и ненависти: психолого-правовая характеристика, М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2005. - 256 с.
.Рябцев В.Н. Конфликтологическая работа на Кавказе в аспекте этнонациональных отношений: проблемы и перспективы. Ростов н/Д., 1999. С.15-16.
.Свобода массовой информации в Интернете Правовые условия реализации. Автор-составитель - проф. Монахов В.Н. Ответственные редакторы Симонов А.К., Горбаневский М.В. М.: РИК «Галерия», 2005. - 416 с.
53.Сикевич З.В. Национальное самосознание русских. - М.: «Механик», 2006.
54.Сикевич З.В. Социологическое исследование: практическое руководство - СПб.: Питер, 2007.
.Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. - СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002 г. - 461 с.
56.Тишков В. Общество в вооруженном конфликте (Этнография Чеченской войны). М. Наука, 2001.
.Хайруллина Н.Г. Социодиагностика этнокультурной ситуации в северном регионе. - Тюмень: Изд-во ТюмГНГУ, 2007.
58.Хайруллина Н.Г., Салихова А.Р. Динамика социокультурной ситуации на юге Тюменской области // Вестник Тюменского Нефтегазового университета. Региональные социальные процессы. 2007. №1.
59.Чичановский А.А. Проблемы взаимодействия государства и средств массовой информации. М.: Луч, 2005 - 196 с.
.Ямсков А. Этнический конфликт: проблемы дефиниции и типологии//Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997.