Приднестровье после гражданской войны
Содержание
1. Политическая обстановка
. Восстановление сельского хозяйства
. Восстановление промышленности
. Бендеры в годы румынского королевского режима (1918-1940 гг.)
Литература
1. Политическая обстановка
История Приднестровья в период после Октябрьской революции непосредственно связана с событиями в России и Украине, в состав которой оно входило. Приднестровский регион являлся частью Херсонской и Подольской губерний. Позднее здесь произошел ряд административно-территориальных изменений. Так, в марте 1919 г. Херсонская губерния была разделена по Южному Бугу на две губернии - Херсонскую и Одесскую. Территория Приднестровья южнее с. Гояны вошла в Одесскую губернию; в феврале 1920 г. в ее состав был включен Балтский уезд Подольской губернии, а в феврале 1921 г. - почти весь Ананьевский уезд. В марте 1923 г. вместо уездов стали вводиться новые административно-территориальные деления - округа и районы. Балтский уезд переименовывается в Балтский округ, а территория четырех приднестровских районов Тираспольского уезда стала частью Одесского округа.
Положение на этих территориях после 1920 г. оставалось сложным и противоречивым. Победа над внутренней контрреволюцией и иностранными интервентами была достигнута ценой больших потерь. По оценке председателя СНК РСФСР В.И. Ленина, состояние страны после выхода из войны было «…более всего похоже на состояние человека, которого избили до полусмерти: семь лет колотили ее, и тут, дай бог, с костылями двигаться!» Приднестровье, которое не раз за эти семь лет становилось зоной военных действий или прифронтовой полосой, в большей степени, чем другие регионы, пострадало от непрерывных смен знамен и правительств. За годы революции и гражданской войны власть здесь менялась 14 раз. Остро ощущался недостаток самых необходимых продуктов и промышленных товаров. В 1920 г. в Тирасполе, Балте, Ананьеве насчитывалось 39 мельниц, 12 маслобоен, 10 пекарен, 6 колбасных фабрик, 2 фруктосушилки, 2 небольших механических завода, 42 кузницы, 9 слесарных мастерских, 3 небольшие электростанции, типография. Имелись также сахарный завод в Рыбнице и маслобойный - в Бирзуле. Однако большинство промышленных предприятий было полностью выведено из строя, а уцелевшие работали с неполной нагрузкой из-за сильной изношенности оборудования, отсутствия сырья и топлива.
Вот как охарактеризовал в своих воспоминаниях состояние промышленности региона после войны один из активных участников социалистического строительства в Приднестровье Е.Г. Василевский: «Все паровые мельницы и ветряки разрушены белогвардейцами, муку крестьянам молоть негде. Сельские кузнецы почти не работают. Ремонтировать сельскохозяйственный инвентарь негде, школы разрушены, электростанции в Григориополе и Дубоссарах выведены из строя, а керосин - роскошь».
В крайне тяжелом положении оказалось и сельское хозяйство. По сравнению с 1913 г. почти вдвое сократились посевные площади зерновых, а также поголовье лошадей и крупного рогатого скота. К началу 1920 г. общее количество сельхозмашин и орудий уменьшилось по сравнению с 1917 г. на 20%. Из всех крестьянских хозяйств Тираспольского и Балтского уездов 27,4% не имели сельхозинвентаря, а 42,3% - рабочего скота.
Крестьянство, довольно терпимо относившееся к продразверстке в годы войны, в мирных условиях стало проявлять недовольство политикой военного коммунизма. Жители сел Парканы, Ташлык, предместья Дубоссар говорили на сходах о необходимости отмены продразверстки и требовали наладить снабжение промышленными товарами.
На фоне всеобщего недовольства населения активизировали свою деятельность антисоветские силы. Несмотря на то что иностранные военные интервенты были изгнаны из края, вооруженная внутренняя борьба все еще продолжалась. Обусловливалось это, прежде всего, наличием различных политических группировок монархического и анархического толков, а также сторонников украинской Центральной рады, петлюровской Директории, усматривавших возможность продолжения борьбы с Советами при помощи государств запада, в частности Румынии и Польши. Заинтересованность западных стран, в том числе и указанных выше, в ослаблении Советской власти и последующей ее ликвидации способствовала продолжению гражданской войны. Этим и объясняется помощь извне различным силам, ведущим борьбу с Советами, а в ряде случаев - и непосредственное участие некоторых государств в вооруженном противостоянии. Кроме того, активизировалась миграция населения: часть недовольных переезжала за границу, а из-за рубежа, наоборот, прибывали приверженцы Советской власти.
Фактически гражданская война, хотя и в других, значительно меньших масштабах, продолжалась до 1923 г. В Украине и Приднестровье длительное время действовали антисоветские вооруженные отряды Тютюнника, Заболотного, Стратиевского, Рымаря и др. Только в Балтском уезде в начале 1921 г. было совершено 75 вооруженных налетов на советские учреждения, убито 40 советских работников и красноармейцев, похищено с ссыпных пунктов свыше 30 т зерна. Бандиты получали из-за Днестра оружие и боеприпасы, из Бессарабии переправлялись и пополняли антисоветские отряды члены деникинской, петлюровской и махновской армий. Нередко им оказывало помощь и местное население.
Руководство борьбой против бандитских формирований было поручено М.В. Фрунзе - главнокомандующему вооруженными силами Украины и Крыма, который одновременно являлся председателем Всеукраинского совещания по борьбе с бандитизмом, созданного при СНК УССР. Согласно решению правительства Украины, такие органы были учреждены в губерниях, уездах и волостях. По инициативе М.В. Фрунзе, принимавшего непосредственное участие в военных действиях, в помощь частям Красной Армии для преследования и окончательного уничтожения антисоветских банд формировались летучие отряды. В приказе об их создании отмечалось: «Широко использовать для состава таких отрядов добровольцев, вполне отвечающих требованиям честного, ответственного, предприимчивого бойца, привычного к партизанской работе…» В инструкции, разработанной совещанием по борьбе с бандитизмом в мае 1921 г., содержались конкретные указания по вопросам комплектования и снабжения этих отрядов. В них принимались граждане от 18 до 40 лет сроком на шесть месяцев. По обеспечению всеми видами фронтового довольствия летучие отряды приравнивались к милиции, в оперативном отношении они подчинялись уездным и губернским постоянным совещаниям по борьбе с бандитизмом. Добровольцы снабжались главным образом оружием, изъятым у кулаков и контрреволюционеров.
Как всегда, большая часть рабочих и крестьян не могла стоять в стороне от происходящих событий. Многие из них сложили свои головы в борьбе с бандитизмом. В Тираспольском уезде действовало 13 отрядов незаможных селян численностью свыше 400 человек, в Ананьевском было сформировано 25 отрядов. Успешно шло создание отрядов в Балтском уезде. Бои с бандами вели подразделения 51-й Перекопской дивизии под командованием В.К. Блюхера, части особого подчинения, милиция в тесном взаимодействии с летучими отрядами сел, волостей, городов. Они охраняли сельские зернохранилища, дороги, проводили разведку, устраивали ночные облавы.
В первых числах мая 1921 г. была разбита банда Кошевого, которая насчитывала 150 кавалеристов. Через три месяца, в августе, органы ЧК раскрыли связанную с Заболотным контрреволюционную группу в Дубоссарах.
В начале 1921 г. в Украине объявляется амнистия для лиц, состоявших в бандах. Многие из них, уставшие от войн, сами являлись с повинной: в Балтском уезде до 9 мая 1921 г. сдались 199 бандитов, а в целом по Украинской ССР - около 10 тысяч. Постоянно преследуемые летучими отрядами добровольцев, обессиленные, но не желавшие сдаваться банды перекочевывали из леса в лес или скрывались в приднестровских плавнях. Кроме того, социальную базу антисоветских группировок в значительной степени подорвал переход к новой экономической политике.
И все же непосредственная помощь, оказываемая контрреволюционным формированиям извне, а в этом районе - боярской Румынией и панской Польшей, привели во второй половине 1921 г. к возобновлению кровавых налетов. Так, после неоднократных поражений банда Тютюнника сумела восстановить свои силы на территории Польши и в ноябре вторглась в пределы Украины. Однако бойцы кавалерийской бригады под командованием Г.И. Котовского в двухдневном бою (17-18 ноября) разгромили контрреволюционеров, захватили их штаб, более 500 пленных и 22 пулемета. Тютюннику с 30 всадниками удалось бежать в Польшу.
Другая банда в 150 штыков на рассвете 19 ноября 1921 г. переправилась в районе Бендер через Днестр, оттеснила советскую пограничную охрану и захватила села Парканы и Терновку. В Парканах бандиты разгромили сельский Совет, клуб, уничтожили документы Парканского волостного исполкома, расстреляли 13 красноармейцев и крестьян. Спустя некоторое время банда достигла западной окраины Тирасполя, но там ее встретили отряды Красной Армии. Часть бандитов полегла во время схватки, многие были взяты в плен, оставшиеся переправились через Днестр. В это же время другая антисоветская группировка, только меньшей численностью, перебравшись через р. Днестр у с. Гура-Быкулуй, устремилась к с. Плоское и, заняв его, двинулась на Тирасполь. В трехчасовом бою под городом бандиты были разгромлены, и только немногим из них удалось переправиться на правый берег под прикрытием румынской артиллерии.
К концу 1922 г. была разбита долгое время орудовавшая в Тираспольском уезде банда Макаренко, который имел связи с известным эсером-террористом Б. Савинковым. Успешно шла борьба в Балтском уезде, где бесчинствовали формирования Заболотного, Киршула, Солтыса и др. Банда Заболотного была уничтожена в начале 1922 г., а к концу год ликвидированы и остальные антисоветские группировки, убиты Киршул и Солтыс, пойманы Сальковский, Стягайло, Боровский и другие главари.
Хозяйственная разруха, голод, бандитизм, недовольство крестьян системой продразверстки представляли серьезную угрозу для Советской власти. В таких условиях правящая РКП(б) должна была сделать решительный поворот в области экономических отношений. Состоявшийся в марте 1921 г. V съезд партии принял решение о претворении в жизнь новой экономической политики - нэпа. Новая экономическая политика предусматривала замену продразверстки фиксированным продналогом, разрешала свободную торговлю, денационализацию промышленных предприятий. На волостных съездах крестьян-бедняков в Ташлыкской, Слободзейской, Дубоссарской, Малаештской, Коротнянской, Тираспольской волостях и в г. Григориополе были приняты резолюции, одобрявшие нэп. На одном их них, проходившем в Дубоссарах, говорилось, что «продналог является единственным способом налаживания хозяйства, когда каждый гражданин знает заранее, что ему предстоит отчислить в пользу государства, и свободно может распоряжаться своими излишками».
2. Восстановление сельского хозяйства
Замена продразверстки, которая сокращалась почти вдвое, натуральным налогом, что, собственно, и явилось началом перехода к новой экономической политике, давала крестьянину возможность расширить и улучшить свое хозяйство, создавала стимул, личную материальную заинтересованность в подъеме сельскохозяйственных производительных сил.
В советских республиках замена продразверстки продналогом проходила с учетом местных специфических условий. Так, декрет о замене продразверстки продналогом в Украине, принятый ВУЦИК 27 марта 1921 г. (он распространялся и на Приднестровье), имел свои особенности. До нового урожая продолжалось взимание продразверстки, создавался специальный фонд для поддержки бедноты за счет отчисления 10-25% продовольствия, собранного в виде налога. Согласно сокращенной вдвое разверстке, для Тираспольского уезда была установлена норма сдачи хлеба государству, составившая 800 тыс. пудов, и для Балтского - 300 тыс. пудов. Этот план был выполнен к 1 июля 1921 г.
Созданию у крестьян экономического стимула и подъему разрушенного хозяйства способствовал принятый 2 марта 1921 г. V Всеукраинским съездом Советов новый земельный закон, закреплявший за крестьянами наделы в размере трудовой нормы на девять лет. В Тираспольском уезде трудовая норма составляла 1,5-2 десятины на едока. Кроме того, комиссии уездных земельных отделов пришли к выводу о необходимости повышения норм наделения землей хозяйств, обеспеченных скотом и инвентарем, которые способны более интенсивно обрабатывать землю. В Тираспольском уезде нормы таких хозяйств были увеличены в 2,5 раза, в Балтском - в 2. В результате весной 1921 г. посевная кампания прошла благополучно, а площади посевов почти достигли уровня 1916 г.
В сводке Тираспольского ревкома за апрель 1921 г. отмечалось, что успех проведения посевной кампании объясняется, прежде всего, принятием декрета V Всеукраинского съезда Советов о закреплении земли за хозяйствами и о переходе от продразверстки к продналогу (постановление Х съезда РКП(б)).
Переход к нэпу и закрепление земельных наделов выдвинули вопрос о дальнейшей судьбе комитетов незаможных селян, созданных в 1920 и действовавших до 1933 г. В Приднестровье по отношению к ним были еще сильны ликвидаторские настроения.
Нередко местные Советы игнорировали комнезамы, объявляли их распущенными. Вот как аргументировал ненужность КНС секретарь Тираспольского уездного партийного комитета И. Уралов: «Поскольку мы держим курс на крепкого хозяина, значит, и на середняка, и на кулака, нам было бы ошибочно говорить о сохранении комнезамов». И все-таки комитеты победили. На Тираспольском уездном съезде КНС, проходившем 21- 22 января 1922 г., делегаты говорили о новых задачах комнезамов в связи с переходом к нэпу, а председатель Тираспольского уездного исполкома выразил мнение о необходимости более энергично привлекать членов КНС к контролю за работой всех советских учреждений уезда. За сохранение и укрепление комнезамов высказался и II Уездный съезд ревкомов в г. Балта.
Не менее важной задачей, которая Первый колхозник с. Карагаш Е.И. Харин стояла перед комитетами незаможных селян, являлась борьба с кулачеством. К концу 1921 г. в Тираспольском уезде были конфискованы излишки земли у 41 тысячи средне- и многоземельных единоличников. КНС играли большую роль и в сборе продналога. Они входили в состав налоговых комиссий, посылали своих представителей для контроля качества поступающего на ссыпные пункты зерна.
При переходе к мирному строительству отпала необходимость в существовании чрезвычайных органов Советской власти - ревкомов. Летом 1921 г. началась подготовка к выборам в Советы. В селах создавались сельские и волостные избирательные комиссии, в состав которых входили представители от ревкомов и КНС. Комиссии готовили списки избирателей, намечали кандидатов в состав Советов. 19 августа 1921 г. в Тираспольском уезде прошли выборы в сельские Советы, 21 - в волостные, а 26 августа в Тирасполе открылся III Уездный съезд Советов, который обсудил свои задачи. На съезде выступил народный комиссар военного отдела Украины М.В. Фрунзе с докладом «О хозяйственном строительстве Советской Республики». Сельские, волостные и уездные Советы стали постоянно действующими органами власти на местах, которым ревкомы передали свои полномочия.
Продовольственный кризис, вызванный семью годами войны, усугубился в 1920 г. засухой в Поволжье, на Южном Урале, Северном Кавказе. В Приднестровье, как и в других регионах, создавались комитеты помощи голодающим, собирались продовольствие и деньги, организовывался прием детей из пострадавших районов. В резолюции Дойбанского волостного съезда Советов говорилось: «Принимая во внимание катастрофическое несчастье, которое обрушилось на головы наших братьев - рабочих и крестьян Поволжья, обязываемся сделать все, что только будет в нашей возможности». До 10 января 1922 г. Балтский уезд отправил голодающим 206,4 т продовольствия, более 118 млн руб. От населения Тираспольского уезда до 4 января поступило 96,7 млн руб.
В 1921 г. засуха охватила южные районы Украины, в том числе и Приднестровье. В Тираспольском уезде из-за засухи и сельхозвредителей собранный урожай зерновых культур составил 42,9 тыс. т, что лишь на 16 тыс. т превышало количество засеянных семян и было в 10 раз меньше урожая 1914 г. В Приднестровье начался голод. Из 24 волостей Тираспольского уезда 16 были причислены к голодающим, а из 34 волостей Балтского - 10. В июле 1922 г. число голодающих по отношению к общему количеству жителей в Одесском уезде составило 81,1%, в Тираспольском - 30,7%, в Балтском - 12,7%. Только в Тираспольском уезде голодало более 63 тыс. человек.
августа 1921 г. в Одесской губернии была создана комиссия помощи голодающим, перед которой стояли конкретные задачи по сбору продовольствия для населения. Оказанная поддержка спасла от голодной смерти много тысяч жизней. Однако фонды Одесской губернской комиссии распространялись только в пределах губернии, поэтому партийные и советские органы Тираспольского, Балтского и Ольгопольского уездов приступили к выполнению принятого в феврале 1922 г. декрета ВЦИК об изъятии из церквей предметов из золота, серебра, драгоценных камней. Ценности, конфискованные из 98 церквей, дали Тираспольскому уезду 400 т хлеба. В восьми случаях прихожане не пожелали выполнять декрет и оказали сопротивление.
И все-таки внутренних ресурсов для голодающих Приднестровья не хватало. К тому же приказом Одесского губисполкома, обязавшего в мае 1921 г. Тираспольский и Балтский округа отказаться от практики повышения норм наделения землей сильных крестьянских хозяйств, были значительно ослаблены возможности самообеспечения крестьян продовольствием. Кроме того, безлошадные и безынвентарные крестьяне не могли эффективно использовать полученную землю.
Приднестровцам пришло на помощь Советское государство. Осенью 1922 г. крестьяне Тираспольского уезда получили 392 т озимых семян в качестве государственной ссуды. Еще 3312 т было выделено к весеннему севу. Урожай 1922 г., использованный как продовольствие, резко снял напряженность в этом вопросе. Осенью этого же года крестьяне Тираспольского и Балтского уездов получили соответственно 1633 и 200 т озимых семян. Одновременно они были освобождены от задолженности по семенной ссуде, полученной осенью 1920 и весной 1921 г.
Помощь голодающим оказывали также Нансеновская международная благотворительная организация и Американская администрация помощи.
Мощным импульсом для восстановления сельского хозяйства явились мероприятия по землеустройству, проводившиеся в 1921-1924 гг., в результате которых крестьяне из густонаселенных приднестровских волостей на добровольных началах переселялись в степные регионы, где получали наделы земли, причем по более высокой норме. Таким образом, были основаны десятки новых сел: Ново-Погребя, Новая Моловата, Новая Кошница, Новые Чобручи, Новая Слободзея и др. Переселенцам предоставлялись льготы и государственная помощь строительными материалами, инвентарем, семенами.
мая 1922 г. Вторая сессия VI созыва ВУЦИК приняла «Основной закон о трудовом землепользовании». Закон подтверждал исключительное право государства на владение землей, запрещал переделы между селами, разрешал трудовую аренду земли и найм рабочей силы для ее обработки. Важное место в законе занимали вопросы организации коллективного землепользования.
Особую заинтересованность в создании коллективных хозяйств проявили комне-замы. В резолюции съезда КНС Балтского уезда говорилось: «Учитывая исторические условия незаможных селян, а именно: недостаток живого и мертвого инвентаря у селян, съезд считает необходимым вести самую широкую агитацию среди всего незаможного селянства за устройство артелей и общественной запашки…» Первые коллективные хозяйства - артели, коммуны, товарищества общественной обработки земли (ТОЗы) возникают в Приднестровье в 1920 г. К концу года на территории, которая впоследствии полностью вошла в МАССР, насчитывалось шесть колхозов с 656 едоками, а через год - уже 25 колхозов с 1624 едоками и 3419 десятинами земли. Впервые в производственные сельскохозяйственные коллективы объединялись бедняцко-батрацкие хозяйства, демобилизованные красноармейцы, а также представители рабочего класса. Одним из первых коллективных хозяйств Приднестровья была сельскохозяйственная артель «Пробуждение», в которую в 1920 г. вошли 11 бедняцких хозяйств с. Коротное Тираспольского уезда, «Дариевка» и «Ласточка» с. Суклея, коммуна «Новый мир» с. Глиное. Однако в отличие от других районов страны в этом регионе коммуны не получили широкого распространения. До 1926 г. единичными были и товарищества общественной обработки земли. Из всех форм коллективного ведения хозяйства в первой половине 20-х годов здесь преобладала сельхозартель.
Следует подчеркнуть, что государство оказывало помощь только тем коллективам, в которые входили незаможные крестьяне. Коллективные хозяйства, созданные зажиточными крестьянами, нередко разгонялись. Например, в Тираспольском уезде в 1921 г. были ликвидированы как «лжеколхозы» 22 таких хозяйства. Их инвентарь передавался товариществам, объединявшим бедных крестьян. По примеру других районов страны в некоторых бывших помещичьих хозяйствах создавались государственные предприятия - совхозы. В 1920-1921 гг. в Тираспольском уезде организовалось восемь совхозов. Среди первых, созданных осенью 1920 г., были совхозы: им. Г.И. Котовского, им. Ф.Э. Дзержинского и ряд других.
Идея создания на Приднестровской земле хозяйства такого типа была высказана М.В. Фрунзе во время его встречи в Тирасполе с группой бывших командиров и рядовых бойцов Красной Армии. Совхоз был организован на берегу Днестра на 128 га угодий, из которых 97 га занимали болота и плавни. Вскоре хозяйство значительно расширило свои земельные площади; началось его техническое оснащение. В 1925 г. после смерти М.В. Фрунзе по просьбе коллектива рабочих совхозу было присвоено его имя.
Одной из форм приобщения крестьян к коллективному труду стали сельские и волостные комитеты взаимопомощи (КВП). На них возлагалась организация взаимной помощи при неурожаях, пожарах, эпидемиях; производственной помощи бедноте, семьям красноармейцев, демобилизованным, сиротам, инвалидам. Средства комитетов слагались из самообложения налогом крестьян, из пожертвований, а также из предоставленных государством денежных и материальных средств. К осени 1922 г. КВП действовали уже во всех селах и волостях Приднестровья. В 1925 г. комитеты взаимопомощи представляли 156 организаций, в которых насчитывалось 21 426 членов. Они создали свои фонды, имели в распоряжении пять мельниц и три маслобойни.
В начале 1923 г. в Балтском и Тираспольском уездах по решению ЦК КП(б)У и СНК УССР была проведена чистка комнезамов с целью освобождения их от враждебно-кулацких элементов. В результате из состава КНС были исключены в Тираспольском уезде 37% членов, а в Балтском - 54%. Причем исключались не только зажиточные, но и бедные крестьяне, принимавшие недостаточно активное участие в работе комитетов.
Погодные условия первой половины 20-х годов не способствовали скорейшему восстановлению сельского хозяйства. Практически бесснежные зимы, крайне незначительные осадки, сильные суховеи в еще большей степени усугубили и без того тяжелое положение в регионе и предопределили 1925 год как неурожайный и голодный. Стихийное бедствие не обошло стороной ни один из районов Приднестровья. Гибель урожая в среднем превысила 70%. Ситуация осложнялась еще и тем, что в крае приступили к восстановлению рыночных экономических отношений. Пестрота в формах и методах организации труда на селе привела к существенному снижению урожайности, особенно зерновых культур. Отрицательно повлияла на урожайность и в целом на состояние сельского хозяйства нехватка средств производства, которые продолжали изнашиваться, выходили из строя, а новые негде и не на что было приобрести. Разрушенный гражданской войной традиционный уклад сельской жизни, практически полное отсутствие кормов привели к катастрофическому ослаблению тягловой силы в регионе. Все эти причины объективного характера породили голод 1925 г.
Однако были и субъективные факторы, усугублявшие и без того тяжелое положение в сельском хозяйстве: выполнение плана хлебозаготовок любой ценой, без учета возможностей крестьянских хозяйств и перспектив их развития, некомпетентность и самонадеянность некоторых представителей высших эшелонов власти, безответственность местных чиновников и др. Правда, следует отметить и искреннее желание отдельных руководителей республики оказать помощь народу, их активную деятельность в этом направлении.
Часть населения особо пострадавших Каменского, Григориопольского, Тирас-польского, Слободзейского районов в прямом смысле слова голодала. По неполным сведениям, количество голодающих к ноябрю 1925 г. составляло более 150 тыс. взрослых и 15 тыс. детей до 10 лет. Согласно решениям СНК СССР и УССР, крестьяне голодающих районов не только были полностью освобождены от налогов, но и получили в виде государственной помощи 3 млн руб. и 914 тыс. пудов семенной ссуды. Голод отступил в 1926 г. Для борьбы с засухами было решено построить Кара-гашскую оросительную систему. Благодаря сооруженной при ней в 1925 г. силовой электростанции орошалось 9 тыс. дес. земли, освещение получили 7200 дворов, электроэнергию - 10 мельниц.
В условиях недорода, голода, сокращения поголовья скота крестьяне стали активнее объединять свои усилия в обработке земли. К октябрю 1924 г. в Приднестровье насчитывалось 116 колхозов, состоявших в среднем из 13-20 дворов. В целях укрепления сельхозартелей было установлено, что каждая артель должна иметь не менее 100 га земли. Артельные хозяйства, у которых земли было меньше нормы, укрупнялись или переводились в товарищества общественной обработки земли (ТОЗы). В 1925 г. в МАССР насчитывалось 144 колхоза, в том числе 119 артелей, шесть коммун и два ТОЗа. Их земельная площадь составляла 2,2% общей площади обрабатываемых земель и 1,6% крестьянских дворов. Количество единоличных хозяйств доходило до 112,2 тыс, в среднем на одно хозяйство приходилось 4,2 дес. земли.
Помимо производственной широкое распространение получила потребительская, сельскохозяйственная, снабженческо-сбытовая и кредитная кооперация, которая помогала крестьянам в организации заготовок и сбыта продукции, снабжения и совместного пользования средствами производства, а также кредитом. К концу 1925 г. различными формами кооперации были охвачены 20,8% крестьянских хозяйств. В
г. Тираспольская сельхозсекция отпустила крестьянским хозяйствам в рассрочку на два года 90 однолемешных и 5 двулемешных плугов, 18 жаток, 16 веялок, 5 кукурузомолотилок, 13 тыс. кос, 12 пропашников, 5 конных грабель.
Накануне революции в крае помещичьи земли обрабатывали трактора иностранного производства: два с двигателем внутреннего сгорания и один с паровым двигателем. Тракторизация сельского хозяйства Приднестровья началась с 1925 г. - сюда были завезены первые 60 тракторов «Фордзон» и два «Запорожца». Их приобрели коллективные хозяйства и машинно-тракторные товарищества за счет предоставленных государством кредитов.
Усилия, направленные на восстановление сельского хозяйства, стали оправдывать себя к концу 1924 - началу 1925 г., когда в основном был достигнут довоенный уровень посевных площадей.
Однако валовой сбор и урожайность основных сельхозкультур еще отставали от довоенного уровня. Так, в 1924 г. валовой сбор зерновых культур составлял лишь 41% от уровня 1913 г. Потребности в сельхозмашинах практически не обеспеченного техникой сельского хозяйства были удовлетворены лишь на 44% по сравнению с тем же 1913 г. Более того, в 1925 г. свыше 58% крестьянских хозяйств вообще не имели рабочего скота, 46,7% - плугов и борон. Машинами обрабатывали свою землю только 2,5% крестьянских хозяйств.
приднестровье промышленность королевский режим
3. Восстановление промышленности
В начале 1920 г. промышленность в Приднестровье практически отсутствовала. Самой крупной силовой станцией был двигатель мощностью в 80 л. с., а средняя мощность двигателей на предприятиях не превышала 12 л. с. На чугунолитейном заводе, считавшимся достаточно крупным предприятием, двигатель имел мощность 6 л. с.; на производстве было занято 11 рабочих, из них 5 неквалифицированных. В отчете о деятельности Одесского губернского экономического совещания за 1922 г. указывалось, что, за исключением мукомольных и маслобойных заводов, в Тирас-польском уезде нет крупных промышленных предприятий - практически все относились к кустарным.
Государственные органы не располагали средствами для восстановления производства даже на мелких предприятиях. Поэтому со второй половины 1921 г. их стали сдавать в аренду частным владельцам, в том числе и прежним. Так, в 1921 г. в Тираспольском уезде в аренду были сданы 145 мельниц, 64 маслобойки, 2 механических завода, ватная фабрика, типография, картонажная мастерская, в Балтском уезде - 216 мельниц, 178 маслобоек, 4 мыловаренных и 3 кожевенных завода. В 1925 г. совнархоз республики сдал в аренду 97 мельниц, 31 маслобойку, 5 типографий, 3 кожевенных завода, суконную фабрику, лесопильный, кирпичный и известковый заводы. Арендная промышленность по производству продукции преобладала над государственным, кооперативным и частным секторами.
И все же государство делало все возможное, чтобы изыскать средства на восстановление промышленности. В Приднестровье в эти годы развивались, прежде всего, традиционные отрасли - пищевая и легкая. Был реконструирован Бирзульский маслозавод, на котором работало свыше 100 рабочих (до революции - всего 40 человек), восстановлены Рыбницкий сахарный завод, Каменский карьер, Каменская госмельница, Тираспольский кирпичный завод, а также единственное крупное в то время металлообрабатывающее предприятие - Тираспольский механический завод. В 1925 г. начал выпускать продукцию консервный завод в Тирасполе (с 1926 г. - им. П. Ткаченко) - первый консервный завод союзного подчинения в Молдавии. На базе бывшей мастерской создается Тираспольский чугунолитейный завод.
Новая экономическая политика способствовала восстановлению и успешному развитию кустарно-ремесленной промышленности. В 1921 г. в Тираспольском уезде зарегистрировано 588 кустарей и 110 промысловых артелей. Основными видами кустарного производства были бондарное, кузнечное, портняжное, столярное, жестяное, а в сельской местности - переработка сельхозпродукции и ткацкое производство. К середине 1925 г. количество кустарных ремесленных предприятий в Приднестровье достигло 7114, причем 98% из них являлись частными. Из 8 тыс. кустарей-мастеров только 818 человек были организованы в различные производственные объединения.
Однако, несмотря на восстановление и развитие промышленности, серьезной проблемой в этот период оставалась безработица. В 1921 г. комиссией по социальному страхованию рабочих при Тираспольском уездном отделе социального обеспечения было поставлено на учет более 4 тыс. безработных. Временно оставшимся без работы оказывалась посильная помощь. На 1 января 1925 г. общее количество так называемого «неустойчивого населения» в Молдавской АССР составляло 4885 человек, а к 1 января 1926 г. эта цифра увеличилась до 14 525 человек. Особенно быстро росло число оставшихся не у дел людей в зимние месяцы, когда заканчивались сельскохозяйственные работы и сезонные рабочие пополняли в городах армию безработных. Полностью безработица в МАССР была ликвидирована лишь в 1930 г.
С переходом к нэпу все больше внимания стало уделяться плановому руководству народным хозяйством. Первым государственным планом, разработанным и созданным Советским правительством и Государственной плановой комиссией, был ГОЭРЛО - Государственный план электрификации, который распространялся и на Приднестровье. В 1921 г. в городах Дубоссары, Рыбница, а также в селах Ташлык, Бутор, Катаржино сооружаются небольшие электростанции, начинаются подготовительные работы по строительству электростанций в Григориополе, Каменке, Петроверовке и Новопетровской волости. В апреле 1922 г. в Тирасполе запускается электростанция мощностью 200 л. с., которая дала возможность осветить весь город и электрифицировать все предприятия. В 1923-1924 гг. она была расширена и переведена на минеральное топливо. К концу восстановительного периода электроэнергию вырабатывали Балтская и Ананьевская электростанции.
Для осуществления общего руководства экономикой в Тирасполе и Балте в июне 1921 г. создаются уездные экономические совещания при Советах, отделы народного хозяйства преобразовываются в уездные управления особоуполномоченных президиума Одесского совета народного хозяйства. После образования МАССР утверждаются республиканские органы руководства народным хозяйством. Планированием занималась Государственная плановая комиссия, кустарным производством руководил Промышленный союз, торговлей управлял Народный комиссариат торговли, промышленностью - Совет народного хозяйства.
В 1925 г. в республике насчитывалось уже 3256 промышленных предприятий. К ним относились все те заведения, которые использовали наемную рабочую силу, имели двигатель или свое специальное помещение. Благодаря последнему показателю в разряд промышленных предприятий вошли даже самые мелкие мастерские сапожников, портных и т. д. Цензовых предприятий, на которых числилось более 16 наемных рабочих при наличии двигателя или более 30 рабочих при отсутствии такового, насчитывалось 37. В целом на них были заняты 1465 наемных рабочих. Из общего числа предприятий 93,7% составляли частные, выпускавшие 26,9% всей валовой продукции, 80% которой приходилось на предприятия мукомольной и маслобойной отраслей.
Несмотря на определенные успехи, достигнутые в эти годы в промышленности, МАССР к концу восстановительного периода по-прежнему оставалась слаборазвитой в промышленном отношении. В значительной мере рост производительности труда и выпуска продукции тормозило старое, изношенное оборудование предприятий, кроме того, многие производственные корпуса были вообще непригодны для работы.
4. Бендеры в годы румынского королевского режима (1918-1940 гг.)
Оккупация края войсками королевской Румынии не могла не повлечь за собой ухудшение социально-экономического положения трудящихся Бессарабии. Экономическая политика румынского правительства была направлена на то, чтобы бессарабские города как можно быстрее потеряли значение промышленных центров. Оккупационные власти стремились уничтожить даже те незначительные промышленные объекты, которыми располагала Бессарабия к моменту ее захвата, намеревались превратить край в аграрный сырьевой придаток Старого королевства, в источник ресурсов для индустриализации Румынии и благоустройства Бухареста. В первые годы оккупации румынские чиновники вывозили в Румынию все, что представляло для них ценность - имущество городов, железной дороги, русской армии и т. д. Оставшиеся в 1918 г. в Бессарабии паровозы и вагоны за бесценок были проданы румынскими властями на переплавку Решицкому металлургическому комбинату (Румыния), поскольку не могли быть использованы на узкоколейных румынских дорогах.
Демонтаж и перемещение всех мало-мальски крупных предприятий, построенных в крае до 1918 г., продолжались и в последующие годы, особенно в периоды экономических кризисов 1929-1933 и 1937-1938 гг. Из Кишинева были транспортированы трикотажная фабрика «Сфинкс» и текстильная фабрика Тарановского, на которых работало свыше 400 человек, а также два кожевенных завода, железнодорожные и другие мастерские, из Бендер после полного демонтажа - крупнейшие в Бессарабии железнодорожные мастерские, где было занято 710 человек, и т. д. Только до середины 30-х годов из городов и местечек Бессарабии оккупанты перебазировали в Старое королевство 96 маслобойных, 12 кожевенных, 9 спиртоводочных заводов, 3 завода, выпускавших сельскохозяйственные машины, 16 типографий и др.
Экспроприация важнейших предприятий Бессарабии больно ударила по экономике края. За 22 года здесь было построено единственное крупное предприятие - Бельцкий сахарный завод и начато строительство Бендерского консервного завода проектной мощностью 1,5 млн банок в год. Кроме того, румынские власти предпринимали специальные меры, препятствующие промышленному развитию Бессарабии. Например, декрет-закон о монопольном праве румынского государства на рыболовство в водах Бессарабии от 24 июля 1919 г. подрывал развитие рыбоконсервной промышленности края, а декрет-закон о государственных монополиях от 5 сентября 1919 г. обязывал Министерство финансов Румынии выявлять и ликвидировать существующие частные табачные и спичечные фабрики.
В периоды экономических кризисов 30-х годов румынские промышленники добились закрытия на территории Бессарабии 59 заводов, фабрик и мастерских, что составило около четверти всех действовавших в этот период цензовых предприятий края. В их числе оказался и Бендерский пивоваренный завод. В бессарабских городах преобладало отсталое мелкотоварное производство. В Бендерах доля кустарей достигала 45,5%. Деградация промышленности, торговли и других градообразующих факторов в результате экономической и политической деятельности румынских господствующих классов и аннексированной ими Бессарабии привела к упадку экономики городов, обнищанию народа.
Последнее обстоятельство создало и отрицательную демографическую ситуацию. Если население Бендер в 1904 г. принять за 100%, то к 1916 г. оно увеличилось до 167,7%. С 1916 по 1923 г. численность населения сократилась на 41,1%. В 1916 г. в городе насчитывалось 59 900 человек, а в 1930 г. - 31 384, т. е. всего 52,4% от уровня 1916 г. В первые годы оккупации из Бессарабии в Советскую Россию устремились десятки тысяч беженцев. С 1919 г. переселение бессарабцев на российскую территорию было запрещено и продолжалось нелегально.
Из года в год снижалась номинальная заработная плата рабочих и служащих. К 1931 г. она упала на 30-40%, а на отдельных предприятиях - на 50-60% по сравнению с 1928 г. С 1934 по 1940 г. отмечается некоторый рост номинальной заработной платы, однако этот факт обусловлен, в первую очередь, значительным ростом цен на товары первой необходимости.
Полуголодное и нищенское существование народа, отсутствие элементарной медицинской помощи обусловили широкое распространение опасных заболеваний. Такими социальными болезнями, как туберкулез, сифилис, малярия, трахома, в начале 30-х годов было поражено свыше 7% населения региона. О состоянии здравоохранения в крае свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1938 г. почти на 50 тыс. жителей сельской местности приходился только один врач. Если в Кишиневе в 1914 г. насчитывалось 350 медработников, то к 1939 г. эта цифра снизилась до 140.
Нищета, болезни, крайне низкий уровень медицинского обслуживания вызывали массовую смертность населения. Данные Лиги Наций констатируют, что Бессарабия по этому показателю занимала первое место в Европе и второе в мире. Самой высокой была детская смертность. Ежегодно в Бессарабии умирали 62,4% новорожденных. Такой уровень детской смертности можно было встретить разве что в отдельных районах Африки. На момент освобождения края в Бендерском уезде насчитывалось 5 больниц с числом коек от 5 до 40 (всего по уезду 255 коек), 24 медпункта, 20 врачей, 54 санитара, и все это на уезд с населением 349 743 человека. Отсутствовали роддомы, детские сады, ясли. В Бендерах на 35 тыс. жителей было две больницы, в которых работали 20 врачей: одна на 117 коек и другая - частная еврейская - на 35 коек (она содержалась на средства общины). При железной дороге функционировала амбулатория, ее обслуживал один врач.
В качестве главного аргумента борьбы с эпидемиями санитарная служба Бендер предлагала примарии открыть бани. В 1938 г. в газетной статье «Город без народных бань» звучит тревога, вызванная непрекращающимися эпидемическими заболеваниями: «В городе имеется одна народная баня и та помещается почти в центре города. Ввиду больших морозов бедноту никак нельзя заставить ходить в баню, так как большинство бедняков совершенно не имеют одежды…»
Жилище - важнейший экономический показатель достатка городских жителей. В 1941 г. 87,2% городских строений Бендер были сделаны из жердей, обмазанных глиной, или из самана, 12,6% - из камня.
Народное образование в крае в рассматриваемый период характеризуется наличием ступенчатого образования. В Бендерах работало тогда 19 начальных школ, а также мужская и женская гимназии, в которых преподавали 80 учителей и обучались 3274 ученика. Были еще ремесленное и коммерческое училища, школа кройки и шитья. Плата за обучение в гимназии составляла 5 тыс. леев в год, в коммерческом училище - 10 тыс. леев. Всего в 1940 г. насчитывалось 2397 человек неграмотных и малограмотных 11-50-летнего возраста, в том числе 339 - от 11 до 14 лет.
В городе имелась Аудитория, в которой выступали заезжие артисты, работали кинотеатр «Рекорд», музей краеведения, две частные библиотеки. За пользование художественной литературой постоянные читатели платили 40 леев в месяц, остальные - по 2 лея за сутки.
Ухудшение экономического положения населения края сопровождалось усилением монархо-фашистской диктатуры. В феврале 1938 г. военным командованием 3-го армейского корпуса Румынии было запрещено издание какой-либо литературы не на румынском языке (в том числе и буржуазных газет). Повсеместно проводилась ревизия работающего персонала. Повсюду появлялись таблички: «Ворбиць нумай ромынеште!» Тех, кто говорил по-русски, жестоко избивали и даже предавали суду. Зато свободно ввозилась фашистская пресса и литература.
После поражения Бендерского восстания в мае 1919 г. партийная организация города очень ослабла. Для работы в бендерском подполье были оставлены члены обкома РКП(б): И. Бадеев, А. Сасов, Г. Старый. О враждебном отношении населения к оккупантам писал в своем донесении 8 июля 1919 г. префект Бендерского уезда: «Если потребовалось бы принять меры против тех лиц, которые, по всей вероятности, недовольны новым положением Бессарабии, следовало бы интернировать почти всех жителей г. Бендеры и многих местностей в уезде во главе со всем преподавательским составом гимназий, частью преподавательского состава сельских школ, которые не принесли присягу».
Несмотря на жестокие репрессии, в городе продолжали действовать большевистские агитаторы; их деятельность распространялась, в основном, на рабочих городских предприятий и солдат войск Антанты. Подтверждением интернациональной солидарности рабочих стало участие бендерских железнодорожников во всеобщей забастовке румынского пролетариата, начавшейся 20 октября 1920 г. в Румынии, в которой приняло участие свыше 20 тыс. рабочих. Поводом к ней послужил реакционный закон правительства Авереску о запрещении забастовок.
В 1920 г. в Бендерах создаются комсомольские ячейки, членами которых становятся Д. Садовец, Т. Кальбов, А. Павлов, Л. Покрывко, Е. Германюк. Через год по заданию партийной организации Я. Таран взорвал в Бендерах здание сигуранцы. Вскоре в руководство революционным движением включаются С.Ф. Ревенялэ, И.Ф. Шимков, который в 1924 г. становится секретарем подпольного горкома партии.
Румынские власти жестоко расправлялись с подпольщиками. Летом 1921 г. после долгих и мучительных пыток агенты сигуранцы убили члена Бендерского партийного комитета С. Добровольского. В сентябре были расстреляны руководитель партизанского отряда с. Манзырь Бендерского уезда И. Боунегру и другие партизаны этого отряда, в ноябре после зверских пыток и истязаний - бессарабские коммунисты И. Шелест, М. Печеный, В. Патока, И. Кисловский, Т. Кручок, Б. Шехтман, Г. Двоскин.
В мае 1921 г. состоялся I съезд Коммунистической партии Румынии. Съезд принял решение о преобразовании социалистической партии Румынии в коммунистическую. Румынская охранка арестовала большинство делегатов съезда. Был инсценирован процесс «270», по которому прошли и участники революционного движения Бессарабии. В связи с затянувшейся оккупацией края состоявшаяся в августе 1922 г. Бессарабская партийная конференция, руководствуясь указаниями Коминтерна, приняла решение о временном вхождении коммунистической организации Бессарабии в состав Компартии Румынии.
По-прежнему одной из самых сильных подпольных организаций в Бессарабии была Бендерская. После поражения Бендерского восстания по решению парткома Г.И. Старый был переправлен в Тирасполь. Парторганизацию возглавили П.В. Добродеев и И.В. Турчак.
В сентябре 1924 г. трудовое население юга Бессарабии под лозунгом восстановления Советской власти предприняло выступление, которое вошло в историю как Татарбунарское восстание*. Это было самое крупное крестьянское восстание того времени в Европе. После его подавления среди жителей Бендер распространялись листовки с призывом: «Друзья! Защищайте татарбунарцев!», а также Манифест крестьянского интернационала в связи с началом процесса над татарбунарцами, который проходил в Кишиневе.
Одновременно резко усилились репрессии. В это время многие подпольные революционные организации были ослаблены, некоторые вообще распущены. Тяжелым ударом для революционного подполья Бессарабии стало убийство 5 сентября 1926 г. П. Ткаченко. Произошло это на станции Вистерничены близ Кишинева якобы при попытке Павла к бегству, когда его перевозили после ареста из Бухареста в Кишинев.
И все же, несмотря на сложную политическую обстановку, борьба народа против оккупантов продолжалась. Большевистские агитаторы вели работу среди населения, в селах уезда ее возглавил член Бендерского укома С.Ф. Ревенялэ. Активное участие в революционном движении принимали комсомольцы. В 1930 г. в Бендерах и уезде насчитывалось 20 комсомольских ячеек, в которые входило 120 человек. Самая многочисленная организация была в железнодорожных мастерских.
Осенью 1924 г. в Бессарабии начали создаваться МОПРы - Международные организации помощи борцам революции. В Бендерах такая организация была сформирована в железнодорожных мастерских и депо, она считалась одной из самых сильных. Руководил ею Ф.Ф. Гандзя, членами ячейки были В.В. Заплешный, Д.И. Базаров, Я.И. Таран, Д.Е. Демкин и др.
Рабоче-крестьянский блок (РКБ), созданный в 1925 г. по инициативе Коммунистической партии Румынии как легальная политическая организация, ставил своей целью борьбу за политические свободы и демократические права. Его активисты для разоблачения стоящих у власти национал-царанистов использовали даже предвыборные митинги самой партии. Большой интерес народа вызывали дискуссии И. Шимкова с И. Зинштейном - одним из руководителей местных национал-царанистов. Успешно прошли 27 января 1929 г. лекции редактора газеты «Рабоче-крестьянская правда» К. Сырбу, который доступно охарактеризовал предательскую позицию буржуазных партий по отношению к международному и румынскому рабочему движению, призвал к борьбе за рабоче-крестьянское правительство, за воссоединение Бессарабии с Советским Союзом, рассказал о новой жизни рабочих и крестьян на левом берегу Днестра.
В конце 1928 г. был создан уездный партком рабоче-крестьянского блока, в состав которого вошли И. Шимков, Д. Рединбойм, Р. Крошкин, А. Кофман, А. Райтман. Комитет РКБ включился в избирательную кампанию по выборам в румынский парламент. Используя имеющиеся возможности, активисты блока принимали участие в митингах, разоблачали реакционную политику буржуазного правительства, требовали легализации компартии, комсомола, МОПРа.
Оживление революционного движения проходило в обстановке вновь усилившихся репрессий со стороны оккупационных властей, что вызывало глубокое возмущение трудящихся. Так, 10 февраля 1929 г. в городе состоялся массовый митинг протеста против поднявшейся волны террора национал-царанистского правительства Румынии и инсценированного им в Кишиневе процесса над активистами бессарабской секции РКБ. На митинге, который вылился в настоящую демонстрацию верности трудящихся блока рабочей солидарности, выступили А. Аронов - секретарь Бессарабского обкома РКБ, И. Шимков и Ф. Крошкин.
Бендерские блокисты сумели использовать максимум легальных возможностей и превратить уездные выборы, намеченные на январь 1930 г., в важное политическое мероприятие. 25 января Бендерскому уездному комитету РКБ удалось зарегистрировать список кандидатов - 36 человек, из которых 14 были рабочими, остальные - крестьянами. Выборы проходили в условиях ожесточенной антикоммунистической кампании, грубой фальсификации результатов голосования. Тем не менее, даже по официальным данным, 5 февраля в Бендерах и его предместьях за РКБ проголосовали 1569 человек (за национал-царанистов - 1495). Еще более серьезная победа была одержана коммунистами и их сторонниками в местных выборах в примэрию, состоявшихся 5 марта, - они получили 15 мандатов из 32. В первую рабоче-крестьянскую фракцию вошли В. Андреев, К. Головин, И. Гонзаченко, Г. Гордиенко, В. Гройсман, Ф. Калашников, Ф. Крошкин, А. Кофман, И. Неутов, П. Никульча, А. Опря, Е. Рудаков, Д. Рединбойм, М. Шерман и И. Шимков. Таким образом, день 5 марта 1930 г. стал днем торжества рабоче-крестьянского блока - в состав примэрии Бендер вошли коммунисты.
Через четыре месяца, в июне, по навету провокаторов были арестованы И.Ф. Шим-ков, И.Х. Неутов и Ф.Т. Крошкин. Несмотря на это, на первом заседании примэрии, состоявшемся 22 июля 1930 г., блоковая фракция выдвинула кандидатуру И. Шимкова для баллотирования на должность примаря города. Из 35 присутствующих на заседании 14 отдали свои голоса за И. Шимкова, остальные - за примаря г. Бендеры Х. Булавицкого. Поскольку ни один из депутатов не набрал необходимых двух третей голосов, вопрос был передан на решение Министерству внутренних дел Румынии. Последнему предоставлялось право назначить на эту должность получившего простое большинство голосов, что министерство и не преминуло сделать.
В сложных условиях реакции и экономического упадка борьба против оккупационного режима продолжалась, в нее включались все новые и новые силы, в том числе комсомольцы и молодежь города. Одним из наиболее значительных выступлений 1931 г. стала комсомольско-молодежная демонстрация, прошедшая в Бендерах 24 января. После митинга, состоявшегося в нескольких кварталах от собора, у которого оккупанты и местная буржуазия разыгрывали очередной фарс празднования захвата Бессарабии, комсомольцы и рабочая молодежь устроили революционную манифестацию. Красное знамя, поднятое Ш. Ваком, пение «Интернационала», лозунги «Долой румынскую фашистскую диктатуру в Бессарабии!», «Да здравствует воссоединение Бессарабии с СССР!», «Да здравствует Советская Бессарабия!» вряд ли у кого-нибудь оставили сомнение, во имя чего трудящиеся Бендер вышли на демонстрацию. Полиция арестовала знаменосца и молодых рабочих Василия и Виктора Соколовых, Тихона Белого, Василия Римского и многих других, над которыми позже была учинена судебная расправа.
Стремясь задушить набирающее силу революционное движение, оккупационные власти проводят массовые аресты. По неполным данным Бессарабского обкома МОПРа, только за вторую половину января 1931 г. в Бессарабии было произведено более 400 арестов.
В 1931 г. усилилось движение безработных. Зимой, по призыву коммунистов, оставшиеся без работы жители Бендер явочным порядком заняли самый большой в городе зал в здании Аудитории, где должен был проходить митинг протеста против безработицы. Когда полицейские вытеснили собравшихся из зала, митингующие колонной двинулись по улицам Бендер. «Весь город был взбудоражен мрачным шествием безработных», - вспоминал впоследствии С.Ф. Ревенялэ.
В июне 1931 г. в связи с вывозом из города железнодорожных мастерских в Бендерах вновь проходит демонстрация протеста. 2 декабря рабочие мастерских объявили забастовку. Богатый событиями 1931 г. завершился в Бендерах бурным революционным выступлением (13 декабря) рабочих швейной мастерской Серебринской, которые протестовали против 10-12-часового рабочего дня, невыносимых условий труда, беспощадной эксплуатации.
Вести экономическую борьбу в условиях жестокого террора было очень трудно. Целый ряд профсоюзов, созданных еще в 1928-1930 гг., был запрещен в 1931 г. Но, несмотря на это, в том же 1931 г. в городе организовывается профсоюз швейников, который объединил в своих рядах свыше 70 человек. Под непосредственным руководством этого профсоюза состоялась забастовка швейников, вылившаяся после ареста забастовщиков в мощную демонстрацию. Подпольный горком партии тут же организовал митинг протеста и выпуск листовок, призывающих к немедленному освобождению арестованных.
Демонстрация началась 13 декабря. Полиция, предупрежденная провокатором о готовящейся демонстрации, с самого утра рыскала по городу. Ближе к вечеру ее бдительность несколько ослабла, и тогда к зданию профсоюза швейников стала стягиваться молодежь. К 20 часам собралось около 150 человек. На митинге выступили В. Чернов, И. Соколов, Х. Решетник, В. Резанов и др. С лозунгом «Освободить заключенных!» демонстранты направились к зданию сигуранцы. Во главе колонны с красным знаменем, на котором было написано «Долой белый террор!», шел комсомолец А. Подлесняк. В результате вмешательства полиции, жандармерии и даже воинских частей митингующие были разогнаны.
Активно включилась в борьбу молодежь, которая объединялась в различные организации для борьбы против фашизма. В городе была создана организация под названием «Лига молодежи», руководство которой осуществлял инициативный комитет под председательством адвоката, участника молодежного антифашистского движения Л.В. Крейсына. В нее вошли Ю. Сиркис, Н. Гандзя, Н. Секриер, К.Орлик, Ю. Демченко, Л. Ульянов, Виктор и Борис Бычковы, М. Колуцкий. Бурную деятельность развернула бендерская организация «Красный школьник», объединившая в своих рядах прогрессивную учащуюся молодежь. Организацию возглавила Э. Родощевецкая, активными членами были Б. Спивак, Л. Ляндрес, которые вели борьбу против фашизации школы, избиений и оскорблений учащихся, против повышения платы за обучение.
В студенческие антифашистские организации входили студенты из Бендер: Виктор и Борис Бычковы, Яков Левит, Валентин Меднек и др. Большую работу по мобилизации населения на противодействие фашистской угрозе и пропаганде успехов СССР проводила Бессарабская секция общества «Друзья СССР», созданная в 1934 г. Секцию в Бендерах возглавил А. Бырлэдяну, в нее вошли Г. Кахане, Я. Левит, Л. Волошин, Е. Денисов и другая учащаяся молодежь - всего 9 человек.
Бессарабский областной антифашистский комитет основал в Бендерах газету «Аларма» под редакцией активного участника революционно-демократического движения бессарабских студентов, члена Бендерского уездного антифашистского комитета Я. Левита. Первый и единственный номер увидел свет 3 ноября 1934 г. Буквально через несколько дней, 15 ноября, по указанию национал-либерального правительства Румынии командование 3-го армейского корпуса объявило о запрещении всех антифашистских организаций. Первым пунктом приказа ¹ 5 налагалось вето на деятельность Компартии Румынии, Коммунистического союза молодежи Румынии и других (всего 32) организаций. Этим же приказом был наложен запрет на издание каких-либо газет, брошюр, манифестов и любых других публикаций, «которые проводят коммунистическую пропаганду».
В марте 1936 г. во время кишиневского судебного процесса над руководителями аннитарной службы 11-й интербригады им. Тельмана. Из бендерчан в этой войне принимали участие Т. Пагис, А. Бачкуринский и многие другие.
К концу оккупационного периода борьба с режимом проходила в еще более сложных условиях монархо-фашистской диктатуры. Под страхом смертной казни отныне запрещались все оппозиционные политические партии, призывы к классовой борьбе и всякая устная или письменная пропаганда, направленная против существующей формы государственного правления. Наступил режим «коричневых полковников», которые были назначены префектами во всех уездах Бессарабии. Им предоставлялась полная свобода действий в подавлении любых революционных выступлений и манифестаций.
С особой жестокостью преследовалось революционно-освободительное движение. Однако и в этих тяжелых условиях Бендерский горком партии не прекращает свою деятельность. Теперь основная форма его борьбы заключается в отказе от выполнения различных работ военного назначения, в сопротивлении реквизициям. К концу оккупационного периода дезертирство рекрутов и солдат, строящих военно-стратегические объекты вдоль Днестра, приняло массовый характер. С октября 1938 по февраль 1940 г. в четырех уездах Бессарабии, в том числе и Бендерском, было зафиксировано около 4,5 тыс. рекрутов, укрывающихся от военной службы. Предчувствуя, очевидно, свой конец, оккупанты выколачивали из населения все больше и больше средств на военные нужды. Префект Бендерского уезда сообщал, что долги в уезде достигли 400 млн лей, к чему цинично добавил, что если даже продать всех должников вместе со всем их хозяйством, то «вряд ли выручка покроет эту сумму».
В годы королевской диктатуры усилился процесс милитаризации страны. Развернулось строительство укреплений вдоль румыно-советской границы, для чего в Бессарабию были приглашены французские инженеры. Вдоль Днестра на протяжении трехсот километров строились военные сооружения, стратегические дороги. К 1940 г. Бессарабию наводнили войска, для которых возводились огромные склады под вооружение и амуницию. Создавалась так называемая «Линия Карола II».
мая 1938 г., несмотря на усиливавшийся фашистский террор, рабочие и служащие Бендер отметили День пролетарской солидарности трудящихся, а через год, в тот же день, устроили открытое выступление против монархо-фашистской диктатуры. В конце 1939 - первой половине 1940 г. женский антивоенный комитет, созданный в Бендерах подпольным горкомом партии, провел антивоенный марш и демонстрацию матерей и жен солдат. Они прошли под лозунгами «Долой антисоветскую войну!», «Долой всеобщую мобилизацию!», «Верните наших сыновей и мужей!».
Таким образом, на протяжении всего периода оккупации края королевской Румынией, жители Бессарабии вели упорную борьбу против существующего режима, основными целями которой были воссоединение края с СССР, предотвращение распространения фашизма и угрозы антисоветской войны.
Литература
1. Анисимов А. Армии Деникина до и после разгрома // Военно-исторический журнал. 1996. №6. С.65-76.
. Басик И. Исход белого движения // Независимое военное обозрение. 1997. № 38. С.65-76.
. Валиуллин К.Б., Зарипова Р.К. История России. XX век. Часть 2: Учебное пособие. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - 368 с.
. Исаев И.А. История государства и права России: Уч. пос. для высш. уч. зав.- М.: Юристъ, 1999. - 608 с.
. История России XIX - начала XX в.: Учеб. для историч. фак. ун-тов / Под ред. В.А.Федорова. - М.: Зерцало,1998.- 752 с.
. История России с начала XVIII до конца XIX века : учебное пособие для вузов по направлению и специальности "История" и для системы педагогических вузов России / А. Н. Сахаров, [и др.], отв. ред. А. Н. Сахаров . - М. : АСТ , 1996. - 543 с.
. История России. Теории изучения. Книга вторая. Двадцатый век. Учебное пособие / Под. ред. Б.В. Личмана. - Екатеринбург: Издательство «СВ-96», 2001. - 557 с.
. Карамзин Н.М. История государства Российского: В 12 т. Т. II-III / Под ред. А.Н. Сахарова. - М.: Наука,1991.-832 с.
. Левин М. Гражданская война: динамика и наследие // Гражданская война в России: перекресток мнений. - М.: 1994. - С. 57-64.
. Лепешкин А.И., Мишин Н.Г., Романов П.И. Курс советского государственного права. Т.2. - М.: 1962. - 314 с.