Окончание 'старой эры' Приднестровья и её замена на Европейскую эру
Курсовая работа
Окончание «старой эры» Приднестровья и её замена на Европейскую эру
Содержание
1. Европейская Сарматия и Поднестровье как её составная часть
2. Сарматские племена Поднестровья: культура, хозяйства и быт
. Поднестровье в III-IV вв
. Нижнее Поднестровье в период античной цивилизации
. Древнейшие сведения о славянах
Литература
1. Европейская Сарматия и Поднестровье как её составная часть
Территория Приднестровья на рубеже и в первой половине I тыс. н. э. продолжает оставаться ареной бурных исторических событий. В силу своего географического положения эти земли были частью контактной зоны между народами Центральной, Северной, Юго-Восточной Европы и античным миром Причерноморья и Средиземноморья.
В контактных зонах, в отличие от регионов, которые были центрами развития тех или иных этносов, культурно-этнические процессы имели свои особенности. С одной стороны, контактные зоны отличались консерватизмом, поскольку были периферией основных массивов населения, с другой - взаимодействие различных этносов создавало здесь предпосылки для возникновения новых общностей.
Важную роль во взаимоотношениях как между близкородственным, так и разноэтническим населением играли его контакты с античным миром, уровень и характер которых зависели от конкретной исторической ситуации.
Благоприятные климатические условия и географическое положение всегда привлекали в Поднестровье различные этнокультурные объединения и группировки, стремившиеся к нижнедунайским провинциям империи и античным припонтийским центрам. Поднестровье выполняло в этом функцию транзитной, «перевалочной» базы и плацдарма для дальнейшего броска, а Днестр - не только торгового пути, но и транспортной артерии.
Начало новой эры, по справедливому замечанию исследователей, - дата достаточно условная, но тем не менее смена эпох произошла в 1 г. н. э. Античный мир захлестнули серьезные перемены - Римская республика превращалась в мировую империю, устремив свою экспансию на европейский Барбарикум, который напоминал бурлящий котел.
В поле зрения римских интересов не могли не попасть территории нижнего Дуная и Поднестровья. И хотя первые походы легионов на эти земли относятся ко времени Мит-ридатовых войн, влияние Рима в данном регионе на протяжении длительного периода было непрочным.
Ситуация значительно меняется в последней трети I в. до н. э.: в 29 г. до н. э. в Риме устанавливается принципат Октави-ана Августа. К этому же времени - 29 или 27 г. до н. э. (вопрос довольно спорный) - относится и создание провинции Мёзия, благодаря чему началось укрепление римских позиций в бассейне Дуная и на севере причерноморского побережья. Тем не менее, по мнению исследователей, первые годы и даже десятилетие после введения принципата римское правительство не имело четко выработанной программы в отношении этой территории.
Однако к 15 г. до н. э. принцепса вынуждают рассчитаться с ветеранами, которые привели его к власти, а для этого необходимы были новые земли. У Августа созревает дерзкий план северной кампании, и не случайно в 16 г. до н. э. военные действия разворачиваются по всему Дунайско-Рейнскому фронту. Кроме того, в течение всего периода длительного правления Августа римляне, опасаясь постоянных набегов со стороны сарматов, бастарнов и фракийцев, должны были укреплять свое владычество на черноморском побережье и нижнем Дунае.
В сферу имперских интересов попадают и античные центры левобережья Нижнего Подунавья - Тира и ряд других, где римское влияние ограничивалось узкой приморской полосой и носило характер военной оккупации. И все же эти города, вероятнее всего, стали составной частью Римской империи, о чем свидетельствует ссылка в 8 г. н. э. опального римского поэта Овидия в г. Томы (совр. Констанца) принцепсом Октавианом Августом.
В этот же период начали формироваться отношения между варварской периферией и провинциальными центрами. Необходимо подчеркнуть, что Нижнее Поднестровье того времени представляло собой ближнюю периферию, которая пережила эпоху наиболее грозных и отчаянных столкновений Рима с варварами и продолжала существовать до конца IV в. н. э.
На рубеже старой и новой эры Риму пришлось столкнуться с сарматами, с которыми связан значительный период истории Юго-Восточной Европы. Будучи основной политической силой, они вместе с другими варварскими племенами представляли собой мощный барьер, противостоящий экспансии Рима в этом регионе.
С момента своего появления в степях Северо-Западного Причерноморья сарматы активно воздействуют на политическую и экономическую ситуацию. Такое влияние объясняется просто: сарматы являлись частью сложного и динамического социально-этнического организма - населения территорий, примыкавших к дунайским границам Римской империи.
Сарматы были восточными соседями скифских племен и до III в. до н. э. обитали за р. Танаис (Дон). Ранние античные авторы называли их «савроматами» (от иранского слова «саоромант», означавшего «опоясанный мечом»). В III в. до н. э. в античных источниках появляется слово «сарматы», собирательное для различных близкородственных племен. Первым о «сарматах» и «Сарматии» упоминает Гераклид Понтийский (390-310 гг. до н. э.). Родство сарматов и скифов, близость их языков подчеркивает и Геродот. Язык сарматов, как и язык скифов, принадлежал к северо-восточной подгруппе иранских языков.
Археологические раскопки свидетельствуют о том, что первоначальное формирование культуры сарматов происходило в степном Поволжье и Приуралье в VIII-VII вв. до н. э.
Древнейший период истории сарматов - «савроматский» - датируется VI-IV вв. до н. э. и характеризуется становлением и дальнейшим развитием кочевого хозяйства. В это время происходит образование союзов родственных племен, развиваются коневодство и всадничество, осваиваются и совершенствуются новые типы железного вооружения конников и снаряжения боевых коней. К концу IV в. до н. э. союзы сарматских племен выходят на историческую арену как сильные в военном и политическом отношении объединения, стремившиеся расширить свои территории.
В результате миграции начинается проникновение сарматских племен на правый берег Дона и дальнейшее их продвижение на запад, в глубь скифских владений. Этот период в истории сарматских племен носит название раннесарматского и датируется IV-II вв. до н. э. Массовый характер движение сарматов на запад приняло во II в. до н. э. К концу I в. до н. э. они прочно освоили междуречье Дона и Днепра, эпизодически появляясь на правобережье Днестра и даже в низовьях Дуная.
При описании Северного Причерноморья греческий историк Страбон (64 г. до н. э. - 24 г. н. э.) размещал в степях между Днестром и Днепром «языгов, сарматов, так называемых царских и ургов».
Судя по письменным источникам, первое непосредственное столкновение сарматов с римлянами произошло в 16 г. до н. э., когда кочевники впервые перешли Дунай и вторглись в Добруджу и Мёзию. Но римский сенатор Тарий Руф сумел успешно отразить их натиск. Однако уже в первом десятилетии I в. н. э. римлянам, которые в 6-9 гг. подавляли Панноно-Далматинское восстание, пришлось срочно вернуть свои легионы под командованием Авла Цецины Севера в Мёзию и направить их против нападавших сарматов и даков.
К этому периоду относятся и свидетельства Овидия о пребывании на берегах Понта сарматов, которые свободно разгуливали по городу и переправлялись по льду через Дунай. Овидию даже пришлось выучить сарматский язык: «Сам я, римский поэт, нередко, простите, о Музы! Употреблять принужден здешний сарматский язык».
Все свидетельства начала I в. н. э. говорят о стремительной миграции лишь отдельных сарматских групп в чуждую им этническую среду. Сарматские объединения - западная ветвь кочевников, которая представлена языгами, роксоланами, а несколько позднее аланами, - активно втягиваются в борьбу Рима с варварами и Боспором.
Конец правления императора Тиберия Император Клавдий (14-37 гг. до н. э.) ознаменовался тем, что объединения языгов прошли территории, заселенные бастарнами и даками, и, преодолев с севера горные перевалы Карпат в области верхнего течения Тисы, заняли равнину между Дунаем и Тисой - Венгерскую пушту - последний островок евразийских степей.
К периоду правления императора Клавдия (41-54 гг. н. э.) относятся сообщения Тацита об участии конницы языгов в войне ставленника Рима царя квадов Ванния с гермундурами и лугиями в 50 г. н. э. С этого времени вся деятельность языгов связана с событиями в Среднем Подунавье. Следы их пребывания прослежены в археологических находках Среднего и Верхнего Поднестровья - это 7 погребений у с. Ленковцы, 10 погребений у с. Киселов Черновицкой области, а также погребение у с. Буряковка Тернопольской области.
Во второй половине I в. н. э. очередная сарматская волна прокатилась по всему Северному Причерноморью - на историческую арену выходит новое мощное сарматское объединение аорсов и роксоланов. Все северопонтийские полисы оказались в их окружении, кроме того, значительные массы кочевников сосредоточились в непосредственной близости от провинции Мёзия. У роксоланов в это время уже существовала царская власть, которая, вероятно, была наследственной, о чем свидетельствуют как письменные источники, так и археологические находки.
С серединой I в. н. э. связывается еще одно весьма примечательное событие, которое не нашло должного отражения в письменных источниках, но было установлено по нумизматическим данным. На землях к западу от Днепра в начале 50-х годов возникло мощное политическое объединение, просуществовавшее около 30 лет. Это царство Фарзоя и его преемника Иненсимея, которые чеканили в Ольвии собственную монету. Ранние монеты относятся по времени к периоду, предшествовавшему монетной реформе Нерона (64 г. н. э.), а последние были выпущены при Веспасиане или Тите до 82 г. н. э. Характерная черта этих монет - наличие на них тамгообразных родовых знаков. Неоспоримым свидетельством того, что Поднестровье входило в состав царства Фарзоя-Иненсимея, являются археологические находки предметов, помеченных их тамгами.
Первое изделие с тамгой схемы Фарзоя было найдено у с. Грушка Каменского района. Тамга располагалась на серебряной бляхе подперсья и происходила из частично разрушенного погребения. Вторая находка относится к богатейшему неограбленному погребению у с. Пороги Ямпольского района Винницкой области: на роскошной поясной фурнитуре, шейной золотой гривне, мече и серебряном кубке располагались тамги схемы Иненсимея. Это позволило исследователям связать данное захоронение с ним самим или же с ближайшим его родственником.
Определить принадлежность Фарзоя и Иненсимея к какому-либо объединению не представляется возможным, однако есть предположение, что сам факт существования царства крайне тревожил римлян. Этим, пожалуй, объясняется и акция Тиберия Плав-тия Сильвана, назначенного новым легатом Мёзии. Об акции становится известно из его эпитафии, где наряду с послужным списком содержится ряд интереснейших сведений из Император Нерон истории Северного Причерноморья.
Как следует из эпитафии, в 57-67 гг. н. э. защита провинции была значительно ослаблена отправкой V Македонского легиона в Армению на помощь Цезанию Пету для укрепления его влияния. Другие источники устанавливают более точную дату отправки войск: конец 61 - начало 62 г. Лишенный основной силы, Плавтий Сильван вынужден был действовать на свой страх и риск: проведенная им кампания блестяще удалась летом-осенью 62 г. Все эти события описываются следующим образом: «Отправив большую часть войск в Армению, он все же сумел подавить начавшиеся было волнения сарматов, перевел их на свой берег реки (Дуная), царей, прежде римскому народу неведомых или враждебных ему, дабы они склонились под его знаменами. Возвратил царям бастарнов и роксолан их сыновей, а царю даков - братьев, взятых ранее в плен или захваченных врагами, и принял от некоторых из них заложников, чем укрепил мир в провинции и раздвинул ее пределы, ибо осадой заставил царя скифов отступить от Херсонеса, что находится по ту сторону Борисфена (Днепра). Первым он доставил из этой провинции великое количество пшеницы, чем пополнил хлебные запасы своего народа».
Судя по тексту эпитафии, бастарны, роксоланы и даки являлись союзниками Силь-вана, так как им были возвращены заложники, а сарматы Фарзоя и скифы, состоявшие, очевидно, в коалиции, выступали в роли противников.
Причина «волнения сарматов», по всей вероятности, заключалась в существовании самого царства Фарзоя, чеканившего собственную золотую монету, что расценивалось как политический акт и символизировало независимость государства. Поэтому вполне можно допустить, что среди «неведомых прежде царей», которых Сильван привел в Мёзию и заставил склониться перед римскими знаменами, находился и Фарзой. Это событие подтверждается и прекращением после 62-го вплоть до 69 г. чеканки его монет.
Плавтий Сильван также раздвинул пределы провинции, «ибо осадой заставил царя скифов отступить от Херсонеса». Следовательно, римские войска по пути к этому городу форсировали Днепр, а значит, не миновали Тиру и Ольвию, где были оставлены гарнизоны. Все Северо-Западное Причерноморье после этих событий вошло в состав провинции, правда, на короткий срок, всего на 6-7 лет, так как в Риме после самоубийства Нерона в 68 г. началась гражданская война, в которой мёзийские войска приняли активное участие и покинули в основной массе не только северопричерноморские города, но и саму провинцию.
Воспользовавшись благоприятной для себя ситуацией, сарматы Фарзоя в союзе с даками и бастарнами зимой 67-68 гг. вторглись в Мёзию, где, по словам Тацита, «изрубили две римские когорты».
Однако следующий зимний поход 9-тысячной тяжело вооруженной конницы оказался для роксоланских катафрактариев неудачным: в Мёзии случайно находился III Галльский легион, который перебрасывался из Иудеи в Италию одним из претендентов на престол - Веспасианом Флавиём. Не ожидавшие встретить здесь войска и вынужденные спешиться из-за глубокого снега, сарматы были наголову разбиты и отброшены к Дунаю.
Тем не менее в этом же году сарматы вновь нападают на провинцию. В борьбе с ними гибнет легат Мёзии Фонтей Агриппа. И только легату Рубрию Галлу, который был назначен Веспасианом (69-79 гг.), удалось вытеснить воинственных пришельцев за Дунай и укрепить свои границы.
В 69 г., на 21 году своего правления, Фарзой возобновил чеканку монет в Ольвии, на которых он изображен уже постаревшим, бородатым. Чеканились эти монеты на протяжении 10 лет. В самом конце 70-х годов царство перешло к Иненсимею, но ненадолго. К 83 г. Иненсимея, очевидно, уже не было в живых, так как греческий философ Дион Хризостом, который в это время посещал Ольвию, застал город освободившимся от власти «скифских царей».
Военные действия конца 60 - 70-х годов, несомненно, связаны с событиями в самой империи, и сарматы, видя слабость позиций Рима в регионе, не преминули этим воспользоваться.
После стабилизации положения в империи при Веспасиане начинает укрепляться дунайская граница. Здесь размещаются I Италийский, VII Клавдиев, V Македонский и V Alaudаe (Жаворонка) легионы. При образовании в 86 г. провинции Нижняя Мёзия на этих территориях остались I Италийский и V Македонский легионы со вспомогательными частями. Кроме того, к ним была присоединена нижнедунайская флотилия, что делало силы римлян довольно значительными. Во всяком случае до 89 г. данные о военных конфликтах между римлянами и сарматами отсутствуют.
В 89 г., как сообщает Светоний, император Домициан направил против сарматов войска «после того как ими был уничтожен легион вместе с легатом». В 92 г. военные действия завершились победой римлян. В знак победы над сарматами император преподнес лавровый венок Юпитеру Капитолийскому. Этим эпизодом было зафиксировано последнее столкновение сармат с Римской империей в I в. По словам Сенеки, «Дунай разграничивает сарматские и римские пределы, а также сдерживает сарматские вторжения».
В результате всех этих событий территория междуречья Дуная и Днестра прочно заселяется сарматами, а к концу I в. н. э. завершается образование «Европейской Сарматии» - понятие, введенное Клавдием Птолемеем. На картах «Географического руководства», составленных им в середине II в. н. э., через всю Восточную Европу протянута эта надпись. По всей вероятности, за весь период своего обитания в северопричерноморских степях сарматы стали такой значительной силой, что информация о них достигла Александрии Египетской, где жил и трудился Птолемей.
Вся история Европейской Сарматии (а Поднестровье было ее составной частью) связана с постоянными походами, набегами и переселением кочевников. Сам тип кочевого хозяйства не мог существовать без хорошо организованного военного дела, позволяющего охранять кочевья, отчуждать у более слабых соседей пастбища и скот, взимать дань с земледельцев, совершать стремительные набеги на территорию Римской империи. Кочевали сарматы преимущественно в меридиональном направлении: зимовья кочевников находилось на юге в степи, весной и летом они доходили до зоны лесов, а затем возвращались назад.
Гораздо меньшая, чем у земледельцев, потребность кочевников в рабочей силе удовлетворялась в основном за счет бедных членов сообщества, что позволяло сарматской знати отчуждать значительную часть прибавочного продукта и сосредоточивать в своих руках большие богатства. Однако главным источником обогащения сарматской знати была не эксплуатация бедных сородичей, а война, которая приносила и доходы, и богатство. В сарматском мире сложились особые аристократические отряды тяжело вооруженных конников - катафрактариев: их можно сравнить со средневековыми дружинами витязей или рыцарей, основным занятием которых была война. Снаряжение, вооружение и тактика боя катафрактарийцев значительно отличались от принятой у кочевников, что сильно поразило римлян при первых же столкновениях. В сарматских аристократических погребениях I в. н. э. постоянно присутствуют детали снаряжения - чешуйчатые панцири, конская катафракта, шлемы, длинные мечи и копья, что так не похоже на захоронения рядовых общинников с короткими мечами, кинжалами и наконечниками стрел.
Помимо продажи в рабство пленников, еще одной формой внешней эксплуатации как сарматских, так и несарматских племен было данничество. Весьма важным источником обогащения сарматской аристократии служили дары и денежные субсидии, которые она получала от римлян. Клиентские связи между сарматами и Римом, сложившиеся к концу I в., были жизненно необходимы и для варваров, и для римлян как в сфере политических и военных, так и в сфере экономических отношений. В обязанности клиентов входили требования не вступать во враждебные империи союзы, не совершать против нее военных действий, а также принимать на себя удары рвавшихся к Дунаю племен. Особых почестей были удостоены сарматские цари - они получали богатые дары, иногда им жаловали римское гражданство и даже оказывали военную помощь.
В целом отношения с сарматскими племенами для Рима в конце I - начале II в. складывались достаточно благоприятно. Главным его противником на дунайских границах становится окрепшая Дакия, против которой и были направлены основные действия империи в этом регионе. Дакийские войны, которые вел император Траян
(98-117) в 101-102 и в 105-106 гг., привели к разгрому непрочной державы Децебала и образованию новой провинции Дакии. Из кратких сообщений древних авторов известно, что в 102 г. конница роксоланов принимает участие в походе на Нижнюю Мёзию. Пребывание сармат на территории Приднестровья в I - начале II в. подтверждается археологическими находками. Наиболее ранние сарматские захоронения, датируемые 40-70 гг., были исследованы у современных сел Грушка Каменского района, Красногорка и Токмазея Григориопольского района. Памятники у сел Коротное и Парканы Слобод-зейского района, близ г. Тирасполя и у пос. Слободзея приходятся на конец I - начало II в. К этому периоду может быть отнесено и недавно исследованное впускное захоронение у с. Мокра Рыбницкого района. Среди погребального инвентаря, найденного в женском захоронении, следует отметить бронзовый браслет со змеиными головками, браслет из пронизей в виде жуков-скарабеев из египетского фаянса, гончарный сероглиняный по-зднеантичный кувшин и золотое височное кольцо.
К середине II в. по степям Северо-Западного Причерноморья прокатилась новая и последняя волна сарматского нашествия, которая связывается с аланами. Несмотря на то что аланские племена упоминаются в трудах древних авторов первой половины I в., заметную роль в истории они сыграли позднее. Значительная часть аланов переселяется в Днестровско-Дунайское междуречье в период правления Антонина Пия (138-161) и Марка Аврелия (161-180). Античная история говорит о них как о сильных, храбрых «многоконных воинах». Аммиан Марцелин отмечает живущих возле Днестра «европейских алан». В конце II в. они занимают господствующее положение среди сарматского населения Поднестровья и прилегающих к нему территорий.
Название «алан» встречается и в многочисленных разноэтнических племенах, принимавших участие в Маркоманнских войнах (166-180), основным театром действий которых были среднедунайские провинции.
Значительная часть сарматских памятников в низовьях Днестра и Дуная относится к концу II - III в. Среди них выделяются и аланские, для которых, по мнению исследователей, характерны центральные подкурганные захоронения в больших квадратных ямах с деревянными срубами, золотые украшения в так называемом золото-бирюзовом стиле, бронзовые литые котлы с зооморфными ручками, деревянные сосуды и импортные изделия из Парфии и Ближнего Востока. Многие археологи обращают внимание на сходство причерноморских курганов, интерпретируемых как аланские, и погребальных памятников предшествующего времени, связанных по происхождению с Северным Афганистаном и Большими Алтайскими курганами.
Немаловажное значение для изучения аланских памятников в Приднестровье имеет курган у с. Мокра. Насыпь его была высотой 3 м, диаметр - 50 м, погребальная камера прямоугольной формы размерами 3,4 х 3,2 х 2,2 м. Вокруг нее сооружена глиняная площадка диаметром 33,5 м, на которой совершалась заупокойная тризна - ее следы сохранились до наших дней. Погребальная камера перекрыта двумя накатами толстых плах. В центре ямы установлена колода, выдолбленная из цельного ствола дерева, в которой находился погребенный. Несмотря на то что курган был ограблен еще в древности, в погребальной камере и в колоде сохранился многочисленный погребальный инвентарь: предметы, связанные с культом огня у сармат и аланов, - глиняные лепные курильницы, в которых сжигались травы и семена ароматических растений. Интересен бронзовый котел-кубок на конической ножке с зооморфными ручками в виде скульптурных фигурок горных козлов. Вся внешняя поверхность кубка была покрыта орнаментом в виде вертикальных валиков. Кубок также использовался для воскурения. Для этих же целей служил и бронзовый светильник, выполненный в подражание античным образцам.
Кроме изделий, связанных с культом огня, найдены предметы, изготовленные в римских провинциях и попавшие к варварам либо в качестве военных трофеев, либо в результате торговых связей. К ним относятся бронзовый таз полусферической формы и бронзовый галло-римский тонкостенный узкогорлый кувшин с крышкой. Гончарная краснолаковая миска могла попасть как из провинции, так и из северопричерноморских античных центров. К изделиям собственного производства относятся плохо сохранившиеся деревянные сосуды в виде бочонков.
Наиболее ценные и интересные вещи были обнаружены в полуразрушенной колоде: полихромные стеклянные бусы, а также бусы из янтаря, коралла и агата, разнообразный стеклянный бисер, служивший для украшения костюма. Многочисленные золотые бляшки, нашивавшиеся на одежду, выполнены в виде полых полусфер и напоминают чешуи злаковых растений или стилизованные цветы. Одежду украшали нашивки с корпусом в виде колокольчика с дисковидной подвижной подвеской и прямоугольные бляшки со стилизованными фигурками, изображающими лежащую лошадь.
Из ювелирных украшений сохранились изящной формы парные золотые перстни с камнедержателем-амфоркой, корпусом которой служит миндалевидное зерно бирюзы. Интересен спиралевидный золотой перстень, края которого оформлены в стилизованную композицию в виде головок дракона, декорированных гранатами и голубой пастой.
Большой удачей стала находка остатков ларца из слоновой кости с рельефными резными изображениями Эрота-Купидона - шаловливого посланца Афродиты с младенческого до отроческого возраста. Шкатулка, судя по всему, была изготовлена в мастерских Боспора и повторяла с определенной «провинциальной вуалью» великолепные античные образцы. Анализ погребального инвентаря из кургана у с. Мокра говорит о том, что он характерен для лиц высокого социального ранга, т. е. для аланской аристократии.
Появление в первой половине III в. в Северо-Западном Причерноморье готов резко подорвало господство аланов, привело к смене этнополитической ситуации в регионе, а также к серьезным мировым потрясениям в масштабах того времени. Однако аланы не сходили с исторической арены довольно значительное время - они занимали не последнее место в руководстве армии готов, участвуя во всех походах на империю.
Гуннское нашествие также втянуло алан в свое движение. Позднейшие римские историки рассказывают о действиях их конницы. Аланы прошли через всю Европу, проникли на Рейн, Британские острова, в Галлию и Испанию, переправились в Африку и постепенно растворились среди других народов.
Небольшая часть алан, сохранившая свои этнические признаки, обитала в Буджакской степи вплоть до XIII в.
. Сарматские племена Поднестровья: культура, хозяйства и быт
Кочевой, специфически военизированный образ жизни сарматских племен не претерпел значительных изменений после того, как они освоили пространства Северо-Западного Причерноморья и территорию Приднестровья. «Они следуют за своими стадами, выбирая всегда местности с хорошими пастбищами, зимой - в болотах, а летом - на равнинах», - свидетельствует греческий историк Страбон. Сарматы разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей. Основу питания составляли продукты переработки мяса и молока, в то же время, по словам Плиния, они употребляли и растительную пищу, например просяную (пшенную) кашу. Дополнительными источниками питания были охота и рыбная ловля.
Жилищем сарматам, как и всем кочевникам, служили кибитки, поставленные на повозки, а также переносные жилища типа юрт, сделанные из войлока.
Мужской костюм сарматов мало чем отличался от скифского и прекрасно подходил для верховой езды. Женщины носили удлиненную одежду, стянутую поясом, длинные шаровары, плащи, скрепленные на груди и плечах металлическими фибулами. Платье богато отделывалось вышивкой, костюм дополнялся различными украшениями - бусами, перстнями, браслетами, серьгами и др. Одежда знатных женщин расшивалась золотыми бляшками, дополнялась различными гривнами и венцами.
Обнаруженные при раскопках разнообразные предметы указывают на существование и развитие в сарматском мире различного рода ремесел и домашних промыслов. К ремеслам можно отнести кузнечное, бронзолитейное, ювелирное, косторезное, деревообрабатывающее, кожевенное, для которых были необходимы специфические профессиональные навыки. К домашним производствам относятся прядение, ткачество, вышивка, изготовление войлока и изделий из него, производство лепной посуды, а также ряд других промыслов. С переселением сарматских племен в Северо-Западное Причерноморье значительно расширились их связи с припонтийскими городами и провинцией, носившие попеременно то военный, то мирный характер. Накопление у сарматов избыточного продукта и военных трофеев, в основном рабов, способствовало развитию меновой торговли с античными центрами и соседними племенами.
Торговое место, где шел обмен товарами между варварами и жителями полисов, всегда находилось за пределами города, иногда на достаточно большом расстоянии от него. Сарматы торговали скотом, шкурами, а также другим сырьевым товаром. Важной статьей дохода была торговля рабами. Жители античных городов и поселений поставляли на торг различные изделия как местного, так и заморского производства: вино, масло, ткани, высококачественную гончарную и стеклянную посуду, ювелирные изделия и др. Сарматы установили контроль над торговлей с восточными странами, поэтому в сарматских погребениях нередко встречаются изделия китайских мастеров - металлические зеркала, шелковые ткани, поделки из нефрита. Из Индии доставлялись бирюза и кораллы, из Ирана - сердолик и альмандины, из Египта - пастовые бусы и различного рода амулеты. Сюда поступало довольно большое количество товаров западного производства, это прежде всего галло-римская и италийская посуда из бронзы и драгоценных металлов, стеклянные сосуды, ювелирные изделия и другие предметы.
Отличительная черта сарматского мира, особенно на ранних этапах его развития, - это наличие пережитков матриархата. Античные авторы в своих трудах называли сарматов «гюнайкократуменами», т. е. женоуправляемыми. Из этих же источников известны имена сарматских цариц - Амага, Томирис и др.
Сарматские женщины отличались смелым, воинственным характером, они часто участвовали в военных походах. В женских погребениях наряду с чисто дамскими атрибутами встречаются предметы вооружения, каменные жертвенники со следами красной краски, что свидетельствует о выполнении ими функций жриц. Укоренившиеся пережитки матриархата не исчезли и в первые века нашей эры.
Основные сведения о культуре сарматов получены при изучении могильников. Для сармат характерен как курганный, так и бескурганный обряд захоронения. Погребальные сооружения отличаются значительным разнообразием это могут быть большие ямы с деревянными сооружениями, над которыми возводилась курганная насыпь, узкие прямоугольные ямы с заплечиками, подбоями, а также катакомбы, встроенные в насыпи курганов ранних эпох. На поздних этапах сарматской культуры появляются бескурганные могильники.
Характерная черта сарматского ритуала - вытянутое положение погребенного на спине, ориентированное головой на север, с согнутыми в локтях руками, лежащими в области живота В ряде захоронений встречаются погребенные со скрещенными ногами, иногда преднамеренно отчлененными руками, а также деформированным при помощи бинтовой обвязки черепом. На территории Приднестровья подобные захоронения отмечены в селах Токмазея и Красногорка. У сарматов появляется обычай ритуальных перезахоронений, широко распространившийся затем в черняховской культуре. Такое разнообразие типов погребальных сооружений и положения погребенных свидетельствует о разнородном составе сарматского мира, что подтверждается и атропологически
Культ мертвых и вера в загробную жизнь проявляются в различного рода ритуальных действиях: во время погребения проводилось очищение могильных ям огнем, подсыпка золой, углями мелом, над могилами совершались заупокойные тризны, а также жертвоприношения животных. Погребенных сопровождал разнообразный инвентарь, соответствовавший их социальному статусу.
Основным предметом поклонения у сарматов, как и у скифов, был меч. По словам Аммиана Марцелина, сарматы «втыкают в землю меч и с благоговением поклоняются ему как Марсу». Поклонялись сарматы и великой богине плодородия, которая была также покровительницей коней. С ней был связан культ солнца и огня. В античных источниках сохранились упоминания о почитании сарматами водных божеств.
С приходом сарматов состав населения во многом изменился. Они проживали не плотным этническим массивом, а вперемешку с другими племенами, благодаря чему оказывали на них влияние. Позднеантичная культура, в свою очередь, также значительно воздействовала на сарматов, с которыми связана история Приднестровья и всего Северо-Западного Причерноморья в первые века нашей эры.
. Поднестровье в III-IV вв
В середине III в. Римская империя переживала глубокий кризис, пик которого пришелся на 40-70 гг. За этот период сменилось около 20 императоров. Политический кризис усугублялся финансовым Этой ситуацией не преминули воспользоваться варвары. На границы империи обрушились многочисленные германские племена, среди которых наибольшей активностью отличались готы.
Впервые на нижнедунайских границах Римской империи готы появились в 238 г., переправившись через Днестр в районе современного г. Ямполя. В движение готов были втянуты и различные сарматские племена, обитавшие в Поднестровье. В 248 г. огромная трехсоттысячная армия готов в союзе с другими племенами, перейдя Дунай, вторглась в пределы провинций Мёзия и Фракия В 249 г. варвары осадили Филиппополь (совр. Пловдив). В решающей битве при Абритте в 251 г они наголову разбили римское войско; в этом сражении погиб император Деций (245-251). Собрав многочисленные трофеи, варвары беспрепятственно вернулись за Дунай, обязав римлян выплачивать им ежегодную дань.
Помимо сухопутных походов в середине III в. готы совершают на империю и морские набеги. В 267 г. жертвой нашествия стала Греция: Афины, Коринф и Спарта были захвачены и подвергнуты нещадному разорению.
В 60-е годы император Галлиен (253- 268) провел реорганизацию армии, создав крупные соединения конницы. В 269 г. варвары предприняли новое грандиозное нашествие морским и сухопутным путем. Из устья Днестра (Тираса) вышло 2 тысячи кораблей, по суше двигалось 320 тысяч варваров с женами, детьми и домашним скотом. В Фессалониках варварский флот высадил десант, который должен был соединиться с сухопутной армией; его нападению подверглись острова Родос, Крит и Кипр. Однако вскоре флот стал нести тяжелые потери: суда гибли, истребляемые «то морскими битвами, то бурями».
Сухопутные соединения варваров в 270 г. также потерпели крупное поражение в районе г. Наисса (совр. г. Ниш в Югославии). Император Клавдий (268-270) получил почетный титул «Готский». Его преемникам - Аврелиану (270-275) и Пробу (276-282) удалось стабилизировать обстановку в империи, однако Дакию им все же пришлось покинуть. К 273 г. из нее были выведены войска и выселены колонисты. Территорию бывшей провинции заселили варвары.
К концу III - в начале IV в. кризис был преодолен. По заключенному с римлянами союзу причерноморские готы стали федератами империи, поставляли 40 тысяч солдат для римской армии, получали ежегодные выплаты, за что должны были обеспечивать спокойствие на границе.
Нашествия варваров в середине III столетия не случайны, и дело здесь не только в ослаблении и кризисе империи. Готские войны явились результатом сложных социальных, политических и этнических процессов, которые происходили в варварском мире, вступившем в ту стадию своего развития, когда стали возникать их первые про-тогосударственные образования. Далеко за пределами империи события развивались не менее бурно, однако о них известно гораздо меньше, поскольку письменные источники дают лишь разрозненные скупые сведения. Внутри европейского Барбарикума также происходили войны, переселения, борьба за власть и за территории. Судя по огромным многочисленным армиям, нападавшим на империю, население вдоль границ Рима значительно возросло, что, вероятно, привело к определенной перенаселенности.
Из сообщений Иордана становится известно, что ко времени похода 248 г. готы подчинили себе вандалов, дань им платили маркоманны. В походе принимали участие тайфалы, вандалы-астинги, карпы и певкины-бастарны. Возвращаясь из успешного похода 248-251 гг., готы столкнулись со своими сородичами гепидами и вынудили их отступить.
Во времена императора Константина (306-337) готы во главе с королем Геберихом снова начали войну с вандалами, из которой вышли победителями.
После Гебериха королем всех готов становится Эрманарих, который, по свидетельству Иордана, «покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам». Затем Эрманарих подчинил себе герулов - германское племя, жившее на берегу Меотиды (Азовское море) и участвовавшее в морских набегах середины III в. Иордан сообщает также о походе Эрманариха против венедов. Таким образом, к первой трети IV в. окончательно сформировалась полиэтническая «держава Эрманариха», которая охватила огромные территории - от курского Посемья и Северского Донца до Олта и Трансильвании, от верховья Западного Буга до низовьев Днепра и Дуная. К западу от Днестра простирались владения предводителя вестготов Атанариха, который управлял этими племенами с 366 по 381 г.
С «державой Эрманариха» исследователи связывают черняховскую культуру, первое упоминание о которой синхронизируется с началом балканских походов. Основное число памятников относится к более позднему периоду. В целом же культура датируется серединой III - концом IV в., а в ряде случаев - первой половиной V в.
Благодаря многолетним раскопкам на территории распространения черняховской культуры накоплен большой материал, позволяющий осветить различные стороны жизни этих племен. Поселения племен черняховской культуры располагались близ водоемов или по берегам Днестра, на лишенных естественной защиты склонах. Все известные в Поднестровье поселения не укреплены. Жилые и хозяйственные постройки располагались нерегулярными рядами на различном расстоянии друг от друга. Для поселений характерны большие вытянутые площади, например поселение Кошница Дубос-сарского района занимает 20 гектаров.
Жилые дома подразделяются на наземные и углубленные, т. е. земляные и полуземляные. Для Поднестровья типичны наземные жилые постройки, которые возводились из дерева, стены - из переплетенных жердей, обмазанных с обеих сторон глиной. Полы представляли собой утрамбованную землю, иногда они покрывались глиной. Отапливались жилища каменными или глиняными очагами. Вокруг жилых построек, образуя усадьбы, располагались различные хозяйственные и бытовые сооружения.
Основной отраслью хозяйства было пашенное земледелие, о чем свидетельствуют находки железных наральников и плужных ножей. Наиболее распространенными сельскохозяйственными культурами были пшеница (нескольких видов), просо, ячмень. Помимо этого возделывали рожь, овес, бобовые культуры, а также коноплю. Полеводство дополнялось огородничеством. Земледелие в условиях оседлого быта было тесно связано с животноводством. Племена разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней, лошадей и домашнюю птицу.
Сельскохозяйственная продукция сохранялась в специальных ямах-хранилищах или в предназначенных для этих целей больших глиняных сосудах - «зерновиках», которые устанавливались в хозяйственных постройках типа амбаров. Зерно мололи жерновами. Сельскохозяйственное производство сочеталось с различными ремеслами, часть которых характеризовалась довольно высоким уровнем развития. Большое распространение в хозяйстве получила металлургия - обработка черных и цветных металлов. Черняховские кузнецы владели всеми приемами ковки железа в горячем виде и знали несколько способов получения и обработки стали. На ряде поселений сохранились остатки металлургических горнов и печей-домниц.
Значительного мастерства достигли черняховские ювелиры, производившие различные украшения из бронзы, серебра и золота. Они создали свой художественный стиль, отличавшийся строгостью и лаконичностью форм. Помимо украшений из цветных металлов бытовали бусы из янтаря, полудрагоценных камней и стекла.
На очень высоком уровне развития у населения, оставившего памятники черняховской культуры, находилось гончарство. Гончарный круг распространен на всей территории культуры. На многих поселениях обнаружены горны для обжига керамики, которая подразделяется на столовую и кухонную. Для столовой посуды характерен набор мисок и кувшинов самых разнообразных форм. Керамика в основном серого цвета, лощеная, реже встречается черная и желтая. Посуда орнаментирована сеткой, косыми линиями, зигзагообразными полосами, растительным и геометрическим орнаментом, иногда специальными керамическими штампами. Кухонная посуда большей частью представлена различного рода горшками и крышками. Предметы чаще всего нелощеные шероховатые, так как в керамическое тесто добавлялся песок и другие отощаю-щие примеси. Черняховские гончары были мастерами очень высокой квалификации и владели многими приемами позднеантичных мастеров. Лепная посуда встречается крайне редко, она наиболее характерна для ранних этапов черняховской культуры и имеет свои специфические черты, присущие каждому региону.
Важной отраслью хозяйства черняховских племен было деревообрабатывающее ремесло, о чем свидетельствуют наборы плотницких и столярных инструментов. Большое распространение получила обработка кости и рога, что подтверждается находками различного рода гребней, подвесок, проколок, лощил и игольников, игральных костей. Многие изделия покрывались резным орнаментом.
Развитие прядения и ткачества подтверждается находками керамических пряслиц для веретен, грузил от вертикальных ткацких станков, а также отпечатков тканей. Для пряжи использовались волокна растительного происхождения (конопля) и шерсть, с заготовкой которой связаны сохранившиеся ножницы для стрижки овец.
На поселениях и в могильниках черняховской культуры часто встречаются стеклянные кубки, в большинстве своем фрагментированные, выполненные как из толстостенного, так и из тонкостенного стекла. Исследователи связывают их с рейнскими, египетскими и сирийскими мастерами, а толстостенное стекло могли производить и черняховские умельцы. Такая мастерская была найдена на верхнем Днестре у с. Комаро-во Черновицкой области, однако ее характер позволяет предположить, что она принадлежала римским ремесленникам.
Значительную роль в хозяйстве населения черняховской культуры играли торгово-экономические связи с позднеантичным миром, о чем свидетельствуют археологические находки в Поднестровье импортных изделий. Среди поступавших сюда товаров можно выделить высококачественную краснолаковую и бронзовую посуду, различного рода стеклянные изделия, дорогостоящие ткани, амфоры с вином и маслом, светильники, геммы, камеи и другие предметы.
На территории Поднестровья, в основном Верхнего, найдены римские монеты - как единичные экземпляры, так и целые клады. Большинство монет чеканено при императорах от Адриана до Марка Аврелия, причем значительное их количество приходится на период правления Антонина Пия. Как правило, монеты поступали к варварам в виде выплат и стипендий - это касается прежде всего полновесных серебряных монет, которые были выпущены до Готских войн и начала формирования черняховской культуры. За свою службу варвары требовали полноценных денег, их не устраивали монеты III в. с низким содержанием серебра.
Многие исследователи пытаются связать находки римских монет с денежным обращением как внутри варварского мира, так и при торговле с позднеантичными центрами и провинциями. Статьями вывоза были по-прежнему зерно, скот, различные виды сырья, а также, возможно, рабы.
Интенсивные связи черняховского общества с Римской империей оказали сильное влияние на его экономическое и социальное развитие. Социальные отношения у черняховских племен характерны для периода зарождения классового общества, поскольку в это время уже наблюдается процесс имущественного расслоения - ведется индивидуальное хозяйство отдельными семьями. А найденные на поселениях металлические ключи для дверей свидетельствуют об имевшейся у населения собственности, которую необходимо было оберегать. Еще одним доказательством наличия у отдельной части жителей значительных богатств являются денежно-вещевые клады, в которых содержалось большое количество серебряных монет, посуды и украшений.
Высшая власть принадлежала вождям, античные и средневековые авторы называли их королями. Они возглавляли племена, объединявшие территориальные общины. Для этого периода также характерно создание больших союзов племен, находившихся под властью одного вождя. Именно такие союзы предшествовали созданию государств и народностей, складывавшихся одновременно с переходом к классовому обществу.
Активное воздействие античного мира на варварские племена можно проследить и по распространению в их среде греческого и латинского языков, а также письменности. Именно с черняховской культурой низовьев Днестра и Дуная связывают первые обнаруженные свидетельства использования письменности, в основном в греческой графике. Это различного рода граффити, процарапанные на обожженной керамике, а также начертания букв на керамике до ее обжига. Кроме того, позднеантичные авторы сообщают о том, что многие варвары, обитавшие к северу от низовьев Дуная как на территории провинций, так и вне их помимо своего родного владели греческим, латинским и некоторыми другими языками. Варвары-федераты принимали также новую веру, утверждающуюся в империи, - христианство.
Весьма примечателен тот факт, что в последний год жизни императора Константина к нему прибыло посольство готов, среди которых был знатный образованный юноша по имени Ульфила (Вульфила) - «Волчонок». Отец его был готом знатного рода, а мать - гречанкой (христианкой). Ульфила тоже был христианином, учеником епископа Готии - Феофила. Вскоре в Константинополе, несмотря на молодость, Ульфила был рукоположен в епископы. Получив сан, он отправляется к готам.
Миссионерская деятельность Ульфилы протекала среди вестготов-тервингов, населявших междуречье Днестра и Дуная. По свидетельству Авксентия, или Ауксентия (379- 383), епископа из Дуростора (совр. Силистра), Ульфила вел проповедь на греческом, латинском и готском языках, кроме того, он перевел Библию на готский.
Проповедовал Ульфила в низовьях Днестра и Дуная 7 лет, а затем, по свидетельству Филосторгия (написавшего «Историю церкви» с 311 по 425 г.), Атанарих - «безбожный и нечестивый, кто начальствовал над готами возвел в стране гонения на христиан», в результате чего епископ и его соратники вынуждены были переселиться в Неаполь (близ Великого Тырново) на территорию Мёзии, где долго были известны как малые готы. Еще одним свидетельством проникновения христианства в варварскую среду Северо-Западного Причерноморья является сообщение Епифания, епископа о. Кипр, о том, что сюда при императоре Констанции (324-361) была изгнана одна из еретических сект во главе со старцем Авдием. Изгнанники, «идя вперед в самую внутренность Готии огласили христианским учением много готов».
Церковный писатель Феодорит Киррский (390-466) в своей книге «Исцеление языческих болезней» отмечал влияние христианства на погребальный обряд варварских племен. По мнению исследователей, погребения с западной ориентировкой без инвентаря могут принадлежать христианам.
Однако язычество отступало медленно. Это опять-таки хорошо прослеживается на материалах могильников, которые свидетельствуют о значительной этнической пестроте черняховского населения. Для захоронений черняховской культуры характерен би-ритуализм, т. е. сочетание обряда кремации (трупосожжения) с обрядом ингумации (тру-поположения). Каждому обряду присущи свои особенности. Так, в обряде кремации известно несколько вариантов - захоронение пережженных костей в урнах, захоронение в простых ямах, а также рассыпанных по поверхности костей (скорее всего, в неглубоких широких ямах). Погребальные предметы встречаются как в сожженном, так и необожженном виде. Присущ этому обряду и ряд других деталей и особенностей. Трупоположения также разные: в ямах простой конструкции, в ямах с «заплечиками», уступами и катакомбами. Погребенные ориентированы головой либо на север, либо на запад. В могилах с трупоположениями наряду с богатым набором сосудов и других вещей отмечается и полное их отсутствие. Ямы сложной конструкции в предчерняхов-ское время были характерны для сарматов, следовательно, это население частично вошло в состав черняховской культуры.
Могильники служили не только кладбищами, но и своеобразными культовыми и ритуальными местами. Об этом свидетельствуют такие элементы погребального обряда, как тризна, жертвоприношение, вторичное преднамеренное разрушение скелетов, инвентаря и др.
Изучение погребального обряда помимо выявления в нем более древних этнических черт позволяет детально разработать хронологию и датировку, а также проследить связи племен, носителей черняховской культуры.
Черняховская культура по сумме слагающих ее элементов не сопоставима ни с одной из предшествующих. Это качественно новое образование возникло под воздействием провинциально-римской культуры и поэтому, естественно, носит провинциально-римский характер. Ведь до середины III в. (до Готских войн) варвары никогда не проникали в глубинные районы Римской империи. Разноэтничные участники походов, оторванные от мест обитания, постепенно растеряли свои культурные традиции, а посему достаточно быстро воспринимали элементы культуры не только товарищей по оружию, но и своих противников.
Несмотря на полиэтничность, черняховская культура оформилась (в частности, в Поднестровье) в тех районах, где сложился племенной союз, возглавляемый готами. Эти территории позднеантичные авторы недвусмысленно связывают с вестготами - обособленной восточногерманской этнической общностью, сыгравшей значительную историческую роль в Европе в эпоху великого переселения народов и растворившуюся затем среди других народов и этносов. В рамках черняховской культуры происходил процесс формирования новой народности, который был прерван гуннами в 375 г.
По меткому выражению Иордана, «взъярилось на готов племя гуннов» - кочевников-тюрок, пришедших с востока. В битве с ними погиб престарелый «король всех готов» Эрманарих. Готский союз распался - вестготы бежали под покровительство Римской империи за Дунай, где 9 августа 378 г. разгромили в Адрианопольском сражении армию римского императора Валента. Остготы были покорены гуннами, воевали в союзе с ними против антов, затем все вместе под предводительством Аттилы в 420 г. ушли на запад, захватив земли вплоть до Паннонии.
Население не было полностью уничтожено, о чем свидетельствует наличие крайне редких черняховских памятников, а также весьма скудный набор вещей в них. Причерноморье на короткий срок вошло в эфемерную державу Аттилы.
В 451 г. произошла битва на Каталаунских полях, где полчища гуннов были разбиты войсками римлян и союзниками - европейскими варварами. После Каталаунской битвы и смерти Аттилы в битве при Надао (454) происходит новый «передел мира». Часть гуннов возвращается в Причерноморье, гепиды укрепляются в Дакии, а готы переселяются в Паннонию. Этими событиями и заканчивается существование черняховской культуры.
. Нижнее Поднестровье в период античной цивилизации
поднестровье сарматия славяне античный племя
Тира в римское время. Самый значительный греческий полис Поднестровья - Тира - был основан выходцами из Милета в VI в. до н. э. Он располагался на западном берегу Днестровского лимана в центре плодородного края, где вначале соприкасались племена скифов и фракийцев, а затем проходила граница между Римской империей и миром варварских народов, беспрерывно сменявших друг друга на подступах к нижнему Дунаю.
Первая характеристика Тираса (Днестра) и жителей города - тиритов принадлежит Геродоту. В последующих греческих и римских литературно-исторических памятниках Тира упоминается главным образом как географический объект, связанный с одноименной рекой, в результате чего резко возрастает ценность археологических, эпиграфических и нумизматических источников.
Тира была обычным греческим полисом, в который входили пригородные небольшие поселения. Это был город-государство, представлявший собой рабовладельческую демократическую республику и имевший типичное для античного полиса устройство. На протяжении всего доримского периода истории эллинское население играло доминирующую роль в жизни города.
По своему географическому положению и особенностям экономики Тира больше тяготела к Ольвии и Истрии, с которыми поддерживала тесные экономические, политические и культурные связи. Основу ее экономики составляли сельское хозяйство и ремесленные производства.
С началом римской экспансии Тира не претерпела значительных изменений, так как римляне всегда оставались к северо-востоку от устьев Дуная инородным меньшинством. Они не имели прочной основы среди населения. И только по мере назревания социальных конфликтов, а также перед лицом нарастающей угрозы со стороны варварских племен Тира переходит на проримские позиции.
Римское господство в Северо-Западном Причерноморье носило преимущественно характер военно-политического господства, что заставляло правительство империи уделять особое внимание организации и дислокации вооруженных сил на нижнедунайском участке границы. В период правления Клавдия (41-54) здесь были сосредоточены IV Скифский и V Македонский легионы, которыми командовал легат Мёзии. В конце 50-х годов V Македонский легион был временно переброшен в Армению для участия в военных действиях против парфян. Именно тогда произошли грандиозные столкновения римлян с варварами, которые приходятся на период наместничества в Мёзии Плавтия Сильвана. Его успешные действия были высоко оценены императором Веспа-сианом (69-79): «Плавтий так управлял Мёзией, что триумфальные почести полагались ему тогда больше, чем мне...»
Ко времени возвращения V Македонского легиона на Дунай в 71 г. в Мёзии находились дополнительно еще три легиона - I Италийский, V Alaudаe (Жаворонка) и VII Клавдиев. В годы правления Веспасиана (69-79) завершилось формирование нижнедунайской военной флотилии, названной Флави-евой Мёзийской.
О том, что Тира с конца 50-х годов вошла в сферу пристальных интересов Рима, можно судить по нумизматическим источникам - наличию монет с изображением сената, а также по введению в 56-57 гг. нового летоисчисления, что свидетельствует о каких-то важных политических событиях в жизни полиса и в общем его подъеме.
Присоединение Тиры к империи могло произойти во время правления Домициана (81-96), в период дакийских войн, так как после разделения Мёзии на Верхнюю и Нижнюю началось дальнейшее укрепление дунайского лимеса.
Еще более пристальное внимание дунайским границам уделялось при императоре Тра-яне (98-117), когда была образована провинция Дакия. Именно к концу правления Трая-на, после завоевания Дакии в 106 г., в Тире появляется римский гарнизон, что зафиксировано торжественной надписью по поводу открытия какого-то военного сооружения. Гарнизон был составлен из воинов трех нижнемёзийских легионов, а также вспомогательных отрядов. Более того, имеющиеся материалы позволяют утверждать, что Тира была одной из опорных баз римского флота.
В 117 г. жители Тиры торжественно отмечали вступление на престол императора Адриана (117-138), в честь которого была установлена статуя с верноподданнической надписью. Существует предположение о том, что, путешествуя по нижнему Дунаю в 117-118 и 123-124 гг., император Адриан посещал Тиру.
Свою независимость Тира окончательно утратила при Антонине Пие (138- 161), когда была включена в число римских провинциальных городов. Однако император даровал городу торговые привилегии, за что тириты откликнулись благодарственными посвятительными надписями и памятными монетами с изображением Антонина Пия и его наследника Марка Аврелия. Во время правления Марка Аврелия пошлинные привилегии граждан Тиры были снова подтверждены.
Процветал город и в годы правления Северов, о чем говорит найденный при раскопках монументальный посвятительный алтарь в честь Септимия Севера (193-211), возведенный в 202 г. Однако в этот период все виды деятельности граждан Тиры строго контролировались римской администрацией.
Являясь одним из дальних городов Нижней Мёзии, Тира поддерживала тесные взаимоотношения с другими центрами.
В начале III в. на охваченную экономическим и политическим кризисом империю двинулись различные варварские племена. Именно тогда, как писал историк и нумизмат П.О. Карышковский, «Тира сыграла роль утеса, о который разбилась первая волна варваров». Этой первой волной стало движение карпов, которые были разбиты в окрестностях Тиры в 214 г., о чем свидетельствуют эпиграфические источники, найденные в окрестностях Белгорода-Днестровского и в римской колонии Эск в Нижней Мёзии.
В середине 50-х годов III в. Тира подверглась основательному разгрому со стороны готов, двигавшихся в пределы империи, что подтверждают археологические находки. Эти же материалы говорят о том, что разрушение жилых кварталов и цитадели не привело к концу истории города. В сохранившихся свидетельствах о событиях 269-270 гг. у Засима есть прямое указание на строительство варварского флота у «реки Тираса, впадающей в Понт».
После готского разгрома Тира восстановилась, хотя в значительной степени и утратила черты античного полиса. В IV в. она уже мало чем отличалась от сельского поселения. Свое существование Тира прекратила внезапно - исследователи связывают ее гибель с гуннским нашествием. Косвенным подтверждением этому служат находки амфор из «послеготского дома», а также монета Валентиниана (364-375).
Экономика Тиры. Культурные и экономические связи в первые века нашей эры продолжали развиваться. Особый подъем экономики приходится на II - начало III столетия. Важное место в экономике Тиры занимала торговля, которая велась как сухопутным, так морским и речным путем. Мимо полиса проходил морской каботажный путь от островов Эгейского и Средиземного морей к Боспору Фракийскому, Дунаю, Тирасу, Борисфену, в Таврику и далее на восток. Современные исследователи считают, что античный торговый флот был достаточно мощным, средний тоннаж каждого корабля примерно равнялся тоннажу европейских парусных кораблей XVIII столетия.
Начиная с рубежа эпох и в первые века нашей эры активизировались связи Тиры с Египтом, Книдом, Малой Азией, а также с южнопонтийскими и восьмью западнопонтийскими центрами. Обнаруженные в ходе раскопок материалы дают представление о статьях тирасского импорта.
В римское время, как и в более ранние периоды, основу экономики Тиры составляло сельское хозяйство, поэтому ее благополучие зависело от сельскохозяйственной округи, в пределах которой размещались и земельные участки граждан. Тирасская хора занимала довольно значительную территорию. В ней были развиты полеводство, огородничество, садоводство и виноградство. Большую роль играло животноводство, а также рыбная ловля. Сельскохозяйственная продукция была важной статьей экспорта Тиры.
Ремесленное производство в Тире находилось на стадии относительно слабого развития, поскольку потребности жителей ограничивались товарами, поступавшими в результате активных торговых связей. Бытовые нужды населения удовлетворяли такие виды ремесел, как металлургическое, строительное, гончарное, ткацкое, ювелирное. Однако все они носили на себе отпечаток подражания и повторения привозных образцов.
Общественно-политическое устройство. В римское время в городе обозначился отход от традиционных демократических порядков. На первый план выдвигается коллегия архонтов, возрастает роль прота - первого архонта (главы коллегии), выделяется должность городского секретаря. Важные документы скрепляются печатями архонтов.
Рост численности населения продолжался и в римское время, при этом его этнический состав был достаточно пестрым. Анализ антропонимического материала свидетельствует о делении жителей города на греков, римлян и варваров. Несмотря на пестроту и кажущуюся беспорядочность тирасских антропонимов, греческие традиции явно преобладали.
Уже в самом начале исследования Тиры было отмечено, что в городе проживали как «коренные граждане», так и люди, которые «не пользовались правом местного гражданства». Но определение общего количества населения и соотношения числа граждан, прочих свободных и рабов - лишь предположительно.
Археологические раскопки городских кварталов и некрополя, не раскрывая особенностей социальных противоречий, свидетельствуют о наличии среди горожан зажиточной прослойки.
Культура и религия. Находки, связанные с состоянием культуры и религии в римской Тире, весьма отрывочны и недостаточны. До настоящего времени здесь не открыто ни одного храма, а найденные строительные детали и надписи фрагментарны: из них можно получить лишь намеки на храмостроительство. Поэтому о религии граждан Тиры можно судить по монетам, на которых изображены Ника, Кибела, Геркулес, Афина, Зевс, Гермес, Дионис. Встречаются изображения речного бога р. Тирас.
Религиозные представления жителей города не имели четкого разграничения на эллинские и римские и носили присущий той эпохе синкретический характер. Об этом говорят статуэтки египетских божеств - Осириса, Беса, богини Секет, а также амулеты. О почитании египетских божеств свидетельствуют находки граффити с именем Исиды.
В Тиру проникали различные фракийские культы. Обнаружен алтарь в честь «непобедимого Митры» - иранского бога, поставленный римским военным моряком. Посвящения этому божеству от имени воинов особенно многочисленны в придунайских провинциях. У жителей Тиры вообще были очень распространены всевозможные святилища и домашние алтари.
Просуществовавшая тысячелетие античная Тира была связана с основными этапами развития древних племен Северо-Западного Причерноморья, с одной стороны, и с историей цивилизованных народов Причерноморья и Средиземноморья - с другой. Находясь в зоне контактов и столкновений различных этнокультурных и социальных общностей, она была одним из центров античной ойкумены. Город, располагавшийся на полноводной и судоходной реке, долго сохранял свои аграрные и торговые функции, был важным торговым портом на путях вдоль побережья и в глубь материка.
Выдающееся военно-стратегическое значение Тиры превратило ее в один из главных опорных пунктов римского владычества на Понте.
5. Древнейшие сведения о славянах
Происхождение и древнейший период в истории славян являются важной и вместе с тем сложной проблемой. Дошедшие до нас письменные данные весьма отрывочны и скудны. Узкий круг источников представлен немногочисленными сведениями античных авторов. Поэтому решение этого исторического вопроса во многом зависит от объединенных усилий археологов, историков, лингвистов, антропологов и других специалистов.
Венеды. Впервые название «венеды» было употреблено Плинием Старшим (23/24-79) для характеристики населения, обитавшего северо-восточнее Карпат: «Земли до речки Вистулы заселены сарматами, венедами, скирами и гиррами». Приведенная цитата из «Естественной истории» дает возможность определить основную территорию, которую занимали венеды в I столетии, - между сарматами на юго-востоке и германцами на северо-западе. Как известно, во времена Плиния сарматы прочно обосновались во всем степном Причерноморье - от Дона до Дуная. Скирам принадлежали земли в верховьях Вислы, а гирры занимали часть Висло-Одерского междуречья, что подтверждается и рядом источников.
Дальнейшее уточнение венедских территорий засвидетельствовано у Корнелия Тацита (55-120) - современника Плиния: «Венеды... ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только существуют между певкинами и феннами». В данном случае «певкины» (певки) - часть бастарнского племени окельтизированных германцев, обитавших на нижнем Дунае, а «фенны» - часть угро-финского населения, занимавшего территорию от Уральских гор до северо-восточной Прибалтики. Характеризуя венедов, Тацит подчеркивал их оседлый, связанный с земледелием образ жизни, противопоставляя его кочевым сарматам. Венеды, по его словам, «сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, притом с большой быстротой. Все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».
Со второй половины II в. территория, заселенная венедами, увеличивается. Клавдий Птолемей (90-160) в своем «Географическом руководстве» выделяет их из огромного числа племен Европейской Сарматии: «Занимают Сарматию многочисленные племена: венеды по всему Венедскому заливу, выше Дакии - певкины и бастарны...» Автор, начиная перечисление великих народов Сарматии именно с венедов, подчеркивает, что они, несомненно, принадлежали к числу ведущих народов Восточной Европы.
Клавдий Птолемей, наряду с Плинием и Тацитом, определяет венедов I-II вв. как автохтонное население. Он также упоминает славян не только под названием «венеды», но, видимо, и под самоназванием - «ставани», указывая место их обитания южнее галиндов и судинов (племен балтийской группы) до аланов. Такое размещение ста-ванов в значительной степени согласуется с данными Плиния и Тацита о венедах. Что касается III в., то здесь сведения о венедах еще более скудны, поскольку к середине этого столетия относятся многочисленные переселения племен и война варваров с Римской империей.
При изучении проблем расселения и перемещения славян ценнейшие материалы дает римская картография. В 1507 г. в Аугсбурге в библиотеке Конрада Певтингера был обнаружен пергаментный свиток древней карты Европы, Африки и Азии в виде таблиц с нанесенными на ней дорогами, городами и расстояниями между ними. Специалисты связывают эту карту с именем римского географа Кастория. Этот итинерарий датируется II-IV вв., а отсутствие в нем гуннов позволяет отнести его ко времени до 375 г.
Материалы этих таблиц также удивительно совпадают с данными Плиния, Тацита, Птолемея, помещенными в VIII таблице на окраине «венеды-сарматы». На этом же уровне расположены Альпы Бастарнские (Карпаты). Второе местоположение венедов локализуется между Дунаем, ближе к его дельте, и Днестром.
Еще одним свидетельством пребывания венедов на дунайской границе могут служить монеты императора Волузиана (251-253), сына и соправителя Требониана Галла, имевшего в своем титуле эпитет «Венедский». Иордан также отводит славянам указанные территории: «От истока Вислы на неизмеримых пространствах основалось многочисленное племя венедов».
Процессы этногенеза. На основании письменных источников можно только в общих чертах наметить географические рамки расселения славян и определить их непосредственных соседей. К сожалению, сведения о венедах весьма скудны, поэтому в освещении древнейших этапов развития славянства большое значение имеют археологические материалы.
Начиная с рубежа нашей эры славяне постепенно расширяли свои границы, втягивая в процесс этногенеза соседние племена.
Во времена Плиния и Тацита на территории Подолии, Волыни и Верхнего Поднест-ровья формируется своеобразная группа древностей на базе пшеворской и постзаруби-нецкой культур. По мнению некоторых исследователей, носителями этих культур являлись близкородственные этносы, известные древним авторам под названием «венеды». Это были оседлые земледельческие племена, оставившие после себя памятники зуб-рицкой группы.
Сходная картина формирования новой общности на базе древностей постзаруби-нецкого круга прослеживается в Поднестровье - это так называемая киевская культура. Следовательно, в границах указанного региона от Западного Буга до Сейма во II столетии н. э. наблюдается процесс консолидации этих культур в единую культурно-историческую общность.
В первой половине III в. этот процесс был прерван движением готов, что подтверждается как археологическим материалом, так и сведениями древних авторов, в том числе и Иордана. Стремительно двигавшийся к югу, в страну «Ойюм», поток захватывал в процесс движения к границам империи и негерманские племена. Однако не только движение готов и других варварских племен послужило причиной дестабилизации и потрясений. Историческая обстановка этого периода характеризуется неустойчивостью, переменами, социальными, политическими и этническими сдвигами, которые происходили под влиянием Римской империи как на ближней, так и на дальней ее периферии. Сложившаяся ситуация послужила толчком к распаду старых и созданию новых общностей, перекраиванию этнических границ и освоению новых территорий.
Культура типа Этулия. В III столетии низовья Днестра и Дуная заселяют группы, оставившие памятники типа Этулия, основные компоненты которых свойственны земледельческому населению. Земледельческий характер памятников отразился прежде всего в топографии и планировке поселений, небольших по площади и расположенных на пологих склонах долин речек и ручьев или на небольших мысах. Культурный слой крайне беден и выделяется лишь на местах остатков построек. Одна из специфических особенностей поселений - незначительное количество жилищ при многочисленных хозяйственных ямах, большая часть которых концентрировалась на отдельных участках в стороне от жилых построек. Единственный тип жилищ - прямоугольные или иногда трапециевидные полуземлянки - совершенно не характерен ни для населения степей Северо-Западного Причерноморья в предшествующее время, ни для синхронных черняховских памятников.
Генетические истоки этулийских жилищ, как и самого населения, следует, очевидно, искать севернее, в обширной зоне украинской лесостепи и практически по всей Центральной Европе, где традиция углубленных в землю строений имела древние корни.
Памятники типа Этулия явно входят в круг культур «горшечных». Лепные горшки, изготовленные из рыхлого комковатого глиняного теста с примесью шамота и различного рода органических добавок, решительно преобладали в наборе посуды. Орнаментировались горшки редко - обнаружены лишь насечки на краю венчика, иногда ряд пальцевых вдавлений под ним. Лепные миски достаточно разнообразны, но в целом эта категория посуды составляет незначительный процент. На всех поселениях встречаются конические крышки, а также керамические диски. Ближайшие аналоги керамического комплекса памятников типа Этулия находятся в кругу северных памятников - на ранних памятниках киевской культуры, в волыно-подольской зубрицкой группе, а также в днестровско-западнобугской группе черняховской культуры.
Хозяйство населения, оставившего памятники типа Этулия, характеризуется сочетанием земледелия и животноводства. Урожай убирался серпами и перерабатывался ступами, ротационными жерновами. Последние найдены на многих поселениях, в том числе и в с. Чобручи Слободзейского района. Видовой состав стада отличался преобладанием крупного рогатого скота, а также большим количеством лошадей, мелкого рогатого скота и свиней.
Производимый совокупный продукт обеспечивал не только внутренние потребности, но и торговлю. О существовании торговых отношений с позднеантичными центрами и близлежащими провинциями свидетельствует значительное количество импортов. К ним относится ремесленная гончарная сероглиняная керамика, различного рода амфоры, стеклянные кубки, бусы и ряд других изделий.
Погребальный обряд известен по материалам двух могильников и нескольких захоронений, впущенных в курганы более раннего времени. В отличие от синхронных черняховских могильников с их биритуализмом, эту-лийские характеризуются только трупосож-жением. По деталям погребального обряда они подразделяются на пять типов, широко представленных в различных пропорциях и вариациях в древностях «полей погребений» Центральной и Восточной Европы латинского и римского времени. Однако этулийские могильники отличаются удивительной бедностью инвентаря. По этому показателю они более всего приближаются к могильнику Киреевка на р. Убеди, относимому исследователями к киевской культуре. Ряд специфических особенностей сближает этулийские захоронения с погребальной обрядностью носителей зарубинецкой и пшеворской культур.
Хронологические рамки памятников типа Этулия (середина III - самый конец IV в.) устанавливаются по имеющимся предметам, которые исчезли во времена правления императора Валента (364-378), очевидно, в период гуннского нашествия 375 г. оявление в низовьях Днестра и Дуная выходцев с севера, из зоны обитания венедов, по времени совпадает со второй волной движения готов к юго-востоку, что приводит к оттоку части населения из разных регионов лесостепной зоны на юг и отрезает их от сородичей. Судьбы населения, которое воспринималось Плинием Старшим и Тацитом как «венеды-венеты» и обитало между сарматами, бастранами и феннами, оказались разными. Перекочевав на юг, носители культуры типа Этулия, вероятно, вступили в активные контакты с позднеантичным и кочевым сарматским миром и начали оформляться в новую общность. Вполне допустимо, что к 50-м годам III в. вновь возникшая общность могла предпринять самостоятельную попытку проникнуть на территорию империи. Именно тогда император Волузиан получил почетный титул «Venedicus» - «Венедский».
Не противоречат этому и данные таблиц из библиотеки К. Певтингера, которые указывают, что расселение венедов удивительно точно соответствует местоположению памятников типа Этулия. Некоторые ученые считают, что название «венеды» на ити-нерарии было дописано в III столетии, о чем говорит и палеография.
Венеды упоминаются на таблицах еще дважды - это венеды-лугии и венеды-сарматы в районе Альп Бастарнских (в Прикарпатье). Если принять раннюю дату дорожника, то венедам-лугиям могли бы соответствовать памятники пшеворско-зарубинецкой общности зубрицкой группы на верхнем Днестре, а венедам-сарматам - северные памятники типа Этулия на среднем Днестре под с. Алчедары в Шолданештском районе. И все же здесь остается много неясностей, которые требуют специальной разработки и дальнейшего накопления материалов.
Таким образом, на земли Приднестровья и близлежащие территории славяне проникли в III-IV вв. Однако это были их первые эпизодические появления, которые, как и весь культурно-исторический процесс, были прерваны гуннским нашествием. И только после распада державы Аттилы во второй половине V - начале VI в. пришедшие в движение многочисленные славянские племена появились на Дунае со своими уже сложившимися культурами - пражско-корчакской и пеньковской.
Литература
1 История греческой литературы / Под ред С.И.Соболевского. Т.1-3. М., 1946-1960.
История римской литературы / Под ред С.И.Соболевского. Т.1-2. М., 1959-1962.
Античная Греция: Проблемы развития полиса / Отв. ред. Е.С.Голубцова. Т.1-2. М., 1983.
Эллинизм / Отв. ред. Е.С.Голубцова. Т.1: Экономика, политика, культура. М., 1990. Т.2:
Восток и запад. М., 1992.
Культура древнего Рима / Отв. ред. Е.С.Голубцова. Т.1-2. М., 1985.
7 Cambridge Ancient History. Vol. 1-12. Cambridge, 1928-1939; 2nd. ed. - Vol. 1 - . Cambridge, 1976 - .
Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в ХIХ и начале ХХ века. Ч. I-II. Пб., 1929-1931.
Бузескул В.П. Открытия ХIХ и начала ХХ века в области истории древнего мира. Ч. 2. Пг., 1924.
Захаров А.А. Очерк изучения римской истории во второй половине ХIХ и начале ХХ века // Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т.2. СПб., 1998. С.700-738.
Историография античной истории / Под редакцией В.И.Кузищина. М., 1980.
Леонтьев П.М. Обзор исследований о классических древностях северного берега Черного моря // Пропилеи, кн.1. М., 1851.С.67-101.
Нетушил И.В. Краткое обозрение разработки римской истории. Харьков, 1916.
Семенов-Зусер С.А. Скифская проблема в отечественной науке. Харьков, 1947.
Фролов Э.Д. Русская наука об античности: Историографические очерки. СПб., 1999.
Цибукидис Д.И. Древняя Греция и Восток. Эллинистическая проблематика греческой историографии (1850-1974). М., 1981.