Способы передачи эпитетов при художественном переводе с английского языка на русский

Способы передачи эпитетов при художественном переводе с английского языка на русский

Введение

Настоящая дипломная работа посвящена исследованию одного из древнейших и эффективнейших стилистических приемов - эпитета - и способов его передачи при переводе с английского языка на русский. Эпитет издавна привлекал к себе внимание ученых-стилистов как лингвистического, так и литературоведческого направления. Он является основополагающим тропом, который чаще всего выступает в роли определения. Эпитет не раз становился предметом лингвистического анализа в работах отечественных исследователей: В.М. Брысиной, Г.Л. Абрамовича, Е.А. Земской, Г.Н. Поспелова, Е.М. Вольф, A.M. Шрамма, М.Ф. Лукина. За последние годы целый ряд авторов посвятили свои статьи и исследования разным сторонам лингвистической природы эпитета. Стоит упомянуть работы А.П. Квятковского, А.И. Кайдалова, И.В. Арнольд, В.М. Жирмунского, А.П. Евгеньевой, А.А. Зеленецкого, Duff A.

Актуальность работы определяется необходимостью поиска адекватных способов передачи эпитетов при переводе с английского языка на русский. Проблема эпитета, как средства выражения личного, оценочного момента в высказывании, является одной из ведущих проблем стилистики, что подчеркивает важность определения способов перевода данного стилистического приема.

Цель нашей дипломной работы - дать классификацию эпитетов, проанализировать их употребление и определить основные способы их перевода на примере английского произведения Оскара Уайльда «The Picture of Dorian Gray» и его перевода на русский язык, сделанного М. Абкиной.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

-   дать общую характеристику эпитета;

-   рассмотреть эпитет как стилистический прием;

-   изучить основные существующие классификации эпитетов в русском и английском языках;

-   определить способы выражения интересующего нас тропа в языке оригинала и в языке перевода;

-   определить основные функции эпитетов в произведении «The Picture of Dorian Grаy»;

-   проанализировать способы перевода эпитетов в русском варианте произведения;

-   проклассифицировать эпитеты в английском и в русском текстах.

Объектом нашего исследования являются способы передачи эпитетов при художественном переводе с английского языка на русский.

Предметом исследования являются эпитеты в произведении «The Picture of Dorian Gray» Оскара Уайльда и в его переводе на русский язык, выполненном М. Абкиной.

Новизна исследования состоит в том, что анализу подвергается конкретный стилистический прием - эпитет - и способы его передачи в переводе «Портрета Дориана Грея» на русский язык.

Материалом исследования послужили 1992 эпитета, отобранные методом сплошной выборки из произведения «The Picture of Dorian Gray» Оскара Уайльда.

Теоретическая и практическая значимость определяется тем, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в курсах лекций по переводоведению и стилистике, на занятиях гуманитарного направления, в кружках и факультативах. Материалы исследования могут применяться при лингвистическом анализе художественного текста, в курсе аналитического чтения.

Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, схемы, диаграмм и приложения, содержащего в себе практический материал исследования. Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, формулируются цели и задачи исследования. В первой главе мы рассматриваем возникновение эпитета как стилистического тропа, определение эпитета в трудах современных лингвистов и классификацию типов лексико-стилистического приема эпитет. Вторая глава посвящена проблеме способов передачи эпитетов с английского языка на русский, где также рассматриваются приемы перевода метафорических единиц. В третьей главе дается стиль написания и особенность изобразительных приемов романа «Портрет Дориана Грея», а также анализ перевода эпитетов в произведении Оскара Уайльда «The Picture of Dorian Gray». Схема и таблицы отображает классификацию и количественный подсчет эпитетов согласно И.Р.Гальперину. Диаграммы наглядно представляют разнообразие и количество эпитетов в данном произведении. В заключении подводится итог проведенному исследованию, приводятся выводы, полученные в результате анализа способов перевода эпитетов с английского языка на русский. Список использованной литературы состоит из 52 теоретических источников по проблеме исследования.

Глава 1. Эпитет как изобразительно-выразительное средство языка

1.1   Возникновение эпитета как стилистического тропа

Слово получает точный смысл во фразе, в значительной части фраз слова так крепко спаяны и так взаимно определяются, что есть возможность вынуть из фразы отдельные слова без того, чтобы фраза потеряла смысл. В таком случае можно вместо вынутого слова вставить любое, и значение этого нового слова определится из контекста. Тот факт, что значение определяется часто именно контекстом, а не самим словом, доказывается наличием в разговорном языке слов без значения или, вернее, - со всеобщим значением.

Взаимодействие значений слов при создании художественных образов издавна изучается в стилистике под общим названием тропы.

Троп (от греч. tropos - поворот) - оборот речи - употребление слова или выражения в переносном значении. При этом в сознании говорящего и адресата речи одновременно присутствуют два смысла, два значения такого слова или такого выражения - прямое и переносное. [22;248]

Тропами, следовательно, называются лексические изобразительно-выразительные средства, в которых слово или словосочетание употребляется в преобразованном значении.

Как изобразительно-выразительные средства языка тропы привлекали к себе внимание со времен классической древности и были детально описаны в риторике, поэтике и других гуманитарных науках. Издавна разработана их довольно детальная классификация или, вернее, детальные классификации.

Суть тропов состоит в сопоставлении понятия, представленного в традиционном употреблении лексической единицы, и понятия, передаваемого этой же единицей в художественной речи при выполнении специальной стилистической функции. Тропы играют важную, хотя и вспомогательную роль в толковании и интерпретации текста, но, разумеется, стилистический анализ должен приводить к синтезу текста и никак не может быть сведен только к распознаванию тропов. [1;82]

Итак, риторические тропы - это вовсе не все случаи употребления слов и выражений в переносном значении, а только те, которые сохраняют образность, не утратив своей двуплановости (для образа нужно одновременное присутствие двух значений - прямого и переносного - в сознании говорящего и адресата), а следовательно, не лишились выразительности (экспрессивности).

Эпитет есть троп лексико-синтаксический, поскольку он выполняет функцию определения (a silvery laugh), или обстоятельства (to smile cuttingly), или обращения (my sweet!), отличается необязательно переносным характером выражающего его слова и обязательным наличием в нем эмотивных или экспрессивных и других коннотаций, благодаря которым выражается отношение автора к предмету. [1;87]

Свойство быть эпитетом возникает в слове или нескольких словах только в сочетании с названием предмета или явления, которые он определяет. Особенно часто в функции эпитетов выступают имена прилагательные и причастия, но нередки и эпитеты, выраженные существительным. Обратимся к примеру:

longer morn for me when I am dead Than you shall hear the surly sullen bell Give warning to the world that I am fled From this vile world, with vilest worms to dwell: Nay, if you read this line, remember not The hand that writ it; for I love you so That I in your sweet thoughts would be forgot If thinking on me then should make you woe. O, if, I say, you look upon this verse When I, perhaps, compounded am with clay Do not so much as my poor name rehearse, But let your love even with my life decay, Lest the wise world should look into your moan And mock you with me after I am gone.

(W. Shakespeare. Sonnet LXXI)

Многочисленные эпитеты этого сонета - завещания любимой, которая переживет поэта, с большой эмоциональной силой показывают отношение поэта ко всем участникам трагедии: мрачным колоколам (surly sullen bells), которые возвестят о его смерти; к подлому, но проницательному миру, который он покинет, и который, узнав о печали любимой, может быть, будет насмехаться над любовью (vile world, wise world); к отвратительным червям, с которыми ему придется иметь дело (vilest worms); к любимой и ее чувствам (your sweet thoughts); и, наконец, к самому себе (my poor name). Последний эпитет выражает не только жалость к себе, но и скромность; он довольно часто встречается в сонетах, например в XLIX: To leave poor me thou hast the strength of laws, Since why to love I can allege no cause или: my poor lips (CXXVXII); I'll live in this poor rhyme (CVII). Эпитет sweet может рассматриваться как постоянный. В сонете LXIII: my sweet love's beauty; в LXXXIX: thy sweet beloved name; в CVIII: sweet boy. Другой его особенностью является то, что он часто встречается в обращениях как синоним: dear heart.

В сонете LXXI все эпитеты усилены дополнительными экспрессивными средствами: аллитерацией (surly sullen), повтором (world:: vile world), превосходной степенью (vilest). Выше уже приводились метафорические эпитеты.

Эпитет - одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значение, либо усиливающее, подчеркивающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета.

Первый род эпитетов можно бы назвать тавтологическими: красна девица, солнце красное, белый свет, грязи топучие, например, в сущности тождесловие, ибо и прилагательное и существительное выражают одну и ту же идею света, блеска, причем в их сопоставлении могло и не выражаться сознание их древнего содержательного тождества. [5;59]

Второй отдел составляют эпитеты пояснительные: в основе какой-нибудь один признак, либо 1) считающийся существенным в предмете, либо 2) характеризующий его по отношению к практической цели и идеальному совершенству. По содержанию эти эпитеты распадаются на целый ряд групповых отличий; в них много переживаний, отразились те или другие народно-психические воззрения, элементы местной истории, разные степени сознательности и отвлечения и богатство аналогий, растущее со временем.

Говоря о существенном признаке предмета как характерном для содержания пояснительного эпитета, мы должны иметь в виду относительность этой существенности.

История эпитета укажет, как и под какими влияниями совершалась эволюция его содержания.

В связи с его назначением: отметить в предмете черту, казавшуюся для него характерной, существенной, показательной, - стоит, по-видимому, его постоянство при известных словах, например: lady gay, fair lady, fair England, salt seas, salt tears, true love.

Все дальнейшее развитие эпитета будет состоять в разложении этой типичности индивидуализмом. В истории этого развития отметим несколько моментов.

К одним из них принадлежит забвение реального смысла эпитета с его следствиями: безразличным употреблением одного эпитета вместо другого. Мы могли бы назвать это явление окаменением: в староанглийских балладах выражение моя (или его) верная любовь (my - his own true love) безразлично возвращается, идет ли дело о верной или неверной любви.

Другое явление, которое мы отметим в истории эпитета, это его развитие, внутреннее и внешнее.

Первое касается обобщения реального определения, что дает возможность объединить им целый ряд предметов.

Внешнее развитие эпитета, очевидно, не принадлежит доисторической лирико-эпической череде, а стоит по сю сторону «постоянства»: постоянные эпитеты сгладились, не вызывают более образного впечатления и не удовлетворяют его требованиям; в их границах творятся новые, эпитеты накопляются, определения разнообразятся описаниями, заимствованными из материала саги или легенды. [5;68]

Позднему времени отвечают сложные эпитеты, сокращенные из определений и сравнений и описательные определения.

Накопление эпитетов и их развитие определениями объясняется наступлением личной череды эпического творчества. В середине развития, между постоянным, так сказать, видовым эпитетом и наплывом описаний стоит выделение личного, характеризующего историческую особь.

Эпитет позволяет непредвзято объединить точность и достоверность (аналитическое познание) с ценностным авторским (индивидуальным) суждением; при этом необходимым условием художественного достоинства эпитета становится чувство меры, - соподчиненность его со всей системой изобразительно-выразительных средств, реализующих целостный смысл произведения.

Описанию лингвистической природы эпитета посвящен ряд учебных пособий (Гальперин И.Р., 1954; Арнольд И.В, 1981; Кузнецов М.Д., Скребнев Ю.М., 1960; Кухаренко, 1988; Долинин, 1987), а также ряд специальных исследований (Кинщак, 1987; Ваняшкин, 1985).

1.2   Определение эпитета в трудах современных лингвистов

Наиболее распространенное явление художественного синтаксиса - эпитеты. Их часто рассматривают как речевое явление, существующее наряду со словами, иносказательными по своему значению, - метафорами и сравнениями.

Несмотря на то, что термин «эпитет» является одним из самых древних терминов стилистики, а может быть, именно поэтому, единства в его определении нет.

В лексической стилистике эпитет - образное определение, обычно выражаемое прилагательным-метафорой <file:///F:\материалы\Стилитика\Словарь%20стилистических%20терминов\Учебный%20словарь%20стилистических%20терминов_%20Часть%201.htm> или существительным в форме творительного падежа.

Необходимо также отметить, что между эпитетом и определением намечается 3 различия. [50;921]

1.      С точки зрения познавательной, определение добавляет к содержанию определяемого понятия признак, который ограничивает его объем («a horse» - «black pitch horse», «grey horse»), т.е. осуществляет логическую классификацию. Эпитет же выделяет, усиливает типичный признак характеризуемого («big bad wolf») и тем самым выступает в качестве экономного средства создания художественного образа; по словам Гоголя, у Пушкина эпитет «так отчетист и смел, что иногда один заменяет целое описание». [50;921]

2.      С точки зрения коммуникативной, определение отрешено от всех сторон личности, кроме чисто интеллектуальной, и претендует на объективность. Эпитет же обычно выявляет целостное отношение субъекта (интеллект, воображение, эмоцию и волю), осуществляет ценностную квалификацию, всегда в той или иной мере неповторимо личную.

.        С точки зрения лингвистической, определение и определяемое - двухсловное (реже трехсловное) обозначение, относящееся либо к бытовой номенклатуре («a wooden house»), либо к научной (научно-технической) терминологии («the Pacific Ocean»), - устойчивое словосочетание, один из видов клише, оценочный подход к которому обычно не оправдан. Эпитет и характеризуемое представляют собой свободное словосочетание, в идеале - свежее «речение», отличающееся оригинальностью (недаром говорят, что эпитет - пробный камень для всякого поэта). [50;922]

Различие между определением и эпитетом, однако, относительно и зависит от контекста; ср. «childish soul» и «I was going to people open-hearted».

Так, В. М. Жирмунский, разграничивая эпитет в широком и в узком смысле слова, понимает под первым всякое определение, выделяющее в понятии существенный признак, а под эпитетом в узком смысле слова - определение, которое не вводит нового признака, а повторяет признак, уже заключенный в той или иной степени в определяемом слове. [1;89]

А.Н.Веселовский в своей работе «Из истории эпитета» определяет эпитет как одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значение, либо усиливающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета. [5;59]

И.В.Арнольд дает следующее определение эпитета: «Эпитет есть троп лексико-синтаксический, поскольку он выполняет функцию определения (a silvery laugh), или обстоятельства (to smile cuttingly), или обращения (my sweet!), отличается необязательно переносным характером выражающего его слова и обязательным наличием в нем эмотивных или экспрессивных и других коннотаций, благодаря которым выражается отношение автора к предмету». [1;89]

Эпитет также может определяться, как экспрессивная оценочная характеристика какого-либо явления, лица или предмета, иногда, но необязательно, образная.

Б.В.Томашевский писал: «В большинстве случаев, когда мы говорим об индивидуальных явлениях, определения даются не в логическом, а в поэтическом порядке. Поэтическое определение называется эпитетом».

М.Д.Кузнецов и Ю.М.Скребнев характеризуют эпитет как слово или словосочетание, содержащее экспрессивную характеристику предмета речи, прилагаемую к наименованию последнего. [20;53]

Выдающийся филолог XIX в. А.А.Потебня под эпитетом понимает приложение определительного прилагательного к определяемому существительному. Он считает, что всякое определение, уменьшая объем и увеличивая содержание понятия, приближает это понятие к конкретности. Эпитет, по его мнению, есть форма общая по отношению к отдельным тропам, т.е. фигура, а не троп. [24;181]

Как отмечают Н.Г.Гольцова и И.В.Шамшин, под эпитетом понимается определение, подчеркивающее характерное свойство предмета, а также придающее ему поэтическую яркость, художественную выразительность, образность. [9;13]

В «Стилистике русского языка» И.Б.Голуб характеризует эпитет (от гр. epitheton - приложение) как образное определение предмета или действия (Сквозь волнистые туманы пробирается луна, на печальные поляны льет печально свет она. - П.). [8;139]

По его словам к тропам, в строгом значении этого термина, принадлежат лишь эпитеты, функцию которых выполняют слова, употребленные в переносном значении (золотая осень, заплаканные окна), а отличие от точных эпитетов, выраженных словами, использованными в прямом значении (красная калина, знойный полдень). Эпитеты - это чаще всего красочные определения, выраженные прилагательными. [8;139]

Сторож пробил на колокольне часы - двенадцать ударов. И хотя до берега было далеко, этот звон долетел до нас, миновал пароход и ушел по водной глади в прозрачный сумрак, где висела луна. Я не знаю: как назвать томительный свет белой ночи? Загадочным? Или магическим? Эти ночи всегда кажутся мне чрезмерной щедростью природы - сколько в них бледного воздуха и прозрачного блеска фольги и серебра. (Пауст.)

Точка зрения синтаксическая, с которой под эпитетом разумеют только прилагательное определительное, удерживаемая в пиитике и риторике, вносит в эти учения чуждую им категорию.

С точки зрения пиитической к эпитетам следует отнести всякие парные сочетания слов, изображающие вещи, качества, действия их признаком.

Таким образом, сюда входят не только прилагательные определительные, но и существительные аппозитивные.

В краткой литературной энциклопедии эпитету дается следующее определение: «Эпитет (от греч. - приложенное, прибавленное) - образное определение предмета (явления), выраженное преимущественно прилагательным». [37]

В своей книге Голуб И.Б. отмечает также, что прилагательные-эпитеты при субстантивации могут выполнять роль подлежащего, дополнения, обращения (Милая, добрая, старая, нежная! С думами грустными ты не дружись. - Ес.).

Большинство эпитетов характеризуют предметы, но есть и такие, которые образно описывают действия. При этом, если действие обозначено отглагольным существительным, эпитет выражен прилагательным (тяжелое передвижение туч, усыпительный шум дождя), если же действие названо глаголом, то эпитетом может быть наречие, которое выступает в роли обстоятельства (Листья были напряженно вытянуты по ветру. Туго ухала земля. - Пауст.). В качестве эпитетов могут употребляться также существительные, играющие роль приложений, сказуемых, дающие образную характеристику предмета (Поэт - эхо мира, а не только - няня своей души. - М. Г.).

Термин «эпитет», возникший в античную эпоху, длительное время обозначал два явления: определение (эпитет необходимый) и собственно эпитет (украшающий). В настоящее время первое значение термина утрачено, второе претерпело значительное изменение: эпитет рассматривается не как орнаментальный прием, а как содержательное явление, имеющее несколько аспектов (логический, психологический, лингвистический, литературоведческий и др.)

А.И. Гальперин определяет эпитет, как выразительное средство, основанное на выделении качества, признака описываемого явления, которое оформляется в виде атрибутивных слов или словосочетаний, характеризующих данное явление с точки зрения индивидуального восприятия этого явления. Эпитет всегда субъективен, он всегда имеет эмоциональное значение или эмоциональную окраску. [7;183]

Эмоциональное значение в эпитете может сопровождать предметно-логическое значение, либо существовать как единственное значение в слове. Эпитет рассматривается многими исследователями как основное средство утверждения индивидуального, субъективно-оценочного отношения к описываемому явлению. Посредством эпитета достигается желаемая реакция на высказывание со стороны читателя.

Действительно, в таких сочетаниях, как destructive charms, glorious sight, encouraging smile везде налицо элемент утверждения индивидуального ощущения, субъективной оценки описываемых явлений. В примере destructive charms прилагательное destructive помимо своего предметно-логического значения приобретает и эмоциональную окраску, поскольку оно выявляет отношение автора к действию charms. С другой стороны, в сочетании glorious sight эпитет glorious потерял свое предметно-логическое значение и имеет лишь эмоциональное значение - передает восхищение. Сочетание encouraging smile показывает использование прилагательного в его предметно-логическом значении, где, однако, имеется и определенная эмоциональная окраска.

Таким образом, эпитет - экспрессивная оценочная характеристика какого-либо явления, лица или предмета, иногда, но необязательно, образная. Эпитеты изучаются в зависимости от их семантики и структуры и с точки зрения их функционирования в разных жанрах. Много внимания уделяли исследователи фольклорному эпитету. Структура эпитета может быть очень разнообразна, и представление о том, что эпитет выражается либо наречием, либо прилагательным, ошибочно.

Экспрессивность эпитета повышается благодаря взаимодействию с другими стилистическими средствами, за счет создания цепочки эпитетов, помещения в постпозицию, смещения и переподчинения, голофразиса, специальной метафорической атрибутивной конструкции с переподчинением и другими способами.

В данной работе мы будем придерживаться определения И.Р. Гальперина, согласно которому эпитет - это выразительное средство, основанное на выделении качества, признака описываемого явления, которое оформляется в виде атрибутивных слов или словосочетаний, характеризующих данное явление с точки зрения индивидуального восприятия этого явления, т.к. такое определение видится нам наиболее полным.

Рассмотрение эпитета было бы неполным, если бы мы не включили в орбиту нашего исследования его функционирование в целом тексте, как высшей единицы коммуникации. Другими словами, интерпретация эпитета, как и любого другого языкового явления, становится возможной лишь при рассмотрении его также и как элемента текста - цельного средства коммуникации. [29;12] Именно в рамках текста реализуются все языковые функции и, прежде всего, функция передачи и получения информации в широком смысле этого слова, предполагающая не только определенное оформление информативного фрагмента со стороны создателя текста, но и адекватное понимание соответствующего текста со стороны получателя. [40]

Одним из интересных моментов при изучении эпитета является его информативная значимость. Место эпитета среди других тропов, а также его влияние на обогащение лексической системы языка (развитие синонимии, антонимии, многозначности) выяснены пока в недостаточной степени. Более определенны функции эпитета в структуре речевого произведения (текста).

В смысловой структуре прилагательного зачастую совмещаются и “качественные” и “относительные” значения. Чисто относительные или чисто качественные прилагательные не столь многочисленны. Примеры адъективных слов типа Foxy “лисий; хитрый; рыжий, красно-бурый”, cattish “кошачий; хитрый; злой”, economical “экономный; бережливый, экономический; относящийся к экономике или полит. экономии” и многие другие подтверждают правомерность распространения сделанного В.В.Виноградовым вывода на адъективную лексику современного английского языка. [45]

Важно подчеркнуть, что в истоке всех относительных прилагательных лежит обязательная их мотивированность др. единицами языка, сохраняющаяся для подавляющего большинства прилагательных названного типа и на современном этапе их существования.

Непременное условие экспрессивной образности слова - одновременное восприятие перенесенного признака и новой номинации слова. Только такое совмещение ввиду сохранения предметно-конкретных представлений и признаков, делающих восприятие более конкретным, чувственно-осязаемым, и создает экспрессивно-образное представление, а в лингвистических терминах - экспрессивную образность (pitiless sunlight, a low dreamy air). [42]

Эпитет в качестве средства сообщения (информативная функция) может характеризовать самые разнообразные предметы и свойства, воспринимаемые любым органом чувств, а также объединять различные сферы восприятия, т.е. быть синестическим («crimson chime», «wild desire»). Многие эпитеты, фиксируя внешние черты явления, одновременно запечатлевают его духовный или социально-психологический облик («cruel Dorian»).

Эпитет как средство общения (коммуникативная функция) выявляет разнообразные свойства говорящего (пишущего): пол, возраст, национальность, социальное положение, индивидуальные черты.

Эпитет как средство внутренней организации текста (конструктивная функция), взаимодействуя с другими словесными средствами, участвует в реализации всех свойств (параметров) речевого целого. Эпитеты могут как бы вбирать в себя «характеризуемое» (о сердце: «eager»), чем достигается сжатость речи, но могут и сопровождать почти все единицы, способные выступать в роли характеризуемого. [50;923]

Любой эпитет выступает как относительно значимое звено текста; в этом плане большинство слов, лишенных эпитетов, образует как бы «нейтральный фон», тогда как единицы, снабженные эпитетами, оказываются выделенными. Эпитет, несомненно, участвует в организации не только словесного, но и высших уровней художественного текста. Эпитеты знаменуют движение времени, повернутое вспять ходом поэтического воспоминания, и таким образом участвуют в реализации сюжета. Однако эта роль эпитета остается малоизученной.

Народно-поэтическое творчество использует главным образом постоянный эпитет, отличающийся относительной простотой и неизменностью («good boy», «bright sun») и в некоторых случаях обнаруживается связь тропа с мифом.

Большинство лингвистов выделяют следующие виды эпитета: постоянный (тавтологический), пояснительный, метафорический, смешанный, а также синтаксические типы эпитета.

Рассмотрим особенности функционирования и стилистической роли разновидностей эпитета на примере сказок Оскара Уайльда, в частности, эпитеты без нарушения семантического согласования:

а) постоянный эпитет (или тавтологический эпитет).

Под постоянным эпитетом понимаются устойчивые сочетания, типа: green wood, lady gay, fair lady, fair England, salt seas, true love, сохранившие образность, несмотря на широкое употребление в поэзии и фольклоре. В художественной прозе такие эпитеты становятся тавтологическими, указывающие на необходимый для данного предмета признак.

-It’s winter, - answered the Shallow,-and chill snow will soon be here. («Happy Prince»).

Chill - unpleasantly cold.

В данном контексте сочетание слов chill snow предполагает что-то неприятное, помогает сделать логическое ударение на первую часть предложения «It’s winter», показывает эмоциональное отношение к описываемому явлению.

Очень часто прилагательные цвета обозначения, выделяющие основное, неотъемлемое качество определяемого предмета выполняют описательную функцию.

In Egypt the sun is warm on the green palm trees, and crocodiles lie in the mud and look lazily about them. («Happy Prince»).

В данном контексте прилагательные warm и green способствуют воссозданию обстановки действия.

Her (Mermaid) body was as white ivory and her tail was of silver pearl.

В данном контексте white ivory усиливает и подчеркивает белизну тела Русалки.

б) Пояснительный эпитет.

Пояснительный эпитет указывает на какую-нибудь важную черту определяемого, но не обязательно присущую всему классу предметов, к которым он принадлежит. [23]selfish I have been, - said the Giant. - Now I know why the spring would not come here.- deficient for consideration for others.

Данный эпитет раскрывает черту характера.

В следующих примерах: And the king looked in the mirror, and seeing his own face he gave a great cry and woke…

Здесь эпитет раскрывает значимое свойство.

Эпитеты с нарушением семантического согласования.

Значительную группу таких эпитетов образуют прилагательные цвета обозначения, которые используются в окказиональном контексте. «Цвет - показатель сущности, и человеческий разум создает необычные цветовые образы предметов, дает им оценку, порождает сложные, порой неожиданные ассоциации». [37]

Актуализаторами имен прилагательных, в том числе и прилагательных цвета, в большинстве случаев являются определяемые существительные (достаточно привести такие примеры из художественных текстов, как white passion, white silent, white music, yellow music, purple voice). Анализ приведенных атрибутивных словосочетаний показывает, что контекстуальные референты прилагательных не входят в списки их визуально закрепленных денотатов и не могут обнаружить цветовых признаки, что является сигналом актуализации прилагательных цвета.

My lord, I pray thee set aside these black thoughts of thine, and put on this robe…

Особенностью стилистической актуализации прилагательных - цвета обозначений является ее ассоциативный механизм, определяющий характер связей между исходным цветом и производным рациональным признаком. Один из типов ассоциативной связи - импликационная связь, когда из наличия признака А заключают о наличии признака Б.

Основными сигналами стилистической актуализации прилагательных цвета в художественном тексте являются:

1)  окказиональная соотнесенность с референтом, не имеющим цветовых признаков;

2)      соотнесенность с разными референтами, создающая речевую многозначность;

)        прием контраста, основанный на оппозиции прилагательных цвета с «нецветовыми» прилагательными в микро- и макроконтексте.

The mountains were, in fact, too dry. Too much of the world was inhospitable, intractable. Why prove that it had ever once been green?... the effort of comprehension was beyond her. In the middle of nowhere, high up, a solitary lunatic in her dry crater the word was drying out, and everything she touched would die.

В рамках данного контекста прилагательное green находится в позиции предикатной номинации, противопоставленной «нецветовым» предикатным номинациям оценочного характера inhospitable, intractable, too high, too hot, too dry. При анализе прослеживается четкая оппозиция «green - dry» (dry crater; the word was drying out).

В результате эпитет green обретает эмоционально-оценочный смысл высокой интенсивности «full of life, good to live in». Стилистический эффект актуализации прилагательного - цветообозначения green в данном контексте на фоне «обесцвеченного» восприятия героиней мира - жестокого, непроходимого, безжизненного пространства - многозначен. (Пример и анализ взяты из работы Е.И.Зимон: «Особенности стилистической актуализации прилагательных - цветообозначений в художественном тексте»). [43]

в) Особую группу эпитетов составляет метафорический эпитет. Метафорические эпитеты следует отнести к разновидности имплицитных метафор, т.к. их образный смысл представлен, как правило, в неявно выраженном виде и выявляется в результате семантической актуализации атрибутивной лексемы в микроконтексте определяемого слова.

Известно, что в построении метафоры участвуют четыре компонента - это два богатых объекта, основной и вспомогательный, соотнесенные друг с другом (их называют субъектами метафоры), и свойства каждого из них. Метафора создается путем предикации основному субъекту признаков вспомогательного субъекта. Если отсутствуют объекты или признаки, то метафорического переноса не происходит. Считается, что общеоценочные слова (хороший/плохой), в том числе и аффективные (прекрасный великолепный, дрянной, отвратительный и т.п.), не могут иметь метафорических смыслов, так как они не обозначают дескриптивных признаков объектов, а выражают лишь отношение субъекта оценки к ее объекту. Иными словами у них отсутствует семантическая основа метафоризации. [37]

Разумеется, общая оценка «хорошо/плохо» обычно выводится на основе дескриптивных признаков объектов, однако самих этих признаков общеоценочные слова в своей семантике не содержат. Ср. hungry eyes и hungry man - перенос признака на нематериальный объект создает метафору, но dreamy air и dreamy mood переноса признака не происходит, так как дескриптивный признак не назван: хороший и в том и в другом случае содержит оценку. Иногда общеоценочное «хороший» может входить в состав метафорических выражений: He is a good ass - он хороший осел.

Оценочные прилагательные, которые включают в свой состав дескриптивные семы, т.е. прилагательные так называемой частной оценки, легко приобретают метафорические смыслы: перенос признака с объектом физического мира на другие объекты составляет один из основных способов метафоризации: crude line - кривая линия и crude smile - кривая усмешка. Прямая линия - straight line и прямой ответ - straight answer.

Прилагательные, которые характеризуют предметные объекты по физическим свойствам, сами по себе не содержат оценочных смыслов. Однако при метафоризации у них могут возникать оценочные смыслы.

Dark horse - в прямом значении словосочетание не имеет оценочных коннотаций, а в метафорическом - «темная лошадка» - подозрительный политик получает значение - плохо. Все вышеизложенное говорит о большой роли прилагательных в создании метафорических эпитетов. Следует подчеркнуть, что метафорический эпитет представляет собой результат вторичного, речевого означивания лексической единицы, причем его актуальное значение - это вторичное, дериватное значение языкового знака, квалифицируемого признак или качество. Как знаковая сущность, метафорический эпитет в одном из своих значений опосредованно мотивируется через понятийную систему первичного значения исходного языкового знака, включающую, как денотативные, так и ассоциативные семантические признаки.

Исследователи предлагают классификацию метафорических эпитетов на интенсиональный и импликационный. [37]

Интенсиональный метафорический эпитет актуализирует обязательно представленные в лексическом значении атрибута семы, поддерживающие его качественную, денотативную определенность в художественно-речевом варьировании семантики слова и в своем лингвостилистическом контексте выполняет оценочную и образно-характеристическую функцию.

Импликационный метафорический эпитет представляет собой атрибутивную метафору, контекстно семантизирующую структурные смыслы - признаки импликационного уровня значения атрибутивного слова. Структурно выделяются следующие типы:

. интенсиональные метафорические эпитеты с субстантивной основой: silver visage (Shakespeare), snowy arm, sable hair, dewy star (Wordsworth).

Атрибут в этом случае выражен вещественным или конкретным именем существительным, либо производным от него прилагательным.

It was push and jam for a moment, with grim beast silence to prove its quality, and then it melted inward, like logs floating and disappeared.

Использование существительных в качестве определения является нормой для английского языка. В данном случае использовано существительное с ярко выраженным оценочным смыслом.

Grim/stern, severe, sinister/; beast/unpleasant, foul, sensual/.

Эти эпитеты создают образ тишины. Слово beast является конкретным и служит атрибутом к абстрактному понятию silence, в условиях контекста актуализируется эмоционально-оценочный смысл.

. импликационные метафорические эпитеты с субстантивной основой: foxy tongue, stony idiom (of the brain) (Tomas); marble heaven (Shakespeare).

Метафорические эпитеты этого типа актуализируют импликационно-модифицированные семантические признаки субстантивной метафорической лексемы, выполняющие по отношению к обозначаемому функцию дифференциации признака и составляющие содержание метафорической транспозиции. [37]

«Why indeed» whispered a Daisy to his neighbor in a soft, low voice.

Метафоричность и положительная оценочность эпитета вытекает из анализа словарной дефиниции.

. импликационные метафорические эпитеты с адъективной (несубстантивной) основой: rude sea (Shakespeare), happy wave (Byron).

Целый ряд метафорических эпитетов могут актуализировать не один, а комплекс основных импликационных семантических признаков:

А) движение + звук: mad careening of the storm (Coleridge).

Б) движение + форма + цвет: angry clouds (Byron).

Salt was the honey of the hair, yet he tasted it with a bitter joy. (Bitter - caused by or mental pain or resentment.)

Здесь эпитет может быть выражен существительным, определяющим следующее за ним существительное с предлогом of: for on the loom of sorrow and by the white hands of Pain, has this my robe been woven.

Итак, метафорический эпитет является ярким средством создания образности художественного текста, средством характеризации героев.

Необходимо заметить, что и простые определения, которые выделяют присущий предмету основной признак, часто, будучи вовлечены в орбиту действия эпитетов, сами начинают приобретать качества эпитета. Это связано с тем, что такие прилагательные-определения начинают под влиянием «радиации» эмоциональных значений, сами окрашиваться в определенные чувственные тона. Например, в следующем предложении из рассказа О. Генри «Поединок» все прилагательные - эпитеты: "Such was the background of the wonderful, cruel, enchanting, bewildering, fatal great city."

В строфе XIX первой песни "Childe Harold's Pilgrimage" Байрона не все прилагательные - эпитеты:

The horrid crags, by toppling convent crown'd, cork-trees hoar that clothe the shaggy steep,mountain-moss by scorching skies imbrown'd, sunken glen, whose sunless shrubs must weep, tender azure of the unruffled deep,

The orange tints that gild the greenest bough

Orange и greenest - логические определения, а не эпитеты. Однако они могут быть отнесены к последним, так как все другие прилагательные с сильным эмоциональным значением накладывают и на них отпечаток эпитета. В литературе выделяются также синтаксические типы эпитетов: в художественной литературе широко распространена эмфатическая атрибутивная конструкция с переподчинением типа: a hell of mess, a devil of sea, the flower of a girl, the brute of a brother, a dwarf of a fellow, the heart of the ruby, the heart of the pearl etc.

1.3   Классификация типов лексико-стилистического приема эпитет

Эпитет как разновидность тропа изучали многие выдающиеся филологи: Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, А.А. Потебня, В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский и др. [47;25], - однако до сих пор наука не располагает разработанной теорией эпитета, нет единой терминологии, необходимой для характеристики различных видов эпитетов. Понятие «эпитет» иногда неоправданно расширяют, относя к нему любое прилагательное, выступающее в функции определения. Однако к эпитетам не следует причислять прилагательные, указывающие на отличительные признаки предметов и не дающие их образной характеристики. Например, в предложении Дубовый листок оторвался от ветки родимой (Л.) - прилагательные выполняют лишь смысловую функцию. В отличие от эпитетов такие определения иногда называют логическими. [8;139]

Опишем некоторые разновидности эпитета. И.В.Арнольд различает постоянные эпитеты (английский термин conventional или standing epithet): green wood, lady gay, fair lady, fair England, salt seas, salt tears, true love. [1;89]

Таковы эпитеты английской народной баллады, где эпитет является непременным элементом любого поэтического описания:

And when he to the green wood went,body saw he there,Chield Morice, on a milk-white steed,down his yellow hair.

Постоянный эпитет может быть тавтологическим, т. е. указывать необходимый для данного предмета признак: soft pillow, green wood, или оценочным: bonny boy, bonnie young page, bonnie ship, bonnie isle и т. д. или false steward, proud porter, или, наконец, описательным: silk napkin, silver cups, long tables.

Противопоставленные им эпитеты частного характера выделяют в предметах и явлениях те качества, которые имеют значение для данного мышления и не образуют постоянных пар. Например, „подавленная горем девушка видит мрачные тяжелые тучи":

Naething mair the lady saw

But the gloomy clouds and sky.

В прошлом эпитет рассматривался главным образом в плане словесном; было предложено несколько лингвистических классификаций эпитета, дополняющих друг друга: [50;922]

)        эпитеты неподобные и подобные характеризуемому по звуковому составу (эвфонические) (big black book);

)        эпитеты простые, сложные (cold eyes, hideous things, rose-white boyhood) и составные (apple-faced man);

3)      эпитет-прилагательное, причастие или существительное при существительном, наречие или деепричастие при глаголе (smiling sun, to laugh horribly);

)        эпитет - член предложения (определение или обстоятельство, реже дополнение или подлежащее) (poor thing) и эпитет - придаточное предложение («У него был такой вид, будто он воды в рот набрал»);

)        эпитет и характеризуемое могут быть как свободным, так и устойчивым (штамп) словосочетанием.

Лексические единицы, используемые в качестве эпитетов, весьма разнообразны (межстилевые - стилистически закрепленные; нейтральные - низкие - высокие; «свои» - «чужие», т.е. заимствованные; устарелые - новые).

С точки зрения семасиологии, эпитеты можно условно разделить на нетропеические, или автологические, т.е. однопланные, реализующие одно лексическое значение (эмоционально-оценочные: «an evil letter», «a zealous horse») и тропеические, или металогические, т.е. двупланные, реализующие одновременно два значения (и более). [50;922]

Последние, в свою очередь, можно разделить на метонимические, основанные на принципе смежности [«green (i.e. spring) noise»]; метафорические, основанные на принципе сходства («two-storeyed chin») и иронические, внутренне контрастные (об осле: «Откуда, умная, бредешь ты, голова?»). Крылов И.А. [50;922]

И. Б. Комарова делает очень интересное замечание: „На примере эпитета баллады можно проследить характерную для любого фольклора тенденцию к типизированию описания. Аналогия баллады дает богатый материал и для изучения исторического пути самого эпитета, так как стиль баллады сыграл огромную роль в формировании стиля английской романтической поэзии". [1;89]

Как отмечает Голуб И.Б., создание образных эпитетов обычно связано с употреблением слов в переносном значении (ср.: лимонный сок - лимонный свет луны; седой старик - седой туман; он лениво отмахивался от комаров - река лениво катит волны). Эпитеты, выраженные словами, выступающими в переносных значениях, называются метафорическими (Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана, утром в путь она умчалась рано, по лазури весело играя... - Л.). [8;140] В основе эпитета может быть метонимический перенос названия, такие эпитеты называются метонимическими (...Белый запах нарциссов, счастливый, белый весенний запах... - Л. Т.). [8;140] Метафорические и метонимические эпитеты относятся к тропам [картонная любовь (Г.); мотыльковая красота, слезливое утро (Ч.); голубое настроение (Купр.); мокрогубый ветер (Шол.); прозрачная тишина (Пауст.)].

По мнению Голуба И.Б. определения, выраженные словами, сохраняющими в тексте свое прямое значение, нельзя отнести к тропам, однако это не означает, что они не могут выполнять эстетической функции, быть сильным изобразительным средством. Например: На синих, иссеченных льдах играет солнце; грязно тает на улицах разрытый снег (П.) - эти точные эпитеты не уступают в выразительности любым метафорическим, которые мог бы использовать художник для описания ранней весны. Яркую изобразительность часто придают речи цветовые эпитеты (розовые тучки, бледно-ясная лазурь, бледно-золотые пятна света - Т.). [8;140] Еще А.Н.

Веселовский отметил народную символику цветов, когда физиологическое восприятие цвета и света связывается с психическими ощущениями (зеленый - свежий, ясный, молодой; белый - желанный, светлый, радостный). [5;83]

Эпитеты исследуют с разных позиций, предлагая при этом различные их классификации. С генетической точки зрения эпитеты можно разделить на общеязыковые (гробовое молчание, молниеносное решение), и индивидуально-авторские (холодный ужас, изнеженная небрежность, леденящая вежливость - Т.), народно-поэтические (красна девица, добрый молодец). Последние называют еще постоянными, так как словосочетания с ними приобрели в языке устойчивый характер. [8;140]

Стилистический подход к изучению эпитетов дает возможность выделить в их составе три группы: [10;12]

1. усилительные эпитеты, которые указывают на признак, содержащийся в определяемом слове (зеркальная гладь, холодное равнодушие, аспидная темень); к усилительным эпитетам относятся и тавтологические (горе горькое).

2. Уточнительные эпитеты, называющие отличительные признаки предмета (величину, форму, цвет и т.д.) (Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, веселые и печальные обрядовые песни, торжественные былины. - А. Т.). Выразительная сила таких эпитетов нередко подкрепляется другими тропами, особенно сравнениями [Дивной вязью он (народ. - И. Г.) плел невидимую сеть русского языка: яркого, как радуга, - вслед весеннему ливню, меткого, как стрелы, задушевного, как песня над колыбелью, певучего и богатого (А. Т.)]. Между усилительными и уточнительными эпитетами не всегда удается провести четкую границу.

. Контрастные эпитеты, образующие с определяемыми существительными сочетания противоположных по смыслу слов - оксюмороны [живой труп (Л.Т.); радостная печаль (Корол.); ненавидящая любовь (Шол.)]. [32;73]

В литературной энциклопедии также отмечается, что эпитеты бывают автономными и выступающими друг с другом в перекличку; последние придают тексту «силу внутреннего сцепления» («Под снегом холодной России, под знойным песком пирамид… (Лермонтов М.Ю.)») [50;923]

А. Н. Веселовский делит эпитеты на тавтологические, пояснительные, метафорические и синкретические.

Под тавтологическим эпитетом понимается семантически согласованный эпитет, подчеркивающий какое-нибудь основное свойство определяемого: fair sun, the sable night, wide sea, т. е. повторяющий в своем составе сему, обозначающую неотъемлемое свойство солнца, ночи или моря. Пояснительные эпитеты: a grand style, unvalued jewels, vast and trunkless legs of stone указывают на какую-нибудь важную черту определяемого, не обязательно присущую всему классу предметов, к которым он принадлежит, т. е. действительно характеризующую именно его.

В метафорическом эпитете обязательна двуплановость, указание сходства и несходства, семантическое рассогласование, нарушение отмеченности.

Возможны, например, анимистические метафорические эпитеты, когда неодушевленному предмету приписывается свойство живого существа: an angry sky, the howling storm, или антропоморфный метафорический эпитет, приписывающий человеческие свойства и действия животному или предмету: laughing valleys, surly sullen bells. [1;90]

Таким образом, классифицируя эпитеты с семантической точки зрения, их можно разделить на две большие группы: группа без нарушения семантического согласования и группа с нарушением согласования. В приведенных примерах в группах метафорических и синестетических эпитетов отступление от привычных типов метафоры и синестезии почти отсутствует, и читатель легко декодирует смысл.

Классификация А. Н. Веселовского основана на семантическом принципе. В последнее время все больше внимания уделяется характеристике эпитета с точки зрения его структуры и положения в контексте. Наиболее обычным для английского языка является однословный эпитет в препозиции, выраженный прилагательным, причастием или существительным в атрибутивной функции. Экспрессивность эпитета повышается, если он стоит в постпозиции, если один предмет характеризуется целой цепочкой эпитетов и некоторыми другими средствами.

Стилистическое функционирование многочленных синтаксических единств (МСЕ) подробно описано в работе М. Е. Обнорской. Приведем заимствованный у нее пример МСЕ в характерологической функции: And then in a nice, old-fashioned, lady-like, maiden-lady way, she blushed. (A. Christie)

Эпитеты в постпозиции, особенно если в них содержится два и больше элементов, непременно обращают на себя внимание читателя, эстетически действенны и эмоционально окрашены:

There is no interrogation in his eyesin the hands, quiet over the horse's neck,

And the eyes watchful, waiting, perceiving, indifferent.

(T. S. Eliot)

Смещенный эпитет, т. е. эпитет, синтаксические связи которого не совпадают с семантическими связями, так что по смыслу он от носится не к тому слову, с которым связан синтаксически, зависит в своей экспрессивности от необычности, неотмеченности сочетания.

I will make a palace fit for you and megreen days in forest and blue days at sea.

(R. L. Stevenson)

Декодируя, читатель восстанавливает логические нормы подчинения и получает: days in green forest, days at blue sea.

Активность читателя при декодировании смещенного эпитета может также возрастать, потому что смещенный эпитет может быть связан со значительной компрессией, так как действительное определяемое может не быть эксплицитно названо, как не назван Зевс в знаменитом стихотворении Йетса:

How can those terrified vague fingers pushfeathered glory from her loosening thighs?how can body laid in that white rushfeel the strange heart beating where it lies?

(W. B. Yeats. Leda and the Swan)

В современном английском языке возможно также увеличение экспрессивности эпитета за счет транспозиции по типу голофразиса, т. е. окказионального функционирования словосочетания или предложения как цельнооформленного образования, графически, интонационно и синтаксически уподобленного слову. В силу своей непредсказуемости такие словоподобные образования („фразовый эпитет") очень выразительны: I-am-not-that-kind-of-girl look; Shoot' em-down type; To produce facts in a Would-you-believe-it kind of way (I.V.A.); the sunshine-in-the-breakfast-room smell (J. Baldwin); a move-if-you-dare expression (J. Greenwood); There was none of the Old-fashioned Five-Four-Three-Two-One-Zero business, so tough on the human nervous system (A. Clarke).

Непредсказуемость эпитета может также создаваться за счет окказионального словообразования по типу деривации или словосложения: The widow-making, unchilding, unfathering deeps. (G. M. Hopkins)

Наконец, все большее распространение получает эмфатическая атрибутивная конструкция с переподчинением типа: a hell of a mess, a devil of a sea, a dwarf of a fellow, etc. Одно из стихотворений Каммингса заканчивается так:

—      listen: there is a hell

—      of a good universe next door; let's go.

Эмфатические структуры с инвертированным эпитетом (an angel of a girl, a horse of a girl, a doll of a wife, a fool of a policeman, a hook of a nose, a vow of a hat, a jewel of a film и более сложные: a two-legged ski-rocket of a kid, a forty-pound skunk of a freckled wild cat) отличаются достаточно свободным варьированием лексического наполнения.

Подобный эпитет называется инвертированным, поскольку иерархические отношения в нем перераспределены. Смысловым центром является не ядерное, т. е. первое слово словосочетания, а то, которое формально является к нему определением. Референтом фразы a doll of a wife является не кукла, а жена.

Первое слово дает яркую метафорическую характеристику. Метафора двучленная. Обозначаемое - wife, обозначающее - doll. Возможна трансформация: the wife is like a doll или the wife is a doll. Сравните: the girl is an angel, the girl is like a horse, the policeman is a fool, etc.

Подобные структуры экспрессивны и стилистически отмечены как разговорные. Эмоциональные и оценочные их коннотации зависят преимущественно от импликационала образного наименования в комбинации с импликационалом обозначаемого. Само по себе слово horse отрицательной оценочной коннотации не имеет, но признаки, ассоциируемые с лошадью, для девушки нежелательны. [1;92]

В английском языке, как и в других языках, частое использование эпитетов с конкретными определяемыми создает устойчивые сочетания. Такие сочетания постепенно фразеологизируются, т. е. превращаются во фразеологические единицы. Эпитеты как бы закрепляются за определенными словами. Так, например, в английском языке такие сочетания, как bright face, ridiculous excuses, valuable connections, amiable lady, sweet smile, deep feelings и многие другие становятся общеупотребительными словосочетаниями. В них функция эпитета несколько изменяется: эпитет по-прежнему выполняет свою основную стилистическую функцию - выявления индивидуально-оценочного отношения автора к предмету мысли. Но для выражения этого отношения автор не создает свои собственные, так сказать, творческие эпитеты, а пользуется такими, которые из-за частого употребления стали «реквизитом» выразительных средств в общей сокровищнице языка. Таким образом, эпитеты также можно делить на языковые и речевые. [7;139]

Прилагательные, использованные как языковые эпитеты, постепенно теряют свое предметно-логическое значение и все больше сращиваются со своим определяемым. Этот процесс закрепления эпитетов за конкретными определяемыми иногда заходит так далеко, что получаются неразложимые фразеологические единицы, в которых определяемое и определение сливаются в одно понятие, например, true love, dark forest и др.

В такого рода сочетаниях эпитеты называются постоянными эпитетами (fixed epithets). Чаще всего постоянные эпитеты встречаются в народной изустной поэзии. О постепенной потере основного предметного значения в эпитете писал еще А. Н. Веселовский. Он называл это «забвением» реального смысла эпитета, а его приклеенность к определяемому - процессом «окаменения». [7;139]

Эпитеты являются мощным средством в руках писателя для создания необходимого эмоционального фона повествования; они рассчитаны на определенную реакцию читателя.

Так, в стихотворении Э. По «Ворон», мрачном, мистическом, тревожном, подбор эпитетов сделан так, чтобы создать такое именно настроение у читателя:

Once upon a midnight dreary, while I pondered weak and weary

Over many a quaint and curious volume of forgotten lore -

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December

And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.

Эпитет и логическое определение противопоставлены. Логические определения выявляют общепризнанные объективные признаки и качество предметов, явлений. В сочетаниях round table, green leaf, large hand, little girl, blue eyes, solid matter и т. д. слова round, green, large, little, blue, solid - логические определения. Однако любое из этих определений может стать эпитетом в том случае, если оно будет использовано не только или не столько в предметно-логическом, сколько в эмоциональном значении. Так, например, прилагательное green в сочетании а green youth является эпитетом, поскольку в этом сочетании реализуется производное предметно-логическое значение "green" молодой и связанное с ним эмоциональное значение.

То же можно сказать и о таких сочетаниях, как little house, где little имеет эмоциональное значение (уменьшительно-ласкательное), а не предметно-логическое.

Эпитеты могут быть выражены в различных морфолого-синтаксических категориях. Чаще всего эпитеты выражаются прилагательным в атрибутивной функции, препозиционно или постпозиционно. Постпозиционные эпитеты обладают значительно большей степенью предикативности и тем самым стилистической экспрессии, чем препозитивные эпитеты. Например, "with fingers weary and worn". Эпитеты также могут быть выражены и существительными в функции определения, чаще всего в так называемых of-phrases. Например, an hour of bliss: muscles of iron и т. п. Во втором примере эпитет - метафорический, поскольку в основе определения лежит метафора.

В английском языке широкое распространение получает другой структурный тип эпитета, который строится на алогическом соотношении определения и определяемого. То, что заключено в определении, является определяемым; то, что синтаксически есть определяемое, по содержанию представляет собой эпитет. Например: A devil of a sea rolls in that bay (G. Byron); a little Flying Dutchman of a cab (J. Galsworthy.); a dog of a fellow (Ch. Diсkens); her brute of a brother (J. Galsworthy.)

Как видно из приведенных примеров, эпитеты заключены в синтаксической категории определяемых, а не определений. Определение и определяемое как бы поменялись ролями.

Эпитеты могут быть выражены существительными и целыми словосочетаниями в синтаксической функции приложения. Например, lightning my pilot sits (P. Shelley); the punctual servant of all work, the sun (Ch. Dickens).

Очень часто эпитеты выражаются не одним словом, а словосочетаниями, которые, в связи с их атрибутивной функцией и препозитивным положением, приобретают характер сложного слова. Например, well-matched, fairly-balanced, give-and-take couple.

В качестве крайних случаев можно привести и целые предложения, которые выступают в качестве эпитетов. Приведем пример такого эпитета из повести Джерома К. Джерома «Трое в одной лодке»:

There is a sort of Oh-what-a-wicked-world-this-is-and-how-I-wish-I-could do-something-to-make-it-better-and-nobler expression about Montmorency that has been known to bring the tears into the eyes of pious old ladies and gentlemen.

Эпитеты могут быть выражены качественными наречиями поскольку эти последние характеризуют признаки действий (и предметов). В предложении "Не laughed heartily" - heartily выступает в качестве эпитета.

Эпитеты в английском языке могут быть выражены в своеобразной синтаксической конструкции. Она очень эмоциональна по содержанию и обычно употребляется в разговорном типе речи, хотя и встречается в литературно-поэтических стилях в целях выявления субъективного оценочного отношения автора к предмету мысли. Например: a fool that you are; a wicked person that he is.

Здесь fool и wicked person представляют особый тип эпитета, оформленного не в атрибутивных сочетаниях, а в сочетаниях инвертированно-предикативных. Однако по существу здесь нет предикации. Сильный оценочный момент в этих сочетаниях дает основание отнести инвертированный предикатив к эпитету.

Наиболее существенной функцией эпитета является, как это указывалось выше, функция выявления личного, оценочного отношения к описываемым фактам. Эта роль эпитета в значительной степени определяется синтаксическими особенностями: употреблением эпитета чаще всего в синтаксической функции определения. Эпитет остается выразительным средством лишь постольку, поскольку он выполняет эту свою основную функцию. [7;142]

Однако в некоторых случаях эпитеты не так прямолинейно служат выявлению личного, оценочного отношения к фактам действительности. Это становится особенно очевидным, когда эпитет метафорический, т. е. когда в качестве эпитета употребляется метафора. Здесь функция оценочная занимает второстепенное положение, она подчинена функции создания образности.

Так, в sleepless bay эпитет лишь опосредствованно выражает отношение автора к предмету мысли. Здесь, как и в любой метафоре, образ требует разъяснения, толкования, анализа.

По мнению И.Р.Гальперина, эпитеты можно разделить на две группы:

1)   такие, которые наделяют описываемое явление какой-нибудь чертой, признаком, несвойственным этому явлению. Например: ridiculous excuse; sleepless bay; dazzling beauty; a butterfly girl.

Особенно четко такое навязывание признака видно в оксюморонах.

)     такие, которые выделяют один из признаков явления, иногда несущественный, второстепенный, но свойственный данному явлению, и им определяют это явление. Например: fantastic terror, midnight dreary (E. P о е); thoughtless boy, dark forest; gloomy twilight; slavish knees (J. Keats).

По структурному признаку Гальперин И.Р. различает два типа эпитетов:

1.      сложный тип (composition);

2.      дистрибутивный тип (distribution).

С точки зрения сложности структуры эпитеты могут подразделяться на:

. простые (прилагательные, существительные, причастия) (simple epithets): animal panic, rich odour of roses;

2. сложные (compound epithets): apple-faced man, two-storeyed chin;

. фразовые эпитеты и эпитет-предложение (phrase and sentence epithets): It is his do-it-yourself attitude.

4. обратные эпитеты (состоят из двух существительных, связанных между собой с помощью «of») (reversed epithets): a shadow of a smile, a devil of a sea, a flower of a girl.

С точки зрения дистрибуции эпитетов в предложения различают:

1. цепочки эпитетов (the strings of epithets): And her eyes watchful, waiting, perceiving, indifferent.

. переносные эпитеты (приписывающие неодушевленному объекту качества человека) (the transferred epithets): the smiling sun, a ghost-like face, the frowning cloud, a dreamlike experience, triumphant look.

Возможны и другие группировки эпитетов. Это свидетельствует о том, что понятие «эпитет» объединяет весьма разнообразные лексические средства образности.

Проблема эпитета как средства выражения личного, оценочного момента в высказывании, является одной из ведущих проблем стилистики. Недаром А. Н. Веселовский считал, что «история эпитета есть история поэтического стиля в сокращенном издании». [5;59]

Сфера употребления эпитета - стиль художественной речи. Здесь он почти безраздельно господствует. Чем меньше какой-либо стиль речи допускает в качестве характерных черт проявление индивидуального, тем реже встречаются в нем эпитеты. Их почти нет в деловой документации, газетных сообщениях и других стилях, лишенных индивидуальных черт в использовании общенародных средств языка.

Выводы по главе 1

В результате изучения эпитета как изобразительно-выразительного средства языка, мы пришли к следующим выводам:

.        эпитет есть троп лексико-синтаксический. Он выполняет функцию определения, или обстоятельства, или обращения, отличается необязательно переносным характером выражающего его слова и обязательным наличием в нем эмотивных или экспрессивных и других коннотаций, благодаря которым выражается отношение автора к предмету.

2.      Эпитет - одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значение, либо усиливающее, подчеркивающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета (тавтологические и пояснительные эпитеты).

.        Термин «эпитет» является одним из самых древних терминов стилистики, и единства в его определении нет. В лексической стилистике эпитет - образное определение. Эпитет также может определяться, как экспрессивная оценочная характеристика какого-либо явления, лица или предмета, иногда, но необязательно, образная.

.        Эпитет рассматривается многими исследователями как основное средство утверждения индивидуального, субъективно-оценочного отношения к описываемому явлению. Эпитеты изучаются в зависимости от их семантики и структуры и с точки зрения их функционирования в разных жанрах. Структура эпитета может быть очень разнообразна, и представление о том, что эпитет выражается либо наречием, либо прилагательным, ошибочно.

5.      Эпитет в качестве средства сообщения (информативная функция) может характеризовать самые разнообразные предметы и свойства, воспринимаемые любым органом чувств, а также объединять различные сферы восприятия, т.е. быть синестическим. Эпитет как средство общения (коммуникативная функция) выявляет разнообразные свойства говорящего (пишущего). Эпитет как средство внутренней организации текста (конструктивная функция) участвует в реализации всех свойств (параметров) речевого целого.

.        Эпитеты могут быть выражены в различных морфолого-синтаксических категориях. Чаще всего эпитеты выражаются прилагательным в атрибутивной функции, препозиционно или постпозиционно. По структурному признаку Гальперин И.Р. различает два типа эпитетов: сложный тип и дистрибутивный тип.

7.      Понятие «эпитет» объединяет весьма разнообразные лексические средства образности. Сфера употребления эпитета - стиль художественной речи. Здесь он почти безраздельно господствует.

Глава 2. Эпитет в аспекте перевода

2.1 Стилистические проблемы перевода

Есть две причины неадекватного перевода: однозначная смысловая связь одного слова с другим, что нарушает стилистические нормы речи и несовершенство в плане полноты раскрытия значений русско-английских словарей. [18;45]

Адекватный перевод невозможен без учета стилистической стороны подлинника. Определение В.В. Виноградова - "Стиль - общественно осознанная и функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносимая с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой общественной практике данного народа", - с исчерпывающей полнотой раскрывает лингвистическую сущность стиля.

Не следует думать, что проблема стиля возникает лишь при переводе художественного текста. Любая газетная статья, даже газетная информация имеет более или менее ясно выраженную стилистическую характеристику. Более того, если главное для переводчика художественной прозы в стилистическом плане - воссоздать индивидуальный "почерк" автора, передать его голос средствами другого языка, то перед переводчиком публицистики, газетно-информационного материала может стоять и более простая, и более сложная задача. Ведь публицистический стиль изучен гораздо хуже, чем стиль художественной литературы, а газетно-информационной - и того менее.

Поэтому при переводе возникает вопрос: нужно ли передавать стилистическое своеобразие текста и если да, то какими средствами.

В основном это вопрос о том, следует ли равняться на стиль нашей прессы или на стиль оригинала. Или вообще пренебречь трудно передаваемыми стилистическими характеристиками текста.

Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Прежде всего, важно учитывать назначение перевода. Далеко не всегда стилистическая изощренность материала, призванного, в первую очередь, информировать и убеждать, способствуют его усвоению в другой стране на языке перевода.

Конечно, если это памфлет, фельетон, ораторская речь, материал такого рода будет выхолощен в переводе не сохранившем его стиль. Другое дело, когда переводится текст информационного или пропагандистского характера и за стилистическими деревьями читатель может не увидеть леса. Ведь те специфические приемы украшательства, которыми пользуются иностранные газеты и журналы, подчас носят столь узконациональный или даже местный характер, что могут быть переданы в переводе лишь в сопровождении подробных примечаний.

В большинстве случаев такие примечания лишь загромождают текст и ничего не дают ни уму, ни сердцу нашего читателя.

Любые стилистические средства экспрессивны, так как имеют эмоциональное или оценочное действие. Нередко даже нейтральные в стилистическом отношении языковые средства могут приобретать экспрессивное значение. Переводчик должен учитывать и стилистическую и экспрессивную сторону подлинника. Анализируя стилистическую и экспрессивную характеристику отдельных звеньев языковой ткани и соотнеся их с общим идейно-художественным замыслом автора, он устанавливает экспрессивно-стилистическую тональность подлинника.

Конечно, даже квалифицированный переводчик не всегда может знать стилистическую характеристику слова, определяемую его принадлежностью к функционально-стилистическому слою лексики. Это затруднение преодолевается с помощью толковых или параллельных словарей. Как известно, слова нейтрального в стилистическом отношении слоя (около 90 % лексики) обычно не имеют никаких пометок. Слова, находящиеся "выше" или "ниже" этого слоя (так называемая периферийная лексика), снабжаются стилистическими пометками. К сожалению, различные словари нередко по-разному квалифицируют одни и те же слова. Чаще всего это относится к лексике литературно-разговорных слов с пометками: разговорное, фамильярное, просторечное, сленг, жаргон; реже наблюдается разнобой в лексике с пометами: книжное, официальное, канцелярское, поэтическое, архаичное, устарелое.

Но определить стилистическую принадлежность слова - это лишь полдела. Важно найти в русском языке слово, соответствующее не только по смыслу, но и стилю. Очень часто в русском языке не оказывается полного стилистического соответствия, периферийному английскому слову. Даже когда параллельный словарь дает русское соответствие, принадлежащее к той или иной стилистической категории, что и иноязычное слово, нередко это соответствие не может быть использовано из-за неадекватности экспрессивного значения.

Разумеется, лексический материал важная, но не всегда важнейшая характеристика стиля. Характер стиля определяется всей совокупностью средств с их отношением к выражаемому содержанию, к идейно-художественному замыслу автора. Насколько сложная эта проблема, можно видеть из диаметрально противоположных оценок стиля писателей, даже классиков английской литературы.

Один из столпов английской стилистики профессор Джеймс Мерри высоко ставит литературный стиль Дефо, тогда как другие специалисты считают, что если Дефо читают, то вопреки его плохому стилю. [18;51]

Причины лексических и грамматических трансформаций при переводе с английского языка на русский коренятся в национальных особенностях обоих языков. Их стилистические системы тоже имеют свой национальный характер. Стилистические приемы разных языков в основном одни и те же, однако их функционирование в речи различно. Одни и те же приемы имеют разную степень употребительности, выполняют разные функции и имеют разный удельный вес в стилистической системе каждого языка, чем и объясняется необходимость трансформаций. Стилистические замены так же возможны и необходимы, как замены грамматические и лексические.

При осуществлении лексических и грамматических трансформаций переводчик руководствуется принципом передачи лексического или грамматического значения слова или формы. При передаче стилистического значения переводчик должен руководствоваться тем же принципом - воссоздавать в переводе тот же эффект, т.е. вызвать у читателя аналогичную реакцию, хотя часто ему приходится достигать этого, прибегая совершенно к другим средствам.

A vault of a schoolroom - класс, похожий на склеп.

Образное описание класса передано разными стилистическими приемами, но их функция передана адекватна. Переводчик не должен стремиться сохранить самый прием, но должен обязательно воспроизвести его функцию в данном контексте.

Не следует так же забывать и о том, что почти все стилистические приемы многофункциональны. И так же как в многозначном слове английского и русского языков могут не совпадать отдельные лексическо-семантические варианты, так же могут различаться отдельные функции одного и того же стилистического приема. Таким образом, и при сравнении стилистических приемов выявляются полные совпадения, частичные совпадения и несовпадения функций.

В качестве иллюстрации можно сравнить функции аллитерации в английском и русском языках. Эвфоническая функция аллитерации совпадает в обоих языках - в этой функции аллитерация является одним из основных приемов поэтической речи. Однако использование аллитерации для благозвучия в прозе более характерно для английского языка. Вторая функция аллитерации - логическая. Аллитерация как бы поддерживает тесную связь между компонентами высказывания. Особенно ярко аллитерация показывает спаянность эпитета с определяемым словом.

Это наблюдается в равной степени и в английской, и в русской поэзии: silent sea" (Coleridge); dusty death (Shakespeare); "ночное небо над Невой" (Пушкин). Несомненно во всех этих примерах сочетаются обе функции аллитерации - наряду с благозвучием при ее помощи создается тесная связь между эпитетом и определяемым словом. В английском языке аллитерация в логической функции используется во всех видах экспрессивной прозы. Nothing befalls him (the author) that he cannot transmute into a stanza, a song or a story. (Maugham).

Все, что происходит с писателем, может найти свое воплощение в песне, поэме или повести. Третья функция аллитерации в английском языке - привлечь внимание читателя - имеет очень широкое распространение, особенно в названиях литературных произведений, газетных заголовках и часто в самих статьях.

Love's Labours Lost. (Shakespeare); Sense and Sensibility. (Austin); Nicholas Nickleby. (Dickens); Pen, Pencil and Poison. (Wilde).

Сохранение аллитерации при переводе почти всегда невозможно и совершенно необязательно.

Изучение функциональных стилей и стилистических приемов имеет большое значение для перевода. Переводчику следует отдавать себе ясный отчет не только в лингвистических и стилистических особенностях, характерных для каждого стиля английского языка, но и в специфических особенностях соответствующих стилей русского языка. Это исключит возможность привнесения стилистически чуждых элементов в перевод, что важно и для перевода специальных текстов и художественной литературы.

Чрезвычайно важно различать в переводимом тексте оригинальное и тривиальное для того, чтобы избежать, с одной стороны, нивелировки, а с другой - изменения акцентирования, и сохранить стилистическую равноценность - этот необходимый компонент адекватного перевода. Всегда существует опасность сгладить и обесцветить оригинал или сделать перевод более ярким и стилистически окрашенным.

Сопоставление переводов с любого из западно-европейских языков на русский показывает, что сплошь да рядом вместо стилистически нейтральных слов в подлиннике в переводе появляются экспрессивно окрашенные слова. Закономерность этого явления подтверждается анализом переводов с русского на другие языки. Наряду с более ярко выраженной экспрессивностью русская лексика отличается и большей конкретностью, что уже отмечалось в разделе о лексической конкретизации.

Повтор является более распространенным стилистическим приемом в английском языке, чем в русском. Даже в художественной прозе в прямой речи персонажей повтор приходится часто компенсировать. Например, в рассказе Т. Гарди "Рассеянные музыканты" встречается пятикратный повтор слова "stop": "Stop! Stop! Stop! Stop! Stop!"

В русском языке едва ли возможно его сохранение, гораздо естественнее передать заложенную в таком повторе эмфазу какими-то лексическими усилителями. " Перестаньте, сию минуту перестаньте! Да перестаньте же!"

В некоторых случаях повтор как стилистический прием обязательно должен быть сохранен в переводе, но из-за различной сочетаемости и различной семантической структуры многозначного слова или слова в широком значении в английском языке и русском языке приходится прибегать к замене и компенсации: its very smell, a bouquet left by hundred years of rich food, rich wine, rich cigars, and rich women. ... ее атмосфера, аромат, источаемый на протяжении целого века роскошными обедами, дорогими винами, дорогими сигаретами и роскошными дамами.

При переводе приходится прибегать к синонимическому повтору прилагательных "роскошный" и " дорогой". Обрамляющий повтор является некоторой компенсацией неизбежной потери. Еще пример повтора.

The bedroom doors we passed were open revealing litters of tissue paper and unmade beds, servants struggling with suitcases and guests struggling into their coats. Everybody seemed in a struggling hurry all of a sudden.

Двери спален, мимо которых мы пробегали, были распахнуты: всюду валялась папиросная бумага, постели были не убраны, слуги поспешно затягивали ремни тяжелых чемоданов, гости поспешно, не попадая сразу в рукава, надевали пальто, все происходило в какой-то судорожной спешке.
 Здесь "struggling" употреблено 2 раза в свободном сочетании и один раз в лексически связанном значении (to struggle into a coat). Ключом к переводу служило слово "hurry", взятое в разных вариантах - "поспешно, спешка". Смысловой компонент слов "поспешно", "спешка" является лексической единицей повтора, цель которого передать суету и спешку утреннего разъезда гостей. Повтор этих слов выполняет ту же функцию, что и повтор слова "struggling" в оригинале.

Метафора употребляется во всех эмоционально-окрашенных стилях речи. Однако в стиле художественной литературы метафора всегда носит оригинальный характер. Сохранение оригинальной метафоры в переводе художественной литературы обязательно. Если это невозможно по каким-либо языковым причинам (разная сочетаемость, разная семантическая структура) переводчику следует прибегнуть к компенсации или замене.

Иногда трудность передачи метафоры в переводе заключается в том, что в ее основе лежит фразеологическое сочетание, которое не имеет своего образного эквивалента в русском языке.

В различных стилях языка все больше употребляется метонимия. Передача метонимии тоже представляет собой переводческую проблему, ибо в употреблении метонимии наблюдается значительное расхождение в английском и русском языках. В силу этого при переводе нередко приходится возвращаться к основному значению слова, т. е. к тому значению, которое породило метонимический перенос. Такие метонимии как "Белый дом" и "Пентагон", просто вошли в употребление, тогда как другие метонимии совершенно такого же порядка, как "Елисейский дворец" вместо "президента Франции", пока еще не привились в русском зыке.

It is the Elysee which exercises control over the interministrial committee for Europe. (The Times)

Контроль над межминистерском комитетом по делам Европы осуществляется президентом.

Очень распространенный случай метонимии - замена конкретного абстрактным, перенос, который не всегда можно сохранить.

The flood has hurt us a great deal", the Pakistan Prime Minister told the correspondents last week as he toured the destruction in the flooded provinces. (Newsweek)

Наводнение нанесло нам огромный ущерб - сказал корреспондентам премьер-министр Пакистана на прошлой неделе во время поездки по пострадавшим от наводнения районам.

В художественном тексте не всегда можно сохранить стилистическую метонимию.

So the pink muslin and champagne voile ran downstairs in a hurry.

Речь идет о двух девицах в бальных платьях. Эту метонимию едва ли можно сохранить в переводе: " Розовый муслин в цветочках и палевая кисея сбежали по лестнице".

Эффект стилистического приема в значительной степени зависит от элемента неожиданности. Однако эта неожиданность ограничивается языковыми и стилистическими нормами каждого языка. Что возможно в одном, невозможно в другом.

Вот предложение из книги Мортона по истории Британии. Речь идет о похоронах короля Георга V.

As the two miles of pompous grief passed through the streets of London, every citizen stood at his doorway holding a lighted taper.

В то время, как тихая похоронная процессия, растянувшаяся на две мили, проходила по улицам Лондона, в дверях каждого дома стоял его хозяин с зажженной свечой в руках.

Оставить метонимию (две мили пышной скорби) невозможно из-за совершенно различных стилистических норм английского и русского языков.

Поскольку лингвистическое употребление метонимии в английском языке носит специфический национальный характер, это дает основание для своеобразного и частого употребления ее как стилистического приема.

Вопрос о переводе эпитета по существу связан с переводом метафоры, если речь идет о метафорическом эпитете, а также с переводом слов эмоционального значения и с сочетаемостью.

Ashenden was ingratiating, ingenious, humble, grateful, flattering, simple and timid.

Эшеден был вкрадчив, искренен, скромен, признателен, льстив, простодушен и робок (поведение героя со всех сторон).

В английском языке очень распространено употребление перенесенного эпитета, основанного на иной логической и синтаксической сочетаемости, чем в русском языке. Например:last conscious vision was that of Carl waving a despairing handkerchief.

Последнее, что осталось в его сознании, был Карл, с отчаянием махавший носовым платком.

His speech struck the astonished ears of working class delegates at Margate. Речь его поразила изумленных рабочих-делегатов в Маргейте.

Определение "astonished", логически относящиеся к "working class delegates" определяет существительное "ears", которое в свою очередь является метонимией.

В приведенных примерах при переводе пришлось отказаться от сохранения перенесенного эпитета в силу более жестких норм сочетаемости в русском языке, ведь нельзя сказать ни "изумленные уши", ни " отчаянный платок". Следует отметить, что оба примера принадлежат к разным стилям языка - один из газеты, другой из художественного произведения. Но в обоих случаях нормы русского языка определили характер перевода.

В одном из переводов романа Ф.С. Фицджеральда "Великий Гэтсби", фраза с эпитетом "dimmed a little by many paintless days under sun and rain" передана как "давно уже не подновлялась", где теряется метафорический эпитет "paintless". Более удачным будет перевод "... хотя за много бесцветных дней краска потускнела от солнца и дождя..." В данном варианте сохраняется семантическая информация эпитета.

Особенность перенесенного эпитета в его отнесенности, а не в структуре. Его отличительной чертой является несовпадение логической и синтаксической отнесенности. Синтаксически он оторван от определяемого слова и присоединен к слову, с которым он семантически не связан, что является нарушением существующих норм сочетания определяемого и определения. Норма требует совпадения обоих этих элементов - семантического и синтаксического. [18;63]

А такое несовпадение создает эффект неожиданности, который и лежит в основе всякого стилистического приема и обуславливает его неожиданность.

Сочетание "white weakness" в романе Маргарет Митчел безусловно является эпитетом, выразительным благодаря своей неожиданной отнесенности.

Melanie needed a doctor. She was not recovering as she should and Scarlett was frightened by her white weakness. (M. Mitchell. Gone With the Wind.)

Мелани был нужен врач. Она никак не поправлялась, и Скарлет пугала ее смертельная бледность и слабость

В этом случае перенесенный эпитет не может быть сохранен в переводе, но его функция как бы компенсируется традиционным сочетанием смертельная бледность.

Интересно сравнить два нижеследующих примера, в которых перенесенные эпитеты различаются и по своей структуре, и по своей отнесенности, хотя в обоих говорится о цвете глаз.

Polly's blue look was upon me.

Теперь взгляд синих глаз Полли остановился на мне. My father was watching with mild blue-eyed interest.

Мой отец с интересом смотрел на него ласковым взглядом своих голубых глаз. Но и такого рода эпитеты бывают весьма неожиданными.Lefevre sat, reclining in thin elegance on a hard Empire sofa and smoking a yellow cigarette in a green holder.

Мадам Лефевр, худая и элегантная, сидела, грациозно откинувшись на твердом ампирном диванчике, куря желтую сигарету в зеленом мундштуке.

В этом случае перенесенный эпитет передан определениями в постпозиции, которые благодаря своей предикативности более выразительны, чем определения в препозиции. Это тоже является некоторым возмещением утраты выразительности.

Что касается передачи в переводе сравнения как стилистического приема, то трудности возникают только в том случае, если слова в английском и русском языках различны по своей семантической структуре. Вот сравнение, в основе которого лежит игра слов.history, like instant coffee, can sometimes be remarkably palatable. At least it is in this memoir by a former White House aide who sees L.B.J. as "an extraordinary gifted President who was the wrong man from the wrong place at the wrong time under the wrong circumstances. (Time)

Современная история, как и такой современный продукт, как растворимый кофе, иногда может быть необыкновенно приятна. По крайней мере, такой ее преподносит в своих мемуарах бывший помощник президента Джонсона, считающий его исключительно одаренным президентом, который был неподходящим человеком, из неподходящего места (штат Техас), в неподходящее время, при неподходящих обстоятельствах.

Для того чтобы сохранить это шутливое сравнение, переводчики были вынуждены ввести дополнительные слова.

Есть определенные трудности и в переводе зевгмы. Зевгма заключается в том, что два или более однородных члена выступают в качестве дополнения при одном глаголе, с которым они одновременно не могут сочетаться парадигматически. Такое сочетание возможно только в речи. С одним из таких дополнений глагол образует свободное сочетание и употребляется в своем основном прямом значении, с другим дополнением такой глагол употребляется либо в переносном, либо в лексически связанном значении, являясь частью устойчивого или фразеологического сочетания.

He took three weeks off and a ticket to Mentona. Он взял три недели отпуска и билет в Ментону.

Эффект стилистического приема заключается в столкновении двух значений глагола - прямого и переносного, свободного и лексически несвязанного. В результате такого столкновения оба значения выступают особенно ярко и тем резче ощущается их лексическая несовместимость.

Поддаются переводу весьма известные зевгмы из знаменитой поэмы А. Попа " Похищение локона".

Or stain her honour or her new brocade Or lose her heart or her necklace at the ball. Запятнает свою честь или свое новое парчовое платье. Потеряет на балу свое сердце или ожерелье.

The morning found her out of wool and patience. (G.K. Chesterton) Наутро у нее кончилась шерсть для вязания и кончилось терпенье.

Однако зевгма не всегда легко переводима. Это объясняется целым рядом причин:

1)  различными нормами сочетаемости;

2)  несовпадением прямых и переносных значений глаголов в двух языках;

3)  различием лексических элементов фразеологизмов.

В следующем примере сохранение зевгмы невозможно в переводе, так как в русском языке во фразеологизме употреблен один глагол, а в свободном сочетании - другой.

The Dean collected his wits and his hat. (G.K. Chesterton) Настоятель собрался с мыслями и поднял (подобрал) свою шляпу.

Следует отметить, что английские писатели любят зевгму. Она встречается у Попа, Джейн Остин, Диккенса, Голсуорси, Честертона, Пристли и др. Причем она употребляется не только для создания юмористического эффекта.

2.2 Эпитет в аспекте перевода с английского языка на русский

Главная задача художественного перевода состоит в порождении на языке перевода речевого произведения, оказывающего аналогичное художественно-эстетическое воздействие. Задачей переводчика художественной литературы является передача смысла, содержания и стилистических особенностей исходного произведения с максимальной точностью.

Основной задачей при переводе эпитета является передача его стилистической функции, которую он выполняет в оригинале. Во многих случаях эпитет может быть переведен дословно. Оптимальным переводческим решением при переводе эпитета является нахождение идентичного по экспрессивной функции эпитета в переводящем языке. Однако при передаче эпитетов часто приходится прибегать к различным переводческим преобразованиям. [42]

Проблемы художественной коммуникации, грамматики и поэтики текста, проблемы формирования смысла и текстовых технологий, функционирования художественного слова, тропа (метафоры, метонимии, сравнения, эпитета), проблемы стиля писателя и средств формирования стиля, языковое «обновление» (словотворчество) исследовались многими лингвистами, такими как А.А. Потебня, А.Н. Веселовский, Д.Э. Розенталь и другие. Основополагающим тропом является эпитет, который чаще всего совмещается с определением - функцией имени прилагательного, генетического атрибутива, которое не раз становилось предметом лингвистического анализа в работах В.М. Брысиной, Е.А. Земской, А.И. Кайдаловой и других.

Эпитет, чаще всего, рассматривается, как средство передачи индивидуального, субъективно-оценочного отношения к описываемому явлению. [7;83] Использование прилагательных в этой функции определяется их содержательными и функциональными характеристиками, а именно предикативностью, присущим им стилистическим значениям и актуализацией эмоционально-оценочных значений смыслов в контексте. Анализ языкового материала показывает большое многообразие эпитетов с точки зрения их структурных, семантических и стилистических характеристик. Эпитеты передаются на переводящий язык с учетом их структурных и семантических особенностей (т.е. является ли эпитет простым или сложным прилагательным, связан ли он с другими тропами), также с учетом степени индивидуализированности и с учетом позиции по отношению к определяемому слову и её функции. [19;24]

В классификации лексических единиц по их структурным характеристикам, мы тем самым исключаем саму возможность наличия в классе качественных прилагательных производных не только транспозиционного типа (например: weighty - тяжелый, lengthy - длинный, sorrowful - печальный, beautiful - красивый и т.д.), которые по всем (синтаксическим и морфологическим параметрам, кроме структурного можно отнести к качественным прилагательным. Качественность данных прилагательных базируется на признаковом характере их субстантивных производящих основ, которые обозначают признак, свойство, качество в виде субстанции и, соответственно, образование адъективных слов в таком случае означает лишь переход признаков, свойств и т.д. в сферу истинно признаковых слов.

Изучение лингвистической литературы позволило обнаружить, что интерес к проблеме эпитета не уменьшается. Это в первую очередь обусловлено широким изучением роли эмотивной лексики и образности в коммуникации.

Проблема эпитета, как средства выражения личного, оценочного момента в высказывании, является одной из ведущих проблем стилистики. Недаром А.Н. Веселовский считал, что “история эпитета есть история поэтического стиля в сокращенном издании”. [5;59] Чаще всего эпитеты бывают выражены прилагательными в атрибутивной функции, препорционно или постпозиционно. [7;84] В английском языке широкое распространение получает другой структурный тип эпитета, который строится на алогическом соотношении определения и определяемого. [14;165] То, что заключено в определении, является определяемым; то, что синтаксически есть определяемое, по содержанию представляет собой эпитет. Например, A devil of a sea rolls in that day (G.Byron). Эпитеты могут быть выражены качественными наречиями, поскольку эти последние характеризуют признаки действий (и предметов). В предложении “He laughed heartily” - heartily выступает в качестве эпитета. [31;51]

Проведенный анализ еще раз подтверждает положение о том, что эпитет является основным средством, с помощью которого создается образность, экспрессивность, оценочность, и на основании этого выявляется индивидуально-оценочное отношение автора к предмету мысли. [20;32] Этим также определяется его высокая информативная значимость в художественном произведении. Таким образом, в связи с национальными особенностями стилистических систем разных языков потери отдельных тропов (и, вместе с тем, ослабление метафорической образности) неизбежны. [6;12] Основной задачей переводчика является воспроизведение не самого приема, а его функции, эффекта, производимого данным приемом в тексте оригинала. [4;11]

При техническом переводе эпитетов в английском языке, прежде всего, необходимо учитывать разницу между стилистическими нормами английского и русского языков. В английской художественной прозе, публицистике, ораторской речи порядок следования эпитетов нередко подчинен в основном фонетическому, вернее, интонационному принципу. [21;53] Напротив, стилистическая норма русского языка требует размещения эпитетов в строго логическом порядке (конечно, за исключением нарочитых алогизмов). В русском языке эпитеты чаще всего следуют в порядке постепенного усиления. [41] При переводе ряда эпитетов, отнесенных к одному существительному, важно учитывать их взаимосвязь и взаимодействие. Рассмотрим следующий отрывок из памфлета Т.Драйзера: "There may have been a period in which more exciting, disturbing and straining things or developments were taking place, but no one who is alive today remembers them " (T. Dreiser "America is Worth Saving"). Все три эпитета exciting, disturbing, straining объединяются одним понятием чего-то волнующего, будоражащего. Однако если первый выражает положительный признак, то два остальных придают насмешливо-отрицательный характер. Самым сильным из трех эпитетов будет disturbing, который в переводе должен быть поставлен в конец и сделан кульминирующим:

Вертится ли земля? Да, она вертится. Хотите верьте, хотите нет. Быть может и было такое время, когда происходили еще более волнующие, ошеломляющие и ужасающие вещи или события, да только никто из ныне живущих не помнит о них.

При техническом переводе с английского языка на русский приведенного выше примера из «Американской энциклопедии» возникает добавочная трудность связанная с единоначатием однородных членов - одинаковыми префиксами всех трех эпитетов - unwept, unhonour'd and unsung. Единоначатие, как известно, служит одним из средств усиления экспрессии. [41]

В первую очередь технический переводчик должен правильно передать смысл высказывания, а для этого требуется найти наиболее точную формулировку в русском языке. Как и при переводе любых других стилистических средств языка, так и при переводе эпитетов есть свои особенности.

Перенесенные эпитеты гораздо чаще встречаются в английском языке, чем в русском. Особенность таких эпитетов заключается в том, что они логически сочетаются не с тем словом, с которым они грамматически связаны, и тем самым приобретают особую выразительность. [34;28] Например, George smoked a thoughtful pipe. По смыслу эпитет thoughtful относится не к слову pipe, а к smoked, т.е. переводить на русский следует следующим образом: Погруженный в задумчивость, Джордж курил трубку.

Peter and Joan snatched a hasty luncheon at the restaurant. Питер и Джоан поспешно позавтракали в ресторане.

Эпитет hasty характеризует образ действия, а не слово luncheon. Перенесенный эпитет является одной из разновидностей метафорического эпитета. Наиболее распространенным типом перенесенного эпитета является эпитет, который переносит действие или свойство человека на предмет: a thoughtful pipe - по существу задумчивым был курящий, а не его трубка; a hasty luncheon - не завтрак был поспешен, а герои поспешно позавтракали и т. д. В этих случаях эпитет характеризует агента действия. Напомним приводившийся ранее пример: the early horrors of the factory system, где эпитет синтаксически определяет слово horrors, а логически относится к сочетанию factory system. [39]

Другой пример:caught a horrid glimpse of the apparition. Вид привидения поверг ее в ужас.

Но данное предложение допускает и другой вариант перевода:

Она увидела ужасное привидение.

Проф. М. М. Морозов приводит другой интересный пример. В комедии Шекспира «Как вам будет угодно» старость и голод называются weak evils не потому, что они сами слабы, а потому, что они ослабляют человека. И в этом случае прилагательное weak логически не определяет слово, к которому оно относится синтаксически. [36]

При переводе с английского языка такие эпитеты редко сохраняются, так как в русском языке они были бы слишком необычными (ср. «разочарованный лорнет» у Пушкина). В английском языке подобные эпитеты очень распространены и встречаются не только в художественной литературе. [21;32] Например:

...bending his Irish pen to the Doric * he (the poet) writes... (D. W., 1959)

Определение Irish относится логически не к pen, а к he (poet). Необычность употребления превращает его в эпитет. Сохранение этого перенесенного эпитета в переводе невозможно, поэтому Irish надо отнести к тому слову, к которому оно относится логически, т. е. к слову «поэт».

Обратившись к диалекту, ирландский поэт пишет...

Также невозможно сохранить своеобразный перенесенный эпитет и в следующем примере:

And then came the explosion in Belgian Congo, jolting white supremacy from Nairobi to Capetown.. (D. W., 1959)

А затем произошел взрыв в Бельгийском Конго, который потряс господство белых от Найроби до Кейптауна.

Таким образом, все вышесказанное говорит о том, что переводчик должен стремиться сохранять своеобразие оригинала, не нарушая, однако, норм русского языка. При этом ему не следует забывать, что то, что является привычным для одного языка, может выглядеть совершенно необычно в переводе и привнесет в него аффектацию и вычурность, чуждые оригиналу. То, что В. Г. Белинский говорил о замене образа, применимо к переводу в более широком смысле слова: «Близость к подлиннику состоит в предании не буквы, а духа создания. Каждый язык имеет свои, одному ему принадлежащие средства, особенности и свойства до такой степени, что для того, чтобы передать верно иной образ или фразу, в переводе их должно совершенно изменить. Соответствующий образ, так же, как и соответствующая фраза, состоит не всегда в видимой соответственности слов, надо чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала жизни подлинника». [40]

Перевод эпитета всегда связан с определяемым им существительным. Эпитет почти всегда индивидуален в том смысле, что он сохраняет свою субъективную оценочность. [20;15]

Конечно, в зависимости от определяемого, а еще чаще от более широкого контекста, эпитет приобретает свойство передавать самые различные оттенки экспрессии, от самых низких до самых высоких, охватывающих всю гамму экспрессивных помет. Эпитет служит в публицистике для передачи или подчеркивания иронии.

Иногда эпитетом служит не прилагательное, а наречие или существительное. Dossers sleep fitfully. Словарь дает только прилагательное fitful судорожный, прерывистый, перемежающийся. Ни одно из этих слов не пригодно для перевода заглавия. Очень часто эпитет требует контекстуального перевода.

Когда к определяемому относятся два и более эпитета, то они часто взаимосвязаны, и их перевод должен быть обязательно согласован и соответствовать более широкому контексту. Таковы, например, эпитеты dreary и miserable в фрагменте из рассказа Ирвина Шоу. Для первого словарь дает удачный эквивалент: мрачный. Для перевода второго нужно выбрать вариантное соответствие, рисующее обстановку на военной базе.

«Цепочка» эпитетов может быть построена в английской фразе без учета логической связи между членами цепи. Даже у английских и американских классиков встречается лишенная логики последовательность ряда эпитетов. В тексте «Доля Англии в работорговле» из книги известного историка о неграх-невольниках говорится: hopeless, abject and crushing servitude. Здесь явно не соблюдена градация признаков. В русском языке ряд эпитетов, относящийся к одному и тому же определяемому, должен быть построен по возрастающему или убывающему признаку. В данном случае оставить порядок слов в переводе противоречило бы логике и могло быть приписано неряшливости переводчика. Самое сильное определение должно стоять в конце.

Стандартные перифразы - образные иносказательные обозначения предметов и явлений - фигурируют, как правило, во фразеологических словарях.

2.3    Приемы перевода метафорических единиц

Практически любой текст включает те или иные тропы, фигуры речи или другие средства придания выразительности высказыванию, составляющие особую функцию языковых единиц - стилистическую. Наиболее характерной стилистической единицей является метафора. С древнейших времен человек воссоздавал в словах картину мира в ее образном представлении, используя различные средства.

Наибольшую сложность для переводчика представляет "животная" метафора. Проблему "животной" метафоры представляет собой различие эмоционально-оценочных ассоциаций, связанных с тем или иным образом животного, традиционно употребляемым как основа метафоры или метафорического сравнения. [45] В частности, специфика метафорического употребления слова "horse" в английской традиции - это образ, как правило, связанный с положительными оценками типа "породистый", "здоровый", "грациозный" и т. п. В русской традиции "лошадиная" метафора преимущественно сопровождается иными, а то и прямо противоположными ассоциациями: "неуклюжий", "сильный", "некрасивый", "грубый", "здоровенный" и т. п.

Еще одно различие, касающееся традиций "животной" метафоры, заключается в наличии или отсутствии синонимов, выражающих оттенки метафорического значения. [45] Так, в русском языке метафорическое употребление слова "свинья" может выражать такую оценку, как "грязный, подлый", а с другой стороны, оно же употребляется в значении "толстый, жирный". Прозвище толстого английского мальчика Piggy совершенно неправомерно переводить как Свиненок или Свинтус, поскольку в русской традиции эти прозвища ассоциируются с отрицательными оценками, в то время как в английской традиции это просто образно-метафорическое, насмешливое (но не оскорбительное!) прозвище. Таким образом, данный вид метафоры требует дополнительного преобразования при переводе: с английского нарусский это может быть выражено, например, с помощью лексической замены или использования уменьшительно-ласкательных суффиксов - Хрюша, Поросеночек и т. п.

Структурные осложнения возникают в отношении такой распространенной образной формы английского языка, как метафорический эпитет, который может быть выражен как атрибутивным, так и субстантивным словосочетанием или даже их комбинацией, в целом не присущей русскому синтаксису. [45] В таких случаях часто применяется либо перестановка элементов исходной метафоры, либо добавление/опущение. Например:the opposite bank an emerald ribbon of fields and foliage bordered the river; beyond lay the desert, the Red Land of the ancient texts.

Противоположный берег реки окаймляла изумрудная зелень полей и деревьев; за ними раскинулась пустыня, в древних свитках именуемая Красной Землей.

В некоторых случаях при переводе метафоры следует иметь в виду расхождение в традиционных ассоциациях, связанных с тем или иным представлением. Например, в большинстве случаев английский эпитет "black", употребляемый в метафорическом смысле, может переводиться дословно, поскольку соответствует русской традиции: day - черный день deed - черное дело.

Однако в ряде ситуаций метафорические функции эпитета в русском и английском языках расходятся и тогда требуется образная замена, sheep - паршивая овца frost - трескучий мороз, и т. п.

Еще одно условие при переводе метафорических единиц связано с метафорами фольклорного происхождения, в которых носителями эмоционально-оценочной информации могут служить термины цвета, размера, возраста и т. п. Так, русские метафорические выражения красная девица, добрый молодец, и подобные им, безусловно, не могут быть переданы прямым соответствием: red maiden -- это всего лишь "рыжая девица", a fine fellow -- "замечательный парень". Для тогo, чтобы передать исходное метафорическое значение "красная" -- "красивая", следует употребить либо слово в прямом значении (на-примeр, "beautiful"), либо традиционный фольклорный эпитет ("a fair maiden", "a brave man").

Традиционное соответствие употребляется также при переводе метафорических выражений, заимствованных исходным и переводящим языком из общего источника, но получивших разные способы выражения: вавилонское столпотворение - the Confusionof Babylon (дословно: вавилонское смешение, недоразумение), дары данайцев - Greek gifts (дословно: греческие дары).

Особую проблему создают при переводе метафорические единицы, принцип построения которых отличается в исходном и переводящем языках. В таких случаях преобразования могут быть весьма значительными, в частности, могут сопровождаться заменой самого стилистического статуса единицы, например, вместо исходной метафоры в переводном тексте может появиться сравнение или метафорический эпитет или иной троп. Так, английские метафорические обороты типа a dream of a dress, a beast of a car, a barrel of a man, an angel of a girl в переводе на русский язык неизбежно меняют свою стилистическую принадлежность, преобразуясь либо в сравнение (не платье, а мечта; не человек, а бочка какая-то; не машина, а зверь; и т. п.), либо в эпитет (бочкоподобный толстяк, ангелоподобная девушка), либо в метафору, основанную на другом принципе уподобления (девушка - настоящий ангел, платье моей мечты, зверь-машина).

Эпитет как средство индивидуальной и эмоциональной характеристики имеет большое значение в художественной литературе.

Особенную трудность представляют эпитеты для переводчика с английского языка, так как английские прилагательные, как и другие части речи, в большинстве своем многозначны. Важно иметь в виду, что некоторые английские прилагательные могут употребляться в прямо противоположных значениях - положительном и отрицательном - и выражать, в зависимости от контекста и ситуации, то положительные, то отрицательные признаки. К числу подобных прилагательных относятся такие как, например, plain, tough, strong, deep, mean. При переводе ряда эпитетов, отнесенных к одному существительному, важно учитывать их взаимосвязь и взаимодействие. Также большую роль при переводе играет и порядок следования эпитетов. В английском языке порядок следования эпитетов нередко подчинен в основном фонетическому или интонационному принципу. В русском языке эпитеты чаще всего следуют в порядке постепенного усиления. [19;158]

Рассмотрим следующий пример: "There may have been a period in which more exciting, disturbing and straining things or developments were taking place, but no one who is alive today remembers them " (T. Dreiser "America is Worth Saving"). Все три эпитета exciting, disturbing, straining объединяются одним понятием чего-то волнующего, будоражащего. Однако если первый выражает положительный признак, то два остальных придают насмешливо-отрицательный характер. Самым сильным из трех эпитетов будет disturbing, который в переводе должен быть поставлен в конец и сделан кульминирующим: "Быть может и было такое время, когда происходили еще более волнующие, ошеломляющие и ужасающие вещи или события, да только никто из ныне живущих не помнит о них ".

Анализ перевода стилистических приемов показал, что основное поле деятельности переводчика связано с поисками и выбором стилистических эквивалентов тексту оригинала. При этом под стилистической эквивалентностью выражения следует понимать эквивалентность в языке перевода. [36] Так как образная структура и тема не переносится с языка оригинала на язык перевода без «потерь», то приходится считаться с известными стилистическими сдвигами.

Под сдвигами А. Попович понимает изменения в сравнении с оригиналом, обозначившиеся при создании переводного текста в стилистической системе. Стилистические потому, что они касаются изобразительных особенностей, с которыми переводчик имел дело при переводе. [36]

Выводы по главе 2

В результате изучения эпитета в аспекте перевода, мы пришли к следующим выводам:

. любые стилистические средства экспрессивны, так как имеют эмоциональное или оценочное действие. Переводчик должен учитывать и стилистическую и экспрессивную сторону подлинника.

2.      Основной задачей при переводе эпитета является передача его стилистической функции, которую он выполняет в оригинале. Во многих случаях эпитет может быть переведен дословно.

.        Эпитеты передаются на переводящий язык с учетом их структурных и семантических особенностей, также с учетом степени индивидуализированности и с учетом позиции по отношению к определяемому слову и её функции.

.        Перевод эпитета всегда связан с определяемым им существительным. Эпитет почти всегда индивидуален в том смысле, что он сохраняет свою субъективную оценочность.

.        Проблему "животной" метафоры представляет собой различие эмоционально-оценочных ассоциаций, связанных с тем или иным образом животного, традиционно употребляемым как основа метафоры или метафорического сравнения.

.        Эпитеты могут передаваться на русский язык как прилагательные, существительные, наречия, словосочетания, глагол. А также возможен и нулевой перевод эпитетов.

Глава 3. Перевод эпитетов с английского языка на русский на примере произведения Оскара Уайльда «The Picture of Dorian Gray»

.1 Стиль написания и особенность изобразительных приемов романа «Портрет Дориана Грея»

«Портрет Дориана Грея» написан в эстетическом стиле. Детали отличаются изысканностью и манерным изяществом. [36] Роман начинается словами: «The studio was filled with the rich odour of roses, and when the light summer wind stirred amidst the trees of the garden there came through the open door the heavy scent of the lilac, or more delicate perfume of the pink-flowering thorn». Три вида цветов: розы (roses), сирень (lilac) и шиповник (pink-flouring thorn); и три синонима слова «запах», «аромат»: «odour», «scent», «perfume» - с первых же строк дают представление об изяществе слога автора и его тяге ко всему утонченному и красивому.

Но дело не в трех запахах, а в том, с какой изящной простотой они поданы - автор использует прием градации, цепь членов с постепенным нарастанием или убыванием значимости, - сначала «rich odour», затем «heavy scent», а под конец «more delicate perfume» - это градация от сильного к слабому.

Страсть Дориана Грея к драгоценным камням изображена следующим образом: «He loved the red gold of the sunstone, and the moonstone`s pearly whiteness, and the broken rainbow of the milky opal.» - автор использует троекратную конструкцию в перечислении, употребляет красочные метафоры “pearly whiteness”, “broken rainbow”, “milky opal”.

Очень часто в романе встречается детальное изящное описание костюмов. Вот как, например, Дориан Грей описывает Сибилу Вэйн: «When she came on in her boy`s clothes she was perfectly wonderful. She wore a moss-coloured velvet jerkin with cinnamon sleeves, slim brown cross-gartered hose, a dainty little green cap with a hawk`s feather caught in a jewel, and a hooded cloak lined with dull red. She had never seemed to be more exquisite.» В этом примере отчетливо видны черты дендизма, уравнивание понятий «быть» и «казаться».

Очень часты упоминания роскошных вещей в повседневной жизни персонажей - это также дань изящному стилю, дендизму и эстетизму. [36]

«She had all the delicate grace of that Tanagra figurine that you have in your studio», - автор использует сравнение, приравнивая Сибилу Вэйн к изысканной статуэтке, употребляет эпитет “delicate” для того, чтобы дать читателю представление о том впечатлении, которое произвела на Дориана девушка.

Вместо того чтобы написать «…the (…) ticking of the clock…», автор непременно вставляет «…the (…) ticking of the Louis Quatorze clock…», вместо «…placed the book on the little table…» он пишет «…placed the book on the little Florentine table». Автор вставляет неважные для фабулы романа, но совершенно необходимые для его стиля детали, без которых бы он утратил свое изящество и утонченность. Именно при помощи этих деталей автор ни на секунду не дает забыть, что все вокруг его персонажей изысканно и красиво. Все это имеет вполне определенную цель: описать утонченность обстановки, в которую помещен его герой, и его дендистские вкусы.

К тому же предметный мир становится одним из способов передачи эстетической оценки действительности повествователем. Эпитет «exquisite» (изысканный) встречается в романе десятки раз и является одним из самых частотных. Во всех описаниях, строго говоря, нет ничего невероятного, но экзотичность описываемых предметов и явлений очевидна и более того - поразительна, как поразительны вариативность этой экзотики и то место, которое она занимает в тексте книги. К примеру, слово «beauty» (красота) и производное от него «beautiful» (прекрасный) встречаются в тексте 98 раз, слова синонимического ряда «delightful», «marvellous», «fascinating», «wonderful», «charming», «subtle», «refined», «picturesque» - в общей сложности 258 раз; в книге находим 39 наименований драгоценных камней (алмаз, агат, гранат, аметист, изумруд, опал, топаз, бриллиант, аспилат, хризолит, венисы, оникс и т.д.), 23 наименования музыкальных инструментов, включая весьма редкие (флейта, кларнет, лютни, барабан, туре, «иотли», «тепонацли», дудка, «джурупарис», цитры и т.д.).

В книге очевидна экзотика изобразительных приемов; именно в этом проявляется и своеобразие эстетизма как литературного течения, и индивидуальность Уайльда как художника слова. Такого рода экзотика заметна в описаниях вполне, казалось бы, реалистических, лишенных каких бы то ни было примет фантастики; это, можно сказать, экзотика невымышленного.

Проявляется она в употреблении наименований изысканных цветов, запахов, драгоценностей и т.д.; с подобной «изысканностью» читатель уже встречался в уайльдовских новеллах конца 1880-х годов, в романе удельный вес ее резко возрастает. Уже в первых абзацах первой главы «Портрета Дориана Грея» дает себя знать стремление автора к передаче разнообразных запахов, цветов и звуков; при этом осознанное тяготение к изображению изысканному заставляет прозаика тщательно выверять значения различных слов, принадлежащих одному синонимическому ряду.

Вот, например, некоторые микрообразы, дающие понятие об экзотике изобразительных приемов. «..the gleam of the honey-sweet and honey-coloured blossoms of a laburnum, whose tremulous branches seemed hardly able to bear the burden of a beauty so flame-like as theirs; and now and then the fantastic shadows of birds in flight flitted across the long tussore-silk curtains that were stretched in front of the huge window, producing a kind of momentary Japanese effect... The sullen murmur of the bees shouldering their way through the long unmoun grass, or circling with monotonous insistence round the dusty gilt horns of the straggling woodbine, seemed to make the stillness more oppressive.»

Сочетание в одном отрывке таких выражений как “gleam”, “honey-sweet”, “honey-coloured”, “tremulous branches”, “burden of a beauty”, “flame-like”, “fantastic shadows”, “in flight”, “flitted across”, “momentary Japanese effect”, “murmur of the bees”, “circling with monotonous insistence”, “dusty gilt horns”, “straggling woodbine” создает эффект изящной красоты и движения в тишине (stillness), в неподвижной траве (long unmown grass). Автор тщательно изображает образы цветов, пчел, птиц - подвижных на фоне неподвижного. [36]

«The wind shook some blossoms from the trees, and the heavy lilac-blooms, with their clustering stars, moved to and fro in the languid air. » - Автор метафорично называет цветки сирени звездочками (stars).

Изображение цветов является отличительной особенностью творчества Уайльда, выражавшего таким образом свою тягу к прекрасному.

Экзотика невымышленного напоминает о себе и в изображении интерьера, будь то гостиная, библиотека или оранжерея.

Например, в описании библиотеки лорда Генри фигурируют «a luxurious armchair», «a charming room», «panelled wainscotting of olive-stained oak», «cream-coloured frieze», «silk long-fringed Person rugs», «a statuette by Clodion», «a copy of «Les Cent Nouvelles», bound for Margaret of Valois by Clovis Eve», «large blue china jars» - атрибуты роскоши и изящества.

Особенно богата экзотическими описаниями одиннадцатая глава романа, где повествуется о довольно длительном периоде жизни героя. Начинается эта экзотичность уже в первом абзаце.

«He procured from Paris no less than nine large-paper copies of the first edition, and had them bound in different colours, so that they might suit his various moods and the changing fancies of the nature over which he seemed, at times, to have almost entirely lost control.»

Далее говорится о том, как Дориан изучал действие различных запахов и секреты изготовления самых изысканных ароматов. В тот же ряд попадают изощренные музыкальные увлечения героя и его коллекция уникальных музыкальных инструментов, страсть к редкостным драгоценным камням и интереснейшим легендам о них.

Что касается повествовательной манеры Уайльда-романиста, то она весьма традиционна и распространена в литературе ХIХ века: автор ведет свой рассказ от третьего лица и, если не принимать во внимание короткое предисловие, в романе он объективирован. «To reveal art and conceal the artist is art`s aim. » Этот тезис, заявленный в предисловии, получает в самом романе воплощение. Однако здесь Уайльд отнюдь не оригинален, в этом требовании он близок к своим антиподам в эстетике - натуралистам. Словом, ни пространственно-временная организация, ни метод повествования сами по себе еще не передают своеобразие уайльдовского эстетизма. [36]

Уайльд умело использует различные стилистические приемы, которые придают его стилю изящество, а повествованию образность и метафоричность.

Например, очень часто автор использует прием сравнения с целью более точно охарактеризовать предмет или явление: “The dim roar of London was like the bourdon note of a distant organ.” “Talking to him was like playing upon an exquisite violin.” “Then it became louder, and sounded like a flute or a distant hautbois.” “ She makes them as responsive as a violin.” В приведенных выражениях Уайльд прибегает к сравнению с музыкальными инструментами. Далее даны примеры сравнения с цветами и сравнение самих цветов, что особенно характерно для Оскара Уайльда. “The tulip-beds across the road flamed like throbbing rings of fire.” “His nature had developed like a flower, had borne blossoms of scarlet flame.” “Her hair clustered round her face like dark lives round a pale rose.” “The huge sunlight flamed like a monstous dahlia with petails of yellow fire.” “A faint blush, like the shadow of a rose in a mirror silver, came to her cheeks.” “Her body swayed, while she danced, as a plant sways in the water.” “The curves of her throat were the curves of a white lily.” “She trembled all over, and shook like a white narcissus.” “She flung herself at his feet, and lay there like a trampled flower.”

Произведение пронизано метафорами с использованием драгоценных металлов, камней, цветов, птиц и зверей. Пример некоторых из них: “Don`t squander the gold of your days...” - “gold” ассоциируется с богатством, что приравнивает оставшиеся дни молодости к богатству. “...as though it were sweeter than honey to the red petals of her mouth...” - “sweeter” употреблено метафорично в значении «приятно», метафора “the red petals of her mouth” означает «губы», она придает выражению экспрессивность и красочность, создает яркий образ. Следующему описанию метафора также придает объемность и выразительность “...lights were still burning from three flickering jets: thin blue petals of flame they seemed, rimmed with white fire.” - здесь “petals” употреблены в значении «язычков пламени», применение оксюморона “rimmed with white fire” позволяет писателю дать более точное описание. В следующих предложениях автор употребляет слова в их метафоричном значении. “Gold” означает «золотой цвет волос», “red and white roses” обозначают «румянец и белизну кожи». “My heart shall never be put under thier microscope.” - эта метафора основана на ассоциации микроскопа (microscope) с пристальным и тщательным изучением и сердца (heart) с тайными чувствами и мыслями человека. Другими словами Бэзил Холлуорд хотел сказать, что его чувства не должны стать предметом для всеобщего рассмотрения и изучения. Модальный глагол “shall” наделяет высказывание категоричностью. Пример развернутой метафоры в диалоге из третьей главы:

«I`ll back English women against the world, Harry, » said Lord Fermor, striking the table with his fist.

«The betting is on the Americans. »

«They don`t last, I am told, » muttered his uncle.

«A long engagement exhausts them, but they are capital at a steeplechase. They take things flying. I don`t think Dartmoor has a chance. »

“They don`t last” - (они не выносливы) - в этом предложении и в следующем: “A long engagement exhausts them, but they are capital at a steeplechase.” (на длинных дистанциях они скоро выдыхаются, но на коротких, с препятствиями, им нет равных), выражения взяты из спортивного словаря (скачки). Это дает представление о том, что разговор ведется в довольно-таки непринужденной манере. Рассуждение о женщинах как о скаковых лошадях, основано на ассоциации брака с забегом, как не всякая лошадь может участвовать в скачках, так не всякая женщина выдержит брак. Диалог производит общее цинично-ироничное впечатление, он остроумен и образен.

Общеизвестное суждение писателя о том, что свой гений он вложил в искусство разговора, а в произведения - только свой талант, нередко вспоминается и при чтении романа. Наряду с чисто повествовательными фрагментами (такова, к примеру, вся одиннадцатая глава), заметное место в тексте занимает и диалог. [36]

Для специалиста по лингвистике диалог в романе Уайльда, вероятно, может представить специальный интерес в нескольких аспектах, в том числе и типологическом: на материале «Портрета Дориана Грея» можно попытаться классифицировать разновидности диалога, включенного в художественно-прозаический текст. Есть диалог, состоящий из пространных тирад его участников, как, например, диалог лорда Генри, Дориана Грея и Бэзила Холлуорда из шестой главы, где лорд Генри формулирует теорию гедонизма, приверженцем которой был Уайльд.

«Pleasure is the only thing worth having a theory about, » he answered, in his slow, melodious voice. «But I am afraid I cannot claim my theory as my own. It belongs to Nature, not to me. Pleasure is Nature`s test, her sign of approval. When we are happy we are always good, but when we are good we are not always happy. »

Уайльд использует прием олицетворения, говоря о природе “Nature”, как о живом существе, которое может чем-то владеть, испытывать человека и одобрять или не одобрять его.

«Ah! But what do you mean by good? » cried Basil Hallward.

«Yes, » echoed Dorian (…), «what do you mean by good, Harry? »

«To be good is to be in harmony with oneself, » he replied (…). «Discord is to be forced to be in harmony with others. One`s own life - that is the important thing. As for the lives of one`s neighbours, if one wishes to be a prig or a Puritan, one can flaunt one`s moral views about them, but they are not one`s concern. Besides, Individualism has really the higher aim. Modern morality consists in accepting the standard of one`s age. I consider that for any man of culture to accept the standard of his age is a form of the grossest immorality. »

Здесь автор тоже использует прием олицетворения - индивидуализм “Individualism” употребляется в роли живого существа, преследующего какую-либо цель.

Есть диалог - обмен краткими репликами с очень лаконичными авторскими пояснениями. Таков, например, диалог из третьей главы, происходивший за завтраком у леди Агаты.

«Perhaps, after all, America never has been discovered, » said Mr. Erskine; «I myself would say that it had merely been detected. » Фраза представляет интерес потому, что Уайльд использует разницу в лексических значениях двух глаголов “discover” (обнаружить, открыть, узнать) и “detect” (обнаружить, заметить). Этим он подчеркивает, насколько Америка непонятна и чужда для английского общества, она была найдена, но не была раскрыта.

«Oh! But I have seen specimens of the inhabitants(использование приема перифраза, описание того, что можно сказать одним словом, - вместо “ladies” герцогиня говорит “specimens of the inhabitants”, что позволяет подчеркнуть ее презрение к предмету разговора),» answered the Dushess, vaguely. «I must confess that most of them are extremely pretty. And they dress well, too. They get all their dresses in Paris. I wish I could afford to do the same. »

«They say that when good Americans die they go to Paris, » chuckled Sir Thomas, who had a large wardrobe of Humour`s cast-off clothes. Уайльд использует прием метафоры.

Слово “wardrobe” вызывает ряд ассоциаций, в том числе - хранилище запаса одежды, откуда по мере надобности достается тот или иной предмет туалета. “Cast-off clothes” - обноски вызывает ассоциацию неактуальности, избитости, старости. Таким образом, выражение “...a large wardrobe of Humour`s cast-off clothes” говорит о том, что шутки сэра Томаса устарели и всегда одни и те же, и он использует их по мере необходимости, словно достает из шкафа.

«Really! And where do bad Americans go to when they die? » inquired the Dushess.

«They go to America, » murmured Lord Henry. »

Встречается и диалог с минимальным включением авторской речи, приближающийся к драматическому. Для примера возьмем диалог лорда Генри, герцогини Монмаут и Дориана в семнадцатой главе.

«You don`t like your country, then? » she asked.

«I like it. »

«That you may cencure it the better. »

«Would you have me take the verdict of Europe on it? » he inquired.

«What do they say of us?»

«That Tartuffe has emigrated to England and opened a shop.» - использование приема аллюзии (ссылка в произведении на другие литературные, исторические или мифологические факты) при упоминании имени Тартюфа - известного персонажа Мольера. Под Тартюфом автор подразумевает двуличного человека, прикрывающего свои пороки разговорами о благочестии. В высказывании использована метафора. Выражение “...opened a shop...” вызывает ассоциации с распространением какого-либо товара, в комбинации с именем Тартюфа это выражение говорит о распространении лицемерной добродетели.

«Is it yours, Harry? »

«I give it to you. »

«I could not use it. It is too true. »

«You need not be afraid. Our countrymen never recognize a description. »

«They are practical. »

«They are more cunning than practical. When they make up their ledger, they balance stupidity by wealth, and vice by hypocrisy. » - автор использует эпитеты, выражающие оценку и субъективное отношение к обществу - “cunning”, “stupidity”, “vice”, “hypocrisy”.

Даже если в главе (например, в одиннадцатой) совершенно нет диалога, то и это явление воспринимается как прием или точнее - «минус прием».

Остроумные диалоги в книге отнюдь не самоцельны, и в своей совокупности, и во взаимосоотнесении с сюжетом романа выполняют важнейшую смысловую и художественную функции.

Диалог в прозе Уайльда не распадается на отдельные афоризмы, - мысли, выраженные в предельно сжатой и стилистически совершенной форме, - а является органическим компонентом художественного целого, крайне важным для выяснения пафоса произведения, идейных позиций его автора.

Часто в произведении встречается прием аллюзии - особой разновидности метафоры. Аллюзия - краткая ссылка на какой-либо литературный, исторический или мифологический широко известный факт. Автору нет надобности объяснять, что он имеет в виду, подразумевается, что читатель достаточно образован, чтобы понять аналогию между обсуждаемой в произведении темой и упомянутым фактом.

Вот примеры некоторых аллюзий из произведения. “Ah! Here is the Dushess, looking like Artemis in a tailor-made gown.” Артемида (Artemis) в греческой мифологии богиня-покровительница животных и охоты. При данной аллюзии можно предположить, что герцогиня была одета для охоты и выглядела величественно как гордая богиня. “I must keep an opportunity for retreat.” - “In the Parthian manner?” Парфянская стрела - замечание, фраза и т.п., приберегаемое к моменту ухода. Лорд Генри сравнивает намерения герцогини с тактикой парфян. “Greek meets Greek” - аллюзия, означающая битву равных по силе противников, сказана лордом Генри в отношении словесной битвы герцогини с ее мужем.

Для стиля романа характерна парадоксальность. Парадокс - (греч. paradoxos - неожиданный) - суждение, расходящееся с общепринятым, традиционным мнением. Этим свойством отличаются и сюжетные ситуации, и речь персонажей. Герои говорят парадоксами. Многие парадоксальные суждения в романе направлены против лицемерной морали и других социальных явлений английской жизни. Бэзил Холлуорд говорит, например: «Ther is hardly a single person in the House of Common worth painting; though many of them would be the better for a little whitewashing.» - автор использует эффект полисемии, т.к. слово “whitewashing” имеет кроме основного значения (побелить, замазать) еще и дополнительное фигуральное (обелить, «замазать»), что означает, что члены Палаты Общин не только неживописны внешне, но еще часто обладают запятнанной репутацией.

В самом романе определяется отношение парадокса к жизненной правде: «The way of paradoxes is the way of truth. To test Reality we must see it on the tight-rope. When the Verities become acrobats we can judge them. » Здесь Уайльд снова использует прием олицетворения, наделяя действительность “Reality” и добродетели “Verities” способностями акробатов. Также здесь используется прием метафоры, когда автор в парадоксах видит действительность, балансирующую на канате. Принцип переноса по сходству основан на сравнении акробата с действительностью. Как акробат достаточно гибок для того, чтобы ходить по канату, так и действительность достаточно гибка для того, чтобы быть парадоксальной, т.е. противоречивой. Было бы напрасной затеей выводить из этой фразы сокровенные взгляды мистера Эрскина - фигуры, совсем незначительной для понимания романа. В уста эпизодическому персонажу автор вкладывает свою мысль: парадокс является специфической формой изложения и обоснования своих позиций. [36]

Слово «парадокс» впервые употребляется в романе во второй главе: Дориан понимает, что речи лорда Генри намеренно парадоксальны, афоризмы циничны. Вот некоторые примеры: «It is only shallow people who do not judge by appearances». «I can sympathise with everything, exept suffering». «Being natural is simply a pose». «The only difference between a caprice and a life-long passion is that the caprice lasts a little longer». «Conscience and cowardice are really the same things... Conscience is the trade-name of the firm». «One should never make one`s debut with a skandal. One should reserve that to give an interest to one`s old age». «The body sins onse, and has done with its sin, for action is a mode of purification… The only way to get rid of a temptation is to yield to it». - прием метонимии (упоминание части вместо целого) в выражении “...the body sins...” слово «тело» подразумевает человека. «The only things one never regrets are one`s mistakes». «Nowadays people know the price of everything, and the value of nothing». Здесь автор использует разницу лексических значений двух слов-синонимов “price” (цена) и “value” (ценность), для того чтобы изящно подчеркнуть поверхностность взглядов английского общества. «Dorian is far too wise not to do foolish things now and then».

Есть в романе и несколько парадоксальных замечаний о самом лорде Генри. Вот что говорит Бэзил Холлуорд лорду Генри: «You are an extraordinary fellow. You never say a moral thing, and you never do a wrong thing. Your cynism is simply a pose.» «You like everyone; that is to say you are indifferent to everyone.» «You are much better than you pretend to be.»

Элементы критицизма, заключенные в парадоксах Уайльда, отметил М. Горький в письме К. Чуковскому: «Вы неоспоримо правы, когда говорите, что парадоксы Уайльда - «общие места навыворот», но не допускаете ли Вы за этим стремлением вывернуть наизнанку все «общие места» более или менее сознательного желания насалить мистрис Грэдис, пошатнуть английский пуританизм? Мне думается, что такие явления, как Уайльд и Б. Шоу, слишком неожиданны для Англии конца XIX в., и в то же время они вполне естественны, - английское лицемерие - наилучшее организованное лицемерие, и полагаю, что парадокс в области морали - очень законное оружие борьбы против пуританизма». Оскар Уайльд возглавлял в Англии эстетизм как литературное течение. Уайльд обнаружил в своем творчестве нежелание следовать реализму. От обыденной жизни, где царит несправедливость, писатель отстранялся, уходил в обитель красоты, абсолютизированной им. Он утверждает, что действительность подражает искусству. Тем самым он ставит искусство выше жизни, предпочитает жизни красоту произведений искусства.

Парадоксальное утверждение Уайльда о том, что творчество - это искусство лжи, выражает суть его эстетской гедонистической поэзии. [36]

3.2   Анализ перевода эпитетов в произведении Оскара Уайльда «The Picture of Dorian Gray»

В нашей работе мы придерживались классификации эпитетов, выдвинутой И.Р. Гальпериным. В ходе работы над анализом произведения Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» методом сплошной выборки нами было выявлено 1992 эпитета.

Анализ эпитетов позволяет нам сделать следующий вывод:

1. с точки зрения сложности структуры наиболее частому употреблению подлежат простые эпитеты - 1804 единиц (the rich odour of roses - густой аромат роз, gigantic tiaras - огромные диадемы, a terrible crisis - страшный перелом, the sullen murmur of the bees - сердитое жужжание пчел, a broken heart - разбитое сердце, the tedious luncheon -скучный завтрак, monstrous laws - чудовищный закон, the slanting beams - косые солнечные лучи и т.д.), сложные эпитеты встречаются намного реже - 158 единиц (dog-eared school-books - растрепанные учебники, stiff-fingered hands - скрюченные пальцы, an ill-omened place - зловещее место,honey-coloured blossoms of a laburnum - золотые и душистые, как мед, цветы ракитника,flower-like hands - руки, нежные, как цветы, a life-long passion - «вечная любовь», a little flower-like face - нежное, как цветок, личико, her reed-like throat - ее тонкая, как тростник, шейка и т.д.), количество использованных в произведении обратных (инвертированных) эпитетов составляет 29 единиц (grace of movement - грациозные движения, a beauty of a frame - чудесная рама, a malady of dreaming - болезненная мечтательность, the scarlet of his lips - алые губы, the gold of your days - золотые дни, the grace of his figure - стройный стан, the triumph of matter - торжествующая материя, the unreality of a dream - необычайная драма, decay of a beauty - поразительная красота, the madness of pride - дикая гордость, the loveliness of their blue - чудесная синева, the carelessness of happiness - бездумное счастье и т.д.).

Особое внимание следует уделить фразовому эпитету, который представлен в произведении единичным случаем - with her … forget-me-not eyes - своими … голубыми, как незабудки, глазами.

.   Как говорилось раннее, с точки зрения дистрибуции эпитетов в предложении различают цепочки эпитетов и переносные эпитеты. Цепочки эпитетов были обнаружены нами в количестве 53 единиц (wrong, fascinating, poisonous, delightful theories - увлекательные, но отравляющие и неверные теории; he is some brainless, beautiful creature - он - безмозглое и прелестное божье создание;, in a willful, petulant manner - возразил капризно; How clear, and vivid, and cruel! - Как они (слова) ясны, неотразимо сильны и жестоки!; his dreamy, languorous eyes - задумчиво глядя на него своими томными глазами; his cold, white, flower-like hands - даже руки его, прохладные, белые и нежные, как цветы; He would become dreadful, hideous, and uncouth. - Он станет отталкивающе некрасив, жалок и страшен.; It is too ugly, too horrible, too depressing. - Оно слишком безобразно, слишком ужасно и угнетает нас. и т.д.), а переносные эпитеты, приписывающие неодушевленному объекту качества человека, чуть меньше - 36 (the mellow November sun - ласковое ноябрьское солнце, the silent houses - спящие дома, his rebellious curls - его непокорные кудри, the dreary Euston Road - унылая Юстон-Род, the sullen answer - угрюмый ответ и т.д.).

3.      Согласно стилистическому подходу Горбачевича в романе “The Picture of Dorian Gray” обнаружено: 25 усилительных эпитетов (dull hells - мрачный ад, an irrevocable vow - нерушимый обет, misshapen dreams - жуткие кошмары, infinite peril - грозная опасность, crude violence - грубое неистовство, the vicious cruelty - злобная жестокость, strange panegyric on youth - восторженный гимн молодости, the crude violence - бесшабашный разгул и т.д.), больше всего встречаются уточнительные эпитеты - 1929 (poor wine - скверное вино, deadlier chance - роковая случайность, a silly habit - смешная прихоть, the faltering steps of kings - неверные шаги королей, tedious Academicians - нудные академики, the stragling woodbine - кудрявая жимолость, a wonderful young man - премилый молодой человек и т.д.), а контрастные эпитеты встречаются в количестве 6 единиц (the terrible beauty - жуткая красота, the wordy silence - насыщенное словами молчание, an exquisite poison - сладкая отрава, the “monster charmant” - дивное чудовище, remarkable ugliness - замечательная некрасивость, the painful precision - неуклюжая старательность). Остальные же 32 единицы не относятся ни к одной из вышеперечисленных групп эпитетов.

Что же касается самих способов перевода эпитетов, в нашей работе мы руководствуемся частеречным принципом, согласно которому эпитеты с английского языка могут передаваться на русский как прилагательные, существительные, наречия, целые словосочетания, глагол, а также могут иметь и нулевой перевод, т.е. никак не передаются на русский язык. Таким образом:

1.   наиболее употребительным оказался перевод эпитетов в качестве прилагательных - 1502 (a dread orchestra - ужасающий оркестр, a vile cigar - дрянная сигарета, silly marriages - дурацкие браки, the hot tears - горячие слезы, a subtle magic - коварное очарование, with silent amusement - с тайным удовольствием, in the silly hope - в бессмысленной надежде, this wonderful young man - этот очаровательный юноша, curiously shrill voice - пронзительный голос, strong face - суроволицый друг, fanciful whorls - причудливые кольца, a realism that is vulgar - вульгарный реализм и т.д.);

2.      как словосочетания - 149 (wildest days - дни его самых отчаянных сумасбродств, the wordy silence - насыщенное словами молчание, her flower-like lips - губы, нежные, как цветочные лепестки, false-jewelled fingers - унизанные дешевыми перстнями пальцы, a penniless young fellow - молодчик, полнейшее ничтожество без гроша за душой, she was romantic - она обладала романтическим воображением, listened, open-eyed and wondering - слушал с жадным вниманием, life suddenly became fiery-coloured - жизнь вдруг засверкала … жаркими красками, Beauty is only superficial - красота - это тщета земная, they are quite obvious - они для нас - открытая книга и т.д.);

.        нулевой перевод эпитетов на русский язык наблюдается в 119 случаях (a pretty professional invalid - дама, вечно занятая своими болезнями, a perfect mania - мания, the mad melodramatic words - мелодраматическая тирада, coal-black hair - черноволосый, with an amused smile - с улыбкой, the thin blue wreaths of smoke - голубой дым, horribly freckled - с веснушчатой физиономией, a fuss people - как люди…, poor dear mother - бедная мать, How horribly injust of you! - Как ты несправедлив ко мне!, the exquisite temptations - соблазны и т.д.)

.        как существительные - 114 (You are quite delightful! - Вы - прелесть!, It is most unfair! - Это безобразие!, How extraordinary! - Вот чудеса!, How dreadful! - Какой ужас!, What odd chaps you painters are! - Чудаки, право, эти художники!, She was beautiful. - Она изображает из себя красавицу., the greatest things - шедевры, foolish child - глупышка, the poor chap - бедняга, a little face - личико, bad language - ругань, a little man - человечек, common people - пошляки, some vile creature - какая-нибудь дрянь, a tiny satinwood table - столик красного дерева и т.д.);

.        перевод в качестве наречий встречается гораздо меньше - 67 (sang divinely - пела божественно, come dreadfully late - бессовестно опаздываете, I am awfully obliged - я бесконечно благодарен, awfully foolish - ужасно глупо, you have set splendidly to-day - вы сегодня прекрасно позировали,one lives charmingly - можно отлично прожить и т.д.);

.        как глагол эпитет с английского переводится довольно таки редко - 41 (an injust mirror - зеркало лжет, spend his money foolishly - не транжирить деньги, burning eyes - глаза его засверкали, made all the men frantic - мужчины бесновались, white daises were tremulous - потихонько покачивались белые маргаритки, his eyes dim and colourless - глаза потускнеют, выцветут, it will be a great pity - их можно только очень пожалеть, he has behaved very badly to you - он в чем-то виноват перед тобой и т.д.)

В романе «The Picture of Dorian Gray» можно также встретить очень много постоянных эпитетов (устойчивые словосочетания) - trite epithets: dear Agatha - милая Агата, a harsh word - резкое слово, tight lips - плотно сжатые губы, dear aunt - милая тетушка, dear Basil - дорогой Бэзил, the world’s original sins - первородный грех (человечества), brute force - грубая сила, great country - великая страна, open field - чистое поле, proper hands - хорошие руки, a rational animal - разумное животное, the last refuge - последнее прибежище, the slanting beams - косые солнечные лучи, a life-long passion - «вечная любовь», a new world - новый мир, a great pity - очень пожалеть, a broken heart - разбитое сердце, How extraordinary! - Вот чудеса!, my dear fellow - дружище, a great privilege - сочту за счастье, a shrill voice - высокий и резкий голос, she is a genius - она гениальна, my dear boy - мой мальчик и другие.

Выводы по главе 3

В результате анализа перевода эпитетов с английского языка на русский на примере произведения Оскара Уайльда «The Picture of Dorian Gray», мы пришли к следующим выводам:

1.   «Портрет Дориана Грея» написан в эстетическом стиле. Детали отличаются изысканностью и манерным изяществом. Предметный мир становится одним из способов передачи эстетической оценки действительности повествователем. Для стиля романа характерна парадоксальность.

2.      Всего в произведении обнаружено 1992 эпитета. С точки зрения сложности структуры наиболее частому употреблению подлежат простые эпитеты (1804), сложные эпитеты встречаются намного реже (158). Особое внимание следует уделить фразовому эпитету, который представлен в произведении единичным случаем.

.        С точки зрения дистрибуции эпитетов в предложении различают цепочки эпитетов и переносные эпитеты. Цепочки эпитетов были обнаружены нами в количестве 53 единиц, а переносные эпитеты, приписывающие неодушевленному объекту качества человека, чуть меньше 36.

.        Согласно стилистическому подходу Горбачевича в романе “The Picture of Dorian Gray” обнаружено: 25 усилительных эпитетов, больше всего встречаются уточнительные эпитеты - 1929, а контрастные эпитеты встречаются в количестве 6 единиц. Остальные же 32 единицы не относятся ни к одной из вышеперечисленных групп эпитетов.

.        Согласно частеречному принципу эпитеты с английского языка могут передаваться на русский как прилагательные, существительные, наречия, целые словосочетания, глагол, а также могут иметь и нулевой перевод, т.е. никак не передаются на русский язык. Наиболее употребительным оказался перевод эпитетов в качестве прилагательных (1502). Наименее - в качестве глагола (41). Серединную позицию занимает перевод эпитетов в качестве словосочетаний (149).

Анализ проведенной работы можно представить в виде следующей схемы, диаграмм и таблиц.

эпитет перевод стилистический

Structurally, epithets can be viewed from the angle of

Composition - 1992                                                   Distribution - 89

epithets - 1804                     the string of epithets - 53

Compound epithets - 158                             the transferred epithets - 36

and sentence epithets - 1

epithets -29

Сложность структуры

Дистрибуция

Согласно стилистическому подходу

Способы перевода на русский язык

Таблица № 1 Классификация эпитетов в романе Оскара Уайльда «The Picture of Dorian Gray»

Заключение

Эпитет является древнейшим стилистическим приемом, используемым писателями и поэтами еще с античных времен. Использовались же эпитеты для усиления выразительности речи, для выражения отношения автора к своим героям, а также для выражения отношений между самими героями.

В данной работе исследовался единственный роман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея».

«Дориан Грей» вышел в свет со скандалом, который по большей части был делом рук самого Уайльда. Роман «Портрет Дориана Грея» впервые был опубликован в выпусках американского журнала «Lippincott`s Magazine» и затем был исправлен (вероятно, чтобы удалить явный гомосексуальный акцент) прежде, чем был выпущен в твердой обложке. И, тем не менее, эта книга была встречена штормом протеста против предполагаемой безнравственности романа и, даже более, Предисловия Уайльда к нему. В самом деле, Предисловие привлекает к себе столько внимания все эти годы, что иногда сам роман воспринимается всего лишь как демонстрация его истинности. Так или иначе, интерес романа о Дориане Грее заключается в методе его повествования.

Роман следует читать внимательно, глазом, готовым к несоответствиям между автором и персонажем. Хотя сам Уайльд признался: «Бэзил Холлуорд это то, что, я думаю, я есть; Лорд Генри - это то, что, мир думает, я есть; Дориан же - это то, чем я хотел бы быть - в другое время, возможно».

В теоретической части работы нами были проанализированы этапы возникновения эпитета как стилистического тропа, различные определения эпитета, классификация его типов и функции эпитета в структуре речевого произведения. Также рассматривается такой вопрос, как эпитет в аспекте перевода с английского языка на русский на основе произведения Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» и стилистические проблемы перевода в общем.

В работе эпитет рассматривается как средство передачи индивидуального, субъективно-оценочного отношения к описываемому явлению. Использование прилагательных в этой функции определяется их содержательными и функциональными характеристиками, а именно предикативностью, присущим им стилистическим значениям и актуализацией эмоционально-оценочных смыслов.

Эпитет как средство характеристики в художественном тексте может выполнять две основных функции - конкретизировать описание, дополняя создаваемую воображением читателя картину новыми деталями, и усиливать эмоциональный эффект, создаваемый текстом. Эти функции не являются взаимоисключающими: один и тот же эпитет способен решать обе задачи; более того, эпитет, абсолютно лишенный второй функции, в художественном тексте оказывается излишним, мешающим восприятию.

Анализ языкового материала показал большое многообразие эпитетов с точки зрения их структурных, семантических и стилистических характеристик.

Практическая часть включает в себя исследование произведения Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» на предмет использования автором стилистического приема эпитета. Из текста романа объемом 244 страницы методом сплошной выборки было отобрано 1992 эпитета, которые были распределены по соответствующим структурным и семантическим типам.

Структурные типы эпитетов разнообразны. Они могут быть выражены существительными, прилагательными, целыми словосочетаниями в синтаксической функции, качественными наречиями и т.д.

В работе мы придерживались классификации И.Р.Гальперина, т.к. считаем ее наиболее последовательной. Здесь рассматриваются такие типы эпитетов, как простые, сложные, фразовые и эпитет-предложение, инвертированные (обратные), а также цепочки эпитетов и переносные эпитеты. Проведенное исследование показывает, что наиболее частотными являются простые эпитеты, они были обнаружены в количестве 1804 единиц, серединную позицию занимают сложные эпитеты (158 единиц), наименее частотными являются фразовые эпитеты (1 единица). Обратные эпитеты составляют 29 единиц. С точки зрения дистрибуции эпитетов в предложении нами было выявлено 36 переносных и 53 цепочки эпитетов.

Также нами рассмотрены группы эпитетов согласно Горбачевичу: уточнительные, усилительные и контрастные, где наиболее частыми являются уточнительные - 1929. Усилительные эпитеты встречаются конечно же намного реже - 25, что же касается контрастных, то их всего лишь 6.

В настоящей дипломной работе перевод эпитетов с английского языка на русский произведен в связи с учетом частеречного компонента. Таким образом, мы установили, что эпитеты могут переводиться как существительные, прилагательные, наречия, словосочетания, глагол, а также могут иметь нулевой перевод. Чаще всего эпитеты переводятся как прилагательные - 1502. Остальные же случаи таковы: словосочетания - 149, существительные - 114, наречия - 67, глагол - 41, нулевой перевод наблюдается в 119 случаях.

В основном, эпитет при переводе сохраняет все свои экспрессивные данные. «Портрет Дориана Грея» написан в эстетическом стиле. Детали отличаются изысканностью и манерным изяществом. Очень часто в романе встречается детальное изящное описание костюмов. Очень часты упоминания роскошных вещей в повседневной жизни персонажей - это также дань изящному стилю, дендизму и эстетизму.

Автор вставляет неважные для фабулы романа, но совершенно необходимые для его стиля детали, без которых бы он утратил свое изящество и утонченность. Именно при помощи этих деталей автор ни на секунду не дает забыть, что все вокруг его персонажей изысканно и красиво. Все это имеет вполне определенную цель: описать утонченность обстановки, в которую помещен его герой, и его дендистские вкусы.

В книге очевидна экзотика изобразительных приемов; именно в этом проявляется и своеобразие эстетизма как литературного течения, и индивидуальность Уайльда как художника слова. Такого рода экзотика заметна в описаниях вполне, казалось бы, реалистических, лишенных каких бы то ни было примет фантастики; это, можно сказать, экзотика невымышленного.

Проведенный анализ еще раз утверждает положение о том, что эпитет является основным средством, с помощью которого создается образность, экспрессивность, оценочность и на основании этого выявляется индивидуально-оценочное отношение автора к предмету мысли. Этим также определяется его высокая информативная значимость в художественном произведении.

Библиография

1.    Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). - Л., 1981

2.      Астахов И. Эпитет. - «Литературная учеба» №2, 1941

3.    Ахманова О.С. Курс практической стилистики современного английского языка. - М., 1982

.      Бархударов Л.С. Тетради переводчика. - М.: Международные отношения, №№ 1-11, 1963-1974

5.    Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М., 1989

.      Влахов С. и Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: Международные отношения, 1980

.      Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. - М., 1981

8.      Голуб И.Б. Стилистика русского языка. 7-е изд. - М., 2006

.        Гольцова Н.Г., Шамшин И.В. Русский язык. 10-11 классы. - М., 2006

.        Горбачевич К.С. Язык неистощим в соединении слов. - Русская речь. - Л., № 4, 1973

.        Горнфельд А. Эпитет, в сб.: Вопросы теории и психологии творчества. - Х., 1911

.        Горшков А.И. Русская стилистика. - М., 2006

.        Еремина В.И. Метафорический эпитет. - «Изв. АН СССР, ОЛЯ». - 1967

.        Жирмунский В.М. К вопросу об эпитете, в сб.: Памяти П.Н.Сакулина. - М., 1931

.        Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. - Л., 1977.

.        Зеленецкий А. Эпитеты литературной русской речи, ч.1. - М., 1913

.        Кадимов Р.Г., Ахмедов А.Х. Введение в литературоведение. - Махачкала, 2001

18.  Коломейцева Е.М., Макеева М.Н. Лексические проблемы перевода с английского языка на русский. - Тамбов, 2004

19.  Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. - М., 1999

.      Кузнецов М.Д., Скребнев Ю.М. Стилистика английского языка. - Л., 1960

21.  Левицкая Т.Р., Фитерман А.М. Проблемы перевода. - М., 1976

22.  Михальская А.К. Основы риторики. 10-11 классы. - М., 2001

23.    Озеров Л. Ода эпитету. - «ВЛ», 1972, №4.

.        Потебня А.А. Теоретическая поэтика. - М., 2003

25.  Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. - М.: Международные отношения, 1974

26.  Сопер П.Л. Основы искусства речи. - М., 1992

27.    Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. - Л., 1959

.        Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. - М., 2003

.        Тураева З.Я. Лингвистика текста. Текст: структура и семантика. - М.:, 1986

.        Уайльд О. Избранное: Пер. с англ. - М.,1986

31.  Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М., 1968

32.  Федоров А.В. Проблемы художественной речи. Лексикология и лексикография. - Русский язык. - М.,1981

33.    Шанский Н.М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом. - М., 1987

34.  Якобсон Р. О лингвистических аспектах перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сб. ст. / Отв. ред. В.Н. Комиссаров. - М.: Международные отношения, 1978

35.  Oscar Wilde. The picture of Dorian Gray. - Moscow, 1958

Список электронных источников

36.  http://www.allbest.ru/

37.    http://www.ed.vseved.ru/

.        http://www.irikha.com/

.        http:// www.adgesica.ru/

.        http://www.luckystudent.com.ua/

.        http://www.magditrans.ru/

.        http://www.napishem.by/

.        http://www.ruthenia.ru/

44.    <http://www.sigieja.narod.ru/>

45.    <http://www.textreferat.com>/

Список использованных словарей

46.  Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - М., Сов. Энциклопедия, 1966

47.    Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. - Л., 1979

.        Корольков В.И. Эпитет// Краткая литературная энциклопедия. Т.8. - М., 1975

.        Сиротина Т.А. Современный англо-русский русско-английский словарь:100000 слов. - М.,2005

.        Сурков А.А. Краткая литературная энциклопедия. - М., Сов. Энциклопедия, 1975. (Энциклопедии. Словари. Справочники). Т.8.

.        Тимофеев Л.И., Венгров М.П. Краткий словарь литературоведческих терминов. - М., 1963

.        Учебный словарь стилистических терминов. - http://www.sigieja.narod.ru/

Список сокращений

МСЕ - Многочленное синтаксическое единство