Конфискация как иная мера уголовно-правового характера
Курсовая работа
тема: «Конфискация как иная мера уголовно-правового характера»
Введение
В России конфискация была ликвидирована в конце 2003 года с принятием соответствующих президентских поправок. Взамен нее применялась так называемая специальная конфискация. Она предусматривала изъятие имущества, которое применялось для совершения преступления или было получено в результате преступления. В мире ее применяют в случаях легализации преступных доходов, финансирования терроризма, нелегального оборота наркотиков, а в России применяют шире, при кражах или, например, растрате государственных средств.
Среди причин, приведших к отмене конфискации, было то, что эта мера практически не работала. Обычно имущество обвиняемых, нажитое преступным путем, оказывалось записанным на близких, дальних родственников и знакомых.
Конфискация была фактически заменена штрафом до одного миллиона рублей. Но уже сразу было ясно, что этого явно недостаточно. По экономическим преступлениям, например контрабанде, суды, как правило, приговаривают осужденных к условному сроку и штрафу в несколько десятков или сотен тысяч рублей.
Не прошло и полугода с отмены конфискации, как многие выступили с инициативой вернуть конфискацию в Уголовный Кодекс, применительно к борьбе с коррупцией. Тогда эти предложения показались слишком недемократичными. Но после трагедии в Беслане, когда зашла речь о борьбе с финансовой и экономической базой терроризма и коррупции, общественность стала менее строго смотреть на законодательную «реакцию».
Во время соответствующих слушаний в Госдуме представители Генпрокуратуры внесли ряд предложений возврата к конфискации, но уже с учетом существующих реалий. Например, применять эту норму по отношению к коррупционерам и террористам. И если у первых предлагалось отбирать только незаконно нажитое, то у террористов - отбирать все, что только удастся следствию найти.
Также эксперты Генпрокуратуры предложили возложить на обвиняемых обязанность доказывать легальность нажитых ими средств. Правда, эта новация нашла много противников, так как она, по их мнению, нарушает принцип презумпции невиновности.
Наконец прокуроры считали целесообразным ввести уголовную ответственность для юридических лиц. Иными словами, если руководство фирм пользовалось для получения доходов заведомо незаконными методами, оно должно отвечать не только своим личным имуществом, но и активами предприятия.
В новой редакции сферу применения конфискации предложено было значительно расширить. При этом конфисковывать будут не только денежные средства, ценности или имущество, полученное в результате незаконных действий, но также доходы и прибыль от этого имущества и даже имущество, «переданное осужденным другому лицу, если у этого лица имелись основания полагать, что оно получено в результате преступных действий».
Тем самым конфискацию предложено было не только возвратить, но и всемерно ужесточить. Иначе коррупцию не победить, считали прокуроры и силовики. Необходимость возвращения конфискации также предусматривает подписанная Россией Конвенция ООН против коррупции.
Очевидно одно - у поправок было много не только сторонников, но и влиятельных противников.
Предпосылки возвращения конфискации в уголовный закон
На момент введения в действие УК РФ насчитывал 44 санкции с конфискацией имущества, в том числе 14 санкций, предусматривающих этот вид наказания безальтернативно.
К 08.12.2003 в УК РФ конфискация имущества содержалась в 48 санкциях, из них в 11 - в качестве обязательного дополнительного наказания.
В литературе отмечалось, что сокращение в УК РФ количества статей, предусматривающих конфискацию имущества, по сравнению с УК РСФСР 1960 г. было связано с более жесткими требованиями нового уголовного закона. В частности, А. Степанищев полагал, что снижение в основном достигнуто в результате декриминализации деяний, исключения конфискации из санкций статей, устанавливающих ответственность за некорыстные преступления, а также замены в ряде санкций конфискации имущества штрафом.
Преступления, за которые предусматривалась конфискация имущества, в зависимости от объекта посягательства можно условно разделить на несколько групп:
а) тяжкие и особо тяжкие преступления против собственности (11 составов): хищения и вымогательство, совершенные при особо отягчающих обстоятельствах, - ст. 158-164 УК РФ;
б) тяжкие и особо тяжкие преступления в сфере экономической деятельности (17 составов);
в) тяжкие и особо тяжкие преступления против общественной безопасности и здоровья населения (17 составов);
г) особо тяжкое преступление против основ конституционного строя и безопасности государства (государственная измена - ст. 275 УК РФ);
д) особо тяжкие преступления против государственной власти и против мира и безопасности человечества, совершенные путем злоупотребления должностными либо служебными полномочиями: получение взятки при особо отягчающих обстоятельствах - ч. 4 ст. 290 УК РФ; наемничество, совершенное лицом с использованием служебного положения или в отношении несовершеннолетнего - ч. 2 ст. 359 УК РФ.
Имелась определенная несогласованность положений Общей и Особенной частей Кодекса. Согласно ст. 52 УК РФ конфискация имущества устанавливается за преступления, совершенные из корыстных побуждений. Неясным оставалось, должны ли корыстные побуждения фигурировать в качестве признака состава, поскольку в преступлениях, наказуемых конфискацией, корыстные побуждения не предусматривались в качестве такового.
Перечень деяний, совершение которых влекло наказание в виде конфискации имущества, соответствовал нормам международного права: Женевской конвенции по борьбе с подделкой денежных знаков 1929 г., Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г., Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г., Европейской конвенции об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г. и другим документам.
Именно в силу указанных обстоятельств конфискация имущества применялась на протяжении более чем 80 лет, несмотря на ее главный недостаток - противоречие нормам международного права в части допущения изъятия имущества, нажитого, полученного либо приобретенного лицом на законных основаниях.
В то же время следует отметить, что положения о конфискации имущества не оставались неизменными: происходило реформирование последних, к вопросам применения конфискации в судебной практике многократно обращались высшие судебные инстанции.
К основным этапам развития законодательства о конфискации имущества относились: отказ от конфискации как основного наказания, от ее применения при условном осуждении, постепенное сокращение санкций, предусматривающих данную меру ответственности.
Впрочем, отказ от конфискации при условном осуждении был несколько непоследовательным.
Конфискация имущества при условном осуждении допускалась УК РСФСР 1922 г. и 1926 г., и только Кодекс 1960 г. ввел запрет на применение данного наказания при условном осуждении. В то же время в нарушение требований законодательства 11.03.77 в Кодекс была введена ст. 24.2, допускавшая конфискацию имущества при условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду. Данная статья утратила силу 18.02.93.
Следующим этапом реформирования явился отказ от санкций, в которых конфискация имущества была предусмотрена в сочетании со штрафом или исправительными работами. В период действия Кодекса 1960 г. такие санкции подвергались острой критике.
А.Л. Цветинович отмечал, что применение общей конфискации при основном наказании, не связанном с лишением свободы, разрешаемое законодательством, должно допускаться лишь в исключительных случаях, как правило в виде частичной конфискации имущества, поскольку иное означало бы перенесение функции основного наказания на дополнительное.
Назначение конфискации вместе с основным наказанием в виде штрафа прямо противоречило смыслу ее применения. Конструкции такого типа подлежат исключению из санкций, а правило о возможности сочетания общей конфискации только с лишением свободы должно быть закреплено в Общей части Кодекса.
А.Л. Цветинович обосновал свою позицию тем, что применение конфискации имущества значительно усиливает карательное воздействие совокупного наказания; ее назначение основывается на выводе о повышенной опасности совершенного преступления и виновного лица. Назначение основного наказания, не связанного с лишением свободы, означает признание за преступлением и лицом, его совершившим, сравнительно небольшой степени общественной опасности. При этом было бы несправедливо назначать виновному столь суровое наказание, каким является конфискация имущества.
Исключительная тяжесть конфискации имущества как меры уголовной ответственности признавалась всеми учеными, в связи с чем предпринимались попытки обосновать тезис о том, что, во всяком случае, конфискация имущества не должна по степени репрессивности превосходить назначенное основное наказание.
И.М. Гальперин и Ю.Б. Мельникова, напротив, исходили из того, что «в Законе есть только два ограничения применения конфискации имущества:
) невозможность ее назначения, если она не предусмотрена в санкции статьи Особенной части УК РФ;
) невозможность ее назначения при условном осуждении.
Поэтому если лицо осуждается по статье, предусматривающей наказание в виде конфискации имущества, то принципиальных оснований для исключения этого дополнительного наказания нет, если даже основное наказание и не связано с лишением свободы».
Исследователи отмечали, что в том же направлении развивалась и судебная практика.
А.Л. Цветинович писал, что по изученным делам конфискация была применена: в 10,5% случаев - с исправительными работами и даже (отдельные факты) со штрафом как основными наказаниями; в 19,5% случаев - одновременно с условным осуждением и привлечением к труду или отсрочкой исполнения приговора. По данным А.Л. Цветиновича, применение общей конфискации имущества в отношении лиц, не лишаемых свободы, имело место по 30% дел.
Таким образом, в период действия УК РСФСР 1960 г. законодатель и судебная практика исходили из возможности и допустимости назначения конфискации имущества в сочетании с основными наказаниями, не связанными с лишением свободы.
В УК РФ отсутствовали ограничения для применения конфискации имущества в дополнение к штрафу как основному наказанию. В то же время в санкциях статей Особенной части УК РФ конфискация имущества не предусматривалась в сочетании с другими видами наказания, кроме лишения свободы.
В то же время в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.99 №40 «О практике назначения судами уголовного наказания» подчеркивалось, что дополнительные наказания могут быть назначены к любому виду основного наказания. Тем самым было признано допустимым применение конфискации имущества в сочетании с любым видом основного наказания.
Проблемы конфискации имущества усматривались не только в том, с каким основным наказанием она могла быть применена, но и в обеспечении возможности ее исполнения. Формальность назначения конфискации имущества была связана с несколькими причинами: отсутствием у осужденного имущества, подлежащего конфискации, его сокрытием, судебными спорами об исключении имущества из описи.
Не случайно высшие судебные инстанции обращались к рассмотрению данного вопроса.
Необнаружение к моменту постановления приговора имущества, подлежащего конфискации, подчеркивалось в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 29.09.53 «О судебной практике по применению конфискации имущества» (в ред. от 29.08.80), само по себе не является препятствием для назначения этого дополнительного наказания, поскольку такое имущество может быть выявлено при исполнении приговора.
Эта позиция Пленума была поддержана в научной литературе. В частности, И.М. Гальперин и Ю.Б. Мельникова обоснованно отмечали, что «обнаружение имущества и его реальное обращение в доход государства - это проблема, связанная с исполнением наказания, а не назначением. Как показывает опыт, имущество, которое якобы отсутствует на момент вынесения приговора, впоследствии обнаруживается».
Суждения о том, что имущество может быть выявлено в течение срока исполнения обвинительного приговора, высказывали также А.И. Бойко и В.Г. Гайков. Однако на страницах научной литературы можно было встретить и противоположную точку зрения. А.Л. Цветинович указывал на то, что если у осужденного отсутствует подлежащее конфискации имущество, то ее применение превращается в формальность, наказание утрачивает признак репрессивности, что может дискредитировать данною меру ответственности в целом.
С одной стороны, необнаружение имущества на стадии предварительного следствия не означает его фактического отсутствия. С другой стороны, после постановления приговора поиск имущества, не выявленного в ходе следствия по делу, не описанного и не указанного в приговоре как конфискуемое, представлялся затруднительным. Поэтому назначение наказания в виде конфискации имущества при фактическом отсутствии последнего являлось, как правило, формальным и не порождало значимых последствий для осужденного.
В правовой литературе также отмечалось, что изменение законодательства в начале 80-х гг. и ориентирование судов на расширение применения конфискации имущества сказались на том, что последняя назначалась формально по ряду дел без соответствующих оснований или даже вопреки принципиальным положениям уголовного права. Так, А.Л. Цветинович обоснованно обращал внимание на тревожную тенденцию роста так называемых фиктивных конфискаций, когда в ходе предварительного следствия имущества, подлежащего конфискации, обнаружено не было.
Конфискация имущества и проблемы права собственности порождали значительное количество исков об исключении имущества из описи. Рассмотрение таких дел носило подчас поверхностный характер, на что обращали внимание высшие судебные инстанции.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 23.04.85 №5 «О выполнении судами РСФСР постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31.03.78 №4 «О применении законодательства при рассмотрении судами дел об освобождении имущества от ареста (исключении из описи)» отмечалось, что суды не всегда тщательно проверяют, насколько соответствуют действительности обстоятельства, на которые ссылается истец, не проявляют инициативы в собирании дополнительных доказательств. В ряде случаев это приводит к вынесению решений об удовлетворении иска при отсутствии достоверных и убедительных доказательств, подтверждающих, что истец является собственником либо владельцем подвергнутого аресту имущества.
Вместе с тем имелись случаи необоснованного отказа в исках об исключении имущества из описи, что обусловливало обращение истца в высшие судебные инстанции страны и Европейский суд по правам человека.
Таким образом, конфискации имущества были присущи такие недостатки, как несовершенство и противоречивость законодательных положений, регулирующих данный вид уголовного наказания, несоответствие принципам и нормам международного права. Сказанное выше предрешило возникновение вопроса о целесообразности сохранения данного института в системе наказаний.
Основные позиции противников конфискации сводились к тому, что данный вид уголовного наказания противоречит принципам уголовной ответственности и наказания.
Понятие конфискации имущества
конфискация денежный правовой имущество
Конфискация (лат. confiscatio - отобрание в казну) - принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью лица, в качестве санкции за преступление либо за административное или гражданское правонарушение. По гражданскому законодательству РФ конфискация рассматривается как один из случаев принудительного изъятия имущества у собственника (ч. 2 ст. 235 ГК РФ). Согласно ст. 243 ГК РФ имущество может быть безвозмездно изъято у собственника по решению суда в виде санкции за совершенное преступление (иное правонарушение). В случаях, предусмотренных законом, конфискаяция производится в административном порядке. Решение о такой конфискации может быть обжаловано в суд. По уголовному праву конфискация - один из видов наказания (назначаемое только как дополнительное). Конфискация имущества устанавливается за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, и может быть назначена судом только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Не подлежит конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, предусмотренному уголовно-исполнительным законодательством РФ. От конфискации имущества как вида уголовного наказания необходимо отличать специальную конфискацию. Последняя заключается в изъятии у осужденного конкретных предметов, являющихся орудиями и средствами преступления, некоторых других предметов, а также денег и иных ценностей, нажитых преступным путем (ст. 86 УПК РСФСР). конфискация, применяемая в качестве меры административного взыскания, предусматривает изъятие не вообще имущества правонарушителя, а только тех предметов, которые являются орудиями или объектами административных проступков.
Конфискация имущества, денежной сумму взамен имущества и возмещение причиненного ущерба
Возвращение конфискации имущества в уголовный закон вызвало широкий отклик и среди ученых, и среди практиков. При этом основным обсуждаемым вопросом явился вопрос о правовой природе конфискации, поскольку Федеральным законом от 27 июля 2006 г. №153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» новая глава 15.1 УК РФ была включена в раздел VI «Иные меры уголовно-правового характера».
Уже из названия Федерального закона, дополнившего содержание УК РФ, следует, что основным целевым назначением конфискации имущества является усиление уголовно-правового противодействия терроризму. Вместе с тем если ранее конфискация имущества была известна как уголовное наказание, то в настоящее время эта мера с позиции закона относится к числу иных мер уголовно-правового характера, хотя данной мере свойственны многие содержательные формальные признаки наказания, например ограничение или лишение прав, принудительный характер исполнения и наличие субъекта принуждения в лице государства.
Конфискация имущества формально не является наказанием, поскольку эта мера не включена в перечень видов наказаний, установленный ст. 44 УК РФ. Однако следует обратить внимание на то, что в определении наказания, данном в ч. 1 ст. 43 УК РФ, не говорится о том, что лишение или ограничение прав и свобод должно быть сформулировано именно как вид наказания. В соответствии с законом эти правоограничения должны быть предусмотрены УК РФ, что означает возможность их наличия и в содержании иных мер, не являющихся наказанием. Поэтому с позиции содержания наказание и иные меры уголовно-правового характера могут совпадать.
Как отмечалось выше, конфискация имущества уже была известна российскому уголовному закону, но в виде уголовного наказания, которое применялось только дополнительно. Предметом конфискации могло быть любое имущество осужденного (в том числе и благоприобретенное), за исключением имущества, включенного в перечень имущества, не подлежащего конфискации.
По существу конфискация имущества представляет собой принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора имущества субъекта. Следовательно, по своему содержанию конфискация имущества предполагает лишение права собственности на конфискуемое имущество.
Однако конфискация имущества в действующем варианте распространяется не на любое имущество виновного, как это имело место ранее, а только на то, которое прямо указано в законе (имущество, тем или иным образом связанное с совершением преступления или имеющее определенное целевое назначение). При этом УК РФ устанавливает несколько критериев, определяя имущество, подлежащее конфискации.
Прежде всего это имущество, полученное в результате совершения преступлений. К преступлениям, при совершении которых может быть применена конфискация имущества, отнесены следующие: предусмотренные ч. 2 ст. 105, ч. ч. 2 - 4 ст. 111, ч. 2 ст. 126, ст. ст. 127.1, 127.2, ч. 2 ст. 141, ст. 141.1, ч. 2 ст. 142, ст. ст. 146, 147, 183, ч. ч. 3 и 4 ст. 184, ст. ст. 186, 187, 189, ч. ч. 3 и 4 ст. 204, ст. ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 209, 210, 212, 222, 227, 228.1, 229, 231, 232, 234, 240, 241, 242, 242.1, 275, 276, 277, 278, 279, 281, 282.1, 282.2, 285, 290, 295, 307 - 309, 355, ч. 3 ст. 359 УК РФ. Конфискации подлежит также имущество, являющееся предметом незаконного перемещения через таможенную границу Российской Федерации, ответственность за которое установлена ст. 188 УК РФ.
Здесь, с нашей точки зрения, необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства. На наш взгляд, определяя перечень преступлений, результатом совершения которых может быть приобретение имущества, подлежащего конфискации, законодатель ориентировался на общественную опасность, тяжесть преступления и его характер. Поэтому в приведенный выше перечень включены в основном преступления, связанные с посягательством на личность, преступления коррупционного и террористического характера.
Однако при этом достаточно важным моментом является то обстоятельство, что закон не предусматривает обязательности применения конфискации имущества. С одной стороны, такое решение вопроса о применении рассматриваемой меры уголовно-правового характера можно объяснить тем, что имущество приобретается далеко не во всех случаях совершения преступлений, указанных в п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ. Но с другой стороны, суд формально не обязан применять конфискацию имущества и в тех случаях, когда таковое приобретается в результате совершения преступления. Иными словами, конфискация имущества носит необязательный характер, что вряд ли соответствует цели закона, дополнившего УК РФ соответствующей главой.
Еще один вид имущества, подлежащего конфискации, образует имущество, с использованием которого совершается преступление, - это орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие или переданные обвиняемому. В последнем случае может быть поставлен вопрос о соучастии в преступлении и применении для конфискации указанного имущества норм УПК РФ.
На процессуальную природу рассматриваемой меры обращается внимание и в Определении Конституционного Суда РФ от 8 июля 2004 г. №251-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданина Яковенко Андрея Федоровича пунктом 1 статьи 86 УПК РСФСР и гражданина Исмайлова Адиля Юнус Оглы - пунктом 1 части третьей статьи 81 УПК Российской Федерации, а также жалобы гражданина Кузьмина Владимира Клавдиевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 81 УПК Российской Федерации». В частности, Конституционный Суд РФ указал, что норма, содержащаяся в п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ (п. 1 ст. 86 УПК РСФСР), является по своей природе и сущности нормой уголовно-процессуального законодательства как самостоятельной отрасли в системе законодательства Российской Федерации, имеет собственный предмет правового регулирования - институт вещественных доказательств в уголовном судопроизводстве.
Таким образом, конфискация имущества, являющегося вещественным доказательством по делу, - это процессуальная, но не уголовно-правовая мера. Поэтому п. «г» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ может применяться достаточно ограниченно.
И наконец, еще один момент, который следует иметь в виду, решая вопрос о применении конфискации имущества. В соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ конфискации подлежат только орудия преступления, принадлежащие обвиняемому. Такое же положение закреплено в п. «г» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ. Во-первых, здесь, видимо, не совсем корректно применен термин «обвиняемый», поскольку вопрос о конфискации имущества в соответствии с ч. 3 ст. 81 УПК РФ решается при вынесении приговора, а также определения или постановления о прекращении уголовного дела, т.е. в отношении имущества, принадлежащего не только обвиняемому, но и подсудимому, осужденному. И, кроме того, указание на принадлежность имущества обвиняемому в ряде случаев исключает возможность конфискации орудий и средств совершения преступления. К примеру, на практике достаточно широко распространены случаи, когда похищенная из нефтепроводов нефть вывозится на автомашинах, не являющихся собственностью обвиняемого или осужденного. В соответствии с действующим законом в этом случае средство совершения преступления подлежит возврату собственнику. Затем это же имущество, например при сдаче в аренду, вновь используется при совершении преступлений. Думается, в этой связи актуальным является вопрос о повышении ответственности собственника за целевое использование его имущества другими лицами. Вопрос этот, естественно, не однозначен и требует своего изучения. Но в то же время следует обратить внимание на то, что национальному законодательству ряда стран известны подходы, при которых имущество, используемое при совершении преступлений, может быть конфисковано у собственника, если он не проявил должной предусмотрительности и его имущество было использовано во зло третьими лицами. Как представляется, такие подходы в отдельных случаях поддерживаются и международным сообществом. Так, ст. 1 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (заключена в городе Страсбурге 8 ноября 1990 г., ратифицирована Федеральным законом от 28 мая 2001 г. №62-ФЗ и вступила в силу для Российской Федерации 1 декабря 2001 г.) установлено, что термин «конфискация» означает не только наказание, но и «меру, назначенную судом в результате судопроизводства по уголовному делу или уголовным делам и состоящую в лишении имущества» (п. «d»); при этом под имуществом понимается имущество любого рода, вещественное и невещественное (п. «b»), и «орудия», означающие любое имущество, использованное или предназначенное для использования любым способом, целиком или частично, для совершения преступления или преступлений (п. «c»). Таким образом, в Конвенции принадлежность (собственность обвиняемого или иного лица) имущества не является определяющим фактором при решении вопроса о конфискации. Такой же подход, с нашей точки зрения, следовало бы закрепить и в российском законодательстве.
Далее, конфискация может быть обращена не только на имущество, полученное в результате совершения указанных в законе преступлений, но и на любые доходы от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу. Это положение представляется очень важным, поскольку практика показывает, что доходы от имущества, полученного в результате совершения преступлений, нередко составляют весьма значительные суммы.
Не менее важным является и положение закона, согласно которому конфискация имущества распространяется также и на деньги, ценности и иное имущество, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы. Данное положение исключает возможность использования результатов преступной деятельности в тех ситуациях, когда имущество, полученное в результате совершения преступлений, преобразуется в иное имущество, например, когда преступник успевает на похищенные средства приобрести недвижимость, вложить их в производство и так далее. Такая возможность ранее в связи с исключением конфискации имущества из уголовного закона была исключена. Означенные выше подходы к конфискации имущества, на наш взгляд, являются достаточно эффективной законодательной мерой противодействия коррупционным преступлениям и преступлениям террористического характера.
Если же имущество, полученное в результате совершения преступления, и (или) доходы от этого имущества были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, конфискации подлежит та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных имущества и доходов от него.
Таким образом, можно сказать, что конфискация имущества распространяется в первую очередь на имущество, которое тем или иным образом соотнесено с совершением преступления и принадлежит виновному. Это первый вид имущества, подлежащего конфискации.
Вместе с тем, как показывает практика, в антиобщественных целях может быть использовано не только имущество, приобретенное в результате совершения преступления, но также и благоприобретенное имущество. В этой связи уголовный закон, преследуя цель лишения материальной и финансовой базы отдельных лиц и групп, чья деятельность противоречит закону, распространяет действие конфискации и на подобное имущество. Поэтому конфискованы могут быть деньги, ценности и иное имущество, используемые или предназначенные для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). Следовательно, второй вид имущества, подлежащего конфискации, составляет имущество, предназначенное для использования в преступных целях, указанных в законе. Данное имущество может быть и благоприобретенным.
Говоря о данном предмете конфискации, на наш взгляд, следует обратить внимание на два подхода, применяемых законодателем применительно к имуществу, - это используемое или предназначенное для финансирования терроризма и другое имущество. Если имущество используется для финансирования терроризма, то оно может быть конфисковано на основании ст. 104.1 УК РФ, поскольку использование означает причастность (соучастие) виновного к совершению преступления, а в отдельных случаях (например, в соответствии со ст. 205.1 УК РФ) и самостоятельное преступление. Если же имущество предназначалось, но еще не использовалось для финансирования терроризма, то это может расцениваться как приготовительные действия пособника или исполнителя. Таким образом, и при использовании, и при предназначенности имущества для финансирования преступлений можно говорить как минимум о соучастии в совершении преступления, а следовательно, о связи имущества, подлежащего конфискации, с преступлением и его конфискации у лица, совершающего преступление или участвующего в той или иной роли в его совершении.
В случаях, когда имущество, подлежащее конфискации, было передано осужденным другому лицу (организации), оно подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий.
Принятие третьим лицом имущества от осужденного в том случае, когда это лицо знало о получении имущества в результате преступных действий, может при наличии соответствующих условий служить основанием для решения вопроса о соучастии в преступлении, совершенном осужденным, или о совершении самостоятельного преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем».
Указание же на то, что лицо должно было знать о получении имущества осужденным в результате преступных действий, говорит о необходимости проявления должной предусмотрительности лицом при приобретении имущества. Ее отсутствие может стать основанием лишения имущества третьего лица даже в случае добросовестного приобретения имущества у осужденного.
Проведенный выше анализ относительно видов имущества, подлежащего конфискации, позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, конфискации подлежит только имущество, тем или иным образом относимое к преступлению (использованное, предназначенное для совершения преступления, полученное в результате совершения преступления или являющееся результатом преобразования преступно полученного имущества). Во-вторых, конфискации подлежит только имущество, принадлежащее виновному или переданное им другим лицам. В этой связи можно сказать, что институт конфискация имущества нуждается в доработке в части конфискации имущества, принадлежащего третьим лицам, но с использованием которого совершено преступление. Это особенно важно с учетом требований международных соглашений, участником которых является Россия.
В настоящее время наиболее полно вопросы конфискации имущества решены в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. №14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака», где Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание судов на то, что оборот контрафактных экземпляров произведений или фонограмм нарушает охраняемые федеральным законодательством авторские и смежные права, в связи с чем указанные экземпляры произведений или фонограмм подлежат конфискации и уничтожению без какой-либо компенсации (за исключением случаев передачи конфискованных контрафактных экземпляров произведений или фонограмм обладателю авторских или смежных прав, если это предусмотрено действующим в момент вынесения решения по делу федеральным законом).
Затем в названном Постановлении отмечается, что в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ судам надлежит исходить из того, что деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате преступлений, предусмотренных ст. ст. 146 и 147 УК РФ, и любые доходы от этого имущества конфискуются, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу.
Пленумом обращается внимание и на то обстоятельство, что исходя из положений п. «г» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ орудия и иные принадлежащие обвиняемому средства совершения преступления, в частности оборудование, прочие устройства и материалы, использованные для воспроизведения контрафактных экземпляров произведений или фонограмм, подлежат конфискации.
Статья 104.2 УК РФ регулирует вопросы, связанные с конфискацией имущества в тех случаях, когда реальное изъятие определенного предмета, подлежащего конфискации, невозможно по ряду обстоятельств.
Первое, что следует отметить, - это то, что закон связывает невозможность конфискации с определенным процессуальным моментом - моментом принятия судом решения о конфискации. Очевидно, дело заключается в том, что решение суда о конфискации имущества должно быть обеспечено и эта обеспеченность осуществляется на стадии до принятия решения о конфискации (ст. ст. 116, 220, 228, 230 УПК РФ). В таких случаях исполнение решения суда о конфискации имущества гарантированно подлежит исполнению.
Очевидно, этот подход к решению вопроса о конфискации имущества достаточно верен, поскольку гарантирует изъятие если не самого предмета конфискации, то по крайней мере его денежного эквивалента.
Невозможность изъятия самого предмета конфискации в соответствии с законом может быть обусловлена любыми обстоятельствами. И хотя в законе называются такие причины, как использование определенного предмета, его продажа, но перечень этот не закрыт и, следовательно, причина отсутствия предмета изъятия может быть любой. Например, невозможность конфискации может быть обусловлена тем, что оборудование, принадлежащее виновному, используется в производстве, которое станет невозможным при изъятии оборудования, или предмет конфискации был продан, подарен, потерян и т.п. Во всех этих и подобных случаях конфискации подлежит денежный эквивалент предмета. Естественно, это правило не распространяется на предметы, изъятые из гражданского оборота или имеющие ограничения в обороте.
Статья 104.3 УК РФ устанавливает гарантии защиты прав потерпевших, которым в первую очередь должен быть возмещен причиненный вред.
Понятие «вред» введено в статью Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. №280-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 года и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции»». Теперь в тексте статьи используется именно это понятие, хотя в ее названии, видимо, по недосмотру законодателя, сохранилось понятие ущерба. Целевое назначение изменения терминологии является очевидным - повышение гарантированности защиты прав потерпевших за счет расширения круга объектов, которым вред, причиненный преступлением, должен быть возмещен, поскольку понятие вреда является более широким.
Законом устанавливается, что возмещение вреда, причиненного законному владельцу, должно осуществляться в первую очередь за счет, скажем, условно благоприобретенного имущества и лишь при отсутствии оного за счет имущества, указанного в ч. ч. 1 и 2 ст. 104.1 УК РФ, т.е. за счет имущества, приобретенного в результате совершения преступления или в связи с его совершением.
Таким образом, при отсутствии у виновного иного имущества, на которое может быть обращено взыскание, кроме указанного в ч. ч. 1 и 2 ст. 104.1 УК РФ, из его стоимости возмещается вред, причиненный законному владельцу, а оставшаяся часть обращается в доход государства.
Исполнение конфискации имущества регламентируется Федеральным законом от 2 октября 2007 г. №229-ФЗ «Об исполнительном производстве».
Заключение
Тогда, когда конфискация была отменена, Уголовный закон лишился очень мощного правового инструмента устрашения преступников, известного со времен Древнего Рима. Его превентивное значение особенно возрастало в период смут и неустойчивых политических ситуаций. Последовательное и полное изъятие доходов от преступной и иной незаконной деятельности не только восполняет в определенной степени причиненный преступлением материальный урон, но и лишает смысла продолжение противоправного поведения, что обеспечивает серьезный предупредительный эффект.
Эта мера наказания полностью соответствует принципу справедливости, закрепленному в Уголовном кодексе РФ. С отменой конфискации утрачивается и предупреждающая функция уголовного закона. Современные экономические преступники больше всего боятся не привлечения к уголовной ответственности, не осуждения как такового, а конфискации имущества, лишающей их преступление финансовой привлекательности.
Сомнения относительно справедливости и гуманности данного вида уголовного наказания в цивилизованном обществе представляются необоснованными.
Действительно, конфискация имущества представляет собой крайнюю меру имущественной ответственности. Но обратите внимание: крайними мерами личной ответственности являются пожизненное лишение свободы, применяемое в большинстве зарубежных европейских государств, и срочное лишение свободы, которые представляют собой значительно более суровые наказания, чем конфискация имущества.
Однако вопрос о негуманности лишения свободы в настоящее время никем не ставится. Более того, в общественном мнении конфискация воспринимается как справедливая мера ответственности за экономические и иные корыстные преступления (достаточно вспомнить отношение населения к организаторам финансовых пирамид, чиновникам, берущим взятки, и т.д.).
Наконец, не подлежало конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, установленному уголовно-исполнительным законодательством.
Не может поколебать неприятие исключения конфискации имущества и наличие предусмотренной УПК РФ процессуальной конфискации. Последняя имеет совершенно иные правовую природу и предназначение. Она лишена карательного потенциала, не является и не может являться наказанием.
Против исключения конфискации имущества выступали в первую очередь специалисты в сфере уголовного права и криминологии, уголовно-исполнительного права, непосредственно занимающиеся теорией борьбы с преступностью в современных условиях. «За» ратовали юристы в области гражданского, финансового, семейного, земельного и ряда других отраслей права. Ситуация такая же, как если бы врач-стоматолог, подменяя окулиста, пришел для оказания первой помощи к пациенту, у которого возникли проблемы со зрением, со своими стоматологическими инструментами.
С учетом указанных аргументов группа экспертов (в состав которой входили и авторы настоящей публикации) при Комитете по безопасности Государственной Думы ФС РФ подготовила комплексный законопроект для ряда депутатов, в котором речь шла в том числе о восстановлении конфискации имущества (проект от 06.06.2004). Однако данное предложение было блокировано Правительством РФ. Согласно этому проекту ст. 52 УК РФ предлагалось восстановить в следующей редакции:
«Статья 52. Конфискация имущества.
. Конфискация имущества есть безвозмездное изъятие в собственность государства следующего имущества:
а) орудий и средств совершения преступления;
б) имущества, денег и иных ценностей, приобретенных в результате совершения преступления, а также доходов, полученных от этого имущества, или эквивалентной стоимости этого имущества и доходов;
в) приобретенного преступным путем, а затем легализованного посредством совершения финансовых операций или иных сделок, в том числе используемого для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности;
г) используемого или предназначенного для финансирования организованной группы, преступного сообщества или участвующих в них лиц.
. Вышеуказанное имущество, если оно было передано осужденным другому лицу, подлежит конфискации в собственность государства при условии, что это лицо знало, могло либо должно было знать о незаконном приобретении, предназначении или использовании этого имущества.
Конфискация назначается за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса».
При этом предполагалось, что конфискация останется в качестве дополнительной меры ответственности, что даст судам больше возможностей для индивидуализации наказания виновным лицам.
При обсуждении этой редакции статьи, полностью поддерживая идею восстановления конфискации имущества как меры уголовного наказания, профессор Ю.В. Голик высказал особое мнение, что у вора, расхитителя или взяточника должно изыматься то, что ему не принадлежит и никогда не принадлежало, ибо в этом и заключается карательный характер данного наказания, т.е. настаивал на восстановлении общей конфискации.
Список используемой литературы
1. Бойко А.И., Гайков В.Г. Типичные ошибки судов в применении наказаний без изоляции от общества // Вопросы совершенствования правоприменительной деятельности в борьбе с преступностью. Орджоникидзе: Северо-Осетинский ун-т, 1983.
. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. №7
. Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. №1
. Гальперин И.М., Мельникова Ю.Б. Дополнительные наказания. М., 1981.
. Дело «Фризен (Frizen)» против Российской Федерации // Российская юстиция. 2005. №9.
. Дуюнов В.К., Цветинович А.Л. Дополнительные наказания: теория и практика. Фрунзе: Илим, 1986.
. Марогулова И.Л. Вопросы применения конфискации имущества // Проблемы совершенствования советского законодательства / Тр. ВНИИСЗ. М., 1978. Вып. 13.
. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1986. С. 482.
. Степанищев А. Конфискация имущества // Российская юстиция. 1998. №6.
. Цветинович А.Л. Дополнительные наказания в советском уголовном праве. Калининград, 1980.