РОССИЙСКО-СЕРБСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ПЕРИОД ВОССТАНИЯ 1804–1813 гг

РОССИЙСКО-СЕРБСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ПЕРИОД ВОССТАНИЯ 1804–1813 гг

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Учреждение образования

«Гродненский государственный университет им. Янки Купалы»

Факультет истории, коммуникации и туризма

Кафедра всеобщей и славянской истории

РАВПУК ВАДИМ НИКОЛАЕВИЧ

РОССИЙСКО-СЕРБСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ПЕРИОД ВОССТАНИЯ 1804–1813 гг.

Курсовая работа

студента I курса специальности

6-05-0222-01«История»

дневной формы получения образования

Научный руководитель:

Змитрович Игорь Олегович,

кандидат исторических наук, доцент,

доцент кафедры всеобщей и славянской истории

Гродно, 2024

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ......................................................................................................... 4

ГЛАВА 1 ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ 8

ГЛАВА 2 БЕЛГРАДСКИЙ ПАШАЛЫК НА РУБЕЖЕ XVIII–XIX вв....................................................................................................... 15

ГЛАВА 3РОССИЙСКАЯ ПОМОЩЬ ВОССТАНИЮ В 1804–1806 гг......... 24

ГЛАВА4РОССИЙСКО–СЕРБСКИЕ ВОЕННЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В1806–1812 гг........................................................................................................... 35

ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................. 49

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.............. 51

РЕЗЮМЕ

Тема курсовой работы

«Российско–сербские отношения и военно–политическое сотрудничество в период восстания 1804–1813 гг.»

Работа содержит 53 страниц, 30 использованных источников и литературы.   Ключевые слова: БЕЛГРАДСКИЙ ПАШАЛЫК, ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ, ДАХИИ, ПЕРВОЕ СЕРБСКОЕ ВОССТАНИЕ, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, ВОЕННО–ПОЛИТИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ.   Цель работы – раскрыть суть и динамику военно–политического сотрудничества в период Первого сербского восстания. Объектисследования: внешняя политика России по отношению к Балканам вXVIII–XIX вв.   Предметисследования: российско–сербские отношения и военно–политическое сотрудничество в период восстания 1804–1813 гг.   На начальном этапе исследования данного блока проблем нами были использованы общенаучные методы: анализ, синтез, обобщение, дедукция, индукция. В дальнейшем выполнении работы использовались специальные исторические методы: историко–системный, историко–сравнительный и элементы историко–генетического. Итоги проведенной работы по истории русско–сербских отношений и военно–политического сотрудничества в период восстания 1803–1813 гг. могут найти применение в преподавании и изучении истории южных и западных славян, истории России и Украины, всеобщей истории новейшего времени, истории международных отношений в высшей школе Республики Беларусь, на занятиях по всемирной истории в старших классах средней школы, а также в идеологической и воспитательной работе.

ВВЕДЕНИЕ

Важное место в истории Сербии занимает Первое сербское восстание. Оно являлось важным этапом в национально–освободительной борьбе сербского народа против турецкого ига. В ходе этого восстания в Белградском пашалыке была подорвана турецкая военно–ленная феодальная система и заложены основы сербской государственности. Восстание было одним из первых массовых вооруженных выступлений угнетенных народов Балканского полуострова в XIX в. против Порты.

В борьбе с Османской империей сербы искали поддержку великих держав – прежде всего России и Австрии. Габсбургская монархия, опасаясь волнений в югославянских землях Австрии, согласилась лишь на посредничество в примирении с Портой, а в дальнейшем отказала в какой–либо помощи и заняла позицию нейтралитета.

Политика России на Балканах, напротив, сыграла объективно положительную роль в ходе событий Первого сербского восстания. Балканское направление на протяжении почти всего существования Российской империи занимало одно из главных мест в ее внешней политике. Балканы традиционно рассматривались Россией как зона ее важнейших интересов, связанных с обеспечением собственной безопасности и поддержанием великодержавного престижа. Сербы в XVIII в, проживающие в Габсбурской монархии, искали защиты от католической церкви и хотели получить поддержку своему стремлению к независимости от Османской империи. Во второй половине этого столетия ряд представителей сербского народа пришли к выводу, что создание независимой Сербии может быть осуществлено лишь благодаря усилиям самого народа при активной поддержке со стороны защитницы славян – России.   В конце XVIII в., во многом благодаря силе российского оружия и российской дипломатии, основная часть сербских земель, консолидированная в Белградский пашалык, получила некоторую, весьма ограниченную автономию в составе Османской империи.   Претензии России на ведущую роль в регионе обосновывались религиозным и этническим единством русских с большинством населения Балканского полуострова. Это славянское единство способствовало трансформации традиционной имперской идеи верховного покровительства в освободительную миссию России по отношению к балканским христианам.  

Между тем, решение сербского вопроса имело ряд сложностей для царского правительства. Сперва это было оказание сербам всей возможной помощи в условиях сохранения мира с Османской империей. А после начала русско–турецкой войны она состояла в том, что у главнокомандующего молдавской армией было мало войск для операций в поддержку сербов. Руководители же восстания обнаруживали недостаточное понимание этого. Некоторые из сербских воевод, отказываясь учитывать реальное положение вещей, пытались опереться на поддержку Австрии, что встречало настороженность Петербурга. Другим фактором были несогласованность действий и даже соперничество руководителей повстанческого движения. Однако эти моменты не имели решающего значения, оказывая постоянную помощь Сербии на протяжении всех лет восстания, предоставляя повстанцам значительные суммы денег, оружие, поддерживая их по дипломатической линии, в 1806–1812 гг. Россия вела совместно моментами вместе с ними вооруженную борьбу против Османской империи. Ничего подобного не делало и даже не обещало делать ни одно другое европейское государство.

Актуальность этой темы объясняется во–первых тем, что она позволяет глубже разобраться в том, как происходила борьба сербского народа за свою независимость и суверенитет. Во–вторых важно знать, какое место занимала Россия в ходе освободительной борьбы Сербского народа. Возможно, что рассмотрение этого непростого события в истории поспособствует более глубокому и четкому пониманию исторических корней двух славянских народов – Сербии и России. В–третьих, изучение дипломатической деятельности России и других держав в рассматриваемое событие даёт нам возможность показать, как они пытались использовать Балканский полуостров для своего последующего проникновения на Ближний Восток и Восточное Средиземноморье, для общего усиления своих геополитических позиций в этой части земного шара. В–четвёртых, исследование балканского вектора внешнеполитической деятельности России в суперсложных условиях первой половины ХIХ в. убедительно подтверждает значительную роль этого государства в «большой» политике как прошлого, так и настоящего.  

Цель данного исследования – раскрыть суть и динамику военно–политического сотрудничества в период Первого сербского восстания.Достижению поставленной цели должна способствовать на наш взляд, реализация следующих задач:

- проанализировать положение Белградского пашалыка на рубеже XVIII–XIX вв.;

- рассмотреть российскую помощь восстанию в 1804–1806 гг.;

- осветить российско–сербское военное взаимодействие в 1806–1812 гг.

Объектисследования: внешняя политика России по отношению к Балканам вXVIII–XIX вв. Предмет исследования: российско–сербские отношения и военно–политическое взаимодействие в период восстания 1804–1813 гг. В процессе работы над темой мы следовали принципам историзма и объективности. Историзм, как принцип исторического исследования, предполагает изучение прошлого с учетом конкретно–исторической обстановки соответствующей эпохи, во взаимосвязи и взаимообусловленности событий, с точки зрения того, как и силу каких причин, где и когда возникло то или иное явление, какой путь оно прошло, какие оценки давались ему на том или ином этапе развития. Принцип объективности требует рассматривать каждое явление в его многогранности и противоречивости, в совокупности как положительных, так и отрицательных сторон, т.е. отражение прошлого в исторических работах должно быть адекватным тому, что имело место в жизни.   Для написания работы использовались как общенаучные, так и специальные методы исторического исследования. К общенаучным методам относятся: анализ и синтез, сравнение, индукция и дедукция.   К специальным методам исторического исследования относятся: сравнительно–исторический анализ, историко–генетический метод. Итоги проведенной работы по истории русско–сербских отношений и военно–политического сотрудничества в период восстания 1803–1813 гг. могут найти применение в преподавании и изучении истории южных и западных славян, истории России и Украины, всеобщей истории нового времени, истории международных отношений в высшей школе Республики Беларусь, на занятиях по всемирной истории в старших классах средней школы, а также в идеологической и воспитательной работе. Структура работы включает в себя введение, главу с характеристикой историографии и источниковой базы исследования, три главы основной части, заключение, список использованных источников и литературы из 30 наименований. Общий объем работы составляет 53 стр.  

ГЛАВА 1

ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ

Приступая к историографическому обзору научных публикаций по истории российско–сербских отношений и военно–политического сотрудничества в период восстания 1804–1813 гг., следует отметить, что серьёзное изучение данного блока проблем началось только в послевоенной исторической науке, при этом большинство научных работ – это труды сотрудников Института славяноведения АН СССР (РАН) и кафедры истории южных и западных славян МГУ.

В Советском Союзе в довоенное время историческая наука развивалась однобоко, в угоду официальной теории о пагубной роли российского царизма и других ведущих капиталистических государств в развязывании вооружённых конфликтов. История международных отношений и внешней политики Российской империи, в том числе её балканский вектор, разрабатывалась именно с таких методологических позиций.

После 1945 г. появляется значительный пласт научной литературы, в той или иной степени затрагивавшей события балканского направления внешней политики России. Примером первой научной публикаций изучавшей успехи русской армии и флота и подписание Кючук–Кайнарджийского мира 1774 г. является монография Е. И. Дружищиной[1]. Она отмечала, что Кючук–Кайнаджирский мир открыл новую эпоху в политических и экономических сношениях великих держав, в том числе России с Балканами, а так же то, что для подвластных Турции народам создавалась точка опоры для более успешного разрешения ближневосточного вопроса в интересах России. Исследовала отношения России и Балкан на рубеже веков и А. П. Божова [2],в своей монографии «Россия и югославяне в конце ХVIII – начале ХIХ в.» она рассматривает особенности в развитии контактов России с югославянскими народами и их влияние на освободительное движение. Как писал автор:"тяготение югославян к России имело глубокие предпослыки и определялось тяжестью их положения под иноземным гнетом…"[2, с. 167].   Впоследствии к этой теме обратилась И. С. Достян [3], которая выступала с докладами на конференции в Болгарии, посвященной 200–летию Кючук–Кайнарджийского мирного договора. Втруде высоко оценивается историческое значение Кючук–Кайнарджийского договора для балканских народов. Тот же автор изучал связи сербов и югославских народов с Россией в своей монографии «Русская общественная мысль и балканские народы. От Родищева до декабристов» [4], автор отмечал что этот период "тесно смыкался со связями политического характера"[4, с. 133]. В работе И. С. Достян [5] по русско–балканским отношениям в первой трети XIX в. отмечается большое значение русского правительства в борьбе за национальную независимость, автор так же отмечает что "политика России, в отличие от Австрии, склонявшейся к нейтралитету, сыграла объективно положительную роль в ходе событий на Юго–Востоке Европы"[5, с. 116]. В работах И. С. Достян документально доказано, что в период Русско–турецкой войны 1806–1812 гг. Россия принимала непосредственное участие в разработке основ государственного устройства Сербии.   В 1990 г. вышла монография В.П. Грачева [6] «Балканские владения Османской империи на рубеже XVIII–XIXвв.», эта книга стала началом серии исследований, которые должны были охватывать всю историю Первого сербского восстания. В первой книге автор сосредоточен на исследовании событий, предшествовавших началу восстания. Автор исследует положение сербских земель в составе Османской империи, процессы зарождения сербской национальной идеологии. В 2000 г. В. Н. Виноградов [7] выпустил книгу, посвященную политике России на Балканах в век Екатерины II. Она включает очерки жизни и деятельности императрицы и материалы по истории сербов, греков, румын, болгар, албанцев. Подробно исследована роль Екатерины II в отстаивании России на Балканах и политике в этом регионе. Давая характеристику Кючурк–Кайнаджирскому миру он писа что это являлось прорубанием "окна на Балканы", а в отношение Порты высказывал мысль о том, что этим она заклала "мину замедленного действия под здание своей державы" [7, с. 121].   И. И. Лещиловская [8] впервые дала комплексное освещение взаимоотношения славянских народов Юго–Восточной Европы и России в XVIIIв., было раскрыто влияние России на общественное развитие балканских народов, роль российского фактора в их духовной жизни. Освещено вооруженная борьба балканских славян против Турции в годы русско–турецких войн, их моральная поддержка России. И. И. Лещиловская заявляла что: "Опора на Россию имела важное значение для поддержки жизни, сохранения этнической индивидуальности и развития угнетенных славянских народов Юго–Восточной Европы"[8, с. 308]. Следующая книга из серии В. П. Грачева – «Сербы и черногорцы в борьбе за национальную независимость и Россия» [9] посвящена – начальному периоду Первого сербского восстания, взаимоотношениям сербов и черногорцев и анализу российской политики в этом регионе. Главным источником для написания этого исследования стали фонды Архива внешней политики Российской империи. Автор рассматривает балканскую политику России, Франции, Австрии и Турции после Прессбургского мира, обострение кризиса в балканских владениях Османской и Австрийской империи, начальный период русско–турецкой войны 1806–1812 гг. и ее влияние на развитие освободительного движения балканских народов, планы по взаимодействию российских войск с силами освободительного движения на Балканах. Органичным продолжением этих работ стала монография «Первое сербское восстание и Россия во время русско–турецкой войны 1806–1812 гг.» [10], а точнее ее первая часть. Автор разделял динамику внутренних циклов на два периода. К первому относил события со дня вступления российских войск в Дунайские княжества и до заключения Тильзитского мира, по условиям которого Россия обязывалась заключить перемирие с Турцией и начать с ней переговоры об окончательном мире. Во втором периоде события в Сербии и русско–турецкие отношения развивались в условиях относительного перемирия, которое было прекращено только в конце марта 1809 г.

В 2009 г. югославский и сербский историк С. М. Чиркович  [11] посвятил свою книгу истории сербского народа. Автор подчеркивает, что истоки формирования сербской национальной общности восходят к VII в.,но процесс формирования сербского народа не закончился ни в XIX, ни в XXвв.. Автор заявлял, что "Русское влияние на сербскую культуру, самосознание и понимание сербами своего места в мире было непрерывным на пратяжении всего XIX в." [11, с. 14] .   В 2012 году вышла монография В. Н. Виноградова [12] она содержит описание экономического, социального, политического и культурного развития сербов, черногорцев, болгар, румын, греков и албанцев, этапы развития их освободительной борьбы и становление их государственности. 

Большой и ценный материал по теме содержится в многочисленных журнальных публикациях, особенно в российской академической периодике. Следует отметить, что аналитические статьи научного характера, в которых рассматриваются балканские проблемы, опубликованы в журналах «Вопросы истории», «Славяноведение», «Славяне и Россия», «Балканские исследования», «Журнал исторических, политических и международных исследований», «Синегрия». Авторы статей в этих и других журналах предпринимают серьёзные попытки всестороннего научного анализа сложной политической ситуации на Балканском полуострове накануне, в период и после Первого сербского восстания, делают обоснованные выводы и обобщения. Выше упомянутый В.П. Грачев, один из крупнейших российских специалистов по новой истории Балкан, сотрудничал с журналам «Словяне и Россия». В этом периодическом изданиях им была опубликована статья [13] по Бухаресткому миру 1812 г. и сербскому вопросу. Среди них присутствуют и специализированные материалы о балканском векторе внешнеполитической деятельности России.   Тот же В.П. Грачев в своей статье [14] выдвинул новую концепцию динамики восстания. Предпосылки сербского движения он видит в глубоком экономическом, административном и военно–политическом кризисе Османской империи. А начало восстания рассматривает как"локальный случай внутриимперской борьбы вокруг реформ, в которую была вовлечена христианская райя как сторонница центральной власти" [14, с. 12]. О русских подданых турецкого султана [15] писала И. Ф. Макарова, она заявляла, что источниковедческая база по данной проблеме скупа и противоречива. Основным источником являлись записи путешественников и этнографов XIXвв., она обьясняла феномен обращения жителей России в турецкое подданство тем, что "жизненный уклад и убеждения приходили в противоречие с идеями реформирования патриарального русского общества"[15, с. 18].В статье [16] М. А. Соловья были рассмотрены различные виды российской помощи повстанцам в годы Первого сербского восстания – финансовой, дипломатической, военной, организационной. На основе исторических документов проанализированы и объяснены причины изменения в позиции России относительно направлений поддержки сербского национально–освободительного движения. Автор делал вывод, что"Россия с первых выступлений повстанцев проявила интерес к событиям на Балканах" [16, с. 17]. В статье М. Г. Скорба[17] рассматривается влияние российской внешней политики на процесс становления сербской государственности и формирование системы государственных органов молодого сербского государства. Автор анализирует деятельность в Белграде российского поверенного в делах К.К. Родофиникина. Автор писал что: "Недостаточное влияние России на ход событий в Сербии привело к тому, что сербы отказались продолжить переговоры с Османской империей летом 1812 г.что, в конечном счете, стало одной из основных причин поражения восстания"[17, с. 86].   Политику "великих держав" на фоне освободительного движения славянских и балканских народов изучала Л. В. Зелинина [18;19].   Изложение событий Первого сербского восстания иотношения восставших с Россией содержит первый том истории Югославии [20] (автор соответствующей главы  – В.В. Зеленин). Итоговый вывод о периоде Первого сербского восстания в сербской истории таков: "После поражения восстания в стране были реставрированы феодальные турецкие порядки"[20, с. 324].   В 1999 г. М. В. Белов [21] выпустил учебное пособие о Первом сербском восстании 1804–1813 гг. и России. Оно состояло из трех разделов: исторический очерк, документы, историография. Особое внимание уделено противоречивым и малоизвестным эпизодам, связанным с эволюцией программы повстанцев, внутриполитической борьбой и становлением государственных институтов, а так же роли России в восстании.   В 2008 г. был опубликован учебник [22] в двух томах по истории южных и западных славян, первый том учебника охватывал период с древнейших времен до 1914 г. и рассматривал историю славянских народов в контексте создания и развития многонациональных государств, в состав которых они входили. Авторы делают вывод, что"Певое сербское восстание положило начало серии выступлений народов Балканского полуострова против османского владычества" [22, с. 417]. При подготовке данной работы было использовано значительное количество источников, большинство, из которых представляет: а) официальные актовые материалы и дипломатическую переписку (официальные указы и заявления, договоры, трактаты, соглашения, протоколы, ноты, меморандумы, инструкции, донесения, письма и др.); б) документы личного происхождения (воспоминания современников и активных участников описываемых событий, эпистолярное наследие).Подавляющая часть источников относится к первой группе и сосредоточена в специализированных изданиях [23;24].   Так же были использованы источники сосредоточенные при МИД СССР [25–30], в них составлены документы МИД хранящиеся, в Архиве внешней политики России, но в составе публикации включались также некоторые документы других русских, а в отдельных случаях и иностранных архивов.  В целом следует отметить, что источниковая база истории российско–сербских отношений довольно многопланова и разнообразна. Так же существует отдельный сборник документов и материалов по этой теме.Использованные документы, монографии и статьи в академической периодике позволяют констатировать наличие довольно широкого круга научных публикаций по теме исследования. Одновременно необходимо обратить внимание на то, что практически все работы по данному блоку проблем опубликованы в России, попадают в библиотеки Республики Беларусь с большим опозданием или же вообще в них отсутствуют, а поэтому доступны лишь на соответствующих сайтах в сети Интернет.

ГЛАВА 2

БЕЛГРАДСКИЙ ПАШАЛЫК НА РУБЕЖЕ XVIII–XIXВВ.

Со второй половины XVIIIв. усилился экономический и политический кризис Османской империи, вызванный процессом разложения военно–феодальной системы. Это привело к большим переменам в экономическом и общественном строе славянских народов Балканского полуострова, несколько веков изнывавших под тяжким игом турецких ассимиляторов[12, с. 61]. Территорию расселения сербов в составе Османской империи разделяли административные границы. Ее основная часть входила в Белградский пашалык (административая еденица Османской Империи, включавшая сербские территории к югу от реки Дуная и Савы). Сербы населяли также Боснийский, Лесковацкий и Видинский пашалыки. В условиях разложения военного позднесредневекового строя Османской империи Сербия была подвержена военным опустошениям, свирепым грабежам османов. Ослабление центральной власти сопровождалось анархией, произволом и бесчинствами османов над христианской райей[7, с. 58].

На рубеже XVIII–XIX вв.Белградский пашалык в составе Османской империи представлял собой отсталую аграрную территорию, в которой господствовали феодальные отношения. Многовековое османское господство сильно затормозило социально–экономическое развитие сербов, как и других завоеванных турками христианских народов Балканского полуострова. Сербские города были превращены турками в опору своего господства, в административные центры по управлению завоеванной страной. Количество сербского населения в городах было незначительно [12, с. 61].

В конце XVIII– начале XIX в. в связи с ростом освободительного движения и развитием патриотического самосознания югославянских народов, с одной стороны, и возникновением в международной политике вопроса о разделе Турции с другой, среди сербов, черногорцев, герцеговинцев вновь начали возрождаться идеи создания на Балканах самостоятельного югославянского государства [3, с. 141–142].Уже в 80–90–х годах XVIII в. к русскому правительству поступали проекты создания такого государства (проект Давида Неранджича, Димитрия Вуйича, владыки Петра I и др.). Все они были мало реальны, а иногда их сочиняли просто авантюристы, рассчитывавшие на легкое приобретение короны в будущем государстве. Однако в большей или меньшей степени возникновение подобных планов стимулировалось развитием национально–освободительного движения среди балканских народов [3, с. 142].

В истории русско–турецких отношений видное место занимает Кючук–Кайнарджийский мир, который изменил отношение сил России и Турции на Черном море. русско–турецкие войны XVIII в., расшатывая военное могущество Османской империи, создавали благоприятные условия для освободительной борьбы балканских, кавказких и других народов против деспотического турецкого владычества [1, с. 4]. Специальные статьи договора были посвящены подвластным Турции славянским народам. Они давали России право защищать интересы православного населения и церкви в Турции. В договоре определялись автономные права и налоговые льготы дунайских княжеств, гарантировалась амнистия подданным Порты, сражавшимся на стороне России. Объективно эти статьи помогали балканским народам бороться за свое освобождение, способствовали росту их национальному самосознанию [3, с. 110].

В войне 1787–1791 гг., в которой Россия выступала вместе с Австрией против Турции, активное участие приняли сербы. На австрийской территории создавались сербские добровольческие отряды. Многие участники этих отрядов были выходцами из османских владений, прежде всего из Белградского пашалыка. На территории Сербии действовал повстанческий отряд под руководством крупного сербского торговца Кочи Ангельковича [12, с. 62].

Но в противоположность России, которая поддерживала стремление подвластных Турции народов к созданию независимых государств, Австрия, исходя из своих интересов, не способствовала национально–освободительной борьбе балканских народов. После подписания Систовского мира 1791 г. все сербские земли, освобожденные самими сербами, снова были отданы туркам [12, с. 62].

В ходе войны стало ясно, что освободительные стремления проникли во все слои сербского населения. Сербы использовали для борьбы за свободу самые разные формы: переселение в пределы других государств, участие в войне в составе армий, воюющих с Османкой империей государств (в добовольческие отряды, формированные австрийским команованием, вступило более 15 тыс. сербов), вооруженные восстания сербов в Боснии, Нише и других не занятых австрийскими войсками нахиях [6, с. 51].

Во время войны 1788–1791 гг. наглядно проявились и основные признаки нараставшего кризиса всего османского государственного строя: распад тимарной системы, немощь центральных органов власти, произвол провинциальных пашей и аянов, разложение армии и т.д. Сложившаяся после войны ситуация была достаточно полно учтена группой сербских старейшин во главе с архимандритом Ст. Иовановичем, которая предложила добиваться национальной автономии Сербии дипломатическим путём при посредстве великих держав [6, с. 52].Хотя в Систовском мире, заключенный между Австрией и Турцией в 1791 г., не были включены статьи о положении Сербии, само турецкое правительство в это время понимало, что система управления Белградским пашалыком требует изменения [3, с.144].

Были и другие причины, заставлявшие Порту идти на уступки сербам. Еще в XVII – первой половине XVIII в. турецкие султаны не раз пытались провести в стране некоторые преобразования. В последнем десятилетии XVIII в. планомерную реформаторскую деятельность начал султан Селим III (1789 – 1807) [3, с.144–145].Они включали в себя мероприятия в экономической, административной, военной и других сферах. Центральным звеном в цепи реформ было расформирование янычарского корпуса, ставшего неэффективным с военной точки зрения и составлявшего социальную базу сепаратизма [12, с. 7].

Во время войны 1788–1791 гг. янычары фактически уклонились от участия в военных действиях против австрийцев. Это дало повод Порте после Систовского мира запретить янычарам возвращаться в Белградский пашалык. Янычары сопротивлялись всем этим мерам. Объединившись весной 1792 г., они двинулись на Белград. Город был взят, хотя и ненадолго. Вскоре правительственные войска очистили Белград от янычар и власть правительства была восстановлена [3, с. 145].Для стабилизации ситуации и привлечения на сторону реформ христианского населения стратегически важного пограничного пашалыка султана СелимIII в ряде фирманов (письменных распоряжений) 1790–x гг. даровал райе (податному населению, хрестианам) Белградского пашалыка определенные привилегии[21, с. 7].

1793 г. белградским визирем был назначен Хаджи–Мустафа–паша, грек по происхождению, один из сторонников реформ Селима III. Хаджи–Мустафа был тонким политиком. Нарушая традиционные методы управления турецких пашей, действовавших грубой силой, террором, он пытался пойти па компромисс с сербами, обещал удовлетворить все требования кнезов, установить в пашалыке совершенно новый порядок, основанный на справедливости, терпимости к христианским подданным, и требовал от населения лишь сохранять верность султану [3, с.146].

Период после Систовского мира характеризовался некоторой либерализацией системы управления Белградского пашалыка. Ведя борьбу против янычар, султан Селим III запретил им проживать в нем. Белградский визирь Хаджи–Мустафа–паша боролся с злоупотреблениями чиновников. опираясь на кнёзов и кметов, права которых были несколько расширены. Султанскими фирманами 1793, 1794 и 1796 гг. в Белградском пашалыке была установлена довольно широкая внутренняя автономия. Вмешательство турецких властей в управление на местах было почти полностью устранено, в то же время значительно расширены права местных сербских властей: обер–кнезов, кнезов; для устранения злоупотреблений при сборе налогов и облегчения положения крестьян было упорядочено налоговое обложение [20, с. 309].

Говоря о особом статусе Белградского пашалыка, следует подчеркнуть полученное сербами право формировать собственные вооруженные силы: до 600 человек составили постоянное войско для гарнизонной службы (в охране военного коменданта), что было исключительным прецедентом в османской истории. В результате этого решения в апреле 1797. была укомплектована 18 – тысячная сербская армия для борьбы с внутренними и внешними врагами империи. Это армия оплачивалась из внутренних ресурсов пашалыка – для ее содержания был повышел подушный налог [19, с. 144].

Предоставление ограниченной автономии Белградскому пашалыку в составе Османской империи открывало сербам хорошие возможности самостоятельного экономического, политического и культурного развития под верховной властью Порты. Началось определенное экономическое оживление, активизировалась торговля с австрийскими владениями [21, с. 7].ВторжениеНаполеона в египетские владения Османской империи в июне 1798 г. отозвалось новыми беспорядками в Белградском пашалыке. Нужда в войсках для войны с Францией заставила султана пойти на уступку янычарам. В январе 1799 г. Селим IIIотменил решение дивана от августа 1791 и июля 1792 гг. об изгнании янычар и издал хетти–шериф, который разрешал янычарам вернуться в Белградский пашалык, восстановил их прежние привилегии. Тогда же Мустафе–паше было приказано распустить наемное войско из карджалиев и приступить к формированию новых янычарских орт [6, с. 57–58].

В 1800 г. янычарам, изгнанным из Белградского пашалыка, при поддержке ярого противника реформ видинского паши Позванд–оглу удалось добиться разрешения вернуться в Сербию.В 1801г. четверо янычарских начальников (дахий) захватили власть в Белградском пашалыке, убили Хаджи–Мустафу–пашу и установили кровавый режим произвола и насилия. [20, с. 309].В сёлах были назначены управляющие имениями субаши и созданы постоялые дворы–ханы, где сербские купцы были обязаны останавливаться и платить за это пошлину. Янычары фактически уничтожили сельское самоуправление, попирали народные обычаи, запретили ремонт старых и строительство новых церквей, своевольничали и издевались над народом [20, с. 309].Вотношении же сербского населения были приняты более ужесточенные меры: подушный налог был увеличен  с 15 до 35 грошей, налог в пользу спахиев(тяжелой османской кавалерии) – с трёх грошей до 6,5; а иногда и до 9,5 грошей, были восстановлен отмененные ранее налоги на постройку церквей, увеличены размеры таможенных пошлин, разного рода штрафов и т.д. Сбор налогов с населения осуществляли назначаемые дахиями люди, которые не гнушались ни какими насильственными мерами [6, с. 77].

Таким образом, с установлением дахийской диктатуры в Белградском пашалыке произошли радикальные перемены как в системе местного управления, так и в сфере социально–экономических, прежде всего аграрных, отношений. Предоставленные сербам реформами 90–х годов XVIIIв. привилегии правительство Османской империи с предельным напряжением сил смогло реально проддерживать не более 5–7 лет [6, с. 77].Резкое усиление социального и национального гнета, от которого в равной мере страдали и сербское крестьянство, и сельская буржуазия, и кнезы, вызвало всеобщее возмущение [20, с. 310].

Выражением протеста сербского населения против дахийского режима явилась эмиграция в Австрию и бегство крестьян из своих сел. В 1801–1803 гг. много зажиточных семей, особенно торговцев, бежало за Дунай, поселилось в Земуне и других городах по левобережью Савы и Дуная. Массовый уход жителей в леса вызвал быстрый рост гайдучества [3, с.152–153].Сербы, уже успевшие отвыкнуть от насилия, стали готовиться к отпору, уже в 1802 г. они начали подготовку к вооруженному восстанию. Подбирались руководители восстания, шла агитация среди крестьянства, у австрийских торговцев скупалось оружие и боеприпасы. Активизировалась деятельность гайдуцких отрядов, которые имели тесные связи с местным населением [12, с.  63–64].

В1802–1803 гг. образовались два центра наиболее интенсивной подготовки восстания – Валевская нахия и Шумадия. Валевская нахия была самым развитым в экономическом отношении районом пашалыка. Она прилегала с севера к Саве, и поэтому валевские кнёзы и торговцы поддерживали тесные контакты с сербским населением Срема. Подготовку к восстанию вели там в это время бералийский кнёз Николай Гербович, протопоп Алекса Лазаревич и особенно семейство обер–кнёза Алексы Ненадовича. В Шумадии – старом центре гайдуцкого движения – подготовка восстания сочеталась с оживлением действий гайдуцких отрядов, вожди которых были непосредственно связаны с местным населением. Активную деятельность в этом направлении развивали в Шумадии торговец Георгий Петрович,Станое Главаш и др [3, с. 153].

Узнав о готовящемся восстании, дахии решили истребить всех представителей общинного самоуправления, сельских старост, священников, зажиточных крестьян, пользовавшихся авторитетом и влиянием среди сербского населения и возглавлявших борьбу против турецких насильников. В начале февраля 1804 г., желая запугать христиан, янычары устроили резню, жертвой которой стали 72 серба из числа видных кнезов и оберкнёзов. Это преступление янычарских вождей вызвало волну возмущения сербского населения и явилось поводом к восстанию вспыхнувшему в феврале того же года [12, с. 64].

Подводя общий итог положения Белградского пашалыка на рубеже XVIII–XIXвв. мы можем сказать, что Белградский пашалык представлял из себя отсталую аграрную территорию. Долгое Османское владычество крайне пагубно отражалось на социально–экономическом развитии сербов. Одновременно с этим в сознании сербского народа начали появлятся идеи создания самостоятельного государства. Такие проекты поступали русскому правительству, но все они были мало реальны. Видное место в борьбе сербского народа за свою независимость занимают русско–турецкие войны XVIIIв. они рассшатывали военное могущество Османской империи и создавали благоприятные условия для освободительной борьбы. Важную роль здесь играл Кюрук–Кайнарджийский мир (1774 г.) который имел принципиальное значение для сербского народа в статегическом плане, он создавал благоприятные условия покарённым народам Османской империи для развития освободительной борьбы. Последующая русско–турецкая война (1788–1791) наглядно выявила все кризисные явления всего османского государственного строя, хотя в Систовском (1791 г.)  не были включены статьи о положении Сербии, однако Османская империя начала понимать, что система управления Белградского пашалыка требует изменений. И изменения произошли, они были связаны с реформаторской деятельностью султана Селима III(1789–1807), в ходе указов об изгнании янычар 1791, 1792 и фирманов 1793, 1794 и 1796 гг. в Белградском пашалыке была установлена широкая автономия. Однако вторжение Наполеона в Египет отозвалось уступками янычарам, и отменой постановлений Селима IIIоб изгнании янычар из Белградского пашалыка. В 1801 году дахии захватили власть в Белградском пашалыке и установили режим произвола и насилия. Возвращение и усиление гнёта, вызвало всеобщее возмущение, которое привило сербский народ к всеобщему восстанию.

ГЛАВА 3

РОССИЙСКАЯ ПОМОЩЬ ВОССТАНИЮ В 1804–1806 ГГ.

"Сеча кнезов"и являлась толчком к уже чисто сербскому выступлению. Стихийно организованные повстанческие отряды уничтожали постоялые дворы (ханы) – янычарские пункты управления на местах – и устанавливали свой контроль над освобожденными территориями. Были блокированы важнейшие укрепления. Где концентрировались янычарские силы: Белград, Шабац, Ужица и др. На скупщине (собрании) старейшин в Орашце верховным вождём восстания был избран прославленный гайдук, позднее, свиноторговец, организатор восстания в Шумадии Карагеоргий[21, с. 8].

Уже весной 1804г. борьба сербов против дахиев и янычар вышла за рамки изолированных выступлений отдельных чет и гайдуцких отрядов. Немалую роль в этом сыграл военный опыт, приобретенный сербскими добровольцами, участвовавшими в австро–турецкой войне 1788–1790 гг. Повстанческая армия содержалась за счёт сельских общин. Во главе восстания встали наиболее авторитетные среди сербского населения люди: сельские старосты, торговцы, священники и гайдуки. Отряды сербских повстанцев постоянно пополнялись за счёт добровольцев, особенно участников посдней австро–турецкой войны, прибывавших из Австрии. Сербские купцы из Воеводины тайно продавали повстанцам оружие и боеприпасы. Размах движения был настолько широк, что к середине марта 1804 г. 9 из 12 нахий(округов) Белградского пашалыка были полностью освобождены от турок. [12, с. 64].

В первых числах марта началось наступление повстанческих отрядов на главные опорные пункты турок. В Шумадии сербы одержали несколько побед над войсками янычар. Они овладели г. Рудником и всей Рудницкой нахией. Почти одновременно с этим был занят г. Валево, а затем осажен Шабац. После упорного сопротивления Шабац сдался повстанцам и в нем была установлена смешенная власть сербов и турок. После этого было решено начать осаду Белграда, где засели со своими бандами четверо дахиев и прибывший к ним на помощь сподвижник Позванд–Оглу [3, с. 159].

Вскоре после начала восстания его вожди, отдавая себе отчёт в том, что собственными силами без необходимого оружия и боеприпасов сербским повстанцам вряд ли удастся добиться от Парты удовлетворения своих требований, при поддержке карловацкого митрополита Стефана Стратимировича, попытались вступить в политические контакты с Австрией и Россией, рассчитывая получить от них помощь. Россия и Австрия поддерживали отношения с Портой. К тому всё внимание этих государств было сосредоточено на противодействии экспансии наполеоновской Франции[12, с. 64].

Не получив помощи от Австрии, восставшие решили обратиться к России. На скупщине в Остружнице 3 мая 1804 г. было составлено письмо к русскому посланнику в Турции А.Я. Италинскому с просьбой о помощи русского императора:"О блажени, о преблажени избавителю! Поспеши и нас, у Сервии живущее христианство, яко же и прочие неисчисленные предели (провинции), под угнетением агарянским мучимо бывшее, избавити и от остроти меча нашя выи освободитий".

 В письме А.Я. Италинскому от 3 мая 1804 г. так же подробно описаны угнетенное положение сербов, бесчинства янычар, угнетение православной религии, "сеча князов" и страдания женщин, детей и стариков, вынужденных бежать в горы. Сербы готовы были платить налоги султану и просили лишь освободить их от непомерных податей, наложенных на них противозаконно дахиями, и от преследований янычар:"Наше желание есть, чтобы холотайством светим русиския непобедимия держави свободу почили наше хрестианство хранити, церкци и монастыри воздвигати и от нестерпимого ига турецкого избавитися. Ми против не стоим султану урок отдавати, но токмо чтоб от прочих тягостех и гонений турецких освобождени были.".

Далее идёт мысль о предоставлении Сербии автономии по образцу Молдавии, Валахии и Корфы:"Ми нине не имеем иныя помощи и надежди, разве под крило светого трона русиского и прибегнути, чтоб омофором светым нас бедная христиани, яно же и многия сия прочия провинции – Корфу, Валахию, Молдавию и прочая, покрили, да не би нас число скоро 100 тысящ христиан у Сервии остротою меча скоро поражени били" [23, с. 25].

В письме от 17(29) июля 1804министр(товарищ)иностранных дел А.  А.Чарторыйский рекомендовал А. Я. Италинскому проявлять осторожность в переговорах с Портой относительно сербских повстанцев, с тем чтобы не вызвать подозрений у турецкого правительства. До овладения повстанцами Белградом, по мнению А.А. Чарторыйского, не следовало предпринимать активного вмешательства в пользу сербов, так как это не могло послужить им на пользу [30, с. 663].

Тем временем в Сербии произошло существенное изменение обстановки. В конце июня 1804 войска боснийского визиря Бекир–паши, посланного султаном в Сербию для ее "умиротворения", подошли к Белграду. Дахии бежали из Белграда, надеясь укрыться в одном из дунайских крепостей, но были захвачены в плен отрядом воеводы Миленко Стойковича, выданы Бекир–паше и по его приказу убиты. Войска Бекир–паши вступили в Белград, но сербы не смогли с ним договориться относительно будущего Белградского пашалыка: тот требовал, чтобы они сложили оружие без каких–либо условий, повстанцы же настаивали на международной гарантии договорённости [19, с. 150].28 августа. главные предводители восстания, собравшись в повстанческом лагере в местечке Врачар, неподалёку от Белграда, приняли решение не прекращать борьбы до полного удовлетворения их требованийи о посылке в Россию депутации из четырёх человек: Петра Новаковича Чардаклию, протоирея Матвея Ненадовича, Йована Протича и профессора Харьковского университета (серба по национальности) Федора Филиповича (Божидара Груйовича), который должен был присоединиться к депутации в Украине [6, с. 142].

3 ноября 1804 г. сербская депутация подала обращение на имя А.А. Чарторыйского, в котором говорилось о произвольном разбойничестве, неописуемых гонениях, бедах и несправедливостях которые устраивают дахии последние 3 года. Сербския депутация заяляла:"Общее всех сербов муждувременное желание есть, чтоб Сербия под именем сербского правления либо под иным сходным наименованием, на пример Семи Островов Республики, под прямым и непосредственным России защищением и покровителством в самостоятелное политическое состояние поизвелася…".Далее сербская депутация жаловалась на нехватку оружия, которая есть причиною того что повстанцы свои достижения еще "доселе не распространили".Так же депутация запрашивала специального консула, "который бы посредственником и гарантом мира, с добрыми турками деемого, бывал, а и народу сербскому важную утеху присутствием своим приносил бы"[23, с. 60–62].

В докладе императору о цели приезда сербской депутации.А. А. Чарторыйский отметил, что она "состоит в ходатайстве у высочайшего двора российского о подкреплении их вспомоществованием, воинскими силами, оружием и снарядами, а паче всего денежным, противу бунтующих властей турецких, устремившихся на сокрушение сербов". При этом министр иностранных дел подчеркнул, что активная российская военная поддержка сербов неуместна, так как может осложнить российско–сербские отношения: "приемлю смелость представить вашему величеству, что при настоящем положении дел единственное вспомоществование, народу сему возможное, состоять может в деньгах". Он предложил для начала направить 20 тысяч пиастров генеральному консулу в Яссах Болкунову, "чтоб доставил сумму сию он сербам надежнейшим образом" [16, с. 13].

От имени царя Александра I А.А. Чарторыйский посоветовал повстанцам отправить в Констинтинополь"прошение, в коем, изложив непременное свое намерение пребыть верными его величеству султану, просить о позволении им управляться собственными своими чиноначальниками с выплачиванием исправно положенной подати; о выводе навсегда из края, ими обитаемого, всех военнослужителей турецких, обязываясь в замену не токмо оберегать тот край от бунтующих, но и истреблять сих и далее в окружных местах" [19, с.150–151].

Такое прошение было в мае 1805 г. направлено в Константинополь со специальной депутацией. Повстанцы просили не назначать в Белград пашу, а лишь финансового чиновника–мухасила, предоставления права избирать кнезов в пахпях и одного верховного кнеза, как посредника между сербским народом и мухасилом, зафиксировать сумму ежегодной дани, в которую должны также войти и крестьянские повинности спахиям, а также предоставления права строить новые и ремонтировать старые церкви и монастыри, обеспечения свободы торговли и предпринимательства и т. д. Требуя удаления из Белградского пашалыка турецких войск и военных чиновников, сербы обязывались жить в мире с турецким торгово–ремесленным населением городов [20, с. 312].

В июне повстанческие войска начали наступление на юго–западе. Они взяли г. Карановац, а затем осадили один из наиболее крупных городов пашалыка – Ужище, из которого вскоре также были изгнаны янычары. Со взятием Ужице янычары потеряли почти всех свои опорные пункты в Белградском пашалыке. В их руках оставался лишь находившийся в окружении Белград. Повстанцам предстояло теперь отстаивать свои завоевания от нападения на Белградский пашалык извне [3, с. 164].

Османское правительство в начале достаточно спокойно относилось к движению сербов Белградского пашалыка, так как оно было направлено против янычар. Но вскоре турецкое правительство, напуганное широким размахом народного восстания, решило с помощью армии усмирить непокорный Белградский пашалык [12, с. 66].

Пока прибывшая в Константинополь делегация ожидала перевода прошения на турецкий язык (на что ушло три недели) и начала переговоры, из Белградского пашалыка стали поступать тревожные известия: новый белградский визирь Хафиз–ага приступил к "умиротворению" сражением с сербскими отрядами. Дело приняло серьезный оборот: теперь им противостояли не бунтовщики–янычары, а официальный глава пашалыка, действовавший с ведома и одобрения Высокой Порты. Сербы оказывали сопротивление представителю самого султана. Поэтому, узнав об этих стычках, Высокая Порта отреагировала решительно. Через Константинопольского патриарха депутации было объявлено, что сербы не должны сопротивляться войскам Хафиз–аги, а совместно с ними очистить пашалык от метежников, а затем разоружиться и вернуться к мирной жизни [19, с. 153].

Отказ сербов принять нишского аяна(мусульманина пользовавшегося авторитетом у своей общины) Хафиз–пашу, назначенного Портой в Белград в качестве мухафиза, а также последовавший затем разгром его войск у села Иванковцы 8 августа 1805 г., по словам А.Я.Италинского,"чувствительно поразили" турецкое правительство. В связи с этим шейх–уль–ислам издал фетву(решение авторитетного мусульманина в соответствии с нормами ислама), в которой назвал сербов Белградского пашалыка мятежниками, посягнувшими за жизнь и имущество мусульман. Основываясь на положениях фетвы, султан Селим III, в свою очередь, обнародовал фирман, объявлявший священную войну против сербского взбунтовавшейся райи. Главнокомандующим карательными войсками назначался бейлербей(высокий чиновник, наместник) Румелии Ибраги–паша Скутарский. В соответствии с постановлениями фетвы и фирмана все правоверные мусульмане соседних пашалыков, могущие носить оружие, должны были присоединяться к войску бейлербея и идти воевать против сербов Белградского пашалыка [9, с. 170].

Объявление священной войны весьма обеспокоило сербских повстанцев. В связи с этим в конце ноября 1805 г. на Народной Скупщине было принято решение послать обращение к турецкому султану, российскому царю, австрийскому императору и константинопольскому патриарху с просьбой вмешаться и убедить Порту отменить объявленный против них карательный поход. Прошение на имя султана от 30 ноября 1805 г. удалось отправить только 24 декабря 1805 г [9, с. 172].

В обращении сербского народа от 30 ноября 1805 г. султану Селиму III были изложены причины восстания: "Страшное сие тиранство и гонение в крайнюю нас нужду поставило противу нападения каравчанов и ужичанов паки вооружитися".Далее шло требование об прекращении нападений:"А ныне с сокрушенным духом и смиренным сердцем пред ноги вашего величества припадаем и всепокорнейше просим и молим, да еще то истина есть, да горепомянутый травничкий везир и прочии паши на нас нападение сотворити намеряют, всемилостивейше благоизволите им таковое предприятие не дозволити…" [23, с. 182–185].

В обращении Карагеоргий и М. Ненадовича к Александру I повстанцы просили предотвратить вступление турецких войск в Сербию:"Едино слово вашего величества у его величества султана совершенно спасти может. Сотни тысящ душ за всещедрую милость сию коленопреклонно ваше величество просят" [23, с. 182].

Внешнеполитическая обстановка требовала от России особой осмотрительности при оказании помощи восставшему сербскому народу, так как между ней и Турцией велись переговоры о заключении союзного договора, направленного против наполеоновской Франции. Он был подписан в сентябре 1805 г. В этих условиях русская помощь восставшему сербскому народу могла выражаться лишь в дипломатической поддержке его требований перед Портой [20, с. 313–114].Однако русско–турецкий союз оказался весьма недолговечным. После поражения русских и австрийских войск под Аустерлицем в турецкой столице активизировались сторонники воины с Россией. Новому наполеоновскому послу в Турции генералу Себастиани удалось убедить турецкое правительство в "могуществе" Наполеона и отрицательном отношении последнего к сербским "бунтовщикам" [20, с. 314].

Подталкивая Турцию к войне с Россией, французкая дипломатия настойчиво разыгрывала "сербскую карту". Напряженность в русско– турецких отношениях нарастала [19, с. 156].4 марта 1806 г. И. Ф. Болкунов в секретном донесении А. А. Чарторыйскому утверждал ему о том что Турция готовит скрытые приготовления против России:"Сколько бы Порта Оттоманская ни старалась по внешним видам скрывать прямую цель настоящих ее движений, однако же придпринятые повсеметно в Турции военные приуготовления, вызов немногочисленных войск из Анатолии и набор оных в других местах, так же и как заботы ее о приведении наискорее в лучшее состояние всех общих крепостей, о их запасах и, наконец, частные и поспешные переезды турок из одной в другую открывают ясно что сомнения вскоре обращены быть имеют на Россию…" [23, с. 219].

В апреле 1806 г. повстанцы под Чучугами (близ Валева) разбили турецкие войска, вторгшиеся из Боснии, а в августе на Мишаре (близ Шабаца) отряд под личным командованием Карагеоргия нанес крупное поражение войскам боснийского феодала Сулеймана–паши Скопляка [20, с. 314].В результате были сорваны планы Турции силой подавить восстание, вышедшее тому же за пределы Белградского пашалыка на сопредельные населенные сербами территории. [21, с. 19].

Накануне готовящейся войны с Россией Турция вынужденно изменила тактику действий в отношении повстанцев и пошла на компромисс. 3 августа 1806 г. в Константинополе были сформулированы условия автономииБелградского пашалыка, получившие название Ичков мир (по имени уполномоченного на переговорах от сербской стороны дипломата Петра Ичко)[21, с. 19].

Условиями мира было то, что"cербы обязуются оставаться верными подданными Блистательной Порты и выплачивать ей ежегодную дань в размере 722 500 пиастров".Парта в свою очередь "обещала предоставить сербам полную амнистию в отношении всех прошлых поступков, погасить их недоимки…".Кроме того Порта обязывалась "обеспечить спокойствие и благополучие своих сербских подданых, полностью удалив из страны всех турецких претендентов, необузданных смутьянов, а в особенности – янычар…". Так же сербская сторона получала "полную свободу в отправлении своего религиозного культа…".Парта признавала "вождя Сербии главой нации…а так же его наследникам титул баш–кнёза". На кнёзов возлагался сбор налогов, "в чем они будут отчитываться перед баш–кнёзом или же перед лицами сербской национальности,которых он назначит для управления делами своей нации…" [23, с. 263].

Текст договора, известного как Ичков мир, был доставлен в пашалык специальным курьером от Высокой Порты. В это время, в начале октября 1806 г., скупщина повстанцев находилась в г. Смедерево. Там текст был зачитан в присутствии всех членов Правительствующего Совета, возглавляемого Карагеоргием [19, с. 157].Однако повстанцы не приняли условий мира. Из Константинополя доходили слухи о неизбежной войне Османской империи с Россией, собственные военные успехи повстанцев были значительны, и они надеялись, что с помощью русских войск смогут добиться полной независимости [19, с. 157].

После указаний Александра Iи просьб верховного вождя сербских повстанцев, инспектор артилерии А. А. Аракчеев отправил 3 ноября 1806 г. приказ шефу артиллерийского полка генерал–майору Ильину в котом предписывал приготовить боеприпасы для сербских войск:"Как потребное количество для сих патронов, пороху 326 пудов и свинца 1042 пуда приготовлено в Каменец–Подольсом, а бумагу назначено искупить Вам в Киеве…" [23, с. 303].Так же 4 ноября 1806 г. консул Л. Г. Кирико доносил генеральному консулу И. Ф. Болкунову об отправке сербам 4 тыс. червонцев: "Г–н коллежский регистратор Джайкович, прибывший сюда благополучно, сдал бочонок с 4000 червонны г. Демеличу, который счел всю сумму, принял оную и дал расписку…".[23,с.304].

Ввод русской армии в Дунайские княжества в ноябре 1806 г. сильно воодушевил повстанцев, а их вождь Карагергий заявил о готовности к совместным с Россией боевым действиям против турок. 14 декабря 1806 г. повстанцами была взята крепость Белград [21, с. 20].В связи с переходом Белграда в руки сербов по настоянию Себастиани султан подписал 15 января 1807 г. фирман узаконивший Ичков мир Константинополь хотел использовать сербские вооруженные формирования  в войне против России [21, с. 21].

Белград был взят штурмом в конце декабря 1806 г., через несколько недель пал Шабац; взятие этих крепостей сопровождалось массовым избиением мирного мусульманского населения. Сербы действовали в истинно янычарских традициях: мужчин убивали, женщин отправляли на невольничьи рынки или оставляли у себя наложницами [19, с. 157].

Эти жестокие акты насилия стали сигналом к окончательному разрыву повстанцев с султанской властью. По некоторым данным, состоявшаяся вскоре скупщина приняла решение отказаться от условий Ичкова мира и последовать приказу генералу от кавалерии Михельсона. Начался новый этап в развитии восстания. Во–первых, лозунг о внутренней автономии Белградского пашалыка под сюзеренитетом султана заменило требование полной независимости и восстановления сербского государства. Национально–освободительная борьба, повстанцев обрела наиболее радикальную форму. Во–вторых, как условие достижения независимости утвердилась ориентация на Россию и тесное боевое сотрудничество с русской армией [21, с. 21–22].

Уже первый период восстания в Белградском пашалыке выявил революционное его содержание, стремление сербов к полному освобождению от игра Турецкого. "Сеча кнезов" была толчком к сербскому выступлению, уже весной 1804 г. борьба повстанцев вышла за рамки изолированных выступлений чет и гайдуцких отрядов. Вскоре, после начала восстания вожди обратились за помощью к России. Однако первоначально Россия, проявляла осторожность в переговорах чтобы не вызвать подозрений у турецкого правительства. Позже повстанцы отправили депутацию в Россию, ее результатом стали рекомендации которых им рекомендовали отправить в Константинополь "прошение, в коем, изложив непременное свое намерение пребыть верными его величеству султану…". Первоначально османское правительство достаточно спокойно относилось к выступлению сербов, как чисто антиянычарскому выступлению, но вскоре напуганное широким размахом восстания, решило с помощью армии усмирить его. Однако это не получилось, в ходе приближавшейся новой войны с Россией Турция изменила тактику и пошла на компромисс. Были сформулированы условия автономии, получившие название Ичков мир, однако повстанцы не приняли мира, повстанцы надеялись на помощь русских войск при помощи которых смогут добиться полной независимости. Ввод русской армии в Дунайские княжества сильно воодушевили восставших, вождь восстания Карагеоргий заявлял о готовности к совместной борьбе против турок. В конце декабря 1806 г. был взят Белград, через несколько недель пал Шабац. Взятие этих крепостей сопровождалось массовым избиением мусульманского населения, эти акты массового насилия привели к полному разрыву связей с султанской властью. Начался новый этап в развитии восстания.

ГЛАВА 4

РОССИЙСКО–СЕРБСКИЕ ВОЕННЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В

1806–1812 ГГ.

Русско–турецкая война самым непосредственным образом отразилась на Белградском пашалыке: повстанцы стали для России в первую очередь союзником для решения чисто военных задач[18, с. 215].

В марте 1807 г. отрядами повстанцев были убиты белградский паша Сулейман, возвращавшийся из Белграда в Константинополь, а также мухасил, прибывший в Парачин с текстом Ичкова мпра. Одновременно в Белграде и Шабапе произошло массовое избиение турок. Все это означало полный разрыв сербских повстанцев с Портой. Вслед за тем Карагеоргий созвал в Белграде скупщину. Было решено продолжить войну в союзе с Россией. Командующим военными силами в восточных нахиях Сербии был назначен воевода Миленко Стойкович [20, с. 314].

6 марта Карагеоргий и Правительствующий совет послали письмо главнокомандующему молдавской армией И. И. Михельсону о продвижении сербских войск к границе для соединение с русской армией [23,с.325]."Ради соединения и уговора за общее соединение" Карагеоргий и Правительствующий Совет отправили в Бухарест к главнокомандующему молдавской армией Михельсону официальную депутацию в составе трех человек –П. Новаковича–Чардаклию, Аврама Лукича и члена Правительствующего Совета Еремию Гагича. В выданных Карагеоргием и Правительствующим советом полночиях сообщалось что"даём им полну власть желания наша изястнити…"[23,с.326].

Корпус из состава российской дунайской армии под командованием генерал–майора И. И. Исаева был послан в Малую Валахию для соединения с сербскими повстанцами 18(30) апреля 1807 г. Из главного города Малой Валахии, Крайовы, корпус И. И. Исаева направился к Дунаю для соединения с сербскими повстанцами. Но в это время турки со стороны Турну, Орсова и Никополя неожиданно вторглись в Крайовский Банат. Корпус И. И. Исаева срочно возратился обратно для защиты Крайовы. Только после изгнания всех турок из Крайовского Баната корпус И. И. Исаева смог идти на соединение с сербами [10, с. 34].

Между тем, сербский корпус М. Стойковича в 20–х числахапреля 1807 г. блокировал крепость Кладово. Прибывший к этому времени к Дунаю со своим корпусом генерал–майор И. И. Исаев послал на помощь сербам 100 казаков уланского полка и 100 валашских пандур. Переправившись на правый берег Дуная, казаки и пандуры помогли сербам освободить большое число христиан, которые были согнаны турками их соседних сел для укрепления Кладово. Освобожденные христиане с их имуществом и скотом затем были переправлены на левый берег Дуная и поселены в Крайовском уезде Малой Валахии [10, с. 34–35].

24 апреля 1807 г. в ставку главнокомандующего Дунайской армией, располагавшуюся в Бухаресте, прибыла сербская депутация, которая просила оказать им военную и финансовую помощь, а также прислать в Сербию советника, способного в деле государственного управления. [16, с. 14].28  апреля 1807 г.из Бухареста И. И. Михельсон рапортовал Александру Iо изложении просьб депутации. Депутация настаивала на том чтобы "высочайше назначен был чиновник, который бы председательствовал в Совете их и руководствовал  всеми деяниями их". После этого депутация желала "иметь инженерных офицеров, кои бы привили в оборонительное состояние крепости сербские и научили бы их образу в оных защищаться". Так же сообщалось что повстанцы нуждаются в оружии " ибо, имея оное, могут уситься 20 тыс. человек и более". Была в письме депутации и требование финансовой помощи,"ибо в течении 3 лет вся Сербия, будучи в тревоге, лишилась торговых выгод и даже землю не могли достаточно обрабатывать…".И. И. Михельсон в ответ на просьбы депутации писал:"По сему предмету я удовлетворяю их на первой раз выдачаю 50 тыс. пиастров. Относительно до артиллеристов, я сказал им, чтоб отнеслись к Миланке, дабы сей выслал в Крайову отряд сербов, коих генерал–майор Исаев прикажет учить действовать пушками".Так же И. И. Михельсон передавал своё мнение в котором сообщал: "что и для нас без сумнения   было бы выгоднее иметь посреди сербов человека, действующего умами их понашему направлению…" [23, с. 355].

В целях ускорения процедуры назначения 5 мая 1807 г. сербские депутаты заявили о согласии принять в качестве русского уполномоченного дипломата Родофиникина, с которым они в это время тесно контактировали. 21 мая Родифиникин был высочайше утвержден на этом посту, а 16 июня получил развернутую инструкцию. Согласно ей, русскому чиновнику поручалось обеспечить постоянный канал связи повстанцев с командованием молдавской армией. Ему вменялось в обязанности отслеживать ситуацию в Сербии и в сопредельных турецких провинциях [21, с. 23].

Использовались и другие каланы для связи с повстанцами. 11 мая 1807  г. в Сербию был направлен с особой миссией полковник Ф. Паулуччи. В инструкции порученной ему, было поручено заверить сербов, "что они всегда могут рассчитывать на помощь России", а также узнать, каковы их пожелания и просьбы. Одной из основных задач этой поездки было так же узнать, "какие отношения у них (сербов – Л. З.)были, а может быть, и сейчас существуют с французами. Кроме того, Паулуччи было поручено "особенно тщательно разузнать обо всем, что относится к военным операциям" [18, с. 215–216].

Тем временем и в Сербии, и на левом берегу Дуная разворачивались военные действия; в Сербии – преимущественно на юге и юго–востоке страны. Велько Петрович(Гайдук Велько) поднял восстание и освободил от захватчиков Баню. Отряд М. Стойковича активно действовал в Пожарецкой нахии [18, с. 216]. 17 июня 1807 г. русский отряд под командованием генерал– майора И. И. Исаева численностью в 1000 человек переправился на правый берег Дуная и соединился с отрядом М. Стойковича у с. Штубик. В сражении у с. Малайницы повстанческие формирования и подразделения регулярной русской армии одержали верх над войсками видинского паши и начали осаду крепости Неготин [21, с. 23].

В конце июня в сербский лагерь под Неготином прибыл маркиз Паулуччи, Он имел полномочия для заключения военно–политического союза с Сербией. Текст союза был составлен после переговоров с Карагеоргием 28 июня 1807 г. (так называемая конвенция Карагеоргия–Паулуччи). В этом документе сербы просили Александра назначить им "землеуправителя", который выработал бы конституцию. Конвенция предусматривала назначение чиновников от имени русского царя, ликвидацию феодального землевладения, назначение русских комендантов в крепостях, введение в них русских гарнизонов, определяла численность русских и сербских войск для совместных военных операций, предусматривала оказание Сербии помощи военными специалистами, военным обмундированием и т. д [23, с. 386–387]. Наиболее проблематичными для толкования является просьба о вводе русских войск в качестве гарнизонов крепостей, а так жепункты в которых повстанцы просят прислать к ним "землеуправителя", и пункт предполагающий назначение "разных особ (то есть чиновников) как военных, так и гражданских. Таким образом, в двух пунктах и в просьбе о вводе русских войск в качестве гарнизонов крепостей выражена идея превращения Сербии в зависимое от России государство. Карагеоргий под благовидным предлогом отказался поставить подпись и печать под документом [21, с. 24].

Тем временем, пока шли переговоры Карагеоргия–Паулуччи, ситуация в Европе изменилась. 25 июня 1807 г. в Тельзите был заключен русско–французкий мирный договор который предусматривал прекращение военных действий между Россией и Турцией. [21, с. 25]. В ходе заключенного мира И.  И. Михельсон предписывал К. К. Родофиникину передать И. И. Исаеву о отводе его отряда за Дунай. Исаеву предписывалось распространить мир на сербов, а также "уверить, что при заключении мира о всех них выгодах и будущей безопастности наилучшее положение сделано будет" [23, с. 390].

2 августа 1807 г. в Белград прибыл К. К. Родофиникин, он был греком по происхождению, и это создавало трудности для его работы в Сербии. Славянское население турецких провинций с большим недоверием относилось к грекам–фанориотам. Фактически сразу же после своего прибытия, 8 августа, он представил проект формирования государственных органов Сербии, вошедший в историю как "Основание правительства Сербского".Согласно принятому документу, верховным органом государственной власти в повстанческой Сербии по–прежнему оставался Правительствующий совет, в который входили нахийские воеводы с титулом «сиятельный вождь», члены старого совета с титулом "превосходный сенатор" и выборные представители от каждой из нахий со званием "советник совета". Председателем Правительствующего совета провозглашался Карагеоргий с титулом "сиятельнейший князь" [16, с. 15].

Иными словами, Сербия фактически становилась парламентской монархией: представительный орган имел широкие полномочия и значительно ограничивал деятельность князя. В условиях полного отсутствия сербской национальной элиты, дворянства, да и просто образованных, подготовленных к управлению людей это было полной утопией. Но сербский Правительствующий совет этот документ принял, после чего Родофиникин его отправил на утверждение в Петербург. Однако к тому времени, когда проект был доставлен Александру I, начались мирные переговоры с Османской империей. В условиях заключенного перемирия император счел неуместным обострять отношения с Портой, и проект был отклонен[16, с. 15].

Русско–турецкие переговоры об условиях перемирия на придунайском фронте и в Сербии официально начались 1(13) августа 1807 г. в Слабодзее, русскую сторону на переговорах представлял дипломат в отставке, бывший начальник Азиатского департамента МИД России Сергей Лазаревич Лашкарев, турецкую сторону представлял опытный дипломат Махмед Саид Галиб–эфенди. Посредником с французской стороны был назначит полковник Арман Шарль Гильемино. На заключительном заседании русско–турецких переговоров в Слободзее 12(24) августа 1807 г. состоялся акт подписания мирного соглашения. Соглашение состояло из 7 основных и одной особой статьи. Эта особая статья о сербах гласила:"Поскольку следует, что в соответствии с перемирием, подписанным сегодня, военные действия прекращают повсюду, оттоманские войска влоть до прибытия полномочных представителей для переговоров о мире не будет совершать никаких враждебных действий в окрестностях Видина и Фет–Ислама (Кладово. – В.Г.), где российские войска соединились с сербами". Соглашение подписали: Сергей Лашкарев, Махмед Саид Галиб–эфенди, полковник Арман Шарль Гильемино [10, с. 111–112].

Заключение перемирия в Слободзее, встревожило повстанцев так как в нем не был обусловлен статус Сербии и поэтому можно было опасаться нового похода турецких войск. Лишь осенью 1807 г. русской дипломатии фактически удалось добиться распространения условий перемирия и на Сербию. Период перемирия был для Сербии временем относительной оживления хозяйственной жизни и торговли. Так же с прибытием в Белград русского представителя помощь России восставшим усилилась: в Сербию были направлены вооружение и деньги, командированы военные специальсты для помощи повстанцам в фортификационных работах, организации пороховых мастерских, обучении артиллеристов, литейном деле и т. д[20, с. 319].

В период прекращения активных военных действий Сербией заинтересовалась австрийская дипломатия. Переговоры с повстанцами вел в основном фельдмаршал–лейтенант И. Зимбшен, командующий Военной Границей. Суть его предложений сводилась к идее присоединения Сербии к Австрийской империи. Однако Карагеоргий прекратил переговоры с Австрийской стороной, поскольку он их рассматривал как средство решения пограничных и торговых вопросов, но убедился, что Австрия намеревается принудить повстанцев к переходу под ее подданство [21, с. 32].

На проходящих с 1809 русско–турецких переговорах сербский вопрос фигурировал постоянно, руководители повстанцев решили направить в Петербург депутацию на переговоры, но до Петербурга они не добрались. Новый главнокомандующий Дунайской армией А. А. Прозоровский предпочел сам вести переговоры. Сербы выдвинули требование – признать сербскую независимость как непременное условие союза с Россией. Однако от Прозоровского сербы получили разочаровывающий ответ, из которого было ясно, что они могут надеяться только на внутреннюю автономию в составе Османской империи, причем гарантом Сербии выступят совместно Россия и Франция. Русско–турецкие переговоры закончились неудачей, весной 1809 г. [18, с. 218–219].

22 марта 1809 г. А. А. Прозоровский отправил письмо Карагеоргию в котором сообщал:"Порта Оттоманская вместо соглашения на справедливое требование государя императора нашего объявила войну России и разослала повсеместно фирманы о собрании войск…". Далее говорилось о том что пришло время "когда сербский народ, подняв оружие для ополчения противу общего врага нашего, должен наидеятельнейшим образом доказать свою любовь и приверженность к единоплеменному и единоязычному народу российскому…"[24, с. 70].

Тем временем в повстанческом лагере был разработан дерзкий план наступления сразу по четырем направлениям. В направлении Видина должен был действовать М. Стойкович, который рассчитывал вновь соединиться с подразделениями русской армии. На нишском направлении командование передавалось М. Петровичу. В направлении Боснии с целью поднять на восстание местное христианское население выдвигался Я. Ненадович. Наступление на Старый Валах возглавлял сам Карагеоргий. Его задачей было соединение с племенами Герцеговины и Брды, установление связи с Черногорией [21, с. 36].Войска под руководством Карагеоргия успешно развивали наступление на Нови Пазар и установили связь с Черногорией. Однако 19 мая повстанцы потерпели крупное поражение подНишем. 23 мая К. К. Родофиникин доносил А. А. Прозоровскому следующее: "Гарнизон нисский, подкрепляемый турками, бывшими в поле, сделал нападение на сербские шанцы, вытеснил всех из оных, овладел всеми пушками и мунициею и убил до 3 тысяч человек…"[24, с. 85–86].

На отчаянные призывы сербов о помощи Прозоровский отвечал лишь успокоительными посланиями. Расчеты на поддержку русских войск не оправдались – из–за разлива реки их переправа через Дунай задержалась. Только в начале июля он разрешил отряду генерала Исаева переправится через Дунай. Но совместная попытка сербов и русских овладеть крепостью Кладово оказалась неудачной, русские потери были настолько велики, что Исаеву ничего не оставалось, как вновь отойти за Дунай [18, с. 219]. Пользуясь отсутствием русских войск и несмотря на героические усилия сербов, турецкая армия все же провела наступление.В Ряды повстанцев были призваны все мужчины в возрасте от 12 до 70 лет, турецкие войсказахватили Пожаревец и Ягодину, тем самым создав в августе 1809 г. угрозу Смедереву и Белграду, что вызвало панику в Белграде и массовое бегство в Австрию, туда же направился и К. К. Родофиникин и другие русские представители.[20, с. 320].

Военный кризис 1809 г. вылился в глубокий политический кризис повстанческой Сербии. Была предпринята попытка переменить внешнюю ориентацию. Карагеоргий обратился с просьбой принять повстанцев под покровительство сразу же и Австрии и Франции. Однако эти обращения не имели особого успеха [21, с. 37].

Тем временем в штабе Молдавской армии происходили серьезные перемены. 9 августа 1809 г. генерал–фельдмаршал Прозоровский скончался. Новый главнокомандующий князь П. И.Багратион предпринял энергичные наступательные действия, что заставило турецкие войска остановиться.Однако территории, контролировавшиеся повстанцами, значительно сократились.[18, с. 220].30 ноября 1809 г. К. К. Родофиникин доносил П. И. Багратиону об избрании депутатов к командованию Молдавской армии и сообщал их требования: "1–е, военскую помощь, 2–е, принятие Сербии непосредственно под управление России, 3–е, возвращение меня(Родофиникина) в Сербию и, наконец, 4–е, назначение комиссии, которая бы обозрела положение дел тамошних" [24, с. 132].29 декабря 1809 г. П. И. Багратион выражал своё отношение министру иностранных дел Н. П. Румянцеву об беседе с сербскими депутатами в котором заявлял что "желаемая ими воинская помощь им в самом скором времени доставлена будет", что сделаны "нужные распоряжения к доставлению им вновь еще транспорта разных воинских снарядов и потребностей.". "Что гарнизон российский в Белграде может быть прислан, когда назначенный в Сербию отряд переправится через Дунай.".Так же П. И. Багратион уверял депутации о том что императорское величие применит при заключении мира с Партой "благоденствия Сербии, коль скоро такмо старейшины и поглавари устранят все внутренние раздоры…"[24, с. 138].

В феврале 1810 г. Багратиона на посте главнокомандующего Дунайской армией сменил генерал от инфантерии Н. М. Каменский, перед отъездом из Петербурга он получил от Александра I через Н. П. Румянцева инструкцию о действиях против войск Османской империи, в которой указывалось: "…воспламенять сербов к сильным действиям, отправив к ним отряд с опытным генералом". Одновременно Каменскому были даны полномочия для закрепления мира, в которых предписывалось: добиться того, чтобы "Сербии быть независимой, платя султану единожды установленную дань и признавая покровительство России".[18, с. 220]. 12 марта 1810 г. Н. М. Каменский вступил в должность и отозвал с территории Сербии только что перешедший Дунай отряд Исаева, 18 марта Н. М. Каменский предписывал К. К. Родофиникину объяснить "что возвращение сих войск в Малую Валахию делается в исполнении плана генеральной операцией, по которому я предлагаю большую часть сил вверенной мне армии устремить на один пункт и решительными ударами принудить непреятеля к желаемаму миру, при котором они забыты не будут" [24, с. 153].

Однако прибывшие в Яссы в начале апреля сербские депутаты известили главнокомандующего о "сомнениях, рожденных, возвращением российского отряда". Тогда Каменский поручил генерал–майору Е. Г. Цукато "употребить" половину его подразделений в Малой Валахии, а другую половину отправить за Дунай на соединение с сербами. [21, с. 39].5 апреля 1810 г. Н. М. Каменский обращался к Правительствующему Совету сербскому и сербскому народу, в обращении он заявил: "я буду на правом берегу Дуная действовать сильно и решительно против общего неприятеля". Каменский призывал поражать турок "с уверенностию на покровительство нашего всемилостивейшего государя…" [24, с. 156].

Прибывшей в 1810 году Е. Г. Цукато принял у Родофиникина полномочия российского представителя по причине "полной неспособности последнего договориться с сербами". Генерал сосредоточился на выполнении военных задач. В этом направлении его деятельность оказалась достаточно результативной, но не долгой. Ему удалось нанести поражение турецким отрядам у крепостей Бирза–Паланка и Праово. Кроме того, он предложил формировать из неорганизованных сербских кавалеристов отряды наподобие казацких, буквально названные «сербскими казаками». Однако 10 августа 1810 г. Цукато погиб на земле Сербии от взрыва турецкой гранаты [16, с. 16]. В боях 1810 г. русские и сербские войска одержали ряд побед над турками (под Ясиком, на Варваринском поле, под Лозницей и др.). При активной поддержке русских войск повстанцам удалось успешно отбить все нападения турок и даже расширить освобожденную территорию [20, с. 320].

В начале 1811 г. генерал от инфантерии М. И. Кутозов принял командование молдавской армией, занявший этот пост после смерти Каменского весной 1811 г. М. И. Кутузов неоднократно посылал в Сербию большие суммы денег, транспорты с вооружением, порохом и свинцом, для обучения сербских пушкарей в повстанческое войско было командировано восемь опытных артиллеристов. При этом русские войска придерживались строгого указания не вмешиваться во внутренние дела Сербии. В кампании 1811 г. русские войска не раз плечом к плечу с сербами одерживали важные победы. В начале 1811 г. в Белград, по просьбе сербов, прибыл отряд русских войск, неоднократно участвовавший вместе с сербскими войсками в боях против турок па границе с Боснией, под Нишем и т. д. Успешно наступали русские и сербские войска и в районе Видина [20, с. 320–321].

2 октября 1811 г. М. И. Кутузов одержал решающую победу над турецкими войсками в битве при Рущуке. Великий визирь Ахмед Хуршид–паша вынужден был согласиться на переговоры о мире. [21, с. 42].

Новый и последний этап русско–турецких переговоров о мире (октябрь 1811– май 1812 г.) велся под знаком успехов русских войск и сербских повстанцев, в результате успешных военных действий в 1812 г. в территориальный состав Сербии, кроме Белградского пашалыка было включено еще шесть нахий из соседних областей. В Петербурге "гостила" сербская депутация (Я. Ненадович, С. Маркович, М. Груйович). Депутаты получили аудиенцию у Александра I. От имени сербского народа они просили помощи у России в "утверждении наилучшим по возможности образом при замирении с Портой Оттоманскою. Но дальше все будет происходить в рамках большой политики. При обсуждении сербского вопроса М. И. Кутузову приходилось руководствоваться туманной формулировкой Александра I: "Обеспечить жребий Сербии сколь можносогласно с желанием сербской нации". Турецкие уполномоченные отказывались предоставить Сербии полную независимость. Они также отказывались передать сербам занятые турецкими войсками крепости [18, с. 221].

М. И. Кутузов обязан был спешить с заключением мира, так как в любой момент могла начаться война с Наполеоном, он проявил незаурядный дипломатический талант в ходе этих переговоров и 28 мая состоялось торжественное подписание текста договора. Русско–турецкий мирный договор состоял из XVI статей. Сербский вопрос регулировался ст. VIII, которая в окончательной редакции гласила: "Блистательная Порта дарует сербам прощение и общую амнистию, и они ником образом не могут быть обеспокоиваемы за прошедшие их деяния. Крепости, какие могли они построить по случаю войны в землях, ими обитаемых, и коих там не было прежде, будут, так как оные для будущего времени бесполезны, разрушены, и Блистательная Порта вступит во владение по–прежнему всеми крепостями, паланками и другими укрепленными местами, издревле существующими, с артиллериею, военными припасами и другими предметами и военными снарядами, и она там учредит гарнизоны по своему благоусмотрению. Но дабы сии гарнизоны не делали сербам никаких препятствий в противность прав, подданным принадлежащих, то Блистательная Порта, движимая чувствами милосердия, примет на сей конец с народом сербским меры, нужные для его безопасности. Она дарует сербам по их просьбе те самые выгоды, коими пользуются подданные ее островов Архипелажских и других мест, и даст им восчувствовать действие великодушия ее, предоставив им самим управление внутренних дел их, определив меру их податей, получая оные из собственных их рук, и она учредит, наконец, все сии предметы обще с народом сербским [13, с. 474–475].

Известие о вторжении 24 июня 1812 г. Наполеона в Россию ободрили Порту. В Константинополе вынашивались планы пересмотра Бухарестского мира с целью возвращения Османской империи всех ее потерь. Турецкое правительство решило силой заставить сербов подчиниться. Пользуясь дипломатической поддержкой Франции и Австрии и искусно используя нежелание сербов принять полностью условия Бухарестского мира (в первую очередь, сдать крепости), Турция затягивала переговоры с сербами, ведшиеся в Нише, а позднее в Софии, собирая военные силы. Тем временем турки начали стягивать войска к границам Сербии. В июле 1813 г. Карагеоргий издал воззвание к народу с призывом дать отпор врагу. Однако в этом воззвании Карагеоргий скрыл, что против Сербии идет султанское войско, а изобразил дело так, будто к нападению на Сербию готовятся лишь янычары, спахии и другие изгнанные в свое время турки [20, с. 323].Положение повстанцев стало критическим, воспользовавшись тем, что Россия была занята войной с Наполеоном и не могла оказать помощи сербам, Порта бесцеремонно нарушилаVIII статью Бухарестского договора, осенью 1813 г. Турция с трех сторон напала на Сербию и потопила в крови Первое сербское восстание[12, с. 73].

Хотя на первых парах сопротивление сербов было весьма успешным. Возле Ниша и Неготина турецкие войска потерпели поражение. Но к концу лета положение изменилось, сербские войска теперь отступали. Опасаясь массовых репрессий, сербы попытались еще раз обратиться за помощью к Австрии, предложив Вене занять своими войсками крепости Сербии. Однако Вена обещала лишь предоставить убежище беженцам. Россия также известила сербов, что может принять эмигрантов [18, с. 223].

23 сентября 1813 г. турецкие войска заняли Белград. Накануне Карагеоргий бежал в Австрию. Организованное сопротивление прекратилось, хотя отдельные стычки с турецкими отрядами продолжались еще несколько недель. Начался массовый террор, погибло около трети населения пашалыка – число жертв составило почти 100 тыс. человек. Амнистия мирному сербскому населению была объявлена 19 октября 1813 г. Часть беженцев вернулось из  Австрии, другие готовились к переселению в Россию. Карагеоргий и другие воеводы были интернированы в Австрии. Из крупных деятелей восстания в Сербии остался только Милош Обреновия, ему был дан титул обер–кнеза и он фактически был посредником между сербами и турецкими властями. На измученной и окровавленной сербской земле наступило затишье. [18, с. 223].

Подводя выводы можно сказать что русско–турецкая война самым непосредственным образом отразилась на Сербии, она открыла новые перспективы в борьбе за независимость. В эти годы на повестку дня впервые реально встал вопрос о создании самостоятельной Сербии. В течении войны русские войска и повстанцы не раз одерживали важные победы, в результате успешных боевых действий территория восставшей Сербии расширилась, она включала кроме пашалыка, еще шесть нахий. Так же на время русско–турецкой войны приходится внутренняя борьба среди повстанцев, которая ослабляла консолидацию сил сербского народа и задерживала создание независимой Сербии. Результатом совместной борьбы сербского народа и России стал Бухаресткий мир, который фиксировал обязательство Порты предоставить сербам автономные права, однако он остался неосуществимым. Воспользовавшись тем, что Россия была занята войной с Наполеоном и не могла оказать помощи сербскому народу, султанская Турция, нарушила обязательство перед Сербией, и осенью 1813 г. с трех сторон напала на Сербию и потопила в крови Первое сербское восстание.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенной работы, следует отметить, что восстание имело глубокие корни национально–освободительной борьбы. Еще с XVIII в., находившийся под турецким владычеством сербский народ проявлял идеи создания самостоятельного государства. Основополагающее место здесь занимала Россия, которая создавала благоприятные условия для развития национально–освободительного движения по средствам русско–турецких войн.     Само восстание в своём развитии прошло несколько этапов. Возникнув как протест против кровавого режима дахиев и янычар, восстание переросло в национальную борьбу сербского народа: повстанцы вступили в борьбу против турецкого режима и султанского правительства. Так же скоро повстанцы обратились за помощью к России, понимая, что собственными силами им вряд ли им получиться добиться успехов. Повстанцы послали депутацию в Петербург, где получили обещание России на поддержку перед Портой своих требований. С этого момента между обеими странами установились благоприятные для Сербии отношения. Политика Османской империи по отношению к восстанию не была неизменной и зависела от международной обстановки в Европе. Порта то прибегала к попыткам военного подавления восстания, то пыталась разрешить конфликт мирным путем, все это влилось в итоге к подписанию Ичкова мира, по условиям этого договора Сербия становилась вассальным государством. Однако после вступления России в войну против Турции, повстанцы возобновили войну против Порты.   Русско–турецкая война 1806–1812 гг. открыла сербам дальнейшие перспективы в их борьбе за независимость. В ходе войны русские войска и сербские повстанцы подчас сражались совместно против общего врага. Русское правительство и военное командование оказывали помощь сербам деньгами, оружием, боеприпасами, содействовали разработке конституционного устройства Сербии. В эти годы на повестку для впервые реально стал вопрос о создании самостоятельной Сербии. Вместе с тем русско–сербские отношения в это время стали усложнятся. Сербы ждали от правительства Александра I более действенной помощи, чем оно было в состоянии им оказать. Они делали попытки получить поддержку и помощь со стороны других государств – Австрии и Франции. В 1811 г. Неизбежность военного конфликта между Россией и Францей торопило царское провительство окончить войну с Османской империей. Поэтому, несмотря на разногласия в сербском вопросе, при заключении мира, благодаря дипломатическому искусству М. И. Кутузова был заключен Бухаресткий мир. Специальные статьи о политическом статусе Сербии были вкдючены в Бухаресткий трактат, Порта обязывалась предоставить сербам автомные права.   Однако после вероломного вторжения Наполеона в Россию, Порта перешла к пересмотрению планов Бухаресткого мира с целью возрата ей всех ее потерь. Первое сербское восстание было подавлено. В Белградском пашалыке была восстановлена власть султанского правительства. Процесс формирования национальной сербской государственности оказался не только остановленным, но и отброшенным назад. Но это не означало, что национально–освободительная борьба сербского народа в конце ХVIII – начале ХIХ в. была бесплодной. Именно в ходе восстания сербами было завоевано право на политическую самостоятельность, реализованное позднее с помощью России.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Дружинина, Е.И. КрючукКайнарджийский мир 1774 года (его подготовка и заключение) / Е.И. Дружинина – М.: Наука, 1955. – 367 с.   2.   Бажова, А.П. Россия и югославяне в конце ХVIII – начале ХIХ в. / А.П. Бажова. – М.: Наука, 1996. – 190 с. 3.   Достян, И.С. Борьба сербского народа против турецкого ига XV начало XIX в. / И.С. Достян. – М.: Наука, 1958. – 193 с.   4.   Достян, И. С. Русская общественная мысль и балканские народы от Радищева до декабристов / И. С. Достян. – М.: Наука, 1980. – 316 с.   5.   Достян, И.С. Россия и Балканский вопрос: из истории русско–балканских политических связей в первой трети XIX в. / И.С. Достян. –М.: Наука, 1972. – 368 с.     6.   Грачёв, В.П. Балканские владения Османской империи на рубеже XVIII–XIX вв. (Внутреннее положение, предпосылки национально–освободительных движений) / В. П. Грачёв. – М.: Наука, 1990. – 198 с.   7. Век Екатерины II. Дела балканские / (отв. ред) В.Н. Виноградов. – М.: Наука, 2000. – 295 с.   8.   Славянские народы Юго–Восточной Европы и Россия в ХVIII в. / редкол.: И.И.Лещиловская (отв. ред.) [и др.]. – М.: Наука, 2003. – 315 с.   9. Грачев, В.П. Сербы и черногорцы в борьбе за национальную независимость и Россия (1805–1807гг.) / В.П. Грачев. – М.: ИСлРАН, 2003. – 280 с. 10. Грачев, В.П. Первое сербское восстание и Россия во время русско–турецкой войны 1806 –1812 / В.П. Грачев, С.И. Данченко. – М.: ИСлРАН, 2010. – 480 с.   . 11.   Чиркович, С. М. История сербов / С. М. Чиркович – М.: Весь Мир, 2009. – 448 с. 12.   Виноградов, В.Н. История Балкан: Век девятнадцатый (до Крымской войны) / В.Н. Виноградов. – М.: Красанд, 2012. – 496 с.   13.   Грачев, В.П. Бухаресткий мир 1812 г. и сербский вопрос / В.П. Грачев // Славяне и Россия – 2013. – №1. – С. 437–488. 14. Грачев, В.П. Новый взгляд на проблему формирования предпосылок сербского восстания 1804 – 1813 годов // Славяноведение. – 1993. – № 1. – С. 3 – 14.   15.   Макарова, И.Ф. Русские подданные турецкого султана / И.Ф. Макарова // Славяноведение. – 2003. – № 1. – С. 3 – 17.     16.   Соловей, М.А. Российско–сербские отношения в период первого сербского восстания (1804–1813 гг.) / М.А. Соловей // Журнал исторических, политологических и международных исследований –2019. – № 3. – С. 12–18.   17. Скорб, М. Г. Россия и становление сербской государственности в период русско–турецкой войны 1806–1812 гг. // Синегрия – 2017. – №6. – С. 79–87.     18.   Зеленина, Л. В. Первое сербское восстание: кульминация и трагедия // Л. В. Зеленина // Балканские исследования – 1997. – №18. – 215–225.     19.   Зеленина, Л. В. Первое сербское восстание: начальный этап // Л. В. Зеленина // Балканские исследования – 1997. – №18. – 143–158. 20. История Югославии : в2 т. / Ю.В. Бромлей [и др.]. – М.: Наука, 1963. – Т. 1. – 731 с. 21.   Белов, М.В. Первое сербское восстание 1804–1813 гг. и Россия. События, документы, историография / М. В. Белов. – Новгород.: ННГУ, 1999. – 159 с.   22.   История южных и западных славян :в 2т. / под ред. Г.Ф. Матвеева и З. С. Ненашевой. – М.: МГУ, 2008. – Т. 1. – 688 с. 23. Первое сербское восстание и 1804–1813 гг. и Россия : в 2 т. / редкол.: С. А. Никитин (отв.ред) [и др.] – М.: Наука, 1980. – Т. 1. – 480 с.   24 Первое сербское восстание и 1804–1813 гг. и Россия : в 2 т. / редкол.: С. А. Никитин (отв.ред) [и др.] – М.: Наука, 1980. – Т. 2. – 480 с. 25. Внешняя политика России XIXи начала XXвека : в 8 т. / редкол.: А.Л. Нарочницкий, (отв.ред) [и др.] – М.: Политиздат, 1960. – Т. 1. – 795 с. 26.   Внешняя политика России XIXи начала XXвека : в 8 т. / редкол.: А.Л. Нарочницкий, (отв.ред) [и др.] – М.: Политиздат, 1963. – Т. 3. – 831 с.   27. Внешняя политика России XIXи начала XXвека : в 8 т. / редкол.: А.Л. Нарочницкий, (отв.ред) [и др.] – М.: Политиздат, 1967. – Т. 5. – 778 с.   28.   Внешняя политика России XIXи начала XXвека : в 8 т. / редкол.: А.Л. Нарочницкий, (отв.ред) [и др.] – М.: Политиздат, 1962. – Т. 6. – 884 с. 29 Внешняя политика России XIXи начала XX века : в 8 т. / редкол.: А.Л. Нарочницкий, (отв.ред) [и др.] – М.: Политиздат, 1965. – Т. 4. – 771 с. 30.   Внешняя политика России XIXи начала XXвека : в 8 т. / редкол.: А.Л. Нарочницкий, (отв.ред) [и др.] – М .: Политиздат, 1961. – Т. 2. – 741 с.