КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПО СЛЕДАМ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Филиал федерального государственного бюджетного

образовательного учреждения высшего образования

«Байкальский государственный университет» в г. Братске

Кафедра права и управления

Направление подготовки 40.03.01 Юриспруденция

Направленность (профиль) «Уголовное право»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ
(БАКАЛАВРСКАЯ) РАБОТА

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПО СЛЕДАМ (ТРАСОЛОГИЯ)

Братск, 2021

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 РАЗВИТИЕ УЧЕНИЯ О СЛЕДАХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИКАХ

2 ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ТРАСОЛОГИИ

2.1 Понятие и сущность криминалистической трасологии

2.2 Задачи, разрешаемые криминалистической трасологией

3 КЛАССИФИКАЦИЯ СЛЕДОВ В КРИМИНАЛИСТИКЕ

3.1 Следы человека

3.2 Следы орудий взлома и инструментов

3.3 Следы транспортных средств

3.4 Микротрасология

4 ОБЩИЕ ПРАВИЛА ОБНАРУЖЕНИЯ, ФИКСАЦИИ И ИЗЪЯТИЯ СЛЕДОВ

4.1 Механизм следообразования и его влияния на характер и качество следов

4.2 Назначение и производство трасологической экспертизы

4.3 Современное состояние криминалистического исследования трасологических объектов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Теоретическая часть криминалистической идентификации занимает особое место среди общетеоретических вопросов криминалистики, так как является научной базой для изучения ряда направлений в криминалистике, например, криминалистическое учение о внешнем облике человека, криминалистическое исследование следов при идентификации объектов и других.

Вместе с тем учеными и практиками не всегда адекватно оценивается, казалось бы, очевидная закономерность: реализация законодательных, политических, социально-экономических и иных мер борьбы с преступностью должна поддерживаться если не опережающим, то, как минимум, синхронным развитием уголовного процесса. Наиболее ощутимым и наглядным свидетельством развития данной науки является внедрение эффективных методик расследования преступлений с использованием последних достижений криминалистических средств расследования.

Один из важных аспектов криминалистической деятельности – фиксация следов преступления, отдельных видов криминалистических объектов. Объективные предпосылки присутствия на любом месте преступления тех или иных следов существовали всегда. Однако процент «нераскрытых» дел постоянно растет, и связано это не только с несовершенством всей системы расследования преступлений, но и с неадекватными методиками обнаружения и интерпретации трасологических объектов, присутствующих на месте преступления. Данное обстоятельство определяет актуальность выбранной темы исследования.

Как известно в настоящее время в методике расследования преступлений доминирует жесткая привязка процесса расследования к материальным следам, изъятым с места совершения преступления. Вместе с тем количество таких следов по некоторым категориям уголовных дел, особенно совершенных в условиях неочевидности, может быть весьма ограниченным, а их информативность не велика, поэтому давно назрела потребность в создании методики расследования преступлений, построенной преимущественно на оценке всей совокупности собранной по делу информации, так называемых в криминалистике следов в «широком» смысле. В мировой следственной практике подобные методики, исходящие из формулы «следы преступления - личность преступника», сегодня существуют и активно используются по разным категориям преступлений.

В связи с этим, представляются актуальными, поскольку ни одно уголовное дело не может быть раскрыто без назначения и производства какой-либо трасологической экспертизы. Трасологическое исследование, по частоте назначаемых экспертиз, является наиболее распространенным экспертным направлением, так как круг исследуемых объектов охватывает следы человека, предметов его одежды, орудий, механизмов, замки и запирающие устройства, следы транспортных средств. Использование этих следов для решения диагностических и идентификационных задач позволяет получить важную доказательственную и ориентирующую информацию.

В нашей стране все чаще стали совершаться преступления, связанные с убийствами по найму, преступления, связанные с проявлениями политического экстремизма, наблюдается рост убийств с целью завладения собственностью. В связи с чем актуализируется вопрос широкого применения новейших технических разработок в практической деятельности, оснащение экспертов-криминалистов современной аппаратурой и программными средствами.

Правила применения криминалистической техники как часть криминалистики имеет своей основной и главной задачей вооружить следователей и экспертов-криминалистов необходимым комплексом знаний и навыков раскрытия, расследования и предупреждения отдельных видов преступлений в различных следственных ситуациях, возникающих в процессе указанного вида криминалистической деятельности.

Целью настоящего исследования является изучение понятия, задач и методов криминалистической идентификации по следам (трасологии), обобщение опыта российских ученых, условиях, путей реализации на практике закрепленных Уголовным, Уголовно-процессуальным кодексами РФ норм и принципов российского права, что значительно облегчает изучение специальных отраслевых юридических дисциплин.

Вышеуказанная цель реализуется посредством следующих основных исследовательских задач:

- изучение истории и современного состояния вопроса с учетом последних достижений криминалистики;

- анализ понятия и сущности криминалистической трасологии;

- характеристика общих правил классификации следов в криминалистике;

- раскрытие правил обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления;

- исследование современного состояния криминалистического исследования трасологических объектов.

В числе доминирующих методов исследования, примененных автором в процессе изучения предмета использовались метод систематически-структурного анализа, а также метод толкования следственной тактики.

Тема исследования нашла достаточно широкое освещение в трудах ведущих теоретиков и практиков в области криминалистики. Среди наиболее известных научных трудов российских ученых автору настоящего исследования представляется необходимым выделить научные труды заведующего сектором уголовного права и криминологии Института государства и права РАН, доктора юридических наук, профессора В.А. Образцова, доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля наук РФ Яблокова Н.Ф., доктора юридических наук, профессора Попова И.А., доктора юридических наук, профессора В.Т. Томина и других, на работы которых опирается автор в своем исследовании.

Практическая значимость исследования в целом состоит в том, что в ней детально рассмотрены теоретические постулаты применительно к их практической реализации, а не в отрыве от нее.

1 РАЗВИТИЕ УЧЕНИЯ О СЛЕДАХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
В КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИКАХ

Рост уровня преступности в Российской Федерации диктует необходимость поиска и внедрения в практическую деятельность по раскрытию и расследованию преступлений новейших средств и методов экспертного исследования следов и вещественных доказательств. Одним из наиболее разработанных направлений экспертного исследования являются криминалистические исследования следов-отображений, на которые приходится более половины из проводимых экспертами органов внутренних дел судебных экспертиз. К следам в узком смысле слова относятся следы-отображения, а также следы-предметы и следы-вещества, отображающие следовую картину события, с целью раскрытия, расследования преступлений и установления обстоятельств, способствующих их совершению.

Следует признать, что трасологическая экспертиза со времен первых монографий отечественных криминалистов-трасологов до исследований ученых-криминалистов последних лет совершила в своем развитии большой качественный скачок.[1] Еще 30 лет назад экспертами в основном проводились экспертизы по так называемым традиционным трасологическим объектам – следам обуви, орудий взлома, транспортных средств, а также пломбам, замкам и закруткам и т.д. Крайне редко исследовались другие объекты криминалистического следоведения. С развитием теории судебной экспертизы, разработкой научно-обоснованных методик исследования и внедрением современных научно-технических средств и методов в практике трасологических экспертиз стало возможным исследование таких сложных объектов, как микротрассы, следы кожного покрова человека и животных, следы сверления и полного распила и другое.[2]

Первым предпринял попытку систематизировать разрозненные сведения об использовании научных приемов и методов в расследовании преступлений известный австрийский юрист Ганс Гросс (1847 – 1915).

Основной труд Г. Гросса «Руководство для судебных следователей как система криминалистики» (1893) на русском языке издавался в 1895 – 1897, 1908 и 1930 гг. В этой работе Гросс провозгласил появление новой самостоятельной науки о технике расследования преступлений, которую он назвал криминалистикой. Г. Гросс убедительно доказывал, что самые различные достижения естественных и технических наук могут быть успешно использованы для раскрытия преступлений. Эти доводы он подкреплял эффектными примерами из своей богатой следственной практики.

Для установления истины в процессе расследования уголовных дел Г. Гросс предлагал сосредоточить основное внимание на использовании вещественных доказательств, следов – «немых свидетелей» преступления, которые, по его мнению, не могут ошибаться и лгать. Он явно недооценивал значение свидетельских показаний, а также возможность фальсификации вещественных доказательств.

Фундамент новой науки был заложен трудами многих ученых. Так, Альфонс Бертильон во Франции разработал антропометрический метод криминалистической регистрации, основы сигналитической фотосъемки, метрической фотосъемки на месте происшествия, описания внешности по методу словесного портрета.

Англичане Вильям Гершель, Генри Фолдс, Френсис Гальтон, Эдвард Генри заложили основы дактилоскопии как раздела современной трасологии. Эдмон Локар во Франции разработал ряд методик исследования вещественных доказательств (в частности, графометрический метод исследования почерка). Рудольф Арчибальд Рейсе в Швейцарии издал книгу «Научная техника расследования преступлений» и создал одну из первых в мире экспертно-криминалистических лабораторий, основал курсы по обучению работников полиции научным методам исследования вещественных доказательств.

В истории отечественной криминалистики можно выделить следующие периоды: первый – до октября 1917 г., связанный с возникновением и первым опытом использования криминалистических приемов и средств в уголовном процессе дореволюционной России; второй – накопление эмпирического материала (1917 – 1940-е годы); третий – формирование частных криминалистических теорий (1950 – 1970-е годы) и четвертый – начиная с 1992 г., выделяемый главным образом ввиду изменившихся политических и экономических условий в стране.

Криминалистические знания в дореволюционной России, зарождение приемов и средств расследования преступлений, получивших впоследствии название криминалистических, безусловно, связаны с потребностями уголовного процесса, уголовного сыска и судебной экспертизы. В России, как и в других странах, отдельные приемы ведения следствия, распознания подложных документов, сличения подписей и почерков, проведения допросов, очной ставки и других следственных действий, содержащие зачатки криминалистических приемов, известны издавна. Однако лишь после Судебной реформы 1864 г., покончившей с теорией формальных доказательств, появляется научный интерес процессуалистов к анализу и систематизации методов собирания и использования косвенных доказательств, приемов расследования и сыска. Так, в работе А.А. Квачевского «Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 г.» описываются некоторые способы совершения преступлений, свойственные им следы, подчеркивается их роль в поиске преступника, даются рекомендации о порядке составления протоколов, упаковке вещественных доказательств, поиске и приемах собирания различных улик.

Распространению же истинно криминалистических знаний способствовали появившиеся в конце XIX – начале XX в. труды зарубежных криминалистов Г. Гросса, Р.А. Рейсса, А. Вайнгардта, переведенные и опубликованные в России, оказавшие большое влияние на российских авторов. Изданные в 1915 г. книга С.Н. Трегубова «Основы уголовной техники» и в 1912 г. работа В.И. Лебедева «Искусство раскрытия преступлений. Дактилоскопия» фактически отражали концепции Г. Гросса и других западноевропейских криминалистов.[3]

Особо следует отметить труды выдающегося русского криминалиста Е.Ф. Буринского (1849 – 1912) – создателя судебной фотографии, автора крупной монографии «Судебная экспертиза документов» (1903), основавшего первое научное криминалистическое экспертное учреждение в России – судебно-фотографическую лабораторию при Санкт-Петербургском окружном суде (1889). На базе этой лаборатории позднее (в 1893 г.) была создана правительственная судебно-фотографическая лаборатория при прокуроре Санкт-Петербургской судебной палаты, а в 1912 г. открыт кабинет научно-судебной экспертизы. Подобные кабинеты были созданы в 1914 г. в Москве, Киеве, Одессе. Их создание сыграло важную роль в деле внедрения криминалистических знаний в уголовный процесс. Однако в целом следует признать, что в дооктябрьский период криминалистика в России находилась еще в зачаточном состоянии, применение научных методов в расследовании преступлений носило эпизодический характер.[4]

Обобщение богатого эмпирического материала послужило базой для формирования в 1940 – 1960 гг. (второй этап) ряда криминалистических теорий и учений. В эти годы закладывались методологические основы криминалистики, разрабатывалась научная база ее составных частей. Было сформулировано учение о предмете криминалистики как юридической науки о технических средствах и тактических приемах работы с судебными доказательствами в целях раскрытия и предотвращения преступлений, заложены основы теории криминалистической идентификации и установления групповой принадлежности.

Большое внимание уделялось разработке проблем трасологии и баллистики, которые получили оригинальное разрешение в трудах Б.М. Комаринеца и Б.И. Шевченко. По этим и другим проблемам криминалистики они опубликовали свои монографии, ставшие настольными книгами следователей и экспертов. Большое внимание уделялось совершенствованию запечатлевающих и исследовательских методов и средств судебной фотографии, разрабатывались теория и методики криминалистического исследования рукописных и машинописных документов. Дальнейшее развитие получили уголовная регистрация, учение о следственной версии и планировании расследования. Велись исследования и в области тактики отдельных следственных действий: осмотра, обыска, допроса, очной ставки и др.

Современное состояние криминалистики характеризуется следующим образом. В области криминалистической техники на базе широкого использования достижений естественных и технических наук, творческого приспособления их для целей судопроизводства активно протекают процессы дифференциации и специализации средств исследования, что выражается в создании новой аппаратуры и инструментов, приспособленных для решения задач всех родов и видов криминалистической экспертизы, а внутри видов - для исследования отдельных категорий объектов. В орбиту судебного исследования включены новые объекты, доказательственные свойства которых ранее были недоступны для следствия и суда.

Научный потенциал криминалистической техники составляют крупные монографические исследования, посвященные общим и отдельным ее проблемам: Г.Л. Грановского, Б.И. Шевченко, И.Ф. Крылова – в области трасологии; Л.Е. Ароцкера, В.Ф. Орловой, А.И. Манцветовой – в области почерковедения; А.А. Гусева, Д.Я. Мирского, В.И. Фурлетова, А.А. Эйсмана – в технико-криминалистическом исследовании документов; Б.М. Комаринца, С.Д. Кустановича, Е.Н. Тихонова – по вопросам теории и методики судебно-баллистической экспертизы; В.А. Снеткова, А.М. Зинина, З.И. Кирсанова – в области портретной идентификации.

Криминалистическая тактика, ранее называвшаяся в работах И.Н. Якимова уголовной тактикой, как раздел науки криминалистики наиболее интенсивно стала развиваться с середины 50-х годов. Наиболее активно и последовательно ее проблемы исследовались в трудах А.Н. Васильева, который именовал ее следственной тактикой. В разработку теоретических проблем криминалистической тактики большой вклад внесли Р.С. Белкин, Л.Я. Драпкин, А.В. Дулов, Г.А. Зорин, В.Е. Коновалова, А.Н. Колесниченко, А.М. Ларин, И.М. Лузгин и другие ученые. Вопросы тактики отдельных следственных действий исследовались в работах Л.Е. Ароцкера, Р.С. Белкина, Н.И. Гуковской, А.Р. Ратинова, Г.И. Качарова, Л.М. Корнеевой, А.Б. Соловьева, Н.И. Порубова, З.Г. Самошиной, В.И. Шиканова и др.

Криминалистическая тактика в настоящее время переживает новый этап подъема и развития, вызванный необходимостью дальнейшего совершенствования методов расследования. Появилась потребность в теоретическом обосновании некоторых тактических рекомендаций, формировании тактических комбинаций и тактических операций, разрабатываются научные, правовые и нравственные основы следственной тактики, ждут своего решения проблемы тактики судебного следствия.

Начиная с 70-х годов значительно активизировались усилия криминалистов в области исследования общих теоретических и методологических проблем методики расследования, в том числе и по вопросам ее предмета. По этим вопросам был опубликован ряд содержательных работ А.Н. Колесниченко, В.Г. Танасевича, А.Н. Васильева, Н.П. Яблокова, В.А. Образцова, И.М. Лузгина, Н.А. Селиванова, И.А. Возгрина, И.Ф. Герасимова, А.В. Дулова, В.П. Лаврова и др.

Современная методика расследования преступлений развивается и обогащается за счет изучения криминалистических особенностей новых видов преступной деятельности, способов совершения преступлений, формирования типовых моделей преступной деятельности, типичных следственных ситуаций и типовых версий, обобщения опыта расследования конкретных видов преступлений. Активно формируются научные основы этого раздела криминалистики, разрабатываются методики расследования преступлений, совершаемых организованными группами и сообществами.[5]

Развитие криминалистической науки расширило рамки использования криминалистических знаний. Они активно внедряются в гражданское и арбитражное производство, используются при рассмотрении административных правонарушений. Общими стали и криминалистические рекомендации по собиранию вещественных доказательств, их фиксации и изъятию.

Широкое распространение сегодня получили программно-технические комплексы криминалистического назначения, это автоматизированные дактилоскопические идентификационные системы, автоматизированные баллистические идентификационные системы, системы по составлению субъективного портрета.

Приказом МВД РФ от 10 февраля 2006 г. № 70 введена Инструкция по организации формирования, ведения и использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел РФ[6]. В ней, в частности, указано, что ведение экспертно-криминалистических учетов может быть автоматизировано с использованием технических средств и автоматизированных информационных систем, прошедших апробацию и рекомендованных к использованию ЭКЦ МВД России.

Отдельным направлением является работа по информатизации следственных подразделений органов внутренних дел.

К ним в первую очередь относится повсеместное внедрение информационно-поисковых систем («Патрон», «Оружие», «Клеймо», «Ружье» и т.д.), систем автоматизации учета («Учет изъятого оружия», «Учет объектов» и т.п.).

В целях улучшения результативности деятельности ОВД по защите прав и свобод граждан, обеспечения законности, правопорядка и общественной безопасности путем совершенствования информационного обеспечения органов внутренних дел с 2005 г. МВД России внедрена Программа ЕИТКС ОВД.[7]

Одним из приоритетных направлений научного обеспечения деятельности МВД РФ стало совершенствование форм и методов экспертно-криминалистической деятельности; средств и методов собирания, исследования и использования доказательств.

Приказом МВД РФ от 28 декабря 2005 г. № 1055 был установлен перечень головных научно-исследовательских, научно-производственных и образовательных учреждений высшего профессионального образования МВД РФ по направлениям научной и научно-технической деятельности[8]. Согласно нормативному акту на 13 высших учебных заведений возложены функции по проведению научных исследований, в том числе и в области совершенствования технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений.

Анализируя положение судебно-экспертной деятельности в России, можно констатировать, что за последние годы произошли позитивные изменения, в первую очередь в правовом ее регулировании. Одним из положительных новшеств Уголовно-процессуального кодекса РФ[9] (ст. 57) представляется причисление эксперта к участникам уголовного судопроизводства (в УПК РСФСР[10] отдельной статьей статус эксперта не определялся). Содержится целый ряд позитивных положений в ст. ст. 70 и 80 УПК РФ, в главе 27 «Производство экспертизы» (ст. ст. 195 - 207) УПК РФ. Сняты многие противоречия и учтены практически все необходимые аспекты судебно-экспертной деятельности в Федеральном законе «О государственной судебно-экспертной деятельности»[11]. Получила соответствующее нормативное оформление работа экспертно-криминалистических подразделений силовых структур. Так, в соответствии с Приказом МВД России от 30 мая 2003 г. № 366 произошла их реорганизация, сопровождаемая выводом экспертно-криминалистической службы из-под прямого подчинения руководителям горрайорганов внутренних дел и образованием экспертно-криминалистических центров при МВД (ГУВД) субъектов Российской Федерации[12].

Отмечается постоянная положительная тенденция к расширению научно-методической и технической базы, освоению и производству новых видов судебных экспертиз. Буквально за последнее десятилетие судебно-экспертными учреждениями страны освоены методики производства генотипоскопических, одорологических, психофизиологических, фоноскопических, медико-криминалистических и других экспертиз.

Перечисленные мероприятия по укреплению правовых, научно-методических основ судебно-экспертной деятельности создают определенные предпосылки для качественного решения главной ее задачи - оказание содействия судам, органам дознания, лицам, производящим дознание, следователям и прокурорам в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретным делам.[13]

2 ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ТРАСОЛОГИИ

2.1 Понятие и сущность криминалистической трасологии

Ключевым процессом расследования преступлений является процесс доказывания, сущность которого состоит в собирании, исследовании, оценке и использовании доказательств. Собирание доказательств предполагает проведение работы по обнаружению, фиксации, изъятию следов преступления, которые в криминалистике принято делить на материальные и идеальные. Кроме того, поскольку преступление вызывает разнообразные изменения в окружающей среде, криминалисты различают следы преступления в широком и узком смысле слова. К первой группе относят любые материальные последствия, связанные с событием преступления (следы-предметы, следы-вещества, звуковые, запаховые следы и т.д.). К следам в узком смысле относят следы-отображения - материально фиксированные отображения признаков внешнего строения оставившего их объекта и (или) механизма следообразования.[14]

Люди, животные, вещи - любой объект, связанный с событием преступления, так или иначе отражает механизм его совершения. Изменения в неживой природе как форма отражения преступления часто проявляются в виде следов-отображений: отпечатков отдельных особенностей (преимущественно внешнего строения) взаимодействовавших объектов, повреждения, разрушения, деформации объектов и т.д. Такие следы, механизм их образования, средства, приемы, методы собирания и исследования в целях выяснения обстоятельств, значимых для расследования и предупреждения преступлений, изучает трасология, именуемая также криминалистическим следоведением.[15]

Трасология – криминалистическое учение о следах – отрасль криминалистической техники, изучающая закономерности возникновения материально фиксированных следов преступления, разрабатывающая средства и методики их обнаружения, изъятия и исследования.

Современная трасология представляет собой, во-первых, совокупность методик работы со следами, возникающими в результате физических, а также иных процессов; во-вторых, научно-методическую основу трасологического и многих других исследований, осуществляемых в рамках криминалистических экспертиз; в-третьих, область знания, задействованную в теории и на практике целым рядом наук.

Роль трасологии в борьбе с преступностью определяется возможностью получения криминалистически значимой информации о субъекте или объекте, оставившем следы, его действиях (когда речь идет о человеке или животном), а также о действиях с ним, приведших к образованию следов. Трасология нацелена на решение задач, связанных с установлением родовой (групповой) принадлежности объектов; индивидуальной идентификацией объектов по признакам, отобразившимся в следах; получением информации об отдельных особенностях объектов, оставивших следы; определением механизма образования следов и сопряженных с ним обстоятельств расследуемого преступления. В ряде случаев криминалистический анализ следов позволяет выяснить причины и условия, способствовавшие совершению преступления, что облегчает разработку профилактических мероприятий, к примеру направленных на усовершенствование технической защиты объектов от преступных посягательств.

Теоретическую основу трасологии составляют положения философского учения об отражении и познаваемости окружающего мира. Как и теория идентификации, трасология базируется на ряде научных положений об индивидуальности объектов материального мира (каждый объект тождествен самому себе и может быть выделен из массы ему подобных по общим и частным признакам), относительной устойчивости внешнего строения твердых тел, способности объектов при взаимодействии в определенных условиях отображать внешнее строение друг друга (отображение всегда получается зеркальным).[16]

Исчерпывающий перечень источников криминалистических частнометодических рекомендаций составляют право, практика и наука. Положения, отражающие общую зависимость частных методик от этих источников, образуют закрытую систему принципов их разработки, каждый из которых имеет свою совокупность обусловленностей, составляющих их содержание. Содержательная сторона данных принципов и выступает в роли руководящего начала при разработке частных методик.

При разработке частных методик используются фундаментальные положения философии, в частности принципы диалектики (изучение предмета в его развитии, объективность рассмотрения, всесторонность исследования, конкретный анализ конкретной ситуации, единство теории и практики, системный подход и др.), а также всеобщий метод познания действительности. Связь криминалистической методики с философией проявляется прежде всего в адаптировании всеобщей формулы познания «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него – к практике», к проблеме общего метода расследования преступлений на основе указанных принципов и отображении результатов такой адаптации в структуре частных криминалистических методик.

Проблема повышения эффективности частных методик неразрывно связана с использованием при их разработке различных приемов логического мышления (анализа, синтеза, индукции, дедукции, обобщения, аналогии и др.), изучаемых наукой логикой. В частных методиках на основе данных категорий логики осуществляется на типовом уровне и криминалистический анализ следственных ситуаций, и построение систем следственных версий, и определение предмета расследования, и комплексирование следственных и иных действий в тактические комбинации. Применение указанных приемов логического мышления при разработке частных методик придает их содержанию системные свойства.

Существенное влияние на содержание криминалистических частнометодических рекомендаций оказывают положения судебной этики, «изучающие нормы поведения участников уголовного судопроизводства». При изложении в частных методиках рекомендаций по применению средств, приемов и методов учитываются нравственные критерии их допустимости в деятельности следователя, так как она протекает зачастую в конфликтных ситуациях, носит характер борьбы. Признаются этичными и, следовательно, допустимыми только те средства расследования, которые строго соответствуют букве и духу закона, не противоречат понятиям нравственности и морали. С учетом существования при расследовании преступлений конфликтных ситуаций при разработке частных методик используются нравственные с точки зрения судебной этики различные методы борьбы с противодействием следствию, формируемые на психологической основе.

Связь частных методик с наукой управления проявляется прежде всего в том, что при их разработке различаются объект управления (следственная ситуация), субъект управления (следователь), цель управления (решение задач уголовного судопроизводства), средства управления (программа расследования). Для обеспечения надежности функционирования этой системы каждый ее элемент с точки зрения науки управления должен быть необходимым и достаточным. В случае отсутствия таковых функционирование системы будет малоэффективным, не способствующим достижению целей расследования.

Далее необходимо рассмотреть зависимость содержания частных методик от положений отраслевых и положений специальных юридических наук. При изложении характеристики связей методики расследования с отраслевыми юридическими науками будет рассмотрен и правовой аспект причинности. Такой подход обусловлен тем, что интересующие частные методики правовые нормы не во всех случаях находятся в соответствии с положениями отраслевых юридических наук. Нормотворческая практика может опережать правовые науки либо в той или иной части не соответствовать теоретическим разработкам по совершенствованию существующих и принятию новых законодательных и других нормативных актов. В любом случае частные методики основываются прежде всего на нормах права.[17]

Определяющим фактором при определении содержания частных методик является уголовно-процессуальное право. Частные методики находятся под воздействием целого ряда уголовно-процессуальных положений и норм права, которые определяют: 1) общие цели и задачи уголовного судопроизводства; 2) способы собирания и проверки доказательств; 3) понятия, объясняющие: а) пределы доказывания; б) достоверность, относимость и допустимость доказательств; в) допустимость технических средств и технических приемов; 4) общую процедуру расследования; 5) общий перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию; 6) систему приемов и операций по получению и передаче доказательств.

Содержание частных методик обусловливается положениями и нормами Особенной и Общей частей уголовного закона, определяющими уголовно-правовые характеристики составов преступлений, которые совместно с положениями и нормами уголовно-процессуального права формируют цель расследования конкретных видов преступлений. Так, при определении частного предмета доказывания учитываются его связи с понятием общих условий уголовной ответственности. Во-первых, связи с признаками элементов состава преступления, определяющими наличие основания уголовной ответственности. Во-вторых, связи с признаками, выражающими предпосылки уголовной ответственности. В-третьих, связи с обстоятельствами, влияющими на степень и характер уголовной ответственности, от которых зависит только решение вопроса о наказании в пределах санкции статьи Уголовного кодекса РФ (УК РФ[18]). В-четвертых, связи с обстоятельствами, исключающими преступность деяния. В-пятых, связи с обстоятельствами, могущими повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Все эти обстоятельства в совокупности с обстоятельствами, подлежащими доказыванию, изложенными в уголовно-процессуальном законе, составляют основную часть предмета расследования – наиважнейшего структурного элемента частных методик расследования.

Следует подчеркнуть и другое значение уголовного права в формировании комплексов криминалистических частнометодических рекомендаций. Так, уголовно-правовая классификация преступлений служит основой для разработки криминалистических классификаций преступлений, используемых в целях систематизации частных методик расследования по способу и месту совершения преступлений, личности преступника, предмету преступного посягательства и другим основаниям криминалистического характера.

Целый ряд частных методик находится под воздействием административного права. Имеются в виду те его нормы, которые образуют содержание бланкетных диспозиций статей уголовного закона. Такие диспозиции встречаются, например, в разделах о преступлениях в сфере экономики, против военной службы, общественной безопасности и общественного порядка. При разработке частных методик расследования данных родов преступлений учитываются в предмете расследования соответствующие правила, содержащиеся в определенных административно-правовых нормативных актах.[19]

Заметное влияние на содержание частных методик ряда категорий преступлений оказывают положения и нормы таких отраслей права, как гражданское, семейное, трудовое, уголовно-исполнительное право и др. Например, связь частных методик расследования с положениями и нормами гражданского права и гражданского процесса проявляются в том, что при определении предмета расследования и типовом решении соответствующих организационных и методических вопросов следствия учитываются положения и нормы этих отраслей права, устанавливающие понятие обстоятельств, возникающих вследствие причинения вреда преступными действиями, общие основания ответственности за причинение вреда, способы его возмещения и порядок гражданского судопроизводства.

Аналогичную роль в частных методиках играют положения и нормы трудового, уголовно-исполнительного и других отраслей права.

При разработке частных методик используются данные криминологической науки. Они учитываются, в частности, при построении криминалистических классификаций преступлений, которые являются основанием для формирования системы частных криминалистических методик. В практике создания частных методик расследования могут оказаться весьма полезными данные криминологии о личности преступника, типовой жертве преступления, факторах объективного и субъективного характера, которые при взаимодействии друг с другом обусловливают преступное поведение, а также путях и средствах предупреждения преступлений.[20]

2.2 Задачи, разрешаемые криминалистической трасологией

С развитием научно-технической базы криминалистики объектами ее исследования стали не только названные следы, но и «следы запаха», отделившиеся от взаимодействующих объектов микрочастицы и даже «генетические отпечатки человека».

Все это привело не только к расширению понятия «следы», но и к формированию новых методик криминалистического исследования вещественных доказательств, важным элементом теоретических основ которых является общее учение о криминалистических следах. Иными словами, трасология обрела значение теории, являющейся общей для ряда судебных экспертиз и играющей важную роль в трасологических исследованиях, осуществляемых в других областях знания.

Что же касается практической сферы криминалистической деятельности, то данные трасологии ныне успешно используются для решения следующих групп задач, входящих в предмет расследования и доказывания по уголовному делу:

1. Идентификация лиц и предметов по оставленным ими следам.

2. Установление групповой (видовой) принадлежности объектов, в частности типа инструмента, вида и марки автомашины и т.п.

3. Установление некоторых анатомо-физиологических особенностей (признаков), присущих лицу, оставившему следы (определение пола, возраста, роста, особенностей походки, профессиональных навыков и т.п.).

Возможность и успешное решение названных и иных задач  предопределяются тем, что криминалистическое исследование следов базируется, с одной стороны, на общеметодологических основах познания, в частности теории отражения, теории информации и данных других наук, с другой -- на криминалистическом учении об идентификации и учении о следах, их классификации и следообразовании, а также криминалистической трактовке таких понятий, как «следовой контакт», «следообразующая и следовоспринимающая поверхность».

Идентификационные задачи связаны с установлением конкретного материального объекта и решаются путем его выделения из заданной совокупности других объектов по неповторимому (индивидуальному) комплексу признаков. Решение идентификационных задач проводится в два этапа: установление групповой принадлежности объекта и индивидуальное отождествление.

Типовые действия, которые преступник вынужден совершать при приготовлении, исполнении и сокрытии преступления криминалистически определенного вида, его мотивы и способы выполнения неизбежно и неукоснительно ведут к возникновению характерных следов на соответствующих преступлениям этого вида, их мотивации и способам реализации объектах. Иными словами – обусловливают механизм следообразования как объективно возникающего отражения (отображения) механизма самого совершения преступления. Результаты этого процесса отражения возникают и существуют объективно, вне воли и сознания воспринимающих их субъектов.

Именно они позволяют реконструировать механизм совершения преступления, создать адекватную его модель. А «именно в модели механизма преступления, - справедливо отмечают Ю.П. Гармаев и А.Ф. Лубин, - имеются такие свойства и их отношения, следствия которых позволяют формировать структуру конкретной методики расследования».[21]

Здесь, однако, думается, уместно сделать отступление:

– всегда на местах преступлений оставались отпечатки пальцев рук;

– с момента возникновения огнестрельного оружия на использованных боеприпасах (ядрах, пулях, гильзах) всегда оставались трассологические отображения особенностей внутреннего канала ствола;

– всегда микрочастицы одежды нападающего переходили на одежду пострадавшего (и наоборот) как следствие контактного взаимодействия между этими лицами (разумеется, если таковое имело место).

Но пока не были созданы и разработаны основы дактилоскопии, судебной баллистики, так называемой экспертизы наложения (исследования микрочастиц веществ и материалов) и не созданы соответствующие методики исследования этих видов информации, она не представляла интереса для следователей; была «вещью в себе», хотя, естественно, возникала и существовала объективно.

По мере того, как криминалистика не только осознает значимость отдельных результатов такого отражения для расследования преступлений, но и создаст методики извлечения (обнаружения, фиксации), исследования и использования возникающей информации, эта ее часть осмысливается как следы преступления. Именно их и будет целенаправленно искать, а затем изымать и исследовать следователь.

«Часть информации, – верно пишет Л.А. Суворова, – осознается следователем как след преступления лишь тогда, когда он воспринимает ее именно в этом качестве, а наука криминалистика имеет методики обнаружения, фиксации, извлечения и использования возникающей информации (части отражения) в уголовно-процессуальном доказывании».[22]

Процесс осознания криминалистического значения все большей части объективно возникающей информации – перманентно-поступателен. Характерным примером этому является, например, появление понятия виртуальных следов преступления, основанного на том, что особенности компьютерных (высоких электронных) технологий, используемых зачастую на различных стадиях преступной деятельности (от приготовления к совершению преступления до его сокрытия), вне зависимости от желания пользователя влечет возникновение информации, которую можно использовать в криминалистических целях. Виртуальные следы, как справедливо отмечает В.А. Мещеряков, одним из первых обративший внимание на эти особенности, есть следы, сохраняющиеся «в памяти технических устройств, в электромагнитном поле, на носителях машиночитаемой информации, занимающей промежуточное положение между материальными и идеальными».[23]

Именно на этом, в частности, основаны все чаще используемые при расследовании преступлений особенности мобильной сотовой связи – от установления факта связи двух абонентов между собой до определения с высокой точностью места нахождения конкретного мобильного телефона, участвующего в переговорах.[24]

Обусловленные механизмом совершения преступления, относящегося к определенному виду, материальные и идеальные следы, как сказано, отражаются на соответствующих этому материальных объектах и в памяти так или иначе вовлеченных в орбиту совершения преступления лиц (потерпевших, свидетелей). Очевидно, что количество их различно и, видимо, конечно для соответствующего расследованию конкретного преступления уровня развития криминалистики: по преступлениям одного вида возникает большое количество следов материальных, по другим – следов идеальных. Также обстоит дело со следами, отражающими участие отдельных лиц в совершении преступления, носящего групповой характер: действия исполнителя, как правило, влекут возникновение следов материальных, организатора и подстрекателя – чаще всего лишь идеальных следов.

Сказанное позволяет сформулировать следующий прагматический постулат: типовые действия, необходимые для совершения преступления определенного вида, а потому, как показано, обусловливающие возникновение типовых следов на типовых для того объектах, с методологической точностью предполагают возможность их обнаружения, извлечения, исследования и использования типовыми действиями следователя и других лиц и органов, осуществляющих уголовное преследование.

Основными из этих типовых действий являются (что очевидно) следственные действия и действия судебные, следственного характера, исчерпывающий перечень которых регламентирован уголовно-процессуальным законом (а также ряд других мероприятий, также предусмотренных УПК, например, извлечение информации из «иных документов» и т.д.).

Конечно, нет сомнений, что в процесс раскрытия и расследования преступлений все активней (что вполне правомерно и эффективно) вовлекаются результаты оперативно-розыскной деятельности, в ходе которой инициативно или по поручению следователя соответствующими ей методами и средствами обнаруживаются и извлекаются эти же типовые следы. Но, как известно, используются они в уголовно-процессуальном доказывании лишь в том случае, если отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам, а потому чаще всего опосредуются путем следственных действий (скажем, следственным осмотром видео- или аудиозаписи, осуществленной в процессе ОРД и приобщенной к делу в качестве вещественного доказательства, и т.п.).

Зная гносеологические возможности каждого из следственных и других действий и мероприятий по собиранию, исследованию и использованию отдельных видов следов преступления, возникающих (повторим) на типовых объектах, и типовых по своему криминалистическому содержанию, возможно без особого труда составить их набор, минимально необходимый для производства расследования конкретного преступления определенного вида.

Можно, на наш взгляд, с уверенностью констатировать следующее: чем разнообразней механизм следообразования, чем большее количество объектов, на которых остаются следы, отражающие механизм совершения преступления определенного вида, существует, чем разнообразней и стабильней сами эти следы, тем большими возможностями располагает следователь для переработки механизма следообразования и, следовательно, – для раскрытия и успешного расследования этих преступлений.

Именно поэтому раскрытие и расследование умышленных убийств, как это ни парадоксально, значительно эффективней, чем, скажем, взяточничества, квартирных краж и многих преступлений других видов.

Дело в том, что в результате совершения убийства следы возникают на таких как минимум объектах: место происшествия; тело и одежда погибшего; орудие преступления; мотив преступления; тело и одежда исполнителя убийства; идеальные следы (в памяти самого убийцы, очевидцев, других свидетелей). Следы эти весьма разнообразны и, главным образом, в силу своей материальности достаточно устойчивы.

В результате же, например, взяточничества количество следовоспринимающих объектов вдвое меньше: документы, в которых отразилось действие, выполненное должностным лицом за взятку; предмет взятки; идеальные следы в виде показаний взяткодателя, посредника, взяткополучателя.

Механизм совершения квартирных краж в целом отражается на таком же количестве (но, естественно, иных) объектов: на месте происшествия; в виде похищенных предметов; в памяти потерпевшего, самого преступника, свидетелей, которым были переданы похищенные ценности.

И, как сказано, этим во многом, если не в основном, объясняется то, что процент раскрываемости убийств значительно выше, чем квартирных краж, а большинство фактов взяточничества и коррупции либо вообще остаются латентными, либо уголовные дела по ним до суда не доходят.

Говоря о механизме следообразования, следует также обратить внимание на то, что отсутствие как будто необходимого следа – это тоже след. Оно может указывать:

– во-первых, на то, что в конкретных условиях (конкретной криминальной ситуации) лицу не было необходимо некое типовое для механизма совершения этого вида преступлений действие. Например, отсутствие следов проникновения в помещение дает основание предположить, что кража из него (если сам факт ее совершения сомнений не вызывает) того от преступника не требовала, в частности, совершена лицом, имеющим в него свободный доступ;

– во-вторых, на то, что неизбежно возникшие следы умышленно или по неосторожности после совершения преступления уничтожены (скажем, отсутствие отпечатков пальцев на орудии преступления, следов обуви на месте происшествия и т.п.);

– в-третьих, на то, что следы попросту не обнаружены следователем по различным причинам, в том числе и из-за непрофессионализма, незнания им методических основ расследования преступлений данного вида, незнания того, на каких объектах ему необходимо искать следы и в чем состоит их криминалистическая и доказательственная сущность;

– в-четвертых, наконец, если все вышеуказанные обстоятельства исключаются (необходимое действие для совершения преступления, по имеющимся сведениям, было произведено; следы от него не уничтожались; все возможные действия по их выявлению и исследованию были своевременно и качественно произведены), то отсутствие необходимого следа дает основание выдвинуть версию, ставящую под сомнение сам факт совершения преступления либо существенные обстоятельства последнего.

Например, если потерпевшая в своих показаниях сообщает, что насильник причинил ей телесные повреждения, а судебно-медицинская экспертиза таковых на теле потерпевшей не обнаружила, то это свидетельствует о том, что либо изнасилование вообще не имело места, либо не было связано с применением физического насилия, и потому показания потерпевшей об этом недостоверны. Установленная следственным экспериментом невозможность проникнуть через обнаруженный пролом в потолке в помещение, из которого согласно заявлению была совершена кража, делает вполне обоснованной версию об инсценировке этого преступления заинтересованным в том лицом.

Но не только отсутствие как будто необходимых следов искажает типовой механизм следообразования. Не меньшее значение для этого имеет наличие следов, типовым механизмом совершения преступления вида, к которому относится расследуемое, не обусловливаемое.

Существование их с прагматических позиций можно объяснить несколькими причинами.

Во-первых, что они к совершению преступления отношения вообще не имеют (возникли до или после того) и потому, по большому счету, к механизму совершения преступления отношения не имеют, следами преступления не являются, а лишь на определенном этапе расследования воспринимаются следователем как таковые.

«Я знаю случаи, – писал еще Ганс Гросс, – в которых судебный следователь описывал с самой педантичной тщательностью положение трупа и приходил к остроумнейшим заключениям, как вдруг при дальнейшем расследовании оказывалось, что труп уже был перевернут и оставлен в этом положении посторонними любопытными лицами. В одном же деле на предварительном следствии большое значение при осмотре трупа придано было найденному на трупе пиджаку, но затем выяснилось, что пиджак был накинут на труп для того, чтобы избавить прохожих от страшного вида раздробленного черепа».[25]

Во-вторых, что эти «лишние» следы созданы умышленно преступником для введения в заблуждение лиц, которые будут расследовать это событие, с целью либо обоснования его некриминального характера, либо создания сведений о совершении преступления неким не имеющим отношения к преступлению лицом (в том числе легко по этим следам устанавливаемым).

В-третьих, то, что они возникли в результате действий преступника, необходимость совершения которых логикой реализации механизма преступления не вызывалась, либо их совершение было предопределено непредвиденным для преступника развитием криминальной ситуации, либо, наконец, обусловлены исключительно субъективными, проявившимися при совершении преступления свойствами и особенностями личности преступника.

И только на этом этапе, на этой основе – после осознания следователем типового механизма следообразования в результате совершения преступления определенного вида и обозначенных выше «отступлений» от него – для следователя «включается» личность конкретного преступника, модифицировавшего типовой механизм следообразования.

Иными словами, на этой основе начинается целеустремленная последовательная реконструкция механизма совершения преступления (напомним, что на предыдущем этапе реконструировалось само событие, которое с высокой степенью вероятности является преступным), и возникают возможности установления лица, его учинившего.

Следующий постулат прагматических основ криминалистической методики таков: возможности «переработки» механизма следообразования, последовательность следственных действий и других мероприятий а, зачастую и сама сущность выяснения при этом необходимых обстоятельств во многом предопределяются сложившейся следственной ситуацией (в методическом значении этой категории).[26]

Сразу подчеркнем: механизм следообразования и следственные ситуации - это, образно говоря, «лестницы в соседних подъездах»; они не зависят друг от друга; если преступление определенного вида действительно было совершено, то, как сказано, типовые следы от него неукоснительно возникнут на типовых объектах. А вот возможности их переработки, их обнаружения, извлечения и исследования, как сказано, обусловливаются возникающей ситуацией на каждом этапе расследования.[27]

3 КЛАССИФИКАЦИЯ СЛЕДОВ В КРИМИНАЛИСТИКЕ

3.1 Следы человека

Рост уровня преступности в Российской Федерации диктует необходимость поиска и внедрения в практическую деятельность по раскрытию и расследованию преступлений новейших средств и методов экспертного исследования следов и вещественных доказательств. Одним из наиболее разработанных направлений экспертного исследования являются криминалистические исследования следов-отображений, на которые приходится более половины из проводимых экспертами органов внутренних дел судебных экспертиз. К следам в узком смысле слова относятся следы-отображения, а также следы-предметы и следы-вещества, отображающие следовую картину события, с целью раскрытия, расследования преступлений и установления обстоятельств, способствующих их совершению.

Судебно-трасологическая экспертиза – исследование следов, следообразующих и следовоспринимающих объектов (носителей) и других материалов дела, проводимое лицами, сведущими в трасологии, в установленном законом порядке для определения фактических данных, используемых в качестве доказательств.

Приказом МВД РФ от 10 февраля 2006 г. № 70 введена Инструкция по организации формирования, ведения и использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел РФ[28]. В ней, в частности, указывается, что ведение экспертно-криминалистических учетов может быть автоматизировано с использованием технических средств и автоматизированных информационных систем, прошедших апробацию и рекомендованных к использованию ЭКЦ МВД России.

Источником информации, необходимой для решения экспертных задач трасологической экспертизы, являются следы человека, орудий, механизмов, транспортных средств, животных, вещная обстановка места происшествия в натуре или зафиксированная на фотоснимках и в протоколах осмотра. Разносторонность исследований объясняется многочисленными и разнообразными объектами, очертить круг которых практически невозможно. Неслучайно они классифицируются по объектному основанию на четыре большие группы (виды), в каждой из них на подгруппы (подвиды).[29]

Отпечатки пальцев рук с давних пор используются для отождествления личности. Дактилоскопия – раздел трасологии, посвященный изучению свойств и строения узоров на коже пальцев рук человека с целью использования их следов для идентификации личности. Пальмоскопия изучает с той же целью рельеф кожи ладоней, а плантоскопия – рельеф кожи стоп человека.

Кожа человека имеет сложное строение. Тонкий поверхностный слой называют эпидермисом, а расположенный под ним основной слой кожи – дермой. Дерма также состоит из двух слоев: верхнего – сосочкового и нижнего – сетчатого. Эпидермис отображает рельеф сосочкового слоя дермы, благодаря чему на пальцах, ладонях рук и ступнях ног можно наблюдать так называемые папиллярные линии – П-образные возвышения шириной до 0,7 мм, высотой до 0,4 мм, разделенные бороздками – углублениями шириной до 0,3 мм. Рисунок, образуемый этими линиями, именуется папиллярным узором. Кроме папиллярных линий элементами рельефа кожного покрова кистей рук и ступней ног являются флексорные (сгибательные) линии, белые линии (морщины и складки, возникающие вследствие потери кожей эластичности), тонкие линии (выступы на дне бороздок) и поры (воронкообразные отверстия для выделения пота).[30]

С точки зрения криминалистики важнейшими свойствами узоров на коже кистей рук и ступней ног человека являются их индивидуальность, устойчивость и восстанавливаемость.[31]

Диагностическое направление в дактилоскопии становится все более актуальным, практически востребованным и вместе с тем, обоснованным результатами целого ряда фундаментальных научно-исследовательских работ[32], обзор которых свидетельствует о развитии диагностической дактилоскопии преимущественно по интегративному пути – пути, основанному на объединении криминалистического и биологического направлений в изучении кожного рисунка. Указанное обстоятельство наиболее ярко проявляется в изучении возможности решения такой экспертной задачи, как установление принадлежности следов нескольких пальцев рук одному (на момент исследования - неизвестному) человеку.[33]

На подготовительной стадии при ознакомлении с поступившими материалами эксперт (помимо того, что должен обратить внимание на состояние и упаковку объектов) с особой тщательностью отмечает местоположение следов пальцев рук, их ориентацию относительно объекта и взаимное расположение. При этом он изучает состояние самой следовоспринимающей поверхности (материал, рельеф, имеющиеся наложения) с точки зрения возможности полного, частичного, искаженного или неискаженного отображения и сохранения следов. Важное значение имеет установление расположения объекта на месте происшествия. Данные сведения, наряду со знанием закономерностей оставления следов рук на различных объектах, позволяют эксперту определять руку и палец, которыми были оставлены следы.[34]

Способ выявления и фиксации следов рук для решения задачи установления принадлежности их одному человеку принципиального значения не имеет. Для этого могут быть использованы физические, химические и комбинированные методы, которые не искажают абсолютные размерные показатели следа, что важно для определения в узорах размеров центральной части поля узора и таких относительных размерных показателей, как плотность папиллярных линий и высотно-широтное отношение – важных критериев для распознавания руки и пальца, которыми оставлены следы, диагностики пола и возраста неизвестных лиц.

На аналитической стадии исследования каждый из поступивших объектов (следов) изучается отдельно. При этом решается вопрос об индивидуальности следов (индивидуальна ли совокупность их общих и частных признаков, которая выявлена в каждом из них). Далее путем сравнительного исследования решается вопрос о том, не являются ли обнаруженные следы следами одного и того же пальца - одного и того же или близко расположенных (перекрываемых) его участков.

Анализируются общие макропризнаки папиллярного узора (тип, подтип, ориентация узора, толщина папиллярных линий, расстояние между ними, степень крутизны изгиба линий и др.), детали строения узора (их вид, количество, взаиморасположение, определяемое количеством папиллярных линий между ними), а также микропризнаки, характеризующие отдельно взятую деталь (по положению относительно папиллярной линии, форме, размерам, протяженности и др.). При этом следует учитывать, что в зависимости от условий следообразования ряд деталей и их некоторые микропризнаки могут искажаться. Крючки, например, могут преобразовываться в мостики (при сильном нажиме), а мостики - в крючки (при слабом нажиме). В этой связи оценке сходств и различий таких признаков должен предшествовать этап установления механизма образования исследуемых следов рук.[35]

Исследование эджеоскопических признаков и признаков пор для решения подзадачи о том, не являются ли обнаруженные следы следами одного и того же пальца, мы не рекомендуем, поскольку, с одной стороны, указанные признаки подвержены сильным искажениям и редко выявляются, с другой – их изучение крайне трудоемко, тогда как указанная задача может быть решена более простыми способами.

Традиционно считается, что эксперт может сделать вывод об оставлении нескольких следов пальцев рук пальцами рук одного человека, только если: установлено, что два и более следа пальцев рук оставлены в результате одновременного контакта двух и более пальцев человека с поверхностью следовоспринимающего объекта; в процессе сравнительного исследования установлены совпадения индивидуальных совокупностей деталей строения папиллярных узоров, отобразившихся в двух или более следах (такой вывод возможен при условии сопоставимости зон папиллярных узоров, отобразившихся в сравниваемых следах рук).[36]

Необходимо отметить, что если решение таких традиционных для дактилоскопии диагностических задач, как определение руки и пальца, которыми оставлены следы, пригодности следов для идентификации личности и т.п., хорошо известно криминалистам и соответствующие методики изложены практически во всех руководствах и учебниках по криминалистике и дактилоскопии, то решение задач по определению медико-биологических свойств личности хотя и заявляется в перечне диагностических задач, которые могут быть решены на основе дактилоскопии, все же лучше всего осуществляется на основе использования специальных познаний из области медицины в рамках судебно-медицинского дерматоглифического исследования либо, что более предпочтительно, в рамках комплексного (судебно-медицинского и криминалистического) исследования. К сожалению, судебно-медицинские подходы к оценке диагностической информативности пальцевых следов в криминалистической литературе отражены отрывочно и, в силу своей специфики, не адаптированы в должной мере для целей криминалистического исследования. Именно поэтому на сегодняшний день использование судебно-медицинских данных в дактилоскопии желательно с привлечением специалиста в области судебной медицины.

Использование специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений - перспективное направление развития криминалистики. Применение методов естественных и технических наук в криминалистике позволяет получать новые результаты. Это в полной мере относится к дерматоглифическим исследованиям кожных узоров.[37]

Криминалистическая дерматоглифика – это раздел трасологии, представляющий собой систему научных положений и разрабатываемых на их основе специальных средств и методов обнаружения, фиксации, изъятия, сохранения и исследования дерматоглифических узоров, изображений в целях раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.

Как раздел трасологии криминалистическая дерматоглифика имеет свои предмет, объекты, методы, систему, формы, язык и задачи.[38]

Результаты анализа имеющихся научных достижений, исследование криминалистического значения основных категорий дерматоглифики, современное состояние дерматоглифических исследований позволяют говорить о становлении теории криминалистической дерматоглифики, а также раскрыть ее понятие и предмет.

Закономерности поисково-познавательной деятельности по изучению дерматоглифических узоров и изображений – это закономерности собирания (обнаружения, фиксации и изъятия), исследования, оценки полученной информации (в первую очередь заключений экспертов), а также использования доказательственной информации о дерматоглифических признаках, указывающих на свойства личности.[39]

Названные закономерности образуют предмет теории криминалистической дерматоглифики. Специфика криминалистического подхода к изучению дерматоглифических признаков заключается в изучении именно тех закономерностей, которые существенны для процесса раскрытия и расследования преступлений.

Исследуемая теория представляет собой результаты интеграции знаний из различных областей человеческой деятельности, развития смежных областей знаний - расоведения, антропологии, генетики, медицины, педагогики, спорта, криминалистики, судебных психологии и психиатрии. Названные процессы интеграции закономерно детерминируют возникновение новой частной криминалистической теории.[40]

Криминалистически значимая информация может быть получена не только при изучении следов рук и босых ног, отображающих папиллярные узоры, но и при исследовании следов рук в перчатках, а также следов ног в чулочно-носочных изделиях или в обуви. Необходимо помнить, что при возникновении данных следов в качестве следообразующего объекта выступают соответственно перчатки, чулки, носки или обувь. Именно эти объекты могут быть идентифицированы по их следам в ходе трасологического исследования, но отнюдь не их владелец. Носитель обуви при определенных условиях может быть идентифицирован по следам, имеющимся на деталях обуви, контактирующим со стопой, но не по следам, оставленным подошвой обуви.

Помимо решения идентификационных задач по следам ног можно получить разнообразную информацию о человеке, их оставившем. Так, след босой ноги или ноги в чулках, носках и т.п. отражает рост человека, примерно в 7 раз больший, чем длина следа. Определение роста возможно по неполному отпечатку стопы (по следам плюсневой и пяточной частей). По соотношению длины шага и длины ступни можно приблизительно определить возраст человека. По следам ног можно судить о физических особенностях и состоянии лица, оставившего следы (например, при хромоте длина шага здоровой ноги больше, чем поврежденной).

При исследовании следов обуви можно установить размер, вид, модель обуви, соответствие обуви размеру стопы и особенности ее носки, одним или разными экземплярами обуви были оставлены следы.

Кроме того, анализируя следы, обнаруженные на месте происшествия, несложно выяснить, откуда пришел, как передвигался и в какую сторону ушел с места происшествия преступник, определить число лиц, побывавших на месте происшествия, и тому подобные обстоятельства. При движении по следу преступника возможно обнаружение похищенных, спрятанных или брошенных им предметов.

На месте происшествия могут быть обнаружены: единичный след, несколько следов ног, дорожка следов – группа следов, состоящая из трех и более последовательно оставленных отпечатков ног.[41]

Идентификационные задачи связаны с установлением конкретного материального объекта и решаются путем его выделения из заданной совокупности других объектов по неповторимому (индивидуальному) комплексу признаков. Для данного вида экспертизы такими отождествляемыми объектами могут быть: конкретный предмет одежды; фрагменты одежды или швейного материала; предметы фурнитуры. Решение идентификационных задач проводится в два этапа: установление групповой принадлежности объекта и индивидуальное отождествление.

При производстве идентификационной экспертизы установление групповой принадлежности является первой стадией процесса идентификации, где устанавливается неклассифицированная группа, в которую входит отождествляемый объект.

Помимо того что эта стадия является обязательной для всего процесса идентификационного исследования, она имеет важное самостоятельное значение. При исследовании следов одежды для установления групповой принадлежности используются такие общие признаки, отобразившиеся в следах, как: расположение следообразующего участка одежды, ее модель, вид; вид швейного материала, способы соединения деталей одежды; вид и плотность переплетения для текстильных материалов и др.

Решение диагностических задач экспертного исследования по следам одежды направлено на установление последовательности образования следов и других явлений, сопровождающих процесс следообразования. Здесь, как и при установлении групповой принадлежности, определяются характеристики объекта по его следам-отображениям. При этом диагностические задачи могут решаться как самостоятельно, так и совместно с идентификационными. Более того, теория трасологической диагностики вобрала в себя многие положения теории идентификации, и, как правило, эти задачи неразрывно методологически связаны. В процессе производства каждой идентификационной экспертизы, на стадии раздельного исследования, решаются определенные диагностические задачи, где их основной целью является выявление идентификационного комплекса признаков в следах-отображениях.[42]

3.2 Следы орудий взлома и инструментов

Важную роль при расследовании отдельных видов преступлений играют следы орудий, инструментов, механизмов, среди которых особую группу составляют следы взлома. Под взломом понимается вскрытие запертого объекта с преступной целью, в том числе проникновение в помещение или хранилище посредством отпирания замка подобранным, поддельным ключом или отмычкой; вывода из строя запирающего устройства; повреждения (разрушения) преграды. В зависимости от способа взлома объектами трасологического исследования становятся разнообразные запирающие устройства и следы орудий взлома.

Орудиями взлома именуются любые орудия и инструменты, задействованные при взломе. Как известно, инструменты – это технические приспособления, с помощью которых производится некая работа или действие. Взлом может быть осуществлен с использованием инструментов хозяйственно-бытового либо иного социально полезного назначения, инструментов, приспособленных для взлома, а также специально изготовленных в преступных целях. В трасологии термин «орудия» применяется, когда говорят об орудиях взлома, не являющихся инструментами. Это различные предметы (камни, металлические пруты, кирпичи и т.д.), специально припасенные либо подобранные преступником на месте, использованные им при взломе.[43]

По принципу действия орудия взлома в наиболее общем виде могут быть подразделены на ударные (молотки, кувалды), отжимные (ломы, гвоздодеры), зажимные (клещи, плоскогубцы), колющие (шила, вилы), режущие (ножи, стамески), перерезающие (ножницы, кусачки), рубящие (топоры, зубила), сверлящие (дрели, коловороты), пилящие (напильники, ножовки). От вида следообразующего объекта зависит характер следов орудий взлома на запирающих устройствах и преградах. По следам орудий взлома можно определить положение орудия в момент их образования, направление воздействия на объект и другие особенности механизма следообразования, отражающего характер действий взломщика. Как по статическим, так и по динамическим следам возможно установление групповой принадлежности и отождествление орудия взлома.

На разрешение эксперта-трасолога, как правило, ставятся вопросы: имеются ли на объекте следы воздействия орудия взлома (инструмента); если да, каков механизм их образования; с какой стороны взломана преграда; каким видом орудия взлома (инструмента) оставлены следы; не оставлены ли следы представленным орудием (инструментом); одним или несколькими орудиями оставлены следы; если несколькими, то в какой последовательности.

В качестве запирающих устройств используются замки (конструкции, механизм которых приводится в действие ключом) и запирающие приспособления. Последние подразделяются на самостоятельные (задвижки, щеколды и пр.) и вспомогательные (кольца, петли и пр.), применяемые в комплекте с запирающим устройством.

По назначению выделяют замки дверные, гаражные, сейфовые и т.д.; по способу крепления к объектам – съемные (навесные) и постоянные (врезные и накладные); по способу запирания: ригельные, винтовые, кодовые, магнитные; автоматические (самозапирающиеся) и неавтоматические.

Запирание и отпирание большинства замков связаны с передвижением в них специальной детали – ригеля. В зависимости от того, как устроен механизм удержания ригеля в положении «заперто/открыто», ригельные замки классифицируют на: пружинные (ригель в наружном положении удерживается подпирающей его пружиной), сувальдные (положение ригеля определяется тем, в какой выемке окна сувальды находится ригельная стойка, крепящаяся к его основанию), реечные (ригель, подпираемый возвратной пружиной, перемещается при помощи комбинации выступов и пазов на стержне ключа), цилиндровые (ригель перемещается при повороте цилиндра, вставленного в неподвижный патрон).[44]

Несанкционированное вскрытие объекта нередко осуществляется путем отпирания замка подобранным или поддельным ключом, отмычкой, специально изготовленным в преступных целях инструментом, случайным предметом, а также за счет отжима ригеля. При использовании поддельного ключа (он не входит в комплект замка, а специально изготавливается в преступных целях) следов, как правило, не остается. На применение подобранного ключа (ключ, предназначенный для отпирания одного замка, использованный при отпирании другого) или отмычки (приспособление для отпирания замков определенного типа) указывают следы в виде царапин на внутренних деталях механизма замка, локализация которых не совпадает с эксплуатационными следами, образуемыми при использовании штатного ключа.

Взлом врезного или накладного замка часто осуществляется путем отжима ригеля. Между запорной планкой и замком вводится твердый предмет (стамеска, нож, лом и т.п.), концом которого ригель утапливается в короб замка. При этом на ригеле образуются царапины, а на скреплявшихся замком створках иногда остаются объемные следы, отражающие форму и особенности рабочей части орудия взлома.

Навесные замки преступники нередко взламывают, разрушая дужку замка – перепиливают, перекусывают ее либо вырывают из короба. Также перепиливают или вырывают запирающие приспособления к навесным замкам.

Чтобы обеспечить сохранность следов на внутренних деталях механизма замка, при осмотре объектов взлома запрещается производить какие-либо манипуляции с замком, при которых могут образоваться новые, не связанные с расследуемым событием следы. Замок и ключи к нему, объекты (их фрагменты) со следами взлома изымают и направляют на трасологическую экспертизу. При невозможности изъятия в натуре объектов со следами взлома поверхностные следы-наслоения перекопировывают на дактилопленки (в качестве материала для сравнительного исследования необходимо изъять с поверхности взломанного объекта пробы краски, ржавчины, пыли и т.п.), а с объемных следов с помощью пластилина или полимерных материалов изготавливают слепки.

При осмотре любого взломанного объекта (преграды), особенно когда его вскрытие потребовало значительных физических усилий, надо предпринимать меры к обнаружению микрообъектов, следов рук, ног, крови и т.д., которые позволяют уточнить характер действий взломщика и получить информацию о его личности.

Исследуя запирающие и предохранительные устройства, при проведении экспертизы выясняют: исправен ли данный замок; если нет, какова причина неисправности; отпирался ли замок (был ли он отперт) конкретным ключом (посторонним предметом); одним ли способом отперты или взломаны несколько представленных замков; каким способом нарушена пломба; нарушалась ли пломба после первоначального опломбирования.[45]

3.3 Следы транспортных средств

В качестве следов транспортных средств рассматриваются: следы-отображения, передающие внешнее строение различных частей транспортного средства); следы-предметы (узлы, детали, их фрагменты, отделившиеся от транспортного средства); следы-вещества (частицы лакокрасочного покрытия, ГСМ и др.). Следы-отображения, оставленные ходовой частью или выступающими частями транспортного средства, а также следы-предметы – весьма распространенные объекты трасологического исследования (по ним возможна идентификация транспортного средства). Следы-вещества изучаются в рамках криминалистического исследования материалов, веществ и изделий, но и они интересуют трасологию с точки зрения механизма следообразования.

Следы транспорта фигурируют при расследовании дорожно-транспортных происшествий (ДТП), а также преступлений, в ходе которых транспорт использовался для вывоза похищенного, бегства преступников, перемещения потерпевших, трупов и других аналогичных целей. При расследовании ДТП важное значение имеет классификация следов по механизму образования. Выделяют следы столкновения; следы наезда, переезда; следы, указывающие на неисправность транспортного средства.

Транспортные средства весьма разнообразны. В настоящее время наибольшее криминалистическое значение имеют следы автомобилей - транспортных средств на колесном ходу с собственным двигателем, предназначенных для перевозок по безрельсовым путям. Грузовые и легковые автомобили прежде всего различаются по величине базы, ширине колеи, характеру следов колес.

База автомобиля – расстояние между передними и задними осями – определяется по объемным следам, оставленным передними и задними колесами во время стоянки транспорта на мягком грунте, либо следам, возникающим при развороте транспортного средства с применением заднего хода. Ширина колеи замеряется между центральными линиями следов правого и левого колес (между просветами задних спаренных колес грузового автомобиля). Следы задних колес обычно полностью или частично перекрывают отпечатки передних. Колею, образованную передними колесами, можно изучить по следам, оставленным автомобилем на повороте.

В зависимости от положения колес в момент следообразования различают следы качения и скольжения. Следы качения, возникающие в результате поступательно-вращательного движения колеса, по механизму образования аналогичны статическим следам. Каждая деталь рельефа протектора (утолщенной части покрышки, контактирующей со следовоспринимающей поверхностью) оставляет свой отпечаток, хотя вследствие поступательного движения рельефные элементы протектора несколько деформируются. Следы скольжения, являющиеся динамическими, образуются при пробуксовке или блокировке колес при экстренном торможении.

Шины классифицируются по размерам, моделям и рисунку протектора. Своеобразие рисунка протектора обусловливается конфигурацией, локализацией и размерами грунтозацепов. Ширина шины определяется по ширине следа протектора, именуемого беговой дорожкой. Ее ширина измеряется на участке, где, судя по рисунку, четко отобразились боковые края протектора. При достаточно большой протяженности следов появляется возможность измерить длину окружности шины.

Полученные данные позволяют определить модель шины, тип, вид и марку оставившего следы автотранспортного средства, идентификация которого (после обнаружения) возможна по частным признакам, отобразившимся в следах. Кроме того, по следам транспортных средств устанавливают направление, характер и скорость их движения.

Направление, в котором двигался транспорт, можно определить по ряду признаков. Так, в сторону движения всегда раскрыт угол, образуемый элементами рисунка протектора типа «елочка»; вытягиваются капли ГСМ, воды и т.д., падающие с движущегося автомобиля; обращены сломанные концы веток, соломинок и других подобных объектов, попавших под колеса; разлетаются брызги при преодолении участков, заполненных жидкостью. Направление, противоположное движению, указывают: стебли примятой травы; веерообразно осевшие по бокам следа частицы сыпучего грунта, поднятые при движении транспорта, а также выбитые из грунта камни, спрессовавшиеся комья снега и т.п.; зазоры около камней, вдавленных транспортным средством в относительно мягкий грунт.

Для расчета скорости движения транспортного средства необходимо знать величину тормозного пути, длину следа торможения – расстояние, которое проходит транспортное средство от начала торможения до полной остановки. О торможении, в частности, свидетельствует снижение четкости отображения рисунка протектора; чем больше вес транспортного средства, а также степень износа протектора, тем длиннее тормозной путь.

Кроме детального описания в протоколе, сопровождаемого измерениями, при осмотре следов транспортных средств обязательно должна осуществляться фотосъемка. Значительный по протяженности след запечатлевают методом линейной панорамы. Отдельно по правилам масштабной съемки фотографируют участки с четко отобразившимся рисунком протектора.

Трасологическая экспертиза, назначаемая и проводимая в процессе расследования ДТП, позволяет также установить угол, линию, точку столкновения транспортного средства и человека, характер движения транспортного средства непосредственно перед совершением преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ и ст. 264.1 УК РФ. Однако, несмотря на выявленные широкие возможности трасологической экспертизы, следует констатировать, что имеется недостаточная теоретическая разработанность: в правоприменительной практике существуют определенные проблемы установления модели транспортного средства по отделившимся частям, поэтому особое внимание следует уделять их маркировке предприятиями-изготовителями. Трасологические возможности существенно сужаются в связи с появлением автомобильных шин, изготовленных по новым технологиям – «Run Flat», «S-Concept», «PAXSystem», так как трасологическая экспертиза к исследованию данных типов автомобильных шин оказалась не готова, что в свою очередь требует усовершенствования в данной части.[46]

Следует отметить, что по следам ходовой части транспортного средства далеко не всегда удаётся получить исчерпывающую информацию в целях его розыска. Это связано с трудностями определения базы и колеи, с недостаточно чётким отображением элементов протектора автомобильных шин, с появлением значительного объёма однотипных моделей, большой вариативности использования автомобильных шин и пр. Выступающие элементы ходовой части и кузова позволяют, как правило, определиться только с общими размерными характеристиками конструкции кузова.

По нашему мнению, предварительное исследование фрагментов отделившихся деталей при решении данного вопроса, в совокупности с другими элементами вещной обстановки, играет важную роль.

Изучение практики работы сотрудников ГИБДД, экспертных подразделений свидетельствует, что данная категория следов в последние несколько лет существенно преобразилась. Это обусловлено появлением новых технологических процессов производства автомобилей, методов маркирования комплектующих и запасных частей кузовов и ходовых частей, современных процессов окраски, применением оригинальных материалов при изготовлении частей кузовов. Всё это приводит к появлению новых групп следов и повреждений, что, соответственно, требует новых подходов в экспертных исследованиях при установлении транспортного средства, участвовавшего в ДТП.

В экспертной практике последних лет при изучении отделившихся деталей автомобилей всё чаще уделяется внимание средствам их маркирования предприятием-изготовителем.

Многие производители современных транспортных средств в целях оптимизации процесса комплектования потребителя запасными частями используют целые информационные системы (каталоги), принцип действия которых заключается в том, что каждая часть кузова имеет свой порядковый номер (каталожный номер). Такие каталожные номера наносятся непосредственно на части автомобиля различными способами. В случае необходимости потребитель (официальный дистрибьютор) может заказывать новую запчасть в информационно-справочной системе (каталоге) по цифровому коду.

Данные информационно-справочные системы имеются у многих крупных производителей автомобилей, таких как «Мерседес Бенц», «BMW», «СААБ» и др. К примеру, в компании «Мерседес Бенц» такая система называется EРSistem, у БМВ – ЕТК, в Ауди ФВ – ЕТКА, в Тойоте – Микрокат.

Одной из последних инновационных технологий маркирования частей автомобилей является применение QR-кодов. QR-код – это матричный код, разработанный в 1994 году компанией «Denso-Wave». Код определяется сенсором как двумерное изображение и переводится в двоичные числа с проверкой по контрольной сумме. Основное достоинство кода – его лёгкое распознавание фотокамерой мобильного телефона.

В практике существует потребность в систематизации, обобщении информации при исследовании отделившихся частей. Имеется необходимость разработки алгоритма использования информационно-справочных систем предприятий-изготовителей, компаний, практикующих маркирование частей ТС, постоянного мониторинга применяемых технологий. Диагностические исследования в транспортной трасологии на современном этапе её развития требуют совершенствования, уточнения и детализации диагностических задач и их разновидностей.

Представляется, что возрастание роли диагностических исследований в трасологии (транспортной трасологии) посредством изучения новых объектов и принципов их применения позволит на практике улучшить эффективность расследования преступлений, связанных с транспортными средствами, более полно и качественно оценить следовую информацию места происшествия.[47]

3.4 Микротрасология

Особое значение в расследовании преступлений придается результатам криминалистического исследования микрообъектов – материальных объектов, отделившихся от других объектов в процессе события преступления, ни одно из измерений которых (длина, ширина, высота) не превышает 1,5 мм. Основная задача экспертного трасологического исследования микрочастиц (микротрасологии) – установление закономерностей образования микрообъектов. Так, при помощи исследования одежды потерпевшего и обнаружении на ней частиц волокон от одежды преступника устанавливается факт контакта его с потерпевшим.

Основная задача микротрасологии состоит в изучении закономерностей возникновения особого рода вещественных доказательств — микроскопических объектов: микроследов и микрочастиц. Эти закономерности отличаются от закономерностей, характеризующих привычные, достаточно крупные объекты. Они обусловлены либо необычными способами совершения преступления (например использованием в качестве орудия преступления для вскрытия пломбы или замка тонкой иглы), либо необычными свойствами следообразующих объектов, от которых отделяются и наслаиваются на воспринимающий объект микрочастицы (например с одежды преступника, контактировавшей с одеждой потерпевшего).

Другая, не менее важная задача микротрасологии заключается в разработке средств, приемов (методов) обнаружения, фиксации, изъятия и исследования микрообъектов.

Основным техническим средством трасологического исследования микрообъектов является микроскоп. При помощи оптических микроскопов (МБС-10, «ПЕЛЕНГ» и др.) объекты исследуются с увеличением до 100 крат. В поле зрения микроскопа LEICA объекты могут быть исследованы в 200-кратном увеличении и более. Микрочастицы исследуются с применением специальных методов микроскопии: метода исследования микрочастиц в проходящем свете, в падающем свете (методами построения светлого и темного поля), методами исследования в поляризованном свете. При помощи растровых электронных микроскопов (РЭМ-200, РЭМ-1000 и др.) удается достичь тысячекратного увеличения. Так, методы электронной микроскопии позволяют проводить экспертные исследования контрафактности продукции.[48]

В различных регионах России проводятся научные разработки по созданию компьютерных систем исследования микротрасс с иными техническими решениями. К примеру, в ЭКЦ МВД по Республике Башкортостан функционирует продукт совместного творчества экспертов ЭКЦ и конструкторов Уфимского государственного авиационного университета – «ОПТЭЛ-ПГ» с разрешающей способностью 0,5 мкм. Результаты лазерного сканирования микротрасс отображаются на дисплее в виде цветной номограммы, автоматически сохраняются в памяти компьютера, заполняя базу данных. Практика применения системы «ОПТЭЛ-ПГ» в деятельности Экспертно-криминалистического центра МВД по Республике Башкортостан показали: преимуществом данной системы является то, что она может использоваться для исследования сложных объектов с ограниченным объемом следовой поверхности, например при идентификации орудия перекуса многожильного кабеля с диаметром жил 0,1 мм.

Анализ экспертной практики свидетельствует о том, что, несмотря на значительные позитивные изменения в производстве трасологических исследований, не все возможности данного рода экспертиз используются в расследовании преступлений.

Крайне редко ставятся и квалифицированно решаются следующие идентификационные экспертные задачи:

– определение принадлежности обуви конкретному лицу по отобразившимся внутри нее индивидуальным особенностям стопы и признакам износа отдельных частей обуви;

– идентификация обуви следам обуви на неровной поверхности бетона;

– идентификация следов обуви на листьях и стеблях растений (идентификационная экспертиза с положительным категорическим выводом по грязевому следу обуви на листе травянистого растения впервые была проведена экспертом ЭКЦ МВД по Республике Башкортостан Ю.Р. Гафаровым в 1999 г.) и др.

Из числа диагностических нередко выносятся на разрешение экспертов следующие:

– выявление свойств уничтоженной обуви по металлической пластине и пластмассовой фурнитуре, обнаруженной на месте происшествия;

– установление давности образования следов рук;

– установление взаимного расположения человека и объекта, на котором оставлены следы его одежды и т.п.

Сложность решения процессуальных задач обусловила дальнейшее развитие не только технических средств и методов экспертного исследования, но и теоретических положений трасологической экспертизы. Так, в последние годы в недрах теории и практики судебной экспертизы появилось новое направление экспертного исследования, которое можно назвать «интеграционной экспертизой» (от лат. integratio – объединение в целое каких-либо частей или элементов). Интеграционная экспертиза является следующей после комплексной экспертизы ступенью процесса взаимопроникновения и взаимопереплетения научных знаний.

Некоторые ученые отмечают, что «решение экспертных задач в рамках одной отрасли знания уже не обеспечивает должного и качественного экспертного исследования», и «процесс дифференциации... достиг такого уровня, что систематизация знаний... требует перехода к интеграции»[49], предлагая в рамках традиционного рода – трасологической экспертизы выделить новый вид – трасолого-материаловедческую экспертизу механических и термических повреждений, установления целого по частям.

Особенно эффективен комплексный подход в микроисследованиях, проводимых по дорожно-транспортным происшествиям при обнаружении микроволокон одежды потерпевшего на автомобиле при наезде, частиц лакокрасочного покрытия и стекла автомобиля на потерпевшем или иной преграде, горючесмазочных и биологических образований и пр. Участниками такой комплексной экспертизы являются: трасолог, автотехник, судебный медик, химик, биолог; почвовед и др.

Поскольку исследуемые микрообъекты многообразны и соответственно в производстве комплексной экспертизы участвует большое количество специалистов, оценка результатов будет более сложная. В этой связи требуется разработка специальной методики комплексной экспертизы по микрообъектам и критериев оценки ее результатов.

Думается, трасолого-материаловедческую экспертизу лучше отнести к комплексной экспертизе, не выделяя ее как новый вид в связи с тем, что при решении ее задач используются знания и методы не смежных наук, а далеко отстоящих в классификации специальных знаний (трасологии и химии). Такой точки зрения придерживается Ю. Г. Гамаюнова, относящая трасолого-волокноведческую экспертизу установления составного целого, несмотря на решение ею интеграционной задачи, к комплексной экспертизе.[50]

К комплексным экспертизам относятся: криминалистическое исследование следов механических повреждений на одежде, проводимое экспертом-трасологом совместно с судебно-медицинским экспертом; судебно-взрывотехническая экспертиза[51].

Интеграционной экспертизой является экспертное исследование установления морфологических свойств преступника в ходе экспертного исследования вещной обстановки места происшествия. И дальнейшая разработка интеграционных экспертных исследований позволит извлекать из объектов больший объем криминалистически значимой информации.[52]

4 ОБЩИЕ ПРАВИЛА ОБНАРУЖЕНИЯ, ФИКСАЦИИ
И ИЗЪЯТИЯ СЛЕДОВ

4.1 Механизм следообразования и его влияния на характер
и качество следов

Каждое преступное деяние вызывает различные изменения в окружающей обстановке, т.е. оставляет следы. Криминалисты различают следы в широком и узком смысле. Под первой группой следов (в широком смысле) понимаются любые материальные последствия, связанные с событием преступления. Это могут быть следы, образованные воздействием одного объекта на другой (например, от газового резака на дверце сейфа); предметы, забытые и утерянные преступником; части разрушенных объектов (например, осколки от разбитой фары); микроволокна тканей; кровь; поверхностные наслоения и др. К следам в узком смысле относятся только следы-отображения.

Под следами-отображениями понимают такие следы, в которых отображаются внешние признаки оставившего их объекта и (или) механизм их образования.

Это следы рук, обуви, транспортных средств, губ, орудий взлома, пишущих средств и т.д. В качестве следов, отражающих механизм их образования, можно назвать различные узлы, швы, брызги крови, спермы, иных органических выделений.

Следы могут быть полезными при решении следующих криминалистических задач, входящих в предмет доказывания по уголовному делу:

1) идентификация лиц и предметов по оставленным следам;

2) установление групповой принадлежности объектов;

3) выяснение отдельных анатомо-физиологических особенностей лица, оставившего следы;

4) определение механизма следообразования и связанных с ним обстоятельств расследуемого преступления.

В ряде случаев помимо решения перечисленных задач криминалистический анализ следов позволяет установить причины и условия, способствовавшие преступлению, что облегчает разработку мероприятий по их предупреждению, в частности путем технической защиты объектов от преступных посягательств.

При разработке научных методов исследования и практических рекомендаций трасология отправляется от положений теории криминалистической идентификации и теории отражения, а также от криминалистического учения о признаках объектов.

Трасология обычно занимается следами механического воздействия. Изучение особенностей такого воздействия следообразующего объекта на следовоспринимающий и возникающих при этом следов составляет суть трасологических исследований.

При механическом воздействии процесс следообразования обусловлен рядом факторов. Это в первую очередь физические свойства контактирующих объектов, сила и направление взаимодействия.

В зависимости от того, какими объектами образованы следы, в трасологии они классифицируются на следы:

1) человека (рук, ног, губ, лба, зубов и др.);

2) орудий (оружия), инструментов, производственных механизмов и машин;

3) транспортных средств;

4) животных.[53]

По механизму образования следы подразделяются на статические и динамические, объемные и поверхностные, локальные и периферические (см. схему, с. 151).

Статическими являются такие следы, при образовании которых каждая точка рельефа следообразующего объекта оставляет точечное отображение на воспринимающем объекте. Статический след формируется в момент покоя (статики), когда объекты не перемещаются друг относительно друга. Поэтому такие следы наиболее точно передают внешнее строение следообразующего объекта. В качестве примера статических следов можно привести отпечатки обуви стоящего человека, вмятины от гвоздодера при вырывании скобы замка и др. Частным случаем рассматриваемой группы следов являются следы качения колеса.[54]

Следы-отображения возникают при взаимодействии двух объектов - следообразующего (объект, оставляющий след) и следовоспринимающего (тот, на котором след остается). Поверхности объектов, соприкасающиеся в ходе следообразования, называют контактными, а сам факт их взаимодействия - следовым контактом. Под механизмом следообразования понимают совокупность факторов, определяющих процесс образования следов-отображений в ходе взаимодействия объектов. Речь идет о сущности явления, повлекшего образование следа, состоянии объектов при их взаимодействии, характере и результате воздействия. При следовом контакте объекты подвергаются физическому, химическому и прочему воздействию. Среди различных видов физического взаимодействия трасологию, как правило, интересуют следы механического воздействия.

По источнику происхождения (виду следообразующего объекта) выделяют: следы человека; следы животных; следы орудий, инструментов, механизмов; следы транспортных средств.

По механизму образования следы подразделяются на:

1) статические (в момент образования следа объекты находятся в состоянии покоя и не перемещаются относительно друг друга) и динамические (образуются при движении одного либо обоих взаимодействующих объектов);

2) объемные (следы, имеющие длину, ширину, глубину/высоту, возникающие в результате деформации следовоспринимающего объекта - уплотнения или отделения его части) и поверхностные (следы, имеющие длину, ширину и незначительную глубину/высоту).

Поверхностные следы возникают за счет: а) наслоения частиц, отделившихся от следообразующего объекта (например, потожирового вещества при образовании следов рук); б) отслоения от следовоспринимающего объекта частиц (например, следы обуви на свежевыкрашенном полу); в) изменения поверхности следовоспринимающего объекта (например, следы рук на упаковке замороженных продуктов, след на ткани от раскаленного утюга).

Поверхностные следы в зависимости от месторасположения могут быть: а) локальными (остаются на контактной поверхности следовоспринимающего объекта в месте его соприкосновения с объектом следообразующим); б) периферическими (возникают за пределами зоны контактного взаимодействия объектов);

3) окрашенные и бесцветные. Среди бесцветных следов выделяют видимые, чье визуальное восприятие возможно невооруженным глазом, слабо видимые и невидимые, визуальное восприятие которых затруднено либо невозможно без специальных средств и приспособлений.

В зависимости от того, как протекает механизм следообразования, следы могут оказаться пригодными либо непригодными для идентификации. Информация, полученная при изучении непригодных для идентификации следов за счет выяснения механизма их образования, может быть полезна при установлении различных обстоятельств расследуемого преступления.

Сохранность следов во многом обеспечивается соблюдением разрабатываемых в рамках трасологии правил работы с ними. Работа со следами на месте обнаружения предполагает их осмотр, фиксацию, предварительное исследование и изъятие.

Большинство следов-отображений удается найти и изъять при осмотре места происшествия. До начала поиска необходимо проанализировать обстановку на месте. Представив последовательность и образ действий преступника в данной обстановке, следователь может определить потенциально наиболее информативные с точки зрения обнаружения следов, в том числе невидимых, участки и объекты. При этом выясняется взаимное расположение отдельных предметов, которые могут оказаться носителями следов. В любом случае в ходе осмотра места происшествия необходимо соблюдать следующие правила: нельзя перемещать объекты до того, как они будут сфотографированы и описаны в протоколе осмотра; работать надо в резиновых перчатках; понятые и другие лица не должны прикасаться к объектам осмотра, чтобы не оставить своих следов; по возможности необходимо изымать объекты со следами в натуре, обеспечивая при их упаковке сохранность следов.

Основной способ фиксации следов прямо предусмотрен УПК РФ. В протоколе описывают: место обнаружения следов и объекты, являющиеся следоносителями; характер и состояние следовоспринимающей поверхности; локализацию, вид, размеры и состояние следов; отобразившиеся в них признаки следообразующих объектов. По каждому из следов оговаривают способ выявления, изъятия и упаковки; указывают средства, применявшиеся при их обнаружении, фиксации и изъятии. В качестве дополнительных способов закрепления следов используют наглядно-образные (например, фотографирование), графические (например, составление схем, чертежей), предметные (например, изготовление слепков).[55]

В рамках трасологического исследования изучаются морфологические и функциональные признаки контактировавших объектов, а также обстоятельства их взаимодействия. Трасологическому исследованию могут быть подвергнуты: а) отпечатки (оттиски), несущие информацию о внешнем строении оставивших их объектов (например, следы рук, ног человека; лап и копыт животных; орудий взлома); б) изделия в целом либо их части, содержащие информацию об особенностях их изготовления и эксплуатации; в) узлы, петли, швы, выполненные вручную, и тому подобные объекты, отражающие информацию об устойчивых навыках человека, проявляющихся в его деятельности; г) материальные объекты и их совокупности, несущие информацию либо об условиях их возникновения (например, брызги крови, указывающие на взаимное положение нападавшего и пострадавшего в момент нанесения удара), либо о характере и результате оказанного на них воздействия (например, следы травления маркировочных обозначений на двигателе транспортного средства).

Особое значение имеют положения об индивидуальности и устойчивости внешнего строения объектов.

Внешнее строение объекта, участвующего в следообразовании, -- это самостоятельное и весьма обширное информационное поле, содержащее данные об особенностях формы, размера и пространственного положения всей поверхности объекта и отдельных ее элементов, в том числе микроскопических размеров (микрорельеф),

Индивидуальность внешнего строения материального объекта является свойством поверхности любых твердых тел. Это свойство представляет собой проявление индивидуальности и неповторимости всех объектов материального мира. Это, однако, еще не предопределяет практической возможности индивидуализировать любой объект по следу в каждом конкретном случае расследования. Нередко следообразующие объекты являются продуктами массового и стандартизированного машинного производства с высокой точностью обработки их поверхностей. Индивидуализация и идентификация таких объектов, как правило, возможны в тех случаях, когда их поверхности имеют выраженные дефекты изготовления или следы эксплуатации. При отсутствии такого рода особенностей может оказаться возможной только родовая (видовая) идентификация.

Таким образом, основой индивидуальности трасологических объектов являются свойства природного происхождения (применительно к людям, например, особенности строения зубного аппарата или детали папиллярного узора), а также свойства вещей, возникающие в процессе их изготовления и эксплуатации.

На месте совершения преступления могут быть оставлены следы преступника: ног и обуви в виде отдельных следов и дорожки, следы ткани одежды - брюк (в месте колен), пиджака, куртки и др. в месте локтевого сустава. Такие следы отражают структуру ткани. В то же время взаиморасположение их: локти – колени – носки обуви – указывают на механизм образования. Если структура поверхности вязкая, то возможен перенос ее на участки одежды. Так, по одному уголовному делу потерпевшая показала, что насильник набросил ей на шею какой-то предмет, сильно надавил на глаза, и она потеряла сознание, очнулась в какой-то будке, где дурно пахло. Это будка была недалеко от ее дома, а в ней жила коза. При осмотре будки на полу были обнаружены следы локтей, колен и носков обуви. Пальто потерпевшей было испачкано в экскрементах желто-зеленого цвета, по цвету похожих на те, которые были в будке. Следователь предположил, что на одежде и обуви преступника могут остаться частицы этих экскрементов. На одежде задержанного гр-на П. были найдены такие частицы. Экспертиза подтвердила их однородность с образцами, взятыми из будки. Кроме того, отображенная в одном из следов структура ткани брючины совпала по структуре и другим признакам с тканью правой брючины П. в области колена.[56]

Устойчивость внешнего строения объекта – это его свойство сохранять на определенный период времени приданную ему форму и другие индивидуализирующие его особенности.

Как у следообразующих, так и у следовоснринимающих объектов это свойство выражено по-разному. Так, следы зубов на надкушенном яблоке изменяют первоначальный вид в течение нескольких часов, а следы топора на срубленной ветке изменяются мало. Нужно также учитывать, что условия хранения, ремонт, заточка инструмента, окрашивание и другие факторы существенно влияют на сохранность следообразующего объекта и следа.

В силу отрицательного воздействия этих факторов следователю необходимо принять все меры к обеспечению неизменности и сохранности следов.[57]

4.2 Назначение и производство трасологической экспертизы

В пункте 49 ст. 5 УПК РФ значение понятия «судебная экспертиза» обозначено следующим образом: «Экспертиза, производимая в порядке, установленном настоящим Кодексом». Из этого следует, что судебная экспертиза по уголовному делу может быть произведена только в соответствии с уголовно-процессуальным законом. Заключение эксперта, данное в рамках иного судопроизводства, нежели уголовное судопроизводство, не может быть признано в качестве такового по уголовному делу. Такое заключение эксперта может быть допущено в качестве доказательства по уголовному делу, но только в соответствии со ст. 84 УПК РФ как иной документ.

Порядок назначения и производства судебной экспертизы по уголовному делу установлен положениями ст. 57, 70, 80, 195 - 207, 269, 282 и 283 УПК РФ, а при производстве судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях.

Судебная экспертиза нередко выступает в качестве эффективного средства установления обстоятельств дела. Она позволяет использовать в процессе расследования и судебного разбирательства уголовных дел весь арсенал современных научно-технических средств и является основным каналом внедрения в судебно-следственную практику достижений научно-технической революции.[59]

Совершенствование проблем развития теории судебной экспертизы, разработка новых частных научных направлений и организация новых классов, родов и видов экспертной деятельности являются естественным процессом.

На сегодняшний день разработана общая теория судебной экспертизы, система теорий и методов по отдельным родам (видам) судебных экспертиз. Благодаря большому накопленному фактическому материалу, позволившему выявить закономерности, принципы и методологию создания частных теорий в отдельных родах (видах) экспертиз, образовался прочный фундамент, подтвержденный и проверенный практикой.

Судебная экспертиза достигла в развитии такого уровня, что заслуженно стала самостоятельной областью научного знания. Важной вехой в ее развитии была идея Р. С. Белкина о дополнении традиционной классификации наук еще одним звеном – «гибридные науки», включающие в себя: синтетические, интегральные и комплексные науки. В тот период на практике, развивая новые направления в судебной экспертизе, мы понимали, что интеграция знаний, к которой мы подошли вплотную, должна была как-то реализоваться. Время и развитие научно-технического прогресса подтверждали это. Но как обосновать формирование новых классов, родов или видов экспертиз, не знали, так как в традиционную схему «отпочкования» того или иного нового направления это не укладывалось.[60]

Благодаря такому прогрессивному подходу в конце прошлого столетия и начале настоящего на основе интеграции знаний учеными было выдвинуто много интересных предложений о формировании самостоятельных родов и видов экспертиз. Многие из этих конструктивных предложений уже реализованы на практике, что значительно расширило рамки проводимых экспертиз и повысило их качество. Влияние такого подхода не обошло вниманием и такую важную отрасль знания в институте судебной экспертизы, как трасология - наука о следах.[61]

Как известно, учение о следах, механизме (процессе) следообразования является одним из центральных положений в криминалистике как процесс отражения.

Понятие следа достаточно многогранное, имеет много значений, и оно всегда занимало умы ученых – не только криминалистов, но и из других областей научных знаний. Не рассматривая многочисленные понятия следа, предложенные многими учеными в разные периоды становления и развития криминалистики и судебной экспертизы, приведем лишь два, как говорил Р.С. Белкин, особо значимых понятия следа. Это в первую очередь материально-фиксированное отображение одного объекта на другом, и второе - это след как признак какого-то события, т.е. отражение преступления. Безусловно, оба понятия взаимосвязаны и взаимообусловлены. В трасологии связь и взаимообусловленность этих понятий особенно четко просматриваются. Более того, трасология, как и любая наука, отвечает четырем основным критериям – общефилософскому, общенаучному, частнонаучному и региональному – и может быть признана самостоятельной наукой. Практика подтверждает, что она влияет на развитие и совершенствование других научных, в том числе и экспертных, направлений. В связи с этим важно подчеркнуть, что она осуществляет методологическую функцию не только на межотраслевом уровне (проникновение ее в судебную медицину, археологию, биологию, геологию и ряд других технических наук), но и на внутриотраслевом, т.е. в различных разделах криминалистики и судебной экспертизы.

В судебной экспертизе в настоящее время благодаря использованию общих подходов и методов трасологии достигнут такой уровень, при котором процесс интеграции научных знаний, находящихся на стыке двух и более наук, невозможен без образования самостоятельных теорий. В данном случае теория криминалистической трасологии способна не только нести методологическую функцию, но может иметь общенаучный характер и выполнять руководящую роль в процессе интеграции в области судебных экспертиз. Как свидетельствует практика, теория трасологии, ее методы и приемы широко используются в других науках, смежных отраслях знаний, в других родах (видах) экспертиз. Ранее в своих работах мы отмечали, какую важную роль сыграли положения криминалистической трасологии, учение о следах и механизме следообразования в таких науках, как археология, геология, минералогия, литология, искусствоведение и многих других .[62]

Особого внимания заслуживает рассмотрение использования данных трасологии в судебной медицине. Приемы и методы трасологии используются при идентификации колюще-режущих и рубящих орудий по повреждениям на теле человека, при исследовании травм, полученных в результате ДТП, железнодорожного транспорта, при повреждениях зубами человека или животных. Поэтому не случайно еще в 1975 г. С.Д. Кустанович обосновал необходимость выделения в самостоятельный раздел судебно-медицинской трасологии. В его работах показано, что в рамках судебно-медицинской трасологии возможно решение многих идентификационных и диагностических задач. Среди них он выделял: разработку и практическое применение приемов и средств выявления и фиксации следов-повреждений, следов-наслоений, методов определения механизма и условий следообразования, идентификацию различных объектов по следам на теле человека и его одежде. Он отмечал, что методы трасологии не только обогатили, но и прочно вошли в повседневную практику отделений по производству так называемых физико-технических экспертиз.

Трасология определяет многие положения методологии ряда разделов криминалистики и судебной экспертизы. Теоретические основы и методы трасологии широко используются в традиционных видах криминалистических экспертиз (баллистических, документоведческих, взрывотехнических, фоноскопических); материаловедческих, судебно-биологических, товароведческих и многих других.

Сегодня можно считать реализованными предложенные нами ранее идеи о выделении в самостоятельные учения в рамках трасологии трасологической морфологии и трасологической механоскопии. Подтверждены практикой и мысли о том, какое большое значение имеет знание технологических характеристик и параметров при исследовании объектов массового производства. В связи с этим особую актуальность в последние годы приобрели исследования контрафактной продукции, при изучении которой и выявлении признаков нельзя обойтись без использования тех или иных приемов и методов трасологии. За последние годы за счет появления новых объектов и соответственно решения новых задач, ставящихся перед экспертами, выделены новые виды трасологических экспертиз. Так, в рамках транспортной трасологии – экспертиза маркировочных обозначений; трасолого-волокноведческая – в материаловедческой трасологии и др.

4.3 Современное состояние криминалистического исследования
трасологических объектов

Анализируя возможности трасологии, круг исследуемых объектов и решаемых задач, трудно переоценить роль трасологических исследований в раскрытии и расследовании преступлений. Ни одно уголовное дело не может быть расследовано без назначения и проведения той или иной трасологической экспертизы.

Трасологическая экспертиза занимает важное место в расследовании и раскрытии преступлений, что объясняется не только многочисленными решаемыми задачами, которые ставятся перед экспертом, но главное широким диапазоном исследуемых объектов. Как известно, это и разнообразные следы человека, орудий и механизмов, транспортных средств и следов животных и многие объекты, относящиеся к группе редко встречающихся в экспертной практике.

Последние при исследовании вызывают затруднения у эксперта в силу различных причин. Как правило, это отсутствие методики, когда эксперт вынужден по ходу исследования проявлять творческий подход, решать задачи на эвристическом уровне и разрабатывать определенный алгоритм последовательности действий. Особый подход требуется при производстве экспертных экспериментов, когда детально продумывается каждый этап для получения достоверных данных в экспериментальных следах (оттисках). Сложности возникают при описании следов, так как не всегда удается подобрать и использовать нужную терминологию. По ходу исследования нередко требуется совершенствовать методики или алгоритмы решения поставленных задач. Имеются и другие трудности. Это может привести к ошибкам словесного выражения и вызвать не только непонимание у оценивающих заключение процессуальных субъектов, но и сомнение в объективности и достоверности полученных результатов.[63]

Что касается следовой информации, то изучение специальной литературы и анализ следственной и экспертной практики позволяют усовершенствовать классификацию следов в криминалистике. Все следы, которые оставляет человек, можно разделить на три большие группы:

1) материально-фиксированные следы.

В свою очередь, их можно разделить на две подгруппы:

а) объекты – отражения жизнедеятельности человека (трасологические следы). Это следы папиллярных узоров рук, босых ног (ступней), губ, ушных раковин, кожного покрова тела, не имеющего папиллярных линий, зубов (зубных протезов), обуви и многие другие. Данные следы являются объектами трасологической экспертизы. В зависимости от объекта исследования они в свою очередь подразделяются на антропоскопические следы, оставляемые собственно человеком, и следы, сопутствующие жизнедеятельности человека (следы обуви, одежды, перчаток, протезов). Отдельную группу образуют следы, характеризующие навыки и привычки человека (узлы, окурки);

б) материально-фиксированные следы – объекты биологического происхождения. К этой группе можно отнести материальные следы биологического происхождения, оставляемые человеком в процессе его жизнедеятельности: пот и потожировое вещество (в том числе запаховые следы), слюна, кровь и другие выделения человека. Несмотря на свою биологическую природу, данная группа следов может являться также и объектом трасологической экспертизы. Это в основном происходит при решении таких диагностических задач, как определение механизма образования следов, взаимного расположения источника следов и воспринимающей поверхности (например, расстояние и угол, под которым текла кровь); возможное перемещение источника следов по отношению к воспринимающей поверхности;

2) идеальные следы человека. К данной группе следов в основном относится мысленный образ конкретного человека, сохранившийся в памяти потерпевшего, свидетеля-очевидца. Изучение психологических аспектов отображения информации, в частности, о признаках внешности человека является информационным полем для решения множества диагностических задач. В силу своей природы данная группа следов является специфичной, так как процесс восприятия и воспроизведения воспринятой ранее информации основан на деятельности высшей нервной системы конкретного индивида;

3) комбинированные следы или следы смешанного происхождения.[64]

К данной группе следов относится, например, почерк человека. Его природа имеет двойственный характер. С одной стороны, непосредственной физиологической основой почерка является динамический стереотип (системность). Сам процесс формирования письменно-двигательного навыка обусловлен различными психическими процессами, в его формировании участвуют нервно-физиологические составляющие. С другой стороны, почерк человека, как объект криминалистического исследования, является материально-фиксированным отображением мыслей человека или какой-либо другой информации. При этом почерковая информация фиксируется на материальном носителе.

Наиболее распространенным является использование дактилоскопической информации. При этом под дактилоскопической информацией понимается информация об особенностях строения папиллярных узоров пальцев рук человека и о его личности.[65]

Для получения диагностической информации при определении некоторых характеристик человека применяются специальные знания из различных областей: медицины, генетики, физиологии, антропологии. Комплексный подход к изучению диагностических свойств человека в процессе раскрытия и расследования преступлений, несомненно, открывает большой круг новых объектов исследования и, следовательно, решаемых задач. Именно комплексный подход к решению частной проблемы – диагностике человека в криминалистике и судебной экспертизе – может существенно повысить эффективность противодействия преступности и уголовного судопроизводства.[66]

Широкое распространение сегодня получили программно-технические комплексы криминалистического назначения, это автоматизированные дактилоскопические идентификационные системы, автоматизированные баллистические идентификационные системы, системы по составлению субъективного портрета.[67]

Приказом МВД РФ от 10 февраля 2006 г. № 70 введена Инструкция по организации формирования, ведения и использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел РФ[68]. В ней, в частности, указывалось, что ведение экспертно-криминалистических учетов может быть автоматизировано с использованием технических средств и автоматизированных информационных систем, прошедших апробацию и рекомендованных к использованию ЭКЦ МВД России.

Отдельным направлением является работа по информатизации следственных подразделений органов внутренних дел. К ним в первую очередь относится повсеместное внедрение информационно-поисковых систем («Патрон», «Оружие», «Клеймо», «Ружье» и другие), систем автоматизации учета («Учет изъятого оружия», «Учет объектов» и другие).

Сложность решения процессуальных задач обусловила дальнейшее развитие не только технических средств и методов экспертного исследования, но и теоретических положений трасологической экспертизы. Так, в последние годы в недрах теории и практики судебной экспертизы появилось новое направление экспертного исследования, которое можно назвать «интеграционной экспертизой» (от лат. integratio – объединение в целое каких-либо частей или элементов[69]). Интеграционная экспертиза является следующей после комплексной экспертизы ступенью процесса взаимопроникновения и взаимопереплетения научных знаний.

Некоторые ученые отмечают, что решение экспертных задач в рамках одной отрасли знания уже не обеспечивает должного и качественного экспертного исследования, и процесс дифференциации достиг такого уровня, что систематизация знаний, который требует перехода к интеграции[70], предлагая в рамках традиционного рода – трасологической экспертизы выделить новый вид – трасолого-материаловедческую экспертизу механических и термических повреждений, установления целого по частям.

Думается, трасолого-материаловедческую экспертизу лучше отнести к комплексной экспертизе, не выделяя ее как новый вид в связи с тем, что при решении ее задач используются знания и методы не смежных наук, а далеко отстоящих в классификации специальных знаний (трасологии и химии). Такой точки зрения придерживается Ю. Г. Гамаюнова, относящая трасолого-волокноведческую экспертизу установления составного целого, несмотря на решение ею интеграционной задачи, к комплексной экспертизе.[71]

К комплексным экспертизам относятся: криминалистическое исследование следов механических повреждений на одежде, проводимое экспертом-трасологом совместно с судебно-медицинским экспертом; судебно-взрывотехническая экспертиза[72]; и другие.

Интеграционной экспертизой является экспертное исследование установления морфологических свойств преступника в ходе экспертного исследования вещной обстановки места происшествия. И дальнейшая разработка интеграционных экспертных исследований позволит извлекать из объектов больший объем криминалистически значимой информации.[73]

Распространенные сегодня средства видеонаблюдения позволяют фиксировать широкий спектр внешних проявлений человека, включая его динамические свойства и признаки[74]. В настоящее время уже разработаны методические основы криминалистического исследования динамических свойств и признаков человека, а также классификации признаков внешности, проявляющихся в движении.[75]

Учитывая, что законодатель не дает исчерпывающего перечня свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела[76], в качестве последних, по нашему мнению, вполне могут рассматриваться и динамические проявления человека. Но к ним могут быть отнесены лишь те, обнаружение или выявление которых не требует проведения каких либо сложных исследовательских операций, которые доступны только в рамках производства судебной экспертизы. Выявляемые при освидетельствовании признаки человека должны быть доступны для визуального наблюдения (восприятия), то есть визуально проявляться.

Использование отпечатков пальцев вышло далеко за рамки криминалистики и широко используется в других отраслях права, в том числе гражданско-правового характера, например при оказании охранных услуг. Это объясняется множеством причин.

Во-первых, наличием множества разработанных и используемых сканеров отпечатков пальцев. Во-вторых, существованием готовых к применению устройств и терминалов идентификации отпечатков пальцев. В-третьих, наличием подробно описанных и проверенных практикой алгоритмов идентификации отпечатков пальцев.[77]

В каждом отпечатке пальцев можно выделить признаки двух видов: глобальные и локальные. К первому относятся признаки, которые можно отличить невооруженным глазом. В отпечатках разных людей могут содержаться идентичные глобальные признаки, однако совершенно невозможно наличие в этих же отпечатках одинаковых локальных признаков. При этом идентификации глобальных признаков может быть достаточно для точного сравнения двух отпечатков пальцев.[78]

Проиллюстрируем возможности современных автоматизированных информационно-поисковых систем (АИПС) на примере создания автоматизированной дактилоскопической идентификационной системы (с учетом громадного массива отпечатков пальцев рук лиц, состоящих на учете и представляющих оперативный интерес, а также следов рук, изымаемых с мест нераскрытых преступлений, автоматизация кодирования и поиска дактилоскопической информации совершенно необходима).

Автоматизированная дактилоскопическая идентификационная система (АДИС) – это программно-технический комплекс, предназначенный для ведения дактилоскопических учетов и осуществления проверок следов рук, изъятых с мест нераскрытых преступлений, по массивам дактилокарт лиц, состоящих на дактилоскопическом учете. За последние годы разработано и апробировано несколько АДИС, наиболее совершенной из которых признана система «Папилон», использующая самое полное топологическое описание папиллярного узора и автоматический кодер высокой точности и надежности, не требующий участия оператора при кодировании. Эта система действует в большинстве регионов страны.

АДИС «Папилон» – единственная отечественная компьютерная система, обеспечивающая надежность поиска в любом массиве дактилокарт без их предварительного отбора по качеству. Участие оператора исключено даже из процесса нахождения мелких особенностей узора. Это достигается за счет применения очень детального иерархического описания структуры папиллярного узора каждого отпечатка. На самом верхнем уровне иерархии находится тип узора, затем следует положение дельт и центров, гребневой счет дельта-дельта и дельта-центр, затем направление потоков папиллярных линий, расположение мелких особенностей и их взаимосвязанность.

Такая структура описания гарантирует очень высокую эффективность системы, поскольку значительная часть сравнений между отпечатками завершается уже на верхних уровнях, а на конечный, наиболее емкий по затратам времени уровень приходится весьма небольшая часть сравнений. Так, при поиске среднестатистического следа с 15 – 17 особенностями в массиве из миллиона отпечатков количество ложных сигналов будет не более 15 либо они вообще не пройдут.

Дактилоскопирование преступников производится на «живом» сканере «Папилон» – уникальном оптоэлектронном устройстве, формирующем электронное изображение прокатанного пальца, контрольных оттисков, отпечатков ладоней. Возможна многократная прокатка для получения оптимального результата. Порядок следования, расположение отпечатков и контрольных оттисков контролируется автоматически. Получаемые таким образом электронные дактилокарты сжимаются и практически мгновенно передаются в любую другую АДИС.[79]

Еще одна похожая по принципу действия технология – индивидуализация по форме руки. С помощью специального устройства, состоящего из камеры и нескольких подсвечивающих диодов, строится трехмерный образ кисти руки, по которому формируется сверстка и распознается человек.

Действующее законодательство не предусматривает подобного способа индивидуализации личности, однако он широко используется для идентификации клиентов банков, а также контроля доступа в специальные помещения в банках. Более 100 сканеров геометрии рук установлено в банках России.[80]

На сегодняшний день существует два способа использования геометрии руки. Первый основан исключительно на геометрических характеристиках руки, второй – на смешанных геометрических и образовых характеристиках. К последним относят образы на сгибах между фалангами пальцев и узоры подкожных кровеносных сосудов.

Предпочтительным является второй способ, т.к. в первом случае не исключается возможность использования муляжа кисти руки с характеристиками зарегистрированной в системе личности, что приведет к ошибкам в индивидуализации.

Выпускаются и системы, индивидуализирующие человека по расположению вен на лицевой стороне ладони. С помощью инфракрасной камеры считывается рисунок вен на лицевой стороне ладони или кисти руки, полученная картинка обрабатывается, и по схеме расположения вен образуется цифровая сверка.

Все большую популярность приобретает идентификация по сетчатке глаза. Для того чтобы сетчатка глаза стала видна, человеку необходимо посмотреть на удаленную световую точку, и таким образом подсвеченное глазное дно сканируется специальной камерой.

Рисунок радужной оболочки глаза стабилизируется в возрасте от шести месяцев до двух лет и не изменяется в течение всей жизни. Он также является уникальной характеристикой человека. Для его сканирования достаточно использования портативной камеры со специализированным программным обеспечением, позволяющим захватывать изображения части лица, из которого выделяется рисунок радужной оболочки, по которому строится цифровой код для идентификации человека.

Подобные способы идентификации применяются в Германии, Японии и США при проведении банковских операций через банкоматы. В России данный способ идентификации применяется для защиты от несанкционированного доступа к объектам различного рода. Кроме того, такая индивидуализация позволяет отслеживать присутствие и отсутствие людей на рабочих местах, посетителей, лиц, имеющих доступ к каждой точке контроля доступа.[81]

Еще одним способом индивидуализации человека является ДНК-идентификация – современный высокоэффективный метод идентификации личности на основе исследования генетических свойств. Суть снятия отпечатков ДНК заключается в том, что некоторое количество ДНК, полученное из любой ядросодержащей ткани индивидуума, с помощью фермента расщепляют на фрагменты различной величины. Причем набор фрагментов индивидуален для каждого человека и неизменен на протяжении всей жизни. Так как каждый человек в соматических клетках имеет удвоенный набор хромосомных локусов (один от отца, другой от матери), то на основании анализа ДНК можно установить родство.[82]

ДНК-идентификация требует самого внимательного отношения к тому, как она применяется, важнейшей задачей здесь является разработка правового обеспечения, которое должно охватить все наиболее значимые аспекты использования ДНК-идентификации в практике.

Это связано прежде всего с тем обстоятельством, что этот вид исследования имеет совершенно особенный объект, не имеющий аналогов, – в ДНК в закодированном виде содержится вся наследственная информация об индивидууме. Неправомерное расшифровывание и использование этой информации может нанести моральный, социальный и иной вред ее носителю, повлечь существенное нарушение его конституционных и гражданских прав. Возможно использование полученной генетической информации и против биологических родственников лиц, попавших в сферу судопроизводства.[83]

Еще одним весьма важным моментом является исключительно высокая значимость результатов ДНК-идентификации для правосудия. Результаты ДНК-идентификации необходимы для разрешения гражданских дел, в том числе тех из них, в которых решается вопрос о важнейших правах человека, затрагивающих его имя, происхождение, наследственные права и т.д.

Поэтому для хода развития ДНК-идентификации закономерно то, что разработка ее методических, технологических аспектов во всем мире с самого начала сопровождалась разработкой ее правового базиса. Об этом свидетельствуют многочисленные правовые акты, изданные в разных странах.

В гражданско-правовой сфере идентификационные исследования с использованием методов анализа ДНК чаще всего проводятся во исполнение ст. 47 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей акты гражданского состояния, подлежащие государственной регистрации. Соответственно п. 5 ч. 1 этой статьи государственной регистрации подлежит установление отцовства; частью третьей регламентирован судебный порядок разрешения споров, возникающих между заинтересованными лицами. Одним из важнейших доказательств здесь может выступать заключение эксперта по результатам идентификационного исследования. Основания для проведения идентификационных исследований в целях установления отцовства, материнства содержатся также в Семейном кодексе Российской Федерации[84]. ДНК-идентификация может использоваться и в связи с реализацией иных пунктов ч. 1 ст. 47, а также во исполнение ст. ст. 42 – 46 ГК РФ[85], регулирующих гражданско-правовые отношения, связанные с признанием гражданина безвестно отсутствующим или умершим либо отменой соответствующих решений, ст. 19 ГК РФ, а также статей раздела V, определяющих наследственные права.

ДНК-идентификация, как правило, проводится в рамках судебной экспертизы, поэтому производство соответствующих исследований осуществляется на основе тех законодательных актов, которые регулируют производство судебных экспертиз.

Законодательное регулирование экспертной деятельности в области ДНК-идентификации осуществляется главным образом в рамках общих положений, охватывающих судебную экспертизу в целом. Однако деятельность в области ДНК-идентификации слишком специфична, чтобы ее можно было урегулировать лишь с помощью законодательных актов общего характера[86]. Специальные же вопросы ДНК-идентификации рассмотрены в немногочисленных ведомственных источниках, охватывающих лишь определенные секторы данной области экспертных исследований и не всегда имеющих достаточную юридическую силу.[87]

Законодательство России предусматривает как обязательную, так и добровольную геномную регистрацию. Обязательной геномной регистрации подлежат лица, осужденные и отбывающие наказание за совершение тяжких или особо тяжких преступлений, а также всех категорий преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Также обязательная геномная регистрация проводится в отношении неустановленных лиц, биологический материал которых изъят в ходе следственных действий. Кроме того, обязательной геномной регистрации подлежат неопознанные трупы. Добровольную геномную регистрацию могут проходить граждане РФ, а также иностранные граждане и лица без гражданства, проживающие или временно пребывающие на территории страны. Добровольная регистрация проводится по письменному заявлению на платной основе.[88]

Правовое регулирование деятельности в области баз генетических данных является насущной проблемой современного права. Создание системы геномной регистрации граждан требует тщательного правового регулирования, определяющего контингент лиц, подлежащих указанной регистрации, порядок внесения информации в базу данных, сроки ее хранения и многочисленные другие позиции. В странах, в которых внедрен данный вид учета, законодательный базис соответствующего института формировался в течение целого ряда лет, постоянно дополняясь, обновляясь и совершенствуясь. Этот процесс представляет собой многоэтапное правотворчество.

Принятый в России Закон устанавливает лишь самые базовые, фундаментальные положения, для реализации которых требуется разработать и утвердить еще не один нормативно-правовой акт. Отдельной задачей остается правовое регулирование экспертной деятельности в области ДНК-идентификации.

Особое место здесь принадлежит проблеме обеспечения конфиденциальности генетической информации, поскольку ДНК содержит всю наследственную информацию об индивидууме. В Законе о геномной регистрации прописан порядок получения, учета, хранения, использования и уничтожения геномной информации базы данных, однако по гражданским делам проходят самые различные лица. Не относясь к контингентам, указанным в Законе, они не будут подлежать геномной регистрации, однако их генетическая информация будет зафиксирована в экспертных заключениях, а биологические образцы и выделенная из них ДНК – находиться в экспертных лабораториях либо храниться при деле. Необходимо обеспечить защиту этой информации и этого биологического материала от несанкционированного использования.

Совершенно очевидно, что должны быть строго регламентированы все этапы обращения с генетической информацией. Это должно найти воплощение в особом пропускном режиме ДНК-лабораторий, требованиях к отбору лиц, осуществляющих анализ ДНК, порядку исследования, режиму использования архивов экспертных заключений.[89]

Таким образом, насущной задачей дальнейшей разработки ДНК-идентификации является создание ее правовой базы.[90]

Очевидно, что все рассмотренные биометрические средства индивидуализации человека в определенной степени могут использоваться для его идентификации в гражданско-правовых отношениях.

Наиболее ярким примером этого служит банковская сфера. Выпуск биометрических карт с данными и фотографией пользователя начал осуществляться с 2009 г. Предполагается, что в дальнейшем при помощи биометрических данных пользователя будут осуществляться банковские операции и в сети Интернет. Безусловно, для использования подобных систем необходима разработка стандартов их применения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На современном этапе развития трасология является базовой отраслью криминалистической техники, которая достигла высокого уровня развития. Свидетельством тому может стать методологическая роль трасологии, которую она выполняет по отношению ко многим областям научных знаний, поскольку теоретические положения и методы судебной трасологии давно вышли за рамки этой отрасли криминалистического знания.

На сегодняшний день теория судебной трасологии выполняет методологические функции не только по отношению к иным отраслям криминалистических знаний, но и ряду других знаний, изучающих следы, в которых отображаются процессы материального взаимодействия. Методологические функции выполняют такие концептуальные положения трасологии, как: учение о следовом контакте; учение о механизмах следообразования (понятие следообразования, степень отображения в зависимости от структуры следообразующего и следовоспринимающего объектов и т. п.); классификация признаков, отображающихся в следах.

Методологическая роль трасологии определяется как своеобразная сердцевина научной деятельности, представляющая собой сложную, динамичную и модифицируемую в зависимости от обстоятельств и условий систему методов, приёмов, а также эвристических возможностей, предназначенных для решения задач и проблем науки, разрабатываемой научной тематики. Она является своеобразным компасом и основой научного творчества по многим направлениям.

Изменения в неживой природе как форма отражения преступления достаточно часто проявляются в виде следов-отображений: отпечатков отдельных особенностей (преимущественно внешнего строения) взаимодействовавших объектов; повреждения, разрушения, деформации объектов; разделения объектов на части; и т.д. Данные следы, механизм их образования, средства, приемы, методы собирания и исследования в целях выяснения обстоятельств, значимых для расследования и предупреждения преступлений, изучает трасология. Как известно, трасология - криминалистическое учение о следах, отрасль криминалистической техники, изучающая закономерности возникновения материально фиксированных следов преступления, разрабатывающая методики их обнаружения, фиксации, изъятия и исследования. Ее роль в борьбе с преступностью определяется возможностью получения криминалистически значимой информации о субъекте или объекте, оставившем следы, его действиях (в случаях, когда речь идет о человеке или животном), а также о действиях с ним, приведшим к образованию следов. Трасология нацелена на решение задач, связанных с установлением родовой (групповой) принадлежности объектов; индивидуальной идентификацией объектов по их следам; получением информации об отдельных особенностях объектов, оставивших следы; определением механизма образования следов и сопряженных с ним обстоятельств расследуемого преступления; выявлением причин и условий, способствовавших совершению преступления, и разработкой профилактических мероприятий.

Отражение преступления в живой природе (применительно к жизнедеятельности человека) происходит в виде образов события и обстоятельств преступления, формирующихся в памяти людей. По современным представлениям фиксация следов в памяти осуществляется в три этапа: вначале в иконической (сенсорной) памяти на основе деятельности анализаторов возникают сенсорные следы; затем информация, полученная посредством анализаторов, направляется в высшие отделы головного мозга, где происходит анализ, сортировка и переработка сигналов; на третьем этапе информация переводится в долговременную память. Идеальные следы, недоступные для непосредственного восприятия, познаются с помощью их материализации. Материализация идеальных следов происходит, как правило, в процессе общения участников уголовного судопроизводства с использованием вербальных и невербальных средств коммуникации.

Получение криминалистически значимой информации в ходе общения между субъектами уголовного судопроизводства сопряжено со значительными трудностями, поскольку само понятие «общение» многозначно. Невербальная коммуникация как составляющая общения предполагает непрерывную переработку информации, циркулирующей между субъектами. Речь идет о сложном процессе передачи, приема, интерпретации и преобразования информации, осуществляемом участниками уголовного судопроизводства с помощью несловесных средств общения. При этом по степени волевого участия субъекта в процессе передачи информации по несловесным каналам общения невербальные проявления личности можно классифицировать на произвольные и непроизвольные; по степени опосредованности восприятия информации, выраженной в невербальной форме, можно выделять информацию, получаемую участниками уголовного процесса с помощью органов чувств (и тогда речь идет об органолептических методах получения информации), а также информацию, получаемую с использованием специальных технических средств (и тогда речь идет об инструментальных методах получения информации).

Трасология - криминалистическое учение о следах - один из центральных разделов криминалистической техники, в котором изучаются теоретические основы и закономерности возникновения следов, отражающих механизм совершения преступления; разрабатываются рекомендации по применению методов и средств обнаружения, изъятия и исследования следов в целях выяснения обстоятельств, значимых для раскрытия, расследования и предупреждения преступных посягательств.

Следует признать, что трасологическая экспертиза со времен первых монографий отечественных криминалистов-трасологов до исследований ученых-криминалистов последних лет совершила в своем развитии большой качественный скачок. Еще 30 лет назад экспертами в основном проводились экспертизы по так называемым традиционным трасологическим объектам - следам обуви, орудий взлома, транспортных средств, а также пломбам, замкам и закруткам и т.д. Крайне редко исследовались другие объекты криминалистического следоведения. С развитием теории судебной экспертизы, разработкой научно-обоснованных методик исследования и внедрением современных научно-технических средств и методов в практике трасологических экспертиз стало возможным исследование таких сложных объектов, как микротрассы, следы кожного покрова человека и животных, следы сверления и полного распила и т.д.

Подводя итог изложенному, можно заметить, что изучение следов, как материальных, так и идеальных, связано с существованием некой области знания, находящейся на стыке различных наук, ни одну из которых в принципе нельзя считать «базовой» по отношению к данному разделу «следоведения». Область знания, посвященная изучению следов, не может длительное время фокусироваться на совершенствовании своих теоретических основ. Выработка методик обнаружения, закрепления, изъятия и исследования следов, возникающих в результате физических, химических, биологических, а также иных процессов, обеспечивает целенаправленное развитие системы знания, объединяющей изначально не связанные между собой элементы. В свою очередь, развитие системы в целом способствует тому, что конкретная методика, ориентированная на работу с тем или иным видом следов, при всем их многообразии может быть гармонично включена в число средств, приемов и методов получения значимой информации независимо от сферы человеческой деятельности.

[1] Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза. Курс общей теории / Т. В. Аверьянова. - М. : Норма, 2019. - С. 45.

[2] Майлис Н. П. Руководство по трасологической экспертизе / Н. П. Майлис. - М. : Юстицинформ, 2017. - С. 118.

[3] Мгеадзе О.М. Знаменитые криминалисты: очерки истории / О.М. Мгеладзе.- М.: Эксмо, 2019.- С. 26.

[4] Чурилов С. Н. Криминалистическая методика : история и современность / С. Н. Чурилов. - М. : ИКЦ «Маркетинг», 2019. - С. 55.

[5] Ищенко Е. П. Общий взгляд на криминалистическое следоведение / Е. П. Ищенко // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. – 2019. – № 5. – С. 22.

[6] Инструкция по организации формирования, ведения и использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел РФ : приказ МВД РФ от 10.02.2006 № 70 (ред. от 21.05.2008) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[7] Нургалиев Р. М. Экспертно-криминалистическим подразделениям органов внутренних дел России исполнилось 90 лет / Р. М. Нургалиев // Законность.- 2016.- № 5.- С. 20.

[8] Об организации научного обеспечения и применении положительного опыта в органах внутренних дел Российской Федерации : приказ МВД РФ от 18.03.2013 № 150 (ред. от 28.02.2020) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[9] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[10] Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, утв. ВС РСФСР 27.10.1960 (ред. от 29.12.2001, с изм. от 26.11.2002)  // Ведомости ВС РСФСР.- 1960.- N 40.- Ст. 592. (Утратил силу)

[11] О государственной судебно-экспертной деятельности : федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[12] О вопросах организации деятельности экспертно-криминалистических центров органов внутренних дел : приказ МВД РФ от 30.05.2003 № 366 (ред. от 28.11.2019) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[13] Щелкунов В. А. Судебно-экспертная деятельность : история и современное состояние / В. А. Щелкунов, И. Н. Леонов // История государства и права. - 2018. - № 18. - С. 14.

[14] Шуруханов Н. Г. Криминалистика : учебник / Н. Г. Шуруханов. – М. : Норма-Инфра, 2018. – С. 90.

[15] Криминалистика : учебник / под ред. Е. П. Ищенко. - М. : Проспект, 2015.- С. 91.

[16] Корниенко Н. А. Следы человека в криминалистике : учебно-методическое пособие / Н. А. Корниенко. – СПб. : Питер, 2017. - С. 195.

[17] Чурилов С. Н. Методика расследования преступлений : общие положения / С. Н. Чурилов. - М. : Волтерс Клувер, 2018. - С.28.

[18] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[19] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 г. № 196-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[20] Чурилов С. Н. Методика расследования преступлений : общие положения / С. Н. Чурилов. - М. : Волтерс Клувер, 2018. - С. 28.

[21] Гармаев Ю. П. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений : теория и практика / Ю. П. Гармаев, А. Ф. Лубин. - СПб. : Питер, 2019. - С. 29.

[22] Суворова Л. А. Идеальные следы в криминалистике / Л. А. Суворова. - М. : Норма-Инфра, 2018. - С. 22.

[23] Мещеряков В. А. Преступления в сфере компьютерной информации / В. А. Мещеряков. – М. : Норма-Инфра, 2020. – С. 102.

[24] Баев О. Я. Использование информации современных систем мобильных коммуникаций в расследовании преступлений / О. Я. Баев, В. А. Мещеряков // Безопасность информационных технологий. – 2019. – № 1. – С. 15.

[25] Гросс Г. Н. Руководство для судебных следователей как система криминалистики / Г. Н. Гросс. – М. : Норма-Инфра, 2016. – С. 158.

[26] Эксархопуло А. А. Криминалистика : теоретические проблемы и практические решения : учеб. пособие / А. А.  Эксархопуло. – Уфа : УЮИ МВД России, 2018. – 288 с.

[27] Баев О. Я. Прагматические основы криминалистической методики уголовно-процессуального исследования преступлений отдельных видов / О. Я. Баев. – М. : Волтерс Клувер, 2017. – С. 22.

[28] Об организации использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел Российской Федерации : приказ МВД России от 10.02.2006 № 70 (ред. от 28.12.2016) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[29] Майлис Н. П. Трасология и трасологическая экспертиза : курс лекций / Н. П. Майлис. – М. : РГУП, 2015. – С. 25.

[30] Божченко А. П. Диагностика возраста человека по папиллярному рисунку пальцев рук / А. П. Божченко // Эксперт-криминалист. – 2019. – № 3. – С. 27.

[31] Мамонов В. С. О фиксации результатов осмотра места происшествия / В. С. Мамонов // Российский следователь.- 2018. - № 11.- С. 16.

[32] Божченко А. П. Судебно-медицинская оценка дерматоглифических признаков пальцев рук в идентификации личности / А. П. Божченко.- СПб. : Питер, 2019.- С. 339.

[33] Звягин В. Н. Медико-антропологические аспекты дерматоглифики фаланг кисти / В. Н. Звягин // Судебно-медицинская экспертиза.- 2020.- № 1.- С. 15.

[34] Моисеева Т. Ф. Комплексное криминалистическое исследование потожировых следов человека / Т. Ф. Моисеева.- М. : Городец, 2018.- С. 119.

[35] Божченко А. П. Дерматоглифика в идентификации личности / А. П. Божченко, В. Л. Попов, Г. И. Заславский.- СПб. : Пресс-Центр, 2018. – С. 138.

[36] Никитин И. М. Установление принадлежности следов нескольких пальцев одному человеку / И. М. Никитин  // Судебная экспертиза. – 2018. – № 1. – С. 25.

[37] Чистикин А. Н. Применение дерматоглифики в медицине и криминалистике : научно-методическое пособие / А. Н. Чистикин, В. В. Яровенко. - Тюмень : ТНИИиНО, 2017. - С. 84.

[38] Патрушева Т. В. Проблемы применения компьютерных средств при исследовании папиллярных узоров : монография / Т. В. Патрушева. - Тюмень: ТЮИ, 2018. - С. 31.

[39] Белкин Р. С. Курс криминалистики : учебное пособие для вузов / Р. С. Белкин. – М. : ЮНИТИ-ДАНА; 2017. – С. 291.

[40] Исютин-Федотков Д. В. Теория криминалистической дерматоглифики / Д. В. Исютин-Федотков // Эксперт-криминалист. – 2017. – № 1. – С. 4.

[41] Исютин-Федотков Д. В. Основы криминалистического изучения личности: монография / Д. В. Исютин-Федотков. – М. : Проспект, 2018. – 279 с.

[42] Кирсанов З. И. Теоретические основы криминалистики / З. И. Кирсанов. – М. : Юрист, 2018. – С. 182.

[43] Курс криминалистики. Общая часть / под ред. В. Е. Корноухова. - М. : Волтерс Клувер, 2018. - С. 294.

[44] Жукова Н. А. Трасология и трасологическая экспертиза. Теоретические основы : учебное пособие для вузов / Н. А. Жукова, И. Н. Кислицина. - 2-е изд., испр. и доп. – М. : Юрайт, 2019. - 160 с.

[45] Руководство по расследованию преступлений : учебное пособие / под ред. А. В. Гриненко. - М.: Норма, 2019. - С. 119.

[46] Тугушева Н. Р. Возможности трасологической экспертизы при расследовании дорожно-транспортных преступлений / Н. Р. Тугушева // Молодой ученый. – 2020. - № 47. – С. 407-409.

[47] Беляев М. В. Современные возможности установления модели транспортного средства на месте дорожно-транспортного происшествия / М. В. Беляев // Энциклопедия судебной экспертизы. – 2019. - № 1. – С. 17.

[48] Майлис Н. П. Руководство по трасологической экспертизе / Н. П. Майлис. - М. : Волтерс Клувер, 2017. - С. 323.

[49] Зинин А. М. Судебная экспертиза : учебник / А. М. Зинин, Н. П. Майлис. - М. : Норма-Инфра, 2018. - С. 71.

[50] Гамаюнова Ю. Г. Комплексная трасолого-волокноведческая экспертиза : научно-методическое пособие / Ю. Г. Гамаюнова; под ред. В. Ф. Орловой. - М. : Волтерс Клувер, 2019. - С. 47.

[51] Зимин А. М. Криминалист в следственных действиях : учебно-практическое пособие / А. М. Зимин. – М. : Экзамен, 2019. – С. 44.

[52] Аминев Ф. Г. О современных возможностях криминалистического исследования трасологических объектов / Ф. Г. Аминев // Эксперт-криминалист. - 2017. - № 3. - С. 17.

[53] Исаенко В. Н. Криминалистическая подготовка прокурорских работников, участвующих в уголовном судопроизводстве / В. Н. Исаенко // Законность. – 2017. – № 6. – С. 7.

[54] Возгрин И. А. Научные основы криминалистической методики расследования преступлений : курс лекций / И. А. Возгрин. – СПб. : Питер, 2017. – С. 70.

[55] Дулов А. В. К вопросу о криминалистическом анализе преступлений / А. В. Дулов. – М. :  ВНИИСЭ, 2017. – С. 80.

[56] Долгинов С. Д. Осмотр места происшествия : учебное пособие / С. Д. Долгинов. – СПб. : Питер, 2016. – С. 118.

[57] Россинская Е. Р. Криминалистика : учебник / Е.Р. Россинская. – М. : Проспект, 2018. – С. 143.

[58] О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации : федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // КонсультантПлюс. Версия Проф.

[59] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации : учебник / под ред. П. А. Лупинской. – М. : Волтерс Клувер, 2017. – С. 318.

[60] Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия / Р. С. Белкин. – М. : Норма-Инфра, 2019. – С. 110.

[61] Щелкунов В. А. Судебно-экспертная деятельность : история и современное состояние / В. А. Щелкунов, И. Н. Леонов // История государства и права. – 2015. – № 18. – С. 40.

[62] Майлис Н. П. Судебная трасология : учебник для высших учебных заведений / Н. П. Майлис. – М. : Юрайт, 2017. – С. 54.

[63] Судебная экспертиза : типичные ошибки / под ред. Е. Р. Россинской. – М. : Проспект, 2019. – С. 193.

[64] Соколова О. А. Актуальные направления комплексного подхода к изучению личности человека в предупреждении, раскрытии и расследовании преступлений / О. А. Соколова // Эксперт-криминалист. – 2020. – № 3. – С. 11.

[65] О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации : федеральный закон от 25.07.1998 № 128-ФЗ  (ред. от 13.07.2020) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[66] Лузгин И. И. Технико-криминалистическое обеспечение как мегаинструментальная технология формирования единого криминалистического пространства / И. И. Лузгин // Эксперт-криминалист. – 2018. – № 1. – С. 32.

[67] Костовский О. Н. Использование АДИС в раскрытии преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов / О. Н. Костовский, Е. Н. Холопова // Российский следователь. – 2017. – № 13. – С. 41.

[68] Инструкция по организации формирования, ведения и использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел РФ : приказ МВД РФ от 10.02.2006 № 70 (ред. от 28.12.2016) // «КонсультантПлюс. Версия проф.

[69] Краткий словарь иностранных слов / сост. С. М. Локшина. – М. : Прогресс, 2017. – С. 283.

[70] Зинин А. М. Судебная экспертиза : учебник / А. М. Зинин, Н. П. Майлис. – М. : Норма-Инфра, 2018. – С. 71.

[71] Гамаюнова Ю. Г. Комплексная трасолого-волокноведческая экспертиза : научно-методическое пособие / Ю. Г. Гамаюнова; под ред. В. Ф. Орловой. – М. : Волтерс Клувер, 2019. – С. 50.

[72] Зимин А. М. Криминалист в следственных действиях: Учебно-практическое пособие / А. М. Зимин – М. : Экзамен, 2017. – С. 44.

[73] Аминев Ф. Г. О современных возможностях криминалистического исследования трасологических объектов / Ф. Г. Аминев // Эксперт-криминалист. – 2017. – № 3. – С. 17.

[74] Основы криминалистического исследования динамических признаков человека : монография / под ред. А. М. Зинина. – М. : Юрлитинформ, 2020. – С. 39.

[75] Булгаков В. Г. О современной классификации признаков походки человека в криминалистике / В. Г. Булгаков // Вестник криминалистики. – 2020. – № 4. – С. 49.

[76] Гуев А. Н. Постатейный комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / А. Н. Гуев. – М. : Проспект, 2017. – С. 114.

[77] Кухарев Г. А. Биометрические системы : методы и средства идентификации личности человека / Г. А. Кухарев. – СПб. : Политехника, 2018. – С. 15.

[78] Самищенко С. С. Ошибки дактилоскопической экспертизы / С. С. Самищенко. – М. : Инфра-М, 2017. – С. 85.

[79] Бирюков В. В. Научные и практические основы использования компьютерных технологий для фиксации криминалистически значимой информации : монография / В. В. Бирюков. – Ростов-на-Дону : Феникс, 2020. – С. 79.

[80] Мызров С. Н. Биометрические технологии в процессе индивидуализации человека / С. Н. Мызров // Российский следователь. – 2018. – № 15. – С. 10.

[81] Лосев М. Интегрированные биометрические системы контроля доступа по радужной оболочке глаза / М. Лосев, В. Сидоров // Электроника : наука, технология, бизнес. – 2018. – № 6. – С. 15.

[82] Исаева Л. Идентификация личности погибшего / Л. Исаева // Законность. – 2017. – № 2. – С. 11.

[83] Перепечина И. О. Особенности формирования базы данных о генетических признаках на основе автоматизированных информационных систем / И. О. Перепечина, М. Г. Пименов, С. А. Кондратов // Экспертная практика. – 2017. – № 40. – С. 5.

[84] Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 02.07.2021) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[85] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 28.06.2021) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[86] О государственной геномной регистрации в Российской Федерации : федеральный закон от 03.12.2008 № 242-ФЗ (с изм. от 17.12.2009) // КонсультантПлюс. Версия проф.

[87] Надоненко О. Н. Особенности реализации федеральной программы геномной регистрации / О. Н. Надоненко // Юридический мир. – 2019. – № 1. – С. 33.

[88] Кучеренко А. В. Особенности обработки персональных данных лица в случае его смерти / А. В. Кучеренко // Информационное право. – 2019. – № 2. – С. 20.

[89] Перепечина И. О. Правовое обеспечение судебной ДНК-идентификации в контексте защиты прав личности / И. О. Перепечина // Государственная власть и местное самоуправление. – 2020. – № 11. – С. 41.

[90] Мызров С. Н. Биометрические технологии в процессе индивидуализации человека / С. Н. Мызров, С. В. Лукашевич // Российский следователь. – 2019. – № 15. – С. 17.