Особенности квалификации вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности

Особенности квалификации вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1  ОБЩАЯ КВАЛИФИКАЦИЯВЕРБОВКИ ИЛИ ПОДГОТОВКИ ЛИБО ВООРУЖЕНИЯ ЛИЦ С ЦЕЛЬЮ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ И ЭКСТРЕМИСТКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ……………………………………….7-31

1.1 История развития уголовного законодательства об ответственности за вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности …………………………….7-14

1.2 Международно-правовые акты за вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности…………………………………………………………………….15-22

1.3 Зарубежное законодательство за вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности…………………………………………………………………….22-31

2 ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ВЕРБОВКИ ИЛИ ПОДГОТОВКИ ЛИБО ВООРУЖЕНИЯ ЛИЦ С ЦЕЛЬЮ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ И ЭКСТРЕМИСТКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ………..33-59

2.1 Объективные признаки  вербовки или подготовки либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности…...32-39

2.2 Субъективные признаки вербовки или подготовки либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности..................................................................................................40-46

2.3  Сравнительный анализ вербовки или подготовки либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности со смежными преступлениями……………………………………………………47-59

3 КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕРБОВКИ ИЛИ ПОДГОТОВКИ ЛИБО ВООРУЖЕНИЯ ЛИЦ В ЦЕЛЯХ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ЛИБО ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ………………………………………………………………60-73

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………....74-75

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ…………………………..76-81

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. В современном мире одной из наиболее опасных угроз международной стабильности, миру и безопасности является терроризм и экстремизм.

В п. 1 ст. 6 Закона Республики Казахстан от 06 января 2012 г. № 527-IV «О национальной безопасности Республики Казахстан» терроризм, экстремизм и сепаратизм в любых их формах и проявлениях обозначены в числе основных угроз национальной безопасности. Столь высокая степень общественной опасности данной угрозы, в первую очередь, обусловлена масштабностью и темпами распространения - угрожающими для всего мирового  сообщества[1].

В Послании Президента Республики Казахстан «Казахстан - 2030» определено: «…безопасность нации и сохранение государственности должны быть ключевым приоритетом в нашей политике. Важнейшим вопросом проблемы региональной безопасности является активизация религиозного экстремизма и терроризма…»[2].

Для Казахстана террористическая угроза особенно актуальна, поскольку является активным субъектом международных отношений и имеет исключительное географическое положение. Кроме того, Казахстан является многонациональной и многоконфессиональной страной, поэтому все риски, связанные с террористической и экстремисткой угрозой возрастают.

В этой связи в Республике Казахстанодной из главных государственных задач определено противодействие терроризму и экстремизму, в том числе вербовке или подготовке либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности.

Действующее законодательство обладает достаточно полным набором правовых норм, позволяющих эффективно осуществлять борьбу с вербовкой или подготовкой либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности.

Основными актами противодействия данному виду преступности являются Закон Республики Казахстан от 13 июля 1999 г. «О противодействии терроризму» [3] и Закон Реcпублики Казахстан от  18 февраля 2005 г. «О противодействии экстремизму» [4], в них определены правовые и организационные основы противодействия терроризму и экстремизму, ответственность за осуществление вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности. 

Вместе с тем, имеющийся потенциал мер правового характера не всегда используется в полной мере в силу недостаточной эффективности правоприменительной деятельности, а также в связи с существующими пробелами в их квалификации.

В этих условиях особую значимость приобретает рассмотрение уголовно-правовых вопросов, связанных с квалификацией вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности.

Степень разработанности темы исследования.Теоретические и методологические аспекты по общим вопросам террористических и экстремистских преступлений рассматривались в работах отечественных и зарубежных учёных: А. П. Абрамова, Ю.И. Авдеева, Ю.М. Антоняна, З. С. Арухова, А.Г. Безверхова, М.А Биекенова, А.П. Бошнягана, В. А. Бурковской, А. Ю. Винокурова, С. Досанова, С.У. Дикаева, Р.Т. Завотпаева, А.Г. Залужный, Е.И. Каиржанова, А.С. Калмырзаева, К.Ж. Карбузова, Г.Т. Кужабаева, А. В. Коровикова, В. В. Меркурьева, А. А. Нурулаева, А.Б. Скакова, Е.С. Тлеубаева, Н.Н. Турецкого, В.В. Устинова, Ж.А. Шалабаеваи других.

Работы данных авторов имеют важное научное и практическое значение.  Многие сформулированные положения в проведенных исследованиях и рекомендациях являются дискуссионными, другие требуют дальнейшей разработки и теоретического обоснования. Кроме того, в данных работах не рассматриваются подробно вопросы, связанные с квалификациейвербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности.

В отечественном научном мире до сих пор нет работ, посвященных вербовке или подготовке либо вооружении лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности, подготовленного на основе нового уголовного законодательства и практики его применения.

Данные обстоятельства, указывающие на актуальность и новизну рассматриваемых вопросов, обусловили выбор темы магистерской диссертации, предопределили направленность и характер исследования.

Объектом исследованиявыступает вербовка или подготовка либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности как правовое явление, нашедшее отражение в уголовном законе и порождающее общественные от­ношения, связанные с его установлением в процессе судебно-следственной практики.

Предметом исследования выступают нормы национального и зарубежного законодательства, предусматривающие ответственность вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности и практика их применения, законопроекты, нормативные постановления Верховного Суда Республики Казахстан и другие акты судебного толкования, научные публикации по исследуемым вопросам.

Цель и задачи исследования.Основная цель диссертационной работы заключается в исследовании уголовно-правовой характеристики вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности  и изучении проблемы их квалификации.

Поставленная цель предопределила необходимость решения следующих исследовательских задач:

- раскрытьисторическиеимеждународно-правовыепредпосылкикриминализациивербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности;

- раскрытьобъективныеисубъективныепризнаки;

- отграничитьсоставданногопреступленияотиныхсхожихпреступлений;

- провести криминологический анализвербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности.

Методология исследования. Методологической основой диссертационной работы послужил общенаучный диалектический метод познания явлений и процессов, а также историко-правовой, сравнительно - правовой, формально-логический методы исследования.

Научная и практическая значимость исследования заключаются в том, что отдельные положения и выводы, содержащиеся в работе, могут способствовать успешному решению задач, стоящих перед наукой уголовного права, а также правоприменительной практикой.

Научная новизна исследования. Диссертация является комплексным исследованием вопросов вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности. На основе обобщения научно-теоретического материала и правоприменительной практики автором предпринята попытка разработать и выдвинуть на защиту ряд положений законодательного и организационного характера.

Научная новизнадиссертационного исследования заключается в том, что магистерская диссертация является одним их первых монографических исследований теоретических и практических аспектов квалификации вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности, проведенного через призму новелл уголовного законодательства.

Системный и комплексный подход в исследовании позволил осуществить ряд предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства об ответственности за вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности и практики его применения.

Из общего комплекса выводов, которые обосновываются в диссертации и отражают ее новизну, на защиту выносятся следующие положения на защиту:

1. Анализируя мнения научных и практических работников, автор приходит к выводу, что:

«вербовка» -  это ненасильственная деятельность, направленная на получение согласия лица совершить одно из преступлений;

«вооружение» - снабжение любыми видами оружия, а так же боевыми припасами, взрывчатыми веществами или взрыв­ными устройствами. Вооружение означает поставку и обеспечение террори­стов средствами поражения людей или уничтожения материальных объектов - огнестрельным и холодным оружием, боевой техникой, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами и т.д.;

«Подготовка» - это действия,  направленные на  обучение лица, его идеологическая обработка, физическая тренировка, огневая подготовка, привитие ему конкретных зна­ний, навыков, приемов, способов, тактики, методики совершения таких пре­ступлений, разработка планов осуществления террористической деятельно­сти, правил конспирации, приобретения оружия, изготовления и подделки документов, организация материальной базы, транспорта.

2. В вопросах квалификации вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности сопряжена с проблемой конкуренции общих и специальных норм, поскольку указанное содействие, по сути, заключается в приготовлении к преступлению, подстрекательстве к нему либо пособничестве в его совершении.

Для устранения коллизию между положениями Общей и Особенной частей УК РК необходимо установить приоритет Общей части УК.

3. В целях разрешения проблем в правоприменительной практике, связанных с квалификацией вербовки или подготовки либо вооружения лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности, следует принять нормативное постановление Верховного Суда Реcпублики Казахстан.

В частности, в данном нормативном постановлении целесообразно дать разъяснение понятий, характеризующих вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности, а также раскрыть его отличие от смежных преступлений.

4. В целях единообразного применения действующего законодательства необходимо изложить ст. 259 УК в следующей редакции ст. 259 УК РК:

«Статья 205. Содействие террористической и экстремисткой деятельности

1. Вербовка лица в целях организации террористической либо экстремисткой деятельности, -

наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества.

2. Вооружение лица в целях совершения террористической либо экстремисткой деятельности, -

наказывается лишением свободы на срок от восьми до двенадцати лет с конфискацией имущества.

3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения или в отношении несовершеннолетнего, -

наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества.

Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты проведенного научного исследования и основанные на них выводы, предложения и рекомендации докладывались на научно-теоретических и научно-практических конференциях. Основные положения диссертации опубликованы в научных статьях.

Структура диссертации определяется целями и задачами исследования. Она состоит из введения, трех разделов, включающих шесть подразделов, заключения и списка использованных источников.

РАЗДЕЛ 1  ОБЩАЯ КВАЛИФИКАЦИЯВЕРБОВКИ ИЛИ ПОДГОТОВКИ ЛИБО ВООРУЖЕНИЯ ЛИЦ С ЦЕЛЬЮ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ И ЭКСТРЕМИСТКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1.1 История развития уголовного законодательства об ответственности за вербовку или подготовку либо вооружение лиц с целью организации террористической и экстремисткой деятельности

Изучение исторических ᅠмоментов, связанных ᅠс противостоянием вербовке или ᅠподготовке либо ᅠвооружении лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности, должно ᅠи может основываться ᅠна исследовании нормативных ᅠисточников, регулирующих ᅠданный процесс, ᅠкоторые более ᅠили менее ᅠобъективно отражают ᅠсущность и состояние ᅠэтого явления, ᅠограничивая тем ᅠсамым исследователя ᅠот значительного субъективизма.

Изучение ᅠисточников кодифицированных ᅠуголовных законов ᅠкак актов, ᅠнаиболее системно ᅠотражающих уголовно-правовую ᅠполитику в разные ᅠисторические периоды, ᅠпозволило сделать ᅠвывод, что ᅠслово «терроризм» и «экстремизм» или ᅠпроизводные от него ᅠи, соответственно, состав ᅠпреступления с таким ᅠназванием в них ᅠне встречается, хотя ᅠуже можно ᅠобнаружить зачатки ᅠправовых норм ᅠоб ответственности за преступления, ᅠаналогичные тем, ᅠкоторые отнесены ᅠв УК РК к террористическим и экстремистским ᅠпреступлениям.

Один из первых ᅠактов терроризма ᅠв истории Казахстана, ᅠпо нашему мнению, ᅠотносится к 1709 г. В России ᅠпосле «подавления ᅠантиправительственного восстания ᅠКондратия Булавина, ᅠмногие тысячи ᅠвосставших сбежали ᅠот грозившего им со стороны ᅠПетра I сурового ᅠнаказания на Дон, ᅠдалее, переправившись ᅠчерез Дон, - в ᅠпросторные казахские ᅠстепи. Большинство ᅠэтих беглецов ᅠбыли отпетыми головорезами, ᅠкоторые совершали ᅠналеты на мирные ᅠказахские аулы, ᅠподвергали их жестокому ᅠограблению, отняв ᅠземлю, скот, ᅠпри этом ᅠзверствовали - убивали ᅠи насиловали, залили ᅠстепь кровью. Тауке-хан ᅠпоручает Абулхаиру ᅠи батыру Богенбаю ᅠнавести порядок ᅠна родной земле, которые выполнили ᅠсвой долг ᅠс честью» [5, c.56-57].

Казахское ᅠобычное право ᅠк наказуемым относило ᅠтакже следующие ᅠвиды нарушений ᅠобщественного спокойствия ᅠи безопасности:

а)распространение ложных ᅠслухов;

б)наезд с шумом ᅠили криком ᅠна аул;

в)нарушение порядка ᅠна общественных празднествах, ᅠпоминках.

В ХVII и XVIII вв. в ᅠпериод ханского ᅠуправления, когда ᅠлюди жили ᅠпод страхом ᅠпостоянного нападения ᅠсо стороны соседних ᅠродов и племен, ᅠа личная безопасность ᅠкаждого члена ᅠобщества не была ᅠгарантирована органами ᅠгосударственной власти, ᅠраспространение ложных ᅠслухов, вызывающих ᅠобщую тревогу ᅠсреди населения, ᅠрассматривалось как ᅠтяжкое посягательство, ᅠгрубо нарушающее ᅠобщественное спокойствие ᅠи безопасность. Тревогу ᅠсреди населения ᅠвызывали слухи ᅠо приближении неприятеля, ᅠугоне барымтовщиками ᅠскота у целого ᅠаула и тому ᅠподобные.

Так, ответственность ᅠза распространение сеющих ᅠпанику ложных ᅠслухов, то есть - в ᅠсовременном понимании - психологический ᅠтеррор, была ᅠпредусмотрена, в частности, ᅠст. 113 Сборника ᅠказахского адата 1824 г.

Как ᅠправонарушение, посягающее ᅠна общественное спокойствие ᅠи безопасность, по нормам ᅠказахского обычного ᅠправа, рассматривался ᅠнаезд с шумом ᅠили криком ᅠна аул с требованием ᅠвыдачи лица, ᅠподозреваемого в совершении ᅠкакого-либо преступного ᅠдеяния, что ᅠявлялось одной ᅠиз форм проявления ᅠфеодально-байских самоуправных ᅠдействий. Состав ᅠданного правонарушения ᅠбыл установлен ᅠв Сборнике казахского ᅠадата 1871 г.: «...подскакивание ᅠс шумом к аулу, ᅠв котором задержан ᅠпровинившийся в чем-либо ᅠчеловек, с дерзким ᅠтребованием выдачи ᅠпоследнего и объявлением ᅠв противном случае ᅠдраки и убийства» - виновный ᅠподвергается как ᅠнарушитель спокойствия ᅠи тишины в ауле ᅠаипу не менее ᅠодного тогуза. Такой ᅠпоступок у киргизов ᅠназывается «аулга ᅠат ждугурту». Объектом ᅠподобного рода ᅠнападения оказывалось ᅠне лицо, совершившее ᅠпреступное деяние, ᅠа его родственники, ᅠаульные старшины ᅠили одноаульцы.

Во ᅠвторой половине XIX в. в ᅠказахском обычном ᅠправе появляется ᅠнорма, предусматривающая ᅠответственность за нарушение ᅠпорядка на общественных ᅠпразднествах и поминках. Так, ᅠв Сборнике казахского ᅠадата 1871 г. установлено: «За ᅠнарушение общественного ᅠувеселения на празднествах ᅠи поминках по умершим ᅠссорой или ᅠдракой виновные, ᅠнарушившие торжество ᅠсобрания, подвергаются ᅠвзысканию в пользу ᅠхозяина собрания ᅠили празднества» [6, c.277].

«Устав ᅠо сибирских киргизах» 1822 г. к ᅠтяжким преступлениям ᅠотносит явное ᅠнеповиновение властям, ᅠа в «Положении об управлении ᅠоренбургскими киргизами» от 14 июня 1844 г. криминализуются ᅠтакие преступные ᅠдеяния, как ᅠизмена, разбой, ᅠбарымта и возмущение ᅠсоплеменников против ᅠправительства.

Первые шаги ᅠв уголовно-правовой регламентации ᅠответственности за террористические ᅠакты можно ᅠобнаружить уже ᅠв Русской Правде (ХI-ХII вв.). Этот ᅠпервый на Руси ᅠкодифицированный свод ᅠзаконодательных установлений ᅠпредусматривал особую ᅠответственность за убийство ᅠпредставителя княжеской ᅠадминистрации и людей, ᅠнаходящихся в зависимости ᅠот князя.

Ни в Псковской ᅠи Новгородской судных ᅠграмотах, ни в Судебниках 1497 и 1550 гг. понятий, ᅠпохожих на современный «террористический ᅠакт», не существовало (лишь ᅠподжог был ᅠпод уголовно-правовым ᅠзапретом, но рассматривался ᅠон, скорее, ᅠкак один ᅠиз способов причинения ᅠвреда чужому ᅠимуществу). 

«Уложение о наказаниях ᅠуголовных и исполнительных 1845г.» - был ᅠодним из основных ᅠдействующих законов ᅠи ᅠдействовал вплоть ᅠдо 1917 года. Этот ᅠобширный кодекс ᅠучитывал и классифицировал ᅠпреступления, проступки ᅠи соответствующие им наказания ᅠпротив государства, ᅠпротив православной ᅠверы, порядка ᅠуправления, преступления ᅠи проступки по службе ᅠгосударственной и общественной, ᅠпротив постановлений ᅠо повинностях, имуществе ᅠи доходах казны, ᅠобщественного благоустройства ᅠи благочиния, сословного строя, ᅠчастной собственности, ᅠздоровья, свободы ᅠи чести отдельных ᅠлиц [7, c.387-414].

В этот ᅠпериод была ᅠнесколько усилена ᅠответственность за политические ᅠпреступления, изданы ᅠпостановление о привлечении ᅠк уголовной ответственности ᅠучастников крестьянских ᅠволнений и закон ᅠо наказуемости публичных ᅠпризывов к совершению ᅠпреступлений, согласно ᅠкоторому призыв ᅠвоеннослужащих к неисполнению ᅠзаконов и распоряжений ᅠвоенных властей ᅠпризнавался государственной ᅠизменой [8, c. 9].

После ᅠОктябрьской революции ᅠместные народные ᅠсуды фактически ᅠне приняли дореволюционное ᅠуголовное законодательство. Первое ᅠупоминание о преступлениях ᅠпротив общественной ᅠбезопасности в советском ᅠуголовном праве ᅠпоявилось в Декрете ᅠСНК от 4 марта 1918 г. «О ᅠреволюционных трибуналах». Ответственность ᅠза организацию скопища, ᅠучастие в нем ᅠи подстрекательство к нему ᅠне предусматривалась. Однако ᅠвстречается упоминание ᅠо другом деянии - погромах. Конкретно ᅠпризнаки этого ᅠпреступления не определились, ᅠоднако, как ᅠэто следует ᅠиз значения самого ᅠслова «погром», ᅠречь шла ᅠо наиболее опасной ᅠформе деятельности «скопища» - применении ᅠнасилия к личности, ᅠуничтожении и повреждении ᅠимущества. Наряду ᅠс погромами в числе ᅠнаиболее опасных ᅠпреступлений было ᅠназвано хулиганство ᅠкак преступление ᅠпротив общественного ᅠпорядка [9, c. 39].

В XIX ᅠвеке терроризм ᅠприобрёл наиболее ᅠзримые черты: ᅠс одной стороны, ᅠактивно развивался ᅠнароднический, революционный ᅠтеррор, а с другой – черносотенный [10, ᅠс. 27-28]. Это ᅠпроизошло в связи ᅠс резко возросшей ᅠагрессивностью леворадикальных ᅠорганизаций, а также ᅠвследствие политизации ᅠобщественного сознания ᅠв Российской империи ᅠи за рубежом в период ᅠкардинального реформирования ᅠгосударства [11, с. 4].

Рассматривая ᅠрост террористической ᅠактивности в Российской ᅠимперии в указанный ᅠпериод, ряд ᅠучёных, в т.ч. доктор ᅠюридических наук, ᅠпрофессор Н.Д. Литвинов, ᅠутверждают, что ᅠвсе революционные ᅠпроцессы, а также ᅠбольшинство террористических ᅠактов, которые ᅠзначительно дестабилизировали ᅠвнутреннюю политическую ᅠи социально-экономическую ситуацию ᅠв стране, а также ᅠсущественно сказывались ᅠна ослаблении позиций ᅠРоссии на мировой ᅠарене, инициировались ᅠи финансово поддерживались ᅠспецслужбами иностранных ᅠгосударств, в частности, ᅠВеликобритании и Германии. Это ᅠобусловливалось тем, ᅠчто иностранные ᅠгосударства хотели ᅠво что бы то ни стало ᅠне допустить роста ᅠмеждународного авторитета ᅠРоссийской империи, ᅠтак как ᅠэто абсолютно ᅠпротиворечило колониальным ᅠи экспансионистским планам ᅠряда государств ᅠЗападной Европы [12, ᅠс. 47].

Новый всплеск ᅠтеррористической активности ᅠнаблюдался в первые ᅠгоды становления ᅠСоветской власти, ᅠкогда терроризм, ᅠпо сути, становится ᅠорудием политической ᅠборьбы между ᅠпротивоборствующими сторонами.

С ᅠмомента образования ᅠСоветского государства ᅠпротивники советской ᅠвласти стали ᅠактивно применять ᅠиндивидуальный политический ᅠтеррор в отношении ᅠвидных деятелей ᅠпартии большевиков ᅠи советского правительства.

После ᅠокончания Гражданской ᅠвойны и иностранной ᅠинтервенции серьёзную ᅠугрозу для ᅠбезопасности Советского ᅠгосударства стала ᅠпредставлять белая ᅠэмиграция, т.к. белоэмигрантские ᅠцентры, объединения ᅠи организации, тесно ᅠсвязанные с разведывательными ᅠорганами зарубежных ᅠстран, развернули ᅠактивную подрывную ᅠработу. При ᅠэтом террор ᅠи диверсии стали ᅠглавным оружием ᅠв борьбе против ᅠСоветского государства, ᅠв частности, у такой ᅠорганизации, как «Российский ᅠобщевоинский союз», ᅠвозглавляемой великим ᅠкнязем Николаем ᅠНиколаевичем, адмиралом ᅠП.Н. Врангелем ᅠи генералом А.П. Кутеповым. Однако ᅠблагодаря успешно ᅠпроведённым ОГПУ ᅠоперациям был ᅠнанесён удар ᅠпо эмигрантским центрам, ᅠвскрыта сеть ᅠих террористических организаций.

В ᅠэтот период ᅠв законодательстве появляется ᅠряд соответствующих ᅠновелл, отражающих ᅠактивизацию террористической ᅠдеятельности: постановление ᅠВЦИК от 05 января 1918 г. «О ᅠпризнании контрреволюционным ᅠдействием всех  попыток ᅠприсвоить себе ᅠфункции государственной  власти», ᅠпостановление СНК ᅠРСФСР от 05 сентября 1918 г. «О ᅠкрасном терроре», ᅠвведение в УК РСФСР 1922 г. ст. 64, ᅠустановившей уголовную ᅠответственность за террористический ᅠакт: «участие ᅠв выполнении в контрреволюционных ᅠцелях террористических ᅠактов, направленных ᅠпротив представителей ᅠСоветской власти ᅠили деятелей ᅠреволюционных рабоче-крестьянских ᅠорганизаций, хотя ᅠбы отдельный участок ᅠтакого акта ᅠи не принадлежал к контрреволюционной ᅠорганизации, карается - наказаниями, ᅠпредусмотренными 1-й ᅠч. 58-й статьи».

Таким ᅠобразом, за совершение ᅠтеррористического акта ᅠпредусматривалось наказание ᅠв виде «… высшей ᅠмеры наказания ᅠи конфискации всего ᅠимущества, с допущением ᅠпри смягчающих ᅠобстоятельствах понижения ᅠнаказания до лишения ᅠсвободы на срок ᅠне ниже пяти ᅠлет со строгой ᅠизоляцией и конфискацией ᅠвсего имущества…» [13].

Первым ᅠкодифицированным уголовным ᅠзаконом, предусмотревшим ᅠответственность за государственные ᅠпреступления, был УК РСФСР 1922 г. В ᅠэтом уголовном ᅠзаконе понятие ᅠгосударственных преступлений ᅠохватывалось двумя ᅠразновидностями: контрреволюционные ᅠпреступления и преступления ᅠпротив порядка ᅠуправления.

В соответствии ᅠсо ст. 57 УК ᅠРСФСР к контрреволюционным ᅠпреступлениям относилось «всякое ᅠдействие, направленное ᅠк свержению, подрыву ᅠили ослаблению ᅠвласти рабоче-крестьянских ᅠСоветов и существующего ᅠна основе Конституции ᅠРСФСР рабоче-крестьянского ᅠправительства, а также ᅠдействия, направленные ᅠна ту часть международной ᅠбуржуазии, которая ᅠне признает равноправия ᅠприходящей на смену ᅠкапитализма коммунистической ᅠсистемы собственности ᅠи стремится к ее свержению ᅠпутем интервенции ᅠили блокады». Контрреволюционным ᅠпризнавалось также ᅠлюбое действие, ᅠкоторое, не будучи ᅠнепосредственно направленным ᅠна достижение вышеуказанных ᅠцелей, тем ᅠне менее, заведомо ᅠдля совершившего ᅠдеяние содержит в себе ᅠпокушение на основные политические ᅠили хозяйственные ᅠзавоевания пролетарской ᅠреволюции [14, c.14].

В ᅠрассматриваемую систему ᅠконтрреволюционных преступлений ᅠвошли деяния, ᅠвыражающиеся в попытке ᅠзахвата власти, ᅠв совершении террористических ᅠактов, направленных ᅠна убийство представителей ᅠсоветской власти ᅠили на разрушение ᅠстроений, изготовление ᅠи хранение агитационной ᅠлитературы контрреволюционного ᅠхарактера. Фактически ᅠименно эти ᅠи некоторые другие ᅠпреступления на тот ᅠпериод можно ᅠбыло признать ᅠимеющими экстремистский ᅠхарактер.

Так, ст. 64 УК ᅠРСФСР 1922 г. устанавливала ᅠответственность за участие ᅠв выполнении в контрреволюционных ᅠцелях террористических ᅠактов, направленных ᅠпротив представителей ᅠСоветской власти ᅠили деятелей ᅠреволюционных рабоче-крестьянских ᅠорганизаций. В указанном ᅠисточнике нашел ᅠотражение также ᅠпервый опыт ᅠотечественного законодателя ᅠпо криминализации деяний ᅠсвязанных с укрывательством ᅠи пособничеством контрреволюционным ᅠпреступлениям (ст. 68 УК ᅠРСФСР 1922 г.).

В ᅠдальнейшем указанные ᅠположения были ᅠв полной мере ᅠвосприняты Уголовным ᅠкодексом 1926 г., (так, ᅠпонятие контрреволюционных ᅠпреступлений и их видов ᅠостается таким ᅠже, как ᅠи в УК 1922 г.). Вместе ᅠс тем, появилась ᅠи новелла, а именно, ᅠкриминализация организации ᅠв контрреволюционных целях ᅠтеррористических актов, ᅠнаправленных против ᅠпредставителей Советской ᅠвласти (ст. 58. 8 УК ᅠРСФСР 1926 г.).

На ᅠвзгляд С.В. Дьякова, ᅠуголовная ответственность ᅠза террористический акт ᅠбыла введена ᅠв полном объеме ᅠименно в УК РСФСР 1926 г. Кроме ᅠтого, в период ᅠдействия Уголовного ᅠкодекса 1926 г. (вступившего ᅠв силу с 1 января 1927 г.) издается ᅠбольшое число ᅠпостановлений ЦИК ᅠи СНК СССР, ᅠВЦИК и СНК, ᅠСНК СССР, ᅠСНК РСФСР, ᅠнаправленных на борьбу ᅠс лицами, препятствующими ᅠпроведению в жизнь ᅠмероприятий партии ᅠи правительства, в частности, ᅠв 1927 г. ЦИК ᅠСССР принял ᅠПоложение о государственных ᅠпреступлениях, которое ᅠдействовало вплоть ᅠдо 1959 г.

Последующее ᅠразвитие законодательства ᅠо террористических и экстремистских преступлениях ᅠявилось отражением ᅠкоренных изменений ᅠв экономической, социально-политической ᅠи культурной жизни ᅠстраны. Произошли ᅠсущественные изменения ᅠв структуре, динамике ᅠи содержании преступности. Число ᅠпреступлений, направленных ᅠна подрыв и ослабление ᅠСоветского государства, ᅠрезко сократилось.

Изменился ᅠи сам характер ᅠпреступлений против ᅠСоветского государства. Если ᅠранее они ᅠотражали стремление ᅠсвергнутых эксплуататорских ᅠклассов в ᅠсоюзе ᅠс мировой буржуазией ᅠуничтожить Советскую ᅠвласть и реставрировать ᅠкапитализм, то теперь ᅠэти преступления ᅠотражают главным ᅠобразом враждебную ᅠдеятельность империалистических ᅠгосударств, а также ᅠотдельных советских ᅠграждан, подпавших ᅠпод влияние ᅠбуржуазной идеологии, ᅠпроводимую в целях ᅠподрыва и ослабления ᅠСоветского государства [15, c. 4].

В ᅠсвязи с этим ᅠв Законе «Об ᅠуголовной ответственности ᅠза государственные преступления», ᅠпринятом в 1958 г. Верховным ᅠСоветом СССР, ᅠрассматриваемые преступления ᅠполучили название ᅠне контрреволюционных, а государственных ᅠпреступлений, которые, ᅠв свою очередь, ᅠподразделялись на две ᅠгруппы: особо ᅠопасные государственные ᅠпреступления и иные ᅠгосударственные преступления. Это ᅠназвание отражало ᅠизменения в характере ᅠпреступлений, которые ᅠпотеряли значение ᅠорудия в руках ᅠсвергнутых эксплуататорских ᅠклассов в борьбе ᅠс Советской властью ᅠза реставрацию капитализма, ᅠно не утратили высокой ᅠстепени общественной ᅠопасности для ᅠСоветского государства.

К ᅠособо опасным ᅠгосударственным преступлениям ᅠбыли отнесены: ᅠизмена Родине; ᅠшпионаж; террористический ᅠакт; террористический ᅠакт против ᅠпредставителя иностранного ᅠгосударства; диверсия; ᅠвредительство; антисоветская ᅠпропаганда и агитация: ᅠпропаганда войны; ᅠорганизационная деятельность, ᅠнаправленная на совершение ᅠособо опасных ᅠгосударственных преступлений, ᅠа равно участие ᅠв антисоветской организации; ᅠособо опасные ᅠгосударственные преступления ᅠпротив другого ᅠгосударства трудящихся.

Уголовный ᅠкодекс РСФСР 1960 г. сохранил ᅠуказанные в Законе 1958 г. две ᅠформы террористического ᅠакта: в ст. 66 террористический ᅠакт определялся ᅠкак убийство ᅠгосударственного или ᅠобщественного деятеля ᅠлибо представителя ᅠвласти, совершённое ᅠпо политическим мотивам, ᅠа также как ᅠтяжкое телесное ᅠповреждение, причинённое ᅠпо тем же мотивам ᅠгосударственному или ᅠобщественному деятелю ᅠлибо представителю ᅠвласти [16].

Новый ᅠимпульс уголовно-правовое ᅠрегулирование охраны ᅠобщественной безопасности ᅠполучило в начале 1980-х ᅠгодов, когда ᅠпроцесс развития ᅠвнутригосударственного законодательства ᅠбыл напрямую ᅠсвязан с активизацией ᅠразвития международного ᅠуголовного права. В ᅠэто время ᅠнаиболее опасным ᅠпреступлением, затрагивающим ᅠсовместные интересы ᅠразличных государств, ᅠстановится терроризм, ᅠи поэтому к нему, ᅠпрежде всего, ᅠобращается международное ᅠсообщество.

СССР достаточно ᅠпоздно присоединился ᅠк соответствующим международным ᅠдокументам, поэтому ᅠответственность за терроризм ᅠи заведомо ложное ᅠсообщение об акте ᅠтерроризма в уголовном ᅠзаконе была ᅠустановлена только ᅠв 1994 г. [17, c. 15].

В ᅠсоответствии со ст. 213 УК ᅠРСФСР терроризм ᅠопределялся как «совершение ᅠв целях нарушения ᅠобщественной безопасности ᅠлибо воздействия ᅠна принятие решений ᅠорганами власти ᅠвзрыва, поджога ᅠили иных ᅠдействий, создающих ᅠопасность гибели ᅠлюдей, причинение ᅠзначительного имущественного ᅠущерба, а равно ᅠнаступлениеиных тяжких ᅠпоследствий».

Квалифицированным видом ᅠбыли «те ᅠже действия, если ᅠони причинили ᅠзначительный имущественный ᅠущерб, либо ᅠпривели к наступлению ᅠиных тяжких ᅠпоследствий, либо ᅠсовершеныe организованной ᅠгруппой». Особо ᅠквалифицированным видом ᅠпризнавались «действия, ᅠпредусмотренные частями ᅠпервой или ᅠвторой настоящей ᅠстатьи, повлекшие ᅠсмерть человека».

В ᅠгоды перестройки ᅠв Советском Союзе, ᅠкраха советской ᅠгосударственности и дальнейших ᅠнепоследовательных реформ ᅠв других странах ᅠбывшего СССР, ᅠнасильственная террористическая ᅠдеятельность различных ᅠнационалистических, религиозных ᅠи сепаратистских сообществ ᅠи организаций приобрела ᅠновый практически ᅠмассовый характер [10, ᅠс. 34]. Именно ᅠв этот период ᅠи произошли следующие ᅠсущественные изменения ᅠв отечественном антитеррористическом ᅠзаконодательстве. В частности, ᅠв 1994 г. был ᅠпринят Закон от 01.07.1994 г. «О ᅠвнесении изменений ᅠи дополнений в Уголовный ᅠкодекс РСФСР ᅠи Уголовно-процессуальный кодекс ᅠРСФСР», который ᅠдополнил действовавший ᅠна тот момент УК РСФСР ᅠстатьей 213.3, ᅠвводившей ответственность ᅠза терроризм, под ᅠкоторым понималось: «Совершение ᅠв целях нарушения ᅠобщественной безопасности ᅠлибо воздействия ᅠна принятие решений ᅠорганами власти ᅠвзрыва, поджога ᅠили иных ᅠдействий, создающих ᅠопасность гибели ᅠлюдей, причинения ᅠзначительного имущественного ᅠущерба, а равно ᅠнаступления иных ᅠтяжких последствий» [18]. 

Во ᅠвремясоветской ᅠвластив ᅠнашейстране ᅠтакойпроблемы ᅠпрактическине ᅠбылов ᅠсилуследующих причин:

- господство ᅠкоммунистической, ᅠатеистическойидеологии;

- слабое ᅠраспространениеислама ᅠнатерритории ᅠреспублики, ᅠкромеюжных ᅠрайонов.

Исламисповедовали ᅠнабытовом ᅠуровненаряду ᅠсдоисламскими ᅠязыческимиверованиями, в ᅠтомчисле ᅠтенгрианством;

- деологическаяи ᅠкультурнаяизоляция ᅠгражданСССР ᅠотвнешнего ᅠмира;

- деятельность ᅠКГБСССР ᅠповыявлению, предупреждению ᅠипресечению ᅠлюбыхидеологических ᅠпроявлений, ᅠнесовместимыхс ᅠкоммунистическойдоктриной.

Вместе с тем, ᅠв середине 80-х ᅠгодов XX в. Казахстан ᅠстал одной ᅠиз первых советских ᅠРеспублик Советского ᅠСоюза, в отношении ᅠнаселения которой ᅠбыли применены ᅠметоды государственного ᅠтеррора. Так, ᅠвсем известная ᅠмирная демонстрация ᅠв г. Алматы 17-18 декабря 1986 г. привела ᅠк «... террору ᅠи репрессиям. Были ᅠосуждены 99 человек, 2 - приговорены ᅠк смертной казни, 83 - сотрудников, ᅠиз министерств здравоохранения ᅠи транспорта - 309, ᅠснято с работы 12 ректоров ᅠвузов, 122 человека ᅠиз высших эшелонов ᅠвласти терпели ᅠпреследование и изгнание. Репрессиям ᅠподверглись академики ᅠполучили различные ᅠсроки заключения, ᅠиз органов МВД ᅠбыло уволено – 120 сотрудников. Вышло ᅠспециальное постановление ᅠКПСС, открыто ᅠзаявившее о существовании ᅠнекоего «казахского ᅠнационализма», хотя ᅠсреди демонстрантов ᅠбыли лица ᅠи других национальностей, ᅠи это далеко ᅠне весь печальный ᅠитог декабрьских ᅠсобытий: до сих ᅠпор в силу ᅠразличных причин ᅠне обнародованы статистические ᅠданные о жертвах (убитых ᅠи раненых) разгона ᅠдемонстрации.

Провозглашение «национализма» в ᅠобществе развитого ᅠсоциализма и меры ᅠгосударственного принуждения, ᅠпоследовавшие вслед ᅠза этим, по принципу ᅠположительной обратной ᅠсвязи породили ᅠцелую гамму ᅠобстоятельств, радикализировавших ᅠизначально умеренно ᅠоппозиционные настроения ᅠв национальных республиках, ᅠчто в конце 80-х - начале 90-х ᅠгодов привело ᅠк кровавым трагедиям ᅠв Баку, Ереване, ᅠТбилиси, Сумгаите, ᅠНовом Узене, ᅠФергане и Оше, ᅠТочно характеризует ᅠто тревожное время, ᅠвремя «ожидания ᅠгражданской войны», ᅠПрезидент Республики ᅠКазахстан Н, А. Назарбаев: «В ᅠсентябре 1991 года ᅠна московских площадях ᅠскандировали лозунги ᅠо великой России ... экстремисты ᅠновой волны, ᅠно и государственные мужи ᅠдоговорились до того, ᅠчто Крым ᅠи Северный Казахстан - это ᅠроссийская территория. Большая ᅠгруппа политиков ᅠРоссийской Федерации ᅠпод руководством ᅠА. Руцкого прибыла ᅠв Казахстан ... подписала ᅠдвухстороннее соглашение ᅠи сделала заявление ᅠо том, что ᅠРоссия не претендует, ᅠи не будет никогда ᅠпретендовать на наши ᅠтерритории» [19, c.230-231].

Для ᅠроста терроризма ᅠв странах бывшего ᅠСоветского Союза «сложился ᅠцелый комплекс ᅠпредпосылок социального, ᅠнационального, идеологического, ᅠпсихологического характера». К ᅠих числу он относит ᅠраспад СССР, ᅠсистемы его ᅠправоохранительных органов, ᅠпаралич власти, ᅠсоциально-экономический кризис, ᅠрезкое падение ᅠжизненного уровня ᅠнаселения (при ᅠодновременном появлении ᅠтонкого слоя ᅠбогатых, сделавших ᅠсебе состояние ᅠне всегда праведным ᅠспособом) и угрозу ᅠбезработицы, неустойчивость ᅠвсей системы ᅠобщественных отношений ᅠи структур, крушение ᅠпривычных мировоззренческих ᅠориентиров, обострение ᅠразнообразных - политических, ᅠсоциальных, национальных ᅠи религиозных противоречий, ᅠвысвобождение агрессивных ᅠпотенций, общее ᅠпадение нравов, ᅠторжество цинизма, ᅠнигилизма, легализацию ᅠбесстыдства и резкий ᅠрост преступности.

1.   Впервые ᅠкриминализации вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружения ᅠлиц с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности ᅠсвязанас принятием ᅠЗакона ᅠРеспублики Казахстан ᅠот 29 ноября 2011 года № 502-IV «О ᅠвнесении изменений ᅠи дополнений в некоторые ᅠзаконодательные акты ᅠРеспублики Казахстан ᅠпо вопросам противодействия ᅠорганизованной преступности, ᅠтеррористической и экстремистской ᅠдеятельности» была дополнена ᅠст. 233-4 УК ᅠРК ««Вербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружение лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности» [20].

В ᅠпоследующем, эта ᅠстатья без ᅠизменения включена ᅠв УК РК 2014 года [21].

Таким ᅠобразом, анализ ᅠисторических аспектов ᅠразвития терроризма ᅠи экстремизма, в том ᅠчисле вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружения ᅠлиц с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности ᅠмнений и дискуссий ᅠвидных юристов, ᅠизучающих данную ᅠпроблему, предполагает ᅠнам сделать ᅠвывод, что ᅠтерроризм и экстремизм - это ᅠимеющие многочисленных ᅠпокровителей и доноров ᅠмощные структуры ᅠс соответствующим финансово-экономическими ᅠвозможностями, интеллектуальным ᅠобеспечением и боевым ᅠоснащением, способные ᅠи готовые к проведению ᅠне только отдельных ᅠакций, но и ведению ᅠдиверсионно-террористических войн, ᅠучастию в масштабных ᅠвооруженных конфликтах».

1.2 Международно-правовые ᅠакты за вербовку ᅠили подготовку ᅠлибо вооружение ᅠлиц с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности

Процесс ᅠформирования международно-правовых ᅠоснов противодействия ᅠтерроризму, начавшийся ᅠв середине прошлого ᅠстолетия, уже ᅠк первому десятилетию ᅠXXI в. привел ᅠк образованию целостной ᅠсистемы антитеррористического ᅠзаконодательства. В общей ᅠсложности оно ᅠнасчитывает порядка 19 основополагающих ᅠобщих и региональных ᅠконвенций. Несмотря ᅠна свое отчасти ᅠдекларативное звучание, ᅠони имеют ᅠчрезвычайно важное ᅠпрактическое значение, ᅠпоскольку помимо ᅠзакрепления общемировых ᅠоснов международной ᅠантитеррористической безопасности ᅠво многом определяют ᅠсовременное содержание ᅠзаконодательства Республики ᅠКазахстан.

Так, в частности, ᅠратификация Казахстаном ряда конвенции ᅠпредопределила появление ᅠв УК РК ᅠст. 259 «Вербовка ᅠили подготовка ᅠлибо вооружение ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности». Это ᅠчрезвычайно важная норма ᅠпозволяет существенно ᅠрасширить рамки ᅠуголовно-правовой превенции, ᅠраспространив ее на лиц, ᅠосуществляющих вербовку, ᅠподготовку  или вооружение террористической и ᅠэкстремисткой деятельности.

Конвенция Совета ᅠЕвропы «О предупреждении ᅠтерроризма» 2005 г. прямо ᅠпредусматривает, что: «Каждая ᅠСторона принимает ᅠтакие меры, ᅠкоторые могут ᅠпотребоваться для ᅠтого, чтобы ᅠза преступления, указанные ᅠв ст. 5 «Публичное ᅠподстрекательство к совершению ᅠтеррористического преступления»; ᅠст. 7 «Подготовка ᅠтеррористов»; ст. 9 «Сопутствующие ᅠпреступления» настоящей ᅠКонвенции, предусматривались ᅠэффективные, соразмерные ᅠи оказывающие сдерживающее ᅠвоздействие наказания.» ᅠ[22].

Необходимо ᅠотметить, что ᅠв названных конвенциях ᅠтрадиционно выделяются ᅠлица, оказывающие ᅠсодействие террористической ᅠдеятельности. Так, ᅠв п. Ь) ст. 1 Конвенции ᅠо борьбе с незаконным ᅠзахватом воздушных ᅠсудов 1970 г. упоминается ᅠо фигуре соучастника ᅠпреступления [23].

Аналогичное ᅠуказание содержится ᅠи в п. Ь) ч. 2 ст. 1 Конвенции ᅠо борьбе с незаконными ᅠактами, направленными ᅠпротив безопасности ᅠгражданской авиации 1971 г., ᅠа также в п. е) ч. 1 ст. 2 Конвенции ᅠо предотвращении и наказании ᅠпреступлений против ᅠлиц, пользующихся ᅠмеждународной защитой, ᅠв том числе ᅠдипломатических агентов 1973 г. Однако ᅠв перечисленных конвенциях ᅠотсутствует конкретизация ᅠсоучастников преступления ᅠпо их видам [24].

В ᅠсвою очередь ᅠформально-логическое и системное ᅠтолкование предписаний ᅠэтих конвенций ᅠдает основание ᅠдля вывода ᅠо понимании соучастников ᅠтолько как ᅠсоисполнителей преступления, ᅠт.е. как ᅠлиц, непосредственно ᅠсвоими деяниями, ᅠвыполняющими объективную ᅠсторону преступлений ᅠтеррористического характера. Такая ᅠтрактовка необоснованно ᅠсужает круг ᅠлиц, на которых ᅠраспространяется антитеррористическое законодательство. Поэтому ᅠуже к концу 70-х ᅠгг. в п. 1) ст. 1 Европейской ᅠконвенции о пресечении ᅠтерроризма 1977 г. появляется ᅠновый термин «участие ᅠв качестве сообщника», ᅠчто свидетельствует, ᅠна наш взгляд, ᅠо стремлении расширить ᅠкруг лиц, ᅠпривлекаемых к ответственности ᅠза террористическую деятельность. Действительно ᅠсоотношение смысловой ᅠнагрузки понятий «сообщник» и «соучастник» позволяет ᅠзаключить, что ᅠпервое из них ᅠшире по смыслу ᅠвторого, так ᅠкак помимо ᅠнепосредственных участников ᅠпреступления, позволяет ᅠрассматривать в качестве ᅠсубъектов уголовной ᅠответственности за терроризм ᅠлиц, осуществляющих ᅠсодействие этой ᅠдеятельности.

Кроме того, ᅠпонятие «сообщник» указывает на ᅠсложный характер ᅠучастия в террористической ᅠдеятельности, связанный ᅠс наличием устойчивых ᅠпреступных групп, ᅠимеющих внутреннюю ᅠиерархию и руководство. Подобная ᅠтерминология впоследствии ᅠбыла воспринята ᅠв нормах Международной ᅠконвенции о борьбе ᅠс захватом заложников 1979 г. (п. Ь) ч. 2 ст. 1).

Следует ᅠпризнать, что ᅠименно в тот ᅠпериод, произошли ᅠсущественные изменения ᅠв содержании террористической ᅠдеятельности, которая ᅠокончательно превратилась ᅠв форму криминального ᅠбизнеса и политического ᅠвоздействия, а иногда ᅠи откровенных националистических ᅠлибо религиозных ᅠспекуляций.

Об этом ᅠсвидетельствует, в частности, ᅠпоявление на политической ᅠкарте мира ᅠцелого ряда ᅠтеррористических государств (например, ᅠЛивия, Палестина, ᅠАфганистан). Указанные ᅠметаморфозы и нашли ᅠотражение в международных ᅠнормах антитеррористического ᅠхарактера.

Дальнейшее развитие ᅠзаконодательства шло ᅠпо пути продолжения ᅠпоиска путей ᅠоптимизации не только ᅠметодов международного ᅠсотрудничества, но и круга ᅠлиц, на которых ᅠоно распространялось.

В конвенционных ᅠнормах была ᅠосуществлена более ᅠдетальная дифференциация ᅠпо видам соучастников ᅠпреступления. Особый ᅠакцент был ᅠсделан на лиц, ᅠподстрекающих к совершению ᅠпреступления, о которых ᅠвпервые упоминается ᅠв п. Ь) ч. 2 ст. 3 Конвенции ᅠо борьбе с незаконными ᅠактами, направленными ᅠпротив безопасности ᅠморского судоходства 1988 г. В ᅠэтом же пункте ᅠсодержалось указание ᅠи на лиц, «иным ᅠобразом соучаствующих ᅠв преступлении».

Особое внимание ᅠк фигуре подстрекателя ᅠбыло вызвано ᅠтем, что ᅠв конце 80-х ᅠг. резко активизировалась ᅠдеятельность экстремистских ᅠорганизаций, которые, ᅠпользуясь неблагоприятной ᅠмиграционной ситуацией ᅠв Европе, а также ᅠлиберальным законодательством ᅠо свободе слова ᅠстали активно ᅠпризывать маргинальные ᅠслои населения (прежде ᅠвсего, трудовых ᅠмигрантов) к актам ᅠтеррора и насилия. Подобные ᅠпроявления были ᅠхарактерны не только ᅠдля исламских ᅠорганизаций, но и для ᅠдеятельности баскских ᅠсепаратистов в Испании, ᅠирландских религиозно-политических ᅠэкстремистов в Англии.

В ᅠцелом же, ᅠкак следует ᅠиз приведенных положений, ᅠв них еще ᅠнет четкого ᅠподразделения субъектов ᅠтеррористической деятельности ᅠна виды соучастников, ᅠчто, в свою ᅠочередь, сдерживало ᅠв этом отношении ᅠи развитие внутри ᅠнационального уголовного ᅠзаконодательства.

Определенный прорыв ᅠв решении данного ᅠвопроса был ᅠсделан в рамках ᅠМеждународной конвенции ᅠо борьбе с бомбовым ᅠтерроризмом 1997 г., ᅠв ч.3 ст. 2 уже ᅠвыделяются четыре ᅠфигуры: соучастник, ᅠорганизатор, руководитель ᅠи пособник преступления. В ᅠчастности, пособником ᅠпризнавалось лицо «любым ᅠдругим образом ᅠспособствующее совершению ᅠодного или ᅠболее преступлений». При ᅠэтом подчеркивалось, ᅠчто «такое ᅠсодействие должно ᅠоказываться умышленно ᅠи либо в целях ᅠподдержки общего ᅠхарактера преступной ᅠдеятельности или ᅠцели группы, ᅠили же с осознанием ᅠумысла группы ᅠсовершить соответствующее ᅠпреступление или ᅠпреступления». Данная ᅠтрактовка свидетельствовала ᅠо существенном расширении ᅠкруга лиц, ᅠпризнаваемых сообщниками ᅠтеррористов, что, ᅠв свою очередь, ᅠзакладывало надежный ᅠфундамент для ᅠправовой регламентации ᅠдеятельности по предотвращению ᅠи пресечению террористических ᅠактов, уже ᅠна ранних стадиях ᅠих подготовки [25].

В ᅠп. б) ч. 1 ст. 1 Шанхайской ᅠКонвенции о борьбе ᅠс терроризмом 2001 г., ᅠгде под ᅠтерроризмом понимается «деяние, ᅠнаправленное на то, ᅠчтобы вызвать ᅠсмерть какого-либо ᅠгражданского лица ᅠили любого ᅠдругого лица, ᅠне принимающего активного ᅠучастия в военных ᅠдействиях в ситуации ᅠвооруженного конфликта, ᅠили причинить ᅠему тяжкое ᅠтелесное повреждение, ᅠа также нанесение ᅠзначительного ущерба ᅠкакому-либо материальному ᅠобъекту, равно ᅠкак организации, ᅠпланирование такого ᅠдеяния, пособничество ᅠего совершению, ᅠподстрекательство к нему, ᅠкогда цель ᅠтакого деяния ᅠв силу его ᅠхарактера или ᅠконтекста заключается ᅠв том, чтобы ᅠзапугать население, ᅠнарушить общественную ᅠбезопасность или ᅠзаставить органы ᅠвласти либо ᅠмеждународную организацию ᅠсовершить какое-либо ᅠдействие или ᅠвоздержаться от его ᅠсовершения» [26] в ᅠроли самостоятельной ᅠфигуры террористической ᅠдеятельности четко ᅠвыделен пособник.

Ключевую ᅠроль в становлении ᅠмеждународных основ ᅠпротиводействия терроризму ᅠсыграла Международная ᅠконвенция о борьбе ᅠс финансированием терроризма 1999 г. [27]. Ее ᅠположения впервые ᅠсформулировали новые ᅠпринципы этого ᅠпротиводействия, которые ᅠраспространяли свое ᅠдействие не только ᅠна лиц, деятельность ᅠкоторых была ᅠнаправлена непосредственно ᅠна исполнение объективной ᅠстороны преступлений ᅠтеррористического характера, ᅠно и на лиц, способствующих ᅠэтой деятельности, ᅠпосредством ее финансового ᅠобеспечения.

На взгляд ᅠУ. Лаюоэра, главный ᅠмиф заключается ᅠв том, что ᅠтеррористы бедны, ᅠголодны и лишены ᅠчеловеческих желаний. Без ᅠфинансовой поддержки ᅠсовременный терроризм, ᅠкак правило, - большой ᅠбизнес. Доходы ᅠОрганизации освобождения ᅠПалестины - 150-200 млн. долларов ᅠСША. Официальные ᅠлица организации ᅠполучают 5000 долларов ᅠв месяц и более, ᅠимеют шале ᅠи счета в Швейцарии [28, c. 257].

В ᅠч. 1 ст. 2 Конвенции ᅠо борьбе с финансированием ᅠтерроризма 1999 г. зафиксировано ᅠследующее принципиальное ᅠположение: любое ᅠлицо совершает ᅠпреступление, если ᅠоно любыми ᅠметодами, прямо ᅠили косвенно, ᅠнезаконно и умышленно ᅠпредоставляет средства ᅠили осуществляет ᅠих сбор с намерением, ᅠчтобы они ᅠиспользовались, или ᅠпри осознании ᅠтого, что ᅠони будут ᅠиспользованы, полностью ᅠили частично, ᅠдля совершения ᅠпреступлений террористической ᅠнаправленности.

Конструктивным содержанием ᅠотличается даваемая ᅠв Конвенции трактовка ᅠкатегории «средства ᅠфинансирования». Под ᅠними понимаются ᅠактивы любого ᅠрода, осязаемые ᅠили неосязаемые, ᅠдвижимые или ᅠнедвижимые, независимо ᅠот способа их приобретения, ᅠа также юридические ᅠдокументы или ᅠакты в любой ᅠформе, в том ᅠчисле в электронной ᅠили цифровой, ᅠудостоверяющие право ᅠна такие активы ᅠили участие ᅠв них, включая ᅠбанковские кредиты, ᅠдорожные чеки, ᅠбанковские чеки, ᅠпочтовые переводы, ᅠакции, ценные ᅠбумаги, облигации, ᅠвекселя, аккредитивы.

Особый ᅠинтерес представляет ᅠч. 5 названной статьи ᅠКонвенции, в которой ᅠуказывается, что ᅠк лицам, совершающим ᅠфинансирование относятся ᅠтакже лица, ᅠучаствующие в финансировании, ᅠв качестве соучастника ᅠорганизатора, руководителя ᅠлибо способствующие ᅠэтой деятельности.

В ᅠдальнейшем вектор ᅠразвития антитеррористического ᅠзаконодательства, отражая ᅠфактическое сложное ᅠсодержание анализируемой ᅠпреступной деятельности, ᅠбыл направлен ᅠна детальную регламентацию ᅠответственности за наиболее ᅠопасные и распространенные ᅠформы содействия ᅠтерроризму.

Положения Конвенции ᅠСовета Европы «О ᅠпредупреждении терроризма» 2005 г. закрепляют ᅠпонятие «публичного ᅠподстрекательства к совершению ᅠтеррористического преступления», ᅠпод которым ᅠпонимается распространение ᅠили иное ᅠпредставление какого-либо ᅠобращения к общественности ᅠв целях побуждения ᅠк совершению террористического ᅠпреступления, когда ᅠтакое поведение, ᅠнезависимо от того, ᅠпропагандирует оно ᅠили нет ᅠнепосредственно террористические ᅠпреступления, создает ᅠопасность совершения ᅠодного или ᅠнескольких таких ᅠпреступлений (ч. 1 ст. 5 Конвенции).

В ᅠч. 1 ст.6 Конвенции ᅠраскрывается понятие «вербовки ᅠтеррористов» понимаемой ᅠкак привлечение ᅠдругого лица ᅠк совершению или ᅠучастию в совершении ᅠтеррористических преступлений ᅠили к присоединению ᅠк какому- либо ᅠобъединению или ᅠгруппе с целью ᅠсодействия совершению ᅠэтим объединением ᅠили группой ᅠодного или ᅠнескольких террористических ᅠпреступлений.

В нормах ᅠКонвенции дано ᅠтакже и понятие «подготовки ᅠтеррористов», которая ᅠсогласно ч.1 ст.7 означает ᅠинструктирование по вопросам ᅠизготовления или ᅠиспользования взрывчатых ᅠвеществ, огнестрельного ᅠили иного ᅠоружия, или ᅠядовитых или ᅠвредных веществ, ᅠили по вопросам ᅠдругих конкретных ᅠметодов или ᅠприемов в целях ᅠсовершения или ᅠсодействия совершению ᅠтеррористического преступления, ᅠкогда заведомо ᅠизвестно, что ᅠпереданные навыки ᅠпредназначаются для ᅠиспользования в этих ᅠцелях.

В результате ᅠизучения 19 международных ᅠконвенций универсального ᅠи регионального уровней ᅠнапрашивается вывод ᅠо том, что ᅠна протяжении более четырех ᅠдесятилетий XX в. постепенно ᅠсформировалось широкое ᅠпонимание содействия ᅠтерроризму как ᅠлюбой умышленной ᅠдеятельности по оказанию интеллектуального (обучение, ᅠинструктирование, предоставление ᅠинформации и т.д.) и (или) материального (финансирование, ᅠвербовка, обеспечение ᅠоружием и т.д.) содействия, ᅠнацеленного на обеспечение ᅠбеспрепятственного и систематического ᅠсовершения преступлений ᅠтеррористического характера.

Другими ᅠсловами, в источниках ᅠмеждународного антитеррористического ᅠзаконодательства понятие «содействие» трактуется ᅠвесьма пространно: ᅠне только как ᅠнепосредственное пособничество ᅠв совершении конкретных ᅠпреступлений террористического ᅠхарактера, но и как ᅠопосредованное пособничество ᅠв виде различных ᅠформ поддержки ᅠтерроризма.

В своей ᅠсовокупности указанные ᅠконвенции отражают ᅠтри тенденции:

1) отсутствие ᅠконсолидированного подхода ᅠк определению объема ᅠкриминализации содействия ᅠтеррористической деятельности (что ᅠво многом объясняется ᅠотсутствием в международном ᅠуголовном законодательстве ᅠполноценной и структурно ᅠвыделенной Общей ᅠчасти);

2) расширение ᅠкруга деяний, ᅠсоставляющих содействие ᅠтеррористической деятельности;

3) дифференциация ᅠкруга субъектов ᅠназванного преступления.

Свидетельством ᅠсерьезной озабоченности ᅠнашего государства ᅠразмахом проявлений ᅠглобального кризиса ᅠнашего времени ᅠстало создание ᅠправовой базы ᅠборьбы с терроризмом, ᅠкоторую составили ᅠЗаконы Республики ᅠКазахстан: «О борьбе ᅠс терроризмом» от 13 июля 1999 г. № 416, «О ᅠприсоединении Республики ᅠКазахстан к Конвенции ᅠо предупреждении преступления ᅠгеноцида и наказании ᅠза него» от 29 июня 1998 г., «О ᅠратификации Договора ᅠо сотрудничестве государств ᅠучастников Содружества ᅠНезависимых Государств ᅠв борьбе с терроризмом» от 23 октября 2000 г. № 93, ᅠкоторый ранее ᅠбыл подписан ᅠв Минске 4 июня 1999 г., «О ᅠратификации Договора ᅠмежду Республикой ᅠКазахстан, Кыргызской ᅠРеспубликой, Республикой ᅠТаджикистан и Республикой ᅠУзбекистан о совместных ᅠдействиях по борьбе ᅠс терроризмом, политическим ᅠи религиозным экстремизмом, ᅠтранснациональной организованной ᅠпреступностью и иными ᅠугрозами стабильности ᅠи безопасности Сторон» от 9 ноября 2000 г. № 97- II, «О ᅠвнесении изменений ᅠи дополнений в некоторые ᅠзаконодательные акты ᅠРеспублики Казахстан ᅠпо вопросам борьбы ᅠс терроризмом» от 19 февраля 2002 г. № 295, «О ᅠратификации Шанхайской ᅠконвенции о борьбе ᅠс терроризмом, сепаратизмом ᅠи экстремизмом» от 18 апреля 2002 г. №316, «О ᅠприсоединении Республики ᅠКазахстан к Международной ᅠконвенции о борьбе ᅠс бомбовым терроризмом» от 4 июля 2002 г. № 334, «О ᅠприсоединении Республики ᅠКазахстан к Международной ᅠконвенции о борьбе ᅠс финансированием терроризма» от 2 октября 2002 г. №347, «О ᅠпротиводействии экстремизму» от 18 февраля 2005 г. № 31- III, «О ᅠвнесении изменений ᅠи дополнений в некоторые ᅠзаконодательные акты ᅠРеспублики Казахстан ᅠпо вопросам противодействия ᅠэкстремизму» от 23 февраля 2005 г. № 33- III.

Были ᅠподписаны Указы ᅠПрезидента Республики ᅠКазахстан, имеющие ᅠсилу закона, «Об ᅠорганах национальной ᅠбезопасности Республики ᅠКазахстан» от 21 декабря 1995 г. №2710; «О ᅠприсоединении Республики ᅠКазахстан к "Международной ᅠКонвенции о борьбе ᅠс захватом заложников"» от 24 января 1996 г. № 2816, ᅠпринятой в Нью-Йорке 18 декабря 1979 г.; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Республикой ᅠКазахстан и Китайской ᅠНародной Республикой ᅠо сотрудничестве в борьбе ᅠс терроризмом, сепаратизмом ᅠи экстремизмом от 2 июня 2003 г. № 1098; «О ᅠмерах по предупреждению ᅠи пресечению проявлений ᅠтерроризма и экстремизма ᅠот 10 февраля 2000 г. №332, ᅠкоторым были ᅠразработаны приоритетные ᅠнаправления своей ᅠдеятельности государственных ᅠсубъектов в борьбе ᅠс терроризмом.

Также были ᅠприняты постановления ᅠПравительства Республики ᅠКазахстан: «О ратификации ᅠсоглашения о первоочередных ᅠмерах защите ᅠжертв вооруженных ᅠконфликтов» от 14 июля 1994 г. № 135-ХШ; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Федеративной ᅠРеспублики Германия ᅠо сотрудничестве в борьбе ᅠс  организованной преступностью, ᅠтерроризмом и другими ᅠопасными преступлений» от 4 апреля 1997 г. № 476; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Венгерской ᅠРеспублики о сотрудничестве ᅠв борьбе с организованной ᅠпреступностью, терроризмом, ᅠнезаконным оборотом ᅠнаркотических средств ᅠи психотропных веществ» от 24 апреля 1997 г, № 652; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Чешской ᅠРеспублики о сотрудничестве ᅠв борьбе с организованной ᅠпреступностью, незаконным ᅠоборотом наркотических ᅠсредств и психотропных ᅠвеществ, терроризмом ᅠи другими опасными ᅠвидами преступлений» от 30 июня 1999 г, № 895; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Исламской ᅠРеспублики Иран ᅠо сотрудничестве в борьбе ᅠс организованной преступностью ᅠи терроризмом» от 15 декабря 1999 г. № 1924; «О ᅠзаключении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Литовской ᅠРеспублики о сотрудничестве ᅠв борьбе с организованной ᅠпреступностью, незаконным ᅠоборотом наркотических ᅠи психотропных веществ, ᅠтерроризмом и иными ᅠвидами преступлений» от 11 мая 2000 г. № 697; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Литовской ᅠРеспублики о сотрудничестве ᅠв борьбе с организованной ᅠпреступностью, незаконным ᅠоборотом наркотических ᅠи психотропных веществ, ᅠтерроризмом и иными ᅠвидами преступлений» от 19 октября 2000 г. № 1563; «Об ᅠутверждении Положения ᅠо Координационном совете ᅠпо обеспечению безопасности ᅠи противодействия терроризму ᅠна транспорте» от 16 апреля 2002 г. № 440; «О ᅠзаключении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Румынии ᅠо сотрудничестве в борьбе ᅠс организованной преступностью, ᅠнезаконным оборотом ᅠнаркотических средств, ᅠпсихотропных веществ ᅠи прекурсоров, терроризмом ᅠи иными опасными ᅠпреступлениями» от 8 сентября 2003 г. № 907; «О ᅠзаключении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Республики ᅠБолгария о сотрудничестве ᅠв борьбе с терроризмом, ᅠорганизованной преступностью, ᅠнезаконным оборотом ᅠнаркотических средств, ᅠпсихотропных веществ, ᅠих аналогов и прекурсоров ᅠи иными преступлениями» от 25 сентября 2003 г. № 973; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Республики ᅠБолгария о сотрудничестве ᅠв борьбе с терроризмом, ᅠорганизованной преступностью, ᅠнезаконным оборотом ᅠнаркотических средств, ᅠпсихотропных веществ, ᅠих аналогов и прекурсоров ᅠи иными преступлениями» от 30 января 2004 г. № 120; «Об ᅠутверждении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Румынии ᅠо сотрудничестве в борьбе ᅠс организованной преступностью, ᅠнезаконным оборотом ᅠнаркотических средств, ᅠпсихотропных веществ ᅠи прекурсоров, терроризмом ᅠи иными опасными ᅠпреступлениями» от 2 февраля 2004 г. № 124; «О ᅠзаключении Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Латвийской ᅠРеспублики о сотрудничестве ᅠв борьбе с терроризмом, ᅠнезаконным оборотом ᅠнаркотических средств, ᅠпсихотропных веществ ᅠи прекурсоров, организованной ᅠпреступностью и иными ᅠпреступлениями» от 8 октября 2004 г. № 1043.

Также ᅠнеобходимо отметить ᅠподписание Соглашения ᅠмежду Правительством ᅠРеспублики Казахстан ᅠи Правительством Республики ᅠИндия о создании ᅠСовместной рабочей ᅠгруппы по борьбе ᅠс международным терроризмом ᅠи иными видами ᅠпреступлений, которое ᅠвступило в силу 3 июня 2002 г. и ᅠСовместной декларации ᅠмежду Республикой ᅠКазахстан и Турецкой ᅠРеспубликой о сотрудничестве ᅠв области борьбы ᅠс терроризмом, утвержденной 19 октября 2000 г.

В ᅠрамках Решения ᅠСовета глав ᅠгосударств Содружества ᅠНезависимых Государств ᅠКазахстаном были ᅠподписаны следующие ᅠдокументы; «О противодействии ᅠмеждународному терроризму ᅠв свете итогов ᅠСтамбульского саммита ᅠОБСЕ» от 25 января 2000 г.; «Решение ᅠо Программе государствучастников ᅠСодружества Независимых ᅠГосударств по борьбе ᅠс международным терроризмом ᅠи иными проявлениями ᅠэкстремизма на период ᅠдо 2003 года» от 21 июня 2000 г.; «О ᅠМежгосударственной комплексной ᅠпрограмме реабилитации ᅠветеранов войн, ᅠучастников локальных ᅠконфликтов и жертв ᅠтерроризма на 2001-2005 годы» от 31 мая 2001 г.; «О ᅠДокладе о ходе ᅠвыполнения в 2000 году ᅠМежгосударственной программы ᅠсовместных мер ᅠборьбы с преступностью ᅠна период с 2000 до 2003 года ᅠи Программы государств-участников ᅠСодружества Независимых ᅠГосударств по борьбе ᅠс международным терроризмом ᅠи иными проявлениями ᅠэкстремизма до 2003 года» от 1 июня 2001 г. и ᅠтак далее.

В ᅠрамках данного ᅠконтекста были ᅠподписаны совместные ᅠприказы Председателя ᅠКомитета национальной ᅠбезопасности Республики ᅠКазахстан от 18 мая 2001 г. № 65, ᅠГенерального прокурора ᅠРеспублики Казахстан ᅠот 18 мая 2001 г. №75, ᅠМинистра внутренних ᅠдел Республики ᅠКазахстан от 18 мая 2001 г. № 392, ᅠМинистра иностранных ᅠдел Республики ᅠКазахстан от 18 мая 2001 г. К» 205 «Об ᅠутверждении Правил ᅠформирования и использования ᅠобъединенного банка данных ᅠо терроризме и иных ᅠпроявлениях экстремизма ᅠи сепаратизма»; Министерства ᅠздравоохранения РК №962, ᅠМинистерства транспорта ᅠи коммуникаций РК № 307-1, ᅠАгентства РК по чрезвычайным ᅠситуациям №231 «Об ᅠусилении профилактических ᅠи противоэпидемических мероприятий ᅠпо предупреждению биотерроризма» от 23 октября 2001 г.

В 2000 г. реальная ᅠугроза террористических ᅠатак на территории ᅠстран Содружества ᅠдает основание ᅠглавам государств ᅠо единогласном решении ᅠсоздания в г. Москве ᅠАнтитеррористического центра ᅠСНГ, в состав ᅠкоторого вошли ᅠи специалисты нашего ᅠгосударства,

В настоящее ᅠвремя в Казахстане ᅠсоздается общегосударственная ᅠсистема борьбы ᅠс терроризмом, включающая ᅠв себя меры ᅠорганизационно - политического, ᅠпрофилактического и воспитательного ᅠхарактера, а также ᅠправовые (уголовно-правовые, ᅠуголовно-процессуальные и так ᅠдалее) и ведомственные.

В ᅠмае 2002 г. в г. Астане ᅠпроведено заседание «Бишкекской ᅠгруппы» Шанхайской ᅠорганизации сотрудничества, ᅠв ходе которого ᅠсогласован проект ᅠо создании Региональной ᅠантитеррористической структуры (РАТС) ШОС.

Наше ᅠгосударство было ᅠодним из организаторов ᅠпроведения Совещания ᅠпо взаимодействию и мерам ᅠдоверия в Азии (СВМДА), ᅠпрошедшего в июне 2002 ᅠг. в ᅠг. Алматы, на котором ᅠобсуждались вопросы, ᅠсвязанные с разработкой ᅠэффективной системы ᅠпротиводействия терроризму ᅠна Евразийском континенте.

Необходимо ᅠотметить ряд ᅠратифицированных договоров, ᅠвстречи и совещания ᅠглав иностранных ᅠправительств и стран ᅠСНГ, министерств ᅠи ведомств, Съезд ᅠглав мировых ᅠконфессий, прошедший 23-24 сентября 2003 г. в ᅠстолице нашего ᅠгосударства г. Астане, ᅠгде непосредственным ᅠучастником и инициатором ᅠрелигиозного противостояния ᅠтерроризму выступил ᅠКазахстан, а также ᅠпроведение Международных ᅠнаучно-практических конференций ᅠпо проблемам борьбы ᅠс терроризмом с приглашением ᅠпредставителей иностранных ᅠсиловых структур - все ᅠэто свидетельствует ᅠо том, что ᅠв нашей стране ᅠрешению данного ᅠвопроса уделяют ᅠпристальное внимание. 

24 сентября 2004 г. в ᅠг. Алматы проведено ᅠпятое заседание ᅠпостоянно действующего ᅠсовещания руководителей ᅠорганов безопасности ᅠи разведывательных служб ᅠгосударств-участников, где ᅠпринимали участие ᅠпредставители Азербайджана, ᅠАрмении, Грузии, ᅠБеларуси, Молдовы, ᅠКыргызстана, Казахстана ᅠи России, на котором ᅠодним из главных ᅠвопросов затрагивали ᅠпроблемы противодействию ᅠмеждународному терроризму ᅠи ᅠэкстремизму.

1.3 Зарубежное ᅠзаконодательство за вербовку ᅠили подготовку ᅠлибо вооружение ᅠлиц с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности

Зарубежный ᅠанализ законодательства ᅠв сфере антитеррористической ᅠдеятельности показывает, ᅠчто в США, ᅠИзраиле, Франции, ᅠГермании, Великобритании, ᅠТурции вектор ᅠмер по усилению ᅠответственности за терроризм и ᅠэкстремизм направлен в сторону ᅠужесточения уголовной ᅠполитики в отношении ᅠтеррористической деятельности, ᅠв том числе ᅠпутем перекрытия ᅠфинансовых источников, ᅠпитающих их, за счет ᅠусиления уголовной ᅠответственности и увеличения ᅠобъема превентивных ᅠмер уголовно-правового ᅠхарактера.

Вместе с тем, ᅠследует констатировать, ᅠчто система ᅠантитеррористического законодательства ᅠзарубежных государств (Австрии, ᅠАвстралии, Бельгии, ᅠВеликобритании, Голландии, ᅠГермании, Испании, ᅠИзраиля, Италии, ᅠСША) представлена ᅠтремя основными ᅠмоделями: комплексной, ᅠуголовно-правовой и криминологической.

Характерной ᅠособенностью комплексной ᅠмодели является ᅠрегламентация мер ᅠпротиводействия терроризму, ᅠкак в специализированных ᅠкриминологических законах, ᅠтак и в уголовно-правовых ᅠнормах.

Так, например, ᅠво Франции, наряду ᅠс регламентацией ответственности ᅠза терроризм в статьях ᅠуголовного кодекса ᅠприняты специальные ᅠзаконы о противодействии ᅠтерроризму («О ᅠприменении на территории ᅠФранции Европейской ᅠконвенции о наказании ᅠза терроризм» (1977 г.) и «О ᅠборьбе с терроризмом ᅠи посягательствами на государственную ᅠбезопасность» (1986 г.)). Невозможно ᅠне согласиться с французскими ᅠюристами в том, ᅠчто последовательное ᅠнаступление на терроризм ᅠначалось с момента ᅠпринятия в 1986 г. законов ᅠо борьбе с терроризмом. В ᅠэтом году ᅠФранция, последней ᅠв Западной Европе, ᅠпринимает законы, ᅠсодержащие меры, ᅠнаправленные на борьбу ᅠс терроризмом ᅠ[29, c. 63].

Уголовный ᅠзакон Франции ᅠвыделяет главу 1 «О ᅠтеррористических актах» в ᅠразделе 2 Книги 4. Но ᅠотдельной статьи ᅠоб ответственности за содействие ᅠтеррористической деятельности ᅠв ней нет. Однако ᅠнекоторые деяния, ᅠсоставляющие такое ᅠсодействие включены ᅠв общее понятие ᅠтеррористического акта.

Так, ᅠпосле изменений, ᅠвнесенных в июле 1996 г. ст. 421-1 УК ᅠФранции к террористическим ᅠактам относит «участие ᅠв сформированной группе ᅠили объединении, ᅠсозданном с целью ᅠподготовки террористических ᅠактов». Помимо ᅠэтого, согласно ᅠст. 121-6 уголовная ᅠответственность предусмотрена ᅠи для юридического ᅠлица, предоставляющего ᅠлюбую помощь ᅠтеррористам в террористических ᅠцелях. Ответственность ᅠже за финансирование терроризма ᅠв УК Франции не предусмотрена. Она ᅠрегламентируется в нормах ᅠвышеназванных криминологических ᅠзаконов.

Законодатель Италии ᅠизбрал аналогичный ᅠподход, предусмотрев ᅠуголовную ответственность ᅠза преступления террористической ᅠнаправленности в УК Италии, ᅠа также в «Законе ᅠпротив терроризма». В ᅠпоследнем криминализированы ᅠдействия организационного ᅠи подготовительного характера, ᅠимеющие перспективу ᅠперерастания в акции ᅠтерроризма, а также ᅠдействия составляющие ᅠфинансирование терроризма. Как ᅠи в большинстве законов ᅠдругих стран, ᅠв итальянском антитеррористическом ᅠзаконе нет ᅠчеткого определения ᅠтерроризма. В ст. 1 данного ᅠЗакона говорится ᅠоб объединениях, цель ᅠкоторых - совершение ᅠтеррористических актов ᅠи разрушение демократического ᅠпорядка. Наряду ᅠс этим, в ст. 270-1 УК ᅠИталии установлена ᅠуголовная ответственность ᅠза создание организации ᅠс целью совершения ᅠакта терроризма ᅠи саботажа общественного ᅠпорядка. Согласно ᅠэтой статье, ᅠнаказывается тюремным заключением ᅠна срок до 15 лет ᅠвсякий, кто ᅠпоощряет, создает, ᅠорганизует или ᅠруководит объединением, ᅠпропагандирует таковое, ᅠсовершает насильственные ᅠдействия, чтобы ᅠнарушить демократический ᅠправопорядок.

Итальянские юристы ᅠвыделяют в уголовном ᅠзаконодательстве Италии, ᅠориентированном на борьбу ᅠс терроризмом, следующие ᅠнаправления, позволяющие, ᅠпо их мнению, успешно ᅠс ними бороться:

- привлечение ᅠк уголовной ответственности ᅠлиц, входящих ᅠв объединения, имеющих ᅠцелью совершение ᅠтеррористических актов ᅠи нарушение конституционного ᅠпорядка в государстве (Закон 1980 г.), ᅠа также лиц, ᅠвходящих в объединения ᅠмафиозного типа (Закон 1982 г.) и ᅠв объединения, производящие ᅠи торгующие наркотическими ᅠвеществами (Закон 1990 г.);

- привлечение ᅠк уголовной ответственности ᅠлиц, занимающихся ᅠотмыванием денег. Развитие ᅠитальянского законодательства ᅠпо борьбе с отмыванием ᅠденег, особенно ᅠв последние годы, ᅠнаходится под ᅠвлиянием международного ᅠсотрудничества, в частности, ᅠна его развитие ᅠоказала влияние ᅠСтрасбургская Европейская ᅠконвенция 1990 г., ᅠкоторую Италия ᅠратифицировала в 1993 г. Законом № 328/1993 г. [30, ᅠc. 49-52].

В США, ᅠаналогичным образом, ᅠвопросы противодействия ᅠтерроризму нашли ᅠзакрепление наряду ᅠс Уголовным кодексом ᅠСША и в законе ᅠо борьбе с терроризмом, ᅠименуемом «Акт 2001 года, ᅠсплачивающий и укрепляющий ᅠАмерику обеспечением ᅠнадлежащими орудиями, ᅠтребуемыми для ᅠпресечения терроризма ᅠи воспрепятствования ему» или «Акт ᅠпатриота США 2001 года». И, ᅠесли в нормах ᅠУК США ответственность ᅠза непосредственное содействие ᅠтеррористической деятельности ᅠне предусмотрена, то в указанном ᅠакте в ст. 792 устанавливается ᅠответственность за укрытие ᅠтеррористов [31, c.44].

На ᅠвзгляд Фарида ᅠРамиз оглы ᅠАббасова, принятые ᅠпосле событий 11 сентября 2001 года ᅠзаконодательные и иные ᅠнормативные правовые ᅠакты США ᅠвходят в противоречие ᅠс общепризнанными принципами ᅠи нормами международного ᅠправа. Они ᅠограничивают права ᅠи свободы человека, ᅠа также процедуры ᅠих обеспечения, применительно ᅠк отдельным лицам ᅠи группам: заключение под ᅠстражу и справедливый ᅠсуд; право ᅠна неприкосновенность частной ᅠжизни; прозрачность ᅠдействий спецслужб ᅠи контроль закона ᅠнад ними; ᅠэкстрадиция или ᅠвысылка «нежелательных» элементов; ᅠиммиграционная политика ᅠв отношении беженцев ᅠи людей, ищущих ᅠубежища; право ᅠна свободный поиск ᅠи распространение информации [32, c.11].

Комплексная ᅠсистема противодействия ᅠтерроризму существует ᅠи в ряде стран ᅠСНГ. В большинстве ᅠиз них приняты ᅠантитеррористические законы.

Наряду ᅠс этим, предусмотрена ᅠи уголовная ответственность ᅠза совершение террористического ᅠакта в уголовных ᅠзаконах названных ᅠстран. Однако ᅠкриминализация содействия ᅠтеррористической деятельности ᅠосуществлена лишь ᅠв УК Украины, УК Узбекистана ᅠи УК Грузии.

Так, в соответствии ᅠс Законом Украины «О ᅠборьбе с терроризмом» под ᅠтеррористической деятельностью ᅠпонимается деятельность, ᅠохватывающая планирование, ᅠорганизацию, подготовку ᅠи реализацию террористических ᅠактов; подстрекательство ᅠк совершению террористических ᅠактов, насилия ᅠнад физическими ᅠлицами или ᅠорганизациями, уничтожение ᅠматериальных объектов ᅠв террористических целях; ᅠорганизацию незаконных ᅠвооруженных формирований, ᅠпреступных группировок (преступных ᅠорганизаций), организованных ᅠпреступных групп ᅠдля совершения ᅠтеррористических актов, ᅠтак же как ᅠи участие в таких ᅠактах; вербовку, ᅠвооружение, подготовку ᅠи использование террористов; ᅠпропаганду и распространение ᅠидеологии терроризма; ᅠфинансирование заведомо ᅠтеррористических групп (организаций) или ᅠдругое содействие ᅠим. Наряду ᅠс этим ч. 4 ст. 248 УК ᅠУкраины криминализовано «материальное, ᅠорганизационное или ᅠиное содействие ᅠсозданию или ᅠдеятельности террористической ᅠгруппы или ᅠтеррористической организации» [33].

Подобным ᅠобразом построена ᅠсистема противодействия ᅠтерроризму и в Узбекистане, ᅠгде наряду ᅠс законом «О борьбе ᅠс терроризмом» от 15 декабря 2000 г. (в ᅠред. от 30 апреля 2004 г.) ответственность ᅠза содействие террористической ᅠдеятельности предусмотрена ᅠи в уголовном законе. Так, ᅠч. 1 ст. 242 УК ᅠРеспублики Узбекистан ᅠсодержит ответственность ᅠза «деятельность, направленную ᅠна обеспечение деятельности ᅠпреступного сообщества, ᅠего существование ᅠи функционирование». И хотя ᅠэта норма ᅠкасается не только ᅠтеррористических организаций, ᅠона призвана ᅠоказывать противодействие ᅠподдержки их деятельности [34].

Криминологическая ᅠсистема противодействия ᅠсодействию терроризму ᅠотличается тем, ᅠчто ее правовые ᅠосновы, в силу ᅠспецифики правовой «семьи» закреплены ᅠлишь в нормах ᅠспециализированных законов. Ярким ᅠпримером здесь ᅠвыступает Великобритания. В ᅠэтой стране ᅠразработана долгосрочная ᅠантитеррористическая стратегия, в ней ᅠчетыре направления: «предотвращение», «преследование», «защита» и «готовность».

По ᅠмере того ᅠкак терроризм ᅠстал принимать ᅠболее глобальные ᅠформы законодательство ᅠпоступательно ужесточалось, ᅠи нормы, когда-то ᅠносившие чрезвычайный ᅠхарактер, стали ᅠобычными. Об этом ᅠотчетливо свидетельствует содержание ᅠпринятого в 2000 г. Акта ᅠо терроризме. Он был ᅠпринят, чтобы ᅠвпервые предоставить ᅠВеликобритании постоянную ᅠзаконодательную базу, ᅠкоторая охватит ᅠвсе формы ᅠтерроризма. Среди ᅠпреступлений, подпадающих ᅠпод действие ᅠАкта, были ᅠназваны:

- организация или ᅠпрохождение обучения, ᅠиспользования и производства ᅠогнестрельного оружия, ᅠвзрывчатых материалов, ᅠхимического, биологического ᅠили ядерного ᅠоружия; или ᅠприглашение другого ᅠлица обучаться ᅠэтому на территории ᅠили за пределами ᅠВеликобритании;

-   руководство организацией, ᅠзанимающейся террористической ᅠдеятельностью;

-   подстрекательство другого ᅠлица к совершению ᅠтеррористического акта ᅠполностью или ᅠчастично за пределами ᅠВеликобритании;

-   сбор или ᅠпредоставление денежных ᅠсредств или ᅠсобственности террористам;

- отказ ᅠот предоставления информации, ᅠкоторая могла ᅠбы предотвратить террористический ᅠакт.

Помимо дефиниции «терроризма» указанный ᅠакт содержал ᅠряд составов, ᅠкриминализирующих любые ᅠдействия в поддержку ᅠтеррористов и террористических ᅠорганизаций.

Так, в ст. 54 «вооруженная ᅠтренировка» Акта ᅠо Терроризме предусмотрена ᅠответственность за деятельность ᅠпо непосредственной подготовке ᅠтеррористов и террористических ᅠактов, в ст. 55 - за ᅠруководство террористической ᅠорганизацией. Отдельный ᅠблок составляли ᅠпреступления, относящиеся ᅠк финансовым аспектам ᅠтеррористической деятельности (ст.ст. 15-18). Среди ᅠних перечислены: ᅠактивная или ᅠпассивная причастность ᅠк финансированию террористов; ᅠиспользование денег ᅠили другой ᅠсобственности или ᅠвладение ими ᅠдля целей ᅠтерроризма; заключение ᅠсделки по привлечению ᅠресурсов для ᅠцелей терроризма ᅠи отмывание денег ᅠв интересах террористов. За ᅠвсе перечисленные ᅠпреступления предусмотрено ᅠнаказание в виде 10 лет ᅠлишения свободы [35].

Акт ᅠо борьбе с терроризмом ᅠи преступностью и обеспечении ᅠбезопасности 2001 года, ᅠпринятый в ответ ᅠна события 11 сентября 2001 года, ᅠрасширил возможности ᅠпротивостояния терроризму. Ключевые ᅠположения Акта ᅠвключили в себя ᅠвозможность задержания ᅠлиц, подозреваемых ᅠв международном терроризме ᅠи являющихся иностранными ᅠгражданами, до вынесения ᅠрешения о депортации, ᅠа также более ᅠжесткие меры, ᅠкасающиеся финансирования ᅠтеррористической деятельности, ᅠв том числе ᅠзамораживание активов ᅠотдельных лиц ᅠили организаций, ᅠпредставляющих угрозу ᅠдля граждан ᅠВеликобритании или ᅠрезидентов.

В 2005 г. принят ᅠЗакон о предотвращении ᅠтерроризма. На смену ᅠкоторого, пришел ᅠЗакон о терроризме 2006 года. Данный ᅠзакон ввел ᅠновое определение ᅠтерроризма и установил ᅠответственность за новые ᅠправонарушения, связанные ᅠс подстрекательством к терроризму, ᅠраспространением публикаций ᅠтеррористических организаций ᅠи подготовкой террористических ᅠактов, а также ᅠдополнительные правонарушения, ᅠсвязанные с обучением ᅠтеррористов. Он также ᅠрасширил полномочия ᅠгосударственного секретаря, ᅠпозволив ему ᅠобъявлять вне ᅠзакона группировки, ᅠкоторые считаются ᅠпричастными к восхвалению ᅠтерроризма, а также ᅠполномочия полиции ᅠи следственных органов.

Достаточно ᅠшироко в этом ᅠзаконе трактуется ᅠсодействие террористической ᅠдеятельности. Так, ᅠиз ст. 1(2)Ъ ᅠследует, что ᅠчеловек может ᅠбыть признан ᅠвиновным в способствовании ᅠтерроризму своими ᅠпубликациями и заявлениями, ᅠдаже в том ᅠслучае, когда ᅠон не преследует цель ᅠразжигания розни, ᅠи лишь имеет ᅠоснования полагать, ᅠчто материалы ᅠмогут быть ᅠистолкованы таким ᅠобразом именно ᅠв этом ключе. Сходные ᅠоснования можно ᅠотметить и в пункте 2(2)Ь, ᅠсогласно которому ᅠлитература, использованная ᅠдля подготовки ᅠк теракту и содержащая ᅠважную информацию, ᅠпризнается преступной. Названный ᅠзакон предусматривает ᅠобязательность для ᅠлиц, имеющих ᅠотношение к банковской ᅠдеятельности, доносить ᅠо предполагаемом отмывании ᅠденег при ᅠналичии «разумных» предположений ᅠотмывания денег. Отмывание ᅠсредств, предназначенных ᅠдля терроризма ᅠи (или) связанных ᅠс отмыванием доходов ᅠот терроризма, приравнивалось ᅠк терроризму. Предусмотрено ᅠтакже ограничение ᅠбанковской тайны: ᅠпри наличии ᅠминимальных подозрений ᅠо связях лица ᅠс террористами полиция ᅠуполномочена истребовать ᅠданные о переводах, ᅠа с санкции суда ᅠи узнавать баланс ᅠи размеры этих ᅠпереводов.

К рассматриваемой ᅠсистеме относится ᅠи антитеррористическое законодательство ᅠИзраиля. На его ᅠтерритории происходит ᅠпостоянная модификация ᅠзаконодательства, направленного ᅠна то, чтобы ᅠоградить граждан ᅠстраны от террористической ᅠдеятельности.

В настоящее ᅠвремя принят ᅠряд законов, ᅠв соответствии с которыми ᅠте или иные ᅠдействия, способствующие ᅠвозникновению и осуществлению ᅠтеррористического акта, ᅠявляются уголовными. Последний ᅠиз подобных законов ᅠо противодействии терроризму ᅠбыл принят ᅠв 2007 г.[36]. ᅠ

В ᅠсоответствии с его ᅠнормами дана ᅠширокая трактовка ᅠсодействия террористической ᅠдеятельности. Так, ᅠнапример, объявляются ᅠподдерживающими террористическую ᅠорганизацию, а потому ᅠпреступными, действия, ᅠвыражающиеся в устном ᅠили письменном ᅠвосхвалении, одобрении ᅠили поощрении ᅠнасильственных действий, ᅠхранении материалов, ᅠпропагандирующих деятельность ᅠтеррористической организации, ᅠдемонстрации солидарности ᅠс ней (поднятие ᅠфлага, демонстрация ᅠэмблемы или ᅠлозунга, распевание ᅠгимна в общественном ᅠместе) и т.д. Согласно ᅠпринятой в Израиле ᅠконтр террористической ᅠдоктрине, физическому ᅠуничтожению должны ᅠподвергаться не только ᅠисполнители, но ᅠи организаторы, ᅠа также идейные ᅠи финансовые вдохновители ᅠтеррористических акций.

В 2007 г. принят ᅠновый антитеррористический ᅠзакон Турции. Наряду ᅠс преступлениями, которые ᅠво всем мире ᅠквалифицируются как ᅠтерроризм, к аналогичным ᅠдеяниям, согласно ᅠзакону, в Турции ᅠтеперь относятся: ᅠпроституция, контрабанда ᅠи торговля людьми, ᅠнаркотиками и оружием, ᅠподделка кредитных ᅠкарт, загрязнение ᅠокружающей среды, ᅠвзлом компьютерных систем, ᅠумышленное убийство ᅠи препятствование получению ᅠобразования. Предусмотрено ᅠтакже уголовное ᅠпреследование лиц, ᅠпубликующих в прессе ᅠвоззвания и заявления ᅠтеррористических организаций, ᅠа также «пропагандирующих ᅠих идеи». Закон ᅠпредполагает крупные ᅠштрафы в отношении ᅠпечатных изданий ᅠи приостановление выпуска ᅠгазет на срок ᅠдо 15 дней [37].

Правовые ᅠосновы противодействия ᅠтерроризму закрепляются ᅠв нормах специализированных ᅠзаконов Японии ᅠи Филиппин. В УК названных ᅠстран антитеррористические ᅠнормы не содержаться.

Уголовно-правовая ᅠмодель противодействия ᅠсодействию террористической ᅠдеятельности предусматривает ᅠего криминализацию ᅠтолько в рамках ᅠуголовного закона.

Так, ᅠнапример, УК Испании 1995 г. соответствующие ᅠсоставы преступлений ᅠвключает в главу ᅠV (о приобретении, сбыте ᅠи хранении оружия, ᅠбоеприпасов или ᅠвзрывчатых веществ ᅠи о терроризме). В частности, ᅠст. 517 УК ᅠИспании, гласит: «Кто, ᅠнаходясь в составе, ᅠдействуя по найму ᅠили сотрудничая ᅠс вооруженными бандами, ᅠформированиями или ᅠгруппами, целями ᅠкоторых является ᅠсвержение конституционного ᅠстроя либо ᅠсерьезное нарушение ᅠобщественного спокойствия, ᅠсовершит взрыв ᅠили поджог, ᅠнаказывается соответственно ᅠтюремным заключением ᅠна срок от 15 до 20 лет, ᅠесли в их действиях ᅠне содержится признаков ᅠдругого преступления, ᅠсостоящего в покушении ᅠна жизнь, физическую ᅠцелостность и здоровье ᅠлюдей.»[38].

Заслуживает пристального ᅠвнимания § 278-1 УК ᅠАвстрии, предусматривающий ᅠответственность за финансирование ᅠтерроризма.

В частности, ᅠв нем указано, ᅠчто всякий, ᅠкто предоставляет ᅠили собирает ᅠимущественные ценности ᅠс умыслом, что ᅠони, хотя ᅠи частично, будут ᅠприменяться для ᅠвыполнения: 1. воздушного ᅠпиратства или ᅠсоздания умышленной ᅠугрозы безопасности ᅠвоздушного сообщения, 2. похищения ᅠс целью шантажа ᅠили угрозы ᅠшантажом, 3. посягательства ᅠна жизнь, здоровье ᅠили свободу ᅠлица, находящегося ᅠпод международно-правовой ᅠзащитой, или ᅠнасильственное нападение, ᅠкоторое способно ᅠпоставить под ᅠугрозу здоровье, ᅠжизнь или ᅠсвободу данного ᅠлица, на его ᅠжилище, служебное ᅠпомещение или ᅠтранспортное средство ᅠтакого лица, ᅠили таким ᅠобразом создать ᅠугрозу для ᅠнего [39].

К ᅠрассматриваемой системе ᅠотносится и антитеррористическое ᅠзаконодательство Вьетнама. Законодательные ᅠакты Вьетнама ᅠстрого запрещают ᅠвсе действия, ᅠсвязанные с терроризмом, ᅠи содержат четко ᅠопределенные надлежащие ᅠположения, призванные ᅠпредотвращать и пресекать ᅠтакие действия ᅠпреступников, их сообщников ᅠи посредников [40, c. 36].

В ᅠУголовном кодексе ᅠВьетнама определены ᅠпреступления и меры ᅠнаказания, предусмотренные ᅠза совершение различных ᅠпреступных действий, ᅠвключая терроризм ᅠи другие преступления, ᅠсвязанные с терроризмом.

Вьетнамское ᅠзаконодательство строго ᅠзапрещает вербовку, ᅠпоставки оружия ᅠи другие виды ᅠпомощи террористам. Насильственные ᅠдействия, которые причиняют ᅠогромный ущерб ᅠв результате гибели ᅠлюдей и уничтожения ᅠматериальных ценностей, ᅠдействия, которые ᅠнарушают общественный ᅠпорядок, подрывают ᅠнациональную безопасность, ᅠорганизованные преступления ᅠпредставляют собой ᅠтяжкие уголовные ᅠпреступления, которые ᅠподлежат строгому ᅠзапрету и за которые ᅠпредусматриваются суровые ᅠнаказания.

Терроризм и другие, ᅠсвязанные с ним ᅠпреступления (влекущие ᅠза собой большие ᅠлюдские и материальные ᅠпотери, нарушение ᅠобщественного порядка ᅠи подрыв национальной ᅠбезопасности, организованная ᅠпреступность, похищение ᅠлюдей, захват ᅠи угон транспортных ᅠсредств, незаконное ᅠиспользование оружия ᅠи т.п.), представляют ᅠсобой серьезные ᅠи особо серьезные ᅠуголовные преступления, ᅠкоторые подлежат ᅠнаказанию вплоть ᅠдо пожизненного тюремного ᅠзаключения или ᅠсмертной казни.

В ᅠст. 84 Уголовного ᅠкодекса содержится ᅠопределение преступления ᅠтерроризма, хотя ᅠв несколько более ᅠузком смысле ᅠэтот термин ᅠтрактуется как ᅠугроза или ᅠнанесение ущерба ᅠжизни и психическому ᅠздоровью людей. В ᅠдругих статьях ᅠпредусмотрены наказания ᅠв отношении других ᅠсерьезных, связанных ᅠс терроризмом последствий. Максимальная ᅠмера наказания ᅠпо приговору, применяемая ᅠв соответствии только ᅠс одной этой ᅠстатьей, может ᅠпредусматривать от 20-летнего ᅠдо пожизненного заключения ᅠи вплоть до смертной ᅠказни.

В Уголовном ᅠкодексе и других ᅠзаконах Вьетнама ᅠпреступления и соответствующие ᅠмеры наказания ᅠв связи с такими ᅠдействиями, как ᅠзахват и угон ᅠвоздушных и морских ᅠсудов, незаконное ᅠскладирование и использование ᅠоружия, нанесение ᅠущерба жизни ᅠи имуществу, разрушение ᅠобщественных зданий ᅠи сооружений.

В Германии ᅠнет специального ᅠзакона, консолидирующего ᅠвсе или ᅠхотя бы основные ᅠнормы об ответственности ᅠза терроризм. Правда, ᅠсуществует Закон «О ᅠборьбе с терроризмом» от 19 декабря 1986 г., ᅠно по существу он является ᅠзаконом о внесении ᅠизменений и дополнений ᅠв Уголовный кодекс ᅠФРГ и в Закон ᅠо судоустройстве ФРГ ᅠс тем, чтобы ᅠприспособить их нормы ᅠкнуждам борьбы ᅠс терроризмом. Девятью ᅠгодами раньше ᅠбыл принят ᅠеще один ᅠзакон, в печати, ᅠа нередко и в юридической ᅠлитературе, неофициально ᅠтоже называемый ᅠзаконом о борьбе ᅠс терроризмом, - это ᅠЗакон от 30 сентября 1977 г. «Об ᅠизменении Вводного ᅠзакона к Закону ᅠо судоустройстве», который ᅠбыл призван ᅠв срочном порядке ᅠурегулировать вопрос ᅠо запрете контактов ᅠарестованного террориста ᅠс внешним миром.

С ᅠучетом сказанного ᅠосновным источником ᅠправовых норм ᅠпо борьбе с терроризмом ᅠв Германии является ᅠУголовный кодекс 1871 г. [41].

Так, § 129а ᅠУК ФРГ устанавливает ᅠответственность за создание ᅠтеррористических сообществ, ᅠчьи цели ᅠили чья ᅠдеятельность направлены ᅠна совершение:

1) тяжкого ᅠубийства, убийства ᅠили геноцида §211; 212 или 220а; ᅠ

2) преступных ᅠдеяний против ᅠличной свободы ᅠв случаях, предусмотренных § 239а ᅠили § 239; ᅠ

3) преступных ᅠдеяний, предусмотренных § 305, ᅠили обще ᅠопасных преступных ᅠдеяний, или ᅠв отношении тех, ᅠкто является ᅠчленом подобного ᅠсообщества [42, c. 34].

Данные ᅠдействия наказываются ᅠлишением свободы ᅠна срок от одного ᅠгода до трех ᅠлет. Если ᅠлицо является ᅠорганизатором или ᅠподстрекателем, то оно ᅠнаказывается лишением ᅠсвободы на срок ᅠот шести месяцев ᅠдо пяти лет. Тот, ᅠкто поддерживает ᅠдеятельность указанного ᅠсообщества или ᅠвербует для ᅠнего людей, ᅠнаказывается лишением ᅠсвободы на срок ᅠот шести месяцев ᅠдо пяти лет. В ᅠч. 3 указанной статьи ᅠкриминализованы действия ᅠпо поддержке террористической ᅠдеятельности преступного ᅠсообщества или ᅠвербовке для ᅠнего людей.

В ᅠкачестве специфической ᅠпрофилактической меры ᅠборьбы с терроризмом ᅠЗакон о борьбе ᅠс терроризмом от 19 декабря 1986 г. включил ᅠв Уголовный кодекс ᅠФРГ § 130а, ᅠимеющий подзаголовок «Подведение ᅠк совершению преступлений».

По ᅠсуществу это ᅠподстрекательство к преступлению, по ᅠУК ФРГ предусматривает ᅠданное подстрекательство ᅠв качестве специального ᅠусеченного состава ᅠи дает ему ᅠособое название: ᅠне подстрекательство, а подведение ᅠк преступлению. Такого ᅠрода подведение (подталкивание) к ᅠпреступлению существует ᅠтогда, когда ᅠлицо распространяет, ᅠпублично выставляет, ᅠрекламирует или ᅠиным образом ᅠделает доступным ᅠсочинение, которое ᅠпо своему содержанию ᅠпредназначено для ᅠсоздания у другого ᅠчеловека готовности ᅠсовершить то или ᅠиное из преступлений, ᅠнарушающих общественное ᅠспокойствие.

К этой ᅠкатегории преступлений, ᅠпомимо уже ᅠперечисленных (§ 129а ᅠУК ФРГ) деяний, ᅠотносятся еще следующие: ᅠмассовые беспорядки, ᅠпричинение тяжких ᅠтелесных повреждений (включая ᅠотравление), похищение людей ᅠдля вывоза ᅠза границу или ᅠобращения в рабство, ᅠразбой и разбойное ᅠвымогательство, умышленное ᅠвысвобождение ионизирующих ᅠлучей, создание ᅠугрозы безопасности ᅠдорожного транспорта, ᅠразрушение телекоммуникационных ᅠсооружений, умышленное ᅠповреждение важных ᅠдляобеспечения общественных ᅠнужд сооружений (дамб, ᅠводопроводов, шлюзов, ᅠмостов, транспортных ᅠпутей, защитных ᅠустройств и т.п.).

За ᅠсовершение данного ᅠпреступления ч. 2 § 130а ᅠУК ФРГ предусмотрела ᅠнаказание в виде ᅠлишения свободы ᅠна срок до 3-х ᅠлет или ᅠштрафа (последний ᅠназначается судом ᅠв виде дневных ᅠставок - от 5 до 360, ᅠпричем размер ᅠкаждой ставки ᅠтоже определяется ᅠсудом в пределах ᅠот 2-х до 10 тыс. марок ᅠв зависимости от личного ᅠи материального положения ᅠвиновного).

Такое же наказание ᅠв силу ч. 2 § 130а ᅠгрозит тому, ᅠкто публично ᅠили на собрании ᅠвосхваляет или ᅠпризывает к совершению ᅠуказанных выше ᅠдеяний, чтобы ᅠсоздать у другого ᅠлица готовность ᅠк их совершению.

Криминализовано содействие ᅠтеррористической деятельности ᅠи в УК Грузии. Так ᅠв ст. 328 ответственность ᅠустановлена за оказание ᅠпомощи в террористической ᅠдеятельности только ᅠиностранной террористической ᅠорганизации или ᅠорганизации, подконтрольной ᅠиностранному государству. Однако ᅠв рассматриваемом законе ᅠне предусмотрена ответственность ᅠза финансирование указанной ᅠдеятельности [43].

Изучение ᅠисточников уголовного ᅠправа, а также ᅠкриминологического законодательства 20 зарубежных ᅠгосударств позволило ᅠсформулировать ряд ᅠвыводов.

Во-первых, к началу ᅠXXI в. в мировой ᅠпрактике сложилось ᅠтри модели ᅠантитеррористического законодательства - уголовно-правовая (например, ᅠИспания, ФРГ), ᅠкриминологическая (например, ᅠВеликобритания, Япония) и ᅠкомплексная (например, ᅠИталия, Франция).

Во-вторых, ᅠнаиболее привлекательной (в ᅠсилу удачного ᅠсочетания уголовно-правовой ᅠи криминологической составляющих) выглядит ᅠпоследняя из названных ᅠмоделей, которая ᅠформируется в настоящее ᅠвремя.

В-третьих, в законодательстве ᅠбольшинства зарубежных ᅠгосударств отсутствует ᅠунифицированный подход ᅠк определению самой ᅠтеррористической деятельности. Содержание ᅠэтой дефиниции ᅠотличается существенной ᅠспецификой.

Так, турецкий ᅠзаконодатель включил ᅠв объем данного ᅠпонятия проституцию, ᅠконтрабанду, торговлю ᅠлюдьми, наркотическими ᅠсредствами и оружием, ᅠподделку кредитных ᅠкарт, загрязнение ᅠокружающей среды, ᅠвзлом компьютерных ᅠсистем, умышленное ᅠубийство и воспрепятствование ᅠполучению образования.

Однако ᅠнаиболее широкая ᅠего трактовка ᅠдана в израильском «Законе ᅠо противодействии терроризму», ᅠсогласно которому ᅠк террористической деятельности ᅠотносятся действия, ᅠвыражающиеся в устном ᅠили письменном ᅠвосхвалении, одобрении ᅠили поощрении ᅠнасильственных действий, ᅠхранении материалов, ᅠпропагандирующих деятельность ᅠтеррористической организации, ᅠдемонстрации солидарности ᅠс ней (поднятие ᅠфлага, демонстрация ᅠэмблемы или ᅠлозунга, распевание ᅠгимна в общественном ᅠместе) и ᅠт. д.

В-четвертых, ᅠв большинстве зарубежных ᅠгосударств содействие ᅠтеррористической деятельности ᅠпредусмотрено в криминологическом ᅠзаконодательств, исключением ᅠявляются Великобритания, ᅠИталия, Франция, ᅠв которых установлена ᅠсамостоятельная уголовная ᅠответственность за финансирование ᅠтерроризма.

В-пятых, вызывает ᅠособый интерес ᅠст. 121-6 УК ᅠФранции, устанавливающая ᅠответственность юридических ᅠлиц за предоставление ᅠв террористических целях ᅠлюбой помощи ᅠтеррористам, а также § 129а ᅠУК ФРГ, устанавливающий ᅠответственность за создание ᅠтеррористических сообществ.

РАЗДЕЛ 2 ОСОБЕННОСТИ ᅠКВАЛИФИКАЦИИ ВЕРБОВКИ ИЛИ ᅠПОДГОТОВКИ ЛИБО ᅠВООРУЖЕНИЯ ЛИЦ ᅠС ЦЕЛЬЮ ОРГАНИЗАЦИИ ᅠТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ И ЭКСТРЕМИСТКОЙ ᅠДЕЯТЕЛЬНОСТИ

2.1 Объективные ᅠпризнаки  вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружение лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности

Под объектом ᅠпреступления необходимо ᅠпонимать находящиеся ᅠпод охраной ᅠуголовного законодательства ᅠобщественные отношения, ᅠна которые направленно ᅠпреступное посягательство ᅠвиновного и которым ᅠпричиняется или ᅠможет быть ᅠпричинен вред.

В ᅠУК РК норма предусматривающая ᅠуголовную ответственность ᅠза вербовку или ᅠподготовку либо ᅠвооружения лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности содержится ᅠв главе 10, которая ᅠназывается «Уголовные ᅠправонарушения против ᅠобщественной безопасности ᅠи общественного порядка».

Объектом ᅠсостава преступления ᅠпредусмотренного в ст.259ᅠУК ᅠРК, являются ᅠобщественные отношения ᅠв сфере общественной ᅠбезопасности и общественного ᅠпорядка.

Дополнительным объектом ᅠмогут быть ᅠжизнь и здоровье ᅠграждан, собственность, ᅠсуществующий порядок ᅠуправления, деятельность органа ᅠгосударственной власти, ᅠмеждународной организации и ᅠт. д.

В словарном ᅠзначении понятие «безопасность» трактуется ᅠкак отсутствие ᅠопасности, либо ᅠположение, при ᅠкотором кому-либо, ᅠчему-либо не угрожает ᅠопасность; а также ᅠв значении защищённый, ᅠогражденный от опасности, ᅠне грозящий опасностью ᅠдля кого-нибудь, ᅠкому-нибудь; безвредный [44, c.13].

Национальную ᅠбезопасность следует ᅠрассматривать как ᅠсостояние защищенности ᅠжизненно важных ᅠнационально-государственных интересов ᅠот внутренних и внешних ᅠугроз, возникающих ᅠв отдельных (ключевых) сферах ᅠжизнедеятельности общества. В ᅠсоответствии с таким ᅠподходом Законом Республики ᅠКазахстан от 6 января 2012 г. «О ᅠнациональной безопасности ᅠРеспублики Казахстан» выделяются ᅠобщественная, военная, ᅠполитическая, экономическая, ᅠинформационная, экологическая ᅠвиды безопасности.

Общественная ᅠбезопасность как ᅠвид национальной ᅠбезопасности – это ᅠсостояние защищенности ᅠжизни, здоровья ᅠи благополучия граждан, ᅠдуховно-нравственных ценностей ᅠказахстанского общества ᅠи системы социального ᅠобеспечения от реальных ᅠи потенциальных угроз, ᅠпри котором ᅠобеспечивается целостность ᅠобщества и его ᅠстабильность.

Общественная безопасность ᅠпредставляет собой ᅠтакое состояние ᅠобщества (систему ᅠего свойств, ᅠспособность), при ᅠкотором за счет ᅠвнутренних социальных ᅠмеханизмов, опосредованных ᅠфункционированием различных ᅠгосударственных и общественных ᅠинститутов, сохраняется ᅠего устойчивое ᅠсостояние и развитие, ᅠобеспечиваются условия ᅠдля реализации ᅠинтересов личности, общества ᅠи государства и одновременно ᅠих защищенность (при ᅠналичии осознания ᅠее людьми) от угроз, ᅠисходящих от противоправных ᅠпосягательств, а также ᅠв чрезвычайных ситуациях ᅠсоциального, природного ᅠи техногенного характера.

Общественная ᅠопасность рассматриваемого преступления ᅠзаключается также в том, ᅠчто оно ᅠпредставляет угрозу ᅠдля безопасности ᅠобщества, возникает ᅠугроза совершения ᅠактов терроризма, ᅠсоздается опасность ᅠгибели людей, ᅠпричинения значительного ᅠимущественного ущерба ᅠлибо наступления ᅠиных общественно ᅠопасных последствий.

Анализ ᅠобъекта вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружение лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности в итоге ᅠпозволяет сделать ᅠследующие выводы:

во-первых, ᅠо том, что ᅠв качестве объекта ᅠвыступают конкретные ᅠобщественные отношения, ᅠрегулирующие общественную ᅠбезопасность, охраняемые ᅠуголовным законодательством, ᅠкоторым причиняется ᅠвред рассматриваемым ᅠпреступлением;

во-вторых, то, ᅠданное деяние ᅠотносится к многообъектным ᅠпреступлениям, которые ᅠнаправлены на причинение ᅠвреда неопределенному ᅠкругу общественных ᅠотношений (обеспечивающих ᅠохрану личности, ᅠобщества и государства).

Объективная ᅠсторона любого ᅠпреступления - важнейший ᅠэлемент состава ᅠпреступления, который ᅠпредставляет собой механизм ᅠвнешнего воздействия ᅠпри совершении ᅠпреступлений данного ᅠвида.

Как справедливо ᅠуказывает И.Ш. Борчашвили: «Каждое ᅠконкретное преступление ᅠимеет множество ᅠиндивидуализирующих его ᅠпризнаков, в том ᅠчисле и объективных. Объективные ᅠпризнаки каждого ᅠконкретного преступления ᅠхарактеризуют деяния (действия ᅠили бездействия) субъекта, ᅠпричиненный ущерб ᅠи те внешние условия, ᅠпри которых ᅠразвертывается процесс ᅠобщественно опасного ᅠпосягательства. Объективная ᅠсторона конкретного ᅠсостава преступления ᅠвключает в свое ᅠсодержание определенные, ᅠустановленные уголовным ᅠзаконом признаки» [46, ᅠс.114].

Таким ᅠобразом, определение ᅠобъективной стороны ᅠпреступления имеет ᅠважное значение ᅠдля квалификации ᅠпреступления.

Объективная сторона рассматриваемого ᅠдеяния выражается ᅠв вербовке или ᅠподготовке либо ᅠвооружении лиц и выражается ᅠтолько в действии. Состав ᅠпреступления - формальный. Деяние ᅠявляется оконченным ᅠс момента совершения ᅠлюбого из перечисленных ᅠдействий.

Частью 1 ст. 259 УК ᅠРК установлена ответственность ᅠза вербовку, подготовку  либо ᅠвооружении с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности. ᅠСледовательно, ᅠобъективная сторона ᅠрассматриваемого преступления ᅠможет быть ᅠвыражена через ᅠследующие альтернативные ᅠдействия:

-   вербовка;

-   вооружение;

-   подготовка.

Законодатель сформулировал ᅠэти действия как ᅠсамостоятельные действия, ᅠподчеркнув тем ᅠсамым их особую опасность [46, c.230].

Одной ᅠиз форм воздействия ᅠна лицо с целью ᅠсформировать у него ᅠжелание совершить ᅠпреступление является «вербовка».

Ратифицированная ᅠКонвенция Совета ᅠЕвропы о предупреждении ᅠтерроризма 2005 г. содержит ᅠопределение «вербовки ᅠтеррористов» - «привлечение ᅠдругого лица ᅠк совершению или ᅠучастию в совершении ᅠтеррористических преступлений ᅠили к присоединению ᅠк какому-либо объединению ᅠили группе ᅠс целью содействия ᅠсовершению этим ᅠобъединением или ᅠгруппой одного ᅠили нескольких ᅠтеррористических преступлений».

Как ᅠвидно указанное ᅠопределение не содержит ᅠкаких-либо признаков «вербовки» отличающих ᅠее от «склонения» и «иного ᅠвовлечения» и объединяет ᅠвсе три ᅠформы воздействия ᅠна лицо.

В Модельном ᅠЗаконе о противодействии ᅠторговле людьми, ᅠпод «вербовкой» понимается «незаконные ᅠпоиск, отбор ᅠи прием по найму ᅠлиц для ᅠвыполнения за материальное ᅠвознаграждение в интересах ᅠнанимателя или ᅠиных лиц ᅠкаких-либо работ, ᅠоказания услуг ᅠлибо осуществления ᅠиной деятельности, ᅠвключая противоправную, ᅠв том числе ᅠна территории иностранного ᅠгосударства...» [47].

В ᅠотношении определения ᅠпонятий «вербовка» существуют ᅠразличные мнения. 

Так, ᅠКругликов  Л.Л. «вербовку» определяет ᅠкак набор ᅠлюдей по найму ᅠс обещанием определенного ᅠматериального вознаграждения [48, c.41].

Палий ᅠВ.В. указывает, ᅠчто «вербовка» по ᅠсвоей сути - это ᅠненасильственное психическое ᅠвоздействие на вербуемое ᅠлицо, означающее ᅠнабор, наем, ᅠпривлечение в какую-нибудь ᅠорганизацию [49, c.174].

Казахстанские ученые ᅠпод вербовкой понимают действия, ᅠносящие систематический ᅠхарактер, направленные ᅠна поиск соучастников ᅠуказанных террористических ᅠпреступлений, на формирование ᅠпреступной группы, ᅠпреступной организации, ᅠвключении в них ᅠновых членов ᅠи т.д. ᅠ[50].

Борзенков Г.Н. указывает ᅠна то, что ᅠпод «вербовкой» понимаются ᅠдействия, направленные ᅠна наем, на военную ᅠслужбу, на достижение ᅠустного или ᅠписьменного соглашения ᅠс гражданином третьего ᅠгосударства об его ᅠучастии в вооруженном ᅠконфликте или ᅠвоенных действиях ᅠза материальное вознаграждение, ᅠкоторые могут ᅠосуществляться в агитации, ᅠв записи желающих ᅠлиц, их регистрации, ᅠнаправлении в военный ᅠлагерь, базу, ᅠспециальную диверсионную ᅠшколу для ᅠобучения и т.д. [51, c.118]. ᅠ

Из ᅠданного комментария ᅠследует, что ᅠотличительным признаком «вербовки» выступает ᅠто, что ᅠсоглашение между ᅠвербовщиком и вербуемым ᅠлицом носит ᅠдвусторонний характер, ᅠт.е. обе ᅠстороны стремятся ᅠприйти к выгодному ᅠдля них ᅠсоглашению, что ᅠотражается в каком-либо ᅠдокументе, где ᅠлицо подтверждает ᅠсвое участие ᅠв преступлении за получение ᅠматериального вознаграждения.

Помимо ᅠпрочего, некоторые ᅠавторы указывают ᅠна то, что «вербовка» имеет ᅠсистематический характер, ᅠнаправлена на формирование ᅠпреступной группы, ᅠпреступной организации, ᅠвключение в них ᅠновых членов [52, c. 36].

Отсюда ᅠследует, что «вербовку» необходимо ᅠотличать от обычного ᅠпособничества, когда ᅠлицо лишь ᅠподыскивает для ᅠвербовщика, по его ᅠпросьбе, потенциального ᅠкандидата на эту ᅠроль, поскольку ᅠв данном случае ᅠотсутствует признак ᅠсистематичности действий.

Исходя ᅠиз сказанного, следует согласиться ᅠс Борчашвили И. Ш., ᅠкоторый утверждает, ᅠчто вербовка – это ᅠумышленные действия ᅠпо набору, найму ᅠили привлечению ᅠпо договоренности, склонению ᅠи вовлечению добровольцев ᅠдля их участия ᅠза материальное вознаграждение ᅠв террористической либо ᅠэкстремистской деятельности. Вербовка ᅠначинается с поисков ᅠкандидатов, затем ᅠв психическом воздействии ᅠна них любым ᅠспособом (уговором, ᅠшантажом, обещаниями) в ᅠцелях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности; ᅠзаканчивается, заключением ᅠсоглашения. К вербовке ᅠтакже следует ᅠотносить действия, ᅠнаправленные на возбуждение ᅠжелания участвовать ᅠв совершении одного ᅠили нескольких ᅠпреступлений, сопряженные ᅠс применением физического ᅠили психического ᅠвоздействия, а также ᅠподстрекательство к участию ᅠв совершении террористических ᅠи экстремистских преступлений. Условия ᅠнайма могут ᅠбыть определены ᅠкак письменно (в ᅠформе договора), ᅠтак и устно [53, c. 432].

Вербовка ᅠвключает деятельность ᅠпо поиску, найму, ᅠнабору, привлечению ᅠлиц для ᅠзанятия какими-либо ᅠвидами деятельности (в ᅠтом числе ᅠи незаконными) с целью ᅠих эксплуатации.

Так, задержанный ᅠгр. А. входил ᅠв одну из нескольких ᅠдействующих на территории ᅠАзии групп, ᅠкоторые занимались ᅠвербовкой жителей ᅠв ряды экстремистов. Он ᅠумел разговорить ᅠлюдей, найти ᅠк ним подход, ᅠпричем выискивали ᅠне только будущих ᅠчленов незаконных ᅠвооруженных формирований. Основной ᅠзадачей было ᅠпривлечь на свою ᅠсторону как ᅠможно больше ᅠместного населения, ᅠкоторые будут ᅠсочувствовать экстремистам [54].

При ᅠэтом вербовку ᅠнеобходимо отличать ᅠот пособнических действий, ᅠкогда лицо ᅠлишь подыскивает ᅠдля вербовщика, ᅠпо его просьбе, ᅠпотенциальную жертву ᅠи знакомит их.

В ᅠкачестве примера ᅠможно привести ᅠприговор Судебной ᅠколлегии по уголовным ᅠделам Верховного ᅠСуда, где ᅠбыл исключен ᅠиз обвинения всех ᅠподсудимых такой ᅠквалифицирующий признак, ᅠкак «вербовка ᅠв целях организации ᅠэкстремисткой деятельности», ᅠпоскольку он не был ᅠподтвержден в судебном ᅠзаседании. Так, ᅠсторона обвинения ᅠне представила доказательств ᅠтого, что ᅠкто-либо из подсудимых ᅠвербовал, т.е. нанимал ᅠиных лиц ᅠв целях совершения ᅠуказанных выше ᅠпреступлений [55].

Вербовка ᅠможет выражаться ᅠв уговорах, шантаже, ᅠобмане, с помощью ᅠкоторых лицо ᅠполучает согласие ᅠпотерпевшего на его ᅠэксплуатацию. Кроме ᅠтого, западные ᅠспециалисты выделяют ᅠнесколько способов ᅠвовлечения новых ᅠчленов в ряды ᅠисламистов.

Например, массовая ᅠпропаганда, ориентированная ᅠна широкую общественность, ᅠкогда аудитория ᅠявляется однородной, ᅠне разделенной на отдельные ᅠсегменты. Наиболее ᅠэффективен этот ᅠметод там, ᅠгде накопились ᅠсоциальные проблемы ᅠи идеи социальной ᅠсправедливости, заложенные ᅠв радикальном исламизме, ᅠэти идеи ᅠлегко находят ᅠотклик у масс [56].

Метод «воронки» применяется ᅠчаще всего ᅠв военно-тренировочных лагерях, ᅠкуда молодежь ᅠпопадает, уже ᅠпройдя предварительную ᅠпроверку. Он подразумевает ᅠотбор (буквально ᅠзатягивание) из достаточно ᅠширокого круга ᅠлиц людей ᅠс определенными физическими ᅠи интеллектуальными данными, ᅠподходящими для ᅠсовершения конкретного ᅠтеракта.

Метод «инфицирования» чаще ᅠвсего используется ᅠв разных рода ᅠгруппах, индифферентных ᅠк какой-либо идеологии, ᅠно представляющих интерес ᅠдля террористов. Аудитория, ᅠне придерживающаяся определенного ᅠидеологического крена, ᅠпредставляет собой ᅠпустой сосуд, ᅠкоторый исламисты ᅠстремятся заполнить «правильным» содержимым (своего ᅠрода «инфицировать»).

Применим ᅠв силовых структурах, ᅠнапример, в африканских ᅠстранах, где ᅠвоеннослужащие слабо ᅠзнакомы с радикальной ᅠисламистской идеологией, ᅠне удовлетворены своей ᅠслужбой, но могут ᅠбыть полезны ᅠдля проведения ᅠопераций исламистов. «Инфицирование» может ᅠиспользоваться также ᅠв тюрьмах, где ᅠпроисходит процесс ᅠвовлечения в исламистские ᅠгруппировки специалистов ᅠпо подделке документов, ᅠнелегальным поставкам ᅠоружия, переправке ᅠлюдей.

Там, где ᅠисламисты не могут ᅠнапрямую привлекать ᅠв свои ряды ᅠновых членов, ᅠиспользуется метод, ᅠполучивший в западной ᅠлитературе название «кристаллических ᅠзерен», когда ᅠрадикальный исламист ᅠне ведет непосредственную ᅠпропагандистскую работу. Однако, ᅠпроживая среди ᅠсвоих товарищей, ᅠначинает вести ᅠсебя в соответствии ᅠс предписаниями норм ᅠтак называемого ᅠчистого ислама. При ᅠэтом он никому ᅠне навязывает свою ᅠточку зрения, ᅠчтобы не привлекать ᅠвнимания. В то же время ᅠон разъясняет всем ᅠинтересующимся основные ᅠпринципы идеологии ᅠистинного ислама. Одни ᅠпри этом ᅠограничиваются простым ᅠлюбопытством, другие ᅠже проявляют устойчивый ᅠинтерес.

Таким образом, ᅠпоявляется группа ᅠсторонников радикального ислама. А ᅠвнешне это ᅠвыглядит как «радикализация ᅠбез вмешательства ᅠизвне».

Представители американских ᅠспецслужб утверждают, ᅠчто вербовка ᅠлиц, которые ᅠимеют возможность ᅠзаконно находиться ᅠна территории США ᅠи стран Евросоюза, ᅠявляется одной ᅠиз приоритетных задач ᅠпри подготовке ᅠтерактов в западных ᅠстранах [57].

Приведенные ᅠаргументы свидетельствуют ᅠо высокой степени ᅠопасности вербовки, ᅠтак как ᅠона носит, ᅠкак правило, ᅠустойчивый целенаправленный ᅠхарактер.

Вербовку необходимо ᅠотличать от обычных ᅠпособнических действий, ᅠкогда лицо ᅠлишь подыскивает ᅠдля вербовщика, ᅠпо его просьбе, ᅠпотенциального кандидата на эту ᅠроль. Под ᅠвербовкой же понимаются ᅠдействия, носящие ᅠсистематический, устойчивый ᅠи более длительный ᅠхарактер, направленные ᅠна поиск соучастников ᅠуказанных преступлений, ᅠна формирование преступной ᅠгруппы или ᅠпреступной организации ᅠи т.д.

Объективная сторона рассматриваемого ᅠпреступления включает ᅠв себя также ᅠи подготовку к организации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности.

Подготовкой в данном ᅠслучае признаются ᅠтакие действия, ᅠкак, например, ᅠобучение лица, ᅠего идеологическая ᅠобработка, физическая ᅠтренировка, огневая ᅠподготовка, привитие ᅠему конкретных ᅠзнаний, навыков, ᅠприемов, способов, ᅠтактики, методики ᅠсовершения таких ᅠпреступлений, разработка ᅠпланов осуществления ᅠтеррористической деятельности, ᅠправил конспирации, ᅠприобретения оружия, ᅠизготовления и подделки ᅠдокументов, организация ᅠматериальной базы, ᅠтранспорта.

Следовательно, подготовка ᅠпо своему содержанию ᅠможет конкурировать, ᅠв зависимости от обстоятельств ᅠдела, с приготовительными ᅠлибо организаторскими ᅠдействиями.

К террористическим ᅠпреступлениям согласно ᅠп. 30)  ст. 3 УК ᅠРК относятся  деяния, ᅠпредусмотренные статьями 170, 171, 173, 177, 178, 184, 255, 256, 257, 258, 259, 260, 261, 269 и 270 УК ᅠРК.

К экстремистским ᅠпреступлениям  согласно п. 40)  ст. 3 УК ᅠРК относятся  деяния, ᅠпредусмотренные статьями 174, 179, 180, 181, 182, 184, 258, 259, 260, 267, 404 (частями ᅠвторой и третьей) и 405 УК ᅠРК.

Учитывая, что ᅠтеррористические и экстремистские ᅠпреступления относятся ᅠк категории тяжких и особо ᅠтяжких, поэтому ᅠприготовительные действия ᅠк их совершению должны ᅠквалифицироваться со ссылкой ᅠна ст. 24 УК РК.

В действующей ᅠже редакции ч. 1 ст. 259 УК ᅠРК возникает излишняя ᅠконкуренция с нормами ᅠОбщей части ᅠУК РК (ч.2 и 3 ст. 24 УК ᅠРК). В этой связи ᅠтермин «подготовка» в ᅠдиспозиции рассматриваемой ᅠстатьи является, ᅠна наш взгляд, ᅠкрайне неудачным.

В ᅠусловиях сложившейся ᅠкриминогенной ситуаций, ᅠвооружение и подготовка ᅠобладают повышенной ᅠстепенью общественной ᅠопасности, так ᅠкак напрямую, ᅠа не опосредованно, обуславливают ᅠсовершение того ᅠили иного ᅠтеррористического или экстремистского преступления. Потому ᅠони требуют ᅠне только сохранения ᅠих криминализации с самостоятельной ᅠстатье Особенной ᅠчасти УК РК, но и изменения ᅠих статуса в композиционном ᅠпостроении ст. 259 УК ᅠРК. Поэтому в современных ᅠусловиях актуализируется ᅠвопрос о переводе ᅠназванных форм ᅠсодействия террористической или ᅠэкстремисткой деятельности в разряд ᅠквалифицирующих признаков.

К ᅠчислу альтернативных ᅠдеяний, перечисленных ᅠв диспозиции ст. 259ᅠУК ᅠРК законодателем отнесено ᅠвооружение лица ᅠв целях совершения ᅠхотя бы одного ᅠиз преступлений ᅠтеррористической или экстремисткой деятельности.

Анализ ᅠдоктринальных источников, ᅠа также научно-практических ᅠкомментариев к УК ᅠРК позволяет сделать ᅠвывод, что ᅠкатегория «вооружение» трактуется, ᅠприменительно к рассматриваемому ᅠсоставу преступления ᅠдостаточно широко.

Под ᅠвооружением следует ᅠпонимать снабжение ᅠлюбыми видами ᅠоружия, как предусмотренного ᅠЗаконом от 30 декабря 1998 года «О ᅠгосударственном контроле ᅠза оборотом отдельных ᅠвидов оружия» [58], ᅠтак и боевыми ᅠвидами вооружения, ᅠбоевыми припасами, ᅠвзрывчатыми веществами ᅠили взрывными ᅠустройствами, оружием ᅠмассового уничтожения. ᅠ

Вооружение ᅠозначает поставку ᅠи обеспечение террористов ᅠсредствами поражения ᅠлюдей или ᅠуничтожения материальных ᅠобъектов - огнестрельным ᅠи холодным оружием, ᅠбоевой техникой, ᅠвзрывчатыми веществами ᅠи взрывными устройствами ᅠи т.д.

Анализ судебной ᅠпрактики показывает, ᅠчто очень ᅠчасто при ᅠприменении уголовно-правовых ᅠнорм следственно-судебными ᅠорганами допускаются ᅠошибки. В частности, ᅠмного ошибок ᅠвозникает в процессе ᅠквалификации преступления, ᅠкогда решается ᅠвопрос о том, ᅠкакая норма ᅠзакона должна ᅠбыть применена ᅠв конкретном случае. Решение ᅠэтого вопроса ᅠиногда может ᅠбыть особенно ᅠосложнено в силу ᅠнедостаточной логичности, ᅠстройности системы ᅠнорм Уголовного ᅠкодекса [59].

Положения ᅠпринципов законности ᅠи справедливости требуют, ᅠчтобы содеянное ᅠлицом получило ᅠправильную уголовно-правовую ᅠоценку и виновный ᅠпонес должную ᅠуголовную ответственность. Однако ᅠреализация данных принципов ᅠуголовного права ᅠзатруднена факторами ᅠобъективного и субъективного ᅠсвойства. Нередко ᅠодно общественно ᅠопасное поведение ᅠлица предусматривается ᅠкак преступное ᅠнесколькими уголовно-правовыми ᅠнормами. Преодоление ᅠтакого «соперничества» норм ᅠпредставляет определенные ᅠсложности, которые ᅠнередко связаны ᅠс отсутствием в уголовном ᅠзаконе прямых ᅠколлизионных указаний ᅠна их разрешение. Затрудняет ᅠв некоторых случаях ᅠрешение конкуренции ᅠнорм и законодательное ᅠих регулирование не в соответствии ᅠс нормами международного ᅠправа. Приведенные ᅠдоводы отчетливо ᅠсвидетельствуют о необходимости ᅠв ближайшей перспективе ᅠзакрепить в Общей ᅠчасти УК РК положения ᅠо приоритете ее указаний ᅠпри возникновении ᅠколлизионных противоречий ᅠмежду отраслевыми ᅠнормами.

В качестве ᅠспособа преодоления ᅠсуществующей правовой ᅠколлизии необходимым ᅠпредставляется:

-   установить в имеющей ᅠнеоспоримый приоритет ᅠОбщей части ᅠУК особые нормативные ᅠпредписания, допускающие ᅠтакого рода ᅠисключения из правил: «В ᅠслучаях, специально ᅠпредусмотренных соответствующими ᅠстатьями Особенной ᅠчасти настоящего ᅠКодекса, приготовление ᅠк преступлению признается ᅠоконченным преступлением», «В ᅠслучаях, специально ᅠпредусмотренных соответствующими ᅠстатьями Особенной ᅠчасти настоящего ᅠКодекса, действия ᅠподстрекателя или ᅠпособника преступления ᅠпризнаются действиями ᅠисполнителя преступления»;

-   исключить ᅠиз ст. 259 УК РК все ᅠположения, которые ᅠполностью дублируют ᅠсодержание ч. 2 и 3 ст. 24 УК ᅠРК, а именно подготовку.

Рассматриваемый ᅠсостав считается ᅠоконченной с момента ᅠполучения нанимателем ᅠсогласия лица ᅠв участии в террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности. Не имеет ᅠюридического значения ᅠтот факт, ᅠполучил ᅠли завербованное лицо ᅠвознаграждение, принял ᅠли он реальное участие ᅠв террористической либо ᅠэкстремистской деятельности ᅠили нет.

Подводя ᅠитог, анализу ᅠобъективной стороны вербовки, ᅠподготовки  либо ᅠвооружения с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности акцентируем ᅠвнимание на следующем:

- системный ᅠанализ действующего ᅠзаконодательства позволяет ᅠсделать однозначный ᅠвывод о том, ᅠчто вербовка, подготовка  либо ᅠвооружение лиц с ᅠцелью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности - это ᅠнаиболее опасные ᅠформы проявления ᅠэкстремизма и терроризма.

- объективная ᅠсторона вербовки, подготовки  либо ᅠвооружения с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности, ᅠскладывается из подстрекательства ᅠлибо пособничества ᅠсовершению преступлений ᅠтеррористического или экстремистского характера, ᅠкруг которых ᅠчетко очерчен ᅠзаконодателем в пунктах 30 и 40 статьи 3 УК ᅠРК;

- в диспозиции ч. 1 ст. 259 УК ᅠРК дан открытый ᅠперечень действий, ᅠсоставляющих вербовку, подготовку  либо ᅠвооружение лиц с ᅠцелью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности, что ᅠпозволяет сдать ᅠвывод о невозможности ᅠзакрепления всех ᅠспособов совершения ᅠрассматриваемого преступления. По ᅠэтой причине, ᅠсчитаем целесообразным ᅠотказ от подобной ᅠпрактики, в пользу ᅠунификации названных ᅠкатегорий в Общей ᅠчасти УК РК;

-   действия ᅠлица, в организации террористической ᅠи экстремисткой деятельности, ᅠявляются содействием ᅠтеррористической  и экстремисткой деятельности ᅠи образуют состав ᅠпреступления, предусмотренного ᅠст. 259 УК. Кроме ᅠтого, эти ᅠже действия, образуют ᅠподстрекательство либо ᅠпособничество относительно ᅠтех террористических ᅠпреступлений, которые ᅠсовершает склоненное ᅠлицо. Следовательно, ᅠодни и те же действия ᅠпо склонению к совершению ᅠпреступления террористического ᅠхарактера являются ᅠи подстрекательскими и исполнительскими;

- вербовка ᅠвыступает как ᅠспецифическая форма ᅠнепосредственного вовлечения ᅠлица к участию ᅠв совершении террористических или ᅠэкстремистских преступлений. Ее необходимо ᅠотличать от пособнических ᅠдействий, когда ᅠлицо лишь ᅠподыскивает для ᅠвербовщика, по его ᅠпросьбе, потенциальную ᅠжертву и знакомит ᅠих.

2.2Субъективные признаки ᅠвербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружение лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности

Субъективная сторона ᅠпреступления - это ᅠего внутренняя ᅠсторона, т. е. психическая ᅠдеятельность лица, ᅠотражающая отношение ᅠего сознания ᅠи воли к совершенному ᅠим общественно опасному ᅠдеянию и его ᅠпоследствиям[60, c. 4].

В ᅠнауке нет ᅠединства мнений ᅠотносительно того, ᅠкаково содержание ᅠсубъективной стороны. Некоторыми ᅠучеными субъективная ᅠсторона преступления ᅠотождествляется с виной, ᅠв которую, по их мнению, ᅠвходит мотив ᅠи цель [61, c. 44].

Другие - связывают ᅠее с виновностью и всеми ᅠчертами, характерными ᅠдля виновности ᅠкак оборотной ᅠстороны общественной ᅠопасности и сущностного ᅠпризнака преступления [62, c. 9].

Причина ᅠразногласий здесь ᅠсостоит в употреблении ᅠодного и того ᅠже термина к различным ᅠуголовно-правовым категориям. «Понятие ᅠвины как ᅠобщего основания ᅠуголовной ответственности, - писал ᅠБ.С. Утевский, - шире ᅠи богаче, чем ᅠпонятие вины ᅠкак субъективной ᅠстороны состава ᅠпреступления. Вина ᅠкак общее ᅠоснование уголовной ᅠответственности включает ᅠв себя и вину ᅠкак субъективную ᅠсторону преступления, ᅠно включает в себя ᅠи многое другое» [63, c. 47].

«Констатация ᅠвины, - отмечает ᅠВ.Г. Беляев, - требует ᅠвыявления не только ᅠпсихологических, но и всех ᅠиных, в том ᅠчисле объективных, ᅠфакторов и признаков. Суждение ᅠо вине есть ᅠитоговое суждение ᅠи о преступлении, и о субъекте, ᅠего ответственности, ᅠи о многом другом» [64, c. 67].

Однако ᅠто же самое итоговое ᅠсуждение Б.С. Утевский ᅠназывал суждением ᅠне о вине, а о виновности. «Задача ᅠсоветского суда, - замечал ᅠон, - при ᅠразрешении вопроса ᅠо виновности подсудимого ᅠотнюдь не исчерпывается. Поэтому ᅠустановлением наличия ᅠили отсутствия ᅠу подсудимого умысла ᅠили неосторожности, ᅠхотя без ᅠумысла или ᅠнеосторожности в действиях ᅠнет состава ᅠпреступления».

Т. Л. Сергеева ᅠдовольно четко ᅠи последовательно провела ᅠгрань между ᅠвиновностью и виной, ᅠуказав на следующие ᅠих особенности: «Виновность ᅠявляется общим ᅠоснованием уголовной ᅠответственности.Только при ᅠналичии виновности ᅠчеловека, он может ᅠбыть подвергнут ᅠнаказанию... содержанием ᅠвиновности является ᅠсовершение преступления, ᅠт.е. умышленное ᅠили неосторожное ᅠсовершение вменяемым ᅠи достигшим определенного ᅠвозраста человеком ᅠобщественно опасного, ᅠпротивоправного и наказуемого ᅠдеяния... для ᅠвиновности недостаточно ᅠодной лишь ᅠобъективной стороны ᅠсостава. Необходимо ᅠустановить и наличие ᅠэлементов, характеризующих ᅠсубъективную сторону ᅠсостава инкриминируемого ᅠпреступления. К числу ᅠтаких элементов ᅠотносятся вина, ᅠмотив, цель ᅠи др. ... вина ᅠвсегда выступает ᅠв форме умысла ᅠлибо неосторожности» [65, c. 99].

Таким ᅠобразом, вина - это ᅠэлемент субъективной ᅠстороны преступления (и ᅠего состава), ᅠа виновность характеризует ᅠдеяние в целом.

Вина ᅠкак неотъемлемый ᅠэлемент субъективной ᅠстороны преступления ᅠи обязательный признак ᅠсостава неразрывно ᅠсвязана с объектом ᅠи объективной стороной ᅠпреступления. Она ᅠболее всего ᅠаккумулирует в себе ᅠпризнаки объекта ᅠи объективной стороны, ᅠкак в зеркале ᅠотражает то, ᅠкак эти ᅠпризнаки проходят ᅠчерез призму ᅠсознания и воли ᅠпреступника. Сознание ᅠи воля - это ᅠэлементы психической ᅠдеятельности человека, ᅠсовокупность которых ᅠобразует содержание ᅠвины, они ᅠнаходятся в тесном ᅠвзаимодействии, поэтому «воля ᅠнеотделима от сознания, ᅠпо существу является ᅠего функцией», ᅠт. е. «воля - это ᅠмысль, переходящая ᅠв дело». Сознание ᅠи воля отражают ᅠинтеллектуальный и волевой ᅠпроцессы (признаки) деяния. Различные ᅠпредусмотренные законом ᅠсочетания интеллектуального ᅠи волевого моментов ᅠобразуют две ᅠформы вины - умысел ᅠи неосторожность [66, c. 94].

Резюмируя ᅠизложенное, подчеркнем, ᅠчто содержание ᅠсубъективной стороны ᅠсостава преступления ᅠхарактеризуют такие ᅠюридические признаки, ᅠкак вина, ᅠмотив и цель ᅠего совершения. Содержанием ᅠже субъективной стороны ᅠпреступления как ᅠявления реальной ᅠдействительности охватываются ᅠи другие компоненты ᅠпсихической деятельности, ᅠкоторые порой ᅠнаходят законодательное ᅠзакрепление в тех ᅠили иных ᅠсоставах. В частности, ᅠв литературе отмечается, ᅠчто особое ᅠместо в субъективной ᅠстороне преступления ᅠзанимают эмоции, ᅠт. е. переживания лица, ᅠсопровождающие подготовку ᅠпреступления и процесс ᅠего совершения [68, c. 220].

Субъективная ᅠсторона преступного ᅠдеяния, криминализованного ᅠст. 259 УК РК, характеризуется ᅠумышленной формой ᅠвины. Вина ᅠв данном случае ᅠвыступает в форме ᅠпрямого умысла. Это ᅠследует из того, ᅠчто преступления ᅠс формальным составом, ᅠк которым относится и ᅠвербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружения лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности, могут ᅠбыть совершены ᅠтолько с прямым ᅠумыслом.

Интеллектуальный признак ᅠвины рассматриваемого ᅠсостава преступления, ᅠсостоит в осознании ᅠлицом общественной ᅠопасности своего ᅠдеяния. Кроме ᅠтого виновный ᅠпредвидит (либо ᅠобъективно не может ᅠне предвидеть) как ᅠминимум возможность ᅠсовершения иными ᅠлицами преступлений ᅠили иных ᅠдействий, указанных ᅠв данной уголовно-правовой ᅠнорме.

Волевой элемент ᅠумысла при вербовке или ᅠподготовке либо ᅠвооружении лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности заключается ᅠв том, что ᅠвиновный желает ᅠнаступления вредных ᅠпоследствия в результате ᅠсовершения своих ᅠдействий.

На взгляд ᅠЕ.И. Елизарова, ᅠданное преступление ᅠне может быть ᅠсовершено с косвенным ᅠумыслом, что ᅠхарактерно для ᅠпреступлений с формальным ᅠи усеченным составами, ᅠтак как ᅠволевое содержание ᅠданного вида ᅠумысла закон ᅠсвязывает с сознательным ᅠдопущением или ᅠбезразличным отношением ᅠисключительно к наступлению ᅠобщественно опасных ᅠпоследствий, входящих ᅠв объективную сторону ᅠтолько материальных ᅠсоставов. Солидарны ᅠс ним и другие ᅠавторы [69, c. 27].

При ᅠсклонении и вовлечении ᅠв совершение преступлений ᅠтеррористического характера ᅠумысел виновного ᅠможет быть ᅠтолько конкретизированным (определенным). Вместе ᅠс тем, по отношению ᅠк иному содействию, ᅠпредусмотренному ст. 259 УК ᅠРК, то есть вооружению ᅠлибо подготовке лица ᅠв целях совершения ᅠуказанных преступлений, ᅠа равно к финансированию ᅠакта терроризма ᅠлибо террористической ᅠорганизации, умысел ᅠможет быть ᅠальтернативным либо ᅠнеопределенным.

Как и множество ᅠдругих человеческих ᅠпоступков, мотивация ᅠтерроризма носит ᅠсложный, многоуровневый, ᅠнеоднозначный характер, ᅠсами мотивы ᅠв значительной мере ᅠбессознательны и их необходимо ᅠразличать в зависимости ᅠот видовой принадлежности ᅠконкретного преступного ᅠакта.

Сложность обнаружения ᅠподлинных мотивов ᅠтерроризма и экстремизма связана ᅠс тем, что ᅠон сожжет проявляться ᅠв двух аспектах: ᅠрациональном и иррациональном. Рациональность ᅠзаключается в том, ᅠчтобы с помощью ᅠчрезвычайного насильственного ᅠакта, который ᅠнастолько выходит ᅠза рамки социальных ᅠнорм, что ᅠзаставляет Систему ᅠидти на уступки ᅠтеррористам, достигнуть ᅠконкретной цели: ᅠпризнания требуемых ᅠполитических или ᅠнациональных свобод, ᅠвыпуска на свободу ᅠдругих террористов, ᅠподрыва стабильности ᅠв обществе и т.д. Очень ᅠчасто эти ᅠрациональные цели ᅠдостигаются, но эффект ᅠот них остается ᅠочень локальным ᅠкак по времени, ᅠтак и по социальному ᅠобъему.

Применительно к анализируемому ᅠсоставу преступления ᅠмотив не является ᅠобязательным признаком ᅠи не влияет на квалификацию ᅠсовершенного деяния, ᅠоднако может ᅠбыть ᅠучтен в качестве ᅠобстоятельства, отягчающего ᅠнаказание, например, ᅠв случае совершения ᅠпреступления по мотиву ᅠнациональной, расовой ᅠили религиозной ᅠненависти или ᅠвражды.

Как справедливо ᅠотмечает С.В. Дьяков, ᅠмотивы рассматриваемого ᅠпреступления лежат ᅠв русле особенностей ᅠкаждого из указанных ᅠпреступлений [70, c. ᅠ68].

Для ᅠпривлечения широкого ᅠвнимания и новых ᅠучастников в контролируемые ᅠими террористические или ᅠэкстремистские организации ᅠее руководители мотивируют ᅠсвою преступную ᅠдеятельность необходимостью ᅠборьбы за права ᅠтой или ᅠиной группы ᅠлюдей, используя ᅠидеологические постулаты ᅠи воздействуя на национальные ᅠчувства человека.

С.А. Эфиров ᅠназывает следующие ᅠмотивы терроризма и ᅠэкстремизма: самоутверждение, ᅠсамоидентификация, молодежная ᅠромантика и героизм, ᅠпридание своей ᅠдеятельности особой ᅠзначимости, преодоление ᅠотчуждения, конформизма, ᅠобезлички, стандартизации, ᅠмаргинальное, пресыщения ᅠи т.п. Возможны ᅠкорыстные мотивы, ᅠкоторые могут ᅠвытеснять идейные ᅠили переплетаться ᅠс ними. Кроме ᅠтого, кого-то ᅠнанимают для ᅠсовершения террористических ᅠактов. Самым ᅠосновным мотивом ᅠС.А. Эфиров ᅠсчитает «идейный ᅠабсолютизм», «железные» убеждения ᅠв обладании единственной, ᅠвысшей, окончательной ᅠистиной, уникальным ᅠрецептом спасения» своего ᅠнарода, группы ᅠили даже ᅠчеловечества [71, c. 67].

Обращаясь ᅠк анализу цели ᅠсодействия террористической или ᅠэкстремисткой деятельности необходимо ᅠучитывать, что ᅠцель деяния, ᅠбудучи тесно ᅠсвязанной с объектом ᅠпосягательства и последствиями, ᅠоказывает в то же время ᅠвлияние на характер ᅠи степень вины. В ᅠсвою очередь, «деяние ᅠи вина слиты ᅠс личностью субъекта ᅠи только через ᅠнего получают ᅠсвое существование ᅠво внешнем мире; ᅠследовательно, личность ᅠсубъекта неотъемлема ᅠот состава преступления ᅠв целом».

Цель в уголовном ᅠправе выступает ᅠв качестве сложной ᅠи многоаспектной универсальной ᅠкатегории, пронизывает ᅠуголовное право ᅠсвоим неоднородным ᅠсодержанием и зависит ᅠот субъекта уголовных ᅠправоотношений. Цель ᅠпонимается как ᅠидеальное выражение ᅠрезультата, достигаемого: ᅠа) путем применения ᅠк лицу, совершившему ᅠобщественно опасное ᅠдеяние, уголовной ᅠответственности; б) путем ᅠсовершения общественно ᅠполезного деяния ᅠили преступления [72, c. 7].

В ᅠотечественной доктрине ᅠсложилась ситуация ᅠпротиворечивой оценки ᅠцели содействия ᅠтеррористической и экстремисткой деятельности.

Так, ᅠодни авторы ᅠсчитают, что ᅠобязательным признаком ᅠэтого преступления ᅠявляется специальная ᅠцель - ᅠобеспечение ᅠсовершения хотя ᅠбы одного из указанных ᅠпреступлений [73, c. 237].

Другие - признают ᅠее обязательный характер ᅠлишь для ᅠответственности за вооружение ᅠили подготовку ᅠлица, в целях ᅠсовершения хотя ᅠбы из одного из террористических ᅠили экстремистских преступлений [74, c. 69].

Подстрекательство ᅠк террористической или к экстремисткой деятельности ᅠвсегда конкретно, ᅠнельзя склонить ᅠк совершению преступления ᅠвообще, без ᅠуказания реального ᅠобъекта террористического или ᅠэкстремистского посягательства, ᅠа также способов ᅠсовершения (взрыв, ᅠподжог, вооруженное ᅠнападение, распространение ᅠядовитых веществ) и ᅠконкретных целей. Поэтому ᅠнельзя признать ᅠлицо соучастником ᅠтеррористической или экстремисткой деятельности, ᅠесли оно ᅠдействовало не для ᅠвоздействия на принятие ᅠрешения органами ᅠвласти, устрашения ᅠнаселения, обогащения ᅠза счет государства, ᅠа в иных целях.

На ᅠнаш взгляд, ᅠсемантическое толкование ᅠдиспозиции названной ᅠстатьи отчетливо ᅠсвидетельствует, что ᅠцель, как ᅠобязательный элемент ᅠсостава преступления ᅠпредусмотрена законодателем ᅠлишь для ᅠвооружения или ᅠподготовки лица. Что ᅠже касается вербовки - цель ᅠих совершения носит ᅠхарактер факультативного ᅠпризнака субъективной ᅠстороны и может ᅠиметь любое ᅠсодержание.

Субъектом вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружения лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности по ч. 1 ст. 259 УК ᅠРК выступает вменяемое ᅠфизическое лицо, ᅠдостигшее возраста 16 лет.

Субъект ᅠпреступления, обладающий ᅠсовокупностью признаков, ᅠпредусмотренных в законе (физическое ᅠлицо, вменяемость, ᅠвозраст), и являющийся ᅠодним из элементов ᅠсостава преступления, ᅠнаиболее тесно ᅠсвязан с уголовной ᅠответственностью. Однако, ᅠне умаляя значимости ᅠдругих элементов состава ᅠпреступления (объекта ᅠпреступления, объективной ᅠстороны и субъективной ᅠстороны преступления), ᅠнадо признать, ᅠчто все ᅠвопросы уголовной ᅠответственности, прежде ᅠвсего, связаны ᅠс конкретным вменяемым ᅠфизическим лицом, ᅠдостигшим возраста, ᅠустановленного законом, ᅠсовершившим общественно ᅠопасное деяние.

Если ᅠже говорить о составе ᅠпреступления как ᅠсовокупности элементов, ᅠуказанных или ᅠподразумеваемых в уголовном ᅠзаконе, характеризующих ᅠобщественно опасное ᅠдеяние как ᅠконкретный вид ᅠпреступления, то при ᅠвыпадении любого ᅠэлемента из него ᅠнельзя говорить ᅠо составе, а также ᅠоб уголовной ответственности.

Вместе ᅠс тем А.Н. Трайнин ᅠвыступал против ᅠпризнания субъекта ᅠпреступления в системе ᅠэлементов состава ᅠпреступления, мотивируя ᅠданную позицию ᅠтем, что ᅠчеловек не может ᅠявляться элементом ᅠсовершенного им деяния [75, c.97]. Данная ᅠточка зрения ᅠвызывала принципиальные ᅠвозражения у ее противников.

Категории «состав ᅠпреступления», «субъект ᅠпреступления», «уголовная ᅠответственность» практически ᅠнеразделимы и довольно ᅠчасто отождествляются ᅠсоответственно с понятиями «преступление», «лицо, ᅠего совершившее» и «ответственность».

Понятие ᅠсубъекта преступления, ᅠотмечала Н.С. Лейкина, ᅠозначает, прежде ᅠвсего, совокупность ᅠпризнаков, на основании ᅠкоторых физическое ᅠлицо, совершившее ᅠобщественно опасное ᅠдеяние, подлежит ᅠуголовной ответственности. Постоянными ᅠже и всеобщими признаками ᅠявляются вменяемость ᅠи достижение лицом ᅠопределенного возраста [76, c. 37].

Таким ᅠобразом, по существу ᅠдействующее уголовное ᅠзаконодательство как ᅠбы впервые определило ᅠв ст. 15 УК РК более ᅠполно и четко ᅠвыраженные признаки ᅠсубъекта преступления, ᅠпри наличии ᅠкоторых лицо, ᅠсовершившее уголовное правонарушение, ᅠподлежит уголовной ᅠответственности, а при ᅠотсутствии хотя ᅠбы одного из них (вменяемости ᅠи возраста) физическое ᅠлицо, совершившее ᅠобщественно опасное ᅠдеяние, не является ᅠсубъектом, и об уголовной ᅠответственности уже ᅠречь не может ᅠидти.

Основанием же наступления ᅠуголовной ответственности, ᅠсогласно ст. 4 УК ᅠРК, может явиться ᅠтолько совершение ᅠконкретным лицом ᅠобщественно опасного ᅠдеяния, предусмотренного ᅠуголовным законом ᅠи содержащего все признаки (элементы) состава ᅠуголовного правонарушения.

Ячейки ᅠрадикальных исламистов ᅠпредставлены несколькими ᅠтипами участников. Как ᅠправило, они ᅠсостоят из характерных ᅠтипов «толкователя ᅠрелигиозной доктрины», «искателей ᅠистины», «неудачников» и «кочевников». «Искатели ᅠистины» - это ᅠглавным образом ᅠте, кто ᅠпереживает личностный ᅠкризис, ищет ᅠдля себя ᅠответы на сложные ᅠсоциально-психологические вопросы, ᅠактивно вступает ᅠв философские диспуты ᅠо месте религии ᅠв современном обществе, ᅠони наиболее ᅠвосприимчивы к восприятию ᅠлюбых идеологий, ᅠи исламизм здесь ᅠне исключение.

«Кочевники» неосознанно ᅠстановятся активистами ᅠрадикальных исламистских ᅠгруппировок, они ᅠпробуют себя ᅠвезде, проявляют ᅠинтерес ко всему ᅠдля себя ᅠновому. Они ᅠнезаметно для ᅠсебя становятся ᅠретрансляторами этой ᅠидеологии и вовлекают ᅠв этот идейный ᅠкруг своих ᅠдрузей. «Неудачники» переживают ᅠпсихологический кризис, ᅠстремятся начать ᅠвсе заново, ᅠпопробовать реализовать ᅠсебя еще ᅠраз.

Однако наибольшую ᅠопасность, по мнению ᅠэкспертов, представляют ᅠхорошо образованные ᅠруководители ячеек - «толкователи ᅠрелигиозной доктрины». Они ᅠхорошо разбираются ᅠв политических процессах, ᅠпроисходящих в мире, ᅠобладают религиозными ᅠзнаниями и методами ᅠпропагандистской работы. В ᅠнастоящее время ᅠэкстремисты делают ᅠставку на высокотехнологичные ᅠоперации, обладающие ᅠмощным резонирующим эффектом. Соответственно ᅠповышаются и требования ᅠк их исполнителям.

В качестве ᅠквалифицирующего признака ᅠпреступления, предусмотренного ᅠст. 259 УК ᅠРК, законодатель ᅠзакрепляет совершение ᅠуказанного деяния ᅠспециальным субъектом - лицом, ᅠиспользующим свое ᅠслужебное положение, ᅠкоторое охватывает ᅠсферу должностной ᅠи более широкой ᅠслужебной деятельности.

Как ᅠотмечает Молдабаев ᅠС. С. «... существование ᅠв уголовном праве ᅠособого понятия - специальный ᅠсубъект, - обусловлено ᅠспецификой отдельных ᅠвидов преступлений, ᅠсовершение которых ᅠвозможно только ᅠв связи с определенной ᅠдеятельностью людей, ᅠлибо с выполнением ᅠвозложенных на них ᅠзаконом определенных ᅠобязанностей» [77, с. 63].

ᅠСлужебное ᅠположение лица ᅠвключает не только ᅠисполнение виновным ᅠслужебных полномочий ᅠв силу осуществления ᅠсвоих прав ᅠи обязанностей, которыми ᅠв силу занимаемого ᅠслужебного статуса ᅠнаделено это ᅠлицо.

Использование служебного ᅠположения допускает ᅠтакже использование ᅠслужебных связей, ᅠавторитета занимаемой ᅠим должности и прочих ᅠфакторов, которые ᅠне подпадают под ᅠопределение исполнение ᅠслужебных полномочий.

Поэтому ᅠиспользование служебного ᅠположения, связанного ᅠс использованием обязанностей ᅠпо службе, означает, ᅠпрежде всего, ᅠупотребление во зло ᅠсвоего служебного ᅠположения, извлечение ᅠпреимуществ и выгод ᅠиз своих служебных ᅠполномочий, определенных ᅠв законе или ᅠином нормативном ᅠправовом акте, ᅠлибо использование ᅠслужебных связей ᅠи авторитета службы, ᅠвне зависимости ᅠот ее вида (государственная ᅠили негосударственная). Выбор ᅠспособа использования ᅠслужебного положения ᅠзависит от фактических ᅠвозможностей виновного.

Под ᅠлицом, использующим ᅠсвое служебное ᅠположение, следует ᅠпонимать не только ᅠдолжностных лиц, ᅠа любых использующих ᅠсвое служебное ᅠположение лиц, ᅠвключая выполняющих ᅠуправленческие функции ᅠв коммерческой или ᅠиной организации.

В ᅠсилу правила ᅠконкуренции общей ᅠи специальной нормы ᅠдополнительной квалификации ᅠдействий виновного ᅠпо статьям, предусматривающим ᅠответственность за коррупционные ᅠи иные уголовные ᅠправонарушения против интересов ᅠгосударственной службы ᅠи государственного управления ᅠили уголовные ᅠправонарушения против ᅠинтересов службы ᅠв коммерческих и иных ᅠорганизациях, в таких ᅠслучаях не требуется.

Подводя ᅠитог анализу ᅠсубъективных признаков ᅠсодействия террористической ᅠдеятельности, обратим ᅠвнимание на следующее:

- для ᅠсостава преступления «вербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружение лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности» характерна ᅠумышленная форма ᅠвины. При ᅠэтом умысел ᅠможет быть ᅠтолько прямой;

-   при вербовке или ᅠподготовке либо ᅠвооружении лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности умысел ᅠвиновного может ᅠбыть только ᅠконкретизированным (определенным). Вместе ᅠс тем, по отношению ᅠк вооружению либо подготовке лица ᅠв целях совершения ᅠуказанных преступлений умысел ᅠможет быть ᅠальтернативным либо ᅠнеопределенным;

- семантическое толкование ᅠдиспозиции ст.259 УК ᅠРК отчетливо свидетельствует, ᅠчто цель, ᅠкак обязательный ᅠэлемент состава ᅠпреступления предусмотрена ᅠзаконодателем лишь ᅠдля вооружения ᅠили подготовки ᅠлица. Что ᅠже касается иных ᅠдействий, составляющих ᅠсодействие террористической или ᅠэкстремисткой деятельности (вербовка, подготовка и вооружение) - цель ᅠих совершения носит ᅠхарактер факультативного ᅠпризнака субъективной ᅠстороны и может ᅠиметь любое ᅠсодержание;

- субъект вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружения лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности является ᅠобщим, т.е. физическим, ᅠвменяемым лицом, ᅠдостигшим 16-летнего ᅠвозраста.

- - использование ᅠлицом при вербовке или ᅠподготовке либо ᅠвооружении лиц ᅠс целью организации ᅠтеррористической и экстремисткой ᅠдеятельности своего ᅠслужебного положения (ч. 2 ст. 259 УК) свидетельствует ᅠо наличии специального ᅠсубъекта этого ᅠпреступления.

- - особую ᅠспецифику имеют ᅠрадикальные исламисты ᅠкак участники ᅠданного преступления: «толкователи ᅠрелигиозной доктрины», «искатели ᅠистины», «неудачники» и «кочевники». Однако ᅠнаибольшую опасность ᅠпредставляют их хорошо ᅠобразованные руководители - «толкователи ᅠрелигиозной доктрины», ᅠкоторые хорошо ᅠразбираются в политических ᅠпроцессах, происходящих ᅠв ᅠмире, обладают ᅠрелигиозными знаниями ᅠи методами пропагандистской ᅠработы.

2.3Сравнительный ᅠанализ вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружение ᅠлиц с целью ᅠорганизации террористической ᅠи экстремисткой деятельности со ᅠсмежными преступлениями

К ᅠчислу совпадающих ᅠпризнаков следует ᅠотнести родовой ᅠобъект указанных ᅠсоставов преступлений. Соответственно ᅠтаковыми выступает ᅠобщественная безопасность ᅠв широком смысле ᅠслова.

Что же касается ᅠнепосредственного объекта, ᅠто он существенно отличается. Основным ᅠнепосредственным объектом акта ᅠтерроризма являются общественные ᅠотношения, обеспечивающие ᅠобщественную безопасность. Дополнительными ᅠнепосредственными объектами ᅠявляются альтернативные ᅠобщественные отношения, ᅠобеспечивающие: безопасность ᅠжизни или ᅠздоровья личности; ᅠобщественные отношения ᅠсобственности, не связанные ᅠс порядком распределения ᅠматериальных благ; ᅠнормальное функционирование ᅠорганов власти; ᅠобщественные отношения, ᅠобеспечивающие жизнь ᅠили здоровье ᅠличности (при ᅠтеррористическом акте, ᅠповлекшем по неосторожности ᅠсмерть человека. Для ᅠпризнания деяния ᅠтеррористическим в каждом ᅠконкретном случае ᅠдостаточно посягательства ᅠна один из перечисленных ᅠобъектов.

Приведенные положения ᅠдают возможность ᅠчеткого установления ᅠсмысловых границ ᅠнепосредственного основного ᅠобъекта теракта ᅠи имеет существенное ᅠзначение для ᅠего квалификации ᅠи «отмежевания» от иных ᅠсоставов преступлений. Непосредственными ᅠдополнительными объектами ᅠакта терроризма могут ᅠбыть жизнь, ᅠздоровье граждан, ᅠих имущественные и политические ᅠинтересы [77, c. 17].

Существенно ᅠразнится и объективная ᅠсторона. Ст. 259 УК ᅠРК объединяет два ᅠосновных состава ᅠпреступления. Первый - состав ᅠопасности - характеризуется ᅠобщественно опасным ᅠдеянием в виде ᅠвзрыва, поджога ᅠили иных ᅠдействий и реальной ᅠопасностью наступлением ᅠпоследствия, в качестве ᅠкоторого могут ᅠвыступать опасность ᅠгибели людей, ᅠпричинения значительного ᅠимущественного ущерба ᅠлибо наступления ᅠиных общественно ᅠопасных последствий.

Объективная ᅠсторона террористического ᅠакта заключается ᅠв совершении виновным ᅠвзрыва, поджога ᅠили иных ᅠдействий, которые ᅠсоздают опасность ᅠгибели людей, ᅠпричинения значительного ᅠимущественного ущерба ᅠлибо наступления ᅠиных тяжких ᅠпоследствий. Иные ᅠдействия могут ᅠсостоять в затоплении ᅠсооружений, помещений, ᅠтерриторий. Террористический ᅠакт с объективной ᅠстороны состоит ᅠтакже в угрозе ᅠсовершить перечисленные ᅠдействия. К иным ᅠпоследствиям можно ᅠотнести нарушение ᅠработы транспорта, ᅠпрекращение подачи ᅠэлектричества, газа.

Террористический ᅠакт, преступления ᅠтеррористического характера ᅠи преступления с признаками ᅠтерроризирования относятся ᅠк категории преступлений, ᅠв которых одно ᅠдействие (бездействие), ᅠнаправленное на устрашение, ᅠимеет вспомогательное ᅠзначение по отношению ᅠк основному действию - понуждению ᅠк выполнению требований, ᅠвыступая способом ᅠосновного действия. При ᅠэтом преступления ᅠтеррористического характера ᅠотличаются от других ᅠпреступлений с признаками ᅠтерроризирования тем, ᅠчто здесь ᅠсуществует сложность ᅠвспомогательного действия, ᅠобусловленная наличием ᅠдвух уровней ᅠустрашения.

При совершении ᅠдругих преступлений ᅠс признаками терроризирования ᅠустрашающее воздействие ᅠоказывается непосредственно ᅠна тех лиц, ᅠот которых зависит ᅠвыполнение требований ᅠвиновных, и не затрагивает ᅠинтересов тех, ᅠкто вообще ᅠне имеет отношения ᅠк конфликту.

В отличие ᅠот этого при ᅠсовершении террористических ᅠдеяний устрашающее ᅠвоздействие на тех, ᅠот кого зависит ᅠпринятие или ᅠнепринятие выгодного ᅠтеррористам решения, оказывается, посредством ᅠустрашающего воздействия ᅠна население или ᅠкакую-то его ᅠчасть, т.е. посредством ᅠустрашения значительной ᅠмассы людей, ᅠне имеющих никакого ᅠотношения к существу ᅠпроисходящего.

С субъективной ᅠстороны, террористический ᅠакт, как ᅠи вербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружение лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠсовершается только ᅠс прямым умыслом. Чтобы ᅠпризнать лицо ᅠвиновным в совершении ᅠакта терроризма, ᅠнаравне с установлением ᅠдругих признаков ᅠнеобходимо установить, ᅠчто оно ᅠосознавало фактическую ᅠсторону своих ᅠдействий (бездействия), ᅠтак как ᅠтолько в этом ᅠслучае возможна ᅠответственность за них.

Например, ᅠорганизатор для ᅠсовершения террористического ᅠакта незаконно ᅠприобретает взрывное ᅠустройство у другого ᅠлица, который ᅠтак же, ᅠкак и покупатель, ᅠне имеет права ᅠна хранение, ношение ᅠи сбыт оружия, ᅠвзрывчатых веществ ᅠи взрывных устройств. При ᅠэтом продавца ᅠставят в известность, ᅠчто взрывное ᅠустройство приобретается ᅠименно в террористических ᅠцелях. Соглашаясь ᅠна такую незаконную ᅠсделку, продавец ᅠвзрывного устройства ᅠсознает не только ᅠобщественно опасный ᅠхарактер предмета ᅠсделки и преступность ᅠхарактера своих ᅠдействий, но и преступность ᅠнастоящих и будущих ᅠдействий террориста. Поскольку ᅠлицу, реализовавшему ᅠвзрывное устройство ᅠдо момента окончания ᅠпреступной сделки, ᅠт.е. до фактического ᅠперехода взрывного ᅠустройства во владение ᅠпокупателя, становятся ᅠизвестны его ᅠконечные цели (терроризм) [78, c. 34].

В ᅠсубъективную сторону акта терроризма законодатель ᅠвключил специальную ᅠцель: оказание ᅠвоздействия на принятие ᅠрешений органами ᅠвласти или ᅠмеждународными организациями. Специальная ᅠцель закреплена ᅠзаконодателем и в отношении ᅠсубъективной стороны ᅠсодействия террористической ᅠдеятельности. Однако ᅠсодержание ее существенно ᅠотличается.Квалификация по ст. 255 УК ᅠРК связана с необходимостью установления ᅠв обязательном порядке ᅠцелей нарушения ᅠобщественной безопасности, ᅠустрашения населения ᅠлибо оказания ᅠвоздействия на принятие ᅠрешений органами ᅠвласти. Именно ᅠпо целям, прежде ᅠвсего, осуществляется ᅠразграничение этого ᅠпреступления со смежными (например, ᅠубийством, совершенным ᅠобщеопасным способом, ᅠдиверсией).

«Нарушение общественной ᅠбезопасности как ᅠжелаемый для ᅠвиновных результат ᅠих действий выражается ᅠв разрушении в конкретном ᅠнаселенном пункте, ᅠрайоне, регионе ᅠи обществе в целом ᅠсложившегося микроклимата, ᅠс которым граждане ᅠсвязывают свое ᅠспокойное существование, ᅠв изменении баланса ᅠпсихологического равновесия ᅠи устойчивости в пользу ᅠнасильственных методов ᅠразрешения социальных ᅠконфликтов, дестабилизации ᅠположения» [79, c. 334].

В ᅠдругой книге ᅠутверждается, что ᅠцель нарушения ᅠобщественной безопасности ᅠдолжна пониматься ᅠкак «цель ᅠсоздания опасности ᅠобщего характера, ᅠугрожающей жизни, ᅠздоровью и иным ᅠжизненно важным ᅠинтересам многих ᅠлиц» [80, c. 320].

Таким ᅠобразом, в отличие ᅠот цели вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружения лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠцель акта терроризма сформулирована ᅠзаконодателем достаточно ᅠпространно и не конкретно, ᅠчто формирует ᅠопределенные проблемы ᅠправоприменения.

Уголовная ответственность ᅠза террористический акт наступает, ᅠв отличие от уголовной ᅠответственности за вербовку ᅠили подготовку ᅠлибо вооружения ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности с 14 лет.

Таким ᅠобразом, подводя ᅠитог сопоставительному ᅠанализу составов ᅠпреступлений «Акт ᅠтерроризма» (ст. 255 УК ᅠРК) и «Вербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружение лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности» (ст. 259 УК ᅠРК) следует подчеркнуть ᅠобщие черты:

- единство ᅠсодержания их родового, ᅠнепосредственного объектов, ᅠпоскольку в таком ᅠкачестве выступают ᅠобщественные отношения, ᅠобеспечивающие общественную ᅠбезопасность и общественный ᅠпорядок;

- полное совпадение ᅠформы вины (умышленная) и ᅠвида умысла (прямой).

Вместе ᅠс тем, указанные ᅠсоставы преступлений ᅠобладают и существенными ᅠотличиями:

Во-первых, главное ᅠразличие заключается ᅠв содержании и конструкции ᅠих объективной стороны (вербовка ᅠили подготовка ᅠлибо вооружение ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности относится к формальным ᅠсоставам преступления, ᅠтогда как ᅠтеррористический акт ᅠможет проявляться ᅠне только как ᅠформальный, но и как ᅠсостав опасности).

Во-вторых, ᅠобладают спецификой ᅠсодержание и сфера (объем) специальной цели ᅠуказанных преступлении. С ᅠодной стороны, ᅠв отличие от цели вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружении ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠцель террористического ᅠакта сформулирована ᅠзаконодателем гораздо ᅠболее абстрактно, ᅠчто, к сожалению, ᅠсоздает определенные ᅠпроблемы при ᅠее установлении на практике.

В-третьих, ᅠразнятся возрастные ᅠпределы наступления ᅠуголовной ответственности ᅠза эти преступления: ᅠс 14 лет за совершение ᅠтеррористического акта ᅠи с 16 лет за вербовку ᅠили подготовку  либо ᅠвооружение лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности.

Сопоставительный ᅠанализ вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности с ᅠдругими составами ᅠпреступлений не будет ᅠпредставлен в полном ᅠобъеме без ᅠего отграничения ᅠот диверсии (ст. 184 УК ᅠРК).

Общественная опасность ᅠдиверсии настолько ᅠвелика, что ᅠдаже единичные ᅠакты диверсий ᅠспособны причинить ᅠсерьезный ущерб. В ᅠрезультате диверсии ᅠмогут быть ᅠуничтожены важнейшие ᅠобъекты (предприятия, ᅠмосты, плотины, ᅠэлектростанции, средства ᅠсвязи, транспорт ᅠи т.п.), что ᅠнаносит большой ᅠущерб экономической ᅠмощи государства. Диверсия ᅠможет повлечь ᅠи человеческие жертвы. В ᅠсовременных условиях, ᅠс учетом создания ᅠновых средств ᅠмассового поражения ᅠогромной разрушительной ᅠсилы, химического ᅠи бактериологического оружия ᅠбольшой эффективности, ᅠопасность диверсии ᅠеще более ᅠвозрастает.

Диверсия способна ᅠпричинить не только ᅠсерьезный материальный ᅠущерб, она ᅠнегативно сказывается ᅠна психологическом состоянии ᅠобщества, порождает ᅠатмосферу страха, ᅠпанику среди ᅠнаселения, может ᅠвызвать политическую ᅠдестабилизацию в целом ᅠпо стране или ᅠв отдельных ее регионах. Все ᅠэто характеризует ᅠдиверсию как ᅠпреступление повышенной ᅠобщественной опасности.

Ст. 184 УК ᅠРК определяет диверсию ᅠкак подрыв безопасности ᅠи обороноспособности Республики ᅠКазахстан взрыв, ᅠподжог или ᅠиные действия, ᅠнаправленные на массовое ᅠуничтожение людей, ᅠпричинение вреда ᅠих здоровью, разрушение ᅠили повреждение ᅠпредприятий, сооружений, ᅠпутей и средств ᅠсообщения, средств ᅠсвязи, объектов ᅠжизнеобеспечения населения, ᅠа равно совершение ᅠв тех же целях ᅠмассовых отравлений ᅠили распространение ᅠэпидемий и эпизоотий - (особо ᅠтяжкое преступление). В ᅠэтой связи ᅠдругое ее толкование ᅠпредставляется неоправданным.

Остановимся ᅠна сходных и отличительных ᅠчертах диверсии ᅠи вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности. Их ᅠосновные различия, ᅠкак представляется, ᅠзаключаются в следующем:

во-первых, ᅠнепосредственным объектом ᅠдиверсии, в отличие ᅠот вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠявляется обороноспособность Республики ᅠКазахстан.

Нанесение ущерба ᅠв результате диверсии ᅠдостигается путем ᅠдействий, направленных ᅠна разрушение или ᅠповреждение материальных ᅠобъектов, указанных ᅠв диспозиции комментируемой ᅠстатьи, а именно ᅠпредприятий, сооружений, ᅠпутей и средств ᅠсообщения, средств ᅠсвязи, а также ᅠобъектов жизнеобеспечения ᅠнаселения. Эти ᅠматериальные ценности ᅠвыступают в качестве ᅠпредмета преступления [81].

Форма ᅠсобственности этих ᅠматериальных объектов ᅠне имеет значения ᅠпри оценке ᅠобщественной опасности ᅠдеяния и квалификации ᅠего как ᅠдиверсии. Исчерпывающий ᅠперечень объектов ᅠсобственности, данный ᅠв ст. 184 УК РК, ориентирует ᅠна ценное имущество ᅠне только в смысле ᅠстоимости, но и значимости ᅠв каждом конкретном ᅠслучае. Поэтому, ᅠпрежде всего, ᅠпредметом диверсии ᅠстановятся наиболее ᅠуязвимые и опасные ᅠв диверсионном отношении ᅠобъекты оборонной ᅠпромышленности, энергетики, ᅠтранспорта, военные ᅠобъекты и т.п.;

- во-вторых, ᅠс объективной стороны ᅠдиверсия, в отличие ᅠот вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности выражается ᅠв действии-разрушении: взрыве, ᅠподжоге или ᅠиных активных ᅠдействиях, направленных ᅠна разрушение или ᅠповреждение предприятий, ᅠсооружений, объектов ᅠтранспортной инфраструктуры ᅠи транспортных средств, ᅠсредств связи, ᅠобъектов жизнеобеспечения ᅠнаселения.

Взрыв, поджог ᅠи иные действия - это ᅠспособы совершения ᅠпреступления.

Характерной особенностью ᅠдиверсии является ᅠоткрытый, явный ᅠхарактер последствий ᅠэтого преступления. Например, ᅠобвал на шахте ᅠв результате произведенного ᅠвзрыва, разрушение ᅠили уничтожение ᅠподвижного состава ᅠи гибель людей ᅠпри этом, ᅠуничтожение зерна ᅠв результате пожара ᅠна элеваторе - все ᅠэто такие ᅠобщественно опасные ᅠпоследствия диверсии, ᅠкоторые сразу ᅠже становятся известны ᅠболее или ᅠменее широкому ᅠкругу лиц, ᅠа степень наличия ᅠпреступления очевидна.

-   в-третьих, ᅠнадо, кроме ᅠтого, указать ᅠи на предмет диверсии, ᅠв качестве которого ᅠв соответствии со ст. 184 УК ᅠРК выступают предприятия, ᅠсооружения, пути ᅠи средства сообщения, ᅠсредства связи, ᅠобъекты жизнеобеспечения ᅠнаселения. При ᅠсовершении же вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружении ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности предмет ᅠне является обязательным ᅠпризнаком объекта;

- в четвертых, ᅠесли при ᅠсовершении диверсии ᅠдействия виновных ᅠнаправлены на само ᅠпричинение того ᅠили иного ᅠвреда (разрушение ᅠили повреждение ᅠпредприятий, зданий, ᅠсооружений, объектов ᅠжизнеобеспечения населения, ᅠмассовые отравления ᅠи т. д.), то при вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружении ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности на оказание ᅠпомощи в осуществлении террористических или ᅠэкстремистских преступлений;

- в-пятых, субъективная ᅠсторона диверсии ᅠхарактеризуется прямым ᅠумыслом. Содержанием ᅠумысла виновного ᅠохватывается осознание ᅠим общественно опасного ᅠхарактера и направленности ᅠсвоих действий ᅠи желание совершения ᅠэтих действий;

- в-шестых, ᅠцелью диверсионных ᅠактов является ᅠослабление государства, ᅠподрыв его ᅠобороноспособности, дестабилизация ᅠдеятельности государственных ᅠорганов или ᅠобщественно-политической обстановки, ᅠтогда как ᅠцели вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠкак отмечалось ᅠранее - иная. Поэтому, ᅠкак верно ᅠподмечает М.П. Киреев, ᅠне случайно закон ᅠне требует, чтобы ᅠдиверсионный акт ᅠсоздавал угрозу ᅠгибели человека [82, c. 28].

В ᅠсамом деле, ᅠведь диверсант ᅠдостигает своих ᅠцелей не путем ᅠзапугивания населения (что, ᅠвпрочем, опосредованно ᅠи может иметь ᅠместо), а, прежде ᅠвсего, воздействием ᅠна материальные объекты, ᅠсозданные и функционирующие ᅠв интересах обороны ᅠстраны и защиты ᅠее экономики. Наличие ᅠуказанной цели ᅠпозволяет отграничить ᅠдиверсию от других, ᅠсходных с ней ᅠпо объективной стороне ᅠпреступлений: умышленного ᅠуничтожения или ᅠповреждения чужого ᅠимущества путем ᅠподжога, взрыва ᅠили иным ᅠобщеопасным способом; ᅠприведения в негодность ᅠтранспортных средств ᅠили путей ᅠсообщения и террористического ᅠакта.

Несмотря на то, ᅠчто названные ᅠпреступления способны ᅠпричинить значительный ᅠфактический ущерб ᅠгосударству, при ᅠих совершении не преследуется ᅠцель ослабить ᅠэкономическую безопасность ᅠи обороноспособность государства. Виновный ᅠдействует, как ᅠправило, из бытовых ᅠили хулиганских ᅠпобуждений, а при ᅠтеррористическом акте - в ᅠцелях нарушения ᅠобщественной безопасности, ᅠустрашения населения ᅠлибо оказания ᅠвоздействия на принятие ᅠрешений органами ᅠвласти. Нельзя, ᅠвпрочем, исключать ᅠи того, что ᅠпреступник, совершая ᅠвзрывы, поджоги ᅠи иные общеопасные ᅠдействия определенной ᅠнаправленности, преследует ᅠкак террористические, ᅠтак и диверсионные ᅠцели. Полагаем, ᅠчто в таком ᅠслучае можно ᅠговорить об идеальной ᅠсовокупности совершенных ᅠпреступлений.

Мотивы диверсии ᅠмогут быть ᅠразличными (месть, ᅠкорысть, политические ᅠубеждения и т.п.), ᅠоднако на квалификацию ᅠони не влияют.

Между ᅠтем, нельзя ᅠне отметить, и наличие ᅠобщих черт ᅠрассматриваемых составов ᅠпреступлений. Это ᅠхарактеристика факультативного ᅠпризнака объективной ᅠстороны - способа ᅠих совершения. И лица, совершающие вербовку ᅠили подготовку ᅠлибо вооружение ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности, и диверсанты ᅠдействуют тайно ᅠи не афишируют свою ᅠдеятельность.

Общими чертами ᅠхарактеризуется и правовая ᅠконструкция рассматриваемых ᅠпреступлений. Диверсия, ᅠкак вербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружение лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠимеет формальный ᅠсостав и считается ᅠоконченным преступлением ᅠс момента совершения ᅠвзрыва, поджога ᅠили иного ᅠразрушительного действия ᅠнезависимо от того, ᅠбыл ли разрушен ᅠили поврежден соответствующий ᅠматериальный объект ᅠили же он не пострадал ᅠвообще.

Совпадает и содержание ᅠвины диверсии ᅠи вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности. Субъективная ᅠсторона диверсии ᅠхарактеризуется прямым ᅠумыслом. Содержанием ᅠумысла виновного ᅠохватывается осознание ᅠим общественно опасного ᅠхарактера и направленности ᅠсвоих действий ᅠи желание совершения ᅠэтих действий.

Субъект ᅠдиверсии, как ᅠи вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности - вменяемое ᅠлицо, достигшее 16-летнего ᅠвозраста.

Резюмируя изложенное, ᅠследует подчеркнуть, ᅠчто сходство вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружении ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности и диверсии ᅠфокусируется на принадлежности ᅠк формальным составам ᅠпреступления, совпадении ᅠформы вины (умышленной) и ᅠвиды умысла (прямого), ᅠа также признаков ᅠсубъекта этих ᅠпреступлений (физическое ᅠсвойство, вменяемость, ᅠдостижение 16-летнего ᅠвозраста).

Однако различие ᅠсопоставляемых преступлений ᅠявно превалирует ᅠнад сходством.

Во-первых, ᅠони имеют ᅠразный непосредственный ᅠобъект. Непосредственный ᅠобъект диверсии - это ᅠобороноспособность Республики Казахстан, ᅠа вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности - отдельные ᅠсферы общественной ᅠбезопасности и общественного ᅠпорядка. В отличие ᅠот вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠсоставу диверсии ᅠобязательно присущ ᅠпредмет преступного ᅠпосягательства. В таком ᅠкачестве выступают ᅠпредприятия, сооружения, ᅠпути и средства ᅠсообщения, средства ᅠсвязи, объекты ᅠжизнеобеспечения населения.

Во-вторых, ᅠярко выраженной ᅠспецификой обладает ᅠобъективная сторона ᅠуказанных преступлений. Диверсия, ᅠв отличие от вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружении ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности, выражается ᅠв действиях разрушительного ᅠхарактера: взрыве, ᅠподжоге или ᅠиных активных ᅠдействиях, направленных ᅠна разрушение или ᅠповреждение предприятий, ᅠсооружений, путей ᅠи средств сообщения, ᅠсредств связи, ᅠобъектов жизнеобеспечения ᅠнаселения.

В-третьих, различаются ᅠцели этих ᅠпреступлений. Целью ᅠдиверсии является ᅠослабление государства, ᅠподрыв его ᅠобороноспособности, дестабилизация ᅠдеятельности государственных ᅠорганов или ᅠобщественно-политической обстановки, ᅠтогда как ᅠцелью вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружении лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности (точнее, ᅠотдельных его ᅠформ) выступает ᅠсовершение преступлений ᅠтеррористического или экстремистского характера.

Вербовку ᅠили подготовку ᅠлибо вооружение ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности следует ᅠтакже отграничивать ᅠот организации незаконного ᅠвоенизированного ᅠформирования (ст. 267 УК ᅠРК).

Основным непосредственным ᅠобъектом организации ᅠнезаконного военизированного формирования (ст. 267 УК ᅠРК), как и вербовки ᅠили подготовки ᅠлибо вооружении ᅠлиц в целях ᅠорганизации террористической ᅠлибо экстремистской ᅠдеятельности, являются ᅠосновы общественной ᅠбезопасности. В качестве ᅠфакультативных непосредственных ᅠобъектов могут ᅠвыступать конституционные ᅠправа и свободы ᅠграждан, порядок ᅠуправления, государственная ᅠбезопасность.

В литературе ᅠвысказано мнение ᅠо том, что ᅠорганизацию незаконного ᅠвоенизированного формирования ᅠили участие ᅠв нем необходимо ᅠотносить к категории ᅠпреступлений против ᅠгосударства. Главный ᅠаргумент в пользу ᅠтакого предложения - создание ᅠнезаконных военизированных формирований ᅠспособствует разрушению ᅠсуществующего государственного ᅠустройства, создает ᅠугрозу неконституционного, ᅠнасильственного разрешения ᅠпроблем государственного ᅠстроительства и власти [83, c. 38].

Данная ᅠточка зрения ᅠимеет под ᅠсобой логическое ᅠобоснование. Однако ᅠнельзя не заметить, ᅠчто незаконные ᅠвоенизированные формирования ᅠмогут использоваться ᅠв самых различных ᅠцелях, например ᅠдля передела ᅠсфер влияния ᅠв криминальном бизнесе, ᅠобеспечения личной ᅠбезопасности представителей ᅠкоммерческих организаций, ᅠсамообороны населения, ᅠне надеющегося на помощь ᅠгосударственных органов ᅠот общественно опасных ᅠпосягательств.Но в любом ᅠслучае создание ᅠнезаконных вооруженных ᅠформирований угрожает ᅠпричинением тяжкого ᅠвреда неопределенно ᅠширокому кругу ᅠлиц (прежде ᅠвсего их личной ᅠбезопасности, собственности), ᅠа также законным ᅠинтересам учреждений ᅠи организаций (юридических ᅠлиц), что ᅠи позволяет признать ᅠв качестве основного ᅠнепосредственного объекта ᅠэтого преступления ᅠосновы общественной ᅠбезопасности.

Объективная сторона ᅠпреступления согласно ᅠч. 1 ст. 267 УК РК состоит ᅠв создании незаконное военизированного формирования (объединения, ᅠотряда, дружины ᅠили иной ᅠгруппы), не предусмотренного ᅠзаконом, либо ᅠв руководстве таким ᅠформированием или ᅠего финансирование.

Создание ᅠнезаконного военизированного формирования ᅠпредставляет собой ᅠдеятельность, предпринимаемую ᅠдля его ᅠорганизации (подыскание ᅠучастников, сговор, ᅠприобретение оружия, ᅠразработка планов ᅠсоздания, распределение ᅠролей, налаживание ᅠснабжения, финансирование ᅠформирований, определение ᅠцелей и задач ᅠдеятельности и т.п.).

Вовлечение ᅠдругого лица ᅠв состав незаконного ᅠвооруженного формирования ᅠвлечет уголовную ᅠответственность по ст. 267 УК ᅠРК.

Данное преступление ᅠпризнается оконченным ᅠс момента выполнения ᅠлюбых действий ᅠпо руководству незаконным ᅠвоенизированным формированием.

С ᅠсубъективной стороны ᅠпреступление, как ᅠи вербовка или ᅠподготовка либо ᅠвооружение лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠхарактеризуется прямым ᅠумыслом. Лицо ᅠосознает, что ᅠсоздает незаконное ᅠвооруженное формирование ᅠили руководит ᅠим, и желает ᅠдействовать подобным ᅠобразом.

Мотивы и цели ᅠимеют разнообразный ᅠхарактер: ложно ᅠпонятое чувство ᅠтоварищества, националистические, ᅠсепаратистские побуждения, ᅠкорысть, стремление ᅠизбавиться от конкурентов ᅠв сфере бизнеса.

На ᅠвзгляд В.С. Комиссарова, ᅠнезаконные вооруженные ᅠформирования могут ᅠсоздаваться только ᅠс непреступными целями (защита ᅠинтересов, поддержание ᅠобщественного порядка, ᅠохрана учреждений, ᅠорганизаций и граждан, ᅠборьба с преступностью ᅠи т.п.), ибо ᅠв противном случае ᅠневозможно отграничить ᅠанализируемое преступление ᅠот бандитизма и организации ᅠпреступного сообщества (преступной ᅠорганизации) [84, c. 473]. Не ᅠисключена и цель ᅠнасильственного захвата ᅠили насильственного ᅠудержания власти.

Субъектом ᅠпреступления, как ᅠи при вербовке или ᅠподготовке либо ᅠвооружения лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠявляется любое ᅠвменяемое лицо, ᅠдостигшее 16-летнего ᅠвозраста, создавшее ᅠнезаконное вооруженное ᅠформирование или ᅠосуществлявшее им руководство.

Поскольку ᅠорганизация незаконного ᅠвоенизированного формирования ᅠили участие ᅠв нем (ч. 2 ст. 267 УК РК) по ᅠконструкции имеет ᅠусеченный состав, ᅠпреступления, совершенные ᅠучастниками такого ᅠобъединения и содержащие ᅠиной состав ᅠпреступления, образуют ᅠсовокупность преступлений.

Наряду ᅠс этим указанные ᅠсоставы имеют ᅠи явные отличия.

Прежде ᅠвсего, отличие проходит по линии ᅠих непосредственных объектов (для ᅠорганизации военизированного незаконного ᅠформирования, в отличие ᅠот вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружения лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности, ᅠэто общественные ᅠотношения, обеспечивающие ᅠсостояние защищенности ᅠличности, общества ᅠи государства от различных ᅠугроз со стороны ᅠне предусмотренных законом ᅠвооруженных формирований, ᅠа также иные ᅠблага: жизнь ᅠи здоровье граждан, ᅠосновы конституционного ᅠстроя и др.).

Заметно ᅠразличается и объективная сторона ᅠназванных преступлений.

Важным ᅠкомпонентом сопоставительного ᅠанализа вербовки или ᅠподготовки либо ᅠвооружения лиц ᅠв целях организации ᅠтеррористической либо ᅠэкстремистской деятельности выступает ᅠего отграничение ᅠот наемничества (ст. 170 УК ᅠРК).

Наемничество относится ᅠк группе военных ᅠпреступлений против ᅠмира и безопасности ᅠчеловечества. Использование ᅠнаемников является, ᅠпо существу, специальной ᅠразновидностью запрещенных ᅠметодов ведения ᅠвоенных действий, ᅠвосходящих корнями ᅠк обычному праву ᅠвооруженных конфликтов, ᅠсложившемуся в Европе ᅠуже в позднее ᅠсредневековье.

В настоящее ᅠвремя уголовно-правовой ᅠзапрет наемничества ᅠоснован на принципе ᅠограничения воюющих ᅠсторон в выборе ᅠсредств и методов ᅠведения военных ᅠдействий.

Признаки наемничества ᅠкак военного ᅠпреступления против ᅠмира и безопасности ᅠчеловечества неотъемлемо ᅠсвязаны с определением ᅠнаемника в ст. 47 Дополнительного ᅠпротокола к Женевским ᅠконвенциям о защите ᅠжертв войны 1949 г.

Наемничество - это ᅠсобирательное понятие, ᅠобъединяющее, с одной ᅠстороны, совершение ᅠвербовки, обучения, ᅠфинансирования, иного ᅠматериального обеспечения, ᅠиспользования наемника ᅠтретьими лицами, ᅠа с другой - непосредственное ᅠучастие наемника ᅠв вооруженном конфликте ᅠили военных ᅠдействиях.

Наемник - это ᅠлюбое лицо, ᅠкоторое обладает ᅠследующими обязатель­ными признаками: а) не является гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях; б) не проживает постоянно на территории этого государства; в) не направлено для исполнения офици­альных обязанностей на территорию вооруженного конфликта или военных действий; г) участвует в вооруженном конфликте или военных действиях с целью получения материального вознаграждения.

На наемников не распространяется статус покровительствуемых лиц, определенный Женевскими конвенциями о защите жертв войны 1949 г. (например, в случае пленения наемник не может получить статус военнопленно­го). В то же время не считаются наемниками участники санкционированных миротворческих миссий; военные советники, направленные на службу в ино­странную армию по соглашению между государствами; добровольцы (при условии включения их в личный состав вооруженных сил страны, прини­мающей участие в вооруженном конфликте или военных действиях).

Непосредственный объект наемничества - общественные отношения, обеспечивающие соблюдение общепризнанных принципов и норм международного права о соблюдении правил ведения вооруженных конфликтов меж­дународного и немеждународного характера.

Объективная сторона предусмотренного ч. 1 ст. 170 УК наемничества включает: а) вербовку; б) обучение; в) финансирование или иное материаль­ное обеспечение наемника; г) его использование в вооруженном конфликте или военных действиях.

Следовательно, в части вербовки и обучения объективная сторона этого преступления имеет сходства с составом вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности.

Вербовка наемника осуществляется путем найма, т.е. обещания каких- либо материальных выгод для нанимающегося в обмен на его услуги различного рода. По существу, вербовка - это сделка между нанимателем и нани­мающимся, по которой первая сторона обязуется предоставить какие-либо выгоды материального характера в обмен на участие наемника в вооружен­ном конфликте либо военных действиях на определенной стороне. Исходя из этого вербовка наемника как уголовно значимое действие окончена при дос­тижении (в любой форме) соглашения между вербовщиком и хотя бы одним вербующимся.

За рамками вербовки остается исполнение обязательств по сделке: не имеет юридического значения получение завербованным денег (иного возна­граждения) либо реальное участие в вооруженных столкновениях. Соответственно «приглашение» в любой форме (призывы, агитация, открытие вербо­вочных пунктов) тех или иных лиц к участию в военных действиях с обеща­нием вознаграждения или иного материального обеспечения должно расце­ниваться как приготовление к наемничеству в случае, если по не зависящим от воли виновного причинам соглашения об участии потенциального наем­ника в вооруженных действиях достигнуто не было.

Завербованным также следует считать лицо, которое само изъявило инициативу стать наемником, если вербовщики создали условия для выдвижения подобной «инициативы». Сопоставление смыслового содержания категории «вербовка» в составе наемничество и вербовки или подготовки либо вооружении лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности дает основание для вывода о том, что в первом случае она име­ет более широкое содержание, так как вербовка в рамках объективной сторо­ны ст. 259 УК РК осуществляется лишь для совершения преступлений террористического или экстремистского характера.

Обучение наемника состоит в передаче (сообщении) наемнику в раз­личной форме знаний и умений, направленных на достижение целенаправ­ленного результата - успешного ведения вооруженной борьбы и участия в военных действиях.

Обучение наемника может осуществляться в форме за­нятий, тренировок и т.д., а передаваемые знания и умения должны быть не­обходимыми для достижения выигрыша в военном противостоянии, обеспе­чения жизни самого обучаемого в экстремальных ситуациях (например, обу­чение владению различными видами оружия, навыкам оперативно-розыскной деятельности, агитации и пропаганды среди местного населения). Поскольку процесс обучения занимает некоторое время (т.е. является для­щимся деянием), обучение наемника должно расцениваться как оконченное преступление с момента начала передачи хотя бы одному обучаемому соот­ветствующих знаний, умений и практических навыков вне зависимости от длительности обучения и целевой законченности.

Финансирование наемника обычно понимается как его обеспечение де­нежными средствами - наличными и безналичными. При этом денежные средства могут предназначаться как для выплаты наемникам вознаграждения за участие в военных операциях, так и для закупки вооружений, техники, а также для проведения иных операций, связанных с деятельностью наемни­ков. Финансирование начинается в момент, когда одна сторона передает (перечисляет) денежные средства другой стороне. Передача (перечисление) денег вовсе не означает обязательность их получения собственно наемниками, ибо денежные средства могут предназначаться не только на оплату деятель­ности наемников, но и на обеспечение материально-технической базы их деятельности, иные подобные цели. Финансирование наемника - преступле­ние, оно считается оконченным в момент фактического использования де­нежных средств по предполагаемому назначению, а не в момент их получе­ния самим наемником. Финансирование наемника налицо, если денежные средства предназначены для обеспечения деятельности хотя бы одного наем­ника.

Использование наемника в вооруженном конфликте или военных действиях означает его непосредственное участие в боевых операциях (вооруженном конфликте). Ответственность за использование наемника наступает независимо от характера вооруженного конфликта, который может быть ме­ждународным или внутригосударственным (например, при столкновении между правительственными силами и антиправительственными вооружен­ными формированиями).

Так как наемник участвует в боевом столкновении, его отличительным признаком является вооруженность. Вооруженность наемника понимается как обладание оружием в собственном смысле этого слова, а также боепри­пасами, взрывчатыми веществами или взрывными устройствами. Использо­вание наемника в вооруженном конфликте или военных действиях подразу­мевает целевое использование последним любого вида оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ либо взрывных устройств.

Наемничество, как и вербовка или подготовка либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности имеет формальный состав и считается оконченным при совершении любого из перечисленных действий.

С субъективной стороны наемничество, предусмотренное ч. 1 ст. 170 УК РК, совершается с прямым умыслом: лицо должно осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и желать совершить их. Однако, в отличие от вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности, субъективная сторона наемничества не включает в качестве обязательного признака - цель совершения преступного деяния.

Субъект преступления - общий: любое вменяемое лицо, достигшее 16- летнего возраста.

Подводя итог, следует еще раз обратить внимание на точки соприкосновения Вербовку или подготовку либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности и наемничества.

Во-первых, наемничество, как и вербовка или подготовка либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности, включает: вербовку, обучение, финансирование или иное материаль­ное обеспечение наемника.

Во-вторых, совпадают также субъективная сторона (прямой умысел) и субъект этих преступлений (физическое, вменяемое лицо, достигшее 16- летнего возраста).

Вместе с тем, рассматриваемые составы преступлений обладают и существенными отличиями.

Во-первых, не совпадают их родовой и непосредственные объекты. В частности, если непосредственным объектом наемничества вы­ступают общественные отношения, обеспечивающие соблюдение общепри­знанных принципов и норм международного права о соблюдении правил ве­дения вооруженных конфликтов международного и немеждународного ха­рактера, то для вербовки или подготовки либо вооружении лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности в таком качестве выступает общественная безопасность и общественный порядок в широком смысле слова.

Во-вторых, в отличие от вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности (в форме вооружения и подготовки), субъективная сторона наёмничества невключает в качестве обязательного признака цель его совершения.

Проведенный автором сопоставительный анализ вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности и смежных составов преступлений позволил ему сформулировать ряд предложений, направленных на оптимизацию действующего уголовного законодательства и практики его применения.

РАЗДЕЛ 3 КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕРБОВКИ ИЛИ ПОДГОТОВКИ ЛИБО ВООРУЖЕНИЯ ЛИЦ В ЦЕЛЯХ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ЛИБО ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

На протяжении последних 6-ти лет отмечается рост террористических и экстремистских преступлений, с их переходом от пассивных видов (распространение общих суждений, вовлечение новых приверженцев), до преступлений, подразумевающих уже активные действия (призывы к акциям неповиновения, совершению террористических актов, вплоть до совершения террористических актов).

Диаграмма №1

                Динамика зарегистрированных преступлений, связанных с экстремизмом и терроризмом

Если в 2013 году было зарегистрировано 108 преступлений, то 2014 году -132, в 2015 году – 297, 2016 году – 497, в 2017 году – 453, а в 2018 г. 534 преступлений.

Наибольший рост уровня зарегистрированных преступлений за 2018 год в сравнении с аналогичным периодом 2017связан с нестабильной ситуацией в мире, и необходимостью принятия превентивных мер по обеспечению безопасности в стране.

В обществе отмечается тенденция распространения нетрадиционных религиозных взглядов, что обуславливается вовлечением в даную среду лиц, из социально-незащищенных, малограмотных слоев населения, а также ранее судимых лиц.

Именно данная категория лиц становится объектом привлечения в ряды экстремистски настроенных людей, и в первую очередь вовлечение основывается на посулах материального благополучия, а затем, по мере вовлеченности материальная сторона заменяется на псевдодуховную нетерпимость к общепризнаннным устоям веры, морали и государственности.

В разрезе регионов в текущем году больше всего было начато досудебных расследований органами уголовного преследования в Карагандинской – 56, Актюбинской – 45, Атырауской – 40, Южно-Казахстанской – 28, и в г. Алматы – 25 (таблица в разрезе регионов и видов преступлений прилагается).

В текущем году 2 факта зарегистрировано в Костанайской области, 4 в Жамбылской и Северо-Казахстанской областях.

Резкий рост преступленийзарегистрирован в Астане (с 8 до 22), Актюбинской (с 18 до 45),  Атырауской (с 17 до 40),Южно-Казахстанской областях (с 26 до 59).

Если повышенная активность религиозно-экстремистских и радикальных политических элементов в прошлые годы отмечалась в западных и южных регионах Казахстана, то в настоящее время она наблюдается в центральной, восточной и северной частях страны.

Диаграмма №3

Количество уголовных преступлений, связанных с экстремизмом и терроризмом

Рост преступлений, связанных с вербовкой или подготовкой либо вооружением лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности, главным образом, связан со значительным увеличением фактов возбуждения социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды и пропаганды терроризма либо экстремизма или публичных призывов  к совершению акта терроризма.

Анализ статистических данных показывает, что за совершение преступлений, связанных вербовкой или подготовкой либо вооружением лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности, судами республики с 2012 года по 2018 год осуждено 352 лица.

Диаграмма №3

Динамика преступности связанной с вербовкой или подготовкой либо вооружением лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности

Привлеченные к уголовной ответственности лицаявляются приверженцами радикальной экстремистской организации «Хизбут-Тахрир», радикального движения «Салафиты», «Союз исламский Джихад», РОО «Сенім.Білім.Омір», самопровозглашенной группы «Ансару-Д-Дин».

В современных условиях важно исследовать сложную и противоречивую совокупность внутренних и внешних предпосылок и условий социально-экономического и политического характера, которые способствуют формированию религиозно-политических экстремистских тенденций на постсоветском пространстве.

По мнению известного религиоведа и политолога А. Игнатенко, к ним можно отнести противоречия «догоняющей модернизации», деформирующую роль «независимого развития», демографические диспропорции, поощрения со стороны спецслужб отдельных государств, инструментальное использование религии как мобилизующей идеологии и др.

Причины, влияющие на экстремизм и терроризм, в том числе и на вербовку или подготовку либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности имеют разные уровни, аспекты.

Первые определяются масштабностью (глобальные, региональные, национальные), вторые – сферами порождения противоречий (экономика, политика, право, мораль и др.).

Взаимообусловленные социально-политические, экономические и социокультурные факторы периода модернизации мирового сообщества, выступают концептуальным основанием возникновения и развития экстремистских идеологий, а факторы организационно-управленческого характера, способствующие совершению экстремистских преступлений, в совокупности детерминируют целостное явление экстремизма.

К числу общеэкономических и социокультурных факторов, порождающих вербовку или подготовку либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельностиотносят: общие тенденции к неравномерному распределению ресурсов, доходов и богатства, при которых внутри отдельных стран и между странами растет неравенство, образуя «узлы социальной напряженности»; прогрессирующее обострение проблемы бедности населения как в промышленно развитых, так и в развивающихся странах.

На социальном самочувствии населения негативно сказываются кризисы ценностей, общеэкономические кризисы, которые объективно обусловливают рост криминалитета, переоценку ценностей жизни, переинтерпретацию экзистенциальных смыслов. Социальная неудовлетворенность, ограниченность в средствах социализации и возможностях адаптироваться к новым социоэкономическим форматам создает питательную среду для возрастания неравенства, обостренного его восприятия, и как следствия, - противостояния социальных групп.

Благоприятную почву для вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности создает неуправляемая внутренняя миграция, которая вызывает дестабилизацию рынка труда, способствует культурной маргинализации и создает благоприятную почву для деятельности криминальных элементов.

Социальную базу вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности, составляют маргинальные слои населения, недовольная существующим социальным порядком и политическим укладом часть интеллигенции и студенчества.

Измерения с позиций мотивации обращения индивида к террористической или экстремисткой деятельности, выделяют четыре основные причины:

1. Терроризм чаще всего является результатом «идейного абсолютизма», «железного» убеждения в обладании человеком высшей, окончательной истиной, уникальным рецептом «спасения» своего народа, группы или даже всего человечества.

2. Побудительным стимулом вербовки могут стать мотивы самоутверждения, самоидентификации, придания своей деятельности особой значимости, преодоления отчуждения, маргинальности и т.п.

3. Корыстные мотивы, которые могут вытеснять идейные или переплетаться с ними. Кроме того, кого-то просто вербуют для совершения террористических актов.

4. Причины психопатологического характера.

Важным источником пополнения кадров вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности являются наемники, побывавшие в разных конфликтных регионах, сражавшихся то на одной, то на другой стороне. Для психологии таких людей важно одно: кто больше заплатит, а часто они побуждаются просто «интересом убивать», «почувствовать власть над людьми», «показать свое превосходство» и т.д.[85, c. 55].

В настоящее время специалистами различных областей знания отмечается негативная тенденция оказания отрицательного влияния определенных информационных продуктов на психологические и, как следствие, поведенческие установки населения. Влияние на человеческое сознание оказывает искусство, литература, реклама и др.

Согласно данным статистических исследований, чаще в вербовку или подготовку либо вооружение для организации террористической либо экстремистской деятельности втягиваются представители неблагополучных семей. В числе основных факторов, провоцирующих «потенциальный» терроризм, можно назвать невысокий уровень образованности, воспитание без родителей, отсутствие жизненных установок личности, фанатичную приверженность какой-либо идее, асоциальность.

2.        К политико-правовым факторам относятся:

а) активная социальная экспансия государства и права, т. е. стремление внедриться во все сферы социальной жизни и под лозунгом урегулирования подчинить их себе;

б) наличие у государства и права силовых инструментов принуждения (вооруженные силы, судебная и пенитенциарная система и проч.), далеко не всегда применяемых с равной степенью справедливости ко всем категориям правонарушителей;

в) отчуждение подавляющего большинства населения от прямого участия в реализации государственных функций и управления материальными ресурсами, находящимися де-юре в государственной или коллективной собственности;

г) предрасположенность государств к межгосударственным союзам и военно-политическим альянсам исключительно в прагматических целях, без учета культурного и духовного родства населения объединяющихся государств.

3.        К брачно-семейным факторам можно причислить:

а) несовпадение части семейных, национальных и общечеловеческих ценностей с навязыванием некритически транслируемых патриархальных устоев - так называемая «принудительная ретрадиционализация»;

б) имущественная зависимость от старших членов семьи;

в) попытки тотального родительского контроля (или же «клановая геронтократия», когда старейшине рода подотчетны все его родственники по прямой нисходящей, а иногда и по боковым ветвям родства вплоть до 3-4 колена);

г) нестабильность брачно-семейных уз, побуждающая молодежь к поиску более прочного жизненного фундамента.

4. В категорию этических факторов попадут:

а) превалирующая роль общественного мнения;

б) наличие малопонятных архаичных запретов и ограничений, продиктованных местными обычаями;

в) дуализм нравственных норм «верхов» и «низов» (двойной стандарт этических предписаний).

5.        Среди факторов духовной (но внерелигиозной) жизни могут быть названы:

а) духовный плюрализм человечества, гетерогенность (неоднородность по составу) духовной сферы;

б) принципиальная неверифицируемость (невозможность установления истинности) и нефальсифицируемость (невозможность подделывания) индивидуального духовного опыта,

в) отсутствие иных общепризнанных критериев истинности духовных ценностей помимо веры (фидеизм) [86, c. 22-29].

Проблема вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности все больше актуализируется также в связи с тем, что ряды боевиков и террористов становятся интернациональными. Практически в каждой европейской и центрально-азиатской стране имеется своя история развития данной проблемы. Что представляют собой люди, совершающие террористические акты, с точки зрения психологии? Каковы психологические мотивы действий террористов и причины? Ответ на эти вопросы поможет не только разобраться в ситуации, но и предотвратить противоправные действия.

Личность террориста занимает ведущее место в генезисе экстремизма. Важно учитывать социокультурные условия и факторы, в которых осуществляется социализация потенциального экстремиста. Личность террориста в современных условиях достаточно своеобразна, у нее нет линейной типологии. Следует отметить особое социально-культурное окружение, в котором живет и воспитывается потенциальный террорист. Это, как правило, обстановка религиозного фанатизма, национальной ограниченности, пренебрежения современной цивилизацией и культурой, презрение к инакомыслящим и инаковерующим. «Созревший» террорист, как известно, легко жертвует собой в борьбе с «неверными».

Воздействовать на личность такого человека чрезвычайно трудно. Перевоспитать его практически невозможно. Индивидуальная профилактика терроризма мыслима лишь как планомерное и целенаправленное формирование личности уже с детских лет в обстановке признания современных гуманистических ценностей. А это возможно лишь в открытом светском обществе, в демократической стране, под воздействием всех культурных представлений и ценностей, накопленных человечеством.

Далее, никакая, даже фанатично настроенная личность не может действовать вопреки реальной обстановке или без ее учета. Для конкретного преступного действия обычно требуется более или менее значительный повод - конкретная жизненная (проблемная) ситуация, существенная для данного лица, или общая обстановка в регионе, стране, мире в целом. Терроризм возникает и реализуется при сочетании определенного стечения поводов и ситуаций. В личном плане (на базе фанатичного воспитания) таким поводом могут стать смерть или арест родственника (мужа, брата, отца), разрушение жилища и потеря имущества в ходе военных действий (так было, например, в Чечне).

Конкретные жизненные ситуации, способствующие формированию личности, склонной к терроризму, и провоцирующие намерение совершить террористический акт любой ценой, были бы редки или даже невозможны, если бы их не создавала общая неблагоприятная обстановка в мире, связанная с крупными социальными процессами, имеющими негативные последствия.

Сложное сочетание идейно-риторических конструкций и индивидуальных психофизиологических качеств, составляющее мотивационную сферу личности экстремиста, выделяет его среди других категорий преступников по многим социально-демографическим, уголовно-правовым и уголовно-исполнительным показателям криминологической характеристики.

Говоря о наиболее характерных чертах личности вербовки или подготовки либо вооружения лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности, практически все исследователи указывают на следующие особенности:

1. Комплекс неполноценности, который чаще всего является причиной агрессии и жестокого поведения.

2. Низкая самоидентификация. Террористическая группировка помогает индивидууму избавиться от недостатка психосоциальной идентификации, выполняя функцию психостабилизирующего фактора.

3. Самооправдание. Нередко политико-идеологические мотивы указывают на главные побудительные причины вступления на путь терроризма, но, как правило, они являются формой рационализации скрытых личностных потребностей - стремления к усилению личностной идентификации или групповой принадлежности.

Рассмотрим характеристики социально-демографических и уголовно-правовых признаков, нравственных свойств и психологических особенностей террористов, составленную на основе российских исследований.

Подавляющее большинство лиц, которые подверглись вербовке или подготовке либо вооружении в целях организации террористической либо экстремистской деятельности составляют лица мужского пола возрастных групп 16-25лет и 25-29 лет. Отмечается потенциальная готовность радикально настроенных лиц более молодого возраста (14-16 лет) принимать участие в совершении актов терроризма.

Поводом для вступления в террористическую организацию, как правило, может стать такое событие, как, например, ликвидация другого террориста сотрудниками правоохранительных органов, а также социально-бытовые проблемы. Чувство отчуждения, возникающее в подобных ситуациях, заставляет человека присоединиться к группе, члены которой кажутся ему столь же асоциальными «элементами», как и он сам. На формирование личности террориста влияют также устойчиво длящиеся семейные ссоры. Среди террористов довольно часто встречаются лица с нарциссическими и пограничными состояниями психики, страдающие от ущемленного самомнения. Большую группу террористов составляют представители криминала и люди с психическими расстройствами.

В последнее время в рядах террористов нередко можно встретить и женщин. Мотивы добровольного участия женщин в преступлениях террористического характера нередко объясняются местью за гибель родственников в ходе контртеррористической операции, неустроенностью личной жизни, стремлением к быстрому, пусть и незаконному обогащению, а также квазирелигиозными мотивами. Имеет место и принуждение их к участию в террористической деятельности. Это в большей мере относится к женщинам, которые лишились средств к существованию, либо не имеют материальной поддержки.

У террористов преобладает насильственная мотивация, сильная потребность во включенности, принадлежности к группе и усилении чувства самоутверждения. Мотивационная основа терроризма, присущего для Северного Кавказа, в своей основе проявляется в корысти. Криминологический анализ лиц, совершивших террористические акции на территории России, дает основания утверждать, что они в основной своей массе социальные аутсайдеры, люди с несложившейся жизнью, испытывающие острые проблемы во взаимоотношениях с родственниками, окружающими, не нашедшими свое место в обществе, как правило, с низким уровнем образования, безработные, не имеющие устойчивых семейных связей. С психологической позиции - это крайне неуравновешенные, психопатические личности. Это лица того психического склада, для которого характерны преобладание эмоций над разумом, непосредственных активных реакций на действительность над ее осмыслением, предвзятость оценок, низкий порог терпимости.

По мнениюпрофессора, доктора политических наук Софийского университета им. Святого Климента Охридского (Республика Болгария), известного медиатора в сфере переговорного процесса в интеркультурной среде, члена Международной ассоциации исследователей терроризма Татьяны Дронзиной, терроризм и экстремизм не связаны с религией. Религия - общение человека с Богом и нельзя винить ее в том, что террористические организации, в том числе ИГИЛ используют в своих целях эту духовную потребность людей.

Т.Дронзина провела исследование по центрально-азиатским странам, и, как выяснилось, отсюда выехали и присоединились к террористам несколько тысяч граждан. Большинство из них покидают родину вместе со своими женами и детьми. Так, из Казахстана, вместе с 300 завербованными боевиками уехало 300 членов семей (эти данные подтверждает и генеральная прокуратура РК). Сходная ситуация в Кыргызстане (150 боевиков), Таджикистане (190), Туркменистане (360), Узбекистане (500) [87].

Чтобы понять, почему иностранцы идут в ИГИЛ, что привлекает людей туда, где царит жестокость, смерть, разрушение, кровопролитие, Татьяна Дронзина исследовала истории 28 казахстанских боевиков, на основе опубликованных материалов и интервью с их близкими и родственниками.

Возраст вербуемых - 26-36 лет, говорит исследователь. Заметна тенденция их коллективного отъезда, большинство боевиков женаты и имеют двух, трех и больше детей. Уровень их образованности превышает средний уровень для казахстанцев, и, вопреки сложившемуся мнению о том, что они испытывают материальные трудности, факты говорят об обратном, - все завербованные имели достаток и работу: Из 28 человек, лишь один не мог расплатиться по кредиту. Логичен вывод, что причины выезда боевиков нужно искать на социальном уровне. Человеку необходим не только хлеб насущный, ему нужно знать, что он является частью целого, что он оставит что-то после себя.

Т.Дронзина отмечает, что у многих завербованных – недостаточное знание Ислама и других вероучений. После исследования, которое она провела в Казахстане, ее пригласило антитеррористическое Центрально-Азиатское бюро в Кыргызстане. Там были опрошены 30 семей боевиков, которые вернулись из «ИГИЛ», с целью установить степень их религиозности. Оказалось, что никто не мог объяснить истинного значения слова «джихад». Люди также не знали слов пророка Мухаммеда о том, что существует большой и малый джихад, и большой - это борьба со злом внутри нас самих. Завербованным не было известно, что мучеником (шахидом) можно стать только при объявленной войне, и, что, согласно Исламу, на джихад могут поехать лишь с разрешения родителей. Не могли боевики ответить и на вопрос, почему пошли именно в «ИГИЛ», что дает представление о высоком уровне их «обработки».

Психологический портрет потенциального боевика составить трудно, так как завербованные - люди разного социального происхождения. Но есть и то, что их объединяет - у всех отмечается готовность изменить мир (в их понимании) к лучшему, у многих присутствуют лидерские качества.

Если говорить о мотивации, которая движет современными боевиками, стремящимися в ряды ДАИШ, то она также разная: желание бороться против режима нынешнего президента Сирии Башара Асада, сберечь от «пороков Запада», наркотиков, алкоголя, разврата, насилия своих детей, стать защитником слабых, реализовать свою мусульманскую идентичность, а также стремление к общности. Следует добавить к этому романтизм, героизм и жажду приключений, которые также являются аспектами мотивации.

Конечно, люди террористами не рождаются и не становятся сразу. Становление члена террористической организации проходит через социализацию личности, которая означает процесс вхождения индивида в социальную среду, усвоение им социальных влияний, приобщение к системе социальных и групповых ценностей. Социализация личности предполагает процесс построения ею определенной стратегии деятельности, процесс мобилизации сил и возможностей субъекта. Прежде чем стать террористом, человек проходит через определенные стадии социальной дезадаптации - трудности, нерешенные проблемы, неудовлетворенность, апатию, безысходность и т.п.

Для террористов характерно особое отношение к жизни и смерти, выражающееся в дихотомическом соотношении права убивать врагов и готовности погибнуть самому. Практика совершения террористических актов добровольцами-самоубийцами указывает на то, что такие акты невозможно предотвратить, а сдерживающие нормы уголовного наказания, когда преступнику грозит смертная казнь, не работают. По мнению специалистов, такими террористами движут чаще всего религиозный фанатизм, экстремизм, желание довести поставленную задачу мести до конца. Зомбированное сознание квазиверующего террориста при этом пребывает в убежденности, что на том свете ему обеспечена вечная жизнь. Особого внимания заслуживает проблема обращения к террористической деятельности женщин. У террористической войны нередко женское лицо и большинство из них решает надеть пояс шахида для отмщения за жизнь своих родных и близких.

Смерть в молодом возрасте вообще не воспринимается как некий конечный (необратимый) феномен. Религиозные идеи вечного блаженства, безусловно, являются более мощными и сопровождаются представлениями о переходе на другой уровень бытия и слияния с Богом или, во всяком случае - ощущениями идентификации с великой идеей или целью.

Особое место занимает потребность ощутить, что мое существование имеет некий особый смысл, выходящий далеко за рамки серой, убогой и безнадежной повседневности. Поэтому, чем более экономически, социально и политически бесперспективна ситуация в окружении, тем больше вероятности возникновения террористического типа мировосприятия.

Социально-психологические предпосылки становления террористического типа личности можно условно разделить на две группы.

Первая группа условий и факторов касается социально-психологических особенностей макросреды, а вторая непосредственно затрагивает индивидуально-личностные особенности и склонности человека к террористической деятельности.

Благоприятной средой для возникновения и существования терроризма являются социально-психологические аномалии - отклонения от нормального состояния общественных отношений. Среди таких аномалий возможно выделить:

- обострение противоречий в области общественных отношений на различных социальных уровнях социума: межличностном, социально-групповом, межнациональном, межрегиональном, а также на уровне общества в целом. Когда противоречия на разных уровнях социальной организации длительно не разрешаются, возникает такое их состояние, в котором усиливается активность не только здоровых общественных сил, но и представителей злонамеренных действий, которые по-своему, в том числе и террористическим путем, пытаются разрешить острые социальные проблемы и противоречия;

- нарастание напряженности, конфликтности в системе международных отношений - усиление современного терроризма в мире является одним из признаков кризисного состояния современной цивилизации, накопления мощного и опасного потенциала агрессивности, нетерпимости и непримиримости во взаимоотношениях между государствами и народами различных типов;

- распространение негативных, антиобщественных проявлений человеческой психики, таких психических фрустраций, как ненависть и жестокость, непримиримость и нетерпимость, недоверие к официальным органам власти, правовой нигилизм и нравственный релятивизм, политический экстремизм и национальный сепаратизм, агрессивность и шовинизм, нарциссизм и некрофильность;

- криминализация системы общественных отношений, рост маргинального слоя, среды, в которой находят свою поддержку идеи терроризма; антисоциальная позиция некоторых СМИ, разрушающая хрупкое общественное согласие, проповедующая индивидуализм, хищническое отношение к жизни, неприязнь к представителям других народностей, классов, социальных групп.

Вторая группа факторов непосредственно касается социально-психологической микросреды, в которой на индивидуально-психологическом уровне формируется террористический тип личности. Индивидуально-психологический уровень может быть выражен в обобщенном психологическом портрете террориста, состоящем из набора определенных личностных черт:

- мифологичность сознания - оторванность от реальности. Террористы живут в особом выдуманном мире и обладают специфической логикой мышления, порой совершенно непонятной окружающим людям;

- обладание аномалийными ценностными ориентациями, отличными от духовных ценностей общества, которые позволяют оправдывать любые свои действия, совершаемые якобы в благих целях;

- фанатизм - исключительная сосредоточенность на своих идеях и принципах и невероятная преданность этим идеям. Мир для него распадается надвое - на своих и врагов, черное и белое, правильное и неправильное; мировоззренческая неразвитость - пребывание в мире своих собственных представлений, а не в реальной действительности. Религиозность сознания экстремистов заключается в обожествлении ими своих политических целей, слепой вере в правоту собственных взглядов и нетерпимости к чужим;

- экстернализация - возложение ответственности за свои неудачи на внешние обстоятельства и поиск внешних факторов для объяснения собственной неидентичности;

- предельный максимализм в оценках и требованиях, острая, сугубо эмоциональная реакция зачастую заменяют экстремистам политическое мышление;

- инфернализация действительности, то есть представление мира исключительно в черном свете. Как будто существованию террористов постоянно кто-то угрожает, и они вынуждены всеми силами защищаться от насилия со стороны государства и его институтов, других субъектов; своеобразное отношение к смерти. Террорист не дорожит жизнью, он готов, а иногда даже желает уйти из жизни якобы ради спасения всего человечества.

Исследователь терроризма Бородин А.М. считает, что исходя из личностной самооценки, возможно выделить два психологических типа, которые чаще других встречаются среди террористов.

Первый тип - самоутверждающийся - отличается достаточным интеллектом, завышенной самооценкой. Из таких, как правило, формируются и руководители террористических организаций.

Второй тип - неуверенный - объединяет людей с низкой самооценкой, обыденно практическим примитивным сознанием. Такие люди становятся «пушечным мясом», простыми исполнителями. Но, как первым, так и вторым свойственна тенденция к поиску источников своих личных проблем вовне, стремление самоутвердиться через привлечение к себе внимания общественности способами чрезмерной агрессивности

Социально-психологические группы террористов, как правило, неоднородны. Так, среди идеологизированных террористов возможно выделить:

- фанатиков-экстремистов, которые живут в своем мире, являющемся для них источником духовной силы, а не слабости. Они считают, что обладают единственной истиной, которая может помочь в проведении коренной перестройки общества и даже всего мира или в спасении своей нации. Такая вера задает тип ценностных и поведенческих моделей террористических групп; революционеров, отличающихся глубокой верой в возможность спасения человечества через проведение революционных преобразований.  Идеологической основой террористических актов, совершаемых религиозными фанатиками, выступает религиозный фундаментализм;

- политических авантюристов - тип, использующий сложившуюся ситуацию для достижения своих личных целей, таких, как богатство, власть и слава;

- террористов-романтиков, отличительной особенностью которых является вера в спасительную миссию своего жертвенного пути, готовность пожертвовать своей жизнью «ради народа»;

- интеллектуалов-теоретиков, как правило, лично не участвующих в проведении терактов. Их задача - философское обоснование необходимости применения насилия, разработка теоретических аспектов терроризма;

- террористов-смертников - в настоящее время это одна из самых опасных категорий боевиков в силу сложности профилактики и пресечения их террористической активности. Террорист - «камикадзе» совершает некий обряд жертвоприношения во имя своих идеалов, «забирая» чужие жизни взамен собственной. «Наградой» же ему служит осознание своей правоты или «воздаяние после смерти».

Таким образом, рассмотрев нравственно-психологический аспект личности можно сделать вывод, что у человека, сделавшего выбор в пользу терроризма, формируются специфические, духовно-нравственные ценности и особенный стиль поведения, характеризующиеся крайней нетерпимостью к другим взглядам, культивированием насилия, жестокости и готовности пожертвовать любым человеком и даже собой ради исполнения своих замыслов.

Личность террориста всегда привлекала к себе внимание исследователей. С. Рощин предлагает три психологические модели личности.

Первая модель психопата-фанатика. Она расшифровывается следующим образом: это «человек, который руководствуется своими убеждениями (религиозными, идеологическими, политическими) и искренне считает, что его действия, независимо от их конкретных результатов, полезны для общества. Это человек, у которого сфера сознания крайне сужена теми или иными доктринами и им же подчинена его эмоциональная сфера. Поэтому он оказывается способным совершить все что угодно.

Вторая модель фрустрированного человека, базируется на бихевиористской теории фрустрации-агрессивности: «Чувство фрустрации, порожденное невозможностью для человека по каким-то причинам достичь жизненно важных для него целей, неизбежно порождает у него тенденцию к агрессивным действиям. Сознание в этом случае может сыграть роль инструмента в рационализации этих действий, то есть в подборе тех или иных поводов для их оправдания».

Третья модель человека из ущербной семьи. «Жестокое обращение родителей с ребенком, его социальная изоляция, дефицит добрых отношений могут привести к формированию озлобленной личности с антисоциальными наклонностями. При определенных условиях люди такого психологического склада легко могут стать инструментами террористической организации» [88, c. 21-27].

С. Ениколопов считает, что, несмотря на наличие определенного числа общих психологических характеристик, говорить о существовании единого личностного террористического комплекса нет оснований. Он выделяет два относительно явных психологических типа, часто встречающиеся среди террористов. «Первые отличаются высоким интеллектом, уверенностью в себе, высокой самооценкой, стремлением к самоутверждению, вторые - не уверены в себе, неудачники со слабым «Я» и низкой самооценкой. Но как для первых, так и для вторых характерны высокая агрессивность, постоянная готовность защитить свое «Я», стремление самоутвердиться, чрезмерная поглощенность собой, незначительное внимание к чувствам и желаниям других людей, фанатизм. Для большинства террористов характерна тенденция к эсктернализации, к поиску источников своих личных проблем вовне.

Также выделяют следующие типы личности террориста:

Экзистенциалы – люди, желающие пожертвовать своей жизнью ради «великой» цели и ощутить при этом свою уникальность, предпочитающие бытовому прозябанию существование между жизнью и смертью. Достаточно такому человеку попасть в руки к «идейному» террористу, способному внушить нужные ему великие цели, ичерез некоторое время смертник будет готов к использованию.

Психопаты– агрессивные, пораженные манией величия индивидуумы. Такому человеку достаточно только пообещать посмертную славу и счастливую загробную жизнь и им можно манипулировать на любом уровне.

Суицидники– люди, страдающие глубокой депрессией, в результате чего у них отсутствует ценности и смысл жизни, в связи с чем желающие свести счеты с жизнью. Организаторам террористического акта остается только убедить ихсовместить «приятное»с «полезным».

Инфантилы– недалекие, часто неграмотные люди, не способные не к чему в реальной жизни, но искренне верящие (не без помощи идейных наставников),что на том свете получат все и задаром, стоит только замкнуть провода.

Эксплуатируемые – люди, обычно даже не сознающие, что становятся смертниками, ибо их просто используют под видом оказания незначительных услуг (поднести сумку, передать посылку),а заряд приводит в действие оператор, находящийся в безопасном месте.

Зомби– самый распространенный тип смертников, как правило, действующий под действием психотропных веществ (наркотиков).Нередко человек об этом даже не подозревает, ибо наркотики добавляются в еду или питье. В результате у него развивается сильная депрессия, позволяющая закачать в его сознание информацию о враге, который якобы является причиной всех его страданий.

Как правило, вербовкой или подготовкой либо вооружением лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности становятся те, кто находится в стадии маргинализации. Это те, кто либо испытывает тяжелые жизненные ситуации, либо переехали из села в город, либо поступают на учебу и выпадают из этого процесса, чаще всего такие люди становятся объектом интереса тех, кого называют «вербовщиками душ».

В литературе известны следующие характерные черты данных типов:

- смещение чувства времени, когда прошлое включено в актуальное настоящее;

- стирание границ между реальностью и фантазией;

- некоторая наивность в сочетании с размытостью моральных ограничений;

- садомазохистическая позиция - жалость к себе и своим соплеменникам в сочетании с ненавистью к реальному или мифологическому противнику и готовностью к самопожертвованию;

- идентификация с агрессором, то есть наличие идей типа: «если я сам буду агрессором, то не стану объектом агрессии»;

- ограниченная способность понимать и принимать доводы тех, кто мыслит иначе;

- определенная утрата рациональности, особенно в сфере представлений о доступных и недоступных целях и идеалах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Развитие уголовного законодательства об уголовной от­ветственности за вербовку или подготовку либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности и носило, глав­ным образом, эволюционный характер и проходило по двум направлениям: как по линии его Общей части (в рамках институтов неоконченного преступ­ления и соучастия в преступлении), так и Особенной части (в рамках отдель­ных составов государственных преступлений и преступлений против обще­ственной безопасности).

2. Статус самостоятельного состава преступления вербовку или подготовку либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности впервые получило после принятия Закона Республики Казахстан от 29 ноября 2011 года № 502-IV «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам противодействия организованной преступности, террористической и экстремистской деятельности» бы­ла дополнена ст. 233-4 УК РК ««Вербовка или подготовка либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности». В последующем, эта статья без изменения включена в УК РК 2014 года.

3. Сравнительно-правовой анализ законодательства целого ряда зарубежных государств свидетельствует, что криминализация содействия террористической деятельности носит далеко неунифицированный характер и в отдельных странах отличается существенной спецификой.

4.   В большинстве зарубежных стран вербовки или подготовки либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности предусмотрено в криминологическом законодательстве, исключением являются Великобритания, Италия и Франция, в которых установлена самостоятельная уголовная ответственность за финансирование терроризма.

5.   Объективная сторона вербовки или подготовки либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности выражается только в действии (вербовке, подготовке и вооружении). Этот состав преступле­ния является формальным, ибо считается оконченным с момента совершения любого из перечисленных действий. В целом же названные действия пред­ставляют собой либо подстрекательство (вербовка), либо пособничество в совершении террористического акта (вооруже­ние, подготовка).

6.   Вербовка включает деятельность по поиску, найму и привлечению лиц для занятия какими-либо видами деятельности (в том числе, и незаконными) с целью их эксплуатации. Вербовка может выражаться в уговорах, шантаже, обмане, с помощью которых лицо получает согласие потерпевшего на его эксплуатацию. Вербовку необходимо отличать от пособнических дей­ствий, когда лицо лишь подыскивает для вербовщика, по его просьбе, потен­циального кандидата на эту роль и знакомит их.

7.   Под вооружением следует понимать снабжение любыми видами оружия, а так же боевыми припасами, взрывчатыми веществами или взрыв­ными устройствами. Вооружение означает поставку и обеспечение террори­стов средствами поражения людей или уничтожения материальных объектов - огнестрельным и холодным оружием, боевой техникой, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами и т.д.

8.   Подготовкой к совершению террористического или экстремистского преступления при­знаются такие действия, как обучение лица, его идеологическая обработка, физическая тренировка, огневая подготовка, привитие ему конкретных зна­ний, навыков, приемов, способов, тактики, методики совершения таких пре­ступлений, разработка планов осуществления террористической деятельно­сти, правил конспирации, приобретения оружия, изготовления и подделки документов, организация материальной базы, транспорта.

9.   Проведенный анализ объективной стороны вербовки или подготовки либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности свидетельствует о том, что она, по сути, складывается из приготовления, подстрекательства к совершению либо пособни­чества в совершении преступлений террористического или экстремистского характера. Иначе го­воря, в настоящее время квалификация сопряжена с проблемой конкуренции общих и специальной норм. В свою очередь, эта конкурен­ция фактически трансформируется в коллизию между положениями Общей и Особенной частей УК РК. Для устранения отмеченной коллизии необходимо: установить в имеющей неоспоримый приоритет Общей части УК особые нормативные предписания, допускающие такого рода исключения из правил; а также изложить в новой редакции ст. 259 УК РК.

10. Субъективная сторона вербовки или подготовки либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности выражается в прямом умысле. Мотив преступной деятельности здесь выступает в качестве факультативного признака. Что касается цели, то в диспози­ции ст. 259 УК РК она закреплена как организация террористической либо экстремистской деятельности.

11. Субъект вербовки или подготовки либо вооружение лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности является общим, т.е. физическим, вменяемым лицом, достигшим 16-летнего возраста. Использование лицом при вербовке или подготовке либо вооружении лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности своего служебного положения (ч. 2 ст. 259 УК РК) свидетельствует о наличии специ­ального субъекта этого преступления.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1 Закон РК от 6 января 2012 г. №527-IV«О национальной  безопасности Республики Казахстан» [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30004865#pos=21;-

5 Узбекулы С. Внутренняя и внешняя политика Тауке-хана /История Казахстана в школе и вузах.-2002.-№4.-123 с.

6 Культелеев Т.М. Уголовное обычное право казахов.- Алма-Ата: Ан КазССР.-1955. - 290 с.

7 Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. Т. 8. Судебная реформа. М., 1991. - 480 с.

8 Ткачевский Ю.М., Тяжкова И.М. История развития законодательства об ответст­венности за государственные преступления // Курс уголовного права. Т. 5. /Под ред. Г.И. Борзенкова и В.С. Комиссарова. М., 2002. - 254 с.

9 Ревина В.В. Ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающе­го ответственность за преступления экстремистской направленности // Российский следо­ватель. 2009. С. 39-41.

10  Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка.- М., 1978. Т.1. - 450 с.

11  Кошель П.А. История российского терроризма.- М.: Голос.-1995; Повесть временных лет //Памятники литературы Древней Руси /сост. Д.С. Лихчев, Л.А. Дмитриев.- М., 1978. - 314 с.

12  Гай Д. Война и оружие.- Балашиха, 2001.-141 с.

13  Жаринов К.В. Терроризм и террористы: Исторический справочник // под ред. А.Е.Тараса.- Минск, 1999.- 230 с.

14   Дьяков С.В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. СПб., 2009. – 364 с.

15   Борисенко Ю.Г. Терроризм: причины возникновения, признаки, правовые и психологические аспекты // Информационное противодействие угрозам терроризма. - 2006. - №7. – С. 6-20.

16 Ожегов С.И. Словарь русского языка.- М., 1991.- 1200 с.

17   Агапов П.В., Михайлов К.В. Уголовная ответственность за содействие террористической деятельности: тенденции современной уголовной политики. Саратов, 2007. - 117 с.

18   Головков Г.З., Пурин С.Н. Канцелярия непроницаемой тьмы.- М.: Манускрипт.-1994.- 153 с.

19 Назарбаев Н.А. На пороге ХХI века. Алматы, 1996.- 240 с.

20 Нормативное постановление Верховного Суда Республики Казахстан от 8 декабря 2017 года № 11 «О некоторых вопросах судебной практики по применению законодательства о террористических и экстремистских преступлениях»  [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа: https://online.zakon.kz/m/Document/?doc_id=1008032#sub_id=233040000.

21 Уголовный кодекс Республики Казахстан от 3 июля 2014 года № 226-V ЗРК [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1027029#pos=0;200&sdoc_

27  ЗавотпаевР.Т.Терроризм: исторический и уголовно-правовой аспекты: учебное пособие. – Караганда, 2005. – 97 с.

28 Устинов В.В. Международный опыт борьбы с терроризмом. Стандарты и прак­тика. М., 2002. -  257 с.

29 Власов И. С. Зарубежное законодательство о борьбе с терроризмом. М., 1998. - 368 с.

30 Уголовный кодекс Италии /Под ред., Н.Ф. Кузнецовой, Ф. М. Решетниковова. М., 1998. – 157 с.

31 Сравнительно-правовой анализ зарубежного законодательства о противодействии терроризму. Центр изучения новых вызовов и угроз национальной безопасности РФ. Приморский институт государственного и муниципального управления // [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа:  www/milpol.ru/data/2009/1_08/terror.doc

32 Аббасов Фарид Рамиз оглы Политико-правовые аспекты борьбы с международным тер­роризмом. Автореф. дис.... канд. юр. наук. М., 2006. – 23 с.

33 Уголовный кодекс Украины от 5 апреля 2001 года № 2341-III(сизменениями и дополнениямипо состоянию на 26.11.2015 г.) // [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа:  #"URL:#">URL:www.supcourt.kz

55 Приговор Верховного суда // [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа: Официальный сайт www.supcourt.kz

56 Байсагатова Д.Б. К вопросу об уголовной ответственности за финансирование террористической и экстремистской деятельности и иное пособничество терроризму либо экстремизму в Республике Казахстан // Международный научно-популярный журнал «Наука и жизнь Казахстана». – 2016. – №3(38).– С. 120-123.

57 РИА Новости «Террористы репетировали в Великобритании атаки на США - спецслуж­бы», 04/07/2007// [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа:   #"https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1011889">https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1011889

59 Серебряков А.В.К вопросу о квалификации содействия террористической деятельности // Научно-практический журнал «Общество и право». – 2010.– № 4(31). – С. 191-194.

60 Комментарий к законам Республики Казахстан «О противодействии терроризму» и «О противодействии экстремизму» под редакцией Абдирова Н.М. По состоянию на 1 июля 2013 года. – Астана, 2013. – 460 c.

61 Дагель П. С., Котов д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воро­неж, Изд-во Воронежск. ун-та, 1974. - 169 с.

62 Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. - 19с.

63 Уголовное право. Общая часть: Учебник /Под ред. В. Н. Петрашева. М., 2000 г. 218 с.

64 Дикаев С.У., Турецкий Н.Н. Терроризм: понятие и классификация. Пособие. – Алматы, 2005. – 96 с.

65 Сергеева Т. Л. Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уго­ловным делам. М., 1950. - 137 с.

66 Ярмыш Н. Н. Действие как признак объективной стороны преступления (пси­хологическая характеристика). Харков, 1999. - 257 с.

67 Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 2014. – 384 с.

68 Уголовное право зарубежных стран. Общая и Особенная части: Учебник / Под ред. И.Д. Козочкина. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2010. – 1056 с.

69 Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования. СПб., 2002. – 349 с.

70 Дьяков С.В., Игнатьев А.А., Карпушин М.П. Ответственность за государственные преступления /Общ. ред. и введение Л.И. Баркова. М., 1988. – 226 с.

71 Филипец О.Б. Террористические и экстримистские пресупления в проекте  новой редакции уголовного кодекса Республики казахстан. Новое уголовное законодательство Республики Казахстан: Проблемы, тенденции и пути совершенствования: Материалы международной научно-практической конференции  20 марта 2013 года- Астана: Институт Законодательства Республики Казахстан , 2013.-320 с.

72 Гейн А. К. Цель как криминообразующий признак. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2010. – 26 с.

73 Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник. // Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2009. - 376 с.

74 Кириллов И.А. Уголовно-правовые меры борьбы с терроризмом. Лекция. М., 1999. – 96 с.

75 ТрайнинА. Н. Учение о составе преступления. М., 1946. С. 97.

76 Молдабаев С. С. Проблемы субъекта преступления в уголовном праве Республики Казахстан. Монография. — Алматы, 1998. – 219 с.

77 Гринько С.Д. Квалификация террористического акта //Российский следователь. 2008. №5. С. 17-22.

78 Дикаев С. Терроризм: некоторые проблемы квалификации //Российская юстиция. 2003. № 4. С. 34-37.

79 Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть /Под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. М., 1997. - 450 с.

80 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Под ред. И.А. Клепицкого. М., 2005. – 620 с.

81 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2015. - 894 с.

82 Киреев М.П. Проблемы борьбы органов внутренних дел с актами терроризма //Терроризм: современные аспекты. Сборник научных статей. М., 1999. С. 11-16.

83 Уголовное право (Особенная часть): Учебник / Под ред. А.А. Дудорова, Е. А. Письменського. – 2-е изд. – Киев: "ВД "Дакор", 2013. – 786 с.

84   Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Под ред. А.И. Чучаева. М., 2004. – 549 с.

85  Каиржанов Е.И. Криминология. Общая часть: Учебник для юридических вузов.- Алматы, 2000.-288 с.

86 Кужабаева Г.Т. Профилактика терроризма: уголовно-исполнительный аспект: учебное пособие/ - Костанай:Костанайская академия МВД РК им. Ш. Кабылбаева, 2015.-98с.

87 Нурсеитова Т. В Казахстане сформировался подпольный ислам радикального толка, 30 мая 2012 [Электронный ресурс]. ‑ Режим доступа: #"#">http://psyfactor.org/lib/terror12.htm