Русская литература времени национального подъема. Вторая половина XIV-первая половина XV века

Русская литература времени национального подъема. Вторая половина XIV-первая половина XV века

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное

образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Саратовский Государственный Университет

имени Н.Г. Чернышевского

Кафедра истории России

Курсовая работа

Русская литература времени национального подъема. Вторая

половина XIV-первая половина XV века

Студента 2 курса 211 группы

Направления 030401 История

Института Истории и Международных Отношений

Абрамова Артёма Александровича

Научный руководитель

Доцент кафедры истории России, к.и.н.

Кочукова О.В.

Саратов 2015

Содержание

Введение

Глава 1. Литература эпохи русского Предвозрождения

Глава 2. Произведения патриотического содержания

.1 Повести о побоищах на реках Пьяне и Воже

.2 Памятники Куликовского цикла

.3 Повести о нашествиях Тохтамыша, Едигея, повесть о Темир Аксаке

Глава 3. Слово о житии Дмитрия Донского

Глава 4. Памятники летописания

Глава 5. Агиографическая литература

.1 Произведения Епифания Премудрого

.2 Житие митрополита Петра

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Древнерусская литература второй половины XIV-первой половины XV века является одной из ярчайших страниц в культурной истории России. Она дала много великих произведений, в которых отразились лучшие качества наших предков - Православная вера, любовь к Отечеству, его истории и культуре, мужество их защитников и другие.

Правда, стоит оговориться насчёт уместности применения термина литература к этому периоду. Как писал академик Д.С. Лихачёв, почти все жанры древнерусской литературы XI-XVII вв. имеют "внелитературные функции". Мало того, как отметил историк литературы А.Н. Ужанков, они были главными. Как бы ни были совершенны с литературной точки зрения проповеди, жития, слова и поучения, они были направлены не на литературные, а на религиозные цели. Но так как отношение к Слову было и отношением к Богу (В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог), то писатели всё же старались достичь литературного совершенства. К нему как таковому они, конечно, не стремились. Просто по-другому писать они не могли. Поэтому слово литература в данной работе будет применяться не в современном значении этого слова.

История Руси интересующего нас периода отличается следующими важными процессами: борьбой за свержение татаро-монгольского ига, усилением великокняжеской власти в Москве, складыванием единого государства и духовным подъёмом. Именно соответственно с ними в данной работе будет разделена литература русского Предвозрождения. В первой главе будет дана её общая характеристика, во второй будут рассмотрены произведения, отразившие борьбу Руси с Ордой, в третьей - биография Дмитрия Донского, в четвертой - памятники летописания, в пятой - жития святых.

Актуальность данной темы связана с российской современностью. Сейчас наша культура, и литература в частности, находится в упадке, а в народе мало единства. Преодолеть его невозможно, если у народа нет идеологии и духовной близости, если он забывает свою историю и не борется за высокие идеалы. Изучение русской литературы времени национального подъёма показывает нам, как это сделали наши предки в похожем положении. Ведь тогда тоже возрождалась культура, после татаро-монгольского нашествия находившаяся в упадке, а народ, разобщенный в силу политической раздробленности Руси, начал объединятся. Русская литература 2-й пол. XIV-1-й пол. XV века, как и другие сферы культуры, переживала в это время подъем, что сказалось на её огромной художественной ценности. А чем она больше, тем сложнее изучать литературу данного периода.

Поэтому эта тема актуальна и для науки. По причине сравнительно большого количества источников по русской истории XIV-XV веков, не все они достаточно изучены. Изучение книжной культуры Древней Руси также развенчивает стереотип, по которому Средние века представляются временем невежества и грубости. Исследователи продолжают изучать русскую литературу этого периода, что свидетельствует о том, что эта тема ещё далеко не раскрыта. Об этом говорил даже Д.С.Лихачёв, написавший огромное количество исследований о древнерусской литературе.

Для того чтобы показать изученность темы, обратимся к её историографии, которая, в целом, представлена в работе В.В.Кускова.

Дореволюционный этап. Собирание памятников древнерусской письменности началось в XVIII веке. Так, историк Г.Ф.Миллер нашел Троицкую летопись, написанную в начале XV века. Труды В.Н.Татищева и Н.М.Карамзина ценны для нас тем, что они использовали те источники, которые позже были утрачены. Со второй половины века начинается публикация древнерусских памятников словесности, чем активно занимался Н.И.Новиков. Также он написал Опыт исторического словаря о русских писателях, в котором собрал сведения о жизни и творчестве писателей XI-XVII вв. В XIX веке начинается публикация научных трудов и научное изучение старинных рукописей. Для их изучения, обработки и публикации в 1834 году при РАН была создана Археографическая комиссия. Она начала публикацию Полного собрания русских летописей (ПСРЛ) и других источников. Материалы, связанные с их изучением, публиковались в Летописи занятий Археографической комиссии. Предпринимались первые попытки систематизации историко-литературного материала (историки Н.И.Греч, М.А.Максимович, С.П.Шевырев). В 1852 году литературоведом В.М.Ундольским была опубликована Задонщина.

С середины XIX века начинается систематическое изучение древней русской литературы. Основные заслуги во второй половине века принадлежали таким учёным, как Ф.И.Буслаев, А.Н.Пыпин, Н.С.Тихонравов, А.Н.Веселовский. Особо стоит отметить хрестоматию Ф.И.Буслаева, в которой были представлены многие древнерусские тексты с привлечением их вариантов. Ученый старался представить все жанры древнерусской литературы, он одним из первых указал на необходимость её эстетического изучения. Он обратил внимание и на характер её поэтической образности, отметив в ней главную роль символа. Вместе с А.Н.Веселовским он изучал связь литературы и фольклора.

На рубеже XIX- XX вв. начинается более детальное изучение интересующего нас промежутка в истории русской литературы. Академик А.А.Шахматов сделал выдающиеся открытия в области древнерусского летописания. В результате текстологических исследований памятников куликовского цикла он пришел к выводу, что в Задонщине и Сказании о Мамаевом побоище отразился общий источник, который он условно назвал Словом о Мамаевом побоище. Изучением памятников Куликовского цикла занимался также С. К. Шамбинаго. В.О.Ключевский изучал древнерусскую агиографию, в частности - житие Сергия Радонежского. Историк А.И.Соболевский впервые обратил внимание на отличительные особенности литературы XIV-XV вв.

Успехи русской филологии в начале XX века были закреплены в трудах П.Владимирова, Е.В.Петухова, М.Н.Сперанского и др. Их труды, богатые фактами, давали о древнерусской литературе лишь статистическое представление. Её история рассматривалась как история смены влияний: византийского, первого и второго южнославянских, польского.

Главными достижениями дореволюционной науки в изучении древнерусской литературы были находки и публикации литературных памятников. Попытки изучения летописей в XIX веке не представляли собой систематического и всестороннего изучения. Летописям как источнику отводилось второстепенное место. Глубокое изучение древнерусской литературы началось только на рубеже XIX- XX вв.

Советский этап. После 1917 года началось новое - марксистское - осмысление истории древнерусской литературы. Одним из первых за эту работу взялся П.Н.Сакулин. Главное внимание он уделил рассмотрению литературных стилей. П.Н.Сакулин выделил в древнерусской литературе два стиля: церковный и светский. В свою очередь в церковном стиле он выделял апокрифический и агиографический стили, каждому из которых соответствуют свои жанры и типовые образы. Несмотря на большую значимость работ этого ученого, его концепция слишком упрощала историко-литературный процесс, многие явления были сложнее и не укладывались в теорию двух стилей. Труды А.С.Орлова и Н.К.Гудзия обращали внимание на художественную специфику памятников. Выход в свет десятитомной истории русской литературы, изданной АН СССР, подвел итог достижения советского литературоведения 20-30-х годов. Первые два тома касались русской литературы XI-XVII веков.

Большой проблемой для науки стало изучение второго южнославянского влияния на русскую литературу: его причин, характера и последствий. Одни историки вообще отрицали его наличие, другие давали ему негативную оценку.

Научные успехи последующих лет были связаны с работой сектора древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР, возглавляемого Д.С.Лихачёвым. С 30-х годов сектор издает Труды отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ), где публикуются вновь найденные рукописи и исследовательские статьи. В 2014 году вышел уже 63-й том ТОДРЛ. Свой вклад внёс и сектор по изучению древнерусской литературы и литературы XVIII века при Институте мировой литературы им. А.М.Горького во главе с А.Н.Робинсоном.

В 70-80-е гг. на первый план вышла проблема изучения художественной специфики древнерусской литературы: метода, стиля, жанровой системы. Этим занимались такие ученые, как В.П.Адрианова-Перетц, О.А.Державина, И.П.Ерёмин. Огромны заслуги в изучении этих проблем академика Д.С.Лихачёва. Его труды связаны с важными теоретическими вопросами нашей литературы. Характер и художественная специфика литературы Древней Руси изучались также Л.А.Дмитриевым, А.С.Деминым, Я.С.Лурье, А.М.Панченко, О.В.Твороговым и др.

Советской историографии удалось сделать огромные успехи в изучении древнерусской литературы XIV-XV вв. Было выявлено положительное влияние второго южнославянского влияния на русскую литературу (в частности, стиля плетения словес).

Современный этап. В современной историографии интерес к русской литературе 2-й пол. XIV-1-й пол. XV вв. не снижается. Здесь стоит отметить труды М.А.Салминой, О.В.Творогова, Г.М.Прохорова, А.Г.Боброва, Л.П.Соколовой и др. Их работы касаются изучения соотношения литературных памятников, их датировки и атрибуции, вопросов истории летописания и др.

Историография древнерусской литературы обширна. Можно сказать, что основные задачи, которые поставила литература времени национального подъема перед историками, решены. Но остались ещё небольшие пробелы по частным вопросам. Так, ещё не до конца определена степень второго южнославянского влияния на русскую культуру, точно не установлены место и датировка многих памятников. Требует более детального рассмотрения литературный стиль плетения словес.

Целью данной работы является - показать основные особенности русской литературы эпохи Предвозрождения на материале тех произведений, в которых ярче всего отразились особенности этой эпохи. Задачами работы являются:

·Дать общую характеристику русской литературы 2-й пол. XIV-1-й пол. XV вв.

·Рассмотреть памятники куликовского цикла как ярчайшие проявления национального подъема

·Рассмотреть Слово о житии Дмитрия Донского

·Показать новые явления в области летописания

·Рассмотреть произведения жанра агиографии, написанные в это время

Эти задачи можно решить, опираясь на следующие источники: воинские повести о побоищах на реках Пьяне и Воже, поэтическая повесть Задонщина, прославляющая победу на Куликовом поле. Другие памятники куликовского цикла - краткая и пространная летописные повести О побоищи иже на Дону, а также Сказание о Мамаевом побоище. Затем следуют повести о нашествии хана Тохтамыша и о нашествии Едигея. Они описывают драматические события, благодаря которым ордынское иго, казалось, рухнувшее после Куликовской битвы, задержалось ещё на 100 лет. Повесть о Темир Аксаке (так на Руси называли Тамерлана) и Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского также относятся к этому времени.

Именно от XIV-XV веков до нас дошли древнейшие списки летописей. В 1377 году по приказу нижегородского князя монахом Лаврентием и некоторыми другими его сподвижниками была составлена Лаврентьевская летопись, описывающая события русской истории до 1305 года. Значение Лаврентьевской летописи для нашего общества огромна - лишь в ней сохранилась редакция Повести временных лет, сделанная игуменом Сильвестром в 1116 году (оригинал, написанный Нестором, не сохранился). С конца XIV века центром летописания стала Москва. В 1409 году был создан большой общерусский свод - т.н. Троицкая летопись, сгоревшая в московском пожаре 1812 года. Но большую часть её текста нам известна, т.к. Н.М.Карамзин в своей Истории Государства Российского делал из неё выписки, на основе которых М.Д.Приселков в 1950 году выпустил реконструкцию текста Троицкой летописи. В 1418 году был составлен новый свод (т.н. свод Фотия митрополита). Среди других летописей, составленных в это время, нужно отметить младший извод Новгородской 1-й летописи, Новгородскую 4-ю летопись, Новгородскую Карамзинскую летопись, Рогожский летописец (составлен в Твери) - все они написаны в первой половине XV века. Переписывались и старые летописи, такие как Радзивиловская (список, составленный в Троице-Сергиевом монастыре). Летописание велось также во Пскове, Смоленске, Ростове.

Одним из самых знаменитых писателей того времени был монах Троице-Сергиева монастыря Епифаний Премудрый. Он написал «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшего в Перми епископа <https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%96%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%B5_%D0%A1%D1%82%D0%B5%D1%84%D0%B0%D0%BD%D0%B0_%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE&action=edit&redlink=1>», посвященное святому Стефану, апостолу Перми. Ему же принадлежит огромное Житие Сергия Радонежского а также ряд других произведений. Митрополит Киприан также внёс свой вклад в развитие русской литературы. Его перу принадлежит Житие митрополита Петра Московского, а также несколько посланий.

Конечно, это не полный список литературных произведений данного периода, но рассмотреть даже кратко их все в одной работе очень сложно. Поэтому ограничимся только самыми значимыми произведениями.

Глава 1 Литература эпохи русского Предвозрождения

Прежде чем начать описание литературы второй пол. XIV-первой пол. XV века нужно дать описание культурной эпохи этого времени, которая с подачи Д.С.Лихачёва получила в науке название Русского Предвозрождения.

Предвозрождение - начало того движения в культуре, которое привело к эпохе Возрождения в Европе. Возрождение открыло человека через утверждение самостоятельности его ума и мысли. Предвозрождение только предвосхитило это открытие, прежде всего в области эмоциональной жизни человека. Предвозрожденческая эмоциональность проявилась и в литературе, и в искусстве. Она перекликалась с рационализмом и мистицизмом. Кроме повышенной эмоциональности главными чертами Предвозрождения были динамизм, мистический индивидуализм, иррациональность. В разных государствах отмечается интерес к своему прошлому. Отличием этой эпохи от Возрождения было то, что сознание людей оставалось ещё религиозным и новые явления в культуре развивались в недрах этого сознания.

Как известно, Древняя Русь не знала классического Возрождения, для которого было характерно общее обмирщение культуры. Она развивалась в русле единой православной культуры юго-востока Европы вместе с Византией, Болгарией, Сербией и другими странами. Но эти страны, как и Западная Европа, пережили Предвозрождение (правда, несколько позже - не в XIII-XIV, а в XIV-1-й половине XV вв.). Византийский Палеологовский Ренессанс и Русское Предвозрождение были частью единого Восточноевропейского Предвозрождения. Согласно Д.С. Лихачеву, в Восточной Европе Предвозрождение так и не перешло в Возрождение. Неудача классического Возрождения объяснима, прежде всего, мощными православными духовными традициями в этом регионе. Также Д.С.Лихачев указал на параллели между культурами позднего средневековья Восточной и Западной Европы (Западноевропейское Предвозрождение было связано с мистицизмом и также проходило в границах религиозной культуры). Он указал и на специфику Русского Предвозрождения, отметив обновление традиций домонгольской Руси, возвращение к её культурным достижениям. Именно они стали для Руси тем источником новых духовных сил, которые европейский Ренессанс черпал в античности.

Во 2-й пол. XIV-1-й половине XV веков на Руси сложились благоприятные условия для развития Предвозрождения. Русь переживает экономический подъем, оживляются торговые связи. Происходит объединение русских земель вокруг Москвы, которая ведёт всё более и более упорную борьбу с Золотой Ордой. Победа над татарами в Куликовской битве была результатом духовного подъема на Руси и, в свою очередь, дала толчок к ещё большему его развитию. Он сказался во всех сферах культуры. Наконец, со 2-й пол. XIV века начинается усиленное общение с южнославянскими странами и Византией. Так, воздействие «второго южнославянского влияния» на русскую литературу в конце XIV - начале XV веков (в отличие от более ранней волны болгарского влияния в X-XI веках) вовлекло страну в движение Восточноевропейского Предвозрождения. Русь вышла из культурной изоляции, в которой она оказалась после Батыева нашествия. Что касается книжного дела, то нужно сказать, что в это время дорогой пергамент, на котором писали раньше, стал вытесняться более дешевой бумагой. Менялся и почерк рукописей. Вместо уставного письма, которое отнимало много времени и сил (оно требовало тщательно выписывать каждую букву), пришел наклонный, округлый почерк - полуустав. Всё это облегчило работу книжников.

Общение с Византией шло через паломников, которые часто приезжали в Царьград поклониться святым местам. Так, в Новгороде в XIV веке создаются описания этого города: Странник Стефана Новгородца, Сказание о Царьграде и Беседа о святынях Царьграда. Но гораздо более значимыми были контакты в монастырях Афона, Константинополя, где в XIV веке были целые колонии русских монахов, занимавшихся списыванием и переводом книг. Важным было и то, что греки, болгары и сербы переселялись на Русь. Интенсивность этих миграций усиливалась, как усиливалось и наступление турок на Балканы. Но этот фактор турецкой экспансии в объяснении этих переселений нельзя преувеличивать, о чём писал историк Б.А.Успенский. Как бы то ни было, среди переселявшихся на Русь было много художников, архитекторов и писателей. Митрополит Киприан, Григорий Цамблак (болгары), Пахомий Логофет (серб) сыграли выдающуюся роль в развитии русской литературы. Южнославянские переводы с греческого языка наводняли русские монастыри, причем это было вызвано и общим интересом русских книжников к греческим текстам. Делались и русские переводы с греческого языка - этим занимался даже сам митрополит Алексий в Константинополе. Киприан там же списал Лествицу Иоанна Лествичника, а затем в Голенищеве под Москвой переводил и другие книги.

Новое литературное движение охватило и Болгарию, и Сербию, и Византию, и Русь. Литературы всех этих стран на Руси воспринимались как свои в силу общности содержания, жанров, единства церковно-славянского языка, и т.д. Поэтому большую роль в развитии нашей литературы внесли произведения, попавшие на Русь из этих стран. Их переводы, несмотря на их происхождение, учёные включают в состав русской литературы. Вместе с новыми текстами на Русь проникали также новые жанры и стили. В Болгарии в третьей четверти XIV века выработался жанр витиеватых и пышных похвал, первоначально обращенных к славянским святым. Затем он перешел на Русь. В нём было написано Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского, а также жития, написанные Епифанием Премудрым. В это время наблюдается и обратное влияние - из Руси на Балканы, куда попали русские переводы с греческого языка, хотя это влияние было меньше. Но культурный обмен был вызван не превосходством одной литературы над другой. Он был связан с появлением единого общего культурного движения.

Новая литературная школа привела к усилению развития литературного языка, к появлению многих новых слов. В этом росте литературного языка стирались местные различия, и создавалась конкретная почва для объединения всей русской литературы.

Правда, стоит отметить, что Предвозрождение на Руси отразилось больше в живописи, чем в литературе. Новые явления в росписи храмов проявились сильнее и раньше - уже в начале XIV века, а в литературе - лишь в конце столетия. В своей экспрессивной манере русская живопись XIV века соприкасалась с литературой.

Традиции литературы домонгольской Руси ясно прослеживаются в житиях, написанных Епифанием Премудрым (традиции ораторства и агиографии). Видны они и в целом ряде других произведений: Смиренного инока Фомы слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче 1453 г., Похвальном Слове Дмитрию Донскому, Похвале Стефану Пермскому и т.д. Составляются новые редакции старых произведений, таких как Киево-Печерский патерик (редакция, созданная в Твери в 1406 году) и Еллинский и римский летописец (редакция 1392 года). В области летописания Москва, Тверь, Нижний Новгород, Ростов продолжают традиции киевского летописания, т.к. эти города были главными соперниками за главенство над Русью и претендовали на всё наследие Киевской Руси. Поэтому в начало их летописей кладется Повесть временных лет.

Для всей древнерусской литературы характерны следующие особенности. Многие произведения дошли до нас в нескольких списках (Задонщина, Сказание о Мамаевом побоище и др.), которые отличаются друг от друга. Ведь на Руси переписчики зачастую выступали в роли редакторов и соавторов…в результате создавались новые редакции памятников. Часто неизвестен год их создания, иногда трудно определить даже десятилетие (как в случае с тем же Сказанием о Мамаевом побоище). Но винить древнерусских книжников в том, что они не датировали свои произведения, не стоит. Ведь в Средние века, как отмечал Д.С.Лихачев, для людей было важным не время создания произведений, а их автор и то, чему посвящено произведение. Однако и авторство часто неизвестно. Сложным было и понятие самого произведения, которое отличалось от современного. Так, отдельным произведением считалось не только житие святого, но и составные части этого жития - похвалы, плачи и т.д. Другой особенностью было изображение литературных героев. Почти все они были реальными, их поведение определялось, прежде всего, высшими силами, и они описывались либо как полностью хорошие, либо наоборот. Поскольку авторы были людьми набожными, они обильно цитировали в своих текстах Священное Писание. Они стремились также избегать индивидуальных особенностей стиля. Все эти особенности сказались и в литературе XIV- XV вв.

Но были и новые черты. Усилилось авторское начало, что сказалось в описании авторами своих чувств (особенно это проявилось у Епифания Премудрого). Появилось много воинских повестей с публицистическими идеями, что было связано с объединительными тенденциями. Но самым важным явлением было, наверное, то, что и писателей, и читателей начинает интересовать внутренняя жизнь литературных героев. Это также было вызвано складыванием централизованного государства и кризисом феодальным отношений. Теперь важным было не место человека в феодальной иерархии (как в литературе XI-XIII вв.), а его личные качества. Прежде всего, ценилась верность государю и мужественность. Этот интерес наблюдается и в церковной литературе, что было вызвано проникновением на Русь исихазма, который проповедовал индивидуальный путь к Богу. Писатели живописуют с необыкновенной выразительностью чувства, но этот интерес к ним ещё не раскрыл в литературе характер человека. Его внутренняя жизнь была намечена только взрывами чувств. В ней не замечено развития, изменения происходили в ней мгновенно, под влиянием внезапных решений. Чем сложнее становилось описание человека, тем сложнее описывалась и природа. В XV веке в её изображении намечаются новые черты: буря как бы вторит излияниям человеческих страстей, тихая погода - безмолвию. Другим важнейшим явлением в русской литературе Предвозрождения было появление в ней стиля плетение словес, который зародился в Болгарии, но наивысшего расцвета достиг на Руси - в творчестве Епифания Премудрого. Он сохранялся в России до XVII в. Появление этого стиля было частью второго южнославянского влияния на русскую литературу. Оно сказалось также и в графическом оформлении рукописей, и в их орнаменте, в орфографии и литературном языке. Было на Руси и греческое влияние, которое сказалось, помимо вышеназванного, в неологизмах (слова типа добронравие) и в этом новом стиле. Плетение словес внимательно к слову: к его звуковой стороне (оно часто использует аллитерации и ассонансы), к этимологии слова (сочетание однокоренных слов, этимологически одинаковые окончания). Появлялось много неологизмов. Напряженные поиски эмоциональной выразительности основывались на том убеждении, что житие святого должно вызывать такое же благоговение, как и он, стремлении сделать из текста своеобразную икону. Таким образом, новая русская литература была очередной ступенью поступательного развития русской культуры. В это время начинают зарождаться те тенденции, которые раскроются уже в литературе следующих веков. Несмотря на внешние влияния, главным движущей силой в её развитии были внутренние духовные и умственные силы народа. Большая роль принадлежит обращению русских людей к культурным традициям домонгольской Руси, что давало им нравственные силы для творчества и помогало им лучше осознать себя как единый народ.

Глава 2. Произведения патриотического содержания

.1 Повести о побоищах на реках Пьяне и Воже

Эти произведения малы по объему и схожи между собою выражениями, типичными для воинских повестей: собра воя многи, пошел в силе тяжце, колющи, секуще и т.д. Как и позднейшая летописная повесть о Куликовской битве, эти повести, вероятно, написаны одним автором - составителем Троицкой летописи 1409 года.

Летописная повесть О побоище, бывшем на реке Пьяне рассказывает о поражении суздальско-нижегородских и пришедших им на помощь московских войск от татар в августе 1377 года. Повесть имеет черты острой сатиры, которая осуждает беспечность русских воевод и простых воинов. И собралось великое войско, и пошли они за реку за Пьяну. И пришла к ним весть о том, что царевич Арапша на Волчьей Воде. Они же повели себя беспечно, не помышляя об опасности: одни - доспехи свои на телеги сложили, а другие - держали их во вьюках, у иных сулицы оставались не насаженными на древко, а щиты и копья не приготовлены к бою были. А ездили все, расстегнув застежки и одежды с плеч спустив, разопрев от жары, ибо стояло знойное время. А если находили по зажитьям мед или пиво, то пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине - за Пьяною пьяные! А старейшины, и князья их, и бояре старшие, и вельможи, и воеводы, те все разъехались, чтобы поохотиться, утеху себе устроили, словно они дома у себя были. В результате внезапного нападения татар русские войска были разбиты. Затем татары разорили Нижний Новгород и его окрестности, захватив много пленных.

Летописная повесть О побоище на реке Воже в рязанской земле рассказывает о первой победе русских войск под командованием московского князя Дмитрия Ивановича над ратью татарского мурзы Бегича, которого послал Мамай. Эта битва случилась в августе 1378 года. Узнав о приближении татар, князь собрал много воинов и пошел навстречу врагу с войском большим и грозным. Когда войска стали по обоим берегам реки, татары переправились и ударили на наши войска, но скоро были разбиты и побежали назад. И посрамлены были окаянные половцы, возвратились со стыдом, потерпев поражение, нечестивые измаильтяне, побежали, гонимые гневом Божьим!

.2 Памятники Куликовского цикла

литература предвозрождения повесть патриотический

Летописная повесть О сражении на Дону и о том, как великий князь бился с Ордой была написана вскоре после знаменитой битвы. Повесть, имеющая этот заголовок - пространная редакция другой, краткой повести О великом побоищи, иже на Дону. Помимо неё автор повести опирался на Синодик (список убитых в Куликовской битве). Прослеживается художественное влияние на текст Повести о житии Александра Невского и Чтения о Борисе и Глебе. В пространной редакции добавлены новые сведения: подчеркивается наряду с главной ролью великого князя Дмитрия Ивановича и роль его двоюродного брата - серпуховского князя Владимира Андреевича, сообщается о приходе на помощь Дмитрию сыновей литовского правителя Ольгерда - Андрея и Дмитрия, рассказывается о гибели Мамая в Кафе. Пространная повесть имеет все черты литературного произведения: событийная канва в ней дополнена новыми сюжетными линиями, речи героев насыщены риторическими фигурами, изложение очень эмоционально (особенно в изображении отрицательных героев). Повесть - произведение публицистическое, её автор выступает за объединение русских сил против врагов Руси.

Задонщина - лирико-эпическое описание битвы на Дону, написанное, как считают большинство исследователей, вскоре после Куликовской битвы - в 80-х годах XIV века. Задонщина дошла до нас в шести списках XV- XVII вв., причем названия самого произведения в них разнятся. Вот одно из них (по списку, найденному Ундольским): Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его князе Владимире Андреевиче о том, как они победили своего супостата Мамая. Три из этих списков полностью не сохранились. Все они дефектны и обнаруживают малограмотность переписчиков. Они так искажены, что издание произведения по одному из них невозможно.

Большинство исследователей считают автором Задонщины Софония рязанца, т.к. это имя встречается в трёх из шести списков текста. Вообще о нём известно лишь то, что он был брянским боярином, а затем стал священником. Вместе с тем, как заметила Р.П.Дмитриева, Софония не мог быть автором Задонщины, т.к. в ней это имя упоминается в третьем лице. Скорее всего, Софония написал какой-то недошедший до нас источник, на который опирался неизвестный нам автор Задонщины, а также автор Сказания о Мамаевом побоище. Всё это подтверждает теорию А.А.Шахматова о том, что оба эти произведения опирались на какой-то недошедший до нас источник, который он условно назвал Словом о Мамаевом побоище.

Слово Задонщина имеется лишь в одном списке - Кирилло-Белозерском (конец XV в.), где произведение начинается так: Писание Софония старца, благослови Отче. Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича. Как объясняет Д.С.Лихачёв, слово Задонщина означает группу исторических событий, связанных с походом за Дон и не является названием произведения. Это - народное название событий 1380 года.

Фактическая основа Задонщины - летописная повесть о Куликовской битве. Литературная основа и образец - Слово о полку Игореве. Из него заимствуются целые образы и предложения, причем не всегда они использованы к месту. Эти заимствования составляют немалую часть произведения. Помимо этого на неё влияли и другие произведения: Слово о погибели Русской земли, Повесть о разорении Рязани Батыем. Как отметил Д.С.Лихачёв, Задонщина стилистически неоднородна. Во всех её списках обнаруживается три стилистических слоя: 1)слой, близкий к Слову о полку Игореве и буквально повторяющий отдельные его элементы; 2)слой делопроизводственного характера, чуждый Слову; 3) слой фольклорный. Два первых слоя находятся между собою в резком диссонансе.

Но надо отметить, что подражательность Задонщины Слову не её недостаток. Ведь автору важно было показать то, что Русь взяла долгожданный реванш за многолетние поражения от степных кочевников. Вряд ли и современники укоряли автора за эти заимствования. Общее впечатление от Задонщины радостное.

Вступление к Задонщине начинается с деловой, летописной информации: Князь великий Дмитрий Иванович со своим братом с князем Владимиром Андреевичем и со своими воеводами были на пиру у Микулы Васильевича. Эта деловая конкретизация вторгается и в поэтический стиль, связанный со Словом: о, соловей, летняя птица, вот бы тебе, соловей, пеньем своим прославить великого князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича, и из земли Литовской двух братьев Ольгердовичей: Андрея и брата его Дмитрия, да Дмитрия Волынского!.

Композиция Задонщины проста, она не перебита лирическими размышлениями. Хронология текста крайне запутана - эпизоды битвы перемежаются с событиями до и после неё. Создается впечатление, что автор слушал рассказы разных очевидцев битвы и записывал их. Но связанный последовательный рассказ, вероятно, и не был его целью. Главная цель написания Задонщины - воспеть победу на Куликовом поле. Я же помяну рязанца Софония и восхвалю песнями под звонкий наигрыш гуслей, нашего великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича. Поэтому и речи героев в Задонщине условны. Это речи, выражающие мысли автора. Так, Дмитрий Донской говорит своему брату перед походом: Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем туда, прославим жизнь свою, удивим земли, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили!. В тексте нет ни тени сомнения по поводу будущей победы и вообще она сравнивается здесь с налётом соколов на стада гусиные и лебединые. А мы знаем, что сам Дмитрий Донской колебался перед тем, как выступить в поход и какой ценой далась русским войскам эта победа.

Сказание о Мамаевом побоище - основной памятник Куликовского цикла и самый малоизученный из произведений этого цикла. Это самый большой и увлекательный рассказ о Куликовской битве. О его датировке точно неизвестно, но ясно, что оно было написано позднее Задонщины. Большинство учёных определяют время его создания 1-й пол. XV века. Историк Л.А.Дмитриев уточняет дату и считает, что Сказание было составлено вскоре после нашествия Едигея, когда должен был усилиться интерес к Куликовской битве. Произведение дошло до нас в огромном количестве списков XVI-XIX вв., что свидетельствует о том, что оно было популярнее Задонщины. Последняя, к тому же, уступает Сказанию в художественном плане, да и по объему она меньше в 2 раза.

Большое количество списков объясняет и разные варианты названия этого произведения. По Основной редакции: Начало повести, как даровал Бог победу государю великому князю Дмитрию Ивановичу за Доном над поганым Мамаем, и молением Пречистой Богородицы и русских чудотворцев православное христианство - Русскую землю Бог возвысил, а безбожных агарян посрамил. Для сравнения приведу название Летописной редакции: Побоище великому князю Дмитрию Ивановичу на Дону с Мамаем.

Основная идея - необходимость единения всех русских князей вокруг Москвы для борьбы с Ордой. Сказание очень подробно, оно содержит сведения, которые мы не читаем больше нигде - о поединке Пересвета с Челубеем, о благословении Сергием Радонежским Дмитрия Донского, о действии засадного полка, удар которого принёс победу и т.д. Но вместе с тем, в тексте есть и исторические анахронизмы, которые, впрочем, были не ошибкой, а умышленным приёмом. Так, Дмитрия Донского в Сказании благословляет ещё и митрополит Киприан (в 1380 году его в Москве не было), что придавало повествованию больше значимости, как и то, что литовский князь-союзник Мамая - назван не Ягайлом, а Ольгердом. Последний умер за несколько лет до Куликовской битвы, однако в народной памяти он остался свирепым врагом, т.к. не раз ходил походом на Русь. Ягайло же никогда с Русью не воевал.

В Сказании имеются вставки из Задонщины, которые перерабатывались в соответствии с художественным замыслом. Это слова о том, что русские князья - гнездо Владимира Святого, фраза, описывающая выезд князя Дмитрия из Москвы Солнце ему на востоке ясно сияет, путь ему показывает. Сюда же относится и следующая фраза: То уже братья, стук стучит и словно гром гремит в славном граде Москве. То идет сильная рать великого князя Дмитрия Ивановича, а гремят русские сыновья своими золочеными доспехами. Л.А.Дмитриев отмечал и влияние устной народной поэзии на автора, которое можно найти в использовании изобразительных средств (битва - пир, врагов побивают, как траву косят, воины - соколы и т.д.) Д.С.Лихачев отметил влияние на текст Повести о разорении Рязани Батыем.

В начале текста видно авторское начало: Хочу вам, братья, поведать о брани недавней войны. Далее темными красками описывается выступление Мамая и действия его союзников - рязанского князя Олега и литовского Ягайла. Далее приводятся две длинные и красноречивые молитвы, которые князь Дмитрий произнес, получив вести о походе Мамая и об измене Олега Рязанского. Затем начались военные советы и сборы войска. Поименно перечисляются разведчики, высланные в степь и некоторые князья, пришедшие на помощь Дмитрию. После визита в Троицкий монастырь к преподобному старцу Сергию, который, благословив войско Дмитрия, дал ему на помощь монахов Перествета и Ослябю, начался поход навстречу Мамаю. Упоминается и предсказание Сергия, которое он сказал только Дмитрию "Победишь, господин, супостатов своих, как подобает тебе, государь наш". Горько было женам отпускать своих мужей на бой. Успокаивая свою супругу, князь Дмитрий сказал Если Бог за нас, то кто против нас! Войска выступили и автор, как бы разделяя произведение на две части, говорит это же снова оставим и к прежнему возвратимся.

Вскоре войска встречаются и начинается подготовка к битве. Князь накануне битвы подбадривал свои полки такими словами: Братья мои милые, сыны русские, все от мала и до великого! Уже, братья, ночь наступила, и день грозный приблизился - в эту ночь бдите и молитесь, мужайтесь и крепитесь, Господь с нами, сильный в битвах. Здесь оставайтесь, братья, на местах своих, без смятения. Но настал день битвы: когда всходило солнце и туманное утро было, начали христианские стяги развеваться и трубы боевые во множестве звучать. И вот уже русские кони взбодрились от звука трубного, и каждый воин идет под своим знаменем. Не раз упоминаются ещё молитвы князя. Говорится и о видении святых Бориса и Глеба, которого удостоился один из воинов накануне - оно предвещало победу. Далее - поединок Перествета с Челубеем: И ударились крепко копьями, едва земля не проломилась под ними, и свалились оба с коней на землю и скончались. И сошлись грозно обе силы великие, твердо сражаясь, жестоко друг друга уничтожая. Во время битвы было ещё одно видение, которое увидел верный очевидец, который находился в полку Владимира Андреевича. После драматичного описания битвы рассказывается о бегстве поганых половцев. Начались поиски князя Дмитрия на поле, где в крови по колено брели . Но вот князя нашли живым и началось ликование.

Памятники Куликовского цикла - яркое явление русской культуры эпохи Предвозрождения - по своей художественной ценности сопоставимы с Троицей Андрея Рублева, а по своему содержанию бесценны для истории.

.3 Повести о нашествиях Тохтамыша, Едигея, повесть о Темир Аксаке

В 1382 году татарский хан Тохтамыш напал на Москву и сжёг её, а также и другие русские города. Повесть о московском взятии от царя Тохтамыша и о пленении земли Русской была написана на рубеже XIV-XV вв. и дошла до нас в двух редакциях. Одна из них создана в правительственных кругах, другая отличается демократичностью. На повесть оказало влияние Слово о разорении Рязани Батыем, из которого заимствуются художественные образы.

Повесть отражает мужество защитников Москвы. В центре внимания последней - горожане Москвы - ремесленники и купцы. Сотворив вече, москвичи организуют отпор врагу. В повести прославляется подвиг москвича суконника Адама, застрелившего из самострела знатного татарина. Лишь обманом татары взяли город. Половину повести занимает описание бесчинств татар в Москве. Автор так скорбит о Москве: Увы мне! Страшно это слышать, страшнее же тогда было видеть!. Он описывает и плач церкви по свои чадам. В повести осуждается мятеж москвичей, случившийся перед осадой (народ мятежный, люди недобрые и крамольники). Часть из них, встав на стены, мешала уйти другим из города. Но осуждается и митрополит Киприан, который всё же выехал из города, оставив свою паству в тяжелый момент. Также автор осуждает неодиначество князей, предательство Олега Рязанского, показавшего Тохтамышу переправы через Оку к Москве и вероломство сыновей суздальского князя, поверив которым москвичи открыли ворота.

Повесть О Едигее, князе ордынском, который разорил московскую землю была написана в 1408 году и вошла в состав Троицкой летописи 1409 года. В 1408 году, воспользовавшись русско-литовскими столкновениями, татарский военачальник Едигей совершил опустошительный набег на Русь. Были разорены многие города. Москву он взять не смог, но за то, чтобы он ушел, москвичи вынуждены были дать откуп в 3000 рублей.

Автор повести не столько информирует о событиях (он не приводит точной даты прихода Едигея, не упоминает размеров данного в конце осады окупа), сколько оценивает их. Он не одобряет военный союз, который московский князь Василий Дмитриевич заключил с Едигеем в 1406 году против Литвы. Он ссылается при этом на неких старцев (советников князя), говоривших: Добра ли будет эта дума юных наших бояр, которые привели половцев нам на помощь? Но автор осуждает не только союз с татарами, но и слишком большие уступки литовским князьям, переходившим на русскую службу. Так, он был возмущен тем, что князь Свидригайло Ольгердович получил в удел Владимир. Когда же стало известно о приближении татар, храбрые наши ляхи…только в беге силу показали.

Основная мысль повести - напоминание русским князьям о том, что исконные враги Руси не литовцы, а степные кочевники. И хотя все это написанное кому-то покажется неугодным из-за того, что мы так много высказали против неблагочестия, случившегося на нашей земле, но мы, не оскорбляясь и не ожидая вашего почитания, поступаем так же, как Начальная киевская летопись, которая, ничего не тая, описывает все бренное земное. Да и наши первые властители, не гневаясь, повелевали описывать все происходящее, доброе и худое, что и другим после них образцом будет; таким был при Владимире Мономахе великий Сильвестр Выдубицкий, писавший без прикрас и скончавшийся в почете. И мы этому учимся - не проходить мимо всего того, что случилось в наши дни, чтобы властители наши, узнав об этом, внимали бы таким делам.

Повесть о Темир-Аксаке была составлена между 1402 и 1408 годами и дошла до нас в многочисленных редакциях XVI-XVII вв. Вот её название: Месяца августа двадцать шестого на память святых мучеников Адриана и Натальи. Повесть полезная, из древних сказаний сложенная, представляющая преславное чудо, бывшее с иконой Пречистой Богородицы, которая называется владимирской, как пришла она из Владимира в боголюбивый град Москву, избавила нас и город наш от безбожного и зловерного царя Темир Аксака - Господи, благослови, Отче!. В ней описывается биография Тамерлана и его завоевания. Прослышав о его движении на Русь, великий князь, митрополит Кипиран и весь народ начали поститься и молиться Богу об избавлении от безверного, свирепого и страшного мучителя . После перенесения в Москву Владимирской иконы Божьей Матери он испугался и устрашился, и ужаснулся. Тимур отступил, Русь была спасена.

Рассмотренные произведения - типичные военные повести, памятники куликовского цикла и летописные повести с элементами публицистики. Их объединяет патриотическая направленность. Даже там, где описываются поражения русского народа, тексты заканчиваются такими фразами, в которых видна вера в будущую победу. В них прослеживается авторское начало, ярко описываются эмоции главных героев и упоминаются поименно многие рядовые участники событий.

Глава 3. Слово о житии Дмитрия Донского

Как писал Д.С.Лихачёв, стиль плетение словес отразился только в высокой литературе, к которой он отнёс жития святых, Слова, Поучения, а также церковно-панегерические произведения. К последним можно отнести Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского, которое имеет и черты жития, и летописной княжеской похвалы. Подобные некрологи умершим князьям - традиционный жанр древнерусской литературы. Но это Слово не просто пышная похвала, но и публицистическое произведение, в котором воспоминания о князе Дмитрии служат поводом для провозглашения важных идеологических принципов и оценки современной автору политической обстановки на Руси.Как отмечает Н.К.Гудзий, Слово своей идеологической направленностью предвосхищает Степенную книгу, придающую создателям Московского государства черты сугубого благочестия. Есть в Слове и элементы воинской повести.

Учёные не пришли к единому мнению относительно датировки Слова. Большинство относят его к концу XIV либо к началу XV вв. М. А. Салмина, подробно изучив текст Слова, датирует его второй пол. 40-х гг. XV века. Она пришла к выводу, что автор текста ставил перед собой определенную публицистическую задачу - в форме рассказа о деде Василия II прославить его внука, своего современника. В ситуации войны Василия II с Дмитрием Шемякой мольба Дмитрию Донскому, написанная в Слове, звучала особо выразительно: «Моли, святой, непрестанно о роде своем и за всех людей, живущих в области царства твоего».

Как отмечал Д.С.Лихачёв, Слово имеет вкрапления из более раннего произведения Похвала роду рязанских князей. Также его автор опирался на Житие Александра Невского, летописные повести о битве на реке Воже и Куликовской битве, Чтение о Борисе и Глебе.

Слово состоит из биографии князя, плача его супруги Евдокии, оплакивающей кончину супруга, и похвалы князю. В тексте имеются лишь самые важные факты из жизни князя: его женитьба, строительство Кремля, битвы на Воже и на поле Куликовом. Победа над Мамаем трактуется как заступничество небесных сил - митрополита Петра, святых князей Бориса и Глеба. Особое место, как отметила М.А.Салмина, занимают наставления, которые князь давал на смертном ложе своим сыновьям и боярам о завещании и разделе своей вотчины.

Большое место отводится плачу Евдокии, который является одним из самых волнительных плачей в древнерусской литературе. Проливая огненные слёзы, Евдокия не находит себе утешения: Как умер, жизнь моя дорогая, меня одну вдовою оставив? Почто я прежде тебе не умерла? Как зашел свет очей моих? Куда отходишь, сокровище жизни моей? Почто не промолвишь ко мне? и т.д. Плачет и автор: Как опишу или как скажу о преставлении сего великого князя? От горести язык связывается, уста заграждаются, гортань замолкает. Когда же уснул вечным сном великий князь земли Русской Дмитрий Иванович, аэр возмутился, земля затряслась и люди смутились.

Похвала завершается перечнем добродетелей князя и словами автора: Слыша это, цари и князи, научитесь так же делать.

Интересно то, что великий князь назван здесь царём. И не только в названии, но и в самом тексте, в том месте, где его так называют князья и вельможи, обещая живот свой положить за него. Автор сравнивает Дмитрия с библейскими персонажами и даже подчеркивает его превосходство над ними, а в конце текста просит у него молитв за себя.

Такого большого жизнеописания, которого удостоился князь Дмитрий Донской, не имел на Руси не один князь. Важно подчеркнуть, что Слово о житии - не житие святого. Интересно то, что князь здесь называется святым, хотя канонизация Дмитрия Донского произошла лишь в 1988 г. Автора интересовала и земная жизнь князя, он прославлял её не менее чем его добродетели.

Глава 4. Памятники летописания

Летописи - не чисто художественные произведения, т.к. художественность проявляется в них только в некоторых частях. Говоря о жанре летописи, стоит помнить, что это - сборники разнородного, в том числе и нелитературного материала - документов, ежегодных записей и т.д.

Русское Предвозрождение было отмечено расцветом летописания на Руси. Это было время идеологической подготовки к созданию единого Русского государства. Москва стала главным литературным центром страны именно в это время, ещё до того, как она стала во главе всей Руси. Более того, Д.С. Лихачёв пишет, что работа московских летописцев в это время - важнейшее государственное дело, т.к. Москва должна была обосновывать свою политику по собиранию русских земель. Она нуждалась в возрождении летописной идеи единства княжеского рода и Руси. Разные областные летописные тексты, попадая в Москву, входят в состав московских летописей, которые становятся общерусскими.

Одной из них была Троицкая летопись, написанная по инициативе митрополита Киприана, но была закончена уже после его смерти (1407г.) - в 1409 году. Как считают некоторые исследователи, её автором был Епифаний Премудрый. Она хранилась в Троице-Сергиевом монастыре, откуда и получила своё название. В начале летописи помещена Повесть временных лет, взятая из Лаврентьевской летописи. Троицкая летопись излагает события до 1408 года и заканчивается описанием нашествия Едигея. Задача сбора летописей облегчалась статусом митрополита Киприана, которому, в церковном отношении, подчинялась и Русь, и Литва. Это позволило ему привлечь материалы не только новгородской, рязанской, тверской, смоленской, нижегородской (Лаврентьевской), но и литовских летописей. В свод попали и сведения из предшествующей московской летописи, которая называлась Летописец Великий русский.Именно история Москвы занимает большую часть летописи. В летописи, находились: повести о побоищах на реках Пьяне и Воже, краткая редакция повести о Куликовской битве, краткая редакция повести о нашествии Тохтамыша, сообщение о смерти Дмитрия Донского и повесть о нашествии Едигея.

Предполагаемый текст другого летописного свода, который был составлен митрополитом Фотием около 1418 года - текст общерусских известий реально дошедших до нас Новгородской четвертой и Софийской первой летописей. Сводчик 1418 г. много потрудился над предшествующим сводом и привлек для своей работы немало новых материалов, в большинстве случаев не летописного характера (сказания, повести, послания, грамоты), которые должны были придать новому своду характер не только исторического обзора прошлых судеб Русской земли, но и назидательного чтения. Новой чертой свода Фотия было использование в нем народных преданий о русских богатырях (Алеше Поповиче, Добрыне). Составитель свода стремится сгладить слишком ярко выраженные московские пристрастия предшествующего свода, быть более объективным по отношению ко всем землям Руси, в том числе и соперничающим с Московским княжеством.

Изучая летописание 2-й пол.XIV-1-й пол. XV вв. для нас важно то, как разные летописи, возникая примерно в одно и то же время, освещают одни и те же события. В XV веке достигло расцвета новгородское летописание, которое в это время тоже стало общерусским, хотя имело антимосковскую направленность. Стремление к общерусскому летописанию было во многих городах, что свидетельствовало о внутренней потребности Руси к объединению.

Глава 5. Агиографическая литература

.1 Произведения Епифания Премудрого

Рост интереса к биографиям выдающихся людей проявился, прежде всего, в житиях святых. Для этого и служил стиль плетение словес, который достиг наибольшей зрелости в трудах Епифания Премудрого. На примере житий Стефана Пермского и Сергия Радонежского лучше всего показать особенности этого стиля. Но перед этим стоит изложить биографию этого выдающегося писателя.

Вместе со Стефаном Пермским он учился в ростовском монастыре Григория Богослова, который славился своей библиотекой. Епифаний пишет, что нередко спирахся со Стефаном о понимании божественных текстов и бывал ему иногда досадитель. Вероятно, тогда он выучил греческий язык. Также он много путешествовал: он был на Святой земле, на Афоне и в Константинополе. Епифаний был учеником Сергия Радонежского, определенно можно сказать, что в 1380 году он был в Троице-Сергиевой лавре. Позже Епифаний переселяется в Москву, где знакомится с Феофаном Греком. После 1396 года он написал житие Стефана Пермского. Во время нашествия Едигея Епифаний со своими книгами бежал в Тверь, где его приютил архимандрит Спасо-Афанасьева монастыря Кирилл. В Евангелии, привезенном Епифанием, имелись миниатюры с изображением храма Святой Софии в Царьграде, которые очень понравились Кириллу. Позднее, в 1415 году Епифаний напишет ему письмо, в котором расскажет о своём знакомстве с Феофаном Греком - авторе этих рисунков, которые Епифаний и скопировал. Епифаний восхваляет ум и мастерство Феофана, называет города, в которых тот работал (уникальные сведения!). В письме Епифаний называет и себя изографом, т.е. художником. В это время Епифаний вернулся в Троицкую обитель, где в 1418 году закончил житие Сергия Радонежского. Умер Епифаний не позже 1422 года.

Житие преподобного и богоносного отца нашего, игумена Сергия чудотворца, написано премудрейшим Епифанием не дошло до нас в первоначальном виде, т.к. в середине XV века оно было переработано официальным агиографом Пахомием Логофетом. Описание жизни святого сократилось, чтобы житие стало пригодным для богослужения, но и похвала Сергию усилилась. Чтобы придать житию парадную форму, Пахомий удалил нежелательные политические мотивы, а также рассказы о худости порт Сергиевых и о том, как тот плотничал.

Епифаний не зря получил своё прозвище - он был умнейшим человеком своего времени. В тексте он многократно цитировал и перефразировал цитаты из Библии. В некоторых случаях из них создавался монтаж, как в молитве Сергия после его пострижения: она составлена из отрывков псалмов. Епифаний знал и византийскую агиографию, в тексте он привёл выписку из жития Петра-митрополита.

Композиция жития стройнаи состоит из 30 глав. Во вступлении автор хвалит Бога. После этого он сетует на то, что сколько лет минуло, а житие Сергия не написано. Пришлось это сделать ему самому, недостойному. Автор понимает всю ответственность, которая ложится на него: на множество трудов старца и великих дел его взирая, я был как бы безгласен и безделен, находясь в недоумении от ужаса, не находя слов нужных, достойных деяний его. Как могу я, бедный, в нынешнее время все житие Сергия по порядку написать, и о многих делах его и бессчетных трудах его рассказать? В начале жития идёт рассказ об удивительном чуде, когда мальчик, будучи в утробе своей матери, трижды прокричал, когда та стояла в храме во время литургии. В житии встречаются типичные для плетения словес нагромождения синонимов: Мария же, мать его, с того дня… пребывала благополучно до родов и носила младенца в утробе как некое бесценное сокровище, и как драгоценный камень, и как чудесный жемчуг, и как сосуд избранный. В следующей главе - рассказ о том, как отрок Варфоломей (мирское имя Сергия) освоил грамоту.

В главе О переселении родителей святого автор описывает бесчинства москвичей в Ростове, которые вынудили семью Сергия перебраться в Радонеж. Вероятно, Епифаний не был москвичом и не сочувствовал усилению могущества Москвы.

А вот пример интереса к внутреннему миру человека: как ясно написать об уединении святого, и дерзании, и стенаниях, и о постоянных молитвах, которые он всегда к Богу обращал; кто опишет его слезы теплые, плач душевный, вздохи сердечные, бдения всенощные, пение усердное, молитвы непрестанные, стояние без отдыха, чтение прилежное, коленопреклонения частые, голод, жажду, лежание на земле, нищету духовную, скудость во всем.

В житии есть рассказ о некоем поселянине, который пришел поклониться святому, но когда увидел того за грязной работой, не поверил, что это сам игумен Сергий. Образ святого в житии близок простому народу: Сергий представлен и земледельцем, и дровосеком, и плотником, и мукомолом, и швецом, и сапожником, и пекарем, и поваром. После описания кончины святого следует Слово похвальное и молитва святому.

В житии прослеживается игра однокоренными словами, которая придает изложению большую значимость, заставляет читателя искать тайный смысл за отдельными изречениями: Простота без пестроты, печаль приат мя и жалость поят мя.

Житие Стефана Пермского было написано Епифанием, вероятно сразу после смерти своего друга - после 1395 года. Он пишет, что старательно повсюду собирал сведения о Стефане и составлял собственные воспоминания. Он пишет, что взялся за эту работу желанием одержим и любовью подвизаем. Житие дошло до нас в рукописях и в полном виде (известно около 20 списков XV-XVII вв.) Оно примечательно «отсутствием в его содержании каких бы то ни было чудес». Композиция жития: введение, 17 глав, каждая из которых имеет название, и заключение. Последнее состоит из Плача пермских людей, Плача церкви Пермской, Молитвы за церковь и Плача и похвалы инока списывающего. Идея композиции жития принадлежит целиком Епифанию и не имеет аналогов в агиографии ни греческой, ни славянской.

Именно в этом житии встречается термин "плетение словес. Так Епифаний называет свой собственный стиль: «Да и азъ, многрешный и малоразумный, последуя словесемъ похвалений твоих, слово плетущи и слово плодя, и словом почтити мнящи, и от словесъ похваление сбирая, и приобретая, и приплетая».

Стефан Пермский родился в Великом Устюге и с детских лет отличался благочестием. Став монахом, он возгорелся желанием стать проповедником в Пермской земле, гладом одержимой, не гладом хлебным, но гладом еже не слышать Слова Божья. После того, как в монастыре он выучил греческий язык, а также зная пермский язык, он составил пермскую азбуку из 24 букв. После многих тяжелых лет, чудом избежав смерти, ему удалось привести язычников к христианству, построить несколько церквей, перевести на пермский язык богослужебные тексты, обучить многих пермяков грамоте. Результатом этого было появление новой Пермской епархии.

Как и везде в житиях, автор не заостряет внимания на мелочах, если они не служат прославлению святому. Но там где надо показать материальность предмета, он делает это превосходно. Обличая идолопоклонство пермяков, Стефан говорит об их идолах: Уши имеют и не слышат, очи имеют и не увидят, ноздри имеют и не обоняют, руки имеют и не осязают, ноги имеют и не пойдут, и не ходят, и не слушают и т.д.

Епифаний мастерски применяет плетение словес с характерными для него цепочками разнообразных эпитетов, сравнений, обилием риторических фигур, сочетая всё это иногда с простым, почти разговорным языком. В его житиях много неологизмов (зломудрец , многоплачие), внутренних монологов, текст довольно ритмичен.

.2 Житие митрополита Петра

Житие митрополита Петра - древнерусский агиографический памятник посвященный митрополиту Петру (1308-1326 гг.) Это было первое произведение, где описывалось житие русского святителя и первое, где отразился стиль плетения словес. Существуют две редакции жития, из которых одна является переработкой - распространением другой. Последнюю создал митрополит Киприан (как часть большой службы митрополиту Петру). Она создана, предположительно, в 1381 году и являлась самым значимым произведением Киприана. Сообщение «Сказания вкратце о премудром Киприане», содержащееся в Степенной книге, говорит о том, что Киприан написал житие в подмосковном селе Голенищеве в период с 1397 по 1404 годы. Но это скорее относится к написанному Киприаном Похвальному слову митрополиту Петру.

Для Киприана Петр был особой фигурой. Известен такой факт - когда Киприан плыл на Русь, чтобы принять управление митрополией в 1379 году, на море случился шторм. Киприан взмолился митрополиту Петру и дал обещание, что построит церковь в честь праздника того дня, в который его корабль причалит к берегу, и молитва была услышана.

Киприан в своем предисловии к житию много говорит о том, что святому полагается похвала, достойная этого святого, т. е. Киприан думает о литературной стороне предпринимаемого им труда. Уже во вступлении к житию Киприан связывает свою судьбу с судьбой Петра. Это сравнение проходит красной нитью через все произведение. Неслучайно в житии прослеживаются черты биографии самого Киприана. В судьбе митрополита Петра Киприан усматривает аналогию со своими неудачными отношениями с князем Дмитрием Донским: водворение обоих святителей на митрополичью кафедру сопровождалось сопротивлением ряда церковных иерархов, кознями их противников. Киприановская редакция жития митрополита Петра носит публицистический характер. В ней подчеркивается превосходство церковной власти над светской.

В житии говорится о видении матери Петра, в котором Бог предсказал великую духовную силу мальчика. Затем повествуется о рождении будущего святителя в Волынской земле, о его учении и пострижении в монахи в возрасте 12 лет. Дальше описываются его добродетели, которые позволили Петру достичь сана священника, основать монастырь и быть избранным на митрополичью кафедру. Киприан уделяет внимание иконописному таланту Петра, рассказывает о его дружбе с московским князем, из-за чего и была перенесена митрополичья кафедра в Москву. Киприан написал пророчество Петра о возвышении Москвы, чего не было в первоначальной редакции жития: Если меня, сын (т.е. князь), послушаешь, и храм Богородицы воздвигнешь в своем граде Москве, и сам прославишься больше всех князей, и сыны и внуки твои в роды и роды, и град сей славен будет среди градов русских, и святители поживут в нем, и поднимутся руки его на плечи врагов его, и прославится Бог в нем, еще же и мои кости в нем положены будут. Заканчивается житие смертью Петра и описанием чудес, происходивших от его гроба.

Как писал Л.А.Дмитриев, житие митрополита Петра отличается ритмичностью текста («и от живущего там игумена постригается, и к братии причитается). Для этого текста свойственны и другие признаки плетения словес - ряды однокоренных слов, сложносоставные слова и т.д.

Рассмотренные жития святых относятся к лучшим памятникам русской агиографии. Помимо духовной и художественной ценности они дают нам много исторических фактов и имен людей.

Заключение

Эпоха национального подъема определила основные тенденции, по которым развивалась русская литература в последующие два века. В это время зарождалась публицистика, началось воспевание сильной великокняжеской власти (эта тенденция разовьется особенно сильно в XVI веке).

В 2-й пол.XIV-1-й пол. XV вв. преобладал исторический жанр, что было связано с интересом к наследию Киевской Руси и ростом народного самосознания. Особенно развился жанр воинской повести, что было связано с тяжелой внешнеполитической обстановкой. Куликовская битва - главное событие русской истории 2-й пол.XIV-1-й пол. XV вв.- вызвала невиданный на Руси подъем литературы. С появлением интереса к истории можно связать и расцвет летописания на Руси.

Стиль плетение словес сыграл огромную роль в развитии искусства слова, в выработке художественной выразительности, в обогащении русского литературного языка. Он заставлял внимательно относиться к значению слов, к их эмоциональной стороне, к ритмике речи, обогащая язык неологизмами, новыми заимствованными словами и сочетаниями слов, развивая форму прямой речи.

Невиданный духовный подъем на Руси показан на примере житий святых, которые отличаются огромным художественным мастерством. Именно в них особо сильно проявился стиль плетение словес.

Русская литература не пережила в это время кардинальной ломки жанровой системы, мировозренческой картины. Но она получила сильный импульс к своему развитию.

Список использованных источников и литературы

I. Источники

Памятники литературы Древней Руси XIV - сер. XV вв. М., 1981.

Хрестоматия по древней русской литературе XI- XVII веков. М.,1952.

Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. Издательство АН СССР. М.;Л.;1950.

Житие митрополита Петра.//#"justify">II. Исследования

Дмитриев Л.А. Роль и значение митрополита Киприана в истории древнерусской литературы//ТОДРЛ / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Ред.: Л. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев. - М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - Т. 19: Русская литература XI-XVII веков среди славянских литератур. - 454 с.

Дмитриева Р.П. Об авторе Задонщины//Сказания и повести о Куликовской битве. Наука, Л.,1982.

Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1994.

Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.

Кусков В.В. История древнерусской литературы: Учеб. для филол. спец. вузов. - 5-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 1989. - 304 с.: ил.

Лихачёв Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л.; Изд. АН СССР, 1947.

Лихачёв Д.С. Развитие русской литературы X - XVII вв. Эпохи и стили. Л.: Наука, 1973.

Лихачев Д. С., Макогоненко Г. П., Бегунов Ю. К.. История русской литературы в четырех томах. Том первый. Древнерусская литература. Литература XVIII века, 1980.

Лихачёв Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л.,1986.

Лихачёв Д.С. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып.2: вторая половина XIV - XVI вв.

Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Наука, Л.,1976.

Рыбаков Б.А. Памятники Куликовского цикла. СПб.,1998.

Салмина М. А."Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго" //ТОДРЛ/ АН СССР. Институт русской литературы; Ред.: Д. С. Лихачев, М. А. Салмина. - М.; Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1970. - Т. 25: Памятники русской литературы X-XVII вв.

Ужанков А.Н. Русское летописание и Страшный Суд (Совестные книги Древней Руси)//URL: <http://www.pravoslavie.ru/arhiv/5194.htm> [23/5/2015]

Успенский Б.А. История русского литературного языка XI - XVII веков. М., 2002.