советский период;
постсоветский и современный период.
В донаучный период проблема раскола отражалась в церковно-богословских трудах, имевших полемический характер и направленных на миссионерскую деятельность. Естественно целью таких работ было не выявление причины и истоков раскола, как социально исторического явления, а обличения заблуждений и ересей расколоучителей.
Классическим полемическим трудом является «Розыск о Брынской Вере» Дмитрия Ростовского, в котором раскол представлен, как «дьявольское наваждение», а сами раскольники - неграмотная паства, прельщаемая еретиками обрядоверцами.
Другие труды полемического характера представлены сочинениями архиепископа Нижегородский Питиримом «Пращица», митрополита Игнатия Тобольского «Известие о увещании раскольников» (1687 г.).
Ценность полемических трудов заключается в том, что в них представлена позиция официальной Русской Православной Церкви.
Предпринимаются попытки церковными деятелями понять мировоззрения староверов, хотя бесспорно в негативном ключе. Эти работы, также предоставляют ценность, как историографические источники, соотносимые с аналогичными по цели написания трудами старообрядцев, например «Поморские ответы» Андрея, Денисова.
В конце XVIII в. протоиреем Андреем Иоанновым (Журавлевым) было написано полное историческое известие «О новых раскольниках или старых стригольниках»5. Этот полемический труд бывшего старообрядца содержит множество сведений о бытовой культуре староверов. В этом трактате содержится мнение протоирея об истоках раскола, где старообрядчество выводится из стригольнической ереси.
Началом научного дореволюционного периода можно считать труд, епископа Винницкого, а позже преосвященного митрополита Макария «История русского раскола, известного у нас под именем старообрядцчества». Хотя труд митрополита был написан с полемической целью, но он преследовал и учено-исторические задачи. «Двоякую цель ученую разъяснить и изобразить с возможною верностию, отчетливостию и полнотою одно из замечательнейших и многосложнейших событий нашей церковной истории...; нравственную: представить историческую картину раскола так, чтобы, смотря на нее, раскольники могли ясно видеть свои заблуждения и раскаивались в них, а православные могли получить под именем старообрядства.
Митрополитом Макарием делается вывод о том, что книжная справа, предпринятая патриархом Никоном «дело нужное и закономерное», желание привести церковно-богословские книги к единообразию на Руси, появилось еще в конце XIV в. Так, митрополит разъясняет, что произошло смешение Студийского и Иерусалимского устава. Виновниками раскола митрополит называет «чистолюбцев из числа боголюбцев, которые сначала противостояли против патриарха Никона, а потом против царя и всей Русской Православной Церкви». Вывод для митрополита очевиден, что личные амбиции, кучки духовенства привели к расколу русской православной паствы.
Многообразие источников и глубинный анализ причин раскола, делает этот исследование востребованным и в наше время.
В 40-50 гг. XIX столетия идут разыскания по монастырям рукописной книжности, имеющими отношение к старообрядчеству и расколу.
Почетный гражданин А. Хлудов, стал собирать и разыскивать, редкие раскольничьи рукописи, итогом этой деятельности стала знаменитая «Хлудовская библиотека». Собирание источников дало толчок к научному изучению раскола, в чем было заинтересовано, как научное сообщество, так и государственная власть.
В 50 гг. XIX в. начали выходить православные антираскольничьи журналы. Так появляется журнал «Православный собеседник» при казанской духовной академии, после передаче журнала академии соловецкого монастыря, в нем были опубликованы житие протопопа Аввакума и первый исторический труд профессора казанской духовной академии В.Г. Щапова.
Научное направление можно разделить на традиционно-богословское, рассматривающее раскол, как социальное явление, к которому относится профессор П.С. Смирнов, написавший учебник для духовной академии
«История русского раскола старообрядства», профессор духовной академии Н.И. Ивановский написавший «Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола», И.Ф. Нильский, написавший исследование «Семейная жизнь в русском расколе».
Второе направление: новаторское демократическое, к которому относится А.П. Щапов «О причинах происхождения и распространения Раскола» (1857), материалы для биографии Аввакума, Н.Я Аристов «Устройство раскольничьих общин», Ю.В. Фармаковский, написавший исследование «О противогосударственном элементе в раскола», В.В. Андреев, А.С. Пругавин.
Эти два направления постоянно полемизировали друг с другом.
Новаторы высказывали совершенно иное представление о расколе, как о социальном явлении общества, где раскол, как они считали, был вызван только в первые годы, связанным с религиозным конфликтом, но уже к 1667 г., уйдя в народ, раскол стал отражать взгляды земства, недовольного наступлением на свои права усилившегося самодержавия. При Петре I раскол окончательно сформировался, как народное социальное движение.
Эти два направления постоянно полемизировали друг с другом.
Демократы-новаторы отстаивают мнение о старообрядцах, не как о представителях косных и неграмотных масс, а как о своеобразной народной элите: самой трезвой, трудолюбивой, умеющей свободно мыслить, то есть старообрядчество есть народная интеллигенция.
Именно такого мнения придерживался историк Н.И. Костомаров, считавший, что, несмотря на консерватизм старообрядцев, для русской истории, это явление новое. Русский старообрядец, в отличие от типичного крестьянина, любит думать рассуждать, спорить, именно они наполнили онемевшие религиозные обряды живым смыслом. Причины раскола у Н.И. Костомарова кроются в столкновении двух сильных, не терпящих возражения личностей патриарха Никона и протопопа Аввакума.
В 1875 г. появляется знаменитый антираскольничный журнал «Братское слово», при московском братстве имени митрополита Петра, под редакцией профессора Московской академии П.И. Субботина, в котором для изучения раскола публиковались исторические материалы-памятники древнерусской литературы. В это же время исторические источники по расколу появляются в различных светских журналах.
В конце XIX в. появляются исторические труды Н.Ф. Каптерева «Патриарх Никон и Царь Алексей Михайлович», и Е.Е. Голубинского «К нашей полемике со старообрядцами», которые доказывают древность исторических обрядов, тем самым подтверждают, некоторую правоту староверов.
Выявляя истоки идейно-концептуального конфликта послужившего началу раскола, они выделяют основные идеи Всеправославия с другой стороны рассматривают концепцию национально религиозной исключительности «Москва - Третий Рим.
Что касается вопроса об обрядоверия, то Н.Ф. Каптерев считал его особенностью всего русского православного общества XVII в. Патриарх Никон, не отличался от своих идеологических противников, также смешивал обряды и догматы.
В 1905 г. после указа о свободе веры, появляется большой пласт литературы изданной самими старообрядцами.
В 1916 г. издаются В.Г. Дружининым старообрядческие источники по истории раскола «Раскол на Дону в конце XVII в.».
В советский период историографии, история изучения раскола имеет ряд особенностей, продиктованных концепцией изучения любого религиозной конфессии или движения в рамках научного атеизма, но границах разрешенной проблематики, советские историки были компетентны и исторически обоснованы.
Еще одной чертой изучение раскола и старообрядчества в советское время стало смыкание собственно истории раскола с историко-литературным изучением памятников староверов, а также с краеведением,
Основным представителем советской эпохи 1930-х гг., был Н.М. Никольский, написавший «Историю русской церкви», где большое внимание уделил вопросу появление и распространения раскола, начавшийся, как недовольство русским низшим городским духовенством, не обоснованным на их взгляд сменой культа патриархом Никоном, затем раскол перерос в противо-дворянскую оппозицию, где принимали участие другие недовольные слои общества.
Советский историк А.И. Клибанов написал монографию «Народная социальная утопия в России», где продолжил развивать идеи А.П. Щапова.
А.И. Клибанов писавший о расколе в 1960-е гг., рассматривал трагедию, как антифеодальный протест.
Историк Н.Н. Покровский, написавший монографию «Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян» занимался, как в целом общими причинами раскола, так и исследованиями этого явления в Сибири. Раскол он считал специфической религиозной оболочкой, формой антифеодального протеста, где выделяет активные и посильные формы борьбы.
Советским литературоведом и исследователем древнерусской литературы, В.И. Малышевым, издается малоизвестная редакция Прянишниковского списка и списки «Послания» старца Авраамия Петру I.
Также в 1960-е гг. автором классического учебника по древнерусской литературе Н.К. Гудзием, издается «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения».
Такими знаменитыми литературоведами, как Д.С. Лихачев, А.М. Панченко, И.П. Еремин рассматриваются старообрядческие сочинения в контексте, перехода от традиционно средневековой культуры к культуре нового времени.
В эмиграции исследованиями раскола занимались:
-М.В. Зызыкин, создавший трехтомное апологетическое сочинение, целью которого было доказательство канонического взгляда патриарха Никона по вопросу симфонии властей.
-А.В. Карташов, написавший «Очерки по истории русской церкви». В статье «Смысл старообрядчества» автор реабилитирует старообрядческое староверие, доказывая, что обряды являются символом сакрального земного освященного пространства соотнесенного с земным раем.
-С.А. Зеньковский, написавший двух томный монографический труд «Русское Старообрядчество», в котором объективно и беспристрастно показывает истоки раскола, которые являлись следствием духовного Возрождения. Соглашаясь с идеей Вселенского православия, как истинно-христианской церкви, автор симпатизирует староверам, страдает об их попранном национальном достоинстве. Автор поддерживает идею Всеправославия, но осуждает затею Никона по перемене обрядов, бывшие неотъемлемой частью религиозного сознания наших предков. В данной монографии представлено множество богословских произведений защитников Старой веры и раннего старообрядчества, что создает основу для понимания мировоззрения ранних представителей раскола.
Ф.Е. Мельников, старообрядец Белокриницкого согласия в эмиграции, духовный писатель и апологет пишет «Краткую историю древлеправославной (старообрядческой) Церкви», где показан традиционный, хоть и дополненный научными сведениями взгляд на раскол старообрядчества современных старообрядцев.
Современные авторы, исследователи, учитывая многоаспектность, с одной стороны пытаются осмыслить в общем культурологическом аспекте, с другой стороны, определяют различные грани этого явления.
Так раскол изучается на филологическом, семиотическом, культурно-историческом, идейно-мировоззренческом уровне. Современные исследователи, такие, как А.М. Понырко, О.П. Ершова. Н.С. Гурьянова, А.И. Мазунин, Е.М. Юхименко, В.В. Шмидт, С.В. Перевезенцев, наряду с новаторством, сохраняют преемственность лучших традиций дореволюционных и советских историков и литературоведов.
Источниковая база работы. Изучение идейных истоков «Раскола» проведено с опорой на богословско-догматические, историософские, герменевтические, культурно исторические, семиотические и филологические аспекты парадигмы. Для отделения главного от второстепенного мы обратились к первоисточникам, которые представляют полемические и агиографические произведения ранних защитников старой веры и раннего старообрядчества, а также к антираскольнической литературе, и к литературным памятникам, представляющим основные религиозные концепции XVI-XVII веков, являющимися источниковедческой базой работы.
Методологической основой исследования является историко-хронологический подход к изучению социо-культурных явлений, к каковым относится раскол, произошедший в России в ходе проведенной Церковной реформы. С целью выявления идейных истоков раскола и их отражения в литературном наследии последней четверти XVII века проведен исторический, системный, структурно-функциональный анализ и обобщение исторического и литературного материала на основе научного сопоставления источников, относящихся к исследуемой теме.
Предмет исследования: Основные религиозно-философские идеи деятелей Церковного Раскола.
Объект исследования: Литературное наследие ранних деятелей Церковного Раскола.
Гипотеза: Если полемическая литература сформировала вероучительный катехизис всего старообрядчества, то агиографическая литература эпохи раскола, создала самоидентификацию старообрядцев, как социально религиозного движения.
Цель работы:
Определить влияние идейных истоков раскола в литературном наследии последней трети XVII века на формирование такого социально религиозного движения, как старообрядчество.
Вышесказанное и поставленная цель определили задачи проделанной выпускной квалификационной работы:
1.Рассмотреть русское религиозное Возрождение как особый культурный феномен XVII века.
2.Рассмотреть внешние и внутренние факторы, повлиявшие на церковно-обрядовую реформу патриарха Никона.
3.Выявить роль обряда в религиозно догматическом мировоззрении в трудах защитников «старой веры».
4.Определить литературные авторитеты богословской мысли защитников «старой веры».
5.Проанализировать особенности полемической литературы раскола на примере сочинений защитников» старой веры»: дьякона Федора и Протопопа Аввакума.
6.Определить роль ранней агиографической литературы как главного культурного идентификационного фактора.
7.Выявить слабые и сильные позиции в антираскольничьей литературе.
Научная новизна определяется тем, что настоящая работа является попыткой целостного, системного анализа идейных истоков раскола, получивших отражение в историко-художественном наследии последней четверти XVII в.
Практическая значимость обусловлена значимостью изучения истории Русской Православной Церкви и практики взаимодействия Церкви и Государства в один из сложнейших периодов - периода проведения церковной реформы и попытки полного подчинения Церкви государству. Практическая значимость работы также определяется необходимостью изучения особенностей взаимодействия между церковью и государством на разных этапах его развития. Материалы выпускной квалификационной работы могут быть использованы при подготовке к проведению уроков по истории России и литературы в общеобразовательной школе, в работе исторических кружков, школьных факультативов.
Апробация результатов исследования. Основные положения выпускной квалификационной работы были представлены в форме докладов на практических занятиях, на предзащите выпускных квалификационных работ, проведенной на кафедре истории России.
Структура работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, включающего 85 названий.
1. Особенности Русского религиозного Возрождения XVII века
1.1 Основные концепции русского религиозного Возрождения
Традиционно принято считать XVII век, веком обмирщение сознания, это утверждение можно назвать справедливым только для второй половины XVII века, когда усиливается влияние западной секуляризованной культуры, хотя «раскол» русской Православной Церкви, а также вовлеченность широких масс народа в религиозные споры грекофилов и латинствующих, делают это утверждение обмирщении сознания всего лишь одной из новых тенденций определивших ход исторических событий и вектор развития общественной мысли, даже во торой половине XVII в. далеко не господствующей.
Но первую половину XVII в. по справедливости можно назвать русским религиозным Ренессансом.
Человечество развивается от кризиса к кризису, таким кризисом для русского государства стало смутное время (1598-1613). Во время смуты русская земля подверглась величайшему национальному и религиозному унижению, но как это часто бывает, после успешного преодоления кризиса в жизни общества наступают коренные перемены. Так и Русь искала новых путей, жаждала нравственного и духовного обновления.
Большинство ратовало за исправление народной нравственности в борьбе с языческими пережитками, пьянством распущенностью, сквернословием простых мирян. Еще более важным было исправление нравов духовенства, перед которым ставились задачи морального оздоровления паствы, а Церковные службы должны обладать благолепностью и учительностью.
Другие, соглашаясь с большинством, но «желали еще исправления наших церковных чинов и обрядов, пересмотра и исправления всех наших богослужебных книг, с помощью сведущих в этом деле людей».
Остальные добавляли, что необходимо создать школы - центры православной учености и взять ориентацию на сближение с другими православными народами.
Четвертые, их было немного, хотели приобщиться к западной культуре, через подражания усвоить их манеры и обычаи.
Первые три группы желающих обновления мы можем отнести к деятелям русского религиозного Ренессанса. Четвертая группа в полной силе проявится позже.
Нравственное обновление не было только предлогом для изменения других сфер общества, как это часто бывает в нынешнее время. Его причины внутренние, коренившиеся в историческом провиденциализме мировоззрении людей Русского средневековья, где все беды воспринимались, как Божий Промысел.
Смута понималась православными, как Божественное наказание за грешную жизнь богоизбранного народа.
По мнению С.А. Зеньковского, эти настроения были так сильны, что подвергли сомнению концепцию XVI века «Москва - Третий Рим», впервые сформулированную старцем Филофеем (ок. 1465-1542), жившим в начале XVI века в Псковском Елеазаровском монастыре.
В его «Послании Мисюрю Мунехину на звездочетцев» (1523 г.) рассказывается, о последовательной смене мировых христианских царств, преемственно носящих одно символическое название - Рим или Ромейское царство, то есть христианское царство, которое простоит до прихода Антихриста. Несмотря на христианскую символику образа Третьего Рима, Н.В. Синицына в своей фундаментальной работе «Третий Рим: истоки и эволюция русской средневековой концепции», посвященной истокам и развитию концепции «Москва - Третий Рим» убедительно показывает, что за основу теории взято переосмысление старцем Филофеем вветхозаветного источника книги пророка Даниила, в котором предсказывается о последовательной смене четырех царств.
Пророк Даниил толкуя сон Навохудоносора, предсказал о смене четырех царств, поясняя, что четвертое царство будет «крепче железа», но во дни существования этих царств появится еще одно - Благославенное, которое, Богом не будет передано ни одному из народов. Оно сокрушит и разрушит другие царства, а само будет стоять вечно» Библия Книга пророка Даниила.
Старец Филофей пророчествует о трех царств «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».
Римская империя была «первым Римом», Византия, или Константинополь, - «вторым». Оба эти царства разрушились, потому что изменили истинному Православию, а их величие и миссию объединения Православия унаследовала Москва - «третий и последний Рим».
«Эта теория стала основной историософской идеей в Московском царстве в конце XVI века, после постановления на службу первого русского патриарха Иова (1589-1605). Знание истоков теории доказывает, что это была не политическая, а именно религиозная историософская концепция в богоспасаемом Московском царстве.
Итак, Московское царство объявлялось истинным хранителем православной Веры ее догматов и обрядов, а богоизбранность накладывала ответственность за судьбу всего мира, ведь мир есть, по словам старца Филофея, есть - Рим.
В следующем произведении Филофеева цикла: «Послании к великому князю Василию» - гарантом за судьбу третьего Рима, уже является православный правитель Василий III, которому надлежит, опираясь на союз с православным духовенством, создать истинную симфонию властей.
Эсхатологическое учение старца Филофея, заключалось в том, что если Русское Царство будет праведным, то после второго пришествие Иисуса Христа на землю и победы его над Антихристом, оно мистически соединит, а не завоюет, как говорится у пророка Даниила, все другие царства и народы.
Но если третий Рим - Московское Царство не будет достойно своего высоко предназначения - богоизбранности, то тогда неминуема апокалиптическая погибель всего мира, поэтому главной духовной составляющей Филофеевского послания, является духовное самосовершенствование и Вера в Божью милость и терпение к своим избранным чадам.
В заключительном произведении Филофеева цикла, в сочинении «Об Обидах церкви», написанным неизвестным последователем старца, подвергается сомнению прочность стояния незыблемости, несокрушительности Третьего Рима. Потому как Церкви нанесены, существенные обиды, поэтому пророчество, Филофея, о том, что четвертому не бывать, в этом сочинении, не упоминается.
В 1593 году появилось сказание - «Повесть о белом клобуке», где высказывается идея о Москве, как о Третьем Риме, но если в Филофеем цикле первенстве в симфонии властей решался в пользу царя, то в повести «О белом Клобуке», в пользу патриарха.
Мистическая повесть - сказание о святой реликвии, была основана на реальном факте. В XIV веке, Новгородскому архиепископу константинопольский патриарх прислал в подарок белый клобук, это событие было переосмыслено автором, по сказанию, что подарок принадлежал еще папе Сильвестору и был подарен равноапостольному императору Константину, в знак почитания императором духовной власти патриарха. При нечестивых католиках унижавших белый клобук - символ непорочного Православия, белый клобук попал к Константинопольскому патриарху, который, повинуясь чудному видению о Православной Руси, избранном христианском царстве, и передал белый клобук эпископу на Русь.
Это историософская легенда, благодаря простоте и занимательности фабул была любима на Руси и вытеснила и так не очень известный Филофеевский цикл.
В последствии приверженность русских к этой легенде сыграет роковую роль в распространение раскола.
В середине XVI - начале XVII века, появляются новые историософские образы, свидетельствующие о возможности достижения истинного духовного обновления.
Смутное время послужило не только кризисом концепции о Третьем Риме, но и также способствовало развитию и углублению аналогии Руси, как богоизбранного государства. В анонимном плаче «О разорении земли русской»36, Русь объявляется дщерью Сиона, то есть она хоть и согрешившая, но все равно богоизбранная дочь.
Русь может возродиться на новом уровне, теперь ее названия Новый Израиль или Новый Иерусалим, то есть движение не просто к богоизбранному Царству, а граду Божьему на земле, месту пребывания Бога и святых. Образ Нового Иерусалима уже появлялся на Руси в иконографии изображающей святое воинство и в шатровом архитектурном стиле 16 века. Но подлинно зримым образом воплощении этой идеи, стал храмовый комплекс в Воскресенске, построенный патриархом Никоном, идейным вдохновителем которого был царь Алексей Михайлович.
Новый Иерусалим эта вершина русской историософской мысли. Исчерпав сакральные образы и достигнув своего апогея, религиозно - философская мысль Русского государства, должна была неминуема искать другие пути выражения и приноравливаться к новым политическим реалиям, переводить теоретические духовные концепции в практические историко-политические цели и задачи, тем более, что образ «Нового Иерусалима», был практически не достижимой задачей, потому что исполнение ее обозначало смерть русского государства.
Именно кризис духовно религиозной мысли и послужил одной из главных причин «раскола».
Первыми законами принятыми ради религиозно-нравственного оздоровления Руси Третьего Рима были законы об «обороне» Православия, так называемый закон «о перекрещивании беларусцев», принятый русским правительством и патриархом Филаретом.
Патриарх Филарет, годы патриаршеств (24 июня 1619 - 1 октября 1633). Так Московский Собор в 1620 г. постановил перекрещивать всех выходцев с западной Руси которые были крещены через обливание.
В 1627 г. были запрещены две книги западнорусских богословов: одна из них, Катехизис Лаврентия Зизания (1570-1633), была неосмотрительно напечатана, но потом в ней нашли неправильное истолкование брака и некоторых других таинств и она была снята с продажи.
В 1628 г. патриарх издал грамоту, в которой пенял православной пастве за то, из-за частого общения по торговым делам с иностранцами, православные стали небрежны и малоревностны в Вере, не держали посты, пропускали службы, не исповедовались.
В 1633 г., патриарх Филарет настоял, чтобы все иностранцы, жившие в Москве, были выселены в особую слободу, за Кукуй, ставшую гораздо позже известной под именем Немецкой слободы.
Эти консервативные меры по своей сути являлись новшеством, так как иностранцы были желательными гостями для царей. На протяжении второй половины XVI в. русские мирно уживались с протестантами.
В XVII в. в России, по-прежнему было много иностранцев, так как Россия нуждалась в специалистах. Но после смуты, помня иностранную интервенцию, где участвовали не только католики, но и протестанты шведы, правительство старалось ограничить их влияние на духовную и культурную жизнь православного народа.
Примечательно, что два главных анти-протестантских полемиста князь Иван Хворостинин, автор «Изложения на лютеры, кальвины и прочия блядословцы» и Иван Наседка, автор «Изложения на Люторы» и «Сборника о почитании икон», были тесно связаны с лаврой, которая в «Смутное время» была идеологическим центром национального сопротивления, а затем центром культурно-духовной обороны от иноверной пропаганды.
Подлинная борьба за спасение «Третьего Рима «развернулась в тридцатые годы XVII века. Одним из видных деятелей этой борьбы был Нижегородский протопоп Иоанн Неронов (1591-1670), ученик Дионисия - архимандрита Троице-Сергиевой Лавры. Он ратовал за исправления нравов, как мирян, так и духовенства. Так помимо церковной службы была введена, проповедь, которую Русь лишилась еще во времена ордынского ига. Он не только проповедовал «Слово Божие», но и просил самих прихожан нести «Слово Божие» дальше по Руси. Мысль сделать и мирян носителями Слова Божьего была нова для Руси и была скорее приближена по своей сути к типу протестантской проповеди. Не ограничиваясь храмом, он шел на улицы и площади города, «неся с собой книгу великого светильника Иоанна Златоуста, именуемую "Маргарит"», и «возвещал всем путь спасения». По примеру Иоанна Златоуста (греч.; ок. 347 - 14 сентября 407), он призывает мирян ежедневно помогать ближним, и с их помощью организует приют для странников, и немощных людей.
Также проповедуя, он организует при церкви кружок социально- христианской работы и просвещения. Он стремится переделать уклад жизни самого духовенства, которое, как и католическое духовенство, накануне Реформации, часто жило не для проповеди слова Божия, а просто для своего собственного удовольствия, и нередко бывало примером не добродетели, а распущенности и безнравственности.
Доставалось и боярам, которых Неронов обвинил в отсутствии благочестия, в посещении святого храма в татарских скуфьях, наконец в бритье бороды, которую он, как и Максим Грек (греч.. 1470, Арта, Греция - 21 января 1556), считал неотъемлемой частью христианского облика. Естественно, что ни духовенство, ни боярство, не терпело нравоучений, поэтому он часто бывал битым, как его будущие друзья «Боголюбцы» из кружка «ревнителей Благочестия».
Он считал войну не допустимым делом для православного человека. Неронов резко высказывал свое мнение, указывая, что «поднявши меч», русские поступят против их Божьей заповеди и могут быть за это наказаны Богом, проиграв войну. За эти высказывания он был сослан Филаретом в заключение в дальний северный монастырь св. Николая Карельского.
В 1633 г. Неронова возвращают, и его проповеди имеют еще больший успех.
В 1636 г. девять священников во главе с Нероновым решаются давать советы самому патриарху, как управлять церковью, чтобы поднять нравственный уровень духовенства и прихожан и сделали это в виде челобитной к патриарху Иоасафу (1634-1641). В ней указывалось на различные церковные нестроения, на зазорное поведение приходского духовенства, на его лень и небрежете к духовно-нравственным потребностям пасомых, на его пьянство и бесчинство, на крайне непристойное и бесчинное поведение молящихся в храмах, на грубые с явным языческим характером народные забавы и yвeceлeния, свидетельствующие об отсутствии во всем народе истинной христианской религиозности, доброй нравственности и добрых христианских нравов».
Главным требованием челобитчиков было введение единогласия, по причине длительности службы. Молитвы и песнопения на литургии часто читали и пели в два три, а то и в пять шесть голосов. По мнению челобитчиков, только единогласная четкая, медленная в один голос служба могла донести до прихожан смысл молитв, что способствовало нравственному и духовному воспитанию населения.
августа 1636 г. патриарх разослал свою особую «Память». Издавший эту «Память» Н.В. Рождественский убедительно доказывает, что «Память» явилась результатом петиции нижегородцев, повторяя их требования и предписывая, чтобы в церквах не служили более чем в два, в крайнем случае, в три гласа. Примечательно, что в Нижний Новгород посылается патриарший ревизор, священник Андрей, с полномочиями проверить церковные книги и восстановить дисциплину среди духовенства.
К нижегородцам присоединяется низшие духовенства из других городов, требующие от епископата перемен в жизни церкви. Движение Неронова не было первым религиозным движением на Руси. Достаточно вспомнить Стоглавый Собор 1551 г., на котором решались те же проблемы, в частности было решено ввести единогласие, но отличие религиозного Возрождения XVII в. в том, что желание улучшения и обновления церковной жизни исходило от низшего духовенства. Это было новым веянием в жизни Руси. Энтузиасты из народа хотели сделать Русь истинно христианским государством и оправдать звание Третьего Рима.
«Видимо, это движение литургического и нравственного возрождения охватило преимущественно северную и верхневолжскую часть России, которая позже, после раскола, стала главной территорией развития старообрядчества, и, отчасти, Москву. В столице это движение возглавлялось группой тогдашних ведущих представителей культурного общества, которые были связаны с печатным делом.
Помимо оптимистического движения «боголюбцев», верующих в духовное обновления Москвы Третьего Рима, было и другое более радикальное и пессимистическое движение. Оно вело аскетический образ жизни, а страх перед греховным миром заставлял всех адептов становиться монахами и бежать от мира в леса. Это движение «Лесных старцев», которое образовалось в1630-1640 гг. в лесах Верхнего Поволжья. Сведения об этом движении очень скудны, так - как они не оставили о себе никаких записей. Считается, что основателем этого движения был монах Капитон (прим. конец XVI - 50-60 гг. XVII в.), который, как и Иван Неронов, был из Вологды, он задолго до 1630-х гг. развил активную религиозную деятельность.
В 1610 гг. в послушниках у него был будущий старец Корнилий, знаменитый деятель старообрядчества доживший до 125 лет.
В начале 1630-х гг. Капитон открыл два скита, причем один был женский.
Но 1639 г. патриарх Иоасаф I повелевает закрыть обе обители, монахов перевести в другие монастыри под наблюдение, а самого Капитона отправить «на исправление» в Ярославский монастырь Христа. Но, предупрежденный
своими последователями он успел уйти, так проповедуя свое учение и переходя с места на место он неоднократно скрывался от властей пока не затерялся в Вязниковских лесах.
Эти гонения создали ему среди будущих старообрядцев славу «первого за веру стоятеля».
Хотя точно не известны теоретические истоки его учения, но на практике оно сводилось к следующему:
1.Широкое распространение миссионерской деятельности, то есть желание не только личного спасения.
2.Это изуверский доведенный до крайности аскетизм, которым он изнурял и себя и своих учеников. «Мня же бо о себе велика подвижника и совершенна постника, - пишет со слов знавших его современников митрополит Игнатий». «Воздержен в посте, вериги на себе носил каменные, плита созади, а другая спереди, по полтора пуда в обеих: и всего весу три пуда. Петля ему бе пояс, а крюк в потолке, а обе железны, то ему постеля: прицепил крюк в петлю повисе спати...» - описывает его образ жизни строгий монах, старообрядец, Евфросиний.
3.Разрыв со священством. Сначала Капитон старался не получать благословения от священников, злоупотреблявших «вином», затем «начал погордевати священным чином» и вообще совсем перестал подходить под благословение[19]. В конце концов, он даже перестал ходить в церковь и принимать причастие.
4.Отказ от новых написанных под западным влиянием икон.
5.Проповедь монашеского образа жизни в том числе и для мирян.
Если «боголюбцы» хотели сделать из России один вселенский приход, чающий наступления Царства Небесного за божественной литургией, то Капитон, в свою очередь, казалось, стремился превратить всю страну в один строго аскетический монастырь, ожидающий Страшного Суда.
Постоянная миссионерская деятельность привили к распространению его идей и росту числа адептов его аскетического учения. Все они, по словам позднейших биографов, были «славные постницы и славные железоносцы», т.е. - носители вериг. Таковыми были «перепоясанный железным поясом дивный Леонид», строго державший пост Симеон, «всепречудный Яков», «все прекрасный Прохор» и, наконец, ученик Прохора и сподвижник самого Капитона - «великий и премудрый Вавила».
Вавила из них представляет для нас наибольший интерес. Он был иностранец, отличался высокой эрудицией, закончил Сорбону, где изучал и грамматику, риторику, логику, богословие и другие науки в «славней парижстей академии»", хорошо знал греческий, латинский и немецкий языки. Семен Денисов пишет о нем как о лютеранине, так русские называли всех протестантов. При царе Михаиле Федоровиче принял православие и решил «от мирского мятежа и многосуетности отлучиться» и стал строгим монахом: «железы свои силы изволительно смирил, вериги тяжелые на себя положив, железами же чресла свои опоясав».
У историка XIX в. А. Щапова справедливо напрашивается вопрос. Не был ли Вавила ответствен за те имеющие протестантский привкус особенности «учения Капитона», которые, видимо, развивались в практике старца в более поздний период его деятельности и за каковые уже в 1639 году церковь хотела посадить его «на исправление».
Впоследствии учение Вавилы и других последователей Капитона стало еще радикальнее. Так они придумали «вечный пост», иначе говоря, голодную смерть. Они забирались в избы и норы от мирских соблазнов, где обрекали себя на гибель. А проповедники шли с учением дальше. Их примеру последовали многие фанатики Старой Веры.
Для того чтобы понять этот необычайный фанатизм нужно знать еще одну причину религиозного оживления, - эсхатологическую. Ожидание конца света занимало центральное место в Средневековье. Его ждали и в 1000 г., затем 1492 г. (7000 от Сотворения Мира) отчасти религиозная Реформация в Европе также была связана с эсхатологическими настроениями, желанием покаяться и начать новую жизнь, например в близкий конец Света верил Лютер, потом впоследствии многие решили, что приход Антихриста будет 1666 г., потому что число 666 есть число Сатанаила. Эсхатологические представления были изложены в «Кириловой Книге», южно-русского автора Стефана Зизания.
Не менее пессимистически была написана и другая широко распространенная на Руси книга эсхатологических теорий, так называемый, «Орел от Эздриных книг», в которой доказывалось, что критический момент в истории православия наступит в 1666 г. Сама мысль об ожидании конца света в определенный срок, является неканонической. Концепции южнорусских богословов отличались особой мрачностью, в связи с принятой в 1596 г. Брестской католической унией, тяжелым и зависимым положением православных в Речи Посполитой.
Спасти православных могло только полное отречение от мира и всех его соблазнов, как писал Н.М. Никольский, нужно было принять второе огненное Крещение, чтобы очиститься от порочных связей с этим миром. Но русское правительство воспринимали эти радикальные умозаключение, южных богословов, как стимул способствующий возрождению нравственности, не подозревая о плодах которое может принести столь страшное пророчество.
Учение о Третьем Риме давало и оптимистические и пессимистические взгляды. Оптимисты «боголюбцы» считали, что Русь будет последним царством, после которого придет царство Святого Духа. Пессимисты считали, что и Третий Рим погибнет от соблазнов Антихриста.
Помимо учения Капитона в то время было замечены и другие искажение Православного учения на Руси.
Так теории Третьего Рима распалась на два противоположных по настроению толкований. Это были предтечи поповского и беспоповского старообрядческих направлений. Общим была ориентация на миссионерскую проповедническую деятельность.
С воцарением, Алексея Михайловича, идея превращения в истинно православное царство «Новый Израиль» становится главенствующей не только в религиозной но и в политической программе преобразований Руси.
Сам молодой царь, которому при воцарении не было и шестнадцати лет, находился под влиянием своего духовника отца Стефана Вонифатьева, протопопа Благовещенского Собора, его пожилого дядьки боярина Морозова, и своего друга Федора Ртищева, которые были искренне глубоко верующими людьми. Именно они во главе со Стефаном Вонифатьевым, составили ««кружок ревнителей благочестия» куда входил и сам царь, вторую часть «кружка» составили «боголюбцы» туда входили: Иоанн Неронов, ставший благодаря Федору Ртищеву протоиреем Казанского Собора, священник, а позже протопоп Аввакум, протопоп Логин Муромский, священник Лазарь из Романово-Борисоглебска будущий соузник протопопа Аввакума по Пустозерску, протопоп Ярмил из Ярославля, и многие другие.
В 1646 г. в этот кружок вошёл Никон, архимандрит Новоспасского монастыря будущий патриарх вся Руси.
Духовник царя до самой своей смерти 1654 г. Стефан Вонифатьев, муж кроткий и учительный, со слезами на глазах увещевал своего воспитанника глаголя от книг [божественных] словеса полезные, увещевая со слезами юного царя ко всякому доброму делу и врачуя царскую душу от всяких злых начинаний.
По настоянию Стефана Вонифатьева, даже свадьба молодого царя проходила без традиционных языческих увеселений, песни и пляски заменили церковные песнопения, после свадьбы, молодые поехали на богомолье. Это означало, что идеи « боголюбцев» проникли на самый верх.
Именно Вонифатьев познакомил царя, Алексея Михайловича, с игуменом Кожеозерского монастыря Никоном. За свою начитанность, энергичность, незаурядный ум, Никон так полюбился царю, что тот перевел его из своей северной обители в Москву и назначил его архимандритом Ново-Спасского монастыря. Авторитет Никона - «Собиного друга» царя был настолько велик, что иностранцы, в том числе и «милостыню собиратели»
восточные иерархи старались сблизиться с ним, зная его близость к царю. Так поступил патриарх Паисий Иерусалимский.
В 1649 г. 9 марта в возрасте 44 лет «Собинный друг» царя - Никон становится митрополитом Новгородским, второго по значению тогда города, где он стал истово проводить в жизнь программу «боголюбцев».
С 1645 по 1652 гг. «Ревнители» действовали слаженно, желая исправления нравов и внедрение в церковную и общественную жизнь идеала православного благочестия и в этом они достигли успехов, главным из которых было введения «единогласия». Хотя и после неудачной попытки на Соборе 1649 года.
Тогда новоназначенные благодаря Стефану Вониватьеву протопопы ввели самочинно единогласие, в ряде Соборов и приходских храмов. Но среди епископов не было сторонников «боголюбцев», сам патриарх Иосиф будучи противников многогласия, считал допустимым ведения церковной службы двугласно, так как считал, что длительные службы будут не по силам многим прихожанам и отпугнут от церкви мирян. На сокращение текста литургии не решалась пойти, ни та ни другая сторона, поэтому на соборе 11 февраля 1649 г., созванным по инициативе царя предложение о введения единогласия было отвергнуто.
Недовольный постановлением Собора, Царь не утвердил это решение и заставил Патриарха передать вопрос о «единогласии» на рассмотрение константинопольского патриарха Парфения, который писал, что «единогласие» и в приходских церквах «не только подобает, но и непременно должно быть».
Новый собор 1651 г. отменил решение Собора 1649 года и постановил «пети во святых божиих церквах, ...псалмы и псалтирь говорить в один голос, тихо и неспешно».
Так «ревнители» получили всю полноту власти в церковных делах, фактически отстранив от дел патриарха Иосифа.
1.2 Внешние и внутренние факторы и идеи, повлиявшие на церковно-обрядовую реформу патриарха Никона
Несмотря на слаженную деятельность кружка «Ревнителей Благочестия» и достигнутые им успехи. Единство было кажущимся, но до 1652 г. противоречия между членами кружка, не проявлялись. Вслед за Н.Ф. Каптеревым, мы можем разделить всех «Ревнителей» на две группы: провинциальные - это «боголюбцы» во главе с Нероновым и столичные, к которым относился царь и его окружение, а в последствии примерно с 1649 г. и будущий патриарх Никон.
Конечно, причины этого разделения были связаны не с территориальным фактором. В основе разделения лежали разные идейные концепции.
О концепции «боголюбцев», связанной с идеей возрождения «Третьего Рима» было сказано много, поэтому обратимся к концепции столичных «Ревнителей».
Так Н.Ф. Каптерев и Е.Е. Голубинский отмечают, что основной чертой столичных «Ревнителей» являлось грекофильство, в основе которого лежало изменение взглядов на современных греков. Так грекофилы считали, что современные греки не только не потеряли истинного благочестия, как утверждалось в концепции «Третий Рим», но и могут считаться достойными учителями для верующих «могущественного, но необразованного Московского царства».
Отношение к грекам на Руси стало меняться еще с конца XVI в., когда 23 января 1589 г. Московский Собор с участием Константинопольского патриарха Иеремии избрал в патриархи митрополита Московского Иова. Позже в Царьграде Соборами 1590 и 1593 гг. восточными патриархами было подтверждено Постановление Московского Собора и учреждения патриаршества на Руси, которому отводилось пятое место по чину в пентархии.
Затем связи с греками укрепились при патриархе Филарете, ставленнике греческого патриарха Фиофана и наконец достигли апогея в правление царя Алексея Михайловича. Это грекофильское направление проявилось не только во всеми известной реформе патриарха Никона, но и в предшествующей ей временной период, когда столичные «Ревнители» стали предпринимать отдельные меры ориентированные на тесное духовное сближение с Вселенской Церковью.
Так в 1648 г. Стефаном Вонифатьевым была издана книга о вере, написанная киевским монахом Нафанаилом, где утверждалась незыблемость греческого благочестия. Также царь и Стефан Вонифатьев поручили Назорецкому митрополиту Гавриилу произносить проповеди на современные темы.
Среди мер непосредственно предшествовавших церковно-обрядовой реформе были такие как:
1.Попытка открытия в Москве греческой школы
2.Основание Феодором Ртищевым Андреевского монастыря населенного киевскими монахами. Дело в том, что киевляне во времена правления митрополита Петра Могилы, достигли обрядовой Унификации с Вселенской греческой Церковью.
3.Сверение и исправление некоторых чинов и обрядов, по указанию Паисия Иерусалимского.
4.Приезд в Москву по просьбе царя киевских старцев - переводчиков: Арсения Сатановского, Дамаскина Птицкого, Епифания Славенецкого.
5.Послание на восток ученого Арсения Суханого знающего греческий язык, для сверения русских церковных чинов и обрядов с греческими.
6.Приказ царя поминать на многолетия не только русского патриарха, но и Вселенских.
7.Обращение к греческому патриарху Парфению с вопросом о решении введения «единогласия».
Таким образом, патриарх Никон являлся лишь продолжателем церковно-обрядовой реформы, у истоков которой стояли Стефан Вонифатьев и царь Алексей Михайлович.
Несмотря на все грекофильство столичных «Ревнителей» мы можем смело говорить и о собственной идейной концепции, в основе которой лежали геополитические интересы.
В основе этой концепции лежала мечта о превращении Руси в Православную Империю, а Москвы во Второй Иерусалим, то есть Русское царство и русский царь являлись спасителями и освободителями для всех православных людей находящихся под иноверным гнетом.
Еще с конца XVI в. Восточная церковь привыкла видеть в Русском государстве мощный оплот Православия. Слухи о том, что русский царь освободит греков из под власти османской империи особенно стали распространяться после начавшегося весной 1648 г. восстания под предводительством Богдана Хмельницкого православного населения Малой и отчасти Белой Руси против поляков. Уже в июне 1648 г. глава восстания, Богдан Хмельницкий, писал царю, что православное население Польши хотело бы иметь того же царя, как и Москва, и высказывал пожелание: «Да исправит Бог з давних виков ознаемленное пророчество», т.е. выражал надежду на воссоединение Западной Руси и Восточной.
В 1649 г. в Москву приезжает Иерусалимский патриарх Паисий, истовый сторонник объединения западной и восточной Руси.
С этой целью Паисий привез с собой полковника казачьего украинского войска Силуана Мужиловского, который по поручению Богдана Хмельницкого должен был вести переговоры с русским правительством о воссоединении земель.
В течении пяти лет Паисий продолжал поддерживать воссоединение России и Украины, а на Балканах пропагандировал среди православного народа, утверждения о том что русский царь станет освободителем от турок православного населения, готовя полуостров к восстанию против Оттоманской империи.
Хотя русское правительство не хотело войны с османами, вначале даже осторожно относились к планам Богдана Хмельницкого, особенно был против поспешных действий дядька царя, боярин Морозов, отстраненный от власти после «соляного бунта» правда продолжавший влиять на молодого царя, но красноречие Паисия повлияло на царя Алексея Михайловича и будущего патриарха Никона.
И уже в 1653 г. мечты и планы о создании Всеправославной империи достигли своего апогея в сердцах молодого царя Алексея Михайловича и нового патриарха Никона. Так сын патриарха Макария Антиохийского, дьякон Павел Алеппский, писал: «царь спрашивал геческих купцов желают ли они чтобы он освободил их от греков и обещал пожертвовать всем, включая собственную жизнь ради их освобождения».
Патриарх Никон хотел освободить не только украинцев от власти поляков, но и русское население от власти шведов протестантов, тем самым пересекаясь помыслами с Петром Великим, правда на других основаниях.
Таким образом, русский царь стал считать себя вождем и защитником всех православных. «Пресвятая Троица... да умножит вас превыше всех царей, - говорил царю хитрый сириец, - ...да утвердит она вас восприети вам превысочайший престол великого царя Константина...».
Русский патриарх превращался во Вселенского, а Москва из Третьего Рима в Второй Иерусалим, на смену теории о богоизбранном «Третьем Риме» приходит идея «Второго Иерусалима», центра Всеправославного мира, наделенного спасительной миссией подобно Израильскому Иерусалиму, являющимся слепком с Небесного Первообраза.
Хотя эти две концепции и связаны между собой и преемственны друг-другу, в каждой из них есть элемент национальной исключительности, но концепция о Втором Иерусалиме шире, в её поле зрения входит весь Православный мир, а не только Русь, национальной основой которой являлось Православие.
Узко - националистическое религиозное мировоззрение в высших кругах Московского царства сменяется сознанием Вселенского мировоззрения в основе которого лежит Православие, как главный, не только историософский , но и геополитический принцип.
При Петре Первом, религия отступает на второй план и желание о создании Православной империи заменяется созданием империи в основе которой будет политическая и экономическая мощь, а также все блага секуляризованной культуры. Но позже во времена турецких войн Екатерины Великой, мечты о Православной империи вновь оживают. И в той или иной мере идеи об ответственности и защите Россией братских православных народов будут жить в политическом и общественном сознании и до сих пор.
Расхождение в обрядах с Вселенской церковью воспринималось царем Алексеем Михайловичем и его «собинным другом» патриархом Никоном как досадное препятствие, которое может помешать Москве занять роль центра православного мира.
В 1649 г. на многочисленные обрядовые различия обратил внимание патриарх Паисий, которой указал Никону бывшему тогда еще архимандритом. Паисий считал, что Русская Церковь уклонилась от древнегреческого образца и стала развивать местные литургические обрядовые особенности. Слова Паисия об обрядовых неточностях сильно задели Московское правительство, самого царя и Никона, но с другой
стороны зерна сомнения упали на подготовленную грекофильством «почву». На протяжение XVI и первой половине XVII века, «милостыни собиратели», греческие иерархи, приезжавшие в Москву также замечали «обрядовые несогласия» Н.Ф. Каптерев, но тактично относились к особенностям русского православного обряда и некоторые из них даже оставались на Руси навсегда. Паисий знал, что, критикуя русские церковные обряды, он идет навстречу желанию верхов русского общества модернизировать русскую веру по канонам греческого образца.
Положение усугубилось тем, что в 1640 гг. киевский митрополит Петр Могила в западно русской церкви заменил старо русский устав на новый греческий. Также неприятным известием для Москвы, стало сожжение на Афоне греческими монахами русских богослужебных книг в том числе: Кирилловой Книги, Сборника (издания 1642 г.) и Псалтыри, потому что в них предписывалось делать крестное знамение не тремя пальцами, как это делали греки, а двумя.
Для решения этого животрепещущего вопроса и связанного с ним проблем о «чистоте и правильности» уже всего русского православия, в Москве было решено произвести соответствующее научно-историческое исследование православной «литургики». На Восток, в центр православной мысли, «во Афонскую гору и иные святые старожитные места», был послан ученый, хорошо знавший греческий язык, монах Арсений Суханов, занимавший видное положение в духовной жизни Троице-Сергиевой Лавры.Суханов должен был изучить новогреческие обряд и привезти древнегреческие церковные книги для сверки и исправления неточностей в русских служебниках.
В то время Арсений Суханов был защитником старорусского православного обряда, по истечении времени все-таки принявший реформы патриарха Никона.
В спорах с греками он доказывал чистоту и неизменность принятого от греков в X в. православия. Он считал, что греки сами изменили своей старогреческой православной Вере и после принятия Флорентийской унии потеряли право на исключительный авторитет в делах Веры. Основываясь на
«Повесть временных лет» и на «Просветитель» Иосифа Волоцкого, он заявил, что русские получили православие даже не от греков, а прямо от апостола Андрея: «в то же время, как и вы греки, а не от вас греков». Кроме того, ссылаясь на «Повесть о Белом Клобуке», он утверждал, что соглашение греков с Римом, их измена на Флорентийском соборе 1439 г. и падение Константинополя, которое он рассматривал как Божеское наказание за флорентийскую измену, лишило их всякого авторитета в вопросах веры и, что теперь Россия вместо Греции стала главной хранительницей православия.
«Ныне Господни слова сбылись на вас: были вы первые, а стали последние, а мы были последние, а стали первые... турки у вас переменяют все».
Если в начале полемики Арсения с греками авторитетность русского обряда утверждалась на ссылки святых отцов, в знание которых Арсений проявил себя как блестящий начетчик, умевший четко воспроизводить и цитировать источники, считавшиеся на Руси древними, но не подвергать их анализу и тем более критиковать, то позже спор об авторитетности обряда перешел на вопрос церковного первенства. Кто выше в делах Веры - Греческая или Русская?
Свои прения с греками Суханов изложил в протоколах, которые привез московскому правительству.
Протоирей Лев Лебедев, замечает, что Арсений Суханов провозгласил, возможность полной независимости Русской Церкви от Вселенского Православия.
У русских для независимости есть все условия, прежде всего это русский православный царь, которого нет у греков, пышные службы, великолепные соборы, а принцип пентархии можно заменить с помощью русского патриарха и четырех русских митрополитов, если греки не согласятся с русскими православными.
Независимость Русской Церкви от Вселенского Православия представляла собой доведенную до крайности концепцию «Москва - Третий Рим», полемика с греками Арсения показывала, неподготовленность русской почвы к восприятию новой идеи, взгляды Арсения отражали позицию большинства рядового русского духовенства.
Аргументы Арсения Суханова не убедила греков, зато произвели сильное впечатление на большинство русских людей. Позднее защитники «старой веры», впоследствии, так или иначе, использовали те же аргументы, что и Арсений. Ораторский талант Суханова вновь пробудил угасавшее недоверие к греческому благочестию, особенно были поражены русские творящимся в восточной церкви беззаконием, на которое ссылался Арсений Суханов.
Высмеивая нравственный упадок греческой церкви. он так отвечал своим противникам : «Патриархов своих давите сами, а иных в воду сажаете, и ныне в Константинополе [на одной кафедре одновременно] четыре патриарха».
Также подорвало репутацию греческих пастырей то, что присланный Паисием будущий справщик Арсений Грек, как выяснилось, он несколько раз изменял православию.
Позднее имя этого справщика-авантюриста часто фигурировало в обвинительных речах староверов.
Желание вновь, как во времена Владимира Святого приобщиться к духовному и культурному наследию Греческой Церкви стало одним из главных внутренних факторов повлиявших на книжную справу при патриархе Никоне.
Следующим внутренним фактором был процесс централизации государства, превращение Руси из сословно представительной монархии в абсолютную власть самодержавия.
Церковная унификация всегда рассматривалась как неотъемлемая часть политики централизации русского самодержавия.
Внешний фактором, повлиявшем, на церковно-обрядовую реформу патриарха Никона, как уже было написано, были геополитические интересы, при которых Русь мыслила себя, как центр православного мира, а позже как центр православной империи.
Все эти факторы повлияли на особенности книжной справы и обрядовой реформы при Патриархе Никоне.
Книжная справа являлась наболевшим вопросом еще с конца XIV в., многовековое желание русского духовенства привести в порядок собственные богослужебные книги, являлось одним из ключевых внутренних факторов повлиявшим на Никоновскую реформу.
Первые робкие попытки, как пишет митрополит Макарий унификации богослужебных книг были еще при митрополите Алексее.
Митрополит Алексей дал список Евангелие и предложил, списывать с него.
Следующие митрополиты жившие в конце XIV - начале XV в.: болгарин Киприан и грек Фотий, постепенно начали вводить Иерусалимский устав, господствующий на востоке Византии, составленный св. Саввой Освященным и заменять им западный Студийский или (Константинопольский), господствующий у греков во времена принятия русскими христианства, но так не успели завершить свое преобразование, а затем всякая ориентация на греков потеряла актуальность в связи с их по мнению русских вероотступничеством.
На Руси так и сохранялся Студийский устав X века, но частичное реформирование в конце XIV - начале XV в., так и не завершившиеся заменой Студийского устава на Иерусалимский, привело к появлению, так называемого Переходного устава.
А в Византии в XII и XIII вв., преобладающим стал устав св. Саввы (Иерусалимский).
Как убедительно доказывают исследователи «раскола» XIX в. Е. Голубинским с Н.Ф. Каптеревым именно черты своего прежнего Студийского устава (Константинопольского), не узнали греческие иерархи, жившие в XVII в. Греки, давно забывшие свой Константинопольский устав, считали его нововведением русских.
В XVI в. при Василии III, для справы русских книг был вызван ученый муж - афонский монах Максим Грек из Водопецкого монастыря, в результате его деятельности итог его работы был признан неудовлетворительным, его даже обвинили в еретичестве, это произошло отчасти из -за оскорбленного чувства русских, которым Максим указывал на многочисленные книжные неисправности, доказывая, что они ведут к догматическим ересям, отчасти за то, что не принял идею о богоизбранности Руси. В итоге церковные власти
обвинили его самого в ереси и предательстве, поводом было то, что он общался с турецкими послами, заточив Максима Грека в 1525 г. в Иосифо- Волокаламский монастрь, где его содержали в тяжелых условиях с запретом заниматься литературной деятельностью.
Стоглавый собор 1551 года унифицировал некоторые церковные обряды, такие как двуперстное крещение и сугубае Аллилуйя, ссылаясь на разыскания митрополита Даниила Рязанца, ученика Иосифа Волоцкого, который нашел доказательство о двуперстиии в «Сказание о Милетии Антиохийском», «Феодоритово слово», «Слово Петра Дамаскина», а также многочисленные иконописаные изображения Иисуса Христа, где руки Спасителя сложены в двуперстном сложении. Только «Слово Петра Дамаскина» является подлинным, остальные были с опечатками, как в случае со «Сказанием Мелетия Антиохийского», или нарочито переделаны, как
«Слово Святого Феодорита», которое сначала придумали для защиты троеперстия, а потом переделали в оправдании двоеперстия. Известно, что Милитей и Феодорит, никогда ничего не писали, по поводу сложения перстов.
Что касается двуперстия, то греки заменили его на троеперстие в XIII в., а официально закрепили в XVI в., что записано в книге иподьякона Дамаскина.
В качестве доказательства о сугубой Аллилуйи приводилось житие Евфросина Псковского, но исследователь Голубинский считает житие сомнительным и написанным о другом человеке неком Афанасии Тверском, в котором рассказывалось о видение полученным святым от Богородицы, открывшей Святому тайну ангельской песни «аллилуйя» и заповедавшей ее двоить.
Примечательно то, что и Максим Грек написал, «Слово о двуперстии» и «Слово о сугубой Аллилуйя», но, скорее всего, это было сделано Максимом Греком от безысходности его положения, так как он не желал портить отношения с молодым царем Иваном Васильевичем, потому, что под воздействием своих друзей из Избранной Рады, он сделал Максиму послабления, переведя его в Троице-Сергиев монастырь.
Ведь известно, что еще митрополит Фотий, на вопрос псковичей: нужно ли троить или двоить святую песню Аллилуйя, написал, что нужно троить, но это не принципиально, хотя в то же время на Афоне, как писал Макарий Булгаков, ее двоили.
Исследователь Е.Е. Голубинский пишет, что до XVII в. в Греции этот обряд прочно не закрепился.
Тем не менее, старообрядцы всегда ссылаются на Максима Грека, как на авторитет в вопросах правильности обряда.
Во времена Ивана Грозного предлагались меры исправления богослужебных церковных книг, но из за того, что еще не было централизованной организации сверху, все было поставлено на добровольное начало и проходило хаотично.
Так предписывалось в каждом приходе сверять богослужебные книги и переписывать с лучших, но практически это было невозможно, потому что половина священников того времени было неграмотной или малограмотной, но даже грамотные не могли избежать субъективного подхода. В принципе этот указ ни чем не отличался от той практики, которой занимались древние русские книжники до XVI в., переписывая с разных источников и компилируя церковно-уставные книги.
В XVI веке появилось книгопечатное дело, которое в дальнейшем способствовало унификации богослужебных книг.
В XVII в., в период межпатриарщества, в 1615 г. началось исправление некоторых русских богослужебных книг по поручению царя Михаила Федоровича. Справщики осознавали, что все новоисправления могут вызвать неприятия в среде малограмотного народа и косного духовенства. Арсений Глухой предрекал: «простым людям будет смутно», но озлобились, прежде всего, те кто был раньше причастен к прежним исправлениям и книгопечатанию богослужебных книг: уставщик Филарет, головщик Троице- Сергиева монастыря Логгин Корова, и сам митрополит Иона - местоблюститель патриаршего престола, устраненный от книгопечатания.
Предчувствую беду, Арсений просил архимандрита Дионисия: «откажи дело государю, не сделати нам того дела в монастыре, без митрополичьяго совета», но Дионисий, послушал Ивана Наседку, который был уверен в успехе начатого дела.
За образец были взяты древние славянские и древнегреческие книги, с которых сличались все московские издания. Справа по древнегреческим книгам проводилась крайне редко, только в самых ответственных случаях. Из справщиков только руководившей справой архимандрит Троицко-Сергеевой Лавры: Дионисий и монах Ниловой пустыни Арсений Глухой знали древнегреческий, который изучали самостоятельно.
Так при справщиках Арсении Глухом и священнике Иване Наседки из печатного «Требника 1602 года», из чина водоосвящения было убрано слово «и огнем», исправлено много опечаток в «Каноннике» богослужебном уставе 1610-1618года», в «Цветной триоде», в Октоих, в «Общей минее», в «Месячной минее » и в «Псалтыре», Опасения Арсения сбылись и в июле 1618 г. был созван Собор, который осудил справщиков в еретичестве, прежде всего, за якобы хулу на Святого Духа, который освящает огнем. Все закончилось заточением и пыткой, но благодаря заступничеству прибывшего в Москву Иерусалимского патриарха, а затем патриарха Филарета, только что вернувшегося из польского плена и поставленного на патриаршество, все закончилось благополучно, Дионисий был с великими почестями восстановлен в чине архимандрита, Арсений и Иван стали опять справщиком на Печатном дворе, исправления были одобрены и зафиксированы официально, вставка «и огнем», была упразднена, после многочисленных дискуссий в 1625 г.
Патриарх Филарет, обращался за разъяснением по поводу разногласий в этом вопросе к восточным патриархам, грамоты Иерусалимского и Александрийского патриархов, стали решающим аргументом, и патриарх Филарет издал окружной указ» Об изъятии и исправлении печатных требников». Примечательно, то, что осужденные справщики печатного двора в 1618 г., написали целые трактаты в защиту сделанных ими исправлений.
Обращение к авторитету восточных иерархов в деле исправления и унификации богослужебных книг на Руси, было начато, при патриархе Филарете.
Сам патриарх Филарет способствовал книгопечатанию, он расширил штат справщиков, трое из которых знали греческий язык, среди которых самыми известными были: Арсений Глухой, богоявленский игумен Илия, и мирянин Григорий Анисимов. Особенностью справы была опора на древнеславянские источники, однако единого критерия по-прежнему не существовало.
Московская типография при патриархе Филарете выпустила больше книг, чем за все существования книгопечатания на Руси.
В 1633 г. в последний год патриаршества Филарета был осужден типикон Логгина, как не соответствующий апостольскому и отеческому преданию и написанным своим самовольством.
При патриархе Иосафе I (1634-1641), продолжилось развитие книгопечатного дела. Типография выпустила 23 богослужебные книги, из которых 16 книг, были переизданы. По монастырям организуется розыск древних рукописей, вновь происходит увеличение штата справщиков. Из числа значимых справщиков за этот период был подьячий печатного двора Василий Бурцов, печатавший свое имя на изданиях. В это время было напечатано «Слово о двуперстии», таким образом, древнерусские обряды были закреплены печатным словом.
При патриархе Иосифе (1641-1652) наблюдается рассвет печатного дела, происходит выпуск новых, до этого неизвестных русским произведений малорусских авторов, самые известные их которых были «Кириллова книга» Стефана Зизания, «Книга о Вере» 1648 г. - апологетические компилятивные полемические сборники против латинян, впервые издана «Грамматика» церковнославянского языка, «Творения святых Отцов», всего вышло 36 новых изданий.
Под влиянием «Боголюбцев» провинциальных ревнителей, во главе с Иваном Нероновым, продолжалось закрепление старорусского обряда, путем внесения его в печатные сборники, даже в те, в которых их прежде не было. Например, в «Книгу о Вере» и в другие южнорусские сборники было внесено «слово о двуперстии». Хотя «Книга о Вере», как было уже написано, ориентировалась на греческое православие, ведь инициатором издания ее был духовник царя Стефан Вонифатьев.
Так мы видим, что еще до реформы патриарха Никона, русское православие переживало идейный раскол, внешним катализатором которого стала церковно-обрядовая реформа патриарха Никона.
Но можно заключить, что реформа патриарха Никона, была подготовлена и предопределена, всем процессом развития истории книжной справы, нуждавшейся в выработке определенных критериев для исправления богослужебных книг.
1.3 Церковно-обрядовая реформа патриарха Никона
Несмотря на то, что церковно-обрядовая реформа патриарха Никона являлась практическим воплощением идей столичных ревнителей, тем не менее само проведение реформы было полностью отдано в распоряжение нового патриарха. В обрядовую реформу Никон вложил всю свою энергию, увлеченность и свой невероятно страстный темперамент. Именно поэтому исправление церковных книг и обрядов 1653-55 гг. навсегда связаны в сознании народа, с именем патриарха Никона, который хотел «огречить» Русскую церковь во всем ее быту и укладе».
Эволюция взглядов, в исторический трудах по вопросу об авторстве церковно-обрядовой реформы, изложена в статье А.В. Виноградова «Церковная реформа XVII века: эволюция взглядов, причины их происхождения и распространения», в которой выделяются вне зависимости от исторического подхода и отношению к старой и новой вере два основных направления, первый - упрощенно-традиционный взгляд близкий к народному представлении о Никоне, как об инициаторе обрядовой реформы, а второй научный взгляд на реформу, родоначальником которой был Н.Ф. Каптерев. Сторонники научного взгляда считали, что Никон занимается реформой «по инерции», на определенном этапе. Церковная реформа началась (у ряда историков - подготавливалась) до Никона и продолжилась после его ухода с кафедры. Главными инициаторами реформы являются другие члены «боголюбского» движения, а именно: царь Алексей Михайлович (в подавляющем большинстве работ), протопоп Стефан Вонифатьев, «опытные советники и фактические руководители» и даже патриарх Иосиф.
Сам Никон, по мнению Н.Ф. Каптерева, делом своей жизни считал возвышение духовной власти над светской. Именно эту идею он и пытался претворить в жизнь, поначалу ему казалось, что молодой царь способствует этим замыслам, но позже он понял, что возмужавший царь не допустит зависимость царской власти от власти патриарха. «Мысль о примате Церкви над государством туманила Никону голову». Как бы то ни было, но в деле исправления церковных обрядов патриарх Никон принял весь гнев от «боголюбцев» староверов и позднейшею критику за непродуманность реформ некоторых ученых на себя. Хотя Собор 1666- 1667 гг., на котором было осуждено и поругано прошлое Руси, и даже деканонизированы некоторые Святые, был уже естественно после него.
Также А.В. Виноградов выделяет и смешанную, то есть переходную точку зрения.
О самой реформе патриарха Никона написано множество научно- исторического материала, поэтому мы осветим ее, довольно кратко упомянув об основных ее постановлениях.
После смерти патриарха Иосифа, на патриаршеский престол фактически было два кандидата - это Стефон Вониватьев и сам Никон. Но Стефан Вонифатьев, за которого были «боголюбцы», отказался, ссылаясь на слабое здоровье, в действительности он через четыре года умер, а, может быть, он подозревал, что молодой царь предпочитал видеть на патриаршем престоле молодого энергичного Никона.
Итак, в 1652 г. Никон, митрополит Новгородский, был избран патриархом и после неоднократных упрашиваний всеми членами Собора и даже царем принял патриарший престол, при этом он взял обещание с членов Собора и самого царя о послушание ему во всех церковных делах.
февраля 1653 г. - патриарх Никон исключил в издании Следованной Псалтири главы о числе поклонов на молитве преподобного Ефрема Сирина и о двуперстном крестном знамении.
Через девять месяцев после своего избрания 21 февраля 1653 г., за десять дней до Великого Поста, новый патриарх, не прибегая к помощи церковного Собора, издал «Память» и разослал по московским приходам в которой предписывалось творить крестное знамение тремя перстами и
творить поясные поклоны, вместо земных. «По преданию святых апостол и святых отец не подобает во церкви метания творити по колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще и тремя персты бы есте крестились». Это стало восприниматься многими, как самочинное изменение обряда новым патриархом, только занявшим престол. «Боголюбцы» сразу же стали в оппозицию ко всем нововведениям Никона, они желали улучшения духовной жизни русского общества путем укрепления старорусских церковных традиций, отход от таковых воспринимался многими катастрофически «Сердце озябло и ноги задрожали», - пишет протопоп Аввакум.
Посоветовавшись, они подали царю челобитную с жалобами на нового патриарха и его деятельность. Гневная петиция была составлена Аввакумом и протопопом Даниилом Костромским, «боголюбцы» писали, что христианское чистое учение может пропасть и на Руси и что глава церкви, Никон, отошел от заветов православия.
А сам патриарх Никон, скорее всего под воздействием царя на этот раз не стал претворять «Память» в жизнь.
Нужно заметить, что, помимо обрядовых споров, «боголюбцы» руководствовались и личными причинами в раздоре с Никоном. Дело в том, что Никон, зная, что именно стараниями «боголюбцев» был отстранен от власти патриарх Иосиф свел к минимуму всякое общение с Нероновым и его друзьями, чтобы не попасть в тяжелое и зависимое от них положение.
Стараясь избавиться от влияния «боголюбцев», Никон в этом же 1653 г. отправляет в ссылку всех видных представителей боголюбского движения, многих из которых лишает сана, перенеся спор с обрядовых разногласий на обвинения в дисциплинарных нарушениях. Так, например, он добился от собора осуждения главы и основателя боголюбского движения Неронова за раздоры с причтом его же прихода.
Сам Аввакум был приговорен к высылке и лишению сана, опять-таки не за неповиновение патриарху, а будто бы за запрещенное каноническими правилами богослужение в сарае. Заступничество царя спасло протопопа от расстрижения в последнюю минуту. «Государь с места сошел, и приступая к патриарху упросил», - вспоминал Аввакум.
Логгин Муромский, из-за которого официально начался конфликт Неронова с Никоном, был расстрижен еще 1 сентября и сослан в Муром с запрещением служить в церкви. Через год этого боголюбца уже не стало. Даниил Костромской, участвовавший в подаче челобитной царю, был выслан в Астрахань, где и скончался в земляной тюрьме. Ермил Ярославский запрещен в служении и сослан. Протопоп Даниил Темниковский был посажен в бывший никоновский Новоспасский монастырь, где он, кажется, и скончался. Петр Моисеев, Семен Бебехов и многие другие верные прихожане Неронова были сосланы или посажены в тюрьму. Протопоп Семен Трофимов, товарищ Неронова по службе в Нижнем Новгороде, должен был бежать. Несколько раньше, в июле, Никон приказал арестовать и бросить в тюрьму Герасима Фирсова, известного соловецкого писателя, который упорно сопротивлялся Никоновским нововведениям. Приблизительно в то же время был уволен и арестован протопоп Михаил Рогов, последний боголюбец на Печатном дворе, составитель Кирилловой Книги. Никон опять-таки умно обвинил его не в неповиновении патриарху, а в ошибках, сделанных на работе. Священник Михаил, служивший в Богородичнином монастыре в Москве, был посажен в тюрьму. Два других священника-волжанина были схвачены полицией патриарха и пропали без вести. Протопоп Гавриил, заменивший в Нижнем Новгороде протопопа Неронова, был арестован и казнен. Лазарь, протопоп Романово-Борисоглебского собора, скрылся у игумена Никанора в монастыре св. Саввы Сторожевского, но позже был найден и сослан в Сибирь.
Расправа с горячо любимыми народом духовниками, «боголюбцами» подорвала доверие паствы к недавно избранному патриарху. Прихожане боялись ходить в церкви в которых служили арестованные и отказывались делать пожертвования, даже Анна Ртищева, поддерживающая патриарха, перестала помогать Казанскому Собору «Впредь корму не будет, - заявила она, - вы молилися да вымолили вон Ивана Неронова».
В ссылке оставшиеся в живых «боголюбцы» получившие ореол мучеников успешно вели миссионерскую деятельность против нововведений крутого и быстрого на расправу нового патриарха. Например, знаменитый центр сопротивления обрядовой реформе стал Соловецкий монастырь, в который из Кандалакшского монастыря самовольно прибыл Иван Неронов.
После неудач 1653 г. патриарх прекращает действовать единолично, он желает, чтобы все его решения были одобрены Соборами и заручается поддержкой вновь прибывших восточных иерархов, и, прежде всего, патриарха Макария Антиохийского.
Собор 1654 г. постановляет сверку русских церковных книг по древнегреческим образцам. Епископ Павел Коломенский, не согласившись на исправление некоторых мест в духовных книгах, был сразу же арестован и сослан на север в Новгородскую область, где и умер при неизвестных обстоятельствах, но по преданию защитников старой веры он был сожжен в Полеостровском монастыре. Этот монастырь в 1680-е гг. XVII в. Станет центром притяжения радикальных староверов, местом двух массовых гарей каждая из которых насчитывала до полутора тысяч самосожженцев. Сам Павел Коломенский, будет посмертно считаться первым из иерархов поповского направления будущих старообрядцев.
Сверка русских книг с древнегреческими представлялось весьма затруднительно, потому что рукописные книги древних греков сами отличались друг от друга. И только поэтому Никон дает распоряжение о начале печатание русских церковных книг по новогречески.
апреля 1654 г. вышел «Служебник», а 25 апреля новая книга Скрижаль венецианского издания греческого текста, напечатанного в 1574 г., экземпляр которого был послан Никону патриархом Паисием.
На церковном Соборе 1655 г., где участвовали патриархи Макарий Антиохийский и Гавриил Сербский, Никон проводит все изменения в Служебнике и других церковных книгах сделанные Арсением Греком и Епифанием Славинецким.
Именно на этом Соборе, патриарх Никон сделал неосторожное и оскорбительное для русского национального и религиозного самосознания заявление: «Я русский и сын русского, но моя вера и убеждения греческие». Такое усиление грекофильства русского патриарха способствовало появлению врагов церковной-обрядовой реформы и среди епископата, например, противником реформы стал епископ Александр Вятский и некоторые другие представители высшего духовенства.
В марте 1656 г. Никон собирает Собор, на котором присутствуют все те же гости патриархи: Макарий и Гавриил. На этом Соборе происходит официальное изменение крестного знамения с двуперстного на трехперстное. Все несогласные признаются еретиками и предаются анафеме. В 1656 г. было еще две очень недостойные демонстрации против русского обряда Неронова и его сторонников, в которых Никон вновь заставил участвовать зависевших от него финансово иноземных «милостынью» собирателей из самых верхов церковной иерархии, которые старались угодить вспыльчивому и не терпящему возражений Никону, и хотя чувствовали его перегибы, не могли ему перечить. Итогом этих демонстраций были проклятия на всех нежелающих сменить в угоду патриарху исконно русский обряд на новогреческий. Патриарх Никон, привлекая иностранных митрополитов и патриархов старался показать, что решение по унификации обряда исходит не только от него. Так Никон хотел отвести подозрение в единоличном характере своего правления, хотя греческие иерархи не относились с таким энтузиазмом к действиям Никона. Вот что писал Константинопольский патриарх Паисий, отвечая на обрядовый запрос Никона: «Не следует думать, будто наша православная вера извращается, если кто-нибудь имеет чинопочитание несколько отличное в деталях, не являющимися ни существенными различиями, ни членами веры. Лишь бы соглашаться в важных и главных вопросах со вселенской церковью». То есть он признавал возможность поместных обрядов при единстве догматов Православия. Даже советчик Никона, Макарий Антиохийский говорил своему сыну дьякону Павлу Алепскому, чтобы Господь, ниспослал патриарху чувство меры.
Интересен тот факт, что на следующий год Никон стал охладевать к своей же реформе. Помирившись в 1657 г. с Нероновым, он разрешает ему служить по старым книгам, заявляя, что и те и другие, книги добрые.
Такое замирение с бывшим идеологическим противником позволило митрополиту Макарию, сделать вывод о том, что если бы патриарх Никон остался на патриаршеском престоле, то раскола можно было избежать.
Возможно, он все-таки пришел к мысли Паисия Константинопольского, что унификация обрядовых разногласий не самое главное в деле укрепления Православной Веры, но, скорее всего, сказались
начавшиеся разногласия, а потом и затянувшийся конфликт с 1658 г. между ним и царем Алексеем Михайловичем, в результате которого, Никону стала не нужна не им придуманная реформа. Хотя к самой идее Всеправославной империи он по прежнему был привержен, так в одном из своих писем Никон сетует, что без него дела пошли хуже, так как с малоросцами никто не умеет обращаться и поэтому они бунтуют.
Только безразличием к им же проведенной реформе дело не ограничилось. Так в 1661 г. в Иверском монастыре, построенным Никоном, он разрешает печатание книг по старорусским церковным образцам. Правда это распоряжение можно объяснить, не только разочарованием в греческих обрядах или обидой на царя, но и причинами, носящими прагматический характер.
Дело в том, что после оставления Никоном в 1658 г. патриаршего престола, многие, наивно считающие обрядовую реформу делом самого Никона, думали, что после его ухода, все вновь вернется на «круги своя», поэтому старопечатные книги вновь пользуются популярностью и печатание их становится экономически выгодно, так как старые книги на рынке были нарасхват.
С уходом Никона царь фактически становится главой церкви и сам берет дело спасение обрядовой реформы в свои руки, нужно сказать, что обряды значили много и для самого Алексея Михайловича, так? Андреев, в своей книге посвященной жизни царя Алексея Михайловича, пишет, что для него большое значение имели церковные ритуалы и церемонии, как в светской, так и в духовной жизни.
В 1666 г. на Московском Соборе уже под воздействием царя было признано исправление книг и обрядов правильным. Следующий Большой Московский Собор 1666-1667 гг. названный Собором патриархов, где присутствовали патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский, который пытались приравнять этот Собор к Вселенскому,
утвердил постановления предыдущих Соборов и предал анафеме главных непримиримых противников реформы: протопопа Аввакума, инока Епифания, священника Лазаря, священника Никифора и чуть позднее дьяка Федора, который сначала согласился с постановлениями Собора, но потом раскаялся. Все были сосланы в Пустозерск, Епифанию, Лазарю и Федору отрезали языки, любимец народа протопоп Аввакум избежал этой участи благодаря заступничеству самого царя Алексея Михайловича, Никифора пожалели из-за старости. Через четырнадцать лет уже при патриархе Иоакиме все они были сожжены, кроме Никофора, который умер вскоре по прибытию Пустоозерск.
Большой Московский Собор также осудил и патриарха Никона и отрешил его от патриаршего престола, прежде всего за толкование «симфонии властей», в котором Никон доказывал преимущество духовной власти над царской.
Апологеты патриарха Никона, к которым относится Зызыкин, Антоний Храповицкий, протоирей Лев Лебедев, Шмид, не безосновательно доказывают, что желание патриарха Никона возвысить духовную власть над светской, было, прежде всего, реакцией на усиливающиеся наступление государства на права Церкви. Здесь они опираются на Соборное уложение 1649 г., которое ввело «Монастырский приказ».
А само истолкование примата духовной власти над светской, является каноническим с точки зрения православного понимания симфонии властей, «Священство преболее царствв есть», - цитировал патриарх Никон Златоуста.
Также на этом Соборе был утвержден ряд запретов унижающих историческое и духовное прошлое Руси:
1.Церковное сочинение «Повесть о белом Клобуке», в которой указывалось, что только Русь является страной Истинного Православия, греки потеряли это право, так в 1439 г. приняли Флорентийскую унию.
2.Постановление Стоглавого Собора, где указывалось правильность и незыбленность двуперстного знамения.
3.Житие преподобного Ефросиния, в котором оправдывалось двукратное «аллилуя».
Мелочное запрещение греков даже коснулись митрополитов Петра и Алексея, только потому, что они изображались в иконописи в древнерусских белых клобуках.
Эти запрещения были настоящим историософским реваншем греков по справедливому замечанию С.А. Зеньковского и местью русским за идеи, в которых Русь была представлена единственной хранительницей истинного Православия.
Суд над Никоном, стал предтечей политики Петра Первого при котором церковь утратила всякую самостоятельность, и превратилось в подконтрольное учреждение. Так постепенно самодержавие заменяло сословно представительную монархию.
Этот Собор стал точкой отсчета в истории появления старообрядчества. До 1667 г. разногласия старообрядцев и новообрядцев воспринимались только как внутренние.
Основные обрядовые отличия в церковной реформе Никона:
1.Замена двуперстного знамения на трехперстное.
2.Замена «сугубой аллилуйя» на трегубое, то есть вместо двойной
«аллилуйи» была введена тройная.
.Замена написание имени Спасителя Исус на Иисус
4.Постановление обхождение храма во время крестных ходов против солнца, в место прежнего по солнцу.
5.На Божественной литургии проскомидия стала совершаться на пяти просфорах, вместо семи, как было в Древней Руси. Также из третьей просфоры стали вынимать девять частей, когда раньше вынималась только одна.
6.В Символе Веры 8 член, читается: «И в Духа Святаго Господа Истиннаго и Животворящаго», после же исправлений, слово «Истиннаго было исключено».
7.Отмена перекрещивание католиков и других инославных, которых стали принимать, как еретиков второго чина, через миропомазание
8.Также в богослужебных книгах было сделано множество разнообразных изменений, большинство из которых были незначительными.
Некоторые исправления действительно улучшили малопонятные «темные» места, другие из-за буквального перевода Епифания Славинецкого, сделали тексты малодоступными для понимания.
Обширную текстологическую работу по сверению старых и новых богослужебных книг провел старообрядческий писатель Никита Добрынин, несправедливо названный «Пустоцветом», где подробно разобрал все изменения Богослужебных текстов.
Какие же символические смыслы вкладывали старообрядцы в некоторые свои обряды?
Так двоение аллилуйи, считалось ими важным потому, что в след за этим шла фраза «Слава, тебе», которую они считали переводом «аллиуйя», поэтому тройная « аллилуйя» воспринималась ими уже как четверная, но Е.Е. Голубинский доказывает, что она переводится. Как «Хвалите Бога», а двойная и тройная «аллилуйя» имеют одинаковую древность. Обхождение храма по солнцу символизировало то, что они идут за Христом. Возможно, что в этой символике сказывались некоторые черты язычества.
И последнее двуперстное знамение символизировало распятого на кресте Христа, остальные три пальца «Святую Троицу». Греки отказались от этого обряда, потому, что «нисториане» использовали его, вкладывая в него не соответствующую догматам Православия символику.
Важно для старообрядцев двуперстного знамения обусловило особую антропологичность их веры.
Церковно-обрядовую реформу XVII в. можно оправдать тем, что она была связана с геополитическими планами Руси. Будущая Империя должна была шагать в ногу со временем, кроме этого у нас действительно было смешение Студийского и Ерусалимского устава, но нетактичное унижение национального и религиозного чувства, которое для русских людей были чем-то единым и неразделимым подорвали Веру множества людей в дело царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. Так епископ Александр Вятский, протестуя против новоисправления книг, в своем послании спрашивал царя. «Не должны ли русские совсем превратиться в греков, приняв все их обычаи и нравы?», которые, по его мнению, напоминают нравы язычников и римских отступников.
Кроме этого не менее важным является, то религиозное напряжение, которым было охвачено общество. Такой объективный и реальный фактор, как эпидемия Моровой язвы в 1655 г., ожидание прихода Антихриста в 1666 г., конца Света в 1669 г. способствовало непринятию нововведений, в которых многим виделось апокалиптическое знамение, а самого Никона, как самого Антихриста, или его слугу, цель которого уничтожение всего старого Благочестивого, и внедрение нового Богомерзкого обманным путем. Этот психологический резонанс тоже надо было постараться учесть, например хотя бы, не проводить Собора в 1666 г.
Церковный раскол стал трагической развязкой Религиозного Возрождения, усиливший эсхатологические ожидания свойственные переходным эпохам, разделивших русский православный народ на сторонников Национальной веры, в чем то схожей с иудаизмом, в которой обряд играет решающую роль, так как является символом особого материального, но в тоже время освещенного пространства сакрального быта, про который так верно писал защищавший обрядоверие А.В. Карташов.
Так, старообрядец Ефимий Мельников, замечает, что для православных не было разделение на внешнюю и внутреннюю сторону Веры, а само слово «обряд» для русских этого времени было анахронизмом. Именно в слиянии внешнего и внутреннего, он видит основную черту мировоззрения истинного православия.
Действительно, необходимо отметить, что для православных, обряды всегда играли не маловажную роль, так один из пунктов разделения с католиками, был связан с чисто обрядовым вопросом о закваске теста для просфор, но обрядовые вопросы не получали никогда такого самостоятельного характера, как для старообрядчества. Но, в сущности, старообрядцы при всей их истиной вере остались на уровне Ветхого Заветного понимания, как религии избранного народа. Сторонники принявшие реформу стали воспринимать Православие, как истинную Религию, способную объединить православных на мировом уровне.
К сожалению, несмотря на правильность с христианской точки зрения сторонников Всеправославия, мы можем признать, что большинство искренне верующих было у защитников старой Национальной веры, несмотря на то, что многие толки существенно отошедшие от православных канонов и упрощая их до языческих или рационально превращая их в протестантские общины, а в деструктивные изуверские секты.
Дело в том, что дворянская верхушка после реформ Петра Первого духовно секуляризировалась и стала «черпать «силу в достижении светской культуры». Желающие религиозной жизни, часто забывая о Православии удалялись кто куда, кто - часть в масонство, кто в католицизм.
2. Литературная культура эпохи Церковного Раскола
Большой Собор 1666-1667 гг. предавший анафеме всех державшихся старого обряда, как еретиков, невольно окончательно закрепил церковный «Раскол».
Рассматривая истоки «раскола» в памятниках древнерусской письменности, прежде всего, необходимо обратиться к периоду 1666- 1682 гг., времени, когда «раскол» уже произошел, но собственно старообрядчества еще не было.
Литературу данного периода условно можно разделить на два направления: полемическое и агиографическое.
Представители полемического направления можно причислить дьякона Федора, крупнейшего писателя - систематизатора, старца Авраамия и Геронтия Соловецкого.
К агиографическому направлению относится автор анонимного «жития о боярыне Морозовой». Именно, модифицированные агиографические жанры ранней старообрядческой литературы превратят старообрядчество в самостоятельную христианскую религиозную концессию.
Что касается обширного литературного наследия проповеднических трудов протопопа Аввакума, то его нельзя однозначно причислить ни к одному из направлений, так как в его трудах представлены оба направления, их синтез привел к появлению старообрядческой проповеди.
Многочисленные эпистолярные произведения: челобитные, послания, письма, по цели написания в ряде случаев можно рассматривать, как полемическо-апологетические трактаты, а некоторые, в основном, как переписка протопопа Аввакума со своей паствой носят частно-бытовой характер, хотя и отвечают на многие текущие вопросы вероустройства, но носят не систематизированный характер.
Позднее в старообрядческой традиции агиографические и полемические традиции нередко смешивались, так было в «Винограде
Российском» Семена Денисова, который представляет не только мартиролог мучеников за старую веру, но и содержит элементы полемики, например: упоминания документа восточных патриархов «Деяние Собора» утверждающего патриаршество на Руси в 1593 г.
2.1 Идейное наследие в полемической литературе раскола
После Собора 1667 г. защитники «Древнерусского обряда» окончательно разорвавшие отношения с Новой церковью и сами, отторгнутые ею, принялись за создание теоретического обоснования «Старой Новой Веры» или старообрядчества88.
Конечно, основные положения защитниками старины были высказаны еще в годы предшествующие Собору 1666-1667 гг.
Лучше всего эти положения были отражены старцем Спиридоном Потемкиным, дядей Федора Ртищева, в его богословском труде «Слово на Еретики» написанным в конце 1650 гг. Талантливый ученый монах - богослов пишет о том, что Русская церковь не нуждается ни в каких изменениях, она уже истина благочестива, только потому, что она одна единственная устояла под гнетом иноверных. В надежде, что ученый старец изменит свою непримиримую позицию в отношении нового обряда, ему предложили кафедру новгородского митрополита, на что Спиридон решительно заявил: «Лучше аз на виселицу поеду с радостью, нежели на митрополию на новые книги».
Его учение приравнивает обряды, песнопения, обычаи и даже нравы русской церкви к святым догматам Православия. Невозможно изменить ни единой буквы в древнерусских книгах, так как каждое слово является боговдохновенным, все изменения, по его мнению, являются искажением силой тьмы основ Православной Веры. Недалек тот день, когда очарованные греческой ученостью и плодами секуляризированной культуры русские иерархи, забывшие древнерусский обряд, сами откроют врата Руси Антихристу и свершится последнее отступление.
После Собора 1666-1667 гг. перед староверами встали новые вопросы, которые требовали решения. Этими вопросами были: вопрос о священстве, ведь Древнерусская церковь осталась без эпископов, да и священников дониконовского становленья с каждым годом становилось все меньше и меньше, без священства невозможно не только исполнение священных таинств, но не может существовать сама православная церковь.
Вопрос об ожидаемом приходе Антихриста и конце света также сильно волновал многих последователей староверия, особо фанатичные были убеждены, что из сетей дьявола их спасет только огненная смерть.
И, наконец, вопрос о взаимоотношениях с «никонианской» церковью, царем и государственной властью в целом, тоже не был решен.
По этим вопросам у староверов не было единства, хотя официальное размежевание старообрядцев на два основных течения «поповское» и «беспоповское» произошло только в последнее десятилетие XVII в.
Признанным авторитетом в делах Веры пользовались «Пустозерские узники», которые первое время были вовсе не так хорошо изолированы, как этого хотелось бы властям. Пустозерск был маленький северный городок в Тундре с малочисленным населением, но он был важным пунктом путей сообщения и стал одним из центров идеологической пропаганды Старой Веры. Узники через множество своих последователей имели связь с приверженцами староверия из Москвы, Мезени - важнейшим центром связи с «пустозерскимии вождями» Соловецким монастырем, бунтующим с 1668 по 1676 гг. под предводительством Никанора, и с другими центрами сопротивления сторонников старообрядчества, которые возникали по всей России.
Несмотря на тяжелые условия заточения узников, которые с 1670 г. содержались в земляных срубах, пустозерские отцы написали множество трактатов, писем, челобитных, поучений. Именно в Пустозерске протопоп Аввакум написал свое знаменитое «Житие», ставшее памятником литературы XVII в., а инок Епифаний создал свою «Исповедь», правда, не имевшую отношения к теоретическим вопросам староверов.
Из четверых «пустозерских» узников в решении догматических вопросов принимали участие только двое: дьякон Феодор и протопоп Аввакум. Хотя инок Епифаний и написал 1665-1666 гг. «Книгу обличений», которую подал царю во время собора, и позже принимал участие в обсуждении «Ответа православных»90, кроме того, был автором двух версий своего жития или, вернее, исповеди. Эта исповедь-житие, в которой он описывал свой духовный опыт. Но дело в том, что Епифаний был больше ориентирован на личное мистическое общение с Богом, для него «пустыня дивная была дороже шума света».
Священник Лазарь, написал в 1668 г. челобитную царю, но он по своей природе не был писателем.
Дьяк Феодор и протопоп Аввакум писательскую деятельность воспринимали как миссионерскую и действительно их трудов с нетерпением ждали сторонники староверия. Оба они были талантливыми писателями - богословами, хотя различными по характеру, стилю и мировоззрению, неудивительно, что их взгляды не всегда совпадали.
Дьякон Феодор, не был связан с движением «боголюбцев», защитником «Старой Веры» он стал только в 1658 г., то есть в год ухода Никона. Самоучка или автодидакт он изучил греческий и латинский языки, серьезно вникая во все богословские вопросы. Всегда сдержанный любивший систематическую точность, он, тем не менее, пришел к самым пессимистичным выводам о судьбе России и пришествия Антихриста на землю.
Одним из главных полемических произведений раннего старообрядчества является «Ответ православных или обличения…» - полемический трактат, написанный дьяконом Феодором и одобренный пустоозерскими узниками, где он продолжает развивать эсхатологическую мысль, сформулированную Спиридоном Потемкиным о последнем отступлением Руси, случившемся в 1666 г.
Со временем многие положения «Ответа православных…» были пересмотрены протопопом Аввакумом, но в 1669 г. это был катехизис всех оставшихся верными «Древнему благочестию».
Второе название, по мнению Н.С.Гурьяновой, трактат дьякона Феодора «Ответ православным» - «гостинец всем правоверным», по словам протопопа Аввакума, тогда в жанровом отношении это послание.
Редактор миссионерского антираскольнического журнала XIX в. «Братское слово», считал дьякона Феодора самым замечательным писателем» раскола.
Дьякон Феодор опирался на эсхатологические толкования киевских книжников, прежде всего, на «Кирилову книгу» Стефана Зизания (Куколь), а также на учение о Третьем Риме изложенное в «Повести о Белом Клобуке».
Синтезируя эсхатологическое учение о Третьем Риме с апокалиптическим толкованием изложенным в «Кирилловой книге», дьякон Феодор получил, новую богословскую эсхатологическую теорию, в центре которой была роковая судьба Святой Руси.
Ссылаясь на 20 главу Апокалипсиса, дьякон Феодор пишет о связанном на тысячу лет драконе-антихристе, когда дракон уже был на свободе, от Православной церкви отпал Католический Рим, (собрания всех ересей, чаща мерзости римской науки наполнена). У антихриста осталось мало времени, и он сделал ряд попыток завоевать Святую Русь - главный оплот Православия, прельстив ее католической верой.
Первое неудачное наступление антихриста на Русь, дьякон Феодор связывает с шведскими крестоносцами при Александре Невском в XIII в.
Второе наступление на Русь связано с митрополитом Исидором, попытавшегося внедрить на Русь Флорентийскую унию подписанную «зашатавшимися в вере» греками с папским Римом в 1439 г.
Следующим покушением Антихриста на Святую Русь была ересь жидовствующих, стоявшая особняком и с католицизмом естественно ничего общего не имевшая.
В 1596 г., то есть через 600 лет, отпала Западная Русь под давлением Речи Посполитой принявшая унию с католицизмом в Бресте, а в 1666 г. настало время Восточной Руси, то есть сам Антихрист по Божьему попущению, либо уже пришел на Русь, либо скоро придет в обреченный Православный мир.
Главным виновником в крушении Русской Православной Веры дьякон Феодор считал церковного «отметника» уже бывшего патриарха Никона. «И великое российское наше царство, - увы! - отторже сатана хоботом своим Никоном».
По версии дьякона Феодора, именно в патриархе Никоне дьявол нашел союзника по разрушению святых догматов Православной Веры, ведь внешними силами Православию не повредишь, поэтому требовался отступник-предатель. Самим Антихристом дьякон Феодор патриарха Никона не считал, даже разуверял своих неграмотных сторонников, поясняя, ссылаясь на апокалипсис, что Антихристом будет царь, а не патриарх, а Никон его предтеча.
Именно эта версия легла в основу многих старообрядческих литературных памятников, в которых рассматривались причины отпадения Руси от истиной, Христианской веры.
К царю Алексею Михайловичу и к восточным иерархам, дьякон Феодор по мнению С.А. Зеньковского относился достаточно терпимо, то есть без личных выпадов, хотя и считал, что и они повинны, потому, что поддались погибельному соблазну, стали «лжеучителями, которые «…не со Христом собирают, но с Сатаною расточают прежних святых отец Христову веру. И своими растленными догматами Антихристу путь уготовляют…».
В своих писаниях он настоятельно завещает: не ходить на службы и не принимать благословения у тех священников, которые поставлены Церковью после 1666 года. И даже простых мирян принявших реформы , считал вероотступниками и запрещал с ними любое общение » Поистине лепо есть ныне от их богомерския службы бегати и уклонятися, и ненавидети и гнушатися, понеже писано в заповедех церковных: еретических книг не прочитати, и учения, и пения и чтения их не слушати».
Поэтому для спасения все истинные христиане должны чуждаться никоновских новин, это была декларация разрыва с официальной Русской Православной Церковью.
Многие положения дьякона Феодора в «ответе православных» стали учениями в беспоповском течении старообрядчества.
Что касается сводки аргументов в защиту старого обряда, то здесь дьякон Феодор в своем «Ответе православных» опирается на ранних защитников Старой Веры, по сути дела компилируя их доказательную базу: от «Прения с греками о вере» 1650 г. Арсения Суханого, до трактата «О защите двуперстия» соловецкого инока Герасима Фирсова и уже от Герасима Фирсова на своего соузника по Пустозерску священника Лазаря, который детально в своей «росписи» проводит тщательное сравнение богослужебных книг старого и нового издания.
Доказывая, что речь, прежде всего идет о догматах, дьякон Феодор ,изменил прежнее построение аргументов защитников Старой веры: если раньше старолюбцы, начинали разбор с защиты двуперстия, затем переходили к апологии аллилуйя и так далее в зависимости от того какое из нововведений им казалось наиболее кощунственным, а затем переходили к разбору текстологических вопросов, то дьякон Феодор начинает свой разбор с изменений сделанных в «Символе Веры», доказывая, что даже незначительное изменения Священного текста приводит к ереси.
Например: изъятие «аз» из второго члена в Символе Веры, абсолютно недопустимо, так как это «аз» поставлена копьем против арианской ереси.
И в Символе Веры «несть конца», совсем не равно новому «не будет конца», потому как будущее время доказывает, что по их никонианскому положению Иисус Христос еще не воцарился и даже не родился, а только собирается родиться и воплотиться.
Наконец, изъятие из 8 члена слова «Истина» в Символе Веры является духоборной ересью, непростительной хулой на Духа Святого.
И только после разбора Символа веры дьякон Феодор переходит к критике, новых богослужебных книг, доказывая их пагубную несогласованность, ведущую к ересям.
На самом деле под мнимой ересью новых книг нужно понимать не всегда удачные переводы малоросса Епифания Славинецкого и Арсения Грека, главное обвинение против никоновских книг строилось на том доводе, что они были списаны с новогреческих служебников, напечатанных в католической Венеции.
Заканчивая свой «ответ православных», дьякон Феодор обличает жестокость новых церковных властей к истинным христианам, последних он призывает претерпеть все бедствия, потому как судный час близок. Заканчивает он свое духовное сочинение объяснением цели написания «для пользы Святой гонимой церкви». И каждого христианина дьякон Феодор просит переписывать, распространять, добавляя по возможности новые аргументы ссылаясь на церковные авторитеты и исправлять, если где увидит все орфографические неточности.
«Молю зде всякаго православна, хотящаго сию малую книжицу преписати себе, да внимаеши, возлюбленне, опасно глаголем силу в речении всякаго словеси, и како есть писано зде кое слово или где запятыя и точки, и вместителныя сице, тако же и ты твори, и речь с речью не сливай в писме. А где еще опись узриши, и ты, разсудя собою, исправь, понеже писано в великих бедах сие и в горком гонении, скорым обычаем, ползы ради верных христиан…».
Такое бережное отношение к рукописной книге будет характерно для старообрядческой культуры.
Вершиной литературы эпохи «Раскола», является, полутрактат- полупоэма «О познании антихристовой прелести». Божественная экзальтация дьякона Феодора доходит до неистовой одержимости верой в неминуемый приход сил тьмы. Познание начинается как ответ на вопрос некоего возлюбленного ученика спрашивающего: «о познании нынешной новоявленной прелести, наставшего по знаменованному числу в Святом Русском Царстве нареченным Богом Третьим Римом».
Спокойная ритмизированная проза, в которой дается описание Антихриста.».
«Антихрист бо он испадшая денница, зовомый диявол, темный и помраченный языческий бог, творец и зиждитель всякия злобы, всякому благу противник», заканчивается поэма короткими анафорическими строчками, напоминающими по мнению С.А. Зеньковского, акафист. Прелесть атихриста пестрообразного зверя предстает, по мнению дьякона Феодора, в смешении праведного и богомерзкого, святого и лукавого, истинного и ложного.
«О, прелесте! понеже еси пестра: церковныя стены созидаются, законы же ея раззоряютея и злохульно укоряются. О, прелесте! понеже еси пестра: иконное поклонение почитается, образы же святые яко непотребны отметаются. О, прелесте! понеже еси пестра: причастие, Тело и Кровь Христову, исповедуют, тайнодейства же ея еретичеством оглаголуют. О, прелесте! понеже еси пестра: правоверием нарицается, благоверные же побиваются. О, прелесте! понеже еси пестра: еретики проклинаются, благоверные же яко враги осуждаются».
Итак, мы видим, что Никоновская реформа является духовным делом самого Антихриста, а некоторые черты новой культуры , воспринимаются им
как губительное мирское зло, способное отвлечь христиан от праведной жизни, запутать и уловить в сети христианские души.
В широком смысле - эта поэма - проповедь, отражает не только церковный «раскол», но и обмирщающееся сознание православных русских XVII в.
В целом уверенность наступлении последнего времени помешало дьякону Феодору создать позитивное учение для расколотого русского Православного мира.
После падения Третьего Рима, акцент в учении дьякона Феодора переносится на личное спасение немногих избранных, хранящих старые догматы и чурающихся и гнушающихся и по возможности обличающих антихристову прелесть владеющую всем миром.
Уже на следующий год «Раскола» в 1670 г. на труд дьякона Феодора будет ссылаться старец Аврамий мирское имя Афанасий - земляк, ученик и духовный сын протопопа Аввакума. В своей «Челобитной Алексею Михайловичу», примечательно то, что старец был единственным в истории Руси юродивым писателем и публицистом.
Жил в Москве, успешно распространял учения староверов, потому что тайно хранил библиотеку рукописных книг, главное место в которой занимали труды пустозерских узников с которыми имел переписку.
После ареста и обвинения в сношении с протопопом Аввакумом, был допрошен и расстрижен. Аврамий, находившийся в заключении, так и не признал новых богослужебных книг и обрядов, малого того, он написал «Челобитную Алексею Михайловичу», где резко обличал вероотступников отказавшихся «от веры прежних отцов». В частности, осуждал рязанского епископа Иллариона, «крещенного с ним в одной купели».
За оскорбительный недопустимый тон в критике и в челобитной царю, он был осужден и сожжен в Москве на Болотной площади.
Основная мысль во всех его трудах выражена цитатой Василия Великого: «креститися подобает, яко прияхом; а веровати, яко крестихомся. Да и много есть о сем в писаниих святых, яко не правое крещение, не вменяется в крещение но паче во осквернение. И посему зле крестивыйся добре веровати не может».
Здесь наглядно выступает смешение противниками нового обряда внешней и внутренней стороны Веры, то есть, обряда и догмата, символа и идеи, хотя сам инок Аврамий отмечает, что последователи Капитона «лесные старцы» крестятся по старому, но тем не менее они существенно отступили от христианской веры и также как никониане находятся под дьявольским прельщением, значит в защите староверов для старца Аврамия, главное не сама внешняя форма, а тождество внешнего и внутреннего ,семиотическая неразрывность знака и значения.
Как уже мы писали, старец Аврамий по историософским концепциям был близок дьякону Феодору и даже еще пессимистичнее.
В своем главном труде «Христианоопасный щит веры против еретического ополчения», представляющий собой богословско- полемический сборник, он, ссылаясь на «Кирилову Книгу», доказывает, что приход Антихриста был предуготовлен и предрешен в злосчастном 1666 г.
Вина русских иерархов церкви в том, что они знали об этом пророчестве и духовно не подготовились к нему, поэтому и попустили Никона к патриаршему престолу.
Приход Антихриста должен был произойти именно в России в последнем бастионе христиан. В своем послании к некому христолюбцу Аврамий пишет: «Выпросил убо светлую Россию сатана, да же очервленит ю кровию мученическою».
Это Божье попущение было призвано отобрать из избранного народа избранных праведников. Впрочем эсхатологическая риторика в «Челобитной к Алексею Михайловичу, была несколько смягчена, Аврамий, хотя и указывал на признаки последнего времени, например к таким он относил некий пожар случившийся в 1670 г., но указывал и на то, что если царь все же вернется к старой Вере, то Царство его избежит погибели.
Возможно здесь сказалось влияние протопопа Аввакума, духовного отца Аврамия, известно, что старец высоко ценил протопопа и даже называл его: новым апостолом.
Оптимистически настроенный Протопоп Аввакум никогда не поддавался эсхатологическому ужасу, так как верил, что истинное благочестие восторжествует на Руси.
Версия о влиянии протопопа Аввакума, на старца Аврамия, как на автора выше указанной «Челобитной к царю Алексею Михайловичу», подтверждается тем, что эта челобитная, стилистически похожа на самую знаменитую пятую Челобитную протопопа Аввакума к царю.
Подлинным отцом и создателем старообрядчества являлся протопоп Аввакум. За свою непоколебимую преданность старому обряду он претерпел большие гонения, но остался верен Древлеправославной Старой Вере. Ссылка в Пустозерск была третьей по счету. Каждый раз царь, Алексей Михайлович пытался спасти любимца народа, давая ему шанс примириться с официальной церковью, но протопоп не поддавался на увещевание, чем еще больше привлекал к себе последователей.
Ученик Иоанна Неронова, Аввакум и сам был прекрасным проповедником, а благодаря своей страстности и убежденности в правоте и даже неистовости характера более подходящего ветхозаветному пророку, чем обыкновенному смертному, он стал для старообрядцев первым всеми признанным вероучителем подобно Лютору у протестантов. Помимо роли религиозного вождя, Аввакум является одним из самых почитаемых святых мучеников пострадавших за истинное Благочестие.
Мученик и религиозный идеолог старообрядчества, протопоп и сам был уверен, что все его проповеди, повелевания, увещевания, являются откровением свыше, а не его собственным разумением. «Господь открыл ему свои небесные и земные тайны. «О имени Господни, повелеваю ти», «изволися Духу Святому и мне» (948), «не я, но тако глаголет Дух Святый» (871), «не имать власти таковыя над вами и патриарх якоже я о Христе» (861), «я небесные тайны вещаю, - мне дано!» (584), - писал Аввакум.
Но для русской культуры Аввакум был, прежде всего, талантливым писателем из самого сердца народа, впервые, заменивший ораторское «плетение словес» русских проповедников простым разговорным языком, порой грубоватым, а порой трогательным и наивным, именно поэтому его проповеди, пользовались популярности в народе. Ему симпатизировали многие: от его стражников земляной тюрьмы в Пустозерске до царской четы. Его «Житие», проложило дорогу к первым русским романам.
Писатель Валентин Пикуль справедливо заметил: «Не будь Аввакума - наша литература не имела бы, кажется, прочного фундамента на котором она уже три столетия незыблемо зиждется. Российская словесность началась именно с Аввакума, который первым на Руси заговорил горячим и образным языком - не церковным, а народным».
Число духовных детей Аввакума исчислялось сотнями, а то и тысячами. Самыми известными из которых были: боярыня Морозова, ее сестра Евдокия Урусова, их подруга Мария Данилова - три Боровские страдалицы.
Даже дьяк Феодор поначалу был в числе духовных детей протопопа, но позже Аввакум жестоко с ним разругался из-за неудачного выраженного в «Цветной триоде», догмата о Святой Троице, а также различного истолкование текста сошествие Христа во ад и некоторых других богословский вопросов. Он подговаривал пустозерскую стражу издеваться над ним. Один раз посоветовал страже «отвести воду в землянку дьякона, так что тот едва не захлебнулся. Другой раз после ночного спора, для ведения которого дьякон выполз из своей подземной темницы, Аввакум убедил стрельцов забрать и отдать ему «еретические» писания Феодора. Затем, как рассказывал в послании своему сыну Максиму сам дьякон, стрельцы избили его и, несмотря на зиму, сорвали всю одежду, «связаша руце мои опако, и к стене привязали и знобили на снегу часа два. А друзи мои зряше мя и смеющееся».
В этих поступках проявилась фанатическая нетерпимость Аввакума ко всем несогласным, то есть к тем, кто, по его мнению, отступал от истинного Благочестия. Известно, что он призывал «резать никониан, как собак».
Справедливости ради надо отметим, что утверждения всегда вдумчивого дьяка Феодора богословски были верны, в отличие от часто поспешных утверждений Аввакума нередко противоречащих основным догматам, но эти ошибки не были ересью и связаны с неумением систематически мыслить слишком порывистого и поспешного в своих заключениях Аввакума. Кроме того, его вера носила слишком конкретный характер.
Вера в собственные духовные силы, а также преданность традиционному взгляду на Русь, как на «богоизбранное «государство, которое уже по определению должно быть спасено, а все приходящие беды лишь временны, обуславливало оптимистическое решение наболевших для старообрядцев вопросов. Так вопрос о пресловутом 1666 г., как было выше сказано никогда не волновал неукротимого протопопа. В ранних работах он почти его не упоминает, да и в поздних касается вскользь ради обличения врагов старого обряда.
«Врата адовы не одолеют церковь» считал он и, осуждал священство поддерживавших правку книг, шутливо называя их «дрождями прокислыми мудрецами, а о самой правке отзывался в только как о еретической порче книг (880, 884).
В то время как многие верили, что Никон, прельстивший русскую церковь бесовской прелестью, является Антихристом, Аввакум называл его только лишь «Антихристовым шишом», также уверяя, что Антихристом может быть каждый поступающий «дурно», олицетворяя в Антихристе человеческие пороки.
Не настроенный эсхатологически Аввакум, тем не менее, приветствовал «гари», которые стали распространяться в 1660 гг. в Пошехоньи, лесах Костромской области и в Вязниховский лесах под Владимиром, а в 1670 гг. в Новгороде, а затем и по всему северу России.
Бежавшие из Москвы староверы попали под влияние учеников Капитона призывавших к очищению через самосожжение, например, так было с двумя монахинями проживавшими вместе с боярыней Морозовой в Москве, которые сожглись в лесах Пошехоньи. Позже самые радикальные староверы все больше и больше смыкались с капитоновскими последователями.
Всего с 1670 по 1690 гг., огненную смерть приняли около 20 000 тысяч последователей староверия.
Эта эпидемия самоубийств была связана уже с новым ожиданием конца света, который не состоялся в 1669 г., то есть через три года после воцарения Антихриста.
По новым расчетам «конец света» должен наступить 7 200 г. от Сотворения мира, то есть в 1692 г. от Рождества Христова, именно поэтому самоубийства приобретают массовый характер в 1680 гг. Так в одной «гари» могло участвовать несколько тысяч самосожженцев.
По сведениям Н.М. Никольского «конец света» ждали в 1702 г., то есть к 1666 г. прибавляли 33 года земной жизни Христа, а затем еще 3 года для конца мира.
Авторитета протопопа Аввакума хватило бы, чтобы пресечь распространение самосжиганий, но он напротив восторгался самосожженцами, восхищаясь их стойкостью и преданностью Старой Вере.
Протопоп расценивал явление «гарей» как духовный протест, а самих самосжигателей причислял к мученикам за «Истинное Благочестие».
Глава семейства протопоп Аввакум, демонстрирующий трогательную привязанность как к своей семье, так и к институту семьи в целом, неизменно защищал семью от радикальных старообрядцев. «Честен брак и ложе не скверно», - не раз напоминает Аввакум слова апостола Павла из Послания к евреям (ХIII, 4) таким фанатикам изуверам. как священник Исидор и боярыня Елена Хрущева, которые нападали на брак и рождение детей, негодуя на продолжение жизни в этом обреченном на погибель мире.
Аввакум верил, что старая Вера будет продолжать жить, и придумывал способы ее выживания.
Протопоп повелевает «исповедатися искусному простолюдину, нежели невеже попу, паче же еретику».
Так он разрешил своей духовной пастве из-за отсутствия попа совершать таинства исповеди и причащения у благочестивых мирян, внедрив
тем самым более серьезное новшество, чем вся обрядовая реформа Никона.
«Исповедайте друг другу согрешения, по Апостолу, и молитеся друг о друге яко исцелите», - добавляет он, давая этим понять, что такая исповедь полностью заменяет исповедь у священника.
Для причастия протопоп советовал пользоваться заранее полученными из благочестивой церкви запасными дарами. «Аще нужда приведет, и причаститься без попа можно святым комканием», - совершать короткую службу, кадить, класть поклоны и читать молитвы.
Это было временное разрешение, показывающие заботу протопопа, о духовной жизни своей паствы, пока Старая вера вновь не засияет на Руси.
Ведь Аввакум был священником и не мог представить церковь без священства, поэтому он разрешает своим последователям ходить на службу к священникам, поставленным после 1666 г. и даже делать их своими духовными отцами, если те служат по Старым книгам, отвергая новые. Примечательно, что об этом он писал в том же 1669 г. в «Послании к рабам Верным», то есть тогда когда дьяк Феодор написал свой « Ответ православных» в котором утверждалось обратное в отношении «никонианского» священства.
Правда в 1678 г. в « Послании к отцу Ионе», протопоп пишет, что такие священники могут служить все службы, исключая литургии, разрешая ее служить тем из новопоставленных, кто изольет кровь за Старую Веру, то есть пострадает, но позже он снимает и это запрещение, заменяя его покаянием. Боясь, как бы рожденные дети не остались без крещения, он разрешает крестить младенцев, даже у нераскаявшихся священников, правда советовал прочитать добавочных молитв и не перекрещивать детей.
В отношении царя, Алексея Михайловича, Аввакум избрал тактику» кнута и пряника», то, лаская того, то, устрашая своими пророчествами.
Аввакум всегда подчеркивал, что хотя Алексей и царь, но именно ему страдальцу Аввакуму, «Господь вместил Небо и Землю» и ему открыта Истина.
Только 1670 г. Аввакум, окончательно разочаровался в Алексее Михайловиче, но не в самой идее «Благочестивого царя» и столь же « Благочестивого патриарха», которые должны непременно прийти на смену правителям еретикам и вернуть все на «круги своя».
Так, когда на царство вступил четырнадцатилетний Федор Алексеевич, он спрашивал у своих сторонников: «Почему они не молятся за царя Федора, хороший он человек, а сам называл его «пасхальным яичком ко Христову дню», а также умилялся приходу нового патриарха Иакима.
«Иакимушка-батюшка», - писал он о новом патриархе, а этот «Иакимушка-батюшка», когда был архимандритом Чудовского монастыря много раз допрашивал Аввакума, и возможно, он издал указ в 1682 или 1681 г. о сожжении всей «пустозерской» четверки
Вера в «Доброго государя» объяснялась не только народными представлениями о добром царе. хотя и они сыграли немаловажную роль, но и знанием протопопом Аввакумом Византийской истории, в которой случалось быть царям - еретикам, имеется в виду иконоборцев, которых сменили вновь ортодоксальные православные правители.
Основным полемическим трудом протопопа Аввакума, является
«Книга бесед», состоящая из 10 проповедей, обличающих крестоборную никонианскую ересь. Некоторые из исследователей, как напимер А.С. Елеонская, считают, что «Книга бесед» не единое сочинение, потому что отсутствует список, в котором представлены все десять бесед.
Мы со своей стороны считаем возможным рассмотреть «Книгу Бесед», в качестве единого по замыслу и цели написания апологетическо-полемического сочинения, представленного в виде проповедей обличающих различные стороны современной протопопу Аввакуму действительности.
Если, дьякон Феодор был прекрасным систематизатором, пытавшимся богословски истолковать обрядово-догматические вопросы, то неистовый, но интуитивный протопоп Аввакум, рассматривал раскол, как культурное явление, в последствии названного историками эпохой обмервщлением сознания.
Можно видеть, что Аввакум часто затрагивает вопросы непосредственно не связанные с реформой патриарха Никона. К ним относится характер изменения в иконописи; недозволенное поведение монахов, общая ориентация Руси на иноземную ученость.
В центре проповедей Аввакума, всегда образы людей, наверно, поэтому протопопу так хорошо удаются живые портретные зарисовки, например, сатирические изображения монахов никониан или трогательные изображения защитников Старой Веры, Святых и даже Спасителя.
Люди у протопопа делятся строго на две половины: одна презревшая ради мирских благ Божественную правду, а другая, страдальцы за единую Богочеловеческую истину
Сам Аввакум подобно апостолу Павлу мыслит себя последним и недостойным среди живущих, с другой стороны, он апостол-носитель Божественного Откровения. От блудного сына к пророку проходит свой жизненный путь протопоп Аввакум, показывая возможность каждому верующему пройти свой путь нравственного очищения.
Именно образами Ветхозаветных пророков и блудного сына, открывается вступление в «Книгу бесед». В образе блудного сына предстает сам протопоп Аввакум, который традиционно для древнерусской литературы уничижает себя, как недостойного говорить о божьем промысле пути спасения.
Тогда как в образе древних иудейских пророков и праведников преследуемых нечестивыми властями проходит параллель с современным временем, когда уже народилось много «выб***ков», преследующих праведников.
Особенно важен образ библейского праведника Иова, способного претерпеть любые беды, но не разуверится в божьем промысле.
Беседа первая, «Повесть о страдавших в России за древлецерковная благочестная предания». Заглавие взято из другого списка «Книги бесед» XVIII в. (БAH собр. Дружинина, № 39, л. 181) - краткий рассказ об восшествии на патриарший престол овчеобразного волка Никона и всех страдавших и гонимых им за Веру Христианскую. Заканчивается беседа описанием страданий Боярыни Морозовой с сестрой Евдокией Урусовой, которые отказавшись от земной роскоши «Осьмь тысящ хрестиян имела, домовова заводу тысящ больши двух сот было…» приняли мученический венец «А ныне вместо позлащенных одров в земле закопана сидит за старое православие».
Первая беседа, призыв всех верующих, пострадать за истинное старое Благочестие. Позднее изложенные Аввакумом события войдут во все старообрядческие литературные памятники, описывающие историю раскола . Вторая беседа [Об образе креста Христова] В рукописях беседа продолжает первую, поэтому предположительно время написания 1675 г., рассматривает ряд традиционных для староверов вопросов: незыблемости священных предметов, реликвий, форме честного креста - противопоставление честного восьмиконечного и римского крыжа.
В доказательство приведена библия Исайя с привлечением апокрифов, сказаний, а также ложная этимология, например, слово костел Аввакум, разъясняет нам, как произошедшее от слова - кости и на них утверждает протопоп и был построен первый католический храм.
Смешение апокрифов со Священным писанием, а также обращение к ложной народной этимологии будет основной чертой низовой старообрядческой литературы 18-19 веков.
Следующие две беседы: Беседа третья [Об иноческом чине], будучи сатирической обличает главных врагов староверов: о развращенности никонианского монашества, произошедшего из-за того, что они предали догматы и обряды староправославия. «А ты что чреватая жонка, не извредить бы в брюхе ребенка, подпоясываесе по титькам!»
По мнению протопопа Аввакума, смена чесного православного клобука на якобы еретический римский, а также смена обрядов и священных книг пагубно сказалась на всем монашеском чине.
Видимо, протопоп Аввакум забыл, что Ревнители Древнего благочестия вели борьбу за нравственность духовенства задолго до никоновских реформ, но миф о Святой и непорочной Руси потревоженной никоновскими новинами уже укоренился в сознании староверов.
Четвертая беседа, [Об иконном писании] несправедливо обвиняет патриарха Никона в написание икон по Фряжскому образцу.
Патриах Никон как раз сурово боролся с этим явлением, преследовал всех тех, кто писал или имел иконы фряжского письма, а сами иконы разбивал и сжигал.
Решением Большого Московского собора 1666-1667 гг. был издан запрет отхода от традиционных Православных канонов в иконописании.
Миссионерская цель протопопа Аввакума убедить своих сторонников, что патриарх Никон повинен в обмирщении сознания и всех духовных нестроениях.
Ключевая пятая беседа [О внешней мудрости], в которой протопоп Аввакум, вслед за апостолом Павлом обличает светскую ученость, как безумие мира сего, таким образом, поворачивая в свою пользу главный упрек
ранних антираскольнических полемистов и прежде всего Симеона Полоцкого с его трактатом «Жезлом Правления» - в неученности староверов. В этой беседе протопоп Аввакум обличает гордость богомерзких никонианских епископов и митрополитов, которые ради светской учености допускают кощунственные нападки на русских святых.
«Помните ли? - на сонмице той лукавой, пред патриархами теми вселенскими, говорите мне, Иларион и Павел: «Аввакум милой, не упрямься, что ты на руских святых указываешь, глупы наши святые были и грамоте не умели, чему им верить!»»
Внешняя ученость оборачивается по мнению протопопа отходом от Бога: погибельной мудростью языческих философов, гордостью денницы (Люцифера) римской схоластикой и мирской суетой.
«Да нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как куповать, как есть, как пить, как баб блудить…».
Осознание раскола переживается протопопом, как всеобщая национальная трагедия, где плакать надо, не только о горемыках миленьких, но и об отступниках никонианах. «Плакати о вас подобает, а не ругати: понеже плоть от плоти нашея и кость от костей наших, тела нашего и уды отчасти», одни истинные православные по стойкости веры пойдут в огонь земной, другим отступникам «русским немцам» уготован огонь ада.
Здесь Аввакум выступает не только как пророк, но и как глашатый от всего христианского мира - посредник между народом и Небесами.
Из беседы восьмой [Об Аврааме] «О Мелхиседеке», вновь протопоп Аввакум сталкивает образы гонимых и гонителей. Сильные как лев - праведники, радеющие за древлеотеческую веру, подобны ветхозаветным пророкам и христианским первомученикам, готовые пострадать и сподобиться царствия небесного. Это проповедь призыв пострадать от новых жидов устроителей еретической зимы всему русскому Святому царству.
«Мне сие гораздо любо: руская освятилася земля кровию мученическою. Не ленитеся, бедные, подвизайтеся гораздо, яко Махмет, подклоняйте под меч непокоряющихся в веру свою, да и по смерти своей… Да пускай плачет Израиль, в день умертвия вашего поминая мертвыя своя».
Возможно по мнению протопопа Авввкума, всеобщее страдание русского народа есть залог духовной победы над Антихристом.
Беседа заканчивается аллегорическим введением протопопа Аввакума, в котором предстает образ самого дьявола, за которым идут царь и многие его приспешники , но сам Антихрист перед мучеником протопопом бессилен, потому, что он властен только над теми, кто добровольно отрекся от Христа и его учения. Мученика Аввакума, он боится и по точному замечанию С.А. Зеньковского, выглядит скорее комически, чем ужасающим.
Утверждение Аввакума, что Антихристу «скоро быть», скорее имеет не эсхатологичекий, а аллегорический по форме характер понимания, возможно новых бедствий на Руси, ведь для протопопа время и вечность не разделимы, что является особенностью отражения средневекового сознания.
Если же рассматривать утверждение протопопа о приходе Антихриста с точки зрения цели, то здесь просматривается пропагандистский характер для своих приверженцев с целью вернуть в лоно староверия павшую паству, и предать мужество сторонникам, усилить любые вплоть до «гарей» формы сопротивления с никонианской ересью, ведь из « Челобитной царю Федору Алексеевичу, мы знаем, что протопоп Аввакум верил, что еретическая зима пройдет и все вернется на круги своя.
Из беседы девятой [Толкование на 87-88 зачало Послания aп. Павла к римлянам и 23 зачало Евангелия от Иоанна] 1675 г соединяет все уже ранее, высказанные идеи и обличения. В ее центре образ духовно ограбленной никонианами Христовой невесты - Православной церкви. Церковные обряды, являются живительной и боговдохновенной силой и менять их не только отступать от Веры, но и разрывать мистическую связь с господом Богом Аввакума, как белого священнослужителя больше всего волнуют вопросы литургического характера, такой частный вопрос как изменения числа просфоры для богослужения таинства Евхаристии, в качестве доказательства он пользуется повестью из сборника «духовный Цветник» и ссылкой на Спиридона Потемкина с его утверждением о незыблемости: догматов, обрядов и обычаев Церкви, любое изменение превратит православных в латинян - папежников.
«Папа еретик, - забыл я имя ему, Спиридон Потемкин покойник помнил, - так же откинул от седми две просвиры: подобает-де над пятию просвирами служити в пять чувств человеческих. А другой папа после тово еще две откинул: подобает-де над трема служить во образ святыя Троицы. А после тово третий папа еще две откинул: подобает-де над единою служить во едино Божество. А иной папа: не подобает-де кислой просвире в службе быть, но опреснок надобе Моисеева закона ветхаго».
Из десятой беседы [Беседа о наятых делателях], толкует самую любимую на Руси евангельскую притчу о двух Лазарях, где бедный Лазарь - это страдающие староверы, а богатый Лазарь, - это никонианин и прежде всего забывший о боге и совращенный Никоном, сам царь. От неумеренной ярости на нечестиво монарха, Аввакум переходит к состраданию к заблудшему самодержцу.
По мнению митрополита Макария, писательский талант протопопа Аввакума, сыграл роковую роль в распространении раскола Русской Православной Церкви, именно его живая образная эмоциональная речь, неподдельное чувство правоты, обличительная ярость к своим идейным противникам, сделала протопопа Аввакума подлинным народным апостолом и увлекло многих простых мирян.
Основываясь на переписке Аввакума со своими сторонниками, митрополит Макарий делает вывод, в том, что протопоп Аввакум стал родоначальником поповского направления старообрядчества, мировоззрение которых С.А. Зеньковский определял, как консервативно-оптимистическое в отличии от радикалов беспоповцев.
Несмотря на серьезные различия в мировоззрении двух основных течений складывающихся в старообрядчестве основной идейной платформой будет являться идея Спиридона Потемкина о непогрешимости древнего Православия и невозможности делать исправления, как в богослужении так и в учении Православной Церкви.
В полемике с официальной Церковью в качестве доказательства чистоты староверия, по-прежнему применялся детальный разбор обрядов, с приведением авторитетных для русских православных источников.
Так в 1723 г. представителями самого умеренного беспоповского направления староверов Поморского согласия было создано главное полемическо-апологетическое произведение, «Поморские ответы», ставшее настольной книгой всего старообрядчества.
Это был фундаментальный коллективный труд девяти поморцев- начетчиков во главе с киновиархом Андреем Денисовым, который представляет собой письменные ответы на 106 вопросов данные миссионеру иеромонаху Неофиту синодальной церковью. Девяносто восемь из них были посвящены старообрядчеству в целом и лишь только восемь касались «беспоповских согласий».
Выговская община Поморского согласия считала себя преемницей Соловецкого монастыря-крупнейшего центра сопротивления никоновской реформе, устав и чины которого были приняты ими за основу в 1702 г., когда Андрей Денисов стал киновиархом (настоятелем), а духовной сферой ведал Данила Викулин.
Благодаря деятельности Андрея Денисова Поморское согласие разрастается и становится ведущим центром Древлеправославия. «Можно сказать, что никто столько не сделал для «Раскола» и Выговской обители, как два брата Андрей и Семен Денисовы-Мышецкие», - так характеризует деятельность обоих братьев историк и противник раскола митрополит Макарий. Один из Олонецких администраторов так восхищался Андреем Денисовым, что считал, что если бы он принадлежал к Православной церкви, то был бы патриархом. А старообрядческий писатель XIX в., Павел Любопытный в свою очередь назвал Андрея, «поморским патриархом».
Для распространения Древлеправославия, он у себя на Выге создает школы, где готовят миссионеров. За каждым из них закрепляется свой регион страны. В школе учили грамматике, риторике, богословию, древнему «крюковому» пению и даже стихосложению, что послужило появлению особой выговской литературной школы. Эта школа имела прекрасную богословскую библиотеку, потому, что Андрей Денисов разыскивал и скупал древние духовно-богословские книги.
Он и сам уже будучи киновиархом под видом купца пошел учиться к своим идеологическим противникам, знаменитым греческим братьям Лихуда.
Миссионерская деятельность Денисова и его учеников способствовала появлению новых центров Поморского согласия в России.
Как справедливо указывает Журавель в своей диссертации посвященной литературному наследию старообрядцев Выга. поморцы в отличие от протопопа Аввакума и других ранних защитников Староверия, разделяли культуру и Веру и хорошо приспособили научные достижения для защиты и пропаганды своих религиозных взглядов.
Поморцы расширили источниковедческую базу, для обоснования своих ответов. Так Н.С. Гурьянова отмечает подробное описание Андреем
Денисовым каждой рукописи, от момента и места ее создания, до места обретения.
Для обоснования до никоновских обрядов, Андрей Денисов привлекает иностранные источники, такие как «Сказание Мелетия Антиохийского» о двуперстном крещении написанное на греческом языке.
Считается что Андрей Денисов заложил основы таких наук, как палеография и источниковедение.
Подлинной научной заслугой Андрея Денисова было разоблачение подлога архимандрита Питирима, идейным вдохновителем , которого был сам Петр первый, так называемое ««Соборное деяние на еретика Арменина Мартина» якобы проповедовавшего отмененные никоновской реформой церковные обряды в Киевской Руси еще в XII в. и осужденного за свою ересь не только в Киеве, но и в Византии. и включающий в четвертой части , так называемый «Требник митрополита Феогноста», с текстами, приписываемым иерусалимскому патриарху Софронию, который был издан по указу Петра I в Москве, Петербурге и через два года - в Чернигове.
«Еже убо изнесеся новообретеная книга, Деяние соборное, яко бы бывшее в Киеве на неслышаннаго Мартина еретика в лето 6665 (1157), в нем же триперстное сложение утверждается, а древлецерковное двоперстное анафеме предается».
Как уверял Питирим, он получил копию деяний этого собора в 1709 г. от митрополита Дмитрия Ростовского.
Методически рассматривая особенности письма и внешнего вида рукописи, переплета, скрепление листов, выделку пергамента XII в. и сопоставляя его с «Соборным деянием на еретика Мартина» поморцы успешно доказывают фальсификацию этого документа.
Поморцы запаслись летописями, хронографами, печатными изданиями, в том числе сочинениями Дмитрия Ростовского, ознакомились со второй древнейшей датированной славянской рукописью - Изборником Святослава 1073 г.
В.Дружинин пишет: «Есть известная отметка в одной из карманных записных книжек Петра, напечатанная в «Деяниях Петра Великого» Голикова: «Написать книгу о ханжах и изъявить блаженства (кротость Давыдову и проч.), что не так они думают и приплесть к требникам, а в предисловии явить то дельцем Ростовского съ товарищи».
Об этой же записи свидетельствует П.П. Пекарский в своей книге «Наука и литература в России при Петре Великом».
Вот так посмертно был оклеветан достойнейший митрополит Дмитрий Ростовский, изобличавший раскол исключительно с точки зрения богословия.
В основном все литературные труды Андрея Денисова подчинены задачам наставничества, это проповеди и поучения, а также полемические вопросы богословского характера и, прежде всего, концепции особого предназначения Руси, которое было поругано реформой Никона.
Хотя Андрей Денисов и говорит о злосчастном 1666 г., но вера в то, что Русь вернется к Истинному Благочестию, у него никогда не пропадает, благодаря этой Вере он думает о всех староверов России.
Отвергая священство в виду его непригодности, Андрей Денисов подчеркивает, что если бы «никонианская» Церковь вернулась к старым обрядам, то никто из староверов упорствовать не стал.
В отсутствии церковной иерархии, святых таинств, спастись можно только Верой, так Андрей Денисов оправдывал свое отрицание господствующей церкви словами Иоанна Златоуста » Церковь - это не стены
«не только», именно его Андрей Денисов и не припомнит.
«Причастие важно и нужно, но сейчас нет возможности выполнять его из-за отсутствия священства». Также он пишет о верующих, не имеющих возможности причаститься, но желая таинства евхаристии, они мистически общаются с Богом, и происходит духовное причастие. Многие святые причащались духовно. Именно «истовая Вера», как путь соединения с Господом, является духовной доктриной Андрея Денисова. «Люди благочестивой жизни спасутся и, не имея возможности получить Святые Дары, а только духовно общаясь с Богом», - приводил он слова Святого Киприана.
Но немало было в этой «истовой Вере» «поморцев» и радикальных черт, так они прославляли мучеников «гарей», как святых, восторгались Капитоном с его учениками, считая их «мужами дивного воздержания». Недаром они вели свое духовное начало от знаменитого организатора 1-й Палеостровской «гари» в 1687 г. соловецкого «черного» дьяка Игнатия, и старца Варлаама (Василий Быков), участником организации 2-й Палеостровской «гари» 1688 г. В отношении государства поморцы проявляли большую лояльность, и уже 1738 г. «поморцы» вводят молитву за царя, но не за императора, возможно желая подчеркнуть русскость государя. Тем самым они уступили по сути, но не уступили в букве.
2.2 Идейное наследие в агиографической литературе раскола
Памятники житийной литературы были второй группой произведений отображавшие идеи раскола. Агиографическая литература староверов будет способствовать углублению раскола и становлению старообрядчества в самостоятельную христианскую конфессию. Уверовавшие в спасительную силу старых обрядов и воспринимавшие нынешний век, как век, по меньшей
мере, господства ереси и греха, защитники старины приходят к идее добровольного мученичества и при жизненной святости каждого несгибаемого поборника древнего благочестия, при котором чистота обряда является залогом спасения от искушения.
К сожалению, нужно отметить, что жестокие репрессии со стороны государства только способствовали распространению идеи страдальцев-мучеников за истинное благочестие. В то время как официальная Русская Церковь деканонизирует некоторых русских православных святых, вожди старообрядчества создают собственную агиографию, призванную прославить новых христианских мучеников и страдальцев а Веру.
Самое знаменитое произведение житийного жанра эпохи раскола «Житие протопопа Аввакума им самим написанное», в этот период также были написаны «Житие инока Епифания», еще одного пустоозерского страдальца и «Житие боярыни Морозовой», автор которого нам неизвестен.
В кругу агиографической литературы эпохи раскола мы можем рассматривать и панегирический плачь протопопа Аввакума, «О трех исповедницах слово плачевное», повествующее о жизненном подвиге за истинную Веру трех мучениц: Морозоваой Феодосьи Прокопьевны, во инокинях Феодора-схимница, сестры ее княгини Урусовой Евдокии Прокопьевны, и их верной подруги дворянки Даниловой Марии Герасимовны.
Уже в начале XVIII в. выдающийся писатель, выговский старообрядец Семен Денисов написал мартиролог всех убиенных за преданность Древнеправославию.
Отдельную повесть Семен Денисов посвятит крупнейшему центру сопротивления никоновским новинам Соловецкому монастырю, духовными чадами которого считали себя поморские беспоповцы.
Автобиографическое «Житие протопопа Аввакума», бесспорно, представляет собой феномен древнерусской религиозной мысли, совмещающий в себе исповедь великого подвижника и рассказ простого смертного.
Споры о жанровой природе ведутся и по сей день литературоведами, так как житие не укладывает в каноническую житийную традицию.
Советские исследователи, такие как Д.С. Лихачев, Н.К. Гудзий не признавали житие произведением агиографического характера. По утверждению В.Е. Гусева житие протопопа больше похоже на жанр нравоучительного бытового романа. А.Н. Робинсон относит произведения Аввакума к агитационной автобиографии. Мысль М. Плюхановой заключалась в том, что биография Аввакума представляет собой исповедь.
М.М. Дунаев считает житие протопопа Аввакума первым русским мемуарно- биографическим произведением.
Ближе всех на наш взгляд заключение, данное Н.С. Демковой, которая замечает связь Аввакумовского жития с традицией деяний и посланий апостолов, с характером самой житийной литературы, где она выявляет сочетание в житии как канонических традиционных (композиционных и сюжетных) элементов, так и новаторских черт (стилистических особенностей сочинения).
Так с точки зрения конфликта житие протопопа является полностью традиционным, отражающим столкновение христианского проповедника и нечестивых властей. Конфликт определяет главную идею, традиционно выраженную в ранних византийских житиях мартириях мученичества за Истинную веру.
Композиция тоже является традиционна для жития, но отличается свободой построения и ориентацией на диалогическую речь, что сближает житие с проповедническими беседами.
Даже такие стилистические черты жития протопопа Аввакума, как обилие бытовых подробностей, психологизм - интерес к душевному миру героя, конкретные исторические и географические реалии уже не новы для трансформирующейся житийной традиции XVII в., здесь можно вспомнить «Житие Юлианы Осорьиной», и как это не парадоксально о житие идеологического противника Аввакума, патриарха Никона, написанного его клириком Шушериным, где во многом будут присутствовать те же особенности стилистики.
Самоканонизация Аввакума, трансформирующая житийный жанр в исповедальный, оправдывается им ссылками на учительную и преподобническую литературу. Так в одной из редакций своего жития Аввакум оправдывает свое горделивое намерение написать собственное житие, ссылаясь на христианского подвижника VI в., Авву Дорофея, якобы написавшего свое собственное житие в назидание братьям.
На самом деле Дорофей писал монашеские поучения и наставления основанное на собственном жизненном опыте инокам основанного им монастыря.
Правда в древнерусской литературе с XVI в. стали появляться преподобнические жития, в той или иной мере соотносимые с автобиографическим жанром, например: жития Филиппа Ирапского записано по рассказам преподобного, житие Иринарха Затворника записано его учеником по завещанию аскета.
В XVII в. было написано житие - свиток Елеазара Анзерского, в котором старец поведал о своей подвижнической жизни на Анзерском острове, где стал основателем Свято-Троицкий скита.
Аввакумом, как и преподобными отцами, движет забота о своих духовных чадах и последователях. Он чаял оставить всему православному народу живой образец несокрушимой веры и стойкости, недаром Аввакум пишет не только свое житие, но и призывает это сделать своего духовного отца и соузника по Пустозерску инока Епифания.
По замыслу Аввакума самосожженцы за древлеблагочестие тоже должны войти в пантеон святых эпохи раскола.
Фактически погребенный заживо, и уже не надеявшийся на освобождения и возможно предчувствовавший близкую погибель, он уже не чувствует себя связанным с миром живых, намеренно превращая свою собственную личность, в живое знамя, образ - символ староверия. Он канонизирует себя, ради спасения других. Одно его имя должно воодушевить верующих на сопротивление никонианам.
Осознавая собственную греховность перед ликом Господа, он вознамерился стать иконой для православных христиан, последователей древне-отеческой веры.
Естественно, что в его автобиографическом житии с одной стороны доминирует публицистическая и агитационная заостренность, а с другой стороны личное интимное исповедальное начало.
Блестящий оратор, Аввакум, мог не только посрамить своих идеологических противников Дионисием Ареопагитом, с его идеей непознаваемости Бога с помощью разума, но и наглядно по лицедейски продемонстрировать собственную мысль, что он и сделал, перевоплотившись
в юродивого на Большом церковном соборе 1667 г., Это действие Д.С. Лихачев оценил как «наглядный апофеоз юродства». «Мы уроди Христа ради; вы славни, мы же бесчестни; вы сильны, мы же немощны!», сказал протопоп повалившись набок под смех патриархов.
Иногда кажется, что Аввакум не может наговориться, просит прощение, что много « развякался», он как никто другой нуждается в понимающем собеседнике, которому хочет излить душу.
Особенностью его мировоззрения является сакрализация быта: бытийное и бытовое для него неразрывно связаны, что обуславливает характер приводимым им чудес.
Крайний субъективизм присущ всему творческому наследию Аввакума.
Основные идеи в житии не отличаются от идеи боголюбцев.
Несмотря на неканоничность своего жития, старообрядцы всех толков и согласий канонизировали протопопа Аввакума, а в ануфриевском согласии каждый его текст считался чудотворным.
Создав орел Святого, Аввакум невольно усугубил раскол в православии. У противников староверов, появился веский аргумент, обличающий непомерную гордыню и эгоцентризм «учителя раскола».
Возведение в кумиры Аввакума, не прошло даром и для верных старине православных, ведь появились те, кто отстаивал даже ошибочные с точки зрения богословия, не канонические положения Аввакума, которые в свою очередь способствовали расколу самого старообрядчество.
«Житие боярыни Морозовой» написанное в 1675 г., в целом не выходит за рамки агиографической литературы XVII в. Его особенностью является, детальное описание быта, например, комнат в доме боярыни, условия пребывания в темнице.
Детальное знание домашнего обустройства, дало основание А.И. Мазунину, в своей статье предположить, что автором повести, о боярыне Морозовой, был ее слуга - дворецкий Андрей, известный среди своих единомышленников под гипотетическим прозвищем - «большой брат». Под влиянием интереса к душевному миру своих героев в «Повести о боярыне Морозовой» трансформируются, такой вставной канонический элемент житийной литературы как плачь.
Так в финале одна из староверок, Устинья, оплакивая мученическую кончину трех исповедниц и просит и ждет божьего отмщенья, но плачет она по замечанию неизвестного автора, только по своей собственной потребности, потому, что так было заведено по ее обычаю. «Грядущи же от тоя темницы к мученицам и посреди обою темниц бывши, возва и возопи, и вознесе глас свой и плакася вельми, и глаголаша многая словеса в рыдании своем по обычаю своему».
Даже смерть боярыни Морозовой представлена, не как смерть житийной мученицы, а как смерть немощного человека - раба Христова, замученная голодом, она просит сухарика у стороживших ее стрельцов.
Желая умереть в чистоте, боярыня по-человечески умоляет молодого стрельца постирать ее сорочку.
Мы можем только согласиться с выводом А.Н Панченко, в том, что «Человеческая немощь не умаляет подвига. Напротив, она подчеркивает его величие: чтобы совершить подвиг, нужно быть, прежде всего, человеком».
В Повести почти нет чудес, кроме видения старицы Маланьи, но главным чудом является, мужество трех женщин, для которых Вера была дороже всех земных благ, и ради Господа они могли пожертвовать не только
собой, но и счастьем своих детей, поэтому на церковном собрание боярыня Морозова была названа - безумной. «ум погубила есть».
В житии боярыни Морозовой упоминается поборники староверы, которые или жили в доме или приезжали в дом к Морозовой: черный дьякон Иоасаф, игумен Досифей, «духовная мать - старица Меланья, Елена Хрущева, инокиня Устинья, Иова Льговский и многие другие все они представляют собой хорошо организованную, объединенную московскую общину единоверцев, со своими непререкаемыми авторитетами, прежде всего это были пустозерские узники, во главе с протопопом Аввкумом, неуловимый для властей игумен Досифей, от которого приняла постриг боярыня Морозова и духовная мать старица Меланья.
Монашеский чин многих из общинников только усиливал послушания духовному наставнику.
В повести о боярыне Морозовой, описан, не только подвиг трех исповедниц пострадавших за веру, но и показана тайная жизнь первой московской общины старообрядцев, как центра духовного сопротивления, в чем и выражена косвенная идея создание централизованной оппозиции господствующей церкви.
Главная идея повести «о боярыни Морозовой «совпадает с главной оптимистической идеей протопопа Аввакума, о том, что «церковь не одолеют врата адовы», а значит истинное православие засияет над Русью, воздаяние праведникам и грешникам не отвратимо.
Подлинным старообрядческим Гомером, был брат Андрея Денисова - Симеон: после смерти брата, ставшим киновиархом «Поморского согласия», но если Гомер прославлял героев, Симеон (1682-1741), прославлял мучеников за Веру стоявших. Они ему принадлежит самое читаемое произведение среде всех старообрядческих согласий «Повесть об отцах и страдальцах Соловецких».
В «Истории…» воссоздается восьмилетняя осада властями одного из крупнейших центров сопротивления никоновской реформе монахами Соловецкого монастыря.
Пользуясь множеством источников в число которых входили: устные рассказы уцелевших монахов, писания защитников истиной веры и даже недавно появившиеся в среде староверов ,духовные стихи повествующие о подвиге соловецких старцев.
Такое многообразие источников обуславливает стиль повествования написания «Истории…» с одной стороны риторически торжественный, синтез барочной традиции и традиции плетении словес, с другой стороны слог, приближенный к народному эпосу северной окраины России. Просматривается ориентация на беллетристическое начало.
Сложна и жанровая природа «Истории…», без сомнения здесь можно отметить, что в ней воплотились многие жанры русской литературы, прежде всего это житие мартири, но также это и собрание монашеский житий - патерик, и историческое сказание .
Конечно ради прославление мученичества соловчан, батальные действие, не были описаны в достаточной мере, так -как монахи для Симеона, невинно пострадавшие святые угодники, а не воины-бунтовщики , и все же основная идея высказанная в предисловии заключалась в том , что защита духовного града «Соловецкого монастыря», выше защиты любого града земного, например, достославной Трои, то есть вопрос между церковью и государством однозначно решен в пользу Церкви, причем, как мы понимаем гонимой и бедствующей Церкви. Нынешним нечестивым властям можно покоряться только в земных делах, отдавать кесарю кесарево, а Богу, божье.
Идея победы над смертью и провозглашение чистоты отеческих догматов, подкреплена ярким описаниям стойкости и мученическим страданием соловецких монахов.
Можно сказать, что когда Симеон писал свою «Истории о страдальцах соловецких» он мыслил о возрождение Соловецкого монастыря в Выговском общежительстве, духовном пристанищем для гонимой Церкви.
Написав «Историю о отцах и страдальцах Соловецких». Симион Денисов заложил духовный фундамент «Поморского согласия».
Еще одним агиографическим произведением Симеона Денисова был трактат мартиролог «Виноград Российский».
Во введении к трактату раскрывается благолепие до никоновской Руси, это не только избранное царство, но и страна утопия, земной рай - второе небо.
Наряду с несомненным описанием Руси, как условно прекрасного топоса, Симеон указывает географические границы этого идеального государства. Упоминает он и исторический документ, деяния восточный патриархов утвердивший патриаршество на Руси и провозгласивший Москву Третьим Римом. Что касается изложении концепции, Москва - Третий Рим в Винограде Российском, то у Симеона Денисова, каждая деревенька и городок является носителем благочестия.
Главным сокровищем райской страны были ее праведники, поэтому это не столько демократизация Третьего Рима, как пишет С.А. Зеньковский, а создание Симеоном Денисовым старообрядческой утопии, центральным образом которой является до никоновская Русь.
В борьбе с предателем и отступником Никоном отдавшим на поругание Святую Русь, поднялись сотни праведников принявших мученический венец.
Виноград - символ крови благочестивых праведников пролитой за Истинную Веру- плод райского сада древней Руси.
Можно сказать, что создав мартиролог Семен Денисов стал родоначальником духовной истории старообрядчества.
Особенности антираскольнической полемической литературы
Критическое и враждебное отношение старолюбцев к никоновской реформе поставило перед реформаторами ряд важнейших миссионерских задач:
-найти богословских авторитетов, для обосновании обрядовых изменений;
-создать апологетические труды, объясняющие не только целесообразность обрядовой реформы, но и ее религиозный и историосовский смысл;
-создать полемические сочинения, обличающие ересь расколоучителей;
-борьба с эсхатологическим ужасом среди православных.
Государству предстояло утвердить новую историософскую концепцию
«Вселенского Православия», сделать обряды неотъемлемой практической частью реализации данной идеи, но как справедливо указывает С.В. Перевезенцев, на выполнение всех задач, связанных с обновлением религиозного сознания, просто не хватило времени, стремительность событий, таких как ссора царя Алексей Михайловича с патриархом Никоном, вылившаяся в новую религиозную дискуссию - о первенстве в «симфонии властей».
Усиление западного влияния в последней трети XVII в., способствовало новому религиозному противостоянию в православии, двух групп религиозных деятелей таких, как грекофилы и латинствующие.
И в целом велась непосильная борьба Церкви с секуляризованной культурой запада, которая стала проникать в высшие сословные круги общества.
Таким образом, можно утверждать, что появление староверов, было не единственной проблемой, с которой столкнулась Православная Русь. Старообрядцы воспринимались лишь в контексте религиозных вопросах XVII в.
Примечательно, то что клирик Шушерин составивший «Житие патриарха Никона», отличавшийся большой исторической достоверностью, упоминает, только один раз, да и то между прочим, о появившихся раскольниках.
Оценка клириком Шушериным этим религиозным деятелям была дана, но вот должного внимания .такому грозному явлению, как раскол, не придана.
Главным обоснованием реформы были переведенные киевским монахом Епифанием Славенецким «Деяния константинопольского собора» 1593 г. «утверждавшего патриаршество на Руси, основное положение которого - соподчинение Русского патриархата, получавшего пятое место в пентархии Греческой Вселенской Церкви, что понималось инициаторами реформ, как согласование, не только в догматах, но и в чинопоследовании, тем более что и крещение и патриаршество Русь приняла от греков.
Однако, этот же документ был обоснованием и для староверов, ведь в нем указывалась величие Руси, как Третьего Рима., признаваемого даже иностранными церквами: «если кто и должен учиться благочестию, то это они у нас, а не мы у них, заявляли староверы».
Можно сказать, что данный документ, как «Деяния константинопольского собора» 1593 года», только усилил противоречия между грекофилами и старолюбцами, каждая сторона трактовала его по своему. Первая достаточно успешная попытка на наш взгляд обосновать начавшуюся реформу была делана в «Служебнике» 1055 г., где объяснялось, что сделанные исправления не для умаленья, а для большего прославления Руси.
Следующей вероучительной книгой одобренной Собором от 2 июня 1656 г. написанной в защиту нововведений была знаменитая «Скрижаль», название которой в 1056 г. придумал патриарх Никон.
Первоначально Скрижаль была составлена греческим иеромонахом Иоанном Нафанаилом,и прислана в дар Патриарху Никону патриархом Паисием, переведена Арсением Греком.
Книга представляет собой компилятивный сборник различных статей обосновывающих и утверждающих реформы патриарха Никона, главные из которых были: вопрос о крестном знамении, вопрос о Символе веры, послания к патриарху Никону константинопольского патриарха Паисия и статьи о сказании о церковном Соборе 1656 г.
Проблема данного апологетического труда заключалась в том, что имена новых греческих священнослужителей XVI в. приведенных в «Скрижале», не были известны русским, то есть не были богословскими авторитетами, об этом красноречиво писал еще в 1649 году Андрей Суханов на прениях с греками в Ясах, «….я тому вашему Дамаскину не верю, потому, что был после седмаго собора спустя многое время; откуду он родом, и каково его житие было и в кое лето был он, того у вас про него не писано, и знамения и чюдес от него никакова не бывало», а инок Аврамий в своей челобитной к царю через 20 лет добавлял, что человек без имени, - что это за человек?
Наконец, сам переводчик «Скрижалей» Арсений Грек, несколько раз менявший Веру, был» притчей во языцех» для всех защитников старой веры, за ним прочно утвердилась слава религиозного авантюриста.
В целом такой важный вопрос до богословских авторитетах не был решен. Послание константинопольского патриарха Паисия, разумно допускавшего и разъяснявшего возможность некоторых обрядовых различий, при условии совпадении главных вероучительных догматах также не стало ни для кого компромиссом.
Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон пытались с помощью нового обряда утвердить новое положение Руси на мировой арене, то есть они шли от идеи к обряду, а боголюбцы, наоборот, от защиты старого обряда к идее защиты древнего благочестия и самобытности Руси.
В годы восьмилетнего меж патриаршества, естественно, только усилили церковные нестроения, пропагандисты из числа поборников старого благочестия бурно проповедовали и пропагандировали, а Алексей Михайлович, благодаря намеренно и неумеренно клеветавшим боярам погряз в распрях с патриархом Никоном, как раз в тот самый момент, когда нужна была консолидация церкви и власти.
Примечательно то, что из-за этих распрей в своем главном труде «Возражение, или разорение смиренаго Никона…» уже бывшему патриарху пришлось отстаивать главный материальный символ новой концепции - храмовый комплекс в Воскресенске, построенный по совету царя Алексея Михайловича, который был любимым детищем патриарха «Новый Иерусалим». Так на вопрос боярина Семена Стрешнева: «Как у Никона хватило кощунства, опозорить имя святого града?». На что патриарх ответил, что это не конкретный град, а Икона Небесного града, а сам Небесный Иерусалим, не имеет границ. На наш взгляд прекрасное обоснование концепции Вселенского православия.
Первым антираскольническим полемистом, был белорусский монах - ученый Симеон Полоцкий, который сыграл огромную роль в становлении Руси. Полоцкому принадлежат первые появившиеся у нас стихи драмы.
Будучи воспитателем царских детей Федора и царевны Софьи, Полоцкий привил им интерес к западной науке и искусству, в тоже время он был воспитан в униатской среде и был чужд культуре Руси, и возможно Православию. После Большого Собора в 1667 г. выходит его трактат, в котором, он прославляет царя, как сильного самодержца, попутно опровергает идею Никона о примате церковной власти над государством, и обличает расколоучителей, комментируя челобитные Добрыни Никитина и священника Лазаря. Главный упор в своем трактате он делает на основе филологии и предлагает оппонентам поучиться грамматике.
С богословской точке зрения многие исследователи отмечают, что ему не хватало серьезной подготовки, например, он считал, что троеперстие употребляют все народы кроме небольшого числа великороссов, для Симеона - это доказательство апостольского знамение.
Нелепо его объяснение написания имени Спасителя по греческому Образцу, где каждому слогу придается символическая нагрузка, объясняющая богочеловеческую сущность Христа.
В целом в его трактате чувствуется неуважение к русским традициям.
Еще одним противораскольническим произведением, написанным примерно в одно время с Симеоном Полоцким, было «Слово на непокорники Церкви», написанное уже упоминавшимся нами Епифанием Словенецким. Будучи человеком смирным и кротким, он избрал для себя другую манеру письма, его слог не обличительный, а увещевательный.
Что выразилось в особом риторическом приеме, его слово написано от лица самой Православной Церкви, которая объясняет своей пастве, что она по- прежнему, чиста и непорочна», а книжные изменения техническая сторона вопроса, их можно обсуждать не раскалывая церковный мир. «Молю вы, не отлучайтеся ограды моея, глаголю же: догмат и Символа, древлепреданнаго святыми отцы, бывшими на святых селенских седми соборех и утвердивших, ничто же к тому приложити или отъяти».
Расколоучителя, это непокорники, которым нельзя отказать ни в уме, ни в успешной проповеднической деятельности, но « они имеют ревность не по разуму», отлучая детей от родной матери церкви ради словалюбия.
Мудрый Епифаний возможно знал, что полемика бессмыслена, главное, не доказать и выявить правых или виноватых, а остановить усуглубляющийся раскол.
Уже в 1682 г. грекофил, Александр Вятский, после стрелецко- обрядческого бунта под руководством Ивана Хованского написал «Увет духовный».
Полемическая направленность состояла в неграмотности раскольников, которых Вятский называет «мужиками».
Действительно в то время благодаря усиленной агитации и пропаганде от несогласного клира, «раскол» прочно» ушел в народ.
В 1709 г., когда старообрядчество уже не только распространилось, но и само раскололась на множество радикальных и консервативных толков и согласий, был написан основательный полемический трактат митрополита Дмитрия Ростовского, которой мы по праву можем считать вершиной антираскольнической литературы «дознание…. или Розыск о раскольнической Брынской вере», напечатанный только в 1745 г., хотя некоторые главы из «Розыска….», выходили и раньше. Будучи озабочен проблемой разрастающегося «раскола», митрополит, сразу же в окружном послании разослал свой трактат по епархиям и приходам.
Димитрий Ростовский (1651-1709), с 1702 г., митрополит Ростовский и Ярославский, в миру Даниил, первый Святой Русской Православной Церкви Синодального периода, ему принадлежит фундаментальный труд, Четьи Минеи , работа над которым велась на протяжении 20 лет, использую греческие латинские и церковнославянские источники. Это собрание житий не потеряло актуальности и по сей день. Еще одним капитальным богословским трудом является написанный митрополитом Дмитрием Ростовским, летопись келейная или «Синопсис», в которой повествуется события библейской истории, с нравственно-дидактической целью.
Будучи образованным человеком, свободно читая на четырех языках: греческом, латинском, польском и церковнославянском, Дмитрий Ростовский, обладая талантами проповедника и просветителя открыл в Ростове школу, где обучалось 200 человек, где по мимо церковнославянского языка и чтения богословских книг, изучалась философия, риторика и стихосложение.
«Розыск о раскольнической брынской вере» имеет трехчастную структуру.
Во вступлении митрополит задает вопрос: «Что есть Правая Вера и есть ли раскольническая старая Вера?»
Митрополит Дмитрий Ростовский, дает такой ответ, что нет ни новой, ни старой веры, есть одна истинная Христовая Вера.
Раскольники сами не познали что такое Вера и привержены к материальным вещам. Как могут учить Вере, те, кто не разумеет о ней? Вразумляя раскольников, он обращается к словам апостола Павла к евреям: «есть Вера уповаемых на обличения невидимыз вещей.». (Гл 11. ст. 1. к Евр.).
«Вера есть надеямых ипостась» надежда на Божье спасение, а когда спасемся, то в любви будем пребывать, разъясняет митрополит, цитируя Иоанна Дамаскина.
Вера есть невидима, и не материальна, в то время, как мы верим во Единого Бога, то упрямые расколоучители, зачастую невежественные, еле разбирающие черное по белому и не имеющие разума и учености толкования, вводят в соблазн невежественную паству, уверяя, что можно спастись множеством материальных вещей, такими как древними иконами, книгами, крестами, то есть по сути он приравнивает староверов к идолопоклонству.
Основная часть.
Об Иконах. «Мы не разбираем между старыми и новыми иконами, но равно почитаем новые, якоже и старые. И когда кланяемся иконе святой, кланяемся... ни ветхости, ни новости... но на святыню взираем...».
О кресте: «Почитаем бо Креста не ради Креста, но ради самого на Кресте распятого Христа». Защищая равную честность четырехконечного креста, он пишет старообрядцам, что раз вы почитаете, только восьмиконечный и шестиконечный крест, то и креститься вы должны на восемь концов.
О просфорах: дивен спор из-за просфор, так как агнца вынимают из одной просфоры, а не из пяти или семи. А с апостольских времен, само число просфор на литургии менялось.
О старых и новых книгах: объясняя правку книг, необходимой исправлений неточностей накопившись за века рукописания, предшествующих книгопечатанию, новые книги догматически правильны, а то что глаголят, что святые отцы спаслись по старым книгам, то-то неправда.
«Спаслись они не старым или новым книгам, а по правильному своему житию». Разделение материального мира на праведный и нечестивый, приводит к хуле на честные святые вещи.
Переходя от обрядово догматических вопросов, Дмитрий Ростовский. обрушивается на расколоучителей и, прежде всего, на письма протопопа Аввакума к устроителю Палеостровской гари, Соловецкому иноку Игнатию, содержащие неканоническую ересь на объяснение догмата о Святой Троице, и уводящих паству от Единой православной церкви и создающих по своему суемудрию множество враждебных друг-другу толков, согласных лишь в одном - хуле на Святую Апостольскую Православную церковь.
Множественные гари, лишь только доказывают злонамеренность этих расколоучителей, так митрополит увещевает и предупреждает паству не попадаться в сети дьявольские - раскольнические. Раскольная вера, это содомское яблоко, внешне, красно, внутри червиво», в беседах Златоустовых описанное содомское яблоко, еже извне красно является, внутрь же праха и пепела смрадного исполнено и яко гроб поваплен (покрашен), внутрь полон костей смердящих».
Их вера есть не старая вера, а новая химера прельщения.
К сожалению, ко времени написания и издания «Розыска…», раскол уже был необратимым явлением и талантливый трактат, Святителя Дмитрия
Ростовского появился слишком поздно, с опозданием на 80 лет, когда многотолковое старообрядчество уже сформировалось как масштабное социально религиозное движение.
3. Изучение истории Церковной реформы XVII века и истории раскола в школе
Методика преподавания темы: «Церковного раскола» в старшей школе. Результаты данной научно-исследовательской работы можно использовать при проведении уроков истории по изучению темы
«Церковный раскол», на уроках изучения литературы, посвященных творчеству протопопа Аввакума, а также на межпредметных факультативах.
В качестве образца методической разработки был разработан конспект урока истории по теме: «Церковный раскол» для профильного преподавания в старшей школы.
План-конспект урока.
Тема: Церковный раскол
Тип: Урок - изучение нового материала.
Класс: 10 класс
Базовый учебник: Учебник А.Н. Сахарова, А.Н. Боханова. Истории России XVII-XIX века. Учебник для 10 кл. общеобразовательных учреждений / Под ред. А.Н. Сахарова. - М.: «Русское слово», 2008; §7 «Внутренняя и внешняя политика Алексея Михайловича»
Решаемая проблема: Почему незначительные изменение в религиозном обряде вызвали раскол среди единой русской православной церкви?
Проблемный вопрос: Правомерно ли Русская православная церковь называет старообрядцев - раскольниками?
Цель урока: Рассмотреть истоки, причины и следствия церковной реформы патриарха Никона и определить ее роль в процессе формирования русского абсолютизма.
Задачи:
Образовательные:
Проследить за изменениями роли православной церкви в жизни Российского государства в XVII веке.
Определить значение кружка «Ревнителей Древнего Благочестия», как особого культурно - религиозного феномена и обозначить его роль в расколе русской единой церкви.
Познакомить учащихся с идейно-философскими истоками раскола.
Сформировать у учащихся представление о роли личности в истории на примере патриарха Никона и протопопа Аввакума.
Развивающие:
Развивать у учащихся умения оперативного поиска, отбора, анализа различных информационных источников, таких как учебник, специализированные сайты интернета, исторические книги, документы, с помощью познавательных дифференцированных заданий, выраженных в форме проблемных вопросов направляющих исследовательскую деятельность учеников.
Развитие умения работы с условно графической наглядностью.
Формировать умения использовать пройденные знания для решения новых познавательных задач.
Корректировать активное слуховое внимание учащихся с помощью познавательных заданий.
Воспитательные:
Воспитания толерантного отношения к верующим разных конфессий.
Формирование уважения и сострадания к драматическим событиям нашего Отечества.
Результаты УУД.
Предметные:
Формирования целостного представления о расколе в Русской православной церкви в 17 веке.
Усвоение новых терминов и понятий связанных с темой урока: раскол, старообрядчество, раскольники, обряд, догмат, никониане.
Умение сопоставлять сравнивать анализировать различные исторические эпохи , факты события.
Знание основных исторических личностей связанных с историй Русской православной церкви в XVII века.
Метапредметные результаты.
Познавательные:
Расширение словарного запаса учащихся.
Развитие критического мышления.
Коммуникативные:
Уметь участвовать в аналитической беседе, формулировать, аргументировать, отстаивать собственную точку зрения.
Развивать навык работы в малой группе.
Регулятивные:
Выполнять учебные действия при постановке задачи на основе нового знания, планировать алгоритм ответа.
Личностные:
Углубление интереса к истории русской православной церкви.
Раскрытие творческого и духовного потенциала учащихся.
Коррекция застенчивости учащихся с помощью технологии ППУ и дифференцированного подхода.
Формы работы учащихся: Фронтальная, индивидуальная, коллективно- групповая.
Методы обучения: репродуктивный, эвристический, поисковый.
Приемы обучения: аналитическая беседа, самостоятельный поиск информации.
Групповая работа, работа со словарем, с историческими документами
Основные даты: 1653-1655 - начало церковной реформы патриарха Никона. Конец 1640-х - начало 1650-х гг. - Кружок ревнителей благочестия - кружок духовных и светских лиц, объединившийся вокруг Стефана Вонифатьева, духовника царя Алексея Михайловича.
-1667 - Большой Церковный Собор.
Технологии: информационно-коммуникативная; проектная и исследовательская деятельность; технология группового обучения; технология деятельностного подхода;
технология проблемного обучения.
Учебно-методический комплекс: учебник, компьютер, интерактивная доска, презентация ученика, выдержки из исторических документов, словарь Ожегова.
Структура и ход урока:
Этап урока
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ УЧИТЕЛЯ
Деятельность ученика
Методы. Приемы
. Этап урока: Организационный момент.
-Время: 2 минуты .
2 этап урока: Целеполагание и мотивация.
-Время 3 минуты .
3.Этап урока:
Освоение нового материала.
4.Этап урока:
Постановка решаемой проблемы урока. Практикум работы с историческим документом.
- Время: 20 минут. 5.Этап урока.
Рефлексия.
-Время: 5 минут.
Приветствие учеников, отметка отсутствующих. Подготовка учебно- методических материалов.
1.Читает эпиграф к уроку.
«Раскололась русская земля, и протянулась по ней, по её сердцу, не зарастающая рана».
Владимир Владимирович Личутин, роман «Раскол».
Создает рабочую обстановку настроенности мобилизовать учащихся к освоению новых знаний
2.Подводит учащихся с помощью эпиграфа к определению темы урока, эмоционально-познавательно мотивирует учащихся узнать причину раскола с помощью вопросов:
-Ребята, как вы думаете, о какой трагической странице нашей истории говорит писатель?
-Какая реформа привела к расколу церкви?
3.Пишет на доске тему урока и объявляет ее учащимся. Пишет даты проведения церковной реформы 1653-1655 гг и диктует определение Церковной реформы
4.Вырабатывает совместно с учащимися цель к теме урока и записывает ее на доске.
Цель - Рассмотреть истоки, причины и следствия церковной реформы патриарха Никона
Вступительное слово учителя.
После смутного времени возрождаться пришлось не только государству, но и церкви. Патриарх Филарет - отец царя Михаила, много сделал для усиления роли церкви, но, будучи по воспитанию и духу человеком светском, больше времени уделял государственным делам, помогая своему робкому и застенчивому сыну Михаилу решать вопросы внешней и внутренней политики. Уже при сыне Михаила, Алексее Михайловиче образовался кружок «ревнителей древнего благочестия», о котором нам сейчас расскажет Роман .
2.Слушает доклад ученика о «Кружке ревнителей Древлего благочестия» индивидуальное задание. Направляет и корректирует докладчика.
3.Задает первый вопрос докладчику, второй классу и слушает ответы.
- Что общего было в начале царствования Ивана Грозного с началом эпохи Алексея Михайловича.
-Похоже ли деятельность кружка «Ревнителей Древлего Благочестия» на деятельность Стоглавого собора?
4.. Просматривает и оценивает презентацию о жизни и деятельности патриарха Никона, индивидуальное задание.
. Задает вопрос ученику сделавшему презентацию, поощряет любое логическое умозаключение не противоречащие идеи презентации (если ученик не справляется, переадресовывает вопрос к классу).
Как вам кажется, в чем трагедия деятельности патриарха Никона? противоположный результат.
Направляющая, корректирующая, оценивающая.
1.Интересуется мнением ребят, задавая вопрос.
-Как вы думаете, существенны ли были новые изменения в обряде?
2.Чтобы точнее ответить на этот вопрос, учитель организует работу со словарем для выяснения таких понятий как» обряд» и «догмат».
3.Помогает ребятам сделать вывод о том, что обряд - это только внешняя форма веры, которая не затрагивает догмата, смысла учения о вере, но обряд обладает собственной символикой, которую мы попытаемся разобрать.
4.Организует и разрабатывает правила для групповой деятельности в виде ролевой игры для анализа выдержек из исторических документов принадлежащему главному идеологу старообрядцев, протопопу Аввакуму
РОЛЕВАЯ ИГРА. На основе исторических документов
Продолжительность 10 минут.
Класс делится на три равных по количеству и по уровню сформированности предметных знаний и метапредметных действий группы учеников, которые изучают выдержки из исторических документов и где каждая группа коллективно делает вывод и отвечает на свой вопрос.
1группа - биографов.
На основе исторических документов, материала учебника, информации в интернете, и актуализируя уже полученные знания, ответьте на вопрос:
-какие личностные качества определяли характер протопопа Аввакума? Докажите свое мнение ссылаясь на факты биографии.
2группа - литературоведов.
На основе исторических документов определите основную идею, которую отстаивает протопоп Аввакум?
3группа - историков.
На основе исторических документов, материала учебника, информации в интернете и актуализируя уже полученных знаний, ответьте на вопрос:
-Какую роль сыграла концепция «Москва - Третий Рим» в неприятии старообрядцами новых обрядов?
Постановка решаемой проблемы урока
На основе выше сказанного мы можем дать ответ на решаемую проблему: Помогает сформулировать ответ на решаемую проблему128.
Решаемая проблема: Почему незначительные изменение в религиозном обряде вызвали раскол среди единой русской православной церкви?
Ответ: Русские люди считали, что Византия пала, после Флорентийской унии, и теперь только Московское царство является носителем подлинного христианства - Третьим Римом. Для многих русских людей церковные обряды в 17 веке являлись символом национального самосознания и были незыблемыми. Изменения обрядов считалось изменой Православию, конец православному Царству, а по мнению части старообрядцев и конец света, ведь четвертому Риму, не бывать.
Проблемный вопрос: 1. Правомерно ли Русская православная церковь называет старообрядцев - раскольниками?
Ответ: Раскольника - официальное название сторонников старообрядчества в Росси до 1905 г. Историки, как правило, не употребляют термин раскольники по отношению к старообрядцам, так как в расколе всегда виноваты две стороны.
Сами старообрядцы, конечно, считают, раскольниками православную церковь, называя ее уничижительно, никонианской.
Вопросы к Докладу по Кружку ревнителей древлего Благочестия
. Что общего было в начале царствования Ивана Грозного с началом эпохи Алексея Михайловича.
Почему незначительные изменение в религиозном обряде вызвали раскол среди единой русской православной церкви?
Объяснительно-направляющая, организующая информационная, формирующая мотивации творческого саморазвития учеников.
Оценивающая по разным критериям, отдельных учеников, а также групповую деятельность в целом.
1.Слово учителя.
-Подводя итоги нашего урока, я хочу вам рассказать о том, что старообрядцев в России до 1905 года официально называли - раскольниками Не кажется ли вам, что это несправедливо, ведь в расколе, как и в ссоре всегда участвуют две стороны?
2.Проблемный вопрос: Правомерно ли Русская православная церковь называет старообрядцев - раскольниками?
Тема очень сложная, поэтому если есть вопросы по теме, подумайте об них дома, мы разберем их в начале следующего урока.
3.Домашнее задание: Общее для всех - прочитать параграф № 8. Выписать в словарик понятия раскольники, старообрядчество и никониане, можно пользоваться словарями и учебником.
4.Дифференцированно - индивидуальное домашнее задание в виде небольшой сценки
Сильный ученик: найдет доводы в защиту реформы патриарха Никона. Средний ученик: найдет доводы в защиту старообрядцев, актуализируя полученные знания данного урока.
Слабый ученик: изобразит удивление, современного подростка: «Что за спор, какая разница сколькими пальцами креститься?».
Организующая, консультативная, коммуникативная, мотивационная
Подготовка рабочего места, приветствие учителя.
1.Аудирование. Думают над цитатой, делают первые выводы. Планируют собственную познавательную активность
Ответ: Союз церкви и власти, что вело к укреплению монархии. Царь Грозный венчался на царство, а через несколько лет происходит унификация обрядов в целях укрепления монархического государства.
.Что общего в деятельность кружка «Ревнителей» и деятельность Стоглавого собора?
Ответ: Ставились одинаковые задачи по исправлению нравов среди мирян и священнослужителей. Вопрос после просмотра Презентации о патриахе Никоне.
.Как вам кажется, в чем трагедия деятельности патриарха Никона?
Ответ: Патриарх считал, что его деятельность послужит возвышению духовной власти над царской.
Но его реформа дала абсолютно противоположный результат.
2.Устно отвечают на вопросы учителя, о какой трагической странице нашей истории идет речь, вспоминают, что привело к расколу Русской единой церкви.
1.Предполагаемые правильные ответы: «О расколе веры», «О старообрядцах».
-Предполагаемые неверные ответы: «Об опричнине», «О гражданской войне».
2.Ответ: реформа патриарха Никона (1653-1655), задуманная царем Алексеем Михайловичем.
3.Запись темы и даты проведения реформы патриарха Никона в тетрадь. Запись в словарь определения Церковной реформы.
4.Вырабатывают, записывают в тетрадь цель урока
Цель - Рассмотреть истоки, причины и следствия церковной реформы патриарха Никона
. Аудирование.
. Делает доклад - индивидуальное домашнее задание. Ученики слушают доклад, кратко конспектируя
. Устно отвечают на вопросы учителя, активизируя имеющиеся знания, делают сравнительный анализ по поставленным вопросам после доклада. Делают записи в тетрадь по ответам на вопросы.
Ответ: Союз церкви и власти, что вело к укреплению монархии. Царь Грозный венчался на царство, а через несколько лет происходит унификация обрядов в целях укрепления монархического государства.
Ответ: Ставились одинаковые задачи по исправлению нравов среди мирян и священнослужителей.
Просмотр презентации о Жизни и деятельности патриарха Никона, персональное задание, записывают в тетрадь даты жизни и год принятие сана патриарха митрополитом Никоном.
Участвует в аналитической беседе и делает выводы вместе с учителем по вопросу презентации
Ответ: Патриарх считал, что его деятельность послужит возвышению духовной власти над царской. Но его реформа дала абсолютно противоположный результат.
Записывает реформы патриарха Никона в тетрадь в виде таблицы фронтально-мыслительная, индивидуальная, оценивающая.
Высказывают свое мнение на поставленный вопрос об изменении в русских церковных обрядах.
Предполагаемые ответы: «нет», «это не важно», «верить надо не в это», «да, людям страшно что-то менять».
Работают со словарем и с новыми понятиями, такими как «обряд» и «догмат».
Записывают новые слова в свой словарик, расширяя словарный запас слов. Например, словарь эпохи - толкование трудных слов.
Раскольники - официальное название сторонников старообрядчества в Росси до 1905 г.
Никониане - с точки зрения старообрядцев православные, принявшие в XVII в. церковную реформу патриарха Никона и принадлежавшие к государственной «никонианской», «еретической» церкви
Старообрядцы (раскольники) - люди, отказавшиеся принять церковную реформу патриарха Никона.
Раскол - религиозно-общественное движение, вылившееся в отделение от Русской Православной Церкви части верующих, не принявших реформу патриарха Никона.
ПРОТОПОП - СТАРШИЙ СВЯЩЕННИК В ХРАМЕ
ОБРЯД - традиционное церковное действо церковное мероприятие. ДОГМАТ - в религии - утвержденное высшими церковными инстанциями положение вероучения, объявляемое церковью непреложной истиной, не подлежащее критике церковная истина.
1.Анализируют и делают вывод и запоминают разницу в этих понятиях новых словарных слов.
2.Принимают участие в ролевой игре, разработанной учителем.
РОЛЕВАЯ ИГРА. Продолжительность 10 минут.
Класс делится на три равных по колличеству и по уровню сформированности предметных знаний и метапредметных действий учеников, которые изучают выдержки из исторических документов и отвечают на персональный и групповой вопрос, делая вывод.
1 группа - биографов.
На основе исторических документов, материала учебника, интернета, актуализируяуже полученные знание ответьте на вопрос:
-какие личностные качества определяли характер протопопа Аввакума? Докажите свое мнение ссылаясь на факты биографии.
Предполагаемый ответ: Искренняя любовь к своему Отечеству, пламенная вера, сила духа,твердость убеждений, способность вести за собой,и в тоже время неистовый фанатизм, способность без малейшего колебания отдать свою жизнь и жизнь своих сторонников.
2 Группа - литературоведов.
На основе исторический документов,материала учебника, интернета и актуализируя уже полученные знания, ответьте на вопрос:
-определите основную идею исторических документов?
Предполагаемый ответ: Идея защиты исконо русских традиций древнего православия, символом которого являлись обряды.
3 Группа историков.
Работают в группах.
Предполагаемый ответ биографов: искренняя любовь к своему Отечеству, пламенная вера, сила духа, твердость убеждений, способность вести за собой единоверцев и в тоже время неистовый фанатизм, способность без малейшего колебания отдать свою жизнь и жизнь своих сторонников.
Работают с историческими документами
Предполагаемый ответ литературоведов: идея защиты исконно-русских традиций древнего православия, символом которого являлись обряды.
Предполагаемый ответ историков: Только русские являются истинными хранителями Православной веры, все остальные - вероотступники - латиняне.
Вместе с учителем вырабатывают и ставят учебную проблему.
Коллективно вырабатывают ответ на вопрос, поставленный для каждой группы
Ответ на решаемую проблему: Русские люди считали, что Византия пала, после Флорентийской унии, и теперь только Московское царство является носителем подлинного христианства - Третьим Римом. Для многих русских людей церковные обряды в XVII веке являлись символом национального самосознания и были незыблемыми. Изменения обрядов считалось изменой Православию, конец православному Царству, а, по мнению части старообрядцев, и концом света, ведь четвертому Риму не бывать.
Принимают участие в аналитической беседе и на основе выводов игры и урока дают ответ на решаемую проблему.
Запись вывода в тетрадь
Оценивают себя и других.
Берут на себя роль лидера, озвучивает ответ и умеет аргументировать его. Решают учебную проблему урока.
Коммуникативная.
. Аудирование.
Предполагаемый ответ: «Конечно». «Все виноваты»
На основе исторический документов, материала учебника, интернета и актуализируя уже полученные знания, ответьте на вопрос:
-Какую роль сыграла концепция «Москва - Третий Рим» в неприятии старообрядцами новых обрядов?
Предполагаемый ответ: Только русские являются истинными хранителями Православной веры, все остальные - вероотступники - латиняне.
На основе выше сказанного дается ответ на решаемую проблему:
Решаемая проблема: Почему незначительные изменение в религиозном обряде вызвали раскол среди единой русской православной церкви?
Ответ: Русские люди считали, что Византия пала, после Флорентийской унии, и теперь только Московское царство является носителем подлинного христианства - Третьим Римом. Для многих русских людей церковные обряды в XVII веке являлись символом национального самосознания и были незыблемыми. Изменения обрядов считалось изменой Православию, конец православному Царству, а по мнению части старообрядцев и конец света, ведь четвертому Риму - не бывать.
Ответ на проблемный вопрос:
Раскольниками - официальное название сторонников старообрядчества Сами старообрядцы, конечно считают, раскольниками православную церковь. называя ее уничижительно, никонианской.
Записывают домашнее задание, задает вопросы. 4.Оценивает себя по трем позициям:
-«У меня хорошо получилось» - 3 бала
-. «Есть к чему стремиться» - 2 бала
-«Я сегодня не в форме» -1 бал.
РЕФЛЕКСИРУЮТ.
Методы:
репродуктивный и частично поисковый. Приемы: вопросы, оценочночное задание
Методы: Объяснительно-иллюстративный, частично-поисковый.
Приемы: доклад, проект презентация, аналитическая беседа по наглядности, сравнительная таблица.
Методы: объяснительно-иллюстративный, частично-поисковый.
Приемы: работа со словарем, с историческими документами, проблемное задание.
Методы: репродуктивный
Приемы: систематизирующая беседа.
Заключение
В первой части данной работы «Русское религиозное Возрождение XVII века», мы рассмотрели столкновение основных концепций русского религиозного Возрождения, главными из которых была историософская концепция «Москва - Третий Рим», представляющая собой идею самобытности русского национального Православия, появившаяся еще в XVI в., но под воздействием смуты обогатившаяся новыми духовно- нравственными смыслами, центральным из которых был призыв всех православных Руси к нравственному очищению, нашедшая выражение в сформировавшемся в 30-е гг. XVII столетия движения «боголюбцев», идейными вдохновителями которого было рядовое приходское духовенство.
Второй концепцией появившаяся после Смутного времени, была концепция Вселенского Православия, духовным концептом, которой был образ Москвы, как Нового Иерусалима, способного стать центром всего православного мира.
Новый Иерусалим, которому уподоблялась Москва, стал последним преемственным историософским символическим сакральным образом. Исчерпав традиционно русскую духовно религиозную мысль, приведшую к обмирщению сознания на Руси.
Кризис русской религиозной мысли стал одним из факторов послужившим переходом государства от Средневековой традиционной культуры к культуре Нового времени.
Поэтому идея Вселенского Православия, получила не только религиозный, но и геополитический смысл.
Церковная реформа патриарха Никона, стала практическим выражением концепции « Вселенского Православия».
Основными внешними и внутренними факторами, обусловившими церковно-обрядовую реформу, патриарха Никона были:
-Многовековое желание духовенства найти образец для книжной справы.
- Желание вновь, приобщиться к духовному и культурному наследию Греческой Церкви стало одним из главных внутренних факторов, повлиявших на книжную справу при патриархе Никоне.
-Процесс централизации государства, превращение Руси из сословно представительной монархии в абсолютную власть самодержавия.
Церковная унификация всегда рассматривалась как неотъемлемая часть политики централизации русского самодержавия.
-Внешний фактором, были геополитические интересы, при которых Русь мыслила себя, как центр православного мира, а позже как центр православной империи.
Церковный раскол стал трагической развязкой Религиозного Возрождения, разделивший православный русский народ. Синкретизм русской историософской мысли обусловил многоаспектность данного явления, в котором можно выделить несколько проблем: основной из которых являлась проблема выбора культурно исторического пути развития Руси. Стоит подчеркнуть, что русские люди XVII века воспринимали раскол, исключительно, как религиозную смуту.
Если богословы старообрядцы шли от защиты незыблемости обряда к идеи, национально-религиозной самобытности и исключительности Руси в мировой истории, то есть для них обряд был смыслопорождающим символом, то устроители и апологеты реформы патриарха Никона, шли от идеи мирового Всеправославия, при котором, Русь должна стать центром православной империи и занять достойное место на мировой арене, к перемене обрядов.
Во второй главе нами была рассмотрена «Литературная культура эпохи церковного Раскола», выявлены основные группы религиозно литературных трудов полемического и агиографического характера и установлено их влияние на становление старообрядчества, как самостоятельного православного самобытного феномена в рамках православной конфессии.
Главное богословское положение полемической богословской литературы староверов, высказанное Спиридоном Потемкиным, приравнивало к догматам, не только чинопоследование, но и все обычаи церкви. Учение Спиридона Потемкина, стало основным положением всей полемической литературы староверов.
На основе литературных памятников XVI-XVII веков и концепции « Москва - Третий Рим», полемисты староверы формируют два основных мифа, формирующих мировоззрение будущих старообрядцев.
Миф об утопическом царстве древней Руси, до никоновских реформ и миф о падение Третьего Рима.
Протопоп Аввакум, а отличие от большинства защитников Старой Веры, расширяет понимание церковного раскола, как культурного явления и отождествляет раскол с потерей Руси национально духовной самоидентификацией и подчинение секуляризованному западу, что приводит к гибельному для православных обмирщению сознания. Аввакум создает свой оптимистичный миф, о незыблемом Третьем Риме, который станет основой для будущих поповских согласий и умеренных беспоповских согласий.
Киновиархами «Поморского согласия» был создан катехизис все православных староверов так называемые «Поморские ответы». Роль полемической литературы защитников Старой веры, привела к созданию катехизиса вероучительных догматов старообрядцев, способствовала их консолидации, тогда как решения вопроса судьбе Третьего Рима разделило староверов на традиционалистов-оптимистов и радикалов пессимистов.
Агиографическая литература эпохи раскола заложило духовный фундамент историй старообрядчества, создала пантеон первых святых мучеников и страдальцев за старую Веру, способствовало в дальнейшей самоидентификации, в то же время самоканонизация протопа Аввакума, усилила роль апостолов-наставников, которые способствовали дроблению старообрядчества на множество толков и согласий.
Общей чертой полемической и агиографической литературы защитников Старой веры, была установка на миссионерскую деятельность.
Антираскольническая литература, не смогла вовремя ответить на вызов приверженцев Старой вере, сказывался культурный разрыв в мировоззрении, между мистически настроенными старообрядцами и рациональными выходцами из южной Руси. Важная для средневекового сознания русских, проблема богословских авторитетов, не была решена.
Богословски обоснованный трактат «Розыск о Брынской Вере», Димитрия Ростовского, вышедший только в 1745 г. и соединивший в себе, мистическо-духовное и рациональное начало, вышел слишком поздно, когда «раскол» стал необратимым процессом.
Библиография
Источники
1.Виноград Российский.
2.«Вопрос и ответ» старца Авраамия // http://starajavera.narod.ru/avraamiy1.html
3.Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. М., издательство Академии Наук СССР, 1953. Т. II. С. 33.
4.Димитрий (Туптало Даниил Савич) Ростовский, митр. Розыск о брынской вере. М.: Синодальная тип., сентябрь 1745. 258 л.
5.Дьякон Феодор Иванов. О познании антихристовой прелести // http://www.portal-credo.ru/site/index1.php?act=lib&id=1276
6.Евфросин. Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственных смертей: Вновь найденный старообрядческий трактат против самосожжений 1691 г. / ред. Лопарёв Х.М. СПб., 1895
7.Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. М., 1960.
8.Заседание в книжной палате 18 февраля 1627 г. по поводу исправлений Катехизиса Лаврентия Зизания. СПб., 1878.
9.Игнатий, митрополит. Послание (окт. 1695) // Православный собеседник. 1885. Т. II.
10.Игнатий, митр. Тобольский. Увещание против раскольников. СПб.: Санкт-Петербургская Типография. 1725.
11.Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках, и новых раскольниках, так называемых, старообрядцах, о их учении, делах и разгласиях. СПб., 1855. 376 с.
12.Иосиф Волоцкий. Просветитель.
13.Кириллова книга. М., 1644.
14.Книга о вере. М., 1648.
15.Лаврентий Зизаний Тустановский. Катехизис Большой. М., 1627.
16.Лаврентий Зизаний Тустановский Прение литовского протопопа Лаврентия Зизания с игум. Илиею и справщиком Григорием по поводу исправления составленного Лаврентием Катехизиса // Летописи русской литературы и древностей, изд. Н.С. Тихонравовым. М., 1859. Т. 2. Отд. 2. С. 80-99.
17.Питирим, еп. Нижегородский и Алатырский. Пращица.. СПб.: Тип. Александро-Невского монастыря, декабрь 1721. 445 л.; Питирим, еп. Нижегородский и Алатырский. Пращица. 2-е изд. СПб.: Тип. Александро-Невского монастыря, октябрь 1726. 465 л.; Питирим, еп. Нижегородский и Алатырский. Пращица. М.: Синодальная тип., сентябрь 1752. 445 л.
18.«Послание старца Псковского Елеазарова монастыря Филофея к великому князю Василию» см.: http://his95.narod.ru/doc00/filifei.htm.
19.«Послания» старца Авраамия Петру I // Русская литература. 1975. № 3.
20.Робинсон А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. Исследование и тексты. М.: Изд-во АН СССР, 1963.
21.Слово о погибели Русской земли / Подготовка текста, перевод и комментарии Л.А. Дмитриева // Библиотека литературы Древней Руси. В 20 тт. / Под ред. Д.С. Лихачёва, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. М.: Наука, 2005. Т. 5. 528 с.
22.Суханов А. Сочинения // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1894. Т. II. 3 (Статейный список); предисловие Епифания Славинецкого к Служебнику изд. 1655. Лл. 30-34.
23.Суханов А. Прения о Вере // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1894. Т. II. соч. С. 101.
24.Толкование на послание к Ефесянам. // https://azbyka.ru/otechnik/Feodorit_Kirskij/tolkovanie_na_poslanie_k_Efesjanam/ 5
Литература
25.Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих общин // Библиотека для чтения. 1863. № 7.
26.Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века: «Слово о погибели Русской земли»: Исследования и тексты / Отв. ред. Д. С. Лихачёв. М.; Л.: Наука, 1965. 232 с.
27.Белокуров С.А. Арсений Суханов. Т. I. Биография Арсения Суханова. М., 1891; Т. II. Сочинения Арсения Суханова. М., 1894.
28.Ботвинник М.Б. Лаврентий Зизаний. Минск, 1973.
29.Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М.: Унив. тип., 1896.
30.Гольдберг А.Л. Три «послания Филофея» // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1974. Т. XXIX;
31.Горский А.А. Проблемы изучения «Слова о погибели Рускыя земли»: К 750-летию со времени написания // Труды Отдела древнерусской литературы. 1990. Т. 43. С. 18-38.
32.Гудзий Н.К. История древней русской литературы: Учебник для высших учебных заведений. М.: Учпедгиз Наркомпроса РСФСР, 1945. 512 с.
33.Гурьянова Н.С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века. Новосибирск, 1996.
34.Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск: «Наука», 1988. 187 с.
35.Гурьянова Н.С. Старообрядцы и творческое наследие Киевской митрополии / отв. ред. Н.Н. Покровский; Рос. акад. наук, Сиб. отд-ние, Ин-т истории. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2007. 379 с.
36.Гусев В.Е. О жанре «Жития» протопопа Аввакума // Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1958. Т.15;
37.Демидова Л.Д. «Христианоопасный щит веры...» инока Авраамия и идеология раннего старообрядчества. Автореферат диссертации. Новосибирск, 2013.
38.Демкова Н.С. К вопросу об истоках автобиографического повествования в «Житии» протопопа Аввакума // Труды отдела древнерусской литературы. Л., 1969. Т.24.
39.Дружинин В.Г. Раскол на Дону в конце XVII в. СПб., 1889. Дунаев М.М. Православие и русская литература. М.: Крутицкое патриаршее подворье, 1997.
40.Еремин И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. Л., 1987.
41.Еремин И.П. Старец Филофей // История русской литературы: В 10 т. /
АН СССР. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941-1956. Т.II. Ч.1. Литература 1220-х - 1580-х гг. 1945. С. 304-306.
42.Зеньковский С. А. Русское старообрядчество: Духовные движения XVII века. Munch., 1970. Зеньковский С.А. Русское Старообрядчество http://www.sedmitza.ru/lib/text/439466/
43.Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI- XVII вв. Сводный каталог. М., 1958. С. 55 (№ 161).
44.Зызыкин М.В. Патриарх Никон: его государственные и канонические идеи»: в 3 т. Варшава, 1931-1938.
45.Ивановский Н.И. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. СПб., 1908.
46.Каптерев Н.Ф. - Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1-2. Сергиев-Посад: тип. Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 1909-1912. 2 т. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. http://www.sedmitza.ru/lib/text/439633