Дать оценку результатам образовательной деятельности графа А. А. Аракчеева и на их основе предложить рекомендации по решению ряда проблем в современной системе образования.
Обзор источников. Для решения поставленных целей и задач были использованы различные по характеру источники, которые можно выделить в отдельные группы.
К первой группе источников относятся архивные неопубликованные и частично опубликованные документы научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 471) и Российского государственного военно-исторического архива (Ф. 405). В 471 фонде НИОР РГБ встречаются основные положения и рескрипты, связанные с поднятием графом А. А. Аракчеевым уровня артиллерийского образования, такие как: «Положение о проведении экзаменов артиллерии поручикам, подпоручикам, юнкерам и фейерверкерам», «Рескрипты на имя Алексея Андреевича Аракчеева о награждении успешно сдавших экзамены артиллерийских юнкеров с выражением благодарности за его деятельность по устройству Петербургского артиллерийского арсенала». Дальнейшие идеи и изменения, процесс исполнениях разработанных указов и предложений можно проследить по журналам и исходящим письмам инспектора всей артиллерии графа Аракчеева за 1804 и 1806 гг. Анализ исходящих писем позволяет исследовать наставническую деятельность графа А. А. Аракчеева по отношению к своим подчиненным, чему посвящен отдельный параграф в выпускной работе. Фонд 405 РГВИА полностью посвящен документам, касающимся системы военных поселений. Были изучены документы из фонда, касающиеся Военно-учительского института, в разработке штата и положения и дальнейшей организации которого принимал участие граф А. А. Аракчеев. В таких архивных источниках, как «Положение о Военно-учительском Институте, при отдельном корпусе военных поселений полагаемом» и «Штат Военно- учительскаго Института, состоящаго при Отдельном Корпусе военных поселений, полагаемаго в составе роты»дается информация о целях, задачах и принципах работы данного учебного заведения.
Вторая группа источников представлена собственными военно- историческими и дидактическими работами графа А. А. Аракчеева. В периодическом журнале «Вестник Европы» за 1807 год были опубликованы две статьи, посвященные истории российского оружия и пороха: «Известие о российских пушках и «Известие о качестве делаемого в России пороха». Последняя статья представляет собой краткий итог, который более детально раскрыт в «Кратком историческом описании древних российских пушек, с приобщением некоторых разсуждений о 12 фунтовых новых пушках» 1807 г.
Третья группа источников представлена каталогами обширной библиотеки самого графа А. А. Аракчеева и военно-сиротского отделенияв Петербурге. Был сделан анализ «Каталога книг из Грузинской библиотеки графа Алексея Андреевича Аракчеева, составленного флигель-адъютантом Его Императорского Величества подпоручиком Шумским». При написании собственных трудов и пособий графом использовались сведения и факты из различных книг, указанных в каталоге его личной библиотеки.
Четвертая группа источников включает в себя инструкции, положения, доклады и приказы, составленные самим графом А. А. Аракчеевым или отмеченные его участием. Изучение «Инструкции чинам артиллерийского полка», «Инструкции Артиллерийской команды Его Императорского Величества», составленных А. А. Аракчеевым, позволяет охарактеризовать не только организацию войск в Гатчине, но и обратить внимание на педагогический характер этих документов, адресованных особенно нижним чинам. Для крестьян своего имения в Грузино граф разрабатывал правила и наставления, касающиеся повседневности и быта. Делалось это прежде всего для предотвращения нарушений, вредивших самим же крестьянам - например, предотвращение пожаров. Такие положения и доклады, как
«Об учреждении Императорского Военно-сиротского дома и отделений онаго при гарнизонных полках»и «Высочайше утвержденный доклад с приложением положения о сих заведениях и штатах оных», знакомят нас с организацией военно-учебных заведений, устройством которых занимался граф А. А. Аракчеев, а также с образовательным процессом в них. Важным источником для изучения устанавливаемых новых правил и вносимых перемен (в образовательный процесс, во взаимодействие офицеров и нижних чинов и, в целом, в организацию войск) являются опубликованные «Приказы военного министра»1809 и 1810 гг. Деятельность графа А. А. Аракчеева по развитию системы начального образования осуществлялась прежде всего в создаваемых военных поселениях и отразилась в «Приказах главнаго над военными поселениями начальника по корпусу поселенных войск»и «Учреждении о военном поселении регулярной кавалерии», которые содержат ряд распоряжений по организации и содержанию учебного процесс кантонистов.
Пятая группа источников представлена указами, рескриптами и положениями, вошедшими в Полное собрание законов Российской империи во время правления Павла I и Александра I. Рассматриваемые законы вобрали в себя мероприятия графа А. А. Аракчеева по реформированию артиллерии и артиллерийского образования и преобразования, связанные с развитием и обустройством военно-сиротских отделений.
В шестую группу источников вошли документы личного характера: опубликованная личная переписка графа А. А. Аракчеева с различными государственными деятелями и частными лицами, мемуары современников и автобиографические записки графа на прокладных листах Евангелия. Достаточно массивный материал был опубликован генерал-лейтенантом, историком Н. Ф. Дубровиным в «Письмах главнейших деятелей в царствование Императора Александра I (1807-1829 год)». Стоит отметить труд великого князя Николая Михайловича Романова «Император Александр I. Опыт исторического исследования», во втором томе которого были опубликованы рескрипты к графу А. А. Аракчееву и личная переписка императора Александра I, начавшаяся еще во время службы в Гатчине до кончины Павла I. Личная переписка раскрывает наставнические отношения, сложившиеся в Гатчине между артиллеристом А. А. Аракчеевым и Александром Павловичем. Для изучения процесса получения собственного образования и дальнейшего влияния полученных знаний и выстроенных социальных контактов является была изучена переписка с директором Артиллерийского и Инженерного кадетского корпуса П. И. Мелиссино, который во многом повлиял на службу графа. Помимо указанных гатчинских инструкций, отдельно выделяется и исследуется в работе переписка А. А. Аракчеева с императором Павлом I. Большинство заметок и записок современников были опубликованы в таких знаменитых петербургских журналах, как «Русская старина», «Русский архив», «Исторический вестник». Впервые данные материалы были собраны и систематизированы в кропотливом библиографическом труде И. П. Мордвинова, который был им опубликован (пусть и не полностью) в «Памятной книжке Новгородской губернии на 1894 год». Основная часть воспоминаний также размещена в сборнике «Аракчеев: свидетельства современников», где были включены автобиографические заметки графа А. А. Аракчеева, о которых говорилось выше.
Обзор научной литературы. В научной литературе рассматривается личность и образовательный путь графа А. А. Аракчеева, проводимые им реформы в сфере общего и профессионального образования в контексте его государственной деятельности. Для удобства научную литературу можно разделить на разные группы.
Первая группа: монографии и статьи, посвященные исследованию правления императоров Павла I и Александра I (Н. К. Шильдер, А. А. Кизеветтер, Великий Князь Николай Михайлович Романов, А. Н. Сахаров).
Вторая группа: монографии и статьи, посвященные исследованию жизни и деятельности графа А. А. Аракчеева (В. Ф. Ратч, Д. П. Струков, К. М. Ячменихин, В. А. Томсинов).
Третья группа: монографии и статьи, посвященные истории конкретных учебных и военно-учебных заведений, где учился граф и проводил свою деятельность по организации и обеспечению образовательного процесса (Н. Н. Мельницкой, А. Н. Петров, Н. Л. Ломан, Е. И. Юркевич).
Четвертая группа: монографии и статьи, где исследуются различные аспекты системы военных поселений, в том числе и образование (Н. А. Константинов, Л. П. Богданов, В. К. Ячменихин, Т. Н. Кандаурова).
Пятая группа: статьи, затрагивающие непосредственно образовательную деятельность А. А. Аракчеева, включающую в себя создание знаменитой Грузинской библиотеки и устройство им полковых библиотек в армии (В. Н. Папешин, А. М. Панченко).
При изучении данной литературы наметились две ярко выраженные тенденции, от которых стоит отталкиваться. Первая тенденция характеризуется отсутствием систематизированных, обобщенных работ, касающихся деятельности графа А. А. Аракчеева в сфере общего и профессионального образования, условий и обстоятельств, обусловивших те или иные направления в рассматриваемой деятельности, и состоит из трех ключевых компонентов:
Во-первых, из организационно-образовательной деятельности, которая заключалась в организации учебного и воспитательного процесса, начатого во время обучения молодого А. А. Аракчеева в Артиллерийском и инженерном шляхетском корпусе и продолженного в павловской Гатчине и на разных постах государственной службы при Павле I и Александре I. Отдельным аспектом стоит система образования военных поселений, в которых исполнителем проекта и воли императора Александра являлся А. А. Аракчеев. Во-вторых, из педагогической и наставнической деятельности, заключающейся в преподавательских и теоретических занятиях А. А. Аракчеева, начавшихся еще в корпусе: преподавание артиллерии и фортификации сыну Н. И. Салтыкову и младшим кадетам, разработка инструкций военным и статским чинам и написание научных работ, где граф выступил как военно-дидактический писатель, ученый и исследователь. Помимо этого граф внимательно следил за научными исследованиями артиллерийских офицеров, поддерживал и поощрял любые начинания в этом деле, например, помог издать рукописи майора А. И. Маркевича в количестве 260 экземпляров для ознакомления с ними офицеров-артиллеристов. И в-третьих, из самообразования графа А. А. Аракчеева. Именно личная образовательная траектория этого деятеля определяла во многом его образовательные мероприятия и крупные реформы, касающиеся военных и государственных дел. Произведённые исследования и анализ обширной Грузинской библиотеки графа, позволили определить ее структуру и состав. А. А. Аракчеев пополнял библиотеку достаточно редкими и популярными книгами того времени и отправлял свои книги знакомым.
При работе с современной научной литературой намечается и вторая тенденция. Прежде всего данная тенденция проявляется в том, что оценки и одни и те же данные переходят из мемуаров в монографии, а затем в школьные учебники и пособия как данность и окончательный приговор личности и службе графа А. А. Аракчеева, что даже не оставляет место для дискуссии. В исследованиях используются общепринятые, стандартные фразы о значительной роли графа А. А. Аракчеева в проведении коренных преобразований в русской артиллерии, поднятии боеспособности армии и ее комплектования; реорганизации военного управления и налаживании работы ключевых отраслей. Однако обычно это красивые стандартизированные фразы, без указания на известные и изученные факты, без раскрытия, о каких конкретных мероприятиях идет речь, где об этом можно прочитать. Особняком стоят исследования К. М. Ячменихинаи В. А. Томсинова, которым удалось не только собрать и проанализировать огромный материал, изложить все сферы деятельности, в которых принимал участие граф А. А. Аракчеев, но и подчеркнуть образовательную деятельность государственного деятеля.
Научная новизна исследования определяется отсутствием в научно- исследовательской литературе работ, в которых проводится всесторонний, комплексный анализ деятельности графа А. А. Аракчеева в сфере общего и профессионального образования. В данной работе используется и вводится в широкий научный оборот ряд новых источников: неопубликованные архивные документы, личная и служебная переписка, инструкции и положения, раскрывающие основные идеи и воззрения графа А. А. Аракчеева, установки реформ, осуществленных в сфере образования.
Практическая значимость результатов исследования заключается в возможности их использования в подготовке семинаров и лекций для преподавания истории России XIX века в рамках образовательных программ и специализированных курсов бакалавриата и магистратуры, в качестве нового и вспомогательного материала для разработки уроков по истории в школе и учебных пособий, а также для подготовки других исследований.
Апробация результатов исследования. X Всероссийская студенческая научная конференция «Студенческая молодежь и общественные науки» (май 2015 г., г. Коломна, ГСГУ); Московская научно- практическая конференция «Гуманитарные науки: вызовы времени» в рамках XI Общегородской научно-практической конференции (ноябрь 2015 г., г. Москва, МГПУ); I студенческие научно-практические чтения: «Молодые исследователи и современная историческая наука» (декабрь 2015); XI Всероссийская научная студенческая конференция «Студенческая молодежь и общественные науки» (май 2016, г. Коломна, ГСГУ).
Глава I. Обучение и самообразование А. А. Аракчеева
§ 1. Семейное образование
В самом начале образовательного пути будущего графа А. А. Аракчеева выявлено много достойных внимания противоречий, которые до сих пор встречаются как в научной или научно- публицистической литературе, так и в учебных изданиях и которые требуют объяснения и разрешения. Под образовательным путем или траекторией в данном исследовании подразумевается цели и задачи, процесс, основные этапы и результаты непрерывного обучения и самообразования графа А. А. Аракчеева, выступавшего в трех ролях:
) ученика, то есть того, кто познает и учится; 2) учителя, то есть того, кто обучает и воспитывает; 3) организатора и координатора как своего собственного образования, так и конкретных учебных заведений или профессиональной сферы образования, например, военной. Стоит отметить, что условно выделенные три роли тесно связаны между собой и являются позициями, по которым будет рассматриваться преобразовательная деятельность и жизнь графа. Данные позиции вызывают большой ряд вопросов: в чем они выражались, как они соотносились между собой и образовательной деятельностью графа А. А. Аракчеева; почему эта деятельность вызвала столь разные оценки. Один из ответов кроится в изучении собственного образования графа А. А. Аракчеева.
Во многих опубликованных воспоминаниях о графе А. А. Аракчееве мемуаристы обращали внимание на его происхождение, скудность семейного состояния и указывали, как правило, на необразованность графа, который «учением не был приготовлен к занятию того важного места, на которое судьба его возвела», как писал генерал-лейтенант и сенатор А. И. Михайловский-Данилевский. Однако при изучении и сопоставлении различных данных из источников и исследований следует, что граф А. А. Аракчеев был для своего времени образованным человеком, человеком высокой культуры, стремившимся всегда расширять свои познания.
Ф. Ф. Вигель утверждал, что граф был сыном самого бедного дворянина Новгородской губернии. При этом известно, что отец графа, Андрей Алексеевич Аракчеев, служил в знаменитой лейб-гвардии Преображенского полка, шефство над которым брали на себя сами императоры. Позже он ушёл в отставку в чине поручика, воспользовавшись манифестом о вольности дворянства 1762 года.
Если говорить о бедности, постоянно отмечавшейся в мемуарах, то можно найти и другие, противоположные данные. Так, преподаватель Новгородской гимназии Н. К. Отто, пользовавшийся личным архивом графа, обратил внимание на преувеличение крайности материальной нужды семьи графа, у которого, например, «в одном Бежецком уезде было более 500 душ крестьян муж. пола», не говоря о других владениях семьи и их родственников.
Помимо мемуарных суждений, в научную литературу перешло большинство собранных материалов и личных взглядов военного историка В. Ф. Ратча, изложенных им в первой крупной работе, посвященной биографии графа А. А. Аракчеева. В рассматриваемом труде историк затрагивал такие вопросы, как родословная, происхождение, материальное состояние и быт семьи Аракчеевых. Его представления о бедном состоянии семьи графа вошли и в современные исследования К. М. Ячменихинаи
В. А. Томсинова, посвященных личности и деятельности графа А. А. Аракчеева. Также спорным является преобладающее в мемуарах и указанных исследовательских работах мнение о неполном и незначительном образовании графа, при котором, по оценкам современников, А. А. Аракчеев «плохо выучился русской грамоте», зато знал первые четыре правила арифметики. Обучался будущий граф у местного сельского священнослужителя за натуральную плату рожью и овсом, однако учитель «вскоре, особенно в арифметике, стал отставать от ученика». Выходит, Аракчеевыми был нанят сельский дьячок, обучивший А.А. Аракчеева самому минимуму, и то, как следует из мемуаров, неполно. Отец графа сам занимался с сыном. Из-за этих фактов у первых исследователей складывался определенный взгляд на недостаточно полученное образование графа, в том числе, вызванное материальными трудностями в семье. В своих воспоминаниях Ф. В. Булгарин передавал разговор с графом, в котором последний рассказывал о собственном обучении, назвав отца и дьячка своими первыми учителями. Однако историк В. А. Томсинов обратил внимание на значение слово «дьячок» в толковом словаре В. И. Даля, обозначающий «учителя грамоты». Так, тем самым дьячком мог быть вовсе не сельский священник.
Исследователь В. В. Улыбин, обнаружил в письме графа, найденном в архиве Российский государственный исторический архив, важную деталь. В нем граф А. А. Аракчеев писал будущему офицеру А. Л. Корсакову в наставление: «ибо меня воспитывал отставной исправник, учивший меня по Псалтырю и Часослову». В письме публицисту С. Н. Глинке граф также подчеркивал характер своего образования: «воспитан был совершенно по- русски, учился грамоте по часослову, а не по рисованным картам». Важно также отметить, что основой его образования являлось и воспитание, полученное в родительском доме, прежде всего благодаря матери графа Елизаветой Андреевной, о которой он часто вспоминал в своих рассказах.
Известно, что граф обучался также и по азбуке. На первой странице своей азбуки он написал «Сия азбука дворянина Аракчеева»; на второй - «Любезный брат Петр Андреевич! Посылаю тебе братец сию азбуку, по которой ты учись прилежно. Алексей Аракчеев». Будучи кадетом, граф А. А. Аракчеев подарил собственную азбуку своему брату Петру.
Справедливо, с одной стороны, что такой образ о себе сам составлял граф А. А. Аракчеев. Ему принадлежит знаменитое высказывание о себе «как истинно Русский, Новгородский, неученый дворянин», которое можно встретить в письме от 24 марта 1819 года М. М. Сперанскому. Эта фраза станет афоризмом, как и не менее известное и устоявшееся мнение о графе, который сам говорил про свое образование в воспоминаниях Н. Н. Муравьева: «…Ибо учен я на медные деньги». Бывший статс- секретарь императора Александра I также писал о том, что граф «ни единого человека не любил, всем завидовал, никому не желал добра». Хотя с другой стороны, сам историк М. А. Корф, приводя переписку графа и сибирского губернатора М. М. Сперанского, обращал на самоуничижительный и язвительный тон письма и заключающуюся в нём иронию. Похожие мысли, подчерпнутые из других мемуаров, высказывал публицист П. А. Вяземский. Он отмечал, что граф не выдал себя за благовоспитанного и хвастался образованием, которое получил за медные деньги. Однако П. А. Вяземский сам же объяснит причину таких «проказ» графа, никак не связанных с его настоящим образованием. Это характер графа и поведение, вызванное рядом обстоятельств: происхождением, приближенностью к двум императорам. С императором Александром I их связывала тесная дружба и отчужденность от светского общества и каких-либо дворянских группировок. Этот афоризм про русского неученого дворянина, для которого служба означала жизнь, а Монарх и Отечество были едины в своем лице, надо рассматривать как идею и самоидентификацию графа, его взгляды на свою роль.
Таким образом, можно сделать вывод, что на граф А. А. Аракчеев получил частное образование, распространенное для дворянской семьи со средним достатком. Стереотипы о бедственном положении семьи, его необразованности, вышедшие из мемуаров, были связаны с его государственной деятельностью, занимаемыми должностями, собственным отстраненным поведением и противопоставлением себя дворянским группировкам.
§2. Обучение и преподавательская практика в Артиллерийском и Инженерном шляхетском кадетском корпусе
Важнейшим и определяющим этапом в образовательном пути графа стало его обучение в известном и престижном учебном заведении - Артиллерийском и Инженерном шляхетском кадетском корпусе (позже Второй кадетской корпус), основанном в 1762 году по задумке графа П. И. Шувалова.
Существует хрестоматийная легенда о поступлении юного А. А. Аракчеева в кадетский корпус, отраженная в мемуарной литературе и затем перешедшая в стандартные историографические схемы. Легенда повествует о тяжелых испытаниях, выпавших на долю юного А. А. Аракчеева и его отца при зачислении в кадетский корпус. Первый подробный рассказ этой поучительной истории, «урока бедности и беспомощного состояния»был воспроизведен уже упоминаемым Ф. В. Булгариным в своих мемуарах, после чего яркая и впечатляющая история разошлась не только по воспоминаниям, но и стала неотъемлемой частью биографии, вошедшей в научную литературу.
Рассматривая подробно сюжет истории поступления графа в корпус, можно проследить ее самые разные вариации. Одна из них звучит так. Будучи в гостях, тринадцатилетний Алексей Аракчеев увидел кадет Артиллерийского и Инженерного шляхетского корпуса братьев Корсаковых. Рассказы о службе и проходимых учениях впечатлили ребенка, который «бросился отцу в ноги и, рыдая, сказал, что умру с горя, если он не отдаст меня в кадеты». Далее Ф. В. Булгарин расскажет, что, со слов графа, очень долго в канцелярии корпуса не принималось прошение о поступлении. Денежный запас Аракчеевых был полностью истрачен, из-за чего они находились в отчаянном положении, и отцу приходилось идти и просить милостыню, которую раздавал митрополит Гавриил. Когда средства снова почти закончились, отец с сыном пошли снова в канцелярию корпуса. Увидев директора корпуса П. И. Мелиссино, А. Аракчеев, кинувшись к его ногам, стал просить зачислить его в кадеты. Так и был принят будущий граф в кадетский корпус.
Однако у журналиста и издателя Н. И. Греча, характеризовавшего в своих воспоминаниях графа А. А. Аракчеева неглупым, но хитрым, коварным, жестоким, грубым, подлым и необразованным, «недальновидным варваром» и «моральным уродом», версия поступления несколько иная. Редактор журнала «Сыны Отечества» утверждал, что «Алексей Аракчеев молодым мальчиком пришел пешком в Петербург с рекомендательным письмом к митрополиту Гавриилу», который и определил его в кадетский корпус. Стоит отметить, что Н. И. Греч был одним из основателей общества по методе взаимного обучения Э. Белля и Д. Ланкастера, автором первых руководств данного метода, однако император Александр I отстранил Н. И. Греча от дел в 1820 году после восстания Семеновского полка.
Рассматриваемая легенда прочно вошла во многие исследовательские работы: начиная со второй половины XIX века, её можно встретить в трудах В. Ф. Ратча, работах таких военных историков, как Д. П. Струковаи П. Н. Богдановича- вплоть до новейших исследований В. А. Томсинова и В. А. Федорова. Однако историк К. М. Ячменихин обратил внимание на противоречие в господствующей версии зачисления А. А. Аракчеева, ссылаясь на письмо П. И. Мелиссино от 4 апреля 1787 года и подчеркивая строки директора кадетского корпуса: «Я уговорил вас вступить в корпус: вы знаете, сколь благоденствие ваше и будущее счастье близки моему сердцу, вам известна моя к вам дружба и отеческое попечение». Очевидно, что предложенные версии и оценки из мемуаров расходятся при сопоставлении других приведённых выше источников. Поэтому стоит обратить внимание на отношение современников, преимущественно родовитых дворян, к личности графа и его деятельности. Сюжет описанной хрестоматийной легенды говорит, с одной стороны, о трудолюбии, терпении и выдержки А. А. Аракчеева, а с другой стороны, в ней подчеркивается, как он отличался от других приближенных императоров своим происхождением, неизвестностью и «случайностью» выпавшего шанса пробиться в люди.
Достаточно противоречивы два суждения, высказанные современниками графа. Первое суждение заключалось в негативной оценке самого учебного процесса в Артиллерийском и Инженерном кадетском корпусе, где, по мнению Н. И. Греча, «образование было скудное». Во втором суждении, принадлежавшем Ф. Ф. Вигелю, утверждалось, что А. А. Аракчеев, преуспевая только в технических предметах, не занимался в учебном заведении изучением иностранных языков, а также «пренебрегал историей, словесными науками». Хотя мемуаристы Н. И. Греч, не закончивший учебного заведения и бывший по образованию самоучкой, и Ф. Ф. Вигель никакого прямого отношения к кадетскому корпусу не имели и никак с ним связаны не были. То же самое можно сказать и о многих других современниках графа, которые затем писали воспоминания о жизни и делах графа А. А. Аракчеева, даже вовсе не взаимодействия с ним или косвенно пересекаясь по службе.
В труде «Исторический очерк Второго кадетского корпуса» приводится табель, характеризующий учебный процесс и программу, по которой обучался кадет А. А. Аракчеев. Исследуя данный табель, можно сделать вывод, что программа в корпусе была достаточно обширна. Изучение иностранных языков и практика словесности были неотъемлемой составляющей обучения, постоянными предметами, которые обязательно проверялись на публичных экзаменахпри переходе в другой класс, установленных директором П. И. Мелиссино.
Большая часть литературы по артиллерии, фортификации и другим изучаемым предметам была именно на иностранных языках. Однако директор П. И. Мелиссино старался развивать научную и учебную литературу и на русском языке. При нём в корпусе стало больше внимания уделяться распространению и изучению знаний на родном языке, что способствовало развиваю отечественную военную науку. Так, в проекте преобразований Артиллерийского и Инженерного шляхетского кадетского корпуса, поданном на рассмотрение Комиссии по народным училищам, прослеживалась четкая установка автора: «российское юношество не имеет уже столь необходимой нужды во французском языке, какую оно в нем до сих пор имело». Для таких преобразований была веская причина: материал должен быть понятен не только учителю, который владеет языком, но и его ученикам. Главная же задача в изучении иностранных языков заключалась «чрез такое соединение языков, будущий воин в состоянии будет в самом источнике почерпнуть знания, нужныя для слуг своему отечеству». Часто в обучении происходил разрыв понятий и терминов во французском и русском языках, поэтому П. И. Мелиссино предлагал завести письменные книги на русском языке, способствующие пониманию, усвоению и запоминанию в учении.
Будучи выпускником и адъютантом директора П. И. Мелиссино, А. А. Аракчеев уже имел опыт написания различных военно-дидактических пособий, а также занимался переводами. Г. К. Маркиной были найдены и частично опубликованы сведения из архива Отдела хранения письменных источников Новгородского государственного объединенного музея-заповедника, касающиеся ранних работ А. А. Аракчеева, написанных во время обучения и преподавания в кадетском корпусе и службы в Гатчине. Одной из таких работ является «Краткое описание увеселительных огней, сочиненная П. И. Мелиссино, а переведенная с французского на русский язык старшим адъютантом Алексеем Аракчеевым в 1792 году». В дальнейшей своей деятельности, связанной с развитием образования, граф А. А. Аракчеев поощрял исследовательское направление в отечественных технических науках, создав военно-ученый комитет, который издавал первый в своем роде военный «Артиллерийский журнал».
По воспоминаниям Ф. В. Булгарина, граф метко выразил свое отношение к французскому языку: «мягкими французскими речами не выкуешь дело». Данное изречение надо понимать более идейно и содержательно, чем простое, по мнению мемуаристов, объяснение его плохого знания языков. Идея состояла в развитии собственного военного дела, которое не могло продвигаться без научных открытий, принадлежащих прежде всего соотечественникам. Действительно, воспоминания современников совпадали с фактами, говорящими о значительных и быстрых успехах кадета А. А. Аракчеева, которого сразу приметил директор П. И. Мелиссино, ставший его наставником.
В петербургском журнале «Русская старина» были опубликованы переведенные письма П. И. Мелиссино к своему воспитаннику, написанные им в 1787 - 1797 годах. Письма свидетельствуют о большом расположении и покровительстве: «Так как я питаю к вам чувства отца, то я вне себя от восхищения, любезный мой друг, что оказать оные на деле. Последний экзамен и отношение офицеров ваших оправдывают те надежды, кои я имел на вас». Помимо вопросов о поступлении графа, в приведенном письме от 4 апреля 1787 года можно встретить также другие важные детали. Основная суть письма заключена в разрешении А. А. Аракчееву самостоятельном употреблять времени обучения, «вещи неоцененной, потери коей нет возврата». Теперь кадет А. А. Аракчеев был властен свободно посещать классы или заниматься у себя - «вы сами себе составите план наук и будете одной совести вашей отдавать в оном отчет». Примечательно, что данное письмо на французском языке хранилось в личной тетради графа А. А. Аракчеева как память и дань уважения своему воспитателю, которому в собственном поместье Грузино граф поставил памятник. Вся переписка, опубликованная в журнале, проникнута наставлениями и советами по службе, что говорит о крепких взаимоотношениях между А. А. Аракчеевым и П. М. Мелиссино. Даже во время службы А. А. Аракчеева в Гатчине переписка с директором корпуса не прекращалась: основные кадры, пополнявшие гатчинские войска, и материальная оснащенность черпались из Артиллерийского и Инженерного кадетского корпуса.
Данное письмо характеризует кадета ответственным и самостоятельным человеком, который офицеров с пятнадцатилетнего возраста сделался помощником корпусных. А. А. Аракчееву поручали «слабых по фронту и наукам кадет, надзор за порядком и даже производство строевых учений». В августе 1786 года сержант А. А. Аракчеев получил серебряную вызолоченную медаль «за отличие». В архиве исследователем Г. К. Маркиной была найдена брошюра «О преимуществах к получению медали за прилежание и доброе поведение» 1789 года, хранившаяся в библиотеке графа. Многие документы и личные кадетские записки будут использованы А. А. Аракчеевым в Гатчине, о чем пишется в указанной статье Г. К. Маркиной. В письме к своему отцу, которое приводит историк В. А. Томсинов: кадет писал, что «в роте ушел в отпуск фельдфебель, так я его должность теперь правлю». Таким образом, из рассмотренных различных сведений можно сделать вывод о достаточно раннем опыте навыков преподавания у будущего офицера, который обучал кадет и исполнял некоторые обязанностей корпусных офицеров.
Историк Н. Л. Ломан, написавший первый труд об истории Артиллерийского и Инженерного кадетском корпуса, отмечал, что «1797 год замечателен еще в истории Артиллерийского и Инженерного кадетского корпуса выпуском из онаго знаменитейших его воспитанников, впоследствии графа Алексея Андреевича Аракчеева, занимавшего столь важные государственные должности». В другом труде, посвященном двухсотлетию кадетского корпуса, также уделялось особое внимание обучению «реформатора русской артиллерии»и его преподавательской практики в учебном заведении.
Выпущенный в поручики в 1787 году А. А. Аракчеев был оставлен при корпусе учителем артиллерии. Преподавательская практика, навыки которой были заложены еще в кадетском училище, теперь стала основной его деятельностью. Лучшее усвоение материала и его применение являлись теоретической и практической составляющей подхода к преподаванию, которого придерживался молодой офицер. У графа, как было выше сказано, имелись записки и документы, составленные во время обучение в корпусе:
«Артиллерийские записки», «Собрание инструкциев артиллерийского кадетского корпуса», «Разные сочинения, собранные в артиллерийском кадетском корпусе», которые были найдены Г. К. Маркиной в архиве.
Каждая тетрадь, с одной стороны, является источником по истории кадетского корпуса в годы нахождения там А. А. Аракчеева, а с другой, характеризует личные взгляды графа и усвоенные им материалы: что он считал главном, на какие предметы обращал особое внимание. В «Артиллерийских записках» расписана структура управления кадетского корпуса, основные принципы работы, содержание образовательного процесса: «цель сего корпуса есть: образовать хороших инженеров и артиллеристов». Далее граф перечислял преподаваемые предметы, отмечал обязательное изучение языков (немецкий и французский, потому что без них «невозможно приобрести нужных к тому сведений»). Табели, отражающие преподавательскую деятельность А. А. Аракчеева, соответствуют предметным табелям кадетского корпуса, что позволяет сделать вывод, что молодой граф давал знания в полном объёме. Следующий документ включает в себе правила и руководства, относящиеся как к составу корпуса, ротных командиров, дежурных офицеров, а также инструкции, связанные с самими кадетами, - например, о прогулке в саду или пожарная инструкция. Причем сам документ разделен на два столбца, и текст идет на русском и французском языках. Последняя найденная тетрадь включает в себя различные речи, произнесенные директором, великими князьями, самими кадетами, и описывает повседневность и знакомые события в кадетском корпусе: например, хор, сделанный для князя Потемкина Таврического или стихи директору от кадет.
Из этого следует, что весь свой полученный опыт и собственные размышления А. А. Аракчеев всегда стремился зафиксировать в различных инструкциях и пособиях. Известно, что в 1790 году, продолжая обучать кадет, подпоручик А. А. Аракчеев по рекомендации П. И. Мелиссино преподавал уроки математики сыну графа Н. И. Салтыкова занимающегося руководством воспитания великих князей Александра и Константина Павловичей. Довольный успехами своего ученика, А. А. Аракчеев подарил ему атлас своей работы «Собрание чертежей артиллерийских орудиев по пропорции, ныне употребляемой, уменьшенная противу натуральных в 14-ю долю». Кроме того, во время пребывания учителем в корпусе А. А. Аракчеев также заведовал обширной корпусной библиотекой. Историк В. А. Томсинов отмечал качество и состав данной библиотеки, считавшейся лучшей в то время по подбору специальной литературы. Можно согласиться с тезисом таких авторов, как В. А. Томсинов, К. М. Ячменихин и А. М. Панченко, что данный опыт библиотекарской деятельности повлиял на дальнейшее формирование собственной библиотеки, для которого многие издания были напечатаны в типографии именно Артиллерийского и Инженерного кадетского корпуса, что указано в каталоге графской библиотеки.
В 1788-1790 годах во время войны со Швецией подпоручику А. А. Аракчееву было поручено обучение гренадерской команды и рекрутов артиллерийскому делу. В. Ф. Ратч писал, что «Аракчеев не сходил с поля, обучал строю, лабораторному искуству и стрельбе». Так как времени было очень мало для освоения даже азов артиллерийской науки, А. А. Аракчеевым было составлено специальное учебное пособие - «Краткия артиллерийские записки для наставления унтер-офицеров, в новоучрежденных артиллерийских баталионах». В вопросах и ответах в данном труде был изложен главный материал, который было необходимо знать артиллеристам. Материал строился на постепенном переходе от теории к разъяснениям по практическому применению, что делало пособие качественным и доступным для военных. Так, в пятом разделе о действии орудий полевой артиллерии задается вопрос: «Как выстрелить из орудия?» Сразу следует краткий ответ, достаточно отражающий суть и технику действия: «Когда орудия будет наведено, то второй артиллерист с левой стороны орудия ставит в запал трубку, и командует пали, второй по правую руку палит а протчие при сем отступают на шаг от орудия в обе стороны, дабы при выстреле орудие по причине отдавания его не могло повредить, по выстреле же второй человек по левую руку зажимает запал большим пальцом; первой по правую руку банит оружие; а протчие лямками навозят орудие на прежнее место». Из приведенной цитаты видно, насколько грамотно молодым офицером создавались учебные пособия, в которых объяснялась доступно практика и теория.
В своем исследовании «Опыт библиотеки для военных людей» писатель и переводчик В. И. Соц дал высокую оценку данному военно- дидактическому труду, ставшему хрестоматией для многих артиллеристов. Однако В. И. Соц не знал, что это пособие было написано графом А. А. Аракчеевым. Проблема авторства пособия, предписываемого П. И. Мелиссино, заключалась, по мнению историка В. А. Томсинова, в высоком уровне работы, которую написать недавно выпущенный из корпуса кадет не мог.
Практические занятия, особенно по стрельбе, проходившие на Выборгской стороне в Петербурге, были высокорезультативными и ставились в заслугу молодому офицеру А. А. Аракчееву. Кадеты «выносили верный взгляд на свое искусство, а потому, по выходе их на службу, они не могли не иметь влияния на возстановление в нашей артиллерии». Большинство администраторов, профессиональных артиллеристов и инженеров вышли именно из данного кадетского корпуса; основная команда графа А. А. Аракчеева будет складываться из выпускников этого учебного заведения. В 1792 году по рекомендации П. И. Мелиссино А. А. Аракчеев определен к великому князю Павлу Петровичу в Гатчину, где начался новый этап становления графа как эффективного организатора, администратора, соответствующего идеям и взглядам будущего императора.
Таким образом, подводя итоги, стоит отметить, что уже по поводу положения семьи графа А. А. Аракчеева и его образования сложилось достаточно много стереотипов и искаженных фактов. Одна из причин кроется в занятии высоких государственных постов, приближенности к императорам Павлу I и Александру I. Другая причина была, как метко заметил публицист П. А. Вяземский, в том, что граф А. А. Аракчеев не примыкал ни к каким партиям или дворянским группировкам. Поэтому в этих группировках граф воспринимался, по замечанию историка А. А. Кизеветтера, «гатчинским выскочкой», по воле случая попавшим на государственную стезю. В итоге данные представления о графе вошли и в современную историческую науку. Например, даже в такой яркой и оригинальной работе, как труд Л. Л. Ивченко по истории повседневности русского офицера, историк задался вопросом-утверждением: «Каким образом первый ученик кадетского корпуса, впоследствии имевший одну из самых значительных библиотек в России, в обществе которого находили удовольствие M. М. Сперанский и H. М. Карамзин, ухитрился прослыть необразованным и невежественным человеком!»Привлекая и анализируя новые источники и сведения, можно оспорить мнение современников и исследователей о неподготовленности и слабом образовании графа, который достиг самостоятельно больших успехов и накапливал преподавательский опыт в стенах учебного заведения. Будущий граф внес значительный вклад в усовершенствование образовательного процесса как своей практической преподавательской деятельностью, так и дидактическими материалами и пособиями по обучению.
Понятие «грамотный» в словаре Академии Российский 1806-1822 годов, все шесть частей которого также находились в библиотеки графа под порядковым номером № 1602, означает «знающий грамату, человек начитавшийся». В данном словаре не встречается слово «образованный», однако есть глагол «образовать» в одном из значений «приводить в совершенство, просвещать». В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля 1880-1882 годов есть также слово «грамотный», которое обозначает: «кто знает грамоты, умеет читать, или читать и писать». Понятие «ученость» раскрывается как «знание в науках», также слово «ученый» можно употреблять вместо «умного, рассудительного, наполненного учености, человека «просвещенного учение, тот который учился, упражнялся в науках». В этом словаре уже есть такое понятие, как «образованность», обозначающее «состоянье образованного, просвещенье». Раскрывается и понятие «образованный», определение которого содержащит следующие слова - «образованный человек, получивший образование, научившийся общим сведеньям, познаниям» или «научно развитый». Таким образом, соотнеся сведения, которые сообщались мемуаристами и современниками, с содержанием понятий словарей того времени, можно проследить явное противоречие. Граф А. А. Аракчеев, являвшийся одним из лучших выпускников кадетского корпуса, был профессиональным артиллеристом, человеком образованным для своего времени. Рассматривая новые сведения, почерпнутые из непопулярных источников, можно сделать также выводы о формировании личных взглядов графа А. А Аракчеева на образование, увидеть, как он пытался применить их в своей образовательной деятельности, на первом этапе заключающейся в преподавании и наставлении кадет, написании учебных пособий.
Глава II. Взгляды графа А. А. Аракчеева на развитие и реформирование профессионального и общего образования
§1. Наставничество в служебной деятельности А. А. Аракчеева
Для того чтобы понять более полно образовательные преобразования графа А. А. Аракчеева, следует остановиться на тех идеях и воззрениях, которые двигали реформатором русской артиллерии. Данные взгляды сложились не только из рассмотренной выше деятельности молодого офицера в кадетском корпусе и собственного опыта А. А. Аракчеева в стенах учебного заведения, но и сформировались под влиянием взглядов и идей императоров Павла I и Александра I.
Любые изменения в деятельности, особенно в образовании, не будут эффективны и успешны, если не выстроены взаимоотношения между людьми, если не заданы идейные установки и нравственные идеалы. Поэтому помимо реформаторской деятельности, рассмотренной во многих исследованиях, важно обозначить такую неотъемлемую часть образовательной деятельности графа, как наставничество.
Под наставничеством подразумевается форма воспитания, при которой происходит неформальный процесс передачи накопленного опыта от старших к младшим. Для понимания того, чем занимался наставник в те времена, стоит обратиться к словарям той эпохи. В словаре В. И. Даля есть такие слова, как «наставленье», «наставник» и т. п. Первое обозначает «ученье, руководство, инструкция», второе понятие, соответственно, «учитель, воспитатель, руководитель». Правда, в словарях подробно не объясняется, чем должен был заниматься наставник и как строилась его деятельность.
Граф А. А. Аракчеев, разобравшись в целях и планируемых результатах, принципах работы, взаимодействии между старшими и младшими, закрепил свои выводы как в уставах, инструкциях, приказах, так и в личной переписке с различными людьми. Изучить рассматриваемый аспект помогают следующие источники: инструкции (например, «Инструкции чинам артиллерийского полка», «Инструкции Артиллерийской команды Его Императорского Величества»), составленные А. А. Аракчеевым; «Приказы военного министра» 1809 и 1810 гг., где много уделялось внимания взаимодействию старших и нижних чинов и педагогической работе офицеров, допускаемым ошибкам и примерам их исправления; правила и наставления, разработанные графом для крестьян своего имения в Грузино и касающиеся повседневности и быта, предотвращения нарушений, прежде всего вредивших самим же крестьянам - например, борьба с пожаром, правила о свадьбе, руководства матерям.
Также важным источником для изучения наставнической деятельности графа А. А. Аракчеева является неопубликованная и изданная переписка графа с государственными деятелями и различными частными лицами. Стоит отметить труд Великого Князя Николая Михайловича Романова «Император Александр I. Опыт исторического исследования», во втором томе которого были опубликованы рескрипты к графу А. А. Аракчееву и личная переписка императора Александра I, начавшаяся еще во время службы в Гатчине до кончины императора Павла I. Личная переписка является источником не только для анализа тесно складывающихся взаимоотношений графа и императора и проводимых вместе преобразований, но и раскрывает характер таких отношений - наставничество, сложившееся в Гатчине между артиллеристом А. А. Аракчеевым и великим князем Александром Павловичем.
В существующих исследованиях данному аспекту практически не уделялось внимания: только В. Ф. Ратч, опубликовав гатчинскую инструкцию А. А. Аракчеева нижним чинам, где уделялось внимание благосостоянию и нравственности нижних чинов, указывал на ее педагогический характер. Во второй половине XIX века, по словам историка, «эти правила, изложенные в инструкциях, сохранились поныне в русской артиллерии, как основания батарейного управления». В некоторой мемуарной литературе можно встретить упоминания о жестком обращении графа со своими подчиненными, вплоть до того, что «будучи молодым офицером, уже вырывал у солдат усы за какую-нибудь ошибку в полковом ученье», как писал П. П. фон Геце. Однако стоит отметить, что автор на русскую службу в департамент духовных дел иностранных исповеданий при А. Н. Голицыне устроился только в 1817 году, а под начальством графа А. А. Аракчеева никогда не служил. Похожие рассказы о «вырывании усов вместе с мясом» у солдат, истреблении графом в полках духа свободы, уважения к самим себе офицеров и нижних чинов и прочие негативные эпитеты звучат также у мемуаристов Ф. Ф. Вигеля и А. И. Михайловского-Данилевского. Только последний, будучи военным историком, как-то по государственной службе пересекался с графом.
Напротив, имеется и воспоминания людей, непосредственно служивших под начальством графа А. А. Аракчеева. Так, офицер Новгородского поселения М. А. Крымов писал, как граф по ночам заходил в казармы к солдатам, смотреть как они спят и все ли у них исправно. Офицер отмечал, что с высшими чинами граф А. А. Аракчеев был строг, потому что часто среди них встречал обман и лесть. Заканчивает свое воспоминание офицер М. А. Крымов следующими словами: «И солдаты любили его настолько, насколько не любили большинство им же поставленных над ними начальников». Таким образом, в мемуарах прослеживается противоречащие мнения о графе, только вот в тексты учебников войдут самые негативные и неподтвержденные сведения о жестокости графа.
Наставничество графа особо проявилось во время его службы в Гатчине. Одним из постоянных партнеров по переписки в Гатчине в то время был Александр Павлович, который постоянно советовался и спрашивал мнения гатчинского полковника и впоследствии губернатора. Часто великий князь Александр Павлович заканчивал свои письма такими словами, как «я бы весьма был рад знать на сие ваше мнение», «снабдишь меня советом», «как ты думаешь?», «отпиши мне, каково учился мой баталион». В то время А. А. Аракчеев по назначению Павла Петровича исполнял должности управляющего военным департаментом, инспектора пехоты, начальника артиллерии и коменданта Гатчины. Великий князь Александр Павлович, проходивший службу в собственных войсках своего отца и имевший в своем подчинении батальон, часто обращался к А. А. Аракчееву «как к советнику и руководителю класса военной науки». Как правило, великий князь Александр Павлович просил А. А. Аракчеева внимательно следить за ошибками его батальона, чтобы в дальнейшем исправить их: «пожалуй, пиши ко мне, каковы бывают мои разводы и ученья, и в чем ошибки и неисправности состоят »или «итак, по дружбе прошу тебя, объясни мне подробнее о недостатках и неисправностях». Также по просьбе великого князя, писавшего в письме «впредь муштруй их хорошенько в учениях», гатчинский комендант брал на себя обучение батальона и присмотр за ним.
В основном, А. А. Аракчеев отвечал на задаваемые Александром Павловичем вопросы, связанные с учениями и рабочими моментами по службе. Причем А. А. Аракчеев в переписке с любым офицером, который обращался к нему за помощью, всегда разъяснял все подробно, затем они советовались и вместе принимали решения. Стоит подробно рассмотреть пример такой работы графа, ярко отраженной в майских письмах 1797 года, касающихся возникших вопросов по службе у Александра Павловича:
«Друг мой Алексей Андреевич! Я к тебе не письмо пишу, а целую грамоту, и надеюсь, что ты простишь по дружбе своей, что тебя безпокою в недоумении моем и снабдишь меня советом. Я получил безну дел, из которых те, на которых я не знаю, какие делать решения, к тебе присылаю, почитая лучше спросить хорошего совета, нежели наделать вздору».
Далее следует список из двадцати двух дел от вопросов об образцах мундиров, пунктов из устава и ротного расписания до рапортов различных офицеров, где требовалось разрешение вопросов по службе.
Достаточно содержательный и точный ответ сразу последовал от А. А. Аракчеева: «Прилагаю ко всему все присланные от вас бумаги, на которые я написал и ответ куда следовало; только когда изволите подписать, то прикажите заномерить и оставить копии. Все Вашего Императорского Высочества назначения справедливы, как изволите усмотреть из ответов. Государю не нужно докладывать о майоре от ворот, ибо оно в Уставе есть на 146 странице и оная ведь должность чину не переменяет. Об образцовом мундире из Кронштадта отпускать без позволения Государя не можно. О том, что Колюбакин не имеет еще своего полка, Вашему Высочеству надобно сказать Императору. Ламберт показывает подпоручика адъютантом при себе, ибо ведь он был инспектором пехоты Санкт-Петербургской дивизии. Об офицерских списках я думаю вот что: оное сделали господа генерал- адъютанты; и что они с ними будут делать? Со всей России столько будет оных списков и успеют ли оне всякий месяц их прочитать. Однако уже лучше, Ваше Высочество, прикажите от себя всякой месяц при рапорте готовить и отдавать». Переписка между ними не прекращалась и только укрепилась с приходом к власти императора Павла I, который начал проводить свои крупные государственные преобразования. Объединившись тесно в деятельности, проходя «школу правительствовать», по мнению В. Ф. Ратча, А. А. Аракчеев и Александр Павлович помогали друг другу и поддерживали.
В одном из писем Александр Павлович сообщал А. А. Аракчееву, что император Павел I поручил командование Преображенским полком ему и выказывал поддержку последнему: «Я говорю это с сожалением, потому что ты мне говорил, что ты этого боишься. Впрочем, для полка это отменно хорошо, и я предвижу, что он перещеголяет все наши». Великий князь часто передавал других офицеров под опеку А. А. Аракчеева. Так, Александр Павлович писал насчет генерал-майора П. А. Талызина: «прошу тебя, прими его хорошенько и снабжай его нужными советами».
Из этого следует, что А. А. Аракчеев наставлял и других офицеров.
В Гатчине была выстроена система взаимоотношений рабочей команды, которая работала безотказно. Александр Павлович и А. А. Аракчеев становились друг для друга связующим звеном перед императором Павлом I и офицерами и работали в крепкой спайке. Хотя для современников Гатчина могла казаться забавой Павла Петровича, однако же «гатчинцы» проходили серьезную военную и государственную школу, где приобретали, помимо военных знаний, организаторские навыки и учились работать с различными людьми.
Мнение А. А. Аракчеева было важно всегда и императору Павлу I, о чем напишет в письме от 1 июня 1797 года Александр Павлович: «При сем препровождаю бумаги к тебе бумаги от Мелисины, которыя Государь мне приказал тебе, чтобы ты, по мнению своему, ответы учинил. Я очень рад видеть, что не я один прибегаю к твоему мнению». Будучи императором, Александр I продолжал так же тесно работать с графом А. А. Аракчеев и советоваться с ним. В письме от 5 ноября 1820 года император напишет:
«…Я хотел тебя известить о всем, привыкнув рассуждать о всем, привыкнув рассуждать с тобою о всем, что меня занимает». Как правило, граф и император обменивались бумагами друг с другом и оставляли пометки или замечания на отдельных листах: «При сем прилагаю полученные мною рапорты от главнокомандующаго. Я подчеркнул важнейшия места и предоставляю тебе судить об истине его показаний». Или вместе работали в кабинете у государя: «прочти сие мнение, а после в удобное время об оном поговорим». Причем обсуждаемые вопросы касались самых различных сфер, отнюдь не только военной, где привыкли видеть основную деятельность графа А. А. Аракчеева. Так, в письме от 20 сентября 1820 года, император Александр I, выражая благодарность графу за наведения порядка в Смоленской губернии, просил дать свои рассуждения по поводу крестьян:
«…Остается еще тебе представить мне мысли твои о пособиях, нужных для экономических и удельных крестьян, о чем и буду ожидать твоих соображений». Исследуя письма, можно заключить, что по всем государственным и личным соображениям император очень часто советовался с графом и интересовался его мнением. Данный способ работы был заложен еще во время службы в Гатчине.
Таким образом, исследуя переписку, завязавшуюся в Гатчине между семнадцатилетнем великим князем и двадцатипятилетним гатчинским подполковником и продолжавшуюся до самой кончины императора Александра I, можно отметить ряд характерных черт. А. А. Аракчеев во время службы Александра Павловича стал для него своего рода учителем и помощником в вопросах гатчинских учений, военной науки, передавая весь опыт, который был накоплен еще в стенах кадетского корпуса и на самой службе в Гатчине, где будущий граф постигал «школу правительствовать», исполняя важные должности, связанные с материальным обеспечением Гатчины и организацией образовательного процесса. Данный этап совместной службы в Гатчине и во время правления императора Павла I повлиял на дальнейшую государственную службу графа А. А. Аракчеева, принципы работы и последующие проводимые преобразования, прямо говорящие о взглядах императоров Павла I и Александра I, с идеями которых нововведения согласовывались.
Стоит отметить, что наставничество, которое граф проявлял к великому князю Александру Павловичу, не зависело от царского титула. Абсолютно идентичные письма, но адресованные другим офицерам, встречаются в научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки, где граф отвечает на вопросы и оказывает свою помощь в решении возникших трудностей по службе. Довольно подробное письмо и неформальное по своему содержанию писал граф А. А. Аракчеев в 1804 году офицеру Г. Ф. Ставитскому в ответ на его вопросы:
«На полученное письмо Ваше от 12 февраля, сим уведомляю тебя Любезный друг: что мирских сует избежать никак нельзя, потому что в нынешнем веке истинным филозофом нельзя быть. Верю очень тому что случай несколько будет тебе труднее, но как скоро взойдет и примешься за дела то не чувствительно привыкнешь, и я уверен наперед что вы будете первым а не последним Шефом. Теперь приступлю к разрешению ваших вопросов». Как следует из письма, граф, опираясь на собственный опыт, предлагал варианты разрешения проблем, оказывал материальную поддержку батальонам офицера и был готов помочь составить рапорт.
Что касается жестоких наказаний, о которых писали современники, то повествующие об этом источники крайне противоречивы. Мемуарист Ф. Ф. Вигель писал в своих воспоминаниях, что «Аракчеев был ненавидим за свои бесчеловечные поступки с солдатами и за дерзкое поведение с офицерами». Однако известно, что граф А. А. Аракчеев без объяснения и сразу не отправлял солдат и офицеров на гауптвахту. Если же арест происходил, то писались конкретные причины, как правило, это было пьянство и «непозволительные для звания Офицера поступки». Также исследователем Е. И. Юркевичем, занимающимся историей гатчинских войск, не было найдено в петербургских архивах никаких свидетельств о жестоком обращении с военными, наоборот, наказания жестко регламентировались, и за нарушение правил офицеры отчитывались перед Павлом Петровичем лично.
Граф А. А. Аракчеевым всегда делал предупреждения и выговоры, прежде чем идти на такие серьезные меры, как понижение в чине, отставка или арест. В письме от 23 мая 1799 года граф писал генералу-майору Бревену: «ибо стыдно вам, что вы онаго не знаете, а видно писарь пишет, ибо в списках по старшинству были и полковых артиллерийских команд офицеры пропущены, а глупо везде сделаны отметки, которых кроме сделанных у меня ныне и писать не следует, прошу не врать быть осторожнее». Даже в приказах, уже будучи военным министром, граф делал предупреждения, прежде чем наказывать за неисправность, хотя до этого уже были приказы, вступившие полностью в силу: «а дабы вообще всякая воинская команда и полк при назначении похода, благовременно предваряли гражданское начальство о следовании своем, о том строжайше подтверждаю всей армии с тем, что как бывшия доселе по означенному предмету предписании Государственной Военной Коллегии слабо исполняются, то приказ сей щитать последним уже подтверждением; а естьли после онаго замечено будет чье упущение, то виновные подвергнут себя суду». Причем это был уже повторный приказ, изданный в армии, однако наказания не делалось.
В письме полковнику П. П. Ефимьеву граф А. А. Аракчеев весьма точно заключил свои представления о несении службы: «мнение же ваше которые вы имели что будтобы я хотел зделать другога на место ваше баталионным командиром: совсем несправедливо ибо для все равно кто бы не был командиром, только был делал все то, что требует долг службы, и уверяю вас останетесь до тех пор покуда захотите быть деятельным и исправным по службе; на конец скажу вам о присланном деле вашем, что я оное разсмотрев непримину зделать должное предписание. Пребываю с надеянием, что в предь таковым упущение по службе от вас не будет, останусь с истинным удостоверением моего к вам усердия». Известны случаи, когда граф А. А. Аракчеев старался смягчать приговоры офицерам и заступался за них. Так, опальному офицеру Выробову граф в письме от 9 ноября 1803 году писал: «..но я, уважая вашу службу, а не просьбу и не оправдание ваше, упросил Государя Императора, чтобы не отдавать вас под суд, а наказать только месячным арестом». Второй случай, свидетельствующий о строгом надзоре за старшими чинами, отражен в приказе 11 марта 1804 года, когда канонир Иван Корытцов попал в госпиталь в результате травм от наказания фельдфебеля: «и впредь наказания фельдфебелям без дозволения ротою командующаго запрещается во всех полках, баталионах и гарнизонах». Из этого следует, что сам граф был противником жестокого обращения с подчиненными и пресекал любые дурные начинания.
Для графа А. А. Аракчеева одним из ключевых понятий в его деятельности было понятие службы и ее исправное исполнение.
За проявленные заслуги граф не скупился на поощрения и благодарности, ставя другим военным в пример. В письме к «Поручикам и подпоручикам Перваго артиллерийского полку», объявляя о введении экзаменов для последующего продвижения по чинам и объясняя, с какой целью эти введения делаются, граф обращается к артиллеристам: «…Вы служите и служить устремляетесь с честью, служба налагает на вас деятельные обязанности, вы оныя с горящим усердием строго выполняете, чего же от пекущагося о благе Монарха и благодарного Отечества ожидать за сие не возможете?». Граф А. А. Аракчеев, привыкший еще со времен Гатчины отвечать за каждого ему вверенного, также строго относился к документации. Борясь с бюрократизацией и отписками офицеров, которые были обязаны готовить полноценные рапорты, военный министр закреплял в своих приказах следующие меры: «…По елику же таковое ненаблюдение за исполнением предписанного, противно порядку службы, пользам ея и даже нанести может невозвратной впредь и потеряние нужного времяни, - то я предписываю Г. Г. Дивизионным командирам взять за правило, что тогда только дело можно считать конченным, или исполненным, когда удостоверяться они, что требованное или предписанное от них действительно зделано». Одной из самых значимых и центрообразующих идей была ответственность старших перед младшими: офицеры всегда были в ответе за нижние чины, о которых должны были заботиться.
Историк Л. Л. Ивченко в своем исследовании обращает внимание на материальную обеспеченность нижних чинов, приводя в пример приказ о том, «каким образом солдату одеваться в походе» в летнее время: «В теплое время и хорошую притом погоду солдату надлежит быть одетому в мундире застегнувши; сверх сумы и портупеи, надетых обыкновенно, надевать шинель, свернутую вдоль через левое плечо так, чтобы концы оной были на правой стороне ниже пояса, которые должны связываться шинельным ремнем. Ранец должен быть на спине сверх надетой через плечо шинели и манерку привязывать сверху ранца на средине». Достаточно строго взыскивал военный министр за все неисправности, связанные с нижними чинами, и постоянно в приказах и личных письмах напоминал о личной ответственности офицеров. Так, в письме от 17 февраля 1799 года полковнику П. С. Тарарыкину, граф писал: «писарь за ошибку не отвечает, а отвечает командир; в службе-же викарных нету, а должны командиры сами всякий свое дело делать, а когда сил ослабнут то может выбрать себе покой, пока-ж служишь, то должно трудиться…». Практически каждый второй приказ графа А. А. Аракчеева был связан с обеспечением нижних чинов, поскольку постоянно имелись проблемы, которые военный министр требовал решить как можно быстрее.
Каждый приказ, издаваемым графом А. А. Аракчеевым, походил больше на руководство, в котором граф объяснял ошибки и предлагал, каким образом их лучше исправить: «таковыя учения послужат в пользу, ибо на оных будут гораздо замечательнее ошибки каждого Офицера, равно как глазомер и расторопность замыкающих унтер-офицеров; и тогда господам командующим полками и батальонами удобнее будет довести Офицеров и унтер-офицеров до совершеннаго знания своего дела во фронте, сходно Военнному Уставу». Из рассмотренного приказа следует: граф А. А. Аракчеев понимал, что не всегда старшие офицеры успевали следить за учениями солдат и предлагал новые формы обучения, при которых было возможно исправлять допущенные ошибки.
Также А. А. Аракчеевым был выпущен приказ, в котором военный министр объяснял, как правильно обращаться с оружием и его хранить. Приказ заканчивался следующими словами: «и естьли за сим найдено будет где, что на лицо состоящее оружие содержится в небрежении и нечистоте, оное с начальников тех мест, под чьим распоряжением то оружие находится, будет уже взыскано». После принятия этого документа граф поручил ученому комитету по артиллерийской части разработать «Краткое наставление о солдатском ружье», которое вскоре было издано в 1809 году. Стоит отметить, что по назначению военным министром М. Б. Барклая-де Толли, приказы стали более формальными и основная их часть посвящена производству в новые чины или отставкам, а также благодарности императора Александра I.
Таким образом, на основании проанализированных источников можно сделать следующие выводы. Одной из основных направлений образовательной деятельности графа А. А. Аракчеева являлось наставничество. Оно заключалось в помощи по решению возникающих трудностей у молодых офицеры, касающихся их службы. Также офицеры часто спрашивали советы у графа А. А. Аракчеева и всегда получали от него подробный ответ, который граф раскладывал по пунктам. Особое внимание граф А. А. Аракчеев уделял взаимодействию нижних и старших чинов.
Официально в приказе №18 от 1 февраля 1809 года именно графом А. А. Аракчеевым было закреплено воинское приветствие: «предписывается караулам, отдавать надлежащую честь и всем Флотским Генералам, каковая отдается для прочих военных Генералов». Важно отметить, что граф любое свое действие объяснял, писал прежде о целях и смыслах тех или иных приказов. Каждый приказ походил больше на руководства, где изложены принципы работы и наставления, в которых постоянно уделялось воспитательной стороне офицеров и солдат.
§ 2. Библиотека графа А. А. Аракчеева и его военно-исторические и дидактические работы
Рассмотрим одну из самых богатых частных библиотек того времени, принадлежавшую графу А. А. Аракчееву, своим уникальным содержанием и значительным количеством изданий позволяющую взглянуть по-иному на взгляды и интересы графа. По анализу К. М. Ячменихина, приведённому в архивном источнике «Обозрение Грузинской библиотеки покойного графа Аракчеева», состав библиотеки насчитывал более 11,5 тысяч только книг и периодики. Сохранилась печатная копия 1824 года частного «Каталога книг из Грузинской библиотеки графа Алексея Андреевича Аракчеева, составленного флигель-адъютантам его императорского величества подпоручиком Шумским»Благодаря ей мы можем познакомиться подробно с теми книгами, которые располагалась в графском поместье Грузино (большая часть) и в Петербурге.
Каталог был поделён на девять классов (разделов):. Духовныя, II. Нравственныя и о воспитании, III. Законы, Положения и Указы, IV. Естественные науки, V. Хозяйство, VI. Художества и Архитектура, VII. История, География и Путешествия, VIII. Математика,. Военное искуство, X. Словесность. XI. Переодическия издания. Мы обратим наше внимание на два класса, касающиеся истории, географии и путешествий, словесности.
Самым большоим по количеству книг является VII класс, большинство работ в котором исторического содержания - начиная от истории Античности и Рима, Средних веков и Нового времени до современной графу истории, причем как отечественной, так и зарубежной, истории отдельных регионов и их народов (Сибири, Новгорода, Калуги, ногайских татар и т.д.).
Например, такие исторические издания и пособия, как:
«Персидский Александр, или страшный Надир» (СПб., 1790),
«История о Александре Великом, царе Македонском Квинта Курция» (СПб., 1787 и 1788), «Нума Помпилий, вторый царь Римский. Творение Г. Флориана», (СПб., 1788), «Жизнь Юлии Агриколы, творение Тацита» (М., 1798), «Жизнь знаменитых людей Плутарха» (в каталоге не указаны дата и место выпуска), «Любопытныя извлечения из древней Истории Азии» (СПб., 1816), «История крестовых походов. Соч. Г. Волтера» (М., 1782),
«История древняя и новая Г. Милота (М., 1785), «Новая Всемирная история, сочиненная Ильею Яковкиным» (СПб., 1798), «Путешествия Пифагора, знаменитого Самосского Философа, в 6-ти частях» (М., 1804 и 1805).
Есть также отечественные произведения и труды: «Краткая Российская история для народных училищ» (М., 1799), «Российская летопись по списку Софейскому Великаго Новограда» (СПб., 1795), «Нестор. Русския летописи Шлецера» ((М., 1809), «Опыт Казанской истории древних и средних времен, соч. Петром Рычковым», «Описание Москвы» (М., 1797), «История Российская князя Щербатова», «История Петра Великого Феофана Прокоповича» (М., 1788), «Путешествие в Крым и Царь-град» (1786) (при разборе книжного собрания после смерти графа данная книга не прошла цензуру и была изъята), «Разсуждение о войне 1812 года с таблицами изчисления неприятельских сил, вошедшие в пределы Российской Империи» (СПб., 1813), «Краткая Российская История, изданная П. Строевым» (М., 1819) и т. д.
Список книг колоссальный и фундаментальный и позволяет нам проанализировать, какие книги тогда издавались, были самыми популярными или, наоборот, редкими (например, работы Н. И. Новикова или экземпляр знаменитого «Путешествия из Петербурга в Москву»А. Н. Радищева), а главное понять интерес и воззрения графа на педагогику, историю, литературу. Состав библиотеки помогает также сделать вывод о знании графом иностранных языков. Согласно статье историка К. М. Ячменихин в библиотеке «книг на немецком языке насчитывалось 2414, на французском - 2677, на других языках (латыни, итальянском) - 197». В целом, история формирования Грузинской библиотеки является показательным аспектом в изучении деятельности графа А. А. Аракчеева в сфере образования. Все началось тогда, когда на молодого выпускника корпуса, оставленного учителем по артиллерии, возложили обязанности по заведыванию корпусной библиотеки. В дальнейшем это отразилось на его деятельности по устройству полковых библиотек, библиотеки Генерального Штаба, библиотеки учреждённого им Ученого комитета по артиллерии и библиотеки Военно-учительского института. Словом, где только не принимал участие граф, обязательно формировалась и развивалась библиотекарская деятельность. Например, в разрабатываемом графом положении о Военно- учительском институте А. А. Аракчеев будет обозначать свой опыт, предлагает восполнять отсутствие предметов приобретением посредством чтения: «но сии познания Кантонистам не преподаются, а они приобретаются их посредством чтения книги, из учреждаемой библиотеки поселеннаго полка, в округе коего институт помещается». Граф А.А. Аракчеев показал себя не только военно-дидактическим писателем, но и исследователем. Его небольшие работы «Известие о российских пушках»и «Известие о качестве делаемого в России пороха были опубликованы в периодическом издании «Вестнике Европы» 1807 года в номерах №19 и №22.
Данными работам подтверждается использование книг из собственного книжного собрания, в них же можно проследить исторические воззрения графа по-иному рассмотреть деятельность этого человека как теоретика своего профессиональному направлению.
Несмотря на достаточно узкую тему, которую разбирает граф, мы видим попытку собственного исследования на основе прочитанных книг. Так, граф поднимает вопрос об истоках происхождения пороха, перечисляет народы, где он появлялся, сравнивает появляющиеся виды пушек, например: «греческие историки пишут, что Магомет разбивал стены ядрами в 200 футов весом - чему Вольтер не хочет верить, говоря, что побежденные все увеличивают, и что из таких орудий палить не можно с желаемых результатов». Граф А. А. Аракчеев приводит и сталкивает два мнения, пытаясь разобраться в начальном этапе развития пушек, после чего пишет свое мнение о древнем периоде становления, делает вывод о предпочтении «огромности правильному размеру». Статья посвящена развитию и описанию пушек, их достоинств, недостатков и эволюции в России; в конце приведена наглядная ведомость о количестве в разных годах полевых орудий.
Разумеется, с современной точки зрения, эта статья имеет достаточно изъянов и неточностей, но в те годы ее замысел, и, главное, воплощение, сама попытка аналитически и аргументированно подойти к проблеме и привести данные - уже бесценный труд. Скорее всего, данная статья представляет собой краткий итог размышлений графа, более детально расписанных в «Кратком историческом описании древних российских пушек, с приобщением некоторых разсуждений о 12 фунтовых новых пушках»(1807 г). На экземпляре в Российской национальной библиотеке было написано «Его Высокопревосходительству министру военных и сухопутных сил Сергею Козьмичу Вязьмитинову - от Инспектора всей артиллерии Графа Аракчеева».
После смерти А. А. Аракчеева в 1834 году в его духовном завещании не обнаружили имя наследника. Поэтому император Николай I официальным наследником имущества определил Новгородский кадетский корпус, в организацию которого Аракчеев внес 300.000 рублей ассигнациями. Высочайшим повелением тогда же было принято решение «корпусу сему именоваться Новгородским графа Аракчеева кадетским корпусом и употреблять его герб».Для приведения этого решения в действие в 1835 году была составлена комиссия под председательством генерал- майора А. А. Петровского. «Когда приступлено было к разбору в Грузине бумаг и библиотеки, комиссия донесла, что, по разнообразию творений, библиотека не может быть полностью передана Новгородскому корпусу, и что находящиеся в ней 3.780 сочинений в 11.184 томах требуют специального пересмотра». Рассортировка книг была поручена члену Совета военных учебных заведений генералу барону Н. Н. Медему. Просматривая каталоги, последний нашел, что в «аракчеевской библиотеке есть запрещенные и вредные для кадет сочинения», о чем сообщил через полковника Ростовцева Николаю I. Вследствие этого последовало распоряжение: «Дело о пересмотре грузинской библиотеке передать особой специальной комиссии из членов Совета: генерала от инфантерии Ф. Ф. Довре, генерал-лейтенантов К. К. Притвица и Н. Н. Медема». Но эти лица не приняли окончательного решения и просили содействия цензурного комитета, которому и были переданы все сочинения, казавшиеся Н. Н. Медему вредными.
Только в апреле 1836 года разбор библиотеки был завершен и комиссия донесла, что, назначая книги для корпуса, она имела в виду «дать ему не только сочинения, нужные для преподавания и поучительные для чтения кадетами, но и те, которые могут служить как полезные источники и пособия для учителей и офицеров, которые по отдаленности и уединению корпуса не могут пользоваться тем и книгохранилищами, какие находятся в столицах». Кроме того, комиссия составила особую опись книгам, заслуживающим внимания. Великий князь Константин Павлович препроводил ее военному министру, а граф Чернышев представил государю. Император Николай I собственноручно отметил на описи, что должно быть передано в Главный Штаб, что - в Инженерный архив, в Артиллерийский департамент, в Морской штаб, в собственноручную Его Величества канцелярию и в Синодальную библиотеку. Против некоторых книг и рукописей было отмечено: «Показать мне». Отметка «передать в корпусную библиотеку» последовала против таких книг, как Евангелие 1525 года, «Молитвенник» Петра Могилы 1646 года, «План Петербурга 1725 года», «Операционный план действий против турок и татар» 1737 года и другие.
Всего же из аракчеевской библиотеки было передано Новгородскому корпусу более 10 000 томов. Позже корпус был переведен в Нижний Новгород, и там, в Историческом музее, до настоящего хранится часть библиотеки графа Алексея Андреевича Аракчеева
Анализ библиотеки, состав которой был тесно связан с практической деятельностью графа А. А. Аракчеева и его государственной службой, позволяют по-новому взглянуть на предмет нашего исследования. С одной стороны, мы по-иному рассматриваем личность и деятельность графа, через формирование его личных интересов и взглядов на книги и науки. С другой стороны, опыт формирования библиотеки и ее применение в деятельности сейчас может служить качественным примером в поднятии современного библиотекарского дела.
Глава III. Основные преобразования и мероприятия в системе общего и профессионального образования в правление Павла I и Александра I
§ 1. Комплекс мер по поднятию уровня профессионального образования
аракчеев профессиональное образование
Изучив основные взгляды графа А. А. Аракчеева на образование, изложенные им в приказах и письмах с различными людьми, важно проследить, насколько эти идеи и предложения были реализованы на практике. Основные задачи, которые ставились перед графом императорами Павлом I и Александром I, заключались прежде всего в укреплении армии. Граф А. А. Аракчеев понимал, что решение этих задач кроится в развитии и распространении военного профессионального образования.
Известно, что в апреле 1803 года А. А. Аракчеев получил письмо от императора Александра I, в котором император писал, что «имею нужду видеться с вами»и просил приехать графа в Петербург для возвращения на службу. Началом новой преобразовательной деятельности следует считать 14 мая 1803 года, когда графа назначили инспектором всей артиллерии спустя меньше месяца после вызова из своего поместья Грузино в Петербург.
Первым шаг, который предпринял граф А. А. Аракчеев, было введение экзаменов по артиллерийскому делу для поручиков, подпоручиков, юнкеров и фейерверкеров. В феврале графом было подано императору Александру I положение о проведении экзаменов. Данный документ разбит на две части, в которых сначала подробно описывается процедура и принципы сдачи экзамена фейерверкерами и юнкерами, а затем идет описание экзамена у поручиков и подпоручиков. Стоит отметить, что граф старался сделать прием экзаменов как можно беспристрастнее и честнее, подчеркивая, что служба ценится прежде всего «по личным достоинствам». Сам факт введения для повышения в новый чин экзамена, учитывающего не просто срок службы, а непосредственно проверку знаний и послужной список экзаменуемого говорит об объективности такой процедуры, которая не давала незаслуженно и за подкупы занимать высокие чины, тем самым только нанося вред армии, в которой нуждалась Российская империя, находящаяся в постоянных войнах.
По назначению инспектора всей артиллерии экзамен проходил в созданной графом Артиллерийской экспедиции, находящейся в государственной Военной коллегии. На сдаче экзамена должны были присутствовать инспектор всей артиллерии, выступавший в качестве блюстителя, артиллерийский генералитет и штабс-офицеры и учителя Второго кадетского корпуса (бывший Артиллерийский и Инженерный Шляхетский кадетский корпус, в котором обучался граф). Тем самым из документа следует, что, с одной стороны, граф постоянно поддерживал связь со своим учебным заведением, брал оттуда новые кадры и составы для армии; с другой - что он проводил мониторинг этого учебного заведения, по итогам экзаменов корректируя и усовершенствуя образовательную программу кадетского корпуса. Еще одна идея графа заключалась в том, чтобы проверять не только сдающих экзаменов, но и самих экзаменаторов, которые «должны будут всегда приготовляться, и тем самым повторять курс математической». Причем, ни кандидат на повышение в чин, ни экзаменатор заранее не могли договориться о принятии экзамена. Порядок процедуры осуществлялся следующим образом. Писались имена кандидатов и экзаменаторов на билетах и сворачивались: «так и из смешеннаго особо количества свернутых билетов, изъявляющих имена кандидатов, следующих к Экзаминатору и Экзаминатора кандидату, без всякаго пристрастия». Кандидаты испытывались в первую очередь по теории в математических науках. Например, фейерверкеры и юнкера должны были иметь прочные знания в таких предметах, как артиллерия, теоретическая геометрия, тригонометрия, практическая геометрия, алгебра («до разрешения уравнений третей степени») и артиллерия («до бросания бомб»). Причем знание теории было только составной частью экзамена: в положении об экзамене граф А. А. Аракчеев особо отмечал, что на успешность сдачи экзамена влияло объяснение применения знаний «в практических случаях». По окончании испытания экзаменаторы выдавали белые шары, свидетельствующие о прочном знании в предмете, либо черные шары, наоборот, говорящие о недостаточном или слабом владении предметом. Окончательный вердикт складывался при подсчете количества шаров. Вся процедура не являлась закрытой и проходила в присутствии кандидата и экзаменаторов, чтобы все могли удостовериться в отсутствии подлога. После этого данные об итогах экзамена вручались инспектору всей артиллерии, который препровождал сведения уже на утверждение самому императору Александру I. На положении о проведении экзаменов 6 февраля 1804 года была поставлена резолюция императора, а затем данное положение было опубликовано без изменений в законодательстве. Граф понимал, что данная мера может встретить со стороны высших чинов неодобрение, и поэтому, помимо публикации и рассылки утвержденного положения, А. А. Аракчеев написал обращение к поручикам и подпоручикам, в котором говорилось о смысле проводимых изменений. Так, он писал, что мера эта определяется «количеством вашего усердия и ревности, стремящейся к вящему усовершенствованию знаменитейшей нашей службы, чрез собственные ваши упражнения». В письме офицерам объяснялось, что именно от успехов в занятиях зависит «степень знаменитости и величия» артиллерии, а значит, безопасность и благосостояние Отечестве и монарха.
Рассматриваемое обращение не являлось единичным: в личной переписке с офицерами граф всегда напоминал о сути и назначении введения экзамена, являвшегося прямым исполнением воли императора. В письме к полковнику графу Я. К. Сиверсу, по началу с неодобрением встретившему новые меры, А. А. Аракчеев писал, что прежде всего это являлось нарушением монаршей воли. Потом граф приводил аргументы в пользу экзамена, заканчивая следующими словами: «я надеюсь что вы граф обдумав все выше сказанные притчины согласитесь сами признать нужным чтобы занимались вакансии, учеными и достойными офицерами, и до тех пор производства небудет покуда испытуется их знание». Очень часто к графу А. А. Аракчееву обращались с просьбой о повышении чина. В архиве сохранилось письмо графа на просьбу М. М. Философова повысить его племянника в чине без прохождения экзамена. Граф объяснил причину своего отказа обязательностью прохождения экзамена и подчеркнул в ответе, что он «дал время приготовится предоставил всем господам артиллерийским офицерам, право требовать Екзаменту как скоро кто чувствует себя достойным и знающим те науки». Следовательно, сдача экзамена была еще и личным, волевым решением кандидата на повышение в офицеры, который должен был сам оценивать свою готовность к его прохождению.
Важно отметить, что идея с введением публичного экзамена разрабатывалась графом по поручению Павла I и частично была применена еще в 1799 году. Историк Е. И. Юркевич в своем труде описывал процедуру такого экзамена, достаточно схожую с идеями и принципами, которые позже будут заложенны в положение об экзамене, и отмечал, что в документе отразились прямо воззрения и императора Павла I. Поэтому можно заключить, что император Александр I и граф А. А. Аракчеев продолжали проводимую линию преобразований императора Павла I.
Вторым важным шагом в улучшении подготовки солдат и офицеров было утверждение разработанного графом порядка прохождения артиллерийских практических учений, благодаря которому достигалось единообразие в обучении во всех артиллерийских частях и безопасность офицеров. Устанавливаемые учения сроком в шесть недель являлись по своему содержанию одним из самых значимых занятий по отработке всех знаний и навыков артиллеристов. По сути это было последняя учебная площадка перед тем, как выйти в настоящий бой.
Само артиллерийское практическое учение, по мнению графа, заключало в себе «упражнение в лабораторном искусстве и упражнение в искусстве действования артиллерийскими орудиями». Чтобы провести такие масштабные учения, необходимо было дать четкие последовательные инструкции по работе прежде всего с артиллерийскими орудиями и распределить обязанности офицеров, ответственных не только за обучение, но и за безопасность нижних чинов. Для графа А. А. Аракчеева было важно, чтобы каждый из участников учений мог себя попробовать в маневрах и самому выстрелить под присмотром офицера из орудий, тем самым развивая навыки стрельбы.
Качественное и безопасное проведение данных учений возможно было «чрез искуство, деятельность и особенное усердие Офицера Артиллериста, делающего во всем истинное приложение теории к практике», как писал в положении граф. Вводили специальные журналы, в которых офицеры фиксировали все свои занятия, начиная от подготовки орудия, прохождения учения, успехов и достижений обучающихся до собственных замечаний по улучшению проведения практических учений. Для улучшения качества образования требовалось непосредственное участие офицеров, которые, по мнению графа А. А. Аракчеева, за «отличные дарования и усердия к службе не могли оставаться повсюду в мрачной неизвестности». После окончания занятий все журналы офицеров отдавались штаб-офицеру, который также делал свои замечания и предложения по улучшению деятельности или награждению офицеров, а потом препровождались к инспектору всей артиллерии.
Из выше рассмотренного следует, что графом были организованы масштабные артиллерийские учения, которые позволяли военным применять свои знания на практике. Причем в таких учениях задача была уделить внимание обучению каждого солдата, поднять его образовательный уровень и практические умения. Для офицеров данные маневры были основательными испытаниями, где они также демонстрировали и совершенствовали свои знания в совместном взаимодействии с нижними чинами. По результатам практических учений и выдвинутым предложениям в журналах развивалась материальная сторона артиллерии и делались новые технические открытия. Проводимый комплекс мер по развитию профессионального образования был последователен, каждое нововведение работало тесно друг с другом, что позволило сформировать целую рабочую систему военного образования, особенно артиллерийского. Данная система могла полноценно работать, в условиях существования прочной научной базы, в которой аккумулировались бы идеи и предложения по развитию военной науки, разрабатывались на основе полученного опыта новые открытия в области техники и образования. А также была бы возможность распространять новые сведения и изобретения, развивался бы интерес к совершенствованию военной науки.
Именно руководствуясь такой логикой, граф внимательно отслеживал научные исследования офицеров, учредил ученый комитет по артиллерийской части. Такая практика началась еще со времен Гатчины и правления Павла I. Так, майор А. И. Маркевич, ставший одним из главных членов команды графа, предоставил А. А. Аракчееву рукопись, где делались предложения о постановлении диоптров для прицеливания орудий. Историком Е. И. Юркевичем приводится письмо, в котором граф отмечал работу А. И. Маркевича: «господин майор занимается наукой, сходственною с его службою, почему как начальник артиллерийского корпуса, почел обязанностию объявить ему публично и по всей артиллерии мою благодарность». В 1799 году рукопись майора А. И. Маркевича, получив одобрение у императора, была отпечатана в количестве 260 экземпляров для знакомства с ней офицеров-артиллеристов. И таких случаев с распространением рукописей или работ артиллеристов для открытого доступа других солдат и офицеров немало. Полковником И. Г. Гогелем была переведена французская книга по артиллерии в двух частях. По поручению графа А. А. Аракчеева, «чтобы господа офицеры могли ими заимствоваться для приобретения заключающихся в оных полезных сведений», было отпечатано 200 экземпляров перевода, которые разослали по артиллерийским бригадам.
Сам ученый комитет появился не сразу; он был сформирован на базе временного артиллерийского комитета для рассмотрения гарнизонной чугунной артиллерии под председательством графа А. А. Аракчеева. Будучи военным министром, граф занялся развитием и усовершенствованием данного научно-технического артиллерийского органа. В 1808 году комитет был переименован в ученый комитет по артиллерийской части, с содержанием и процессом работы которого можно было ознакомиться в разработанном положении о комитете. Основной целью ученого комитета было «изыскание всех способ к доведению до возможнаго усовершентсвования всех до Артиллерийскаго искуства относящихся предметов, как со стороны теории, так и со стороны практики». Для этого комиссией комитета принимались и рассматривались все замечания, рапорты, журналы практически учений, проекты, которые мог прислать любой солдат или офицер. Собранные мнения совместно обсуждались назначенным инспектором всей артиллерии, а далее фиксировались в журнал и при согласии большинства подавались на рассмотрение председателю комитета, т.е. инспектору всей артиллерии. При ученом комитете была учреждена специальная библиотека, составленная из лучших книг, касающихся военного дела.
Достаточно логично, что граф А. А. Аракчеев поручил комиссии комитета проведение экзаменов для производства в офицеры. Во-первых, ответы кандидатов показывали уровень владения научными сведениями по предметам. Во-вторых, выяснялось, с какими математическими и техническими науками было связано больше всего затруднений или лакун в их изучении, что позволяло улучшить как учебные пособия по данному предмету, так и образовательную программу. В-третьих, экзамен был направлен на систематическую проверку самих экзаменаторов, на их актуализацию знаний в своей сфере. И наконец, это была целенаправленная работа с кадрами, которых направляли служить в различные части, где необходимо были специалисты.
Стоит отметить характерную черту в преобразованиях графа А. А. Аракчеева, заключавшуюся в нестатичности его деятельности, постоянном мониторинге недостатков и стремлении их исправить и улучшить. Как раз один из таких примеров и являлось усовершенствование процедуры сдачи экзамена и его содержания, расширение списка проверяемых предметов, замена шаров балльной системой начисления за ответ.
Одной из главных задач ученого комитета стало издание «полезного и занимательного для артиллерийского офицера» Артиллерийского журнала для «облегчения Артиллерийским Офицерам средств по приобретению для Артиллериста потребных познаний». Исследователь И. С. Прочко отмечал, что «перечь материалов, напечатанных в Артиллерийском журнале, был серьезный источником в области распространения артиллерийских знаний». Оттуда офицеры черпали знания. Причем принять участие в издании журнала мог любой желающий. В положении об Артиллерийском журнале говорилось, что «не только каждый член Комитета, но и все вообще любители наук, особливо служащие в артиллерии, приглашаются участвовать в полезном сем издании». Для этого необходимо было направить свои материалы в ученый комитет, который оценивал присланные работы. После успешной проверки материал публиковали в журнале, по желанию автору публиковалось его имя. Известно, что журнал выходил с мая 1808 года по 1811 год, затем его выпуск был прекращен в связи начавшейся войной с Францией и возобновлен спустя двадцать восемь лет, в 1839 году.
Высокую оценку преобразовательной деятельности графа давали и его современники. Заняв место инспектора всей артиллерии, великий князь Михаил Павлович писал графу А. А. Аракчееву: «артиллерия так Вам во множестве одолжена, что я ничего не хочу вводить нового, не спрося наперед Вашего на то совета». Нельзя не согласиться с мнением большинства историков, что проводимые реформы в области профессионального образования обусловили победу в войне над Наполеоном, в которой особенно отличилась отечественная артиллерия. Также стоит отметить, что проведение комплекса мер по поднятию образовательного уровня военных и распространению военного образования носило системный характер. Начавшиеся еще по поручению императора Павла I первые преобразования развернулись полностью уже в правление императора Александра I, когда граф А. А. Аракчеев занимал должность инспектора всей артиллерии и военного министра.
§ 2. Организация и реформирование военных учебных заведений
Проанализировав два ключевых направления, связанные с улучшением качества подготовки солдат и офицеров, развитием отечественной военной науки и ее популяризацией, необходимо изучить третье направление, которое завершает выстроенную графом систему военного образования. Данное направление заключалось прежде всего в организации образовательного процесса и обеспечении военных учебных заведений. Первый свой опыт по организации образовательного процесса А. А. Аракчеев получил еще в Гатчине. Павел Петрович для повышения образовательного уровня гатчинцев поручил в 1794 году А. А. Аракчееву учредить офицерские классы, о чем свидетельствовало письмо великого князя: «Препоручаю вам, г. подполковник Аракчеев, учредить в Гатчине, по примеру прежнего, класс для преподавания военной науки, предоставляю вам избрать способного для сего офицера». Сами классы располагались в комнатах гатчинского дворца Павла Петровича; обучение проходило от 4 до 6 часов пополудни. Учрежденные классы делились на три отделения, соответствовавших чину и роду занятий офицеров. Так, приводит В. Ф. Ратч, в первом отделении подпрапорщики и юнкера пехоты и кавалерии проходили чистописание, русский язык, арифметику и начало геометрии, во втором отделении артиллерийские юнкера изучали также русский язык, математику и добавлялась артиллерия; в третьем отделении все офицеры обучались тактике и фортификации.
В следующем письме Павел Петрович, отметивший подполковника А. А. Аракчеева за учреждение классов, предписывал ему «иметь прилежное смотрение» как за успехами в учении, так и в поведении во время обучения солдат и офицеров в классах. Павел Петрович довольно строго следил за исполнением поручений и всегда находился в курсе дел, лично проверяя работу учрежденных по его просьбам заведений. Помимо заведывания классов, А. А. Аракчеев развивал учения по стрельбе, в которых имелись большие трудности у гатчинцев. В. Ф. Ратч писал, что А. А. Аракчееву «как командиру, гатчинская артиллерия обязана была хорошим своим обучением в лабораторных работах и искусством стрельбы». Известно, что командование артиллерийскими маневрами было равным образом возложено на А. А. Аракчеева. В свою очередь, такими историками, как В. А. Томсиновыми Е. И. Юркевичемопровергались мнения, которые распространял историк Н. К. Шильдер по поводу того, что занятия в Гатчине длились около 12 часов и никто в это время не сходил с плаца.
Для организации образовательного процесса в Гатчине невозможно было обойтись без подробных инструкций и четких предписаний. Все основные гатчинские инструкции были составлены А. А. Аракчеевым. Причем впервые для того времени им были разработаны служившие «долгое время руководством»для армии инструкции для нижних чинов. Однако наличие программ и инструкций недостаточно, чтобы шел полноценный образовательный процесс. Крайне важно было создать условия для обучения солдат и офицеров и правильно комплектовать войска. Поэтому в заслугу гатчинскому коменданту А. А. Аракчееву ставилось «грамотное решение хозяйственных вопросов». Хозяйственная деятельность включала в себя широкий круг обязанностей: начиная от поставки орудий и инвентаря, лошадей для практических занятий и артиллерийских маневров до полного обмундирования солдат и офицеров.
Стоит обозначить, что комплектование гатчинцев А. А. Аракчеев осуществлял благодаря тесной связи Гатчины с Артиллерийским и инженерным кадетским корпусом, являвшимся кузницей кадров. Постоянно поддерживая связь со своим наставником, директором кадетского корпуса П. И. Мелиссино, А. А. Аракчеев был связующим звеном между Гатчиной и Артиллерийской канцелярией. П. И. Мелиссино давал гатчинской артиллерии «бомбардиров, и канониров, и понтоны, и орудия, и даже артиллерийские припасы непосредственно через свою канцелярию». Благодаря стараниям А. А. Аракчеева в Гатчину поступали профессиональные специалисты, такие как Н. О. Котлубицкий, П. М. Капцевич, П. С. Апрелев, являвшиеся бывшими воспитанниками кадетского корпуса. Из всего этого следует, что одними из важных составляющих при организации военно-учебных заведений и в целом образовательного процесса, являются грамотный подбор кадров и установление социальных контактов между разными структурами для совместной деятельности.
Помимо вышеуказанных гатчинских мероприятий, необходимо выделить учреждаемые Павлом Петровичем военно-сиротские отделения, создаваемые еще в Гатчине, за организацию которых отвечал А. А. Аракчеев. То, что данное учреждение появилось еще в Гатчине, свидетельствует собственноручная записка Павла Петровича, который поручал гатчинскому коменданту: «Отправляю к вам мать и маленького Семенова (сына умершаго штабс-лекаря) для помещения его в кадеты; постарайтесь, чтобы об нашем заведении хорошее имя шло».После восшествия на престол императора Павла I развитие учебных заведений для сирот, получавших как военное, так и начальное образование, начало все больше распространяться под чутким руководством графа А. А. Аракчеева.
Из изучения организации образовательного процесса в Гатчине следует несколько выводов. Первый вывод заключается в том, что основные идеи и взгляды на развитие образования принадлежали непосредственно Павлу Петровичу. Для А. А. Аракчеева гатчинский период был ознаменован реальной деятельностью, подготовившей почву для будущих государственных преобразований, складывавшихся из опыта, полученного во время прохождения службы. Второй вывод тесно связан с первым, потому что основные принципы работы по организации и улучшению качества военно-учебных заведений были также заложены в то время.
Более подробно рассмотреть принципы работы и основные мероприятия позволит изучение организации военно-учебных заведений в правление императоров Павла I и Александра I. Одним из таких учебных заведений являлся Императорский Военно-сиротский дом. Созданные еще в Гатчине школы для сыновей инвалидов были объединены в 1795 году в сиротский дом. Вступив на престол, император Павел I данный сиротский дом 16 января 1797 года перевел в Петербург. Вскоре по поручению императора комиссией было разработано положение «Об учреждении Императорского Военно-сиротского дома и отделений онаго при гарнизонных полках»и подписан «Высочайше утвержденный доклад с приложением положения о сих заведениях и штатах оных». Примечательно, что в составе комиссии, помимо генералов И. В. Ламба и П. А. Палена, были Александр Павлович и барон А. А. Аракчеев. Последние поправки и предложения в положении вносил А. А. Аракчеев в качестве «человека близко знавшего взгляды Государя на сиротские дела», как писал историк А. Н. Петров.
Одна из поправок заключалась в том, что в Военно-Сиротский дом теперь могли приниматься даже малолетние и грудные дети, оставшиеся без родителей, поэтому в положении был отставлен только максимальный возраст для приема в заведение до 11 лет включительно.
Историком А. Н. Петровым ставится в вину А. А. Аракчееву внесение поправок, связанных с экономией средств и отменой таких предметов, как французский язык, архитектура, танцы, фехтование и музыка. Однако данные меры были обусловлены рядом объективных причин. Еще в Гатчине при закупке мундиров и обмундирования вместе с великим князем Александром Павловичем А. А. Аракчеев выбирал оптимальные недорогие варианты, потому что гатчинская казна была достаточно маленькой. Предложения по экономии средств были связаны тогда с поиском оптимальных средних цен, связанных с возможностями императорской казны. Сам император Павел I одобрял меры по экономии, потому что необходимо было грамотное распределение денежных средств, большинство которых уходили на проводимые преобразования и нужды армии, и в первую очередь, на другие военно-учебные заведения. Что касается отмены предметов, А. А. Аракчеев, с одной стороны, поддерживал идеи П. И. Мелиссино о предпочтении собственного языка французскому, с другой стороны, барон руководствовался полезностью и нужностью предметов для детей, и хотел дать им самые основные знания. Также в первые времена царствования императора Павла I ощущалась резкая нехватка кадров и недостаточный уровень подготовки солдат и офицеров, на что и были брошены силы А. А. Аракчеева. Сам историк А. Н. Петровотметил как заслугу графа регулирование денежных отпусков и накопление в Доме значительных сбережений.
В проекте больше новых поправок в образовательную программу сделано не было. По уставу Военно-Императорский Дом делился на два отделения, куда входили воспитанники обоего пола. Первое - из 200 воспитанников детей дворян, называемых кадетами, и 50 воспитанниц. Второе отделение состояло из 800 детей солдат и разночинцев и также 50 воспитанниц. Позже первое отделение станет основанием нынешнему Павловскому Кадетскому Корпусу. Детей обучали закону Божию, русскому и немецкому языкам, истории, географии, арифметике, геометрии, артиллерии, фортификации, тактике и рисованию. Воспитанников, окончивших курс наук, по предложению графа А. А. Аракчеева, по результатам экзамена, выпускали в армию. Чин зависел от успехов и наклонностей: выпускники могли быть портупей-прапорщиками, эстандарт-юнкерами, фанен-юнкерами и юнкерами, а отличнейшие, по представлению главного начальства, и офицерами. До 50 учеников солдатского отделения, отличнейших по поведению и наукам, разрешалось помещать и учить вместе с дворянами, с тем, чтобы, впоследствии, сделать из них учительских помощников и даже учителей с умеренною платой, как для Императорского Военно-Сиротского Дома, так и для учрежденных при гарнизонных полках училищ, составлявших отделения того же Дома.
Стоит обратить внимание, что данное учебное заведение носило одновременно военный и общеобразовательный характер. Историк А. Н. Петров ставит в вину графу то, что первое отделение по его поправке стало полностью военным. Это предложение в проекте объясняется все тем же недостатком новых профессионально подготовленных кадров в армии и отсутствием в то время прочной системы военного образования, где бы разные учебные заведения могли бы взаимодействовать. Тем более изначально первые сиротские отделения в Гатчине являлись именно военными, создание нового положения только расширило структуру данного учебного заведения, включив в него, помимо специального, общее образование. Позднее именно выпускники Императорского Военно-сиротского домаотличаться во многих войнах в первой половине XIX века.
Таким образом, в правление императора Павла I основная деятельность А. А. Аракчеева по Императорскому Военно-сиротскому дому и военно-сиротским отделениям при гарнизонах заключалась в следующих направлениях. Во-первых, граф А. А. Аракчеев стоял у самых истоков созданных военно-сиротских отделений по поручению Павла Петровича в Гатчине. Впоследствии он был привлечен в создании и оформлении сиротского дома уже в Петербурге, внося значительные поправки. Во-вторых, граф занимался обеспечением материальной части всех военно- сиротских отделений, о чем свидетельствуют многие указы, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи. Все указы и приказы были направлены на улучшение образовательного процесса и устройство выпускников военных заведений в армию. В-третьих, граф занимался кадровым подбором и распределением. Например, учителя сиротских отделений, как правило, были из Второго кадетского корпуса (бывшего Артиллерийского и Инженерного шляхетского кадетского корпуса). Основная деятельность графа по реорганизации военно-сиротских отделений, а также внесение изменений в структуру и образовательный процесс Императорского Военно-сиротского дома, развернутся в период правления императора Александра I.
Историк А. А. Керсновский писал о деятельности графа: «мракобес основал на свои личные средства в Новгороде кадетский корпус (переведенный затем в Нижний и названный его именем), основал полтораста начальных училищ, ремесленных школ и первую в России учительскую семинарию, то есть сделал для русского просвещения неизмеримо больше, чем, например, тот министр Временного правительства, что упразднил, равняясь по неграмотным, русское правописание». К сожалению, автор подробно не раскрывал, какие именно это были училища и какую конкретную роль сыграл в их организации граф. Однако, привлекая другие источники, можно полностью согласиться с выдвинутым тезисом автора.
Будучи инспектором всей артиллерии, генерал-квартирмейстером и комендантом Петербургаво время царствования императора Павла I, граф А. А. Аракчеев занимался смотром состояния училищ и казарм, а также следил за субординацией между старшими и младшими чинами. Улучшение жизни и условий проживания нижних чинов было связано со строгим контролем графа А. А. Аракчеева за чистотой казармам, которые никогда опрятность не отличались. По воспоминаниям подчиненных, граф часто приговаривал: «чистые казармы - здоровые казармы». В то время инспектор всей артиллерии сосредоточился на устройстве Артиллерийской экспедиции и привидении всех ее части в порядок для более эффективного проведения реформ. При этом граф А. А. Аракчеев обратил внимание на довольное низкое состояние технических и ремесленных заведений, от которых зависели все последующие преобразования в области профессионального образования и обеспечении армии. Поэтому граф немедленно занялся их переустройством и поднятием подготовки мастеровых, раздавая награды тем, что демонстрировал хорошую работу. Тем самым можно заключить, что в период правления Павла I граф занимался больше налаживанием материальной части военных заведений и прежде всего их мониторингом.
Основная деятельность по организации новых военных училищ и заведений придется на царства императора Александра I, который продолжал политику своего отца. Такой вывод делается на основе того, что все основные мероприятия, которые были начаты императором Павлом I, полностью продолжились и усовершенствовались во время правления его сына. В первую очередь это касалось развития военной сферы, которое было невозможно без усовершенствования и распространения учебных заведений.
Известен такой факт, что в 1802 году, будучи в отставке, граф А. А. Аракчеев принимал участие в специальной комиссии для преобразования артиллерии. Проект, на котором стояла в том числе подпись отставного генерал-лейтенанта А. А. Аракчеева, был поднесен императору Александру I и им утвержден. Уже в 1805 году А. А. Аракчеев, назначенный инспектором всей артиллерии, войдет в комиссии о Военных училищах. Основой целью комиссии являлось устройство и организация военных губернских училищ и открытие новых кадетских корпусов.
Еще до создания комиссии А. А. Аракчеев занимался созданием новых военных училищ. В письме от 2 ноября 1803 года граф писал: «заведение училищ при полках сперва будет только в одном Петербурге, дабы, устроивши, я мог сам видеть недостатки онаго, и усовершенствуя уже совсем, тогда заведу для блага общаго и в других полках». Из приведенного письма следует и принцип работы графа А. А. Аракчеева, который заключался в доведении дел до конца, устранении всех недочетов, перед тем как сразу учреждать везде военные заведения.
Занимаясь формированием и усовершенствованием образовательной программы учреждаемых училищ, граф А. А. Аракчеев обращался за помощью к своим учителям. Сохранилось письмо графа к своему учителю математических наук Н. В. Верещагину, в котором он делился своей идеей создания артиллерийских училищ при полках: «дабы чрез сие доставить все способы молодым людям к усовершенствованию познаниях тех наук, которыя непосредственно одни токмо должны отличить и дать деятельное название артиллерийского офицера». Но развитие таких училищ, по мнению графа, невозможно было без качественной теоретической подготовки, поэтому он, отмечая глубокие знания своего учителя, просил Верещагина отправить его методы по арифметики, алгебре и геометрии.
Успешно учредив артиллерийские училища в Петербурге, граф А. А. Аракчеев взялся за распространение юнкерских классов в артиллерийских батальонах. Стоит отметить, что успехи и недостатки в преобразованиях постоянно контролировались графом. После сражения под Аустерлицем и по окончании военной компании 1805 года А. А. Аракчеевым была создана целая комиссия, состоящая из известных мастеров и профессиональных офицеров, которые разбирали действия русской артиллерии и состояние гвардейской артиллерийской конной роты. Все проводимые преобразования только подтверждают высказываемый военными историками тезис, что «стремление к развитию офицерского образованию было его постоянной идеею». Будучи военным министром, граф А. А. Аракчеев продолжал развивать и совершенствовать профессиональное образование. В 1808 году им был учрежден 1-й гренадерский учебный батальон, а в 1809 и 1811 гг. соответственно были учреждены 2-й и 3-й учебные батальоны, где происходила качественная подготовка солдат и офицеров, обучение их технике, проверенной в боях 1812 года. Также граф развивал отечественную промышленность, поручая выписывать мастеров из Австрии, Дании и Пруссии для обучения российских мастеров.
По мере изучения поручения императора Александра I по поднятию боеспособности армии и проводимые графом А. А. Аракчеевым преобразования в военной сфере становится очевидно, что велась масштабная подготовка к будущей войне. Одним из важных вопросов, требующих решения, была проблема обучения рекрут, которые гибли больше всех, так как призывались в армию, не имея никакой военной подготовки. Зная данную проблему, граф впервые организовал в рекрутском депо курсы и мероприятия по предварительной подготовке к несению военной службы. В законе, связанном с введением новых депо, сообщалось: «предмет учреждения запасных рекрутских депо есть польза государства и армии и имеет единственною целью сбережение людей и комплектование полков не необразованными рекрутами, а молодыми солдатами». Стоит отметить, что данные нововведения сократили численность жертв рекрутов и улучшили их боеспособность.
При всей обширной деятельности граф А. А. Аракчеев не забывал и об улучшение условий обучения и жизни детей в военно-сиротских заведениях. Так, с 1806 по 1809 гг. под наблюдением графа проходила перестройка Военно-сиротского дома. Историк А. Н. Петров подчеркивал, что, благодаря графу А. А. Аракчееву, во время реорганизации не было никаких злоупотреблений, «деньги не растрачивались, а шли на действительные нужды Дома». В Полном Собрании законов Российской империи в течение 1804 по 1825 гг. постоянно издавались распоряжения графа, связанные с деятельностью военно-сиротских отделений. Данные распоряжения в основном делались по двум направлениям. Первое направление включало в себя обеспечение и снабжение всеми необходимыми средствами для организации обучения и условий для проживания в сиротских отделениях. Второе направление заключало в себе, с одной стороны, поступление и принятие сиротских детей, с другой стороны, распределение и устройство выпускников военно-сиротских отделений. Граф поручил принимать в данные учебные заведения не только детей военных, но и всех сирот.
Стоит отметить, что за устройством учеников следили. Те, кто по разным причинам не мог нести военную службу, не оставались забытыми и также распределялись, только на другие должности. Графом учреждались библиотеки в военно-сиротских отделениях (примечательно, что каталог военно-сиротской библиотеке очень схож с составом личной графской библиотеки). Новой главой деятельности графа А. А. Аракчеева в развитие и организацию военно-сиротских отделений стал 1824 год, когда по поручению императора Александра I все военно-сиротские отделения перешли под руководство начальника военных поселений. Из этого следует, что граф еще до официального назначения плотно занимался рассматриваемым направлением.
Таким образом, анализируя деятельность графа А. А. Аракчеева по развитию и реформированию военно-учебных заведений, можно сделать следующие выводы. Во-первых, граф А. А. Аракчеев продолжал преобразовательную линию императора Павла I. Ярким примером служит создание императором первых военно-сиротских отделений, за которые отвечал граф А. А. Аракчеев. Во-вторых, распространение военно-учебных заведений и усовершенствование их образовательного процесса прямо сказалось на успешных результатах нашей армии в войнах со Швецией, Францией и на заграничных походах, которые отмечались как современниками, так и историками. И в-третьих, графом была выстроена эффективная система профессионального образования, где военно-учебные заведения стали связующим звеном между военным образованием и развитием военной науки. На закате лет граф, уже не занимая никакие государственные должности, поддерживал военно-учебные заведения.
Благодаря внесенным графом средствам в размере 300 тыс. рублей ассигнациями в 1833году был основан Новгородский кадетский корпус, который после смерти графа по приказу императора Николая I был переименован в Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус.
§3. Система общего и профессионального образования в военных поселениях
Организация военных поселений, начавшаяся еще в 1810 году по проекту императора Александра I, являлась одной из основных составляющих его преобразований. Характерно, что из-за господствующих негативных оценок военных поселений имеется крайне мало исследований, изучающих непосредственно систему образования в поселениях, которая, с одной стороны, заключала в себя опыт и результаты реформирования профессионального образования, а с другой - являлась самобытной по своему содержанию. Как правило, в исследованиях рассматривалась именно военная составляющая обучения поселян. Однако во всех военных округах были учреждены эскадронные и ротные школы, куда ходили наравне дети крестьян и офицеров. Следовательно, в военных поселениях вводилось всеобщее бесплатное начальное образование.
Первые работы по изучению школьной системы в военных округах были опубликованы советским исследователем Н. А. Константиновым. Исследователь в своей статье сравнивал все прусское с фашистским, а графа А. А. Аракчеева с Гитлером, который «идеал учителя сближал с идеалом офицера». Н. А. Константинов превзошел мемуаристов по оценкам деятельности графа А. А. Аракчеева в организации военных поселений. Исследователь определил цель обучения кантонистов как «бессловесной серой скотинки». Однако сами факты, которые приводит, исследователь, говорят о противоположном. Ссылаясь на архив, Н. А. Константинов определяет количество школьных кантонистов от 10 до 18 лет как 30 002 человека. То есть более 30 тысяч детей получали бесплатное начальное образование.
Что касается содержания образования кантонистов, то стоит обратиться к первым законодательным актам 1817 года, на основе которых строилось обучение, воспитание и быт кантонистов. Граф А. А. Аракчеев принял участие в разработке отдельного «Проекта положения о военных кантонистах».Кантонистами назывались сыновья военных поселян и коренных жителей, которые подразделялись на три возрастные категории или, по-другому, «возраста»: малый, средний, большой. Кантонисты большого возраста делились, соответственно, на еще две категории: способных к строевой службе и негодных к ней по состоянию здоровья. Те, кто был непригоден для службы, обучались различным ремеслам в своих полках и у мастеров в Москве. Ссылаясь на архивы, Т. Н. Кандаурова сообщала, что по завершении своего обучения, те ученики «должны были передавать свои знания и навыки в кантонистских школах». Прежде всего данные три категории определялись возрастом. Так, дети до 7-ми лет считались кантонистами малого возраста, от 7 до 12 лет дети относились к среднему возрасту, и от 12 до 18 лет считались уже большим возрастом. С семилетнего возраста кантонисты посещали школы, которые находились в каждой поселенных роте или эскадроне и располагались у штаба. Образования определялось, для кантонистов включало следующие предметы: закон Божий, русский язык, арифметика, первоначальные понятия геометрии, рисование и пение. Военные и строевые упражнения полагались только для кантонистов старшего возраста, годных к таким занятиям. Особое внимание уделялось воспитательной составляющей в образовании. Одним из самых главных средств воспитания считался «добрый пример». Детей в военных поселениях обучали также дисциплине, которая «есть душа всякой службы».
Стоит отметить, что граф А. А. Аракчеев следил, чтобы кантонисты большого возраста не находились постоянно в казарменном положении, как об этом писал В. К. Ячменихин. В одном из писем к С. И. Маевскому граф писал следующее «Вы, отобрав от родителей детей кантонистов, большаго возраста, собрали оных в учебный баталион, что совершенно противно коренным правилам военнаго поселения, ибо главное правило онаго - соединять семейства, а не отделять их от родителей». Из этого следует, что если были такие случаи, то они являлись серьезным нарушением правил, разработанных начальником военных поселений графом А. А. Аракчеевым.
Выпускник Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса П. П. Карцов писал, что «кантонисткие школы военных поселений приносили несомненную пользу народному образованию и вообще военному ведомству в особенности». Польза прежде всего заключалась в распространении образования среди коренных жителей, чьи дети также записывались в школы, была даже возможности проходить обучение детям женского пола. Данные положения, составленные графом А. А. Аракчеевым, было одобрены императором Александром I.
Действительно, по началу не везде сразу учреждались школы и имелись помещения для обучения. Историк В. К. Ячменихин на основе статических данных делал вывод, что не все кантонисты получали надлежащее образования. Несмотря на нехватку кадров и трудности введения военных поселений, все равно открывались школы. Сам же В. К. Ячменихин отмечал в своей статье, что строились новые школы: так, в 1822 по 1824 года в округах кавалерии было построено еще 65 школ.
Известно, что граф А. А. Аракчеев, под руководством которого находились все военно-сиротские отделения, ввел новое разделение кантонистов по возрастным категориям. Младший возраст заканчивался в 9 лет, средний возраст включал в себя теперь детей от 10 до 15 лет, а старший возраст - от 15 до 18 лет. Запрещение графом поступать в военно- сиротские отделения детям родового и военного дворянства, которые стали направляться в кадетские корпуса и дворянский полк, было обусловлено целью улучшить общее состояние военно-сиротских отделений, переполненных детьми. Одним из итогов таких мер стало уменьшение количества больных детей.
Граф А. А. Аракчеев никогда не забывал и про наставничество, будучи главным начальником военных поселений. Большинство писем к С. И. Маевскому носили неформальный характер, где граф давал советы по решению проблем, хвалил или указывал на допущенные офицером ошибки. Например, граф в одном письме делал замечание С. И Маевскому, возвращая ему рапорт и список: «я разсмотрением вашим по сему списку недоволен; видно вы очень легко оный разсматривали, а где касается до людей, то оные делать нужно гораздо обстоятельнее рассуждать». Заканчивая письмо, граф говорил о принципах работы и напоминал, что офицер работает прежде всего с живыми людьми. Работа с людьми «гораздо труднее учебнаго шага и всего фронта». Помимо личных писем, граф А. А. Аракчеев составлял правила и приказы, напоминающие больше наставления и руководства к своей службе. Офицер, помимо наличия прочных знаний по обучению, должен был «наблюдать за нравственным и учебным образованием военных кантонистов и детей женскаго пола». В данном документе граф стремился дать идеалы и ориентиры, которым должен был следовать офицер, и очерчивал круг его обязанностей. По представления графа, офицер должен был быть кротким, терпеливым, справедливым и человеколюбивым; прежде всего «быть деятельным» во всем и внимательно следить за упражнениями нижних чинов. Похожие правила и обязанности были расписаны графом и для нижних чинов. Из этого следует, что граф уделял особое внимание взаимодействию старших и нижних чинов. Причем теперь офицеры и солдаты становились ориентиром и помощниками для рядовых поселян и коренных жителей. Тем самым была произведена попытка организовать взаимодействие людей военных и гражданских, соединить их в совместной деятельности и службе.
Что касается применения метода взаимного обучения Э. Белла и Д. Ланкастера в военных поселениях, о котором пишут большинство историков, ссылаясь на специально созданное Н. И. Гречем «Руководство к учреждению школ для кантонистов среднего возраста по методе взаимного обучения и к управлению оными», вопрос о реальном использовании данной методики остается открытым. Граф Ф. П. Толстой пригласил графа в почетные члены общества учреждения училищ по методу взаимного обучения, подчеркивая, что желал бы видеть в лице графа покровителя. Вскоре графу были присланы книги по данному методу. В разделе каталога графской библиотеки, посвященном нравственности и воспитанию, имелось три книги: «Взаимное обучение Истории, введенное в употребление и распространенное Г. Доктором А. Беллем, И. Ланкастером и другими в Англинских и Французских училищах», «Руководству ко взаимному обучению, изданное Николаем Гречем», «Таблица для взаимного обучению: одна для училищ военнаго поселения». Ни в каких личных письмах граф не упоминал ни о данных книгах, в каких правилах и уставах графа также не говорилось о назначении и сути данного метода.
Исходя из этого, можно сделать вывод, что метод взаимного обучения в военных поселениях носил формальный характер. Привлекательность метода была прежде всего связана со схожестью правил, достаточно распространенных в учебных заведениях и усвоенных графом еще в статусе кадета. Правила эти заключались в шефстве старших над младшими и ответственности последних. Из-за недостатка учителей необходимы были способные в науках помощники для подтягивания других. Однако на практике данный метод применялся достаточно формально, а позже и вовсе будет не востребован.
После восстания Семеновского полка в 1820 году император Александр I отстранил от дел Н. И. Греча. Была составлена секретная записка, где генерал-адъютант И. В. Васильчаков отвечал на вопросы, касающиеся событий восстания. На вопрос про Н. И. Греча генерал отвечал: «но удаление г. Греча нахожу нужным и представлю к приезду Государя новое образование сим школам».После ухода Н. И. Греча был обновлен состав находящейся под председательством графа Е. К. Сиверса комиссии «для составления учебных пособий». Исследователь В. К. Ячменихин отмечал, что этой новой комиссией были проделаны значительные работы по созданию новых учебных книг, переводов иностранных книг и уставов, где отрабатывались новые подходы к обучению. Сама история создания Военно-учительского института, целью которого являлась подготовка учителей для школ военных поселений, свидетельствовала о постоянной работе по распространению и развитию образования в военных округах. На одном из первых заседаний комиссии было принято решение о том, что «для воспитания и учения солдатских детей не довольно составить одни учебники, но еще и необходимо приготовить способных учителей». По сути военно-учительский институт, учрежденный в Санкт-Петербурге, был площадкой, на которой данной комиссией внедрялись и отрабатывались новые положения по обучению солдатских детей.
Стоит отметить, что сама идея создания такого учебного заведения принадлежала комиссии и графу Е. К. Сиверсу. Граф А. А. Аракчеев, являясь куратором комиссии, доводил все идеи, инициативы до конца, составлял положения и штаты учебного заведения и вносил свои и императора Александра I предложения. В августе 1821 года граф Е. К. Сиверсом предложил начальнику военных поселений перенести военно-учительский институт в округ поселения гренадерского полка графа А. А. Аракчеева. Польза такого перемещения графом Е. К. Сиверсом была объяснена в следующем: «Кантонисты, при образовании их в учителя, имели бы непрерывно перед глазами образцовые школы, точно такие, каковые впоследствии устраивать надлежит. При сем они заблаговременно знакомились бы со своими будущими обязанностями». Граф А. А. Аракчеев полностью поддержал идею председателя комиссии, и 29 сентября 1821 года последовал высочайший указ, а вслед за ним штаты и положениеинститута, согласно которому строился дальнейший образовательный процесс и принципы работы
В разработанном положении графа Е. К. Сиверса и П. А. Клейнмихеля целью военно-учительского института обозначалось образование для школ поселенных войск «добронравных, сведующих и опытных учителей». Начальный состав определялся из 2-х обер-офицеров, 1-го фельдфебеля, 1-го каптенармуса, 70-ти кантонистов, 6-ти учителей, и 1-го унтер-офицера и 10- ти рядовых из инвалидов поселенных войск для прислуги. Причем 10 проявивших себя по знаниям и поведению лучшими кантонистов (из 70-ти), исправляли должности унтер-офицеров. Сам институт делился на два отделения. Нижнее отделение, в свою очередь, разделялось на два клана и состояло из 40 кантонистов от 14-ти до 16-ти лет, а высшее отделение имело один клан, заключающий в себе 20 кантонистов от 16-ти до 18-ти лет.
Что касается образовательной программы института, то стоит отметить, что предметы учения в нижнем отделении института были те же самые, что и назначались для школ кантонистов поселенных войск большого возраста, а именно: изучались закон Божий, чистописание, правила грамматики, арифметика, начала геометрии, упражнение глазомера, черчение и рисование, церковное пение по нотам и военная экзерциция. В верхнем отделении программа, включавшая в себе те же предметы, что и в нижнем, была также расширена более глубоким изучением арифметики и геометрии, появлением стереометрии и фехтования. За формирование образовательной программы отвечала комиссия, которая давала учителя по каждому предмету «особые руководства» и обеспечивала учебными пособиями. В институте, как и во всех заведениях, находящихся под руководством графа, была учреждена библиотека, где кантонисты самостоятельно должны были приобретать и углублять знания, например, по отечественной и всеобщей истории, артиллерии и фортификации, пользуясь библиотекой.
На первый взгляд, справедливо замечание исследователя Н. А. Константинова по поводу отсутствия предметов, связанных с педагогикой. Только стоит обратить внимание, что, во-первых, специальных книг по педагогике не было. И комиссия сама разрабатывала и создавала учебные пособия, многие из которых были связаны прежде всего с воспитанием. Так, член комиссии по учебным пособиям, капитан Н. И. Глинка составил труд «О долге воина»; делались переводы иностранных книг, связанных с обучением: «Руководства к упражнению детей в непосредственном размышлении, следуя естественному порядку и постепенности», «Материал для упражнения детей в непосредственных размышлениях»и т. д. Воспитанник военно-учительского института Ф. А. Пенкин подчеркивал в своих воспоминаниях, что «имея в виду педагогическое направление института, а равно и то, что воспитанники были уже близки к возмужалости, граф Сиверс принял за основные начала - кротось и убеждение, поставив непременным правилом». Из этого следует, что педагогическая сторона института заключалась в первую очередь в вопросах воспитания, а не в знакомстве с различными педагогическими теориями и отработке их на практике. Поэтому учителям института вменялось, помимо обучения основной предметной программе, осуществление физического и нравственного воспитания. Военно-учительский институт, тесно связанный с работой комиссии по учебным пособиям, по сути, являлся ее практический площадкой, где применялись и совершенствовались подходы к обучению кантонистов. Для того времени институт по своему содержанию и идейности был единственный в своем роде. Ф. А. Пенкин отмечал, что «институт в смысле заведения учебно-рабочего характера, был поставлен графом Аракчеевым на такую степень, что впоследствии служил образцом для всех военно- сиротских отделений».
По результатам экзамена, на котором присутствовал начальник над военными поселениями, члены комиссии по учебным пособиям, «смотря по успеху каждаго ученика», делалось перемещение из нижнего отделения в высшее. После окончания курса в старшем отделении для выпускников была предусмотрена двухгодичная стажировка и практика в институте, после чего следовало определение лучших выпускников в учителя и помощники в школы для старшего возраста, а остальные определялись в школы для среднего возраста. Историк Т. Н. Кандаурова сообщала в своей статье, что учебная программа института обеспечивала подготовку и выпуск учителей по самым различным предметам: арифметике, геометрии, русскую словесности, черчению, военно-уголовному делу и т. д.
Из всего следует, что граф А. А. Аракчеев, поддерживая инициативы и начинания своих подчиненных, реализовывал все предложения на практике. Организация и мониторинг военно-учительского института, забота об его полном обеспечении и распределении кадров проходила под руководством графа А. А. Аракчеева. Свои взгляды на учреждение военно-учительского института изложил и сам император Александр I. Сохранилась короткая записка, карандашом в которой монарх обращался к графу: «прикажи печатать сего положению до личнаго нашего свиданию, ибо нужно будет самую малую поправку зделать». Таким образом, военно-учительский институт, несмотря на все свои недостатки, являлся единственным в своем роде учебным заведением для того времени, где шла целенаправленная научная и педагогическая работа с будущими учителями, направлявшихся в народные школы военных поселений.
Одним из важнейших направлений образовательной деятельности графа А. А. Аракчеева являлось учреждение библиотек в полках. Имея значительный опыт в организации библиотек в различных военных ведомствах и военно-учебных заведениях, граф занялся в 1817 устройством учреждений, собирающих и хранящих книги для общественного пользования в поселенных полках 1-й гренадерской дивизии Отдельного Корпуса военных поселений. Первым делом граф разработал правила и положения, утвержденные императором Александром I, которые заключали в себе как принципы работы и функционирования библиотеки, так и содержание состава библиотеки и обращение с книгами. Свою основную идею о развитии самообразования среди военных посредством книг, граф выразил в первых строках «Положения полковой библиотеки в поселениях 1-й гренадерской дивизии»: «Чтение полезных книг в свободное от службы время есть без сомнения одно из благороднейших и приятнейших упражнений каждого офицера. Оно заменяет общество, образует ум и сердце и способствует офицеру приуготовлять себя наилучшим образом на пользу службы Монарху и Отечеству». Этот основной принцип был заложен во всей образовательной деятельности графа А. А. Аракчеева.
Все проходящие службу в полку офицеры считались действительными членами библиотек, кроме них участниками «сего полезного заведения» могли быть также полковые священники, лекари и другие лица, что говорило о распространение библиотек не только среди военных. По приказу командира полка один из ротных командиров учебного батальона назначался библиотекарем. В помощь ему определялись 4 кантониста, один из них управлял всеми письменными делами библиотеки. Графом А. А. Аракчеевым также были разработаны правила пользования книгами. Так, читателям разрешалось держать у себя книгу сроком не более месяца, всего можно было взять три книга. За утрату же книги полковой командир, по докладу библиотекаря, должен был «иметь у себя на особом замечании» провинившегося офицера и подвергнуть штрафу путем вычета из жалования. Стоит отметить, что книгохранилища пользовались огромной популярностью среди офицеров, которых привлекало изобилие различных книг и периодических изданий. В библиотеку Гренадерского графа А. А. Аракчеева (Ростовского) полка от книгопродавца И. И. Глазуновапо подписке поступали следующие издания: «Вестник Европы», «Соревнователь просвещения», «Отечественные записки», «Санкт-Петербургские ведомости», «Русский инвалид». Издания «Сын Отечества» и «Северная пчела» библиотека получала от управляющего делами Комитета министров, действительного статского советника Ф. Ф. Гежелинского. Сам граф А. А. Аракчеев за свой счет присылал для чтения «Исторический и политический журнал», «Благонамеренный» и «Московский телеграф». В военных поселениях был организован выпуск периодического «Семидневного листка», также становящийся собственностью полковых библиотек. Исследователь Ф. А. Панченкописал в своих воспоминаниях о содержании журнала, в перечень материалов которого входили не только сочинения учеников института, но статьи офицеров поселенных войск. Таким образом, по итогам изучения сложившейся системы образования военных поселений и вклада графа А. А. Аракчеева в ее развитие и распространение можно сделать ряд выводов. Во-первых, в военных округах развивалось и распространялось всеобщее бесплатное начальное образование, школы военных поселений носили общеобразовательный характер. Помимо обучению кантонистов предметам, особенное внимание уделялось воспитательной составляющей в образовательном процессе. Причем именно на воспитательных приемах и должна была строиться образовательная программа кантонистов и само взаимодействие детей и учителей, которые являлись для детей примером. Граф уделял большое внимание нравственному развитию офицеров и нижних чинов, распространению среди них наставнических отношений. Во-вторых, применение метода взаимного обучения носило достаточно формальный характер, а основные разработки по методу обучения и его улучшению создавались в комиссии по учебным пособиям, куратором которой являлся граф А. А. Аракчеев. Одним из итогов деятельности комиссии было создание военно-учительского института, единственного в своем роде заведения, готовившего из кантонистов учителей для школ военных поселений. В-третьих, граф занимался распространением самообразования посредством учреждения в полках библиотек. Рассматривая все данные меры в комплексе, можно изучить сами взгляды императора Александра I, постоянно контролировавшего образовательный процесс в военных поселениях и вносившего в него свои изменения. Без проводимых ранее реформ в профессиональном образовании, без поднятия образовательного уровня среди военных и развития графом А. А. Аракчеевым отечественной науки невозможны была организация сложившейся образовательной системы в военных поселениях.
Заключение
Образовательная деятельность графа А. А. Аракчеева строилась на трех указанных позициях, в которых граф выступал учеником, учителем, координатором и организатором образовательного процесса и учебных заведений. Родители графа, имея средний достаток, обеспечили сыну качественное домашнее образование, которое обусловило дальнейшее получения профессионального образования в Артиллерийском и Инженерном шляхетском кадетском корпусе. Достаточно сомнительны выдвигаемые современниками цитируемые историками тезисы о необразованности графа А. А. Аракчеева, который только своей исполнительностью заслужил быстрое продвижение по учебе и службе в кадетском корпусе. Стоит отметить, что кадетом за 4 года был преодолен семилетний курс обучения. Одним из первых кадет А. А. Аракчеев был удостоен медали и анненской шпаги за прилежание и успехи по учебе. Только лучшим кадетам предлагалось остаться преподавать в стенах родного корпуса. Таким преподавателем артиллерии, выпущенным в должности поручика, был А. А. Аракчеев.
Его преподавательская деятельность дала значительные результаты в улучшении учебного и воспитательного процесса в кадетском корпусе. Еще будучи кадетом, А. А. Аракчеев получал свои первые навыки преподавательской практики во время обучения других кадет. Затем, уже являясь учителем и преподавая математику, геометрии и артиллерию, А. А. Аракчеев взялся за развитие в корпусе такой практической части обучения, как стрельба, по которой у кадет имелись проблемы. Ему поручали готовить и учебные артиллерийские команды. Занимаясь теорией и практикой, А. А. Аракчеев составлял учебные пособия, которые были отмечены высоким уровнем и, главное, ясностью и доступностью для будущих артиллеристов и инженеров. Такая практика во многом определила основные принципы работы графа, положенные в основу последующей преобразовательной деятельности в сфере образования. Важно подчеркнуть, что на деятельность графа повлияли устои и традиции, заложенные в корпусе, а также наставления директора корпуса П. И. Мелиссино, с кем А. А. Аракчеев долгое время поддерживал переписку. Одной из важных идей, вынесенной из корпуса, было развитие прежде всего отечественной артиллерии, составление учебных пособий на родном русском языке и их распространение. Все укоры по поводу незнания французского языка и пренебрежения к истории и словесности легко опровергаются личными переводами, которыми занимался граф и пополнением своей обширной библиотеки, в которую граф собирал различные книги по гуманитарным наукам и исторические источники.
Служба А. А. Аракчеева в Гатчине являлась настоящей школой, «школой правительствовать», где поступивший на службу артиллерист стал координатором образовательного процесса гатчинцев и организатором военно-учебных заведений, создаваемых цесаревичем Павлом Петровичем. Исполняя должность коменданта Гатчины, А. А. Аракчеев обучался правильно организовывать материальной обеспечение, искать источники этого обеспечения, без которых было крайне затруднительно вести и улучшать образовательный процесс в любом учебном заведении. Занимаясь различными направлениями, будущий граф совершенствовал свою преподавательскую практику, под его руководством проходили знаменитые артиллерийские маневры. А. А. Аракчеев понимал, что образовательная деятельность была бы не эффективна без составления уставов и инструкций, которые впервые носили прежде всего педагогической характер. Любая образовательная деятельность и преобразования в ней, по мнению графа, должна была начинаться с четкого представления цели, задач, смысла и планируемых результатов. Большое внимание А. А. Аракчеев уделял донесению и объяснению проводимых мероприятий и нововведений своим вверенным и подчиненным, постоянной работе по взаимодействию старших и нижних чинов; мотивации и включению солдат и офицеров в развитие и распространение образования. Важным свидетельством и одновременно ответом на вопрос о тесных взаимоотношениях графа А. А. Аракчеева и императора Александра I, истоках и содержании совместной преобразовательной деятельности во время правления императора была общая служба гатчинского полковника и молодого великого князя. В то время А. А. Аракчеев стал для Александра Павловича верным помощников и наставником: консультировал великого князя в подготовке его полков и давал совету по обучению, объяснял, как поступить и разрешить трудности, возникавшие во время службы. Такой выработанный совместный принцип работы будет заложен в основу будущих взаимоотношений царя и графа и преобразовательной деятельности.
Обращаясь к взглядам графа на развитие образования, следуют выделить несколько составляющих. В основном, рассмотренные в работе взгляды формировались под влиянием идей и воззрений императоров Павла I и Александра I. Личные взгляды графа на воспитание, взаимодействие нижних и старших чинов выражались как в наставничестве, так и в приказах, ставших руководствами и наставлениями для военных и солдат. В приказах графом всегда объяснялся смысл и принцип работы, причины ошибок и неисправностей и способы их устранения. Все наказания, которые применял граф, были соразмерны вине и проступкам. Из изученных источников следует, что граф всегда прежде делал предупреждения и только потом наказывал, причём именно за такие серьезные проступки, как пьянство, казнокрадство, неподобающие поведение офицеров. Такой пример воспитательный работы ничуть не устарел и мог бы применяться в нашем современном образовании.
Деятельность графа А. А. Аракчеева по развитию образования развернулась полностью в период правления Александра I. Эти преобразования носили комплексный характер и заключали в себе целую систему, где каждый компонент определял ее работу. Этими компонентами являлись комплекс мер по поднятию качества подготовки военных кадров и поднятию уровня образования, развитию и популяризации отечественной военной науки и организации военно-учебных заведений. Завершающим звеном в создании системы профессионального образования являлись военно-учебные заведения, которые аккумулировали в себе все идеи, нововведения, открытия и технические новинки военной науки и являлись индикатором эффективности проводимых реформ.
Список использованных источников и литературы
Источники
1.Аракчеев А. А. Известие о качестве делаемого в России пороха // Вестник Европы. №22. 1807. С. 106-109.
2.Аракчеев А. А. Известие о российских пушках // Вестник Европы. №19. 1807. С. 196-211.
4.Высочайше утвержденный доклад с приложением положения о сих заведениях и штатах оных. СПб., 1798. 2 с.
5.Граф Аракчеев и военные поселения. 1809 - 1831 / Сост. Петров А. Н., Туркестанов Н. Х. СПб., 1871. 320 с.
6.Письма главнейших деятелей в царствование Императора Александра I (1807 - 1829 год) // Сост. Дубровин Н. Ф. М., 2006. 564 с.
7.Записки А. Х. Эйлера // Русский архив.1880. №2. С. 379-399.
8.Инструкция Артиллерийской команды Его Императорского Величества // Юркевич Е. И. Артиллерия Гатчинских войск великого князя Павла Петровича (1783 - 1796) и ее влияние на развитие русской полевой артиллерии конца XVIII - 1-й четверти XIX веков: Дисс. … канд. ист. наук. СПб., 2003. 320 с.
9.Инструкция чинам артиллерийского полка // Ратч В. Ф. Сведения об артиллерии гатчинских войск. СПб. 1851. С. 99-118.
10.Каталог книгам библиотеки Санкт-петербургскаго военно-сиротскаго отделения. СПб, 1822. 43 с.
11.Каталог книг из Грузинской библиотеки графа Алексея Андреевича Аракчеева, составленный флигель-адъютантам его императорского величества подпоручиком Шумским. СПб. 1824.
12.Краткая артиллерийские записки для наставления унтер-офицеров, в новоучрежденных артиллерийских баталионах. СПБ., 1789. 63 с.
13.Краткое историческое описании древних российских пушек, с приобщением некоторых разсуждений о 12 фунтовых новых пушках. СПб., 1807. 30 с.
14.Краткое наставление о солдатском ружье. СПб., 1809. 53 с. 15. НИОР РГБ. Ф. 471. к. 3. д. 14.
. НИОР РГБ. Ф. 471. к. 9. д. 53.
. НИОР РГБ. Ф. 471. к. 1. д. 5.
18.Об учреждении Императорского Военно-сиротского дома и отделений онаго при гарнизонных полках. 20 с.
19.Пенкин Ф. А. Воспоминания о Военно-учительском институте (1818 - 1832) // Военный сборник. 1864. Т. 40. №12. С. 389-414.
20.Письма генерала от артиллерии П. И. Мелиссино к графу А. А. Аракчееву, 1787-1797) // Русская старина. Т.8. 1873. С. 975-980.
21.Письма графа А. А. Аракчеева к Александру I // Николай Михайлович, великий князь. Александр I: Опыт исторического исследования. В 2 т. СПб, 1912. Т. 2. С. 663-714.
22.Полное собрание законов Российской Империи. Т. XXVIII. №21156. СПб., 1853. С. 93-95.
23.Полное собрание законов Российской Империи. Т. XXVIII. №21247. СПб., 1853. С. 245-251.
24.Полное собрание законов Российской Империи. Т. XXX. №23297. СПб., 1853. С. 245.
.Полное собрание законов Российской империи. Т. XXVIII. №22.820.
СПб., 1853. C. 1102-1109.
26.Полное собрание законов Российской империи. Т. XXXIII. №22.595. СПб., 1858. С. 6 -7.
27.Полное собрание законов Российской империи. Т. XXVIII. №22.821. СПб., 1853. C. 1110 -1112.
28.Приказы военного министра 1809 года. СПб., 1809.
29.Приказы военного министра 1810 года. СПб., 1810.
30.Приказы главнаго над военными поселениями начальника генерала графа Аракчеева. По корпусу поселенных войск 1818 года.
31.Приказы главного над военными поселениями начальника генерала графа Аракчеева по корпусу поселенных войск 1820-го года. 497 с.
32.Разные письменные акты, принадлежащие селу Грузину, высочайше утвержденные при жизни Графа Алексея Андреевича Аракчеева. СПб, 1824. 32. с.
. РГВИА. Ф. 405. оп. 1. д. 99.
34.Рескрипты и записки императора Павла I к графу Аракчееву (1794 - 1799) // Русская старина. 1873. Т.XVII С. 477-490.
35.Рескрипты Александра I графу А. А. Аракчееву // Николай Михайлович, великий князь. Александр I: Опыт исторического исследования. В 2 т. СПб, 1912. Т. 2. С. 545-663.
36.Руководство к учреждению школ для кантонистов среднего возраста по методе взаимного обучения и к управлению оными. СПб., 1819. 97 с.
37.Учреждение о военном поселении регулярной кавалерии. Ч. 2. СПб. 1817.
38.Учреждение ученого комитета по артиллерийской части / Главное артиллерийское управление. Ученый комитет. СПб, 1808.
Литература
39.Абаза В. А. История Лейб-Гвардейской конной артиллерии. СПб., 1896. 78 с.
40.Богданов Л. П. Военные поселения в России. М. 1992. 89 с.
41.Богданович П. Н. Аракчеев, граф и барон Российской империи. Буэнос-Айрес, 138 с.
42.Михайловский-Данилевский А. И. Император Александр и его сподвижники в 1812-1815. CПб., 1849. Т. VI. 298 с.
43.Великий князь Николай Михайлович. Император Александр Первый. Т. 1. СПб., 1912. 636 с.
44.Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. СПб., 1881. Т.1. 628 с
45.Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. СПб., 1881. Т.2. 629 с.
46.Жервэ Н. П. Исторический очерк 2-го Кадетского корпуса 1712 - 1912 гг.: в 2 т. СПб, 1912. Т. 1. 174 с.
47.Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. СПб., 1881. Т.1. 814 с.
48.Ивченко Л. Л. Повседневная жизнь русского офицера эпохи 1812 года. М., 2008. 736 с.
49.Карцев П. П. Исторический очерк графа Аракчеева кадетского корпуса и Нижегородской военной гимназии (1834 - 1884). СПб., 1884. 431 с.
50.Карцов П. П. Исторический очерк Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса и Нижнегородской военной гимназии (ныне Нижегордский графа Аракчеева кадетский корпус. 1834 - 1884. СПб.: Тип. Ф. С. Сущинского, 1884. 416 с.
51.Керсновский А. А. История русской армии. М., 1992. Т. I. 304 с.
52.Керсновский А. А. История русской армии. М., 1992. Т. II. 336 с.
53.Кизеветтер А. А. Император Александр I и Аракчеев // Исторические очерки. М., 1912. С. 287-401.
54.Козловский Д. Е. История материальной части артиллерии. М., 1946. 331 с.
55.Кандаурова Т. Н. Военные поселения в России: Аспекты экономической истории // Экономическая история: Ежегодник. 2000- 2001. С. 559-608.
56.Кандаурова Т. Н. Система образования в военных поселениях России в XIX в // Педагогика. - 2000. № 7. С. 73 -78.
57.Коваленко А. Ю. Военный министр граф А. А. Аракчеев // Военно- исторический журнал. 2001. №10. С. 42-46.
58.Константинов H.A. Аракчеевщина // История в средней школе. 1934.
№3. С. 12-25.
59.Константинов H.A. Школьная система военных поселений // Советская педагогика. 1938. № 6. С. 34-42.
60.Корф М. А. Жизнь графа Сперанского: в 2 т. М., 1861. Т. 1. 283 с.
61.Лалаев Ф. С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их Управлению. СПб., 1880. 465 с.
62.Ломан. Н. Л. Историческое обозрение 2-го Кадетского корпуса. СПб.,1862. 201 с.
63.Лютов С. Н. Военные библиотеки в России (XIX - начало XX века). Новосибирск, 2007. 303 с.
64.Маркина Г. А. Документы из грузинского архива графа А. А. Аракчеева в собрании Новгородского государственного объединенного музея - заповедника / Ежегодник Новгородского государственного объединенного музея-заповедника. Великий Новгород, 2000. С. 55-61.
65.Мельницкой Н. Н. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России (сухопутного ведомства). СПб., 1857. Т. I. 142 с.
66.Мордвинов И.П. Библиографический указатель литературы о графе Аракчееве // Памятная книжка Новгородской губернии на 1894 год. Приложения. Новгород. 1894. 15 с.
67.Отто Н.К. Черты из жизни графа Аракчеева // Древняя и Новая Россия, 1875. Т. 1. № 1. С. 95-102.
68.Панченко А. М. Граф А. А. Аракчеев и его деятельность по устроению полковых библиотек. Библиотековедение. 2008. №1. С. 66-73.
69.Папешин В. Н. Библиотека графа А. А. Аракчеева // Сквозь века и судьбы. Библиотеки Новгородского Края XI - XX вв. Великий Новгород, 2002. С. 144-166.
70.Петров А. Н. Исторический очерк Павловского кадетского корпуса и Императорского военно-сиротского дома. 1798 - 1898. СПб., 1898. С. 808.
71.Петров А.Н. Устройство и управление военными поселениями. // Граф Аракчеев и военные поселения (1809-1831 гг.). СПб., 1871. 308 с.
73.Потоцкий П. П. История Гвардейской артиллерии. СПб., 1896. 416 с.
74.Прочко И. С. История развития артиллерии. С древнейших времен и до конца XIX века. М., 1994. 498 с.
75.Ратч В.Ф. Сведения об артиллерии Гатчинских войск. СПб., 1851. 114 с.
76.Ратч В. Ф. Сведения о графе Алексее Андреевиче Аракчееве. СПб., 1864. 197 с.
77.Сахаров А. Н. Александр I. М., 1998. 456 с
78.Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный.: в 6 т. СПб., 1806. 1237 стлб.
79.Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный: в 6 т. СПб., 1822. 1310 стлб.
80.Соц В. С. Опыт библиотеки для военных людей. СПб., 1824. 379 с.
81.Струков Д. М. Аракчеев граф Алексей Андреевич (Сост. для Биогр. слов. рус. деятелей, изд. Рус. ист. о-ва), СПб, 1894. 30 с.
82.Столетие Военного Министерства. 1802 - 1902. СПб, 1902 - 1914.
83.Столетие военного министерства. Главное артиллерийское управление. Приложения. Т. 6. 574 с.
84.Томсинов В. А. Временщик. Исторический портрет А. А. Аракчеева. М., 2013. 448 с.
85.Улыбин В. В. Без лести предан: опыт жизнеописания графа Аракчеева. СПб., 2006. 370 с.
86.Федоров В. А. А. А. Аракчеев (1769-1834) // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1993. №3. С. 54-74.
87.Федоров В. А. М. М. Сперанский и А. А. Аракчеев. М.: Изд-во МГУ, 1997. 255 с.
88.Фоменко И. Ю. Экземпляр книги А. Н. Радищева Путешествие из Петербурга в Москву; в библиотеке А. А. Аракчеева // А.Н. Радищев: русское и европейское А. Н. Радищев: русское и европейское Просвещение. Материалы Международного симпозиума, 24 июня 2002 г. CПб., С. 90-98.
89.Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. СПб., 1898. Т. IV. 450 с.
90.Щебальский П.Г. Военные поселения и граф Аракчеев. // Русский вестник. 1871. №10. С. 485-536.
91.Юркевич Е. И. Артиллерия Гатчинских войск великого князя Павла Петровича (1783 - 1796) и ее влияние на развитие русской полевой артиллерии конца XVIII - 1-й четверти XIX веков: Дисс. … канд. ист. наук. СПб. 2003. 320 с.
92.Юркевич Е. Ю. Военный Петербург эпохи Павла. М., 2007. 326 с.
93.Юркевич Е. И. Деятельность А. А. Аракчеева по реформированию русской полевой артиллерии в конце XVIII - начале XIX веков // Бомбардир. №19. 2007. С. 63-67.
94.Ячменихин К. М. «Аракчеевщина»: историографические мифы / Консерватизм в России в России и в мире. В 3 ч. Воронеж, 2004. Ч. 1. С. 117-128.
95.Ячменихин К. М. Армия и реформы: военные поселения в политике российского самодержавия. Чернигов, 2006. 444 с.
96.Ячменихин К.М. Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы. М., 1997. С. 37-50.
97.Ячменихин К. М. Библиотека «фрунтового солдата» // Библиофил.
№1. 1991. С.105-112.
98.Ячменихин В. К. Подготовка армейского резерва в военных поселениях // Украiна i Росiя в панорамi: збiрник наукових прац на пошану проф К. М. Ячмениина. Чернигов, 1998. С. 151-163.
99.Ячменихин В. К. Военные кантонисты Русской армии, 1797-1836 гг.: Дис.... канд. ист. наук. М., 2000. 218 с.
Приложение 1
Книги из личной библиотеки графа, касающиеся воспитания и обучения, которыми пользовался А. А. Аракчеев
№ книгНазвание книгЧисло томов22Основание умственной и нравоучительной / (карандашом) Философии, соч. Иоанном Готлибом Гейнекцием. Перев. С Латинскаго. Печат. В Москве 1765 (в осьмушку.)Iпродан25Нравоучение Х. Ф. Геллерта. Перев. с Немецкаго М. Протопоповым. Печат. В Москве 1775 и 1777 (в осьмушку.)2проданы26О воспитании детей Г. Локка. Перев. с Французкаго Н. Поповскаго. Печат. В Москве 1760 (в осьмушку.)2Продан27Опыт народнаго воспитания, соч. Г. Де-ла- Шалотом.1проданПерев. с Французскаго Р. Гвоздиковский. Печат. В С. Петербурге 1770 (в осьмушку.)1продан49Картина жития человеческаго, Епиктита, Стоическаго Философв. Перев.с Греческаго Григория Полетики. Печат. В С. Петербурге 1767 (в осьмушку.)1продан72Детская книга, или общия мнения и изъяснения вещей, коим детей обучать должно, Печат. В Москве 1780 (в осьмушку.)1продан81Человек довольный, научающий хорошо жить. Перев. с Французскаго. Ф. Халчинскаго. Печат. В С. Петербурге 1769 (в двенадц. долю листа)1продан91Забавный Философ. Перев. с Английскаго. Луки Сичкарева. Печат. В С. Петербурге 1766 (в двенадц. долю листа)1продан95Детский магазин на Французском языке (в двенадц. долю листа)4В Корпус120Методический опыт, каким образом можно детей выучить читать музыку. Перев. с Французскаго Е. С. Печат. В Москве 1773 (в осьмушку.)1продан127Новый способ, как узнать можно каждаго человека свойства. Соч. на Лати нском языке М. Скоти и перев. на Российской язык. Печат. 17811продан(в осьмушку.)130Детское чтение для сердца и разума. Печат. в Москве 1785 (в осьмушку)4В корпусе136Философическия увеселения, или приятная смесь, на Французском языке (в осьмушку)3В корпусе139Философическия речи о человеке. Соч. Г. Волтера. Печат. в С. Петербурге 1788 (в осьмушку)1продан151Философ, смеющийся во сне человеческим деяниям, и разсуждение о строении мира. Перев. с Французскаго языка. Печат. в С. Петербурге 1786 (в осьмушку)1продан164Детская логика, соч. для употребления Российскаго юношества. Печат. в Москве 1787 (в осьмушку)1В Корпусе249Разсуждение о Физическом воспитании детей на Французском языке (в двенадц. долю листа)1продан253Дух Монтеня, или правила, мысли, суждения и размышления сего сочинителя, на Французском языке (в двенадц. долю листа)2продан256Мысли Сенеки, на Французском языке (в осьмушку)1продан260Аллегорическия, Философическия и Критическия сочинения Волтера. Перев. с Французскаго языка. И…Р… Печат. в С. Петербурге 1784 (в осьмушку)1продан290Разсуждения о начале и основании неравенства между людьми Соч. Ж. Ж. Руссо. Перев. в Москве 1782 (в осьмушку.)1продан291Синтематография с эстампами на Немецком языке (в осьмушку)1продан301Светская школа, или отеческое наставление сыну о обхождении в свете, разделена на разговоры Г. Нобль. Перев. с Французскаго Кол. Сов. Серг. Волчковым. Печат. в С. Петербурге 1763 (в четверть листа.)1продан306О должностях человека и гражданина. Печат. в С. Петербурге 1791 (в осьмушку)1В Корпусе309Правила для учащихся в Народных Училищах. Печат. в С. Петербурге 1794 (в осьмушку)1продан321Мнения нравоучительныя. Соч. Графа Оксенштирна. Перев. с Французскаго И. А. О. Ъ. К. Д. И. Ц. В. М. Печат. в Москве 1792 (в осьмушку)2В Корпусе343Чтение для детей, на Французском языке (в осьмушку)1продан362Опыт о военном воспитании. Соч. Г. Лоше, на Фрацузском языке (в осьмушку)1Невозвращен цензурою384Письма для сердц а и разума. Перев. с Ангинскаго. Печат. в С. Петерубурге 1794 (в осьмушку.)1В Корпусе403Чтение для вкуса, разума и чувствований. Печат. в Москве 1791, 1792 и 1793 (в осьмушку.)12В Корпусе460Беседы для душ великих и малых детей. Соч. Г. Литтельтона. Перев. с Англинскаго. Печат. в С. Петербурге 1788 (в осьмушку.) Два экземпляра2В Корпусе492Лодоик, или нравственныя наставления для пользы и увеселния юношества, в двух частях. Перев. Н. Анненский. Печат. в С. Петербурге 1799 (в осьмушку.)2В Корпусе493О уединении, относительно к разуму и сердцу. Твор. Надворнаго Советника Циммермана Перев. Н. Анненский. Печат. в С. Петербурге 1796 (в осьмушку)1В Корпусе686Мои посещения кладбища. Соч. Г. М. Печат. в С. Петербурге 1809 (в осьмушку)1В Корпусе741Нравоучительныя речи и некоторые нравоучительныя мнения Г. Стерна; перевод. Печат. в Москве 1801 (в осьмушку.)1продан746Суд совести, тайный или истинный. Перев. с Латинскаго. Печат. в Москве 1801 (в осьмушку)1В Корпусе758Исповедание Жан-Жака4В КорпусеРуссо, уроженца, согражданина Женевскаго. Перев. с Французскаго Дм. Болтина. Печат. в Москве 1797 (в осьмушку.)1продан771Притчи, или изречения Секстия Пифагорейца. Перев. с Латинскаго Мак. Неезорова. Печат. в Москве 1801 (в шестнадц. долю листа)1продан861Истинный Мантор, или воспитание Дворянства. Соч. Марка Каракчиоли. Перев. с Французскаго Федора Полунина. Печат. В Москве 1769 (в осьмушку)1продан874О женщинах, их состоянии у различных народов, и влиянии их на общественный… …порядок. Соч. А. Сегюра. Перев. с Французскаго. Печат. в Москве 1805 и 1806 (в осьмушку.)3продан913Письма отца к сыну, соч. Винтера, на Французском языке (в осьмушку.)1В Корпусе930Ментор, или руководство к образованию ума, сердца и вкуса, почерпнутое из умозрительных начал и опыта, особенно в пользу воспитания юношества. Перев. с Немецкаго. Печат. в Москве 1808 (в осьмушку.)1В Корпусе934Письма отца к сыну.В КорпусеСлужающия руководством, как он вести себя должен вступая в свет. Перев. с Французскаго. Печат. в С. Петербурге 1808 (в осьмушку).1965Глас моего сердца. Издание Рядоваго Белорукова (манускрипт) (в четверть листа)11,156Опыт военнаго воспитания, относительно благородного общества, А. Б. …вым. Печат. в С. Петербурге 1803 (в осьмушку)1В Корпусе1,172Мысли о дружбе, супружестве, важности религии, …мнимой и настоящей вольности, благоговении к МОНАРХУ, законопочитании, об открытии Монумента ЕКАТЕРИНЫ II, и о ИМПЕРАТОРЕ АЛЕКСАНДРЕ I. Соч. Викентия Новосельскаго. Печат. в Москве 1812 (в осьмушку)3В Корпусе1,308Памятник, содержащий в себе редкия вещи нравственныя и политическия, с картинкою. Печат. в С. Петербурге 1814 (в осьмушку)1В Корпусе1,461Взаимное обучение Истории, введенное в употребление и распространенное Г. Доктором А. Беллем, И. Ланкастером и другими в Англинских и Французских училищах. Изданное Иосифом Гамелем, с портретами. Печат. в Париже 1818 на Французском (зачеркнуто, подписано Немецком) языке (в осьмушку)1В Корпусе1,496Руководству ко взаимному обучению, изданное Николаем Гречем. Печат. в С. Петербурге 18191В Корпусе1,551Творения Мармонтелля, историографа Франции, памятныя записки отцы, служащия к наставлению его детей. Перев. с Французскаго Д. Воронов. Печат. в С. Петербурге в 1820 (8.) 1821 часть I. II, III и IV2 4В Корпусе1,759Таблица для взаимного обучению: одна для училищ военнаго поселения. Печ. в Санкт- Петербурге 1819 (в лист) а другая для училищ народного просвещения. Печ. в Санкт-Петербурге 1822 г. (в лист)1 1В Корпусе В Корпусе1,854Правила гармоническия и мелодическия для обучения всей музике, изданныя Г.-ом Винченцо Манерредини вторым и помноженным изданием на итальанском языке в 1197 году в Венеции: с италианскаго на российской перевел Степан Дехтерев: в Санкт-Петербурге 1805 года (в осьмушку)1В Корпусе1855Самоучитель французскаго языка или легчайший способ Самому Собою научиться читать, говорить, и разуметь на французских писателей, Содержащий наставления: печ. в Санкт-Петербурге 1802 года (в осьмушку)1В Корпусе1,856Новые немецкие и российские разговоры, разделенные на 130 уроков изданные Иоанном Филиппом Вечелином новейшее издание печат: в Москве 1794 (в осьмушку)продан1916Опыт о употреблении времяни или способ хорошо располагать своею жизнию первое средство быть благополучным особенно пред назначаемым для молодых людей Печат: в Москве, 1827 (в осьмушку)1917Книга Калиографии науки как писать на французском языке (в лист)1В Корпусе2029О неблагоразумном превратном домашнем воспитании детей в примерах по способу Сильцмана в 2-х частях. Печат. в С: п: бурге 1831 года (в осьмушку)2В Корпусе2037Прописи Российския вновь писанныя г:. томашинским печ.: в 1827 Г в большую четверку1В Корпусе
Приложение 2
«Положение о Военно-учительском Институте, при отдельном корпусе военных поселений полагаемом»
Цель военно-учительскаго Института.№1. Цель военно-учительскаго института состоит в том, чтобы образовать для школ поселенных войск добронравных, сведующих и опытных учителей.Состав института.№2 Военно-учительский институт, составляя роту, по прилагаемому при сем штату,…С. 676…состоит: из 2-х обер-офицеров, 1-го фельдфебеля, 1-го каптенармуса, 70-ти кантонистов, 6-ти учителей, и для прислуги 1-го унтер-офицера и 10-ти рядовых из инвалидов поселенных войск.Продолжение.№3. Из числа Кантонистов военно-учительскаго института, 10-ть человек исправляют должность унтер офицеров. Кантонисты сии избираются из лучших по поведению и по наукам, и имянуются вице-унтер офицерами.Разделение института на отделения и классы.№4. Институт разделяется на два отделения, нижнее и высшее.С. 676. Оборот.…Нижнее отделение разделяется на два клана, и состоят из 40 кантонистов от 14-ти до 16-ти лет, а высшее отделение состовляя один клан, заключает в себе 20 кантонистов от 16-ти до 18-ти лет.Предметы учения в нижнем отделении.№5. Предметы учения в нижнем отделении военно-учительскаго института те же самые, какие назначены для школ кантонистов поселенных войск большаго возраста, а имянно: закон Божий,чистописание, нужныя для правописания правила Грамматики; по части…С. 677Арифметики: дроби, тройное правило с применением онаго к решению задач в общежитии встречающихся, начала Геометрии, упражнение глазомера, черчение и рисование, церковное пение по нотам и военная экзерциция. Назначение сих предметов по двум классам, отделяются особыми руководствами для учителей по каждому предмету. Руководство сие дает военная Коммисия учебных пособий.№6.Предметы учения в высшем отделении.Предметы учения по высшему отделению Института суть: закон Божий, российская грамматика;…С. 677. Оборот.…по части арифметики: обратное и сложное тройное правило, извлечение квадратного корня, правило смешения и товарищества, Геометрия с приложением к простой съемке, Стереометрия с приложением к измерению тем, чистописание, черчение, рисование, церковное пение, военная экзерциция и фехтование. Сверх того понятия о вещах общежития, об истории всеобщей и Отечественной, о началах артиллерии и о работах полевой фортификации; но сии познания Кантонистам не преподаются, а они приобретаются их…С. 678.…посредством чтения книги, из учреждаемой библиотеки поселеннаго полка, в округе коего институт помещается.Учители нижняго отделения.№7. В двух классах нижняго отделения, обязанность учителей исполняют Кантонисты вице-унтер офицеры.Учители высшаго отделения.№8. В высшем отделении преподают науки учители штатом определенные. Они же наблюдают и за образом обучения в нижнем отделении и ответствуют за оные.Физическое и нравственное воспитание.№9. Физическое и нравственное воспитание определено правилами, изложенными…С. 678. Оборот…в третьей главе второй части проектаучреждения о военном поселении пехоты. Правила сии служат непременным руководством и по институту.Познание фронтовой службы.№10. Образование кантонистов военно- учительскаго Института в фронтовой службе, есть им столь же необходимо как и науки. Они обучаются в потребности школ рекрутской, а ротнаго и баталионнаго учения, тем правилам, кои к званию нижних чинов принадлежат; и в полковых и баталионных учениях употребляются…С. 679.…виц-унтер офицерами.Разделение времяни.№11. Кантонисты встают по утру в 6-ть часов; умывшись они оправляют свои постели, одеваются, читают молитву и приготовляются к классам.В зимнее время.№12. Ученье в классах начинается по утру в 7-м часов и продолжается до 11-ти часов; с 11- ти до 12-ти занимаются прогулкою, с 12-ти до 2-х часов полагается на обед, отдохновение и также для прогулки; в 2 часа идут опять в классы и занимаются до 5-ти часов науками; с 5-ти до 8-ми часов:…С. 679. Оборот.…одна треть обучается фехтованию, а остальные мастерствам и рукоделиям, по особому о сем положению, преимущественно же они должны знать портное и закройное мастерство; от 8-ми до 9-ти определяется на отдохновение и повторение уроков; в 9-ть часов ужинают, а в 10-ть часов ложатся спать. В среду и Субботу по полудню классам не быть, и в сие время кантонисты обучаются фронтовой службе.В летнее время.№13. От 7-ми до 8-ми часов утра, полагается на прогулку; от 8-ми до 12-ти часов…С. 680…по полудни на учение в классах; от 12-ти до 2-х часов на обед и повторение уроков; с 2-х до 5-ти часов на учение в классах; с 5-ти до 8-ми часов, одна треть обучается фехтованию, а остальные занимаются работами в своем саду и огороде; в сем же самом упражняются по окончании урока и те кантонисты, кои в сие время обучались фехтованию; от 8-ми до 9-ти часовупотребляется на прогулку; в 9-ть часов ужинают, а в 10-ть ложатся спать.Определение зимняго и летняго времени.№14. Зимним времянем…С. 682. Оборот.Сие…(добаление?) К. п. 14.Но из сего полагаемаго летним времянем, в Осенние Августа и Сентябрь месяцы, кантонисты прогуливаются, после обеда от 5-ти до 6-ти часов, а от 6-ти до 9-ти часов, одна треть обучается фехтованию, а остальныя занимаются мастерствами, и в 10-ть ложатся спать. Граф Аракчеев.С. 681…(?)прикажи печатать сего положению до личнаго нашего свиданию, ибо нужно будет самую малую поправку зделать. Александр? Получ Г. А. 1821 г. …месяца. С. 681.…полагается с 1-го Октября по 1-е Маия, а летним с 1-го Маия по 1-е Октября.Прогулка.№15. В назначенные для прогулки часы, Кантонисты прогуливаются в зимнее и летнее время в хорошую погоду по булеварам, а в холодную и ненастную в Экзерцию-Гаузе(?)Дни летняго времяни, в которые классам не быть.№16. С 1-го Маия по 1-е Октября, по средам и Субботам классам не быть, а в сии дни обучаются Кантонисты военной Экзерциции и занимаются садовыми работами.С. 683.Каникулы.№17. Каникулы определяются с 24-го Июня по 1- е Августа; и в сие время классам быть только два раза в неделю, т.е. по вторникам и пятницам.Испытание кантонистов в науках и назначение учителей.Ежегодно по окончании курса учения, и имянно в Сентябре месяце, Кантонисты военно-учительскаго института испытывают в их звании. Испытание сие производится в присутствии Председателя военной Коммисии учебных пособий, а по окончании…С. 683. Оборот.…сею Коммисиею ея занятий и упразднения оной, обязанность сия возлагается Главным над военнымипоселениями начальником на особаго чиновника, который к тому способным признан будет. Председатель Коммисии, или избранный чиновник, по окончании Экзамена, смотря по успеху каждаго ученика, делает перемещение из однаго класса в другой и из нижняго разряда в высший. При чем по мере…С. 684.…надобности поселенным войскам в учителях, назначаемых их из высшаго разряда, но не более 20-ти человек. В числе сих учителей, преимущественно поступают вице унтер офицеры; как отличнейшие, но в то же время они замещаются по институту другими достойными.Продолжение.№19.Учители сии должны иметь все те достоинства и познания, кои необходимы для их предназначения.С. 684.Способнейшие из них определяются в учители и помощники школ большаго возраста, а прочие в школы средняго возраста. - Для усовершенствования же их в звании учителей, а дабы дать им более к тому навыку, они остаются при институте в звании виц унтер офицеров на все то время, которое признано будет нужным, и исполняют должность учителей, те, кои назначены для школ большаго возраста…С. 685.… при нижнем разряде, а прочие в школах поселенных рот, под руководством учителей, и когда таким образом будут совершенно приуготовлены к образованию кантонистов, то производятся в унтер- офицеры и отправляются по назначению.Комплектование института.№20. По сделании испытания кантонистам и назначение из них учителей, высший разряд комплектуется нижним, как в п. 18-м сказано. В нижний же…С. 685. Оборот.…разряд назначаются вновь кантонисты по распоряжению Главнаго над военными поселениями Начальника, из поселенных войск, или из ближайших военно-сиротских отделений.Помещение института.№21.Военно-учительский институт помещается в одном из округов военнаго поселения, по назначению Главнаго над военными поселениями Начальника.С. 686.Начальство института.Военно-учительский институт подчиняется непосредственно Полковому Командиру того округа поселения, а в небытность его Командиру поселеннаго баталиона, в котором будет помещен.Ответственность начальства.№23. Ротный Командир института наблюдает, чтобы курс учения Кантонистов был совершенно сообразен с предписанными правилами и данными руководствами; строго ответствует за сохранение…С. 686. Оборот.…дисциплины и порядка, за опрятность и пищу кантонистов, одним словом, за всякое упущение, или неисправность, которыя по институту замечены будут. Не менее ротнаго Командира, ответствует за все оное и Полковой Командир,, а в небытность его Командир поселеннаго баталиона того округа, в котором институт расположен.Продолжение.№24. Также ответствуют непосредственно и за правильное образование кантонистов военно…С. 687.…учительскаго института и дабы метода, которая, от военной коммисии учебных пособий предписана будет ни в чем и ни в каком случае не была изменяема, и самыя учебныя пособия и руководства употреблялись только те, кои от сей Коммисии даны будут.Содержание института.№25. Сумма на содержание военно-учительскаго института, определяется прилагаемым у сего штатом, и состоит в распоряжении Комитета полковаго управления того полка, в округ коего институт помещен будет. Ротный Командир…С. 687.…института есть член Комитета Полковаго управления.Требование сумм институту назначенных.№26. В суммы на содержание института штатом определенныя, требуются командиром поселеннаго полка, а в небытность его Командиром поселеннаго баталиона, вокруг коего институт помещен, и неиначе расходуется, как по журналу Комитета Полковаго управления, утвержденному бригадным Командиром.Требование обмунидрования Институту назначеннаго.№27. Обмундирование и прочия вещи Коммисариата и других мест следуемыя, требуются сим же порядком и строятся…С. 688…тем полком, в округ коего институт расположен по распоряжению полковаго Командира.Свидетельство вещей требующих исправления или перемены.№28. Все вещи по военно-учительскому институту, кои в последствие времяни будут требовать починки, или перемены, по рапорту ротнаго Командира свидетельствуют с общим присутствием Комитета Полковаго управления, и не иначе исправляются, или строются вновь а отпускаемую ремонтную сумму, как по назначению сего Комитета.Хранение сумм военно-учительскаго института.№29. Все суммы военно-учительскаго института хранятся в казенном ящике Комитета Полковаго управления, а для…С. 688. Оборот.…приумножения процентами по возможности, с разрешения Главнаго над военными поселениями Начальника, отдаются в сохранную казну Императорскаго воспитальнаго Дома.
Генерал Граф Аракчеев Генерал Майор Граф Сиверс Начальник Штаба Клеймихель