С начала 90-х годов интерес к истории казачества начал усиливаться. Появляются интересные исследования, посвященные политической истории казаков, системе их самоуправления, внутренней организации. Обобщающие исследования по истории донского казачества XVI - XVII веков были созданы Н.А. Мининковым. В качестве новых вопросов историографии казачьей истории того времени Н.А. Мининковым поставлен вопрос о походах казаков «за зипунами» на Волгу и Каспийское море, о важнейших этапах заселения Дона казаками. Им была поддержана точка зрения С.Г. Сватикова и С.И. Тхоржевского о вассалитете Дона в XVII веке по отношению к русскому царю вплоть до поражения Разинского восстания. Историк О.Ю. Куц достаточно подробно рассматривал дипломатические отношения донцов и внутреннее демократическое устройство 1 . Заслуживает внимания и исследование И.В. Бенку, в котором историк последовательно рассматривает систему казачьего самоуправления на примере Донского, Запорожского и Черноморского казачьих войск 2 . В исследовании рассматривается эволюция системы самоуправления в контексте отношений казачества с центральной властью. Но, несмотря на большое количество фактографического материала, в данной работе мало аналитических выводов и практически отсутствует глубокое рассмотрение особенностей системы самоуправления донских казаков.
Приведенный историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что на изучение системы самоуправления Войска Донского и ее оценку часто влияла политическая ситуация в стране в разные периоды. Также, несмотря на большое количество работ различного времени написания, связанных с темой данного исследования, они во многих случаях имеют бессистемный характер и содержат фрагментарные сведения. Многие научные труды посвящались либо отдельным вопросам истории Войска Донского, не затрагивая темы данной работы, либо рассматривали систему самоуправления донских казаков в работах, посвященных общей истории казачества, тем самым изучение являлось поверхностным. Специальных же исследований, посвященных рассмотрению системы самоуправления Войска Донского в рамках российской государственности, практически не проводилось. Первым подобным исследованием можно считать только труд Н.А. Мининкова «Донское казачество в эпоху позднего средневековья», но в нем автор завершает рассмотрение этого процесса поражением Разинского восстания, не затрагивая при этом последующие события в первой половине XVIII века. Поэтому многие аспекты проблемы остаются неосвященными, и требуется глубокое исследование этого вопроса, на что и направлена данная работа.
1. Донское казачество: история, образ жизни, духовный мир
1.1 Проблема происхождения донского казачества
Прежде чем анализировать систему самоуправления Войска Донского, необходимо рассмотреть проблему происхождения донских казаков, выявить основные теории, гипотезы. Сразу стоит отметить, что эта проблема является самой острой и актуальной в изучении любого аспекта в истории донского казачества. Несмотря на большое количество научных трудов разных историков, эта проблема изучена недостаточно, и единого взгляда, единой концепции на сегодняшний день не существует. Важно отметить, что перспективы изучения проблемы происхождения донского казачества весьма сомнительны, прежде всего, потому, что сохранившихся до наших дней источников очень мало, а по ранней истории казачества их практически нет. Тем не менее, ниже приведен общий историографический обзор по данной проблеме для систематизации информации и получения общего представления о существующих теориях. Условно изучение проблемы происхождения казачества можно разделить на четыре этапа: дореволюционный, советский, эмиграционный и современный.
Прежде всего, следует рассмотреть основные гипотезы происхождения казачества, которые доминировали в российской историографии в XVIII - начале XX вв. В этот период оформляются две концептуально разные версии этого феномена. Сторонники первой версии, получившей название
«Миграционная теория», выводят происхождение казачества из беглых крестьян русских земель. Последователи второй версии («Коренная теория») настаивают на том, что казаки это потомки коренного населения Дикого поля. Каждый историк предлагает свое коренное население: бродников, касогов, берендеев и других; но концептуально версии этих историков объединяет одно: казаки сформировались из коренного населения Подонья, в уникальных природных и культурных условиях. Необходимо подробно рассмотреть многочисленные версии известных историков дореволюционной России.
Прежде всего, следует рассмотреть миграционную теорию, т.к. она была достаточно популярна, в том числе и в советской историографии. Первый, кто выдвинул теорию происхождения казачества из беглого населения русских княжеств, был историк В.Б. Броневский1. Теория оказалась жизнеспособной, и поддержали ее очень видные ученые того времени, такие как: С.М. Соловьев, Д.И. Илловайский, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов. Теория эта достаточно проста, и объясняет процесс миграции крестьян формированием абсолютистского государства и ухудшением положения зависимых людей. Начало этого процесса они относят ко второй половине XV века. Данная теория базировалась на официальной версии московского правительства, но основной ее расцвет произошел уже в советский период. Миграционная версия была очень уязвима с точки зрения здравого смысла. Крестьяне не обладали необходимыми навыками обращения с оружием, а значит, не могли выжить в сложных условиях Дикого поля, и уж тем более не могли за столь короткий промежуток времени сформировать грозную военную силу со своей организацией и тактикой ведения боя.
Тем интереснее рассмотреть вторую теорию коренного происхождения казачества. В XVIII веке распространяется идея кавказского происхождения казаков. Первый, кто высказал такую идею, был немецкий историк Г.З. Байер, внесший большой вклад в становление отечественной исторической науки. Он относил казаков к древним народам, и писал, что предки казаков жили в Кабарде, и были подчинены Тмутараканским князем Мстиславом Владимировичем в середине X века. Позже, в силу определенных условий, они переселились и стали принимать в свой состав русских, поляков и другие народы.
В.Н. Татищев выводил донских казаков из запорожского казачества, а запорожцев в свою очередь считал потомками кавказских черкес (черкас). С В.Н. Татищевым полностью согласился военный инженер А.И. Ригельман, который был историком по призванию. Он отмечал, что сами донские казаки считали своими предками черкес и горские народы, таким образом, они отличали себя от русских людей.
Так смотрели на эту проблему приверженцы горской (кавказской) теории происхождения казачества.
Другие исследователи считают, что предками казаков был этнос бродников, которые издревле жили на Нижнем Дону, а позднее были оттеснены в Среднее Подонье. Данная теория была впервые убедительно аргументирована П.В. Голубовским в 80-х гг. XIX века.
Н.И. Костомаров считал казаков мещанами, которые ходили на юг сначала на промыслы, а затем вынуждены были вооружаться и вести военный образ жизни.
А.С. Пушкин не считал казаков потомками древнеславянских вольных общин, а говорил, что это часть русского народа, развившая свою самобытность, что это вооруженные артели промышленников. Достаточно просто рассматривал эту проблему А.П. Певнев, который видел в казаках потомков рязанских и мещерских стражников, защищавших русские поселения от татарских набегов в период господства Золотой Орды.
Е.П. Савельев видел в казаках исконных обитателей берегов Азовского и Черного морей, Дона и Нижнего Днепра. Он полагал, что первым ядром казачества могли быть остатки ордынских казаков, которые не примкнули к своим соплеменникам - киргизам. А вокруг этого ядра уже и начали скапливаться русские беглые крестьяне. Вероятно, позже это ядро ассимилировалось и русские люди стали авангардом этого сообщества.
Также, к отрядам монголо-татарских войск казаков относил С.Д. Охлябинин. Он утверждал, что эти бессемейные удальцы являлись разведчиками, стражами, которые находились на службе у татарских баскаков, взимавших дань с русских княжеств. А после ослабления Орды, эти отряды переходят на службу к русским князьям, и становятся особым родом войск.
Интересна позиция историка И.М. Каманина, он отмечал своеобразие казачества, и видел глубокие отличия казаков от русского населения. По его мнению, казаки - это южно-русское население, которое осознает свою национальную особенность и преданны своей вере, которое сначала признало власть татар, а затем, перейдя под владычество Литвы, начало бороться за свою обособленность и независимость. Эта борьба была очень тяжелой, проходила с постоянными смутами внутри, испытывала польско-турецкое давление, все это отразилось на самобытности казачества. Интересно то, что И.М. Каманин считал это население земледельческим, до этого же историки сходились на том, что предки казаков жили за счет различных промыслов, в том числе, за счет военного промысла.
Таким образом, до революции сложились две законченные концепции отличные друг от друга: миграционная теория, сторонники которой выводили казаков из беглых крестьян русских княжеств, и Коренная теория, приверженцы которой считали казаков потомками коренного населения Дикого поля. Отдельно можно выделить позиции историков Е.П. Савельева и С.Д. Охлябинина, которые считали ядром казачества ордынские отряды.
В советской историографии довольно длительное время, господствовала официальная теория, согласно которой предками казачества являлись вольнолюбивые русские люди, преимущественно, крестьяне, бежавшие от усилившегося феодально-крепостнического гнета за границы Русского и Польско-Литовского государств. Со второй половины XV века они начали скапливаться за линией сторожевых укреплений на южной и юго-восточной окраинах, где возникли общины вольных донских, волжских, днепровских казаков. Как можно заметить, официальная государственная теория являлась продолжением миграционной теории, которую выдвигали передовые историки XVIII-XIX веков. Однако эта точка зрения базировалась на другой методологии, а именно на марксистской теории классовой борьбы. Но, как было замечено ранее, данная теория была очень уязвима, и постепенно историки от нее отходили. Начали появляться новые точки зрения, некоторые были по-своему уникальны, и необычны.
Вторая популярная теория в советской историографии выводила казаков из бродников, и настаивала на раннем до монгольском происхождении казачества. Сделать подобные выводы во многом позволили археологические раскопки, которые проводились как на Среднем Дону (начались в 1928г. П.П. Ефименко и П.Н. Третьяковым), так и на Нижнем Дону и в Приазовье. Было выявлено несколько групп населения, в том числе представители древнерусского этноса. Этот древнерусский этнос и дал повод в 1930 году выдвинуть концепцию о бродниках как предшественниках казачества.
Основоположниками данной концепции были историки В.В. Мавродин, Б.Д. Греков, Н.М. Волынкин и многие другие. В.В. Мавродин в своих исследованиях опирался на письменные и археологические источники, но убедительных доказательств трансформации бродников в казаков не представил. Б.Д. Греков основное внимание сконцентрировал на золотоордынском периоде, использовал восточные источники, но тем не менее не привел каких-либо доказательств преемственности славяно-русского населения и бродников. Специально о бродниках писал Н.М. Волынкин, его доводы были более убедительны, но тем не менее не получили общего признания. Таким образом, данная концепция не нашла убедительного документального подтверждения, и в конце 1950-1960 гг. от нее отказались окончательно. После этого мало кто из советских историков поддерживал концепцию раннего (до монгольского) происхождения казачества.
Интересно смотрел на эту проблему Л.Н. Гумилев. По его мнению, часть хазар еще в IX веке приняли православие, и их пути разошлись с хазарами- иудеями. Хазары, с точки зрения Л.Н. Гумилева, усвоили славянский язык, благодаря тесным связям с Черниговским княжеством, русский язык для них становится обиходным; а религия(христианство) позволяет отнести себя к русскому этносу в качестве одного из его субэтносов; также они усвоили русскую культуру. Позже их стали называть бродниками, они и стали предками низовых казаков. Позже уже спасавшиеся от крепостного права, крестьяне бежали на Дон, где находили приют у своих единоверцев, таким образом, пополняли ряды вольных казаков.
С.А. Плетнева утверждала, что на окраине Хазарии происходило формирование новой этнической группы, в которую входили вытесненные арабами с Северного Кавказа или насильно переселенные правителями каганата аланы, праболгары и сильно смешавшаяся этническая группа из потомков черняховцев(население, которое относится к черняховской археологической культуре), славян VIII-IX вв. и степняков-кутригуров. Это население в византийских источниках называлось асами или асиями, а по русской транскрипции - ясами. С.А. Плетнева полагала, что так именовались жители
Верхнего Подонья в хазарское время. В начале X века часть ясов была покорена печенегами, и осталась на Северном Донце, а другая, отступив на север к вятичам и в воронежские леса, позже перешла под защиту русских князей. Оставшаяся часть ясов послужила ядром, к которому постоянно присоединялись вталкивавшиеся в степи целые группы людей из земледельческих славяно-русских и кочевых народов, переходивших на полукочевой образ жизни. Это и были бродники, которые впоследствии превратились в казаков.
Таким образом, по мнению ряда историков, предками донского казачества являлся местный этнос бродников, в который впоследствии вливалось различное по этническому составу население из кочевников- степняков и выходцев из русских земель. С XVI века русские активно пополняют состав казаков, а затем и вовсе начинают преобладать в казачьей среде. Но, отсутствие прямых источников, подтверждающих данную гипотезу, отсутствие каких либо убедительных аргументов, оставили эти доводы на уровне предположений, и данная гипотеза не рассматривалась в советское время, в качестве основной.
При этом, господствовала марксистко-ленинская методология, и идеология партии, которая взяла на вооружение миграционную теорию происхождения казачества, которую сформулировали еще в XVIII веке. В науке, впрочем, как и в массовом сознании, казачество так и оставалось скоплением беглецов, зависимых крестьян, т.е. происхождение казачества связывали с поздним периодом, с ослаблением Орды и с усиление власти Московского князя.
Ведь они были свободны в своих научных поисках и концепциях, над ними не висело ярмо классовой борьбы, поэтому их труды особо обогатили отечественную науку, внесли немалый вклад в изучение данной проблемы. Здесь наиболее интересно познакомиться с концепциями двух историков: И.Ф. Быкадорова и А.А. Гордеева.
Оригинально подошел к этой проблеме А.А. Гордеев. Он полагал, что формирование казачества шло на основе частей легкой конницы монгольского войска. В их состав включались покоренные местные народы Приазовья, составлявшие пограничную стражу еще со времен Тмутараканского князя Мстислава, вывезенные с Северного Кавказа черкесы (ясы) и касоги, смешанные с остатками кочевых орд печенегов, торков, берендеев (всех их, в общем, называли «черными клобуками»), а также бродники и расселенная в степной полосе часть русского населения. Это население несло военную пограничную службу в пользу ханов и находилось в привилегированном положении. Полумиллионное христианское население Дона вскоре стало костяком ордынского войска с автономным специфическим управлением. После распада Золотой Орды, оказавшиеся на границах русских княжеств отряды этой легкой конницы под названием казаков постепенно стали сливаться с русским народом. Данная теория находила, и находит много сторонников, и сегодня.
И.Ф. Быкадоров рассматривал весь донской регион как область «Броднич», где формировалась казачья этнокультура и государственность. Поэтому казаки являлись преемниками славяно-русского населения VIII - XV вв. Эти славяно-руссы формировались, укреплялись и развивались в течение многих веков, входя в состав различных государств. С XII века они стали именоваться бродниками. Также, И.Ф. Быкадоров считает, что в конце XIV - начале XV веков, после распада Золотой Орды, казачество пережило самые большие национальные бедствия, но все преодолело, и к XVI веку снова оправилось.
Несмотря на достаточно большое количество различных теорий происхождения казачества, имеющих убедительное научное обоснование, ни одна из них на сегодняшний день не является общепризнанной.
И миграционная теория, и теория коренного происхождения (в различных вариантах и модификациях) имеют существенные недочеты, часто являются однобокими. При попытках определить конкретных предков донских казаков, авторы этих теорий при этом не учитывают ряд других немаловажных факторов. Поэтому, эти концепции нуждаются в доработках и уточнениях.
Завершая историографический обзорпо проблеме происхождения казачества, важно рассмотреть подходы современной науки. Интересный взгляд на проблему происхождения казачества в 90-е гг. представил историк Н.А. Мининков. В своей монографии он опирается на новейшие источники, касавшиеся формирования казачества в XV - XVII веках. Автор доказывает происхождение казачества в конце XV - начале XVI вв., но также подробно излагает историю предшественников донских казаков - славян VIII - XII вв., бродников и червленоярцев XII - XIVвв. Н.А. Мининков считает, что многие элементы общественного устройства казаков и их предшественников схожи, т.к. условия жизни на Дону оказывали на это влияние. Т.е. сам Дон формировал основы общественного устройства народов, населяющих эти места, и ни о какой этнической преемственности населения средневекового Дона речи быть не может.
В проблематике происхождения казачества Н.А. Мининков развивал положение, что народы, заселявшие Дон, закладывали традиции жизни в крае, которые позже восприняли казаки. Автор не отрицает другие версии более раннего происхождения казачества, он изучает и рассматривает традиции народов - предшественников казачества, которые могли быть восприняты казаками в специфическом донском регионе.
Данная концепция получилась очень удачной, так как такое положение получалось компромиссным между сторонниками раннего происхождения казачества и их противниками. С одной стороны, генетическая связь казаков с их предшественниками не прослеживается, так как недостаточно доказательной базы, нет прямых источников и документов. С другой стороны, Н.А. Мининков говорит о географических особенностях донского региона, которые способствовали формированию специфических условий обитания живших здесь народов, начиная с древности. Эти особенности - кочевой быт, военные промыслы, торговля, прослеживаются и у славян VIII - XIV вв., и у бродников XII - XIV вв., и у населения Червленого Яра XII - XIV вв. Получается очень обтекаемая и универсальная концепция.
Также в современной историографии продолжает свое существование теория славянского, броднического происхождения казачества. Историк В.Н. Королев придерживается этой точки зрения. Ученый считает, что сегодня на Нижнем Дону открыты не все славянские поселения. Однако, известные и опубликованные источники пока не дают оснований доказать прямую связь между казаками и, якобы, их предшественниками. Подобная концепция находит своих сторонников и в настоящее время.
Интересно, что в настоящее время, в науке существуют и более радикальные концепции происхождения казачества. Например, В.И. Вареник ведет происхождение казаков от славяно-русского населения Подонья. Автор говорит о культурной, этнической преемственности донских славян и полуславян IX - XIV вв., образовавших особый славянский этнос - донских казаков.
Можно предположить, что в связи с актуальностью этой темы, активным процессом возрождения казачества, подобные радикальные теории, доказывающие раннее происхождение казачества, будут достаточно популярны, особенно у простых обывателей, которые интересуются историей казачества.
Рассмотрев теории современной отечественной историографии по проблеме происхождения казачества, можно сделать вывод, что историография по этой теме многогранна, точек зрения много, они разные и по-своему уникальные. Отмена цензуры и марксистко-ленинской идеологии и методологии позволило обогатить отечественную науку новыми идеями, теориями и концепциями.
Важно отметить, что в современной историографии историки отошли от миграционной теории происхождения казачества как основной. Безусловно, бессмысленно отрицать, что беглое зависимое населения русских княжеств являлось ресурсом казачества, однако, крестьян, как ядро казачества уже никто не рассматривает. Это большой прорыв в современной исторической науке, так как данная теория уже не выдерживала никакой критики, и рано или поздно от нее требовалось отказаться. Тем не менее, в науке так и не закрепилась ни одна из точек зрения, до сих пор идут оживленные дискуссии, открыто широчайшее поле для творчества и научных поисков современных историков. Учитывая то, что данная проблема изучается уже без малого 250 лет, а единой теории так и не было выработано, то можно предположить, что изучение будет продолжаться ни один десяток лет. Для дальнейшего исследования системы самоуправления донских казаков, важно отметить, что национальный состав казачества был неоднороден, при доминировании русского этноса присутствовали также представители разных народностей, что в дальнейшем оказало влияние на многие сферы жизни казаков. Вероятно, что у народов, обитавших в Диком Поле до казаков, существовали особые формы общественного устройства, которые частично могли быть переняты донскими казаками.
1.2 Образ жизни и основные занятия донских казаков
Прежде чем, начать анализировать систему самоуправления Войска Донского, необходимо рассмотреть образ жизни и основные занятие донских казаков. Несомненно, что эти факторы оказали значительное влияние на становление системы самоуправления Войска Донского, военную организацию, духовный мир и традиции казачества. Невозможно провести глубокий анализ системы самоуправления и организации войска в отрыве от изучения специфики жизни и занятий казаков.
Безусловно, донской край привлекал многие народы, и кочевников и выходцев из южнорусских земель, т.к. был очень богат плодородными землями. В донских степях водилось много зверья, в реках - огромное количество самой разной рыбы. Климат был очень мягкий и благоприятный для любых форм хозяйствования. Но в полной мере всем этим казаки воспользоваться не могли, т.к. условия жизни и постоянные угрозы накладывали свой отпечаток на развитие хозяйства. Хоть донские казаки и не были кочевниками, но, тем не менее, они не вкладывали ресурсы в формы хозяйствования, в которых нельзя было сразу получить результат. Поэтому сельское хозяйство и ремесло практически не развивалось. Это было связано как с постоянной военной опасностью, так и с самим образом жизни казаков, они, прежде всего, были воинами, и занятие производящим хозяйством для них было не приемлемо. Основное внимание уделялось присваивающим формам хозяйства, а именно рыболовству и охоте, т.к. для этого были все необходимые условия, было гораздо проще взять от природы основные богатства здесь и сейчас, нежели получить что-то через несколько лет.
Расселялись казаки, как правило, в поймах рек, соответственно рыбный промысел был для них одним из главных. Основными приспособление для рыбной ловли у донских казаков были неводы и сети. Они были привозные, и на Дону не изготавливались, в основном их получали из Азова в качестве дани, либо их привозили торговые люди. Пойманная рыба потреблялась как внутри региона, для собственного пропитания, так и в других регионах русского государства в результате торговли с купцами. Донская рыба пользовалась большим спросом у жителей центральных районов России, купцы вывозили ее в свежем, соленом и вяленом виде, вывозили черную икру. В обмен казаки получали муку, деготь и другие необходимые товары, в которых нуждался Дон.
Также важным промыслом донцов являлась охота, благодаря которой на казачьем столе всегда были разнообразные мясные блюда. Охотились на диких кабанов, лосей, уток, гусей и лебедей2. За зверьем и птицей также приезжали торговцы, которые обменивали трофеи на хлеб, одежду, оружие. Таким образом, охота для казачества выступала и как добывания пропитания, и как развлечение, и как тренировка для молодых казаков перед военными походами.
Активное занятие рыболовством и охотой создавало предпосылки для развития торговли, т.к. часть добычи можно было продать торговцам, и обменять на товары, которых у казаков не было, но в которых они очень нуждались. Как ни странно, но очень тесные торговые связи казаки поддерживали с Азовом, с которым постоянно вели кровавые войны. Торговали лошадьми, скотом, и также особый доход приносила торговля пленниками. Ясырь (пленные) были настолько существенным источником дохода, что часто захватывать их и, потом продавать было намного выгоднее торговли традиционными товарами. Также интенсивной была торговля с московскими купцами, им казаки также поставляли ясырь - пленных турок, татар и других. Кроме этого продавали лошадей, военные трофеи, рыбу всех видов, шкуры зубров и лосей, меха выдры, бобра, соболя, черной лисицы. Важно отметить какие товары казаки получали взамен, а это были: пшеничная и гречневая мука, овес, пшено, горох, циновки, холст, сукно, бумагу, восковые свечи и многие другие полезные вещи в быту.
Таким образом, для жизни и пропитания казаки были вынуждены заниматься различными промыслами, прежде всего это охота и рыболовство. Эти промыслы позволяли им не только полностью обеспечивать себя продуктами питания, но и сбывать излишки торговцам Азова, русским купцам и другим. Это очень способствовало развитию торговли, что в свою очередь давало казакам возможность снабжать себя теми товарами, которые они не могли сами производить, выращивать. Без таких товаров как оружие, порох, боеприпасы казаки не могли заниматься основным своим промыслом - военными походами.
Для дальнейшего исследования следует рассмотреть военную организацию донских казаков, основные способы ведения войны, вооружение. Как уже отмечалось выше, жизнь на территории Дикого Поля была для казаков неспокойна, они находились на границе двух миров, Азии и Европы. Соответственно пограничные условия жизни приводили к постоянным конфликтам казачества с Казанским и Астраханским ханствами, Ногайской ордой, Турцией и Крымом. Естественно, что в таких условиях обзавестись хозяйством казаки не могли, и отстоять свою территорию и получить средства к существованию могли только в постоянных войнах, военных походах за «зипунами», добывая себе одежду, оружие, лошадей и другие средства существования. Несмотря на то, что вопрос о происхождение казачества до сегодняшнего дня является открытым, и точка еще не поставлена, тем не менее, можно с большой долей вероятности говорить о том, что этнический состав донского казачества уже на раннем этапе развития был самый разнообразный. В казачьих общинах были как представители славянского происхождения, так и выходцы из степных, азиатских народов, а это в свою очередь накладывало отпечаток на военную организацию, военное искусство, духовный мир. Большинство тех, кто пополнял казачьи общины, были люди, имевшие военные навыки, которые могли за себя постоять, т.к. условия жизни в то время в Диком Поле неподготовленному человеку не давали шанса выжить. Казачьи отряды обладали достаточно высокой профессиональной боевой подготовкой, они не были обычными разбойниками, а представляли собой организованных воинов, которые как участвовали в военных походах на свой страх и риск, в своих геополитических интересах, так и выполняли военные поручения, и участвовали в военных предприятиях Московского государства за определенное жалование.
Важно отметить, что до начала XVI в. донские казаки не имели постоянной военной и политической поддержки от Москвы и от своих соседей - запорожских казаков. Естественно, что их военная организация и военное искусство формировались исключительно исходя из внутренних ресурсов, определяющие влияние оказывали геополитические, военные и этносоциальные факторы. Очевидно, что именно такое положение дел и оказало решающее влияние на складывание и дальнейшее развитие военно-демократических устоев казачьей общины, которые прослеживались во всех сторонах общественной жизни и быту.
Мужество и храбрость, беспримерная отвага и знание в совершенстве военного дела, умение владеть разными видами оружия - таковы изначальные качества казака-воина. Особенно ценились физическая сила, хитрость и ловкость, способность переносить любые лишения и трудности. Казак всю свою жизнь проводил в походах и сражениях, где гордо встречал смерть или победу. Увечные и старые донцы уходили доживать век в монастыри на границе России и Дона.
Также следует рассмотреть военную организацию донцов. Как правило, казаки делились на сотни во главе с двумя сотниками, назывались сотни по прозванию старшего сотника. Сотни делились на курени (10 казаков в каждом курени) во главе с куренным атаманом, по имени которого также и назывался курень. Всем войском руководил один избранный атаман, соответственно все боевые единицы подчинялись ему. Полки, сотни, полусотни управлялись полковниками, есаулами, сотниками, хорунжими, избранными самостоятельно в этих боевых единицах. Полки и полковники на Дону появились не сразу, изначально казаки объединялись в более мелкие отряды, которые избирали себе командиров.
Важно отметить, что на заре своей истории казачье войско было по большей части пешим, лошадей было очень мало, и самые выгодные военные походы совершались по морю и рекам. С конца XV - первой половины XVI вв. донцы особенно любили морские походы. Подобные предприятия, хотя и были опаснее, но долгое время предпочитались казаками, т.к. приносили большую прибыль. Интересно то, что такие экспедиции совершались на примитивных судах под названием «струги». Они выдалбливались из половины ствола цельного дерева, могли иметь небольшую мачту и парус, которым пользовались при попутном ветре, но в основном в движение струги приводились веслами. Такая конструкция делала лодки очень легкими и маневренными, они были более быстроходны, нежели турецкие или татарские суда. На таких грубо построенных лодках, без карты и компаса, только лишь ориентируясь по звездам и солнцу, казаки переплывали Черное море, громили там прибрежные селения, брали приступом крепости. Так, в 1616 г. взяли город Синоп в Анатолии (Турция), в 1620 г. разорили монастырь близ Константинополя (Стамбула), в 1630 г. в Крыму взяли город Карасов (ныне Белогорск), а в 1637 г. под их натиском пал Азов. И все это только за два десятка лет.
Казакам удавалось взять на абордаж достаточно крупные хорошо вооруженные суда, благодаря уникальной тактике, храбрости, доблести и смекалки. Они старались нападать врасплох и всегда неожиданно, но при этом быстро и оперативно. Атаманы старались выбирать такие объекты, нападая на которые можно было получить максимальную добычу с минимальными потерями. Если же противник превосходил их силой, вооружением, либо бой был неизбежным, донцы отступали к морскому побережью или в устье рек и применяли необычные методы маскировки: лодки свои топили в камышах, сами разбегались по обширной территории, либо с помощью тростинок отсиживались под водой, оставаясь незамеченными для противника. Когда же опасность миновала, казаки вычерпывали из лодок воду, и собирались в дальнейшее плавание по морю. В открытом море при попутном ветре с неприятелем, казаки старались оперативно отгрести к берегу, на мелководье, и тем самым оказывались в безопасности, т.к. суда с большим водоизмещением не могли к ним приблизиться. Нападали казаки на корабли тоже достаточно неординарно, либо ждали полного безветрия, и нападали на полностью парализованные суда, либо старались подойти к кораблю, чтобы солнце светило в глаза неприятелю, затем сближались, и ночью брали корабль на абордаж, тем самым заставляя противника врасплох. Захваченные корабли, как правило, казаки предпочитали пускать ко дну, по нескольким причинам, во-первых, они не умели управлять судами такого класса, а во-вторых, мелководье в устье рек не позволяло двигаться на таком корабле дальше. Естественно, что в таких предприятиях казаки теряли многих своих товарищей, так как все это было рискованно и опасно. Если не получалось незаметно подплыть к кораблю противника, или противник заставал струги донцов на открытом пространстве без укрытий и мелей, то казаков ждала неминуемая гибель, их осыпали ядрами и картечью, или просто давили носом корабля. Таким образом, не смотря на всю рискованность морских походов сопряженных с большими потерями, когда домой возвращались в лучшем случае половина отряда, подобные экспедиции пользовались большой популярностью у донских казаков, особенно на раннем этапе их истории.
Война для донских казаков являлась образом жизни, самым главным способом и одновременно целью их существования. Они видели свое предназначение именно как воинов, дух войны присутствовал во всех сферах жизни казачества. Сложно говорить о численности отрядов, которые принимали участие в военных походах, разные авторы говорят о разных цифрах, а отдельно отделить казачьи отряды, которые принимали участие в походах русского войска, очень проблематично. При этом казачьи отряды участвовали в походах на Казань в 1552 г. и на Астрахань в 1554 и 1556 гг. Естественно, что в морские походы отправлялось намного меньше казаков, нежели в сухопутные, да и само войско на тот момент было еще малочисленным.
Историк Н.А. Мининков заметил, что даже в 1569 г. в походе турок на Астрахань, когда они шли через донские степи, сжигая городки, донцы не смогли дать серьезный отпор неприятелю. На Дону находилось около 2-3 тыс. человек, позже они нанесли несколько ощутимых ударов по тылам турок при их осаде Астрахани, а затем на подходе к Азову при отступлении обратно в Турцию. Постепенно количественный состав Войска увеличивался, на это влияло введение судебника 1550 г., политика опричнины Ивана IV. Затем в связи с политикой закрепощения, которую проводили Федор Иоаннович и Борис Годунов, население Дона еще больше увеличилось. Но говорить о постоянной численности, постоянных отрядах все равно не приходится, так как разные по численности отряды постоянно, то уходили, то возвращались из походов. Большие отряды казаков участвовали и в Смуте, и ходили «за зипунами» на Волгу, в Турцию и Крым. Все-таки, если абстрагироваться от оценок по численности войска, можно сказать, что на тот момент уже существовала четкая организация войска, включавшая в себя: войскового атамана, есаулов, руководители сотен, полусотен, куреней.
Постепенно казаки заменяют пехоту конницей, и конница становится основной боевой единицей Войска Донского, которая и снискала большую славу во многих сражениях. С какого времени войско становится полностью конным, говорить сложно, источники не позволяют этого выявить. Очевидно, что конные отряды существовали уже на заре становления казачества, иначе казакам просто нечего было бы противопоставить своим традиционным противникам крымцам и ногайцам, у которых была сильная конница. Тем не менее, целиком конным Войско Донское стало по всей вероятности не ранее второй половины XVII в. Успех казачьей конницы был обеспечен мобильностью, внезапностью. Также как и в морских походах, казаки использовали в своих интересах темноту в ночное время, старались использовать любую оплошность и неосторожность противника. Такая мобильность достигалась использованием особой породы степных лошадей, которые отличались высокой выносливостью и неприхотливостью. Казаки превосходно ориентировались на местности, могли по следам точно определять направления движения противника, его скорость, при этом сами умело маскировали свои следы, и запутывали неприятеля.
За длительную историю военных столкновений, у казаков сложилась своя собственная форма ведения боя, когда требовалась быстрота, чтобы нанести мощный лавинообразный удар по неприятелю, разбить войско врага на отдельные единицы, и затем в единоборствах или маленькими группами сокрушить его. Для этого требовалось мужество, отвага, хорошая физическая и моральная подготовка. В бою казаки прикрывали друг друга, всегда старались вынести раненных с поле боя и не оставлять убитых на растерзание врагам-басурманам.
Рассмотренный выше образ жизни донских казаков является элементом их особой культуры. Необходимо сказать немного про самобытность этой культуры, затронув другие ее элементы. По мнению исследователя Н.А. Мининкова, культура донского казачества - это часть русской культуры, т.к. в среде донцов присутствовало устойчивое русское большинство 1 . В связи с тесным общением с тюркской культурой формируется так называемая тюркская струя в русской основе:
-язык (большое заимствование тюркских слов)
-одежда (было принято одеваться «по-татарски»)
-ведение скотоводческого степного хозяйства
приемы степной войны
В этом состоит самобытность донской казачьей культуры.
Некоторые исследователи видели сходство русской основы культуры донских казаков с культурой Северо-Запада Руси. Это сходство проявлялось во внутриполитическом устройстве, военном начале в жизни, общности черт характера (отвага, свободолюбие, буйный нрав). Также Е.П. Савельев указывал на сходство в особенностях языка, выделял общие слова: атаман, стан, ватага, ильмень, и в легкости заключения и расторжения брака.
Тем не менее, Е.П. Савельев явно преувеличивал. По мнению Н.А. Мининкова, проводить прямые аналогии с обществами Новгорода и Пскова не совсем корректно.
В военном искусстве стоит отметить оригинальные достижения - казачьи поселения-городки и струговой флот.
Подводя итог, надо сказать, что в истории казачества остается много спорных вопросов, сложно что-то точно сказать об их происхождении, не всегда можно с полной уверенностью говорить о численности войска в разные периоды, о его составе и организации. Тем не менее, можно совершенно точно говорить о том, что история казачества многогранна, уникальна, казаки были прекрасными воинами, они жили войной и весь их быт, вся жизнь была пропитана духом войны. Для донских казаков ничто не становилось преградой, они блестяще проводили и морские и сухопутные походы, сражались и в пешем строю и верхом. Главное, что было им присуще, так это воинская доблесть, мужество, отвага и несокрушимая тяга ко всему новому. Такой образ жизни наложил определенные отпечатки и на мирные занятия казаков, все занятия, промыслы были поставлены на службу главному делу всей их жизни.
1.3 Духовный мир донского казачества
В предыдущем параграфе были рассмотрены основные занятия и образ жизни донских казаков, которые, безусловно, наложили свой отпечаток на формирование системы самоуправления Войска Донского. Кроме этого, особое место в складывание системы самоуправления, да и многих других общественно-политических процессов занимает духовный мир казачества. Вероятно, что духовный мир играет ключевую роль во всей истории казачества, он обуславливает особое поведение донцов, их геополитические интересы и нравственные принципы. Но прежде, чем проанализировать духовный мир донского казачества, необходимо определиться с этим понятием и его составляющих.
В научном аппарате отсутствует такой термин как «духовный мир народа», обычно используется понятие «духовная культура народа». На мой взгляд, эти два понятия не тождественны, духовная культура, безусловна, более широкое понятие, нежели духовный мир. В данной же работе представляется необходимым рассмотреть именно духовный мир казачества, который будет включать в себя, прежде всего мировоззрение донских казаков, ценности, ориентиры, а также нравы и основы уклада. Духовную культуру же целесообразно рассматривать в рамках отдельного исследования. В духовном (внутреннем) мире народа прослеживается источник его духовной энергии, той психической реальности, в которой формируются мысленные образы и представления, которые формируют самосознание этноса (субэтноса).
Важно отметить, что при всем многообразии научных трудов, посвященных истории донского казачества, в основном внимание уделялось общественно-политической стороне вопроса, духовная же сторона практически не изучена, если не брать в расчет изучение фольклора, песен и т.п1. Такая ситуация в корне не верна, т.к. без подробного изучения духовного мира сложно судить о других процессах и явлениях, которые имели место быть в истории донского казачества.
Большое внимание взглядам на мир и особенностям мышления донских казаков уделил в своих исследованиях Н.А. Мининков. Учитывая враждебные отношения с соседними мусульманскими странами, по мнению Н.А. Мининкова казаки стремились к сближению с Москвой. В связи с тем, что экономические ресурсы казачества были ограничены, возможность использования покровительства со стороны Московского государства была жизненно необходима. Подобные отношения строились на принципе сюзеренитета-вассалитета. Из этого исследователь делает вывод, что у казаков гордость своей вольностью, осознание ее общезначимой ценности гармонично сочетались с обостренным чувством единства с русским народом и государством, с глубоким и искренним патриотизмом. Патриотизм этот имел свои особенности, и отличался от патриотизма русского народа. Казаки ощущали принадлежность и к России, и к Дону, и к русскому народу, и к войсковому братству. Учитывая однобокое биполярное средневековое мышление, когда по одну сторону стоит бог, а по другую дьявол 1 , то мусульмане считались отверженными врагами господа, с которыми необходимо было постоянно воевать. Из этого вытекала ненависть к врагу и чрезмерная жестокость, такой подход являлся обратной стороной патриотизма. С патриотизмом Н.А. Мининков связывал также монархизм, который был присущ донским казакам. В личности монарха персонифицировалось само государство, а царь выступал в качестве гаранта его единства и силы. Даже сама казачья традиция, по данным фольклора, связывала сожительство на реках Дон и Терек с волей царя Ивана Грозного. Отсюда часто вытекало фактическое непризнание казаками «ненастоящих» царей - Бориса Годунова и Василия Шуйского, и наоборот признание Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, как законных наследников Ивана IV. Избрание же Михаила Романова была для казаков большой радостью.
По представлениям казаков, настоящий царь добрый, готовый жаловать донцов за службу, но способный и на гнев за непослушание, что имело место в случае с Азовом. Тем не менее, недовольство московским правительством редко переносилось на самого государя.
Многое о мировоззрении, ценностях и нравах донских казаков можно почерпнуть из уникального исторического источника «Повести об Азовском осадном сидении». Ниже приведен отрывок из повести:
«…Ведь мы взяли Азов у него, царя турецкого, не воровскою хитростью - взяли его приступом, храбростью своей и разумом, чтобы посмотреть, что за люди его турецкие в крепостях от нас обороняются. Укрепились мы в нем силой малою, нарочно разделив силы надвое, испытаем теперь силы вашей турецкой, ума вашего и хитростей. Мы ведь все примериваемся к Иерусалиму и к Царьграду. Удастся взять нам у вас и Царьград. Ведь было там прежде царство христианское. Да еще вы, басурманы, нас пугаете, что не будет нам из Руси ни припасов, ни помощи, будто к вам, басурманам, из государства Московского про нас о том писано. А мы про то и сами без вас, собак, ведаем: какие мы на Руси, в государстве Московском, люди дорогие и к чему мы там надобны! Черед мы свой с вами ведаем. Государство Московское великое, пространное и многолюдное, сияет оно среди всех государств и орд - и басурманских, и еллинских, и персидских - подобно солнцу. Не почитают нас там, на Руси, и за пса смердящего. Бежали мы из того государства Московского, от рабства вечного, от холопства полного, от бояр и дворян государевых, да и поселились здесь в пустынях необъятных. Живем, взирая на Бога. Кому там о нас тужить, рады там все концу нашему! А запасов хлебных к нам из Руси никогда не бывало. Кормит нас, молодцев, небесный царь в степи своею милостью, зверем диким да морскою рыбою. Питаемся словно птицы небесные: не сеем, не пашем, не сбираем в житницы. Так питаемся подле моря Синего. А серебро и золото за морем у вас находим. А жен себе красных, любых, выбираючи, от вас же уводим…».1
Анализируя данный отрывок можно выделить следующие моменты:
1.Донским казакам присущи такие качества, как храбрость, ум, смекалка, ловкость, любопытство, самостоятельность. Особую роль они подчеркивают в вольности, своей свободе, возводят ее в высший ранг, оценивают как осознанное благо, полученное благодаря их стремлению к независимости, в процессе бегства от рабства.
2.Казаки подчеркивают свою обособленность от Московского государства, отмечая, что многие из казаков осознанно покинули бояр и дворян, поселились в «пустынях необъятных». Отмечают казаки, что никогда не бывало хлебных запасов из Руси, что надо сказать, не совсем соответствует действительности, т.к. Московское правительство снабжало казаков и хлебом, и боеприпасами, хотя делало это не совсем регулярно, и не в достаточном количестве.
3.Говорят казаки и о своих условиях жизни и основных занятиях. Донцы живут зверем и морской рыбой, земледелием не занимаются. За богатством ходят за море, и там же находят себе жен, и приводят в свои степи.
4.Главное, что можно отметить в мировоззрении донских казаков, так это их чрезмерную религиозность. Они мыслят себя истинными христианами и заступниками своей веры, что намереваются освободить исконно христианские города, такие как Иерусалим и Царьград.
Тема религиозности и христианского православного мира является центральной во всей жизни казака. Прежде всего, казак это православный воин, который руководствуется в свое деятельности интересами братства и своими внутренними религиозными убеждениями. Даже военные походы прежде соотносятся с религиозными принципами, и казаков нельзя было заставить воевать с братьями христианами, и наоборот они всегда были готовы сражаться с «басурманами». Т.е. донские казаки видели свое предназначение в защите веры, считали себя рыцарями православия, таким во многом и было мировоззрение казачества. Такую горячую религиозность и искренность веры можно объяснить лишь условиями жизни и занятиями казаков. Когда существовала постоянная военная угроза, близость смерти, то вера в бога являлось единственным спасением. Поэтому религиозность донцов во многом была отлична от религиозности обычных мирных крестьян, казаки были более искренне в своей вере, их в меньшей степени интересовала внешняя обрядовая сторона религии. Важно также отметить, хоть большинство казаков и были православными воинами, но на Дон также стекались и представители других вероисповеданий. Поэтому на первое место выходит именно личная вера каждого казака, бог существовал у каждого в душе, и это не мешало жить по законам общинного братства, и вместе совершать походы.
Как было замечено выше, религиозность казаков была чрезвычайно глубокая, но глубокими знатоками догматов они не являлись. Также особой роли не играли и личные качества священников. Тем не менее, казаки укрепляли позиции церкви на Дону. Изначально религиозным центром являлся Монастрыский (Нижний) городок, там в XVI веке находилась часовня и много священников. С 1644 года Черкасский городок становится войсковой столицей, там строится церковь во имя Воскресения Христова (1652г.), само правительство жалует на его постройку 100 рублей. Другие городки в XVII веке церквей не имели, были только часовни. Крепость в вере шли бок о бок с консерватизмом, новшества реформы Никона не приживались на Дону, следствием этого явилась братоубийственная война в 1688 - 1689 гг., только тогда нововведения стали немного укрепляться.
Важно отметить также и то, что глубокая религиозность соседствовала у казаков и с верой в различные суеверия. Это было нормальным для Средневекового общества, в волшебстве и колдовстве не было ничего необычного. Естественно, что корни всего этого шли от язычества.
Отрывок из той же повести подтверждает вышесказанное: «…А мы - люди Божии, вся надежда у нас на Бога, и на матерь Божию Богородицу, и на святых угодников, да на свою братию - товарищей, которые у нас по Дону в городках живут. А мы холопы природные государя царя христианского царства Московского. Прозвание наше вечное - великое казачество донское бесстрашное…».
Представленный отрывок указывает нам на вторую главную ценность казаков после православной веры, это казачье братство. Кроме христианства надеялись донцы на своих товарищей, существовал так называемый институт побратимства. Друг перед другом казаки были равны, всю добычу, дары, блага делили поровну, все дела решали вместе, суд чинили вместе, в походы шли вместе. Важные вопросы решались сообща на кругу, все участвовали в выборе атамана, руководителей сотен, полусотен. Сообща выбирали и цель походов, делая это непосредственно выйдя в море, во избежание утечки информации.
По мнению Н.А. Мининкова, у казаков России и Украины бытовало воззрение, когда они рассматривали себя в качестве рыцарей2. Воплощалось это в следующем:
1.Верной и бескорыстной службе своему сюзерену-государю и своей стране. Это противопоставлялось наемной службе у турок, в Польше, и отчасти в самой России.
2.Вольность, либо полная независимость (до начала правления Михаила Романова), либо в форме вассалитета (первые годы его царствования)
3.Казаки позиционировали себя как защитников христианства.
Все это отличало казаков от служилых людей Московского государства, которые находились совсем в другом положении.
Таким образом, условия жизни сопряженные с постоянной внешней угрозой, с регулярными военными походами формировали особое мировоззрение донского казачества. Это мировоззрение основывалось на ярой религиозности и высшей ценности воинского братства, военной общины. При этом каждый казак мыслил себя воином, заступником православия и непримиримым борцом с иноверцами, хотя в этой борьбе, кроме религиозных мотивов имелись и экономические, тем не менее, казаки никогда не поступались своими религиозными убеждениями ради каких-либо экономических выгод. Естественно, что такие реалии способствовали складыванию своеобразных традиций и обычаев. Поскольку преимущественно казачье общество состояло из мужчин-воинов, то и традиция формировалась мужская.
Естественно за длительное время донские казаки выработали определенную систему нравственности. Историк Василий Дмитриевич Сухоруков подробно изучал этот аспект, и отмечал, что нравственность донцов представляла собой те добродетели и пороки, которые были свойственны людям, жившим войной. Казаки были жадные к добычам, жестокие в походах на неприятеля, но между собой были братьями, привязаны друг к другу и строго соблюдали правила. Ценились такие добродетели, как целомудрие и храбрость, доброта и честность, а вот трусов не переносили. Также нет в истории свидетельств о какой-либо жестокости казаков к пленникам. Мотивами поведения часто у казаков выступали честь и слава, этим они очень дорожили, и ценили выше любых богатств. Потеря Азова ассоциировалась у казаков с потерей славы.
За преступления была предусмотрена жестокая казнь, так называемая «В куль да в воду». Подобная казнь заключалась в следующем: человека засовывали в мешок, завязывали, и бросали в воду, в результате человек тонул. Такое наказание следовало за измену, трусость, убийство и воровство.
Войсковое право и суд, ни на каких писаных законах не основывались. Это было обычное право, закрепленное традицией, все решения выносились на кругу исключительно по казачьим обычаям. Естественно, что эти решения нигде не фиксировались, не записывались, и, как правило, приговоры приводились в исполнение сразу же после их вынесения. Таким образом, судебная система находилась на начальной стадии развития цивилизации.
С детства молодежи прививали традиции уважения старших, пожилых казаков. Старец мог не только наставлять молодых, но и наказать их, при этом со стороны родителей не последовало бы какой-либо негативной реакции. Жен себе казаки выбирали из пленных турчанок, татарок, черкесок. Обряд бракосочетания отличался от церковного образца, и выглядел незамысловато, впрочем, и как все право. В ранний период, достаточно было казаку с невестой прийти на собрание на площадь и при всех помолиться богу, поклониться, и произнести следующие слова. Жених называл невесту по имени, и говорил:
«Ты, будь мне жена», невеста кланялась ему в ноги, и также называя его по имени, говорила: «А ты, будь мне муж». Затем молодожены целовали друг друга, и принимали поздравления от всего собрания. Таким образом, брак считался официально зарегистрированным. Подобный обряд сохранялся даже после распространения христианства. Также легко брак и расторгался на кругу. Соблюдались эти обряды очень строго, сожительство считалось прелюбодеянием. Даже легкий флирт жены не допускался, не говоря уже об измене, что считалось тягчайшим преступлением. Над женой супруг обладал всей полнотой власти. Женщины никак не влияли на уклад и нравы казаков, их прерогативой была семья, иногда общение с соседками. Ни в каких мужских разговорах и делах женщины не участвовали, обязаны были уважать мужчин, а каждому старцу уступать дорогу.
Существовала на Дону как устная так и письменная традиция. Вся литература проникнута воинским духом. К формам устного народного творчества стоит отнести старинные былины и новые песни. Характерной чертой донских былин было совмещение реалий казачьей жизни XVI-XVII веков и более позднего времени с фольклорными традициями русского народа, уходившими своими корнями в далекий киевский период его истории. В этом заключалась преемственность культуры. Образ Ермака стал одним из главных в донском фольклоре, также распространенным сюжетом было взятие казаками Азова. Разинская тема - одна из центральных, так как проникнута духом вольности, Разин выступал как борец за эти вольности.
Тем не менее, грамотные казаки на Дону были не редки, они встречались в каждом казачьем городке, т.к. существовала переписка между Войском и городками. Пример тому, повесть об «Азовском осадном сидении» - выдающееся явление русской литературы XVII века в жанре - воинские повести. Автор повести Федор Порошин - высокообразованный писатель- книжник XVII века. Он знал о Троянской войне, о теории «Москва - Третий Рим». Географический кругозор был также развит у донских казаков, подтверждает это наличие чертежей-карт различных далеких мест. К концу XVII века на Дону существовала собственная картография. Знание языков тоже было чем-то обыденным для донцов, т.к. без этого жить в поликультурном приграничье было бы проблематично. Знали казаки польский, калмыцкий, греческий, персидский языки.
Несмотря на активную боевую жизнь, медицина не была хорошо развита на Дону, профессиональных врачей было мало, в основном практиковалось самолечение на основе народной медицины. С трудностями жизни также связано и отсутствие книгопечатания и неразвитости зодчества и живописи.
Основой мировоззрения у донских казаков являлся средневековый провиденциализм с элементами рационализма, это было характерно для эпохи перехода от средневековья к новому времени. Становятся важны и качества человека, его действия, разум, чувства - казаки все это понимали. Но вот внимания к отдельным личностям, как элемент рационалистического мышления, практически не было в среде донских казаков. Своих атаманов они не выделяли, т.к. для казачества типично уравнительная и демократическая традиция, не поощрявшая выделение кого-либо из братства.
Таким образом, духовный мир донского казачества представляет собой уникальное явление. Для него характерно присутствие особого мировоззрения, основанного на религиозности и ценностях воинского братства. Условия жизни и постоянная внешняя угроза формировали у казаков искреннюю веру в бога, как единственный способ спасения. Каждый казак мыслил себя христианским воином, заступником православия и христианского мира, в этом он видел основное свое предназначение. Высшей же ценностью у казаков было воинское братство. Свобода и стремление к независимости в своей политике также являлось главной ценностью донцов. Весь уклад и все обычаи вытекали именно из общинной жизни казаков, это была основа их жизни и главное условие, при котором можно было выжить в Диком Поле. Все правила, нравы и обряды были подогнаны именно под общинный уклад, все регламентировалось войсковым кругом, и подлежало беспрекословному выполнению. За неповиновение или отход от правил следовало неотвратимое жестокое наказание вплоть до смертной казни. Духовный мир донцов оказывал прямое влияние на политику и стремления казачества, являлся ничем иным, как источником духовной энергии в их деятельности.
В заключение первой главы, следует выделить основные моменты, которые имеют значения для дальнейшего изучения проблематики работы.
Во-первых, проблема происхождение донского казачества еще не решена и перспективы ее решения пока не предвидятся, но нет никаких сомнений в том, что казаки представляли собой уникальный субэтнос, сформированный из самых разных народов, но с превалирующим значением славянского этноса.
При этом казаки перенимали нравы, обычаи, воинскую организацию, типы вооружения у всех, с кем имели контакты и различные связи. Таким образом, и формировался собственный уклад жизни, основанный на синтезе укладов различных народов. В этом и состоит основная уникальность и самобытность донского казачества.
Во-вторых, основные занятия казаков были самые разнообразные, но все они отвечали образу жизни донцов. Сами условия жизни диктовали определенные правила. Постоянная военная угроза исключала излишнюю оседлость и занятия сельским хозяйством. Поскольку донские казаки были воинами, то и занимались теми видами, деятельности, которые не требовали долгосрочного вложения средств, и отдача от которых была моментальная. Занимались они рыбным промыслом и охотой, что давало им и источник дохода посредством торговли, и источник пропитания, благо территория Подонья была богата на природные ресурсы. Земледелием и подобным производящим хозяйством они не занимались по понятным причинам. Торговали не только рыбой и зверем, но и пленными, что было очень выгодно. Военные походы были главным занятием казаков, первоначально это были морские и речные походы, но со временем с увеличением числа лошадей, стали популярны и сухопутные походы, в которых казаки снискали славу превосходных наездников.
В-третьих, синтез различных народов и культур, образ жизни и основные занятия, все это формировало особый духовный мир донского казачества. Мировоззрение отличалось религиозностью, личной верой в бога, а главной ценностью считалось воинское братство. Близкие отношения и побратимство было залогом успеха в походе за добычей, когда каждый прикрывал спину каждого. Почитались такие добродетели, как храбрость, целомудрие, честность, открытость, и строго осуждались трусость, обман и другие пороки. Все обряды и нравы соответствовали образу жизни казаков, и отличались простотой,
открытостью, практичностью, что было важно в условиях постоянных военных походов.
В-четвертых, все вышеперечисленные факторы оказывали самое прямое влияние на формирование общественных институтов казаков и их военной организации. В том числе, на этих факторах и формировалась система самоуправления Войска Донского, что и является предметом изучения настоящей работы.
2. Система самоуправления Войска Донского
2.1 Складывание системы самоуправления у казаков Подонья
В предыдущей главе были рассмотрены основные факторы, которые повлияли на становление системы самоуправления Войска Донского. И пестрый национальный состав донцов, и образ жизни, а соответственно и уникальный духовный мир с особым мировоззрением, все это наложило свой отпечаток на общественно-политическое устройство у казаков. Прежде всего, этот общественно-политический строй базировался на принципах демократии, равенства, свободы. В этом состояла основная особенность уклада казаков от уклада жителей других регионов Московского государства. Безусловно, что такие условия были весьма привлекательны для многих жителей соседних земель, и тем самым эти жители пополняли ряды донских казаков.
Система самоуправления на Дону начала складываться к середине XVI века. Истоки казачьей демократии разные исследователи определяли по- разному. Н.И. Никитин считал казачество рудиментом дофеодальной эпохи, устройство казачьих сообществ он связывал с принципами военной демократии, представляя атаманов в качестве военных вождей, а казачьи отряды - их боевыми дружинами1. Безусловно, в демократическом устройстве казаков прослеживаются некоторые сходства с ранними обществами, основанными на принципах военной демократии, но было бы не совсем правильно считать казачество пережитком дофеодального периода, хотя бы по тому, что демократическое устройство характерно также и для средневековья. Средневековый город простой тому пример, а цеховая организация, по своей сути, тоже форма объединения для борьбы за свои права и привилегии.
Историки А.П. Скорик и Р.Г. Тикиджьян указывали на роль азиатских традиций в формировании внутреннего устройства на Дону. Азиатское влияние они видели в решающей роли военных предводителей и жесткой дисциплине у казаков.
Некоторые исследователи видят в казачьем самоуправлении параллели с вечевыми традициями Новгорода, Пскова и вообще русского Севера, считая, что после полного подчинения Новгорода Москве, они возродились в Диком Поле. Так, влияние новгородских традиций на казачьи сообщества отмечал еще Е.П. Савельев. Возрождению демократического строя на Дону, как и на Севере, способствовали схожие условия: непосредственная близость врага, любовь к вольности и свободе от деспотии, крепостничества. Жители Севера во многом зависели от катаклизмов природы, и чтобы успешно отвечать на эти вызовы требовалась строгость в обычаях, умение постоять за себя, общинное самоуправление. Также на Дону существовала постоянная военная угроза, постоянные вызовы, на которые требовалась оперативная реакция, которая могла последовать только благодаря прямому участию каждого казака. Естественно, что перед лицом опасности требовалось сплочение казаков, и в эти моменты выдвигались наиболее опытные и достойные люди, которые пользовались авторитетом, и могли возглавить войско, этими людьми являлись атаманы. Вероятно, что и пестрый этнический состав казаков способствовал развитию демократических принципов в среде донцов, т.к. при таком национальном разнообразие без уважения, и терпимости друг к другу, не возможно было соседствовать, и уж тем более выживать в столь сложных условиях.
Такой же версии придерживается исследователь Н.А. Мининков. По его мнению, ярким примером демократического строя является современный казакам Новгород. Указывая на схожесть причин сохранения демократического строя на Дону и на Русском Севере, историк отмечает и свою специфику:
демократическое устройство вольных татарских отрядов и станиц, с которыми ходили и смешивались казаки.
Историк И.Ф. Быкадоров придерживается более радикальных взглядов, он считает, что народоправство у казаков существовало еще на заре образования вольного казачества, но оформление Войсковому кругу дали новгородцы, так как народовластие у них достигло высшего расцвета, и на Дон бежали представители высшего общества - «думцы». Также он видит заимствование титула «Великое» у новгородцев, считая, что название
«Великое Войско Донское» и «Великий Новгород» имеют общие корни. Те же общие корни И.Ф. Быкадоров видит и в слове атаман, проводит аналогии с лодками донцов и лодками вятских ушкуйников.
Вероятно, что схожие природные условия, катаклизмы, внешняя угроза, все эти факторы способствуют формированию особых общественно-политических институтов, основанных на демократии, свободе, равенстве. Также возможно, что пестрый этнический состав оказывает влияние на устройство народовластия. Но следует отметить, что в каждом конкретном регионе факторы разные, по-разному они влияют на развитие того ли иного общества. Проводить аналогии между донским казачеством и жителями Севера не совсем корректно, да, некие общие тенденции прослеживаются, но многие моменты имеют значительные отличия. В данном случае, истоки народовластия и демократии у донских казаков следует искать в главном их занятии, в постоянных военных походах, в воинском братстве. Маловероятно, что при таком образе жизни могла бы возникнуть какая-либо другая форма управления, кроме как общинное самоуправления. В условиях постоянных военных походов, отражении внешней угрозы требовалась оперативная самоорганизация, основанная на обычаях и строгих нравах, поэтому лучше всего этим вызовам отвечала форма военной демократии.
Важнейшие дела Войска Донского решались на войсковом круге, который созывался в главном городе - Черкасске, на площади перед собором. Войсковыми столицами в разное время были разные городки: до 1622 г. - Раздоры, 1622-1637 гг. - Монастырский городок, 1637-1642 гг. - Азов, 1642 - 1644 гг. - Раздоры, с 1644 г. - Черкасский городок1. Первым упоминанием о круге считается 1554 год, когда донские казаки узнали, что царь Иоанн Грозный задумал покорить Астраханское царство, «приговорили в кругу своем вспомоществовать ему». К компетенции войскового круга относились такие дела, как объявление войны и заключение мира, дележ царского жалования и добычи, посольские и судебные дела, принятие законов и обсуждение вопросов новых военных походов. В этом собрании участвовали все казаки, для этого по станицам ездили представители Войска, и созывали донцов приехать в Черкасск. Также на кругу избирали должностных лиц Войска, принимали новых членов, решали бытовые, церковные вопросы, и определяли состав зимовых и легких станиц.
Со временем, на основе решений войскового круга складывалось войсковое право, которое распространялось на все Войско Донское. Письменных законов на Дону не существовало, и решения круга также не фиксировались где-либо. Все право основывалось на обычаях и традициях, которые хорошо знали старшины, бывшие главы войска, они являлись советниками при атамане. Войсковой суд был очень простой, на кругу предъявлялось обвинение, и тут же выносился приговор, который в идеале должен был быть приведен в исполнение немедленно. Суд и войсковое право отличались особой жестокостью, в некоторых случаях казаки не дожидались вынесения приговора, и уже жаждали наказать виновного. Правда, необходимо заметить, но от произвола войсковое право было защищено, за особо тяжкие преступления наказания выносил только Черкасский круг, независимо от того, в какой станице было совершенно преступление. Тем не менее, вся суть казачьего суда заключалась в неотвратимом сиюминутном наказании.
Большое значение войсковой круг имел в тот момент, когда выбирался глава исполнительной власти - войсковой атаман. В этом действие подчеркивалась независимость войска, его демократический принцип управления, прямое волеизлияние всех казаков. Это должностное лицо не обладало значительными полномочиями в мирное время. Войсковой атаман должен был проводить подготовку к собранию войскового круга, и с точностью выполнять все решения этого органа власти. Резко возрастала роль атамана в военное время, когда требовалось быстрое принятие решений. При этом важно отметить, что при общем недовольстве казаков атаманом, он обязан был сложить свои полномочия, и тогда выбирался другой атаман.
По аналогии с войсковым управлением было организовано и управление в казачьих станицах. Там созывался такой же круг, также избирался атаман и есаул. Срок их полномочий составлял один год. Также как и войсковой атаман, станичный атаман не имел особых полномочий, его задачей было исполнять решения общего собрания казаков. На станичных собраниях в основном решались бытовые внутренние дела: решали вопросы по оскорблениям, обидам, захвату земель, заключались, и расторгались браки. Виновным назначалось определенное наказание. Часто дела решались миром, обидчики просили прощение у обиженных.
О таком общественно-политическом устройстве у донских казаков во второй половине XIX века написал подьячий Посольского приказа Котошихин: «дана им на Дону жить воля своя, и начальных людей лиж себя атаманов и иных избирают, и судятся во всяких делах по своей воле, а не по царскому указу. А кого лучитца им казнити за воровство, или за иные дела и не за крепкую службу, и тех людей, посадя на площади или на поле, из луков или из пищалей расстреляют сами; так же будучи на Москве или в полках, кто что сворует, царского наказания и казней не бывает, а чинят они меж собою сами ж». Приведенная цитата наиболее ярко характеризует войсковое управление и суд Войска Донского, отмечая политическую независимость донцов от чьей либо воли.
Характеризуя общественно-политический строй донских казаков на этапе становления, необходимо отметить следующие его черты. Прежде всего, это демократический порядок принятия решений по внутренним вопросам посредством казачьего круга, и выбор атаманов прямым волеизлиянием всех казаков. Исполнительная власть в лице атаманов не имела особых полномочий, он не мог узурпировать власть. К его обязанностям относилось претворение в жизнь решений общего собрания. При этом в любой момент при недоверии к атаману большинства казаков, его могли с легкостью сменить. Интересно, что по такому принципу строилось управление и на местном уровне. В станицах существовал такой же круг и атаман в роли исполнителя решений круга, власть его также была ограничена. Немаловажную роль играл и автономный войсковой суд, решения на котором принимались на основе традиций и обычаев, наказание при этом было неотвратимым, и, как правило, приговор приводился в исполнение непосредственно на месте. При этом можно говорить о чрезмерной жестокости войскового права и суда, но для подобного общества, очень эмоционального, свободолюбивого и вооруженного, эта жестокость была оправдана. В станицах также существовал свой местный суд, но его юрисдикция была ограничена сугубо внутренними делами станицы, более важные дела и тяжкие преступления рассматривались на войсковом суде в Черкасске. Безусловно, такое общественно-политическое устройство возникло не на пустом месте, а благодаря определенным условиям. На формирование демократического управления повлиял образ жизни казаков и их воинское братство, а вместе с тем и особое мировоззрение воина. Учитывая также пестрый этнический состав донцов, единственной формой управления могло стать народовластие, основанное на всеобщем участии, уважении и терпимости. донской казачество запорожский
2.2 Административно-территориальное деление Войска Донского
Прежде чем углубленно анализировать процесс изменения системы самоуправления донского казачества, необходимо рассмотреть административно-территориальное деление Войска Донского. Для дальнейшего исследования важно понимать структуру казачьего войска и его территориальные границы. В данном вопросе ключевым понятием становиться «Войско Донское». Несмотря на то, что данный термин употребляется в официальных документах, безусловно, уже с XVII века, остается до конца не понятным, что именно под ним подразумевается. Следует отметить, что Войско Донское, как определенная территория в составе российского государства появляется в конце XVIII века, подробная же карта Земли Войска Донского составляется лишь в 1833 году.
Итак, вопрос о том, что понимать под войском Донским является дискуссионным, требующим подробного изучения. В отечественной историографии довольно много точек зрения на эту проблему. В.Д. Сухоруков понимал под «Войском Донским» казачество в целом, живущее на Дону, также он ввел термин «Главное войско», и считал, что так назывался центр управления на Дону в XVII веке, в частности Черкасский городок. В. Броневский придерживался похожей позиции, он считал, что «Главным войском» назывались казаки, собиравшиеся с весны в казачьем центре для военных походов. Таким образом, историография XIX века четко разделяет понятие «Войско Донское», как все казачество в целом, так и понятие «Главное войско», как центр управления всем войском. Того же взгляда придерживает и историк В.Г. Дружинин, который посвятил свои работы изучению внутреннего устройство донских казаков. Он полагал, что термин «все Войско Донское» обозначал всех казаков, проживающих на Дону. Термин же «Главное войско» В.Г. Дружинин употребляет все в том же значении, как административный центр.
Интересных взглядов придерживается историк С. Тхоржевский, он полагал, что изначально никакого единого войска не существовало, а были лишь независимые отряды со своими атаманами, и только после Смуты происходит их слияние в одно «войско». Под «войском» С. Тхоржевский понимал также всех казаков в широком смысле, а в узком - съезд казаков, собиравшийся весной в главном городке. Правда развернутая аргументация у автора отсутствует, но взгляды отличаются глубокой продуманностью. Историк С.Г. Сватиков рассуждал примерно также, под «Войском Донским» он понимал и всех донских казаков, и военную организацию, и «вольную республиканскую колонию русского народа». Под «Главным войском» он понимал жителей столицы Дона. Историк-эмигрант И.Ф. Быкадоров уточняет, что Войско Донское существовало уже в 1546 году, и включало в себя - Донское Низовое Войско и Донское Верховое, вместе они составляли «Все Великое Войско Донское» со своей столицей - «Главным войском» - сначала в Раздорах, затем в Черкасском. Тем не менее, аргументация И.Ф. Быкадорова выглядит не убедительно, так как в источниках XVI века нет никаких упоминаний о «Войске».
В советской историографии по понятным причинам основное внимание уделялось классовой борьбе донских казаков и внутренним противоречиям, вопросы же внутренней организации должным образом не изучались. Тем не менее, можно выделить взгляды некоторых исследователей. Так, В.Б. Лунин под «Войском» понимал низовое казачество, связанное с правящей верхушкой. Н.С. Чаев и М.Я. Попов понимали под «Войском Донским» казачество в целом, в узком значение этот термин они не употребляли вовсе. Также, о Войске, как обо всем казачестве, писал А.П. Пронштейн. Он считал, что полностью сформировалось Войско Донское как прочная организация только после крестьянской войны XVII века. О «Главном войске» А.П. Пронштейн рассуждает в логике своих предшественников, и считает, что так назывались казаки низовья Дона, которые раньше сумели объединиться, и образовали главный стан. При этом являлось ли «Главное войско» казачьим центром Дона, или же объединением низовых казаков, автор не уточняет.
Исследователи Н.А. Мининков и С.И. Рябов представили нескольку другую позицию, они вернулись к «Войску» как к узкому понятию. По их мнению, низовые казаки и составляли в узком смысле само Войско, а вот более широкое понятие «земля Донская» включало в себя все казачьи городки в бассейне Дона.
Таким образом, в отечественной историографии не существует единого мнения о том, что же понимать под Войском Донским, одни исследователи полагают, что «Войско Донское» это все казаки в целом, проживающие в донском регионе, другие полагают, что под термином «Войско» следует понимать объединение низовых казаков, иные историки видят в «Войске» центр управления казачеством. В данном исследовании важно понимать само разделение казачества на низовое и верховое, сравнить, и выделить специфику каждого из них, а также подробнее рассмотреть функции главного городка.
Вот что писал В. Сухоруков по этому поводу: «Донские казаки от самого начала водворения их на Дону, как из актов видно, разделялись на верховых и низовых: первые жили в верхней части реки Дона, последние в нижней, начиная от Цымлянского городка. Казаки низовые были отважнее, нежели верховые, всегда считали себя старшими перед ними до того, что когда один раз царь Федор Иоаннович в грамоте своей наименовал наперед верховых, то они с прискорбием говорили об этом посланнику Нащокину». Василий Дмитриевич пишет о розни существовавшей между верховыми и низовыми казаками, и сам, являясь выходцем из низовых казаков, выставляет верховцев не в лучшем свете. Впрочем, перед общей опасностью и врагом казаки выступали единым сообществом, без розни и разногласий.
Исследователь А.В. Фалалеев в своей статье пишет о сложной территориальной структуре донских казаков. Он указывает на то, что с последней трети XVI века в грамотах Московских государей к казакам на Дон существует устойчивая формула «на Дон атаманом и казаком в верхние и нижние юрты». Понятие «юрта» А.В. Фалалеев связывает с понятием экстерриториальности по отношению к Москве, тем самым фиксирует наличие двух экстерриториальных, и по отношению к Москве, и друг к другу, казачьих образований.
Историк Г.Г. Небратенко также пишет об обособленном друг от друга существовании низовых и верховых городков. В верховых городках были свои атаманы, называемые верховыми, а в низовых городках - низовые. Главное войско находилось у низовых атаманов и казаков, однако к ним всегда приезжали верховые атаманы и казаки для участия в Войсковом круге, выступления в составе походных войск или ватаг, назначение на зимовую или легкие станицы, или по личным надобностям. Историк также указывает на беспрепятственное посещение верховых городков низовыми атаманами и казаками для личных надобностей, или для вступления в ватаги.
Е.И. Дулимов поясняет происхождения такого разделения донских казаков. По его мнению, складывание верхового и низового казачества шло параллельно. Низовое казачество состояло из вольных казаков, и было более организованным. Верховое казачество появилось в результате деятельности Московского государства, т.к. массовое заселение верховых юртов началось с 1560 года, когда Иван Грозный отпустил туда многих подданных ему служивых казаков. В результате официальная российская власть верховых казаков считала обособленными от низовых казаков, и соответственно последние получали от царя отдельное жалование. Тем не менее, уже в конце 80-х гг. XVII века царское жалование распределялось исключительно в «Низовом Войске».
Старшинство низовых казаков перед верховыми было закреплено и в царских грамотах. Сначала упоминались первые, затем вторые, за подобной субординацией следил Войсковой круг. Историк А.А. Гордеев подметил этот момент: «В 1584 году, когда в грамоте царя было написано «верховым и низовым казакам», то донцы заявили московскому послу: «Прежде всего государь писывал нам грамоты низовым и верховым, а ныне писано верховым, а после нам низовым, а верхние же казаки государевой службы не знают»». Поэтому с 1584 года царские грамоты посылались низовым и верховым казакам отдельно, а с 1593 года снова стали посылаться и тем, и другим вместе.
Исследователь М.А. Рыблова указывает, что само формирование донского казачества происходило одновременно в двух центрах: на Хопре и Среднем Дону, и в низовьях Дона. Долгое время верховые и низовые казаки сохраняли относительный суверенитет, разделяя между собой сферы военных действий. Само понятие «Войско Донское» появляется в письменных источниках лишь с конца XVI века. Исходя из этого, М.А. Рыблова делает вывод о том, что в ранний период казачьей истории единого войска не существовало.
Историк Н.А. Мининков также упоминает о разделении казаков на верховых и низовых, отмечая при этом, что на Верхнем Дону и на севере Донской земли в конце XVI - начале XVII вв. существовало незначительное число городков, местность была слабо заселена. Кроме этого, исследователь отмечает существование в XVII веке так называемых воровских городков. Они находились на нелегальном положении, нападали на торговые суда, и грабили их. Имели воровские городки на вооружении пушки и представляли собой грозную силу. Само Войско осуществляло борьбу с такими городками, снаряжая крупные военные экспедиции.
Историк О.Ю. Куц считает, что верховых городков было подавляющее большинство. Границу между низовыми и верховыми казачьими городками он проводит в районе Бабьего городка (Верхних Раздор), расположенного при впадении в Дон Северского Донца. При этом низовыми оказываются лишь 7 городков. На 1614 г. к низовым городкам О.Ю. Куц причисляет Ебок («Стыдное имя»), Монастырский Яр, Черкасский, Маныч, Бессергенев, Раздоры (Нижние), Семикаракоры. Тем не менее, историк учитывает тот факт, что низовые городки были наиболее заселенными.
Таким образом, на рубеже XVI - XVII вв. донское казачество еще не представляло собой единое сообщество, и уж тем более не существовало единого войска. Казаки были представлены многочисленными отрядами, которые делились на верховые и низовые. Низовые казаки представляли собой вольное казачество, заселившее земли низовья Дона, верховые же казаки изначально представляли собой служилое казачество, поселенное на эти земли Иваном IV. Политический центр находился у низовых казаков, там же собирался Войсковой круг, распределялось царское жалованье. Тем не менее, подобное разделение казачества не отвечало интересам, как самих казаков, так и Московского государства, поэтому стремление к объединению верховых и низовых казаков было естественным.
В царской грамоте на Дон от 26 октября 1614 г. используется наименование «Всевеликое Войско Донское». Данный факт говорит о двух вещах: во-первых, видна роль казачества в жизни Российского государства, и признается его высокое значение, а во-вторых, это обращение говорит об объединении под эгидой Войска Донского всех казачьих обществ донских казаков. Сам процесс объединения низового и верхового казачества Дона начался в конце XVI века, но Смута задержала объединение, хотя политика новой царской династии стимулировала этот процесс. Объединение двух центров в единое войско происходило постепенно, начиналось оно с совместных походов и выполнения некоторых служб, например сопровождение царских послов. События смутного времени с одной стороны тормозили процесс объединения, но с другой стороны - способствовали объединению: низовцы и верховцы сообща выступали под знаменами самозванцев. В объединении казачества были заинтересованы и рядовые казаки и казачья верхушка, т.к. принадлежность к Войску Донскому давало статус свободного человека, что высоко ценилось у донцов. Сами казаки также были заинтересованы в объединении усилий для походов против воровских городков, которые самовольно, без санкций Круга, совершали воровские набеги. Для решения этой проблемы Войско посылало большие отряды для уничтожения воровских казаков.
Вполне по понятным причинам, Московское государство было заинтересовано в объединении двух казачьих центров, т.к. консолидированная военная сила способствовала лучшей защите южных рубежей государства, к тому же управлять и манипулировать организованным сообществом для достижения своих целей намного легче.
Постепенно, с процессом объединения правовые обычаи, а также административные и судебные прецеденты Войскового круга стали носить общеобязательный характер, а доминирующее значение на территории Войска Донского получило войсковое право. Между тем до конца XVII века в верховых городках еще имели место рецидивы нигилизма войскового права.
Таким образом, административно-территориальное деление Войска Донского на начальном этапе становления было довольно сложным и представляло собой специфичную структуру. Единого войска на рубеже XVI- XVII веков не существовало, казачьи городки делились на верховые и низовые, кроме этого существовали и так называемые воровские городки, с которыми вело борьбу все казачество вместе. Тем не менее, постепенно происходит процесс объединения казаков в одно сообщество, центром этого объединения становится нижний Дон, решения Войскового Круга распространяются на всех донцов. Этот процесс поддерживался и московским правительством, т.к. единое войско было более эффективным в защите южных границ, а также управлять единой организацией и навязывать ей свою волю становилось намного проще. Можно с осторожностью говорить о том, что объединение верховых и низовых казаков в единое Войско Донское сделало возможным дальнейшее включение казачества в структуру Московского государства, что в итоге привело к утрате им своей вольности.
2.3 Внутреннее устройство Войска Донского
Для более глубокого понимания особенностей казачьего самоуправления, необходимо более детально проанализировать внутреннее устройство Войска на Дону. Следует расширенно рассмотреть функции и сферы регулирования войскового круга, а также перечислить основные должности казачьего аппарата управления с пояснением их полномочий.
Общие сведения о внутреннем устройстве донского казачества в своей книге дает В.Д. Сухоруков. Он отмечает, что донские казаки, «соединяясь в одно общество из разноплеменной вольницы, не могли иначе распоряжать общественные предметы и дела, как только общим советом». Этот способ управлять В.Д. Сухоруков называет «народным правлением». Вся власть управления и суда принадлежала народному собранию, и именовалось войсковым кругом. Войсковой атаман, как правило, выносил дела на суд, но также мог и любой казак выйти в середину круга, и предложить что-либо на обсуждение. Решение принималось большинством голосов, каждый казак имел голос. На кругах, поясняет исследователь, решалось все: набеги и заключение мира, смертная казнь и другие дела. Часто войсковые круги были очень шумны, нередко дело доходило до драки, когда у казаков были разные точки зрения.
Далее В.Д. Сухоруков пишет про исполнительную власть. К ней он относит войскового атамана и войсковых есаулов. Эти должности были выборные и избирались всеобщим голосованием на кругу. Атаман был лишь исполнителем воли круга, и никаких особенных полномочий не имел, его голос был равен голосу рядового казака. Особого влияния на войсковые дела атаман, как и есаулы не имели. Также важным лицом в войске был войсковой дьяк, он также не имел никакой власти, но был единственным лицом в войске, кто писал бумаги от имени Войска. По такому же принципу было организовано управление и в городках, со своим кругом и исполнителями его воли, отмечает В.Д. Сухоруков.
С.Г. Сватиков более четко сформулировал функции высших должностных лиц. По его мнению, роль войскового атамана в войсковом кругу состояла в том, что он предлагал дела кругу для обсуждения. Войсковой есаул при этом являлся помощником войскового атамана и был «министром полиции и юстиции». Он приводил в исполнение постановления круга по судебным и административным делам, в его компетенцию входила охрана порядка в главном донском городке. Войсковой круг решал вопросы войны и мира, на нем велись переговоры с послами, решались вопросы об отправлении казачьих легких и зимовых станиц. Здесь же распределялось государево жалование, производился суд, обсуждались церковные дела.
В основном в таком ключе характеризуют авторы внутреннюю организацию Войска Донского. Сведения достаточно скудные и мало дают представление о функциях войскового круга и должностных лиц. Между тем, обширное исследование посвятил этому вопросу О.Ю. Куц 3 . Он подробно рассмотрел функции войскового круга и должностных лиц, как в мирное время, так и в период военных действий. Историк начинает рассматривать прерогативы войскового круга с военной деятельности. Прежде всего, это сбор информации о неприятеле - татарах и турках. Именно в кругу проводился опрос вырвавшихся из плена и вернувшихся из степи казаков, тут же допрашивались захваченные в ходе военных походов пленные, здесь их также пытали. В отписке в Москву воеводы города Валуек В. Фефилатьева сообщалось, что 3 мая 1655 г. приехавшие «к Войску» с Северского Донца казаки-гулебщики «въ кругу имъ сказывали, видели они по сей стороне Донца отъ Крымские стороны въ степи неведомо какихъ воинскихъ людей». Часто после получения вестей, в войсковом кругу планировались военные походы, принимались решения об их проведении, формировался состав отрядов, здесь же происходил расспрос по возвращению из похода. Таким образом, на круг казаки собирались довольно часто, если учесть, что постоянно находились в военных походах.
Кроме решения военных вопросов, на кругу производился прием посольств и посланцев кочевых народов, здесь же заключались договора с ними. Важнейшей функцией круга было отправка казачьих станиц в Москву с войсковыми отписками. В основном это происходило после крупных военных походов, предпринятых по указу Москвы, либо при получении вестей, имеющих важное международное значение, т.к. Москва требовала об этом сообщать. Естественно, содержание отписки также обсуждалось на кругу, возможно и сам текст писался там же.
Войсковой круг решал не только военные и политические вопросы, также он занимался и общественными делами. Например, в 1650 г. на кругу было принято решение о строительстве в Черкасском городке храма во имя Воскресения Христова. Часто войсковой круг занимался и личными вопросами, например отпуском казаков на богомолье в Москву и на Соловки, выдавал им соответствующие войсковые отписки.
На войсковом круге избирались войсковой атаман, войсковой есаул и дьяки, тем самым подчеркивалось значимость круга, как высшего органа власти на Дону. Войсковой атаман возглавлял Войско Донское, но его власть была ограничена в условиях демократического устройства у казаков. Круг всегда был выше атамана, и в любой момент мог его сместить. Тем не менее, Н.А. Мининков отмечает, что «войсковой атаман был отнюдь не слабой фигурой и в пределах, имевшихся у него в соответствии с казачьими традициями полномочий, умел действовать весьма решительно». По мнению Н.А. Мининкова, во главе войска оказывались, как правило, храбрые боевые предводители и умелые политики, а это в свою очередь содействовало росту авторитета атаманского поста среди казаков и позволяло атаманам проводить независимую политическую линию, защищая при этом интересы казачества.
Как глава Войска Донского войсковой атаман выполнял определенные функции. Прежде всего, атаман являлся военным вождем и предводителем войска, поэтому все важнейшие военные предприятия возглавлялись им, и каждый атаман был известен своей храбростью и удачей. Во многом слава играла значительную роль в избрании в атаманы. Также войсковой атаман был гарантом соблюдения обычаев и традиций донского казачества и войскового права. Иногда атаманы выступали в качестве обвинителей на войсковом суде, и всегда в их присутствии вершили суд и расправу. Кроме этого, атаман являлся представителем всего Войска Донского в отношениях с Москвой, соседями, Запорожской Сечью. На его имя приходили царские грамоты, от его имени писались войсковые отписки в Москву, войсковые грамоты городкам. На войсковом кругу войсковой атаман представлял вопросы для обсуждения, сам высказывался по каким-либо вопросам, при этом круг внимательно и с уважением его выслушивал.
В военное время власть войскового атамана резко возрастала, его функции сводились к руководству боевыми действиями Войска. Интересно, что занятие такого высоко поста не исключало личного участия атамана в боях. Так, по словам Исторической повести о взятии казаками Азова, во время штурма пролома в стене крепости, первым в этот пролом ворвался атаман Михаил Иванов (Татарин), и уже за ним ворвались остальные казаки.
В качестве помощников войсковых атаманов избирались войсковые есаулы. Должность есаула считалась у донских казаков очень почетной. Как правило, в есаулы избирали менее знатных казаков, нежели в атаманы, но они также были отмечены в походах, могли ранее уже занимать выборные должности. В обычное время войсковые есаулы особой власти не имели, их функцией был созыв казаков на круг. В отсутствии войскового атамана роль есаула заметно возрастала, во многом он выполнял функции атамана, и на него ложилась значительная ответственность. Во время походов есаулы принимали самое активное участие в боевых действиях.
Кроме войскового атамана и войскового есаула в Войске существовали должности войскового дьяка и войскового толмача. Н.А. Мининков предполагал, что у дьяка было в подчинении также несколько подьячих, т.к. подобная должность упоминается в приказных документах. Однако О.Ю. Куц опровергает это предположение, аргументируя тем, что приказные чиновники по личным мотивам принижали донских делопроизводителей и именовали их более низким в приказной иерархии званием. В обязанности войскового дьяка входило составление войсковых отписок и прочих делопроизводственных документов, и, возможно, заведывание финансовыми делами. Войсковой толмач был необходим для перевода речей пленников, иноземцев, послов во время их расспросов на войсковом кругу.
Кроме войскового круга и выбираемых им должностных лиц, существовал еще один институт, без которого не могло быть нормального функционирования Войска. Речь идет о войсковой казне, которая часто упоминается в источниках. Сразу важно отметить, что в войсковой казне хранились не только денежные средства, но и хлебное жалованье, порох, свинец и другое. Главным источником пополнения войсковой казны было государево жалованье. Также казна пополнялась за счет добычи, захваченной во время военных походов. Из казны шло финансирование значительного числа разного рода мероприятий, организуемых Войском. В худшее же время казакам самим приходилось собирать материальные средства для каких-либо целей. Статей расходования этих средств было много. Из войсковой казны брались средства на вызволение из плена казаков и их поддержку, на снабжение русских и турецких послов и посланников и другие дипломатические нужды. Финансировалась и отправка на службу казаков с войсковыми целями, например, для несения службы в караулах или захвата «языков» в степи. Значительные средства уходили на сооружение новых и починку уже существующих укреплений, так как оборонительным сооружениям в войске придавалось большое значение. Также могли финансироваться различные общественные дела, в том числе и по благоустройству территории.
Таким образом, войсковая казна играла важную роль во внутреннем устройстве Войска Донского, она была источником материального обеспечения различных предприятий казаков, начиная от военных походов, и заканчивая делами внутреннего устройства. Источником пополнения казны было государево жалование и военная добыча.
Подобным образом было организовано внутреннее устройство Войска, что же касается внутренней структуры казачьи городков, то она была схожа. Во главе казаков каждого городка стоял станичный атаман, который избирался на станичном кругу. Казачье население городка называлось «станицей». Административным центром городка была станичная изба. Функции станичного круга были схожи с функциями войскового круга. На нем также собиралась информация о противнике и о происходивших на Дону и в окрестностях городка событиях, велись расспросы людей, владеющих информацией. Атаманы в городках являлись боевыми предводителями, возглавляя походы казаков или их оборону от неприятеля. Также атаман представлял свой городок в Войске, при нем была своя канцелярия, которая занималась перепиской с Войском.
Отдельные отряды, уходившие в морские или сухопутные походы, а также в зимовых и легких станицах, выбирали себе своих атаманов и есаулов. В первом случае атаманы назывались походными, во втором - станичными. В боевых походах власть атаманов значительно усиливалась, и его приказы подлежали беспрекословному выполнению, в походах господствовала железная дисциплина.
Завершая рассматривать внутреннее устройство Войска Донского, необходимо проанализировать войсковое право и судебную власть на Дону. Само существование особого войскового права и собственного суда говорит о большой политической самостоятельности Войска Донского. Несмотря на тесные связи с Россией, признание ее протектората над собой, преобладание русской основы в этническом составе, законодательство Московского государства не действовало на территории Войска Донского. Само правительство не раз уверяло турецких и крымских дипломатов, в том, что казаки не имеют никакого отношения к Москве, и что Россия «за них не стоит».
Территория Войска Донского составляла казачий присуд, где действовали нормы войскового права. Войсковое право распространялось на всех казаков, и на лиц, находившихся на Дону по разным делам, в том числе прибывших из России и других государств. Провинившихся людей наказывали жестоко, часто их ждала смертная казнь. Высшим судебным органом на Дону был войсковой суд, выносило приговор все войско в целом. Сама судебная процедура была простой и очень быстрой, она состояла из следующих элементов: доставка обвиняемого, которого вызвали в круг, предъявление ему обвинения, оглашение приговора, и немедленное, при возможности, его исполнение. Следует отметить, что эта процедура не всегда соблюдалась, в некоторых случаях не успевали даже зачитать приговор, т.к. для самих казаков важнее была не сама процедура, а итог суда, и приведение приговора в исполнение.
Важным моментом является отсутствие писаных законов, на котором основывается войсковое право. Е.П. Савельев писал: «Дела решались без каких- либо писаных законов, а по древним…казачьим обычаям». Таким образом, войсковое право являлось обычным правом, в этом прослеживается сходство с обществами, находящимися на раннем этапе своего развития. Решения войскового суда также не записывались, и считались обычаем.
Что касается смертной казни, то существовало несколько способов приведения ее в исполнение. Самой ранней формой смертной казни у казаков считается утопление приговоренных в Дону, когда на них надевали мешки, которые наполняли песком и камнями, и так бросали в воду. Подобная казнь имела некий символический смысл, носила характер мрачного ритуала, для общества, в жизни которого река играла огромную роль, данный ритуал не случаен. Также провинившихся и приговоренных людей к смертной казни могли сажать на площади или в поле, и расстреливать из луков и пищалей. Тем не менее, существовала и определенная защита от судебного произвола, во- первых, судить кого-либо по тяжким преступлениям могли только в главном городке и приговор выносился именно там, а во-вторых, существовало право царского посла отпрашивать у Войскового круга от имени государя приговоренных к смертной казни. И все-таки, войсковое право было достаточно жестоким, носило суровый характер, и имело немалый смысл для донского казачества. Учитывая буйный нрав казаков, их эмоциональность и наличие оружия, войсковое право было призвано обеспечить порядок, и отвечало интересам всего казачества.
Таким образом, внутреннее устройство Войска Донского представляло собой особенную систему, в основе которой был принцип народного управления. Все решения принимались большинством голосов на народном собрании - войсковом круге, на кругу же избирались войсковой атаман и есаул, которые выполняли функцию исполнительной власти. Самоуправление на местах было организовано по такому же принципу, на станичном круге избирался станичный атаман, который был боевым предводителем, а также представлял свой городок в отношениях с Войском. Финансированием войсковых предприятий занималась войсковая казна, пополняемая государевым жалованием и военной добычей. Особое место занимает войсковое право и войсковой суд. На территории казачьего присуда существовало суровое казачье право, часто предусматривавшее смертную казнь за совершение преступлений. Законодательство же московского правительства не распространялось на Войско Донское, и наоборот, войсковое право косвенно признавалось Москвой. Все это говорит о широкой политической независимости Войска Донского, о его вольности по отношению к Московскому государству, т.к. внутреннее управление строилось исключительно на древних казачьих традициях и обычаях.
Во-первых, к середине XVI века на Дону уже сложилась система самоуправления, которая в таком виде просуществует практически двести лет. Истоки казачьей демократии разные исследователи видят по-разному: для одних казаки это рудимент прошлого, сообщество схожее с ранними дофеодальными обществами, для других самоуправление на Дону это альтернативный путь развития общества в противовес крепостническим порядкам, формирующимся в России. Одни историки проводят аналогии между вечевыми традициями Русского Севера, прежде всего Новгорода и Пскова, и народовластием на Дону, другие историки видят прямое заимствование и перемещение вольного духа с севера на юг. Представляется, что становление самоуправления на Дону это особый путь донского казачества. Вряд ли можно говорить о прямом влиянии вечевых традиций Новгорода на этот процесс, скорее всего схожесть демократических принципов можно объяснить условиями жизни на этих территориях, суровостью и непредсказуемостью климата. Безусловно, военный образ жизни во многом влиял на становление народовластия, т.к. такая форма управления лучше всего отвечала вызовам, с которыми сталкивалось казачье воинское братство. Также влияние на этот процесс оказывали различные народы, в том числе татарские орды, у которых также внутреннее устройство было основано на народовластии.
Во-вторых, изначально единого войска у донских казаков не существовало, на Дону проживало много разрозненных отрядов, которые участвовали в различных военных походах. Тем не менее, в источниках казаки четко разделяются на верховых и низовых. Становление Войска Донского происходит именно на базе низовых казаков, которые занимали главенствующее положение по отношению к верховым. Территория нижнего Дона была заселена намного плотнее, и, не смотря на большое количество верховых городков, в них проживало меньшее число казаков. Процесс объединения верховых и низовых казаков в Войско Донское начинается еще с конца XVI века, немного тормозится в период Смуты, и завершается в 20-е годы XVII века. Процесс объединения поощрялся и форсировался московским правительством, т.к. это отвечало интересам России. Объединенное войско представляло собой серьезную военную силу, которая была необходима для защиты южных границ государства. Также объединенным войском с единым центром управления было легче манипулировать для достижения стратегических целей. Можно предположить, что процесс объединения верховых и низовых казаков в Войско Донское сделал возможным наступление Москвы на Дон, которое постепенно привело к ликвидации самостоятельности Дона.
В-третьих, существование на Дону своих институтов власти говорит о широкой самостоятельности казаков. Высшим органом власти являлся войсковой круг, который избирал исполнительную власть в лице войскового атамана и войскового есаула. При этом круг стоял над атаманом, и в любой момент мог сместить его. На войсковом кругу решались всевозможные вопросы, от объявления войны и заключения мира до отправки станиц в Москву и приема послов. Наличие войсковой казны говорит о возможности проведения независимой финансовой политики, решения многих хозяйственных и политических вопросов. Наличие войскового права и войскового суда на Дону также демонстрирует вольность и независимость казачества от Москвы.
3. Изменение системы самоуправления Войска Донского в XVII - 1 половине XVIII веков в контексте истории взаимоотношений России и казачества
3.1 Укрепление позиций российского правительства в среде донских казаков
В заключительной главе необходимо рассмотреть процесс постепенного прекращения самостоятельности донских казаков, утраты ими своей вольности и политической самостоятельности. Надо сказать, что характер тесных взаимоотношений Войска Донского и России был обусловлен, прежде всего, экономической зависимостью Дона от Москвы. Донцы за выполнение царских поручений, несения различных служб получали государево жалование, которое являлось главной статьей пополнения войсковой казны. Без этого жалования казаки не могли в полной мере себя обеспечивать, и уж тем более участвовать в военных предприятиях, или в обороне своих территорий от неприятеля. Забегая вперед, можно сказать, что именно экономическая зависимость и сделала возможным укрепление позиций правительства на Дону, прекращение вольности казаков, с последующим включением Войска Донского в структуру Московского государства.
До воцарения на престол династии Романовых, Москва не уделяло должного внимания развитию отношений с донским казачеством, скорее эти отношения носили характер конфронтации. Так в 1593 году Борис Годунов попытался превратить казаков в подданных Москвы, но царское посольство во главе с Нащокиным было отвергнуто, после этого прекратились поставки на Дон припасов. Такая блокада сыграла негативную роль во время Смуты, когда казачество поддержало Лжедмитрия I. В период Смуты Московское государство было ослаблено внутренними противоречиями и внешней интервенцией, казачество же заняло неоднозначную позицию. Разные историки характеризовали ее по-разному, называя ее антинациональной, антигосударственной, разбойной и даже национально-освободительной 1 . На самом деле вряд ли можно говорить о какой-либо единой позиции всего казачества в период смутного времени, так как уже было отмечено в предыдущей главе, что казаки не представляли на тот момент единого сообщества, они состояли из многих отрядов во главе со своими атаманами, со своей политической позицией. Тем не менее, на созванном в 1613 г. Земском Соборе казаки высказались за избрание царем Михаила Романова, что во многом повлияло на исход выборов 2 . Таким образом, в событиях смутного времени казачество приняло прямое участие, также определило и исход Смуты, все это показало мощь, силу и значимость, было установлено ежегодное жалование за несение пограничной службы и выполнение других поручений. С этого момента характер взаимоотношений между Москвой и Доном начинает меняться. С одной стороны правительство понимало, что разговаривать с казаками с позиции силы контрпродуктивно и не приносит своего результата, с другой стороны оставался не закрепленным статус Войска Донского, не было рычагов, чтобы заставить казаков выполнять волю Москвы.
С этого момента правительство начинает выстраивать отношения с Доном на других принципах. По мнению историка Н.А. Мининкова, в данном случае имели место быть отношения сюзеренита-вассалитета. Правительство предпочитало с окраинными территориями, такими как Башкирия, Кабарда, Калмыцкое царство, выстраивать отношения зависимости, чтобы эти вассальные народы учитывали волю Москвы, при этом они пользовались поддержкой московской власти. Именно на таких позициях и находились донские казаки. Наличие взаимной договоренности между Россией и донским казачеством - о службе казаков, с одной стороны, и о жалованье и льготах казакам со стороны правительства, с другой, покровительство России над Доном - все это составляло существенные признаки сюзеренитета-вассалитета, установившиеся между русским царем и донским казачеством во втором десятилетии XVII века. Такой формат позволял Войску Донскому поддерживать самые тесные отношения с российским правительством, и одновременно иметь свободу, которую никто не имел на русской земле в то время.
До конца XVII века Московские государи не стесняли ни самобытности казаков, ни их свободного увеличения за счет прибывающих к ним вольных людей, ни распространения их владения в «диком поле». Несмотря на это, с такой широкой автономией правительство не намеревалось мириться длительное время. К решительным действиям Москву подталкивали следующие обстоятельства. Во-первых, бывали случаи отказа донских казаков от службы или их уход со службы, тем самым нарушались повеления правительства. Во-вторых, казаки проводили самостоятельную внешнюю политику, которая часто не соответствовала интересам Москвы, так вопреки указаниям правительства Войско Донское воевало на суше и на море с турками и крымскими татарами. Таким образом, казаки считали своим правом неисполнение некоторых служб. В-третьих, российское правительство уже не могло мириться с принципом, когда существовало право невыдачи людей «с реки». Это мешало утверждению крепостнических порядков во внутренних уездах России. Но для казачества, это право содействовало пополнению его рядов, т.к. постоянные боевые действия приводили к большим потерям. При Михаиле Романове правительство не выдвигало требований выдачи ушедших на Дон людей, но с принятием Соборного Уложения 1649 г., когда бегство на Дон стало принимать крупные масштабы, Москва стала вести серьезную борьбу за отмену этого права.
Начиная с правления Михаила Романова, правительство уже выработало четкую стратегическую линию на постепенное подчинение Войска Донского интересам государства. Москва прямо требовало его участия в войнах с Польшей и отказа от проведения самостоятельной внешней политики в отношении Крыма и Турции1. Так в одной из царских грамот на Дон от 22 октября 1625 года указывалось: «…А прежъ тово, писано къ вамъ во многихъ нашихъ грамотахъ съ посланники нашими и съ вашими атаманы и казаки, чтобъ вы подъ Турского городы не ходили, и на море судовъ и катаргъ не громили, и Крымскихъ улусовъ не воевали, и темъ насъ съ Турским и съ Крымскимъ не сорили, и войны на наши украйны не наводили…»2. Тем самым правительство постоянно склоняла донцов к отказу от самостоятельной внешней политики, которая не отвечала интересам государства, при этом неповиновение строго осуждалось, наказывалось задержкой жалованья из Москвы. Кроме того, правительство Михаила Романова напоминало казакам об ущемленном положении при прежних государях, и считало донцов обязанными ему, т.к. начиная с Романовых ситуация поменялась. В той же грамоте: «…И вамъ было пригожъ паметовать, какая вамъ неволя была при прежнихъ государехъ царехъ Московскихъ, а последнее при царе Борисе, невольно было вамъ не токмо къ Москве приехать, и въ украинные городы къ родимцомъ своимъ притти, и купити, и продать везде заказано. А сверхъ того, во всехъ городехъ васъ имали и въ тюрьмы сажали, а иныхъ многихъ казнили, вешали и в воду сажали. А какъ мы учинились на нашихъ государствахъ, и мы къ вамъ многое наше государское милосердье и жалованье показали, и прежнихъ вашихъ грубостей, которые есте учинили Московскому государству, ничего не попаметовали, и учали васъ жаловать, какъ есть верныхъ нашихъ слугъ…»3. Ставя себе в заслугу вольное положение казачества, московское правительство требовало от казаков повиновения и отказа от независимой внешней политики. Важно отметить, что внутреннюю независимость Войска Донского, демократические порядки, свое войсковое право Россия признавала, и не вмешивалась в них, правительство в первое время руководствовалось исключительно внешнеполитическими интересами.
Такой своеобразный кризис сложился во взаимоотношениях Москвы и Дона 20-х - начала 30-х годов, когда правительство навязывала свою внешнюю политику донцам, и требовало участие их в войне против Польши. За неповиновение Москва задерживала жалование, и грозило репрессиями, а донцы в свою очередь саботировали охрану южных границ, и не трогали даже тех татар, которые возвращались из набега на Русь. Такое положение было не выгодно обеим сторонам, а также выявляло слабость позиций царских властей на Дону и необходимость затраты ими очень больших усилий для того, чтобы заставить выполнять свои требования. При этом Войско было настойчиво и упорно в отстаивание своей позиции. Москва ощущала уязвимость русского юга от нападения азовцев и крымцев при бездействии казаков, поэтому с 1632 г. политика изменилась. Была восстановлена регулярная выплата жалования, и отношение к донским казакам стало более благожелательным. Это стало одним из важных факторов, который содействовал взятию казаками Азова в 1637 году 1 . Взятие Азова произвело определенное впечатление на московское правительство, т.к. показало не только мощь и силу Войска, но и его большую самостоятельность в столь крупном предприятии. Это событие лишний раз подчеркнуло, что казаки не намерены считаться с внешнеполитическими интересами Москвы, а самодержавие это подталкивало к усилению своих позиций на Дону, и одними претензиями и угрозами ограничиться было нельзя.
Начало укрепления позиций правительства на Дону следует связывать с ослаблением самого Войска Донского и попаданием его в еще большую экономическую и, как следствие, в политическую зависимость. Это произошло после Азовского сидения, когда казаки потеряли большую часть войска, и были ослаблены так, что не могли без помощи Москвы защитить свою территорию от натиска турок и крымцев. Вот о чем сообщают казаки в войсковой отписке от 12 апреля 1644 г.: «…стали мы ныне въ большой скорбости, и въ сетовании, и въ великомъ недоумении, и въ размышлении, потому, государь, что мы, холопи твои, людьми на Дону въ конец оскудали въ ихъ бусурманские къ намъ на Дон приходы, и въ осады, и во многие большие битвы, людъ у насъ сталъ повыбитъ весь, а малымъ намъ людомъ безъ твоей государевы помощи безъ ратныхъ людей противо ихъ бусурманскихъ большихъ приходовъ стоять будетъ неуметь, потому, государь, что мы, холопи твои, съ старыхъ своихъ юртовъ збиты, а вново. Государь, намъ, холопемъ твоимъ, за твоими государевыми послами за отпускомъ до ихъ бусурманскихъ приходовъ на старыхъ своихъ юртовыхъ местахъ поселитца и укрепитца не успеть…»1. Правительство стало принимать меры по оказанию помощи. Увеличились размеры жалования, причем в 1643 и 1646 гг. жалование было отправлено на Дон дважды, а в 1647 г. - трижды. С 1646 г. было разрешено приезжать польским и литовским купцам и торговать на Дону. Также правительство организовывало в южных уездах набор «вольных охочих людей» и отправку их на Дон 2 . Подобные меры значительно улучшили положения донских казаков. Таким образом, донские казаки попадали в зависимость от Москвы не только экономически, но и политически, т.к. от действий российского правительства зависело само существование казачества. При этом принесение донскими казаками присяги на верность царю, оставалось вопросом времени.
При царе Алексее Михайловиче значительно усиливается привязка казачества к государственному организму России. За 29 лет своего правления этот монарх пожаловал Донскому Войску 96 560 рублей, 73 940 четвертей разного хлеба, 2960 пудов пороха, 2 100 пудов свинца, 1 000 штук ядер, 16 000 аршин холста, 3 050 аршин сукна и 1 550 ведер вина. Подобная политика перекачки немалых средств на Дон продолжилась и после Алексея Михайловича3. Все это свидетельствует о том, что Дон все больше и больше попадал в зависимость от Московского государства, и, тем не менее, казаки продолжали проводить свою внешнюю политику противоречащую интересам России.
Важным событием, которое во многом подорвало политическую самостоятельность донского казачества, стало восстание Степана Разина и его исход. Восстание стало возможно в результате социально-экономического кризиса, который начался на Дону в середине XVII века. Этот кризис был вызван перенаселенностью Донского региона, когда на Дон хлынули потоки гонимых староверов, украинцев, а также крестьянства. Крестьяне бежали от ужесточившихся феодально-крепостнических порядков, связанных с принятием Соборного уложения в 1649 году. В результате обострились социальные противоречия между домовитыми казаками, которые ориентировались на поддержку хороших отношений с Москвой, и голытьбой, беднейшими массами казачества и воровскими казаками, количество которых стремительно увеличивалось. Кроме социальных противоречий, возникли и экономические сложности, когда регион не мог уже обеспечить рыбой и зверем всех прибывших поселенцев. Учитывая, что традиционно войсковым правом было запрещено заниматься земледелием, началась скудная жизнь, голод, что вынудило беднейшее и воровское казачество начать грабительские походы на персидские берега Каспия. Эти походы и возглавил Степан Разин. Обретя силу и уверенность, атаман обрушился на российские территории, рассчитывая установить там порядки по казачьему образцу. Поход на Москву был серьезной попыткой повлиять на социально-политическое устройство Московского государства, но закончился диаметрально противоположно, негативно для всего донского казачества.
После разгрома в 1670 г. разинцев, Москва усилило давление на Дон, самодержавие обвинило домовитых казаков в преступном нейтралитете и запоздалом вмешательстве. Это дало основание для привидения казачества к присяге на верность царю. 29 августа 1671 г. атаманы и старшины, казаки нижних и верхних городков поклялись «не щадить живота своего» в борьбе со всеми врагами и предателями государя.
Не все казаки поддержали идею присягнуть на верность царю. Сначала был созван 1-й Круг, на котором войсковой атаман Логин Семенов сообщил, что атаманы Корнило Яковлев и Михайло Самаренин в Москве дали обещание принести присягу. Круг проходил бурно и шумно, молодые и не знатные, а также недавно прибывшие казаки этому воспротивились, при этом домовитые и знатные казаки согласились без оговорок. На следующий день состоялся 2-й Круг, на котором опять не было принято решение. На 3-м Круге старейшины из домовитых казаков предложили: «казнить смертью по воинскому праву всех, кто на обещание не пойдет»; «пока обещания не принесут, прекратить продажу вина или другого питья, а кто будет замечен пьяным, ему и продавцу учинить жестокое наказание». Решение было строгим и неожиданным, но в сложившейся ситуации это было единственное правильное решение, для достижения мира и порядка, и завершения смуты.
В 1676 г. казачество уже дало общую присягу на верность новому государю Федору Алексеевичу, тем самым подтвердив свое включение в структуру Московского государства.
Таким образом, после поражения крестьянской войны под предводительством Степана Разина казаки, по сути, стали подданными Москвы. Но, учитывая опыт предыдущих лет, правительство действовало аккуратно и стратегически, поэтому оно не торопилось с ликвидацией демократических обычаев внутреннего управления. Тем не менее, уже было положено начало вторжению Московского государства в дела казачьей республики, что в скором времени неизбежно привело к утрате казачеством своей вольности.
Кроме принятия крестоцеловальной присяги на верность царю, поражение Разина привело и к потере ключевого права Войска Донского о не выдачи беглых «с реки», это право было одной из основ казачьей вольности. Так, правительство заставило казаков выдать в Москву Степана и Фрола Разиных, создав, тем самым, прецедент для последующей ликвидации права убежища на Дону. Это означало большую победу властей не только над восставшими, но и над донским казачеством в целом, в борьбе за укрепление своей власти на Дону. Свидетельством победы царского правительства над донским казачеством должно было стать само участие казаков станицы К.Яковлева в церемонии привоза С.Разина в Москву, о чем сообщал свидетель - англичанин Т. Хебдон1. Произошел переход донских казаков от вольного вассалитета по отношению к русскому царю к подданству и политическому слиянию Дона с Российским государством.
После казни Степана Разина московские власти возобновили финансирование и снабжение казаков продовольствием, оружием и пушечными запасами. Но все-таки в XVII веке уже имели место отдельные ограничения казачьей демократии. Прежде всего, «голытьба» на обсуждение важнейших вопросов не допускалась, предоставляя решение дел в центре Круга старшинам и «старым казакам». Москва внимательно учитывала разницу интересов коренного и пришлого казачества, и всеми силами старалась ее закрепить. С конца 80-х гг. XVII в. царское жалованье распределялось исключительно в низовом войске. Прикормленное промосковское низовое казачество часто участвовала в карательных походах на неспокойных только прибывших казаков в верховьях Дона 3 . Таким образом, основы казачьей демократии были подорваны внутри самого Войска Донского, и процесс потери вольности был неизбежен в скором времени.
Подводя итог, следует выделить следующие моменты. Войско Донское на рубеже XVI - XVII вв. обладало широкой автономией и самостоятельностью. Прежде всего, это выражалось во внутреннем устройстве и в собственной внешней политике, которая выражалась в постоянной конфронтации с турками и крымцами. Подобная внешняя политика шла вразрез с интересами Московского государства, которое старалось поддерживать с Турцией мир, для концентрации основных сил на борьбе с Польшей за Смоленск. Поэтому стратегическая линия по отношению к Войску Донскому заключалась в подчинении донцов воли российского правительства в аспекте внешней политики. Даже, несмотря на то, что Дон экономически был сильно зависим от России, добиться повиновения от казаков правительству не получалось. Казачество твердо отстаивало свою позицию и не желало мириться с навязываемой волей Москвы. Укрепление позиций самодержавия на Дону стало возможным с завершением осады Азова, когда казачество понесло большие людские и материальные потери, и не смогло оборонять свою территорию от набегов азовцев и турок. Поэтому последующие действия Москвы по оказанию помощи, в том числе и военной, поставили Войско Донское уже не только в экономическую, но и в некотором смысле в политическую зависимость, т.к. под угрозу ставилось само существование донского казачества. Тем не менее, подобных мер было недостаточно для эффективного влияния на внешнюю политику донцов, и только поражение крестьянской войны под предводительством Степана Разина позволило Москве решительно действовать. Войско Донское было приведено к присяге на верность царю, тем самым казаки становились подданными Московского государства. При этом ликвидировалось право казаков о невыдаче беглых с Дона, что было ощутимой потерей, т.к. было основой независимости казачества.
Таким образом, во 2 половине XVII в. позиции Москвы на Дону заметно укрепились, и казачество было поставлено во внешнеполитическую зависимость от России, донцы стали часто привлекаться в военных
предприятиях государства. При этом важно отметить, что на внутреннее устройство правительство практически не наступало, и не ущемляло право на избрание войсковых атаманов и на деятельность войскового круга. Пока государство старалось наступать на вольность казаков аккуратно, но естественно не могло мириться с самостоятельностью Дона и дальше.
3.2 Прекращение самостоятельности Дона
После поражения крестьянской войны под предводительством Степана Разина и принятия казаками присяги на верность царю, процесс дальнейшего включения Войска Донского в структуру Московского государства становился неизбежным. И хотя определенные слои казачества, в основном недавно прибывшие и бедные, еще делали попытки отстоять свои вольности и привилегии, тем не менее, домовитое казачество, казацкая старшина уже были ориентированы на сближение с Россией, и придерживались промосковской позиции. Естественно, что в таком виде, в котором Войско Донское существовало во второй половине XVII в., процесс включения его в структуру России был не возможен по ряду причин. Во-первых, казачество не находилось в общем с Москвой правовом поле, что являлось явным препятствием. А во- вторых, казачий Дон имел широкую внутреннюю автономию, которая по понятным причинам была неприемлема для формирующегося абсолютистского государства. Поэтому правительство было вынуждено начать процесс по постепенной ликвидации вольности на Дону.
В отличие от Михаила Романова, который был обязан казакам за свое воцарение на престол, Алексей Михайлович вообще не чувствовал себя в долгу перед казачеством, и после выступления Разина с казачьими вольностями стал считаться еще меньше. Больше всего правительство волновало не прекращающееся, а только усилившееся массовое бегство на Дон из центральных русских областей. Не смотря на слова донцов о том, что время, когда жизни на Дону все завидовали, уходило в прошлое, все равно казачья территория притягивала многих переселенцев, ищущих лучшей доли. Среди таких переселенцев выступали и старообрядцы, и даже целые семьи жителей Тамбовского и Рязанского уездов. В некоторых казачьих городках население к середине 1680-х гг. увеличилось в 10-20 раз. Чтобы добыть себе средства к существованию, казаки вынуждены были прибегать к земледелию. Правительство старалось решить эту проблему, и в 1682 и 1683 гг., в правление царевны Софьи, последовали первые запрещения принимать в Войско Донское беглых крестьян из других регионов Московского государства2. Тем не менее, подобные запреты правительства не решали проблему утечки населения на Дон, т.к. этот процесс продолжался и далее.
Во время петровских реформ, которые требовали все больше солдат, рабочих и налогоплательщиков, такое бегство людских ресурсов стало особенно нетерпимо для русского правительства. Автономия Дона в XVIII веке стала рассматриваться уже как анахронизм, и окрепшая Россия уже не могла мириться со своеволием донских казаков3. С началом азовских походов Петра I и превращением России в абсолютистскую империю в начале XVIII в. вопрос о ликвидации самостоятельности Войска Донского встал во весь рост. Царь решил поставить казаков под ружье, и взял курс с одной стороны на поощрение их, а с другой стороны начал еще больше «закручивать гайки». Петр ограничил статус войскового круга, на который приглашались теперь не все казаки, а лишь атаманы и по два выборных старика от станицы, также царь запретил самочинные сборы в походы, ввел поочередное в них назначение казаков, пожаловал печать, знамя, клейноды как знаки признания права казаков на ограниченную автономию в рамках государства 4 . Кроме того, в условиях ведения Северной войны, ощущался недостаток в регулярной кавалерии, и эту проблему царь пытался решить с помощью иррегулярных частей казачества. Так, в Северной войне участвовало свыше 10 тысяч донских, свыше 2 тысяч яицких казаков.
Постепенно правительство начинает государственное освоение земель Дона и Приазовья. Прежде всего, были отрезаны казакам выходы к Азовскому и Черному морям. Таким образом, походы «за зипунами» оставались в прошлом, альтернативой же становилась перспектива стать привилегированным служилым сословием мощного государства. В XVIII столетии устье Дона и Приазовье окончательно входит в состав России. На морском побережье и рядом с ним, на Дону стали строиться крепости, гарнизоны которых составляли части регулярной армии. Подобная политика царского правительства была направлена на усиление в Донском регионе административного и военного присутствия. Население крепостей и городов составляли выходцы из русских губерний, военные и колонисты, отставные солдаты, казаки при этом не доминировали. Естественно, что такое положение вещей воспринималось казачеством негативно, но в сложившихся условиях экономической и политической зависимости Дона от Москвы, казакам приходилось с этим мириться.
Серьезные шаги по прекращению своеволия казаков, Петр I стал принимать практически в начале своего царствования. Так, в 1703 г. он запретил Войску иметь своих послов, ограничил выборность войсковых атаманов, которых теперь должен был утверждать сам самодержец, подчинил в церковном отношении Дон Воронежскому митрополиту, а не патриарху, как это было ранее 3 . Эти ограничения имели существенное значение, т.к. еще больше подрывали автономию и вольность донского казачества. В частности, подчинение Воронежскому митрополиту включало Дон еще и в церковную иерархию в структуре Московского государства, т.е. казачество становилось зависимым от России еще и в церковном отношении.
Также Петр I послал на Дон чиновников, которые должны были выслать из казачьих городков тех переселенцев, которые оказались там после запретительных указов, также чиновники должны были обязать атаманов и казаков не принимать впредь беглых людей под страхом смертной казни. Жесткие меры чиновников вызывали недовольство у казаков, которые задумывались о дальнейшей судьбе. Дальнейшие меры правительства по присылке регулярных войск на подавление мятежных городков, а также получение изюмскими городовыми казаками доходных соляных промыслов, которые принадлежали всему войску, все это подтолкнуло донских казаков к выступлению против центральной власти. Это выступление в 1707 г. возглавил Бахмутский станичный атаман Кондратий Булавин и его сподвижники Хохлачев и Некрасов. Донцы поднялись против царских войск, войскового атамана Лукьяна Максимова и его приемника Ильи Зерщикова. Это выступление имело далеко идущие последствия для всего казачества в целом, и во многом ускорило процесс свертывания казачьей республики на Дону. В конце 1708 г., после долгого сопротивления повстанцев, после смерти Кондратия Булавина и уничтожения всех казачьих городков по Донцу и его притокам казаки были вынуждены усмириться. В итоге, в декабре 1708 г. Дон был включен в Азовскую губернию, последовали жестокие карательные меры, была уничтожена треть Войска, были попытки вернуть бежавших мятежников под началом атамана Некрасова. Границы казачьего народоправства стремительно сужались. Естественно, после восстания принимались меры по реформированию внутреннего казачьего управления, и эти реформы лишали Дон основ его вольности.
Петр отнял у войскового круга всю его прежнюю самостоятельную власть над войском и предоставил ее войсковому атаману. Теперь, при формальном избрании кругом, наказные атаманы стали утверждаться царем, и не на один год, а на бессрочный период. Так, в 1709 г. царь назначил на должность атамана П.Е. Рамазанова бессрочно. После смерти П.Е. Рамазанова донцы попытались избрать нового войскового атамана, но царь отклонял кандидатуры, выбранные кругом, пока круг не избрал подходящего человека - Василия Фролова. Своей грамотой 1718 г. Петр I утвердил его в должности с бессрочными полномочиями. Василий Фролов был последним войсковым атаманом, которого избрал круг, хотя и формально. Последующие войсковые атаманы утверждались царем, превратившись в послушных чиновников. Они подчинялись непосредственно царю. Войсковые атаманы становились полновластными начальниками Донского Войска, и подчинялись непосредственно самому государю. Под конец своего царствования Петр I занялся изменением системы управления казачеством. В 1721 г. произошло подчинение всех казаков и казачьих войск Военной Коллегии. Как известно, до этого отношения с казаками велись через Посольский приказ и Иностранную Коллегию. Подобное преобразование было показательным в том плане, что теперь казачество рассматривалось как неотъемлемая часть Российской империи, и все управление казачеством было в ведении государственного аппарата. В 1723 г. казаков велено именовать военно-служилым народом, осуществлено упразднение выборных атаманов и назначение их центральной властью с именованием «наказными». Таким образом, эпоха Петра I стала для донского казачества переломным моментом в его судьбе. Государство показало всю свою мощь и решительность в политике по отношению к Дону, следствием которой стало свертывание самостоятельности и внутренней автономии Войска Донского.
Преемники Петра I придерживались того же курса, неуклонно ужесточая его, одновременно превращая казачью элиту в свою опору, с помощью жалования различных чинов, титулов, привилегий.
В дальнейшем казаки все более часто начинают привлекаться к участию во всех войнах, которые ведет Россия: в 1733-1735 гг. в Польской войне, 1741- 1743 гг. - Шведской войне, а в 1768-1774 гг. в Турецкой и Польской войнах участвовало свыше 22 тысяч донских казаков.
При Екатерине II начались волнения казачества, вызванные тяготами военной службы и бесцеремонным вмешательством центральной власти во внутренние дела казачьих войск. Эти волнения вылились в восстание Емельяна Пугачева, которое стало последней попыткой казачества отстоять свои вольности. Восстание Пугачева охватило почти всю восточную часть Европейской России, и показало, что казачество имеет огромный дестабилизирующий потенциал, способный не только пошатнуть, но и ликвидировать самодержавие. После поражения восстания, для правительства стало очевидным, что казачество, во-первых, необходимо нейтрализовать, а во- вторых, превратить его в созидательную и охранительную силу. Основные цели стояли в стремлении вырвать корни, питавшие сепаратизм и свободолюбие казаков, превратить казачество в военно-служилое сословие для постоянного кавалерийского резерва регулярной армии.
Поскольку донская старшина подержала центральную власть в борьбе с восставшими, Екатерина II не стала полностью уничтожать автономные порядки. Казачье самоуправление на уровне станиц и хуторов осталось практически без изменений, права казачьей старшины на участие в работе войсковых администраций были сохранены, а права атаманов ограничены. В феврале 1775 г. императрица ликвидирует Круг, утверждает Войсковое гражданское правительство и вводит на Дону имперское право. Эти изменения окончательно ликвидировали вольность Войска Донского, т.к. собственное обычное право донцов было упразднено, и судебные дела стали решаться по российским законам. В результате, во второй половине XVIII века сложились все предпосылки для окончательного включения Войска Донского в структуру Российской империи, а именно ликвидация всех вольностей и самостоятельности, и вхождение Донского региона в правовое поле России. Эти предпосылки способствовали превращению казачества в военно-служилое сословие, призванное усиливать регулярную армию иррегулярными кавалеристскими частями, а также выполнять охранительную функцию внутри государства.
Правительство содействовало утверждению частного землевладения старшины, которая входила в состав войсковых администраций, старшина в свою очередь ограничивала власть атаманов, атаманы следили за старшиной и ее связями с казачеством, а вся эта система контролировалась местной и высшей властью Российской империи. Также постепенно появляется донское дворянство, вышедшее из старшины. Все это привело к тому, что базовые принципы исторического донского казачьего устройства были нарушены, т.к. казачество теперь перестало быть односословным, а общее равноправное войсковое владение землей перестало существовать, как следствие это являлось предпосылкой к росту социальной, а затем и экономической дифференциации, что было основой существования России. Дальнейшие реорганизации управления Донским краем приближали его к форме управления губерниями Российской империи.
В результате целенаправленной политики Российского государства по отношению к Войску Донскому в первой половине XVIII столетия, была полностью ликвидирована автономия Дона и прекратилась его самостоятельность. Донское казачество стало неотъемлемой частью Российской империи и полностью вошло в правовое поле России. Не смотря на попытки казачества отстоять свои вольности и привилегии, процесс подчинения и поглощения Дона Москвой был уже неизбежен. Выступления под предводительством Кондратия Булавина и крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева только форсировали процесс подчинения, т.к. создавали предпосылки для наступления правительства на казачью автономию. Сами восстания не могли сыграть уже решающую роль, т.к. верхушка казачества, старшина занимала промосковскую позицию, и не была заинтересована в ухудшении отношений с центральной властью. Тем не менее, Пугачевский бунт показал дестабилизирующий потенциал казачества, который был опасен для российского самодержавия, поэтому правительство было вынуждено нейтрализовать этот потенциал с одной стороны, а с другой стороны направить его на решение государственных задач. В сложившихся геополитических реалиях включение Войска Донского в структуру Российской империи было единственным правильным решением, а перспектива стать привилегированным военно-служилым сословием сильного государства была вполне привлекательной для казачества в целом.
Таков был путь вольного донского казачества от становления своей системы самоуправления и внешнеполитической независимости до постепенного ограничения автономий и полной ликвидации вольности с включением Дона в структуру Российской империи. Система самоуправления подобного типа была не единственной на тот период времени, и в этой связи интересно сравнить ее с системой самоуправления другого казачьего сообщества, а именно Запорожской Сечи.
3.3 Сравнительный анализ системы самоуправления Войска Донского и Запорожской Сечи в контексте отношений с Россией в XVII - 1 половине XVIII века
Система самоуправления в Запорожской Сечи, как и на Дону, стала складываться к середине XVI века. В отличии от Дона, где происходило постепенное объединение казачьих поселений, в Запорожье Запорожская Сечь являлась центром казачьих земель.
Организация самоуправления Запорожской сечи представляла собой довольно сложную систему, которая включала в себя целый ряд органов власти и должностных лиц. Управление у запорожцев было основано на военном и административно-территориальном делении Запорожской Сечи. Центром всех запорожских земель являлась Запорожская Сечь. Она представляла собой город-крепость, где размещалась войсковая администрация, склады, мастерские, арсенал, школы, церкви и курени (казармы). Для военной организации сечевики делились по куреням, количество которых в истории Запорожской Сечи доходило до 28. Все территории, принадлежащие запорожцам, делились на паланки (округа), которых изначально было пять, а затем по мере роста населения их число выросло до восьми. В каждой паланке самостоятельно решались вопросы управления. Такое деление на паланки было схоже с делением Войска Донского на округа, но в отличие от Дона, земли Запорожской Сечи каждый год распределялись по жребию между куренями. Можно с уверенностью говорить о том, что для Запорожья была характерна большая централизация, нежели у донских казаков.
Система самоуправления в Запорожской Сечи строилась на демократических началах, как и у Войска Донского, но имела существенные отличия. Так у запорожцев аппарат управления отличался большой численностью, в разное время число должностных лиц варьировалось от 49 до 149 человек. Высшей властью в Запорожской Сечи считалась войсковая рада, так называлось общее собрание. Она собиралась не реже двух раз в год, когда войсковой круг на Дону созывался не реже одного раза в год. Войсковая рада проводилась на Сечи, и туда съезжались представители всех паланок. На раде выбирали кошевого атамана и других должностных лиц, распределяли земельные угодья по жребию, а также решали вопросы войны и мира.
За войсковой радой по иерархии следовала войсковая старшина, которая была представлена кошевым атаманом, судьей, писарем, есаулом, куренными атаманами. У старшин были помощники, а в паланках существовали свои начальники меньшего ранга.
Запорожский кош (правительство) возглавлял кошевой атаман. Он обладал военной, судебной, административной и даже духовной властью, т.к. являлся главой сечевой церкви. К полномочиям кошевого атамана относились: прием в Сечь новых казаков, разрешение на уход из Сечи, военное руководство, раздел военной добычи и жалования от царя, ведение дипломатических дел, утверждение церковных служителей сечевой церкви, утверждение решений рады по избранию старшин и распределению земельных угодий. Несмотря на широкие полномочия, деятельность кошевого атамана подчинялась войсковой раде, а он в свою очередь держал перед ней отчет. Обычно срок полномочий кошевого атамана составлял 1 год, но его могли переизбирать и в последующих годах. За злоупотребления властью атамана могли и казнить 2 . Между кошевым атаманом у запорожцев и войсковым атаманом у донцов есть некоторые сходства, но есть и отличия. Так, атаман на Дону также подчинялся войсковому Кругу и отчитывался перед ним, и если он не устраивал Круг, то его могли сместить с этой должности. Тем не менее, войсковой атаман на Дону выполнял гораздо больше функций, в то время как у кошевого атамана существовал целый аппарат войсковых служителей, которые имели специализацию по конкретным вопросам. При этом важное отличие проявляется в том, что атаман на Дону никогда не обладал церковной властью, а атаман у запорожцев являлся главой собственной церкви.
В военных походах кошевой атаман участвовал лично и пользовался неограниченной властью, в Сечи же в это время руководил выбранный радой наказной атаман.
Важным помощником атамана являлся войсковой судья, который также входил в запорожский кош. Часто именно судью оставляли в качестве наказного атамана в отсутствии кошевого атамана. Главной функцией войскового судьи было расследование уголовных и гражданских преступлений. Также он назначал начальника артиллерии, контролировал и регулировал расходы Сечи, был хранителем сокровищ запорожцев и военного снаряжения. На Дону должности судьи не существовало, и его функции, как правило, выполнял войсковой атаман.
Войсковой писарь занимался канцелярскими делами, в этом ему помогали подписарь и канцеляристы, количество которых могло составлять не один десяток человек. В полномочия писаря входили: составление и подписание документов, в том числе и дипломатических, от имени кошевого атамана; осуществление расчетов; рассылка приказов по куреням и паланкам; и многими другими канцелярскими делами. Должность писаря занимали очень грамотные люди, которые пользовались уважением у запорожцев, из-за этого их редко переизбирали на раде. Канцелярскими делами на Дону занимался дьяк, но в отличии от Запорожской Сечи, у него не было помощников, и список его функций был намного меньше.
Одним из последних представителей коша являлся есаул. К его полномочиям относилось: поддержание дисциплины и порядка на Сечи в мирное время, и в войске - во время военного похода; проведение дознания в отношении преступлений, совершенных на территории Сечи; охрана границ Запорожской Сечи; исполнение судебных решений; обеспечение продовольствием и деньгами казаков; и некоторые другие функции. В его подчинении находились войсковой подъесаул, войсковой довбыш, и во время военного похода войсковой обозный.
Каждый курень самостоятельно избирал себе куренного атамана, который пользовался большим авторитетом у запорожцев. Главными его задачами были обеспечение казаков куреня всем необходимым и хранение куренной казны. У куренного атамана была огромная власть внутри куреня, он мог назначать телесные наказания за проступки без старшин и рады. Помощниками куренных атаманов были кухари, которые заменяли атамана в его отсутствие. В отличие от кошевого атамана, куренной атаман во время военных походов оставался в крепости, а с войском уходил наказной куренной атаман.
К низшей инстанции сечевого управления относились войсковые служители: войсковой обозный, довбыш, пушкарь, толмач, кантаржей, шафарь, канцеляристы, школьные атаманы, а также войсковые табунщик, скотарь и чабан.
В каждой паланке избирались полковник, есаул, писарь, подъесаул и подписарий. Они действовали аналогично сечевой администрации, обладая административной, судебной, финансовой и военной властью. Во время войны избиралась походная старшина, к которой относились: полковник, есаул и писарь.
Судебная система Запорожской Сечи имела как сходства, так и отличия от судебной системы Войска Донского. Письменных законов у запорожцев, как и у донцов не было, они полагались на устоявшиеся обычаи. При этом наказания у сечевиков отличались суровостью. Решения принимались быстро, и их исполнение также не фиксировалось в каких-либо документах. Суд могли проводить многие субъекты судопроизводства: паланковый полковник, паланковая рада, куренной атаман, войсковой судья, кошевой атаман, войсковая рада. В этом плане, на Дону судебными делами занимался исключительно Круг под руководством атамана, при этом по тяжким преступлениям суд мог происходить только в главном городке Войска Донского. За преступления, совершенные за пределами запорожских земель, казаки не привлекались к ответственности в Запорожской Сечи, как и донские казаки.
Таким образом, самоуправление в Запорожье было организовано на много четче и основательней, нежели на Дону. Это связано с тем, что самоуправление Войска Донского в своем начальном естественном виде существовало лишь в XVI и XVII веках, тогда как в Запорожье оно просуществовало намного дольше, т.к. Запорожская Сечь попала в зависимость от России намного позже.
Взаимоотношения Запорожской Сечи и Московского государства имели существенные особенности, и отличались от взаимоотношений России и Дона. Устойчивые дипломатические отношения между Россией и Запорожской Сечью стали складываться с середины XVII в. До 1648 г. Запорожская Сечь существовала достаточно автономно, и выполняла роль базы для борьбы южнорусского населения против польско-литовского угнетения. Но с момента образования Гетманщины, эта роль Сечи начинает снижаться. По Переяславскому договору 1654 г. Запорожская Сечь была признана одним из казачьих войск России, и стала получать регулярное жалование от царя. При этом система самоуправления запорожцев оставалось неизменной, что помогало противостоять усилению власти малороссийского гетмана.
Важным моментом в истории Запорожской Сечи стало Андрусовское перемирие 1667 года между Россией и Речью Посполитой. По условиям этого перемирия над Сечью признавался совместный протекторат России и Речи Посполитой. Это наложило свой отпечаток на природу Запорожской Сечи, когда она могла опираться на разные страны для сохранения своей самостоятельности. Такое положение дел мешало подчинению запорожцев России.
С 1686 г. Запорожье переходит в подданство России по условиям «Вечного мира». Именно с этого момента активизируется борьба запорожцев за свои вольности. Для этой борьбы запорожские казаки использовали поддержку своих врагов, а именно Крыма, поляков и турок. Таким образом, запорожцы, официально числясь подданными России, продолжали отстаивать свои интересы, опираясь на страны, предлагавшие более выгодные условия.
В XVIII в. происходит обострение отношений Запорожской Сечи и России, это было связано со строительством царских мануфактур и крепостей на территории Сечи; демаркацией границ России и Турции, что также затрагивало земли запорожцев; непрекращающимися грабежами, захватом и продажей пленных. При этом введение царского гарнизона в Запорожье произошло намного позже, нежели на Дону, где после азовского «осадного сидения», донским казакам пришлось принять русских ратников. Такое обострение отношений приводило к сближению Запорожской Сечи с Крымом и Турцией для отстаивания своей обособленности.
Очевидно, что для запорожцев приоритетом оставалось сохранение своей вольности и автономии. Правители Речи Посполитой, Турции, Крымского ханства предлагали запорожцам такие условия, что способствовало успеху в отношениях с Запорожской Сечью. Москва же, наоборот, старалась ограничить самостоятельность Сечи. Тем не менее, после русско-турецкой войны 1735- 1739 гг. Запорожская Сечь окончательно оказалась в подданстве России 1 . Правительство не стало сразу ограничивать вольности запорожцев, а проводило гибкую политику, фактически долгое время приходилось терпеть государственное образование на своей территории.
Постепенно создавалась система наблюдения за Запорожской Сечью через царские гарнизоны, запрещалась дипломатическая переписка с Крымом и Турцией, а потом правительство начало вмешиваться и во внутренние дела сечевиков. В 1753 г. Елизавета Петровна подписала грамоту, запрещавшую запорожцам избирать своевольно кошевого атамана. И хотя это указание казаки не спешили исполнять, тем не менее, правительство было последовательно в своей политике, и после возвращения Запорожской Сечи под протекторат России, интересы казаков начинают ограничиваться и притесняться.
С 1762 г. правительство Екатерины II приступило к решительным действиям по ликвидации вольности запорожцев. Казаки принесли вторую присягу уже на имя Екатерины II, первая же присяга состоялась в 1734 г. Войско Донское принесло присягу на верность еще царю Алексею Михайловичу, что было на 63 года ранее присяги запорожцев. Были ограничены права запорожцев на избрании старшин, ликвидировалось право казаков применять смертную казнь для преступников, в церковном отношении Сечь была подчинена киевскому митрополиту. В таких условиях запорожцы прожили вплоть до 1775 г., когда 5 августа был обнародован подписанный Екатериной II манифест, по которому Запорожская Сечь прекратила свое существование 3 . На Дону правительство поступило по другому, превратив Войско Донское в административную единицу Российской империи, с полной потерей суверенитета.
Подводя итог, следует отметить, что на начальном этапе своего существования в Запорожье сложилась независимая система самоуправления, которая имела много общего с системой самоуправления Войска Донского. Общей чертой обоих систем было народовластие, на основе которого строилось все управление. При этом, совершенно очевидно, что Запорожская Сечь обладала более развитой и централизованной структурой управления, которую она сохранила практически до конца своего существования. Донское казачество потеряло свой суверенитет гораздо раньше запорожского, при этом сохранив народовластие на уровне станиц и хуторов. Правительство последовательно проводило политику прекращения самостоятельности Дона, постепенно ограничивая права Круга, принимая разные запреты на ведение внешней политики, избрания атаманов. Российская власть стала самостоятельно назначать войсковых атаманов, а затем полностью реорганизовала систему управления на Дону, пока он полностью не вошел в юрисдикцию Российской империи и лишился самостоятельности. Центральная власть пыталась проводить похожую политику и в отношении Запорожской Сечи, но эти процессы начали проводиться в жизнь намного позже, нежели на Дону. При этом в Запорожье не стали полностью повторять донской сценарий, решив в конечном итоге ликвидировать Запорожскую Сечь. Такое решение может быть объяснимо многими причинами.
Во-первых, запорожцы проявили себя не надежными союзниками Москвы, часто занимая сторону врагов, для получения больших выгод, что не могло не вызывать подозрения и настороженность в будущем. Донцы в этом смысле исторически всегда были союзниками Москвы, и не имели возможности для выбора себе другого сюзерена, т.к. выбора этого не существовало для них в принципе.
Во-вторых, Запорожская Сечь обладала очень развитым аппаратом управления, по сути являясь почти государственным образованием, что также создавало опасность для абсолютистского централизованного государства, к тому же создавало сложности в борьбе с вольностью сечевиков. Дон в этом отношении не создавал такой большой угрозы самодержавному государству, т.к. внутренне был устроен намного проще.
В-третьих, во второй половине XVIII в. сложились определенные геополитические условиях, в которых Запорожская Сечь утратила свое значение по защите от татар и турок, буферное месторасположение запорожцев было утрачено.
Также, в отношении Дона все сложилось намного удачнее из-за того, что связь донских казаков с Московским государством практически не прекращалась, даже в сложные периоды взаимоотношений, чего нельзя сказать про связь Москвы с запорожцами, которая часто прерывалась и не могла носить регулярный характер, по понятным причинам.
Подводя итог заключительной главы, следует отметить ключевые моменты в эволюции системы самоуправления Войска Донского в контексте взаимоотношений с Российским государством.
Во-первых, на рубеже XVI-XVII вв. на Дону сложилась система самоуправления с определенными особенностями. Управление в Войске Донском строилось на демократических началах, на принципах народовластия и всеобщего участия в решение всех вопросов. Дон обладал широкой автономией и независимостью, как во внутренней, так и во внешней политике. При этом в экономическом смысле донские казаки все же были зависимы от Московского государства, от которого регулярно получали жалование за свою службу. Служба эта выражалась в защите южных границ государства, сопровождении послов и извещении правительства о ситуации в регионе. Подобные отношения были выгодны обеим сторонам, поэтому они поддерживались и развивались. Надо сказать, что именно экономическая зависимость Дона от Москвы и сделала возможным последующее подчинение Войска Донского государством.
Во-вторых, пользуясь широкой автономией, донцы проводили свою внешнюю политику, которая не всегда совпадала с интересами России. Прежде всего, это выражалось в постоянной конфронтации казаков с крымцами и турками, когда Москва старалась поддерживать с ними добрососедские отношения, для сосредоточения сил на западном направлении в борьбе с Польшей. Правительство использовало различные способы давления на Дон, чтобы заставить казаков придерживаться своей внешнеполитической линии, но реальных рычагов влияния на начальном этапе у Москвы не существовало. При этом уже существовала конкретная стратегическая линия, целью которой было укрепление своих позиций на Дону, и подчинение Войска Донского интересам государства.
В-третьих, после Азовского «осадного сидения» у Москвы появилась реальная возможность укрепиться на Дону. Донцы сами попросили военной помощи у правительства в борьбе с внешней угрозой, т.к. были сильно истощены обороной Азова, и не могли защитить свою территорию собственными силами. Москва оказала военную и экономическую помощь казакам, при этом царский военный гарнизон с этого момента постоянно присутствовал на Дону. Это поставило Войско Донское уже не только в экономическую, но и в политическую зависимость от России. К решительным же действиям правительство подтолкнуло поражение восстания под предводительством Степана Разина, когда Войско Донское удалось привести к присяге на верность царю, и ликвидировать вольготное право донцов о невыдаче беглых с Дона. С этого момента донские казаки становятся подданными Московского государства, и практически лишаются независимой внешней политики. При этом внутренняя автономия сохранялась.
В-четвертых, с начала царствования Петра I происходит постепенное сужение автономии Войска Донского, наступление на позиции Круга, ограничение выборности войскового атамана. В первой половине XVIII столетия происходит полная ликвидация казачьей вольности и включение
В-пятых, системы самоуправления Войска Донского и Запорожской Сечи имели определенные сходства, особенно в своей основе. Самоуправление и донских и запорожских казаков строилось на принципах народовластия и всеобщего участия. Но, несмотря на это, существовали и отличия, которые во многом предопределили судьбу каждого из казачьих войск. Процесс наступления правительства на вольности на Дону начался гораздо раньше, нежели в Запорожье. При этом система управления Войском Донским была устроена менее четко и организовано , когда Запорожская Сечь отличалась централизацией управления, развитым аппаратом войсковых служителей. Геополитическое положение донцов и запорожцев также отличалось, что исторически оказало влияние на природу отношений казаков с Московским государством. Все это сказалось на судьбе казачьих сообществ, и если Войско Донское было включено в состав России с полной ликвидацией суверенитета, то Запорожская Сечь была ликвидирована, т.к. ее дальнейшее существование было не в интересах Российской империи, и представляло серьезную опасность целостности империи.
Заключение
Система самоуправления Войска Донского в рассматриваемый период прошла тернистый путь от своего расцвета до окончательного исчезновения. На нее воздействовали разнообразные политические, социально-экономические, культурные и другие факторы
Войско Донское в XVII веке представляло собой крупное сообщество донских казаков, являясь важным актором международных отношений. По поводу возникновения донских казаков существует множество разнообразных теорий и гипотез. Это связано с отсутствием достоверных письменных источников о начальном этапе зарождения донского казачества, как и всего казачества в целом. Поэтому разрешить эту проблему в настоящее время практически невозможно. Тем не менее, в результате рассмотрения основных теорий происхождения казачества, можно попытаться определить преемственность системы самоуправления, сложившейся в среде донских казаков, от народов, проживавших ранее на территории подконтрольной Войску Донскому. В ходе исследования было установлено, что донские казаки представляли собой уникальный субэтнос, сформированный из самых разных народов, но с превалирующим значением славянского этноса. При этом казаки перенимали нравы, обычаи, воинскую организацию, типы вооружения у всех, с кем имели контакты и различные связи, особенно у степных народов. Если же системы управления тюркских народов напрямую и не создавали преемственности системы управления Войска Донского, то все равно оказывали существенное влияние на нее посредством вбирания в Войско представителей степных народов.
Кроме этого на образование Войска Донского с его системой самоуправления повлиял целый комплекс факторов: политических, географических, социально-экономических, военных, религиозных. Постепенно формировался особый образ жизни донских казаков. Постоянная военная угроза исключала излишнюю оседлость и занятия сельским хозяйством.
Поскольку донские казаки были воинами, то и занимались теми видами, деятельности, которые не требовали долгосрочного вложения средств, и отдача от которых была моментальная. Занимались они рыбным промыслом и охотой, что давало им и источник дохода посредством торговли, и источник пропитания, благо территория Подонья была богата на природные ресурсы. Земледелием и подобным производящим хозяйством они не занимались по понятным причинам. Торговали не только рыбой и зверем, но и пленными, что было очень выгодно. Военные походы были главным занятием казаков, первоначально это были морские и речные походы, но со временем с увеличением числа лошадей, стали популярны и сухопутные походы, в которых казаки снискали славу превосходных наездников. Подобный образ жизни формировал особый духовный мир донского казачества. Мировоззрение отличалось религиозностью, личной верой в бога, а главной ценностью считалось воинское братство. Близкие отношения и побратимство были залогом успеха в походе за добычей, когда один прикрывал спину другого. Почитались такие добродетели, как храбрость, целомудрие, честность, открытость, и строго осуждались трусость, обман и другие пороки. Все обряды и нравы соответствовали образу жизни казаков, и отличались простотой, открытостью, практичностью, что было важно в условиях постоянных военных походов. Все вышеперечисленные факторы оказывали самое прямое влияние на формирование общественных институтов донских казаков, военной организации. В том числе, эти факторы влияли на формирование системы самоуправления Войска Донского, построенной на демократических принципах.
У донского казачества стала формироваться самостоятельная система управления, основанная на принципах народовластия. В рассматриваемый в данной работе период такая система достигла своего расцвета, и в таком виде просуществует практически двести лет. Изначально единого войска у донских казаков не существовало, на Дону проживало много разрозненных отрядов, которые участвовали в различных военных походах. Тем не менее, в источниках казаки четко разделяются на верховых и низовых. Становление Войска Донского происходит именно на базе низовых казаков, которые занимали главенствующее положение по отношению к верховым. Территории нижнего Дона были заселены намного плотнее, и, несмотря на большое количество верховых городков, там проживало меньшее число казаков. Процесс объединения верховых и низовых казаков в Войско Донское начинается еще с конца XVI века, немного тормозиться в период Смуты, и завершается в 20 гг. XVII века. Процесс объединения поощрялся и форсировался московским правительством, т.к. это отвечало интересам России. Объединенное войско представляло собой серьезную военную силу, которая была необходима для защиты южных границ государства. Также объединенным войском с единым центром управления было легче манипулировать для достижения стратегических целей. Можно предположить, что процесс объединения верховых и низовых казаков в Войско Донское сделал возможным наступление Москвы на Дон, которое постепенно привело к ликвидации самостоятельности Дона. Существование на Дону своих институтов власти говорит о широкой самостоятельности казаков. Высшим органом власти являлся войсковой круг, который избирал исполнительную власть в лице войскового атамана и войскового есаула. При этом круг стоял над атаманом, и в любой момент мог сместить его. На войсковом кругу решались всевозможные вопросы, от объявления войны и заключения мира до отправки станиц в Москву и приема послов. Наличие войсковой казны говорит о возможности проведения независимой финансовой политики, решения многих хозяйственных и политических вопросов. Наличие войскового права и войскового суда на Дону также демонстрирует вольность и независимость казачества от Московского государства.
Таким образом, на рубеже XVI-XVII вв. на Дону сложилась система самоуправления с определенными особенностями. Управление в Войске Донском строилось на демократических началах, на принципах народовластия и всеобщего участия в решение всех вопросов. В ходе проведенного анализа особенностей взаимоотношений центральной власти с донским казачеством было выявлено, что Дон обладал широкой автономией и независимостью, как во внутренней, так и во внешней политике. При этом в экономическом смысле донские казаки все же были зависимы от Московского государства, от которого регулярно получали жалование за свою службу. Служба эта выражалась в защите южных границ государства, сопровождении послов и извещении правительства о ситуации в регионе. Подобные отношения были выгодны обеим сторонам, поэтому они поддерживались и развивались. Постепенно правительство начинает наступление на самостоятельность донцов во внешних делах, а за тем и во внутренних. Надо сказать, что именно экономическая зависимость Дона от Москвы и сделала возможным последующее подчинение Войска Донского государством.
В начале XVII века, пользуясь широкой автономией, донцы проводили свою внешнюю политику, которая не всегда совпадала с интересами России. Прежде всего, это выражалось в постоянной конфронтации казаков с крымцами и турками, когда Москва старалась поддерживать с ними добрососедские отношения, для сосредоточения сил на западном направлении в борьбе с Польшей. Правительство использовало различные способы давления на Дон, чтобы заставить казаков придерживаться своей внешнеполитической линии, но реальных рычагов влияния на начальном этапе у Москвы не существовало. При этом уже существовала конкретная стратегическая линия, целью которой было укрепление своих позиций на Дону, и подчинение Войска Донского интересам государства. После Азовского «осадного сидения» у Москвы появилась реальная возможность укрепиться на Дону. Донцы сами попросили военной помощи у правительства в борьбе с внешней угрозой, т.к. были сильно истощены обороной Азова, и не могли защитить свою территорию собственными силами. Москва оказала военную и экономическую помощь казакам, при этом царский военный гарнизон с этого момента постоянно присутствовал на Дону. Это поставило Войско Донское уже не только в экономическую, но и в политическую зависимость от России. К решительным же действиям правительство подтолкнуло поражение восстания под предводительством Степана Разина, когда Войско Донское удалось привести к присяге на верность царю, и ликвидировать вольготное право донцов о невыдаче беглых с Дона. С этого момента донские казаки становятся подданными Московского государства, и практически лишаются независимой внешней политики. При этом внутренняя автономия сохранялась, но с начала царствования Петра I происходит постепенное сужение и внутренней автономии Войска Донского, начинается наступление на позиции Круга, ограничение выборности войскового атамана. В первой половине XVIII столетия происходит полная ликвидация казачьей вольности и включение Войска Донского в структуру Российской империи. Восстание Кондратия Булавина только форсировало этот процесс. Казачья верхушка, старшина была заинтересована в сближении с Москвой, поэтому постепенно казачество превращается в военно-служилое сословие мощной империи, и даже последние попытки отстоять свою вольность, например война под предводительством Емельяна Пугачева, уже не могли повлиять на ситуацию.
Проделанная работа позволила сделать вывод о том, донские казаки до последнего старались бороться за свой исконный образ жизни, за свою внутреннюю самостоятельность.
Россия проводила схожую политику и в отношении других казачьих войск. В это связи показательна судьба системы самоуправления Запорожской Сечи. Проведенный сравнительный анализ системы самоуправления Войска Донского и Запорожской Сечи в контексте их отношений с российской властью выявил определенные сходства двух систем, особенно в своей основе. Самоуправление и донских и запорожских казаков строилось на принципах народовластия и всеобщего участия. Но, несмотря на это, существовали и отличия, которые во многом предопределили судьбу каждого из казачьих войск. Процесс наступления правительства на вольности на Дону начался гораздо раньше, нежели в Запорожье. При этом система управления Войском Донским была устроена менее четко и организовано, когда Запорожская Сечь отличалась централизацией управления, развитым аппаратом войсковых служителей. Геополитическое положение донцов и запорожцев также отличалось, что исторически оказало влияние на природу отношений казаков с Московским государством. Все это сказалось на судьбе казачьих сообществ, и если Войско Донское было включено в состав России с полной ликвидацией суверенитета, то Запорожская Сечь была ликвидирована, т.к. ее дальнейшее существование было не в интересах Российской империи, и представляло серьезную опасность целостности государства.
Таким образом, в данной работе был выполнен многоаспектный анализ системы самоуправления Войска Донского с учетом факторов, влиявших на ее развитие, и с учетом взаимоотношений донского казачества с российской властью. Несмотря на обширный комплекс источников, и специальной литературы по казачеству, следует подчеркнуть, что в основном работы историков имеют бессистемный характер и содержат фрагментарные сведения. Многие исследования посвящены либо отдельным вопросам истории Войска Донского, не затрагивая темы данной работы, либо в них рассматривается система самоуправления донских казаков, но поверхностно, т.к. эти работы посвящены общей истории казачества. Специальных же исследований, посвященных рассмотрению системы самоуправления Войска Донского в рамках российской государственности, на сегодняшний день сравнительно немного. Поэтому дальнейшее изучение проблематики данной работы является актуальным в исторической науке, и возможно благодаря публикации и вводу в научный оборот новых источников по истории донского казачества XVII - 1 половины XVIII веков.
Список источников и литературы
Источники
1.Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. М.: РОССПЭН, 2000. 271 с.
2.Мышецкий С.И. История о казаках запорожских. Одесса.: Городская типография, 1851. 104 с.
3.Орлов А.С. Исторические и поэтические повести об Азове. М., 1906.
4.Понырко Н.В. Воинские повести Древней Руси. Л.: Лениздат, 1985. 495 с.
5.Ригельман А.И. История или повествование о Донских казаках. М.: Университетская тип., 1846. 165 с.
6.Ригельман А.И. Летописное повествование о Малой России и ее народе и казаках вообще. М.: Университетская тип., 1847. 819 с.
7.Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археографической комиссией. Т.18. Донские дела. Кн. 1. СПб., 1898.
8.Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археографической комиссией. Т.24. Донские дела. Кн. 2. СПб., 1906.
9.Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археографической комиссией. Т.26. Донские дела. Кн. 3. СПб., 1909.
10.Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археографической комиссией. Т.29. Донские дела. Кн. 4. СПб., 1913.
11.Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археографической комиссией. Т.34. Донские дела. Кн. 5. СПб., 1917.
12.Сухоруков В.Д. Историческое описание Земли Войска Донского. Ростов-на-Дону.: ГинГо, 2001. 514 с.
13.Федеральный закон от 05.12.2005 №154-ФЗ «О государственной службе российского казачества»//СЗ РФ от 12 декабря 2005 г. №50 ст. 5245 (в редакции ФЗ от 24.11.2014 №363-ФЗ//СЗ РФ от 1 декабря 2014 г. №48 ст. 6644)
14.Эварницкий Д.И. Запорожье в остатках старины и преданиях народа. СПб.: издание Л.Ф. Пантелеева, 1888. 687 с.
15.Эварницкий Д.И. Сборник материалов для истории запорожских козаков. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1888. 248 с.
Научная литература
16.Астапенко М.П. Донские казаки (1550-1920): Учебное пособие. Ростов на Дону.: Логос, 1992. 144 с.
17.Байер Г. З. Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова от создания сего города до возвращения оного под Российскую державу. СПб.: Императорская Академия Наук, 1782. 242 с.
18.Бенку И.В. Система казачьего самоуправления с XVIII в. по 1860 г. (на примере Донского, Запорожского и Черноморского войск): Дис. …канд. ист. наук. Краснодар, 2005. 188с.
19.Броневский В.Б. История Донского войска, описание Донской земли и Кавказских минеральных вод. В 4-х т. Спб.: Типография Экспедиции заготовления Государственных бумаг, 1834. Т. 1. 278 с.
20.Булычева Н.В. Казачество Дона XV - начала XX вв. (историко-правовой аспект). Ростов-на-Дону.: ДЮИ, 2004. 63 с.
21.Быкадоров И.Ф. История казачества. Кн. 1. Париж.: Библиотека вольного казачества - вильного казацтва, 1930. 177 с.
22.Вареник В.И. Происхождение Донского казачества. Ростов- на-Дону.: Экспертное бюро, 1996. 222 с.
23.Волынкин Н.М. Предшественники казачества - бродники// Вестник ЛГУ. 1949. №8. С. 55-62.
24.Глущенко В.В. Казачество в структуре государственности и политической истории России. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т вод. коммуникаций, 1999. 152 с.
25.Голобуцкий В.А. Запорожское казачество. К.: Государственное издательство политической литературы УССР, 1957. 464 с.
26.Голубовский П.В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. К.: Университет. тип. И.И. Завадского, 1884. 257 с.
27.Гордеев А.А. Золотая Орда и зарождение казачества. М.: Страстной бульвар, 1991. 59 с.
28.Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.; Л.: Академия Наук СССР, 1950. 480 с.
29.Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Эксмо, 2006. 508 с.
30.Дворниченко А.Ю. О ранних казачьих сообществах//Исторический опыт русского народа и современность. Мавродинские чтения. СПб.: СПБГУ, 1994. С. 107-110
31.Дружинин В.Г. Раскол на Дону в конце XVII века. СПб.: тип. И.Н. Скороходова, 1889. 330 с.
32.Дулимов Е.И. Государство и казачество: проблемы взаимодействия. Ростов-на-Дону.: Изд-во Ростовского университета, 2003. 334 с.
33.Дулимов Е.И. История власти и казачьей государственности на Дону. Ростов-на-Дону.: Донской юридический институт, 1999. 344 с.
34.Дулимов Е.И. Казачье самоуправление в дореволюционной России//Ученые записки. Т. 10. Ростов-на-Дону, 1998. С. 117-127.
35.Дулимов Е.И., Кислицын С.А. Государство и донское казачество. М.: РАГС, 2000. 256 с.
36.Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. Ростов-на-Дону.: Изд-во Ростовского университета, 2006. 704 с.
37.Золотарев И.И. Казачье самоуправление на Дону. Ростов-на- Дону.: Ростиздат, 1999. 316 с.
38.Казачий Дон: очерки истории и культуры. Учебное пособие. Под ред. проф. А. П. Скорика. Ростов-на-Дону: Терра, 2005. 448 с.
39.Каманин И.М. К вопросу о казачестве до Богдана Хмельницкого. Киев, 1894.
40.Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12-ти томах. СПб., 1842. Т. VIII. Кн. 2. 632 с.
41.Ключевский В.О. Курс русской истории. В 8 т. М.: Госполитиздат, 1956. Т. 1. Ч. 1. 425 с.
42.Козлов А.И, Козлов А.А. Имперская политика огосударствления, милитаризации и закрепощения казаков в XVIII - начале XX в.//Казачество: прошлое и настоящее. Волгоград.: ВолГУ, 2000. С. 95-125.
43.Кондрико А.В. Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в сер. XVII - кон. XVIII вв.: Дис. … канд. ист. наук. Москва, 2015. 172 с.
44.Королев В.Н. К вопросу о славяно-русском населении на Дону в XIII-XVI веках//Северное Причерноморье и Поволжье во взаимоотношениях Востока и Запада в XII-XVI веках. Ростов-на-Дону.: Изд-во РГУ, 1989. С. 124-125.
45.Королев В. Н. Морские походы донских казаков в середине XVI века//Известия СКНЦ ВШ. Общественные науки. 1987. № 1. С. 79- 82.
46.Королев В.Н. Славяне турецкого Азова//Известия высших учебных заведений. Северно-Кавказский регион. Общественные науки. 1999. №2.
47.Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М.: Эксмо, 2007. 596 с.
48.Куц О.Ю. Донское казачество в период от взятия Азова до выступления С. Разина (1637-1667). СПб.: С.-Петербург. институт истории РАН, 2009. 447 с.
49.Куц О. Ю. О значении термина «войско» у донских казаков в 1637-1667 гг. // Казачество: прошлое и настоящее. Волгоград.: ВолГУ, 2000. С.62-94
50.Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.: Прогресс-Академия, 1992. 376 с.
51.Мавродин В.В. Славяно-русское население Нижнего Дона и Северного Кавказа // Ученые записки ЛГПИ им. Герцена. Т.11. 1938. С. 41-74.
52.Марковин Н. Очерк истории Запорожского казачества. СПб., 1878. 78 с.
53.Мининков Н. А. Войсковое право и судебная власть на Дону в XVI-XVII веках//Известия высших учебных заведений. Северо- Кавказский регион: научно-образовательный и прикладной журнал. Ростов-на-Дону. 1996. № 1. С. 24-37.
54.Мининков Н.А. Донское казачество XVI - XVII вв.: черты характера, взгляд на мир, особенности мышления//Новый часовой, № 6-7. 1998. С. 8-19.
55.Мининков Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671г.). Ростов-на-Дону.: Изд-во Ростовского университета, 1998. 510 с.
57.Мининков Н.А. Культура донского казачества эпохи позднего средневековья (XVI - XVIIвв.)//Новый часовой, № 10. 2000. С. 36-47.
58.Мининков H.A., Рябов С.И. О заселении Донской земли в XVI- XVII вв. // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. 1984. № 3. С. 34-48.
59.Небратенко Г.Г. Обычаи вольного казачества (XVI - начало XVIII века). Ростов-на-Дону.: ЮФУ, 2009. 205 с.
60.Никитин Н.И. Вольное казачество в истории России XVII века//Преподавание истории в школе, №7, 1999, С. 10-16.
61.Никитин Н.И. О происхождении, структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVIIв.//История СССР. 1986. №4. С. 167-177.
62.Новосельский А.А., Чаев Н.С. Крестьянское войско под предводительством Степана Разина//Вопросы истории. 1968. №7. С. 38- 49.
63.Охлябинин С.Д. Честь мундира. М.: Республика, 1994. 302 с.
64.Певнев А.П. Кубанские казаки: пособие для учеников станичных школ. - Екатеринодар.: Типография Кубанского областного правления, 1911. 252 с.
65.Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве. М.: Памятники ист. мысли, 1995. 298 с.
66.Плетнева С.А. О связях алано-болгарских племен Подонья со славянами в VIII-IXвв.//Советская археология. М.: Наука, 1962. № 1. С. 83-94.
67.Пушкин А.С. История Пугачева. М.: Сов. Россия, 1983. 232 с.
68.Рыблова М.А. Донское братство: казачьи сообщества на Дону в XVI - первой трети XIX века. Волгоград.: ВолГУ, 2006. 542 с.
69.Савельев Е.П. Казаки. История. В 3-х т. Средняя история казачества. Т.3. Владикавказ.: СПАС, 1915. 129 с.
70.Савельев Е.П. Войсковой круг как народоправие на Дону. Исторический очерк. Новочеркасск.: Донская типография, 1913. 17 с.
71.Сахаров П.П. Белое рабство на Дону//Донская церковная старина. Новочеркасск. 1911. Вып. 2. С. 145-158.
72.Сватиков С.Г. Россия и Дон (1549-1917). Белград.: Изд-во Донской исторической комиссии, 1924. 570 с.
73.Скальковский А.А. История Новой Сечи или последнего Коша Запорожского. В 3-х частях. Одесса.: тип. одесского общества истории и древностей, 1846. Ч. 1. 123 с.
74.Скорик А.П. Возникновение донского казачества как этноса. Изначальные культурные традиции. Новочеркасск.: Изд-во Новочеркасского политехнического университета, 1992. 83 с.
75.Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. В 18 кн. М.: Университетская типография, 1873. Кн. 4. Т. VIII. 405 с.
76.Сухоруков В.Д. Рыцарская жизнь казаков//Донские казаки в походе и дома. Ростов н/Д., 1991. С. 25-34.
77.Сыны донских степей. Очерки военной истории казачества. Ростов н/Д.: Ростиздат, 1973. 192 с.
78.Татищев В.Н. Избранные произведения. Лексикон Российский исторический, географический и политический. Л., 1979. 282 с.
79.Тхоржевский С.И. Донское войско в первой половине XVII в. // Русское прошлое. 1923. № 3. С. 9-28.
80.Фалалеев А.В. К проблеме формирования донского казачества (историко-государственный аспект)//Донское казачество: история и современность. Волгоград.: Старая Сарепта, 2004. С.17-33.
81.Харузин М. Сведения о казацких общинах на Дону. Материалы для обычного права, собранные Михаилом Харузиным. Выпуск первый. М., 1885. 132 с.
82.Щелкунов З.И. Преступление против Войска по древнему казачьему праву//Сборник областного Войска Донского статистического комитета. Новочеркасск, 1908. Вып. VIII.