Север Vs Юг: две ипостаси американской цивилизации

Север Vs Юг: две ипостаси американской цивилизации

Север Vs Юг: две ипостаси американской цивилизации

Введение

северянин южанин цивилизация американский

Актуальность исследования. Проблема взаимоотношений Юга и Севера Соединенных Штатов всегда была представлена в отечественной историографии субъективно и однобоко: не было проведено современного обширного исследования, либо заметен отпечаток марксистко-ленинской идеологии. Так сложилось, что история несет в себе множественность объяснений и трактовок событий, а зачастую становится предметом спекуляций. Таким исключением не стал и Юг Соединенных Штатов, чьи подлинные реалии истории и культуры отсутствовали в нашем научном восприятии американской цивилизации. Цивилизации, которая привязана к определенному географическому пространству, которая имела свои границы, была самобытна в своем развитии. Неслучайно мы выделяем Север и Юг США в две локальные цивилизации с особыми социокультурными ценностями, экономическими и геополитическими интересами. Мы сталкиваемся с проблемой взаимодействия двух этих регионов, когда Юг сходит с исторической сцены в результате завоевания (объединения) Севером, когда победившая сторона преподносит историю и самобытность побежденного региона, пренебрегая исторической правдой. Тем самым актуальность нашего исследования заключается в «открытии» подлинного Юга для создания более полной, многогранной и объективной картины цивилизационного развития США. Той Америки, которая всегда хотела быть необычной, которая отстаивал свой индивидуализм и изоляционизм, жаждущей новой судьбы и стирающей прошлое. Таким образом, «открытие» Юга повлечет за собой и «открытие» подлинного Севера, т.к. его цивилизационные особенности сильно мифологизировались вследствие идеологических манипуляций.

Эта тема тем более актуальна, что проблема столкновения разных цивилизаций, а также вопросы межрасовых конфликтов и межрасового сосуществования в последнее десятилетие вновь выходят на первый план во многих странах мира. Если рассматривать США, то это противостояние чернокожих американцев, которые хотят ощущать себя таковыми, но на деле остаются «черными американцами». Когда цвет кожи по-прежнему остается барьером для полной ассимиляции, и это несмотря на то, что президентом США является афроамериканец. Когда Ку-клукс-клан проводит митинги против президента, обвиняя его в нелегитимной власти. Нередки случаи в американских школах, когда педагоги заставляли чернокожих детей играть роль рабов: детей в игровой форме покупали, запирали в комнате, которая изображала темный трюм корабля. Также в США не стихает акция афроамериканцев: низкая доступность образования, высокий уровень безработицы, низкое качество медицинской помощи, мизерная заработная плата, бедность, высокая смертность из-за ВИЧ. И, наконец, самые нашумевшие события последнего года в Соединенных Штатах - массовые демонстрации и беспорядки афроамериканцев с лозунгом DON´TSHOOT, спровоцированные убийствами безоружных чернокожих белыми полицейскими во время ареста, полицейские же в последствие были оправданы. Что это, если не последствия расовых предрассудков янки, боровшихся за справедливость и за равенство?

Стоит отметить и повышенный интерес кинематографа к особенностям этих двух регионов и расовому вопросу в частности. За последние шесть лет вышло достаточно много фильмов, рассматривающих проблему взаимоотношений Севера и Юга с различных сторон и в различных контекстах. К таковым, например, относятся «Прислуга» (2011), «Джанго освобожденный» (2012), «12 лет рабства» (2013), «Дворецкий» (2013), «Сельма» (2014), «Омерзительная восьмерка» (2015), показывающие как отрицательные последствия расовой сегрегации, трудные взаимоотношения в обществе, так и особенности жизни в этих регионах. Стоит отметить, что сегодня в среде афроамериканцев бытует мнение о том, что белые любят фильмы про рабов гораздо больше, чем любили само рабство. Таким образом, устранение исторических обид и недоразумений, порожденных идеологической борьбой прошлых веков и доставших в наследство современному обществу также является своеобразной «сверхзадачей» данной работы.

Цель диссертационного исследования - охарактеризовать две ведущие цивилизационные модели, по которым развивались Север и Юг США в XIX веке.

Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие исследовательские задачи:

1.установить происхождение и корни северян и южан, специфику их расселения и влияния географического фактора, оказывающих решающее значение на складывание американской нации;

2.провести анализ хозяйственных профилей Севера и Юга для обозначения их резких контрастов, проявляющихся в XIX веке и влияющих на складывание двух экономических систем;

.исследовать менталитет северян и южан, изучить особенности социальной структуры общества и семейных отношений, рассмотреть наличие писаных законов на Севере и неписаных «правил чести» на Юге;

.рассмотреть расовые отношения на Севере и на Юге, сравнить особенности отношения к рабам в этих регионах, а также роль фактора патернализма в социальной структуре общества;

5.проанализировать роль и идеи аболиционистского движения, а также взгляды и социальную мысль идеологов Юга, установить влияние общественного мнения Севера и Юга на развязывание конфликта.

Объектом исследования выступает борьба, противостояние Севера и Юга в различных контекстах (географическом, экономическом, социальном, культурном, интеллектуальном).

Предмет исследования - американская цивилизация, в рамках которой существовали две различные локальные цивилизации.

Хронологические рамки исследования определяются его предметом и охватывают период XIX века.

Научная новизна работы заключается в многоуровневом рассмотрении и сравнении географической, экономической, социальной, культурно - психологической жизни Севера и Юга в контексте цивилизационного подхода Фернана Броделя с отходом от событийной истории и переходом к многоплановой истории, где важны выше обозначенные элементы.

Методологическая основа исследования. Диссертационное исследование создано на основе цивилизационного подхода Ф. Броделя, считавшего цивилизацию самой устойчивой и долгой историей, основу которой составляют ментальные структуры (религия, семейные отношения, мировоззрение) 5. События и персоналии (кратковременная история) не слишком привлекали Броделя: так, он проповедовал структурное изучение истории с ее долговременными процессами, где нет господствующего фактора, а все многослойные структуры взаимосвязаны и влияют друг на друга. Исходя из этого, Бродель выделял три уровня исторического времени:

Первый уровень - la très longue durée (время очень большой длительности) - геоистория. Это самый малоподвижный элемент истории, когда географические структуры определяют местоположение человека и его деятельность, рост городов, развитие торговли. Именно на этой основе возникают общество, государство и цивилизация.

Второй уровень - la longue durée (время большой длительности) - структуры отношений между людьми, взаимосвязь прошлого и настоящего, которая поддерживает целостность цивилизаций, их динамику, единство и непрерывность. К этим историческим структурам относятся: культура, повседневная жизнь, ментальность, геоэкономика, которые переплетаются с коллективным мышлением, интеллектуальным развитием, литературными течениями, общественными отношениями и прочими конъюнктурными явлениями.

И третий уровень - histoire événementielle (событийная история) - история кратковременных и резких колебаний: политика, войны, дипломатия, - все то, что носит линейный характер и является «пылью». Несмотря на то, что Бродель выступал противником событийной истории, он, все же, не пренебрегал исследованием этого уровня, так как без этого нельзя до конца понять особенности социальной жизни.

Таким образом, цивилизационная теория Броделя состоит в следующем: цивилизации имеют определенную структуру (геоистория, геоэкономика, культурное пространство, общественные отношения, коллективная психология и мышление), которая наделяет ее неповторимой сущностью. Акцент же ставится на изучении устойчивых общественных структур и долговременных процессов исторического развития. Так, большее значение для цивилизации имеет la longue durée, которое является смысловым конструктом всего, придает динамику цивилизации и ее неподвижным компонентам. Также изучать цивилизацию следует через геоисторию, когда географический и экономический фактор оказывает большое влияние на социальные процессы и умственное развитие.

Что касается выше обозначенной темы, то мы рассматриваем Север и Юг как две локальные цивилизации в сравнении и выявлении общего. В качестве методологического принципа применяется категория la longue durée, выделяющая различные многоуровневые структуры цивилизации и затрагивающая разнообразные сферы, и категория геоистории; то есть используется структурный и сравнительный анализ.

Источниковая база исследования. Для решения поставленных цели и задач был использован ряд источников, которые можно подразделить на несколько групп.

Первая категория источников - это труды идеологов Юга - Калхуна и Фицхью, а также многочисленные речь аболиционистов, показывающие особенность мысли Севера и Юга, ее разнородность, а также взгляды и учения на различные общественные вопросы, дающие свою трактовку и оценку событиям. Примечательно, что лидеры, как Севера, так и Юга были некими духовными вдохновителями, за которыми шли люди, и идеи которых в дальнейшем развивали их последователи.

Второй вид источников - многочисленные речи и выступления лидеров Юга и США. К данной категории относятся речи Авраама Линкольна и Джефферсона Дэвиса, отражающие настроения двух обществ в апофеозе их противостояния, также речи и других исторических деятелей, взывающих к умам людей и ведущих их за собой, в нужное для политики русло: Александр Стивенс «Речь о Краеугольном камне» (1860), Джон Дрейк Слоат «К населению Калифорнии» (1846), Чарльз Самнер «Преступления против Канзаса» (1856), Джефферсон Дэвис «Речь в Сенате по поводу отделения от Союза» (1861), Джефферсон Дэвис «К народу Конфедеративных Штатов Америки» (1865).

К третьей категории источников относятся законодательные акты и постановления, которые включат в себя: Конституцию Соединенных Штатов и Конституцию Конфедеративных Штатов, анализ которых помогает понять законодательный статус института рабовладения в данной стране. Также к этой категории источников относятся и многочисленные законы, характеризующие политику властей и положение в обществе.

Большое значение для исследования общественного мнения представляют периодические издания газет 60-х годов XIX века. Помимо того, что пресса передавала настроения общества, различные мнения и оценки происходящих событий, она также свидетельствовала о реальном положении дел в политической сфере, сигнализировала об оппозиционности народа к правительству или о его лояльности. К сожалению, архив таких газет, как «Нью-Йорк Ивнинг Пост», «Нью-Йорк Таймс», «Нью-Йорк Уорлд» и «Нью - Йорк Геральд», не открыт полностью для русскоязычных исследователей, но, все же, в сети Интернет представлено достаточно вырезок из номеров газет рассматриваемого периода, дающих картину происходящего.

И последняя категория источников - многочисленные письма, дневники, а также воспоминания современников и заметки иностранцев о США, которые вносят «свежий» взгляд на особенность развития двух регионов, сравнивают их и высказывают относительно этого свое мнение. Помимо прочего, письма и воспоминания, как северян, так и южан являются важным источником в рассмотрении жизни данных регионов глазами самих людей, самих жителей.

Степень изученности темы. Зарубежная историография данной темы достаточно обширна, чего нельзя сказать в отношении отечественной. Следует сразу же обозначить важное уточнение: все выпущенные ранее монографии (60-90-е года XX века) изданы в советский период и несут на себе отпечаток марксистско-ленинской идеологии, сказывающейся на научном подходе к проблемам этого периода американской истории. Вся советская историография рассматривает проблему Севера и Юга с позиций марксистского учения, когда

«рабочий класс боролся не со своими врагами, а с врагами своих врагов». Так, рабочий класс совместно с буржуазией противостоял рабству и выступал за дарование свободы угнетенному классу. Советские историки в назревающих противоречиях видели противостояние капитализма и рабовладения, классовую борьбу и решение земельного вопроса на буржуазно-демократической основе, а не культурно-идеологические, религиозные и ментальные особенности северян и южан. Таким образом, культура, повседневная жизнь, интеллектуальная среда Севера и Юга вовсе не рассматривалась, история подавалась с позиций победившей в войне стороны и вторившей им приверженцам. Также можно отметить и стереотипный взгляд в отношении южан, на которых смотрели как на «ярых расистов» и «агрессивных рабовладельцев». К данной группе можно отнести работы советского периода 60-90-х годов Р.Ф. Иванова, Г.П. Куропятника, С.Н. Бурина, Д.Б. Петрова, Б.М. Косарева.

На рубеже XX-XXI веков появились работы Т.В. Алентьевой, И.М., Супоницкой и Р.Ф. Иванова, которые, в целом, придерживаются общей исследовательской линии советского периода, но выделяют и новые элементы исследования: так, появляется аспект самобытности южного региона, исследуется общественное мнение, ставится вопрос о роли религии в обострении противоречий.

Гораздо больший интерес представляет современная литература, которая отходит от традиционной точки зрения на американскую историю, пересматривающая полностью вопрос о рабстве, который больше не позиционируется как первопричина разногласий между Севером и Югом. Теперь на первый план выходит географический фактор - начало формирования данных регионов, сказавшийся на особенностях их развития на протяжении всего исторического периода. Также во внимание берется и экономический фактор, тесно переплетающийся с географическим: из-за климатических особенностей регионы пошли по разному пути развития - капиталистическому и рабовладельческому. Но хоть северяне и выступали против рабства, с экономической точки зрения оно было им выгодно не в меньшей степени, нежели южанам: Север поднялся в своем развитии до уровня капиталистической державы во многом за счет же протекционистской политики, транзита на Юг сначала рабов, а потом зарубежных товаров, переработки южного сырья, создания железнодорожной инфраструктуры Севера и Юга. Помимо географических и экономических факторов внимание стало уделяться и повседневной жизни, интеллектуальным особенностям, менталитету, духовным ценностям, что отсутствовало в советской историографии. К южному региону начинают относиться не как к изгою и заблудшему собрату, а как самобытному и крайне интересному региону США. К числу таких авторов можно отнести как отечественных исследователей (В.В. Согрин, Е.А. Пазенко, А.А. Бушков), так и зарубежных (Джеймс Макферсон, Говард Зинн).

Так, в работе Говарда Зинна «Народная история США», посвященной истории Соединенных Штатов с открытия Америки до наших дней, показаны часто игнорируемые отличительные особенности Юга и Севера. Колонизация начиналась с Юга, рабство в Америку было завезено именно северянами, но из - за особенностей климата, прижилось оно только на Юге; ввиду невыгодности рабского труда на Севере, янки пришлось отказаться от института рабовладения и вести промышленный образ жизни. Также Говард Зинн обращает внимание и на то обстоятельство, что рабство в Америке существовало изначально. Первоначально в рабов пытались обратить индейцев, с которыми велась отчаянная борьба и которые находились в прислужниках, но подчинить их так и не удалось. Потом появились сервенты - белые люди из Старого Света, отправленные за долги в качестве рабочей силы, либо в качестве осужденных, чье положение мало чем отличалось от чернокожего населения. И, наконец, это негры из Африки, которых завозили в порты Севера и продавали на рабовладельческих ярмарках. То есть плантационное рабство, было принесено на Юг с Севера, а климатические условия позволили ему там существовать и процветать.

В объемной монографии Джеймса Макферсона «Боевой клич свободы», входящей в состав Оксфордской истории Соединенных Штатов Америки, подробно рассмотрены предпосылки войны с начала XIX века и сама война в частности. Упор автор делает на земельный вопрос, который обострился с присоединением части Мексики, и именно такое несоблюдение внутреннего баланса территорий, по мнению автора, и стало поводом к началу боевых действий. Джеймс Макферсон выделяет и тот факт, что проблема рабства не была главной, так как на Севере в этот период хватало своих противоречий, связанных с наемными рабочими, которые испытывали неимоверные страдания от нанимателей. Помимо обширной информации, посвященной военной деятельности, в этой работе содержатся и интересные данные касательно образования и воспитания северян и южан, а также положения женщин и зарождения феминистского движения.

И, наконец, монография Бушкова А.А. «Неизвестная война. Тайная история США», посвященная войне, повествует и об экономической подоплеке: о дискриминационной в отношении Юга тарифной политике и завышении цен на ввозимые с Севера на Юг товары. Также как и Говард Зинн, А.А. Бушков выделяет проблему сервентов в Северной Америке, которые были белыми рабами, превосходившими первоначально по численности черных рабов. А к процветанию черного рабовладения, по мнению автора, приложили немало усилий господа из Лондона и с Севера Америки. Огромный же интерес для нас представляет обширность фактов, которые прилагаются Бушковым А.А.: это и формирование противоречивого аболиционистского движения, и расовые предрассудки, господствовавшие в среде северян, и кровавые последствия восстания Джона Брауна, и религиозных аспект жизни южан со своей системой ценностей, моралью и честью.

И последняя категория научно-исследовательской литературы, самой главной в нашем исследовании - непереведенная на русский язык зарубежная литература. Зарубежные исследователи в полном объеме раскрывают различные стороны жизни Севера и Юга США XIX века, особенности их экономического развития, становления их культурной идентичности, религиозной жизни, систему образования и воспитания; рисуют портреты выдающихся исторических деятелей, а также анализируют общественные настроения той эпохи. К числу таких зарубежных авторов можно отнести Шарлин М. Бойер Льюис, описывающую в книге «Дамы и господа на экране» повседневную жить американцев; Дж. Уильяма Харриса, рассматривающего в монографии «Становление Американского Юга» все аспекты жизни на Юге с его зарождения до окончания периода реконструкции; Майкла О'Брайена с его трудом «Интеллектуальная жизнь Американского Юга 1810-1860 годов», содержащим в себе анализ особенностей интеллектуальной жизни Юга, философии южан и их менталитета; Э. Стивена, сравнивающего в книге «Культуры в конфликте

Американской Гражданской войны» образы жизни янки и джонни.

Положения, выносимые на защиту.

1.К началу XIX века США формировались две локальные цивилизации, чему способствовал географический фактор. Так, колонизация Америки началась с Юга, когда в 1607 году к берегам будущей Виргинии причалили на кораблях «стюартовские кавалеры», дворяне из благородных английских семей. После вхождения в состав США Луизианы и Флориды они органично ужились с испанскими идальго и французскими дворянами, составив космополитичную, но связанную общими ценностями культурную общность. И лишь в 1620 году в Массачусетс прибыла группа религиозных меньшинств из простонародья - пуритан, называемых янки. Хотя именно они составляли ядро поселенцев Севера, эта общность, в отличие от Юга, постоянно размывалась в результате наплыва иммигрантов. Из-за особенностей рельефа рабский труд на Севере оказался не выгодным. Здесь глубокие корни пусти фермерский и промышленный труд, возникли центры финансовой жизни Америки. На Юге же стали выращивать хлопок и табак - затратные культуры, использующие труд сервентов и рабов, а также способствующие постоянному передвижению южан на новые земли.

2.XIX век - эпоха невиданного подъема американской цивилизации, однако его результаты были различны для Севера и Юга. На Севере с бурным развитием капитализма растет социальное неравенство, урбанизация порождает нищету и антисанитарию в городах, на предприятиях царит жестокая эксплуатация рабочих. На Юге развивалась аграрная цивилизация, в которой патриархальные традиции смягчали социальное неравенство.

3.Социальная структура американского общества XIX века разнилась на Юге и Севере и была крайне пестра. Так, Север состоял из промышленников, наемных рабочих и свободных негров, но наблюдались и случаи использования рабов в шахтах и каменоломнях. Свободные негры находились на низшей ступени социальной иерархии и не имели избирательных прав, а также платили повышенный налог. Сама же американская идеология подчеркивала идею универсального белого равенства и закрепляла превосходство над черными, причем данная модель существовала как на Юге, так и на Севере. Если на Севере имели место забастовки свободных тружеников, то Юг опасался бунта рабов. На Юге же проживала большая часть рабов и незначительная доля плантаторов, подавляющая же доля белого населения не имела рабов и трудилась наравне с чернокожими.

4.Менталитет северян и южан также различался. Так, на Юге были распространены этика рыцарского служения даме, дуэли, культ военной службы и оружия, некая романтическая приверженность рыцарскому миру - всѐ это отсутствовало в культуре повседневности Севера. Если на Севере общественная жизнь регулировалась исключительно в рамках законов, то на Юге существовали и «неписаные» правила чести, которые прививались с детских лет и нигде законодательно не были закреплены. Поэтому и многие спорные вопросы южанин-джентльмен решал судом чести. Джонни - так называли южане - были склонны к милитаризму, мастерски владели оружием, с детских лет обучались военному делу. Что касается религиозного аспекта, то здесь религия играла большую роль в нравственных наставлениях и формировала определенную модель поведения. Так, северяне-пуритане были циничны и скептически настроены, часто подшучивали над верой. Их религиозное лицемерие позволяла сочетать этот скепсис с идеей богоизбранности, что помогало им оправдывать многие неблаговидные поступки. Южане же были более религиозны, богобоязненны и благочестивы, больше обращены к Богу. Также южане позволили создать рабам Американскую методистскую епископальную церковь, которая помогала осмыслить ценность бытия негритянского народа.

5.Общественное же мнение двух обозначенных регионов крайне разнилось. Так, на Севере тон в обществе стали задавать аболиционистские организации, проповедовавшие отмену рабства с позиции естественных прав человека. Южане же не признавали естественных прав человека и считали их выдумкой. Единственное право, которое они признавали за негритянским населением - право на счастье, поэтому к рабам, по их мнению, следовало относиться покровительственно.

С развитием городской и промышленной культуры, с проникновением либеральных идей на Север, меняется и положение определенных женщин. Так, к концу XIX века Север стал покрываться всевозможными феминистскими организациями, когда женщины стали требовать избирательных прав, доступного образования, права преподавать в школе, равноправия в браке, а зачастую выступали и против самого института брака. На Юге же семья по-прежнему оставалась главной ценностью, родственные же связи крепчали и становились сильнее, а в обществе сохранялись консервативные семейные идеалы с верховенством мужчины. Женщины же занимались благочестивым воспитанием детей и поддержанием хозяйства в доме, все религиозное воспитание лежало на них, хотя при этом они занимались и успешной миссионерской деятельностью.

Практическая значимость. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в практике преподавания Новой истории зарубежных стран, а также в рамках образовательной программы бакалавриата и магистратуры.

Апробация исследования. Положения и выводы диссертационного исследования были представлены в выступлениях на научно- исследовательском семинаре и отражены в статье, сданной для публикации в сборник научных трудов «CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза».

1. Особенности развития Севера и Юга США

1.1 Происхождение и корни южан и северян

Север и Юг - две ипостаси американской цивилизации. Понятие «цивилизация» является одним из наиболее знаковых концептов исторической науки. Но оно имеет множество различных толкований и определений, приобретая нередко самый неопределенный и «размытый» смысл. По сути, каждое новое поколение историков сталкивается с необходимостью определить, что именно подразумевается под «цивилизацией», каков предмет и концептуальная направленность «цивилизационных исследований». Ответить на подобные вопросы невозможно без учета самого происхождения понятия «цивилизация», специфики его классических интерпретаций и причин, по которым «цивилизационные исследования» сместились в ХХ веке в область неклассической научной методологии.

Как известно, лингвистические корни термина «цивилизации» восходят к латинскому языку, а именно - к слову «civilis» («гражданин» как городской житель», несущий в себе подобающие качества: учтивость, привычность к городской жизни, смягчающий нравы и просвещающий людей) 21. В контексте новоевропейской науки впервые это понятие ввел маркиз де Мирабо, который в своем труде «Друг законов» употребляет данное определение в следующем контексте: «Цивилизация - смягчение нравов, учтивость, вежливость и знания, распространяемые для соблюдения правил приличий, играющих роль законов общественной жизни». Первоначально в определении критериев «цивилизованности» доминировало понятие «культура». Это было связано и с наследием античной философской традиции, и со спецификой картины мира европейских философов-просветителей, возродивших дихотомию «цивилизации» и «варварства».

Такой подход к пониманию природы «цивилизации» доминировал почти до середины XIX в. Однако по мере преодоления просветительского универсализма и европоцентризма во взглядах на историю, появились предпосылки усматривать в цивилизации историческое состояние различных народов и стран, тогда как под культурой подразумевалась та степень духовности, в которой выражается наивысшее достижение каждой конкретной цивилизации. Как отмечал французский историк Люсьен Февр, в 1819 г. термин «цивилизация» впервые был употреблен во множественном числе. Но уже вскоре массово начинают выходить труды ученых, описывающих цивилизации различных стран. В научной среде происходит интенсивное изучение появления и упадка цивилизаций, закономерностей их развития, типологии и феноменологии. На протяжении ХХ века было создано немало оригинальных теорий цивилизаций, продемонстрировавших окончательный разрыв с просветительским морализаторством и признание множественной историко-культурной картины мира. К числу ведущих теоретиков в области цивилизационных исследований относятся А. Тойнби, О. Шпенглер, Ш. Эйзенштадт, Р. Редфилд, М. Сингер, В. Каволис, А. Кребер.

При заметной специфике теоретико-методологических подходов большинство из авторов сходятся во мнении о том, что цивилизации бывают локальными и мировыми, объединяет же их глобальная цивилизация - единство всего человеческого рода и его исторической судьбы. Мировые цивилизации отличаются друг от друга численностью, структурой и динамикой народонаселения, воздействием на окружающую среду и ландшафт, технологическим и экономическим способом производства, общественно - политическим устройством. Локальные же цивилизации включают в себя людей, объединенных едиными социокультурными ценностями, единой морфологии мировой истории.

Итак, в связи с плюрализмом толкований, дать «правильное» определение цивилизации трудно и практически невозможно. Именно поэтому необходимо определить для себя значение данного термина, и уже с обозначенных позиций заниматься изучением данного предмета исследования. Как нам представляется, цивилизация - это отдельный самостоятельный мир со своими культурно-историческими типами, ценностью которых является их несхожесть. Цивилизация - это мир, где общество достигло высшей ступени своего развития с присущей ему общей системой ценностей (история, условия обитания), где беспрерывно обновляются культуры и развиваются интеллектуальные, моральные и физические особенности человека. Цивилизация сложна и имеет определенную структуру: духовный мир, социально-политические отношения, экономическое и технологическое развитие, природные и экологические особенности.

Так, Юг и Север США являлись одним из самых ярких исторических примеров формирования двух локальных цивилизаций. Но вскоре Юг сошел с исторической сцены в процессе его завоевания Севером, в дальнейшем же произошло насильственное объединение двух совершенно разных цивилизаций. Если рассматривать взгляды теоретиков цивилизационного развития, то мировые, внутренние войны - своеобразный диалог и обмен между цивилизациями, и экспансия, с распространением своих ценностей на другие территории, являются довольно позитивным явлением, ведь все это - признак жизнеспособной цивилизации.

Наиболее эффективно проанализировать локальные цивилизации помогает аналитическая модель, созданная Фернаном Броделем. На наш взгляд, концепция Ф. Броделя с отходом от событийной истории и переходом к многоплановой истории, где важны определенные элементы жизни: экономические, социальные, политические и культурно-психологические, а самое главное - географические факторы становления истории отдельных народов, является более эффективным для анализа локальных цивилизаций. Цивилизацию же Бродель считал самой устойчивой и долгой историей, основу которой составляют ментальные структуры (религия, семейные отношения, мировоззрение). События и персоналии (кратковременная история) не слишком привлекали Броделя: так, он проповедовал структурное изучение истории с ее долговременными процессами, где нет господствующего фактора, а все многослойные структуры взаимосвязаны и влияют друг на друга. Таким образом, для изучения северян и южан в контексте данной методологии необходимо первоначально познакомиться с особенностями происхождения этих народов, с их предками и историческими корнями.

Как бы банально ни звучало, но США - это страна, которая была образована в результате массовой европейской колонизации. И англичане далеко не первые, кто добрался до берегов Америки в эпоху Великих географических открытий - в 1492 их опередили испанцы, искавшие золотые запасы и путь на Восток. Внутренние политические и религиозные проблемы англичан более чем на сто лет отсрочили их участие в колониальное освоение Нового Света. Но вскоре королева Елизавета поняла, что новый континент - это не только обширные неосвоенные запасы земли с экономической прибылью, но и место, куда можно сослать неугодных правительству людей.

В течение продолжительного времени англичане предприняли несколько попыток закрепиться в Северной Америке, но все они терпели неудачи. Так, в 1587 году Уолтер Рэйли высадился на острове Роанок со ста шестнадцатью человек. Место, где они остановились, Рэйли назвал Виргинией в честь королевы Елизаветы. В будущем этот штат станет крупным поселением, самым важным штатом Конфедерации, где в Гражданскую войну произойдет ряд важных кровавых битв. Во время же Уолтера Рэйли произошла беда: все колонисты бесследно исчезли с этого острова.

И лишь в 1607 году к берегам будущего города Джеймстауна, нынешнего штата Виргиния, пристали три корабля, на борту которых находились британские «джентльмены». Это были дворяне, младшие сыновья в семье, которым по британским законам ничего из наследства не причиталось. Таким образом, на Юге обосновались благородные виргинцы, называемые себя «джонни» или же «дикси». Мало в каких штатах было свойственно почтенным гражданам гордиться своим происхождением и интересоваться генеалогией, и нигде больше не стояла так проблема качества рода и «чистоты» расы, как на американском Юге.

Штат Виргиния - был в полном значении райским местом. Там были плодородные земли, которые позднее давали огромные урожаи кукурузы, табака и пшеницы. В лесах - масса дичи, в реках - несметное количество рыбы. Также были и деревья с ценной древесиной: красное дерево и камедь. Но предки южан не сразу стали пользоваться природным богатством - перед этим они прошли трудный путь с множеством смертей и не сразу наладили успешное развитие сельскохозяйственных культур.

Лишь в 1610х годах положение колонистов стало налаживаться: они наконец-то обнаружили источник богатства - табак. Так, один из переселенцев, Джон Рольф (по легенде муж Покахонтас), стремился удовлетворить английский рынок и стал экспериментировать с сортами табака. В то время табак был распространен в Европе как дорогое лекарство, но курить его было запрещено из-за крепости и сильного запаха. Джон Рольф же создал сладкий вид табака, который принес ему крупную сумму доходов. Позднее он писал: «Любой усердный и честный человек может в короткие сроки стать богатым в этой стране».

Цикл же разведения табака требовал все больше и больше рабочих рук: необходимо было раскидать семена по полям, прополоть, удалить насекомых, собрать урожай, привести его в порядок и продать. Колонисты требовали новый источник рабочих рук на свои поля по низким ценам. Так, они начали привлекать к труду наемных работников - сервентов, которые по разным причинам покидали Англию (денежная кабала, пьянство, безработица) и нанимались на многие года работать в Новый Свет. А в 1619 году уже стали использовать и первых рабов, которых доставляли с Севера на Юг.

Постепенно в Виргинии колонисты стали брать все больше и больше прав в общественной жизни и образовали некий Английский парламент «в миниатюре», состоявший из старого консультативного Совета и нового органа горожан (которые могли издавать новые законы), избранного из жителей.

В 1629 году король Карл I даровал хартию одному из своих союзников на владение территорией между Виргинией и Флоридой, назвав ее Каролиной. Но первый владелец этой земли не приложил усилий для развития данных территорий и, вплоть до 1663 года, вся область была заброшена. В вышеуказанный год Карл II (сын Карла I) подарил земли восьми английским лордам, и в 1670 году было основано первое европейское поселение - Чарльз - Таун (Чарльстон). Но почва Каролины была непригодная для табака и холодна для сахарного тростника, тем не менее, поселенцы работали в лесу и заготавливали древесину. Причем рабы и их владельцы часто работали бок о бок и даже воевали вместе против индейцев. После двух десятилетий Каролина нашла свою сельскохозяйственную культуру: ей оказался рис. Теплый климат Южной Каролины хорошо подходил для этой культуры, а часто затопленные территории создавали идеальную почву, ведь рис растет в избытке только тогда, когда он может быть хорошо орошаем в течение многих недель в году.

После же 1680 года колонии Британии становятся более развитыми и сплоченными. В XVIII веке «белое золото» начинает вытеснять табак, вместо него появляется могущественный «король» - хлопок. Постепенно в экономике начинает доминировать плантационное рабство, а в обществе - слой плантаторов. Стоит отметить, что табак и хлопок являются затратными культурами, так как выпивают из почвы за 2-3 года почти все минеральные вещества. Поэтому Юг вынужден был постоянно передвигаться на новые земли, чтобы завести новые плантации. Но тогда никто и не думал о Юге, как о рассаднике рабовладения, так как африканские рабы были во всех штатах: и в Пенсильвании, и в Нью-Джерси, и в Род-Айленде, и даже в Нью-Йорке.

Ошибочно думать и о том, что Юг состоял из сплошных плантаторов и их рабов. Около 1/3 южан не владели рабами и не имели земель, они много работали в качестве чернорабочих (вспомнить хотя бы оскароносный фильм «12 лет рабства», где чернокожий раб Соломон трудится совместно с белым южанином Самуэлем Бассом). Некоторые брали ферму в аренду, а у кого не хватало средств и на это, те занимались крупным рогатым скотом, копали рвы, работали на лесопилке, охотились, ловили рыбу.

Таким образом, колонизация Америки началась с Юга, с Виргинии, где высаживались первые колонисты и образовывались колонии. Также и все «отцы-основатели» США были выходцами с Юга (за исключением Джона Адамса, родившегося в провинции Массачусетс-Бэй). Но в американской истории принято говорить об «отцах-пилигримах» как родоначальников будущих Соединенных Штатов.

Так, в 1620 году к берегам Америки прибыла группа религиозных меньшинств, которая из-за конфликтов с правительством, обосновалась в Голландии и решила в скором времени поискать счастья в Новом Свете - пуритане («пилигримы») из простонародья, чье происхождение не было таким высоким, как происхождение виргинских джентльменов. Изначально они планировали отправиться в Виргинию и там, из-за отсутствия собственных средств, отработать на плантациях пару лет, но из-за того, что они сбились с курса, новая группа колонистов причалила в Плимуте на берегу Массачусетского залива. И в 1620 году сто два человека на корабле «Мэйфлауэр» высадились на американской земле, основав колонию Массачусетс. Их стали называть «янки» (от распространенных имен голландских колонистов Нью-Йорка - Jan и Kees). Так на Американском континенте появились два отдельных английских поселения, так появились Север и Юг, янки и джонни.

В 30х годах XVII века в Америку началось массовое переселение пуритан. Именно тогда и начал складываться образ американцев, осознавших свою особую миссию и называющих себя «частью спасительной нации». А в 1664 году король Карл II пожаловал колониальные владения своему брату Якову, вскоре была захвачена и голландская колония Новый Амстердам, превратившаяся в Нью-Йорк и ставшая одним из ведущих финансовых центров северян. В этом же году Яков подарил земли Нью-Джерси Джорджу Картеру и

Джону Беркли. В 1733 году образовалась колония Джорджия, которая ставила своей целью удовлетворить нужды английской бедноты.

Но жителям Новой Англии не повезло с плодородием почвы: почва состояла из тонкого каменистого слоя, который не давал существовать условиям для развития сельского хозяйства. Таким образом, рабовладельческий труд на Севере оказался невыгодным: земля не подходила для плантации, люди занимались в основном охотой и рыболовством, то есть рабство оказывалось довольно убыточным делом. Но, тем не менее, Новая Англия жила за счет судостроения, ремесел, торговли и промышленности, и имела свою небольшую часть рабов, которые трудились в шахтах и портах. И, как мы уже отмечали выше, рабство существовало во всех английских колониях, но в различной степени. Да и вообще, с самого начала освоения Американского континента, рабский труд существовал на этих территориях изначально. Сначала это были индейцы, которые использовались в качестве добытчиков золота и прислужниками господам, потом это были привезенные из Европы сервенты, с которыми было покончено после Войны за независимость. И, наконец, чернокожий африканский дешевый люд, который начал проникать в Северную Америку благодаря торговцам с Севера. Ведь потребность на Юге в рабском труде была выше, чем в Новой Англии, но у южан не было крупных портов для приема судов и перевозки рабов, да и сами они за ними не плавали, тогда как северяне начали подниматься именно за счет работорговли. Так, в 1741 году в Нью-Йорке находилось самое большое на Севере население невольников: 10 тыс. сервентов и 2 тыс. негров-рабов; в Виргинии же находилось 170 тыс. чернокожих невольников, то есть половина жителей колонии.

Именно благодаря развитию различной торговли на Севере начинают возникать и процветать такие крупные города, как Филадельфия и Нью-Йорк, которые в будущем превратятся в крупнейший центр деловой жизни Америки.

Постепенно в Бостоне образовался небольшой круг купцов-аристократов, которые ставили под контроль жизнь в городе38. Нью-йоркская аристократия была наиболее хвастливой: богатая драпированная одежда, богато отделанные дома и убранства в них. С бурным развитием XVIII века (торговли, судоходства и товарного производства) формировался и высший класс, который постепенно монополизировал политическую власть.

Обратной стороной роста богатства, по законам экономики, является рост бедноты. Так, уже в середине XVIII века в Новой Англии было столько бедного населения, что для них были построены «Дома для бедноты» и «Дома презрения». Это были дома не только для женщин, детей и инвалидов, но и для новых иммигрантов и безработных. Вскоре начались беспорядки среди бедняков и забастовки свободного населения, которые были недовольны политикой правительства в отношении народа. Так, в 1713 году произошел хлебный бунт в Бостоне, в 30-х годах протестующими был разрушен рынок, в 40-50-х годах малоимущие фермеры из штата Нью-Джерси оккупировали земли крупных землевладельцев, а в 1747 году произошел очередной мятеж в Бостоне из-за насильственной вербовки мужчин во флот. Таким образом, на Севере расширялась пропасть между богатыми и бедными, Бостон был переполнен классовой ненавистью, на Юге же происходило разделение общества между плантаторами и рабами, с возможной угрозой бунта рабов, а также свободными бедными южанами.

Исходя из особенностей происхождения и расселения северян и южан, становится ясно, что к началу XIX века в США начинает складываться такое государство, в котором люди не осознавали себя единой и однородной нацией. Даже географически США не были объединены в одну страну: культура складывалась из разнообразных элементов, а также в глаза бросались расовые различия. Именно такое расселение людей, их трудовые будни, их происхождение сделало янки и джонни такими, какими они стали в дальнейшем.

.2 Хозяйственный профиль Севера и Юга в середине XIX века

Отличительной чертой США всегда было развитие, но в XIX веке страна переживала невиданный ранее подъем. Был зарегистрирован беспрецедентный рост по трем направлениям: приток населения увеличился в четыре раза; также расширилась территория в четыре раза за счет завоеваний, аннексии и скупки земли; валовой национальный продукт вырос в семь раз. Ни один народ того времени не мог сравниться с американским хотя бы по одному из перечисленных показателей, а сочетание всех трех пунктов превратило Соединенные Штаты в ведущую мировую экономическую державу.

К 1860 году в стране проживало 32 миллиона жителей, из которых 4 миллиона были рабами. В течение века население США росло в 4 раза быстрее населения Европы и в 6 раз быстрее населения всего мира41. Феномен такого ускоренного роста населения объяснялся тремя факторами: высокой рождаемостью, низкой смертностью и иммиграцией. Выгодное соотношение земельных площадей и количества населения приводили к росту заработной платы и открывали новые возможности для 5 миллионов иммигрантов. Городское же население, с 1810 по 1860 годы, росло в три раза быстрее сельского - это были высшие темпы урбанизации во всей американской истории. Доля же рабочей силы, занятой в несельскохозяйственных профессиях, выросла с 21% до 46%.

Предпосылками бурного экономического развития в Соединенных Штатах можно назвать развитие транспортных путей, высокий спрос на рабочие руки, большую площадь свободной земли. В 1815 году происходит транспортная революция: частные компании и федеральное правительство финансируют строительство дорог, по которым можно ездить в любые погодные условия. В Нью-Йорке был прорыт канал Эри между Олбани и Буффало, соединивший Нью-Йорк с северо-западом страны, пароходы вспенивали воды всех судоходных рек. К 1860 году США имели самую большую в мире протяженность железных дорог. Еще одним новшеством, перевернувшим жизни американцев, стал телеграф, провода которого доносили информацию до адресата мгновенно. Постепенно телеграф увеличил влияние газет - основного средства общения со страной. Так, газеты помогали фермерам Юга узнавать о событиях на Севере, а также прививали им политические пристрастия.

Бурный экономический рост вызвал явное имущественное расслоение, которое становилось с каждым годом все заметнее. Экономика стала переориентироваться с производства зерна для нужд рынка, а не для домашнего потребления. Производство различных товаров переместилось из дома в мастерскую, из мастерской - на фабрику. Так, многие ремесленники Севера страдали от потери квалификации, так как разделение ручного и механического труда ослабило позиции традиционного способа производства и превратило их из индивидуальных предпринимателей в наемных работников.

Помимо всего прочего, Америка изобиловала лесами, тогда как в Европе их было недостаточно. Древесину использовали множеством разных способов: как топливо для пароходов и локомотивов, так и как стройматериал. В деревообрабатывающей промышленности Севера внедрялись станки. А быстрые обширные реки обеспечивали мельницы дешевым источником энергии, что закрепило за водой, вплоть до 1870 года, статус основного гаранта промышленной мощи Соединенных Штатов.

Еще одним фактором эффективности американской экономики было образование. Современники тех лет (южане, англичане, да и многие другие) называли процессы появления нового оборудования «изобретательностью янки», так как из-за широкой развитости системы образования американские рабочие приобретали высокий уровень профессионализма и пускали свои знания на изготовления новой техники (например, швейная машинка Элиаса Хоу). Все важные изобретения, сделанные в США с 1790 по 1860 годы, были созданы в свободных штатах, лишь малое число изобретений приходилось на долю джонни. Любопытно, что во время Гражданской войны большая часть изобретений дает Юг (подводная лодка, броненосец). Главные предприятия станкостроения и большинство фабрик, заводов находились на Севере. Как мы уже отмечали выше, такое промышленное развитие янки можно объяснить особым, отличительным от Юга, географическим расположением с невозможностью ведения плантационного хозяйства. Также большую роль в этом развитии играло и образование: более 95% взрослого населения умели читать и писать, на Юге же лишь 80% белых жителей были грамотны, рабы же не ходили в школы: их образованность оставалась на совести хозяина.

В больших же и маленьких городах Севера предприниматели, которые стали называть себя «промышленниками», реорганизовывали производства товаров для продаж крупными партиями на региональных и национальных рынках. Многие промышленники часто не были знакомы с особенностью ремесла и сами им не занимались, они лишь были инвесторами, которые вкладывали денежные средства и привлекали квалифицированных работников для развития предприятия. Основой же нового способа производства стало разделение и специализация труда, увеличение объемов выпуска и снижение расходов. Появляется «американская система производства», которая известна и поныне. Суть ее заключается в том, чтобы с помощью специального механизма произвести бесконечное количество одинаковых деталей с точностью выше, чем результат самого искусного мастера.

Но так или иначе квалифицированные ремесленники Севера сопротивлялись развитию капитализма. Споры о заработной плате и контроле над рабочим процессом приводили к забастовкам и другим формам протеста. Также усиливались и межэтнические и религиозные разногласия в среде рабочего класса. Трения на производстве проявлялись в виде таких акций, как забастовка сапожников в Массачусетсе в 1860 году.

Также происходило сокращение жалованья ремесленников из-за внедрения новых технологий на фабриках и заводах, что позволяло работодателям нанимать новичков и неумелых людей для производства отдельных деталей в рамках последовательного процесса, который раньше находился под контролем квалифицированных рабочих. Поэтому волнения распространялись на таких узких специалистов, как сапожники, портные, ткачи.

Работники же нижних этажей иерархической лестницы Севера проводили многочасовые рабочие дни на душных фабриках за мизерные гроши. Эта категория людей могла заработать на кусок хлеба только тогда, когда другие члены их семей тоже работали. Поэтому в середине XIX века нищета среди рабочих была широко распространена, в отличие от Юга, где каждый бедный южанин имел возможность трудиться на плантаторов. На наш взгляд, положение рабов на Юге было выше положения нищеты Севера, в тоже время рабочие имели больше прав, чем рабы, но плантатор был заинтересован в здоровом состоянии своего работника и всячески заботился о нем: ежедневное питание, частые гигиенические процедуры, а также предоставление одежды. Тогда как бедный северянин не был уверен в завтрашнем дне, не знал, сможет ли он пропитаться сам и накормить всю семью. Так, в Нью-Йорке многочисленная беднота была загнана в зловонные районы, что обеспечивало городу двукратное превосходство над Лондоном по уровню смертности. А в 1863 году беднейшие рабочие Нью-Йорка устроили самый ужасный бунт во всей американской истории.

Наемный труд на Севере также был формой зависимости, противоречившей республиканским принципам, на которых стояли Соединенные Штаты. Ведь сутью республиканцев была свобода, а свобода, по определению Томаса Джефферсона, это независимость человека с наличием собственности. Но «человек, чье благополучие зависит от других, не может быть по-настоящему свободным, а зависимые классы не могут служить опорой республиканского правления. Наемные рабочие и рабы - зависимы, это выводит их за рамки государства свободных республиканцев».

Квалифицированные ремесленники Севера вместо того, чтобы работать на себя, были вынуждены продавать свой труд и работать на хозяина. И вместо того, чтобы получать справедливую оплату за свой труд, они были вынуждены получать определенное жалованье, которое было обусловлено рынком сбыта. Работодатель же, в свою очередь, хотел получить максимальную прибыль за счет повышения эффективности труда и контроля над заработной платой. Такая зависимость от заработной платы лишала рабочего независимости, а, следовательно, и свободы. «Наемные труженики ничуть не лучше рабов, отсюда выводится термин «наемное рабство», а начальник представляется рабовладельцем» 49. Таким образом, предприниматель определяет длительность и темп труда, уровень заработной платы, принимает и увольняет на работу по собственному желанию.

Погоня же за выгодой, эгоизм хозяев попирали и другие республиканские устои американцев, таких как добродетель, всеобщее благо и равенство. Когда правительство должно поддерживать всех граждан в равной мере, оно же поддерживало лишь определенную верхушку в ущерб другим. Таким образом, возрастало имущественное неравенство: к 1850 году в крупнейших городах Севера 5% богатых жителей владели 70% собственности, беднейшие же слои ничем не владели; на Юге неравенство проявлялось менее рельефно: плантаторы владели 53% собственности, а бедные южане - 1%. Так, один оратор вещал: «Наемный труд воспроизводит цели рабства, все прочнее и прочнее сковывающие свободных тружеников. Фабрики вяжут рабочих по рукам и ногам с помощью системы мелкого деспотизма, такого же беспардонного, как и тирания по отношению к рабочим в Старом Свете».

В ответ на это, защитники капиталистической системы Севера утверждали, что зависимость от заработной платы рабочего будет временной и что «в условиях бурного экономического роста в обществе равных возможностей и бесплатного государственного образования молодой человек, обладающий трудолюбием, самодисциплиной, самосовершенствованием, бережливостью, трезвостью, сможет пробиться в жизни и стать независимым работником или успешным предпринимателем». С избранием Авраама Линкольна, защитники Севера стали ссылаться на пример этого человека, который из низов поднялся до кабинета в Белом доме. Линкольн же по этому поводу говорил, что человек, работавший в прошлом на другого, в настоящем работает на себя, а в будущем - на него работают. Если же человек останется наемным работником, то он, скорее всего, мало приложил усилий к своему карьерному становлению и является натурой невезучей. А отсутствие такой системы свободного труда на Юге, превратило страну в «дом разделенный». Данная идеология понемногу смягчила классовую борьбу на Севере, с целью же поддержания желаний молодых людей разбогатеть, стала выпускаться большим тиражом нравоучительная литература в этом же духе.

Но южане на дух не переносили торговцев, банкиров и янки в целом. Так, выходцы с Верхнего Юга, занимавшиеся сельским хозяйством, но жившие в пределах янки, симпатизировали больше южанам, да и янки их тоже недолюбливали. За свой внешний вид (домотканая одежда, покрашенная маслом грецкого ореха) это население получило прозвище «серые». Один священник из Массачусетса говорил: «Юг является противником промышленности Севера: наших шахт, предприятий, нашей торговли…противником демократической политики нашего штата, демократической культуры наших школ, нашему демократическому общественному труду».

Хотя в экономике Юга и преобладало сельское хозяйство, здесь развивались и города. Процесс урбанизации, характерный для Севера, захватил Юг в более скромных масштабах. К 1850 году на Юге выросло несколько крупных городов - Ричмонд, Ролей, Чарльстон, Колумбия, Атланта, Саванна, Новый Орлеан, Мемфис, население которых в основном было занято производством для нужд плантаций. В них жили и трудились ремесленники, механики, шахтеры, железнодорожники и портовые рабочие. К 1860 году этот молодой рабочий класс начал организовываться в профсоюзы, которые осуществляли некоторые самостоятельные политические акции.

Лишь десятая часть южан проживала в городах, по сравнению с четвертью северян. Военная профессия мужчин пользовалась вдвое больше спросом на Юге, чем на Севере, тогда как соотношение среди деятелей культуры было прямо противоположным. Янки в три раза больше были представлены в бизнесе и в шесть раз больше среди инженеров55.

Так как господствующим в экономике Юга оставался рабский труд невольников, занятых на плантациях, то правящим классом являлись рабовладельцы-плантаторы. Они были представлены в основных политических партиях, занимали все важнейшие посты в органах исполнительной, законодательной и судебной власти, в вооруженных силах, контролировали все средства коммуникаций.

Рабов на Юге насчитывалось около 4 миллионов, рабовладельцев - около 200 тысяч. Минимальное количество рабов на плантации - десять взрослых черных, способных трудиться полный рабочий день. В 1860 году взрослый здоровый раб стоил от 750 до 1250 долларов в зависимости от его профессиональной подготовки, возраста, пола. Плантаторов же насчитывалось 2300 человек, имевших более 100 рабов, а подавляющее большинство белого населения Юга (свыше 80%) не имело рабов и не получало от данного института никакой выгоды.

По мнению янки, рабство Юга подрывало ценность труда, замедляло экономическое развитие страны, порождало господствующий класс рабовладельцев, который претендовал на управление страной. Но было ли рабство отсталым и неэффективным институтом, видные историки не могут оспорить до сих пор, так как урожай хлопка в XIX веке удваивался каждое десятилетие, товары с Юга обеспечивали 3/5 американского экспорта, принося в страну прибыль, игравшую важную роль в экономическом росте государства. Несомненно, наличие института рабства отличало Север и Юг, с моральной точки зрения оно было кощунственным, но породило ли оно экономический конфликт и застой, остается открытым полем для дискуссий.

Таким образом, хозяйственные профили Севера и Юга в середине XIX века резко контрастировали между собой. Север представлялся как промышленно развитая часть государства с засильем верхушки предпринимателей, богачей, банков, им же резко противопоставлялись наемные работники разных иерархических ступеней и ремесленники, потерявшие свою профессию. Юг же специализировался на плантационном хозяйстве с верхушкой плантаторов и их рабов, а также обедневших южан, не имевших собственности и работавших совместно с чернокожим населением. Но, не смотря на то, что два экономически мощных региона в одном государстве были столь различны, они все же контактировали между собой, пока это было возможным: так, вся промышленность по переработке хлопка находилось на Севере, перевозку же хлопка почти полностью контролировали янки из-за наличия у них крупных портов. Таким образом, вклад в экономику страны был больше со стороны Юга, чем Севера. Также у южан была возможность покупки иностранных промышленных товаров, которые были качественнее и дешевле, чем предлагали янки. Северу же негде было сбывать свою продукцию, кроме как на Юге втридорога, но для этого необходимо было подавить южан, чему свидетельствует морская блокада южных штатов во время войны.

северянин южанин цивилизация американский

1.3 Расовые отношения и их противоречия

Говоря о северянах и южанах, стоит остановиться и на социальной структуре общества. Как уже отмечалось выше, США населяли красные - коренные жители, белые - европейцы, черные - негры59, которые вступали в контакты между собой, приводящие к соседству на основе превосходства одного цвета над другим, а зачастую и к мирному сосуществованию. Отличительной чертой пестрой социальной структуры США являлось наличие института рабства, способствовавшего становлению капиталистической американской цивилизации. Неслучайно экономист Роберт Фогель получил Нобелевскую премию, доказав, что институт рабства крайне положительно сказался на экономике США и все то могущество, которое имела и имеет в дальнейшем данная страна, заложено непосильным трудом рабов.

В предыдущем параграфе мы отмечали различия в хозяйственных профилях янки и джонни, следовательно, опыт порабощения также имел региональные отличия. Так, из-за климатических особенностей экономика янки быстро переросла в рыночную, использование рабов же было спорадическим. Тем не менее, в Нью-Йорке было самое большое число рабов, потому что голландцы активно участвовали в работорговле в XVII веке, но рабы никогда американских негров» утверждает, что довоенное рабство было капиталистическим предприятием. Фогель спорно изображает рабов как бы пропитанных протестантской трудовой этикой. См.: Fogel R.W., Stanley L. Engerman. Time on the Cross, Vol 1: The Economics of American Slavery. - N.-Y.: Norton, 1995. 306 p. не составляли более 15% от общей численности населения колонии. Виргиния же, главный штат южан, стал оплотом рабовладения. Первоначально главной задачей колонистов Юга было выживание и сосуществование со своими индейскими соседями. Это был период, в социальный водораздел проходил преимущественно по классам и полу, а не по признаку расы. Так, плантаторам нужны были работники на своей земле, поэтому они и использовали различные группы: индейцев, белых сервентов, негров. Европейцы и африканцы смешивались с коренным населением.

По мере того, как утверждалась система эксплуатации рабов на Юге, на Севере наблюдалась тенденция их минимального использования, но в то же время негры находились на низшей ступени общественной иерархии. Постепенно формировался и класс плантаторов. Как было отмечено выше, в обществе господствовали «плантаторы-цари своих собственных доменов», включавших в свой микромир жен, дочерей, сыновей и рабов; а были и плантаторы, которые еле сводили концы с концами и не имели средств на покупку подневольных слуг, т.е. наблюдалось различие в богатстве и власти даже между белыми. Если же рассматривать первый вариант плантаторства, то здесь, из-за господства патриархальных отношений, все зависело от милости и справедливости патриарха семьи. Плантатор имел кров и еду, в то время как рабы должны были работать и подчиняться взамен. В зависимости от различных факторов, плантаторы воспринимали своих рабов по-разному и относились к ним либо как к младшему члену семьи, либо с жестким диктатом. Конечно, были хозяева, которые хотели выглядеть более благородно по отношению к слугам.

В первой половине XVIII века плантаторы уже представляли собой сплоченный класс. Зачастую браки тщательно оговаривались, заключались по договоренности и гарантировали, что знатные и богатые дочери и сыновья породнятся. В 1726 году Уильям Берд высказал знаменательные для всех слова, которые войдут в знаменитый «символ веры плантаторов»: «У меня большая семья из моих собственных домочадцев, мои двери же открыты для каждого человека. Как у одного из патриархов, у меня есть свои отары и стада, мои мужчины и женщины, находящиеся в зависимости от меня. Я должен позаботиться о них, чтобы держать всех моих людей в достойном положении, установить равную долю для всех них». Также в своих дневниках Берд регулярно называет «своих» рабов как «мой народ все еще болен», «мы посетили моих больных людей снова», «слава Богу, моим больным людям стало лучше». Другой же плантатор Лэндон Картер изобразил себя как великого покровителя его общины, рабом и свободным, а не только их лидер: «их наставник, их учитель, и даже их спаситель». Таким образом, получается, что отношения между плантатором и рабом были куда более человечными, чем между предпринимателем и рабочим. Плантатор интересовался «своими людьми», переживал за них, старался создать комфортные условия для их проживания.

Положение же чернокожего населения на Севере не было столь удовлетворительным: тоже наличие рабства в определенных штатах, тяжелая подневольная работа в рудниках и каменоломнях, формальная свобода в городах, но полное бесправие в реальности.

Американский историк Эдмунд Морган утверждает, что рабство и свобода тесно переплелись на Юге. Другие же историки утверждают, что XVIII век был пропитан не только противостоянием белых и черных, но и разобщением общества на белых богачей и белых бедняков. Малоимущие белые имели возможность продвигаться на Запад, чтобы приобрести землю. Повсеместное и массовое выращивание табака сгладило противоречия между богатыми плантаторами и обычными фермерами; появляется термин «табачный менталитет», присущий людям, растившим эту культуру. Помимо рабов в выращивании табака принимало участие и обедневшее белое население, которое работало наравне с неграми. Сев, выращивание, транспортировка, продажа урожая, взаимодействие зажиточных плантаторов, фермеров, бедняков в работе - все это приводило к единству в рядах южного общества.

Но были и такие культуры (например, выращивание риса), которые требовали изнурительной работы, которая целиком ложилась на плечи рабов. И, чтобы смягчить классовые противоречия, как, например, на Ямайке (соотношение рабов 15 к 1 белому), плантаторы были вынуждены считаться с неграми. Ведь большинство жителей Южной Каролины, например, - черное население, составляющее 80% сельских приходов. Также стоит отметить и распространение межрасовой преступности, которая наблюдалась в течение XVIII - начале XIX века. Так, банды Южной Каролины, включавшие в себя бедных белых, индейцев, свободных негров и рабов, устраивали набеги на зажиточных плантаторов, тем самым ставя под угрозу стабильность рабовладельческого общества. Некоторые белые в приграничных районах называли себя «регуляторами» и пытались обеспечить соблюдение закона и порядка: они протестовали против местной элиты, которая, по их мнению, правила «самодержавно». На Севере же чернокожее население также неоднократно поднимало волнения и мятежи против формировавшегося зажиточного капиталистического класса, против своего бесправия, за дарование равного положения с белыми.

Не желая мириться со своим положением, оставшись, черные и белые, бок о бок работавшие на полях, вступали в сговор и бежали вместе. В рамках городской среды, черные и белые смешивались более свободно, чем в любом другом месте. На Юге, в шумных городах Ричмонде, Чарльстоне, Саванне, было много игорных домов и магазинов, где частыми клиентами были негры. Так, рабы продавали свои товары на регулярно проводимых рынках, а сексуальные отношения между бедными белыми женщинами и черными мужчинами процветали в городских районах, что было немыслимо в сельской местности. Конечно, положение данных социальных элементов оставалось, все же, низким, в то время как богатые плантаторы проживали в лучших районах города. Но это продолжалось недолго: к началу XIX века отношения между белыми, черными, и индейцами, между мужчинами и женщинами стали более упорядоченными и жестко регламентированными. Африканцы и европейцы в известных случаях сближались, но, все же, богатые плантаторы твердо стояли на вершине общества. Однако чем ближе надвигался XIX век, тем больше проявлялись экономические, политические и социальные проблемы между различными социальными группами. Наиболее заметным был разрыв между черными и белыми, который достиг неимоверных масштабов в связи со становлением класса плантаторов и бурным ростом кабальной системы.

Американская революционная идеология подчеркнула идею универсального белого мужского равенства, закрепила расовое превосходство белых над черными. Такое положение было установлено как на Севере, так и на Юге, в дальнейшем же данные установки утвердятся повсеместно и будут иметь глубокие последствия. Но так или иначе, ситуация во время войны за независимость обострилась из-за восстания рабов. Плантаторы должны были обеспечить соблюдение дисциплины в негритянской среде, ведь рабочая сила необходима для войны и ее нужно контролировать. На Севере распространилось мнение, что чернокожее население может быть очень полезным: в отличие от ярых патриотов они более покладисты, ими можно понукать и направлять, командовать, их можно сдать в аренду для вспомогательных работ, тогда как белые имеют свое мнение и их трудно сломить, заставить действовать в нужном русле. Ради этой благой цели и формировались в Вашингтоне вооруженные отряды чернокожих (порядка5 тыс. негров). Чтобы сорвать планы повстанцев, виргинский королевский губернатор Данмор 7 ноября 1775 года издал указ об амнистии, провозгласивший рабов вольными людьми. Данная весть разлетелась по всем плантациям и городам, к англичанам стали массово стекаться беглые рабы, но тут вышел конфуз: к черным солдатам относились плохо, их использовали на привычной работе на жарком солнце, из-за дефицита с продовольствием бывшие рабы болели, участились случаи их гибели, многих же продали в рабство в Карибское море. Но война завершилась, США стали независимыми, а рабы остались в своем прежнем статусе. Многие воспринимали Декларацию независимости как «завет со смертью и соглашение с дьяволом». Другие же считали, что рабство отомрет естественным путем из-за конкуренции со свободным трудом, что, возможно, скорее всего и случилось бы, не начнись Гражданская война. …. Об истинном отношении северян к неграм говорит тот факт, что права африканцев никакого значения для дискуссии об устройстве государства не имели, что было неоднократно подчеркнуто на заседаниях Конгресса. А «Закон о гражданстве» - институционализация белизны на федеральном уровне, показал, насколько важен статус белой нации по всей территории Соединенных Штатов, а не только в пределах Юга. Белизна - политический статус, правовая защита, социальное положение и всеобъемлющее чувство превосходства.

Но как так получилось, что общество разделилось по цвету кожи с ярко выраженным расизмом? Так, европейское общество придерживалось библейской интерпретации происхождения человека, продвигало идею моногенеза: человечество произошло от Адама и Евы, которые образовывают общую расу, а все живые существа ранжированы в иерархическом порядке от самого простого к сложному - человеку. И до XVIII века критическим маркером в обществе был пол: мужчины берут контроль над женщинами. Но этноцентрические точки зрения так или иначе появлялись не на основе расовых критериев, а на основе генетической передачи между последующими поколениями. Религиозное объяснение «черноте» обеспечивал рассказ о Ное и его сыне Хаме: навсегда проклятые потомки Хама приняли форму почерневшей кожи. Но наиболее популярное объяснение в физическом различии людей заключается в том, что люди, расселившиеся по миру, были в значительной степени равны, но претерпели физические изменения под воздействием окружающей среды. Так, пылающее африканское солнце создало затемненный цвет кожи, тогда как более низкая температура Европы и умеренный климат придали коже людей светлый оттенок.

Сторонники энвайронментализма утверждают, что человеческие существа были объединены как политически, так и биологически, но в тоже время выделяется и уникальность телесности европейцев, африканцев и индийцев. Колонисты Америки заметили контрасты между собой и другими: белые страдали в жаркой среде больше, чем африканцы, которые казались более выносливыми в работе. Таким образом, люди смотрели на африканскую рабочую силу как идеальную в условиях данной местности. На заседании

Конгресса одним из ключевых аргументов в пользу рабства в США был выдвинут тезис о физическом превосходстве чернокожих: «негры намного сильнее, чем белые люди; жара переносится ими легко, в то время как у нас она вызывает воспалительные процессы и лихорадку».

Так, Джефферсон Дэвис писал о том, что белые и черные не могут продолжать сосуществовать вместе: причины тому - и глубоко укоренившиеся предрассудки, и различные природные различия, и «многие другие природные обстоятельства, которые разделили нас и которые исчезнут только при уничтожении одной расы другой». Джефферсон также сравнивал и физические различия, подчеркивая уродство черноты и красоту белизны: белые имеют красивые волосы и элегантную симметричную форму головы, тогда как неграм присущ сильный и неприятный запах. Также чернокожие уступают интеллектуально и на сон требуют меньше времени, наслаждаются же простым увеселениями. Чернокожие первенствуют только в музыке и топостоянно мелодии имитируют. Любые улучшения в их среде - результаты контактов с белыми. Таким образом, Джефферсон одновременно ненавидел рабство, выступал за его отмену, в тоже время верил, что негры намного хуже белых. В 1820 году он лихо высказался о насущном вопросе, отражающем взгляды большинства членов общества: «У нас есть волк с длинными ушами, и мы не можем ни удержать его, и позволить безопасно ему ходить. Справедливость в одном масштабе, самосохранение в другом».

Были и свободные негры, проживавшие в городских и промышленных районах, но они были лишены многих прав, например, избирательного права. Также свободные чернокожие должны были платить налог больше, чем другие американцы. У некоторых же было небольшое собственное дело. Незначительная часть негров со светлой кожей обрели на Юге полную независимость, были хорошо образованы и имели прочные связи с элитарным белым обществом (в основном с французами и испанцами) 79. Большинство свободных южных негров были бедны и старались изо всех сил быть незаметными, т.к. была большая вероятность быть похищенным и отправленным в рабство. Это на Юге, а на Севере же существовало так называемое промышленное рабство, и положение рабочих мало чем отличалось от положения рабов на плантации, а зачастую и вовсе было хуже.

Как бы положительно и сдержанно хозяева не относились к рабам, все равно было много случаев их угнетения, как на Юге, так и на Севере. Если на Севере это бесправие со стороны капиталистов, лишение заработной платы и крова над головой, отсутствие гигиены и необходимой одежды, полная неуверенность в завтрашнем дне, то на Юге раб жил на земле своего хозяина, который кормил его и заботился о нем. Показательна история жизни Соломона Нортапа - свободного американского гражданина, похищенного и обращѐнного в рабство. Соломон оставил много воспоминания о своей жизни в качестве раба: рабочий день длился от рассвета до заката, а иногда работали и при свете луны; имелись небольшие перерывы в течение дня; раб никогда не мог приближаться к дому хозяина с корзиной хлопка; за отставание или простаивание шло немедленное наказание; прежде чем лечь спать, необходимо было накормить животных. Сам Нортап работал на сахарного плантатора, его воспоминания содержат подробные сведения о переработке сахара, которая была более хлопотным занятием, чем выращивание хлопка.

Рабы, работающие на сахарных и рисовых плантациях, жили в более тяжелых условиях, нежели рабы хлопковых полей. Так, часть из них находилось под попечительством плантаторов. Вот воспоминание одного из них: «Рабство является долгом, а раб обязан трудиться, получая определенную выгоду. Хозяин, как глава системы, имеет право на послушание и поощрение раба, право на его защиту и заботу, а также оказание внимания в болезни и старости». Путешественники, проезжавшие к югу от линии Мейсона-Диксона видели отсутствие расовой вражды между белыми и чернокожими. Они отмечали, что на Юге раб - «иногда любимая собака, в то время как на Севере он всегда дворняжка». Постепенно рабов признавали людьми, и «хрупкий мостик» в отношениях был выстроен. Плантаторы отчасти также использовали капиталистические методы ведения хозяйства, как и северяне. В то же время, их социальные ценности были различны.

Итак, между Севером и Югом США обнаруживаются явные цивилизационные различия. С самого начала колонизации южане и северяне сильно отличались друг от друга: на Юге поселились благородные джентльмены из Старого Света, на Севере - пуритане из простонародья. Южане ощущали себя выше по статусу и по происхождению и скептически относились к янки. Пути развития двух локальных цивилизация также оказались различными и во многом объяснялись климатическими условиями. Север избрал путь индустриального развития, Юг избрал аграрный путь. Различия в хозяйственном профиле регионов откладывали отпечаток и на мировосприятие и мироощущение их жителей.

2. Две ипостаси американской цивилизации в сходстве и различии

северянин южанин цивилизация американский

2.1 Менталитет северян и южан

Культуры Севера и Юга резко отличались друг от друга, они были различны с самого начала колониальных времен. Во второй половине XIX века отличия в образе жизни, традициях, общественном мнении, стереотипах поведения были настолько явны и велики, что привели к известному ожесточенному конфликту. Конечно, корни различий менталитета янки и джонни следует искать в социально-экономических процессах, протекавших в стране в XIX веке. В предыдущей главе мною были отмечены две траектории развития США: Север пошел по индустриальному пути развития, Юг - по аграрному пути. И именно эта причина объясняет резкий контраст между ментальностью янки и джонни, который в дальнейшем будет усугубляться.

Многие путешественники из Европы, посещавшие Юг еще до Гражданской войны, сравнивали южан с европейским дворянством. Так, янки представляли алчными и грубыми торговцами, главной целью которых являлась прибыль, джонни же - утонченными аристократами и джентльменами. Путешественники отмечали и гостеприимность южного общества, чего нельзя было сказать об индустриальных районах. На Юге было много ферм и плантаций на просторной территории, множество продуктов и слуг. И таких отличительный черт двух народов одной страны можно выделить множество.

На наш взгляд, культура Юга, несомненно, доминировала над культурой янки. И не совсем правильно считать, что «рабство породило у южан презрение к труду, стремление к праздности и сословной спеси». Ведь жизнь на плантации была не легче жизни в городе: солнце вместо заводского гудка устанавливало границы рабочего дня; мужчины в тяжелые погодные условия также выходили и трудились в поле; а труд женщин в качестве хранителей очага был также не одним из самых легких. Таким образом, плантаторы, пожалуй, ни от кого не зависели, за исключением погоды. Помимо всего вышеперечисленного, плантация была сложной системой, которая требовала деловых навыков хозяина и способности управлять рабами. Многие плантаторы имели белых надзирателей или черных надсмотрщиков. Так или иначе, джонни не являлись ленивыми, непрактичными, опрометчивыми людьми, как их принято считать, хотя и любили роскошь, комфорт, удовольствия, балы, игры в карты.

Отличительной чертой южан являлось и их увлечение физической культурой. Так, мальчиков рано сажали на лошадь и приобщали к оружию, они занимались охотой на лис. Подобный образ жизни развивал в них отвагу и склонность к приключениям, также укреплялось и их здоровье. Так, южане много подшучивали над хилыми северянами, которые живут в загазованных городах и много суетятся, отсюда их проблемы - нервозность и агрессивность.

Ярким отличием Юга от Севера было наличие института рабства, о котором речь шла выше: отношение к рабству было диаметрально противоположным: янки осуждали рабство, а джонни его оправдывали. Да, рабство было неотъемлемой частью жизни южанина и отношение к рабу оставалось на совести хозяина: кто-то избивал и издевался над рабами, но большая часть южан, все же, заботилась о своих работниках, так как это было им экономически выгодно. Можно сказать, что во многих семьях, ка это показано в романе Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», рабы занимали низшую иерархическую ступень в семейной жизни плантаторов.

Так, на юге были частые случаи, когда хозяин испытывал привязанность к своей рабыне, испытывал любовь и доверие. Таким рабам часто предоставлялось дополнительное питание и специальные подарки, особое ухаживание во время болезни. Некоторые южане в течение многих лет жили с рабынями открыто и часто оставляли им большие поместья. Были и случаи, когда рабынь освобождали и женились на них.

Конечно, негативных явлений было много, например распространение сексуальной эксплуатации рабов хозяином и надзирателями. Многие белые женщины знали об отношениях своих мужей с рабынями, но мало что могли сделать. Некоторые южане искренне считали, что институт рабства портил белого человека больше чем негра, и оказывал более вредное воздействие на их детей.

Но какие бы трудности не испытывали семьи южан и северян, тяжелее всех приходилось семьям рабов. Конечно, рабов наказывали за их оплошности, но самым же страшным наказанием являлось разделение семей путем дарения или продажи раба. Помимо угроз наказания путем продажи одного из членов семьи, рабы сталкивались и с другими дополнительными проблемами, когда у мужей и жен были различные хозяева. Такие пары видели друг друга обычно только по выходным. Тем не менее, большинство южан поддерживали целостную семейную жизнь рабов. Плантатор Джеймс Хаммонд писал: «Брак следует поощрять, поскольку это добавляет комфорта, счастья, здоровья нашим труженикам». Такие плантаторы позволяли рабам свободно вступать в брак, сокращали рабочие нагрузки для беременных рабынь и представляли отдельные хижины для каждой семьи. Конечно, как уже было отмечено выше, такие благоприятные условия чернокожего населения способствовали экономическому процветанию отдельного плантатора и устанавливали дружелюбные, даже родственные отношение между рабом и хозяином.

Помимо всего семьям рабов удавалось накопить небольшое имущество, зарабатывая дополнительные деньги, продавая товары с полей или охотничьи трофеи, изготовляя ремесленные изделия, работая по воскресеньям за дополнительную плату. Высококвалифицированные рабы могли существенно повысить уровень своей жизни за счет ковки железа в Виргинии. Так, некоторые рабы имели помимо мелких личных вещей, лошадей и другие дорогие товары. Тем не менее, институт рабства наносил семейной жизни негров огромный ущерб. Психологическое давление на рабов приводило к бытовому насилию и конфликтам в невольничьих районах. Рабы испытывали чувство отчужденности от своих родителей и родственников, но чтобы компенсировать муки рабства, южанами были созданы специальные негритянские церкви, о которых пойдет речь ниже.

Что касается положения негров на Севере, то его можно охарактеризовать старым южным анекдотом, гласившем следующее: «Южанин говорит негру: ты мне не ровня, но так уж и быть, присаживайся рядом. Северянин говорит негру: ты мне ровня, но держись от меня подальше». И этот анекдот, действительно, содержал в себе большую долю истины. Так, северяне осуждали рабовладение, но не рассматривали чернокожее население как равное себе и «видели в них низшую расу, которую лучше всего было удалить из США», например, в Африку или в Латинскую Америку. Но такая идея потерпела крах из-за отказа свободных негров уезжать. Самым же опасным, по мнению янки, в руках негров было вовсе не оружие, а избирательное право, поэтому свободные негры Севера были бесправны в этой области. Также чернокожее население испытывало трудности и в военном деле, когда им запрещалось служить в армии янки. Но во время Гражданской войны негры все же воевали в армии Севера, испытывая унижения со стороны белых солдат.

Еще одной огромной разницей в менталитете янки и джонни являлось то, что южанин руководствовался в жизни понятием личной чести, а янки - личной выгодой. Так, женщины поддерживали честь семьи целомудренным поведением, мужчины готовы были защищать ее на дуэли. Десятки известных южных политиков (Эндрю Джексон, Генри Клей) сражались на поединках за честь своей семьи.

Для северян же дуэли были ярким примером южного «варварства». Но как бы северяне не относились к дуэли, не стоит забывать, что традиция поединков пришла на Юг с Севера еще во времена революции и была заимствована у французских офицеров экспедиционного корпуса маркиза де Рошамбо. Например, всем известна самая знаменитая дуэль между нью-йоркскими политиками Александром Гамильтоном и Аароном Бэррром. Можно вспомнить и вызов на дуэль Линкольна в1842 году, когда ему удалось избежать ее путем переговоров. Но прагматичные северяне быстро забыли об этой традиции. На Юге же дуэль, напротив, сохранялась и укоренялась. Знатные семьи, высший класс защищали честь семьи на дуэли, люди низкого статуса - простыми боями

Другой отличительной чертой менталитета южан была их склонность к милитаризму: военная служба на юге была в почете, многие мужчины получали военное образование, мастерски владели оружием и верховой ездой, к которой приучались с детства. Бесспорно, что военное дело было любимым занятием джонни: они поставляли стране военных министров и высших офицерских чинов. Неслучайно, когда дело подошло к войне, Линкольн предложил должность командующего армией Севера южанину Роберту Ли, зная его высокий профессионализм в военном деле. Удивительно, что из 15 президентов 9 были выходцами с Юга, сами же южане господствовали в политике свыше 50 лет. Один политик как-то отметил: «южный государственный деятель всегда поступал ради чести, тогда как северный - ради прибыли».

Что касается образования, то на Юге было мало колледжей и университетов, однако для элиты это компенсировалось прекрасным домашним образованием. Южане были хорошо образованы, они занимались прикладными науками, сельским хозяйством, экономикой. Для них утилитарность образования не была целью, как и не была распространена узкая профессиональная специализация. Были на Юге и свои школы и курсы, дававшие основные теоретические сведения в области коммерции. Помимо плантаторства южане занимались войной и политикой, что требовало классического образования, которое было разносторонним и глубоким. Но почему бы не отправить учиться детей в престижные университеты на Север? Южане боялись увидеть в своих детях проявление дурных наклонностей и страстей, которыми, по их мнению, так изобиловал Север. Пусть свои школы будут менее респектабельны, но они дают строгое воспитание и учат уважать правила и нормы, принятые на Юге. Учителя, по мнению южан, должны быть местными, также должен быть и свой ортодоксальный учебник, в который не проникла идеологическая пропаганды Севера.

Все вышеперечисленные различия в менталитете делали северян и южан такими не похожими друг на друга, усугубляя непонимание и недоверие между ними. Еще одним существенным различием между янки и джонни было наличие на Севере писаных законов, а на Юге - их отсутствие, точнее наличие неписаного закона, когда южанин руководствовался только «правилом чести». Наличие закона иного рода и отличало южное общество от всех прочих. Всеобъемлющий закон Юга должен был, по их мнению, оставаться неписаным. Лишь Божьему суду и суду своей совести подвергал себя джентльмен-южанин. Его долг находил свое отражение в следующем завете: «Господин, будь к слугам своим справедлив и беспристрастен, ибо и у тебя есть Господь на небесах».И южанин стремился выполнять этот завет.

Неписаный закон правил Югом и регламентировал отношения между хозяином и рабом. Все же острые конфликты южанин улаживал не только писаным законом, но дуэлью, которая лежала в основе кодекса чести. Этот кодекс усваивался с детских лет - письменных же инструкций не существовало.

Также стоит остановить свое внимание и на флаге. Конфедеративные Штаты Америки (КША) просуществовали всего четыре года, но флаг их стал настолько популярным, что в интерес к нему сохраняется и в наше время. Если история флага США для нас ясна и понятна, то с историей и со значением флага КША знакомы далеко не все, а ведь это наглядное олицетворение менталитета Юга. Юг, в отличие от Севера, был довольно-таки религиозным, чтил библейские наставления и заповеди. Исходя из религиозных мотивов, основой флага Конфедеративных Штатов стал христианский символ - крест Святого Андрея, обозначающий чистые намерения и честность. Сами же южане отмечали, что «флаг должен олицетворять признание Бога и выступать публичным доказательством веры в Него». Таким образом, флаг КША символизирует библейскую и конституционную форму правительства.

Что касается флага США, то, из-за постоянных имперских амбиций и бурной деятельности на всем земном шаре, его предлагали изменить. Так, знаменитый писатель Марк Твен в шутливой форме советовал «белые полосы заменить черными, а вместо звезд в синем квадрате отобразить черепа и скрещенные кости», что, в принципе, актуально и в наши дни.

Итак, менталитет этих двух обществ был диаметрально противоположным. В культурном, бытовом, этическом и моральном янки и джонни разительно отличались друг от друга. Отношение к институту рабства также разделяло их. Однако хоть янки и презирали рабство, но без зазрения совести использовали ¾ дохода федерального правительства, который поступал в казну от южных штатов. В целом рабство с моральной точки зрения для янки было кощунственным, но с экономической - выгодным.

2.2 Многообразие религиозных конфессий

В религиозном отношении Америка крайне самобытна: это и различные крупнейшие направления в христианстве, и всеобъемлющая конфессиональная палитра. Так, в первой поправке к Конституции США закреплялись отделение церкви от государства и запрет на установление официального вероисповедания. В данном параграфе мы попытаемся разобраться в этом броуновском движении религий.

Самым крупным направлением американской религиозной жизни оставался протестантизм, который к концу XVIII века насчитывал около 20 конфессий: крупнейшими из них были англикане и методисты. Также выделяются Ученики Христа, адвентисты, пятидесятники, методисты, пресвитериане, баптисты, речь о которых пойдет ниже.

Помимо протестантского направления в США было распространено и католичество, которое стремительно увеличивалось из-за притока новых иммигрантов. Несмотря на плюрализм религий, католиков долгое время не воспринимали в обществе и считали чужестранной религией. Только в 1961 году президентом страны впервые будет избран католик.

Но наиболее интересным для нас является характер и опыт южной религии. Хотя Юг и был евангельским, как и Север, но имел ряд особенностей. Например, это и распространение языка веры, и восприятие африканцев в религиозном контексте, а также создание неграми собственной баптисткой церкви для своей обретения определенного оплота в «чужестранной земле». Южный народ (как старое, так и молодое поклонения) сам по себе был аутентичным, благочестивым, богобоязненным, тогда как молодые северяне утверждали, что никогда не знали «религиозной епископальной церкви». Также известно, что южные солдаты времен Гражданской войны были намного религиознее, чем северяне. Так, президент Джефферсон Дэвис, генералы Ли и Джексон много молились и соблюдали пост, тем самым они являлись примером для солдат в их духовной жизни. Во всех событиях южане видели Божий промысел, Божий знак. Линкольн же и генералы армии Севера часто подшучивали над религией, церковью и священниками. Конечно, северяне тоже были верующими солдатами, но все-таки сельский образ жизни сделал из солдат-южан людей, более проникнутых религией и более обращенных к Богу. И, наконец, культурным двигателем Юга было стремление к собственному спасению и чистоте, которая поможет разрешить общественные противоречия.

В пятидесятые годы XVIII века Юг был находился под влиянием евангеликализма, который, по мнению историков, играл более важную роль в религиозной жизни данного региона, чем в других местах. Центральной темой южной религиозной истории являлся «поиск преобразования, избавление от врожденной человеческой испорченности». Во время Второго пробуждения евангеликализма (1800-1830) произошло духовное обновление южан в эмоциональном и эмпирическом плане, в более плотном общении и создании новых приходов. «Чистый» же протестантизм оказался в меньшинстве в большей части региона из-за огромного числа различных конфессий: англикане, баптисты, методисты, пресвитериане, которые делили прихожан на множество мелких религиозных групп.

Стоит отметить, что в религиозной жизни Юга активно принимали участие и другие различные народности, например, испанцы и индейцы. Ни в какое другое время на Юге не было так много трансатлантического сегмента и восприимчивости к международным контактам с Великобританией, Францией, Испанией, Африкой. На данном этапе развития Юг содержал больше форм духовной жизни, чем любой другой регион. XVIII век для Юга - это время подъема, адаптации, выживания и распада религиозных сообществ.

Индейцы же на территории Юга не исчезли, несмотря на свои культурные потери в течение XVIII века. В Виргинии, например, индейцы первоначально превосходили крошечные европейские и африканские поселения почти в пропорции 2 к 1, но население сокращалось от болезней, постоянных войн, в то время как число белых и негров росло. После же Американской революции коренные жители превратились в меньшинство в регионе, где когда-то они доминировали. В этом, по мнению многих исследователей, заключается глубокое изменение в южной религиозной истории: замена индейских верований христианством с культурным сдвигом, которые имел далеко идущие последствия для других конфессий. Так, индейский упадок и европейское возвышение ознаменовало революцию в отношении людей к земле: если индейцы считали окружающий мир священным, почитали его, совершали разнообразные ритуалы перед охотой и использованием земли, то европейцы, ссылаясь на христианство, утверждали, что именно человек владеет ландшафтом и подчиняет его себе. Таким образом, данная модель христианской цивилизации обеспечила собственность и превосходство человека над силами природы, насильственно заставляя индейцев принимать христианство. Естественно, большинство индейцев сопротивлялись и старались сохранить свою идентичность, культивируя старую веру, священные танцы, ритуалы и церемонии В 1811, на фоне Второго возрождения евангеликализма, на Юге индейцы попытались сопротивляться христианам, но были побеждены.

Помимо индейских вероисповеданий на Юг проникали и другие конфессии: иммигранты-англикане, пресвитериане, католики, немецкоязычные лютеране, моравские братья. Наличие столь большого числа часто противоречивых вер создавали определенную духовную конкуренцию. Это разнообразие показывает, что Юг не был изолированным религиозным миром, но был включен в огромные трансатлантические религиозные пространства. Тысячи европейских иммигрантов, независимо от их убеждений, считали себя членами международных церквей. Они регулярно переписывался с европейцами, стремились создать свои общины в Америке104. Высока была и роль католической церкви во Флориде и Луизиане, и в начале XIX века католицизм частично доминировал в латинском регионе, в какой-то мере даже соперничал с протестантской евангелической церковью.

Как уже отмечалось, африканцы, оторванные от своего дома, также привнесли культурный и религиозный элемент в американскую религиозную систему - происходило возрождение африканской системы верований в новой интерпретации. Чернокожий американец имел свою собственную религиозную жизнь. Создавались негритянские религиозные общины. Часто религиозные собрания проводились тайно, и большая часть участников была неграмотной. В 1816 году была образована Американская методистская епископальная церковь,

ставшая национальной организацией, в которой негры становились полноправными членами общин. Самым главным же в баптисткой церкви являлось то, что религиозная община негра принадлежала только ему, а не белому человеку, и заключала в себе целостность его бытия, все стороны его политической, культурной жизни.

В США возникла и методистская церковь, члены которой постились, причащались, посещали больных и заключенных, помогали бедным, занимались благотворительностью. Тем самым методисты нашли поддержку в бедной среде и среде рабочих, в дальнейшем их идеи вылились в следующие установки: все люди грешны, но спастись можно верой, которая производит святость. Таким образом, до начала XIX века религиозный цвет Юга выглядел крайне пѐстро, но постепенно евангелисты брали здесь верх. Историки выделяют два основных протестантских моления на Юге, две религиозные христианские общины: белые евангелические и афро-христианские, т.е. произошла встреча белого и черного, некий синтез, что станет в дальнейшем центральной темой американской религиозной истории.

Религия играет большую роль в нравственных наставлениях и формирует определенную модель поведения. Особенно это проявляется в критические моменты истории (катастрофы, социальные взрывы, революции, войны). Так, во время Гражданской войны янки почти не ссылались на божественное провидение, а зачастую и подшучивали над религией, что уже отмечалось нами выше. Южане же трансформировали христианское послание в освященную причину войны. Так, погибнуть за Конфедерацию, погибнуть за благое дело, за спасение во имя веры было обосновано религиозными основаниями. Хотя главной причиной войны для джонни были совершенно другие факторы, но религия играла немалую роль в мотивации и настроениях южного общества, поддерживала моральный дух солдат в критический момент истории. Доподлинно известно, что христианская вера способствовала повышению дисциплины в рядах конфедератов, придавала храбрость перед лицом врага - янки, рождала ощущение единства среди солдат.

В то же время северяне были разобщены, а частые случаи дезертирства подрывали их «примитивные моральные устои». Некоторые же историки считают, что именно сильная христианская вера южан и явилась причиной их проигрыша в войне, а на численное превосходство северян. Оправданием этому послужило высказывание солдата-конфедератов духе фатализма: «Бог хотел, чтобы мы проиграли».

Как уже отмечалось в предыдущей главе, расовая идеология была идеологией власти. Превосходство белых над черными с религиозной точки зрения объяснялось так: «Бог предначертал неравенство». Один баптист - священнослужитель в 1880 году как-то сказал: «Мы не считаем, что все люди созданы равными». На послевоенном Юге негры и белые молились и крестились в разных церквях, хоронили умерших на отдельных кладбищах. Однажды белые и черные южане-христиане собрались воскресным утром, созвали известных проповедников и странствующих евангелистов, чтобы создать новые религиозные традиции. Таким образом, культурные и религиозные связи, не смотря на расовую идеологию, поддерживались между черными и белыми. Именно эти межрасовые связи в дальнейшем и помогут избавиться на какое-то время от сегрегации в обществе.

Стоит сказать и пятидесятниках, которые появились в США и практиковали глоссолалии, так, большая часть евангельских протестантских соседей услышала их. Постоянное же «говорение на иных языках», по их мнению, переносило «к духовному прогрессу», пятидесятники взывали к Богу с просьбой о защите любимого человека и жаждой физического исцеления. Евангелист Ф.М. Бриттон хвастался: «Я всегда, в любой момент, мог молиться в небесную дыру, чтобы получить благословение». Пятидесятники считали себя обителью Христа, по-своему интерпретировали Божий голос, также утверждали, что Божественный Дух контролировал все детали их жизни.

Таким образом, конфессиональная палитра США крайне обширна. И каждая из этих конфессий находила свое место в обществе, находила своих приверженцев и продолжила существование до наших дней. Что же касается религиозной жизни Севера и Юга, то обе территории развивались в рамках христианской конфессии, но только Юг, в силу своих экономических и социальных особенностей, отличался в религиозном отношении строгостью и консерватизмом. Так, южане были более религиозны, богобоязненны, чаще молились, соблюдали посты, во всем видели Божественное предзнаменование, тогда как северяне были более прагматичными и циничными.

2.3 Положение женщин Севера и Юга в XIX веке

Семья на Юге была главной ценностью, для джентльмена имя семьи и ее социальное положение в истории значило гораздо больше, чем богатство. Родственные же связи южан были сильнее, чем на Севере. Также южные семьи были более многочисленные, чем у янки. Первоначально для всех белых женщин США было характерно воспитание детей, ведение домашнего хозяйства, опора и помощь своим мужьям. Большинство женщин, управляющие домашним хозяйством, занимались серьезным и тяжелым физическим трудом: мойка, чистка, приготовлением пиши, шитье и озеленение. В бедных же семьях труд женщин был дополнен работой в полях во время сбора урожая. В обществе сохранялись консервативные семейные идеалы, подчеркивающие верховенство мужчин в общественной жизни и их право единолично принимать решения. Мужчины контролировали имущество семьи и имущество своей жены. Но в тоже время богатые белые женщины Юга часто имели обширные владения - данные им независимые поместья от родителей, которые не могли быть тронуты их мужьями без разрешения.

Сельские женщины Юга были изолированы от регулярного общения с посторонними людьми и всегда были очень заняты. Некоторые женщины участвовали в общественной жизни в пределах установленных законов и обычаев: участвовали в благотворительных собраниях по сбору средств для бедных, обучали Библии неверующих. Но все же южанки не рассуждали на публике о государственных делах. Обычно круг их обязанностей сводился к следующему: заниматься не только семьей, домом, садом, но и лечить рабов, а также заниматься своим образованием. Так, путешественники, побывавшие на Юге, отмечали огромную разницу между южанкой и северянкой: «женщина джонни лучше воспитана, со вкусом одета, обладает хорошими манерами, более образована».

На Севере же с изменением в экономике происходят перемены и в семейной жизни. Так как высшее образование оставалось привилегией мужчин, женщины постепенно начали бороться за право получения высшего образования. И в 1833 году был основан Оберлинский колледж, который стал принимать как мужчин, так и женщин. Также в Новой Англии происходил процесс «феминизации» профессии учителя: 3/4 учителей государственных школ Массачусетса составляли женщины. Женщинам открылась дорога и в писательский мир: стали издаваться огромными тиражами дамские журналы и сентиментальные бестселлеры на тему любви, брака, семьи. Постепенно женщины, умевшие писать, читать и излагать своими мысли на бумаге, стали задаваться вопросами: почему им не платят столько же, сколько мужчинам, почему они не могут также проповедовать и заниматься юриспруденцией и медициной, а также голосовать? Таким образом, к середине XIX века, в отличии от южного общества, на Севере начинает набирать обороты феминистское движение, требовавшее равноправия во всех сферах. 1848 год является отправной точкой современного движения в борьбе женщин за свои права: тогда была принята Декларация общественного мнения, которая объявляла, что «все мужчины и женщины созданы равными и достойны неотчуждаемых прав», включая избирательных. Теперь женщины-янки стали требовать право говорить на публике и даже иметь право голоса, чем повергли большинство аболиционистов в шок.

Первой же американской феминисткой считается Абигейл Смит, которая стала автором фразы, ставшей знаменитой: «Мы не будем подчиняться тем законам, в разработке и принятии которых мы не принимали участие, и не будем подчиняться власти, которая вовсе не представляет наших интересов». Также Абигейл всячески, в шутливой форме, старалась дать наставления своему мужу-президенту в отношении решения «женского вопроса». Несмотря на свое видное положение (первая леди Белого дома), Абигейл Смит не владела собственностью и не могла как-либо ей распоряжаться, а подписывать документы и подавно.

С бурным развитием промышленности на Севере требовалось все больше рабочих рук, поэтому к труду стали привлекать женщин (например, работа на текстильной фабрике), что привело к изменениям основ семьи и брака. При этом на Севере с вовлечением женщин в производство возникла новая проблема - женщинам намного меньше, чем мужчинам. Промышленники объясняли это тем, что женщине не надо содержать семью - это обязанность мужчины. Таким образом, в северном обществе назревал серьезный гендерный конфликт, а также обострялись и социальные проблемы: резко выросла проституция и число абортов, появились дети-подкидыши. Также женщин не принимали и в профсоюзы, которые защищали только права мужчин-работников.

Первые американские женщины-феминистки участвовали и в движении против рабства наравне с мужчинами, но во время заседания Всемирного конгресса противников рабства они были выставлены за дверь, что позволило им «осознать свое сходство с положением рабов». В 50-х годах XIX века Элизабет Стэнтон и Лукрецией Мотт была принята и подписана «Декларация чувств» , утверждавшая, что женщины и мужчины рождены равными, но в данный момент женщины чувствуют себя ущемленными и неполноценными членами общества. Женщины требовали, чтобы им предоставили равные с мужчинами права: право голоса, право собственности, право развода и право раной оплаты за труд.

В 70-е года XIX века вышеупомянутая Элизабет Стэнтон и Сьюзен Энтони основали Национальную ассоциацию суфражизма, которая протестовала против пятнадцатой поправки к Конституции, даровавшей афроамериканцам, в отличие от женщин, право голоса. Но Стэнтон была настолько радикальной феминисткой, что пошла гораздо дальше требования избирательных прав: она стала выступать против самого института брака как такого, рассматривая его как «вид неоплачиваемой проституции и домашнего труда», а не как освященный религией союз мужчины и женщины. На Юге же такие взгляды были совершенно немыслимы для воспитанных в консервативных традициях женщин, далеких от капиталистической морали и нравственности. Таким образом, феминистское движение на Севере набирало обороты и росло быстрыми темпами: появились различные ассоциации и комитеты, борющиеся за права женщин и разрушающие традиционные идеалы семьи и брака.

А что же происходит с семьей на Юге? Представьте себе раннее воскресное утро в штате Виргиния: священник уже начал службу, опоздавшие семьи торопливо устремляются в церковь, заходят и садятся на скамьи. Они жаждут краткой и прекрасной проповеди и знают, что в конце не будут разочарованы. Таков образ американских семей Юга начала XIX века. Женщины были ответственны за религиозную жизнь своей семьи, как хозяйки и покровительницы семейного очага, женщины создавали уют в доме, воспитывали детей в вере, ухаживали за больными и почитали стариков. Дом был центром их микромира: той основой, которая давала жизнь и «питала» на протяжении всей жизни. Неслучайно Скарлетт О´Хара так трепетно относилась к Таре - своему родовому гнезду, и всячески старалась его отстоять и сохранить. Также на Юге наблюдался некий культ матерей и жен. Южанки обдумывали для дочерей приданое и подбирали литературу, а также поддерживали свои приходы частыми посещениями и разнообразной помощью, много общались со священнослужителями, делали подарки церкви. Совместно с пасторами женщины посещали больных и пожилых людей, утешали вдов и родственников погибших людей, помогали привести к Богу других, много молились, заботились о сиротах и убогих, сопереживали заключенным в камерах. Также женщины занимались благотворительностью и образованием, помогали рабам и зачастую выступали их покровителями (например, помощь в лечении болезни). Женские миссионерские организации, несомненно, были ключевой частью церкви и обогащали социальную жизнь общества.

Женщины создавали и свои собственные ассоциации по интересам, посещали дома друг друга, обменивались опытом ведения хозяйства и воспитания детей, подготавливали дома для религиозных праздников и каких-либо городских торжеств, совершенствовали свою жизнь через веру. Религия заполняла умы женщин, они не желали ничего другого, «как социального и духовного преобразования мира»: в будущем их внучки также будут продолжать проповедовать Евангелие и заниматься миссионерской деятельностью. Религия формировала восприятие мира, придавала смысл жизни. Евангельские женщины выступали на Юге в качестве духовных наставников и консультантов, но так или иначе женщины были исключены из церковного управления и официального руководства. Но были случаи, когда в баптистских церквях женщины служили в качестве дьяконесс, а позже у методистов - в качестве сподвижников и сопроводителей. Так, Мэри Ли Кэйгл была одним из немногих членов Новозаветной Церкви женщин Христа, которая в 1890-х годах проповедовала и организовывала новые приходы, также женщина в Нэшвилле основала первую Духовную церковь для черных. Но были и примеры религиозного угнетения женщин, например, когда религиозные общины, куда входили женщины, становились слишком сильными и влиятельными, церковные лидеры пытались поставить их под свой контроль и даже могли их распустить.

В общественной жизни Юга, как можно было заметить, женщины играли важную роль, хотя и не касались политических вопросов. Их деятельность ограничивалась не только церковной службой: они молились и проповедовали в общественных местах. Патриархальный настрой общества иногда приводил к попыткам ограничить активность южанок, однако эти попытки не увенчались успехом. Женщины продолжали устраивать молитвенные собрания и проповедовать. Женщины также участвовали в церковных хорах: так, «евангелиийская звезда» Вилли Мэй Форд Смит была одной из немногих женщин, у которых песенный дар был формой служения. Ее пение возрождало, вдохновляло и духовно обогащало слушателей. Так южные женщины в каждом поколении раздвигали границы допустимого в рамках церковного служения. Церковь была единственной ареной, где женщины имели голос, где рождалась сила духа и убежденность.

Но присутствие женщин ощущалось повсюду: воскресные школы, ярмарки, молитвенные собрания, общества - все это не обходилось без их участия. Мужчина попросту бы не справился с этими обязанностями, да и южанина больше заботило военное дело, управление плантацией, охота. Женщины, совместно с прислугой, покупали ткани и шили платья и шторы, следили за порядком в доме, контролировали процесс приготовления еды, накапливали опыт ведения хозяйства и передавали его следующему поколению. Они не работали на заводах как северянки, но ведение хозяйства и воспитание детей, следование строгим моральным нормам было для них своеобразной бесплатной работой, которая приносила больше радости и уважения, нежели работа женщин-янки.

Помимо протестантских церквей существовали и католические монастыри, которые при поддержке южанок основывали школы для девочек, проводили бесплатные занятия для негров и коренных американцев, открывали вечерние школы для взрослых, брали опеку над детьми-сиротами, обучали молодых женщин. Сестры-монахини ухаживали за ранеными в военных госпиталях. К 1860 году на Юге насчитывалось более девятнадцати приходов, основной деятельностью которых был уход за сиротами и их обучение. В 1845 году женщиной была организована Южная баптистская конвенция, вложившая 1/3 своих денег в благотворительность, помощь сиротам и нуждающимся в социальной защите. Они заботились также о рабах, больных, заключенных, индейцах. Часто южанки выступали инициаторами и организаторами ремонта церквей и домов пастора.

Историки отмечают, что к концу XIX века, когда Север покрылся всевозможными феминистскими организациями, на Юге же были распространены и доминировали женские миссионерские общества, которые не выдвигали политических и экономических требований, а занимались социальными вопросами.

Помимо всего прочего женщины желали расширить сферу своей церковной деятельности. Так, религиозный культ и благотворительность шли рука об руку. Через миссионерские общества женщины устраивали встречи, знакомились друг с другом, управляли бюджетом своих организаций и привлекали средства на их развитие. Женщины в своих приходах занимались всем - от организации яслей и детских садов до создания миссионерских подготовительных школ. Некоторые местные и государственные организации поддерживали начинания женщин, иностранные путешественники общались с ними и распространяли сведения о миссионерской деятельности южанок за пределами США. Такая неформальная «работа» женщин в качестве покровительницы дома и миссионерского проповедника является одной из особенностей американской южной истории. Самым же важным в деятельности южанок оставалось спасение души. В своей миссионерской деятельности они практиковали «индивидуальный подход к клиенту».

Таким образом, через домашние обязанности и миссионерство южанки вышли в своей общественной деятельности за пределы церкви.

Белые женщины-общественницы зависели от афроамериканской прислуги, которые должны были освободить их от домашних обязанностей. Часто южанки вовлекали черных женщин в миссионерскую деятельность (это были бывшие рабыни или дочери бывших рабов). Прихожане отмечали, что черные женщины были доброжелательными и прагматичными137. Так, в 1882 в Джорджии был открыт Пейн колледж для черных при активном содействии общественниц. Сам Пейн институт был задуман как совместный проект цветной методистской епископальной и южной методистской церквей. Так без громких фраз и заявлений, присущих эпатажным северянкам-аболиционисткам, церковные активистки с Юга занимались полезными общественными делами, способствуя уничтожению расовых предрассудков.

Подводя итоги второй главы, можно с уверенностью сказать, что Север и Юг - это две совершенно разные ипостаси американской цивилизации, разные нации и государства. Сами по себе люди крайне отличались своим мировоззрением и менталитетом. Патриархальный и военизированный Юг с рыцарским культом чести противостоял промышленной и городской культуре Севера с его культом наживы. Вопрос о рабстве также раскалывал Север и Юг: джонни одобряли рабство, однако жили с негритянским населением в определѐнном симбиозе, в то время как северяне осуждали рабство, но наживались на нѐм и практиковали по сути дела раздельное существование двух рас.

Патриархальность Юга вовсе не означало его отсталости. Южане были предприимчивы и умели вести хозяйство, создавая большую часть национального дохода. Выращивание затратных сельскохозяйственных культур заставляло их осваивать новые земли, и мобильность южан превосходила мобильность северян в освоении новых территорий. Юг вовсе не отставал в развитии, а шел своим самобытным путем.

Разителен контраст общественной и духовной жизни южанок и северянок. Что касается южных женщин, то большая их часть состояла в миссионерских организациях и играла в общественной жизни заметную роль, хотя они и были лишены политической власти. Их деятельность была направление на достижение социальных благ для людей, руководствовались же они религиозными нормами и устоями. Помимо миссионерской деятельности женщины Юга были заняты и домашними обязанностями - воспитанием детей и поддержанием уюта в доме. Северные же женщины меньше заботились о религиозной жизни, со временем они стали пренебрегать традиционными устоями семьи и брака, северянки начали работать в промышленности, все чаще и чаще заявляя о своих политических и экономических правах.

3. Идеологическое противостояние Севера и Юга

3.1 Особенности аболиционистского движения

Аболиционистское движение США формировалось с ранних времен и как любое движение включало в себя несколько течений. Это и умеренные, которые действовали убеждениями и проповедями; «законники», которые ратовали за отмену рабства, но боялись последствий; радикалы, которые выступали за немедленную отмену рабства без земли с применением вооруженной силы. Были и такие аболиционисты, которые желали отделения Севера от США: они полагали, что на Север будут стекаться беглые рабы и Юг перестанет существовать как экономическая система. Финансировалось же движение аболиционистов финансовыми и промышленными магнатами Севера, которые желали ослабить южный регион ради своих выгод. Речь идѐт в первую очередь о железнодорожных магнатах, мечтавших о строительстве трансконтинентальной магистрали, которая должна была пройти через южные плантации.

Интересно, что в движении аболиционистов принимали участие свободные негры и рабы, которые зачастую выступали против призыва к немедленному их освобождению. Томас Скидмор, ярый сторонники равного права на землю, отмечал, что тот, кто часто бывал на Юге, заметил - «многие рабы с ужасом приняли бы свободу, если бы получили ее». Негр Скидмор понимал, что свобода без земли ему не нужна - он будет в новой, более тяжелой, кабале у бывшего хозяина. Сами же черные аболиционисты действовали осторожно и старались не иметь каких-либо отношений с радикалами. Позднее часть аболиционистов-северян стала опасаться, что освобожденные рабы смогут стать конкурентами белых рабочих, которым жилось и так довольно трудно, а с появлением новой рабочей силы их прожиточный уровень упал бы еще ниже. Таким образом, движение аболиционистов было крайне сложным, противоречивым и неоднозначным, а зачастую и вообще не видящим в негре человека, а имеющим гуманистические выкрики и реплики.

Для северян и всех аболиционистов настольной книгой стал роман Г. Бичер - Стоу «Хижина дяди Тома», ставшая национальным бестселлером янки и возбуждавшая в умах всех людей ненависть к рабству. Бичер-Стоу описывала все ужасы рабства, но никогда не клеветала на южан, напротив, они казались привлекательными, тогда как все пороки были сосредоточены в Саймоне Легри, выходце с Севера. Сама Гарриет была из крайне религиозной семьи, а брат был ярым аболиционистом. На Юге же Гарриет побывала за свою жизнь лишь однажды: гостила на плантации друзей.

Таким образом, данная книга обличает рабовладение, но основана исключительно на рассказах побывавших на Юге людей, чьи воспоминания тщательно коллекционировались писательницей. Книга показывает и пестроту общества Юга: здесь есть и ярая аболиционистка с Севера, и плантатор - рабовладелец, которого любят рабы; и маленькая дочь этого плантатора, обожающая свою чернокожую няню. Так, девочка по приезду стала целовать и обнимать свою няню, чем ввергла в шок гостью-аболиционистку, что наглядно иллюстрирует противоречивое отношение аболиционистов к неграм: в теории - «все мы - люди», а на деле - склонность к сегрегации Когда же девочка играла с рабом Томом, то также привела в шок гостью, на что отец семейства заявил: «Почему, когда ребенок ласкает большую собаку, вас это умиляет, когда дело касается живого человека, это вызывает у вас омерзение? 142». Таким образом, южане привыкли к терпеливому отношению к неграм, тогда как на Севере господствовали расистские предрассудки: «вы относитесь к ним так, как будто перед вами жаба или змея, но в тоже время вы заступаетесь за них». Персонаж же, убивший Тома, был вовсе не джентльмен-южанин, а выходец из Вермонта - северянин. Это очень любопытный типаж, характерный для тогдашней американской действительности. Многие северяне отправлялись на процветающий Юг в надежде разбогатеть. Став плантаторами, они переносили на рабов неприязнь, а иногда и скрытый расизм, присущий северянам в целом. Таким образом, данная книга оказалась непростой по своему содержанию, но аболиционисты не увидели или не захотели увидеть ее глубины, используя роман в пропагандистских целях.

Стоит отметить и самого знаменитого «кровавого» аболициониста Джона Брауна, совершивший свой крестовый поход с целью отмены рабства. Джон Браун оставил в истории заметных след, но, поразительно, в течение первых 50 лет своей жизни он был совершенно неизвестным широкому кругу людей человеком. Браун рано женился, у него было 20 детей. Он пытался добиться успехов в фермерском деле, но потерпел неудачу, его жена сошла с ума и умерла. Он пробовал себя в различных коммерческих предприятиях: посредник по торговле землей, пастух, торговец шерстью, но везде терпел крах, К зрелым годам он так и не нашел себе применения и не достиг ничего; можно сказать, что он был аутсайдером своего времени. Он был злостным банкротом, которого разыскивали в 20-ти штатах. Браун, склонный к переменам, быстро примкнул к ставшему модным аболиционизму. Однажды в церкви он встал со своей скамьи, вскинул руку и прокричал: «Вот, перед Богом, в присутствии свидетелей, с этого времени я посвящаю свою жизнь уничтожению рабства!». Джон Браун был бедным человеком, и вскоре стал идентифицировать своѐ положение с положением чернокожих рабов. Он стал воинствующим аболиционистом, склонным к насильственным действиям ради достижения своей цели. видел себя библейским Иисусом, воином Богаи быстро превратился в безумного фанатика. Его любимая цитата из Нового Завета: «Без пролития крови нет отпущения грехов».

Бурная аболиционистская деятельность Брауна началась в 1855 году, когда он с сыновьями отправился в Канзас, где рабство являлось спорным вопросом. Браун не собирался стоять в стороне и наблюдать, как рабство утверждается на земле Канзаса. В Канзасе шло противостояние вокруг вопроса, будет ли новый штат свободным или рабовладельческим. Зачастую споры заканчивались драками между северянами и южанами (например, драка с участием сенатора Чарльза Самнера). Браун организовал организацию добровольцев из числа своих последователей и однажды, шестеро из них, включая его четырех сыновей, вторглись в дома людей, защищавших рабство. Ночью эти безоружные люди были хладнокровно убиты, а их внутренности были выпотрошены и раскиданы по земле. Многие единомышленники после этой мрачной ночи отвернулись от него, аргументируя своѐ решение тем, что убивать стоит только вооруженных людей. Так имя Джона Брауна прогремело не только в Канзасе, но и далеко за его пределами. Его имя вызывало страх и презрение у южан, и восхищение - у северян. Южане сожгли дом семьи

Брауна, но тот успел покинуть Канзас и отправился в Огайо. После этого Браун и его последователи часто устраивали карательные рейды против сторонников рабства: убийства мужчин вошло у них в норму; рабов же освобождали, не заботясь об их дальнейшей судьбе, запас лошадей и прочий скот забирали себе.

Со временем Браун начал разрабатывать новый план действий в надежде спровоцировать восстание рабов. Но на такую задумку ему нужны были деньги, поэтому он нашел шесть обеспеченных мужчин с Севера, которые материально поддержали его. В 1859 году Джон Браун встретился с самым влиятельным и важным черным аболиционистом Фредериком Дугласом, чтобы заявить о своих намерениях и обрести поддержку в его лице. Но Дуглас категорически отказал, заявив, что план Брауна о насильственной борьбе неприемлем. Тогда Браун нашел все же себе союзника в лице черного аболициониста - жителя Нью-Йорка Гарриета Табмена, переправлявшего беглых рабов с Юга. Брауна восхищал Табмен, он даже называл его генералом, а тот в свою очередь согласился с планом восстания Джона и обещал присоединиться. Но когда восстание началось, Табмен заболел и не смог в нем участвовать. Удивителен и тот факт, что помимо «подземной железной дороги», спасавшей рабов, были и другие тайные общества с участием негров. Они были настолько тайными и нелегальными, что проникнуть в них было крайне трудно. Но у плантаторов находились доверенные рабы-информаторы, которые проникали в эти тайные организации и в последующем выдавали их участников. Таким образом, нельзя категорично заявлять о том, что все негры были на стороне аболиционистов и Севера.

Вернемся же к Джону Брауну. Его план предусматривал нападение на деревню Харперс-Ферри в Виргинии, т.к. там был один из национальных оружейных арсеналов государства. Предполагалось, что Браун и его сподвижники украдут много оружия из арсенала и передадут его в руки рабов по всей области Шенандоа, которой отводилась ведущая роль в восстании рабов. Сам же Браун переехал в Виргинию под вымышленным именем Исаака Смита Брауна и проживал на небольшой свободной ферме. Он выдавал себя за мужчину из Нью-Йорка, вложившего инвестиции в разведение крупного рогатого скота. Тем самым в течение последующих недель Браун и его люди спокойно готовились к нападению, собирая свой арсенал, включавший «карабины, пистолеты, копья, патроны, порох». По иронии судьбы, восстание в деревушке началось с того, что люди Брауна застрелили негра-сторожа, который пытался поднять тревогу. Стоит отметить, что Джон Браун и его сторонники брали местных жителей в плен, среди них оказался и племянник Джорджа Вашингтона. Реакция горожан на происходящие события была крайне негативной, сам же Браун отмечал: «Когда я бью пчел, они роятся».

Командир федеральных войск, чей дом также подвергся нападению людей Брауна, получил приказ «вернуть правительственный арсенал и восстановить порядок». Этим подполковником был Роберт Эдвард Ли, приказавший своим людям свести к минимуму жертв среди населения. Канзас же находился в состоянии разрухи и запустения, а женщины и дети бродили по лесам в поисках защиты у индейцев.

Восстание Джона Брауна потерпело поражение, Браун был обвинен в измене против Союза и в подстрекательстве к убийствам (ведь сам он называл себя «орудием Бога для убийства людей»). Браун отмечал, что он был разочарован и удивлен отсутствием помощи в своем деле со стороны черного населения Севера и Юга. Негры, которые входили в его ряды, не участвовали в убийствах и после завершения восстания разошлись по домам. Джон Браун же стал символом кровавого аболиционистского движения, само же движение стали называть сумасшедшим, как сам Браун. Сами же аболиционисты стали восприниматься как радикалы и экстремисты, которые пытаются подорвать существующий порядок. Однако Джон Браун мог быть доволен - его восстание еще больше раскололо страну. Был и еще один человек, который не скрывал своего удовлетворения. Карл Маркс, увлеченно следивший за событиями в США, высказал мнение о том, что война в Канзасе - «пролог гражданской войны».

Хотя Север и ратовал за свободу рабов, его позиция отличалась лицемерием. Об этом свидетельствует знаменитое дело Дреда Скотта. Скотт был рабом, проживавшим долгое время со своим хозяином на Севере. Он выступил с требованием предоставить ему свободу, т.к. живет на свободной территории, где рабство запрещено. Верховный суд США вынес ему следующий приговор: «Негры - низшие существа, они не могут рассчитывать на равенство с белыми и не могут стать частью американского общества, также у них нет каких-либо прав, которые белый человек должен уважать».

Аболиционисты предполагали избавиться от освобожденных рабов: отправить их восвояси - в Африку, но столкнулись с серьезными проблемами. Во-первых, на переправку рабов требовались огромные средства, которые правительство попросту выделить не могло. Во-вторых, свободные негры отказывались покидать США, а насильственно грузить их в трюмы оказалось бы негуманным делом. Да и освобожденный раб оказался бы в Африке чужим. Тем не менее, в 1820-х годах «Колонизационное общество» купило в Африке землю и обустроило «свободную негритянскую республику Либерию», для переселения туда негров. Нашлось небольшое число негров, поддержавших данную идею, т.к. считали, что «белые полны предубеждений относительно негров, они никогда не позволят черным пользоваться всеми гражданскими правами и не предоставят равную защиту законом». В Либерию отправилось в течение двух десятилетий лишь 2500 чернокожих, надеявшихся соединиться с континентом и обрести предков. До сих пор в Либерии идет гражданская война, а ее бывший президент Тэйлор осужден Гаагским трибуналом на пожизненное заключение по обвинению в геноциде собственного народа. Число негров, покинувших США оставалось крайне малым, данная затея аболиционистов потерпела крах.

Таким образом, движение аболиционистов крайне неоднородным и противоречивым. Если аболиционисты ставили своей главной задачей сделать рабов свободными, то, зачастую, они вовсе не думали о том, как в последствии обустроить жизнь вольноотпущенников. На Севере же, негры, ставшие свободными людьми, совсем не сблизились с белыми. Аболиционисты к ним относились с презрением, а расовые предрассудки проявлялись у янки намного ярче, нежели на рабовладельческом Юге. На тот момент аболиционисты проповедовали политику сегрегации: негр лечится отдельно, в театре не может сидеть рядом с белым, молиться негр должен в д храме для черных. На Юге же белые и черные работали плечом к плечу. Если и были жестокие законы, то они применялись только к их нарушителям, в быту же укоренилась благожелательность и терпимость по отношению к чернокожему слуге.

3.2 Социальная мысль на Юге и ее идеологи

Цивилизационные различия между Севером и Югом оказались в центре идеологической борьбы, предшествовавшей Гражданской войне. Каждая из сторон выдвинула своих теоретиков, которые пытались сформулировать, обосновать и защищать идейные принципы своего лагеря.

Ряд историков отмечают, что южане следовали своей «демократии высокой культуре» для достижения более высоких целей, нежели индустриализация, к которой стремились северяне. Жизнь на Юге была стабильна и неизменна, общественная мысль консервативна и не принимала либеральных новшеств, к которым был чувствителен Север. Так, идеолог Юга Д. Фицхью писал, что «Северу необходимы реформы, тогда как на Юге они лишние»: именно перенаселенные города северян и привлекают к себе истеричных реформаторов, тогда как южане живут в гармонии с собой и сумел удачно жениться и за счет этого материально приподняться. Занимался самообразованием и успешно освоил политэкономию, философию, правовые и политические основы государств в разный исторический период. Обладал прекрасными задатками писателя, работал на южные газеты и быстро стал известным. Главные его труды «Социология Юга или крах свободного общества» и «Каннибалы все или рабы без хозяев» вышли в свет в 50е годы XIX века.

В литературном плане Юг дал мало художественных произведений из-за отсутствия издательского дела и больших городов, а также наличии узкого круга читателей. Поэтому южанам полюбилась иностранная книга - прежде всего классика: греческие и латинские поэты, историки и философы. Чтение Вергилия и Горация начиналось в подростковом возрасте. Формировалась элитарная культура, доступная в понимании далеко не всем. Южанам полюбились и труды Вальтера Скотта, который идеализировал образ рыцаря, так ценимый на Юге со своим кодексом чести и поединками.

Южане часто обращались к греческой истории, чтобы найти ответы на свои вопросы. Так, необходимо было понять, какой тип общества им соответствует, как развиваться? И все больше они сходились на демократии в Афинах времен Перикла. Ссылаясь на исторический опыт древних греков и средневековой Европы, идеологи доказывали, что общество может развиваться только при том условии, если рабочая сила будет в зависимом состоянии. При этом рабство, по их мнению, не противоречит христианству и вере - ведь в Библии допускалось использование в качестве раба белого человека. Тем более природой так заложено, что люди неравны, всегда кто-то живет за счет другого. Южные мыслители отмечали, что Север занимается подменой понятий, называя труд наемных работников свободным: есть угнетение со стороны капиталиста и есть та же зависимость от него. Южане не признавали естественных прав человека и считали их выдумкой. Так, Дж. Кэлхун писал, что человек рождается «подчиненным власти родителей и законам страны, а не свободным и равным».

Единственное естественное право человека - это право быть счастливым, поэтому и к рабам нужно относиться сдержанно и покровительственно. Идеологи считали, что человек в обществе занимает определенную нишу, которое он получил по своему происхождению и развитию. И появление социального неравенства - это нормальное состояние вещей, так и должно быть. Так, каждый бедный фермер может подняться и достигнуть успехов в обществе, перейти на ступени выше. Сами же простые фермеры, по мнению идеологов Юга, заинтересованы в наличии рабства больше, чем кто-либо168, т.к. по сравнению с ними они чувствуют себя полноценными членами общества. Так, бедные фермеры делятся на два категории: те, кто желает приобрести раба, но у кого попросту нет на это средств; и те, кто имеет средства, но не хочет их приобретать, а желает использовать дешевый труд белого рабочего. Так как негр не является полноправным гражданином, то белый бедняк, являясь гражданином, чувствует свою принадлежность к классу избранных. Он свободен по рождению, может сидеть с богатым белым за одним столом и находиться в театре в одной ложе. Тем самым богатый белый и бедный стоят на одной социальной ступени. В то же время на Севере белые выступают друг против друга: капиталист и его наемный рабочий находятся на разных социальных ступенях.

Конечно же, самым насущным вопросом социальной мысли Юга являлся вопрос о рабстве. Видный идеолог Юга Джордж Фицхью высказал по этому поводу следующие соображения: «Рабство - это не южный институт, а элемент социальной организации общества, когда рабочие силы включены в общественные отношения, которые гарантируют стабильность и соответствующий приемлемый уровень жизни». Фицхью сравнивал общества, в которых преобладала индустрия и наемные рабочие, и общества, основанные на рабском труде. Он пришел к выводу, что все неудачи и бедствия в промышленных районах связаны с положением наемного работника в обществе: человек ничего не имеет и должен постоянно работать, если этого делать не будет, то существование его самого и его семьи ставится под сомнение. Рабы же в некотором смысле «самые счастливые и свободные люди» - ведь о них заботится хозяин, у детей и стариков есть кров над головой, есть все самое необходимое.

Фицхью анализировал и моральные аспекты классовых отношений. Так, капитализм, по его мнению, это непрактичный эксперимент, который провалился. Он вызвал к жизни социальную напряженность в Старой и Новой Англии, породил экономическую и политическую эксплуатацию. Тогда как рабовладельческий Юг - это стабильное традиционное общество. Капиталистическое общество создает космополитов, предприимчивых т эгоистических индивидуалистов, думающих только о наживе. Таким образом, капиталисты - «лицемеры, которые являются хозяевами-рабовладельцами, без обязанностей хозяев, работники же их - рабы без своих прав и хозяев». Плантаторы же живут намного беднее промышленников Севера, потому что часть своей прибыли они тратят на нужды и содержание рабов. Фицхью приходит к выводу, что рабство - это самая приемлемая «человечная» форма эксплуатации.

Джордж Фицхью критикует и новые либеральные идеи, порождѐнные капиталистическим обществом. Одной из таких идей является теория Адама Смита, провозглашавшая, что достичь благосостояния в обществе можно только тогда, когда отдельный человек стремится к собственному материальному достатку, когда государство не вмешивается в его дела, и нет законов, ограничивающих его. Тем самым появляются богатые империи, которые выкачивают средства, эксплуатируют слабые аграрные страны. Такие возможности, по мнению Фицхью, предоставляются лишь узкому кругу лиц и стран: богатым промышленникам, эксплуатирующим других. Такие промышленники игнорируют нужды слабых и несчастных людей, а сами же богатеют за их счет, тогда как большая часть населения мира остается в крайней нищете. Происходит концентрация богатств в определенных регионах и городах, например, Лондоне и Нью-Йорке, тогда как большинство местного населения нуждается в крове и продовольствии. Происходит своеобразное порабощение сильных слабыми, «богатые становятся богаче, а бедные - беднее». Идеальным же устройством общества, по мнению Фицхью, является социализм, которые обращается к проблемам слабых, который ответственен пред ними. Но тут возникает парадокс: если социалисты ратуют за равное общество, то Фицхью категорически его отрицает. Люди различны и природа неизменна, одни должны быть управляющие, а другие - управляемые. Таким образом, суть заключается в противоборстве двух систем: с одной стороны, капиталистической с ее ориентацией на сильных и богатых; с другой - рабовладельческой, которая ориентируется на нужды слабых и бедных.

Главное в любом обществе - стабильность, но это не значит, что общество не должно развиваться и изменяться. Этот процесс должен совершаться медленно и аккуратно, должны быть учтены существующий порядок и моральные ценности. Только обычаи, традиции, религия могут поддерживать человека на его жизненном пути, а не разум. Главным же пороком капиталистического общества являются безбожие, эгоизм и жажда к наживе, что ведет не к прогрессу общества, а наоборот - к его регрессу.

Основой же общества, по Фицхью, является авторитарная патриархальная семья. Он отмечает, что жены и дети, другие родственники, животные, рабы - это все семейный круг, они получают в должной мере заботу и защиту, которая так им необходима. И если бы рабочие промышленных районов были бы порабощены, то они стали бы цениться и получили бы защиту и покровительство от работодателя, ведь негласно они бы вошли в его семейный круг.

Таким образом, обобщая взгляды Фицхью, можно сказать, что для него капитализм и рабовладение не совместимы. В своих теоретических воззрениях Фицхью осуждал капитализма как аморальную систему, при этом идеализируя южную рабовладельческую модель развитии Еще одним авторитетным идеологом Юга являлся и Джон К. Кэлхун, которого считали сильнейшим политическим умом и интеллектуальным феноменом своего времени. Современники отмечали его харизматические качества и блестящее умение убеждать. Итак, первое, что отмечал Кэлхун - это различия социально - экономических интересов между Севером и Югом в вопросе о ввозных пошлинах. Он даже предсказал будущий назревающий конфликт, если данный вопрос не будет решен незамедлительно. Кэлхун особо выделял и то обстоятельство, что в США есть своя система сдержек и противовесов - суверенитет и права штатов, которых нет в других государствах. Кэлхун предложил и своеобразную концепцию прав штатов: конституция - это не соглашение отдельных людей США, а некий договор между штатами, которые делегировали ряд прав федеральному правительству. Так, любой федеральный закон мог быть отменѐн в штате. Если же конгресс попытается вмешаться и навязать штату неугодный последнему закон, то штат может свободно выйти из Союза. Южане не сразу приняли кэлхуновскую трактовку конституции, но когда обстоятельства приведут к сецессии, то именно такими аргументами Южная Каролина и будет оправдывать свои действия. Но, так или иначе, Кэлхуну пришлось расстаться с возможностью занять президентское кресло за свою концепцию, хотя в последствии он с большим рвением будет ее защищать, а однажды и вообще высказался за выход Юга из состава Союза с образованием собственного государства.

Что касается рабства, то тут Кэлхун, как и любой идеолог Юга, полностью его защищал и оправдывал. Рабство для него было основой благополучия и экономического развития южного региона, если же его отменить, то «рухнет целый мир». Также Кэлхун заявлял, что именно рабство превратило «черных варваров в человеческие существа» благодаря патриархальным отношениям между хозяевами и рабами: если сравнить их с африканскими племенами, то первые намного умнее и физически выносливее. По мнению идеолога, Юг в своем развитии стоял выше Севера, занимавшегося эксплуатацией бедных и углублявшего пропасть между богатыми и нищими. Как и другие идеологи Юга, Кэлхун придерживался мнения, будто рабы живут лучше, нежели наемные рабочие Севера; а плантаторы же более гуманны и добрее, нежели алчные промышленники.

Если подводить итог социальной философии Юга, то стоит сказать, что ни одна группа так яро не искала идеалы и ценности в прошлом, так враждебно не была настроена к современности и ее морали, как южане. Большинство же мыслителей Юга считало, что рабство - институт, который необходим и существование которого оправдано. Так, Фицхью не рассматривал рабство как систему контроля, а видел в нем средство организации общества. Кэлхун придерживался такого же мнения. Все мыслители Юга являлись сторонниками теории патернализма, согласно которой рабовладелец был ответственен перед рабом за его положение и покровительствовал ему, тогда как свободные рабочие еле-еле сводили концы с концами на промышленном Севере.

3.3 Роль общественного мнения Севера и Юга в развязывании конфликта

При возникновении критической ситуации в стране, когда обостряются противоречия и наступает кульминация событий, способных привести то ли к миру, то ли к войне, как никогда возрастает роль общественного мнения и прессы. Несомненным является тот факт, что роль общественного мнения многократно возрастает в тяжелой политической ситуации и позволяет большому числу людей принимать активное участие в событиях и влиять на формирование позиций сторон. Испанский философ и социолог Хосе Ортега-и - Гассет справедливо заметил, что «закон общественного мнения - это закон всемирного тяготения в сфере политической истории. Без него история не была бы наукой. Задача истории состоит в том, чтобы показать, что сила общественного мнения - не утопическое мечтание, а самая настоящая реальность, действующая постоянно в жизни общества. Поэтому, если мы хотим формулировать закон общественного мнения строго, как закон всемирного тяготения истории, то придем к давно известной и бесспорной формуле: против общественного мнения править нельзя» 186. Таким исключением не стала и Гражданская война в США - апофеоз противостояние Севера и Юга, породившая различные точки зрения на надвигающуюся бурю. Несомненно, эта война была тем событием, в котором столкнулись две цивилизации - янки и джонни, отстаивающие свои собственные ценности и уклады жизни, и в этом конфликте общественное мнение сыграло огромную роль.

Газеты, журналы, телеграф способствовали выработке общественного мнения, как у северян, так и у южан. Об увлечении американцев чтением газет и журналов свидетельствуют и высокие тиражи периодической печати. Об этой же увлечѐнности свидетельствует пример женщин северянок, которые из домохозяек превращались в писательниц, распространяя свои труды с большой скоростью через прессу. Алексис де Токвиль, побывавший в Америке, отмечал, что пресса США широко распространена и очень активна, что она оказывает влияние на все сферы жизни общества. Также он говорил: «Свобода печати оказывает влияние не только на общественное мнение, но и на мнение каждого отдельно взятого человека. Свобода печати способствует изменению законов и меняет нравы».

Спрос на газеты и журналы в США XIX века, бесспорно, был очень высок. В наши дни бурного развития информационного общества такая тенденция популярности прессы сохраняется и является неотъемлемой частью жизни. Но тогда для жителей США газета являлась единственным источником информации, единственным проводником в мир, выходящий за рамки среды их обитания. Часто газету передавали из рук в руки, пересказывали интересные статьи в общественных местах или читали вслух, например, как это делали в небольших городах Севера или на плантациях Юга. То есть круг читателей был намного шире заявленного тиража той или иной газеты.

Необходимо отметить и то обстоятельство, что редакторы крупных американских газет и журналов часто были независимы в своих суждениях и довольно критично и жестко отзывались о правительстве и о действиях президента. Так, испытывая психологическое давление со стороны прессы, Линкольн приостановил действие важных статей Билля о правах, охраняющих неприкосновенность личности и жилища. Любой солдат янки мог арестовать неугодного местного жителя за его высказывания в адрес действующей власти. И, как правило, такими лицами были владельцы крупных газет и журналов, чьи действия вызывали недовольство правительства и, по-видимому, могли поднять народные массы.

Так, когда атмосфера в стране накалилась, и все шло к сецессии, газеты Юга, используя пламенные речи с обилием эпитетов «южное рыцарство»,

«мужество южан», «правота нашего дела», проводили агитацию за выход южных штатов из состава Союза. Также в южных газетах сообщались и причины, по которым необходимо во чтобы то ни стало противостоять «агрессивным янки». Пресса подливала масла в огонь простыми и четкими формулировками, взывала к патриотическим чувствам, к необходимости встать на защиту своей земли и не идти на уступки. Так, газета «Чарльстон Меркьюри» писала: «Мы должны сохранить наши свободы и ценности, иначе нас ожидают самые страшные беды, чем любого другого народа в мире. Иначе потеря всего - земли, собственности, дома, родины, принесет ужасные страдания и страх».

Накал страстей в обществе вызвали и президентские выборы 1860 года, когда набирала силу Республиканская партия, выступавшая за запрет института рабства на новых территориях. Такая позиция ставила под сомнение само существование данного института и хозяйственных основ Юга: из-за особенностей выращивания хлопка и табака южанам постоянно необходимо было продвигаться на новые земли, чтобы создать новые плантации. Новость об избрании президентом Соединенных Штатов Авраама Линкольна была подхвачена всеми газетами. Так, существовавшие на Севере газеты, поддерживавшие демократов, не оказывали должной похвалы новому президенту, как это делала республиканская пресса. Южная же пресса подхватывала информацию своих коллег о Линкольне и перепечатывала у себя, вызывая волну опасений и страха у народа.

Многие южные газеты называли янки «сторонниками забытых политических ересей», «протекционистами», «защитниками ограничений свободы торговли», «расточителями и коррупционерами в управлении». А также указывали на то, что активная агитация аболиционистов ведет к нестабильности Союза и подрывает основы Юга, а именно, как выше было мною отмечено, - ведет к запрету экспорта рабовладения на новых территориях: «Север присвоил себе право судить о наших внутренних институтах и стал отрицать право собственности. Они позволяют открыто учреждать у себя аболиционистское движение, целью которого является нарушения покоя и отчуждения собственности у граждан соседних штатов».

Если общественное мнение на Юге было монолитным и сплоченным по вопросам назревавшего конфликта, то на Севере царила более сложная и противоречивая обстановка. Политическая пропаганда, используя многообразие мнений янки, создавала определенную атмосферу в обществе и формировала образ врага или друга по отношению к Югу. Но все же большая часть газет северян отвергали сравнение этой войны с войной за независимость Юга от Севера. В движении за сецессию, газета «Нью-Йорк Трибюн» видела «деспотизм и притеснения, контрреволюцию с целью изменения движения прогресса, чтобы отбросить всех назад, в самую глубочайшую тьму». Конечно же, на деле никакого деспотизма со стороны джонни не было: это не они устанавливали грабительские налоги на ввозимый товар, не они создавали аболиционистское движение с призывом к бунту рабов, не они запрещали осваивать новую территорию. Когда же была развязана война, не северяне создавали новые виды вооружения и имели высококвалифицированные кадры, а именно южане, «тянувшие страну в пропасть».

На Севере были и такие радикальные аболиционисты, которые предлагали Северу первым отсоединиться от Юга, разделить государство и немедленно отменить институт рабства. Аболиционистская пропаганда называла южан «настоящими варварами без всяких признаков цивилизации» и оказывала значительное влияние на общественное мнение.

Но в целом, у высших кругов Севера не было четкой позиции и представления о надвигающейся угрозе. Кто-то не верил в разрушение Союза, кто-то призывал к сохранению целостности страны и немедленному наказанию южан; другие же старались избежать конфликта и соблюдали нейтралитет (если южане захотят отделиться, то часть янки будет их поддерживать из-за опасения перерастания разногласий в военный конфликт) 196. Так, газета «Геральд» писала: «Если наши южные братья думают, что им будет лучше без нас, если они действительно соберутся уйти, позвольте им уйти с миром. Мы не можем держать их силой». Такое разнообразие мнений в обществе не способствовало формированию у северян единого плана действий, единого общего взгляда на происходящие события и на понимание сложившейся ситуации.

Так, большое число жителей Нью-Йорка и сам мэр города Ф. Вуд, в частности, выступали против применения силы в отношении южных штатов.

января 1861 года, Вуд заявил, что если раскол Союза все же состоится, то Нью-Йорк желает оставаться независимым городом, так как с Югом город связывают «дружественные торговые отношения и глубокие симпатии». Как город, так и горожане не желали участвовать в войне против южан. Неудивительно, что такая позиция Нью-Йорка, как независимого города, вызывала массовое недовольство народа и бунты людей против призыва в армию Севера. Также данная идея Нью-Йорка имела немало сторонников в торговых кругах, что свидетельствует о распространении среди северян подобных взглядов на раскол страны как на незначительное явление. Так, главный редактор газеты «Нью-Йорк Геральд» ставил республиканскому правительству в вину то обстоятельство, что оно является зачинщиками раскола Союза, и многие ведущие газеты его поддерживали. Но только три газеты Севера выступали в защиту Союза и за принятие конкретных серьезных мер по предотвращению надвигающейся угрозы. Это были «Нью-Йорк Ивнинг Пост», «Нью-Йорк Таймс» и «Нью-Йорк Уорлд», но их тиражи были намного меньше тиражей газет, выступавших на стороне Юга. Именно газета «Нью-Йорк Ивнинг Пост» первой опубликовала и постоянно повторяла, что процесс отделения штатов будет называться мятежом, а люди эти будут предателями.

Многие редакторы северных газет, а также видные политики видели, что в основе зарождающегося конфликта лежит не что иное, как борьба за власть и усиление политического влияния Севера. Конечно же, большинство северян не признавали законность сецессии и не видели правовых оснований для выхода Юга из состава Союза. Так, редактор газеты «Нью-Йорк Таймс» считал, что сецессия - это война, так как правительство не сможет больше мирно существовать во время такого раскола страны. Многие поддерживали лозунг о том, что федеральному правительству необходимо применить силу в отношении «мятежников», подавить их «незаконное восстание» и защитить Конституцию. Против применения силы по отношению к Югу выступали демократические газеты, которые симпатизировали южанам и всячески старались поддержать Юг в требованиях, а также предупреждали о возможной кровавой угрозе, если не разрешить возникшие разногласия мирно.

Итак, подводя итоги третьей главы, можно с уверенностью говорить о том, что общественное мнение на Юге оказалось более сплоченным и единым перед надвигающейся угрозой: южане четки осознавали и представляли свои дальнейшие действия, и это не вызывало критики в их стане. На Севере же общественное мнение разделилось: различные точки зрения вносили в умы людей смятение, разногласия и раскол. Но, все же, большая часть янки поддержали точку зрения республиканских газет и выступили за сохранение неделимости страны, за сохранение целостности Союза, несмотря на опасность кровопролития во время братоубийственного конфликта.

Если же рассматривать движение аболиционистов, то оно было противоречивым и разнородным. Когда аболиционисты высказывали пожелание видеть рабов свободными, они вовсе не задумывались об их дальнейшей судьбе. Свободные негры Севера не были свободны в реальности, к тому же и аболиционисты не питали к ним теплых человеческих чувств, сторонились и избегали их, тем самым укрепляя расовые предрассудки. Главная же идеологическая книга аболиционистов - «Хижина дяди Тома» Г. Бичер-Стоу - не только показывала все ужасы рабства, но и обличала жестокость северян, тогда как плантаторы выступали в ней мягкими и порядочными семьянинами. Но из-за фанатизма и политических расчѐтов аболиционистов данные факты были отринуты и использовано только то, что могло поднять народные массы против соседей.

На Юге же общество было более сплоченным и сдержанным. Так, никто из южных мыслителей никогда не призывал к вооруженным восстаниям и убийствам людей «ради благой цели». Со стороны Юга звучала радикальная критика основ политического строя, на положения Конституции, но никогда не было призывов к братоубийственной войне. Все идеологи оправдывали рабовладение, но объясняли это особенностями географического и экономического развития региона. Идеологи Юга противопоставляли «черное» рабство «белому», когда в первом случае господствовала идея патернализма, а во втором угнетение, нищета и бесправие «рабов без хозяев».

Заключение

Рассмотрение противостояния Севера и Юга как двух ипостасей американской цивилизации сквозь призму цивилизационного подхода Фернана Броделя, с его отходом от событийности и переходом к многоплановой истории показало, что такие факторы, как географические, экономические, социальные и культурно-психологические, являются главным составляющим истории народов в изучении локальных цивилизаций. Самым же ярким примером двух локальных цивилизаций являются Север и Юг США, существовавшие в рамках одной мировой - американской. Тщательное изучение ментальных структур (религии, семейных отношений, мировоззрения, интеллектуальных особенностей) доказали нам несхожесть двух обозначенных районов.

Различия стали проявляться с самого начала расселения этих народов на территории США: на Юге поселились «стюартовские кавалеры» из Старого Света, на Севере - пуритане из простонародья. Джонни ощущали себя выше по статусу и по происхождению, скептически относились к янки. Также умеренный климат Севера с каменистой почвой и субтропический климат Юга с плодородной почвой обусловили различия в экономическом развитии этих регионов: северяне пошли по индустриальному пути с доминированием промышленности, южане - по аграрному пути с плантационным хозяйством. С становлением капиталистической системы и появлением фабрик, обнажился резкий контраст рабочими-пауперами Севера и рабами Юга: в то время как работодатель нещадно эксплуатировал живших в зловонных городских трущобах рабочих, хозяин-южанин был вынужден заботиться о своих рабах по причине своей экономической заинтересованности в них.

Менталитет же этих двух обществ был диаметрально противоположным, янки и джонни сильно отличались друг от друга в культурном, бытовом, этическом и моральном плане. Европейцы XIX века, посещавшие Америку, называли южан утонченными аристократами и джентльменами, а северян - алчными и грубыми торговцами с одной страстью к наживе. Родственные связи у южан были сильнее, чем у северян; южанки были воспитаны на традиционных ценностях и занимались семьей, детьми и домом, благотворительностью, помогали больным, старикам, заботились о рабах и лечили их. На Севере же женщины начинают работать в промышленности, появляются и первые феминистские течения, требующие избирательных прав и порицающие институт брака, тем самым подрывая традиционные семейные основы, так чтимые на Юге.

Институт рабства и отношение к нему также разделяло Юг и Север: на Юге рабы были юридически бесправны, но, на практике к ним относились как к членам семьи, стоявшим в самой низшей ступени иерархии; на Севере же афроамериканцы были свободны, но фактически не имели никаких прав - они не обладали ни избирательным правом, не могли служить в армии и свидетельствовать в суде и т.д. Если на Юге белые и рабы проживали бок обок, то на Севере налицо была расовая сегрегация. Таким образом, расовых предрассудков янки было не занимать. Южные мыслители отмечали, что Север занимается подменой понятий, называя труд наемных работников свободным: существует угнетение со стороны капиталиста и есть зависимость работника от него. Жизнь на Юге была стабильна и неизменна, общество - консервативно.

Культ военной службы у южан, наличие у них превосходных военных кадров, поставлявшихся в армейскую верхушку страны, свидетельствовало о превосходстве джонни над янки в военном и образовательном плане.

В середине XIX века общественное мнение на Юге оказалось более сплоченным и единым перед надвигающейся угрозой: южане ясно осознавали свои цели и следовали своим идеалам. На Севере же общественное мнение разделилось: в умах людей царили смятение, разногласия и раскол; были также и те, кто осуждал агрессию против Юга и критиковал политику северного правительства.

Идеологи Юга на протяжении всего исторического периода воспевали рыцарскую романтику кодексом чести, дуэлями, преклонением перед Дамой зову. На Севере же царил культ успеха любой ценой, культ наживы. Аболиционисты внесли в идеологию Севера нетерпимость и идею богоизбранности, наследие пуританизма. Джон Браун стал символом этого нового идеологического течения, пытавшегося от теории перейти к практике. При этом судьба рабов после их освобождения вовсе не интересовала аболиционистов, в отличие от идеологов Юга.

Что же касается религиозного аспекта жизни Севера и Юга, то оба региона формально развивались в рамках христианской конфессии. Однако Юг в силу своей патриархальности и консерватизма отличался искренней религиозностью. Южане были более религиозны, богобоязненны, чаще молились, соблюдали посты, во всем видели Божественное предзнаменование, тогда как религиозность северян была во многом поверхностна, а сами они были полны скепсиса и религиозного индифферентизма.

Но, несмотря на разительные противоречия, оба региона долгое время относительно мирно сосуществовали в рамках одного государства. Это сосуществование продолжалось до той поры, когда социально-экономическое развитие превратило Север и Юг в конкурентов в борьбе за новые земли и власть; когда остро встал вопрос о путях дальнейшего развития, и обе модели оказались несовместимы друг с другом. В этот период противостояния в полной мере обнаружились до этого времени остававшиеся в тени различия в мировоззрении, менталитете, образе жизни, традициях и предпочтениях северян и южан. Столкновение двух миров стало неизбежным.

Библиография

1.Акт об установлении религиозной свободы, принятой Ассамблеей Виргинии в начале 1786 г. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">-1786 (дата обращения 11.06.2016).

2.Декларация независимости США, 1776. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">3.Закон Канзас-Небраска, 1854. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">4.Закон о беглых рабах, 1850. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">5.Миссурийский компромисс, 1820. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">6.Конституция Конфедеративных Штатов Америки, 1861. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">7.Address of South Carolina to Slaveholding States, 1860. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">8.An Act to secure Homesteads to actual Settlers on the Public Domain, 1862. [Электронный ресурс]. URL: https://www.archives.gov/legislative/features/homestead-act/ (дата обращения: 11.06.2016)

9.Commager H.S. Documents of American History. V.I. NY: Appleton, Century-Crofts, 1958. 362 р.

10.Declaration of the Immediate Causes Which Induce and Justify the Secession of South Carolina, 1860. [Электронный ресурс]. URL: https://web.archive.org/web/20090201185344/#"justify">11Авраам Линкольн «Дом разделенный», 1858. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">12Александр Стивенс «Речь о Краеугольном камне», 1860. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">Джефферсон Дэвис «Инаугурационная речь в качестве временного президента», 1861. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">Джефферсон Дэвис «Инаугурационная речь в качестве избранного президента», 1862. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">Джефферсон Дэвис «Речь в Сенате по поводу отделения от Союза», 1861. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">Роберт Эдвард Ли «Мнение по вопросу о рабстве», 1856. [Электронный ресурс]. Системные требования: Архиватор Zip. URL: #"justify">17.Anderson J. Calhoun: basic documents. Pa.: Bald Eagle Press, 1952.

18.Calhoun J., Clay H. Speeches on Mexican-American War, 1847-48. [Электронный ресурс]. Системные требования: Архиватор Zip. URL: #"justify">19.Calhoun J. In the Senate of the United States, on the subject of slavery // Mason

H. Address of the Hon. Washington, 1850.

20.Cralle R.A disquisition on government. Charleston: Press of Walker and James, 1851.

21.Fitzhugh G. Cannibals all! Or Slaves without Masters. Cambridge: Harvard University Press, 1960.

22.Fitzhugh G. Sociology for the south // Wright B. A source book of American political theory. NY, 1929.

23.Franklin J. Correspondence of John C. Calhoun. Washington: Govt. Print. Off., 1900.

24.Grimke T.A letter to the Honorable John C. Calhoun, Vice-President of the United States, Robert Y. Hayne, Senator of the United States, George M'Duffie, of the House of Representatives of the United States, and James Hamilton, Jr. Governor of the State of South Carolina. Charleston: Burges, 1832.

.Hunter T. Life of John C. Calhoun. Presenting a condensed history of political events from 1811 to 1843. NY: Harper & brothers, 1843.

26.Sloat J. To the inhabitants of California, 1846. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">27.Summer C. Crime Against Kansas, May 19-20, 1856. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">28Резанов Н.П. Письма из Америки, 1805-06. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">29Литке Ф.П. Из дневника, веденного во время кругосветного плавания на шлюпе «Камчатка». [Электронный ресурс].: #"justify">30Токвиль А. Демократия в Америке. - М.: Прогресс, 1992.

31.Шульц К. Неопределенная судьба. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">32.Durham J. Report On the Affairs of British North America, 1839 [Электронный ресурс].

URL: #"justify">33.Greeley H. Prayer of Twenty Millions, 1862. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">34.Jefferson T. Notes on the State of Virginia. NY: Harper and Row, 1964.

35.Northup S. Twelve Years a Slave, NY, 1853 // Gilbert Osofsky, Puttin on Ole Massa. NY: Harper & Row, 1969.

36.Sutter J. Diary of 1838-1848 [Электронный ресурс]. URL: #"justify">37.The letter, sent by Chief Seattle of the Dwamish Tribe in Washington to President Pierce in 1855. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">38. Бичер-Стоу Г. Хижина дяди Тома. М.: Астрель, 2011.

39.Митчелл М. Унесенные ветром. Т. 1-2. М.: Эксмо, 2015.

40.Твен М. Налегке. [Электронный ресурс]. Системные требования: Архиватор Zip. URL: #"justify">. Азимов А. История США. М.: Эксмо, 2013. 960 с.

42.Алентьева Т.В. Восстание Джона Брауна в оценке современников // Вопросы истории. 2005. №10. С. 98-109.

43.Алентьева Т.В. «Общественное мнение северян в отношении сецессии Юга в зеркале прессы Нью-Йорка» // Проблемы преподавания и изучения зарубежных стран. Вып.4. Курск: КГУ, 2004. С. 165-196.

.Алентьева Т.В. «Сецессия глазами южан» // Проблемы преподавания и изучения зарубежных стран. Вып.4. Курск: КГУ, 2004. С. 129-164.

45.Алентьева Т.В. «Усиление антирабовладельческой республиканской риторики накануне Гражданской войны (1856-1861)» // Смоленский ежеквартальный журнал. Вып.4. Смоленск, 2008. С. 164-174.

46.Богуславский И. Американский успех. Люди и символы. М.: Альпина Паблишер, 2004. 245 с.

47. Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. М.: Весь мир, 2014. 558 с.

. Брукс В.В. Писатель и американская жизнь. Т. 2. М: Прогресс, 1971. 255 с.

. Бурстин Д. Американцы: национальный опыт. М.: Прогресс Литера, 1993.

624 с.

50.Бушков А.А. Неизвестная война. Тайная история США. М.: Олма Медиа Групп, 2008. 571 с.

51.В Америке все возможно: антология американского юмора. М.: Б.С.Г. Пресс, 2008. 744 с.

52Геблер К. История человечества. Америка после открытия Колумба.

СПб: Полигон, 2003. 412 с.

53Зиман Л. Экономические районы США. М.: Географгиз, 1959. 542 с.

54.Зинн Г. Народная история США. М.: Весь мир, 2006. 880 с.

55.Иванов Р.Ф. Конфедеративные Штаты Америки 1861-1865 гг.: в 2 ч. М.: ИВИ РАН, 2002. 255, 250 с.

56Ковалевский Н. Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах. М.: Крон-Пресс, 2000. 511 с.

57Кроули Д. Билли Ян и Джонни Реб в сравнении. [Электронный ресурс].

URL: #"justify">58Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее.

Т.1. М.: ИНЭС, 2006. 768 с.

59Куропятник Г.Н. Земельный вопрос в Конгрессе США в середине XIX века. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">60Лучинский Ю.В. «Нью-Йорк трибун» и война стереотипов // США. Канада. Экономика - политика-культура. 2006. №10. С. 123-126.

61.Макинерни Д. США: История страны. М.: Эксмо, 2009. 736 с.

62.Макферсон Дж. Боевой клич свободы. Гражданская война 1861-1865 гг. Екб.: Гонзо, 2012. 976 с.

63Пазенко Е.А. Социальная мысль на Юге США в 30-50е годы XIX в. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">64Паррингтон В.Л. Основные течения американской мысли. Т. 2. М.: Издательство иностранной литературы, 1962. 591 с.

65.Согрин В.В. Исторический опыт США. М.: ИВИ РАН, 2010. 584 с.

66.Согрин В.В. Мир американских рабовладельцев: Кэлхун, Фицхью и другие. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">67Супоницкая И.М. Антиномия американского Юга: свобода и рабство.

М.: ИВИ РАН, 1998. 218 с.

71Хаггер Н. Соединенные Штаты Америки. Тайна рождения. М.: Ниола-Пресс, 2010. 368 с.

72Шпотов Б.М. Была ли на Юге и Западе США промышленная революция? Постановка проблемы. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">73.Bumpass F. Religion, and the Power of the Press, 1851-1860. Chapel Hill: University of North Carolina, 2005. 317 р.

74.Burnard T. Mastery, Tyranny, and Desire: Thomas Thistlewood and His Slaves in the Anglo-Jamaican World. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2004. 336 р.

75.Butler J. The Huguenots in America: A Refugee People in New World Society. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1992. 280 р.

76.Bostick N. Old Plantation Days: Southern Life Before the Civil War. Toccoa: Confederate Reprint Company, 2014. 78 р.

77.Breen T.H. Tobacco Culture: The Mentality of the Great Tidewater Planters on the Eve of Revolution. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2009. 247 р.

78.Charlene M. Boyer Lewis. Ladies and Gentlemen on Display. Charlottesville: University of Virginia Press, 2001. 293 p.

.Clinton C. The Plantation Mistress: Woman's World in the Old South. NY: Pantheon, 1984. 331 р.

80.Craven A.O. The Growth of Southern Nationalism 1848-1861. Texas: University of Texas, 1953. 434 р.

81.Edmund S. Morgan. American Slavery, American Freedom: The Ordeal of Colonial Virginia. NY: W.W. Norton, 2003. 464 р.

.Fea J. The Way of Improvement Leads Home: Philip Vickers Fithian and the Rural Enlightenment in Early America. Pennsylvania: University of Pennsylvania Press, 2009. 280 р.

.Finkelman P. Slavery and the Founders: Race and Liberty in the Age of Jefferson. NY: M.E. Sharpe, 2014. 322 р.

.Fischer K. Suspect Relations: Sex, Race, and Resistance in Colonial North Carolina. NY: Cornell University Press, 2001. 265 р.

.Fogel R. Time on the Cross: The Economics of American Slavery. NY: W.W. Norton & Company, 1995. 336 p.

.Fogel R. Without Consent or Contract: The Rise and Fall of American Slavery.: W.W. Norton & Company, 1994. 544 р.

87.Fox-Genovese E. Within the Plantation Household: Black and White Women of the Old South (Gender and American Culture). Chapel Hill: UNC Press, 1988. 563 р.

88.Freehling William W. The Road to Disunion: Secessionists at Bay. 1776-1854.

UK: Oxford University Press, 1991. 656 p.

89.Goen C. Broken Churches, Broken Nation: Denominational Schisms and the Coming of the Civil War. Macon: Mercer University Press, 1997. 212 р.

90.Heaney J.F. A Century of Pioneering: A History of the Ursuline Nuns in New Orleans, 1727-1827. New Orleans: Ursuline Sisters of New Orleans, 1993.

431 р.

91.Hine D.C. The African-American Odyssey. N.J.: Prentice Hall, 2005. 800 р.

92.Horton J.O., Horton L.E. Slavery and the Making of America. NY: Oxford University Press, 2005. 256 р.

.Johnson M. English Houses 1300-1800: Vernacular Architecture, Social Life. London: Routledge, 2010. 260 р.

.Joyner C. Shared Traditions: Southern History and Folk Culture. Urbana: University of Illinois Press, 1999. 279 р.

.Kerber L.K. Separate Spheres, Female Worlds, Womans Place: The Rhetoric of Womens History // Journal of American History June 1988, pp. 39-52.

.Kerber L.K. Women's America: Refocusing the Past. New York-Oxford. Oxford University Press, 2010. 848 р.

97.Klarman M. Brown D., Webb C. Race in the American South from slavery to civil rights. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2007. 296 р.

98.Lebsock S. The Free Women of Petersburg: Status and Culture in a Southern Town, 1784-1860. NY: W.W. Norton, 1984. 352 р.

.Longley Eri. States' Rights: Do We Have It All Wrong? [Электронный ресурс]. Системные требования: Архиватор Zip. URL: #"justify">100.Martin E.W. Standard of Living in 1860. Chicago: The University of Chicago Press, 1942. 451 p.

101.McDowell J.P. The Social Gospel in the South: The Womans Home Mission Movement in the Methodist Episcopal Church South, 1886-1939. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1982. 217 р.

.McNeese T. The Abolitionist Movement: Ending Slavery. NY: Chelsea House Publishing, 2008. 142 р.

.Michael OBrien. Intellectual Life and the American South, 1810-1860. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2010. 400 p.

.Miller J.C. The Wolf by the Ears: Thomas Jefferson and Slavery. NY: The Free Press, 1991. 319 р.

.Morgan E. American Slavery, American Freedom. NY: W.W. Norton & Company, 2003. 464 р.

.Reynolds D.E. Editors Make War. Southern Newspapers in the Secession Crisis. Carbondale: Southern Illinois University Press, 2006. 320 р.

.Schama S. Rough Crossings: Britain, the Slaves and the American Revolution. London: HarperCollins, 2006. 496 р.

.Schweiger B., Mathews D. Religion in the American South: Protestants and others in history and culture. Chapel Hill: The University of North Carolina Pres, 2004. 352 р.

.Scott A.F. Most Invisible of All: Black Womens Voluntary Organizations // Journal of Southern History 1990, pp. 22-30.

.Singer A. New York and Slavery: Time to Teach the Truth. NY: State University of New York Press, 2008. 180 р.

.Sobel M. The World They Made Together: Black and White Values in Eighteenth-Century Virginia. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1989. 388 р.

.Soltow L. Men and Wealth in the United States 1850-1870. New Haven: Yale University Press, 1975. 206 p.

.Taylor A. American Colonies: The Settling of North America, Vol. 1. London: Penguin Books, 2002. 544 р.

.Terrill T. The American South: A History. Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, 2008. Vol. 1-2. 504, 544 р.

.Steven E. Cultures in conflict the American Civil War. Connecticut: Greenwood Press, 2000. 220 p.

.Varon Elizabeth R. Disunion: The Coming of the American Civil War, 1789-1859. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 2008. 472 p.

.Weaver J. Why Some Hate the Confederate Flag. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">118.William J.H. The Making of the American South. A Short History, 1500-1877. Malden: Blackwell Publishing, 2006. 240 p.

.Wood P., Waselkov A. Powhatans Mantle: Indians in the Colonial Southeast. Lincoln: University of Nebraska Press, 2006. 554 р.

.Woodworth S. While God Is Marching On: The Religious World of the Civil War Soldiers. Lawrence: University Press of Kansas, 2001. 406 р.

.Woloch N. Women and the American Experience: A Concise History. NY, W.W. Norton, 1996. 464 р.