Оценка степени отражения общественно-политических воззрений Маннергейма в политической системе Финляндии;
Источники и историография.
Из источников основным при исследовании являются «Мемуары» К. Маннергейма (в переводе с финского П. Куйиала и Б. Злобина). Это воспоминания выдающегося государственного и военного деятеля Финляндии, оказавшего большое влияние на политическую жизнь всей Европы первой половины ХХ века, проливает свет и на многие другие непростые моменты взаимоотношений России и Финляндии, а также открывает малоизвестные страницы сравнительно недавней истории. Они представляют собой не столько личные воспоминания о пережитом, сколько полноценный труд по политической истории Финляндии, посвященный эпохе перехода от автономии к независимости, что позволяет вслед за автором проследить эволюцию финляндской государственности, определить основные внутри- и внешнеполитические факторы развития, выявить конкретно-исторический контекст национально-государственного строительства. Разумеется, ход истории в этом труде непосредственно связан с личностью и деятельностью самого автора. Выступая внешне как мемуары, по содержанию своему этот труд выполнен, безусловно, в жанре политико-исторического эссе.
В советской историографии роль Маннергейма мало изучалась; за ним прочно закрепилось определение «реакционный государственный деятель Финляндии», а в учебниках имя его упоминалось только в связи с линией обороны, которую прорвали советские войска в Финскую войну 1939-1940 гг. Характерные ярлыки данного периода - «палач финляндской революции, союзник Гитлера, развязавший войну против СССР».
Несколько более серьёзную попытку исследовать деятельность Маннергейма, хотя и на ограниченном историческом отрезке (только период Ленинградской блокады) предпринял Н.И.Барышников (публикация «Намерения Маннергейма в отношении Ленинграда», оригинал - 1983; в 2007 году появилась расширенная переработка). Маннергейм в данной работе представлен как политический интриган, заигрывавший с Германией, затем выжидавший, а после ряда неудач главного союзника искавшего возможность выхода из войны с меньшими потерями для себя. Эту же линию Барышников продолжает и в монографии «Блокада Ленинграда 1941-44 гг. и Финляндия» (2002), где есть глава откровенно иронического содержания «Маннергейм - спаситель Ленинграда?». Барышников также ссылается на публикацию Желтова А. С. «На правом фланге» (Военно-исторический журнал, 1979, № 12; 1980, №1) и на исследования Куприянова Г. Н. «От Баренцева моря до Ладоги» (Л., 1972) и «За линией Карельского фронта» (Петрозаводск, 1975). Но в них личность Маннергейма находится в тени самой Финляндии как государства-противника. Этот подход в целом характерен для историографии советского периода. Более того, отмечены недоработки по отдельным направлениям. Вот только один пример. С 7 по 29 октября 1944 года войска Карельского фронта провели Петсамо-Киркенесскую операцию. Советские войска продвинулись на 150 км и овладели норвежским городом Киркенесс. По советским данным немцы потеряли в ходе этой операции около 30 тысяч человек убитыми. Немцы, впрочем, продолжали отступление и после 29 октября. А вот советские войска остановились. Объяснений этому советская историография не даёт, констатируя только факт, что «таким образом, война в Заполярье окончилась».
К.Маннергейм только эпизодически упоминается в 12-томной «Истории второй мировой войны» (конец 70-начало 80-х годов). При этом во внимание принимается только его дипломатическая переписка с германским высшим руководством и лично с Гитлером, причём последнее послание - о разрыве с Германией - игнорируется.
В постсоветский период в связи с «реабилитацией» концепции роли личности в истории и политикой гласности интерес к освещению истории второй мировой войны с позиций противников СССР усилился, а соответственно, появились публикации и монографии, посвящённые личности Маннергейма. Из исследователей последних лет наибольший вклад в характеристику Маннергейма с исторической и политической точки зрения внёс В.Л. Власов. В 2005 году вышла полная биография Маннергейма как авторская работа Власова, но она представляет объединённую переработку более ранних публикаций: «Густав Маннергейм в Петербурге» (2003), как и более ранние варианты - «Петербург в судьбе Маннергейма» (2000) и «Петербург и маршал Финляндии» (2001); «Президент Финляндии К. Г. Э. Маннергейм и член Политбюро ЦК ВКП (б) А. А. Жданов» (2004) «Маннергейм и Польша» (2005) и даже свидетельство о личной жизни - «Женщины в судьбе Маннергейма» (2005). В 2008 году появилась ещё одна работа В.Л.Власова - «Густав Маннергейм и белая эмиграция: история в письмах».
Документальную биографию Маннергейма представляет Э. Иоффе - «Линии Маннергейма: письма и документы, тайны и открытия», но существенным недостатком здесь является то, что прямое цитирование составляет значительный объём монографии, тогда как авторская оценка в ряде случаев отсутствует, а приводимые источники позволяют неоднозначное толкование.
Довольно тенденциозной является биография Маннергейма в изложении В.А.Минаева (2004), представляющая собой типичный портрет врага. Такое же одностороннее изложение фактов, но уже с попыткой реабилитировать Маннергейма, присутствует у В.Молотова («Линия Маннергейма», 2000)
Большинство же исследований посвящено только отдельным периодам биографии Маннергейма.
Ранний («дополитический») период жизни Маннергейма рассматривается подробно в работе А. Г. Шкварова «Генерал-лейтенант Маннергейм: рожден для службы царской...: (летопись кавалерийских полков из послужного списка барона Маннергейма)» и в статье А. И. Рупасова «Азиатская экспедиция К. Г. Э. Маннергейма» в сборнике «Санкт-Петербург - Китай. Три века контактов». Сведениям по деятельности Маннергейма в период второй мировой войны посвящён сборник 2006 года «От войны к миру: СССР и Финляндия в 1939-1944 гг.» (Издательство СПбГУ). Использованы также источники, рассматривающие отдельные периоды жизни Маннергейма с военно-стратегической точки зрения, как правило, они относятся к периоду Зимней войны и Второй мировой войны.
Так, Е. А. Балашов в исследовании «Линия Маннергейма и система финской долговременной фортификации на Карельском перешейке» подробно характеризует оборонительные сооружения Финляндии в Зимней войне, но не воспринимает их как абсолютно непреодолимые, взятые исключительно численным превосходством Красной Армии. В то же время продолжительность Зимней войны (105 дней) подвергается уничтожающей критике на фоне более такого масштаба сравнения, как быстрые победы вермахта на первом этапе второй мировой войны.
Д. Н. Аль в публикации «Оборона Ленинграда - феномен Второй мировой и Великой Отечественной войны» рассматривает события Ленинградской блокады исключительно с позиций СССР, однако важное место уделяет и позициям противников, выделяя особое положение финских войск. В частности, автор поддерживает точку зрения, согласно которой целью Финляндии было только вернуть утраченное в Зимней войне, и именно поэтому Финляндия не действовала так активно. В то же время в публикации указывается на скованность действий Маннергейма как верховного главнокомандующего наличием института представителей германского командования в Финляндии (хотя из всех сателлитов Германии только Финляндия пользовалась в военном отношении несколько большей самостоятельностью).
Из стран бывшего СССР личности Маннергейма внимание уделяют эстонские историки, в первую очередь Херберт Вайну (наиболее известна его публикация 1997 года «Многоликий Маннергейм», где автор пытается примирить все противоречивые сведения о Маннергейме). Х.Вайну принадлежит и попытка систематизации и классификации источников и исторических сведений о Маннергейме (официальные, в том числе дипломатические и военные документы; биографии - а у Маннергейма, по косвенным подсчётам, до 700 биографов - больше только у В.И.Ленина; финляндские и зарубежные исследования по политической и военной истории первых десятилетий Финляндской Республики; мемуары военных и политических деятелей тех лет, как финляндских (включая самого Маннергейма), так и зарубежных, жизнь которых так или иначе была связана с Финляндией).
Другому эстонскому автору - Яану Вирмавирта - принадлежит публикация политической биографии Маннергейма с позиций концепции роли личности в истории (1994).
Из источников стран дальнего зарубежья наиболее известна монография В.Мери «Карл Густав Маннергейм - маршал Финляндии (перевод со шведского А. Афиногеновой).
Методологической основой исследования служат фундаментальные положения научной теории познания и главные принципы исторического исследования: историзм, научность, объективность.
Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Глава I. Роль Маннергейма в создании государственности Финляндии
.1 Карьера Маннергейма и отношение к событиям 1917 года
Маннергейм родился 4 июня 1867 г. в Лоухисаари в юго-западной части Финляндии в шведской семье. После продолжительного шведского владычества шведы по традиции продолжали занимать центральное место в экономической и культурной жизни Великого Княжества Финляндского. Они и по сей день сохраняют важное положение в финском обществе, хотя доля шведскоязычного населения в Финляндии постепенно уменьшается (в настоящее время 8 % от населения, но при этом шведский язык в Финляндии сохраняет статус второго государственного).
Род Маннергеймов происходил из Голландии, откуда его предки переехали в Швецию. И только прадед Маннергейма перебрался в Финляндию. Дед Маннергейма был Президентом верховного суда в Выборге и известным энтомологом, а отец - промышленником, ведущим крупные дела во всей России и большим знатоком литературы. В 1870-е годы отец Маннергейма столкнулся с экономическими трудностями в своей коммерческой деятельности. Из-за них, а также в связи с отъездом отца за границу, семье пришлось продать поместье Лоухисаари, в котором Маннергейм провел детство. Во время учебы и в первые годы службы в царской армии он находился в стесненном материальном положении.
Карьера офицера требовала денег, это была профессия для богатых, по крайней мере, в мирное время. Маннергейму просто ничего другого не оставалось, как в совершенстве овладеть военной профессией с тем, чтобы преуспеть на этом поприще, потому что ни денег, ни нужных связей, которые гарантировали бы успех, у него не было. В 13 лет Маннергейм поступил в школу кадетов в городе Хамине. Этот выбор не отвечал традициям его семьи. Сам Маннергейм вспоминает, что отношение к военной службе было неоднозначным в их семье. Почти все Маннергеймы XVIII в. были военными. Но с переходом Финляндии под власть Романовых (Александр I неоднократно напоминал: «Финляндия - не губерния. Финляндия - это государство») ориентация Маннергеймов описывается противоречиво. По мнению В.Л. Власова, она была «чёткой прорусской», а эстонские исследователи Х.Вайну и Я.Вирмавирта отмечают обратное - что в семье Маннергейма относились критически как к военной службе, так и ко всему русскому. По крайней мере, Маннергейм не скрывает в своих воспоминаниях, что он был первым в семье в период Финляндии в составе царской России, избравшим военную карьеру.
Противоречивость этих взглядов историков можно объяснить монархическим характером мировоззрения Маннергейма. Впоследствии именно монархия - как идеал - выступала основой его политических взглядов.
Из школы кадетов Маннергейма исключили за плохое поведение. Но он, все же, не отказался от мысли стать военным, переехал в Петербург и поступил в Николаевское кавалерийское училище. Петербург стал городом юности Маннергейма, его единственным домом до тех пор, пока он не вернулся в независимую Финляндию. Ему нелегко было прижиться в России. В 1887 г. он писал сестре: «Совсем не то было бы оказаться среди шведов, с которыми возможны взаимные симпатии в очень многих вопросах, чем драться здесь в России за кусок хлеба с грубыми русскими кавалеристами». Служба бывала подчас очень тяжела, но Маннергейм преуспевал в ней.
Маннергейм был не единственным в русской армии выходцем из Финляндии. Во время русского господства в Финляндии сначала была лишь небольшая гвардия. Собственно, офицерский состав гвардии Великого княжества Финляндского комплектовался из офицеров русской армии шведского и немецкого происхождения. В 1878 году вступил в действие закон, в соответствии с которым у Финляндии появилась своя армия. Затем закон был изменен таким образом, что финны стали служить в русской армии. Поэтому многие из них отказывались от этой службы.
После Николаевского кавалерийского училища Маннергейм два года служил в полку «черных драгун», дислоцированном в Западной Польше. Но это было для него временным местом службы, так как он мечтал попасть в знаменитый полк кавалергардов, служба в котором являлась хорошей рекомендацией и для военной карьеры, и для общества в целом. В кавалергарды Маннергейм попал в 1891 году, что имело решающее значение для его карьеры. В гвардии он приобрел много друзей и полезных связей на всю жизнь. В обязанности Маннергейма входили дежурства при дворе, и у него появилась возможность приобщиться к светской жизни столицы.
Во время прохождения службы в кавалергардах у Маннергейма сложились связи с императорской семьей. Он принимал участие в коронации Николая II в Москве в 1896 году, идя в торжественной процессии впереди молодого императора, которому остался верен до конца. Позже Маннергейм долго служил в Конюшенном управлении при дворе.
На петербургский период жизни пришелся также брак Маннергейма с Анастасией Араповой. Он был заключен в 1892 году. У них уже родились две дочери, когда в отношениях Маннергейма с супругой наступил разлад. Но формально он узаконил развод лишь в 1917 году, когда брак с православной русской мог негативно повлиять на начинавшуюся в то время государственную карьеру Маннергейма в Финляндии.
По мнению Я.Вирмавирта и Х.Вайну, Петербургский период был очень важен для Маннергейма как будущего государственного деятеля. В то время он усваивал образ мышления и стиль поведения военного, общественного и государственного руководителя, а также жизненные установки и манеры высшего сословия. Петербургские нравы того времени трудно назвать русскими. Скорее они были европейскими. Тогда Петербург был вполне интернациональным и европейским городом. Его называли «Северным Парижем». Завязавшиеся в те годы знакомства оказались весьма полезны возвратившемуся в Финляндию Маннергейму с точки зрения связей с Западной Европой. Кроме того, в Петербурге он научился понимать, как осознаются большой державой вопросы государственной безопасности. В независимой Финляндии многие даже на пороге второй мировой войны все еще не понимали, что значат для великой державы вопросы, связанные с поддержанием ее авторитета.
Из Петербурга Маннергейм отправился осенью 1904 года. на русско-японскую войну. После 17 лет военной службы ему представилась возможность приобрести опыт боевых действий. Он воевал на Маньчжурском фронте в качестве подполковника в Нежинском драгунском полку. Порядки в войсках здесь были совсем не те, к каким Маннергейм привык в Петербурге, но он сумел командовать людьми и в условиях войны. Маннергейм увидел и реальности войны, и недостатки русской армии. В результате он стал подчеркивать значение дисциплины и роль офицерства в армии.
После русско-японской войны Маннергейм провел некоторое время в Финляндии, где заседал в парламенте в качестве старшего представителя баронскойветви рода Маннергеймов. Участие в сейме оказало влияние на политическое сознание Маннергейма. В 1906 году состоялось последнее заседание сословного представительства, решавшего вопрос о замене его на народное представительство. Избирательное право было предоставлено всем мужчинам и женщинам, достигшим 24 лет. Маннергейм оценивал это решение, за которое проголосовал и он сам, как «объединение финского народа в рамках автономии под защитой западного правопорядка». Эта оценка указывает на достаточно раннее пробуждение у Маннергейма под воздействием реальных политических обстоятельств начал буржуазно-демократической ориентации. В видении будущего своей страны он уже не выглядит сторонником абсолютной монархии. Сам факт голосования Маннергейма в пользу решения этого вопроса по западному образцу (за всеобщее избирательное право в Финляндии) свидетельствует об этом.
В 1906 году начальник Генерального штаба Палицын сделал ему заманчивое предложение, от которого он не смог отказаться. Маннергейму предложили принять участие в длительной исследовательской и одновременно разведывательной экспедиции в Китай, представлявший для России интерес и в военном отношении. Замаскированное под научную экспедицию путешествие верхом через весь Китай продолжалось с апреля 1906 по апрель 1908 года. Началось оно в Ташкенте и завершилось в Пекине. Помимо Генерального штаба в финансировании экспедиции принимали участие также некоторые финские научные круги, в том числе Финно-угорское общество. Для Маннергейма это путешествие стало источником приобретения нового опыта и впечатлений, а также приобщило его к научному труду. Он прилежно фотографировал, производил измерения, знакомился с жизнью местного населения. Всю работу приходилось выполнять по большей части самому, без помощников.
Возвратившись из экспедиции, Маннергейм доложил о ее результатах Николаю II. Автор публикации об Азиатской экспедиции Маннергейма А.И.Рупасов отмечает, что для Маннергейма было очень важным то, что царь заинтересовался экспедицией и не пожалел времени для заслушивания докладов Маннергейма. Этот факт также отражает его монархизм, как и вся череда событий, начиная с его присутствия при коронации Николая II. В Генеральный штаб Маннергейм представил подробный отчет об экспедиции. Собственно научный отчет о ней был оформлен позже. Окончательно же он был готов лишь в 1940 году. Это путешествие много значило для Маннергейма, и поэтому даже спустя годы он хотел, чтобы итоги поездки были подробно зафиксированы.
В 1909 году Маннергейм получил назначение на должность командира Уланского полка личной гвардии императора в Варшаве. Пребывание там было связано, помимо военной службы, также с участием в местной светской жизни. Маннергейм познакомился с графиней Марией Любомирской, с которой затем много лет переписывался. Он писал ей о своих взглядах на ситуацию в мире. Судя по переписке. Маннергейм отдаёт явное предпочтение конституционной монархии и поддержке столыпинских реформ. По мнению В.Л. Власова, эти письма - прекрасный материал для тех, кто хочет понять образ мышления Маннергейма.
Маннергейм служил в частях на западной границе России, когда Германия в августе 1914 года объявила войну России. Он стал командиром 12-й кавалерийской дивизии. Масть лошадей в ней была строго определенной, все они должны были быть цвета «кофе со сливками», что отвечало вкусам ее командира. В июле 1917 года ему было поручено командование 6-м кавалерийским армейским корпусом, участвовавшим в боях на Румынском фронте. Одновременно он был произведен в генерал-лейтенанты. В ходе боевых действий Маннергейм получил представление о европейской войне в целом. Он научился командовать многонациональными по своему составу воинскими соединениями и руководить крупными операциями. Он верил, что союзники победят в войне, хотя хорошо видел слабости русской армии. Немцев он, по его собственному свидетельству, недолюбливал, что имело немаловажное значение для его дальнейшей деятельности.
В официальной биографии Маннергейма содержатся довольно скудные сведения по периоду 1917 года. Во время Первой мировой войны Маннергейм стал командиром элитной 12-й кавалерийской дивизии, а через три года уже командовал армейским корпусом и был произведен в генерал-лейтенанты. Он был награжден почти всеми российскими орденами. В своем поведении Маннергейм был истинным аристократом. Его аристократизм проявлялся и в манере держаться («осанка выражает состояние души»), и его внимательном отношении к подчиненным: он помнил имена и фамилии многих рядовых, откуда они родом, есть ли семья и т.д. В начале 1917 года Маннергейм находился в отпуске. Приехав в Петербург, он попал в самый водоворот революционных событий. Отношение Маннергейма к революции было враждебным, а падение монархии стало страшным ударом. Присягать Временному правительству он отказался, потому что как истинный монархист уже присягнул на верность царю и Отечеству (и сохранил ее до конца: невзирая ни на какие перемены, всегда держал на своем столе портрет Николая II). Октябрьский переворот стал для Маннергейма личной трагедией, он принимает решение покинуть Россию. Во время большевицкого переворота Маннергейм находился в Одессе. Он сразу же собрал знакомых ему офицеров, дабы призвать их к вооруженной борьбе с большевиками. Но даже в офицерской среде царил страх и рассеянность: «Я сказал, что сопротивление необходимо и хорошо бы, если бы во главе движения стал кто-нибудь из великих князей. Лучше погибнуть с мечом в руке, чем получить пулю в спину. Мои соседи по столу придерживались другого мнения и считали борьбу против большевиков безнадежным делом». Маннергейм неоднократно предпринимал попытки личного участия в организации контрреволюционных сил в России, проводил консультации с политическими, государственными и военными деятелями верхних эшелонов власти, но вынужден был сделать вывод о неготовности их к подавлению революции в состоянии, по его словам, общей деморализации общества. Представляется, что в 1917 году Маннергейм все еще был всецело российским военным деятелем, готовым и стремившимся принять активное участие в военно-политических акциях, направленных на укрепление либерально-буржуазного порядка, образовавшегося при Временном правительстве. Вместе с тем Маннергейм-монархист считал, что твердая рука в обстановке кризиса была нужна не для того, чтобы осуществить реставрацию самодержавия, а, наоборот, чтобы обеспечить обновление общества и самого государственного устройства. Маннергейм относится к революционным изменениям как к данности, политической реальности. Он усматривает опасность революции в том, что из «политической» она превратилась в «анархию». Этого, по мнению Маннергейма, можно было и не допустить, если бы Временное правительство привлекло к наведению порядка армию с авторитетным военачальником во главе, а также обеспечило своевременное проведение земельной реформы и не допустило затягивание созыва Учредительного собрания для принятия новой конституции.
В декабре 1917 года Маннергейм выехал в Финляндию. Пробыв неделю в Хельсинки, он вернулся в Петроград, ибо его «интересовало, что могли сделать те силы, которые должны были спасти Российское государство». Но он заметил, что «там не было и намека на сопротивление… советская власть все более укрепляется и становится угрозой для молодого финского государства». Маннергейм принял решение - не забывая о освобождении «большой родины» - России, сегодня чрезвычайно важно позаботиться о спасении от «большевистской угрозы» своей «малой» родины - Финляндии.
Октябрьская революция привела к объявлению 6 декабря 1917 года Декларации о независимости. Финны хотели отделиться от России, хотя левые силы были склонны выжидать, пока революционная ситуация созреет и в самой Финляндии. Маннергейм внимательно следил за событиями в Финляндии. Подобно многим жившим в Петербурге финнам, Маннергейм считал, что по-русски настроенных людей в Финляндии не так много, как казалось, и что следовало бы активнее опираться на благожелательно настроенных лиц в Петербурге и в российском правительстве.
Еще тогда Маннергейм продолжал рассматривать Финляндию как часть России. Он был против политики угнетения, но как лояльный русский офицер не одобрял и противоправных действий.
Отказ Маннергейма от службы в России был предопределен отречением Николая II от престола: он как сторонник монархии служил, прежде всего, императору (а соответственно, Великому князю Финляндскому). Решение покинуть Россию созрело только после Октябрьской революции. Победа большевиков определила также и отношение Маннергейма к независимости Финляндии. По его мнению, Финляндии следовало отделиться от большевизма и тех беспорядков, которые царили в России вследствие революции и последовавшей за ней гражданской войны. То обстоятельство, что Маннергейм до последних дней декабря 1917 года стоял перед личным выбором - продолжить ли делать политическую ставку на Россию или начать новый этап карьеры на государственной службе в Финляндии - осталось без внимания его многочисленных биографов. Между тем, это обстоятельство свидетельствует о том, что Маннергейм связывал свои личные интересы - карьерные, социальные, политические - прежде всего с российской государственностью. В развитии финляндской государственности он видел продолжение государственности российской. А отсюда - начало военно-политической карьеры Маннергейма в Финляндии в 1918 году можно характеризовать как переход на государственную службу в Финляндию россиянина с его богатым военно-политическим опытом («уроками российских лет») и сформировавшимися воззрениями на цели и способы национально-государственного строительства. Таким образом, от автономии в рамках личной унии Маннергейм стал сторонником полной независимости Финляндии.
1.2 Эволюция взглядов Маннергейма на государственное устройство Финляндии в 1917-1920 гг
Маннергейм прибыл в объявившую о своей независимости страну, суверенитет которой был подтвержден 31 декабря 1917 Советом Народных Комиссаров России во главе с Лениным. Внутреннее положение в Финляндии обострилось, страна была на грани гражданской войны. Левое крыло социал-демократической партии стремилось к революции по образцу России. Оно создало вооруженную организацию в лице красной гвардии. Часть красногвардейцев готовилась к революции, намеченной на январь 1918 года. Но лишь в начале января революционеры получили незначительное большинство в партии.
Буржуазия со своей стороны с весны 1917 года стала создавать щюцкоровские организации для защиты законности и порядка. В Финляндии не было воинской повинности, а значит, у получившего независимость государства не было никакой военной силы. Поэтому правительство начало совместно с щюцкором вводить в стране воинскую повинность. Щюцкоровские отряды образовали костяк регулярной армии. Ее опорой должен был стать прибывающий из Германии егерский батальон. Между тем в Финляндии все еще находилось около 100 тыс. русских солдат, которые более или менее открыто, поддерживали красногвардейцев и снабжали их оружием.
В начале января 1918 Маннергейм был приглашен в состав военного комитета, поставившего перед собой задачу сформировать финские вооруженные силы. 14 января он был избран руководителем этого комитета, а 16 января регент Свинхувуд назначил его главнокомандующим. Исполнение функции главнокомандующего в обстановке гражданской войны и сопутствующей внутреннему вооруженному социальному конфликту национально-освободительной войны против внешнего врага возводило Маннергейма в ранг военно-политической главы государства. В руководстве государством в обстановке общественного кризиса он весьма эффективно использовал армию, ставя перед ней задачу «предоставить правительству и всему народу ту власть и силу, которые требуются для будущего страны». От имени армии требовал от правительства «твердой рукой» навести законный порядок и законодательно закрепить «гарантии такого общественного порядка», чтобы в будущем предотвратить повторение кризисной ситуации 1918г. Он видел роль армии в обстановке гражданской войны 1918г. - в «спасении страны от гибели» и «создании мощного фундамента для будущего Финляндии как независимого государства».
Как указывает в своих воспоминаниях сам Маннергейм, для руководимой им белой армии было важным то, что обучавшийся в Германии егерский батальон вернулся в феврале в Финляндию. Он принимал участие в сражениях первой мировой войны в Прибалтике, где воевал против русских. Теперь он составил обученный костяк белой армии. Но прибытие батальона означало и то, что получившие образование в Германии офицеры заняли центральное место в вооруженных силах Финляндии. Им было нелегко смириться с тем, что белой армией командовал бывший царский генерал. Между ним и получившими подготовку в Германии офицерами его армии были разногласия, которые затем сказались на судьбе Маннергейма.
По вопросу получения непосредственной военной помощи со стороны Германии наблюдались расхождения между Свинхувудом и Маннергеймом. В марте, перед решающими схватками гражданской войны, Маннергейм получил информацию, что финское правительство решило принять предложенную Германией помощь, т. е. немецкие части. В начале апреля на южном побережье Финляндии высадилось около 10 тыс. немецких солдат под командованием генерала Рюдигера фон дер Гольца. Маннергейм полагал, что победить красных можно было бы и без помощи немцев. Более того, он считал появление германских войск фактором негативным. Политическое чутье подсказывало ему, что Финляндия должна своими силами отвоевать свободу.
Маннергейму удалось то, чего не сумели сделать российские политики в лице Временного правительства. Он оказался способным понять в теории и эффективно учесть на практике принципиально важные уроки «российской смуты», что способствовало совершенно другому сценарию развития политического процесса в Финляндии, характера протекания событий не только схожих, но в главном аналогичных тому, что имело место в России в период от февраля к октябрю 1917 года.
В результате гражданской войны 1918 года и проводимых победившими силами финляндских «белых» политических репрессий, в парламенте Финляндии было сформировано правящее большинство, исключавшее участие левых фракций.
После гражданской войны Финляндии предстояло решать вопрос о государственном устройстве, остававшийся открытым и в период обретения независимости и в ходе гражданской войны. Прогерманская ориентация и опыт гражданской войны говорили в пользу монархии.
августа 1918 года парламент провозгласил Финляндию королевством. 9 октября 1918 года королём Финляндии был избран шурин германского императора Вильгельма II принц гессенский Фридрих Карл (Фредрик Каарле в финской транскрипции). Титул короля звучал как «Карл I, Король Финляндии и Карелии, Герцог Аланд, Великий князь Лапландии, Властелин Калевы и Севера». До его прибытия в Финляндию и коронации обязанности главы государства должен был исполнять регент - действующий фактический руководитель государства, председатель Сената (правительства Финляндии) Пер Эвинд Свинхувуд.
Однако 10 ноября 1918 года Вильгельм II оставил власть и эмигрировал в Голландию, а 11 ноября было подписано Компьенское мирное соглашение.
декабря 1918 года «король» Фридрих Карл решением парламента был низложен (по другой версии - отрёкся от трона). 12 декабря 1918 регентом был избран К. Г. Маннергейм. Он оставался на этом посту до 17 июля 1919, когда была принята новая конституция и Финляндия стала республикой. В качестве регента, будучи по своим убеждениям монархистом, он, однако, укрепил государственный строй Финляндии как республики, усилил роль вооруженных сил и попытался наладить связи со странами Северной Европы. Действуя в соответствии с постулатом о необходимости создания социальной опоры власти в лице, в первую очередь, мелких земельных собственников, Маннергейм активно способствовал проведению земельной реформы и считал ее одной из основных своих задач. Он стремился найти себе опору в представительных органах власти, но при этом, руководствуясь собственным принципом неделимости полномочий властителя, не допускал «дуализма власти» и, считая политические силы социалистической ориентации не способными к демократии, ограничивал их доступ в органы власти и управления.
По воспоминаниям самого Маннергейма, в это время он осознавал свои задачи: «…в канун Рождества, я отправился в Государственный совет, где меня приветствовал премьер-министр Ингман. В этом самом зале около года назад мне доверили создание армии и восстановление порядка в стране. Война продолжалась до победы, но тяжелые времена еще не кончились... И я мог только мысленно обещать, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы выстроить прочный фундамент для будущего Финляндии как свободной и независимой страны».
На посту регента Маннергейм сохранял свои конституционно-монархические мотивы мировоззрения, но к тому времени политическую силу набирали республиканские партии.
Выборы в парламент состоялись 1 марта 1919 года. В новое правительство, сформированное в апреле, вошли представители только буржуазных партий, но в парламенте социал-демократы неожиданно получили 80 мест из 200 (несмотря на то, что левые социал-демократы, близкие к большевикам, бежали в Россию). Сторонники буржуазной республики все же составляли большинство: Аграрный союз - 42, Национальная Коалиция - 28, прогрессисты - 26, поддерживавшая Маннергейма Шведская народная партия - 22 и Христианский рабочий союз - 2 места. Главная задача нового парламента - разработка и утверждение новой формы правления. Хотя среди депутатов были сторонники монархии (центристы и Шведская партия), уже не оставалось сомнений, что победят сторонники республики. Конституционный комитет под руководством юриста К. Ю. Стольберга уже в мае подал на рассмотрение проект новой формы правления. Финляндия станет республикой, возглавляемой президентом. В парламенте сразу же возникли разногласия по поводу президентских выборов и полномочий президента. Социал-демократы требовали ограничения власти президента. Сторонники монархии, напротив, стояли за сильную власть, сосредоточенную в одних руках. В конце концов, нашли компромисс: первого президента выберет парламент, но в дальнейшем его будут избирать специальные представители, выбранные, в свою очередь, всенародным голосованием. В течение всего времени своего правления (шесть лет) президент является главнокомандующим вооруженными силами страны, но во время войны он вправе передать военное руководство кому-либо другому. За президентом закрепляется право на роспуск парламента, но он не может единолично решать важные государственные вопросы: например, объявлять войну или заключать мир. Право президента накладывать вето на решения парламента тоже ограничено. Важнейшей задачей президента Финляндии, как следует из выступлений депутатов на заседаниях парламента, было предотвращение «излишнего» народовластия или, иначе, ограничение роли парламента и широкого употребления гражданских прав.
Таким образом, победа левых республиканцев поколебала позиции монархиста Маннергейма. Для него важным выступал вопрос уже о политическом устройстве, конституционном строе будущей республики. Во второй половине июня окончательный проект новой формы правления был готов, но мог вступить в силу лишь после того, как регент утвердит его своей подписью. Затем депутаты парламента выберут президента, на чем правление регента и закончится. Следуя биографическому подходу к оценке позиций Маннергейма в вопросе подписания им данного закона, этот шаг можно рассматривать как вынужденный, противоречащий его истинным монархическим настроениям, или, напротив, как беспринципную интригу, разыгранную с амбициозными целями достижения легитимным путем высшей власти в государстве. К разряду мотивов поведения Маннергейма в той сложной и противоречивой ситуации можно отнести следующее:
- нежелание видеть на престоле представителя германской династии, как следствие неприязненного отношения к германской армии, недавнего противника российского генерала в сражениях первой мировой войны;
- упрочение собственного лидерства в политической элите путем переориентации на победившее республиканское большинство, стремление заручиться поддержкой большей части общества;
- несбывшееся намерение возглавить финляндскую монархию (этот вопрос получил общественный резонанс в связи с публикациями в финляндской прессе в 1918), переросшее в стремление встать во главе республики (установить личную диктатуру) и уверенность в победе на предстоящих выборах первого президента страны;
- создание условий для проведения внешнеполитической акции - побудить страны Антанты к интервенции против большевистской России, организовать военный поход против Петрограда и покончить с большевистским режимом, реализовать тайные замыслы, вынашиваемые партией активистов по присоединению к Финляндии Восточной Карелии.
Так или иначе, Маннергейм, первое лицо в государстве в тот переломный момент истории страны, сделал свой личный выбор - в пользу республиканской формы государственного устройства. 17 июня 1919 года была провозглашена Республика Финляндия. В том же месяце генерал Маннергейм добровольно ушел с поста регента Финляндии в отставку. Но он продолжал оставаться одним из самых видных политических деятелей страны, сохранив огромное личное влияние на ее вооруженные силы.
Маннергейм стоял во главе государства всего семь месяцев. Его регентство закончилось, когда вступило в силу новое государственное устройство: 17 июля 1919г. он ратифицировал конституцию республики Финляндии. Конституционное устройство Финляндии 1919 отвечало представлениям Маннергейма о личном авторитете и личном влиянии высшего лица в государстве как важнейшем инструменте осуществления государственной власти.
И все же каков был идеологический и государственно-правовой подход к принятию им решения о подписании закона 1919? Об этом свидетельствует следующее утверждение Маннергейма: «В принципе я был монархистом, но совсем не был слеп, чтобы не увидеть, что и республиканская форма правления, в том случае, если только имеется крепкая государственная власть, и организованное общество, вполне способна обеспечить сохранение и безопасность государственности. Именно это я имел в виду, когда, обращаясь к сенату 16 мая 1918 года, сказал, что штурвал государственного корабля Финляндии надо передать в твердые руки людей, которые не будут подвластны политическим спорам и которым не надо будет идти на компромиссы». Анализ текста позволяет понять подлинный смысл слов и сделать вывод о том, что за несколько месяцев до принятия закона, весной 1919 г., Маннергейм по своим убеждениям являлся сторонником монархической формы правления, однако из этого не следует, что он оставался им накануне и в процессе принятия собственного решения о подписании закона о республиканской форме, и, тем более, в период подготовки мемуаров. Скорее наоборот, прослеживается эволюция взглядов на государственный строй принявшего решение баллотироваться на президентский пост Маннергеима. Как личное объяснение происходившей смены убеждений можно расценивать его утверждение, что именно «твердые» руки, причем не обязательно руки монарха, а возможно и президента, имел в виду Маннергейм в той знаменитой речи, которая была расценена современниками как требование установить монархию и даже как личное притязание на финляндский трон. В период, непосредственно предшествовавший подписанию закона 1919 г., Маннергейм, согласно мемуарам, предстает уже как сторонник сильной президентской республики.
Он выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах, но не был избран. Президентом стал республиканец-либерал К. И. Стольберг, видевший свою задачу в стабилизации государства.
Результатом гражданской войны и регентства было то, что Маннергейм остался в финском общественном сознании как Герой войны, белый генерал и общественный деятель. Он держался в стороне от партийной жизни, но в государственных делах принимал участие. Он не вмешивался в политику в прямом смысле слова, но и не стоял в стороне от решения вопросов, определявших будущее нации. Он занимал достойное место в общественной и государственной жизни, сохранив при этом аристократическую отстраненность от будничных забот.
В целом при дискуссии о государственном устройстве Маннергейм был сторонником всеобщих выборов Президента, но считал, что первый Президент должен быть избран парламентом, хотя и понимал неоднозначность такой ситуации как для государства, так и лично для себя: «я был вынужден дать согласие на то, что первые выборы президента будут проведены парламентом, однако предупредил, что не подпишу закон, если моя точка зрения на права президента не будет принята во внимание».
Также Маннергейм пишет, что хотел, идя на политические уступки, только продемонстрировать своё личное отношение к выборам, считая, что его как исполняющего обязанности главы государства, могли выдвинуть как ведущего кандидата: «Я больше не стремился к руководству государством, поскольку уже выполнил те задачи, которые должен был решить. С другой стороны, я был уверен, что, если выборы состоятся в парламенте, пост президента я не получу. Это было ясно при подсчете голосов левых фракций. Я стремился также обезопасить страну от новых жестоких предвыборных сражений, подобных тем, которые мы только что пережили. Я был удовлетворен, что большинство парламента поддерживало правительство».
Маннергейм отмечал, что Конституция Финляндии 1919 года (прекращавшая действие октроированной ещё королём Густавом III Конституции 1772 года) «принесла порядок и устойчивое равновесие, предоставила возможность спокойного и гармоничного развития в мирное время и показала себя с лучшей стороны во время военных испытаний». Положительным он считал и президентский характер формы правления: президент Финляндии имеет гораздо больше прав, чем главы государств других стран Европы.
Критике Маннергейма подвергалось то положение конституции, согласно которому в отсутствие президента его обязанности исполняет премьер-министр: это противоречит основному принципу президентской республики, в соответствии с которым глава государства должен быть независим от парламента. Маннергейм предлагал учредить должность вице-президента, который, по его мнению, сможет оказать большую помощь действующему президенту.
Недостатком Конституции Маннергейм считал и нечёткое разделение постов в законодательной и исполнительной власти, то есть то, что по Конституции Финляндии можно одновременно быть министром и депутатом парламента, тем более что полномочия правительства устанавливались на более длительный срок, чем в других государствах Европы.
Отвечая на вопрос, насколько трудным для Маннергейма был выбор между монархической и республиканской формой правления, следует принять во внимание главное: полномочия президента в случае избрания по закону почти абсолютизировали его власть, по крайней мере, позволяли использовать личное влияние в качестве основного инструмента реализации властных полномочий. Представляется, что адекватно относившийся к политическим реалиям, Маннергейм особых сложностей в определении собственных позиций не испытывал. Сознательно сделав выбор в пользу сильной президентской власти, он стал активно проводить эту линию в жизнь, используя имевшиеся у него властные полномочия и оказывая давление на парламент своим личным авторитетом.
Поражение Маннергейма на президентских выборах, несомненно, предопределённое противоречием между его монархическими симпатиями и республиканским парламентским большинством, несмотря на его авторитет в политике, обозначило для него перерыв в политической деятельности почти на 12 лет. Но Маннергейм сохранял свой высокий статус, хотя и не занимал официальных постов. На праздновании 20-й годовщины завершения войны за независимость он сидел рядом с президентом Стольбергом. В 1936 г. Маннергейм представлял Финляндию на похоронах английского короля Георга V в Лондоне и познакомился там с У. Черчиллем. Во время празднования 300-летия битвы под Лютценом, он шел впереди шведского кронпринца, и сидя отвечал на произнесенный королем Дании тост.
Анализируя политические взгляды Маннергейма, можно отметить, что одним из самых ранних проявлений его взглядов становится голосование Маннергейма на финляндском сословном сейме 1906 году в пользу всеобщего избирательного права, что указывает на его достаточно раннюю буржуазно-демократическую ориентацию в оценке и практическом решении проблем общественно-политического и государственного устройства страны. В качестве причин социально-политической инверсии аристократа Маннергейма необходимо указать на его национально-сословную принадлежность, а также на социальную «ассимиляцию» финляндских сословий дворян и буржуазии, исторически обусловленную и связанную с более быстрым развитием буржуазного строя в автономной Финляндии по сравнению с российской метрополией.
Очевидно и его личное, публично выраженное, разочарование самодержавным характером российской государственности в период правления Николая II, несмотря на то, что именно в это время он сделал блестящую военную карьеру.
Петербургский период был очень важен для Маннергейма как будущего государственного деятеля. В то время он усваивал образ мышления и стиль поведения военного, общественного и государственного руководителя, а также жизненные установки и манеры высшего сословия. Завязавшиеся в те годы знакомства оказались весьма полезны возвратившемуся в Финляндию Маннергейму с точки зрения связей с Западной Европой. В Петербурге он научился понимать, как осознаются большой державой вопросы государственной безопасности. Маннергейм рассматривал развитие российской и финляндской государственности в тесной взаимосвязи и обусловленности влиянием общих для обеих государственно-правовых систем факторов. Он был сторонником либеральных сил российского общества, того их крыла, которое стремилось, ориентируясь на западный опыт, проводить постепенные общественные реформы, направленные на социальное переустройство. В том числе путем увеличения за счет крестьянства класса земельных собственников (на тот период приходятся реформы П.А. Столыпина), способных стать опорой традиционному режиму, содействовать упрочению хотя и монархической формы правления, но ограниченной конституцией.
В рассматриваемый период - начало ХХ в. - государственность Финляндии совершила эволюцию от монархического строя к президентской республике. Сообразно ходу времени и меняющейся внутри- и внешнеполитической конъюнктуре претерпевали эволюцию и воззрения Маннергейма на судьбы страны и ее государственное устройство.
Несомненно, Маннергейм длительное время был убеждённым монархистом. Но, вопреки собственной конституционно-монархической идеологии, Маннергейм в 1919 году, в переломный момент истории государства, сделал свой личный выбор - в пользу республиканской формы государственного устройства. Конституционное устройство Финляндии 1919 года отвечало представлениям Маннергейма о личном авторитете и личном влиянии высшего лица в государстве как важнейшем инструменте осуществления государственной политики.
Появление именно такой формы правления - с сильной президентской властью - не могло быть случайным. Оно было политическим компромиссом монархических и республиканских сил внутри страны. Исторически задачей российского императора являлось соблюдение общих, «сбалансированных», интересов правящих верхов Финляндии и России. Подобно этой задаче функцией президента Финляндии, проистекавшей из Конституции 1919 года, было предотвращение «излишнего» народовластия. На эволюцию взглядов Маннергейма, считавшего себя - незадолго до принятия республиканской формы правления - «в принципе монархистом», указывает его участие в политической борьбе за пост первого президента республики.
В эпоху перехода от автономии к независимости наряду с переходом от наследственной монархии к регулярно избираемому главе государства, другой важной тенденцией было развитие в стране парламентаризма. В этом процессе раскрывались постулаты Маннергейма о необходимости укрепления законодательной, представительной ветви власти как «надежной опоры правителя». История свидетельствует, что в период после Гражданской войны для финляндского общества были более актуальны идеи государственного устройства в виде президентской республики. По мере развития финляндского общества, внутренней национальной целостности, укрепления законности, а также в послевоенных условиях укрепления мирового правопорядка, Маннергейм указывал на целесообразность усиления роли законодательного органа власти.
маннергейм политический государственный финляндия
Глава 2. Воплощение идей К. Г. Маннергейма в строительстве государственного устройства Финляндии
.1 К. Г. Маннергейм и развитие общественно-политической системы Финляндии в 1920-1930-х гг
После поражения на президентских выборах 1919 г. Маннергейм отошел от активной политической деятельности, не связывал себя с какими-либо партийными кругами, разочаровавшись в деятельности ряда партий, которые он относил к основным в политическом режиме финляндской республики.
Прежде всего, его беспокоило сближение центристских партий с левыми силами. На эту тенденцию Маннергейм указывал как на опасную, поскольку «и те, и другие недооценивали опасность, которую представляли антиобщественные силы», К антиобщественным силам Маннергейм относил крайне левых, коммунистов, которые вновь вышли на политическую страны после амнистии «красным финнам» и заняли место в парламенте. Особенно его разочаровал курс партии мелких сельских хозяев, в то время называвшейся Аграрным союзом. Маннергейм относил партию к консервативным политическим силам общества и, как он сам писал, «многого ожидал от вклада аграриев в деятельность парламента». Однако в 1920 - 1930-х гг. аграрии гораздо чаще склонялись к сотрудничеству с левыми силами, чем с центристскими, и часто вступали в оппозицию правительству, в том числе и по вопросам укрепления обороноспособности. Следует еще раз упомянуть, что аграрии на первых президентских выборах голосовали против кандидатуры генерала. Таким образом, политическая сила целого социального слоя, крестьян-землевладельцев, которых Маннергейм принимал за важнейшую социальную опору государственной власти, оказалась в оппозиции лично Маннергейму. В 1920-х - начале 1930-х гг., Маннергейм занимался общественной деятельностью, руководством финляндского «Красного креста» и «Союза защиты детей». В организации им социальной помощи широким слоям малоимущих и созданию равных условий для образования, физического и духовного воспитания, историки прослеживают курс на национальное примирение, получивший политическое выражение в его «Обращении к народу» при вступлении на должность регента. В нем Маннергейм заявлял, что «...занимает этот пост, исполненный уверенности» в том, что его «...искренние стремления будут поняты всем финским народом и что этот народ, наконец, будет полностью единодушен в защите независимости и свободы».
Задачу консолидации финляндского общества на национальной основе Маннергейм относил к числу важнейших проблем национально-государственного строительства и в своих «Воспоминаниях». Здесь мысль автора о национальном единении финляндцев как предпосылке общественного развития является лейтмотивом всего произведения. Лейтмотивом проходит мысль о политическом центризме государственного руководства как условии национального единения. Эта идея оказалась созвучной эпохе - в период 1920 - 1930-х гг. политическая система Финляндии формировалась под контролем президентской верховной государственной власти, устранявшей из публичной политики крайне правые и крайне левые силы.
Развитие политической системы Финляндии в 1920-1930-х гг. напрямую зависело от тех предпосылок, какие были заложены в «Форме правления» 1919 г. Поскольку этот конституционный закон был создан как компромисс между сторонниками республики и монархии, он предоставлял президенту большую часть той власти, которая принадлежала главе государства по предыдущей конституции: ответственность за формирование внешней политики, должность главнокомандующего вооруженными силами, право роспуска парламента и др. Поэтому главной тенденцией развития государственного режима в эти два десятилетия стало укрепление власти президента, усиление его центральной роли в государственно-правовой сфере, а также развитие парламентаризма.
Наряду с переходом от наследственной монархии к регулярно избираемому главе государства, другой важной тенденцией в 1920-1930-х гг. было развитие в стране парламентаризма. 25 ноября 1922 г. был принят «Акт о праве Эдускунты (парламента) контролировать законность деятельности членов Государственного Совета, Канцлера юстиции и юридического уполномоченного Эдускунты при исполнении ими служебных обязанностей». Также в связи с принятием в то же время «Акта о государственном суде» (25 ноября 1922 г.) контроль парламента за деятельностью исполнительной власти был прописан процедурно. Оба закона были отнесены к числу основных.
В продолжение линии на укрепление представительной ветви власти 13 января 1928 г. старый Сеймовый устав 1906 г. был заменен на «Акт об Эдускунте». Он провозглашал, что парламент представляет народ Финляндии. Согласно этому все граждане получили право на участие во всеобщих, прямых выборах при тайном голосовании.
На фоне развития нового республиканского политического режима в 1920 - 1930-е гг. в жизнь проводились реформы буржуазно-демократического характера: самая важная из них коснулась обеспечения землей безземельных крестьян и наделения самостоятельностью крестьян-арендаторов. Совершенствовалась законодательная база республики: были приняты законы «О введении обязательного образования», «О свободе вероисповедания» и «О свободе слова и организаций». Как социально экономические реформы, так и новые законы опирались на дух и букву (нормы и положения) «Формы правления» 1919 г.
Кажущаяся излишней (в аспекте современного парламентаризма) концентрация власти в руках главы государства, президента, находит оправдание у историков буржуазного направления в том, что «крепкая рука», завещанная государственному руководству Маннергеймом, была необходима для поддержания законности и правопорядка в обстановке острых политических и социальных противоречий и неразвитости политико-правовой системы на этапе перехода финляндской государственности от автономии к суверенитету.
В свою очередь во внешнеполитической сфере сталкивались две взаимно исключающие тенденции. Внутриполитический кризис 1930 -1932 гг., в Финляндии развивался в период, когда Германия и прибалтийские государства, на сближении с которыми настаивали довольно широкие радикально настроенные антикоммунистические круги общества, переходили на однопартийную систему и диктаторское применение власти. Центристское политическое меньшинство во главе с президентом Свинхувудом сумело направить государственный внешнеполитический курс на поиски сближения Финляндии со скандинавскими странами с целью создания общей системы безопасности. И здесь сказывалось влияние Маннергейма, который в 1930-х гг. вышел из политической тени, в которой он находился после поражения на первых президентских выборах, и все активнее участвовал в формировании государственной политики.
Обращение к основным тенденциям в развитии государственного режима в Финляндии в 1920-1930-е гг. позволяет судить о том, что возобладал вектор национально-государственного строительства, направленный волей К. Г. Маннергейма. Идеология Маннергейма, нашедшая отражение в утвержденной им в 1919 г. «Форме правления», оказывала влияние на развитие финляндского общества в тот период. Целый ряд его ключевых государственно-правовых идей был реализован в текущей политике.
В 1931 г. Маннергейм был избран председателем Совета государственной обороны и таким образом занял первый со времени регентства официальный пост. Совет обороны был учрежден в помощь президенту для обсуждения военных вопросов. Это был совещательный орган, но статус его не был точно оговорен. Маннергейму, который был талантлив, образован и честолюбив, такой не вполне определенный статус давал возможность расширить полномочия и усилить значение Совета обороны и его Председателя. Занимая этот пост, он стремился укрепить финскую армию. Он был пессимистично настроен в отношении перспектив мирового развития и время от времени предупреждал об опасности возникновения войны. И не его вина, что к моменту нападения Советского Союза на Финляндию осенью 1939 г. она была недостаточно вооружена. Либерализация внутриполитической обстановки в 30-е гг., устойчивость государственно-правовой системы породили оптимистические настроения в широких политических кругах страны: угроза большой войны, несмотря на доклады маршала, не привела к повышению оборонной способности страны.
Укрепление армии и повышение ее боеготовности Маннергейм считал не только государственной, но и общенациональной задачей, обеспечивающей обороноспособность страны перед лицом потенциального внешнего врага, каковым в то время он рассматривал СССР. Определенные основания для этого у него были. Для советско-финляндских отношений начала 1930-х гг., констатирует исследователь проблемы А.И. Рупасов, «был характерен значительно более низкий уровень толерантности, чем, например, тот, который можно было наблюдать в отношениях СССР с государствами Балтии... Сама мысль о возможности партнерства, отнюдь не чуждая менталитету балтийских политиков и государственных деятелей, в практике советско-финляндских отношений не возникала».
Столкновение с СССР Маннергейм считал, с одной стороны, наиболее возможным развитием событий, а с другой - призванным сплотить все социальные слои и группы населения, в том числе национальные и религиозные меньшинства финляндского народа
Другим важным принципом оборонительной политики как составной части национально-государственного строительства Маннергейм считал верховное единоначалие в вооруженных силах, как в период войны, так и в мирное время. Руководствуясь собственным постулатом о необходимости иметь во главе армии и всей сферы обороны государства авторитетного военачальника, Маннергейм в этом качестве был готов выступить еще в 1919 г., после поражения на президентских выборах. Когда новый президент страны Стольберг предложил ему занять пост командующего армией, Маннергейм потребовал, чтобы ему были предоставлены функции верховного главнокомандующего, что являлось по конституции прерогативой президента.
Формально неконституционные, требования Маннергейма были отвергнуты, но сами по себе они были вызваны его опасением за развитие внутриполитической обстановки и внешнеполитической конъюнктуры в неблагоприятном направлении, Маннергейм указывал на «характерное для парламента... недостаточное понимание проблем обороны»: «Пренебрежение обороной страны и ее значением, какое проявлялось в среде левых и центристских партий, основывалось, прежде всего, на недоразвитом внешнеполитическом мышлении, что являлось естественным следствием отсутствия как принципов, так и хорошо подготовленных людей в этой области».
Во внешней политике Маннергейм был активным сторонником финляндско-шведского сближения вообще и военного сотрудничества, в частности. Но этому мешали внутренние осложнения - в самой Финляндии обострились отношения между финнами и шведами. Катализатором этого обострения стал вопрос о языке преподавания в высших учебных заведениях Финляндии. Маннергейм вместе со своими единомышленниками Р. Вальденом и X. Игнатиусом опубликовали заявление, в котором настаивали на разрешении конфликта в пользу финского языка, подчеркивая при этом, что продолжение разногласий может негативно отразиться на обороноспособности государства.
Сам Маннергейм, продолжая совершенствовать свой финский язык, придерживался правила, что официальным языком в вооруженных силах Финляндии должен быть финский, и в официальных случаях всегда говорил по-фински даже с теми офицерами, которые, как и он, были по национальности шведами (правящая элита в Финляндии длительное время была исключительно шведской по национальности). Таким образом, финский язык, в качестве государственного, получил новые официальные приоритеты, заняв доминирующее положение в вузах и армии.
В начале 30-х годов волна европейских фашистских и правых движений захватила и Финляндию, правда, в весьма специфической форме. В те годы во всех странах, граничивших с Советским Союзом на западе, властвовали диктаторские режимы. Многие финские правые хотели, чтобы диктатором в их стране стал Маннергейм. Однозначно высказываясь в пользу того, что Финляндии нужна твердая власть, маршал предпочитал держаться в стороне от крайне правых движений, хотя многие его близкие друзья принимали в них участие. Но даже в отношениях с друзьями Маннергейм всегда соблюдал некоторую дистанцию. Он сознательно хотел создать себе образ национального героя, при жизни стать легендарной личностью. Он не соприкасался с личной жизнью даже самых близких друзей. Его собственная личная жизнь проходила по большей части за границей.
В связи с празднованием 30-летия завершения войны за независимость печатный орган социал-демократической партии газета «Suomen Sosialidemokraatti» писала, что «вызвавшие наиболее глубокую и обоснованную горечь у трудящихся концентрационные лагеря» нельзя ставить в вину Маннергейму, который выступал за широкомасштабное помилование красных. Социал-демократам было несложно сделать такое заявление, потому что Маннергейм по-прежнему выступал против односторонней ориентации исключительно на Германию.
2.2 Роль К.Г. Маннергейма в государственно-политической ситуации в Финляндии в 1939- 1944 гг
Еще в начале 1938 г. СССР по закрытым каналам обращался к Финляндии с предложением начать переговоры по пограничным вопросам, чтобы обеспечить безопасность Ленинграда на случай войны. Однако эти обращения не дали никаких результатов. В Финляндии не верили в возможность скорой войны и не понимали озабоченности соседней сверхдержавы собственной безопасностью. К тому же в Финляндии не знали всех особенностей советской дипломатии. 23 августа 1939 г. СССР заключил договор о ненападении с Германией, в секретном протоколе к которому страны Прибалтики и Финляндия объявлялись относящимися к сфере его интересов.
Для обеспечения безопасности Ленинграда СССР хотел получить некоторые финские территории: острова в Финском заливе, часть Карельского перешейка и Восточной Карелии. Однако финское правительство ответило отказом. Маннергейм стоял на более гибких позициях. Он высказался за уступки. Зная о неподготовленности Финляндии к войне, он считал, что необходимо избежать конфликта. Он настаивал также на том, что нельзя не считаться с авторитетом Советского Союза как сверхдержавы. Поэтому даже отрицательный ответ Финляндии необходимо облечь в обтекаемую вежливую форму.
В свой последний визит в Москву перед началом Зимней войны Паасикиви отправился, имея составленный Маннергеймом альтернативный проект, который касался военно-морской базы за пределами Ханко и территориальных уступок на Карельском перешейке. В отличие от своего правительства Маннергейм понимал, что сверхдержава не может просто отступиться от своих требований, по крайней мере, ей нужно дать возможность сохранить лицо. Он внушал правительству: «Вы должны обязательно достичь договоренности. Армия не способна сражаться». Но уже ранее было решено, что в случае начала войны Маннергейм станет главнокомандующим. Это логически вытекало из его функций председателя Совета обороны.
Возможность войны не исключалась уже в сентябре 1939 г., когда началось заблаговременное развертывание и сосредоточение сил Красной Армии вдоль границы с Финляндией. Сосредоточение советских войск не осталось незамеченным в Финляндии. С 6 октября 1939 г. началось отмобилизование финской армии и выдвижение ее частей и соединений в приграничные с СССР районы. 10 октября было объявлено об эвакуации населения из приграничных районов, и 11 октября начался призыв на военную службу резервистов. Таким образом, войска СССР и Финляндии развертывались вдоль границы, и требовался только повод для развязывания войны.
В то время Маннергейму было уже больше 70 лет, и он сам полагал, что не обязан руководить вооруженными силами страны, поскольку его советы не были приняты во внимание. Для него это была бы уже четвертая война. Он успел написать прошение об отставке, но события опередили его. 26 ноября советская артиллерия обстреляла финскую территорию. 27 ноября 1939 г. все советские газеты одновременно опубликовали сообщение штаба Ленинградского военного округа «Наглая провокация финляндской военщины». В нем говорилось: «....26 ноября в 15.45 наши войска, расположенные в километре северо-западнее Майнилы, были неожиданно обстреляны с финской территории артогнем. Всего финнами было произведено 7 орудийных выстрелов: убиты три красноармейца и один младший командир, ранены 7 красноармейцев, один младший командир и один младший лейтенант». Рядом с сообщением о «наглой провокации финляндской военщины» советская пресса поместила и Ноту протеста правительства СССР от 26 ноября 1939 г., в которой, в частности, отмечалось: «...по сообщению Генерального штаба Красной Армии, сегодня 26 ноября в 15.45 наши войска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии, около с. Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнем... В виду этого Советское правительство, заявляя решительный протест, предлагает Финляндскому правительству незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке на 2025 км и тем самым предотвратить возможность подобных провокаций...».
На следующий день - 28 ноября СССР объявил о расторжении договора о ненападении с Финляндией. Вечером 29 ноября 1939 г. финляндский посланник в Москве Ирие-Коскинен был вызван в Народный комиссариат иностранных дел, где заместитель наркома В. П. Потемкин вручил ему новую ноту Советского правительства. В ней говорилось, что ввиду сложившегося положения, ответственность за которое ложится на правительство Финляндии, правительство СССР пришло к выводу, что больше оно не может поддерживать нормальных отношений с финским правительством и поэтому признало необходимым немедленно отозвать из Финляндии своих политических и хозяйственных представителей. Это означало разрыв дипломатических отношений между СССР и Финляндией. Ранним утром следующего дня был сделан и последний шаг. Как говорилось в официальном сообщении, «по приказу Главного Командования Красной Армии, ввиду новых вооруженных провокаций со стороны финской военщины, войска Ленинградского военного округа в 8 часов утра 30 ноября перешли границу Финляндии на Карельском перешейке и в ряде других районов».
ноября был осуществлен налет советской авиации на Хельсинки, и между обеими странами начались военные действия. В тот же день президент Финляндии К. Каллио назначил Маннергейма главнокомандующим вооруженными силами страны. Отказаться было невозможно. Никто другой не располагал таким авторитетом и влиянием. Маннергейм сам руководил военными действиями и направлял политику Финляндии в условиях войны. Любой другой на его месте подпал бы под власть правительства.
Эта война - не что иное, как продолжение войны за независимость и ее заключительный акт, заявил Маннергейм солдатам в приказе. Весь финский народ подчинился этому приказу, в том числе и левые силы, бывшие красные. Перед лицом внешнего врага нация объединилась, и во главе ее встал маршал Финляндии Маннергейм. Однако в СССР появилось так называемое правительство Териоки, сформированное под руководством Куусинена. В своем отношении к Финляндии СССР остался на уровне окопов гражданской войны. За нападение на нее он был исключен из Лиги Наций. Это была важная моральная поддержка для Финляндии, но не больше того: в материальном плане ей приходилось воевать в одиночку.
Связанная договором Молотова - Риббентропа, Германия не помогла Финляндии в Зимней войне. Позиция Швеции разочаровала финнов, в том числе и Маннергейма, хотя под воздействием общественного мнения из Швеции в конце концов поступила помощь Оружием и добровольцами. От Англии и Франции Финляндия получила некоторое количество боеприпасов. Между тем противник Финляндии был гораздо более мощным и намного превосходил ее в вооружении. То, что Финляндия успешно держалась в этой войне 105 дней, объясняется, прежде всего, высокой степенью национального единства. Свою роль сыграло также и то, что в течение осени 1939 г. основные оборонительные сооружения Финляндии были укреплены и составили так называемую линию Маннергейма, и хотя мощность ее и была преувеличена, все же в начальный период боев на Карельском перешейке она сыграла свою роль. Более надежной защитой оказалась зима. Она значила немало: финны были гораздо лучше подготовлены к войне в зимних условиях, чем их противник.
Начатое в первых числах февраля 1940 г. большое советское наступление на Карельском перешейке стало приносить результаты в середине февраля. Финны не выдержали мощного артиллерийского удара. К тому же СССР располагал сильной авиацией и танковыми частями, финнам нечего было им противопоставить. К этому времени на Западе стали всерьез задумываться о помощи финнам. Подход подкреплений в любом случае уже опоздал, да и вопрос о пропуске войск через Швецию не был выяснен. Западная помощь могла лишь повлиять на условия мира. Маннергейм уже давно выступал за заключение мира в том случае, если помощь оружием с Запада не поступит немедленно. Премьер-министр Рюти и министр иностранных дел Таннер также поддерживали Маннергейма.
Финляндия избежала оккупации. Правительство вплоть до самого конца переговоров выражало свое несогласие с этими условиями, а в парламенте против заключения мира проголосовали 12 депутатов, в том числе будущий президент Кекконен. Маннергейм поблагодарил в приказе солдат: «Я воевал на полях многих битв, но еще никогда не встречал таких бойцов, как вы... Несмотря на вашу отвагу и самопожертвование, пришлось заключить мир на суровых для нас условиях, что все-таки можно объяснить... Ваши подвиги вызвали восхищение во всем мире, но после трех с половиной месяцев войны мы все еще остаемся почти в одиночестве».
К марту 1940 года финское правительство осознало, что, несмотря на требования продолжения сопротивления, никакой военной помощи, кроме добровольцев и оружия, Финляндия от союзников не получит. После прорыва «линии Маннергейма» Финляндия заведомо была не в состоянии сдержать наступление Красной Армии. Встала реальная угроза полного захвата страны, за которым последовало бы либо присоединение к СССР, либо смена правительства на просоветское. Поэтому правительство Финляндии обратилось к СССР с предложением начать мирные переговоры.
В течение 7-12 марта в Москве происходили переговоры по вопросу о прекращении военных действий и заключении мирного договора между СССР и Финляндией. Переговоры закончились подписанием 12 марта 1940 г. Мирного Договора между Советским Союзом и Финляндией. Согласно подписанному 12 марта Договору государственная граница между СССР и Финляндской Республикой устанавливалась по новой линии, по которой в состав территории СССР включались весь Карельский перешеек с городом Выборгом (Випури) и Выборгским заливом с островами. А также западное и северное побережье Ладожского озера вместе с городами Кексгольмом, Сортавала, Суоярви, и ряд островов в Финском заливе, территория восточнее Мерюярви с городом Куолаярвиво, а также часть полуостровов Рыбачьего и Среднего. Кроме того, Советский Союз на 30 лет получил в аренду полуостров Ханко и морскую территорию вокруг него для того, чтобы создать на нем военно-морскую базу Балтийского флота.
Таким образом, граница на 150 км была отодвинута от Ленинграда, а Финляндия лишилась всех своих оборонительных сооружений и стала практически беззащитной. И в то же время главного итога Советскому Союзу достичь не удалось: Финляндия так и не была присоединена. К тому же война велась 105 дней, тогда как для сравнения: вермахт при менее благоприятном соотношении сил разгромил в 1939 году Польшу за 35 дней, англо-французские войска в 1940 г. - за 26 дней, Югославию и Грецию в 1941 г. - за 17 дней. С другой стороны, никто в мире в таких снегах, на таком морозе, на практически непроходимой местности не штурмовал столь мощных укреплений.
Сразу же после Зимней войны Финляндия начала искать союзников на случай возникновения войны в Северной Европе. Оставшийся на посту главнокомандующего Маннергейм придерживался североевропейской ориентации. Вначале идея оборонительного союза со Швецией не нашла поддержки последней. Когда же к концу 1940 г. Швеция созрела для понимания этой идеи, Финляндия уже переориентировалась на Германию, а та, со своей стороны, готовила нападение на Советский Союз.
За время перемирия в Германии побывало примерно 70 финских офицеров. Визитеров из Германии также было немало. Уже весной 1940 г. Финляндия начала укреплять свою восточную границу. Маннергейм был знаком с 1934 г. с Герингом. Во время перемирия немцы осуществляли связь с Финляндией главным образом через Маннергейма. Всем прочим финским деятелям они не очень доверяли как руководителям государства. Личные посланники Геринга всегда наносили первый визит Маннергейму. Хотя он имел предубеждение против Германии, он не видел другого выхода, кроме поддержания связи с нею: неоткуда больше было ждать помощи, если бы таковая вдруг понадобилась.
Ещё 5 мая 1940 года на переговоры в Хельсинки прибыла германская делегация, которая провела переговоры с премьер-министром Финляндии Ристо Рюти. На переговорах было достигнуто соглашение о возобновлении прекратившихся во время Зимней войны поставок в Германию стратегически важного для последней сырья, в том числе - меди и никеля. Показательно, что уже во время этой встречи финская сторона поднимала вопрос о поставках в Финляндию из Германии вооружения, однако немцы пока отклонили эту просьбу финнов. Вскоре немецко-финское экономическое сотрудничество перешло в новую стадию: 29 июня был подписан договор, по которому доля Германии во внешней торговле Финляндии составила 40%. Тогда же финны пообещали немцам прекратить любые торговые отношения со странами, находящимися в состоянии войны с Германией. Таким образом, финны окончательно перекрыли себе возможность торговли с Великобританией. Вскоре интенсификацией финно-германских торговых отношений обеспокоились и в Вашингтоне. Американский посланник в Хельсинки в этой связи имел беседу с Рюти, в ходе которой премьер-министр заявил, что теперь «финские власти предпочитают немецкие товары американским». На это эмиссар Соединенных Штатов ответил, что «такая дискриминация может создать неблагоприятное впечатление в США». Однако перспектива осложнений отношений с США, вероятно, волновала финнов меньше, чем перспективы сотрудничества с немцами. Таким образом, Финляндия уже в середине 1940 года совершенно добровольно поставила себя в экономическую зависимость от Германии. В этом свете очень странными выглядят заявления некоторых историков о том, что Финляндия была вынуждена пойти на союз с Германией из-за зависимости своей экономики от торговли с немцами. Как мы видим, финны создали такую ситуацию исключительно своими силами. Интересен и еще один момент: в конце апреля шведы предприняли попытку договориться с Финляндией относительно совместной обороны Аландских островов на случай агрессии. В тот момент в Швеции очень опасались немецкого вторжения, а Аланды имели для шведов стратегическое значение. 27 апреля в Хельсинки прибыла шведская делегация в составе генерала Раппе и командора Эриксона. Первоначально шведы встретились с главнокомандующим К.Г. Маннергеймом, однако тот не проявил заинтересованности в совместной со шведами обороне Аландов. А 30 апреля со шведскими представителями встречался и Рюти, который прямо заявил, что его волнует только возможность нападения Советского Союза, германского же вторжения он не опасается. То есть в то время, как две скандинавские страны - Дания и Норвегия - уже были оккупированы Гитлером, а шведы готовились к войне, финны были совершенно спокойны в отношении своих будущих отношений с Германией. Впрочем, нельзя сказать, что их не волновала норвежская проблема, просто они видели ее в несколько ином ключе: весной 1940 финны посылали запросы в Берлин относительно возможности поставок в Финляндию трофейного норвежского оружия. Что же касается Аландов, то финская концепция обороны архипелага не просто не предусматривала защиту островов от немцев, но и строилась на диаметрально противоположных принципах. Так 18 декабря 1940 года Маннергейм через П. Талвела передал немецкому командованию просьбу об оккупации Аландского архипелага в случае начала войны. Подобные предложения делались немцам и позднее, однако германская сторона, как известно, воздержалась от подобных действий.
августа в Хельсинки прибыл подполковник Е. Велтьенс, который 18-19 августа провел переговоры сначала с Маннергеймом, а затем с Рюти, Виттингом и министром обороны Рудольфом Вальденом. Велтьенс был уполномочен предложить финнам своего рода договор: финны соглашаются на транзит немецких войск через Финляндию в Норвегию, а немцы в свою очередь обещают финнам начать поставки вооружения. Финны не возражали, и 12 сентября в Хельсинки было подписано соглашение о транзите. Уже после этого Финляндия de jure потеряла нейтралитет, поскольку статья 5 Гаагской конвенции о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны от 18 октября 1907 года запрещает нейтральным государствам пропускать через свою территорию войска одной из воюющих сторон. Тем не менее, 21 сентября первые суда с немецкими солдатами прибыли в порт финской Ваасы. До середины октября в Финляндии высадятся около 5 тысяч бойцов Вермахта. А к началу мая следующего года - 13000. Однако этот финский «транзит» обладал и одной особенностью: далеко не все немецкие войска дошли до Норвегии - около половины прибывших остались в Финляндии, в основном - в Лапландии. Член риксдага К.О. Фрич писал по этому поводу: «Каждый, кто хотел, без труда мог убедиться в том, что происходившее в губернии Похьенмаа и Лапландии было не транзитом, а прямой оккупацией. Немецкие войска находились в стране совсем не в порядке транзитного движения, их размещали погарнизонно, они строили склады, дороги, бараки и тому подобное». Таким образом, под предлогом транзита немецкие войска с согласия финского правительства, по сути, вводились в Финляндию. Параллельно с немецкими войсками в Финляндию прибывали и транспорты с вооружением, которое теперь финны имели возможность закупать в Германии. Причем первая партия оружия прибыла в Финляндию уже 26 сентября, хотя договор по поставкам был подписан только 1 октября.
В декабре 1940 г. всё ещё считавшийся президентом Финляндии Каллио скончался на руках у Маннергейма при весьма драматических обстоятельствах от сердечного приступа, случившегося с ним на Хельсинкском железнодорожном вокзале. Новым президентом Финляндии был избран премьер-министр Рюти. Выбор не сделал его всенародным руководителем. Им, по-прежнему, оставался Маннергейм.
Перед президентскими выборами в Финляндии Молотов передал финском послу в Москве Паасикиви меморандум, в котором Маннергейм, Свинхувуд, Таннер и финский посол в Берлине Кивимяки были названы в качестве нежелательных с точки зрения отношений между двумя странами кандидатур. Только позже советское руководство иначе оценило Маннергейма. Новым премьер-министром был назначен Ю. Рангелль, который, будучи сторонником прогерманского курса в политике, также вошел во «внутренний круг», фактически руководимый Маннергеймом. Разумеется, в результате подобных перестановок влияние «внутреннего круга» значительно выросло, что, в свою очередь, безусловно, облегчило финляндско-немецкое взаимодействие.
Все финские правительства военных лет были коалиционными, в них участвовали представители наиболее значительных партий. На пост министра обороны Маннергейм предложил своего давнего друга генерала Р. Вальдана, который выполнял эти функции во время Зимней войны. Он имел военное образование, но сделал карьеру как коммерсант в Петербурге. Во время войны за независимость он возглавлял руководство армейским хозяйством, а в независимой Финляндии был одним из руководителей промышленности.
По мнению крупного финского политика К. А. Фагерхольма, в эти годы в Финляндии было два правительства: правительство Хельсинки и правительство всей остальной страны, которое возглавлял Маннергейм. И действительно, он обладал личным и связанным со своим положением политическим весом, по-видимому, не меньшим, чем правительство.
В мае 1941 г. немецкий генерал А. Йодль поинтересовался у своего финского коллеги генерала Хейнрикса, может ли Финляндия в случае войны оказать Германии помощь и возможно ли сконцентрировать в Северной Финляндии немецкие войска. Германия к тому времени оккупировала Норвегию, и переброска немецких войск в Северную Норвегию осуществлялась и по территории Финляндии. Йодль интересовался также способностью Финляндии вести войну против Советского Союза со своих юго-восточных районов. Финляндии, по существу, не приходилось еще отвечать на такого рода вопросы.
Как известно, Советский Союз начал боевые действия против Финляндии бомбардировками 22 и 25 июня 1941 года. Для Маннергейма это было существенно. Формально Финляндия не участвовала в осуществлении «плана Барбаросса», хотя немецкие самолеты и совершали атаки на советскую территорию из финского воздушного пространства. И в плане обязательств Финляндия не была связана с Германией, хотя финские военные знали о ее планах. Уже в августе 1940 г. Финляндия разрешила транзит немецких войск через свою территорию в Северную Норвегию. Во время процесса над военными преступниками Рюти взял вину за это на себя. Но, видимо, Маннергейм тоже был причастен к этому: во всяком случае, немцы завязывали контакты именно через него.
Хотя Финляндия воевала на стороне Германии, все же для нее это была своя война. Маннергейм настаивал на этом и всегда это подчеркивал. Он как бы использовал немцев для защиты Финляндии, но старался при этом избегать далеко идущих военных услуг. Премьер-министр Рангелл объявил в парламенте, что начавшаяся в июне 1941 г. война является войной за независимость и направлена против большевизма. При этом Финляндия подчеркивала, что она ведет свою войну, не связанную с целями Германии. Только когда ситуация на фронте обострилась в 1944 г. до предела, президент Рюти формально привязал Финляндию к Германии, согласившись на выдвинутое ею за предоставление военной помощи условие не вступать в сепаратные мирные переговоры. Финляндия посчитала себя свободной от этого обязательства после того, как Рюти сложил с себя президентские полномочия. Договор этот не был одобрен ни правительством, ни парламентом.
Финские части быстро продвигались в сторону государственной границы страны, оговоренной в Тартусском мирном договоре 1920 г., и существовавшей до Зимней войны. Советский Союз сосредоточил свои силы в это время на срыве немецкого плана молниеносной войны. Часть пограничной территории Финляндии на севере страны была отдана немцам. Пересечение бывшей государственной границы 22 июля 1941 г. вызвало большой резонанс как в Финляндии, так и, за границей. Многие финны считали, что после пересечения бывшей государственной границы освободительная война превратилась в агрессию. Под давлением Сталина Англия объявила из-за этого войну Финляндии 22 декабря 1941 года. По этому вопросу Черчилль вел переписку с Маннергеймом, который обосновывал продвижение финских войск желанием добиться наиболее благоприятных позиций с точки зрения организации обороны. Финляндия хотела иметь максимально короткую сухопутную границу, которая проходила бы между большими карельскими озерами.
Согласно планам германского командования, финские части должны были напасть на Ленинград со стороны Карельского перешейка, а также соединиться с немецкими войсками, обойдя Ладожское озеро с северной стороны. На этом направлении наступление было осуществлено, но соединение с немцами на р. Свирь оказалось не слишком крепким, потому что их наступление продвигалось медленнее, чем было задумано. В то же время Финляндия так и не начала наступления на Ленинград. Ее войска остановились недалеко от города. Маннергейм был против операции по захвату Ленинграда.
августа 1941 г. начальник Генерального штаба Германии Кейтель потребовал наступления на Ленинград. Маннергейм ответил, что Финляндия не намерена переходить на Карельском перешейке бывшую государственную границу. В своих воспоминаниях он пишет, что это было продуманное, по своему характеру чисто политическое заявление: Россия не должна видеть в Финляндии угрозу для своей второй столицы. Маннергейм отказался от своей давней мечты освободить Петербург от большевиков. Он сомневался в военном успехе Германии. Возможно, и его уверенность в крахе большевизма тоже стала ослабевать. Финляндия воздержалась от военных действий против Ленинграда. Ее летчики не получили приказа бомбить город, не обстреливала его и финская артиллерия. В дальнейшем это, возможно, оказало какое-то влияние на позицию Сталина в отношении Финляндии.
В ходе войны Маннергейм отверг и немецкий план перерезать Мурманскую железную дорогу, которая связывала Советский Союз с Северным Ледовитым океаном. Это была важная магистраль, по которой поступали грузы от союзников. При помощи финнов дорогу, по всей видимости, можно было довольно легко перерезать. Однако Маннергейм не пошел на это. Основными причинами здесь, скорее всего, были нежелание без особой надобности раздражать западные державы и стремление остаться, насколько возможно, в стороне от военных целей Германии. Маннергейм предполагал, что участие финнов в перекрытии Мурманской железной дороги могло привести к объявлению Соединенными Штатами войны Финляндии.
После того как успех перестал сопутствовать немцам, Маннергейм прекратил на фронте все наступательные операции. Война на финском фронте перешла в позиционную уже в конце 1941 года. Линия его оставалась почти неизменной вплоть до лета 1944 г., когда началось наступление советских войск.
В период войны оккупационные власти, подчиненные главнокомандующему Маннергейму, приступили к распространению принципов национально-государственного строительства на оккупированные территории. Представители оккупационных войск стремились проводить политику финнизации, которая была нацелена не только на распространение на захваченные территории судебно-правовой системы военного времени, режим которой был установлен на всей территории Финляндии, но и на проведение национальной политики в социальной и экономической сферах, а также в области образования, языка и культуры.
Вопросы правового обеспечения действий оккупационных войск относились к первоочередным мероприятиям. С этой целью было создано Юридическое управление, приступившее уже в декабре 1941 г. к подготовительной законодательной работе и к изданию сборника законов. Следующим пунктом в программе действия стал учет населения, образование органов правопорядка, полиции и судебных органов. Уже с января 1942 г. по приказу Маннергейма началось гражданское судопроизводство в отношении населения, в случае, если дела не подпадали под рассмотрение военно-полевых судов. Общий смысл пропагандистских публикаций сводился к тому, что Маннергейм якобы является большим другом восточных карелов, несет им освобождение и хочет, чтобы они были свободными людьми, чтобы карелы «получили наряду с другими финнами возможность наслаждаться правами свободного народа». Пропагандировались также черты характера финского народа, любящего правопорядок, законность, что относилось к разряду национальных свойств, «обеспечивавших твердый успех».
Наряду с водворением правовых норм финляндского образца на территории Восточной Карелии Маннергейм попытался реализовать свою идею о формировании социальной опоры власти в лице широкого слоя крестьян, земельных собственников. В конце января 1942 г. он издал приказ о выделении собственно карельскому населению земельных участков во временное пользование с последующим, после принятия соответствующих правовых актов и определения процедуры, оформлением участков в собственность. Русское и другое («некоренное») население имело поначалу значительно меньше прав, чем «коренное» карельское. Оно было ущемлено в правах на земельный участок и занятие должностей, получало меньший хлебный паек и заработную плату, было ограничено в свободе передвижения и т.п. Однако уже в 1943 г. начался запоздалый процесс уравнивания в правах обеих групп населения.
К основам национальной политики на оккупированных территориях относилось также открытие школ с обучением финскому языку и преподаванием остальных предметов на нем и т.п. Лютеранская церковь, рассматривавшая оккупированное карельское и русское население как «безбожное», начала кампанию по его обращению в лютеранскую веру. Однако Маннергейм считал, что большая часть населения по своим корням является православной, и поэтому распорядился установить жесткие рамки миссионерской деятельности лютеранских священнослужителей. 24 апреля 1942 г., т.е. в первые месяцы оккупации главнокомандующий вооруженными силами Финляндии издал приказ «об организации религиозной жизни на оккупированных территориях Восточной Карелии», согласно которому религиозное оскорбление представителей другой конфессии было запрещено, утверждался принцип религиозной свободы («каждый... имеет право... вступить в разрешенные на территории Военного управления Восточной Карелии религиозные общины или выйти из них»), крещение ребенка в ту или иную веру принималось строго в соответствии с желанием матери, При этом, правда, в органы управления религиозных общин вводились представители власти из Военного управления. Однако, главное, обращение в лютеранскую веру могло осуществляться лишь на сугубо добровольной основе.
Впоследствии Маннергейм оценивал свои действия следующим образом: «Основой организации религиозной жизни стал приказ главнокомандующего, в котором гарантировалась свобода вероисповедания и запрещалось заниматься какой бы то ни было религиозной пропагандой. Подавляющее число населения принадлежало к православной конфессии, которая - также как и евангелическо-лютеранская - была полностью независимой от соответствующей православной конфессии Финляндии».
Характерно последнее замечание Маннергейма - о независимости православия на оккупированных территориях от Финляндской православной церкви (ФПЦ). В целях предотвращения неизбежного межцерковного конфликта Московской Патриархии и ФПЦ в случае, если последняя покусится на паству РПЦ, Маннергейм ограничил миссию на оккупированной территории не только лютеранской, но и Финляндской православной церкви. Это был новый подход в государственной политике по отношению к православию - идея конфессионального единения путем образования Финско-Эстонско-Карельской церкви осталась в прошлом. В разгар войны, 4 июня 1942 г., Маннергейму исполнилось 75 лет. Его 70-летие отмечалось в 1937 г. как национальный праздник. На этот раз Маннергейм хотел провести день своего рождения на фронте, а президент Рюти объявил, что поедет на юбилей, куда угодно. Из всех проявлений внимания к нему Маннергейм особенно отметил поздравительный адрес от рабочих, в котором выражалась признательность за его деятельность по укреплению единства нации. Маннергейм согласился принять участие в торжествах, если в них будет участвовать вся армия. Как главнокомандующий он хотел, чтобы это событие послужило ее сплочению. Его приказы свидетельствуют о том, что он старался ставить перед армией общие для всех ее частей задачи.
Вечером накануне дня рождения Маннергейм узнал, что Гитлер хочет лично приветствовать его. Это был единственный визит фюрера в Финляндию. Он продолжался 6 часов 15 минут. Основным стал праздничный обед, в котором приняло участие все военное и государственное руководство Финляндии. Несмотря на опасения Маннергейма, Гитлер не выдвинул в ходе визита требований, чтобы финны атаковали Мурманскую железную дорогу, либо осуществили какие-либо другие военные операции.
Визит должен был отдать дань уважения Маннергейму и подчеркнуть связь между Германией и Финляндией. Маннергейм писал о встрече с Гитлером: «Странно все же, что он испытывал потребность попытаться этим личным визитом стереть из памяти те неприятные воспоминания, которые остались в стране от враждебного отношения Германии к Финляндии во время суровой Зимней войны». Через месяц Маннергейм нанес Гитлеру ответный визит. В подарок он отвез ему автомат «Финляндия», которым, как говорят, Гитлер очень дорожил.
Еще до 75-летия Маннергейма в правящих кругах страны крепло убеждение, что Финляндии надо попытаться выйти из войны. Стало известно также, что Сталин направил президенту Рузвельту письмо, в котором подчеркивал значение нейтрализации Финляндии и отрыва ее от Германии. Однако попытки достичь мира не привели ни к чему вплоть до весны 1943 г., когда Соединенные Штаты предложили свои услуги, связывая это со сменой правительства в Финляндии, что и произошло в марте 1943 года. Маннергейм тоже стоял за выход страны из войны и старался не допустить еще большего втягивания Финляндии в военную политику Гитлера.
Как свидетельствуют вышеприведённые факты, оккупационный режим на советской территории свидетельствовал о стремлении Маннергейма даже в чрезвычайной ситуации реализовать ряд его постулатов национально-государственного строительства и государственно-правовых взглядов в Восточной Карелии, в основе которых было стремление к либерализации общества, с одной стороны, и укрепление законности и правопорядка, основанного на приоритетных правах финской нации, с другой. Т.е. идея «экономической свободы», связанная с наделением крестьян землей и формированием мелких земельных собственников как социальной опоры государственной власти, сочеталась с националистическими (в основе своей и по существу) способами построения общества.
В конце лета 1943 г. Советский Союз выступил с новыми мирными предложениями, которые привели к началу переговоров весной 1944 года. Финляндия не приняла предварительных условий, выдвинутых Советским Союзом, и не сочла для себя возможным согласиться на интернирование немецких войск, находившихся на ее территории. Маннергейм считал, что и в этом вопросе надо идти на уступки. Многие даже сочли, что он устал вести войну, впрочем, заменить его не представлялось возможным.
В 1944 г. целью политической элиты Финляндии было скорейшее выведение страны из войны с СССР: по общему мнению, это мог сделать только авторитет Маннергейма. Прежний президент Рюти ради достижения этой цели подал в отставку, парламент срочно и единогласно принял закон об избрании Маннергейма.
В целом военное положение 1939 - 1944 гг. повлияло на перемены в конституционных основах государства. Как следствие, произошла централизация власти: были усилены полномочия президента, правительство превратилось в «военный кабинет», в обстановке «чрезвычайного времени» парламент фактически был отстранен от проблем внешней политики. Широкое применение получил Закон о защите республики, принятый 6 октября 1939 г., еще до Зимней войны. В соответствии с ним президент мог издавать указы, ограничивавшие свободу слова и свободу личности. Финский политолог М. Йокипии считает, что «никогда ранее независимая Финляндия не управлялась столь авторитарно и со столь значительными властными полномочиями». Вместе с тем, «реализация этих полномочий носила цивилизованный и мягкий характер», поскольку укрепление государственного режима президентской республики было одобрено всеми политическим партиями, которые сформировали коалиционное правительство всех политических партий и одобрили «постановление во главе государства сильной личности, которая не боялась взять на себя персональную ответственность за крупные решения».
Таким образом, и в этот критический для страны период вновь проявилось влияние общественно-политических идей Маннергейма на государственное устройство. Во время советско-финляндской войны 1941 - 1944 гг. его взгляды получили дальнейшее развитие и воплощение в государственной практике.
2.3 Демократизация политической системы Финляндии в период президентства К.Г. Маннергейма (1944-1946 гг.)
Предпосылкой начала мирных переговоров являлось прекращение связей между Финляндией и Германией. 17 августа Маннергейм объявил Кейтелю, что не считает себя связанным обещанием, которое дал Рюти. Позже он направил Гитлеру письмо, в котором обосновывал свое решение тем, что такую большую страну, как Германия, невозможно полностью уничтожить, тогда как маленькую Финляндию можно стереть с лица земли. Речь шла о борьбе за выживание нации. Гитлер считал, что большевики скоро отплатят Маннергейму за его слабость и расстреляют его. Но большевики оценили тот факт, что финны сумели вытеснить из своей страны немцев. Финские солдаты подчинились такому приказу потому, что его отдал Маннергейм. Война в Лапландии, которая велась с целью изгнания оттуда немцев, оказалась очень разрушительной, потому что немцы уничтожили многие гражданские объекты.
Перемирие между Финляндией и Советским Союзом вступило в силу 4 сентября 1944 г., а мирные переговоры начались 6 сентября. Соглашение о перемирии было подписано 19 сентября в Москве. Условия мира, очень суровые, были выполнены. Финляндии пришлось уступить Советскому Союзу в аренду расположенную близко к ее столице территорию Порккала под военную базу. Граница Петра I была восстановлена, Финляндия обязалась продолжать войну до полного изгнания немцев из страны.
Сильное напряжение сказалось на состоянии здоровья Маннергейма. Ему было 77 лет, и уже во время войны ему приходилось лечиться в Швейцарии. Внешними проявлениями нервного стресса стали экзема и другие аллергические заболевания. Весной 1945 г., когда нервное напряжение спало, он стал чувствовать себя лучше, но вскоре состояние его здоровья резко ухудшилось. Но в условиях мира он был нужен не меньше, чем во время войны. Положение страны было нестабильным. Недаром послевоенные годы очень точно называли «опасным периодом», поскольку руководителем Союзной Контрольной комиссии в Финляндии был Жданов, который, как известно, участвовал в большевизации в 1940 г. Прибалтики.
Маннергейм должен был создать предпосылки для возвращения страны к мирной жизни. Ситуацию нельзя было выпускать из рук. 8 августа 1944 г. он назначил новое правительство, которое возглавил промышленник А. Хакцель, а после его болезни - У. И. Кастрен. Но и это была переходная фигура. Новый период начался лишь тогда, когда 17 ноября 1944 г. премьер-министром Финляндии был назначен Ю. К. Паасикиви.
В период президентства Маннергейма (1944 - 1946 гг.), после выхода Финляндии из войны, страна возвращалась к принципам усиления демократических норм и начал парламентаризма - в значительной степени под влиянием миссии союзников. Статья 12 Соглашения о перемирии между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, с одной стороны, и Финляндией, с другой, от 19 сентября 1944 г. предусматривала: «Финляндия обязуется восстановить все законные права и интересы Объединенных Наций и их граждан на финской территории, как они существовали перед войной...». Статья 20 содержала требование союзников «немедленно... отменить всякое дискриминационное законодательство и вытекающие из него ограничения». Согласно статье 21 Финляндия брала на себя обязательство «немедленно распустить все прогитлеровского (фашистского) типа политические организации... и впредь не допускать такого рода организации». Указом Маннергейма было снято запрещение на деятельность коммунистической партии, и с ее участием проведены выборы в парламент (последние состоялись в 1939 г.). Коммунисты и социал-демократы получили в собрании более половины мест, что стало поводом для создания коалиционного правительства.
Таким образом, в правительстве появились новые лица, в него вошли коммунисты, а также представители оппозиции, которых Маннергейм старался держать во время войны не у дел. Центр тяжести в политике постепенно начал смещаться в сторону правительства. Но до конца 1944 г. Маннергейм продолжал руководить военными действиями против немцев из своей ставки в Миккели.
Московский договор 1944 г. был лишь соглашением о перемирии, а мирный договор между союзниками и Финляндией был подписан только в 1947 году. Существование Союзной Контрольной комиссии, отсутствие мирного договора и включение в правительство коммунистов создали в Финляндии атмосферу страха: финны опасались, что при помощи Советского Союза коммунисты захватят власть в стране. Крупной законодательной проблемой, с которой пришлось столкнуться на новом посту Маннергейму, стало наказание военных преступников в соответствии с Соглашением о перемирии, статья 13 которого гласила: «Финляндия обязуется сотрудничать с Союзными Державами в деле задержания лиц, обвиняемых в военных преступлениях, и суда над ними»
По действующей конституции, в соответствии с правопорядком, установленным в Финляндии, лица, принимавшие законные решения о войне и мире, не могли привлекаться к ответственности иначе как путем принятия закона, имеющего обратную силу, а такая практика, по мнению Маннергейма, находилась в противоречии с принципами западного правопорядка. Согласно «Форме правления», не допускалось создания каких-либо чрезвычайных судов, соответственно, нельзя было образовать специальный суд для расследования и приговора по делам, касающимся политической ответственности. Правительство Финляндии было вынуждено разработать проект закона, который сделал возможным создание такого суда.
Пользуясь правом президента, Маннергейм лично внес существенные поправки в проект закона: вместо распространения закона «на всех, кто решающим образом повлиял на вступление Финляндии в 1941 году, наряду с Германией, в войну...», он распространял его действие лишь на тех, кто содействовал вышеупомянутой деятельности в правительстве, т.е. членов правительства. Кроме других менее значимых поправок, Маннергейм оставлял за президентом право на помилование тех, кто был этим судом признан виновным. Закон с поправками президента был принят парламентом.
Как видно из сказанного, Маннергейм был решительно против такого законодательства и пытался добиться его смягчения. Он боялся и за себя лично, хотя никаких требований в отношении его не выдвигалось, если не считать выступлений финских коммунистов. В Москве видели тогда в Маннергейме, прежде всего, военачальника и противника, которому можно доверять. Он также являлся гарантом лояльности финского народа к условиям мирного урегулирования. Ведь сумел же он вывести страну из войны и даже направить финскую армию против ее недавних соратников, сохранив при этом единство нации. Генерал-лейтенант Савоненков посетил в начале 1946 г. Маннергейма, уже тяжелобольного, специально для того, чтобы сказать, что Советский Союз не требует его привлечения к суду в качестве военного преступника. Позже Сталин говорил финскому премьер-министру Пеккале, что «благодаря Маннергейму Финляндия не была оккупирована и таким образом она многим обязана старому маршалу».
Хотя при правительстве Паасикиви Маннергейм как президент был во многом отстранен от власти, он все же сделал немало для укрепления внешнеполитического положения Финляндии. Он хорошо понимал, что отношения с Советским Союзом следовало перевести на более прочную основу, чтобы он как великая держава мог доверять Финляндии, когда речь шла о его безопасности. С этой целью он изучил договоры о дружбе, заключенные Советским Союзом с соседними государствами. Еще в 1945 г. он говорил с руководителем Союзной Контрольной комиссии о необходимости сотрудничества СССР и Финляндии в вопросах обороны. Позже он представил Жданову несколько составленных на русском языке проектов договора о дружбе между двумя странами. Советско-финский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи был подписан в 1948 г. и стал краеугольным камнем двусторонних отношений в послевоенный период, когда Европа была разделена на два лагеря.
Здоровье Маннергейма продолжало ухудшаться, и ему приходилось надолго покидать страну для лечения за границей. В начале 1946 г. он был уже готов отказаться от президентского поста, но хотел оттянуть свою отставку до окончания суда над военными преступниками. После этого, как он считал, основные задачи, для решения которых его избирали президентом, были выполнены: страна находилась накануне заключения приемлемого мирного договора, и можно было начинать ее восстановление. 4 марта 1946 г. Маннергейм объявил о невозможности дальнейшего исполнения им президентских обязанностей из-за ухудшившегося состояния здоровья. Его преемником был избран Паасикиви.
Последние годы своей жизни Маннергейм провел в Швейцарии. Он там не только лечился, но и работал над мемуарами (с 1948 года) , в которых подводил итоги своей жизни. Он постарался описать, прежде всего, историю независимой Финляндии, причем акцент делался не на его собственной жизни, а на судьбе нации.
Умер Маннергейм в Лозанне (Швейцария) 28 января 1951 года. Эта дата совпала с днем начала финской войны за независимость в 1918 году. Похороны Маннергейма состоялись в Хельсинки 4 февраля 1951 года.
Содержание политической деятельности Маннергейма на каждом из этапов полностью совпадало с первостепенными событиями в развитии финляндской государственности на каждом из периодов политической истории страны, хронологически совпадающих с персональной деятельностью Маннергейма. Так, в период гражданской войны военным путем был сохранен общественный строй; в период регентства произошло изменение государственного строя; в годы его общественного служения формировалась общественно-политическая система страны; в 1930-гг. развитие финляндской государственности все более связывалось с общеевропейскими военно-политическими тенденциями; в период потрясений второй мировой войны суверенитет Финляндии полностью зависел от способности государства к обороне и проведения дипломатического маневра; наконец, в 1944 -1946 гг. были осуществлены переход к мирной жизни и выработка нового внешнеполитического курса на нейтралитет и добрососедство с СССР. На всех этапах Маннергейм оставался центральной фигурой в политической элите, что не удавалось никому из других видных деятелей государства. В независимой Финляндии Маннергейм был вынужден оперировать в том же международном треугольнике, с которым познакомился еще в петербургских политических кругах и на фронте первой мировой войны: Россия - Германия - Финляндия. Но будучи военным, он играл при этом роль политического лидера, чье внешнеполитическое чутье имело большое значение. Во внутренней жизни страны его роль национального героя также была весьма существенна. Он был руководителем, которому в конечном счете доверял народ. Не принимая участия в будничной партийной политике, он выходил на сцену в решительные моменты. Всей своей сущностью и даже манерами он подходил для ситуаций, когда надо было принимать крупные решения. Маннергейм сознательно стремился быть руководителем, участвующим только в важных событиях. Ею международные связи помогали ему играть роль, и не случайно немцы, да и другие тоже искали контактов именно с ним, желая знать, что происходит в Финляндии.
Занимая пост президента Финляндии, он выполнил важную задачу: вывел нацию из войны к мирной жизни, сохранив ее единство, и дал ей надежду на лучшее будущее. По своему образованию и опыту он как нельзя лучше вписался в ту ситуацию, в которой оказался после возвращения в Финляндию. Если судить о Маннергейме без эмоционального и оглядки на политическую целесообразность той или иной его оценки, прежде всего, следует иметь в виду те периоды его деятельности, на которых основывается представление о нем как о национальном герое. Он был освободителем Финляндии, потому что руководил войной за независимость, но в то же время в качестве белого генерала гражданской войны был вынужден воевать против красных. Он как объединитель нации символизирует собой борьбу Финляндии за выживание в Зимней войне и войне 1941-1944 годов. Он же наметил нелегкий путь страны от войны к миру и к послевоенной политике. В международном плане Маннергейм останется в истории как руководитель маленькой нации, которая сумела выстоять под натиском большевиков и дала миру надежду на успех в борьбе против гегемонистских устремлений Советского Союза.
Заключение
Основные выводы по работе сводятся к следующему. В политической элите Финляндии Маннергейм занял во многом благодаря своей личной национально-сословной принадлежности к слою шведской аристократии Финляндии, продолжавшей влиять на политический курс страны и в обстановке перехода ее от автономии к независимости от России. Маннергейм являлся типичным представителем высшей шведскоязычной служилой бюрократии. Этот небольшой, но очень влиятельный слой финляндского общества отстаивал интересы его верхушки. Маннергейм той предкризисной эпохи: сторонник буржуазного либерализма и сословно-представительной монархии. После буржуазно-демократических перемен в России и Финляндии в первые годы XX в. (после заседания сейма, где он голосовал за переход от сословного представительства к народному), можно говорить об эволюции взглядов Маннергейма на государственное устройство в направлении развития сугубо буржуазного типа монархии, монархии конституционной. Вернувшись на родину в 1917 году, Маннергейм оказался в обстановке новой социально-экономической, идеологической и внутриполитической реальности, сильно отличавшейся от той, что была в 1906 года. Свою миссию он видел в том, чтобы «навести порядок твердой рукой», и восстановить основу национальной государственности страны.
Содержание политической деятельности Маннергейма на каждом из этапов полностью совпадало с первостепенными событиями в развитии финляндской государственности на каждом из периодов политической истории страны, хронологически совпадающих с персональной деятельностью Маннергейма:
·в период гражданской войны (1918) военным путем был сохранен общественный строй. В эпоху перехода от автономии к независимости наряду с переходом от наследственной монархии к регулярно избираемому главе государства, другой важной тенденцией было развитие в стране парламентаризма. В этом процессе раскрывались постулаты Маннергейма о необходимости укрепления законодательной, представительной ветви власти как «надежной опоры правителя». В основе этого постулата было его стремление к либерализации общества, с одной стороны, и укрепление законности и правопорядка, основанного на приоритетных правах личности, с другой.
·в период регентства (конец 1918 - начало 1919 гг.) произошло изменение государственного строя; после Гражданской войны для финляндского общества были более актуальны идеи государственного устройства в виде президентской республики. По мере развития финляндского общества, внутренней национальной целостности, укрепления законности, а также в послевоенных условиях укрепления мирового правопорядка, Маннергейм указывал на целесообразность усиления роли законодательного органа власти.
·в годы его общественного служения (1920-1931 гг.) формировалась общественно-политическая система страны. Здесь в основе государственно-политической концепции Маннергейма лежит также мысль о политическом центризме государственного руководства как условии национального единения. Эта идея оказалась созвучной эпохе - в период 1920 -1930-х гг. политическая система Финляндии формировалась под контролем президентской верховной государственной власти, устранявшей из публичной политики крайне правые и крайне левые силы. Целый ряд ключевых государственно-правовых идей Маннергейма был реализован в текущей политике;
·в 1930-гг. развитие финляндской государственности все более связывалось с общеевропейскими военно-политическими тенденциями. Особое место в системе общественно-политических взглядов Маннергейма заняли проблемы цивилизационного развития Финляндии и роли геополитического фактора в становлении финляндской государственности. Предрасположенность Маннергейма к геополитическому складу мысли проистекала из симбиоза его личностных характеристик, условий карьерного роста (государственная служба в России), а также профессиональных особенностей и качеств (крупный военачальник - в России; государственный деятель, глава военно-политического руководства, президент - в Финляндии). Необходимо отметить и то, что геополитические взгляды и идеи Маннергейма складывались и развивались на фоне эволюции международных (общеевропейских) отношений и формирования глобального геополитического порядка в период, охватывавший две мировые войны, в которых он принимал участие как военный стратег и политик-дипломат.
·в период потрясений второй мировой войны (в финской историографии 1941-1944 гг. именуют «войной-продолжением», считая её продолжением «зимней» войны 1939-1940 гг.) суверенитет Финляндии полностью зависел от способности государства к обороне и проведения дипломатического маневра. В период государственного кризиса 1939 - 1944 гг. укрепление линии авторитарности в государственном режиме президентской республики было одобрено основными политическим силами, которые сформировали коалиционное правительство всех политических партий и поставили во главе государства сильную личность, которая не боялась взять на себя персональную ответственность за крупные решения. Вынужденный силой исторических обстоятельств вступить в союзнические отношения с гитлеровской Германией, Маннергейм ни на минуту не забывал о национальных интересах своей страны. И когда эти интересы стали противоречить данному союзу, именно он инициировал их решительный разрыв.
·наконец, в 1944 -1946 гг. были осуществлены переход к мирной жизни и выработка нового внешнеполитического курса на нейтралитет и добрососедство с СССР.
Предпринятое впоследствии Маннергеймом в своих «Воспоминаниях» сравнение социальной структуры российского и финляндского общества, политических и правовых систем России и Финляндии должно было стать, по его мнению, аргументированным обоснованием правильности выбранного Финляндией пути национально-государственного строительства.
Деятельность Маннергейм была направлена на укрепление правовых основ общественно-политической системы страны. Он выступал против сугубо политических методов преследования противников государственного строя, применявшихся правобуржуазными силами, которые таким образом сами вставали на путь беззакония, а от беззакония уже был один шаг к «анархии». Понятие «анархии» Маннергейм использует как важную категорию, критерий оценки разрушения общества и государственного строя.
Либеральные взгляды и идеи Маннергейма концептуально связаны с его воззрениями на права человека в вероисповедных вопросах. Провозглашаемые им принципы свободы личности и невмешательства государства в частную жизнь граждан распространялись и на конфессиональную сферу. Маннергейм, ставивший перед собой задачу консолидировать финляндское общество, большое значение в этом процессе придавал православной церкви. Ибо это была церковь не только религиозного, но и национального карельского меньшинства населения страны.
Под демократическим обществом Маннергейм понимал общество, где гарантированы права собственника, где значительная, если не подавляющая, часть общества представлена собственниками. При этом земельного собственника он признавал главной опорой демократической государственной власти и соответственно главным объектом защиты, в том числе правовой, со стороны этой власти.
Список использованной литературы
1.Маннергейм К. Г.. Мемуары. - М. Вагриус, 1999. - 508 с
.Барышников Н.И. Маннергейм каким он был летом и осенью 1941 года // Север. 2001, № 3. С 116 - 119.
.Барышников Н.И. О некоторых фактах, обусловивших значительный размах движения за мир в Финляндии в послевоенные годы // VIII Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, языка и литературы скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Часть 1. Петрозаводска, 1979. С.29 - 30.
.Барышников Н.И., Барышников В.Н., Федоров В.Г. Финляндия во второй мировой войне. Л.: Лениздат, 1989. - 334 с.
.Басханов М. К.. Русские военные востоковеды. Биобиблиографический словарь. - М. Восточная литература, 2005. - 295 с.
.Вайну Х.М. Буржуазная и социал-демократическая историография об участии Финляндии во Второй мировой войне // VIII Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, языка и литературы скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Часть 1. Петрозаводска, 1979. С.4 - 6.
.Вайну Х.М. Многоликий Маннергейм; Новая и новейшая история, № 5, 1997 С.56-62
.Вирмавирта Я. Карл Густав Эмиль Маннергейм // Вопросы истории, 1994, № 1. С.56 - 74.
.Вихавайнен Т. Чудо «Зимней войны». Разобщенная нация обретает единство //Родина, 1995, № 12, С. 74 - 76.
.Власов Л.В. Густав Маннергейм в Петербурге. СПб., Блиц, 2003. - 156 с.
.Власов Л.В. Женщины в судьбе Маннергейма. - СПб.: Фонд «Отечество», 2005. - 224 с
.Власов Л.В. Маннергейм на берегах Невы. По страницам книги, опубликованной в 1994 году в Финляндии // Нева, 1999, № 10, С. 219-223.
.Грибакин А., Кирсанов Н. Советско-финляндская война: хроника событий. Еженедельное приложение (История) к газете «Первое сентября» № 47, 1995 г.
15.История внешней политики СССР (в 2 тт.). Том 1. 1917 - 1945 гг. /под ред. А. А. Громыко, Б. Н. Пономарева. М.: Наука, 1980 -576 с.
.История дипломатии. 2-е изд., /под ред. Б. Н. Пономарева.М., 1975, т. 4 - 640 с.
17.Кацва Л. Советский Союз накануне Великой Отечественной Войны. Еженедельное приложение (История) к газете «Первое сентября» № 36, 1999 г.
.Коробочкин М.Л. Малая страна и великие державы - некоторые аспекты подготовки мирного договора с Финляндией. 1945 - 1947 гг. // Карелия и Финляндия на пороге нового тысячелетия. Тезисы докладов международного симпозиума историков (21 - 23 мая 1999 г.). Петрозаводск, 1999. С. 44-45.
.Кривошеев Г.Ф. Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. Москва, «ОЛМА-ПРЕСС»,2001 - 256 с.
.Маннергейм. Российский офицер. Маршал Финляндии. Каталог выставки. - СПб.: Славия, 2005. - 196 с
.Мери, Вейо. Карл Густав Маннергейм, маршал Финляндии. - Новое литературное обозрение, 1997.
.Моргунов М. Вокруг света №3 (2738). //Март 2002, №4 (2739). Апрель 2002 Рубрика «Арсенал» Незнаменитая война.
.Рупасов А. И. Азиатская экспедиция К. Г. Э. Маннергейма// «Санкт-Петербург - Китай. Три века контактов. - СПб. 2003, с.196-204
.Сто замечательных финнов. Калейдоскоп биографий /Ред. Тимо Вихавайнен; пер. с финск. И. М. Соломеща. - Хельсинки: Общество финской литературы (Suomalaisen Kirjallisuuden Seura), 2004. - 814 с.
.Тайны и уроки зимней войны. 1939 -1940 г. СПб, ООО «Издательство Полигон», 2000. - 279 с.
.Шкваров А. Генерал-лейтенант Маннергейм. Рожден для службы царской… Летопись кавалерийских полков из послужного списка барона Маннергейма. - СПб.: Русская военная энциклопедия, 2005. - 680 с