Операции по репрессированию жен изменников родины

Операции по репрессированию жен изменников родины

Оглавление

Введение

Глава 1. Историография террора

.1 Отечественная историография

.2 Зарубежная историография

Глава 2. Операция по репрессированию жен изменников родины.

.1 Реализация, содержание в Бутырской ТЮЬМЕ, КПЗ, этапирование в лагерь

.2 География лагерей, особенности функционирования, структура

Заключение

Список источников и литературы научная литература

Приложения

Введение

Научная актуальность работы состоит в том, что после довольно-таки большого срока, прошедшего после развала СССР, мы можем более трезво взглянуть на некоторые процессы, проходившие в нем. Открываются новые архивные материалы, что помогло отечественным и западным исследователям накопить довольно-таки обширный материал.

Так же, необходимо отметить, что все больше и больше людей, в связи с последними внешнеполитическими событиями, начинают симпатизировать жесткой и авторитарной власти, наивно полагая, что она сможет решить все проблемы. Так что, мы считаем нужным напомнить о не самом приятном периоде в нашей истории, для того, что бы общество более трезво взглянуло на некоторые процессы. К тому же, сейчас репрессии рассматриваются как нечто слишком далекое и абстрактное от нашего времени. В демократическом обществе не должны возникать подобного рода вопросы, наоборот, они должны вызывать общественное осуждение, дабы не допустить повторения подобного рода событий.

Отметим, что новизна работы кроется в ее малоизученности. Несмотря на то, что сама тема Сталинских репрессий после развала СССР стала объектом внимания как западных, так и российских историков, тема репрессирования членов семей изменников родины (далее - ЧСИР), фактически не изучена до сих пор. Так, если мы еще можем найти работы, посвященные Карагандинскому исправительно-трудовому лагерю (далее - Карлагу), то работ, посвященных непосредственно Акмолинскому лагерю жен изменников родины (далее - АЛЖИРу), фактически нет. Во многом, это связано с труднодоступностью непосредственно источников, находящихся в Казахстане, а так же отсутствие их перевода на русский язык. Попытки вывести данное исследование за уже существующие пределы, мало что дали. Так что мы будем базироваться на работе с фондами историко-просветительского общества «Мемориал».

В связи с новой волной открытия фондов, произошедшей в 2014 году, можно считать возможным возвращение к изучению данной проблемы.

Целью данной работы является изучение операции по репрессированию жен изменников родины.

В ходе нашего исследования мы должны выполнить следующие задачи:

Проследить эволюцию изучения проблемы сталинского террора в отечественной и зарубежной историографии, для более глубокого понимания ограниченности историографической базы.

Реконструировать сам процесс осуждения ЧСИР.

Раскрыть особенности их содержания в системе исправительно- трудовых лагерей.

Так, объектом исследования является репрессивная политика СССР, а предметом данного исследования являются репрессии по отношению к ЧСИР.

Отметим, что хронологические рамки данного исследования охватывают периоды с 1937 по 1946 годы. Так, нижняя граница исследования приходится на 15 августа 1937 года, когда был издан оперативный приказ НКВД СССР № 00486, с которого начитаются репрессии, по отношению к членам семей изменников родины (ЧСИР). Верхняя граница исследования приходится на 1946 год, когда происходит окончательное освобождение, в ходе которого заключенные смогли покидать территорию лагеря.

Методология данного исследования заключается в историческом моделировании. Из-за того, что мы имеем довольно-таки мало информации по интересующему нас вопросу, нам приходится обращаться к мемуарам осужденных женщин, и на их основе реконструировать подробности самого процесса репрессирования.

Рассмотрим историографию данного вопроса.

Во-первых, хочется выделить ограниченность историографии по данному вопросу. Дело в том, что первые работы начали появляться только в конце 80-х, в период перестройки, и связано это было с идеологическими причинами.

А полноценное изучение данного вопроса началось только с распада СССР. В основном, работы, посвященные террору, начали появляться примерно со второй половины девяностых годов, когда были систематизированы и проанализированы данные по данному вопросу, а так же рассекречены многие из архивных материалов.

Однако самих работ по репрессированию ЧСИР, до сих пор ничтожно мало. Необходимо сказать, что на данный момент рассекречены еще не все материалы, посвященные женщинам в системе исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), что, несомненно, сказывается на качестве и количестве научных работ, посвященной данной проблематике. К тому же, необходимо отметить, что те работы, что посвящены данной проблеме, и представлены ниже, крайне ограничены по тиражу, так что их изучение само по себе очень затруднительно.

Резкий поворот к изучению данной проблемы происходит в 1997 году, когда Казахстан открывает свои архивы. В 1997 году выходит книга под редакцией казахских историков, Д.А. Шаймуханова и С.Д. Шаймухановой, под названием «Карлаг».

В книге рассматривается возникновение и формирование Карлага и «АЛЖИРа». Произведен анализ численного состава его контингента по характеру обвинения, рассматривается условие их содержания. В данной работе можно узнать и о культурно-воспитательной, научно-исследовательской, и производственно- хозяйственной деятельности. Не обходят авторы вниманием и судьбы бывших заключенных и их семей.

Нельзя не обратить свое внимание и на другую книгу, «Карлаг: по обе сторону "колючки"», написанную в 2001 году российским журналистом Е.Б Кузнецовой.. Ценность данной работы состоит в том, что автор строит ее непосредственно на воспоминаниях бывших заключенных и бывших сотрудников лагеря. Работа представляет собой сборник из очерков, воспоминаний и документов, в ней нет никаких непосредственных оценок.

Обратим внимание и на работу председателя историко-просветительского общества «Мемориал», А.Р. Кукушкиной - «Акмолинский лагерь жен «Изменников Родины»: История и судьбы»», выпущенной в 2002 году. Работа рассматривает вопрос с позиции, типичной для того времени, и продолжая традицию предшествующих авторов.И тут нельзя не заметить, что это одна из первых полноценных работ, позволяющая со всех сторон рассмотреть интересующий нас вопрос. Это не просто воспоминания, как в предыдущей книге, но полноценное исследование. Так что остановимся на ней поподробнее.

Однако для начала позволю себе заметить, что во вступлении идет отсылка к данным из «Архипелага ГУЛАГА» Солженицына, что, по нашему мнению, является не совсем верным подходом для рассмотрения проблемы. В самой же работе рассматривается организационно-правовая основа образования Акмолинского Лагеря, предпосылки его формирования. Уделяется огромное время самому процессу обвинения, дознания и ссылки. Так же рассматривается режим содержания, организация труда и условия жизни, во время Второй Мировой. Рассматривается происхождение заключенных, их положения, положения их семей до и после ареста. Уделяется внимания тем проблемам, которые возникали у бывших узниц в ходе освобождения, и их дальнейшая судьба. Все это проанализировано по учетным карточкам женщин.

В 2003 выходит работа под совместным авторством российских историков Гринева В.М., Горецкого В.В., Карсакова и др, носящей название «Узницы «АЛЖИРа»: Список женщин - заключенных Акмолинского и других отделений Карлага ». Эта работа представляет собой 7529 краткие справки о женщинах-заключенных, находившихся в Карагандинском Лагере в период с 1938 по 1940 годы. Справка представляет собой фамилию, имя и отчество приговоренной, ее год и место рождения, национальность, дату вынесения приговора и его формулировка, название органа, осудившего ее, дату прибытия и дату освобождения. Данная работа отлично подходит для статистических исследований и для систематизации знаний о контингенте данного учреждения.

Мы не можем не выделить архивные документы. Обратим внимание и на Постановление СНК РСФСР о «Красном терроре» . По сути, данный документ для нас будет очень важен, так как с него и начинается террор. В нем впервые упоминаются контрационные лагеря, а так же обосновывается необходимость террора, в связи с неспокойной ситуацией в стране.

Постановление ВЦИК о лагерях принудительных работ, обращает наше внимание на создание таких концентрационных лагерей, а так же порядок их организации».

Обратим внимание, что 28 ноября 1921 г. выходит Постановление СНК РСФСР , посвященное труду заключенных в ИТЛ, что является логичным продолжением предыдущего документа. Отмечается регулирование, а так же направление заключенных на принудительные работы.

Постановление ВЦИК об Исправительно-трудовом кодексе РСФС, помогает нам вынести мысль о том, что нахождение в лагере базировалось на культурно-воспитательной работе.

Исправительно-трудовой Кодекс РСФСР, четко регламентирует нам быт в Исправительно-трудовых лагерях, а так же их цели и задачи. Так, можно отметить, что культурно-воспитательная функция была заменена на политико- воспитательную. Рассматриваются меры поощрения и дисциплинарного воздействия, а так же средства осуществления поставленных планов и задач.

Обратим внимание и на самый важный документ в нашем исследовании - Оперативный приказ НКВД СССР № 00486 «О репрессировании жен Изменников Родины ». Отметим, что в данном документе четко регламентировалось репрессирование ЧСИР, порядок проведения ареста и допроса, а так же все последующие процессы. По нему, о ходе операции необходимо отчитываться в вышестоящие органы, а так же создается Особое Совещание. Отметим, что данный документ является отправной точкой нашего исследования. Несомненно, он помогает нам в нашей реконструкции процесса осуждения ЧСИР.

Приказ Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР N 00689 , вносил некоторый порядок изменения в процедуру ареста ЧСИР. Так, аресту теперь не подлежат беременные, кормящие матери, имеющие иждивенцев, а так же сообщившие о преступной деятельности мужа, но до ареста.

Теперь обратимся к публицистике. Сюда отнесем и работы русского писателя А. И. Солженицына, несмотря на их весьма относительную ценность с точки зрения исторического труда.

Несмотря на это, его работы «Один день Ивана Денисовича», а так же «Архипелаг ГУЛАГ», вызвали широкий общественный резонанс. Отметим, что данные работы основаны на свидетельствах узников ГУЛАГа. Те, кто был далек от периода репрессий, приняли данные произведения как достоверность. Остальные же считали, что работы не имели цели показать реальное положение вещей, а носили исключительно пропагандистский характер. Сейчас нет сомнений в том, что работы данного автора не следует рассматривать как научную работу, однако, "Архипелаг ГУЛАГ» все равно считается крупнейшим историко-литературным произведением на данную тему.

Теперь рассмотрим нижеследующую группу источников, которая является основной в нашем исследовании. Документы личного происхождения представляют для нас особый интерес. Из-за того, что мы имеем довольно-таки скудную информацию в научной литературе по данному вопросу, нам приходится обращаться к мемуаристке. Отметим, что по данные мемуары использовались в попытке реконструкции некоторых событий по репрессированию ЧСИР. Примечательно, что со всеми ими так же можно ознакомиться на сайте просветительского общества «Мемориал». Это воспоминания Р. Зуевой-Ордынец, А. Михайловской, Е. Черток, Е.К. Кустовой, Т. Шаховой, М. Стебневой, М.Н. Барковской, и Е. Красичковой.

Мы не можем не обойти вниманием и мемуары врача и репрессированной, как ЧСИР Недовесовой В.Г . Данное произведение помогает нам подробно реконструировать быт заключенных ЧСИР в нескольких лагерях.

Необходимо отметить, что данное исследование полностью основывается на работе с базой историко-просветительского общества «Мемориал», в котором содержатся все интересующие нас материалы.

Структура работы состоит из введения, первой главы, посвященной историографии террора, второй главы, посвященной самой операции по репрессированию жен изменников родины, заключения и приложения.

Так, первая глава подразделяется на два параграфа, в первом параграфе которой рассматривается отечественная историография, а вот втором зарубежная.

Вторая глава разделяется на параграф, посвященный реализации операции, содержанию ЧСИР в Бутырской ТЮЬМЕ, КПЗ, а так же этапирование в лагерь. Второй параграф посвящен географии лагерей, особенности их функционирования, а так же их структуре. В заключении представлены основные выводы нашей работы.

Если рассматривать приложения, то они помогают нам составить более четкую картину, при изучении данного вопроса.

Так, в первом приложении предоставлена анкета арестованного, по которой мы можем более полно представить сам процесс ареста.

Во втором приложении мы видим недельное меню заключенных АЛЖИРА, что помогает нам составить более полное представление об их быте.

В последнем приложении систематизированы в таблицу данные, приведенные в дипломе, для большей наглядности. Мы видим в процентном соотношении, какие национальности больше всего были подвержены репрессиям, что помогает сделать вывод о заинтересованности руководства страны в максимальной благонадежности определенных регионов.

Так же мы можем сделать вывод о возрастном соотношении репрессированных, а так же о сроках их заключения.

Глава 1. Историография террора

.1 Отечественная историография

сталинский репрессия изменник родина

Из тех вопросов, что занимают умы наших историков, необходимо выделить вопрос о генезисе сталинизма, а так же роли данного генезиса в истории СССР. Несмотря на тот факт, что на сегодня существует достаточно книг, посвященных данной тематике, исследователи не могут определить однозначный ответ на выше поставленные вопросы.

Для начала, охарактеризуем данное понятие:

Сталинизм - политика в рамках коммунистической идеологии, основанная на принципах вождизма, идеологического контроля всех сторон жизни общества, усилении репрессивных функций государства, отказа от частной собственности.

Политическая и экономическая линия, режим и стиль правления, а также социальная и экономическая организация в СССР, под руководством Иосифа Сталина, с конца 1920 г. до его смерти в 1953 г., и в последующий период .

Хотя, в Советское время в понятие сталинизма вкладывалось представление об общественно-политической системе и политических лидеров того времени, разные группы все равно вкладывали в него свой смысл. Несомненно, данное понятие менялось вместе с общественно-политической ситуацией того времени, поэтому данное понятие крайне громоздко и сложно. Каждая формулировка данного понятия составляется только из той части фактов, что подбираются каждым автором в отдельности, в зависимости от его точки зрения на данный вопрос.

Однако мы все равно должны отметить, что в классическом советском понятии, существовавшем с 1930-х по 1950-е гг., под данным термином понималось «строительство социализма». А так же то, что его обсуждение не только ограничивалось советской цензурой, но так же и использовалось в целях пропаганды. Теперь, когда мы хотя бы примерно определились с понятием «сталинизма», перейдем к вопросу массовых репрессий в СССР, раскрывающемуся в нашей историографии. Отметим, что в советской исторической науке, эта тема не имела возможности выделиться в самостоятельное исследование, ввиду факторов политических, а так же экономических. Несмотря на это, изучение террора и эволюции тоталитарной системы, делятся на два основных периода, а именно на советский период, когда изучение данной проблемы было проблематично, а так же постсоветский, в котором и появляются большинство работ. Отметим, что, данные периоды, сами делятся на несколько этапов.

И так, в рамках советского периода мы должны выделить следующие этапы.

Первый приходится на 1920-е -1930-е гг. Отметим, что в этот период тема репрессий не была под запретом, и наоборот, активно обсуждалась, хотя и преподносилось с определенным идеологическим уклоном. Характерно, что в этот момент многие вопросы ставились самими руководителями карательной системы.

Второй этап охватывает время с 1930-х по середину 1950-х гг. Мы должны отметить, что с данного момента тема карательной политики попадает под запрет. Отныне, публикации должны были носить исключительно идеологических характер, поэтому их нельзя воспринимать как надежные источники. Несмотря на это, мы можем выделить работы генпрокурора СССР Вышинского, благодаря которым мы можем ознакомиться со статистическими данными по ГУЛАГу. Примечательно, что это последние данные по этому вопросу, которые были опубликованы по данной теме в СССР. Мы не можем не отметить российского публициста И.Л. Солоневича , опубликованного за рубежом. Примечательно, что он сам побывал с системе ИТЛ, так что мы не можем обвинить его в недостоверности.

Следующий этап Советского периода Отечественной историографии проходит с 1956г. по 1990-х гг. Заметим, что особенностью данного этапа было то, что исследований, посвященных данной проблематике, фактически не существовало до XX съезда КПСС. Конечно, такие аспекты, как, к примеру, «ликвидация кулачества» были затронуты, но лишь фрагментарно. Так же, из-за идеологических причин, данные работы не представляют никакого научного интереса для данного исследования. Нас интересует отечественная историография после доклада Хрущева «О развенчании культа личности», после которого появляются на свет первые работы о сталинском терроре.

Отметим, что идеологической основой данных исследований являлась критика ставленников Сталина.

Примечательно, что в нижеприведенных работах имела место быть критика определенных персонажей, но никак не партийной системы в целом. К ряду «ошибок», совершенных им, партия не имела никакого отношения. Так что можно отметить, что ключом к пониманию данной проблемы становится сам Сталин, исказивший социализм.

Отметим, что после 1961 года начинается падение интереса к проблеме. В течении последующего времени наблюдался негласный запрет на изучение данной проблематики, и происходит частичная реабилитация Сталина. Официально отношение СССР заключалось в признании необходимости жертв, понесенные в период сталинской индустриализации, считалось, что без этих мер страна не смогла бы выйти на передовые позиции, и победить во Второй Мировой, хотя в политике Сталина и допускались перегибы.

Отметим, что вторая точка зрения призывала исследовать социальные силы, считая, что единственной социальной опорой в то время являлась новая бюрократическая элита. Несмотря на это, исследователи предполагали, что режим мог иметь поддержку и вне этих групп. Однако данные предположения высказывались очень аккуратно, дабы не быть обвиненными в сочувствии к сталинскому режиму. Эти исследователи опирались на позицию европейских марксистов, что примечательно.

Данная дискуссия подводит нас к следующему вопросу об исторической необходимости террора. Что бы ответить на данный вопрос, ученые обращаются междисциплинарным предметам, происходит поиск новых подходов к изучению истории, в частности, на теоретико-методологическом уровне. В результате, на этой почве вырастает такой острый вопрос, как роль ГУЛАГА в глобальном масштабе.

Ставятся три вопроса, а именно: масштаб проводимых Репрессий, характеристика и количество жертв; функции и мотивы террора, а так же вопрос об их неизбежности. Сам террор определяется произволом власти против определенных групп, но все равно, необходимо заметить, что не каждое насилие оценивается в этом ключе.

Отметим, что отличие террора от других насильственных методов, в неприкосновенности и невозможности сориентироваться. Еще же мы должны обратить внимание на то, что в ходе данной дискуссии складываются две точки зрения.

Такие российские историки, как А.П. Бутенко, Д. Волкогонов, Р. А.Медведев, рассматривали репрессии как извращение социализма, и как отход практики о теории. Другие исследователи, к примеру, как российский философ и политолог А.С. Ципко, а так же российский писатель И.Л. Бунич, рассматривали их одновременно как итог социалистической системы, и средство ее достижения.

Так же надо обратить внимание, что все темы, посвященные проблеме сталинизма, внесли и значительный вклад в изучение ГУЛАГа. Отметим, что на данный момент существует несколько подходов к его изучению.

Так, отечественный историк Г.М. Иванова отмечает два подхода к данной проблематике: юридический и исторический. По ее мнению, юридический подход рассматривал ГУГАГ как систему исправительно- трудовых учреждений, а исторический касался более конкретных вопросов, например, как численность и пр.

Другой российский исследователь Н. В. Упадышев отмечает уже три подхода: юридический, экономический и интегративный, в каждом из них, в свою очередь, имеет место быть исторический взгляд на тот либо иной исследуемый объект. Так, с юридического подхода следует рассматривать пенитенциарную основу ГУЛАГа.

C экономического подхода должна рассматриваться его экономическая составляющая и роль труда заключенных. Интегративный же подход предлагает одновременно рассматривать все составляющие. Несомненно, что обозначенные классификации в большей степени соответствуют его сущности, а каждый из этих подходов предполагает ретроспективный взгляд на него.

В отечественной историографии, первое полноценное изучение проблемы сталинских репрессий и роли Сталина в ужесточении карательной политики, приходится на 1988- 1991 годы. Характеризуется он тем, что появляется ряд сборников и монографий, на фоне проведение курса на расширение гласности, и расширение курса демократических основ. Общие изменения, проходившие на тот момент в стране, позволили приступить к исследованию данной проблемы, на основе тех источников, которые были недоступны для советских исследователей в предыдущие годы. В первую очередь, сюда необходимо отнести воспоминания оппозиционных деятелей перебежчиков, которые уже давно к тому времени использовались на западе.

Безусловно, резкая антикоммунистическая направленность не могла не сказаться на достоверности данных работ, а работы, основанные на документах, начали появляться лишь в конце «перестройки».

На научном уровне, проблема сталинских репрессий впервые была освещена в работе историка-сталиниста Р. Медведева «К суду истории: Генезис и последствия сталинизма». Несмотря на то, что написана она была и опубликована за рубежом в1971 году, в нашей стране она увидела свет только в 1990.

В данной работе Медведев показал, что организованные Сталиным судебные процессы в 1936- 1938 годах против бывших соратников Ленина, а так же процессы по «шахтинскому делу», делу Промпартии, и Союзному бюро меньшевиков, были сфальсифицированы с целью укрепления личной власти. Отметим, что вклад Медведева в историографию заключался в том, что он продолжил ту риторику, звучавшую на ХХ и XXII съездах КПСС.

Однако, несмотря на это, он высказывал свое мнение о существовании в Политбюро сторонников либерального курса, пытавшихся противостоять Сталину.

Сами репрессии рассматривались исследователем без выявления каких- либо глубинных причин, ограничиваясь лишь выделением некоторых групп населения и перечислением статистики по ним. Так же необходимо заметить, что массовые операции им не рассматривались.

Другие научные труды, значительно уделявшие место роли Сталина в организации репрессий, стали работы советских и российских историков и философов Д. А. Волкогонова и В.З. Роговина. В своих работах «Сталин.

Политический портрет» и «Партия расстрелянных» , авторы концентрируют свое внимание только на партийно-советской номенклатуре, при этом оставляя не рассмотренными остальные слои советского общества.

Несомненно, и огромным минусом данной работы можно назвать отсутствие архивных материалов, из-за чего исследователям не удалось сформулировать более доказательные выводы. В данных работах, оба исследователя соглашаются с теми оценками, данными Троцким личности

Сталина. Во многом, приведенный ими анализ репрессированной политики, проведенных во второй половине 1930-х годов, основывался на теоретических установках, ими высказанными. Необходимо отметить и относительность данных публикаций, как многие материалы находятся под грифом «секретно».

Первая попытка раскритиковать данную позицию, принадлежит перу Л.Н. Лопатина. По его мнению, те процессы, которые проходили при сталинском режиме, были специально "сфальсифицированы" правительством, не имеют при себе никакого юридического основания, и были проведены с целью укрепления своего влияния. Далее Л. Н. Лопатин делает объективное замечание об общей слабости публикаций, посвященных теме сталинских репрессий вышедших с середины 1980-х гг. Так же он призывает своих коллег не ждать, когда правительство рассекретит данные по данному вопросу, а получать эту информацию посредством работы в архивах.

Следующий период приходится на время распада СССР и продолжается до начала 2000-х, когда происходит новый импульс в изучении данной проблемы. Отметим, что в данный этап проблемы лагерей начинают рассматриваться более масштабно. Необходимо сказать, что данный период самый существенный в изучении данной проблематики. В работах данного времени прослеживается определенная эволюция, связанная с отходом от работ публицистического характера, начинаются изучения отдельных направлений. А доступ к архивам помог преодолеть субъективизм, и позволил опираться на объективные данные.

«Архивная революция», произошедшая в начале 1990-х годов, благодаря политической обстановке в стране, позволила получить доступ к тем документам, которые ранее были засекречены. Связано это было с тем, что в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 23 июня 1992г, были сняты ограничительные грифы с материалов, повещенным политическим репрессиям.

Как следствие, в результате происходит значительный поворот, связанный с более углубленной проблемой массовых репрессий, так как открытие фондов архивов привело к публикации тех сборников документов, которые, в последствии, позволили историкам издать более детализированные и более аргументированные труды, где рассматривалась репрессивная политика советского государства. Теперь научные исследования, базирующиеся на архивных источниках, приходят на смену работам, которые были основаны на мемуарах оппозиции СССР. Что касается общей оценки периода того времени, то она была резко негативной. Причины заключались в том, что новое общество всячески пыталось отойти от своего советского наследия, и для этого надо было затронуть те вопросы, изучение которых было не возможно при старом общественно- политическом строе. В основном, первые историографические публикации, повещенные проблеме политических репрессий, увидели свет со второй половины 1990-х годов, когда на первый план выходит уже немного другая задача, а именно- систематизации и обобщения материала, накопленного со времен «перестройки».

Очевидно, в постсоветской исторической науке предприняты попытки в рассмотрении отдельных аспектов сталинских репрессий. Мы не можем не отметить такие аспекты, как «ликвидация кулачества», и насильственная коллективизация. Тут стоит выделить фундаментальную работу историка и общественного деятеля В. М. Самосудова.

Так же необходимо отметить, что много внимания стало уделяться конкретным операциям, к примеру, операции по инонациональностям.

Тут мы можем остановиться на работах российских историков и правозащитников А. Б. Рогинского, Н. В. Петрова и Н. В. Охотина В этих работах авторы от констатаций фактов переходят к детальному изучения причин, послуживших толчком для этих событий. Необходимо отметить, что авторы представляют достаточно детальную работу, опираясь на впервые опубликованные и открытые документы, и представив нам объективную картину происходившего. К середине 1990-х складывается тенденция если не оправдать карательную систему, то хотя бы представить ее с исправительной точки зрения, направленной преимущественно на уголовников. Хотя, несомненно, и продолжаются совсем противоположные попытки. Так, возобновляются дискуссии о необходимости его существования, связанными, в первую очередь, с внешнеполитической угрозой. Некоторый материал, относящийся к истории лагерей, относящийся к истории лагерей, собран и проанализирован и в рамках деятельности местных отделений общества «Мемориал».

Не обошли вниманием исследователи и проблему политических репрессий в вооруженных силах. Рассмотрим статью российского историка М.И. Мельтюхова1. Отметим, что в данной работе был проведен историографический анализ исследований, посвященных РККА и РККФ. Обратим внимание на то, что он выделяет две тенденции в отечественной историографии, связанными с изучениями репрессий в вооруженных силах. Так, первая тенденция носит «проармейский» характер, в которой говорится, что армейская элита еще являлась и элитой политической, поэтому репрессии, проводимые ею, носили непростительных характер. Вторая тенденция имеет «антисталинскую» направленность, и в ней акцентируется внимание на роли Сталина в репрессиях офицерского корпуса. Обращается внимание и на узость источниковой базы, которая не дает достаточно полно раскрыть аспекты репрессий. По мнению автора, не решены вопросы причинах «чистки» и борьбе группировок внутри РРКА, и это свидетельствует о недостаточном изучении проблемы.

Среди остальных российских исследователей, в проблеме «большого террора», следует выделить работы российского историка - сталиниста О.В. Хлевнюка1, так как им была представлена такая концепция массовых репрессий, которая существенно отличалась от концепций его предшественников. Прежде всего необходимо заметить, что он опирался на такую точку зрения, где репрессии, происходившие в1936-1938 гг, были результатом спланированного действия, по уничтожению Политбюро ЦК ВКПБ «пятой колонны», в преддверии возможной войны. По мнению О. В. Хлевнюка, все операции планировались тщательно, и как настоящие военные действия против врага, способного выступить в любой момент. Он подчеркивает, что кадровые чистки и «большой террор» имели в основном единую логику. Мы так же должны отметить, что его работы послужили последующим базисом для изучения проблемы политических репрессий в СССР, так как его исследования базировались на всестороннем изучении архивных данных. Скажем, что он так же он обращал внимание и на деятельность органов НКВД.

Так же мы не можем не отметить, что в это же время проводится работа по картографированию лагерей ГУГАГа. Во многом, данные работы основывались на воспоминаниях бывших узников. Сюда же можно отнести и труды российских исследователей Н. В. Петрова, А.И. Кокурина, Ю.Н. Морукова, К. В. Скоркина, изучавших внутреннюю структуру государственных органов СССР, а так же устройства как ГУГАГа, так и других производственных управлений, основывающихся на труде заключенных. Мы

не можем не отметить, что авторы подробно останавливаются на кадровых составах государственных органов, что, несомненно, является большим плюсом. Однако фактически полное отсутствие ссылок на источники снижает ценность данной работы, не смотря на ее информативную ценность. Следующий этап начинается с 2000 гг. и продолжается по наше время. Главным образом, данный период характеризуется увеличением количества работ, изучающих репрессии, из-за переосмысления обществом своего прошлого, ввиду достаточного для этого времени после развала СССР. Все так же продолжают рассматриваться и отдельные аспекты политических репрессий. Однако тут необходимо отметить опасность для людей, не являющимися профессионалами. Так как из-за большого количества работ сложно разобраться, что заслуживает внимания, а что нет, возникает проблема искажения реальности, и растет количество граждан, оправдывающих описываемый мной период.

Тут мы можем выделить статью российского историка Г.А. Гончарова1, рассматривающего феномен «трудовой армии» в Великой Отечественной Войне. По мнению автора, изучение данной проблематике позволила сделать существенный прорыв, позволяя перейти от тезисов к более конкретным формам.

Так же можно выделить и публикации, посвященные масштабам и жертвам террора. Так как в начале 2000-х годов вышло несколько фундаментальных трудов по демографической истории первой половины XX века, мы не можем их не отметить, так как в данных работах впервые затронули темы истинных масштабов репрессий. Он отмечает, что «узкая» и «широкая» трактовка в изучении «трудовой армии», ставит на повестку дня вопрос о расширении источниковой базы, для дальнейшего ее изучения. Так же можно выделить и публикации, посвященные масштабам и жертвам террора. Так как в начале 2000-х годов вышло несколько фундаментальных трудов по демографической истории первой половины XX века, мы не можем их не отметить, так как в данных работах впервые затронули темы истинных масштабов репрессий.

В 1-м томе коллективной работы «Население России в XX веке», монографии российского историка и доктора исторических наук В.Б. Жиромской , а так же российского историка профессора В.А. Исупова .

В данных работах впервые были названы истинные масштабы репрессий. Публикации, вышедшие в 2000-2005 годах, поставили точку в дискуссии о количестве репрессированных и заключенных. Тот период, когда исследователи и публицисты зачастую преувеличивали и подтасовывали факты, закончился. На данный момент общепринятая точка зрения такова, что в результате репрессий государство потеряло более 1 млн. человек. Тем не менее, в последнее время наблюдается тенденция к переосмыслению некоторых вопросов.

Нельзя обойти и труд журналистки Е.А. Прудниковой «Творцы террора»,опубликованной в 2014 году, что несомненно, очень важно. Он для нас будет очень интересен, потому что данный автор оправдывает сталинское время. По ее мнению, большинство документов было сфальсифицировано уже в Хрущевскую эпоху, дабы развенчать культ личности Сталина. Во многом, работа оправдывает не только тот период, но идет и некоторая отсылка к политическим событиям настоящего. Примечательно, что он отлично показывают нынешнюю политическую ситуацию в нашей стране, когда

стремительно набирают силу консервативно- охранительные идеи, и так же идет постоянная отсылка к «великому прошлому» СССР и Российской Империи.

Под конец главы мы должны отметить, что на данный момент проблема оценок сталинских политических репрессий в отечественной историографии, носит довольно дискуссионный характер. Поэтому нам необходимо выделить ряд оценочных подходов.

Обратим внимание на первый подход. Он сводится к пониманию сталинских репрессий , как к как к политике геноцида, проводимой СССР по отношению к собственным гражданам, к «демографической катастрофе».

Второй подход предлагает рассматривать репрессии как целенаправленную политику государственного террора, проводимую государством.

Третий подход рассматривает репрессии как структурный элемент сталинской модернизации .

Четвертый подход рассматривает репрессии не как нечто целенаправленное, а как свидетельство кризиса и агонии сталинской диктатуры.

Пятый подход рассматривает репрессии не как геноцид народа, а как составной элемент политической системы, того времени .

Шестой подход рассматривает сталинские репрессии как отход от ленинских принципов и их деформацию, при построении социализма1.

И последний, седьмой подход, рассматривает наше современное общественное сознание (пассивность, боязнь перемен и пр.), как деформацию национального характера в ходе репрессий.

В целом, если подводить итог обзору отечественных исследований посвященных данной проблематике, то можно сделать следующие выводы:

Первые исследования, посвященные проблеме политических репрессий в СССР, и в которых начала использоваться широкая база источников, начали появляться с середины 1990-х годов. Не смотря на то, что авторами были затронуты такие фундаментальные проблемы, как репрессии крестьянства в период коллективизации, этнические депортации и проблемы «большого террора» в целом, необходимо заметить, что многие вопросы так и не были отражены в работах российских историков. Вместе с тем следует констатировать, что так называемый «феномен сталинизма» пользуется сейчас особым интересом. Исследователи хотят понять истоки российского тоталитаризма, а так же непротивление граждан СССР существующему порядку.

Так же необходимо отметить, что эволюцию историографической мысли характеризует большая заинтересованность в данной проблеме, как со стороны историков, так и со стороны государства и общества. Так же необходимо отметить, что эволюцию историографической мысли характеризует большая заинтересованность в данной проблеме, как со стороны историков, так и со стороны государства и общества. Огромная работа проведена, но еще столько же предстоит сделать. Не смотря на то, что в самой советской исторической науке данная проблема не имела возможности стать самостоятельным предметом изучения, в силу идеологических и политических причин, данная тематика все-таки не является своеобразным «белым пятном», так как наши современные исследователи внесли значительный вклад в изучение данного вопроса. Однако можно с уверенностью сделать вывод, что для полномасштабного изучения данной проблематики и для полноты оценок, изданных работ явно недостаточно.

.2 Зарубежная историография

В отличии от Советского государства, изучение проблем репрессий в Странах Запада началось еще задолго до развала СССР. Необходимо заметить, что это было связано с тем общественно-политическим строем, характерным для Запада, и радикально отличавшимся от тоталитарной системы, господствующей в СССР. Пытаясь показать превосходство своего государственного строя, исследователи затрагивали проблемы, попирающие принципы демократии. Мы можем выделить несколько этапов зарубежной историографии в изучении репрессивной политики.

Первый этап приходится на время с конца 1930-х гг., по февраль 1956. В первый период западные историки затрагивали закрытые «Московские процессы» 1936-1938 гг., а так же процесс в июне 1937г. В то время начинают появляться свои версии проходивших процессов в Советском государстве, которые будут бытовать вплоть до его распада. В это же время происходят различные дебаты на данную проблематику, происходившие параллельно с обвинительными процессами в СССР. Как яркий показатель западного общественного мнения того времени, выступает работа «Сталинский террор», под редакцией историка-сталиниста Владислава Хеделера . Мы не можем не отметить, что западная общественность была настроена враждебно.

После начала «холодной войны», начинается научное осмысления проблемы принудительного труда в СССР. Мы должны понимать, что в первую очередь такие исследования были вызваны не научным интересом, а чисто политическими целями.

Первой работой, выпушенной на данную ему, стал совместный труд историков Д. Даллина и Б. Николаевского "Принудительный труд в Советской России", вышедший на нескольких языках. Отметим, что данная книга состояла из двух частей: в первой говорилось об лагерной системе на данный промежуток времени, а во второй части затрагивался вопрос о истории принудительного труда в СССР. Плюсом данной книги можно выделить то, что в ней содержится подробный обзор литературы, посвященный данной проблематике. Так же, авторы попытались объективно ответить на такие вопросы, как численность заключенных, их экономическая роль. Однако, авторы используют довольно-таки сомнительную систему подсчета, явно завышая цифры. Следующий этап начинает свое развитие после XX съезда КПСС, и разоблачения «культа личности». В целом, данный период характеризуется переломным для западных исследователей. Осуждение «культа личности» в СССР является катализатором к подъему интереса к проблеме в странах запада. Работы начинаются отличаться уже большей объективностью, однако неприятие советской системы не позволяет этого сделать полностью.

Этот этап характеризуется переход к комплексным изучением ГУЛАГа. Однако, из-за невозможности доступа к советским архивам, в данных работах достаточно неточностей и субъективных оценок.

Мы не можем не отметить книгу немецкого историка Г. Пашера «В адском круге террора: Большевистское насильственное господство при Ленине, Сталине и Хрущеве», а так же английского ученого Р. Конквеста «Большой террор». Заметим, что Конквест является первым исследователем, затронувшим данную проблематику в мировой историографии. В данной книге исследуются причины возникновения террора, его внутренняя логика и масштабы. В основу данной работы автор положил печатные источники- а именно: советских газет, официальные постановления коммунистической партии, а так же воспоминания самих участников данных событий. Необходимо отметить, что те выводы, которые он сделал в ходе данной работы, очень оспариваются другими историками. Многие считают, что работа высосана из пальца. Однако, не смотря на это, она оказало большое влияние на развитие последующей историографии. Мы не можем не обратить свое внимание на то, что рассматривается сама суть лагерей, имеющее самое прямое отношение к террору, не ограничиваясь лишь конкретными сюжетами. Но не смотря на то, что западные исследователи начали ставить эти вопросы намного раньше советских, их работы сейчас сложно назвать достоверными. В первую очередь это связано не только с ограниченностью источниковой базы, но и идеологическими причинами, связанными с «холодной войной».

Так же мы должны обратить свое внимание на работу американского ученого А. Гетти. Свою доказательную базу он строил лишь на изучении архивов Смоленской области, вызвав обширную дискуссию. Так, он пришел к выводу, что в терроре 1937г., важнейшую роль играли именно региональные власти, а так же преуменьшал роль Сталина. Несомненно, это было вызовом западному обществу. Отметим некую объективность автора, или стремление к нему, так как для точности своих исследований им, на пару с советскими учеными, была создана база данных была создана база данных по советской номенклатуре. Итогом стала работа «Сталинский террор. Новые перспективы», в которой автор дал критическую оценку истолкования и масштаба террора, а так же критику традиционной парадигмы тоталитаризма.

Следующий период начинается после развала СССР. Характеризуется он тем, что современные западные исследователи выносят довольно-таки объективные оценки, после ознакомления с рассекреченными материалами после 1990-х годов. В этот период происходит увеличение работ по данной проблематике, в связи с такими факторами, как изменение политического режима в России и переоценкой многих событий. Отметим, что направления в изучении интересующей нас проблемы остаются все теми же.

Мы не можем не отметить работы английского историка А. Буллока, посвященную личности Сталина и Гитлера,. В данных работах автор акцентирует внимание на стремлении Сталина укрепиться как единоличный правитель, подавив оппозицию, и создав партию, служащую проводником его интересов. В качестве источников автор опирается на выступления Хрущева на ХХ съезде КПСС, а так же на мемуары политических эмигрантов А. Орлова и В. Кривицкого. Отметим и его интересное объяснения началу политических репрессий. По мнению исследователя, это обусловлена двумя аспектами личности Сталина - политического и психологического. По психологическим Сталин верил в вину заключенных, так как легко убеждал себя в наличии угрозы в стране. Политические заключались в уверенности существования заговора. Не смотря на это, минусом данной работы является отсутствие ссылок на источники, из-за которых автор приводит неверные цифры.

Продолжил тему личности Сталина и американский историк Р. Таркер в своем труде «Сталин у власти. Революция в период 1928-1941» . В отличии от Буллока, он делает это более основательно, пытаясь анализировать не только роль Сталина, но и психологическую атмосферу СССР. Однако ценность работы принижается его неподтвержденным мнением о всеобщем доносительстве, а так же о наличии у НКВД досье на взрослое население страны.

В этом периоде так же мы не можем не отметить очерк советолога Р. Маннинг, посвященный экономической теме репрессий, направленных против номенклатуры Советского Союза. Нам интересно ее понимание репрессий как следствие замедления экономического роста. Однако мы не можем не отметить, что впоследствии, данная работа была разнесена английским ученым Р. Дэвисом. Примечательно, что впоследствии историк дополнил свои исследования, совместно с российским историком-архивистом О.В. Наумовым.

Обратим внимание и на монографию немецкого историка Р. Штеттнера. Она примечательна тем, что стала первой попыткой зарубежных исследователей комплексно исследовать всю систему ГУЛГАГа. Историк рассматривает ГУЛАГ с двух направлений: это и инструмент террора, и одновременно хозяйственный механизм. В основу своего исследования он положил не только источники и предыдущие наработки, но так же и свидетельства самих заключенных. Однако из-за того, что сам автор не работал с первоисточниками и с недавно опубликованными материалами, монография значительно теряет в ценности. Мы не можем не выделить и коллективную работу, под руководством советолога и французского историка Н. Верта. Отметим ее объективность, где террор предстает как результат решения высших эшелонов власти, в частности, Сталина. В работе акцентируется внимание на операции по национальному признаку, и кулацкой операции. Минус этой работы в том, что значение внешнего фактора в проведении репрессий было полностью проигнорировано. В дальнейшем автор продолжает свои исследования и самостоятельно, и в соавторстве. Помимо массовых операций, внимание ученых привлекают и отдельные аспекты репрессивной политики.

Важна для нас будет и исследования английского историка и статиста С.Г. Уайнкрофта, подведший итог своих исследований в работе «К объяснению изменяющихся уровней сталинских репрессий в 1930-ых: массовые убийства». Автор одним из первых подвергает сомнению оценки, бытовавшие в период Холодной Войны, представляет свою версию о количестве жертв того времени.

Многое добавила в изучение данного вопроса и американский журналист А. Эппелбаум, выпустив объемную книгу «ГУЛАГ. Паутина большого террора» . То, что книга носит публицистический характер, позволило автору выйти за рамки научной дискуссии, в частности, в вопросе о хронологических рамках ГУЛАГа.По Эппелбаум, функционирование данной системы почти совпадают с временем существования СССР. Поэтому несмотря на то, что книга насыщена фактическим материалом, данных подход несколько искажает исторические реалии. Вместе с тем книга чрезвычайно насыщена фактическим материалом, что, по отзывам зарубежной прессы, сближает ее с «Архипелагом ГУЛАГ».

Интересна и работа американского историка Х. Куромия, представившего анализ роли Сталина в массовых репрессиях. Обратившись к исследованию не в рамках страны, а в рамках региона, он что позволило ему более достоверно понять процессы, проходившие в высших эшелонах власти. В своей работе «Голоса смерти. Великий сталинский террор 1930-х гг», он обращает внимание на объективные факты, приведшие к террору как таковому. Обратим внимание и на то, что он разделяет мнение многих исследователей о сложной предвоенной ситуации в стране, и наличии «пятой колонны», приведшей к началу репрессий. Именно к данном контексте он рассматривает эту проблему. Так же большое внимание автор уделяет и проблему подготовки общественного мнения граждан СССР о вражеской западной разведке, а так же о боязни Сталиным высшего командного состава.

Несомненным плюсом является и его довольно-таки аргументирование изложение основных направлений репрессий. Так же, Куромия не обошел своим вниманием и отдельные протоколы осужденных, что позволило ему выделить сами механизмы фабрикации дел.

Много нового в изучение данной проблемы добавил и немецкий ученый И. Баберовски. В своей книге автор опирается на архивные документы и обширную литературу, что позволяет ему составить довольно-таки полную картину массовых репрессий. Автор полагает, что началом массовых репрессий послужила убежденность Сталина в реальной угрозе со стороны регионов, так что разрушение местных структур, было необходимо. Отметим, что он так же выделяет и их основные этапы, и рассматривает репрессии на примере различных слоев общества, что несомненный плюс. Однако мы не можем выделить и недостатки этой работы. К примеру, конкретно-исторический анализ он заменят абстрактными рассуждениями, а фактору внешней опасности он не уделяет особого внимание, не смотря на его доказанную роль. Так же, идея роли насилия в личности Сталина доводится им до абсурда.

Отметим, что ряд из вышеприведенных работ, переведен на русский язык.

В качестве вывода мы можем отметить, что вопрос о конкретном участии.

Сталина в массовых репрессиях не получил особого освещения. К тому же, многие из представленных выше работ имеют весьма относительную научную ценность, так как данные в ним получены не от непосредственных лиц, а от весьма далеких от управления государством. Так же, из-за «холодной войны» у западных исследователей четко прослеживается довольно-таки предвзятое отношение к оценке отечественной истории. Но именно личный фактор является основным в центральных и научных дискуссиях. Однако для того, что бы составить полную картину, необходимо учитывать мнение западных исследователей. Так же мы не можем и не отметить совместные работы российский и западных ученых, ставших в последнее время тенденцией.

Таким образом, мы можем сделать общий вывод. Мы не можем не отметить существование общих тенденций изучения данного вопроса в зарубежной и отечественной историографии. Так, увеличение количества трудов после развенчания Культа Личности и развала СССР говорит о том, политика, проводимая в те периоды российской истории, способствовала изучению репрессивной политике, при опоре на новые источники. Также, проанализировав постсоветскую отечественную историографию, мы приходим к выводу о постепенной политизации данной проблемы, что связано с курсом на интеграцию с западными странами. Отметим, именно с этого момента начинается противопоставление деструктивной политики СССР и эффективной Запада. В силу политических и идеологических причин, до определенного момента, исследователи не имели возможности полноценно приступить к изучению такого вопроса, как репрессии. Не имея доступа к архивным материалам, а так же вынужденные работать в рамках определенной идеологии, они придерживаются двух разных подходов. Отметим, что полноценное изучение данной проблемы становится возможным после развала СССР и окончания Холодной Войны.

Глава 2. Операция по репрессированию жен изменников родины

Для начала хочется немного коснуться событий, предшествующих данной главе. 15 августа 1937 году Ежов, нарком внутренних дел, издает оперативный приказ НКВД СССР № 00486, по которому аресту подлежат «члены семей изменников родины», и сосланы в исправительно-трудовые лагеря.

Аресты жен изменников родины начинаются сразу же после 15 августа. Однако впоследствии данный приказ несколько видоизменяется. Так, уже в октябре того же года происходит расширение понятия ЧСИР.

Обращение Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР N 00689 , вносит некоторый порядок изменения в процедуру ареста ЧСИР.

Так, аресту подлежат теперь только те жены, которые были в курсе контрреволюционной деятельности мужа, или ж содействовали ему в этом. Так же, если имелись данные об антисоветских настроениях в семье осужденного. Примечательно, что теперь вопрос о каждой из ЧСИР решается отдельно, а аресты должны проходить не обязательно одновременно вместе с арестом мужа. Однако не смотря на все это, сам порядок ареста сохранялся, о чем пойдет речь чуть ниже. Это довольно-таки показательный пример, так как в то время идет курс на свертывание масштабной репрессивной политики.

Мы должны отметить, что в первую очередь арестовывали именно тех женщин, имеющих уже осужденных и репрессированных мужей.

Как правило, это были либо жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке на момент ареста осужденного, либо бывшие жены, но причастные, по мнению следствия, к его контрреволюционной деятельности, либо знавшие о ней, но своевременно не сообщившие.

Примечательно, что если осужденная давала показания просив своего мужа уже после ареста, ее показания не засчитывались. Что само по-себе являлось парадоксом, так как, как правило, обвинения к контрреволюционной деятельности членов семей не имела под собой основания, и доносить заранее было попросту не о чем. Отметим, что не все категории не подлежали репрессированию. Так, не подлежали аресту беременные, тяжело больные и заразные, нуждающиеся в уходе, имеющие грудных детей, лица преклонного возраста, а так же вовремя сообщившие о деятельности своих мужей. Данные категории ограничивались лишь тщательным наблюдением со стороны внутренних органов, а так же невозможностью покинуть место своего пребывания.

Мы не можем не отметить, что против большинства осужденных даже не заводилось формальное уголовное дело, и осуждались они заочно, лишь по принадлежности к той либо иной семье. Обратим свое внимание и на то, что параллельно с этими процессами начинаются и процессы против жен еще не осужденных, но уже арестованных мужей.

Обратим внимание и на саму процедуру ареста.

Перед арестом необходимо было составить справку на семью, а именно ФИО мужа и причину его ареста, поименный список семьи, а так же подробное описание каждого. Так же необходимо было составить компрометирующие материалы на жену, и детей, старше пятнадцатилетнего возраста, а так же данные о наличии иждивенцев в семье. Данные материалы рассматривались начальниками местных республик и НКВД, которые давали орден на арест жен, а так же определяют дальнейшую судьбу остальных членов семьи.

Остановимся на том, что одновременно с арестом ЧСИР проводится обыск. Как правило, изымается все то, что доказывает их контрреволюционную деятельность. Это агитационные листовки, шифровальные машинки, переписка с иностранными агентами и пр. так же аресту подлежало все имущество, за исключением тех вещей, что были необходимы в лагере. Как правило, арестованные содержали сами себя на эти вещи. Происходит опечатывание квартир, которая, в последствии, как и остальные вещи, переходит к другому обладателю. Часто то, что не успевали разобрать внутренние органы, попадало потом на распродажу в комиссионные магазины. Однако отметим, что если с осужденным кто-то проживал, то ему оставляли необходимые в пользование вещи. Такие, как квартира, мебель, домашняя утварь.

Однако мы не можем не отметить, что зачастую эти правила просто игнорировались. Так, ограничения на аресты не соблюдались, и в лагерях мы можем увидеть не только беременных, но и пожилых. Так же, не всегда родственникам оставляли имущество, а если и оставляли, то у них начинались проблемы с учебой и работой. Как правило, ЧСИР до конца не понимали произошедшего, и считали осуждение ошибкой, которое вот-вот разрешится.

Обратим внимание и на то, что после ареста проходило этапирование в тюрьму, где заводились следственные дела и краткое обвинительное заключение. Не смотря на то, что дела передавались на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР, их виновность была уже доказана до этого, что проговаривалось в уже упомянутом приказе.

Особое Совещание, по сути, играло лишь формальную роль, так как инициатива шла сверху, а обвинительное заключение было заранее спланировано. Отметим, что следственные дела им не высылались, а сообщались по телеграфу, как общие справки, на основании которых и выносился приговор. После вынесения приговора данные по осужденной сдавались в архив НКВД СССР.

Отметим и то, что под данные незаконные действия была подведена законодательная база, благодаря которой органы имели широкое поле деятельности и возможности к фальсификации.

Так, из-за расплывчатой формулировки 133 статьи Конституции, что подразумевало измену Родине, под подозрение мог попасть любой. Так, отметим еще одну очень интересую вещь. для возможности последующего осуждения хватало бумаги, подписанной рукой жены осужденного, в которой говорилось, что подозреваемая сначала вышла замуж за своего мужа, а только потом с ним познакомилась. а не наоборот.

Как правило, жены осуждались не по принципу социальной опасности, а по принципу социальной опасности своих мужей. Так, 8 лет исправительно- трудовых лагерей, что являлось максимумом, давались при расстреле мужа. Если же он попадал в лагеря, то можно было получить и три года. Обратим внимание и на то, что, как правило, пожилым редко когда давали максимальный срок. Отметим так же и то, что репрессирование ЧСИР было незаконно и в рамках советско-правовой системы, когда под уголовную ответственность должны попадать только лично виновные.

Для полноты всей картины мы должны рассмотреть схему допроса ЧСИР. Как правило, следователь задавал одни и те же вопросы, ответы на которые были не так важны. Сначала они были довольно-таки формальные, где не прослеживалось обвинение. А именно:

Сколько лет прожили с мужем?

Назовите ваших знакомых и знакомых мужа?

Кто из вышеперечисленных приходил в вам в дом?

По каким поводам собирались?

Говорили ли вышеперечисленные и вы в том числе на политические темы, и критиковали ли Советскую власть?

После этого следователь спрашивал в лоб, обескуражив женщину и заставив ее оправдываться самой и оправдывать своего мужа: Ваш муж арестован как участник контрреволюционной право-троцкисткой организации. Что скажете об этом?

Вы обвиняетесь, что знали про это. Признаете вину?

Отметим, что признание заменялось справкой о брачной связи подозреваемой и арестованного.

Отметим, что сам приказ предписывал арестовывать жен одновременно вместе с мужами, однако на деле мы почти всегда имеем разницу во времени ареста, как правило, от недели до полугода. Так как приговор жене Изменника Родины могли вынести лишь после официального обвинения ее мужа, то их заключение в следственных изоляторах зависело от ряда факторов.

Следствия мужей

Времени вынесения им приговора

От того, как быстро дело жены врага народа попадало на Особое Совещание.

И наконец, от того, как быстро прибывал наряд из ГУЛАГа на этапироваие ЧСИР.

Перед тем, как попасть в лагерь, арестованных размещали в тюрьмах. Как правило, это либо камеры Семипалатинской, либо Бутырской тюрьмы. По воспоминаниям очевидцев, в камеру на 10-15 человек, могли набить по 70 осужденных. Так же отметим ужасную санитарию, грязь, духоту. На нарах размещались по три человека валетом, а самые лучшие места считались под ними- там можно было лечь на спину. В таких же условиях обитали и женщины с грудными детьми, за исключением того, что им предназначались отдельные камеры. Примечательно и отношение охраны к осужденным. Так, по воспоминаниям одной их осужденной как ЧСИР, одним из любимых приемов охраны было выставлять новоприбывших к стенке, для имитации расстрела.

Отметим и еще один обыск, перед непосредственным этапированием в лагерь, когда еще раз осматривают личные вещи и снимают отпечатки пальцев.

Примечательно, что о ходе операции доносили лично Ежову, трехдневными сводками, а при случае возникновения каких-либо эксцессов- немедленно. Тут же отметим с судьбу тех жен, которые не были арестованы в силу болезни, или наличия грудных детей. Как правило, по выздоровлению они сразу же отправлялись в лагерь, минуя тюрьму. Так же поступали и с осужденными женами, имеющими преклонный возраст.

Первые этапы ЧСИР пошли на этапирование еще в сентябре 1937 года, однако к тому времени спецлагеря с Сибири и Казахстане подготовлены не были. В качестве мест первичной ссылки использовались Темниковский ИТЛ, находившийся в Мордовии. Так, данный лагерь был организован 6 июня 1931 года, на базе северного лагеря Особого Назначения. Однако из-за из-за отсутствия дополнительного места в Темлаге для ЧСИР, создаются дополнительные лагпункты. Так же мы можем отметить и открытое отделение в Томске, хотя мы должны оговориться, что по данным лагерям содержится довольно-таки мало информации. Обратим свое внимание и на сам процесс этапирования. Так, заключенные не имели информации о конечном пункте прибытия, а сама дорога занимала примерно месяц. Само же этапирование происходило в тяжеловесном товарном поезде, в наглухо закрытом вагоне с решетками, под наблюдением конвоя. Считалось, что пересыльный этап являлся самым жестким. Очень многие не доживали. В этот момент ежедневный рацион состоял из кипятка и куска хлеба. Известны случаи, когда заключенных в дороге кормили селедкой, и поили водой из болота, и все это ради издевок, - случались моменты, когда головой осужденная примораживалась к нарам. Отметим, что процесс закупки еды во многом происходит со средств самих заключенных, а дорожный паек выдавался всего два раза в день. В таких же условиях, как правило, ехали и матери с грудными детьми, что само по себе, как уже было сказано выше, было противозаконно. Перед тем, как попасть в основной лагерь, женщины проходили так называемый «карантин».После того, как в бараках набиралось достаточное количество людей, они отправлялись в основной лагерь.И так, если проанализировать все вышесказанное, мы видим следующее.

Срок заключения составлял от 3-х до 8 лет. Как правило, жены осуждались не по принципу своей социальной опасности, а по принципу социальной опасности своих мужей. Так, 8 лет исправительно-трудовых лагерей, что являлось максимумом, давались при расстреле мужа. Если же он попадал в лагеря, то можно было получить и три года. Не смотря на четкую регламентацию процедуры ареста, фактически эти правила не соблюдались. Членов семей арестовывали не за какие-либо реальные преступления, а по факту их существования. Отметим так же, что количество заключенных напрямую зависело от политики государства. Вместе с этим, были попытки вернуться в правовое русло, однако на местах это не всегда соблюдалось. Освобождались от преследования добровольно донесшие о своем муже, однако, донесшие на него не после своего ареста. Отметим, что аресту не должны были подвергаться кормящие матери, беременные, старики, а так же больные и имеющие иждивенцев. Но это не означало, что данные слои избегали наказания. Как правило, их арестовывали, но только после решения данных проблем. Изначально они оказывались в Бутырской тюрьме, где происходило фиктивное следствие. Несомненно, условия были ужасающими. По его окончанию, а оно могло занимать и полгода, они отправлялись на этапирование в крытых вагонах.

.2 География лагерей, особенности функционирования, структура

Для начала необходимо остановиться на том, что советская лагерная система начала формироваться задолго до вышеизложенных событий, во время гражданской войны. Главной особенностью данной системы являлось отличие мест заключения для политзаключенных, и для уголовных преступников. Так как в конце 1920-х-начале 1930-х из-за усиленной коллективизации и индустриализации репрессии продолжаются, возникает необходимость в создания новых мест заключения, а так же привлечения заключенных к осваиванию малозаселенных и неразвитых регионов. По этой причине СНК СССР от 11 июля 1929 принимает постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных»,благодаря которому ведение всех заключенных, отбывающих наказание сроком более трех лет, передавалось в ОГПУ, и, впоследствии, Главному управлению лагерей (ГУЛАГу). На созданные лагеря была возложена задача по разработки природных ресурсов с помощью заключенных. Предполагалось, что освободившихся из заключения необходимо не отпускать, а закреплять на смежных территориях, а заслуживших досрочное освобождение - переводить на вольное поселение. А выселение особо опасных и малоопасных заключенных на неисследованные территории, позволило не только сэкономить на охране, но так же и создало резервы бесплатной рабочей силы.

Отметим, что благодаря вышесказанным факторам, количество заключенных в лагерях быстро росло. Так, если на 1. 07. 1929 г. мы имеем в заключении примерно 23 тыс. человека, то уже через год можно говорить о 92 тысячах. В 1931 году можно смело говорить об 155 тыс. человек, а уже на первое января 1934 года мы можем говорить об 510 тысячах, и это если не учитывать всех тех, кто был на процессе этапирования. Когда в 1939 год было ликвидировано ОГПУ и образовано НКВД СССР, все исправительно-трудовые лагеря(ИТЛ), были переданы управлению ГУЛАГа НКВД СССР. Когда в 1935 году Саровский и Ахунский ИТЛ включились в общую систему, общее количество заключенных достигло 725 тысяч.

Не смотря на широкую практику применения высшей меры наказания, а так же большой смертности, в годы «Большого Террора» количество заключенных стремительно увеличивается.

Если 1 июля 1935 года мы видим 788 тыс. человек, заключенных в ИТЛ, то уже к апрелю 1938 года эта цифра стремительно растет, и составляет уже более двух миллионов человек, что говорит о масштабе происходимых процессов.

Отметим, что система исправительно-трудовых лагерей строилась на двух вещах, а именно режим и труд. Особенность пенициниарной системы с СССР заключалось в том, что нахождение в лагере базировалось на культурно- воспитательной работе, от ИТК РСФСР от 16 октября 1924. Но уже 1 августа 1933 года, культурно-воспитательная функция была заменена на политико- воспитательную.

Теперь остановился и на лагерях, связанными с отбываниям наказания ЧСИР. Надо сказать об ограниченности информации по данной тематике, что заставляет нас обращаться непосредственно к мемуарам женщин, осужденных в свое время как ЧСИР. Для начала хочется поподробнее остановиться на Темлаге, уже упоминаемым выше. Так, свое начало он берет в начале 1930-х, когда в Мордовии было принято решение об организации нескольких ИТЛ, объединенных 6 июня 1931 года в Темлаг. Само управление лагеря находилось в поселке Явас, Зубово-Полянского района.

Отметим, что данный лагерь изначально находился под контролем ГУЛАГа НКД, но уже в 1935 году он отошел под непосредственный контроль ГУЛАГа НКВД. В 1937 году в Темлаг вливается Ветлаг, являющийся на тот момент одним из крупнейших ИТЛ ГУЛАГа. однако уже 21 мая 1939 года, в лагере ликвидируются спецотделения, а политические заключенные переводятся в такие лагеря, как Воркутлаг, Норильлаг, а так же Ухто-Печерские лагеря. Уже после войны, в 1948 году 12 октября, переименовывается в Особый Лагерь № 3, а его хозяйство передается Дубравлагу и Темниковский комбинат ГУЛАГа.

Теперь, кратко охарактеризовав лагерь, остановимся и на проживание в нем ЧСИР. Отметим, что по внутреннему распорядку, при прибытии в лагерь осужденных производился обыск. Так, мы знаем, что деньги в лагере нельзя было иметь, а все необходимое выдавалось по талонам. Так же, только по прибытии туда заключенные могли узнать за то, и на сколько они осуждены. Обратим внимание и на трудовую деятельность лагеря. Так, в женских отделениях были открыты пошивочно-вышивальные комбинаты, занимающиеся пошивом женской и мужской одежды. Отметим, что из пяти отделений одно шило из полуфабрикатов, а четыре отделения занимались вышивкой.

Мы не можем не отметить и культурно-воспитательную деятельность. По воспоминанию заключенных, у осужденных был ежедневный доступ к газетам и книгам, выпущенными на территории СССР на разных языках, правда, часто уже устаревших по времени. обратим внимание и на концерты, периодически проходящие в лагере силами заключенных, санкционированное сверху.

Мы не можем не обратить внимание и на Сегежлаг, находящийся в Карело-Финской ССР, и являющимся лагерем Беломоро-Балтийского канала. Реорганизованный из ЛО №4 Беломоро-Балтийского в октябре 1939, он был подчинен непосредственно ГУЛАГу, и являлся самостоятельным лагерем, и был упразднен в начале июня 1941 года. Примечательно, что основной работой в лагере было строительство бумажно-целлюлозного комбината. Отметим, что ЧСИР из Темлага отправляли именно сюда, и поселялись в штрафизоляторе, дабы быть огражденными от лишнего внимания мужской половины лагеря. Как правило, осужденные женщины работами в лагере в управлении комбината, или выполняли физическую работу.

Отметим, что главной его целью было организация крупной продовольственной базы на территории Карагандинского бассейна, а так же наличие бесплатной рабочей силы для бурно развивающегося региона.

Так, Карагандинский ИТЛ решал две задачи: предоставление максимально дешевой рабочей силы и обеспечивание условий для проживания трудящихся. Для этого уже с февраля 1931 года начинаются производиться массовые аресты близлежащих областей. Из-за того, что освоение региона не возможно без железнодорожного сообщения, первый этап, прибывший в лагерь был направлен на строительство железнодорожного сообщения между Акмолинском и будущей Карагандой.

Примечательно, первоначальная территория, выделенная под него, уже в первые годы стала быстро прирастать соседними южными и северными районами.

Обратим внимание на то, что Карагандинский ИТЛ являлся одним из крупнейших исправительно-трудовых лагерей в системе ОГПУ-НКВД СССР. Созданный в 1930 году на территории Тельманского, Жана-Аркинского и Нуринского районов Карагандинской области, за свою базу он взял КазИТлаг ОГПУ-НКВД, расположенный там до этого. До момента создания лагеря в этих районах проживало порядка 21979 человека, на территории семи европейских и нескольких казахских населенных пунктах, впоследствии переведенные в другие районы в 1931 году. Отметим, что с 17 сентября 1931 года - он переходит в непосредственное подчинение ГУЛАГа ОГПУ и ПП ОГПУ по Казакстану, с 8 мая 1935 года он переходит под управление ОЛТПиМЗ УНКВД Казакской АССР, и наконец, с 21 октября 1937 года он переходит под управление ГУЛАГа НКВД.

В дальнейшей переписке данный лагерь стал именоваться как «Карагандинский исправительно-трудовой лагерь ГУЛАГА НКВД (ИТЛ), однако при отношениях между другими ведомствами он получил название как «Карагандинский совхоз НКВД», что, по сути, великолепно описывает нам его основное назначение.

Мы не можем не отметить как финансовою, так и юридическую независимость Карлага от местной верхушки, подчиняясь непосредственно только ГУЛАГУ НКВД, приказы из которого шли из Москвы. По сути, лагерь был неким образованием по колониальному типу, с находившийся в Москве метрополией. Из-за этого аппарат управления был довольно-таки громоздким, разделявшийся в свою очередь на несколько отделов. Так, существовал отдел кадров, отдел снабжения и торговли. Так же имелись учетно- распределительный, административно-хозяйственный, контрольно-плановой и финансовый отделы. Лечебный, политотдел и транспортный. Значительную роль играл третий опер-чекистский, а так же культурно-воспитательный, отделы, Спецотдел. Так же отметим, что из-за специфики лагеря в нем имелся производственный отдел земледелия, разделявшийся, в свою очередь, на несколько служб. Так, существовали службы животноводства и ветеринарии, службы землеустройства и ирригации, мелиорации и механизации. Так же Карлаг имел свои собственные судебные органы. Отметим свою собственную прокуратуру, тюрьму и лагерный суд. Так же скажем о значительном уделении внимания руководства лагеря для повышения квалификации, для наибольшей эффективности работ. Так, действовал учебный комбинат, предназначенный для подготовки кадров среди заключенных по той либо другой квалификации. Обратим внимание и на школу, построенную для детей вольнонаемных сотрудников.

Так же скажем и об организации научных станций по сельскому хозяйству и растениеводству, и по животноводству, имевших свои опытные базы. Имелись так же около двадцати совхозов, имеющих свои сельскохозяйственные участки и фермы. Кроме этого, отметим действующую экспедицию, предназначенную для нагула овец и крупного рогатого скота. Примечательно, что даже связь между всей этой сложной системой осуществлялась с помощью собственного радио и почтовой службы. Примечательно, что в отличии от Темлага, в Карлаге, так же как и в Сегеже, жили в меленьких домиках с запирающимися дверями. А в Темлаге, из-за размеров барака, обязательно несколько раз на ночь ВОХР осуществляли осмотр.

К началу 1950-х годов лагерь насчитывает уже около двухсот отделений, а его территория становится сравнима с территорией Франции, а освоенная площадь в лагере равняется 1789650 га. По протяженности он составлял примерно 300 км с севера на юг, а так же около 200 км с востока на запад. Однако к закрытию лагерь практически уже не держал политзаключенных, ограничиваясь уголовными статьями, так что 27 июля 1959 года он был реорганизован в УМЗ УМВД Карагандинский области.

Обратим внимание и на «АЛЖИР», или по-другому Акмолинский лагерь изменников родины, являющимся подразделением Карлага, а так крупнейшим женским лагерем в СССР, действующим с 1938 по 1953 года.

Для начала остановимся на юридическом обосновании Акмолинского Лагеря. Он возник на основании приказа № 00758, от 3 декабря 1937 года, а так же приказа по управлению ГУЛАГа НКВД, № 0043, от 3 декабря 1937 г. Изначально лагерь предназначался для кулаков, однако 1936 году было принято решение переквалифицировать его в детскую колонию. С начала 1938 года возникает спецотделение в Акмолинске, на базе 26 поселка трудпоселений, в составе Карагандинской ИТЛ. С 29 сентября 1938 года для ЧСИР начинает действовать режим строгой изоляции. Из-за того, что лагерь не справлялся с наплывом осужденных, тут же создается Спасское отделение. Когда происходит курс на свертывание репрессий, нерентабельность лагеря начинает оправдываться неэффективностью труда заключенных. Дальнейшую эволюцию мы можем проследить по следующим документам. В августе 1939 года издается приказ под № 0040. И уже совсем скоро, в связи с приказами от 22 декабря 1939 года № 0092, приказа от 29 декабря № 0097, приказа 21 декабря под № 8736 происходит реорганизация управления лагеря. Вливание Акмолинского спецотделения в Карлаг, происходит в конце 1939 года. До этого находившись под прямой юрисдикцией ГУЛАГа, он переименовывается в 17 отделение Карлага. Примечательно, что свою специфику он сохранял лишь до войны, и к началу 1940-х уже являлся смешанным и походил на другие спецотделния.

Теперь обратим свое внимание на условие содержания заключенных. Отметим, что в отличии от других отделений Карлага, АЛЖИР был обнесен не одним рядом колючей проволоки, и мел несколько вышек охраны. Однако условия содержания не отличались от общих по всему лагерю. Так как АЛЖИР считался местом содержания особо опасных ЧСИР, в первые полтора года существовал режим «особой изоляции», единственный из всех лагерей. Осужденные попадали под него с самого начала ареста. Лагерь жил по трем правилам, а именно, изоляция, надзор и точное выполнение обязанностей, а усиленная охрана подчинялась непосредственно начальнику лагеря. Так, 200 человек из охраны принадлежали к ВОХР, вооруженному подразделению охраны, а еще 15 принадлежали к охране, непосредственно подчинявшейся охране лагеря. Так, была запрещена переписка, существовал запрет на работу по специальностям, нельзя было получать посылки. Несомненно, что для женщин данный период был самым сложным. «Теснота, быт, не налаженное производство». Отметим так же и строжайшую изоляцию, входе которой был запрет на внутреннее общение, а так же режим законвоирования, при котором на работы могли выводить только под вооруженным конвоем и с собаками.

Сильно была распространена и практика принуждения к сожительству. Те, кто отказывался от такого сожительства, лишался улучшенного пайка, что, в свою очередь, означало голодную смерть. Отметим, что дневной рацион заключенной состоял из 650 граммов хлеба, 65 граммов мяса, а так же 35 граммов сахара. А так же из баланды и каши грубых сортов. Это притом, что рабочий день составлял 11 часов, а в военное время все 12. Так же отметим, что во многих подразделениях ГУЛАГа, женщины подразделялись на несколько категорий. Так, самые молодые и красивые именовались «рублевыми», как правило, их часто принуждали к сожительству с лагерным начальством. Так, нам известно, что некоторых начальников полностью обслуживали самые красивые и молодые заключенные, вплоть до его мытья.

«Полурублевые» предназначались для лагерной охраны. Как правило, каждому их охраны «полагалось» в среднем четыре женщины из лагерного «гарема», учрежденного начальством.

К «пятнадцатикопеечным» относились все остальные. Несомненно, некоторые пытались сопротивляться такому раскладу. Для того, что бы лишить осужденную воли к сопротивлению, были в ходу нижеследующие пытки:

Бессмысленный труд, когда, к примеру, заставляли перетаскивать кирпичи вперед и назад.

Карцер, после которого если и выживали, то становились инвалидами. Так, он представлял из себя каменный мешок без окон и с водой на полу, в котором сесть разрешалось только на шесть часов.

Замораживание, когда зимой загоняли раздетыми на лед, или по пояс в воду осенью.

Пытка детьми. Так, приведем пример, когда для того, чтоб прекратить пытку над своим старшим сыном, женщина была вынуждена сломать палец своему второму ребенку, по приказу охранника.

Конечно, мы должны остановиться на родивших в лагере. Таких на лагерном жаргоне называли «мамками», а их судьба складывалась весьма трагично. Как правило, врачи не утруждали себя ни помощью с родами, ни с последующей реабилитацией. Обычно, женщина освобождалась от работы только непосредственно в момент родов, а так же ей полагался усиленный паек.

Для рожденных детей был организован «мамочкин домик», находившийся на расстоянии от лагеря. Не смотря на это, заметим, что режим в нем ничем не отличался от лагерного. Так, матерей для кормления приводили под конвоем, так же конвой проверял входящих и выходящих из него. Отметим, что женщины имели право видеть своих детей только в выходные, а кормить только в установленное врачом время. При нарушении режима их могли решить этой возможности. Дети, рожденные в лагере, оставались там до достижения ими четырех лет, а потом отправлялись в детдома, в какие, матерям не сообщалось.

Отметим и большую смертность. Так как она составляла несколько человек в сутки, хоронили в братских могилах, раздетых, вырытых на два десятка человек. Что касается детей, то в коридоре детоприемника выставили железные бочки, куда постоянно складывали трупы детей, дабы потом закопать. Нам известны случаи, когда в бочке оказывались еще еле живые дети, которых никто не намеревался спасать. По мере наполнения таких бочек, их закапывали недалеко от места, иногда даже без опознавательных знаков.

В мае 1939 года на основании приказа от 21. 05. 1939 под № 00577 Карлага, Темлаг, Стеблаг и Карлаг переводятся со спецрежима на общелагерный. Разрешается переписка с воли и получение посылок. Так же ликвидируется Спасское отделение, а из вышеперечисленных лагерей теперь можно переводить заключенных в другие лагпункты, а так же соединять с другими лагерными контингентами, и переводить в другие лагеря. Так как происходит ликвидация Спассокого отделения в Карлаге, происходит распределение ЧСИР. Происходят переводы на строительства Соликамской ЦБК, а так же Красноярского ИТЛ. Мы так же должны отметить и перемены, произошедшие с начала наступления Великой Отечественной Войны. 22 июля 1941 года охрана лагерей переходит на военное положение. с этого момента ЧСИР нельзя задействовать на безконвойных работах. Так как в Спасском отделении организовывается лагерь для военнопленных, в Акмолинске происходит концентрация заключенных, благодаря чему он постепенно теряет свою «женскую» специфику. В дальнейшем изменения режима в нем зависело от времени и ситуации, происходившей на фронте. после некоторого послабления режима перед войной, во время войны он снова ужесточается.

Теперь поговорим об организации труда в лагере.

Отметим, что осужденных в данный период времени называли никак иначе, как "стахановцами". Так, изначально первоочередной задачей заключенных было обустройство быта, а уже после 1938 года их задачей стало налаживание производства.

По планам руководства, Акмолинское отделение надо было полностью перевести на ручной труд, вследствие чего вы видим острую нехватку специалистов по нужным специальностям, не смотря на то, что осужденным было запрещено работать по своему профилю. Поэтому проще всего было женщинам с техническими профессиями, способными наладить быт. Отметим, что главным материалом для обустройства быта ЧСИР, а так же утепления бараков, служил камыш, росший на территории лагеря.

Несомненно, в данном случае хуже всего приходилось представительницам гуманитарных профессий, на которых держалась вся тяжелая работа в лагере. Так, получив на медкомиссии категорию «ТФ», что означало, что осужденная годна для тяжелого физического труда. Они работали в качестве подсобных на стройке, а так же на сельскохозяйственных полях. Тот, кто не мог того осуществить из-за общего состояния, работал на вышивальной, а так же швейной фабрике. Так же их положение осложнилось тем, что 28 сентября 1940 года выходит приказ под номером 877, запрещающий использовать труд заключенных во всех видах кульурно-воспитательной деятельности, за исключением кружков художественно самодеятельности.

Теперь рассмотрим и распорядок дня. Так, нам известно, что подъем в лагере осуществлялся в 6 часов утра, за которым следовала утренняя поверка и развод по местам. Обед происходил на месте работы, а ужин в столовой. Так же отметим, что после отбоя, проходившего в лагере в десять часов, осужденным нельзя было ходить. Место жительство представляло из длинный барак, собранный из самана- глины, смешанной с соломой, двухъярусных нар, на которых спали на собранном камыше, а так же печи. Не смотря на то, что арестанток нельзя было отправлять на работу, если температура в лагере опускалась до минус 25 в ветер, и в минус 30 в безветренную погоду, на деле это распоряжение не исполнялось. В такие моменты ходить на работу приходилось по натянутому канату, так как иначе легко было сбиться с пути и замерзнуть. Отметим, что и в такие дни начальство придумало новый способ унижения арестанток- выводить их на работу под музыку.

Отметим, что главным материалом для обустройства быта ЧСИР, а так же утепления бараков, служил камыш, росший на территории лагеря на озере в четырех километрах. Каждой арестантке в такие моменты необходимо было сжать 40 снопов камыша, в противном случае она оставалась без хлеба.

Отметим, что так же в лагере было организовано безотходное производство.

Административно-хозяйственный центр Алжира находился в селе Долинское, что находилось примерно в 45 км, юго-западней Караганды. Рассмотрим и его кратко. Мы не можем восстановить полную картину, однако по мемуарам мы можем восстановить нижеследующую картину. Так, в лагере существовали две привилегированные группы-врачи и артисты. Они были освобождены от общих работ и использовались в конторе в качестве интеллектуальной силы.

Еще одно крупное отделение Карлага, о котором необходимо упомянуть, это Серепта. Оно включало в себя не только центральных поселок, но и много маленьких участков, отходящих от главного на десятки километров. Отметим, что в Серепте находились ремонтно-механический и сахарный заводы, во время войны выпускавшие военную продукцию. Так же там имелась фабрика по выделки тулупов, а так же фабрика по выделке овчины. Необходимо отметит и специализацию по сельскому хозяйству. Так, в лагере выращивался картофель, дыни-колхозницы, а так же цветная капуста. Помимо сельского хозяйства в Серепте было развито животноводство, в особенности, овцеводство. Отметим, что в данном лагере помимо осужденных как СЧИР были заключенные по другим статьям. Обратим внимание и на бытовое отличие от Темлага.

Совсем кратко охарактеризуем и Степлаг, так как мы не располагаем материалом по размещению там ЧСИР. Располагаясь в поселке Кенгир Карагандинской области, он являлся лагерем для политзаключенных и особлагом № 4 в системе ГУЛАГа. Так, создан он было на основе Джезкаганского лагеря для военнопленных, под номером 39. Во время войны на его месте располагался Джезкаганский ИТЛ, с которым очень часто путают Степлаг.

Теперь остановимся непосредственно на контингенте лагеря, при помощи анализа спецкарточек осужденных. Так, с 1938 по 1948 года пере АЛЖИР прошли 4482 женщины, осужденные как ЧСИР. Примечательно, что 812 женщин прошли по другим статьям. Если рассматривать национальный состав, то мы видим 41 национальность, проанализировав которые мы можем увидать приоритет государства в национальной политике. Как вы видим и расчетов, предоставленных ниже, национальный состав определил наиболее важные стратегические регионы, в благонадежности которых советскому руководству хотелось быть увереннее всего. Так, из 4482 ЧСИР, 2489 осужденных являлись русские, что составляло собой 55 процентов. Евреек было 120, что составляло собой 16,5 процентов. Украинок было 573 осужденных, что составляло собою 12,7 процентов. Немок было 109, что составляло собой 2,4 процента. Казашек было 93, что составляло собою 2 процента, грузинок было 84 человека, что составляло собой 1.8 процента. Полек было 71, что составляло 1.6 процент. Белорусок было 69 человек, что составляло собой 1.5 процент. Татарок было 52, что составляло собой 1.1 процент. Армянок было 37, что составляло собою 0.8 процента. Кабардинок было 36, что составляло примерно тоже 0.8 процента. Азербайджанок было 28, что составляло собою 0.6 процента. Латышек было 23, что составляло собою 0.5 процента. И наконец, эстонок было 14 человек, что составляло собою 0.3 процента. Отметим, что оставшиеся национальности представляли собою 10 человек, а без указания оной находилось еще 4. Так же отметим, что в результате анализа учетных карточек ЧСИР мы видим, что- тюрем, куда они были направлены, было 60. Обратим внимание, что в каждом крупном городе имелась своя тюрьма. Что, в свою очередь, говорит о ширине охвата репрессий, и их усиления в данных регионах.

Если рассматривать социально происхождение ЧСИР, то мы видим, что репрессии охватывают такие слои общества, как - рабочие, служащие, крестьяне, крестьяне- бедняки, середняки, кустари, мещане, купцы. Если углубляться в профессии, то мы видим машинисток, зоотехников, врачей, педагогов, музыкантов, счетоводов, экономистов, продавцов, химиков, ткачих, и портних. Отметим так же и женщин, не имеющих специальностей.

Если рассматривать возрастной аспект, то мы видим, что большинство заключенных было от 30 до 40 лет, а именно 48 процентов. От 20 до 30 лет в заключении находилось примерно 29 процентов. В возрасте от 40 до 50 лет мы видим так же 13 процентов, так же в возрастной категории от 50 до 60 лет мы видим 6 процентов, а до 20 лет - менее 3. Отметим, что после 60 лет мы наблюдаем всего 1 процент, что говорит о том, что основная часть заключенных была в самом пике работоспособного и репродуктивного возраста, что было выгодно руководству лагеря.

Если анализировать сроки наказания для ЧСИР, то мы можем увидеть нижеследующую картину: так, на максимальный срок, что составляло 8 лет, было осуждено 2891 женщина, что в процентом соотношении было 64,5 процента. На пять лет были осуждены 1430 женщин, составляющих 31,9 процент. И наконец, на минимальный срок, три года, были осуждены 161 женщина, что составляло собою 3,6 процента. Тут мы видим, что существует тенденция к выполнению приказа по максимальной шкале.

Мы так же можем рассмотреть и Сводный отчет по ГУЛАГу, где дается численность женщин без характера преступлений. Так, в 1932 году мы видим 10400 женщин, осужденных как ЧСИР. В 1934- их уже 24148.Так, в 1937 году по стране было осуждено 118980 женщин, из них в Карлаге отбывали наказание 7511. Уже в 1939 году картина несколько меняется, так как в Карлаге уже находились 17099 женщин, что составляло собой 64 процента от всего лагерного контингента Карлага. В 1939 году женщин мы уже видим 40109, что говорит о росте количества осужденных в несколько раз. В АЛЖИРЕ на 1938 год отбывали наказание 4500 ЧСИР.

Отметим, что это характеризуется спецификой местности, так как для сельскохозяйственных работ больше всего подходили женщины, что восполнялось в помощью ЧСИР. Однако, к сожалению, у нас нет данных по всему периоду, из-за необработанности документов Карлага. Не смотря на это, мы все равно можем проследить увеличение численности заключенных с каждым годом. Если изначально контингент пополнялся в основном за бытовые преступления, то впоследствии их заменили преступления контрреволюционного характера.

Мы так же не можем пройти мимо процесса реабилитации осужденных. отметим, что для осужденных по приказу № 00486, конец срока должен был наступить в 1942- 1943, или в 1945-1946 годах. Однако с первым днем войны приходит директива, запрещающая освобождать из лагерей лиц, осужденных за контрреволюционную деятельность. С 1942 года ЧСИР велено оставаться в лагере в качестве вольнонаемных до окончания войны. По сути, это было довольно-таки условное освобождение, так как они не имели права уехать за пределы лагеря. Отметим, что вместо паспорта осужденным выдавалась лагерная справка.

Наконец, окончательное освобождение происходило в 1946 году. Однако мы видим процесс, по которому после первого срока осужденные как ЧСИР сразу получали второй. Очень часто дела уходили на доследования, когда якобы обнаруживались новые материалы.

Условия освобождения подразумевали невозможность проживания в столицах республик, а так же определенных городах, ближе, чем на 101 километр. Однако мы должны отметить, что только определенное количество женщин покидало территорию Казахстана- из-за того, что они были выбиты из нормальной жизни после заключения, им ничего не оставалось, как остаться в привычном для них месте.

Из всего вышеперечисленного мы можем сделать вывод о довольно-таки последовательной политике государства в данном вопросе. Мы видим, как лагеря организовывались на неосвоенных территориях, освоение коих другими способами могло привести к колоссальным тратам. Если рассматривать условия лагеря, то зачастую, организация быта ложилась на плечи самих заключенных. Если рассматривать статистические данные, то по примеру Каргала мы можем проследить саму суть репрессий. Принудительный труд заключенных становится одним из важнейших факторов, в экономике СССР.

Заключение

Как мы видим из нашей первой главы, данное исследование не могло появиться раньше, ввиду политических и идеологических причин.

Мы видим, что до недавнего времени, исследователи не имели возможности разрабатывать не только архивные материалы, посвященные проблеме террора, но и саму тему. Так что такой узкий вопрос, как наш, тем более не имел возможности стать темой самостоятельного исследования.

Несмотря на то, что первый всплеск работ, посвященной данной тематике, происходит после развенчания Культа Личности, полноценное изучение данной проблемы становится возможным только после развала СССР и окончания Холодной Войны, как со стороны отечественных, так и со стороны западных исследователей.

Мы можем отметить существование общих тенденций, в отечественной и зарубежной историографии. Так, подходы к изучению данной проблемы, целиком зависят от политической обстановки того времени. На данный момент мы видим тенденцию противопоставления деструктивной политики СССР, и эффективной политики Запада.

Отметим, что срок заключения ЧСИР составлял от 3-х до 8 лет. Как правило, чем суровее наказание получал муж, тем больше лет в исправительно- трудовых лагерях получала и жена. Так, максимум давался при расстреле мужа. Процедура ареста была четко регламентирована. Перед арестом необходимо было составить справку на семью, а именно ФИО мужа и причину его ареста, поименный список семьи, а так же подробное описание каждого. Так же необходимо было составить компрометирующие материалы на жену, и детей, старше пятнадцатилетнего возраста, а так же данные о наличии иждивенцев в семье. Данные материалы рассматривались начальниками местных республик и НКВД, которые давали орден на арест жен, а так же определяли дальнейшую судьбу остальных членов семьи. Обратим внимание, что вместе с арестом, в доме ЧСИР проводился обыск, для поиска компрометирующих материалов.

Изымали все, кроме того, что было необходимо в лагере. Однако, если с осужденной проживал кто-либо из семьи, ему оставляли необходимые вещи. Несмотря на это, некоторые категории не подлежали аресту. Так, аресту не подлежали беременные, кормящие матери, больные старые, а так же сообщившие в контрреволюционной деятельности своего мужа, до момента его ареста.

Во время следствия, арестованных размещали в тюрьмах. Как правило, это либо камеры Семипалатинской, либо Бутырской тюрьмы. Несмотря на это, в каждом крупном регионе была своя собственная тюрьма для ЧСИР, что говорит о ширине охвата репрессий.

Следствие, что проходило в это время, было скорее формальным, а их судьба была определена до этого.

Как правило, этапирование в лагерь, происходило в тяжеловесном товарном поезде, под наблюдением конвоя. Из-за того, что АЛЖИР был создан не сразу, в первое время их размещали в Темниковском ИТЛ. Перед тем, как попасть в основной лагерь, женщины проходили так называемый «карантин». После того, как в бараках набиралось достаточное количество людей, они отправлялись в основной лагерь.

Мы должны отметить, что все, осужденные за контрреволюционные преступления, попадали под особый режим. Так, в АЛЖИРЕ в первые полтора года существовал режим «особой изоляции», под который ЧСИР попадали с самого начала ареста. Так, была запрещена переписка, существовал запрет на работу по специальностям, нельзя было получать посылки. Отметим так же и строжайшую изоляцию, входе которой был запрет на внутреннее общение, а так же режим законвоирования, при котором на работы можно было выходить только под вооруженным конвоем, и с собаками.

Так, 200 человек из охраны принадлежали к ВОХР, вооруженному подразделению охраны, а еще 15 принадлежали к охране, непосредственно подчинявшейся начальнику лагеря.

Нам известно, что подъем в лагере осуществлялся в 6 часов утра, за которым следовала утренняя поверка и развод по местам. Обед происходил на месте работы, а ужин в столовой. Так же отметим, что после отбоя, проходившего в лагере в десять часов, осужденным нельзя было ходить. Рабочий день составлял 11 часов, а в военное время все 12.

Отметим, что дневной рацион заключенной состоял из 650 граммов хлеба, 65 граммов мяса, а так же 35 граммов сахара. А так же из баланды и каши грубых сортов. Это притом, что рабочий день составлял 11 часов, а в военное время все 12.

Конечно, мы должны остановиться на родивших в лагере. Обычно, женщина освобождалась от работы только непосредственно в момент родов, а так же ей полагался усиленный паек. Для рожденных детей был организован «мамочкин домик», находившийся на расстоянии от лагеря. Не смотря на это, заметим, что режим в нем ничем не отличался от лагерного. Обратим свое внимание и на то, что к детям, рожденным в лагере, так же относились как к «врагам народа». По достижению детьми 4-х лет, им меняли имя и фамилию, и отправляли в детские дома. Часто их судьба тоже заканчивалась в исправительно-трудовом лагере, так как они считались «социально неблагонадежными».

Если остановиться непосредственно на контингенте, то мы видим следующую тенденцию: за время существования АЛЖИРА, через него прошли 4482 женщины, осужденные как ЧСИР. По национальному составу осужденных, можно проследить приоритет государства в национальной политике. Так, больше всего ЧСИР были осуждены в наиболее стратегически важных районах, благонадежность которых была более важна. Подавляющее большинство осужденных по статье составляли русские.

Так же отметим, что репрессии охватывали большинство слоев общества, так как мы видим рабочих, крестьян, мещан, служащих. По планам руководства, Акмолинское отделение надо было полностью перевести на ручной труд, вследствие чего вы видим острую нехватку специалистов по нужным специальностям, не смотря на то, что осужденным было запрещено работать по своему профилю.

Если рассматривать возрастную категорию, то мы видим, что большинство заключенных находилось в самом работоспособном возрасте. Во многом, это связано с тем, что главной задачей заключенных Карлага было освоение малопригодных для жизни территорий. Как правило, для сельскохозяйственных работ больше всего подходили женщины, что и обусловило возникновение АЛЖИРА именно в Казахстане.

Если анализировать сроки наказания для ЧСИР, то мы можем увидеть, что существует тенденция к выполнению приказа по максимальной шкале.

Мы так же не можем пройти мимо процесса реабилитации осужденных. Отметим, что для осужденных по приказу № 00486, конец срока должен был наступить в 1942 - 1943, или в 1945-1946 годах. Однако с первым днем войны приходит директива, запрещающая освобождать из лагерей лиц, осужденных за контрреволюционную деятельность.

Так что с 1942 года, ЧСИР велено оставаться в лагере до окончания войны, в качестве вольнонаемных. По сути, это было довольно-таки условное освобождение, так как они не имели права уехать за пределы лагеря. Работы выполнялись те же. Единственное изменение, которое имело место быть - это то, что теперь ЧСИР жили по другую сторону колючки, и не испытывали прежних издевательств. Отметим, что вместо паспорта осужденным выдавалась лагерная справка.

Наконец, окончательное освобождение происходило в 1946 году. Условия освобождения подразумевали невозможность проживания в столицах республик, а так же в определенных городах ближе, чем на 101 километр. Однако только определенное количество женщин покидало территорию Казахстана, так как в силу своего заключения, они просто выпадали из жизни.

Во-первых, такие женщины сразу превращались в изгоев в глазах общества. Они не могли устроиться на работу. Родственники, когда они возвращались из лагеря, отказывались их принимать. Так что зачастую им ничего не оставалось, как возвращаться назад.

Во-вторых, время, проведенное в ИТЛ, надломило многим психику. Многие уже не мыслили себя вне данной системы, так что и после окончательного освобождения оставались в качестве вольнонаемных рабочих.

В-третьих, многим так и не удалось отыскать своих детей, отправленных в детские дома. Система делала все возможное, чтобы матери больше не смогли их найти, а если и находили, то зачастую сами дети воспринимали их как предателей.

Несмотря на но, что женщин размещали в нескольких лагерях - Темлаге, Стеблаге, Сегежлаге, Серепте, Карлаге и его отделении АЛЖИРе, на данный момент, относительно изучен только АЛЖИР. Связано это с тем, что это единственное «профильное» спецотделение для ЧСИР. Остальные же лагеря использовались в основном как альтернатива, при неимении возможности отправки осужденный в АЛЖИР.

Несомненно, принудительный труд заключенных, внес огромный вклад в развитие экономики СССР. Однако еще большее влияние он оказал и на самих женщин. Мы не должны забывать об этом темном периоде нашей истории, так как он выходит за все грани разумного.

Список источников и литературы научная литература

1.Бабенко Л.Г. Большой толковый словарь русских существительных.: М. АСТ-Пресс Книга, 2009.С. 698.

2.Баберовский. Красный террор: История сталинизма. М.: РОССПЭН, 2007.С. 277.

3.Бестужев-лада И.В. Аморальность и антинародность «политической доктрины» сталинизма // История СССР. 1989. №5.С. 78-12.

4.Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь великих диктаторов. Смоленск.: Русич. 1990. В 2х т. 1. С. 528.

5.Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь великих диктаторов. Смоленск.: Русич. 2000. В 2х т. 2. С. 400.

6.Ватлин А.Ю. Сопротивление диктатуре как научная проблема: германский опыт и российская перспектива // Вопросы истории. 2000. 11-12. С. 20-37.

7.Верт Н.Л. Черная книга коммунизма. Преступления. Террор. Репрессии. М.: Три Века Истории, 1999. С. 768.

8.Волкогонов Д. А. Сталин. Политический портрет. М., Новости, 1989. С. 704.

9.Гончаров Г.А. "Трудовая армия" периода Великой Отечественной войны: российская историография. // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 7. М: 2001. С. 154-162

10.ГУЛАГ: Экономика принудительного труда. / Отв. ред. Л. Бородкин, П. Грегори, О.Хлевнюк. М.:РОССПЭН, 2008. С. 318.

11 Жиромская В.Б. Население России в XX веке. В 3 т. Т.1., М.:РОССПЭН, 2000.С. 463.

. Жиромская В. Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М.: РОССПЭН, 2001. С. 280.

13.Зорин В.И. Евразийская мудрость от А до Я. Толковый словарь. Алматы: Создш-Словарь, 2002.С. 503.

14.Иванова Г. М. История ГУЛАГа. 1918 - 1958 гг. М.:Наука, 2006.С. 440.

Из истории «немецкой операции» НКВД 1937-1938 гг. Наказанный народ. Репрессии против российских немцев/ М., 1999. С. 35-75

15.История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х - первая половина 1950-х гг. Собрание документов в 7 т.Т.2. / Отв. Сост. Владимирцев Н.И. М.: РОССПЭН, 2004. С. 696.

16.Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика / Под ред. А.К. Соколова. М.: РОССПЭН, 2004. С. 744.

17.Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск.: Сибирский хронограф, 2000.С. 244.

18.Кокурин А. И., Петров Н. В. НКВД-МВД-МГБ: структура, функции, кадры // Свободная мысль. 1997. № 6. С. 12-21.

19.Курицын В.М. 1937 год в истории Советского государства // Советское государство и право. 1988. 2. С. 109-119.

20.Кукушкина А.Р. Акмолинский лагерь Жен "Изменников Родины": История и судьбы.: Караганда, Каз. фин.-экон. ун-т, 2002. C. 415.

21.Кузнецова Е.Б. Карлаг: по обе стороны «колючки». Сургут.: Дефис, 2001.С. 257.

22.Конквест. Р. Большой террор. Рига.: Ракстниекс 1991. С. 416.

24.Лопатин Л. Н. Некоторые вопросы историографии и источниковедения истории репрессий 20-х 30-х гг. // Вопросы историографии и общественно- политической истории Сибири /под ред. В. М. Самосудова.Омск, 1990. С. 162.

25.Медведев Р. А. К суду истории: Генезис и последствия сталинизма. Нью Йорк, 1974. C. 1136.

26.Мельтюхов М.И. Репрессии в Красной Армии: итоги новейших исследований // Отечеств.история.1997.№5. С.118

27.Меньковский В. И. История ГУЛАГА в новейшей российской историографии. // Известия Коми научного центра УРО РАН, Выпуск № 3, 2011. С. 86-88

28.Наринский А. В. Учет на стройках ГУЛАГа // Бухгалтерский учет. 1992. № 11. С.6-8.

29.Охотин Н.И.1Из истории «немецкой операции» НКВД 1937-1938 гг. Наказанный народ. Репрессии против российских немцев. М: 1999. С. 288.

30.Прудникова Е. А. Творцы Террора. М.: Вече, 2014.С.477

31.Роговин В.З. Партия расстрелянных М.: Новости, 1996. С. 528.

32.Самосудов В.М. Современная отечественная историография коллективизации(1980-е середина 90-х годов) // Научное издание Омск. гос.пед. ун-т. Омск.: Изд-во ОмГПУ, 1998.С. 141.

33.Солоневич И.Л. Россия в концлагере.:М. Неизвестная история, 2010. С. 592.

34.Такер Р. Сталин-диктатор. У власти. 1928-1941М.: Центрополиграф, 2012. С. 730.

35.Узницы «АЛЖИРа»: Список женщин заключенных Акмолинского и других отделений Карлага / Сост.: Гринев В.М., Горецкий В.В., Карсакова Г.Н., Буканова Г.К., Назарова М.Ф., Мурзаханова Ж.Т .М.: Звенья, 2003. С. 763.

36.Уйманов В.Н. Репрессии: как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х, нач. 50-х гг.). Томск.: Изд-во Томского государственного университета, 1995.С. 336.

37.Упадышев Н. В. ГУЛАГ на Европейском севере России: генезис, функционирование, распад. (1929-1960). Автореферет дисс....докт. ист. наук. Архангельск.: 2009.С.14.

38.Хлевнюк О. В. «Большой террор» 1937-1938 гг. как проблема научной историографии. Историческая наука и образование на рубеже веков.: М.: Собрание Москва, 2004. С. 433.

39.Шаймуханов Д.А., Шаймуханова С.Д. Карлаг. Караганда.: Нац. Агентство по делам печати и массовой информ. Респ. Казахстан, 1997.С. 175.

40.Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина большого террора. М.: Московская школа политических исследований, 2006.С. 608.

41.Яковлев А.Н. Крестосев. Книга-мартиролог. М.: Вагриус, 2000. 271 с

42.Dallin D. J. & Nicolaevsky B. I. Forced labor in Soviet Russia. New Haven, 1947. S. 331

43.Getty J. Arch.Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933-1938., 1979. S. 424.

44.Getty J. Arch,&Manning R. T. (red.), Stalinist Terror. New Perspectives, Cambridge 1993. S. 382.

45.Getty J. Arch,&Manning R. T. «The Soviet Economy and the Launching of the Great Terror», v Stalin's Terror Revisited, red. Ilic M., London 1986, S. 11-19.

46.Getty J. Arch,&Manning R. T. (red.), Stalinist Terror. New Perspectives, Cambridge 1993. S.20-38.

47.Getty J. Arch, Naumov О.: «The Road to Terror: The Self-Destruction of the Bols, hevik Party», New Haven 2000. S.418.

48.Kuromiya H. The Voices of the Dead. Stalin's Great Terror in the 1930s, New Haven 2007.S. 330.

49.Paschner G.//Im Teufelkreis des Terrors: Bolschewistische Gewaltherrschaft unter Lenin, Stalin, Chruschtschow. Boppard/Rhein 1964.S. 280.

50.Stalinscher Terror. Eine Forschungsbilanz, Dusseldorf, 2002. S. 299-311.

51.Stettner R. «Archipel GULAG»: Stalins Zwangslager - Terrorinstrument und Wirtschaftsgigant; Entstehung, Organisation und Funktion des sowjetischen Lagersystems . Paderborn; Munchen; Wien; Zurich, 1996. S. 374.

52. Wheatcroft S.G. Towards Explaining the Changing Levels of Stalinist Repression in the 1930s: Mass Killings, London: Palgrave 2002. S. 112-146.

Источники

53.Барковская М.Н [Электронный ресурс]. URLhttp: //www.karlag.kz/art.php?rid=5 (дата обращения: 20.03.2016).

54.Герт Ю. М. Записки врача // Раскрепощение. Алма-Ата.: Жазуши, 1990.С. 256.

55.Лагода З. Е. [Электронный ресурс]. URL#"justify">56.Красичкова Е.В. [Электронный ресурс]. URL#"justify">57.Мальсагов С. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере: Пер. с англ. - Алма-Ата: Алма-ат. фил. агентства печати «НБ-Пресс», 1991, С. 127.

58.О культе личности и его последствиях // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3

59.Оперативный приказ НКВД СССР № 00486 от 15 августа 1937 г. «О репрессировании жен изменников родины».[Электронный ресурс].ЦКЬ: #"justify">60.Постановление СНК РСФСР о «красном терроре» от 05.09.18. [Электронный ресурс].Ц^: #"justify">61.Постановление ВЦИК о лагерях принудительных работ от 15 апреля 1919 г. [Электронный ресурс].Ц^: #"justify">62.Постановление СНК РСФСР от 8 ноября 1921 г. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">63.Постановление ВЦИК об Исправительно-трудовом кодексе РСФСР от 16 октября 1924 г. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">64.Постановление СНК СССР «Об использовании труда уголовно- заключенных» от 11 июля 1929 г. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">65.Постановление ВЦИК РСФСР и СНК РСФСР от 1 августа 1933 года «Об утверждении Исправительно-трудового кодекса РСФСР». [Электронный ресурс].ШЬ: #"justify">66.Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича. М.: Вагриус, 2008. С. 624.

67.Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ. М.: Альфа-книга, 2007. С.780.

68.Приказ Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР N 00689, от 17.10.38.[Электронный ресурс].ЦКЬ: #"justify">69.Чернавина Татьяна. Побег из ГУЛАГа. Москва.: Классика плюс. 1996, С.191

Приложения

Анкета арестованного

Сост. по Кукушкина А.Р. Акмолинский лагерь Жен «Изменников Родины»: История и судьбы.: Караганда, Каз. фин.-экон. ун-т, 2002.

Фамилия, Имя и Отчество

Год рождения

Место рождения

Место жительства (адрес)

Специальность

Место последней работы, занимаемая должность, звание

К какой общественной группе принадлежал к моменту ареста (к группе рабочих, служащих, колхозников, единоличников, кустарей, людей свободных профессий, служителей культа.

Паспорт

Партийность / в прошлом и настоящем

Национальность

Гражданство / подданство

Каким репрессиям подвергался при советской власти: судимость, арест и другие, когда, каким органом и за что

Состав семьи

Подпись арестованного

Приложение № 2

Сост. по Кукушкина А.Р. Акмолинский лагерь Жен "Изменников Родины": История и судьбы.: Караганда, Каз. фин.-экон. ун-т, 2002.

Недельное меню акмолинского спецотделения Карлага 11.08-18.10.1939 год.

Наим.Наим. БлюдЗавтракячнев. Каша с соус. и свеж. Морк. щи с мясомОбедкаша пшен. С раст. Масл.,отв морк.Завтракпшен. Каша с туш. Кап. И раст. масломОбедрыба отв. С карт. Пюре и соус, каша ячн. С морк.Завтрак карт.пюре, туш. КапОбедсуп с кап. Каша пшеннаяЗавтраккаша ячн. С кваш. капОбедсуп. Карт, пловЗавтакрыба с гарн. Кар. Кап. моркОбедгалушки, каша пшен, с раст. МасломЗавтраккаша ячн. С туш. Кап.Обедсуп. Гор. Рагу и овощейЗавтраккаша пшен с раст. масломОбедуха, морковь тушеная

Сост. по Узницы «АЛЖИРа»: Список женщин заключенных Акмолинского и других отделений Карлага / Сост.: Гринев В.М., Горецкий В.В., Карсакова Г.Н., Буканова Г.К., Назарова М.Ф., Мурзаханова Ж.Т .М.: Звенья, 2003.

Статистика по заключенным

Национальный состав

НациональностьЧисло (всего 4482)Процент %Русские248955Еврейки120026,7Украинки57312,7Немки1092,4Казашки932Грузинки841,8Польки741,6Белорусски691,5Татарки251,1Армянки370,8Кабардинки360,8Азербайджанки280,6Латышки230,5Эстонки140,3Оставшиеся10-Без указания4-

Возрастной состав

ВозрастПроцент %До 20Менее 320-302930-404840-501350-606После 601

Срок заключения

СрокЧислоПроцент %3 года1613,65 лет143031,98 лет289164,5