исследовательская работа состоит из введения, трех глав, заключения, и списка использованной литературы в количестве 19 источников. Общий объем работы составляет 63 страницы.
экспериментальная археология эксперимент археологический
Глава 1. История эксперимента в археологии
Экспериментальная археология, это одна из составляющих частей археологической науки, исследующая прошлое опытным путем. Основной метод этой области - эксперимент, подразумевающий проверку гипотезы на практике. Он, как и остальные научные методы, имеет свою историю, подробно описанную Р. Малиновой и Я. Малина в своей монографии "Прыжок в прошлое".
Прежде чем он, - пишет Малинова об эксперименте, - стал одним из основных методов науки, с помощью которого она проверяет различные гипотезы, люди пользовались им в простой форме метода проб и ошибок в повседневной практике. Впервые его применили древнейшие предки Homo sapiens, которые около трех миллионов лет назад начали историю эволюции человека. С помощью простейших осколков камня, деревянных палок и костей они добывали себе пищу, выкапывая съедобные растения или убивая мелких животных. Они учились на собственных неудачах и успехах, накапливали опыт и передавали его своим потомкам, используя язык жестов и звуков.
Благодаря усилиям этих пионеров их преемник, Homo erectus, обрел способность мыслить более абстрактно. Да и память у него работала лучше. Он хорошо ориентировался в окружающей природе, знал повадки животных. С течением времени, вооруженный более совершенными каменными орудиями и деревянными копьями, он становится сильнее более крупных и ловких, чем он, диких животных. На основании накопленного опыта и растущего "словаря" охотники могла уже заранее проанализировать возможную ситуацию и найти самый удачный вариант решения, то есть они могли планировать свои действия. Общение с помощью зачатков речи играло при этом очень большую роль.
Три миллиона лет прошло, прежде чем человек благодаря накопленному опыту и наблюдениям за миром природы вырастил из зерна колос и приручил первое дикое животное. Это событие произошло всего десять тысяч лет назад, и с него началась новая эпоха - период позднего каменного века. Люди научились таким образом производить продукты питания в необходимом им количестве и меньше, чем охотник и собиратель, зависеть от прихоти случая. Путем усовершенствования орудий труда и способов обработки земли человек облегчил свой труд и добился больших урожаев. В результате у людей появилось и свободное время, которое особенно энергичные индивидуумы использовали для целенаправленного экспериментирования. Количество новых изобретений быстро росло.
Следующей вехой в процессе экспериментирования, после появления речи, стало появление письменности. Достигнутый уровень можно было точно зафиксировать, передать следующим поколениям и развивать дальше. Эксперименты стали постоянной, сознательной составной частью не только производственной деятельности. С их помощью созданы были зачатки новых наук древних цивилизаций. Этот факт мы можем подтвердить, обратившись к древним письменным источникам. Например, в раннем древнеегипетском руководстве по производству твердой бронзы приводится оптимальное соотношение ее составных частей - 88 % меди и 12 % олова. Можно предполагать, что это соотношение получено было в результате многочисленных экспериментов. Таким образом, эксперимент перестал быть примитивным, так как стал количественным.
Неизвестный автор V века оставил остроумные замечания, которые свидетельствуют, что он глубоко понимал древность экспериментирования. "Полагаю, что наш современный способ жизни, - писал он, - результат открытий и доработок на протяжении длительного времени. Много страданий пришлось на долю людей, живших диким, звериным способом, питавшихся сырой, тяжелой, простой пищей… Большая часть их, конечно, погибала, так как они были слишком слабы физически, выживали только сильнейшие… Поэтому, мне кажется, люди в древности искали такую пищу, которая бы соответствовала их телосложению. Так они открыли современный режим питания… Экспериментируя с пищей, они варили или пекли, смешивали и месили, добавляя к тяжелой пище и более легкую до тех пор, пока не приспособили ее к силе и строению человека".
В средние века зависимость познания от догм Библии не оставляла места для эксперимента и экспериментирования.
Новая вспышка развития эксперимента наступает в период итальянского Возрождения. С переосмыслением философского наследия античности происходит оживление философской мысли. Для ученого эпохи Возрождения был характерен широкий диапазон интересов. Леонардо да Винчи был художником, скульптором, инженером, архитектором, физиком, биологом и философом. Между прочим, именно он первым заметил, что каждое кольцо на срезе ствола дерева означает год его жизни. На этом основан один из важнейших методов датировки в современной археологии - так называемая дендрохронология.
В это же время Тарталья и Кардано создают основы современной математики. Природоведение, медицину и химию создают Сальвиани, Белон, Альдрованди и Мальпиги. Анатомию разрабатывают Везалий и Фаллопий, физику и астрономию - Галилей, Торричелли, Леонардо и Коперник. Основой развития этих наук становится эксперимент. Его страстный защитник и теоретик, английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626) пишет известные слова: "Нет иного способа на пути к человеческому познанию, кроме эксперимента".
Одновременно разрабатываются элементарные основы археологии - науки о прошлом человечества, основанной на изучении вещественных остатков. Ученые обращают внимание на каменные, керамические и другие находки, которые люди средневековья вообще не замечали. Среди этих исследователей на первом месте стоит имя М. Меркати (1541-1593). Меркати прежде всего был естествоиспытателем и в качестве старшего куратора ботанических садов Ватикана создал коллекцию минералов, окаменелостей, и среди них каменных орудий, которые тогда считались произведениями природы. Понять их действительное назначение Меркати помогли некоторые обстоятельства. Широкая образованность дала ему знание произведений древних мыслителей - Гесиода, Плиния, Лукреция и Феста. Эти авторы еще во времена античности знали, что люди в разные периоды пользовались сначала каменными, затем бронзовыми и, наконец, железными орудиями. Кроме того, будучи глубоко религиозным ватиканским чиновником, он многое почерпнул и из сборника древнейшей устной традиции, и из Ветхого завета, которые содержат сведения о каменных и бронзовых орудиях и рассказ об изобретении железа филистимлянами. Большое влияние на взгляды Меркати оказала и постоянно пополнявшаяся коллекция изделий из Азии и Америки, присылаемых в Ватикан итальянскими, испанскими и португальскими мореплавателями и исследователями. Мореплаватели эпохи Великих географических открытий встретили во время своих путешествий людей, еще живших в каменном веке. Их орудия легко поддавались сравнению с аналогичными европейскими находками. И вот подобные наблюдения и находки, древняя традиция и современная этнография позволили Меркати сделать вывод, что каменные орудия принадлежали нашим древнейшим предкам. И вот при такой ситуации в археологии в научный спор впервые вступает эксперимент. Немецкий ученый Андреас Альберт Роде (1682-1724) сам создал кремневый топор, чтобы доказать, что каменные орудия произведены человеком. Коллега же его Якоб фон Меллен (1659-1743) поручил гончарам исследовать технику обработки поверхности древней керамики из Северной Германии.
Эксперименты проводились и в полевых археологических исследованиях. Англичанин Джон Лейланд (1506-1552), а после него и другие установили путем наблюдения, а потом и с помощью опытов, что состав, цвет и высота растений могут указать на давние следы деятельности человека на земле. Более мощная и сочная растительность появляется, например, над углубленными жилищами, заполненными органическими остатками, а там, где прежде были стены, растения мельче и реже и т.д. Коулт Хор (1758-1838) искал в графстве Уилтшир полые подземные объекты, ударяя палкой о землю, то есть в сущности примитивным сейсмозондированием.
Итак, мы уже подошли к началу XIX века. Количество находок росло буквально с каждым днем. В их беспорядочное нагромождение, вначале возникшее в музеях, генеральный порядок внес датский ученый Кристиан Юргенсен Томсен (1788-1865). В 1819 году в музее Копенгагена он распределил археологические находки по трем разделам, соответствующим трем эпохам или векам: каменному, бронзовому и железному (так называемая система трех веков или периодов). С тех пор из археологии исчезает хаос, и она постепенно становится на путь истинной науки. Томсен по праву считается ее основателем. Эксперимент также обретает в археологии право на существование. Сам Томсен применял его в исследовании лур, огромных металлических музыкальных инструментов эпохи бронзы.
С середины XIX века внимание экспериментаторов сосредоточилось на производстве и применении каменных орудий. В 1874 году археологи на своем съезде в Копенгагене имели возможность увидеть деревянную постройку, срубленную исключительно каменными орудиями. Британский генерал-лейтенант викторианской эпохи, а позже видный археолог Огастес Лейн-Фокс (Питт-Реверс) исследовал виды выветривания и возникновения завалов на месте древнейших поселений. Он на собственном опыте познал процесс работы древних горняков по добыче кремня.
Противники системы трех эпох Томсена были окончательно повержены в 70-х годах XIX века. Их утверждения о том, что каменные орудия не могли быть просверлены до изобретения металла, опровергли Отто Тишлер и его коллеги, доказав, что с помощью деревянного сверла и песка, подсыпаемого под него, кремень поддается сверлению. С помощью эксперимента опровергнут был и другой тезис, согласно которому гравировка на орудиях из бронзы была выполнена более твердыми стальными инструментами. Экспериментаторы ее осуществили с помощью камня.
Таким образом, эксперименты становятся постоянными спутниками археологов на их сложном и трудном пути познания жизни, работы, искусства и мышления людей, которые оставили после себя только немые, чаще всего разбитые или полуистлевшие предметы, незначительные следы своей деятельности и немногочисленные отрывки письменных документов. При помощи эксперимента можно разрешить множество интересующих нас загадок. Например, каким инструментом, способом, и при каких обстоятельствах было изготовлено то или иное орудие. Более того, можно даже проследить то, каким образом был изготовлен инструмент, которым пользовался человек, когда производил сей артефакт.
Археологи и специалисты смежных наук используют эксперименты при поисках археологических памятников в полевых условиях (поиск), при раскопках и извлечении на поверхность, защите находок от разрушения и вредного воздействия среды (консервация), при анализе состава находок, описании их форм, способа производства, применения и датировки. И наконец, эксперименты помогают составить из этих осколков познания общую картину человеческой истории.
Для лучшей наглядности нужно систематизировать основные уроки и правила экспериментальной археологии:
)При проведении эксперимента, исследователи могут только предполагать насколько точно удалось реконструировать процессы, протекавшие в древности. В большинстве случаев нельзя твердо и безошибочно установить, какая из возможных и доступных исследователю методик применялась в древности.
) Результат эксперимента неопределенен во времени и пространстве. Доказав, что какой-то процесс в каком-то месте в прошлом осуществлялся определенным образом, мы не вправе категорически утверждать, что так происходило всегда и везде.
) Экспериментальная работа, проводимая археологами, как правило, имеет четко установленные задачи и ожидаемые результаты. Но при этом нельзя быть уверенным в том, что применяемый метод может дать только положительный результат.
Для получения максимальной объективности необходимо применение нескольких методов, позволяющих рассматривать ту или иную проблему с различных ракурсов, что исключит вероятность погрешности, или снизит ее до минимума.
) Во время эксперимента применяется материал, похожий на тот, который применял древний человек. Наши методы также должны были бы соответствовать тем, которыми владело древне общество.
) Если же мы исследуем трудоемкость строительства крупных объектов - городищ, пирамид, крепостей и т.д., то нет необходимости вести работы в том же масштабе, в каком они велись в древности. Уменьшение масштаба, использование "типового" фрагмента работ позволяет получить необходимые результаты, но возможны существенные погрешности.
) Проводя опыты, необходимо точно описывать наши действия, использованный материал и полученные результаты, в противном случае объективное сравнение с итогами других экспериментов будет невозможно.
А теперь попробуем разобраться, для чего же нужна экспериментальная археология? Экспериментальная археология отвечает на различные вопросы, связанные с производством материальной культуры прошлого, и использование различных артефактов в быту. Полевые исследования позволяет взглянуть на события прошлых эпох сквозь призму взглядов их современников. Экспериментальная археология, это один из способов разрешить споры, возникающие между историками и археологами, в ходе построения ими исторических концепций, различных теорий и догадок. Следует повториться, что эксперимент, это проверка гипотезы на практике. Иными словами, если кто-то из ученых предлагает свою концепцию какой-либо проблемы, то она будет нуждаться в проверке фактов. Чаще всего, это полевые исследования, и изучения материала полученного в ходе практики. А иногда археолог сталкивается с тем, что не может сходу определить назначение находки. Это так называемые "артефакты". Здесь и важна роль эксперимента, так как чтобы разобраться в предназначении неопределенной находки, нужно изготовить ее точную копию, затем попытаться ее использовать для решения различных задач, какие могли возникнуть у человека того времени, к которому отнесут артефакт. Если сформулировать еще более точно, то работа экспериментальной археологии здесь заключается в том, чтобы сперва датировать артефакт, определить способ его производства, и установить для чего он мог понадобиться в древности. При этом следует полностью реконструировать процесс, от создания архаичного инструментария, подбора материалов для реплики (максимально приближенным к оригиналу), и как можно подробнее записать все в дневник исследования. Об этом же и говорит еще один исследователь, Кристофер ДеКорс, описавший критерии для экспериментальной археологии:
"Экспериментальная археология редко может дать окончательные ответы (Ингорсолл и другие - Ingorsoll and others, 1977). Она всего лишь позволяет взглянуть на методы и технику, которые, возможно, использовались в доисторические времена, поскольку многие виды деятельности, скажем в доисторическом земледелии, не оставили после себя материальных следов в археологическом материале. Но некоторые общие правила можно применить ко всей экспериментальной археологии. Во-первых, используемые в эксперименте материалы должны быть именно такими, которые были доступны в этом месте тому сообществу, которое изучают. Во-вторых, методы должны соответствовать технологическим возможностям древнего сообщества. Очевидно, что современные технологии нельзя использовать в опытах. Эксперименты с доисторическим плугом должны проводиться с соответственно изготовленным лемехом, с тщательным сохранением текстуры древесины, формы и методов обработки режущих краев и других деталей. Если плуг волочь трактором, то эффективность опытов будет искажена; таким образом, для точности эксперимента потребуется пара подготовленных волов. Результаты опыта должны быть такими, чтобы их можно было воспроизвести, и сам опыт должен состоять из тестов, которые приведут к предложенным заключениям. "
Итак, как следует из вышеизложенного, экспериментальная археология имеет за собой не малую историю становления ее как вспомогательной отрасли археологической науки. Показано, как роль эксперимента обретала вес с течением времени. Экспериментаторам предстояло пережить осознание самих себя, гонения со стороны не понимающих их соплеменников, затем жесткую цензуру церкви, и неприятие экспериментов в последующей эпохе, когда власть церкви над наукой только ослабевала, и морально-нравственные устои того времени только начинали свое падение, давая возможность "светлым головам" взять инициативу в свои руки. Видно, как менялось отношение к эксперименту в зависимости от эпохи. Прослеживается эволюция методов и приемов, к которым приходится прибегать экспериментаторам, благодаря которым возникали новые заключения и выводы их исследований. Все это давало почву для вырождения эксперимента в основной инструмент исследователя. Иными словами, экспериментальная археология хоть и является лишь отраслью, но имеет под собой пласт фундаментальных знаний как самостоятельная наука.
Глава 2. Принципы, методы исследования и междисциплинарные связи в экспериментальной археологии
Принципы. Экспериментальная археология предполагает использование общеисторических принципов исследования, таких как принцип историзма, требующий рассмотрения исследуемого явления с учетом конкретных хронологических рамок и конкретной исторической обстановки. Он выражает коренные особенности исторического познания, порождаемые своеобразием ее объекта - исторической действительности. К такому пониманию подводит уже рассмотренная ранее проблема соотношения исторической науки и естествознания. Следует различать термин "историзм", теоретическую постановку проблемы и накопление историческим познанием в ходе его развития свойств, приемов и признаков мышления, формирующих научную основу понимания принципа историзма. Конечно, постановка проблемы историзма, как и в других случаях выдвижения методологических проблем и принципов, не была целенаправленной логикой развития мышления. Отношение к принципу историзма и его понимание были и остаются различными. Речь идет об обосновании наиболее рациональной позиции по данной проблеме в соответствии с современным этапом развития общества и уровнем исторического познания. Принцип историзма резюмирует представления о характере своеобычае явлений общественной среды. Развитие этих представлений стало важной составной частью исторического познания в целом, причем это не было областью абстрактного теоретического анализа, оторванного от практики конкретно-исторического исследования. Более того, она является основой формирования признаков и черт мышления, составляющих содержание развивавшихся представлений об историзме и подводящих к современному его значению и смыслу. (Н.И. Смоленский. Теория и методология истории. Москва: Изд-во Академия, 2007. Ст.142) При этом нужно рассматривать явление в развитии, т.е. учитывать, какие причины породили его, как оно сформировалось и как видоизменялось со временем. Принцип объективности, который ориентирует исследователя на понимание определенной субъективности той информации, с которой ему приходится работать, умение оценить степень этой субъективности, умение и стремление минимизировать всякую субъективность, искажающую реальное положение дел. Принцип системности, согласно которому все предметы и явления мира представляют собой системы той или иной степени целостности и сложности. Что касается методологии, то для археологического исследования наиболее важным является сравнительно-типологический метод, предназначенный, для организации археологического материала, суть которого в выделении и исследовании типов древних артефактов. Типом в археологии большинство исследователей считают объективно существовавшую совокупность вещей, которые сходны по назначению, материалу и форме, но могут различаться между собой в менее существенных деталях. Всякий тип определяется устойчивым сочетанием существенных признаков. Общественная жизнь во всех ее проявлениях - непрерывный динамический процесс. Он представляет собой не простое последовательное течение событий, а смену одних качественных состояний другими, имеет свои существенно отличные стадии. Выделение этих стадий также является важной задачей в познании общественно-исторического развития.
Типологизация объектов и явлений общественной жизни - сложный познавательный процесс, который требует соблюдения ряда методологических принципов. Центральным является вопрос о тех основах, исходя из которых выделяют типы качественно определенных объектов и явлений. Диалектико-материалистическое решение этого вопроса предполагает в основе выделения типов учет сущностных свойств изучаемой объективной реальности.
Таким образом, выявление качественной определенности рассматриваемой совокупности объектов и явлений необходимо для выделения образующих эту совокупность типов, а знание сущностное¬ содержательной природы типов - непременное условие определения тех основных признаков, которые присущи этим типам и которые могут быть основой для конкретного типологического анализа, т.е. для раскрытия типологической структуры исследуемой реальности. На основе типологии может прослеживаться эволюция ископаемых предметов во времени и в пространстве. При этом выявляется усложнение или упрощение, совершенствование или угнетение каких-либо типоопределяющих признаков, которое может происходить под влиянием функциональных, идеологических или эстетических факторов. Это может приводить к перерастанию одного типа в другой, что моделируется исследователями с помощью эволюционных рядов. Типологический метод применим ко всем видам археологических памятников - от отдельных предметов до поселений и погребений.
Так же важным для археологического исследования является метод перекрёстной датировки - это обоснование одновременности двух культурных групп или археологических культур в случае выявления контактов между их создателями, что доказывается наличием вещей одних и тех же типов в памятниках обеих этих групп. Большое значение в ходе работы было уделено методу эксперимента, позволяющему, в той или иной степени подтвердить данные археологии и прийти к более объективному мнению, касательно той или иной проблемы.
В последние десятилетия, в ходе освоения экспериментальных методов, большую популярность приобрели методы этно-археологического сравнения и математического моделирования. Они усиливают доказательную базу эксперимента, но в силу специфики перевода специализированных терминов на язык историко-археологических интерпретаций возникают некоторые сложности в восприятии материала. Например, привлечение этнографических данных привносит в археологию и археологический эксперимент элементы "живой" культуры, как правило, не всегда соотносящиеся даже с модернизированным источником. Привлечение математических методов дает возможность точно просчитать параметры объекта эксперимента, но при этом модель лишается обязательной источниковой атрибутации и становится идеально обобщенной моделью источника.
Такова суть основных принципов и методов исторического исследования. Понятно, что ни один из них не является универсальным и абсолютным. Наибольший эффект может быть достигнут при их комплексном использовании. При этом применение любых методов должно быть правильным, для чего необходимо строго соблюдать методологические принципы и требования, ибо неумелое обращение с методами исторического исследования может привести к ошибкам.
Так как археолог в своей работе по большому счёту изучает следы антропогенного воздействия на природные материалы, то ему необходимо также пользоваться многочисленными методами естественных наук. Таких как: физика, химия, математика, и многие другие. В общем все, из чего можно получить полезные для исследования данные. Без них невозможно будет воссоздать полную картину далекого прошлого, о котором не сохранилось иных источников информации. С техническим прогрессом методов исследования у археологов заметно прибавилось. Теперь есть не только описательный и сравнительный, но и многие другие. Во многом, это благодаря связи археологии с другими дисциплинами, которые могут существенно дополнить материал, который археолог получает в ходе полевой практики. Как правило, это все происходит уже в лаборатории, когда из полевого археолога, исследователь превращается в кабинетного.
Трассология. На большинстве предметов остаются характерные следы инструмента, с помощью которого их изготовляли. На основании этих признаков С.А. Семенов, который является одновременно и изобретателем этого метода, уже в 40-е годы нашего столетия начал разрабатывать методику расшифровки следов инструментов на вещах. По таким следам можно было выяснить, как эти вещи (предметы) были изготовлены, использовались, применялись. Он установил, что некоторые следы имеют форму бороздок (или, как он говорил, трасс), которые зачастую можно увидеть только под микроскопом при многократном увеличении. Это следы ударов, вмятин, сглаживания и полировки.
Однако Семенов еще не мог считать свое открытие доказанным. С помощью созданного им трассологического метода он уже мог определить характер, форму и направление следов, но все еще не знал их происхождения. Это Семенов установил только с помощью эксперимента. Например, на острие каменных орудий позднего палеолита нашел рабочие следы в форме бороздок, которые были на некоторых орудиях расположены перпендикулярно острию, а на других - под косым углом. Как мы уже знаем, по мнению Брентьеса, люди эпохи неолита использовали эти орудия для обработки земли. С.А. Семенов попробовал проверить это на практике. Увы! Острие через несколько минут притупилось под воздействием твердых осколков кремня, находившихся в почве, и покрылось многочисленными выбоинами, и эти следы ничем не напоминали бороздок на древних орудиях.
Еще один хороший пример трассологического исследования привел Е.Ю. Гиря, в своем докладе "Экспериментально-трассологические исследования ножей костёнковского типа":
"Резюме. Экспериментально-трассологический анализ ножей костёнковского типа из второго жилого комплекса стоянки Костёнки-1 (слой I) указывает на то, что эти орудия представляют собой пластины, использовавшиеся для резания, строгания и скобления таких материалов, как мясо, шкура, дерево, кость и мягкий камень. Это были многоцелевые орудия с преобладающей функцией резания. Морфологическое разнообразие ножей объясняется применением специфического приема их приострения путем ретуширования и производства плоских резцовых сколов вдоль изношенного края пластины." (Под ред. А.Г. Ситдикова, Н.А. Макарова и А.П. Деревянко. Труды IV (XX) всероссийского археологического съезда в Казани. Казань, 2014. Ст.47)
Другие науки. Этнография. Результаты экспериментов только тогда близки к древнейшей действительности, когда они программируются в соответствии с достижениями археологии для каждой конкретной ситуации. Немаловажную роль играют здесь и данные этнографии, так как в некоторых местах земного шара еще совсем недавно жили или живут сейчас люди, ведущие традиционный образ жизни, присущий нашим предкам. Именно поэтому, полностью разобраться в назначении каменных орудий, Семенову помогла эта наука. Согласно мнению, поддерживаемому этнографами, те каменные орудия применялись для рубки деревьев и вообще для обработки дерева (например, по наблюдениям ученых XIX и даже XX века у папуасов Новой Гвинеи). С.А. Семенов проверил и такую возможность, и - эврика! - опыт удался! Во время рубки, когда орудие касалось ствола дерева под углом, на его острие появлялись косые бороздки (топор). При долблении и колке, когда острие погружалось в дерево перпендикулярно, бороздки образовывались перпендикулярно к острию. С.А. Семенов проверил и другие предметы и, проведя тысячи часов над микроскопом, после сотен опытов, реконструировал технику создания ручных рубил, кремневых наконечников, кинжалов из кости и т.д.: определил, какие кремневые инструменты служили для очистки кожи, резания мяса, сверления дерева. Он смог даже выяснить, в какой руке держал охотник эпохи раннего палеолита скребок - в правой или левой. Можно сказать, что каменные орудия профессор Семенов и его ученики воспринимали как книги, которые рассказали им о многом.
Антропологи. Стоит особо поговорить о применении научного эксперимента в исследовании возникновения речи. Еще в университете нас учили, что неандерталец относится к нашим прямым предкам. Но большинство современных антропологов утверждают, что он по крайней мере наш дальний двоюродный брат и был не способен к дальнейшему развитию. Но почему? На одну из причин указал и проверил ее в процессе эксперимента антрополог Филипп Либерман. Он изготовил из силиконовой резины модели голосовых органов шимпанзе, неандертальца, ребенка и взрослого человека. Эти модели он просвечивал световым лучами и по их прохождению определял, какую частоту тона могли создавать неандертальцы в сравнении с людьми и шимпанзе. Изучив полученные данные, он пришел к выводу, что строение носоглотки и гортани, по всей вероятности, совершенно не позволяло неандертальцам говорить членораздельно. Это был серьезный недостаток, который исключал неандертальца из процесса развития человека, так как организация охоты и усовершенствование иной деятельности невозможны без углубления коммуникации между людьми.
Химия. События прошлого удается восстановить при изучении древних предметов - орудий труда, посуды, оружия. Элементный и изотопный анализ могут показать, например, из какого карьера добыт минерал (камень, глина, краситель), а зная это, можно установить торговые связи между отдельными племенами. Геомагнитная съемка позволяет обнаружить магнитные аномалии вызванные жизнедеятельностью человека. Почвоведческий анализ способен определить концентрацию фосфора в погребениях, что позволяет говорить о том: является данное погребение кенотафом или костяк полностью истлел. По анализу почвы в пещерах можно заключить, кто - люди или животные в ней укрывались.
Развитие спектроскопических методов позволяет использовать следовые количества исследуемых образцов, что очень важно, поскольку неумолимое время стремится уничтожить произведения человеческих рук, оставляя для исследователей лишь жалкие крохи.
Химические исследования человеческих останков дают наиболее интересные результаты. Определение соотношения изотопов углерода и азота, анализ костных останков на содержание микроэлементов позволяют судить о повседневной диете наших далеких предков. А диета определяет и образ жизни. Изотопным анализом углерода было установлено, например, что культивирование маиса на американском континенте началось в разное время.
Радиоизотопный углеродный метод - один из основных, используемых для датирования археологических объектов. Химики создают свои методы определения возраста по степени рацемизации протеинов, извлеченных из костей человека или животного, или по концентрации свободных радикалов, которые начинают накапливаться после гибели организма.
Например. Хорошо известны результаты исследования захоронения одной из русских цариц, первой жены Ивана Грозного, Анастасии Романовны.
Археологи используют вычислительную технику для того, чтобы лучше ориентироваться в миллионах новых находок. В их же датировке применяется методика, основанная на распаде радиоактивного вещества. Этой методикой археологов, как бы мимоходом, вооружают физики-атомщики и химики, которые стоят у колыбели новой отрасли науки - космонавтики.
Таким образом, на основе всего вышеперечисленного, можно сказать, что экспериментальная археология, это прикладная отрасль археологической науки, использующая общеизвестные принципы и методы исторической, а также ряда других естественных наук. И чем больше спектр применения и использования этих методов, тем более полное представление исследователь получает о предмете своего исследования. Это позволяет ему отвечать на те вопросы, которые он еще даже не сформулировал, но сформулирует в ходе исследования. Цель всего этого, это выход за рамки поставленных перед началом работы задач, чтобы получить тот объем знания, который позволит исследователю заглянуть дальше, то есть - развить свою тему, с целью продвижения ее в науке. А сделанные в ходе исследования выводы помогут другим ученым продолжить это дело. Однако, такое возможно лишь с комплексным применением методов, так как если проводить исследование на основе только одного из них, то полученная информация будет крайне скупа, а достоверность ее будет ставиться под сомнение. Нельзя придерживаться какого-то одного принципа, махнув рукой на все остальные, это будет не правильно. Следует также помнить и о том, что наука не стоит на месте. Ученый должен шагать в ногу со временем, будь то историк, физик ли, или математик. Перед началом исследования, следует оглядываться на труды предшественников. Можно также попытаться оспорить результаты их исследований, оперируя новыми результатами исследований. Об этом же говорят нам и Р. Малинов и Я. Малина:
"Человечество неустанно накапливает все новые и новые факты и на каждом последующем этапе переоценивает прежние знания и создает новые гипотезы, которые в большинстве случаев отрицают прежние. Это касается как науки, техники, искусства, так и повседневной жизни и, конечно, взглядов на собственное прошлое."
Ярким примером такого оспаривания может послужить эксперимент по воссозданию точной копии гальштатского перстня:
"Йиндржих Ванкуль, названный отцом моравской археологии, попросил специалистов металлургического завода в городе Бланско отлить точную копию гальштатского полого перстня Vвека до н.э., найденного в 1872 году в погребении в Бычьей скале, в широко известной Пещере смерти Моравского Краса. Он хотел таким способом доказать свое предположение, что перстень был отлит, а не выкован, как утверждал один известный тогда технолог. Металлурги отлили прекрасный перстень, однако современный анализ древней находки показал, что перстень все же был выкован. " Иными словами, в своих выводах ученый может быть уверен лишь тогда, когда он основывается на достижения науки своего времени. Это еще не значит, что результаты его исследований, это истина в последней инстанции.
Глава 3. Возможности экспериментальной археологии на конкретных примерах
Чтобы лучше представлять, что же представляют из себя археологические эксперименты, предлагаю рассмотреть их на конкретных примерах, но для начала нужно будет пояснить некоторые термины и понятия, наиболее часто встречаемые в археологии:
) Артефакт - всякий предмет, в котором воплощен какой-либо замысел человека. В узком смысле слова это понятие включает орудия труда, оружие, украшения и т.д. Крупные предметы называют памятниками (дома, пирамиды, городища, обелиски). Сюда относятся и вещи в широком смысле слова, которые имеют большое значение в познании прошлого, например отходы производственной деятельности (так, отходы. получаемые при изготовлении каменного топора, могут многое сказать о технике, которую применял древний мастер); следы (например, при вспашке, которые говорят о типе рала); остатки (например, едва заметные осадки и пригоревшие куски на дне сосудов, по которым можно определить вид пищи).
) Эксперимент - способ познания явлений в процессе их практического взаимовлияния в условиях, контролируемых исследователем (экспериментатором). С помощью эксперимента мы можем подтвердить или опровергнуть наши предположения (подтверждающий эксперимент), а также искать новые факты (ориентационный эксперимент). Посредством эксперимента можно не только опровергать или подтверждать наши предположения и догадки, но и получать новые данные.
) Гипотеза - предположение (догадка), правильность которого нужно проверить.
) Макет - понятие "макет" употребляем в том случае, когда особенности оригинала (известные нам только частично: по рисункам, гравюрам, остаткам той или иной вещи) исследуются на его имитации в том или ином масштабе. Сюда относятся макеты домов, у которых нам известен только фундамент, а остальное мы реконструируем, или макеты кораблей, созданные на основании рисунков на скалах.
) Реконструкция - восстановление или имитация прежнего состояния.
) Реплика - тот случай, когда свойства модели соответствует оригиналу в такой степени, что оригинал и реплика взаимозаменяемы. Оригинал - образец для создания реплик. Синоним понятия "реплика" - копия. Репликация означает процесс создания реплики.
) Симуляция - подражание или имитация определенного действия или процесса. Например, имитируем жизнь эпохи каменного века.
) Тест - испытание, целью которого является выбор возможностей, известных заранее. Граница между тестом и экспериментом в некоторых случаях неопределенна. Производным словом является тестирование.
С конца XIX века число экспериментов в археологии быстро растет. В 1922 году рождается новая, современная форма археологического эксперимента. Тогда появились на берегах Боденского озера в Швейцарии восстановленные в первоначальном виде поселения каменного и бронзового веков. Сейчас этот замечательный музей под открытым небом посещают ежегодно свыше ста тысяч человек. Еще дальше по этому пути пошли экспериментаторы в польском Бискупине, недалеко от Познани, при изучении городища эпохи железа. Городище возникло около 550 года до н.э. на острове площадью два гектара, посреди озера и существовало около 150 лет. Предполагается, что оно было уничтожено в результате военного нападения. Благодаря консервирующему действию озерных илов сохранились не только нижние части деревянных построек, но и множество предметов органического происхождения. Это дало возможность восстановить часть городища в первоначальном виде. Более того, с 1936 года польские археологи начали имитировать и исследовать в Бискупине различные хозяйственные процессы древности - рубить деревья, обрабатывать дерево и кость, возделывать землю, отливать бронзовые изделия, печь и варить пищу и жить в бискупинских домах. А в 1939 году одиннадцать участников эксперимента, вооруженных глиняными шарами и щитами, попытались на трех лодках повторить штурм и взятие реконструированной части оборонительной стены. Три защитника, укрытые на стене, за несколько минут с помощью таких же шаров обратили нападающих в бегство.
августа 1956 года бискупинские экспериментаторы впервые в мировой практике провели сожжение модели древнего дома. Дом был построен точно по плану его древнего прообраза, в его интерьере помещены были точные копии древних предметов и пища. Пожар был снят на кинопленку вплоть до угасания, а пепелище оставлено нетронутым для будущих археологов. Экспериментаторы предполагают таким путем получить ответы на вопросы о том, какие следы оставляют определенные предметы после сожжения.
Развитие экспериментальной археологии получает новые импульсы в 50-е годы в СССР, где под руководством выдающегося ленинградского археолога С.А. Семенова предпринимаются экспедиции с экспериментальной программой. Студенты вместе с преподавателями часть года проводят в отдаленных районах в условиях, близких к первобытным.
Ханс Оле-Хансен строит в 1964 году в Лейре (Дания) экспериментальное село, которое живет жизнью эпохи железа. Оно окружено небольшими, примитивно обработанными участками, оградами со скотом, выведенным путем обратного скрещивания в доведенным до вида, примерно соответствовавшего животным той эпохи. В поселение приезжают студенты, школьники со своими родителями и, руководствуясь указаниями археологов, живут жизнью предков, отдаленных от них многими тысячелетиями. Подобные эксперименты вскоре стали проводить и в других странах. В 1976 году был созван I Международный конгресс по проблемам экспериментальной археологии, спустя два года - второй, в 1980 году - третий, состоявшийся в Лондоне.
Тайный проект Англии.
А вот вам и новая тайна, требующая разгадки. Знаете ли вы, какие цели преследовал наиболее законспирированный проект Англии 1977 года? Вы, вероятно, думаете о сверхразрушительных бомбах и супертанках, но мы с радостью обойдемся без них! Проект, о котором пойдет речь, касался событий, происходивших два тысячелетия назад.
Дело было так. Один из работников Бритаского телевидения, страстный археолог-любитель, убедит свое начальство выделить пару тысяч фунтов на создание кельтского поселения посреди глухих лесов Центральной Англии, совершенно отрезанных от цивилизации. В деревне поселились на целый год двенадцать молодых людей в возрасте от восемнадцати до тридцати лет, а также трое малолетних детей. Они были тщательно отобраны из тысячи желающих. Ни они сами, ни их родственники не догадывались о том, г де им предстоит очутиться. Однажды они исчезли, словно под ними разверзлась земля. Но до этого они закончили курсы, на которых их обучили некоторым древним кельтским ремеслам, сельскохозяйственным работам, навыкам ведения деревенского хозяйства: ткачеству, гончарному делу, металлургии, литейному делу, умению готовить пищу, производить сыры и коптить мясо. В течение двух недель они построили большой круглый дом и стали в нем жить, как жили древние кельты. Продукты питания, сырье для ряда изделий и помощь при некоторых работах они получали от трех коров, четырех свиней, девяти коз, сорока кур, двадцати пяти овец и двух собак. Единственную связь с внешним миром осуществляли операторы Британского телевидения, приезжавшие два раза в неделю снимать жизнь и работу участников эксперимента для сериала "Жизнь кельтов в железном веке". При этом они исполняли роль доисторических торговце, поставлявших "людям железного века" яйца, масло, горох и мед в обмен на их керамические, железные и плетеные изделия.
Для чего же нужны реконструкции такого масштаба, попытался ответить Яков Внуков, менеджер культурно-исторических проектов, археолог и реконструктор в своем интервью Ксении Романенко:
" - Что такое историческая реконструкция и что такое экспериментальная археология?
Экспериментальная археология - это прикладная вспомогательная дисциплина истории, позволяющая отвечать на вопросы о материальной культуре прошлого. Понятие исторической реконструкции, на мой взгляд, равно понятию экспериментальной археологии. Для чего это нужно? Например, мы нашли в раскопе сосуд необычной формы со следами горения. Что это? Светильник? Музыкальный инструмент, попавший в пожар? Грелка или жаровня? А может быть приспособление для курения благовоний? Чтобы ответить на этот вопрос нужно сделать реплику - точную копию найденного сосуда, и путем эксперимента выяснить, для какой цели он лучше всего подходит.
Какие еще есть примеры экспериментов?
Есть производственные эксперименты: например, реконструкция ремесленных процессов. Это эксперименты по кузнечному делу - выковывание изделий, начиная ножами и заканчивая ледоходными шипами, треногами и котлами; эксперименты по производству стеклянных бус горновым способом; эксперименты по обработке кожи. К примеру, какие вещества и способы обработки должны были быть у мастеров в селе XIV века, чтобы сделать из "сырой шкуры" дубленую кожу, пригодную для изготовления обуви, найденной в этом же поселении.
Есть количественные эксперименты, нужные для сбора статистических сведений, помогающих понять жизнь отдаленных эпох. К примеру, недалеко от поселения начала Железного века по следам распашки найдено небольшое поле, и удалось определить его площадь. Могло ли это поле прокормить все село, или где-то по близости нужно искать еще поля? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно засеять подобное поле, собрать урожай и посчитать, сколько людей он мог прокормить. Подобные эксперименты могут дать много интересной информации о демографии, рационе питания и т.п.
Или еще пример: в мужской могиле Бронзового века найден круглый бронзовый предмет с небольшой ручкой. Это щит или крышка от котла? Тут нам тоже поможет эксперимент - делаем реконструкцию находки, а также воссоздаем предметы вооружения той эпохи, затем тестируем "щит" - эффективно ли он отражает удары, или его место на кухне.
Эти эксперименты необходимы, потому что, когда археологи находят что-то в земле, не всегда однозначно понятно, чем были найденные вещи, для чего служили человеку. В Великом Новгороде, в музее, стоит замечательный глиняный сосуд, почти как в моем первом примере, который, если верить надписи на музейной этикетке, является светильником. Но при подробном рассмотрении понятно, что для светильника этот сосуд слишком сложен и имеет ненужные светильнику отверстия и поддоны. Мы довольно много часов провели в обсуждениях со специалистами, нашими коллегами, что это такое может быть, и пришли к выводу, что, возможно, это небольшая печка-горн для плавки малых порций металлов или другой ювелирной работы.
Почему случаются такие ошибки?
К сожалению, мало кто из археологов хорошо разбирается в технологиях прошлого. Историческая наука устроена так, что в ней есть специалисты разного профиля, и археологам, по большому счету, разбираться в технологиях и не нужно. Археолог должен откопать и точно описать, что он откопал; еще сфотографировать и по возможности провести аналогии с находками из соседних памятников и дать датировку. А все остальное должен делать историк, который будет интерпретировать, давать объяснение - что это за предмет, какова история его возникновения: попал он в место раскопок торговыми путями или был сделан на месте. К сожалению, из-за того, что на гуманитарные науки в нашей стране выделяется мало денег, не всегда есть все специалисты. И "библиотечных" историков довольно мало, а их задачи - интерпретации - зачастую ложатся на плечи археологов. И иногда это вредит конечному результату.
Я могу привести хороший пример. В 2002 году была опубликована научная статья "Простые луки из раскопок в Великом Новгороде", автор которой ввел в научный оборот некие деревянные предметы, трактуемые как обломки боевых или охотничьих луков. Это отдельное важное понятие - археолог вводит материалы или предметы в "научный оборот". И дальше остальные ученые, которые ведут исследование по смежной теме, будут пользоваться его официально опубликованными данными, так как, к сожалению, сами они не всегда могут покрутить в руках, например, шлем из "Черной могилы". Так вот, реконструкторы Алексей Овчаренко и Михаил Петров, давно интересовавшиеся историей лука, посмотрели публикацию, очень удивились и сказали, что луком это быть не может - деревянные детали слишком тонкие, древесина (осина и ольха) не дадут пружинящего эффекта. И Алексей с Михаилом доказали свои доводы экспериментально - изготовили из такого же дерева реконструкции описанных в статье луков. Эксперимент показал, что лук не мог послать стрелу дальше 10 метров, потому что он слишком тонкий и не имеет пружинящей силы, которая посылала бы стрелу на дальние дистанции. Более того, они привели аналогии, и, судя по всему, эти пластины относились к частям ткацкого станка или были пружинами охотничьих ловушек на мелкого пушного зверя.
Какие разработки в экспериментальной археологии ты провел за последнее время?
В последнее время меня очень интересуют технологии производства бусин из стекла. Я понимаю, как сделать византийские бусины, найденные в Новгороде или в Херсонесе, методом лэмпворка, на современной горелке или на настоящем историческом горне. Понимая, что было под рукой у средневекового человека, опираясь на этнографические данные и на сохранившиеся археологические находки, в своей мастерской "Настоящее-Прошлое" я создаю инструменты и аутентичные средства производства и стараюсь повторить историчные бусины. Еще проводятся эксперименты, связанные с лодками: строительство самих лодок, расчет того, сколько они могут пройти за день, какое количество человек и часов требуется, чтобы идти против течения, по течению, на парусах, на веслах и так далее. Любопытно сравнивать полученные данные с тем, как летописи описывают скорость передвижения, и экспериментально проверять скорость передвижения боевого отряда, например, на лодках, верхом и в пешем строю. А последняя работа, которая меня увлекла, - это реконструкция половецких нагрудников. Есть половецкие изваяния, найденные в большом количестве в степи, там у мужчин довольно странные бляхи - две на груди и одна между лопатками. Все археологи пишут о том, что "отличительной чертой половецких изваяний являются нагрудные бляхи". Всё. Что это за нагрудные бляхи, есть ли их находки, как они были устроены, зачем, почему они есть только у половцев - никаких ответов до нас не дошло. И официальных работ по этому вопросу нет. Соответственно, я в музеях нашел несколько предметов, которые, судя по всему, являются этими нагрудными бляхами. Опираясь на их устройство, я сделал реконструкцию подвижной системы ремней и латунных пластин, которая прижимает верхнее платье к груди, что, как мне кажется, облегчает верховую езду, особенно в кольчуге. Кольчуга обладает большой инерцией (она трясется на всаднике), и если ее плотно притягивать к груди, то становится легче, особенно если идти галопом или быстрой рысью.
Благодаря исторической реконструкции сейчас накопилось довольно много самых разных данных. Через какое-то время это станет официальным и обязательным методом?
В учебных заведениях метод экспериментальной археологии точно должен применяться. Познавать на своем опыте эффективнее, чем читать о чужом в книжках. А еще иногда бывают такие истории: человек на кафедре археологии пишет работу по систематизации и классификации пряслиц. Его научный руководитель, когда диплом уже почти написан, спрашивает: "А что такое эти пряслица?" А тот ему отвечает: "Я не знаю. Мне все равно, что это, потому что я делаю систематизацию". На самом деле чудовищно! Задача такого исследования - сделать таблицу, как предметы менялись со временем, где они больше, где меньше; но для чего эти предметы служили, молодой ученый не знает. Но, по сути, откуда он должен это знать: в курсе истории не рассказывается о том, как использовалось пряслице, практической дисциплины "материальная культура" у студентов-историков нет, так что невозможно попробовать использовать это пряслице. И историк не будет знать, как пряслице насаживать на веретено, для чего оно нужно, как тянется нить и как формируется потом ткань.
Так что моя мечта построить центр экспериментальной археологии за городом, с копиями строений, с кораблями, с конюшнями. Он был бы интересным и научным, и туристическим объектом. У реконструкции как у вспомогательной исторической дисциплины большой образовательный потенциал. Кроме помощи археологам и студентам в понимании бытовых нюансов прошлых эпох, это еще и способ привлечь туристов, так как памятников ранней истории почти нет. И мы можем заполнить этот пробел реконструкцией памятников - крепостей, дворцов, поселений. Европейский и американский опыт очень широко иллюстрирует эту возможность: зачастую людям понятнее и интереснее реконструкция-новодел, чем подлинные ржавые железки и битые черепки в музее. Человек, не искушенный историческим образованием, приходя в музей, видит за стеклом битую посуду и какие-то сломанные ржавые вещи и часто вообще не понимает, что это такое.
Совершенно другое дело, когда этому человеку предлагается выстрелить из лука стрелой, которая сделана по всем правилам, сковать застежку для плаща, примерить костюм и доспехи. И после того как он приобрел личный опыт переживания истории, в музее он начнет узнавать экспонаты - вот лежит наконечник стрелы, это кусок кольчуги, а вон горлышко от кувшина, потому что видел все это на историческом фестивале или в центре реконструкции. Постепенно ситуация меняется - в ГИМе, например, ведется семинар "Научные реконструкции исторического наследия", а по праздникам - анимированные представления, на грани театра и уроков истории для детей и взрослых. Но это все находится в таком зачаточном виде и настолько медленно продвигается, что просто слезы.
Я правильно понимаю, что такие проекты в Европе существуют очень давно?
Большинство функционирует как государственные музеи, и на их базе проводятся и фестивали, и обучение студентов. Это есть в Польше, в Швеции, Дании, Норвегии, Англии. А викингами занимаются даже в Австралии. Есть такие австралийские негры-викинги, отличные парни.
А зачем людям вообще знать историю?
А черт его знает, если честно. Я могу дать несколько ответов, но не знаю, есть ли истина в самом вопросе. И, безусловно, каждый решает для себя: для кого-то знать историю так же естественно, как знать своих родителей. Мне кажется возможным сравнить историю народа или страны с историей конкретного человека. Сирота, конечно, может добиться высот в жизни и быть счастливым. Но человек, воспитанный в семье с хорошими традициями, имеет больше шансов на успех, так как он имеет колоссальный ресурс - опыт минувших поколений.
Чтобы успешно развиваться в XXI веке, абсолютно все равно, кто кого победил в Куликовской битве, и была ли она вообще; тем более, абсолютно все равно, насколько далеко летали скифские стрелы. Но я думаю, что знание истории является неким психологическим базисом для человека, опорой для его уверенности в себе, для его понимания своего места в современном мире и того, каким образом он в это место попал.
Учитывая, что наша страна вообще попала в очень интересное место, в прошлом наверняка таятся многие ответы на современные вопросы. Вот если мы умозрительно поставим точку на плоскости и назовем ее настоящее, поставим вторую точку и назовем ее прошлое, то линия между этими двумя точками будет задавать некий вектор, на котором будет находиться наше будущее. И если мы будем точку прошлого менять, то и вектор будет менять свое направление: изменяя прошлое, мы будем менять будущее. (Увы, этим принципом зачастую пользуются политические партии, которые пытаются переписать историю в своих интересах.) В той или иной форме человечеству, и социальным группам, и отдельной личности нужна опора на прошлое. То, как влияет на нас исторический опыт, нами не всегда до конца осознается, и зачастую мы не придаем этому значения. Но контролировать мы можем только те процессы, которые осознаем, значит, чтобы до конца понять себя, нужно разобраться с тем, что мы унаследовали из прошлого. Это дает нам возможность более осознанного бытия. Осознанное бытие позволяет нам, пересмотрев ценности, пришедшие из прошлого, более эффективно действовать в настоящем и строить более эффективное будущее. И, в общем, нужно знать прошлое, чтобы лучше понимать себя.
Куда и как приходить, чтобы заняться экспериментальной археологией?
Посмотреть, что это такое, можно на исторических фестивалях. Фестивали, к которым я приложил свою руку и за историческую адекватность которых отвечаю, это "Городецкое гульбище" и "Времена и эпохи". Еще можно приехать в Крым на фестиваль "Евпаторион", посвященный античности. Для занятий исторической реконструкцией можно поискать разные клубы - в зависимости от интересующих эпох и стран: Рим, германцы, Древняя Русь, Европейское средневековье, московские стрельцы, Наполеоновские войны, Великая Отечественная война, - и спросить, берут ли они "новичков"." (с)
Аркаим. Еще одним известным центром экспериментальной археологии является природно-ландшафтный и историко-археологический музей-заповедник Аркаим: "Образовательные программы музея-заповедника "аркаим":
За последнее время внимание к охраняемым природным территориям (ОПТ) России, заповедникам и национальным паркам, со стороны специалистов и общественности усилилось. Это не просто дань моде. Ведь учеными было доказано, что лишь изъятие из хозяйственного использования и резервация полноценных биогеоценозов на значительной площади поверхности Земли может обеспечить сохранение стабильности биосферы. А на территории России сосредоточена значительная часть практически ненарушенных экосистем. Задачу их сохранения способны выполнить лишь люди, осознающие ее актуальность. Следовательно, необходимо внедрить экологическое мировоззрение в массовое сознание.
Экономическая и политическая нестабильность в России привела к исчезновению идеологического стержня, определявшего стереотипы поведения людей. Экологическое и историческое осознание и ответственность должны стать частью новой идеологии в нашей стране. Охраняемые природные территории могут стать базой для формирования сознания людей, в первую очередь детей и подростков, так как в будущем на них ляжет ответственность за сохранение природных и исторических комплексов. Кроме того, дети максимально открыты для восприятия и осмысления информации.
Законы РФ регламентирует деятельность всех категорий ОПТ, и, согласно ему, разработка и внедрение научных методов экологического образования, равно как и оно, само, являются одной из приоритетных задач наряду с мониторингом природной среды, сохранением экосистем, генетического разнообразия и историко-культурных объектов.
Одним из первых в России обратил внимание на заповедники как на образовательные центры охотовед и энтузиаст дела охраны природы Д.К. Соловьев. В 1918 году он писал, что можно разделить заповедники и памятники природы на закрытые и общественные: "в первых должны преследоваться, прежде всего, научные цели, и сообразно этому изменения в природе могут быть доведены до минимума; во вторых же на первом месте стоит удовлетворение любознательности и эстетических потребностей широких масс населения, как, например, в американских национальных парках".
На современном этапе развития сети охраняемых природных территорий, стратегия и тактика просвещения в заповедниках меняется. Значительная часть российских заповедников открывают свои территории для посещения с познавательно-образовательными, а не только с научно-исследовательскими целями, прокладываются учебные экологические тропы и разрабатываются экотуристические маршруты. Музей-заповедник "Аркаим" обладает в этом плане не только природно-просветительским потенциалом, но и другими предпосылками для развития этого направления деятельности: высоким спросом, традициями и уникальными методическими наработками, самобытностью экологической культуры, размещением на своей территории не только природно-ландшафтных, но и уникальных исторических объектов, большим опытом работы в данном направлении (более 10 лет).
Помимо природных комплексов, здесь взяты под охрану памятники культуры и истории, что служит дополнительным стимулом для привлечения посетителей. Возможность совмещения охраны природных комплексов с их посещением реализуется за счет деления территории заповедника по согласованию с биологами и историками на несколько зон: заповедную, хозяйственную, рекреационную и буферную. Заповедная зона имеет функции, и режим охраны, при котором запрещена любая хозяйственная и рекреационная деятельность, находиться в ней могут лишь сотрудники. В хозяйственной зоне сосредоточены административные и другие постройки, визит-центры для посетителей. Рекреационная зона открыта для посещения, эта территория частично примыкает к заповеднику, частично входит в его состав.
Уникальное расположение заповедника и наличие в нем специалистов разного профиля, позволяет реализовать пакеты программ по археологии, истории, этнографии, экологии, биологии и геологии. Ежегодно, с мая по октябрь, заповедник посещает до 15 тысяч туристов. Значительная часть - учащиеся общеобразовательных школ, для которых функционирует два блока специальных обучающих программ. Первый блок - археолого-исторический и этнографический. Состоит из следующих программ:
Каменное сырье и способы его обработки
Прядение и ткачество в эпоху бронзы на Южном Урале
У истоков мировых религий
Технологии гончарного производства
Аркаим - археология и история
Исторический парк - (история Урала от каменного века до наших дней)
Человек и природа в древнем мире
Народы Урала
Оренбургские казаки, история и традиционный быт" (Аркаим: По страницам древней истории Южного Урала / Науч. ред.Г.Б. Зданович; Ред. - сост. Н.О. Иванова. - Челябинск: Изд-во Крокус, 2004. Ст.318-320.) А в 2011-ом году был основан Экспериментальный археологический полигон на территории Музея под открытым небом Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук, на базе которого планируется продолжить работы по следующим направлениям: реконструкция различного рода археологических объектов; изучение древних производственных технологий; экспериментально-трассологические исследования; планиграфические исследования; совершенствование методики полевых археологических исследований; обучение студентов; стажировка специалистов; организация "научного туризма". (Материалы международной научной конференции "Экспериментальная археология. Взгляд в XXI век." / Составитель и научный редактор С.А. Агапов. Ульяновск: Областная типография "Печатный двор", 2013г. // П.В. Волков. Экспериментальные исследования на археологических полигонах ст.12)
Палеоэкономическое моделирование. Прежде всего необходимо выяснить, что следует понимать под палеоэкономическим моделированием в советской археологии. Этот термин впервые был введен в научный оборот С.Н. Бибиковым (1965). Однако он специально не раскрыл содержание данного термина, не объяснил, чем палеоэкономическое моделирование отличается от других направлений палеоэкономической оценки археологических данных. Строго говоря, палеоэкономическим моделированием должно быть приказано всякое исследование, ведущее к созданию логических моделей любых хозяйственно-экономических систем древности вне зависимости от территориальных, хронологических, культурных различий и различий, касающихся отдельных сфер хозяйственной деятельности. Иными словами, палеоэкономическое моделирование является исходной моделью, на базе которой осуществляется исследование тех или иных видов хозяйственной деятельности, системы хозяйства одного или нескольких однокультурных поселений, а также территориальных экономических систем. Но в данном случае во избежание терминологической путаницы, которая, как следствие, всегда ведет к путанице смысловой, в термин "палеоэкономическое моделирование" мы будем вкладывать то содержание, которое вытекает из рассмотрения работ С.Н. Бибикова и его последователей. В разработках С.Н. Бибикова (Бибиков, 1965, 1967, 1969) под палеоэкономическим моделированием понимается не реконструкция отдельных видов хозяйственной деятельности древних обществ или рассмотрение отдельных сфер первобытной экономики как таковых, а изучение хозяйственного комплекса в совокупности и взаимосвязанности всех составляющих его отраслей, позволяющих выразить в определенных показателях экономический потенциал древних обществ. Подчеркивая, что ранее изучение трипольского хозяйства ставило своей задачей отражение (и то далеко не полное) состояния отдельных отраслей хозяйства, но не значимость их в экономическом комплексе как жизненной основы существования самого общества, С.Н. Бибиков формулирует задачу освещения вопросов экономики трипольского общества на комплексной основе (Бибиков, 1965, с.48). В его палеоэкономических исследованиях отчетливо прослеживаются два структурных уровня - экономический комплекс отдельного поселения и экономический комплекс отдельной археологической культуры. Причем первый структурный уровень является основой для разработки палеоэкономической модели второго уровня. Нужно подчеркнуть, что в формулировке задач палеоэкономического моделирования С.Н. Бибиков не ограничился определением хозяйственно-экономического потенциала отдельных обществ древности. Говоря о необходимости совершенствования собственно археологической методики оценки археологических источников, он основную задачу палеоэкономического моделирования усматривает в раскрытии социально-экономического базиса изучаемого общества. "Имеется в виду, - пишет он, - изучение совокупности производственных отношений в древних обществах, их базиса" (Бибиков, 1969, с.5).
Эксперименты по камню.
Эксперименты по камню являются наиболее востребованы в кругах экспериментаторов, так камень, это один из главных материалов, которыми пользовался древний человек при производстве орудий труда. Воссоздание этих орудий труда позволяет более точно трактовать находки, которые трудно определить на глаз без опыта археологии. То есть, не подержав в руках те артефакты, о которых пишут в учебной литературе и пособиях.
Более подробно работу с камнем в экспериментальной археологии описывают Б. Фаган и К. Де Корс К в своей монографии посвященной развитию археологической науки: "Археология. В начале" - об этом поэтапно будет описано ниже словами авторов:
"Экспериментальные работы. Эксперименты по производству каменных орудий археологи проводят с XIX века. Сегодня во многих археологических лабораториях слышны звуки ударов - специалисты пытаются изготовить орудия из камня и воспроизвести древние технологии (Фленникен - Flenniken, 1984). Экспериментальные работы начались с общих попыток сравнить методы изготовления каменных орудий существующих народов, например австралийских аборигенов, с аналогичными методами доисторических культур. Современные экспериментаторы восстанавливают доисторические технологии с помощью как опытов, так и этнографических исследований (Суонсон - Swanson, 1975). В центре внимания недавних исследований находится изучение последовательности изготовления артефакта и исследование памятников-каменоломен. При этом пытаются реконструировать модели доисторической торговли обсидианом и другими породами, что может помочь найти их источник (глава 16) (Торренс - Torrence, 1986) и лучше понять связь между деятельностью человека и каменными технологиями (Эриксон и Перди - Ericson and Purdy, 1984). Существует и другая сторона экспериментов с каменными технологиями. Отщепы из обсидиана и их режущие кромки настолько остры, что они широко используются современными хирургами-офтальмологами, которые говорят, что такие инструменты лучше стальных.
Петрологические анализы.
Реконструкция.
Посмотрите на человека, изготавливающего каменные орудия. Окажется, что он сидит посередине постоянно накапливающихся отходов - обломки, отщепы, ненужные нуклеусы, камни-отбойники. То же было и с древними обработчиками камня, сотни, если не тысячи маленьких фрагментов - отходы и побочные продукты каменного производства скрыты на памятниках любого возраста. Очень важную информацию о каменных технологиях получают при тщательном изучении остатков производства в тех местах, где работали древние ремесленники. Эти остатки пытаются сложить вместе и шаг за шагом восстановить процессы производства, и это называется реконструкцией.
Реконструкция испытывает на терпение и выдержку даже самых старательных археологов, но может дать замечательные результаты. На памятнике Меер II (Meer II) в северной части Бельгии, возраст которого составляет 9000 лет, археологи Дэниел Кээн и Лоуренс Кили совместили анализ изношенности режущей кромки с реконструкцией для воссоздания захватывающего сценария. Они использовали данные о трех левовращающихся бурах, для того чтобы показать, как мастер-правша покинул поселение и изготовил несколько орудий, используя подготовленные и принесенные с собой пластины и нуклеусы. Позднее к нему присоединился мастер-левша и из заранее приготовленного нуклеуса отколол несколько пластин, из которых сделал орудия. Такого рода подробные реконструкции часто невозможны, но у них то преимущество, что модификация артефакта, обнаруженного в археологическом материале, может интерпретироваться с чрезвычайной точностью, потому что реконструкция показывает, что никакие изменения не затронули факт, выявленный в археологическом материале.
Иногда специалисты по камню прослеживают движение отдельных фрагментов или нуклеусов по горизонтали памятника, такой процесс требует даже больше терпения, чем простая реконструкция. Такая процедура обладает большой ценностью при реконструкции функций отдельных мест в, скажем, пещерном укрытии (a rock shelter site), где обработчик камня мог изготовлять орудия в одном месте, а затем перенести нуклеус к соседнему очагу и обработать другую пластину для совершенно иного назначения. Такой подход хорошо срабатывает на палеоиндейских памятниках фолсом в Великой равнине, где проводили такую реконструкцию и где отдельные отщепы, найденные от их нуклеусов на расстоянии 3,6 метра, хорошо подходили к своим нуклеусам.
Анализ использования и износа.
Анализ использования и износа включает в себя как микроскопическое исследование рабочих поверхностей артефакта, так и опыты по использованию каменных орудий, для того чтобы попытаться интерпретировать характерные царапины и изменения блеска рабочих поверхностей, полученных в результате использования орудий (Хейден - Hayden, 1979; Кили - Keeley, 1980). Многие исследователи проводили эксперименты как с низким, так и с сильным увеличением, и теперь они могут со значительной степенью уверенности различать износ полировки, связанный с взаимодействием с различными материалами - с деревом, костью и кожей (Филипс - Phillips, 1988; Вогэн - Vaughan, 1985). Сейчас эта методика является достаточно надежной и позволяет утверждать, использовалось ли данное орудие для обработки дерева, нарезки овощей, отделения мяса от костей. Но сравнительно немного археологов имеют соответствующую подготовку для работы с микроскопами и фотографическими методами, необходимыми для анализа износа. Изучение Кээном и Кили каменных орудий из памятника Меер II в Бельгии показало, что два человека пользовались изготовленными ими орудиями для сверления и резьбы по кости. В подобных случаях анализ износа орудия дает захватывающие возможности для изучения действий отдельных обработчиков камня тысячи лет назад. Имеется множество образцов отличительных структур микроизноса, среди них полировки, которые можно идентифицировать с помощью сильных микроскопов. Один из примеров - кремниевый серп, которым пользовались при сборе урожая диких и культурных трав. Такое использование часто дает блеск, вызванный наличием двуокиси кремния в стеблях трав.
Марвин Кэй из Университета штата Арканзас пользуется трехмерной оптикой марки Номарски, которая позволяет изучать поверхности артефактов с помощью поляризованного света разного цвета и фокусироваться на полировках и микроскопических бороздках, которые появились в результате не только крепления наконечников, но и ударов по голове животного. Оптика Номарски позволяет также различать такие использования орудия, как разделка туш или обработка дерева. Кэй сравнивает износ доисторических артефактов с результатами современных опытов, когда копиями артефактов обрабатывают кости слонов и других животных. Он, например, обнаружил, что наконечники кловис из Северной Америки имею микроцарапины возле основания, которые возникают, когда острие абсорбирует ударную волну во время охоты. И не только это. Имеются явные признаки того, что многие наконечники, когда их уже было бесполезно использовать в этом качестве, перерабатывались и использовались вновь, часто в качестве ножей. Методология Кэя настолько совершенна, что он может обнаружить даже следы сглаживания на таких твердых камнях, как кварц, сглаживания, получившегося в результате использования для разделки туш. Это исследование позволит археологам восстанавливать истории отдельных артефактов в рамках крупномасштабных анализов деятельности человека на археологических памятниках (Кэй - Kay, 1996, 2000). Важным моментом в анализе камня является не просто изучение самих орудий, но понимание того, что эти орудия означают в плане деятельности человека. Новые многосторонние подходы к анализу камня дают реальный шанс, что такой анализ износа даст четкие методы классификации каменных орудий с точки зрения из первоначальных функций. "
Эксперимент по абразивному пилению (аспекты экономического моделирования).
Еще одним очень интересным примером по работе с камнем, является эксперимент по абразивному пилению камня, материалы по которому опубликованы И.В. Анищенко и Р.Ф. Ахматовой в сборнике ….:
"Пиление в древности представляло собой вспомогательную и промежуточную стадию обработки камня. Большинство пил - это плитки камня с абразивной структурой. Никаких зубьев на абразивных каменных пилах нет. Действие пилы рассчитано на абразивные зерна, которые царапают и стачивают обрабатываемую породу, при затуплении выпадают, после чего в действие вступают лежащие за ними острые частицы. Следы сработанности на абразивных пилах выглядят в виде толстых и тонких царапин, расположенных параллельно друг другу и рабочему краю лезвия пилы.
В эксперименте мы попытались смоделировать некоторые способы абразивного пиления камня. Одновременно выяснили рабочие качества пил из различных материалов: скорость пиления и износа мтареиала пил. Вместе с этим рассматривались некоторые аспекты экономического моделирования: затраты времени, рабочей силы и т.п.
Как и следовало ожидать, скорость пиления зависит от уровня твердости материала и материала обрабатываемого изделия. Следует добавить, что, хотя из соображения точности скорость измерялась в кубических сантиметрах в час, гораздо более важным является глубина пропила. На плитке сланца за часработыудавалось достичь глубины в 4мм, суммарная глубина для двух сторон достигла вмм за два часв непрерывной работы или 5,5 часов полной работы. Для талька за час работы удалось достичь пропила глубиной 12мм, для мягкого сланца - 10мм за пол часа работы. Двуручной пилой за час работы по твердому материалу делался пропил глубиной всего около 1 мм, то есть для того, чтобы сделать требуемый для разлома распилмуммарной глубиной в 8 мм, требовалось 8 часов непрерывной работы или 12 часов суммарной.
Эксперимент показал, что при работе по мягкому материалу пиление можно считать вполне эффективным способом обработки камня. Когда же обрабатываемый материал превышает твердость материала пилы, работа становится малопроизводительной" (Материалы XXXVIII Урало-Поволжской археологической конференции / отв. ред. Д.В. Васильев, А.В. Сызранов. - Астрахань: Издательский дом "Астраханский университет", 2006. Ст.5) Таким образом, в данном исследовании прослеживаются все этапы работы с камнем, какие ранее описывали Б. Фаган и К. Де Корс.
Гончарство. Гончарство представляет собой систему связанных между собой навыков труда на всех этапах производства посуды. Вообще процесс изготовления керамики включает в себя три стадии: подготовительную (на этом этапе происходит отбор исходного сырья, его добыча, обработка и составление формовочной массы); созидательную (на этом этапе осуществляется изготовление собственно сосуда определенной формы) и закрепительную (на этом этапе сосуду придают прочность, устраняют его влагопроницаемость). Поскольку в традиционных обществах существовал механизм передачи знаний и навыков из поколения в поколение контактным путем, то есть лично, при этом чаще всего по родственным каналам, а также из-за того, что эти навыки были достаточно консервативными, совокупность трудовых операций превращалась в консервативные культурные традиции. И для каждого отдельного человеческого "коллектива" эти культурные традиции были специфическими. Поэтому, изучая керамику разных археологических культур и выявляя эти специфические гончарные традиции, характерные для разных групп древнего населения, можно делать исторические реконструкции. Возникновение смешанных технологических традиций было возможно только в процессе культурного смешения носителей разных трудовых навыков. В эпоху первобытности такие смешения были возможны в том случае, если в совместную культурно-хозяйственную деятельность коллективов включались люди, владевшие разными навыками труда. Наиболее распространенная форма такого смешения - брачные контакты. Именно по этой причине изучение смешанных и несмешанных традиций в гончарстве позволяет реконструировать процессы смешения их носителей или констатировать их отсутствие. Таким образом, получается, что данные о технологии изготовления керамики выступают в качестве самостоятельного источника информации об истории древнего и средневекового населения. Исследование древней гончарной технологии выполняется нами в рамках историко-культурного подхода к изучению керамики и базируется на бинокулярной микроскопии, трасологии и физическом моделировании. Трасология - это наука об изучении следов изготовления и сработанности древних изделий, которая призвана обнаружить, описать и идентифицировать эти следы. Под моделированием понимается воспроизведение различных свойств изучаемого объекта (древней керамики) на изготавливаемых нами экспериментальных эталонах. Мы изучаем конкретные навыки труда, с помощью которых делалась керамика, а не условные технические показатели (пористость, твердость и др.), как это делают другие исследователи. Нашей целью является реконструкция культурных традиций в гончарстве изучаемого населения. В качестве объектов исследования выступают технологические следы на сосудах, которые указывают на то, что гончары применяли в процессе изготовления определенные навыки труда. При сравнении этих следов и эталонов по технологии керамики, хранящейся в археологической лаборатории ПГСГА, производится идентификация трудовых навыков, которые использовались при изготовлении каждого конкретного сосуда. Применение статистики позволяет получать суммарную информацию о гончарной технологии той или иной группы населения, которая оставила изучаемый археологический памятник. Мог бы посоветовать для начинающих керамистов очень хорошую школу при Самарской экспедиции по изучению древнего гончарства, в которой побывал мой коллега М.С. Петров, который в прошлом году поучаствовал в экспериментах, проводимых на территории этой экспедиции, и который очень хорошо отзывается об уровне исследовательской практики в Самаре:
"Экспедиция работает с 1990 года, и необходимость ее организации была вызвана задачами исследования древней гончарной технологии в рамках историко-культурного направления, разработанного А.А. Бобровским. Целью таких исследований является изучение следов и итогов работы в изломах и на поверхности археологических сосудов, возникших в результате применения древними гончарами определенных приемов труда. Исследование основано на бинокулярной микроскопии, трассологии и физическом моделировании и относится посвоему характеру к идентификационным. Его специфическими чертами являются наличие и сравнение двух объектов: археологической керамики и эталонов. Таким образом, для проведения технологических исследований необходими значительные сравнительные серии эталонных образцов. Целью нашей экспедици изначально было составление базовых эталонных коллекций по всем ступеням гончарного производства, а также постановка необходимых экспериментов по проблемам древнего гончарства. В настоящее время работа экспериментальной экспедиции осуществляется в рамках двух основных направлений: научно-исследовательского и учебно-популяризаторского." (XVII Уральское Археологическое совещание. Екатеринбург-Сургут, 2007г. // И.Н. Васильева и Н.П. Салугина. Самарская экспедиция по экспериментальному изучению древнего гончарства. Ст.15)
Проект археологического эксперимента.
"Зарождение и развитие мореплавания и судостроения можно считать ключом к пониманию культуры многих народов. Корабли представляют собой синтез ремесла, искусства, науки, мировоззрения. Они отражают общие цели, отношения людей к себе подобным и к природе." А.Н. Мельник. (Под. ред. П.В. Боярского. Исторический эксперимент: теория, методология, практика. Москва 1991г. Ст.105) Восстановление утраченной технологии "шитья" - безгвоздевого набора обшивки в древнерусском судостроении. На сегодняшний день в наших исторических знаниях о развитии цивилизации Северной Европы и Азии оставался серьезный пробел - на протяжении веков в этих регионах значительная часть морского и речного флота строилась по особой технологии, без применения металлического крепежа, - пояса обшивки сшивались внакрой при помощи "вицы или корня деревьев некоторых пород. Данная методика берет свое начало с раннего бронзового века; в период своего расцвета она применялась весьма широко - в частности, так стоились практически все суда Новгородской Руси 10-17 веков и северного русского Поморья до реформ Петра 1. Однако технология эта полностью утеряна, и отсутствие объективных данных об эксплуатационных и мореходных качествах таких судов серьезно затрудняет историко-экономический анализ развития этих регионов; с другой стороны, отсутствие исчерпывающего технического представления о методике и приемах "шитья" создает заметные проблемы для достоверной реконструкции типа и облика судов по археологическим находкам. Для решения подобных проблем плодотворным оказывается метод археологического эксперимента, - в качестве ярких примеров можно привести известные путешествия Тура Хейердала на плоту "Кон-Тики и папирусных лодках "Ра, или пересечение Атлантики кельтской кожаной лодкой "Св. Брендан. В Скандинавских странах накоплен богатый опыт постройки и эксплуатации точных реплик судов эпохи викингов, - драккаров в Германии и Швеции успешно строятся и испытываются копии ганзейских коггов, в Нидерландах и Великобритании воссоздаются крупные парусные суда более позднего периода. Основной целью данного археологического эксперимента является полномасштабная реконструкция утраченных в настоящее время древнерусских судостроительных технологий, главным образом технологии "шитья" набранной внакрой (клинкерной) деревянной обшивки, и получение надежной и достоверной информации о мореходных и эксплуатационных качествах таких судов.
Эксперимент по обработке кости.
В рамках темы данной дипломной работы, мной был проведен эксперимент по изготовлению костяного гарпуна для ловли крупной рыбы, а также наконечника стрелы. Изделия из кости можно отнести к одним из самых древних орудий, появившимся задолго до открытия металлов. Встречающаяся повсеместно кость использовалась для таких орудий как стрелы, скребки, лощила, с появлением керамики, стали применяться костяные орнаментиры естественного и искусственного происхождения. Предположу, что выбор кости для изделия был предельно прост, мог использоваться материал, полученный в результате охоты. Кость разбивалась на множество отдельных частей, производилась первичная обработка каменными орудиями, чтобы придать заготовке форму будущего изделия. Для этого необходимо было обработать заготовку на каком-нибудь абразиве.
Для данного эксперимента было решено взять за основу осколок говяжьей кости, предположительно передней ноги, литой бронзовый нож и абразивный камень, аналогичный найденным при раскопках Кочегарово 1 - поселение в Юргамышском районе Курганской области. Памятник многослойный относится к эпохам неолита, энеолита, бронза. Эксперимент проводился двумя способами.
Нож.
Нож для этого эксперимента был специально отлит под руководством И.А. Спиридонова 04 января 2015 г. Погодные условия благоприятствовали проведению работ на открытом воздухе. Ветра не было, высота снежного покрова не превышала 10 см. Отливка производилась в керамическую литейную форму. Металл (бронза) плавился на костре в керамическом тигле при помощи двухкамерных мехов. В качестве топлива использовался березовый древесный уголь. Металл предварительно не прогревался, а на получение расплавленного металла потребовалось около 10 минут. Источником для ножа послужили металлические изделия обнаруженные в ходе исследования андроновских памятников.
Кинжал.
При проведении эксперимента, в процессе обработки большой заготовки для гарпуна выяснилось, что одного этого ножа недостаточно. Поэтому я попросил Ивана Андреевича предоставить мне еще один нож - кинжал с прилитой металлической рукоятью. Кинжал был отлит И.А. Спиридоновым лично, при проведении другого эксперимента. Клинок отливался в феврале 2011 г. тогда погодные условия были не столь благоприятны: снежный покров достигал 45см., ветра не было, температура воздуха около - 30 - 35 градусов по Цельсию. В качестве топлива использовался древесный уголь. Металл загружался в керамический тигель, сам процесс плавки занял около 15 минут, при подаче воздуха использовался электрический нагнетатель воздуха, по мощности не превышающий двухкамерных мехов. Рукоять приливалась к клинку отдельно, в марте того же года. При температуре окружающей среды выше 0. Расплав был получен очень быстро, в течении 5-10 минут. В качестве топлива применялся древесный уголь. Оборудование использовалось тоже, что и при отливке клинка. В качестве источника использовался кинжал КТР КЖ-6 обнаруженный при исследовании могильника Ново-Павловка Куйбышевской обл. в 1975-1977 гг. Опубликован: Черных Е.Н., Кузьминых С.В. 1989. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен) с.112 рис 64,2
Наконечник гарпуна.
За основу для эксперимента, были взяты материалы по Долговской неолитической стоянке. Этот памятник рязано-долговской культуры IV - III тыс. до н.э. (Винников А.З., Синюк А.Т. По дорогам минувших столетий. Воронеж, 1990., С.80) Костяная заготовка сперва была обтесана абразивным камнем для придания необходимой формы - гарпуна, а затем была помещена в горчичный соус для размягчения. Этот прием размягчения кости был описан Р. Малиновой и Я. Малина в монографии "Прыжок в прошлое":
"Орудия позднего палеолита из кремня и роговика, конечно, значительно более твердые, чем кость и рог, однако последние с успехом противостоят даже металлическому ножу. А поскольку надрезы от каменных и металлических ножей на костяных и роговых артефактах, как правило, весьма глубокие, несомненно, справедливо мнение о том, что древние производители каким-то способом размягчали это сырье. Поэтому экспериментаторы проверяли различные простые, доступные древним людям способы размягчения. Они обнаружили, что кости, погруженные на день-два в воду, и рога, помещенные туда же на четыре дня, резались уже значительно легче. Напротив, неудачно завершились опыты, проводившиеся в Бискупине в связи с изучением тамошних богатейших гальштатских костяных и роговых изделий. Кости и рога, натертые жиром и слегка нагретые, погрузили на несколько дней в воду, насыщенную древесным пеплом, так, как это рекомендовал один этнографический рецепт. Резьба по обработанному таким способом сырью была, однако, по-прежнему делом весьма затруднительным.
Поэтому ученые продолжали искать иные методы. Роль ньютоновского яблока при этом сыграла для польского археолога К. Журовского костяная ложечка, погруженная в горчицу. По прошествии некоторого времени она размякла! Было ясно, что причиной размягчения является кислота, содержащаяся в горчице. Стоило убрать ложку из горчицы, как она снова приобрела первоначальную твердость.
Этот процесс размягчения и обратного затвердевания костей и рогов, содержащих трикальциевый фосфат и углекислый кальций, химики выражют простой формулой.
Следующий вопрос заключается в том, существует ли подтверждении этой гипотезы в археологических находках. Польский археолог К. Журовский обратился к ботаникам и выяснил, что, например, из польских раннесредневековых поселений широко известны находки растений, содержащих щавелевую кислоту, - щавели; в археологических находках, особенно средневековых, обычно щавели находятся, но кислица лишь в исключительных случаях. В одном городище археологи обнаружили яму, содержавшую около двухсот различных заготовок из рогов, которая явно походила на резервуар для их размягчения.
Продолжая свои опыты, польский археолог погрузил куски оленьих рогов в раствор воды с растертыми листьями щавеля. Спустя неделю размяк верхний трехмиллиметровый слой костной ткани, а через полтора месяца рога можно было резать, как дерево. Вынутые из раствора, они через два дня стали затвердевать, а на четвертый обрели прежнюю твердость. При последующих экспериментах К. Журовский использовал самые различные составы, содержащие кислоту, и наилучшим среди них показало себя кислое молоко." После первого погружения кости в горчицу на три часа, она стала мягкой и податливой для бронзового ножа, чей материал также не отличался особой твердостью. После трех минут интенсивной работы, режущая кромка ножа затупилась, и необходимо было подточить его на том же абразивном камне из песчаника. Через девять минут размягченный слой кости был срезан. Кость снова была погружена в горчичную ванну. Эксперимент был продолжен через два часа. Это время было необходимо для того, чтобы снова размягчить костяную заготовку. Каждые три /четыре минуты было необходимо подтачивать лезвие ножа, чтобы он успешно справлялся с удалением лишней кости с поверхности заготовки. Процесс размягчения был повторен еще два раза в течении двух с половиной часов. Когда заготовка начала приобретать очертания гарпуна, нужно было вырезать три шипа с одной стороны заготовки. У оригинала эти шипи предназначались для того, чтобы рыба не сорвалась с гарпуна. Для этого были высверлены три отверстия по одному краю с обеих сторон заготовки. Отлитый для эксперимента нож не был предназначен для такой работы, так как не имел острого конца, которым бы можно было проделать необходимые отверстия. Был взят вышеописанный кинжал, также отлитый в ходе эксперимента, проводимого И.А. Спиридоновым. После сверления отверстий кинжалом, они были аккуратно прорезаны до самого края, обнажив зубцы. Далее я выводил хвостовик, которым наконечник должен был крепиться в древке, данную операцию можно назвать самой легкой частью работы. На хвостовике были выточены пазы для веревки, при помощи которой он должен крепиться к древку. С одного конца заготовка приобрела в сечении форму вытянутого прямоугольника, а с другого (заостренного) ромб. Далее заготовка была вновь отесана абразивным камнем, чтобы снять шероховатость с ее поверхности. С момента начала и до завершения этого эксперимента прошло около шести часов.
Наконечник стрелы.
Для данного эксперимента был взят материал по Дьяковской культуре (Под ред. Ю.А. Краснова., Дьяковская культура. Москва, 1974., С.255 табл. I), это дославянское население, обитавшее на территории Волгско-Окского междуречья, которая в последствии стала центром Русского государства. Для наконечника стрелы были использованы остатки кости, использовавшейся для изготовления гарпуна. Фрагмент кости был также обтесан на абразивном камне, чтобы придать ему необходимую форму. Но вместо горчичных ванн, заготовка была помещена на сорок минут в кипящую воду с солью. Не давая заготовке остыть, была удалена лишняя кость по краям, сразу же выводился хвостовик. Острие затачивалось с четырех граней, хвостовик - с двух. В хвостовике были выведены плечики, служившие для надежной фиксации наконечника веревкой в древке. С момента начала и до завершения этого эксперимента прошло около часа. Сорока пяти минут хватило на подготовку заготовки перед началом работ с ней, и около пятнадцати на дальнейшую обработку. Затем изделие было слегка обтесано абразивным камнем. Как и в первом эксперименте с гарпуном, рабочий нож нужно было подтачивать каждые три или четыре минуты, однако вываренная кость резалась легче и быстрее.
Шлифованные наконечники стрел.
Также удалось провести трассологический анализ шлифованных костяных изделий, реконструированных по материалам книги А.П. Бродовского Древнее косторезное дело юга Западной Сибири, и сравнить следы их обработки. Шлифованные изделия получаются более гладкими, нежели резные (отесанные). На резных изделиях остаются грубые следы от ножа, и поверхность после правки на камне остается слегка волнистой. Однако резное изделие можно отшлифовать так, что трудно будет отличить, где ремесленник приложил больше усилий на производстве изделия, а где обошелся одной шлифовкой. Но по опыту могу сказать, что легче всего будет именно шлифовать подходящий по форме и размеру осколок кости, чем постоянно озабочиваться размягчением его в горчичных ваннах, и тратить время на дальнейшую обработку. Шлифованные наконечники я получал при помощи станка с наждачным камнем. Да, это не аутеинтично, но если взять во внимание, что наждачный круг, это просто разогнанный в несколько раз быстрее обычного абразивный камень, то все равно выходит, что времени на шлифованные изделия уходит в разы меньше, чем при резке.
В дальнейшем я планирую проверить свойства аэродинамики в полете всех полученных реплик, но для этого нужен будет каноничный лук, чтобы стрелять полностью воспроизведенными стрелами. Нужно будет задействовать и другие материалы, такие как кожа, сухожилия животных, определенный сорт дерева, конский волос для тетивы. К сожалению на это требуется куда больше времени, чем на создание реплик наконечников, так как эта работа будет более объемной и продуктивной.
Таким образом, можно сделать следующие выводы к этой главе.
Результаты исследований позволяют ответить на различные вопросы. Экспериментальная археология позволяет выходить за пределы поставленных вопросов перед началом исследования. И так как исследователь, это человек современный, он может посмотреть на эксперимент с другой стороны, вернее, это уже ретроспективный анализ, когда исследователь оценивает прошлое с более высокой ступени развития науки своего времени. Трудно в ходе исследования абстрагироваться от этого, и подходить к этому с более прагматичным взглядом на жизнь. Исследователь знает, что с современными технологиями и инструментами можно проделать необходимую работу во много карт быстрее, чем эту работу выполнял его предшественник с набором примитивных инструментов. В ходе проведения эксперимента, исследователь становится чуть ближе к объекту своего изучения. В это понятие входит не только материальная культура в целом, но и человек прошлого, который эту культуру создавал. Культуру, которую исследователь воссоздает в настоящем. Исследователь начинает четче понимать, в каких условиях трудились древние, как они делали посуду для хранения пищи, как они эту пищу добывали. То есть, как охотились на дикого зверя, с чем ходили на охоту, сколько людей нужно было брать с собой для загона дичи, какая одежда более подходила для рода такого действия. То же самое можно сказать и о рыбалке. Можно попробовать возделывать землю по древним технологиям, с древними же инструментами. Вот тут-то и нужна будет экспериментальная археология, которая на основе полученных в ходе раскопок материалов, сможет получить реплики инструментов, используемых землепашцами в древности. А в свою очередь реплики, смогут ответить на такие вопросы как: сколько времени требовалось на распашку земли определенной площади? Сколько людей требовалось для того, чтобы выкорчевать дерево?
Заключение
В данной дипломной были рассмотрены все задачи, которые были поставлены во введении. Был прослежена история становления экспериментальной археологии, как отрасли археологии. Было объяснено, что эксперимент в жизни человека занимает важное место в познании мира, и он же является ключом кпознании человеком своего прошлого. Именно экспериментальная археология может пролить свет на темные пятна в истории, опираясь на данные полевых исследований, а также существенно их дополнить. Экспериментальная археология имеет за собой не малую историю становления ее как вспомогательной отрасли археологической науки. Показано, как роль эксперимента обретала вес с течением времени. Экспериментаторам предстояло пережить осознание самих себя, гонения со стороны не понимающих их соплеменников, затем жесткую цензуру церкви, и неприятие экспериментов в последующей эпохе, когда власть церкви над наукой только ослабевала, и морально-нравственные устои того времени только начинали свое падение, давая возможность светлым головам взять инициативу в свои руки. Видно как менялось отношение к эксперименту в зависимости от эпохи. Прослеживается эволюция методов и приемов, к которым приходится прибегать экспериментаторам, благодаря которым возникали новые заключения и выводы их исследований. Все это давало почву для вырождения эксперимента в основной инструмент исследователя. Все это имело многовековую историю, с этим необходимо считаться всем, кто решил хоть чего-то добиться на этом пути. Иными словами, экспериментальная археология хоть и является лишь отраслью, но имеет под собой пласт фундаментальных знаний как самостоятельная наука. Таким образом, на основе всего вышеперечисленного, можно сказать, что экспериментальная археология, это прикладная отрасль археологической науки, использующая общеизвестные принципы и методы исторической, а также ряда других естественных наук. И чем больше спектр применения и использования этих методов, тем более полное представление исследователь получает о предмете своего исследования. Это позволяет ему отвечать на те вопросы, которые он еще даже не сформулировал, но сформулирует в ходе исследования. Цель всего этого, это выход за рамки поставленных перед началом работы задач, чтобы получить тот объем знания, который позволит исследователю заглянуть дальше, то есть - развить свою тему, с целью продвижения ее в науке. А сделанные в ходе исследования выводы помогут другим ученым продолжить это дело. Таким образом, эксперимент становится важным подспорьем в ходе исследовательской деятельности археолога и историка, при помощи которого можно развеять сомнения, связанные с интересующей исследователя проблематикой, или же наоборот, опровергнуть их правильность.
Были определены, и перечислены, методы исследования, а также междисциплинарные связями, которыми пользуется экспериментальная археология. Так как это комплексная наука, она неминуемо прибегает к достижениям других наук, дабы получить более полную картину прошлого, при построении исторических концепций и гипотез. Она не может ограничиться лишь археологическими методами, так как является прикладной наукой о прошлом. На основе множеств связей, она может разрешить некоторые вопросы, связанные с производственной частью материальной культуры, лишь с комплексным применением методов, так как если проводить исследование на основе только одного из них, то полученная информация будет крайне скупа, а достоверность ее будет ставиться под сомнение. Нельзя придерживаться какого-то одного принципа, махнув рукой на все остальные, это будет не правильно. Следует также помнить и о том, что наука не стоит на месте. Ученый должен шагать в ногу со временем, будь то историк, физик ли, или математик. Перед началом исследования, следует оглядываться на труды предшественников. Можно также попытаться оспорить результаты их исследований, оперируя новыми результатами исследований.
На конкретных примерах было показано, что же из себя представляет экспериментальная археология в наши дни. Реконструкция предметов быта, инвентаря, и способов производства. Однако, это были не только эксперименты по воспроизведению инвентаря древности, а также полная реконструкция образа жизни людей прошлых эпох. Возможности экспериментальной археологии велики, практически безграничны. Эта прикладная наука позволит снова проделать путь, пройденный предками человечества почти за три миллиона лет. Можно стать свидетелями, как люди впервые из булыжников и галек производили орудия, которыми можно было срубить дерево, убить дикого зверя, содрать с него шкуру и разделать тушу. Эксперименты позволяют узнать исследователям, каким способом люди строили дома, крепостные стены, пирамиды, в зависимости от выбранной эпохи. Экспериментальная археология позволяет поближе познакомиться с аспектами производства материальной культуры, как изготовляли керамические изделия, металлы, стекло, ткали и выращивали хлеб.
Из вышеизложенного следует, что экспериментальная археология имеет не малую историю становления ее как вспомогательной отрасли археологической науки. Показано, как роль эксперимента обретала вес с течением времени. Экспериментаторам предстояло пережить осознание самих себя, гонения со стороны не понимающих их соплеменников, затем жесткую цензуру церкви, и неприятие экспериментов в последующей эпохе, когда власть церкви над наукой только ослабевала, и морально-нравственные устои того времени только начинали свое падение, давая возможность светлым головам взять инициативу в свои руки. Видно как менялось отношение к эксперименту в зависимости от эпохи. Прослеживается эволюция методов и приемов, к которым приходится прибегать экспериментаторам, благодаря которым возникали новые заключения и выводы их исследований. Все это давало почву для вырождения эксперимента в основной инструмент исследователя. Все это имело многовековую историю, с этим необходимо считаться всем, кто решил хоть чего-то добиться на этом пути. Иными словами, экспериментальная археология хоть и является лишь отраслью, но имеет под собой пласт фундаментальных знаний как самостоятельная наука. Таким образом, на основе всего вышеперечисленного, можно сказать, что экспериментальная археология, это прикладная отрасль археологической науки, использующая общеизвестные принципы и методы исторической, а также ряда других естественных наук. И чем больше спектр применения и использования этих методов, тем более полное представление исследователь получает о предмете своего исследования. Это позволяет ему отвечать на те вопросы, которые он еще даже не сформулировал, но сформулирует в ходе исследования. Цель всего этого, это выход за рамки поставленных перед началом работы задач, чтобы получить тот объем знания, который позволит исследователю заглянуть дальше, то есть - развить свою тему, с целью продвижения ее в науке. А сделанные в ходе исследования выводы помогут другим ученым продолжить это дело. Однако, такое возможно лишь с комплексным применением методов, так как если проводить исследование на основе только одного из них, то полученная информация будет крайне скупа, а достоверность ее будет ставиться под сомнение. Нельзя придерживаться какого-то одного принципа, махнув рукой на все остальные, это будет не правильно. Следует также помнить и о том, что наука не стоит на месте. Ученый должен шагать в ногу со временем, будь то историк, физик ли, или математик.
Список используемых источников и литературы
1. Васильев В.Г.: Экспериментальное моделирование археологических жилищ: По материалам памятников неолита - бронзы таежной зоны Среднего Приобья. // http://www.dissercat.com/content/eksperimentalnoe-modelirovanie-arkheologicheskikh-zhilishch-po-materialam-pamyatnikov-neolit
. Генинг В. (ред. ). Проблемная ситуация в современной археологии. // http://arheologija.ru/gening-problemnaya-situatsiya-v-sovremennoy-arheologii/
3. Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое. // http://ka4.ru/pages/202980/290000-291000? page=1
4. Наймарк М. Проект археологического эксперимента. // http://www.sewboat. narod.ru/shnjaka/russian. htm
. Раков Э. Химия - археология - история. // http://otvet. mail.ru/question/21366494
. Фаган Б., Де Корс К. Археология. В начале. // http://profilib.com/chtenie/157409/brayan-fagan-arkheologiya-v-nachale. php <http://profilib.com/chtenie/157409/brayan-fagan-arkheologiya-v-nachale.php>
. Экспериментальное изучение древнего гончарства как способ исторической реконструкции. // http://www.pgsga.ru/infocenter/news/20264.html 8. Черных Е.Н., Кузьминых С.В. 1989. Древняя металлургия Северной Евразии
. Винников А.З., Синюк А.Т. По дорогам минувших столетий. Воронеж, 1990
. Под ред. Ю.А. Краснова., Дьяковская культура. Москва, 1974.
. Ксения Романенко: Яков Внуков: "Моя мечта - построить за городом центр экспериментальной археологии" // http://theoryandpractice.ru/posts/3326-yakov-vnukov-moya-mechta--postroit-za-gorodom-tsentr-eksperimentalnoy-arkheologii
. Бородовский А.П., 1997. Древнее косторезное дело юга Западной Сибири (вторая половина II тыс. до н.э. первая половина II тыс. н.э.). Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН.
.Н.И. Смоленский. Теория и методология истории. Москва: Изд-во Академия, 2007. Ст.142
14. Под ред.А.Г. Ситдикова, Н.А. Макарова и А.П. Деревянко. Труды IV (XX) всероссийского археологического съезда в Казани. Казань, 2014. Ст.47
. XVII Уральское Археологическое совещание. Екатеринбург-Сургут, 2007г. // И.Н. Васильева и Н.П. Салугина. Самарская экспедиция по экспериментальному изучению древнего гончарства. Ст.15
. Материалы XXXVIII Урало-Поволжской археологической конференции / отв. ред. Д.В. Васильев, А.В. Сызранов. - Астрахань: Издательский дом "Астраханский университет", 2006. Ст.5
. Аркаим: По страницам древней истории Южного Урала / Науч. ред.Г.Б. Зданович; Ред. - сост. Н.О. Иванова. - Челябинск: Изд-во Крокус, 2004. Ст.318-320
. Под. ред. П.В. Боярского. Исторический эксперимент: теория, методология, практика. Москва 1991г. // А.Н. Мельник. Проблемы исторических реконструкций а отечественном мореплавании и судостроении. Ст.105
. Материалы международной научной конференции "Экспериментальная археология. Взгляд в XXI век." / Составитель и научный редактор С.А. Агапов. Ульяновск: Областная типография "Печатный двор", 2013г. // П.В. Волков. Экспериментальные исследования на археологических полигонах ст.12