Мотивация и виды морфологических трансформаций в немецко-русском художественном переводе
Содержание
Введение
Глава I. Трансформации как способ достижения эквивалентного перевода
1.1 Понятия эквивалентности и адекватности перевода
1.2 Требования к полному репрезентативному переводу
1.3 Требования к художественному переводу
1.4 Понятие "переводческая трансформация"
1.5 Причины использования переводческих трансформаций
1.6 Мера переводческих трансформаций
1.7 Классификации трансформаций в современной теории перевода
1.8 Категориально-морфологические трансформации в художественном переводе
1.9 Контрастивный анализ основных различий морфологической структуры немецкого и русского языков
Выводы по 1 главе
Глава II. Виды морфологических трансформаций в переводе произведения "Шахматная новелла" Стефана Цвейга
2.1 Переводческий анализ новеллы Стефана Цвейга "Шахматная новелла"
2.1.1 Предварительные сведения об авторе и его произведении
2.1.2 Прагматические проблемы перевода
2.1.3 Конвенциональные проблемы перевода
2.1.4 Языковые проблемы перевода
2.2 Виды морфологических трансформаций в переводе новеллы
2.2.1 Преобразования на уровне частей речи
2.2.2 Словообразовательные преобразования
2.2.3 Перевод модальных глаголов со значением субъективной оценки
2.2.4 Проблема перевода глаголов в форме Plusquamperfekt
2.2.5 Способы перевода man c глаголом
2.2.5 Способы перевода Konjunktiv 1
2.3 Критические замечания
2.4 Выводы по 2 главе
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Данная дипломная работа посвящена комплексному рассмотрению и анализу морфологических переводческих трансформаций в художественном переводе с немецкого на русский язык на материале русскоязычного перевода произведения "Шахматная новелла" Стефана Цвейга. Переводческие трансформации представляют собой наиболее значимый аспект в современной теории перевода. Трансформации являются одним из основных видов операций, используемых в процессе трансъязыкового перефразирования, то есть перевода. Знания классификаций часто встречаемых типов переводческих преобразований, как правило, недостаточно для достижения эквивалентного перевода, ведь в процессе переводе важно умение правильно пользоваться ими. В своей научной работе Л.К. Латышев сравнил переводчика с шахматистом, так как наряду с набором стандартных решений, как в шахматной игре, так и в переводе, требуется творческий подход [Латышев 2005: 279-280]. Без творческой составляющей особенно сложно представить процесс перевода художественных текстов. По сравнению, к примеру, с переводами научных текстов, художественный перевод по праву может претендовать на отдельное направление искусства, в котором главной задачей переводчика является не просто буквальная передача текста, а объяснение особым способом отражения мира в различных языках и культурах.
Переоценить художественный перевод действительно сложно: на сегодняшний день он востребован повсюду - в публицистике, рекламе, музыке, театре, кино и т.д. В связи с возрастающим спросом на художественный перевод и необходимостью его адекватного обеспечения актуальность нашей работы обусловлена важностью теоретического осмысления проблем морфологических переводческих трансформаций и их практической значимостью для переводчиков художественной литературы. В теоретическом и практическом плане этой темой занимались такие исследователи в сфере переводоведения, как Латышев Л.К., Алексеева И.С., Бархударов Л.С., Комиссаров В.Н., Швейцер А.Д., Рецкер Я.И. и многие другие. Научная новизна работы заключается в попытке объяснить мотивацию и причины использования морфологических переводческих трансформаций в русскоязычном переводе "Шахматной новеллы" Цвейга. Объектом данной дипломной работы являются морфологические переводческие трансформации в художественном переводе, а предметом - причины и мера использования конкретных морфологических преобразований в переводе произведении Стефана Цвейга "Шахматная новелла".
Целью работы является исследование в переводе данной новеллы мотивации и видов морфологических переводческих трансформаций. В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:
1)Рассмотреть три основных понятия в современном переводоведении - эквивалентность, адекватность, репрезентативность;
2)Выявить основные требования к художественному переводу;
3)Дать определение понятию "переводческая трансформация", исследовать причины их использования и их меру, изучить классификации, составленные отечественными и зарубежными переводоведами;
4)Проанализировать сходства и различия немецкого и русского языков на морфологическом уровне и рассмотреть конкретные примеры категориально-морфологических трансформаций в художественном переводе;
5)Выполнить переводческий анализ текста новеллы:
6)Сравнить оригинал и перевод произведения "Шахматная новелла" и проанализировать используемые в новелле морфологические трансформации;
7)На основе найденных морфологических трансформаций составить классификацию наиболее часто используемых видов морфологических трансформаций;
В ходе исследования использовались такие методы, как анализ научных трудов отечественных и зарубежных учёных в области теории перевода, метод анализа и синтеза, сравнительный анализ, структурный метод, сопоставительный метод, метод контекстного анализа, когнитивный метод, описательный метод и метод (пред) переводческого анализа текста и трансформаций. Практический материал данного дипломного исследования составляет текст оригинала и текст официального перевода на русский язык произведения Стефана Цвейга "Шахматная новелла", выполненного переводчицей В. Ефановой.
Теоретическую значимость исследования представляет собой дальнейшая разработка методологии художественного перевода. Практическая значимость данной дипломной работы состоит возможности использования собранного и проанализированного материала исследования на занятиях по практике художественного перевода и на семинарах по теории перевода.
Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Во введении раскрываются следующие параметры дипломного исследования: актуальность, новизна, методы, теоретическая и практическая значимости, эмпирическая база.
В главе "Трансформации как способ достижения эквивалентного перевода" рассматриваются понятия эквивалентности, адекватности и репрезентативности перевода, требования к репрезентативному переводу и переводу художественного текста, понятие переводческой трансформации, типологии трансформаций, представлены теоретические сведения о мере и причинах трансформаций, кроме того, изучены основные различия морфологической структуры немецкого и русского языков.
В главе "Морфологические трансформации в переводе "Шахматной новеллы" С. Цвейга" описывается переводческий анализ новеллы: рассматриваются предварительные сведения об авторе и его произведении, выявляются прагматические, конвенциональные и языковые проблемы перевода данного художественного текста; составляется классификация наиболее часто используемых в переводе новеллы морфологических трансформаций, рассматриваются варианты неудачных примеров перевода произведения "Шахматная новелла".
В заключении делаются выводы и намечаются дальнейшие перспективы развития темы.
Глава I. Трансформации как способ достижения эквивалентного перевода
1.1 Понятия эквивалентности и адекватности перевода
Одним из основных и наиболее сложных понятий в теории перевода является межъязыковая эквивалентность. Как правило, именно степень эквивалентности текстов исходного и переводящего языка отображает успех переводчика. Вопрос о достижении эквивалентного перевода двух текстов, оригинала и перевода, возник уже давно. В настоящий момент единого определения понятия эквивалентности в науке так и не сложилось. В общем и целом, эквивалент - это "единица речи, совпадающая по функции с другой, способная выполнять ту же функцию, что другая единица речи" [Ахманова 1966: 522], а "эквивалентность - это общность содержания (смысловая близость) оригинала и перевода" [Комиссаров 1990: 251]. Несмотря на то, что содержание выступает в данном определении в широком смысле слова, функциональный аспект анализируемого явления совсем не учитывается.
С одной стороны, понятие эквивалентности включается в определение перевода, с другой стороны, понятие "эквивалентность" несёт несколько оценочный характер, ведь только эквивалентный перевод будет признан "хорошим", "качественным" переводом. Кроме того, эквивалентность - это некое условие перевода, следовательно, задача переводчика заключается в распознании данного условия, в указании, в чём содержится переводческая эквивалентность, что непременно следует сохранить при переводе текста на другой язык.
Для того, чтобы ответить на последний вопрос, нужно обратиться к трём основным подходам к понятию "эквивалент". Ранее существовала лингвистическая теория перевода, в основе которой лежало традиционное представление о том, что ведущую позицию в переводе занимают именно языки. Используя такой подход, переводчик ставит для себя задачу, максимально точно в полном объёме передать текст оригинала языком перевода. Зачастую "эквивалентность" приравнивают к "тождественности", что позволяет утверждать, что перевод должен представлять отражение содержания оригинала. К примеру, советский переводчик и теоретик А.В. Фёдоров заменяет понятие "эквивалентности" словом "полноценность", поясняя, что полноценность содержит "исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника" [Федоров 2002: 21]. Однако на практике выходит, что следует прибегнуть к неким оговоркам на этот счёт, которые явно противоречат первоначальному определению. Так, например, С.Л. Бархударов к основному определению добавляет, что "при переводе неизбежны потери, т.е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника". Подытоживая, С.Л. Бархударов утверждает, что "текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника" [Бархударов 1973: 12].
В.Н. Комиссаров приводит такой пример - предлагает перевести предложение "The student is reading a book" как "студент читает книгу". Такой перевод, как правило, не потребовал никакой корректировки. Однако очевидно, что тождества здесь никакого нет. Ведь артикли в исходной фразе подобраны так, что указывают на некое ранее известное лицо и на неопределённую книгу. В переводе эта информация отсутствует. Кроме того, русский язык требует от нас указания пола, так как слово "студент" подразумевает лицо мужского рода, напротив, английский язык не даёт возможности распознать, о ком идёт речь, о женщине или мужчине [Комиссаров 1999: 116]. Такой вывод делают представители так называемой теории непереводимости, которая отрицает возможность перевода. Безусловно, особенности грамматики и лексики каждого языка, культурные различия не позволяет создать тождество оригинального текста и текста перевода. Хотя и утверждение о невозможности самого перевода весьма сомнительно.
перевод морфологическая трансформация цвейг
Следующий подход на пути к передаче переводческой эквивалентности заключается в обнаружении инвариантной части в оригинале текста, которую необходимо сохранить для достижения эквивалентности. То есть перевод считается тогда эквивалентным, когда он выполняет ту же функцию или изображает ту же самую реальность, что и в исходном тексте. К сожалению, чаще всего по каким-то причинам часть исходной информации не сохраняется или же она сохранена, но такие переводы в качестве эквивалентных оригиналу не выполняют своих функций. Вследствие чего перед нами зачастую стоит выбор: либо отказаться от права подобных переводов считаться переводами, либо принять тот факт, инвариантность данной части содержимого перевода не является необходимым критерием перевода.
Третий подход - эмпирический. По мнению В.Н. Комиссарова, суть его сопоставлении множества переводов с их оригиналами для обнаружения основания их эквивалентности. После проведения данной работы автор делает вывод о том, что по своей степени смысловой близости переводы разнятся, а их эквивалентность базируется на сохранении различных частей содержания исходного текста. В контексте содержания исходного и переводного текстов В.Н. Комиссаров выделил пять содержательных уровней:
)Уровень цели коммуникации. То есть сохранение части содержания оригинала, указывающей на общую речевую функцию исходного текста в процессе коммуникации. Она и является целью коммуникации. Для отношений между переводами и оригиналами такого типа характерно: несопоставимость лексического состава и синтаксической организации; невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации; отсутствие реальных или прямых логических связей между сообщениями в оригинале и переводе, которые позволили бы утверждать, что в обоих случаях "сообщается об одном и том же"; наименьшая общность содержания оригинала и перевода по сравнению со всеми иными переводами, признаваемыми эквивалентными.
)Уровень описания ситуации. Этот тип эквивалентности подразумевает не только передачу одинаковой цели коммуникации, но и отражение тождественной внеязыковой ситуации. В процессе перевода, несмотря на несовпадение компонентов языковых средств, обнаруживаются синонимичные наборы высказываний. Человеку свойственно осознание идентичности ситуаций в различных способах их описания. Для отношений между переводами и оригиналами такого типа характерно: несопоставимость лексического состава и синтаксической организации; невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации; сохранение в переводе цели коммуникации; сохранение в переводе указания на ту же самую ситуацию.
3)Уровень высказывания. При сопоставлении оригиналов и переводов данного типа можно обнаружить следующие признаки: отсутствие параллелизма лексического состава и синтаксической структуры; невозможность связать структуры оригинала и перевода отношениями синтаксической трансформации; сохранение в переводе цели коммуникации и идентификации той же ситуации, что и в оригинале; сохранение в переводе общих понятий, с помощью которых осуществляется описание ситуации в оригинале.
)Уровень сообщения. В данном типе в переводе отображается немалая часть значений синтаксической организации оригинала. Структурная составляющая оригинала несёт в себе определённую информацию, содержащуюся в составе переводимого текста. Предельно возможное сохранение синтаксической структуры оригинала облегчает наиболее полное воспроизведение содержания оригинала. К тому же, синтаксический параллелизм перевода и оригинала даёт возможность соотнести отдельные элементы этих текстов. Использование при переводе сходных синтаксических структур обеспечивает неизменность синтаксических значений исходного текста и переводного. Отношения между переводами и оригиналами четвёртого типа эквивалентности обладают следующими характеристиками: значительным, хотя и неполным параллелизмом лексического состава - для большинства слов оригинала можно отыскать соответствующие слова в переводесблизкимсодержанием; использованием в переводе синтаксических структур, аналогичных структурам оригинала или связанных с ними отношениями синтаксического варьирования, что обеспечивает максимально возможную передачу в переводе значения синтаксических структур оригинала; сохранением в переводе цели коммуникации, указания на ситуацию и способа ее описания.
)Уровень языковых знаков. Последнему типу эквивалентности присуща крайняя степень близости содержания двух текстов, которая только может быть между текстами на разных языках. В отношениях между переводами и оригиналами данного типа эквивалентности обнаруживаются следующие особенности: высокая степень параллелизма в структурной организации текста; максимальная соотнесённость лексического состава: в переводе можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала; сохранение в переводе всех основных частей содержания оригинала [Комиссаров 1990: 57].
Попытаемся ответить на вопрос, что же такое адекватность. Долгое время термины "адекватность" и "эквивалентность" воспринимались как совершенно тождественные понятия. Впервые эти понятия стали различать в "скопос-теории" немецких переводоведов К. Райс. и Г. Фермеера. Данную переводческую концепцию поддержали и другие западно-европейские учёные (Й. Хольц-Мянттяри, М. Снелл - Хорнби, П. Кусмаул, Г. Кёниг и другие). В "скопос-теории" главным признаком эквивалентности являлось соответствие перевод цели ("скопос"). Соответствие перевода оригиналу в прочих аспектах носило второстепенный характер. Исходя из данного умозаключения, "адекватность" перевода рассматривалась как отношение между исходным текстом и переводом, образовавшееся из цели перевода. Однако "скопос - теория" не раз подвергалась резкой критике со стороны специалистов в сфере теории перевода (Л.К. Латышева, Л. С Бархударова, В. Коллера, В.Н. Комиссарова).
В.Н. Комиссаров полагал, что "адекватность перевода" - это, в первую очередь, "соответствие перевода требованиям и условиям конкретного акта межъязыковой коммуникации". При более подробном сравнении понятий эквивалентности и адекватности Комиссаров своё внимание сосредотачивает на типе текста, выступающем решающим фактором в выборе переводческой стратегии [Комиссаров 1990: 287].
Значительный вклад в уточнение определения понятия адекватности внёс Л.К. Латышев. Сравнивая два понятия, он пришёл к выводу, что эквивалентность - это результат переводческой деятельности, а адекватность - это путь к образцовому переводу и метод нахождения оптимального переводческого решения. Таким образом, адекватность - это некий процесс преобразования, результатом которого и является эквивалентный перевод. Размышляя, автор избегает использования термина "эквивалентность" и заменяет его на "адекватность". В то время, как слово "адекватный" он использует довольно часто в контекстах: "адекватная реакция", "адекватная мера трансформации", "адекватно воспринимать и интерпретировать текст". С точки зрения автора, слово "адекватность" в общенаучном смысле не считается термином, а его нетерминологическое употребление рассматривается, прежде всего, в значении "вполне соответствующий", "равный". Стоит сказать, что у Л.
К. Латышева проглядывается некая алогичность в терминологии. Так, в процессе определения критериев, способствующих переводческой деятельности, автор определяет перевод то как адекватный, выделяя таким образом процесс перевода, то как полноценный. Притом не совсем понятно, что здесь подразумевается под словом полноценность. В узком контексте её можно трактовать как "адекватность", но в исторически сложившемся понятии (как уже ранее было сказано) термин "полноценный перевод" может рассматриваться и как результат перевода, а, значит, как эквивалентность. Такие неточности говорят лишь о недостаточном анализе терминологии лингвистики перевода.
В своей научной работе Л.К. Латышев указывает на то, что методы адекватного перевода "описаны лишь в виде самых общих принципов и уточняющих их более частных положений", следовательно, именно переводчиком должен производиться выбор средств в каждом конкретном случае [Латышев 2005: 25].
На сегодняшний день переводоведы не построили точного алгоритма поиска оптимальных переводческих решений, поэтому, по мнению Л.К. Латышева, в процессе поиска таковых переводчик сможет облегчить свои "муки переводческие" следуя при переводе двум следующим правилам "адекватного перевода": равноценности регулятивного воздействия ИТ и ПТ и их семантико-структурному сходству.
1.2 Требования к полному репрезентативному переводу
Целью коммуникации считается достижение определённого эффекта. Поэтому любое внешнее вмешательство в процесс передачи сигналов, как правило, приводит к сокращению объёма передаваемой информации. Это доказывает склонность тенденции коммуникативной задачи к увеличению энтропии. Собственно, с энтропией переводчику как посреднику при передаче информации и приходится бороться. Сложность заключается в том, чтобы передать реципиенту не всю первоначальную информацию, а только ту необходимую часть, которой будет достаточно для получения некой реакции. Особенно такой подход актуален в случае, если максимально полная передача оригинала не представляется возможной.
Перевод образуется методом репрезентации оригинала средствами иного языка. Репрезентативность не требует от перевода текстуальной полноты, особенно если в силу определённых коммуникативных задач она совсем не требуется. В своей научной работе "Теория перевода" С.В. Тюленев утверждает, что такое требование, как репрезентативность текста перевода - признак "удачного", качественно выполненного перевода [Тюленев 2004: 146, 150].
Перевод должен точно отображать фактическую сторону оригинала, то есть верно передавать структуру его содержания.
В переводе должна быть правильно отражена цель создания оригинала.
В переводе должны быть воспроизведены все стилистические особенности исходного текста, то есть указана принадлежность к определённому функциональному стилю.
В переводе должно быть донесено авторское отношение к излагаемому предмету. Этот пункт подчёркивает вмешательство самого переводчика во внутритекстовую оценку в структуру содержания текста.
С.В. Тюленев составил следующую классификацию уровней и видов репрезентативности: репрезентативность на макроуровне (на уровне текста в целом) и на микроуровне (на грамматическом, синтаксическом, лексическом, фонетическом, синтаксическом уровне и уровне слово образовательных моделей).
Исследователь делает вывод о том, что нацеленность на репрезентативность даёт возможность сосредоточиться на процессе с точки зрения сохранения в переводе наиболее значимых признаков оригинала и оценить те ошибки, которые возникают на пути к достижению предварительно поставленной автором оригинала цели [Тюленев 2004: 146-147].
1.3 Требования к художественному переводу
Художественный перевод - это вид перевода, который выражает мысли автора подлинника в форме грамотной литературной речи. Многие исследователи полагают, что лучшие художественные переводы создаются скорее посредством творческих изысканий художественных отношений, нежели посредством одних лишь лексических и синтаксических соответствий. Основным принципом теории художественного перевода является необходимость "рассматривать каждое предложение как часть целого, передавать не только то, что в нем говорится, но и работать над созданием художественного образа, общего настроения, характеристики атмосферы, персонажей и т.п. Здесь важен и выбор отдельного слова, и синтаксической структуры, и других элементов" [Комиссаров 1999: 60]. Данный тип демонстрирует возрастание критериев репрезентативности в художественном переводе, среди которых ведущую роли играет сохранение большого количества троп и фигур речи. Перевод должен отображать эпоху оригинала, передавать основные особенности того или иного авторского направления, репрезентировать индивидуальный стиль автора оригинала [Тюленев 2004: 257].
Особую проблему при переводе художественного текста представляет соотношение эквивалентности и адекватности. Если при переводе текстов других типов эквивалентность отдельных единиц может определять адекватность перевода в целом, то в художественном тексте, как это ни парадоксально, "излишняя" эквивалентность может повлечь за собой полное отсутствие адекватности. Об этом в своей книге "Перевод - искусство", цитируя В.В. Капниста, говорит Н.М. Любимов: "… чрезмерная в переводах верность бывает самою большою неверностью" [Любимов 1982: 5-6]. Это же явление в статье, посвященной критическому разбору трагедии "Фауст" в переводе М. Вронченко, отмечает и И.С. Тургенев: "перевод Вронченко верен, но мы уже сказали - какою верностью. Мы не чувствуем единой, глубокой, общей связи между автором и переводчиком, но находим много связок, как бы ниток, которыми каждое слово русского "Фауста" пришито к соответствующему немецкому слову" [Тургенев 1956: 48].
В своей монографии "Теория и практика художественного перевода" Ю.П. Солодуб определяет данный вид перевода как "сверхфразовое единство, характеризуемое общностью идейно-тематического содержания и эстетического воздействия на читателя - своей основной функцией" [Солодуб 2005: 160]. Такая функция "реализуется на основе эстетизации автором текста изображаемой им действительности с помощью художественных приемов, которые наиболее адекватно подходят для создания желаемого эмоционального эффекта" [Солодуб 2005: 21]. Между тем, художественный текст является полифункциональным, поскольку наряду с эстетической также выполняет коммуникативную и когнитивную функции. В первую очередь, перевод художественного текста является некой интерпретацией, подразумевающей определённые стилистические сдвиги объективного и субъективного характера. Сдвиги стилистического характера демонстрируют тенденции, в которых переводчик раскрывается как творческая личность. Исследователь А.С. Назин отмечает, что "текст перевода содержит своего рода маркеры, основываясь на которых можно сделать вывод о личностных особенностях человека, переводившего текст. У любого переводчика художественного текста существуют свои, "любимые", наиболее частотные для него приемы" [Назин 2007: 113-114].
В процессе перевода художественного текста переводчику необходимо учитывать прагматическую задачу перевода, ведь одной из важнейших задач автора - это достижение желаемого коммуникативного эффекта на читателя. Следуя этому правилу, переводчик сможет адекватно воспроизвести коммуникативный эффект оригинала. По этой причине художественный текст можно приравнивать к коммуникативному переводу. Учитывая прагматический аспект перевода художественного текста, художественный перевод мы можем также определить как вид переводческой деятельности, в процессе которого возникает порождение на языке перевода художественного речевого произведения, способного оказать художественно-эстетическое воздействие на рецептора перевода, подобное тому воздействию, которое оказано данным художественным произведением на ИЯ. Проблемой художественного перевода стало столкновение двух культурных систем, которое неизбежно порождает смешивание культурных тенденций. В тематическом и стилистическом отношении в тексте перевода образуется "взаимоперекрывание" двух культур. Это противоречие, так или иначе, отражающееся в каждом переводном тексте, в рамках переводческой коммуникации обозначается термином "межпространственный фактор в переводе" [Попович 1980: 131]. Выравнивать этот фактор - первостепенная задача переводчика. Несмотря на бесконечное количество разного рода смысловых оттенков в каждом слове и каждом языковом элементе, переводчику следует найти подходящий в данном контексте языка перевода смысловой оттенок. Таким образом, все переводческие решения подчиняются одной задаче - перевод должен читаться как оригинал [Savory 1957: 48-49].
.4 Понятие "переводческая трансформация"
В первую очередь, стоит раскрыть смысл, вложенный в понятие "переводческая трансформация". В переводоведении существует большое количество определений термина "трансформация", и это неудивительно, ведь данный аспект является одним из центральных в работе переводчика, а знание теоретических основ - неотъемлемой частью переводческого процесса. Нужно отметить, что специалистам в области теории перевода так и не удалось найти компромисс и выработать общую точку зрения в отношении этого вопроса.
Итак, обратимся к этимологии слова "трансформация". Существительное образовано от латинского transformation, обозначающее преображение, а глагол transformare переводится как преображать, превращать, переводить. А, значит, архисемой термина трансформация являются такие понятия, как преобразование и изменение.
Термин "трансформация" своими корнями восходит к генеративной лингвистике. Там он был представлен как способ порождения вторичных языковых структур, смысл которого состоял в том, чтобы основные структуры преобразовывать в поверхностные. С точки зрения содержания, трансформациями выявлялись соответствия между предложениями с синонимичным содержанием. Трансформацией называлась любая операция, подразумевающая переход от основных к поверхностным структурам. Собственно, саму идею образования вторичных языковых структур на базе первичных и отражает суть перевода.
Л.С. Бархударов данный термин охарактеризовал "как определенного вида языковое, точнее, межъязыковое преобразование или трансформацию текста на одном языке в текст на другом языке" [Бархударов 2005: 6.]. В данном ключе термин определён относительно и, скорее, не как процесс перевода в его конечный результат.
Такой вывод даёт нам возможность представить термин как категорию, в которой сравниваются два объекта. Сравнительный метод как один из способов логического познания реальной действительности вполне применим для рассмотрения состояний конкретного объекта во всех временных периодах его существования - то есть эволюции объекта.
Например, мы можем пронаблюдать процесс изменения состояния старинного дворца до реставрационных работ и после или дореволюционного общества и общества в послереволюционное время. Но при этом безусловно важно не сравнивать объекты между собой, ведь дворец после реставрации в некоторой степени утратит свою историческую самобытность - образ дворца не воплотить в первозданном виде, а дореволюционное общество не сохранить после революции, а обратить внимание на существующие знания, зафиксированные в понятиях и категориях в определённой знаковой норме. Хотя при сравнении одновременно двух объектов, например, текста оригинала и текста перевода, возникает ощущение, что мы осуществляем сравнение непосредственно самих объектов [Гарбовский, 2004: 361].
Некое сходство в трактовке термина "трансформация" преобладает и у А.Д. Швейцера. В своём определении он отмечает его метафоричность в теории перевода. Вот, как пояснил это Швейцер: "На самом деле речь идет об отношении между исходным и конечным языковыми выражениями, о замене в процессе перевода одной формы выражения другой, замене, которую мы образно называем превращением или трансформацией. Таким образом, описываемые ниже операции (переводческие трансформации) являются по существу межъязыковыми операциями "перевыражения" смысла".
Другими словами, Швейцер также характеризует понятие трансформации как связь между исходным речевым произведением и текстом его перевода, кроме того, как меъязыковые операции и как процесс замены одних форм выражения другими [Швейцер 2009: 118].
В свою очередь В.Н. Комиссаров называет межъязыковыми трансформациями такие преобразования, при помощи которых в определённом смысле и осуществляется переход от единиц оригинала к единицам перевода.
С его точки зрения, такие преобразования носят чисто формально-семантический характер, при этом видоизменяя и форму и значение единиц исходного текста. То есть, Комиссаров под понятием переводческие трансформации понимает методы перевода, которые используются переводчиком в процессе перевода различных оригинальных текстов лишь в случае, когда найти словарное соответствие не представляется возможным или условия контекста требуют конкретных правил. (Комиссаров 1990: 172)
Из вышесказанного можно сделать вывод, что понятие "переводческая трансформация" рассматривается с совершенно разных переводческих позиций, что представляет его как одно из самых значимых понятий в теории перевода.
1.5 Причины использования переводческих трансформаций
Несмотря на то, что в процессе перевода человек прибегает к использованию трансформаций на интуитивном уровне, не отдавая себе отчёт в том, что и с какой целью он преобразовал, все переводческие трансформации мотивированы. На причины и мотивы использования трансформаций у каждого лингвиста свой взгляд. Например, языковед и автор учебника военного перевода Г.М. Стрелковский убеждён, что "переводчик воспринимает исходящую от отправителя информацию в виде конкретных произведений речи. Именно в этих речевых произведениях и реализуется коммуникативное намерение. Следовательно, переводчику необходимо так преобразовать речевое произведение одного языка в речевое произведение другого, чтобы передать коммуникативное намерение отправителя. Важным требованием является точность в переводе, которая должна определяться не точным соответствием между единицами двух языков, а функциональной тождественностью. Точным может считаться лишь такой перевод, который обеспечивает тождественность функции речевого произведения при эквивалентности смыслового оригинала и его транслята" [Стрелковский, 1979: 88]. Из чего следует, что трансформации используются переводчиком с целью функционального отождествления перевода исходному тексту. С этой позицией соглашается теоретик и лингвист - переводчик Л.К. Латышев. Он представил эту мысль в более развёрнутой форме: автор применяет термин "коммуникативная компетенция", под которым он подразумевает комплекс положений, без которой языковая коммуникация является неосуществимой.
"Если непривычность способа выражения - результат неумения, недостаточной коммуникативной компетенции, то она становится фактором, препятствующим успешной коммуникации. Происходящая от некомпетенции "необычность" речи затрудняет её восприятие, отвлекает внимание от содержания" [Латышев 2000: 30]. Следовательно, основными мотивами использования переводческих трансформаций являются значительные несоответствия коммуникативных компетенций между носителями исходного языка и носителями переводящего языка и необходимость "смягчить" их для достижения равнозначности регулятивного воздействия оригинала и перевода.
Среди прочих причин переводческих трансформаций Л.К. Латышев выделяет четыре основные: несоответствия в системах ИЯ и ПЯ (в одном из двух языков не существует категории, свойственной другому языку, различие членения внутри одной категории, несовпадение сопоставимых лингвистических категорий по объёму значения), несовместимость норм ИЯ и ПЯ, несовпадение узусов в среде носителей ИЯ и ПЯ, расхождение преинформационных запасов носителей ИЯ и ПЯ. Переводчику следует осознавать, что зачастую у адресатов ИТ и адресатов ПТ преинформационный запас несколько разнится, что требует внесения некоторых корректив в перевод.
Причиной несоответствия преинформационных запасов носитей ПЯ и ИЯ могут являться культурно - исторические и актуально-событийные особенности [Латышев 2005: 42].
1.6 Мера переводческих трансформаций
В своей книге "Технология перевода" Л.К. Латышев исследовал вопрос о мере необходимости и допустимости переводческих трансформаций, занимающий центральное место в данной тематике теории перевода. Как показывает практика, переводчиком зачастую производятся разного рода трансформации в предложениях, где они вовсе не нужны, или же они полностью отсутствуют там, где, казалось бы, необходимы.
Автор выделяет два с давних пор известных в переводе понятия "буквализм" и "вольность". Чаще всего переводчик прибегает к такому способу, как буквализм, в тех случаях, когда им не была произведена конкретная трансформация и ему пришлось перевести информацию слишком близко к оригиналу. Исходя из того, что буквализм воспринимается как несостоявшиеся поправки на новую коммуникативную компетенцию, они несколько препятствуют пониманию смысла ПТ. Автор приводит пример подобного случая: "Gleich bei seinem ersten Besuch in unserem Hause", schrieb Max Born, „brachte Einstein seine Geige mit, um Violin-Sonaten zu spielen. Meine Frau, die er nicht kannte, begrüßte er mit Worten: „Ich höre, Sie haben gerade ein Junges gekriegt". "Уже при первом посещении нашего дома, - писал Макс Борн, - Эйнштейн притащил с собой свою скрипку, чтобы сыграть со мной несколько скрипичных сонат. Мою жену, с которой он не был знаком, он приветствовал словами: "Я слышу, у вас как раз появился младенец!"
Из этой реплики Эйнштейна, переведённой буквально, читатель может сделать следующее умозаключение: впервые перешагнув порог дома друга, гость в момент прихода узнаёт о рождении ребёнка ("Я слышу… как раз").
Читателя даже может посетить нелепый вопрос: а не узнал ли гость о рождении по крику младенца? Вся проблема заключается в буквальном переводе части сложного предложения "Ich höre" - "Я слышу". В данном контексте перевод спорит с нормой русского языка. В немецком языке, в отличие от русского, существует форма настоящего времени в значении предшествования моменту речи. Соответственно эту часть следовало перевести: Я слышал. и желательно было бы перевести последующие слова общепринятой русской фразой: "Я слышал, вас можно поздравить с новорожденным" [Латышев 2005: 45].
Явление, противоположное буквализму, - переводческая вольность - это следствие чрезмерности или неуместности переводческих трансформаций. Л.К. Латышев приводит такой пример: "Es (das Klavier) war verstimmt, ein Paar Seiten waren gesprungen und von den Elfenbeintasten fehlten auch einige; aber ich liebte den braven, ausgedienten Musikschimmel". "Оно (пианино) было расстроено, несколько струн лопнуло, и на клавишах недоставало костяных пластинок; но я любил этот славный заслуженный музыкальный ящик".
В данном случае Л.К. Латышев предлагает свой наиболее точный перевод: "…но я любил эту уже отслужившую свою музыкальную клячу" [Латышев 2005: 46]. По всей видимости, адекватная мера находится между вольностью и буквализмом, она и выделяет первоклассный качественный перевод. Она определяется на практике переводческой интуицией. Нахождение данной меры обеспечивают три следующих критерия:
)Мотивированность трансформации. Это значит, что необходимость достижения равнозначности регулятивного воздействия оригинала и перевода - это основная мотивация переводческой трансформации. В процессе перевода мотивированность вычисляется путём сопоставления трансформированного и нетрансформированного переводов.
2)Минимальность трансформации. Она указывает на минимальные отступления от структуры и значения исходного текста.
)Ограниченность меры переводческих трансформаций. Масштаб и глубина трансформаций анализируются путём определения степени расхождения коммуникативных компетенций носителей языка перевода и исходного языка в процессе двуязычной коммуникации [Латышев 2005: 45-51].
.7 Классификации трансформаций в современной теории перевода
В настоящее время существует множество точек зрения относительно классификации переводческих трансформаций. Рассмотрим некоторые из них.Л.К. Латышев предложил свою классификацию, составленную по принципу отклонения от межъязыковых соответствий, в которой все переводческие трансформации делятся на:
)Морфологические - замена одной категориальной формы другой или несколькими;
2)Синтаксические - изменение функции слов и словосочетаний на синтаксическом уровне;
)Семантические - изменение формы и смысла содержания (признаков описания ситуации);
)Смешанные - синтактико-морфологические и лексико-семантические [Латышев 2005: 281].
Типология Л.С. Бархударова различает переводческие трансформации по формальным признакам: добавления, перестановки, опущения, замены. [Бархударов 1975: 190-231]. Автор поясняет, что такое деление является в определённой степени относительным. Под перестановками понимается изменение порядка следования языковых элементов в сравнении перевода с оригиналом. Замены выступают чаще всего как изменения при переводе отдельных слов, членов предложения, частей речи, видов синтаксической связи, а также как лексические замены, включающие в свою группу: конкретизацию, генерализацию, антонимичекий перевод, компенсацию. Добавление - это использование в процессе перевода дополнительных слов, не имеющих сходств в оригинале. Говоря об опущении, автор имеет в виду опущение слов при переводе.
Я.И. Рецкер выделяет семь разновидностей лексических трансформаций: дифференциация значений, генерализация значений, конкретизация значений, антонимический перевод, смысловое развитие, целостное преобразование, компенсация потерь в процессе перевода [Рецкер 1974: 38].
И.С. Алексеева полагает, что трансформация - то межъязыковое преобразование, которое требует некой перестройки на грамматическом, лексическом и текстовом уровнях, которое "переводчик выстраивает" самостоятельно, не используя при этом арсенал рабочих средств. Она делит трансформации на 4 типа: замены, перестановки, добавления, опущения. В свою очередь существует 5 типов замен: замены форм слова, замены частей речи, замены членов предложения, синтаксические замены в сложном предложении: а) замена сложного предложения простым; б) замена простого предложения сложным; в) замена сложносочинённого сложноподчинённым; г) замена союзной связи в сложно подчинённом предложении на бессоюзную. Лексические замены: а) частичное изменение семного состава исходной лексемы; б) перераспределение семного состава исходной лексемы; в) конкретизация; г) генерализация. Добавления подразделяются на: языковые (обусловленные особенностями грамматики языка оригинала) и контекстуальные. Такие виды трансформаций как антонимический перевод, описательный и компенсации автор рассматривает отдельно [Алексеева 2004: 158-169].
По мнению В.Н. Комиссарова, в зависимости от природы преобразований ПТ делятся на лексические, грамматические, и лексико - грамматические. Лексические отображают содержательные и формальные отношения между словами и словосочетаниями в ИТ и ПТ. Среди формальных: транскрипция/транслитерация (передача звучания и графической формы слова оригинального текста) и переводческое калькирование (перевод составляющих элементов сова или словосочетания, а затем объединение переведённых частей в единое целое). Среди содержательных: лексико-семантические замены, конкретизация (замена широкого узким значением), генерализация (замена узкого широким значением), модуляция (замена контекстуальным значением словарного соответствия).
По словам Комиссарова, существуют следующие грамматические замены: дословный перевод (автор призывает отличать данный вид ПТ от буквального перевода), членение предложений, объединение предложений, грамматические замены: замена члена предложения, частей речи, типа предложения.
В группу лексико-грамматических трансформаций научный исследователь включает следующие преобразования: антонимический перевод (замены утвердительной формы на отрицательную), компенсация (передача элементов смысла, утраченных при переводе, иными средствами), описательный перевод (замена лексической единицы словосочетанием, раскрывающим её значение) [Комиссаров 2002: 159]. В процессе перевода переводческие трансформации могут соединяться и образовывать группу сложных комплексных трансформаций. Некоторые исследователи однако полагают, что между разными типами трансформаций нет чёткой границы, и зачастую трансформации представляют спорный случай в отнесении их к конкретному типу.
Итак, рассмотрев некоторые примеры классификации переводческих трансформаций, хотелось бы остановиться на типологии переводческих трансформаций, составленной Л.К. Латышевым. Особое внимание будет уделено рассмотрению морфологическим и смешанным переводческим трансформациям.
.8 Категориально-морфологические трансформации в художественном переводе
Категориально-морфологические трансформации - это преобразования, совершаемые на уровне частей речи, ведь часть речи является одной из основных категорий морфологии. Данный тип трансформаций широко применим в переводе. Их особенность заключается в том, что "они в минимальной степени отражаются на передаваемом содержании - не влекут за собой существенных содержательных потерь или модификаций" [Латышев 2005: 281]. То есть они, по меньшей мере, отражаются на чистоте трансляции содержания оригинала и максимально "индифферентны" на уровне содержания. Для переводчика их использование не представляет труда, трансформации осуществляются естественно и легко, так как необходимые решения передачи информации почти всегда очевидны. Существует целое множество категориально-морфологических видов трансформаций: возможны практически все сочетания "заменяющих" и "заменяемых" частей речи.Л.К. Латышев приводит следующие примеры подобных трансформаций: "Pierre berichtete, er sei es gewesen, der den Ankauf des Schiffes vermittelt habe". "Пьер сообщил, что он был посредником при покупке судна".
"Lenormant. Sehnte sich manchmal nach Kraftund Einfachheit".
"Ленормана. часто тянуло к сильному и простому". В первом случае примере демонстрируется замена при переводе глагола vermitteln существительным посредник. Во втором - замена существительных Kraft und Einfachheit субстантивированными прилагательными сильное и простое. Итак, в этом переводе мы можем обнаружить кроме морфологических трансформаций синтаксическую асимметрию, так как в процессе перевода подлежащее было заменено на сказуемое, а личное предложение - на безличное. Данный пример доказывает нам тот факт, что ПТ в чистом виде встречаются крайне редко. Чаще всего типы образуют комбинации. Категориально-морфологические трансформации, как правило, встречаются в сочетании с синтаксическими преобразованиями, потому как "превращение" одной части речи в другую обычно несёт за собой изменения синтаксического характера, поскольку каждая часть речи выполняет свою синтаксическую функцию: глагол имеет роль сказуемого, поясняет Л.К. Латышев.
"Mit schneller Phantasie malte er sich die Zukunft". "Воображение быстро рисовало ему будущее". Здесь мы видим целый комплекс трансформаций разного типа: синтаксического (в переводе деятель, являющийся в предложении подлежащим, выражен как адресат в виде косвенного дополнения), категориально-морфологического (замена прилагательного schnell существительным быстро), лексического (для перевода лексемы Phantasie используется слово, соответствующее данному контексту в русском языке) [Латышев 2005: 285].
В эмпирическом материале нашего исследования, в основном, присутствуют комплексные трансформации. По крайней мере, в чистом виде выделить только категориально-морфологические трансформации практически оказалось мало возможным.
1.9 Контрастивный анализ основных различий морфологической структуры немецкого и русского языков
В каждом языке части речи с их грамматическими категориями являются основой морфологического строя. В целом, системы частей речи русского и немецкого языков, несмотря на некоторые отличительные особенности в составе частей речи и специфике, являются идентичными. К наиболее существенным различиям можно, к примеру, отнести деепричастие в русском языке. Соответствия в немецком языке не существует, что является показателем частичной асимметрии в системе частей речи. Эта молодая часть речи "обозначает действие как признак другого действия, выраженного сказуемым" [Виноградов 2001: 319]. Русское деепричастие имеет ряд форм:
) говоря, читая несовершенный вид;
) читав - несовершенный вид;
) прочтя - совершенный вид;
) прочитав - совершенный вид. Он сидел, молча смотря вдаль - одновременность действия. Пообедав, он крепко спал - предшествование события. Он вышел, не закрыв дверь - следование действия. Однако, не стоит забывать про форму Partizip 1 в немецком языке, которая может быть эквивалентна для деепричастия несовершенного вида, отображающего одновременность действия с действием сказуемого: Он спал сидя - Er schlief sitzend.
Распространённость деепричастий в русском языке настолько широка, что в качестве замены в немецком языке невозможно употреблять Partizip 1, что означает несовпадение объёма значений немецкого Partizip 1 и русского деепричастия. Следует обратить внимание на наибольшую продуктивность деепричастий в русском языке, нежели причастия первого в немецком. Русскому деепричастию в большинстве случаев соответствуют личные формы глагола. При этом в немецком языке существуют различные структурные формы, соответствующие русским деепричастиям:
) придаточные предложения;
) инфинитивные обороты;
) сложносочинённые предложения, которым характерно функциональное родство. Стоит также упомянуть о том, что в русском языке есть ряд определённых семантических ограничений на образование деепричастий. Так, к примеру, глаголы гнуть, спать, тонуть, ждать не имеют деепричастий.
Кроме того, в русском языке широкую распространённость и продуктивность имеет так называемая "категория состояния".В. В. Виноградов определяет её как группу несклоняемо-именных и наречные слов, имеющих формы времени, употребляемых только в функции сказуемого, образованных путём присоединения глагола - связки быть [Виноградов 2001: 332]. С помощью этих слов выражают состояние, отнесённое к определённому грамматическому времени. Например: ему стало (было) неприятно, неловко, жаль, противно; становится больно; он рад, был рад или будет рад. В немецком языке таким словам сложно найти эквивалент, так как количество данной группы слов крайне ограниченно, а их семантика несколько расплывчата: es tut mir leid, es ist schade.
Артикль - особая служебная часть речи в немецком языке. В русском языке артиклей не существует, хотя в нём наличие таковых исторически предполагается. Тем не менее, об этом говорят лишь существующие в русском языке реликты, размытые черты артикля: В кино-то идём? - результат постпозитивного артикля. В данном контексте имеется в виду конретное кино, о котором ранее уже было упомянуто. Составить чёткое определение такой части речи, как артикль - задача весьма сложная. Мнения большинства учёных - лингвистов в трактовке артикля и отнесении его к определённой части речи расходятся [Анохина, Кострова 2006: 39-40]. Например, В.Г. Адмони полагает, что артикль - это служебное вспомогательное слово, такое, как союз, частица и предлог Г. Глитц считает, что это особая часть речи, называемая
"Gröβ enhinweise" - "указание на предметы" Г.О.И. Москальская относит его к категории функциональных слов с морфологической функцией и т.д.
Важным отличием в грамматической системе русского и немецкого языков являются способы выражения субъективной модальности - отношения адресанта к содержанию своего высказывания. К ней относятся значения сожаления, предположения, удовлетворения, сомнения и т.п. Субъективная модальность в русском языке выражается с помощью модальных слов. В немецком языке, помимо модальных слов, для её выражения служат футур 1 и 2, а также конструкции с модальными глаголами. Например: Он, вероятно, уже дома - Er kann schon zuhause sein, Er wird schon zuhause sein; Он, несомненно, об этом знал - Er muß davon gewußt haben, Er wird sicher davon gewußt haben. Значения субъективной модальности в немецком языке также могут выражаться посредством конструкций "модальный глагол + Inf 1 или 2", которые различаются своей временной соотнесённостью [Абрамов 2004: 238 - 242].
Безличное местоимение "es" и неопределённо-личное "man" свидетельствует о склонности немецкого языка к двусоставности предложений. Данные местоимения служат в безличном и неопределённо-личном предложениях формальными подлежащими, даже в тех случаях, когда содержание противоречит этому, например: es regnet, man singt laut. На русский язык неопределённо-лично предложения с man переводятся с помощью односоставных предложений, в которых глагол имеет форму третьего лица множественного числа, несмотря на то, что в них по смыслу предполагается действующее лицо: громко поют [Анохина, Кострова 2006: 71-72].
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что немецкому языку присуща применимость специфичных флективно-аналитических конструкций. Благодаря названным морфологическим особенностям, слова в немецком языке обладают ограниченной самостоятельностью в предложении и опираются в оформлении и функционировании на синтаксические средства. Многообразие синтаксических средств в русском языке способствует их синтаксической самостоятельности в предложении, поэтому русский язык обладает большей гибкостью в построении предложения [Анохина, Кострова 2006: 40].
Выводы по 1 главе
1)Переводчик в своей практике постоянно сталкивается с понятиями: адекватность и эквивалентность. У многих специалистов в сфере перевода уже сложилось собственное мнение в отношении трактовки данных понятий. Исходя из вышесказанного, суть эквивалентного перевода - это смысловая близость и некая равноценность текстов перевода и оригинала, иначе говоря, это любое языковое соответствие единиц и фрагментов ПТ и ИТ. При этом трансформации также приобретают статус специфического эквивалентного соответствия. Адекватностью называют тот признак перевода, который отображает информацию ИТ в ПТ при помощи равнозначных языковых средств.
2)Под понятием репрезентативности в современной теории перевода понимают передачу переводчиком только той необходимой информации из ИТ, которая будет считаться достаточной для достижения определённого коммуникативного эффекта. С.В. Тюленев составил минимальный список требований к репрезентативности, состоящий из четырёх положений, а также предложил классификацию уровней и видов репрезентативности.
3)Для осуществления качественного перевода художественного текста переводчику следует обратить внимание на критерии репрезентативности перевода, среди которых большое значение имеет сохранение троп и фигур речи. Главной задачей художественного перевода является отражение эпохи оригинала, индивидуального стиля автора. Переводчику нужно уметь балансировать между стремлением к эквивалентному переводу и желанием выполнить адекватный перевод, ведь зачастую "излишняя" эквивалентность в переводе художественного текста может повлечь за собой отсутствие адекватности. При этом важно учитывать прагматическую задачу перевода, так как основной проблемой художественного перевода является столкновение двух культурный систем.
4)Понятие "переводческая трансформация" является основополагающим в современной теории перевода. У каждого научного исследователя свой взгляд на интерпретация данного термина. Возьмём за основу обобщённое определение слова "транформация": трансформациями называют различные способы перевода, используемые переводчиком при отсутствии абсолютного эквивалента или невозможности использовать его в условиях определённого контекста.
)Итак, существует четыре основные причины использования переводческих трансформаций: несоответствия в системах ИЯ и ПЯ (отсутствие категории в одном из языков, различие членения внутри одной категории, несовпадение сопоставимых лингвистических категорий по объёму значения), несовместимость норм, несовпадение узусов, расхождение преинформационных запасов в среде носителей. Коммуникативная компетенция - это комплекс положений, без которой невозможно осуществить языковую коммуникацию. Существует два основных мотива использования переводческих трансформаций: значительные несоответствия коммуникативных компетенций носителей ИЯ и ПЯ и необходимость их "смягчить". Для того чтобы достичь адекватной меры в процессе подбора переводческих трансформаций, а, значит, достичь некого баланса между буквализмом и вольностью, следует учесть при переводе три критерия меры трансформаций: мотивированность, ограниченность, минимальность.
)Проведя анализ типологий переводческих трансформаций, составленных лингвистами, можно сделать вывод об отсутствии единой классификации трансформаций в современной теории перевода. Путь к единству мнений в отношении этого вопроса затрудняют индивидуальный подход к составлению общей классификации, рассмотрение трансформаций на разный уровнях и разделение их по разным принципам.
7)Категориально-морфологические трансформации, подразумевающие изменение частей речи при переводе текста, обычно не приводят к значительным потерям в содержании оригинала. Они, как правило, встречаются в комплексе с трансформациями иного уровня, чаще всего, к примеру, с синтаксическими трансформациями, так как замена одной части речи на другую влечёт за собой изменение синтаксической структуры предложения.
8)Наиболее часто встречающимися признаками ассиметрии в системе частей речи немецкого и русского языков являются отсутствие деепричастия, ограниченное количество слов категории состояния в немецком, отсутствие артикля в русском языке. Кроме того, существуют различия в глагольной категории времени двух языков - в немецком языке три формы прошедшего времени: претеритум, перфект и плюсквамперфект. Трудностью для переводчика может стать передача плюсквамперфекта - глагольной формы предшествования, а также формы конъюнктива в немецкой косвенной речи. В русском языке субъективная модальность выражается только с помощью модальных слов, в немецком при помощи модальных слов, конструкций с модальными глаголами и футур 1 и 2. Немецкий язык склонен к двусоставности предложений в безличных и неопределённо-личных предложениях. В русском языке таких местоимений, как "man" и "es", выступающих в предложениях формальными подлежащими, не существует.
Глава II. Виды морфологических трансформаций в переводе произведения "Шахматная новелла" Стефана Цвейга
.1 Переводческий анализ новеллы Стефана Цвейга "Шахматная новелла"
.1.1 Предварительные сведения об авторе и его произведении
Наш переводческий анализ текста новеллы базируется на основных положениях, выдвинутых И.С. Алексеевой [Алексеева 2004], которая предлагает начинать со сбора внешних сведений об авторе и тексте, а затем проанализировать виды информации в тесте.
Стефан Цвейг - австрийский писатель, драматург и журналист, являющийся автором множества романов, беллетризованных биографий, пьес. Новеллистика Стефана Цвейга и сделала его имя популярным во всём мире. Его новеллам присущи драматизм, оригинальность сюжета, они побуждают читателя поразмыслить над превратностями человеческих судеб. Цвейг разработал собственную модель новеллы, отличающуюся от произведений других известных мастеров такого жанра. Монолог, который главный герой произносит в состоянии аффекта - это сердцевина каждого рассказа. Новеллы похожи на своего рода конспекты романов. При прочтении их распознаётся внутреннее убеждение автора в том, что человеческое сердце крайне уязвимо, и что человек, движимый страстью, готов пойти на отчаянные подвиги, а порой даже на преступления. Так в произведении "Шахматная новелла" раскрывается тема человеческого безумства, неистовой страсти в отношении шахматной игры. Новелла была написана между 1938 и 1941 годами в Бразилии. Спустя день после того, как отправить данную работу в издательство, автор свёл счёты с жизнью, хотя видимых причин на это у него не было: ни финансовых затруднений, ни творческого кризиса, ни смертельной болезни, ни проблем в личной жизни. В довоенные годы Цвейг был самым успешным немецким писателем, мультимиллионером в своей писательской среде.7 января 1942 года в Буэнос-Айресе появилось первое издание произведения "Шахматная новелла".
Данный текст написан в художественном стиле. Источником текста такого стиля, как правило, является автор не как представитель определённой группы людей или профессиональной сферы, а автор как индивид, из чего следует то, что адресант в процессе написания текста рассчитывает не только на читателя, но и на себя, ведь его творение - это некий способ самовыражения. Реципиентом может стать любой человек, вопрос о том, какую информацию почерпнёт для себя тот или иной человек, зависит от его читательской индивидуальности.
Что касается информативности текста, он, как и любой текст художественного стиля, располагает средствами оформления когнитивной, эстетической и эмоциональной информации. Когнитивная информация в текстах подобного стиля фигурирует на заднем плане и не вполне достоверна. Она подчинена эстетической информации - авторским художественным целям. Наличие когнитивной информации подтверждает использование автором антропонимов, сочинительной и подчинительной видов синтаксической связи, англицизмов, компрессирующих знаков пунктуации, косвенной речи. Исходя из названия и содержания текста, несложно определить главную тему произведения - шахматная игра и её поклонники, следовательно, в ИТ автор использует шахматную лексику для описания игровых тактик.
Эмоциональную информацию обеспечивают такие особенности синтаксиса текста, как: наличие контраста коротких и длинных предложений, сложность синтаксической конструкции, непрямой порядок слов, наличие большого количества различных видов придаточных предложений, наличие односоставных предложений и т.п. К иным средствам оформления эмоциональной информации относятся темпоральность настоящего, прошедшего и будущего времени, модальность реальности, возможности, предположительности, сомнения, нереальности (сослагательное наклонение), субъективная модальность, преобладание личного подлежащего, разнообразие его лица. Эмоциональную и эстетическую информацию демонстрируют следующие средства: междометия, авторские неологизмы, слова, содержащие эмоционально - оценочные коннотации, средства выражения образности (эпитеты, метафоры, фразеологизмы, сравнения, перефразы и т.д.), наличие высокой лексики, лексические опущения [Алексеева, 2004: 324-329; Поломских, Барсукова, 2009: 44-50]. В тексте прослеживается логическая связь, последовательность событий. Наличие прямой речи также является признаком художественного текста, в котором присутствует эмоциональная информация.
2.1.2 Прагматические проблемы перевода
Наибольшую трудность для переводчика составляет данный этап переводческого процесса - передача прагматических сторон текста. Для того, чтобы реципиент смог как можно полнее извлечь содержащуюся в тексте информацию, он должен обладать теми же фоновыми знаниями, что и
"носитель" ИЯ. Помимо прочих целей важной задачей переводчика является всестороннее знакомство читателя с историей, литературой, культурой, современной жизнью и другими реалиями народа, говорящего на исходном языке. Кроме того, переводчику следует быть прагматически нейтральным, то есть по возможности избегать средств выражения субъективной оценки - личностного отношения к описываемым событиям, поскольку это может отразиться на точности воспроизведения текста оригинала в переводе. Отсутствие необходимых фоновых знаний препятствует правильному пониманию содержания текста, в связи с этим при переводе необходимо прибегать к эксплицированию подразумеваемой информации, вносить соответствующие дополнения и разъяснения [Комиссаров, 1990: 210-211].
Поскольку в произведении автор повествует о шахматных игроках, описывает тактику игры, текст полон терминами и выражениями, относящимися к шахматной тематике. Переводчику следует изучить арсенал профессиональных терминов шахматистов, чтобы дать адекватный перевод следующим словам: Simultanpartie, Abwehrtechnik, Gegenzug, Schachrepetitorium, Überlegungspausen, Meisterpartien, Schachbrett, Nachspiel, Schachpreise, Hinhaltezug. Для следующих фраз нужно обладать информацией о названиях игровых фигур и условиях шахматной игры:
"Es war eine Besessenheit, deren ich mich nicht erwehren konnte; von früh bis nachts dachte ich an nichts als an Läufer und Bauern und Turm und König und a und b und c und Matt und Rochade, mit meinem ganzen Sein und Fühlen stieß es mich in das karierte Quadrat…" "В мозгу у меня непрерывно вертелись "а", "b" и "с", мат и рокировка, и все мое существо, все мои помыслы рвались к расчерченной на квадраты доске" [1,33/ 2,577].
"Er hatte kapituliert, um nicht vor uns sichtbar mattgesetzt zu werden…" Он капитулировал, он не желал, чтобы мы стали свидетелями его окончательного поражения" [1,41/ 2,587].
"Schach! Schach dem König!" "Шах, шах королю!" [1,43/ 2,590].
"Sobald Dr. B. merkte, daß Czentovic den Springer faßte, um ihn vorzuziehen…"
"доктор Б., заметив, что Чентович, собираясь сделать ход, взялся за коня" [1,40/ 2,586].
В произведении затронута философская и психологическая темы. Для выполнения качественного перевода следует обладать необходимыми поверхностными знаниями в области человеческой психологии, иметь представление о психологических расстройствах человека. С трудностью перевода можно столкнуться в следующих словосочетаниях: monomanische Besessenheit, das vollkommene Nichts, im ersten Zorn, Bewußtseinsspaltung, Schizophrenie, Rachelust, pathologische Form geistiger Überreizung, Gehirnfieber, Instinkthandlun, Marasmus; и выражениях, например:
"Aus der Spielfreude war eine Spiellust geworden, aus der Spiellust ein Spielzwang, eine Manie, eine frenetische Wut, die nicht nur meine wachen Stunden, sondern allmählich auch meinen Schlaf durchdrang…" "Удовольствие от игры превратилось в страсть, страсть превратилась в бешенство, манию; она заполняла не только часы бодрствования, но потом уже и время сна" [1,33/2,567].
К иным прагматическим трудностям можно отнести перевод некоторых юридических понятий, упомянутых в тексте, многие из которых имеют отношение к частной собственности. Например: Rechtsanwaltskanzlei, Vermögensverwaltung, Rechtsberatung, den mobilen Besitz vor Beschlagnahme retten, Vermögenswerte и т.д.
Трудности также могут возникнуть при переводе слов и целых фраз, касающихся религиозно-церковной сферы, таких, как: der klerikalen Partei, der Pfarrer, Sonntagsgottesdienst, bibelfest, die Priorei des Klosters. Для того, чтобы перевести следующий фразеологизм, следует быть ознакомлённым с основами библейского сюжета: "Bileams Esel!". "Ваарламовой ослицей" обычно называют человека, который по своей природе является молчаливым, но в какой-то момент внезапно начинает отстаивать свою позицию в отношении какого-то вопроса [1,5/ 2,538].
Переводчику следует вооружиться необходимым преинформационным запасом в области мировой истории при переводетаких фраз, как следующая:
"In jedem Amt, in jedem Betrieb waren ihre sogenannten "Zellen" eingenistet, an jeder Stelle bis hinauf in die Privatzimmer von Dollfuß und Schuschnigg saßen ihre Horchposten und Spione…" "В каждой конторе, на каждом предприятии существовали их так называемые ячейки, у них были шпионы и соглядатаи повсюду, включая личные резиденции Дольфуса и Шушнига" [1,21/ 2,562].
Переводчику также следует обратить внимание на историю фашистской Германии, изучить методы фашистких допросов и пыток, так как в тексте встречаются следующие слова: Konzentrationslager, Gestapo, Vernehmung, Verhör, Vernehmung, Untersuchungsrichter,
Помимо прочего, переводчик должен быть острожным при переводе названий и имён собственных. Их, как правило, выделяют в отдельную группу, поскольку при переводе автор ориентируется на реципиента, который может быть не знаком с теми или иными личностями и понятиями: Aljechin, Lasker, Bogoljubow, Tartakower, Capablanca, Mirko Czentovic, Argentinien, Smoking Room, McConnor, Steenookerzeel и т.п. В процессе перевода таких слов следует использовать метод транслитерации или готовые однозначные соответствия.
2.1.3 Конвенциональные проблемы перевода
Наша речь строится на основе правил, сформированных общими языковыми нормами. Узус является реально функционирующей в языке речевой нормой, используемой для выражения мысли в языке. Узус проявляется в ситуативно-обусловленном отборе лексики.
Трудность для переводчика в произведении составляют, прежде всего, предложения большого объёма. Простые предложения в составе сложных отделяются различными знаками препинания. Для облегчения восприятия текста реципиентом переводчику следует прибегнуть к разделению большого по объёму предложения на смысловые отрезки, иначе на русском языке оно будет звучать перенасыщено, так как точка является своего рода короткой паузой перед тем, как получить новую информацию из следующего предложения.
Кроме того, во фразах, способствующих нарастанию напряжения в сюжете новеллы, автор, используя прошедшие формы глагола - перфекта и плюсквамперфекта - опускает вспомогательный глагол для эффекта незаконченности и быстроты речи. Например: Eine dichte, gute Müdigkeit, wie ich sie seit Monaten nicht gekannt, lag auf meinen Lidern, lag so warm und wohltätig auf ihnen, daß ich mich zuerst gar nicht entschließen konnte, die Augen aufzutun".
"Благотворная усталость, какой я не испытывал уже много месяцев, лежала на веках, и мне было так уютно и приятно, что я просто не мог заставить себя открыть глаза" [1,34/2,566]. Данная конвенциональная проблема напрямую связана с языковой проблемой перевода - отсутствие вышеуказанных форм прошедшего времени в русском языке, следовательно, сложность состоит в передаче такого опущения иными средствами ПЯ.
.1.4 Языковые проблемы перевода
В процессе перевода художественных текстов переводчик зачастую сталкивается с трудностями, связанными с подбором эквивалентных и адекватных лексических единиц на ПЯ, из-за чего высказывания могут претерпевать некоторые изменения в зависимости от речевой традиции двух языков.
В произведении "Шахматная новелла" переводчику особенно стоит обратить внимание на форму глаголов, выражающую косвенную речь. Автор повествует историю от первого лица, лишь только ключевые фразы монологов и диалогов он передаёт с помощью прямой речи, остальные он оформляет с помощью глаголов в форме Konjunktiv 1. При переводе косвенной речи на русский язык переводчик обычно указывает адресанта высказывания, к примеру, "он сказал" или добавляет вводные слова "мол", "дескать". Но, переводя художественный текст, следует учитывать частоту использования косвенной речи. Если частотность высокая, то в некоторых случаях не стоит применять привычные средства оформления Konjunktiv 1, а дать понять читателю контекстуально, от кого исходит высказывание.
Другой наиболее часто встречающейся в тексте языковой трудностью являются немецкие модальные глаголы в значении субъективной оценки. В русской языковой традиции аналога таким глаголам не существует, поэтому в зависимости от глагола и степени субъективной уверенности в том, о чём говорит адресант, переводчик передаёт их смысл с помощью таких вводных слов, как: "может быть", "вероятно", "наверняка", возможно", "должно быть".
Передача образности на ПЯ бесспорно также является языковой проблемой перевода. Не всегда переводчику удаётся оформить метафоры, фразеологизмы, сравнения и т.п. с помощью тех же языковых средств, что и в оригинале. К примеру: j-m schließlich die Lippen aufsprengen. Абсолютного эквивалента этому фразеологизму в русском языке не существует, поэтому есть смысл перевести его при помощи метода имликации: заставить кого-то заговорить. Некоторые выражения напротив можно перевести методом фразеологизации, в случае, если фразеологизм, используемый при переводе, вызывает у реципиента аналогичную ассоциацию, что и исходное выражение. Например, "Gewogen und zu leicht befunden" перевести как "Сразу увидел, что игра не стоит свеч" [1,11/2,544].
2.2 Виды морфологических трансформаций в переводе новеллы
2.2.1 Преобразования на уровне частей речи
Самым распространённым видом морфологических трансформаций является замена части речи. Подобного рода замены вызваны двумя причинами:
) различные нормы сочетаемости и употребления слов в немецком и русском языках;
) отсутствие части речи с соответствующим значением в русском языке.
·Замена существительных - композитов
Такое явление, как композиты, в немецком языке широко распространено и достаточно изучено. Научный исследователь в области лексикологии М.Д. Степанова определяет композиты следующим образом: "сложными в немецком языке называются слова, основа которых состоит из двух или нескольких корней или из корней со словообразовательными аффиксами" [Степанова 1953: 59]. В русском языке данный способ словообразования является не основным в отличии от немецкого языка. Кроме того, в немецком существуют неограниченные возможности образования композитов с двумя компонентами и более. В произведении "Шахматная новелла" подобные сложные слова были переведены переводчиком следующими образом:
Замена композита атрибутивной группой
)…als der Pfarrer den fünfzehnjährigen strohblonden und rotbackigen Burschen in seinem nach innen getragenen Schafspelz und schweren, hohen Schaftstiefeln in das Kaffeehaus schob, wo der Junge befremdet mit scheu niedergeschlagenen Augen in einer Ecke stehenblieb, bis man ihn zu einem der Schachtische hinrief.
…пока его не позвали к шахматному столику, Мирко стоял поодаль, уставившись в пол, так и не сняв нагольного тулупа и высоких пастушьих сапог [1,5/ 2,541].
В данном предложении была произведена замена существительного "Schaftstiefeln" на прилагательное и существительное.
2)Am folgenden Sonntagnachmittag war der Schachraum überfüllt. В воскресенье после обеда шахматная комната заполнилась до отказа [1,6/ 2,542].
Переводчиком была произведена замена существительного на сочетание прилагательного и существительного.
3)…denn dieser Mister McConnor gehörte zu jener Sorte selbstbesessener Erfolgsmenschen… Ибо Мак Коннор принадлежал к той категории самоуверенных, преуспевающих людей… [1,10/ 2,549].
Переводчик заменил существительное на сочетание причастия и существительного. Также возможен перевод с помощью прилагательного и существительного "успешные люди". Зачастую таким образом переводят немецкие определительные композиты с первым компонентом - существительным.
4)…trotz seines feierlichen schwarzen Anzuges, seiner pompösen Krawatte mit der etwas aufdringlichen Perlennadel und seiner mühsam manikürten Finger blieb er in seinem Gehaben und seinen Manieren derselbe beschränkte Bauernjunge, der im Dorf die Stube des Pfarrers gefegt. Несмотря на безукоризненный костюм, модный галстук и булавку с чрезмерно большой жемчужиной и тщательно наманикюренные ногти, он оставался тем, кем был прежде,--ограниченным, неотесанным парнем, еще недавно подметавшим кухню пастора [1,7/ 2,543].
Данная трансформация является лексико-морфологической. Существительное "Bauernjunge" переводчик меняет на сочетание прилагательного и существительного неотесанный парень. При переводе был применен приём смыслового развития, ведь слово "Bauer" переводится как крестьянин, а крестьяне зачастую ассоциируются у общества с неухоженностью, неряшливостью. Кроме того, из контекста становится понятно, что такая переводческая трансформация в данном случае имеет место.
5)In den Gesellschaftsräumen wiederum, in der Bar, im Rauchzimmer zeigte er sich niemals; Он никогда не появлялся в гостиных, в баре или в курительном салоне [1,8/ 2,544].
В данном предложении при переводе произошла замена существительного "Rauch zimmer"на сочетание прилагательного и существительного "курительный салон". Переводчиком была найдена адекватная замена: слово "Zimmer" переводится словом "салон" в соответствии с языковыми нормами того времени.
6)Nach drei Tagen begann ich mich tatsächlich zu ärgern, daß seine geschickte Abwehrtechnik geschickter war als mein Wille, an ihn heranzukommen. Через три дня меня стало злить, что оборонительная тактика Чентовича оказалась сильнее моего желания как-нибудь до него добраться [1,8/ 2,544].
Переводчиком было найдено вариантное соответствие существительного "Abwehrtechnik". Композит переведён сочетанием прилагательного и существительного.
Замена композита предложной группой
1)Während der Pfarrer abends, die lange Bauernpfeife schmauchend, mit dem Gendarmeriewachtmeister seine üblichen drei Schachpartien spielte… По вечерам, когда пастор, посасывая длинную деревенскую трубку, играл три неизменные партии в шахматы с жандармским вахмистром [1,4/ 2,540] …
2)Am folgenden Sonntagnachmittag war der Schachraum überfüllt. В воскресенье после обеда шахматная комната заполнилась до отказа [1,6/ 2,542].
При переводе было найдено вариантное соответствие. Такое существительное можно также перевести "в воскресенье после полудня".
3)Aus der Spielfreude war eine Spiellust geworden, aus der Spiellust ein Spielzwang, eine Manie, eine frenetische Wut, die nicht nur meine wachen Stunden, sondern allmählich auch meinen Schlaf durchdrang. Удовольствие от игры превратилось в страсть, страсть превратилась в бешенство, манию; она заполняла не только часы бодрствования, но потом уже и время сна [1,33/ 2,567].
Переводчиком была использована адекватная замена. Существительное "Spielfreude" можно также перевести словосочетанием из двух существительных "наслаждение игрой".
4)…trotz seines feierlichen schwarzen Anzuges, seiner pompösen Krawatte mit der etwas aufdringlichen Perlennadel und seiner mühsam manikürten Finger blieb er in seinem Gehaben und seinen Manieren derselbe beschränkte Bauernjunge… Несмотря на безукоризненный костюм, модный галстук и булавку с чрезмерно большой жемчужиной и тщательно наманикюренные ногти, он оставался тем, кем был прежде, ограниченным, неотесанным парнем, еще недавно подметавшим кухню пастора [1,7/ 2,543].
Если бы перевод осуществлялся с помощью атрибутивной группы "жемчужная булавка", смысл данного существительного исказился бы, так как речь идёт скорее не о булавке, усыпанной жемчужинами, а о булавке, украшенной одной жемчужиной.
Замена композита словосочетанием с беспредложным родительным
1)Das alles scheint sinnlos, und in der Tat wäre ja eine solche künstliche