Переводческая тактика И. Бродского: лингвистический аспект

Переводческая тактика И. Бродского: лингвистический аспект

Переводческая тактика И. Бродского: лингвистический аспект

Оглавление

Введение

Глава I. Иосиф Бродский - переводчик

.1 Проблема билингвизма в литературном творчестве

.2 Жизненный путь И. Бродского

.3 Переводческая деятельность И. Бродского

.4 Автопереводы И. Бродского

.5 Проблема художественного перевода с точки зрения И. Бродского

Глава II. Переводческая тактика как способ достижения эквивалентности

.1 Художественный перевод: взаимодействие теории и практики

.2 Тактика перевода в понимании современных переводоведов. Типология переводческих тактик

.3 Проблема эквивалентности и адекватности перевода

.4 Лингвистический аспект переводоведения. Формальная и динамическая ориентации в переводе

.5 Лингвистические трансформации и стилистические сдвиги при переводе

Глава III. Переводческая тактика И. Бродского как способ достижения эквивалентности перевода

.1 Анализ перевода стихотворения Джона Донна «Посещение»

.2 Анализ перевода стихотворения Джона Донна «Прощанье, запрещающее грусть»

.3 Анализ автоперевода И. Бродского «Рождественская звезда»

.4 Формулировка основных стратегических принципов перевода И. Бродского

Заключение

Библиография

Приложение

Введение

Творчество И. А. Бродского занимает одно из центральных мест в мировой культуре второй половины XX века, что обусловлено масштабностью его художественного дарования и особенностями человеческой и литературной судьбы. Бродский уже при жизни стал одним из самых знаменитых поэтов современности. Многие выдающиеся советские авторы - Б. Ахмадулина, Р. Рождественский, А. Вознесенский, - восхищаясь стихами Бродского, признали поэта классиком XX века, гением, вобравшим в себя лучшие традиции русской и зарубежной поэзии. И даже самые ревностные противники Иосифа Бродского (известна история неразрешенного конфликта между Е. Евтушенко и И. Бродским) не отрицали одного - его таланта и его роли в развитии значительных тенденций в литературе. А. Солженицын, называющий мировосприятие Бродского тускло-мрачным и считающий, что его стихи «… лишены человеческой простоты и душевной доступности», дает высокую оценку рифмам Бродского, а также отмечает образы, тропы, сравнения, которые «бывают очень хороши» [Солженицын 1999: 183].

А. Ахматовой, чье творческое воздействие на Бродского проявилось в различных сферах - от проблемно-тематической (тяготение к античности, библейским сюжетам) до художественно-стилевой, нравились стихи тогда еще молодого поэта. В 1963 году она подарила ему книгу с надписью:

«Иосифу Бродскому, чьи стихи кажутся мне волшебными» [Лебедева: 7]. В своих «Записных книжках» Ахматова делала записи ряда стихотворений Бродского. Она пристально следила за творчеством поэта, прислушивалась к его рассуждениям о литературном творчестве и о ее произведениях.

Долгое время, вплоть до 1990-х годов, произведения Бродского оставались вне свободного доступа русскому читателю в связи с наложенными на них идеологическими табу. Поэтому критическое и научное освоение его литературной деятельности происходило лишь в англоязычной и эмигрантской среде.

В наши дни интерес к Иосифу Бродскому наблюдается у многих ученых. Его творчеству посвящена обширная критическая и исследовательская литература в России и за рубежом. В поле зрения отечественных исследователей оказываются стихотворные сборники поэта (М. Крепс «О поэзии Иосифа Бродского», 1984), его поэтика («Поэтика Иосифа Бродского», сборник научных трактатов, 2003), составляются поэтические словари («Словарь рифм Иосифа Бродского», составитель А. Бабкин, 1998; «Словарь тропов Бродского», составители В. Полухина и Ю. Пярли, 1995; «Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского», В. Полухина. 2017) и словники («Словник стихотворений И. Бродского», «Словник автопереводов И. Бродского», Н. Г. Смахтина. 2007). Некоторые специалисты его творчества, такие как Л. Лосев («И. Бродский: опыт литературной биографии»), В. Полухина («Иосиф Бродский: жизнь, труды, эпоха»), В. Куллэ («Поэтическая эволюция Иосифа Бродского в России, 1957-1972») объектом своих наблюдений выбрали не только сочинения поэта, но и его отношение к языку. Все они отмечают почти мистическое осознание Бродским сути языка. В одном интервью Бродский сказал: «Быть может, самое святое, что у нас есть - это наш язык <…> Язык - начало начал. Если бог для меня и существует, то это именно язык» [Бродский 1997:91].

За рубежом отклики на творчество Бродского исходят первое время преимущественно от знакомых поэта, сумевших истинно оценить его задолго до эмиграции (А. Лосев, Е. Эткинд). А к середине 1980-х годов ситуация меняется, и поэзия Бродского становится предметом серьезного изучения, о чем свидетельствует опубликованный в 1986 году под редакцией Л. Лосева сборник статей о поэтике Бродского. В него вошли такие исследовательские работы, как «Строфика Бродского» (Б. Шерр), «Иерархия других в поэзии Бродского» (Дж. Нокс), «Бродский читает «Стихи на смерть Т. С. Элиота» (Дж. Янечек) и др.

Нельзя отрицать также растущего интереса к творчеству Бродского со стороны сегодняшнего читателя, чему яркое свидетельство - современные переиздания сборников его стихотворений, эссе. Более того, активная пропаганда Бродского ведется в Интернет-пространстве, а именно в социальных сетях: создаются публичные сообщества, группы, в которые вступают поклонники творчества поэта (соц. сеть «ВКонтакте», группа «Иосиф Бродский», насчитывающая более 340 тысяч подписчиков). Среди молодежи особенно любимыми становятся философские стихотворения Бродского на тему времени и пространства, Бога, жизни и смерти, искусства, одиночества.

И все же, несмотря на исследовательский и читательский бум, связанный с феноменом Бродского, целостного многоаспектного исследования его многогранного творчества еще не появилось, и потому поэтика Бродского продолжает находиться в фокусе актуальных проблем современной филологии.

Этому есть ряд объяснений.

Во-первых, относительно недавнее обращение ученых к изучению его творчества, так как начиная с Советского периода довольно долго Бродский оставался «фигурой сомнительной», а его сочинения, и ранние, и, тем более, зрелые, не укладывались в привычные, сложившиеся в СССР литературные нормы, поскольку слишком расходились - при внешней традиционности - с устоявшимися представлениями о том, «как делать стихи».

Во-вторых, слабо изучен И. Бродский ввиду сложности его индивидуального стиля. Каждое из исследований, как, например, монографии А. Ранчина «На пиру Мнемозины»: интертексты Бродского» [Ранчин 2001] и Н. Г. Смахтиной «Соотношение актуализированных разноязычных лексиконов поэта-билингва в условиях авторского перевода» [Смахтина 2007], а также научные статьи под редакцией Л. Лосева («Опыт литературной биографии»), В. Полухиной («Иосиф Бродский: жизнь, труды, эпоха»), М. Крепс («О поэзии Иосифа Бродского») и многих других, раскрывает лишь один из бесчисленных аспектов творчества поэта и его места в мировом культурном пространстве.

В книге «На пиру Мнемозины: интертексты Бродского» А. Ранчин анализирует интертекстуальные связи стихотворений Иосифа Бродского с европейской философией и русской поэзией, рассматривает соотнесенность творчества Бродского с идеями Платона и экзистенциалистов, пытается проследить преемственность его поэтики по отношению к сочинениям А. Д. Кантемира, Г. Р. Державина, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. В. Маяковского. В. Хлебникова. Монография Н. Г. Смахтиной «Соотношение актуализированных разноязычных лексиконов поэта-билингва в условиях авторского перевода (на примере творчества И. Бродского)» представляет собой попытку репрезентации картины мира поэта в художественных текстах оригинального происхождения и их авторских переводах. М. Крепс своей книгой «О поэзии Иосифа Бродского» предуведомляя, что «…читатель не узнает, в каком доме и на какой улице родился будущий поэт…», попытался дать полную и подробную характеристику поэтическим особенностям творчества Бродского: описал метафизическую природу стихотворений поэта, выявил наиболее яркие стилистические приемы Бродского, такие как сравнение, перифраз и анжамбеман, определил основные темы и жанры сочинений поэта.

Несмотря на то, что проблему переводческих тактик была исследована в лингвистическом аспекте такими учеными, как М. А. Межуев, А. А. Каразия, О. А. Сулейманова, К. С. Карданова-Бирюкова, Н. В. Лягушкина, Н. Н. Беклемешева, Н. С. Трухановская, переводческие тактики И. Бродского еще не становились объектом специальных языковедческих наблюдений. Новизна предпринятого нами исследования обусловлена тем, что в нем подробно рассмотрен лингвистический алгоритм деятельности Бродского- переводчика, помогающий лучше понять особенности его понимания идиостиля переводимого текста.

Цель квалификационной работы заключается в лингвистическом описании переводческой стратегии и тактики, которым следовал Бродский для достижения эквивалентного воссоздания смысла и образного потенциала иноязычного оригинала и определении степени эквивалентности этих переводов как результата применения выбранных тактик.

Актуальность квалификационной работы обусловлена тем, что она поможет не только объективно оценить вклад И. А. Бродского в современное переводоведение, но и выявить его понимание идиостиля как объекта передачи в перевод. Необходимость таких наблюдений обусловлена, с одной стороны, неординарностью самой личности поэта, чья творческая манера отразилась в его переводах, и, как следствие, тем обстоятельством, что анализируемая нами переводческая тактика поэта способствует изучению непосредственно его творчества, а с другой стороны, может стать опорой другим, современным, переводчикам, для которых переводческая деятельность И. Бродского является образцовой.

Материал для наблюдений подобного рода обширен. На протяжении всей жизни Бродский, помимо написания собственных стихотворений, обращался к переводам. Это отдельная и малоизвестная глава творческой биографии Бродского. Не являясь полиглотом, он переводил с английского, польского, итальянского, испанского, греческого, литовского, чешского, болгарского, грузинского и других языков. Волею обстоятельств поэт в 1960- е гг. неоднократно (и, как правило, без особой охоты) принимался за перевод на русский язык зарубежных поэтов. Иногда это были столь близкие ему английские метафизики - Джон Донн («Шторм», «О слезах при разлуке», «Блоха», «Завещание», «Элегия на смерть леди Маркхэм»), Эндрю Марвелл («Застенчивой возлюбленной», «Глаза и слезы», «Фавна», «Кромвеля из Ирландии»), порой - любимые им поляки, К. И. Галчинский («Заговоренные дрожки», которые в исполнении самого Бродского остались в памяти многих, кто посещал в те годы переводческий семинар в ленинградском Союзе Писателей, «Анинские ночи», «Маленькие кинозалы», «Песня о знамени») или Ч. Милош («Элегия Н. Н.», «По ту сторону», «Счастливец», «Дитя Европы»), но часто - более далекие от нас кубинцы (Эухенио Флорит «Четыре песни», «Уверенность», Анхель Аухьер «Вечернее», «Понедельник») или австралийцы (Ф. Хадсон «На Мэлли», К. У. Крэбб «Кладбище автомобилей»). Нередко Бродский переводил со славянских языков, в силу их родства с русским: с чешского (Ф. Галас «Листопад», «Утешение», В. Завада «Дорога пешком» (поэма), В. Незвал «Новогодняя ночь»), сербскохорватского (Д. Максимович «В бурю», Т. Уевич «Высокие тополя», Т. Младенович «Весеннее смятение»), болгарского (В. Петров «Мир»). Также И. Бродский обращался к грузинским авторам (О. Чиладзе «Комната», «Тень», «Ожидание»), нидерландским (В. Е. ван Фрисланд, Я. Камперт), литовским (Т. Венцлов «Памяти поэта»), итальянским (У. Саба «Рабыня», «Письмо», «Книги», Ф. Фортини «Европа», «Хор изгнанников»).

Для нашей работы интерес представляют стихотворные переводы поэта с русского на английский и с английского на русский языки. Это обусловлено стремлением выявить переводческие алгоритмы И. Бродского, отразившие своеобразие языковой личности поэта, художественная картина мира которого формировалась под влиянием билингвизма (поэт был носителем как русского, так и английского языков). При создании стихотворных переводов Бродскому помогало не только его совершенное владение обоими языками, но и возможность смоделировать последствия выбора того или иного переводческого соответствия. Однако не только билингвизм поэта способствовал высокому уровню эквивалентности лексических, синтаксических и грамматических единиц переводимых им стихов, но и богатство освоенного Бродским отечественного и мирового художественного опыта и традиций, куда вошли античная мифология и литература, русский классицизм, реализм и модернизм, поэзия XVIII-XX вв. (от Кантемира и Державина, Пушкина до Цветаевой, Ахматовой, Пастернака и Мандельштама), западная метафизическая поэзия XVII-XX вв. (от Джона Донна до Томаса С. Элиота) и др. Итак, И. Бродский будучи носителем двух, как минимум, поэтических традиций, смог достичь подлинной эквивалентности поэтических переводов.

Широта материала потребовала от нас уточнить объект исследования. Им стали оригинальные английские тексты стихотворений Джона Донна «Посещение» («The Apparition») и «Прощанье, запрещающее грусть» («A Valediction: Forbidding Mourning») и их переводы на русский язык, выполненные И. Бродским; также мы проанализировали оригинал стихотворения Бродского «Рождественская звезда» и его автоперевод («Star of the Nativity») на английский язык. Выбор стихотворений был обусловлен их признанностью в национальных культурах и значимостью для демонстрации уровня переводческого таланта И. Бродского.

Предмет исследования - переводческие тактики и стратегии, которыми руководствовался И. Бродский при выполнении переводов английских текстов.

При его изучении мы стремились решить следующие задачи:

1.Охарактеризовать переводческую деятельность И. Бродского, определить ее место в творчестве поэта.

2.Дать определение понятиям «переводческая тактика», «лингвистический аспект переводоведения»; установить виды переводческих тактик и стратегий современного переводоведения, сформулировать мнение трансляторов о проблеме выбора той или иной переводческой тактики.

3.Дать определение понятию «эквивалентность», «адекватность» переводов.

4.Описать использованную И. Бродским переводческую тактику, в свете которой проанализировать в рамках лингвистического аспекта выполненные поэтом переводы английских текстов.

5.Сравнив оригиналы с переводами в лингвистическом аспекте, установить степень адекватности и эквивалентности переводов английских текстов.

Для выявления особенностей переводческой тактики Бродского наиболее целесообразным представлялось сопоставление разноязычных текстов - оригинала и его перевода - в следующей последовательности:

а) первый этап - составление подстрочников с использованием билингвальных словарей (английский и русский языки);

б) второй этап - сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского;

в) третий этап - определение степени эквивалентности и адекватности исследуемых переводов на русский язык;

г) четвертый этап - установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей;

д) пятый этап - формулировка основных стратегических принципов перевода И. Бродского;

Поскольку главной нашей задачей являлся анализ переводческих тактик И. Бродского, в данном исследовании имеет место критика и оценка переводов поэта с точки зрения степени их эквивалентности оригинальным текстам в рамках лингвистического аспекта.

Теоретическая значимость нашего исследования заключается в освещении основных проблем переводоведения, связанных с описанием и определением переводческих тактик и стратегий. Практическая значимость связана с установлением основных стратегических принципов перевода И. Бродского. Теоретические сведения проведенного нами исследования могут быть полезными и интересными широкому кругу лингвистов и специалистам, работающим в области перевода. А материал, полученный в ходе анализов стихотворных переводов Бродского, может представлять интерес для лингвистов, филологов и культурологов широкого профиля, а также может быть использован в образовательных учреждениях с углубленным изучением иностранных языков в качестве дополнительных или факультативных сведений на занятиях с переводоведческим уклоном.

Структурно настоящая работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, содержащего списки использованной научной литературы, использованных словарей, источников исследования, цитируемых произведений. Во введении обосновывается выбор темы исследования, устанавливаются ее объект и предмет, актуальность и новизна, формулируются цели и задачи. В первой главе рассматривается переводческая деятельность И. Бродского. Во второй - раскрывается проблема переводческих стратегий и тактик в понимании транслятологов. Третья глава посвящена изучению художественных переводов И. Бродского на материале отобранных стихотворений в свете использованных поэтом тактик; детальному анализу подверглись 3 исходных и переводных стихотворных произведения.

художественный перевод бродский лингвистический

Глава I. Иосиф Бродский - переводчик

1.1 Проблема билингвизма в литературном творчестве

Устойчивый интерес читателей вызывают и ученых личности писателей-билингвов, что обусловлено многоаспектностью и нелинейностью их мировосприятия. Их речемыслительная деятельность характеризуется взаимодействием двух языковых систем, в результате которого происходит взаимовлияние двух языковых картин мира, что реализуется в авторском видении бытия и творчества.

Многие выдающиеся поэты и писатели творили не только на родном языке (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, М. И. Цветаева, О. Уайльд). А. Вознесенский называл В. Набокова «двуязыкой бабочкой мировой культуры» («Видеомы» А. Вознесенского, видеом 1). Человечеству известно множество примеров творчества на двух или более языках, и явление это нередкое. Так, Физули, великий поэт XVI века творил не только на родном азербайджанском, но и на арабском и фарси. На трех языках самобытно творил поэт восемнадцатого столетия Саят-Нова: на армянском, грузинском и азербайджанском. Среди советских писателей также нередко встречаются использовавшие в своем творчестве два языка - родной национальный язык и русский. К ним относятся такие известные мастера слова, как Ч. Айтматов, В. Быков, Ю. Шесталов и многие другие. Для них художественный билингвизм был возможностью выразить на русском языке особенности своей национальной культуры.

Проблема билингвизма изучается в рамках ряда научных дисциплин: переводоведения, психолингвистики, лингвокультуроведения (В. Н. Комиссаров, А. А. Залевская, А. Т. Хроленко). Исследователями рассматриваются разные степени билингвизма: от совершенного владения обоими языками до ситуации, в которой второй язык только начинает изучаться.

Так, В.Н. Комиссаров, с одной стороны, указывает на случаи коммуникативного равенства двух языков, каждый из которых является одинаково социально значимым и одинаково эффективно используется билингвом. С другой стороны, он не исключает ситуации, когда один из языков может играть более важную роль - быть более необходимым и актуальным, служить основным средством общения для билингва. В таком случае оба языка существуют как бы изолированно друг от друга, и человек может свободно использовать каждый из них, но между единицами этих языков при этом не устанавливаются прямые связи. Напротив, вполне допустимо своего рода смешанное двуязычие, когда такие связи существуют: билингв, говоря на одном языке, легко вставляет в свою речь подходящие слова или выражения из другого языка [Комиссаров 2000:76].

Несмотря на существование противоположной точки зрения, отрицающей параллельное творчество на нескольких языках (в воображении писателя Анара «художественная проза возникает, зарождается, начинает биться и произрастать лишь в материнской языковой субстанции» [Анар 1986:379]), И. Бродский, чья переводческая деятельность является объектом нашего исследования, был категорически не согласен с мнением о том, что писателем можно быть единственно на родном языке. Поэт считал двуязычие нормой, писал эссе и критику по-английски, стихи - по-русски, позже и по-английски, а также, вследствие своего билингвизма, создавал переводы стихотворений зарубежных авторов. Бродский указывает на пользу двуязычия: «Два языка как бы играют друг с другом. Между ними происходит интерференция, традиции сталкиваются друг с другом, а я это использую, эксплуатирую» [Бродский 2000: 213].

Итак, художественный билингвизм И. Бродского благотворно сказался на его творчестве и на его переводческой деятельности в частности. Двуязычие помогло поэту видеть мир переводимых им текстов «в цвете». С раннего детства он мечтал связать свою жизнь с литературной деятельностью, и его мечта осуществилась: миру явился выдающийся поэт, переводчик, прозаик, эссеист и драматург XX века - Иосиф Александрович Бродский. Это произошло во многом вследствие превратностей судьбы поэта.

1.2 Жизненный путь И. Бродского

Жизнь поэта с неповторимой судьбой видится поединком с обществом, государством и условностями. Известно, что И. Бродский был категорическим противником превращения своей жизни или чьей-либо другой в нарратив, в подобие романа девятнадцатого века. На собственный риторический вопрос: «Что сказать мне о жизни» - отвечал: «Что она была длинной», то есть отказывался структурировать жизнь. Бродский высказывался скептически о жизнеописаниях поэтов, так как считал, что жизнь весьма непредсказуема и абсурдна, чтобы ее можно было превратить в повествование. Поэт всегда настаивал на том, чтобы о нем судили не по биографии, а по стихам. Поэтому в нашем исследовании мы постарались дать обозрение не частной жизни поэта, а его жизни и творчеству в отношении к эпохе, ее литературе, культуре и акцентировать свое внимание на биографических сведениях, непосредственно связанных с литературной деятельностью Бродского.

В поисках своего призвания он прошел нелегкий путь: работал на заводе, в морге, в котельной, матросом на маяке, участвовал в пяти геологических экспедициях. Увлечение в юношестве философско- религиозной литературой впоследствии повлияло на формирование картины мира будущего поэта. В возрасте восемнадцати лет Бродский начал писать стихи, изучать иностранные языки - английский и польский. Фельетон А. Ионина, Я. Лернера и М. Медведева «Окололитературный трутень», в котором Бродский клеймился за «паразитический образ жизни», положил начало преследованиям поэта со стороны советских властей, завершившимся в 1972 году его эмиграцией в США. Сюзан Зонтаг, американская писательница и близкий друг Бродского, говорит: "Я уверена, что он рассматривал свое изгнание как величайшую возможность стать не только русским, но всемирным поэтом…». На Западе поэт полностью погрузился в языковую среду: он преподавал историю русской и английской литературы, писал эссе и выпускал рецензии на английском языке. В 1987 году Бродскому была присуждена Нобелевская премия в области литературы «за всеобъемлющее творчество, проникнутое ясностью мысли и поэтической интенсивностью» («for an all-embracing authorship, imbued with clarity of thought and poetic intensity»).

«Всеобъемлющее» творческое наследие поэта в контексте мировой литературы, как было сказано выше, продолжает изучаться до сегодняшнего дня. Однако в связи с тем, что целью данного исследования является описание переводческой тактики И. Бродского, считаем целесообразным перейти к характеристике литературной деятельности поэта, связанной непосредственно с выполнением поэтических переводов.

1.3 Переводческая деятельность И. Бродского

Бродский «по-английски» существует, как известно, в трех ипостасях: как английский эссеист, как автор английских стихов и как переводчик собственных поэтических произведений и стихотворений зарубежных авторов. Переводческая деятельность увлекла Бродского с начала 1960-х годов. Поэт дебютировал как переводчик в 1962 году в сборнике «Заря над Кубой» (стихотворение «Мои уста не скажут» в настоящем сборнике «Заря над Кубой», Изд-во ИМО, 1960). Будучи уже за границей, Бродский в интервью для журнала «Index on Censorship» (№3/4, осень-зима 1972 года) прокомментировал свою литературную деятельность в СССР: «Я работал как переводчик. Я профессиональный переводчик и был членом группы переводчиков в ленинградском Союзе писателей. Этим я и зарабатывал себе на жизнь» [Захаров 2000:8]. Действительно, для поэтов это занятие было побочное, второстепенное, предпринимаемое чаще всего ради заработка. Так, Б. Пастернаку приходилось заниматься переводами ради хлеба насущного, хотя перевел он Шекспира, Байрона гениально. Известны трагические признания Арсения Тарковского: «Для чего же я лучшие годы / Продал за чужие слова? Ах, восточные переводы / Как болит от вас голова!». В. Набоков рассуждал о своей переводческой деятельности в статье «Тропою раба».

В то же время, интенсивная переводческая работа молодого Бродского во многом объясняется внешними обстоятельствами. Он надеялся тем самым завоевать статус литератора, печатающегося в советских изданиях. И все же ситуация с Бродским-переводчиком категорически иная. Для него работа культурной сфере всегда была борьбой за «вочеловечение человека», попыткой преодолеть варварство, свойственное человеческой природе. Такую миссию людей культуры Бродский осознавал чрезвычайно остро: «… наше дело - почти антропологическое…» - писал поэт в Россию летом 1988 года (Я. А. Гордин «Рыцарь и смерть, или Жизнь как замысел/ о судьбе Иосифа Бродского»). В. Куллэ, автор первой представительной публикации собрания переводов Бродского, справедливо заметил, что «установление границы между переводами, выполненными Бродским «для души», и теми, посредством которых он пытался зарабатывать себе на жизнь, представляется занятием достаточно рискованным». В самом деле, его переводам чужд конъюнктурный подход, поэт выбирал наиболее достойные стихи, близкие его мироощущению и мировидению. В конце 50-х годов, только вовлекаясь в литературную среду, Бродский активно осваивал всё, что было ему доступно в мировой современной поэзии. Он читал Ф. Г. Лорку, В. Незвала, П. Элюара в переводах, чей опыт отразился в его ранних сочинениях. Бродского в особенности интересовала поэзия славянская, в частности польская, и англоязычная. Поэт вспоминал: «… Я заинтересовался тем, что происходит вовне. Сначала соседи - поляки, чехи, венгры и т.д., потом дальше - югославы, потом французы, как это ни странно. Но у французов ничего такого интересного не оказалось. И тогда появились англичане» (И. Бродский «Большая книга интервью», 2000). С английской поэзией у Бродского особые отношения. Открыв свое внутреннее родство с английской поэтической традицией, он начал отыскивать ей русские эквиваленты. Уже цитированный нами Я. А. Гордин, вспоминая Бродского, пишет: «В начале шестидесятых он читал мне наброски переводов из Джона Донна, который стал затем для него одной из наиболее значимых фигур» («Рыцарь и смерть, или Жизнь как замысел/ о судьбе Иосифа Бродского»). Неразрывную связь и безусловное родство Бродского, поэта XX века, с «метафизической» школой английских лириков XVII подтверждает и американский критик М. Крепс, поднимавший проблемы творчества поэта (М. Крепс «О поэзии Иосифа Бродского», 1984).

Польская культура вызывала в Бродском чувство родства собственной судьбы с судьбой Польши - трагедия свободолюбия, отчаянная борьба с враждебными обстоятельствами. В свое время поэт перевел таких польских поэтов, как Ю. Словацкий («Памяти капитана Мейзнера» (фрагмент)), Ц. К. Норвид («Моя родина», «За кулисами», «В альбом», «Песнь Тиртея»), Л. Стафф («Ряска», «Мать», «Речь», «Толстой»), А. Ват («Быть мышью»). Особое влияние на картину мира Бродского оказали польские поэты К. И. Галчинский и Ч. Милош, чьи стихотворения поэт перевел, абсолютно вжившись в духовный мир другого народа, других поэтов.

Большинство опубликованных переводов Бродского относятся к советскому периоду, который завершился для него в июне 1972 года. Значительная часть переводов на русский язык действительно была сделана до эмиграции, в первое десятилетие его творческой биографии, или в последнее десятилетие его нахождения в естественной среде родного языка.

Однако некоторых авторов Бродский перевел значительно позже. Например, известно, что Пролог и Стасимы Еврипида поэт переводил в последний год своей жизни. А с творчеством Ч. Милоша (и с самим поэтом) он познакомился уже в эмиграции, как стало известно из воспоминаний литовского поэта, близкого друга Бродского Томаса Венцловы (он входит в число поэтов, переведенных Бродским, и сам переводил его на литовский). В любом случае, уточнение хронологии переводов Бродского остается будущим исследователям его творчества, но несомненным остается факт, что, покинув отечество, Бродский не оставил ремесла переводчика. Став американским профессором, гражданином США и поэтом-лауреатом, он переводил с русского на английский: занимался автопереводами, которые вошли в Собрание сочинений, и перевел несколько стихотворений Мандельштама, Ахматовой и Хлебникова. Переводами он занимался на протяжении всей своей жизни.

1.4 Автопереводы И. Бродского

Английский язык И. Бродского вызывает разногласия и споры среди исследователей его творчества. Рецензии на его эссе были всегда положительные, в то время как английские стихотворения и автопереводы поэта подвергались критике со стороны некоторых ученых. Ричард Костелянец называет Бродского «безнадежным архаиком», а его популярность объясняет биографией поэта, считая, что его стихи не оказали заметного влияния на других американских авторов [Костелянец 1998: 304]. Так, Бродский в течение своей жизни пытался избавиться от лингвистического комплекса, что является одной из причин, по которой он когда-то начал и продолжал писать стихи по-английски. И несмотря то, что поэт в своих интервью чаще всего указывал на отсутствие у него желания писать английские стихи, все же в свет выходили периодически стихотворения на английском языке и их автопереводы. В интервью для журнала «Quatro» (декабрь, 1981 года) Бродский отвечал на вопрос журналиста о продолжении такого творческого опыта: «Нет, у меня нет желания продолжать писать английские стихи. Достаточно и того, что я пишу английские эссе. Я люблю этот язык. Может быть, слишком. Для удовлетворения самолюбия достаточно одних эссе». Однако почти в то же время, в 1980 году, был опубликован сборник стихотворений Бродского «A Part Of Speech» («Часть речи»), содержавший переводы стихов, созданных одиннадцатью авторами. 15 стихотворений, которые вошли в эту книгу, были переведены самим Бродским.

К переводам своих стихотворений Бродский был очень требователен, так как от трансляции собственных стихов поэта зависела его репутация в западном литературном мире. Американским переводчикам стихотворений Бродского, привыкшим к нетребовательности большинства писателей- эмигрантов, приходилось мириться с вмешательством поэта в английские переводы. Его особенное внимание уделялось различным отклонениям от характера исходной рифмы или нарушениям ритмической основы стиха в переводе, также Бродский высказывал комментарии по поводу выбора слов или стиля. Такие расхождения с западными переводчиками в применении определенных тактик перевода побудили поэта, в итоге, к неординарному решению проблемы - стать собственным переводчиком. Тем более что у Бродского, как сообщается выше, за плечами большой опыт в создании поэтических переводов. Хотя автоперевод поэту виделся тяжелым испытанием. Его возмущало то, что «пытаешься сохранить на английском как можно больше от оригинала и не можешь» [Бродский 2000: 215]. Бродский убежден, что прежде чем приниматься за перевод своего стихотворения, «надо остыть, в какой-то степени отрешиться от авторства, посмотреть на свое создание со стороны - «как души смотрят с высоты на ими брошенное тело». Взявшись переводить, ты обязан передать цвет каждого листочка на дереве - неважно, яркий он или тусклый. Ты видишь, что в подлиннике некоторые строки явно уродливы, но может быть, в свое время ты написал так не случайно, это могло входить в какой-то первоначальный замысел. Слабые строки тоже выполняют в стихах определенную функцию, облегчают читателю путь к восприятию других, более важных мест» [Бродский 1977: 81].

Создавая свои автопереводы, И. Бродский отстаивал собственные поэтические принципы, применял свои методы перевода поэзии, определявшие его переводческую тактику. В интервью он часто указывает на конгениальность поэта и переводчика, и в случае с авторским переводом конгениальность достигает своего, если так возможно выразиться, апогея. Вот что Бродский говорил об этом: «Удачный перевод - это не просто мастерство переводчика, но и конгениальность <…> Я мог бы быть довольно конгениальным по отношению к тому, что сам написал. Я не могу найти для этого более конгениального человека» [Бродский 2000: 250].

Исследователь творчества Бродского В.Полухина делает вывод: «именно потому, что Бродский к концу жизни все чаще переводил себя сам, он давал все основания относиться к нему как к английскому автору, без снисхождения, а главное без учета принципиально иного понимания сути самой поэзии» [Полухина 1998: 50]. Некоторые зарубежные специалисты, в их числе и Д. Уэйсборт, соглашаются с тем, что Бродскому удалось сблизить два языка, вживив русский в английский, а английский - трансформировав в русский, чему подтверждением является творчество поэта [Смахтина 2007: 39].

1.5 Проблема художественного перевода с точки зрения И. Бродского

Рассуждения И. Бродского о проблеме художественного перевода, которая всегда волновала поэта, обнаруживаются в его многочисленных интервью и эссе. Он отрицает наличие какой-либо теории, описывающей, как создается перевод: «У меня есть собственные соображения относительно переводов, - говорит Бродский. - Нет, теорий у меня нет. Я сомневаюсь, что в этом вопросе может существовать какая-либо теория. Тут все зависит от практики, все в процессе проб и ошибок» [Бродский 2000: 250].

Следовательно, основные принципы, которых начал придерживаться Бродский в процессе перевода, сформировались из его переводческой практики. Он делился с американскими студентами своим опытом: «Когда я начал заниматься переводами, у меня на столе лежал большой словарь. Когда я в нем искал незнакомые слова и находил их вне контекста, со всеми значениями, которые может иметь одно слово, это волновало меня. Я понял, что хотя для перевода отыскиваемого слова надо употребить только одно слово, однако при этом надо иметь в виду все его другие значения, его этимологические корни, мифологические и фонетические резонансы. Я научился удивляться словам…» [Бродский 1999: 48]. Внимание поэта к многозначности переводимого слова понятно: в поэтическом тексте лексемы часто употребляются диффузно - не в одном, а в нескольких значениях. Так, в переводе стихотворения Д. Донна «Прощание, запрещающее грусть» многозначное существительное «expansion», включающее в себя такие переводы, как «развитие», «расширение», «распространение», Бродским осмысливается через образ «золотой нити», которая «растянет (отъезд мой)» (эквивалент в виде однокоренного глагола). Но образ этой «нити» также может и «расшириться», «распространиться». Кроме того, даже будучи использованным в единственном значении, слово хранит в себе «память» об остальных, которые могут актуализироваться контекстом. В переводе того же стихотворения Д. Донна слово «souls» Бродским использовано в единственном значении - «сердец», при этом оно сохраняет «присутствие» второго, более привычного, перевода - «души». И такое двойственное восприятие образа воздействует на читателя сильнее.

Будучи сам поэтом и понимая степень ответственности за характер восприятия читателями переводимого им стихотворения, Бродский старается максимально точно передать образ, заложенный автором, и подобрать наиболее подходящий ему лексический эквивалент в ПЯ. Так, в своем эссе «Сын цивилизации» он определяет перевод как «суть поиска эквивалента, а не суррогата». (см. пункт 2.3.). По словам Бродского, конгениальность, упоминавшаяся нами выше как одно из главных требований к переводчику, должна быть «стилистической, если не психологической» [Бродский 1999: V: 104]. При этом поэт убежден в том, что «было бы тщетно и необоснованно ожидать от переводчика имитаций: голос, с которого пишешь и посредством которого работаешь, должен быть неподражаем. Однако тембр, тон и темп, отраженные в метре стихотворения, передаваемы» [Бродский 1999: V: 104].

Как известно, некоторые исследователи (Платек Я. М., Маслова Ж. К.) обнаруживают существенные сближения между личностью И. Бродского и персоной нон грата В. Набоковым, билингвом, эмигрантом, также занимавшимся переводческой деятельностью. Для них, двух «русских американцев», таким связующим звеном становится язык как стержневой элемент эстетики, а «… первым элементом для разных художников становятся родные элементы творчества: текст, слово, звук, язык» [Платек 2003: 59]. По мнению литературоведа А. Грушко, «Бродский завершает линию поэтов-теоретиков собственного творчества, анализ действительности и истории в его эссе отталкивается от языка, который эту историю и действительность создает, подчиняя себе страны и народы…» [Платек 2003: 59]. Однако в вопросе перевода поэзии мнение Бродского расходится с убеждениями Набокова в том, что поэзия - это то, что теряется в переводе [Бродский 1998: 52]. Любая поэзия, считает Бродский, переводима. Каждый поэт может быть переведен удачно либо неудачно, в зависимости от степени конгениальности переводчика поэту, его опыта, трудолюбия и верности оригиналу. Из суждений Бродского о переводе, рассеянных по его рецензиям, эссе и интервью, можно определить суть основного принципа переводческой тактики поэта: «все три формальных аспекта стихотворения - метр, рифма и система тропов могут быть и должны быть переведены на другой язык наиболее точным и привлекательным образом» [Бродский 1998: 52]. Бродскому при переводе кажется важным сохранять такой уровень наполнения стихотворения образами, который был установлен автором оригинального текста. Согласно теории поэта, «вы можете потерять ту или иную рифму, но, зная, что теряете ее в одном месте, стараетесь поддерживать определенный эстетический баланс, который существует в оригинале. И если он действительно существует, вы просто стараетесь различными средствами воссоздать в переводе равновесие» [Бродский 2000: 250]. Текст поэтического перевода, по мнению Бродского, - система, которую можно и должно сохранить, используя трансформации, важное место среди которых занимают пропуск и компенсация.

На пути воссоздания системных отношений единиц в переводе И. Бродский видел две опасности, с которыми могут столкнуться переводчики:

«Первая - неточность. Нет ничего хуже неточности. Вторая опасность - это искушение придумать какие-нибудь красоты, которых нет и которые не подразумеваются в оригинале» [Бродский 2000: 184]. Украшения определял поэт «очевидными утратами», но перевод - признает он - «утрата по определению» [Бродский 2000: 185]. Обе этих неточности способны в переводе разрушить системные принципы организации оригинала, а следовательно исказить идею произведения и идиостиль его автора.

Бродский убежден, что для переводчика важнее всего избежать неточность в строе оригинала и постараться передать заданные в последнем определенный размер и рифмовые созвучия. На этот счет существуют разные точки зрения, о которых пойдет речь во второй главе.

Несмотря на то что, по Бродскому, содержание невозможно в конечном счете отделить от формы и вполне вероятно преодоление обособленности их друг от друга, все же содержание для поэта не столь интересно, ведь он не может расширить или расцветить его, поскольку это будет против правил. Бродский полагал, что в действительности невозможно воспроизвести целиком произведение на другом языке. Максимальная точность, по мнению поэта-переводчика, достигает, в лучшем случае, 85 процентов оригинала [Бродский 2000: 351].

Таким образом, из представленных в первой главе сведений о переводческой деятельности поэта И. Бродского мы можем сделать следующие выводы:

1.Личность Бродского-переводчика имеет прямое отношение к актуальной лингвистической проблеме - проблеме билингвизма в литературном творчестве. Билингвизм - явление нередкое в литературе, чаще всего благотворно сказывающееся на творчестве поэтов и писателей, в частности на переводческую деятельность Бродского.

2.На протяжении всей своей жизни, будучи в СССР или в эмиграции, Бродский связывал свое творчество не только с поэзией, но и переводами зарубежных авторов, развив навык перевода до уровня профессионализма. Бродский переводил, помимо англоязычных стихотворений, с различных языков Европы, Южной и Северной Америки, Австралии.

3.Автопереводы Бродского - одна из составляющих его переводческого таланта, благодаря которым поэту «удалось сблизить два языка, вживив русский в английский, а английский - трансформировав в русский» [Смахтина 2007: 39].

4.Несмотря на отсутствие у Бродского определенной теории перевода поэтических произведений, для него, в первую очередь, важны точное соблюдение размера текста оригинального стихотворения, его рифмовых созвучий, а также эквивалентная передача системы тропов.

5.Неточности, убежден Бродский, могут разрушить системные принципы организации оригинала, исказить идею произведения и идиостиль его автора.

Глава II. Переводческая тактика как способ достижения эквивалентности

2.1 Художественный перевод: взаимодействие теории и практики

Несмотря на то, что за историю переводоведения уже были подняты и решены основные проблемы художественного перевода, современность предъявляет последнему свои собственные требования в поисках новых решений старых проблем.

Утверждение о том, что в переводе существуют определенные закономерности, и, следовательно, существуют объективные критерии его оценки, противостоит неквалифицированным мнениям об их отсутствии. Как убеждены многие переводчики, «перевод - дело творческое, поэтому закономерностей здесь не существует» и «всё зависит от таланта переводчика, от его способности передать дух оригинала». Безусловно, роль таких факторов, как талант, творчество, эвристический характер переводческой деятельности, конгениальность, огромна, однако они далеко не единственные, обусловливающие конкретную последовательность решений и действий, а именно переводческую тактику. Так, классики марксизма-ленинизма - Карл Маркс, Фридрих Энгельс, В. И. Ленин, - для которых в их многосторонней деятельности перевод как оружие идеологической борьбы занимал определенное место, считали, что в основу современной теории и методики художественного перевода должно быть положено соблюдение следующего условия: адекватная передача содержания и формы подлинника, исключая дословный перевод. Адекватность перевода, по их мнению, можно достичь, обязательно придерживаясь теоретических знаний о переводе, которые успешно содействуют дальнейшему развитию практики. Хотя В. И. Ленин и полагал, что «практика выше теоретического познания, ибо она имеет не только достоинства всеобщности, но и непосредственной действительности» [Ленин 1947: 185], Ф. И. Хасхачих в своем труде «О познаваемости мира» справедливо утверждал, что «если практика выше теоретического познания, то отсюда еще не следует, что теорией нужно пренебрегать» [Хасхачих 1950: 91]. Таким образом, классики марксизма-ленинизма всегда придавали огромное значение теории, считая, что «без революционной теории не может быть и революционной практики» [Хасхачих 1950: 92]. Именно в таком аспекте мы рассмотрим проблему переводческой тактики в рамках теории художественного перевода.

Путь развития теории перевода, как общей, так и частной, значителен, и, несомненно, существуют различные подходы к переводу - психологические психолингвистические, литературоведческие, общефилологические, лингвистические и другие. Следовательно, переводчику необходимо избрать тот путь преобразования текста ИЯ (английского языка) в текст ПЯ (русского языка), который соответствовал бы, по его мнению, критериям правильного перевода, то есть решал бы такие важные вопросы, как установление цели перевода, степени его точности, формальной близости оригиналу, определение состояния переводного текста, к которому нужно стремиться, и так далее.

Поскольку процесс письменного перевода непосредственно не наблюдаем, мы считаем целесообразным рассматривать данные вопросы в рамках лингвистической модели переводческих соответствий, разработанные и представленные в трудах отечественных переводоведов, среди которых А. В. Фёдоров, В. Н. Комиссаров, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, В. Г.Гак, В. С. Виноградов, Л. К. Латышева и другие исследователи.

Как показывает история, художественный перевод, исполняющий функцию, равную функциям других культурных ценностей, в большинстве случаев колеблется между двумя крайними принципами: дословно точный, художественно неполноценный перевод и художественно полноценный, но далекий от оригинала вольный перевод [Гачечиладзе 1970: 116]. Но на практике подобный синтез невозможен, так как в двух различных языках представлены две различные системы средств для выражения одной и той же мысли. Дословный точный перевод не всегда воспроизводит художественный эффект подлинника. Дословная точность и художественность постоянно вытесняют друг друга. Соответственно, цель любого переводчика, стремление к которой уравновешивает степень обоих этих нарушений, состоит в максимально возможной передаче единства формы и содержания оригинала на другом языке, а одной из основных задач теории художественного перевода является определение средств достижения адекватности перевода. Использование тех или иных средств, методов и принципов перевода для достижения его адекватности определяет тактику, или стратегию, которой придерживается переводчик.

2.2 Тактика перевода в понимании современных переводоведов. Типология переводческих тактик

Цель художественного перевода - создание аналогичного оригинальному тексту единство формы и содержания - определяет выбор переводчиком языковых средств, способов, приемов, переводческих решений, образующих индивидуальную, но не уникальную комбинацию стратегических действий.

Стратегия - это общий план деятельности, последовательно реализуемый в ходе осуществления самой деятельности [СПб. Норинт 2000: 1277].

Стратегическая линия перевода - это то, «что нужно сделать для того, чтобы рецептивный смысл, извлекаемый иноязычным и инокультурным коммуникантом, оказался аналогичным в своих существенных чертах интернациональному смыслу автора» [Крюков 1989: 159]. Хотя полагается, что существуют лишь «общие принципы переводческой стратегии», тем не менее элементами «переводческой стратегии и техники» следует овладевать.

В этом случае упоминают и стратегические задачи отдельных видов переводов. Так, в художественном переводе «стратегическая задача заключается в передаче художественно-эстетической функции оригинала» [Комиссаров 1997: 50]. Л. С. Макарова считает, что в художественном переводе «применение тех или иных переводческих стратегий может прогнозироваться с высокой степенью вероятности. При этом речь идет не о конкретных приемах перевода, а о типологически общих подходах к переводу, в которых проявляются ценностные установки и «внутренняя» цензура художественного перевода» [Макарова 2006: 337].

В современной переводоведческой литературе термин «стратегия перевода», по сути представляющий собой кальку английского translation strategy, часто употребляется в значении близком к «прием перевода» (например, «стратегия компрессии в синхронном переводе», «стратегия передачи имен собственных в жанре фэнтази» и т.д.). Однако подобное применение понятия мы видим нецелесообразным.

Стратегия перевода определяет его тактику. В данном параграфе мы рассмотрим различные точки зрения современных переводоведов на проблему тактики перевода, их интерпретацию понятия «тактика перевода», а также основания, или параметры, актуальные при формировании тактики перевода.

Мы вслед за А. Д. Швейцером [Швейцер 1988] придерживаемся следующего определения понятия «тактика перевода»: это программа действий переводчика по достижению состояния адекватности перевода. Другое, не менее справедливое, на наш взгляд, понимание тактики перевода состоит в следующем: это неконечная совокупность целенаправленных, профессиональных, динамических, логически взаимосвязанных, последовательных универсальных и индивидуальных действий переводчика (приемов, переводческих решений) [Волкова 2016: 64]. Переводческие решения, направленные на понимание текста оригинала и гибкий поиск варианта «наиболее точного соответствия» исходному тексту в языке перевода с учетом «условий выполнения перевода», «типа текста» и «характера предполагаемого реципиента», принимаются непосредственно в ходе переводческой деятельности в ситуации двуязычия (термины В. Н. Комиссарова 2002 и И. С. Алексеевой 2001). Характер переводческой тактики формируется под влиянием таких факторов, как «отнесенность [тактики перевода] к ментальным процессам», «зависимость [тактики перевода] от субъекта» и «осознанность» / «неосознанность» ее использования [Павлов 2006]. Следовательно, список вероятностных тактик перевода можно считать открытым.

Переводчик в процессе работы с текстом разрабатывает наиболее оптимальную тактику перевода, одновременно стремясь раскрыть свою творческую индивидуальность и не заслонить своеобразия автора исходного произведения. Тактика перевода формируется в процессе предпереводческого анализа и реализуется в ходе выполнения перевода. Формирование переводческой тактики заключается:

·в оценке стилевых, жанровых, языковых и стилистических свойств оригинала с учетом определения его языковой доминанты;

·в определении задач, которые необходимо решить / иметь в виду при переводе текста для достижения адекватности его передачи;

·в ранжировании этих задач по степени важности: задачи, признанные наиболее важными, не только подлежат выполнению в первую очередь, но и могут выполняться за счет задач, имеющих менее высокую степень важности; пожертвовав чем-то, следует рассмотреть возможности компенсации, осуществив ее впоследствии;

·в определении системы необходимых жертв и компенсаций: так как исходный текст представляет собой сложную систему, жертвы и компенсации распределяются с позиций всей системы, и, соответственно, имеют системный характер;

Переводчик в процессе работы может корректировать и уточнять тактику перевода, так как между ним и оригинальным текстом существуют отношения обратной связи.

В лингвистической теории перевода, из числа факторов, определяющих выбор тактики перевода, наибольшее значение имеет цель перевода, тип переводимого текста и характер предполагаемого рецептора перевода, а также условия выполнения перевода [Комиссаров 2002: 114, 337]. Согласно мнению В. Н. Комиссарова, переводческая тактика существует в виде ряда вариантов, строящихся на определенных принципах, предусматривающих:

·«стремление как можно полнее понять переводимый текст и найти ему точное соответствие в языке перевода» и «максимум усилий для нахождения лучшего варианта»;

·определение цели перевода и доминанты переводческого процесса, выбор способов передачи исходного сообщения, а также учет реального употребления в языке перевода избираемого варианта;

·ознакомление с предметом исходного сообщения (путем изучения параллельных текстов на языке перевода, справочников и энциклопедий), а также со всем текстом оригинала до начала перевода, составление списка терминов и незнакомых слов, дословный перевод, чтение вслух отрезков перевода и преобладание предпереводческого анализа или постпереводческого редактирования [Комиссаров 1997: 33, 77].

Итак, не отрицая вышеописанных компонентов переводческой тактики: «организация», «планирование», «системность» - мы можем заключить, что тактика перевода есть подвижная, в определенной степени индивидуальная (но не уникальная для каждого нового текста, поскольку текстам свойственны типовые, универсальные черты) категория.

Несмотря на то, что сравнительный анализ коммуникативных возможностей исходного языка и языка перевода не является первостепенной задачей переводчика, от этого во многом зависит конкретная переводческая тактика и приемы, применяемые в процессе перевода. В основе тактики перевода лежит ряд принципиальных установок, из которых сознательно и бессознательно исходит переводчик. Они очевидны, но по-разному реализуются в определенных условиях переводческого действия.

Еще одно положение, лежащее в основе тактики переводчика, гласит, что переводчик должен избегать так называемого «переводческого языка» (translatese), снижающего качество языка перевода под влиянием иноязычных форм. Субъективно переводчик видит свою задачу в том, чтобы «перевод звучал так, как его написал бы автор оригинала, если бы он писал на языке перевода» [Комиссаров 1990].

Тактику перевода можно рассматривать в двух аспектах - тактики перевода де-юре и тактики перевода де-факто [Мешалкина 2008]. Тактика перевода де-юре - это программа действий переводчика, которая разрабатывается с учетом теории и сложившейся практики перевода текстов конкретного характера. Тактика перевода де-факто - это наличие системности и целенаправленности в практических действиях переводчика, вектор которых ориентирован в сторону достижения адекватности. Системность и целенаправленность работы переводчика, влияющие на качество текста перевода, - признак наличия тактики де-факто, согласующиеся с тактикой де-юре.

Среди переводчиков-практиков встречаются не полагающиеся на теоретические концепции перевода, однако в их работах не наблюдается тактика де-факто. Большинство из них, имея богатый опыт и исходя из него, сформулировали для себя определенные переводческие требования и установки, относящиеся к переводу в целом, а также тех или иных стилей, жанров, типов текста. Не останавливаясь на выборе одной универсальной тактики, они, тем не менее, способны реализовать ту или иную тактику на практике.

Начинающие же переводчики, осмыслив тактику перевода, упрощают себе путь к действительно качественному переводу. Учась мыслить в рамках определенной переводческой тактики, они получают возможность ускорить свое профессиональное развитие.

Правильное формулирование и применение тактики перевода позволяет достичь адекватности и одновременно способствует балансированию переводчика между полюсами «вольность-буквальность».

Предпереводческий анализ оригинала, то есть предшествующий выполнению перевода и сопровождающийся «прикидками», первыми оценками того, как надо будет подходить к передаче явлений и черт оригинала, играет немаловажную роль в разработке тактики перевода. Функционально-стилистические и жанровые особенности исходного текста, как и его авторско-стилистические особенности, осмысляются переводчиком так, что в его сознании возникает представление о стилеобразующих особенностях перевода. Обязательным этапом является сопоставление стиля и жанра, идиостиля оригинала с аналогами ПЯ, чтобы вероятные варианты несходства имелись переводчиком в виду.

Необходимым моментом является и осмысление затекстовой информации, имеющей отношение к теме текста. Так, если в нашем исследовании мы рассматриваем художественный перевод, перевод поэтический, перевод определенного автора, переводчику необходимо получить сведения о его биографии, творческом пути, особенностях поэтики и т.д.

Итак, умение переводчика выстраивать и реализовывать переводческую тактику, оптимальную для данного текста (с учетом особенностей функционального стиля и жанра, а также особенностей данного типа текстов / конкретного текста), можно считать интегральным переводческим умением, важнейшим сводным показателем теоретической и практической подготовки переводчика.

Раскрывая проблему переводческой тактики в современном переводоведении, обозначим типологию тактик перевода:

1)общая установка - «стремление переводчика как можно полнее понять переводимый текст и найти ему наиболее точное соответствие в языке перевода» [Комиссаров 2002]; «суперинтенция» [Шевченко 2005];

2)этапы переводческого процесса-«предпереводческий анализ», «аналитический вариативный поиск», «анализ результатов перевода» [Алексеева 2001];

3)микростратегии перевода (применение переводческой тактики на уровне текста);

4)макростратегии перевода (применение переводческой тактики на уровне дискурса и коммуникации).

Таким образом, существуют разнообразные подходы к формированию тактики перевода: дискурсивно-коммуникативный, когнитивный, текстоцентрический, лингвоперсонологический, междисциплинарные. В то же время тактика перевода охватывает ряд смежных понятий (методы, способы, операции, техники, приемы перевода, модель перевода, (пред) переводческий анализ, языковая личность переводчика) и универсальных категорий переводоведении (адекватность, эквивалентность, вторичность, переводимость). Мы убеждены, что тактика перевода в контексте переводоведения может рассматриваться как важная переводоведческая проблема и открывать новые перспективы для исследования в этой области.

2.3 Проблема эквивалентности и адекватности перевода

Отличительным свойством правильно выправной тактики при создании «хорошего» перевода большинством переводоведов признается его способность оказывать на читателя влияние, сходное или почти идентичное тому, которое оказывает на своего получателя оригинальный текст произведения. Известно, что абсолютная тождественность перевода оригиналу не может быть достигнута, поэтому понятие тождественности заменено другим определением.

Л. К. Латышев, автор учебного пособия «Технология перевода» [Латышев 2000], полагает, что исходный и переводной тексты должны быть, прежде всего, равнозначны по своей способности вызывать реакции у своих адресатов, то есть обладать «равноценностью регулятивного воздействия». Безусловно, развернутый термин Латышева, обозначающий такое свойство, «степень семантико-структурного подобия текста перевода тексту оригинала» можно было бы принять, если бы в науке о переводе не существовали более лаконичные термины - эквивалентность и адекватность.

Исследованием актуальной для переводоведения проблемы эквивалентности адекватности перевода занимались многие выдающиеся лингвисты, такие как Я. И Рецкер, А. Д. Швейцер, В. В. Виноградов, В. Н. Комиссаров, Ю. Найда и др. В теории перевода существуют различные точки зрения на соотношение понятий «эквивалентность» и «адекватность». Мы видим целесообразным рассмотреть позиции исследователей, ориентированных непосредственно на лингвистику, так как определяем степень эквивалентности и адекватности выбранных нами поэтических переводов в рамках лингвистического аспекта.

Многие отечественные ученые длительное время отождествляли значения, содержащиеся в терминах «адекватность» и «эквивалентность», употребляя их как синонимы. В то время как в зарубежной «скопос-теории», разработанной К. Райс и Г. Фермеером, эти понятия строго разграничивались, что впоследствии стало причиной большой путаницы в терминологии. Согласно теории скопоса, перевод является адекватным, если он соответствует поставленной цели. При этом тип текста не имеет значения. Таким образом, адекватностью можно назвать отношение между ИТ и ПТ, вытекающее из цели перевода. «Цель оправдывает средства», поэтому для достижения цели переводчик сам определяется наиболее адекватный способ перевода текста. Следовательно, понятие «адекватность» имеет отношение к процессу, технологии перевода. Эквивалентность есть результат выполненного перевода. Под эквивалентностью, в рамках скопос-теории, понимается функциональное соответствие текста перевода тексту оригинала. То есть эквивалентность - это лишь разновидность адекватности. Эквивалентным перевод признается в том случае, если переводчику удалось реализовать ту же цель, что стояла и перед автором ИТ.

Среди ученых, разрабатывающих лингвистическую теорию перевода и вслед за зарубежными исследователями разграничивающих понятия «эквивалентность» и «адекватность», можно выделить Л. С. Бархударова, В. Н. Комиссарова. Л. К. Латышева, В. Коллера, И. Альбрехта и др. Они внесли значительных вклад в разработку терминологии переводоведения.

Л.К.Латышев последовательно противопоставляет понятия «эквивалентность» и «адекватность» и раскрывает их следующим образом: по мнению ученого, эквивалентность - это «оптимальное переводческое решение» [Латышев 1981: 127] и, соответственно, результат переводческого процесса, а адекватность - это путь к оптимальному переводу, способ нахождения оптимального переводческого решения, то есть процесс перевода, в результате которого может возникнуть эквивалентный перевод. Итак, для того чтобы достичь высокой степени эквивалентности перевода, переводчику необходимо определиться с выбором адекватного способа перевода.

Многие лингвисты в своих работах, посвященных исследованию проблемы адекватного перевода, ставят вопрос об иерархии эквивалентности. При этом принцип определения ее уровней у каждого свой. Так, Л. С. Бархударов представляет иерархию уровней эквивалентности в рамках терминологии языкознания: перевод на уровне фонем (графем), уровне предложений и на уровне текста. А В. Г. Гак и Ю. И. Львин выделяют формальные, смысловые и ситуационные эквиваленты.

А. Д. Швейцер, взяв в качестве объекта своих исследований модели и иерархию эквивалентности перевода, пришел к выводу, что «фактически существует лишь два уровня эквивалентности - семантический и прагматический» [М.: Наука 1988:86, 87]. Первый, утверждает он, как правило, «проистекает из структурно-типологического сходства, потенциально заложенного в данных языках и реализуемого в реальных речевых произведениях». Смысловая же и ситуативная эквивалентности являются в действительности двумя разновидностями семантической эквивалентности [М.: Наука 1988].

В. Н. Комиссаров различает эквивалентность на уровне высказывания, на уровне сообщения, на уровне описания ситуации, на уровне языковых знаков и эквивалентность цели коммуникации [Комиссаров 1980: 59-100]. Единицы оригинала и перевода могут быть эквивалентны друг другу на всех пяти уровнях или только на некоторых из них. Полностью или частично эквивалентные единицы и потенциально равноценные высказывания объективно существуют в исходящем языке и в языке перевода, однако их правильная оценка, отбор и использование зависят от знаний, умений и творческих способностей переводчика, от его умения учитывать и сопоставлять всю совокупность языковых и экстралингвистических факторов. Комиссаров также различает потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Но главным остаётся то, что на любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

В процессе эволюции взглядов на адекватность перевода понятие эквивалентности трактовалось по-разному. По мнению Я. И. Рецкера, оно распространялось лишь на отношения между единицами текста, но не на межтекстовые отношения. Рецкер, изучая эквивалентные соответствия, утверждал, что в теории и практике перевода существует двоякое понимание эквивалента. Зачастую под ним подразумевается любое соответствие слову или словосочетанию подлинника в данном конкретном контексте. Однако такое мнение сводит на нет существенное различие между категориями словарных соответствий. Эквивалентом же, считает ученый, является постоянное равнозначное соответствие, не зависящее от контекста.

Для Дж. Кэтфорда решающим критерием эквивалентности является семантический критерий соотнесенности с предметной ситуацией в текстах оригинала и перевода. А концепция «динамической эквивалентности» Ю. Найды предполагает «качество перевода, при котором смысловое содержание оригинала передается на языке-рецепторе таким образом, что реакция рецептора перевода в основном подобна реакции исходных рецепторов». Под реакцией здесь подразумевается общее восприятие сообщения, включающее понимание его смыслового содержания, эмоциональных установок и др. Таким образом, в определение эквивалентности вводится прагматическое измерение - установка на рецептора.

Выдающийся русский литературовед и языковед, доктор филологических наук В. С. Виноградов в своей книге «Введение в переводоведение» также раскрывает проблему эквивалентности перевода и под этим понятием подразумевает «сохранение относительного равенства содержательной, смысловой, семантической, стилистической и функционально-коммуникативной информации, содержащейся в оригинале и переводе» [Виноградов 2001: 183]. Следовательно, задачу переводчика Виноградов видит не в подгонке текста под чье-то восприятие, а в сохранении содержания, функций, стилевых, стилистических, коммуникативных и художественных ценностей оригинала. И в случае достижения цели восприятие перевода в языковой среде перевода будет относительно сходным с восприятием оригинала в своей языковой среде. По мнению Виноградова, главное в любом переводе - это передача смысловой информации текста. Другие ее виды и характеристики, функциональные, стилистические (эмоциональные), стилевые, не могут быть переданы без отражения смысловой информации, так как все остальные компоненты сообщения наслаиваются на нее, раскрываются в ней и переходят в образные ассоциации.

Таким образом, в современном переводоведении под эквивалентностью перевода подразумевается максимальная идентичность всех уровней содержания текстов оригинала и перевода.

2.4 Лингвистический аспект переводоведения. Формальная и динамическая ориентации в переводе

В современном языкознании проблема переводческой деятельности связана с лингвистическим аспектом межъязыковой коммуникации. До середины XX века, когда переводческая проблематика стала привлекать внимание языковедов, полагалось, что перевод не является предметом изучения лингвистической науки, а сами переводчики считали, что лингвистические аспекты перевода играют в «искусстве перевода» чисто техническую роль. Сейчас же лингвистический аспект перевода затрагивает вопросы передачи исходного текста на уровне языка (фонетическом, морфологическом, синтаксическом, семантическом), языковых соотношений, поиска эквивалентных единиц ПЯ. Сюда же входят методы, приемы, принципы перевода, помогающие переводчику решить проблему достижения эквивалентности и адекватности.

В переводоведении существуют принципы ориентации перевода на формальную и динамическую эквивалентность. Переводчик, выполняющий формально эквивалентный перевод (Ф-Э), опирается на исходный текст, стремясь передать как можно более полно форму и содержание текста оригинала. к таким формальным элементам относятся: 1) грамматические единицы, 2) постоянство в употреблении слов и 3) значение в рамках исходного контекста. Под воспроизведением грамматических единиц понимается следующее: (а) перевод существительного существительным, глагола - глаголом и т.д., (б) точное воспроизведение всех оборотов и предложений (то есть такие единицы не членятся и не перестраиваются), (в) сохранение всех формальных указателей (знаков пунктуации, абзацев, поэтических форм).

В переводах динамической эквивалентности (перевод Д-Э) внимание направлено в большей степени на реакцию получателя, нежели на исходное сообщение. Поэтому переводчик приспосабливает свой перевод к ПЯ - на уровне грамматики и на уровне лексики. В переводах Д-Э возможны осуществления грамматических модификаций, так как необходимость многих грамматических преобразований диктуется обязательностью структур ПЯ. Также в процессе перевода не исключены такие перестройки, как изменение порядка слов, замены существительных глаголами, местоимений существительными. На уровне лексики преобразования предстают в виде многочисленных альтернатив.

Таким образом, переводчик сам определяет для себя принципы ориентации при создании перевода для достижения эквивалентности.

2.5 Лингвистические трансформации и стилистические сдвиги при переводе

Определение понятию «переводческая трансформация» пытались дать такие известные лингвисты, как Л. С. Бархударов, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Л. К. Латышев, В. Н. Комиссаров и другие. Однако основополагающим принято считать определение Л. С. Бархударова, так как оно наиболее полно раскрывает сущность проблемы. Мы же, подводя общее заключение о понятии, делаем вывод, что переводческая трансформация - это межъязыковое преобразование, перестройка элементов исходного текста, операция перевыражения смысла или перефразирования с целью достижения переводческой эквивалентности.

Я. И. Рецкер к лексическим трансформациям относил следующие приемы:

·прием дифференциации и конкретизации (при переводе абстрактных понятий, многозначных слов, требующих уточнений в переводе);

·прием генерализации (замена английского понятия более широким русским)

·прием компенсации (при невозможности передать отдельные элементы оригинального текста средствами переводимого языка возникает необходимость компенсировать такую потерю при переводе с целью сохранить целостность идиостиля автора);

·прием опущения (опущение знаменательных слов, но не служебных);

·лексическое добавление (включение в перевод слов, отсутствующих в оригинале);

·смысловое развитие («отход от прямого словарного соответствия переводимому слову или словосочетанию, т. е. такого соответствия, которое содержится в англо-русском словаре или непосредственно вытекает из указанных в нем значений» [М.: Просвещение 1982: 48]);

·антонимический перевод (использование при переводе слова или словосочетания, имеющего прямо противоположное значение тому слову или словосочетанию, которое употреблено в оригинальном тексте;

·целостное преобразование (при невозможности в процессе перевода оттолкнуться от словарных или контекстуальных значений отдельных слов, но при необходимости понять смысловое значение всего переводимого целого и «перевыразить» его по-русски, порой весьма далекими от подлинного текста) [там же].

Проблема передачи идиостиля автора при помощи различных переводческих приемов рассматривалась А. Поповичем в работе «Проблемы художественного перевода».

Для достижения эквивалентности переводчик, согласно исследованиям А. Поповича, стремится овладеть образной структурой оригинального текста. Он может касаться тематики текста лишь в той степени, в которой она связана с его стилистической реализацией. Соответственно, передача содержания оригинала характеризуется движением вектора процесса перевода в направлении к особенностям идиостиля автора, а «сходство и отличия перевода от оригинала выражаются или в равноценности изобразительных средств, или в изменении стиля подлинника» [М.: Высш. Школа 1980: 99].

Стилистические сдвиги, о которых ведет речь А. Попович, вытекают из индивидуального образного и выразительного идеолекта переводчика, его пристрастий и индивидуальных склонностей [М.: Высш. Школа 1980: 99]. Исследователь рассматривает следующие возможности переноса стилистических ситуаций оригинала в целевой язык:

1)Адекватное воспроизведение переводчиком смыслового инварианта оригинала; соответствие изобразительных элементов перевода оригиналу как в функциональном, так и в структурном отношении.

2)Несмотря на существование эквивалентных средств выражения, воссоздание переводчиком инварианта оригинала с преднамеренным акцентом на стилистические моменты для добавления в перевод эстетической информации. Возможная индивидуализация средств выражения.

3)«Негативный сдвиг» (переводчик нивелирует особенности оригинала, обедняет, упрощает его стиль).

4)Вынужденное обращение переводчика к заменяющим средствам ввиду отсутствия в его распоряжении стилистических средств для воспроизведения образных примет оригинала.

Мы придерживаемся точки зрения А. Поповича о классификации тематических и стилистических изменений в переводе. По мнению ученого, классификация может быть представлена следующим образом:

·Стилистическое соответствие: сохранение всех основных черт содержательного и стилистического строения оригинала, функциональное восполнение межтекстового инварианта в оригинале и переводе.

·Стилистическая субституция (для достижения стилистического соответствия с оригиналом при переводе идиом, поговорок и других устоявшихся выражений): замена выражения, устоявшегося в системе языка оригинала, устоявшимся выражением в системе языка перевода, вследствие чего происходит перекодирование на уровне стиля, но не на уровне языка.

·Стилистическая замена - инверсия: «функциональный прием при переводе поэзии, когда смысловое построение текста подчиняется первостепенным по важности требованиям организации стиха» [М.: Высш. Школа 1980: 102]. То есть переводчик имеет право для достижения стилистического сходства в переводе перемещать отдельные языковые элементы из одного стиха в другой, без ущерба для семантики и стиля перевода.

·Стилистическое усиление: усиление выразительности в переводе за счет намеренного подчеркивания ее переводчиком, применению соответствующих стилистических приемов.

·Стилистическая индивидуализация: прием, «в котором проявляется идиолект переводчика за счет структуры оригинала» [М.: Высш. Школа 1980: 105] (изменение строфической организации стиха, изменение ритма, изменение системы образного выражения и др.).

·Стилистическое ослабление: приглушение выразительных стилистических приемов и замену их менее сильными, даже нейтральными.

·Стилистическая нивелировка: при стирании в переводе характерных черт построения оригинала.

·Стилистическая утрата: при отсутствии возможности передать особенности текста оригинала (например, эмоциональность) на лексическом уровне.

Необходимо заметить, что, как и всякая типология, типология стилистических сдвигов в тексте носит абстрактный и дедуктивный характер, поэтому она не применима прямолинейно без учета контекста. Следовательно, при оценке определенных изменений выразительных средств в переводе учитывается и то, что такое изменение само по себе является не показателем качества выбора, сделанного переводчиком [М.: Высш. Школа 1980: 109].

Анализ различных концепций эквивалентности перевода в связи с вопросом выбора переводческой тактики позволил нам установить, что эквивалентность - это максимальная идентичность всех уровней содержания текстов оригинала и перевода, тактика - это программа действий переводчика по достижению состояния адекватности перевода. Для достижения эквивалентности переводчику необходимо выбрать наиболее эффективную тактику с учетом особенностей языка источника, языка перевода, стиля и жанра переводимого текста, цели и рецептора перевода. В связи с этим при рассмотрении переводов И.А. Бродского для выявления особенностей переводческой тактики мы предлагаем использовать следующий план анализа:

1.Составление подстрочников с использованием билингвальных словарей.

2.Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

3.Определение степени эквивалентности и адекватности перевода стихотворения на русский язык.

4.Установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей (лингвистические приемы и стилистические сдвиги).

5.Формулировка основных стратегических принципов перевода И. Бродского (по окончании анализа всех трех переводов для более целостного описания переводческой тактики).

Глава III. Переводческая тактика И. Бродского как способ достижения эквивалентности перевода

3.1 Анализ перевода стихотворения Джона Донна «Посещение»

Прежде чем приступить к анализу перевода, мы предоставляем оригинальный текст стихотворения Джона Донна «Посещение» и его поэтический перевод, выполненный И. Бродским.

The Apparition. by John Donne

When by thy scorn, O murd'ress, I am dead,

And that thou thinkst thee free

From all solicitation from me,shall my ghost come to thy bed,

And thee, feign'd vestal, in worse arms shall see:thy sick taper will begin to wink,he, whose thou art then, being tired before,, if thou stir, or pinch to wake him, thinkcall'st for more,, in false sleep, will from thee shrinkthen, poor aspen wretch, neglected thouin a cold quicksilver sweat wilt lie,verier ghost than I.I will say,will not tell thee now,that preserve thee; and since my love is spent,

I'd rather thou shouldst painfully repent,by my threatenings rest still innocent.

Посещение перевод И. Бродского

Когда твой горький яд меня убьет,

Когда от притязаний и услуг

Моей любви отделаешься вдруг,

К твоей постели тень моя придет.

И ты, уже во власти худших рук,

Ты вздрогнешь.

И, приветствуя визит,

Свеча твоя погрузится во тьму.

И ты прильнешь к соседу своему.

А он, уже устав, вообразит,

Что новой ласки просишь, и к стене

Подвинется в своем притворном сне.

Тогда, о бедный Аспид мой, бледна,

В серебряном поту, совсем одна,

Ты в призрачности не уступишь мне.

Проклятия? В них много суеты.

Зачем? Предпочитаю, чтобы ты

Раскаялась, чем черпала в слезах

Ту чистоту, которой нет в глазах.

1)Составление подстрочника стихотворения.

Нами использовался билингвальный англо-русский онлайн словарь «Cambridge Dictionary» [h <#"justify">Таблица 1. Подстрочный и поэтический переводы стихотворения Д. Донна «Посещение»

Номер стихаОригинальный текст стихотворенияПодстрочный переводВариант перевода И. Бродского1.When by thy scorn, O murd'ress, I am dead,Когда из-за твоего презрения, о убийца, я буду мертв,Когда твой горький яд меня убьет,2.And that thou thinkst thee freeИ ты будешь думать, что ты освободилась (свободна)Когда от притязаний и услуг3.From all solicitation from me,От всех моих притязаний,Моей любви отделаешься вдруг,4.Then shall my ghost come to thy bed,Тогда мой призрак придет к твоей кровати,К твоей постели тень моя придет.5.And thee, feign'd vestal, in worse arms shall see:И тебя, притворную весталку, в худших руках увидит:И ты, уже во власти худших рук,6.Then thy sick taper will begin to wink,Тогда твоя больная свеча начнет угасать,Ты вздрогнешь. И, приветствуя визит,7.And he, whose thou art then,И тот, чья ты сейчас,Свеча твоя погрузится во тьму.8.being tired before,Будучи до этого утомленным,И ты прильнешь к соседу своему.9.Will, if thou stir, or pinch to wake him, thinkЕсли ты шевельнешься и вознамеришься его разбудить, подумаетА он, уже устав, вообразит,10.Thou call'st for more,Ты просишь большего,Что новой ласки просишь, и к стене11.And, in false sleep, will from thee shrinkИ, в притворном сне, удалится от тебяПодвинется в своем притворном сне.12.And then, poor aspen wretch, neglected thouИ тогда, несчастная (дрожащая как) осиновый лист,Тогда, о бедный Аспидмой, бледна,негодница, брошенная ты,13.Bathed in a cold quicksilver sweat wilt lie,Промокшая в холодном серебряном поту, обратишься обманчивой (призрачной),В серебряном поту, совсем одна,14.A verier ghost than I.Большим призраком, чем я.Ты в призрачности не уступишь мне.15.What I will say, I will not tell thee now,Что я скажу, я не скажу тебе сейчас,Проклятия? В них много суеты.16.Lest that preserve thee;Чтобы не уберечь тебя;Зачем? Предпочитаю, чтобы ты17.and since my love is spent,И поскольку моя любовь прошла,Раскаялась, чем черпала в слезах18.I'd rather thou shouldst painfully repent,Я бы (предпочел), чтобы ты больно раскаивалась,Ту чистоту, которой нет в глазах.19.Than by threatenings innocent.restmy stillЧем из-за моих угроз оставалась невиновной.

2)Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

Поскольку данное исследование представляет собой опыт лингвистического анализа перевода, нами, будет рассмотрено, в первую очередь, эквивалентное соотношение слов, использованных Донном, и их вариантами в переводе Бродского, а также мы обратим внимание на то, что подверглось переводческим трансформациям в процессе перевода и как они повлияли на образную структуру, систему тропов, ритмический и метрический строй и идейность стихотворения.

Текст оригинала состоит из 18 стихов. Текст перевода содержит 19 стихов. Формально стихотворение написано и переведено в рамках простого будущего времени. Лирический герой словно предвидит, предсказывает вероятные события, которые произойдут с ним и его возлюбленной.

Первое, на что мы должны обратить внимание, это особенности употребления местоимений «thy», «thou», «thee» («твой», «ты», «тебя»), являющиеся устаревшими вариантами «you», «your». Такое употребление слов характерно для исторической эпохи, в которую жил Джон Донн, и свойственно высокому литературному стилю. И. Бродский же по причине отсутствия в русском языке архаизмов местоимениям 2-го лица единственного числа, вынужден был перевести их буквально.

Стих 1. Бродский посчитал допустимым заменить слово «scorn» (букв. «презрение») словосочетанием «горький яд». В результате такой замены переводчик получил более сильную метафору «коварства женской природы». Кроме того, подверглось трансформации предложение «I am dead» (букв. «я буду мертв»), которое Бродский, использовав модуляцию, сократил до «убьет», сделав его простым глагольным сказуемым по отношению к подлежащему «яд». Таким образом, мы наблюдаем формальное сохранение переводчиком структуры предложения в первом стихе, однако по содержанию оказавшееся образно более сильным за счет получившегося олицетворения. Иными словами, переводчик использует прием стилистического усиления, обусловленный культурными установками: в русской языковой картине мира факт измены, предательства воспринимается как событие из ряда вон выходящее.

Содержания стихов 2 и 3 Бродский в своем переводе поменял местами, то есть использовал прием инверсии, сохранив при этом идею «освобождения героини от чувств лирического героя», перефразируя ее (прием субституции). Своеобразным окказиональным синонимом к слову «solicitation» (букв. «домогательство») в переводе Бродского оказалось словосочетание «(от) притязаний и услуг (моей) любви» (стилистическое усиление). Тем самым переводчику удалось избежать употребления грубых,вульгарных слов, противоречащих русской поэтической картине мира, и сохранить «порыв и сильное чувство» лирического героя.

Стих 4. Здесь Бродский лишь заменил слово «ghost» на синонимичное ему «тень», нисколько не изменив при этом формы и содержания оригинала. Более того, такой русский эквивалент английскому «ghost» является классическим. Так, всем известно, что в переводах А. Кронеберга и Н. Полевого трагедии У. Шекспира «Гамлет» «тень отца Гамлета» в оригинале звучит как «Ghost of Hamlet's father». Таким образом, в данном случае Бродский -переводчик опирался на русские транслятологические традиции.

Стих 5. Бродский находит наиболее близкие эквиваленты лексическим единицам оригинала: «and» - «и», «thee» - (букв. устаревшее «ты») - «ты», «worse» (букв. форма сравнительной степени прил. «плохой» - «хуже») - «худших», «arms» - «рук» Тем не менее он решил не переводить словосочетание «feign'd vestal» (букв. «притворная весталка»), так как, вероятно, старался избегать перевода подобной лексики («весталка» контекстом стихотворения понималась бы носителем русской культуры как «девственница»).

Стихи 6, 7, 8 и 9 подверглись наибольшей трансформации со стороны переводчика. Во-первых, Бродский позволил себе добавить лексические единицы, отсутствующие в оригинале: «вздрогнешь», «сосед». Во-вторых, метафора «thy sick taper will begin to wink» в переводе усиливается за счет изображения «конечности», «завершенности» горения свечи: «свеча твоя погрузится во тьму». На наш взгляд, такая вольная интерпретация образа выглядит как результат применения индивидуализации, переводческой трансформации, которая относится к числу запрещенных, поскольку обусловлена влиянием идиостиля Бродского, для поэзии которого характерны категории «времени», «света» и «тьмы». Тем не менее, мы полагаем, что такое отступление от оригинала вполне адекватным, так как Бродский, будучи последователем творчества Джона Донна и других английских поэтов-метафизиков, использовал в своем творчестве особенности традиций английского метафизического стиха. Таким образом, индивидуализация на самом деле оказывается модуляцией, актуализирующей фоновую семантику английских лексем.

Стихи 10 и 11. Бродский словосочетание «thou call`st for more» передает схожим по структуре вариантом «что новой ласки просишь», заменив прилагательным «новой» («еще одной», «очередной») слово «more» (букв. «большего») и применив прием стилистического усиления. Также в переводе Бродского лирический герой не просто удаляется («will shrink»), а «подвинется в своем притворном сне» «к стене», что вносит элемент драматизма в сложившуюся ситуацию. Мы находим абсолютно справедливым выбор Бродским эквивалента «в притворном сне» оригинальному «in false sleep» (букв. «в ложном, фальшивом»). Такая замена эквивалентна с точки зрения норм русской поэтической речи.

Стих 12. Здесь наблюдается наибольшее расхождение с оригиналом: Бродский перевел словосочетание «poor aspen», буквально переводящееся как «осина», «лист осины», с помощью существительного «aspen», то есть «Аспид». Бродский тем самым не просто показывает, а усиливает отношение лирического героя к героине: аспид - это ядовитая змея, следовательно, в образе девушки Бродский подчеркивает такие черты, как язвительность, хитрость, вероломство. Мы убеждены, что это не признак вольного перевода со стороны переводчика, а подтверждение его профессиональной переводческой компетенции. Бродский верно понял образ героини стихотворения, использовав для этого прием модуляции, то есть смыслового развития. Итак, мы полагаем, что такое переводческое замещение эквивалентно отразило метафору Донна о коварности женской природы.

Стихи 13 и 14. В переводе на русский язык мы обнаруживаем абсолютно эквивалентные лексические соответствия, найденные Бродским: «Bathed in a cold quicksilver sweat wilt lie» - «В серебряном поту, совсем одна», «A verier ghost than I» - «Ты в призрачности не уступишь мне».

В стихах 15, 16 и 17 Бродскому, вероятно, не удалось подобрать таких грамматических соответствий оригинальным «What I will say, I will not tell thee now» и «Lest that preserve thee» (см. букв. перевод в Таблице 1), чтобы они в переводе предстали гармонично со всем контекстом. Поэтому Бродский решил отойти от текста оригинала и, осмыслив психологическое и эмоциональное состояние лирического героя, конкретизировал его «вопросы» героине. В результате, в переводе Бродского эти предложения предстали в виде вопросно-ответной формы, словно герой ведет диалог с самим собой, внутри себя: «Проклятия? В них много суеты». Налицо стилистический прием усиления. Нам кажется такой вариант перевода вполне допустимым, так как в целом настроение оригинального стихотворения носит философский характер.

Стихи 18 и 19. В оригинальном тексте лирический герой испытывает чувство озлобленности по отношению к своей возлюбленной, поступки которой его разочаровали («I'd rather thou shouldst painfully repent» - «Я бы (предпочел), чтобы ты больно раскаивалась»). Бродский же усиливает моральное падение героини, намеренно заменив слово «love» на «чистоту». Мы расцениваем такое понимание текста как некоторое расхождение с оригиналом или внесение переводчиком элемента вольности (индивидуализации), однако видим, что получившийся окказиональный синоним в целом не искажает идейной нагрузки стихотворения, а напротив вносит оттенок напряжения в ситуацию конфликта.

3)Определение степени эквивалентности и адекватности перевода стихотворения на русский язык.

Исходя из определения отечественными лингвистами Л. К. Латышевым и В. Н. Комиссаровым терминов «эквивалентность» и «адекватность» перевода (см. пункт 2.3.), мы пришли к выводу, что выполненный Бродским перевод стихотворения Д. Донна «Посещение» можно назвать поэтически адекватным, так как он решает литературно-эстетические задачи переводческого акта, не нарушает нормы или узуса ПЯ. Бродским были соблюдены размер, рифмовка исходного текста, а также жанрово- стилистические требования к поэтическим текстам: оригинальное произведение и его перевод относятся к жанру стихотворения, написанного пятистопным ямбом, смежной (парной) и перекрестной (попеременной) рифмовками. Проблематика, система образов и тропов в переводе отражены без ощутимых потерь. Следовательно, перевод Бродского достигает, согласно лингвистической теории В. Н. Комиссарова (см. пункт 2.3.), всех пяти уровней эквивалентности:

·на уровне высказывания (в переводе Бродского воспроизводится значительная часть значений синтаксических структур оригинала);

·на уровне сообщения (Бродский применял прием семантического перефразирования для сохранения в переводе цели коммуникации и идентификации ситуации в оригинале);

·на уровне описания ситуации (при невозможности связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации);

·на уровне языковых знаков (перевод Бродского характеризуется максимальной соотнесенностью лексического состава, так как мы можем указать на такие соответствия всем знаменательным словам оригинала при помощи билингвального словаря);

·на уровне цели коммуникации (при невозможности более детального воспроизведения содержания оригинала).

Из сказанного нами выше следует, что Бродский, создавая перевод, руководствовался принципом ориентации на динамическую эквивалентность, так как он периодически осуществлял грамматические и лексические трансформации.

Таким образом, мы имеем все основания считать выполненный Бродским перевод стихотворения адекватным и эквивалентным оригинальному тексту.

4)Установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей (лингвистические трансформации и стилистические сдвиги).

В рамках анализа перевода данного стихотворения мы выявили следующие применяемые Бродским в качестве переводческих методик лингвистические трансформации:

1.Антонимический перевод (стих 15). Посредством этой комплексной лексико-грамматической замены Бродский смог трансформировать отрицательную конструкцию в вопросительную.

2.Целостное преобразование (стих 12). Бродский, столкнувшись с невозможностью подобрать соответствие словосочетанию «poor aspen» (пер. «о бедный Аспид»), применяет эту лексическую трансформацию, чтобы «перевыразить» его русскими словами и переосмыслить.

3.Прием лексического добавления (стихи 1, 2, 6, 9, 10, 15). Широко применяется Бродским, так как, по его мнению, многие остающиеся в оригинале элементы должны быть выражены в переводе с помощью дополнительных лексических единиц.

4.Прием опущения (стихи 5, 12, 13, 19). В процессе перевода Бродский отказывался от передачи семантически избыточных слов, значения которых оказывались нерелевантными или легко восстанавливаются в контексте.

5.Прием модуляции (смыслового развития) (стихи 6, 7, 8, 9). Бродский применял данный прием при замене переводимой единицы на контекстуальное, логически связанное с ней слово или словосочетание с целью заменить развивающуюся в тексте причину ее следствием (или наоборот).

6.Стилистическое усиление (стихи 15, 16, 17). Для передачи некоторых особенностей идиостиля английского автора Бродский, ввиду нейтральности значений некоторых слов ПЯ, использовал переводческий прием, усиливающий восприятие контекста.

7.Индивидуализация (стихи 6, 7, 9). Использованный Бродским прием индивидуализации оказывается модуляцией, актуализирующей фоновую семантику английских лексем.

Более того, обязательным для Бродского принципом перевода является сохранение ритмического строя и размера оригинального стихотворения, его интонации. Также для Бродского-переводчика важно сохранить существенное и заменить несущественное. Существенным мы, вслед за Бродским, считаем характерные черты эпохи, литературы английского барокко, национальную и социальную специфику, творческую индивидуальность автора. Бродскому удается передать черты идиостиля автора путем подбора лексики, обладающей высокой стилистической окраской, там, где это возможно, он сохраняет тип и структуру тропа. Там, где такая возможность отсутствует, руководствуется нормами русской поэтической картины мира.

3.2 Анализ перевода стихотворения Джона Донна «Прощанье, запрещающее грусть»

valediction forbidding mourningJohn Donnevirtuous men pass mildly away,

And whisper to their souls to go,

Whilst some of their sad friends do say,

"Now his breath goes," and some say, "No."

So let us melt, and make no noise,

No tear-floods, nor sigh-tempests move;

'Twere profanation of our joys

To tell the laity our love.

Moving of th' earth brings harms and fears;

Men reckon what it did, and meant;trepidation of the spheres,

Though greater far, is innocent.

Dull sublunary lovers' love

Whose soul is sense-cannot admit

Of absence, 'cause it doth remove

The thing which elemented it.we by a love so much refined, ourselves know not what it is,

Inter-assurèd of the mind,

Care less, eyes, lips and hands to miss.

Our two souls therefore, which are one,

Though I must go, endure not yetbreach, but an expansion,gold to aery thinness beat.

If they be two, they are two so

As stiff twin compasses are two;soul, the fix'd foot, makes no show

To move, but doth, if th' other do.though it in the centre sit, , when the other far doth roam,

It leans, and hearkens after it,

And grows erect, as that comes home.

Such wilt thou be to me, who must, th' other foot, obliquely run;

Thy firmness makes my circle just,

And makes me end where I begun.

Прощанье, запрещающее грусть

перевод И. Бродского

Как праведники в смертный час

Стараются шепнуть душе:

"Ступай!" -- и не спускают глаз

Друзья с них, говоря "уже"

Иль "нет еще" -- так в скорбный миг

И мы не обнажим страстей,

Чтоб встречи не принизил лик

Свидетеля Разлуки сей.

Землетрясенье взор страшит,

Ввергает в темноту умы.

Когда ж небесный свод дрожит,

Беспечны и спокойны мы.

Так и любовь земных сердец:

Ей не принять, не побороть

Отсутствия. Оно -- конец

Всего, к чему взывает плоть.

Но мы -- мы, любящие столь

Утонченно, что наших чувств

Не в силах потревожить боль

И скорбь разъединенных уст, -

Простимся. Ибо мы -- одно.

Двух наших душ не расчленить,

Как слиток драгоценный.

Но Отъезд мой их растянет в нить.

Как циркуля игла, дрожа,

Те будет озирать края,

Не двигаясь, твоя душа, где движется душа моя.

И станешь ты вперяться в ночь

Здесь, в центре, начиная вдруг

Крениться, выпрямляться вновь,

Чем больше или меньше круг.

Но если ты всегда тверда

Там, в центре, то должна вернуть

Меня с моих кругов туда,

Откуда я пустился в путь.

5)Составление подстрочника стихотворения.

Таблица 2. Подстрочный и поэтический переводы стихотворения Д. Донна «Прощанье, запрещающее грусть»

Номер строфыОригинальный текст стихотворенияПодстрочный переводВариант перевода И. Бродского1.As virtuous men passКак добродетельныеКак праведники вmildly away,люди мягко умирают,смертный часAndwhispertotheirИ шепчут своимСтараютсяsouls to go,душам идти,шепнуть душе:Whilst some of their sadВ то время как"Ступай!" - и неfriends do say,Некоторые из ихспускают глазNow his breath goes,Грустных друзейДрузья с них,and some say, No.говорят,говоря "уже"Теперь его дыханиеидет,а некоторыеговорят нет.2.So let us melt, and makeТак давайИль "нет еще", -no noise,растворимся, не делаяТак в скорбныйNotear-floods,norшума,мигsigh-tempests move;Без слез-потоков, безИ мы не обнажимTwereprofanationofВздохов бурьстрастей,our joysрасстанемся,Чтоб встречи неTotellthelaityourБыло бы профанациейпринизил ликlove.наших радостейСвидетеляРассказать мирянам нашу любовь.Разлуки сей.3.Movingofthearth brings harms and fears; Men reckon what it did, and meant; But trepidation of the spheres, Though greater far, is innocent.Движение земли приносит разрушения и страх, Люди считаются с тем, что оно наделало и значило для них, Но трепетность сфер, Хотя куда грандиозней, безвредно.Землетрясенье взор страшит, Ввергает в темноту умы. Когда ж небесный свод дрожит, Беспечны и спокойны мы4.Dull sublunary lovers love Whose soul is sense - cannot admit Ofabsence,causeit doth remove Thethingwhich elemented it.Любовь скучных подлунных влюбленных Чья душа в ощущении не может признать Отсутствия ,потому что оно удаляет Элементы, из которых она состоит.Таки любовь земных сердец: Ей не принять не побороть Отсутствия - оно конец Всего ,к чему взывает плоть.5.But we by a love so much refined, That ourselves know not what it is, Inter-assurèdofthe mind, Care less, eyes, lips and hands to miss.Но мы посредством любви, такой утонченной, Что сами не знаем, что это, Взаимно-уверенные, Меньше заботимся о том, что будут скучать наши глаза, губы и руки.Номы-мы, любящие столь Утонченно, что наших чувств Не в силах потревожить боль И скорбь разъединенных уст, -6.Our two souls therefore,Следовательно, нашиПростимся ,ибоwhich are one,Две души, которыемы - одно.ThoughImustgo,одна,Двух наших душendure not yetХотя я должен ехать,не расчленить,Abreach,butanеще претерпятКак слитокexpansion,Не разрыв, нодрагоценный. НоLikegoldtoaeryрастяжение/Отъезд моихthinness beat.Распространение врастянет в нить.пространстве,Как золото дляВоздушной взбитойтонкости.7.If they be two, they areЕсли бы их было две,Как циркуля игла,two soих было бы две так,дрожа,As stiff twin compassesКак ножки циркуляТе будет озиратьare two;две,края,Thy soul, the fixd foot,Твоя душа - та, чтоГде кружится мояmakes no showЗафиксирована вдуша,To move, but doth, if thцентре, не выказываетНе двигаясь,other do.Движения, нодуша твоя.движется, еслидвижется другая.8.And though it in theИ хотя она находитсяИ станешь тыcentre sit,в центре,вперяться в ночьYet, when the other farПока другая вдалекеЗдесь, в центре,doth roam,кружит,начиная вдругIt leans, and hearkensОна наклоняется, иКрениться,after it,следует за ней,выпрямляясьAnd grows erect, as thatИ выпрямляется,вновь,comes home.Когда та прибываетЧем больше илидомой.меньше круг.9.Such wilt thou be to me,Такой будешь и тыНо если ты всегдаwho must,для меня, кто должен,твердаLikethotherfoot,Как другая ножка,Там, в центре, тоobliquely run;косвенно кружить;должна вернутьThy firmness makes myТвоя твердость делаетМеня с моихcircle just,мой круг правильным,кругов туда,AndmakesmeendИ заставляет меняОткуда яwhere I begun.закончить, где я начал.пустился в путь.

6)Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

Строфа 1. Верное осознание Бродским первой строфы позволяет ему видоизменять некоторые языковые элементы в оригинале. Так, словосочетание «virtuous men» (букв. «добродетельные люди») переведено одним словом «праведники». Мы считаем данный подбор эквивалента справедливым, не изменяющим основной идеи стихотворения. В оригинале «праведники» «мягко умирают» («pass mildly away»), в то время как у Бродского это выражение заменено именным словосочетанием «в смертный час», поскольку буквальный перевод не был бы адекватно понят носителем русского языка. Некоторые добавления Бродский внес, изменив модальность стихотворения и применив прием транспозиции (замены одной части речи другой): оригинальное «whisper» (букв. «шепчут») в переводе приобретает оттенок «попытки» - «стараются шепнуть душе», что влияет на перенос логического ударения со смыслового глагола «шептать» на модальный «стараются». Данное отступление от текста оригинала мы видим вполне целесообразным, так как основной целью Бродского было сохранение размера оригинала (четырехстопный ямб). В качестве других переводческих приемов Бродский применяет опущение. Так, в переводе мы наблюдаем пропуск слова «breath» (букв. «дыхание»), которое, по мнению Бродского, может быть опущено. В результате этого получилось нежелательное ослабление метафоры «now his breath goes», которое Бродским переводится достаточно буквально («ступай»). Такое изменение системы тропов оригинального стихотворения, на наш взгляд, является не самым удачным, так как утрачивается характерное для творчества Донна метафизическое восприятие образа. Более того, в первой строфе Бродский решается на очередное отклонение от текста оригинала: он предпринимает инверсию, перенеся часть последнего стиха «and some say «no», объединяя ее с началом последующей строфы («иль «нет еще», - так в скорбный миг»).

Строфа 2. Вторая строфа также переведена Бродским с заметными грамматическими отступлениями от оригинала: форма наклонения глаголов была изменена с повелительного («so let us melt, and make no noise») на изъявительное («и мы не обнажим страстей»), что сказалось на восприятии читателем образа лирического героя. Если изначально он словно напрямую обращался к возлюбленной, предлагая ей расставание без проявлений чувств («no tear-floods, nor sigh-tempests move»), то в переводе Бродского герой теряет связь с возлюбленной и рассказывает об этом читателю («и мы не обнажим страстей»). Можно предположить, что таким образом он решает проблему адресации художественного текста: для русскоязычного читателя более привычна ситуация, когда лирический герой обращается к воображаемому читателю, а не ко второму герою поэтического текста. Поэтический диалог в русской традиции требует детальной рамочной композиции, чего нет в тексте Д. Донна.

Строфа 3. На наш взгляд, в этой строфе Бродский эквивалентно перевел метафизическое описание природы, используя для этого разные типы трансформаций. Такие лексические элементы оригинала, как «moving of th` earth» (букв. «движение земли»), «fears» (букв. «страхи»), «spheres» (букв. «сферы»), «innocent» (букв. «невиновный») воспринимаются в переводе Бродского на том же уровне, что и в оригинале (в пер. Бродского «землетрясенье» - синонимическая замена, «страшит» - транспозиция, «небесный свод» - описательный перевод, «беспечный и спокойны» - модуляция).

Строфа 4. В этой строфе Бродский, по нашему мнению, справился с подбором эквивалентов ключевым лексическим элементам оригинала: «dull sublunary lovers` love» - «любовь земных сердец», «absence» - «отсутствие», «admit» - «принять». Нельзя не отметить, что в переводе Бродский изменяет структуру олицетворения «whose soul is sense - cannot admit (of absence)» («чья душа в ощущении не может признать (отсутствия)») и опускает слово «soul» (букв. «душа»), тем самым очеловечив «любовь земных сердец».

Строфа 5. Перевод данной строфы характеризуется заметным внесением элементов вольности. Во-первых, Бродский заменяет словосочетание с причастием «by a love so much refined» (букв. «посредством любви, такой утонченной») более нейтральным по смыслу «любящие столь утонченно» (транспозиция причастия в наречие). Вследствие чего произошло снижение степени восприятия ситуации. Во-вторых, сокращен Бродским ряд однородных членов «сare less, eyes, lips and hands to miss» (букв. «меньше заботимся о том, что будут скучать глаза, губы и руки»). В переводе такое олицетворение передается через «скорбь разъединенных уст». Но при этом Бродский компенсирует потерю некоторых лексических элементов оригинала и делает акцент на высоком стиле стихотворения, подобрав слову «lips» (букв. «губы») соответствующий архаизм «уста».

Строфа 6. Бродский в переводе придал данной строфе лаконичный характер, формально сократив развернутые метафоры оригинального текста («our two souls therefore, which are one» (букв. «наши две души, которые одна»), «a breach, but an expansion» («распространение в пространстве»), «like gold to aery thinness beat» (бук. «как золото для воздушной взбитой тонкости»)) и передав полностью их содержание, соответственно не снизив уровень их восприятия на русском языке. Так, мы считаем эквивалентными следующие лексические элементы: «our two souls therefore, which are one» - «ибо мы - одно», «I must go» - «отъезд мой», «like gold to aery thinness beat» - «как слиток драгоценный».

Строфа 7. Игра слов в данной строфе заключается в передаче духовного единства героев через «ножки циркуля»: «If they be two, they are two so \\ As stiff twin compasses are two» (букв. «Если бы их было две, их было бы две так, \\ Как ножки циркуля две»). Бродский же сделал акцент на уже произошедшем расставании героев, которые стремятся встретиться снова: «Как циркуля игла, дрожа, \\ Те будет озирать края, \\ Где кружится моя душа». При этом он использует метонимическую замену, строящуюся на том, что одна из ножек циркуля заканчивается иглой.

Строфа 8. В переводе данной строфы мы не находим точных эквивалентов лексическим единицам оригинального текста, однако это не влияет на целостное их восприятие. Бродскому удалось подобрать такие варианты перевода, которые только вне контекста утрачивают свою эквивалентность по отношению к оригиналу. К ним относятся следующие лексические элементы: «yet, when the other far doth roam» (букв. «пока другая вдалеке кружит») - «и станешь ты вперяться в ночь», «it leans, and hearkens after it, and grows erect, as that comes home» (букв. «она наклоняется, и следует за ней, и выпрямляется, когда та прибывает домой») - «крениться, выпрямляясь вновь, чем больше или меньше круг».

Строфа 9. Продолжая руководствоваться принципом точного воссоздания образов оригинала, Бродский переводит данную строфу с заметными отклонениями от исходного текста, но тем не менее передающими идиостиль автора и сохраняющими систему образов в оригинальном произведении. К таким переводческим решениям относятся следующие лексические соответствия: «thy firmness makes my circle just» (букв. «твоя твердость делает мой круг правильным») - «но если ты всегда тверда там, в центре, то должна вернуть», «and makes me end where I begun» (букв. «и заставляет меня закончить, где я начал») - «(вернуть) откуда я пустился в путь».

7)Определение степени эквивалентности и адекватности перевода стихотворения на русский язык.

Мы, как было сказано выше, для определения степени адекватности и эквивалентности перевода отталкивались от исследований отечественных лингвистов Л. К. Латышевым и В. Н. Комиссаровым (см. пункт 2.3.). Итак, мы пришли к выводу, что выполненный Бродским перевод стихотворения Д. Донна «Прощение, запрещающее грусть» можно назвать поэтически адекватным, так как он решает литературно-эстетические задачи переводческого акта, не нарушает нормы или узуса ПЯ. Бродским были соблюдены размер, рифмовка исходного текста, а также жанрово- стилистические требования к поэтическим текстам: оригинальное произведение и его перевод относятся к жанру стихотворения, написанного четырехстопным ямбом, перекрестной (попеременной) рифмовкой. Проблематика, система образов и тропов в переводе отражены без ощутимых потерь. Следовательно, перевод Бродского достигает, согласно лингвистической теории В. Н. Комиссарова (см. пункт 2.3.), четырех уровней эквивалентности из пяти (уровень языковых знаков, характеризующийся максимальной соотнесенностью лексического состава, отражен в переводе в наименьшей степени):

·на уровне высказывания (в переводе Бродского воспроизводится большая часть значений синтаксических структур оригинала);

·на уровне сообщения (Бродский применял прием семантического перефразирования для сохранения в переводе цели коммуникации и идентификации ситуации в оригинале);

·на уровне описания ситуации (при невозможности связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации);

·на уровне цели коммуникации (при невозможности более детального воспроизведения содержания оригинала).

Выполняя анализ стихотворного перевода Бродского, мы в очередной раз пришли к заключению, что перевод создавался по принципу ориентации на динамическую эквивалентность, так как переводчиком периодически осуществлялись грамматические и лексические трансформации.

Таким образом, мы можем считать выполненный Бродским перевод стихотворения адекватным, однако мы выявили в нем частичную лексическую эквивалентность по отношению к оригинальному тексту.

8)Установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей (лингвистические трансформации и стилистические сдвиги).

В рамках анализа перевода данного стихотворения мы выявили следующие применяемые Бродским в качестве переводческих методик лингвистические трансформации:

1.Прием лексического добавления (строфы 1, 2, 4, 5, 6, 9). Применялся Бродским в качестве основного переводческого приема, в следствие чего эквивалентность перевода нами считается неполной.

2.Прием смыслового развития (1, 6, 7, 8). Бродский применял этот прием при замене словарного соответствия контекстуальным, лексически связанным с ним.

3.Целостное преобразования (строфы 1, 2, 5). В переводе Бродского мы можем встретить неоднократно преобразование лексических единиц оригинала не по элементам, а целостно. Прием этот касается не только отдельного слова, но и целого словосочетания.

4.Прием опущения (строфа 1). В процессе перевода Бродский опустил слово «souls», посчитав его семантически избыточным.

Необходимо отметить также сохранение Бродским в переводе ритмического строя и размера оригинального стихотворения, его интонации. Однако в данном переводе мы наблюдаем большее на уровне лексики отклонение от исходного текста вследствие частого применения Бродским приема лексического добавления.

3.3 Анализ автоперевода И. Бродского «Рождественская звезда»

Рождественская звезда

В холодную пору в местности,

привычной скорее к жаре, чем к холоду,

к плоской поверхности более, чем к горе,

Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;

мело, как только в пустыне может зимой мести.

Ему все казалось огромным: грудь матери,

желтый пар из воловьих ноздрей,

волхвы Балтазар, Гаспар, Мельхиор;

их подарки, втащенные сюда.

Он был всего лишь точкой.

И точкой была звезда.

Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,

на лежащего в яслях ребенка издалека,

из глубины Вселенной, с другого ее конца,

звезда смотрела в пещеру.

И это был взгляд Отца.

Star of the Nativity

In the cold season, in a locality accustomedheat more than to cold,

to horizontality more than to a mountain,child was born in a cave in ordersave the world; it blew as only in desertswinter it blows, athwart.

To Him, all things seemed enormous:

His mothers breast, the steam out of the oxs

nostrils, Caspar, Balthazar, Melchior-the team

of Magi, their presents heaped by the door, ajar.

He was but a dot, and a dot was the star., without blinking, through pallid, stray, upon the child in the manger, from far away-the depth of the universe, its opposite end-the star was looking into the cave.

And that was the Fathers stare.

9)Составление подстрочника стихотворения.

Мы полагаем, что этап составления подстрочного перевода к данному произведению можно пропустить, так как Бродский, переводя стихотворение собственного сочинения, скорее всего, не опирался на дословный перевод, а руководствовался выработанной им переводческой тактикой.

10)Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника (в данном случае, оригинала) с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

Строфа 1. Автоперевод Бродский создавал, подбирая максимально эквивалентные соответствия: «в холодную пору» - «in the cold season», «привычной скорее к жаре, чем к холоду» - «accustomed to heat more than to cold» (букв. «привыкшей нагреваться, чем холодеть»), «Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти» - «a child was born in a cave in order to save the world». В качестве незначительного отклонением от оригинала можно рассматривать добавление Бродским лексической единицы «athwart» (букв. «наперекор, вопреки»), которая усиливает восприятие образа «холодной поры».

Строфа 2. Данная строфа переведена Бродским в рамках лингвистического аспекта без искажений оригинала, напротив, все лексические элементы перевода полностью эквивалентны исходному тексту: «ему все казалось огромным» - «to Him, all things seemed enormous», «он был всего лишь точкой. И точкой была звезда» - «he was but a dot, and a dot was the star». В переводе текста на английский язык Бродский опустил слово «волхвы», для того чтобы сохранить необходимое для поддержания ритма стихотворения количество слогов в строке. Такое переводческое решение нам видится вполне возможным, так как смысл стихотворения никак не изменился, поскольку все остальные единицы текста своей фоновой семантикой компенсируют недостающий элемент, тем более что россияне и англичане придерживаются христианства, хотя и разных его ветвей.

Строфа 3. Буквальный перевод слова «keenly» - «сильно, остро». Бродский подбирает оригинальному «внимательно» именно этот вариант перевода, скорее всего, по причине его лаконичности. Особо внимание стоит уделить переводу слова «взгляд (Отца)» - «(Father`s) stare». В переводе с английского «stare» - «пристальный взгляд». Нам видится подбор этого эквивалента удачным, так как образ «Бога», «Отца», наблюдающего за своим ребенком, не искажается, напротив раскрывается в большей степени. В остальном, перевод оригинального текста на английский язык не характеризуется внесением Бродским добавлений, отклонений, переосмыслений.

11)Определение степени эквивалентности и адекватности перевода стихотворения на русский язык (в данном случае, на английский язык).

Отталкивались от изучения вопросов адекватности и эквивалентности перевода отечественными лингвистами Л. К. Латышевым и В. Н. Комиссаровым (см. пункт 2.3.), мы сделали вывод, что автоперевод стихотворения Бродского «Рождественская звезда» можно назвать поэтически адекватным, так как он обеспечивает литературно-эстетические задачи переводческого акта, не нарушает нормы или узусы ПЯ. Бродским были соблюдены размер, рифмовка исходного текста, а также жанрово- стилистические требования к поэтическим текстам: оригинальное произведение и его перевод относятся к жанру стихотворения, написанного шестистопным амфибрахием, парной рифмовкой. Проблематика, система образов и тропов в переводе отражены без ощутимых потерь. Следовательно, перевод Бродского достигает, согласно лингвистической теории В. Н. Комиссарова (см. пункт 2.3.), трех из пяти уровней эквивалентности (эквивалентность на уровне описания ситуации и на уровне цели коммуникации достигается за счет максимальной соотнесенности лексического состава оригинала и его перевода).

·на уровне высказывания (в переводе Бродского воспроизводятся все значения синтаксических структур оригинала);

·на уровне сообщения (в переводе сохранены цели коммуникации);

·на уровне языковых знаков (перевод Бродского характеризуется максимальной соотнесенностью лексического состава, так как мы можем указать на такие соответствия всем знаменательным словам оригинала при помощи билингвального словаря);

Мы пришли к выводу, что, выполняя автоперевод в обратном порядке - с русского на английский (с родного языка на иностранный), Бродский придерживался принципа ориентации перевода на формальную эквивалентность. Во-первых, он опирался на исходный текст, стремясь передать как можно более полно форму и содержание текста оригинала. Во- вторых, для данного автоперевода характерно постоянство в употреблении слов, точное воспроизведение всех оборотов и предложений, без членений и перестановок, сохранение почти всех формальных указателей (знаков пунктуации, абзацев, поэтических форм).

Таким образом, мы имеем все основания считать выполненный Бродским автоперевод адекватным и эквивалентным оригинальному тексту.

12)Установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей (лингвистические трансформации и стилистические сдвиги).

В рамках анализа данного автоперевода мы выявили, что основным и единственным принципом перевода Бродского являлся подбор наиболее близких лексических эквивалентов элементам оригинального текста. Это связано с тем, что ориентировался Бродский, как мы уже выяснили, на формальную эквивалентность, то есть в переводе им не применялись такие лингвистические трансформации, которые подразумевают изменение структуры, значения или формы исходной лексической единицы.

3.4 Формулировка основных стратегических принципов перевода И. Бродского

Завершив анализ трех стихотворных переводов, выполненных И. Бродским, выявив основные лингвистические трансформации, которые он производил, и суммировав их, определив ведущие в переводческой практике Бродского принципы ориентации на эквивалентность, а также имея в виду высказанные в интервью мнения поэта о процессе перевода и исходя из теории перевода В. Н. Комиссарова о лингвистических аспектах и стратегиях перевода (см. пункт 2.2.), мы можем сделать следующие представляющие интерес для нашего исследования выводы об основных стратегических принципах перевода И. Бродского:

1.Конгениальность переводчика поэту. Мы считаем это положение обязательным для Бродского стратегическим принципом перевода, так как переводить, по его мнению, следует лишь авторов, близких переводчику не только по дарованию, но и литературной манере, стилю и образу мыслей.

2.Принцип различения в содержании переводческого текста относительно более и менее важных элементов смысла (сформулирован В. Н. Комиссаровым [Комиссаров 1990: 195]). В переводах Бродского этот принцип раскрывается за счет частого использования им приема лингвистической трансформации - опущения - в ситуации наличия в оригинале семантически избыточных слов. Умение установить смысловую доминанту является частью профессионального мастерства переводчика [Комиссаров 1990: 198].

3.Значение целого важнее значения отдельных частей [Комиссаров 1990: 199]. В переводах Бродского мы наблюдали утрату отдельных деталей (ряда однородных членов, союзов, частиц, модальных слов, междометий и т. д.), но она не препятствовала установлению эквивалентности, поскольку сохранен смысл сообщения в целом.

4.Сохранение переводчиком необходимого уровня наполнения стихотворения образами, который был установлен автором оригинального текста. «… вы просто стараетесь различными средствами воссоздать в переводе равновесие» [Бродский 2000: 250]. К таким средствам относятся часто используемые Бродским приемы компенсации, лексического добавления, целостного преобразования и опущения.

5.Точность в строе оригинала: максимальная передача переводчиком определенного размера, рифмовых созвучий и системы тропов: «все три формальных аспекта стихотворения - метр, рифма и система тропов могут быть и должны быть переведены на другой язык наиболее точным и привлекательным образом» [Бродский 1998: 52].

Соблюдение Бродским данного стратегического принципа перевода для нас очевидно, так как ни в одном из исследованных переводов не было обнаружено нарушение ритмического рисунка, рифмовых созвучий исходного текста или ощутимое искажение его системы тропов.

6.Стратегический принцип ориентации на динамическую эквивалентность при выполнении перевода с иностранного (английского) языка на родной (русский) язык (переводы стихотворений Д. Донна «Посещение» и «Прощание, запрещающее грусть»).

7.Стратегический принцип ориентации на формальную эквивалентность при выполнении автоперевода, с русского языка на английский (автоперевод стихотворения И. Бродского «Рождественская звезда»).

Заключение

И. Бродский является одним из известнейших поэтов современности, исследованию творчества которого посвящены многочисленные критические статьи, монографии. Среди ученых, занимавшихся целостным изучением литературной деятельности Бродского, мы можем выделить В. Полухину, Л. Лосева, А. М. Ранчина, М. Крепса и др. Предметом их исследований становились, в первую очередь, стихотворения и эссе поэта. В нашей же научной работе мы рассматривали другую сторону многогранного таланта И. Бродского - его стихотворные переводы.

Решив анализировать переводческую деятельность Бродского, мы сформулировали цель данной квалификационной работы: лингвистически описать переводческую стратегию и тактику, которым следовал Бродский для достижения эквивалентного воссоздания смысла и образного потенциала иноязычного оригинала, и определить степень эквивалентности этих переводов как результата применения выбранных тактик. Актуальность поднятой проблемы нам виделась в связи с возможной оценкой вклада И. Бродского в современное переводоведение, а также с выявлением его понимания идиостиля как объекта передачи в переводе.

В процессе работы нами были изучены три стихотворных перевода, выполненных Бродским: два перевода стихотворений Д. Донна «Посещение» и «Прощание, запрещающее грусть» и один автоперевод стихотворения Бродского «Рождественская звезда». Выбор данных произведений был обусловлен их признанностью в национальных культурах и значимостью для демонстрации уровня переводческого таланта И. Бродского.

На основании проделанного нами исследования, мы можем сделать следующие выводы.

Во-первых, на переводческую деятельность Бродского, которой он занимался на протяжении всей своей жизни, благотворно повлияло нередкое в литературе явление билингвизма: поэт свободно говорил и писал на русском и английском языках.

Во-вторых, теории переводоведения, разработанные такими выдающимися отечественными лингвистами, как В. Н. Комиссаров, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Л. С. Бархударов, предполагают соотнесение понятия «тактика перевода» с понятиями «эквивалентность» и «адекватность» перевода. Вследствие чего мы проделали анализ стихотворных переводов исходя непосредственно из этого положения.

В-третьих, тактикой перевода, согласно определению А. Д. Швейцера, является программа действий переводчика по достижению состояния адекватности перевода. Мы сформулировали основные стратегические принципы перевода Бродского, отталкиваясь, в первую очередь, от теоретических исследований В. Н. Комиссарова и Л. К. Латышева.

Применив полученные нами теоретические сведения в процессе анализа стихотворных переводов, мы пришли к следующим результатам.

Перевод стихотворения Д. Донна «Посещение», выполненный И. Бродским, мы считаем адекватным и эквивалентным оригинальному тексту. Эквивалентность перевода достигает, согласно лингвистической теории В. Н. Комиссарова, всех пяти уровней (см. пункт 3.1.).

Мы также видим адекватным и эквивалентным перевод стихотворения Д. Донна «Прощание, запрещающее грусть», выполненный И. Бродским. Эквивалентность достигает четырех из пяти уровней (уровень языковых знаков, характеризующийся максимальной соотнесенностью лексического состава, отражен в переводе в наименьшей степени) (см. пункт 3.2.).

Автоперевод стихотворения И. Бродского «Рождественская звезда», на наш взгляд, справедливо может считаться адекватным, так как достигает трех из пяти уровней эквивалентности (эквивалентность на уровне описания ситуации и на уровне цели коммуникации достигается за счет максимальной соотнесенности лексического состава оригинала и его перевода) (см. пункт 3.3.).

Нами также было установлено, что переводческая деятельность И. Бродского на примере выбранных нами стихотворных переводов характеризуется ориентацией как на динамическую, так и на формальную эквивалентность.

Мы пришли к заключению, что переводы Бродского нельзя назвать буквальными, но в то же время они не являются вольными. Он придерживается «золотой середины», стремясь не потерять важные формальные черты оригинального текста, и может внести в него изменения ввиду особенностей системы русского языка.

Важнейшим этапом нашей исследовательской работы является формулировка основных стратегических принципов перевода И. Бродского (см. пункт 3.4.):

·конгениальность переводчика поэту;

·принцип различения в содержании переводческого текста относительно более и менее важных элементов смысла;

·значение целого важнее значения отдельных частей;

·сохранение переводчиком необходимого уровня наполнения стихотворения образами, который был установлен автором оригинального текста;

·точность в строе оригинала;

·ориентации на динамическую эквивалентность при выполнении перевода с иностранного (английского) языка;

·ориентация на формальную эквивалентность при выполнении автоперевода;

В результате соблюдения И. Бродским вышеперечисленных стратегических принципов перевода происходит передача идиостиля автора в тексте ПЯ.

Таким образом, несмотря на отсутствие у И. Бродского определенной переводческой концепции, нам удалось в результате анализа его стихотворных переводов в рамках лингвистического аспекта выявить и сформулировать основные стратегические принципы перевода Бродского, направленные на достижение адекватности и эквивалентности.

Исследование переводческой стратегии И. Бродского на основе его стихотворных переводов, согласно нашим источникам, проводилось впервые. Ранее создавались работы, посвященные изучению переводческих тактик в целом (М. А. Межуев, А. А. Каразия, О. А. Сулейманова). Продолжить изучение данной темы в перспективе мы предлагаем путем анализа переводов других стихотворений, поскольку большее количество исследованного материала способствует более точному описанию переводческой тактики И. Бродского.

Данное исследование предоставляет широкий спектр информации для развития речи учащихся, для ознакомления их с особенностями художественного перевода лирического произведения, а также для интегрированного изучения некоторых тем на уроках литературы, русского и английского языков.

Библиография

Художественные тексты

1.Бродский И. А. Изгнание из рая: избранные переводы. - Санкт- Петербург: Азбука-классика, 2010. - 301 с.

2.Бродский И. А. Осенний крик ястреба: стихотворения / Иосиф Бродский. - Санкт-Петербург: Азбука-классика, 2008. - 538, [1] с.

3.Бродский И. А. Сочинения Иосифа Бродского / [Сост. Г. Ф. Комаров]; Пушк. фонд. - 2. изд. - СПб., 1998.

4.Бродский И. А. Часть речи [Текст]: стихотворения, 1972-1976 / И. Бродский; [сост. и подгот. Вл. Марамзин и Л. Лосев]. - Санкт- Петербург: Лениздат, 2016. - 138 с.

Научные источники

5.Алексеева И. С. Профессиональный тренинг переводчика: Учеб. пособие по устному и письм. пер. для переводчиков и преподавателей / И. С. Алексеева. - СПб.: Союз, 2001. - 278, [5] с.

6.Анар Мир - это окно: [для сред. и ст. шк. возраста] / Анар. - Баку: Гянджлик, 1986. - 531, [3] с.

7.Бархударов Л. С. Курс лекций по теории перевода [Текст]: [Учеб. пособие] / Л. С. Бархударов, Я. И. Рецкер; М-во высш. и сред. спец. образования СССР. 1-й Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. Мориса Тореза. - Москва: [б. и.], 1968. - 160 с.

8.Бархударов Л.С.Языки перевод/Л.С.Бархударов.-М.: Международные отношения, 1975. - 240 с.

9.Бродский И. А. Большая книга интервью / Иосиф Бродский. - 2., испр. и доп. изд. - М.: Захаров, 2000. - 703 с.

10.Бродский И. А. Книга интервью [Текст] / Бродский; [сост. В. Полухина]. - Изд. 5-е, испр. и доп. - Москва: Захаров, 2011. - 783 с.

11.Виноградов В. С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). - М.: Издательство института общего среднего образования РАО, 2001, -224 с.

12.Волкова Т. А. От модели перевода к стратегии перевода [Текст]: монография / Т. А. Волкова. - Москва: ФЛИНТА: Наука, 2016. - 301, [2] с.

13.Гачечиладзе Г. Р. Введение в теорию художественного перевода [Текст]: Авторизованный перевод с груз.: Учебник для студентов филол. фак. / Гви Гачечиладзе. - Тбилиси: Изд-во Тбилис. ун-та, 1970. - 284 с.

14.Гордин Я. А. Рыцарь и смерть, или Жизнь как замысел [Текст]: о судьбе Иосифа Бродского / Яков Гордин. - Москва: Время, 2010. - 253, [1] с.

15.Каразия А. А. Англоязычный переводной дискурс как результат реализации переводческих стратегий: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.04 / Каразия Анастасия Андреевна; [Место защиты: С.-Петерб. гос. ун-т]. - Санкт-Петербург, 2016. - 178 с.

16.Катфорд Дж. Лингвистическая теория перевода: Об одном аспекте прикладной лингвистики / Дж. К. Катфорд; Пер. с англ. В.Д. Мазо. - М.: УРСС, 2004 (Тип. ООО Рохос). - 207, [1] с.

17.Комиссаров В. Н. Лингвистика перевода [Текст] / В. Н. Комиссаров. - Москва: Международные отношения, 1980. - 167 с.

18.Комиссаров В. Н. Лингвистическое переводоведение в России [Электронный ресурс]; Общая теория перевода в трудах зарубежных учёных: 2 учебных пособия / Комиссаров В. Н. - Москва: Равновесие: СиЭТС, 2006.

19.Комиссаров В. Н. Современное переводоведение: Учеб. пособие / В. Н. Комиссаров. - М.: ЭТС, 2002. - 420, [1] с.

20.Комиссаров В. Н. Теоретические основы методики обучения переводу

/ В. Н. Комиссаров; Моск. гос. лингвист. ун-т, Межотраслевой ин-т повышения квалификации и проф. переподгот. специалистов, Каф. методики преподавания пер. и иностр. яз. в лингвист. вузе. - М.: РЕМА, 1997. - 110, [1] с.

21.Комиссаров В. Н. Теория перевода: (Лингв. аспекты): [На прим. англо- рус. переводов: Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз.] / В. Н. Комиссаров.

М.: Высш. шк., 1990. - 250, [3] с.

22.Крепс М. Б. О поэзии Иосифа Бродского / Михаил Крепс. - Санкт- Петербург: Звезда, 2007. - 198, [1] с.

23.Крюков А. Н. Методологические основы интерпретативной концепции перевода: автореферат дис. ... доктора филологических наук: 10.02.20 / Воен. ин-т. - Москва, 1989. - 42 с.

24.Латышев Л. К. Курс перевода: (Эквивалентность перевода и способы ее достижения) / Л. К. Латышев. - М.: Междунар. отношения, 1981. - 247 с.

25.Латышев Л. К. Курс перевода: (Эквивалентность перевода и способы ее достижения) / Л. К. Латышев. - М.: Междунар. отношения, 1981. - 247 с.

26.Латышев Л. К. Проблема эквивалентности в переводе: диссертация ... доктора филологических наук: 10.02.20. - Москва, 1983. - 432 c.

27.Латышев Л. К. Технология перевода: Учеб. пособие по подготовке переводчиков: (С нем. яз.) / Л. К. Латышев. - М.: НВИ-Тезаурус, 2000. - 278 с.

.Лебедева М. Н. Ахматова и Бродский / М. Н. Лебедева; М-во образования и науки Рос. Федерации, Федер. агентство по образованию, Марийс. гос. пед. ин-т им. Н. К. Крупской. - Йошкар- Ола: МГПИ им. Н. К. Крупской, 2004. - 73, [2] с.

29.Лингвистические теории в интерпретации переводческих стратегий. Комплексный анализ переводческого процесса [Текст]: [теория

актуального членения, теория метонимии, теория аутопоэза] / О. А. Сулейманова [и др.]. - Москва: URSS: Ленанд, cop. 2014. - 262 с.

30.Лосев Л. В. Иосиф Бродский: опыт литературной биографии / Лев Лосев. - Санкт-Петербург: Вита Нова, 2010. - 541, [2], XXXII с.

31.Лосев Л. В. Солженицын и Бродский как соседи / Лев Лосев. - Санкт- Петербург: Издательство Ивана Лимбаха, 2010. - 604, [3] с.

32.Макарова Л. С. Коммуникативно-прагматические аспекты художественного перевода: диссертация ... доктора филологических наук: 10.02.20. - Москва, 2006. - 364 с.

33.Мешалкина Е. Н. Стратегии исторической стилизации в художественном переводе: на материале англоязычной художественной литературы XVIII-XX вв.: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.20 / Мешалкина Евгения Николаевна; [Место защиты: Моск. гос. лингвист. ун-т]. - Москва, 2008. - 205 с.

34.Платек Я. М. Три изгнанника, три избранника. Владимир Набоков, Иосиф Бродский, Александр Солженицын: Портр. в муз. интерьере / Яков Платек. - М.: Композитор, 2003 (Тип. Россельхозакадемии). - 155, [4] с.

35.Полухина В. П. Бродский глазами современников = Brodsky through the eyes of his contemporaries: [сб. интервью] / Валентина Полухина. - Санкт-Петербург: Звезда, 1997.

36.Полухина В. П. Иосиф Бродский: жизнь, труды, эпоха / Валентина Полухина. - Санкт-Петербург: Звезда, 2008. - 526 с.

37.Попович А. Проблемы художественного перевода / Антон Попович; Под общ. ред. и с предисл. П. М. Топера. - М.: Высш. школа, 1980. - 199 с.

38.Псурцев Д. В. Стратегия перевода [Текст]: учебное пособие по письменному переводу с английского языка на русский для студентов 5-го курса / Д. В. Псурцев; Федеральное агентство по образованию,

Гос.образовательное учреждение высш.проф. образования "Московский гос. лингвистический ун-т". - Москва: Рема, 2010. - 158 с. 39.Ранчин А. М. "На пиру Мнемозины: Интертексты Бродского / Андрей

Ранчин. - М.: Новое лит. обозрение, 2001. - 462, [1] с.

40.Рецкер Я. И. Пособие по переводу с английского языка на русский язык / Я. И. Рецкер. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Просвещение, 1982.

159 с.

41.Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика [Текст]: Очерки лингвист. теории перевода. - Москва: 1974. - 216 с.

42.Рецкер Я. И. Учебное пособие по переводу с английского языка на русский / Рецкер Я. И. - М.: Б. и., 1981- 64 с.

43.Ряпина Т. В. Лингво-семиотический анализ поэтического текста при переводе: на материале немецких и польских переводов И. Бродского: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.19 / Ряпина Татьяна Викторовна; [Место защиты: Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова]. - Москва, 2008. - 186 с.

44.Смахтина Н. Г. Соотношение актуализированных разноязычных лексиконов поэта-билингва в условиях авторского перевода: На примере творчества И. Бродского: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.01, 10.02.19. - Курск, 2004. - 276 с.

.Хасхачих Ф. И. О познаваемости мира [Текст] / Ф. И. Хасхачих. - 2-е изд. - [Москва]: Госполитиздат, 1950 (тип. "Кр. пролетарий"). - 96 с.

46.Швейцер А. Д. Теория перевода [Текст]: статус, проблемы, аспекты / А. Д. Швейцер; отв. ред. В. Н. Ярцева; АН СССР, Ин-т языкознания. - Москва: Наука, 1988. - 214, [1] с.

47.Шевченко О. Н. Языковая личность переводчика: На материале дискурса Б.В. Заходера: автореферат дис. ... кандидата филологических наук: 10.02.19 / Волгогр. гос. пед. ун-т. - Волгоград, 2005. - 22 с.

48.Эко У. Как написать дипломную работу. Гуманитарные науки: [Учеб.- метод. пособие] / Умберто Эко; Пер. с итал. Елены Костюкович. - М.: Кн. дом "Ун-т", 2001. - 238, [1] с.

49.Яшина Н. К. Лингвистика текста и перевод: монография / Н. К. Яшина; Владим. гос. ун-т им. А. Г. и Н. Г. Столетовых. - Владимир: Изд-во ВлГУ, 2013. - 116 с.

Словари и Интернет-источники

50.Англо-русский онлайн словарь Cambridge Dictionary [Электронный ресурс]. - Режим доступа: #"justify">Вятского государственного гуманитарного университета. - 2011. - № 2-

2. - Режим доступа: <#"justify">Приложение

Методические рекомендации по использованию анализа переводов стихотворений Д. Донна «Посещение» и «Прощание, запрещающее грусть» в рамах лингвистического аспекта и сведений о переводческой тактике И. Бродского при обучении школьников.

.1.В последнее время в школах учителя русского языка опираются на текст, вследствие чего лингвистический анализ на уроках применяется чаще. В случае если учителя интегрируют уроки русского языка с уроками литературы и проводят анализ изучаемого на данный момент текста, лексический анализ становится более эффективным, так как способствует формированию лингвистической и коммуникативной компетенций и параллельно помогает школьникам понять, как влияет язык, структура предложений произведения на его смысл.

Согласно учебной программе среднего общего образования по литературе для 10-11 классов, разработанной в соответствии с требованиями федерального компонента государственного стандарта общего образования по литературе, сочинения поэта И. Бродского даже если изучается, то достаточно обзорно. Поэтому отведенные на это 1-2 урока литературы посвящать выявлению особенностей его переводческой тактики нам кажется нецелесообразным. Но найти эффективное применение материалам анализа мы считаем возможным.

Так, при повторении литературных тропов в 11 классе будет кстати предложить для анализа стихотворение «The Apparition» («Посещение») Джона Донна и его перевод, выполненный Бродским. На материале этого стихотворения можно повторить такие литературоведческие термины, как метафора, олицетворение, эпитет, выявить лексические приемы, применяемые Бродским, и дать пояснение, что такая лексическая оформленность текста является характерной чертой поэтики этого автора. Отмечая метафоры и олицетворения, следует напомнить учащимся о существовании многозначных слов, которые могут употребляться в переносном значении. Можно объяснить школьникам, что сам переводчик всегда обращал внимание на точную передачу тех образов, которые созданы были автором оригинального текста при помощи средств выразительности.

Для повторения стилей речи уместно было бы использовать материал стихотворения «A Valediction: Forbidding Mourning» («Прощание, запрещающее грусть»), в переводе которого Бродский использовал слова высокого стиля. Проводя сопоставительный анализ перевода и подлинника, можно отследить, как употребление таких языковых средств влияет на восприятие читателями смысла стихотворения. Можно спросить у учеников, с какой целью, по их мнению, Бродский использует такую лексику в своем переводе и как это коррелируется с лексическими средствами, которые использовал Донн.

Организовав учебную работу на материале стихотворения «Рождественская звезда» и его автоперевода, выполненного Бродским, можно повторить синтаксис сложного предложения. В тексте встречаются сложноподчиненные предложения с разными типами придаточных. Также на примере предложения с обобщающим словом при однородных членах удачно будет повторить пунктуацию простого осложненного предложения («Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар из воловьих ноздрей, волхвы - Балтазар, Гаспар, Мельхиор»).

В качестве небольшого диктанта на тему «Обособленные члены предложения» можно предложить текст того же стихотворения «Рождественская звезда», в котором встречаются причастные и деепричастные обороты, прилагательные с зависимыми словами.

Безусловно, данные об анализе стихотворных переводов, выполненных Бродским, необходимо использовать лишь на уроках английского языка. К тексту английского стихотворения следует приложить перечень неизвестных обучающемуся иностранных слов с их транскрипцией и переводом. При изучении лексики можно сделать стилистические пометы либо провести на уроке работу со справочной литературой (это зависит от целей урока, которые ставит учитель).

Мы полагаем, что лингвистическая информация будет усваиваться учащимися эффективнее в результате проведения таких интегрированных уроков. Всем известно, что ученикам порой сложно перенести какой-либо лингвистический факт, полученный ими на уроках русского языка, на материал языка иностранного. Мы считаем, что проведение сравнительного анализа текстов, написанных на разных языках, поможет ученикам осознать, что все уровни языковой системы выделяются не только в русском, но и в любом другом языке. Также сравнение оригинального текста и текста перевода наглядно продемонстрирует учащимся родство русского языка и английского.

На уроках английского языка на примере стихотворения Д. Донна «A Valediction: Forbidding Mourning» можно повторить время английского глагола Present Simple (простое настоящее время). Оба стихотворения Д. Донна богаты материалом для изучения лексики и стилистики английского языка. Так, ввиду принадлежности Донна к метафизической школе английской поэзии в его стихотворениях часто встречается лексика на тему времени и пространства, удачно переведенная Бродским и способная помочь учащимся усвоить данный пласт английской лексики.

Ученикам старших классов класса можно предложить сделать подробный сравнительный анализ подлинника и его перевода в качестве альтернативы традиционным испытаниям по литературе. В таком случае школьникам следует предложить выполнить проект, четко сформулировав основные требования: объем работы (10-15 страниц текста), оформление, композиция. Важно научить учеников составлять план проекта. С подобным заданием, нами оцениваемое с повышенной сложностью, справятся, определенно, не все ученики. Следовательно, лучше будет его предложить в классах с углубленным изучением литературы, английского и русского языков - олимпиадникам, ученикам профильных и гуманитарных классов.

Защита проекта должна проходить перед экзаменационной комиссией, ученик отправляет свою работу одному из учителей для написания рецензии. В результате, ученик приобретет опыт, который будет ему пригодится как при дальнейшем обучении в университете, так и для участия в научных конференциях для школьников.

Более того, ученики старших классов могут создавать такой проект в группах, где у каждого участника своя, строго определенная роль. В случае, если проект затрагивает проблему лингвистического анализа, можно предложить каждому ученику взять определенный уровень текста для исследования, а на последней, завершающей, стадии работы сравнить полученные результаты. Нельзя забывать, что учебный проект подразумевает обязательное его представление, поэтому необходимо заранее решить, каким образом будет происходить презентация проекта: показ классу его демонстрация всей параллели, а быть может, все старшие классы будут готовить свои проекты и затем будет проведена внутришкольная конференция. Форму презентации проекта устанавливается администрацией школы.

Итак, мы предлагаем использовать нашу исследовательскую работу учителям различными путями. Мы признаем, что рассматриваемые нами тексты могут составить определенную сложность для учеников, но при соответствующей подготовке учителя он сможет помочь ученикам справиться с трудностями и успешно выполнить все задания.

В качестве примера использования данного вида работы в школе может быть предложен конспект фрагмента урока по русскому языку.

.2.Конспект фрагмента урока по теме «Однородные члены предложения» (11 класс) (для классов с углубленным изучением английского языка).

Тип урока: урок повторения ранее изученного материала и систематизации знаний.

Цели урока:

·общеобразовательные

повторение и систематизация материала по теме «Знаки препинания в простом осложненном предложении»: при однородных членах, при обобщающих словах.

·развивающие

развитие речи учащихся, логического и творческого мышления, умения понимать связь синтаксической организации текста с его смыслом.

·воспитательные

воспитать интерес к русской поэзии в целом и творчеству И. А. Бродского в частности; путем применения на уроке русского языка стихотворных текстов продемонстрировать учащимся связь между литературой, русским и английским языками.

Методы и приемы: эвристический (работа с текстом по вопросам), фронтальный опрос, самостоятельная работа.

Средства обучения: раздаточные материалы - распечатки стихотворения И. Бродского «Рождественская звезда» и его автоперевода «Star of the Nativity».

Домашнее задание: написать сочинение-рассуждение на тему: «Как пополнять словарный запас» с использованием однородных членов предложения (всех пяти о. ч.)

Ход урока:

Этап, время.УчительУчащиеся1. Приветствие (1 мин.)Учитель приветствует учеников.Ученики приветствуют учителя.2. Организационный момент (3 мин)Поиск дежурных, запись отсутствующих.3. Проверка домашнего задания (8 мин)- Вашим домашним заданием было повторить сведения о пунктуации в простом1 ученик: -Однородными называются такие члены предложения,предложении, а именно о знаках препинания при однородных членах. Я прошу выйти трех человек к доске и рассказать то, что они повторили. Первый ученик должен рассказать общие сведения об однородных членах предложения, второй - о знаках препинания в предложении с однородными членами, связанными бессоюзной и сочинительной связью, третий - об особых случаях постановки знаков в предложениях с однородными членами. Учитель вызывает троих учеников к доске. В случае, если их ответы будут неполными, учитель дополняет их.Которые относятся к одному и тому же слову, выполняют одинаковую синтаксическую функцию и связаны между собой сочинительной связью. Обычно они являются словами одной части речи, но могут быть выражены словами разных частей речи, например: Олень двигался неторопливо (наречие), с достоинством (существительное с предлогом),трубя громко, перерывами (деепричастный оборот) - однородные обстоятельства образа действия. О. ч. могут быть связаны между собой при помощи интонации либо при помощи сочинительных союзов: соединительных (и, да, ни…ни), разделительных(или, либо, то…то)и противительных (а, но, да (=но), зато). 2 ученик: - Между однородными членами предложения, несоединенными союзами, ставятся запятые. Если однородные члены очень распространены и имеют внутризапятые, они могут разделяться точкой с запятой. Между о.ч., связанными одиночными союзами и, или, либо, да (=и) запятая не ставится, например: Совет да любовь, дорогие молодожены! Если о.ч. соединены повторяющимися союзами и…и, да…да, ни…ни, то..то и пр., то они разделяются запятыми, например: В комнату вошел не то взрослый, не то юный человек. Между однородными членами, связанными союзами а, но, да (=но), однако и др. запятая ставится, например: Нужно пойти в театр, а не в кино. 3 ученик: -Существуют Особые случаи постановки знаков в предложениях с однородными членами. Так, запятая не ставится внутри устойчивых выражений с повторяющимися союзами и…и, ни…ни: ни рыба ни мясо, ни ответа ни привета, ни пуха ни пера, и там и сям и проч. Запятая также не ставится между о.ч., соединеннымиПовторяющимся союзом и, не имеющими при себе пояснительных слов и образующими тесное смысловое единство: И те и другие (= все) пожелали помочь другу. Запятая не ставится, если союзы соединяют разные ряды о. ч., а также если два о. ч., объединенных союзом и, образуют тесно связанную по смыслу пару, соединенную союзом и с третьим однородным членом, например: Три раза подряд прочитал он повесть и часто во время чтения плакал и смеялся от восторга. О. ч. могут быть соединены союзом и попарно. В этом случае запятые ставятся только между парами слов, например: Аллеи, засаженные сиренями и липами, вязами и тополями, вели к деревянной эстраде.4. Фронтальный опрос (3 мин)Как графически мы можем обозначить однородные члены? Что такое обобщающее слово? Какие знаки препинания ставятся при обобщающем слове? Как обозначить конструкцииОднородные члены подчеркиваются как члены предложения, союз обводится в кружок. На схеме о.ч. обозначаются пустыми кружками, между ними ставятся знаки и союзы. ОбобщающееОбобщающим словом графически? -Какие определения являются неоднородными?слово - слово, которое представляет родовое понятие по отношению к видовым, например: В комнате стояла старая мебель: диван, стол, табуретка и шкаф. Также обобщающее слово может представлять собой название целого по отношению к частям, например: Кухня, чуланы, буфет - все было уставлено поставцами с посудой, большими и маленькими(И. Гончаров). - Те, что характеризуют предмет, явление с разных сторон: Вокруг большие каменные дома.5. Работа с текстами, самостоятельная работа (20-25 мин).Учитель раздает детям листы с текстами стихотворения И. Бродского «Рождественская звезда» и его Автоперевода на английский язык «Star of the Nativity». -Прочитайте стихотворения. Какие особенности синтаксиса стихотворения вы можете выделить? Как справился Бродский- переводческих передачей-В оригинальном стихотворении используется Множество рядов однородных членов предложения. Также встречаются сложноподчиненные предложения с разными видами придаточных. Бродский смог достаточно точно воссоздать в своем автопереводе синтаксическую организацию оригинала. -Однородные члены предложения в тексте 1.однородныеМело, (как? каким образом?) как только в пустыне может зимой мести (придаточное сравнения).6. Проверка самостоятельной работы (5 мин)Проверяет работы учащихся. Выставляет оценки.7. Подведение итогов. Домашнее задание.-Спасибо за внимание. Прощание с учениками.- Прощание с учителем.