Благотворительная деятельность представителей старообрядчества

Благотворительная деятельность представителей старообрядчества

Содержание

Введение

1. Государственная политика в отношении старообрядцев в XIX - начале ХХ века

1.1    Правовое положение старообрядцев в Российской империи

1.2 Особенности управления производством и капиталами в среде старообрядчества в XIX - начале XX века

2. Социокультурная деятельность староверов

2.1 Формирование предпринимательских династий

.2 Благотворительная деятельность старообрядцев в XIX - начале XX века

.3 Представители старообрядческих династий в роли меценатов конца XIX - начала XX века

Заключение

Источники и литературы

Введение

Тема старообрядческой благотворительности имеет большое значение для изучения предпринимательской деятельности конца XIX - начала XX века в целом и старообрядчества как явление в частности, поскольку успехи купцов-староверов тесно связаны с нравственными критериями предпринимателя-старообрядца. В настоящее время проблема изучения старообрядческой благотворительности, её происхождение, причины и мотивы, побудившие богатое купеческое сословие жертвовать огромные суммы денег на нужды неимущих, привлекают пристальное внимание исследователей. К углублённому изучению данной проблемы специалистов побуждает возрождение предпринимательской деятельности, проблема ответственности бизнеса перед обществом, а также появление после крушения Советского Союза института частной собственности, пришедшего на смену собственности общественной, социалистической, которая являлась гарантом и защитой человека на жизненном пути.

Актуальность темы определяется недостаточной изученностью проблемы благотворительности представителей старообрядчества, важностью благотворения в повседневной жизни староверов, а также большой значимостью для современного общества нравственного, ответственного подхода к нуждам социально незащищённых слоёв населения.

Проблемы современной России - расслоение общества, обнищание значительной массы населения, стагнация экономики - подталкивают исследователей обратить внимание на изучение опыта предшествующих поколений в области предпринимательства, благотворительности, ответственности «больших денег» за судьбу своего народа, своего Отечества. Всё это уже было в истории нашей страны, этот опыт уникален. Подъём промышленного производства в конце XIX века состоялся благодаря существованию старообрядческой экономики, которая дала России две трети предпринимателей-миллионеров.

Обращаясь к изучению прошлого русского старообрядчества, мы пытаемся решить для себя важнейшую задачу поиска новых (это, как правило, хорошо забытых старых) ценностей, основ национальной идентичности. Старообрядцы сохранили для нас, по образному выражению Кириллова И.А., «дух русской народности».

Предприниматели из старообрядческой среды (даже перешедшие в единоверие и официальное православие) жертвовали свои капиталы на благотворительность и меценатство, следуя евангельской формуле: "Кто одел голого, накормил голодного, посетил заключенного, тот Меня одел, Меня накормил, Меня посетил". Очень важно было оставить после себя добрую память, доброе имя. И память эта живёт и по сей день в построенных и действующих фабриках, заводах, больницах, храмах, музеях; живёт в памяти благодарных потомков. Только немногие знают, что основными благотворителями и меценатами в конце XIX - начале XX века были в большинстве своём купцы-предприниматели - выходцы из старообрядческой среды. Именно благодаря им были созданы не только многие фабрики, больницы, школы, но и сотни музеев - в краевых, губернских, уездных городах России.

Исторический анализ темы благотворительности представителей старообрядчества представлен отечественной историографией дореволюционного, советского и российского периодов.

В дореволюционный период история старообрядческой благотворительности не становилась объектом специального изучения. Изучалась история раскола, рассматривались проблемы численности старообрядцев, состав раскола, представленный множеством согласий, к раскольникам приписывались представители разных сект. Исследования старообрядчества до середины XIX века проводились лишь с обличительными целями, были не объективны и оскорбительны для приверженцев старой веры. Проводя миссионерскую деятельность, представители русской православной церкви не пытались понять и принять отличную от официальной точку зрения, называя раскольников упрямцами и невеждами. Интерес к изучению старообрядчества в России появился в середине XIX века, что было связано с 200-летней годовщиной русского религиозного раскола. Стало появляться много старообрядческих изданий за границей, в России - произведений о расколе. Старообрядчество привлекало народников, которые рассчитывали на него, как на мощное протестное движение, направленное против самодержавия, и немало сделали для популяризации старообрядческого движения. Старообрядчество изучал философ и историк Афанасий Прокофьевич Щапов, пытался вовлечь старообрядцев в борьбу с самодержавием революционер Василий Иванович Кельсиев, ставший историком раскола. Изучением староверия занимались представители народничества Василий Васильевич Андреев, Александр Степанович Пругавин.

В своём очерке «Раскол и его значение в народной русской истории» историк и преподаватель Василий Васильевич Андреев указывает на главную причину народного протеста - крепостное право, в этом он является последовательным сторонников А.П. Щапова. Василий Васильевич делит историю раскола на три периода: «раскол как религиозная секта до Петра I; как политическая оппозиция - до Екатерины II; как промышленная и торговая община - с периода правления Екатерины II». Он справедливо отмечает, что в истории раскола, чем сильнее гонения на старообрядцев, тем ожесточённее их сопротивление, и наоборот. Именно раскол «всюду прививал русскую народность и содействовал как обрусению окраин государства, так и приобретению Россиею новых областей».

Здесь с ним совершенно солидарен старообрядческий публицист и экономист Иван Акимович Кириллов. В своём произведении «Правда старой веры» он подчёркивает, что старообрядчество всегда стремилось к сохранению старины, русской национальной культуры, родного быта. К старообрядцам примыкали люди независимые, «крепкие духом», таким образом шло развитие «национального русского типа». Автор указывает на старую веру, как на источник возрождения русского народа.

Очерки и статьи историка, этнографа и публициста Пругавина Александра Степановича, вошедшие в книгу «Старообрядчество во второй половине XIX века», составлены по данным местных архивов. Автор рассматривает проблемы численности староверов и особенности различных сект, подчёркивая, что, «можно даже сказать, у нас совсем не было никакой статистики раскола, так как сведения полиции о числе сектантов говорили одно, сведения духовного ведомства - другое, сведения статистических комитетов - третье». В книге исследуются истинные причины роста численности старообрядцев, состоящие в привлекательности приверженцев старой веры, их высокой нравственности и помощи ближнему, несмотря на гонения и преследования со стороны светской и церковной властей. Автор задаётся вопросом, который не разрешила перепись населения 1897 года и на который никто в государстве ответа не знает, так сколько же раскольников 2 миллиона или 20?

Историк раскола, этнограф и писатель Кельсиев Василий Иванович издавал в Лондоне журнал для читателей, приверженцев старообрядчества, "Общее вече". Он собрал и издал официальные документы, относящиеся к расколу: "Сборник правительственных сведений о раскольниках». Относился к расколу как к «значительному явлению в великорусской жизни», объясняя его как протест против правительства и церкви на введение «новых обычаев, не требуемых народом». Постоянное стремление русских людей к свободе, независимости Кельсиев объясняет древнерусскими традициями принятия решений вечевым собранием, поэтому существовали в истории Руси удельные княжества, казацкая вольница, и теперь это приняло форму раскола. Кельсиев соглашается с тем, что требования старообрядцев о свободе совести и свободе вероисповедания справедливы и разумны, и видит «в самом существовании раскола великий залог будущего развития России».

В предисловии ко второму выпуску "Сборника правительственных сведений о раскольниках» Кельсиева нам интересны отрывки из секретных записок статистической экспедиции 1852 года. Важный вывод, который делает автор, состоит в том, что «православный, принадлежащий к синодской церкви, не считает своей веры годной к спасению души», «именно в низших классах существует наклонность к старообрядчеству и вообще к расколу», в высших же - появляются мысли о реформе церкви. Дух этих реформ носится в воздухе, ибо в русском народе «богословский вопрос стоит на первом плане». Четвёртый выпуск "Сборника правительственных сведений о раскольниках» открывает нам тонкости секретной экспедиции в Ярославскую и Костромскую губернии: сбор сведений о народонаселении и секретные поручения относительно «счисления раскольников» порой были невозможны в уездах, где «прихожане были заражены расколом», а «духовенство и полицейские служители зависят от раскольников». Раскол содержит часть священников и полицейских, кто-то из представителей духовной и светской власти сами либо их родственники состоят в расколе. Таким образом получается, что раскол существует двух видов - открытый и тайный.

После Октябрьской революции 1917 года в отечественной историографии проблема старообрядческой благотворительности, как и изучение старообрядчества в целом, была затруднена в силу идеологических причин. История старообрядчества в советский период изучалась мало, уступив место истории становления рабочего класса и крестьянства. В стране социализма не принято было говорить о благотворительности, поскольку само государство заботилось о своих гражданах, а капиталист-эксплуататор не мог быть благотворителем в принципе. Чувство сострадания, милосердия было позволительно лишь в период тяжких испытаний, а в мирное время строители коммунизма должны были быть стойкими и твёрдыми, являясь примером для подражания. Проводимые исследования в основном были связаны с сохранением русского наследия, сохранением старины на Севере и в восточных регионах Советского Союза. Мало упоминаний о старообрядчестве было связано с атеистическим воспитанием подрастающего поколения и негласным запретом советских и партийных органов на пропаганду религии. Отношение к старообрядцам было насмешливым, показывалось его «угасание под влиянием социального и научно-технического прогресса». Старообрядчество характеризовалось как консервативное религиозное течение невежд и фанатиков, приспосабливающихся к существованию в современной жизни (Катунский А.Е. Старообрядчество. - М.: Политиздат, 1972. - 120 с.).

Видный советский историк-религиовед Миловидов Владимир Фёдорович в работе «Старообрядчество в прошлом и настоящем»10 анализирует процесс эволюции старообрядчества, как современные староверы живут в условиях нового общества, в условиях кризиса старой веры, которая, устояв в борьбе с официальной церковью, не выдержала борьбы с атеизмом.

Особняком стоит работа русского историка, эмигрировавшего и работавшего за рубежом, Сергея Александровича Зеньковского «Русское старообрядчество», изданная в Мюнхене в 1970 году, в которой он провёл уникальное исследование о русском расколе. В своём труде Сергей Александрович представляет целостную картину возникновения и развития старообрядческого движения, даёт анализ особенностям мировоззрения старовера, рассматривает старообрядчество как живой, развивающийся элемент национальной русской культуры. Автор в своём труде старается избежать употребления слова раскол, поскольку оно стало несправедливым и оскорбительным в отношении старообрядчества. «Раскол не был отколом от церкви значительной части ее духовенства и мирян, а подлинным внутренним разрывом в самой церкви, значительно обеднившим русское православие, в котором были виноваты не одна, а обе стороны: и упорные и отказывавшиеся видеть последствия своей настойчивости насадители нового обряда, и слишком ретивые и, к сожалению, часто тоже очень упрямые и односторонние защитники старого».

Книга воспоминаний Павла Афанасьевича Бурышкина «Москва купеческая» была написана им в эмиграции. Выходец из купеческой семьи, предприниматель, издатель и благотворитель описал жизнь московского купечества изнутри. Многие выходцы из старообрядчества уже вели светский образ жизни, отдыхали в Европе, обставляли свои шикарные дома самыми изысканными новинками, прожигали жизнь и отцовские капиталы. Другая часть продолжала упорно трудиться, приумножая капиталы, иногда, конечно, зарабатывая их на спекуляциях, но, каясь и отмаливая грехи, делала крупные пожертвования на благотворительность, занималась поддержкой представителей науки, культуры и искусства.

За последние годы появилось немало работ, благодаря которым русское староверие вышло из тени исторического забвения. Мировоззрение старообрядцев по-прежнему хранит традиционализм, который является залогом сохранения самобытной национальной культуры. Сегодня старообрядцы активно включаются в диалог о выборе Россией национальной идеи, исторического пути развития нашего Отечества.

Произведение «История русского старообрядчества» историка-религиоведа Урушева Дмитрия Александровича, которое по праву считается уникальным учебным пособием по истории Церкви, написанное доступным языком и с большим знанием вопроса. Вспоминает автор и о «золотом веке» в истории старообрядчества, о том кратком периоде с 1905 по 1917 годы, которым немало гордятся староверы сегодня. За двенадцать лет свободной жизни старообрядчество сумело наверстать упущенное за 250 лет существования раскола: строились новые храмы, издавались старообрядческие газеты и журналы, открывались учебные заведения.

Труд «Повседневная жизнь старообрядцев» ещё одного нашего современника, философа и писателя, Кожурина Кирилла Яковлевича, показывает жизнь старообрядчества XIX - XX веков, которая заключается в ежедневном трудовом подвиге, аскетическом образе жизни, сохранении бесценного духовного опыта, безусловной любви и преданности своему Отечеству и всему русскому. Широкое распространение грамотности среди представителей старообрядчества выгодно отличала их от остального населения Российской империи. Но закрытость общества староверов, которое помогло им сохранить и пронести через века древнюю православную веру, сослужило и плохую службу в виде распространения множества мифов и тайн. Даже в наше время немногие знают, что знаменитые купеческие династии Морозовых, Коноваловых, Рябушинских, Гучковых и многих других были выходцами из старообрядческой среды. Именно приверженность старой вере, менталитет купца-старообрядца, образ жизни дали толчок такому уникальному явлению русской жизни, которого не наблюдалось больше нигде в мире, как в таких масштабах проведённая благотворительность и меценатство в конце XIX - начале XX века.

В работе «Культура русского старообрядчества XVII - XX вв.» автор анализирует основные достижения старообрядческой иконописи, музыкальной культуры, книжности, благотворительности и меценатства. Показывает образ не отсталых невежд, неграмотных упрямцев и фанатиков, который сложился под влиянием официальной пропаганды (сначала миссионерской в царской России, а затем советской), а людей, благодаря которым удалось сохранить такие чудеса отечественной культуры, как древнерусская иконопись и знаменное пение, многие традиционные народные промыслы.

Монография историка Боханова Александра Николаевича «Коллекционеры и меценаты в России» повествует о жизни русских предпринимателей «из числа старых купеческих семей», их благотворительной и меценатской деятельности: Бахрушиных, Третьяковых, Щукиных, Морозовых и других. Их деды и прадеды были выходцами из крестьянских или крепостных семей, отцы стали купцами и промышленниками, а дети, воспитанные в эпоху гонений императора Николая II, получив хорошее образование, преумножили состояния своих семей и уже коллекционировали произведения искусства, строили дома-дворцы, чтобы разместить в них свои коллекции, и открывать людям мир прекрасного, проводя экскурсии и организуя выставки художников, занимаясь изданием книг. Они покровительствовали талантливым актёрам, художникам, певцам, музыкантам, писателям, жаловали свои капиталы на те предприятия, которые не приносили никакой прибыли, способствуя прогрессу просвещения и культуры. В своей работе автор, не указывая принадлежности купеческих предпринимателей к старообрядческой среде, подчёркивает их «активную благотворительную, меценатскую и коллекционерскую деятельность», которая была направлена на пользу и во благо простого народа, тогда как большая часть аристократической филантропической деятельности была «недоступна «широкой публике» и предназначалась для узкого круга». Александр Николаевич говорит о том сложном противоречивом положении, в котором находился предприниматель во второй половине XIX века. С одной стороны, он являлся носителями прогресса, устанавливая на своих предприятиях самое передовое технологическое оборудование; просветителем широких народных масс, открывая при своих фабриках и заводах школы, библиотеки, профессиональные училища, отправляя своих специалистов на стажировки за границу; благотворителем, обустраивая фабричные территории, создавая инфраструктуру заводских и фабричных посёлков и городков, подводя в казармы рабочих водопровод, отопление, выделяя деньги на содержание детских яслей. С другой стороны, он, безусловно, являлся эксплуататором наёмного рабочего труда, «новым рабовладельцем», заставлявшим трудиться на себя армию неимущих рабочих и обогащавшимся за их счёт».

Историк Наталья Георгиевна Думова в своей работе «Московские меценаты» описывает нелёгкие и очень интересные судьбы представителей богатейших промышленных и торговых династий, большинство из которых принадлежит к старообрядческой среде. В книге рассказывается о семейных традициях, образе жизни, менталитете предпринимателя-благотворителя. У каждого из них свой характер: есть среди них взрывные и взбалмошные, терпеливые и основательные, тонкие ценители прекрасного и бездарные транжиры отцовских капиталов. Большинство из них покинули Родину после Октябрьской революции 1917 года, оставив своему народу все свои фабрики и заводы, больницы и институты, музеи и галереи, театры и библиотеки, своё богатство и свои бесценные коллекции.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что история благотворительности представителей старообрядчества ХIХ - начала ХХ века остаётся малоизученной. В последние годы отечественные историки всё активнее обращаются к изучению такого уникального явления русской жизни как староверие. Проходят специально посвящённые этой проблеме конференции, по результатам которых издаются сборники материалов, появляются публикации, посвящённые истории отдельных купеческих династий, биографиям отдельных предпринимателей. Но изучение на более глубоком уровне истории благотворительности старообрядческих династий, менталитета предпринимателя-старовера, его образа жизни, общественной деятельности ещё только начинается.

Целью исследования является анализ процессов, протекавших в старообрядческом обществе на протяжении XIX - начала XX века и выяснение взаимосвязи этих процессов с деятельностью предпринимателей-старообрядцев в области благотворения и меценатства.

В ходе достижения этой цели необходимо решить ряд задач:

1.       Определить правовое положение старообрядцев в Российском государстве.

2.            Выявить особенности управления производством и капиталами в старообрядческой среде.

3.       Охарактеризовать процесс формирования предпринимательских династий купцов-старообрядцев.

4.       Проанализировать благотворительную деятельность старообрядчества.

5.       Показать представителей старообрядческих династий в роли благотворителей-меценатов.

Хронологические рамки исследования охватывают XIX - начало XX века, целостный в культурном и историческом отношении период, содержание которого определяется формированием и расцветом благотворительной деятельности предпринимателей-старообрядцев.

Территориальные рамки исследования ограничены границами Российской империи в изучаемый период времени.

Методологическую основу исследования составляют основные принципы научного исследования исторического познания: принцип историзма, принцип объективности. Принцип историзма требует рассмотрения всех исторических фактов, явлений и событий в их развитии (в их истории), в соответствии с конкретно-историческими обстоятельствами, в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Принцип объективности предполагает беспристрастное исследование, опору на факты в их настоящем смысле, не искаженные и не подогнанные под схему.

Источниковую базу дипломной работы можно разделить на несколько групп: официальные документы государственных органов власти, статистические сборники и справочные издания, источники личного происхождения, публицистика и периодическая печать.

Документы законодательного характера.

В соответствии со спецификой тематики основным источником для разработки темы являются законодательные и нормативно-правовые акты. Исследование проводилось с использованием Полного собрания законов Российской империи, правительственных распоряжений и положений, отчётов чиновников Министерства внутренних дел, касающихся правового положения раскольников и состояния раскола.

Статистические и справочно-информационные материалы.

Следующей группой материалов, которые использовались в исследовании, являются статистические сведения, отражающие вопросы «счисления раскольников», совершаемые до принятия Манифеста о свободе вероисповедания 1905 года. Они дают возможность понять, насколько трудным, практически невозможным в силу закрытости старообрядческого общества, был изучаемый вопрос, и с какими проблемами столкнулись исследователи раскола. Правительство в этом вопросе глубоко заблуждалось, когда смешивало два абсолютно разных течения - старообрядчество и сектантство.

Источники личного происхождения.

К этой группе относятся мемуары, воспоминания участников событий конца XIX - начала XX века, которые дают возможность окунуться в атмосферу той эпохи. В них содержится материал для изучения характера, поступков, мотивов, которые двигали благотворителями и меценатами в их деятельности. В мемуарах есть ценные наблюдения о быте купцов- старообрядцев, их образе жизни, характеристика их нравственных отношений.

Публицистика и материалы периодической печати.

К работе активно привлекались материалы периодической печати о проблемах и нуждах старообрядчества, опубликованные в периодических изданиях староверов в самом начале XX века, когда они получили возможность издавать свои газеты и журналы. Эти материалы стали важным источником в понимании всей значимости собственных периодических изданий для старообрядчества. Это такие журналы, как «Старообрядцы»,

«Москва в её прошлом и настоящем» и другие. В них рассказывается о ежедневной жизни староверов, их насущных проблемах. В материалах публицистики представлена точка зрения российских исследователей и представителей общественности к старообрядческой проблематике.

В целом комплекс источников позволяет полно и с достаточной степенью объективности осветить тему исследования и решить поставленные задачи.

Структура выпускаемой квалификационной работы определена в соответствии с проблематикой исследования, состоянием историографии и поставленными задачами. Настоящая работа состоит из введения, двух глав, поделённых на параграфы, заключения, списка источников и использованной литературы.

 

1. Государственная политика в отношении старообрядцев в XIX -начале ХХ века

.1 Правовое положение старообрядцев в Российской империи

Во второй половине XVII столетия в Московском царстве в результате церковной реформы, проведённой патриархом Никоном при поддержке Великого князя Алексея Михайловича, произошёл раскол общества, последствия которого для русского народа были поистине трагически.

Единая раньше церковь раскололась на сторонников нововведений, исправлений обрядов и книг в соответствии с греческими нормами (их стали называть никониане) и приверженцев прежних православных традиций и обрядов (их стали именовать старообрядцами, староверами или раскольниками). старообрядческий меценат купец

До никоновского раскола русское православие было господствующим вероисповеданием на Руси. Православная вера, принятая от Византии, пришедшая из древних христианских источников, сохранилась на Руси, несмотря на то, что православными греками была подписала Флорентийская уния с католиками (1439 г.), и могучая Византия пала под натиском османов (1453 г.). Старообрядцы остались верны этой древней православной вере, пронесли через столетия истинную русскую духовность, нравственность, религиозность. Об этом говорил академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв, исследователь древнерусской литературы и русской культуры, в своих многочисленных интервью: «Своим упорством, своей приверженностью к старой Вере старообрядцы сохранили древнюю русскую культуру: древнюю письменность, древние книги, древнее чтение, обряды древние. В старообрядцах замечательно то, что ради идеи, вовсе для них материально невыгодной, они шли буквально на костёр. Они предпочитали сжигать себя, но не соглашаться на идейные уступки. Это поразительное явление в истории культуры человечества - такая нравственная стойкость!»

Положение старообрядцев на протяжении нескольких столетий было тяжелейшим: периоды милости со стороны властей сменялись периодами суровых испытаний, гонений, скитаний и неисчислимых жертв. На церковном соборе 1666-1667 годов старообрядцы за нежелание принять нововведения были преданы анафеме, незамедлительно начались преследования. Были казнены и замучены защитники старообрядчества - инок Авраамий, боярыня Морозова, княгиня Урусова, выслан в Пустозёрск и посажен на цепь, а затем сожжён протопоп Аввакум.

Начались гонения и притеснения старообрядцев по всей стране. В 1668- 1676 годах произошёл Соловецкий бунт. Монахи отказались принять новые книги и оказали сопротивление царскому войску, которое было послано для подчинения непокорных. Восемь лет Соловецкий монастырь был неприступен и пал лишь от предательства монаха Феоктиста, который указал стрельцам потаённый ход в обитель. Расправа над оставшимися в живых монахами была жестокой.

Период открытых гонений на старообрядцев со стороны государства приходится на 1680-е годы - период правления царевны Софьи. В 1685 году она издаёт печально знаменитые «Двенадцать статей», согласно которым за малейшие провинности, даже укрывательство беглых старообрядцев, люди наказывались жесточайшим образом. Пытки, казни, ссылки, экспроприация имущества старообрядцев - плата за верность своим идеям. В ответ старообрядцы покидали родные дома, скрываясь в дремучих лесах, убегали на окраины государства и за его границы. Но и на новом месте защитники старых обрядов не находили покоя, их поселения разрушали до основания отправленные за ними вслед царские войска, иногда даже сжигали непокорных. Тогда старообрядцы начали сами себя жечь в своих домах, в церквях, целыми семьями со стариками и малыми детьми, целыми поселениями, принимая добровольно смерть, как христианский подвиг.

-1760-е годы стали периодом более лояльного отношения к защитникам старых обрядов со стороны государства. Пётр I прекратил гонения на старообрядцев, отменив «Двенадцать статей царевны Софьи». Царским указом от 8 февраля 1716 года Пётр I приказал переписать старообрядцев по всей империи.22 Им разрешалось легализовать себя при условии уплаты ими двойного подушного налога, также они обязаны были оплачивать налог на бороды. Запрещалось ношение длинной (истинно русской) одежды, усиливался контроль за регистрацией и выплатой двойного налога, провинившихся штрафовали, ссылали на каторгу. Старообрядцам запрещалось богослужение и совершение треб, что считалось совращением в раскол и за что полагалась, как и прежде, смертная казнь. Но в этот период у старообрядцев впервые появилась возможность к существованию и реализации своих творческих способностей.

Либеральная политика Екатерины II существенно облегчила положение старообрядчества, прекратились их преследования. Своим указом 1761 года Екатерина приглашала вернуться на Родину старообрядцев, бежавших за границу, предлагая им для освоения южные степи Новороссии, Нижнее Поволжье, Сибирь, видя в них экономически активное население. Самым важным последствием екатерининских распоряжений было «водворение раскольников в городах, не исключая и столичных, тогда как прежде они не имели на это права».

Позднее старообрядцы были уравнены в правах с остальным населением, освобождены от двойной подушной подати, получили возможность занимать общественные должности. Указом о терпимости всех вероисповеданий от 17 июня 1773 года духовным властям запрещалось вмешиваться в дела других конфессий. Старообрядцам разрешено было иметь священников, но строить только часовни (храмы без алтарей), что означало невозможность совершения главного христианского богослужения - литургии. Поэтому литургию старообрядцам по-прежнему приходилось служить тайно, часто по ночам.

Император Павел I, как глубоко верующий человек, чтил Святую Церковь, много сделал для её процветания и восстановления Русской церкви.

марта 1798 года императором был подписан указ «О дозволении старообрядцам строить церкви», согласно которому заметно облегчилось положение старообрядцев. Им обещали вернуть конфискованные книги. По инициативе императора была создана Единоверческая старообрядческая церковь, которая должна была способствовать преодолению раскола. Единоверие признавало старые обряды равно спасительными. В марте 1801 гола император Павел был убит, и дело восстановления Русской церкви было остановлено.

Во время либерального правления Александра I идея единоверия была дискредитирована тем, что в единоверческие приходы присылали священников, далёких от истинной православной веры, а в единоверческие храмы стали загонять насильно. Происходит планомерное жёсткое давление как со стороны государства, так и со стороны господствующей Церкви. Повсеместной распространяется практика доносительства местным властям о жизни старообрядцев: о том, что они построили часовню, обратили крестьян в старообрядчество, вступили в брак с православными господствующей церкви. Столичная власть, духовная и светская, не допускала уступок старообрядцам со стороны местных чиновников. В этот период участились случаи перехода к старообрядцам не только рядовых прихожан, но и православных священников, которые не могли смириться с несправедливостью гонений на братьев по вере и осуждали корыстолюбивых епископов.

Правление Николая I было самым тяжёлым временем для приверженцев древней православной веры. Создание единоверческой церкви не смогло примирить старообрядцев с официальной церковью. Сторонники старой веры начали преследоваться как государственные преступники, их насильно загоняли в единоверие. Храмы старообрядцев передавались единоверческой церкви, участились суды над старообрядцами. Широко распространяется создание правительством секретно - совещательных комитеты в тех губерниях, где было больше всего раскольников. Первый секретно- совещательный комитет по делам раскольников был учреждён в Петербурге в 1825 году ещё при императоре Александре I. Совещания комитетов хранились в тайне. С 1838 по 1856 годы такие комитеты были созданы более, чем в двадцати губернских городах.24 В состав комитетов входили чиновники и духовные лица, которые контролировали старообрядческие общины, вели слежку за её членами.

Ещё на Соборе 1832 года на Рогожском кладбище в Москве старообрядцами было принято решение отыскать архиерея за пределами государства, так как на территории Российской империи они были лишены этой возможности. Русские староверы были более бесправны в своей стране, чем сторонники других конфессий. В 1846 году первым иерархом старообрядческой церкви стал митрополит Боснийский и Сараевский Амвросий (Попович). Епископская кафедра была образована в буковинском селе Белая Криница на территории Австрийской империи, правительство которой считалось более веротерпимым. Император Николай I пришёл в ярость и стал более активно проводить политику борьбы с расколом под лозунгом искоренения агентов иностранного влияния на российской территории.

В 1846-1847 годах были приняты законы, запрещавшие «старообрядцам приобретать недвижимость, землю, вступать в купеческие гильдии, быть избранными на общественные должности. Целые старообрядческие селения были отданы под полицейский надзор».25 В период правления Николая I уничтожаются скиты, общежительства, разоряются храмы староверов жандармами, старообрядцы лишаются прав гражданства. В борьбу со староверами вовлекаются все центральные органы власти: МВД, Синод, Третье Отделение Его Императорского Величества Канцелярии, Министерство иностранных дел. Главная цель - установить источники поступления средств и препятствовать их получению. Отменяются завещания в пользу старообрядческих общин, пересматриваются ранее утверждённые завещания, недвижимую собственность, приносящую доход, - дома, лавки - насильственно передают «законным наследникам».

Проводя жёсткую политику в борьбе с расколом, правительство Николая I озаботилось подсчётом числа старообрядцев, для чего по инициативе министра внутренних дел графа Л.А. Перовского были организованы «статистические экспедиции» для выяснения реальной ситуации на местах, для «изучения раскола и собирания сведений о численности раскольников». В начале 1850-х годов экспедиции были отправлены в несколько губерний. В Ярославской губернии работал Иван Сергеевич Аксаков, который утверждал, что «православных - только четвёртая часть народонаселения Ярославской губернии», остальные, соответственно, раскольники. По официальным данным в этой губернии числилось всего лишь 7454 раскольника. По исследованию статистической экспедиции их оказалось 278417 человек, т.е. более, чем в тридцать семь раз. Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский), исследуя состояние раскола в Нижегородской губернии, пришёл к выводу, что статистика в этом отношении не точна, так как «опущена целая отрасль сект, составляющих середину между поповщиной и беспоповщиной». Экспедиции столкнулись с рядом трудностей: раскол всячески скрывали и настоятели приходов, и «полицейские служители», и сами жители исследуемых селений28, в деле раскола каждый имел свой интерес.

Уже в 1904 году правительство заявит о своей полной несостоятельности в проблеме «счисления раскольников». В отчёте оберпрокурора святейшего синода по ведомству православного исповедания за 1903-1904 год так характеризуется состояние раскола: «Приверженцы раскола в большем или меньшем количестве находятся почти во всех епархиях Российской Империи. Но определить точное число раскольников в Империи весьма затруднительно и почти невозможно. Причиной этого служит та скрытность, которая в большинстве свойственна последователям всех раскольнических сект».

В результате выяснилось, что подсчитать точное количество старообрядцев нет никакой возможности, они всегда будут скрываться от правительства, живя в условиях притеснения и гонений, и то, что их не 2%, как было принято считать ранее, ещё со времён переписи при Петре I, а в 10- 11 раз больше. «Численность старообрядцев среди всего русского населения не поддаётся точному исчислению, но во второй половине XIX века такой знаток вопроса, как П.И. Мельников (Андрей Печерский, сам бывший в молодости чиновником, специалистом по старообрядчеству) полагал, что они составляли около трети всего великорусского населения», - приводит такую информацию в своей монографии С.А. Зеньковский, внимательно изучавший раскол.

Эта информация взволновала императора. Кроме того, прояснилась ситуация со старообрядческими капиталами, о чём пойдёт речь в следующем параграфе. В результате были проведены жесточайшие репрессивные меры. В 1854 году во время военных действий на территории Османской империи были задержаны архиепископ Аркадий и епископ Алимпий, архиереи Белокриницкой иерархии. В том же году особый секретный комитет для пересмотра постановлений о раскольниках принял положение «О ненаграждении раскольников знаками отличия и почётными титулами и о принятии их в гильдии на временном праве», которое было утверждено императором 10 июня 1853 года. Целью распоряжения было склонить старообрядческое купечество к официальному православию или единоверию. Согласно этого положения старообрядцы, не покинувшие раскол, с 1 января 1855 года лишались права вступления в купеческое сословие. В качестве доказательств принимались свидетельства священников о переходе в Русскую православную или Единоверческую церкви, выписки из метрических или исповедных книг.

Уже при императоре Александре II 7 июня 1856 года были опечатаны алтари храмов Рогожского кладбища. А Указом 1858 года старообрядческие общины, лояльные к светской власти, получили возможность свободно отправлять богослужение, открывать школы, занимать общественные должности, выезжать за границу.

С 1880 по 1905 годы главой Синода был обер-прокурор К.П. Победоносцев, который вёл целенаправленную политику преследования пополненные запискою защитников старой веры вплоть до их осуждения и лишения свободы. Особенно тяжело было их положение на местах, где духовенство и светская власть принимали решение по старинке, руководствуясь старыми законами, порой используя своё служебное положение в чисто корыстных целях. Так, в селе Пестяки Гороховецкого уезда Владимирской губернии в 1897 году был опечатан молитвенный дом крестьянина Ивана Егоровича Кукина, иконы и книги переправлены во Владимирскую духовную консисторию, а дело передано в суд. По приговору окружного суда предписано снести дом в четырёхмесячный срок. На этот приговор защитник подсудимого Кукина присяжный поверенный Керзин подал апелляционный отзыв с объяснением о том, что в деле вышеназванного гражданина нет состава преступления, так как «Высочайше утверждённым мнением Государственного Совета от 3 мая 1888 года раскольникам предоставлено право совершать в своих домах общественное Богослужение, для чего устраивать в последних молельни».34 Судебная палата, после рассмотрения дела, удовлетворила иск и признала невиновным Кукина И.Е.

Общественное мнение, печать, многие прогрессивные государственные деятели понимали, что невозможно такую огромную, активную, финансово независимую часть русского народа, как старообрядчество, вычеркнуть из жизни российского общества. Необходим закон, который будет регулировать отношения староверов с государством, в обществе назрела необходимость свободы вероисповедания, свободы выбора религии.

мая 1883 году появляется закон «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб», согласно которому приверженцам древнего православия дозволялось иметь паспорта, осуществлять торговлю и промыслы, заниматься иконописью, совершать богослужения и духовные требы, строить и ремонтировать часовни и

 молитвенные дома. Они восстанавливались в гражданских правах, которых были лишены при Николае I. Была предоставлена возможность свободы передвижения, владения недвижимым имуществом, занятия общественных должностей. Распечатывание же храмов и алтарей было возможным лишь с разрешения министра внутренних дел при согласовании с обер-прокурором Синода, а распечатывание скитов и монастырей не позволялось вовсе. Отныне наставники и духовные лица старообрядцев не преследовались за совершение духовных треб, за исключением случаев распространения раскола среди православных официальной церкви. Однако этот закон не защитил старообрядцев от чиновничьего произвола, который господствовал на местах, налётов жандармов, разгрома и закрытия храмов и часовен, преследований и осуждения старообрядческих священнослужителей. Закон по-прежнему запрещал крестные ходы, публичное ношение икон, пение на улицах и площадях, за наставниками не признавалось духовного сана. Всё это считалось совращением в раскол. Иерархам старообрядческой церкви пришлось скрываться, чтобы не быть высланными либо осуждёнными. Приходилось открывать подпольные церкви либо решать вопрос проверенным путём - давать взятки. Местные духовные и светские власти были заинтересованы в постоянном источнике своих доходов и всячески помогали старообрядцам решать их вопросы, тем самым косвенно способствуя распространению раскола и усугубляя проблему мздоимства.

сентября 1900 года был созван старообрядческий съезд, который вошёл в историю как Первый Всероссийский Съезд старообрядцев Белокриницкой иерархии. После этого Всероссийские съезды старообрядцев начали проходить ежегодно, на обсуждение выносились самые злободневные вопросы старообрядческих общин. На Первом съезде было решено обратиться к царю с прошением, в котором старообрядцы признавались в преданности и верности своему Отечеству и государю, кротко сетовали на свою незавидную участь и просили защитить их от гонений. Хлопотать за старообрядчество перед правительством взялись нижегородский купец Сироткин Дмитрий Васильевич и начётчик (знаток старопечатной религиозной литературы) и писатель Михаил Иванович Бриллиантов. За этим прошением через год 7 декабря 1901 года последовало ещё одно прошение от московских попечителей. А в декабре 1904 года депутаты Пятого съезда обратились к председателю Совета министров С.Ю. Витте с признанием в верности и преданности царю и Отечеству и с прошением о нуждах старообрядчества.

17 апреля 1905года императором НиколаемII был подписан «Высочайший указ об укреплении начал веротерпимости», которого так долго ждали старообрядцы. Этот закон был принят в то время, когда вся страна уже была охвачена революционным движением, старообрядцы же в большинстве своём до конца сохранили преданность царской короне. Принятие этого закона влекло за собой реформирование Русской православной церкви, что могло сказаться на управлении государства и подорвать устои самодержавия, поэтому закон был принят с большим опозданием и был далёк от совершенства. Указом провозглашалось право свободы выбора веры, право перехода из одного вероисповедания в другое, официально заменено наименование «раскольник» на «старообрядец», разрешена старообрядцам постройка храмов. Лидеры общин отныне именовались не «лжепопы» и «лжеархиереи», а «наставники» или «настоятели», которые причислялись к духовному сословию и освобождались от призыва в действующую армию. Были распечатаны храмы и молитвенные дома, в том числе алтари храмов Рогожского кладбища.

Для старообрядцев этот закон и последовавший за ним закон о старообрядческих общинах от 17 октября 1906 года положили начало «золотому десятилетию» старообрядчества. «Созидательная сила, столетиями копившаяся внутри наиболее притесняемой части русского народа, получила выход и реализацию в церковном строительстве». В этот период по всей стране были созданы старообрядческие школы, построены храмы, открыты монастыри, приюты, больницы. Были основаны педагогические курсы в разных городах страны. Было решено открыть богословско-учительский институт, который готовил бы священнослужителей.

Начался расцвет издательской и просветительской деятельности. Появились десятки старообрядческих журналов и газет. На средства П.П. Рябушинского в Москве с 1906 года издавалась «Народная газета» с приложением «Голос Старообрядца», с 1907 года - газета «Слово Правды» с еженедельным приложением «Церковь», а по закрытии её в 1914 году - «Слово Церкви». Несколько типографий выпускали богослужебную литературу. Старообрядцы избирались депутатами Государственной думы. Так, Гучков Александр Иванович становится Председатель III Государственной думы (1910-1911). Павел Павлович Рябушинский вёл активную политическую и общественную деятельность. Александр Иванович Коновалов был членом IV Государственной думы (1912-1917), министром торговли и промышленности Временного правительства (1917).

В августе 1917 года прошёл очередной съезд старообрядцев, на котором председателем был избран известный промышленник П.П. Рябушинский. В это неспокойное для России время он обратился ко всем старообрядцам с призывом быть до конца верными своему Отечеству и встать на его защиту. Часть старообрядцев заняла резкую антибольшевистскую позицию, объявив идейного лидера большевиков В.И. Ульянова-Ленина антихристом.

Придя к власти, большевики провозгласили государственным мировоззрением атеизм, громили храмы, убивали священников, в том числе доставалось и старообрядцам. Светская и духовная власти, которые на протяжении столетий вели открытую и непримиримую борьбу со своим народом, истребляли старообрядчество, стали чужими для русского народа, были выброшены на задворки истории. Народ не вышел на защиту ни власти, ни церкви, как главной духовной опоры Российского государства. Можно согласиться с мнением А.И. Солженицына о том, что «если бы не было раскола XVII века, не было бы революции 17-го года».38 Эти слова красноречиво свидетельствуют о трагических последствиях разделения Русской церкви. Именно раскол положил начало духовному кризису русского общества, приведшему к революции 1917 года, ещё большему расколу общества и кровопролитной гражданской войне.

Таким образом, положение старообрядцев на протяжении столетий было тяжёлым, лишь политика либеральных правителей слегка облегчала их участь. В целом же стремление государства в лице светской власти решить вопрос раскола было непоследовательным и противоречивым, такая политика терпела одно поражение за другим: раскол не только не уменьшался, но, наоборот, ряды старообрядчества постоянно и неуклонно пополнялись новыми адептами древней православной веры. Один из образованнейших государственных деятелей Российской империи князь Н.А. Орлов в 1858 году так высказал своё отношение к методам борьбы с расколом: «Вся цель бюрократической политики состояла собственно в том, чтобы изъять раскольников из-под общего закона и подчинить их исключительным и особенно негласным правилам, при которых произволу открывалось широкое поле». Поэтому старообрядцам относительно легко было решать свои вопросы за счёт корыстолюбия властей всех уровней, дача взятки входила в одну из статей расхода старообрядческой экономики.

За время скитаний, лишений, гонений и физического уничтожения старообрядцы выработали в себе самые лучшие человеческие качества, которые помогали им преодолевать все невзгоды и которые с упорной настойчивостью передавались из поколения в поколение: трудолюбие, взаимопомощь, неприхотливость в быту, уверенность в правоте своего дела, большая любовь к Отечеству.

Приверженность древней православной вере помогала сохранить и преданность государю, как правителю своей страны. Власть для старообрядца всегда была священна, послана Богом. «Антихристову» власть, которая преследует свой народ, насаждает чуждые для русского человека традиции, старообрядцы не признавали.

Когда государство поворачивалось лицом к старообрядцам, давало им хоть малейшие послабления их незавидной участи, старообрядцы платили преданностью и верностью, руководствуясь заветами Евангелия. Государство, власть могли бы опереться на духовную, материальную и финансовую мощь старообрядчества, тогда, возможно, не случилось бы гибели Российской империи и страна не была бы ввергнута в пучину террора и гражданской войны.

Старообрядчество сопротивлялось не столько религиозным нововведениям, сколько проникновению в традиционную русскую жизнь чуждых западных элементов, постепенному закрепощению и бесправию народа, выросшему и воспитанному в духе соборности, в духе демократического вечевого начала. Своим трудолюбием, аскетическим образом жизни, поддержкой ближнего в материальном и духовном, русские люди «древлего благочестия» доказали, что способны не просто выжить в тяжелейших условиях, а создать мощную социально-ориентированную экономику с общественной собственностью.

1.2 Особенности управления производством и капиталами в среде старообрядчества в XIX - начале XX века

«Нравственная стойкость в Вере вела к тому, что и в труде старообрядцы были нравственно стойкими. Все то, что старообрядцы делали: рыбу ли ловили, плотничали или кузнечным делом занимались, или торговлей - они делали на совесть. С ними удобно и просто было заключать разные сделки. Они могли совершаться без всяких письменных договоров. Достаточно было слова старообрядцев, купеческого слова, и всё делалось без всякого обмана. Благодаря своей честности они и составили довольно зажиточный слой населения России», - так отзывался о старообрядцах академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв.

Спасаясь от преследований правительства и никонианской церкви, старообрядцы бежали на окраины государства, в глухие непроходимые места, чтобы основать свои поселения, духовные центры. Только в таких суровых условиях они могли жить, работать и сохранять православную веру, другого выбора у них не было. Так, в Поморье в 1694 году было создано Выголексинское общежительство в форме мужского (на р. Выге) и женского (на р. Лексе) монастырей как прообраз царства Божия на земле. Приспосабливаясь к новым условиям, люди понимали, что жизнь изменилась и нужно что-то менять, от чего-то отказываться.

Официальная церковь провозглашала тяжёлый физический труд наказанием за грехи. Старообрядцы же вывели для себя истину, что физический труд становится душеспасительным, если результаты его направлены на благо общества, служат спасению православной веры, бескорыстной помощи ближнему. Ещё протопоп Аввакум в своих сочинениях писал, что надо действовать, надо работать, спасать веру; человек несёт ответственность за себя лично, за свою душу, за свою веру.

Общинный подход, лежащий в основе жизнедеятельности староверия, сформировался ещё Выговской общиной и определялся необходимостью выжить во враждебном окружении. Чтобы выжить и сохранить свою веру, людям необходимо было много и упорно трудиться, при этом ограничивая себя буквально во всём.

Все члены общежительства были равны между собой, важные дела рассматривались открыто и гласно, соборно, как в старые добрые времена. Между общинами устанавливались тесные связи, основанные на взаимопомощи и доверии. В суровых климатических условиях невозможно было вырастить самый главный продукт русского стола - хлеб, поэтому закупка хлеба для общины стала первым и важным вопросом.

Первоначально старообрядцы собирали деньги, принимали пожертвования, брали кредит у людей, которые, видя их открытость и честность в торговле, не боялись давать деньги. Старообрядцы не имели возможности пользоваться услугами банковской системы, главную роль в старообрядческом предпринимательстве играл общинный капитал.

Хлеб закупали от имени немецких купцов и везли его из Поволжья в Поморье. Дела вели аккуратно, всё записывали, обмана быть не могло, так как коммерция не преследовала наживу и обогащение. На вырученные деньги существовало общежительство, а в голодные годы монастыри содержали огромное количество странников, нищих и убогих людей. Процветало и артельное предпринимательство, охота, рыболовство, бортничество. Но всё это не позволяло развиваться общежительству, необходимо было прибегнуть к посреднической торговле, которая сулила прибыль.

Наставники Выговской пустыни Андрей и Семён Денисовы убедили братию заниматься торговлей хлебом, который теперь стали продавать в Петербурге. Постепенно сформировалась идея о богоданности прибыли: если торговать правильно, без обмана, то и прибыль становится правильной, праведной. Если собственность верующих, общинная, значит - Божия.

Таким образом сформировалась новая трудовая этика, новое представление о собственности, о прибыли. Эти идеи создали новый тип личности. Большое отличие старообрядческой этики от этики протестантской состоит в том, что протестантизм концентрировался вокруг частной собственности, опираясь на индивида: у кого больше денег, тот более отмечен Богом; в старообрядчестве - опора на общественные методы выживания, коллективные методы хозяйствования, не ради индивида, а ради интересов всей общины, всего коллектива.

Устройство Выговской общины послужило моделью для хозяйственной и управленческой организации старообрядцев по всей стране. Были основаны старообрядческие центры Керженец, Ветка, Иргиз, московские Рогожское и Преображенское кладбища. Повсеместно расширялись ремесленные производства.

Со временем старообрядцы монополизировали торговлю на огромной территории, проникнув в торговые системы Севера, Сибири, Поволжья. Купцы сбывали продукцию кустарей и ремесленников, на вырученные деньги снабжали общину сырьем и предоставляли кредиты.

Приверженцы старой веры заметно выделялись своей предприимчивостью, дисциплинированностью, трудолюбием, взаимопомощью, бережливостью. Старообрядческие общины быстро разрастались, под их надёжную защиту шли наиболее энергичные, независимые люди, бежавшие от произвола властей, крепостничества, возвращались к старой вере и многие священники официальной никонианской церкви. Силу и живучесть раскола объясняет приведенная в монографии Пругавина А.С. записка архангельского губернатора князя Гагарина С.П., в которой тот сетует на «печальное положение, в каком находится у нас духовенство, и те ненормальные отношения, какие установились между народом и духовенством». «Может ли народ, - говорит Гагарин С.П., - смотреть на духовенство с уважением, может ли не увлекаться в раскол, когда то и дело слышно, как один священник, исповедуя умирающего, похитил у него из-под подушки деньги, как другого народ вытащил из непотребного дома, как третий окрестил собаку, как четвертого дьякон вытащил за волосы из церковных дверей? Может ли народ уважать священников, которые не выходят из кабака, пишут кляузные просьбы, дерутся крестом, бранятся скверными словами в алтаре? Может ли народ уважать духовенство, когда повсюду в среде его видит небрежность к служению, бесчиние при совершении таинственных обрядов, когда видит, что правда совсем исчезла в них, а потворство консистории, руководимой взятками, истребляет в них и последние остатки правды? Если ко всему этому прибавить торговлю заочными записками в исповедной росписи и метрические книги, взятки, собираемые священниками с раскольников, превращение алтарей в оброчные статьи, и тогда вопрос о том, может ли народ уважать духовенство, может ли затем не уклоняться в раскол - решится сам собою». Духовные наставники старообрядческих общин заметно выигрывают в глазах православных населения на фоне таких священников своей начитанностью, умением говорить, безукоризненными нравами, строгим, практически аскетическим образом жизни, знанием веры.

В старообрядческой общине все вопросы решаются по согласованию и благословению, на данном этапе сама община выступает предпринимателем. Братское доверие, взаимовыручка, солидарность позволили Выговскому общежительству, как и другим крупным старообрядческим центрам, скопить громадные капиталы, которые составляли общую кассу. Для старообрядцев деньги служили средством для выживания во враждебной среде, огромная их часть шла на подкуп священников и чиновников, чтобы те в своих отчётах не упоминали о староверах.

Либеральная политика Екатерины II имела огромное значение для развития внутреннего рынка Российской империи и становления старообрядческой экономики. После издания череды указов повсеместно развиваются ремёсла и мануфактуры, заметно оживляется торговля, рынок насыщается недорогими и качественными товарами, на рынок выходит старообрядчество. Эти указы явились судьбоносными и долгожданными в старообрядческой среде: указ об уничтожении внутренних таможенных сборов (1753), указ о возвращении и свободном поселении раскольников, бежавших за границу (1762, 1763), о записи в купеческое сословие всем прибывшим в Россию иностранным и российским подданным, а также праве их основать фабрику или завод (1764), о дозволении устанавливать ткацкие станки всем желающим (1769), о допущении к откупам (передача откупщикам за определенную плату права на взимание государственных налогов или сборов с населения, а также права на реализацию определенных товаров) крепостных (1774), о разделении купцов на гильдии в соответствии с величиной объявленного капитала, и сборе с них вместо подушного налога одного процента с данного капитала; причём сбор был оставлен на совесть каждого плательщика (1775), о записывании крестьян в купечество (1777), о признании фабрик и заводов собственностью, распоряжение которой не требует особого дозволения начальства (1780).

Со второй половины XVIII века вместе с ослаблением гонений на старообрядчество и складыванием внутрироссийского рынка стала формироваться и старообрядческая экономика, основанная не на конкуренции и извлечении прибыли любой ценой, а на взаимопомощи, взаимной выгоде ради процветания своей общины, своего коллектива, ради сохранения православной веры. Создавались текстильные, хлопчатобумажные мануфактуры, шерстоткацкие и кожевенные предприятия.

Свобода предпринимательской инициативы позволила крестьянству и купечеству проявить свои способности и таланты в развитии внутреннего рынка России. Уже к началу XIX века крестьяне и вышедшие из крестьянской среды купцы являлись хозяевами 77 % мануфактур, и только 16 % промышленности принадлежало дворянам.

Дворянство поощряло участие крестьян в торговле и создании мануфактур, видя в этом дополнительный источник дохода, так как законодательно (Манифест от 5 апреля 1797 года) было закреплено ограничение барщины тремя днями в неделю и распространение оброка в денежной форме. Русское дворянство традиционно занималось сельским хозяйством, его коммерческие интересы простирались во внешней торговле сельскохозяйственной продукцией. Помещики неохотно занимались внутрироссийской торговлей и созданием мануфактур, поэтому эту нишу российской экономики охотно заняло крестьянство и купечество, в основной своей массе старообрядческое.

Крепостных крестьян помещики отпускали заниматься отхожим промыслом (также отходничество - временный, чаще всего сезонный, уход крестьян из мест постоянного жительства на заработки)4и платить денежный оброк, принося доход своему хозяину. Крестьяне официальной церкви имели возможность только заработать денег либо обменять свой товар на необходимый, у крестьян-старообрядцев, кроме этого, получалось вырваться из оков крепостничества. В этом большую помощь им оказывали единоверцы, отличающиеся взаимовыручкой и помощью братьям по вере. Старообрядческие общины помогали крестьянам выкупить себя и свои семьи из крепостнической неволи, открыть своё дело.

Старообрядческие семьи всегда отличались трудолюбием, особой смекалкой, деловитостью, работали помногу вместе с малыми детьми. Жили скромно, довольствовались малым, были ответственны перед детьми и единоверцами. Подобное усердие вознаграждалось с лихвой: в рамках одной семьи со временем аккумулировались немалые средства, да ещё и поддержка со стороны единоверцев в виде льготного кредита, займа или безвозмездной помощи давала ощутимые результаты.

Когда бывшие крепостные вставали «на ноги», превращаясь в состоятельных членов общины, они в первую очередь должны были думать о преумножении общинных средств и имущества, а затем уже о своих собственных, личных интересах. Общинные капиталы перераспределялись на общественные нужды, и этот принцип старообрядческой экономики позволял жить и развиваться миллионам людей. Скромность в быту и неприхотливость, отсутствие жажды личного обогащения, трудолюбие оставались важной чертой старообрядческого образа жизни и, как показало время, важным условием для становления мощной старообрядческой экономики.

Формирование огромного внутрироссийского рынка открыло для старообрядчества невиданные перспективы, в этот период (с конца XVIII до середины XIX века) староверие переживает бурный расцвет. Общественная собственность, экономическая солидарность позволяли старообрядцам концентрировать в своих руках огромные материальные и духовные ресурсы. Единоверцам предоставлялась возможность пользоваться ссудами, кредитами из общинной казны, займы могли быть беспроцентными и безвозвратными. Деньги передавались без расписок и без сопроводительных документов, веря на слово. Никакого обмана быть не могло в силу того, что люди были знакомы либо дорожили своей репутацией и своими взаимоотношениями, доверием кредитора. Старообрядческие общины активно помогали выйти в люди наиболее способным, умным, деловым единоверцам, давали ссуды и кредиты на открытие дела, наделяли собственностью, вкладывали общинные деньги в развитие производства, крепостным крестьянам предоставлялись займы для оплаты вольной.

Общинный капитал играл решающую роль в становлении старообрядческой экономики - в этом заключается особенность первоначального накопления старообрядческого капитала. Общественная собственность скрывалась под видом частной, когда ещё недавно люди, занимающиеся мелкой торгово-кустарной деятельностью, вдруг объявляли свои огромные капиталы, как это сделал, например, глава купеческой династии Савва Морозов будучи простым ткачом.

В период континентальной блокады резко сократилась поставка английских тканей, что послужило благоприятным условием для активизации ремесленников и крепостных крестьян, занимающихся хлопчатобумажной мануфактурой и кустарным производством. Добротные и качественные ткани пользовались большим спросом, продавец получал за них хорошую прибыль. Многие крестьяне, продающие качественный товар, сумели накопить денег для дальнейшего развития своего дела. В пожаре Отечественной войны 1812 года были уничтожены дома, товары московского купечества, немногие из них сумели подняться до прежнего своего состояния. Освободившуюся нишу тут же заняли крестьянские коробейники и ремесленники, торгующие в розницу кустарной продукцией. Хлопчатобумажные ткани пользовались огромным спросом и были наиболее лёгкими для производства. Постепенно укрупнялись крестьянские и купеческие мануфактуры, создавались фабрики и заводы, в большинстве своём легкой промышленности. Предприятия работали в основном по устаревшей технологии английских и голландских мануфактур, но постепенно происходила замена старого оборудования. В 1820-1830-х годах появляются хлопчатобумажные мануфактуры с использованием паровых машин. Эти нововведения вели к модернизации текстильной промышленности. Только в 1831-1840 гг. было приобретено машин на сумму 6,9 млн. руб., а в следующее десятилетие - на 16,6 млн. рублей. В 1840 году в российской прядильной промышленности было 20 английских машин, а через 3 года их число удвоилось, в 1850 г. их стало 50. Во многом это произошло благодаря грамотной таможенной политике, позволяющей развивать отечественное производство. Министр финансов Егор Францевич Канкрин был сторонником разумной протекционистской политики, которая могла бы стимулировать развитие русской промышленности. В этом отношении таможенный тариф 1822 года имел благоприятное воздействие на рост промышленного производства, препятствовал притоку тех товаров из-за границы, которые русская промышленность в состоянии была произвести сама. Благодаря этому вновь создаваемые заводы и фабрики были защищены от конкуренции иностранных фирм, и развитие внутреннего хлопчатобумажного производства шло активными темпами.

Ко времени правления Николая I старообрядчество переживало небывалый духовный подъём, который сопровождался бурным ростом мануфактурного производства. Благодаря деловой хватке и ежедневному упорному труду многие уличные торговцы стали в последующие десятилетия владельцами текстильных фабрик. Текстильная промышленность особенно привлекала старообрядцев, поскольку это был практически единственный сектор экономики, не требовавший частых контактов с государством. Хлопчатобумажная продукция направлялась на обширный крестьянский рынок. Промышленный подъём начала XIX века способствовал техническому и технологическому перевооружению и переоснащению старых фабрик и мануфактур. Для обслуживания всех производственных циклов необходимы были грамотные и образованные люди. Купцы-промышленники никогда не нанимали случайных людей, старались набирать рабочих из своей старообрядческой среды не только потому, что они были братья по вере и, прежде всего, нуждались в помощи. Важным аргументом служила грамотность большинства старообрядцев. Им намного легче, чем безграмотным крестьянам, было овладеть техническими знаниями. К ответственным должностям работников готовили постепенно, давая человеку понять и изучить все циклы производства. Хозяин сам много работал и знал до последних мелочей обо всём, что происходит у него на производстве, и от своих инженеров и мастеров требовал того же. Зато и не скупился на щедрые жалованья, бесплатные квартиры и другие виды социальной помощи. Новые условия жизни диктовали новые правила: происходил рост профессиональной и технической грамотности работников, занятых на производстве. Промышленники не жалели средств на приглашение опытных и знающих дело мастеров-англичан, но прекрасно понимали, что необходимо готовить и свои кадры. При заводах и фабриках открывались школы для рабочих и их детей, ремесленные училища, библиотеки.

Во второй половине XIX века высшее техническое образование в России развивалось очень быстрыми темпами. Квалифицированных специалистов для промышленности готовили в ремесленных и высших технических училищах. Так, в 1868 году Московское ремесленное училище, основанное в 1830 году, было преобразовано в Высшее техническое училище и стало готовить квалифицированные кадры для промышленности. Именно здесь Тимофей Саввич Морозов набирал русских инженеров. Для их подготовки к работе в текстильном производстве он учредил стипендии на командировки выпускников за границу. Уже к 1880-м годам в российской экономике был преодолён дефицит отечественных технических кадров. Своих детей купцы-старообрядцы также старались обучать в университетах, понимая необходимость овладения знаниями. Представители второго и особенно третьего поколения старообрядческих фамилий получали образование не только в России, но и за границей, проходили стажировку в ведущих текстильных центрах Англии.

Старообрядческий капитал присутствовал во всех прогрессивных начинаниях российской экономики. Крупные торговцы и промышленники обладали невероятными способностями проникать всюду и браться за кучу выгодных проектов благодаря тесным контактам со старообрядческими общинами по всей России, члены которой оперативно информировали  «центр» (к середине XIX века это были московские Рогожское и Преображенское кладбища) о конъюнктуре рынка, о ценах на товары, о состоянии дел у конкурентов. Причём друг с другом купцы-старообрядцы никогда не конкурировали, понимая, что делают общее дело. В результате слаженных, продуманных действий и принятых вовремя решений все самые лакомые куски доставались предпринимателям-старообрядцам, а конкуренты оставались в аутсайдерах. Оперативно скупалась земля, нанимались работники, доставлялось сырьё и материалы, у каждого предпринимателя одновременно в разработке могли находиться по нескольку проектов и задумок. Старообрядцы брались за самые различные дела: строительство заводов и фабрик, школ и больниц, железных дорог, проведение водопроводов, канализаций, разработка нефтяных месторождений и полезных ископаемых.

Поражение в Крымской войне 1855-1856 годов показало отсталость российской экономики по сравнению с европейской и одновременно указало пути выхода из создавшегося положения. Торгово-промышленное старообрядчество не осталось в стороне, решая немало стратегических задач государственной важности. Это и строительство железных дорог, и финансирование геологических экспедиций, и нефтепереработка. Например, строительство железнодорожных линий было чрезвычайно выгодно и необходимо для нужд предприятий староверов, поскольку это ускоряло доставку товара к месту назначения и делало его более дешёвым, а, значит, и конкурентоспособным. Так, в 1861 году при строительстве Нижегородской железной дороги, Морозов Т.С. сделал всё, чтобы железная дорога прошла через Никольское. Фабрикант Хлудов А.И. в 1869 году на свои средства провёл железнодорожную ветку от Воскресенска Казанской железной дороги до Егорьевска, после чего развитие города заметно улучшилось. Губонин П.И. был известным железнодорожным строителем, участвовал в строительстве многих железнодорожных веток, строил каменные мосты по Московско- Курской железной дороге. Вместе с Кокоревым В.А. принимал участие в разработках бакинской нефти, в начале 1860-х годов Губонин П.И. вкладывает деньги в развитие нефтедобычи и нефтепереработки на Крымском полуострове, заказывает разведку перспективности развития промышленной разработки месторождения каменного угля, вкладывает деньги в развитие отечественной металлургической и машиностроительной промышленности. К концу XIX - началу XX века роль староверов в развитии экономики России ослабляется, активную промышленную политику проводит государство. На передовые позиции выходят иностранцы либо представители еврейского предпринимательства, в Россию хлынул иностранный капитал, всё шире развиваются акционерные формы собственности и банковский сектор. Большими темпами идёт развитие тех отраслей экономики, куда старообрядчество в полном объёме государством не допускалось, такие как, добыча полезных ископаемых, химическая промышленность, кредитный сектор. Петербургский деловой стиль с его ориентацией на централизованные решения был чужд старообрядцам. Они были более способны к самоорганизации, к движению снизу, которого так не хватало рыночной экономике России. Старообрядцы не теряли своего стержня, не отказывались от исконной, самобытной русской жизни, представляли силу не для насильственной, а для органичной модернизации России.

Таким образом, в результате гонений на старообрядцев огромная масса людей вынуждена была покинуть родные места и отправиться на поиск лучшей жизни. На окраинах страны и в глухих необжитых местах стали появляться старообрядческий центры, основанные на коллективном труде, взаимопомощи с единственной целью выжить и спасти свою веру. Отказ от привычного образа жизни, многие ограничения и большое желание трудиться породил новый тип личности - человека, опирающегося на общину, на своих сородичей и всецело отдающего силы и умения на процветание своего общежительства. Этими бесстрашными, упорными и трудолюбивыми людьми, ограничивающими себя буквально во всём, была создана мощная экономическая и финансовая структура, своего рода государство в государстве, которая к середине XIX века охватывала огромную территорию страны и была притягательна для большей части населения, образцом справедливости и демократического начала.

К середине XIX века старообрядцы сконцентрировали в своих руках огромные материальные и духовные ресурсы, старообрядческая общность представляла для царского самодержавия угрозу в виде альтернативы крепостническому строю. Общественная собственность скрывалась под видом частной. Старообрядческая церковь, общины староверов не были признаны государством и официальной церковью, поэтому общинное имущество - предприятия, богадельни, моленные дома - записывались на частные лица, которые становились попечителями общин, богоугодных заведений и всецело зависели от своих единоверцев.

Старообрядец был образцом нравственности, трудолюбия, набожности, самоограничения, а старообрядческие селения, дома были самыми ухоженными и зажиточными. Прежде всего старовер думал о своей душе, о семье и об общине, потому что только община была опорой ему в любых начинаниях и невзгодах.

 

2. Социокультурная деятельность староверов

 

2.1 Формирование предпринимательских династий

Старообрядческая церковь, общины староверов не были признаны государством и официальной церковью, поэтому общинное имущество: предприятия, богадельни, моленные дома - записывались на частные лица, которые становились попечителями общин, богоугодных заведений и всецело зависели от своих единоверцев. Состоятельные староверы заботились об обеспечении молитвенных домов и церквей всем необходимым (иконами, крестами, богослужебными книгами), помогали материально начётчикам и учителям, занимались внецерковной благотворительностью.

Являясь попечителями местных моленных, сиротских домов, школ, больниц, они обеспечивали всем необходимым эти дома, проявляя заботу о единоверцах, которые не способны были сами себя прокормить. Без вкладов попечителей и предпринимателей старообрядческая община не смогла бы выжить, а, значит, под угрозой оказалось бы само существование «истинной древлей веры». Такие люди пользовались большим уважением, а их предпринимательская и хозяйственная деятельность приобретала в какой-то мере сакральное значение, полностью оправдывая себя с точки зрения религии и нравственности. Зажиточные староверы считали себя скорее «управителями» своего богатства, чем полноправными собственниками.

В завещаниях бездетные старообрядцы отписывали своё имущество и капиталы в распоряжение общины, а не законным в правовом отношении наследникам, потому что фактически собственность была общинной. Община могла передать предприятие для более эффективного управления от одного частного лица к другому в случае, если тот не справлялся или вёл дела недобросовестно. Передача собственности оформлялась как сделка купли-продажи. Таким образом до середины XIX века шла постоянная смена директоров предприятий и мануфактур.

Правительство и император понимали, что в старообрядческой среде происходит перемещение огромных капиталов, фабриканты и владельцы заводов обладают колоссальным имуществом, которое им не принадлежит. Старообрядчество представало перед государством могущественной силой, привлекательной для миллионов крестьян Российской империи, на которую власть не могла найти управы, так как общины обладали огромными капиталами и связями. Сила эта притягивала простых людей общинностью, демократическим началом, равным отношением к труду и справедливым распределением конечного продукта и капитала в рамках общины, постоянной взаимопомощью староверов друг другу.

В николаевское правление органы правопорядка тщательно наблюдали за жизнью старообрядческих общин и обнаружили «организацию хозяйственной модели староверов, нацеленную на извлечение прибыли не для процветания отдельных личностей, а для содержания социальной инфраструктуры и нужд своего согласия. Общественная собственность, экономическая солидарность, а также соответствующее им управление - эти механизмы позволяли расколу аккумулировать материальные и духовные ресурсы». Было предпринято ряд мер по борьбе с расколом: со второй половины 1830-х годов правительство ограничивает деятельность крупных старообрядческих центров в Москве, Рогожское и Преображенское кладбища, старообрядческие центры Иргиз Саратовской и Керженец Нижегородской губерний закрывает; началась массовая насильственная передача старообрядческих храмов единоверцам; после организации епископской кафедры в селении Белая Криница «раскольники австрийского согласия» были объявлены агентами иностранного влияния.

Проведенные исследований в начале 1850-х годов о состоянии раскола чиновниками МВД позволили сделать неутешительный вывод о том, что количество старообрядцев намного больше, чем это было принято считать, и их число постоянно увеличивается, и собственность староверов представляет собой не частную собственность, а общественную, коллективную, которая управляется советом общины, её попечителями из числа наиболее уважаемых и достойных, и владельцы частных предприятий, на которых записана коллективная собственность, могут быть заменены в любое время.

Царское правительство понимало, что дальнейшее промедление в вопросах раскола угрожает устоям самодержавной власти, необходимо было разрушить старообрядческую экономику, подчинить её общим правилам капиталистического мира. Николай I всеми силами старался раздавить старообрядчество, которое считал «явлением не церковно-обрядовым, а политическим и антигосударственным». Император проводит политику уничтожения приверженцев старого обряда как идейных противников, восстанавливая термин «раскольник», официальное употребление которого было запрещено ещё в первой половине XVIII века. Вопрос разрушения общинной собственности как основы старообрядческой экономики, фундамента общества староверов, решался законодательным путём и переформатировал общинный уклад экономики старообрядцев.

В 1854 году, когда было принято правительственное распоряжение, которое гласило о том, что все купцы-старообрядцы, не перешедшие в православие или единоверие, с 1 января 1855 года должны утратить своё право на участие в купеческих гильдиях либо перейти на права торгующих крестьян сроком на один год, купцы-старообрядцы были поставлены перед выбором: экспроприация имущества либо подчинение закону. Переход в мещанство и крестьянство означал оплату подушную подати, рекрутскую повинность, телесные наказания. Таким образом старообрядцы были поставлены в тяжелейшее положение, и большинство из них тянули с принятием решения до самого концы 1854 года.

Часть староверов сделала вид, что подчинилась, и перешла в единоверие и официальное православие, часть, в том числе более молодые члены старообрядческих общин, сделали этот выбор осознанно под влиянием изменившейся социальной среды (старообрядцы второго и особенно третьего поколения были хорошо образованными людьми, часто ездили за границу, где познакомились с западной культурой и западными ценностями, этот выбор им сделать было гораздо легче), а часть - отказалась от выгодных предприятий и осталась верна древлеправославной вере, перейдя из купеческого состояния на временное право. Для большинства старообрядцев переход в единоверие не означал отступление от старой веры. Так, братья Павел и Василий Рябушинские декабре 1854 года перешли из купеческого сословия в мещанство, но вскоре, найдя лазейку в законодательстве, были записаны купцами третьей гильдии города Ейска, который был основан в 1848 году и получил различные льготы для скорейшего заселения. Гучковы, Ефим и Иван, перешли в единоверие.59 Постановление это долго не продержалось, и уже с 1863 года старообрядцы записываются в купечество на общем основании.

Это положение нанесло старообрядческому размеренному укладу жизни ощутимый урон, трансформировав его хозяйственные и управленческие основы, положил конец общественной собственности старообрядцев, общинному кредиту, коллективному управлению. Собственность, записанная на частные лица, стала принадлежать только им и должна была передаваться только по наследству как частная собственность.

В результате вторая половина XIX века стала временем формирования предпринимательских династий, а Николай I по праву считается их создателем. Экономика старообрядчества, основанная на общественном капитале, была разрушена, изменился и человек, переставший всецело зависеть от решения совета общины. Но не могло в одночасье измениться отношение людей к своей вере, которую они пронесли через столетия.

Молодое поколение приняло правила капиталистического образа жизни, некоторые поддались соблазнам красивой и сытой жизни, ни в чём себя не ограничивали, но поскольку теперь община не влияла на них, они не боялись и прожигали состояния, доставшиеся им. Большинство же старообрядцев и в изменившихся условиях оставались верны своей вере, которая привила им ответственность перед своими единоверцами, по-прежнему помогали своим общинам, но уже в меньших масштабах. Но так не могло продолжаться долго, новые условия, которые были вынуждены принять приверженцы древлего благочестия, меняли и человека, проверяли человека. Создание купеческих династий - важный шаг в экономике старообрядчества, который изменил собственника и, вместе с тем, изменил образ жизни всего старообрядчества, изменил человека, наделённого этой собственностью.

Исследователь старообрядчества Кожурин К.Я. отмечает «две особенности, которые являются характерными для старых русских купеческих фамилий: их крестьянское происхождение и глубокая религиозность их основателей».60 Многие из родоначальников знаменитых фамилий вышли из крепостного крестьянства, добились в жизни многого, за особый вклад в развитие городов, их обустройство, создание необходимой инфраструктуры, за заслуги в развитии российской экономики многие были отмечены званиями («почётный гражданин» города) и чинами, кто-то получил личное дворянство. Большинство представителей первого поколения купцов-старообрядцев были малообразованными людьми, умеющими лишь читать, считать и писать. Нельзя сказать о старообрядцах, что они были вовсе необразованными, как было принято считать в отчётах государственных чиновников и священников официальной церкви. Зачастую старообрядцы признавали себя неграмотными по причине нежелания читать новые книги и признаваться в соблюдении древних обрядов во избежание новых гонений и преследований. Первые раскольники своих детей обучали грамоте дома по старым церковным книгам. Позже купцы давали детям полное домашнее образование, для изучения иностранных языков приглашали гувернанток и гувернёров.

Разбогатев, старообрядцы покупали роскошные особняки и имения, ради общего дела им приходилось вращаться в обществе, обедать совместно с никонианами, даже пить и курить (эти грехи собратьев замаливались их духовными наставниками), но многие «миллионщики» образа жизни не меняли. Многие из них не изменяли своим привычкам уже будучи владельцами огромных состояний, продолжая носить традиционную русскую одежду, перешивать и штопать старые кафтаны, питаться в недорогих трактирах и ходить по субботам в баню. Старообрядец-миллионер П.Е. Бугров, будучи капиталистом, жил, как простой мещанин, «не от скупости, не из ханжества и вообще не по каким-либо расчётам, а по привычке к простому быту».

Профессор Г.В. Вернадский отмечал, что «среди сорока богатейших москвичей, дельцов Москвы, тридцать были староверами. И почти во всей России, особенно на её востоке (Заволжье, Урал, Сибирь), экономика была главным образом в их руках». Истории становления купеческих фамилий удивительно похожи. Один из именитых и богатейших семей, «стоящих на вершине генеалогической лестницы» московского купеческого родословия, считается многочисленная семья текстильных фабрикантов и благотворителей Морозовых. Родиной семьи является старообрядческий край Гуслицы, находящийся на востоке Московской губернии. Василий Федорович, отец основателя династии Саввы Васильевича Морозова, произошёл из крепостных крестьян. В ревизской сказке села Зуево Богородского уезда за 1834 год записано, что крестьянин Василий Федоров, его сын Савва со своими четырьмя детьми (женщины не указаны) «отпущены на волю в 1821 году».64 Савва Васильевич был крепостным, брался за любое дело, работал и ткачом на местной фабрике. Женившись на крепостной, купил небольшую шелкоткацкую и красильную мастерскую, в которой работала вся семья, включая малолетних детей, для помощи были наняты несколько ткачей. Товар был качественный, пользовался большим спросом. Савва Васильевич сам сбывал его в Москве, ходил пешком до Рогожской заставы. В 1821 году Савва Васильевич выкупает из крепостной зависимости за 17 тысяч рублей отца, жену и четырёх сыновей - Елисея, Захара, Абрама и Ивана.

Савва Васильевич, родившись крепостным, прожил долгую жизнь и умер богатейшим человеком, купцом 1-й гильдии. Четверо сыновей Морозова стали основателями четырёх ветвей знаменитой фамилии, которые в народе прозвали Елисеевичами, Захарычами, Тимофеичами и Абрамычами. Елисей и его сын Викула были во главе мануфактуры Викулы Морозова, Захар - Богородско-Глуховской, Тимофей - Никольской, Абрам - Тверской. Морозовы к началу XX века насчитывали пять поколений, активно принимавших участие в экономической и общественной жизни Российской империи, и имели большое влияние в обществе.

Став богатыми предпринимателями, Морозовы сохранили старообрядческие традиции: религиозность, высокую нравственность в отношениях с единоверцами, трудолюбие, почитание властей, скрытность, предприимчивость, взаимопомощь. Эти качества старообрядцев Морозовых влияли и на характер взаимоотношений с рабочими, который менялся от дружественных семейных домашних до непримиримо классовых.

Тимофей Саввич, как и другие купцы-промышленники из старообрядческой среды, постоянно заботился не только об усовершенствовании производства ради извлечения большей прибыли, но и об улучшении быта своих рабочих и служащих, о получении ими образования и повышения квалификации. Как разумный человек он понимал, что от условий жизни фабричного рабочего зависит успешный рост промышленного производства и качество выпускаемой продукции. Именно при Тимофее Саввиче был создан небольшой фабричный городок, положивший начало будущему городу Орехово-Зуево. Очень многие города России, их инфраструктура, действующая по сей день, возникли благодаря труду и организаторским способностям старообрядцев.

В середине XIX века некогда общинная экономика старообрядчества, перейдя в частные руки, оказалась вовлечённой в жестокую конкурентную борьбу с предприятиями дворян и иностранных предпринимателей. Дворянские и иностранные хозяева предприятий не несли таких расходов на социальные обязательства по отношению к своим рабочим, как купцы- старообрядцы, которые были обязаны построить казармы для рабочих, больницу, школу, магазин, столовую, как того требовала старообрядческая этика, а уж потом приниматься за извлечение прибыли из производственного процесса. Обязанности по созданию социальной инфраструктуры делали старообрядческую промышленность более затратной и менее конкурентоспособной. В условиях жестокой конкуренции приходилось уменьшать издержки, постепенно усиливать эксплуатацию своих рабочих.

После отмены крепостного гнёта массы крестьян стремились в города в поисках работы и лучшей жизни. Условия труда и быта на фабриках были очень тяжёлыми. Аграрное перенаселение Российской империи вело к избыточной рабочей силе и дешевизне труда. В 1860-1870-х годах продолжительность рабочего дня составляла 13-15 часов, на отдельных производствах - до 15-17 часов. Велика была доля женского и детского труда, который оценивался в половину, а то и в треть заработной платы рабочих. Рабочие страдали от штрафов, которые достигали 40% заработка, жили в перенаселённых бараках.

Капиталистические отношения никогда не принимались русским народом, привыкшим жить общинно, решать вопросы всем миром, быть повязанным круговой порукой и знать, что и в беде, и в радости за тобой мощная стена - твоя община. Разрушение привычных общинных отношений приводит в смятение большую часть старообрядческого населения. Русский мужик не понимает, как вчерашний крестьянин, его брат по вере, которому община доверила управлять коллективным предприятием для общего блага, сегодня получает в собственность то, что по праву принадлежит всей общине. Разрушение общинных старообрядческих связей можно проследить на примере Никольской мануфактуры Т.С. Морозова. В 1863 году произошло первое волнение рабочих, которое было вызвано понижением расценок и ухудшением условий труда. Рабочие обратились к хозяину, как единоверцу, с жалобой на произвол директора предприятия, англичанина Дж. Ригга. Каково же было разочарование рабочих, когда они увидели человека, предавшего их идеалы, цинично указавшего им на дверь. В следующий раз забастовка произошла в 1876 году по тем же причинам, но к Морозову, как к защитнику, уже никто не обращался.

В январе 1885 году на Никольской мануфактуре произошло новое столкновение рабочих с фабричной администрацией, вошедшее в историю под названием «морозовская стачка». Причиной послужило резкое ухудшение положения рабочих, снижение заработной платы на 40-50%, массовые увольнения.

В 1881 - 1887 годах российскую экономику охватил системный кризис, который был частью спада мирового промышленного производства и сопровождался аграрным кризисом. В 1882 году в текстильной промышленности сложилась сложная ситуация, вызванная перепроизводством продукции. В результате низкого спроса на товар снизились объёмы производства, упали цены, в течение нескольких лет снижалась заработная плата ткачей и прядильщиков мануфактуры. Одновременно хозяин стал намного строже спрашивать за бракованный товар, прогулы и пьянство, с чем на протяжении десятков лет боролись все предприниматели-старообрядцы, так как нарушение трудовой дисциплины неизбежно сказывалось на качестве выпускаемой продукции. В результате увеличились штрафы. Поводом для выступления послужило объявление Морозовым 7 января 1885 года - церковного праздника - рабочим днём. Следственные документы по делу выявили зачинщиков беспорядков, ими оказались рабочие, которые регулярно нарушали дисциплину, не выходили на работу и пьянствовали, таких хватало на любой фабрике. Историк Пыжиков А.В. приводит ещё один интересный факт: «Обращает на себя внимание то обстоятельство, что атмосферу общего недовольства усилило увольнение с фабрики группы старых ткачей, проработавших на ней более тридцати лет, т.е. единоверцев хозяина, помнивших совсем другие порядки». Суд присяжных не нашёл в действиях рабочих состава преступления, а Т.С. Морозов осудили за высокие штрафы на фабриках. На суде выяснилось, что жизнь фабричных рабочих была очень тяжёлой, несмотря на то, что промышленники Морозовы многое делали для её улучшения. В газетах писали, что Морозовскую стачку надо понимать «не как единичное явление, а как звено громадного движения рабочих, охватившего за последнее время русские фабрики и коснувшегося почти всех центров нашей фабричной жизни».

В 1898 году произошло выступление рабочих текстильной фабрики Ю.С. Нечаева-Мальцева города Гусь-Хрустальный Владимирской губернии. Рабочие, доведённые тяжёлыми условиями труда, низкой заработной платой и огромными штрафами, отказались выйти на работу. Во Владимирской губернии за период 1891-1893 годов было 8 стачек, в которых участвовало 4119 человек; за период 1894-1896 годы было уже 30 стачек и 21562 стачечника и за период 1897-1899 годы - 46 стачек и 43408 стачечников.

События, произошедшие на Никольской мануфактуре в разные годы, красноречиво свидетельствуют об изменении характера взаимоотношений купца-старообрядца со своими рабочими. Морозов, как полноправный хозяин мануфактуры, становлению которой его семья отдала десятки лет жизни, считал, что достаточно обеспечить своих рабочих минимальным набором социальных услуг, необходимых для благоустройства быта, работой, и этого будет достаточно. Но те рабочие, которые проработали на этой мануфактуре всю свою жизнь, помнили и передавали из уст в уста, какие семейные взаимоотношения хозяина со своими рабочими существовали при «прежней» жизни, и, столкнувшись с несправедливостью, взбунтовались. Они имели на это право. Хозяин думал иначе, он был защищён законом капиталистического мира и направил силу этого закона против своих единоверцев, вызвав войска для разгона бунта.

Морозовы, как и остальные купцы, приверженцы древлего благочестия, в прежние времена, будучи попечителями своих общин, выступали в роли «отцов - благодетелей» (откупали крестьян от крепостной зависимости, избавляли от рекрутчины, платили повышенную заработную плату на своих фабриках, давали ссуды на строительство домов), и рабочие в течение многих лет смотрели на своих хозяев и их деятельность как на особую божественную миссию попечительствовать над ними.74 Складывались доверительные семейные отношения между фабрикантом и рабочими, которые в основной своей массе были единоверцами с хозяином. Но уже к началу 1880-х годов эта система взаимоотношений исчерпала себя. Новое поколение фабрикантов-старообрядцев стали жить обособленной от своих единоверцев жизнью.

Пыжиков А.В. в своей монографии приводит цитату литератора Нефёдова Ф.Д., которая объясняет сложившиеся отношения внутри старообрядчества во второй половине XIX века: «Старики-фабриканты, которые хорошо помнили своё родство с рабочими и знали, что только их труду они обязаны своим богатствам и славою, сошли со сцены; их место заняли молодые… Всякое нравственное звено отцов-фабрикантов с их рабочими перестало существовать, было порвано; теперь никакой общности в интересах не существует». Прежние попечители старообрядческих общин утратили свой авторитет в глазах единоверцев, считавших несправедливым, что общинная собственность попала в частные руки.

Судебное расследование по делу о забастовке сильно повлияло на состояние здоровья Тимофея Саввича, такого поворота событий он не ожидал. В 1887 году он передаёт управление Никольской мануфактурой своему сыну, Савве. Савва Тимофеевич получил прекрасное образование, закончил Московский университет, проходил стажировку в Англии на текстильной фабрике в Манчестере, готовился к защите диссертации в Кембридже. Морозов специализировался в области красителей, имел патенты на изобретения, был способным инженером.

Новый директор был энергичным, деятельным человеком, знатоком фабрично-заводского дела. Он сделал очень многое для улучшения положения рабочих, штрафы уменьшил, построил много благоустроенных казарм, оборудовал по последнему слову техники медицинские кабинеты в больницах. Он даже планировал привлечь рабочих к распределению прибыли предприятия, но такой прогрессивный шаг не нашёл поддержку у его матери, Марии Федоровны, главного пайщика и распорядителя мануфактуры. А в апреле 1905 года она устранила сына от управления фабрикой.

Никольская мануфактура ещё при Савве Васильевиче была оснащена современной. В период модернизации (1895-1899 годы) Савва Тимофеевич произвёл замену устаревших паровых двигателей новейшими образцами, красильное дело поставил на строго научную основу, большое значение придавал решению социальных вопросов.

Подводя итог, можно сказать, что в правление императора Николая I борьба с расколом становится всё активнее и жёстче. Общинные предприятия, имущество, всё больше переходят к семьям и отдельным предпринимателям, которые юридически становятся собственниками предприятий и уже зависят не от своей общины, а от государства. Теперь старообрядческим наставникам или советам общин стало гораздо сложнее поменять собственника, если он не устраивал общину. Отныне только семья решала, кто будет директором предприятия, как распоряжаться прибылью, какую социальную политику и в каком объёме проводить.

Период 1853-1863 в историографии называют «мрачным десятилетием» староверия, разрушена основа старообрядчества - общинный капитал, коллективная собственность. С этого времени происходит формирование купеческих династий, они становятся собственниками некогда общинных капиталов, производств, имущества, приняв правила капиталистического мира и подчинившись российским законам. Николай I, разрушив общинный, общественный капитал старообрядчества, способствовал формированию купеческих династий.

Несмотря на суровость законов и репрессивные меры, борьба с расколом была непоследовательна и противоречива и не принесла ощутимого результата: старообрядчество уже укрепилось в городах, разрослось численно, заняло ведущие позиции в торговле и промышленности, заручилось поддержкой влиятельных людей. Изоляция миллионов русских людей была невозможна. Роль староверов в общественной и экономической жизни России того времени была достаточно велика, и правительство, таким образом, оказывалось в двусмысленном положении. Издавались специальные указы и положения против старообрядцев и в то же время принимались пожертвования от общин староверов или их видных деятелей. Запрещалось старообрядцев избирать на общественные должности, и в то же время это было крайне выгодно властным структурам, так как после получения должности купец- старообрядец фактически содержал заведение, которое курировал. За заслуги в общественной деятельности старообрядцы награждались государственными знаками отличия, что, естественно, было не типично для проводимой царским правительством политики в отношении старообрядчества.

2.2 Благотворительная деятельность старообрядцев в XIX - начале XX века

Энциклопедический словарь гласит, что благотворительность есть оказание бескорыстной (безвозмездной или на льготных условиях) помощи тем, кто в этом нуждается. Основной чертой благотворительности является свободный выбор вида, времени и места, а также содержания помощи.77 Благотворительность - неотъемлемая часть старообрядчества. Она заложена в особом менталитете старовера и корнями уходит в глубокое прошлое. Старообрядцы, особенно в первых поколениях свято верили в то, что богоугодные дела, усердие в труде спасает их души, направлены на сохранение истинной православной веры. Начиная любое дело, они понимали, что от их успеха зависит не столько благосостояние, сколько сама жизнь представителей всей общины. Именно община стала стеной и опорой в жизни каждого старообрядца. Только в общине они находили ответы на интересующие их вопросы, любой из них был ценен для своего братства как личность.

Жизненная позиция, которую занимали первые старообрядцы, сформировала в них и передала из поколения в поколение самые лучшие качества русского человека: твёрдость и последовательность в отстаивании своих взглядов, ответственность не только за себя, за спасение своей души, не только за свою семью, общину, но и за судьбу всего православного мира. В своём твёрдом убеждении идти до конца они незримо передавали будущим поколениям стойкость и героизм русского человека, неудержимую веру в торжество справедливости, торжество правды. Каждый из них последовательно и скрупулёзно придерживался в повседневной жизни морально-нравственного кодекса истинного христианина. В старообрядцах заложена не только ответственность за богатство и успех, но и предпринимательский талант, смекалка, энергия, образованность, которые копились в русском народе веками и вылились в особом характере мужика - «бородача».

Старообрядческая благотворительность появилась сразу же, как только начались гонения на раскольников со стороны власти. Вначале эта помощь заключалась в укрывании преследуемых, обеспечении их жильём и содержании. Люди подвергались большому риску, скрывая раскольников, и в этом уже заключался гражданский подвиг. Чтобы не пропасть поодиночке, необходимо было объединяться. Создавались старообрядческие общежительства, которые служили пристанищем для тех, кто не желал принимать нововведения и отрекаться от веры своих отцов. В этих условиях стала создаваться тайная жизнь старообрядчества с двойными стенами, где скрывались бегущие от преследования, с зашифрованными знаками и посланиями, понятными только посвящённым.

По материалам Всероссийского съезда деятелей по призрению, состоявшегося в марте 1910 года, в России существовало 4762 благотворительных общества и 6278 благотворительных заведений, при этом 75% их бюджета исходило из средств частной благотворительности, то есть из добровольных пожертвований78. Частными благотворителями в большинстве своём являлись купцы-старообрядцы.

Первое поколение старообрядцев создавало свои капиталы посредством ежедневного тяжёлого труда, аскетического образа жизни. Благодаря взаимопомощи, которая у старообрядцев была широко организована, им удавалось прочно обосноваться в любом незнакомом месте. Не богатство являлось целью и смыслом их жизни, оно считалось праведным только тогда, когда обеспеченный человек помогал нуждающемуся, искупая свой грех перед Богом. Богатство накладывало на людей определённую ответственность, обязанность помогать ближнему, менее удачливому единоверцу. Поэтому благотворительность стала неотъемлемой частью жизни старообрядчества. Про богатство говорили, что «Бог дал его в пользование и потребует по нему отчёта», поэтому именно в купеческой среде, как наиболее религиозной части общества, были развиты широкая благотворительность, и коллекционерство, на которые смотрели, как на выполнение какого-то свыше назначенного долга.

По учению святых отцов церкви, благотворительность является одним из проявлений христианской любви к ближнему. До сих пор в среде старообрядцев сохраняются и соблюдаются традиции «правильного подаяния» - лучше всего подавать милостыню детям, солдатам и в тюрьму, самая же большая милостыня - это та, что подана тайно, не гордыни ради. Ярким примером общинного духа был распространённый в старообрядческих сёлах Центрального Черноземья обычай тайной милостыни. Желая поддержать бедного общинника, односельчане оставляли продукты и необходимые вещи на специальной полочке у окна со стороны улицы. Таким образом, бедные люди не унижали себя, прося милостыню.

Главными центрами и организаторами христианской благотворительности на Руси всегда были церкви и монастыри, которые вели благотворительную деятельность и сами нередко создавались и существовали на пожертвования православных. Не были исключением и старообрядческие монастыри и скиты, которые спасали, укрывали за своими стенами, давали кров и пищу. Благодаря купеческим пожертвованиям многие монастыри, скиты, общины могли безбедно существовать. В них происходило перераспределение помощи и поддержки для всех нуждающихся. Помогали не только своим единоверцам, монастырская помощь распространялась и на нуждающихся из окрестных сёл и деревень.

Жертвовали богатые купцы-предприниматели не только деньги, но и старые редкие книги, иконы, церковную утварь, которые скупали по всей стране, а такая продукция их предприятий, как лес, кирпич, металл, шла на постройку храмов, часовен, общественных зданий.

Каменева Е.А. в своём исследовании условно делит благотворительность на внутреннюю и внешнюю. К внутренней благотворительности относилась помощь, пожертвования, которые направлялись обеспеченными старообрядцами своей общине или непосредственно нуждающемуся единоверцу. Внешняя благотворительность - когда помощь оказывалась любому нуждающемуся независимо от вероисповедания: обеспечение питанием бедных, помощь в голодные годы, во время стихийных бедствий, эпидемий, строительство столовых и больниц, в которых помогали всем нуждающимся.

Если первое поколение купцов-старообрядцев накапливало капиталы, то второе и третье поколения, встав «на ноги», отдавало свой долг посредством строительства богаделен, больниц, приютов, народных столовых, поддерживало монастыри, скиты и старообрядческие общежительства. Бездетные купцы и купчихи отписывали в завещаниях старообрядческим общинам огромные суммы денег, свою недвижимость и имущество. Так, например, Козьма Терентьевич Солдатёнков завещал большую часть своих капиталов на строительство бесплатной больницы для бедных независимо от сословия и религий. В больнице помогали всем нуждающимся. С советского времени эта больница известна как Боткинская. В 1991 году перед зданием больницы, носящей имя знаменитого доктора С.П. Боткина, был установлен бюст К.Т. Солдатёнкова в знак благодарности.

В детских приютах содержались дети, оставшихся без попечения родителей и незаконнорождённые, воспитывали детей и монастыри. В богадельнях жили бедные, увечные и престарелые староверы и одинокие старики, при богадельнях существовал приют для иногородних старообрядцев, на время приезжающих в город. В богадельни и моленные поставляли хлеб и другие продукты питания и припасы. Доход моленных был невелик и составлял плату за требы, за продажу свечей, поэтому со стороны богатых общинников поступали регулярные пожертвования, помогающие выжить и моленным. Иногда в доходы моленных входили средства, получаемые от сдачи в наём квартир тех домов, которые принадлежали купцам-старообрядцам. Например, в 1814 году петербургский купец Степан Васильевич Апарин завещал свой дом федосеевскому обществу. Доход от дома, согласно завещанию, следовало употреблять на содержание в богадельном доме бедных и престарелых. Квартиры в доме сдавались внаём лицам любого вероисповедания. А отец и сын Бугровы, Александр Петрович и Николай Александрович, в 1880-х годах строят на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода в Нижнем Новгороде при условии бесплатного навсегда пользования им жителями.

Как правило, богадельня имела вид монастыря и состояла из моленной с различными пристройками. Каменные флигели были разделены на две половины: мужскую и женскую, с общей пекарней, кухней и столовой. Иногда столовые были в мужской и женской половинах свои. На церковные праздники моленные собирали множество народа, преимущественно старообрядцев, но было и много православных. В богадельнях кормили всех приходящих. Кроме того, устраивали общественные столовые, в которых кормили всех желающих. Блюда были одинаковые, только староверы ели отдельно и из своей посуды, как того требовали старообрядческие правила.

Промышленники-старообрядцы проводили широкую социальную политику, заботясь не только о расширении семейного дела, но и обращали внимание на жизнь и быт рабочих.

На пожертвования представителей династии Морозовых были построены институт для лечения раковых опухолей при Московском университете, несколько психиатрических клиник, знаменитая Морозовская детская больница, городской родильный дом и богадельня, гинекологическая клиника на Девичьем поле в Москве. С помощью английских специалистов, работавших на морозовских мануфактурах, в 1910 и 1914 годах были сооружены два футбольных стадиона, считавшихся в те годы лучшими в России.87 Больницы, построенные на средства предпринимателей-старообрядцев, стоят и по сей день и приносят пользу людям.

Предприятия Саввы Тимофеевича Морозова считались образцовыми. Много средств он вкладывал для улучшения социально-бытовых и производственных условий рабочих. При строительстве новой фабрики возводились цеха улучшенной планировки, строились новые казармы и современная больница. Для престарелых рабочих была открыта богадельня. Для отдыха и народных гуляний был благоустроен парк, организованы библиотеки, было заложено здание каменного театра, которое достроено уже после его гибели.

Внешняя благотворительность старообрядцев заключалась в обеспечении питанием бедных людей всех исповеданий и помощи горожанам во время стихийных бедствий и эпидемий. Так, в частности, в 1881 году, во время сильного голода, Якунчикова Мария Фёдоровна, племянница Саввы Ивановича Мамонтова, организовала столовые в Тамбовской губернии. В голодные 1891-1892 годы саратовский купец Н.А. Бугров ездил по сёлам и раздавал крестьянам хлеб. Память о его помощи до сих пор жива - о ней с благодарностью рассказывали старожилы Городца Балахнинского уезда Нижегородской губернии - потомки тех, кого он спас от голодной смерти: "Почитай, каждую неделю, в голод-то, раздавал по лотку муки на семью. Да сам, мама моя его видела, приезжал, вроде контролировать, чтобы все как надо сделали, не утаили".90 Купцы Чистополя Казанской губернии помогали бедному населению города: «Во второй половине 1891 года, вследствие неурожая в Чистопольском уезде цены на хлеб начали повышаться. Городская Дума избрала комиссию, которая пришла к заключению что для сбора потребной на покупку хлеба суммы необходимо составить подписку. Члены комиссии составили подписку. Из собранной суммы 31,5 тыс. руб. большую часть собрали купцы-старообрядцы: В.Л. Челышев (10 т.р.), В.Ф. Маланьичев (4 т.р.), П.Г. Шашин (2 т.р.), С.М. Кокорышкин (1 т.р.), А.Н. Маклаков (1 т.р.).91 Во время голода 1892 года в Черниговском уезде Екатерина Ивановна Беклемишева из рода Прохоровых, владельцев знаменитой Трёхгорной мануфактуры, открыла столовую для голодающих и больницу для тифозных. При активном участии купечества в Москве в 1771 году были основаны старообрядческие центры, представляющих основные направления в старообрядчестве: Рогожское кладбище (поповское согласие), Преображенское кладбище (беспоповское федосеевское согласие. Так, Преображенское кладбище основал московский богатый купец Илья Алексеевич Ковылин, который в начале придерживался официального православия, но, познакомившись со староверами, перешёл в старообрядчество. Во время чумы 1771 года И.А. Ковылин получил разрешение от императрицы Екатерины II устроить возле села Преображенского больницу для лечения заболевших. При больнице были основаны богадельни и кладбище. Ковылин, став попечителем этих заведений, приложил много сил для создания на их основе общины староверов. Свое состояние - 300 000 рублей - он пожертвовал в пользу старообрядческой общины.93 Старообрядцы-безпоповцы были бесконечно благодарны купцу Ковылину, очень много сделавшему для объединения и сплочённости доселе разрозненной старообрядческой общины беспоповского согласия. Он имел безусловный авторитет, уважение и безграничное доверие в общине и за её пределами. «С этих пор наставником федосеевского согласия в России мог быть поставлен только тот, кого знает московская община и выдаст на это звание грамоту за подписью настоятеля и попечителей Преображенского кладбища».

Представителями династии Хлудовых были созданы богадельни, палаты для неизлечимо больных, бесплатные квартиры, ремесленная школа, детская больница. Огромный размах имела благотворительная деятельность Павла Григорьевича Шелапутина. Считается, что он пожертвовал более 3 млн. руб. на три ремесленных училища, мужскую гимназию с пансионом, реальное училище, педагогический институт, женскую учительскую семинарию, выстроил здание для Института усовершенствования гинекологов Московского университета, дом дешёвых квартир в Москве, основал Рогожское отделение московского общества трезвости с двумя чайными, библиотекой, читальней и книжным магазином, пожертвовал средства на создание Музея изящных искусств.

Одной из статей расходов в балансе предприятия Рябушинских были отчисления на благотворительные нужды. Павел Михайлович вкладывал немалые средства для обустройства жизни и быта рабочих своих фабрик. При фабрике были открыты больница, богадельня, родильное отделение, работали ясли, школа для детей, построены казармы для рабочих. Помогал Павел Иванович и старообрядческой общине Рогожского кладбища. В доме своих родителей Павел Михайлович открыл народную столовую и убежище для вдов и сирот (он завещал средства на бесплатное питание там трёхсот человек ежедневно).

Целые поколения старообрядцев были лишены возможности обучаться в хороших образовательных учреждениях, так как свои школы старообрядцам открывать было запрещено. Лишь в конце XIX века разными ухищрениями богатые купцы и промышленники, пользуясь весом в обществе, огромными связями и подкупая чиновников, открывали старообрядческие школы, объясняя это тем, что школ не хватает. Таким образом поступал нижегородский купец Николай Александрович Бугров, обладающий не только огромными капиталами, но и большим авторитетом в обществе. Чтобы воплотить в жизнь задуманный проект, он использовал любые возможности: давал взятку для продвижения дела, либо льстил самолюбию "опекуна" учреждаемого заведения, либо не говорил всей правды.97 Николай Александрович, стараясь сохранить традиции, организовывал школы для обучения детей знаменному пению, учреждал стипендии одарённым и талантливым детям, а также в городе Семенове Нижегородской губернии, традиционном центре изготовления старообрядческих чёток, поддерживал кустарный лестовочный промысел, делая огромные заказы, а потом раздавал монастырям и общинам.

Благотворительность на государственном уровне была недостаточно развита, поэтому старообрядцы старались заполнить и эту нишу, вкладывая капиталы в содержание больниц, приютов, содержание бедных и нищих, увеченных людей, стариков. При этом власть больше беспокоило распространение раскола нежели забота о нуждающихся.

Не оставалось старообрядчество в стороне от бед и испытаний, выпавших на долю России в самые суровые годы войны. Так, дед знаменитого благотворителя и мецената Козьмы Терентьевича Солдатенкова, Егор Васильевич, во время Отечественной войны 1812 года для защиты Отечества пожертвовал двадцать тысяч рублей. Антип Шелапутин, владелец крупной шелковой фабрики на Яузе и брат купца первой гильдии, исполняющего обязанности городского головы в Москве, Прокопия Дмитриевича Шелапутина, в 1812 году по призыву Александра I также внес пожертвования на борьбу с захватчиками. Героически и доблестно сражались с французскими захватчиками казаки-старообрядцы атамана Платова. Мужественно отстаивали свои деревни и сёла старообрядцы Смоленской, Калужской, Московской губерний. Многие воины-старообрядцы вынуждены были скрывать свою конфессиональную принадлежность, иначе были бы лишены получения наград и возможности продвижения по служебной лестнице.

Во время русско-японской войны (1904-1905) в Омске владельцы знаменитой Трёхгорной мануфактуры Прохоровы устроили большой лазарет со столовой. Более пятидесяти купцов с Рогожского кладбища пожертвовали различные суммы денег для раненых в Крымской войне.

В годы Первой мировой войны, как и в годы Отечественной войны 1812 года, на фронте воевали сотни тысяч старообрядцев. Многие из них отдали свою жизнь за Родину. Одним из самых известных героев Первой мировой считается казак-старовер Козьма Крючков. Представитель известного купеческого рода Рябушинских Владимир Павлович, автор ряда книг о старообрядчестве и древнерусской культуре, также отправился на фронт добровольцем, был ранен.

В начале войны по указанию архиепископа Московского Иоанна (Картушина) были освобождены помещения Рогожских богаделен и его личные покои для нужд лазарета. Такие же лазареты были открыты и при других старообрядческих общинах и храмах. Была развернута активная благотворительная деятельность, ухаживали за ранеными солдатами и помогали семьям, оставшимся без кормильца, организовывали сбор средств.

Епископ Петроградско-Тверской епархии владыка Геронтий обратился к своей пастве с призывом встать на защиту Родины и помогать оставшимся беднякам. «Обратите внимание, - говорил он, - на дальнейшее положение оставшихся семейств, призванных на военную службу, а особенно на бедных и на малолетних сирот, оставленных на произвол судьбы. Умоляю и прошу вас голосом Христа: “Не презрите малых сих”. Поможем им всем. Братие! Постараемся в каждой общине и приходе немедленно, теперь же, оказывать первую помощь милосердия им, позаботимся о их жилищах, пище и одежде, вообще о потребном для жизни».

Историк Боханов А.Н. в своей монографии «Коллекционеры и меценаты в России» рассказывает об очень сложном положении капиталистов - предпринимателей во второй половине XIX века. С одной стороны, в глазах общества они выглядели эксплуататорами, наживающимися на бесправии и бедности народа, а с другой стороны, - прогрессивными деятелями, внедряющими на своих производствах самые передовые технологии.104 Капиталист, как хороший хозяин, был заинтересован в том, чтобы его фабрика была оборудована по последнему слову техники, а его продукция была конкурентоспособной. Для работы на современных станках и оборудовании необходимы подготовленные кадры, поэтому в интересах, в первую очередь, промышленника было открывать школы и училища для подготовки собственных кадров. Надо сказать, что капиталисты-промышленники, создавая необходимую инфраструктуру вокруг своих предприятий, будучи хорошими хозяевами и организаторами, мыслили в государственных масштабах.

В Глухове к началу Первой мировой войны благодаря стараниям Арсения Ивановича Морозова сформировался уникальный социально-бытовой комплекс, включавший жилые дома, больничный городок, школы и училища, церкви, клуб приказчиков, библиотеку, фабричные лавки и магазины, а также огородные плантации для выращивания различных овощей. Жилые дома, построенные Морозовым для рабочих и служащих Глуховской мануфактуры, до сих пор используются по назначению. Для рабочих были построены четырёхэтажные казармы с вентиляцией, канализацией, воздушным отоплением. Служащие жили в двухэтажных деревянных домах. Существовала и привилегированная улица, где жили иностранные специалисты и отечественные инженеры. Практически во всех домах, включая деревянные, была канализация.

На свои предприятия предприниматели-старообрядцы предпочитали брать староверов, но не вера была главным в этом вопросе. Если человек был честным, ответственным, образованным и хорошо знал своё дело, религия не имела значение. Своим работникам староверы давали хорошую зарплату, обеспечивали предприятия всей необходимой инфраструктурой: строили благоустроенные казармы для рабочих, дома для служащих и мастеров, магазины, школы, больницы, библиотеки и читальни. Территория предприятия обязательно была благоустроена. Так создавались вокруг фабрик и заводов посёлки и города, населения которых трудилось на этих предприятиях. О том, что купцы-старообрядцы принимали на свои предприятия не только старообрядцев, но и рабочих, прихожан официальной церкви, свидетельствует множество упоминаний о борьбе фабрикантов с пьянством и курением, что категорически неприемлемо в старообрядческой среде. Фабрикантам-старообрядцам не было нужды совращать в раскол работающих у них, те и так видели, что условия труда и быта на предприятиях староверов были лучше, чем на фабриках дворян или иностранцев, а отношение к рабочим - почти отеческое. Большинство из предпринимателей, выходцев из старообрядческой среды, приветствовало пополнение рядов древлеправославной веры.

Хороший хозяин, а купцы-промышленники, в особенности старообрядцы, были хорошими хозяевами и распорядителями своих богатств, вкладывая деньги в своё предприятие, заинтересован в стабильности и процветании своего Отечества. Нет сомнений, что предприниматели-старообрядцы были большими патриотами России, русофилами, и занимаясь благотворительной деятельностью, они делали очень многое для процветания своей страны. На Всероссийской промышленной выставке и ярмарке в Нижнем Новгороде Савва Тимофеевич Морозов произнёс речь о том, что «богато наделённой русской земле и щедро одарённому русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа» и что «Россия, благодаря своим естественным богатствам, исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы».106 Именно потому, что корни предпринимателей-старообрядцев уходят в крестьянское прошлое, им гораздо легче было понять нужды простого человека.

Делая свои пожертвования, большинство старообрядцев не стремились получить взамен орденов и почётных званий, осознавая, что «богатство ничем не поможет для спасения души, и проявляли высокую активность в делах благотворительности». Для кого-то это желание быть полезным обществу было и для того, чтобы «получить одобрение и благоволение властей. Благотворительность являлась способом своеобразной страховки от возможных потерь ввиду немилости чиновников».107 Уж очень шатким и зыбким было всегда положение старообрядцев, и капиталисты-промышленники не были застрахованы от новых гонений и преследований.

Подводя итоги, можно сказать, что благотворительность составляла важнейшую часть широкой общественной деятельности старообрядцев. Старообрядческому мировоззрению были чужды капиталистические отношения, где центральным понятием является частная собственность. Старообрядцы считали, что лес, вода, земля, звери, рыбы и птицы - всё это есть создание Божие, и оно не может принадлежать конкретному человеку, частному лицу, соответственно, не может находиться в частной собственности. Эти постулаты были выработаны первыми раскольниками и наложили отпечаток на будущие поколения.

Богатство, нажитое честным трудом, не является грехом - такова формула старообрядческой этики. Став миллионерами, старообрядцы понимали, что не имеют морального права в одиночку пользоваться теми благами, которые послал им Господь. Чтобы сохранить древнюю православную веру, недостаточно было много трудиться и довольствоваться малым. Чтобы быть спасённым, любимым Богом, необходимо вершить богоугодные дела. Недаром с незапамятных времён на Руси считалось правильным и праведным отдавать на нужды церкви, на милостыню, на убогих и юродивых десятую часть своего дохода, «десятину». В этом отношении старообрядцы были образцом для всего населения.

Но старообрядцы пошли дальше подателей милостыни, создавая рабочие места, давая вчерашнему крестьянину возможность прокормить свою семью, открывая больницы, приюты, столовые, помогая своим соотечественникам приобщиться к традиционным культурным и духовным ценностям. Благотворительность, взаимопомощь была связана с задачей сохранения старой веры, была чрезвычайно привлекательна для её распространения. Очень важно было создавать положительное мнение о старообрядцах среди населения, так как это вначале помогало скрываться от властей, затем помогало заниматься делами промышленности и торговли.

Несмотря на то, что мировоззрение богатых старообрядцев со временем трансформировалось, а некоторые из них перестали следовать принятым в старообрядчестве правилам - не пить, не курить, не предаваться блуду - и вели образ жизни, далёкий от аскетического, как, например, К.Т. Солдатенков, который проживал в гражданском браке с француженкой, купцы и промышленники оставались верными христианским добродетелям. Наличие многих грехов усиливало ответственность перед Богом, и они охотно тратили деньги на благотворительность, а грехи усердно замаливали послушники в старообрядческих монастырях и пустынях.

 

.3 Представители старообрядческих династий в роли меценатов в конце XIX - начала XX века

Меценат - богатый покровитель наук и искусств108, человек, оказывающий материальную поддержку деятелям науки, литературы и искусства. В истории отечественного меценатства выделяют два основных периода: дворянский (вторая половина XVIII- первая треть XIX века) и купеческий (вторая половина XIX- начало XX века) - взлёт русской торгово- промышленной элиты. Морозовы, Солдатёнковы, Рябушинские, Кузнецовы, Кокоревы, Зимины, Щукины, Гучковы, Хлудовы, Бугровы, Ковылины, Мальцевы, Прохоровы, Сироткины, Шелапутины и многие другие - старообрядческие купеческие и предпринимательские семьи, благотворительная деятельность которых стала частью русской истории. Во второй половине XIX века богатые, увлекающиеся люди - выходцы из старообрядческих семей либо семей, имеющих старообрядческое происхождение, но уже ведущие вполне светский образ жизни, получившие образование не только в лучших отечественных учебных заведениях, но и в ведущих европейских университетах, обладали ещё и широтой взглядов и тратили свои деньги не только на благотворительность, но и меценатство, открывали музеи и театры, издавали газеты и журналы, печатали книги. Их меценатская и благотворительная деятельность стала частью истории русской культуры, частью истории старообрядчества.

В своих воспоминаниях «Москва купеческая» Павел Афанасьевич Бурышкин говорит о своеобразной генеалогической лестнице, на вершине которой находились два с половиной десятка семей. Они «занимали почётное положение в народнохозяйственной жизни и помнили о своих ближних: помогали страждущим и неимущим и откликались на культурные и просветительские потребности».109 Большинство из них были старообрядцами, некоторым в силу сложившихся обстоятельств пришлось перейти в единоверие или официальное православие, но, безусловно, тот след, который они оставили в русской культуре, в общественной жизни России, навсегда останется в памяти настоящих и будущих поколений.

К середине XIX века в русском обществе, в среде передовой интеллигенции, царила атмосфера «идейной борьбы за демократизацию жизни и гуманизацию искусства, потребность «обратить его лицом» к нуждам и чаяниям народа»110. В этот период именно в купеческом сословии появляется новый тип человека, который не стремится к нелепому прожиганию жизни, как многие представители дворянства, «полуатеистического, лишённого национальной идентичности, говорящего по-французски». Эти люди, богатые, образованные, часто посещавшие Европу, продолжали делать очень многое для процветания своей страны. В них велика была потребность в интеллектуальной, творческой жизни. В силу своего воспитания, своей религиозности, трепетного отношению к русской старине, которое передалось им от их отцов и дедов, они понимали всю ответственность по сохранению этих традиций. Делали они это, как писала Марина Цветаева, по разным причинам - из непосредственной любви к искусству, просто «для души» и даже для её спасения.

В купеческих семьях с ранних лет дети, будущие благотворители и меценаты, воспитывались в постоянной заботе со стороны женской половины семейства, поскольку мужская половина была занята коммерческими делами. Старшие братья с 14-15 лет, иногда и раньше, помогали отцу в лавке, приобретая деловые навыки. Родители стремились дать детям хорошее образование, в том числе и девочкам. Домой приходили учителя заниматься с детьми музыкой, пением, иностранными языками либо приглашали гувернёров. Рукоделием девочек обучали мать и старшие сёстры.

С детства дети росли в атмосфере строгости, но постоянной заботе со стороны родителей, были большими поклонниками литературы, театра, увлекались музыкой, живописью. Часто посещали оперные и драматические спектакли, художественные выставки. Много общались с художниками, писателями, музыкантами. Они видели, как их отцы жертвуют деньги на благотворительность, и сами впоследствии стремились быть полезными обществу, в котором жили. Богатые старообрядческие семьи роднились друг с другом, и со временем культурные пристрастия своих мужей разделяли и их жёны, также прекрасно образованные для своего времени. Так, например, жена предпринимателя и коллекционера Павла Михайловича Третьякова, Вера Николаевна (урождённая Мамонтова) была единомышленником по духовным запросам своего мужа, помогала ему в делах коллекционирования и благотворительности.

Представители старообрядческих купеческих семей, так называемая современным языком «золотая молодёжь», проводит всё своё свободное время с образованными и талантливыми людьми из мира науки, литературы и искусства, что накладывает свой отпечаток в их мировоззрении и влияет на образ жизни. Большинство из них вслед за своими дедами и отцами, которые немало денег вкладывали на благотворительные нужды, начинают коллекционировать древние книги и рукописи, картины, посуду и другие предметы старины.

Интересны воспоминания выходца из старообрядческой купеческой династии Алексеевых Константина Сергеевича Станиславского (Алексеева), он писал: «Я жил в такое время, когда в области искусства, науки, эстетики, началось большое оживление. В Москве этому немало способствовало тогдашнее молодое купечество, которое впервые вышло на арену русской жизни и, наряду со своими торгово-промышленными делами, вплотную заинтересовалось искусством.

Братья Павел и Сергей Михайловичи Третьяковы занимались широкой благотворительностью, создали в Москве училище для глухонемых, жертвовали материальные средства на содержание московских мещанских училищ, консерватории, училищу живописи, ваяния и зодчества, передали Москве богатейшую галерею изобразительного искусства. Свою коллекцию Павел Михайлович начал собирать ещё в начале 1850-х годов под впечатлением поездки в Петербург, где он посетил Эрмитаж и другие музеи и ознакомился со многими шедеврами изобразительного искусства. Первыми картинами, которые появились в его галерее, были работы мало известных авторов, считавшиеся доступными по цене. В этом отношении Павел Михайлович был открывателем многих талантов русской живописной школы, оказывал материальную и моральную поддержку многим художникам. Основную часть его коллекции составляли картины передвижников И.Н. Крамского, В.Г. Перова, И.Е. Репина, В.Е. Маковского, В.Д. Поленова, В.И. Сурикова. В то время собирательская деятельность казалась делом ненужным, непопулярным, тратой огромных денег на прихоть. Сам Павел Михайлович был чрезвычайно скромным человеком и неприхотливым в быту, много лет носил один сюртук старомодного покроя, и в семье не позволял трат, без которых можно было прожить. А вот его брат, Сергей Михайлович, был человеком светским, любил балы, приёмы, званые вечера, но разделял страсть брата к коллекционированию. Именно смерть Сергея Михайловича побудила Павла Михайловича передать дорогую его сердцу коллекцию в дар городу. В своём завещании Сергей Михайлович, зная о давней мечте брата - создании общедоступной галерее русской живописи - отписывал в дар городу свою коллекцию, состоящую главным образом из полотен французских живописцев XIX века, и часть дома. Передавая городу галерею Павел Михайлович писал, что делает это, «желая способствовать устройству в дорогом мне городе полезных учреждений, содействовать процветанию искусства в России и вместе с тем сохранить на вечное время собранную мною коллекцию». Важным условием передачи коллекции было такое: «Галерея должна быть «открыта на вечное время для бесплатного обозрения всеми желающими» не менее четырёх дней в неделю». Будучи скромнейшим человеком, Павел Михайлович не стремился к получению наград и званий, этого ему не нужно было. Единственная награда, которую он принял с удовольствием, это звание «Почётного гражданина города Москвы», потому что был москвичом по рождению и глубоко любил свой родной город.

Известным благотворителем и меценатом был Савва Тимофеевич Морозов, прекрасно образованный, закончил естественное отделение физико- математического факультета Московского университета. Ещё учась в университете, изучал политэкономию и философию, посещал лекции историка В.О. Ключевского, в Кембриджском университете изучал химию, прекрасно знал русскую и английскую поэзию, любил произведения Пушкина и Брюсова. Собирательством произведений искусства он не занимался, но прославился как человек, без которого не состоялся бы Московский Художественный театр. Савва Тимофеевич театр любил страстно, регулярно посещал спектакли в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, куда часто наведывался по делам ярмарочной торговли. О роли, которую сыграл Савва Тимофеевич в становлении МХТ, делится в своих воспоминаниях главный режиссёр театра К.С. Станиславский: «Этому замечательному человеку суждено было сыграть в нашем театре важную и прекрасную роль мецената, умеющего не только приносить материальные жертвы искусству, но и служить ему со всей преданностью, без самолюбия, без ложной амбиции и личной выгоды».

Савва Тимофеевич был своеобразным человеком, не любил людей купеческого круга, называя их «волчьей стаей»,117 но зато с большим уважением относился к простым людям, не обременённым богатством, много общался со студентами, людьми науки и искусства. Более всего ценил искреннее человеческое общение, его привлекали интересные люди: писатели А.П. Чехов, М. Горький, театральные режиссёры К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко, оперный певец Ф. Шаляпин, архитектор Ф.О. Шехтель, художник И.И. Левитан и многие другие.

С большим энтузиазмом и энергией взялся Савва Тимофеевич за помощь в создании театра, не только вкладывал деньги и решал организационные вопросы, но и помогал при строительстве. Не гнушался никакой чёрной работы: красил, пилил доски, забивал гвозди, затем помогал в изготовлении декораций и постановке света, принимая таким образом в создании театра самое деятельное участие. Театр был построен по эскизам архитектора Ф.О. Шехтеля, выполнявшего все работы бесплатно, оборудован по последнему слову техники: из Англии привезли технические приспособления для вращения сцены, гримуборные для актёров были обставлены с большим вкусом, чтобы актёрам было удобно отдыхать и готовиться к спектаклям. Общие расходы на создание Художественного театра составили около 500 тыс. рублей. Савва Тимофеевич сформулировал и зафиксировал в уставе товарищества принципы деятельности театра: «Театр должен обязательно сохранить характер общедоступного, с ценами на билеты более низкими, чем в большинстве других драматических театров, а «репертуар театра должен придерживаться пьес, имеющих общественный интерес». К.С. Станиславский в знак благодарности и признательности произнёс: «Я радуюсь и тому, что русский театр нашёл своего Морозова, подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова».

Пётр Иванович Щукин не только коллекционировал предметы старины, но и популяризировал собранные им сокровища. Он составил сборник своей коллекции с подробным описанием экспонатов, среди которых числились редчайшие рукописные собрания с XIII века, личные архивы декабристов, богатейшая библиотека книг по истории, археологии, истории искусств. Живописная часть коллекции Петра Ивановича была представлена произведениями русских художников XVIII - начала XIX века - Левицкого, Боровиковского, картинами французских импрессионистов - Писарро, Дени, Сислея, Дега, Ренуара, Моне, а также рисунками, миниатюрами, старинными индийскими и персидскими акварелями. Для своей обширной коллекции он построил просторное двухэтажное здание в стиле старой русской архитектуры, очень популярной в то время. Музей был открыт для посещения всех желающих. Свои коллекции Пётр Иванович пожелал передать Историческому музею, за что был пожалован генеральским чином. Оставаясь хранителем своего музея, Пётр Иванович с большим удовольствием сопровождал посетителей по залам. Несомненно, не только получение генеральского чина явилось причиной передачи столь дорогой сердцу Петра Ивановича коллекции, которой он отдавал всё своё свободное время, деньги и свою любовь. Безусловно, было желание получить генеральское звание и именоваться «вашим превосходительством», но разве не чувство патриотизма и огромное желание сохранить для потомков свою гордость, свою огромную коллекцию двигало Петром Ивановичем, когда он принял решение подарить музей городу.

Брат П.И. Щукина, Сергей Иванович, в память о своей горячо любимой жене пожертвовал деньги на создание Психологического института при Московском университете, а в ночь её смерти принял решение передать свою коллекцию в дар городу Москве. Был он большим поклонником современной французской живописи и создал изумительную коллекцию, равной которой не было ни в Европе, ни во Франции. Уже живя в эмиграции в Париже, Сергей Иванович признавался автору воспоминаний «Москва купеческая» П.А. Бурышкину: «Я собирал не только и не столько для себя, а для своей страны и своего народа. Что бы на нашей земле ни было, мои коллекции должны оставаться там».

Козьма Терентьевич Солдатёнков внёс огромный вклад в русскую культуру, занимаясь издательской деятельностью. В своей типографии он печатал хорошие и нужные книги, которые были весьма полезны в деле просвещения и образования, но не могли рассчитывать на большой тираж. Это сочинения Д.В. Григоровича, А.В. Кольцова, Н.А. Некрасова, Н.А. Полевого, Я.П. Полонского, И.С. Тургенева, А.А. Фета, Т.Н. Грановского, И.Е. Забелина, В.О. Ключевского и других. Он был дружен с И.С. Аксаковым, Л.Н. Толстым, А.П. Чеховым. Некоторым писателям он просто безвозмездно помогал. У Козьмы Терентьевича была огромная коллекция картин русских художников, которую он начал собирать с конца 1840-х годов и завещал её московскому Румянцевскому музею.

Алексей Иванович Хлудов, успешный купец-предприниматель и собиратель древних рукописей и редчайших старопечатных книг, своё богатейшее собрание завещал московскому Никольскому единоверческому монастырю.124 Алексей Иванович был одним из учредителей Московского художественно-промышленного музея, членом Московского археологического общества, пожертвовав большую сумму на реконструкцию памятников старины. В коллекции его брата, Герасима Ивановича, были такие работы художников русской школы, как В.Г. Перова, П.А. Федотова, К.П. Брюллова, И.К. Айвазовского, Я.Ф. Капкова.

В биографиях многих известных купцов не раз упоминается, что не власть, слава и деньги двигали предпринимателями, не они были целью жизни, а дело. Дело, которое становилось своеобразным служением125. Семья Рябушинских является ярким примером служения своему делу. Оставили представители этой династии неизгладимый след и в истории русского меценатства. Ещё дед, Михаил Яковлевич, ценивший в людях деловитость, дисциплинированность, хозяйственность, произнёс слова, которые стали девизом рода Рябушинских: «Всё для дела - ничего для себя». Основатель семейного капитала и жил в соответствии со своими принципами: довольствуясь малым, все средства вкладывал в дело. Его дети и внуки умножали богатства и, как истинные старообрядцы, жертвовали свои капиталы на благотворительность. Братья Рябушинские (четвёртое поколение фамилии) были талантливыми, энергичными, образованными людьми. Павел Павлович понимал всю ответственность успешных предпринимателей перед своей страной и своим народом, его знаменитые слова «Богатство обязывает» стали ещё одним семейным кредо. Он был выдающимся общественным деятелем, прямым, честным человеком, который не боялся сказать правду даже самому царю. Павел Павлович издавал общественно-политические газеты «Утро», «Народная газета», которые за критику правительства были закрыты. Газета «Утро России» считалась органом прогрессивного московского купечества.

Николай Павлович, владелец экзотической дачи «Чёрный лебедь», слыл в предпринимательской среде непутёвым транжирой, был большим эстетом, художником, поклонником искусств. Издавал роскошный журнал «Золотое руно», повествующий о творчестве художников и литераторов. Текст журнала печатался золотым шрифтом в две колонки - на русском и французском языках, был наполнен яркими качественными иллюстрациями, подписчикам доставлялся в футляре с золочёным шнуром. Николай Павлович также являлся организатором серии художественных выставок, которые были чрезвычайно важны для молодых художников. В выставке «Голубая роза» участвовали художники Кузнецов, Уткин, Судейкин, Сапунов, Сарьян, Н. и В. Милиоти, Крымов, Арапов, Феоктистов, Фонвизин и другие; скульпторы Матвеев и Бромирский. Выставлял свои работы и Николай Рябущинский. Выставка сделала известными её участников, о них заговорили в Москве. Организуя роскошные выставки и соря деньгами на банкетах и званых вечерах, Николай Павлович не был щедр с друзьями-художниками, которые испытывали крайнюю нужду в деньгах и были бедны. Художник Павел Кузнецов, чьё творчество любил Николай Павлович и скупал его работы прямо в мастерской, жаловался своему брату, что с Рябушинского «трудно получить», оплачивал работу он не вовремя и не полностью. Художники были молоды, бедны, несмотря на то, что много работали. Однажды даже собирали по рублю, по полтиннику, кто сколько сможет, на пальто Сапунову, которые поздней осенью был совсем раздет.

Сергей и Степан Павловичи в 1916 году начали строительство первого в России автомобильного завода Акционерного Московского общества - «Завод АМО», сейчас это «Завод имени И.А. Лихачёва». Кроме того, Степан Павлович был ревностным хранителем старины, собирал иконы, различные предметы старины, церковную утварь, скупал их по всей России. Коллекция икон Степана Павловича была лучшей в России. Иконы реставрировал в своей мастерской и многие из них передавал в старообрядческие храмы. После Октябрьской революции коллекция Степана Павловича осталась в России.

Фёдор Павлович был инициатором и организатором научной экспедиции Русского географического общества по изучению Камчатки в 1908-1910 годах. Занимаясь изучением Сибири, собрал большую библиотеку по географии, антропологии и этнологии этого края на русском и иностранных языках, большое собрание географических карт и атласов. По разным данным Фёдор Павлович пожертвовал на экспедицию от 200 до 700 тысяч рублей. В экспедиции участвовало большое число специалистов (геолог, гидролог, ботаник, зоолог, этнограф, метеоролог), что позволило придать экспедиции комплексный характер и осуществить всё задуманное.

Владение огромными богатствами трансформирует менталитет предпринимателя-старообрядца: появляется человек, который проводит жизнь в праздности, разбазаривает нажитые семейные капиталы, давно отказался от старообрядческих ценностей, жаждет славы, наград, званий. Новое поколение воспитано в более либеральных условиях, нежели их отцы и деды. Они перенимают все атрибуты светского образа жизни: европейский костюм вместо кафтана, скачки, карточные игры, балы, вино и сигареты, уже нередки разводы. Например, Иван Александрович Коновалов был известен своими кутежами и пристрастием к прекрасному полу, дела вёл из рук вон плохо, за что его члены фамилии и отстранили от управления предприятием. Иван Иванович Щукин прожигал жизнь, деньги тратил на дорогих любовниц, презирал всё русское, живя в Париже. Таких людей, которые дистанцировались не только от старообрядчества, но и от русского купечества, было немного, но они были. Подобные примеры отражали процессы разложения традиционной старообрядческой семьи под действием богатства и вседозволенности.

Подводя итоги, можно с уверенностью сказать, что в конце XIX века сложился новый тип старовера-благотворителя. Выходцы из старообрядческих семей, получившие хорошее образование, продолжают дело своих отцов и дедов, умножая семейный капитал. Но этого им недостаточно, они гордятся своим купеческим происхождением, гордятся своей русскостью, они воспитаны в большой любви к своей Отчизне, им важно сохранить и передать своим детям и внукам русскую старину, традиции. Они не перекладывают ответственность на государство, которое могло бы позаботиться о своём народе. Русские купцы имеют деньги и умеют заниматься благотворительностью и меценатством, как её разновидностью, руководствуясь в первую очередь принципом: «Всё для дела - ничего для себя». Для них процветание страны - это и есть дело их жизни, ибо нельзя взять богатство с собой и невозможно быть счастливым в несчастном Отечестве. Как человек верующий, в своё время ты предстанешь перед Божьим судом и ответишь за свои поступки, потому что «богатство обязывает». Обязывает разделить его с немощным и обездоленным, помочь попавшему в беду, сделать самому то, что не может другой.

Меценаты, как правило, скромны и неприхотливы в быту, не транжирят денег сами и не позволяют делать этого своим близким. Такие качества, как трудолюбие, бережливость и взаимопомощь, приводят к накоплению и умножению богатства. Эти люди заняты делом, которое делают хорошо, иначе не умеют, их так воспитали. Они богаты, но для счастливой жизни им не нужно столько средств, сколько они имеют, поэтому они собирают картины и предметы старины, помогают развивать науку и разведывать новые месторождения полезных ископаемых, снаряжать научные экспедиции, не считаясь с затратами. Они хотят быть полезными для общества, для своего народа, для своей страны. Меценаты и благотворители, которые придерживались таких принципов, остались в благодарной памяти потомков.

 

Заключение

Правовое положение старообрядцев в Российской империи было чрезвычайно тяжёлым. Староверы подвергались экономической и политической дискриминации, о чём свидетельствуют многочисленные законодательные акты, ограничивающие права и свободы старообрядцев как граждан России. Лишь политика либеральных правителей слегка облегчала положение староверов.

Исследование показало, что стремление государства решить вопрос раскола репрессивными методами не имело результатов: ряды приверженцев старой веры только пополнялись.

За время притеснений староверы выработали в себе такие человеческие качества, как трудолюбие, взаимопомощь, неприхотливость в быту, любовь к Отечеству, преданность государю как правителю своей страны. Эти качества помогли им выжить в чуждой среде и передавались из поколения в поколение. В результате бегства на окраины страны были созданы старообрядческие центры - общежительства, основанные на коллективном труде и взаимопомощи. Была выработана трудовая этика старообрядчества - новые представления о труде, собственности и прибыли. Отказ от привычного образа жизни, ограничения и большое желание трудиться породил новый тип личности - человека, опирающегося на общину, отдающего силы и умения на процветание своего общежительства.

Либеральная политика Екатерины II и снятие многих ограничений позволили старообрядчеству открыто торговать и создавать предприятия. С этого момента можно говорить о формировании внутрироссийского рынка, появлении старообрядческого предпринимательства и постепенном его превращении в конфессионально-экономическую общность.

Разбогатев, вчерашние крестьяне думали об умножении общинных капиталов, а потом уже о личном достатке. Богатство и обогащение никогда не было целью для старообрядца. Не имея возможности пользоваться кредитной системой в государстве, старообрядцы создали - своеобразную «кассу взаимопомощи», общинный капитал, при помощи которого решались все финансовые вопросы. Внутри общины шло перераспределение средств. Без вкладов попечителей и предпринимателей старообрядческая община не смогла бы выжить, а, значит, под угрозой оказалось бы само существование «истинной древлей веры».

Правительством Николая I было сделано всё возможное, чтобы разрушить старообрядческую экономику, коллективное управление, что привело к формированию предпринимательских династий. Изменился и человек, который перестал всецело зависеть от своей общины. Теперь семья сама решала, кому управлять производством, куда направлять капиталы, сколько жертвовать на благотворительность.

Благотворительность являлась неотъемлемой частью старообрядчества. Она заложена в особом менталитете старовера. Богатство накладывало на людей определённую ответственность, обязанность помогать ближнему. Поэтому, став состоятельными людьми, староверы не забывали о своей ответственности перед обществом, щедро одаривали общины; создавая предприятия, давали возможность единоверцам зарабатывать средства на жизнь; обустраивали фабричные и заводские территории, строили жильё для рабочих, больницы, школы и ремесленные училища, библиотеки и читальни; давали рабочим ссуды и кредиты.

В конце XIX - начале XX века в среде состоятельного старообрядчества разворачивается такой вид благотворительности как меценатство. Хорошо образованные люди, выходцы из старообрядческих семей, ведущие вполне светский образ жизни, занимаются не только широкой благотворительностью, но и коллекционируют произведения искусства, предметы старины, церковную утварь, старинные иконы, картины; жертвуют свои капиталы на издание газет и журналов, печатание книг; открывают музеи, театры, организуют научные экспедиции, открывают исследовательские институты и научные лаборатории; оказывают покровительство молодым талантам.

Являясь большими поклонниками литературы, живописи, театра, почитателями старины, они жаждут внести свой вклад в дело развития отечественной культуры. Проводят много времени с образованными и талантливыми людьми, что накладывает отпечаток на их мировоззрение. В купеческой среде появляется новый тип личности, который не стремится к нелепому прожиганию жизни, хочет быть полезным обществу.

Какими мотивами руководствовались благотворители и меценаты? Именно религиозное чувство, приверженность старой вере и огромные материальные средства оказали влияние на склонность купцов-старообрядцев к благотворительности и меценатству. Беднеющее дворянство не имело таких возможностей и желания, поскольку свои состояния они уже давно промотали, а взоры его представителей были устремлены в Европу, западные ценности заменили им традиционную русскую культуру.

К концу XIX века предприниматели из старообрядческой среды стали основной движущей силой в экономическом развитии России, в основе практически всех культурных мероприятий лежали их капиталы и инициатива. Благотворительная деятельность подкреплялась не только нравственными принципами и желанием выполнить свой долг имущего человека по отношению к неимущему, но и стремлением оставить о себе добрую память.

 

Источники и литература

Источники

Официальные документы государственных органов власти

1.      Извлечения из распоряжений по делам о раскольниках при императорах Николае I и Александре II, пополненные запискою Мельникова. - Лейпциг: Э.Л. Каспрович, 1882. - 96 с.

2.       Краткое обозрение существующих в России расколов, ересей и сект как в религиозном, так и в политическом их значении. Составил Липранди (1853).

- Лейпциг: Э.Л. Каспрович, 1883. - 83 с.

3.      Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Том V. 1713-1719. - СПб: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 782 с.

4.       Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. Том XXIV. 6 ноября 1796 - 1798 гг. № 17.909. СПб: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 872 с.

5.       Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. Том III. 1883. От № 1293-1933 и Дополнения. - СПб: Государственная типография, 1886. - 998 с.

Статистические материалы

1.      Кириллов И.А. Статистика старообрядчества. - М.: Т-во Типо-Литографии И.М. Машистова, Большая Садовая, соб. Дом, 1913. - 26 с.

Справочные издания

1.      Советский энциклопедический словарь. М.: «Советская Энциклопедия», 1980. - 1600 с.

2.       Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений /Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. - 4-е изд., дополненное. - М.: ООО «А ТЕМП», 2013. - 874 с.

3.       Кельсиев В.И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон 1860. - Вып.1.- 221с.

4.       Кельсиев В.И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон 1860. - Вып.2.- 298 с.

Мемуары

1.      Бурышкин П.А. Москва купеческая. - М.: Эксмо, 2015. - 384 с.

2.       Немирович-Данченко Вл. И. Рождение театра. Воспоминания, статьи, заметки, письма. - М.: Правда, 1989. - 576 с.

3.      Станиславский К.С. Мояжизнь в искусстве. - М.: Вагриус, 2007. -448 с.

Публицистика и материалы периодической печати

1.      Апанасенок А. В. Идеалы и ценности русских староверов в эпоху российской модернизации второй половины XIX - начала XX века (на материалах Центрального Черноземья). // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2008. - № 66.- С. 145-152.

2.       Архипова Е.А. Купцы-старообрядцы и чиновники: из истории бюрократизма и взяточничества в царствование Николая I.// Новый исторический вестник. - 2010. - № 25. - С. 41-48.

3.       Боченков В.В. Староверы в войне 1812 года. //Литературный журнал "Москва". - 2013. - август. [Электронный ресурс] Режим доступа: // http://www.moskvam.ru/publications/publication_947.html (дата обращения 01.03.2017)

4.       Джеймс Л. Уэст. Старообрядцы и предпринимательская культура в царской России. // Современная конкуренция. - 2008/3(15).- С. 130-143.

5.       Каменева Е.А. Благотворительная деятельность петербургских старообрядцев в XVIII-первой половине XIX века. //Благотворительность в истории России: Новые документы и исследования. - СПб.: Нестор-История. - 2008. - 436 с. - С. 196-207.

6.       Керов В.В. «Труд благой ради»: трудовая этика раннего староверия. //Известия Смоленского государственного университета. - 2009.- №1(5). - С.157-165.

7.       Косарев Ф. Тайный советник в синей чуйке. [Электронный ресурс] Режим доступа: // http://ruvera.ru/articles/taiynyiy_sovetnik_v_sineiy_chuiyke (дата обращения 17.12.2016).

8.       Латыпов И. Р. Численность старообрядчества Казанской губернии в XIX - начале XX вв // Известия Саратовского университета. - 2011.- Т.11.- С. 24-29.

9.      Матрусов Д. Раскол русской церкви XVII-го века в свете промысла Божия. [Электронныйресурс]Режимдоступа: http://ruskline.ru/monitoring_smi/2005/12/19/raskol_russkoj_cerkvi_xvii- go_veka_v_svete_promysla_bozhiya. (дата обращения 17.12.2016).

10     .Митрофанов А. Великий Солдатенков, над которым все смеялись. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.miloserdie.ru/article/velikij- soldatenkov-nad-kotorym-vse-smeyalis/ (дата обращения 27.03.2017).

11      .Москва в её прошлом и настоящем. // Иллюстрированное издание, посвященное памяти историка Москвы И.Е. Забелина. - М.: Типография Русского Товарищества «Образование». Выпуск XII. - 1909. - 378 с.

12      .Перелетова Е. Деловая этика русского раскола. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://starover.religare.ru/print6369.html (дата обращения 09.03.2017).

13     .Расков Д. Старообрядчество и модернизация экономики: внутренние противоречия.[Электронныйресурс]Режимдоступа: http://www.cfe.ru/resource_center/magazine/issue136/207.htm (дата обращения 03.02.2017).

14     .Расков Д.Е. Принципы ведения торговли у старообрядцев на материалах Выговской пустыни. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://samstar- biblio.ucoz.ru/publ/87-1-0-662 (дата обращения 31.01.2017)

15      .Русская историческая библиотека. Егор Францевич Канкрин. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rushist.com/index.php/kornilov/1121-egor- frantsevich-kankrin (дата обращения 04.03.2017).

16      .Старообрядцы. // Ежемесячный журнал (орган церковнообщественной жизни старообрядчества). Новгород. Типография М.И. Усовой . - 1909. - № 1 и 2. Январь и февраль. С. 84-88.

17      .Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев. //Вопросы истории. - 2004. - № 4. - С. 53-70.

Литература

1.      Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. Исторический очерк. - Петербург: Типография М. Хана, Болотная, № 5, 1870.

- 424 с.

2.      Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России.- М.: Наука, 1989.- 192с.

3.      Думова Н.Г. Московские меценаты. - М.: Молодая гвардия, 1992. - 333 с.

4.      Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. В двух томах. М.: Институт ДИ-ДИК, Квадрига, 2009. - 688 с.

5.      Зонтиков Н.А. Старообрядческий епископ Геронтий (Лакомкин): крестный путь святителя. - Кострома: ДиАр, 2015. - 384 с.

6.      Кириллов И.А. Правда старой веры. - Барнаул: Издательство Фонда поддержки строительства храма Покрова, 2008. - 502 с.

7.      Кожурин К.Я. Культура русского старообрядчества XVII - XX вв. - СПб: Изд-во Санкт-Петербургского гос. ун-та экономики и финансов, 2007. - 296 с.

8.      Кожурин К.Я. Повседневная жизнь старообрядцев. - М.: Молодая гвардия, 2014. - 555 с.

9.      Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. - М.: Мысль, 1969. - 112 с.

10.    Перхавко В.Б. История русского купечества. М.: Вече, 2008. - 512 с.

11.     Пругавин А.С. Старообрядчество во второй половине XIX века. Очерки из новейшей истории раскола. - М.: Отдел. Тип. Т-ва И.Д. Сытина, Петровка, дом Обидиной, 1904. - 283 с.

12.    Пыжиков А.В. Грани русского раскола. Тайная роль старообрядчества от 17 века до 17 года. - М.: Концептуал, 2016. - 536 с.

13.    Расков Д. Е. Экономические институты старообрядчества. - СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2012. - 344 с.

14.    Соломеин А.Ю. История таможенного дела и таможенной политики России: Учебное пособие. - СПб: ИЦ Интермедия, 2011. - 252 с.

Урушев Д.А. История русского старообрядчества. - М.: Вече, 2015. - 256 с.

16.    Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России: учебное пособие для вузов. - М.: Издательство ПРИОР, 1998. - 496 с.

17.    ШахановН.Гусевскаястачка1898года.-Владимир:Издание Владимирского Истпарта и Губотдела профсоюза Текстильщиков.1928. - 37 с.

18.    Шабалина Л.Н. Русские меценаты, предприниматели и благотворители: учебное пособие. - М.: Флинта, 2012. - 168 с.

19.     История России с древнейших времен до конца XVII века/ под ред. Милова Л.В. - М.: Эксмо, 2010. - 768 с.