, изучавших феномен вербовки женщин ИГ через социальные сети, в частности, Twitter и «ВКонтакте». В обобщающем комментарии говорилось, что все исследователи должны ориентироваться на уровень заданный упомянутыми двумя работами, хотя на момент выхода они успели опоздать как минимум на год, а как следствие - и потерять актуальность.
Исследовательский вопрос нашей работы звучит следующим образом: действительно ли использование новых медиа радикальными исламскими организациями и группировками представляет собой эффективный инструмент пропаганды?
Гипотеза исследования звучит следующим образом: использование новых медиа радикальными исламскими организациями и группировками представляет собой эффективный инструмент пропаганды, но только в случае выбора правильных площадок для подобной деятельности. Объектом исследования являются новые медиа как инструмент пропаганды исламского радикализма. Предмет исследования - использование ИГ новых медиа, в частности каналов и чатов в мессенджере Telegram.
Цель работы - определить влияние новых медиа, в частности мессенджера Telegram, на распространение пропаганды «Исламского государства». Задачи, которые были поставлены в ходе исследования: 1) рассмотреть роль новых медиа в распространении пропаганды «Исламского государства», 2) проанализировать подход адептов ИГ к распространению контента посредством новых медиа, 3) рассмотреть виды контента, которые распространяются с помощью новых медиа 4) проанализировать эффективность применения новых медиа адептами «Исламского государства».
Методология исследования зиждется на использовании эмпирических и теоретических методов. При этом нами был применен междисциплинарный подход, подразумевающий применение теоретических моделей политологии, журналистики, лингвистики и социологии. Синтез наработок из упомянутых сфер сделал возможным полную структурно-функциональную модель новых медиа, используемых ИГ.
Глава 1. Феномен новых медиа в теоретическо-методологическом контексте
1.1 Новые медиа как феномен информационного пространства
Социальные сети и мессенджеры явились катализатором трансформации медиа в XXI веке. Стремительная эволюция этих платформ привела к превращению их в новые медиа, то есть в площадку для прямой дистрибуции контента, которая подменила собой традиционные средства массовой информации. Хотя прежде они подобной функции не выполняли, а представляли собой продукт конвергенции мультимедийных возможностей в интернете.
Подобный вектор развития новых медиа согласуется с концепцией Web 2.0, согласно которой краеугольным камнем информационного пространства становятся уже не технологии, а люди, переходящие от пассивного потребления информации к ее самостоятельному и индивидуальному производству.
Определяющим фактором новых медиа является интерактивность, под которой мы понимаем цифровую модель распространения. На этом общность новых медиа заканчивается: в силу индивидуального подхода создателей каждого из них ни контент, ни формы, ни принципы обратной связи не поддаются рациональному сравнению. При этом сохраняется возможность выделить площадки, посредством которых распространяется производимый новыми медиа контент.
Подобный подход можно соотнести со сформулированной немецким философом Вилемом Флюссером концепцией нульмерности, согласно которой человек в частности и общество в целом подвергаются абстракции, то есть растворению в цифровых технологиях, посредством которых происходит создание новых миров, то есть проецирование. Новые медиа вполне можно рассматривать в качестве продукта этого проецирования, поскольку их появление стало возможным исключительно после погружения большей части человечества в цифровую реальность. Действительно, новые медиа оказываются производителем особой среды взаимодействий и комплексных потоков данных, которые приносят непредсказуемые эффекты в силу участия в них человека.
Согласно исследователю новых медиа Льву Мановичу, новые медиа определяются посредством пяти основополагающих факторов. Первым из них является числовая репрезентация, согласно которой любой объект новых медиа может быть представлен в двоичном коде, то есть набором нулей и единиц. Таким образом, новые медиа могут быть формализованы посредством математического алгоритма, а значит можно создавать их точные цифровые копии и манипулировать ими.
Вторым свойством новых медиа является модульность, то есть модульная (множественная) структура каждого отдельного объекта новых медиа. За этим определением скрывается допущение, согласно которому вне зависимости от своих размеров объекты новых медиа остаются идентичными своей модели и могут комбинироваться.
Третьим и наиболее очевидным свойством является автономизация, то есть возможность новых медиа работать в автоматическом режиме, ограниченном лишь способностями площадки и управляющих ей людей к программированию. Четвертое свойство новых медиа - изменчивость, которая подразумевает возможность существования объектов новых медиа в бесконечно возможном числе форматов и форм с учетом степеней детализации и содержания. Наконец, пятое свойство представляет собой транскодирование, то есть возможность переноса физических объектов в объекты новых медиа с последующим переходом из одного формата в другой.
В силу всеобъемлющего доступа к интернету собственные информационные ресурсы, подпадающие под определение новые медиа, создают не только профессиональные журналисты. Таким образом, получателями выгоды от пользовательского контента стали не традиционные медиа, а социальные сети и мессенджеры, позволяющие мгновенно транслировать информацию и получать обратную связь.
Отдельным фактором, объясняющим феномен новых медиа, является повальное проникновение мобильных устройств. По данным американского аналитического агентства Statista в мире используется более 2,1 миллиарда мобильных устройств, пользователи которых регулярно выходят в интернет. Таким образом, характер распространения информации в XXI веке изменился, и это сделало возможным получать и распространять ее в отсутствие традиционных для медиа акторов.
Сложившаяся ситуация парадоксальна не только в силу того, что помимо профессионалов появились новые субъекты информационные деятельности, но и потому что в качестве таких субъектов начали выступать латентные объекты информационной деятельности, то есть источники новостей и инфоповодов - обычно именуемые ньюсмейкерами.
С одной стороны, это нивелировало роль традиционных средств массовой информации, а с другой - обнажило конвергентную сущность новых медиа. Речь идет о том, что к возможности транслировать информацию в неограниченных объемах огромной аудитории в режиме реального времени начали прибегать прибегли и различные радикальные группировки, в том числе и исламские террористы. И если прежде боевикам в большинстве случаев приходилось ждать реакции со стороны средств массовой информации, то теперь они сами трансформировались в медиа нового типа.
Джихадисты начали активно использовать интернет для распространения пропаганды и вербовки сторонников с начала 2000-х годов. Впервые к подобной практике прибегли представители «Аль-Каиды», но массовый характер она приобрела лишь спустя десять лет. К тому моменту мессенджеры и социальные сети приобрели привычный для пользователей вид и функционал. Впрочем, централизованной системы распространения подобного контента у боевиков не существовало, и они были вынуждены прибегать к помощи находившихся на аутсорсе посредников. Подобная практика оказалась крайне неэффективной в силу того, что материалы зачастую распространялись единичной волной или даже в единичных экземплярах. Это позволяло довольно быстро их заблокировать и тем самым пресечь дальнейшее распространение.
По мнению ряда экспертов, ИГ и подобные ему террористические организации, научились извлекать пользу из глобального охвата и скорости интернета для распространения пропаганды и привлечения в свои ряды новых сторонников лишь к 2010 году. При этом исследователи настаивают, что предшественники ИГ оказались неспособными эффективно применять интернет, в частности, новые медиа в подобном масштабе.
Действительно, ИГ примерно с 2013 года начало работу по созданию тематических групп в социальных сетях. Первоначально джихадисты сделали упор исключительно на наиболее массовые и популярные сервисы: Facebook, Twitter и Facebook. Помимо аккаунтов, которые вели реальные люди, боевиками была организована целая сеть ботов, размещавшая одни и те же материалы в колоссальных масштабах.
При этом к 2013 году на стороне джихадистов воевали несколько тысяч бойцов со всего мира. Некоторые из них были направлены в организовавшиеся тогда медиа-структуры ИГ для начала работы по распространению пропаганды среди соотечественников. В качестве примера подобной деятельности можно привести группы в социальной сети «ВКонтакте», первые из которых появились как раз осенью 2013 года.
Высокий уровень интеграции медиа ИГ с социальными сетями и новыми медиа объясняется двумя факторами. Во-первых, средний возраст воющих на его стороне джихадистов не превышает тридцати лет. Многие из них относятся к так называемому «поколению Y» (Generation Y) - данный термин в большинстве случаев применяется к людям, родившимся в период с 1981 по 2000 годы, которые оказались вовлеченными в активно использование цифровых технологий. Это во многом объясняет успешное и эффективное использование джихадистами интернет-сервисов. Во-вторых, многие из мухаджиров, то есть бойцов приехавших в «Исламское государство» из-за рубежа, имеют высшее или среднее специальное образование: именно они в большинстве случаев и создавали весь медиа-контент ИГ на уровне, сопоставимом с профессиональным.
При этом производство материалов и их последующее распространение способствовало решению сразу нескольких задач. Так, молодые джихадисты ориентировались на целевую аудиторию - сверстников. Обладая пониманием интересов, ценностей и реалий собственного поколения, представители ИГ создавали контент, способный не просто привлечь внимание, но и в определенной степени повлиять на молодое поколение.
Кроме того, многократно возросшее качество пропагандистских материалов, например, видео, позволило привлечь внимание куда большей аудитории, чем удавалось террористам прежде. Во многом это объясняется профессиональным подходом к созданию контента: как правило, качественно сделанный материал позволяет достичь большей глубины просмотров и уменьшить количество отказов среди тех, кто решил с ним ознакомиться. Именно соблюдение этих параметров во многом отличает «Исламское государство» от его предшественников - крайне низкое качество материалов отличало и «Аль-Каиду», и другие радикальные организации.
Наконец, состоявшим в медиа-центрах ИГ джихадистам удалось качественно использовать в своих материалах и религиозный и социально-политический контексты: в силу многочисленности жанров и форматов контента боевики смогли ориентироваться одновременно на десятки целевых групп, одновременно (или наоборот, отдельно) эксплуатируя темы справедливости, истинной веры, джихада и другие, которые будут более детально рассмотрены в следующих главах.
К началу июля 2014 года, когда ИГ провозгласило халифат, в социальные сети уже был выложен колоссальный массив пропагандистских материалов. Повышенное внимание средств массовой информации к этому событию способствовало тому, про террористическую организацию единовременно узнали миллионы людей по всему миру. В качестве наглядных иллюстраций деятельности джихадистов приводились выпущенные ими пропагандистские материалы, особенно видео. Это привело к появлению повышенного внимания к ИГ, а как следствие - к поиску следов их присутствия в интернете.
Воспользовавшись этим, муджахиды начали распространять собственные материалы еще более активно. При этом сложившаяся ситуация привела в том числе и к появлению большого числа сочувствующих ИГ людей в разных странах. В то же время администрация социальных сетей, в частности Twitter и Facebook оказалась не готова к тому пристальному вниманию к их продуктам со стороны террористов.
С одной стороны, оказалось довольно проблематично быстро разобраться со всеми аккаунтами джихадистов, потому что к лету 2014 года счет шел уже на тысячи. При этом представители ИГ и их соратники из числа сочувствующих отказались от практики механического распространения своих материалов. Таким образом для того, чтобы заблокировать все аккаунты, сначала их было необходимо найти, но человеческих и цифровых ресурсов для этого не хватало. С другой стороны, социальные сети зачастую выступали в качестве второстепенной площадки, поскольку в них размещался не сам контент, а ссылки на его скачивание или просмотр. В силу этого удаление отдельных записей или аккаунтов оказывалось абсолютно неэффективной мерой.
Помимо упомянутых факторов, блокировки оказались неспособными решить проблему распространения материалов ИГ и еще по одной причине. Она заключается в децентрализованной структуре размещения пропаганды. Это можно объяснить следующим образом: имеется несколько десятков основных аккаунтов в Twitter или Facebook, на которых размещаются либо сами материалы, либо ссылки на них. Данные аккаунты ведутся и наполняются реальными людьми, каждое сообщение которых в уже в виде собственных (подвергшихся изменениям в сравнении с оригинальными записей) записей появляется в аккаунтах сотен сочувствующих ИГ. Затем в дело вступает сеть ботов (несколько тысяч аккаунтов, которые ведутся в автоматическом режиме), посредством которой те же материалы распространяются в еще большем масштабе с сохранением соответствующих хэштегов и ссылок.
Изучая этот феномен на примере социальной сети «ВКонтакте» американские исследователи выявили механизм выживания подобных групп, напомнивший им живой организм. Заблокированное сообщество фрагментируется на отдельных его участников подобно птичьей стае, вынужденной под воздействием неких внешних факторов разбиваться на более мелкие группы. Впрочем за счет личного общения и существования таких мелких сообществ в скором времени и восстанавливается оригинальное сообщество. Подобная закономерность характерна для джихадистов не только во «ВКонтакте», но и в других социальных сетях и мессенджерах.
В России внимание на проблему распространения пропаганды «Исламского государства» посредством социальных сетей обратили лишь к середине 2015 года. К тому моменту аккаунты и тематические группы джихадистов в социальных сетях существовали не только в русскоязычном сегменте иностранных социальных сетей типа Twitter или Facebook, но и в традиционно популярной на территории России и стран бывшего СССР соцсети «ВКонтакте». Также боевики активно использовали для размещения своих материалов созданные в России, но крайне непопулярные за ее пределами хостинги и сервисы, например, «Яндекс.Диск» и «Облако Mail.Ru». Последние особенно активно использовались для загрузки материалов с последующим распространением ссылок в не русскоязычном сегменте сети. В силу отсутствия качественной коммуникации между российскими и зарубежными компаниями удаление первоисточников подобной информации представляло собой крайне проблематичный и длительный процесс.
Попытки избавиться от размещавшегося ИГ контента предпринимались на протяжении 2014 и 2015 годов. Представители зарубежных сервисов оказались не готовы к противостоянию настоящей «диванной армии» муджахидов: поэтому борьба с ИГ в сети приобрела не качественный, но количественный характер. Это проявилось, например, в том что социальные сети типа Twitter и Facebook увеличили число сотрудников, ответственных за процессы мониторинга и блокировок. При этом последние носили хаотичный характер, и им подвергались не только распространявшие материалы ИГ пользователи, но и люди, которые упоминали ИГ в своих публикациях, либо писали на арабском языке.
В России к этому времени также активно приступили к блокировкам джихадистских групп и удалению размещавшегося ими контента, но представители ИГ успели открыть для себя куда более удобный источник для распространения своей пропаганды в интернете - мессенджер Telegram. Использование социальных сетей в их классическом представлении потеряло для боевиков и их сторонников всякий смысл.
1.2 Мессенджер Telegram как квинтэссенция новых медиа
Telegram представляет собой мессенджер, то есть программу для обмена сообщениями между пользователями посредством смартфона или компьютера. Для регистрации в нем необходим смартфон с работающей сим-картой, на которую будет отправлен код подтверждения для последующей работы.
Создателем мессенджера Telegram является программист Павел Дуров, получивший известность в качестве основателя российской социальной сети «ВКонтакте». В силу разногласий с властями России он вынужден был продать свою долю в созданной им компании и уехать за рубеж в 2014 году. Это произошло в силу целого ряда факторов, однако в качестве главного сам Дуров неоднократно называл нежелание выдавать личные данные пользователей социальной сети спецслужбам или иным представителям власти.
За год до отъезда их России программист вместе со своим братом Николаем Дуровым представил первую версию Telegram. Создатели позиционируют свою разработку как самый защищенный мессенджер в мире. Именно это вкупе с бесплатной формой распространения и многоязычным интерфейсом объясняет повышенное внимание, а также популярность Telegram.
Безопасность мессенджера зиждется на протоколе под названием MTProto, который был разработан Николаем Дуровым. Суть разработки заключается в том, что перед отправкой данных посредством одного из транспортных протоколов MTProto обрабатывает их сразу на трех уровнях. Посредством так называемого компонента высокого уровня определяется метод конвертации исходного сообщения и запросов-ответов интерфейса прикладного программирования мессенджера (API) в форму двоичного кода. Благодаря второму элементу, именуемому криптографическим слоем, происходит шифрование самого сообщения перед отправкой, и при этом так называемый «компонент доставки» независимо от первых двух уровней производит выбор транспортного протокола. В процессе работы MTProto к отправляемому массиву информации добавляется внешний заголовок, то есть уникальный идентификатор ключа. Это позволяет в каждом отдельном случае связывать устройство, с которого пользователь отправляет сообщение, с серверами самого Telegram.
Вкупе эти три компонента одновременно представляют собой цифровой ключ и вектор инициализации, то есть случайную в каждом отдельном случае последовательность чисел, обеспечивающую старт (инициализацию) канала шифрования. При этом зашифрованное сообщение включает в себя не только сам текст, но и ряд других параметров, включая номер сессии и сообщения, идентификаторы пользователей и так далее, которые оказываются компонента при формировании ключа сообщения, составляющегося с включением расширения неопределенного искажения.
Помимо постоянно использующегося MTProto в Telegram существует возможность выбора сквозного шифрования. По умолчанию сообщения отправляются на сервер, где они хранятся в зашифрованном виде на протяжении некоторого времени. Отдельно стоит отметить, что серверы Telegram располагаются в пяти различных точках по всему миру, включая Лондон, Сингапур и Сан-Франциско. При этом определенной привязки к региону при отправке сообщений не существует - сервер выбирается случайным образом в ходе начала новой диалоговой сессии. Создатели Telegram отдельно акцентируют внимание на том, что трепетно относятся к личным данным пользователей и тайне переписки и поэтому не намерены сотрудничать с властями и спецслужбами. Более того, каждый из серверов защищен от попыток физического проникновения - все кластеры информации дополнительно защищены специальными ключами, доступ к которым можно получить посредством кластера из другого дата-центра, находящегося под иной юрисдикцией.
По состоянию на январь 2017 года не было зафиксировано ни одного случая взлома мессенджера. При этом особняком стоит инцидент, произошедший в мае 2016 года с представителями российской оппозиции. Тогда злоумышленники смогли создать копии SIM-карт номеров, принадлежавших политикам, и это позволило первым перехватить код подтверждения и получить доступ к переписке в Telegram последних.
Подобного исхода событий удалось бы избежать в случае, если бы политики применяли предоставляемую Telegram функцию под названием end-to-end шифрование (сквозное шифрование), которая подразумевает создание секретного чата. В таком случае трафик шифруется от устройства к устройству и не хранится на серверах, а обе стороны обмениваются сообщениями по протоколу шифрования (протоколу Диффи - Хеллмана). Использовать такие чаты, а также наблюдать историю переписки (в случае, если не настроено автоматическое уничтожение сообщений) можно исключительно на устройстве, на котором он был создан. При этом созданный ключ шифрования визуализируется в виде изображения, одинакового для обоих участников секретного чата. В случае необходимости изображения можно сверить, тем самым удостоверившись в том, что их никто не перехватил.
Создатели Telegram акцентируют внимание на том, что логином пользователя мессенджера при регистрации становится номер телефона, на который приходит необходимый для дальнейшей работы (в том числе при авторизации с новых устройств) код подтверждения. Поэтому предлагается использовать не только секретные чаты, но и двухфакторную аутентификацию - тогда помимо кода подтверждения необходимо будет вводить еще и пароль.
Открытый исходный код Telegram выложен в свободный доступ. Это сделано для того, чтобы пользователи могли убедиться в отсутствии уязвимостей и при необходимости попробовали создать на его основе собственный клиент.
В целом, Telegram предоставляет возможность создавать чаты с участием более двух человек. Изначально число возможных участников ограничивалось двадцатью, но теперь достигло количество пяти тысяч человек. Более того, подобную группу можно сделать приватной: это означает, что попасть в нее можно только с помощью ссылки, прислать которую постороннему человеку может исключительно один из участников подобного чата.
При этом в мессенджере существует возможность обмениваться любыми файлами, размер каждого из которых не должен превышать 1,5 гигабайта. Это гораздо больше, чем позволяет переслать без использования внешних облачных сервисов, электронная почта или аналогичные мессенджеры. Просматривать полученные файлы и ссылки можно прямо в Telegram, не прибегая к использованию других программ.
Кроме того, Telegram предлагает функционал по созданию разнообразных ботов. Наибольшую популярность среди пользователей сервиса приобрели контентные боты, то есть программы, которые способны автоматически транслировать необходимую информацию и выдавать ее в зависимости от внесенных в их функционал команд. Помимо этого, ботов можно настроить на получение своей электронной почты и сообщений из других социальных сетей, избежав тем самым использования иных сервисов, кроме Telegram.
При этом число подписчиков у канала неограниченно, поэтому отдельные каналы по масштабу охвата аудитории вполне можно сравнить с традиционными средствами массовой информации или онлайн-изданиями. В качестве примера можно привести иранский канал «hanista_channel», посвященный вопросам программирования. На него подписано более двух миллионов человек, и судя по глубине просмотров, это живая и активная аудитория.
Из изложенных выше фактов напрашивается вывод о том, что создатели Telegram преуспели в создании защищенной и замкнутой системы, использование которой делает возможным использование всех необходимых и привычных сервисов внутри одного мессенджера и без острой нужды выходить за его пределы.
Важным шагом на пути развития Telegram как замкнутой системы стало появление издательского функционала на основе платформы Telegraph, запуск которой состоялся в ноябре 2016 года. Она представляет собой хостинг для создания «историй» - текстовых статей с возможностью форматирования, разметки и вставки фотографий. По словам создателей, она призвана для того, чтобы расширить функционал каналов с эстетической и практической сторон. В то же время данный сервис абсолютно анонимен и не имеет никакой привязки к аккаунту в Telegram или иных социальных сетях и мессенджерах. При этом новая платформа предоставляет возможность мгновенного просмотра подобных историй благодаря функции Instant View: открытие такой страницы занимается в несколько раз меньше времени, чем загрузка сторонней ссылки. В целом, подобный механизм можно сравнить с созданным Facebook сервисом Instant Articles с оговоркой на анонимность.
Появившийся в августе 2013 года Telegram приобретал популярность среди пользователей постепенно. Согласно открытым данным, на сентябрь 2013 года мессенджер насчитывал порядка ста тысяч активных пользователей. За год после этого число пользователей мессенджера многократно возросло и достигло отметки в 50 миллионов человек. К февралю 2016 года мессенджер преодолел психологически важную отметку в сто миллионов активных пользователей. По словам создателей Telegram, их число продолжает расти, но в открытом доступе более свежая информация по аудитории мессенджера отсутствует.
В целом, мессенджер Telegram можно по праву назвать квинтэссенцией новых медиа. Во-первых, он представляет собой наиболее простую в настоящее время платформу для трансляции и получения информации. Во-вторых, мессенджер создан для прямой дистрибуции без посредников при минимальном участии третьей стороны, то есть администрации Telegram. В-третьих, он ориентирован на формат мобильных устройств, хотя и предоставляет интерфейсы для других платформ, что согласуется с конвергентным вектором развития современных медиа. Наконец, в отличие от социальных сетей и мессенджеров протокол Telegram был написан с тем, чтобы его невозможно было заблокировать с третьей стороны.
Особую популярность среди пользователей Telegram, как ни странно, приобрел не на территории стран бывшего СССР, а на Ближнем Востоке, и это объясняется двумя факторами. Во-первых, в данном регионе традиционно сложная ситуация с другими социальными сетями и мессенджерами. Несмотря на «арабскую весну» и многочисленные заявления о «мобилизационной мощи» Facebook, в странах Персидского залива главным средством общения они так и не стали. Соответственно появление нового сервиса, позиционируемого как самый защищенный из существующих ныне, способствовало притоку аудитории в прежде не занятую нишу. Во-вторых, создатели Telegram еще в 2014 году провели успешную маркетинговую компанию по продвижению своей разработки в странах персидского залива, позиционируя мессенджер в качестве «сверхзащищенной разработки для элит» и достигли определенных успехов в Саудовской Аравии, Кувейте и Объединенных Арабских Эмиратах.
Популярность приложения в Иране объясняется несколько иными причинами. Дело в том, что властями страны были заблокированы большинство западных социальных сетей и мессенджеров, и они активно следят за иранскими пользователями интернета. Являющийся системой в себе Telegram позволил иранцам получить «интернет в интернете»: в нем не только свободно обсуждают политику, но и обмениваются закрытыми ссылками на запрещенные в стране элементы западной (и не только культуры) - книгами, фильмами, музыкой и так далее. Несмотря на то, что власти Ирана в курсе ситуации и предприняли несколько попыток заблокировать мессенджер, им это не удалось.
Неудивительно, что интерес к Telegram проявили и джихадисты из ИГ. Доподлинно невозможно установить момент, когда они начали активно использовать мессенджер, но вполне логично, что боевиков привлекла его защищенность вкупе с богатым функционалом. Помимо всего прочего, позиция Дурова об отказе сотрудничать с властями и специальными службами гарантировала представителям ИГ безнаказанность в своих действиях и предоставляла неограниченные возможности по распространению своих пропагандистских материалов, координации действий и сбору денег.
Присутствие джихадистов в Telegram стало явным еще в 2014 году, когда в мессенджере появились первые из созданных ими ботов. Впрочем, тогда более активно распространение пропаганды и иные действия велись посредством традиционных социальных сетей, администрация которых не предпринимала должных усилий по борьбе с боевиками. Осенью 2015 года ситуация кардинально поменялась, а добавление в Telegram функционала каналов стало для джихадистов еще одним доводов для массовой миграции в мессенджер.
1.3 Методологические подходы к изучению новых медиа в Telegram
Изучению замкнутых систем, которой с определенным оговорками является Telegram, сопутствует целый ряд сложностей. В данном случае нам представляется логичным рассмотреть Telegram в рамках дискурса конструктивистской концептуализации, которая подразумевает познание посредством эмпирической интерпретации субъективной модели, выстраиваемой в ходе исследования.
В случае с изучением новых медиа ИГ в контексте мессенджера Telegram необходимо брать во внимание сформулированную Вилемом Флюссером концепцию «нулевого измерения численного мышления», которая в последние годы лишь приобрела актуальность вопреки тому, что была создана задолго до массового внедрения компьютеров и их производных в жизнь человека. Согласно данной теории, всю существующую информацию можно конвертировать во что угодно, и это хорошо просматривается на примере материалов, распространяемых в Telegram посредством новых медиа. В частности, речь идет о том, что характерные для ИГ нарративы превращаются в многочисленные формы: начиная от текстовых сводок и обладающих разветвленным сюжетом видео и заканчивая инфографиками и глянцевыми журналами, которые преображают существующую реальность.
При этом рассматривать новые медиа и мобильные устройства, посредством которых распространяется и принимается информация, то есть гаджеты, можно рассматривать в качестве «игрушек». Таким образом, те же смартфоны можно рассматривать в качестве элемента игровых отношений, хотя изначально они были созданы устройство для выполнения определенных задач, но трансформировались в материальное воплощения общения и получения удовольствия. В то же самое время игрушка представляет собой и материальное воплощение игры и ее условий: без ее существования оказывается невозможным существование и новых медиа. А поскольку именно игрушка, будь то смартфон или компьютер, служит воплощению смыслов, то человек сливается с ней воедино, воплощая одновременно функции контроля и подчинения, то есть создавая и одновременно становясь частью игрового пространства, которое существует на разных слоях интернета.
В случае с замкнутой системой мессенджера Telegram изучение этого пространства подразумевает поиск контента посредством мониторинга соответствующих аккаунтов и разделов в самом мессенджере. В нашем случае речь идет о материалах ИГ, распространяемых посредством приватных каналов, доступ к котором возможно получить лишь путем участия в приватных чатах, где и появляются ссылки на эти каналы.
Таким образом, на пути к получению контента, который необходимо исследовать, стоит целый ряд сложностей. Главная из них заключается в получении приглашения в подобный чат: в 2015 году деятельность джихадистов в мессенджере еще не носила общеизвестный характер, и ссылки на соответствующие ресурсы внутри Telegram распространялись посредством традиционных социальных сетей, включая Twitter, Facebook и «ВКонтакте». К началу 2016 года в условиях блокировок каналов и чатов боевики сменили тактику и перестали размещать ссылки на них в открытых источниках информации. Во многих случаях получить к ним доступ оставалось возможным путем общения непосредственно с джихадистами или сочувствующими им людьми в мессенджерах. Помимо этого, определенный упор делался на западные неправительственные аналитические центры, которые обладают достаточным количеством ресурсов для постоянного мониторинга деятельности ИГ в Telegram.
Отдельно стоит объяснить причину, по которой блокировка каналов и чатов джихадистов в Telegram, является неэффективной мерой. Дело в том, что администрация Telegram прибегает исключительно к блокировке чатов и каналов, но никак не состоящих в них пользователей. При этом участники каналов и чатов, одновременно представляющие собой целевую аудиторию и ядро новых медиа ИГ, состоят в тесной и персональной коммуникации друг с другом и делятся информацией о появлении новых официальных источников информации.
Складывается ситуация, в которой одни и те же материалы рассылаются по десяткам тематических каналов. Некоторые из них являются официальными службами джихадистов, в то время как другие представляют собой продукт сочувствующих ИГ людей. Поскольку материалы распространяются в режиме реального времени, в поисках подхода к их изучению мы решили разбить их по принципу принадлежности к отдельным структурным подразделениям ИГ, о чем будет более подробно рассказано во второй главе нашей работы.
За выявлением структурных медиа-подразделения ИГ следует анализ видов распространяемого ими контента с последующим выявлением соответствующих нарративов. Важную роль играет и изучение глубины просмотров отдельных материалов с последующим анализом интереса целевой аудитории к определенным информационным поводам или форматам передачи информации.
Это позволяет не только получить представление о формах распространения контента новыми медиа, но и судить об их эффективности по описанным выше параметрам. Помимо этого выбранная методология позволяет судить, насколько эффективным представляется использование подобных Telegram замкнутых систем в качестве средства распространения пропагандистских материалов, в целом. Также важным элементом исследования является поиск соотношения между новыми медиа ИГ и концепцией «нулевого измерения мышления» - соотношения того, насколько реально конвертировать информацию в иные форматы.
медиа исламский государство тренд
Глава 2. Функционирование и структура новых медиа ИГ
2.1 Структурный анализ медиа-подразделений «Исламского государства»
Представители «Исламского государства» создали первые собственные медиа еще в 2006 году, однако полноценным инструментом пропаганды они стали лишь спустя четыре года. Во многом это связано с личностями Ваиля аль-Файяда (Wael al-Fayad) и Амра аль-Абси (Amr al-Absi), которые с 2010 года фактически возглавляли медиа-направление ИГ .
Несмотря на то, что ответственными за создание медиа-контента боевики ИГ назначили отдельных исполнителей из числа представителей высших эшелонов организации, производственная цепочка никогда не замыкалась на отдельных личностях. Этим во многом объясняется отсутствие корреляции между ликвидацией отдельных высокопоставленных джихадистов и выходом новых пропагандистских материалов.
Главное медиа-подразделение ИГ, именуемое «Общей организацией» (al-Muasasat al-Um), носит характер агрегатора, в который поступают материалы, создаваемые медиа-центрами. Между центральным органом и более мелкими подразделениями, упомянутыми в первом параграфе, существует механизм обратной связи - отправке технических заданий (ТЗ), обработке полученных материалов и согласовании полученной фактуры. В задачи «Общей организации» входит и перевод поступающего на арабском языке контента на другие языки. После одобрения со стороны центрального органа более мелкие подразделения проводят рассылку согласованных материалов по социальным сетям и иным площадкам.
О существовании «Общей организации» стало известно только в начале июля 2016 года, когда боевики опубликовали видео, в котором рассказывалось о наличии отдельной структуры, курирующей создание контента всеми медиа-центрамии. Прежде судить о существовании подобного органа можно было судить, исходя из захваченных у боевиков документов.
ИГ создало первое из своих крупных подразделений под названием Al-I'tisam Media Center в начале 2012 года, и оно специализировалось на съемке пропагандистских видео. В отличие от своих предшественников джихадисты начали создавать материалы, направленные не на узкий круг своих сторонников, но на широкие массы. Модель релизов также носила инновационный характер, потому что социальные сети (и новые медиа) способствовали решению сразу двух задач: достижению охвата максимально большой аудитории и увеличению скорости распространения контента.
Вслед за Al-I'tisam Media Center был создан Al-Hayat Media Center, в задачи которого вменялся перевод материалов ИГ на языки, отличные от арабского. Появление подобного медиа-центра позволило джихадистам расширить сферу собственного влияния, напрямую обратившись к жителям целого ряда стран. И если сначала материалы переводились исключительно на турецкий, английский, французский и русский, то со временем число языков, на которых дублировались материалы, превысило двадцать и включало, например, уйгурский и филиппинский.
Логичным продолжением упомянутой инициативы стало появление Al-Furat Media Center: его задачей являлось уже создание материалов, направленных на отдельные этнические группы. Участие в производстве подобного контента принимали мухаджиры - иностранные бойцы, присоединившиеся к ИГ. Создание таких материалов, позволяло, с одной стороны, информировать сочувствующих боевикам жителей отдельных государств, а с другой, ангажировало последних последовать примеру первых.
Потребность в звуковом сопровождении видео заставила джихадистов создать Al-Ajnad - подразделение, занимающееся написанием нашидов, то есть религиозных мусульманских песнопений. В первое время они служили исключительно фоном для создаваемых ИГ роликов, но впоследствии обрели вирусную популярность в качестве рингтонов и самостоятельных произведений. На волне успеха джихадисты начали записывать нашиды не только на арабском, но и, например, на английском, русском, немецком и даже на китайском языках.
Тем не менее настоящей революцией стало создание боевиками нескольких изданий, которые одновременно сочетали в себе черты традиционных и новых медиа. В качестве примера можно привести еженедельную газету Al-Naba, которая публиковала короткие репортажи и боевые сводки ИГ. Каналами распространения цифровой газеты стали как раз новые медиа и социальные сети. При этом перевод Al-Naba с арабского на другие языки выполнялся не самими джихадистами, а сочувствующими им людьми, работа которых не оплачивалась и целенаправленно не координировалась.
В 2014 году боевики «Исламского государства» решили создать собственное информационное агентство, и назвали его Amaq News Agency. Поставленная перед агентством задача заключалась в оперативной публикации сводок новостей о действиях ИГ в противовес информации, публикуемой традиционными агентствами типа Reuters, Associated Press или Agence France-Presse.
Впрочем изначально агентство дистанцировалось от прямой аффилиации с «Исламским государство»: распространяемую им информацию позиционировали как полученную от инсайдеров. Создание Amaq ознаменовало попытку ИГ перейти в «серую зону» медиа, когда собственная точка зрения террористов на происходящее подавалась как мнение осведомленных и независимых источников. В силу преимущества в скорости и официального подхода Amaq стало настоящим источником для официальных агентств и информационных порталов мира, которые активно на него ссылаются и воспринимают как официальный информационный орган террористов.
Расширению медиа-империи ИГ поспособствовало и создание радиостанции Al-Bayan. Помимо трансляций новостных сводок в ее эфире появились различные проповеди и лекции на религиозные темы на различных языках. Ответственными за запись проповедей и лекцией были назначены сотрудники так называемого медиа-центра Al-Furqan.
Для того чтобы централизовать обработку и получение информации, джихадисты организовали на захваченных ими территориях так называемые медиа-точки (nuqat ilamiyy). В их задачи входили сбор и оперативная обработка информации, и ее последующая передача в соответствующие медиа-центры ИГ. Соответствующий подход позволил боевикам не только расширить свои новостные сводки по объему, но и в целом обогатить пропагандистские материалы за счет включения в них информации о быте и жизни на захваченных ИГ территориях. Помимо всего прочего, подобные медиа-точки выполняли и функцию обратной связи, распространяя на физических носителях создаваемый боевиками контент.
Наконец, важную нишу в пропаганде ИГ заняли глянцевые журналы. Первой издавать полноценный англоязычный иллюстрированный журнал начала «Аль-Каида», и это произошло летом 2010 года. Главной особенностью издания под названием Inspire был форма подачи материалов: помимо традиционных статей на религиозные и политические темы в нем присутствовали тексты, посвященные различным практического характера, например, ведению боевых действий в городских условиях, кустарной сборке взрывных устройств и так далее.
ИГ модернизировало предложенную «Аль-Каидой» концепцию, и с июля 2014 года Al-Hayat Media Center начал издавать собственный журнал под названием Dabiq. За время его существования успело выйти 15 выпусков.
В отличие от журнала «Аль-Каиды» Dabiq выпускался не только на английском, но и на немецком и французском языках. При этом журнал наполнялся за счет материалов, оправдывающих существование самопровозглашенного халифата на подконтрольных «Исламскому государству» территориях, включая рассказы о жизни на этих землях, биографии приехавших воевать за ИГ бойцов, практические инструкции по супружеской жизни в лоне ислама и красочное описание последних успехов джихадистов.
На протяжении двух лет именно Dabiq по сути являлся наиболее информативным и популярно оформленным пропагандистским медиа ИГ. Представители Al-Furat Media Center даже создавали на его основе менее крупные издания типа русскоязычного журнала «Исток» и турецкого «Константинополя». Подобные журналы представляли компиляцию больших материалов из Dabiq и более маленьких по объему статей на актуальные для указанных регионов темы.
В сентябре 2016 года после потери населенного пункта под названием Дабик, в честь которого и был назван журнал, в ИГ решили объединить все выпускавшиеся журналы в один. Так появилось издание под названием Rumiyah, которое одновременно выпускается джихадистами на нескольких языках, включая русский, французский, немецкий, английский, индонезийский и уйгурский.
Фокус нового издания в отличие от его предшественника сместился в сторону религиозной пропаганды. Впрочем никуда не пропали и новостные сводки, но в силу череды поражений ИГ и потери контроля над целым рядом важных территорий, встречаются они куда реже. При этом появились статьи с подробными инструкциями о том, как действовать так называемым «волкам одиночкам» - сочувствующим ИГ людям, находящимся за пределами контролируемой организацией территорий.
Таким образом, ИГ была создана инфраструктура для выпуска продукции в наиболее распространенных форматах как то: видеоматериалы, эффективнее всего доносящие необходимую информацию до зрителей, аудиосообщения, аудиосообщения, представляющие собой наиболее защищенный от прямого поиска формат, текстовые формы, являющиеся наиболее практичным типом информации, а также фотографии и инфографики.
Представители медиа-центров ИГ в течение времени приобрели статус элиты среди боевиков и были освобождены от прямого несения воинской повинности. Это объясняется тем, что джихадисты потратили немало сил и средств на обучение специалистов различного профиля прежде, чем доверить им производство пропагандитских материалов. Помимо всего прочего, именно эта часть боевиков способна эффективно использовать дорогостоящее оборудование для создания удовлетворяющего боевиков контента. Согласно информации из открытых источников, обучение квалифицированных представителей медиа-центров ИГ занимает порядка трех месяцев.
По состоянию на январь 2017 года, в подчинении у «Общей организации» находится информационное агентство Amaq и четыре медиа-центра: Al-Hayat, Al-Furat и Al-Furqan и Al-Ajnad. При этом боевики избавились от центра Al-I'tisam, сделав курс на укрупнение уже существующих подразделений. Частотность выпуска новых материалов несколько снизилась, что можно объяснить отсутствием необходимых для поддержания необходимых объемов человеческих ресурсов. Помимо всего прочего, в течение 2015-2016 годов была ликвидирована целая плеяда боевиков, разработавших концепции подчиненных ИГ медиа и напрямую курировавших создание многих материалов. Например, был уничтожен пресс-секретарь ИГ Абу Мухаммад аль-Аднани (Abu Muhammad al-Adnani), а также упомянутые Ваиль аль-Файяд и Амр аль-Абси.
В нынешние задачи медиа-центра Al-Hayat вменяется выпуск журнала Rumiyah на разных языках, включая арабский, английский, немецкий, персидский, французский, турецкий и русский. Отказ от издания Dabiq, Dar al-Islam, «Истока» и Konstantinyye позволил джихадистам сделать акцент на новом журнале. Стоит отметить, что контент одного и того же номера на разных языках различается. Например, в шестом номере в версии на английском языке в качестве иллюстрации к статье «Поклонники креста» приводилось фото президента России Владимира Путина рядом с президентом Турции Реджепом Эрдоганом, а в российской версии - снимок известного общественного деятеля Александра «Хирурга» Залдостанова в окружении икон. По мнению специалистов, отказ от выпуска отдельных изданий, ориентированных на определенные языковые и этнические группы, был предпринят джихадистами для более эффективного и оперативного использования имеющихся ресурсов.
Помимо этого, в Al-Hayat занимаются созданием графического материала, в частности инфографики на разные темы, включая военные успехи и социальную структуру. В задачи центра Al-Furat теперь входит исключительно съемка видео-материалов. При этом их переводом на другие языки под руководством «Общей организации» занимаются представители подразделения al-Hayat. Это позволяет предположить, что именно в последнем медиа-центре в той или иной мере участвуют боевики, владеющие несколькими языками.
При этом медиа-центры Al-Ajnad и Al-Furqan приобрели роль исключительно ретрансляторов информации. А роль главного источника информации, как и планировалось, перешла к информационному агентству Amaq: помимо того, что его сотрудники занимаются созданием новостных сводок на основе информации на основе материалов, получаемых из вилайятов самопровозглашенного халифата, зачастую именно они распространяют фоторепортажи, инфографику и видео, которые создаются сотрудниками других медиа-подразделений.
Представителям ИГ удалось не только создать единую структуру создания собственных пропагандистских материалов, но и добиться языкового однообразия вопреки большому количеству языков, на которых ими распространяется информация.
Использование мессенджеров и платформ позволило джихадистам из «Исламского государства» синхронизировать публикуемую информацию с актуальной повесткой дня, в том числе и с той, что задавали непосредственно муджахиды ИГ - то есть с различными военными операциями или актами террористического характера.
Можно констатировать, что ИГ удалось создать сложную систему производства контента, характерную для полноценных средств массовой информации, а не для террористической организации. При этом сложность структуры подконтрольных боевикам медиа в силу централизованной схемы подчинения является скорее преимуществом, нежели недостатком.
2.2 Анализ модели распространения материалов «Исламского государства»
Массовое распространение материалов ИГ оказалось большой проблемой для администрации социальных сетей, мессенджеров и других площадок, где они размещались. В том числе и потому, что единственно возможным ответом на это являлись исключительно блокировки аккаунтов боевиков и их сторонников вкупе со всеобъемлющей по масштабу кампанией по удалению размещавшихся ими материалов.
Впрочем, эффективной мерой подобные действия не стали. Во многом благодаря тому, что со временем джихадисты приобрели огромное число сторонников, готовых заниматься краудсорсингом - то есть использованием собственных ресурсов для решения задач сторонних выгодополучателей, в данном случае, боевиков.
Следует раскрыть характер этой модели, общей для подавляющего большинства социальных сетей и мессенджеров. Речь идет о том, что конкретные исполнители из числа представителей ИГ обмениваются созданным Amaq или одним из медиа-центров контентом посредством защищенных платформ, а затем эту информацию размещают на всевозможных площадках уже добровольцы. Последним удается свести к минимуму фактор блокировок за счет массовой регистрации аккаунтов с одинаковыми названиями и фотографиями профилей: отличаются они лишь порядковым номером. Таким образом, достаточно удалить лишь один аккаунт, как в дело вступает другой, на момент блокировки предыдущего еще пустующий.
К середине 2016 года джихадисты изменили тактику и начали распространять через открытые площадки исключительно новостные сводки и материалы высокой важности. Соответствующий тренд можно проследить, если сравнить число сообщений, публиковавшихся ежемесячно. Так, в июне 2014 года джихадисты оставили в социальных сетях порядка 40 тысяч сообщений, а спустя год - уже 90 тысяч. Однако уже с октября 2015 года число опубликованных на открытых площадках материалов не превышало 30 тысяч. Примерно такое же количество сообщений ежемесячно публиковалось на протяжении 2016 года.
Представители социальных сетей и спецслужб предпочли трактовать произошедшее как успех в борьбе с терроризмом на просторах интернета. С подобным утверждением можно было бы согласиться, если бы решение об использовании других площадок для размещения своего контента не было принято самими джихадистами.
Дело в том, что к середине 2015 года появился целый ряд площадок, позволявших массово распространять пропагандистские материалы и не быть замеченными сторонними наблюдателями. С начала массового перехода джихадистов и их сторонников в Telegram, о чем рассказывается во втором параграфе первой главы нашей работы, ситуация практически не изменилась. За исключением того, что на существование подобных каналов в мессенджере внимание обратили лишь к ноябрю 2015 года, когда «Исламское государство» распространило заявления о взятии на себя ответственности за резонансные теракты в Париже 14 ноября 2015 года.
Реакция государственных органов последовала незамедлительно: вместо того, чтобы попытаться выработать подходы к изучению действий джихадистов в Telegram и последующему противостоянию им, было предложено полностью запретить мессенджер на территории России. Крайне неконструктивно выступил и основатель Telegram Павел Дуров, сначала отвергавший присутствие в мессенджере боевиков, а затем выступивший с массовой блокировкой каналов, которая не стали эффективной мерой и в случае Telegram.
Изначально модель распространения контента в Telegram не отличалась от применявшейся боевиками на других площадках в интернете, где джихадисты создавали аккаунты своих медиа-центров и агентств, на которые подписывались их сторонники. Практика показала, что такой подход является довольно неэффективным в силу крайне централизованной структуры самих медиа-центров ИГ. Со временем большую популярность среди боевиков приобрел формат рассылки наиболее важных материалов. В социальных сетях для этого заводились отдельные аккаунты, а в случае с Telegram - каналы.
Формат стал настолько популярным, что русскоязычные джихадисты даже стали называть «Рассылкой» собственные каналы. Соответствующий тренд прослеживается и в названиях каналов в Telegram на отличных от русского языках. При этом тематические каналы не исчезли, изменился их формат: боевики создали каналы для распространения видео, лекций, фоторепортажей и проповедей. Таким образом, подписка на «Рассылку» обеспечивала джихадистов и их сторонников достаточным для понимая происходящего объемом информации.
Для придания подобным каналам официального статуса ИГ даже объявило о создании несуществующего на самом деле квази-информационного агентства Nashir. Сотрудникам этого медиа-центра вменяется исключительно создание каналов и аккаунтов в социальных сетях и мессенджерах, а также последующее заполнение их контентом, который готовится силами других ресурсов ИГ.
Важным фактором в продвижении джихадистами собственных каналов стало кросс-цитирование, то есть отправление информации из второстепенных каналов в основной. Таким образом, подписчики основного средства передачи информации получали возможность при возникновении интереса подписаться и на второстепенный.
Стоит отметить, что удаление или блокировка самого канала в Telegram не тождественны удалению материалов, пересланных из него в другой канал, чат или пользователю. Таким образом, механизм кросс-цитирования и пересылки сообщений между источником и субъектами обработки и потребления информации оказывается эффективным способом преодоления блокировок.
Рассмотреть действия сторонников боевиков можно на примере известного канала ShamToday, начало которому положила одноименная группа в социальной сети «ВКонтакте», созданная осенью 2013 года. Изначально администраторы этого и подобных сообществ занимались добровольным переводом на русский язык тогда еще немногочисленных новостных сводок и видео-материалов «Исламского государства Ирака и Шама». Помимо этого они публиковали записи различных проповедей, а впоследствии объявили сбор денег на нужды воюющих на стороне ИГ бойцов. Также администраторы этой группы в тесном сотрудничестве с жившим в Берлине имамом Гаджимуратом Атаевым способствовали вербовке новых бойцов и их переправке на территорию Сирии и Ирака.
В течение года ShamToday превратилось в самое многочисленное сообщество сторонников ИГ на русском языке. При этом блокировке его подвергли лишь в сентябре 2014 года. Впрочем это не помешало ему регулярно возрождаться в виде закрытых групп во «ВКонтакте» вплоть до того времени, как оно окончательно мигрировало в Telegram. При этом популярностью пользуется аудиоканал ShamToday в сервисе Zello с более 20 тысячами подписчиков.
После миграции в Telegram схема работы ShamToday и других каналов не претерпела серьезных изменений. Подобные каналы по-прежнему представляют собой агрегатор информации «Исламского государства» на русском языке - переводу подвергаются даже сообщения, не ориентированные на русскоязычных боевиков и их адептов. Кроме того, в ShamToday публикуются материалы религиозного характера, соответствующие курсу боевиков ИГ, но созданные без их участия.
С переходом на платформу Telegram ShamToday стал еще более активно играть роль посредника между самими боевиками и сочувствующими им группами русскоязычного населения. Пользуясь этим, администраторы канала на регулярной основе проводят сбор пожертвований для боевиков «Исламского государства»: изначально это делалось посредством кошельков QIWI, а теперь все больший масштаб приобретают сделки в биткоинах.
Однако главной задачей администраторов ShamToday является координация действий между руководителями более мелких сообществ. В Telegram это проявляется путем создания отдельных каналов со ссылками на официальные каналы боевиков или на материалы оттуда. Таким образом, организуется целая сеть по распространению пропаганды «Исламского государства» на добровольческих началах. При этом помимо каналов, которые изначально лишены механизмов обратной связи, ShamToday и подобные ему сообщества организуют чаты, участниками которых зачастую являются и настоящие боевики «Исламского государства». В таких чатах джихадисты общаются с сочувствующими ИГ людьми, предоставляя дополнительную информацию о происходящем на территории самопровозглашенного халифата, а также пытаются координировать их действия за рубежом.
Существует у добровольных помощников ИГ и собственная служба безопасности, члены которой называют себя «сотрудниками амнийята» по аналогии с существующей у джихадистов службой - Al-Quwwat Al-Amniya. Необходимость существования подобной структуры объясняется анонимностью всех участников закрытых чатов в Telegram, что, с одной стороны, осложняет риск проникновения в них посторонних, а с другой - затрудняет идентификацию подобных людей в случае их появления внутри группы. Таким образом, представители «амнияйта» выступают естественным регулятором замкнутой системы, которую представляют собой каналы и чаты ИГ и их сторонников в Telegram.
В целом, администраторы каналов и чатов в Telegram из числа сторонников «Исламского государства» превратились в структуру, которая одновременно агрегирует и распространяет не только информацию, но и ссылки на площадки для ее прямого получения. В условиях замкнутой системы, которую представляют собой джихадистские новые-медиа Telegram, за счет этого решается сразу несколько задач: более широкое распространение оригинальных материалов и источников информации, координация сторонников ИГ в интернет-пространстве и поддержание качественного и количественного состава целевой аудитории, а также вербовка и финансирование джихадистов.
Распространение официальных материалов ИГ приобрело массовый характер не только благодаря многочисленным официальным и квази-официальным каналам джихадистов, но и вследствие единого подхода к формам информации, практикуемым боевиками. Стиль и форма пропагандистского контента менялись на протяжении времени, однако к середине 2016 года, когда агентство Amaq оказалось исключительным поставщиком информации, сводки ИГ приобрели окончательную форму.
Среди имеющихся форматов необходимо выделить отдельное информационное сообщение, которое представляет собой «молнию» - короткую и срочную новость. Такие сообщения оперативно распространяются джихадистами в социальных сетях. Одна такая «молния» представляет собой два файла: картинку с логотипом Amaq, оформленную в стилистике агентства, на которой написан текст новости, а также дублирующую изложенную информацию текстовую подпись.
Джихадисты не раз меняли дизайн подобных новостных сообщений, выбрав курс в сторону его усложнения. Это объясняется не столько эстетическими причинами, сколько попытками бороться с фейковыми новостями, которые распространяли под видом «молний» от Amaq противники ИГ. С лета 2015 года дизайн таких информационных сообщений менялся как минимум трижды.
Подобные «молнии» составляются Amaq на основе сообщений из «информационных точек», разбросанных по вилайатам самопровозглашенного халифата. При это информация об операциях, совершенных джихадистами за рубежом, теперь так же распространяется посредством Amaq, хотя раньше ответственность за это нес медиа-центр Al-Hayat, публиковавший аудиообращения лидеров ИГ, в которых те брали ответственность за те или иные события.
Подобный формат изжил себя не только в силу неэффективности - обращение надо не только записать на аудио и распространить, но и потому что ряд знаковых боевиков, считавшихся голосами ИГ, были ликвидированы. Это заставило джихадистов пересмотреть устоявшуюся систему и прибегнуть к более рациональному использованию имеющихся ресурсов, отказавшись от резонансных аудиобращений в пользу лаконичных текстов от своего информационного агентства. Кроме того, отказ от привлечения лидеров ИГ к записи подобных обращений можно объяснить требованиями безопасности, обеспечивать которую боевикам стало куда сложнее, с момента активизации сил международной коалиции и российских ВКС на территории Ирака и Сирии.
Во-вторых, джихадисты ежедневно в первой половине дня рассылают подробные новостные сводки. Они формируются сотрудниками Al-Bayan на основе сообщений агентства Amaq, а также включают в себя анонсы уже вышедших или еще готовящихся к публикации релизов от медиа-центров Al-Furat и Al-Hayat.
Подобные сводки включают в себя сразу несколько файлов. По традиции, боевики ежедневно выкладывают такие сводки на сайт archive.org - так называемый «архив интернета», реестр, который архивирует содержимое всего интернета. Данная мера необходима для распространения сводок в социальных сетях. Впоследствии сводки удаляются оттуда по требованию специальных служб, но это занимает несколько дней.
Сводка от Al-Bayan представляет собой три файла: в большинстве случаев это аудио в формате MP3, документы форматов DOC и PDF. Иногда вместе с ними выкладывается ссылка на скачивание торрент-файла с аналогичным содержанием, либо плейлиста в формате M3U.
Сама аудио-сводка представляет собой подробное изложение событий предыдущего дня на основе информации, собранной Amaq. Она начинается с краткого перечисления основных событий, в основном «операций» боевиков ИГ, а затем более подробного рассказа о каждой из них. Традиционно заканчивается подобная сводка более кратким пересказом событий, произошедших «в вилайятах» ИГ. Иногда после этого следует анонс вышедших или готовящихся к выходу материалов медиа-центров: видео, фоторепортажей или лекций.
Зачитывают подобную сводку дикторы с Al-Bayan: за время существования формата озвучиванием на русском занимались не более трех человек с характерными голосами, далекими от профессионально поставленных образцов. В случае с другими языками, например, арабским, английским, немецким и французским можно отметить крайне профессиональный подход к озвучке и к грамотности речи.
Прикрепленные к аудио-сообщению текстовые файлы полностью дублируют содержимое сводки и представляют собой, скорее всего, сообщение для суфлера, с которого диктор зачитывает программу. В отличие от «молний» с агентства Amaq сообщения из сводок куда более эмоционально окрашены и носят более подробный характер.
Еще одним пользующимся популярностью среди боевиков форматов являются фоторепортажи. Для их размещения используется либо сам Telegram-канал, либо сторонние площадки наподобие justpaste.it, которая представляет собой анонимный сервис для единовременной публикации текста, картинок и видео. Второе особенно актуально для распространения материалов в социальных сетях, то есть за пределами замкнутой системы, которой является Telegram.
Всего существует два типа фоторепортажей: первые посвящены военным действиям с участием боевиков ИГ, и на них зачастую запечатлены сами бои или их итоги, включая тела убитых и захваченные трофеи. Второй тип фоторепортажей эксплуатирует преимущественно сюжеты из «мирной жизни» на подконтрольных боевикам территориях. При этом фигурирующие в подобных репортажах фотографии подвергаются обработке для соответствия практикуемым в ИГ религиозным нормам на изображение живых существ, отдельных частей человеческого тела и так далее. Распространяя подобные материалы, джихадисты противопоставляют создаваемую видимость мирной жизни под крылом ИГ (дар аль-ислам) не прекращающимся боевым действиям в других областях (дар аль-харб).
В дополнение к этому джихадисты распространяют фото своих соратников, принявших участие в операциях (амалийя-истишхадийя), или проще говоря, подорвав себя в той или иной форме. Соответствующий формат носит название «караван шахидов» и представляет собой фотографию одного из бойцов ИГ с текстовой подписью, в которой раскрывается его имя и обстоятельства «принятия шахады». Чаще всего подобные снимки публикуются вслед за «молнией» от Amaq, в которой кратко рассказывается о совершении боевиками самоподрыва и отмечается число жертв, а также иные обстоятельства, сопутствовавшие такой «операции».
Очередным форматом репрезентации деятельности ИГ на пути развития медиа-направления является формат видеорепортажей. Материалы такого характера представляют собой видео хронометражем до семи минут и посвящены определенному сюжету. Как и в случае с фоторепортажами, сюжетная логика опирается на противопоставлении боевых действий и мирной жизни с упором на первые. Зачастую видеорепортажи представляют собой доказательство отдельных успехов ИГ, о которых до этого сообщалось в новостях формата «молния». Например, речь может идти о подбитом танке или об успешном применении беспилотников боевиками. Такие материалы не несут глубинной составляющей, а скорее представляют собой часть хроники событий.
Производством подобных фото- и видеорепортажей занимается как раз агентство Amak, в сферу ответственности которого входят и контакты с «информационными точками» на местах. С большой долей вероятности можно утверждать что ряд новостей, не подтвержденных в итоге ни фотографиями, ни видеоматериалами, представляют собой выдумку джихадистов.
Отдельным сегментом медиа-составляющей ИГ являются полнометражные видео, созданием которых занимаются центры Al-Furat и Al-Hayat, реже - Al-Furqan. В большинстве случаев они представляют собой документальные фильмы с закадровым текстом, в которых раскрывается доктрина ИГ, либо показывается полномасштабная картина боевых действий или мирной жизни на подконтрольных ИГ территориях. Помимо закадрового текста особенностью подобных материалов является наличие музыкальной звуковой дорожки в виде нашида, профессиональная съемка с использованием нескольких камер, а также наличие рассказчика, слова которого подтверждают или сопровождают видеоряд. Материалы подобного характера выходят с разной частотностью и распространяются в каналах ИГ в Telegram-каналах в различном качестве для удобства пользователя. В большинстве случаев при рассылке краткое описание видео дублируется ссылкой на онлайн-репозиторий archiv.org.
Наконец, в редких случаях подконтрольные ИГ медиа публикуют аудиообращения, записанные лидерами организации. В большинстве случаев их зачитывал убитый в конце 2016 года Абу Мухаммад аль-Аднани, фактически выполнявший функции пресс-секретаря джихадистов. Подобные материалы дублировались текстовой расшифровкой и зачастую представляли собой заявления, в которых ИГ брало на себя ответственность за совершенные теракты. В редких случаях в обращениях лидеры ИГ вели полемику со своими противниками из «Аль-Каиды» или входившей в ее состав группировки «Джабхат ан-Нусра». С гибелью аль-Аднани публикации аудиообращений продолжались, но в 2017 году прекратились.
В формате видео- и аудиообращений публиковались и так называемые байят (bay'ah) - присяга отдельных группировок или их лидеру на верность ИГ. В ответ на них представители ИГ выпускали видеообращения из вилайятов, на которых муджахиды приветствовали соответствующие решения. Впрочем, в 2016 году публикация подобных материалов практически прекратилась в силу отсутствия инфоповодов.
Помимо всего прочего, в основном канале распространяются и свежие номера журнала Rumiyah. В пользу того, что они готовятся заранее на всех языках, говорит единовременная практика рассылки всех версий журнала: арабской, английской, турецкой, русской, персидской и так далее. При этом джихадисты распространяют сразу три формы Rumiyah: для чтения с компьютера с качественным оформлением, для обладателей плохого подключения к интернету и для чтения с экрана мобильных устройств. Соответствующее новшество характерно исключительно для нового журнала - прежде джихадисты не пытались адаптировать контент для смартфонов.
Важным элементом распространяемых боевиками ИГ рассылок являются и инфографики, создаваемые силами медиа-центра Al-Hayat. Часто подобные материалы публикуются в рамках газеты Al-Naba на арабском языке, однако широкое распространение получают уже в переведенном виде посредством каналов в Telegram. Сама газета Al-Naba получает широкое распространение исключительно в арабском сегменте Telegram-каналов, но переводится на русский исключительно силами добровольцев: это объясняется тем, что размещенные в ней материалы зачастую дублируются сводками новостей и материалами из журнала Rumiyah.
Они представляют собой наглядное отображение определенных статистических показателей, отражающих деятельность джихадистов в определенных сферах. Например, популярен формат ежемесячных отчетов: в них джихадисты суммируют результаты всех операций, проведенных на территориях самопровозглашенного халифата. В частности, подсчитываются такие позиции как число уничтоженных противников (с разделением по этнической или государственной принадлежности последних), число операций с использованием смертников, число трофейных единиц техники и так далее. Помимо военных показателей отдельные инфографики наглядно показывают успехи ИГ в других сферах, например, в сельском хозяйстве или обеспечении новых рабочих мест для жителей подконтрольных регионов. Предоставленная боевиками статистика в большинстве случаев не подкрепляется никакой фактурой, вследствие чего ее невозможно проверить, а как следствие - полностью или частично подтвердить или опровергнуть.
В каналах ИГ появляются также и материалы, которые не вписываются в категорию медиа. В их числе - религиозные лекции, ликбезы и пропагандистские материалы иного характера, которые для соратников джихадистов исполняют просветительскую функцию.
Отдельно необходимо выделить нашиды, которые боевики распространяют во всех покдонтрольных им медиа-каналах. Изначально эти религиозные речитативы создавались джихадистами в качестве звуковых дорожек для полнометражных видео, но впоследствии приобрели распространение и вне указанного формата. При этом представители ИГ рассылают нашиды крайне выборочно: во все каналы попадают аудиозаписи на арабском языке. При этом существует целый сегмент нашидов на других языках, и их распространяют исходя из языка самого канала в Telegram. Таким образом, исключается ситуация, при которой русскоязычные подписчики получили бы аудиозапись на турецком или уйгурском языке.
В целом, боевикам ИГ удалось создать эффективные для распространения и восприятия медиа-форматы. При этом речь идет не только о традиционных способах подачи информации, которые эксплуатируются на протяжении многих лет, но и о новых форматах, на которые джихадисты сделали ставку. Их использование позволило боевикам выстроить эффективную и оперативную систему распространения информации среди своих соратников и сочувствующих организации. При этом разнообразие форматов и лаконичное исполнение большинства из них позволяют эффективно донести до целевой аудитории необходимую боевикам информацию даже в условиях перманентных блокировок и отсеивании основного массива аудитории.
Глава 3. Влияние и эффективность новых медиа ИГ
3.1 Нарративы в новых медиа «Исламского государства»
Сложно отрицать, что ИГ предприняло попытку ввести в материалы своих медиа множество нарративов, которые не просто должны были поспособствовать легитимации организации в глазах мусульманской уммы, но и создать видимость глобальной войны. Для доказательства подобного утверждения необходимо проанализировать его в контексте контента, рассмотренного во второй главе нашего исследования.
Так, выпускаемые Amak новости-«молнии» по большей части эксплуатируют тему ведения боевых действий боевиками ИГ. При этом джихадисты намеренно создают образ победоносной армии, не терпящей поражений. Соответствующий нарратив выражается во всех без исключения сообщениях подобного характера: джихадисты пишут исключительно об успехах, но никогда о поражениях в ходе регулярных боев.
Если рассматривать «молнии» в отрыве от реальной новостной повестки, то может сложиться впечатление, что боевики ИГ за время существования агентства Amak не потерпели ни одного поражения, уничтожив при этом несколько тысяч бойцов превосходящего по численности противника или как минимум удержав их наступление.
Помимо этого, в новостной повестке ИГ используется определенный пласт лексики, призванный создать у читателя определенное оценочное мнение о происходящем. В качестве примера можно выделить словосочетание «войны халифата», использующееся в сводках применительно ко всем боевикам ИГ. При этом список терминов, применяемых в отношении противников ИГ, и вовсе представляет собой набор во многом средневековых клише.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что регулярные сирийские войска именуются «нусейритской армией», что является отсылкой к нусайритскому движению - общине крайних шиитов Сирии, выделившейся в самостоятельную группу в X веке. Впоследствии именно на ее основе сформировалось алавитское движение, к которому принадлежит Башар аль-Асад и многие представители сирийской элиты.
В свою очередь иракские регулярные войска боевиками ИГ именуются «рафидитской армией». Термин «рафидиты», то есть «отвергающие», появился в VIII веке. Изначально им именовали сторонников Али ибн Абу Талиба, не признававших легитимности халифата Омейядов и Аббасидов. Впоследствии он стал использоваться в качестве общего уничижительного наименования шиитов со стороны суннитов. Реже в отношении них применяется словосочетание «воины тагута», то есть идолопоклонники.
Соответственно добровольческие батальоны ополченцев на территории Сирии джихадисты в своих сводках именуют рафидитским ополчением, а в Ираке - рафидитской милицией.
Стоит отметить, что представителей сирийской оппозиции и конкурирующих террористических организаций в своих сводках боевики ИГ именуют исключительно муртадами, то есть вероотступниками. Подобная формулировка зачастую применяется и к военным силам других государства, в частности, Египта и Турции.
Исключением из этого правила является Иран, применительно к которому джихадистами употребляются формулировки «сефевидское государство» и «сефевидская армия» соответственно. Это является отсылкой к реально существовавшему с XVI по XVIII века государству Сефевидов, под контролем которого находилась не только территория современного Ирана, но и ряда других государств, в том числе и части нынешнего Ирака.
Кроме того, в новостных сводках ИГ нередко появляются сообщения о победах джихадистов над курдскими формированиями, которые вне зависимости от принадлежности именуются исключительно «безбожниками РПК» (Рабочей партии Курдистана).
В отношении международной коалиции джихадисты употребляют формулировку «крестоносная коалиция» или «крестоносная авиация» и их производные, сравнивая, таким образом, европейские государства и США с их предшественниками из числа стран, принимавших участие в крестовых походах. С появлением на арене боевых действий российских ВКС джихадисты начали употреблять еще и клише «русские крестоносцы».
Описанный выше пласт лексики представляет собой архаизированные клише и используется боевиками для создания нарратива, в рамках которого ИГ представляется в качестве преемника арабского Халифата в той форме, в которой он существовал в VII веке. Кроме того, пропагандистские клише позволяют боевикам провести дифференциацию своих идеологических и военных противников, посредством причисления оных к определенным группам, враждебным мусульманам.
Важную роль в подкреплении подобного впечатления играет оторванность описанных в новостных «молниях» и сводках событий от информационной картины дня. Таким образом, джихадисты пытаются сформулировать собственную повестку.
Стоит отметить, что новостные сообщения и сводки никогда не сопровождаются наглядным картографическим материалом, поэтому ориентироваться в них приходится исключительно путем дополнительного поиска по топонимам, употребление которых джихадистами не всегда согласуется с общепринятыми названиями. При этом в большинстве случаев помимо общепринятых топонимов, они употребляют и собственные. В качестве примера можно привести так называемые «вилайяты» ИГ, многие из которых представляют собой земли, не находящиеся под контролем боевиков. Таким образом, боевики ИГ пытаются создать в своих сводках образ еще и по-настоящему глобальной войны, которую они победоносно ведут на множестве территорий. Подобный подход позволяет им позиционировать самопровозглашенный халифат как по-настоящему всеобъемлющую территорию, часть которой занята врагом.
Среди специалистов существует мнение, что ИГ активно эксплуатирует нарратив насилия. С этим утверждением нельзя полностью согласиться как минимум в контексте новых медиа боевиков. Создаваемые джхиадистами графические материалы действительно содержат немало натуралистичных кадров, однако рассматривать их как «насилие ради насилия» было бы ошибочным подходом. Скорее нарратив насилия представляет собой художественное средство для выделения определенных характерных для медиа боевиков сюжетов, как то нарратив мученичества и справедливой войны.
Еще один важный нарратив прослеживается в новостных сообщениях, которые маркируются хэштегом «караван шахидов». Как правило, это фотографии боевиков ИГ, которые совершили самоподрыв. Подобные снимки сопровождаются описанием, в котором раскрываются имена джихадистов, а также подробности совершенной ими «операции». Боевики пытаются придать своим соратникам мученический ореол, одновременно приводя их в качестве ролевой модели для подражателей. Если отметить, что в рубрике «караван шахидов» публикуются, большей частью, совершившие «хиджру» на территории ИГ боевики, то ее можно рассматривать и как попытку привлечь их соотечественников к вступлению в ИГ и переезду в Сирию и Ирак.
Наконец, наряду с нарративом мученичества в публикациях ИГ появляется и нарратив жертвенности. Соответствующую закономерность можно проследить, изучив новостные сводки и фоторепортажи, публикуемые боевиками. В целом, это касается сюжетов, в которых рассказывается об операциях Международной коалиции и ВКС России против джихадистов. В них боевики сообщают об убитых в ходе подобных ударов мирных жителях контролируемых ИГ населенных пунктов. Кроме того, зачастую приводятся и фотографии тел убитых. При этом в качестве объектов подобных ударов называются школы, медицинские учреждения и иные учреждения, якобы не связанные с боевиками. Таким образом, джихадисты пытаются эксплуатировать тему невинно убиенных мирных жителей, павших жертвами врагов ИГ. Подобный нарратив необходим боевикам для реализации сразу двух целей: с одной стороны, он позволяет им легитимизировать ИГ как организацию, борющуюся за благополучие мусульман, а с другой - ввести дополнительное факторы, объясняющие войну боевиков против всего мира.
Распространяемые посредством Telegram и иных площадок медиа-продукты боевиков являются эффективным продуктом пропаганды, скрытой внутри традиционных и новых форматов медиа. ИГ эксплуатирует целый ряд нарративов, необходимых для привлечения аудитории на свою сторону, а также придания деятельности организации ореола справедливости, легитимности и жертвенности.
3.2 Новые медиа «Исламского государства» в рамках мирового тренда
Каналы ИГ в мессенджере Telegram являются одним из наиболее важных инструментов распространения пропаганды и фактически представляют собой новые-медиа. В пользу этого говорит целый ряд факторов, а в частности охват аудитории, глубина просмотров и форматы, избранные боевиками для доставки своих сообщений.
Важнейшим фактором, который позволяет причислить каналы ИГ к новым-медиа, является избранный ими способ распространения информации посредством социальных сетей и мессенджеров, в частности Telegram. Созданные боевиками каналы по охвату аудитории могут соперничать с традиционными и новыми медиа.
Под охватом подразумевается не только численность подписчиков соответствующих каналов распространения информации, традиционно превышающая психологическую отметку в тысячу читателей, но и глубина просмотров публикуемых материалов. В контексте Telegram последний показатель представлен особенно наглядно, поскольку мессенджер предоставляет возможность просмотреть число прочитавших отдельную публикацию пользователей. При этом счетчик работает на основе алгоритмов, отображающих не только число ознакомившихся с контентом внутри канала, но и тех людей, которым его переслали. Таким образом, число прочитавших сообщения ИГ приобретает еще больший масштаб.
Важным фактором становится и цитирование издаваемых джихадистами материалов в качестве первоисточника информации со стороны традиционных средств массовой информации. Подобная закономерность прослеживается не только в случае, когда боевики берут ответственность за резонансные теракты, но и когда выпускают свои новостные сводки, фоторепортажи и иные материалы. Находясь в оппозиции к режиму Башара аль-Асада и России, многие средства массовой информации предпочитают давать новости со ссылкой на Amak или другие медиа-центры ИГ. В результате этого происходит легитимация средств распространения пропаганды ИГ в качестве полноценных медиа-площадок и достоверного источника информации.
В данном контексте их можно сравнить с государственными средствами массовой информации КНДР, которые являются едва ли не единственным верифицированным источником информации о происходящем в стране вопреки своей пропагандистской сути и ангажированной составляющей. В обоих случаях информационные агентства и медиа вынуждены ссылаться на предоставляемую информацию. Исключением является лишь агентство Associated Press с собственным бюро в Пхеньяне. В случае с ИГ подобной альтернативы не существует.
Превращение создаваемых боевиками материалов в ведущие акторы новостной повестки наглядно символизирует трансформацию, произошедшую с медиа в XXI веке, когда новые субъекты информационной деятельности оказались равны латентным объектам информационной деятельности.
Это согласуется со сформулированной Вилемом Флюссером концепцией нульмерности, в рамках которой новые медиа ИГ оказываются растворенной в цифровых технологиях абстракцией реальных людей и их поступков, фактически создающих новую реальность с помощью проецирования. В этом контексте логично сделать вывод, что созданная боевиками проекция для подписчиков новых медиа становится тождественной с реальностью, хотя распространяемые материалы по сути не имеют никакой связи с их жизнью.
Типична ситуация, когда продукция новых медиа ИГ становится второстепенной основой для наполнения контента, производимого традиционными медиа. В качестве примера можно привести фрагменты видео, «молний» Amak и даже нашидов. Таким образом, производится невольная популяризация образа ИГ, которая сопровождается обретением новых сторонников организации, хотя изначально поставленные цели отличаются коренным образом.
Наконец, эффективность новых медиа джихадистов из ИГ объясняется ориентацией на множество платформ, а в частности на пользователей мобильных устройств, которые представляют собой основного потребителя информации. Кроме того, подконтрольные джихадистам медиа-центры распространяют материалы, ориентированные на пользователей персональных компьютеров, закрывая, таким образом, все сегменты пользователей интернета.
Выбранные боевиками форматы распространения контента позволяют максимально быстро и наглядно ознакомиться с ним, а также распространить его. Соответствующая система вписывается в схему, где подписчики каналов ИГ выступают не только в качестве конечного потребителя, но и распространителя информации. Сами материалы изначально создаются в форматах, подразумевающих простоту размещения. В рамках замкнутой системы, которую представляет собой Telegram, невозможно вычислить не только создателей и распространителей контента ИГ, но и подписчиков новостных каналов.
Таким образом, мы можем констатировать, что конвергенция мультимедийных возможностей в интернете стала катализатором появления медиа, уникальность которых зиждется на социальных сетях и мессенджерах.
В этом контексте каналы ИГ в Telegram представляют медиа нового типа, в которых новостная повестка и пропагандистская составляющая переплетены настолько тесно, что разделить их в большинстве случаев не представляется возможным. При этом не существует и эффективного способа противостояния информационной структуре подобного характера.
Соответствующий тренд в развитии новых медиа нельзя считать локальным и замыкающимся исключительно в сфере создаваемого и распространяемого ИГ контента. В пользу его глобальности свидетельствует, например, признание слова «пост-правда» (post-truth) в качестве главного слова 2016 года по версии Оксфордского словаря.
Это слово, которые корректнее было бы перевести как «пост-истина» в силу объективных отличий в русском языке между истиной (которая объективно одна) и правдой (которая у каждого своя, то есть субъективна). В данном случае приставка «пост» обозначает нечто потерявшее былую значимость. А в силу объективного характера слова truth, то есть «истина», получается что последняя потеряла ценность для человечества.
Сфера медиа, а в частности новых медиа, в последние годы стала ярким проявлением «политики постистины» (post-truth politics), когда прежде общепризнанная необходимость критического мышления и проверки фактов подменилась субъективной правдой, безальтернативно потребляемой отдельными группами и слоями общества.
Отсутствие рациональности и объективности в контексте новых медиа ИГ (равно как и их противников) наглядно описывает новую реальность, с которой столкнулось человечество. Иррациональность и эмоциональность являются рупором «пост-истины» - информационной реальности, когда общество перестало опираться на факты и оставило попытки использовать критическое мышление. Так и материалы, распространяемы боевиками ИГ в своих каналах, не просто являются одним из примеров политики постистины», но и создают новую реальность, вычленить из которой некую объективную информацию не представляется возможным.
Истина стала вопросом интерпретации, а новые медиа - рупором мира, в котором субъективная правда заменила собой объективное критическое мышление. Во многом именно поэтому вместо того, чтобы бороться со враждебными обществу проявлениями наподобие новых медиа ИГ посредством создания качественно новых смыслов и интерпретации, все чаще звучат призывы к запрету Telegram и ограничению доступа в интернет.
Как показывает опыт, замкнутая система внутри замкнутой системы способна существовать и не в таких рамках, поэтому оригинальные подходы к изучению новых медиа - единственно адекватный способ не потерять над ними контроль.
Заключение
В XXI веке новые форматы медиа сменили традиционные либо нивелировали роль последних, что привело к колоссальной трансформации глобальной информационной среды в привычном понимании. Ведущую роль в этом процессе сыграло распространение интернета и всеобъемлющего доступа к нему с мобильных устройств, а как следствие - превращение субъектов информационной деятельности в ее объекты.
В-первых, рамках данной работы нам удалось показать, что новые медиа играют ведущую роль в распространении пропаганды ИГ. Воспользовавшись инструментарием, который предоставляют социальные сети и мессенджеры, джихадисты сумели создать собственные средства массовой информации с колоссальным охватом аудитории и оригинальными форматами, качество которых вполне сравнимо с контентом традиционных медиа. Важную роль в этом сыграл мессенджер Telegram, представляющий собой квинтэссенцию новых медиа в силу инструментария для распространения информации, защищенности от внешних воздействий, простоты и быстроты доступа, а также ряда других факторов, качественного и количественного характеров.
Во-вторых, нам удалось проанализировать подход адептов ИГ к распространению контента посредством новых медиа, проанализировав структуру подконтрольных боевикам медиа-центров. В ходе работы мы сумели воссоздать цепочку производства пропагандистских материалов, начиная от появления отдельных информационных поводов и заканчивая форматами, в которые они воплощаются. Наконец, нами были рассмотрены каналы распространения подобного контента в Telegram, в результате чего мы описали принцип работы мессенджера как замкнутой системы новых медиа джихадистов. Отдельно стоит отметить и подход, в рамках которого боевики переводят свои материалы на разные языки и выпускают их в форматах, предназначенных для чтения с различных устройтсв.
В-третьих, нами были рассмотрены виды контента, которые боевики ИГ распространяют посредством собственных каналов в Telegram и ряда других площадок. В ходе этого нам удалось доказать, что созданные джихадистами каналы распространения информации представляют собой новые медиа, действующие наряду с традиционными источниками получения информации, а зачастую и подменяющие их в силу изменившегося подхода к восприятию контента. Во многом боевикам удалось добиться этого благодаря использованию широкого спектра форматов распространения информации, ориентированных на определенные пласты аудитории - будь то информационные сводки, полнометражные или короткометражные видео или фоторепортажи.
В-четвертых, мы сумели проанализировать эффективность применения новых медиа адептами ИГ и пришли к выводу, что джихадисты преуспели в создании замкнутой системы распространения информации. Последняя же в условиях «политики пост-истины» и множественности нарративов приобрела характер легитимного источника информации для большого массива аудитории, и на данный момент не существует эффективной стратегии противостояния ей. Замкнутая система на примере Telegram наглядно иллюстрирует механизм, все участники которого задействованы одновременно и в создании, и в потреблении, и в распространении контента медийного характера.
Можно констатировать, что в будущем важным источником научных исследований станет весь массив контента, который ИГ распространяет в интернете. Классификация и накопление подобного массива стоит отметить качестве одной из первостепенных задач для специалистов, работающих в данной области. Именно на его основе и можно будет изыскать оригинальные и эффективные подходы противостояния медиа-центрам джихадистов.
Список источников и литературы
Источники:
1.Аффилированные с ИГ каналы в Telegram и распространяемые посредством них материалы.
Литература:
1.Амзин А. и др. Как новые медиа изменили журналистику. 2012-2016 / А. Амзин, А. Галустян, В. Гатов, М. Кастельс, Д. Кульчицкая, Н. Лосева, М. Паркс, С. Паранько, О. Силантьева, Б. ван дер Хаак. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2016. 304 С.
2.Больц Н. Азбука медиа. М.: Изд-во «Европа», 2011. 136 С.
.Кононов Н. Код Дурова. Реальная история «Вконтакте» и ее создателя. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2012. 208 C.
4.Мерш Д. Мета/Диа. Два различных подхода к медиальному // Медиафилософия VIII: Сб. статей / Центр медиафилософии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского философского общества, 2012. С. 12.
.Прозоров С.М. Ислам как идеологическая система. М.: Восточная литература, 2004. 471 С.
6.Прозоров С.М. Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. М. : Наука, 1991. 315 С.
7.Atran S., Axelrod R., Davis R., Fischhoff B., Challenges in researching terrorism from the field. Science, 2017, 355 (6323), 352-354. doi: 10.1126/science.aaj2037
8.Blaker L., Islamic States Use of Online Social Media. Military Cyber Affairs, 2015, 1(1), 15-24. doi: 10.5038/2378-0789.1.1.1004
.Bohannon J., How to attack the Islamic State online. Science, 2016, 352 (6292), 1380. doi: 10.1126/science.352.6292.1380
.Celso N.A., More than the Voice of the Caliphate: The Destructive Legacy of Abu Muhammad Al-Adnani. International Journal of Political Science, 2016, 2(4), 86-94. doi: 10.20431/2454-9452.0204009
11.Dowling D., Vogan T. Can we «Snowfall» this? Digital longform and the race for the tablet market // Digital Journalism, 2015, 3 (2), P. 209-224. doi: 10.1080/21670811.2014.930250.
.Droogan J., Reading jihad: Mapping the shifting themes of Inspire magazine. Terrorism and Political Violence, 2016, 1(2), P. 1-34. doi: 10.1080/09546553.2016.1211527
.Farewell J. P., The Media Strategy of ISIS. Global Politics and Strategy, 2014, 56 (6), 49-55. doi: 10.1080/00396338.2014.985436
14.Flusser V. Vom Projezieren // Vom Subjekt zum Projekt. Menschwerdung / Schriften von Vilém Flusser. Hrsg. von Stefan Bollmann; Bd. 3. Mannheim: Bollmann, 1998. S. 9-27.
15.Fuchs C., New Media, Web 2.0 and Surveillance. Sociology Compass, 2011, 5 (2), 134-147. doi: 10.1111/j.1751-9020.2010.00354.x
.Gartenstein-Ross D., Barr N., Moreng B., The Islamic States Global Propaganda Strategy. The International Centre for Counter-Terrorism, The Hague, 2016, 7 (11), 1-83. doi: 10.19165/2016.1.01
.Graturd H., Islamic State Nasheeds As Messaging Tools. Studies in Conflict & Terrorism, 2016, 39 (12), P.1050-1062. doi: 10.1080/1057610X.2016.1159429
.Ingram, H.J., The strategic logic of Islamic State information operations. Australian Journal of International Affairs , 2015, 69 (6), 729-752. doi: 10.1080/10357718.2015.1059799
19.Job J., Naresh V., Chandrasekaran K. A modified secure version of the Telegram protocol (MTProto). Electronics, Computing and Communication Technologies (CONECCT), 2015, Bangalore, 2015, pp. 1-6. doi: 10.1109/CONECCT.2015.7383884
20.Johnson N.F., Zheng F., Vorobyeva Y., Gabriel A., New online ecology of adversarial aggregates: ISIS and beyond. Science, 2016, 352 (6292), 1459-1463. doi: 10.1126/science.aaf0675
21.Manovich L. The language of New Media. Cambridge, Mass.: MIT Press, 2002. 355 P.
.Melki J., Jabado M., Mediated Public Diplomacy of the Islamic State in Iraq and Syria: The Synergistic Use of Terrorism, Social Media and Branding. Media and Communication, 2016, 4(2), 92-103. doi: 10.17645/mac.v4i2.432
.Manrique P., Cao Z., Gabriel A., Horgan J., Gill P., et.al. Womens connectivity in extreme networks. Science Advances, 2016, 2 (6), e1501742. doi: 10.1126/sciadv.1501742
.Minei E., Matusitz J., Cyberspace as a new arena for terroristic propaganda: an updated examination. Poiesis & Praxis, 2012, 9 (1), 163-176. doi: 10.1007/s10202-012-0108-3
25.OHalloran K. L., Tan S., Wignell P., Bateman J., Interpreting Text and Image Relations in Violent Extremist Discourse: A Mixed Methods Approach for Big Data Analytics. Terrorism and Political Violence, 2016, 6 (2), 1-21. doi: 10.1080/09546553.2016.1233871
.Orton K. Governing the Caliphate: Profiling Islamic State Leaders. The Henry Jackson Society, 2016. London: Millbank. 66 P.
.Rudner M., Electronic Jihad: The Internet as Al Qaeda's Catalyst for Global Terror. Studies in Conflict and Terrorism, 2017, 40 (1), 10-23. doi: 10.1080/1057610X.2016.1157403.
.Sutzl W., Elicitive Conflict Transformation and New Media: In Search for a Common Ground. Media and Communication, 2016, 4 (1), 4-14. doi: 10.17645/mac.v4i1.358
29.Veilleux-Lepage Y., Paradigmatic Shifts in Jihadism in Cyberspace: The Emerging Role of Unaffiliated Sympathizers in Islamic States Social Media Strategy. Journal of Terrorism Research, 2016, 7(1), 36-51. doi: 10.15664/jtr.1183
30.Whiteside C., Lighting the Path: The Evolution of the Islamic State Media Enterprise (2003-2016). The International Centre for Counter-Terrorism, The Hague, 2016, 7 (11), 1-32. doi: 10.19165/2016.1.14
Электронные ресурсы:
1.Агрегатор «Исламского государства». Meduza, 2016. [Электронный ресурс]: https://meduza.io/feature/2016/06/15/agregator-islamskogo-gosudarstva (дата обращения: 16.12.2016).
2.Васильченко В., Халифат во «ВКонтакте»: как террористы из «Исламского государства» захватывают российскую соцсеть. «Аппарат», 2014. [Электронный ресурс]: https://apparat.cc/network/vk-isis/ (дата обращения: 16.12.2016).
.Ефимов А., Платон мне друг, но истины не надо. NPlus1, 2016. [Электронный ресурс]: https://nplus1.ru/material/2016/11/21/post-truth-world (дата обращения: 17.12.2016).
.Зыков В. Telegram не выдаст ключи шифрования третьим лицам. «Известия», 2016. [Электронный ресурс]: http://izvestia.ru/news/619422 (дата обращения: 17.12.2016).
.Корягин В., Тодоров В., Джихаду не помеха. Lenta.Ru, 2015. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/articles/2015/11/18/anonvsisis/ (дата обращения: 18.12.2016).
.Корягин В., Тодоров В., Диванные войска. Lenta.Ru, 2015. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/articles/2015/11/19/socialisis/ (дата обращения: 14.12.2016).
.Корягин В., Тодоров В., Накликали беду. Lenta.Ru, 2015. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/articles/2015/11/15/ismedia/ (дата обращения: 05.12.2016).
.Корягин В., Тодоров В., Почерк смерти. Lenta.Ru, 2016. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/articles/2016/03/23/isbrussels/ (дата обращения: 13.12.2016).
.Лейва М., Архангельская Е., Оппозиционерам отключили SMS-сервис и взломали Telegram. РБК, 2016. [Электронный ресурс]: http://www.rbc.ru/technology_and_media/29/04/2016/57239f789a79476d06ea3ead (дата обращения: 17.12.2016).
. Оксфордский словарь назвал слово года. Lenta.Ru, 2016. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/news/2016/11/16/truth/ (дата обращения: 17.12.2016).
.Румия, выпуск 6. 2017. [Электронный ресурс]: https://archive.org/details/TQ51773 (дата обращения: 07.02.2017).
12.Telegram заблокировал 78 связанных с ИГ каналов. Lenta.Ru, 2015. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/news/2015/11/18/telegram/ (дата обращения: 16.12.2016).
.ФСБ попросили подумать о блокировке Telegram.Lenta.Ru, 2015. [Электронный ресурс]: https://lenta.ru/news/2015/11/16/telegram/ (дата обращения: 16.12.2016).
.Черникова Н., Как Дуров продвигал Telegram. «Секрет фирмы», 2016. [Электронный ресурс]: http://secretmag.ru/longread/2016/04/26/kak-durov-raskruchival-telegram/ (дата обращения: 03.12.2016).
15.Asher-Schapiro A., This Russian-Made-App Is The Islamic State's Newest Propaganda Machine. Vice, 2015. [Electronic resource]: https://news.vice.com/article/this-russian-made-app-is-the-islamic-states-newest-propaganda-machine (last visited: 04.12.2016).
.Berger J.M., The Islamic State's Diminishing Returns on Twitter. P. 12. [Electronic resource]: http://bit.ly/20Gtrnp (last visited: 05.12.2016).
.Dehgan S.K., Telegram: the instant messaging app freeing up Iranians' conversations. The Guardian, 2016. [Electronic resource]: https://www.theguardian.com/world/2016/feb/08/telegram-the-instant-messaging-app-freeing-up-iranians-conversations (last visited: 16.12.2016).
.Gambhir H., The Virtual Caliphate: ISIS's Information Warfare. Institute for the Study of War, Washington DC, December 2016, P. 9. [Electronic resource]: http://bit.ly/2kDEL6a (last visited: 05.01.2017).
.Greenberg J., Why Facebook and Twitter Cant Just Wipe Out ISIS Online. The Wired, 2015. [Electronic resource]: https://www.wired.com/2015/11/facebook-and-twitter-face-tough-choices-as-isis-exploits-social-media/ (last visited: 29.12.2016).
.Hamburger E., Why Telegram has become the hottest messaging app in the world. The Verge, 2014. [Electronic resource]: http://www.theverge.com/2014/2/25/5445864/telegram-messenger-hottest-app-in-the-world (last visited: 03.11.2016).
.Hanista Channel, Telegram. [Electronic resource]: https://t.me/hanista_channel (last visited: 15.12.2016).
.Higham S., Nakashima E., Why the Islamic State leaves tech companies torn between free speech and security. The Washington Post. [Electronic resource]: http://wapo.st/2lI1sX0 (last visited: 07.12.2016).
23.Islamic State: Nashir. Database: Identifiers of Designated Islamic Terrorist Organizations, 2015. [Electronic resource]: http://jihadintel.meforum.org/identifier/777/islamic-state-nashir (last visited: 07.12.2016).
.Jacobs F., How Russia Works on Intercepting Messaging Apps. Bellingcat, 2016. [Electronic resource]: https://www.bellingcat.com/news/2016/04/30/russia-telegram-hack/ (last visited: 03.02.2017).
25.Kassirir, A. The Rise of an ISIS affiliated Media Unit: A'maq. Flashpoint, 2016. [Electronic resource]: https://www.flashpoint-intel.com/the-rise-of-an-isis-affiliated-media-unit-amaq/ (last visited: 26.12.2016).
.Miller G., Souad M., Inside the surreal world of the Islamic States propaganda machine. The Washington Post, 2015. [Electronic resource]: http://wapo.st/2kDSmdZ (last visited: 20.12.2016).
.Orton K., How the Islamic State Claims Terrorist Attacks. The Henry Jackson Society, 2017. [Electronic resource]: http://henryjacksonsociety.org/2017/02/04/analysis-how-the-islamic-state-claims-terrorist-attacks/ (last visited: 11.02.2017).
.Oxford Living Dictionary. [Electronic resource]: https://en.oxforddictionaries.com/definition/new_media (last visited: 05.12.2016).
.Purbasari A., Telegram launches Telegraph, an anonymous blogging platform. The Verge, 2016. [Electronic resource]: http://www.theverge.com/2016/11/23/13728726/telegram-anonymous-blogging-platform-telegraph (last visited: 23.12.2016).
.Rumiyah, Issue 6. 2017. [Electronic resource]: http://jihadology.net/2017/02/04/new-release-of-the-islamic-states-magazine-rome-6/ (last visited: 08.02.2017).
.Staista Database. [Electronic resource]: https://www.statista.com/statistics/330695/number-of-smartphone-users-worldwide/ (last visited: 05.12.2016).
.Telegram Official Website [Electronic resource]: https://telegram.org/ (last visited: 14.12.2016).
.The ISIS papers: a masterplan for consolidating power. The Guardian, 2015. [Electronic resource]: https://www.theguardian.com/world/2015/dec/07/islamic-state-document-masterplan-for-power (last visited: 14.12.2016).