UNISEF 2015 Annual Results Report(детальные ежегодные отчеты по различным сферам работы (здравоохранение, санитарная помощь, обеспечение продуктами питания и питьевой водой, образование, защита детей, гендерное равенство, гуманитарная помощь детям) с указанием достигнутых результатов, дальнейших планов решения региональных проблем и финансовой отчетностью); UNISEF Strategic plan 2014-2017(описание поэтапного и поуровневого осуществления планов, конечной целью которых является реализация прав каждого ребенка, также перечень программ и их масштабах в различных регионах).
Источники личного происхождения включают блоги организаций Oxfam, CARE International, UNICEF- персональные тексты активистов, частично или полноценно поддерживающих программы в различных отраслях - от преодоления европейского кризиса с беженцами до соблюдения международных договоров по климатическому контролю; авторские статьи, освещающие различные гуманитарные, экономические, социальные и многие другие региональные и глобальные проблемы, и более объективно, детально описывающие кризисные ситуации; лаконичные сетевые постыучастников и волонтеров данных организаций. Содержательно данные источники крайне разнообразны и информативны, а их количество трудно подсчитать, поэтому методом вероятностной (случайной) выборки нами было отобрано 10 источников, на основе которых были изучены конкретные социальные практики активистов (групп), превалирующие ценностно-мотивационные факторы и общая коммуникативная направленность текстов.
Для работы с такой комбинированной источниковой базой, а главное, для выявления сущности современных социальных практик НКО и ценностно-мотивационных аспектов сообщества, лежащих в основе практик, требуются специализированные исследовательские методы. На наш взгляд, наиболее эффективными представляются контенти интент-анализ, направленные на выявление явного и скрытого смысла текста, определение его содержательной основы и коммуникативной направленности. Такая методика позволяет выявить реальную мотивацию, цель и ценностную матрицу лица, от которого исходит обращение. Могут быть применены и некоторые методы этнометодологии, а именно метод «активного наблюдения», который подразумевает проведение опросов и анкетирования, метод устной истории, позволяющий получить необходимую и подробную информацию в режиме диалога. Большой потенциал для разработки проблематики НКО дает акторно-сетевой подход и метод анализа, при котором актор и сеть, действие и система, микрои макро-уровень не противопоставляются друг другу, а являются взаимозависимыми частями целого. Что особо важно для нашего исследования, так это особое внимание узлам сети - (акторам - индивидам и сообществам) и способам их соединения (коммуникации и взаимодействия), изучая которые, мы имеем возможность, на основе конкретных единичных фактов и текстов, моделировать целостную систему взаимосвязей и взаимодействия, характеризующую НКО как сообщество, определять потенциал их информальной институционализации в современном обществе.
В результате «антропологического поворота» социально-гуманитарных наук и, как следствие, развития их методологического аппарата и междисциплинарного синтеза, стало возможно изучение некоммерческих организаций в различных контекстах и актуализация малоизученных аспектов. Например, изучение таких традиционных вопросов, как правосубъектность, экономическая роль, институционализация и, непосредственно, деятельность НКО, приобретает совершенно новую направленность в контексте современных социально-экономических и социокультурных процессов и подходов к их исследованию. Особенности объекта и современные возможности научной методологии обеспечивают широкие перспективы и потенциал разработки данной проблематики.
Степень изученности темы. Анализ научно-исследовательской литературы позволяет нам лучше понять и актуализировать ключевые подходы, термины и проблемы, связанные с изучением некоммерческих организаций.
Несмотря на большое количество работ посвященных НКО, системное освещение в научной литературе данная проблема до сих пор не получила. Причины этого могут быть следующие: большинство работ по некоммерческим организациям сосредотачивается на узконаправленном изучении одной организации и являются единичными публикациями, что, в свою очередь, затрудняет систематизацию и обобщение релевантных выводов; многие исследования по данной теме проводятся специалистами, сотрудничающими с изучаемыми организациями, что в некоторой мере лишает их работы объективности; НКО являются комплексным и многоаспектным объектом изучения, что в совокупности с их численностью и распространенностью также усложняет систематичные обобщающие исследования.
При изучении НКО важное значение имеет социокультурный, экономический и политический контекст их формирования, развития и деятельности. Поэтому для определения данных условий и особенностей общества постмодерна, способствовавших росту некоммерческих организаций, нами была изучена научная социологическая и историческая литература. Стоит отметить работы таких ученых, ставших классиками социологии, философии, истории, как Т. Парсонс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, чьи труды послужили фундаментом для дальнейших научных исследований, также внесших значительный вклад в понимание и концептуализацию современного общества. Теории социальных систем, порядка и действия детально и концептуально разработанные учеными, позволяют анализировать и систематизировать множество, казалось бы, безосновательных и разрозненных общественных действий, явлений, патологий.
Среди более близких к современной эпохе мыслителей следует выделить П. Бурдье, Г. Гарфинкеля, Н. Луманаи их теории социальных систем, структур, норм и коммуникации, без которых уже не мыслится изучение современного социума; французских постмодернистов Ж. Бодрийара, Ж.Ф. Лиотара, Б.Латура, чьи труды ввели такие концептуализирующие понятия, как гиперреальность, симуляция, деконструкция, крах метанарратива, помогающие осознать и описать явления современного общества; и, безусловно, классиков теории поистиндустриализма Э. Гидденса, Д. Белла, Э. Тоффлера, описавших отличительные черты и процессы новой эпохи.
Изучение деятельности НКО в контексте современных социальных практик представляется весьма перспективным исследовательским направлением. В российской и зарубежной науке изучаются чаще всего политические, правовые, экономические аспекты деятельности НКО. Среди наиболее интересных отечественных научных работ следует отметить диссертации Т.А. Киреевой и С.А. Подшибякинао правосубъектности некоммерческих и неправительственных организаций в системе международных отношений; работы А.Х. Абашидзе, Д.А. Урсина, в которых описаны международно-правовые аспекты некоммерческих и неправительственных организаций в рамках отношений с ООН и получения консультативного статуса; А.И. Камынина и И.И. Коваленко, также исследовавших положение НКО в современных международных отношениях. В указанных работах делаются выводы о важной роли НКО на международной арене, их возрастающей активности, но особое внимание уделяется их правосубъектности, соответствию юридическим международным нормам, формах, видах и принципах легальной деятельности.
Исследования НКО в рамках социологической проблематики предпринимались существенно реже и, как правило, носили узкоспециализированный характер (например, статьи Д.М. Рогозина, Ю.С. Поповой, Г.Н Пряхина, Н.В. Логиновой, Н.В. Мироненко). Так, в статье Д.М. Рогозина анализируется лексика НКО, и хотя на основе данной работы, нельзя делать обобщающие выводы, она все же примечательна сочетанием проблематики и исследовательской методологии, которая оказывается крайне эффективной. Н.В. Логинова и Н.В. Мироненко рассматривают феномен волонтерства и добровольчества на уровне теории, а затем анализа конкретных проявлений в работе НКО.
Формирование предмета исследования на основе понятия социальных практик создает немалые преимущества по сравнению с такими работами.
Само понятие «социальные практики» применяется в русле самых различных исследовательских направлений и имеет немало различных трактовок. Зародившись в рамках новой социальной истории, оно было концептуализировано в 1970-е гг. в работах французского философа и социолога Пьера Бурдье. Социальные практики рассматривались как сфера целесообразных действий индивидов по преобразованию окружающего социального мира, основанных на соотнесении своего образа мыслей и поведения с индикаторами «доступного» и «недоступного». Для характеристики социальных практик в отличие от иных типов социальных действий и отношений Бурдье ввел понятие «габитус», обозначающее «приобретенную систему принципов, способных производить бесконечно большое число практик и представлений». Английский социолог Э. Гидденс предложил рассматривать социальные практики как методы и техники, способные не только формировать социальный объект, но и идентифицировать субъект деятельности. А американский социолог Г. Гарфинкель в рамках своей «этнометодологической» теории трактовал понятие социальных практик как привычное фоновое знание, выраженное в конкретной деятельности, соотносящей слова с действиями.
Разумеется, теоретическая разработка такого явления, как социальные практики, не ограничилась перечисленными подходами, но именно их можно считать опорными для современной социально-гуманитарной науки. Социальная практика представляется в их контексте как регулярная повторяемость определенных действий, воспроизводимая неким сообществом, имеющая общее смысловое основание и целеполагание, ведущее к внешним и внутренним изменениям объекта и субъекта деятельности.
Основываясь на ставших классическими работах иностранных коллег, о которых мы писали выше, отечественные ученые-социологи Т.И. Заславская, Л.Г. Ионина, Н.Н. Козлова, В.А. Луков, В.А. Луков, В.В. Волков, О.В. Хахордин, С.С. Шугальский и др. продолжали развивать проблематику «опривыченных действий». Ведущими научными школами в этой области, соответственно, являются Европейский университет в Санкт-Петербурге, в котором сегодня наиболее активно из всех развивают данную проблематику В.В. Волков и О.В. Хахордин, и Московская высшая школа социальных и экономических наук (МВШСЭН), где долгое время работала Т.И. Заславская, разрабатывавшая теоретические и методологические подходы социологии.
Также следует отметить научные труды Шугальского С.С. (Московский гуманитарный университет), защитившего в 2013г. кандидатскую диссертацию по социальной философии, тема которой была сформулирована, как «Социальные практики молодежи в сфере развлечений мегаполиса как социокультурная реальность», и ранее опубликовавшего статьи «Социальные практики: интерпретация понятия», «Социальные практики развлечений молодежи в ночном клубе». Среди других диссертационных исследований последних лет можно привести работы Савченко Л.А. «Повседневность - методология исследования, современная социальная реальность и практика: социально-философский анализ», посвященную общим и методологическим проблемам изучения повседневности.
Большое количество научных публикаций в рамках проблемного поля социальных практик размещено в открытом доступе. Например, статьи Дьяконова А.А. «Теория практик: социально-философский потенциал концепции», Докторовича А.Б. «Социальные действия, взаимодействия и отношения», Глушко И.В. «Осмысление феномена социальных практик и возможностей их развития», диссертация А.А.Дьякова «Социальнофилософский анализ коммуникативных оснований социальной практики». Следует отметь, что большинство работ российских ученых по социальным практикам носят теоретический, библиографический и аналитический характер, в то время как эмпирических исследований с применением теории практик крайне мало.
Что же касается ведущих специалистов в настоящее время по теориям практик в России, В.В. Волкова и О.В. Хархордина, то ими еще в 2008 г. была опубликована книга «Теория практик», рецензентом на которую стал В.С. Вахштайн (профессор факультета социальных наук МВШСЭН, ведущий специалист по «социологии вещей»). «Теория практик» была одной из целой серии книг «Прагматический поворот». В данном труде рассматриваются основные работы теоретиков прагматического поворота в социальных науках, связанного с концепцией практик и ставшего одним из главных направлений современной социальной теории.
Научная новизна и значимость данного исследования заключается в специфике проблематизации и методах изучения данной проблемы в рамках парадигмы «новой социальной истории» и теории социальных практик. Чаще всего некоммерческие организации рассматриваются как экономические институты или субъекты международного права. В социологических исследованиях НКО не менее популярная тема, но именно благодаря развитию постнеклассической методологии, в частности, акторно-сетевого анализа, интенти контент-анализа текстов, стало возможным осветить практически классическую тему в новом свете и найти источник для ее нового прочтения. В данной работе, изучая повседневные социальные действия индивидов и групп, объединенных под эгидой НКО, выделяя те элементы мышления, поведения и взаимодействия, которые на практике «опривычиваются», распространяются и, в конце концов, институционализируются, мы получаем возможность изучить НКО как особую модель современных комьюнити - динамичных, открытых сообществ, формирующих свои ценностно-мотивационные и коммуникативные матрицы в противовес патриархальным и бюрократизированным структурам, но избегая при этом протестных и асоциальных проявлений.
Практическая значимость работы. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в практике преподавания Новейшей истории зарубежных стран и специализированных учебных курсов в рамках образовательных программ бакалавриата и магистратуры. Апробированная в рамках данной работы методология может быть использована при изучении актуальных социальных практик, в том числе в рамках магистерских и аспирантских диссертационных работ.
Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, двух глав, подразделяющихся на три параграфа, заключения. К работе приложен список использованной литературы и источников.
Апробация исследования. Положения и выводы диссертационного исследования были отражены в статье, сданной для публикации в сборник научных работ «CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза. Сборник научных трудов».
ГЛАВА I. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
1.1 Главные характеристики и тенденции общественного развития в конце XX - начале XXI вв.
Стремление к созданию универсальной картины мира, сводящей всё многообразие действительности к единым основаниям; убеждение в доступности человеческому разуму абсолютного знания об этих основаниях; стремление к полному воплощению этого знания в действительности; убеждение, что такая реализация будет способствовать увеличению счастья людей; уверенность в поступательном, прогрессивном развитии человечества, в приоритете настоящего перед прошлым, а будущего перед настоящим - все это казалось незыблемыми постулатами общества начала XX в.Однако прогресс и развитие никогда не стоят на месте, и мир никогда не был статичен, о чем громогласно напомнили великие потрясения XX в. Также и в настоящее время мы живем в эпоху всевозможных трансформаций и перемен. Состояние футуршока уже перестало быть таким шокирующим для молодого поколения, хотя темпы радикальных изменений все нарастают.
Пытаясь описать общество нового типа, ученые и философы еще с середины XX в. давали ему разные определения, называя посткапиталистическим(Р. Дарендорф), постэкономическим(Г. Кан) и многими другими терминами. Однако наиболее употребляемыми сегодня являются теории постиндустриального(Д. Белл) и постмодернистского общества(А. Этциони). Хотя данные теории во многом схожи, например, в присвоении современному обществу таких отличительных черт, как ведущая роль знаний и информации, распространение интеллектуального труда, развитие средств информации, преобладание сферы услуг, науки и культуры над промышленностью, они все же не полностью совпадают. Так, понятие общества постмодерна кроме уже отмеченных особенностей подразумевает широкий пласт социокультурных изменений: смену мировоззренческих установок, ценностных парадигм, подходов к научному познанию, социальным практикам и т.п., которые являются не менее важными процессами относительно глобальной информатизации общества. Об этом также писал А. Тоффлер, американский социолог и философ, отмечая глобальный характер изменений, он утверждал, что в обществе «третьей волны» именно культурные процессы определяют развитие экономики.
Другими словами, постмодернистская трактовка является более широкой, так как отражает практически все сферы, подверженные изменениям. Следует отметить, как это ни парадоксально, сам термин «постмодерн» появился до образования обозначаемого им явления - в начале XX в. он был использован Р. Панвицем, немецким писателем, в работе о европейской культуре, затем в 1930-е гг. искусствоведом Ф. де Онисом как эстетическая категория для характеристики новых тенденций в искусстве и литературе, и лишь спустя полвека понятие было введено в научный оборот европейского гуманитарного знания и употреблялось в ином контексте применительно к уже наступившей качественно новой эпохе.
В различных концепциях зарождение общества постмодерна принято относить к 1940-60-м гг., времени третьей научно-технической (информационной) революции, которая характеризуется автоматизацией производства, развитием электротехники, ЭВМ, робототехники и компьютеров. Так, изначально технические открытия предопределили изменения всех сфер жизнедеятельности человека. Принято считать, что на данный момент мир находится на втором этапе НТР, который был заложен научными открытиями и изобретениями 1970-80-х гг.Для него ключевыми процессами являются электронизация, комплексная автоматизация, новые биотехнологии, чрезвычайное ускорение научно-технических преобразований, прогресс инфокоммуникаций. Преобладают тенденции к демассификации и разукрупнению производства; утверждается разнообразие в типах техники, товарном ассортименте и видах услуг; намечается отход от централизованных и директивных методов управления; отказ от глобальных проектов, интегрирующих огромные массы людей и подчиняющих их универсальным идеям. В производственно-экономической сфере эстетические и культурные аспекты играют более важную роль, чем в предшествующие десятилетия, отражая потребительские запросы.
В 1960-е гг. также происходят качественные изменения и в сознании людей, их ценностных ориентациях и поведении. Данные изменения начинают отражать общие тенденции и настроения, а не частные и единичные случаи. Помимо открытий в науке и технике, показателями нового сознания и самосознания общества является появление новых форм и стилей искусства, идейных и философских течений, социально-политических событий. Например, период сексуальных революций, активных выступлений различных меньшинств и увеличение роли женщин в жизни общества заставили поднять проблемы, которые долгое время замалчивались, и пересмотреть общепринятые принципы и идеалы. Переломный момент и начало новой эпохи также показывают некоторые негативные тенденции в западном обществе, которые лишь недавно стали уменьшаться - среди них рост количества разводов, неполных семей, преступности, наркопотребления. Традиционные ценности и принятые до того гендерные и социальные роли постепенно теряют свое былое значение, так как, ввиду увеличения объемов информации, интеллектуальный труд вытесняет физический и дает возможность накопления капитала совершенно иного рода. Таким образом, весь спектр трансформаций общества именно в 1960-е гг. показывает бурное начало эпохи постмодерна.
Американский социолог и один из первых теоретиков постиндустриального общества, Д. Белл, около полувека назад утверждал, что аналогично с появлением конвейерного производства и общества потребления материальных благ, во второй половине XX в. Складывается «конвейерное» производство информации, изменяющее потребности и запросы общества. Уже в начале 1970-х гг. Д. Белл писал о таких ключевых чертах новой эпохи, как переход от производства вещей к производству услуг, причем услуг, связанных, прежде всего, со здравоохранением, образованием, исследованиями и управлением. Данная тенденция берет свое начало еще в индустриальный период, когда постепенно изменялась сама структура занятости населения, что, в свою очередь, привело к росту интеллигенции, профессионалов и «технического класса». Так, важное значение приобретает знание: «Конечно, знание необходимо для функционирования любого общества. Но отличительной чертой постиндустриального общества является характер знания, писал Белл. -
Важнейшее значение для организации решений и направления изменений приобретает центральная роль теоретического знания, предполагающего первенство теории над эмпиризмом и кодификацию знаний в абстрактных системах символов, которые ... могут использоваться для интерпретации различных изменяющихся сфер опыта. Любое современное общество живет за счет инноваций и социального контроля за изменениями, оно пытается предвидеть будущее и осуществлять планирование. Именно изменение в осознании природы инноваций делает решающим теоретическое знание».
Наконец, существенной характеристикой постиндустриального общества, считал Белл, явится уже возникшая новая интеллектуальная технология, используемая в принятии управленческих решений. Интеллектуальная технология, таким образом, связана с использованием математической (статистической) или логической техники при работе с "организованной сложностью", в качестве которой могут быть рассмотрены различные, в том числе социальные, организации и системы.
Социальная дифференциация общества - важный пункт теории общества Н. Лумана, немецкого социолога, лежащий в основе трактовки общественного развития как эволюции форм дифференциации социума и изменения исторических семантик. Это развитие имеет логику постепенного приобретения подсистемами общества характеристик самостоятельных систем. Исторически первой в его классификации является сегментарная дифференциация общества, которая определяется равенством общественных субсистем. Дифференциация центра и периферии опирается на вид неравенства, трансформирующий сегментацию в двустороннюю форму. Стратификационная дифференциация возникает на основании ранжированного неравенства субсистем и предполагает иерархию различных слоев общества (аристократии и народа, каст в Индии и т.д.). Наконец, самый сложный и решающий вид, функциональная дифференциация, вообще отказывается от координации систем между собой и от ссылки на общесоциальные инстанции для взаимодействия между субсистемами. Так, по Луману, общество хоть и является едино системой, но оно, тем не менее, дифференцировано и неоднородно.
Среди других классиков теории постиндустриального (информационного) общества следует отметить Ж.Ф. Лиотара, французского философа-постмодерниста, который также связывал становление нового общества с глобальной информатизацией и, как следствие, возросшей ролью знаний и формированием нового мировидения. Главной же идей научных трудов Лиотара была концепция краха «великого нарратива», универсального великого повествования, описывающего весь мир, который уже изменился и стал как никогда ранее разнообразным.
З. Бауман, британский социолог, вторит идее распада тотальной истории и универсальности науки в своих работах, посвященных эпохе глобализма и обществу постмодерна. «Сегодня нет начальственных кабинетов, где могли бы родиться планы, обязательные для всех исполнителей. <…> Сегодня мы живем проектами, а не Проектом», - пишет он, поясняя далее, что в современном мире остается все меньше границ и условий, на смену которым приходят гибкие и мобильные формы и институции. Так, по его мнению, состояние непрерывного изменения, перемещения и даже некой определенности являет собой подготовку к новой стадии развития человечества.
Так, с одной стороны, мы на самом деле являемся свидетелями конца великой истории (нарратива), с другой же стороны, все мы стараемся, индивидуально или коллективно, сделать наши жизни историей, придать им смысл, пытаемся его найти в каждом действии и определить значение индивидуальной жизни. Таким образом выражается стремление к индивидуализации - вектор наших усилий в каждом случае больше не направлен на превосходство разума, развитие чувства истории или исполнение божественной воли, даже если кто-то и придерживается такого определения ценностей в партикулярном обществе. Сегодня все наши усилия подчинены целям обеспечения индивидам и общине свободы в создании смысла их существования.
«Современный мир пришел к такому состоянию, когда стало ясно, что индивид и общество не соответствуют друг другу», - утверждает А. Турен, французский социолог, - «Нация или сообщество больше не принимают решения и не приводят в движение процессы индустриализации. В настоящее время это делает индивид, и мы стремимся к таким формам общественной жизни, которые позволяют ему, насколько возможно, проявить свою способность к утверждению себя как субъекта». Другими словами, сейчас мы ищем почти то же самое, о чем мечтали в восемнадцатом веке в кантовское время: вновь обрести смысл мира, смысл единства мира, который не должен быть разделен. Но в настоящее время стало более ощутимо глубокое и фундаментальное разделение мира, совершенно отличное от ситуации в девятнадцативековой Европе. Поэтому общество старается соединить то, что было отделено и утеряно в ходе истории.
Например, в конце девятнадцатого века акторы, протесты, проблемы и их решения носили социальный характер. Это были проблемы, связанные с работой, производством, производственными отношениями, социальными классами, социальными правами, правом на труд и т.д. Сегодняшние проблемы больше касаются целей коллективной деятельности, чем ее средств, и потому затрагивают вопросы культуры и личности. Если в прошлом столетии наши усилия по изменению мира были направлены главным образом на природу, то действия наших новых властей влияют большей частью на человека, и хотя человек должен быть преобразователем или хозяином природы (в картезианском толковании), однако сейчас мы воздействуем на культуру, личность, индивидуальность, тело и разум человеческих существ и влияем тем самым на ценности и нормы, а не только на технику и оборудование. Именно в культурных изменениях кроется фундаментальное отличие нынешнего общества от всех ранее существовавших.
А. Турен также утверждает, - «Сейчас мы живем в обществах производства или трансформации, действительно вечно изменяющихся обществах. Это ведет к распространению явления, определенного в конце XIX века одним из основателей социологии как аномия, явления, разрушившего нормативную систему и вызвавшего у индивидов ощущение потери почвы, потому что они больше не контролировались этими внутренними нормами. Мы находимся в мире мобильности, миграции и изменяющихся образцов потребления. Власть рынка вызывает различные реакции, которые можно и нужно оценить самыми разными способами. Эти реакции не унифицированы, но они вызывают постоянные колебания между призывом к прогрессу и призывом к традиции».
Здесь кроется одна из угроз эпохи постмодерна - вокруг индивида часто складывается ситуация, в которой для него нет четких ориентиров, правил и общепринятых моделей поведения. В мире хаоса и постоянной изменчивости человек всегда находится в состоянии выбора и поиска смыслов. Принцип плюрализма не только предоставляет свободу, но и затрудняет ее достижение в условиях неограниченности выбора. Состояние неопределенности усугубляется еще и распространением гиперреальности с ее симуляцией и симулякрами, о которых писал известный французский философ Ж. Бодрияр. Согласно его концепции, объемы информации в наше время настолько велики, что создают «белый шум», который бесконечное количество раз интерпретирует и описывает настоящую реальность, тем самым замещая ее искусственно созданной гиперреальностью, сосредоточенной на самой себе. Таким образом, симулякры, являясь лишь репрезентациями несуществующих объектов (их копиями), повсюду окружают человека, вызывают чувство утраты реальности и формируют «мир, в котором все больше информации и все меньше смысла». По словам голландского теоретика постмодернизма Т.Д'ана, «смысл теперь уже не является вопросом общепризнанной реальности, а скорее эпистемологической и онтологической проблемой изолированного индивида в произвольном фрагментированном мире». В целом же, вся социальная структура оказывается подвержена дефрагментации, так как происходит стирание четких граней между классами, расами, национальностями. В культурной сфере даже возникшая контркультура также состоит из множества различных групп и движений. Эти явления, в свою очередь, ведут к проблеме идентификации и самоидентификации личности.
Ранее представлялось немыслимым, что у человека может быть выбор: следовать или не следовать традиции. Однако данная связанность традицией уже в раннее Новое время постепенно разрушается, как отмечает Луман. Появляются и распространяются тенденции развивать в отдельных функциональных системах теории рефлексии по поводу их самих. Данные теории рефлексии являются не просто массивами накопленного опыта, они включают в себя и перспективы будущего, требуют автономии, разъясняют потенциалы разрешения проблем и индивидуализируют свою систему.
В наше время чрезвычайно возросла скорость и неопределенность социокультурной динамики, в связи с чем, индивиду все сложнее адаптироваться и рефлисировать. Выбирая между множеством вариантов действия и постоянно меняя свою идентичность в зависимости от системы, человек, как и сама реальность, находится в играизованном состоянии, в состоянии «игры структур» (термин Ж. Деррида). Феномен играизации, введенный российским ученым С.А. Кравченко, подразумевает социальный процесс с преобладанием элементов открытого типа, т.е. играизация не имеет фиксированных, установленных правил, принципы действий индивидов гибки и постоянно меняются. Кроме того, играизация неотделима от повседневных рутинных практик, и в современной жизни она является их необходимым элементом. В этой неотделимости играизации от «серьезных», неигровых практик автор и усматривает открытость. Важная черта играизации - практическая, прагматическая ориентация действий вовлеченных в нее индивидов (в отличие от сугубо бескорыстной, традиционной игры, где все происходит «понарошку»). Примечательно, что именно эта черта способствует повсеместному распространению играизации, ее превращению в поистине глобальное явление и влиянию на социокультурную динамику в совершенно различных сферах. Сегодня играизованными стали не только спорт и массовая культура, но даже такая «серьезная» сфера, как политика. Для нынешних политиков значительно более важна иррациональная, игровая, «спектаклизированная» составляющая имиджа (внешность, манеры, умение пошутить в нужный момент и т.д.), нежели строгое соблюдение принципов определенной предвыборной программы. Так, по мнению С.А. Кравченко, адаптация без играизации уже невозможна, поскольку современное общество перманентно меняется, то индивид вынужден адаптироваться постоянно, к каждому новому изменению.
По мнению некоторых философов (Б.-А. Леви, Г. Лардо, П. Козловски), решение данных проблем может быть найдено в гуманистических ценностях, которые в современном мире не должны быть унифицированы, но выражать общечеловеческие ценности и стремления, имеющие смысл для каждого индивида. Выражение идей и взглядов радикальными методами, будь то полный отказ от техники или жизнь в виртуальном пространстве, лишают человека преимуществ всего технологического прогресса и препятствуют успешной социализации и самореализации. Но эффективное сочетание новейших технологий и гуманистических ценностей может принести положительный результат как для отдельной личности, так и для общества в целом.
Другими словами, постмодерн выражен не только в изменениях окружающего материального мира, но и в мировоззрении и психологии общества, неотъемлемой чертой которого становится плюрализм. Являясь одной из ключевых характеристик новой эпохи, принцип плюрализма служит основой для формирования таких явлений современного общества, как фрагментарность, децентрация, изменчивость, симуляция и неопределенность.
Это отражено и в философии и теории постмодернизма, которым также присуща поливариантность, которая подразумевает сосуществование идейных течений совершенно различных по направленности и проблематике. Отсутствие единой теории постмодерна, тем не менее, имеет свои преимущества, так как различные концепции не взаимоисключают друг друга, а скорее дополняют, признавая законность претензий каждой из них на равноправное сосуществование. Несмотря на то, что категориальный аппарат постмодерна еще не сформирован и его только предстоит выработать, ввиду недавнего появления исследуемой эпохи, и даже главный термин современности указывает на мир, оставшийся в прошлом, уже сейчас можно отметить, что словарь новой эпохи не будет унифицирован, однако его понятия все же имеют общую качественно новую парадигму, которая позволяет нам делать вывод именно о наступившей эпохе постмодерна, а не о продолжении проекта модерна.
Таким образом, главными характеристиками общества постмодерна являются плюрализм, фрагментарность, децентрация, неопределенность, изменчивость, контекстуальность, симуляция. Как может показаться, за этими процессами стоит хаос и путаница во всем, однако следует пояснить, что, например, децентрация не означает стремления к анархии, она просто отвергает господство единого центра и предполагает координацию и интеграцию гетерогенных объектов, стремящихся к эффективному сотрудничество с учетом особенностей каждого. Так, множество различных культур, суби контркультур больше не обязаны подстраивать свою индивидуальность под общий образец универсальной культуры, а могут жить по своему усмотрению, выбирая тот или иной сектор общества и культурного пространства, в котором им наиболее комфортно. К настоящему времени меньшинства оказываются большинством, так как каждый индивид в праве выбирать и формировать свою идентичность и принадлежность к обществу любыми доступными ему способами. В целом, мир, с данной фрагментарной общественной структурой, становится ближе к человеку, учитывая все проявления плюрализма. В таких условиях даже трудовая деятельность становится средством самовыражения и реализации индивидуальных особенностей, при которой устраняется марксистское отчуждение, и принцип «производительности» переходит в принцип «удовольствия». Хотя промышленное производство и в целом экономическая отрасль остаются фундаментальными для существования и развития человечества, но, как было описано выше, технологические изменения влекут за собой изменения социальные, культурные, политические, которые уже не являются второстепенными в жизни индивида и общества, а определяют ее сущностные характеристики. Безусловно, технологии развиваются сверхбыстрыми темпами и их достижения видны и в повседневной жизни, но в информационную эпоху не менее, возможно и более, важным показателем является уровень образованности и те культурные и социальные изменения, которые он за собой ведет.
1.2 Особенности формирования и функционирования современных комьюнити
Социологические науки, ранее описывавшие общество в рамках позитивизма, рациональности и линейного развития, в XX в. столкнулись со значительными проблемами в трактовке усложнившейся реальности, с ее неупорядоченными, непредсказуемыми процессами и явлениями. Каждая социальная система становится все более многополярной и плюралистичной, вовлекая новых участников и производя новые виды практик. А нелинейная социальная динамика проявляется в локальных и глобальных масштабах как в повседневных социальных практиках, так и в общих тенденциях развития общества.
Мануэль Кастельс, испанский социолог, рассматривает формирующуюся сегодня в глобальном масштабе социальную структуру, как сетевое общество, важнейшей чертой которого выступает даже не доминирование информации или знания, а изменение направления их использования, в результате чего главную роль в жизни людей обретают глобальные, сетевые структуры, вытесняющие прежние формы личной и вещной зависимости. «В условиях информационной эры историческая тенденция приводит к тому, что доминирующие функции и процессы все больше оказываются организованными по принципу сетей. Именно сети составляют новую социальную морфологию наших обществ, а распространение «сетевой» логики в значительной мере сказывается на ходе и результатах процессов, связанных с производством, повседневной жизнью, культурой и властью. Хотя сетевая форма социальной организации существовала и в иное время, и в иных местах, однако парадигма новой информационной технологии обеспечивает материальную основу для всестороннего проникновения такой формы в структуру общества».
Социальная структура, имеющая сетевую основу, по мнению Кастельса, характеризуется высокой динамичностью и открыта для инноваций, не рискуя при этом потерять свою сбалансированность. Сети оказываются институтами, способствующими развитию целого ряда областей: капиталистической экономики, основывающейся на инновациях, глобализации и децентрализованной концентрации; сферы труда с ее работниками и фирмами, основывающейся на гибкости и адаптируемости, сферы культуры, характеризуемой постоянным расчленением и воссоединением различных элементов; сферы политики, ориентированной на мгновенное усвоение новых ценностей и общественных умонастроений; социальной организации, преследующей своей задачей завоевание пространства и времени.
Значительный вклад, хоть и весьма критикуемый, в изучение современных обществ и сообществ внесла акторно-сетевая теория французских исследователей Б. Латура, Дж. Ло и М.Каллона, в рамках которой в понятие актора включаются не только индивиды и социальные группы, но и материальные предметы и вещи, как равнозначные участники сети. Хотя в нашем исследовании нет необходимости включать в рассмотрение все технические объекты, все же понятия актора и сети представляются нам крайне актуальными. Так, актор является активным действующим субъектом различного рода преобразований и интеракций, имеющий в основе своих действий определенные мотивы, ценности и опыт. Примечательно также, что актором может выступать не только индивид, но и любая группа, сообщество или социальный институт. Сеть, в таком контексте, это все взаимосвязи, интерракции и акты коммуникации акторов, являющихся «узлами» данной сети. Гетерогенные элементы сети соединены не только коммуникацией, но и определенными социальными практиками.
В данной теории, как и многих других, мы имеем дело с частными системами общества: политикой, правом, социумом, хозяйством, наукой, религией. Но они не составляют общество «в сумме», оно также не является целым, которое больше, чем сумма его частей. Интегрирующим процессом для данных сфер является коммуникация, которая также составляет элемент общества. И от того, как она закодирована, то есть к какого рода иным коммуникациям она может быть подсоединена, зависит отнесение ее к одной из частных систем общества, или к одной из простых социальных систем взаимодействия между присутствующими, или к некоторой организации. Таким образом, в постнеклассической научной парадигме общество, как и любая из его систем, представляется не суммой и не целым.
Коммуникация, как ключевое понятие при исследовании социума, представляется нам системообразующим фактором, так как именно через нее строятся всевозможные интеракции индивидов и групп. Пытаясь понять этот сложный процесс, Ю. Хабермас, немецкий философ и социолог, разработал теорию коммуникативного действия, согласно которой также выделяют инструменталистские и стратегические действия. Главной целью коммуникации является достижение взаимопонимания между ее участниками, что возможно при схожести трактовок ситуации и совместимости целей. «Коммуникативное действие отличается от стратегических интеракций тем, что все участники безоговорочно преследуют направленные только на понимание речевого акта цели для достижения согласия, которое выступает основанием для координации соответствующих индивидуально реализуемых планов действия». Характер скрыто стратегического действия речевые акты приобретают при наличии явно не высказываемых внешних по отношению к коммуникации целей.
Интеграция общества, если её рассматривать идеализированно, осуществляется исключительно посредством взаимопонимания. Однако фактически действия акторов координируются также посредством функциональных взаимосвязей, которые не зависят от намерений действующих и в значительной мере вообще не воспринимаются в повседневной жизни.
Согласно Хабермасу, подлинное коммуникативное действие отличается от всех прочих тем, что оно выступает механизмом координации планов социальных действий субъектов, достигаемых в описанных еще в аналитической философии Дж. Л. Остином и П.Ф. Стросоном перлокуционных актах, оказывающих воздействие на слушателя. Коммуникативное действие - это «комплекс взаимодействий», комплекс социальных действий субъектов социального действия. Коммуникативное действие не обязательно сводится к речевым актам. Скажем, в общем случае эволюции общества медиумом коммуникации могут выступать денежные банкноты или даже играющие роль материальных ценностей обычные вещи. Поэтому механизмами координации систем ценностей выступают описанные Хабермасом в «Структуре социального действия» социальные механизмы трех ценностных сфер общества (наука, искусство, мораль и право).
Важное значение в процессе коммуникации также имеет фоновое знание и опыт ее участников. По мере проблематизации традиционных смысловых ресурсов жизненного мира, происходящей в процессе развития общества, для достижения согласия требуется всё больше усилий. Освобождение от этих издержек языковой коммуникации и от риска разногласия может обеспечиваться подчинением действия механизмам системной интеграции. Происходит разделение системы и жизненного мира, которое делает возможным детерминирующее воздействие первой. Вторжение системных механизмов в формы социальной интеграции, то есть такой, которая обеспечивается согласием участников, остаётся скрытым: детерминирующее воздействие системы на жизненный мир маскируется. В связи с этим можно говорить о структурном принуждении, которое незаметно проникает в структуры возможного взаимопонимания и трансформирует их.
Противопоставление системы и жизненного мира, в терминологии Хабермаса, получило большее развитие и обоснование в трудах Н. Лумана по системной теории общества. Разделяя два данных понятия, ученый считал это различие конститутивным и утверждал, что системой является все, что способно к «автопоэзису», то есть является самодостаточным и способно воспроизводить себя само, отличая себя от окружения. Основой же для противопоставления системы и окружение служит тезис о том, что окружающая реальность бесконечно сложна, и охватить и осознать ее не способна ни одна система, поэтому существование конкретных систем сводится к упрощению комплексности окружения и построению собственной модели, которую система может осознать и обработать. Так, по Луману, системы политики, экономики, бизнеса, науки и т.п. отличаются различными формами редукции комплексности окружения. Социальные системы - наиболее комплексные системы из существующих, воспроизводящие себя с помощью коммуникации, а также характеризующиеся процессуальностью, самореферентностью и замкнутостью.
Процессуалъностъ - отличительна черта динамического понимания систем Луманом. Для ученого признаки взаимосвязи структур и подсистем не означают обязательное формирование целостной системы. Она становится такой, только если является процессом, протекающим в определенном временном промежутке и состоящим из примыкающих друг к другу операций. Способность беспрерывного протекания и примыкания операций, т.е. ее саморепродукция (автопоэзис, в терминологии Лумана) является наиболее важной для существования и работы системы.
Самореферентность систем подразумевает их способность существовать и самовоспроизводиться, обращаясь только к собственным операциям. Самореферентность также означает, что система, не имея выхода вовне, постоянно репродуцирует различие системы и окружения внутри самой себя и тем самым создает комплексный динамичный процесс, которым она может самостоятельно распоряжаться.
Процесс, в котором система конститутивно воссоздает себя, оказывается целиком замкнутым. Концепция Лумана решительно противопоставляет себя господствующей в системной теории концепции обмена системы с окружением, выхода и входа. Хотя система в ходе своего функционирования принимает все новые системные состояния, каждое из них служит самозамыканию и самозавершению системы. В то же время это не означает статической закрытости системы, такая закрытость влекла бы за собой гибель системы. Луман говорит только об оперативной закрытости системы, закрытости системы для собственных операций. Свою неспособность контактировать с окружением система компенсирует способностью воспроизводить различия окружения в себе самой, т.е. редуцировать его комплексность. Луман формулирует это парадоксально: замкнутость является предпосылкой открытости системы.
Таким образом, социальные системы - это автопоэтические системы, «которые воспроизводятся посредством репродукции своих элементов, из которых они состоят». Автопоэзис общества это способ процессирования смысловых структур посредством коммуникации. Именно посредством смысловой коммуникации происходит воспроизводство социума.
Сообщество, в широком понимании этого слова, представляет собой социальное объединение любого объема и состава участников, разделяющее общие ценности или расположенное на определенной географической территории. Группа людей, входящих в сообщество, связана продолжительными отношениями и взаимосвязями (не генеалогическими), и определяет их как важную часть собственной социальной идентичности и социальных практик. Члены сообщества также разделяют общие намерения, убеждения, нужды и предпочтения, определяющие идентичность и сплоченность коллектива.
Изучение различных сообществ можно выделить как в отдельное научное поле в рамках социологии, антропологии, истории, этнографии, которое сочетает исследовательские методы данных наук, так и в междисциплинарный объект для изучения.
Так, с точки зрения психологии, исследуются социальные особенности различных сообществ и отношения индивидов, состоящих в них. Чувство общности - одно из важнейших условий существования любого комьюнити, состоит из четырех компонентов, определенных американскими учеными МакМиланом и Чависом: принадлежности, влияния, интеграции и удовлетворения нужд, а также эмоциональной взаимосвязи. В качестве примера взаимодействия данных факторов приведем следующую ситуацию: некто размещает объявление на университетском стенде о собрании студентов, желающих участвовать в благотворительной организации. Люди, по различным мотивам и нуждам, посещают организационное собрание в качестве незнакомцев (фактор интеграции и удовлетворения нужд), в определенном месте и проводят вместе определенное время (происходит контакт и вхождение в данное сообщество). Затем они реализуют некоторые социальные практики и достигают заданную цель, разделяя при этом общие положительные эмоции и внося личный вклад в работу группы. При дальнейшей успешной реализации задач сообщества, его члены становятся сплоченным коллективом, идентифицируемым с данной группой и имеющим некоторое влияние на новых ее участников и процесс функционирования организации.
Типология социальных сообществ крайне широка и разнообразна, поэтому в рамках данного исследования мы используем наиболее емкую классификацию, согласно которой сообщества принято разделять по территориальному признаку, идентичности участников или организационной структуре. Однако данные группы могут быть взаимодополняемы при характеристике одного и того же сообщества. В рамках нашего исследования наибольший интерес представляют комьюнити, выделяемые на основе идентификации и самоидентификации их участников, так как, благодаря современным техническим достижениям, географический и организационный аспекты в них не имеют решающего значения.
Большинство современных сообществ и комьюнити являются плюралистичными, открытыми, с нелинейной динамикой развития, а принципы действий индивидов гибки и постоянно меняются. В меняющемся обществе с присущим ему плюрализмом люди освобождаются от прежней идентичности, они вынуждены сопоставлять, выбирать, создавать новые общности, ориентируясь на совпадение личных ценностей с предлагаемыми тем или иным сообществом. Индивид признает сообщество «своим» не только потому, что он разделяет его цели, но и потому, что способы их достижения для него морально приемлемы. Единство представлений о целях и способах их достижения трактуется в социальной психологии как «определение ситуации» и предполагает обоснование различных способов поведения, применяемых в конкретных случаях. Определяя ситуацию, человек поступает так, как считает должным, руководствуясь в конечном счете признанными в данном социуме понятиями о добре и справедливости. Глубокие социальные изменения второй половины XX в. привели к формированию особого типа общественных отношений и человека. На смену классовому делению как главному предопределяющему фактору, пришла «многомерная» личность, способная принимать решения и выстраивать систему взаимодействий независимо от социальных детерминант, но основываясь на своих способностях, мотивах и интересах. Для человека эпохи постмодерна более важно самоутверждение и самореализация, чем накопление материальных благ. Выражение индивидуальности происходит путем включения в различные формы общественных отношений: начиная от построения семейных отношений и локальных гражданских объединений и заканчивая участием в глобальных движениях в защиту окружающей среды. Основой для широкого участия людей в различных общественных организациях стал высокий уровень образования, науки, культуры, информации и гражданского самосознания. Как писал французский ученый, социолог, М. Маффесоли, «можно сказать, хотя бы в гипотетической манере, что homo economicus, устремленный вдаль, к господству над природой, и homo politicus, зачарованный властью и голосующий за или против нее, могли бы уступить место тому, кого можно назвать homo aestheticus, который интересуется прежде всего тем, как ощутить некие общие эмоции в рамках принадлежности к тем или иным малым группам».
Как уже было отмечено в первом параграфе работы, важными причинами изменения общественной структуры является изменение в характере труда, структуре занятости, а также в информации и знании как главных ресурсах производства. Прежние границы классов общества стираются, и формируется новое гражданское общество на основе накопления частной интеллектуальной собственности и человеческого капитала. Дифференциации в различных слоях общества делают его более гетерогенным и подвижным, и в этом процессе на первый план выходит не материальное благосостояние как главный фактор разделения, а доступ к информации, культуре и образованию, как самоцель и источник достижения других материальных благ.
Так, разрушаются традиционные общественные связи и формируются новые, на фоне которых человек испытывает потребность в самоидентификации с определенным сообществом для более успешной адаптации к новой социальной реальности. Развитие современных информационных обществ кардинально меняет объективные условия социальной реальности, формирует у индивида необходимость самоопределения относительно различных групп и общностей, а скорость социальной динамики и многосложность социальных взаимосвязей вызывают потребность упорядочения доминирующих и периферийных идентичностей. Ответ на вопрос, какие группы и общности человек признает «своими», а какие - частично близкими или враждебными, становится принципиально важным для понимания социальных отношений.
Изменчивость и нелинейность сoциальных взаимосвязей, функций основных социальных институтoв, плюрализм культур и идеoлогий, противоборство корпоративных, групповых интересов оказывают влияние на сам механизм идентификации личности. Существует несколько научных подходов к описанию данного механизма. В рамках социологии проблема идентификации чаще всего изучается через определение социальнокультурных детерминант формирования групповых солидарностей.
Механизмы вхождения человека в социум и установление устойчивых связей между ними при воздействии общекультурных и надиндивидуальных норм и правил впервые стали исследоваться в работах Э. Дюркгейма и продолжают оставаться актуальными темами по сегодняшний день. При характеристике личности как части общества марксистская школа считала основополагающими экономические взаимосвязи и системы, детерминирующие определенное восприятие социального пространства, которое отчасти определяется господствующим классом. Концепции социальной солидарности, представленные работами неомарксистов А. Грамши и Г. Лукача ключевую роль в процессе идентификации и социализации придают внутреннему субъективному самоопределению личности, однако применительно к системе экономических социальных отношений. Концепцию субъективного начала также поддерживал и развивал П. Штомпка. В частности он писал, что «субъектное» начало всегда сомещается с системно-объектным, бессубъектным.
Феноменологический подход предлагает иную парадигму. Австрийский философ и социолог А. Шютц акцентирует внимание на роли типизации человеком реалий его повседневной жизни в терминах здравого смысла, задаваемых определенной культурой. Последователи Шютца социологи П. Бергер и Т. Лукман подчеркивают, что мир человеческой личности является двойственным. Так, с одной стороны, общество действительно структурировано системой деперсонифицированных взаимосвязей, с другой - индивиды сами конструируют его в процессе взаимодействия и придают реальный смысл собственным типизированным схемам. В первую очередь в процессе социализации преобладают социально заданные, не контролируемые человеком факторы, но в дальнейшем личность начинает творить собственный мир типологизированных образов и действует в согласии с ними. Социальная идентификация на первом этапе определяется общественными институтами, на втором - дает возможности самоопределению личности.
Важным для изучения данной проблемы также представляется общесоциологический подход П. Бурдье. Бурдье выделяет большое значение позиции самого индивида, его активности, включенности в социальные взаимоотношения, где он пытается укрепиться, используя свои возможности и уже имеющийся социальный статус. Группы и сообщества, с которыми индивид идентифицируется, обладают схожим «символическим капиталом» (престижем, возможностями, умениями), а противоположные группы, не выражающие интересов данного человека - несут потенциальную угрозу.
Тем не менее, во всех концепциях признается, что одной из основополагающей потребностей человека является включенность в социум, процессы коммуникации индивидов путем постоянной саморефлексии и самоопределения в условиях неопределенности и плюрализма мнений, ценностей, взаимосвязей, сообществ и т.п. Степень активности субъекта зависит и от социально-культурных норм общества (представлений о свободе, терпимости к индивидуальным позициям и взглядам), и от индивидуальных особенностей. В психологическом отношении исключительно важен вопрос о взаимодействии процессов идентификации с базисными потребностями личности. Речь идет о самосохранении, самоутверждении, самовыражении, потребности в защите со стороны окружающих. Наконец, существует коренная потребность включения личности в социум, а также дистанцирования от него. Человеку необходимо ощущать себя частью общества, референтной группы или авторитетной общности.
Однако для идентификации человека с определенным сообществом необходимы связующие механизмы, благодаря которым индивид делает выбор в пользу данного сообщества, а не иного. Согласно американскому социологу П.М. Блау, такими механизмами в сложных социальных структурах выступают нормы и ценности (соглашение относительно ценностей), существующие в обществе: «Общепринятые, ставшие результатом соглашения, ценности и нормы служат посредниками в социальной жизни и связующими звеньями социальных взаимодействий. Благодаря им возможен непрямой социальный обмен, и они управляют процессами социальной интеграции и дифференциации в сложных социальных структурах, а также развитием в них социальной организации и реорганизации».
В социальных структурах есть и другие посреднические механизмы, однако Блау сосредоточился на консенсусе, достигаемом в отношении ценностей. Ученый изучал социальные нормы. Участник подчиняется норме группы и получает одобрение за эту конформность; неявно одобряется и то, что такое подчинение способствует сохранению группы и ее стабильности. Иначе говоря, группа или коллективное образование вступает с индивидом в отношения обмена.
Другим американским социологом, Р.М. Эмерсоном, была построена теория, интегрирующая отношения обмена и принцип социальной сети. Изучая сети на макроуровне, Эмерсон выделил индивидов и сообщества в качестве действующих субъектов и исследовал отношения между ними. Авторское понятие «сеть обмена» состоит из следующих компонентов:
1.Существует ряд индивидуальных или коллективных акторов;
2.Ценные ресурсы распределены между акторами;
3.Имеется ряд возможностей обмена между всеми действующими субъектами сети;
4.Между действующими субъектами наличествуют отношения или возможности обмена;
5.Отношения обмена связаны в единую сетевую структуру;
В итоге, сеть обмена - это конкретная социальная структура, созданная благодаря двум или более взаимоотношениям обмена между действующими субъектами.
Таким образом, в сетевом обществе доминируют новые социальные практики, в форме которых происходят отношения обмена и взаимодействия индивида и сообществ. Множество практик создают пространство потоков и формируют сетевое сообщество, с характерной для него ценностномотивационной парадигмой, разделяемой всеми участниками. Пространство потоков есть материальная организация социальных практик в распределенном времени, работающих через потоки. Под потоками понимаются целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества.
Изменение потребительских запросов современного общества, высокий уровень образованности, качества жизни и возможностей развития отразились на взглядах, убеждениях и практиках общества постмодерна.
Усложнившаяся реальность сделала человека более оторванным от общества, внесла хаос в систему традиционных межличностных отношений, что усложнило процессы коммуникации. Принятые ранние нормы и стандарты, а также социальные институты оказывают все меньшее влияние на личность, в результате чего, вырабатываются индивидуальные, гибкие правила и паттерны поведения, не принимающие жесткого контроля со стороны общественных структур. Ф. Фукуяма, американский философ, видит в этом также причину падения тоталитарных режимов XX в., так как люди больше не хотят иметь над собой жесткую централизованную власть.
Как мы можем видеть, несмотря на всю сложность, противоречивость и нелинейность современной реальности, социологами, философами и историками все же были предприняты попытки комплексного и унифицирующего описания общества, интегрирующего различные подходы и модели. Идея Т. Парсонса о согласованности различных сфер через определенного посредника, послужила основой концепции Н. Лумана, интегрирующей различные модели в одну. Затем, различные сетевые модели, от Б. Латура до эволюционистских моделей экономистов, углубили и расширили понятие «сети», рассмотрев по-новому ее участников и формы связи и коммуникации. Хотя данные теории и пытаются описать все систематично, все же на первый план выходят такие понятия как «актор», «социальное действие» и «социальная практика», которые уже не являются частью закономерно обусловленного поведения.
1.3 Феномен социальных практик
Понятие социальной практики следует отнести к числу фундаментальных в социологической науке. Современные социологи оперируют ею, как инструментом, позволяющим раскрыть широкий спектр явлений и событий общественной жизни как разновидностей социальных практик. Также теория социальных практик предоставляют широкие возможности для междисциплинарных и профильных исследований.
«Практика» в переводе с греческого (praktikos) означает «действенный» и социологическая интерпретация социальной практики требует обращения к концепциям социального действия, ибо именно действие предстает как первичный элемент социальной практики. Именно поэтому в предыдущих параграфах данной работы нами были детально рассмотрены категории социального и коммуникативного действия.
Понятие «социальные практики» применяется в русле самых различных исследовательских направлений и имеет немало различных трактовок. Зародившись в рамках новой социальной истории, оно было концептуализировано в 1970-е гг. в работах французского философа и социолога Пьера Бурдье. Социальные практики рассматривались как сфера целесообразных действий индивидов по преобразованию окружающего социального мира, основанных на соотнесении своего образа мыслей и поведения с индикаторами «доступного» и «недоступного». Для характеристики социальных практик в отличие от иных типов социальных действий и отношений Бурдье ввел понятие «габитус», обозначающее «приобретенную систему принципов, способных производить бесконечно большое число практик и представлений».
Габитус как система предрасположенностей к практике, является объективным фундаментом упорядоченного поведения, а следовательно, упорядоченности поведения. И возможность прогнозировать практики обеспечивается тем, что под действием габитуса агенты, которые им обладают, ведут себя определенным образом в определенных обстоятельствах. У Бурдье габитус связан не только с привычкой, но и с жилищем. Иными словами, указывая на габитус, мы обращаем внимание на целую систему жизни человека - изучаем не отдельную привычку, а набор навыков обращения со всеми повседневными предметами. На более простом языке Бурдье часто интерпретируют как теоретика, представляющего жизнь по модели футбола. Тело игрока уже само знает, куда бежать, и решение принимается без плана и рефлексии - неинтенционально и в мгновение ока, просто исходя из структуры позиций других игроков.
До прагматического поворота в гуманитарных науках социологию мало интересовали повседневные мелочи, они не были легитимными объектами социологического изучения. Задача социолога школы Бурдье, конечно, не в обличении, а в объяснении, в переходе от описания практик и предпочтений к социальным закономерностям. Соответствующие пристрастия управляют поведением, но сами управляются дистинкциями социальной структуры.
Вопрос о рефлексивном характере практики после П. Бурдье был поднят благодаря идее «ситуационного действия» в работах Л. Тевено. В рамках предложенного им подхода практика рассматривается через единство интериоризированных форм (умение действовать и использовать аргументы) и экстериоризированных механизмов (готовность действовать). Особое внимание Л. Тевено уделяет дистинкциям режимов оправдания и ситуациям компромисса между разными режимами. В целом же Л. Тевено интересуют режимы реальной вовлеченности акторов в среду, под которой понимаются не только другие субъекты, но и вещи, что позволяет говорить о разных видах «агентности» (человеческой и нечеловеческой). Процесс вовлечения не носит исключительно характер приспособления, а имеет творческую природу, что порождает многообразие прагматических режимов действия. Критические способности, как и режимы оправдания, многообразны и зависят от ситуаций, которые обуславливают их возникновение и применение.
Английский социолог Э. Гидденс предложил рассматривать социальные практики как методы и техники, способные не только формировать социальный объект, но и идентифицировать субъект деятельности. Английский социолог предлагает рассматривать социальную реальность сквозь призму воспроизводящихся социальных практик.
«Система - выстраивание по определенному образцу через пространство и время социальных отношений, понимаемых как воспроизводимые практики». Социальная практика «не создается социальными акторами, а лишь постоянно воспроизводится ими», т. е. практика обладает такими свойствами, как упорядоченность и преемственность. Воспроизводство, рутинизация социальных практик свидетельствуют о стабильности самой социальной жизни.
Одной из значимых идей Э. Гидденса выступают идеи дуальности структуры. «Структура, как регулярно воспроизводящиеся "наборы" правил и ресурсов, существует вне времени и пространства, проявляется в памяти индивидов в виде «отпечатков» социальной практики и отличается «отсутствием субъекта». Социальные системы, обладающие структуральными свойствами, напротив, существуют в виде воспроизводимых в пространстве и времени ситуативных действий субъектов деятельности. Анализ структурации социальных систем предполагает изучение способов производства и воспроизводства этих систем - основывающихся на осмысленных действиях акторов, занимающих по отношению друг к другу определенные позиции и использующих правила и ресурсы в разнообразных контекстах деятельности - в процессе взаимодействия».
В теории структурации Э. Гидденса социальная практика предстает своего рода основой, способной преодолеть разрыв между макрои микросоциологическими уровнями: социальная реальность как сплетение социальных практик, или систем социальных действий.
А американский социолог Г. Гарфинкель в рамках своей «этнометодологической» теории трактовал понятие социальных практик как привычное фоновое знание, выраженное в конкретной деятельности, соотносящей слова с действиями.
Социальные практики все чаще становятся объектами социологических, исторических, философских и политических исследований - складывается тенденция к формированию общей практической парадигмы для гуманитарных наук. Но каждая наука по-своему вписывает феномен практик в сложившуюся исследовательскую традицию и концептуализирует его тоже по-разному. Так, в современных отечественных концепциях существуют два противоположных методологических подхода к пониманию сущности социальной практики.
Первый подход полагает, что «социальный институт есть относительно устойчивые типы и формы социальной практики, посредством которых организуется общественная жизнь, обеспечивается устойчивость связей и отношений в рамках социальной организации общества»4. Другими словами, социальная практика оказывается первичной, а затем формируется институт, который является лишь ее формой. Данного подхода придерживают, российские ученые социологи
В. И. Добреньков и А. И. Кравченко: «Все социальные институты обычно подразделяют на главные (фундаментальные, основные, формальные) и неглавные (неосновные, информальные). … Внутри главных институтов находятся неглавные, или неосновные институты, которые называют также социальными практиками или обычаями»1.
Однако существует и другой, противоположный, взгляд на социальные практики, утверждающий, что институт первичен, а практика вторична, т.е. является лишь формой его функционирования. Российский социолог Т. И. Заславская пишет: «Социальные практики представляют собой конкретные формы функционирования общественных институтов, общей же формой реализации каждого института служит. совокупность соответствующих социальных практик. Институты, как всякая сущность, глубже и устойчивее форм своей реализации, поэтому практики могут меняться, не затрагивая их сущности. Напротив, преобразование институтов неизбежно сопровождается изменением практик, причем последнее служит самым надежным критерием подлинных институциональных сдвигов». По мнению М. А. Шабановой, «социальные институты соотносятся с социальными практиками как содержание с формой или сущность с явлением. Институты, как всякие сущности, глубже и устойчивее своих форм. Практика, как форма, более конкретна».
Субъектами социальных практик могут являться акторы, актанты, агенты, функционирующие на разных уровнях.
Принимая во внимание тезис об устойчивости базовых институтов и обозначив уровень их функционирования как мезоуровень, предполагаем, что именно здесь происходят системные преобразования. Макрои микроуровни можно непосредственно отнести к социальным практикам. Акторами макроуровня могут выступать социальные организации, которые не меняют правил, но меняют практики, исходя из собственных представлений, запросов и потребностей. На микроуровне акторами являются индивиды и социальные группы, преобразующие социальные практики снизу, как воспроизводя их, так и трансформируя под свои цели и интересы. Таким образом, акторами (субъектами) социальных практик являются как социальные организации, так и индивиды, социальные группы.
Российские социологи В.В. Волков, О.В. Хархордин в своем систематизирующем труде анализируют различные подходы и теории социальных практик. Сами же авторы выделяют набор основных черт, присущих уклоняющейся от унифицирующего контроля логике практик. К ним относятся высокая мобильность и отсутствие фиксированного места; гибкая сетевая организация без жесткой иерархии; манипулирование идентичностью, включая ее имитацию; оппортунизм и творческая адаптация к своим целям заимствованных у противника навыков и технологий.
Также, по замечанию авторов, знание норм социального поведения тесно смыкается с моральной оценкой приемлемости тех или иных действий. Такая оценка глубоко связана с представлением о нормативных стандартах поведения, побуждающих индивида выстраивать свое взаимодействие с другими людьми определенным образом. Помимо прочих возможностей всегда существует возможность понять исполнение практических требований как соответствие некоторому образу жизни, как верность долгу.
Волков и Хархордин отмечают, что в области теории практики социологические понятия нередко очень тесно переплетены с этическими. Осуществление любой деятельности сопряжено с формированием внутренних критериев совершенства, нарушение которых воспринимается индивидом как предательство самого себя. Дело в том, что практика - это не только игра по правилам, но и соблюдение верности неписаным нравственным обязательствам. Исполнение этих обязательств предполагает экзистенциальную погруженность со стороны человека. Активное личностное принятие определенного образа жизни не допускает по следующей социологической рационализации. Мы сталкиваемся здесь с пределом социологической рефлексии, который одновременно оказывается и условием возможности этой последней. Каждое действие в рамках конфигурации практик отражает веру в то, что в этой конфигурации воплощается устройство реальности. Фиксированная картина мира и соответствующая ей система практик взаимно поддерживают друг друга. Прежде всего остального, практика должна стать переживанием, она должна быть прожита и пропущена через себя.
Таким образом, социальным практикам можно приписать такие атрибуты, как устойчивость, воспроизводство, массовость, нормативность. Социальными акторами практик становятся индивид и социальная группа.
Разумеется, теоретическая разработка такого явления, как социальные практики, не ограничилась перечисленными подходами, но именно их можно считать опорными для современной социально-гуманитарной науки. Социальная практика представляется в их контексте как регулярная повторяемость определенных действий, воспроизводимая неким сообществом, имеющая общее смысловое основание и целеполагание, ведущее к внешним и внутренним изменениям объекта и субъекта деятельности.
Изучая повседневные социальные действия индивидов и групп, объединенных под эгидой НКО, выделяя те элементы мышления, поведения и взаимодействия, которые на практике «опривычиваются», распространяются и, в конце концов, институционализируются, мы получаем возможность изучить НКО как особую модель современных комьюнити - динамичных, открытых сообществ, формирующих свои ценностномотивационные и коммуникативные матрицы в противовес патриархальным и бюрократизированным структурам, но избегая при этом протестных и асоциальных проявлений.
Безусловно, эпоха постмодерна является уникальным историческим периодом, отразившимся в каждой сфере жизнедеятельности человека. В XX в. произошли революционные изменения не только в научном, материальнотехническом развитии, но и в сознании, стиле мышления и поведения людей. Дефрагментирующаяся социальная структура обосабливает индивида, заставляет его постоянно жанглировать социальными ролями, принимать решения и делать выбор, тем самым формируя идентичность и чувство принадлежности к коллективу. Ускорившаяся социальная динамика вынуждает личность адаптироваться к новым условиям, проявляя гибкость и мобильность. Неопределенность и изменчивость мира требуют от человека постоянной рефликсии, но одновременно дают широкий спектр возможностей для самореализации и самовыражения при существующем плюрализме. Так, помимо выдающихся достижений науки и техники, происходят значительные трансформации в социуме и культуре, которые влекут за собой неоднозначные и непредсказуемые последствия. Несмотря на децентрацию и фрагментарность современной общественной структуры, она все же остается единым целым, представляя собой сеть, в которой важны не только актанты, но и их коммуникация и взаимодействие. При этом понятие «сети» применимо к гетерогенным объектам разного уровня, что позволяет причислять к ним самые различные формы общественных сообществ и организаций, в том числе и НКО. При таких условиях социальной реальности люди как никогда раньше стремятся включиться в различные информальные институты и сообщества, дабы выразить себя и свою сопричастность к обществу. Самореализация и участие в общественной жизни также выражаются в ежедневных, рутинизированных социальных практиках индивидов и групп, которые является не просто опривыченными действиями, но выражают индивидуальные ценности и убеждения вместе с нормами и общественными установками. Таким образом, описанные нами понятия и социокультурные особенности, характерные для общества постмодерна на современном этапе его развития, позволяют более детально и обоснованно изучать конкретные сообщества и практики НКО, которые, как мы выясним далее, являются открытыми, гибкими структурами, информальными институтами, со специфичными ценностно-мотивационными матрицами и формами коммуникации.
ГЛАВА II. НЕКОММЕРЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАК ОСОБАЯ МОДЕЛЬ СОВРЕМЕННЫХ КОМЬЮНИТИ
2.1 Понятие «некоммерческая организация» и ее характеристики
Акроним НКО стал частью повседневной речи во многих странах вошел в активную лексику профессионалов, активистов, ученых и рядовых граждан. Образы и символика НКО и их деятельности также стали частью современной культуры, выраженной в прессе, литературе, фильмах и средствах масс-медиа.
Благотворительные и общественные организации, отделенные от государства, существовали в различные исторические периоды, но НКО являются феноменом преимущественно современной нам эпохи. С расширением гражданских прав в развитых государствах в XVIII в. и XIX в. люди основывали большое количество подобных организаций, число которых продолжает расти, в качестве инструмента для решения общественных нужд, отстаивания интересов определенных групп и требований новой политики.
Понятие НКО часто употребляется синонимично с неправительственными организациями, хотя различия между ними все же существуют. Так, неправительственные организации, в широком понимании данного термина, не всегда являются некоммерческими и могут создаваться в целях получения прибыли (транснациональные корпорации), а не преобразования и улучшения окружающей среды. Также и некоммерческие организации не всегда неправительственные - музеи, университеты, больницы также не имеют коммерческой направленности, однако являются государственными учреждениями. Так, ввиду широкого разнообразия типов и форм организаций, данные термины часто пересекаются, что затрудняет их четкое разграничение. Поэтому в данной работе нами используется следующее определение НКО: организация, созданная физическими и/или юридическими лицами различных государств (одного государства) для достижения определенных целей, не связанных с извлечением коммерческой прибыли. Согласно определению «некоммерческой организации», данным ООН, таковой может считаться любая организация, которая независима от правительства, не ставит целью извлечение материальной выгоды или оказание политического влияния и не является криминальной. Но чтобы считаться официально признанной международной НКО и получить поддержку ООН требуется соответствие следующим критериям:
·НКО должна уважать и поддерживать принципы Устава ООН;
·Должна быть признана национальными и международными органами власти;
·Работать исключительно на некоммерческой основе и иметь статус организации необлагаемой налогами;
·Должна иметь обязательства и средства для проведения эффективных информационных программ для широкой аудитории о деятельности ООН посредством публикации информационных листовок, бюллетеней и брошюр; организации конференций, семинаров и круглых столов; или привлечения внимание средств массовой информации.
·предпочтительно должна иметь удовлетворительный отчет о сотрудничестве с информационными центрами / службами и другими частями системы ООН;
·НКО должна предоставлять ежегодные финансовые отчеты, составленные независимым финансовым аналитиком;
·НПО должны иметь уставы / подзаконные акты, предусматривающие прозрачность процесса принятия решений, выборы должностных лиц и членов Совета директоров.
·Должна иметь отчет о работе в течение как минимум трех лет и план устойчивой деятельности в будущем.
Ученые часто относят НКО к лоббистским группам или группам давления, что не совсем корректно применительно к данным организациям и их значительному влиянию на общество. В 1980-е гг. стал широко распространенным термин «гражданское общество», но он также оказался весьма аморфным и объемным, поэтому возникли междисциплинарные исследования некоммерческих организаций и их роли в социуме. Ученые, работающие в данной области, отмечают, что в некоторых случаях НКО могут иметь большую легитимность, чем национальные государственные органы власти. Например, опросы общественного мнения в Германии показали, что большинство респондентов в вопросах сохранности окружающей среды и климата больше доверяют некоммерческой организации Greenpeace, чем федеральному правительству Германии.
Точно утверждать, сколько некоммерческих организаций существует в мире на сегодняшний день, практически невозможно, так как не существует сравнительной и достоверной статистики. Даже определения понятия «НКО» значительно разнятся в различных концепциях. Если включать в статистику формальные и неформальные организации, их численность составит около миллиона. Однако число официально зарегистрированных НКО, получающих международную поддержку, составляет сотни тысяч организаций. По данным ООН, в настоящий момент существует 35 тыс. официально учрежденных некоммерческих организаций. В последние годы резко выросло количество некоммерческих организаций. Тысячи НКО появились в таких разных странах, как Франция, Бангладеш, Филиппины, Чили и др. ученые связывают данную тенденцию с развитием и расширением плюрализма и демократии, так как авторитарные и патерналистские правительства считают НКО организациями вне закона или конфликтуют с ними, всячески препятствуют и притесняют. В то же время, широкий спектр действующих НКО отражает комплексность и разнообразие социальной реальности и выражает всяческие нужды граждан, которые государство самостоятельно не может определить и удовлетворить.
Несмотря на то, что некоммерческие организации распространены практически повсеместно, изучение феномена НКО остается крайне трудной задачей. Одной из причин является чрезвычайное разнообразие групп организаций, которые усложняют обобщения. Некоммерческие организации принимают разные формы и виды в определенных условиях и контекстах существования. Другой причиной трудностей изучения является комплексность самого понятие «некоммерческой организации». В научной литературе НКО, в основном, характеризуются как независимые негосударственные организации, которые не ставят целью получение материальной выгоды, как частный сектор экономики. Таким образом, понятие некоммерческих организаций построено на противопоставлении другим объектам и показывает, скорее, то, чем они не являются.
Классификация такого комплексного феномена также проводится по нескольким основаниям: по структуре - НКО бывают большими и малыми, формальными и неформальными, бюрократическими и гибкими; по субсидированию - финансируемые из внешних источников и из мобилизации внутренних локальных ресурсов. Одни бывают хорошо финансируемые и обесеченные, в то время как другие ведут скромное существование и постоянно вынуждены искать источники финансирования. По типам участников организации делятся на имеющих высоко квалифицированный персонал и специалистов, или опираются в основном на волонтеров и постоянных добровольцев - чаще всего внутри одной организации присутствуют оба типа участников, работающих согласованно. По направленности выделяют благотворительные организации, организации, ориентированные на оказание услуг, прямое участие или расширение прав и возможностей определенных групп граждан; по уровню функционирования - общинные организации (возникают по инициативе членов сообщества и функционируют в его рамках на локальном уровне), организации в масштабах города (коммерческие палаты, бизнес коалиции, этнические и образовательные объединения), национальные организации (включают ассоциации профессионалов и добровольцев, имеют национальные и региональные отделения), международные организации, состоящие из участников из различных государств и реализующих проекты в двух и более странах. По преобладающим сферам деятельности бывают экологические, политические, спортивные, досуговые, благотворительные, культурные и др. Сегодня НКО пытаются решать всевозможные проблемы и расширяют сферу своей деятельности в том числе с помощью виртуальной сети. Хотя международная деятельность НКО устойчиво увеличивается, все же большинство организаций работают в рамках одной страны и зачастую функционируют исключительно локально. Некоторые из них, например, организации правовой помощи, предоставляют весьма ограниченные виды услуг. Коммерческие палаты являются также одной из типов НКО, но весьма специфичным и узконаправленными интересами. Такой тип организации как
соседские ассоциации содействует гражданскому благоустройству и общественному совершенствованию. Но существует также большое количество некоммерческих организаций, занимающихся такими глобальными и важными проблемами, как защита прав человека и соблюдение социальной справедливости, преодоление бедности и голода, и т.п. На международном уровне действуют тысячи таких организаций.
Развитое постиндустриальное общество стран Запада с характерными для него относительно высокими показателями уровня экономического развития, социального благосостояния и политической открытости, создает условия для изменения привычных мотивационных установок, коммуникативной культуры, ценностных ориентаций человека. Согласно социологическим исследованиям, которые проводились по с 1980 по 2014 г., устойчиво возрастает стремление к неформальному участию в общественной жизни, решению социальных проблем на уровне прямой координации и сетевых связей, восприятию нематериальных благ как основного критерия качества жизни. Американский социолог и политолог Р. Инглхарт еще сорок лет назад прозорливо утверждал в своей книге «Мирная революция», что обеспечение базовых потребностей человека становится фактором становления постматериалистичного общества, в котором решающее значение в выборе модели поведения будут иметь высшие потребности, связанные с личностной самореализацией.
Сектор некоммерческих услуг, спрос на которые устойчиво увеличивается, в последние годы занимает ведущее место в экономике развитых стран, что объясняется развитием и распространением нерыночных потребностей человека (образование, воспитание, психологичееское развитие). С ростом дохода люди с большим интересом и желанием самостоятельно участвуют в производстве нерыночных услуг, не получая за это материального вознаграждения. Сдвиг вверх по иерархии потребностей Маслоу усиливает потребность в творчестве, стимулирует осуществление деятельности, не имеющей коммерческой направленности, но обеспечивающей общественное признание, личное удовлетворение и самореализацию.
Экономисты Ж. Фурастье и К.Кларк в 40-х годах XX века, экстраполировав тенденции опережающего развития нематериального сектора производства, определили общество будущего, как общество услуг. Эта гипотеза в значительной степени реализовалась, так как третичный сектор экономики не только в странах Запада, но и в России занимает более 50% ВВП, предоставляя, например, в Германии рабочие места для 80% всех занятых. Например, Международная амнистия состоит из более, чем миллиона участников и имеет представительства или партнерские организации в 90 странах мира. Секретариат организации, находящийся в Лондоне, насчитывает свыше 300 человек, занимающихся исследованиями, координацией проектов и организацией работы международных конференций и заседаний.
Нет оснований переоценивать масштаб распространения постматериалистической парадигмы в современном обществе, охваченном сложными процессами массовых миграций, межконфессиональных конфликтов, культурных противоречий. Но из года в год растет количество людей, которым присуща обостренная социальная рефлексия, поиск собственных моделей самореализации, стремление к свободной самоидентификации, в том числе, путем участия в различных некоммерческих и неправительственных организациях. Убедительным аргументом является статистика распространения таких организаций, которые выступают в роли своеобразного эпицентра неформальной социальной активности. В 1850 г. их было 5, в 1914 г. - 330, в 1939 г. - 730, в 1970 г. - 2300, в 2000 - более 40000.Направления деятельности НКО крайне широки и подразумевают сложную систему организационных форм и интересов. Как правило, каждая некоммерческая организация занимается решением определенных проблем, например, гуманитарных (Международный Комитет Красного Креста и Красного Полумесяца, «Врачи без границ»), экологических (Гринпис, Всемирный фонд дикой природы), проблем защиты прав человека (Международная амнистия) и др.
Разумеется, в современном мире существует множество возможностей для самореализации человека. Но одним из наиболее простых, понятных и доступных является именно включение в волонтерскую деятельность НКО, которые уникальным образом объединяют атмосферу свободного общения с признанием роли социальной солидарности и ответственности. Этот факт и объясняет их растущую популярность на Западе. Идеология волонтерства и благотворительности, присущая НКО, не только отражает систему постматериалистических ценностей, взглядов и убеждений, но и оказывает мощный консолидирующий эффект. Она не требует от участников больше, чем они готовы предложить, не предполагает использование мобилизационных или бюрократических механизмов, но всегда ориентирована на практический результат и моральное удовлетворение.
В современном мире социально-ориентированные НКО являются влиятельной общественно-политической силой и способны решать широкий круг проблем, на которые у государства зачастую не хватает ресурсов. Становление НКО как полноценного социального института стало возможно благодаря развитости гражданского общества, в котором индивид не просто исполняет свой гражданский долг, но сознательно и свободно выражает свою позицию в общественно значимых вопросах, реализует собственную систему ценностей. Но, в отличие от многих институтов гражданского общества, НКО подразумевают высокий уровень координации и коммуникативной активности. В частности, международные некоммерческие выступают в качестве эффективного общественного института - противовеса влиянию быстрорастущих, хорошо организованных транснациональных корпораций, не имеющих, при существующем уровне международных политических отношений, эффективного надзора на межгосударственном уровне или уровне международных профсоюзных объединений. Преимуществом НКО также является их удивительная гибкость как особой институциональной формы.
По мнению А.Е. Шадрина, директора Департамента социального развития и инноваций, в развитых западных странах, в России в том числе, наметилась тенденция развития экономики, в рамках которой основным действующим лицом становится так называемый «третий сектор» - сектор некоммерческих организаций, отличный как от государства, так и от частного бизнеса. Источником доходов работников третьего сектора является вторичная занятость в рыночном секторе - главным образом в секторе услуг, трансферты всех уровней государственной власти, а также благотворительность. Так, в начале 1990-х годов в США было зарегистрировано около миллиона некоммерческих и благотворительных организаций, занятых работой в социальной сфере. Объем благотворительных пожертвований только частных лиц составил 109,6 млрд. долл. или 2% личного годового дохода. В благотворительность было вовлечено 75% американских семей. При этом численность волонтеров, лиц безвозмездно работающих на добровольных началах в некоммерческих организациях, составила 6,4 млн. человек в пересчете на полную занятость. Также, по мнению А.Е. Шадрина, мере развития институтов третьего сектора некоммерческими организациями будет проводиться дальнейшая «приватизация» ряда функций государства по социальному обеспечению.
Снижение затрат различных ресурсов на процесс коммуникации, вызванный распространением электронных коммуникаций, создает благоприятные условия для стремительного расширения числа и влияния международных некоммерческих организаций, характерным примером которых может являться Greenpeace, Amnesty International, Care International и др. Именно они, по-видимому, будут способны взять на себя многие глобальные проблемы, решение которых на государственном уровне сдерживается ввиду особенностей политического аппарата национальных государств.
Международные организации создаются людьми, разделяющими общие цели, и оказываются более эффективными и достоверными способами выражения интересов общества в области решения глобальных проблем, нежели существующие национальные правительственные структуры, действия которых во многом определяются актуальными интересами государства. НКО создают общественные блага, в которых общество нуждается, и, что особо важно, они распределяются не на коммерческой основе. Экономисты иногда относят НКО к более широкому понятию «третьего сектора», который не имеет целей извлечения материальной выгоды и независим от государства или частного бизнеса. В развитых странах данный сектор насчитывает миллионы рабочих мест и миллиарды долларов экономической активности.
Система международных некоммерческих организаций позволяет обществу создавать альтернативные государству способы формирования коллективных благ, независимые от политической системы. Существующая конкуренция различных некоммерческих организаций за источники финансирования является одним из факторов, способствующих повышению эффективности их работы.
Таким образом, развитие системы НКО не только укрепляет тенденцию демократизации политической системы национальных государств, но и создает работоспособные механизмы решения глобальных проблем. Такие организации, как Oxfam, Greenpeace, Amnesty International и тысячи других, служат общественному благу на национальном и международном уровнях. Различные «частные волонтерские организации», «общественные гражданские организации» и «гражданские ассоциации» все чаще фигурируют под названием некоммерческих организаций.
Бизнес-корпорации и государство до XX в. являлись главными субъектами «социальной инженерии», создавая различные социальные институты и организации, имеющие возможность компенсировать издержки по их созданию и коммуникационному обеспечению. Благодаря такому снижению издержек и развитию технологий коммуникации, возможности создателей социальных институтов практически становятся доступны каждому, имеющему доступ к современным коммуникационным системам.
Благодаря деятельности многих НКО в последние годы стало возможным неформально оказывать влияние на принятие решений в рамках международных отношений - успешно подписаны природоохранные соглашения, укреплены права женщин, приняты меры по контролю вооружений и дальнейшему разоружению ведущих стран. НКО также улучшили состояние дел по соблюдению прав ребенка, благополучию инвалидов, бедных и туземных групп. Аналитики полагают, что данные успехи связаны с усиливающейся глобализацией и давлением общества и граждан отдельных стран, направленным на контроль и регуляцию общественного развития за пределами национальных государств. Так, в системе международных отношений НКО рассматриваются как «негосударственные акторы», оказывающие влияние на международную политику, где ранее только государства имели удельный вес.
В институциализированной форме НКО являются формальной структурой, включающей в себя следующие компоненты:
-цели организации;
-членов организации, или участников;
-«организаторов», образующих управленческое звено, «организационное ядро»;
-совокупность взаимосвязанных ролей (то есть каждый выполняет свою часть общего дела);
-правила, регулирующие поведение людей;
-средства деятельности (технические, технологические, информационные, финансовые и др.), включая технологию - систематизированное знание полезных и наиболее рациональных способов практических действий (приемов, операций, процедур);
-заданный алгоритм действий;
-систему взаимоотношений между членами организации;
-упорядоченные связи с другими организациями, окружающими социальными группами и общностями (например, с «клиентами»), институтами (например, с государством), обществом в целом.
В итоге, мы можем заключить, что каждая НКО становится основой для формирования определенного социального сообщества, участники которого разделяют общие ценности, идеалы, мотивы, цели, добровольно берут на себя дополнительные обязанности и занимаются деятельностью, призванной привнести позитивные изменения в окружающее социальное пространство. НКО преследуют самые разнообразные благотворительные (филантропические), просветительские, культурные цели. Они обладают разветвленной инфраструктурой, в том числе и на международной уровне. Резко выросла активность НКО в информационном пространстве. Все это позволяет предположить, что деятельность НКО превращается в особую разновидность социальных практик, имеющую принципиальное значение для развития современного общества.
.3 Современные социальные практики некоммерческих организаций
К настоящему времени было проведено множество исследований различных некоммерческих организаций и их деятельности как российскими учеными, так и их иностранными коллегами. Результаты данных трудов мы можем видеть в растущем количестве публикаций, посвященных данной проблематике в контексте политики, экономики, социологии, международных отношений. Существует также несколько различных способов классификации деятельности НКО, наиболее простой из которых основывается на их роли в изучаемой ситуации: организация может выступать исполнителем, катализатором или партнером.
Роль исполнителя заключается в мобилизации ресурсов для обеспечения товаров и услуг людям, которые нуждаются в них. Оказание услуг подразумевает широкий спектр видов деятельности, выполняемых НКО в области здравоохранения, образования, микрофинансирования, сельскохозяйственного развития, неотложной помощи и прав человека.
При этом весьма нелегкой задачей является систематизирование или группировка определенных действий организаций, так как их вариации крайне обширны и, являясь социальными практиками сообществ, могут меняться со временем или территориальными условиями. Поэтому первоначально нами выделены две основные категории деятельности НКО, которые выражаются в конкретных видах и формах практик: операционные (определенная работа, имеющая материальные, физические результаты и изменения среды) и агитационные (оказывающие влияние на те или иные официальные структуры также с целью положительных общественных изменений).
Операционные, или деятельностные, НКО мобилизируют ресурсы в форме финансовых дотаций, необходимых вещей и продуктов, а также труда волонтеров с целью реализации социальных благотворительных проектов и программ. Данный процесс требует достаточно комплексной, сложной организации. Благотворительные магазины, наполняемые товарами, изготовленными добровольцами, размещаются в помещениях, предоставленных за номинальную арендную плату и продают пожертвованные товары, в итоге предоставляя финансовые средства для штаб-квартиры организации. Множество студентов во время каникул и перерывов между учебой предоставляют свой труд для реализации проектов. Деньги, полученные от грантов, контрактов, правительств, учредителей и благотворителей, требуют времени и персонала для экспертного планирования расходов, подготовки документов, бухгалтерского учета и ведения отчетности. Большинство мероприятий по привлечению внимания спонсоров и волонтеров требуют навыков в рекламе, медиа отношениях и поддержки сторонников в медиа-бизнесе.
НКО должны обладать эффективным бюрократическим и административным персоналом помимо волонтеров и сотрудников, работающих над реализацией проектов в разных регионах. Операционные НКО направлены на достижение поэтапных небольших изменений напрямую через проекты. Поэтому достаточно часто они работают по иерархической структуре. Также они решают вопросы самого широкого спектра, но, в основном, они заключаются в предоставлении разного рода услуг, неотложной помощи, поддержания общественного блага и чистоты окружающей среды. Условно их можно разделить на следующие группы: оказывающие помощь, смягчающие неблагоприятные факторы и ориентированные на развитие; предоставляющие услуги и напрямую принимающие участие; основанные на религии или секуляризированные; публичноили частно-ориентированные. Также несмотря на то, что данный тип организаций является основанным на определенной общине (сообществе), многие из них достигают уровня международных глобальных организаций.
Агитационные НКО выполняют те же самые функции, но в другом пропорциональном соотношении. Финансовое обеспечение, безусловно, остается необходимым, но в меньших размерах, и оно может выполнять символическую функцию усиления идентификации благотворителей с данной организацией и результатами ее деятельности. Также необходимо убеждать людей пожертвовать их личное время для выполнения определенных обязательств, но, в добавок к этому, требуется координировать активность участников, посвящающих большее количество времени, чтобы иметь возможность быстро мобилизировать большие группы в краткие сроки. Благотворители, не участвующие в фактической деятельности, могут не налагать обременительные административные трудности, но волонтеры и добровольцы должны быть обеспечены полезной и эффективной информацией на постоянной основе. Так, большинство событий и мероприятий, проводимых НКО, более направлены на создания благоприятного имиджа и рекламы, чем на сбор денежных средств.
Агитационные НКО направлены на достижение широкомасштабных результатов через оказание влияния на политические институты. Преобладающая деятельность данных организаций - это проведение демонстраций и мероприятий, включающих широкий круг лиц. Основная их цель - защищать или продвигать конкретное дело, юридический случай, персону.
Тем не менее, не смотря на различия двух описанных категорий, НКО постоянно вынуждены привлекать денежные средства, мобилизировать работу участников, организовывать специальные мероприятия, появляться в средствах масс-медиа и поддерживать работу штаб-квартиры. Только определение видов активности (реализация проектов или проведение агитационных кампаний) служит для разграничения в среде НКО. Но, на самом деле, в реальности такого четкого разделения нет, так как деятельность каждой организации комплексна и комбинирована. Операционная деятельность НКО часто смещается к агитационной, когда проекты сталкиваются со схожими проблемами и влияние реализуемых программ оказывается неудовлетворительным. Все крупные НКО по защите окружающей среды и общественного развития в наше время проводят постоянные кампании, по крайней мере, в форме поддержания сети своей организации. В то же время, агитационные организации часто не могут игнорировать практических актуальных проблем (например, во взаимоотношениях с группами лиц, входящими в сферу политики определенной НКО). Многие сообщества, защищающие права человека, женщин и детей, в конечном итоге, закрывают свои программы по оказанию помощи жертвам дискриминации и несправедливости, сталкиваясь с различными государственными бюрократическими структурами.
Разумеется, выбор конкретных социальных практик зависит от целей проекта или программы организации. Поэтому следует обратиться к более подробному их рассмотрению.
Организация CARE International является крупной международной НКО, направленной на борьбу с бедностью. Особое внимание уделяется расширению прав и возможностей женщин, живущих в бедности. Так, миссией и целями организации являются:
-укрепление возможностей бедных самостоятельно оказывать себе помощь;
-предоставление экономических, трудовых возможностей для преодоления бедности;
-оказание помощи в чрезвычайных ситуациях;
-оказание влияние на принятие политических решений на разных уровнях;
-искоренение дискриминации в любых ее формах.
Amnesty International другая крупная международная некоммерческая организации, работа которой посвящена содействию и защите прав человека, как они установлены во всеобщей Декларации. Соответственно целями являются:
-прекращение насилия над незащищенными группами граждан;
-отмена смертной казни;
отмена пыток;
-свобода заключенным, осознавшим свою вину;
защита прав беженцев и мигрантов;
контроль за мировой торговлей оружием.
Oxfam International - НКО, работающая с региональными партнерами и людьми, живущими за чертой бедности, с целью максимальной реализации прав последних. Сферы деятельности включают помощь в развитии, чрезвычайных ситуациях, защите, агитации и проведении исследований. Они реализуются в следующих задачах и целях:
-долгосрочные программы по искоренению бедности и несправедливости;
-оказание немедленной жизненно необходимой помощи людям, пострадавшим в природных катастрофах или военных конфликтах;
поднятие уровня общественной осведомленности о причинах бедности;
поощрение обычных граждан по принятию мер для установления более справедливого социального устройства;
влияние на принятие политических решений и практик, усиливающих бедность;
диалог с властью на основе результатов исследований и анализа.
The United Nations Children's Emergency Fund (UNICEF) является проектом ООН, осуществляющим долгосрочные гуманитарные программы матерям и их детям в развивающихся странах. Большая часть работы организации проходит в различных регионах мира в «полевых условиях», охватывая более 190 стран. Главными принципами и целями организации являются:
-защита прав ребенка;
-обеспечение базовых потребностей и расширение возможностей для реализации потенциала;
-мобилизировать политические усилия и материальные ресурсы для помощи странам, особенно развивающимся, для формирования устойчивой социальной защищенности детей;
-оказание особой поддержки детям-жертвам военный конфликтов, природных катаклизмов, живущих в крайней нищете, пострадавшим от насилия или эксплуатации;
-содействие в предоставлении равных прав женщинам для поддержки их полноценного участия в политическом, социальном и экономическом развитии своих общин
Human rights watch - международная некоммерческая организация, которая проводит исследования и пропагандистскую работу по вопросам прав человека. Основана в 1978 г. и с тех пор осуществляет такие цели, как:
-препятствование нарушения базовых прав человека;
-поддержание основных свобод человека;
-расследование и контроль случаев нарушение прав человека;
-поддержка и защита лиц, ущемленных в своих правах и ставших жертвами несправедливости;
-освещение проблем несоблюдения прав в регионах, нарушений норм международного права и договоров;
International Rescue Committee - международная гуманитарная НКО. Основана в 1933 г. по просьбе Альберта Эйнштейна. Оказывает чрезвычайную помощь и долгосрочную помощь беженцам и лицам, бежавшим в результате войны, преследования или стихийного бедствия. В настоящее время работает в более чем 40 стран и 22 американских городах, куда переселяют беженцев. Состоит из исследователей, аналитиков, работников гуманитарных организаций, международных экспертов в области развития, медицинских работников и педагогов. IRC предоставляет целый ряд услуг, в том числе реагирования на чрезвычайные ситуации, здравоохранение, программы по борьбе с насилием по признаку пола, защиты детей и молодежи; программ образования, водоснабжения и канализации, укрепление потенциала местных организаций, а также поддержка инициатив гражданского общества.
Основываясь на анализе ежегодных отчетов указанных некоммерческих организаций, нами были выделены следующие наиболее распространенные социальные практики:
-агитационная работа / привлечение внимания: размещение рекламы, агитационных материалов, личных статей и отзывов в сети интернет, в социальных сетях, форумах, на персональных страницах, сайтах, блогах; предоставление информации заинтересованным лицам; подготовка и распространение информационных листовок, бюллетеней, плакатов; организация и проведение конференций, семинаров, тренингов, банкетов, акций, митингов; подписание и распространение петиций, жалоб, обращений; создание фотои видеоматериалов;
-административная деятельность: координирование работы персонала и волонтеров; составление планов, графиков работы; ведение документации, отчетности; поддержание связей с партнерами и благотворителями (проведение встреч, официальных и неофициальных мероприятий), жертвующими деньги; подготовка и проведение заседаний членов управления; составление стратегических планов, проведение исследований; координирование и оформление новых участников;
-«полевая» деятельность: оказание профессиональных услуг в свободное от основной занятости время; помощь профессиональным кадрам по оказанию помощи нуждающимся; участие в благотворительных акциях; сбор и передача денежных средств / предметов первой необходимости; предоставление физического и интеллектуального труда (обустройство, строительство, создание программ, отчетов, преподавательская, юридическая деятельность); участие в краткосрочных и долгосрочных проектах в отдаленных регионах; контактирование и поддержка лиц, нуждающихся в помощи; организация и поддержание работы пунктов приема и помощи пострадавших и нуждающихся.
Итак, мы можем отметь широкий спектр социальных практик НКО, основанных на характере убеждений и ценностей сообщества, и, соответственно, преследующих самые разные цели, начиная от защиты вымирающих видов животных и заканчивая контролем над обычным и ядерным вооружением государств. Анализируя конкретные социальные практики, мы имеем возможность выявлять коммуникативные характеристики сообщества НКО. Коммуникативные основания социальной практики понимаются нами как устойчивые ценностно-смысловые модели, детерминирующие те или иные формы социального взаимодействия. Мы полагаем, что модель «жизненного мира», развитая философами XX в., помогает выявить следующие коммуникативные характеристики социальной практики: правдивость и самоочевидность, правильность и групповая легитимность, истинность и общесоциальная легитимность. Таким образом, коммуникативные основания социальной практики выступают как устоявшиеся формы социокультурного взаимодействия. Следует отметить, что социологами проводится принципиальное различие между рутинным, неосознанным практическим действием и действием рефлексивным, коммуникативным (по Хабермасу). Концепции габитуса, социального поля и пространства П. Бурдье и теория «практического сознания», дистанциации и социальной структуры Э. Гидденса строятся на нерефлексируемых повседневных социальных практиках, которым уделяется большее внимание, чем рефлексивным социальным практикам.
2.4 Ценностно-мотивационный аспект деятельности некоммерческих организаций
При всех выдающихся достижениях науки и техники последнего столетия, глобальных трансформационных процессах и событиях, коснувшихся всего мира, интерес гуманитарных наук все же сосредоточился на человеке, его внутреннем мире, личности, ценностях и поступках. Человек, как часть общества, его объект и субъект теперь в центре внимания социологических дисциплин после свершившегося антропологического поворота.
Сфера человеческой жизнедеятельности является основой не только теоретизирования, но и прикладных научных исследований, что значительно упрощается, благодаря современным технологиям и сети интернет. В рамках нашей темы особо интересными представляются труды Р. Инглхарта, американского социолога и политолога, который не только построил научную концепцию, но и обоснованно ее доказал фактическими данными. Согласно данным глобального проекта, возглавляемым Инглхартом, по исследованию общественных ценностей и их изменениям в последние десятилетия, в настоящее время в обществе преобладают постматериалистические ценности: личностное самоутверждение, самореализация, участие в общественной жизни в целях благотворительности и т.п. Исследования мотивации деятельности человека в современном мире и способности индивида и сообщества к изменению и восприятию ценностей позволяют лучше понять многие глобальные социальные процессы.
Не углубляясь в психологические и культурные подходы к определению понятия «ценность», выделим общепризнанные типы ценностей: этические моральные ценности, доктринальные / идеологические (религиозные, политические) ценности, социальные ценности и эстетические.
Также признается, что ценности не являются врожденными, а формируются в процессе социализации личности и усвоения культурных норм.
Американский социолог и один из крупнейших исследователей социальных структур П. Блау в своих работах изучал психологические мотивы межличностных отношений. Так, по мнению П. Блау, ценности и нормы являются «посредниками» социальной жизни и звеньями социального взаимодействия. Ценности и нормы отличаются тем, что нормы регулируют отношения между индивидом и коллективом, а ценности регулируют отношения между коллективами. В понятие «ценность» Блaу вкладывает два значения: во-первых, ценностный контекст, средство формирующее социальные отношения; во-вторых, ценности используют связь в социальных ассоциациях и взаимодействиях широкого масштаба.
В рамках теории обмена, как типа межличностного взаимодействия, Блaу типологизировал ценности следующим образом:
·Партикуляристские ценности, выполняющие функции интеграции и являющиеся основой солидарности в социальных группах.
·Универсальные ценности, выполняющие функцию оценки различных, предоставляемых для обмена сущностей.
·Легитимный авторитет, выполняющий функцию социального контроля по средствам распределения властных полномочий.
·Оппозиционные ценности, придающие динамику социальным отношениям.
Тем не менее, существует богатое разнообразие ценностей, лежащих в основе различных НКО, которые могут совпадать полностью, частично или же быть противопоставлены друг другу. Так, многие организации, защищающие права женщин или права меньшинств, часто не сходятся во мнении с религиозными организациями, в частности в вопросах сексуального и репродуктивного характера. Охотники, фермеры и рыболовы, объединенные в сообщества, противоположны группам, защищающим животных. Многие радикальные организации враждебно относятся к реформистским, так как те являются сторонниками поэтапных изменений. Поэтому нельзя одинаково оценивать разнонаправленные организации или говорить о их тотальном вреде или пользе. Даже крупные международные гуманитарные НКО всегда подвергаются критике. Как мы видим, плюрализм, присущий обществу постмодерна, ярко выражен и в видах социальных организаций, и, соответственно, в их ценностях, взглядах и установках.
Официально ценностные установки выражены в уставных документах организаций, различных соглашениях, декларациях. Так, 8-11 ноября был проведен мировой конгресс НКО, на котором была подписана Декларация о ключевых ценностях НКО. В данной декларации выделено 12 базовых принципов, которых должны придерживаться все некоммерческие организации:
1)Услуги вне собственных интересов. НКО, в целом, основаны, чтобы служить другим. В то время как НКО осуществляют свою ежедневную деятельность, они интегрируют индивидуальные потребности и проблемы в поле общественных интересов, ориентируясь на более высокие и масштабные общественные уровни обслуживания. НКО должны осуществлять свою деятельность на благо других, будь то общества в целом или конкретного сегмента общественности. Участники НКО должны быть образцами подлинной заботы о благополучии других, не задаваясь целью получения прибыли.
2)Уважение к правам человека. НКО не должны нарушать основные права ни одного человека, которыми он наделен от рождения, как было признано во Всеобщей декларации прав человека. НКО следует признать, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах (статья 1), и должны с уважением относиться к моральным ценностям, религии, обычаям, традициям и культуре общества, которому они служат. Признавая, что семья является фундаментальной естественной ячейкой общества, имеющей право на защиту со сторону государства (статья 16), НКО должны уважать целостность семей. НКО должна уважать право каждого человека на свободу мысли, совести и религии (статья 18).
3)Дальновидность. Участники НКО должны быть провидцами: не только видеть реальность мира, как он есть, но и представлять мир, каким он должен быть. НКО должны поддерживать свой основополагающий дух и страсть, сохраняя свои цели и мечты на пути побед и неудач.
4)Ответственность. НКО, наделенные обязательствами перед общественностью, должны взять на себя ответственность выполнения поставленных задач, взяв на себя инициативу и активно мобилизуя ресурсы всех типов для того, чтобы найти и реализовать решения проблемных ситуаций. НКО должны продемонстрировать ответственность в работе в форме отчетов и стратегических планов.
5)Сотрудничество без границ. НКО имеют общую ответственность за решение серьезных проблем, с которыми сталкивается человечество. Значительный прогресс в достижении мира и глобального благополучия может быть обеспечен посредством межрелигиозного, межкультурного и межрасового сотрудничества, и через искусственные барьеры политики, которые склонны разделять людей и их сообщества. НКО должны поддерживать этические отношения сотрудничества с другими НКО, а также следует установить партнерские отношения, где это возможно и целесообразно ради общественного блага. НКО должны быть готовы работать за пределами этих границ, в рамках своих организационных документов и с организациями и частными лицами, которые разделяют общие ценности и цели.
6)Широта общественных взглядов. НКО должны иметь дух сплоченности и общественного мышления. Государственные деньги не должны быть неправильно использованы в корыстных целях, и все государственные активы должны рассматриваться с особой серьезностью, как священное доверие общества. НКО должна проявлять ответственное и бережное отношение к окружающей среде при любой деятельности. НКО следует осознавать, что ее поведение и деятельность влияют на восприятие данной организации общественностью.
7)Подотчетность. НПО должны нести ответственность за свои действия и решения, в первую очередь для общества, которому они служат, а также для финансирующих ее деятельность учреждений, правительства, сотрудников и волонтеров, членов, партнерских организаций и общественности в целом.
8)Правдивость. НКО должна быть правдива в своих отношениях с благотворителями, бенефициарами проектов, сотрудниками, членами, партнерскими организациями, правительством и широкой общественностью. Любая полученная информация должна быть точной, будь то в отношении себя и своих проектов, либо в отношении какого-либо физического лица, организация или законодательство, которому она противодействует. НКО должна быть решительно против любого коррумпированного партнерства, взяточничества и других юридических и финансовых нарушений.
9)Прозрачность. НКО должна быть прозрачной в своих отношениях с правительством, общественностью, донорами, партнерами, бенефициаров и других заинтересованных сторон, по личным вопросам и служебной информации, за исключением. За исключением случаев, необходимых для защиты прав человека, основной финансовой информации НПО, структуры управления, деятельности, а также перечень должностных лиц и партнерства должны быть открытыми и доступными для контроля со стороны общественности и НПО прилагать усилия, чтобы информировать общественность о своей работе и о происхождении и использование его ресурсов.
10)Некоммерческая основа. Для того, чтобы сохранить свою целостность как НКО, организация должна быть организована и работать как не некоммерческая организация, любой излишек денежных средств должен использоваться исключительно, чтобы помочь организации выполнить свою миссию и цели.
11)Всеобъемлющая точка зрения. НКО должны стремиться без предубеждений понимать потребности и нужды всех сторон в сложившейся конфликтной ситуации.
12)Волюнтаризм. НКО формируются по частной инициативе, в результате добровольных действий отдельных лиц, которые решили реализовать общую заинтересованность помощи другим социальным группам. Ценности и принципы, заложенные при основании организации, должны оставаться основной движущей силой при всей работе НКО.
Анализ неофициальных источников также показывает преобладающую роль общечеловеческих ценностей в деятельности волонтеров, партнеров, послов доброй воли различных НКО. Но исследовательский интерес также представляют мотивы добровольной и безвозмездной деятельности участников НКО, выраженные в данных источниках.
К числу наиболее распространенных мотивов-причин обращения к добровольческой деятельности разных людей ученые обычно относят:
−личное отношение (человек, принимающий решение о благотворительности, сам когда-то сталкивался с проблемой);
−религиозные мотивы;
−морально-нравственные мотивы (милосердие, альтруизм, гражданская позиция, патриотизм, выраженные в формуле «могу поделиться»);
−симпатию или жалость;
−чувство вины перед обществом за свою деятельность;
−моду (следование чужому примеру);
−национальные/профессиональные причины;
−личное удовлетворение от благотворительного поступка;
−настойчивость просителя.
Широта диапазона мотивов участия в добровольчестве была выявлена в многочисленных исследованиях, среди которых есть опросы, проведенные Федеральным информационным центром молодежных социальных программ Российской. Анкетный опрос 500 членов общественных объединений из 50 регионов РФ выявил специфику ориентации на социально инициативную деятельность у разновозрастных молодежных групп с точки зрения их интересов.
Среди преобладающих мотивов следует выделить: эмоциональное благополучие, проявление своей индивидуальности, реализация потребности помочь нуждающимся из чувства сострадания и милосердия; возможность общественного признания, морального и материального вознаграждения за свой труд; организация деятельности, адекватной семейным, национальным, региональным и культурным традициям; повышение информационно-коммуникативного уровня взаимодействия; формирование мировоззренческого багажа знаний о социальных проблемах; понимание юридических и практических рамок деятельности специалистов социальной сферы; ознакомление с механизмом проведения конкретных социологических исследований; обмен профессиональным опытом в процессе нерегламентированного общения и взаимодействия и др.
Интерес к пониманию мотивов добровольческой деятельности проявляют многие гуманитарные науки, и у каждой - свой вариант ответа. Философы и историки полагают, что побудительными мотивами добровольчества выступают милосердие, альтруизм, сострадание, жертвенность и богобоязнь. Социологи в качестве доминанты выделяют мотивы стремления к общественному признанию и улучшению имиджевой самооценки. В социальной психологии отмечается альтруистическая мотивация добровольцев, а также трактовка добровольческого межличностного взаимодействия как особой «гуманитарной сделки». Часть психологов считают добровольчество проявлением спонтанного и эмоционально окрашенного порыва и помощи по зову души и сердца.
Небывалые темпы социальных трансформаций, их противоречивость, неопределенность перспектив, недостаточная осмысленность преобразований не могут не оказывать влияние на способы деятельности, формы реагирования людей на реальность. В ситуации конфронтационных рисков, связанных с усилением социальной дифференциации, обостряется необходимость поиска внутренних механизмов оптимизации социальных трансформаций, в том числе использования объединительной, консолидирующей роли идеологии добровольчества.
Некоммерческие организации широко вошли в нашу повседневную жизнь, стали активными участниками политических, экономических и социальных отношений всех уровней, тем самым, привлекая внимание профессионалов и ученых. Большое количество работ по политическоправовым и экономическим аспектам работы НКО также отражают их растущий удельный вес в данных сферах. В рамках же социологических, культурологических и исторических работ данные организации получают значительно меньшее освещение, хотя их социальные практики, в узком понимании этого слова, и феномены добровольчества и благотворительности все же фигурируют в научных работах отечественных ученых.
Уникальность благотворительной деятельности НКО заключается в том, что человек без принуждения затрачивает своё время, талант и энергию, чтобы помочь другим, работая без вознаграждения, и это становится настолько массовым коммуникативным явлением, что создает информальный социальный институт. Привлечение широких групп граждан к деятельности НКО также частично изучалось в гуманитарных науках. Причинами популярности данных сообществ в современную эпоху является стремление человека к идентификации с обществом, самореализации и актуализации своих личных ценностей, взглядов и убеждений, выражающихся, в том числе, в социальных практиках НКО. Однако, как было выявлено в ходе анализа источников, не только филантропические и возвышенные цели руководят поступками участников комьюнити - присутствуют также опосредованные мотивы признания, похвалы и награды. Тем не менее, кооперируясь и сотрудничая на разных уровнях, сообщества НКО формируют особую социальную сеть, работающую над решением частных и глобальных проблем. Такая сеть является эффективной и устойчивой, благодаря гибкости и динамичности входящих в нее сообществ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Трудно не согласиться с тем, что деятельность НКО несет в себе массу положительных и полезных для общества результатов. Несмотря на то, что подобные организации существуют около 200 лет, именно во второй половине XX в. они стали стремительно развиваться и увеличиваться в численности. Одни исследователи связывают это явление с такими фактами, как деколонизация, мировые войны и потрясения, демографический рост населения; другие считают данное объяснение слишком простым и усматривают причины бурного развития НКО и массовой включенности людей в их деятельность с комплексными глобальными научными, техническими, экономическими, социальными и культурными изменениями, обозначившими начало эпохи постмодерна.
Так, социальные процессы, как и многие другие, характеризуются тенденциями децентрации, фрагментации, константной изменчивости и неопределенности. В таких условиях человеку приходится постоянно воссоздавать свою идентичность, искать ориентиры и способы самореализации. Возрастает потребность в чувстве общественной сопричастности и поддержки. В данном контексте идеология волонтерства и помощи другим представляется крайне удобной, понятной и доступной. Несмотря на то, что общество дефрагментировано, оно все же остается единой сетевой структурой. В аспекте поиска коммуникативных оснований и оснований для взаимодействий в современных условиях социальной реальности ключевой становится категория социального взаимодействия, лежащая в основании теории социальных практик. В повседневной жизни преобладает практическое действие, как доминирующий вид социального взаимодействия, связывающий людей в едином коммуникативном пространстве совместной практики.
Исходя из научного наследия философов и исследователей XX в., мы можем выделить следующие характеристики социальной практики: субстанциальность как принцип единства устойчивости и динамичности, медиальность и ценностностъ. То есть мы можем говорить о субстанциальных основаниях практики только во время ее свершения, когда субъект полностью вовлечен в практический процесс. Кроме того, практика это всегда личный поступок, целью которого является соучастие практикующего в бытии. Другими словами, социальная практика выступает как медиум, проводник личностного в социальное. Социальная практика также является деятельностью, основанной на ценностях. Практика не обладает другим способом социального бытия кроме как через реализацию ценностной структуры действующего.
Распространенной формой практического взаимодействия в рамках сетевой социальности является метод организации практических сообществ - групп людей, связанных определенным общим делом, увлечением или интересом, регулярно взаимодействующих друг с другом, совместно практикующих и делящихся полученными знаниями друг с другом. Коммуникация приобретает определяющее значение для существования сетевой социальности. То есть, выстраивая отношения внутри группы, члены сообщества практики создают общее коммуникативное пространство, практическую сеть. Все участники сообщества обязательно должны быть практиками - заниматься не теоретизацией, а практическим развитием той области, в которой они находятся. Так, они могут быть заняты формированием инструментов, методов, средств и, следовательно, самой практики. На этом фоне возрастает число взаимодействий, формируется социальная сеть отношений.
Особым видом таких сообществ и являются некоммерческие организации. Формальное определение НКО постулирует, что она является негосударственным образованием и не ставит цели получения материальной выгоды в результате своей деятельности, но направлена на реализацию социальнозначимых целей и задач. Такое широкое трактование является почвой для множества неопределенностей того, какие именно сообщества относить к НКО и смежным понятиям. Однако выбранные нами организации (Amnesty International, CARE, Human rights watch, International Rescue Committee, Oxfam international, UNICEF) соответствуют данному определению и критериям, установленным ООН.
Важными сущностными характеристиками НКО также являются гуманистические цели, демократические формы деятельности, тесная связь с широкими слоями общества, прежде всего с социально незащищенными, предприимчивость и самодостаточность, привлечение многосубъектных источников финансирования. эти организации создаются для реализации и акцентирования корпоративных интересов их членов на основе отношений солидарности и взаимодействия. Специфика таких корпоративных интересов состоит в том, что они представляют интересы малых социальных групп, то есть локальные интересы, опосредующие связь частных и общенациональных интересов.
Сегодня все более востребован механизм саморегулирования и самодостаточности, противодействие «утраченной общности», что может быть успешно достигнуто в процессе развития и упрочения негосударственных некоммерческих организаций. Они становятся все более необходимым и активным субъектом публичной политики. В этом контексте огромное разрешающее воздействие на нее оказывает социальный капитал - формирование горизонтальной и вертикальной сетевой структуры негосударственных некоммерческих организаций разного профиля, интегрирующих корпоративные интересы различных малых социальных групп.
Традиционно негосударственные некоммерческие организации ориентировали свою деятельность на проблемы социальной сферы, которые в меньшей степени обеспечивает государство, т. е. в определенной мере компенсировали его недостаточную социальную поддержку.
Изучив группы источников, мы можем выделить такие особенности социальных практик НКО, как их рефлексивный, бескорыстный, социальноориентированный, добровольный, коммуникативный характер. Активное участие в демонстрациях, публикация постов в социальных сетях интернет, оказание профессиональной медицинской помощи в туземных племенах, раздача агитационных листовок, пожертвование денег через смс, ведение блога о участии в работе организации - все это и многое другое является крайне распространенным видом социальных практик НКО. В отличие от обыденных неосознаваемых действий, в которых отражается личное мировоззрение и нормы, принятые в данном обществе, данные практики некоммерческих организаций являются осознанным и рефлексивным выбором с ярко выраженными ценностными установками. Регулярно реализуя социальные практики индивид включается в развернутую и открытую систему коммуникации, наделенную смыслом в каждом ее действии.
Таким образом, сфера деятельности негосударственных некоммерческих организаций представлена сложной системой организационных форм и интересов. Представляется, что в перспективе вряд ли будут доминировать тенденции их упрощения. Напротив, произойдет увеличение их разнообразия. Более того, разнообразие становится фактором эволюции. В этом многообразии развивается сетевая структура НКО, определяются линии инновационного развития как общей структуры всех НКО, так и их разнообразных профильных направлений и корпоративных интересов.
В целом, не только НКО, но и вся социальная реальность понимается как коммуникативная структура: социальные феномены не просто существуют, они обладают смыслом. С этой точки зрения коммуникативные основания социальной практики понимаются как ценности. Специфика понимания коммуникативности как универсального свойства социальной реальности заключается в том, что смысловая структура социальной реальности мыслится как динамическая величина. Коммуникативными особенностями взаимосвязей и взаимодействий также объясняется динамичный характер, устойчивость и целостность социальных структур НКО.
Социальные интерракции и постоянные информационные обмены, а также совместная включенность в определенного рода практику формируют социальную сеть сообществ практики. Социальная практика изменяется, открываются новые грани практических процессов, что бросает своего рода вызов социальной науке. Категория «социальная практика», положенная в основание наук о социальности, несомненно, обладает огромным исследовательским потенциалом, но также требует тщательной научной рефлексии.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ
Источники:
1.Amnesty International Strategic plan 2016-2019 [Электронный ресурс] URL: https://www.amnesty.org/en/about-us/how-were-run/strategic-plan/ (дата обращения: 19.05.2016)
2.Amnesty International Доклад [Электронный ресурс] URL: https://www.amnesty.org/en/latest/research/2016/02/annual-report-201516/ (дата обращения: 19.05.2016)
3.CARE Annual Reports 2010-2014 [Электронный ресурс] URL: http://www.care-international.org/about-us/annual-report (дата обращения: 19.05.2016)
4.CARE insights Development blog [Электронный ресурс] URL: http://insights.careinternational.org.uk/development-blog (дата обращения: 11.05.2016)
5.Human rights watch Annual Reports 2012-2015 [Электронный ресурс] URL: https://www.hrw.org/financials (дата обращения: 19.05.2016)
6.Human rights watch Twitter [Электронный ресурс] URL: https://twitter.com/hrw (дата обращения: 11.05.2016)
7.International Rescue Committee Annual Reports 2012-2015 [Электронный ресурс] URL: http://www.rescue.org/about/financial-information (дата обращения: 19.05.2016)
8.International rescue committee News blog [Электронный ресурс] URL: http://www.rescue.org/fastslow (дата обращения: 11.05.2016)
9.Oxfam Annual Reports 2010-2015 [Электронный ресурс] URL: https://www.oxfam.org/en/annual-and-financial-reports (дата обращения: 19.05.2016)
10.Oxfam international blog [Электронный ресурс] URL: https://blogs.oxfam.org/; (дата обращения: 11.05.2016)
11.Statue of Amnesty International [Электронный ресурс] URL: https://www.amnesty.org/en/about-us/how-were-run/amnesty-internationals- statute/ (дата обращения: 19.05.2016)
12.Stichting Oxfam International Constitution [Электронный ресурс] Системные требования: Adobe Acrobat Reader. URL: https://www.oxfam.org/sites/www.oxfam.org/files/file_attachments/story/oxfam- constitution-2013_0.pdf (дата обращения: 19.05.2016)
13.The Toronto Declaration of NGO Core Values [Электронный ресурс] URL: http://www.wango.org/congress2007/declaration.aspx (дата обращения: 26.05.2016)
14.UN Department of Public Information, Criteria. [Электронный ресурс] URL: http://www.un.org/dpi/ngosection/criteria.asp (дата обращения: 02.05.2016)
15.UNICEF Connect [Электронный ресурс] URL: https://blogs.unicef.org/ (дата обращения: 11.05.2016)
16.UNISEF 2015 Annual Results Report [Электронный ресурс] URL: http://www.unicef.org/publicpartnerships/66662_66837. html (дата обращения: 19.05.2016)
17.UNISEF Strategic plan 2014-2017 [Электронный ресурс] URL: http://www.unicef.org/publicpartnerships/66662_66877.html (дата обращения: 19.05.2016)
18.World Bank and NGOs. [Электронный ресурс] URL: http://library.duke.edu/research/subject/guides/ngo_guide/igo_ngo_coop/ngo_wb.h tml (дата обращения: 29.05.2016)
19.World values survey Online data analysis [Электронный ресурс] URL: http://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp (дата обращения: 10.01.2016)
20.Всеобщая декларация прав человека [Электронный ресурс] URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml (дата обращения: 29.05.2016)
Литература:
21.Blau P. M. Exchange and power in social life. New Brunswick, USA, Transactions publishers. 1964, 255 р.
22.Etzioni A. The road to the good society. New York: Basic books, 2001. 209 p.
23.Inglehart R. The Silent Revolution in Europe: intergenerational change in post-industrial societie // American political science review. Vol. 65 No.4, 1971.
24.Josselin D., Wallace W. Non-state Actors in World Politics: A Framework. Basingstoke: Palgrave, 2001. 281 p.
25.Kahn H. World Economic Development: 1979 and Beyond. New York: William Morrow, 1979. 519 р.
26.Kanji L. Non-governmental organizations and development. London: Routledge, 2009. 239 p.
27.McMillan D.W., Chavis D.M. Sense of community: A definition and theory
// American Journal of Community Psychology. 1986, 14(1), р. 6-23
28.Risse K. T. Bringing Transnational Relations Back In. Non-State Actors, Domestic Structures and International Institutions. Cambridge, Cambridge University Press, 1995. 675 р.
29.Willetts P. What is a Non-Governmental Organization? // UNESCO Encyclopaedia of Life Support Systems. City University London. Retrieved 18 July 2012. [Электронный ресурс] URL: http://www.staff.city.ac.uk/p.willetts/CS-NTWKS/NGO-ART.HTM (дата обращения: 02.05.2016)
30.Yearbook of International Organizations: Guide to Global Civil Society Networks, 2000-2001. Munich, 2002. Vol. 1. 2470 р.
31.Абашидзе А.Х., Урсин Д.А. Неправительственные организации: международно-правовые аспекты. М.: Изд-во РУДН, 2002. 160с.
32.Алексеева И.Ю. Возникновение идеологии информационного общества. [Электронный ресурс] URL:
http://www.iis.ru/events/19981130/alexeeva.ru.html (дата обращения: 11.05.2016)
33.Антонова Н.Л. Социальная практика: теоретико-методологические основания исследовательского анализа // Известия Уральского государственного университета. Сер. 3, Общественные науки. 2009. N 4 (70). С. 92-98.
34.Бауман З. Спор о постмодернизме // Социологический журнал. 1994. № 4. С. 69-80.
35.Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. С. 330-342.
36.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Москва: Академия, 2004. 788 с.
37.Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.
38.Бикбов А.Т. Социоанализ культуры: внутренние принципы и внешняя критика // Новое литературное обозрение. 2003. № 60. С. 38-64.
39.Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. М.: Рипол-классик, 2015. 602 с.
40.Болтански Л., Товено Л. Критика и обоснование справедливости: очерки социологии градов. М.: Новое литературное обозрение, 2013. 576 с.
41.Бурдье П. Начала. Choses dites. М.: Socio-Logos, 1994. 288 с.
42.Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. 562 с.
43.Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.
44.Волков В. В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. 1997. № 6. С. 9-23.
45.Волков В.В., Хархордин, О.В. Теория практик. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2008. 298 с.
46.Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. СПб.: Питер, 2007. 335 с.
47.Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систем: альманах. 1993. М.: Зима. Т. 1. Вып. 1. С. 57-82.
48.Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2005. 528 с.
49.Грамши А. Формирование человека. М.: Педагогика, 1983. 224 с.
50.Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. Избранное. М.: Эксмо, 2008. 1200 с.
52.Девятко И.Ф. Социологические теории деятельности и практической рациональности. М.: Аванти плюс, 2003. С.308-309.
53.Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология. Социальные институты и процессы. Т. 3. М.: Инфра-М, 2000. 520 с.
54.Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. 352 с.
55.Егер В. На пути к обществу услуг? Структурные изменения современной Европы. // Проблемы теоретической социологии. 1996. Вып.2. С. 219-238.
56.Емелин В. А. Постиндустриальное общество и культура постмодерна // Социальная философия и современность. М.: ИНИОН РАН, 1999. С. 168184.
57.Заславская Т. И. О субъектно-деятельностном аспекте трансформационного процесса // Кто и куда стремится вести Россию? Акторы макро-, мезои микроуровней современного трансформационного процесса. М.: МВШСЭН, 2001. С. 3-15
58.Здравомыслов А. Г. Поле социологии в современном мире. М.: Логос, 2010. 408 с.
59.Камынин А.И. Международные неправительственные организации в современных международных отношениях. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 1992. 194 с.
60.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 606 с.
61.Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. М.: Academia, 1999. С. 494505.
62.Киреева Т.А. Неправительственные организации в системе международных отношений: Дисс. … канд. пол. наук. М., 2006. 175 с.
63.Климова С.Г. Социальная идентификация в условиях общественных перемен // Человек. 1995. №3. С.26-35.
64.Коваленко И.И. Международные неправительственные организации. М.: Международные отношения, 1976. 167 с.
65.Козловски П. Культура постмодерна. М.: Республика, 1997. 240 с.
66.Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход. М.: МГИМО-Университет, 2006. 170 с.
67.Кремлева С.О. Сетевые Сообщества. Новые информационнокоммуникационные технологии. [Электронный ресурс] URL: http://sociology.extrim.ru/dip/gl1.htm (дата обращения: 08.05.2016)
68.Латур Б. Пересборка социального. М.: Издательский дом ВШЭ, 2014. 384 с.
69.Лиотар Ж-Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии, 1998. 160 с.
70.Логинова Н.В. Добровольчество как социокультурное явление: от теории к осмыслению молодежных практик // Педагогическое образование в России. 2012. № 6. С. 148-154.
71.Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Прологемы. М.: Прогресс, 1991. 410 с.
72.Луман Н. Общество как социальная система. М.: Логос, 2004. 232 с.
73.Луман Н. Самоописания. М.: Логос, 2009. 320 с.
74.Луман, Н. Социальные системы. Очерк общей теории. СПб.: Наука, 2007. 648 c.
75.Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек. М.: АСТ, 2003. 528 с.
76.Маффесоли М. Околдованность мира или Божественное социальное. М.: Прогресс, 1991. 315 с.
77.Мироненко Н.В. Волонтерская деятельность в системе социального партнерства некоммерческих организаций // Вестник государственного и муниципального управления. 2014. № 3. С.108-115.
78.Морозов Г.И. Международные организации: некоторые вопросы теории. М.: Мысль, 1974. 332 с.
79.Морозов Г.И. ООН: время испытаний // США: экономика, политика, идеология. 1996. № 5. С. 35-46.
80.Назарчук А.В. Общество как коммуникация в трудах Никласа Лумана // Вопросы философии. 2006. № 6. С. 156-173.
81.Нугаев Р.М. Смена парадигм: модель коммуникативной рациональности // Философия науки. 2001. Вып 7. С. 43-56.
82.Остин Дж.Л., Стросон П.Ф. Философия языка. М.: Эдиториал УРСС, 2011. 208 с.
83.Панарин А.С. Искушение глобализмом. М.: ЭксмоПресс, 2002. 416 с.
84.Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический Проект, 2000. 880 с.
85.Подшибякин С.А. Правовой статус международных неправительственных организаций: Дисс. …канд. юрид. наук. М., 2004. 158 с.
86.Попова Ю.С., Пряхин Г.Н. Современная классификация некоммерческих организаций // Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 21. С. 145-152.
87.Пригожин А. И. Современная социология организаций. М.: Интерпракс, 1995. 296 с.
88.Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб.: Питер, 2002. 688 с.
89.Российская социологическая энциклопедия / под ред. Г. В. Осипова. М.: Норма-инфра, 1999. 683 с.
90.Румянцева Т.Г., Можейко М.А. История философии: Энциклопедия. М.: Интерпрессервис, 2002. 1376 с.
91.Соколова Т. Д. Неправительственные организации: функции и формы // Наука, культура, общество. 2010. №1. С. 24-36.
92.Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. Санкт-Петербург: Изд-во РХГИН, 2000. 1054 с.
93.Тевено Л. Наука вместе жить в этом мире // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. 2004. №3(35). С. 5-14.
94.Тоффлер А. Шок будущего. М.: АСТ, 2008. 560 с.
95.Турен А. Социальные изменения двадцатого столетия // Социологическое обозрение. 2002 . Т. 2. № 4. С. 49-54
96.Фергюсон И. Глобальное общество в конце двадцатого столетия // Международные отношения: социологические подходы. М.: Гардарика, 1998. С. 195-221.
97.Фукуяма Ф. Сильное государство. Управление и мировой порядок в XXI в. М.: АСТ, 2006. 220 с.
98.Фурс В. Н. Философия незавершённого модерна Юргена Хабермаса. М.: Экономпресс, 2000. 224 с.
99.Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект // Вопросы философии. 1992. № 4. С. 40-51.
100.Шабанова М. А. О некоторых преимуществах интеграции экономического и социологического анализа институциональных изменений. Институты, практики, роли // Экономическая социология. 2006. Т. 7. № 4. С. 11-26.
101.Шадрин А. Трансформация экономических и социально-политических институтов в условиях перехода к информационному обществу. [Электронный ресурс] URL: http://rvles.ieie.nsc.ru/parinov/artem1.htm (дата обращения: 10.01.2016)
102.Шайхитдинова С.К. Информационное общество и последствия модерна. [Электронный ресурс] URL: http://www.orenburg.ru/culture/credo/01_2004/6.html (дата обращения: 10.01.2016)
103.Шреплер Х.А. Международные организации. Справочник. М.: Международные отношения, 1995. 456 с.
104.Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996. 416 с.
105.Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: Очерки по феноменологической социологии. М.: Ин-т Фонда «Общественное мнение», 2003. 336 с.
106.Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе // Социологический журнал. 1994. №1. С. 35-52.