Семейное право и его место в казахстанской правовой системе

Семейное право и его место в казахстанской правовой системе

Контрольная работа

семейное право и его место в казахстанской правовой системе

Содержание

1.Особенности семейного права как правового образования и проблема определения его места в гражданском праве

.Предмет регулирования в семейном праве - подотрасли гражданского права

.1Семья как сфера возникновения и реализации

брачно-семейных правоотношений

.2Общая характеристика неимущественных и имущественных отношений в семейном праве

.Принципы и метод регулирования брачно-семейных отношений

.1Принципы семейного права

.2Метод семейного права в качестве подотраслевого метода гражданского права

.Содержание брачно-семейных отношений в контексте особенностей субъектного состава

Литература

1. Особенности семейного права как правового образования и проблема определения его места в гражданском праве

Современный период характеризуется изменением места семейного права в системе права Республики Казахстан и изменением его идеологии. Только недавно мы без особых сомнений стали говорить о семейном праве как о самостоятельной отрасли права. Обособленно рассматривали предмет правового регулирования семейного права, его принципы и метод.

В этой связи, учитывая накопленные теоретические взгляды, связанные с переосмыслением места и роли семейного права в системе права как Казахстана, так и некоторых других государств, необходимо сделать дальнейшие выводы, касающиеся определения места семейного права в казахстанской правовой системе. Это позволит в дальнейшем перейти к рассмотрению вопросов соотношения гражданского и семейного права в целях уточнения характеристик последнего.

Хотелось бы отметить, что особое место в решении вопросов системы права вообще и системы частного права, в частности, принадлежит работам М.К. Сулейменова. На них имеется ссылка ниже. Именно они способствовали нашим выводам. Они также составляют одну из важных основ переосмысления места и роли семейного права в теории гражданского права Республики Казахстан.

Необходимость пересмотра существующих взглядов обусловлена также тем, что современное семейное право существенно отличается от прежнего. Его нормы теперь способствуют полноценной реализации всего спектра как личных неимущественных прав, так и имущественных прав всех лиц, которые оказываются втянутыми в орбиту брачно-семейных отношений.

Нормы семейного права сейчас в большей степени выступают регулятором частно-правовых отношений, чем тех отношений, за которыми может быть признана их публично-правовая природа. Поэтому мы полностью несогласны с категоричным утверждением Г.В. Богдановой, которая пишет, что «семейное право в отличие от гражданского права является публичным правом. Частно-правовые элементы возможны лишь как исключения. Публичность норм семейного права имеет принципиальный характер. Семейное право не может квалифицироваться в качестве подотрасли гражданского права, оно является самостоятельной отраслью права» [51, с. 6].

Подобные утверждения продолжают иметь место в теории семейного права на постсоветском пространстве. В частности, белорусский автор В.И. Пенкрат также называет семейное право самостоятельной отраслью права [52, с. 5].

В данное время вопрос о месте семейного права в системе права является одним из наиболее дискуссионных. Семейное право не признают самостоятельной отраслью А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой, И.В. Жилинкова, М.В. Антокольская и другие авторы. В обоснование своей позиции они ссылаются на отсутствие у семейного права самостоятельного метода семейно-правового регулирования, а также на общность институтов гражданского и семейного права.

В свою очередь В.С. Гопанчук, Л.М. Пчелинцева, А.М. Рабец, О.А. Рузакова, Ю.С. Червоный, В.Г. Тихиня считают семейное право самостоятельной отраслью, ибо оно «характеризуется особым предметом и методом правового регулирования…» [51, с.33].

О.С. Иоффе уже в 60-х годах стоял на позиции признания семейного права частью гражданского права: «Подавляющее большинство советских ученых, исследовавших эту проблему, рассматривает семейное право как самостоятельную отрасль советского права, и лишь некоторые из них приходят к выводу, что семейное прав - часть гражданского права» [53, с. 181]. Последний взгляд разделяется и в настоящей работе.

Далее в своей работе он обосновывает свою позицию и показывает несостоятельность разделения метода и предмета регулирования семейного и гражданского права [53, с. 181-186].

Л.М. Пчелинцева отмечает: «Семейное право как отрасль права характеризуется особым предметом и методом правового регулирования» [54, с.11]. Наши рассуждения, касающиеся предмета и метода регулирования семейного права, будут даны ниже, однако следует заметить, что эти два параметра недостаточны для того чтобы обособить семейное право от гражданского. Мы приводим свои доводы, касающиеся соподчиненности предмета и метода регулирования семейного права предмету и методу гражданского права в качестве подотраслевых категорий.

Б.М. Гонгало не указывает прямо место семейного права в системе права. Он ограничивается следующим высказываниями: «Во-первых, о семейном праве говорят как о совокупности (системе) норм, регулирующих семейные отношения. Во-вторых, иногда семейным правом называют совокупность (систему) нормативных актов, содержащих семейно-правовые нормы, т.е. семейное законодательство» [55, с.9]. Тем не менее характер изложения материала в цитируемой работе свидетельствует о том, что ее автор скорее всего стоят на позиции признания выраженной специфики семейного права.

Рассмотрим вопросы определения места семейного права в системе права. Есть вещи, которые, на первый взгляд, не полностью вписываются в традиционные представления о регулировании семейных правоотношений нормами частного права. Например, должны быть найдены дополнительные правовые возможности укрепления семьи. С этой декларацией, на первый взгляд, не согласуется то, что семья - это сфера воздействия частного права и общество не должно вмешиваться.

Однако это не так. Нормы частного права всегда допускают необходимость учета общественных интересов при осуществлении частных прав. Поскольку речь идет о защите в первую очередь интересов детей, то в этом случае общество не может оставаться в стороне. Распад семьи прежде всего приводит к нарушению интересов детей, отрицательному воздействию на их психику. Привычная для них среда перестает существовать, в большинстве случаев серьезно ограничивается внимание одного из родителей.

Дети не могут сами защитить свои права. Существует выражение - дети наше будущее. Если право детей жить и воспитываться в семье будет нарушаться массово и постоянно, то моральным устоям общества грозит опасность. Поэтому государство и общество должны поддерживать семью и признавать ее в качестве одного из общественно значимых явлений нашей действительности. Вследствие этого всегда будет существовать потребность воздействовать на семейные отношения публично-првовыми методами.

Нормы семейного законодательства должны содержать высокоэффективный механизм защиты прав участников брачно-семейных отношений от любых нарушений. В частном праве, по общему правилу, права субъектов защищаются по инициативе самих обладателей прав. В ситуации, когда речь идет о правах несовершеннолетних, недееспособных, а также нетрудоспособных лиц, это правило не должно применяться. Права перечисленных категорий лиц в семье должны защищаться во всех случаях, когда действительно имеет место нарушение их прав и сохраняется необходимость их восстановления.

Вообще на любые частно-правовые отношения нормы права действуют комплексно. Например, отношения собственности в первую очередь регламентируются нормами частного (гражданского) права и это не оспаривается авторами, исследующими проблемы гражданского права.

Однако никто не будет отрицать, что, по крайней мере на уровне правовых норм охранительной направленности, отношения собственности регулируются и публично-правовыми нормами. В Кодексе Республики Казахстан «Об административных правонарушениях» ст.ст. со 118 по 136 предусматривают ответственность за административные правонарушения, посягающие на собственность [56]. Такие примеры можно привести основываясь и на Конституции Республики Казахстан и на УК Республики Казахстан, а также на иных нормативных актах.

Большинство авторов, на наш взгляд, отошли от традиционного понимания частного права. Термин «частное право» характеризует сущностный аспект правовой материи, о которой идет речь. Задачей частного права всегда выступало урегулирование отношений в интересах отдельных лиц. Семейные правоотношения всегда органично входили в предмет регулирования частного права.

Это показано нами ранее, на основе анализа истории семейного права, в первую очередь его римских истоков, которые, безусловно, имеют значение и для нашей национальной правовой системы, входящей в романо-германскую семью права. Термин «гражданское право» носит условный характер, ведь в римском праве данный термин служил характеристикой лишь узко национальной принадлежности права - возможности регулирования им отношений только с участием римлян (граждан Рима).

Более чем семидесяти лет пребывания в условиях правовой системы СССР хватило для серьезного изменения представлений о частном и гражданском праве. Именно в условиях советской правовой системы произошло искусственное, на наш взгляд, отторжение семейного права от сферы частного права. Произошло забвение понятия частного права и замена его понятием гражданского права в значительно более узких границах чем традиционно существовавшее частное право.

В современных условиях можно добиться надлежащего регулирования всех частных по своей природе правоотношений только практически приравняв по смыслу понятия частного права и гражданского права.

Авторы, которые поддерживают дискуссию, придерживаясь позиции о семейном праве как самостоятельной отрасли права, в основном делают упор на предмете и методе регулирования семейного права.

При этом касательно предмета регулирования семейного права встречаются позиции, с которыми мы не согласны. Авторы в большинстве своем не отделяют имущественных отношений, складывающихся в сфере семьи, от иных гражданских правоотношений. Однако как только речь заходит, например, об алиментных отношениях в семье, сразу начинают вести речь об особых специфических семейных правоотношениях.

Л.М.Пчелинцева отмечает: «О.С. Иоффе, не во всем разделявший господствующую точку зрения на семейное право как особую и отличную от гражданского права отрасль, тем не менее выделял группу обязательств, которые служат распределению между гражданами уже полученных ими трудовых доходов», к которым относил алиментные обязательства. При этом он считал, что алиментные обязательства «выходят за пределы обязательственного права в собственном значении этого слова и включаются соответственно в сферу семейного права» [54, с.29].

О.С. Иоффе скорее всего был связан господствующей тогда правовой идеологией, над ним мог довлеть объективный ход развития права в СССР. Однако, с ныне имеющих место воззрений, нет никаких проблем в том, чтобы признать алиментные отношения, с точки зрения их предназначения, отдельной группой гражданско-правовых обязательств. Эти обязательства, как и отношения пожизненного содержания с иждивением, обязательства по возмещению вреда, причиненного смертью кормильца, в гражданском праве служат обеспечению жизненных потребностей тех лиц, которые имеют право на содержание. Нет проблем и с тем, чтобы ряд общих положений обязательственного права распространить и на обязательства, связанные с предоставлением алиментов.

В современных условиях утратило значение понятие «трудовых доходов» в том контексте, в котором оно употреблено в цитируемой работе. Сейчас алиментные отношения напрямую воздействуют на отношения собственности, выступая одной из законных форм рапределения собственности и получения дохода от имущества. Например, если родитель, обязанный платить алименты, имеет основной доход от сдачи в найм принадлежащего ему недвижимого имущества, то и алиментами будет являться часть дохода, который он получает в результате осуществляемой им предпринимательской деятельности. То есть ребенок с сущностной стороны участвует в распределении дохода от использования имущества.

Различие только в юридических фактах, на основе которых возникает право на содержание посредством алиментов. Однако авторам, которые спешат вывести алиментные отношения из сферы регулирования гражданского права, надо как-то обосновать, почему традиционно частно-правовые состояния - брак, рождение детей и др. - должны быть выведены из сферы регулирования гражданского (частного) права.

Считаем, что, признавая принадлежность к определенной правовой семье, не следует без достаточных оснований создавать правовые конструкции, которые не вписываются в общую концепцию той или иной правовой семьи. Только тогда, когда имеют место особенности, требующие придания специфики регламентации тех или иных отношений, необходимо создавать соответствующие правовые конструкции.

Романо-германская семья права, на наш взгляд, имеет наработки в регулировании частно-правовых и в том числе семейных правоотношений, которые можно оценивать позитивно (в работе имеются ссылки на европейское законодательство - прим. Б.Д.). Этим, мы считаем, обусловлены указываемые тенденции: «Норвежское право, с точки зрения его источников, занимает самостоятельное положение среди различных правовых семей и не входит в систему ни англосаксонского права, ни континентального права. Вместе с тем с 1880 г. обнаруживается тенденция к сближению законодательства Норвегии и других скандинавских стран, прежде всего по вопросам торговли, мореплавания, а также семейного и наследственного права и др. Важную роль в этом процессе играют комитеты из представителей всех скандинавских стран, разрабатывающие проекты законов, которые затем вносятся на рассмотрение парламентов соответствующих государств» [57].

Укажем еще один аспект семейного права, который иногда препятствует восприятию семейного права как полноценной частно-правовой материи. Удачно на этот счет высказывание Ю.А. Королева. Анализируя различие семейных правоотношений от традиционных гражданских правоотношений, он отмечает: «Семейные правоотношения тесно связаны с личностью и вследствие этого непередаваемы, а гражданские сделки направлены на возникновение прав и обязанностей, допускающих правопреемство, что, во-первых, характеризует не сами акты, а порождаемые ими права.

Во-вторых, в гражданском праве тоже немало прав и обязаностей, тесно связанных с личностью и непередаваемых (обязательcтва из причинения вреда, личные авторские обязательства и т.п.). Последний признак заключается в том, что семейно-правовые акты, как правило, совершаются в государственных органах, без чего они не признаются действительными, а гражданские акты требуют такого оформления только в виде исключения. Однако не все семейно-правовые акты совершаются в государственных органах…» [58].

Несмотря на некоторую нечеткость выражений данного автора, на наш взгляд, можно из его рассуждений уяснить два основных вывода. Во-первых, следует различать семейные правоотношения и юридические факты, из которых они возникают. Во-вторых, тесная связь семейных прав и обязанностей с личностью их обладателей не исключительный признак семейных правоотношений, таким же качеством обладает и ряд иных правоотношений, в гражданско-правовой природе которых никто не сомневается.

Существует система регистрации актов гражданского состояния, она имеет публично-правовую природу, но нормы, регулирующие порядок регистрации актов гражданского состояния, носят по отношению к остальным нормам семейного права (как части гражданского права) вспомогательный характер. Эти нормы не влияют на существо личных неимущественных и имущественных семейных правоотношений, в рамках которых обслуживаются личностные (частные) интересы членов семьи и иных участников семейных правоотношений.

Для каждого типа гражданских правоотношений также имеет значение определенный (отдельный) набор юридических фактов, например, для приобретения права собственности - приобретательная давность, обнаружение клада и др. Обязательственные правоотношения возникают, в частности, в силу факта заключения договора, причинения вреда, имеются и иные основания возникновения обязательственых правоотношений.

Правоотношения по поводу объектов интеллектуальной собственности возникают также вследствие наличия специфических юридических фактов. Создание изобретения в подавляющем большинстве случаев влечет за собой возникновение прав на него только после соблюдения процедуры патентования, в значительной мере имеющей публично-правовую природу. Существуют требования, касающиеся обязательной государственной регистрации сделок и прав на недвижимое имущество. Однако это не служит основанием для того, чтобы усомниться в частно-правовой природе сделок и режима объектов гражданских прав. В силу прямого указания ст.1 ГК Республики Казахстан гражданские права и обязанности могут возникать из административных актов. Семейные права и обязанности, являясь разновидностью гражданских прав и обязанностей, также могут возникать из административных актов либо из сложных юридических фактов.

Л.М. Пчелинцева пишет: «Отмечались в теории гражданского права и особенности метода регулирования семейного права вследствие значительного количества в нем предписаний императивного характера, подлежащих обязательному исполнению, тогда как гражданское право состоит в основном из диспозитивных норм, допускающих возможность определения характера взаимоотношений сторон полностью или в определенной мере по собственному усмотрению в соответствующем соглашении» [54, с.29].

Мы не будем спорить о соотношении количества императивных и диспозитивных норм в гражданском праве и семейном праве, искусственно отделяемом от него рядом исследователей. Однако следует заметить, что представление о значительном превосходстве количества диспозитивных норм над количеством императивных норм в гражданском праве является серьезным заблуждением. Это справедливо применительно лишь к сфере договорных правоотношений.

Сейчас большое значение придается регулированию личных неимущественных отношений в гражданском праве. Степень императивности норм, регулирующих личные неимущественные отношения в гражданском праве ничуть не меньше, чем в регулировании тех же отношений в семейном праве. Значительное количество императивных норм присутствует в нормах, регламентирующих внедоговорные обязательства. В особенности, если речь идет об обязательствах из причинения вреда и обязательствах из неосновательного обогащения. Можно привести и другие примеры.

Как и в случае предыдущего анализа типа правоотношений и оснований их возникновения мы можем заметить, что локализация значительного количества императивных норм в числе норм, регламентирующих отдельные институты гражданского права, не служит основанием для определения иной отраслевой принадлежности указанных институтов. Понятия «императивная норма права» и «публично-правовая норма» не являются тождественными. Императивный характер могут носить и частно-правовые нормы.

Как видим, имеющие место представления об особом предмете и методе семейного права не выдерживают критики. Наша позиция в этой части укрепляется позицией М.Ж. Мукановой, но мы считаем не совсем удачной ее попытку обособить семейное право от гражданского права по иным основаниям.

М.Ж. Муканова отмечает безусловную актуальность исследования вопроса о месте семейного права в системе отраслей права. При этом ее позиции применительно к актуальности исследования семейного права во многом совпадают с нашей позицией. Она пишет: «Актуальность исследования данной проблемы заключается в том, что без определения места и значения места семейного права, без уяснения потенциальных возможностей семейного права для достиженя вышеуказанных целей, без дальнейшего развития системного познания семейных отношений в современный период сложно решать проблемы данной отрасли как теоретического, так и практического характера. Соответственно, сложно претендовать на эффективность положений семейного законодательства, отслеживать перспективы его развития» [59, с. 450]. Мы считаем, что главным вопросом в определении системности семейного права является вопрос о соотношении гражданского права и семейного права как областей частного права.

В рассуждениях М.Ж. Мукановой наблюдается некоторая непоследовательность. Она правильно отмечает, что: «традиционно отличие одной отрасли права от другой определяется спецификой предмета и метода» [59, с. 451]. При этом она не находит коренных отличий между предметом и методом гражданского права и семейного права. Ею отмечено, что «субъектный состав также не является исключительным ни для гражданского, ни для семейного права. Личный доверительный характер отношений как признак не может быть указан как специфический для отношений семейно-правовой сферы» [59, с.451].

Не останавливаясь на этом, на наш взгляд, без достаточных оснований данный автор предпринимает «попытку рассуждать с позиции назначения норм права». При этом, по сути дела, искусственно противопоставляются друг другу цели гражданско-правовых норм. Как пишет М.Ж. Муканова: «Цель гражданско-правовых норм - регулирование товаро-денежных, стоимостных отношений преимущественно в сфере делового оборота… Как правило, личные переживания сторон в гражданско-правовых отношениях уступают деловым интересам и соображениям». Нормы семейного права, по ее мнению, имеют «глубоко нравственный» и неделовой (прим. Б.Д.) характер.

Аналогичная позиция в свое время излагалась В.Г. Вердниковым: «…семейное право регулирует отношения, связанные с браком, принадлежностью к семье. Эти отношения являются либо личными неимущественными, либо имущественными. Вместе с тем, тесно переплетаясь друг с другом, они образуют особую группу общественных отношений - семейные отношения, существенно отличающиеся от имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых советским гражданским правом. Центральное место в семейных отношениях занимают личные связи между супругами, родителями, их детьми и другими членами семьи. Различны также перспективы развития гражданско-правовых и семейно-правовых имущественных отношений» [54, с.29].

Приведем соображения против сказанного обоими авторами. Во-первых, далеко не все гражданско-правовые нормы регулируют отношения делового оборота. Возможностей гражданского права достаточно, чтобы регулировать как предпринимательские отношения, так и отношения к таковым не относящиеся. Во-вторых, и гражданское право, и семейное право направлено на реализацию частных интересов. В третьих, и в семейно-правовой сфере могут возникать имущественные правоотношения делового характера.

Даже заключение специфического, семейно-правового, на первый взгляд, брачного договора может преследовать цель упорядочения использования в предпринимательском обороте семейной собственности одним из супругов или ими обоими. Поэтому позицию автора, утверждающей, что даже при минимуме отличий от гражданского права, семейное право является особой отраслью права, поскольку «семья занимает особое место в системе общественных, общечеловеческих ценностей», считаем недостаточно обоснованной.

Неизбежно в любой частно-правовой сфере возникают и публично-правовые отношения. Это удачно отмечено А.А. Черняковым: «В Конституции Республики Казахстан 1995 года имеется статья 27, в которой изложены три нормы: «…Брак и семья, материнство, отцовство и детство находятся под защитой государства» (часть 1); «…Забота о детях и их воспитание являются естественным правом и обязанностью родителей» (часть 2); «…Совершеннолетние трудоспособные дети обязаны заботиться о нетрудоспособных родителях» (часть 3)». Но это, конечно, не означает, что только на указанных нормах строится все семейное право. Конституционное право распространяется и на ряд иных благ (семейных отношений) материального и нематериального характера (например, институты собственности, предпринимательства и др.). Все названные институты конституционного права являются общей правовой базой семейного права Республики Казахстан. Кроме того, следует обратить внимание, что сложность в правопонимании нормативной связи конституционного права с семейным правом в определенной мере зависит от гражданского законодательства. Этот вопрос выходит за рамки данной работы. Однако попытаемся хотя бы в кратком виде отметить позитивное вмешательство государства в семейные отношения. Речь идет прежде всего о защите интересов детей от порочного влияния родителей, о взыскании алиментов и некоторых других отношениях.

Когда затрагиваются семейные отношения и обретают характер публично-правовых отношений, то, несомненно, возникает потребность их проверки на конституционность или неконституционность поступков (действий) между членами семьи. В этой связи активно проявляются конституционные интересы, за которыми стоят конкретные права и обязанности» [60, с.70,71] .

А.А. Черняков акцентировал внимание на конституционно-правовом регулировании семейных правоотношений. В то же время он косвенно обратил внимание на проблему взаимодействия семейного и гражданского законодательств. То есть позиция данного автора лишь укрепляет нашу позицию, касающуюся того, что любые общественные отношения, включая семейные, не могут регулироваться лишь одним видом правовых норм, требуется комплексное воздействие на те или иные отношения. Речь идет о нормах различной отраслевой принадлежности, являющихся частно-правовыми или публично-правовыми, принадлежащих в рамках одной и той же отрасли права к ее различным подотраслям и т.д.

Например, п.2 ст. 34 Проекта Кодекса РК «О браке (супружестве) и семье» предусматривает: «К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, доходы с общего имущества супругов и раздельного имущества каждого из супругов, полученные ими пенсии, пособия, пенсионные накопления, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности, вследствие увечья либо иного повреждения здоровья и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество, независимо от того, на чье имя в семье оно приобретено либо кем из супругов внесены денежные средства» [16] .

В данной редакции учитываются изменения права собственности, формирование права интеллектуальной собственности, развитие корпоративного права. Однако, на наш взгляд, разработчики проекта указанного нормативно-правового акта не обеспечили соответствующих системных привязок норм, регламентирующих общую собственность супругов, поэтому правоприменение, связанное с разрешением возникающих споров по ее поводу, скорее всего, будет страдать множеством недостатков. Ведь речь идет о большом количестве специальных законов, которые регламентируют отношения по поводу интеллектуальной собственности, имущества юридических лиц и т.д.

Когда мы ссылаемся на позиции авторов, которые пишут о публично-правовом регулировании семейных отношений, кажется, что возникает противоречие с той позицией, которой придерживаемся мы, однако его нет, поскольку следует ориентироваться на содержание охраняемых законом прав и благ личности. Если речь идет о повседневной реализации неотьемлемых прав личности, то это сфера действия частного права.

Только когда существует нарушение таких прав и характер нарушения права начинает угрожать нравственным устоям общества, тогда и начинается непосредственное воздействие норм публичного права. В соответствии с ними охраняются отношения в сфере семьи. Например, в Уголовном Кодексе Республики Казахстан существует Глава 2, которая именуется «Преступления против семьи и несовершеннолетних», ее нормами обеспечивается охрана наиболее значимых прав участников семейно-правовых отношений [61].

В этой связи преамбула ЗоБС РК была прорывом вперед, поскольку учитывала конституционно закрепленные приоритеты правового воздействия и правовой политики. Семейное право теперь активнее взаимодействует с другими направлениями частного права. Объективно семейное право стало частью частного права. Это учли, в частности, и разработчики Проекта Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье». В абзаце 2 п. 1 ст.2 указанного проекта пишется: «Семейное законодательство исходит из принципов укрепления семьи, любви и уважения, взаимопомощи, ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения прав членов семьи и возможности судебной защиты этих прав» [16]. Как видим, упоминание о публично-правовом воздействии на брачно-семейные отношения практически отсутствует.

Вышеуказанным проектом было предусмотрено, что семейное законодательство устанавливает и регулирует брачно-семейные отношения в Республике Казахстан, а также гарантии их осуществления, обеспечивает защиту прав и интересов семьи, определяя ее развитие приоритетным направлением государственной социальной политики Республики Казахстан.

Отличием действующего ЗоБС Республики Казахстан от ранее действовавшего семейного законодательства является то, что в нем лучше отработаны вопросы юридической техники. Обозначены общие подходы к регулированию брачно-семейных отношений. В частности, в статье 1 определены основные понятия.

Среди них вызывает интерес определение семьи в качестве круга лиц, связанных имущественными и личными неимущественными правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы (выделено автором) принятия детей на воспитание и призванными способствовать укреплению и развитию семейных отношений. Такое определение делает обоснованным постановку вопроса об углубленном изучении структуры семейно-правовых связей. Вызвано это тем, что семья в теории права ранее определялась как более узкий круг лиц, а легальное определение семьи вообще отсутствовало. Понятие семьи развивается в проекте кодекса РК «О браке (супружестве) и семье». Согласно п.п.3 статьи 1 указанного законопроекта, правовое значение для вхождения в круг членов семьи придается также свойству.

Веяния последних лет также нашли отражение в новом ЗоБС Республики Казахстан. За исключением случаев усыновления (удочерения) биологическое родство было безусловным основанием признания семейно-правовых связей лиц. Теперь посредством суррогатного материнства могут возникать семейно-правовые связи ребенка, рожденного суррогатной матерью и женщины, признаваемой матерью такого ребенка по закону.

Отметим, что нормы ЗоБС Республики Казахстан и нормы Закона Республики Казахстан от 16 июня 2004 года № 565-II «О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления» недостаточно решают вопросы правового положения биологических родителей и иных лиц, приобретающих права в отношении детей (речь идет не только об отношениях, касающихся суррогатного материнства) [62]. Об этом речь пойдет в последующих разделах работы.

В семейном праве Республики Казахстан произошли значительные изменения. Эти процессы происходили параллельно как в Казахстане, так и в других странах СНГ (в частности, в РФ). Например, М.В. Антокольская отмечает, что ранее: «практически все авторы считали, что семейное право представляет собой самостоятельную отрасль права, отличную от права гражданского» [18, с. 9].

В современных условиях, основываясь на первом впечатлении трудно говорить о том, что семейное право представляет собой не что иное, как гражданское право. Как и в рамках гражданского права, так и в семейном праве регулируются личные неимущественные и имущественные отношения.

Поэтому указанный автор делает вывод о том, что «...ни Семейный, ни Гражданский кодексы не определяют законодательного критерия по разграничению отношений, регулируемых этими отраслями права» [18, с. 13] Встает вопрос: что же представляет собой семейное право, если его нельзя отграничить от гражданского права?

К решению данного вопроса мы должны подойти последовательно. Семейное право является частью частного права [63, с. 10]. Однако этой посылки для нас недостаточно, поскольку из сказанного вытекает два возможных выводов.

Во-первых, можно предположить, что семейное право является частью частного права, но при этом сохраняет статус самостоятельной отрасли права. Ранее мы, например, приводили позиции авторов, согласно которым семейное право относилось к публичному праву.

Мы не признаем самостоятельность семейного права ни в качестве отрасли публичного права, ни в качестве отрасли частного права. Также это касается позиции, касающейся того, что семейное право является комплексной отраслью права (данной позиции, в частности, придерживается М.В. Антокольская). Наши доводы, направленные на опровержение таких позиций, приводятся по ходу всего диссертационного исследования.

Во-вторых, семейное право является элементом отрасли частного права - гражданского права. Эта позиция нами поддерживается и обосновывается.

Для полноценного освещения вопроса еще раз обратимся к истории частного права. «Классическое разграничение публичного и частного права, перешедшее в века, дает Ульпиан: Publicum ius est quod ad statum rei romanae spectat, privatum quod ad singulorum utilitatem (D. 1.1.1.2.)» В переводе определение публичного и частного права звучит следующим образом: «Публичное право есть то, которое относится к положению римского государства, частное - которое [относится] к пользе отдельных лиц» [1, с. 4].

В данной работе говорится также о соотношении понятий «частное право» и «гражданское право». Термин «частное право» сохранился в тех государствах, где существует различие между гражданским и торговым правом (например Франция, Германия). «В государствах, где нет особого торгового права, говорят просто о гражданском праве» [1, с. 5]. Как отмечал И.С. Перетерский, в область гражданского права входят нормы, регулирующие имущественные правоотношения субъектов, а также семейные правоотношения и некоторые личные права. Также он пишет: «Во избежание недоразумений отметим, что Рим не знал термина «гражданское право» в указанном выше значении. Римский термин ius civile имел ряд значений. В особенности он означал: а) древнее право римских граждан (цивильное право), и в этом смысле «цивильное право» противополагалось преторскому праву; б) всю совокупность юридических норм, действующих в данном государстве (civitas) и выраженных в законах этого государства, в этом смысле ius civile противополагалось ius gentium и ius naturale[1, с. 5]. (То есть в состав цивильного (гражданского) права в современном понимании могли входить нормы как частного, так и публичного права - прим. Б.Д.).

Значительность временного промежутка, отделяющего нас от Древнего Рима, исторические традиции, связанные с развитием правовой системы РК, обусловили, что термин «гражданское право», безусловно, рассматривается как частное право. Это понятие, на наш взгляд, сейчас характеризует собой сущностную сторону гражданского права.

Между тем в современном праве употребление понятий «публичное право» и «частное право» приобретает значение для определения границ правовых образований. Мы считаем, что необходимо иметь в виду оба смысловых оттенка этих понятий.

Согласно определению М.К. Сулейменова: «Частное право - это правовая сфера, основанная на децентрализации, свободе отдельных субъектов. Поэтому в частном праве господствуют отношения «по горизонтали» - по принципу равенства субъектов. Поэтому в частном праве действует множество юридических центров, в качестве которых выступают отдельные субъекты правоотношений» [64, с. 8]. Кроме того, он отмечает, что деление системы права на публичное и частное право является главным и основным делением системы права. «Поэтому структуру права и место в ней отраслей права необходимо определять именно с точки зрения отнесения той или иной отрасли к публичному или частному праву» [64, с. 9]. Синтезируя приведенные определения частного права мы делаем вывод, что, определяя частное право необходимо указывать три важнейших его параметра: во-первых, способность только частного права содействовать реализации интересов субъектов правоотношений (в семейном праве в первую очередь физических лиц); во-вторых, равноправный характер отношений; в-третьих, широкая автономия (свобода) поведения субъектов. Все три указанных параметра взаимосвязаны и не могут существовать разобщенно друг от друга.

М.К. Сулейменов подчеркивает ведущую, системообразующую роль гражданского права (гражданского кодекса) в регулировании частно-правовых отношений. «В сфере регулирования гражданских (имущественных) отношений, основанных на равенстве сторон отношений, кодекс может быть только один - Гражданский, который выполняет функцию отраслевого объединения основных положений. Все иные законодательные акты являются специальными и регулируют более узкий круг вопросов в соответствии с общими нормами» [64, с. 22].

Мы согласны с изложенной позицией. Например, в семейном праве есть такие имущественные правоотношения, которые не регулируются в полной мере общими нормами гражданского права и требуют регуляции специальными нормами семейного права.

В частности, алиментные правоотношения членов семьи, будучи имущественными гражданско-правовыми отношениями, тем не менее приобретают значительную степень специфики. Поэтому недостаточность регулирования этих отношений общими нормами гражданского права восполняется нормами семейного права. При этом мы придерживаемся точки зрения, что нормы ГК Республики Казахстан и ЗоБС Республики Казахстан могут соотноситься между собой как общее и специальное законодательство, содержащее правовые нормы одной и той же отраслевой принадлежности.

Регулирование алиментных правоотношений требует в значительной степени применения императивного метода регулирования, что в целом не свойственно регулированию имущественных отношений в гражданском праве. Охрана интересов несовершеннолетних членов семьи требует этого. При наличии веских причин возможно «взаимопроникновение методов и принципов публичного и частного права» [63, с. 9].

В семейном праве современного периода, на наш взгляд, и дальше будут усиливаться частно-правовые начала. Эта тенденция наметилась отчетливо. Например, в ЗоБС Республики Казахстан появилась глава вторая, которая касается осуществления и защиты брачно-семейных прав. Этим закреплены наработки, первоначально сделанные в гражданском праве.

Впервые в рамках брачно-семейного законодательства закреплено, что граждане по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им правами, вытекающими из брачно-семейных отношений, в том числе правом на защиту этих прав, если иное не установлено законодательными актами. Одновременно предусмотрены и ограничительные механизмы. Они заключаются в том, что осуществление брачно-семейных прав и исполнение обязанностей не должны нарушать права, свободы и законные интересы других членов семьи и иных субъектов права.

Вполне стыкуются с общими нормами об исковой давности (закрепленными в ГК Республики Казахстан) нормы статьи 8 ЗоБС Республики Казахстан, касающиеся применения исковой давности к спорам, возникающим из брачно-семейных отношений.

На наш взгляд, просто учтена специфика брачно-семейных отношений, которые носят преимущественно неимущественный характер. Имущественные отношения по отношению к ним носят вспомогательный, обеспечительный характер. Поэтому по общему правилу к семейно-правовым спорам исковая давность не применяется. В силу прямого указания семейного законодательства исковая давность применяется к имущественным отношениям (за исключением алиментных, которые опять же имеют значительную степень специфики).

В соответствии со своей волей супруги (на основе норм статей 38-42 ЗоБС Республики Казахстан) могут определить режим общей долевой либо раздельной собственности супругов в отношении того имущества, которое по прежнему законодательству было императивно общей совместной собственностью супругов.

Причем воздействовать на отношения собственности они могут посредством договора о разделе общего имущества (данный договор заключается при первоначальном применении законного режима собственности п. 2 ст. 36 ЗоБС Республики Казахстан) либо супруги могут заключить брачный договор. Особенностью действующего периода является то, что серьезно расширен круг объектов, составляющих (при отсутствии договорного режима) общую совместную собственность супругов. К такому имуществу будет относиться любое имущество, которое сформировалось из доходов, полученных от трудовой, предпринимательской, интеллектуальной деятельности любого из супругов. К общему имуществу будут относиться доходы от использования общего имущества супругов и доходы от использования раздельного имущества [65, с. 427].

Для того чтобы объективно определить все параметры правового регулирования брачно-семейных отношений необходимо выяснить место семейного права в системе действующего права Республики Казахстан.

Несомненно, семейное право, на наш взгляд, является сформировавшейся совокупностью правовых норм. Все мы знаем основные институты семейного права, к которым относятся брак, алиментные обязательства, усыновление (удочерение) и др. До недавних пор семейное право имело самостоятельное значение и в системе действующего права РК.

В частности, согласно классификации, данной М.В.Антокольской, оно является комплексной отраслью права. В его составе имеются как частно-правовые, так и публично-правовые нормы. Как отмечает М.В.Антокольская, из-за особенностей метода, фактического неравенства участников семейных отношений, необходимости дополнительной защиты недееспособных и нетрудоспособных нуждающихся членов семьи, важности четкого установления начала и конца таких семейных отношений, как брак, усыновление (удочерение), родительские правоотношения, в семейном праве всегда присутствовало значительное публично-правовое начало. В то же время ею делается вывод о том, что семейное право может быть отнесено к сфере частного права [18, с. 36].

Мы в целом согласны с этой точкой зрения. Публично-правовые нормы в составе семейного права предназначены для обслуживания частно-правовых интересов и поэтому имеют вспомогательное значение. Об этом говорилось выше, однако следует подчеркнуть, что сказанное касается всех случаев соотношения частно-правовых и публично-правовых норм.

О необходимости параллельного действия гражданско-правовых (частно-правовых) и публично-правовых норм практически в любой сфере общественных отношений достаточно удачно отмечено М.Ю. Челышевым, который пишет: «Системная организация соответствующих общественных отношений выступает как одна из предпосылок формирования комплексного законодательства. В юридической литературе обоснованно подчеркивается целесообразность осуществления юридических исследований такого законодательства, регулирующего область рыночной экономики. Как представляется подобные исследования, помимо всего прочего, должны быть основаны на верном представлении о сущности межотраслевых связей между различными правовыми образованиями в системе права. При этом совершенно оправданно мнение о том, что указанная система есть не только дифференциация, но и взаимосвязь его (права - М.Ч.) отраслей».

В рамках отмеченного комплексного законодательства имеет место взаимодействие частно-правовой и публично-правовой регламентации, что выступает одним из аспектов проявления, в том числе цивилистической системности. На подобное взаимодействие справедливо указывается в юридической литературе как при анализе состояния регламентирования конкретных отношений, так и в рамках стратегических оценок правового регулирования в экономической сфере. Так, В.К. Андреев, исследуя проблему обеспечения возврата вкладов, обращает внимание на то, что «…одни только гражданско-правовые методы воздействия не могут обеспечить стабильность финансово-денежных отношений…» [66, с. 15,16].

Хотя внешне сказанное представляется некоторым отвлечением от избранного нами предмета исследования, с сущностной точки зрения приводимые рассуждения полностью применимы и к семейному праву. Вообще нет такой сферы общественных отношений, которые могли бы регулироваться только одним видом правовых норм, все отношения, включая семейно-правовые, регулируются комплексно. Само понятие «комплексное регулирование» не однородно.

На наш взгляд, комплексное регулирование касается сочетания воздействия норм различных отраслей права, норм различного законодательства, даже воздействия нормами различных подотраслей одной и той же отрасли права. В какой-то мере о комплексном регулировании можно говорить с учетом воздействия на одни и те же общественные отношения различных методов правового регулирования.

При этом, на наш взгляд, важно, чтобы под видом комплексного регулирования не происходило неоправданное умножение числа отраслей права. Говорить о комплексном правовом регулировании уместно только с учетом всех аспектов правового воздействия на общественные отношения. При этом приоритетным является один из типов воздействия - публично-правовое либо частно-правовое регулирование. То есть системная принадлежность правовых норм, регулирующих общественные отношения, не меняется.

Примерно об этом пишет М.Ю. Челышев: «Функциональные связи норм права характеризуются также как связи, вытекающие из «функционального разделения труда» между нормами права, когда взаимосвязанные нормы регламентируют различные стороны или элементы одних и тех же общественных отношений или отношения близкие, однородные, взаимосвязанные и т.д. Это должны быть функциональные связи взаимозависимости, взаимодействия, дополнения, уточнения, корректирования, ограничения, исключения, определения и т.п.

Существование устойчивой системности в гражданском праве позволяет сделать вывод, что таковая системность является способом существования гражданско-правовой отрасли. Именно в этом понимании система гражданского права выступает как качество самостоятельной отрасли права» [66, с. 28, 29].

В современных условиях оправданно признание гражданского права основной отраслью частного права, в котором расположены начала правового регулирования всех неимущественных и имущественных отношений. С точки зрения современного развития права, на наш взгляд, были бы неуместными высказывания такого рода: «Монография посвящена исследованию семейно-имущественных отношений. К ним правильно отнесены лишь отношения, возникающие по поводу совместного имущества супругов, и отношения по предоставлению содержания членам семьи (алиментов). Эти отношения регулируются законодательством о браке и семье и носят специфические черты. Другие имущественные отношения, даже в тех случаях, когда сторонами являются члены одной семьи, представляют собой не семейные, а гражданские отношения, регулируемые гражданским законодательством; им не присущи те особенности, которыми характеризуются семейно-правовые отношения» [67, с.149].

На наш взгляд, и те, и другие имущественные отношения являются гражданско-правовыми, но речь в каждой отдельной ситуации будет идти о применении общих гражданско-правовых норм либо специальных норм. Отношения собственности и обязательственные отношения в рамках семьи не утрачивают главных отличительных особенностей собственности и обязательственных отношений, которые присущи им в силу действия общих норм гражданского права. Вопрос в том, что, искусственно отделяя имущественные семейные правоотношения от гражданских имущественных отношений, в первую очередь субъекты правоприменения игнорируют многие положения, разработанные в теории гражданского (вещного и обязательственного) права, а также нормы, регламентирующие эти отношения.

Применительно к соотношению публично-правовых и частно-правовых норм и комплексного регулирования тех или иных общественых отношений болеее глубокий анализ дан М.К. Сулейменовым: «Из особенностей вторичной структуры в литературе делается вывод, что вторичные образования - это не комплексные отрасли, а комплексные правовые формы. Более того на этой основе высказываются возражения против концепции удвоения структуры права.

Данная позиция страдает противоречивостью. С одной стороны, говорится о невозможности удвоения структуры права, с другой стороны, признается наличие в структуре права неких образований (комплексных правовых общностей), в которые входят нормы основных отраслей. Это значит, что эти нормы и институты входят одновременно и в основные отрасли, и в комплексные правовые общности. Можно, конечно, и основные отрасли, и комплексные правовые общности расположить в одной плоскости, но искусственность такого построения, на мой взгляд, очевидна.

Гораздо логичнее выглядит конструкция наличия вторичной, наслаивающейся на основные отрасли, структуры. А как называть эти вторичные структуры - комплексные отрасли или комплексные правовые общности - не столь существенно» [68, с. 11].

Все явления необходимо учитывать в динамике. Нельзя забывать, что в РК до сих пор происходит процесс перестройки права. Первоначально были отшлифованы механизмы наиболее крупных общностей правовых норм. В качестве примера таких норм можно назвать само гражданское право. Затем происходит определение места и значения менее значительных по объему общностей правовых норм, к которым, безусловно, можно отнести семейное право.

Его специфика в системном аспекте будет уменьшаться. Задача современного исследования в области семейного права заключается не в дезинтеграции гражданского и семейного права, а в осознании того, что и традиционные гражданско-правовые отношения и семейные отношения регулируются едиными по своей природе нормами, но с применением специального законодательства.

В праве советского периода семейное право выделялось в качестве самостоятельной отрасли. Однако и в тот период такой ученый, как С.С. Алексеев, производил деление отраслей права на профилирующие (фундаментальные), соответственно, не профилирующие (замечание - Б.Д.).

Изучая советское право, С.С. Алексеев заметил: «Отличительные особенности профилирующих (фундаментальных) отраслей, раскрывающих их значение в качестве ядра правовой системы, заключаются в том, что они охватывают такие виды общественных отношений, которые по своему глубинному экономическому, социально-политическому содержанию требуют качественно своеобразного, исходного по специфике правового регулирования и потому предопределяют основные, типовые особенности юридического инструментария» [69, с. 248].

Есть множество оснований для дискуссии о системе права. Не всякая дискуссия стоит того, чтобы ее поддерживать. Чрезмерное увлечение общетеоретической дискуссией может увести в сторону от решения задач, которые остро стоят в области семейного права.

В качестве примера надуманной дискуссии можно привести высказывание Р.З. Лившица: «Долгие годы структура права рассматривалась в нашей литературе с сугубо нормативистких позиции. Поскольку право понималось как система норм, то структура права трактовалась как структура законодательства (деление права на отрасли, институты, отдельные нормы и т.д.). Если понимать под правом не только и не столько систему норм, но совокупность идей, норм и реальных отношений, отвечающих принципам справедливости, равенства, свободы..., то, естественно, структура права окажется иной.

Право включает три компонента, три составные части: идеи, нормы, общественные отношения. Доказать предложенную структуру права с помощью каких-то логических выкладок невозможно. Такая структура -следствие определенного правопонимания, она исходит из трех объективно существующих видов правовой материи и охватывает эти три вида» [70, с. 77, 78].

М.К. Сулейменов в этой связи отмечает: «Весьма сложным и неразработанным пока вопросом является соотношение системы права и системы законодательства. Эти две системы неразрывно связаны. В юридической литературе разработано понятие формы в праве. Исходя из философских категории содержания и формы, юристы выявляют внутреннюю и внешнюю формы права. Под внутренней формой в философии понимают способ связи элементов, составляющих содержание; внешняя форма выражает связь данного объекта с другими. В соответствии с этим под внутренней формой права понимают структуру права, а под внешней - систему законодательства» [68, с. 11, 12].

Для целей исследования по семейному праву нет смысла углубляться в общетеоретическую дискуссию, касающуюся системы права. Важно определить место именно семейного права.

Практически все основные аспекты дискуссии о системе права приводит в своей работе С.П. Мороз [71, с. 9-66]. В основном наши выкладки, касающиеся системы права, будут повторением ранее излагавшихся взглядов. В то же время мы имеем собственную точку зрения. Наиболее верным для определения системного взаимодействия гражданского и семейного права для нас является критерий предмета и метода правового регулирования. Однако, право является многомерным явлением, и для решения каких-либо локальных задач могут быть применимы и иные критерии классификации отраслей права.

Вывод, который мы делаем, - семейное право не имеет, по сути, обособленного от предмета гражданского права предмета регулирования. Оно обеспечивает реализацию тех же личных неимущественных и имущественных благ и прав, что и гражданское право. Что в обществе, что в семье, правовое положение человека едино.

Особенность состоит в том, что права и свободы, правовые блага и правовые интересы обеспечиваются в семье посредством правоотношений со строго обусловленным субъектным рядом. Это связано с «закрытостью» семьи. В большей степени реализация личных и имущественных прав одного члена семьи, зависит от исполнения своих обязанностей иными членами. Даже личные неимущественные отношения в семье, обладающие на первый взгляд существенными особенностями, направлены на обеспечение независимости, автономности личности, которая в целом обеспечивается нормами гражданского права. Рассуждения, связанные с этим, приводятся в разделе 2 работы, где рассматриваются подотраслевые принципы и особенности подотраслевого метода семейного права.

Метод семейного права основывается на методе гражданского права. В то же время область семейно-правового регулирования характеризуется наличием большего числа императивных частно-правовых норм, обусловленных в первую очередь необходимостью обеспечения прав недееспособных и нетрудоспособных членов семьи. Существуют и публично-правовые нормы, но степень их воздействия на семейные правоотношения не столь велика, чтобы возникала необходимость их интеграции с нормами частного правового характера в рамках комплексной отрасли права.

В частности, о публично-правовых нормах речь может идти практически лишь тогда, когда регламентируются действия органов опеки и попечительства - административного органа. Однако возникающие при этом правоотношения и остаются административно-правовыми, хотя и затрагиваются права членов семьи. Для сравнения наверное никто не будет утверждать, что отношения, связанные с привлечением к административной ответственности за нарушение прав детей являются семейными правоотношениями. Они есть и будут оставаться административными правоотношениями во всех случаях.

Поэтому мы согласны с выводами О.С. Иоффе, который пишет: «Иначе обстоит дело с отраслевыми кодексами. Они применимы только к отраслям права. В то же время внутри отраслевого кодекса можно выделить другие подразделения: подотрасли, институты и субинституты. Так, каждая глава гражданского кодекса - право собственности, обязательственное право, авторское, изобретательское, наследственное право - выражает соответствующую подотрасль гражданского права» [72, с. 15].

Семейное право должно быть признано подотраслью гражданского права. Для этого в Гражданский кодекс Республики Казахстан необходимо внести общие положения о семейном праве. В необходимой мере специальные законы могут регулировать отдельные аспекты семейных правоотношений.

Мы опираемся также на точку зрения М.К. Сулейменова: «Что касается семейного и трудового права, то исторически они вышли из гражданского права, и во многих странах и сейчас находятся в составе гражданского права. В настоящее время необходимо, после очищения этих отраслей от идеологических и административно-командных напластований эпохи развитого социализма вернуть их в лоно гражданского права. Эти идеи пробивают себе дорогу в законодательстве (например, в ГК Грузии целиком включено семейное право) и убедительно аргументируются в юридической литературе)» [73, с. 87].

В этой связи мы не согласны с мнением М.Ю. Челышева, рассуждающего о так называемом «отраслевом приоритете» (сам термин представляется не очень удачным - Б.Д.). Он пишет: «В смежных с гражданским правом сферах частного права - семейном и трудовом - также имеет место отраслевой приоритет, но он уже выражен несколько в иной форме, в виде действия принципа о субсидиарном применении норм гражданского права в названных областях частного права: сначала применяются нормы сответствующей правовой отрасли, а потом уже в субсидиарном порядке нормы гражданского права. Такое применение может быть как прямым, так и по аналогии» [66, с. 115].

Во-первых, указанный автор подразумевает, что семейное право и трудовое право являются самостоятельными сферами (отраслями) частного права. Оценивая объем правового регулирования семейного и трудового права, можно сказать, что круг общественных отношений, составляющих их предмет, чрезвычайно узок по сравнению с теми общественными отношениями, которые регулируются гражданским правом. В брачно-семейном законодательстве предусмотрено несколько поименованных договоров (которые будут рассмотрены в работе далее) и лишь одна специфическая вещно-правовая конструкция - общая совместная собственность супругов - и при этом подразумевается возможность использования всех норм гражданского права, регулирующих вещные и обязательственные правоотношения, а также правоотношения по поводу объектов интеллектуальной собственности. Как видим, потенциальный удельный вес «чисто» гражданско-правовых имущественных отношений в семейном праве значительно превышает по объему специфические брачно-семейные имущественные отношения. То же в принципе можно сказать и про личные неимущественные отношения. О каком субсидиарном применении норм гражданского права в такой ситуации можно говорить?

Вторая ошибка методологического характера, вытекающая из рассуждений М.Ю. Челышева, является следствием вышеуказанного его подхода к определению приоритета норм семейного и трудового права. При подчинении действия норм гражданского права действию норм семейного права нарушается системность всего частного права.

В гражданском праве сформированы его основные начала, которые на сегодняшний день определяют оптимальные параметры воздействия правом на регулируемые частным правом отношения. Поэтому любое частно-правовое воздействие на соответствующие общественные отношения должно опираться на учет принципов (основных начал) гражданского права, затем строиться на общих нормах гражданского права и затем только, при необходимости, следует прибегать к использованию специальных норм.

Противопоставлять друг другу принципы гражданского права и принципы семейного права не имеет смысла и, более того, это будет ошибочным. Указанные принципы соотносятся между собой как общеотраслевые и подотраслевые принципы, они взаимодействуют и взаимодополняют друг друга.

Это можно усмотреть и из позиции авторов, исследующих принципы семейного права в современных условиях и уделяющих большое внимание диспозитивности осуществления семейных прав, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела (также применительно к сфере семейных правоотношений) [74, с.5,6].

Наше частное право постепенно унифицируется с правом международного сообщества. Нельзя сказать, что степень унификации приведет к полной потере особенностей нашей правовой системы. Однако мы будем ощущать влияние других правовых систем, поскольку в современный период происходит их постоянное взаимодействие, расширяется применение международного частного права.

Напомним, что в ряде европейских государств гражданское и семейное право имеют один источник - гражданские кодексы. Поэтому и доктрина скорее всего будет воспринимать семейное право как часть гражданского права [75, с. 3-10].

Опираясь на перечисленные выше причины и доводы, можно сделать вывод о том, что семейное право в силу объективных причин утратило искусственно приданный ему статус самостоятельной отрасли права. Также не вызывает сомнений частно-правовая природа этого правового образования.

Семейное право является неотъемлемой частью гражданского права. Действие специальных норм семейного права не должно противоречить основным установлениям общего гражданского права, а должно лишь дополнять их.

Вследствие этого п.3 ст. 1 ГК Республики Казахстан (общей части) необходимо изложить в следующей редакции: «К семейным <jl:1011851.0%20>, трудовым <jl:30103567.0%20> отношениям и отношениям по использованию природных ресурсов и охране окружающей среды <jl:30085593.0%20>, отвечающим признакам, указанным в пункте 1 <jl:1006061.10000%20> настоящей статьи, в части не урегулированной гражданским законодательством, применяется, соответственно, семейное, трудовое законодательство, законодательство об использовании природных ресурсов и охране окружающей среды».

Также в ГК Республики Казахстан (общую часть) следует внести нормы, определяющие общее понятие брака, семьи, родства. Требуется перенести в ГК Республики Казахстан нормы главы 7 ЗоБС Республики Казахстан, регламентирующие имущественные отношения супругов. Их надо разделять в зависимости от того, какие они отношения регулируют: вещные или обязательственные.

Данное предложение не приведет к признанию приоритета ГК Республики Казахстан во всех случаях регулирования брачно-семейных отношений. Только регулирование ряда имущественных отношений и личных неимущественных отношений, имеющих выраженную частно-правовую природу, будет развиваться исходя из особенностей принципов и метода гражданскго права.

В современных условиях наиболее точным и адекватным для семейного права является статус подотрасли гражданского права. Общие предпосылки этого обозначены выше, дополнительная аргументация приводится в нижеследующих подразделах данного раздела диссертационной работы.

2. Предмет регулирования в семейном праве - подотрасли гражданского права

.1 Семья как сфера возникновения и реализации брачно-семейных правоотношений

Как уже было отмечено ранее, согласно взглядам ряда авторов, семейное право имеет особый предмет и метод правового регулирования. В то же время мы отрицаем самостоятельность семейного права как отрасли права. Ввиду этого представляется несколько неуместной постановка вопроса о предмете регулирования семейного права. Однако никакого противоречия нет. Предмет семейного права может быть рассмотрен в качестве круга общественных отношений, регулируемых подотраслевыми нормами в составе гражданского права.

Специфика семейного права как подотрасли гражданского права заключается в том, что оно регулирует определенный вид общественных отношений - семейные отношения, которые возникают из факта брака и принадлежности к семье, в первую очередь основанного на родстве и затем на иных юридических фактах. Об отношении к таким воззрениям нами сказано выше.

Понятие семейного правоотношения, безусловно, основывается на общетеоретическом понятии правоотношения. А.М. Нечаева ссылается на Г.Ф. Шершеневича, который дал определение правоотношения, которое, на наш взгляд, более уместно в области действия норм частного права. При этом А.А. Нечаева отмечает, что Г.Ф. Шершеневич называл правоотношение юридическим отношением, но что это ничего не меняет: «Он писал: «…юридическое отношение есть та сторона бытового жизненного отношения между людьми, которая определена нормами объективного права». Однако не все отношения, в которых состоит человек, могут иметь юридическую сторону: «Отношения человека к богу, к внешнему миру и к самому себе не могут быть юридическими». И далее: «…право есть явление социальное, потому юридическим можно назвать только отношение человека к человеку» [76, с.22,23]. Сказанное Г.Ф. Шершеневичем в первую очередь имеет значение для семейных правоотношений, поскольку именно в семейном праве существует тонкая граница между правовыми отношениями и семейными отношениями, не являющимися правовыми.

Далее А.М. Нечаева рассматривает дальнейшее развитие теоретических взглядов по поводу семейных правоотношений: «Одним из первых о семейных правоотношениях писал О.С. Иоффе. Семейным правоотношениям посвятил свой труд Е.М. Ворожейкин. Развивая теорию семейных правоотношений, он не только исходил из общетеоретических предпосылок их понимания, но и обращал внимание на их специфику, исследовал их особенности: «семейные правоотношения, воспринимая характерные особенности лежащих в их основе фактических общественных отношений, не просто повторяют, дублируют их. Они включают в себя данные признаки с учетом тех изменений, которым они подвергаются в связи с воздействием на них норм семейного права » [76, с.25, 26].

В данной работе не ставится цель анализировать конструкцию правоотношения вообще. Наша задача проанализировать особенности семейного правоотношения. Оно является таким же частно-правовым отношением, как и любое иное гражданское правоотношение. При этом имеются определенные особенности субъектов, объектов и содержания семейных правоотношений.

Употребляя термин «брачно-семейные отношения», мы имеем в виду разделение групп юридических фактов, которые способствуют возникновению отношений в сфере семьи. Соответственно это брак и иные семейно-правовые связи.

С учетом особенностей возникающих семейно-правовых связей, мы рассматриваем отдельно имущественные и неимущественные отношения, возникающие в семье с участием всех её членов (речь идет о третьем и четвертом разделах работы). В настоящем разделе рассматриваются лишь общие вопросы семейных правоотношений, включая вопросы их классификации.

ЗоБС Республики Казахстан (п.п.1 ст.1) брак определяется как: «…равноправный союз между мужчиной и женщиной, заключенный при свободном и полном согласии сторон в установленном законом порядке, с целью создания семьи, порождающий имущественные и личные неимущественные отношения между супругами».

Брак, таким образом, это определенное правовое состояние мужчины и женщины, основанное на нормах семейного права. В рамках брака возникают относительно самостоятельные отношения супругов между собой, которые и следует именовать брачными отношениями. К ним относятся личные неимущественные отношения, имущественные (вещные и обязательственные) правоотношения супругов.

Брак, следовательно, может рассматриваться как юридический факт, влияющий в первую очередь на отношения супругов и на некоторые другие отношения, в частности, отношения родителей и детей (в плане установления прав родителей и детей).

Кроме того, брак может рассматриваться как совокупность личных неимущественных и имущественных правоотношений супругов. В этом качестве брачные отношения являются составной частью всех семейных правоотношений. Термин «брачные отношения» характеризует их строго относительный характер, они возникают только между супругами. Действие норм семейного права обусловливает некоторую специфику этих отношений. Например, специфическими брачными будут отношения, возникающие в связи с заключением супругами брачного договора, отношения общей совместной собственности супругов. Имеют место личные неимущественные отношения, которые возникают только с участием супругов. Например, те отношения, которые связаны с реализацией права каждого из супругов на свободный выбор рода деятельности, профессии и места жительства (п.2 ст. 29 ЗоБС следовательно,) и другими личными неимущественными правами и обязанностями супругов.

Брак является необходимой препосылкой возникновения иных семейных правоотношений. К ним относятся отношения, основанные на родстве, свойстве, принятии детей на воспитание в семью, включении в круг семьи иждивенцев. Эти правоотношения существуют независимо от брачных правоотношений.

В семейных отношениях реализуются насущные личностные интересы человека. Одновременно велико и их общественное значение, семья оказывает также влияние на жизнь общества. С помощью семьи решаются демографические проблемы, обеспечивается воспитание детей, которые затем становятся ответственными членами общества.

Общественную значимость семейных отношений обусловливает то, что они регулируются не только нормами морали, обычаями, религиозными установлениями, но и нормами права. Формой выражения этих норм права является семейное законодательство. Для сферы семейно-правовых отношений в то же время велико и значение моральных норм. Поэтому, на наш взгляд, одна из особенностей семейно-правового регулирования заключается в максимальном учете морально-этических норм, их всяческом поощрении и принуждении к их соблюдению, тогда, когда чисто регулятивных возможностей семейного права недостаточно.

Думается на этом основан подход Б.М. Гонгало к пониманию семьи, семейных правоотношений. Он пишет: «Понятие семьи осознается скорее инстинктивно. Закон, с одной стороны, отражает это понятие, а с другой - регулирует отдельные участки социальных связей, примыкающих к собственно семейным отношениям, а иногда в реальной жизни являющихся ими. Будучи урегулированными нормами семейного права, все эти социальные связи условно именуются семейными отношениями.

Семья есть явление социальное. Семья, - по мнению советских ученых, -представляет собой сложный комплекс естественно-биологических, психологических, духовных материальных связей. Далеко не во всех элементах они приемлют правовое регулирование.

Поэтому, думается, следует признать, что закон, не давая определения семьи, не стремясь урегулировать «все и вся», касающееся семьи определяет права и обязанности членов семьи (и некоторых иных лиц). На большее право не способно» [55, с.10,11].

Мы не согласны полностью с точкой зрения Б.М. Гонгало. В дальнейшем в работе мы рассуждаем о правовом статусе семьи и приводим собственное определение семьи. Одна из важных задач, на наш взгляд, как раз, заключается в том, чтобы определить: какие отношения в семье будут регламентироваться правом, а какие - нет, и следует отличать правовое понятие семьи от иных смысловых значений этого термина. Частно-правовое регулирование семейных отношений должно обеспечить исключение неоправданного воздействия права на указанные отношения, но наиболее важные участки семейных правоотношений должны регулироваться правом безусловно и четко.

Еще одним моментом, вызывающим сомнение в рассуждениях Б.М. Гонгало, является упоминание о правах и обязнностях членов семьи и «некоторых иных лиц». Давая правовое определение семьи, необходимо определиться с субъектами семейных правоотношений. Вряд ли уместен подход, когда участники семейных правоотношений подразделяются на членов семьи и иных лиц, если только речь не идет об органах опеки и попечительства, органах ЗАГСа и др.

Правовое регулирование семейных отношений направлено прежде всего на охрану прав и интересов членов семьи, на формирование между ними отношений, построенных на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности друг перед другом, на создание в семье необходимых условий для воспитания детей [77, с. 2].

Существуют и некоторые особенности семейно-правового регулирования, которые строятся на наличии особой сферы правового воздействия, какой является семья. Ее традиционно рассматривают в социологическом и правовом значении.

В социологическом смысле под семьей понимается «основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой связаны между собой общностью быта, взаимной помощью, моральной и правовой ответственностью» [78, с. 334].

В статье 1 ЗоБС следовательно, дается достаточно общее определение семьи, согласно ей: «Семья - круг лиц, связанных имущественными и личными неимущественными правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы <#"justify">В других отраслях понятие семьи может отличаться. Например, статья 14 Закона Республики Казахстан «О жилищных отношениях» предусматривает определение членов семьи, согласно которой: «членами семьи собственника жилища признаются постоянно совместно проживающие супруги и их дети. Родители супругов, а также дети, имеющие свои семьи и постоянно проживающие с собственником, могут быть признаны членами семьи собственника только по взаимному согласию.

Членами семьи собственника жилища могут быть признаны в исключительных случаях и другие лица, если они постоянно проживают с собственником и ведут с ним общее хозяйство не менее пяти лет. Нетрудоспособные иждивенцы являются членами семьи собственника, если они постоянно проживают с собственником» [79].

Г.Ф. Шершеневич отмечал, что физический и нравственный склад семьи создается помимо права. Юридический элемент необходим и целесообразен в области имущественных отношений членов семьи [80, с. 406]. Такой подход является следствием указанного выше практического невмешательства государства в дела семьи. На сегодняшний день эту точку зрения нельзя признать полностью верной, поскольку регламентации подвергается достаточно обширный блок неимущественных отношений в семье.

В советский период точка зрения, аналогичная указанной, подвергалась критике, поскольку имела «буржуазный» оттенок. Именно в советском семейном праве возникла традиция рассматривать семью в более многоплановом аспекте. «Коммунистическая» мораль уделяла очень большое значение неимущественным (в какой-то мере идеологическим) аспектам брака.

Можно констатировать, что содержание брачно-семейных институтов с обретением Республикой Казахстан независимости стало получать качественно иное наполнение. Изменение содержания права собственности и системы обязательств в гражданском праве, соответственно, отразилось и на имущественных отношениях в семейном праве.

С признанием естественных прав, конституционного закрепления приоритета прав личности изменилось содержание и личных неимущественных отношений, возникла целая система личных неимущественных прав [81], которые сохраняют свое значение и в лоне семьи и приобретают дополнительное специфическое содержание.

С учетом сказанного определения семьи, которые давались в советском семейном праве, не утратили своего значения и по сей день. Г.К. Матвеев давал широкое определение семьи как основанного на браке или родстве объединения лиц, связанных между собой взаимными личными и имущественными правами и обязанностями, взаимной моральной и материальной общностью и поддержкой, рождением и воспитанием потомства, ведением общего хозяйства [82, с. 46-48].

В.А. Рясенцев давал социологическое и юридическое понятия семьи. В первом значении семья это «союз лиц, основанный на браке, родстве, принятии детей в семью на воспитание, характеризующийся общностью жизни, интересов, взаимной заботы». В качестве юридической конструкции семья определяется им как «круг лиц, связанных правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы принятия детей на воспитание и призванными способствовать укреплению и развитию семейных отношений» [83, с. 42-43].

Сейчас также даются различные определения. Так, А. М. Нечаева указывает, что «с точки зрения семейного права семья имеет свои отличительные особенности. Это, как правило, общность совместно проживающих лиц, объединенных правами и обязанностями, предусмотренными семейным законодательством» [84, с. 8].

Нам представляется, что совместное проживание не обязательно указывать в качестве критерия семьи. Достаточно указания на то, что семья законодательно определяемый круг лиц. При этом имеют место формальные требования к возникновению и прекращению отношений с тем или иным кругом лиц. Это отличает семью в правовом аспекте от сожительства, если нет общих детей.

Разработка понятия семьи имеет важное практическое значение. Семейное право имеет общее значение для всех иных отраслей права в плане определения круга прав и обязаностей лиц, связанных семейно-правовыми отношениями. Все иные отраслевые правоотношения между членами семьи будут иметь некоторую семейно-правовую специфику. Более того, мы считаем возможным расширить понятие семейного права. Поэтому нормы, касающиеся, например, жилищных и некоторых других прав членов семьи, находясь в ином отраслевом законодательстве, приобретают семейно-правовой характер, если тип правоотношения построен на критерии относительности членов семьи друг к другу.

Поэтому мы вполне согласны с точкой зрения П. И. Седугина, который считает, что назрела настоятельная необходимость законодательного закрепления понятия «семья», которое имело бы общеотраслевое значение [85, с. 2].

Соответственно, мы не согласны с мнением И. М. Кузнецовой, считающей, что отсутствие в Семейном кодексе Российской Федерации (далее - СК РФ) общего определения семьи, не случайность. По ее мнению, понятие семьи имеет социологический, а не правовой характер. В правовых актах понятие семьи связано с установлением круга членов семьи, образующих ее состав, и он определяется по-разному в зависимости от целей правового регулирования в различных отраслях права.

Поэтому включение понятия «семья» в СК России и установление исчерпывающего перечня лиц, относящихся к членам семьи, может привести к нарушению их прав либо к необоснованному расширению круга членов семьи. А для правильного понимания часто употребляемых в СК РФ терминов «семья», «член семьи» предлагает рассматривать семью (в юридическом смысле) как «круг лиц, связанных личными неимущественными и имущественными правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы принятия детей на воспитание в семью» [86, с. 10].

Когда иные лица, кроме членов семьи, включаются в число участников правоотношений в соответствии с нормами иного законодательства, то семейное право здесь не причем. Формируются именно те правоотношения, которые урегулированы нормами соответствующего отраслевого законодательства, и можно не употреблять термин семья, когда речь идет о несовпадающем с ней кругом лиц. Поэтому употребим общий термин «участники» (того или иного правоотношения).

В общем-то речь идет о небольших разночтениях. Суммирование даваемых определений позволяет понять, что в целом они схожи, всегда обращается внимание на общность лиц, основанную, как правило, на браке, члены которого совместно проживают и связаны родством, взаимными правами и обязанностями.

Никто из авторов не сводит на нет и общественный аспект семьи, который несмотря на расширение сферы частной жизни всегда присутствует. Поэтому на область семьи оказывается комплексное правовое воздействие нормами как частного, так и публичного права (соответственно, семейного, гражданского, административного, уголовного и др.).

В свете сказанного представляет интерес регламентация семейных правоотношений в праве Республики Беларусь. Глава 9 Кодекса Республики Беларусь «О браке и семье» именуется «Права и обязанности семьи в обществе». В статье 65 указанного нормативно-правового акта говорится: «Семья обязана содействовать реализации прав и законных интересов членов семьи, на нее возлагается ответcтвенность за воспитание и содержание детей, их защиту.

За семьей признаются преимущественное право и обязанность определять формы, средства и методы воспитания детей. Обязанности семьи по отношению к детям определяются правами детей, установленными настоящим Кодексом и другими актами законодательства Республики Беларусь».

В нормах приведенной статьи Кодекса «О браке и семье» Республики Беларусь, на наш взгляд, найдено удачное соотношение частно-правовых и семейно-правовых аспектов регулирования брачно-семейных отношений. Статья 65 дается в редакции Закона Республики Беларусь от 20 июля 2006 года [87, с. 38]. В целом в современном семейном праве поиск оптимальных путей регулирования брачно-семейных отношений (с помощью сочетания различных методов правового регулирования) приобрел большую актуальность.

Мы определяем семью как круг лиц, установленных законодательно или на субъективно-правовом уровне, связанных взаимными личными неимущественными и имущественными правами и обязанностями. Системообразующими для семьи являются брачные взаимоотношения и отношения родителей и детей. Возможность определения круга членов семьи на субъективно-правовом уровне должна допускаться в исключительных случаях.

Однако критерии включения субъектов в число членов семьи устанавливаются и всегда должны быть установлены на законодательном уровне. Мы считаем, что законодательные требования, которые имеются непосредственно в семейном, жилищном и другом законодательстве, с помощью которых определяются члены семьи в целом оправданны. Имеются и определенные недостатки законодательства, о чем будет сказано ниже.

Таким образом, можно сказать, что предоставление возможности участникам брачно-семейных отношений произвольно определять кто является членом семьи, а кто нет, может привести к дестабилизации круга участников семейно-правовых отношений. Допущение такой возможности, например, приведет к признанию членами семьи по взаимному согласию сожителей, что будет противоречить иным нормам брачно-семейного законодательства.

Несмотря на общую позитивную оценку нашего законодательства следует отметить, что в нем имеются некоторые непоследовательные и противоречащие системным основам гражданского права решения. Связано это, на наш взгляд, имевшей место разобщенностью семейного и гражданского права. Причем разобщенность существовала не только на законодательном уровне. Исследователи также традиционно подходили обособленно к рассмотрению проблем гражданского права и проблем семейного права.

Речь идет о необходимости учета взаимосвязи подотраслевых норм наследственного и семейного права. Нахождение этих норм в рамках единой отрасли гражданского права обусловливает необходимость их соподчинения друг другу. В этом заключается важное практическое значение придания более четкой системности гражданскому праву, смысл собирания в одно целое тех правовых образований, которые в частном праве ряда государств являются непосредственной частью гражданского права.

В этой связи недостаточно последовательны нормы ГК Республики Казахстан (особенной части), определяющие наследование по закону в части, касающейся наследования нетрудоспособных иждивенцев наследодателя. В соответствии с п. 2 ст. 1068 ГК Республики Казахстан: «Наследники по закону, которые не входят в круг наследников, указанных в статьях 1062, 1063, 1064 настоящего Кодекса, но ко дню открытия наследства являлись нетрудоспособными и не менее года до смерти наследодателя находились на его иждивении и проживали совместно с ним, наследуют вместе и наравне с наследниками той очереди, которая призывается к наследованию».

Интересна сама формулировка наследников по закону в приведенной норме.

В статьях 1061-1064 перечислены все наследники по закону. Критерием отнесения к числу наследников по закону являются отношения родства и свойства. То есть в целом основанием наследования являются семейно-правовые связи лиц.

Согласно смыслу нормы п.2 ст. 1068 ГК Республики Казахстан, основанием наследования являются три юридических факта. Первый из них - это субъективное волеизъявление наследодателя. Оно заключается в принятии наследодателем решения содержать нетрудоспособного иждивенца. Второй факт заключается в нахождении на иждивении наследодателя не менее года до его смерти. Третий - совместное проживание с наследодателем.

Пункт 2 ст. 1068, на наш взгляд, является как раз примером того, что законодательство неоправданно расширило возможности лица изменять состояние семейно-правовых связей. Конечно, необходимо признавать и частно-правовое волеизъявление лица. В то же время приравнивание прав нетрудоспособного иждивенца к правам близких родственников мы считаем необоснованным.

В общем-то посторонний для семьи человек может создавать конкуренцию правам близких родственников, которые зачастую могут жить одной семьей. Родные дед и бабушка как со стороны отца, так и стороны матери, могут вносить значительный вклад в формирование семейного имущества, хотя их доля в имуществе и не оформляется; могут участвовать в содержании и воспитании наследодателя в его несовершеннолетнем возрасте. Поэтому конкуренция прав нетрудоспособного иждивенца с правами близких родственников в ряде случаев будет необоснованной. Эта норма, в частности, позволяет в какой-то мере придавать правовое значение и сожительству, хотя нормы семейного законодательства исключают какое-либо правовое значение незарегистрированного брака. Это противоречит нормам брачно-семейного законодательства, регулирующего брачные отношения.

В данном исследовании мы не намерены решать вопросы совершенствования наследственного права. В то же время мы считаем, что следует существенно ограничить наследственные права нетрудоспособных иждивенцев, не являющихся родственниками наследодателя.

Из вышеприведенных рассуждений можно сделать следующий вывод. Признание семейного права подотраслью гражданского права позволит укрепить взаимосвязи его различных подотраслей.

Семейное право является специфической подотраслью гражданского права. Эта специфика заключается в следующем. В отличие от других подотраслей семейное право не регулирует только общественные отношения строго определенного характера. Например, право интеллектуальной собственности как подотрасль гражданского права регулирует отношения, связанные с созданием, использованием и охраной прав на результаты творческой интеллектуальной деятельности и некоторые другие объекты, например, отношения по поводу средств индивидуализации участников товарного оборота, товаров, работ и услуг.

Семейное право может регулировать любые гражданско-правовые имущественные и неимущественные отношения с учетом специфики субъектов семьи. Какие бы отношения не имели место - вещные, обязательственные либо по поводу объектов интеллектуальной собственности, возникая в семье, они требуют дополнительного регулирования подотраслевыми нормами семейного права. Оставаясь вещно-правовыми, обязательственными правоотношениями, правоотношениями по поводу объектов интеллектуальной собственности, имущественные отношения в семье будут дополнительно характеризоваться как брачно-семейные правоотношения.

Говоря иначе, никакое имущественное правоотношение, за исключением правоотношений в публично-правовой сфере, не может характеризоваться только как семейно-правовое отношение. Имущественное правоотношение будет всегда относиться к одному из трех названных видов.

Неимущественные отношения в семейном праве также обладают всеми характеристиками неимущественных правоотношений в гражданском праве вообще. Режим охраняемых личных неимущественных прав и благ будет урегулирован в первую очередь общими нормами гражданского законодательства и только затем нормами семейного права с учетом особенности правового положения членов семьи по отношению друг к другу.

В Кодексе «О браке и семье» Республики Беларусь акцентируется внимание на возможных вариациях субъектного состава семьи и дифференциации правового воздействия на возникающие в том или ином случае семейно-правовые отношения. В статье 59 Кодекса «О браке и семье» Республики Беларусь дается понятие семьи, в статьях 60, 61, 62, 63 содержатся дефиниции близкого родства, свойства, многодетной семьи, неполной семьи. Для определения возможного круга участников семейно-правовых отношений имеет значение и статья 64, предусматривающая основания возникновения прав и обязанностей семьи. В числе специфического для нашей системы права основания можно назвать «установление материнства» [87, с. 38, 39].

В нашем законодательстве уделяется недостаточное внимание особенностям субъектного ряда семейно-правовых отношений. В каждом отдельном случае с учетом особенностей субъектов семейных правоотношений будут иметь место те или иные личные неимущественные и имущественные права и обязанности. То есть будет изменяться содержание семейных правоотношений и возможны самые различные сочетания личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей членов семьи.

Поскольку семью приходится рассматривать с точки зрения различного законодательства, даваемое нами определение носит общий характер и позволяет не зацикливаться на том: о каком понимании семьи идет речь. В каждом отдельном случае законодатель преследует какие-то отдельные цели.

В последние годы на развитие семейного права серьезное воздействие оказывают и нормы международного права. В таких международно-правовых документах в области прав человека, как Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. [88], Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. [89], Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.) [90], говорится о том, что семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства. Внутреннее законодательство Республики Казахстан ориентируется на принятые международные обязательства, и вследствие этого принимаются законодательные акты, ориентированные на защиту интересов семьи: материнства, отцовства и детства.

Статья 3 ЗоБС Республики Казахстан определяет отношения, регулируемые нормами семейного законодательства. В соответствии с ней брачно-семейное законодательство:

«1) устанавливает условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным;

) регулирует гражданские права и обязанности, личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных брачно-семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами;

) определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей;

) регулирует порядок регистрации актов гражданского состояния и оказание платных услуг в порядке, установленном законодательством» [7].

На наш взгляд, в приведенной статье лишь в общем очерчена сфера действия норм семейного права. Поэтому эта статья с точки зрения юридической техники небезупречна, поскольку ее название не отражает точного содержания.

Собственно отношения, регулируемые семейным правом, предмет семейного права следует выделить, трактуя эту статью и содержание отдельных институтов семейного права.

В частности, мы считаем, что семейным правом, помимо иных личных неимущественных отношений, регулируются особые статусные правоотношения (термин предлагается автором - Б.Д.). В этой части наше мнение корреспондирует с мнением А.М. Байкова, который пишет: «Семейное положение физического лица является одним из признаков, который в соответствии с законом принимается во внимание при определении правового статуса физического лица» [91, с. 156].

К таким правоотношениям, на наш взгляд, можно отнести отношения, связанные с реализацией в рамках семьи личностного статуса человека и гражданина. Также в группу статусных правоотношений следует отнести состояние в браке. В данном случае мы воспринимаем брак не как взаимные права и обязанности супругов, а именно как правовое состояние, имеющее значение для иных субъектов права.

В частности, в области трудового права, миграционного законодательства отдельных лиц воспринимают как семейную общность именно по критерию заключения между лицами юридически оформленного брака. Имеют место и другие отношения. Например, если будут совершены посягательства на жизнь одного из супругов, то в силу состояния в браке другой из них будет признаваться потерпевшим.

К статусным правоотношениям вследствие этого могут быть отнесены также и отношения, связанные с юридическим признанием лица отцом или матерью ребенка. Также обратное значение имеет признание лица ребенком кого-либо (даже) при достижении этим лицом совершеннолетия. Так п.2 статьи 145 ГК Республики Казахстан предусматривает, что «опубликование, воспроизведение и распространение изобразительного произведения (картина, фотография, кинофильм и др.), в котором изображено другое лицо, допускается лишь с согласия изображенного, а после его смерти - с согласия его детей и пережившего супруга» [30].

Примерно об этом пишет и О.Ю.Косова: «Семейные состояния» (брак, родство, свойство, усыновление) не являются фактами, порождающими обязанность алиментирования. Юридическое значение фактов регистрации брака, удостоверения в установленном порядке родства в правовом регулировании алиментных обязательств заключается в том, что они влекут возникновение специальной правоспособности и позволяют отнести конкретное лицо к определенной категории членов семьи, способных нести обязанность содержания. В то же время применительно к алиментным обязательствам между родителями и несовершеннолетними детьми или усыновителями и усыновленными удостоверенный факт родства или вступившее в законную силу решение суда об усыновлении одновременно играют роль правопорождающего факта» [92, с.16].

Наличие данной нормы не связано с наследственными правоотношениями, а связано со статусными отношениями определенного круга лиц. Мы считаем, что нормы права, касающиеся статуса членов семьи требуют дальнейшего совершенствования.

В частности, пробелом законодательства является неуказание родителей в качестве лиц, имеющих право препятствовать незаконному использованию изображения своих детей, в том случае когда они их пережили. Кроме того, мы считаем возможным предусмотреть прямое признание возможности родителей, детей и супругов препятствовать нарушениям практически всех личных неимущественных прав их умерших близких родственников.

Статусные правоотношения подразумевают не только те отношения, которые существуют при жизни членов семьи. Статусные правоотношения могут возникать и после смерти одного из членов семьи с участием другого члена семьи. Например, в соответствии с п.п. 1 ч.2 ст. 291 ГПК Республики Казахстан суд в числе фактов, имеющих юридическое значение, устанавливает также факт «родственных отношений лиц». Установление факта родственных отношений лиц может производиться как в целях дальнейшей реализации имущественных прав, например, наследственных прав. В то же время эти действия могут совершаться лишь в целях защиты доброго имени умершего лица, с целью определения своей генеалогии.

семейный право брачный гражданский

2.2 Общая характеристика неимущественных и имущественных отношений в семейном праве

Следующая группа семейно-правовых отношений - это относительные имущественные правоотношения между супругами, родителями и детьми, а также иными лицами, круг которых очерчен в законодательстве. К относительным правоотношениям можно отнести, на наш взгляд, и отношения собственности между супругами, поскольку в большей степени именно состояние в семейно-правовых отношениях определяет особенности режима собственности в семье, и эти особенности имеют значение в первую очередь для самих супругов.

Для третьих лиц режим собственности супругов не отличается принципиально от режима собственности вообще. Присутствуют те же правомочия владения, пользования и распоряжения и те же возможности защиты права собственности супругов. Возможности облегченного представительства одного супруга другим при распоряжении общим имуществом с точки зрения третьих лиц можно воспринимать как особенность статуса супругов в имущественной сфере.

Третья группа имущественных отношений - это обязательственные отношения членов семьи.

Развивая мысли, касающиеся специфики семейного права в качестве подотрасли гражданского права, отметим, что члены семьи могут вступать в обязательственные правоотношения, регулируемые общими нормами гражданского права. Речь идет о возможности заключения любого договора, обеспечивающего передачу имущества, выполнение работ и оказание услуг. Вопрос о семейно-правовом характере имущественных обязательственных отношений указанного типа в теории семейного права не рассматривается. Тем не менее ниже нами приводятся рассуждения, касающиеся необходимости учета особенностей положения членов семьи по отношению друг к другу. Речь идет об обусловленной семейно-правовой связью доверительности отношений субъектов.

В целом сказанное о чисто гражданско-правовом характере договоров, пусть заключаемых членами семьи, в числе которых договоры займа, купли-продажи, подряда и все другие известные гражданско-правовые договоры, общеизвестно. Мы используем это рассуждение для перехода к рассмотрению семейных правоотношений. Также это необходимо для выявления границ подотрасли семейного права в рамках гражданского права.

Одновременно исходное положение позволит оценить и тесную взаимосвязь инструментов гражданского права как такового и его подотрасли - семейного права. Выводы, касающиеся этого, будут сделаны нами ниже, что позволит нам дать более полную характеристику семейного права как подотрасли гражданского права. Выше нами проводился теоретический анализ, касающийся определения места семейного права в системе казахстанского права.

Определение места семейного права в означенной системе являлось первоочередной задачей, поскольку, как показывает обзор работ по семейному праву в теории семейного права Республики Казахстан и некоторых других постсоветских стран, до сих пор не преодолен стереотип, касающийся оценки семейного права в качестве самостоятельной отрасли права.

Последующим шагом для нас должно явиться определение взаимосвязей гражданского права в целом и семейного права, что более наглядно проявляется на уровне отдельных правоотношений.

Особенности обязательств могут проявляться, на наш взгляд, в случаях возникновения их как из договоров, так и из деликтов. Естественно наиболее выражена особенность обязательств в исследуемой сфере тогда, когда они возникают по основаниям, предусмотренным только нормами семейного права.

Например, если речь идет об обязанности одних членов семьи содержать других в силу факта родства и иных обусловленных семейным законодательством фактов.

К иным юридическим фактам относятся имеющие место нуждаемость в содержании и несовершеннолетие либо нетрудоспособность лиц, которые претендуют на получение содержания.

Со стороны лица, обязанного предоставить содержание, речь будет идти о достижении совершеннолетия, трудоспособности, в ряде случаев способности предоставить содержание. Способность либо неспособность предоставлять содержание не принимается во внимание, по общему правилу, только в случае, когда речь идет об обязанности родителя содержать своего несовершеннолетнего ребенка.

К семейно-правовым обязательствам можно, на наш взгляд, отнести обязательства, связанные с возмещением вреда, причиненного детьми их родителями. В этой связи мы лишь отчасти согласны с подходом Ю.Ф. Беспалова, который рассматривает правоотношения, связанные с возмещением родителями вреда, причиненного ребенком, в рамках аспектов семейной дееспособности ребенка [93, с. 52, 53].

Мы стоим на позиции комплексного характера данного института и возможности применения специальных норм гражданского права, регламентирующих деликтные обязательства наряду с семейно-правовыми нормами.

На отношения, связанные с причинением вреда ребенком, происходит воздействие как норм обязательственного (деликтного) гражданского права, так и норм семейного права, регламентирующих права и обязанности родителей и детей, связанные с воспитанием ребенка.

Вопрос заключается не в семейной дееспособности ребенка. Способность самостоятельно возмещать вред, причиненный собственными действиями ребенка, - это составная часть общей гражданской дееспособности (точнее, это ее сегмент, относящийся к деликтоспособности). Отсутствие признаваемой правом способности возмещать причиненный ущерб означает именно отсутствие у ребенка, не достигшего 14-летнего возраста, деликтоспособности в гражданском праве.

Характер семейно-правовой связи родителей и детей обусловливает обязанность родителей отвечать за вред, причиненный их детьми. Если быть точнее следует говорить об обязанности возместить вред, причиненный ребенком его родителем, осуществляющим воспитание ребенка. Применительно к этой ситуации можно еще раз обратить внимание на статусные правоотношения. С юридической точки зрения важно, чтобы лицо имело по отношению к ребенку соответствующее правовое положение.

Для нас важно применительно к сказанному показать соотношение норм семейного и общего гражданского права.

Сама обязанность родителя возместить ущерб, причиненный ребенком, является сугубо семейно-правовой. В соответствии с п. 1 ст. 925 ГК Республики Казахстан: «За вред, причиненный несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), отвечают его родители (усыновители), опекуны, если не докажут, что вред возник не по их вине». В соответствии со ст. 927 ГК Республики Казахстан: «На родителя, лишенного родительских прав, суд может возложить ответственность за вред, причиненный его несовершеннолетними детьми в течение трех лет после лишения родителя родительских прав, если будет установлено, что поведение ребенка, повлекшее причинение вреда, явилось следствием ненадлежащего осуществления родителями обязанностей по воспитанию ребенка». Несмотря на биологическое родство, по истечении трех лет с момента лишения родительских прав, на лицо не может быть возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного ребенком, в отношении которого он лишен родительских прав. Семейно-правовые связи в определенной части перестают существовать.

В п. 1 ст. 925 ГК Республики Казахстан, таким образом, речь идет о выполнении либо невыполнении (ненадлежащем выполнении) обязанности по воспитанию ребенка. То есть в гипотезу нормы заложены обстоятельства, имеющие семейно-правовую природу. Возмещение вреда осуществляется в соответствии с нормами деликтного гражданского права.

К обязательственным имущественным отношениям в семье, на наш взгляд, относятся отношения, связанные с исполнением обязанности по содержанию одними членами семьи других.

В качестве специфических договорных обязательств в семье можно рассматривать брачный договор, соглашение об уплате алиментов, договор, заключаемый с патронатным воспитателем, договор суррогатного материнства и некоторые другие. Обычные гражданско-правовые договоры в семье могут также приобретать некоторую специфику. Мы считаем, что некоторые договоры - дарения, ссуды, заключаемые между членами семьи, могут быть связаны с особенностями правового положения членов семьи. Это особые доверительные отношения между членами семьи. Часто именно они лежат в основе юридической мотивации заключения договоров. Поэтому возможно введение в законодательство некоторых специальных норм, которые будут служить реакцией на последствия утраты доверительных отношений.

М.И. Брагинский, В.В. Витрянский указывают на некоторые аспекты доверительности (фидуциарности) и заключаемых в связи с этим личных договоров. «Наконец следует указать и еще на одну отличительную особенность договора поручения, которая предопределяет решение целого ряда составляющих его правовой режим элементов. Имеется в виду фидуциарность договора и связанный с ним его личный характер. Как отмечал О.С. Иоффе, «доверие составляет необходимый элемент всякой сделки». Однако имеются и такие сделки, само существо которых опирается на взаимное доверие их участников. И далее «…фидуциарная - это такая сделка, которая обусловливает несовпадение между внутренними отношениями участников сделки и их внешним выражением. Разумеется, это, более всего, проявляется при сопоставлении доверенности с самим договором поручения, в соответствии с которым она выдана» [94, с. 291].

Сказанное данными авторами позволяет сделать выводы применительно и к семейному праву. В некоторых случаях договорные отношения участников носят личный характер вследствие доверительных отношений между членами семьи. В некоторых случаях речь не идет о лично-доверительных отношениях, а о личных отношениях в силу их строго относительного характера.

Таковыми в первую очередь являются отношения, связанные с содержанием членом семьи других членов семьи, которых он по закону обязан содержать. Например, соглашение об уплате алиментов при наличии родителей будет заключено только ими. Исполняться обязательства из договора об уплате алиментов также должны самими родителями в пользу выгодоприобретателя - ребенка, которому предоставляется содержание.

Помимо строго относительного характера фидуциарность в семейном праве проявляется в том, что участники семейных правоотношений совершают сделки, руководствуясь мотивами, суть которых заключается в том, что лицо, передающее имущество, считает, что лицо, с которым оно совершает сделку, не будет действовать против его интересов в силу родственных отношений либо отношений свойства.

В тех ситуациях, когда лицо совершило сделку, руководствуясь именно такими мотивами, следует изменить подход к последствиям нарушения сделки носящей доверительный (фидуциарный) характер, особенно если сделка носит безвозмездный характер. Рассмотрим это на примере договора дарения.

В ряде случаев член семьи, совершая дарение, обосновывает свое решение тем, что член семьи-одаряемый - не будет действовать против его интересов.

Однако в настоящее время имеют место случаи, когда родители, подарившие свое жилье детям либо дед или бабка, подарившее свое жилье внукам, чувствуют на себе резкое изменение отношения одаряемых. Дети или внуки начинают притеснять дарителей, создают им невыносимые условия жизни или напрямую начинают требовать их выселения из занимаемого ими жилья. Примеры, касающиеся этого, приводятся нами в разделе, посвященном защите брачно-семейных прав. Также в указанном разделе мы предлагаем конкретные меры правового воздействия на тех лиц, которые нарушают права других членов семьи.

Здесь мы рассмотрим общие вопросы доверительности договора дарения как его специфического признака в сфере семейно-правовых отношений. Когда происходит дарение жилья, являющегося единственным у дарителя, не требует особого доказывания тот факт, что именно доверие к члену семьи обусловливает совершение такого правового действия. Даритель рассчитывает, что родной ребенок или внук не будут требовать его выселения.

Наряду с этим причиной совершения дарения является недостаточность правовых знаний дарителя. Часто, обращаясь к юристам за консультацией, граждане спрашивают о том, как лучше распорядиться своим имуществом на случай смерти подарить дом (квартиру) своим детям либо завещать [95]. Нередко вместо завещания выбирается договор дарения.

Применить нормы, касающиеся признания недействительной сделки вследствие ее притворности, чрезвычайно сложно. Кроме того, нормы о недействительности притворной сделки не позволяют учесть специфику брачно-семейных отношений.

Последствия неправильного волеизъявления оказываются тяжелыми для дарителя. Поэтому мы считаем, что прекращение доверительных отношений в семье в том случае, когда одаряемый совершает действия против интересов дарителя, должно давать возможность дарителю защищать свои права по сделке.

Здесь следует еще раз акцентировать внимание на комплексном регулировании брачно-семейных отношений. Договор дарения и в сфере указанных отношений регулируется общими нормами гражданского права. Вместе с тем имеются особенности правового положения членов. Они выражаются в доверительности отношений членов семьи. Существует обязанность членов семьи заботиться друг о друге. В ряде случаев существует обязанность членов семьи по содержанию других членов семьи. Эти аспекты общие нормы гражданского законодательства применительно к договору дарения не учитывают.

Именно здесь возможно проявление и действие норм семейного права в качестве подотраслевых норм гражданского законодательства. Нормы семейного права должны дополнительно регламентировать отношения дарения с учетом специфики брачно-семейных отношений и обеспечивать защиту прав членов семьи. В этой связи в разделе, посвященном защите брачно-семейных прав, мы рассмотрим вопрос отмены дарения либо отказа от исполнения консенсуального договора дарения.

В теории гражданского права говорится о договорах, требующих личного исполнения либо личного принятия исполнения кредитором. Например, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский отмечают: «…применительно к обязательствам доверительного управляющего, вытекающим из договора доверительного управления имуществом, действует принцип личного исполнения (п. 1 ст. 1021 ГК). Это обстоятельство объясняется не лично-доверительным, фидуциарным характером данных отношений, а тем обстоятельством, что суть обязательств доверительного управляющего состоит в осуществлении управления имуществом, обособленным от собственника и переданным в титульное владение доверительного управляющего, а также практически неограниченным объемом правомочий в отношении этого имущества, предоставляемых доверительному управляющему, который, по сути, осуществляет правомочия собственника» [94, с.846].

Общие положения обязательственного права, предусматривающие личное исполнение или личное принятие исполнения обязательства, имеют большое значение для обязательств, возникающих из договоров, преимущественно регулируемых семейным правом.

В этой связи мы хотим обратить внимание на три смысловых значения слова «личный (ое)» применительно к обязательственному правоотношению. Исходя из приведенного выше анализа выявляются два смысловых значения термина. Во-первых, личный характер обязательства проявляется в факторе личного доверия одной стороны правоотношения к другой стороне правоотношения. Во-вторых, употребление термина «личный (ое)» связано с требованиями личного исполнения обязательства (принятия исполнения). В гражданском праве, как правило, существует либо требование личного исполнения, либо требование личного принятия исполнения. В-третьих, есть гражданско-правовые договоры, которые требуют как личного исполнения обязательства, так и личных действий кредитора. К таким договорам, в частности, относятся договор пожизненного содержания с иждивением - ст.ст.535-539 ГК Республики Казахстан (особенной части), договор поручения - ст.ст.846-854 ГК Республики Казахстан (особенной части). Требование личного исполнения вытекает из существа возникающих из этих договоров обязательств.

Кроме того, такая характеристика договоров, возникающих из них обязательств очень уместна, если речь идет не о договорах, которые регулируются общими нормами гражданского права, а о договорах, которые преимущественно регулируются нормами брачно-семейного законодательства (брачный договор, соглашение об уплате алиментов и др.). Обязательственное правоотношение вследствие одновременного наличия требований к личному совершению действий обеими сторонами обязательства имеет строго обусловленный субъектный состав.

Отличие договоров (обязательств) подобного рода в гражданском и семейном праве заключается в том, что в договорах, регулируемых общими нормами гражданского права, обусловленность субъектного ряда совмещается с допущением договорной воли в выборе субъектов договора. В семейном праве право выбора того, с кем будет заключаться договор, отсутствует. На наш взгляд, несмотря на это различие в семейном праве в целом используется единый с общим гражданским правом механизм обязательственного права, воздействующий на исполнение обязательств.

Сам термин «договор» имеет несколько смысловых значений. В одном из значений под договором понимается обязательственное правоотношение [96, с. 472].

Для упорядочения терминологии в отношении договоров (обязательств) в семейном праве, наряду с некоторыми договорами в гражданском праве, которые относятся к третьему вышеуказанному виду, мы считаем будет уместно применение такой характеристики как личный договор.

Исходя из сказанного характеристика договора как фидуциарного будет означать только его доверительность. Указание на личный, доверительный характер договора будет означать как обусловленность его субъектного ряда и наличие элемента доверия. Соответственно, упоминание договора только как личного будет касаться лишь такого параметра, как субъекты этого договора.

Оба эти понятия имеют важное значение для семейного права, однако базируются на общих положениях института сделки, обязательственного договорного права. К этому добавим, что в семейном праве специфические договоры имеют всегда личный характер. Доверительный характер отношений может быть как следствием действия общих норм гражданского права, так и следствием воздействия отдельных семейно-правовых норм. Применительно к этому в работе нами внесены предложения по договору дарения, направленные на усиление комплексного воздействия общих норм гражданского законодательства и специальных норм семейного законодательства.

В заключение можно сказать, что признание семейных правоотношений гражданскими влечет за собой то, что все положения гражданского кодекса, касающиеся заключения сделок, признания их недействительными, общие положения об обязательстве и договоре, нормы, регламентирующие отдельные договорные отношения, будут к ним применимы в полном объеме.

В теории семейного права этому аспекту регулирования семейных правоотношений внимания почти не уделяется. То же самое можно сказать о практической деятельности юристов в этой области.

Заключая договоры в семейном праве, мы практически не задумываемся о возможностях обеспечения обязательств, применении общих норм, устанавливающих требования к исполнению обязательств, об основаниях прекращения обязательств. То же самое можно сказать о нормах гражданского права, предусматривающих ответственность за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательств в семейном праве. Это приводит к оскудению арсенала, который мы используем, заключая «типичные» семейно-правовые договоры.

Семейное право не имеет собственного инструментария воздействия на имущественные договорные обязательственные правоотношения. Нормы семейного права отражают лишь некоторые особенности субъектов, порядка заключения договоров (например, брачного договора), содержания и исполнения договоров (брачный договор, соглашение об уплате алиментов).

Специальные нормы семейного права, регулирующие обязательственные отношения, находятся в тесной связи с общими нормами обязательственного права и без них не могут самостоятельно действовать и применяться.

Сказанное справедливо полностью и по отношению к нормам семейного права, регулирующим вещные правоотношения. В семейном праве нет специальных норм, регулирующих правоотношения по поводу объектов интеллектуальной собственности, хотя в семье также могут возникать отношения, связанные с реализацией исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности.

Общие нормы гражданского права воздействуют не только на имущественные, но и на неимущественные отношения в семье. Анализ этого вопроса дается ниже.

Вследствие тесной привязанности и зависимости семейно-правового регулирования неимущественных и имущественных отношений от общего гражданско-правового регулирования семейное право не может существовать в качестве самостоятельной отрасли права. Этому способствуют два основных фактора. Во-первых, практическое совпадение регулируемых гражданским и семейным правом отношений. Во-вторых, отсутствие самостоятельных возможностей семейного права по регулированию отношений, традиционно указываемых как предмет семейного права.

То есть семейное право не может обладать иным статусом кроме статуса подотрасли гражданского права. В то же время семейное право должно сохранять необходимую обособленность именно в качестве подотрасли гражданского права. В гражданских кодексах многих стран семейное право представляет собой самостоятельный раздел.

В рамках семьи реализуется значительный круг личных неимущественных правоотношений членов семьи, костяк которых составляют конечно же неимущественные отношения супругов и неимущественные отношения родителей и детей.

Статьей 3 ЗоБС Республики Казахстан определен круг отношений в семье, подлежащих правовому регулированию. К ним относятся непосредственно семейно-правовые отношения и иные отношения, связанные с возникновением, реализацией и прекращением прав и обязанностей членов семьи. Эти отношения можно определить как процедурные, в частности, это отношения по регистрации актов гражданского состояния и оказании платных услуг в порядке, установленном законодательством.

Здесь законодатель, на наш взгляд, излишне широко определил круг регулирования семейно-правовых отношений, указав отношения по оказанию платных услуг. В таком случае оказание платных услуг в любой иной сфере также можно отнести к области, регулируемой нормами соответствующей отрасли права. Игнорируется наличие общей правовой базы регламентации этих отношений - договора возмездного оказания услуг.

Если же речь будет идти о выполнении органами ЗАГСа своих прямых функций, то это будет являться услугами лишь в условном понимании и регулироваться должны административными нормами, то есть налицо те же процедурные отношения.

Б.М. Гонгало определяет такие отношения как организационные, что подчеркивает их вспомогательный характер по отношению к личным неимущественным и имущественным брачно-семейным отношениям между членами семьи и отмечает: «Как представляется, семейное право регулирует и такие неимущественные отношения, как организационные, т.е. направленные на упорядочение (нормализацию) иных общественных отношений, действий их участников. К их числу, в частности, относятся многие отношения, складывающиеся по поводу заключения брака (см., например, ст.10, 15 СК), в процессе выявления и учета детей, оставшихся без попечения родителей (ст.122 СК), и др. » [55, с. 11,12].

Сказанное, на наш взгляд, учтено в проекте Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье», согласно п.п.5 статьи 3 которого брачно-семейное законодательство определяет функции органов, осуществляющих регистрацию актов гражданского состояния. Иные отношения в семье, прямо не предусмотренные законом, не входят в сферу действия семейного права.

Помимо приведенной классификации, перечисленные в Законе РК «О браке и семье» отношения, условно можно подразделить на четыре основные группы в соответствии со структурой указанного закона.

К первой из них относятся отношения, возникающие в связи со вступлением в брак, прекращением брака и признанием его недействительным (так называемые брачные отношения). Учитывая, что брак является основой семьи, семейное законодательство устанавливает условия и порядок вступления в брак и, что немаловажно с точки зрения обеспечения прав и интересов членов семьи, - порядок прекращения брака и признания его недействительным.

Во вторую группу включаются личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями (удочерителями) и усыновленными (удочеренными). Примером таких отношений являются отношения супругов по поводу выбора рода занятий, места жительства, по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом или отношения, возникающие между родителями и детьми по воспитанию и образованию детей. Личные неимущественные и имущественные отношения между другими родственниками и иными лицами (дедушка, бабушка, родные братья и сестры, фактические воспитатели и воспитанник и др.) могут регулироваться только в пределах и случаях, предусмотренных семейным законодательством, что позволяет выделить их в отдельный блок, то есть в третью группу.

Так, Закон РК «О браке и семье» устанавливает право ребенка на общение с дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами и другими родственниками (личные отношения), обязанности дедушки и бабушки по содержанию внуков, обязанности пасынков и падчериц по содержанию отчима и мачехи (имущественные отношения).

Четвертую, достаточно большую и важную группу, составляют отношения, возникающие в связи с определением форм и порядка устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей (в случаях смерти родителей, лишения их родительских прав, ограничения их в родительских правах, признания родителей недееспособными, болезни родителей, длительного отсутствия родителей, уклонения родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, а также в других случаях отсутствия родительского попечения). Такие отношения возникают в связи с усыновлением (удочерением) детей, установлением над ними опеки и попечительства, осуществлением патронатного воспитания.

Таким образом, Закон Республики Казахстан «О браке и семье» охватывает довольно обширную область семейных отношений. Вместе с тем, учитывая их специфику, вмешательство государства сведено до разумного минимума со значительным расширением сферы договорного регулирования (брачный договор супругов, соглашение об уплате алиментов).

Личные (неимущественные) отношения по семейному законодательству Республики Казахстан (в общем-то как и в иных правовых системах) возникают при вступлении в брак и при прекращении брака.

К ним можно отнести отношения по выбору супругами фамилии при заключении и расторжении брака, при решении супругами вопросов материнства и отцовства, воспитания и образования детей и других вопросов жизни семьи.

Отдельную группу личных неимущественных правоотношений составляет реализация ребенком права жить и воспитываться в семье, на общение с родителями и другими родственниками, права на защиту его прав и законных интересов и др.

Личные (неимущественные) отношения между членами семьи, таким образом, весьма многообразны, разноплановы, но подвержены правовому воздействию лишь в главных, основных моментах.

Имущественные отношения как предмет регулирования семейным законодательством по своему объему занимают большое место. Это отношения между супругами по поводу их общего и раздельного имущества, алиментные обязательства супругов (бывших супругов), алиментные обязательства родителей и детей, а также других членов семьи (дедушка, бабушка, внук, родные братья и сестры).

В семейном праве, как указывает большинство авторов, личные отношения имеют приоритетный характер, так как имущественные отношения всегда связаны с ними и вытекают из них [83, с. 10]. Личные отношения во многом предопределяют содержание норм, регулирующих имущественные отношения. Имущественные отношения в семье хотя и имеют важное значение, производны от личных, так как возникают лишь при наличии последних и призваны обслуживать их.

Вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что семейное право имеет предмет регулирования (личные неимущественные и имущественные отношения) производный от предмета регулирования гражданского права. Исследования правоведов на протяжении последних десятилетий позволили выявить следующие специфичные черты отношений, регулируемых семейным законодательством (мы вносим в это определенные дополнения (коррективы) - прим. автора Б.Д.):

) субъектами семейных отношений выступают граждане, во вспомогательных отношениях субъектами могут выступать юридические лица и государственные органы, должностные лица;

2) семейные правоотношения (как личные, так и имущественные) возникают из своеобразных юридических фактов: брак, родство, материнство, отцовство, усыновление (удочерение), принятие ребенка на воспитание в приемную семью. Как и для иных отраслей частного права возможно признание юридического значения договоров и иных сделкок, деликтов, судебных решений, актов государственных органов.

Это в свою очередь свидетельствует о значительно большем многообразии юридических способов, применяемых в области семейного права по сравнению даже с гражданским правом и лишний раз свидетельствует о его специфике. То есть для семейного права в большей мере, чем для других отраслей права, характерны юридические факты - состояния. В то же время Закон РК «О браке и семье» допускает возникновение семейных прав и обязанностей и из таких юридических фактов, как договор (брачный договор, соглашение между родителями об уплате алиментов на ребенка), то есть свойственных гражданскому праву [7];

3) семейные отношения, как правило, являются длящимися и связывают между собой не посторонних людей (как в гражданском праве), а близких: супругов, родителей и детей, других родственников (родные братья и сестры, дед, бабушка, внуки);

) для семейных отношений характерны строгая индивидуализация их участников, их незаменимость в данных отношениях другими лицами, в том числе и иными членами семьи, и, как следствие, неотчуждаемость семейных прав и обязанностей. Семейные права и обязанности являются "внеоборотными", непередаваемыми ни в порядке универсального правопреемства, ни по соглашению сторон, то есть их нельзя продать, подарить, завещать, уступить другому лицу и т. д. Например, алиментные обязательства членов семьи не могут быть возложены на других лиц. Гражданские же права и обязанности по общему правилу отчуждаемы, их можно передать другому лицу возмездно или безвозмездно;

) по своему содержанию семейные отношения являются преимущественно личными и лишь затем имущественными. Причем имущественные отношения в семейном праве всегда и непосредственно связаны с личными и как бы вытекают из них, тогда как в гражданском праве преобладают имущественные отношения (право собственности, обязательственные правоотношения и др.).

Кроме того, имущественные отношения, регулируемые гражданским правом, выражают имущественную обособленность их участников. Каждый из них обладает имущественно-распорядительной самостоятельностью. Имеет место автономия воли участников имущественных гражданско-правовых отношений. Признается эквивалентный характер указанных отношений.

Имущественные (вещные) правоотношения в семье отличаются от традиционных имущественных (вещных) отношений: им присуща общность имущества супругов. Возникают особые вещные правоотношения с участием детей и родителей по совместному владению и пользованию имуществом друг друга. Нетрудоспособные члены семьи поддерживаются на безэквивалентной основе. Причем в ряде случаев поведение участников имущественных отношений в семейно-правовой сфере безальтернативно, то есть не зависит от воли участников;

) семейным отношениям присущ особый лично-доверительный (фидуциарный) характер, поскольку главное место в них занимают именно личные связи членов семьи.

Рассмотренные выше особенности семейных отношений (личных и имущественных) позволяют выделить их из общей массы гражданских имущественных и личных правоотношений в обособленную сферу, регулируемую подотраслью гражданского права - семейным правом.

Наряду с особенностью регулирования мы уже отметили особенность метода правового регулирования, который наряду с допущением диспозитивных возможностей, традиционно присутствующих в отраслях частного права, большое внимание уделяет и более жесткому закреплению обязанностей участников семейно-правовых отношений, касающихся обеспечения прав иных их участников, в первую очередь нетрудоспособных. Публично-правовые нормы в семейном праве в настоящее время должны способствовать реализации частных интересов. Какая-либо идеологизация этих отношений излишня.

3. Принципы и метод регулирования брачно-семейных отношений

.1 Принципы семейного права

Принципы семейного права, являясь внутриотраслевыми (принципами подотрасли гражданского права), во-первых, тесно соподчинены с общими принципами гражданского права.

Во-вторых, принципы семейного права определяют правовые приоритеты и направления, по которым должно осуществляться регулирование отношений, составляющих предмет семейного права. То есть принципы семейного права во многом воздействуют на метод регулировния этой подотрасли гражданского права.

Ст. 2 ЗоБС Республики Казахстан предусматривает следующие принципы: 1) защиты государством брака и семьи, материнства, отцовства и детства;

) добровольности брачного союза мужчины и женщины;

) равенства прав супругов в семье;

) недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи;

) разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию;

) приоритета семейного воспитания детей, заботу об их развитии и благосостоянии;

) приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи;

) обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав;

) стимулирования здорового образа жизни всех членов семьи;

) светского брака;

) недопустимости дискриминации в семейных правоотношениях.

Его суть, согласно ЗоБС Республики Казахстан, состоит в запрете любых форм дискриминации в семье. Более подробно содержание данного принципа рассмотрено ниже;

) беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, а в случае необходимости - судебая защита этих прав.

Целью данного принципа является не допущение нарушения прав граждан, предусмотренных Конституцией Республики Казахстан и отраслевыми (специальными) законами, с одновременным обеспечением соблюдения юридического запрета на нанесение ущерба интересам общества, правам и интересам других лиц. Это обеспечивается возможностью ограничения права граждан в брачно-семейных отношениях на основании закона в той мере, в какой это необходимо в целях защиты здоровья, нравственности, прав и законных интересов членов семьи и иных граждан

Мы не будем еще раз подробно останавливаться на дискуссии вокруг соотношения семейного права и гражданского права. В то же время следует отметить, что на «всем протяжении уходящего столетия достаточно активно обсуждалась проблема соотношения семейного права и гражданского права, что было связано с различной оценкой правовой природы семейных отношений» [77, с. 16].

Дискуссия по этой проблеме велась еще в русском гражданском праве прошлого века. В ходе дискуссии по этой проблеме были высказаны две основные точки зрения: а) семейное право - это самостоятельная отрасль права, отличная от гражданского права; б) семейное право следует рассматривать как составную часть гражданского права, его подотрасль.

Г.Ф. Шершеневич считал, что семейное право должно войти в состав гражданского права [80, с. 12, 13]. По мнению Д.И. Мейера, специфика институтов семейного права объективно делала их неуместными в системе действующего гражданского права. Поэтому к нему, по его мнению, относится лишь имущественная сторона семейных правоотношений [97, с. 33, 34].

Нам ближе позиция Г.Ф. Шершеневича. В современный период ряд личных неимущественных благ и прав находит свою регламентацию в гражданском праве, лишь некоторая специфика превносится воздействием на них норм семейного права.

В сфере семейного права находят свое признание и регламентацию специфические личные неимущественные права, которые обусловлены спецификой взаимодействующих относительно них субъектов (супругов, родителей и детей и т.д.).

Обращение к вопросу о соотношении гражданского права и семейного права имеет важное значение и для оценки принципов и метода семейного права. Из вышеприведенных рассуждений следует важный методологический вывод, касающийся принципов и метода семейного права. Принципы и метод семейного права соподчинены с методами и принципами гражданского права. Принципы и метод семейного права имеют локальный, внутриотраслевой характер.

В необходимой степени они будут использоваться в области семейного права без особой их трансформации (это характерно, пожалуй, для всех комплексных отраслей права, подотраслей права).

Признание в семейном праве определенного (вспомогательного) блока публично-правовых отношений будет в соответствующей (необходимой) степени обусловливать и применение методов и принципов административного права.

В то же время на границе взаимодействия указанных норм (также методов правового воздействия) возникает и законодательно реализуется потребность в специфическом методе и принципах семейного права.

Рассмотрим более подробно содержание отдельных принципов семейного права. Перед этим сделаем небольшую оговорку.

Введение в ЗоБС Республики Казахстан специальной нормы об основных началах семейного законодательства имеет важное значение. Эти процессы параллельно протекают как в праве РФ, так и в праве Республики Казахстан. Как отмечает А.М. Нечаева, ст. 1 СК РФ, определяя основные начала семейного законодательства, дает в общем виде перечень, с одной стороны, желательных, а с другой - недопустимых действий и поступков, что «позволяет составить представление о главных чертах положительной модели одобряемого поведения в семье» [84, с. 30].

На этот счет мы можем сделать замечание, касающееся того, что семейное законодательство и теория семейного права не дают еще достаточного ответа на то, как должны соотноситься указанные методы и принципы гражданско- правового и административно-правового регулирования в сфере семейно-правового регулирования.

Не конкретизировано, какие принципы являются конституционными, какие межотраслевыми, а какие принципы являются сугубо внутриотраслевыми (подотраслевыми). Тем более, что многие принципы имеют своих «двойников» либо в области конституционного, либо гражданского права. Не исключено, что и в области административного права.

Мы считаем, что требуется определенная «оптимизация» принципов семейного права. Перечисленные выше принципы выделены законодателем в условиях, когда не произошло переосмысление роли места семейного права в правовой системе Республики Казахстан. Семейное право по инерции воззрений советского времени тогда больше воспринималось в качестве самостоятельного отраслевого образования. Правовая система Республики Казахстан в условиях принятия ЗоБС Республики Казахстан еще не сформировалась в том виде, который имеет правовая система РК в настоящий период. Этот процесс не завершен и поныне, новые задачи, в частности, определены концепцией правовой политики на период с 2010 до 2020 года. В качестве одной из задач в ней определено разграничение публичного и частного права [98]. Косвенно это затрагивает и проблему определения места семейного права в системе казахстанского права.

Тем не менее, если сравнивать правовую систему Республики Казахстан в 1998 году, когда был принят ЗоБС Республики Казахстан, и нынешнее её состояние, уже в 2010 году, то, безусловно, можно признать тот факт, что в развитии правовой системы Республики Казахстан произошли значительные подвижки. Накопилось достаточное число теоретических изысканий, на которые мы ссылаемся по ходу работы, идет процесс совершенствования законодательства. Эти факторы обусловливают возможность того, что нами могут быть сделаны выводы, касающиеся переоценки принципов семейного права в плане оценки их уровня, содержания, формулировок, решения проблем дублирования принципов.

Не выработаны критерии локальных принципов семейного права. В то же время каждый институт семейного права подчиняется своим собственным закономерностям.

К наиболее важному конституционному принципу, закрепляющему основы семейно-правовых отношений, относится принцип защиты государством брака и семьи, материнства, отцовства и детства. Он предусматривается п. 1 статьи 27 Конституции Республики Казахстан. В дублировании данного принципа в ЗоБС Республики Казахстан, на наш взгляд, нет особой необходимости, достаточно указания этого принципа в Конституции Республики Казахстан. В ЗоБС РК можно указать только чисто подотраслевые принципы, вследствие чего сократится их число.

Реализация принципа защиты государством брака и семьи, материнства, отцовства и детства обеспечивается множеством законодательных и подзаконных нормативных актов, определяющих статус отдельных субъектов семейно-правовых отношений и социальные гарантии для них. Отдельные права родителей, детей предусматриваются ЗоБС Республики Казахстан.

Для примера можно указать главы 16, 17 Трудового кодекса Республики Казахстан (далее - ТК Республики Казахстан), которые предусматривают особенности регулирования труда работников, не достигших восемнадцатилетнего возраста и особенности регулирования труда женщин и иных лиц с семейными обязанностями.

Общий подход к регламентации труда несовершеннолетних заложен в статье 178 ТК Республики Казахстан, согласно которой: «Работники, не достигшие восемнадцатилетнего возраста, в трудовых отношениях приравниваются в правах к совершеннолетним, а в области охраны труда, рабочего времени, времени отдыха и других условий труда пользуются дополнительными гарантиями, установленными настоящим Кодексом» [99]. Ранее законодательство охраняло по сути права только матерей, теперь это распространяется на более широкий круг лиц.

В соответствии со статьей 189 ТК Республики Казахстан: «Работодатель по письменному заявлению беременной женщины, женщины, имеющей ребенка (детей) в возрасте до трех лет, отца, усыновителя, удочерителя, воспитывающего детей в возрасте до трех лет без матери, а также работника, осуществляющего уход за больным членом семьи в соответствии с медицинским заключением, предоставляет им режим неполного рабочего времени» [99].

Закон Республики Казахстан «О жилищных отношениях» предусматривает права членов семьи при приватизации жилья и иные гарантии жилищных прав членов семьи [79]. Существуют иные нормативные акты, предусматривающие гарантии прав отдельных членов семьи и семьи в целом.

Принцип добровольности брачного союза мужчины и женщины означает право каждого мужчины и каждой женщины выбрать себе жену или мужа по собственному усмотрению и недопустимость какого-либо стороннего воздействия на их волю при решении вопроса о заключении брака. Взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак, - обязательное условие заключения брака. Для заключения брака не требуется согласия или разрешения со стороны иных лиц.

Данный принцип предполагает и возможность расторжения брака (свободу развода) как по желанию обоих супругов, так и по заявлению только одного из них. Суд не вправе отказать в расторжении брака при отсутствии согласия одного из супругов на это, если меры по примирению супругов оказались безрезультатными, а другой супруг настаивает на расторжении брака. На наш взгляд, в семейном законодательстве не хватает некоторого антипода данного принципа, который можно обозначить как принцип стабильности брачно-семейных отношений. В законодательстве должны быть выработаны эффективные механизмы, способствующие сохранению семьи.

Свобода брачного союза, на наш взгляд, не имеет полностью самостоятельного значения в современном праве. Данный принцип является всего лишь конкретизацией принципа беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав. При полной определенности со статусом семейного права казалось бы нет необходимости дополнительно закреплять свободу брачного союза. Однако мы не исключаем сохранения некоторых традиционных формулировок семейного права. В этой связи указание принципа свободы брачного союза нельзя назвать излишним.

Следует учесть, что декларируемый принцип является подотраслевым принципом, относится к отдельному институту семейного права - браку. В этом качестве он имеет немаловажное значение, тем более, что им опосредовано действие ряда локальных норм семейного права, регламентирующих заключение брака, условия вступления в брак, недействительность брака. В то же время законодательство, на наш взгляд, недостаточно точно формулирует этот принцип. Мы считаем, что следует вести речь о принципе свободы брака и решения возникающих при заключении брака, состоянии в браке вопросов.

Помимо заключения и расторжения брака, на наш взгляд, данный принцип должен опосредовать право выбора супругами фамилии при заключении брака, возможность свободного решения вопросов, связанных с выбором супругами места жительства, проживания, профессии, рода занятий. Также этот принцип, на наш взгляд, затрагивает возможность заключения брачного договора. Поэтому подотраслевой принцип в предлагаемой нами формулировке тесно корреспондирует с отраслевым принципом гражданского права - свободой договора.

Принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи практически дублирует закрепленный ст. 2 ГК Республики Казахстан принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. Вследствие этого его также нельзя признать самостоятельным принципом. Лишь учитывая особый подход законодателя к регулированию брачно-семейных отношений, который заключается в максимальном отстранении государства от вмешательства во внутрисемейные дела, мы можем признать хоть какую-то обоснованность существования формулировки этого принципа в специальном брачно-семейном законодательстве.

Принцип равенства прав супругов в семье базируется на положениях ст. 14 Конституции Республики Казахстан [101] о равенстве всех перед законом и судом. Однако в действующем семейном праве Республики Казахстан данный принцип представлен как отраслевой.

На первый взгляд представляется, что преимущественно приведенную формулировку следует понимать в аспекте субъективного равенства участников брачно-семейных отношений по отношению друг к другу, как и в целом в гражданском праве. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что данный принцип имеет и свои подотраслевые особенности, он базируется как на конституционных началах, так и общих гражданско-правовых началах - принципе равенства участников гражданско-правовых отношений.

К семейно-правовым отношениям применим принцип равенства участников гражданско-правовых отношений, закрепленный п.1 ст. 2 ГК Республики Казахстан. Поэтому равенство супругов в семье можно рассматривать как частный случай равенства участников гражданско-правовых отношений, конкретизируемый специальным законодательством.

Как правило, в теории семейного права содержание этого принципа раскрывается так, что оно в основном соответствует содержанию действующей ст. 29 ЗоБС Республики Казахстан. Согласно ст. 29 ЗоБС Республики Казахстан, супруги пользуются равными правами и несут равные обязанности. Каждый из супругов свободен в выборе рода деятельности, профессии, места жительства. Вопросы материнства, отцовства, воспитания, образования детей и другие вопросы жизни семьи решаются супругами совместно. Супруги обязаны строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о здоровье, развитии своих детей и их благосостоянии. Охватывая все правовые возможности в брачно-семейных отношениях, согласно нормам указанной статьи ЗоБС Республики Казахстан, можно заметить, что речь идет как о равенстве супругов, так и равенстве их прав.

Мы не умаляем роли и значения брака как основополагающего юридического факта для возникновения всех отношений в семье, но тем не менее стоим на позиции учета прав и интересов всех членов семьи. Семья это не только супруги. Подробный анализ субъектов семьи дан нами в подразделе 1 данного раздела.

С учетом сказанного мы считаем, что следует говорить о равенстве и равенстве прав членов семьи. Вследствие этого принцип подразумевает равенство значительно большего числа правовых возможностей членов семьи, чем мы обычно привыкли воспринимать.

Предлагаемая формулировка, во-первых, позволит учесть подотраслевую особенность принципа, который действительно имеется в виду. Во-вторых, принцип именно в такой редакции будет соответствовать действительным целям и задачам регулирования брачно-семейных отношений.

Конечно, будут существовать отдельные исключения из равенства прав членов семьи. Права несовершеннолетних детей в некоторых случаях могут пользоваться преимуществом перед правами других членов семьи. Однако бывают исключения из любых принципов права, это не является поводом для признания некорректной предлагаемой нами формулировки принципа.

Принцип разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию соотносится с вышеназванным принципом равенства права супругов в семье и тесно связан с ним. Действие данного принципа распространяется на решение любого вопроса жизни семьи (расходование общих средств супругов; владение, пользование и распоряжение общим имуществом; заключение супругами брачного договора, устанавливающего договорный режим их имущества или соглашения об уплате алиментов на содержание нуждающегося нетрудоспособного супруга; порядок несения каждым из супругов семейных расходов; выбор образовательного учреждения и формы обучения детей и др.).

Принцип приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты их прав и интересов вытекает из содержания Конвенции о правах ребенка [102], рассматривающей его как самостоятельную личность, наделенную соответствующими правами, нуждающуюся в силу возраста в поддержке и защите.

Республика Казахстан как участник Конвенции о правах ребенка приняла на себя обязательства привести действующее семейное законодательство в соответствие с требованиями Конвенции и обеспечить всемерную защиту прав и интересов ребенка. В ЗоБС Республики Казахстан закреплен целый комплекс прав несовер-шеннолетних детей (личные неимущественные и имущественные права), а также прав и обязанностей родителей по воспитанию, содержанию и образованию детей.

Особое значение имеет право несовершеннолетнего ребенка жить и воспитываться в семье. Семейное воспитание дает возможность осуществить индивидуальный подход к каждому ребенку с учетом его личностных, психических, физических, национальных и иных особенностей. Поэтому закон, определяя формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей, отдает приоритет семейному воспитанию, в числе которых можно назвать усыновление (удочерение).

Как справедливо отмечается в литературе по семейному праву, в результате реализации данного принципа на практике ребенок становится самостоятельным субъектом семейного права [85, с. 5]. А определение правового положения ребенка в семье должно основываться на интересах самого ребенка, а не на правах и обязанностях родителей.

Рассмотрим принцип обеспечения приоритетной защиты прав и интересов нетрудоспособных членов семьи. Семья как объединение лиц, основанное на браке или родстве, естественно, предполагает оказание ими друг другу не только моральной, но и материальной поддержки и помощи.

Причем такая помощь как с нравственной, так и с правовой позиций, должна оказываться прежде всего нетрудоспособным членам семьи, лишенным по объективным причинам возможности обеспечить себя необходимыми средствами существования. ЗоБС Республики Казахстан в связи с этим не только предусма-тривает приоритетную защиту именно нетрудоспособных членов семьи (несовершеннолетние дети, инвалиды I, II и III группы, лица пенсионного возраста), но и содержит нормы, направленные на реализацию этого принципа.

Так, например, закон обязывает трудоспособных совершеннолетних детей содержать своих нетрудоспособных, нуждающихся в помощи родителей. Аналогичная обязанность возлагается на трудоспособных совершеннолетних внуков в отношении нетрудоспособных, нуждающихся в помощи дедушки и бабушки и т. д. Если обязанные лица добровольно материальную помощь нетрудоспособным, нуждающимся в помощи членам семьи, не оказывают (перечень таких членов семьи дан в ЗоБС Республики Казахстан), то они могут быть принуждены к ее исполнению в судебном порядке.

В целом основные начала семейного законодательства, включая признание брака, заключенного только в органах ЗАГСа, добровольность брака, единобрачие, равноправие супругов в семье, приоритетная охрана прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи, остаются традиционными для семейного права Республики Казахстан.

Важным изменением можно назвать закрепление принципа приоритета семейного воспитания детей и заботы об их благосостоянии и развитии.

ЗоБС Республики Казахстан с учетом специфики регулируемых им отношений конкретизирует важнейший конституционный принцип равноправия граждан (ст. 14 Конституции Республики Казахстан), согласно которому государство гарантирует равенство прав и свобод граждан независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным организациям, а также других обстоятельств. На этом конституционном принципе основано действие принципа недопустимости дискриминации в семейных правоотношениях.

ЗоБС Республики Казахстан запрещаются любые формы ограничений прав граждан при вступлении в брак и в иных семейных отношениях по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Отсюда следует, что безусловным принципом семейного права является равноправие граждан в семейных отношениях. Сказанное касается взаимоотношений одного из супругов и родственников другого супруга, детей одного из супругов, родившихся от состояния в другом браке. Также это касается реализации прав усыновленных (удочеренных) детей других национальностей, вероисповедания и т.д. Несмотря на внешнюю декларативность и закрепление его на конституционном уровне в современных условиях (условиях многонационального Казахстана, где создается множество интернациональных семей) этот принцип немаловажен и в качестве подотраслевого принципа. Ведь речь идет об адаптации конституционного принципа равноправия граждан к семейным правоотношениям.

Ст. 39 Конституции Республики Казахстан предусматривает, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только законами <#"justify">Указанное требование гарантирует от произвольного ущемления семейных прав как со стороны отдельных граждан, так и государственных органов. При этом под защитой здоровья можно понимать охрану не только физического, но и духовного здоровья членов семьи, особенно детей (ограждение от пропаганды насилия, жестокости, секса, порнографии и т. п.).

Понятие нравственности носит исторически подвижный характер и заключается в соблюдении гражданами установленных в обществе норм морали и правил поведения. Ограничение прав граждан в семье может быть предусмотрено или в самом ЗоБС Республики Казахстан, или в других нормативно-правовых актах. Так, например, в соответствии с нормами ст.ст. 67-75 ЗоБС Республики Казахстан суд может с учетом интересов ребенка принять решение об отобрании ребенка у родителей (одного из них) без лишения родительских прав (то есть ограничить родительские права). Также возможно лишение родительских прав. В соответствии со ст. 74 ЗоБС Республики Казахстан при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью орган опеки и попечительства вправе немедленно отобрать ребенка от родителей (одного из них) или от других лиц, на попечении которых он находится.

Немедленное отобрание ребенка производится органом опеки и попечительства на основании соответствующего акта местного исполнительного органа города республиканского значения, столицы, района (города областного значения).

При отобрании ребенка орган опеки и попечительства обязан незамедлительно уведомить прокурора, обеспечить временное устройство ребенка и в течение семи дней после вынесения местным исполнительным органом города республиканского значения, столицы, района (города областного значения) акта об отобрании ребенка обратиться в суд с иском об ограничении или о лишении родителей родительских прав.

Выводы, которые можно сделать применительно к приведенному выше анализу, заключаются в следующем. Необходимо учитывать действие конституционных принципов права, воздействующих на брачно-семейные отношения в Республики Казахстан, именно они обеспечивают координацию действия всего законодательства, включая непосредственно ЗоБС Республики Казахстан.

В целом достаточно закрепления их на уровне Конституции Республики Казахстан. Например, дублирование в ЗоБС Республики Казахстан конституционного принципа защиты государством брака и семьи, материнства, отцовства и детства не несет особой смысловой нагрузки и имеет идеологический декларативный характер. Даже если в ЗоБС Республики Казахстан данный принцип не будет указан, он не перестанет существовать как принцип семейного права, реализуемый нормами Конституции Республики Казахстан (речь идет о действии и реализации конституционных принципов в семейном праве).

Необходимо четко представлять себе непосредственное действие общих принципов гражданского права. Например, важнейшими из них, действие которых непосредственно не отражено в достаточной степени в семейном законодательстве, являются принцип неприкосновенности собственности и свободы договора.

Тогда, когда конституционные требования, общие принципы гражданского права получают специфическую интерпретацию применительно к условиям семьи, необходимо вести речь о существовании подотраслевых принципов.

Не следует забывать о том, что они не выходят за пределы конституционных и общеотраслевых принципов. Подотраслевые принципы лишь акцентируют внимание на особенностях регулирования брачно-семейных отношений. Если же принцип, закрепленный нормами брачно-семейного законодательства, не отражает некоторой специфики регулируемых им отношений, то его дублирование нельзя признать обоснованным.

Примером такого принципа можно назвать принцип обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав. Он не отражает особенностей семьи. Беспрепятственное осуществление прав, возможность судебной защиты прав характерны для субъектов любых частно-правовых отношений. Не имеется существенных особенностей брачно-семейного регулирования, которые касаются действия этого принципа только в сфере семейного права.

В связи со сказанным, с учетом наших вышеизложеных доводов, мы считаем обоснованным закрепление следующих принципов семейного права:

) свободы брака и решения возникающих при заключении брака, состоянии в браке вопросов;

) равенства прав членов семьи;

) недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи;

) разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию;

) приоритета семейного воспитания детей, заботы об их развитии и благосостоянии;

) приоритета прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи;

) стимулирования здорового образа жизни всех членов семьи;

) светского брака;

) недопустимости дискриминации в семейных правоотношениях.

3.2 Метод семейного права в качестве подотраслевого метода гражданского права

семейный право брачный гражданский

Метод семейного права - это совокупность способов, средств, приемов регулирования отношений, входящих в предмет семейного права. При помощи соответствующих способов воздействия на семейные отношения семейное право подчиняет их определенным правилам в целях укрепления семьи и обеспечивает реализацию всеми членами семьи своих прав и интересов, а также исполнение ими своих обязанностей [77, с. 12].

Данное определение наталкивает на мысль о тесной взаимосвязи метода и принципов семейно-правового регулирования.

Сказанное выше о взаимодействии общих принципов гражданского права и принципов семейного права справедливо также по отношению к методу семейного права. К этому можно добавить, что метод семейного права нельзя рассматривать лишь как совокупность разрешающих и запрещающих норм, диспозитивных и императивных норм и т.д. Эти аспекты семейно-правового регулирования более уместны на уровне выявления способов семейно-правового воздействия.

От отдельных способов семейно-правового регулирования следует в определенной степени абстрагироваться, чтобы не упускать из вида общую направленность регулирования брачно-семейных отношений.

В то же время мы не отрицаем значимость элементарных приемов юридической техники. Воздействие на те или иные локальные отношения всегда будет обусловлено применением конкретных способов регламентации. Например, естественно воздействие на алиментные правоотношения с помощью преимущественно императивных норм. Признание брака недействительным базируется на запретах в семейном праве и т.д. В этом аспекте сразу можно увидеть отличие семейного права от гражданского права.

Общие нормы гражданского права не предусматривают столь значительной степени императивности регулирования договорных обязательственных отношений, которая присуща регулированию алиментных отношений. Регулирование алиментных обязательств императивными нормами направлено на обеспечение интересов тех членов семьи, которые имеют право на получение содержания от других членов семьи. Речь идет об обеспечении обязательности предоставления содержания, а также форме и размере такого содержания.

В гражданском праве в большей степени достаточно общих деклараций, например, о недопустимости злоупотребления правом. В семейном праве помимо них в значительной мере существует потребность в локальных запретах, например, в сфере реализации имущественных прав детей.

Здесь также имеет значение соотношение общих норм гражданского права и специальных норм семейного права (о чем уже говорилось в работе).

Семейное право в значительной мере способствует реализации личностного и имущественного статуса гражданина (физического лица) в конкретной области - в семье и выполняет специфическую роль правового согласования личных неимущественных и имущественных интересов всех членов семьи. Причем семья в современном праве, несмотря на признание ее общественного значения, рассматривается в большей степени как частное образование, отстраненное от незаконного воздействия на нее и вмешательства в ее дела (статья 2 ЗоБС Республики Казахстан).

В теории семейного права отсутствует единый подход к определению сущности метода семейно-правового регулирования. По данному вопросу высказывались различные точки зрения, причем дискуссия продолжается и в настоящее время. Так, например, В.Ф. Яковлев указывал, что «метод семейного права по содержанию воздействия на отношения является дозволительным, а по форме предписаний - императивным. Сочетание этих двух начал и выражает его своеобразие. Вследствие этого семейно-правовой метод может быть обозначен как дозволительно-императивный» [77, с. 12].

Такой подход был больше характерен для права советского периода. В нем уделялось больше внимания детальному регулированию семейных правоотношений с одновременными идеологическими декларациями, абстрагированными от реальных нужд и потребностей семьи. Вследствие значительной отчужденности норм семейного права того времени от интересов конкретных семей мы относимся к семейному праву с преобладанием публично-правовых регуляции критически.

Исключение составляет блок норм социальной направленности (связанных с выплатой пособий на детей, регламентации условий труда беременных и кормящих матерей в советском семейном праве, социального обеспечения в трудовом праве). Пожалуй, это единственное направление, пример которого можно признать удовлетворительным и можно следовать ему, развивая это направление дальше.

Дозволительность семейно-правового регулирования заключается в том, что семейное право наделяет граждан правовыми средствами удовлетворения их потребностей и интересов в сфере семейных отношений. К таким правовым средствам относятся: семейная правоспособность граждан и конкретные субъективные права супругов, родителей, детей и других членов семьи. Однако семейное право состоит не только из управомочивающих норм. В семейном праве есть и обязывающие нормы, и запрещающие нормы. Вместе с тем обязанности субъектов семейных правоотношений не являются самоцелью, они производны от субъективных прав, им корреспондируют и обеспечивают существование и реализацию последних [77, с.13].

Императивные нормы способствуют правовой регламентации только по самым важным аспектам семейных правоотношений, там, где это нельзя оставить на усмотрение самих членов семьи и доверять реализации только морально-этических норм.

Императивные нормы семейного права образуют его костяк и позволяют обеспечивать права и интересы участников семейных отношений. В отличие от гражданского права в традиционных рамках в семейном праве изменяется соотношение числа диспозитивных и императивных норм в пользу последних.

В семейном праве в большинстве случаев не допускается установление прав и обязанностей соглашением сторон, они возникают из особых юридических фактов, например, брака, имеющего административно-правовую природу, установления прав и обязанностей родителей и детей посредством акта публичного права и др. Поэтому и сопутствующие обстоятельства регламентируются жестко. Речь идет о нормах, определяющих условия вступления в брак, основания, порядок и правовые последствия признания брака недействительным, права и обязанности родителей и др. Необходимость этого базируется на обычной логике и объективно обусловленной потребности общества. Иной подход привел бы к хаосу.

В то же время семейное право не перестает быть подотраслью частного права, способствующей реализации частных индивидуальных и общих интересов членов семьи. Поэтому осуществление прав и исполнение обязанностей члены семьи вправе определять по своему усмотрению единолично либо на основе внутрисемейных соглашений, имеющих либо не имеющих формальное (обязывающее) значение.

Кроме того, конкретизированное регулирование в семейном праве достигается с помощью так называемых «ситуационных норм», которые наделяют возможностью выбора правовых решений с учетом конкретных обстоятельств не самих участников семейных отношений, а правоприменительные органы (суд, орган опеки и попечительства). Например, суд может с учетом конкретных обстоятельств дела определить размер алиментов на других членов семьи (дед, бабушка, внуки, родные братья и сестры); нуждаемость супруга (бывшего супруга); наличие средств у супруга (бывшего супруга) для уплаты алиментов на содержание другого супруга (бывшего супруга) и т. д. [77, с. 13].

В современный период возрастает значение диспозитивных норм в семейном праве. Это также обусловлено потребностями реальной жизни. В то же время нельзя игнорировать сказанное выше. М.В. Антокольская отмечает, что в СК РФ везде, где это только допустимо, регулирование семейных отношений осуществляется диспозитивными нормами, предоставляющими участникам семейных отношений возможность самим определять содержание своих правоотношений с помощью брачного договора, алиментных и иных соглашений.

Однако наряду с диспозитивными нормами в семейном законодательстве присутствует и определенное количество императивных норм, которые нельзя нарушать при заключении соглашений. Указанный автор придерживается мнения, что в связи с увеличением числа диспозитивных норм в семейном законодательстве «императивно-дозволительный» метод регулирования семейных отношений уступил место диспозитивному.

Кроме того, с усилением диспозитивного начала в семейном праве возрастает значение и ситуационных норм, позволяющих осуществлять конкретизированное регулирование. Причем круг субъектов, управомоченных осуществлять конкретизацию, законодательством существенно расширен (это не только правоприменительные органы, но и сами участники семейных отношений). Поэтому метод семейного права в юридической литературе характеризуется в целом как диспозитивный и ситуационный с сохранением значительного императивного начала [103, с. 26-30].

Мы лишь отчасти согласны с указанной точкой зрения. Следует учесть, что по большому счету в семейном праве многое зависит от усмотрения людей, создающих семью, и условия их совместного проживания также будут зависеть от этого. Например, никак нельзя отрегулировать (за исключением брачного контракта или алиментного соглашения) сколько средств будет выделять супруг (родитель) на содержание, соответственно, другого супруга (родителя). Одни являются состоятельными людьми, другим еле хватает средств, чтобы обеспечить себя.

Если нет оснований для признания неправомерного поведения кого-либо из членов семьи, обязанного содержать других членов семьи, то будет действовать принцип недопустимости произвольного вмешательства в дела семьи, о котором упоминалось выше. В то же время нельзя говорить о преобладании диспозитивных норм в семейном праве. Удельный вес договорных и иных, основанных на свободном волеизъявлении субъектов, отношений в семейном праве мал по сравнению с правоотношениями, в которых права и обязанности субъектов закреплены жестко, посредством императивных норм.

Одновременно мы лишь отчасти согласны с точкой зрения Л.М. Пчелинцевой, согласно которой увеличение числа диспозитивных норм в семейном законодательстве привело лишь к расширению применения дозволительного метода (как правило, в отношениях между членами семьи) [77, с. 13]. Здесь происходит смешение различных оснований классификации правовых норм. Когда речь идет о дозволительных нормах, то, скорее всего, речь идет о делении правовых норм по форме их изложения. По этому критерию они подразделяются на управомочивающие и обязывающие [104, с. 91]. Термин «дозволительный», на наш взгляд, очень тесно связан с термином «управомочивающий».

В этой связи нам представляется не совсем обоснованным и мнение В.Ф. Яковлева о том, что «метод семейного права по содержанию воздействия на отношения является дозволительным, а по форме предписаний - императивным» [77, с. 12]. Скорее всего наоборот, метод семейного права по содержанию воздействия является более императивным, а по форме их изложения они чаще являются дозволительными (управомочивающими). Одновременно существуют и обязывающие императивные нормы.

Третье сочетание - это диспозитивные, управомочивающие нормы. Однако ведь могут быть и диспозитивные обязывающие нормы. Например, обусловив размер содержания детей на основе алиментных соглашений, стороны будут обязаны соблюдать условие соглашения об уплате алиментов на этот счет. Однако дизпозитивное (содержательное) наполнение в рамках, очерченных нормами семейного права не утратит своего значения.

К императивным предписаниям в семейном праве относятся нормы, воздействующие на неимущественные отношения и отчасти на имущественные отношения, возникающие в связи со вступлением в брак. Также императивно нормы семейного права воздействуют на ситуации с прекращением брака и признанием его недействительным.

С учетом сказанного выше можно констатировать, что метод семейного права обладает достаточно богатой гаммой правовых возможностей.

В целом способы правового воздействия на семейные отношения дают возможность надлежащим образом их урегулировать и решить все задачи, стоящие перед семейным правом (законодательством). Семейное право основано на разрешении двух основных, внешне частично противоречащих друг другу задач. К первой относится максимальное (взвешенное) ограждение произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи.

Ко второй относится обеспечение (при необходимости с использованием публично-правовых инструментов) прав и интересов всех членов семьи, их защиту. Нельзя полностью согласиться с точкой зрения Л.М. Пчелинцевой, которая пишет об исключении произвольного вмешательства кого-либо, в том числе и государства, в дела семьи [77, с. 15].

Степень обоснованного вмешательства государства в дела семьи существенно отличается по различным группам имущественных и личных неимущественных отношений, о чем мы будем говорить позже, рассматривая отдельные виды личных неимущественных правоотношений. В то же время подход частного права, в котором реализация прав чаще всего связана с волей самого правообладателя, сохраняет свое значение и в области семейного права (ст.6 ЗоБС РК). Исключение составляет лишь защита прав несовершеннолетних (беспомощных) и недееспособных членов семьи (п.п.6, п.2 ст. 2 ЗоБС Республики Казахстан). Например, иск в защиту интересов недееспособного гражданина может быть заявлен прокурором независимо от просьбы заинтересованного лица (ч.3 статьи 55 ГПК Республики Казахстан) [105].

Относительно метода семейного права можно сделать следующий вывод. Семейно-правовое регулирование большей частью осуществляется с использованием метода гражданско-правовго регулирования общественных отношений.

Нормы семейного права позволяют субъектам осуществлять, приобретать и реализовывать субъективные права в своих интересах. Например, всем физическим лицам принадлежит возможность по своему усмотрению вступать в брак или расторгать его.

По своему усмотрению субъекты брачно-семейных отношений реализуют свои репродуктивные права. Законодательство признает право субъектов по своему усмотрению решать: будут ли они родителями или нет. Кроме того, они свободны и в выборе формы реализации этого права: будет ли это происходить естественным путем либо путем использования суррогатного материнства, экстрокорпорального оплодотворения.

То есть казалось бы в сугубо семейно-правововой сфере (если следовать традиционным взглядам) налицо проявление метода гражданско-правового регулирования.

В ст. 8 ГК Республики Казахстан предусмотрены критерии осуществления гражданских прав, в которых учтено действие гражданско-правового метода регулирования. В соответствии с п.1 ст.8 ГК Республики Казахстан: «Граждане и юридические лица по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им гражданскими правами, в том числе правом на их защиту». Естественно, осуществляя права по своему усмотрению, субъекты будут осуществлять их в своих интересах.

Не исключается осуществление прав субъектами и вопреки своим интересам, но это будет вовсе нетипичной ситуацией. Такое поведение субъекта может быть и предметом правовой реакции, влекущей возможность субъекта распоряжаться правами вопреки своим интересам.

В частном праве законодатель по возможности отказывается от ограничения свободы осуществления своих прав субъектами. В праве советского периода вследствие непризнания частного права возможность выбора субъектом своего поведения существенно ограничивалась. Сейчас такие возможности расширены.

В соответствии со ст.16 ГК КазССР: «Граждане, которые вследствие систематического пьянства или пристрастия к наркотикам ставят себя и семью в тяжелое материальное положение, могут быть, по ходатайству заинтересованных лиц или общественных организаций, ограничены судом в дееспособности в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом Казахской ССР» [49].

В ст.27 ГК Республики Казахстан (общей части) предусмотрено ограничение дееспособности физического лица только в том случае, когда лицо вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами ставит свою семью в тяжелое материальное положение. Налицо усиление частно-правовго регулирования этих отношений. Попутно хочется заметить, что указанные нормы обеих гражданских кодексов имеют семейно-правовую природу и служат примером искусственного разобщения гражданского и семейного права.

Можно привести пример и «чисто» семейно-правовых норм, которые также касаются осуществления прав субъектами в своих интересах. При этом в семейном праве советского периода опять-таки преобладали императивные нормы, существенно снижавшие возможность осуществления субъектами прав в своих интересах и обратная тенденция проявляется в семейном законодательстве Республики Казахстан.

В КоБС КазССР предусматривался следующий порядок признания брака недействительным. Субъектами, имеющими право на предъявление иска о признании брака недействительным, в статье 44 КоБС КазССР указаны супруги, прокурор, органы опеки и попечительства и записи актов гражданского состояния, а также иные лица, права которых нарушены заключением этого брака.

В соответствии со ст. 46 КоБС КазССР, если ко времени рассмотрения дела о признании брака недействительным отпали обстоятельства, препятствовавшие заключению брака, суд был вправе признать брак действительным с момента отпадания этих обстоятельств. То есть речь шла о судебном усмотрении, но никак не о полноценном учете воли самих участников правоотношений. В соответствии с ч.3 ст.46 КоБС КазССР, если между супругами до рассмотрения дела судом существовали супружеские отношения, то суд мог отказать в иске о признании брака фиктивным. Приведенная норма не исключает того, что прокурор мог по своему усмотрению подать иск о признании брака недействительным, а суд удовлетворить его.

Более направленной на обеспечение частных интересов является норма п.3 ст. 26 ЗоБС Республики Казахстан, в соответствии с которым: «Суд не может признать брак фиктивным, если лица, зарегистрировавшие такой брак, до рассмотрения дела судом фактически создали семью». Естественно, фактически заключившие брак супруги не будут заинтересованы в признании брака вследствие его фиктивности, исключается и стороннее воздействие на брак вопреки воле супругов.

В семейном праве чаще встречаются ограничения возможности субъектов по своему усмотрению распоряжаться принадлежащими им правами. Казалось бы это является поводом для признания отличности метода семейного права от метода гражданского права. Однако это не так. Существует генеральная норма п.3 ст. 8 ГК Республики Казахстан, в соответствии с которой осуществление гражданских прав не должно нарушать прав и охраняемых законодательством интересов других субъектов права… Это тесно корреспондирует с нормами ст. 6 ЗоБС Республики Казахстан. Направление действия норм обоих указанных статей совпадает.

С учетом конкретного содержания норм брачно-семейного законодательства можно говорить лишь о подотраслевых особенностях метода. Особенность подотраслевого метода семейного права заключается в том, что его нормы ограничивают возможность субъектов по своему усмотрению распоряжаться принадлежащими им правами по сравнению с общими нормами гражданского права. Особенно это наглядно проявляется в том случае, когда речь идет о договорах, регулируемых общими нормами гражданского права, и договорах, заключаемых в рамках реализации семейно-правовых отношений (речь идет о тех же договорах - брачном договоре, соглашении об уплате алиментов и некоторых других).

4. Содержание брачно-семейных отношений в контексте особенностей субъектного состава

В области семейного права существует комплекс имущественных и личных неимущественных отношений, о которых уже упоминалось выше. Они носят частно-правовой характер, являются гражданско-правовыми отношениями. Одновременно имеется и специфика этих отношений, иначе нельзя было бы говорить о собственно семейно-правовых отношениях.

Существуют предпосылки особенностей семейно-правовых отношений. Мы считаем, что сущностной особенностью нормальной семьи является наличие общих имущественных интересов членов семьи. Отношения членов семьи между собой также различаются. Обобщенно их можно определить как близость, общность. Это может обусловливать доверительный характер имущественных отношений.

Юридическое закрепление близости людей обусловливает существование особых имущественных отношений, связанных с содержанием членами семьи друг друга. В нарушенном состоянии такие отношения могут трансформироваться в алиментные правоотношения.

Именно специфика семейных правоотношений обусловливает существование и применение особого вида общей собственности как общая совместная собственность. Один случай применения конструкции общей совместной собственности непосредственно относится к семейному праву - общая совместная собственность супругов. Два других тесно связаны с областью семьи - общая собственность крестьянского (фермерского) хозяйства и общая совместная собственность на приватизированное жилище.

И.В. Жилинкова выделяет в качестве хоть и важнейшего, но одного из нескольких признаков семьи - взаимную юридическую связанность ее членов [106, с. 37].

На наш взгляд, юридическую связанность членов семьи можно рассматривать как единственное свойство семьи в правовом аспекте. Все иное - вытекающие из этого признаки. Законодательство в состоянии менять правовые связи членов семьи между собой. Также от усмотрения законодательства зависит, какой круг субъектов считать участниками семейно-правовых отношений. Разумеется, для признания кого-либо участником семейно-правовых отношений должны быть весомые причины. С этим мы будем параллельно определяться, используя вышеприведенные выводы.

Принадлежность лица к членам семьи будет служить основанием для приобретения комплекса специфических имущественных прав и обязанностей.

Имущественные права и обязанности членов семьи предусмотрены различными отраслями права. В частности, предпринимательское право является одной из комплексных отраслей права. Законодательство увязывает семейно-правовые отношения и со сферой действия норм указанной отрасли права. В соответствии с п.4 ст. 7 Закона Республики Казахстан «О частном предпринимательстве»: «Формами совместного предпринимательства являются: 1) предпринимательство супругов, осуществляемое на базе общей совместной собственности супругов <#"justify">В указанных нормах содержатся ошибки. Во-первых, в качестве одной из форм совместного предпринимательства следовало назвать лишь семейное предпринимательство.

Предпринимательство супругов в этой связи будет являться разновидностью семейного предпринимательства. Вне зависимости от того, на чем базируется предпринимательство - на общей совместной собственности супругов, на общей совместной собственности крестьянского хозяйства или на общей собственности на приватизированное жилище, оно будет являться совместным семейным предпринимательством. В каждом отдельном случае меняется круг участников семейных правоотношений, которые являются предпринимателями. Это либо только супруги (в первом случае), либо все члены семьи, являющиеся собственниками приватизированного жилища.

Если один из членов семьи, используя принадлежащее только ему имущество, будет осуществлять предпринимательство, то будет иметь место личное предпринимательство (п.2 ст.7 Закона Республики Казахстан «О частном предпринимательстве»).

Еще одной разновидностью семейного предпринимательства будет являться предпринимательство в форме крестьянского хозяйства с возможностью участия в нем и иных членов семьи, не являющихся супругами и не являющихся сособственниками приватизированного жилища. Причем Закон РК «О частном предпринимательстве» в вышеуказанной норме не учитывает различия крестьянского и фермерского хозяйства. В соответствии с п.3 ст.1 Закона Республики Казахстан «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» только в крестьянском хозяйстве предпринимательская деятельность осуществляется в форме семейного предпринимательства, основанного на базе общей совместной собственности.

В остальных случаях речь идет о фермерских хозяйствах, основанных на осуществлении личного предпринимательства либо организованных в форме простого товарищества <jl:1006061.2280000%20> на базе общей долевой собственности на основе договора о совместной хозяйственной деятельности [108].

Еще одной ошибкой Закона Республики Казахстан «О частном предпринимательстве» является, на наш взгляд, то, что решающее значение для оценки семейного предпринимательства во всех случаях придается имущественной основе предпринимательской деятельности. Сам термин «семейное предпринимательство» подчеркивает особенность именно субъектного состава такой предпринимательской деятельности. Семейное предпринимательство в виде предпринимательства супругов и предпринимательства путем организации крестьянского хозяйства возможно без первоначального использования общей совместной собственности, она может формироваться потом.

Разновидность семейного предпринимательства путем использования приватизированного жилища основана на учете имущественной основы предпринимательской деятельности - приватизированного жилища, принадлежащего членам семьи на праве общей совместной собственности.

Возникает вопрос: что именно в правовой регламентации семейного предпринимательства можно причислить к семейно-правовой регламентации? Для всех нет особой разницы в том, товары, работы и услуги какого предпринимателя потребляются. Требования к осуществлению предпринимательской деятельности, требования к качеству товаров, работ и услуг, риски в предпринимательской деятельности, иные ее характеристики останутся теми же самыми для всех случаев осуществления предпринимательской деятельности, включая семейное предпринимательство. Поэтому речь в этой части идет о регулировании семейного предпринимательства именно нормами предпринимательского права.

В то же время имущественные взаимоотношения субъектов семейного предпринимательства между собой, порядок обращения взыскания требования кредиторов на семейное имущество, порядок представительства членами семьи друг друга в имущественных отношениях, связанных с осуществлением семейного предпринимательства, приобретают семейно-правовой характер.

Правовую регламентацию этих отношений с точки зрения норм семейного права можно рассмотреть еще более шире. Возможна выработка комплекса правовых мер, направленных на поддержку семейного предпринимательства. Тогда это будет выступать одним из проявлений государственной правовой политики поддержки семьи.

Семейное предпринимательство можно рассматривать также через призму реализации личных неимущественных и имущественных прав несовершеннолетних членов семьи.

В связи с тем, что лицо обладает семейно-правовым статусом, оно может обладать правами и обязанностями двоякого рода. Во-первых, это права и обязанности, которые связывают между собой самих членов семьи (например, алиментные права супругов, родителей и детей, других членов семьи и т.п.).

Во-вторых, права и обязанности, которые вытекают из семейного положения субъекта, но связывают его не с членами семьи, а с другими лицами (право на материальное обеспечение в случае потери кормильца в соответствии с нормами пенсионного законодательства; право на получение возмещения вреда по нормам гражданского законодательства и т.п.).

Такой комплексный характер воздействия на семейно-правовые отношения будет сохранять значение в ряде случаев. Поэтому необходимо учитывать: какие нормы семейного права применимы и в каких случаях и какие аспекты регулируются нормами сугубо иного законодательства.

Основной интерес, конечно же, представляют те имущественные права и обязанности, которые связывают членов семьи между собой. Взаимные имущественные права и обязанности членов семьи также являются неотъемлемым элементом семейной жизни и способствуют формированию ее основных юридических признаков.

В этой связи мы согласны с точкой зрения Р.П. Мананковой, утверждающей, что отсутствие указания на права и обязанности членов семьи в юридическом определении этого понятия может вызывать только удивление [109, с. 39, 40].

Данный признак включается в юридические определения семьи в ряде случаев, хотя некоторые авторы его не упоминают [110, с. 34]. Подчеркивая значение взаимных прав и обязанностей как одного из основных признаков семьи, A.M. Нечаева отмечает, что сама по себе общность лиц, не связанная предусмотренными законодательством о браке и семье правами и обязанностями, даже если в ее основе лежит совместное проживание и ведение общего хозяйства, с позиций семейного права не может рассматриваться как семья [111, с. 61].

В.А. Рясенцев, также признавая взаимные права и обязанности членов семьи в качестве одного из ее основных юридических признаков, подчеркивает при этом их специальную целевую направленность. Он, в частности, отмечает, что осуществление этих прав и обязанностей призвано способствовать укреплению и развитию семейных отношений [47, с. 43]. Добавим, что посредством закрепления прав и обязанностей членов семьи реализуются их имущественные интересы, создается возможность удовлетворения членами семьи своих насущных потребностей.

Включение юристами в определение семьи такого признака, как права и обязанности ее членов, вполне понятно. Оно дает возможность и в значительной степени формализовать данное определение. В отличие от таких понятий, как любовь, дружба, взаимное уважение, моральная ответственность и пр., которые не поддаются правовому регулированию, закрепленные в законе личные и имущественные права и обязанности членов семьи вполне конкретны и, как правило, могут быть осуществлены принудительно.

Кроме того, такие права и обязанности возникают автоматически в результате заключения брака, рождения ребенка, усыновления, поэтому наличие указанных юридических фактов само по себе свидетельствует о возникновении юридической связанности супругов, родителей и детей, усыновителей и усыновленных независимо от характера их личных отношений и других изменчивых по своей природе факторов [106, с. 40].

Существуют и другие проблемы. Обычно мы представляем семейное право как совокупность традиционных семейно-правовых институтов. К их числу относятся брак, супружество, отцовство, материнство, детство. Структура семейного права в этой связи достаточно «неудобна» и недостаточно разработана. Требуют своего определения в системе семейного права имущественные взаимоотношения супругов, в частности, отношения собственности, то есть вещные правоотношения в области семьи. Специфическую регламентацию должны приобретать семейно-правовые обязательства как имущественные правоотношения.

Необходимо разработать систему и иных имущественных отношений в семье. Например, понятие семейного предпринимательства требует регламентации взаимоотношений иных, чем супруги, членов семьи. Усложнение имущественных отношений в семье ощущается явственно. Например, статья 61 проекта Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье» предусматривает новое по сравнению с прежним законодательством право ребенка, получающего доходы с собственного труда и проживающего у родителей, участвовать в расходах по содержанию семьи.

Введение такой нормы требует, на наш взгляд, серьезного пересмотра устоявшихся положений, касающихся имущественных взаимоотношений родителей и детей. Нормы указанного законопроекта совершенно обходят вниманием потенциальные взаимоотношения детей и иных членов семьи, совершеннолетних и несовершеннолетних братьев и сестер, иных родственников. В целом нормы законопроекта не соответствуют приведенному положению. Не дополняют и не развивают его.

Появляются работы, которые отражают эту тенденцию, но освещают ее под другим углом. В частности, К.К. Керезбеков в своей диссертационной работе приводит следующее положение: «В работе раскрывается конституционно-правовой статус индивидуальных предпринимателей. Давая характеристику содержания конституционно-правового статуса личности, через призму правосопособности и дееспособности, обосновывается, что правосубъектность индивидуального предпринимателя в частно-правовых отношениях возникает с 14 лет...» [112, с. 9].

Такой подход можно приветствовать в плане усиления законодательных деклараций статуса личности. Однако при этом необходимо решать вопросы практической реализации этого элемента правосубъектности индивидуального предпринимателя, который в принципе находится под родительским воспитанием и является ребенком. Также следует определиться с тем, как должны реализовываться законодательные требования, касающиеся законного представительства. В соответствии с п. 1 ст. 22-1 ГК Республики Казахстан (общей части), которая именуется «Объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация)»: «Несовершеннолетний, достигший шестнадцати лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью» [30].

Также можно было акцентировать внимание на том, в каких сферах бизнеса (предпринимательства) можно было бы ограничить правосубъектность несовершеннолетнего предпринимателя по соображениям нравственности. Принятие во внимание доводов данного автора потребовало бы серьезной доработки законодательства, регулирующего предпринимательскую деятельность.

Возможности и потребности семейного права реализуются не только одним законом либо кодексом о семье. Реализуется либо потенциально применим комплекс законодательных норм. Такие законодательные нормы будут иметь публично-правовую или частно-правовую природу. Они могут быть как материальными, так и процессуальными нормами. Будут простираться в различные области обеспечения прав членов семьи в сфере охраны здоровья, труда, образования, пользования или иного обладания жилищами, социального обеспечения. Этому аспекту в нашей доктрине и в правоприменительной практике достаточного внимания не уделяется.

Имущественные права и обязанности при возникновении отношений, регламентируемых нормами другого законодательства, будут связаны не только с действиями и поведением иных, чем члены семьи, субъектов, но могут также иметь прямую связь с действиями самих членов семьи. Отличительной особенностью правоотношений, которые регулируются нормами чисто семейного права, является их относительный характер.

Общей задачей является обеспечение прав человека (личности) в лоне семьи во всех аспектах. Это касается и сугубо семейно-правовых по своей природе взаимоотношений людей. Например, речь может идти об обеспечении репродуктивных прав лиц, создающих семью. Должна иметь место надлежащая регламентация прав несовершеннолетних детей и лиц, которые вступают в брак с кем-либо из их родителей и т.д. Везде потенциально проглядывают имущественные взаимоотношения.

Таким образом, речь идет о правовом статусе человека во всех аспектах. В его основе лежит фактический социальный статус человека, т.е. реальное положение индивида в конкретной системе общественных отношений. Правовой и социальный статусы человека соотносятся как форма и содержание. Причем первый статус объективно отражает как достоинства, так и недостатки государственно-правовых основ общества, сложившейся политико-юридической системы, характер следования государства общепризнанным принципам демократии [113, с. 231, 232].

Основы правового статуса личности формируются на уровне конституционного права Республики Казахстан. Затем соответствующие положения конституционного права должны находить отражение в области различных отраслей права, в нашем случае частного права и его составной части - семейного права.

Мы при этом согласны с точкой зрения А. Сман, которая пишет: «В основе современной концепции основных прав и свобод человека и гражданина лежит либеральная модель правового положения личности, с присущими ей характерными признаками. Данная концепция предусматривает конституционную институционализацию универсальной идеи прав человека, а также придание институту основных прав и свобод личности статуса важнейшего и самостоятельного института конституционного права» [114, с. 15]. Чем совершеннее будет модель статуса личности, тем разностороннее будут обеспечиваться права человека в любой сфере.

Правовой статус человека в его содержательном аспекте представляет собой сложную структуру, состоящую из ряда элементов. Одни из них являются системообразующими (основными), другие - «факультативными» (вторичными или дополнительными).

К числу основных элементов относятся права и свободы человека и гражданина, закрепленные в национальном законодательстве, включая ратифицированные международно-правовые документы. При этом Д. Чалых разграничивает: а) конституционные права и свободы; б) права, закрепляемые текущим законодательством; в) субъективные права. Права, закрепленные в конституции, и права, не получившие конституционного закрепления, имеют одинаковую юридическую природу. Они являются мерой дозволенного поведения, установленной государством для неопределенного круга лиц. Субъекты прав и обязанностей при этом не конкретизированы и определяются родовыми понятиями «человек», «гражданин» и др. [115, с. 16-19].

В отличие от этих прав субъективные права, во-первых, возникают в конкретном правоотношении; во-вторых, у конкретных лиц; в-третьих, им соответствуют встречные обязанности других участников правовых отношений [116, с. 16]. Для семейно-правовых отношений велико значение и последней группы семейных прав и обязанностей.

Что касается факультативных элементов правового статуса человека, то юристы включают в их состав и законные интересы [115, с. 16-19]. Наиболее неразработанной в практическом аспекте является именно категория законных интересов. Это обусловливает несовершенство деятельности судов и иных органов (в частности, органов опеки и попечительства) по разрешению возникающих спорных ситуаций в семье. Это проявляется при разделе имущества супругов, взыскании алиментов с разных членов семьи, передаче ребенка на воспитание одному из родителей, решении вопросов усыновления (удочерения) детей и в ряде других случаев.

В число вспомогательных элементов правового статуса человека в теории права относят гражданство [117, с. 43], общую правоспособность [118, с. 21], юридическую ответственность [119, с. 115] и гарантии [118, с. 21].

По мнению Е.А. Лукашевой, некоторые дополнительные элементы являются предпосылками для возникновения правового статуса (например, гражданство, общая правоспособность); либо они являются элементами, вторичными относительно основных (например, юридическая ответственность по отношению к обязанностям, ибо без обязанности нет ответственности), либо это категории, находящиеся за рамками правового статуса (система гарантий) [118, с. 92].

Н.А. Шайкенов выделяет специальный правовой статус субъектов, отражающий своеобразие их интересов в зависимости от исполняемых конкретных социальных ролей в различных сферах общественной жизни и, соответственно этому определяет конкретные юридические возможности реализации этих ролей.

Правовой статус личности есть исходное звено в правовом выражении и обеспечении ее интересов. Этот статус охватывает все существенные взаимоотношения личности в обществе и потому составляет костяк всего богатства ее социальных связей и отношений, в котором «фокусируются» ее коренные, основные интересы. Вместе с тем правовой статус личности содержит в себе весь «комплект» юридических средств реализации ее интересов.

Особое место в правовом обеспечении интересов личности принадлежит субъективному праву (взятому в единстве с юридической обязанностью) - основному правовому средству реализации этих интересов. Интерес является целью субъективного права [120, с. 43].

Субъективное право в правовом обеспечении интересов личности занимает особое место. О.С. Иоффе считает, что субъективное право есть юридическое средство удовлетворения интересов [121, с. 54].

Мы не ставим задачи заострения внимания на исследованиях в области прав человека, включая исследования в области конституционного права. Однако обратиться к ним надо.

Права членов семьи, содержание правоотношений определяются не только отдельными нормами брачно-семейного законодательства. В частности, нормы брачно-семейного законодательства предусматривают право детей на содержание их родителями и другими указанными в законодательстве лицами. Это подразумевает возможность реализации детьми комплекса их личных и социально-экономических прав и свобод. Не учитывать их существование недопустимо.

Необходимость решения вопросов правового статуса человека (отдельных членов семьи) и защиты их прав и интересов приобретает в настоящее время первостепенную значимость. Однако в отечественном правоведении пока недостаточно комплексных исследований по данной проблематике.

Отметим, что для правового статуса человека в Казахстане, содержание которого в целом отвечает международным стандартам, характерен такой недостаток, как его слабая социально-правовая защищенность, обусловленная отсутствием в правовой системе Республики Казахстан юридических механизмов, гарантирующих её. Подобный недостаток свойственен и правовому статусу ребенка в Казахстане. Сейчас как никогда необходимо обеспечить полноценные материальные условия его жизни и развития. Это требует тщательной регламентации имущественных отношений в семье с его участием.

Формирование и развитие данного статуса как самостоятельной юридической категории составляет одну из проблем в отечественном правоведении. Жизнь, в условиях проводимых в Казахстане кардинальных социально-экономических и политико-правовых реформ, сопряжена с немалыми трудностями для любого взрослого человека, для ребенка же они возрастают многократно. Тем более актуальной становится задача юри-дического закрепления правового статуса несовершеннолетнего, нужда-ющегося в силу специфических психофизиологических особенностей в особой заботе со стороны государства и общества.

Положительный вклад в решение данной серьезной проблемы, на взгляд Р. Юрченко, должно внести создание судов по делам несовершеннолетних [122]. Мы считаем, что правовые проблемы в области семьи должны решаться комплексно. Возникновение трений между супругами (родителями детей) в большинстве случаев будет затрагивать интересы детей. Поэтому лучше говорить о создании семейных судов, которые будут разрешать все возникающие семейно-правовые споры и противоречия.

Специализированнные суды по делам несовершеннолетних созданы и действуют. Однако преимущественно они рассматривают те же дела, что ранее рассматривали районные суды без специализации. Например, больше всего рассматриваются дела о лишении родительских прав, об усыновлении [123].

Для того чтобы решить вопрос об имущественных отношениях, имеющих, как уже было указано, относительный характер, необходимо определиться с тем, кого можно признавать семьей (членами семьи). Вследствие этого, не останавливаясь подробно на всех имеющихся точках зрения и ранее изложенных нами положениях, обратим внимание на особенности субъектного ряда имущественных и иных тесно связанных с ними семейных право-отношений.

Особенностью имущественных правоотношений в семейном праве является их достаточно устойчивый и длящийся характер [58, с. 15]. Поэтому соответствующие семейные права и обязанности могут иметь как субъекты, на тот или иной момент являющиеся членами семьи, так и прекратившие семейные отношения с формальных позиций. Распад семьи в традиционном понимании не приводит к прекращению ряда личных и имущественных прав и обязанностей субъектов, ранее составлявщих семью.

Это требует глубокого анализа с точки зрения логики, нравственных критериев, имеющих место в нашем обществе. Также встает вопрос о соотношении категорий «семья» и «семейные правоотношения». Внешне семья, в правовом смысле, - это и есть совокупность семейных прав и обязанностей (личных неимущественных и имущественных). Исходя из этого предполагается, что прекращение семьи это и есть прекращение семейных правоотношений.

Причем традиционно основное значение мы придаем браку. Распадается брак, мы говорим - «распадается семья». Такое воззрение в корне неверно. Прекращение брака нельзя признавать прекращением семьи (в смысле прекращения семейных правоотношений). Лишь в том случае, когда семья только создана, прекращение брака и прекращение семьи может совпадать.

Если подходить дифференцированно по группам имущественных правоотношений, то можно сделать вывод об их различном режиме. Отношения собственности и иные вещные правоотношения могут свободно прекращаться по воле самих субъектов. Это касается как отношений с участием действующих членов семьи, так и отношений прежних членов семьи. В то же время имущественные отношения и прежних членов семьи могут сохраняться без изменения режима этих отношений.

Естественно, что интересы членов семьи будут расходиться и объективно обусловливается прекращение отношений собственности супругов. В то же время частный характер прав супругов и отсутствие прямых законодательных последствий прекращения брака в имущественном аспекте позволяет судить о возможности существования отношений прежних членов семьи. Поэтому следует признать, что субъектами имущественных правоотношений выступают как члены семьи, так и прежние члены семьи. Объем имущественных прав и обязанностей указанных субъектов будет варьироваться в зависимости от степени реализации прав субъектами.

Приведем пример. В соответствии с п.2 статьи 34 ЗоБС Республики Казахстан имущество, нажитое каждым из супругов в период раздельного проживания в связи с фактическим прекращением брака, может быть признано судом собственностью каждого из них. Из трактовки данной нормы можно сделать несколько выводов. Во-первых, в семейном праве значение может придаваться не только формализированным действиям, но и фактическим действиям (фактическое прекращение брачных отношений).

Вопрос о фактических отношениях в имущественном аспекте в современный период непрост и требует тщательного анализа. Это, на наш взгляд, касается не только прекращения, но и возникновения брачных отношений и связанных с этим имущественных отношений. Вариаций будет множество. Одной из мотиваций признания фактических брачных отношений в имущественном аспекте может служить защита интересов добросовестного сожителя. Вопросы, связанные с этим, мы рассмотрим в следующих частях нашего исследования.

Приведенная норма ЗоБС Республики Казахстан, увы, не отличается совершенством. Мы не считаем эффективным предусмотренный в ней механизм раздела имущества супругов. Связано это с наличием фактора судебного усмотрения, а качество правосудия в настоящий период серьезно страдает.

Примером могут служить мытарства некоего С. Кирюшкина, жена которого подала иск об отсуждении имущества, которое по закону должно являться раздельной собственностью мужа. Он получил квартиру в наследство, продал ее и в течение того же дня на ту же сумму купил другую квартиру. Режим имущества не должен меняться [124]. Однако несовершенство норм нашего законодательства и непрофессионализм, а может быть нездоровая заинте-ресованность судей, приводят к неверному разрешению спора. В частности, указывается, что по делу было вынесено два решения: одно - заочное от 8 июня 2007 года - в пользу мужа, другое - от 6 августа 2007 года, вынесенное по результатам рассмотрения дела с участием обеих сторон кардинально противоположное, хотя никаких новых обстоятельств выявлено не было [124].

Формальные моменты - регистрация брака, установление отцовства, регистрация прекращения брака очень важны, принадлежность к членам семьи в практическом аспекте является обязательным условием правообладания.

Нормы, регулирующие отношения членов семьи, позволяют четко очертить круг субъектов, с которыми «следует иметь дело». Лишь в исключительных случаях при необходимости нахождения справедливого решения вопроса мы задумываемся, как поступить, если брачные отношения не узаконены, как поступить с иждивенцем как бы принятым в семью и т.д.

То обстоятельство, что «правовое положение лиц, связанных отношениями родства и брака, отличается от юридических позиций, занимаемых субъектами, не состоящими в родстве и браке, вряд ли может быть подвергнуто сомнению. Это признано в жизни, когда ссылка на «семейное положение» в обобщающей форме свидетельствует о наличии целой совокупности постоянных общественных связей, в которых находится данное лицо» [125, с. 116].

Поэтому законодательство предусматривает конструкции, позволяющие лицу в случае спора доказывать наличие семейного состояния (семейно-правовых связей). К ним, например, относятся нормы об установлении отцовства (материнства), факта состояния в браке, наличия родственных отношений и т.д. В какой-то мере это должно касаться и признания фактических брачных отношений.

Семья как социальный институт имеет множество внешних проявлений, среди которых одним из наиболее существенных и ярко выраженных является то, что она выступает в качестве объединения лиц, связанных материальной общностью жизни и имущественных интересов [106, с. 8].

Имущественные отношения помогают обеспечить присвоение материальных благ членами семьи. Также обеспечивается распределение имущества между членами семьи и исключение имущества из состава семейной собственности на основании гражданско-правовых сделок. В последнем случае (в отношениях с третьими лицами) имущественные отношения также не утрачивают полностью своей семейно-правовой специфики.

Как и любые иные отношения такого рода, имущественные отношения в семье требуют регулирования. Определяются правила, в соответствии с которыми и в рамках которых субъекты семейных отношений могут действовать для осуществления своих имущественных интересов. Поэтому имущественные отношения и в сфере семьи в значительно большей степени, чем личные неимущественные отношения, выступают в качестве правовых.

Внешне семья существует как бы независимо от закона, но в то же время, по крайней мере частично, она является юридической конструкцией [91, с. 8].

Как уже было сказано ранее, семья - это определенная группа лиц. Оста-новимся на этом вопросе еще раз в целях уточнения субъектного ряда семейных правоотношений. В теории применяются различные термины - «союз», «объединение», «общность», «малая социальная группа» и т.п. Выбор между ними очень важен с методологической точки зрения и с учетом этого может быть дано научное определение семьи [106, с. 121].

Вопрос о субъектном составе семьи, по существу, является одним из самых спорных. Р.П. Мананкова считает, что член семьи - это «сквозной» субъект нескольких отраслей права [126, с. 60]. В различных отраслях права, в отдельных нормативных актах в пределах даже одной отрасли круг членов семьи может определяться по-разному.

Это, на наш взгляд, связано с тем, что в каждой отдельной ситуации, которые регламентируют нормы отраслей права и отдельных нормативных актов, необходимо учесть права и интересы различного круга лиц, которые являются членами семьи в определенном аспекте. Естественно, характер и содержание имущественных отношений супругов, родителей и детей будут отличаться от содержания имущественных отношений с участием иных членов семьи.

В свою очередь в зависимости от решения вопроса о субъектном составе семьи определяется круг участников имущественных отношений, носителей комплекса семейных имущественных прав и обязанностей.

В первую очередь к членам семьи относятся супруги. Законодательство Республики Казахстан определяет круг субъектов, которые могут выступать в качестве супругов. Это мужчина и женщина, которые достигли определенного возраста и заключили брак в органах регистрации актов гражданского состояния.

В условиях различных правовых систем имеют место различные регуляции брачных отношений. Например, 5 декабря 2005 г. в Великобритании вступил в силу Закон об однополых партнерствах (The Civil Partnership Act 2004).

В различных странах признается либо так называемое партнерство, либо однополый брак. В ряде европейских стран (впервые в Дании в 1989 г.), узаконены, то есть могут быть зарегистрированы органами власти, так называемые гражданские союзы или партнерства (как в случае с Великобританией), которые имеют все-таки ограниченные права по сравнению с браком.

Например, если один из партнеров имеет ребенка, то другой партнер не признается автоматически его родителем; однополые партнеры не могут совместно усыновить ребенка (за исключением Швеции); в некоторых странах не имеют льгот при наследовании имущества, не могут брать фамилии друг друга; во Франции наличие однополого партнера-француза не дает права претендовать на французское гражданство иностранцу, есть и другие ограничения.

Великобритания не первая страна, в которой нетрадиционные формы семьи получили юридическое признание. Однополый брак (именно брак, а не партнерство, со всеми вытекающими юридическими правами и обязанностями) узаконен в четырех странах: Нидерландах (с 2001 г.), Бельгии (с 2003 г.), Канаде (с июля 2005 г.) и Испании (с июля 2005 г.), а также в американском штате Массачусетс (с 2004 г.).

В 2006 г. к ним присоединилась ЮАР. В Нидерландах внесена соответствующая поправка в Гражданский кодекс, согласно которой «брак может быть заключен между двумя людьми разного или одного и того же пола». Таким образом, между однополым и обычным браком остаются лишь два юридических отличия. Во-первых, однополая пара может усыновить только голландского (а не любого) ребенка. Во-вторых, если ребенок рождается у женщины, состоящей в браке с мужчиной, мужчина автоматически признается отцом ребенка, и это правило не распространяется на женщину, состоящую в браке с женщиной [127].

О приемлемости однополых браков в Казахстане мы даже речи не ведем. Считаем, что для нашей страны с большим процентом населения, исповедующего ислам и существующим менталитетом, узаконение таких отношений немыслимо. Фактические однополые отношения существуют, однако придание им правового значения является маловероятным. «Однополые браки в Казахстане заключаться не будут. Эту норму и еще несколько поправок юристы прописали в новом законе «О браке и семье»… С новыми поправками рухнули надежды лиц нетрадиционной ориентации на законное оформление своих отношений. Если раньше в инструкциях юристов вообще не рассматривались такие случаи, то теперь черным по белому в законе прописано, что запрещается регистрация однополых браков» [128].

Более реален вопрос законодательного признания браков одного мужчины с двумя и более женщинами (многоженства). Для стран, в которых многоженство допускается религией, глубоко укоренилось в обычаях, по существу, речь идет о признании сложившейся ситуации [129, с. 11]. В средствах массовой информации много пишется о многоженстве, например: «О необходимости принятия закона о многоженстве в Казахстане говорят уже несколько лет. Особую популярность эта идея получила после перевода столицы из Алматы в Астану. Многие чиновники перебрались в новый город в одиночку, без жен, и поначалу чувствовали себя очень одиноко. Но чуть позже эта проблема была решена. У страдающих без женской ласки мужчин появились сожительницы. Явление это стало настолько массовым, что некоторые депутаты решили, что многоженство пора узаконить и даже предложили внести специальную поправку в Закон «О браке и семье». Нашлось тому и вполне разумное обоснование. Так, мажилисмен Амангельды Айталы доказывал, что только легальная полигамия в браке поможет решить демографическую проблему в Казахстане. Более того, с введением института многоженства будут, наконец, узаконены права детей, рожденных у разных мам от одного папаши. Это мнение поддержала и лига женщин-мусульманок». В этой же публикации говорится о том, что оралманы, в действительности имеют по нескольку жен» [130].

Многоженство вызывает определенное несогласие в обществе, особенно со стороны женской половины населения.

В то же время законодательное закрепление фактически сложившихся отношений может способствовать защите интересов женщины в семье, поскольку определится ее правовое положение [129, с. 11]. В свою очередь это приведет к усложнению структуры имущественных отношений в семье.

Мы выражаем негативное отношение как к однополым бракам, так и к институту многоженства. Наиболее весомым аргументом является конституционно закрепленное равенство всех независимо от пола.

В то же время тенденции последних лет свидетельствуют о потенциальной возможности законодательного закрепления многоженства.

В такой ситуации необходимо будет существенно изменять практически все нормы семейного права, регулирующие взаимоотношения супругов между собой, детей от различных матерей. Причем речь должна идти о регламентации как неимущественных, так и имущественных отношений супругов и иных членов семьи. Например, при допущении многоженства членами одной семьи окажутся две женщины, которые по действующему законодательству таковыми являться не могут.

Еще раз отметим, что это не вписывается в ту концепцию семейного права, которую мы представляем. Если многоженство будет вводиться, то необходимы будут новые исследования в семейном праве.

Дискуссии вызывает вопрос о фактических брачных отношениях.
Здесь имеет место определенное расхождение действующего правового регулирования и доктринальных воззрений. В литературе по семейному праву высказывается мысль о том, что брак представляет собой союз лиц, которые живут одной семьей как супруги, даже в том случае, когда такая регистрация отсутствует.
Иногда эта мысль выражена прямо, иногда более опосредованно. В.Ф. Маслов, З.А. Подопригора, А.А. Пушкин пишут, что брак необходимо выводить не из его формального наличия или отсутствия, а из сущности отношений между мужчиной и женщиной. Поэтому «и незарегистрированный брак есть брак, а не сожительство, под которым следует понимать случайные связи мужчины и женщины» [131, с. 32].

А.М. Нечаева отмечает, что объединяющим началом может служить, например, обоюдное стремление «даже посторонних друг другу лиц жить вместе» [103, с. 167].

Фактические брачные отношения существуют и вряд ли их игнорирование приведет к снижению их числа. Поэтому необходимо разработать определенные воззрения по вопросу признания или непризнания имущественных последствий фактических брачных отношений. В литературе уже имеются предложения, направленные на изменение законодательства в этой части.

А.С. Иванов-Кулигин выступил в защиту имущественных интересов фактических супругов, которые не зарегистрировали брак в силу определенных уважительных причин. Например, если, лицо, состоящее в браке, желает его расторгнуть, однако местонахождение второго супруга неизвестно. В этом случае развод возможен лишь после судебного признания лица безвестно отсутствующим или объявления его умершим. Период отсутствия второго супруга, а также рассмотрения дела в суде может быть достаточно длительным (более трех лет).

В это время лицо может вступить в фактические брачные отношения и, следовательно, стать участником имущественных отношений. Имущество, приобретенное такими «вынужденными» фактическими супругами, в судебном порядке может быть признано их обшей совместной собственностью, а к самим отношениям могут быть применены нормы о совместной собственности супругов [132, с. 46].

С применением определенных презумпций и возложения на стороны бремени доказывания соответствующих фактов можно в дальнейшем прийти к признанию режима общей долевой собственности либо режима общей совместной собственности лиц, состоящих в фактических брачных отношениях. В целом необходимо усилить диспозитивные начала в регулировании семейных правоотношений, если они не противоречат целям защиты интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи, которые будут охраняться императивными нормами семейного права.

И.В. Жилинкова выделяет четыре вида семьи. Первым видом, на ее взгляд, является семья, состоящая из лиц, связанных браком или ближайшим родством (супруги; родители и дети). Для семьи такого рода необходимо наличие не трех, а только двух из названных выше признаков: а) брак или родство; б) совместное проживание членов семьи. Ведение общего хозяйства при этом предполагается.

Ко второму виду относятся семьи, включающие близких родственников (родные братья, сестры, внуки, дедушка, бабушка). Для признания членом семьи в данном случае необходимо наличие всех трех факторов: а) родство; б) совместное проживание; в) ведение общего хозяйства.

Третий вид - семьи, состоящие из неблизких родственников (видимо, тети, дяди, племянники, племянницы и другие родственники, не относящиеся к семьям второго вида). Объединяющим фактором в данном случае также являются три обстоятельства: а) родство (хотя и дальнее); б) постоянное совместное проживание; в) ведение общего хозяйства.

К четвертому виду могут быть отнесены семьи, включающие лиц, не состоящих между собой в родственных отношениях или браке. Для признания их членами семьи необходимо наличие двух фактов: а) постоянное совместное проживание и б) ведение общего хозяйства [106, с. 34].

Имущественные отношения дифференцируются по субъектам и по их характеру, содержанию в зависимости от того, между какими субъектами семейно-правовых отношений они возникают. Перечень самих имущественных семейных правоотношений при этом подпадает под традиционную классификацию имущественных отношений в гражданском праве.

Семья представляет собой объединение лиц, связанных между собой общностью жизни и взаимными правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления (удочерения) и факта принятия в семью детей на воспитание.

Семья в целом не признается субъектом права и носителем имущественных прав и обязанностей. Такими субъектами выступают отдельные физические лица - члены семьи. Членами семьи признается определенный круг физических лиц, связанных с той или иной семьей браком, родством, иными законными основаниями, каждый из которых в связи с этим наделяется соответствующим семейно-правовым статусом [93, с. 51]. Не следует при этом игнорировать волю самих участников семейно-правовых отношений, направленную на объединение с другими лицами в различных формах, фактические брачные отношения, прием на воспитание в семью, прием на содержание.

В силу обладания семейно-правовым статусом члены семьи становятся участниками имущественных правоотношений и приобретают комплекс специфических имущественных прав и обязанностей [106, с. 51].

Литература

1Республика Казахстан. Уголовный кодекс Республики Казахстан от 1 июля 1997 года // Алматы: Юрист, 2009. - 148 с.

2Республика Казахстан. Закон от 16 июня 2004 года № 565 «О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления» // Ведомости Республики Казахстан. - 2004. - № 13 (2422). - июнь. С. 29-41.

3Сулейменов М.К. Актуальные проблемы частного права в Республике Казахстан // «Актуальные проблемы частного права»: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (в рамках ежегодных цивилистических чтений) / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: КазГЮУ, 2003. - С. 5-18.

4Сулейменов М.К. Гражданское право и гражданское законодательство: проблемы теории и практики// Гражданское право и гражданское законодательство: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. в рамках ежегодных цивилистических чтений, посвященной юбилею Гражданского кодекса Республики Казахстан (15-летию Общей части и 10-летию Особенной части), Алматы, 13-14 мая 2009 г./Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2009. - С. 10-28.

Жайлин Г.А. Право общей собственности. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. - Алматы: Нур-пресс, 2006. - 722 с.

Челышев М.Ю. Основы учения о межотраслевых связях гражданского права. - Казань: Изд-во Казанского госуниверситета, 2008. - 206 с.

Пергамент А.И. Рецензия к работе Ершовой Н.М. Имущественные правоотношения в семье // Советское государство и право. - 1981. - № 2. - С. 149 -151.

Сулейменов М.К. Гражданское право в системе права // «Гражданское право в системе права»: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (в рамках ежегодных цивилистических чтений) / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2007. - С. 8-28.

Алекссев С.С. Общая теория права. В 2-х т. - М.: Юридическая литература, 1981. - 360 с.

Лившиц Р.З. Теория права: Учебник. - М.: БЕК, 1994. - 224 с.

Мороз С.П. Инвестиционное право Республики Казахстан. - Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2006. - 509 с.

Иоффе О.С. Гражданское законодательство Республики Казахстан. Размышления о праве. - Астана: Институт законодательства Республики Казахстан, 2002. - 72 с.

Сулейменов М.К. Международное частное право в системе права // «Гражданское право в системе права»: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (в рамках ежегодных цивилистических чтений) / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2007. - С. 84-94.

Бахтияров И.П. Принципы семейного права Российской Федерации // Вестник Тверского госуниверситета. - 2008. - № 30(90). - С. 5-9.

Коллектив авторов. Основные институты гражданского права зарубежных стран. Сравнительно-правовое исследование / Руководитель авторского коллектива В.В. Залесский. - М.: НОРМА, 1999. - 648 с.

Нечаева А.М. Семейное право: актуальные проблемы теории и практики. - М.: Юрайт-Издат, 2007. - 280 с.

Пчелинцева Л.М. Семейное право России: Учебник для вузов. - М.: НОРМА-ИНФРА, 1999. - 672 с.

Большой энциклопедический словарь: В 2-х т. / Гл. ред. А.М. Прохоров. - М.: Советская энциклопедия, 1991. - Т. II. - 868 с.

Республики Казахстан. Закон от 16 апреля 1997 года № 94-I «О жилищных отношениях». - Алматы: Юрист, 2007. - 52 с.

Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. - 5-е изд. - Казань: Изд. кн. магазина бд. Башмаковых, 1905. - 795 с.

Ниязова А.Н. Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений в Кыргызской Республике: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. - Алматы, 1999. - 24 с.

Матвеев Г.К. Советское семейное право. - М.: Юридическая литература, 1985. - 208 с.

Советское семейное право/ Под ред. В.А. Рясенцева. - М.: Юридическая литература, 1971. - 293 с.

Нечаева А.М. Семейное право: Курс лекций. - М.: Юристъ, 1998. - 336 с.

Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. П.В. Крашенинникова, П.И. Седугина. - М.: ИНФРА-М; Норма, 1997. - 373 с.

Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. И.М. Кузнецова; Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. - М.: БЕК, 1996. - 512 с.

Республика Беларусь. Кодекс 9 июля 1999 года № 278-3 о браке и семье: Текст Кодекса по состоянию на 18 сентября 2008 г. - Минск: Амалфея, 2008. - 160 с.

Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 года)// Сборник документов по международному праву. Т.1/ Под общ. ред. К.К. Токаева. Сост. М.М. Атанов и др. - Алматы: САК, 1998. - 576 с.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) // Пакт ратифицирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1973 г. № 4812-VIII. Вступил в силу для СССР с 3 января 1976 г. //Ведомости Верховного Совета СССР. - 1976. - № 17(1831).

Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.(Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) // Пакт ратифицирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1973 г. № 4812-VIII. Вступил в силу для СССР с 23 марта 1976 г. //Ведомости Верховного Совета СССР. - 1976. - № 17(1831).- Ст. 291.

Байков А.М. Общая часть гражданского права. - Рига: SIA «HOLDA», 2006. - 392 с.

Косова О.Ю. Семейно-правовое регулирование отношений по предоставлению содержания членам семьи: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.03. - М., 2005. - 54 с.

Беспалов Ю. Ф. Теоретические и практические проблемы реализации семейных прав ребенка в Российской Федерации: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.03. - М., 2002. - 348 с.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. - М.: Статут, 2002. - Кн. 3. - 1055 с.

35Что лучше: подарить или завещать? . - www.zangazeta.kz.- <http://www.zangazeta.kz.-> 2009. - 13 июля.

Гражданское право: Учебник. Ч. I. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М.: «ТЕИС», 1996. - 600 с.

Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. - 8-е изд., испр. и доп. - М.: Статут, 1997. - 290 с.

Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года// Казахстанская правда. - 2009. - 27 августа.

Республика Казахстан. Трудовой кодекс от 15 мая 2007 года//Ведомости Парламента Республики Казахстан.- 2007 - № 9 (2422). - май - С. 207-393.

Жаназарова З. Причины разводов в прошлом и настоящем // САЯСАТ-POLICY. - 2003. - № 6(96). - С. 56-60.

Конституция Республики Казахстан // - Алматы: ЮРИСТ, 2008. - 44 с.

Конвенция о правах ребенка. Одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г. // Сборник международных договоров СССР. Вып. ХLVI. 1993.

Нечаева А.М. Понятие брака в советском семейном праве: вопросы формы и содержания // СССР-Австрия: проблемы гражданского и семейного права. - М.: Институт государства и права АН СССР, 1983. - С. 167-173.

Правоведение: Учебник для высших учебных заведений / Под ред. М.И. Абдуллаева. - М.: Магистр-Пресс, 2004. - 560 с.

Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан. //- Алматы: ТОО «Издательство «Норма-К», 2010. - 172 с.

Жилинкова И.В. Правовой режим имущества членов семьи. - Харьков: Ксилон, 2000. - 398 с.

Республика Казахстан. Закон от 31 января 2006 года № 124-III «О частном предпринимательстве» // Казахстанская правда. - 2006. - 7 февраля.

Республика Казахстан. Закон от 31 марта 1998 года № 214-I «О крестьянском (фермерском) хозяйстве»// Ведомости Парламента Республики Казахстан. - 1998. - № 2-3. - Ст.26; - 2001. - № 24. Ст. 338; - 2003. № 1-2. - Ст.6; - № 4. Ст.26; - № 24. Ст. 178.

Мананкова Р.П. Правовой статус членов семьи по советскому законодательству. - Томск: Томский гос. ун-т, 1991. - 230 с.

Белякова А.М., Ворожейкин Е.М. Советское семейное право: Учебник для юрид. институтов и фак. / Под ред. чл.-корр. АН СССР проф. П.Е. Орловского, проф. В.П. Грибанова. - М.: Юридическая литература, 1974. - 304 с.

Нечаева А.М. Семья и закон: Правовое регулирование неимущественных брачно-семейных отношений. - М.: Наука, 1980. - 127 с.

Керезбеков К.К. Конституционно-правовые основы регулирования предпринимательской деятельности в Кыргызской Республике: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.01. - Алматы, 2008. - 45 с.

Бережнов А.Г. Общая теория государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. - М.: Зерцало, 1998. - 408 с.

Сман А. Правовое положение личности в Республике Казахстан: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. - Алматы, 2008. - 58 с.

Чалых Д. Национальное законодательство Казахстана и вопросы защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина // Правовая реформа в Казахстане. - 2003. - № 4. - С. 16-19.

Коллектив авторов. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. - М.: Юристъ, 1999. - 672 с.

Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. - М.: Наука, 1979. - 229 с.

Коллектив авторов. Права человека: Учебник / Отв. ред. Е.А. Лукашева. - М.: НОРМА-ИНФРАМ, 2000. - 573 с.

Конституционный статус личности в СССР. - М.: Юридическая литература, 1980. - 256 с.

Подвижник Права: Памяти Нагашбая Шайкенова. В 2-х т. - 2-е изд., перераб. и доп. / Авт.-сост. Л.А. Шайкенова. - Астана: Фолиант, 2002. - Т. 1. - 440 с.

Иоффе О.С. Правоотношения по советскому гражданскому праву. - Л., 1949. - 75 с.

Юрченко Р. По принципу гуманизма // Юридическая газета. - 2007. - 5 октября.

Материалы архива специализированного межрайонного суда по делам несовершеннолетних. - Алматы, 2008.

Сулейменов А. Жена - беда доверчивого мужа // Юридическая газета. - 2007. - 16 августа.