Методика выявления криминальных самооговоров
самооговор преступление криминальный
Существуют разные научно-разработанные тактические и психологические способы распознания самооговора. Так, выявить самооговор можно путем тщательного анализа материалов уголовного дела и показаний подозреваемого (обвиняемого). Проводя анализ показаний, следователю нужно оценивать, как их содержание, так и личность допрашиваемого. В каждом случае признания подозреваемым, обвиняемым своей вины необходимо устанавливать его мотивы, данные о его личности, учитывая фактические данные совершенного преступления, поскольку происхождение самооговора не может быть понятно без «уяснения социально-психологического и индивидуально-психологического порядка, порождаемых изменениями в положении лица, привлеченного к уголовной ответственности» [27, с. 17].
Самооговор характеризуется, если есть такие признаки как:
получение фактических данных, исключающих возможность совершения преступления подозреваемым (обвиняемым) (например, установление, что преступление в действительности совершено другим лицом);
обнаружение доказательств, ставящих под сомнение правдивость показаний подозреваемого (обвиняемого) о совершенном им преступлении (например, заключение эксперта, противоречащего показаниям заявителя);
отказ подозреваемого (обвиняемого) от ранее данных им показаний, в которых он сообщал о своей причастности к преступлению.
Однако, вывод об этом в окончательном виде может быть сделан только по результатам проверки версий о самооговоре:
из заявления о факте самооговора, поступившего от самого подозреваемого (обвиняемого);
из сообщения о факте самооговора, полученного от другого лица (лиц);
из результатов деятельности сотрудников правоохранительных органов (оперативных работников, следователя, дознавателя) по анализу материалов дела, приведшие к установлению признаков самооговора.
Разработка общей версии о наличии самооговора продолжается путем выдвижения из нее частных версий к числу основных относятся следующие:
о причинах и целях самооговора;
об источниках информации, использованных для самооговора;
об инициаторе самооговора;
о других обстоятельствах (например, осуществлялся самооговор по плану или без плана, каков его объем и пр.).
Далее работа по выявлению самооговора осуществляется путем установления обстоятельств, подлежащих выяснению в связи с ним:
обстоятельства дела, в связи с расследованием которого получены данные о самооговоре (вид преступления, время, место и т. д.);
сведения о личности лица заподозренного в самооговоре;
событие самооговора (время, место, причины, инициаторы, др. обстоятельства);
а) когда, кем, при каких обстоятельствах, из каких источников были получены сведения, давшие основания заподозрить заявителя в самооговоре;
б) какие меры и методы были осуществлены для проверки, углубления, уточнения, развития исходных данных;
в) применялась ли в отношении заподозренного мера пресечения, кем, когда, в каких условиях, как долго он содержался под стражей;
г) как реагировал самооговорщик на задержание, привлечение его к уголовной ответственности;
д) какие изменения произошли в условиях его содержания, в отношениях к нему со стороны работников органов дознания, предварительного следствия, администрации учреждения, в котором он находился в изоляции после того, как признал свою вину;
е) к каким негативным последствиям привел самооговор, как он повлиял на установление истины по делу, на судьбу самооговорщика и др. лиц (на привлечение невиновных к уголовной ответственности, на применение к нему мер пресечения);
имели ли место по делу нарушения законности, если имели, то в чем они выражаются, кем, когда, по каким причинам допущены, меры, принятые в отношении нарушителей.
В целом же программа действий по выявлению и разоблачению факта самооговора выглядит следующим образом [10, с. 187]:
) обстоятельный, с выяснением всех деталей допрос лица, подозреваемого в самооговоре;
) скрупулезный анализ и оценка показаний с целью выявления признаков, характерных для самооговора, останавливаясь на неправдо-подобных деталях, противоречиях, совпадениях слов допрашиваемого со слухами, циркулирующими в данной местности и не соответствующими материалам дела, форме изложения;
) провести тщательный анализ протокола допроса с целью проверки, нет ли в показаниях признаков, характерных для самооговора: чрезмерное словесное совпадение показаний, данных на разных допросах; слишком общий характер, схематичность показаний; обилие противоречий между показаниями, в том числе данных на разных допросах;
) вновь изучить материалы дела и дополнительные данные о личности допрашиваемого, в том числе личные записи в дневнике, письмах, отзывы родственников, сослуживцев, друзей, заключения судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз, если они проводились; учесть волевые качества, характер, темперамент допрашиваемого, склонность к внушению;
) выяснить, что явилось причиной самооговора (намерение взять на себя ответственность соучастников или преуменьшить ее, самопожертвование, оказание воздействия и др.), кто, где и когда незаконно воздействовал на лицо с целью склонить к самооговору; чем объективно может быть подтверждено заявление о самооговоре;
) получение и изучение данных оперативного характера о поведении и высказываниях подозреваемого (обвиняемого) по поводу происшедшего с ним;
) исследование алиби лица, подозреваемого в самооговоре;
) проведение повторного допроса лица, подозреваемого в самооговоре с учетом тактико-криминалистических рекомендаций и с использованием тактико-криминалистических приемов воздействия с целью изобличения ложных и дачи правдивых показаний;
) проведение других процессуальных действий в целях выявления и разоблачения самооговора: допросов сведущих лиц, очных ставок, следственных экспериментов, проверок показаний на месте, предъявлений для опознания, назначение и производство судебных экспертиз и т. д.;
) проведение тщательного, скрупулезного сравнительного анализа всего комплекса информации, полученной из различных источников, в целях выявления обстоятельств, подтверждающих или опровергающих версию о самооговоре.
Указанные выше обстоятельства устанавливаются с помощью проведения различных оперативно-розыскных мероприятий, процессуальных, в том числе следственных, действий, важнейшим из которых выступает тактически правильно спланированный и проведенный допрос.
Допрос подозреваемого (обвиняемого), заявившего о факте самооговора проводится в порядке, установленном УПК РФ с использованием тактико-криминалистических рекомендаций и приемов, характерных для этого следственного действия. Замечено, что содержащаяся в ложном признании информация обычно не выходит за пределы того, что было известно следователю; показания лица о преступных деяниях обычно носят расплывчатый, неопределенный и отрывочный характер. В таких ситуациях называются лишь отдельные, общие фрагменты преступления без его детального описания. О самооговоре могут свидетельствовать навязчивые уверения в «честности» признания, схематичность, заученность показаний, неспособность сообщить факты, которые обязательно должны быть известны лицу, совершившему преступление. Причем значительную часть занимают именно уверения в своем чистосердечном раскаянии и готовности содействовать в раскрытии преступления [5, с. 15].
Факт выявления и уяснения обстоятельств, связанных с возможным оговором себя, накладывает определенную специфику на ход и тактику такого допроса. В частности, значимым моментом является определение круга конкретных вопросов, выясняемых в процессе его проведения. К числу таковых относят следующие:
когда, где и в связи с чем допрашиваемым было принято решение заявить о факте самооговора;
с кем допрашиваемый делился информацией о самооговоре;
в силу каких причин и с какой целью допрашиваемый оговорил себя;
из каких источников почерпнуты сведения об обстоятельствах преступления, в котором допрашиваемый оговорил себя;
если самооговор был осуществлен под воздействием других лиц, то со стороны кого и в какой форме было оказано воздействие, когда и при каких обстоятельствах это произошло, кому об этом известно из числа третьих лиц;
имеется ли у допрашиваемого алиби и каким образом оно может быть подтверждено;
какие обстоятельства, факты и имеющиеся в деле доказательства могут свидетельствовать в пользу реальности самооговора и его причин, мотивов.
Для выявления самооговора могут быть использованы различные приемы распознания ложных показаний:
предъявление доказательств (оглашение показаний других обвиняемых или свидетелей, предоставление вещественных доказательств);
комбинация очных ставок;
психологическое наблюдение за допрашиваемым;
демонстрация осведомленности следователя о ложности показаний допрашиваемого;
использование оперативных данных;
использование нетрадиционных средств допроса (полиграф) и т.д.
Для того, чтобы правильно квалифицировать самооговор, необходимо также выяснить следующее [24, с. 209]:
) правовое положение лица на момент дачи им ложных сведений правоохранительным органам о якобы совершенным лично преступлении;
) мотивы, побудившие лицо признать себя виновным в том, чего он не совершал;
) не был ли самооговор обещан лицом заранее до совершения преступления, в котором он себя оговаривает.
При проверке достоверности полученных при допросе сведений необходимо обращать внимание [15, с. 509]:
во-первых, насколько полно и подробно удалось выяснить все факты, относящиеся к предмету доказывания по делу;
во-вторых, сообщил ли допрашиваемый такие детали и обстоятельства, которые не были известны следствию и которые безусловно должны быть известны лицу, действительно совершившему преступление;
в-третьих, удалось ли подтвердить факты, сообщенные на допросе, другими доказательствами.
Наличие в показаниях перечисленных данных, тем не менее, еще не исключает ложного признания, поскольку допрашиваемый, оговаривая себя, может знать о подробностях преступления от лица, действительно его совершившего, или других лиц. Например, известную трудность для разоблачения представляет ложное признание, которое приносится с целью оградить от ответственности своих близких. Так, в ходе проверки данных о возможном самооговоре, необходимо отдавать отчет и в том, что лицо, оговаривающее себя, может хорошо знать обстоятельства дела, оперируя при этом реальными фактами, известными из рассказов знакомых, газетных источников, бесед с оперативными работниками и т. д. Так было в ходе проверок по уголовному делу, возбужденному в сентябре 1990 года прокуратурой Московской области по факту убийства священника Александра Меня. За три с лишним года следствия желающих сознаться в убийстве А. Меня накопилось более чем достаточно. В среднем раз в три-четыре месяца являлись с повинной в этом убийстве те, кто отбывал наказание в местах лишения свободы или ожидал суда под стражей. Цели преследовались при этом самые разные. Одни, томясь в колониях, хотели для разнообразия прокатиться в Москву, получить свидание с близкими. Другие таким способом затягивали следствие по своему делу, чтобы отсрочить собственный суд. Так, один страдавший алкоголизмом человек, обвиняемый в убийстве четырех граждан, стараясь оттянуть суд, от которого он ничего хорошего не ждал, сообщил о том, что он совершил убийство Александра Меня. Третьи предлагали взять на себя убийство А. Меня за досрочное освобождение или выплату крупной суммы в валюте. Сразу разоблачить таких явившихся с повинной было не просто, так как подробности и место убийства были достаточно детально описаны в прессе. Однако в результате тщательных исследований и подробных допросов с проверками показаний на месте происшествия множественные факты самооговоров по данному делу были разоблачены [7].
Диагностировать ложное признание помогают повторные допросы. О ложном признании могут информировать буквально дословное повторение допрашиваемым первоначальных показаний, а также обратное явление, когда подозреваемый (обвиняемый) в силу естественного процесса забывания вносит на последующих допросах в свои показания все новые и новые подробности, нередко противоречащие тем сведениям, которые были изложены им вначале. При этом, нужно обязательно обращать внимание и на использование допрашиваемым несвойственных ему выражений, формулировок, понятий, что может свидетельствовать о формировании содержания показаний под воздействием заинтересованных лиц.
Для разоблачения самооговора используют тактические приемы, которые принято делить на 3 группы [14, с. 638].
. Тактические приемы эмоционального воздействия. В таких случаях следователь убеждает подозреваемого (обвиняемого) в неправильности занятой позиции; разъясняет вредные последствия для близких лиц из числа потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, которые последуют за его действиями; воздействует на положительные стороны личности лица, оговаривающего себя; использует при допросе фактор внезапности, путем постановки таких вопросов, когда лицо этого не ожидает.
. Тактические приемы логического воздействия. Данные тактические приемы внешне проявляются в демонстрации несоответствия показаний допрашиваемого объективной действительности. В частности, используется предъявление доказательств, которые при множественности могут быть предъявлены в разном порядке: от менее веского к более вескому, либо сразу предъявляется наиболее информационно значимое доказательство.
. Тактические комбинации. Здесь создается ситуация, рассчитанная на неправильную оценку ее допрашиваемым, что объективно приводит к его изобличению. Следователь скрывает, что знает, о тех или иных обстоятельствах дела; использует метод косвенного допроса, который заключается в постановке вопросов, второстепенных с точки зрения допрашиваемого, но фактически маскирующих главный вопрос - о причастности к преступлению; также использует приемы, направленные на создание ситуации, при которой допрашиваемый проговаривается. В данные тактические комбинации входят приемы:
а) использование фактора внезапности - неожиданная постановка вопроса, на который допрашиваемый должен дать немедленный ответ.
б) последовательность предъявления доказательств - предъявление доказательств в порядке возрастания их силы.
в) «допущение легенды» - допрашиваемому лицу предоставляется возможность излагать свои ложные показания без воспрепятствования, после чего задаются уточняющие и дополняющие ложь вопросы. Разоблачение лжи возможно, как в рамках проводимого допроса путем использования внезапного вопроса о лжи или проведения повторного допроса. В данном случае имеет место сочетание одного тактического приема с другими тактическими приемами, такими как фактор внезапности и повторность допроса.
Таким образом, самооговор, являясь ложным признанием вины в совершении преступления, влечет за собой негативные правовые последствия. Важно помнить, что показания лица, признавшего себя виновным в преступлении, требуют тщательной и объективной проверки, так как признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств» (ст. 77 УПК РФ). Следовательно, для распознавания подобных случаев нужно внимательно изучать личностные особенности допрашиваемого, его связи и не торопиться с исключением версии о совершении преступления другими лицами. Если самооговор не будет выявлен ни в ходе предварительного расследования, ни при рассмотрении уголовного дела в суде, то и правовые последствия признания подозреваемым, обвиняемым своей вины будут носить незаконный характер. В связи с этим сотрудникам правоохранительных органов необходимо уметь своевременно выявлять самооговор, для чего существуют тактические и психологические приемы его распознания. В разоблачении самооговора большое значение имеют проверка показаний на месте, проверка алиби и тщательное, скрупулезное сопоставление полученных признательных показаний с другими добытыми по делу данными. Чем тщательнее будет проверяться версия самооговора и раньше он будет распознан, тем быстрее будет установлена истина по уголовному делу. Для этого, следователю необходимо:
внимательно проанализировать показания допрашиваемого лица, подозреваемого в самооговоре: его внимание должны привлекать противоречие их содержания иным обстоятельствам уголовного дела;
провести тщательный анализ протокола допроса и иных следственных действий, заключения судебных экспертиз, все качества и характеристики допрашиваемого лица;
провести повторный допрос, с другой последовательностью выяснения обстоятельств;
узнать, что стало причиной самооговора, кто, как и с какой целью воздействовал на лицо, с целью склонить его к самооговору.
. Самооговор в юридической практике: правовой опыт защиты лица, признавшегося (оговорившего себя) в совершении преступления
Поскольку никто лучше обвиняемого не знает о том, совершал он преступление или нет, то у лиц, ведущих расследование, всегда возникало и возникает искушение любыми (в том числе незаконными) средствами добиться «правдивых» показаний, под которыми понимается признание обвиняемым своей вины. Однако, самооговор наносит вред процессуальной деятельности органов следствия и дознания, т.к. влечет за собой юридические ошибки. В результате, самооговор может повлечь за собой оправдательный приговор, прекращение уголовного преследования (уголовного дела) по реабилитирующим основаниям, поскольку, как правило, в таких случаях недостаточно доказательств для привлечения лица к уголовной ответственности [5, с. 61]. Статистические данные свидетельствуют об увеличении числа лиц, в отношении которых вынесены оправдательные приговоры: с 8,2 тыс. лиц в 2008 г. до 8,4 тыс. лиц в 2015 г. [20, с. 56].
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по жалобам Ф., осужденного по п. «з» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) и по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ, и его адвоката, приговор отменила, указав на следующее. «В жалобах, в частности, указывалось, что в основу приговора положены первоначальные показания Ф. на предварительном следствии, в которых он оговорил себя под воздействием незаконных методов ведения следствия. Данный факт подтверждался представленной стороной защиты медицинской справкой травматологического пункта. Согласно поставленному там диагнозу у Ф. имелись множественные ушибы, кровоподтеки лица, грудной клетки. Однако в протоколе задержания подозреваемого не содержалось сведений о применении в отношении подозреваемого физической силы, специальных средств, о наличии у него каких-либо телесных повреждений и т.п. Указанные нарушения уголовно-процессуального закона повлекли отмену приговора суда и направление дела на новое судебное рассмотрение, в результате которого Ф. по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ был оправдан за непричастность к совершению преступления, по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ его действия были переквалифицированы на п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ [9, с. 20].
Таким образом, переоценка значения признания обвиняемым своей вины (самооговор) может сыграть роковую роль в судьбе подозреваемых, обвиняемых и подсудимых, привести к ошибочному осуждению невиновных, а также тяжким бременем ложится на правосудие, ставя под сомнение законность и справедливость судебного решения. Стремясь уменьшить эту опасность, законодатель устанавливает п. 2 ст. 77 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ), что «признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств» [3].
Вот что говорит по этому поводу известный адвокат Г.П. Падва: «Я не припомню за последние многие годы случаев, чтобы в приговоре был записан отказ в признании человека виновным в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 77 УПК РФ. Даже не все адвокаты ее знают и помнят и еще реже на нее ссылаются. Между тем в моей практике были случаи, когда ссылка на эту статью помогла добиться оправдательного приговора» [22, с. 159].
Пример 1. Два человека обвинялись в совершении одного преступления, один признавал себя виновным и оговаривал второго, а второй все отрицал. Я защищал оговорщика, того, который признавал свою вину, у второго был другой адвокат. Кроме признания и оговора моего подзащитного, доказательств в деле не было. И в отношении человека, которого оговаривали, прокурор отказался от обвинения, признал, что на одном оговоре он не может строить обвинение. Второй адвокат приводил те же доводы. Конечно же, я полностью согласился с их позицией, но при этом утверждал, что-то же самое относится и к моему подзащитному. Точно так же, как ничем не подтверждены его показания в отношении второго обвиняемого, ничем не подтверждено и его признание в отношении него самого. А 77 статья УПК говорит, что этого недостаточно для признания вины. И суд оправдал их обоих. Судья потом призналась, что она и не думала оправдывать моего подзащитного, ей казалось невозможным усомниться в его признании. Но она приняла мою логику и поняла, что оказалась в безвыходном положении. Она не могла написать, что суд не доверяет показаниям обвиняемого в отношении другого, а в отношении самого себя доверяет.
Пример 2. Мальчишку обвиняли в том, что он стрелял в других таких же пацанов, залезших во двор и воровавших яблоки. Его судили. В суде он признал свою вину, плакал, раскаивался. Папа и мама тоже за него просили. Дело, в общем, казалось ясным. Но адвокат усомнился в правдивости показаний своего подзащитного и начал задавать ему какие-то вопросы, касающиеся подробностей этого рокового происшествия: где стояло ружье, было ли оно заряжено или ему самому пришлось его заряжать, и тому подобное? Мальчик начал путаться в своих ответах. И вдруг запротестовали родители и как представители несовершеннолетнего, потребовали прекратить такую деятельность защитника, ведь пацан признал свою вину. Тут и судья заподозрил неладное. В результате дело было направлено на доследование, в ходе которого выяснилось, что стрелял вовсе не сын, а отец. Как оказалось, поняв, что натворил взрослый, семейный совет решил «назначить» виновным мальчика в надежде, что тому много не дадут по малолетству.
Пример 3. Еще об одном совершенно поразительном случае самооговора. Между девочкой и юношей завязались романтические отношения, вскоре была назначена свадьба. Но незадолго до этого события жених уехал в командировку. По возвращении, как он и ожидал, его встречала на вокзале невеста - и со слезами рассказала, что зашла по дороге на вокзал к их общему другу детства, а тот накинулся на нее и попытался изнасиловать. Реакцию молодого человека предугадать легко: он мчится к своему так называемому другу и в завязавшейся драке убивает его первым попавшимся под руку тяжелым предметом. Дальше - явка с повинной, очевидные признаки убийства (кровь на руках преступника), показания очевидицы убийства. Его адвокат весь судебный процесс молчит, а к концу вдруг начинает дотошно уточнять у судебного эксперта, когда же именно, вплоть до минут, могла наступить смерть жертвы? Эксперт называет время - не позднее полуночи. Адвокат спрашивает эксперта еще раз: мол, вы уверены? Тот, уже раздраженно, повторяет - да, он уверен. Адвокат, тем не менее, настаивает: а точно ли не могла смерть наступить позднее? Судья теряет терпение и делает замечание адвокату: зачем вновь и вновь уточнять вопрос, который уже не вызывает никаких сомнений? Тогда адвокат встает и просит приобщить к делу справку о том, что поезд, в котором приехал его подзащитный, пришел на станцию почти через три часа после наступления смерти потерпевшего.
На доследовании выяснилось, что погибший - потерпевший действительно напал на девушку, пытаясь ее изнасиловать, и именно она, сопротивляясь, защищая свою половую неприкосновенность и человеческое достоинство, убила насильника. Ее возлюбленный, предположив, что ее за это посадят, решил этого не допустить. Он приехал в дом, увидел картину преступления, измазал свои руки кровью и пошел доносить на себя. Адвокат спас от незаслуженного наказания невиновного. Девушку осудили, но не за убийство - она правомерно защищалась, а за дачу ложных показаний, связанных с обвинением (оговором!) другого человека в совершении тяжкого преступления.
Пример 4. Помимо сознательного самооговора, «преступник» может искренне заблуждаться. Известен случай, когда отец искренне считал себя виновным в убийстве дочери. Банальная бытовая ссора между отцом и дочерью-подростком разыгралась на берегу реки: он ее ударил, отвернулся и ушел. Через некоторое время, когда отцовский гнев остыл, он стал искать дочь, но она пропала. И тогда возникла версия, что от удара она упала с берега в воду (все происходило на высоком крутом берегу) и утонула. В конце концов, отец убедил и себя, и всех вокруг, что он убил собственного ребенка. Тем более что через какое-то время в реке ниже по течению обнаружили сильно разложившийся труп утонувшей молодой девушки. Несчастному отцу стало дурно на опознании, и он, едва взглянув, опознал свою дочь. Исход судебного слушания был предрешен: преступного отца приговорили к лишению свободы. Казалось бы, справедливость восторжествовала, как вдруг, неожиданно, в город привезли живую и здоровую «утопленницу», которая, как оказалось, в реку не падала и не тонула, а после пощечины отца убежала и на поезде уехала в другие края. Там ее через некоторое время задержали, долго выясняли, кто она, и, узнав, вернули в семью. К счастью, к этому времени ее отец еще не долго пробыл в местах лишения свободы.
Резюмируя изложенное, необходимо заметить, что самооговор крайне нежелательное явление в процессе расследования и судебного рассмотрения уголовного дела, так как оно может привести к осуждению невиновного, и тяжким бременем ложится на правосудие, ставя под сомнение законность и справедливость судебного решения.
Оценка собранных данных позволяет принять и соответствующим образом реализовать необходимые в таких случаях правовые решения:
о прекращении уголовного преследования в отношении невиновного лица, если заявление о самооговоре нашло объективное подтверждение, и его реабилитации;
о направлении дела в суд по обвинению заявителя в совершении им преступления в случае установления, что его показания о самооговоре являются ложными.
Заключение
Таким образом, самооговор - это ложное признание лица в совершенном преступлении. Причин самооговора множество. Он может быть по таким причинам, как давление на психику (даже невиновного подозреваемого); определенные личностные особенности; особенности обстановки совершенного преступления (например, хочет выгородить реального виновного человека).
Признаки самооговора, в основном, похожи на признаки лжи: как правило, обвиняемый создает легенду и постоянно ее рассказывает; наличие противоречий между отдельными частями показаний и показаниями разного времени; совпадение показаний со слухами, которые распространились в данной местности; характерные умолчания (связь или знакомство с лицом, с которым у допрашиваемого по делу установлена связь); появляющиеся в показаниях проговорки - невольное сообщение сведений, в которых проявляется осведомленность об отдельных обстоятельствах расследуемого преступления. Необходимо подробно выяснить все факты, уяснить сообщил ли допрашиваемый такие детали и обстоятельства, которые не были известны следствию и которые известны виновно осведомленному лицу, а также выяснить, удалось ли подтвердить факты, сообщенные на допросе, другими доказательствами.
Тактика: тщательно изучить материалы уголовного дела, содержание данные о личности обвиняемого, особенно указывающие на его волевые и психолого-психиатрические качества; проверить не было ли оказано на обвиняемого физическое и психическое воздействие; произвести повторный допрос обвиняемого, в ходе которых привести приемы проверки (блиц-опросы, изменить последовательность выяснении обстоятельств, ускорение опроса); акцентировать внимание на выяснении актов, которые в показания обвиняемого не затрагивались, но которые он должен знать в силу виновной осведомленности.
Тактические приемы изобличения самооговора разделены на три группы: приемы эмоционального, логического воздействия, тактические комбинации. Оценка собранных данных позволяет принять и соответствующим образом реализовать необходимые в таких случаях правовые решения.
Список использованной литературы
1.Конституция РФ. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 // Собрании законодательства РФ от 04.08.2014. - № 31. - Ст. 4398.
.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 07.02.2017) // Собрание законодательства РФ от 17.06.1996. - № 25. - Ст. 2954.
.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.01.2017) // Собрание законодательства РФ от 24.12.2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.
.Анучина, А.И. Заведомо ложный донос и самооговор: некоторые вопросы квалификации и доказывания [Текст] / А.И. Анучина // Юридические записки. - 2013. - № 3 (26). - С. 191-196.
.Арсенова, Н.В. Самооговор в уголовном судопроизводстве [Текст] / Н.В. Арсенова // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. -2010. - № 18. - С. 51-55.
.Безруков, А.В. Методика выявления криминальных самооговоров [Текст] / А.В. Безруков // Социально-гуманитарное знание: история и современность. - 2015. - № 5. - С. 22-28.
.Белых, В. Убийство Александра Меня по-прежнему не раскрыто, а желающих в нем сознаться хоть отбавляй [Текст] / В. Белых // Известия. - 1991. - 11 января.
.Большой юридический словарь [Текст] / под ред. А.Я. Сухарева, В. Е. Крутских. - М.: Инфра-М., 2015. - 705 с.
.Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2015. - № 11. - С. 20.
.Гнатюк, И.Ю. Особенности выявления и разоблачения самооговора при расследовании преступлений [Текст] / И.Ю. Гнатюк, Е.В. Харитонова // Новая наука: проблемы и перспективы. - 2016. - № 53. - С. 187-189.
.Касаткина, С.А. Признание обвиняемого [Текст] / С.А. Касаткина. - М.: Проспект, 2010. - 224 с.
.Колоколов, Н.А. Сделка с правосудием: как исключить самооговор [Текст] / Н.А. Колоколов // Уголовный процесс. - 2014. - № 6. - С. 74-77.
.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под. ред. Г.И. Загорского. - М.: Проспект, 2016. -1216 с.
.Криминалистика. Учебник [Текст] / под ред. Р.С. Белкина. - М.: НОРМА, 2010. - 990 с.
.Криминалистика: Учебник [Текст] / отв. ред. Н.П. Яблоков. - М.: Юристъ, 2015. - 781 с.
.Кузнецов, А.Н. Доказывание самооговора и другие аспекты регулирования дознания в сокращенной форме [Текст] / А.Н. Кузнецов // Труды Академии управления МВД России. - 2015. - № 2 (34). - С. 50-53.
.Кузьмина, С.С. Самооговор: Правовые и процессуальные аспекты [Текст] / С.С. Кузьмина // Правоведение. - 1989. - № 6. - С. 62-64.
.Муравьев, К.В. Самооговор при производстве дознания в сокращенной форме и право на реабилитацию [Текст] / К.В. Муравьев, Д.А. Воронов // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. - 2013. - № 11-1. - С. 165-167.
.Намнясева, В.В. К вопросу о квалификации самооговора [Текст] / В.В. Намнясева // Теория и практика общественного развития. - 2014. - № 11. - С. 158-160.
.Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2015 году [Текст] // Российская юстиция. -2015. - № 12. - С. 56-64.
.Образцов, В.А. Криминалистическая психология [Текст] / В.А. Образцов, Н.Н. Богомолова. - М.: Юнити-Дана, 2012. - 448 с.
.Падва, Г.П. Оговор и самооговор [Текст] / Г.П. Падва // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. - 2014. - № 1. - С. 158-161.
.Петрухин, И. Самооговор [Текст] / И. Петрухин // Советская юстиция. - 1970. - № 13. - С. 11.
.Пономаренко, Е.В. К вопросу о квалификации самооговора по российскому уголовному законодательству [Текст] / Е.В. Пономаренко // Вестник Саратовской государственной юридической академии. - 2015. - № 4 (105). - С. 209-212.
.Савоста, А. Самооговор. Использование в данной ситуации системы тактических приемов допроса [Текст] / А. Савоста // Закон и право. - 2007. - № 8. - С. 68-69.
.Смолькова, И.В. Самооговор как разновидность показаний обвиняемого [Текст] / И.В. Смолькова // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. - 2016. - № 3 (11). - С. 43-50.
.Татьянин, Д.В. Самооговор как основание для реабилитации: дискуссионные вопросы [Текст] / Д.В. Татьянин // Российское законодательство в современных условиях: материалы IV ежегодной научно-практической конференции. - 2006. - № 10. - С. 17.
.Фельдблюм, В. Уголовно-правовые последствия самооговора [Текст] / В. Фельдблюм // Советская юстиция. - 1973. - № 13. - С. 19.