Множественность авторов в произведении

Множественность авторов в произведении

Контрольная работа

Множественность авторов в произведении

1.Объект авторского права

право соавторство законодательство

Современное российское законодательство не содержит определения как «объекта» авторского права, так и «произведения». В связи с этим, чтобы установить значение данных категорий требуется выделять квалифицирующие признаки из отдельных нормативных положений, а также учитывать сложившуюся судебную практику и доктринальные исследования.

Путём анализа и сопоставления указанных источников представляется возможным выделить следующие критерии для предоставления отдельному объекту охраны авторским правом: (1) он является оригинальным результатом (2) творческой деятельности, (3) выражен в объективной форме и (4) может использоваться самостоятельно. Следует отметить, что подобный подход во многом условен, количество критериев и их содержание может варьироваться в зависимости от взглядов отдельного исследователя на творческую деятельность и её результат. Полагаем, что обозначенные требования являются императивными, напрямую вытекающими из законодательства. Остальные критерии (новизна, культурная ценность) предлагаем рассматривать в качестве факультативных, принимаемых в расчёт в зависимости от особенностей отдельно взятых правоотношений Второй и третий из обозначенных критериев будут проанализированы в данной работе более подробно; в отношении остальных мы ограничимся отдельными уточнениями.

В частности, требование к оригинальности объекта авторского права следует понимать ограничительно: оно относится «к форме произведения, а не к его содержанию» . Поскольку само по себе содержание произведения не получает охраны авторским правом, как не получает её любая иная идея, законодательно охраняться будет конкретная форма произведения, его объективное выражение, хотя бы потенциально доступное для восприятия третьими лицами.

П.В. Степанов, развивая содержание критерия оригинальности, разграничивает использование автором отдельных сюжетов из жизни, рассказов других людей, исторических событий (что не препятствует созданию оригинального произведения) и произведения, которые основаны на других объектах авторского права. В последнем случае речь идёт о создании производного произведения. Например, использование А.С. Пушкиным содержания отдельных глав «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина для создания «Бориса Годунова» не влияет на оригинальность созданного произведения, в то время как перевод или инсценировка - совершенно очевидно будут являться производными произведениями. В контексте данного критерия предлагаем обзорно осветить вопрос правового регулирования произведений, созданных с использованием других охраняемых объектов авторского права.

В связи с этим, одно из наиболее значимых прав, которым наделяется автор произведения - право на неприкосновенность произведения (ст.1266 ГК РФ). В этом видится правомочие оградить произведение от внешнего воздействия, сохранить его в форме, которая задумывалась автором. Во многом данное право коррелирует (1) с правом иных лиц создавать пародии; (2) с действиями, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию автора; (3) с плагиатом что, на наш взгляд, требует в рамках данной работы отдельного осмысления.

Поскольку на сегодняшний день нельзя говорить об устоявшейся судебной практике по обозначенному вопросу, для более полного понимания критериев данного вида произведений, обратимся к зарубежному опыту.

В англо-американской правовой системе существенное значение имеет концепция «добросовестного использования» (“fair dealing” (Англия, Канада) или “fair use” (США)), при которой специально изучается цель и природа использования произведения. При этом, в частности, учитываются такие факторы, как: (1) использование в коммерческих или образовательных целях; (2) характер произведения; (3) объём и существенность заимствования; (4) влияние на рыночную стоимость произведения, охраняемого авторским правом. Перечисленные факторы впервые были сформулированы в деле Folsom v. Marsh, 9 F. Cas. 342, в котором суд, помимо прочего, определил, что заимствование значительного по объёму фрагмента произведения осуществлялось в целях замены, использования, обзора первоначального произведения, что должно расцениваться как пиратство. Приведём пример из судебной практики для иллюстрации применения указанного теста.

Американский суд ограничил рекламопроизводителя в использовании фраз, принадлежащих персонажу Супермена, поскольку пародия должна содержать авторское видение проблемы, юмор, но никак не быть направленной на извлечение прибыли за счёт другого произведения. В другом деле, напротив, создание пародии было признано правомерным: рэп-группа записала пародию на известную песню, изменив, однако, в значительной степени её смысловое наполнение. Суд установил, что поскольку два сравниваемых произведения не являются субститутами, ориентированы на различные сегменты рынка, то созданное пародийное произведение потенциально нанести вреда базовому произведению не может.

Голландские суды более консервативны в принятых решениях. Оценивается не столько объём заимствования, сколько непосредственно использованные творческие средства, выбор которых должен являться пропорциональным заявленной цели.

Следует отметить, что в контексте рассматриваемой нами проблемы, а именно, связи права на неприкосновенность произведения и пародии, наиболее показательным видится критерий связи пародии и оригинального произведения, очевидность отсылки к нему. Если данная связь очевидна, произведение будет признано пародией, как произошло в деле, инициированном Ф. Бондарчуком против «Первого канала» и «Большой разницы», и нарушения прав автора или правообладателя оригинального произведения происходить не будет. При этом, взаимосвязь обозначенных явлений проявляется в следующем: внесение изменений в само содержание произведения, придание ему иной смысловой направленности приводит к созданию пародии, самостоятельного уникального произведения, в то время как внесение исключительно технических изменений в первоначальное произведение без получения согласия на то действительно следует рассматривать как нарушение прав автора. С другой стороны, возможность пародирования ограничена возможной квалификацией в качестве действий, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию автора.

Наконец, чтобы созданное произведение было признано плагиатом, требуется установить соответствующую цель: намерение выдать чужое произведение за своё. В случае же, когда произведение имеет сходную с другим идею, никакого нарушения происходить не может, поскольку сама по себе идея авторским право не охраняется. Безусловно, данные факторы подлежат индивидуальной оценке, а возможности судейского усмотрения довольно широки. В этом контексте интересен пример судебного иска, поданного Дж. Роулинг против издательства, намеревавшегося опубликовать на территории Голландии книгу российского писателя Д. Емца. По мнению истицы, произведение «Таня Гроттер и магический контрабас» полностью заимствовало сюжетные ходы написанного ею произведения «Гарри Поттер и философский камень». Приведённое в суде сопоставление сюжетов предоставило достаточно веские основания для признания российского произведения плагиатом и запрета его издания на территории данного государства.

Обратимся к критерию возможности самостоятельного использования произведения. В соответствии с п.7 ст.1259 ГК РФ авторское право возникает как на всё произведение, так и на часть произведения (а также отдельные фразы и словосочетания), которая «охраняется не потому, что она является частью охраняемого авторским правом произведения, а потому, что представляет собой самостоятельное произведение», что означает применение к ней указанных выше критериев.

В соответствии с таким подходом авторское право может возникнуть даже на название произведения, на что указал Президиум ВАС РФ. Следовательно, допускается возможность самостоятельного использования отдельных частей произведения, а значит, требуется признание их в качестве объектов авторского права.

В российской судебной практике не так давно рассматривался вопрос о признании охраняемым объектом авторского права «формата» произведения, «Производственной библии» (куда помимо прочего были включены содержание передачи с её основными элементами, технология производства, принципы кастинга, технического оснащения, расположение камер и подходы к решению иных технических вопросов). По мнению создателей телепередачи «Один в один», данный объект может быть использован самостоятельно, в связи с чем требуется предоставление ему надлежащей охраны от неправомерных действий третьих лиц. Суд постановил, что несмотря наличие в «формате» отдельных охраняемых авторским правом элементов, сам по себе он испрашиваемую защиту получить не может. Создание аналогичной, во многом схожей программы, которой, бесспорно, является «Точь-в-точь», связано с использованием идеи, лежащей в основе передачи, что правообладателями программы и не оспаривалось. Поскольку идея авторским правом охраняться не может, то и нарушений при создании второй передачи в части «формата» допущено не было. По мнению Э.П. Гаврилова, данное судебное решение обусловлено отсутствием регулирования правом самого процесса создания произведения.

Кроме того, следует обозначить также группу объектов, которые не получают охрану в соответствии с положениями авторского права. Во-первых, это материалы, которым предоставляется охрана с помощью других институтов интеллектуальных прав (например, способы решения математических уравнений могут охраняться как изобретения; а организационных задач - как секреты производства). Во-вторых, это сведения, документы, символы и знаки, которые могут быть результатом творческого труда, однако присутствие публичного интереса исключает применение к ним частноправовой охраны. К этой же группе относятся произведения фольклора, охране которых препятствует отсутствие конкретных авторов. Вместе с тем, тематический подбор и группировка материалов, не охраняемых авторским правом, могут носить творческий характер, отвечать остальным требованиям и иметь соответствующую правовую охрану. В частности, творческая составляющая не признаётся за сведениями, носящими исключительно информационный характер (например, решением Басманного районного суда г. Москвы от 24 декабря 1999 г. объектами авторского права не были признаны бухгалтерские записи («бухгалтерские проводки»), поскольку, данные фразы в изменённой форме содержатся в официальных инструкциях), но может существовать в их особом оформлении.

Несмотря на относительную завершённость и логичность описанной системы, среди исследователей возникают предложения по внесению уточнений в данный перечень объектов. Интересна в этом отношении позиция М.Я. Кирилловой, приведённая в комментарии к части четвёртой ГК РФ. Так, она предполагает, что существует необходимость распространить охрану авторским правом на научные открытия. «Такие высокие достижения ученых являются основанием для получения государственных премий и наград. Права таких ученых на сделанные ими научные открытия безусловно охраняются авторским правом. Однако это не исключает возможность подобных открытий другими учеными в результате их самостоятельной творческой деятельности».

Даже если мы согласимся с тем, что «ничего не существует; но даже если нечто существует, то оно непознаваемо; но даже если и познаваемо, то необъяснимо для другого», то есть признаем наличие минимального уровня объективности (если таковой вообще возможен) в полученных научных результатах, говорить о творчестве вряд ли представляется возможным. Вся научная деятельность направлена на познание объективной действительности, обнаружение действующих в природе закономерностей, «возникает при всех исследованиях, которые простираются на начала, причины и элементы, путём их уяснения», - творческая деятельность, следовательно, может проявляться только в выборе методов исследования, но никак не в полученных результатах. Данное обстоятельство является, по сути, отличительным критерием для разграничения науки и искусства. Сказанное не означает, что научные открытия, особенно в силу своей значимости и трудоёмкости, не получают никакой охраны от несанкционированного использования третьими лицами - указанные примеры в полной мере охватываются другими паровыми моделями защиты (патент, полезная модель, промышленный образец и т.д.), но не авторским правом.

Далее, несостоятельным видится также тезис М.Я. Кирилловой об охране авторским правом идеи, непосредственно выраженной в конкретном произведении автора: «идея произведения характеризуется как продукт эмоционального переживания и освоения жизни автором... подобные идеи могут быть высказаны и другими авторами, но будут изложены своим творческим методом, способом... следовало в тексте рассматриваемой нормы указать, что на идеи как таковые не распространяются авторские права, но идеи конкретные, высказанные в произведении того или иного автора, авторским правом охраняются». Полагаем, что данное предположение является результатом некого смешения понятий формы и содержания. Как нами указывалось ранее, содержание произведения, его идея, сама по себе не охраноспособна. Защита предоставляется лишь форме её выражения. Упоминая «конкретную, высказанную идею», автор комментария, вероятнее всего, подразумевает её объективное воплощение, которому будет обеспечиваться соответствующая охрана. Посему предложенное ею внесение соответствующих дополнений в текст Кодекса «о том, что авторские права не распространяются на указанные объекты как таковые» не представляется оправданным.

Сама по себе попытка распространить охрану авторским правом на содержание произведения видится ничем не обоснованной и даже опасной для правоприменительной практики. Можно найти значительное количество примеров, когда автор произведения не являлся в то же время «автором» идеи: В.П. Катаев предложил сюжет «12 стульев» И.А. Ильфу и Е.П. Петрову; А.С. Пушкин описал Н.В. Гоголю случай, ставший в последующем основой для написания «Ревизора». Признание идеи самостоятельным объектом авторского права повлекло бы возникновение соавторства указанных писателей, что, вероятнее всего, стало бы причиной правовой неопределённости их положения, дестабилизации соответствующих общественных отношений. Помимо прочего, пришлось бы столкнуться с рядом трудностей практического характера:

потребуется ведение реестра идей, контроль за создаваемыми произведениями, получение многочисленных разрешений на использование содержания ранее выпущенных произведений... - всё это видится невыполнимым, а главное необоснованным, поскольку приведёт, в конечном счёте, к краху системы авторского права или к значительному торможению творческой деятельности. В данном случае экстерналии явно несравнимо больше потенциальных преимуществ рассматриваемого решения.

.1 Критерий творчества в авторском праве

Несмотря на тот факт, что в действующей редакции ГК РФ термин «творческий труд» упоминается более 20 раз, самого определения данной категории законодателем предложено не было. Следовательно, для установления его содержания необходимо обратиться к иным источникам. В словаре С.И. Ожегова приводится следующее определение творчества: «создание новых по замыслу культурных или материальных ценностей». И.А. Зенин предлагает следующее определение творческой деятельности: умственная, мыслительная, духовная, интеллектуальная деятельность, которая завершается созданием творчески самостоятельного произведения.

Творческая деятельность является тем неотъемлемым признаком, который позволяет наделить объект охраной авторским правом. В соответствии с общепринятым подходом, утвердившимся в правовой доктрине, выделяется два признака творчества - новизна и оригинальность. Однако, как справедливо отмечает А.В. Кашанин, не существует установленной степени новизны или оригинальности, которая требуется для того, чтобы отграничить творческие произведения от нетворческих. Предложения по включению в обязательный признаки творческой деятельности такого её свойства, как направленность на достижение общественной полезности, также не кажутся обоснованными. Её вернее было бы рассматривать не в качестве признака, но цели творческой деятельности, которая не может быть измерена и оценена с использованием правовых механизмов.

В науке и практике на сегодняшний день существует опровержимая презумпция творческого характера, как самÓй умственной деятельности, так и любого её результата. По мнению Е.А. Павловой, такой вывод следует также из определения автора произведения (ст.1257). Полагаем, что данная презумпция является крайне важной в системе авторского права, поскольку позволяет облегчить доказывание авторства в случае возникновения соответствующих судебных споров. Отсутствие оной сделало бы данный процесс в значительной степени затруднённым, ввиду того, что творческая деятельность, являясь разновидностью умственной (что следует из определения, приведённого выше), не доступна для правовой оценки как таковая.

При создании произведения одновременно может быть задействован творческий и технический труд лица. Наличие минимально необходимого творческого труда для создания оригинальной формы позволяет квалифицировать отдельный объект в качестве произведения.

Одновременно с этим, люди, принимающие участие в создании произведения посредством технической работы (например, редакторы, корректоры) авторами признаваться не могут. «Их труд позволяет лучше воспринимать произведение, согласовывать его с особенностями выбранной формы выражения (например, если речь идёт о письменном литературном произведении, то согласовывать с правилами языка), а иногда и устранять отдельные недостатки произведения».

В связи с вышесказанным на практике возникают определённые сложности при разграничении творческих и нетворческих объектов. Например, в случае с редакторской правкой творческий характер деятельности будет присутствовать исключительно в правке-переделке, в то время как для правки-вычитки и правки-обработки степень мыслительного труда редактора не достигает степени творческой деятельности. В качестве критерия для установления данного признака теоретически может служить наличие у лица, осуществляющего правку, определённых познаний в сфере редактируемой работы (например, научный редактор). Однако, более показательным видится критерий, связанный с характером внесённых изменений: замечания к форме укладываются в рамки обыкновенной редакторской правки, в то время как замечания «по существу» могут выступать достаточными основаниями для возникновения соавторства. Если подобная деятельность будет отвечать критерию творчества, то данное лицо может быть признано соавтором произведения и приобретёт совокупность авторских прав в отношении объекта, при условии, что одновременно соблюдается право автора на неприкосновенность произведения.

Как отмечает Э.П. Гаврилов, творческий вклад сторон будет присутствовать и при взятии интервью, когда интервьюируемый сообщает новый или оригинальный материал, а журналист применяет творческий подход при постановке вопросов и оформлении статьи.

Интересен также подход правоприменителя при определении творческого характера фотографий. В частности, в нескольких случаях судом было отказано в защите исключительных прав на фотографию, так как отсутствовал постановочный сюжет и иные доказательства применения творческого труда. Вместе с тем, подобное решение представляется не вполне логичным. Суд при решении данного дела ссылается на п.8 ст.2 Бернской конвенции, которая не распространяет охрану на «новости дня и различные события, имеющие характер простой пресс-информации». Однако, отсутствие постановочного сюжета и иных доказательств (например, установление произвольных настроек фотокамеры: выдержки, диафрагмы и светочувствительности) может наблюдаться в ситуации, когда фотография сделана ребёнком, которому уровень знаний в этой сфере не позволяет совершить обозначенные операции. Такая фотография, по нашему мнению, должна находиться под охраной авторского права, так как, во-первых, в законе закреплена презумпция творчества и, во-вторых, требований к качеству произведения действующий закон не содержит. Сложившаяся судебная практика приводит к ограничительному толкованию данного международного договора, а также положений статьи 1259 ГК РФ.

В целом, в российской судебной практике установились следующие критерии творческой деятельности: новизна, оригинальность и индивидуальность произведения. Однако, как было разъяснено вышестоящими инстанциями, само по себе отсутствие указанных характеристик не может свидетельствовать о нетворческом характере объекта .

1.2 Критерий формы в авторском праве

Для распространения на объект охраны авторским правом необходимо, чтобы он был выражен в объективной форме. Вместе с тем, чётких требований к такой форме закон не содержит, и каждый раз этот критерий будет устанавливаться в зависимости от характерных особенностей объекта. Справедливым видится утверждение, что в отсутствие возможности иных лиц помимо самого автора воспринимать созданное им произведение, правовая охрана утратит свою актуальность, а существование произведения окажется «за пределами правового регулирования» .

Форма выражения произведения не обязательно должна быть материальной. Так, С. Слободян в качестве примера приводит музыкальное произведение, для которого приемлемой будет устная форма, даже без фиксации на нотной бумаге. Композитор А. Бородин до своей смерти не успел записать созданную им увертюру к опере «Князь Игорь», а лишь исполнил её на рояле в кругу друзей. Самого этого факта достаточно для того, чтобы предоставить созданному им произведению правовую охрану. Следовательно, объективной формой для любого музыкального произведения может служить простое его исполнение.

Можно проиллюстрировать данный тезис на ином примере. Довольно распространены (хоть и фактически не подтверждены) истории о том, как Моцарт, услышав музыкальное произведение Антонио Сальери, впоследствии исполнял похожую композицию, однако, улучшенную по сравнению с первоначальным произведением, чем приводил Сальери в ярость. Если принять во внимание отсутствие согласия композитора на изменение его произведения, а также соблюдение требования к объективной форме - исполнение, доступное для восприятия иными лицами, - можно сделать вывод о нарушении Моцартом исключительных прав Сальери на музыкальное произведение (с позиции современного законодательства).

В отсутствие универсальных требований к форме произведения в законодательстве главным является соблюдение основного условия - обеспечение возможности иным лицам, помимо автора, воспринимать произведение. При этом данное условие не означает обязанность автора обнародовать своё произведение, чтобы получить охрану авторским правом; речь идёт о потенциальной возможности его восприятия окружающими.

В России авторское право на произведение возникает и защищается в силу самого факта создания произведения и регистрации не требует (в отличие, например, от США, где для защиты авторского права необходима регистрация объекта в Бюро по авторским правам США (The U.S. Copyright Office) при Библиотеке Конгресса США). По собственной инициативе лицо может осуществить «регистрацию» произведения в РАО, РСП, ВОИС и УПРАВИС, воспользоваться услугами нотариуса. Подобные действия осуществляются правообладателями для облегчения доказывания авторства в случае возникновения судебного спора (подробнее см. Рис. 1, Приложение 1).

Рис. 1

Обязательной регистрации подлежат соответствующие установленным законом критериям аудиовизуальные произведения (Министерство культуры РФ). Однако в любом случае возникновение авторства на произведение не определяется регистрацией и не зависит от неё. Данный юридический факт требуется в первом случае - для облегчения доказывания определённых обстоятельств, во втором - для фиксации произведения, обладающего определёнными характеристиками и присвоения ему рекомендаций по возрастным ограничениям.

Таким образом, для того, чтобы на объект распространялась охрана авторским правом, необходимо, чтобы произведение было создано творческим трудом автора и имело объективную форму. Указанный во вступительной части к данной главе критерий оригинальности непосредственно связан с квалификацией творческого труда: подобная интеллектуальная деятельность не может не иметь своим результатом оригинальное по форме выражения произведение, которое, при этом, безусловно может основываться в том числе на заимствованных идеях, общеизвестных фактах и т.д. Требование возможности самостоятельного использования произведения позволяет выделить отдельный объект, который будет оцениваться с позиции остальных критериев. Только совокупность всех четырёх условий позволяет говорить об отнесении объекта к категории произведений, охраняемых авторским правом. Более детальное определение данных критериев, их содержание и порядок установления зависят от особенностей каждого отдельно взятого объекта и применяются судом (в случае возникновения спора) с учётом всех имеющихся обстоятельств.

2. Субъект авторского права

В соответствии со ст.1257 ГК РФ автором признается (1) лицо, (2) творческим трудом которого создано произведение. Установление лица, выступающего автором произведения, происходит в соответствии с законодательством, актуальным на момент создания произведения. Действующая редакция закрепляет презумпцию авторства лица, указанного на оригинале или экземпляре произведения. Второй из указанных критериев был подробно рассмотрен нами ранее, поэтому предлагаем обратиться к первому, позволяющему установить лицо, в отношении которого будет решаться вопрос о возможном авторстве.

Следует отметить, что автором может являться гражданин РФ (в том числе в отношении произведений, находящихся в объективной форме за пределами территории РФ (ст.1256 ГК РФ)), иностранец, апатрид. Предоставление исключительных прав на произведение, опубликованное вне территории Российской Федерации, иностранцу или апатриду обуславливается заключёнными Российской Федерацией международными договорами, предусматривающими возникновение исключительного права на такое произведение. Эти случаи урегулированы, в частности, Бернской конвенцией (ч.1 ст.3), Всемирной конвенцией об авторском праве (ч.1 ст.2).

Авторами также могут быть недееспособные граждане, малолетние, лица, не достигшие шести лет. Безусловно, что в силу объективных причин говорить о полном осознании такими лицами собственных действий не представляется возможным, что в некоторой степени может отразиться и на квалификации труда в качестве творческого. С одной стороны, в силу презумпции творческого характера деятельности, потребуется наличие каких бы то ни было доказательств, опровергающих творческий характер деятельности таких лиц. Полагаем, что на практике опровергнуть её вряд ли представляется возможным. С другой стороны, возможные проблемы, связанные с признанием таких лиц авторами, нивелируются посредством разграничения возможности иметь права автора (в соответствии со ст.18 ГК РФ рассматривается как общая часть правоспособности) и возможности эти права самостоятельно осуществлять. Последняя признаётся за лицами в возрасте от 14 лет (ст.26 ГК РФ). До достижения указанного возраста к недееспособным лицам, а также лицам, ограниченным в дееспособности, применяется конструкция опосредованного осуществления прав автора - через родителей, усыновителей и опекунов. П.В. Степанов особо подчёркивает различие, заложенное ст.1255 между автором и лицом, осуществляющим авторские права: право авторства, право на имя и иные личные неимущественные права автора неотчуждаемы и непередаваемы (как это следует из ст.1228 ГК РФ) - они могут возникнуть и существовать у любого лица, создавшего произведение; исключительные права первоначально возникают только у автора, однако впоследствии в зависимости от конкретных обстоятельств могут быть переданы иным лицам. Таким образом, возраст и вменяемость не являются теми критериями, которые подлежат оценке при установлении авторства. Другой вопрос, что их надлежит учитывать при установлении правомерного способа осуществления прав автора.

Не так давно в зарубежной практике рассматривался вопрос о том, может ли являться автором произведения, а конкретно, фотографического произведения, животное. Данное дело связано со спором относительно правообладателя фотографии, сделанной представителем вида хохлатых павианов. Британский фотограф направился в Индонезию с целью осуществить фотосъёмку особей указанного вида. В то время когда фотограф, полностью установив и настроив необходимую аппаратуру, отошёл, к ней подобралась обезьяна и нажала на кнопку, сделав, тем самым, несколько фотографий. По возвращении из поездки фотограф передал права на удачные снимки агентству и получал некоторое время лицензионные отчисления. Однако, как только стало известно о том, кто в действительности «сделал» данные фотографии, разгорелась оживлённая дискуссия, особенно обострившаяся после обращения в суд с иском организации защиты прав животных (PETA). Во-первых, высказывалось мнение, что автором и правообладателем следует считать фотографа, который произвёл всю подготовительную к созданию фотографии работу, а значит, чисто техническое действие, коим является нажатие кнопки, не может существенным образом повлиять на признание авторства. Во-вторых, утверждалось, что поскольку по действующему законодательству животное не может рассматриваться в качестве субъекта авторского права, созданная им фотография должна находиться в общественном достоянии. Наконец, позиция, отстаиваемая PETA, заключалась в признании автором павиана, который, однако, не может предъявить иск ввиду «недоступности и недееспособности» («inaccessibility and incapacity»). В ходе слушания дела в суде штата Калифорния суд не признал упомянутое животное в качестве субъекта авторского права, а вопрос о наделении его соответствующими правами был отдан на откуп законодательной власти. На данный момент животные авторами произведений, как в российском, так и в зарубежных правопорядках выступать не могут.

По общему правилу юридические лица авторами произведений быть не могут. Е.А. Павлова отмечает, что подход отечественного законодателя к решению данного вопроса не является универсальным, и в ряде стран, например, в США, допускается авторство юридических лиц.

Тем не менее, как указывает Э.П. Гаврилов, существует два исключения из данного правила и на территории РФ: во-первых, это те результаты интеллектуальной деятельности, которые были созданы за рубежом и охраняются на территории Российской Федерации на основе национального законодательства России или на основе международных договоров (ст.7 ГК РФ); во-вторых, это некоторые результаты интеллектуальной деятельности, созданные до 3 августа 1992 г., (то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.) (см. Рис. 2 - правовое регулирование авторского права юридических лиц).

Рис. 2

Для более полного понимания сущности данного явления нам потребуется ввести два определения: первоначальное и производное авторское право. Э.П. Гаврилов определяет их следующим образом: наличие первоначального авторского права у юридического лица позволяет рассматривать его в качестве автора произведения; производное авторское право «приобретено юридическим лицом по договору или перешло к нему по закону». Приведённые далее замечания относятся к первоначальному авторскому праву.

С принятием (спустя год после издания) прогрессивного по меркам того времени нормативного правового акта - Основ гражданского законодательства 1991 г. - судьба произведений за авторством юридических лиц осталась неизвестной. 9 июля 1993 г. было принято постановление Верховного Совета РФ № 5352-1 «О порядке введения в действие закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», в пункте 4 которого содержалось следующее разъяснение: «авторское право юридических лиц, возникшее до введение в действие указанного Закона, прекращается по истечении 50 лет с момента правомерного обнародования произведения или создания произведения…». Помимо прочего, данное положение вводило ограничение по времени действия авторского права юридических лиц - прежним законодательством таковое предусмотрено не было. Последующее изменение, внесённое в Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» в 2004 г., увеличило данный срок с 50 до 70 лет («если пятидесятилетний срок действия авторского права не истёк на день вступления в силу настоящего Федерального закона»).

Действующая редакция вводного закона к ч. 4 ГК РФ (ст.5), предусматривает, что «автор произведения или иной первоначальный правообладатель определяется в соответствии с законодательством, действовавшим на момент создания произведения». Таким образом, если с момента опубликования или создания произведения, автором которого по ранее действовавшему законодательству являлось юридическое лицо, не истёк срок в 70 лет, то к нему по аналогии применяются положения 4 части ГК РФ.

Ранее действовавший ГК РФСФР признавал закрепление за юридическими лицами авторских прав, однако существовали определённые ограничения в связи с применением к ним положений о личных неимущественных правах авторов. Как отмечал И.А. Грингольц, подобная юридическая конструкция имела значение, например, «при экспорте кинофильмов и совместной их постановке с зарубежными организациями и фирмами, при международном обмене радио- и телевизионными программами». Не обладая особыми правомочиями относительно авторства и авторского имени, юридические лица обладали некоторой разновидностью указанных правомочий (название киностудии на копии аудиовизуального произведения, название издательства на выпущенных периодических изданиях и т.д.).

Обращаясь непосредственно к тексту данного нормативного акта, можно выделить два случая, когда признавалось авторское право юридических лиц: (1) юридическое лицо становится правопреемником автора в качестве его наследника по завещанию; (2) авторское право возникает непосредственно у юридического лица «на произведение, которое не является предметом авторского права гражданина». В Кодексе было предусмотрено 3 таких случая: (1) авторское право организаций на периодические и другие издания (научные сборники, энциклопедические словари, журналы) в целом - за авторами включённых произведений сохранялось авторское право в соответствующей части (при этом они не имели каких бы то ни было прав на весь сборник в целом); (2) авторское право предприятия, осуществившего съёмку, на кинофильм или телевизионный фильм; (3) авторское право радио- и телевизионных организаций на передаваемые ими радио- и телепередачи (авторское право на включённые произведения сохраняется за их авторами). Помимо описанных, дополнительные случаи могли содержаться в союзном законодательстве. Так, например, за ТАСС в соответствии с Положением, определяющим его деятельность, признавалось авторское право на распространяемую им информацию.

Таким образом, право, которое можно определить как первоначальное авторское (закреплённое за физическими лицам), большого смысла для юридических лиц не имело: почему, например, редакция журнала определялась в качестве автора произведения, в то время как издательство никакого авторского права на заказанное и отредактированное им произведение не получало? Полагаем, что такое положение дел было неоправданным. Упразднение категории юридических лиц в качестве субъектов авторского права в последующем законодательстве видится совершенно закономерным.

Приведём несколько примеров из практики, связанных со спорами вокруг авторского права юридических лиц. Наиболее показательным в этом отношении выступает ряд судебных дел, связанных с правами на фильмы сериала «Следствие ведут знатоки», снимавшимися в 1971-1989 гг. по заказу Гостелерадио СССР (ФГБУ «Гостелерадиофонд» - правопреемник). Авторы сценария, О.А. и А.С. Лавровы, требовали через суд признания за ними авторских прав на соответствующие аудиовизуальные произведения. В обоснование своих требований они ссылались на положения международных договоров в области охраны авторских прав, в частности, на Бернскую конвенцию. Вместе с тем, данный международный договор прямо предусматривает, что охрана произведения в стране происхождения осуществляется в соответствии с положениями национального законодательства (ст.5). Национальное законодательство, в свою очередь, признает авторское право на кинофильмы, создававшиеся в тот временной промежуток (в соответствии с положениями ГК РСФСР 1964 г.) за предприятием, осуществившим съёмку, то есть за Гостелерадио СССР. Полагаем, что данное решение является абсолютно обоснованным с правовой точки зрения.

Другой интересный пример из судебной практики связан с авторскими правами на серию фотографий В.А. Генде-Роте. Являясь сотрудником ТАСС в 1960-1968 гг., он создал ряд растиражированных снимков, среди которых, в частности, были фото Софи Лорен и Рудольфа Баршая. Наследница фотографа через представителя обратилась в суд с требованием о взыскании компенсации за бездоговорное нарушение авторского права. Согласно логике наследницы, авторские права должны числиться за её отцом, особенно в связи с тем, что Положение о ТАСС предусматривало принадлежность агентству авторских прав на информацию, коей фотография не является. Суды верно установили, что по действовавшему на момент создания фотоснимков законодательству авторские права принадлежали ТАСС, у В.А. Генде-Роте они даже и не могли возникнуть, а значит и его дочь унаследовать их никак не могла. Что касается Положения о ТАСС, то ссылка на авторские права на информацию, указывает на тот факт, что в данном случае под «информацией» следует понимать «произведение», поскольку ни на какие другие объекты авторское право возникнуть не может. В итоге, суды пришли к выводу, что поскольку авторское право не возникало у отца наследницы, то и она не может требовать соответствующей компенсации.

Отдельно предлагаем рассмотреть вопрос о возможности творческого труда «искусственного разума», то есть технических механизмов, способных самостоятельно создавать картины, стихи и т.д. Следует упомянуть труды И.А. Грингольца, который одним из первых обратил внимание на данный вопрос: «если... произведение получено на машине с определённой, заранее заданной программой, его следует считать результатом творческой деятельности автора программы. Произведения, возникшие в итоге работы самоорганизующихся и самообучающихся машин (персептронов), не являются плодом творчества людей и по действующему законодательству, очевидно, не подлежат охране». Позднее П.В. Степанов также подчёркивает, что подобные результаты деятельности машин не могут рассматриваться в качестве творчества. «Творчество характерно только для человека. Машины при всей их уникальности созданы людьми, и результат их труда есть не что иное, как реализация последовательности действий (алгоритмов), заложенных в них человеком». Именно совокупность этих двух взаимосвязанных оснований - невозможности творческого труда машины и установления параметров их функционирования человеком - не позволяют рассматривать «искусственный разум» в качестве субъекта авторского права. Неизвестно, по какому пути пойдёт развитие техники в дальнейшем, однако на сегодняшний день с позиции права данный вывод видится единственно возможным. Посему «машины для сочинения романов», описанные Дж. Оруэллом, были и остаются средствами, а не субъектами.

В последнее время стали появляться также и программы, которые при минимальном заложенном программистами сюжете позволяют пользователям максимально полно определять содержание и направление работы программы (например, компьютерные игры, в которых для игроков предусмотрена возможность самостоятельно в установленных границах определять действия персонажа). Тут также следует обратить внимание на лицо, создающее алгоритм, который, в конечном счёте, определяет, какие действия способен совершать пользователь. Таким образом, «творчество» пользователя ограничено, а автором сюжета будет являться лицо, создавшее соответствующий программный код.

Подводя итог вышесказанному, авторами произведения могут быть только лица (физические, а в строго ограниченном перечне случаев - и юридические), вне зависимости от объема дееспособности, гражданства (но с учётом места инкорпорации и деятельности, времени создания произведения для юридических лиц). Помимо авторов необходимо также выделять лиц, осуществляющих авторские права - объём и сущность прав, порядок их осуществления будет для них различным.

3. Доктринальные признаки соавторства. Момент возникновения соавторства

Соавторство - «совместная принадлежность двум или нескольким лицам авторского права на произведение в целом». Кроме того, данный термин иногда используется и для обозначения этой совместной деятельности. И.А. Грингольц особо подчёркивает необходимость разграничивать «соавторство» и «сотрудничество». Под последним следует понимать также совместную творческую деятельность, которая, однако, не приводит к возникновению и её субъектов прав в отношении всего конечного произведения в целом, а только в отношении созданных ими частей. Э.П. Гаврилов указывает, что такое «сотрудничество» будет иметь место, например, при создании составного произведения, когда единство достигается не в результате творческого труда отдельных авторов, но в результате деятельности составителя сборника; соавторства между авторами отдельных его частей возникать не будет.

Возникает вопрос о том, что следует понимать под «совместной» творческой деятельностью. На наш взгляд, буквальное толкование данной категории неуместно - в противном случае соавторство могло бы возникать только в ограниченном числе случаев, когда авторы работают над произведением в одном месте и в одно время. Вероятнее всего, более верным будет использование расширительного подхода к определению указанной категории: «согласованное намерение создать коллективное произведение сообща».

По мнению Э.П. Гаврилова для возникновения соавторства требуется соблюдение ряда условий. Во-первых, каждый соавтор должен являться автором созданного произведения. Если лицо не внесло творческого вклада в создание произведения, автором, а, следовательно, и соавтором, оно являться не может. Во-вторых, творческий вклад должен быть внесён именно в творческую форму произведения, а не только в его содержание. В-третьих, даже являясь участником соглашения о создании произведения, лицо должно непосредственно принимать участие в данном процессе и его творческий труд должен найти выражение в самом произведении (тем не менее, в судебной практике данный принцип прослеживается далеко не всегда; более подробно см. 3.2). Наконец, необходимо наличие соглашения между соавторами в устной или письменной форме. Поскольку совместный творческий труд может выражаться только как осуществляемый по соглашению между авторами, его отсутствие препятствует возникновению соавторства. Например, если после смерти автора наследник даёт согласие на то, чтобы какое-либо лицо переработало произведение, возникает переработка, но не соавторство. Вместе с тем, если после заключения соглашения одним из соавторов не был внесён творческий вклад в создание произведения, в отношении него соавторство возникать не будет: определяющую роль играет именно факт творческого участия. Остаётся вопрос: каким образом квалифицировать действия лица, которое осуществило доработку произведения без согласия автора? Следует отметить, что данный вопрос является спорным - высказываются аргументы и «за», и «против» определения возникших правоотношений как соавторства. Полагаем, что фактически имеет место следующая ситуация: произведение существует объективно, а значит лицам, которые были задействованы в работе над ним, надлежит решить вопрос о его использовании. Последнее, по сути, и делает их соавторами. Однако очень важно заметить, что подобные действия в отсутствие изначального согласия автора, должны быть одобрены им в последующем - иначе происходит нарушение права на неприкосновенность произведения.

Дискуссионным видится вопрос наличия соавторства при использовании рассказов о событиях при создании самостоятельных произведений, о чём нами упоминалось ранее. Довольно часто подобные спорные ситуации возникали после Второй мировой войны, когда писатели создавали военные произведения на основании рассказов очевидцев и участников событий. М.Я. Кириллова предлагает следующее решение: в случае, когда писателю сообщаются только общеизвестные факты, автором должен признаваться писатель, однако же, от него потребуется дать ссылку на источник информации; если же в распоряжении последнего оказываются наброски, дневники, иные материалы, за которыми можно признать наличие творческого характера, подобные правоотношения подпадают под определение «соавторства». Э.П. Гаврилов также указывает на данное решение: в зависимости от того, кем осуществляется творческая работа, решается вопрос о возникновении авторских прав. Однако, помимо описанных ситуаций, возможна также и следующая: рассказчики считают работу автора литературной записи исключительно технической и при переиздании указывают только себя в качестве авторов. Видится следующее решение: если в первоначальном издании человек, осуществивший запись, был упомянут в качестве автора, то это создаёт презумпцию соавторства, подтверждает соответствующие намерения сторон.

Рассмотрим другой неоднозначный пример соавторства - научные статьи. При оценке отношений в процессе их создания следует исходить не только и не столько из норм права, сколько из существующих неформальных правил. Так, постановка проблемы, предложение идеи исследования, выдвижение гипотез формально вряд ли могло бы рассматриваться как основание для соавторства. Вместе с тем, на практике, подобные действия чаще всего учитываются при решении обозначенного вопроса. Кроме того, научная этика требует ссылаться на источник идей, используемых при создании произведения, даже если это не цитирование (подробнее см. 3.2). Следовательно, в данном случае перед нами интересный пример комплексного регулирования правоотношений в связи с созданием научных работ: применяются как формальные, так и устоявшиеся в соответствующей среде неформальные правила поведения.

Таким образом, приведённые обстоятельства дают все основания полагать, что вопрос о наличии соавторства требует более детального изучения в каждом отдельно взятом случае.

Прежде чем подробно рассмотреть обозначенную тему потребуется сделать ещё некоторые уточнения касательно используемых понятий. Как было указано ранее, ключевым признаком, позволяющим разграничить соавторство и сотрудничество, является результирующий объём прав, возникающий у субъектов творческой деятельности: в случае с соавторством права возникают в отношении всего произведения у всех участников; в случае сотрудничества - у каждого участника относительно созданной им части. Далее, соавторство также имеет две формы: раздельное и неделимое. «Если произведение образует неразрывное целое, налицо неделимое соавторство и все соавторы пользуются неделимым авторским правом как на всё произведение полностью, так и на любую его часть». В противоположном случае получается, что «наряду с совместным и неделимым правом всех авторов на коллективное произведение в целом каждый из авторов сохраняет своё авторское право на созданную им часть и может, например, требовать указания своего авторства в отношении этой части и самостоятельно распоряжаться её использованием, поскольку таковое осуществляется отдельно от других частей» (см. Рис 3).

Рис.3

Действующее законодательство в качестве соавторства признаёт именно эти две формы: в соответствии со ст.1258 произведение считается созданным в соавторстве вне зависимости от того, «образует ли такое произведение неразделимое целое» (неделимое соавторство) «или состоит из частей, каждая из которых имеет самостоятельное значение» (раздельное соавторство).

Противопоставляя раздельное и неделимое соавторство, Гаврилов Э.П. отмечает, что неделимое соавторство основано на законе и не может быть прекращено соглашением сторон. Чтобы произведение считалось созданным в неделимом соавторстве, требуется отсутствие возможности по выделению в его составе частей за авторством отдельных лиц. По мнению Э.П. Гаврилова действительным соавторством может являться только такая его форма, что также прослеживается в иностранном законодательстве.

Раздельное соавторство - договорное - существует только в рамках заключённого сторонами договора, при прекращении которого соавторство «распадается». В связи с этим отдельные исследователи предлагают рассматривать его при определённых обстоятельствах в качестве случая совместного использования произведений, являющихся как результатами различной творческой деятельности, так и однородными произведениями (например, различные главы в книге). Чтобы полнее уяснить сущность совместного использования произведений и его отличия от раздельного соавторства (если таковые имеются), обратимся к примерам.

Как указывает Э.П. Гаврилов, при определённых обстоятельствах граница между совместным использованием произведений и раздельным соавторством становится неочевидной. В качестве иллюстрации приведём две спорные ситуации. Во-первых, какова природа отношений, возникающих между лицами, статьи которых помещаются в сборник? В большинстве случаев будет иметь место совместное использование произведений, соавторства не возникнет. Однако в случае, когда авторы в качестве условия дачи согласия на печать своих произведений выдвигают их определённое расположение в сборнике, наличие или отсутствие публикаций иных авторов, взаимно просматривают материалы «коллег» и уточняют свою позицию, «это уже не только «сотрудничество», но еще и не «соавторство». Во-вторых, возникает проблема при квалификации правоотношений между композитором и автором текста песни: «в соответствии с одной точкой зрения, если композитор пишет музыку к изданному стихотворению, то соавторство отсутствует, если же композитор и поэт работали совместно, то возникает соавторство; с другой точки зрения даже при совместной работе авторов текста и музыки они остаются самостоятельными произведениями, что проявляется при заключении отдельных издательских договоров на музыку и текст песни».

Исходя из приведённых примеров, представляется возможным прийти к следующему заключению: совместное использование произведений состоит в объединении отдельных охраняемых авторским правом объектов в единое целое, права на которое принадлежат составителю, но не авторам исходных фрагментов; режим соавторства и соответствующие правовые последствия не возникают.

В связи с этим, считаем необходимым указать на следующее: используя приведённый в начале подраздела понятийно-терминологический аппарат, получаем, что помимо трёх изначально сопоставляемых категорий (сотрудничество, раздельное и неделимое соавторство), используется также «совместное использование произведений». Исходя из приведённых признаков, а также специфики употребления, полагаем, что данная категория полностью совпадает с «сотрудничеством», в связи с чем предлагается использовать их в качестве синонимов, дабы не множить сущее без необходимости. Поскольку «совместное использование произведений» более правовой термин, нежели «сотрудничество», его использование видится более предпочтительным. Разобравшись, таким образом, с данным вопросом, вернёмся к уяснению различий теперь уже между раздельным соавторством и совместным использованием произведений.

В чём же проявляется наиболее существенная разница между данными явлениями? Очевидно, что это будет не соглашение: оно может быть заключено как между соавторами коллективного произведения, так и между авторами обособленных произведений (например, автор текста и иллюстратор). В частности, чтобы соблюсти право на неприкосновенность произведения, издательство должно получить согласие автора текста на размещение иллюстраций - согласие, данное издательству, будет опосредованно выступать фактическим соглашением между авторами.

Кроме того, если соглашение, лежащее в основе раздельного соавторства, по той или иной причине было прекращено, положение авторов отдельных частей такого произведения будет сопоставимо с положением лиц, участвующих в совместном использовании произведений: их права распространяются только на созданные ими части. Вместе с тем, в случае соавторства, право на использование произведения в целом исчезает; в случае совместного использования - оно у отдельных авторов и не возникало - наличествует только у составителя, т.е. лица, объединившего отдельные охраняемые авторским правом объекты в единое целое. Если составителем выступал один из авторов - налицо некоторое пересечение исследуемых явлений. Всё это даёт некоторые основания рассматривать обозначенные категории как родовое (совместное использование произведений) и видовое (раздельное соавторство) понятия, а в качестве «настоящего» считать только неделимое соавторство (такое положение дел имеет место в зарубежном законодательстве). Однако, если мы исходим из сохранения действия соглашения в раздельном соавторстве, правовые различия всё же будут иметь место.

Полагаем, одно из таких различий кроется в способе исчисления срока действия авторского права: в случае с коллективным произведением этот срок будет больше, нежели в случае с отдельными частями составного произведения: «исключительное право на произведение, созданное в соавторстве, действует в течение всей жизни автора, пережившего других соавторов, и семидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом его смерти» (ст.1281 ГК РФ). В отношении совместного использования произведений срок существования исключительного права на составное произведение и на его части течёт параллельно.

Другое различие заключается в способе оформления соответствующих отношений: один договор между соавторами и отдельные договоры с авторами при совместном использовании. Однако, как отмечалось выше, данное различие в значительной степени условно.

Кроме того, в случае раздельного соавторства применяется правило «приращения»: «авторское вознаграждение, причитающееся тому соавтору, права которого прекратились в связи с истечением срока охраны, «прирастает» к долям вознаграждения других соавторов».

Наконец, каждый соавтор может осуществлять защиту авторских прав на всё произведение (ст.1258 ГК РФ) (примеры из судебной практики см. 3.2).

Полагаем, что приведённых различий достаточно, чтобы утверждать о несколько отличном характере таких понятий как «раздельное соавторство» и «совместное использование самостоятельных произведений». Тем не менее, раздельное соавторство ввиду договорного характера представляет собой менее статичную и стабильную конструкцию, нежели неделимое соавторство, что порождает определённые сомнения при его квалификации.

Помимо вышесказанного, отдельные авторы стремятся ещё более дифференцировать описанную систему, выделяя ещё и «частично раздельное соавторство». П.В. Степанов, описывая аудиовизуальное произведение, созданное трудом режиссёра, сценариста и композитора, указывает на следующее: «сценарист и композитор могут использовать соответственно сценарий и музыку отдельно от аудиовизуального произведения - как его части, имеющие самостоятельное значение. Использование же режиссёром аудиовизуального произведения без текста (сценария) и музыки невозможно».

Считаем, что в таком случае выделение ещё одной формы соавторства является излишним. Достаточно установления того обстоятельства, что соавторство как таковое будет иметь место, отдельные особенности по распоряжению созданными авторами частями могут (и должны в таком случае) быть урегулированы соглашением. Полагаем, что на практике вряд ли возможна ситуация, при которой взаимные права и обязанности таких авторов никак не были бы определены.

Таким образом, произведение может являться как результатом соавторства (раздельного или неделимого), так и совместного использования произведений (сотрудничества). Отнесение конкретного объекта к первой или второй группе зависит непосредственно от характера творческой деятельности (в том числе, её наличия или отсутствия): в отношении части произведения, всего произведения в целом, в отношении работы с самостоятельными объектами авторского права, - а также наличия «совместного» творчества.

Литература

1.      Брумштейн Ю. Научные статьи: общий анализ с позиций авторского права // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2011. № 3. С. 4-17.

.        Гаврилов Э.П. «Формат» аудиовизуального произведения и некоторые вопросы права интеллектуальной собственности // Хозяйство и право. 2016. № 3. С. 64-79.

.        Гаврилов Э.П. Объекты интеллектуальных прав и их делимость //Патенты и лицензии. № 3. 2010. C. 19-29.

.        Гаврилов Э.П. Авторские права на интервью // Законодательство и практика масс-медиа. 1999. № 7. С. 27-29.

.        Гаврилов Э.П. Соавторство на произведения науки, литературы и искусства // Советское государство и право. 10 октября 1982. C. 75-84.

Приложение

Способы доказательства авторства и правообладания на объекты авторских прав