Неотложные следственные действия в структуре предварительного расследования
Контрольная работа
Неотложные следственные действия в структуре предварительного расследования
1. Общая характеристика неотложных следственных действий
следственный уголовный дознание
Необходимость выделения особой группы следственных действии, которые в настоящее время именуются неотложными следственными действиями, была осознана российскими правоведами уже при разработке Устава уголовного судопроизводства 1864 года.
Так, в ст. 250 Устава определялось, что о всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления или проступка, полиция, немедленно и никак не позже суток по получении о том сведения сообщает судебному следователю и прокурору или его товарищу. В ст. 252 Устава было закреплено положение, согласно которому когда ни судебного следователя, ни прокурора или его товарища нет на месте, то полиция, сообщая им о происшествии, заключающем в себе признаки преступного деяния, вместе с тем производит надлежащее о том дознание. Причем при производстве дознания полиция все нужные ей сведения собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах.
В ст. 258 Устава устанавливалось, что в тех случаях, когда полицией застигнуто совершающееся или только что совершившееся преступное деяние, а также когда до прибытия на месте происшествия судебного следователя, следы преступления могли бы изгладиться, полиция заменяет судебного следователя во всех следственных действиях, не терпящих отлагательства, как-то: в осмотрах, освидетельствованиях, обысках и выемках, но формальных допросов ни обвиняемым, ни свидетелям полиция не делает, разве кто-либо из них оказался тяжко больным и представилось бы опасение, что он умрет до прибытия следователя.
Далее законодатель подчеркивал, что в указанных случаях полиция должна соблюдать во всей' точности правила, постановленные для производства предварительного следствия (ст.259 Устава). При прибытии судебного следствия полиция передает ему все производство и прекращает свои действия по следствию до получения особых о том поручений.
В Советском уголовно-процессуальном законодательстве длительное время (с 1917 года и до принятия УПК РСФСР 1960 г.) неотложные следственные действия не выделялись. Полномочия органов дознания на производство следственных действий на первоначальном этапе расследования определялись весьма расплывчато, хотя по общему правилу некоторые ограничения все же существовали.
Так, согласно ст. 99 УПК 1923 года, если дело начато не следователем, и в нем усматриваются признаки одного из перечисленных преступлений, по которым предварительное следствие обязательно, начавший расследование орган немедленно уведомляет об этом следователя. При этом он не останавливает производства действий, необходимых для обеспечения дальнейшего расследования. По окончании необходимых действий, он не ожидая распоряжения следователя и окончания месячного срока, передает дело следователю. После передачи дела следователю действия по расследованию могут производиться только по специальным поручениям следователя.
В то же время, согласно ст. 109 данного кодекса, если следователь признает поступивший к нему материал дознания достаточно полным и дело достаточно разъясненным, вправе был вовсе не производить предварительного следствия или же ограничиться производством отдельных следственных действий
При таком подходе, как верно отмечалось в литературе, следственный аппарат по существу оказался вне контроля со стороны органов юстиции, что не могло не способствовать тягчайшим последствиям, связанным с массовыми репрессиями.
Как верно отмечает в связи с этим один из ведущих специалистов в области проблем неотложных следственных действий В.И. Куклин «Именно для искоренения такой практики законодателю потребовалось изменить подход к определению пределов прав органов дознания по данной категории дел, установить более четкие критерии. Вот тогда и появился в нашем уголовно-процессуальном законодательстве институт неотложных следственных действий, призванный служить процессуальным инструментомпри регламентации полномочии органов дознания .
В частности, в УПК РСФСР 1960 г. была введена ст. 119, согласно ч. 1 которой при наличии преступлений, по которым производство предварительного следствия обязательно, орган дознания возбуждает уголовное дело и, руководствуясь правилами уголовно-процессуального закона, производит неотложные следственные действия по установлению и закреплению следов преступления: осмотр, обыск, выемку, освидетельствование, задержание и допрос подозреваемых, допрос потерпевших и свидетелей.
Впервые понятие законодательного определения неотложных следственных действий было дано в п. 19 ст.5 УПК РФ 2001 года. Под неотложными следственными действиями в соответствии с данной нормой следует понимать действия, осуществляемые органом дознания после возбуждения уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, в целях обнаружения и фиксации следов преступления, а также доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования.
Закрепление в уголовно-процессуальном законе понятия неотложных следственных действий следует оценить положительно. Так, законодатель четко определил одно из важнейших условий проведения данных следственных действий - наличие потребности в незамедлительном закреплении, изъятии и исследовании доказательств. В то же время, правильнее было бы говорить об изъятии, закреплении и исследовании доказательственной информации. Поскольку доказательства «в готовом виде» не существуют, необоснованно говорить об их изъятии. Следует учитывать и то, что если при получении информации не соблюдены установленные требования, она является недопустимой и, следователю, в подобных случаях доказательства нет вообще.
Законодательное определение неотложных следственных действий вызывает и другие критические замечания. В частности необоснованным представляется указание законодателя на то, что неотложные следственные действия - это лишь действия, осуществляемые органом дознания после возбуждения уголовного дела. Данная трактовка исключает из числа неотложных следственных действий осмотр места происшествия - следственное действие, которое органы дознания по различным причинам достаточно часто проводят без участия следователя. В соответствии со ст. 176 УПК РФ в случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела.
Законодательная трактовка неотложных следственных действий, содержит и более существенные изъяны. Главным из них является то, что закрепленное законодателем определение неотложных следственных действий не содержит упоминание о том, что они должны проводится лишь в тех случаях, когда следователь не имеет возможности принять дело к своему производству. Тем самым фактически принижает роль следователя как процессуального руководителя расследования.
По данному вопросу в литературе высказаны неоднозначные точки зрения. Например, некоторые авторы, давая комментарий рассматриваемой нормы (п. 19 ст. 5 УПК РФ), в полной мере солидарны с законодателем.
Так, по мнению Л.Ю. Головина новый уголовно-процессуальный закон вкладывает в понятие неотложных следственных действий следующие признаки: 1) направленность на обнаружение и фиксацию следов преступления, а также доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования; 2) их осуществление непосредственно
после возбуждения уголовного дела; 3) специальный субъект проведения неотложных следственных действий - орган дознания; 4) определенную группу уголовных дел .
О том, что неотложные следственные действия проводятся лишь в случаях, когда следователь не может приступить к расследованию, данный автор не упоминает. Более того, согласно точке зрения некоторых исследователей такое «неучастие» следователя в расследовании в течение первых 10 суток является фактором положительным. Так, согласно точке зрения Б.Т. Безлепкина, основной смысл дознания как первоначального этапа расследования по уголовным делам, по которым обязательно предварительное следствие заключается в том, что уголовное дело на относительно короткий срок (не свыше 10 суток) оказывается в руках органа, располагающего не только уголовно-процессуальными, но и оперативнорозыскными, а также значительными административными возможностями, техникой, вооруженными и специально обученными лицами.
Некоторые исследователи, в принципе одобряющие указанный подход, предлагают внести в законодательство более радикальные предложения. Так.
В.Ф. Статкус полагает, что органу дознания необходимо передавать уголовное дело следователю лишь после того, как последним будетустановлен подозреваемый (подозреваемые). Суждения В.Л. Михайлова еще более категоричны. Он предлагает включить в уголовно-процессуальный закон изменения, согласно которым по делам об организованной преступности орган дознания не должен передавать уголовное дело следователю до тех пор, пока юридический факт раскрытия преступления орган дознания не оформит постановлением о привлечении конкретного лица в качестве обвиняемого, предъявлением обвинения и допросом обвиняемого, а также применением к нему соответствующей меры пресечения.
На наш взгляд, следует поддержать точку зрения авторов, выступивших против проведения органом дознания расследования без участия следователя до установления подозреваемого или обвиняемого.
Одним из первых против указанного подхода выступил В.И. Куклин, который считал, что основным признаком неотложных следственных действий является то, что этот правовой институт предназначен для определения пределов полномочий органов дознания, по делам, которые в принципе им не подследственны. Соответственно, неотложные следственные действия определяются данным автором как правовой институт, предназначенный для определении пределов полномочий органов дознанияпо делам, которые в принципе им не подследственны .
Главное, что из данного определения следует вывод: органы дознания возбуждают уголовное дело и проводят неотложные следственные действия лишь в случае невозможности возбуждения уголовного дела и осуществления безотлагательных следственных действий непосредственно следователем. Они вынужденно действуют как «заместители следователя», который должен осуществлять общее руководство расследованием.
В целом с определением В.И. Куклина можно согласиться и принять его за основу, хотя современные реалии уголовно-процессуального законодательства требуют некоторых уточнений данного определения. Так, вряд ли можно согласиться с утверждением В.И. Куклина о том, что неотложные следственные действия представляют собой правовой институт. В современном понимании правовому институту (институту права) свойственны общие положения, принципы, специфические юридические понятия, особый режим регулирования.
Что касается норм, регулирующих производство неотложных следственных действий, то они представляют собой локальные правовые нормы (п. 19. ст. 5 и ст. 157 УПК РФ), которые являются элементом, хотя и важным, общей системы следственных действий, выступающей в роли правового института.
Далее трудно согласиться с тем, что неотложные следственные действия определяются В.И. Куклиным как правовой институт, предназначенный для определения пределов полномочий органов дознания по делам, которые в принципе им не подследственны. Как обоснованно отмечается в литературе, подследственность представляет собой совокупность признаков уголовного дела, в зависимости от которой закон относит его к компетенции того или иного органа предварительногоследствия или дознания .
В настоящее время законодатель в ст.ст. 40, 157 УПК РФ прямо предписывает органам дознания при наличии признаков преступления, по которому производство предварительного следствия обязательно, в установленном ст. 146 УПК РФ порядке возбудить уголовное дело и произвести неотложные следственные действия. После производства неотложных следственных действий и не позднее 10 суток: со дня возбуждении уголовного дела орган дознания направляет уголовное дело прокурору и соответствии с п. 3 ст. 149 УПК РФ.
Аналогичное предписание содержалось и в ч. 1 ст. 119 УПК РСФСР 1960г. Таким образом, нельзя согласиться с тем, что производство неотложных следственных действий органами дознания осуществляется по делам, которые в принципе не входят в компетенцию органов дознания, не подследственны им. В указанных случаях органы дознания «не вторгаются в чужую епархию» ибо действуют на основе норм уголовно-процессуального закона. И органы дознания, и следователь отвечают за раскрытие преступлений, по которым проведение предварительного следствия является обязательным.
Напомним еще раз: одним из основных факторов, предопределяющих необходимость закрепления в УПК неотложных следственных действий в процессуальном смысле, является объективная невозможность участия следователя на первоначальном этапе расследования и проведения им безотлагательных следственных действий. Как верно отмечают Л.Н. Башкатов и Г.Н. Ветрова, возбуждение уголовного дела органом дознания и производство им неотложных следственных действий осуществляется исключительно в силу того, что процессуальные мероприятия невозможноотсрочить по иным причинам .
Справедливо подчеркивают данное обстоятельство и некоторые иные авторы. В частности B.C. Шадрин обоснованно считает, что орган дознания вправе и обязан принять решение о возбуждении уголовного дела и произвести неотложные следственные действия, если следователь не имеет возможности своевременно возбудить подследственное ему уголовное дело, а обнаруженные органом дознания признаки преступления указывают на необходимость безотлагательно обнаружить и зафиксировать его следы; незамедлительно закрепить, изъять и исследовать доказательства .
Точка зрения о необходимости «подключения» следователя к расследованию лишь после установления органами дознания подозреваемых либо обвиняемых является необоснованной по следующим причинам.
1.Отстранение следователя от расследования уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, лишает его возможности самостоятельно направлять ход расследования. Это полномочие следователя закреплено в ст. 38 УПК РФ, но оно превращается в фикцию, если он не имеет возможности участвовать в расследовании «до установления подозреваемого или обвиняемого». Известно, что успех расследования напрямую зависит оттого, насколько полно и обоснованно будут выдвинуты следственные версии на первоначальном этапе расследования. Отстранение следователя от аналитической работы по делу, проводимой в первые дни и даже часы расследования, значительно снижает уровень такой работы, что отрицательно сказывается на его результатах в целом.
Поэтому несостоятельным является приведенное ранее утверждение о Б.Т, Безлепкина и других авторов о необходимости и полезности того, что уголовное дело на относительно короткий срок (не свыше 10 суток) оказывается в руках органа, располагающего не только уголовнопроцессуальными, по и оперативно-розыскными, а также значительными административными возможностями, техникой, вооруженными и специально обученными лицами.
По общему правилу определять направления и задавать темп расследования должен следователь, который в соответствии со своей процессуальной функцией должен контролировать использование оперативными работниками органа дознания своих «значительных возможностей». Возбуждение уголовного дела и проведение неотложных следственных действий органом дознания в некоторых случаях объективно необходимо, но не должно быть приоритетным.
2.Следователь, который приступает к расследованию лишь после установления подозреваемого либо обвиняемого, невольно связан позицией работников органа дознания, которые считают дело раскрытым. В таком случае, если он не согласен с выводами работников органа дознания, ему приходится прилагать значительные усилия на то.чтобы опровергнуть данные выводы. В то же в данном случае у него практически не остается времени и сил на проверку иных версий, не согласующихся с версией работников органа дознания. Причем при проверке версии, противоречащей версии органа, дознания, следователь в подавляющем большинстве случаев не может рассчитывать на качественное оперативно-розыскное обеспечение такой проверки. Объясняется это тем, что в таком случае оперативные работники должны «играть против самих себя».
В настоящее время не утратило своей значимости утверждение Л.М. Карнеевой о том, что передача уголовного дела следователю лишь после установления органом дознания подозреваемого (обвиняемого) превратит следователей в рядовых регистраторов выводов и решений (в том числе такого важного, как привлечение к уголовной ответственности конкретного лица) аппаратов уголовного розыска.
. Оперативные работники органов дознания в ходе расследования отдают приоритет данным, полученным в результате оперативно-розыскной деятельности. Формирование доказательственной базы обвинения для них является второстепенной задачей. Можно говорить о том, что работники указанных подразделений обладают «оперативным мышлением». В первую очередь они настроены на добывание информации путем использования негласных оперативно-розыскных мероприятий, а не следственных действий. Не случайно законодатель вч. 2 ст. 41 УПК РФ указал, что не допускается возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному делу оперативно-розыскные мероприятия.
В связи с этим, следует полностью согласиться с мнением В.И. Григорьева и Л.А. Шишкова о том, что «такое расширение компетенции органов дознания может повлечь ослабление процессуального контроля за их деятельностью, создать ситуации, когда процессуальные решения по делу будут приниматься исключительно на основе оперативно-розыскных данных, что и конечном итоге может способствовать неоправданному ущемлению процессуальных гарантий прав личности, усилению инквизиционных начал вуголовном судопроизводстве» .
Следует подчеркнуть еще одно обстоятельство. Процесс расследования, как о том неоднократно упоминалось в криминалистической литературе, должен строиться на основе отлаженного взаимодействия между следователем и оперативными работниками органа дознания. В ходе данного взаимодействия следователь, как правило, выполняет функцию аналитика и координатора расследования. Более того, он выступает в качестве определенного «противовеса», «критика» оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой работниками органа дознания. Выполнение данной функции следователем иногда расценивается как фактор «тормозящий» расследование, но фактически это способствует повышению его объективности, позволяет избежать переоценки оперативно-розыскной информации.
В криминалистическом плане верным является утверждение о том, что любое следственное действие может стать неотложным, причем не только в начале расследования. Неотложность - это не качество, имманентное конкретным действиям, а характеристика действия, определяемая процессуально-тактической ситуацией, сложившейся в данный момент поделу .
В уголовно-процессуальном смысле выделение неотложных следственных действий имеет значение для определения компетенции органов дознания по делам, требующим проведения предварительного следствия. Во избежание путаницы и дублирования подчеркнем, что в данной работе термин «неотложные следственные действия» используется автором только в уголовно-процессуальном смысле.
Важным является перечень ситуаций, при которых органы дознания обязаны возбудить уголовное дело и провести неотложные следственные действия: Данные ситуации, на наш взгляд, можно подразделить на две основные группы: 1) вызванные объективными причинами; 2) вызванные субъективными причинами.
В первую группу включаются следующие типичные ситуации:
-когда необходимо пресечь преступление, а сделать это без возбуждения уголовного дела и проведения неотложных следственных действий невозможно или затруднительно. В данном случае следует согласиться с мнением В.И. Григорьева и Л.Л. Шишкова, полагающих, что необходимость пресечения преступления является первоочередным основанием для возбуждения органом дознания уголовного дела о преступлении, по которому предварительное следствие обязательно;
-когда органы дознания первыми оказываются на месте происшествия и непосредственно обнаруживают признаки преступления в виде следов, которые могут немедленно исчезнуть или быть уничтожены по объективным причинам (например, под воздействием природных факторов; в случае невозможности охраны места происшествия, занимающего большую территорию; при необходимости незамедлительного обеспечения работы транспортных магистралей и т.д.);
-когда место происшествия находится на значительном удалении и следователь не может прибыть к нему незамедлительно;
-когда органы дознания производят задержание (фактическое) и личный обыск вооруженных преступников; участие следователя в проведении личного обыска целесообразно исключить поскольку в таком случае, следователь становится свидетелем по делу.
Во вторую группу включаются типичные ситуации, при которых:
-в том или ином районе следователи не могут принять участие в осмотре места происшествия и решить вопрос о возбуждении уголовного дела, поскольку они выехали на осмотр иных мест происшествий. В частности такая ситуация является типичной для «сельских районов», где в штате прокуратуры имеется один - два следователя. Как правило, по делам об убийствах, па осмотр места происшествия выезжает прокурор района и следователь прокуратуры. При этом «резерв» для выезда на места происшествия из других работников прокуратуры (например, из числа помощников прокурора), как правило, не создастся. В такой ситуации при сообщении о совершении другого убийства или иного преступления, подследственного следователем прокуратуры, они «физически» не могут выехать на происшествие, так как в это время поддерживают обвинение в суде, производят проверки в порядке общего надзора и т.д.;
-отсутствует или технически неисправен транспорт, на котором следователь (как правило, также следователь прокуратуры в сельском районе) мог бы прибыть на место происшествия;
-между руководителями следственных подразделений возникает спор о подследственности (например, руководители следственных подразделений на транспорте полагают, что преступление совершено вне их «зоны ответственности», а руководители территориальных подразделений наоборот ит.д.).
В литературе высказана точка зрения, согласно которой основанием для возбуждения уголовного дела и проведения неотложных следственных действий органом дознания, является возможность комплексного использования этим органом всех своих сил и средств, решения в краткие сроки задач непосильных единолично следователю, пусть даже и весьма квалифицированному.
Не все разделяют приведенную точку зрения по следующим основаниям: Действительно, в следственной практике иногда возникает необходимость проведения масштабных следственных действий, например упоминавшихся ранее обысков в форме специальных операций. Но в тактическом плане совершенно необоснованно удалять следователя из процесса планирования и осуществления указанных следственных действий, потому что их проведение является задачей «непосильной для следователя». Напротив, следователь как можно раньше должен принять на себя функцию координатора и процессуального руководителя расследования.
Естественно, следователь не может единолично осуществить комплекс масштабных следственных действий, но при необходимости в соответствии с ч.7 ст. 164 УПК РФ следователь вправе привлечь к участию в следственном действии должностных лиц органа, осуществляющего оперативнорозыскную деятельность, о чем делается соответствующая отметка в протоколе. Кроме того, в соответствии с ч. ст. 163 УПК РФ производство предварительного следствия по уголовному делу, и случае его сложностиили большого объема может быть поручено следственной группе .
. Виды неотложных следственных действий
Неотложные следственные действия в целом являются мерой, на время заменяющей полноценное следствие. В связи с этим заслуживает внимания анализ обоснованности снятия ограничений по перечню проводимых органами дознания неотложных следственных действий в У11К РФ. В п. 19 ст.5 и ст. 157 нового УПК РФ не упоминается о перечне следственных действий. Решение о возможности проведения в качестве неотложных любых следственных действий было обусловлено целым рядом факторов (например, по уголовным делам о незаконном обороте наркотических средств к числу неотложных следственных действий необходимо отнести назначение судебной экспертизы но изъятым наркотическим средствам).
Учеными-процессуалистами ранее неоднократно высказывалась точка зрения, согласно которой перечень неотложных следственных действий, закрепленных в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР, можно и нужно подвергать расширительному толкованию и органы дознания вправе производить в качестве неотложных и иные, в законе не оговоренные следственные действия. Подобную точку зрения в своих работах высказывали 3. Ф. Коврига, В. А. Иванов и другие. Эти авторы по- разному аргументировали свою позицию и по-разному определяли границы такого толкования закона. Так, И. К. Шахриманьян пишет, что «органы дознания уполномочены проводить любое следственное действие, необходимое для установления и закрепления следов преступления, промедление с производством которых может отразиться на полноте, всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела». Данную точку зрения поддерживает и Н. П. Цветков. Указанные авторы подробно не мотивируют своего мнения и не уточняют перечня предлагаемых ими неотложных следственных действий, и тем самым придерживаются наиболее широкого толкования закона.
Критикуя подобную позицию авторов, Е. А. Матвиенко отмечает, что «нельзя без достаточных оснований расширять круг таких действий, так как это привело бы к ненужной задержке в производстве дознания, к подмене предварительного следствия дознанием». Однако максимально широкое толкование закона поддерживает целый ряд ученых. Так, например, Н. К. Кузьменко высказал суждение о том, что привести исчерпывающий перечень неотложных следственных действий на все случаи нельзя. Он пишет: «Неотложность производства следственных действий определяет не их вид, а характер следственной ситуации. В одном случае следственное действие будет неотложным, а при других обстоятельствах - обычным, не требующимнеотложного реагирования» . Автор приходит к решению проблемы с позиции криминалистики: «В законе целесообразно было бы определить не перечень следственных действий, а лишь общие условия (факторы), обусловливающие неотложность их производства. Руководствуясь ими, работники предварительного расследования сами определяли бы неотложные следственные действия, исходя из перечня их видов, предусмотренного действующим уголовно-процессуальным законодательством». Еще более конкретизирует подобную позицию П. А. Лукьянчиков, который считает целесообразным сформулировать в законе родовое понятие неотложною следственного действия, указан, что таковым является любое следственное действие, промедление с производством которого в конкретно сложившихся условиях может привести к утрате фактических данных, имеющих значение для правильного разрешения дела, «однако это не должно означать, что органы дознания получат возможность производить расследование в полном объеме по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно». Почти к такому же решению проблемы приходит и А. Н. Копьева, однако она делает подобный вывод, основываясь на процессуальных аспектах. Она считает, что «нельзя признатьисчерпывающимперечень неотложных следственных
действий. Иное толкование будет формальным, препятствующим выполнению основной задачи органов дознания, - раскрытию преступления. Можно не считать неотложным такое следственное действие, как допрос обвиняемого (и всю предшествующую деятельность, связанную с вынесением постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявлении последнему этого постановления). Любые другие действия возможны как неотложные. Даже действия, направленные на выяснение причин и условий, способствующих совершению преступления, в некоторых случаях приводят к установлению виновного в совершении его. Поэтому категорически считать такие действия, требующими отлагательства, наверное, нельзя».
Анализ позиций ученых убедительно показывает обоснованность расширения перечня неотложных следственных действий. Рассматривая вопрос о расширении перечня неотложных следственных действий в целом, в юридической литературе высказывались суждения о признании отдельных следственных действий неотложными и включении этих действий в перечень, предусмотренный ст. 119 УПК РСФСР. Рядом авторов положительно решен вопрос о признании назначения экспертизы неотложным следственным действием в зависимости от вида назначаемой экспертизы. Так, Л. В. Павлухин считает, что указанные следственные действия не являются неотложными, однако он делает исключение для судебно-медицинской экспертизы, считая ее неотложной, ибо от нее зависит правильность квалификации и определения подследственности. Л. М. Карнеева к этому перечню добавляет и авто- техническую экспертизу. Развивая это утверждение, А. Н. Колесниченко отстаивает право органов дознания назначать любую экспертизу, считая ихтоже неотложными . В пользу отнесения всех видов экспертиз к числу неотложных следственных действий высказывались и другие авторы (А. Н. Колесниченко, К. Г. Катушонок, Л. Н. Ляхов, Г. Мудъюгин, М. И. Нагерняк, И. Д. Перлов).
Вопрос о назначении экспертизы как неотложном следственном действии является достаточно острым, однако большинство высказанных по этому вопросу точек зрения направлены на разрешение производства экспертизы как неотложного следственного действия. В научной литературе подвергалось критике отнесение к числу неотложных следственных действий допросов. В. А. Иванов предлагает исключить все виды допросов из перечня неотложных следственных действий, перечисленных в законе. Подобную позицию автор аргументирует тем, что неотложность обусловлена объектом следственного действия и его изменчивостью, то есть способностью быстро изменить свой первоначальный вид под воздействием тех или иных лиц или сил природы. Этого, по мнению автора, нельзя сказать о допросах. Выявление очевидцев действительно является экстренным мероприятием, однако все, что касается закрепления нематериальных следов, то есть получения сведений, имеющих значение для дела, то их нельзя считать таковым. Допросы с неменьшим успехом могут быть произведены несколько позднее и, по крайней мере, после всех следственных действий по обнаружению и закреплению материальных следов преступления.
Разделяя подобную точку зрения, В. И. Куклин с практических позиций дает ее обоснование. Характеризуя необоснованность включения в число неотложных следственных действий допроса потерпевшего, он указывает, что «допрос потерпевшего, заявившего о только что совершенном преступлении, как правило, откладывается на время производства осмотра места происшествия, задержания, личного обыска, освидетельствования и т. п.». По этой же причине В. И. Куклин считает, что нельзя признать неотложным и допрос подозреваемого (задержанного), несмотря на то, что закон требует производить его немедленно. Прежде чем допрашивать подозреваемого, необходимо уяснить событие преступления. Особенно остро такая необходимость возникает в тех случаях, когда задерживает подозреваемого одно должностное лицо, а материал о данном преступлении рассматривает другое. Иными словами, авторы подобной точки зрения приходят к выводу о том что к допросу необходимо подготовиться, собрать по возможности больший объем доказательственной информации и с сё помощью вести более предметный разговор.
С критикой данной позиции выступает Н. К. Кузьменко, который пишет, что «трудно предположить такую ситуацию, когда лицо, подозреваемое в совершении преступления, задержано, а у работника, ведущего расследование, нет никакой ясности о событии преступления или о каких-либо других его обстоятельствах». Естественно, в данном случает автор не абсолютизирует своего вывода о том, что допрос может являться неотложным следственным действием. Он указывает на возможность возникновения ситуации, когда допросу подозреваемого будут предшествовать еще некоторые следственные действия. Однако и это, по его мнению, не является основанием для утверждения о том, что допрос подозреваемого нельзя отнести к перечню неотложных следственных действий. Скорее всего, предшествующие такому допросу следственные действия должны носить не только неотложный характер, но и по степени безотлагательности быть гораздо выше допроса подозреваемого (например, допрос потерпевшего, находящегося в опасном для жизни состоянии и т. д.)». Обосновывая точку зрения о том, что допрос только в некоторых случаях нельзя отнести к неотложным следственным действиям, группа авторов (И. В. Быховский, А. П. Кругликов, Н. К. Кузьменко и др.) отмечает, что в подобных случаях необходимо учитывать ситуационную обусловленность неотложности. Как пишет И. Е. Быховский, «Неотложность
-это... характеристика конкретного следственного действия, определяемаяпроцессуально-тактическоиситуацией» .
Неотложность проведения допроса обусловлена, прежде всего, требованием быстрого получения доказательственных данных с целью скорейшего их использования. Так как данные, получаемые в ходе допроса, допроса повлечь необходимость неотложного производства другого следственного действия. Неотложность допроса, базирующаяся на тактических позициях, подтверждается практической значимостью и результативностью данного следственного действия, проводимого в рамках неотложных следственных действий. Кроме того, допрос является следственным действием, которое в меньшей степени ограничивает права и свободы личности. Следует отметить также, что информация, получаемая в результате допросов, является основой для ряда следственных действий, отсрочка с производством которых может повлечь существенное увеличение сроков досудебного производства по уголовному делу.
Производство следственных действий вообще и неотложных следственных действий, в частности, является существенным вторжением в сферу прав и свобод гражданина. С этих позиций заслуживает особою внимания вопрос о производстве следственных действий, требующих судебного санкционирования на этапе производства неотложных следственных действий. Судебный контроль за законностью и соблюдением прав человека на предварительном следствии введен новым УПК РФ ддя случаев, когда государство в интересах установления истины по уголовным делам ограничивает конституционные права человека. Существует, однако, исключение. Часть 5 ст. ст. 65 УПК РФ предусматривает возможность производства в случаях, не терпящих отлагательства, указанных следственных действий без судебного санкционирования. В данном случае категории «неотложные следственные действия» и «следственные действия, проводимые в случаях, не терпящих отлагательства», являются тождественными, однако предоставление органу дознания возможности производства этих следственных действий во всех случаях (именно к такому выводу можно прийти в ходе анализа диспозиции ст. 157 УПК РФ), по нашему мнению, неверно. В ст. 157 УПК РФ необходимо прямо предусмотреть возможность производства осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска только в случаях и порядке, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК РФ.
Допускается производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилите, личного обыска в случаях и порядке, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК РФ, а также контроля и записи переговоров в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 186 УПК РФ».
Существенное значение в рамках рассматриваемой темы имеет вопрос о классификации неотложных следственных действий. Так, Н. К. Кузьменко разделяет указанные следственные действия на личностные и безличностные. В основании этого деления, но мнению автора, лежат законные права иинтересы личности .
К личностным следственным действиям автор относит такие следственные действия, производством которых затрагиваются права и законные интересы участвующих в деле лиц. К таким можно отнести большинство проводимых неотложных следственных действий.
Соответственно к безличностным автор относит следственные действия, производством которых конституционные права и свободы личности не затрагиваются. В качестве примера таких следственных действий приводятся осмотр места происшествия, производство отдельных видов экспертиз и т. д.
Данная классификация заслуживает критики. Во-первых, она не отражает специфических черт института неотложных следственных действий и может рассматриваться в отношении любых следственных действий. Во- вторых, трудно представить себе следственное действие, которое не затрагивало бы абсолютно ничьих интересов.
Еще одним основанием классификации неотложных следственных действий является степень безотлагательности производства неотложных следственных действий, зависящая от ситуационной обстановки. В соответствии с этим основанием Н. К. Кузьменко выделяет два вида следственных действий: внезапно возникшие и предварительно обусловленные.
К группе внезапно возникающих неотложных следственных действий, по мнению автора, относятся действия, необходимость и неотложность производства которых возникает из ситуационной обстановки, прогнозировать и предусмотреть которую заранее невозможно. Степень безотлагательности таких действий достаточно высока.
Предварительно обусловленные неотложные следственные действия характеризуются тем, что их производство обусловлено результатами ранее проведенных следственных действий. Соответственно производство предварительно обусловленных неотложных следственных действий носит более упорядоченный характер по отношению к внезапно возникшим неотложным следственным действиям.
В своей работе Н. К. Кузьменко выделяет еще одно основание классификации неотложных следственных действий. В зависимости от источников доказательственной информации автор подразделяет неотложные следственные действия на объективно обусловленные и субъективно обусловленные. К субъективно обусловленным автор относит следственные действия, неотложность производства которых определяется данными, исходящими от лиц. К объективно обусловленным - те следственные действия, неотложность производства которых вытекает из анализа каких- либо следов преступления. Подобная классификация не выделяет специфических черт неотложных следственных действий и применима к иным следственным действиям.
Одним из вопросов теории и практики неотложных следственных действий является вопрос об их системности. Впервые данная проблема была поднята Л. Е. Сигаловым. Он пишет: «...Что представляют собой неотложные следственные действия, являются ли они системой процессуальных действий, предназначенных для установления и закрепления следов и иных доказательств по делу, в случаях, не терпящих отлагательства, или это всего лишь перечень таковых?» Автор приходит к выводу о том, что условно можно говорить о неотложных следственных действиях как о системе.
Вопрос о системности неотложных следственных действий может быть решен положительно только в отношении методики расследования, то есть детально разработанных на основе общих указаний закона.
Во всех остальных значениях, нельзя говорить о неотложных следственных действиях как о системе. Под неотложными следственными действиями, с позиций криминалистической методики расследования преступлений, понимается комплекс наиболее целесообразных для данной следственной ситуации действий, проводимых после возбуждения уголовного дела. С позиций уголовного процесса можно говорить только о круге следственных действий, которые могут бытьпроведены как неотложные .
Деятельность субъектов, уполномоченных на производство неотложных следственных действий
Производство неотложных следственных действий является важным элементом деятельности государственных органов и должностных лиц по раскрытию и расследованию преступлений. Специфика данной правовой категории состоит в том, что в производство указанных действий вовлекается особый круг органов, для которых производство предварительного следствия является исключением из правил об их подследственности, а для отдельных должностных лиц (капитаны морских судов, находящихся в дальнем плавании, начальников геологоразведочных партий и зимовок, глав дипломатических представительств и консульских учреждений РФ) является деятельностью, не связанной непосредственно с выполняемыми ими функциями.
Разграничение подследственности двух видов органов расследования, которые в уголовном процессе именуются органами дознания и органами предварительного следствия, оказывает решающее значение на организацию расследования в целом и свидетельствует о том, насколько оно отвечает требованиям полноты и объективности. Исходя из этого, оптимальное разграничение подследственности органов дознания и предварительного следствия имеет огромное значение для этапа производства неотложных следственных действий.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ разграничивает уголовные дела по признаку обязательности и необязательности производства предварительного следствия по ним. Из сравнения этих перечней видно, что большинство уголовных дел относится к категории, по которой производство предварительного следствия обязательно. Принято считать, что следователь (с профессиональной точки зрения) является более подготовленным, чем дознаватель. Именно по этой причине в его обязанности входит расследование более сложных преступлений, относящихся с точки зрения общественной опасности к категории тяжких и особо тяжких.
Квалификация всякому преступному деянию впервые дается при возбуждении уголовного дела, тем самым уже в этой стадии производства по уголовному делу определяется вид расследования, то есть необходимо ли по делу производство предварительного следствия или расследование может быть ограничено производством дознания. «Противоречивость положения заключается в том, что, с одной стороны, определение вида расследования требует точной квалификации преступления, а с другой перед стадией возбуждения уголовного дела задача установления такой квалификации не ставится и не может ставиться». Руководствуясь указанными соображениями, органы дознания после возбуждения уголовного дела по признакам состава преступления, по которому обязательно производство предварительного следствия, не всегда ограничиваются производством только неотложных следственных действий, а продолжают расследование до более точного выяснения состава преступления. Основным критерием разграничения полномочий между органами дознания и органами предварительного следствия по производству неотложных следственных действий является не только категория, к которой относится совершенное преступление, а то, при каких обстоятельствах это преступление было обнаружено.
Рассматривая вопрос о характеристике и видах органов и лиц, участвующих в производстве неотложных следственных действий, можно выделить три основные группы указанных субъектов: 1) государственные органы и должностные лица (органы дознания и следствия); 2) участники уголовного процесса (подозреваемый, потерпевший и т. д.); 3) иные лица (понятые, специалисты и т. д.).
Уголовно-процессуальный закон не содержит прямого указания о том, как должен поступить орган дознания, установив признаки состава преступления, которое подследственно следователю. Естественно, одним из вариантов является направление заявления или материалов проверки по подследственности, в следственное подразделение. Помимо этого, в соответствии со ст. 157 УПК РФ, орган дознания может возбудить уголовное дело, провести неотложные следственные действия и передать материалы дела прокурору для определения подследственности. Неотложные следственные действия являются мерой, на время заменяющей полноценное расследование, однако, чем обусловлена необходимость подобной замены, только ли административно-организационными аспектами?
Большинство высказанных по этому поводу мнений основаны на признании обоснованности производства неотложных следственных действий при наличии двух условий: «... Когда следователь не может по объективным причинам своевременно возбудить уголовное дело и когда существует необходимость в незамедлительном принятии процессуальных мер дляустановления и закрепления следов преступления» .
К разрешению указанного вопроса необходимо подходить с позиций разграничения компетенции различных органов дознания. Исследования, проводимые в рамках вопроса о разграничении компетенции субъектов,характеризуются тождественными результатами . Так, например, А. М. Донцов разделяет все органы дознания на три группы, в зависимости отихпроцессуальных полномочии. К первой группе, по мнению автора, относятся органы, для которых производство дознания является средством борьбы с преступлениями, совершенными в сфере их деятельности. К этой группе органов относятся милиция, органы федеральной пограничной службы,органыфедеральной службы безопасности, органы
государственного пожарного надзора, федеральные органы налоговой полиции и таможенные органы. Вторую группу составляют органы, для которых производство дознания непосредственно не связано с выполняемыми ими функциями и объясняется иными обстоятельствами. К этой группе следует отнести капитанов морских судов, начальников геологоразведочных партий и зимовок, глав дипломатических представительств и консульских учреждений РФ. Третью группу составляют органы, которые наряду с делами о преступлениях, посягающих на подведомственную этим органам сферу управления, уполномочены проводить дознание и по делам, для которых этот признак не характерен. К этой группе можно отнести командиров воинских частей, соединений,начальниковвоенных учреждений, начальников исправительных учреждений и следственных изоляторов. В отношении этой группы органов закон строго устанавливает границы компетенции. Это объясняется тем, что в основную задачу данных органов и должностных лиц не входит производство неотложных следственных действий по уголовному делу. Уголовно-процессуальная деятельность их вытекает из должностного положения того или иного руководителя, из тех задач и функций, которые призваны выполнять соответствующие органы.
Указанный порядок подтверждается положениями ч. 1 ст. 40 УИК РФ. Вместе с тем при сравнении диспозиции ст. 117 УИК РФ и ст. 40 УПК РФ не ясно, каков перечень органов дознания. Уголовно-процессуальный закон прямо не относит к органам дознания следующих должностных лиц: капитанов морских и речных судов, руководителей геологоразведочных партий и зимовок, глав дипломатических представительств и консульских учреждений.
Для группы органов, для которых производство дознания не связано непосредственно с выполняемыми ими функциями (капитаны морских судов, начальники геологоразведочных партий и зимовок, главы дипломатических представительств и консульских учреждений РФ), основания производства подобных действий прямо указаны в ч. 3 ст. 40 УПК РФ. Возбуждение уголовных дел и производство неотложных следственных действий является обязанностью указанных органов либо в случаях удаленности от органов дознания, либо когда преступления совершены на определенной территории: морских и речных судах, местах расположения геологоразведочных партий и зимовок или на территории дипломатических представительств и консульских учреждений РФ.
Основанием производства неотложных следственных действий, кроме этого, является необходимость реализации результатов оперативно-розыскных мероприятий и, как следствие этого, необходимость неотложного начала расследования. Необходимостью реализации результатов оперативно-розыскных мероприятий, на наш взгляд, могут быть мотивированы действия по возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий таких органов, для которых производство дознания является средством борьбы с преступлениями, совершенными в сфере их деятельности.
Сравнивая полномочия следователя и органа дознания по производству неотложных следственных действий, хочется обратить внимание на возможность производства оперативно-розыскных мероприятий, как на основное отличие указанных органов. На орган дознания возлагаются полномочия по производству оперативно-розыскных действий в целях обнаружения признаков преступления и лиц, его совершивших. Указанная деятельность осуществляется вне рамок уголовного процесса и зачастую до возбуждения уголовного дела. Особенности оперативно-розыскных мероприятий (производство в негласной форме с использованием специальных средств и тактических приемов, осуществление в обстановке срочности, вызванной конкретной ситуацией) составляют основу взаимодействия органов дознания и органов предварительного следствия на первоначальном этапе расследования.
Следователь тесно соприкасается с оперативно-розыскными подразделениями, взаимодействует с ними при раскрытии преступлений по горячим следам, в результате чего возникает опасность сращивания уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности, принятия значимых для личности процессуальных решений под влиянием не процессуальной информации.
Значимой особенностью оперативно-розыскных мероприятий, проводимых параллельно с неотложными следственными действиями, является то, что они также носят неотложный характер. От своевременности и качества производства оперативно-розыскных мероприятий на данном этапе зачастую прямо зависит эффективность неотложных следственных действий. Указанное положение, на наш взгляд, является актуальным, несмотря на то, что оперативно-розыскные мероприятия в рамках конкретного уголовного дела носят вспомогательный характер по отношению к следственным действиям.
Производство неотложных следственных действий (т.е. процессуальной деятельности) органами, наделенными административными полномочиями, ранее неоднократно критиковалось в юридической литературе, при этом указывалось на несовместимость производства неотложных следственных действий с функциями административныхорганов, на отвлечение их тем самым от непосредственных обязанностей . Мы не разделяем подобной позиции ввиду того, что высказана она была ранее и не учитывала современного состояния системы правоохранительных органов в РФ.
Говоря о компетенции органов дознания в рамках производства неотложных следственных действий, необходимо указать, что по данной категории дел орган дознания ограничен в принятии отдельных процессуальных решений. Так, Г. Д. Луковников полагает, что «...дознание как первоначальный этап предварительного расследования по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно, должно включать в себя возможность производства органами дознания любых необходимых процессуальных действий и принятия решений в пределах своей компетенции, за исключением привлечения лица в качестве обвиняемого, приостановления и окончания предварительногорасследования». Подобная позиция автора, на наш взгляд, заслуживает поддержки.
Вместе с тем анализ практики показывает, что органы дознания (прежде всего милиция) принимают решения об отказе в возбуждении уголовного дела по неподследственной им категорий уголовных дел. Подобная практика не во всех случаях является обоснованной . В случаях, когда из поступившего заявления или сообщения с очевидностью вытекает, что события преступления в действительности не происходили, или в действиях лица отсутствуют признаки состава преступления, объективной необходимости в передаче материалов по подследственности с целью вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела нет. Однако в случаях, когда основания отказа в возбуждении уголовного дела не являются очевидными, заявление или материалы проведенной проверки должны быть направлены органом дознания по подследственности.
Рассматривая процессуальную функцию органов дознания, следует обратить внимание на то, что орган дознания может проводить неотложные следственные действия при наличии ряда условий: если сообщение о готовящемся или совершенном преступлении, по которому обязательно производство предварительного следствия, поступает непосредственно органу дознания, либо эти данные выявляются в ходе оперативно-розыскных действий, когда обстановка и характер преступного деяния требуют неотложного производства следственных действий, а следователь не может немедленно приступить к расследованию. При наличии указанных обстоятельств орган дознания заменяет следователя. Дополнительно к этим основаниям следует отнести случаи, когда возникает необходимость в неотложном использовании комплекса сил и средств, имеющихся в распоряжении правоохранительных органов. Как справедливо отмечает Л. Е. Сигалов: «Производство неотложных следственных действий не отражает существа дознания, ибо и без этой функции важность и нужность органадознания сохраняется, тогда как без оперативно-розыскной функции нет дознания»74. Такое положение можно объяснить тем, что указанные органы дознания, выполняя функции по охране общественного порядка, в отличие от следователей, ближе и чаще соприкасаются с населением, обладают оперативной техникой и службами, вследствие этого они раньше других государственных органов узнают о преступлениях и принимают неотложные меры к их пресечению и раскрытию.
Точка зрения, согласно которой на орган дознания (имеется в виду полиция) возлагается обязанность производства оперативно-розыскных действий и расследования до тех пор, пока не будет «раскрыто преступление» (обнаружен виновный), и только после этого возможна передача уголовного дела следователю, представляется не совсем обоснованной. Указанная позиция справедлива только в отношении оперативно-розыскных действий, так как «оперативное сопровождение» уголовного дела осуществляется подразделениями дознания. В ч.3 ст. 157 УПК РФ подчеркивается, что независимо от того, установлено ли лицо, совершившее преступление или не установлено, орган дознания по выполнению неотложных следственных действий, в срок не позднее 10 дней с момента возбуждения уголовного дела обязан направить материалы уголовного дела руководителю следственного органа.
В уголовно-процессуальном законе говорится о том, что в случае направления прокурору уголовного дела, по которому не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания обязан принимать розыскные и оперативно-розыскные меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следователя об их результатах. УПК РФ регламентирует порядок производства по делу в случаях, когда лицо, совершившее преступление, не обнаружено, но в законе не сказано о порядке производства в случаях, когда указанное лицо не установлено. Л. Е. Сигалов отождествляет указанные ситуации и говорит о подобном порядкепроизводства в случаях неустановления лица, совершившего преступление, однако ни УПК РСФСР в ст. 119, ни УПК РФ в ст. 157 прямо не предусматривают подобной ситуации.
Хотя уголовно-процессуальный закон и не содержит критериев признания преступления раскрытым, в юридической литературе категория «раскрытие преступления» зачастую является оценочной. Утверждение о своеобразном разделении обязанностей между органом дознания и следователем, в компетенции которого находится рассматриваемое уголовное дело, согласно которому орган дознания выявляет лицо, совершившее преступление, всех соучастников (т.е. раскрывает преступление), а затем уже следователь проводит следствие по делу, нам представляется неверным. Во-первых, указанная ситуация, как пишет Л. К. Сигалов, «обрекает следователя на пассивность, на роль оформителя... и положение мало меняется от того, что следователь потом должен всесторонне и объективно собрать и установить все доказательства поделу» . Во-вторых, подобный порядок сделал бы неотложные следственные действия обязательным этапом расследования, а это противоречит правовой природе данного института, который является вынужденной мерой. В-третьих, подобный порядок производства по делу ограничиваетпроцессуальнуюсамостоятельность следователя.
Приведенные доводы, убедительно доказывают, что разграничение компетенции субъектов на этапе производства неотложных следственных действий не может основываться на суждении о том, раскрыто преступление или нет, и тем более нельзя ставить решение этого вопроса в зависимость от того, установлено ли лицо, совершившее преступление.
Практика свидетельствует о том, что одной из основных причин, по которым преступление остается нераскрытым, являются недостаточно согласованные действия участников расследования. Раскрыть преступление, основываясь только на данных, полученных процессуальным путем, невозможно, и для успешного расследования уголовного дела необходимо четко налаженное и согласованное взаимодействие следственных органов и органов дознания, сочетание процессуальных и оперативно-розыскных форм получения доказательств и установления истины по делу.
Вследствие того, что оперативно-розыскные и экснертно- криминалистические подразделения обладают специфическими, только им присущими средствами и методами раскрытия преступлений, чрезвычайно важно, чтобы эти возможности были использованы в расследовании преступлений. Причем указанное требование особенно актуально в рамках производства по делам, по которым ранее осуществлялись неотложные следственные действия. Данное положение обосновано тем, что выполнение поручений будет возложено на органы и лица, которые ранее осуществляли производство по делу, а это существенная гарантия того, что следственные действия будут проведены на высоком качественном уровне.
Давая поручения органам дознания, следователь не предопределяет форм и методов их работы, он лишь указывает обстоятельства и вопросы, разрешение которых необходимо для подготовки и производства неотложных следственных действий. Ограничением самостоятельности органов дознания в данной ситуации является то, что все оперативнорозыскные мероприятия и следственные действия согласуются со следователем.
По смыслу уголовно-процессуального закона органам дознания не может быть поручено производство таких процессуальных действий, которые составляют исключительную компетенцию следователя (предъявление обвинения, избрание меры пресечения, допрос обвиняемого, назначение экспертизы, признание лица потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, ознакомление обвиняемого с материалами дела и др.). Строгое разграничение компетенции следователя и органа дознания является необходимым условием их эффективного взаимодействия.
Специфичность положения указанных органов состоит, кроме того, и в том, что их деятельность подробно не регламентируется УПК РФ Законодатель в данном случае исходит из тезиса о равенстве полномочий, указанных в УПК РФ органов по производству неотложных следственных действий. Несмотря на определенность в законе круга органов дознания и лиц, уполномоченных на производство неотложных следственных действий, отдельные вопросы о полномочиях этих органов не нашли разрешения ни в теории, ни на практике. Хотя для отдельных органов их процессуальные полномочия определяются ведомственными положениями и инструкциями, вместе с тем вопрос о полномочиях начальников геологоразведочных партий и зимовок остается открытым, поскольку общие положения Уголовнопроцессуального кодекса относятся к ним лишь частично.
Деятельность капитанов морских судов по производству указанных действий регламентируется и Кодексом торгового мореплавания Российской Федерации, принятым Государственной Думой 31 марта 1999 г. (далее - КТМ РФ). В силу того, что данный нормативный акт был принят ранее УПК РФ, капитан судна в нем назван органом дознания. Несоответствие указанных терминов влечет, на наш взгляд, разночтение в ряде норм УПК РФ. В соответствии со ст.ст. 151 и 157 УПК РФ капитаны морских судов, находящихся в дальнем плавании, начальники геологоразведочных партий и зимовок, главы дипломатических и консульских представительств РФ за рубежом не являются органами дознания, они названы лицами, имеющими право на возбуждение уголовного дела и производство неотложных следственных действий. В соответствии с п. 19 ст. 5 УПК РФ неотложные следственные действия проводятся по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно. В силу этого при совершении на судне преступления небольшой степени тяжести, по которому производство предварительного следствия не обязательно, неотложные следственные действия не могут быть проведены, а проводится дознание. Однако закон не называет рассматриваемые органы органами дознания и не наделяет их соответствующими полномочиями.
В ст. 69 КТМ РФ говорится о судне, «...находящемся в плавании...», вместе с тем в УПК РФ говорится о капитане судна, находящемся в дальнем плавании. По мнению А. Р. Михайленко, это «... не означает, что капитан морского судна является органом дознания вне зависимости от района плавания». В соответствии с КТМ РФ на капитана судна распространяются полномочия органа дознания, поскольку специальным законом или соглашением не установлено иное. Таким законом, но нашему мнению, является УПК РФ, в котором говорится о капитане судна, находящегося в дальнем плавании. В этой связи не может быть поддержана позиция, высказываемая ранее в юридической литературе о том, что капитан морского судна является органом дознания независимо от района плавания. Вместе с тем, на наш взгляд, необходимо привести в соответствие диспозиции статей У11К РФ и КТМ РФ путем дополнения КТМ РФ.
С позиций Кодекса торгового мореплавания РФ к морскому судну можно отнести также судно смешанного плавания «море река - море». Судном, находящимся в дальнем плавании, следует считать находящееся в рейсе за пределами внутренних (национальных) морских и территориальных вод (морей) государства судно. Данное судно может находиться в открытом море или в водах иностранного государства. Причем плавание предполагает не только движение судна под собственными двигателями, но и стоянку на якоре, у причала, лежание в дрейфе, буксировку и т. д.
Морское судно, плавающее во внутренних территориальных водах, а также по рекам, озерам, водохранилищам и другим, приравненным к ним водным путям, нельзя считать находящимся в дальнем плавании даже в случаях нахождения этого судна на значительном удалении от порта приписки. Капитаны данных судов не обладают процессуальными полномочиями и потому не вправе решать вопрос о возбуждении уголовного дела. Вместе с тем мы разделяем предложение А. Р. Михайленко о необходимости сделать исключение для капитанов морских судов, которые по уважительным причинам (авария, трудные метеорологические условия и т. д.) не могут незамедлительно прибыть в ближайший порт и с которымиотсутствует транспортная связь .
В случае обнаружения на судне во время пребывания в порту РФ преступления капитан в силу требований ч. 3 ст. 69 КТМ РФ обязан информировать об этом компетентные органы. Данное положение указывает на то, что в подобных случаях он не выполняв процессуальных функций. На наш взгляд, к подобным случаям необходимо отнести и случаи, когда преступление было совершено в момент нахождения судна в дальнем плавании, однако о нем стало известно после прихода судна в порт РФ.
Преступление считается совершенным на судне не только в том случае, когда оно имело место непосредственно па его борту, но и в случае его совершения на плавсредствах при судне.
В литературе ранее высказывалось суждение о том, чтобы в исключительных случаях (например, совершение особо тяжкого преступления, болезнь капитана, причастность капитана к совершению преступления и т. п.) при нахождении на судне в качестве пассажира, туриста и т. п. следователя, прокурора или другого компетентного лица, обязанности по возбуждению уголовного дела и производству неотложныхследственных действии переходили к указанным лицам.
Литература
1Еникеев, М.И. Юридическая психология / М.И. Еникеев. - М., 2008. - с.
Есина, А.С. Процессуальные компетенции органов дознания системы МВД России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А.С. Есина. - М., 2011. - 38 с.
Иванов, В.А. Дознание в советском уголовном процессе / В.А. Иванов. - Л., 1966. - 174 с.
Казинян, Г.С. Проблемы эффективности следственных действий / Г.С. Казинян, А.Б. Соловьев. - Ереван, 1987. - 166 с.
Кальницкий, В.В. Следственные действия: учебно-методическое пособие / A.В.Кальницкий. - Омск, 2011. - 104 с.
Карнеева, Л.М. Тактика допроса на предварительном следствии / Л.В. Карнеева. - М., 1958. - 208 с.
Коврига, З.Ф. Дознание в органах милиции / З.Ф. Коврига. - Воронеж, 1964.- 37 с.
Кокорев, Л.Д. Уголовный процесс: доказательства и доказывание / Л.Д. Кокорев, Н.П. Кузнецов. - Воронеж, 1995. - 224 с.
Колисниченко, А.Н. О первоначальных (неотложных) следственных действиях при расследовании преступлений / А.Н. Колисниченко // Криминалистика и судебная экспертиза. - Киев, 1964. - Вып. 1. - С. 10-14.
Копьев, А.Н. Неотложность следственных действий // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в методике расследования преступлений. - Иркутск, 1983. - 168 с.
Корж, B.C. Следственный осмотр документов в системе видов следственного осмотра / B.C. Корж // Российский следователь. - 2008. - №
.- с. 41-44.
Корнеева, Л.М. Совершенствование деятельности следователя, связанной с привлечением к уголовной ответственности / Л.М. Корнеева // Задачи следственного аппарата органов внутренних дел в свет новой Конституции ССР. - Волгоград, 1979. - 164 с.
Кудинов, А.С. Особенности организации взаимодействия сил и средств органов внутренних дел при раскрытии преступлений по горячим следам: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А.С. Кудинов. - Волгоград, 2002. - 23 с.
Куклин, В.И. Неотложные следственные действия / В.И. Куклин. - Казань, 1967. - 26 с.
Кертэс, И. Тактика и психологические основы допроса / И. Кертэс. - М., 1965.- 164 с.
Ларин, А.М. Расследование по уголовному делу. Планирование, организация / А.М. Ларин. - М., 1970. - 49 с.
Лебедев, В.М. Научно практический комментарий к Уголовнопроцессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. B.M. Лебедева и В.И. Божьева. - М., 2007. - 810 с.
Лузгин, И.М. Расследование как процесс познания / И.М. Лузгин. - М., 1969. - 48 с.
Лукашевич, В.Г. Тактика общения следователя с участниками отдельных следственных действий / В.Г. Лукашевич. - Киев, 1989. - 86 с.
Луковников, Г. Д. Органы дознания в системе досудебного производства по уголовным делам: авторефдис . канд. юр. наук / Г.Д. Луковников. - М., 1999.-24 с.
Мамонов, B.C. О фиксации результатов осмотра места происшествия /B.C. Мамонов // Российский следователь. - 2015. -№ 11. - С. 3-6.
Михайлов, В.Л. Проблемы дифференциации расследования преступление / В.Л. Михайлов // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с организованной преступностью в России. - М., 1994. Вып.5. - С. 25-26.
Михайленко, А.Р. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе / А.Р. Михайленко. - Саратов, 1975. - 124 с.
Образцов, В.А. Следственные действия. Криминалистические рекомендации. Типовые образцы документов / В.А. Образцов. - М., 2011. - 240 с.
Образцов, В.А. Криминалистика: учебник / В.А. Образцов. - М., 2012. - 220 с.
Овчинский, А.С. Информация и оперативно-розыскная деятельность / А.С. Овчинский. - М., 2012. - 97 с.
Петрухин, И.Л. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. И.Л. Петрухина. - М., 2002.- 896 с.
Прилуцкий, П.О., Взаимодействие органов предварительного следствия и дознания в борьбе с корыстно-насильственными преступлениями (правовые, организационные и тактико-методические аспекты): автореф. дис. ... канд. юрид. наук / П.О. Прилуцкий. - Краснодар, 2011. - 29 с.
Ратинов, А.Р. Самооговор (происхождение, предотвращение и разоблачение ложных признаний) / А.Р. Ратинов, Т.А. Скотникова. - М., 1973. - 142 с.