- это:
а) злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами;
б) совершение деяний, указанных в подпункте «а» настоящего пункта, от имени или в интересах юридического лица.
Главный недостаток такой трактовки - ее смешанный характер. Примерный перечень конкретных коррупционных деяний (причем без ссылок на статьи уголовного закона) сочетается с их универсальными признаками - незаконным использованием физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства). К тому же, самостоятельные преступления (дача и получение взятки, коммерческий подкуп, злоупотребление полномочиями, злоупотребление должностными полномочиями) оказались объединенными в одну группу со способами их совершения (злоупотреблением служебным положением, иным использованием должностного положения). В этой связи вряд ли можно согласиться с авторами, считающими содержание ст. 1 Закона о противодействии коррупции «базовым перечнем коррупционных преступлений». Не без оснований отмечается, что по смыслу названного закона, коррупционным можно признать любое умышленное преступление.
Начиная с 90-х годов ХХ века по настоящее время в науке уголовного права ведется поиск признаков коррупционного преступления, предпринимаются попытки установления видов коррупционных преступлений.
Б.В. Волженкиным выявлены следующие юридические признаки коррупции: 1) субъект - должностное лицо государственного аппарата; 2) действие (бездействие) вопреки интересам службы с использованием служебного положения; 3) умысел; 4) корыстная цель. Автор указал на три основные разновидности уголовно наказуемого коррумпированного поведения должностных лиц (в соответствии с УК РСФСР 1960 г.): а) завладение чужим имуществом путем его изъятия вопреки воле собственников с использованием служебного положения (хищение государственного и общественного имущества путем злоупотребления служебным положением); б) использование служебного положения при совершении других действий корыстного характера, не связанных с завладением чужим имуществом (например, злоупотребление служебным положением из корыстных побуждений, контрабанда, спекуляция); в) получение должностным лицом материальных ценностей или услуг материального характера в связи с занимаемой должностью с ведома лиц, передающих эти ценности или оказывающих услуги (получение взятки).
Несколько позже Б.В. Волженкин предлагал относить к коррупционным преступлениям деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160, ст. 169, 178, 184, 201, 204, 285, 289, 290, 292 УК, и другие деяния, совершаемые государственными служащими или служащими органов местного самоуправления с использованием своего служебного положения в корыстных, иных личных или групповых целях.
Довольно узко (как проявляющиеся в подкупе одних лиц другими) трактуются коррупционные преступления в работах Н.Ф. Кузнецовой.
По Л.Д. Гаухману, коррупционные преступления - это «предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, субъектом которых являются должностные лица и которые совершаются посредством использования должностных полномочий из корыстной заинтересованности и в целях личного обогащения».
Н.А. Лопашенко считает, что для коррупционных преступлений обязательны следующие признаки: 1) это сделка между должностным лицом или иным служащим и лицом, заинтересованным в определенном поведении первых лиц; 2) эта обоюдно возмездная (но не всегда имеющая материальный характер) сделка; 3) это заведомо незаконная сделка; 4) эта сделка, как правило, предопределяет правомерное или противоправное поведение должностного лица или иного служащего при исполнении ими своих служебных обязанностей.
По мнению А.В. Наумова, коррупция воплощается в различных вариациях «двух классических составов - злоупотребления служебным положением в корыстных или иных личных целях и взяточничества (активного и пассивного подкупа, т.е. дачи взятки, получения взятки или посредничества в этом)».
А.И. Долгова рассматривает в качестве коррупционных преступления, диспозиции уголовно-правовых норм о которых содержат признаки коррупции - подкупа-продажности, когда корруптер подкупает коррупционера (лицо, занимающее служебное положение) для использования служебного положения в интересах подкупающей стороны.
Понимая коррупцию как «злоупотребления государственной властью для получения выгоды в личных целях, в целях третьих лиц или групп», В.В. Лунеев признает, что коррупционные преступления весьма многочисленны.
С.В. Максимов трактует коррупционное преступление как предусмотренное УК общественно опасное деяние, «непосредственно посягающее на авторитет и законные интересы государственной власти, государственной и муниципальной службы и выражающееся в противоправном получении государственным, муниципальным или иным публичным служащим, либо служащим коммерческой или иной организации (в том, числе, международной) каких-либо благ имущественного характера либо в предоставлении таких благ».
В.В. Астанин, опираясь на содержание международных договоров и собственных исследований, до принятия Закона о противодействии коррупции относил к коррупционным преступлениям получение взятки, дачу взятки, незаконное участие в предпринимательской деятельности и коммерческий подкуп. В связи с принятием названного закона автор относит к уголовно наказуемым проявлениям «организованной коррупции» деяния, предусмотренные ст. 201, 204, 285, 285.1, 289, 290 и 291 УК. Далее ученый, объясняя свое видение проблемы необходимостью выявления иных деяний, обусловленных коррупционными преступлениями или связанных с ними, расширяет круг таких преступлений за счет посягательств, предусмотренных п.п. «а»-«в» ч. 2 ст. 141, ч. 2 ст. 178, ст. 183, 184, 285.2, 292, 304, 309 УК.
А.Б. Артемьев интерпретирует пп.«а» п.1 ст.1 Закона о противодействии коррупции так, что к коррупционным преступлениям относит деяния, предусмотренные ст. 204, 285, 286, 290, 291 УК, а при распространительном толковании - также предусмотренные ст. 158, 285.1, 285.2, 289, 292, ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Ю.А. Тихомировым и Е.Н. Трикоз выделены следующие характерные черты коррупционного преступления: «непосредственное нанесение ущерба авторитету публичной службы, а также непубличной службы (службы в коммерческих и иных организациях); незаконный (противоправный) характер получаемых государственным (муниципальным) служащим или иным публичным служащим, либо служащим коммерческой или иной организации преимуществ (имущества, услуг или льгот); использование виновным своего служебного положения вопреки интересам службы; наличие у совершившего коррупционное преступление признаков лица, принадлежащего к одной из категорий, указанных в примечаниях к ст. 285 и ст. 201 УК, за исключением дачи взятки должностному лицу (ст. 291 УК РФ) и подкупа (ч.1 или 2 ст. 204 УК РФ), которые наказываются вне зависимости от обладания виновным служебным статусом; наличие у виновного умысла на совершение действий (акта бездействия), объективно причиняющих ущерб интересам публичной или непубличной службы; наличие у виновного корыстной или иной личной заинтересованности».
И.Б. Малиновский, исходя из содержания ст.1 Закона о противодействии коррупции, называет два отличительных критерия коррупционных преступлений: незаконное использование виновным в процессе совершения этих преступлений (за исключением дачи взятки и активного коммерческого подкупа) полномочий по службе и корыстную заинтересованность. Автор очерчивает довольно многочисленную группу таких преступлений, предусмотренных статьями глав 23 и 30 УК РФ, а также других глав Особенной части УК РФ.
В.С. Минская толкует ст.1 Закона о противодействии коррупции таким образом, что признает специальным субъектом коррупционных преступлений только должностных лиц. Автор полагает, что субъектом таких преступлений, по смыслу названного закона, может быть физическое лицо, занимающее определенную должность, т.е. лицо, понятие которого содержится в примечаниях 1, 2, 3 к ст. 285 УК РФ. Коррупционными преступлениями В.С. Минская считает, прежде всего, деяния, которым посвящена глава 30 УК РФ (ст. 285, 285.1, 285.2, 286, 288, 289, 290, 291, 292 УК РФ), а также специальные должностные преступления, предусмотренные статьями иных глав Особенной части УК РФ.
И.А. Цоколов определяет коррупционное преступление (и сразу же классифицирует эти преступления) как запрещенное статьями УК под угрозой наказания общественно опасное деяние: «а) совершенное с прямым умыслом из корыстной или иной личной заинтересованности лицом, подпадающим под признаки, предусмотренные частью первой примечания к статье 201 или частями первой-пятой примечания к статье 285 настоящего Кодекса, с использованием своего положения и вопреки интересам службы, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства; б) совершенное с прямым умыслом и сопряженное с применением насилия, или угрозой применения насилия, либо подкупом в отношении лица, осуществляющего правосудие, предварительное расследование или представителя власти с целью воспрепятствования осуществления указанными лицами законной деятельности; в) умышленно совершенные легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного в результате преступления, предусмотренного пунктом «а» части первой настоящей статьи как самим лицом, совершившим данное преступление, так и другими лицами, а равно приобретение, сокрытие, хранение либо перевозка такого имущества лицом, осведомленным о его происхождении».
Помимо того, что приведенная дефиниция-классификация отличается громоздкостью, она не соответствует пп.«а» п.1 ст.1 Закона о противодействии коррупции.
Основными признаками коррупционного преступления, по мнению И.Е. Охотского, являются нанесение вреда авторитету государственной власти, государственной и муниципальной службе, службе в коммерческих и иных организациях; незаконный характер получаемых служащим благ (имущества, услуг, льгот); использование служебного положения вопреки интересам государства, общества или соответствующей службы.
Как видим, спектр мнений относительно понятия коррупционного преступления, его признаков и видов довольно широк, и в каждой из приведенных позиций есть доля истины. Тем не менее, формулируя дефиницию научного понятия коррупционного преступления, мы не можем игнорировать действующий Закон о противодействии коррупции, хотя бы потому, что этот закон справедливо признает существование коррупции не только в публичном, но и частном управлении, существование коррупции, согласно Закону о противодействии коррупции, никоим образом не связывается с множественностью правонарушений или с множественностью их субъектов.
А потому, легальная дефиниция коррупции все-таки не может быть в неизменном виде перенесена из Закона о противодействии коррупции в УК в качестве определения понятия коррупционного преступления. Это вызвано ее широтой, недостаточной конкретностью и терминологическими расхождениями с текстом уголовного закона. Легальная дефиниция понятия коррупционного преступления должна располагаться не в Общей, а в Особенной части УК (возможно, в примечании к ст.204 или ст.290 УК), так как признаки коррупционного преступления свойственны ограниченному кругу деяний.
Нельзя не отметить тот факт, что сегодня коррупция уже не представляет собой локальную проблему, а превратилась в транснациональное явление, которое затрагивает общество и экономику. А потому вполне закономерен интерес к проблеме не только признаков и видов коррупционных преступлений, но и их законодательного оформления.
1.2 Общие критерии отнесения противоправных деяний к преступлениям коррупционной направленности в системе государственной службы. Объективная и субъективная стороны коррупционного правонарушения
Информацию о том, какие преступления относятся к коррупционным, можно почерпнуть из подзаконных нормативных правовых актов. Таковы, например, Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 11 февраля 2008 г. № 23 «Об утверждении и введении в действие статистического отчета «Сведения о работе прокурора по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции и о результатах расследования уголовных дел коррупционной направленности», где коррупционными считаются преступления, предусмотренные 21 статьей УК РФ, а также «иные» преступления; Приказ Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации от 19 марта 2009 г. № 7 «Об утверждении и введении в действие формы статистической отчетности «Сведения о противодействии коррупции при организации деятельности по выявлению, расследованию, раскрытию и предупреждению коррупционных преступлений следственными органами Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации» в системе Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации» (в нем к преступлениям коррупционной направленности отнесены 29 составов и, кроме того, «другие» преступления и рейдерство); Указание Генпрокуратуры РФ № 52-11, МВД РФ № 2 от 15 февраля 2012 г. «О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности», которым утвержден Перечень № 23 преступлений коррупционной направленности, включающий в себя 46 преступлений. Таким образом, ознакомление с результатами ведомственного правотворчества не позволяет составить полную и ясную картину таких преступлений.
Последний из названных источников заслуживает особого внимания, так как судебная статистика рассмотрения уголовных дел о коррупционных преступлениях и обобщения судебной практики применения уголовного законодательства о данных преступлениях базируются на нем.
В Перечне № 23 приводятся критерии уголовно противоправных коррупционных посягательств:
наличие надлежащих субъектов уголовно наказуемого деяния, к которым относятся должностные лица, указанные в примечании к ст. 285 УК РФ, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, действующие от имени и в интересах юридического лица, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления государственным или муниципальным учреждением, указанные в примечании к ст. 201 УК РФ;
связь деяния со служебным положением субъекта, отступлением от его прямых прав и обязанностей;
обязательное наличие у субъекта корыстного мотива (деяние связано с получением им имущественных прав и выгод для себя или для третьих лиц);
совершение преступления только с прямым умыслом (п.1 названного документа).
Ситуацию, в которой неодинаковые перечни коррупционных преступлений содержатся в разных подзаконных нормативных правовых актах, нельзя признать нормальной. Это лишает антикоррупционную политику четко поставленной цели. Органы исполнительной власти, устанавливая признаки и перечни таких преступлений, так и или иначе вторгаются в область уголовного правотворчества - притом, что уголовно-правовым предписаниям достойное место только в УК РФ. Поэтому справедливы предложения о нормативном закреплении понятия коррупционного преступления и перечня таких преступлений в уголовном законе.
Но целесообразно ли в перспективе, разрабатывая проект изменений и дополнений в УК РФ, брать в качестве образца Перечень № 23? Думается, нет, поскольку характеристика коррупционных преступлений в Перечне № 23 имеет существенные содержательные недостатки.
Первый. Использование термина «преступления коррупционной направленности» создает ложное впечатление, что коррупция находится вне этих преступлений, «направленных» на коррупцию, хотя в действительности сами эти преступления коррупционны.
Второй. Не совсем логичная система преступлений первой группы, т.е. коррупционных без дополнительных условий, включающая в себя наряду с различными видами подкупа и незаконным участием в предпринимательской деятельности, также контрабанду, совершенную должностным лицом с использованием своего служебного положения.
Третий. Субъективный характер оснований отнесения преступлений во вторую (преступления, относящиеся к перечню без дополнительных условий) и третью (преступления, которые могут способствовать совершению преступлений коррупционной направленности должностным лицом, государственным служащим и служащим органов местного самоуправления, а также лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации) группы, т.е. зависимость от усмотрения лица, оформляющего статистические карточки.
Но и эти несовершенные критерии теряют свою значимость, так как в ч.2 п.1 Перечня № 23 допускается существование коррупционных преступлений, хотя и не отвечающих указанным требованиям, но относящихся к коррупционным в соответствии с ратифицированными Россией международно-правовыми актами и национальным законодательством, а также связанных с подготовкой условий для получения должностным лицом, государственным служащим и служащим органов местного самоуправления, а также лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуги имущественного характера, иных имущественных прав либо незаконного представления такой выгоды.
Итак, сегодня нормативно установленная система коррупционных преступлений в Перечне № 23 (с учетом изменений и дополнений, внесенных в УК) выглядит так:
безусловно коррупционные преступления (ст. 141.1, 184, 204, п.«а» ч.2 ст. 226.1, п. «б» ч. 2 ст. 229.1, ст. 289, 290, 291, 291.1 УК);
условно коррупционные преступления (относящиеся к коррупционным при наличии различного рода отметок в статистических карточках преступлений);
деяния, способствующие коррупционным преступлениям (которые могут способствовать совершению преступлений коррупционной направленности - при наличии в статистических карточках определенных сведений).
Впервые такая нормативно регламентированная система появилась сравнительно недавно - в 2010 г., когда была принята первая редакция Перечня № 23. Теоретический интерес к проблеме коррупционных преступлений возник гораздо раньше. Начиная с 90-х годов ХХ в. по настоящее время в науке уголовного права ведется поиск признаков коррупционного преступления, предпринимаются попытки установления видов коррупционных преступлений.
Из определения понятия коррупции, содержащегося в пп. «а» п.1 ст.1 Закона о противодействии коррупции, видно, что ведущую роль в системе коррупционных правонарушений играют правонарушения, совершаемые специальным субъектом - физическим лицом, использующим свое должностное положение. С точки зрения российского уголовного закона данный субъект - это либо должностное лицо, либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, поскольку признаки именно этих видов служащих достаточно ясно обозначены в УК РФ.
Именно лицо, наделенное управленческими полномочиями - необходимый участник коррупционных отношений, и его поведение как участника этих отношений может содержать состав коррупционного преступления. По этой причине указанные субъекты, даже не являясь субъектами коррупционных преступлений (например, предусмотренных чч. 1, 2 ст. 204, ст. 291, 291.1 УК РФ), все равно выступают в качестве обязательных признаков названных составов - как лица, которым передавалась, но не была передана незаконная имущественная выгода (при покушении на перечисленные преступления, когда предмет взятки либо коммерческого подкупа не был принят должностным лицом или управленцем коммерческой или иной организации).
Основным объектом преступления, предусмотренного ст. 184 УК РФ (в редакции Федерального закона от 23 июля 2013 г. № 198-ФЗ69), являются порядок и результаты проведения коммерческих мероприятий (официальных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов). Этим объясняется размещение данной статьи в главе 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности». Преступление, предусмотренное ст. 184 УК РФ, выходит за рамки служебных отношений не только по кругу субъектов (при подкупе спортсменов и других участников или организаторов официальных спортивных соревнований, а также организаторов зрелищных коммерческих конкурсов), но и по способу совершения (кроме активного подкупа - принуждение или склонение к оказанию влияния, либо предварительный сговор в тех же целях). Изменения, внесенные в название и редакцию ст. 184 УК РФ в июле 2013 г., расширили сферу действия данной нормы, что служит дополнительным аргументом в пользу изъятия данного преступления из разряда безусловно коррупционных деяний. Основные объекты преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 226.1 и п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК, - соответственно общественная безопасность и здоровье населения, а не управленческие отношения в сфере публичной службы.
Несмотря на то, что данные виды контрабанды совершаются должностными лицами с использованием своего служебного положения, эти преступления нельзя отнести к коррупционным деяниям.
Что же объединяет коррупционные преступления с точки зрения объективной стороны? Критерии, содержащиеся в Перечне № 23, а также результаты научных исследований дают основания полагать, что объективная сторона коррупционного преступления заключается в незаконном получении (или предоставлении) имущественной выгоды. Применительно к конкретным составам это может выражаться в активном и пассивном служебном подкупе, а также в противоправном получении специальным субъектом имущественной выгоды в результате запрещенного законом участия в предпринимательской деятельности.
При этом деяния специальных субъектов связаны со служебным положением последних (как и должно быть согласно критериям, установленным в Перечне № 23).
Специфика субъективной стороны коррупционных преступлений со специальным составом (пассивного коммерческого подкупа, получения взятки, незаконного участия в предпринимательской деятельности) заключается в присутствии не только корыстного мотива (на это указано в Перечне № 23), но и корыстной цели. Сам по себе корыстный мотив может предопределять постановку разнообразных преступных (и не преступных) целей - в том числе, напрямую не связанных с получением лицом имущественной выгоды. При совершении же коррупционного преступления потребность в обогащении обусловливает постановку в качестве цели такое извлечение имущественной выгоды, которое непосредственно связано со служебным положением специального субъекта, само по себе образует состав преступления, направленного против управленческих отношений, и не опосредовано совершением субъектом какого-либо преступления, предусмотренного иными главами УК РФ (кроме глав 23 и 30 УК РФ). Прямой (и только прямой) умысел обязателен для всех коррупционных преступлений. Итак, «безусловно коррупционные» (а точнее - коррупционные) преступления в своем абсолютном большинстве представляют собой деяния, связанные со служебным подкупом (активным и пассивным).
Особое место в системе данных преступлений занимает незаконное участие в предпринимательской деятельности. Особенность объективной стороны данного преступления состоит в том, что действия, ее образующие (учреждение организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность либо участие в управлении такой организацией) могут выполняться виновным не лично, а через доверенное лицо. В этом смысле преступление, предусмотренное ст. 289 УК РФ, сродни взяточничеству и коммерческому подкупу. Так же, как и названные преступления, совершаемые при участии двух сторон и потому иногда рассматриваемые как «необходимое соучастие», незаконное участие в предпринимательской деятельности часто совершается при наличии не только исполнителя - специального субъекта, но и пособника - доверенного лица.
1.3 Классификация коррупционных правонарушений по степени общественной опасности
Из положений Закона о противодействии коррупции следует, что вся совокупность коррупционных деяний «распадается» на две относительно самостоятельные части:
деяния, связанные с незаконным использованием специальным субъектом своего должностного положения в целях получения имущественной выгоды;
деяния, связанные с незаконным предоставлением такой выгоды специальному субъекту.
Очевидно, что количество таких преступлений (особенно первого вида) значительно. Эти преступления могут посягать на разнообразные основные объекты и, следовательно, не обладать единым характером общественной опасности.
Уголовно наказуемые коррупционные деяния первой группы - это преступления не просто со специальным субъектом (лицом, выполняющим управленческие функции), но и со специальным составом, т.е. в котором все элементы (и, в первую очередь, объект) имеют специальный характер.
Из этого следует, что уголовно-правовая сущность коррупционного преступления состоит в общественно опасном, запрещенном уголовным законом под угрозой наказания, совершенном умышленно, корыстном деянии специального субъекта (лица, выполняющего управленческие функции), нарушающего в качестве основного объекта те общественные отношения, обязательным участником которого является данный специальный субъект. О коррупционной природе преступления правомерно рассуждать лишь тогда, когда нарушение управленческих отношений осуществляется «изнутри» самим управленцем - субъектом этих отношений. Эти преступления (первого вида) - в системе коррупционных преступлений.
Второй вид коррупционных преступлений (деяния, связанные с предоставлением имущественной выгоды специальному субъекту) отличается тем, что субъект таких преступлений - общий. К категории коррупционных они относятся потому, что, во-первых, посягают на тот же основной объект (управленческие отношения), что и коррупционные деяния, совершаемые специальными субъектами; во-вторых, тесно связаны с коррупционными преступлениями специальных субъектов (в частности, квалификация таких преступлений зависима от уголовно-правовой оценки содеянного специальным субъектом).
Классификация коррупционных правонарушений по степени общественной опасности на сегодняшний день такова:
коррупционные уголовные преступления;
коррупционные административные правонарушения;
коррупционные дисциплинарные проступки.
Общими критериями отнесения противоправных деяний к преступлениям коррупционной направленности являются:
наличие надлежащих субъектов уголовно наказуемого деяния (примечания к ст. 285, 201 УК РФ);
связь деяния со служебным положением субъекта, отступлением от его прямых прав и обязанностей;
обязательное наличие у субъекта корыстного мотива (деяние должно быть связано с получением имущественных прав и выгод для себя или для третьих лиц);
совершение преступления только с прямым умыслом.
Коррупционные административные правонарушения, могут содержать следующие элементы коррупции:
подкуп (например, ст. 5.16. Подкуп избирателей, участников референдума …; ст. 19.28. Незаконное вознаграждение от имени юридического лица);
использование служебного положения (ст. 5.45. Использование преимуществ должностного или служебного положения в период избирательной кампании, кампании референдума; ст. 14.9. Ограничение конкуренции органами власти, органами местного самоуправления).
Коррупционные дисциплинарные правонарушения (проступки) - это нарушения законодательных запретов, требований и ограничений, установленных для государственных (муниципальных) служащих в целях предупреждения коррупции, которые являются основанием для применения дисциплинарных взысканий или увольнения в связи с утратой доверия.
Подход к классификации коррупции по степени общественной опасности предложен российским исследователем В.А. Шабалиным, согласно которому выделяются следующие формы коррупции в органах государственной власти по данному критерию:
) коррупция-проступок;
) коррупция-преступление.
С точки зрения практического правоприменения, реализуемого в деятельности органов прокуратуры, дознания и предварительного следствия, представляет интерес классификация по степени общественной опасности, характеру общественно опасных последствий правонарушений.
На основе этого критерия коррупционные проявления разделяют на две большие группы: коррупционные уголовные преступления и иные коррупционные правонарушения, включающие коррупционные административные правонарушения, коррупционные дисциплинарные проступки. Обоснованность представленной классификации заключается в том, что в настоящее время коррупцию рассматривают, не ограничиваясь только рамками совершения уголовно наказуемых преступлений.
Отметим важный аспект поднятой проблемы - четкость в формулировании коррупционных проявлений в виде конкретных нарушений закона, характера и размеров ущерба, причиняемого общественным и личным интересам, позволяет рассуждать о степени общественной опасности тех или иных коррупционных деяний, дифференцировать ответственность за их совершение.
Несмотря на то, что Закон о противодействии коррупции признает коррупционным поведение, связанное с предоставлением или получением имущественной выгоды от имени или в интересах юридических лиц (пп. «б» п.1 ст.1), а также получение имущественной выгоды для третьих лиц (пп. «а» п.1 ст.1), это еще не означает, что всякое коррупционное деяние уголовно наказуемо. Установление содержания признаков составов получения, дачи взятки и посредничества во взяточничестве должно производиться с учетом, прежде всего, буквы и духа уголовного закона. Систематическое толкование норм ч.1 ст.285, ч.1 ст.290, ч.1 ст.292 УК приводит к заключению, что получение взятки - преступление, совершаемое с корыстным мотивом, понимаемым как разновидность личной заинтересованности, и как раз наличие такого мотива повышает уровень социальной вредоносности содеянного до степени общественной опасности, свойственной преступлению. Недоказанность мотива личной корысти у получателя имущественной выгоды исключает квалификацию содеянного последним как взяточничества.
Чем же в будущем должно быть заполнено «пространство» между взяточничеством, понимаемым в строгом соответствии с п. 1 ст. 1 Закона о противодействии коррупции, и дарением? По-видимому, теми самыми ситуациями заранее не обещанного, не вынужденного вымогательством вознаграждения, предоставляемого за правомерное поведение должностного лица по службе, и не превышающего установленного законодательством максимума. С точки зрения действующего законодательства это не коррупция, но это все-таки не дарение.
Полагаем, что уголовно наказуемое взяточничество, как и коммерческий подкуп, действительно, должно заключаться в подкупе, либо (при отсутствии признаков подкупа) в получении имущественных выгод в размерах, выходящих за очерченные в законе границы (допустим, упомянутые в ст. 575 ГК три тысячи рублей). Взяточничество и ситуацию озвученную выше не следует уравнивать, так как они различны по своей сути. Подкуп означает торговлю должностными полномочиями или должностным положением; получение предварительно не обещанного вознаграждения в значительных размерах также чревато «покупкой» служебного поведения должностного лица. Иначе должно квалифицироваться получение и предоставление заранее не обещанных и незначительных по размеру выгод. Получение должностным лицом такого вознаграждения за честно выполненный долг несопоставимо с преступлением (получением взятки) по характеру и степени общественной опасности содеянного. Рассуждения о том, что на будущее поведение должностного лица способны повлиять и недорогие подношения, которых однажды принявшее их должностное лицо будет ждать, основаны на предположениях. К тому же, субъективный расчет чиновника на дополнительный, сверх установленной законом оплаты труда служащих доход, сам по себе, при отсутствии объективных признаков подкупа, юридического значения не имеет.
Поэтому оптимальным видится следующий выход из ситуации: перечисленные варианты получения и предоставления имущественных выгод за служебное поведение должны быть признаны коррупцией, но «мягкой», не влекущей уголовной ответственности, т. е. административным правонарушением или дисциплинарным проступком.
Отметим также, что основные объекты преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 226.1 и п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК, - общественная безопасность и здоровье населения, а не управленческие отношения в сфере публичной службы.
Несмотря на то, что данные виды контрабанды совершаются должностными лицами с использованием своего служебного положения, эти преступления нельзя отнести к коррупционным деяниям.
Таким образом, ни одно из «безусловно коррупционных преступлений» Перечня № 23, предусмотренных ст. 141.1, 184, п. «а» ч. 2 ст. 226.1 и п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК, не является преступлением со специальным составом (хотя среди них имеются составы со специальным субъектом). Данная разновидность коррупционных преступлений не обладает общностью основного объекта (а значит, и характера общественной опасности) и способа совершения.
Отнесение названных преступлений в одну группу с подлинно коррупционными вносит дисбаланс в данную группу, делает ее бессистемной.
Легальная дефиниция коррупции не может быть в неизменном виде перенесена из Федерального закона о противодействии коррупции в УК в качестве определения понятия коррупционного преступления. Это вызвано ее широтой, недостаточной конкретностью и терминологическими расхождениями с текстом уголовного закона. Легальная дефиниция понятия коррупционного преступления должна располагаться не в Общей, а в Особенной части УК РФ, так как признаки коррупционного преступления свойственны ограниченному кругу деяний.
Нельзя признать нормальной ситуацию, в которой неодинаковые перечни коррупционных преступлений содержатся в разных подзаконных нормативных правовых актах. Это лишает антикоррупционную политику четко поставленной цели. Органы исполнительной власти, устанавливая признаки и перечни таких преступлений, так и или иначе вторгаются в область уголовного правотворчества.
Объективная сторона коррупционного преступления заключается в незаконном получении (или предоставлении) имущественной выгоды.
Специфика субъективной стороны коррупционных преступлений со специальным составом (пассивного коммерческого подкупа, получения взятки, незаконного участия в предпринимательской деятельности) заключается в присутствии не только корыстного мотива, но и корыстной цели.
Классификация коррупционных правонарушений по степени общественной опасности на сегодняшний день такова: коррупционные уголовные преступления; коррупционные административные правонарушения; коррупционные дисциплинарные проступки.
2. Виды юридической ответственности государственных служащих за коррупционные правонарушения по законодательству российской федерации
2.1 Административная ответственность государственных служащих за коррупционные правонарушения
В соответствии со ст. 13 Федерального закона от 19.12.2008 г. № 273 «граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства за совершение коррупционных правонарушений несут уголовную, административную, гражданско-правовую и дисциплинарную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».
Прежде всего, в рамках данной части нашего исследования, следует сказать о том, что следует понимать под административной ответственностью. Итак, термин «административная ответственность» подразумевает под собой ответственность физических и юридических лиц за совершение административного правонарушения.
Необходимо отметить, что к административным коррупционным правонарушениям следует относить противоправные, виновные действия (или же бездействие), за которые предусмотрена административная ответственность в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях:
статья 5.16. «Подкуп избирателей, участников референдума либо осуществление в период избирательной кампании, кампании референдума благотворительной деятельности с нарушением законодательства о выборах и референдумах»;
статья 5.17. «Непредоставление или неопубликование отчета, сведений о поступлении и расходовании средств, выделенных на подготовку и проведение выборов, референдума»;
статья 5.18. «Незаконное использование денежных средств при финансировании избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума»;
статья 5.19. «Использование незаконной материальной поддержки при финансировании избирательной кампании, кампании референдума»;
статья 5.20. «Незаконное финансирование избирательной кампании, кампании референдума, оказание запрещенной законом материальной поддержки, связанные с проведением выборов, референдума выполнение работ, оказание услуг, реализация товаров бесплатно или по необоснованно заниженным (завышенным) расценкам»;
статья 15.14. «Нецелевое использование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов»;
статья 15.21. «Использование служебной информации на рынке ценных бумаг».
Статья 7.27 - мелкое хищение чужого имущества путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных УК РФ. Хищение признается мелким, если стоимость похищенного имущества не превышает одну тысячу рублей.
Вид ответственности - штраф или административный арест.
Статья 7.29 - несоблюдение требований законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд при принятии решения о способе и об условиях определения поставщика (подрядчика, исполнителя). Принятие решения о способе определения поставщика, в том числе решения о закупке товаров, работ, услуг для обеспечения государственных нужд у единственного поставщика, с нарушением требований, установленных законодательством РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных нужд.
Вид ответственности - административный штраф на должностных лиц.
Статья 7.30 - нарушение порядка осуществления закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Нарушение должностным лицом заказчика сроков размещения в единой информационной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных нужд (далее - единая информационная система в сфере закупок) информации и документов, размещение которых предусмотрено законодательством РФ о контрактной системе в сфере закупок.
Вид ответственности - административный штраф на должностных лиц, на юридических лиц.