Договор как основание возникновения гражданского правоотношения

Договор как основание возникновения гражданского правоотношения

Контрольная работа

Договор как основание возникновения гражданского правоотношения

Содержание

Введение

1. Общая характеристика Договора

2. Права и обязанности сторон Договора

3. Заключение, изменение и прекращение Договора

4. Ответственность за нарушение Договора

Список использованной литературы

Введение

"Договор - одна из наиболее древних правовых конструкций, основное назначение которой сводится к регулированию в рамках закона поведения людей путем указания на пределы их возможного и должного поведения, а равно последствия нарушения соответствующих требований".

Еще со времен римского права договор рассматривается с трех точек зрения: "как основание возникновения правоотношения, как само правоотношение, возникшее из этого основания, и, наконец, как форма, которую соответствующее правоотношение принимает".

В ст.420 ГК РФ приводится следующее определение договора: "договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей".

Как можно заметить, в данном случае законодатель рассматривает договор как разновидность сделки, как основание возникновения некоего правоотношения, содержанием которого является совокупность прав и обязанностей его сторон.

В рамках рассмотрения данного вопроса мы остановимся на анализе Договора как соглашения хозяйственного общества и управляющей организации, являющегося основанием возникновения между ними соответствующих обязательственных правоотношений.

гражданское правоотношение договор

1. Общая характеристика Договора

На наш взгляд, настоящий параграф следует начать с рассмотрения вопроса о надлежащих сторонах Договора.

Организации любой ли организационно-правовой формы возможно передать полномочия единоличного исполнительного органа по такому Договору? Для решения этого вопроса следует обратиться к законодательству. Итак, в пп.2 п.2 ст.67.1 ГК РФ, устанавливающем особенности управления и контроля в хозяйственных товариществах и обществах, говорится о возможности передачи полномочий единоличного исполнительного органа общества другому хозяйственному обществу (управляющей организации). То есть ГК РФ достаточно четко очертил круг участников Договора хозяйственными обществами, которые, согласно п.4 ст.66 ГК РФ, могут создаваться в организационно-правовых формах акционерного общества или общества с ограниченной ответственностью. Что касается законов о хозяйственных обществах, то абз.3 п.1 ст.69 Закона об АО установлена возможность передачи полномочий единоличного исполнительного органа коммерческой организации. В пп.2 п.2 ст.32 Закона об ООО также говорится о передаче полномочий коммерческой организации. Таким образом, ГК РФ предусматривает более ограниченный перечень организационно-правовых форм, к которым может относиться управляющая организация, поскольку к коммерческим организациям относятся, помимо хозяйственных обществ, еще и хозяйственные товарищества.

На какие же нормы в данном случае следует ориентироваться: ГК РФ или законов о хозяйственных обществах?

Как известно, ГК РФ был дополнен упомянутой ст.67.1 Федеральным законом от 5 мая 2014 года № 99-ФЗ (далее - Закон № 99-ФЗ). П.4 ст.3 Закона № 99-ФЗ установлено, что впредь до приведения законодательных и иных нормативных актов, действующих на территории РФ, в соответствие с положениями ГК РФ в редакции Закона № 99-ФЗ, такие акты применяются в части, не противоречащей положениям ГК РФ. Учитывая это, на сегодняшний день применению подлежит ст.67.1 ГК РФ, устанавливающая возможность управляющей организации существовать лишь в организационно-правовых формах общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества.

Следует сказать, что о необходимости такого ограничения по возможным организационно-правовым формам управляющей организации исследователи говорили уже давно. Так, И.В. Григораш иронично отмечал: "учитывая, что товарищами могут быть не только физические лица, но и юридические, а также то, что законодательство позволяет таким товарищам действовать от имени товарищества без доверенностей, передача полномочий единоличного исполнительного органа товариществу может привести к созданию многоголовой "Лернейской гидры". Соглашается с приведенным мнением и И.Е. Белоусова, считающая такую организационно-правовую форму как товарищество, имеющую сложную собственную систему управления, в том числе основанную не столько на объединении имущества участников, сколько на их совместном личном трудовом участии в деятельности созданной ими организации, непригодной для управления другими организациями.

Данная проблематика имеет практическое значение: нарушение законодательных установлений к субъектам рассматриваемых отношений влечет за собой признание Договора недействительным.

Действующее законодательство не запрещает привлечение в качестве управляющей организации иностранной компании. Более того, вопреки встречающемуся мнению, в таком случае местом нахождения управляемого общества не будет считаться место нахождения его постоянно действующего исполнительного органа. В общем-то данное правило также справедливо и для случаев, когда управляющей организацией выступает российское юридическое лицо - и в этом случае нет необходимости во внесении изменений в ЕГРЮЛ, связанных со сменой места нахождения управляемого общества.

По Договору одна сторона - управляющая организация - обязуется оказывать другой стороне - хозяйственному обществу - услуги по осуществлению полномочий его единоличного исполнительного органа, а хозяйственное общество обязуется оплачивать такие услуги.

Говоря проще, управляющая организация по Договору берет на себя обязательство быть единоличным исполнительным органом хозяйственного общества.

Пользуясь терминологией, предложенной Д.И. Степановым, "обязательство быть органом" представляет собой обязательство по управлению обществом со стороны управляющей организации.

Как мы уже упоминали, содержанием такого обязательства являются фактические действия управленческого характера, совершаемые в целях текущего руководства деятельностью общества и ведения его дел, а также управленческие действия юридического характера, заключающиеся в представительстве хозяйственного общества перед третьими лицами, путем совершения от его имени сделок и иных действий юридического характера.

Договор является консенсуальным. Согласно п.1 ст.432 ГК РФ он считается заключенным с момента достижения его сторонами соглашения по всем существенным условиям Договора в надлежащей форме.

Договор является возмездным. Согласно абз.3 п.1 ст.69 Закона об АО полномочия единоличного исполнительного органа могут быть переданы коммерческой организации. То, что управляющая организация является коммерческой, подтверждает факт получения ею от хозяйственного общества за исполнение своих обязанностей платы или иного встречного предоставления. Помимо указанного, следует упомянуть о позиции Президиума ВАС, который указал, что Договор предполагает обязанность управляемого общества оплачивать услуги управляющего и производить иные выплаты в установленных договором случаях.

Учитывая, что каждая из сторон Договора приобретает по нему права и обязанности по отношению к другой стороне, он является взаимным (двусторонне обязывающим).

Личный характер Договора. Такое свойство Договора означает, что личность должника, управляющей организации, имеет для кредитора, хозяйственного общества, существенное значение и управляющая организация должна собственными действиями исполнять принятые на себя обязанности. Указанное не допускает возложение управляющей организацией исполнения своих обязательств на третье лицо, поскольку из условий и существа обязательства вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (п.3 ст.313 ГК РФ). Здесь необходимо пояснить следующее. Не допускается передача управляющей организацией своих полномочий третьему лицу, однако вполне допустимо такое делегирование полномочий единоличным исполнительным органом управляющей организации другому её работнику. В данном случае ответственность за действия работника управляющей организации, действующего на основании выданной ею доверенности, несет сама управляющая организация. Так, согласно ст.402 ГК РФ действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника. Субъектный состав Договора в таком случае не меняется и, таким образом, личный характер Договора не нарушен.

Также вызывает интерес вопрос о лично-доверительном характере Договора. По мнению Л.Ю. Михеевой, тот факт, что Договор носит личный характер, не определяет его лично-доверительный характер, поскольку "личное исполнение должником своих обязанностей является элементом лично-доверительных отношений, но не единственным их признаком". Как принято считать, признаком лично-доверительного характера договора является возможность его прекращения любой из сторон в одностороннем порядке, а также необходимость должника представлять кредитору отчет о совершенных действиях.

Согласно абз.1 п.4 ст.69 Закона об АО общее собрание акционеров вправе в любое время принять решение о досрочном прекращении полномочий управляющей организации. В соответствии с пп.4 п.2 ст.33 общее собрание участников общества вправе досрочно прекратить полномочия управляющей организации. Более того, реализация такого права не должна быть обусловлена какими бы то ни было условиями. Также не предусматривается необходимость возмещения убытков управляющей организации в связи с досрочным прекращением ее полномочий.

Законодательство также не содержит запрета на прекращение Договора в одностороннем порядке по инициативе управляющей организации.

Не согласна с лично-доверительной характеристикой Договора Л.Ю. Михеева. По ее мнению, лично-доверительные отношения в принципе не могут иметь место в правоотношениях, основанных на возмездном совершении действий одной из сторон договора в пользу другой.

Солидарна с позицией Л.Ю. Михеевой Е.В. Тычинская, которая пишет, что право одностороннего отказа от договора в данном случае необходимо, с одной стороны, как средство оперативного реагирования участников хозяйственного общества, в случае если управляющая организация исполняет свои обязанности ненадлежащим образом или когда есть основания считать, что те или иные их действия могут повлечь негативные для общества последствия, а с другой - участники общества должны иметь возможность прекратить полномочия лица, реализующего функции единоличного исполнительного органа, и не по причине нарушения им договора. Интересным является вопрос об отнесении Договора к фидуциарным сделкам.

Под фидуциарными отношениями, по мнению З.Э. Беневоленской, "понимаются отношения, предполагающие действия одного лица в интересах другого, в которых фидуциар (доверенное лицо) имеет усмотрение относительно способов исполнения своих обязательств перед принципалом, иначе говоря, усмотрение в выборе средств удовлетворения интересов принципала". В качестве примеров фидуциарных отношений автором приводятся отношения между агентом и принципалом, между доверительным собственником и бенефициаром, а также между директором и управляемой им компанией.

Общими для всех фидуциаров, как отмечено в работе G. Tomas и A. Hudson, являются такие обязанности, как обязанность лояльности по отношению к принципалу, обязанность действовать добросовестно, не извлекать личной прибыли из доверенного фидуциару дела, не допускать конфликта между личными интересами и своими фидуциарными обязанностями, не извлекать выгоды для себя лично или для третьих лиц без согласия принципала.

Как уже упоминалось нами ранее, Договор подпадает под категорию договоров "ведения чужих дел", выделяемую немецкой правовой доктриной. Как указано А.В. Егоровым, сущностью отношений, возникающих в связи с такими договорами, заключается в "обязанности лица, ведущего дело, соблюдать определенный набор принципов, в частности обходиться с вверенным ему имуществом добросовестно и надежно, действовать в чужом интересе с необходимой заботливостью, отчитываться о своих действиях".

В российском законодательстве обязанность уполномоченных выступать от имени юридического лица лиц (в том числе управляющей организации) действовать в интересах такого юридического лица добросовестно и разумно закреплена на двух уровнях: в п.1 ст.53.1 ГК РФ, а также в п.1 ст.44 Закона об ООО и п.1 ст.71 Закона об АО.

По мнению О. С. Иоффе, "фидуциарная - это такая сделка, которая обусловливает несовпадение между внутренними отношениями участников сделки и их внешним выражением". В качестве примера таковой ученым приводится договор комиссии, в рамках которого перед третьими лицами действует комиссионер, а не комитент. В результате вовне отношения между комиссионером и комитентом выступают иначе, нежели они складываются в самой сделке.

А.П. Васильченко определяет фидуцию как "сделку, в соответствии с которой учредитель фидуции (фидуциант) передает фидуциару абсолютное (наиболее полное) право на имущество с тем, чтобы фидуциар осуществлял правообладание фидуциарным имуществом с определенной целью".

Как уже упоминалось ранее, компетенция единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, в том числе управляющей организации определена российским законодателем по остаточному принципу. Более того, его компетенция может быть урезана путем закрепления в уставе хозяйственного общества дополнительных полномочий за иным органом управления. При этом видится вполне реальной ситуация, при которой полномочия управляющей организации могут быть ограничены Договором по сравнению с тем, как они указаны в законе и уставе общества. Такие ограничения могут быть установлены, скажем, по видам сделок или по их стоимости. Возможно, на наш взгляд, установление в Договоре необходимости одобрения таких сделок иными органами управления общества. В данном случае складывается описанная О. С. Иоффе ситуация несовпадения между внутренними отношениями участников сделки и их внешним выражением, при которой объем полномочий управляющей организации по закону и уставу общества будет одним, а с учетом положений Договора - другим. Третьим лицам, вступающим с обществом в правоотношения, такие ограничения известны не будут и никакого юридического значения для них иметь не должны. Последнее, однако, справедливо лишь для добросовестных контрагентов общества, которые знали и не должны были знать о наличии таких ограничений (п.1 ст.174 ГК РФ). При этом сама управляющая организация обязана учитывать установленные ограничения при исполнении своих обязанностей. Иначе она несет установленную Договором ответственность перед хозяйственным обществом.

При рассмотрении Договора с этой точки зрения он будет иметь определенное сходство с фидуциарной сделкой. В полной же мере называть Договор фидуциарным мы бы не стали, поскольку, как указывалось ранее, по фидуциарным сделкам предполагается передача абсолютных прав на имущество, чего в рамках Договора нет (даже с учетом упомянутой ранее концепции хозяйственного общества как обособленного имущества).

Любопытным является предложение Е.В. Тычинской считать Договор особой разновидностью договора в пользу третьего лица.

Согласно абз.2 п.1 ст.40 Закона об ООО Договор от подписывается от имени общества лицом, председательствовавшим на общем собрании участников общества, на котором избрано лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества, или участником общества, уполномоченным решением общего собрания участников общества, либо, если решение этих вопросов отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества, председателем совета директоров (наблюдательного совета) общества или лицом, уполномоченным решением совета директоров (наблюдательного совета) общества. Закон об АО содержит схожую норму: абз.2 п.3 ст.69 устанавливает, что Договор от имени общества подписывается председателем совета директоров (наблюдательного совета) общества или лицом, уполномоченным советом директоров (наблюдательным советом) общества.

Е.В. Тычинская, отрицающая возможность в целях заключения Договора представительства указанных лиц от имени общества, предполагает, что "участники (акционеры) компании являются субъектами правоотношений по реализации функций единоличного исполнительного органа и от собственного имени заключают соответствующий договор в пользу хозяйственного общества".

Следует признать данное утверждение более чем спорным. Остается не совсем понятным, в целях решения каких теоретических или практических проблем предлагается такая конструкция. А потом, коль скоро участники/акционеры хозяйственного общества признаются стороной Договора, они должны некие обязанности по нему. Таковых, однако, не наблюдается. Во всяком случае, основная обязанность общества по Договору, а именно обязанность по оплате услуг управляющей организации лежит на самом обществе, а не на его участниках/акционерах, якобы заключивших Договор. Более того, в случае неисполнения обществом такой обязанности по оплате, ответственность за это будет нести само общество, но никак не его участники/акционеры.

2. Права и обязанности сторон Договора

Учитывая, что гражданское законодательство не устанавливает каких-либо специальных требований к форме Договора, для определения его надлежащей формы следует обратиться к п.1 ст.161 ГК РФ, устанавливающей, что сделки юридических лиц между собой и с гражданами должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения.

На практике Договор заключается путем составления одного документа, подписанного уполномоченными представителями сторон (п.1 ст.434 ГК РФ).

В российской правовой науке под содержанием договора понимается совокупность условий, на которых такой договор был заключен.

Согласно ст.432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. При этом существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Таким образом, законодатель называет предмет существенным условием любого договора. Следует отметить, что для Договора иных существенных условий законодательством не предусмотрено.

П.2.1.10 Кодекса корпоративного поведения устанавливается, что Договором должны быть предусмотрены:

-цели, достижение которых надлежит обеспечить управляющей организации;

-размер вознаграждения управляющей организации;

-ответственность, возникающая у управляющей организации в связи с исполнением ей возложенных на нее функций;

-порядок прекращения полномочий управляющей организации;

-объем и содержание информации и отчетов, которые управляющая организация обязана представлять совету директоров и акционерам в отношении своей работы и показателей деятельности общества, периодичность, с которой должны представляться такие отчеты;

-перечень должностных лиц управляющей организации, обязанных отчитываться о ее работе.

Следует уточнить, что положения Кодекса корпоративного поведения не являются обязательными для соблюдения, однако они могут использоваться в качестве ориентира при формировании конструкции конкретного Договора.

Следует упомянуть о позиции И.Е. Белоусовой, считающей существенным условием Договора также и условие о вознаграждении, но к этому вопросу мы вернемся в дальнейшем.

Возвращаясь к вопросу о предмете Договора, то согласно п.1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" судам предписывается исходить из того, что договор на оказание правовых услуг может считаться заключенным, если в нем перечислены определенные действия, которые обязан совершить исполнитель, либо указана определенная деятельность, которую он обязан осуществить.

Рассуждая по аналогии, мы приходим к выводу, что предметом Договора является совокупность действий, которую управляющая организация должна совершать, осуществляя функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества.

С учетом вышеуказанного можно сказать, что предметом Договора является совокупность управленческих действий фактического характера по ведению дел общества и управленческих действий юридического характера, выражающихся в представлении общества перед третьими лицами в процессе совершения от имени общества сделок и иных юридически значимых действий.

При этом не следует, по нашему мнению, понимать данное разграничение действий управляющей организации на фактические и юридические чрезвычайно строго. Так, российское законодательство не предполагает такого разграничения действий единоличного исполнительного органа. В п.3 ст.40 Закона об ООО и п.2 ст.69 Закона об АО приводится общий и достаточно примерный перечень действий, составляющих объем его обязанностей, в частности: организация выполнения решений общего собрания акционеров/участников и совета директоров (наблюдательного совета), деятельность без доверенности от имени общества, представление интересов общества и совершение различных сделок от его имени, выдача доверенностей на право представительства от имени общества, издание приказов о назначении на должности работников общества, об их переводе и увольнении, применение мер поощрения и наложение дисциплинарных взысканий, а также осуществление иных полномочий, не отнесенных законами и уставом общества к компетенции других органов управления.

Что же представляют собой полномочия единоличного исполнительного органа, являющиеся наполнением предмета Договора?

Как уже упоминалось ранее, за последнее время в ГК РФ был внесен ряд более чем своевременных поправок в нормы о юридических лицах.

Согласно п.1 ст.53 ГК РФ порядок образования и компетенция органов юридического лица определяются законом и учредительным документом, которым может быть предусмотрено, что полномочия выступать от имени юридического лица предоставлены нескольким лицам, действующим совместно или независимо друг от друга.

Этим законодатель в пояснении рассматриваемых понятий и ограничился. По любопытному наблюдению О.М. Олейник, ГК РФ употребляет термин "компетенция" более чем в 40 случаях, но нигде не определяет, о чем, собственно говоря, идет речь.

Однако проанализировав указанную норму, можно все же сделать некоторые существенные выводы.

Так, видится верным, что дееспособность юридического лица как его способность приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности реализуется через компетенцию органов управления юридического лица, в основном же - через компетенцию единоличного исполнительного органа. Также можно утверждать, что полномочия являются содержанием компетенции.

Дальнейшие умозаключения по вопросам понятия и правовой природы полномочий отдаются на откуп доктрине.

Подходы ученых к решению таких вопросов можно условно разбить на две группы.

Среди сторонников первой группы те, кто признает полномочие субъективным правом, юридической обязанностью, а также одновременно субъективным правом и юридической обязанностью, что предполагает, таким образом, включение полномочия в содержание правоотношения.

Рассмотренные подходы вряд ли можно считать верными. Следует лишь оговориться, что полномочия как и субъективные права и обязанности действительно имеют общую природу в том смысле, что и те, и другие в той или иной степени формируют модели поведения своих носителей. При данном подходе, однако, затрудняется поиск специфических свойств полномочий, позволяющих отграничивать их от субъективных прав и обязанностей.

Сторонники второго подхода придерживаются мнения о том, что полномочие не является элементом правоотношения. Указанный вывод не предполагает сопоставление полномочия с субъективным правом и обязанностью, поскольку оно, полномочие, находится в иной юридической плоскости и не противостоит субъективным правам и обязанностям в рамках правоотношений.

Так, по мнению В.А. Рясенцева, существует несколько оснований не считать полномочие субъективным правом: полномочию не соответствует чья-либо обязанность, полномочие нельзя нарушить как субъективное право и, наконец, полномочие не порождает права на иск.

Как известно, субъективное право представляет собой предусмотренную законом возможность поведения управомоченного лица, обеспеченную должным поведением обязанных лиц. Такому субъективному праву корреспондирует юридическая обязанность, представляющая собой меру должного поведения (как пассивного, так и активного) обязанного лица.

Важным признаком субъективных прав и обязанностей является то, что они, составляя содержание конкретного правоотношения, всегда реализуются в интересах их обладателей. Таким образом, обе стороны правоотношения являются заинтересованными в его надлежащем исполнении.

Полномочие же, что является сутью данного явления, всегда осуществляется в чужом интересе.

Таким образом, управляющая организация является лицом, уполномоченным хозяйственным обществом на формирование и выражение внутри и вовне воли последнего.

Итак, полномочие нельзя нарушить. Но можно ли его не осуществлять? Это зависит от характера юридической связи между управомоченным и управомочившим лицом. В случае с управляющей организацией последняя обязана в рамках заключенного ею с обществом Договора исполнять взятое на себя обязательство - осуществлять полномочия единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. Более того, осуществлять их добросовестно и разумно.

Таким образом, полномочие управляющей организации можно рассматривать как одновременно и право, и обязанность управляющей организации на принятие определенных решений по управлению хозяйственным обществом, объединенное с обязанностью управляющей организации действовать в интересах хозяйственного общества разумно и добросовестно и обремененное ответственностью за его реализацию.

Гражданское законодательство, до его текущей реформы, предусматривало возможность наличия у хозяйственного общества лишь одного единоличного исполнительного органа и, учитывая, что управляющей организации передавался весь этот объем полномочий, вопрос о подробном описании всех совершаемых управляющей организацией действий в Договоре особого смысла не имел. Исключение составляли упомянутые нами случаи, когда стороны в самом Договоре ограничивали полномочия управляющей организации по сравнению с тем, как такие полномочия были указаны в законе и уставе общества.

На сегодняшний день, согласно п.3 ст.65.3 ГК РФ, уставом хозяйственного общества может быть предусмотрено предоставление полномочий единоличного исполнительного органа как нескольким лицам, действующим совместно так и образование нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга. При этом, в случае реализации хозяйственным обществом такой опции, закон не устанавливает обязанности общества по разграничению полномочий указанных лиц именно в уставе. На наш взгляд, более удобным было бы предусматривать компетенцию каждого из таких лиц в договорах, заключаемых с ними обществом. Таким образом, в случае, если в хозяйственном обществе действуют два единоличных исполнительных органа, одним из которых является управляющая организация, нам видится целесообразным указание на точный объем передаваемых ей полномочий в Договоре.

Повторимся: действия управляющей организации должны совершаться в интересах хозяйственного общества разумно и добросовестно. При этом, как было верно замечено С.Д. Могилевским и И.А. Самойловым, "идеальный, соответствующий всем возможным на практике случаям тип добросовестного и разумного управляющего ни нормой закона, ни теорией смоделирован быть не может".

На наш взгляд, одним из возможных критериев оценки эффективности действий управляющей организации может служить общий результат деятельности хозяйственного общества. Такой результат должен демонстрировать как минимум отсутствие у общества убытков, вызванных по вине управляющей организации.

Напомним, что обязанность управляющей организации возместить обществу убытки, причиненные обществу по ее вине недобросовестными и неразумными действиями (бездействием) управляющей организации, установлена п.1 ст.53.1 ГК РФ.

Однако стороны вправе предусмотреть в Договоре и специальные показатели эффективности деятельности управляющей организации. Таковыми могут быть, в частности, достижение обществом определенного показателя прибыли или прибыли вообще, а также выполнение обществом неких ключевых показателей эффективности и т.д.

Необходимо остановиться на рассмотрении такого условия Договора как вознаграждение, выплачиваемое управляющей организации.

Очевидно, что Договор является возмездным. Согласно п.3 ст.423 ГК РФ договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. Ни законы, ни иные правовые акты не устанавливают безвозмездность Договора. При этом, участие в нем хозяйственного общества с одной стороны и коммерческой организации - с другой также не предполагают содержания или существа Договора, из которых бы вытекала его безвозмездность.

При этом законодатель оставил решение вопроса о размере вознаграждения или о порядке его определения на откуп сторонам Договора.

Предполагается, что если стороны такое условие в соглашении не предусмотрят, и его нельзя будет определить исходя из условий Договора, то согласно ст.424 ГК РФ исполнение управляющей организацией Договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные услуги.

Следует оговориться, что нам не приходилось на практике сталкиваться с Договорами, в которых бы отсутствовало условие о вознаграждении управляющей организации.

Как уже было упомянуто, Кодексом корпоративного поведения размер вознаграждения управляющей организации называется необходимым условием Договора (п.2.1.10) .

Действующее законодательство не устанавливает границ, в рамках которых должно быть определено вознаграждение управляющей организации. Лишь в пп.3 п.2.1 ст.32 Закона об ООО установлено, что вопрос установления размера вознаграждения и денежных компенсаций единоличному исполнительному органу общества может относиться к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества. О выплате вознаграждения управляющей организации акционерного общества в Законе об АО говорится косвенно один раз в п.1 ст.84.6.

Отсюда возникает вопрос о пределах свободного усмотрения сторон относительно размера такого вознаграждения, а также формы и порядка его выплаты, а именно: существует ли абсолютный предел вознаграждения управляющей организации, должно ли быть установлена некая зависимость размера такого вознаграждения от размера прибыли общества или других признаков эффективности её деятельности и т.д. Точки зрения на эту проблематику, встречающиеся в судебной практике и доктрине, разнообразны.

Определенный ориентир в вопросе определения вознаграждения управляющей организации по Договору установлен в Кодексе корпоративного управления, в п.4.3.1 которого обосновывается предпочтительность двухуровневой системы вознаграждения исполнительных органов, в рамках которой вознаграждение состоит из фиксированной части вознаграждения и ее переменной части, зависящей от результатов работы общества и личного вклада работника в конечный результат.

Любопытной видится зарубежная (преимущественно в США) практика передачи директорам американских компаний в качестве их вознаграждения акций управляемой им компании. Несмотря на то, что в России такая практика абсолютно не развита, не видим причин, по которой ее нельзя было бы в будущем распространить и на отношения не только с директорами - физическими лицами, но и с управляющими организациями. Тот же Кодекс корпоративного управления рекомендует обществам, акции которых допущены к организованным торгам, внедрить программу долгосрочной мотивации исполнительных органов с использованием акций общества (опционов или других производных финансовых инструментов, базисным активом по которым являются акции общества). В отечественной же практике услуги исполнительных органов обществ оплачиваются в абсолютном большинстве случаев денежными средствами, размер которых, как правило, не зависит от достижения обществом тех или иных показателей.

Пристальное внимание к Договору со стороны налоговых органов может быть вызвано подозрением последних в том, что Договор заключен недобросовестными налогоплательщиками лишь в целях снижения налоговой нагрузки.

Пп.18 п.1 ст.264 Налогового кодекса Российской Федерации от 31 июля 1998 года N 146-ФЗ (далее - НК РФ) относит к прочим расходам налогоплательщика, связанным с производством и реализацией, в том числе расходы на приобретение услуг по управлению организацией или ее отдельными подразделениями. Таким образом, хозяйственное общество может отнести вознаграждение, перечисляемое ею управляющей организации в качестве оплаты по Договору, к расходам, уменьшающим налоговую базу по налогу на прибыль. Учитывая такую практику, налоговые органы стараются выявлять случаи заключения фиктивных Договоров, подтверждением чему является достаточно разнообразная судебная практика по спорам налоговых органов с управляемыми обществами.

Несмотря на то, что в рамках таких дел налоговики частенько заявляют об отсутствии реального внешнего управления в организации и заключении Договора с целью получения необоснованной налоговой выгоды, сама сделка по передаче полномочий как мнимая не оспаривается.

Основным аргументом фискальных органов является то, что расходы управляемого общества по Договору экономически неоправданны и не подтверждены документально, что дает основание отказать в признании расходов на управляющую организацию расходами, уменьшающими налоговую базу по налогу на прибыль, и, согласно п.1 ст.252 НК РФ, влечет невозможность управляемого общества учитывать понесенные им расходы в целях исчисления налога на прибыль.

Управляемому же обществу приходится обосновывать необходимость привлечения им управляющей организации, размер оплаты ее услуг, а также представлять надлежаще оформленное документальное сопровождение отношений с управляющей организацией.

Далее предлагается подробнее разобрать ряд обстоятельств, которые могут быть положены в основу доказательственной базы налоговых органов при обосновании последними позиции о незаконном отнесении вознаграждения управляющей организации к расходам, уменьшающим налоговую базу по налогу на прибыль.

Вероятность признания стороннего управления отсутствующим.

Судебной практике известны дела, в рамках которых налоговые органы доказывали отсутствие реальной деятельности управляющей организации по управлению хозяйственным обществом. Так, в одном из случаев единственный участник общества, будучи также и директором этого общества, передал полномочия единоличного исполнительного органа общества управляющей организации, единственным участником и директором в которой он же и являлся. Ко всему прочему, это же лицо выполняло обязанности главного бухгалтера двух обществ. При этом после передачи полномочий управляющей организации должность директора в управляемом обществе упразднена не была. Этот факт можно было бы списать на забывчивость бедного управленца (столько должностей у человека, в конце концов), если бы он не продолжал получать заработную плату по трудовому договору с управляемым обществом как его руководитель. Удивительно многогранная личность! Естественно, что в данной ситуации суд встал на сторону истца, установив, что реальных управленческих функций управляющая организация не осуществляла.

Более терпимо суды относятся к случаям, когда представителя управляющей организации, состоящего в ее в штате, для исполнения им управленческих функций командируют по месту нахождения управляемого общества, в штат которого он также вводится. Действовать такое лицо может на основании доверенности, выданной ему управляющей организацией, а наличие у такого представителя штатной должности упрощает его отношения с контрагентами управляемого общества. Однако не исключено, что и в такой ситуации суд сделает вывод о необходимости налогового доначисления.

Неподтвержденность расходов на оплату услуг управляющей организации. Здесь необходимо иметь в виду, что акты приема-передачи услуг, а также отчеты управляющей организации могут быть признаны судом ненадлежащими доказательствами, если в указанных документах отсутствует детализация оказанных услуг, что делает невозможным определение реального объема таких услуг.

Суды, однако, понимают, что конкретизация всего разнообразия оказываемых управляющей организацией услуг как в Договоре, так и в актах приема-передачи может быть крайне затруднительной. Поэтому в большинстве случаев представленных Договора и актов приема-передачи оказывается достаточным для документального подтверждения расходов на управляющую организацию.

Подтверждением реальных отношений между сторонами Договора могут быть также документы, составленные в ходе исполнения управляющей организацией своих обязательств по нему. Такими документами могут быть, в частности, документы о созыве и проведении управляющей организацией общих собраний акционеров управляемого общества, договоры, заключенные управляемым обществом в лице управляющей организации, налоговая и бухгалтерская отчетности управляемого общества, подписанные представителем управляющей организации и т.д.

Однако иногда отсутствие детализации услуг все же ставится причиной признания судом расходов на управляющую организацию экономически необоснованными. В таких случаях, правда, имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнения в обоснованности расходов. В одном из дел таким обстоятельством стал факт дублирования одних и тех же функций, когда одно и то же лицо являлось штатным исполнительным директором в управляемой компании и получало там зарплату, а также действовало от имени управляющей компании по доверенности.

Учитывая, что текущее законодательство позволяет хозяйственному обществу иметь несколько единоличных исполнительных органов, важным является недопущение дублирования этими лицами осуществляемых ими полномочий. В случае спора с налоговыми органами управляемому обществу необходимо будет доказывать, что наличие у него наряду с управляющей организаций также и директора - физического лица не означает пересечения управленческих функций указанных лиц. Для этого необходимо будет доказать реальность оказываемых управляющей организацией управленческих услуг и подробно раскрыть их сущность, как было сделано в одном из дел. В рамках указанного дела управляемому обществу удалось доказать, что управляющая организация, находясь во взаимодействии с директором управляемого общества и не "влезая" в его компетенцию, осуществляла исключительно функции общего финансового контроля в формах анализа и предварительного утверждения ежегодного операционного и финансового состояния, составления ежеквартальных бюджетов управляемого общества, контроль за ее общим финансовым положением, проведение переговоров с потенциальными инвесторами, а также поиск и привлечение потенциальных партнеров и т.д. При этом было доказано, что привлечение управляющей организации позволило управляемому обществу увеличить ее доходы и поднять качество предоставляемых ею услуг, что подтверждало экономическую целесообразность заключения с ней Договора.

Вопрос установления прямой зависимости между привлечением управляющей организации и увеличением доходов управляемого общества - одна из излюбленных тем налоговых органов и судов, рассматривающих споры по таким делам. Так, в одном из дел суд поддержал налоговый орган в утверждении последнего о том, что затраты на услуги по управлению несоразмерны полученным финансовым результатам и потому являются экономически неоправданными и необоснованными. Помимо прочего суд отметил, что вознаграждение за управление определялось в размере 8% от выручки налогоплательщика, а не от его прибыли, что, по мнению суда, является подтверждением необоснованности отнесения указанных расходов в прочие расходы, связанные с производством и реализацией.

Впрочем, суды достаточно часто указывают на невозможность установления размера вознаграждения управляющей организации в процентах от выручки управляемого общества. Такая практика сторон договора управления достаточно рискованна: суды часто считают такое вознаграждение экономически неоправданным, потому как при таком порядке его определения не учитываются расходы и убытки управляемого общества.

Более разумным, с точки зрения судов, является привязывание размера оплаты услуг управляющей организации к достижению налогоплательщиком определенных показателей, указав этот порядок в специальной ценовой политике, приложенной к договору управления. В частности рекомендуется разделить размер оплаты на постоянную и переменную части. Размер переменной же части поставить в зависимость от объема выручки налогоплательщика, рыночной доли, показателя рентабельности и т.д.

Вышеуказанное демонстрируют важность разумного подхода к определению такого важного условия Договора как вознаграждение управляющей организации. В процессе установления указанного договорного условия следует помнить о возможных налоговых рисках управляемого общества: признании затрат на оплату услуг управляющей организации экономически неоправданными и документально неподтвержденными.

3. Заключение, изменение и прекращение Договора

Российское законодательство практически не содержит норм, посвященных Договору, за исключением тех, которые устанавливают саму возможность его заключения. В законах о хозяйственных обществах (Закон об ООО и Закон об АО) содержится, однако, ряд норм, регламентирующих порядок передачи полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации

Так, согласно пп.4 п.2 ст.33 Закона об ООО принятие решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации, утверждение такой управляющей организации, а также договора с ней отнесено к компетенции общего собрания участников общества, если уставом общества решение указанных вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Как уже упоминалось, в зависимости от того, в чьей компетенции находится указанный вопрос, Договор подписывается от имени общества либо лицом, председательствовавшим на общем собрании участников общества, утвердившим условия договора с управляющей организацией, или участником общества, уполномоченным решением общего собрания участников общества, либо председателем совета директоров (наблюдательного совета) общества или лицом, уполномоченным решением совета директоров (наблюдательного совета) общества (п.3 ст.42 Закона об ООО).

П.1 ст.69 Закона об АО относит принятие решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации к исключительной компетенции общего собрания акционеров. Однако указанное решение принимается общим собранием акционеров только по предложению совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Договор от имени общества подписывается председателем совета директоров (наблюдательного совета) общества или лицом, уполномоченным советом директоров (наблюдательным советом) общества (абз.2 п.3 ст.69 Закона об АО).

По нашему мнению, в случае, если в обществе отсутствует совет директоров (наблюдательный совет), то общее собрание акционеров может принять соответствующее решение и без предложения совета директоров, а Договор от имени общества может быть подписан либо лицом, председательствовавшим на общем собрании акционеров общества, принявшем решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющей организации, либо акционером общества, уполномоченным на то решением общего собрания акционеров общества.

В указанных нормам содержится ряд не совсем понятных утверждений. В частности, законодатель не указал, кем утверждаются условия Договора, заключаемого акционерным обществом, хотя в редакции Закона об АО, действовавшей до 31.12.2001 было указано, что условия заключаемого договора утверждаются советом директоров (наблюдательным советом) общества, если иное не предусмотрено уставом общества.

Также вызывает вопросы законодательная формулировка "договор от имени общества подписывает…". Судя по всему, законодатель, используя такую формулировку, акцентировал внимание на том, что лицом, уполномоченным подписать Договор, условия последнего не определяются. Такое лицо не заключает Договор в смысле согласования его существенных условий, а лишь выполняет функцию технического подписанта. Последнее приводит к мысли, что сам Договор уже будто заключен, а подписание его сторонами осуществляется с целью лишь фиксации в едином документе уже согласованных условий.

Описанная ситуация, при которой заключение договора путем составления единого письменного документа, подписываемого сторонами уже после решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа, приводит к проблеме установления момента, с которого у управляющей организации возникают соответствующие полномочия. Любопытным в данном случае видится мнение А.В. Егорова, предлагающего вообще "отказаться от подписания какого-либо документа по итогам избрания директора" или передачи полномочий управляющей организации. Такая позиция аргументируется тем, что "в подобной норме закона проявляются достаточно примитивные представления ее авторов о договорном праве. Стремление во всех случаях заключить договор в виде единого документа ошибочно, поскольку не учитывает различие жизненных ситуаций".

По мнению же Е.В. Тычинской, подобная специфика в оформлении отношений между обществом и её единоличным исполнительным органом вызвана "действительной объективной необходимостью фиксации условий договора о реализации полномочий единоличного исполнительного органа в некоем письменном документе".

В данном вопросе мы склонны согласиться скорее с Е.В. Тычинской, нежели поддержать точку зрения А.В. Егорова, а потому представляем себе процесс оформления отношений между обществом и управляющей организацией следующим.

В ходе подготовки к проведению общего собрания акционеров/участников общества либо заседания совета директоров общества (в зависимости от того, в компетенции какого органа находится вопрос о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющей организации), в повестку дня которого включается вопрос о передаче полномочий, необходимо составить проект Договора, содержащий его существенные условия. При этом лицу (лицам), претендующему на передачу ему (им) полномочий, необходимо предварительно ознакомиться с проектом Договора, в том числе для возможного внесения в него коррективов. Также от претендентов следует получить письменный документ, содержащий в себе, во-первых, согласие такого лица на возможную передачу ему полномочий, а, во-вторых, согласие в случае передачи полномочий осуществлять их на условиях, установленных законом, уставом общества и проектом Договора. По нашему мнению, указанный письменный документ может выполнять роль оферты.

Далее должно быть проведено собрание акционеров/участников или заседания совета директоров, на котором будет принято решение о передаче полномочий на условиях, указанных в проекте Договора. В этот же момент и возникнет соответствующее обязательство между хозяйственным обществом и управляющей организацией: то есть решение компетентного органа в данном случае будет, с одной стороны, наделять управляющую организацию полномочиями единоличного исполнительного органа, а, с другой, - будет играть роль акцепта в рамках заключения Договора. Договор в таком случае будет считаться заключенным, согласно п.1 ст.433 ГК РФ, в момент ознакомления представителем управляющей организации с решением органа управления общества.

Какие же задачи решает предложенная процедура?

Основным плюсом такой модели является то, что ее реализацией исключается временной разрыв между принятием решения о передаче полномочий и подписанием Договора, если он вообще в конечном счете будет подписан. В противном случае вполне вероятно повторение ситуации, имевшей место в практике ФАС Уральского округа. Согласно материалам дела, общим собрание акционеров ОАО "Протон-НП" было принято решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа ОАО "Протон-НП" управляющей организации - ЗАО "Управляющая компания "Пермский мотостроительный комплекс" на три года с даты подписания соответствующего договора, а также решение о поручении председателю совета директоров ОАО "Протон-НП" подписать соответствующий договор с ЗАО "Управляющая компания "Пермский мотостроительный комплекс". В дальнейшем советом директоров ОАО "Протон-НП" было принято решение об одобрении указанного договора с учетом разногласий. Однако сам договор председателем совета директоров ОАО "Протон-НП" подписан не был, в связи с чем ЗАО "Управляющая компания "Пермский мотостроительный комплекс" и обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО "Протон-НП" и непосредственно председателю совета директоров ОАО "Протон-НП", прося суд обязать ОАО "Протон-НП" заключить с ним упомянутый договор на одобренных советом директоров ОАО "Протон-НП" условиях, а председателя совета директоров ОАО "Протон-НП" такой договор от имени ОАО "Протон-НП" подписать.

В обоснование своих требований ЗАО "Управляющая компания "Пермский мотостроительный комплекс" ссылалось на то, что названные решения свидетельствуют о принятии ОАО "Протон-ПМ" на себя обязательств по заключению с ним договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа, а председатель совета директоров ОАО "Протон-ПМ" необоснованно уклоняется от подписания данного договора в утвержденной советом директоров ОАО "Протон-НП" редакции.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, арбитражный суд исходил из того, что действующим законодательством не предусмотрено обязательное заключение договора с управляющей организацией. Из материалов дела не усматривается, что ОАО "Протон-ПМ" добровольно приняло на себя обязательства по заключению с ЗАО "Управляющая компания "Пермский моторостроительный комплекс" договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа. Принятые общим собранием акционеров ОАО "Протон-ПМ" от 11.10.2003 и советом директоров ОАО "Протон-ПМ" решения не могут свидетельствовать о принятии обществом таких обязательств, так как общее собрание не уполномочено принимать гражданские обязанности от имени общества.

Приведенный пример, повторимся, демонстрирует необходимость исключения временного разрыва между принятием решения о передаче полномочий и подписанием Договора. Нельзя не согласиться с рассуждениями А.В. Егорова по данному вопросу, пишущему, в частности, что обязательства сторон по Договору порождает именно Договор, а не предшествующее ему решение органа управления общества, поскольку полномочия - вещь односторонняя, представляющая собой лишь некую правовую власть или субъективное право на то, чтобы своими действиями порождать правовые последствия для другого лица. Но полномочия не порождают обязанности действовать, они не устанавливают ответственности за бездействие или неправильное действие, они также не затрагивают вопросов вознаграждения за их реализацию; поэтому надо обязательно стремиться к тому, чтобы моменты возникновения полномочия и обязательства были максимально приближены друг к другу, а в идеале - совпадали. И тогда лицо, избранное директором и натворившее каких-либо странных дел еще до того, как с ним подписано соглашение, отвечало бы на основании именно договорных обязательственных отношений с ним (в первую очередь), а не просто в силу положений закона о том, что директор должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно (ст.53 ГК РФ) .

Следует, конечно же, рассмотреть сценарий, при котором в процессе проведения общего собрания акционеров/участников будет принято решение о внесении правок в согласованный проект Договора. В этом случае такое решение следует считать отказом от акцепта и офертой на новых условиях, что повлечет необходимость получения от лица, которому планируется передать полномочия, акцепта.

Следует уточнить, что неисполнение обязанности по получению необходимого для заключения Договора согласия ФАС России, а также неудовлетворение ФАС России представленного соответствующего ходатайства при заключении Договора, не влияют на факт заключения Договора. Другое дело, что согласно п.2 ст.34 ФЗ "О защите конкуренции" Договор, осуществленный без предварительного согласия ФАС России, может быть признан недействительным в судебном порядке по иску ФАС России, если Договор привел или может привести к ограничению конкуренции, в том числе в результате возникновения или усиления доминирующего положения.

Важным видится вопрос о том, необходимо ли компетентному органу управляемого общества одобрять заключение Договора в случае, если таковой подпадет под признаки крупной сделки или сделки с заинтересованностью? Долгое время считалось, что да, требуется. Такая позиция была сформулирована Президиумом ВАС, который в 2007 установил, что Договор является гражданско-правовой сделкой, в силу которой управляющая организация обязывается оказывать обществу управленческие услуги и наделяется в связи с этим полномочиями по распоряжению имуществом общества. Такой договор также предусматривает обязанность общества оплачивать услуги управляющего и производить иные выплаты в установленных договором случаях и, следовательно, направлен на отчуждение обществом денежных средств. Подобные сделки в случае наличия у них признаков, перечисленных в п.1 ст.81 Закона об АО, подлежат одобрению в установленном законом порядке.

На наш взгляд, в таком "нагромождении" различных одобрений нет смысла. Зачем одобрять Договор как крупную сделку или сделку с заинтересованностью, если ранее тем же органом уже было принято решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющей организации, утверждена такая управляющая организация, а также условия Договора. Также необходимо учитывать и тот факт, что Договор, в отличие от простых гражданско-правовых сделок, заключаемых единоличным исполнительным органом в случае необходимости с одобрения совета директоров или общего собрания участников/акционеров, заключается, по сути, уполномоченным представителем последних, а не единоличным исполнительным органом.

Впоследствии ВАС изменил свою позицию по рассматриваемому вопросу, установив, что решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющему не требует отдельного одобрения в порядке, установленном для одобрения крупных сделок или сделок с заинтересованностью общества.

Следует, однако, помнить, что, несмотря на то, что в отношении управляющей организации законом не установлена необходимость какого-то специального одобрения заключения ею Договора, нормы законодательства о необходимости одобрения компетентным органов управляющего организации Договора как крупной сделки или сделки с заинтересованностью, тем не менее, применяются.

Также следует упомянуть и о том, что заключение Договора является, согласно пп.2 п.1 ст.9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции", основанием признания управляемого общества и управляющей организации входящими в группу лиц, что, в свою очередь, согласно ст.4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-I "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" приводит к аффилированности указанных лиц. Указанное находит свое отражение в возложении на стороны Договора ряда обязанностей в рамках их дальнейшего взаимодействия.

Как показывает практика, стороны Договора, желающие внести те или иные изменения в условия Договора, порой сталкиваются с вопросом о необходимости одобрения заключения соответствующего дополнительного соглашения к Договору компетентным органом управляемого общества. По нашему мнению, такое одобрение должно быть. Можно выделить две причины этому: одно принципиальное, второе - скорее технического характера. Принципиальное заключается в том, что любое дополнительное соглашение вносит те или иные изменения в содержание Договора. Учитывая, что условия Договора ранее утверждались общим собранием участников/акционеров общества или же советом директоров общества, изменения в них также требуют аналогичного утверждения. Технический же момент заключается в том, что Договор от имени общества подписывается, по понятным причинам не единоличным исполнительным органом общества, имеющем право без всякого дополнительного уполномочивания выступать от имени общества перед третьими лицами, а лицом, прямо уполномоченным компетентным органом на такое подписание. Указанное подтверждает тезис о том, что лицо, выступавшее ранее подписантом Договора, не имеет полномочий на аналогичное действие в рамках заключения уже дополнительного соглашения к Договору. На это ему требуется воля компетентного органа общества, оформленная в виде очередного его решения.

Что касается формы, в которой заключается дополнительное соглашение к Договору, то в соответствии с п.1 ст.452 ГК РФ соглашение об изменении или о расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если из закона, иных правовых актов, договора или же обычаев не вытекает иное. Учитывая, что из закона, иных правовых актов, обычаев и, как правило, самого Договора иное не вытекает, дополнительное соглашение заключается, как и сам Договор, в простой письменной форме.

Ранее мы рассмотрели вопрос о соотношении факта принятия уполномоченным органом хозяйственного общества решения о передаче полномочий его единоличного исполнительного органа управляющей организации и факта заключения Договора.

Сейчас же хотелось бы рассмотреть вопрос о соотношении фактов принятия уполномоченным органом хозяйственного общества решения о прекращении полномочий управляющей организации и прекращения срока действия Договора.

Согласно п.1 ст.40 Закона об ООО единоличный исполнительный орган общества избирается на срок, определенный уставом общества.

Пп.4 п.2. Ст.33 Закона об ООО относит к компетенции общего собрания участников общества вопросы образования исполнительных органов общества и досрочного прекращения их полномочий, если устав общества не относит указанные вопросы к компетенции совета директоров общества.

Косвенно указанные нормы Закона об ООО позволяют сделать вывод о том, что единоличный исполнительный орган общества с ограниченной ответственностью избирается на конкретный срок, определенный уставом. Таким образом, используя терминологию того же закона, и полномочия единоличного исполнительного органа передаются управляющей организации на указанный в уставе срок. Более того, получается, что полномочия не могут быть переданы управляющей организации бессрочно.

В акционерных обществах ситуация несколько иная. Так, п.3 ст.69 Закона об АО относит к компетенции общего собрания акционеров, если уставом общества он не отнесен к компетенции совета директоров общества, вопрос об образовании исполнительных органов общества и досрочном прекращении их полномочий. Казалось бы, и в акционерных обществах установлена возможность досрочного прекращения полномочий единоличного исполнительного органа, что говорит о срочном характере полномочий единоличного исполнительного органа. Однако абз.6 п.3 той же статьи установлено, что если полномочия исполнительных органов общества ограничены определенным сроком и по истечении такого срока не принято решение об образовании новых исполнительных органов общества или решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации либо управляющему, полномочия исполнительных органов общества действуют до принятия указанных решений.

Анализ указанных норм Закона об АО позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, полномочия единоличного исполнительного органа АО могут не быть ограничены каким-то конкретным сроком.

Во-вторых, даже если полномочия единоличного исполнительного органа АО и ограничены неким сроком, то истечение такого срока не влечет прекращения полномочий единоличного исполнительного органа. Более того, получается, что управляющая организация обязана осуществлять свои полномочия до того момента, пока не будет принято соответствующего "отменяющего" решения компетентного органа общества.

Следует отметить, что п.3 ст.69 Закона об АО был дополнен упомянутым абз.6 лишь в середине 2015 года путем законодательного закрепления сложившегося в судебной практике подхода, согласно которому истечение срока полномочий единоличного исполнительного органа не влекло их прекращения до момента избрания нового единоличного исполнительного органа.

В Законе об ООО аналогичная норма отсутствует. Однако описанная позиция судебной практики обеспечивает схожий подход к решению вопроса о сроке полномочий единоличного исполнительного органа и в ООО. Аргументация судов в таких случаях сводилась, как правило, к следующему утверждению: "рассматривая вопрос о сроке полномочий директора общества, необходимо учитывать принцип разумности и надлежащее развитие гражданского оборота, при этом ситуация, когда у общества будет отсутствовать единоличный исполнительный орган, может повлечь причинение значительных убытков обществу вплоть до приостановления либо прекращения его хозяйственной деятельности".

Учитывая вышеуказанное, можно сделать вывод о том, что в ООО установлено судебной практикой, а в АО на законодательном уровне правило о том, что, по сути, неуполномоченная управляющая организация в ряде случаев обладает правом выступать в гражданском обороте от имени хозяйственного общества. Судьба Договора, при этом, судами не обсуждается в принципе. Что, естественно, в корне неверно.

По нашему мнению, полномочия управляющей организации хозяйственного общества должны прекращаться с момента истечения срока ее полномочий, указанного в уставе общества, если таковой срок в уставе указан. Конечно же, нельзя забывать и о таких основаниях прекращения полномочий управляющей организации как досрочное прекращение полномочий управляющей организации решением уполномоченного органа общества, отказ управляющей организации от осуществления ее полномочий, ликвидация как управляющей, так и управляемой организаций либо их реорганизация в формах слияния, разделения и присоединения, назначение ликвидационной комиссии в управляемом обществе (в случае принятия решения о его ликвидации), а также отстранение управляющей организации как руководителя должника от исполнения ее обязанностей в рамках процедур несостоятельности управляемого общества.

Важным в данном случае являются выводы о том, что истечение срока полномочий управляющей организации должно влечь за собой прекращение Договора, также как и истечение срока Договора должно означать прекращение полномочий управляющей организации, даже в отсутствии соответствующего решения компетентного органа управляемого общества.

Исключение, по нашему мнению, составляют случаи, когда по истечении как срока полномочий управляющей организации, так и срока Договора ни одна из сторон не направила второй стороне письменного заявления о прекращении Договора по окончании срока его действия. Напомним, что такой порядок предусмотрен п.2 ст.1016 ГК РФ в отношении договора доверительного управления имуществом. В случае отсутствия такого заявления Договор можно считать продленным на тот же срок и на тех же условиях, какие были им предусмотрены.

В случае же, если управляющей организацией до прекращения ее полномочий в хозяйственное общество было направлено уведомление о прекращении соответствующих отношений по окончании срока полномочий, то в таком случае ни полномочия, ни Договор не могут считаться продленными даже в случае, если компетентным органом общества не было принято решение об образовании нового единоличного исполнительного органа.

Что касается права управляющей организации в одностороннем порядке отказаться от исполнения Договора, то такой отказ должен автоматически влечь прекращение полномочий управляющей организации как единоличного исполнительного органа общества. Разумным в данном случае стало бы установление в Договоре определенного срока до даты отказа управляющей организации от исполнения Договора, за который управляющая организация должна письменно предупредить Общество в лице его участников/акционеров или членов совета директоров о таком отказе. Нельзя забывать также и о том, что п.4 ст.450.1. установлено, что сторона договора при осуществление предоставленного ей права на отказ от его исполнения, должна при осуществлении этого права действовать добросовестно и разумно в пределах, предусмотренных ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором.

Учитывая наличие у сторон Договора права на односторонний отказ от его исполнения, видится бессмысленным расторжение Договора по решению суда при существенном нарушении Договора другой стороной (пп.1 п.2 ст.450 ГК РФ).

Согласно п.3 ст.407 ГК РФ стороны вправе своим соглашением прекратить Договор и определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом и не вытекает из существа обязательства.

Прекращение Договора исполнением. Учитывая, что характер Договора носит длящийся характер, он не может быть прекращен его исполнением. Естественным прекращением Договора будет считаться истечение срока полномочий управляющей организации.

Прекращение Договора зачетом. Такое основание прекращения Договора невозможно, так как требования сторон по нему не являются однородными.

Отступное в данном случае также не применимо, поскольку стороны Договора и без него обладают правом одностороннего отказа от его исполнения. Данное утверждение подтверждается судебной практикой, устанавливающей, что не может отступным быть ограничено право общества на досрочное прекращения полномочий управляющей организации.

Не видим препятствий к тому, чтобы отношения по Договору прекратились прощением долга.

Договор может прекратиться на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления. Ярким примером такого основания может стать ситуация, при которой в отношении управляющей организации будет введено наблюдение. К управляемому обществу можно примерить сценарий, когда управляющая организация как единоличный исполнительный орган управляемого общества будет отстранена судом от исполнения своих обязанностей по причине несостоятельности управляемого общества.

С трудом представляется ситуация, при которой Договор прекратится совпадением должника и кредитора в одном лице.

Учитывая специфику исполняемых управляющей организацией по Договору обязательств, в данном случае не применимо прекращение Договора новацией.

Как известно, в случае, если образование исполнительных органов осуществляется общим собранием акционеров, уставом общества может быть предусмотрено право совета директоров общества принять решение о приостановлении полномочий управляющей организации. В случае принятия такого решения совет директоров общества обязан принять также решение об образовании временного единоличного исполнительного органа общества и о проведении внеочередного общего собрания акционеров для решения вопроса о досрочном прекращении полномочий управляющей организации и об образовании нового единоличного исполнительного органа общества или о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации или управляющему.

Помимо указанного, в случае, если образование исполнительных органов осуществляется общим собранием акционеров, и управляющая организация не может исполнять свои обязанности, совет директоров общества вправе принять решение об образовании временного единоличного исполнительного органа общества и о проведении внеочередного общего собрания акционеров для решения вопроса о досрочном прекращении полномочий управляющей организации и об образовании нового исполнительного органа общества или о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации или управляющему.

Интересующий нас вопрос состоит в том, что происходит с Договором в периоды, когда управляющая организация в рамках описанных сценариев находится во временном промежутке между принятым советом директоров решением либо о приостановлении ее полномочий, либо об образовании временного единоличного исполнительного органа и еще не принятым акционерами общества решения по судьбе управляющей организации.

Беря во внимание тот факт, что управляющая организация лишается своих полномочий на этот период, то и Договор, по нашему мнению, в данном случае перестает "работать". Таким образом, стороны Договора на это время освобождаются от необходимости исполнения взятых на себя по Договору обязательств.

Учитывая специфичность процедуры приостановления советом директоров полномочий управляющей организации, нам видится разумным предусмотреть порядок и последствия такого приостановления в Договоре. Важными в данном случае видятся вопросы оплаты деятельности управляющей организации. Особенно, если в общее собрания акционеров в конечном счете не поддержит вышеописанную инициативу совета директоров по приостановлению полномочий управляющей организации.

С любопытной стороны рассматривает возможность совета директоров о приостановлении полномочий управляющей организации И.Е. Белоусова, по мнению которой указанное положение, при наличии определенных условий, можно расценить как возможность на одностороннее расторжение договора управляющей организацией. Не согласимся с указанным мнением И.Е. Белоусовой, добавив, что в добросовестных отношениях между хозяйственным обществом и его управляющей организацией последняя вряд ли начнет "хромать" при исполнении своих обязанностей по Договору, вынуждая совет директоров общества пойти на такую меру как приостановление ее полномочий.

4. Ответственность за нарушение Договора

Наибольший интерес в рамках рассмотрения вопроса ответственности сторон Договора вызывает проблематика ответственности одной из его сторон - управляющей организации. Причин у такого, с позволения сказать, перегиба несколько: это и сложный "обязательственно-корпоративный" статус управляющей организации, влекущий его комплексное правовое регулирование, и тот факт, что на управляющую организацию как на ее единоличный исполнительный орган в ряде случае возлагается ответственность по обязательствам общества, неточность законодательных формулировок и т.д.

Вопрос об основаниях и условиях ответственности управляющей организации как единоличного исполнительного органа хозяйственного общества имеет большое значения в доктрине и практике корпоративных отношений.

Следует согласиться с И.Т. Тарасовым, писавшим, что "ответственность есть одна из необходимых составных частей акционерного права: только правильно выработанная система ответственности самой акционерной компании и ее органов может оградить акционеров и третьих лиц от тех нарушений, которые являются почти неизбежными не только вследствие явных злоупотреблений, но и вследствие невозможности определить законом, уставами и инструкциями со всей полнотой и точностью границы компетенции каждого органа".

По нашему мнению, основанием ответственности управляющей организации является нарушение ею условий Договора, а условиями ее ответственности следует считать противоправность, наличие убытков (вреда), причинную связь между нарушением субъективных прав и убытками (вредом) хозяйственного общества, а также вину управляющей организации.

Таким образом, основанием ответственности управляющей организации является нарушение ею Договора, а именно неисполнение или ненадлежащее его исполнение.

Согласно п.1 ст.53.1 ГК РФ управляющая организация как лицо, уполномоченное выступать от имени хозяйственного общества, обязано возместить по требованию последнего, а также его учредителей (участников/акционеров), выступающих в интересах хозяйственного общества, убытки, причиненные по ее вине хозяйственному обществу. Управляющая организация в данном случае несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей она действовала недобросовестно или неразумно, в том числе если ее действия (бездействия) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

В законах о хозяйственных обществах также содержатся нормы, устанавливающие ответственность управляющей организации. Ст.44 Закона об ООО и ст.71 Закона об АО установлена обязанность управляющей организации при осуществлении ею своих прав и исполнении обязанностей действовать в интересах общества разумно и добросовестно. Нормами указанных законов установлена ответственность управляющей организации перед обществом за убытки, причиненные обществу ее виновными действиями, если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. При этом в ст.44 Закона об ООО установлено, что при определении оснований и размера ответственности управляющей организации должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела.

Отличием в регулировании этого вопроса в АО и ООО является то, что в ООО с иском о возмещении убытков, причиненных обществу управляющей организацией, вправе обратиться общество и любой из его участников, а в АО - общество и акционеры (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций общества. Необходимо уточнить, что, несмотря на то, что участники/акционеры общества обладают правом предъявления к управляющей организации иска о возмещении убытков, причиненных этому обществу, и такие лица пользуются правами и несут процессуальные обязанности истца, решение об удовлетворении требования по такому иску принимается, согласно пп.1 и 2 ст.225.8 АПК РФ, в пользу общества, в интересах которого был предъявлен иск, а не в пользу его участников/акционеров.

Учитывая, что основанием возникновения отношений между хозяйственным обществом и управляющей организацией является заключенный ими Договор, указанные нами положения ГК РФ и специальных законов о хозяйственных обществах следует считать частным случаем установленного п.1 ст.393 ГК РФ правила о том, что должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

О.А. Красавчиковым были выделены следующие черты, характеризующие договорную ответственность:

-до наступления ответственности стороны связаны между собой определенным гражданско-правовым обязательством;

-данное обязательство возникло из заключенного между сторонами договора или по иным правомерным основаниям;

-основанием наступления ответственности должника перед кредитором является факт неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства.

Учитывая, что до наступления ответственности управляющей организации она и хозяйственное общество связаны между собой гражданско-правовым обязательством, возникшим из заключенного ими Договора, а также то, что ответственность управляющей организации наступает в случае неисполнению либо ненадлежащего исполнения ею взятых на себя по Договору обязательств, следует вывод, что указанная ответственность управляющей организации является договорной.

Таким образом, по нашему мнению, нельзя согласиться с имеющимся в научной правовой литературе утверждением о том, что ответственность управляющей организации имеет деликтный характер.

Особенностью договорной ответственности управляющей организации является то, что в ряде случаев она наступает не перед хозяйственным обществом, являющимся второй стороной Договора, а перед иными лицами и, как следствие, перечень лиц, имеющих право обратиться к управляющей организации с требованием о возмещении ею им убытков, не ограничивается хозяйственным обществом.

Так, главой XI.1 Закона об АО установлена ответственность управляющей организации перед обществом или акционерами за убытки, причиненные ее виновными действиями (бездействием), нарушающими порядок приобретения более 30 процентов акций публичного общества. Предусмотренная настоящей нормой ответственность наступает в случае неисполнения управляющей организацией установленной законом обязанности по направлению поступившего в общество предложения о приобретении более 30 процентов акций владельцам акций, которым такое предложение было адресовано. Следует уточнить, что в этом случае с иском к управляющей организации о возмещении в свою пользу причиненных по ее вине убытков могут обратиться и общество, и акционер.

Как уже упоминалось ранее, управляющая организация не отвечает перед третьими лицами за действия общества, от имени которого она выступает. Все последствия такого представительства, в том числе и неблагоприятные возникают для управляемого общества. При этом законодательством предусмотрен ряд случаев, при которых управляющая организация может быть привлечена к субсидиарной ответственности перед третьими лицами по обязательствам общества.

Так, согласно п.3 ст.22.1 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" лица, подписавшие или утвердившие проспект ценных бумаг (а проспект ценных бумаг, согласно п.2 той же статьи, может быть подписан руководителем управляющей организации как лица, осуществляющего полномочия единоличного исполнительного органа общества), несут субсидиарную ответственность за убытки, причиненные эмитентом (то есть обществом) инвестору и владельцу ценных бумаг вследствие содержащейся в указанном проспекте недостоверной, неполной и (или) вводящей в заблуждение информации.

Как нам видится, установление такой меры ответственности управляющей организации в этом случае необходимо в качестве одного из способов, гарантирующих максимальную защиту интересов инвесторов на рынке ценных бумаг.

Другой пример возможного привлечения управляющей организации к субсидиарной ответственности по обязательствам общества содержится в законодательстве о несостоятельности.

В соответствии с п.2 ст.10 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) нарушение управляющей организацией обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и срок, установленные Законом о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность управляющей организации по обязательствам должника, возникшим после истечения установленного срока подачи такого заявления.

Применительно к последнему примеру следует сказать, что данное законодательное установление не является, на наш взгляд, бесспорным. Во-первых, неоднозначным видится установление возможности привлекать управляющую организацию как лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, к ответственности по обязательствам общества. Учитывая, что единоличный исполнительный орган является представителем хозяйственного общества, выступающим от имени последнего, ответственность за действия единоличного исполнительного органа общества, создавшие риск неисполнения самим обществом взятых на себе перед кредиторами обязательств, должна ложиться на само общество. А уже общество должно обладать правом требовать в последствии с управляющей организации возмещения понесенных им затрат.

Помимо указанного, следует сказать также и о выделяемых исследователями практических сложностях, возникающих в указанном случае, в том числе: определение момента, с которого необращение управляющей организации с соответствующим заявлением следует считать противоправным, а также то, как управляющей организации следует поступить в ситуации, если в момент возникновения необходимости подачи в суд заявление также имеются и признаки потенциального "оздоровления" общества и т.д. Одним словом, вопрос достаточно противоречивый и не может быть решен в рамках настоящей работы.

Одним из наиболее сложных вопросов в рамках проблематики ответственности управляющей организации как единоличного исполнительного органа общества является вопрос о таком элементе состава правонарушения как вина.

В начале настоящего параграфа мы уже указывали на то, что вина является одним из необходимых условий привлечения к ответственности управляющей организации за убытки, причиненные ею обществу. Более того, данное утверждение, что также ранее отмечалось, подкреплено законодательно как в ГК РФ, так и в законах о хозяйственных обществах. Наличие в действиях управляющей организации вины будет установлено, если, согласно абз.2 п.1 ст.401 ГК РФ, управляющая организация при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру взятых на себя обязательств, она приняла все меры для надлежащего исполнения таких обязательств.

Любопытным в данном случае является утверждения ряда авторов о возможности привлечения управляющей организации к ответственности и в отсутствии ее вины.

Вернемся к такому условию ответственности управляющей организации, упомянутому в начале настоящего параграфа как вина. Напомним, что согласно п.1 ст.53.1 ГК РФ управляющая организация как лицо, уполномоченное выступать от имени хозяйственного общества, обязано возместить по требованию последнего, а также его учредителей (участников/акционеров), выступающих в интересах хозяйственного общества, убытки, причиненные по его вине хозяйственному обществу.

При этом, п.2 ст.44 Закона об ООО и п.2 ст.71 Закона об АО также установлено, что управляющая организация несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу её виновными действиями, если, однако, федеральными законами не установлены иные основания (и размер - в случае с ООО) ответственности.

Существует, однако, мнение о возможности привлечения управляющей организации к ответственности без вины. В основу такой позиции положен факт осуществления управляющей организацией предпринимательской деятельности, что, согласно ст.401 ГК РФ, предполагает возможность привлечения управляющей организации к ответственности и без вины. В данном случае от ответственности управляющую организацию может освободить только факт того, что надлежащее исполнение ею обязательств оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Одним из сторонников такого подхода является Е.В. Тычинская, уточняющая, однако, что реализация идеи безвиновной ответственности управляющей организации предполагает установление жестких требований к размеру уставного капитала управляющих организаций, а также обязательного страхования ее ответственности.

Не согласен с идеей безвиновной ответственности управляющей организации А.В. Егоров. Указанный автор, призывая рассматривать этот вопрос не через призму ответственности, а под углом зрения правильного понимания предмета обязательства управляющей организации, пишет, что "управляющий, даже если это юридическое лицо, не может по определению гарантировать какой-либо результат - его обязательство заключается в приложении максимальных усилий, направленных на достижение этого результата. Точно так же врач не может гарантировать удачный исход запланированной операции, адвокат - выигрыш дела в суде, комиссионер - реализацию товара комитента безотносительно к складывающейся рыночной конъюнктуре и т.п. Иными словами, управляющая организация, обязана прикладывать все возможности для достижения положительного для общества результата, но если такой результат все же не был достигнут, то управляющая организация не может за это отвечать - она не страховая компания в конце концов!" .

Ранее нами были рассмотрены лишь случаи договорной ответственности управляющей организации, установленные законодательством. Следует сказать, что значение Договора в вопросах ответственности управляющей организации проявляется еще и в том, что Договором такую ответственность можно расширить по сравнению с тем, как она установлена законодательством. Речь идет, скажем, о возможности установления Договором ответственности управляющей организации в зависимости от достижения управляемым обществом определенных показателей. Последние могут быть выражены как в размере необходимой прибыли по результатам деятельности общества за некий период времени, так и в необходимом объеме реализуемой продукции или оказываемых услуг. А не противоречит ли это п.2 ст.44 Закона об ООО?

Интересным видится также вопрос и о том, является ли Договор основанием признания управляющей организации основным обществом по отношению к управляемому обществу, а последнее, соответственно, дочерним по отношению к управляющей организации. В отсутствии на сегодняшний день необходимого правового регулирования, разнообразное доктринальное толкование норм законодательства, регулирующих такие отношения, делают такой вопрос актуальным.

С практической стороны ответ на данный вопрос интересен тем, отвечает ли управляющая организация, будь она признана основным по отношении к управляемой организации обществом, солидарно со своим дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия управляющей организации.

Согласно п.1 ст.67.3 ГК хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное товарищество или общество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом. Законодатель при этом до сих пор не прояснил напрямую, что за договор он имел в виду: какой-то хозяйственный либо некий специфический договор.

В российской юридической литературе отражены различные точки зрения на указанную проблематику.

Одним из сторонников отнесения Договора к числу договоров, создающих между управляющей и управляемой организациями отношений "основное - дочернее" соответственно, является Е.А. Суханов.

В качестве подтверждения такой позиции ее сторонниками приводятся, как правило, аргументы, сводящиеся к следующему:

Договор является основанием возникновения определенной зависимости между формально самостоятельными управляющим и управляемым обществами;

в силу такого договора управляющее общество может определять и принимать решения управляемого общества;

законодательством ряда государств, в том числе Германии, к договорам, являющимся основанием возникновения отношений экономической зависимости между юридическими лицами, относится и договор подчинения, в силу которого общество передает руководство своей деятельностью в руки другой организации.

Следует отметить, что в своих работах Е.А. Суханов, являющийся авторитетным специалистом в области правовой системы Германии, именует Договор договором подчинения. На наш взгляд, такое обозначение некорректно. В зарубежной практике имеются договоры, обозначаемые понятиями, близкими к понятию договора подчинения: это английский "договор контроля" (control contract) и немецкий "договор на управление" (Beherrschungsvertrag). Однако содержание таких договоров отлично от Договора. Оба иностранных договора ведут к тотальному подчинению всего менеджмента управляемой организации (в том числе совета директоров) воле контролирующей ее организации, вне зависимости от интересов первой.

Противоположная позиция представлена в работе И. С. Шиткиной, полагающей, что "между управляющей организацией и хозяйственным обществом не возникают отношения экономической субординации", что не позволяет отнести Договор к разновидности договора, упомянутого в п. п.1 ст.67.3 ГК. При этом указанным автором приводятся следующие доводы:

управляющая организация, согласно п.1 ст.53.1 ГК РФ, несет ответственность за убытки, причиненные по его вине управляемому обществу;

полномочия управляющей организации могут быть досрочно прекращены решением общего собрания акционеров/участников общества (п.4 ст.69 Закона об АО, пп.4 п.2 ст.33 ФЗ об ООО).

И.В. Григораш, высказывается в том же ключе: "Хотя по договору о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющая компания выступает в качестве органа управляемой и определяет большую часть ее хозяйственной деятельности, управляющая компания не становится материнским обществом, поскольку является лишь звеном в управлении и сама будет "подчинена" воле основного общества".

С.Д. Могилевский, рассматривающий данную проблематику с точки зрения взаимодействия воль управляющей и управляемого обществ, говорит о том, что "воля управляющей организации является волей управляемого общества". И далее: "управляющая организация самостоятельно приобретает права и несет обязанности для управляемой компании, не определяя решения, принимаемые управляемым обществом, а непосредственно принимая решения от его имени", не являясь "…в этом случае самостоятельным субъектом гражданских отношений".

Судебная практика также придерживается той позиции, что договор о передаче полномочий единоличного исполнительного органа не превращает общество в дочернее, поскольку наделение полномочиями исполнительного органа не свидетельствует о наличии права давать указания на заключение сделок и осуществления такого права.

Учитывая вышеуказанное, следует согласиться с тем, что заключение Договора не является основанием признания управляющей организации основным обществом по отношению к управляемому обществу и, как следствие, сформулировать вывод о недопустимости привлечения управляющей организации к солидарной ответственности с управляемым обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия управляющей организации.

Справедливости ради необходимо упомянуть о том, что и управляемое общество может быть привлечено к ответственности за ненадлежащее исполнение или неисполнение взятых на себя по Договору обязательств: скажем, за неоплату услуг, оказанных управляющей организацией.

Список использованной литературы

Монографии:

1.Осипенко О.В. Конфликты в деятельности органов управления акционерных компаний. Москва. Статут. 2007.

2.Белов В.А. Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики.2-е издание. Москва. Юрайт. 2015.

3.Тычинская Е.В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. Под редакцией Л.Ю. Михеевой. Москва. Статут. 2012.

4.Кодекс корпоративного управления. Одобрен на заседании Правительства РФ от 28 ноября 2001 г. (Протокол N 49) и рекомендован к применению распоряжением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 4 апреля 2002 г. N 421/р.

.Бушева С.Г. Орган юридического лица: правовой статус и соотношение со смежными институтами. Законодательство. 2005. N 2; 3

6.Могилевский С.Д. Управляющая организация хозяйственного общества: вопросы теории и практики. Гражданин и право. 2013. Июль - окт. N 4, 5

7.Гражданское право. В 4 т. Т.1: Общая часть. Отв. ред. Е.А. Суханов.3-е изд., перераб. и доп.М. Волтерс Клувер, 2006.

.Цепов Г.В. Акционерное общество: проблемы гражданско-правового регулирования: Автореф. дис. к. ю. н. СПб. 2014

.Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т.1.М. Статут, 2005.

10.Васьковский Е.В. Учебник гражданского права.М. Статут. 2013

11.Синайский В.И. Русское гражданское право.М. Статут. 2012.

12.Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве.М. Статут. 2006.

13.Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица. Труды по гражданскому праву.М. Статут. 2011.

14.Степанов Д.И. Еще раз о природе полномочий исполнительного органа и управляющего хозяйственным обществом. Вестник ВАС РФ. 2006. N 9. С.24.

15.Егоров А.В. Рецензия на монографию Е.В. Тычинской "Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества". Вестник гражданского права. 2011. N 6.

16.Гордон А.О. Представительство в гражданском праве. СПб.1879

17.Ландкоф С.Н. Основы цивильного права. Киев. Радянська школа. 1948.

18.Цепов Г.В. Акционерное общество: проблемы гражданско-правового регулирования: Дис. к. ю. н.

.Горбунов Е.Ю. Рецензия на монографию Е.В. Тычинской "Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества". Вестник гражданского права. 2012. N 4.

Законодательство:

1.Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ. Принята Государственной Думой 21 октября 1994 г.

2.Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации". Российская газета от 7 мая 2014 г. N 101

3.Федеральный закон от 11 ноября 2003 г. N 152-ФЗ "Об ипотечных ценных бумагах". Российская газета от 18 ноября 2003 г. N 234 (дополнительный выпуск).

4.Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах". Текст Федерального закона опубликован в "Российской газете" от 29 декабря 1995 г. N 248

.Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Текст Федерального закона опубликован в "Российской газете" от 17 февраля 1998 г. N 30.