Сепаратистские движения во Франции в XXI веке

Сепаратистские движения во Франции в XXI веке

Содержание

Введение

. Бретань и Корсика как основные очаги французского сепаратизма

.1 Проблема сепаратизма во Франции: история и современность

.2 Общая характеристика Бретани и Корсики

. Сепаратизм в Бретани

.1 История бретонского сепаратизма и его особенности

.2 Сепаратистские движения Бретани в XXI веке

. Корсиканский сепаратизм

.1 «Корсиканский вопрос»: причины и исторические предпосылки

.2 Эволюция политики Парижа в отношении Корсики

.3 Перспективы корсиканского сепаратизма в контексте успеха националистов на региональных выборах 2015 г.

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложения

Введение

Актуальность и научная значимость исследования. Наряду с охватившими современный мир процессами глобализации и интеграции политический ландшафт макрорегионов мира, в том числе и Западной Европы, имеет тенденцию к дроблению и регионализации. Так, на сегодняшний день из всех западноевропейских государств лишь Люксембург не имеет никакой формы регионального самоуправления. Тем не менее регионализация не позволила удовлетворить требования многочисленных сепаратистских движений, а глобализация и углубление интеграции спровоцировали новую волну их развития.

В ХХI веке современному миру, характеризующемуся взаимосвязанностью и вытекающей из этого взаимозависимостью, приходится сталкиваться с феноменом сепаратизма на совершенно новом уровне. Сепаратизм как крайняя форма народного самоопределения выступает индикатором назревшего кризиса национальных государств. Сепаратистские и националистические движения сегодня существуют практически в каждом уголке Земного шара, в том числе и в странах Западной Европы. Примерами этому служат Каталония и Страна Басков в Испании, Южный Тироль и Сардиния в Италии, Северная Ирландия и Шотландия в Великобритании, Фландрия и Валлония в Бельгии. Даже такой мировой лидер, как Французская Республика, известная своей традиционной «унитарностью и неделимостью» оказалась не в состоянии в полной мере преодолеть данную проблему.

В данной работе будет проведен комплексный анализ и последующее сравнение сепаратистских движений двух французских регионов - Корсики, которая считается самым политически мобилизованным регионом страны, и Бретани, где сепаратистские движения в основном опираются на идею культурного возрождения. Тема данного исследования актуальна, так как:

      в современном мире значение проблемы сепаратизма неуклонно растет, данный феномен представляет очевидную угрозу сложившемуся миропорядку;

-         сепаратистские движения во Франции не только ставят под сомнение сложившееся унитарное устройство страны, но и несут в себе потенциальную угрозу для всего Европейского Союза, системообразующим членом которого является Франция;

-         победа корсиканских сепаратистов на выборах 2015 г. продемонстрировала, что движения такого толка являются реальной политической силой, способной нарушить сложившееся положение вещей.

Таким образом, объектом данного исследования выступает западноевропейский сепаратизм, а предметом - сепаратистские движения в Бретани и на Корсике.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1970-х гг. по настоящее время (апрель 2017 г.). Именно середина 70-х гг. прошлого века характеризуется началом процесса регионализации и децентрализации в странах Западной Европы, в том числе и во Франции. Особое внимание в работе уделяется современной эпохе. Тем не менее для лучшего понимания логики развития сепаратистских движений в ходе работы неоднократно приходится обращаться к более раннему периоду - первой половине ХХ века.

Цель исследования заключается в проведении комплексного анализа сепаратистских движений во Франции, выявлении их природы, логики развития, политической роли и потенциала, а также установлении взаимосвязи с аналогичными процессами, происходящими в современном Европейском сообществе, на примере Бретани и Корсики.

Задачи исследования, таким образом, можно свести к следующему:

      рассмотреть идеологические основы и особенности сепаратизма в современной Франции;

-         изучить подходы французского правительства к разрешению проблемы сепаратизма и основные этапы децентрализации во Франции;

          описать рассматриваемые регионы по заданным параметрам с целью обоснования уместности последующего анализа; выявить специфику социально-экономического и политико-правового положения Корсики и Бретани в составе Французской республики;

          проследить причины появления и основные стадии эволюции бретонского сепаратистского движения;

          изучить основные цели и задачи бретонских сепаратистских движений, основные этапы их становления и политический потенциал на современном этапе;

          исследовать исторические, культурные и социально-экономические предпосылки зарождения сепаратизма на Корсике;

          выяснить, как менялась политика французского правительства по отношению к «корсиканскому вопросу», определить ее эффективность;

          раскрыть основные этапы эволюции корсиканского сепаратизма, его цели и задачи, оценить его политический и протестный потенциал;

          исследовать взаимодействие с другими сепаратистскими движениями на национальном и международном уровне;

          выявить общие черты и различия сепаратистских движений Бретани и Корсики.

Гипотезу данного исследования можно сформулировать следующим образом. Несмотря на схожие причины и исторические предпосылки возникновения сепаратистских движений в двух наиболее значимых очагах сепаратизма во Франции - Бретани и Корсике, - влиятельной политической силой они смогли стать лишь на Корсике. Причинами для этого служит совокупность объективных и субъективных факторов, таких как уровень жизни населения и отсутствие единства между участниками бретонского сепаратистского движения.

Эмпирическая база исследования. Эмпирическую базу данного исследования составляет большое количество различных источников. Во-первых, для изучения целей и задач сепаратистских движений в Бретани и на Корсике использовались политические программы и официальные блоги бретонских (Adsav!, FLB, PB, Breizhistance, UDB) и корсиканских (ARC, FLNC, Femu a Corsica, Corsica Libera) националистических партий. Во-вторых, для рассмотрения эволюции политики французского правительства в отношении корсиканского и бретонского вопросов была использована партийно-политическая документация национальных французских партий (например, Социалистической партии). Более того, для полноценного выполнения данной задачи были использованы предвыборные программы кандидатов в президенты Франции (Э. Макрона и М. Ле Пен), а также официальные заявления государственных и политических деятелей (Шарля де Голля, Франсуа Миттерана, Мануэля Вальса, Жиля Симеони) и интервью с ними. В-третьих, с целью оценки политического и протестного потенциала сепаратистских движений во Франции были использованы многочисленные статистические источники: справочники и результаты опросов общественного мнения Национального института статистики и экономических исследований (INSEE), статистические сборники, опубликованные на официальных сайтах региональных ведомств и Советов. Тем не менее отсутствие официальных статистических данных за 2016 г. затрудняет анализ изменений, произошедших в корсиканском обществе после прихода к власти националистов в 2015 г. Также существенную роль в качестве источника сыграла электоральная статистика, опубликованная на сайте Министерства внутренних дел Франции. В-четвертых, важным и ценным источником являются официальные документы, такие как постановления Конституционного суда Франции, Конституция страны, тексты различных декретов, законов и государственных контрактов (CPER). Наконец, в рамках данного исследования широко привлекались материалы французских СМИ - как корсиканских (Corse-Matin, France-3) и бретонских (Breizh Info, 7seizh), в том числе выпускаемых сепаратистскими движениями (Ribombu Naziunale, Corsica Infurmazione), так и региональных (Ouest-France) и национальных (Le Monde, Le Figaro, 20 minutes, Le Parisien, Liberation, L’Express). Дополнительно были использованы материалы зарубежных (в том числе российских) СМИ и информационных агентств - NY Times, Huffington Post, Russia Today, ТАСС.

Теоретико-методологическое обоснование и методы исследования. В данном исследовании используется традиционный для такого типа работ принцип историзма, позволяющий изучить исторический контекст выбранной проблемы, и принцип научной объективности, определяющий беспристрастность оценок, данных в работе. Также в процессе написания работы автор руководствовался парадигмой неолиберализма, так как с ее помощью возможно учесть в качестве акторов международных отношений не только государства, но и других нетрадиционных участников - сепаратистские движения, террористические организации и так далее.

Методологическую базу исследования составляют историко-генетический и хронологический методы, а также методы источникового анализа. Первые дают возможность проведения комплексного анализа рассматриваемых явлений с учетом меняющейся исторической обстановки путем последовательного рассмотрения событий. В свою очередь, методы источникового анализа, такие как выявление источников, их отбор, а также критика происхождения и содержания источников, позволяют сформировать обширную эмпирическую базу, подходящую тематике исследования. Более того, основными методами, использованными в работе, выступают методы сравнительного анализа и «кейс стади». Метод «кейс стади» дает возможность наиболее детально и полно изучить феномен французского сепаратизма на примере его основных составляющих - корсиканского и бретонского сепаратистских движений. Метод сравнительного анализа позволяет провести сравнение между рассмотренными кейсами и решить таким образом одну из задач, поставленных в работе. Также для решения поставленных задач были использованы историко-сравнительный (для выявления общего и отличного в изучаемых явлениях) и историко-типологический методы.

Необходимо также обозначить значения терминов, используемых в данном исследовании. К. Пузырев определяет сепаратизм как «комплексный феномен, связанный со стремлением региональных или этнорегиональных общностей к политическому самоопределению через отделение от существующего государства с созданием собственной государственности», радикальную форму национализма. Национализм, в свою очередь, служит для сепаратизма идеологической базой, способом мобилизации людских и политических ресурсов. В настоящем исследовании под понятием «сепаратистских движений» подразумеваются все движения индепендантистского характера, в том числе регионалистские и автономистские.

Степень научной изученности вопроса. Современный западноевропейский сепаратизм и различные его аспекты регулярно выступают объектом исследований как зарубежных, так и отечественных ученых. Так, теоретические аспекты сепаратизма на примере движений из Великобритании, Франции и Испании рассмотрены в работе Дж. Руана и Дж. Тодд. С точки зрения психологии тему сепаратизма изучал И.М. Байрамов, а проблему его классификации - К.С. Пузырев. Лингвистический аспект западноевропейского сепаратизма исследован в работе О.Р. Жерновой и

О.А. Смирновой. Вопросы же террористических проявлений данного феномена были изучены Л.В. Пащенко. Среди работ, освещающих западноевропейский сепаратизм можно также отдельно выделить труды К.С. Пузырева.

Исследования, посвященные сепаратизму, в большинстве своем рассматривают наиболее успешные примеры националистических движений - каталонское, шотландское, фламандское. «Корсиканский вопрос», несмотря на свою бесспорную важность, долгое время не получал должного внимания в академической литературе. Проблема так называемой «научной тишины» в отношении корсиканского сепаратизма детально рассмотрена в работе Кристофа Ру. За последние тридцать лет корсиканский сепаратизм чаще рассматривался в контексте насилия, нежели в качестве политической силы. Обзор корсиканских партий и движений сепаратистского толка дан в работах И. Моласа и Э. Дюпуарье. Однако оба исследования оставляют вне поля своего внимания партии, возникшие после 2000 г. Работы некоторых исследователей посвящены отдельно Фронту национального освобождения Корсики (ФНОК), в особенности насилию как основному приему их политической борьбы (Ж.-П. Сантини, Ф. Пестей и Ф.-М. Чеккальди). Большинство исследований рассматривают единичные аспекты корсиканского сепаратизма, к примеру, лингвистический (Р. Блэквуд), национальной идентичности (П. Хоссе), идеологии инсуляризма (Г. Валдачино и И. Хэпберн, А. Фаци).

Эволюция административного статуса Корсики прослеживается в работах Ф. Дафтари и К.И. Пахорукова. Относительно большое число исследований посвящены сравнению корсиканского сепаратизма с другими - аландским (Ф. Дафтари), квебекским (К. Ламмер), баскским (М. Джонс), сардинским (К. Касула), бельгийским (Д.С. Катаев). Наиболее общий и комплексный анализ феномена корсиканского сепаратизма дается в работах Э. Валле, Т. Доминичи, Л. Де ла Калле и А. Фаци.

Бретонский сепаратизм в отечественной научной литературе освящен крайне слабо и поверхностно. Среди работ зарубежных авторов наиболее общее описание данного явления дано в монографиях М. О’Кэллагана и Д. Фортье. В некоторых работах бретонский сепаратизм выступает предметом сравнительного анализа, например, с квебекским (П. Хау), валлийским (Э. Коул) и галисийским (Ф. Шрижвер). Развитие сепаратистских движений в Бретани после регионализации 1982 г. рассмотрено в исследовании Э. Коула. Отдельные работы посвящены сотрудничеству бретонских сепаратистов с силами нацистов во время Второй мировой войны (Д. Лич). Большая часть исследователей, однако, говоря о бретонском сепаратизме, глубоко рассматривают лишь лингвистический его аспект (М. Бумгаард, Э. Бишоп, М. Хорнсби).

Научная новизна исследования. Корсиканская проблема, хотя и выступала предметом исследования в работах отечественных специалистов, не изучена на современном этапе ее развития. Отсутствие серьезных работ, рассматривающих корсиканский сепаратизм в свете итогов региональных выборов 2015 г., также подтверждает научную новизну данного исследования. Бретонский сепаратизм, в свою очередь, изучался в работах ряда зарубежных исследователей, однако, в отечественной научной литературе затрагивался лишь косвенно. Наконец, сравнительный анализ, проведенный между сепаратистскими движениями Бретани и Корсики, позволяет рассмотреть кельтский и корсиканский вопросы в новой перспективе.

Обоснование структуры работы. Поставленные задачи исследования обуславливают его структуру. В первой главе будет проанализирован феномен французского сепаратизма, а также даны основные характеристики рассматриваемых в исследовании регионов. Во второй главе будет рассмотрен вопрос о сепаратистских движениях Бретани: причины и история их возникновения, особенности, логика развития, цели и взаимоотношения с сепаратистами из других стран. В последней главе будет проведен обзор корсиканского сепаратизма, включая причины его появления, эволюцию, цели и задачи, причины и результаты успеха, а также кооперация с другими сепаратистскими движениями на международном уровне. В заключении будет представлено краткое сравнение двух разновидностей французского сепаратизма и приведены общие выводы работы.

. Бретань и Корсика как основные очаги французского сепаратизма

.1 Проблема сепаратизма во Франции: история и современность

Несмотря на то, что Франция традиционно характеризуется существенным культурным и лингвистическим разнообразием, Конституция страны отрицает наличие национальной идентичности как таковой и закрепляет идею «единой и неделимой» Франции. Во Франции исторически сложилась следующая ситуация: идея принадлежности к нации основана не на этнических либо каких-то иных характеристиках, а на гражданстве. Другими словами, все граждане страны являются французами. Однако, благодаря колониальному прошлому Франции, а также продолжительному периоду феодальной раздробленности идеи сепаратизма в данной стране широко распространены. Против централизованного государственного устройства выступают сепаратистские движения Корсики, Бретани, Северной Басконии, а также окситанские и савойские регионалисты.

Кризис модели «одно государство - одна нация», спровоцировавший и кризис национальной идентичности, приводит к переходу к новой модели - плюрализма идентичностей. По словам исследователя Дж. Каплана, «национальная идентичность находится в иерархии различных идентичностей, основанных на географическом принципе, которые сосуществуют с национальной идентичностью и иногда соревнуются с ней». С 1985 г. число французов, в первую очередь отождествляющих себя с регионом, выросло во всех частях страны, кроме таких, как Лимузен, Лангедок-Руссильон и Верхняя Нормандия (соответствующие опросы проводились до территориальной реформы 2014 г., сократившей число регионов Франции и изменившей название некоторых). Тем не менее, и в трех вышеперечисленных регионах процент таких респондентов составляет не менее 10%. Регионами с наиболее сильной региональной идентичностью являются Эльзас (26%), Корсика (28,9%) и Бретань (30,7%). Именно последние и выступают также главными очагами сепаратизма в Республике. Более того, Корсика - это единственный регион, где привязанность к региону сильнее, чем к Франции (28,9% против 20,7%). Бретань в этом плане тоже примечательна - разница в показателях не превышает одного процента (0,7%).

До начала 60-х гг. ХХ века Париж отрицал существование регионализма как такового. Само понятие региона как единицы административно-территориального деления страны возникло лишь в 1956 г. С 1 января 2016 г. Франция поделена на 18 регионов (13 - французской метрополии (в том числе и Корсика), и 5 заморских, причем компетенции последних значительно шире). Они наделены ограниченными полномочиями в области экономического развития, образования, занятости, культуры, туризма и транспорта. Стоит отметить, что Корсика представляет собой единственный регион метропольной части Франции, обладающий расширенными компетенциями (к примеру, в сфере охраны культурного наследия). Примечательно, что изначально разделение Франции на регионы проводилось без учета их социокультурных особенностей, по принципу равного размера с целью упрощения их администрирования и на основе экономических факторов.

Французское правительство вплоть до последнего времени активно боролось с любыми проявлениями региональной идентичности, в том числе культурными. Так, в первой половине ХХ века традиционный бретонский фестиваль был объявлен нелегальным, а согласно постановлению 1966 г., детей запрещалось называть «региональными» именами (в частности, бретонскими). Несмотря на бесспорно высокий уровень развития демократии в стране, лингвистическая политика французского правительства долгое время базировалась (а в некотором смысле продолжает базироваться и сейчас) на антидиалектическом центризме и лингвистическом колониализме - принципах, которые многие исследователи описывают как фашистские по своей природе.

Тем не менее процесс децентрализации во Франции начался именно с лингвистической сферы. В 1951 г. был принят закон Дьексона (loi Diexonne), согласно которому разрешалось изучение региональных языков в рамках общей образовательной программы. Примечательно, однако, что в перечне допущенных к преподаванию языков отсутствовал корсиканский: ввиду его близости к итальянскому языку он был признан диалектом последнего и рассматривался в качестве иностранного.

Регионализация в Республике началась в 80-х гг. прошлого столетия. Процесс децентрализации, запущенный соответствующим законом 1982 г., называют главным достижением Франсуа Миттерана за время его президентства. Сам президент считал регионализацию необходимыми шагом на пути развития Республики: «Франция нуждалась в сильной и централизованной власти. Сегодня она нуждается в децентрализованной власти для того, чтобы не распасться». Закон 1982 г. разделил страну на 22 региона, каждый из которых стал отдельным, третьим по счету уровнем в иерархии местного самоуправления. После принятия закона о децентрализации местные партии получили возможность участвовать в региональных выборах: среди регионалистстких партий подавляющее большинство было корсиканскими. Тем не менее децентрализация 1982 г. была крайне слабой и проводилась, главным образом, с целью повышения эффективности государственного управления и территориально-административной организации страны.

Новый виток децентрализации во Франции был осуществлен во время президентства Жака Ширака (1995-2007). Согласно обновленной Конституции, Франция отныне является неделимой, но децентрализованной страной, а регионы получают полномочия в решении вопросов местной экономики, культуры, образования и транспорта. Тем не менее степень автономии регионов во Франции оставалась невелика, за исключением, пожалуй, Корсики.

Последний на сегодняшний день этап регионализации во Франции был осуществлен в годы нахождения на посту президента Николя Саркози (2007-2012). Закон о территориальной реформе, вступивший в силу 16.12.2010 г., упрощал систему управления на местах, вводя систему территориальных советников. Однако, внимания заслуживает и другой пункт закона, закрепляющий возможность изменения структуры департаментов (их слияние в рамках существующего региона, переход департамента в состав другого региона, а также объединение департаментов региона в особое территориальное объединение).

Стоит отметить, что правительство страны признает существование сепаратистских движений за рубежом и даже иногда поддерживает их идеи. Так, цитата Шарля де Голля «Да здравствует свободный Квебек!» была воспринята квебекскими националистами как официальная поддержка со стороны президента Франции. Однако это не относится к сепаратистским движениям внутри Франции.

Для борьбы централизацией власти во Франции в 1994 г. была создана организация Солидарные регионы и народы (Régions et peuples solidaires) - федерация сепаратистских партий страны. Главным направлением ее деятельности является разработка планов по разрешению локальных проблем входящих в объединение регионов. На сегодняшний день членами организации являются партии из 8 частей страны (Эльзаса, Бретани, Северной Каталонии, Корсики, Мозеля, Окситании, Северной Басконии и Савойи), в том числе Демократический бретонский союз (ДБС) и Партия корсиканской нации (ПКН). Объединение даже представило своего кандидата на президентских выборах 2017 г., однако этот кандидат - Кристиан Троадек (мэр из Бретани) - снял свою кандидатуру 6 марта 2017 г.. На международном уровне для защиты интересов наций, не имеющих государственности, в 1991 г. была создана Организация наций и народов, не имеющих представительства (ОНН). Из регионов, находящихся в составе Франции, в ОНН представлены Савойя и Бретань.

Согласно позиции Европейского союза, важнейшим участником которого является Франция, развитие региональной идентичности выступает одним из ключевых факторов, обеспечивающих политическую и социальную стабильность, а сами регионы рассматриваются в качестве самой совершенной формы государственной организации с точки зрения разрешения региональных проблем. Подведомственная ЕС Ассамблея Европейских регионов призывает европейские государства максимально передавать регионам финансовые ресурсы и компетенции. ООН, в свою очередь, хотя и подчеркивает неотъемлемое право народов на самоопределение, выступает против разрушения территориальной целостности государств, предлагая более умеренные формы самоопределения - культурную и территориальную автономию.

Исторически французские социалисты и близкие к ним партии выступают за дальнейшую децентрализацию власти, ее приближение к обычным гражданам, способствующую более эффективному решению проблем на местах. Партии правого толка, напротив, поддерживают якобинский подход к организации местного самоуправления, согласно которому Республика должна строиться на принципах авторитарности и централизации. Безусловно, на президентских выборах 2017 г. ни кельтская (бретонская), ни корсиканская проблема не стоят в обсуждаемой повестке, как, впрочем, и в целом вопрос децентрализации не может рассматриваться в качестве одного из основных и принципиальных в предвыборной гонке (в отличие от президентских выборов 2012 г., к примеру). Тем не менее позиции основных кандидатов по этому вопросу были озвучены. Так, Э. Макрон поддерживает идею диверсифицированной децентрализации ввиду невозможности применения единого подхода в отношении всех французских территорий. Более того, кандидат не отрицает возможного пересмотра Конституции в этих целях. Также Макрон является единственным из всех 11 кандидатов, поднявшим в своих предвыборных речах вопрос о региональных языках. Он выступает за государственную поддержку изучения региональных языков в рамках школьной программы: «Во Франции существуют и другие языки…И все они, от Бретани до Корсики, должны иметь возможность жить, обогащая нашу культуру». Однако наделение других языков статусом официального для него недопустимо. Марин Ле Пен, напротив, предлагает в своей программе крайне радикальное решение - устранение регионов как единицы административно-территориального деления страны и «рецентрализацию» власти. Согласно ее видению, оптимальная территориальная организация Франции должна базироваться на «трех столпах - коммунах, департаментах и нации».

1.2 Общая характеристика Бретани и Корсики

С целью структурирования последующего сравнения корсиканского и бретонского сепаратизма данные регионы необходимо рассмотреть с точки зрения их географических, демографических, социально-экономических, культурно-лингвистических, институциональных и политических характеристик.

Бретань. Регион представляет собой полуостров, расположенный на северо-западе страны, он является самым западным окончанием материковой Франции. Площадь его немногим превышает 27 тыс. км² (без учета департамента Атлантическая Луара), что составляет около 5% от территории страны, расположенной на материке. За время своего нахождения в составе Франции Бретань пережила две крупные волны иммиграции: в 1830-х и после Второй мировой войны. Однако за последние 17 лет население региона увеличилось на 14%. С ее 3,3 млн жителей (5% населения Франции), Бретань представляет собой среднезаселенный регион с медленно стареющим населением.

В прошлом экономическая ситуация в Бретани характеризировалась низким уровнем жизни и слабостью промышленности. Так, по состоянию на 1945 г. регион был признан беднейшим в стране. Сегодня же экономическое положение региона лучше, чем во многих других частях Франции. Население региона наиболее однородно с социально-экономической точки зрения, а уровень бедности ниже, чем в остальной Франции. Так, уровень безработицы на конец 2016 г. составил 8,5%, что на 2,2% меньше национального уровня. В то же время ВВП на душу населения превышает 80% аналогичного показателя по всей стране. Традиционно экономика региона базируется на сельском хозяйстве и рыболовстве, что объясняется его географическим положением. Сегодня же 40% бретонцев заняты в секторе услуг. Тем не менее это лидирующий регион Франции по производству сельскохозяйственной и рыболовной продукции (к примеру, в Бретани производится 80% всех французских артишоков и цветной капусты, а также 60% свинины). Около 5% жителей региона заняты в сфере туризма. Ежегодно Бретань принимает 7,5 млн гостей, 16% из которых иностранцы (в основном граждане Великобритании). Доходы от туристической отрасли приносят 8,1% регионального ВВП. 18% местного бюджета пополняется за счет государства, однако эта цифра неуклонно падает: в 2016 г. она составляла 24%. Бретань входит в программу финансовой поддержки ЕС: в 2017 г. из фондов организации было выделено 17,5 млн евро (1% годового бюджета Бретани).

Культура региона сильно отличается от традиционной французской по причине ее кельтского происхождения. Бретонский язык имел статус официального вплоть до 1789 г., но после революции было запрещено и его преподавание. Однако, в середине девятнадцатого столетия на родном языке говорило абсолютное большинство бретонцев (98%). Сегодня на бретонском говорит менее 200 тыс. чел., с начала века этот показатель снизился на треть, и лингвисты прогнозируют дальнейшее падение уровня употребления языка.

Бретань разделена на четыре департамента - Иль-и-Вилен, Кот-д’Армор, Морбиан и Финистер - с административным центром в Ренне. Регион имеет собственные совещательный и консультативный органы - Региональный совет (Conseil régional) и Региональный экономический, социальный и природоохранный совет (Сonseil économique, social et environnemental régional) соответственно. Местную исполнительную власть возглавляет президент Регионального совета. Как и другие регионы Франции, Бретань обладает ограниченным спектром полномочий в сфере экономического развития, культуры, транспорта и образования, однако не располагает правом законотворчества.

Регион поддерживает интеграционные процессы в Европе. На референдуме 1992 г., посвященному образованию Европейского союза, 60% бретонцев высказались «за». Стоит отметить, что это соотносится с общим феноменом поддержки идей европейской интеграции в регионах, где сильны сепаратистские настроения. Наднациональные органы видятся жителям способом «обхода» национальных правительств. В голосовании на референдуме о принятии Европейской Конституции в 2005 г. перевес ее сторонников был, однако, крайне мал - менее 1%.

Корсика. Корсика представляет собой четвертый по величине остров Средиземного моря с площадью 8,7 тыс. км²  (всего 1,4% от общей территории страны). Он расположен в удалении от материковой части Франции, от итальянской Сардинии его отделяет расстояние в 10 раз меньше (170 и 17 км соответственно), однако считается частью материковой Франции. По Амстердамскому договору 1997 г. Европейский Союз признает островные регионы «ультра-периферийными» и недоразвитыми, которым ввиду своего географического положения приходится сталкиваться со специфическими трудностями. К особым проблемам островных регионов можно отнести, к примеру, сезонность экономики, высокую стоимость транспортировки, а также определенную степень изоляции вследствие удаленности от материка. С северо-запада на юго-восток Корсику разделяет горный хребет, что обеспечивает неоднородность региона с точки зрения культуры, а также в значительной степени затрудняет коммуникации между жителями острова.

С точки зрения экономических показателей Корсика продолжает оставаться одним из наименее развитых регионов страны. ВВП на душу населения в 2013 г. составлял 26672 евро, что ниже среднего показателя по стране и составляет 82% от национального уровня. Экономика острова традиционно базировалась на сельском хозяйстве. Сегодня же почти половина его жителей работает в третичном секторе. Безработица на Корсике соответствует национальным показателям - 10,7%. Несмотря на то, что вышеупомянутые экономические показали находятся на среднем по стране уровне, Корсика представляет собой наиболее бедный регион Франции.

Индустрия туризма, которая на Корсике начала развиваться лишь в конце 1960-х гг., и сегодня вызывает сопротивление местного населения, опасающегося, что быстрое развитие туризма приведет к «балеаризации» острова. Тем не менее данная отрасль генерирует 15% регионального ВВП, что позволяет говорить о серьезной зависимости Корсики от этой индустрии. Ежегодно на Корсику прибывает почти 2,5 млн туристов. Соответственно, периоды политической нестабильности в регионе отрицательно сказываются как на туристической отрасли, так и на экономической ситуации в целом.

% местного бюджета пополняется за счет государственных дотаций. Стоит отметить, однако, что до 2015 г. сумма перечислений была больше на 50 млн евро. В 1999 г. Корсика лишилась статуса «Objective 1», который предполагает финансовую помощь из структурных фондов ЕС, выделяемую экономически неразвитым регионам (экономически неразвитыми считаются регионы, чей ВВП составляет менее 75% от национального уровня в среднем). Тем не менее перечисления из фондов Евросоюза (по проекту Европа 2020) составляют пятую часть бюджета Корсики.

Корсиканский язык по своему фонетическому происхождению близок к итальянскому. Ранее уже было упомянуто, что по закону Дьексона 1951 г. корсиканский язык признавался диалектом итальянского и не допускался к изучению в рамках государственной образовательной программы. Однако под давлением корсиканской общественности в 1974 г. он был добавлен в список разрешенных к преподаванию языков. Безусловно, основным языком (как официальным, административным, так и разговорным) на острове является французский. Однако корсиканцы по сравнению с другими этническими меньшинствами Франции довольно активно используют родной язык - на нем говорит более половины жителей острова.

Современный административный статус Корсики - территориальное образование (collectivité territoriale) - представляет собой особую единицу административно-территориального деления Франции, нечто среднее между регионом и заморскими департаментами и территориями (DROM-COM). Вместо Регионального совета Корсика имеет собственную Ассамблею, наделенную совещательными полномочиями и правом создания специальных ведомств, а также Исполнительным советом в качестве полноценного исполнительного органа. Территория острова разделена на два департамента - Верхнюю и Южную Корсику - с собственными «ассамблеями» (советом департамента). Разделение полномочий между регионом и департаментами нечетко, что приводит к дублированию функций и снижает эффективность системы управления. Это также делает Корсику «переадминистрированным» регионом c самым большим числом государственных работников на душу населения.

В 1992 г. Корсика была одним из немногих французских регионов, проголосовавших против создания ЕС. На референдуме по принятию общей для Евросоюза Конституции большинство (57,76%) корсиканцев также высказались «против».

Причиной для этого могли стать опасения жителей острова относительно превращения Корсики в еще более уязвимый и периферийный регион в рамках нового европейского пространства.

Результаты анализа основных характеристик исследуемых регионов, служащие базой для последующего сравнения сепаратистских движений в Бретани и на Корсике, представлены в Таблице 1.

Таблица 1.

Краткое сравнение Бретани и Корсики

Изучение данных регионов с точки зрения их основных географических, социокультурных и административных характеристик позволяет утверждать, что Бретань и Корсика составляют подходящую пару для проведения сравнительного анализа сепаратистских движений благодаря наличию как схожих черт (таких как периферийное расположение, структура экономики, значительно отличающиеся от французских культура и язык, исторически обусловленная связь с другими государствами (кельтскими странами и Италией), а также периоды независимости в истории регионов), так и существенных различий (например, степень автономии внутри Французской Республики и современный экономический контекст).

Таким образом, оба региона являются периферийными, имеют собственные политические институты (хотя на Корсике они, безусловно, развиты значительно лучше) и обладают наиболее сильной в стране региональной идентичностью. С другой стороны, слабая экономическая активность корсиканского населения, традиционные особенности местного общества (клановость, клиентелизм, принципы кровной мести и круговой поруки) в значительной степени противопоставляют остров более благополучной Бретани.

. Сепаратизм в Бретани

.1 История бретонского сепаратизма и его особенности

Бретань является французским регионом, имеющим наиболее долгую историю борьбы с государственной централизацией. Раннее входивший в состав Римской империи регион пережил массовую иммиграцию бриттов в VI веке, а в 799 г. был завоеван франками. Однако Бретани удалось остаться автономным регионом.

Позднее, в 848 г. Номиноэ, вошедшем в бретонскую историографию под именем «отца отечества», в результате победы над Карлом Лысым было основано независимое герцогство Бретань. Таким образом, Бретань на протяжении семи веков оставалась де-юре независимой. Тем не менее к XIII веку герцогство Бретань было в значительной степени интегрировано во Францию (в особенности, в церковном отношении).

Стратегически важное географическое положение полуострова сделало его одним из ключевых объектов борьбы между Францией и Англией в годы Столетней войны, неотъемлемой частью которой является война за бретонское наследство, продолжавшаяся с 1341 по 1364 гг. После заключения Герандского договоар 1365 г., положивший конец войне за бретонское наследство, Бретань поверила в свое благополучие и политическую силу, что дало ей стимулы для обретения полной независимости.

По условиям мирного договора, правителем Бретани стал наследник дома Монфоров, который в ходе войны получил поддержку Англии, однако герцогство не признало себя вассалом английской короны, а его новый правитель Жан IV (1365-1399) принес клятву на верность Франции. Тем не менее герцогство и после войны оставалось де-факто независимым: активно развивалась торговля с Англией и государствами Пиренейского полуострова, а также гражданские институты.

Так, в 1485 г. Франциск II создал независимый от Парижа бретонский парламент. Несмотря на выгодное геостратегическое положение Бретани, обуславливающее развитость торговых сетей, ее экономическое благополучие было относительным и нестабильным, так как в большей степени зависело от внешних факторов, нежели внутренних, что и показал мятеж герцогства против вассальной власти Франции в конце XV века. Военные силы Бретани, несомненно, уступали французским, а постоянные вооруженные столкновения препятствовали ведению торговли - основному источнику пополнения местной казны в то время. Единственной возможностью для бретонцев прекратить конфликт с Францией и обеспечить мир было подчинение сопернику. Так, в 1491 г. Анна Бретонская вынужденно заключает брак с французским королем Карлом VIII, а в 1532 г. Бретань официально входит в состав Франции. В результате насильственного включения Бретани во французский рынок, а также протекционистской экономической политики Франции Бретань оказалась отрезана от своих традиционных торговых партнеров - Британских островов. Это и стало причиной последующего экономического упадка в регионе. Не обладая значительными природными ресурсами, в годы промышленной революции Бретань оставалась беднейшим регионом Франции, играя роль источника рабочей силы для более развитых областей.

Тем не менее именно промышленная революция, которая в Бретани началась позже, чем в остальных регионах страны, способствовала появлению здесь регионалистских настроений. Несмотря на то, что построенная в 1880 г. железная дорога связала регион с общефранцузским и мировым рынком, рост конкуренции привел к разорению большинства местных предприятий. Бретонский регионалистский союз (Union Régionaliste Bretonne, БРС), образованный в 1898 г., сосредоточил свои требования на восстановлении экономики региона. Необходимо отметить, что именно БРС оказался одной из первых организаций регионалистов во всей Франции.

Поворотным моментом в истории бретонского сепаратизма стала Первая мировая война. Потеряв за годы войны в два раза больше людских жизней, чем любой другой регион страны, Бретань ухудшила свое экономическое положение, что вызвало недовольство населения региона. Параллельно с этим успех ирландских сепаратистов также способствовал подъему националистических настроений в Бретани. В 1927 г. возникла Бретонская автономистская партия (Parti Autonomiste Breton, БАП), а в 1931 г. была основана Бретонская националистическая партия (Parti Nationaliste Breton, БНП), которая стала первой политической силой, открыто заявившей отделение от Франции в качестве одной из своих целей. Таким образом, Бретонское движение раскололось на сторонников умеренной автономии (БАП) и сепаратизма (БНП). В межвоенный период бретонские регионалистские партии успешно выступали на местных выборах.

Наряду с официальными политическими партиями, в регионе появлялись и террористические организации. Так, в 1930 г. Селестэн Лэне основал Gwenn-ha-Du ([гвен-а-дю], рус. - «белый и черный» (цвета бретонского флага)), через два года открыто заявившую о начале своей борьбы за независимость Бретани взрывом в Ренне монумента, установленного в память о подчинении Франции бретонского герцогства. Организованный в то же время взрыв на железной дороге помешал намеченному визиту в регион премьер-министра страны. В 1936 г. под эгидой организации началось формирование национальной армии Бретани .

Раскол между сторонниками бретонского национализма достиг своей кульминации в годы Второй мировой войны. Так, БАП и ее сторонники принимали активное участие в движении французского сопротивления. БНП же, напротив, сотрудничала с нацистами, чью идеологию она разделяла. Бретонское подразделение Waffen SS - «Безен Перро» (Bezen Perrot) - располагало армией всего в сотню человек, однако просуществовало вплоть до конца периода оккупации. Во главе «Безен Перрот» стоял Лэне, который еще до начала войны пытался наладить связи с немецкими фашистами. Фашистская Германия даже разрешила нанимать военнопленных ради достижения «бретонской националистической цели». Стоит отметить, что для членов «Безен Перрот» сотрудничество с нацистами было одним из этапов борьбы за независимость Бретани. Коллаборационисты руководствовались принципом «враг моего врага - мой друг» и верили, что после победы Гитлера регион станет независимым. После окончания войны сепаратизм в Бретани утратил былую популярность. Сотрудничество с немцами дискредитировало не только БНП, но и остальных участников Бретонского движения.

Следующий этап развития бретонского сепаратизма начинается в 1960-е гг. Распад колониальной империи Франции наряду с протестными настроениями по всей Европе привели к возобновлению борьбы за независимость Бретани и возрождение ее региональной культуры. Именно тогда наблюдается резкий всплеск популярности кельтской музыки и танцев. В 1964 г. был сформирован Демократический бретонский союз (Union Démocratique Bretonne, ДБС) - первая бретонская политическая партия левого толка. Именно она ввела в дискурс националистического движения Бретани риторику колониализма, говоря о взаимоотношениях Франции и Бретани. ДБС описывал их как отношения «внутреннего колониализма», где Франция эксплуатирует Бретань ради ее людских и природных ресурсов. Несмотря на это, французское правительство отрицало существование «кельтской проблемы». В частности, Шарль де Голль утверждал, что степень интеграции Бретани во Францию велика настолько, что регион никогда не захочет федерализации страны и регионального самоуправления.

Более радикальным представителем Бретонского движения стал созданный в 1963 г. Фронт освобождения Бретани (Front de liberation de la Bretagne, ФОБ). В 1972 г. в его составе выделилась Бретонская революционная армия (Armée révolutionnaire bretonne, БРА), известная связями с испанской ЭТА. Партия называла насилие средством самозащиты и выражения накопившейся фрустрации. Именно на БРА лежит ответственность за взрыв в ресторане сети «Макдоналдс» в 2000 г., в результате которого погиб работник заведения. Стоит отметить, что это единственная террористическая акция бретонского сепаратистского движения, повлекшая за собой смерть.

Таким образом, историческими предпосылками для возникновения бретонского сепаратизма послужил, во-первых, длительный период независимости региона, во-вторых, его насильственное включение в состав Франции и, в-третьих, резкий подъем кельтского самосознания после успеха ирландских сепаратистов в первой четверти ХХ столетия. В ходе своего развития движение за сохранение особого характера Бретани - Бретонское движение (emsav) - переживало существенные трансформации. Возможным видится разделить его развитие на три этапа. Первый этап, продолжавшийся вплоть до окончания Первой мировой войны, характеризуется появлением и широким распространением идей регионализма. Тем не менее из-за войны бретонский вопрос был исключен из национальной повестки. Для второго этапа (1919-1945 гг.) была характерна тенденция Бретонского движения к первоочередной защите региональных интересов, что и определило его радикализацию, превращение в национализм и сотрудничество с немецкими оккупантами во время Второй мировой войны. И, наконец, во время третьего этапа, который длится с середины 1960-х гг. по сей день, происходит резкий уклон националистического движения влево.

2.2 Сепаратистские движения Бретани в XXI веке

В новом веке устаревшие аргументы бретонских сепаратистов, широко используемые с 1970-х гг. (Бретань как французская колония), потеряли свою актуальность. Уровень жизни в регионе резко вырос, французские экономисты даже ввели в оборот понятие «бретонского экономического чуда»: за период с 1990 по 2008 гг. ВВП Бретани ежегодно увеличивался на 2,5%, в то время как национальные темпы его роста были значительно ниже (1,8%).

Главным требованием ФОБ сегодня является создание ассоциации между Францией и суверенной Бретанью под эгидой ЕС. Тем не менее в новом веке партия практически не участвует в политической жизни Франции. В 2000 г. для продолжения ее радикальных идей была создана ультраправая партия «Возрождение» (Adsav!). Основная цель молодой партии - независимая Бретань, в которой официальным языком станет бретонский, а гражданство смогут получить лишь родственники коренных бретонцев, а также люди, «приносящие пользу независимому бретонскому обществу». «Возрождение» выступает против глобализации и иммиграции и настаивает на дальнейшем нерасширении ЕС и его «закрытости» от других стран.

Скромнее требования у Бретонской партии (Parti Breton, БП), также возникшей в 2000 г., - автономия Бретани в составе Франции по примеру административно-территориального устройства Каталонии и Шотландии. Самой молодой из ныне имеющихся официальных бретонских партий является основанное в 2009 г. Бретонское движение за независимость (Breizhistance, БДН), которое ставит перед собой задачу борьбы, в том числе, за автономную Бретань в рамках Европейского союза, со своей Ассамблеей, в полном объеме наделенной законодательными и фискальными полномочиями.

ДБС на сегодняшний день представляет собой самую крупную и сильную партию региона. Сейчас главная его цель - региональная автономия Бретани с собственной ассамблеей. Также, согласно уставу партии, она борется за административное объединение региона. Более того, ДБС выступает за федерализацию Европы. Эта партия относит себя к умеренным автономистам и далека от националистической идеологии, популярной во время Второй мировой войны. Очевидно, что требования ДБС далеки от гораздо более радикальных целей сепаратистских организаций. Организация также открыто заявляет об отказе от насильственных методов политической борьбы. Однако даже умеренные автономисты в подавляющем большинстве случаев вызывают у бретонцев негативные ассоциации. Причин этому три: автономисты, по мнению жителей, связаны с экстремистами; они жестоки; их требования могут привести к изоляции Бретани от остального мира. Несмотря на это, жители региона продолжают поддерживать идею наделения Бретани автономией в большем масштабе. В 2001 г. 46% бретонцев выступали за расширение автономии региона, в то время как 44% устраивало существующее положение вещей. В то же время в 2002 г. опрос общественного мнения, проведенный в пяти департаментах исторической Бретани, показал, что 18% бретонцев хотят независимости Бретани, причем в департаменте Атлантическая Луара эта цифра достигла 24%. В 2007 г. за независимость региона выступало от 18% до 20% бретонцев, и 75% высказались за расширение автономии региона. В 2013 г. инициатива отделения Бретани от Франции находила поддержку у 18% населения региона. Тем не менее на региональных выборах 2015 г. бретонские партии не получили широкой поддержки: процента, набранного любой из них, не хватило даже для прохождения во второй тур: БП получила лишь 0,54%, а ДБС - 6,71%.

В целом, требования основных участников Бретонского движения можно свести к трем основным пунктам. Во-первых, в различной степени расширение автономии региона (от автономной единицы в составе Франции до полностью суверенного государства). Во-вторых, признание бретонского языка в качестве официального и ратификация Францией Европейской хартии региональных языков, подписанной еще в 1999 г. (которая предполагает наделение бретонского языка статусом второго официального). Ратификация Хартии, хотя и являлась одним из предвыборных обещаний Франсуа Олланда, откладывается до сих пор, так как это требует пересмотра Конституции (согласно которой, официальный язык у Республики один - французский). Сторонниками Хартии являются три четверти французов, а в Национальную Ассамблею периодически поступают запросы относительно ратификации от региональных депутатов (в особенности бретонских, корсиканских и эльзасских).

В-третьих, это воссоединение культурного региона Бретань в рамках административно-территориальной единицы. В 1941 г. департамент Атлантическая Луара, составляющий пятую часть территории исторического герцогства Бретань, был включен в регион Земли Луары. Главный город департамента - Нант - в прошлом был столицей независимого герцогства. Сейчас в Атлантической Луаре проживает 1350 тыс. чел., и присоединение департамента увеличило бы население Бретани на 40%. Сами жители активно выступают за административно-территориальную реформу: весной 2016 г. у здания местной префектуры состоялась манифестация с требованиями о референдуме. Согласно опросу, проведенному в Бретани и Атлантической Луаре, 58% населения поддерживает воссоединение департамента с регионом. Кроме того, среди отличительных черт бретонского сепаратизма стоит упомянуть, с одной стороны, отказ от использования насилия как метода политической борьбы. С другой стороны, примечательно особое внимание, уделяемое защите региональной культуры и традиционных ценностей Бретани. В то же время стоит отметить, что ни одна из бретонских националистических партий не выступает за выход из ЕС. Напротив, участники Бретонского движения стремятся использовать возможности институтов Евросоюза для достижения своих целей.

Бретонское движение стремительно улучшало свои показатели на выборах регионального уровня. Так, с 1986 г. его электоральная база выросла более чем в 4 раза (см. Прил. 1). Наибольшего успеха националистические партии Бретани добились в 2010 г., пройдя во второй тур и набрав там более 17% голосов. Однако на последних выборах 2015 г. националисты в сумме набрали менее 8% голосов. Примечательно, что если в 2010 г. участие в борьбе принимала лишь одна регионалистская партия Бретани (ДБС), то в 2010 г. их было уже три (ДБС, БДН и БП). Это позволяет сделать вывод о том, что фрагментация Бретонского движения и увеличение числа партий отрицательно сказываются на его электоральных результатах. Также стоит отметить, что общие результаты выступлений бретонских националистов на выборах регионального уровня складываются из процентов голосов, полученных ДБС, в то время как БНД и БП в среднем набирают менее 1% (к примеру, в 2015 г.: БНД - 0,62%, БП - 0,54%). Таким образом, сепаратистские партии Бретани крайне слабы в политическом смысле.

Главной политической победой бретонских националистов в последние годы является так называемое «восстание красных колпаков» (la révolte des Bonnets Rouges), во главе которого стоял Кристиан Троадек. В 2013-2014 гг. в разных департаментах Бретани имели место пять антиправительственных демонстраций, самая крупная из которых (в городе Карэ, мэром которого был К. Троадек) насчитывала до 40 тыс. участников. Требования митингующих начались с протеста против экологического налога, введенного Франсуа Олландом, и переросли в выступления за предоставление Бретани фискальной автономии. Движение официально поддержали и все основные бретонские партии - ДБС, БП, БДН, Возрождение. По подсчетам журналистов, отказ французского правительства предоставить Бретани самостоятельность в сфере налогообложения обошелся государственному бюджету в 1 млрд евро. Примечательно, что в истории Бретани это не единственное движение с таким названием. Первое восстание красных колпаков произошло в 1675 г. и также было направлено против изменений в системе налогообложения. Причины народных протестов имеют схожие основания, что наглядно показано в Таблице 2.

Таблица 2.

Причины «восстаний красных колпаков»

Источник: Aubert G. Le retour des Bonnets rouges // Parlement[s]: Revue d'histoire politique. 2014. №. 2. P. 177.

Бретонские националисты активно сотрудничают с сепаратистами из других стран. Так, тесные связи объединяют БРА и испанскую ЭТА. Многие члены ЭТА, осужденные на родине, находят убежище в Бретани, а поставки оружия со стороны испанской террористической организации помогли организовать БРА ряд взрывов в начале 2000-х гг.. Особого внимания заслуживает Кельтская лига - ассоциация кельтских наций, действующая с 1961 г. У организации имеется 6 основных подразделений - в Бретани, Уэльсе, Шотландии, Корнуолле и на острове Мэн. Кельтская лига обеспечивает координацию действий участников ассоциации в их стремлении к независимости. Таким образом, бретонские сепаратисты активно сотрудничают с представителями движений за независимость из других стран, в том числе и тех, которые представляют собой одни из основных мировых очагов сепаратизма (например, шотландским). Взаимодействие с сепаратистами на международном уровне служит как для распространения и укрепления идей сепаратизма, так и для повышения эффективности деятельности движений.

Таким образом, Бретонское движение (emsav) объединяет сеть разнообразных культурных, политических и лингвистических активистов и весь спектр их деятельности. Следовательно, не существует и не может существовать в принципе такой политической партии или организации, которая полноценно представляла бы собой emsav. Сегодня в emsav входят все националистические партии Бретани, вне зависимости от их политической платформы. Общая структура упомянутых в работе политических объединений, а также их характер представлены в Приложении 2 (см. Прил. 2). Очевидно, что сегодня в официальной политической борьбе участие принимают бретонские партии автономистского толка, в то время как более радикальные организации остаются в стороне от регионального политического процесса.

Подводя итоги анализа, проведенного в данной главе, стоит отметить, что сепаратистское движение Бретани на сегодняшний день политически слабо и децентрализовано. Тем не менее требования автономии и антиправительственные выступления в Бретани нередки и в наше время и имеют под собой существенные основания. Во-первых, регион значительно удален от центра страны, что усиливает его изоляцию от Парижа, обеспечивая неполноценность его интеграции в Республику, и определяет высокий уровень национального самосознания среди местных жителей. Во-вторых, усиление налогового бремени из-за введения новых налогов приводит к постепенному снижению показателей уровня жизни населения. Наконец, в данной части Франции особенно сильна региональная идентичность и культурные традиции. Несмотря на слабость бретонского сепаратизма, за независимую Бретань в ХХI в. стабильно выступает 18% местного населения, в том числе с учетом департамента Атлантическая Луара, не входящего в административный регион Бретань.

. Корсиканский сепаратизм

.1 «Корсиканский вопрос»: причины и исторические предпосылки

Прежде всего необходимо определить понятие «корсиканского вопроса». Под данным термином принято понимать длительный социально-политический конфликт между правительством Франции, с одной стороны, и сепаратистскими движениями острова, с другой, зачастую выражающийся в акциях террора. Также, «корсиканский вопрос» включает в себя совокупность проблем региона, как политических, так и социально-экономических.

Исторически сложилось так, что на Корсике националистические настроения всегда находились на высоком уровне. В свою очередь, характерные особенности истории острова можно объяснить выгодным геостратегическим расположением. Так, непосредственная близость региона от о. Эльба, Ниццы, Тосканы и Сардинии обеспечивала иностранным завоевателям легкий доступ на территорию региона. Изначально Корсика подвергалась постоянным нападениям со стороны греков, карфагенян и римлян, подчинивших себе жителей острова. Впоследствии контроль над регионом перешел к Византии, а затем на протяжении двух веков он находился в руках мавров. С 1284 г. остров был владением Генуэзской Республики, подвергаясь нашествиям пиратов и различных завоевателей.

Реальная борьба за независимость Корсики началась в 1729 г. в ходе восстания против генуэзского господства под предводительством Джанчито Паоли. Слабость Генуэзской Республики в то время привела к тому, что в 1731 г. Корсика объявила о своей независимости, однако вскоре восстание было подавлено с помощью германской армии.

Сын Джанчито Паоли, Паскуале, вошедший в историю острова как «отец нации», в 1755 г. снова объявил остров суверенной республикой. У нового корсиканского государства имелась собственная конституция, которая, как сообщается, оказала влияние на текст американской конституции. В ней содержались революционные для тех времен положения о разделении властей и свободе совести. Более того, независимая Корсика имела свой флаг, гимн и деньги.

Однако независимость Корсики продлилась немногим более десятилетия: в 1768 г. по Версальскому трактату Генуя уступила остров Франции в качестве выплаты долга. Французскому правительству удалось умиротворить повстанцев, наделив жителей острова теми же правами, что и остальных подданных страны. В 1794 г. на Корсике началось новое восстание, во главе которого стоял Паоли. Окончательно в составе Франции остров закрепился после его подчинения Наполеоном Бонапартом (кстати, тоже уроженцем острова).

Островное географическое положение во многом определило характер сепаратистского движения Корсики: остров представляет собой пример автономии, основанной на этническом признаке. Именно островная специфика (инсуляризм) роднит корсиканские сепаратистские движения с сепаратистами из Сицилии и Сардинии. Примечательно, что несмотря на родственность корсиканского и итальянского языков и культурных особенностей, а также их географической близости, среди корсиканских сепаратистов никогда не появлялось призывов о присоединении к Италии. Напротив, после опубликованного в 1938 г. в итальянской прессе требования об аннексии Корсики как исконно итальянской земли реакция жителей острова была категорична: «Всей душой клянемся перед миром жить и умереть французами!». Стоит отметить, что на Корсике регионализм как организованная политическая сила возник гораздо позже, чем в других частях страны, - в межвоенный период.

Одной из причин для этого стала неустойчивость партийной системы региона, число участников в которой постоянно менялось. В свою очередь, изменчивость и нестабильность этой системы связана с традиционным для острова клановым устройством и принципом передачи власти через родственные связи, а не посредством механизмов демократии. В случае с Корсикой клановая система играла роль дополнительного барьера, мешающего новым акторам участвовать в политическом процессе.

Первой политической партией, агитирующей за автономию острова, стала созданная в 1920 г. Корсиканская партия действия (Partitu Corsu d’Azione), которая через семь лет была преобразована в Корсиканскую автономистскую партию (Partitu Corsu Autonomistu, КАП). Состоявшая, в основном, из представителей городской интеллигенции, партия акцентировала внимание на автономии Корсики в сфере языка и культуры. Тем не менее, КАП официально отказалась от участия в выборах. Партия не дожила до окончания Второй мировой войны ввиду близости к фашизму в течение оккупации (1940-43 гг.).

Поводом к настоящему подъему регионализма на Корсике стало окончание Алжирской войны. С одной стороны, распад французской колониальной системы поставил под сомнение «монолитность» Республики. С другой стороны, приток дешевой рабочей силы, белых мигрантов (pieds-noirs) из получивших независимость Алжира, Туниса и Марокко, резко повысил уровень напряжения в обществе и углубил экономический кризис. Корсика и сегодня является регионом с наибольшим числом иммигрантов из бывших французских колоний. Протестные настроения, широко распространившиеся среди местного населения, стали консолидироваться с помощью националистических организаций.

В 1964 г. братья Эдмон, Макс и Ролланд Симеони основали Комитет по изучению и защите интересов Корсики (Cumitatu di Studiu è di Difesa di l’Interessi di a Corsica). Вскоре после своего возникновения организация публикует манифест корсиканского этноса, в котором обвиняет французское правительство в «декорсификации» острова и эксплуатации его ресурсов.

Через два года, объединившись с различными студенческими организациями, Комитет был преобразован в Регионалистское корсиканское действие (Action Régionaliste Corse, РКД), агитирующий за автономное развитие Корсики и возрождение ее самобытности.

В начале 1970-х гг. ее лидером становится Эдмон Симеони. После победы на президентских выборах 1974 г. Жискара д’Эстена, над социалистом Миттераном, в ходе своей предвыборной кампании намекавшим на расширение автономии острова и признававшим право корсиканского народа быть отличными от других, РКД опубликовало документ под названием «Автономия».

В данном документе в качестве основной причины затяжного кризиса в регионе называлась «колониальная» система взаимоотношений Парижа с островом, а главным способом разрешения региональных проблем - наделение Корсики автономным статусом. Более того, РКД принадлежат инициативы по возрождению корсиканской идентичности путем использования родного языка, корсиканского флага и гимна, а также попыток создания культа личности Паскуале Паоли.

Стоит отметить, что идеология РКД была прагматичной и базировалась на экономических требованиях («внутренний колониализм» Франции по отношению к Корсике заключался, с точки зрения РКД, в разрушении местной экономики и нарушении экологического баланса). Параллельно с формированием автономистского блока появляются подпольные сепаратистские организации. В 1974 г. возникает «Правосудие Паоли» (Ghjutizia Paolina), которая официально заявляет о своем отказе от легальных методов политической борьбы. В марте того же года организация осуществила в аэропорту Бастии взрыв пассажирского лайнера. Ранее, в 1973 г. был основан Крестьянский корсиканский фронт за освобождение (Frontе Peasanu Corsu di Liberazione, ККФО).

Стоит отметить, что политическая жизнь Корсики традиционно характеризуется так называемым «политическим насилием». Корсиканские сепаратисты придерживались идеи, что использование насилия исторически оправдано и является исторической традицией острова. Насилие воспринималось в качестве ответной реакции на «колониальную» политику, проводимую Парижем в отношении Корсики, и единственным способом сохранения корсиканского народа и его специфики ввиду того, что демократия на острове не работает.

С 1964 г. на Корсике имели место многочисленные протесты местных жителей, направленные против репатриантов из Северной Африки (которым государство предоставляло кредиты и земельные участки) и выражавшиеся в большинстве своем во взрывах и поджогах принадлежащих им зданий и предприятий. Кульминацией общественных беспорядков стало нападение в 1972 г. на здание префектуры города Бастия. Ответственность за эти акции впоследствии взял на себя ККФО. 04.01.1974 на Корсике прогремело 9 взрывов (в том числе и на военно-воздушной базе), устроенных ККФО, после чего организация ушла в подполье, и была распущена в апреле 1976 г. Весной того же года серию взрывов устроило «Правосудие Паоли».

Таким образом, традиционно на Корсике популярны сепаратистские настроения. Причинами для этого служат, во-первых, история региона (большое число разнообразных завоевателей определило перманентное состояние борьбы за независимость); во-вторых, островное расположение; и в-третьих, хронический социально-экономический кризис в регионе. Стремительное развитие корсиканского движения привело к его радикализации (как требований, так и методов достижения целей) и резкому переходу от идей регионализма к сепаратизму.

3.2 Эволюция политики Парижа в отношении Корсики

Стоит отметить, однако, что на радикализацию сепаратистских движений влияние оказал, главным образом, отказ французского правительства сотрудничать с местными политическими силами, в том числе умеренными.

На протяжении многих лет Париж не признавал наличия «корсиканского вопроса». К примеру, Жискар д’Эстен в интервью издания l’Express утверждал, что «не существует корсиканской проблемы, существуют проблемы на Корсике». Тем не менее правительство Франции предпринимало попытки разрешения корсиканского экономического кризиса. Так, в 1957 г. с этой целью был разработан Региональный план действий, включавший в себя преодоление экономического отставания Корсики через переориентацию экономики региона на туристическую сферу и возрождение сельского хозяйства. Более того, в 1973 г. Корсика получила административный статус самостоятельного региона, в составе которого в 1975 г. были выделены два департамента - Южная и Верхняя Корсика. Французское правительство впервые по-настоящему серьезно занялось разработкой политики в отношении Корсики с 1975 г., когда 21 августа в результате акции националистов, возглавляемых Симеони, в Алерии был убит один полицейский. 01.02.1976 г. РКД была официально распущена по решению французского правительства, а Э. Симеони предстал перед судом. Именно с этого момента «корсиканский вопрос» выходит на национальный уровень.

Появление 05.05.1976 г. на основе организации «Правосудие Паоли» и ККФО Фронта национального освобождения Корсики (ФНОК) ознаменовало начало замкнутого круга террористических актов и государственных репрессий. В ночь суда над Симеони организация заявила о себе 21 взрывом. Именно тогда стал очевидным глубокий раскол в корсиканском националистическом движении. Последнее разделилось на две большие группы - националистов-автономистов, поддерживающих автономию острова в составе Франции, и националистов-сепаратистов, требующих независимости Корсики от Франции.

Возникающие повсеместно мелкие студенческие организации входят в состав ФНОК, который в 1977 г. издает «Маленькую зеленую книгу», содержащую призывы к борьбе за независимость Корсики. ФНОК активно продвигал идею «Корсика - для корсиканцев» и в своих документах рассматривал французов как «братский народ». Главный документ ФНОК - «Белая книга» - содержал четыре основных требования: амнистия политических заключенных («освобождение всех патриотов»), «окончание французской оккупации острова», признание права корсиканцев на самоопределение и «признание колониальной политики Франции в отношении Корсики и введение мер, направленных на компенсацию нанесенного ей ущерба».

В ответ на активизацию сепаратистского крыла лидер автономистов Симеони, активно критикующий идеи сепаратистов, основывает Союз корсиканского народа (Unione di U Populu Corsu, СКН) - партию, чьей целью становится расширение автономии Корсики легальными мерами. В конце двадцатого столетия в стане корсиканских сепаратистов обостряются противоречия, что и приводит к расколу ФНОК в 1990 г. на два крыла - умеренное (Canal habituel) и радикальное (Canal historique). Также, в рамках организации подпольно существовала и крайне радикальная Корсиканская армия (Armata Corsa). Несмотря на большое количество убийств (до сорока ежегодно), совершенных ФНОК в конце 1980-x - начале 1990-х гг., статистика говорит о том, что подавляющее большинство жертв Фронта были местными криминальными авторитетами.

Другими словами, параллельно с широким использованием террористических методов политической борьбы с целью возвращения «корсиканского вопроса» в парижскую повестку дня, корсиканские националисты для островитян играли роль неких «робин гудов», «очищающих» остров как от засилья иностранцев, так и от местных отрицательных персонажей.

Жестокость методов, используемых корсиканскими сепаратистами, стала одной из причин увеличения количества людей, выступающих за независимость Корсики: в 1989 г. за это высказалось 8% французов, что гораздо больше, чем жителей острова.

марта 1982 г. Корсика была наделена особым статусом, как и было обещано ранее Франсуа Миттераном. Однако, несмотря на то, что данный статус должен был стать таким же, как особый статус Сицилии и Сардинии, в итоге финальный результат значительно отличался. Тем не менее, Корсика получила статус территориальной общности с собственной Ассамблеей. Последняя, хотя и не была наделена законодательными полномочиями, имела право консультироваться с Парижем по всем вопросам, касающимся Корсики.

Новый этап в расширении автономии острова начался в 1991 г., когда французский парламент принял новый документ, касающийся Корсики. Согласно нему, Корсиканская Ассамблея наделялась дополнительными, расширенными полномочиями и могла принимать решения, касающиеся региональных вопросов, самостоятельно.

Так, в компетенции Ассамблеи добавились вопросы туризма, высшего образования, культурного наследия и науки. Документ 1991 г. обосновывал особое отношение французского правительства к Корсике ее островным положением, чтобы пресечь претензии такого рода от других регионов. Примечательно, что изначально в его тексте содержался пункт о корсиканской нации, однако впоследствии упоминание об этом было изъято из документа как несоответствующее Конституции.

В целом период с 1986 по 1997 гг. (за исключением времени пребывания социалиста Жокса на посту министра внутренних дел) отличался репрессивными мерами со стороны правительства и политикой по принципу «разделяй и властвуй». Так, правительство вело переговоры с подпольными организациями, в то же время заявляя о готовности сотрудничать лишь с законно избранными представителями региональных политических партий. Это привело к клановой вражде между официальными и неофициальными сепаратистскими движениями Корсики.

В 1996 г. бывший премьер-министр Франции Раймонд Барр заявил, что «если корсиканцы хотят автономии, пусть они ее получат». Начиная с 1998 г. требования автономии Корсики и институциональных реформ стали звучать чаще как среди местных жителей, так и в стенах Корсиканской Ассамблеи.

К примеру, демократ Жозе Росси осенью 1999 г. (в то время находящийся на посту президента Корсиканской Ассамблеи) открыто потребовал у Жоспена расширения автономии региона. Очередным толчком к обсуждению вопроса о расширении автономии острова на национальном уровне стало убийство 6 декабря 1998 г. корсиканского префекта Клода Эриньяка, совершенное сепаратистом Иваном Колонной. Правительство Жоспена (1997-2002 гг.) занялось разработкой ряда реформ, которые позволили бы приблизиться к разрешению «корсиканского вопроса». C 1999 г. начались постоянные переговоры между французским правительством и корсиканскими националистами, вошедшие в историю как Матиньонский процесс. В таблице ниже представлены его основные этапы.

Таблица 3.

Основные этапы Матиньонского процесса (1999-2002 гг.)

Источник: Roux C. Violent Separatism and Academic Silence: The Case of Corsica. // Political Accommodation in Ethnonationally Diverse Societies: Normative and Comparative Perspectives. Turin, 2002. Р. 12.

В тексте закона 2002 г. четко прослеживаются две основные идеи: Корсика является особой территориальной общностью и неотъемлемой частью Франции. Он еще больше расширил компетенции Корсиканской Ассамблеи: последняя теперь получила право разрабатывать поправки к национальным законам, касающимся региона. Изначально, однако, в законопроекте содержалось положение о том, что Корсика может отступать от исполнения принятых на национальном уровне законов в том случае, если Корсиканская Ассамблея посчитает некорректным их применение по отношению к Корсике. Впоследствии данный пункт был признан неконституционным и исключен из итогового текста законопроекта (см. Табл. 3). Интересно, что в 2000 г. даже на территории самой Корсики большинство было против передачи региону законодательных полномочий в полном объеме.

Несмотря на то, что законопроект 2002 г. вызвал крайне противоречивую реакцию как в Париже, так и со стороны сепаратистских движений, требования которых были в большей мере не выполнены, Матиньонский процесс показал возможность политического диалога и во многом определил направление развития отношений между французским правительством и националистическими движениями Корсики.

В 2002 г. с приходом к власти нового правительства Жан-Пьера Раффарена начался новый этап разрешения «корсиканского вопроса». Было внесено предложение о преобразовании острова в единое территориальное образование (collectivité territoriale unique) путем слияния двух департаментов, наделенное полной самостоятельностью в отношении региональных вопросов (в частности, в сферах налогообложения и административного управления). На референдуме 6 июля 2003 г. против реформы проголосовало большинство с небольшим перевесом - 51%. На его результаты референдума в значительной степени оказал влияние арест И. Колонны, воспринятый корсиканскими сепаратистами в качестве показателя ужесточения политики правительства.

Таким образом, политика французского правительства в отношении «корсиканского вопроса» отличалась непоследовательностью. Париж зачастую руководствовался принципами двойной дипломатии, ведя официальные переговоры с основными политическими игроками Корсики и в то же время сотрудничая с подпольными организациями, натравливая последних друг на друга. Попытки корсиканских националистов перейти к диалогу с правительством зачастую оканчивались безуспешно, что и вызывало вспышки террора среди корсиканского движения, так как традиционно они являлись способом привлечения внимания французского правительства к проблемам Корсики.

3.3 Перспективы корсиканского сепаратизма в контексте успеха националистов на региональных выборах 2015 г.

В результате государственных преобразований, Корсика стала первым французским регионом, организованным в качестве самостоятельной политической единицы, наделенной определенными суверенными функциями и полномочиями. Однако, попытки решения «корсиканского вопроса» со стороны правительства не привели к полному прекращению политического насилия на острове. Так, 23 марта 2011 г. на пороге собственного дома был расстрелян мэр корсиканского города Сен-Андре-де-Котон Доминик Домарши. Тем не менее летом 2014 г. ФНОК объявил о прекращении террора и начале легальной политической борьбы, чтобы перейти к открытому диалогу с французским правительством с целью «создания новой политической силы, способной управлять Корсикой и привести ее к независимости».

Несмотря на относительно успешные выступления корсиканских националистов на выборах в конце прошлого столетия (см. Прил 1.), разобщенность и междоусобная вражда внутри движения стала одним из факторов, мешающим им обрести реальную политическую власть на острове. В XXI веке политические партии националистического толка стремятся к сплочению ради общей борьбы. С одной стороны, происходит объединение сепаратистов под эгидой партии «Свободная Корсика» (Corsica Libera), а автономисты консолидируются вокруг Национальной партии Корсики (Partitu Naziunale di a Corsa, НПК). С другой, различные течения вместе выступают на региональных выборах. Ввиду большого числа разнообразных партий и организаций, принадлежащих к корсиканскому сепаратистскому движению, упрощенная схема последнего представлена в Приложении (см. Прил. 3). С 1992 г. поддержка корсиканских националистов растет, партии регулярно набирают более 13,5% и на каждых региональных выборах выходят во второй тур (за исключением 1998 г., когда результаты голосования были аннулированы из-за подозрения в нарушении выборного процесса). Наиболее яркими фигурами современного корсиканского националистического движения являются лидер автономистского объединения «Вместе за Корсику» (Inseme per a Corsica) Жиль Симеони и возглавляющий «Свободную Корсику» Жан-Ги Таламони.

В конце прошлого века число корсиканцев, поддерживающих независимость острова, неуклонно росло (в 1989 г. этот показатель составлял 8%, в 1998 - 10%) и достигло в 2000 г. отметки в 14%. Сегодня за это выступает 30% французов. Среди жителей острова эти идеи разделяет 19%, и 62% поддерживают дальнейшее расширение автономии острова, что и отразилось на итогах региональных выборов 2015 г. Тогда корсиканских националистов традиционно представляли Ж. Симеони от нового объединения «Создадим Корсику» (Femu a Corsica), в которое входят автономистские НПК и «Вместе за Корсику», и Ж.-Г. Таламони. Симеони, занявший в первом туре второе место, вышел во второй этап, где к нему присоединился Таламони («Свободная Корсика» набрала менее 10%, что не позволило ей самостоятельно продолжить борьбу).

Программа «Создадим Корсику» включает в себя пункты, касающиеся вопросов политики, культуры и экономики. Так, предполагается «борьба за автономию Корсики в рамках Европы» (наделение региональных институтов абсолютной полнотой законодательной власти и фискальных полномочий, юридическое признание корсиканского народа, закрепленный в Конституции автономный статус острова). В сфере культуры партия предлагает придать корсиканскому языку статус второго официального, введение статуса резидента Корсики (предполагающий запрет голосования на региональных выборах для некорсиканцев и ограничение свободы покупки недвижимости в регионе), а также многочисленные меры по защите островной природы.

«Свободная Корсика», в свою очередь, использует более жесткий националистический дискурс. Программа партии заявляет о том, что «правом на корсиканскую землю обладает лишь корсиканский народ». «Свободная Корсика» борется за независимость Корсики (в частности, экономическую, энергетическую и продовольственную) и амнистию корсиканских политических заключенных, в остальном же их идеи схожи с программой «Создадим Корсику».

Таким образом, на региональных выборах 2015 г. в коалиционный список «За Корсику» (Pè a Corsica) вошли все представители корсиканского движения: и автономисты, и сепаратисты. Совместно националисты набрали свыше 35% голосов и одержали историческую победу. Это позволило партиям совместно получить почти половину мест в Корсиканской Ассамблее (см. Прил. 1). В результате Таламони занял пост президента Ассамблеи, а Симеони возглавил исполнительный совет региона. Местные СМИ назвали случившееся «тихой революцией», а в столицах корсиканских департаментов - Аяччо и Бастии - прошли массовые празднования. В своих победных речах, однако, политические лидеры Корсики продемонстрировали различие в своих позициях. Так, умеренно настроенный Ж. Симеони призвал жителей установлению «атмосферы мира и надежды», а более радикальный Ж-.Г. Таламони сделал акцент на понятии корсиканской нации и политической самостоятельности региона: «Мы хотим показать, что Корсика не просто административная единица. Мы - один народ, одна страна, одна нация».

Тем не менее в программе «За Корсику» отсутствуют проекты, касающиеся независимости острова. Ее содержание можно свести к четырем основным пунктам. Во-первых, это наделение жителей региона особым статусом «постоянного жителя» (прототипом корсиканского гражданства). Во-вторых, освобождение политических заключенных и их перемещение в тюрьмы острова (на начало 2015 г. более 30 местных политических заключенных находились во французских тюрьмах). В-третьих, признание корсиканского языка в качестве официального языка острова. И, в-четвертых, создание отдельной налоговой системы.

Корсиканские националисты поддерживают интеграционные процессы, происходящие в современной Европе. ЕС воспринимается ими как возможность избежать прямого диалога с Парижем. В рамках Евросоюза Корсика пытается решить свои проблемы с помощью взаимодействия с другими островными регионами: через Пиренейско-Средиземноморский Еврорегион (EURIMED) и отдельными соглашениями о сотрудничестве (например, с Сардинией). Стоит отметить, что корсиканские националисты стремятся достичь самостоятельности Корсики внутри ЕС путем назначения представителя региона в Брюсселе, чтобы Корсика могла «напрямую участвовать в строительстве европейского сообщества».

Более того, особого внимания заслуживает взаимодействие корсиканских сепаратистов с зарубежными «коллегами». В основном, оно осуществляется с помощью Международных дней в Корте (Ghjurnate Internaziunale di Corti) - конференции сепаратистов из разных стран (изначально европейских), которая ежегодно проводится в корсиканской коммуне Корте. Мероприятие имеет более чем 35-летнюю историю, первые Международные дни состоялись в 1981 г. В рамках конференции проходят дискуссии между корсиканскими сепаратистами и представителями других сепаратистских движений, пресс-конференции, культурные мероприятия. Сегодня за проведение Международных дней в Корте отвечает «Свободная Корсика». В 2016 г., к примеру, в них приняли участие сепаратисты из испанской страны Басков и Каталонии, итальянской Сардинии, малийского Азавада, а также из Курдистана. Главными обсуждаемыми вопросами стали: ситуация в Европе (миграция и терроризм), проект Европы народов, политические репрессии, амнистия и, конечно же, новое корсиканское правительство.

Заняв пост президента Корсиканской Ассамблеи, Жан-Ги Таламони начал активно претворять в жизнь свои предвыборные обещания. Свою первую речь в Ассамблее в должности ее председателя он произнес на корсиканском, вызвав негативную реакцию Парижа. Он не скрывает своих сепаратистских идей, заявляя, что корсиканская нация, бесспорно, существует, однако постоянно находится в зависимом состоянии. Перед первой встречей Таламони с премьер-министром Франции Манюэлем Вальсом в Матиньоне корсиканец спровоцировал сенсацию во французской прессе, назвав Францию «дружественным государством» для Корсики. Тем не менее на сегодняшний день Париж называет требования, выдвигаемые корсиканскими националистами, неприемлемыми. Летом 2016 г. под влиянием совершенных в стране терактов в повестке Корсиканской Ассамблеи появился новый пункт.

Лаура-Мария Поли, депутат от партии «Свободная Корсика», заявила, что «первоочередной задачей сейчас является обеспечение безопасности на Корсике и предотвращение новых актов терроризма». Тогда же местный парламент принял резолюцию о закрытии на острове всех салафитских мечетей как «мест разжигания ненависти», добавив, что «в случае отказа Парижа вопрос о независимости будет снова поставлен».

Борьба с исламским фундаментализмом на Корсике активно ведется с 24.12.2015 г., когда пожарная бригада в Аяччо, среагировав на ложный вызов, подверглась нападению молодых людей из арабского гетто корсиканской столицы. На следующий день в этом квартале (Les Jardins de l’Emperateur) была разгромлена мечеть.

Стоит отметить, что Корсика считается регионом, где голлистские настроения традиционно сильны. Так, и на протяжении ХХI столетия жители острова отдают свои голоса за кандидатов, разделяющих данную политическую идеологию, таких как Жак Ширак (82% в 2002 г.), Николя Саркози (60% в 2007 г., 56% в 2012 г.). Президентские выборы 2017 г., однако, внесли коррективы в сложившуюся традицию голосования: в первом туре голлист Франсуа Фийон занял лишь второе место, а на первой строчке оказалась Марин Ле Пен.

Отметим, что позиции кандидатов во французские президенты по корсиканскому вопросу лишены конкретики. Марин Ле Пен, несмотря на свои якобинские взгляды, готова применить достаточно регионалистский подход по отношению к Корсике. Так, она предлагает «оказать всевозможную поддержку» корсиканскому языку, отрицая, однако, наделение его статусом второго официального.

Также, лидер “Национального Фронта” призывает жителей острова “не бояться быть корсиканцами”, так как они одновременно являются и французами, и корсиканцами.

В завершение выступления М. Ле Пен на острове в рамках предвыборной кампании прозвучал корсиканский гимн «Dio vi salvi Regina» и Марсельеза, а рядом с французскими триколорами был размещен корсиканский флаг. Эммануэль Макрон, в свою очередь, предлагает «прагматический подход к корсиканской проблеме - дальнейшую интеграцию Корсики в Республику с учетом ее особенностей и островного положения». Однако, что касается придания корсиканскому языку статуса второго официального, Э. Макрон, как уже упоминалось ранее, категоричен и считает французский единственно возможным официальным языком страны.

Следующее изменение административного статуса региона намечено на 1 января 2018 г.: путем слияния территориального образования Корсика (с его институтами) и советов двух ее департаментов Корсика станет единым территориальным образованием (collectivité unique de Corse) без деления на Верхнюю и Южную Корсику.

Стоит отметить, что большую часть своей истории остров не был разделен на два департамента (1790-96 гг. и 1811-1975 гг.). Статус единого территориального образования имеют всего три французские территории - Майотта, Гвиана и Мартиника. Таким образом, Корсика станет первым регионом, относящимся к материковой Франции, получившим этот статус. Манюэль Вальс, будучи на посту премьер-министра, назвал этот шаг «новой страницей в истории децентрализации», добавив, что «желает, чтобы Корсика оставалась верна себе». В перспективе, однако, новая власть изучает возможность проведения референдума о независимости региона, эту идею поддерживает две трети корсиканцев.

Таким образом, причины существования корсиканских сепаратистских движений и их поддержки со стороны местного населения многочисленны и включают в себя как объективные, так и субъективные факторы.

В числе первых следует отметить исторический контекст «корсиканской проблемы», расположение острова и относительно низкий уровень жизни. Субъективными же факторами выступает непоследовательная политика французского правительства по отношению к Корсике, отсутствие конструктивных решений ее основных проблем (в основном, социально-экономических).

Зачастую Париж не принимал активного участия в разрешении кризисных ситуаций на острове, пытаясь решить проблему путем увеличения объемов финансирования региона, которое в силу характерных особенностей корсиканского общества (клановость, клиентелизм) не достигало экономического эффекта. Более того, отсутствие налаженного политического диалога между местными регионалистами и центральной властью провоцировало акты насилия на острове. Успех корсиканского националистического движения на выборах 2015 г. ознаменовал его окончательное становление в качестве полноценного участника политического процесса, а запланированное в 2018 г. дальнейшее расширение автономии острова может оказаться одним из шагов на пути к достижению целей данных движений.

Сегодня Корсика, по сути, движется к административному статусу заморских территорий и регионов Франции (таких как Французская Полинезия и Новая Каледония), де-юре находящихся в составе Французской Республики, но де-факто наделенных значительной внутренней автономией во всех сферах общественной жизни помимо тех, что исконно считались сферой деятельности Парижа (национальная безопасность, правосудие, обеспечение общественного порядка и дипломатия - так называемые fonctionnes régaliennes).

Заключение

Проведенный в ходе данного исследования анализ позволяет сделать следующие выводы. Государственное устройство Французской Республики со времен революции 1789 г. отличается сильной централизацией власти и отрицанием разделения страны по национальному признаку. Исторически укоренившаяся во Франции традиция этатизма определяет региональную политику Парижа, нацеленную на подавление лингвистических и региональных идентичностей. Несмотря на это, в конце XIX - начале ХХ веков в Республике произошло резкое становление сепаратистских движений (в частности, в Бретани, Эльзасе, Северной стране Басков и Лангедоке), выражавшихся в основном в защите региональных идентичностей и культуры представителями местной элиты. Париж традиционно категорично относится к любым проявлениям самоопределения внутри страны, считая единственно верным решением интеграцию этнических меньшинств во французское общество.

Тем не менее на наднациональном уровне - в Европейском союзе - роль регионов растет, доказательствами этому служат как многочисленные региональные программы ЕС и проект «Европы регионов», так и принцип субсидиарности (принятия решений на самом низком уровне из возможных), являющийся одним из основных принципов ЕС. Таким образом, Франции, как важнейшему участнику процессов евроинтеграции, возможно, придется столкнуться с необходимостью дальнейшей регионализации и деволюции. Это зависит, однако, от того, кто придет к власти в стране в результате президентских выборов в мае 2017 г.

Несмотря на различия в причинах и предпосылках возникновения сепаратистских движениях во Франции, в частности в Бретани и на Корсике, их можно условно разделить на географические, политические, экономические и культурные. В целом распространение националистических настроений объясняется изоляцией регионов от Франции вследствие их месторасположения, историческим контекстом, слабой поддержкой региональной экономики со стороны государства, ущемлением местной культуры и языка а также отсутствием диалога между представителями местных сепаратистских движений и центральной власти. Корсика, являясь относительно недавним территориальным приобретением Франции, переживала в ходе своей истории многочисленные эпизоды вторжения иностранных захватчиков различной этнической принадлежности. Именно это, совместно с непродолжительным периодом квази-независимости острова в XVIII в., определило стремление жителей региона к агрессивной защите своей культуры и идентичности и перманентное состояние борьбы за независимость от центра в той или иной степени.

После Первой мировой войны и в Бретани, и на Корсике происходил процесс радикализации регионалистских движений, в ходе которого был осуществлен переход от федерализма к сепаратизму. Вследствие того, что на Корсике сепаратистские движения возникли существенно позже, нежели в других регионах Франции, корсиканские сепаратисты резко радикализировались и перешли к более ужесточенным требованиям. В свою очередь, отсутствие политического диалога между представителями сепаратистских движений и центральной властью способствовали возникновению в обоих регионах замкнутого круга, состоящего из правительственных репрессий и насилия со стороны местных националистов. Однако корсиканский сепаратизм очевидно имеет более агрессивную форму, объяснением чему, впрочем, может служить практическое отсутствие механизмов демократии (фальсификации выборов, неисполнение законов, широкое распространение принципов вендетты (кровной мести) и омерты (круговой поруки)), существовавшее вплоть до начала нового столетия, и последующий отказ корсиканских сепаратистов от легальных методов политической борьбы. европейский корсика бретань сепаратистский

В свою очередь экономические особенности рассмотренных регионов во многом схожи в глобальной исторической перспективе. Во-первых, традиционная экономика регионов базировалась на сельском хозяйстве, что определило негативные последствия первой волны промышленного переворота для локальной экономики. Во-вторых, физическая удаленность от центра и связанная с этим высокая стоимость коммуникации с Парижем обусловили экономическую отсталость регионов в сравнении с другими частями континентальной Франции. Тем не менее из всего многообразия сепаратистских движений во Франции лишь на Корсике они являются реальной политической силой. В 2015 г. местные националисты впервые пришли к власти, одержав победу на региональных выборах.

Таким образом, несмотря на определенную схожесть причин и исторических предпосылок, бретонский сепаратизм может рассматриваться как противоположность корсиканскому.

Во-первых, представители бретонские сепаратисты выступают в большей степени за независимость культурную, нежели политическую. Отделение от Франции среди участников Бретонского движения (за исключением, пожалуй, наиболее радикально настроенных организаций) считается недостижимым и не стоит на повестке дня. Иными словами, бретонский сепаратизм представляет собой в большей мере сепаратизм лингвистический.

С другой стороны, требования корсиканских сепаратистов, касающиеся защиты местного языка и культуры острова, используются скорее с целью мобилизации национального самосознания и не являются ключевыми в программах политических партий. С точки зрения политики, Корсика уже обладает значительной в сравнении с другими регионами страны самостоятельностью, что и обосновывает стремление местных сепаратистов к, как минимум, углублению децентрализации власти.

Во-вторых, и бретонские и корсиканские сепаратистские движения имеют общую тенденцию к дроблению и фрагментации. Тем не менее, корсиканский национализм выступает как единая политическая сила, что демонстрируют итоги выборов на региональном уровне. Очевидно, однако, что отсутствие единства между партиями и движениями не может считаться единственной причиной политической слабости сепаратизма в Бретани. В-третьих, Бретань характеризуется большим экономическим благополучием в сравнении с Корсикой.

Следовательно, несмотря на то, что и Бретань, и Корсика обладают существенным этно-культурным своеобразием, бретонский сепаратизм (в отличие от корсиканского) не сумел стать влиятельным политическим течением. Причинами для этого послужили как объективные факторы, прежде всего социально-экономические (главным образом относительно высокий уровень жизни в регионе), так и субъективные, такие как разрозненность и несогласованность действий сепаратистских движений Бретани. Таким образом, гипотеза, выдвинутая в начале данного исследования, подтверждена.

Различие в подходах французского правительства в отношении бретонского и корсиканского сепаратизма может быть объяснена в том числе и критической важностью для французов сохранения материковых территорий (так называемого шестиугольника - Hexagone). Другими словами, если с независимостью расположенной на острове Корсики французы готовы смириться (и даже поддержать), то любая потеря материковых территорий будет воспринята как удар по национальным интересам. В особенности, если речь идет о наиболее четкой линии шестиугольника - Бретани. Более того, в случае Корсики правительство в первую очередь занимается не институциональными преобразованиями, а проблемой насилия (Корсика является самым преступным регионом Европы).

Стоит также отметить, что и корсиканские, и бретонские националисты не являются евроскептиками и поддерживают многие проекты ЕС и идею европейской интеграции в целом. Даже та независимость, за которую борются сепаратисты из обоих регионов, предполагается в рамках Евросоюза. Другими словами, в международном измерении их позиции схожи.

Более того, и бретонские, и корсиканские сепаратисты ведут активное и продолжительное сотрудничество с индепендантистами из других стран (в том числе стран-членов ЕС).

Кельтская лига, с одной стороны, и Международные дни в Корте, с другой, вместе с отдельными проектами по взаимодействию между националистами, представляют собой платформу для обмена идеями и мнениями между сепаратистами и координации их деятельности. Это, в свою очередь, не только способствует повышению эффективности сепаратистских движений, но и служит дополнительным катализатором сепаратистских настроений как в рамках ЕС, так и в мире в целом.

Сепаратизм сегодня представляет собой серьезную угрозу территориальной целостности государств и национальной безопасности, причем как на региональном, так и на международном уровне. Безусловно, полное устранение очагов сепаратизма в обозримом будущем невозможно как во Франции, так и в других странах Европейского союза.

Тем не менее снижению его конфликтного потенциала может способствовать грамотно выстроенная региональная политика и установление политического диалога с представителями сепаратистских движений. Таким образом, анализ проблемы сепаратизма на разных уровнях не теряет свою актуальность.

Говоря о дальнейшем изучении рассмотренных в данном исследовании вопросов, стоит отметить необходимость дальнейшего анализа бретонских и корсиканских сепаратистских движений в контексте изменения внутри- и внешнеполитической структуры в результате прихода к власти нового президента. В свою очередь исследовательские задачи, касающиеся проблемы сепаратизма в целом, состоят в расширении теоретической базы вопроса, проведении сравнительного анализа между сепаратистскими движениями как из одной, так и из разных стран.

Также необходимо более глубокое изучение характерных особенностей различных сепаратизмов, предпосылок их возникновения, их политического потенциала наряду с разработкой государственных стратегий по взаимодействию с сепаратистами и нейтрализации негативных последствий их деятельности (например, террористических актов, вандализма, разжигания межнациональной вражды и др.) в страновом и международном масштабе. Качественно новые исследовательские подходы могут быть сформированы путем активного использования методов математических дисциплин (таких как институциональная экономика и теория игр) как в теоретических, так и в прикладных исследованиях.

Список использованных источников и литературы

Источники:

1.   Programme de Gouvernement Breton. Adsav! Rennes, 2004. 22 р.

2.       Recensement de la population: 44 - Loire-Atlantique. Paris: INSEE, 2014. 17 p.

3.   Декларация по регионализму в Европе. [Электронный ресурс]. URL: #"897082.files/image001.gif">

Таблица 5. Результаты корсиканских регионалистских партий в первом туре региональных выборов (1992-2015 гг.)

Таблица 6. Результаты корсиканских регионалистских партий во втором туре региональных выборов (1992-2015 гг.)

Приложение 2

Автономистские и сепаратистские движения Бретани

Приложение 3

Автономистские и сепаратистские движения Корсики