Применение политических технологий для поддержания провластных настроений граждан Украины

Применение политических технологий для поддержания провластных настроений граждан Украины

Оглавление

Введение

Глава I. Теоретико-методологические подходы к поддержанию и изучению провластных настроений

. Теория генерации и стимулирования лояльности к властям

. Методологические основы исследования

Глава II. Практика генерации и поддержания провластных настроений граждан до свержения В.Ф. Януковича (ноябрь 2013 - февраль 2014 гг.)

. Стратегия и тактика работы с населением

. Противодействие со стороны оппозиции

Глава III. Практика генерации и поддержания провластных настроений граждан после свержения В.Ф. Януковича (февраль 2014 - 2015 гг.)

. Стратегия и тактика работы с населением

. Противодействие со стороны оппозиции

Заключение

Список источников и литературы

Приложения

Введение

Актуальность исследования. Повышенное внимание российского академического сообщества к практике формирования провластных настроений на Украине в период 2013 - 2015 гг. представляется вполне закономерным.

В первую очередь этого объясняется практической заинтересованностью политического истеблишмента России в освоении украинского опыта. Зимой 2013/2014 г. в Киеве произошла, согласно мнению большинства экспертов, классическая «цветная революция», и действия администрации В.Ф. Януковича, направленные на формирование провластных настроений среди населения Украины, фактически представляли собой форму противодействия данной политтехнологии.

Привязанность к электоральному циклу - родимое пятно «цветных революций», а события 2006 и 2010 гг. в Белоруссии ясно показали, что данная технология будет перезапускаться создателями до тех пор, пока либо у них не иссякнут ресурсы, либо пока не будет достигнут желаемый результат.

На фоне того, что события 2012 г. на Болотной площади в Москве, по мнению большинства специалистов, представляли собой неудачную попытку осуществления «цветной революции», данные факты означают, что в период парламентских и президентских выборов 2017/2018 гг. в России с высокой долей вероятности может произойти попытка государственного переворота.

При этом последствия санкций, примененных США и государствами ЕС к России в связи с крымским кризисом и ситуацией в Донбассе, такие как ограничение доступа ключевым российским банкам к дешевому кредиту на Западе, потеря рядом крупных предпринимателей, близких к Кремлю, позиций в европейских корпорациях и стремительный рост инфляции значительно повышают шансы на успех «цветной революции».

В данном отношении не следует забывать также относительно прогнозов отдельных экспертов, в частности В.М. Добрынина, о возможности использования организаторами попытки переворота нарастающего межнационального и межконфессионального конфликта внутри Российской Федерации.

Также важно помнить о том, что на сегодняшний день, если верить данным доклада «Политбюро 2.0 или Большое правительство Владимира Путина», подготовленного специалистами «Минченко Консалтинг», ожидается рост конфликтов внутри политической и бизнес-элиты Российской Федерации, обусловленный созданием резервных по отношению к правительству структур управления, вводом на поле новых игроков, фрагментацией элитных групп, развертыванием процесса конвертации власти в собственность через новую приватизацию, а также началом отсева нежелательных членов т. н. «медведевской коалиции» и ограничения привлечение новых. В подобных условиях риск возникновения внутри российского истеблишмента т. н. «пятой колонны» значительно возрастает, что опять же существенно повышает шансы на успех попытки проведения «цветной революции»1.

Вполне закономерно, что рост градуса опасности вынуждает правящую политическую элиту России активизировать изыскания в области выработки эффективных методик противодействия технологиям «цветной революции», что подразумевает в том числе усиленное изучение опыта действий властей стран, на территории которых недавно были предприняты попытки проведения «цветных революций». Благодаря этому на сегодняшний день наблюдается интенсивное формирование заказа со стороны истеблишмента на разработку специалистами в области политологии и социологии всего спектра тем, связанных с формированием провластных настроений в условиях «цветной революции».

Помимо того, интерес экспертов к представленной теме привлекает то обстоятельство, что генерация и трансляция лояльности к действиям властей стала одним из основных направлений работы киевских политтехнологов в условиях информационной войны, развернувшейся между Россией и Украиной после свержения В.Ф. Януковича. Как создание антидота требует первоначально ознакомления с составом и свойствами яда, так и организация противодействия атакам киевских политконсультантов, решение задач проникновения на информационное поле Украины и его захвата - все это подразумевало в качестве базы изучение применяемых противной стороной технологий.

Подчеркивая очевидно высокую практическую значимость изучения заявленной темы, нельзя, впрочем, преуменьшать ее роль для развития теории политической науки. В ходе событий на Украине 2013 - 2015 гг. были подвергнуты проверке на практике многие выработанные ранее гипотезы, был получен уникальный эмпирический материал, не нашедших до сих пор своего места в рамках существующих теоретических конструкций. Кроме того, был поставлен ряд новых вопросов, на которые специалисты в области политтехнологий до сих пор не нашли однозначного ответа. В частности, темой для дискуссий стал вопрос о потенциале использования против технологии «цветных революций» симметричных мер, включая методы работы с широкими массами населения. Следует подчеркнуть и то, что опыт Евромайдана и последующих событий представляет собой большую ценность для развития теорий информационных войн и политической коммуникации, а сделанные на его основе выводы также могут быть экстраполированы на сферу электоральных технологий и паблик рилейшнз.

Наконец, нельзя проигнорировать то обстоятельство, что освещение и анализ событий на Украине в означенный период в большинстве случаев несет на себе отпечаток политизации, в силу чего немалая часть сделанных даже весьма авторитетными экспертами оценок характеризуется высоким уровнем субъективности и даже идеологизации. Данный факт напрямую свидетельствует в пользу необходимости проведения ревизии системы представлений о сущности и развитии современного кризиса на Украине, включая такую немаловажную часть составляющей данной темы, как взаимодействие власти с обществом.

Гипотезы исследования. Специфика формирования провластных настроений граждан на Украине проявляется в первую очередь приоритетного внимания к созданию позитивного имиджа лично главы государства. Систематических попыток формирования доверия к государственным институтам в целом не производится, отчасти - в силу господства подданнического элемента в политической культуре, отчасти - по причине необходимости чрезмерно высоких расходов на решение данной задачи.

С целью формирования положительного имиджа власти представители государства активно прибегают к использованию патриархальных политических стереотипов, акценту на маскулинность лидеров посредством обращения к исполнению ими соответствующих гендерных ролей, подчеркнутому дистанцированию от коррумпированных и просто непопулярных чиновников, входящих в число медийных персон. Также с целью укрепления доверия к власти украинские политики активно используют полевые электоральные технологии. Большую роль в формировании позитивного образа власти играет также выстраивание партнерских или доверительных отношений с лидерами общественного мнения, включая представителей конфессиональных, творческих, волонтерских, спортивных, военно-патриотических структур, сообществ предпринимателей, территориальных землячеств, этнических диаспор. По мере развертывания государственного кризиса на Украине все большую роль в качестве инструмента приобретения поддержки среди населения стали играть популистская и антироссийская риторика. Действенность подобных методов, впрочем, должна ожидаемо снижаться по мере затягивания реализации программы внутриполитических преобразований и перехода Киева к дипломатическому пути урегулирования ситуации на Донбассе.

Эффективность перечисленных методик воздействия на граждан в значительной степени снижает социально-политическая и экономическая конъюнктура, характеризуемая посредством высокого уровня коррупции, низкое качество работы госаппарата, малой доступности социальных лифтов, правового нигилизма и распространенности «кулачного права», длительной практикой украинскими политиками популистских методов агитации. Также не следует забывать о трениях между официальным Киевом и лидерами отдельных олигархических кланов (И.А. Коломойский, С.Л. Тигипко, Р.Л. Ахметов, Ю.В. Тимошенко), обладающих значительными ресурсами, в том числе - контролирующих ряд национальных СМИ. Большую роль в падении популярности властей играет также автономизация силовиков, означающая снижение контроля над последними и, как следствие, рост коррупции и числа эпизодов противоправных действий.

В ближайшей перспективе в роли факторов, затрудняющих завоевание поддержки населения украинскими властями, могут выступить провалы в осуществлении военной операции на Донбассе, социально-экономические последствия подписания договоренности об ассоциации с ЕС, отказ от проведения массовых люстраций госаппарата. Кроме того, падение популярности властей может быть спровоцировано проблемами интеграции представителей вышедшей на Майдан контрэлиты в структуру украинского истеблишмента.

Также следует отметить наличие следующего политического цугцванга. Популярность властей во многом зависит от степени их решимости продолжать борьбу с сепаратистами - представителями ДНР и ЛНР. Однако украинская армия на сегодняшний день не способна уничтожить вооруженные силы самопровозглашенных республик. Затягивание же войны приводит к росту числа человеческих жертв и подрывает и без того ослабленную экономику республики. В подобных условиях логичным представляется переход к дипломатическому урегулированию конфликта. Однако киевское руководство не может себе этого позволить - в условиях охватившего страну джингоизма это автоматически означало бы резкое снижение авторитета властей, в силу чего П.А. Порошенко и его соратники вынуждены продолжать войну, предпочитая, таким образом, резкому падению рейтингов плавное скольжение на дно ямы непопулярности.

Помимо того, нивелировать усилия властей по обретению поддержки со стороны населения могут резкие идеологические повороты, ставка на уже имеющихся сторонников и неумение привлечь колеблющихся. Также негативно на рейтинге П.А. Порошенко и его команды может сказаться сохранение нескольких центров принятия решений - наследственного заболевания украинских политиков.

Степень изученности проблемы. Поднимая вопрос о глубине проработанности темы, необходимо в первую очередь отметить, что интересующий нас вопрос практически не получил самостоятельного освещения. Тема исследовалась либо в контексте более широких по объему вопросов, либо в процессе анализа отдельных ее аспектов, либо в рамках изучения смежной проблематики.

В рамках изысканий в области формирования и методов измерения социальных настроений тема генерации и трансляции провластных настроений была отчасти раскрыта в работах Е.В. Балацкого, Н.А. Екимовой, Г.В. Баранова, Д.А. Баринова, Ф.М. Бородкина, И.И. Бузовского, П.М. Козыревой, М.Д. Красильниковой, В.К. Левашова, Ю.А. Левады, М.В. Морева, В.С. Каминского, П.И. Мтиулишвили, О.А. Прилутской, Ж.Т. Тощенко и С.В. Харченко2.

Помимо того, интересующий нас вопрос был частично раскрыт на страницах посвященных феномену Евромайдана исследований И.И. Антонович, И.Ю. Какминской, Н.В. Власовой, М.М. Латифуллиной, В.И. Карбалевича, В.А. Масликова, В. Паниотто, В.А. Радзиевского, Н.С. Розова и А.В. Цынкевича3.

Также ряд аспектов заявленной темы получил освещение на страницах публикаций, посвященных вопросу организации политического протеста и противодействия ему. Среди наиболее значимых исследований в рамках данного направления мы можем выделить работы А.А. Азарова, Е.В. Бродовской, О.В. Дмитриевой, А.Ю. Домбровской, А.А. Фильченкова, А.В. Вахромеевой, А.Ш. Гусейнова, Д.Г. Зайцева, В.Е. Карастелева, И.Н. Дементьевой, И.В. Ксенофонтовой, А.В. Петрушиной и С.Г. Ушкина4.

Часть сюжетов, касающихся проблематики данного исследования, была рассмотрена Д.Н. Смирновым, Л.Н. Синельниково и А.Б. Шатиловым сквозь призму феномена информационных войн5 Е.М. Куликов, Д.Ю. Поминов и Г.Г. Почепцов затронули часть связанных с рассматриваемых вопросом сюжетов, изучая технологии воздействия на общественное мнение6.

А.М. Цуладзе, Н.И. Шестов и Н.В. Шульга исследовали тему формирования провластных настроений в контексте изучения феномена политической мифологии7.

На страницах работ М.В. Морева и С.С. Сулакшина рассматриваемая проблематика получила отображение посредством изучения механизмов поддержания лояльности граждан к власти в процессе взаимодействия общества и современного государства8.

В целом же можно отметить, что уровень изученности темы характеризуют такие свойства, как лакунарность и фрагментарность (в особенности в отношении сюжетов, связанных с практикой формирования провластных настроений на Украине после свержения В.Ф. Януковича). Также следует отметить, что, несмотря на в целом высокий уровень объективности большинства работ, затрагивающих интересующий нас вопрос, отдельные публикации несут на себе ярко выраженные следы влияния социального заказа и политической конъюнктуры, что заметно снижает репрезентативность сделанных их авторами оценок и выводов. Все это напрямую свидетельствует в пользу необходимости проведения дополнительных изысканий по заявленной теме.

В роли объекта представленного исследования выступают политтехнологии поддержания провластных настроений. Предметом представленной работы практика использования политтехнологий для поддержания провластных настроений граждан Украины (2013 - 2015 гг.).

Целью данного исследование является оценка эффективности практики поддержания провластных настроений граждан Украины при помощи политтехнологий в рассматриваемый период.

Достижение обозначенной цели представляется возможным посредством решения следующего круга задач:

поэтапно изучить сначала методы формирования провластных настроений граждан в период нахождения у власти В.Ф. Януковича, затем - во временном отрезке, последовавшем за свержением данного лидера вплоть до конца 2015 г.;

оценить степень корреляции использованных в течение двух этапов данного хронологического промежутка политтехнологий со спецификой социально-экономической и политической ситуации на Украине;

определить степень корректности применения методов на практике;

проанализировать обеспеченность пропагандистской кампании с позиций наличия материальной и кадровой базы;

исследовать организацию руководства мероприятиями по поддержанию провластных настроений граждан;

провести изыскания в области взаимодействия властей с оппозицией и общественными организациями в деле формирования лояльности граждан к государству и его руководству;

рассмотреть вопрос о противодействии со стороны оппозиции и общественных организаций усилиям государства по поддержанию провластных настроений граждан;

охарактеризовать динамику провластных настроений граждан в период нахождения у власти В.Ф. Януковича и на последующем этапе развития событий на Украине;

сопоставить практики формирования лояльного отношения к власти со стороны граждан в период нахождения у власти В.Ф. Януковича и на последующем этапе развития событий на Украине;

дать сравнительную оценку эффективности методов поддержания провластных настроений населения, применявшихся в период нахождения у власти В.Ф. Януковича и на последовавшем за его свержением временном отрезке;

выявить причины успехов и неудач украинских властей в реализации программ по поддержанию лояльности граждан на различных этапах кризиса 2013 - 2015 гг.

Методологическая основа исследования была сформирована за счет использования в комплексе следующих подходов социологии и политической науки: системный, сравнительный, политико-культурный подходы, социальная феноменология и символический интеракционизм. В исследовании также применяются разновидности типологического и киберметрического (с использованием программного обеспечения) анализа, биографический метод. Модель эмпирического исследования включает в себя: фокус-группы, экспертное интервью, мониторинг социальных сетей и новостных сайтов.

Практическая значимость представленного исследования состоит в том, что результаты проведенных изысканий впоследствии могут быть использованы для профилактики роста протестных настроений, противодействия попыткам использования технологии «цветных революций», формирования позитивного образа органов власти в глазах представителей общества, в процессе проведения избирательных компаний. Также материалы данной диссертации работы могут быть использованы в качестве основы для написания учебно-методических комплексов, лекционных курсов и практических пособий, создания научных и научно-популярных публикаций.

Новизна представленного исследования заключается в первую очередь в использовании при его написании ранее не введенного в научный оборот эмпирического материала. Помимо того, от ранее опубликованных работ по сходной и смежной тематике данную работу отличает характер структуры источников полученной информации: автор опирается преимущественно на материалы, полученные от граждан Украины, постоянно проживающих на ее территории, а не на свидетельства российских журналистов и политологов.

Структура исследования. Представленная магистерская диссертация включает в себя введение, основную часть, разбитую на три главы, заключение, список литературы и приложения.

Введение состоит из таких элементов, как обоснование актуальности темы, определение объекта и предмета исследования, описание его цели и соответствующего круга задач, формулировка гипотез исследования, аналитическое описание степени изученности затрагиваемого вопроса и описание методологической базы проведенных изысканий.

В рамках первой главы изучению подвергаются теоретико- методологические подходы к изучению и поддержанию провластных настроений. Вторая глава посвящена вопросу генерации и поддержания провластных настроений граждан до свержения В.Ф. Януковича (ноябрь 2013 - февраль 2014 г.). В роли предмета третьей главы выступает использование политтехнологий с целью провластных настроений граждан после свержения В.Ф. Януковича (февраль 2014 - 2015 гг.

В рамках заключение производится обобщение сделанных ранее выводов, полученные результаты соотносятся с поставленными изначально целью, кругом задач и выдвинутыми гипотезами. В приложениях размещены иллюстративные материалы, а также топик-гайды экспертного интервью и фокус-групп.

Глава I. Теоретико-методологические подходы к поддержанию и изучению провластных настроений

. Теория генерации и стимулирования лояльности к властям

провластный лояльность свержение янукович

Поднимая вопрос о теоретических основах технологии формирования, поддержания и изучения провластных настроений, необходимо отметить, что напрямую к данной теме не обращался ни один из мэтров в области политологии. Фактически данная тема разрабатывалась в рамках смежной проблематики, а именно в порядке изучения феномена массовых настроений и механизмов управления ими. В силу данного обстоятельства теоретические основы генерации и поддержания лояльности к власти исследовались преимущественно специалистами в области политической психологии.

Как было отмечено одним из корифеев в данной области - Г. Лебоном, провластные настроения представляют собой особое психическое состояние, занимающее промежуточную позицию между эмоциями и мнением. Последнее подразумевает, что провластные настроения формируются у объекта манипуляции в момент трансакции, в рамках перехода от эмоционального переживания в рафинированном виде к слабо осознаваемым суждениям. Именно это специфическое положение обуславливает сложный, комплексный характер провластных настроений, сочетающих в себе неосознанную оценку и переживание (эмоциональные характеристики) с рациональным знанием и соответствующими представлениями об окружающей социальной действительности9.

Факторы, порождающие возникновение провластных настроений, по мнению Ж.Г. Тарда, также обладают сложной природой. С одной стороны, провластные настроения могут генерироваться как ответная реакция на социально-экономические и политические трансформации, конкретные события в мире политике, действия определенных акторов. С другой стороны, вспышка провластных настроений может произойти по неполитическим причинам, в результате канализации массовых настроений из иных областей общественной жизни (примеры подобного можно, в частности, наблюдать после крупных успехов национальной сборной в одном из наиболее популярных видов спорта)10.

С. Московичи было отмечено, что провластные настроения (как и любые массовые настроения в принципе), обладают свойством в короткие сроки распространяться внутри сообщества, консолидируя его, вырабатывая у него определенную идентичность. При этом контроль над охваченной провластными настроениями группой людей, вопреки распространенным стереотипам, представляет собой достаточно сложную задачу. Причина этого заключается в том, что охваченная общими настроениями группа людей превращается в особый социально-психологический субъект - массу или толпу. Для последней характерны отсутствие четкой и устойчивой структуры, перманентные трансформации состава, ситуативность, отсутствие внутренних барьеров по конфессиональным, социальным и иным признакам. В совокупности перечисленные свойства придают массе особый, сверхэмоциональный характер. Толпа может легко поддаться воздействию манипулятора, но она в равной степени способна резко изменить тактику и стратегию своих действий под воздействием продуманных шагов со стороны грамотного политтехнолога. Иными словами, масса представляет собой субъект, легко поддающийся управления, в силу чего контроль над ней может быть перехвачен более умелым манипулятором11.

Основу для формирования провластных установок массы формирую настроения удовлетворенности, протест же продуцируется за счет диффузии ощущения неудовлетворенности. Именно фактор сатисфакции выступает в качестве своеобразной основы для классификации массовых политических настроений. Провластные установки господствуют внутри массы, пока ее представители переживают состояния пассивной удовлетворенности или пассивной неудовлетворенности (последнее состояние характеризуется наличием деструктивных тенденций в виде, например, роста масштабов самоубийств, алкоголизма и наркомании, но подразумевает медианный уровень проявления населением форм агрессивного поведения). Протестные же настроения начинают доминировать, когда условная толпа (под этим термином необязательно понимать скопление людей в одной точке пространства, в роли массы способна выступать, например, общественность, консолидированная вокруг одного из средств масс медиа) начинает испытывать состояние активной неудовлетворенности. Роль своеобразной «лакмусовой бумажки», проявляющей начало перехода к данной стадии, играет увеличение уровня насилия в обществе, в первую очередь - немотивированных его формах. Последнее связано с тем, что люди, не имея возможности ликвидировать источник своего недовольства, накапливают в себе чрезмерное количество негативных эмоций, легко канализируемых в случае начале бытовых конфликтов в агрессию в адрес объективно доступного для атаки объекта12.

По справедливой оценке Д.В. Ольшанского, основной функцией провластных настроений в современном обществе является генерация и обоснование посредством эмоций социально-политических действий институтов публичной власти или правящей фракции истеблишмента. В роли же базового инструмента реализации данной функции выступают методы объединения людей в массу и управления ее действиями посредством редукции общих переживаний13.

За счет этого, как подчеркивает С. Московичи, роль основного субъекта социального и политического действия в рамках современного общества обретает толпа-масса. Именно от умения политиков контролировать ее в первую очередь зависит динамика изменений провластных настроений в обществе14.

Базовые механизмы управления толпой сводятся к триаде, выделенной еще в XIX в. Г. Лебоном: эмоциональное заражение, подражание и внушение. Первый механизм сводится к циркулярному распространению определенной эмоции в толпе, второй основывается на присущем почти каждому человеку свойстве копировать действия большинства окружающих его людей (последнее гарантирует успешную адаптацию к социальной среде и полноценную интеграцию в ее структуру), применение третьего базируется на наличии у толпы таких качеств, как повышенная эмоциональность, невосприимчивость к рациональным формам донесения информации, а также утрата способности воспринимать сообщения, поступающие из-за границ массы15.

Отдельно следует подчеркнуть, что метод убеждения, как показывает практика, слабо влияет на поведение толп. Полноценная логическая аргументация всегда сложна для восприятия «среднестатистического» представителя массы, так как требует концентрации внимания, определенного уровня интеллектуального развития и эрудиции. Кроме того, в силу наличия как у отдельных людей, так и толпы в целом определенных стереотипов мышления, масса готова воспринять лишь убеждение, направленное на подтверждение уже разделяемой ею позиции. Соответственно, использование метода убеждения допустимо лишь для поддержания, но не формирования провластных настроений17.

Осуществление эмоционального заражения осуществляется посредством внедрения в реальную толпу или виртуальную общественность группы субъектов, ярко проявляющих определенную эмоцию. Использование инструментов подражания, как правило, сводится к коллективному совершению определенных ритмичных действий, сопровождаемых, при возможности, музыкальным сопровождением. Использование механизмов заражения и подражания не только способствует нарастанию определенных эмоций и их канализации в необходимое русло, но также вводит представителей массы в состояние, сходное с религиозным трансом, что делает сознание человека еще более доступным для инструментов внушения18.

Помимо того, выработка провластных настроений подразумевает необходимость формирования у массы общей идентичности, подразумевающей позитивное восприятие властных институтов и легко воспроизводимой посредством системы символов и ритуалов. Фактически в данном случае речь идет о создании общего политического мифа, играющего роль инструмента манипуляции массой и легитимации существующего режима19.

Наконец, следует обратить внимание на такой фактор формирования и поддержания массовых политических настроений, как потребности, заключенные в структуре личности человека. В профаном представлении завоевать лояльность населения можно, удовлетворив его базовые физиологические потребности и обеспечив наличие некой системы общедоступных развлечений. В реальности же можно наблюдать иную картину: как только удовлетворяется одна потребность граждан, начинает актуализироваться иная. При этом последняя располагается, как правило, на более высоком уровне в иерархии потребностей и потому для ее удовлетворения потребуется приложить еще больший объем усилий. В то же время отсутствие удовлетворения запросов населения не означает автоматически подъема протестных настроений. В большинстве случаев массовые антиправительственные выступления возникают не в ситуации социально-экономической стагнации, а при условии наличия завышенных или просто не реализованных ожиданий.

Так как кейс современной Украины (с силу специфики социально- экономической ситуации) не дает нам возможности полноценно проиллюстрировать обозначенные тезисы, в качестве наглядного примера нами будет использована ситуация в странах, охваченных сходными процессами, а именно в государствах Ближнего Востока, затронутых событиями «арабской весны».

Обращаясь к урокам, извлеченным политиками из событий «панарабской революции», в первую очередь следует отметить осознание элитами региона того факта, что ни социально ориентированная внутренняя политика, ни либеральные реформы сами по себе не являются панацеей от роста недовольства в широких слоях населения. М. Каддафи создал в Ливии системы бесплатного образования и медицины, широко практиковал выдачу пособий по безработице (в размере 700 долларов США), каждая молодая семья получала от государства 60 тыс. долларов на приобретение жилья, после появления на свет ребенка родители получали из бюджета страны 7 тыс. долларов (для сравнения, 1 литр бензина на момент начала гражданской войны стоил 10 центов, хлеб - около 1 цента). Король Иордании Абдалла II провел в стране небывалую по масштабам региона приватизацию, создав тем самым целую страту молодых предпринимателей. После событий в Дараа Б. Асад произвел в структуре правительства и правящей партии «Баас» значительные кадровые перестановки, удалив от власти большую часть соратников своего отца, а также пригласил за стол переговоров представителей оппозиции, параллельно предоставив наконец гражданские права проживающим на территории Сирии этническим курдам. В Бахрейне действует прекрасная система образования, подданным королевства официально разрешено употреблять алкоголь, руководством государства проводится политика толерантности, позволяющая мусульманам мирно сосуществовать с христианской, иудаистской, буддистской и зороастрийской общинами. Однако все вышеперечисленные факторы не помогли ближневосточным правителям удержать рост недовольства в обществе.

Следует отметить, что даже гибкое сочетание «кнута и пряника», как показала практика, не позволило местному истеблишменту удержать распространение идей «арабской весны» в широких массах. В частности, данный тезис может быть наглядно проиллюстрирован на примере ливийского кейса. «Брат-лидер» оказывал всестороннюю помощь племенам, продемонстрировавшим ему свою лояльность, однако шейхи, выступавшие против центрального правительства, равно как и их подданные, в большинстве случаев оперативно и решительно уничтожались физически. Итогом подобной политики стала смерть М. Кадаффи от рук восставших.

Причина провала политики ближневосточных режимов, затронутых событиями «арабского пробуждения», в деле формирования провластных установок среди населения, очевидно, заключается в том, что удовлетворение одной потребности, как уже было отмечено, приводит к автоматической актуализации новых. Таким образом, процесс выработки провластных настроений в обязательном порядке должен предполагать своеобразную «работу на упреждение»: решая, например, проблему доступности образования, представителя правящей элиты должны понимать, что в перспективе масса начнет воспринимать качественную систему школ и вузов как нечто само собой разумеющееся и не будет поддерживать властные институты только лишь в порядке благодарности за достигнутые успехи.

Обобщая изложенный выше материал, можно заключить, что процесс формирования и поддержания провластных установок населения обеспечен серьезной теоретической базой в виде взаимосвязанных концепций политических психологов. Последнее же создает основу для комплексного анализа практик генерации и поддержания лояльности к власти на научной основе.

2. Методологические основы исследования

Методологическая основа исследования, как уже было отмечено ранее, сформирована посредством комплексного использования ряда подходов социологии и политической науки: системный, сравнительный, политико- культурный подходы, социальная феноменология и символический интеракционизм.

Системный подход. Процесс формирования провластных настроений населения представляет собой частный случай проявления на практике трех функций политической системы - адаптации, интеграции и постановки целей достижения (Т. Парсонс). Согласно концепции Д. Истона, провластные настроения выступают в роли фактора, определяющего возможность политической системы реализовать иную жизненно важную функцию - обеспечить принятие широкими массами населения решений относительно распределения ресурсов и ценностей в качестве обязательных. Провластные настроения конституируют отдельные элементы структуры политической системы, такие как лидерство и совокупность предписанных носителем власти норм поведения, т. е. регламентация (Т. Парсонс). Также необходимо отметить, что провластные настроения напрямую коррелируются с одним из важнейших специфических свойств политической системы - зависимостью от характера общественной среды. (Г. Алмонд).

Сравнительный подход. Все существующие общества объединяет наличие одинаковых наборов форм политической структуры и их функций, однако в то же время каждый социум обладает своей спецификой, обусловленной различиями в их балансе. Последнее, с одной стороны, превращает формирование провластных настроений в универсальную задачу любой политической системы, а с другой - обуславливает особенности ее решения в каждом конкретном случае (Г.Алмонд, С.Верба, И. Ким, Р. Меррит).

Политико-культурный подход. Ориентационный уровень политической системы включает в себя три компонента - когнитивный, аффективный и ценностный, каждый из которых (в особенности - последние два) задействуется в ходе формирования лояльного отношения к власти - за счет комбинаций эмпирических убеждений, экспрессивных символов и ценностей соответственно. За счет последнего данный процесс превращается в одну из важнейших составляющих процесса генерации политической культуры (Г. Алмонд, С. Верба, Д. Дивайн, М. Дюверже, Ф. Бурлацкий).

Социальная феноменология. Политическая власть может быть рассмотрена как феномен, детерминированный коллективным сознанием элит или широких масс населения, его содержанием и способами репрезентации в нем. Таким образом, существование политической системы напрямую обуславливается созданием и успешным функционированием комплекса провластных настроений, встроенных в «коллективные представления» и тем самым формирующих идентичности и ориентации большинства представителей общества (А. Щюц, П. Бергер, Т. Лукман).

Символический интеракционизм. Возможность формирования провластных настроений основывается на существовании феноменов органической солидарности (Э. Дюркгейм), «основополагающих верований» (г. Лебон), стереотипности сознания (У. Липпман), «самости» и «зеркального Я» (Ч. Кули), конвергенции «Я-концепции» и фактора «они» (Дж. Мид), обуславливающих возможность форматирования и программирования сознания личности (индивидуальной идентичности) посредством трансляции коллективных представлений.

В исследовании также применяются разновидности типологического и киберметрического (с использованием программного обеспечения) анализа, биографический метод.

Модель эмпирического исследования включает в себя фокус-группы, экспертное интервью, мониторинг социальных сетей и новостных сайтов.

В роли эмпирических объектов выступают:

1)      Фокус-группы - 48 респондентов в возрасте от 18 до 60 лет;

2)      Экспертное интервью - 20 респондентов;

3)      Мониторинг социальных сетей и новостных сайтов - аккаунты в социальных сетях Vk (Вконтакте), Facebook, Twitter (сплошная выборка), страницы на сайтах ukr.net, i.ua, korrespondent.net, segodnya.ua, liga.net, 24tv.ua.

Модель эмпирического исследования основывается на триангуляции методов, достигаемой посредством комбинирования количественных (мониторинг социальных сетей) и качественных (фокус-группа и экспертное интервью) методов. Подобный подход предоставляет исследователю возможность сочетать сведения относительно измеряемых показателей провластных настроений граждан Украины с описанием тенденций, политтехнологических факторов и перспектив динамики восприятия украинцами существующей в республике системы правления.

Мониторинг социальных сетей и новостных ресурсов, сопровождаемый применением киберметрического (автоматизированного) анализа дает возможность разрешить проблему малых выборок и предоставляет исследователю шанс выявить характер взаимосвязи между репрезентаций институтов власти и конкретны с одной стороны и ее восприятием рядовыми гражданами - с другой.

Метод фокус-групп является ключом к определению того, насколько провластные настроения свойственны для конкретных групп и украинского общества, каким образом представители последних воспринимают попытки правящего истеблишмента по продвижению своего позитивного имиджа в сознание широких масс населения.

Включение в структуру методической базы исследования экспертного интервью позволяет опереться на практический опыт специалистов- политологов в ходе интерпретации выявленных первичных данных и проверке гипотез.

В рамках обоснования выборочной совокупности необходимо отметить, что мониторинг социальных сетей и новостных сайтов реализован с помощью киберметрических инструментов социальной сети Vk и Интернет -СМИ, а также программы IQBuzz (для Facebook и Twitter), что позволяет использовать тип сплошной выборочной совокупности.

В случае фокус-групп и экспертного интервью за основу формирования выборки принимается принцип гетерогенности. Последнее же предполагает использование неслучайной (невероятностной) выборки посредством метода типичных представителей. Как результат, выбор единиц исследования осуществляется по заранее определенному принципу: выделению индивидуальных характеристик, включающих в себя социально- демографические и коммуникативные факторы. Объем выборочной совокупности в рамках глубинного интервью и фокус-групп составил по 48 респондентов соответственно, в случае экспертного интервью - 20 респондентов.

В исследовании применяются сравнительный, типологический, киберметрический анализ.

Основные параметры сравнения массивов данных, полученных в ходе реализации фокус-групп, глубинного и экспертного интервью, а также мониторинга социальных сетей и новостных ресурсов, отражены в приведенной выше матрице взаимосвязи переменных.

Посредством реализации кластерного анализа и выявления семантических оснований наименования кластеров будут выделены типы восприятия репрезентации имиджа властей населением Украины. При этом совокупность типообразующих признаков должна иметь трехкомпонентную структуру. Первая компонента - характеристики самого явления, которое подвергается типологизации, вторая - характеристики социального фона, в котором протекает это явление, третья - факторы, объясняющие существование типов проявления изучаемого явления20.

Таким образом, можно констатировать, что теоретическая и методологическая база для проведения представленного исследования обладает высокой степенью валидности. Последнее же обуславливает наличие необходимого уровня репрезентативности результатов проведенных изысканий.

Глава II. Практика генерации и поддержания провластных настроений граждан до свержения В.Ф. Януковича (ноябрь 2013 - февраль 2014 гг.)

. Стратегия и тактика работы с населением

Обращаясь к вопросу о практике формирования и поддержания провластных настроений в рассматриваемый период, принципиально важно обратить внимание на то, что администрация В.Ф. Януковича изначально допустила крупный просчет. Команда Виктора Федоровича добивалась роста лояльности граждан к действующей власти не столько путем прямой работы с населением, сколько посредством переформатирования поля украинской политики. На «большой шахматной доске» Украины при помощи преимущественно кулуарных договоренностей элит и использования административного ресурса был сформирован определенный расклад сил, при котором правящая «Партия регионов» в краткосрочной перспективе могла воспроизводить собственную власть, не проводя каких-либо структурных реформ и в целом игнорируя недовольство населения курсом правительства.

Первым шагом к достижению данной ситуации еще в период, предшествовавший приходу В.Ф. Януковича к власти, стала «зачистка» Донбасса от всех пророссийских организаций. Вопреки существующим стереотипам, «Партия регионов» никогда не являлась лояльным к официальной Москве актором и не выступала в роли проводника влияния РФ внутри Украины. Партия В.Ф. Януковича всегда выражала в первую очередь интересы «донецкой» группы украинского истеблишмента, влияние которой во многом основывалось на аккумулировании голосов русскоязычного электората. Достичь же положения выразителя интересов данной категории населения «Партия регионов» смогла, уничтожив путем административного и экономического давления все прочие общественно-политические структуры, претендовавшие на роль центров консолидации этнических русских и русскоговорящих украинцев. Некоторую конкуренцию для «регионалов» на этом поле составили лишь коммунисты, однако удельный вес их влияния был слишком невелик, чтобы оспаривать доминирование партии В.Ф. Януковича.

Позиция лидера «русскоговорящего Юго-Востока» при этом активно использовалась регионалами: с одной стороны, для выстраивания диалога с официальной Москвой, перед которой глава «Партии регионов» позиционировал себя как единственного договороспособного представителя украинского истеблишмента, а с другой - для укрепления собственного авторитета в глазах левого и умеренного электората, позитивно оценивавшего налаживание отношений с Кремлем. В данном случае необходимо подчеркнуть, что, хотя «Партия регионов» и получали соответствующие политические дивиденды в виде роста рейтингов доверия и избираемости, руководство РФ относилось к выстраиванию отношений с В.Ф. Януковичем весьма прагматично. Никто не рассматривал Виктора Федоровича как единственно возможного партнера по диалогу: не случайно в экспертном сообществе России почти сразу же после победы Евромайдана о том, что для Москвы было бы весьма выгодно возвращение на политический Олимп Украины Ю.В. Тимошенко.

После утверждения В.Ф. Януковича на позиции общенационального лидера, «регионалы» начали переформатировать политическое поле уже всей Украины. В частности, администрация президента начала способствовать развитию в западных областях страны общественно-политических организаций националистического толка. Подразумевалось, что это поставит избирателя в ситуацию выбора «меньшего из двух зол»: между придерживающейся неонацистской риторики партией «Свобода» и обладающей имиджем «клуба коррупционеров» «Партией регионов» умеренный, левый и русскоговорящий электорат неизбежно выберет второй вариант. Таким образом, закрывая глаза на распространение политического экстремизма крайне правового толка, Банковая создавала удобных «спарринг-партнеров» для правящей партии. В отношении данной тактики необходимо отметить, что ее разработчики не учли одного важного обстоятельства: под воздействием пропаганды крайне правых партий и движений умеренный электорат западных и центральных областей Украины значительно сократился в численности, в то время как число националистически настроенных граждан значительно выросло.

Помимо того, действующая власть вытеснила с политического поля страны почти всех лидеров-харизматиков, способных выступить в качестве организаторов реальной альтернативы правящей партии (наиболее ярким эпизодом в данном отношении стало тюремное заключение Ю.В. Тимошенко.). Последовательное воплощение в жизнь завета Фрасибула, впрочем, не принесло «регионалам» желаемого результата. Причина последнего заключалась в том, что администрация В.Ф. Януковича не ограничилась вытеснением прочих элитных групп с политической арены: параллельно был запущен процесс передела собственности между олигархическими группами, в ходе которого «донецкая» часть истеблишмента завладела значительными активами своих оппонентов. В результате даже не имевшие выраженных политических амбиций предприниматели были вынуждены консолидироваться для оказания политического противодействия «Партии регионов».

Прямое воздействие действующей власти на население ограничивалось преимущественно эксплуатацией трех повесток: интеграции с Евросоюзом (далее - ЕС), налаживанию отношений с Россией и темы общего экономического роста. При этом акцент был сделан именно на первой составляющей. Стремясь расширить границы своего электората, политическое руководство Украины педалировало тему ассоциации с ЕС, презентую последнее в качестве цивилизационного выбора и в то же время - как средство преодоления большинства актуальных социально-экономических проблем. В результате у значительной части граждан, в том числе - представителей крайне правых и ультралиберальных движений, образованной молодежи, существенной части интеллигенции сложились устойчивые ожидания в отношении подписания договора об ассоциации с ЕС. Это подпитывало провластные установки соответствующих групп населения, однако одновременно означало, что в случае отказа от углубления евроинтеграции данные настроения будут конвертированы в рост протестного потенциала.

В то же время развитие отношений с Россией выделялось преимущественно в плане того, что политическому руководству Украины удалось на максимально выгодных условиях договориться с Кремлем о поставках углеводородов, порядке пребывания и работы в РФ трудовых мигрантов и т.д. в то же время «регионалы» из тактических соображений отказались от реализации целого ряда программных задач, декларированных ими ранее и в значительной мере обеспечивавших правящей партии поддержку русскоязычного населения: придания русскому языку статуса второго государственного, децентрализации власти и т.д. Как результат, уровень поддержки действующей власти со стороны ее «ядерного электората» значительно снизился.

Эксплуатация темы экономического роста также не приносила действующей власти существенных политических дивидендов. Материалы, полученные по результатам работы онлайн-фокус групп, позволяют утверждать, что сама по себе положительная динамика макроэкономических показателей слабо коррелируется с уровнем поддержки населением действующей власти. Ключевое значение в данном случае имеет такой показатель, как рост уровня реальных доходов населения. При этом респонденты из всех фокус-групп неоднократно подчеркивали, что попытки представителей власти отобразить рост благосостояния граждан через такие показатели, как «средняя зарплата по стране / по региону / по отрасли», вызывают, как правило, резкое раздражение у граждан. Последнее касается не только выходцев из бедных слоев населения, но также представители «потенциального» и «реального» среднего класса. Как было отмечено респондентами, «средние зарплаты» всегда выше реальных доходов большинства работников, в результате чего заявления представителей власти о достигнутых показателях благосостояния населения расцениваются либо как откровенная ложь, либо как свидетельство оторванности чиновников от реальной жизни.

Также необходимо обратить внимание на то, что власти де факто игнорировали наличие у граждан неэкономических потребностей. Последнее проявилось, в частности, в отсутствии со стороны правящей части политической элиты каких-либо вариантов ответа на растущий запрос со стороны населения в целом на обеспечение безопасности и социальной справедливости, а представителей «потенциального» и «реального» среднего класса - на получение возможности самореализации. Как было отмечено в ходе работы фокус-групп, даже люди, обладающие определенным достатком, не ощущали себе защищенными перед произволом со стороны представителей власти или угрозой со стороны криминала. Равным образом было зафиксировано общее недовольство сокращением доступности социальных лифтов (в особенности ярко это проявилось среди молодежи), коррумпированностью судебной системы и следственных органов, наличием неофициальной системы льгот и преференций у представителей истеблишмента. С высокой периодичностью также встречались проявления недовольства отсутствием возможности заниматься тем видом деятельности, которая действительно интересует конкретного респондента: подчеркивалось, что «работа по призванию» в большинстве случаев связана либо с необходимостью пойти на смену места жительства и/или понести значительные материальные затраты в период обучения, либо с недопустимо низким уровнем оплаты труда. Большое внимание в связи с темой трудоустройства было уделено и таким темам, как кумовство и специфика внутриведомственной культуры. В частности, ряд молодых мужчин, принявших участие в работе фокус-групп, выразили желание служить в Вооруженных Силах или органах правопорядка. Однако в то же время теми же респондентами было отмечено, что они хотели бы «служить честно», и опасаются, что в случае отказа принять негласные правила жизни внутри силовых ведомств (дедовщина, круговая порука и пр.) их могут специально подставить сослуживцы, нежелающие видеть в своих рядах «слишком правильных» коллег.

Энтропии провластных настроений в немалой степени способствовала примитивизация электоральных технологий «регионалов»: существенно сократился объем использования полевых технологий, снизилось качество наглядной агитации и, что самое главное, деградировала стратегическая, содержательная сторона избирательных кампаний. Причиной этого во многом стало распространение среди представителей правящей части истеблишмента приверженности аппаратному подходу: в ходе выборов «регионалы» все чаще ограничивали прямую активность кандидата контактами с местными бизнесменами, руководителями государственных и муниципальных структур.

Следует также отметить, что при разработке агитационно- пропагандистских материалов «Партии регионов» все чаще стал использоваться метод убеждения, в то время как возможностями таких инструментов воздействия, как внушение, эмоциональное заражение и подражание, зачастую пренебрегали. В результате агитация партии власти оказывала ощутимое воздействие либо на ее убежденных сторонников, цементируя их лояльность, либо на людей, в принципе не интересовавшихся политикой. У представителей же прочих электоральных групп контент, создаваемый «Партией регионов», вызывал скорее раздражение. Как следствие, уровень провластных настроений в обществе снижался.

Просчеты в подходе к генерации и поддержанию провластных настроений в итоге дорого обошлись действующей власти. В качестве наглядного подтверждения последнего можно привести данные, полученным экспертами Фонда «Демократические инициативы имени Илька Кучерива» совместно со специалистами Киевского международного института социологии в ходе опроса, проводившегося в период 15 - 25 декабря 2015 г. Если в июне 2010 г. уровень доверия к президенту находился на уровне 22 пунктов, то к августу 2012 г. данный показатель упал до - 12 пунктов (см. Приложение № 3).

Показатель доверия к Верховной Раде снизился за аналогичный период с - 22 пунктов до - 35, в случае Кабинета министров Украины наблюдалась динамика от - 1 до - 28 (см. Приложения № 4 и 5). Лишь в случае судебной ветви власти наблюдался рост доверия населения: данный показатель вырос с - 45 до - 37 (см. Приложение № 6). Однако в то же время следует признать, что данное улучшение носило непринципиальный характер: авторитет судебной власти продолжал оставаться на недопустимо низком уровне.

Уже в ходе выборов в Верховную Раду в октябре 2012 г. администрация В.Ф. Януковича получила первые сигналы о начале надвигающегося кризиса: «Партия регионов» набрала 30 % голосов (на 4, 37% меньше, чем в 2007 г.), в то время как коммунисты сумели получить 13, 18% (против 5, 39% на прошлых выборах), «Свобода» улучшила свои результаты на 2 порядка (с 0, 8% до 10, 4%), партия-неофит «Удар» смогла показать результат в 14%21.

Однако политическое руководство не сделало из этого соответствующих выводов. Как результат, уровень доверия к властным институтам продолжил падать - в мае 2013 г. рейтинг доверия к президенту достиг отметки в - 43 пункта. Для Верховной Рады как института данный показатель на обозначенный период составлял - 61 пункт, для Кабинета министров - 49, для судебной ветви власти - 56 (см. Приложения № 3 - 6).

Существенный рос негатива в адрес институтов власти отображают также результаты проведенного нами мониторинга Интернет-ресурсов. В период июня 2010 г. по август 2012 г. удельная доля положительных отзывов о президенте составляла 15% от общего числа упоминаний о В.Ф. Януковиче, нейтральных - 74%, негативных - 21%. Для хронологического отрезка с сентября 2012 г. по май 2013 г. данный показатель составил, соответственно, 5%, 51 % и 44 %. В случае репрезентации отношения к Верховной Раде, Кабинету министров и судам также был зафиксирован аналогичный тренд. Так, удельная доля позитивных отзывов о верховном законодательном органе сократилась с 7% до 1%, число нейтральных отзывов упало с 37% до 23 %, количество негативных упоминаний выросло с 56% до 76%. Подробно результаты контент-анализа отображены в Приложениях № 7 и № 8.

При этом, как было отмечено и экспертами, и участниками фокус-групп, в обществе стал заметен рост числа эпизодов немотивированной агрессии, а контент СМИ все более отчетливо начал обретать «катастрофический» характер: новостные ленты заполнили сообщения о несчастных случаях, резонансных преступлениях и т.д. Остается неясным, объяснялось ли последнее в первую очередь реальным нарастанием деструктивных настроений в обществе, или же подобные изменения были связаны с намерениями владельцев масс медиа переформатировать повестку дня, подпитывая рост протестных настроений. Однако одно можно утверждать с уверенностью - к лету 2013 г. властные институты не обладали каким-либо авторитетом в глазах большинства граждан Украины, а пассивная неудовлетворенность жителей начала интенсивно конвертироваться в активную форму.

Осенью 2014 г. нарастание кризиса доверия к власти остановило приближение подписания договора об ассоциации с ЕС. Пойдя навстречу «евробюрократам», администрация В.Ф. Януковича удовлетворила запрос, сформированный ею же ранее у населения. Как результат, рейтинг властных институтов начал стремительно расти. Однако решение о приостановлении подписания евроассоциации, принятое в ноябре 2013 г. привело к смене трендов в внутри политической ситуации, кардинально повлияв на динамику провластных настроений населения.

«Замораживание» процесса интеграции с ЕС и, как следствие, создание Евромайдана, безусловно, способствовало росту протестных настроений и падению уровня доверия к власти, начавшей действовать вопреки сформированным у граждан ожиданиям. Но в то же время выход на политическую арену правых радикалов и жесткая антироссийская риторика со стороны значительной части лидеров протестующих способствовала консолидации русскоговорящего населения, а также представителей умеренных и левых взглядов вокруг институтов действующей власти. В результате к декабрю 2013 г. рейтинг доверия к президенту вырос, по сравнению с маем того же года, на 16 пунктов (- 27), Верховной Рады - на 7 пунктов (- 54), Кабинета министров - на 12, 5 пунктов (- 36, 5).

Интересно отметить, что при этом результаты анализа контента Интернет-ресурсов демонстрируют иной результат (см. Приложение 9). Наблюдается резкое увеличение числа негативных упоминаний о властных институтов. В случае президента доля негативных отзывов составила 72%, Верховной Рады - 87%, Кабинета министров - 85%, судов - 72%. Столь существенные расхождения между результатами анализа содержания ресурсов Глобальной Паутины и социологическими данными легко объяснимы: как показали изыскания коллектива исследователей во главе с Е.В. Бродовской, в ноябре - декабре 2013 г. представители резко активизировались в Интернете, пытаясь посредством «накачки» Интернета негативным контентом оживить оффлайн-протест.

У действующей власти имелись существенные шансы переломить ситуацию в свою пользу, однако из-за ряда тактических и стратегических просчетов этот потенциал не был использован в должной мере. Во-первых, в отличии от того же А.Г. Лукашенко, глава Украины не демонстрировал последовательной жесткости в борьбе с неконвенциональной оппозицией, что подрывало веру лояльного населения в силу действующей власти.

Во-вторых, на ситуации резко негативно отразились дефекты кадровой политики В.Ф. Януковича (наиболее ярко последнее можно наблюдать на примере главы администрации президента С.В. Левочкина). Большинство представителей высшего эшелона власти как в центре, так и на местах либо оказались недостаточно компетентны, либо по факту превратились в «пятую колонну», начав активно сотрудничать с оппозицией.

В-третьих, имел место своеобразный «кризис креатива» в использовании политтехнологий, направленных на поддержание лояльности населения к власти. Старые методы значительно уступали приемам формирования протестных установок, попытки же копировать последние в нужном для власти ключе в большинстве случаев ограничивались заимствованием формы без учета содержания либо частичным воссозданием технологии (без воспроизводства принципиально важных элементов). Более подробно данный вопрос будет затронут во втором параграфе денной главы.

В целом же можно сделать вывод, что власти Украины фактически пренебрегли большинством политтехнологических ресурсов формирования лояльного отношения со стороны граждан, положившись преимущество на стратегию переформатирования политического поля страны в выгодном для себя направлении. Как показала практика, данная стратегия не оправдала себя: уровень доверия граждан к властным институтам за время пребывания В.Ф. Януковича резко упал. При этом важно отметить, что политическое руководство Украины не сумело даже использовать выгодные для него изменения политической конъюнктуры - ресурс, легко конвертируемый в рост провластных настроений. Как итог, можно заключить, что практика действующей власти по генерации и поддержанию провластных настроений на данном этапе развития украинского государства является примером того, как не должны действовать представители правящего истеблишмента.

2. Противодействие со стороны оппозиции

Организаторы Евромайдана изначально понимали, что даже при условии наличия прямой и косвенной поддержки со стороны ряда представителей крупного бизнеса и структур системной оппозиции (не говоря уже о помощи со стороны Брюсселя и Вашингтона), их ресурсная база значительно уступает по размерам потенциалу, которым располагает действующая власть. Последнее подразумевало, что любые попытки противодействия поддержанию провластных настроений методами, аналогичными набору инструментов политтехнологов, обслуживающих интересы Банковской, обречены на провал. Соответственно, тактика действий оппозиции априори выстраивалась вокруг применения ассиметричных методов. Последние же представляли собой гибрид классической формы ненасильственных действий (т.е. «цветных революций») с оригинальным опытом, накопленным в ходе реализации соответствующих акций на Украине в предшествующий период, и политтехнологическим наследием событий «арабской весны».

Приступая к работе с толпой, политтехнологи, отвечавшие за организацию Евромайдана, в первую очередь предприняли ряд мер, направленных на максимальное расширение границ сочувствующей митингующим аудитории. С этой целью организаторы Майдана пошли на публичное дистанцирование от системной оппозиции и профессиональных политиков в целом на первом этапе существования протестного движения. Отказ от идентификации с конкретными политическими партиями и публичными политиками позволил лидерам Майдана объединить под своим руководством представителей всех идеологических номинаций, консолидировав их вокруг таких конвенциональных концептов, как антипатия к действующему президенту, ассоциация с ЕС и неприятие планов интеграции с Россией. Помимо того, данный ход позволил организаторам Евромайдана превентивно лишить своих оппонентов столь значимого ресурса, как эксплуатация дискурса «чем Яценюк/Тягнибок/Кличко лучше Януковича»?

Использование последнего позволило бы отсечь от Евромайдана граждан, в принципе не доверяющих системной оппозиции, а также часть ядерного электората последней (не желающего взаимодействовать с идеологическими противниками). Однако дистанцирование лидеров протеста от политических партий и их руководства на первом этапе развития событий лишило провластных активистов подобной возможности.

Копируя данный подход (то есть отказавшись от открытой поддержки В.Ф. Януковича и «Партии Регионов»), представители Антимайдана могли бы значительно снизить свой антиобраз и привлечь на свою сторону часть граждан, не определившихся в своих предпочтениях на момент начала событий. Репрезентация Антимайдана в духе подхода «Янукович - меньшее из двух зол», в особенности при акцентуации таких моментов, как возможные последствия победы Майдана для пенсионеров, молодых семей, лиц, взявших долларовую ипотеку и т.д., позволила бы аккумулировать поддержку даже части протестно настроенных украинцев, в то же время не жертвуя сколь-либо значимой частью сторонников президента. Как организаторы Евромайдана смогли сплотить свою (весьма разнородную) целевую аудиторию вокруг антикоррупционной повестки и темы «европейского выбора», так и их противники могли консолидировать всех противников ультралиберальных реформ, украинского национализма и олигархии. В период «цветной революции» в Югославии победу «Отпору» принесла позиция: «Сначала свергнем Милошевича, а затем будем решать вопрос о власти». Точно также лидеры Антимайдана могли обратиться к украинцам: «Сначала предотвратим государственный переворот, спонсируемый олигархами, а потом уже будем решать вопрос о том, кто будет хозяином здания на Банковой». Однако этого сделано не было.

Параллельно политтехнологами, обслуживающими интересы заказчиков протеста, было осуществлено переформатирование массового сознания при помощи приемов эмоционального заражения и подражания. В частности, участникам акций предлагалось принять участие в ритмичных действиях (например, синхронные прыжки на месте), осуществляемых под музыкальное сопровождение (именно с этим была связана высокая потребность в присутствие на Майдане барабанщиков) и скандирование определенных лозунгов («Банду геть» и пр.). Данная практика, с одной стороны, способствовала сплочению протестующих, выработке у них общей идентичности и чувства сопричастности через своеобразную систему ритуалов, а с другой - приводила участников акции в состояние, при котором уровень их эмоциональности возрастал, а степень критического восприятия снижалась. В результате толпа превращалась в идеальный объект для внушения.

В то же время организаторы митингов активно применяли технологию формирования единой и привлекательной идентичности. Политтехнологи, конструировавшие Евромайдан на первых этапах его развития, позаботились о том, чтобы выработать у участников движения единую идентичность через систему регулярных ритуалов и ярких символов, путем перманентного вовлечения протестующих в различные виды совместной деятельности. Следует также подчеркнуть, что для воздействия на участников протестов использовались одновременно пять каналов восприятия информации: (визуальные, аудиальные, кинестетические, олфакторные, густаторные) вплоть до вкусовых ощущений и запахов. Наглядной иллюстрацией последнего может служить, в частности, брендирование запаха дыма от одежды в качестве характерных черт «евромайдановца». Особое значение придавалось выработке у непосредственных участников протестов чувства сопричастности через взаимные прикосновения, с целью чего постоянно проводились различные игры и конкурсы, групповые танцы.

Формирование общей идентичности митингующих у сочувствующей им Интернет-аудитории проходило за счет организации постоянной видеотрансляции происходящего стрим-каналом «Спільно.TV». Важно отметить, что сотрудники канала принципиально отказались от использования монтажа и в целом предварительной подготовки сюжетов, рассчитывая, что постоянная life-трансляция в итоге выработает у аудитории ощущение прямого присутствия на месте событий.

Также большое значение имела политика в отношении поведения участников протестов: подчеркивалось, «майдановец» должен быть неизменно улыбчив и вежлив, агрессивно настроенных или нетрезвых граждан оперативно удаляли за границы толпы (т.н. «рамку»). Тем самым формировался позитивный имидж участников и сторонников протестов, автоматически усиливавший антиобраз представителей действующей власти и сочувствующих им лиц.

Кроме того, политтехнологи, курировавшие развертывание деятельности Евромайдана, использовали следующий ход: в период начала протестов по социальным сетям начал распространяться призыв к каждому украинцу, желающему присоединиться к протестам, принести с собой немного фруктов и сладостей. Собранные таким образом продукты стали распространяться между участниками в форме подарков, в результате чего взаимное угощенье превратилось в инструмент сплочения и эмоциональной мобилизации «майдановцев».

Привлекательные образ «евромайдановца» был призван не только привести новых людей в ряды протестующих и разрушить негативные стереотипы, формируемые официальными и официозными медиа, но также создать в сознании целевой аудитории образ будущего. Благодаря усилиям политтехнологов Майдан превратился в глазах значительной части граждан в миниатюрную модель будущей Украины, воплощение пути развития, в пользу которого выступали протестующие. Именно поэтому организаторами митинга жестко пресекались даже малейшие случаи бытового хамства или снобизма: даже высокопоставленные представители властных структур, известные шоумены и предприниматели были вынуждены наравне с рядовыми участниками колоть дрова, топить печи и пр. Значение данного направления работы с целевой аудиторией сложно переоценить хотя бы в силу того, что власти Украины не смогли предложить гражданам сколь-либо привлекательного образа будущего: его фактически подменили перманентным воспроизводством реалий текущей действительности. В данном случае реалистичность предложенного протестующими образа будущего не имела значения. Важен был сам факт его наличия.

Следует отметить также повышенное внимание организаторов протеста к формированию визуального ряда, привлекательного для медиа и способствующего росту положительного восприятия массовой аудиторией. В частности, в ходе протестов в Киеве политтехнологи, работавшие над конструированием Евромайдана, специально обращались к своим сторонникам с просьбами приходить на мероприятия, одев какой-либо яркий предмет гардероба. В результате визуальная репрезентация протестного движения в СМИ заметно выиграла: на фоне темных цветов экипировки правоохранителей «майдановцы» начали ассоциироваться с традиционным кинообразом «воинов света». Впоследствии данный эффект был усилен посредством наложения на видеоряд музыки соответствующего содержания.

В частности, особо активно использовалась песня группы «Ляпис Трубецкой» под названием «Воин света, воин добра» (написана в 2012 г., официальный клип начал сниматься осенью 2013 г. до начала протестов). Интересно отметить, каким образом обслуживавшие «Евромайдан» политтехнологи смогли при этом решить проблему, традиционно доставляющую значительные проблемы их коллегам по цеху в ходе официальных выборах, а именно - урегулирование вопроса относительно авторских прав. От лица рядовых активистов (одновременно из разных источников) в социальных медиа были размещены неофициальные кипы и аудиозаписи, в которых песня была обозначена как своеобразный гимн Майдана (к названию трека добавлялись соответствующие пояснения - «Майдан. Небесная сотня», «Киев. Беркут. Майдан» и пр.). В итоге все потенциальные претензии со стороны исполнителей априори перенаправлялись либо руководству социальных сетей, либо рядовым гражданам Украины. Более того, впоследствии, когда песня закрепилась в сознании масс в качестве одного из символов протеста, ее авторам было предложено на коммерческой основе выступить на Украине, чем последние не преминули воспользоваться, открыто поддержав антиправительственные выступления 2013 - 2014 гг. Таким образом, организаторы Майдана сумели, с одной стороны, приобрести в пользование готовый качественный музыкальный продукт, а с другой - получить имиджевые дивиденды за счет официальной поддержки одной из наиболее известных российских рок-групп.

Кроме того, за счет создания приятной для глаза картины протестующие стали привлекать заметно большее внимание со стороны СМИ, так как образуемый ими общий фон (наряду с другими элементами креатива - плакатами, граффити, инсталляциями и пр.) соответствовал представлениям «медийщиков» о том, как должна выглядеть «красивая картинка».

Отдельного внимания заслуживают приемы и методы, направленные на эксплуатацию потребности участников протестов в самореализации. С одной стороны, организаторы протестов предоставили рядовым митингующим возможность ощутить свою сопричастность глобальным политическим процессам. С этой целью, в частности, была организована запись «обращений к потомкам» рядовых «майдановцев». С другой стороны, посредством корпуса волонтеров была предоставлена возможность опробовать свои силы в осуществлении крупных проектов малоизвестным музыкантам и философам, начинающим журналистам и переводчикам, лицам, не работающим по профильной специальности по экономическим соображениям, но испытывающих потребность в самореализации на ранее избранном поприще. В результате организаторы протестов бесплатно получили в свое распоряжения значительное количество специалистов самого разного профиля, привлеченных возможностью либо прорекламировать свои услуги, либо заняться любимым делом, подтвердив статус «мастера». Именно наличие подобных перспектив привлекло в лагерь «майдановцев» значительную часть представителей контрэлиты. В отношении последних можно также отметить наличие такого значимого мотива, как своеобразная месть действующей элите за блокирование доступа в ее ряды или в целом малодоступность социальных лифтов.

Также следует признать, что оппозиционные силы сумели достаточно грамотно организовать (с точки зрения подрыва провластных настроений населения) сумели организовать работу своих силовых структур. Во-первых, боевики Майдана были одеты в повседневную яркую одежду, создавая ощущение контраста на фоне облаченных в однотипную форму темных цветов представителей сил правопорядка. Данное противопоставление, во многом за счет грамотного применения средств визуализации, хорошо укладывалось в формируемый политический миф о «войнах добра» и «армии зла». При этом эффект отождествления с себе подобным поневоле привлекал сочувствие значительной части аудитории на сторону протестующих.

Во-вторых, провластные настроения размывались за счет низкой эффективности действий правоохранителей. Вступая в столкновения с силами «Беркута» и прочих спецподразделений, боевики Майдана действовали весьма грамотно. В столкновении с представителями правопорядка всегда участвовали как группы подготовленных силовиков, так и рядовые участники протеста. Последние могли использоваться как своеобразная приманка для правоохранителей: как только спецподразделения, наступая по принципу веера, пытались рассеять основную часть толпы, расположенные по краям отряды силовиков наносили удары по флангам и тылу правоохранителей, вынуждая их отступить. Отход частей правопорядка преподносился СМИ как поражение властей, что использовалось для формирования у аудитории масс медиа ощущения слабости правящего режима. Равным образом масса рядовых участников могла использоваться как живой щит при отходе боевиков. Последние отступали через бреши в шеренгах митингующих, после чего навстречу силам правопорядка выдвигались группы, состоящие из женщин, детей, стариков, безоружных мужчин. В данной ситуации подобная тактика приносила двойной эффект: с одной стороны, оппозиционные СМИ получали видео- и фотоматериалы, на которых были запечатлены правоохранители, наступающие на толпу рядовых протестующих, с другой стороны, снижался уровень морально-волевой готовности к решительным действия представителей си правопорядка. В отдельных случаях подобная тактика работала в качестве провокативной - многие случаи нанесения травм митингующим объяснялись тем, что использование живого щита приводило к нервному срыву у правоохранителей, теревшим контроль над своими действиями.

В-третьих, провластные настроения во многом подрывал сам факт наличия у оппозиции хорошо подготовленных и организованных боевиков.

Силовые подразделения Майдана были поделены на сотни, десятки и тактические группы из 4 - 5 человек, во главе каждого подразделения стоял командир, координировавший свои действия с остальными «офицерами» по рации, что обеспечивало высокую слаженность действий боевиков. Самооборона Евромайдана и прочие силовые подразделения располагали прекрасной системой разведки (включавшей в себя Автомайдан, посты наблюдения вблизи мест проведения митингов, по отдельным сведениям - беспилотные дроны). Боевики умели слаженно действовать как в рамках расчетов (силовик со щитом - силовик с метательным снарядом), так и в порядке крупных групп. По свидетельствам некоторых правоохранителей, принимавших участие в борьбе с силовиками-«майдановцами», на поздних этапах противостояния боевики предпринимали достаточно успешные попытки по выстраиванию «монолита», копируя действия подразделений «Беркута». Эксперты также отмечали, что отдельные методы боевиков сильно напоминали тактику действий, характерную для «французской школы» подавления массовых беспорядков. Сам факт наличия у «майдановцев» хорошо подготовленных боевиков, неспособность властей оперативно покончить с ними подрывал уверенность как широких масс населения, так и правоохранителей в жизнеспособность действующей власти.

Особого внимания заслуживает вопрос об организации участниками протестов соответствующей инфраструктуры. С самого начала протестов митингующими было создано несколько палаточных лагерей. Их наличие позволило организаторам Евромайдана обеспечить постоянное присутствие на месте проведения протестов достаточно большого количества людей, закрепив за собой значимую с позиций тактики территорию. С одной стороны, к месту проведения перманентных митингов (Майдан Независимости, улица Крещатик, Европейская площадь) прилегал правительственный квартал. С другой стороны, к палаточным лагерям было достаточно легко подъехать, в силу чего митингующие почти не испытывали проблем с подвозом людей, продуктов питания и т.д.

Плюсом месторасположения палаточных лагерей также явилось наличие одновременно нескольких достаточно широких путей отхода. Последнее заметно затрудняло использование против митингующих стандартной тактики подавления беспорядков: постепенного вытеснения толпы в сторону относительно узкого прохода, в котором заранее располагается построенная клином группа правоохранителей. В результате, при оптимальном для сил правопорядка сценарии развития событий, толпа начинает разбиваться на неорганизованные мелкие группы, которые отличаются низко степенью сплоченности и мотивации и потому представляют собой легкую мишень для специальных сил полиции. В случае же Евромайдана реализация данного сценария была изначально затруднена в силу наличия у протестующих нескольких потенциальных маршрутов отступления по широким улицам центра украинской столицы.

Палатки, установленные на занятых протестующими территориях, не использовались в качестве жилых помещений. В них располагались руководящие структуры митингующих, были установлены печки - «буржуйки» для обогрева дежурящих в ночное время активистов и митингующих, попавших под обстрел водометов, хранились дрова, продукты питания, теплая одежда и пр. С наступлением темноты палаточный городок пустел, здесь оставалась лишь небольшая группа протестующих, присутствие которой должно было предотвратить уничтожение инфраструктуры Майдана властями или т.н. «титушками». Киевляне возвращались домой, представители актива Евромайдана, а позднее и члены боевых групп, как правило, ночевали в зданиях, примыкающих к месту проведения протестов (арендованные офисы, помещения, предоставленные волонтерами, захваченные постройки, принадлежащие административным структурам). Жителей провинции, принимавших участие в протестах, обеспечивали жильем, используя метод, опробованный немногим ранее штабом А.А. Навального в ходе выборов мэра Москвы в 2013 г. (поиск мест ночевки для иногородних волонтеров при помощи сервиса «МосВписка»). В случае киевских протестов временное жилье для «майдановцев» искали посредством соответствующих сообществ в социальных сетях, периодически обращаясь к сторонникам протестов, живущих в столице, с просьбой принять у себя участников митингов из регионов.

Отдельно следует подчеркнуть значение такого ресурса, как здания и помещения, расположенные вблизи места проведения митингов. Здесь располагались не только места отдыха «офицеров» Евромайдана, но, как уже было отмечено, базы боевых групп, склады с дымовыми шашками, баллонами со слезоточивым газом, «коктейлями Молотова» и ингредиентами для их изготовления, мастерские по производству боеприпасов. В случае отсутствия этого сегмента инфраструктуры или его захвата силовиками перспективы победы Евромайдана легко могли упасть до нуля.

Последнее прекрасно осознавали координаторы Майдана. В то время как доступ в палаточный лагерь сохранялся относительно свободным для посторонних, занятые протестующими здания находились на положении режимных объектов. Доступ в отдельные помещения разрешался лишь при наличии определенных опознавательных знаков, а склады с боеприпасами и ингредиентами для их изготовления были закрыты даже для самих боевиков. В равной мере был затруднен доступ к размещавшимся здесь же штабам военизированных групп протестующих.

Важным элементом инфраструктуры протеста являлась сеть биотуалетов. Наличие последней не только позволяло обеспечить постоянное присутствие значительной массы людей на Майдане без нарушения норм гигиены, но и обеспечивало митингующих ресурсами для создания «нелетального оружия»: нечистоты упаковывались в двойные пластиковые пакеты для мусора, после чего полученные в итоге «бомбы» с большой эффективностью использовались против сил правопорядка.

Интересно отметить, что на случай, если власти смогут помешать установке биотуалетов, некоторые активисты предложили использовать опыт белорусской оппозиции: установить палатку над канализационным люком и использовать последний в качестве отхожего места.

Большую роль сыграло также строительство сцен. Они использовались и в качестве концертных площадок, и в виде основы для создания кинотеатра под открытым небом, а при необходимости - как наблюдательные пункты или трибуны для выступления ораторов.

Весьма существенную роль сыграла также установка вблизи Майдана видеокамер, благодаря которым координаторы протеста обеспечили бесперебойную онлайн-трансляцию происходящего в сердце протеста через свои каналы на видео-хостингах.

После событий 30-го ноября инфраструктуру протеста дополнило движение «Автомайдан». Объединение автомобилистов, поддерживающих митинги оппозиции, взяло на себя функции разведки (выясняя передвижение подразделений силовиков), блокирования коммуникаций и зданий, используемых правительственными структурами и правоохранительными органами, вывоза мусора и подвоза продовольствия. Координация работы «автомайдановцев» проходила через соответствующие сообщества в социальных медиа и по телефону, при помощи мобильных приложений- коммуникаторов, позволяющих производить бесплатные звонки при наличии подключения к Интернету. От использования раций участвующие в протестах автомобилисты решили отказаться, во-первых, из опасений, что их переговоры будут прослушиваться, и, во-вторых, понимая, что подобное оборудование может быть конфисковано, в отличие от мобильного телефона.

Одновременно возник такой элемент инфраструктуры Майдана, как баррикады. В качестве источника строительного материала для их создания использовались, в частности, местная брусчатка, обломки билбордов, автомобильные покрышки, по некоторым данным - перевернутые машины. С наступлением холодов митингующие укрепили баррикады при помощи залитого водой снега.

Также в качестве подвижных баррикад, по данным ряда источников, митингующие применили сцепленные между собой мусорные баки.

Использование последних позволило расширить тактику использования баррикад: передвижные укрытия могли быть использованы как в ходе атаки, так и психологического давления на противника (путем постепенного перемещения линии баков вперед через равные промежутки времени).

Следует отметить, что организаторы «Антимайдана» и в этом случае пренебрегли опытом своих оппонентов, что негативным образом отразилось на судьбе провластного движения. В частности, одной из причин трагедии, произошедшей в Доме профсоюзов в Одессе стало то обстоятельство, что палаточный лагерь противников Майдана на Куликовом поле не был укреплен, в результате чего атака сторонников оппозиции на расположение провластных активистов прошла с максимальной эффективностью.

Отдельного внимания заслуживает такой вопрос, как инфраструктура, используемая для боевой подготовки митингующих (имеются в виду рядовые участники протеста, а не специально обученные боевики). Изначально подготовка проходила на территории палаточных лагерей, причем в роли инструкторов выступали представители крайне правых организаций, примкнувших к Евромайдану. Затем, по мере роста популярности протеста, свои услуги (на безвозмездной основе) предложили отдельные тренеры и владельцы фитнесс-центров, специализирующихся, в том числе, на обучении спортивным единоборствам. После этого юноши, зачисленные в ряды самообороны Майдана, начали регулярно посещать по вечерам спортивные залы соответствующих секций и клубов.

Высокий уровень организации инфраструктуры Евромайдана не только обеспечивал условия для проведения акций, подрывающих лояльность граждан к действующей власти, но и сам по себе служил мощным средством пропаганды. Способность протестующих создать и защитить столь сложную систему формировало у широких слоев населения представление о силе Майдана, что автоматически конвертировалось в рост числа граждан, не уверенных в силе и решительности Банковой.

Помимо того, представители оппозиции продолжали использовать активную подпитку анти образа представителей действующей власти, и эксплуатацию такого ресурса, как несбывшиеся ожидания граждан, сформированные ранее командой В.Ф. Януковича.

В первом случае упор был сделан на педалирование темы недостатков действующего президента и лиц из его ближайшего окружения - премьер- министра Н.Я. Азарова, генерального прокурора В.П. Пшонки, министра внутренних дел В.Ю. Захарченко, С.Г. Арбузова и т.д. В частности, В.Ф. Янукович был презентован широкой публике как «недалекий», необразованный, т.е. малокомпетентный человек («бывший директор автобазы, поставленный у руля страны») с криминальным прошлым. В случае Н.Я. Азарова акцент был сделан на низком уровне владения главы правительства украинским языком (феномен «азировки»). При этом важно подчеркнуть, что речь идет не о полноценном искажении фактов, а достаточно грамотном использовании просчетов представителей власти, допущенных в ходе публичных выступлений.

В частности, представители оппозиции успешно использовали агрессивное поведение президента на печально известном брифинге в Зоряном осенью 2009 г. (когда Виктор Федорович, отвечая на провокационные вопросы журналиста, заявил своему оппоненту: «Слушай, тебе еще много жить... Языком не болтай»). Также с успехом были использованы эпизоды, в ходе которых глава государства продемонстрировал значительные пробелы в познаниях в области классической литературы.

В отношении последнего необходимо отметить, что, вероятнее всего, речь идет не о последствиях некомпетентности работавших с представителями политического руководства имиджмейкеров и психологов, а игнорировании «государственными мужами» советов специалистов в области публичной политики.

Нельзя обойти вниманием и использование оппозицией для снижения уровня провластных настроений такого ресурса, как длительное время подпитывавшиеся действующей властью ожидания относительно подписания ассоциации с ЕС. Администрация В.Ф. Януковича активно использовала педалирование этой темы, чтобы привлечь на сторону действующей власти жителей западных областей Украины, либеральный и крайне правый электорат. Подписание договора об ассоциации с ЕС позиционировалось едва ли не как полноценная евроинтеграция, своеобразная панацея от всех социально- экономических «болезней» Украины. Тем самым Банковская лишь постоянно подогревала ожидания граждан, в результате чего отказ от евроассоциации привел к трансформации накопленных ожиданий в поток негатива в адрес власти. Оппозиции лишь оставалось систематически напоминать об этом целевой аудитории.

Таким образом, следует признать, что оппозиция сумела найти эффективные, ассиметричные меры борьбы против технологий поддержания провластных настроений, использованных администрацией В.Ф. Януковича. Помимо того, противниками действующей власти были успешно использованы все просчеты действующей власти, включая как негативный политический бэкграунд, так и ошибки, совершенные уже в ходе протестов 2013 - 2014 гг. Следует также признать, что успех оппозиции во многом был обусловлен пониманием и точным учетом особенностей психологии масс, специфики работы масс медиа, наличием креативного подхода к уже известным технологиям ненасильственных действий и активным освоением опыта протестных движений на постсоветском пространстве и в странах Ближнего Востока.

Подводя итоги главы, можно заключить, что в течение рассматриваемого периода уровень провластных настроений на Украине упал до минимума, причиной чего являлась, с одной стороны, недооценка политическим руководством инструментов публичной политики и абсолютизация значения внутриэлитных договоренностей (наряду с административным ресурсом), а с другой - умелое комбинирование организаторами Евромайдана методов «цветной революции» с традиционными приемами эмоционального заражения, убеждения и подражания. При этом важно подчеркнуть, что даже в декабре 2013 г., несмотря на нарастающий кризис, у администрации В.Ф. Януковича оставались хорошие шансы на подъем провластных настроений, однако власти не сумели хотя бы грамотно заимствовать методику своего противника, что в итоге привело к свержению существующего строя.

Глава II. Практика генерации и поддержания провластных настроений граждан после свержения В.Ф. Януковича (февраль 2014 - 2015 гг.)

. Стратегия и тактика работы с населением

Добившись свержения В.Ф. Януковича, лидеры и организаторы протеста оказались в достаточно сложной ситуации. С одной стороны, специфика положения проистекала из самой природы процесса формирования и поддержания провластных отношений. Как уже было отмечено выше, в условиях общества, затронутого «цветной революцией» или аналогичными процессами, классические механизмы формирования и поддержки провластных установок среди населения могут эффективно работать лишь при наличии нескольких условий.

Во-первых, правящая этноконфессиональная группа (точнее представляющая ее интересы часть истеблишмента) должна решиться рискнуть своим доминирующим положением в рамках существующей системы, в то время как структуры, представляющие ущемленные в своих правах группы населения, оборвут свои связи с внешними акторами. Однако подобное поведение априори подразумевает наличие у двух сторон достаточно высокой степени доверия друг к другу. В условиях текущей конъюнктуры возникновение подобной ситуации на Украине мало возможно, что свидетельствует в пользу наибольшей вероятности варианта развития событий, при котором провластные установки населения будут все больше размываться, а протестные настроения - увеличиваться.

Во-вторых, элиты должны отказаться от использования такого ресурса, как популизм, эксплуатация которого ведет к формированию у населения заведомо завышенных, невыполнимых ожиданий. Ожидать подобного крайне сложно. Практика показывает, что в краткосрочной перспективе обращение к соответствующему спектру политтехнологий сулит акторам существенные политические дивиденды. Наглядным примером в данном случае может служить Радикальная партия О.В. Ляшко. Набрав на выборах в Верховную Раду в 2012 г. чуть более 1 % голосов, данная структура после победы Евромайдана превратилась в одну из маргинальной силы в одну из наиболее влиятельных политических сил Украины: в 2014 г. ее представителям отдали свои голоса 7, 4% избирателей, в 2015 г. - 6, 7 %. Успех соратников Олега Валерьевича объясняется достаточно легко: «радикалы» с равной готовностью жестко критикуют как левые, так и правые или либеральные партии, аккумулируя голоса электората, недовольного партийной системой Украины в целом (в данном случае уместно провести аналогию между Радикальной партией и ЛДПР середины 1990-х гг., получившей поддержку большинства избирателей за счет параллельной критики как реформаторов, так и коммунистов). В подобных условиях отказ от популизма для «Блока Петра Порошенко» или «Народного фронта» означал бы предоставление соперникам важного конкурентного преимущества.

С другой стороны, специфика сложившейся ситуация обуславливалась конкретно-историческими условиями, в которых оказалась постмайдановская Украина. С самого начала правления П.А. Порошенко команда нового главы украинского государства столкнулась с рядом условий, резко ограничивающих доступный для Банковской набор инструментов завоевания, удержания и расширения поддержки со стороны широких масс. С одной стороны, администрация нового президента не могла обещать гражданам каких-либо социальных льгот и преференций - на фоне начала подписания соглашения об ассоциации с ЕС и озвученных МВФ условиях предоставления кредита Украине подобные заверения выглядели бы откровенным популизмом, подрывая доверие населения к власти. Более того, в ходе ожидаемого резкого падения уровня жизни основной части украинцев такого рода действия гарантировано спровоцировали бы еще больший рост недовольства со стороны граждан.

С другой стороны, к концу весны 2014 г. власти уже исчерпали значительную часть столь ценного ресурса, как протестный потенциал населения. Рядовые граждане ждали от государства воплощения в жизнь декларированных ранее намерений: люстрации судебной системы, привлечения к ответственности депутатов Верховной Рады, голосовавших 16 января 2015 г. за пакет т.н. «законов о диктатуре» и пр. Однако реализация подобных планов означала бы нарушение негласных «правил игры», присущих украинской элите. Исполнив желание избирателей, политическое руководство страны перечеркнуло бы ряд кулуарных договоренностей, провоцируя оппозицию пойти на ответные шаги - вброс компромата, саботаж работы Верховной Рады, открытая или негласная поддержка сепаратистов, вывод капиталов за рубеж и т.д.

Помимо того, важно помнить, что оказавшаяся у власти в результате победы Евромайдана часть украинского истеблишмента не менее коррумпирована, чем окружение В.Ф.Януковича. Эффективные антикоррупционные меры неизбежно ударили бы по самим власть предержащим, в то время как их имитация вызвала бы разочарование и раздражение населения. Вариант же люстрации в порядке принесения «сакральных жертв» был изначально маловероятен в силу того, что кандидаты на роль «мальчика для битья», занимающие достаточно высокое положение во властной иерархии, при первых признаках угрозы были вполне способны предоставить СМИ материалы, компрометирующие высшее политическое руководство. В условиях работающей «вертикали власти» и доминирования на политическом Олимпе одной партии подобное было бы невозможно, но фиксируемый ныне на Украине режим соревновательного авторитаризма не предусматривал ни того, ни другого.

Выходом из сложившейся ситуации для украинского руководства стал кризис на Донбассе. Вооруженный конфликт позволил, с одной стороны, возложить львиную долю ответственности за ухудшение положения рядовых граждан на Россию и аффилированные с нею (или считающиеся таковыми) группы влияния внутри Украины. С другой стороны, власти смогли убедить значительную часть населения временно пожертвовать личным благополучием, ссылаясь на условия военного времени, активно используя патриотическую риторику и в широких масштабах эксплуатируя националистический ресурс. В то же время появилась возможность купировать протест, обвиняя оппозиционеров в том, что они «действуют по указке Москвы» или «бьют в спину силам АТО».

Первоначально подобный подход был достаточно эффективен. Однако по мере того, как сообщения об успехах вооруженных сил Украины, начиная с августа 2014 г., сменялись известиями о поражениях, связанных не в последнюю очередь с грубыми ошибками командования, проблемами снабжения и обучения войск и коррупцией в военном ведомстве, рост провластных настроений все больше стабилизировался, а затем и вовсе продемонстрировал тенденцию к спаду. Приостановка активной фазы боевых действий позволила украинскому руководству несколько выправить ситуацию, однако дальнейшие перспективы данного метода формирования провластных настроений крайне невелики. Возобновление крупномасштабных боевых действий, вероятнее всего, не принесет значительных успехов украинской стороне, что приведет к падению рейтинга властей. Заморозка же конфликта спровоцирует ситуацию, при которой нагнетавшийся в обществе джингоистский накал обернется против самого политического руководства страны. Провозглашая войну до победного конца, политик не может завершить ее фактически на условиях status quo ante bellum.

Даже маловероятный вариант украинского «блицкрига» принесет официальному Киеву лишь краткосрочные выгоды: возвращение в состав Украины разоренной войной территории еще больше усугубит нарастающий в стране экономический кризис, а включение в число активных избирателей пострадавших в ходе боевых действий жители Донбасса приведет к увеличению масштабов протестного голосования. Отметим, что в силу данных соображений мирная интеграция самопровозглашенных республик в состав Украины после выполнения Киевом условий минских соглашений также неизбежно обернется падением провластных настроений. В случае подобного можно будет ожидать даже большего падения рейтинга политического руководства: влиятельные националистические круги вряд ли простят власти амнистию «сепаратистов».

В то же время необходимо отметить, что за рассматриваемый период украинские власти достаточно эффективно использовали метод отстройки от непопулярных действий конкретных своих представителей. В качестве конкретного примера в данном случае можно привести действия политического руководства после разгона «финансового майдана» в феврале 2015 г. Глава МВД А.Б. Аваков практически сразу же сделал заявление о том, что действия силовиков не были им санкционированы, лично принес пикетчикам извинения, провел в течение 48 часов расследование произошедшего и еще до завершения последнего уволил нескольких функционеров среднего звена.

Затрагивая вопрос об использовании различных дискурсивных практик при формировании провластных настроений новым руководством Украины, следует обратить внимание на то, что наращивание лояльности к правящему истеблишменту обеспечивалось за счет одновременного использования нескольких каналов.

Во-первых, провластные отношения генерировались посредством формирования позитивного имиджа президента и возглавляемой им партии. В данном случае необходимо в первую очередь указать на высокую периодичность использования слова «единство» и его синонимов в пропагандистских материалах («Краина у нас одна. Едина неделима.

…Гидность каждого украинца. Час единения… Не боротися меж собою, а перемогати»). Также властями подчеркивается чрезвычайный характер ситуации, отсутствие времени на выстраивание диалога различных политических сил («В час угроз - каждый день решающий»). Данный посыл усиливался посредством публичных выступлений главы государства в военной форме и периодической репрезентации соответствующего видеоряда в совокупности с фотоизображениями. Вокруг президента усиленно выстраивался образ вождя-харизматика. Его постоянно демонстрировали в окружении больших масс людей, находящимся в центре внимания. Даже в случае демонстрации агитационно-пропагандистских материалов «Блока Петра Порошенко» прочие лидеры партии демонстрировались короткие отрезки времени, основной акцент делался именно на фигуре Петра Алексеевича.

Равным образом представители действующей власти пытались добиться лояльности населения, подчеркивая, что являются приемниками Майдана. Последнее достигалось в том числе за счет включения в пропагандистские материалы соответствующего видеоряда и музыкальных подборок, а также использования в выступлениях обещаний исполнить «наказы Майдана» - «Здолати крысу»). Интересно отметить, что весьма на кадрах с изображением президента глава государства был запечатлен в момент рукопожатия с «представителями народа»: тем самым электорату демонстрировали близость к рядовому избирателю, отсутствие у П.А. Порошенко снобизма, что, по мысли политтехнологов Банковской, должно было привести к возникновению эффектов отождествления и сопричастности.

Ухудшение социально-экономической ситуации позиционировалось в качестве цены, которую украинцы «платят за свою свободу». При этом подчеркивалось, что исправить ситуацию, «поднять экономику, побороть коррупцию» необходимо обеспечить пропрезидентское большинство в Верховной Раде.

Во-вторых, лояльность к власти обеспечивалась за счет продвижения политического имиджа «Народного фронта» и его лидера А.П. Яценюка. В данном случае имела место как иная стратегия, так и тактика работы с электоратом. В пропагандистских материалах «Народного фронта» не было сделано акцента на фигуре главы партии, всем лидерам общественного мнения, присутствовавшим в рядах руководства объединения, был предоставлен равный объем присутствия в контенте, лозунги подчеркивали коллективный характер обращения к аудитории («Сильна комаенда для складних часив»). В материалах постоянно поднималась тема европейского выбора («Ми будем гидно жити в европейской Украине на Богом данной нам земли», «Право кожного украинца на нормальное европейское житя»). Обращает на себя внимание то, что в роликах «Народного фронта» использовался преимущественно русский язык, в отличие от контента «Блока Петра Порошенко», составленного исключительно на украинском.

Перечисленные факты позволяют предположить, что представляющие власть партии, вероятнее всего, были ориентированы на разные целевые аудитории: политтехнологи, обслуживавшие «Блок Петра Порошенко», были ориентированы на завоевание симпатий широких слоев населения, в то время как специалисты, работавшие на «Народный фронт», были нацелены на получение поддержки умеренного и либерального электораты, жителей крупных городов Центра и Юга Украины. Подобное разделение объектов воздействия в итоге гарантировало существенное расширение масштабов воздействия технологий, однако при данном подходе представители политического руководства могли рассчитывать на укрепление своих позиций во всех нишах общества лишь при условии сохранения единства сложившегося по итогам победы Евромайдана альянса (вступившего в стадию распада после отставки А.П. Яценюка с поста главы правительства 14 апреля 2016 г.).

На практике использование перечисленных методов генерации и поддержки провластных настроений привело к следующим результатам. Несмотря на сложности первого года пребывания новой правящей фракции истеблишмента у власти, рейтинг доверия к властным институтам удалось сохранить на приемлемом уровне. Наибольших успехов удалось добиться в плане поддержания доверия к главе государства: индекс доверия к президенту достиг позиции 5 пунктов. Антирейтинг Верховной Рады по сравнению с декабрем 2013 г. сократился в 2 раза (с - 54 до - 27 пунктов). Уровень доверия к Кабинету также увеличился (с - 36, 5 до - 18 пунктов). При этом степень доверия к судебной системе не только не выросла, но даже увеличилась с - 52 до - 72 (см. Приложения № 10 - 13).

Данные контент-анализа Интернет-ресурсов за период с января по декабрь 2014 г. показали сходные результаты: удельная доля положительных упоминаний о президенте составила 12%, нейтральных - 49%, отрицательных - 39%. Количество позитивных отзывов о Верховной Раде составило 5% от общего числа упоминаний законодательного органа, нейтральных - 62%, отрицательных - 33%. Для Кабинета министров аналогичные показатели составили 7%, 42% и 51%, для судебной системы - 2%, 14% и 84% (см. Приложение № 14). Таким образом, общий высокий уровень репрезентации в отношении властных институтов сохранился, однако по сравнению с аналогичными показателями за период последних месяцев пребывания у кормила государства В.Ф. Януковича можно констатировать относительный рост провластных настроений населения.

Однако результаты социологических опросов и контент-анализа Интернет ресурсов за 2015 г. показывают, что позитивные изменения в ситуации были весьма кратковременны. В декабре 2015 г. рейтинг доверия к президенту был равен - 40%, антирейтинг Верховной Рады достиг - 72%, для Кабинета министров аналогичный показатель составил - 67%. Уровень доверия граждан к судам, несколько увеличившийся к лету 2015 г. (- 67%), вернулся к показателю - 72 % (см. Приложения № 10 - 13)23. Тренды в развитии динамики провластных настроений, выявленные в ходе социологических опросов, подтверждаются результатами контент-анализа. В частности, доля положительных упоминаний о президенте, Верховной Раде и Кабинете министров сократилась более чем в 2 раза в каждом из случаев. При этом удельная доля отрицательных отзывов существенно увеличилась лишь в случае Верховной Рады - с 33% до 76% - и Кабинета министров - с 51% до 69% (см. Приложение № 15).

Таким образом, к началу 2016 г. уровень провластных настроений на Украине достиг показателей, сопоставимых с рейтингом государственных институтов накануне падения режима В.Ф. Януковича. Последнее позволяет предположить, что уже в краткосрочной перспективе пассивное недовольство граждан Украины будет канализировано в активные формы, что означает резкий рост угрозы возобновления массовых протестов.

В целом же можно заключить, что, находясь в крайне сложном положении, украинское руководство сумело найти достаточно эффективные средства формирования и поддержания провластных установок населения. Однако практика показала, что данные методы позволяют оказать лишь кратковременное воздействие на широкие массы населения. В среднесрочной перспективе подобные практики с высокой долей вероятности могут обернуться ростом протестных настроений, сопоставимым с по масштабам с событиями Евромайдана. Помимо того, выбранные руководством Украины пути завоевания, удержания и расширения поддержки со стороны граждан сокращают и без того узкое пространство политического маневра, доступное Банковской. Более того, методы работы украинских властей формируют ситуацию, при которой достижение стратегической цели - урегулирования донбасского кризиса - уступает по степени приоритетности тактической задаче - обеспечению поддержки со стороны населения. Последнее напрямую свидетельствует в пользу низкого горизонта планирования нынешнего руководства Украины, а также косвенным образом указывает на доминирование в сознании его представителей узкокорпоративных интересов над общенациональными.

2. Противодействие со стороны оппозиции

Затрагивая тему противодействия поддержке провластных настроений со стороны оппозиции, в первую очередь необходимо отметить, что после победы Евромайдана основные противники инициаторов протеста фактически подверглись мягким репрессиям. В силу последнего полноценная оппозиция на современной Украине отсутствует, а реальный потенциал и жизнеспособность сохранившихся структур весьма невелики.

«Оппозиционный блок», смонтированный на основе остатков «Партии регионов», представлен в парламенте, однако его результаты на выборах не достигают и 12%, что в условиях бойкота со стороны прочих партий и перманентной критики со стороны большинства СМИ, сокращения ресурсной базы объединения, высокого антирейтинга его основных спонсоров (в лице Р.Л. Ахметова и прочих крупных бизнесменов с Юго-Востока) и утраты значительной части электората в лице граждан, проживающих на подконтрольной властям Новороссии территории, означает отсутствие у бывших соратников В.Ф. Януковича полноценно бросить вызов действующей власти. После принятия закона о декоммунизации партия П.Н. Симоненко фактически оказалась вытеснена с политического Олимпа Украины. «Свобода», лишившись удобного противника в лице «Партии регионов» и обретя конкурентов в лице новых ультраправых объединений, потеряла более половины своего электората (на выборах 2014 г. сторонники О.Я. Тягнибока получили 4, 7% голосов против 10, 4% в 2012 г.).

Кроме того, коалиционный характер политического режима, сложившегося на Украине после свержения В.Ф. Януковича, делает само понятие «оппозиция» весьма условным. В частности, Радикальная партия О.В. Ляшко публично критикует большинство действий исполнительной власти, однако в то же время ее представители в большинстве случаев идут на компромисс с представителями «Блока Петра Порошенко» и «Народного фронта» в ходе голосований в Верховной Раде.

В-третьих, необходимо отметить, что мобилизационный характер современной украинской политической культуры, перманентный призывы к консолидации граждан и политических объединений вокруг действующей власти в период «внешнего кризиса», т.е. конфликта на Донбассе, превращают любые акции, направленные на подрыв провластных настроений, в достаточно опасный род деятельности. Карт-бланш на критику действующей власти получают либо ее тактические союзники, либо силы, зарекомендовавшие себя в качестве проевропейских и антироссийских структур. В противном случае инициатор критики подвергается мощной информационной атаке, вокруг него формируется имидж «агента Кремля».

Последнее же, в условиях появления у населения на руках большого количества оружия, наличия у значительной части экстремистов опыта его применения, а также широко распространенной практики опубликования личных данных нелояльных к позиции официальных властей граждан на Интернет-ресурсах (лучшим примером в данном случае может служить относительно недавно закрытый сайт «Миротворец», представители которого несут косвенную вину за убийство О.А. Бузины и О.И. Калашникова), означает возникновения реальной опасности для заподозренных в «сотрудничестве с ФСБ» лиц и членов их семей.

Наконец, необходимо отметить, что значительная часть гражданских активистов, формировавших внесистемную оппозицию на Украине в период, предшествовавший событиям Евромайдана, либо напрямую влились в ряды обновленной власти, либо организованы в рамках аффилированных с нею организациях, либо переключились на деятельность политконсультантов и специалистов по обучению технологиям ненасильственных действий. Примером подобного может служить консолидация значительной части боевиков самообороны Майдана в рамках военизированных гражданских структур, связанных с МВД и Минобороны Украины. В частности, подобное образование представляет собой «Цивильный (гражданский) корпус “Азов”». Данная структура была сформирована по инициативе главы МВД А.Б. Авакова. Используя популярный в среде правых радикалов бренд одноименного полка Нацгвардии (связанного с «цивильным корпусом» весьма опосредовано), представители власти сумели аккумулировать в рамках вновь образованной структуры потенциально способную участвовать в протестах молодежь. Руководство «корпуса» получает финансирование со стороны властей, рядовых участников привлекают перспективы карьерного роста в госструктурах, а также предоставленный «Азову» карт-бланш на насилие в адрес оппозиционеров: бывших регионалов, коммунистов и т.д. Кроме того, «цивильный корпус», как и прочие аналогичные структуры, используется действующей властью как для формирования у населения чувства наличия еще более худшей альтернативы развития ситуации, так и силового подавления попыток организовать «третий Майдан» (последняя была предпринята в феврале 2016 г.).

Отдельного внимания заслуживает вопрос о судьбе реальных политических радикалов, принимавших участие в свержении В.Ф. Януковича. Последние в массе своей были «утилизированы» Как следствие, протестно настроенное население лишилось как организационного контура, так и «ударной силы».

Таким образом, и системная, и внесистемная оппозиция в рассматриваемый период по большей части лишилась возможности полноценно противодействовать формирования и поддержания провластных настроений.

Однако определенные каналы, использование которых позволяло нивелировать воздействие соответствующих технологий, все же сохранились. Во-первых, сохранилась возможность воздействовать на украинскую аудиторию посредством иностранных масс медиа. Данный источник имел, впрочем, свои ограничения. Оппозиционеры получали возможность донести до украинцев свою позицию лишь в том объеме, который позволяла редакция соответствующих СМИ. Помимо того, выступления на площадке российских медиа зачастую становилось основанием для обвинений в «национал- предательстве». Равным образом следует подчеркнуть, что высокий антирейтинг российских СМИ на Украине зачастую приводил к тому, что озвученная с их помощью критика в адрес власти приводила к росту лояльности населения к правящему истеблишменту.

Наконец, зачастую оппозиционеры весьма халатно относились к подбору кадров для делегирования на площадку СМИ. Примером в данном случае может служить выступление одного из бывших «регионалов» на программе «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», в ходе которого было отмечено, что, по мнению бывшего соратника В.Ф. Януковича, бывшую партию власти незаслуженно обвиняли из-за того, что ее представители «перестарались, отстреливая в Донецке собак накануне чемпионата Европы по футболу». Подобный пассаж существенным образом испортил имидж регионалов в глазах аудитории.

Заметно большую эффективность продемонстрировала внесистемная, неорганизованная оппозиция, использовавшая в качестве площадки для своих выступлений Интернет-ресурсы. В качестве одного из наиболее успешных проектов подобного типа можно назвать блог журналиста А.А. Шария на видео-хостинге «YouTube».

В целом же можно сделать вывод, что оппозиция на современной Украине имеет гораздо меньше возможностей противодействовать формированию провластных настроений, нежели в период пребывания у власти В.Ф. Януковича. Последнее позволяет предположить, что в случае прекращения подавления оппозиционных структур уровень доверия к властным институтам оказался бы существенно ниже, чем в период доминирования на политическом поле Украины «Партии регионов». Однако последнее, вероятно, объясняется не большей эффективностью использовавшихся в предшествующий период политтехнологий, а более высоким уровнем жизни населения во время правления В.Ф. Януковича.

Обобщая материал данной главы, мы приходим к выводу, что на протяжении 2014 - 2015 гг. политическое руководство Украины использовало заметно более сложные инструменты формирования и поддержки провластных настроений, нежели администрация В.Ф. Януковича. В сочетании с эффективными мерами, направленными на ослабление и маргинализацию оппозиции, это способствовало первоначальному росту рейтинга действующей власти. Однако неспособность политического руководства решить актуальные социально-экономические проблемы, в сочетании со сформированными в период Евромайдана завышенными ожиданиями населения, обернулись в итоге падением показателей провластного настроя населения на уровень, непосредственно предшествовавший началу системного кризиса украинской государственности.

Заключение

Обобщая изложенный выше материал, мы приходим к выводу, что выдвинутые изначально гипотезы нашли свое подтверждение, обозначенная изначально цель достигнута, а выдвинутый комплекс задач решен.

Проведенные изыскания позволили выяснить, что практика формирования и поддержки провластных настроений на Украине в период пребывания у власти В.Ф. Януковича была построена не столько на использовании передовых политтехнологий, сколько на переформатировании политического поля административными методами, а также посредством внутриэлитных переговоров. Данная стратегия игнорировала специфику политической культуры Украины, нарушая негласные нормы поведения властных структур в рамках сложившейся в республике модели соревновательного авторитаризма. При этом увлечение правящей фракции элиты использованием административного ресурса и кулуарных договоренностей привело к деградации даже традиционно используемых электоральных технологий. Параллельно политическое руководство Украины игнорировало базовые положения политической психологии относительно специфики формирования и канализации массовых настроений. Закономерным следствием сочетания перечисленных факторов стало существенное снижение провластных настроений в обществе и возникновение системного кризиса политической системы Украины в форме Евромайдана.

При этом следует признать, что организаторы протестов сумели максимально эффективно адаптировать к условиям Украины технологию ненасильственных действий, органично дополнив ее классическими методами эмоционального заражения, убеждения и подражания, адаптировав свои действия в соответствии со сложившейся практикой работы масс медиа. В ответ на это представители действующей власти использовали лишь традиционные технологии генерации провластных настроений, дополняя их неудачными попытками копирования действий оппонентов (воспроизводилась лишь внешняя форма, в то время как содержательная сторона игнорировалась).

Наряду с непоследовательностью и нерешительностью в применении репрессивных практик это обусловило поражение В.Ф. Януковича в данном противостоянии.

После смены власти на Украине новое политическое руководство страны оказалось в достаточно сложных условиях, не имея объективной возможности удовлетворить завышенные запросы граждан, сформированные у населения еще в период протестов на Майдане. Однако начало гражданской войны на Украине позволило действующей власти использовать в качестве ресурса роста своего рейтинга подъем националистических настроений, русофобии и отчасти - усталость большинства граждан от экстремальных условий затяжного внутриполитического конфликта. Помимо того, укрепить свои позиции властям позволили разгром и маргинализация оппозиции, «утилизация» части радикально настроенных активистов посредством отправки в зону конфликта на Донбассе, абсорбации умеренной части гражданских активистов в рамках властных структур и создания военизированных организаций, выступающих в качестве инструмента террора. В итоге власти сумели добиться подъема уровня лояльности населения лишь благодаря использованию уже хорошо отработанных механизмов отождествления и формирования чувства сопричастности. Однако в отсутствие позитивных изменений в социально- экономической ситуации данные меры привели лишь к кратковременным успехам: уже к концу 2015 г. уровень недовольства властью откатился к показателям весны 2013 г., что означает наличие высокого уровня вероятности повторения массовых протестов на Украине уже в краткосрочной перспективе.

Список источников и литературы

1.      СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В УКРАИНЕ: ФЕВРАЛЬ-МАРТ 2016 [Электронный ресурс] #"896736.files/image001.gif">

Динамика рейтинга доверия к Верховной Раде (2010 - 2013 гг.)

Приложение 5

Динамика рейтинга доверия к Кабинету министров (2010 - 2013 гг.)

Приложение 6

Динамика рейтинга доверия к судам (2010 - 2013 гг.)

Приложение 7

Результаты мониторинга контента Интернет-ресурсов с июня 2010 по август 2012 гг.

Приложение 8

Результаты мониторинга контента Интернет-ресурсов с сентября 2012 по май 2013 гг.

Приложение 9

Результаты мониторинга контента Интернет-ресурсов с июня по декабрь 2013 гг.

Приложение 10

Динамика рейтинга доверия к президенту П.А. Порошенко (2014 -2015 гг.)

Приложение 11

Динамика рейтинга доверия к Верховной Раде (2014 - 2015 гг.)

Приложение 12

Динамика рейтинга доверия к Кабинету министров (2014 - 2015 гг.)

Приложение 13

Динамика рейтинга доверия к судам (2014 - 2015 гг.)

Приложение 14

Результаты мониторинга контента Интернет-ресурсов с января по декабрь 2014 гг.

Приложение 15

Результаты мониторинга контента Интернет-ресурсов с января по декабрь 2015 гг.