Типология протестных движений историческая ретроспектива и современность

Типология протестных движений историческая ретроспектива и современность

Типология протестных движений историческая ретроспектива и современность

Оглавление

Введение

Глава 1. Протестное движение как социально-политическое и историческое явление

.1 Психологическая природа социально-политического протеста

.2 Типология протестных движений (в контексте проблем теоретического анализа)

Глава 2. Формирование протестных движений "нового типа" в условиях кризиса "общества потребления"

.1 Кризис "общества потребления" и экспансия контркультуры как исторические предпосылки становления протестных движений "нового типа"

.2 Типология "протеста" эпохи контркультуры

Глава 3. Особенности развития протестных движений на рубеже XX-XXI вв.

.1 Протестные движения как явление "виртуальной реальности"

.2 Трансформация "пространства протеста" в современном обществе

Заключение

Список литературы и источников

Введение

Протестные движения существовали всю историю человечества, будь то восстания рабов в Древней Греции, религиозные движения Реформации или пролетарские забастовки XIX века. Каждый раз протестные движения определенного периода, будь то античность или Средние Века, имели свои особенности, зависящие от характерной этой эпохе общественной структуры, экономического устройства и множества других факторов. Так и в современном информационном обществе протест преобразовался и приобрел совершенно новые черты. политический протестный социальный

Актуальность исследования. Начиная с 1960-х гг., западный мир вступил с эпоху радикальных изменений социальной, экономической, политической и культурной структур. Именно в это время начинают появляться и развиваться те черты, которые характеризуют современное общество: усложнение социальной структуры, динамичное развитие СМИ, распространение массовой культуры, усложнение коммуникативных моделей, начало информационно-технологической революции и т.д. Начинает складываться "информационное общество," в котором мы сейчас живем. Именно в этот период "золотого века" весь западный мир начинают сотрясать протесты, появляется огромное количество общественных движений, а "старые" движения возрождают свою борьбу и уже мало напоминают себя в своей предыдущей "версии". Как писал один из авторитетнейших современных немецких социологов Николас Луман, современные протестные движения "гетерархичны, а не иерархичны, полицентричны, сетеобразны и, прежде всего, не контролируют процесс собственного изменения"1. Протестные движения, зародившиеся в 1960-х, к 2000-м годам уже стали нормальным общественным явлением, причем не только на Западе, но и в Латинской Америке, крупнейших государствах Востока, странах СНГ и России. Если раньше, протестные движения воспринимались как что-то "ненормальное", "разрушающее естественный ход событий", то сейчас они являются органичной частью жизни общества, отдельным субъектом, формирующим социальное пространство.

В современном мире практически каждый день мы слышим об акциях протеста по всем проблемным вопросам XXI века: права сексуальных меньшинств, женское движение, экологическое движение и т.д. А после событий 2010-х гг., так называемых "твиттер-революций", когда протестные движения полностью координировали свои действия через социальные сети, а действия в "виртуальном" пространстве привели к масштабным политическим изменениям, стало очевидно, что протест в современном виде это особое явление информационного общества. Такие протесты как "Occupy Wall Street" во многом могли состояться именно благодаря налаженной интернет-коммуникации, использованию социальных сетей - "Facebook" и "Twitter". Уже стали не важны социальный статус или достаток, национальная принадлежность, главное - солидарность и возможность выразить свой протест, который потом увидят миллионы людей по всему миру посредством СМИ. Можно утверждать, что современные протесты являются характерной чертой информационного глобального общества. Исходя из этого, проблемой данного исследования является становление современных протестных движений как результат кризиса "общества потребления" 1960-х гг. и явление информационного общества XXI века.

Цель исследования - показать взаимосвязь появления и эволюции протестных движений "нового типа" со становлением социального пространства современного общества.

Для достижения поставленной цели исследования необходимо решить следующие задачи:

1)выявить психологическую природу социально-политического протеста;

2)проанализировать теоретические подходы к типологии протестных движений;

3)охарактеризовать кризис "общества потребления" и появление контркультуры как исторические предпосылки появления протестных движений "нового типа";

4)рассмотреть типологию протестных движений 1960-х - 1970-х гг.;

5)выявить особенности современных протестных движений и их взаимосвязь с социальным пространством "информационного" общества и новыми коммуникативными моделями в конце 1990-х - 2000-х гг.;

6)показать трансформацию "пространства протеста" в начале XXI в.

Объектом настоящего исследования является кризис "общества потребления" и становление современного информационного общества.

Предметом исследования выступает процесс появления и эволюции протестных движений "нового типа" в странах Западной Европы и США в контексте социальных преобразований второй половины XX - нач. XXI вв.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала 1960-х гг. по 2010-е гг. Нижняя хронологическая граница обусловлена появлением именно в 1960-х гг. первых протестных движений, имеющих черты современных, в результате изменения социального пространства и кризиса "общества потребления". Верхняя граница определена 2010-ми гг. вследствие того, что именно в первое десятилетие XXI века, со становлением информационного общества, протестные движения "нового типа" обретают все характерные им черты - глобальный сетевой характер, активное использование достижений информационно-технологической революции. Такой широкий хронологический разброс объясняется целью исследования - проследить эволюцию возможно только с момента возникновения явления вплоть до его окончательного становления.

Источниковая база исследования. В соответствии со спецификой проблематики, источники следует рассматривать в соответствии с двумя этапами эволюции протестных движений - группа источников по протестным движениям 1960-х - 1970-х гг. (в том числе контркультуры как ценностной и культурной основе протестов) и группа источников по протестным движениям 1990-х - 2000-х гг. Это разделение вызвано существенными изменениями информационного пространства, сказавшегося на типах источников.

Основными источниками по протестным движениям 1960-х - 1970-х гг. являются программные тексты и агитационные материалы движений, а также труды идеологов, которые часто являлись и участниками движений. К этой группе источников по истории "новых левых" относятся: Порт-Гуронская декларация американских "новых левых", политическая платформа "Черных пантер", проспект журнала "Прово", листовки "Йиппи" (предвыборный манифест, "Предписания для йиппи" и др.), манифест "Белых пантер", лозунги радикального студенчества, плакаты, граффити и т.д. Эта группа источников помогает выявить характер движений и также основные объекты их критики (правительство, традиционные ценности, капитализм и т.д.). Также эти источники дают информацию об основных методах действий "новых левых" и их акциях (хэппенинги, сквоттирование, перфомансы). К трудам идеологов "новых левых" относятся работы Герберта Маркузе "Эрос и цивилизация" и "Одномерный человек", работы членов Ситуацианистского интернационала - Ги Дебора "Общество спектакля" и Рауля Ванейгема "Революция повседневной жизни" (идеологическая основа части французского левого студенчества). Указанные работы Г. Маркузе являлись своеобразным манифестом "новых левых" и содержат концептуальные основы их политических взглядов - "Великий отказ" как способ борьбы с буржуазными ценностями, "общество потребления" как отчуждение личности, воображение как единственное пространство свободы, раскрепощение сексуальности. Тексты Ги Дебора, лидера Ситуационистского интернационала, также показывают объекты критики левой молодежи - современный капитализм, порождающий наивысшее отчуждение личности и власть "спектакля". Также важными источниками являются политические тексты ярких участников протестов, например, Франца Фанона "Весь мир голодных и рабов", Андре Горца "Экология и свобода", Эбби Хоффмана "Свобода слова", Хьи Ньютона "Движение за освобождение женщин и гомосексуалистов", "Революционное самоубийство", "О движении в защиту мира", Джерри Рубина "Действуй! Сценарии Революции", Ульрики Майнхоф "От протеста к сопротивлению" и других революционеров. Эти тексты показывают в первую очередь идеологическую основу радикальных протестов самих участников и лидеров движений. Так, например, тексты основателя "Черных пантер" Хьи Ньютона помогают вскрыть взаимоотношения между разными движениями, которые, несмотря на идеологические разногласия и разные требования, должны действовать сообща. Тексты "экосоциалиста" Андре Горца иллюстрируют взгляды радикальных экологистов того времени. Работа Ульрики Майнхоф позволяет охарактеризовать методы борьбы и взгляды леворадикальных группировок 1970-80-х гг., таких как "Красные бригады", "Прямое действие", "Фракция Красной армии" и др. Источниками для анализа взглядов радикальных правых и их участия в протестных движениях является биография итальянского ультраправого террориста Пьерлуиджи Конкутелли "Я, чёрный человек. Жизнь между политикой, насилием и тюрьмой".

Отдельная группа источников по протестам 1960-х - 1970-х гг. - интервью участников и идеологов движений (Речь Г. Маркузе "К ситуации "новых левых" по случаю празднования 20-летия журнала "The Guardian", интервью участника леворадикальной группы "Прямое действие" Жан-Марка Руйяна французскому интернет-изданию "Ragemag", интервью лидера мая 1968 г. Д. Кон-Бендита "Новой газете" 2013 г. и др.), которые дают картину восприятия событий самими участниками и их оценку, а также возможность проследить эволюцию взглядов.

Вспомогательными источниками, раскрывающими ценностную основу "новых левых" и протестов 1960-х гг. в целом (в том числе и контркультуры), являются художественные произведения "битников" (У. Берроуз, Дж. Керуак, А. Гинзберг) и работы Тимоти Лири (например, "Психоделический опыт: Руководство на основе "Тибетской книги мертвых"). К вспомогательным источникам также относятся аудиовизуальные источники по истории протестов 1960-х - 1970-х гг. и контркультуры как их ценностной основы. Так, например, фото- и видео- материалы позволяют проследить тесную связь контркультуры и политических протестов (например, фотография демонстрации "хиппи" где участвовал Ален Гинзберг, документальный фильм "Вудсток" (1971) содержащий ценные кадры о фестивале-символе движения хиппи).

К источникам по протестным движениям 1990-х - 2000-х гг. относятся политические манифесты, декларации антиглобалистов и альтерглобалистов ("Манифест Всемирного социального форума"; Дж. Кэмпбелл, Ф. Дюамель, С. Вайнштейн, Б. Уолтер "Открытое письмо к сиэтлским погромщикам, объединениям, мирным демонстрантам и сторонникам неприменения насилия"), энвайроменталистов (Ковел Дж., Леви М. "Экосоциалистический манифест"), хакеров и криптоанархистов (Мэй Т. "Манифест криптоанархистов"), феминисток (Харауэй Д. "Манифест киборгов"). Эти тексты дают понять одни из главных особенностей современных протестных движений - глобальный характер и идеологическое смешение. К этим источникам примыкает множество политических текстов идеологов движения, часть которых переведена на русский язык. Среди таких источников можно выделить работы Субкоманданте Маркоса "Другая революция", К. Агитона "Альтернативный глобализм: новые мировые движения протеста", Невидимого комитета "Нашим друзьям". Особое значение имеет текст Субкоманданте Маркоса, так как именно восстание сапатистов в Мексике в 1994 г. считается предвестником самого мощного современного протестного движения - антиглобализма. В работе "Другая революция" рассмотрены идеологические основы сапатизма, а также ориентация методов борьбы на использование новейших технологических достижений. Текст Невидимого комитета "Нашим друзьям" является информационно насыщенным источником по взглядам современных левых, по роли Интернета и социальных сетей в протестных движениях, а также по наиболее известным акциям, произошедшим посредством Интернета.

Другим важным типом источников по современным протестным движениям являются сайты организаций, блоги и аккаунты в социальных сетях. Среди этих источников можно выделить сайт "Всемирного социального форума", facebook-сообщество "Occupy", феминистские блоги, такие как "Girls get busy", международная сеть "Indymedia" и другие подобные Интернет-источники. Этот тип источников можно разделить на две группы: с одной стороны, сайти и блоги носящие информационную функцию, с другой - аккаунты в социальных сетях, выступающие координаторами действий. Большинство из подобных сайтов имеют архив публикаций, так что можно проследить основные события и тексты конкретного движения.

Степень изученности темы. В западных гуманитарных науках большое количество исследований посвящено становлению современного социального пространства, кризису "общества потребления", "концу идеологии", становлению "постиндустриальной" эпохи, информационного общества XXI века и т.д. Так или иначе, в независимости от терминологии и ракурсов исследований, уже после Второй мировой войны философы, политологи, социологи, футурологи, историки, публицисты и общественные деятели интуитивно чувствовали системные изменения в современном им мире и пытались их объяснить. Это породило огромный массив работ, связанный с подобной тематикой. Но всех их объединяло ощущение глобальных изменений и ухода старого мира, "…разлома внутри модерна, отделяющегося от контуров классического индустриального общества и обретающего новые очертания - очертания (индустриального) "общества риска"1.

Современные протестные движения зарождаются в начале 1960-х гг. в США (движение за гражданские права). Их появление связывается с кризисом "общества потребления" и "государства благосостояния". Несмотря на то, что эти общественные движения были преимущественно культурными и независимыми от экономических и технологических изменений, они оказали влияние на экономику, технологию и последующие реорганизационные процессы.2 В 1960-1970-х появляется целый ряд философов и социологов, таких как М. Маклюэн, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Г. Дебор, С. Ивен, Дж. Катона, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейта, Г.Маркузе и тд., анализирующих разные аспекты "общества потребления"3. Ставшая уже классической, работа Ж. Бодрийяра "Общество потребления" является самым ярким примером рассмотрения данной проблематики в западной социологии и философии указанного периода. "Общество потребления" понимается как общество, в котором "потребление распространяется не только на вещи, но и на время, пространство, природу, на все окружение человеческой жизни, на зрительные и звуковые образы, создаваемые средствами массовой информации, на политические, культурные отношения людей и тд."4 В современной западной науке продолжаются исследования "общества потребления", его влияния на структуры повседневности и человека. Из современных работ можно выделить "Конец знакомого мира" Э. Валлерстайна, "Постмодернизм и общество потребления" Ф. Джеймисона, а также работы словенского философа фрейдомарксиста С. Жижека 1.

В отечественной науке основной массив работ по данной проблематике пришелся на 1960-1970-е гг. В это время появляются труды Ю.А. Замошкина, T.Н. Жилиной и Н.Т. Фроловой, Б.Н. Бессонова, В.В. Кортунова, В.П. Мотяшова, Н.М. Кейзерова и других авторов 2. Работы советских исследователей этого периода носят сильно идеологизированный характер и рассматривают буржуазное общество потребления в противопоставлении к советскому образу жизни: "Но вместе с тем, атмосфера аморальности, окружающая в наши дни американское общество, связано также с отсутствием должной реакции на подобные факты. Нездоровые явления в общественной жизни нашего времени не вызывают действенного морального негодования. На смену старой буржуазной морали в Америке пришла аморальность…"3

В современной отечественной гуманитаристике продолжается исследование проблем "общества потребления" уже с точки зрения становления такого общества в России. Из современных авторов стоит отдельно отметить Ильина В. и его работу "Поведение потребителей" (1998), где автор детально рассматривает проблему потребления в культурологическом и социологическом аспекте на примере постсоветской России. Большинство отечественных социологических исследования по данной проблематике используют методологию и теорию западных исследователей, для применения их на российскую почву.

Проблемами становления информационного (постиндустриального) общества, постмодерна, глобализации и других явлений эпохи 1990-2000-х занимается множество западных исследователей. В связи с огромным массивом работ по данной проблематике стоит выделить несколько ключевых фигур - М. Кастельс, Д. Белл, У. Бек, З. Бауман, Э. Гидденс, Г. Бехманн, Н. Луман и др.1 В данных работах рассматриваются культурологические, социологические, экономические аспекты современности: изменение роли знания, новые коммуникативные модели, функционирование глобальной экономики, проблема идентичности и мультикультурализма, технологическая революция, виртуализация и развитие Интернета, сетевой характер общества, изменение роли общественных и протестных движений и множество других проблем.

Центральным понятием данной работы является протестное движение как социально-политическое явление общественной жизни. Данная проблематика пересекает целый ряд научных дисциплин - социологию, политологию, конфликтологию и другие разделы современной гуманитаристики. Это порождает некоторые трудности в осмыслении протестных движений как концепта современных социальных наук (в том числе и истории), так как охват всего массив научных трудов, посвященных природе протеста, особенностям функционирования протестных движений претендует на отдельное исследование и явно выходит за рамки данной работы. Исторические же исследования протестных движений ограничиваются изучением конкретных событий и явлений, часто в узком описательном ключе 1. Таким образом, можно констатировать большое методологическое и количественное разнообразие работ посвященных протестным движениям, которые условно можно разделить на две группы: исследования, изучающие природу и особенности протестных движений как части жизни общества с точки зрения взаимоотношений индивид/общество (социология); исследования, посвященные конкретным протестным движениям (или типологической группе) и явлениям, связанным с ними (в рамках исторической науки). Минусом первой группы является излишняя концентрация на абстрактных теоретических построениях, в ущерб конкретно историческим примерам. Недостатком же второй группы исследований, в основной их массе, является серьезное углубление в узкие исторические ситуации и явления в ущерб теоретическому осмыслению природы протеста как такового, как общественного явления.

В социологической теории понятие протестное движение практические не употребляется, и весь корпус литературы посвящен "социальным" или "общественным" движениям, но по сути своей речь идет именно о протестных движениях. Существует несколько исследовательских парадигм и методологических подходов к дефиниции протеста. Общественные движения и политический протест интересовали философов и историков еще с периода античности, но в контексте данной работы наибольший интерес представляют социологические теории второй половины XX века. Возрождение научного интереса к проблемам протестных движений и механизму протеста как такового, безусловно связано с историческими условиями (как, например, произошло после русской и китайской революций начала прошлого века). Так и в 1950-х - 1960-х гг ведущие западные социологи, философы и представители гуманитарных дисциплин опять обратились к проблеме общественных движений и природе протеста в условиях зарождения молодежных протестов и кризиса "государства благосостояния".

Онтологической и аксиологической трактовкой протеста в середине 20 века занимались некоторые экзистенциалисты, а также представители Франкфуртской школы (Т. Адорно, Г. Маркузе). Последние, испытав существенное влияние психоанализа, а конкретно - исследований З. Фрейда, видели причины возникновения установки на "бунт" в конкретном индивиде с точки зрения преодоления Эдипова комплекса. Ситуация, когда место отцовского авторитета занимает кто-либо другой, может привести к "слепой" ненависти к любым авторитетам проявляющейся в агрессивном поведении 1. С точки зрения понимания протеста как онтологической категории "франкфуртцы" обращались к понятию свободы. У Т. Адорно свобода возможна только через осознание несвободы, а протест в такой ситуации - это попытка прорыва к свободе 2.

Наиболее разработано понятие протеста в социологии. Существует несколько исследовательских парадигм, в рамках которых развивалось понятие протеста, политического насилия и общественных движений. В 1950-х гг. сложилась парадигма "коллективного поведения", часто её называют традиционной, которую разрабатывали Блумер, Липсет, Смелзер, Лебон и другие. Протест в этих теориях обусловлен социальными условиями и является коллективным поведением группы людей, стихийно реагирующих на неопределенную или угрожающую ситуацию 3. Политический протест у сторонников этой теории является одной из разновидностей коллективного поведения, наряду с толпой, модой и общественным мнением. Большинство из исследователей - сторонников теории коллективного поведения видят природу протеста в состоянии беспокойства индивида, в противоречии между настоящей формой жизни и желаний и надежд на новое устройство 1. Но эта теория не дает ответа на вопрос почему у одних индивидов возникает подобное беспокойство, а у других нет в одной исторической ситуации.

В рамках теории коллективного поведения к 1970-м гг. развилась теория относительной депривации, представители которой (Стауффер, Киллиан, Руисман, Гарр), используя психологические понятия "депривация" и "фрустрация" объясняли природу протеста. Социологи этого направления не выходили за рамки парадигмы коллективного действия, но разработали психологические аспекты понятия протеста. Один из самых известных представителей теории относительной депривации, Гарр, понимал под политическим протестом агрессивную коллективную реакцию людей на общественную несправедливость, вызванную относительной депривацией, то есть разрывом между ценностными экспектациями (уровнем потребностей в каком-либо благе) и ценностными возможностями (теми условиями, на которые можно реально рассчитывать) и как следствие этого разрыва - фрустрацией 2.

В 1970-х - 1980-е гг. формируется парадигма коллективных действий, которая в свою очередь включала в себя теорию мобилизации ресурсов (Залд, Тилли, Маккарти, Обершолл) и концепцию политических возможностей (С. Терроу). Основной принцип подхода сводится - в противоположность теории относительной депривации - к пониманию рационального характера общественных движений и коллективных действий, к преемственности институциональных и внеинституциональных форм коллективных действий. Общественное движение в данной теории определяется очень широко как совокупность мнений и представлений, в которых выражено стремление людей к изменению социальных институтов или социальной структуры общества. Движение - это установка на изменение, которое может реализоваться или не реализоваться. Инструментом реализации выступает рациональное коллективное действие. С.Тэрроу определяет политический протест, как "использование разрушительных коллективных действий, нацеленных на институты, элиты, властвующие и другие группы и совершаемых для достижения некоторых коллективных целей и требований протестующих"1.

Разработка парадигмы Новых социальных движений связана с именами таких европейских социологов, как А. Турен (Франция), Д. Рухт (Германия), Х. Кризи (Швейцария), А. Мелуччи и А. Пиззорно (Италия), М. Кастельс (Испания), П. Штомпка (Польша) и ряда других. В рамках этой парадигмы рассматривались исключительно европейские движения, и этот феномен связывался с изменением структуры ценностной ориентации западного общества. Главным отличие "новых" движений от "старых", стали ценности, формы коллективных действий, организационные структуры и социальный состав участников движений. Под общественными движениями в данной парадигме понимаются "свободно организованные коллективы, действующие совместно в неинституциализированной форме для того, чтобы произвести изменения в обществе"2.

В отечественной гуманитаристике оригинальных подходов на природу протеста и общественных движений разработано не было, большинство исследователей работали в рамках западных теорий. Подробный анализ российского социологического опыта в изучении общественных движений осуществлен Е.А. Здравомысловой 1. Отечественный подход к пониманию общественных движений емко определен известным социологом О. Яницким, который определяет общественное движение как "устойчивый (воспроизводимый во времени) коллективный социальный субъект, имеющий собственную идеологию, лидера и организационную структуру, способный к мобилизации ресурсов и достижению посредством последовательности коллективных действий социальных (политических) изменений в интересах общества или его части"2.

Таким образом, можно сделать вывод о невозможности изучения современных общественных явлений (каковыми являются и протестные движения) в рамках узкой дисциплины. Необходимо привлечение методов и данных широкого круга гуманитарных наук с целью интерпретации явлений современности в междисциплинарном ключе. В контексте данной работы необходимо привлечение исследований по социологической теории, истории, психологии, политической философии, культурологии.

Научная значимость исследования определяется его междисциплинарным характером и направленностью на раскрытие комплекса вопросов, связанных с историей становления интеллектуального пространства современного общества и характерных для него социальных практик, в том числе протестных движений как одного из наиболее самобытных проявлений неинституционализированной социальной активности. Протестные движения "нового типа" являются одной из мощнейших движущих сил изменения социального пространства XXI века, а участие в них - одним из способов формирования идентичности и включения в систему социальных коммуникаций для множества людей. Изучение общественных движений, их типов и особенностей, является одним из перспективных направлений современной гуманитаристики, предполагающей выход за рамки отдельной науки и изучение явления с максимально возможных ракурсов. Рассмотрение вопросов, связанных с особенностями протестных движений, позволяют на конкретных примерах проанализировать такие явления информационного общества, как виртуализация, сетевая коммуникация, индивидуализация и множественная идентичность.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования материалов данного исследования в практике преподавания новейшей и современной истории зарубежных стран, а также специализированных учебных курсов в рамках образовательных программ бакалавриата и магистратуры.

Глава 1. Протестное движение как социально-политическое и историческое явление

.1 Психологическая природа социально-политического протеста

В современной науке существует целый ряд методологических подходов к объяснению природы социально-политического протеста как установки индивида на агрессивное внешнее поведение. Наиболее актуальными из них являются теория относительной депривации (протест - как результат фрустрации) и социально-психологические теории, рассматривающие протест как результат взаимодействия личности с её ближайшим окружением. Таким образом, при определении природы протеста необходимо отталкиваться от структуры личности, разработанной З. Фрейдом, а так же от понятий фрустрации, невроза и агрессии (Н. Миллер, Д. Доллард, А. Бандура, К. Хорни), так как любой протест по своему посылу агрессивен, направлен на борьбу с чем-то или против кого-то.

Мысль о репрессивном характере культуры и цивилизации разрабатывалась еще на рубеже XIX-XX вв. Подобные теории развивались в рамках философии, истории и других гуманитарных наук. Теория порабощающего характера культуры, а особенно западной христианской цивилизации, тесно связана с идеей о потерянном рае, о стремлении человека вернуться к первобытному состоянию свободы: "В этом смысле христианство, безусловно, оказывается религией "падшего человека" - в той мере, в какой современный человек ощущает необратимость своего включения в историю и в прогресс, а также в той мере, в какой история и прогресс означают падение, обусловленное их полным и окончательным отречением от рая архетипов и повторения"1. Первобытный человек видится свободным, творческим и счастливым индивидом, в то время как человек современной цивилизации предстает порабощенной личностью. В рамках психоанализа идея о порабощающем характере культуры была разработана З. Фрейдом в работах "По ту сторону принципа удовольствия", "Недовольство культурой" и "Психология масс и анализ человеческого Я". В своем понимании взаимоотношения человека и общества он приходит к выводу, что цивилизация (или культура, что в концепции Фрейда не является принципиально другим понятием) подавляет человека, за счет чего он "невротизируется, ибо не может вынести всей массы ограничений, налагаемых на него обществом во имя своих культурных идеалов"1.

Таким образом, общество враждебно человеку. Две главные мотивации - стремление к жизни и стремление к смерти - успешно подавляются с развитием культуры, что вызывает неврозы, а в крайних случаях и психозы 2. Концепция человеческой природы, в грубой форме представляющая собой своеобразное "деление" психики человека на "Оно"(бессознательное), "Я" (сознательное) и "Сверх - Я"(свой образ, созданный в соответствии с общественными нормами), только подтверждает угнетающее действие общества на человека. Что же касается природы невроза, то Фрейд видит её в подавлении "Я" и "Оно" "Сверх-Я". Подобное подавление приводит помимо развития невроза к фрустрации, а далее к агрессии, направленной вовне. Стоит сразу отметить, что противопоставление общества (или культуры/цивилизации) человеку на основе подавления инстинктов общепризнано представителями психоаналитической теории и других гуманитарных наук мало доказуемым.

Если утверждение Фрейда о происхождении невроза и агрессии из подавленного инстинкта смерти является спорным, то мысль о невротическом состоянии личности в процессе все большего развития цивилизации и общества получила свое развитие не только в психоанализе, но и в социологии и философии. В середине 20 века представители Франкфуртской школы и фрейдомарксисты развили эту теорию, соединив психоаналитические построения с критикой "общества потребления". Подобные теории сильно идеологизированы, но это не отменяет их ценности как попытки объяснить взаимоотношение индивид/общество в современной западной цивилизации. Э. Фромм и Г. Маркузе, соединили психоаналитическую традицию с понятием "отчуждения" К. Маркса. Маркс, вслед за Гегелем и Фейербахом, видит природу человека как нечто универсальное - "родовую сущность". Человек может проявить свою "родовую" универсальную сущность только когда его биологические и духовные потребности могут свободно реализовываться. Человек свободен тогда, когда он утверждает себя как родовое существо, а утверждает себя таковым он в процессе переработки предметного мира, природы. Во время этой переработки "природа оказывается его произведением и его действительностью". Человек "удваивает себя уже не только интеллектуально,…но и реально, и созерцает самого себя в созданном им мире"1 . Когда все люди будут свободны, то есть будут жить как "родовые существа", жизнь будет формироваться потенциальными возможностями человека, вбирающего в себя возможности всех людей, которые его составляют 2.

Когда что-либо становится тебе чуждым, тебе уже не принадлежит, - именно это в грубой форме и можно назвать отчуждением (англ. "аlienation" - умопомешательство, душевная болезнь). Фрейд видит "счастливого" человека в удовлетворенном своими биологическими потребностями индивиде, Маркс же в активном, производительном и самостоятельном индивиде. Но состояние отчуждения в процессе труда, в капиталистической форме производственных отношений, делает человека (рабочего у Маркса) все менее "человечным". Человек больше не развивает в себе подлинные человеческие ценности, в состоянии отчуждения он не проявляет свою родовую универсальную сущность, биологическая и духовная сферы его жизни отделены друг от друга, чужды друг другу.

Как отмечает Фромм, понятие отчуждения у Маркса тесно переплетается с понятием переноса у Фрейда: "… пациент психоаналитика иногда склонялся к тому, чтобы влюбиться в врача, иногда даже боялся и ненавидел его, но все это совершенно безотносительно к действительной личности психоаналитика". Фрейд объяснял это тем, что пациент переносит на личность врача те чувства, которые испытывал к отцу или матери. Но взрослый человек - невротик не является ребенком, это "отчужденное человеческое существо; он не способен на сильные чувства", не является субъектом своей деятельности, от чего он подавлен и испуган 1. Фромм делает вывод, что этот взрослый пациент невротичен потому, что он отчужден. Действия отчужденного человека не являются его собственными, он пребывает в иллюзии, что его поступки - это его поступки, но на самом деле он движим независимыми от него силами, что является крайне невротическим состоянием.

"Отчуждение как болезнь личности можно считать сердцевиной психопаталогии современного человека…" - этим утверждением Фромм ставит диагноз современному ему обществу, в котором отчуждение достигает невиданных размахов. Таким образом, не цивилизацию вообще, как считал Фрейд, а именно ту форму капиталистических отношений, сложившуюся в ведущих западных странах в первой половине 20 века сторонники фрейдомарксизма считали объяснением невротичного состояния человека в обществе 1960-х гг.

Невротичность современного человека, его маргинальность, еще не дают объяснения возникновению социально-политического протеста, а тем более протеста "современного типа", сложившегося к концу 1960-х гг. и преобразовавшегося в конце 1990-х гг. Если исходить из утверждения, что любой протест, в той или иной степени имеет агрессивное начало, то можно предположить связь "невроз - агрессия - протест". Очевидно, что агрессия вследствие невроза, не всегда направлена на социальные и политические институты, часто человек агрессивен в межличностных отношениях, но аполитичен в общественной жизни. Фрейд выводил невроз в первую очередь из биологических причин, что современной наукой, в основном, отвергнуто. Серьезное влияние на формирование личности оказывают и социокультурные факторы.

Разработкой этой теории занималась основательница Американского института психоанализа и ключевая фигура неофрейдизма Карен Хорни. Исследуя причины неврозов и тревожности, она приходит к выводу, что именно культура создает те условия, на которых подавляющее большинство современных людей испытывают или ситуативный невроз, или в более серьезной степени - личностный невроз, ведущий к деформации характера. Каждый невроз несет в себе противоречивые психические направленности, это всегда конфликт "противоречащих друг другу тенденций, существование которых, или, по крайней мере, их точное содержание сам невротик не осознает и в отношении которых он непроизвольно пытается найти определенные компромиссные решения"1.

По утверждению Хорни, в нашей культуре люди, страдающие личностными неврозами, движимы теми же конфликтами что и "нормальные люди". Индивид, имея агрессивные посылы, исходящие из его природы, в силу давления общественных норм сдерживает их и запускается процесс вытеснения (мотивированный, например, нежеланием навредить ближнему). Далее "индивид "проецирует" свои враждебные импульсы на внешний мир. Первое "притворство", вытеснение, требует второго: человек "притворяется", что разрушительные побуждения исходят не от него, а от кого-то или чего- то извне"1. "Чем-то извне" может быть государство, политический институт и общество в целом. Таким образом, можно утверждать, что современный человек, не являясь невротиком в смысле психического заболевания и деформации личности, невротичен в своей мотивации и поведении. Это невротичное состояние к середине ХХ века и далее только усилилось, за счет ускорения экономического развития, деформации индустриального и становления "постиндустриального" общества, приведшим к изменению всего социального пространства.

Определившись с психологическими установками современной личности и заложенной в ней невротической реакции в силу "развития цивилизации", необходимо соотнести этот вывод с социальными изменениями середины прошлого века. Соотнесения двух факторов - с одной стороны, психологического и личностного, а с другой - социологического, даст возможность увидеть природу социально-политического протеста и чем она отличается от восстаний, бунтов и революций всей предыдущей истории человечества.

В сфере социального выявление природы протеста связано с взаимоотношением индивид/общество и тем, как это взаимоотношение меняется к середине 20 века. Немецкий социолог Норберт Элиас в своих работах "Общество индивидов" и "О процессе цивилизации" попытался соединить психологию отдельного индивида и общество в целом, доказал, что противопоставление "Я" и "Мы" в некоторой степени не имеет смысла, так как это две взаимообуславливающиеся и постоянно меняющиеся структуры, нет "Я" без "Мы", также как и наоборот. У людей есть некие общие черты, приобретенные вследствие влияния общественных институтов и структур, - "социальный габитус" - на основе которого человек индивидуализируется, получает идентичность 1. Идентичность, в понимании Элиаса, это соотношение "Я-Мы", и именно она характеризует личность и как социальное, и как индивидуальное существо 2.

Начиная с Нового времени западное общество все больше индивидуализируется, и к середине ХХ века, со становлением "общества потребления" индивидуальность человека, его идентичность приобретает колоссальное значение - "Отношение к своим членам как к индивидуальностям является торговой маркой современного общества"3.

"Общество потребления" предоставило возможность человеку проявить свою идентичность, приобретая материальные блага. В разнообразии продуктов, одежды, брендов человек получил возможность проявить свою индивидуальность, но будет ли это идентичностью, а не следованием маркетинговым ходам и моде, за которыми теряется собственное "Я", было подвергнуто сомнению, на интуитивном уровне отвергалось новым поколением 1960-х гг. Подобный социально- экономический сдвиг, совмещенный с общей "невротичностью", способствовал появлению протестных настроений и мотиваций.

Если природа протеста как такового в основе своей имеет невроз, то, как это положение преломляется в политической сфере дает ответ теория "относительной депривации". Рассматривая природу политического насилия (протестного по своему характеру), сторонник этой теории Т.Р. Гарр, видит причину протеста в депривации, то есть расхождением между уровнем потребностей в благе и теми условиями на которые человек может реально рассчитывать 4. При этом депривация является относительной, так как зависит от сложившейся социально-экономической или политической ситуации, которая должна быть осознана субъектом. Депривация приводит к фрустрации, а фрустрация, как известно, лежит в основе многих неврозов и приводит к агрессивному поведению. Таким образом, можно заключить, природа протеста заключается в двух плоскостях. С одной стороны, невротическое состояние личности, вызванное все большим подавлением "Я" в ходе развития общества, сопровождающееся фрустрацией и как следствием агрессивным поведением направленным вовне, а с другой - потребность в проявлении "Я" и формировании идентичности, вызванное структурными изменениями социального пространства, а также любыми другими экономическими или политическими причинами. При этом, стоит отметить, что вышеизложенная концепция природы протеста является обобщенной и не акцентуализированной для конкретных исторических условий. Наличие психологических установок к протесту еще не означает участие в протестном движении.

Протест, как и любая сфера человеческой жизнедеятельности, менялся с ходом истории, и если до середины ХХ века внешними факторами, вызывающими восстания, бунты, революции во многом являлись экономические и политические причины, то в "переломные" 1960-е гг., несмотря на сохранение базовых психологических установок (фрустрация, невроз, агрессия) для возникновения протеста, внешние обстоятельства изменились (индивидуализация общества). А изменения внешних обстоятельств неизбежно ведет и к изменению сущности протеста, механизмов мобилизации и самих протестных движений. Современный протест в большей степени связан с проявлением идентичности, чем, например, с борьбой за экономические и политические права. И подобное смещение акцентов, не исключающее установки "традиционных" протестов, сказалась на формах и типах самих протестных движений.

1.2 Типология протестных движений (в контексте проблем теоретического анализа)

Представители теории коллективного поведения Г. Блумер, Р. Тернер, Л. Киллиан, Т. Гарр и другие, видели в общественном (социальном) движении один из сложных типов коллективного поведения, наряду с толпой и массой. Движение возникает из среды маргиналов, как реакция на проблемную ситуацию. При этом истоки движения лежат в состоянии беспокойства, и как отмечает Блумер Г., движущая сила проистекает, с одной стороны, из неудовлетворенностью настоящим, а с другой - "из желаний и надежд на какое-то новое устройство существования"1. В терминологии Т. Гарра речь идет о депривации, но если психологические аспекты возникновения протеста в данной парадигме изучены достаточно хорошо, то как образуется собственно само движение, со своей организацией и структурой, ответа не дается. Коллективное поведение отличается от общепринятого, оно носит антиинституциональный характер, а отличительные черты - спонтанность, иррациональность, реактивность. Учитывая такое открытое понимание общественных движений, типология в данной парадигме также довольно широка.

Блумер выделяет три типа - общие, специфические и экспрессивные движения. Общие социальные движения характеризуются неопределенностью образов и поведения, слабой координацией и ценностной ориентацией. Подобные движения скорее основаны на субъективном интеллектуальном переживании (например, чтение), а основные коллективные действия в его рамках - разговоры и дискуссии. К общим движениям Блумер относит женское, студенческое движения и движения за мир. То есть это некоторая культурная основа и "настроения" части общества, на которых потом вырастают специфические движения. Специфические движения имеют конкретную цель и пытаются её достичь. Их отличает наличие организации и четкой идеологии. К таким движениям можно отнести революционные и реформистские. Наиболее спорный тип движений у Блумера - экспрессивные, к которым он относит религиозные движения и моду, к социальным их можно отнести по причине косвенного влияния на общество. Также в данной классификации выделяются смешанный тип, к которым относятся националистические и возрожденческие движения 2. Таким образом, классификация построена на четко не выделенном критерии и имеет слишком широкий характер, а сами движения воспринимаются как нечто прерывающее нормальный ход развития общества.

В более позитивном ключе в рамках парадигмы коллективного поведения типологию общественных движений разработал Н. Смелзер. Основываясь на базовом предположении о психологической основе протеста - недовольстве, он концентрируется уже на самих движениях и на этапах формирования коллективного поведения. Классифицировать движения Смелзер предлагает по характеру желаемых перемен, по кругам интересов людей и по целям движения. Уже не говорится о реакционности движений и указывается связь между историческим этапом развития общества и возникновением движения 1. Также в рамках парадигмы коллективного поведения выделяются теория заражения Лебона, теория конвергенции Олпорта, теория возникновения норм Тернера, теория политического протеста Школьника Дж. Все эти теории развивались в рамках американской социологической традиции и, соответственно анализировались исключительно американские общественные движения. При этом, в период расцвета парадигмы - в 1950-х -1970 -х гг. - когда уже функционировали движения с совершенно иной структурой, чем например рабочее движение XIX века, никакой разницы между революционными движениями начала XX века и, например, студенческим движением 1960-х гг. практически не приводилось. Типология при этом зависела от аспекта, исследуемого конкретным социологом. Например, по мотивации участников, другой представитель парадигмы коллективного действия Р. Хаберле, выделяет движения, представляющие "ценностно-рациональную (духовную общность) людей; эмоционально-аффективное движение, участники которого ориентируются на харизматического лидера; движения, участники которых обладают "целерациональной или утилитарной ассоциацией, ориентированной на удовлетворение индивидуальных интересов участников"1.

Подобное понимание общественных движений довольно широкое, и в силу последующего исторического развития постановка движений в один ряд с массой, толпой, модой и общественным мнением представляется не совсем корректным. Общественные движения в современном мире стали системным явлением и отдельным социальным субъектом (а не чем то "ненормальным" в рамках общественной системы), наряду с другими социальными институтами, поэтому такое понимание в макросоциальном смысле не является актуальным. Но с точки зрения объяснения психологической основы протеста теоретические положения "традиционного подхода" по-прежнему применимы. В рамках американской парадигмы коллективного поведения было отмечено проблемное поле, связанное с мобилизацией, то есть тем механизмом, который лежит между психологическими условиями к протесту и формированием активных движений Разработкой данного проблемного поля с 1970-х гг. занялись американские социологи в рамках парадигмы коллективного действия.

Теории коллективного действия часто называют стратегическим подходом, так как все разработки направлены на помощь движению в выработке оптимальной стратегии для достижения поставленных целей 2. Подобный практикоориентированный и ангажированный подход, несомненно, имеет спорный характер за счет своих задач. Но при этом постановка подобных целей и задач исследования, безусловно, способствовало серьезной разработке проблемы мобилизации ресурсов движения, механизму организации эффективных действий и других практических задач, стоящих перед общественными движениями. Отличительной чертой парадигмы в рамках теории политического процесса стало привлечение данных исторической науки и исторической социологии, что в первую очередь связано с главными работами Чарльза Тилли "From Mobilization to Revolution" ("От мобилизации к революции") (1978) и "Social Movements" ("Социальные движения") (2004). Используя конкретные исторические примеры (историю протестов во Франции), Тилли доказал "нормальность" общественных движений - "...вместо того, чтобы составить полную противоположность официальной политике, протестные акции дополняют, сопутствуют и расширяют мирные организованные попытки тех же групп населения добиться своих целей"1.. При этом понятие общественного движения сузилось, в него теперь не включались "революционные" и "экспрессивные" движения, в терминологии Блумера.

Другая теория в парадигме коллективного действия - теория мобилизации ресурсов (Дж. Маккарти, М. Залд, Э. Обершолл и другие), являющаяся центральной в данной парадигме. Мобилизация понимается как "процесс, с помощью которого недовольная группа получает и использует ресурсы для достижения поставленных целей"2.. Ресурсы могут быть внешними или внутренними, разные исследователи отдают приоритет разным ресурсам. В теории мобилизации ресурсов и теории политических процессов типологии как самостоятельной теоретической проблемы общественных движений разработано не было, так как подобных задач просто не ставилось в силу "стратегического" характера парадигмы. Движения делились по формам мобилизации (охранительная - в традиционных обществах, наступательная - в индустриальных, смешанная - в постиндустриальном обществе), по моделям развития организации движения ("снизу" или "сверху"), по типам рекрутирования (индивидуальное и групповое), по превалирующему типу использующихся ресурсов (внешние и внутренние), по структуре политических возможностей как одного из определяющих факторов создания движений. Например, в обществах с открытой политической структурой (США) движения носят реформистский характер (движения за и против абортов, антиядерное движение), а с более закрытой структурой - революционный характер 1. Вопросов идеологического разнообразия теоретики парадигмы коллективного действия не касались.

В 1970-х гг. параллельно парадигме коллективного действия американских социологов сформировалась европейская парадигма Новых социальных движений, представители которой, используя опыт движений 1960-х и 1970-х в Западной Европе, а также разработки предыдущих макрообщественных теорий, развили оригинальную концепцию общественных движений. Толчком к развитию этой теории стало очевидное изменение социального пространства к началу 1990-х, становления общества "постмодерна" в развитых странах. При этом в рамках этой парадигмы, еще называемой теорией идентичностей, большое значение имеет этносоциальный фактор, исследователи занимаются анализом общественных движений в рамках одной страны - Д. Рухт (Германия), А. Турен (Франция), Мелуччи (Италия), М. Кастельс (Испания),П. Штомпка (Польша). К этой парадигме также можно отнести ряд крупных социологов, занимающихся проблемами современных систем, но не акцентирующихся конкретно на общественных движениях (Э. Гидденс, Н. Луман и др). Центральное понятие парадигмы - новые общественные движения (НОД), которые понимаются одновременно как симптомы и движущая сила формирования нового общества 2. Исследователи европейской школы занимаются не исключительно общественными движениями, а обществом на макроуровне и общественных движениях как одной из его структур и движущих сил общественных изменений. Общественное движение становится главным объектом изучения современной социологической науки и в рамках этой парадигмы формируется социология общественных движений. К НОД исследователи относят экологическое, женское, студенческое, пацифисткое, ЛГБТ-движения.

Основными факторами в участии в движениях индивидов и создании таких движений признаются социально-экономические, политические и культурные. Общественное движение понимается как "одновременно культурно ориентированное и социально конфликтное действие некоего общественного класса, который определяется позицией господства или зависимости в процессе присвоения историчности, то есть тех культурных моделей инвестиции, знания и морали, к которым он сам ориентирован"1.. В том же ключе понимает общественные движения и немецкий социолог Д. Рухт - "Социальные движения являются одновременно продуктом и производителем социальных процессов. Действуя в пределах исторически созданной и относительно стабильной основы, они также активно участвуют в изменении политических взглядов, властных структур и культурных символов"2. На первый план в НОД выходят не экономические или политические интересы (что имело место, например, в революционных движениях конца XIX - начале ХХ вв.), а групповая идентичность, которая связана в первую очередь с ценностной направленностью движения. А. Мелуччи выделяет три аспекта групповой идентичности - когнитивный, коммуникативный и эмотивный. "Когнитивная сторона представляет собой формирование идеологических схем, интерпретирующих цели, средства и сферы коллективных действий. Коммуникативная сторона проявляется в активизации взаимоотношений между субъектами, которые влияют друг на друга, договариваются и принимают решения в процессе формирования коллективной идентичности. Эмотивный аспект характеризуется усилением эмоциональных контактов и связей, которые формируют сплоченность участников движения"1.. Таким образом, новые движения являются социальным субъектом, по своей направленности имеющим внеинституциональный характер, а спонтанность и мобилизация "снизу" является сущностной характеристикой, отличающей эти движения от традиционных.

Типология общественных движений в парадигме идентичности реализуется в нескольких аспектах. Во-первых, с точки зрения характера движений, НОД имеют смешанную форму мобилизации, то есть они одновременно и наступательные и охранительные. Такая смешанная форма была порождена процессом модернизации и становлением современности. Глобализация, которая "влечет за собой как глобальные сдвиги, так и изменение личной идентичности индивидов,…, личных аспектов социального опыта"2, породила разнонаправленность мотиваций отдельного субъекта. С одной стороны, индвид, в условиях кризиса идентичности, пытается найти ее в группе. С этой точки зрения НОД носят охранительный характер. С другой стороны, с разрушением традиционных связей, все большей индивидуализации, освобождением от необходимости постоянного поиска средств к выживанию, индивид получает возможность обращаться ко всему многообразию ценностей 3. При этом на современном этапе сохраняются и "старые" движения. Энтони Гидденс выделяет следующие типы движений - рабочее и демократические движения ("старые"); экологические, в том числе и контркультура, и движение борцов за мир ("новые")1. Польский социолог П.Штомпка добавляет к "новым" и "старым" типам движений "переходный" тип - антиглобалистские движения. Со старыми движениями антиглобалистов сближает концентрация внимания на экономических проблемах, а с новыми - тип рекрутирования, при котором движения выступают не от класса или сословия, а от лица "всех простых людей"2.

Таким образом, главной теоретической проблемой, как общего понимания общественных движений, так и их типологии, становится синтез парадигм, что признается ведущими социологами, как американской традиции, так и европейской. Парадигмы коллективного действия и Новых общественных движений практически недооценивали психологический фактор, разработанный в рамках парадигмы коллективного поведения. А представители последней, в свою очередь, недооценивали роль социально- экономических, политических и культурных факторов в формировании движений. Минусом теории мобилизации ресурсов также стала ангажированность и сугубо технократический характер теорий. Теории Новых социальных движений, несмотря на попытку синтеза наработок предыдущих парадигм, практически не включают в свои концепции американские протестные движений (против расовой сегрегации, антиядерные и др.) и исключительно сконцентрированы на движениях в рамках одного государства.

В рамках этой работы будет соблюдена типология парадигмы Новых общественных движений, то есть протестные движения, возникшие в 1960-х и 1990-х будут противопоставлены движениям традиционного типа. Такое разделение вызвано не хронологическими причинами, а скорее качественным изменением социального пространства в развитых странах. Понятие общественного движения шире, чем понятие протестного движения, так как первое подразумевает собой вообще все движения, которые так или иначе связаны с жизнью человека, и не всегда они являются именно протестными по своему характеру, например как движения по защите прав детей. В рамках этой работы уместнее употреблять именно термин "протестные движения", так как он предполагает политическую направленность и базовый психологический компонент - протест. Таким образом, протестное движение будет пониматься как социальный субъект современного общества, на индивидуальном (внутреннем) уровне обусловленный психологическими причинами (фрустрация-агрессия индивида), а на групповом (внешнем) уровне обусловленный социально-экономическими, политическими и культурными факторами. При этом под новыми протестными движениями будут пониматься движения, зародившиеся в 1960-х гг., характерной чертой которых стало изменение коммуникативной модели, социального состава и ценностной ориентации. Новые протестные движения будут типологизироваться по методам достижения целей, по масштабам и качеству предполагаемых изменений социального пространства, а также по идеологической направленности/ценностной ориентации.

Глава 2. Формирование протестных движений "нового типа" в условиях кризиса "общества потребления"

.1 Кризис "общества потребления" и экспансия контркультуры как исторические предпосылки становления протестных движений "нового типа"

Прежде чем рассматривать типологию протестных движений нового типа необходимо осветить исторические предпосылки к их формированию. Центральными понятиями, характеризующими эпоху 1960-х (период становления этих движений), являются "общество потребления" и его критика, а также контркультура как явление новой социальной реальности. Огромное количество определений, характеризующих этот период истории развитых стран Запада, скорее подтверждает наличие серьезных общественных изменений в конкретную эпоху - "общество спектакля", "общество риска", "постиндустриальное общество", "общество постмодерна" и так далее. Таким образом, необходимо указать основные экономические, политические, культурные и социальные изменения, приведшие к перестройке всей общественной структуры западного общества во второй половине XX века.

Можно выделить несколько характерных черт зрелого индустриального общества послевоенного времени. Во-первых, речь идет о становлении "государства благосостояния" в послевоенном мире. Человек в государстве "всеобщего благоденствия" не боится за свою жизнь, ему не нужно "выживать". Если он потеряет работу, у него будет пособие, на которое можно спокойно существовать, а по достижении определенного возраста - пенсия и другие социальные льготы. Подобная государственная политика стала возможна за счет неокейнсианских методов управления.

Во-вторых, еще с 1920-х гг. традиционное деление общества на буржуазию и пролетариат усложняется. К 1960-м, так называемые "белые воротнички" становятся повсеместным явлением на предприятиях. Общество одновременно становится и обществом буржуазным и обществом трудящихся. На фоне дифференциации социальной структуры происходит распыление собственности - нет уже одного капиталиста, но есть мелкие вкладчики и акционерные общества. Эпоха с 1950-х в Западной Европе в экономической науке получила название "золотого века", экономические успехи которого во многом были обусловлены неокейнсианскими экономическими методами на национальном уровне и Бреттон-Вуддской валютной системой на международном уровне. Именно в эпоху последней, многие экономисты отмечают относительно слабые макроэкономические колебания, обеспечивающие крайне благоприятные условия для ускоренного послевоенного роста 1.

В-третьих, общество начинает работать на рынок. Государство обеспечивает платежеспособность населения, а рынок формирует культуру потребления, фактически диктуя, что покупать. Культура формирует образы "успешности" в соответствии с требованиями рынка: холодильник, стиральная машина, автомобиль и телевизор доступные всем. Как отмечал один из критиков "постиндустриального общества" Ален Турен, "если в прошлом Субъект находился в полном подчинении закону, Божескому или общественному, то в современном мире ему грозит стать жертвой общества

потребления, которое, с одной стороны, манипулирует им, а с другой - постоянно подталкивает его к гонке за все новыми и новыми благами"2. Политики "государства благосостояния" считали, "что активное государство должно вмешиваться не только в экономику, но и в жизнь собственных граждан, не порождает никаких проблем - ведь целью программы социального государства являлась как раз реформа условий жизни трудящихся 1.

В-четвертых, в политической сфере наступает эпоха "либерального консенсуса". Либеральный консенсус определяется как форма политического согласия парламентских партий, в рамках которой "под маской идеологического конфликта" скрывалось практически полное отсутствие состязательности среди трех основных политических течений - либерального, консервативного и социалистического 2. В-пятых, повсеместное распространение СМИ, всеобщее школьное образование, возможность получения высшего образования.

Вышеперечисленные социально-экономические и политические факторы создали новое культурное поле. Стоит сразу отметить, что подобные изменения не произошли резко в послевоенное время, это был длительный процесс, начавшийся после Первой мировой войны. Но именно в 1950-х сложился культ потребления, что стало возможно благодаря экономическому росту. Потребление благ существовало всегда, но именно в этот период истории Запада заговорили об обществе потребления, при котором процесс удовлетворения потребностей стал новым способом социализации, которому необходимо "обучить", показать образец 3. Эту функцию выполняют масс-медиа, показывая образы успешности. Таким образом, общество становится ориентировано на материальные блага, а у отдельного индивида гедонистическая акцентуация личности берет верх над культурными ценностями. Эрих Фромм, анализируя положения человека в зрелом индустриальном обществе Западной Европы и США, ввел понятие "homo consumens", то есть личность, нацеленная исключительно на потребление 1. Таким образом, для западного общества этого периода был характерен консьюмеризм, гедонизм, политическая стагнация, сильнейший экономический рывок и расцвет массовой культуры.

Последствиями подобного экономического рывка и увеличения материального благосостояния западного общества стала полная ценностная дезориентация человека. Стоит отметить немаловажный факт, что критика

"общества потребления" раздавалась не только "слева" (Г. Маркузе, Э. Фромм, Ж. Бодрийяр и тд.), но и среди либеральных идеологов (в первую очередь футурологов). Один из авторов концепции постиндустриального общества и американский футуролог Э. Тоффлер так высказывался о молодом поколении США данного периода - "несмотря на свои экстраординарные успехи в искусстве, науке, интеллектуальной, моральной и политической жизни, США являются страной, в которой десятки тысяч молодых людей спасаются от действительности, выбирая наркотическое отупение; страной, в которой миллионы взрослых ввергают себя в постоянный телевизионный ступор или в алкогольный туман; страной, в которой легионы пожилых людей прозябают и умирают в одиночестве; в которой бегство из семьи и от принятой ответственности становится массовым; в которой широкие массы подавляют свои страстные желания различными транквилизаторами и психотропными препаратами"2.

Именно в этих условиях в Западной Европе, и особенно в США, зарождается контркультура, как ответ на происходящие общественные изменения. К контркультуре принято относить битников (Дж. Керуак, У. Берроуз, А. Гинзберг и тд.), хиппи, панк (Sex Pistols, Clash), хардкор, стрейтэдж, DIY-культуру, антипсихиатрию и тд. Расцвет контркультуры пришелся на 1960-е годы, причем это стало своеобразной "культурной почвой" на которой выросли и функционировали протестные движения нового типа, причем это взаимопроникновение протестных движений и контркультуры были взаимным. Именно на вопросах, поставленных представителями контркультуры (экологическая угроза, права меньшинств, военизированность общества и т.д.) выросли общественные движения 1960-х, которые и по сей день являются активными игрокам уже в мировом сообществе. К понятию контркультуры существует несколько подходов. Во- первых, крайне реакционный и консервативный подход, характерный таким исследователям как Д. Белл и И. Кристолл, которые рассматривают контркультуру как болезнь западноевропейской культуры, "пира во время чумы" стагнирующего общества. Более распространенная трактовка принадлежит исследователям левого и либерального крыла (Т. Рошак, Г. Маркузе, Ч. Рейч), воспринимающих контркультуру как новое социальное явление, возникшее как реакция на массовую культуру и в своей протестной эстетике противопоставляющей себя "обществу потребления", предлагающее общественную и культурную альтернативу.

Основными чертами контркультуры стали нигилистичность, протест против конформистских ценностей старшего поколения, отрицание "высокого искусства", часто она была сильно политизирована. Если говорить о политизированности контркультуры, то она была исключительно левоориентирована. Во-первых, это связано с тем, что все последствия "общества потребления" находятся в дискурсивном поле левых, а соответственно теоретически проработаны именно "слева". Во-вторых, левая идеология имеет больший радикальный и протестный потенциал. В- третьих, в 1950-х был еще жив "комплекс Второй мировой войны", полностью искоренивший на долгое время возможность "правой" политики. Соответственно протест против "либеральных ценностей" сильно накренился в сторону радикальной левой идеологии.

Контркультура очень тесно переплеталась с протестными движениями. Например, американская фолк-исполнительница Джоан Баэз, помимо того что получила статус "голоса поколения", являлась активной участницей антивоенных движений, "Движения за ядерное разоружение", движений против расовой сегрегации и т.д.1 Одна из организаций леворадикального крыла СДО (американских "новых левых") - "Weathermen" ("Синоптики") - взяли себе название из текста песни Боба Дилана, тоже яркого представителя контркультуры. Другим ярким примером связи контркультуры и протестных движений является тот факт, что создатель культовой панк-группы Sex Pistols Мальком Макларен был участником Ситуационистского интернационала - группы радикальных левых "арт-террористов", вдохновивших французских "новых левых" на события мая 1968 в Париже 2. И подобных примеров огромное количество. Как уже было сказано выше, контркультура и протестные движения 1960-х гг. были взаимодополняемы. С одной стороны, музыкальная и литературная протестная активность, эстетически подпитывавшая "новых левых", а с другой, участие представителей контркультуры в политических акциях и организациях.

Таким образом, контркультура, возникшая как реакция против ценностных установок консьюмеристского западного общества 1950-х гг., с одной стороны, стала проявлением общего кризисного состояния развитого индустриального общества, а с другой создала культурную и ценностную базу протестным движениям нового типа. Протест как базовая установка контркультуры идентичен по своему характеру протесту, например, "новых левых". Эти два явления постоянно пересекаются в своей сущности. Контркультура практически во всей своей массе политизирована (или нигилистична, что тоже в какой-то мере политическая позиция), а протестные движения 1960-70-х, в свою очередь, часто имели истоки в среде авангардного искусства (провоцирующего по своему посылу), преобразовывали художественные методы в политические. В целом, процесс политизации искусства и эстетизации политики характерен для развитого индустриального общества, о чем писал еще в первой половине 20 века немецкий философ и теоретик культуры Вальтер Беньямин. Например, фашизм, как порождение позднего капитализма, приходит к эстетизации политики, "насилие над массами, которые он в культе фюрера распластывает по земле, соответствует насилию над киноаппаратурой, которую он использует для создания культовых символов"1. Политизация же искусства была характерна для левого движения. Взаимопроникновение политики и эстетики было одним из явлений культуры модерна, которая к 1950-м породила массовую культуру, проецирующую образы успешности и воспроизводя мифологемы потребительского общества, как результат "культурной гегемонии" развитого капитализма. Подобное обмирщение культуры, в момент кризиса модерна в 1960-х, вызвало мощное контр-движение, которое, как и любое кризисное явление, не могло просуществовать долго, но было воспринято уже "постмодерном" (как например, журнал Rolling Stone, который к 1980-м стал больше похож на рекламную брошюру).

Кризисный период 1960-х и начала 1970-х существенно отличался от предыдущих подобных периодов в первую очередь тем, что экономический кризис заявил о себе последним, уже после взрыва социального недовольства и расцвета контркультуры. Это обусловлено историческими особенностями эпохи - в обществе, где экономические условия существования человека в целом удовлетворены, кризис в первую очередь проявился в других сферах - политической (протестные движения) и культурной (контркультура). А в силу процесса политизации искусства, начавшегося еще в первой половине 20 века, протестные движения, особенно левого толка, и контркультура оказались сильно связаны (часто контркультуру даже причисляют к одному из типов протестного движения, в зависимости от критерия, положенного в основу типологии). Вышеперечисленные исторические условия сформировали совершенно новые движения (в силу появления новых проблем), отличные от "традиционных", имеющие "совершенно открытую организацию, рассыпанную на малые, в высшей степени гибкие и автономные группы, действующую повсюду на местах"1.

2.2 Типология "протеста" эпохи контркультуры

Протесты 1960-х гг. в первую очередь были связаны именно со студенческими акциями, главной движущей силой явилась молодежь, причем образованная и обеспеченная молодежь, дети "среднего класса". Уникальность протестов "бурного десятилетия" состояла еще и в том, что они прокатились по всем развитым странам Запада. Один из лидеров "Красного мая" Даниэль Кон-Бендит писал, что "Париж, Берлин, Нью-Йорк, Беркли, Рим, Прага, Рио, Мехико, Варшава - в 1968 году это были города, охваченные одним мятежом, прокатившимся по всему миру и захватившим воображение и сердца целого поколения. Этот год был в самом истинном смысле слова международным явлением"2. И действительно, на тот момент подобный социальный взрыв, имеющий международный характер, произошел впервые. Ключевым годом стал именно 1968 год, а наиболее серьезный протест произошел в Париже.

Международных характер протеста, ставший одной из особенностей "новых движений", стал возможен во многом благодаря распространению массового телевидения, поэтому огромному количеству группировок и организаций и не нужно было иметь общую программу действий, не нужен был и новый "Интернационал". Хотя даже если бы политическая программа и нужна была, они бы вряд ли смогли её предложить, в силу своей установки на "свободу от". Достаточно было смотреть ежедневные новости со всего мира, что бы продолжить протест уже у себя в стране. Именно в 1968 сошлись в общем "бунте" всевозможные протестные движения - "новые левые", "новые правые", феминистки, первые ЛГБТ-движения, антивоенные движения, движения за гражданские права в США и еще много других подобных организаций. Большинство западноевропейских протестов во многом использовали опыт американского движения за гражданские права США и американских антивоенных движений. Действительно, Соединенные Штаты с конца 1950-х были лидерами контркультуры, особенно музыкальной, также как и лидерами политических протестов.

Отдельно стоит рассмотреть антивоенное движение, антиядерное, а также движение за гражданские права в США, которые предшествовали "взрыву 1968", но были одним из самых массовых протестных движений 1960-х, а также самым успешным по достижению своих целей. Антивоенное и антиядерное движение отнести к протестным движениям "нового типа" довольно проблематично, так как они с одной стороны, по методам действий и своим целям были вполне "традиционны", а с другой относились к конкретным проблемам американской политики. При этом американское студенчество и контркультура активно их поддерживали. Самым "молодым" "новым" протестным движением стало движение за гражданские права под предводительством Мартина Лютера Кинга. При этом существовали "старые" негритянские организации такие как "Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения", но она была в духе традиционных общественных организаций и была мало эффективна. Борьба против расовой сегрегации, за права чернокожих, активная фаза которой длилась с 1955 по 1968-69 гг. была связана с новыми организациями - "Конференция южного христианского руководства" (КЮХР) (Тhe Southern Christian Leadership Conference) со штаб-квартирой в Атланте, десятками филиалов и тысячами активистов на Юге и с организованной в 1960-м году белыми студентами "Студенческий координационный комитет ненасильственных действий" (СККНД) (Тhe Student Nonviolent Coordinating Committee).

Движение за гражданские права отличалось своими методами действий, они носили нарочито ненасильственный характер, но при этом акции протеста были вполне традиционных форм - бойкоты, забастовки, демонстрации. М.Л. Кинг так характеризовал подобные методы: "Переговоры

это и есть цель прямых действий. Цель ненасильственных действий - создать такой кризис и такую чреватую последствиями напряженность, чтобы общество, упорно отказывающееся вести переговоры, было вынуждено взглянуть фактам в лицо. Эти действия направлены на такую драматизацию проблемы, чтобы ее нельзя было больше игнорировать... Существует конструктивная, ненасильственная напряженность, необходимая для развития общества"1. Таким образом, можно сказать, что движение за гражданские права в США, в котором впервые проявило себя студенчество, было первым социальным взрывом "бурных 1960-х". Но после смерти М.Л. Кинга в 1968 и на фоне все большего раскола общества по поводу войны во Вьетнаме это движение пришло в упадок. При этом во второй половине 1960-х гг. движение заметно радикализировалось, от него откалывались более радикальные группы типа "Черных пантер". Но в основной своей массе движение носило умеренный характер, добивалось своих целей мирными путями и посредством конституционных поправок. Другая важность особенность этого движения, отличающего его от движений 1960-х гг. в Западной Европе - наличие конкретной проблемы (расовая сегрегация, культурное ущемление) и конкретной программы действий, что было совершенно не характерно для протестов "новых левых" и скорее говорит об этом движении как о переходном типе от традиционного к "новому". Также этим движением поднимались в первую очередь вопросы, не выходившие за границы США, а для "новых" движений скорее характерен международный характер. Что же касается движений против войны во Вьетнаме и антиядерных движений, то они, по своим методам по-прежнему являющимися традиционными, по социальному составу участников были "новыми" - в антивоенных демонстрациях не участвовали только рабочие, или исключительно средний класс, это был конгломерат людей с разными политическими убеждениями и социальным положением. "Новой" чертой, проявившейся в антивоенном и движении за гражданские права стало активное использование СМИ, что повышало уровень мобилизации и эффективность привлечения сторонников по всему миру. Движение получало возможность иметь глобальный характер. В этих движениях также участвовали и американские "новые левые", в первую очередь СДО ("Союз студентов за демократическое общество")

Другим движением, которое было не настолько ярким в 1960-х гг., но приобретшее новые черты именно в этот период стало феминистское движение. Феминизм как движение за экономические и политические права женщин зародился еще в XIX веке и к началу 1920-х гг. в большинстве развитых стран Запада женщины получили большое количество прав. Феминисткое движение, также как и антивоенное, получило толчок к своему развитию в США. После принятия 19-ой поправки к Конституции, феминистки действительно никак не заявляли о себе вплоть до конца 1960-х. Возрождение феминизма произошло на фоне послевоенной сексуальной революции и было тесно связано с движением за гражданские права. В 1968 г. вышла книга Бетти Фридом "Тайна женщины", в этом же году разгорелось борьба за права стюардесс, организованная профсоюзными активистками Дасти Роудз и Нэнси Коллинз 1. Существовал целый ряд феминистских организаций, например "NOW", но большинство из них затерялись на фоне движений за права чернокожих и антивоенного движения. Большая часть феминисток в первую очередь были участницами движения М.Л. Кинга и других подобных организаций. Так, одна из лидеров Движения за свободу слова, Беттина Аптекер высказалась следующим образом об участии женщин в протестах 1960-х гг: "Женщины выполняли большую часть канцелярской работы, добывали деньги, обеспечивали питание. Ничто из этого не воспринималось как отдельная работа, и я никогда не поднимала вопроса об этом разделении труда, и даже не считала, что здесь есть какая-то проблема!"2. В этот период феминизм сильно радикализировался, произошло большое количество акций и демонстраций, посвященных праву на аборт, протесты против конкурса "Мисс Америка".

Методом привлечения новых членов в феминистское движение стали акции "Повышения сознательности", организованные в 1967 году "Радикальными женщинами Нью-Йорка". "Повышение сознательности рассматривалось и как метод достижения истины, и как способ деятельности и организации. Это был способ для самих организаторов проделать анализ ситуации, а также способ, предназначенный для использования людьми, которых они организовали и которые, в свою очередь, организовали других людей. Сходным образом, он не рассматривался как всего лишь стадия развития феминизма, которая затем должна привести к другой стадии, стадии действия, но как неотъемлемая часть феминистской стратегии в целом".3 Таким образом, это было своеобразное собрание женщин для обсуждения вопросов ущемления. Основные методы были классическими - демонстрации и шествия, а также как и антивоенное движение феминистки активно задействовали СМИ.

В 1960-х гг. также усиливается борьба гомосексуалов, формируются первые ЛГБТ-сообщества. Этот процесс также начинается в США, еще с 1950-х гг. и связан с правозащитными организациями "Общество Маттачине" и "Дочери Билитис"1. Уже к концу 1960-х проходят акции и массовые демонстрации. Так, например, в 1970 году заголовок Нью-Йорк Таймс сообщал: "Тысячи молодых гомосексуальных мужчин и женщин со всего Северо-Востока вчера прошли маршем от Гринвич-Виллидж в Чип Мидоу в Центральном парке, провозгласив "новую силу и гордость геев"2. Одним из самых громких сюжетов, связанных с борьбой гомосексуалов за свои права стало Стоунволлское восстание 1969 года в Нью-Йорке, ставшее одним из символов борьбы ЛГБТ-сообщества за свои права. Именно в конце 1960-х, начиная со Стоунволла, утверждает новая форма протеста - "гей-прайд" (от англ. "pride" - гордость). Подобные парады часто имеют театрализованную форму, а основной смысл заключается в том, что бы открыто проявить свою сексуальную ориентацию. После Стоунволлских событий в США зародилось большой количество ЛГБТ-организаций, таких как Gay Liberation Front ("Фронт освобождения геев"), Gay Activists Alliance ("Альянс гей-активистов"). В большинстве развитых стран мира подобная форма протеста, зародившаяся в конце 1960-х в США, имеет большую популярность. В Западной Европе волна активности ЛГБТ-движения пришлась на начало-середину 1970-х, большая часть этих движений имели левую ориентацию, как например "Homosexuelle Aktion Westberlin"

В этот период активное развитие получает экологическое движение, но на первый план оно выходит только после экономического кризиса 1973-74 гг. Участники экологических протестов также критиковали "общество потребления", использующее ресурсозатратную модель экономики, что вредило окружающей среде. Другим стимулятором выступил доклад Римскому клубу 1972 года "Пределы роста", согласно которому быстрые темпы индустриализации и развития экономики послевоенного времени в скором времени приведут к "истощению запасов невозобновимых ресурсов и деградации окружающей среды"1. Экологические протесты чаще всего происходили в рамках антивоенных и антиядерных протестов, поэтому формы и методы действия совпадали, были достаточно радикальны. Но уже к середине 1970-х, особенно в ФРГ, многие "зеленые" движения начали входить в официальную политику. Начинают активно действовать такие организации как "Гринпис". "Зеленое" движение является самым ярким примером того, как изначально радикальный протест преобразуется во вполне системную политику и начинает действовать уже на государственном уровне.

Самым ярким и мощным протестным движением, как в США, так и в Западной Европе стали "новые левые". Как говорилось ранее, это во многом связано с большей теоретической проработкой актуальных проблем левыми теоретиками, такими как представитель Франкфуртской школы Герберт Маркузе, а также характером проблем "общества потребления", характерных скорее для левого дискурса, чем для либерального или правого (что очевидно, если вспомнить о том, что в 1960-х во всех ведущих странах у власти находились неолибералы).

Идейным "отцом" "новых левых" стал Герберт Маркузе, несмотря на то, что он долго пытался дистанцироваться от этого движения и дажевыступал с критикой - "Я никогда не считал себя "идеологическим вождем новых левых", кроме того, я не думаю, что левые вообще нуждаются в идеологическом вожде"1. Но, как бы этот представитель Франкфуртской школы марксизма не пытался дистанцироваться от "новых левых", его труды "Одномерный человек" и "Эрос и цивилизация" действительно были идеологической основой студенческих протестов, "бестселлером" 1960-х гг. Выход из сложившейся исторической ситуации Маркузе, а соответственно, и его последователи, видели в Великом Отказе от всех благ существующей ситуации. Этот "великий отказ" связан с таким свойством человеческой психики, где еще существует свобода - воображение, фантазия. Воображение полностью разворачивается в области эстетики и искусства. Маркузе ссылается на сюрреалиста Андре Бретона: "Поработить воображение - даже если на карту поставлено счастье - означает посягнуть на ту последнюю правду, которая живет в глубине "Я". Только воображение ведает о том, что возможно"2. Таким образом, Маркузе развивает тезис о политизации искусства В. Беньямина, считая что "искусство связало себя с революцией". Освобождение человека от репрессивного принципа производительности, основанного на разуме, возможно через переход к нерепрессивному принципу реальности, основанном на художественном воображении. И здесь опять прослеживается серьезная связь политических движений и контркультуры.

Другая работа Маркузе - "Одномерный человек" - также получила широкое распространение среди "новых левых". В ней он развивает критику современной западной цивилизации, но уже с точки зрения того, как репрессия влияет на человека. Задача философии, по мнению Маркузе, становится политической задачей. Философия может иметь "терапевтическую силу", человек должен осознать свое положение и начинать бороться за свою свободу.

Практически невозможно выявить какую-либо типологию по идеологической ориентации политических организаций "новых левых" - из крупных массовых движений можно отметить лишь "гошистов" во Франции и "Союз студентов за демократическое общество" в США. Но феномен "новых левых" этим не ограничивается. Существовало множество группировок, впитавших себя "бунтарский дух" этого времени, контркультурный протест. Сложность выявления каких-либо идеологических течений в среде "новых левых" также связана и с самой размытостью их взглядов. К "новым левым" можно относить и анархиста, и троцкиста, и маоиста. Поэтому критерий принадлежности к тому или иному левому течению вряд ли поможет в идентификации. Таким критерием отчасти может являться связь с контркультурой. Таким образом, можно выявить особенность "новых левых" как политического движения - тесная их связь с творческими кругами, а как следствие - политические акции, имеющие помимо яркого протестного характера, серьезный творческий потенциал.

Примером такого взаимоотношения политического протеста и культурной акции может быть деятельность "Ситуационистского Интернационала" (СИ), оказавшего серьезное влияние на "новых левых" во Франции. "СИ" возник на базе двух авангардистских организаций. Самыми видными его деятелями были: французский авангардный кинорежиссер и акционист Ги Дебор, художник Асгер Йорн, а также политический теоретик и практик Рауль Ванейгем. Сначала деятельность "СИ" происходила лишь в сфере авангардного искусства, декларировавшего борьбу с повсеместным порабощением смысла формой и противодействие торжеству зрелищности над знаковостью 1. Такое понимание художественной формы неизбежно приводило к тому, что деятельность "СИ" носила яркий политический оттенок. Тексты и акции "СИ" начали оказывать серьезное влияние на "новых левых". Примером такого влияния, может быть случай в Страсбургском университете в 1966 г. Шесть радикально настроенных студентов Страсбургского университета, попавших в профсоюз, были одержимы идеей протеста и скандала. Они восхищались деятельностью "СИ" и попросили помощи у организации. В ходе ряда встреч между студентами и ситуационистами был выработан план издания памфлета "О нищете студенческой жизни…", критикующей в довольно резких формулировках университет. В итоге студенты так и не смогли сами написать текст, но был создан комикс "Возвращение колонны Дурутти" (ошибка авторская), который был размножен и расклеен в Страсбурге. Позже был издан памфлет "О нищете студенческой жизни…", написанный сами ситуационистами. В нем критиковалось студенчество как отчужденный социальный слой. Памфлет был распространен на торжественном мероприятии университета, что вызвало сильнейший скандал. Благодаря СМИ этот скандал прозвучал на всю страну.2 Таким образом, во многом художественная акция стала носить серьезный политический подтекст. На примере случая в Страсбургском университете, можно четко проследить сильнейшее влияние авангардных культурных течений на политизацию "новых левых". Эти студенты не имели никакой политической организации, но через творческую деятельность и под влиянием "СИ" их протестная акция состоялась.

Среди "новых левых" существовали и более конкретные политические организации, имеющие более четкую структуру, но при этом и более радикальные в своих методах. Например, Нью-Йоркская группа "Up Against The Wall Motherfucker", которая образовалась из бывших культурных работников, членов СДО ("Студентов за демократическое общество"). Эти же люди организовали коллектив журнала Black Mask, вдохновлявшийся дадаистами. Начиная с публичных акций по разгону выставок и лекций в музеях, они пришли к радикальным методам - например, закладывание бомбы под здание банка или любой другой символический объект. В деятельности этих радикальных "новых левых" также отмечается серьезное влияние авангардного искусства 1. Их акции, имеющие насильственный характер, ставили своей первоочередной задачей скорее не просто взорвать банк, а взорвать банк, как символ способа организации современного общества.

Другим ярким примером политической организации "новых левых" является партия "Белых пантер", созданная в 1968 году в США. И опять же, партию организовали бывшие культурные работники. Их методы были основаны на радикализации школьников посредством рок-музыки 2. Их манифест показывает, насколько протест носил эмоциональный характер: "Наша программа - это рок-н-ролл, наркотики и секс на улицах. Это программа по освобождению всех и каждого. Мы берем на себя ответственность за проведение в жизнь нашей программы. Мы дышим революцией. Мы - ведомые ЛСД маньяки всей вселенной…"3. Основной посыл был полностью в духе Маркузе - освобождение через создание нового принципа реальности, раскрепощение, чувственность. Освобождение человека посредством революционного искусства. Политические требования "Белых пантер" с точки зрения "нормальной" политики выглядят совершенным абсурдом и наивностью - отмена денег, никаких армий, свободное время для всех и т. д. Не зря в своем же манифесте они признают себя "сумасшедшими своей родины".

Помимо вышеупомянутых группировок "новых левых", существовало еще множество сходных по посылу движений. Можно упомянуть голландские "Provo", движение хиппи, Социалистический германский союз студентов, немецкую "Коммуну 1". Все они отличались в степени радикальности, но позиционирование себя в обществе было схожим. Все они, так или иначе, были связаны с определенными культурными кругами или были выходцами из них. Несмотря на всю идеологическую разношерстность, можно выделить следующие общие черты, характерные для "новых левых":

) яркая эмоциональная окрашенность текстов и политических акций, носивших театрализованную форму; 2) сильнейший творческий потенциал, связанный с влиянием авангардных направлений в искусстве; 3) позиционирование себя как внесистемных и антиобщественных движений; 4) непринципиальность формы политической организации движения (это может быть партия, группа или отдельные личности) 5)Социальный состав - студенчество и молодежь.

"Новые левые" 1960-х, к началу 1970-х как массовое молодежное движение уже сошли на нет, но оказали влияние на формирование радикальных террористических организаций - "Brigate Rosse" ("Красные бригады") в Италии, "Rote Armee Fraktion" ("Фракция Красной армии") в ФРГ, "Action directe" ("Прямое действие") во Франции, "Weathermen" ("Синоптики") и "Symbionese Liberation Army" ("Симбионистская армия освобождения") в США. Часть из этих боевых организаций напрямую выходили из организаций "новых левых", как например из мирной по своим методам американской СДО, в течение всех 1960-х протестующей против войны во Вьетнаме, вышла радикальная организация "Weather Underground Organization " (или просто "Weathermen"). В 1970 году в своей "Декларации войны против государства" одна из участниц объявила по радио войну США

"Десятки тысяч людей узнали, что протест и марши не делают этого. Революционное насилие является единственным способом. Теперь мы адаптируем классическую партизанскую стратегию Вьетконга и городскую партизанскую стратегию Тупамарос к нашей собственной ситуации здесь, в наиболее технически развитой стране мира"1. Стоит отметить, что "синоптики" активно рекрутировали новых челнов, и чаще всего делали это именно в школах и колледжах, так как считали институт американского образования отчуждающим и порабащающим (что было характерно и для "новых левых")2. Подобные акции прямого действия, то есть внедрения в школы агитаторов, получили название "Jailbreak" ("джейлбрейк", сейчас так называется взлом операционной системы IOS). Главными методами "синоптиков", и других подобных организаций, были индивидуальные террористические акции, направленные против "символов буржуазного общества". Так, например, убийство генерального директора "Рено" Жоржа Бессе активистами "Прямого действия"; угон самолетов, "экспроприации" банков, нападения на представительства США в ФРГ "Фракцией Красной армии"; убийство премьер-министра Италии Альдо Моро "Красными бригадами" и множество других террористических акций по всему западному миру. Часть этих организаций активно действовали и существовали продолжительное время - вплоть до 1990-х гг.

По своим целям подобные организации мало отличались от "новых левых", они также воевали против империализма, буржуазных ценностей, "общества потребления", мирового капитализма и тд. Изменились методы и способы рекрутирования членов, чаще всего это была не большая "боевая группа", в отличие от довольно аморфного и расплывчатого образования "новых левых" (куда могли входить более мелкие группы или просто сочувствующие). Если к демонстрациям против войны во Вьетнаме, организованными СДО, можно было примкнуть, увидев по телевизору новости, то уже в 1970-х государства начали осуществлять более жесткий контроль над СМИ. Радикальные группировки 1970-80-х гг. часто использовали агитацию, но, в общем и целом не были ориентированы на расширение своих боевых групп. По своим методам "новые левые" редко заходили дальше, чем столкновения с полицией, хотя и имели более массовый характер.

В 1960-х - 1970-х гг. заметную роль в протестном движении - особенно в Италии - играли ультраправые. Появился ряд организаций, взявших на вооружение многие идеи левых - они устраивали демонстрации, захватывали университеты, сквоттировали здания, проводили агитацию в школах, университетах и на фабриках, поддерживали забастовки рабочих и борьбу против уплотнительной застройки, выступали в поддержку стран третьего мира, за защиту прав животных и женщин. Если говорить о террористических группах, то они также не избежали влияния левых - так, например, боевик неофашистской организации "Новый порядок" Пьерлуиджи Конкутелли говорил о том, что примером для них были "Красные бригады"1. Отправной точкой для развития итальянских ультраправых организаций можно считать захват Римского университета в 1968 году, который они осуществили вместе с левыми. Примечательно, что среди участников этих событий были люди из анархо-фашистской организации "Национальный авангард" и наци-маоисты "Народная борьба".

Последний пример показывает еще одну особенность протестных движений, появившихся в конце 1960- х - протест против современного общества как таковой, важнее идеологической направленности.

Таким образом, проанализировав основные протестные движения 1960- х - 1970-х гг. в США и Западной Европе, можно выделить следующие типы. Во-первых, если посмотреть на методы борьбы этих движений, то можно выделить следующие типы коллективного действия: 1)умеренные движения, которым характерны легальные формы представительства интересов - митинги, демонстрации (антивоенные, за гражданские права, часть "новых левых", экологисты, феминистки, ЛГБТ-движение); 2) радикальные, которым характерны формы гражданского неповиновения, в том числе и насильственные - сидячие демонстрации, забастовки, бойкоты, захваты зданий (группы, относящиеся к "новым левым", такие как "Motherfuckers", "Прово", "Коммуна-1" и т.п.); 3) террористические, с открытым проявлением насилия (правые и левые боевые группы 1970-х).

По способу достижения целей, движения можно разделить на: 1) конституционные (за гражданские права, с первую очередь М.Л. Кинг, феминистки, ЛГБТ-движение, антивоенные); 2) внеконституционные или антиконституционные (радикальные "новые левые", группы радикальных движений за гражданские права чернокожих, выступающие за создание собственного государства вне США, террористические группы 1970-х).

По качеству предполагаемых изменений социального пространства и адекватности поставленных целей: 1) с конкретными целями (антивоенное, антиядерное, экологистское, феминистское, ЛГБТ-движение); 2) с абстрактными целями ("новые левые", "новые правые").

По идеологической направленности/ценностной ориентации: 1) критика "общества потребления" ("новые левые" и "новые правые" 1960- 1970-х гг., экологисты, янтиядерное) 2) борьба за права меньшинств (за гражданские права, феминисткое, ЛГБТ-движения.

По формам протеста и наличию новых форм, не исключающих традиционные митинги, демонстрации, марши и забастовки: 1) ближе к традиционным (антивоенные, экологисты, феминистки, за гражданские права); 2) "новые" ("новые левые", "новые правые", ЛГБТ-движение).

Несмотря на указанные выше отличия, у этих движений появились общие черты. Во-первых это размытость социального состава. В практически всех движениях участвовали индивиды с разным социальным положением и достатком, что является существенным отличием от "старых" движений, которые были классоориентированы. Во-вторых, способ рекрутирования членов. Все без исключения протестные движения указанного периода активно использовали СМИ для привлечения сторонников, что было возможно благодаря ослабленной цензуре. Из этого отличия вытекает следующее - для "новых" движений характерны первые признаки изменения коммуникационной модели, то есть возможность в глобальном масштабе заявлять о своей позиции в кратчайшие сроки по средством СМИ. Четвертая особенность - даже те движения, которые в основном использовали традиционные демонстрации, пытались выработать или вырабатывали новые формы протеста (сквоттирование, театрализованные шествия, перфомансы, хэппининги и тд.). Пятая особенность - ценностная ориентация движений, все они пытались найти новые ценности, в противовес устоявшимся индустриальным, эти движения были нацелены на поиск новой идентичности. Стоит отметить также такую особенность, что для американских движений ранних 1960-х были характерны более конкретные цели и более стабильный социальный состав, так что о них можно говорить скорее как о "переходном" типе. Также американские движения производят более умеренное впечатление, особенно на фоне европейского терроризма 1970-х.

Но, несмотря на появление всех этих новых черт, благодаря которым протестные движения 1960-1970-х уже нельзя относить к "старым", все- таки они скорее наметили новые формы, развившиеся уже со становлением "информационного общества" и появлением движений 1990-х и 2000-х.

Практически все движения, активно участвовавшие в протестах 1960-х (кроме "новых левых" и правых) активно действуют и по сей день.

Глава 3. Особенности развития протестных движений на рубеже XX-XXI вв.

.1 Протестные движения как явление "виртуальной реальности"

Кризис "государства благосостояния", социальные протесты, расцвет контркультуры, распространение средств массовой информации стали только первыми сигналами к тому, что современное общество переходит в совершенно иной этап развития. В 1973 г. грянул первый "нефтяной шок", который показал, что ресурсозатратная модель экономики и все предыдущие достижения "золотого века" социального государства имеют свои существенные недостатки. Проявился структурный экономический кризис и необходимы были пути выхода из него. Протестные движения лишь указали на наличие глубоких общественных проблем, экономический кризис сделал их очевидными. Несмотря на то, что эти общественные движения были преимущественно культурными и независимыми от экономических и технологических изменений, они оказали влияние на экономику, технологию и последующие реорганизационные процессы 1. Но ни одно из протестных движений не указало варианты выхода из сложившейся ситуации.

Один из таких вариантов был опробован в 1980-х гг. неоконсерваторами (в англосаксонском смысле употребления термина), по типу политики Р. Рейгана и М. Тэтчер, попытавшихся либерализировать экономику и ослабить роль государства в ней. В культурной сфере неоконсерваторы пытались бороться с инфантилизмом, свойственным "обществу потребления". Для этого периода характерен упадок активности протестных движений, во многом вызванной репрессивной политикой власти. Оставшиеся группировки носили уже сугубо террористический характер, как, например, ИРА в Великобритании. Уже к началу 1990-х стало понятно, что неоконсервативный проект провалился. Параллельно с процессом поиска экономических "рецептов", происходила информационно-технологическая революция 1970-х, во многом обусловившая другой вариант выхода - глобализация и инновационная экономика 1990-2000-х гг.

Работы о становлении информационного общества появлялись еще в 1960-х, но только к 1990-м годам, когда результаты технологической революции стали очевидны, а мировая экономика работала уже по совершенно иным законам, наступление новой эпохи "постсовременности" стало одним из главных объектов изучения социальных наук. Пространство вокруг настолько стремительно менялось, что такие термины как "текучая современность", "общество риска", "шок будущего" и тд., стали постоянным явлением в публицистической и академической среде. Прежде чем рассматривать современные протестные движения 1990-2000-х гг. необходимо указать основные изменения, произошедшие в этот период.

Во-первых, информационно-технологическая революция, обеспечившая возможность построения совершенно нового социального пространства, создавшая совершенно иной тип коммуникации, и обеспечившая "новый дух" капитализма - в терминологии социолога М. Кастельса - "информациональную" экономику, то есть экономику, где знание и информация стали ключевым ресурсом 1. При этом особое значение приобретает способы передачи информации и коммуникативные сети, общество стало "сетевым". Здесь главным достижением стало развитие Интернета. Нельзя не упомянуть тот факт, что большинство технологических прорывов 1970-х гг. были созданы именно внутри университетов и распространялись посредством их. А если вспомнить, что молодежные протесты конца 1960-х гг. были во многом против традиционных университетских структур, а кампусы были своеобразными "политическими клубами", то можно говорить о том, что функция Университета и знания как такового меняется. В конце 1970-х гг. сформировалась новая контркультура - хакеры, сделавшие немало для развития этой отрасли. Которые в противовес официальному военному заказу на создание сети коммуникации, выступали за свободный и открытый интернет. Например, в 1978 г., представители этой "контркультуры", два американских студента Уорд Кристенсен и Рэнди Сьюэсс, изобрели модем. То есть технологические разработки были не сугубо заслугой американского военного ведомства, а во многом стимулировались инициативными представителями студенчества.

Одним из результатов информационно-технологической революции и развитие Интернета стало резкое увеличение возможности коммуникации. К таким возможностям, согласно немецкому социологу Готтхарду Бехманну, относятся: 1) сведение к нулю существующих пространственных и временных рамок; 2) увеличение возможности переработки информации, её хранения и распространения, за счет чего осуществляется коммуникация в пределах всего мирового пространства; 3) благодаря дигитализации стала возможна коммуникация с использованием движущихся изображений, действительно создающий другую реальность; 4) с развитием разумных диалоговых систем коммуникация становится интерактивной 1.

В 1990-х гг. развернулся процесс глобализации. Под ней обычно понимается в более узком смысле - экономическая интеграция, в более широком - создание мирового мультикультурного пространства. Один из неолиберальных идеологов глобализации, Т. Фридман понимает глобализацию как "неукротимую интеграцию рынков, государств-наций и технологий, позволяющую индивидуумам, корпорациям и нациям - государствам достигать любой точки мира быстрее, дальше, глубже и дешевле, чем когда бы то ни было прежде... Глобализация означает распространение капитализма свободного рынка на практически все страны мира. Глобализация имеет свой собственный набор экономических правил, которые базируются на открытии, дерегуляции и приватизации национальных экономик с целью укрепления их конкурентоспособности и увеличения привлекательности для иностранного капитала"1. При этом, глобализация - это не явление исключительно конца XX века. Первая фаза глобализации как экономического и культурного сближения государств мира некоторыми исследователями отсчитывается еще с эпохи Великих географических открытий.2 Вторая фаза глобализации началась с 1970-х гг. и стала возможно благодаря технологической революции. Именно в 1990-х гг. стали очевидны системные изменения мирового пространства, а развитие Интернета и глобальной коммуникации предоставило новые возможности - "Интернет явился одновременно итогом новых подходов к организации коллективных действий через средства связи и инфраструктурой по их осуществлению"3. Ключевой характеристикой этих изменений стала информация, увеличение ее количества, а так же усовершенствование технологией по её обработке и передаче.4 Весь мир мог видеть в реальном времени как рушилась Берлинская стена, а сегодня не кажется удивительной возможность, находясь в другой точке планеты, в реальном времени наблюдать за мировыми событиями посредством СМИ и Глобальной сети. Таким образом, мы подходим к еще одной характерной черте современного общества - виртуализация и создание "виртуальной реальности".

Термины "виртуализация" и "виртуальная реальность" были привнесены в общественные науки из технических. Сейчас под виртуализацией в социологическом смысле понимается трансформация социальности, основанная на нематериальности воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного); условности параметров (объекты искусственны и изменяемы); эфемерности (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования)1. При этом под "виртуальной реальностью" можно понимать создание реального (например, имитация полок магазина) в виртуальном пространстве (Интернет). Твое действие в Интернете (покупка через онлайн-магазин, пост в блоге) становится частью опыта индивида, то есть то вполне "реальное" действие, произведенное в нематериальном пространстве. В терминологии Кастельса, речь идет о реальной виртуальности, то есть снимается антагонизм реальное/виртуальное, а все происходящее в виртуальном пространстве вполне реально и может нести вполне реальные последствия. В современном мире можно полноценно жить, общаться, участвовать в политике, совершать покупки, одалживать деньги не выходя из своего ПК, а уже с середины 2000-х гг. - мобильного устройства размером не больше ладони в любой точке планеты, где есть доступ к Интернету. При этом категории пространство и время теряют свою значимость - покупка в китайском магазине из России осуществляется за считанные секунды.

Отличным примером виртуализации является случай, приведенный в выпуске EFFector Online в 1996 г.: "Недавно американские таможенники показательно оштрафовали "виртуальную" корпорацию ACD, разрабатывающую программное обеспечение, на сумму 85 долларов. На корпорацию работают инженеры из Калифорнии и Венгрии, но реальной инфраструктуры она не имеет"2. Один из продуктов этой корпорации - EPublisher для Сети - был разработан по Интернету без каких-либо встреч или других контактов между разработчиками. Когда венгерские инженеры послали несколько записанных на дискету версий программы своим американским партнерам, посылка была задержана служащими американской таможни Международного аэропорта в Лос-Анджелесе за "нарушение торговой марки"3. Как позже сказал представитель ACD Ласло Чаки: "Мы были вынуждены заплатить штраф в размере 85 долларов за нарушение торговой марки. Виртуальная компания в виртуальном городе с вполне реальным штрафом на 85 долларов!"1

В начале 2000-х гг. происходит очередной виток в развитии технологий, а точнее развития Интернета - создание социальных сетей (Facebook, Twitter и тд.), которые действительно изменили общественное пространство и возможности коммуникации. Сейчас уже сложно представить молодого человека, не использующего социальные сети для коммуникации и создания собственной идентичности. Новые коммуникативные технологии действительно пронизывают всю жизнь. Развитие Интернета и всеобщая компьютеризации имеют не только прикладной смысл для отдельного индивида, новыми возможностями пользуются государства, СМИ, финансовые организации, ТНК и тд. Не случайно скандал 2013 года, связный с именем бывшего сотрудника ЦРУ и АНБ США Эдварда Сноудена о "тотальной государственной слежке", получил столь широкий резонанс.

"Occupy", координация и рекрутизация новых членов которого стала столь массовой именно благодаря Интернету.

Современные протестные движения, основная тематика которых зародилась еще в 1960-х, во многом переместились в виртуальное пространство. Посредством социальных сетей они распространяют информацию о своих взглядах, рассказывают о планирующихся акциях, делятся опытом и привлекают новых членов, то есть можно говорить о виртуализации протеста в современном обществе. Сетевая структура информационного общества перенеслась и на протестные движения, которые пронизаны множеством связей между своими членами и между другими движениями. Внутри одго крупного движения могут существовать десятки, а то и сотни автономных движений. Протест во многом перенесся в виртуальное пространство (например, электронные петиции Change.org и движение криптоанархистов) и стал одним из явлений нового социального пространства информационного общества XXI века.

3.2 Трансформация "пространства протеста" в современном обществе

Виртуализация протеста, произошедшая в конце 1990-х - начале 2000- х гг., существенно расширило возможности протестных движений. Если протестные движения 1960-70-х гг. в основном использовали средства массовой информации, то с повсеместной компьютеризацией и развитием новых технологий, протестные движения получили новое пространство для своих действий. При этом появилась новая тематика протеста при сохранении предыдущих тем (права женщин, экология) - глобализация, свобода Интернета, движения за сохранения религиозной и национальной идентичности. Таким образом, необходимо рассмотреть, как трансформировалось "пространство протеста" в современном обществе и какие характерные черты в связи этим появились у современных протестных движений.

Антиглобалистское движение, зародившееся в конце 1990-х годов во Франции и протестующее против глобализации очень быстро стало глобальным явлением. На первом Всемирном социальном форуме (созданном в противовес ВТО) в Порту-Алигьери в 2001 г. участвовали представители более 100 стран. В антиглобалистском и алтерглобалистском (против неолиберальной модели глобализации) движении уже невозможно выявить социальную базу, что подтверждается манифестом 2002 года: "Мы разные - женщины и мужчины, взрослые и молодежь, коренные народы, сельские и городские, рабочие и безработные, бездомные, пожилые люди, студенты, мигранты, профессионалы, люди любого вероисповедания, цвета кожи и сексуальной ориентации. Это разнообразие является нашей силой и основой единства. Мы всемирное движение солидарности, единое в нашей решимости бороться против концентрации богатства, распространения бедности и неравенства, и разрушения нашей земли"1.

Другая черта антиглобалистского движения - участие в нем множества других движений (феминистки, энвайроменталисты, левые различного толка, правые). Причем каждое из этих движений имеет разнонаправленную идеологию, как например английская организация "The third position" ("Третья позиция"), сочетающая крайне левые и крайне правые взгляды. Зарождаются такие движения как экофеминизм, киберфеминизм и тысячи других движений экологистского, антивоенного, антиглобалистского, левого, правого толка. Издаются сотни манифестов, организации объединяются и находятся в постоянной коммуникации. Один из лидеров французских антиглобалистов Кристоф Агитон отметил, что большинство аналитиков, задающихся вопросом "что может быть общего у защитников черепах и профсоюзных активистов-металлургов" и предрекающих скорый раскол движения после протестов в Сиэтле против ВТО, оказались не правы 1. И действительно, антиглобалисткое движение существует и активно действует до сих пор. Большинство из входящих в него движений также имеют глобальный характер и смешанные идеологические взгляды. Например, американец может быть радикальным левым, участвующим в акциях "Food not bombs", поддерживающим радикальных феминисток во Франции и критикующим эксцессы глобализации. В этом примере прослеживается еще одна проблема на уровне отдельного индивида - поиск идентичности в современном обществе. Такое количество общественных движений дает почву для проявления себя в группе, для создания уверенности в существовании общности взглядов в индивидуализированном мире.

Достаточно посмотреть на хронологию основных событий, связанных с движением антиглобалистов, и сразу можно выявить еще одну особенность. Сразу же после акций протеста в Сиэтле в 1999 г. создается информационный интернет-ресурс антиглобалистов - Independent Media Center (IndyMedia), созданный для обмена опытом и привлечения новых сторонников. Сеть была распространена на национальных языках в десятках стран и главной ее идеей стало "превращение простого потребителя информации в её производителя. Индимедию делает не столько редакция, сколько её активисты. Активистом мы считаем любого человека, публикующего на Индимедии свои материалы"1. Таким образом, протест перешел в пространство Интернета и позволил сделать его глобальным. Хорошим примером использования Интернета протестными движениями является программа для мобильных устройств TXTMob (аналог Twitter), созданная американскими активистами в 2004 году во время демонстраций против Республиканской национальной конвенции. Приложением пользовались около пяти тысяч человек, в реальном времени передавая друг другу информацию о действиях и передвижениях полиции 2. Большинство упомянутых выше движений активно используют Интернет-пространство, например, создаются феминистские блоги, такие как "Girls get busy", "Signe pierce", "Son of patriarch". Активно действуют facebook-аккаунты активистов различного толка с тысячами подписчиков, действуют twitter-аккаунты движений, постоянно генерирующие информационное поле вокруг себя и вызывающие острые обсуждения.

Самым ярким примером трансформации пространства протеста является движение криптоанархистов, хакеров и других киберактивистов. Если антиглобалисты и другие вышеуказанные протестные движения в основном используют интернет-пространство для реализации протеста направленного вовне виртуального пространства, то киберанархисты и хакерские группировки полностью функционируют в виртуальном пространстве. Так, например, по словам одного из участников хакерской группировки Telecomics (известная своей помощью сирийцам по обходу государственного контроля за электронными сообщениями), хакер опережает свое время, поскольку он "считает своё новое орудие <Интернет> не замкнутым виртуальным миром, а продолжением физической реальности"3. Главная проблема, стоящая во главе этих протестов это противостояние изначальной идеи "открытого Интернета" и попыток государств использовать его в своих целях. Иллюстрацией этой проблемы является самая распространенная в мире социальная сеть - Facebook. Сегодня представители правоохранительных органов считают одним из самых надежных источников информации о человеке его профиль в социальных сетях, а также известны случаи предоставления сведений личной переписки следственным органам, что является серьезной юридической проблемой.

Хакеры играют серьезную политическую роль, и порой несут "реальные" наказания за свою деятельность. Пример этому - Anonymous/LulzSec, которые поддерживают мировое сообщество в борьбе с экстремистской организацией ИГИЛ. Но при этом, в случае, когда хакерские атаки противоречат государственным интересам, активисты привлекаются к ответственности. Так произошло в ситуации со взломом сайта Stratfort, занимающегося частной разведкой, на главной странице которого в 2011 году появился леворадикальный текст "Грядущее восстание", а со счетов около 700 тысяч долларов были переведены благотворительным организациям 1. Таким образом, весь протест хакеров происходит в виртуальном пространстве.

Очень емко сущность современных протестных движений выразил один из лидеров САНО Субкоманданте Маркос, рассуждая о сущности сапатизма, который "не является ни новой политической идеологией, ни смешением старых идеологий... Нет универсальных рецептов, линий стратегий, тактик, законов, регламентов и лозунгов. Есть только одно желание: построить лучший мир, иначе говоря, новый"2. Таким образом, одна из главных черт современных протестных движений - ориентация на иные пути, на общественную альтернативу, а не на конкретную идеологию. Отсюда вытекает идеологическая разношерстность одного и того же движения, разнообразия социальной базы.

Эволюция современных протестных движений в первую очередь выразилась в трансформации пространства протеста, который все больше соотносится с виртуальностью и использует Интернет. Большая часть современных протестных движений посредством новых коммуникативных технологий (в первую очередь Интернета и социальных сетей) производят агитацию, координируют действия, рекрутируют новых сторонников. Особняком среди них стоят кибер-активисты и хакерские группы, протест которых полностью смещен в виртуальное пространство. Современные протестные движения "наблюдают за современным обществом в связи с его последствиями"1. Исходя из приведенного анализа, можно выделить следующие характерные черты современных протестных движений 2000-х гг.: ориентация на глобальные проблемы человечества; сетевая структура организации; использование новых коммуникативных технологий и СМИ; "размытость" социальной базы; стирание границы между "реальным" и "виртуальным" пространством протеста.

Протестные движения 1960-х гг. в основном использовали СМИ для распространения своих идей. Но основное пространство, в котором они действовали, все же была вполне "реальным" - уличные демонстрации, агитация листовками и лозунгами, более радикальные - захваты университетов, сквоттирование. Коммуникация между членами происходила в одной пространственной среде - посредством СМИ люди в другой стране узнавали об акциях и тоже самое осуществляли у себя в стране. То есть можно говорить о существенном повышении эффективности коммуникации. Протесты "новых левых" нельзя назвать глобальными, в отличие от движений 1990-2000-х., которые перенесли свой протест в иную плоскость, в пространство Интернета, сохраняя при этом "реальные" акции.

Заключение

В результате кризиса "общества потребления" в 1960-х годах появились совершенно новые протестные движения, существенно отличающиеся от традиционных. Становление современных протестных движений произошло в 1960-х гг. и связано с деятельностью "новых левых", экологических и антивоенных движений, возрожденного феминистского движения и множества других. Все они отличались идеологической направленностью, проблематикой, степенью радикальности и другими характеристиками, но всех их объединяло существенно иные причины протеста, формы и методы организации. Протестная тематика, зародившаяся на Западе в конце 1960-х, преобразовалось к началу 2000-х со становлением информационного общества и научно-технологической революцией.

Протест сам по себе существовал всю историю человечества, но если до середины XX века основными причинами волнений являлись экономические и политические условия, то в этот период проявляются иные факторы. В послевоенном западном обществе начали проявляться первые изменения, говорящие о существенных сдвигах - повсеместное распространение СМИ, повышение уровня благосостояния, консьюмеристская мораль. Поэтому протест 1960-х в первую очередь был ценностным и культурным. Протест как базовая психологическая установка личности во многом связан с подавляющим воздействием культуры, в конкретных исторических условиях - культуры потребления. В 1960-х остро встает вопрос об идентичности, и протестные движения этого периода во многом были движимы желанием проявить себя, противостоять утвердившимся буржуазным ценностям. Изменение социального пространства послевоенного времени неизбежно повлияло на формы и типы протестных движений, соответственно встает вопрос о существенных характеристиках, свойственных именно этому, "новому" типу протеста.

В гуманитарных науках с 1960-х годов отметился повышенный интерес к изучению общественных движений. Понятие общественного движения несколько шире, чем протестное, так как не любое общественное движение по своей основной установке будет нацелено на протест. В результате анализа основных концепций общественных движений (парадигма коллективного поведения, парадигма коллективного действия, теория "новых социальных движений") было сформулировано определение протестного движения, как социального субъекта на внутреннем уровне обусловленного психологическими причинами (фрустрационно-агрессивной установке индивида), а не внешнем уровне обсуловленного социально-экономическими, политическими и культурными факторами. Исходя из этого определения, протестные движения типологизируются на традиционные и "новые". При этом под движениями "нового типа" понимаются протестные движения, зародившиеся в 1960-х в странах Западной Европы и США, характерными чертами которых стали изменение коммуникативной модели, "размытость" социальной базы", уменьшение роли идеологии, глобальный и сетевой характер. Стоит отметить, что протестные движение "нового типа" претерпели эволюцию за последние 50 лет и к сегодняшнему дню приобрели еще ряд новых черт.

Первые современные протестные движения были тесно связаны с контркультурой, зародившейся как протест против распространения новых ценностей "общества потребления". Контркультура стала той культурной "почвой" на которой выросли современные протестные движений, во многом впитав её нигилистичность и нонконформизм. Протестные движения 1960-х - 1970-х гг. имели следующие характерные черты, отличающие их от традиционных протестов: тесная связь с контркультурой; идеологическая неопределенность; активное использование СМИ для распространения информации; выработка новых форм протеста (перфомансы, театрализованные шествия, сквоттирование, хэппенинги и тд.); ориентация на поиск новых ценностей и критику современного общества. Но, несмотря на все эти новые черты, о протестных движениях 1960-х - 1970-х гг. можно говорить как о переходном типе от традиционных к "новым" движениям. Новые черты, начавшие свое проявление именно в это время развились к 1990-м гг. со становлением информационного общества, когда разразились антиглобалистские протесты. Большинство движений (экологическое, феминистское, антивоенное, различного левого толка) конца 1960-х, претерпев некоторую эволюцию, продолжают действовать уже на новом этапе развития - 1990-2000-х гг.

В 1990-х гг. философы, социологи и публицисты заговорили о существенном общественном сдвиге. С развернувшейся глобализацией и информационно-технологической революцией современное общество окрестили множеством определений - "постиндустральное", "общество постмодерна", "общество риска", "общество знаний", "сетевое общество" и т.д. Такое количество коннотаций только подтверждает произошедшие системные сдвиги. Выделяются следующие черты, характерные современности: возросшая роль информации, ставшей ключевым ресурсом; технологическое развитие - повсеместная компьютеризация; виртуализация культуры, подразумевающая глобализацию коммуникации и повышение коммуникативной мобильности. Черта, представляющая наибольший интерес в рамках этой работы - виртуализация реальности, под которой понимается создание нового коммуникативного пространства в Интернете, действия в котором становятся частью опыта индивида. Протестные движение стали частью новой реальности, где границы между виртуальным и реальным все больше стираются. Интернет дал движениям возможность быстрой коммуникации, увеличение потенциала участников, новую площадку для деятельности. Существующие коммуникативные площадки в Интернете дают возможности для популяризации новых идей и появления новых лидеров, противостоящих сложившейся социальной системе. Такие протестные движения рубежа XX-XXI вв. как антиглобилизм, энвайроментализм, феминизм, ЛГБТ-движения, антиправительственные протесты и т.д. Вовсю используют новое коммуникативное пространство для агитации и координации. Особняком среди современных протестных движений стоят хакеры и кибер-активисты, деятельность которых происходит полностью в виртуальном пространстве, не знающем национальных границ. Таким образом, протестные движения преобразовались вместе со всем современным обществом и начали использовать виртуализацию в своих целях.

Новые возможности, приобретенные современными протестными движениями, привели к главному отличию движений "нового типа" от традиционных движений. Произошла трансформация пространства протеста, то есть деятельность теперь осуществляется не при непосредственном контакте в определенных временных и пространственных условиях, а возможна на огромных расстояниях и в разное время. Если серьезной проблемой движений традиционного типа (например, рабочего) было произведение агитации, привлечение новых членов, то теперь это не составляет труда. Протест теперь происходит не только в "реальных" демонстрациях и шествиях, но и в "виртуальном" пространстве. Можно выделить следующие характерные черты протестных движений "нового типа" на современном этапе развития: ориентация на глобальные проблемы человечества; сетевая структура организации; использование новых коммуникативных технологий и СМИ; "размытость" социальной базы; исчезновение границы между "реальным" и "виртуальным" пространством протеста. Протестные движения в современном мире стали играть серьезную общественную роль. Если в Новое время и даже в первой половине XX века протесты воспринимались как нечто "ненормальное", расшатывающее социальный порядок, то в XXI веке они стали органичной частью социального пространства.

Список литературы и источников

Источники

1.Агитон К. Альтернативный глобализм: Новые мировые движения протеста. М.: Гилея, 2004. 208 с.

2.Ванейгем Р. Революция повседневной жизни: Трактат об умении жить для молодых поколений. М.: Гилея, 2005. 288 с.

3.Горц А. Экология и свобода // Антология современного анархизма и левого радикализма: в 2 т. М.: "Ультра. Культура", 2003. Т.2. С. 193- 228.

4.Дебор Г. Общество спектакля. М.: Опустошитель, 2011. 177 с.

5.Кинг М.Л. Письмо из Бирмингемской тюрьмы. [Электронный ресурс]. URL: #"justify">Литература

1.Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М.: Серебряные нити, 2001. 416 с.

2.Адорно Т. Негативная диалектика. М.: Научный мир, 2003. 374 с.

3.Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. 240 с.

4.Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005. 390 с.

5.Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. М.: Прогресс- Традиция, 2000. 383 с.

6.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 2004. 788 с.

7.Беньямин В. Учение о подобии. Метиаэстетические произведения. Сб.статей / Сост. И. Чубаров, И. Болдырев. М.: РГГУ, 2012. 288 с.

8.Бехманн Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний. М.: Логос, 2014. 248 с.

9.Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль. Тексты / Под ред. Добренькова. М.: Издательство Московского Университета, 1994. С. 168-215.

10.Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: "Добросвет", 2000. 387 с.

11.Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Респулика; Культурная революция, 2006. 269 с.

12.Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма. М.: Новое литературное обозрение, 2011. 976 с.

13.Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993. 336 с.

14.Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. СПб.: Питер, 2005. 461 с.

15.Гидденс Э. Последствия современности. М.: Издательская и конслатинговая группа "Праксис", 2011. 352 с.

16.Дери М. Скорость убегания: киберкультура на рубеже веков. М.: Ультра. Культура, АСТ, 2008. 429 с.

17.Джеймисон Ф. Марксизм и интерпретация культуры. Екатеринбург: Кабенетный ученый, 2014. 414 с.

18.Джеймисон Ф. Постмодернизм и общество потребления // Логос. 2000. №4. С.63-77.

19.Дмитриев Т.А. Сокрушительная современность Энтони Гидденса // Гидденс Э. Последствия современности. М.: Издательская и конслатинговая группа "Праксис", 2011. 352 с.

20.Жижек С. Размышления в красном цвете. М.: Издательство "Европа", 2011. 476 c.;

21.Жижек С. О насилии. М.: Издательство "Европа", 2010. 184 с.

22.Здравомыслова Е.А. Социология общественных движений: становление нового научного направления // Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. М.: Институт социологии РАН, 1998. С. 545-568.

23.Здравомыслова Е.А. Парадигмы западной социологии общественных движений. СПб: "Наука", 1993. 172 с.

24.Иванов Д.И. Виртуализация общества. СПб.: "Петербургское Востоковедение", 2000. 96 с.

25.Ильин А.Н. Культура общества массового потребления: критическое осмысление. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2014. 208 с.

26.Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: учеб. псобие для студентов вузов. М.: Логос, 2000. 304 с.

27.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 608 с.

28.Кастельс М. Власть коммуникации. М.: Издательский дом ВШЭ, 2016. 568 с.

29.Кейзеров Н.М. Патология потребительства. М.: Издательство политической литературы, 1977. 135 с.

30.Кембриджская экономическая история Европы Нового и Новейшего времени / Под ред. С. Бродберри, К. О'Рурк. М.: Изд-во Института Гайдара, 2013. Т.2. 616 с.

31.Костюшев В.В., Горьковенко В.В. Социологическое описание коллективных протестных действий: информационная база данных акций протеста (PRODAT-SPb) // Общественные движения в современной России: от социальной проблемы к коллективному действию. М.: Ин-т социологии РАН. 1999. С. 144-177.

32.Куренной В. Исследовательская и политическая программа культурных исследований // Логос. 2012. №1. С. 14-79.

33.Кукаркин А.В. По ту сторону расцвета. (Буржуазное общество: культура и идеология). М.: Политиздат, 1981. 386 с.

34.Курлански М. 1968. Год, который потряс мир. М.: АСТ; Владимир: ВКТ, 2008. 541 с.

35.Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии; Спб.: Алетейя, 1998. 160 с.

36.Луман Н. Общество общества. Кн. 4: Дифференциация. М.; Издательство "Логос", 2011. 640 с.

37.Маркс К. Экономическ-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. М.: Академический проект, 2010. 775 с.

38.Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: ООО

"Издательство АСТ", 2003. 526 с.

39.Маркус Г. Следы помады: тайная история XX века [Электронный ресурс]. URL: http://gileec.livejournal.com/57342 (Дата обращения 26.05.2016)

40.Михайленко С. История одного памфлета // О нищете студенческой жизни / Под ред. С. Михайленко. М.: 2012. С.79-80

41.Мотяшов В.П. Потребляющий мир: за и против. М.: Молодая гвардия, 1976. 272 с.

42.Пленков О.Ю. Истоки современности (динамика и логика развития Запад в Новейшее время). СПб.: Восход, 2014. 671 с.

43.Писигин В. Очерки об англо-американской музыке пятидесятых и шестидесятых годов XX века. М.: Империум Пресс, 2007. Т. 5. Фолк- Возрождение. Книга пятая: "Singer-Songwriters, vol.2". 384 с.

45.Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1998. 688 с.

46.Тоффлер Э. Шок будущего. М. : АСТ, 2002. 557 с.

47.Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.: Научный мир, 1998. 204 с.

48.Турен А. Способны ли мы жить вместе? Равные и различные // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. С. 465-491.

49.Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М.: Логос, 2001. 271 с.

50.Уэбстер Ф. Теория информационного общества. М.: Аспект-Пресс, 2004. 400 с.

51.Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. М.: Канон+ РООИ "Реабилитация", 2014. 368 с.

52.Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. 430 с.

53.Фромм Э. Здоровое общество. М.: АСТ, 2015. 448 с.

54.Хабермас Ю. Политические работы. М.: Праксис, 2005. 368 с.

55.Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М.: Издательство "Весь мир", 2002. 144 с.

56.Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М.: Академический проект, 2009. 208 с.

57.Хиз Дж., Поттер Э. Бунт на продажу. М: Добрая книга, 2007. 456 с.

58.Цветков А. Без государства. Анархисты // Антология современного анархизма и левого радикализма: в 2 т. М.: "Ультра. Культура", 2003. Т.1. С.27-34

59.Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект Пресс, 1996. 416 с.

60.Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005. - 664 с.

61.Эйдман И.В. Прорыв в будущее: Социология интернет-революции. М.: ОГИ, 2007. 384 с.

62.Элиас Н. Общество индивидов. М.: Праксис, 2001. 331 с.

63.Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т. 2. СПб: Университетская книга, 2003. 382с.

64.Эпштейн А.Д. Гомосексуальность в новейшей истории: от преследования к равноправию / Журнал "Театр". 2014. №16. [Электронный ресурс]: URL: http://oteatre.info/gomoseksualnost-v- novejshej-istorii/ (Дата обращения: 29.05.2016)

65.Яницкий О.Н.. Россия: экологический вызов (общественное движение, наука, политика). Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. 428 с.

66.Melucci A. The Process of Collective Identity // Social Movements and Culture / ed. by H. Johnson & B. Klandermas. Minneapolis, 1995. P. 41-63.

67.Tarrow S. Power in Movement: Social Movements and Contentious Politics. 3-rd ed. N. Y., 2011. 328 p.

68.Tilly C. From Mobilization to Revolution. N. Y., 1977. 510 p.