История становления и развития вещного права

История становления и развития вещного права

Введение

Данная тема очень актуальная, т.к несмотря на законодательные акты и классическую для отечественного правопорядка классификацию положений о вещных правах, а также солидные научные исследования, посвященные соответствующим проблемам, категории вещных прав до сих пор остаются предметом многочисленных теоретических дискуссий и вызывают ряд серьезных практических вопросов, требующих разрешения.

Право собственности и иные вещные права составляют основу гражданско-правового регулирования имущественных отношений. Собственность - это и исходная позиция в экономическом обороте, и конечная цель участников гражданских правоотношений. Вещные права являются правами абсолютными: управомоченному субъекту противостоит неопределенный круг обязанных лиц. Наименование «вещные» этой групп прав исторически устоялось как наиболее точно отражающее их суть - в основании вещных прав лежит связь субъекта и вещи.

Право вообще и гражданское право в частности регулирует отношения между людьми. Отношения между субъектом и вещью не являются по общему правилу юридическими отношениями, однако имеют важное правовое значение, предопределяя главенствующую роль и особый характер вещных прав. Под правами и обязанностями по имуществам, или так называемыми вещными правами, разумеются юридические отношения между лицами, возникающие вследствие или в силу непосредственного отношения к реальным предметам, или же вследствие исключительного права воспроизводить известные реальные предметы или явления.

Вещное право, таким образом, строится на не противоречащей закону фактической связи лица и принадлежащей ему вещи. Обладатель вещи своими (и не только своими) собственными действиями реализует вещно-правовые полномочия, а закон обеспечивает и охраняет фактическую связь лица и вещи.

К вещным правам относятся только права, прямо предусмотренные действующим законодательством страны, т.е. лицо не может по своей воле создавать какие-либо иные разновидности вещных прав. Вещные права в различных государствах неодинаковы. В гражданском праве всех стран ведущее место в системе вещных прав занимает право собственности, являющееся центральным институтом системы права той или иной страны. Кроме того, к данной системе относятся такие вещные права, как право залога, сервитута, узуфрукта и др. Общим для них является то, что это права на чужие вещи, закрепляющие за их носителями отдельные правомочия, относящиеся к отдельным правомочиям собственника (обычно - владение, пользование).

В данной работе мы рассмотрим структуру вещного права, а также его историю становления и развития института в российском законодательстве.

Глава 1. Общее понятие вещного права

.1Понятие, признаки и виды вещных прав

Вещным правом является абсолютное гражданское право лица, предоставляющее ему возможность непосредственного господства над вещью и отстранения от нее всех других лиц, защищаемое специальными гражданско-правовыми исками.

Вещные права характеризуются следующими признаками:

· непосредственным отношением лица к вещи;

· абсолютным характером;

· объектами являются только индивидуально-определенные вещи;

· защитой с помощью особых вещно-правовых исков.

Абсолютный характер вещных прав, проявляется в том, что все без исключения третьи лица обязаны не препятствовать управомоченному лицу в использовании вещи и не воздействовать на вещь без его разрешения. Следовательно, третьи лица должны быть четко осведомлены о видах и содержании вещных прав. Именно этим обстоятельством объясняется необходимость исчерпывающего определения в законе перечня вещных прав и их содержания.

Виды вещных прав определены в законе следующим образом:

· право собственности - наиболее широкое по объему правомочий вещное право, предоставляющее управомоченному лицу максимальные возможности использования принадлежащего ему имущества;

· ограниченные вещные права (ст. 216 ГК РФ) связаны с использованием чужих земельных участков и других объектов недвижимости, в силу чего подлежат государственной регистрации. К числу таких прав относятся сервитут, пожизненное наследуемое владение, постоянное пользование;

· ограниченные вещные права, оформляющие имущественную обособленность государственных и муниципальных унитарных предприятий, казенных предприятий и учреждений - юридических лиц, не являющихся собственниками закрепленного за ними имущества. Имущество за названными юридическими лицами закрепляется собственником на праве хозяйственного ведения и оперативного управления.

Вещи - это материальные объекты, по поводу которых возникают гражданские правоотношения. Они являются объектами вещных и предметами обязательственных отношений.

Классификация вещей в гражданском праве производится по различным основаниям и имеет теоретическое и практическое значение.

.а) движимые

б) недвижимые

Для разграничения используют 2 критерия:

а) материальный - степень связи вещей с землей (земельные участки, обособленные водные объекты, участки недр, леса, здания, сооружения);

б) юридические - отнесение законом вещей к разряду недвижимости (предприятия (ст. 132 ГК), воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты)

. а) индивидуально-определенные, (единственные в своем роде - автомобиль определенной марки с конкретным номером)

б) родовое (характеризуются общими признаками для всех вещей данного рода: вес, число, мера - 2 пакета кефира, 1 квадратный метр бумаги)

. а) потребляемые (в результате однократного использования полностью теряют свою натуральную форму: продукты питания, топливо)

б) непотребляемые (могут использоваться в течение длительного времени без существенного видоизменения, например, автомобиль).

. а) делимые (раздел возможен);

б) неделимые (раздел в натуре невозможен без изменения и хозяйственные назначения.

. а) сложные (состоящие из разнородных предметов, составляющих единое целое, используемое по назначению, например, библиотека, гарнитур, предприятие)

б) простые вещи (кирпичи).

. а) главная вещь;

б) принадлежность (предназначена для обслуживания главной вещи, насос от велосипеда, ключи от замка).

Право собственности - субъективное право, и, как всякое субъективное право, возможность определенного поведения, дозволенного законом управомоченному лицу.

Способы приобретения прав собственности:

К первоначальным способам приобретения права собственности относятся: создание (изготовление) новой вещи, на которую ранее не было и не могло быть установлено ничьего права собственности; переработка и сбор или добыча общедоступных для этих целей вещей; при определенных условиях - самовольная постройка; приобретение права собственности на бесхозяйное имущество, в том числе на имущество, от которого собственник отказался или на которое утратил право.

К производным способам приобретения права собственности относится приобретение этого права на основании договора или иной сделки об отчуждении веши; в порядке наследования после смерти гражданина; в порядке правопреемства при реорганизации юридического лица.

Способы прекращения прав собственности:

Право собственности прекращалось вследствие:

) исчезновения субъекта права (смерти физического лица, прекращения существования корпорации, прекращения самостоятельного существования государства) - влекло прекращение права собственности на конкретную вещь;

) умаления статуса собственника - гражданского или сословного, причем право собственности не сохранялось, даже если в новом статусе лицо имело потенциальную возможность сделаться собственником по нормам другого, неримского права;

) ограничения права собственности по содержанию, превращения его в другое вещное право вследствие тех или иных юридических последствий (залога, возникновения совместной собственности);

) дереликции - добровольного отказа лица от права собственности на вещь (например, выбросив вещь);

) гибели вещи - как физической, так и юридической. Физическая гибель предполагала полное уничтожение вещи (вино выпито, хлеб сожжен) или приведение ее в такое состояние, когда она утрачивала свои определяющие качества (статуя рассыпалась на куски мрамора - собственность на статую прекращалась, но по праву спецификации возникало новое право собственности на мраморное крошево и т. п.). Юридическая гибель предполагала изъятие вещи из гражданского оборота но решению магистрата или суда;

) возвращения в естественное состояние;

) побега диких зверей;

) соединения вещей - присоединения какой-либо вещи к другой так, что присоединяемая вещь становилась составной частью этой другой вещи, присоединенная вещь поступала в собственность того, кому принадлежала другая вещь (например, посевы, насаждения, строения поступали в собственность того, кому принадлежала земля);

) передачи права собственности на вещь путем традиции. Традиция - передача одним лицом другому фактического владения вещью с целью передачи права собственности на эту вещь. Традиция - абстрактная сделка, т. е. отвлеченная от преследуемой цели (не имела значения цель передачи денег: то ли взаймы, то ли в качестве дара). Элементы традиции:

переход владения вещью к приобретателю по воле отчуждателя;

наличие у передающего права на отчуждение вещи (таким правом наделен собственник, но иногда и несобственник, например залоговый кредитор);

согласие сторон на то, что владение вещью передается для перенесения права собственности на передаваемую вещь;

отсутствие запрета на отчуждение у передающего вещь;

) отчуждения вещи другому лицу в порядке частноправовых сделок (например, путем сделки купли-продажи);

) изъятия вещи у собственника помимо его воли (например, конфискация вещи, физическая потеря вещи, похищение ее, уничтожение вследствие правонарушений со стороны третьих лиц).

Право частной собственности в объективном и субъективном смысле:

Объективный смысл-это совокупность правовых норм, регулирующих отношения по владению, пользованию и распоряжению гражданином-собственником принадлежащим ему вещи по своему усмотрению и своим интересам.

Субъективный смысл-это обеспеченная законом возможность физического лица владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению и в своих интересах.

Содержание раскрывается через права и обязанности:

обязанность по содержанию имущества;

риск случайной гибели, порчи, повреждения имущества;

обязанность не нарушать права и интересы других лиц;

не наносить ущерба окружающей среде и историческо-культурным ценностям;

не совершать деятельности, противоречащей общей пользе и безопасности человека или общества.

Глава 2. История становления и развития вещного права

Нет сомнения, что вещные права и высшее выражение их - право собственности - появляется с первых моментов человеческого общежития. Все недоумения, возбуждаемые историей права собственности, относятся не к вещным правам вообще, а к праву на недвижимые вещи и в особенности к праву на землю.

Разделение вещей на движимые и недвижимые, ныне столь несущественное, имеет огромное значение в первобытные эпохи истории человечества и сохраняет его до некоторой степени и в последующие времена весьма долго.

Движимые вещи. Предметом частного обладания человека делаются прежде всего движимые вещи, ибо они могут быть отделены от прочих вещей, что в первобытном кочевом состоянии представляет необходимое условие владения и пользования. Поэтому в древнейших памятниках общее наименование вещей есть имение, то, что может быть отделено от прочих вещей (взято в руки); этим словом обозначаются именно движимые вещи: Игорь желал взять у древлян больше «имения»; русские в византийской империи при Игоре «имения не мало взяша». Название «вещь» (или «речь»), хотя и встречается с древних времен в памятниках западно-славянского законодательства (также в смысле движимых вещей) и в переводных русских, но в русском праве оно является поздно. Что именно все имущество наших отдаленных предков состояло из одних движимых вещей, доказывается и другими общими терминами, которыми обозначается имущество вообще: таковы «скот» - наименование, обозначавшее деньги и другие предметы богатства; равным образом «збоже» (собственно зерновой хлеб). То же доказывается и летописными указаниями, в чем заключалось имущество самых богатых людей начала 1-го периода: это вооружение, одежды, украшения, челядь, скот и некоторые продукты промыслов (шкуры, мед). Древнейшая Русская Правда, желая определить предметы владения, защищаемого законом, говорит: «Если кто возьмет чужое оружие, коня или одежду»… (Ак. 12); говоря о повреждении чужого имущества, она упоминает о копье, щите, одежде (17). Древнейшая Русская Правда (Ярослава) вовсе не упоминает о владении недвижимым имуществом (ср. Договор Олега, ст. 5), что, впрочем, не указывает на отсутствие его и в эпоху Русской Правды.

Русская Правда говорить нам, что право собственности на движимые вещи с древнейших времен не было ограничено; собственник мог владеть, пользоваться и распоряжаться ими до их уничтожения. Самый древний памятник законодательства указывает достаточные гарантии, существовавшие тогда для защиты права собственности на такие вещи и для виндикации их.

Вещи недвижимые. Полное отсутствие обладания недвижимыми вещами возможно, конечно, только в кочевом быту народа (охотничем и пастушеском). Лишь только люди оседают и переходят к занятию земледелием, у них является необходимость, во-первых, права на часть земной поверхности для устройства постоянного (оседлого) жилища - длядома и, во-вторых, права на отдельный участок земли для обработки и для других целей хозяйственного пользования.

а) Жилище. Палатка кочевника, когда она не прикреплена к поверхности земли, составляет, очевидно, движимое имущество, но когда она прикрепляется к solum, тогда и часть земной поверхности, занимаемая ею, входит в ее состав, она является уже недвижимой, но не скоро: в нашем праве до самого XVII в. дом рассматривается юридически как движимое имущество. Такое правовое определение весьма естественно вытекало из экономических условий русского государства: при малоценности земельных участков и, наоборот, при значительной цене производства, в экономическом обороте важен был готовый обработанный материал, а не часть поверхности, занимаемая домом, вследствие чего последняя и не входила в понятие его. Ниже, в учении о праве владения дворами в городах, будут указаны особенности этого рода вещей, теперь же заметим, что владение домом во всяком случае составляет первый переход к праву на недвижимые вещи.

б) Земля. Важнейшим предметом права вещного является земля. На глазах истории образуется и развивается этот вид права собственности, не достигая, однако, долго той полноты и определенности, которыми отличается право на движимые вещи. Развитие права собственности на землю с объективной стороны идет в таком порядке: сперва утверждается частное право наобрабатываемые участки, между тем, как луга и пастбища остаются в общем владении общин или родов; леса и воды принадлежат сперва или государству, или же общинам и родам и позже других видов земельных имуществ становятся предметом обладания частных лиц.

Вообще всемирно-исторический ход развития вещных прав, и в особенности права собственности на землю, стоит в теснейшей связи с историей государственного права и есть не что иное, как постепенный прогресс прав частного лица от момента первоначального поглощения их государством.

С исторической стороны вопрос о сущности права частных лиц на вещи в начальную эпоху истории представляется весьма затруднительным: было ли обладание вещью первоначально простым фактом, владением (отвлеченный термин «собственность» неизвестен древнему праву; тогда он заменялся описательными выражениями «впрок», «навеки» и т. д., чем обозначалась продолжительность права, а не полнота его), или же это обладание явилось уже в древности со всеми атрибутами отвлеченного права собственности (и, следовательно, возможно было сохранить право собственности, перестав владеть вещью, и приобресть ее помимо владения)? Если обладание вещью является сперва на степени фактического владения, то когда и как возникает из него действительное право собственности?

Нет сомнения, что право собственности, независимо от факта владения, сознаваемо было с древнейших времен, что это сознание применимо и к праву на недвижимые вещи, но выражено в Русской Правде определенно относительно движимых вещей: «Если кто опознает (свою вещь у другого), то не должен брать ее, говоря: «это мое», но должен сказать ему так: «Пойди на свод, где ты взял» . Владение может быть приобретено добросовестно, и потому владелец имеет право получить обратно тот эквивалент, который он дал за нее, в случае отыскания недобросовестного приобретателя. Отсюда следует: а) что собственник, при утрате владения, не утрачивает ео ipso права на вещь (что, впрочем, ясно и из множества других статей Русской Правды о своде и татьбе, а также о находке: см. Рус. Пр. Кар. 29, 30;) б) что добросовестное владение, сталкиваясь с правом собственности и уступая ему, пользуется тем не менее признанием (вознаграждается на счет недобросовестного приобретателя). Очевидно, относительно движимостей спора быть не может. Относительно недвижимости, в частности, земли, дело не столь ясно. Есть как будто, действительно, признаки неразличения владения и собственности, замечаемые не только в начале истории, но и в довольно поздних временах; мы увидим их при изложении прав на волостные и городские имущества, права залога и т. д. Причина этого скрывалась в соотношении нескольких субъектов на одну и туже вещь, а не в отсутствии утверждения прав государством.

В первый период нашей истории, названный нами в истории государственного права земским, замечаем теснейшее слияние прав публичных с частными. Но повторяем, это относится к самым первоначальным моментам истории и притом отсюда отнюдь не следует, чтобы и в самом начале истории право частной собственности вообще было вовсе неизвестно. Следы общегосударственных прав частных сохраняются в историческое время лишь в измененных отголосках. Русская Правда передает князю право наследства всех имуществ после бездетно-умерших (см. выше). В XII в., когда уже давно явилась и частная собственность, следы государственного права появляются в том, что оставляющий территорию лишается своих частных владений. Так, о Киеве говорит в 1156 г. князь Изяслав своим боярам, бежавшим за ним на Волынь: «Вы есте по мне из русскые (Киевской) земли вышли, своих сел и своих жизней лишився». Достойно замечания, что здесь бояре лишились не только недвижимых, но и движимых имуществ. В новгородском государстве (весьма характерном и образцовом для этого вопроса, ибо в нем он не осложняется личными правами князей) до очень позднего времени сохраняются следующие начала: а) никто не может владеть на частном праве внутри новгородской территории, не будучи гражданином Новгорода; самим князьям и их дворянам запрещалось приобретать села на новгородской земле (Договор новгородцев с Казимиром, ст. 19); б) никто не может приобретать земли вновь на новгородской территории без пожалованья от Великого Новгорода (Там же, ст. 17); в) всякий, оставивший новгородское подданство и перешедший в другую землю, лишается своих имуществ на новгородской территории, и это даже тогда, когда князья-вотчинники других земель в договорах между собой выговаривали уже для бояр право сохранять вотчины при переходе.- государственныеимущества в тесном смысле (см. часть I, с. 112).

Из указанных выше прав государства на территорию видно, что права частных лиц на землю не могут быть все безусловными и полными. Но так как в наших скудных источниках истории того времени содержатся некоторые фактические указания лишь из XII и XIII вв., то, конечно, мы застаем уже время окрепшей частной собственности, называемой уже тогда «отчиной» («отьчествие»), в руках земских бояр. О владении землей боярскими родами свидетельствует уже Русская Правда 3-й редакции, говоря о сельских боярских рядовичах (Кар. 11); затем, в XII в. летописные свидетельства о том идут беспрерывно (см. в лет. под 1156, 1177, 1219 и др.), причем звания боярина и землевладельца отождествляются, особенно в земле Галицкой.

Отсюда не следует, что в то же время, рядом с правами более полными, не существовало другого типа прав земельных владений, соответствующего будущему поместью: таковы (надо думать) были все владения дружинников, пока эти последние не превращались в земских бояр, ибо подвижная дружина, при постоянных переходах из княжества в княжество за своим князем, не могла освоить земель в постоянную собственность.

Наиболее полный тип частной собственности представляют церковные имущества.Имущества поступали в церковь через пожалование от князя, через вклады (дарственную) от частных лиц (см. вкладную Варлаама Хутынского ок. 1192 г.), через куплю от частных лиц (см. купчую Антония Римлянина до 1147 г.), через заимку пустых мест (см. летописное свидетельство о занятии горы Печерским монастырем). Права церкви на недвижимые имущества отличались наибольшей полнотой и независимостью, что объясняется двумя причинами: а) церковь, в те времена множественности и взаимной борьбы земель, пользовалась, так сказать, экстерриториальностью: ее права не колеблются от смены князей, ибо она есть учреждение одинаково дорогое для всех их; б) церковные власти как греки, так и русские по происхождению, руководствовались византийским правом и, следовательно, проникались твердыми и ясными понятиями о частной собственности, вошедшими в него из римского права (впрочем, далеко не могли провести их во всей полноте на новой почве). Взаимные отношения прав государства, частных лиц и общин еще не определились; более точное определение находим в Московском государстве.

Период второй: XIV- начало XVIII вв.

Вотчинные права стоят в тесной связи с историческими судьбами государственной территории: в 1-й период, при полной раздельности земель, всякий, переходя в другую землю, лишался вотчинных прав в прежней земле (см. вышеприведенные данные о Киевской и Новгородской земле). В переходную эпоху союзного строя (т. е. при переходе к единодержавию, в XIV и начале XV в.) бояре, переходя из княжества в княжество, уже не теряют своих прав на землю, переход в союзное княжество уже не считался переходом в другое государство. С установлением единодержавия (с половины XV в. и в начале XVI в.) переход бояр естественно прекращается, и служба с вотчины делается обязательной одному государю; это совмещение идеи государства в одном лице дает новую окраску обязанностям службы (которая всегда и ранее лежала на владельцах земли) и сопровождается некоторыми действительными ограничениями вотчинных прав для некоторых разрядов владельцев (в особенности князей; см. ч. I о служилых людях), но зато прежние условные вещные права людей полусвободных и несвободных (дворян) постепенно утверждаются за ними; права на жалованные вотчины и поместья получают большую определенность. С половины XVI в. и в XVII в. права на землю получают окончательные и твердые формы: жалованные вотчины сравниваются с родовыми; поместья приближаются к вотчинам. Процесс этот отчасти ускоряется влиянием польского и литовского права, но в сущности есть неизбежный результат исторического движения к торжеству прав частных лиц над исконными правами государственного союза в сфере поземельных отношений. Таким образом вообще права вещные в Московском государстве, несомненно, возрастают интенсивно (развиваются и уясняются), сравнительно с временем предшествующим, несмотря на продолжающееся значение прав государя для частных прав прочих лиц; достаточно вспомнить, что в праве наследства сфера влияния частного лица выходит из тесных пределов семьи, и круг родового наследования постепенно расширяется. Точно так же выясняются и выделяются права физических лиц среди подавлявших их прав родов и общин. Церковь ставит вопрос о независимости своего частного права собственности принципиально.

В Московском государстве основными способами являются: оккупация, давность, находка и пожалование.

) Оккупация. Древнейший способ приобретения права собственности есть овладение (оккупация), т. е. завладение вещами, никому в частности не принадлежащими. Такой способ характеризует преимущественно древнейшее время (1-й период), но не исчезает и во втором периоде.

) Институт давности появляется в законодательстве весьма поздно, именно в первый раз в половине XV в. Законодательно это прописывается в Псковской судной грамоте, но отсюда не следует, чтобы самое явление возникло лишь с этого времени, и что оно измышлено искусственно законодателем: законодательство лишь регулирует его, определяя главным образом случайные условия (сроки).

Русские памятники, говорим, не сохранили нам постановлений о давности в столь раннее время, но уже с первого появления актов о сделках мы встречаем в них постоянные ссылки на старину владения, как основание права собственности.

Давность в XV и XVI в. устанавливается и определяется уже законом. Полнее изложен этот институт в Псковской судной грамоте, слабее в судебниках и позднейших памятниках законодательства до Екатерины II. Основания давности, по этим памятникам, таковы: а) срок владения, как условие случайное и искусственное, определяется в Псков. Суд. грамоте лишь приблизительно: «кто владеет 4 или 5 лет б) беспрерывность и спокойствие владения: «…если (говорит Пск. Судн. гр.) в те лета собственник не наступал и не судился». Такое условие имеет значение и относительно срока, ибо перерыв владения изменяет и срок его, а главное, оно указывает на присутствие мысли о том, что владелец признавал вещь своею, владел ею, как собственник (animus domini). в) третье и важнейшее условие давности, по Псковской Судной грамоте, есть воздействие владельца на вещь или труд:«Если он владеет и стражет тою землей»…, - говорит Пск. Судн. гр. (страда - работа).

Давность владения, по древнерусскому праву, применялась лишь к земле, но не в отношении к вещам движимым: «холопу, робе суд от века», говорилось в договорных грамотах XIV и XV вв.; и в последующих памятниках древнерусского права о давности в отношении к движимым вещам не упоминается (см. Ук. кн. зем. пр. XXXI, 2). В отношении к прочим вещам (кроме холопов) это уясняется учением древнего права о находке.

) Находка есть овладение движимой вещью, принадлежавшей прежде другому (в отличие от овладения вещами, никому прежде не принадлежавшими). Древнерусское право не признавало находку за способ приобретения права собственности, очевидно, потому, что для освоения такой вещи не требуется никакого труда от находчика.

Клад (находка вещи, непотерянной собственником, а утратившей собственника) в древнерусском праве не признается собственностью ни находчика, ни владельца земли, а должен быть предоставлен государственной власти.

) Пожалование, как источник права собственности, является с древнейших времен (а не образуется в 1-й раз в Московском государстве): до нас дошли грамоты жалованные от 1-й половины XII в. (грамота Мстислава и сына его Всеволода Юрьеву монастырю 1130 г.; уставная грамота смоленского князя Ростислава 1150 г.); нет сомнения, что раньше пожалования совершались и без письменных актов. В княжествах XIV-XV вв. и в Московском государстве случаи пожалования умножаются, и потому этот способ представляется типичным для московско-литовского периода.

Пожалование в своей древнейшей основе истекает из права государства на всю свою территорию, но что оно обостряется и специализируется в Москве, благодаря тому, что права государства усвоены лично правящему государю. Наиболее ограниченными являются права владельцев на жалованные вотчины (и поместья), но и все прочие имущества, получившие и не получившие утверждения от государства, состоят в зависимости от государства, хотя и меньшей (вотчины, имущества тяглые и даже церковные).

Виды вещных прав специализируются в Московском государстве с большей раздельностью по мере выделения прав частных лиц (физических и юридических) от прав государства и общин.

В XVIII в создаются отдельные виды вещных прав, смотря по характеру комбинации субъектов: имущества государственные (дворцовые), тяглые, родовые, жалованные, поместные, благоприобретенные и церковные.

. Дворцовые вотчины (государственные имущества)

Государство в московском периоде, сохраняя весьма близкое отношение к частным правам всех прочих лиц, гораздо яснее, чем прежде, выступает и в роли частного собственника имуществ, ему непосредственно принадлежащих, - является уже фиском, казной.

Непосредственные имущества его образуются из трех источников, совершенно различных, а именно сюда входят: а) земли, никому в частности не принадлежащие. К числу земель, не подлежащих частному обладанию (ничьих), и потому именуемых землями «царя и великого князя», относятся «черные леса», которых не коснулась культура. В так называемом Судебнике царя Феодора Иоанновича читаем (ст. 175): «А черной лес пахати в суземке просто без делу, где не молодь, кто сколько может; то лес вопчей - царев и великого князя», т. е. каждому предоставляется право пользования в черном лесу (не в новой заросли по бывшему пахотному полю); ибо это лес «общий царский». б) из земель, никем не занятых могли образоваться и действительно образовались имущества, обработанные, но тем не менее принадлежащие государству. Такие имущества эксплуатировались государством не для извлечения непосредственного экономического дохода, а употреблялись для целей обеспечения государственных учреждений, к которым и приписывались для пользования должностных лиц в вознаграждение за службу. в) третий вид государственных имуществ имеет источник уже совсем иной: большая часть их образовалась из частных имуществ князей. С XIV в. многочисленные свидетельства о покупке частных имений князьями можно найти главным образом в духовных грамотах князей. Так было во всех русских землях, кроме Новгорода, который запрещал князьям приобретение частных имений на его территории. В общую массу великокняжеских имуществ стекались весьма часто и имущества князей удельных по присоединении их к московскому государству; лишь при добровольном подчинении удельных князей за ними сохранялись частные права на их личные имущества. При присоединении Новгорода, великий князь потребовал от него выдела из разных разрядов вотчин известного процента в свою пользу. В московском периоде этот разряд имуществ слился с предыдущим (подклетными землями), ибо, вследствие развития самодержавия, права государства слились с личными правами государя. Впрочем, разница между государственными и личными имуществами князя сохранялась довольно долго: в древнейших духовных и договорных грамотах села, купленные князьями, еще отличаются от сел подклетных.

. Церковные имущества

Мы говорили выше, что наиболее полные права на имущества принадлежат церкви. Церковь конкурирует с государством в правах частных по объему и содержанию права. Поэтому в высшей степени интересно столкновение этих двух субъектов в борьбе за права на недвижимые имущества, - в борьбе, обусловленной как специальными особенностями церковных имуществ, так и общим правом государства в отношении ко всем владельцам земельных имуществ. Субъектом прав на церковные имущества в Древней Руси нельзя признать ни церковь, как цельное учреждение, ни духовенство, как сословие: каждыми в отдельности имуществами владели и самостоятельно распоряжались отдельные церковные учреждения, а именно: а) епископии: по свидетельству Котошихина (XI, 6), за патриархом в XVII в. было больше 7 тысяч дворов, за 4 митрополитами около 12 тысяч дворов, за 10 архиепископами, да за одним епископом до 16 тысяч дворов крестьян; б) монастыри (по словам Котошихина, за монастырями, перечисленными в Уложении ц. Ал. Мих., в XVII в. числилось до 80 тысяч дворов, а за прочими до 3 тысяч дворов); в)соборные и приходские церкви, которым, впрочем, отводилась земля лишь по писцовым книгам (см. Ак. ист., V. С. 117).

Главнейший способ приобретения имуществ церковью есть пожалование их со стороны государства. К этому основному способу приобретения имуществ церковными учреждениями примыкает и заимкапустых земель, требовавшая непременно также пожалования со стороны государства. Из такого происхождения церковных имуществ возникли между прочим впоследствии притязания государства на церковные имущества и вмешательство его в права церкви. Другим обильным источником церковных имуществ были дарение и завещание со стороны частных лиц. Кроме указанных главных способов приобретения имуществ, церковь могла приобретать их и всеми другими гражданскими способами наравне с частными лицами, а именно: куплей (например, митрополит Петр купил город Алексин, см. Ак. Ист. I, № 215), по залогу: несмотря на воспрещение церковным учреждениям брать рост, они пользовались закладной вотчиной за рост и по просрочке получали на нее право собственности (см. Ак. Юр., № 233, 234, 236 и др.). Особый способ приобретения имущества для монастырей - это вклады, т. е., так сказать, обязательное дарение при вступлении лица в монастырь, так что иногда население жаловалось на высокую таксу вкладов в их местных монастырях.

Указанными способами приобретения имуществ церковь располагала до XVI в. С половины этого столетия государство начинает постепенно сокращать их. Поводом к тому послужило чрезмерное расширение церковных имуществ, занявших целую треть территории государства. Первое ограничение прав церкви в этом направлении сделано было на Стоглавом соборе; он постановил, чтобы каждое приобретение производилось с разрешения и утверждения государственной власти, затем собор 1572 г. запретил большим (богатым) монастырям приобретать имущества по дарственным; собор 1580 г. прекратил приобретения по купчим, закладным и по завещаниям (А. А. Э. I, № 308), наконец, собор 1584 г. обобщил все эти частичные ограничения общей формой. (Собр. гос. гр. и дог., I, № 202). Для церкви осталась таким образом возможность приобретать имущества только через пожалования со стороны государства, но этот источник уже не был так обилен, как прежде, при общем стремлении государства к сокращению церковных имуществ.

Государство XVI в. не могло достигнуть того, что суждено было осуществить государству конца XVIII в. Но тем не менее усилия его не остались тщетными: оно успело отчасти добиться того, что впоследствии осуществил Петр Великий, т. е. обращения церковных имуществ под контроль государства ее.

. Тяглые имущества или черные (общинные) земли

При образовании частных прав на землю, родовой характер получили только такие имущества, которые принадлежали более знатным родам. Такие роды, владея обыкновенно значительными участками, обрабатывали их не собственными силами. Все остальные роды, осев на месте, обратились в общины.

Общиной в тесном смысле называется союз домов, имеющих общее (выборное) управление и общее владение и пользование землей. Простаяобщина в первом периоде называлась «весью», в Московском же государстве - «селом», но общины составляют концентрические круги; как внутри села (и деревни) могут быть меньшие (естественные и договорные) сообщества, так союз нескольких сел составляет волость (термин общий обоим периодам), которая и может быть признана главным субъектомправ на землю. Союз волостей представляет государство («землю»), которое в высшем смысле и признается верховным субъектом, обладающим правом над всей землей. Совершенно такое же значение имеют простые общины большого объема, т. е. города (посады).Частные права их должны быть рассматриваемы вместе с правами волостей. Некоторые посады, именно самые большие, делятся на части - меньшие общины, называемые сотнями. Последние в правах посада имеют такое же участие, как села в правах волостей. Скажем сначала о черноволостных, потом о городских имуществах.

а) Черные волостные земли. На севере в XIV и XV вв. поземельные общины несомненно существовали повсюду, в чем нас убеждают поземельные акты тех времен. Представители имущественных (как и других) прав волости административные выборные лица - старосты и сотские, но так как лица эти меняются, то постоянным выразителем имущественных прав волости была волостная казна.

Имущественные права общины возможно рассматривать, только начиная с XV в. (т. е. с того времени, когда о них существуют достаточные исторические свидетельства). B XV в. община обладает всеми гражданскими правами, а именно обязательственными, наследственными и вещными.

Предметом общинных вещных прав служат преимущественно недвижимые вещи - земли, именуемые в Московском государстве черными, и дворы. Здесь следует рассмотреть права общины на имущества, находящиеся в непосредственном ее обладании, и отношение ее к имуществам, отданным частным лицам (членам) в пользование.

В непосредственном пользовании общины находятся воды, леса, луга, выгоны, необработанные участки (пустоши), а равным образом обработанные, но запустевшие. Сущность прав на имущества, состоявшие в непосредственном пользовании общины, заключается не только в праве владения, но и в праве распоряжения: община (ее представители - староста и общий сход)отдает в срочное или бессрочное содержание новым поселенцам участки необработанной или запустевшей земли. Отношение прав общины на обработанныеземли, находящиеся в частном пользовании членов ее, бывает двоякого рода: или волость оставляет за собой право распоряжения ими, или же отдает их в наследственное пользование частных лиц.

Разрушение общинных прав правами частных лиц (членов общины) шло гораздо медленнее, чем в родовых имуществах и городских тяглых, чему способствовала меньшая привлекательность волостных имуществ по их малоценности, но несомненно, что это разрушение шло.

В некоторых частях Московского государства вместо высших общин (волостей) на первый план выступают меньшие составные части волости, а именно: села или деревни, а также родовые общины - дворы (печища) и товарищества.

Что касается до сельских общин и деревень, то уже довольно рано в них одних сосредоточиваются функции волостей и вместе частные права на владение землей. Не только в средней, но и в северной Руси в конце XVI в. и в XVII в. часто не волость, а деревня ведает раздачу участков новым поселенцам: она производит разделы участков, она владеет сообща лесами и угодьями.)

Деревня представляет уже очень мелкую единицу, заключая в себе в большинстве случаев три-четыре двора, и в редких случаях достигает до 15 дворов. Но есть деревни, состоящие из одного двора. В последнем случае эта форма общины совпадает уже с последней наименьшей клеточкой общинных форм - двором. Древний двор нельзя рассматривать как нынешнюю семью, и еще менее, как индивидуальное лицо - владельца дома.

Между тем из родственного союза, составлявшего первоначально двор, через расселение частей его по отдельным дворам с сохранением общих прав на многие части имущества и возникает территориальная община - деревня, село. Известны примеры огромных поселений, сохранивших одну фамилию и несомненно составлявших прежде один род, превратившийся в территориальную общину. Вот почему «двор» мы вводим в связь с другими формами общин.

Но и чисто договорные товарищества, без примеси родственных начал, не могут быть исключены из числа субъектов права собственности на землю. Обширное и повсеместное распространение этого вида землевладения, называемого складством и сходного с ним сябреного, обратило на себя внимание в конце XVI в. Так называемый Судебник царя Феодора Ивановича (как мы видели) членов сельской общины именует складниками. Но тот же памятник содержит в себе несколько постановлений, относящихся к имущественным правам собственно складства: «А кои складник захочет на новое место двор ставить, или иную хоромину, и ему поставить от далных хоромин в любом месте, где похочет, хотя на хмельнике, а отдать ему земля в любом месте, где другой полюбит, а на какову землю наставитце двором, или храминою, такова земля и отдати, а сверъх того по любьве» (с. 160); в этом постановлении (наполненном плеоназмами) простой смысл тот, что при выходе члена одного двора на особое место жительства,выбор этого места предоставляется выселяющемуся

б) Городские тяглые имущества. Если обработанные участки в сельских общинах способны были создать конкуренцию прав частных лиц с правами общины, то тем более надо ожидать этого в городских общинах, так как значительная ценность городских дворов и других однородных имуществ (лавок, амбаров и пр.) вызывает у частных лиц большее стремление к освоению их в исключительную собственность. Городской житель создает своим трудом новые большие ценности (постройки), признание на которые прав за общиной было бы нарушением простой справедливости. - Дворовыми местами называются участки земли, лежащие внутри посада, застроенные или пустые. Такого рода имущества (усадьбы) существуют, конечно, и в сельских обществах, но там они являются, как сторонний придаток к земле, и притом, будучи слишком малоценны, они не возбуждали никаких особых юридических определений.

в) Отношение имущественных прав городских общин и волостей к правам государства.Многие признают общины, владевшие черными землями и дворовыми местами, только владельцами их; собственником же их считают государство, и сообразно с этим нередко в научных исследованиях такие имущества называются «казенными», «государственными», иногда «государевыми» (великокняжескими или царскими). Неволин определяет их юридический характер так: «Тяглые казенные имущества, которые находились в вечном владении частных лиц, обществ или установлений с правами пользования и распоряжения, принадлежащего вотчинникам, с обязанностью владельцев платить в казну разные подати и исправлять в пользу ее повинности. Но гораздо убедительнее, чем эти наименования, могут как будто подтвердить мысль о принадлежности черных земель государству некоторые постановления законодательства и акты юридических сделок. В судебниках черные земли поставлены в одинаковые условия с княжескими селами и поместными землями относительно привилегированной давности 6-летней( см. Суд. 1-й, ст. 63). Акты сохранили несколько случаев пожалования государями черных земель частным лицам. Все это, по-видимому, противоречит изложенным выше фактам о правах общины на черные земли, а равно и следующим фактам об отношении государства к черным волостям: уже с начала XIV в. в духовных и договорных грамотах села, принадлежащие князьям на частном праве, совершенно отличаются от «волостей», в которых князю принадлежит лишь право суда и дани (см. в Хрестоматии по ист. рус. пр. Вып. II, духовную Калиты и наши примечания к ней 4, 6, 7, 8, 9, 10). Когда потом (в XVI в.) частные имущества князей слились с государственными в общем наименовании дворцовых вотчин, то черные земли не смешивались с дворцовыми: последними великий князь управлял через частных приказчиков (посельских), первыми - через государственные органы - наместников и волостелей. Неволин думает уничтожить это противоречие тем, что изложенные выше полные права общин на землю считает не общим явлением, а исключительным для некоторых общин, дарованным им вследствие особого пожалования: «…некоторые казенные земли, отведенные городским и сельским общинам, в такой мере подлежали распоряжению их, что предоставление участков в пользование и пр. совершенно принадлежало общине». Но нет не только особых привилегий, но и следов их на какие-либо исключительные права в пользу той или другой общины. В одних и тех же актах можно наблюдать и права общины и права государства по отношению к черной земле. Из множества жалованных грамот, дошедших до нас, нет ни одной в пользу общины. Б. Н. Чичерин считает возможным распределить права на одну и ту же землю государства и частных лиц и общин с точки зрения гражданского права, приписывая государству право собственности, а этим последним jus in realiena. Но изложенные выше права общин на распоряжение черными имуществами отнюдь не подходят под понятие о праве на чужую вещь.

Несомненно, что при мнимой коллизии прав государства и общин на черные земли, собственником на частном праве должно быть признано в московском праве уже не государство, а городские и сельские общины. Государство вмешивается в частные права общин (а равно и вотчинников), не как частноправное лицо (фиск, казна), а как политический союз, ради целей государственных (например, жалуя волостные земли, оно первоначально жалует в них лишь «суд и дань»). Если и замечается некоторая большая близость государства к черным землям, чем к частным вотчинам, то это объясняется особенным характером такого субъекта прав, как общины: в них самих государственный характер (административный) смешивается с частногражданским.

. Вотчины частных лиц(родовые имущества)

а) Родовые имущества. Понятие о роде.

Древнейший из союзов, лежащих в основе государственного и частного права, есть род. Родом называется союз лиц, происходящих от одного родоначальника (хотя в последующие эпохи типы рода отчасти уже осложняются ассимиляцией чужеродцев). Разрастаясь, род является уже группой лиц, связанных сколько родством, столько же и даже преимущественно общностью прав: именно, по мере разрастания рода и удаления от первоначального родоначальника, он может распасться на несколько частей, теряющих всякую фактически родственную связь между собой: общее понятие рода тогда состоит из нескольких концентрических кругов, а именно центральный круг - это «ближний род», т. е. союз братских семейств (род, происходящий от одного отца), затем идет средний род - союз лиц, происходящих от одного деда, и, наконец, «дальний род», т. е. союз лиц, происходящих от одного прадеда и других дальнейших родоначальников, о которых сохраняется память в роде. По этим трем кругам распространяются и права на родовые имущества (см. выше о переходе имуществ по наследству).

В настоящее время родовыми имуществами могут быть одни лишь недвижимые вещи. Движимые же вообще менее допускают совладение, а большая часть их, по своей потребляемости, неспособна быть предметом продолжительного (фиктивно-вечного) обладания. В древнейшее же время при первоначальном тесном сожительстве всех членов рода и движимые вещи были общеродовыми. Дом, в точном смысле, также не может быть имуществом целого рода; и действительно, мы видели из Русской Правды, что круг наследования движимостью и домом ограничивается пределами семьи (см. выше с. 473). Но дом в обширном смысле (двор, дворище) можно даже в позднейшее время встретить в качестве объекта права целого обширного рода: у хорватов задружный род («задруга») в полном своем составе живет в одном дворе; в Великороссии (особенно Курской, Тамбовской и Воронежской губерниях) встречались дворы, заселенные лицами, связанными родством, в количестве до 60 человек (ср. «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа» Н. И. Костомарова, с. 40 и сл.).

Так же Псковская Судная грамота говорит, что истинным и точным предметом родового владения служит земля обработанная, а также пастбища, луга и леса. Форма осуществления прав рода на родовые имущества, т. е. форма пользования ими, на всем протяжении истории неодинакова. Первоначальная форма - это общее совладение имущества рода, т. е. общее для всех членов рода право владения, пользования и распоряжения. Пока род живет весь в одном месте, такое общее совладение понятно и возможно; славянские задруги и великорусские семейные общины - фактическое тому доказательство.

Уже в 1-й период, а еще более в начале московской эпохи эта форма владения родовыми имуществами уступила место другой, уцелев, впрочем, и потом на степени добавочной. Эта вторая позднейшая форма (в XIV-XV вв.) наступает при разделе родового имущества на составные части: каждое выделившееся колено и семейство получает свою специальную часть в пользование и владение, но не имеет права самостоятельного распоряжения, без согласия остальных родичей; кроме того, некоторые части родового имущества все еще остаются в общем совладении всего рода (луга, леса). Такая форма существовала в XIV и XV вв. особенно на севере. Существует довольно значительное количество грамот Новгородских, Двинских, Белозерских и других, относящихся к этому времени и содержащих различные сделки на родовые имущества. На основании этих грамот (и др. памятников) можно сделать следующие заключения относительно прав рода на отдельные чаьсти его имущества. 1) Отдельный родич может отчуждать родовое имущество только с согласия на то «остальной братии». 2) В случае отчуждения ее без такого согласия родичи имеют право иска против распорядившегося своей частью сородича. 3) Обыкновенно при каждом таком отчуждении в качестве действующего лица при акте укрепления является один родич, но от имени всех. 4) У Татищева (Суд. изд. 1786 г., с. 109) приводится узаконение царя Иоанна IV (приписанное в одном списке указных книг к ст. 85 его Судебника), по которому владелец родовой вотчины может распоряжаться только в случае бездетности, и только половиной ее как по возмездным, так и безмездным сделкам.5) Наконец, родственники имеют право преимущественной покупки отчуждаемой вотчины.

А вторая форма отношения рода к его имуществам вырождается естественно из первой путем постепенного высвобождения частных прав отдельных членов родового союза. Прежде, например, всякий член рода, приобретая что-либо собственными средствами, приобретал в собственность рода, т. е. имущества благоприобретенные становились родовыми. При значительном же высвобождении прав родичей, это уже прекращается: родовыми имуществами уже не считаются приобретенные отдельным членом, если только это имущество приобретено не от членов того же рода.

В XVI в. вторая форма права на родовые имущества сменяется позднейшей, остатки которой существуют еще и в настоящее время. Эта форма отношения рода к родовым имуществам состоит из права родового выкупа и права родового наследования. Непосредственный владелец мог уже отчуждать свое имущество, не испрашивая предварительного согласия родичей, но зато эти последние получили право выкупать обратно у приобретателя-чужеродца отчужденное имущество. Так происходит право родового выкупа.

Сущность права родового выкупа начинает формулироваться в законодательстве с половины XVI в.: именно в первый раз она определена в царском Судебнике (ст. 85), потом в Указной книге поместного приказа (ст. IV, 8), в Уложении (гл. XVII, ст. 27-30) и в новоуказных статьях 1679 г. Для уяснения сущности родового права выкупа рассмотрим следующие вопросы: на какие сделки оно простиралось; кто мог пользоваться им, и какие условия необходимы были для осуществления этого права? Судебник установляет действие права родового выкупа только насделки возмездные: куплю-продажу, залог и мену; о безвозмездных же сделках - дарении, завещании - он (так же, как и последующее законодательство) вовсе не упоминает; только новоуказные статьи 1679 г. обозначают распространение его и на безвозмездные сделки.

Условия выкупа. Право родового выкупа заключает в себе принудительную обязанность покупщика продать обратно в известный срок и по известной цене купленное им родовое имущество продавца.

Что касается срока, до истечения которого право выкупа имело силу, то в более старые времена он, по всей вероятности, вовсе не определялся: выкупить можно было всегда, если только не исчезла память о том, что известное имущество было родовое. Судебник Иоанна IV установил 40-летнюю давность для выкупа, но из юридических актов видно, что иски о выкупе вчинялись и через более продолжительное время, а также встречается, что судьи отказывают в исках, начатых раньше истечения 40-летнего срока; из этого можно заключить, что фактически давность, установленная Судебником, не всегда принималась во внимание; не только практика, но и законодательство изменяло этот срок по случайным поводам.

Кроме родового выкупа, другим позднейшим результатом бывшего некогда общеродового владения служит право родового наследования, которое изложено в своем месте.

История форм отношения рода к своим имуществам есть в то же время и история отношения прав частных лиц к правам рода. Мы видели уже, как отдельный член рода, совершенно теряющийся в правах рода доисторической эпохи, мало-помалу путем постепенного выделения своих прав получает сперва только в пользование часть родовых имуществ, а в последнее время почти все права распоряжения ими.

Отношение прав родовых вотчинников к правам государства. Род был высшей автономной единицей лишь в доисторические времена. При соединении родов (и общин) в государственный (земский) союз, этот последний прикрыл своими правами и права родов, вошедших в него. Все те требования, которые предъявлял род к частным лицам, составляющим его, теперь государство предъявляет к самому роду. Род требует, чтобы имущество не было отчуждаемо произвольно родичем чужеродцу; государство запрещает передавать его чужеземцам.

В московский период возникли новые ограничения, обязанные своим происхождением влиянию служебных повинностей, лежащих на вотчинах. Особенному ограничению подлежали тогдакняжеские вотчины, а именно князья не имели никаких прав распоряжения своими вотчинами без согласия государя; дочери их не наследуют таких вотчин, а получают от государя приданое; жена получает только часть на прожиток. Словом, к этим имуществам вполне прилагаются черты постановления Русской Правды об имуществах смердов.

б) Купленные вотчины(благоприобретенные)

Выше мы следили, как права частных лиц, конкурируя с правами рода, постепенно оттесняют эти последние (оставив, наконец, за родичами одно право родового выкупа); как частные права отдельных членов общины, особенно городской, берут, наконец, перевес над правами целой общины и окончательно утверждаются на участках общинной земли, состоящей во владении частных лиц. Ниже увидим, как то же самое явление можно наблюдать по отношению частных лиц к поместьям. Но физическое лицо может независимо и непосредственно приобретать право на недвижимые имущества. Оно может приобретать имущество или экономическими способами, или услугами государству. Из первого образуется понятие купленных вотчин, из второго - выслуженных вотчин и поместий.

Купленные вотчины (ныне именуемые благоприобретенными) суть недвижимые имущества, приобретенные частным лицом у сторонних (а не у родичей). Хотя и существует мнение, что различие благоприобретенных и родовых имуществ в нынешнем действующем праве установлено лишь Екатериной II (в дворянской грамоте и городовом положении 1785 г., когда введен термин «благоприобретенное»), однако Екатерине принадлежит лишь точнейшее выражение древних понятий о том же предмете. Внутренняя причина различения имуществ родовых и благоприобретенных доступна пониманию самых простых людей: первые получаются независимо от труда или достоинств приобретателя; последние требуют присутствия этих условий. Во-первых, что касается образования благоприобретенных имуществ, то в Екатерининских узаконениях сказано, что собственник в отношении к ним есть «первый приобретатель»; древнее же название - купленные вотчины - указывает, по-видимому, только на один способ приобретения - куплю (предположительно вообще возмездные способы), но в этом видна лишь естественная неспособность древнего юридического языка к обобщениям; ни в одном древнем свидетельстве нельзя отыскать указания, чтобы имущество, приобретенное посредством дара или же завещания от чужеродцев, становилось ео ipso родовым. Не во всяком случае, однако, имущество, приобретенное частным лицом, становится благоприобретенным, если оно приобретено, хотя бы и возмездным способом, у членов своего рода, то не перестает быть родовым: равным образом имущество, выкупленное у чужеродцев, остается родовым; наоборот, имущество, проданное чужеродцу, а потом купленное (но не на правах родового выкупа) членом прежнего рода, остается благоприобретенным в руках этого последнего. Все эти черты, точнее выраженные в узаконениях империи, однако присутствуют и притом с особенной жизненной силой в узаконениях и юридических явлениях Древней Руси (см. указ 1680 г.10 марта ).

Права лиц на благоприобретенные имущества выше прав на родовые имущества. Хотя и в этом отношении наши историки права иногда приписывают установление такого различия новому императорскому законодательству, но без всяких оснований. Именно (как мы говорили выше) в Древней Руси позволялось владельцу родового имущества отчуждать это последнее с ограничениями и с правом выкупа; между тем владелец купленной вотчины мог распоряжаться ею без всяких ограничений. Между родовыми и купленными вотчинами была та разница, что в отношении к последним родственникам не принадлежало право выкупа (см. выше о родовом выкупе).

в) Жалованные вотчины

Физическое лицо может приобрести имущество своими заслугами государству. Способ совершения пожалования состоял в выдаче жалованной грамоты и затем отказа (ввода во владение, совершаемого местными властями, которые, получив отказную грамоту, составляли «отказную книгу», т. е. самый акт ввода). До некоторой степени к пожалованию применялась и купля вотчин из казны. То и другое сделалось самым обильным источником приобретения прав собственности на землю.

Вопрос о субъекте и его правах на пожалованные имущества разрешается в разные эпохи московского периода весьма неодинаково. Общий и первоначальный принцип в этом случае был следующий: дарение не переносит полных прав собственности на одаряемого: в правах на дар продолжает участвовать и даритель. Принцип этот еще с большей силой применяется к пожалованию от государства, которое ограничивало права собственников и в других более независимых родах имущества.

Такие положения о выслуженных вотчинах дополняются и иллюстрируются постановлениями о вотчинах, купленных из казны. Так как казна продавала земли с большою льготою для покупателей (по низкой цене), то такая продажа была лишь уменьшенною степенью пожалования, а потому права приобретавших такие вотчины не равнялись правам на вотчины родовые и купленные у чужеродцев. В XVI в., при Грозном, такие вотчины могли переходить к детям и дальнейшим нисходящим; но если детей не осталось, то родственники покупщика не наследовали; вотчина возвращалась в казну; впрочем, за отобранную вотчину из казны выдаваемы были деньги по душе умершего в монастыри или «племени его» в таком количестве, какое он сам заплатил казне. Когда после московского разоренья возобновлена была продажа казенных пустых земель, то выдача купчих была остановлена, так как покупщики не соглашались приобретать их на прежних правах, а требовали обозначить в акте, что вотчины будут принадлежать им и их детям с правом продажи, залога, отдачи в приданое, и с правом передачи в родовое (боковое) наследование. В этом смысле состоялся указ 1628 г., когда составлена была и особая форма купчих грамот на такие вотчины; но в ней обращено особое внимание только на право покупщиков отдавать вотчины в приданое (согласно с указом Иоанна IV); о существенных же и более важных правах умолчано, а именно о праве продажи и залога, что впрочем исправлено было в 1636 г. (Ук. кн. пом. прик. IV, 13 и 39). Права жен на такие вотчины определены были лишь Уложением, именно права эти ниже прав их на купленные вотчины у чужеродцев: по смерти мужа, вотчина, купленная из казны, дается жене его лишь в пользование до выхода в замужество, до пострижения, или до смерти (Уложение ц. Ал. Мих., XVII, 8).

. Поместья. Понятие о поместном праве. Поместьем называется жалованье, выдаваемое государством за службу в виде пользования недвижимыми имуществами. Отсюда в поместном праве две стороны: частноправная и государственная.

О первоначальном происхождении поместного права нет точных исторических данных. Распространенное прежде мнение о том, что поместное право обязано своим установлением Иоанну III, а окончательным утверждением - царю Иоанну Грозному, не имеет оснований. Начало его необходимо предположить в земский период (со времени большей оседлости князей). Существование поместного права в северных княжествах с начала XIV в. утверждается свидетельствами духовных и договорных грамот князей, в частности, духовной Калиты 1328 г. (см. в нашей Хрестоматии по ист. рус. пр. Вып. II. Прим. 12 к духовной Калиты). В XV в. находим свидетельство о существовании поместного права (под этим собственным его именем) в Литовско-русском государстве (при Казимире IV).

Поместное право до вел. кн. Иоанна III имеет свои особенности от последующего его характера. А именно в те времена (XIV-XV вв.) поместья даваемы были лишь непосредственным слугам князя (дворянам) и преимущественно низшим (несвободным и полусвободным, высшие же служилые люди - бояре - получали кормления (было сказано, что смешивать понятия поместья и кормления отнюдь не следует). Во-вторых, в то время поместья выделяются из собственных частных имуществ князей (а потом и дворцовых), но не из государственных (черных). По этим двум признакам поместное право в первую эпоху своего существования в Московском государстве имеет преимущественно частный характер.

В первый раз слово «поместье» встречается в Судебнике Иоанна III.

Тогда поместное право вступает в новый фазис своего развития. Со времени Иоанна III обе указанные особенности поместного права исчезают: поместья даются всем служащим лицам и из имуществ черных и дворцовых безразлично. Поместное право проникается государственным характером, так как и в самой службе элемент государственный начинает преобладать над частным.

Наконец, в XVII в. эта примесь государственного начала опять ослабевать. Но частноправное значение поместий утверждается уже за помещиками (а не за государством). Тип поместного права, который мы здесь изобразим, относится преимущественно к этой последней эпохе (Уложение XVI).

Из понятий о поместном праве и истории его видно, что: поместьями могут владеть только лица, служащие государству, и никто другой; поместья, даваемые от государства церковным учреждениям, составляют вид установления простого пользования и сюда не относятся. Поместья могут получать лица всех родов государственной службы: бояре, дворяне, дьяки, подьячие, придворные служители, гости, рейтары, драгуны и пр.; иногда лица, служащие по выбору (например, старосты новгородские

Объект поместного права есть всякое недвижимое имущество, т. е. не только земли, населенные и ненаселенные, но и дворы в городах, так называемые «данные», а также промыслы охоты и рыболовства. Помещику принадлежит в этих имуществах право хозяйственного или экономического пользования, а со времени окончательного прикрепления крестьян и право на труд крестьян в размерах, установленных обычным правом. Отсюда ввод во владение поместьем сопровождается «послушной грамотой», обращенной к крестьянам. Злоупотребление трудом крестьян предупреждается тем постановлением, что запустошивший поместье обязан нести с него службу как бы оно не было пустым. Хотя право помещиков на труд крестьян, по Котошихину, равнялось праву вотчинников.

Кроме земель в уездах, на поместном праве раздаваемы были (как сказано) дворы в городах (так называемые «данные») и огороды, которые здесь отличались от тяглых дворов также, как поместные земли от черных (Ук. кн. зем. прик. XI и XXXV); владельцы их не могли продавать и закладывать (Там же. ст. XXII); но если владелец был переводим на новое место по распоряжению правительства, то ему дозволялось продать прежний двор и данное место (Там же. XXVI). Благодаря особенным свойствам городских имуществ, здесь скорее росли права частных лиц на «данное» имущество: владельцы таких дворов подлежали, наравне с черными, всем городским повинностям и потому заявляли иногда, что им «дворовые данные места стали пуще купленных» (Там же.), а потому дозволяется переход дворов даже по купчим между служилыми людьми одного разряда. Сверх того, данные дворы даваемы были иногда и людям неслужилым, для которых эти имущества были уже предметом вечного владения (но не собственности); такие люди сами обстраивались, а потому иногда получали право продавать дворы посторонним лицам и взамен их покупать где угодно с условием обращения купленного двора в данный (Там же. № XXXIII). Вообще же, с частной точки зрения, поместное право есть только право пользования.

Возрастание вещных прав лица на поместья, т. е. переход права пользования в право собственности, составляет наиболее интересный вопрос поместного права.

Прежде всего развивается право наследования в поместьях, именно в отношении к сыновьям: отец при жизни «припускал» сыновей к участию в пользовании поместьем. При отставке отца и при малолетстве сыновей поместья хотя и отбирались, но сдавались на оброк ему же до возраста сыновей, а потом шли в раздачу этим последним. Таким образом уже со времен Грозного утвердился принцип: отцовских поместий не отнимать у сыновей, если они пригодны в службу (А. А. Э. I, № 225). Начало наследования в поместьях утверждено в особенности в 1611 и 1618 гг.

В отношении к дочерям и жене подобный переход означал только пенсию. Сначала это было делом милости на каждый раз, потом при царе Михаиле Феодоровиче утвержден постоянный размер пенсии (см. выше о праве наследования), что обратилось потом в прямое право наследования. Дочери давалось вполовину меньше, чем вдове. В том и другом случае пенсия в XVI в. давалась до выхода в замужество и (дочерям) до совершеннолетия; с 1615 г. - до смерти. Окончательно с 1611 г. утвердился принцип, что у вдов и детей поместий не отнимать. Несмотря на сказанное, о наследовании в поместьях в эпоху Уложения (до указа 1684 г.) можно говорить лишь не в собственном значении слова: жена, дети и родственники получают после смерти помещика неправо на его имущество, а лишь право получить от государства надел из его имущества, сообразно со степенью службы сыновей и пенсионными долями лиц женского пола, если, за удовлетворением их наделами, еще останется какая-либо часть отцовского поместья, то закон предписывает отдавать ее боковым родственникам беспоместным или малопоместным, если в роде умершего не окажется беспоместных и малопоместных, то велено отдавать остаток поместья в чужие роды (Уложение XVI, 13). Очевидно, понятие о наследстве не применимо к восприятию части поместья после умершего, если боковые наследуют вместе с нисходящими, а сторонние вместе с родственниками. Поэтому Уложение правильно называет всякое поместье, оставшееся после умершего, выморочным. Только в указе 1684 г. велено после смерти отцов оставлять за детьми все излишние четверти (сверх их собственных окладов).

Подобное же надо разуметь и о завещательных распоряжениях поместьями. С такими актами не удивительно встретиться в конце XVII в. (есть один акт 1697 г. в Акт. Лихачева, дух. № 29), когда поместья окончательно близились к слитию с вотчинами, но есть также одна духовная 1610 г. (Там же. № 21), в которой завещатель благословляет жену свою и детей своих («Василья з братьею») «царским жалованьем и своею выслугою - поместьем и вотчиною»; при этом наследодатель распределяет части поместья и вотчины между женой и детьми («четвертью Федоре, жене моей, поместьем и вотчиною владети до смерти до своей»); если жена выйдет замуж, то ее часть должна быть поделена между тремя сыновьями поровну; если же по смерти завещателя родится у него сын, то часть, назначенная жене, идет ему, если дочь, то братья обязаны ее поить, кормить и замуж выдать с приданым. Такая (мнимая) свобода распоряжения совершенно противоречит понятию о поместье и может быть изъяснена не иначе, как желанием отца, чтобы жена и дети поделились так-то, буде государь пожалует им это поместье. Впрочем, следует иметь в виду, что в Смутное время, при сильном воздействии Польши и Литвы, московские вотчинники и помещики стремились утвердить полную независимость своих владений.

Мена поместьями есть древнейшее из прав распоряжения, дозволенных помещикам. До Уложения дозволялась только мена поместья на поместья (Ук. кн. пом. прик. IV, 24 и 51), после Уложения - и на вотчины; сверх того, Уложение сняло и другие ограничения мены, но зато озаботилось об установлении равенства меняемых предметов (чтобы населенное поместье не было променяно на пустую вотчину). Мена дозволена лишь с согласия правительства (поместья «расписывались» в поместном приказе; Уложение XVI, 2-7).

В конце XVII в. мена, при отсутствии права продавать и дарить поместья, стала прикрывать собой и эти сделки, в особенности дарение (вклады) в пользу монастырей. Симуляция большей частью весьма прозрачная и даже грубая: например, в 1688 г. Мануковы променяли Углицкому Воскресенскому монастырю свое поместье Болтино на четверик пашни в монастырской пустоши Бор. В других случаях стороны стараются прикрыть сделку добавочной платой, якобы полученной при мене, за что и уступают монастырю выменянную ими землю обратно в вечное владение: в 1684 г. так поступил Гутовский, променяв Покровскому монастырю свою поместную пустошь Панино на монастырскую пустошь Доров и присоединив в добавочном акте, что он взял у монастыря прибавки 35 руб. Здесь, вероятно, скрыта продажа. В других случаях под меновной записью стоит дарственная: например, в 1683 г. Ивановский применял монастырю половину поместной пустоши Жахина на монастырскую пустошь Селище и затем в дополнительном акте заявил, что выменянной землей он поступился «в вотчину» тому же монастырю, в качестве вклада. Здесь уже нет никакой замаскировки. Равным образом сделка другого рода ясно обнаруживается в меновой записи тогда, когда выменянная на поместье земля уступается опять контрагенту за долги, якобы сделанные раньше другой стороной (Там же. LXXXVII).

К переходу мены в другие возмездные сделки мог подать повод указ 1649 г. июля 5, разрешивший меняться поместьями на кормовые деньги, т. е. на жалованье (этот указ был отменен в 1679 г.).

Справка, сдача, продажа. Женщина, имея прожиточное поместье и выходя замуж, могла справить это поместье за женихом, который, предполагается, такой же служилый человек и имеет право на поместье (Ук. кн. пом. прик. III, 12). Но не всякая из женщин выходит замуж и не всякая способна управляться с землей с выгодой для себя; поэтому многие предпочитали передать пользование поместьями стороннему человеку с тем, чтобы этот последний содержал сдатчицу. (Ук. кн. пом. пр. IV, 49; Ул. XVI, 12). К этому средству прибегали и мужчины - престарелые отставные дворяне. Но выдача содержания натурой могла стеснить обе стороны, а потому казалось возможным и лучшим получать от приемщика деньгами; ничто не мешало получить деньги все разом вперед.

Хотя сдача за деньги фактически уже равнялась продаже, но законодательство долго колебалось: допустить или нет открыто продажу поместий. Именно относительно лиц, состоящих на действительной службе, закон 1685 г. разрешил безденежное отчуждение половины поместья, но продажу воспретил. Однако, продажа поместья за долги при несостоятельности,допущенная указами 1673 и 1678 гг., совершенно парализовала действие закона 1685 г. (впрочем, за долги продаются поместья не с публичного торга, а только или истцам, или родственникам должника).

Хотя все упомянутые сделки могли быть совершаемы не иначе, как с дозволения правительства, через поместный приказ, но и переход вотчин также утверждался в том же приказе; понятие «дозволения» сливается с понятием «утверждения» (в следующий период старые формы поместного права перешли в общие формы укрепления сделок о недвижимых имуществах). Во всяком случае активной стороной при всех упомянутых сделках уже является частное лицо (пользователь), а не государство (собственник).

Так бытовым образом различие между поместьями и вотчинами исчезало само собой; законодательное свидетельство о сравнении поместий с вотчинами дает указ о единонаследии 1714 г.

Период третий: XVIII-XXвв.

Из предшествующего изложения истории права собственности в первом периоде и в Московском государстве видим, что лицо хотя и медленно, но неуклонно идет по пути завоевания себе самостоятельности в сфере вещных прав. Вековая работа почти уже завершилась торжеством прав лица физического: оно получило возможность распоряжаться родовыми имуществами, оно поразило права общин в городах и, наконец, приобрело существенные вещные права по отношению к поместьям, оттеснив права государства. Но каждое пережитое состояние права оставляет по себе формы, которые бывают устойчивее самого содержания права и способны жить долее этого последнего. Законодательству предстояло снять с новых явлений права традиционную оболочку, задерживавшую их дальнейшее развитие, чего не решалось еще сделать московское законодательство; но это совершено законодательством империи, не отличавшимся уважением к историческим традициям.

Целый период империи может быть разделен в этом отношении на две половины: от Петра до Екатерины II и от Екатерины до современного состояния законодательства. В 1-ю эпоху закон отверг большую часть ограничений права собственности, унаследованных от древних времен; но зато государство ввело массу новых ограничений, истекающих уже не из вотчинных прав государства, а из фискальных и полицейских целей. Во вторую эпоху уничтожены почти все ограничения последнего рода, а главное, право собственности частных лиц утверждено принципиально.

. Время от Петра I до Екатерины II

Благодаря возрастанию прав частных лиц и уяснению частных прав самого государства, прежниеспособы приобретения прав собственности, а именно пожалование, выходят из разряда главных, уступая место договорам между частными лицами и этих последних с казной (но договоры, по своему существу, не относятся к вещному праву). Из владельческих способов удерживается и точнее определяется (при Екатерине II) давность.

Обращаясь к дальнейшему утверждению прав лица на вещи в различных разрядах имуществв указанную эпоху, следует главным образом иметь в виду это явление в сфере прав на недвижимые вещи. Только теперь все вещи этого разряда обобщаются в одну категорию и получают в законе наименование недвижимых вещей, именно в указе Петра I о единонаследии (1714 г. марта 23): «Всех недвижимых вещей, т. е. родовых, выслуженных и купленных вотчин и поместий, также и дворов, лавок не продавать и не закладывать, но обращаться оным в род». Этим, во-первых, поместья сравнены с вотчинами, и хотя для обоих видов имущества постановлено новое общее ограничение, но такое, какое могло быть постановлено только относительно вотчин, но не поместий (в их прежнем значении), т. е. поместья признаны окончательно родовой собственностью. Ограничение, постановленное Петром, не удержалось: императрица Анна, отменив закон о единонаследии, оставила в силе уравнение поместий с вотчинами: «Повелеваем впредь с сего нашего указа как поместья, так и вотчины именовать равно одно - недвижимое имущество - вотчина»; таким образом закон ясно истолковал, что новое понятие «недвижимое имущество» равняется прежнему понятию - «вотчина». Но и это последнее понятие имело разнообразный смысл в древнем московском праве. Какие же права распоряжения предоставлены вотчинникам на недвижимые имущества (и в том числе на бывшие поместья)? Уже закон о единонаследии дозволял продажу по нужде, отдачу в приданое и распоряжение на случай смерти. Но о прочих правах распоряжения и вообще о полном праве собственности на эти имущества закон молчит до Екатерины II. Итак, в этой существеннейшей области вещных прав еще не было достигнуто ничего, кроме уничтожения отдельного поместного права. Вообще права вотчинников во время Петра I и Анны Иоанновны подведены к среднему типу родовой вотчины, и если права на поместья возвысились, то права на купленные вотчины (благоприобретенные имущества) понизились.

Уже с конца XVII в. начинается торжество принципа индивидуальной собственности на землю, окончательно завершенное в XVIII в. Право родового выкупа осталось единственным отголоском старины, но зато с отличиями весьма значительными от древних форм этого права. Все недвижимые имущества, кроме посессионных, подлежат праву родового выкупа. Только в 1799 г. сенат разъяснил, что выкупу подлежат родовые, но не благоприобретенные имущества. По законам же Петра, оба эти вида имуществ были слиты в один: выкупу подвергались и благоприобретенные имущества. При господстве начала семейной собственности право выкупа не могло принадлежать (и не принадлежало нисходящим; теперь (по указу 1737 и 1744 гг.) это право прежде всего принадлежит ближайшим нисходящим (по указу Петра, только главному наследнику) и не идет далее племянников продавца (последнее, впрочем, отменено указом 1766 г.). Затем срок выкупа сокращен с 40 лет на 3 года.

Земли лиц низших служб, прежде состоявшие в общинном пользовании таких лиц, подверглись рассортировке при императоре Петре I (в 1727 г.) и при императрице Елизавете Петровне (по межевой инструкции 1754 г.); большая часть таких лиц распределена по другим сословиям (в солдаты, в гражданскую службу, в торговый класс) и вместе с тем лишена прав на пользование землей: земли их признаны казенными. Те же из упомянутых лиц, которые попали вгосударственные крестьяне, продолжали пользоваться землей, но земля эта окончательно признана казенной. Однако, одна часть этих лиц составила новый разряд - однодворцев, за которыми была признана владеемая ими земля, как их собственная, но не на личном, а на общинном праве с воспрещением владельцам всяких прав распоряжения этими имуществами. Люди, выслужившиеся из этих разрядов в чины офицерские, получают участки наличном праве. Один из видов вечного владения без права собственности составляют наделы отставных поселенных солдат: их земли (по закону императрицы Анны) не подлежали отчуждению, а могли только переходить по наследству к сыновьям. Другой вид такого же права представлял владения землями, отведенными иностранным колонистам при Екатерине II (П. С. 3., № 12503 и др.). Форма, весьма подобная чиншевому праву, установлена (указ 1702 г.) на церковных землях, отданных в вечную аренду оброчникам. После присоединения западного края к России, явилось несколько новых форм условных вещных прав типа польско-литовского (ленное право и др.)

Кроме этих видов ограниченных прав собственности, законами Петра и его преемников установлен особый вид их, так называемое посессионное право, т. е. право вечного владения отведенными казной имениями и крестьянами, а также населенными имениями, которые приобретены лицами, не имевшими права владеть ими, даруемое фабрикантам и горным заводчикам с условием постоянной поддержки этих фабрик и заводов. По прекращении деятельности этих последних разрушалось и право владельцев на имения и крестьян, приписанных к заводам и фабрикам. К такому результату могло привести даже уменьшениепроизводства (П. С. 3., № 5116). Законы XVIII в. именовали такие имения «казенными» и предписывали производить повсеместно «свидетельство о казенных землях и прочих посессиях, к частным фабрикам и заводам приписанных, точно ли они употребляются для тех надобностей, которые к непременному и действительному существованию заводов и фабрик необходимы» (Указ 1797 г., П. С. 3., № 18211). Посессионный владелец мог продать деревни, приписанные к заводам и фабрикам, но лишь вместе с этими последними и с разрешения коллегии.

В отношении прав черных сельских общин на землю проведена резкая разграничительная черта между правами казны и частных лиц. По межевой инструкции 1754 г., вообще вся сельская земля, не состоящая за кем-ли-бо из служилых лиц на вотчинном и поместном праве, признана казенной. Земли, отмежеванные вновь на целые общества, считаются казенными, состоящими лишь в пользовании общин. Частные лица, прежние члены общин, которые успели овладеть участками прежней общинной земли и распорядиться ими посредством продажи или отдачи в монастыри, не признаны собственниками: сделки их уничтожены и отчуждение ими земель, хотя бы оно совершено было 100 лет назад (т. е. после Уложения ц. Ал. Мих.), не признано законным; земли возвращены в казну; лишь сделки, совершенные крестьянами и посадскими одного уезда или города между собой, признаны действительными и, следовательно, отчасти утверждено законом частное землевладение, возникшее на развалинах общинного. Таким образом общинноеземлевладение, существовавшее в особенности на севере России, вытеснено и отсюда частью правами отдельных лиц, а главным образом правами казны.

Прежнее право государства, простиравшееся на всякие земли и общинные и частные, окончательно отстраняется. Казна, как фиск, является частным (юридическим) лицом, наравне с другими субъектами имущественных прав, на земли, ей собственно принадлежащие.

В сфере прав городской общины произошел обратный переворот: здесь, по разрушении общины, берет перевес не право казны, а права частных лиц. Указ 1700 г. позволил свободное обращение дворов в городах между беломестцами и черными людьми, т. е. права последних совершенно уравнены с правами первых.

Нечто аналогичное изложенной борьбе прав казны, общин и частных лиц представляет внутренняя судьба церковных имуществ. Церковь выделяла своим служилым людям - архиерейским дворянам и детям боярским - поместья на таком же основании, как и государство. По межевой инструкции 1754 г., такие поместья отданы в собственность потомкам тех, которые получили церковные поместья, если только эти потомки остаются на службе церкви.

Но тогда же возник гораздо более существенный переворот: вопрос о секуляризации церковных имуществ разрешен в пользу государства. Вопрос этот колебался до Екатерины II: с 1701 г. до учреждения «Святейшего правительствующего Синода» (1721 г.) Петр заявлял намерение совершенно отобрать церковные имущества, но, не приводя этого в действительное исполнение, он отделил (указ 1701 г., января 31) управление церковными имениями от прочих дел церковного управления, подчинив первое государству (<в монастырском приказе). Это аналогично со взятием у собственника имущества в опеку: церковным учреждениям выдавалось определенное содержание, для чего были отделены определенные вотчины, а остальные находились в непосредственном распоряжении государства (т. н. «заопределенные вотчины»). С учреждением Синода имущества опять переданы в заведывание церкви, т. е. Синода, но это только потому, что Синод, по мысли Петра, был одной из государственных коллегий. Распределение доходов с этих имуществ на государственные и общественные потребности оставалось обязательным и для Синода. Затем (после Петра, при императрице Екатерине I, в 1726 г. ук. июля 12) учреждена коллегия экономии, которой переданы все светские дела церкви, в том числе управление церковными имуществами, что подтверждено при императрице Анне (ук. 1736 и 1738 гг.); следовательно, Синод лишился своих прав на эти имущества. Но в 1744 г. при императрице Елизавете Синод испросил уничтожение коллегии экономии, обещаясь употреблять доходы с церковных имений по мысли Петра (на дела общественного призрения и народного образования). Однако, императрица, несмотря на свое благорасположение к Синоду, сама подняла вновь вопрос в конференции (1757 г. сентября 30) о судьбе церковных имуществ, заметив, что управление деревнями и сбор налогов есть суетность, не свойственная монашеству (Арсений Мацеевич приписывал себе честь отклонения императрицы от этой новой попытки секуляризации), но Синод остался до некоторой степени самостоятельным органом церковного управления. Таким образом церковные имущества были еще вполне церковными, только субъект права на них совершенно изменился: прежде владели ими церковные установления каждое в отдельности (монастыри, епископии), теперь владельцем их сделалась церковь, взятая в совокупности, что облегчило путь к последующей полной секуляризации церковных имуществ, совершенной при Петре III и Екатерине II. Екатерина II, несмотря на то, что главная причина негодования на ее предшественника заключалась в акте секуляризации, тотчас по восшествии (1762 г. ноября 29) учредила «духовную комиссию» по вопросу о церковных имуществах из трех духовных и пяти светских особ; комиссия выработала основания секуляризации, объявленные указом и манифестом 25 февраля 1764 г.; целью реформы признано «обратить дар Божий на богоугодные дела». Всех крестьян было отобрано (по тогдашнему счислению) 910866 душ. Реформа сопровождалась восстановлением коллегии экономии и изданием акта об учреждении церковных имений. Доходы имений назначены на содержание архиерейских домов и монастырей (назначение содержания белому духовенству лишь обещано), на содержание семинарий, церквей и на пенсии (офицерам и пр.). Те же меры секуляризации распространены на Малороссию в 1786 г.

Право собственности на землю предполагает право на все естественные произрастания земли.Мы видели выше, что леса долго не были объектом частного вещного права, будучи признаваемы общей собственностью общин или государства; но мы знаем также, что в московском периоде частные права собственности на леса были уже признаны. Петр I (указом 1703 г. и инструкцией вальдмейстерам и обер-вальдмейстерам 1723 г.) ограничил права собственников лесов из видов государственных (для надобностей флота). Екатерина I смягчила было эти узаконения, но Анна Иоанновна (инструкцией 1732 г.) еще усилила строгость петровских указов. Все леса в известных местностях объявлены заповедными; некоторые породы деревьев в этих местностях рубить собственникам совершенно воспрещалось. Такими местностями признаны берега рек Волги, Дона, Днепра, Западной Двины и их притоков, а равно притоков Ладожского озера и Ильменя, а также и рек, впадающих в Белое море и Северный океан; заповедная полоса простиралась по обеим берегам рек на 50 верст от больших рек и на 20 верст от малых. Таким образом почти все леса Европейской России являлись заповедными. Запрещенными породами в них считались: дуб, клен, ильм, вяз и сосна. Лишь некоторые из этих пород в незрелых экземплярах и лишь на крайние нужды позволялось собственнику брать из его леса. За срубку же заповедных деревьев все, в том числе и владельцы лесов, отвечали денежными штрафами, кроме порубки дуба; за дуб полагалась смертная казнь. Наказания эти усиливались или ослаблялись последующими узаконениями (по инструкции 1732 г. за порубку заповедных деревьев в 3-й раз полагалось наказание кнутом и каторжные работы на 10 лет). Зато казна получала полное право пользования частными лесами вообще (т. е. как заповедными, так и незаповедными), а именно не только казна и ее подрядчики, но и частные лица для государственных потребностей могли рубить всякие деревья, не платя ничего владельцу.

Таким образом, говоря вообще, вся лесная растительность изъята из прав частного владения собственника земли; этот последний сохранил лишь некоторые права пользования.

Права угодий и прежде выделялись иногда из права собственности, так что некоторые угодья (борти, рыбные ловли и пр.) отдаваемы были другим лицам в отдельное поместное владение; но, по допетровскому праву, такое выделение было исключением. Петр (указом 1704 г.) отобрал все частные рыбные ловли в казну, а пчельники и бортные ухожья, признав также казенными, обложил оброком.

Право охоты было отнято у землевладельцев при Петре только близ Петербурга и Москвы; впоследствии район этот относительно ловли некоторых животных расширился; вообще неопределенное выражение «близ Москвы» впоследствии определялось несколько раз указами различно (от 10 до 100 верст). Запрещение простиралось не на все виды животных, а именно обозначенные в законах, но иногда возвышалось до запрещения ловить и убивать зверей и птиц вообще; особенным же покровительством пользовались лоси, зайцы и соловьи.

Права на промышленные заведения, поскольку они существовали до Петра, составляли предмет неограниченного права частной собственности. Петр I в 1704 г. объявил все частные мельницы казенными оброчными статьями и положил оброк в виде уплаты в казну 4-й части дохода, хотя поправлять их и содержать обязаны были владельцы; в случае утайки доходов предписано отдавать мельницы на оброк сторонним лицам, впрочем, с уплатой 3/4 оброчной суммы владельцам. Почти в такой же степени ограничены права частных лиц на фабрики и мануфактуры. Истинным хозяином их была мануфактур-коллегия: частные предприниматели не только обязаны испрашивать разрешение на устройство их, но у тех из них, которые запустили бы фабрики, они отбираются в казну; фабриканты ежегодно обязаны доставлять образцы своих изделий мануфактур-коллегии.

. Время от Екатерины II до 1917г.

Ряд ограничительных условий, которым подлежало право собственности (в особенности на недвижимые имущества) как до Петра I, так и при этом императоре, подал повод к мысли, что вообще отвлеченное понятие о праве собственности не существовало у нас до Екатерины II. К этому подавало повод и то обстоятельство, что в древние эпохи в языке русском не было общего термина для обозначения этого понятия, что принадлежность вещи лицу обозначалась титулами ее приобретения: «купля», «отчина», приданое, «примысел», или некоторыми частными чертами, истекающими из вещных прав, например, «вечное потомственное владение». Но подобный общий вывод лишен основательности: право собственности вообще зарождается вместе с обществом; вопрос может существовать только в отношении к праву собственности на недвижимые вещи; но и в отношении к этим вещам купленные вотчины уже давно приблизились вполне к понятию собственности. Ко временам Екатерины II в сознании общества уже готовы были представления о полной собственности и на недвижимые вещи и, в частности, на населенные земли, особенно когда Петр III снял с дворян обязанность военной службы государству.

Во всяком случае Екатерине принадлежит слава утверждения общего понятия о праве собственности в законодательстве; к этому она пришла не одним историческим путем развития русского права, но главным образом на основании учений европейских юристов и примера соседнего польского государства.

а) Императрица в первый раз ввела в своих указах термин «собственность»: именно в актах учреждения знаменитой комиссии для сочинения проекта нового уложения (в наказе генерал-прокурору) находим следующее определение права гражданского: «Рассуждение о взаимности всех граждан между собой составляет право гражданское, которое сохраняет и в безопасность приводит собственность всякого гражданина». По программе нового уложения, составленной императрицей, «право над вещами» определяется, как «право, которое каждый член общества гражданского имеет над имениями, справедливо приобретенными»; имения разделяются на движимые и недвижимые; следовательно, здесь совершенно уравнивается отношение владельца к тем и другим. К понятию недвижимых имуществ определительно отнесены указом Петра III (1762 г. апреля 20) дворы, заводы и фабрики со всяким строением; при Екатерине (1762 г. октября) этот вопрос вновь рассмотрен и утвержден, впрочем, в смысле закона Петра III.

Различие имений благоприобретенных и родовых, исчезнувшее было при Петре, возникло вновь при Екатерине вследствие больших прав распоряжения, предоставленных собственникам благоприобретенных имений.

Права распоряжения имениями определены в жалованной грамоте дворянству так: «Благородному свободная власть и воля оставляется, быв приобретателем какого имения, благоприобретенное им имение дарить или завещать, или в приданое, или в прожиток отдать или передать, или продать кому заблагорассудит». Здесь допущены в отношении к недвижимым имуществам все способы распоряжения, какие издревле практиковались в отношении к движимым вещам, за исключением одной мены, которая не допущена и позднейшими узаконениями, вопреки примерам допетровского права. «Наследственным же имением (продолжает грамота) да не распоряжает инако, как законами предписано» (ст. 22). Но так как в законах прежнего времени не содержалось точного обозначения прав на родовые вотчины, то лишь последующие, а не предшествовавшие узаконения уяснили это отличие родовых имуществ.

Изложенное постановление о праве распоряжения имуществами не составляет привилегии дворянского сословия: оно буквально повторено и в городовом положении 1785 г. (ст. 88).

Прочность прав на дворянские имения утверждается, во-первых, отменой конфискации имений за преступления хотя бы и самые тяжкие (Жалованная грамота дворянству, ст. 23; но здесь разумеются и называются лишь имения наследственные - родовые, о благоприобретенных умолчано); во-вторых, запрещением отнятия имений без суда (ст. 24).

б) Утвердив таким образом понятие о праве собственности вообще, Екатерина затем освободила частные имущества от тех ограничений, которые накопились как в допетровскую эпоху, так и в особенности при Петре I и ближайших его преемниках; однако, и Екатерина в свою очередь удержала и даже более точно определила некоторые из таких ограничений. Дворянам предоставляются права на такие вещи, которые при новом сословном строе не могли бы им принадлежать и должны бы составлять исключительную собственность лиц городского состояния: именно иметь фабрики и заводы (в деревнях), иметь дома в городах и в них производить ремесла, заводить в своих имениях местечки и в них торги и ярмарки. Но, обратно, для лиц прочих сословий не было дозволено владеть в собственность землей в уездах не только населенной (с крестьянами), но и ненаселенной. При Петре I было разрешено купцам, заводящим фабрики или заводы, приобретать к ним деревни с крестьянами с разрешения берг- или мануфактур-коллегии и с тем, что крестьяне составляют неотъемлемую принадлежность фабрики и могут быть отчуждаемы только вместе с этой последней. Петр III и Екатерина II воспретили новое приобретение крестьян купцами к фабрикам. Относительно ненаселенной земли, лежащей в уездах, владение ею воспрещалось для недворян уже и раньше, но воспрещение это обобщено узаконениями Екатерины, с исключением в пользу именитых граждан, которым предоставлено право иметь загородные сады и дворы. Разрешение владеть ненаселенными землями для лиц всякого состояния дано лишь при Александре I (1801 г. декабря 12): «Признали мы нужным (говорит этот государь) право приобретения всяких под разными именами известных земель без крестьян и владения всем тем, что на поверхности и в недрах их находится, распространить на всех российских подданных, кроме тех, кои причислены к помещичьим владениям. И вследствие того предоставляем не только купечеству, мещанству и всем городским правом пользующимся, но и казенным поселянам, к какому бы они ведомству ни принадлежали, равномерно и отпущенным на волю от помещиков приобретать покупкою землю от всех тех, кои имеют по законам право на продажу». В 1804 г. это право распространено на людей духовного состояния.

Во всем остальном Екатерина II уничтожила те ограничения права собственности, которые установлены Петром I из целей казенных. А именно, манифестом 28 июня 1782 г. дворянам подтверждено «право собственности не только на поверхности земли, каждому из них принадлежащей, но и в недрах той земли и в водах, ему принадлежащих, на все сокровенные минералы и произрастания и на все из того делаемые металлы»; это вновь подтверждено Жалованной грамотой дворянству 1785 г. (ст. 33). Такое постановление включено в дворянскую привилегию потому, что, по мысли Екатерины, как мы видели сейчас, право на землю принадлежит исключительно дворянам. Из приведенного общего принципа сама законодательница сделала следующие частные выводы: каждый может в своих имениях разрабатывать ископаемые богатства; никто не может заниматься этим в чужих имениях (без согласия владельца), а равно требовать казенных лесов к своим заводам; добытое составляет собственность владельца; лишь за золото и серебро он обязан уплатить в казну 10-ю долю. Ограничения, постановленные Петром I относительно лесов, Екатерина II смягчала постепенно, пока, наконец, в манифесте 1782 г. все частные леса, в том числе и заповедные, предоставлены в полное распоряжение владельцев: они могут пользоваться в них всякими родами деревьев, и, обратно, никто сторонний, в том числе и казна, не может пользоваться лесом без воли владельца; сторонние могут приобретать от владельца лес по договору. При этом императрица выразила надежду, что владельцы сами позаботятся о сохранении лесов для собственной пользы. В Жалованной грамоте дворянству выражено то же постановление так: «Подтверждается благородным право собственности в лесах, растущих в их дачах, и свободного их употребления».

Ограничения в угодьях, рыбной ловле и пчеловодстве уничтожены уже приведенными узаконениями, которыми предоставлено право полной собственности частным лицам на воды и леса. Но еще раньше, в 1775 г., императрица отменила сбор с рыбных ловель, чем эти последние естественно перешли в полную собственность обладателей вод. Точно так же восстановлено и право собственности на мельницы.

Свобода личной собственности, установленная Екатериной в виде привилегий для двух сословий, обобщалась постепенно при ее преемниках, по мере освобождения прочих классов общества и, в частности, сельских обывателей, так что во времена императора Александра II екатерининский принцип, перестав быть привилегией, сделался общей правовой нормой всего населения: казенный интерес, столь заметный еще в первых изданиях свода, сменяется господством полноправия в гражданских отношениях.

Остались и удержаны в законе лишь те ограничения вещных прав лица, которые необходимы для сохранения свободы имущественных отношений других лиц, т. е. сервитуты. В пользу государства удержано право экспроприации для государственных потребностей. Новый тип гражданских прав, в особенности же вещных отношений, ждет выражения в новом гражданском уложении.

Дальнейшее развитие института вещных прав связано со Сводом Законов Российской Империи, введенного в действие в 1835 году. Помимо права собственности в этот период защищалось и такое вещное право как право законного владения. В предреволюционной России под категорию вещных прав подводили широкий круг гражданских прав, особенно в области поземельных отношений. В это же время завершается формирование института прав на чужие вещи. Значительное место в данной системе занимали «угодья», которые являлись ни чем иным как сервитутами. Так, ст. 432 Свода Законов Российской Империи указывает, что «право собственности бывает неполным, когда оно ограничивается в пользовании, владении и распоряжении другими посторонними, также неполными на то же имущество правами, каковы суть: 1) право участия в пользовании и выгодах чужого имущества; 2) права угодий в чужом имуществе». Права угодий были представлены правами въезда в лес и правами пользования звериными и другими промыслами (ст. 452 Свода Законов Российской Империи). В литературе права на чужие вещи делили на: право пользование чужой вещью (например, право пожизненного пользования, право вечно-наследственной аренды и т.д.), в эту группу включались и сервитуты; право на получение известной ценности вещи (закладное право и т.д.) и право на приобретение известной вещи (право родового выкупа, право преимущественной покупки и т.д.).

Ю.С. Гамбаров писал: «Постановления нашего законодательства о сервитутах отличаются крайней неопределенностью и недостаточностью». Свод законов гражданских не давал определения вещных прав, в нем не употреблялись термины «вещные права» или «сервитуты». Права подобного рода содержались в двух разделах Свода законов - в отделении первом главы второй второго раздела книги второй под названием «Права участия частного в пользовании и выгодах чужого имущества» (ст. 442-451) и в отделении втором главы второй под названием «Право угодий в чужих имуществах» (ст. 452-466). К первой группе относились легальные сервитуты, основанные на праве соседства в городе и в сельской местности, которые ограничивали собственника в осуществлении принадлежащих ему прав (к ним, в частности, относились сервитуты света и вида, права прохода и доступа и т.п.). Вторая группа включала сервитуты, устанавливающие положительное частичное господство над вещью, которая не принадлежала, управомоченному лицу (среди них - право въезда в лес, право на бортные ухожья, право на бобровые гоны, сервитуты охоты и рыбной ловли и др.).

Разработанный в конце прошлого и начале нынешнего века, но так и не ставший законом проект Гражданского уложения содержал более конкретные и проработанные предписания, касающиеся ограниченных вещных прав. Книга третья проекта Гражданского уложения, носившая название «Вещные права», уже содержала отдельный раздел IV «Вотчинные права, выделенные из права собственности», куда наряду с правом наследственного оброчного владения, правом временного пользовладения входили и сервитуты, помещенные в третьей главе указанного раздела.

Надо отметить, что такое право - как право пожизненного наследуемого владения на территории Российского государства берёт начало ещё с ХIV века, когда переселенцам недвижимость предоставлялась в вечное пользование с правом её отчуждения и передачей по наследству. При этом на них обязанность платить чинш за пользование землёй, размер которого оставался всегда неизменным. Отсюда и наименование такого права -чиншевое право . На всё пространство России чиншевое право распространилось лишь в конце ХVIII века, но после 1917 года институт пожизненного наследуемого владения утратил свою актуальность.

Крайне интересным для рассмотрения будет и посессионное право . Под этим именем понималось право наследственного пользовладения казенною землею в целях эксплуатации горного завода частным лицом (Горный устав 1912 года, ст. 4 и 5). Горный промысел или горный завод мог быть передан казною частному лицу или быть устроен самим частным лицом. Горнозаводчик пользовался не только землей, на которой или в которой находился завод, но также недрами земли для добывания материала заводского и лесным топливом. Наследственность и отчуждаемость права, а также влияние посессионеров смущали нашу практику, судебную и административную, в определении юридической природы посессионного права. Одно время Сенат держался того взгляда, что «посессионное право есть право частной собственности, но неполное, ограниченное условиями, вытекающими из назначения их (заводов) горнозаводской деятельности». Но позднее Сенат изменил свой взгляд: «Право собственности на землю и леса, приписанные к посессионному заводу, принадлежит казне, владелец же посессионного завода имеет лишь право пользования и владения оными, отдельного от права собственности, но не сходного с арендным пользованием; посессионное право представляет собою совершенно самостоятельный и отличный от арендного права род владения, заключающийся в том, что казна, сохраняя за собой право собственности на землю и леса, предоставляет их в пользование и распоряжение частных лиц под условием лишь употребления оных для определенных целей, а именно для действия горных заводов». В самом деле, закон указывал, что частные горные промыслы и заводы состояли в частном владении или на праве посессионном, или на праве владельческой собственности и этим ясно подчеркивал отличие права посессионного от права собственности.

Закон прямо называл земли посессионных заводов казенными землями, состоящими в бессрочном пользовании (Горный устав, ст. 302, п. 4). Пользование и владение посессионера связывалось с повышенным обложением его промыслов по сравнению с собственниками частновладельческих заводов и срочными арендаторами казенных горных земель. Посессионное пользование и владение обусловливалось действием горного завода, а соответственно с прекращением промысла земля и леса, отведенные под завод, должны были возвращаться в казну как к собственнику.

Не менее сложно было развитие залогового права в России. В древнейшую эпоху обеспечением исполнительности должника служила его личность, а не имущество (закупничество). Наиболее раннею формою залога в России являлась передача вещей во владение кредитора, которое соединялось чаще всего с пользованием. Было высказано мнение, что древнее русское залоговое право представляло собою, подобно римской fiducia, не что иное, как отчуждение права собственности в пользу кредитора с сохранением за должником права выкупа в случае своевременного погашения долга. По-видимому, первоначальною формою залога являлось предоставление кредитору пользования имением должника за полученную последним от кредитора сумму денег, причем не кредитор имел право требовать платежа долга, а должник имел право требовать возвращения имения при условии платежа долга. Дальнейшим развитием залога оказывается превращение владения и пользования при просрочке должника в право собственности кредитора: «ся закладная и купчая. Залоговое право уже не превращается в право собственности, а заложенная вещь подлежит продаже с публичного торга.

Период четвертый: Советское время.

В период создания Советского государства и права институт вещного права претерпевает значительные изменения.

В государстве признаются две формы собственности: государственная (земля, воды, леса, предприятия, железные дороги и т.д.) и собственность граждан, основанная на личном труде. Одним из первых законодательных актов советского государства стал декрет Всероссийского съезда Советов от 26 октября (7 ноября) 1917 года «О земле» . Декрет отменял помещичью собственность на земли. Земля отчуждалась безвозмездно и передавалась крестьянам на праве пользования. Согласно п. 1 Крестьянского наказа о земле вся земля была обращена во всенародное достояние и передана в пользование всех трудящихся на ней. Право пользования могли получить все граждане России, желающие обрабатывать её своим трудом, и только до той поры, пока они в силах её обрабатывать (п. 6). Иными словами, допускалась возможность пользования землёй без указания срока, постоянно. Декрет «О земле» действовал в течение шести лет, но его положения легли в дальнейшем в основу советского земельного законодательства.

В советский период вещное право поначалу было узаконено в ГК РСФСР 1922 г., где данному вопросу был посвящен специальный раздел. К числу вещных прав были отнесены право собственности, право застройки и залог.

Но в дальнейшем среди отечественных юристов стало преобладать мнение, что нет никаких оснований для выделения вещных прав в качестве одного из подразделений гражданского законодательства. Не случайно положения о вещном праве вовсе не были закреплены в Основах гражданского законодательства Союза ССР 1961 г. и принятых вслед за ними гражданских кодексах союзных республик (в частности, ГК РСФСР 1964 г.), в которых признавалась лишь такая разновидность ограниченных вещных прав, как право оперативного управления имуществом (ст. 26.1 Основ

Во всех гражданско-правовых актах советского периода содержались нормы, регулирующие отношения собственности. Однако законодательного определения права собственности не было, равно как и не раскрывалось его содержание. О праве собственности речь шла прежде всего применительно к государственной собственности; право же частной собственности было объявлено "вне закона".

Категория "право оперативного управления" впервые была предложена и научно обоснована академиком А.В. Венедиктовым. В дальнейшем изучением этого гражданско-правового института занимались и многие другие исследователи.

Ключевым в теории А.В. Венедиктова является то, "что государство объединяет всю полноту государственной власти со всеми правомочиями собственника и что ни один государственный орган (в том числе и предприятие) не является субъектом присвоения, не присваивает и не может присваивать ни одного объекта государственной собственности, независимо от характера этого объекта". Именно этим объясняется то, что право оперативного управления получило в советский период законодательное признание.

Излагая свою концепцию, А.В. Венедиктов не отождествлял правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом с правом собственности, так как стоял на позиции, что эти правомочия могут принадлежать как собственнику, так и несобственнику имущества. По его мнению, если собственник всегда действует "своей властью и в своих интересах", то субъект, осуществляющий оперативное управление имуществом, действует властью собственника и в его интересах (например, государства).

Первоначально институт права оперативного управления имуществом складывался в условиях преобладания государственной собственности и использовался больше всего как необходимый элемент государственной собственности. Зависимость же права оперативного управления от права собственности государства в тот период выражалась в том, что правомочия владения, пользования и распоряжения государственным имуществом осуществлялись государственными предприятиями (организациями) в соответствии с целями их деятельности, плановыми заданиями и назначением имущества, а именно государство, как собственник имущества, и определяло и цели деятельности предприятия, и их плановые задания, и назначение имущества.

Введенная в юридическую литературу А.В. Венедиктовым конструкция "право оперативного управления" была для того времени новшеством, и его вклад в развитие цивилистической науки весьма значителен. Более того, данная гражданско-правовая конструкция выдержала испытание временем и очень долгое время была наряду с правом собственности единственным ограниченным вещным правом, допускаемым советским гражданским законодательством. Но возникшее в период преимущественно плановой экономики и соответствующих ей методов управления данное вещное право и предназначалось в большей степени для периода преобладания государственной собственности. Однако даже с переходом к экономическим, рыночным методам управления данный гражданско-правовой институт не прекратил своего существования, хотя, несомненно, претерпел некоторые изменения и, разумеется, действующим законодательством предусмотрен уже в несколько ином виде. С переходом к рыночной экономике значительно сузился и круг субъектов права оперативного управления.

Становление в России новых рыночных отношений не могло не отразиться на таком фундаментальном институте гражданского права, как институт вещных прав. Несколько иным стал подход к пониманию вещного права, к его содержанию, к разновидностям вещных прав. Закон РСФСР от 24 декабря 1990 г. "О собственности в РСФСР" (ст. ст. 5, 6) возродил в отечественном законодательстве правовую категорию вещных прав, а в дальнейшем специальный раздел "Право собственности и другие вещные права" появился в Основах гражданского законодательства Союза ССР 1991 г.Закрепление в отечественном законодательстве получила категория "право полного хозяйственного ведения", которая была впервые введена Законом СССР от 6 марта 1990 г. "О собственности в СССР", когда почти все государственные предприятия были переведены на полный хозяйственный расчет. Согласно этому Закону (п. 1 ст. 24) имущество, являвшееся государственной собственностью и закрепленное за государственным предприятием, принадлежало последнему на праве полного хозяйственного ведения, к которому применялись правила о праве собственности (если законом не было установлено иное).

Это было довольно широкое по своему содержанию вещное право. Важной отличительной чертой такого вещного права было то, что обладатель права полного хозяйственного ведения мог осуществлять владение, пользование и распоряжение "по своему усмотрению" и единственным ограничением было лишь то, чтобы действия такого хозяйствующего субъекта не противоречили закону.

Тот факт, что содержание права полного хозяйственного ведения было максимально приближено к содержанию права собственности, наталкивал ряд ученых-цивилистов на мысль о необходимости признания его обладателя собственником закрепленного за ним имущества. Так, Ю.Х. Калмыков писал, что "государство не выступает, как правило, в качестве обычного собственника и непосредственно не реализует известной "триады" - владения, пользования и распоряжения. Оно осуществляет общее управление имуществом. Реальные же правомочия по владению, пользованию и распоряжению, по его мнению, принадлежат предприятию, которое также является собственником имущества. Следовательно, автор признает возможным существование раздвоенной собственности, когда государство выступает как "верховный управитель", лишенный реальных правомочий собственника".

Однако принятие такой позиции повлекло бы за собой юридическое закрепление конструкции "двойной" ("расщепленной") собственности на одно и то же имущество. Законодатель не воспринял этого, оставшись на традиционной для российского права позиции, согласно которой у одной вещи двух собственников быть не может, соответственно, не признал обладателей вещных прав - несобственников имущества - непосредственными собственниками предоставленного им или закрепленного за ними имущества.

В свое время введение в оборот категории "право полного хозяйственного ведения" было своего рода допустимым компромиссом между старой категорией "право оперативного управления", сформированной в период преобладания государственной собственности, и попыткой предоставить хозяйствующему субъекту большую самостоятельность. Признание такого института в юридической литературе и в законодательстве стало возможным в тот период, когда государственные предприятия переходили на полный хозрасчет в условиях самофинансирования, самоокупаемости, самообеспечения и т.п. Основываясь на таких принципах, как оперативная самостоятельность, самоокупаемость, рентабельность, материальная заинтересованность и ответственность за результаты хозяйственной деятельности, хозрасчет представлял собой все же метод планового ведения хозяйства и руководства экономикой. Оперативная самостоятельность предприятия реализовывалась посредством установления компетенции, т.е. прав и обязанностей соответствующего хозрасчетного звена по решению вопросов своей производственной деятельности. Принципы самоокупаемости и рентабельности осуществлялись путем закрепления порядка использования своей прибыли и взаимоотношений предприятия с его вышестоящими органами и государственным бюджетом по ее перечислению (например, хозяйственный договор). Материальная заинтересованность должна была обеспечиваться созданием фондов экономического стимулирования за счет прибыли предприятия по результатам его работы. Предусматривалась законодательством и определенная система мер ответственности за результаты хозяйственной деятельности государственного предприятия.

Хозяйственный расчет призван был, таким образом, предоставить государственному предприятию максимальные возможности для более полной реализации им правомочий по владению, пользованию и распоряжению предоставленным ему имуществом. Разумеется, в то время применение данного правового института было прежде всего и в большей степени связано с государственной собственностью, что предоставляло предприятиям возможность сопротивляться необоснованному изъятию у них имущества и другим незаконным попыткам вмешательства в их хозяйственную деятельность. Но программа, направленная на развитие и расширение имущественных прав государственных предприятий через хозяйственный расчет, отвечала своему прямому назначению только в условиях огосударствленной экономики, когда более 96% собственности находилось в руках государства. Приватизация же государственного имущества, призванная одновременно выполнять ряд социальных функций, в первую очередь была нацелена на то, чтобы осуществить передачу имущества (прежде всего средств производства) от государства как исключительного собственника частным физическим и юридическим лицам.

В условиях перехода к рыночным отношениям весьма логичным и уместным стало некоторое ограничение прав государственных (муниципальных) предприятий, в результате чего "право полного хозяйственного ведения" трансформировалось в "право хозяйственного ведения". Ограничения коснулись в первую очередь возможностей государственных (муниципальных) предприятий самостоятельно отчуждать (дарить, продавать), сдавать в залог или в аренду или иным способом распоряжаться юридической судьбой недвижимости и другого наиболее ценного имущества государства. Основное отличие института права полного хозяйственного ведения от института права хозяйственного ведения состоит в различных реальных возможностях осуществления правомочий (главным образом возможности распоряжаться), основаниях установления, социальном назначении и сфере применения.

Категория "право хозяйственного ведения" впервые была закреплена в отечественном законодательстве принятым в 1990 г. Законом РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" (ст. 3), положения которого предусматривали возможность существования несколько более ограниченного, чем право полного хозяйственного ведения, права на имущество.

С 1922 года началась кодификация земельного законодательства, преследовавшая цель: «создать стройный, доступный пониманию каждого земледельца свод законов о земле». Кодификация завершилась созданием Земельного кодекса РСФСР 1922 года. В его основных положениях подтверждалось, что вся земля в пределах РСФСР, в чьем бы ведении она ни состояла, составляет собственность рабоче-крестьянского государства и образует единый государственный земельный фонд. Первым общесоюзным законом, определившим правовой режим всех категорий земель, стали Общие начала землепользования и землеустройства, утвержденные ЦИК СССР 15 декабря 1928 года.

Первый Гражданский кодекс был принят в 1922 году в период нэпа и знаменовал собой окончательное признание новой властью имущественного (товарно-денежного) оборота. Он учитывал многие положения дореволюционного проекта Гражданского уложения, хотя, разумеется, прежде всего закреплял экономические основы нового строя. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года имел раздел «Вещное право», который включал право собственности, право залога и право застройки (ст. 52-105). Примечательно, что уже ГК РСФСР 1922 года допускал в качестве предмета залога вещи, определенные родовыми признаками (ст. 93), а также «долговые требования» и право застройки (ст. 87). Позже в связи с огосударствлением экономики и отрицанием частной собственности эти институты все реже стали применяться на практике, а Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 февраля 1949 года были признаны утратившими силу статьи 71-84 Кодекса, регулирующие право застройки. В силу статьи 21 ГК РСФСР 1922 года земля признавалась только собственностью государства и не могла быть объектом гражданско-правовых сделок, в результате которых возможен переход имущества от одного лица к другому. Земля не могла быть предметом отчуждения по сделкам купли-продажи, дарения, залога, так как владение землей лицами и учреждениями, кроме государства, в силу статьи 21 ГК РСФСР 1922 года допускалось только на праве пользования. Надо отметить, что право постоянного (бессрочного) пользования более чётко регламентировалось в Основах 1968 года, согласно статье 9 которых землепользование могло быть (постоянным) и временным (краткосрочным или долгосрочным). На титуле постоянного (бессрочного) пользования могли использовать землю как граждане, так и юридические лица. В ГК РСФСР 1964 года из всех вещных прав законодатель закрепил одно лишь право собственности, помещенное во втором разделе кодекса. В этом кодексе мы не найдёт такие виды ограниченных вещных прав как - сервитут, залог (он отнесён к обязательственным правам), но в этот период образовались иные виды ограниченных вещных прав - право оперативного управления и хозяйственного ведения. Это новые конструкции, созданные специально в советском государстве для управления государственной собственностью. Согласно ГК РСФСР 1964 года можно определить признаки государственных юридических лиц. К государственным юридическим лицам относились производственные, научно-производственные и иные объединения, предприятия (заводы, шахты, совхозы и др.), учреждения (вузы, больницы, музеи). Научно-исследовательские и проектно-конструкторские институты, сбыто-снабженческие организации и т.д. Государство как единый собственник всего государственного имущества передавало предприятиям, объединениям, учреждениям и другим государственным юридическим лицам определенное имущество, необходимое для осуществления их деятельности.

С изменением политической и экономической ситуации в России возникла потребность в новом хозяйственном механизме, основанном на рыночной экономике, что и нашло выражение в возрождении прежних правовых категорий.Раздел II Основ провозглашает помимо права собственности - право полного хозяйственного ведения (статья 47) и право оперативного управления (статья 48), а статья 49 устанавливала, что земельные участки предоставляются гражданам в пожизненное наследуемое владение или в пользование.

Соответственно, начало возрождения категории вещных прав в российском праве было положено Основами законодательства Союза ССР и союзных республик об аренде 1989 года, законами РСФСР «О собственности в РСФСР», «О предприятиях и предпринимательской деятельности» ,принятыми в 1990 годы, Основами гражданского законодательства 1991 года, которые в числе ограниченных вещных прав называли наряду с правом полного хозяйственного ведения, также право оперативного управления, ограниченные вещные права на землю и другие природные ресурсы.

собственность вещный право

Глава 3. Современное состояние института вещного права

Переход к рыночной организации экономики потребовал и реформирования ее законодательного оформления.

В современном гражданском законодательстве категории вещных прав посвящен раздел II Гражданского кодекса Российской Федерации (1994 года), который включает в состав вещных прав: право собственности, прав пожизненного наследуемого владения, право постоянного бессрочного пользования земельным участком, сервитуты, право хозяйственного ведения и право оперативного управления имуществом. Однако гражданское законодательство не дало легального определения «вещного права». Как справедливо заметил С.А. Хохлов: «Гражданский кодекс пошел по линии воспроизведения перечня вещных прав, а не простого определения, что такое вещное право и какое право нужно по каким-то критериям относить к вещным правам» . Появление правовых норм об ограниченных вещных правах в современном гражданском праве России не является случайностью, а объективно отражает процесс сближения правовых систем современности. Главное назначение института собственности - «обеспечить профессиональное управление чужим имуществом в интересах определенных категорий лиц, не способных или не желающих его осуществлять». Право собственности является основополагающим, первоначальным правом в числе прочих вещных прав, поскольку другие права носят производный от этого права характер, а их владельцы имеют иной правовой титул (основание), чем собственник. Это определяет особенности субъектного состава правоотношений, одним из элементов которых выступает соответствующее ограниченное вещное право. «Для всех ограниченных вещных прав характерно то, что носитель вещного права находится не только в абсолютном отношении со всеми третьими лицами, но и в относительном правоотношении с собственником, каковы бы ни были основания возникновения и юридическая природа указанного правоотношения».

В статье 216 (пункт 1) Гражданского кодекса Российской Федерации установлен перечень, содержащий, условно говоря, две группы ограниченных вещных прав: вещные права по использованию чужих земельных участков (право пожизненно наследуемого владения, право постоянного (бессрочного) пользования и сервитуты, которые могут обременять также здания и сооружения) и вещные права юридических лиц на хозяйствование с имуществом собственника (право хозяйственного ведения и право оперативного управления). Конструкция «права хозяйственного ведения» и «права оперативного управления» - особенность российского гражданского права, обусловленная переходным характером имущественного оборота, который пока что, знает таких участников, как «предприятия» и «учреждения» - не собственники. «Государство, как собственник основной массы имущества, будучи не в состоянии непосредственно хозяйствовать с принадлежащими ему объектами, в условиях планово-регулируемой, огосударствленной экономики, объективно было вынуждено выпускать в имущественный оборот «самостоятельные» юридические лица - «предприятия» и «учреждения», закрепляя за ними свое имущество на ограниченном вещном праве». Оба эти права значительно сужены в содержании и в объеме правомочий, которые их субъекты получают от собственников на закрепленное за ними имущество. Это объясняется тем, что «в условиях развития рыночных отношений и появления значительного частного сектора экономики конструкции таких ограниченных прав, как и их субъектов - не собственников, обнаружили свои слабости и недостатки, скрытые прежними условиями хозяйствования. В частности, в возможности злоупотребления предоставленной этим субъектам экономической свободой с целью передачи имущества собственника в частный сектор на убыточных для собственника условиях».

Рассматривая нормы о регулировании ограниченных вещных правах в области земельных отношений в настоящее время видно, что в Российской Федерации правовое регулирование вещных и иных прав на земельные участки, содержания этих прав, особенностей их приобретения, реализации и прекращения основывается на соответствующих положениях Конституции РФ . Конституционные положения получают развитие и конкретизацию в актах гражданского, земельного, лесного, водного и других отраслей законодательства России. Поэтому важнейшими источниками нормативного регули-рования ограниченных вещных прав на земельные участки являются Гражданский кодекс РФ (ред. от 17.07.2009 года) , Земельный кодекс РФ (ред. от 27.12.2009 года) , другие федеральные законы и подзаконные правовые акты. Государственная регистрация прав и ограничений на земельные участки осуществляется в соответствии с ФЗ РФ от 21.07.1997 г. №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (ред. от 27.12.2009 года). Однако подчеркну, что основные правовые нормы, регламентирующие ограниченные вещные права на землю, содержатся в гражданском и земельном законодательстве России. В ГК РФ указанные нормы сгруппированы в главах раздела II «Право собственности и другие вещные права», в частности, в статьях главы 17 «Право собственности и другие вещные права на землю». Статья 216 Гражданского кодекса Российской Федерации ввела новое право на земельный участок, которое ранее в российском гражданском законодательстве отсутствовало - сервитут. Глава 17 ГК РФ содержит лишь общие положения о земельных сервитутах, где в четырех статьях (ст. 274 - 277 ГК РФ) указывается на понятие и признаки сервитута, основания приобретения и прекращения. Земельный кодекс РФ от 25 октября 2001 года №136-ФЗ содержит лишь три статьи, посвященные сервитутному праву и несколько статей, косвенно затрагивающих его. Но указанные нормы не дают четкого представления о праве сервитута. Остаются пробелами положения об объеме права пользования, порядке реализации прав, сервитутной плате и т.д. К ограниченным вещным правам на землю в современном законодательстве относятся так же постоянное (бессрочное) пользование, пожизненное наследуемое владение и безвозмездное срочное пользование земельными участками. Однако проведённый анализ статей современного гражданского и земельного законодательства Российской Федерации позволяет сделать вывод, что нормы регулирующие осуществление этих прав находятся в смысловой взаимосвязи, отражают определенные в науке общие и особенные признаки вещных прав и благодаря своему разнообразию отражают комплексный подход законодателя к введению новых правил имущественного оборота в условиях рыночной экономики.

Заключение

Судьба такого гражданско-правового института, как вещное право, складывалась в России в разное время по-разному.

Право Древней Руси уже много внимания уделяет закреплению и защите прав отдельных лиц на их имущество. Русская Правда и другие источники не содержат единого термина для обозначения права собственности. Причина, очевидно, заключается в том, что содержание этого права было тогда различным в зависимости от того, кто был субъектом и что фигурировало в качестве объекта права собственности. В качестве объекта «имения» фигурируют одежда, оружие, кони и другой скот, орудия труда, торговые товары и пр. Право частной собственности на них было полным и неограниченным. Собственник мог ими владеть, пользоваться, извлекать доходы и распоряжаться вещами, вплоть до их уничтожения, вступать в договоры, связанные с вещами, требовать защиты своих прав на вещи и др. То есть во времена Русской Правды имущество, находившееся в собственности, считалось объектом полного господства собственника.Можно предполагать, что субъектами права собственности в указанное время были все свободные люди.

Дальнейшие изменения мы прослеживаем по Псковской судной грамоте: вещное право разделяло имущество на недвижимые ("отчина") и движимые ("живот"); различало наследственное ("вотчина") и условное ("кормля") землевладение. Большое внимание уделялось земле как объекту права собственности. К способам возникновения (приобретения) права собственности относились: 1) переход по договору (купли-продажи) 2) давность владения 3) получение по наследству 4) пожалование и др. 5) находка и приплод . 6) право на чужие вещи представлено «кормлей», т.е. пожизненным правом пользования недвижимостью.

Развитие земельных отношений характеризовалось полным или почти полным исчезновением самостоятельной общинной собственности на землю. Земли общин переходили в руки вотчинников и помещиков, включались в состав княжеского домена. В период Московской Руси можно выделить 4 вида земельной собственности: боярское землевладение (вотчинная собственность); дворянское землевладение (помещичья собственность); крестьянский земельный надел; общинный земельный надел.

Развитие отечественного права в этот период отражает дальнейшее развитие товарно-денежных отношений, особенно в части права собственности.

Юридическое закрепление получили сложившиеся ранее виды феодального землевладения. Основными формами землевладения в этот период были царские дворцовые земли, вотчины и поместья.

В соответствии с главой XVII Соборного Уложения вотчины подразделялись на родовые, купленные и жалованные.

В дореволюционной России под вещным правом понимался довольно широкий круг гражданских прав, особенно в области земельных отношений . Прежде всего, к таковым относилось "право собственности, как основа всего современного гражданского порядка. К нему примыкают право на чужую вещь, состоящую в собственности другого лица, а именно сервитуты, чиншевое право. К ним причисляется обыкновенно и залоговое право".

Определяя место вещных прав в российском дореволюционном законодательстве, заметим, что вещным правам был посвящен разд. 2 кн. 2 т. X Свода законов Российской империи "О существе и пространстве разных прав на имущества".

Таким образом, дореволюционное российское законодательство предусматривало наряду с правом собственности ряд ограниченных вещных прав, в числе которых следует назвать права участия частного и права угодий (по сути - реальные сервитуты), права владения и пользования (право пожизненного владения, чиншевое право, право застройки).

Что касается права залога, то, по мнению К.П. Победоносцева, оно стояло "как бы на границе между областью вотчинных и личных прав, примыкая к первым преимущественно по вотчинному характеру обеспечения, который составляет его содержание".

Что касается развития вещного права в советский период, то вещное право поначалу было узаконено в ГК РСФСР 1922 г., где данному вопросу был посвящен специальный раздел. К числу вещных прав были отнесены право собственности, право застройки и залог. Но в дальнейшем среди отечественных юристов стало преобладать мнение, что нет никаких оснований для выделения вещных прав в качестве одного из подразделений гражданского законодательства . Не случайно положения о вещном праве вовсе не были закреплены в Основах гражданского законодательства Союза ССР 1961 г. и принятых вслед за ними гражданских кодексах союзных республик (в частности, ГК РСФСР 1964 г.), в которых признавалась лишь такая разновидность ограниченных вещных прав, как право оперативного управления имуществом (ст. 26.1 Основ гражданского законодательства Союза ССР 1961 г.; ст. 93.1 ГК РСФСР 1964 г.). Во всех гражданско-правовых актах советского периода содержались нормы, регулирующие отношения собственности. Однако законодательного определения права собственности не было, равно как и не раскрывалось его содержание. О праве собственности речь шла прежде всего применительно к государственной собственности; право же частной собственности было объявлено "вне закона".

Современное учение о вещном праве только формируется. В отличие от дореволюционного и советского периода устоявшихся исходных положений в его составе едва ли не меньше, чем проблем, которые требуют своего решения.

Список литературы

Суханов Е.А Гражданское право в 4-х томах. (Учебник) Москва 2008г <http://te.zavantag.com/docs/263/index-13249-1.html>.

Потапенко Е.Н. Правовое регулирование и защита вещных прав - Курс лекций Москва 2014г.

А.П.Сергеев Гражданское право (Учебник) Москва 2010г.

Проф. М.Ф. Владимирский-Буданов Обзор истории русского права Москва 2005г.

Чистяков О.А. История отечественного государства и права(учебник)Москва 2004г.

Алеексеев С.С Гражданское право(Учебник) Санкт-Петербург 2015г

Шатковская Т.В. История отечественного государства и права. -Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.labirint.ru