Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный актом терроризма

Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный актом терроризма

Содержание

Введение

Глава 1. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный актом терроризма, как актуальная проблема современной теории гражданского права

1.1 Становление института гражданско-правовой ответственности за причинение вреда в российском праве

1.2 Обязательство вследствие причинения вреда террористическим актом: правовая природа и понятие

.3 Сущность, основания и условия возникновения обязательства вследствие причинения вреда террористическим актом

Глава 2. Субъектный состав правоотношений, возникающих в силу возмещения вреда, причиненного террористическим актом. Способы, объем и размер возмещения

2.1 Круг лиц, имеющих право на возмещение вреда, причиненного террористическим актом, и особенности субъектного состава лиц, привлекаемых к гражданско-правовой ответственности

2.2 Формы и способы возмещения вреда лицам, признанным потерпевшими в результате террористического акта

.3 Объем и размер возмещения вреда лицам, признанным потерпевшими в результате террористического акта

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность предпринятого нами исследования, осуществляемого в рамках подготовки выпускной квалификационной работы, детерминируется осознанием того, что среди сложнейших социальных проблем ХХ! века терроризм характеризуется наибольшей остротой, поскольку для некоторых государств он стал частью внешней политики и антигуманным инструментом реализации геополитических задач.

В последнее десятилетие Российской Федерации, как и ряду других стран, не удавалось разрешить проблему терроризма кардинальным образом. Свидетельством тому являются террористические акты, количество которых по данным 2013-2014 гг. с 1992 г. превысило показатель равный 576 случаям.

Без всякого сомнения, акты терроризма широко обсуждаются и осуждаются общественностью, однако, как правило, судьбы лиц, непосредственно пострадавших в результате взрывов, поджогов и захватов гражданских объектов, остаются в поле внимания государства, его правоохранительных органов и органов социальной защиты населения весьма непродолжительное время.

На сегодняшний день в качестве основного средства защиты пострадавших от террористической деятельности граждан выступает адекватная законная компенсация нанесенного им морального вреда и материального ущерба. Юридические аспекты данных процедур отражены во многих международных нормативных актах и достаточно тщательно регламентированы национальным законодательством. Однако в правоприменительной гражданской практике нередко возникают коллизии, создающие дополнительные трудности и в без того чрезвычайно неоднозначном процессе восполнения потерь, принесенных террористическим актом.

Вопросы возмещения вреда, причиненного в результате совершенного террористического акта, в рамках гражданско-правовой ответственности в полной мере не решены. В частности, не созданы правовые условия для реализации предусмотренного ст. 1064 ГК РФ принципа, полного возмещения вреда лицом, причинившим вред. Ситуация усугубляется тем, что в большинстве случаев непосредственные виновники причинения вреда (террористы) уничтожаются в результате предпринятых мер по пресечению террористической акции. В итоге взыскать причиненный вред потерпевшим бывает просто не с кого.

Весьма неоднозначным представляется и подход законодателя к проблеме определения ответственности государства в ситуациях, когда принимаемые им в лице соответствующих органов меры не смогли предотвратить совершение террористического акта.

Осознание важности представленных выше обстоятельств детерминировало выбор темы дипломной работы: «Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный актом терроризма», основной целью которой являлся комплексный анализ института компенсации вреда лицам, пострадавшим от террористического акта в законодательстве Российской Федерации и выявление тенденций развития законодательной базы по исследуемой проблеме на ближайшее будущее.

В качестве объекта исследования рассматривалась система правоотношений частного и публичного характера, складывающихся в результате совершения террористического акта.

Предметом исследования выступал институт гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом.

Информационной основой исследования послужили выпущенные в открытой печати научная и учебная литература, периодические издания, опубликованное международное и российское законодательство, данные сети Internet, а также правовых информационных систем «Консультант-Плюс» и «Гарант».

Нормативную базу исследования составили международные и российские законодательные акты: Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный Пакт от 16 января 1966 г. «О гражданских и политических правах», Европейская конвенция по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений (Страсбург, 24 ноября 1983 г.), Конституция и Гражданский кодекс Российской Федерации, Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму», Постановление Правительства РФ от 12 января 2007 г. № 6 «Об утверждении Правил осуществления социальной реабилитации лиц, пострадавших в результате террористического акта, а также лиц, участвующих в борьбе с терроризмом», а также иные законодательные, ведомственные нормативные акты и законодательные акты субъектов Российской Федерации.

В качестве теоретико-методологической базы в исследовании использовались общенаучные и частнонаучные методы исследования, такие как диалектический, сравнительно-правовой и формально-логический методы, методы аналогии и обобщения, анализа и синтеза. Данные методы позволили рассматривать гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный террористическим актом, как динамическую категорию, зависящую от различных объективных и субъективных факторов.

Достижение обозначенной в работе цели осуществлялось посредством решения следующих основных задач:

-  анализ института гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом на основе существующих теоретических концепций и законодательных подходов;

-  анализ особенностей правоотношений и правового обеспечения в области возмещения вреда лицам, пострадавшим от террористических актов в Российской Федерации;

-  анализ гражданско-правового механизма возмещения вреда лицам, пострадавшим от действий террористов;

- выделение оснований, субъектного состава, форм и способов обязательства, возникающего в силу привлечения к гражданско-правовой ответственности лиц, непосредственно и опосредованно виновных в совершении террористического акта;

-  выработка предложений, направленных на повышение эффективности частноправового и публично-правового механизмов защиты лиц, пострадавших от террористических актов.

Теоретическая значимость исследования определяется комплексным анализом института гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, в рамках последних изменений российского законодательства.

Практическая значимость исследования заключается в разработке ряда предложений, направленных на совершенствование механизма возмещения вреда (в том числе компенсации морального вреда) лицам, пострадавшим в результате совершения террористического акта.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. По своей правовой природе обязательство вследствие причинения вреда террористическим актом является внедоговорным обязательством гражданско-правового характера, представляющим собой реализацию деликтного варианта гражданско-правовой ответственности. Его можно рассматривать в качестве самостоятельного деликта, если интерпретировать как гражданско- правовое внедоговорное обязательство, возникающее в результате нарушения (умаления) террористическим актом имущественных и (или) личных неимущественных прав (благ) лица, носящих абсолютный характер, направленное на обеспечение наиболее полного восстановления этих прав в том виде, в котором они находились до причинения вреда, за счет причинителя вреда, либо за счет иных лиц, на которых законом возложена обязанность возмещения вреда.

2.  При возмещении вреда, причиненного террористическим актом, действует ряд специальных правил, касающихся оснований возникновения гражданско-правовой ответственности за такой вред. Общим основанием возникновения гражданско-правовой ответственности является состав гражданского деликта, включающий такие элементы и условия, как вред, противоправность, причинно-следственная связь и, в большинстве случаев, вина, рассматриваемая в качестве субъективной стороны структуры правонарушения. Специальным основанием возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, независимо от вины, является тот факт, что причинение вреда данного типа порождает особый характер отношений между гражданином и государством в силу положений ст. 2 и 18 Конституции РФ. Эти отношения заключаются в конституционно-правовой обязанности государства принять на себя возмещение вреда, исходя из его масштабов и числа пострадавших, обусловливающих невозможность осуществления возмещения в порядке, установленном гражданским, административным, уголовным и другим отраслевым законодательством.

3.  При определении объема и размера компенсации вреда, причиненного террористическим актом, существенное значение имеет дифференциация юридических и фактических убытков, поскольку первые представляют собой денежную оценку возможных неблагоприятных последствий нарушения субъективных гражданских прав, а вторые - конкретный результат нарушенного материального блага, иначе - ущерб. В интересах устранения юридических коллизий представляется целесообразным деление вреда, причиненного террористическим актом, на пять типов: 1) вред, причиненный государству и муниципальным образованиям; 2) вред (убытки), причиненный государству в связи с необходимостью пресечения террористической деятельности; 3) вред (убытки), причиненный третьим лицам в связи с проведением контртеррористической операции в целях пресечения террористического акта; 4) вред, причиненный лицам, непосредственно участвующим в контртеррористической операции; 5) вред, как материальный, так и моральный, причиненный гражданам в результате совершенного террористического акта. К числу форм и способов возмещения вреда потерпевшим в результате совершения террористического акта следует отнести: 1) возмещение вреда в натуре; 2) возмещение причиненных убытков; 3) компенсацию морального вреда; 4) выплату страховой премии при условии обязательного страхования потерпевших от действий террористического характера.

4.  Следует выделить четыре группы субъектов правоотношений, складывающихся в сфере обязательств, возникающих вследствие совершения террористического акта и причиненного им вреда: 1) причинители вреда: субъекты, связанные с подготовкой, финансированием и непосредственным осуществлением террористической деятельности, в том числе террорист, террористическая группа, террористическая организация, государство-террорист, а также государство в лице уполномоченных им структур и субъектов, имеющих право на причинение вреда при предотвращении, пресечении и ликвидации последствий террористического акта; 2) потерпевшие, имеющие право требовать возмещения вреда: лица, непосредственно пострадавшие от террористического акта, в ходе антитеррористических действий, а также лица, нарушение прав которых было вызвано смертью члена семьи, военнослужащие, принимавшие участие в ликвидации бандформирований и пресечении иной террористической деятельности; 3) лица, ответственные за возмещение вреда, причиненного вследствие совершения террористического акта, т.е. непосредственные причинители вреда: террорист, террористическая группа, террористическая организация, государство-террорист, государство; 4) лица, не являющиеся непосредственными причинителями вреда, но в силу закона несущие ответственность по обязательствам из такого причинения: близкие родственники, родственники и близкие лица террористов при наличии достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества.

5.  Ввиду повышенной ответственности государства за своих неблагонадежных членов (террористов) имеется необходимость, обусловленная правовой природой отношений по возмещению вреда, причиненного террористическим актом, и проблемой его неэффективного возмещения, на основании международного опыта, а также разработок в области национальной юридической доктрины предусмотреть возможность реализации механизма гражданско- правовой ответственности с участием специального субсидиарного субъекта деликтного обязательства - «Фонда возмещения вреда, причиненного террористическими актами», способствующего исполнению государством своей конституционной обязанности в сфере компенсации потерпевшим причиненного ущерба. Определение судом размера компенсации морального вреда потерпевшим должно производиться с учетом степени тяжести такого вреда - легкий, средней тяжести и тяжкий, а также его качественной характеристики как непосредственного или опосредованного. При этом способы компенсации морального вреда могут быть как обычными - в денежном выражении, так и альтернативными - примирение, опровержение, извинение, реабилитация и др. В интересах обеспечения однообразного подхода к установлению судами размера денежной компенсации морального вреда потерпевшим в результате совершения террористического акта может быть использована предложенная в работе формула:

ответственность вред террористический обязательство

где:

РК_мв - размер компенсации морального вреда;

£_ллс - количество лет лишения свободы, назначенное судом за совершение преступлений, указанных в ст. 205 и 205.1 УК РФ - от 8 до 20 лет;

МРОТ - минимальный размер оплаты труда;

ОПЖ - общая продолжительность жизни, определяемая нами как средний уровень продолжительности жизни в стране мужского населения, поскольку по статистике она короче, чем у женщин;

Я_твз - коэффициент тяжести вреда здоровью: 0,1 - легкий вред, 0,2 - вред средней тяжести, 0,3 - тяжкий вред.

Структура дипломной работы, ее объем и содержание обусловлены целями и задачами исследования. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, включающих, в общей сложности, шесть параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы. Общий объем работы составляет страниц

Глава 1. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный актом терроризма, как актуальная проблема современной теории гражданского права

1.1  Становление института гражданско-правовой ответственности за причинение вреда в российском праве

Анализ различных научно-литературных источников в области истории и теории права показывает, что зарождение института гражданско-правовой ответственности за причинение вреда было обусловлено необходимостью разрешения противоречия между объективной нуждаемостью классового общества в средствах обеспечения применения государственного принуждения к правонарушителям и отсутствием таковых в системе социальной ответственности первобытного общества.

Обязательства вследствие причинения вреда являются одними из старейших видов обязательств и со времен римского права они получили название деликтных (от лат. delictum - проступок, правонарушение).

К числу форм возмещения вреда, существовавших на ранних этапах развития общества, можно отнести каннибализм, талион, кровную месть, систему денежных композиций, штрафов, выкупов, а также возмещение вреда в натуральной форме. В дальнейшем на распространение процедуры возмещения вреда повлияли обычаи, магия, культура, религия, а также иные социальноэкономические факторы, способствовавшие формированию института частной собственности и, как следствие, изменению системы производственных отношений [24].

Способы возмещения вреда потерпевшей стороне, соответствующие уровню развития цивилизации в обществе, нашли закрепление в дошедших до нас древних источниках права, таких как Законник Билаламы Эшнунна (Месопотамия, XX в. до н.э.), Фрагменты шумерских законов города-царства Ларса (Ирак, XIX в. до н.э.), Законы Хеттского царства (Малая Азия - Турция, XV-в. до н.э.), Законы царя Вавилонии Хаммурапи (Ирак, XVIII в. до н.э.), Законы Ману (Древняя Индия, II в. до н.э.) и др.

Изучение института компенсации вреда в различных правовых системах показывает, что:

-  в странах романо-германской правовой семьи существование прототипов института компенсации вреда (месть, поединок, вергельд, применение имущественных взысканий (композиций) вместе с телесными наказаниями) сочеталось с рецепцией норм римского права, приведшей к нормативному закреплению данного института в кодифицированных источниках права, при этом характер вреда обусловливался сословным делением общества;

-        правовое регулирование возмещения вреда в странах англосаксонской правовой семьи эволюционировало от закрепленной в обычаях формы (месть) к денежной компенсации, носившей сословный характер (пени, как средства удовлетворения потерпевшего за его отказ от права мести), использованию примирения как способа заглаживания вреда либо как альтернативы денежной компенсации в соответствии с законодательной фиксацией размеров его возмещения;

-  изначальными способами возмещения вреда в странах с мусульманской системой права были кровная месть, талион, системы композиций и штрафов, предусмотренные национальным законодательством, примирение с потерпевшим, предполагавшее применение компенсации, как в денежном выражении, так и в других материальных формах. При этом развитие института компенсации вреда в мусульманской правовой семье напрямую зависело от культурных традиций и религиозных мировоззрений мусульманского общества.

Как отмечают Ю.П. Титов и О.И. Чистякова в «Хрестоматии по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период» (1990), первые отечественные пранормы, регулирующие вопросы защиты личных имущественных прав и возмещения ущерба, нанесенного собственнику имущества, встречаются уже в «Русской Правде» (XI в.), а со второй половины VI в. в древнерусском праве фигурируют базовые нормативные конструкции имущественной ответственности за причинение вреда. На последующих этапах становления и развития Древнерусского государства ответственность за причинение вреда существенно не менялась (взыскание денежной суммы применялось и как дополнительное, и как основное наказание), так как все аспекты, вытекающие из данного явления, рассматривались только в рамках уголовного права. Например, положение о применении к должнику физического наказания или лишения свободы в случае его невозможности выплатить долг кредитору содержалось в § 91 гл. X «О суде» Соборного уложения 1649 года.

Древнерусские источники права, касающиеся вопросов упорядочения компенсации вреда, испытывали на себе влияние церковного православного, византийского светского и римского права, что способствовало установлению в кодифицированных актах государственного механизма возмещения вреда, в том числе и морального. Развитие норм о компенсации вреда в русском праве было связано с развитием представлений о разграничении различных степеней тяжести проступка, необходимостью учета при определении размера компенсации сословного характера общества, формированием централизованной системы судов. Так, частное вознаграждение потерпевших от преступления являлось последствием обвинительного приговора по уголовному делу. В XVI-XVII вв. использовались различные способы частных взысканий, всецело падавшие на личность виновного (выть - вычет из имущества виновного, выдача головою; искуп - временная отдача несостоятельного ответчика с членами семьи в работу истцу; испрошение прощения обидчиком у обиженного и др.), что связано с формированием представлений о том, что цель наказания - не только реализация карательных мер, но и стремление дать полное удовлетворение пострадавшему.

В январе 1835 г. Высочайшим указом был утвержден Свод законов Российской империи. В томе X этого фолианта нашли свое отражение и нормы гражданского права, регулирующие вопросы возмещения вреда. В соответствии с ними обязательства по компенсации имущественного ущерба возникали исключительно в силу виновного причинения вреда, т.е. правонарушения. При этом в некоторых случаях имущественная компенсация могла вменяться причинителю вреда одновременно с уголовным наказанием, а в некоторых - действовать как самостоятельная санкция. Положения Свода законов сохраняли свою актуальность вплоть до 1917 года.

Реалии политического строя, складывающегося в нашей стране с октября 1917 г., внесли существенные поправки, как в структуру государственной власти, так и в правовую систему. 31 октября 1922 г. впервые в истории отечественного законодательства был принят Гражданский кодекс РСФСР, содержащий отдельную главу, регламентирующую обязательства из причинения вреда: «Обязательства, возникающие вследствие причинения другому вреда». Анализ статей этого нормативно-правового акта показывает, что законодатель рассматривал ситуацию причинения вреда только физическим лицам. В частности, ст. 403 ГК РСФСР гласила: «Причинивший вред личности или имуществу другого обязан возместить причиненный вред. Он освобождается от этой обязанности, если докажет, что не мог предотвратить вреда, либо был управомочен на причинение вреда, либо что вред возник вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего».

Обращает на себя внимание тот факт, что вред, причиненный личности, интерпретировался законодателем исключительно как повреждение здоровья, работоспособности, подрыв служебного или общественного положения и других личных свойств и отношений, в результате которых наступило ухудшение имущественного положения - утрата заработка, расходы на лечение, переезд и т.п. Возмещение морального вреда ГК РСФСР 1922 г. не предусматривал. Как следствие, в судебной практике этого периода времени ответственность устанавливалась лишь при наличии причинно-следственной связи между наступившим вредом и действиями обязанного лица. При этом действия причинителя вреда могли быть результатом как активного (действия), так и пассивного (бездействия) поведения. Таким образом, ст. 403 ГК РСФСР основывалась на презумпции ответственности, возникающей в силу причинной связи.

По существу нормы ст. 403 ГК РСФСР, лицо, управомоченное на причинение вреда, привлечению к ответственности не подлежало. При этом управо- моченность предполагала нанесение вреда как результат правомерной деятельности и следствие предоставленного должностному лицу права. Значение того, принадлежало ли это право причиняющему вред в его личных интересах (например, право на самооборону) или было предоставлено в силу служебных обязанностей как должностное полномочие (право задержания, право обыска со взломом хранилищ и другое) никакой роли не играло.

В ст. 407 ГК РСФСР 1922 г. впервые было закреплено положение о возмещении вреда, причиненного неправомерными служебными действиями должностных лиц. Однако имущественные санкции могли быть реализованы только в случаях, специально указанных в законе. При этом неправомерность действий должностного лица подлежала признанию таковой соответствующим административным или судебным органом. Относительно учреждений (государственных и частных) имущественная ответственность не применялась в случаях, когда потерпевший пропускал установленные для обжалования неправомерных действий сроки.

На основании ст. 410 ГК РСФСР физическое лицо (гражданин) осуществляло принадлежащее ему право на возмещение вреда по своему усмотрению, но в определенных законом границах, поскольку подобное возмещение лимитировалось либо восстановлением прежнего состояния, либо, в случае невозможности достижения такового, непосредственно возмещением причиненных убытков. Примечательно, что в любой ситуации суд должен был принимать во внимание имущественное положение, как потерпевшего, так и причинителя вреда (ст. 411 ГК РФСР): автоматическое присуждение возмещения в размере действительно понесенных убытков не допускалось (размер являлся лишь максимальной границей, в пределах которой возмещение устанавливалось судом).

Отдельные положения ГК РСФСР 1922 г. были посвящены вопросам возмещения вреда лицам, застрахованным в порядке социального страхования (ст.

-415). Наряду с этим он никоим образом не регламентировал проблемы, связанные с возмещением вреда, наступившего в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. Не содержал он в себе и нормы, устанавливающей ответственность за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, что, на наш взгляд, являлось существенным пробелом правового регулирования в сфере возмещения вреда.

В дальнейшем нормы, регулирующие обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, нашли свое отражение в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых 8 декабря 1961 года. Их детально регламентировала гл. XII «Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда». На наш взгляд, наиболее важным шагом в направлении укрепления конституционного статуса личности, предпринятым законодателем, явилось установление ответственности за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Так, ч. 2 ст. 89 Основ провозглашала: «За вред, причиненный неправильными служебными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, соответствующие государственные органы несут имущественную ответственность в случаях и пределах, специально предусмотренных законом».

С введением в действие в 1964 г. нового Гражданского кодекса РСФСР институт обязательств, возникающих вследствие причинения вреда, был существенно расширен. Более того, помимо непосредственно ГК РСФСР 1964 г. он регулировался рядом других нормативно-правовых актов.

На сегодняшний день исследуемые нами обязательства в силу возмещения вреда детально регламентируются положениями главы 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» части второй Гражданского кодекса РФ. Многие из них заимствованы из ГК РСФСР 1964 г. и существенно дополнены в соответствии с реалиями времени и экономической ситуации. Кардинальное отличие же состоит в детальной регламентации ГК РФ отношений, связанных с компенсацией потерпевшему не только материального, но и морального вреда (ст. 1099-1101).

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что становление института гражданско-правовой ответственности за причинение вреда на территории России происходило в течение нескольких тысячелетий. Естественно, на начальном этапе пранормы, регулирующие аспекты возмещения вреда, отличались своей фрагментарностью, проявляющейся, прежде всего, в том, что они содержались в различных правовых актах, не представляя собой единого правового института [43]. Непосредственно отрасль гражданского права и один из ее важнейших компонентов - возмещение вреда - стали складываться лишь с принятием Свода законов Российской империи от 1835 года.

Пройдя достаточно длительный путь развития, гражданско-правовая ответственность за причинение вреда в период с 1922 по 1994 гг. обрела присущие ей специфические признаки, к числу которых следует отнести:

- реагирование на гражданское правонарушение;

-        имущественный характер;

-        компенсационный характер;

- принцип полного возмещения вреда или убытков;

-  воздействие не столько на личность правонарушителя, сколько на его имущественную сферу или имущественную сферу указанных в законе третьих лиц (поскольку даже защита личных неимущественных прав предусматривает имущественно-стоимостные меры воздействия, например денежную компенсацию).

Результаты предпринятого нами анализа нормативно-правовых актов различных исторических периодов позволяют утверждать, что для гражданско- правовой ответственности преимущественное значение имеют не штрафные санкции (хотя они и не исключаются), а именно восстановление имущественного или индивидуально-правового положения личности, которое существовало до факта правонарушения. Этим определяется существование двух основных форм реализации гражданско-правовой ответственности:

1)  возложение на виновного правонарушителя обязанности по передаче имущества, уплате денег и др.;

2) лишение правонарушителя принадлежащего ему права.

На наш взгляд, понятие гражданско-правовой ответственности в современной цивилистике является достаточно сложным и неоднозначным. В целом же она представляет собой форму частноправовой ответственности, которая наступает на основе норм гражданского законодательства в отношении лица, виновного (за исключением отдельных случаев) в нарушении имущественных или личных неимущественных прав субъекта гражданско-правовых отношений и выражается в возмещении причиненного ущерба.

На сегодняшний день в современной науке гражданского права нет единой концепции гражданско-правовой ответственности, что во многом объясняется отсутствием такой концепции в отношении юридической ответственности в целом. Тем не менее, это не мешает предпринятому нами далее анализу природы, форм и оснований гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный актом терроризма, в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

1.2   Обязательство вследствие причинения вреда террористическим актом: правовая природа и понятие

В связи с тем, что гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный террористическим актом, может наступить исключительно по факту его совершения (с которым коррелирует и проблема пресечения действий террористов), представляется целесообразным определить суть самого явления террористического акта.

К сожалению, на сегодняшний день единой точки зрения относительно определения понятий «терроризм», «акт терроризма» и «террористический акт» в научно-правовой доктрине не существует, хотя современное российское законодательство свободно оперирует всеми указанными словарными концептами.

На наш взгляд, терроризм и террористический акт следует рассматривать как общее и частное, иначе говоря, терроризм - это категория специфического социального явления, а террористический акт - действенное выражение данного социального явления в реальной жизни.

В соответствии с п. 1 ст. 3 ФЗ «О противодействии терроризму» терроризм определяется как идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий. На основании п. 3 этого же нормативно-правового документа террористический акт есть совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

Анализ законодательных актов РФ и превалирующих в научной литературе доктринальных подходов позволяет выделить следующие ведущие признаки террористического акта:

1)  совершение насильственных действий, как в отношении конкретного лица, так и неопределенного круга лиц: посягательство на жизнь, здоровье, похищение, незаконное лишение свободы и т.д.;

2)  направленность совершаемых насильственных действий на устрашение населения (или какой-то его части), властных структур, международных и отечественных общественных организаций с целью: получения широкой огласки и социального резонанса; нагнетания атмосферы страха и недоверия; оказания влияния на принятие какого-либо противоправного решения или отказ от совершения законных действий по укреплению правопорядка.

Базовым признаком террористического акта как гражданско-правового деликта выступает причинение вреда жизни, здоровью, а также имуществу физических, юридических лиц и государства.

На основании изложенных признаков террористического акта, а также принимая во внимание его главенствующую роль как юридического факта, обусловливающего возникновение обязательства из причинения вреда в гражданском праве, можно дефинировать его понятие следующим образом: террористический акт - это общественно опасное, виновное и противоправное деяние (или бездействие), совершенное конкретным лицом или группой лиц (включающей в себя не только непосредственных исполнителей, но и лиц, способствующих подготовке и реализации противоправного деяния) в целях воздействия на решения, принимаемые органами государственной власти и мирового сообщества, повлекшее за собой причинение морального вреда, вреда жизни и здоровью людей, а также имуществу физических, юридических лиц и государства.

С целью определения подходов к установлению ответственности перед жертвами террористических актов и разрешения вопроса о том, является ли возмещение вреда потерпевшим от террористических актов по своей правовой природе гражданско-правовой ответственностью или публично-правовым механизмом предоставления минимума компенсации, нами был предпринят анализ ряда положений зарубежного и российского законодательства.Анализ показал, что в законодательстве Великобритании, Израиля, Италии, Германии и Франции компенсации, выплачиваемые потерпевшим в результате совершения террористического акта, не носят гражданско-правового характера, и, как следствие, вопрос об основаниях и условиях гражданско- правовой ответственности не поднимается. Обязанность по оказанию материальной помощи пострадавшим данные государства принимают на себя добровольно, привлекая для ее обеспечения специально учрежденные на бюджетные средства и добровольные пожертвования физических лиц фонды [21].

Так, некоторое время в практике Израиля наблюдалось стремление к признанию терроризма войной, а следовательно, к отказу государства от возмещения принесенных им убытков. По Закону «О гражданском вреде» 1952 г. (Civil Wrongs Ordinance) действия израильских сил безопасности квалифицировались как военные действия, освобождающие государство от возмещения вреда, причиненного в результате контртеррористической операции. Однако в 1998 г. Министерство юстиции Израиля выступило с принятыми впоследствии предложениями о внесении изменений в указанный закон в части отказа от возмещения вреда - теперь частичное возмещение вреда государством допускается [13].

Во Франции терроризм оценивается не как преступное деяние, а как новая форма гражданской войны. Вследствие этого пострадавшие от террористического акта приравниваются к жертвам войны и получают право на материальную помощь в зависимости от степени причиненного вреда. Источник выплаты компенсаций потерпевшим от терактов - «Г арантийный фонд» - определен в Законе № 86-1020 от 9 сентября 1986 г. «О борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную собственность» и, в частности, положениями ст. 9-1 названного акта. Процедура работы «Гарантийного фонда», включающая также указание на юридические основания выплат компенсаций, описывается в Декрете № 86-1111.

«Гарантийный фонд» наделен по закону гражданской правосубъектностью и пополняется за счет ежемесячных процентных отчислений страховых предприятий или агентствами с суммы взносов по договорам страхования имущества (сумма, подлежащая отчислению, ежегодно пересматривается и утверждается министром экономики и финансов, например, на 1998 г. она составила 20 франков с контракта), а также за счет общественных пожертвований. После выплаты потерпевшему компенсации, фонду переходят его права на взыскание в регрессном порядке с виновного в теракте причиненных убытков.

Заявитель должен предоставить в «Гарантийный фонд» документы полностью подтверждающие ущерб, компенсацию которого он требует. В случае необходимости медицинского обследования, проводимого по ходатайству «Гарантийного фонда» с целью подтверждения телесного повреждения, потерпевший должен быть о нем извещен за две недели до даты его проведения. Примечательно, что принятие решения о компенсации ущерба не зависит от успешного расследования преступлений следственными органами или от материального положения потерпевшего - государство, по сути, полностью берет на себя возмещение ему ущерба. Заинтересованная в выплате материальной компенсации сторона имеет право, в случае отказа фондом в выплате, предъявить ему иск. Срок для подачи иска определяется положениями ст. 2270-1 ГК Франции и составляет 10 лет.

Относительно государственной помощи лицам, пострадавшим от террористических действий в Великобритании, следует отметить, что до принятия «Закона об уголовной юстиции» (1988) выплата компенсации со стороны государства жертвам любых насильственных преступлений, в том числе и жертвам террористических актов, производилась не на статутной основе, а по специальной «Программе компенсации ущерба лицам, пострадавшим от преступлений», действовавшей в Великобритании с 1964 года. Эта программа финансировалась государством и осуществлялась специальными комиссиями, в состав которых входили назначенные правительством юристы, практикующие в суде. Лицо, которому преступлением был причинен ущерб, могло получить компенсацию в том случае, если преступник не был задержан полицией или не мог быть привлечен к уголовной ответственности в силу каких-либо обстоятельств.

На сегодняшний день в Великобритании основную тяжесть расходов по устранению последствий террористических актов несет на себе государственный фонд «Pool Re», деятельность которого предусматривает выплаты компенсаций пострадавшим. Фонд был создан в 1993 г. по инициативе правительства и на сегодняшний день в его состав входят более 200 страховщиков, располагающихся по всей территории страны. В том случае, если объема фонда «Pool Re» не хватает на погашение страхового ущерба, его представители обращаются к казначейству Великобритании, несущему обязанность выплаты недостающей части средств.

Законодательство Великобритании предусматривает и иные возможности возмещения ущерба, причиненного жертвам терактов. Так, в соответствии с положениями «Закона о полномочиях уголовных судов» (2000) и при назначении наказания в дополнение к любому другому наказанию суды вправе издавать приказы, согласно которым осужденные обязаны выплатить компенсацию любому лицу, которому были причинены телесные повреждения, потери и ущерб (помимо тех, которые были вызваны его смертью) в результате преступления, или оплатить расходы, связанные с погребением лица, чья смерть наступила в результате преступления.

В ФРГ возмещение ущерба лицам, пострадавшим от террористических актов, осуществляется на основании Закона 1976 г. «О компенсации жертвам насильственных деяний», который решает эти вопросы применительно ко всем насильственным преступлениям, а не только террористическим. В силу положений § 1 указанного Закона лицо, здоровью которого причинен ущерб вследствие умышленного противоправного физического нападения на него или на другого человека, либо в ходе правомерной обороны от такого нападения, может требовать за это медицинскую и материальную компенсацию в соответствии с нормами Федерального закона «О социальном обеспечении». Причем потерпевший сохраняет данное право даже в том случае, «когда нападавший действовал с ошибочной уверенностью в наличии предпосылок, оправдывающих его действия», т.е. в ситуации юридической ошибки.

Обеспечение выплаты компенсации потерпевшим в результате теракта возлагается на власти той земли ФРГ, в которой причинен ущерб. Если же ее по какой-либо причине нельзя установить, то выплаты производятся за счет той земли, в которой потерпевший в момент совершения против него преступления имел постоянное место жительства. Если потерпевший не имеет постоянного места жительства в Германии, расходы по выплате ему указанной компенсации несет федеральная казна. Примечательно, что во всех случаях федеральная казна возвращает землям 40% из денежных расходов, понесенных ими в связи с выплатой компенсации жертвам насильственных действий. Непосредственная выплата компенсации этим лицам производится соответствующими местными или федеральными органами социального обеспечения и социального страхования. Производство по выплате компенсации эти органы начинают только по заявлению потерпевшего. Возникающие по поводу выплаты такого рода компенсаций споры разрешаются в судебном порядке - через суды по социальным делам.

На территории Европы в формате созданного Евросоюза существует шесть крупнейших страховых компаний, которые учредили фирму «Special Risk Insurance and Reinsurance» (SRIR), специализирующуюся на страховании имущества от различных повреждений вследствие террористических актов. Как ведущие сателлиты туда вошли швейцарские компании «Zurich Financial Services» и «Swiss Re», германские «Allianz» и «Hannover Re» [53].

Вопрос о материальной компенсации потерпевшим от террористических актов является объектом пристального внимания законодательства Италии. В частности, он регулируется Законом № 302/1990 «О покровительстве потерпевшим от терроризма и организованной преступности», принятым 20 октября 1990 года. На основании данного Закона размер денежной компенсации потерпевшим от террористического акта со 100 млн. лир, предусмотренных Законом № 466/1980, увеличился до 150 млн. лир. Согласно ст. 1 Закона № 302/1990, право на компенсацию имеет любое лицо, не являющееся соучастником или исполнителем преступления, получившее постоянную инвалидность и утратившее трудоспособность в размере не менее чем на четверть, вследствие совершения террористических актов на территории Италии. Степень инвалидности определяется в процентах потери общей трудоспособности, т.е. полная инвалидность соответствует 100% потери общей трудоспособности.

Компенсация предоставляется по письменному, либо устному (в случае очевидности преступления, т.е. при наличии очевидцев его совершения) заявлению потерпевшего. Гражданин Италии, получивший постоянную инвалидность с потерей трудоспособности в размере 2/3 от общей трудоспособности, имеет право выбрать вместо разовой компенсации, размер которой может составлять 150 млн. лир, пожизненное обеспечение, соразмерное с полученной степенью инвалидности, в размере до 12 тыс. лир в месяц за каждый процент потерянной трудоспособности.

Защита нарушенных прав потерпевших в результате террористического акта в Испании осуществляется на основании гл. 4 Органического закона от 26 декабря 1984 г. «О борьбе с вооруженными бандитскими формированиями и террористическими элементами», состоящей из двух частей. Ее положения существенно расширяет Королевский указ 1311/1998 «О регулировании возмещения убытков жертвам вооруженных бандитских формирований и террористических элементов» от 28 октября 1998 года. В соответствии с этими нормативными актами правительство Испании устанавливает нормативы для обеспечения надлежащих условий по возмещению убытков при получении телесных повреждений как последствий (или в связи с обстоятельствами совершения) преступных действий вооруженных бандитских формирований или террористических элементов.

Для максимальной эффективности компенсационных правоотношений определяется круг лиц, обладающих правами на возмещение полученного ими ущерба, вводится классификация вышеназванных лиц и, наконец, условия, необходимые для возбуждения соответствующих уголовных дел с целью возможной компенсации со стороны Генерального бюджета государства, берущего на себя ответственность за последствия совершенных, но оставшихся ненаказанными преступлений, а также в случаях нанесения тяжких телесных повреждений жертвам вооруженных бандитских формирований и террористических элементов. Материальная компенсация выплачивается в случае, если лицо получило травмы. Если в результате совершенных действий наступила смерть, право на материальную компенсацию принадлежит супругу, детям жертвы или любому иному лицу, состоящему в родстве с жертвой. Если у жертвы, после его смерти, остались супруг, дети и родители, то материальная компенсация делится между ними следующим образом: компенсация делится на две части, одна из которой передается супругу, другая делится между детьми и родителями жертвы. В случае отсутствия супруга, детей или родителей, компенсацию получают братья или сестры, жившие вместе с жертвой, экономически зависевшие от нее и не обладающие достаточными средствами к существованию.

Для получения материальной компенсации Указом 1311/1998 предусматриваются условия, при наличии которых у потерпевшего или его законных представителей возникает на нее право. Они должны доказать, что материальный ущерб, телесные повреждения, результатом которых явилась временная или полная нетрудоспособность, возникли в результате действий, совершенных вооруженными бандитскими формированиями или террористическими элементами, и представить данные медицинского освидетельствования, подтверждающего наличие телесного вреда. Степень тяжести полученных телесных повреждений устанавливается на основании критериев, выработанных органами социального страхования. При этом общая сумма материальной компенсации соотносится с минимальной заработной платой, а также с тяжестью полученного телесного повреждения.

В США проблема терроризма стала широко обсуждаться с 1993 г., когда в стране участились случаи террористических актов. Наиболее же мощно она актуализировалась после событий 11 сентября 2001 года. Сегодня на законодательном уровне террористический акт не признается военным действием, а дефинируется как насилие или угроза насилия над жизнью, собственностью, инфраструктурой, причинившие вред США или его гражданскому населению за пределами государства. Правительство США, исходя из деликтного права (tort law), определяет, что вред от террористического акта должен возмещаться его причинителями - террористами и их спонсорами [14]. Такая логика воплотилась в «Акте о доступе жертв терроризма к компенсации», закрепившем право потерпевших требовать возмещения вреда из заблокированных в США активов государств - спонсоров терроризма. Например, в 1989 г., когда самолет США был сбит над территорией Ливии, данная акция была квалифицирована как террористическая. Вследствие этого окружной суд округа Колумбия удовлетворил иск о возмещении вреда, где одним из ответчиков выступала Ливия, признанная государством - спонсором терроризма, а часть средств на возмещение вреда была взята из заблокированных в США активов Ливии [15].

Несмотря на законодательное регулирование, описанный выше механизм возмещения вреда признается в США малоэффективным, поскольку он связан с чрезвычайно сложной процедурой доказывания факта финансирования каким- либо государством конкретной террористической акции. Поэтому, учитывая, что террористический акт является национальным бедствием и вызовом государству, а также причиняет значительные физические и нравственные страдания жертвам, обсуждение вопроса о возмещении вреда постепенно перешло от вопроса «кто должен заплатить?» к вопросу «кто может заплатить?» [57]. В итоге, оценивая террористические акты как вызов нации, в США пришли к необходимости участия в возмещении вреда жертвам терроризма общества в целом, отойдя тем самым от частноправового механизма решения проблемы. В 2002 г. был принят «Акт о страховании рисков от терроризма», предусмотревший создание специального страхового фонда, из средств которого должно осуществляться возмещение вреда пострадавшим на основании судебного решения. Взносы в данный фонд осуществляют федерация, штаты и иные лица. В первый год его создания 90% средств было сформировано федеральным правительством (е-1-А sec. 103). Об участии федерального правительства в возмещении вреда жертвам терроризма упоминается также в «Акте о национальной безопасности» [16]. По мнению A.J. Sebok, вопрос о соотношении требований о возмещении вреда из компенсационного фонда и требований о возмещении из заблокированных активов государств - спонсоров терроризма или от авиакомпаний предстоит решать судебной практике, поскольку законодательно эти требования в США не обладают взаимоисключающим характером [57].

На сегодняшний день можно выделить три формы возмещения вреда жертвам терроризма, наиболее часто используемых в юридической и судебной практике США:

1)  материальную компенсацию, подразумевающую денежные выплаты, которые должны покрыть расходы потерпевшего на медицинскую и иную оказываемую ему помощь. Данные выплаты производятся на основе специальных федеральных программ, из «Фонда помощи жертвам преступлений», образованного как структурное подразделение Министерства финансов США. Действующие в США законы не допускают использования как основания для отказа в компенсации расы, цвета кожи, вероисповедания, национальности, вида деятельности или пола. В компенсации убытков потерпевшему может быть отказано только в случае совершения им противоправного деяния;

2)  принудительную реституцию, осуществляемую в пользу жертвы теракта, т.е. человека, непосредственно пострадавшего от него, на основании постановления суда. Если потерпевшему нет 18 лет, то его интересы представляет законный представитель. В случае смерти жертвы реституция осуществляется в пользу родственников погибшего. Суд может предписать виновному оплатить стоимость медицинских и иных связанных с ними услуг, касающихся физической, психиатрической, психологической помощи, а также возместить жертве доход, потерянный ею в результате преступления. Расходы, понесенные пострадавшим в ходе судебного разбирательства, возмещаются в обязательном порядке;

3)  материальные выплаты, осуществляемые в публично-правовом порядке и льготы, предоставляемые бывшим пленникам (людям, оказавшимся в плену в результате террористических действий) и членам их семей (в случае смерти потерпевшего). Так, в 1992 г. вышло правительственное распоряжение, дающее указанным лицам образовательные льготы.

В большинстве западноевропейских государств приняты законы, по- разному регулирующие и решающие вопросы, связанные с возмещением вреда, причиненного не только в результате совершения, но и в ходе пресечения террористического акта - от пожизненной денежной компенсации до лишь частичного возмещения вреда:

- Великобритания - «О предупреждении терроризма» (1976);

-        Германия - «О борьбе с терроризмом» (1986);

-  Франция - «О борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную безопасность» (1986);

- США - «О борьбе с терроризмом и применении смертной казни» (1996);

- Израиль - «О гражданском вреде» (1952) и др.

В целом, анализ систем романо-германского и англо-саксонского деликтного права позволяет сделать вывод о том, что они рассматривают террористический акт как угрозу насилия гражданскому населению государства. Поэтому данная проблема в большей степени решается за счет общественного вмешательства, нежели частноправового регулирования.

Несмотря на интенсивное развитие национального антитеррористического законодательства, следует признать, что в международно-правовых актах непосредственно вопрос о возмещении вреда жертвам террористических актов и роли государства в этом процессе до конца не урегулирован. Так, в «Международном пакте о гражданских и политических правах» и «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод» закрепляется лишь обязанность государства обеспечить лицу, права которого нарушены, эффективное средство правовой защиты (ст. 2 ч. 3 Пакта, ст. 6 Конвенции). Аналогичное положение содержится в ст. 52 Конституции РФ, согласно которой государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Очевидно, что из этого положения нельзя сделать вывод об обязанности государства возмещать вред жертвам террора из собственного бюджета.

Специализированные конвенции, посвященные международной борьбе с терроризмом, также не касаются проблемы возмещения вреда его жертвам.

Правовые нормы, предусматривающие выплату компенсации жертвам преступной деятельности, впервые появились в международно-правовых актах в 80-х гг. прошлого века. Так, ст. 2 «Европейской конвенции по возмещению вреда жертвам насильственных преступлений», принятой 24 ноября 1983 г., определяет, что государство возмещает убытки, когда не может быть обеспечено их возмещение из других источников, тем, кто из-за умышленных насильственных преступлений понес серьезный урон в отношении физического состояния или здоровья, а также тем, кто находился на иждивении погибших в результате такого преступления. Статья 4 данного акта гласит, что компенсация должна покрывать по крайней мере потерю дохода, затраты на медикаменты и госпитализацию, затраты на похороны, алименты, содержание иждивенцев. В соответствии с п. 14 «Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотреблений властью», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г., жертвам следует оказывать необходимую материальную, медицинскую, психологическую и социальную помощь по правительственным, добровольным, общинным и местным каналам.

Международное сотрудничество предполагает имплементацию в национальное законодательство общепризнанных норм и принципов международного права, а также международных договоров, которые согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. «Декларация прав и свобод человека и гражданина» в ст. 33 определила, что права жертв преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает доступ к правосудию и скорейшую компенсацию причиненного ущерба.

На сегодняшний день в отечественной юридической литературе нет однозначного мнения по вопросу определения правовой природы ответственности государства за вред, причиненный террористическим актом, а также выплачиваемых им компенсаций. На наш взгляд, наиболее релевантно принцип ответственности государства без установления его вины (и в случае отсутствия таковой) обозначен французским юристом Патриком Брюно: «Если принцип риска является основанием ответственности владельца автомобиля только потому, что у него в руках инструмент, опасный сам по себе, то по тому же принципу риска должны отвечать органы власти только потому, что они - носители власти, которая чрезвычайно опасна для граждан сама по себе» [54].

Действительно, ответственность государства перед потерпевшими от терактов весьма специфична, поскольку в данном случае такое условие ее возникновения как вина, отсутствует. В связи с этим сторонники теории «виновного начала с исключениями» - О.С. Иоффе, М.В. Гордон, Г.К. Матвеев, В.Т. Смирнов полагают, что частые отступления от принципа вины не создают какого-то нового принципа или нового начала ответственности.

О.С. Иоффе отмечал, что «возложение на невиновного ... обязанности возместить ущерб представляет собой меру ответственности, основанную не на осуждении поведения, а на стимулировании определенных действий в будущем» [28]. Подобной точки зрения придерживается и С.В. Курылев, указывающий на тот факт, что обязанность государства возместить вред является не санкцией за правонарушение, а стимулом к поведению, направленному на уменьшение вероятности невиновного причинения вреда [36]. В.В. Бойцова и Л.В. Бойцова считают, что государство берет на себя риск ошибок, которые неизбежно детерминируются вероятной случайностью или ограниченной способностью познания человеком фактов, имевших место в прошлом. Поэтому казна государства выполняет как компенсационные, так и публично-правовые функции: предотвращения отчуждения невинно пострадавшего гражданина от государства, закона, органов уголовного правосудия и превенции совершения реабилитированным преступлений [20].

Рассуждая о проблеме возложения ответственности на государство в ситуации отсутствия его вины, С.С. Алексеев высказывает мнение, заключающееся в том, что невозможность «отграничить ответственность только случаями «чистых» виновных правонарушений ... диктуется практическими соображениями - во имя сохранения в некоторых случаях единства в содержании правового регулирования» [18]. С.Ю. Рипинский, отвечая на вопрос, следует ли учитывать возможность применения государственного принуждения к самому государству в случае возложения им на себя ответственности за вред, причиненный гражданину, отмечает, что в данном случае речь должна идти не об осуществлении потерпевшим принудительных мер в отношении государства, а о том, что «государство реализует меры ответственности (осуществляет государственное принуждение) в отношении самого себя» [46]. Такой подход базируется на принципе разделения в правовом государстве власти на законодательную, исполнительную и судебную, что позволяет одновременно одной из них осуществлять контроль над другими, в результате чего вопрос об ответственности государства в отношении самого себя отпадает.

К числу основных признанных и защищаемых Конституцией РФ прав относятся, прежде всего, право на жизнь (ч. 1 ст. 20) и право на охрану здоровья (ст. 41). В связи с этим, по мнению Л.О. Красавчиковой, возлагаемая на государство обязанность по обеспечению реализации и защиты названных конституционных прав предполагает не только необходимость разрабатывать и осуществлять комплекс мероприятий, создающих условия, при которых исключалась бы какая-либо опасность для жизни людей и предотвращалось бы причинение вреда здоровью, но и необходимость принимать меры к возмещению или компенсации причиненного их жизни и здоровью вреда [34]. Апеллируя к ст. 1069 ГК РФ, можно рассуждать о том, что по факту причинения вреда жизни и здоровью, а также имуществу физических и юридических лиц, привлечению к ответственности подлежит не само государство, а уполномоченные им органы и должностные лица, которые, исходя из своих служебных обязанностей, должны были предотвратить террористический акт, но в силу бездействия не сделали этого. Однако в ряде случаев предвидеть или предотвратить теракт не представляется возможным ввиду внезапности и высокой латентности преступлений террористического характера.

В пользу установления имущественной ответственности государства за вред, причиненный гражданам в результате совершения террористического акта, а также пресечения террористической деятельности, следует привести ряд аргументов:

1)  государство в полной мере возлагает на себя заботу о поддержании правопорядка и обеспечении безопасности, следовательно, устранение последствий теракта, в том числе и путем возмещения причиненного вреда, также является его задачей, поскольку учрежденные им правоохранительные органы оказались не в состоянии предотвратить преступное деяние;

2)  возмещение ущерба государством способствует не только более полному удовлетворению законных интересов потерпевшего, но и реализации задач общей превенции;

3)  возмещение вреда государством способствует преодолению пассивности граждан, оказывающихся очевидцами или свидетелями готовящегося террористического акта;

4)  государство располагает не только обычными бюджетными средствами, но и денежными суммами, поступающими к нему в результате применения к виновным в совершении теракта лицам (живым и осужденным) мер наказания имущественного характера [55];

5)  государство, возлагая на себя ответственность за вред, причиненный террористами, исходит из необходимости максимальной охраны интересов потерпевшего [43].

В большинстве случаев выплачиваемые государством компенсации не могут покрыть всего вреда, поэтому на основании абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ обращение граждан с гражданским иском к государству как третьему лицу вполне оправданно. Еще в 1975 г. на V Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1- 2 сентября 1975 г., г. Женева, Швейцария) было особо подчеркнуто следующее положение: «... символическое возмещение вреда вряд ли сможет хотя бы частично компенсировать боль и страдания, перенесенные потерпевшими и их семьями, в особенности при отсутствии сочувствия и заботы со стороны общества» [27].

На сегодняшний день меры защиты государства, выражающиеся в форме денежной компенсации лицам, потерпевшим от террористического акта, и направленные на восстановление их имущественных прав, регламентированы нормой п. 1 ст. 18 Федерального закона № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» [34]. Следовательно, посредством института компенсаций государство в целях защиты конституционных прав и свобод граждан добровольно возлагает на себя обязанность по возмещению вреда потерпевшим от террористических актов. Необходимо заметить, что компенсация как форма защиты эффективна лишь тогда, когда ее выплата происходит на максимально ранней стадии (например, при возбуждении уголовного дела), поскольку именно в этом случае она позволяет потерпевшему в некоторой мере уменьшить степень отрицательных последствий для здоровья.

Исходя из выше изложенного, можно сделать вывод о наличии двух механизмов ответственности государства за вред, причиненный гражданам в результате террористического акта или в ходе его пресечения: публичноправового и частноправового.

Механизм публично-правовой ответственности специфицируется предоставлением от имени государства как субъекта повышенной социальной ответственности безвозмездной компенсации жертвам преступлений, т.е. не предусматривает никаких отношений регресса. В данном случае для выплаты компенсации, как правило, достаточно простого юридического факта - причинения вреда в результате совершения террористического акта. В отличие от частноправового, публично-правовой механизм предполагает исключительно компенсацию имущественного ущерба. При этом государственные пособия и выплаты, предоставляемые потерпевшим, как правило, определены заранее и составляют конкретную сумму, равную для всех потерпевших или различающуюся в зависимости от категории, к которой они отнесены. Размер же гражданско-правовой ответственности заранее определен быть не может.

На первый взгляд, с учетом того, что ответственность - это охранительное правоотношение, а выплата государственных пособий - правоотношение регулятивное, влекущее возможность обжалования действий государственного органа лишь в силу анормального развития, можно сделать вывод о том, что правовой природе государственных компенсаций, установленных действующим российским законодательством, свойственны признаки публичноправового механизма защиты прав потерпевших в результате террористического акта. Однако нельзя упускать из виду то обстоятельство, что государство, в силу норм п. 3.1 ст. 1081 ГК РФ, обладает ничем не ограниченным правом регресса к террористам, а имущественный характер возмещения, компенсационная функция выплат, происхождение данной обязанности из деликтных обязательств отражает гражданско-правовые признаки ответственности.

На наш взгляд, в связи с описанным выше суждением, а также принимая во внимание норму абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ, определяющей возможность возложения обязанности по возмещению вреда на третьи лица, не являющиеся его непосредственными причинителями, государственные компенсации следует рассматривать как вид строгой гражданско-правовой ответственности, которой присущи черты гражданско-правовой обязанности, выполняющей компенсационно-восстановительную и предупредительно-воспитательную функции частноправового порядка. Относительно публично-правового характера следует признать его наличие только у процедуры выплаты государством потерпевшим денежных средств в счет возмещения понесенного имущественного вреда.

Результаты анализа российского законодательства и научно-юридической литературы позволяют нам выдвинуть суждение о том, что гражданско- правовая ответственность за вред, причиненный террористическим актом - это мера защиты прав человека, обеспеченная государством, реализуемая в рамках механизма защиты гражданских прав (субмеханизма возмещения вреда, причиненного преступлениями) в форме санкции и применяемая в отношении лица, ответственного за преступный вред, с целью восстановления справедливости в частной сфере (возмещение физического, имущественного, морального вреда, наказание виновного, общая и частная превенция).

В содержание гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, входят:

-  форма данной ответственности (санкция);

-        ее объем (виды вреда, подлежащего возмещению в результате совершения теракта);

-  размер (денежное выражение вреда в зависимости от его характера), а также способы возмещения (денежное и натуральное выражение).

Совокупность указанных элементов, а также возмещение вреда соответствующими субъектами деликтного обязательства в целом обусловливают принцип надлежащего возмещения вреда.

Учитывая тот факт, что термин «обязательство вследствие причинения вреда» используется в Гражданском кодексе РФ , но не раскрывается им в своем дефиниционном содержании, обратимся к научным работам отечественных цивилистов с целью установления признаков, особенностей и характеристик данной юридической конструкции.

Так, В.А. Тархов под обязательством из причинения вреда понимает «правовое отношение, возникающее между лицом, ответственным за причинение вреда, с одной стороны, и лицом, потерпевшим от причинения вреда, с другой стороны» [26]. И.И. Карпец считает, что обязательством из причинения вреда является обязательство, в силу которого лицо, причинившее вред личности или имуществу гражданина или имуществу организации, обязано этот вред возместить, а лицо, потерпевшее в результате причинения вреда, вправе требовать его возмещения [31]. Авторы пособия «Международное уголовное право» полагают, что «деликтным называется обязательство, в силу которого лицо, причинившее вред личности или имуществу гражданина или организации, обязано этот вред возместить» [41].

На наш взгляд, представленные примеры не в полной мере отражают главную цель обязательства из причинения вреда террористическим актом - восстановление нарушенного права потерпевшего и не охватывают весь субъектный состав данного вида обязательств.

В определенном смысле отмеченные недостатки нивелирует дефиниция деликтного обязательства, предложенная Р. Адельханяном, который интерпретирует обязательство вследствие причинения вреда как обязательственное правоотношение, призванное обеспечить восстановление нарушенных прав потерпевшего, возникшее в результате причинения имущественного, физического и морального вреда гражданину или имущественного вреда юридическому лицу, в силу чего причинитель вреда (или иное лицо, на которое законом возложена обязанность возмещения вреда) обязан возместить имущественный и (или) физический вред и (или) компенсировать моральный вред, а также прекратить действия, нарушающие права лица, в то время как потерпевший вправе требовать от должника исполнения его обязанностей [17].

В процессе выполнения квалификационной работы нами было установлено, что понятия «обязательство из причинения вреда» и «ответственность за причинение вреда» часто употребляются как тождественные. В частности, К.К. Яичков полагает, что в обязательствах из причинения вреда ответственность как бы сливается с породившим его обязательством [17], а С.М. Корнеев отмечает, что условия возникновения деликтного обязательства и условия ответственности за причиненный вред совпадают [45]. Весьма примечательно, что подобный подход прослеживается и непосредственно в тексте действующего ГК РФ. Так, несмотря на то, что гл. 59 ГК РФ обозначена как «Обязательства вследствие причинения вреда», ее первая же ст. 1064 описывает общие основания ответственности за причиненный вред. Далее законодатель также преимущественно использует понятие «ответственность», а не «обязательства».

Нам представляется, что совместное употребление понятий «ответственность» и «обязательства» детерминировано их тесной взаимосвязью друг с другом, но при этом тождественность между ними отсутствует. Доказательством данного умозаключения служат результаты сопоставительного анализа категорий «меры ответственности» и «меры защиты», предпринятого Ю.К. Толстым. Он отмечает, что деликтная ответственность выступает в роли охранительного обязательственного правоотношения (меры ответственности), а вот обязанность по возмещению вреда должна рассматриваться в качестве обязательства, возникающего в силу и вследствие причинения вреда (меры защиты) [25].

Таким образом, меры защиты направлены на восстановление прав потерпевшего, а меры ответственности выполняют как превентивную, так и карательную функции в существующих правоотношениях. По сути, наличие вреда - единственное условие, необходимое для возникновения всех без исключения деликтных обязательств, в то время как обязанность возместить вред может интерпретироваться и как мера ответственности (в случае наличия основания и условий, предусмотренных законом), и как мера защиты. Поэтому ответственность необходимо рассматривать как следствие, а не причину возникновения обязательства.

Зададимся вопросом, присущи ли обязательствам, возникающим в результате причинения вреда террористическим актом, все признаки родового понятия - деликтного обязательства? Ответ в данном случае носит утвердительный характер, поскольку:

1)  обязательства вследствие причинения вреда возникают в результате

нарушения абсолютных субъектных прав, следовательно, носят внедоговорный характер, опираясь на принцип генерального деликта (п. 1 ст. 1064 ГК РФ), согласно которому каждому запрещено причинять вред имуществу или личности кого-либо и всякое причинение вреда другому является противоправным. Террористический акт направлен, в первую очередь, на личные права граждан - право на жизнь и здоровье, при этом правонарушителем может выступать не только непосредственно террорист, но и лица, обеспечивающие террористическую (например, структуры, финансирующие террористическую деятельность) и антитеррористическую (например, государство в рамках проведения контртеррористической операции) деятельность;

2)  возмещение вреда носит имущественный характер, а сфера его действия простирается независимо от характера нарушенного права, как на имущественные, так и на личные неимущественные отношения. Исполнение данного обязательства восстанавливает имущественную сферу потерпевшего либо облегчает последствия нарушения тех прав, которые не могут быть восстановлены напрямую из-за их неимущественного характера (моральный вред). Вред возмещается либо в натуре (предоставляется вещь того же рода и качества, устраняются повреждения вещи и т.д.), либо в виде компенсации убытков (денежной оценки вреда). При причинении вреда террористическим актом само возмещение вреда преимущественно носит денежный характер;

3)  обязательство вследствие причинения вреда, прежде всего, направлено не на наказание должника, а на восстановление имущественного положения потерпевшего. Суть в том, что целью потерпевшего является фактическое устранение неблагоприятных последствий правонарушения, тем самым обязательства, возникающие из причинения вреда (как вид гражданско-правовой ответственности), выполняют свою главную - восстановительную или компенсационную - функцию (ст. 12 ГК РФ);

4)  обязанность возмещения вреда может быть возложена не только на причинителя вреда, но и на иных лиц. В обязательствах вследствие причинения вреда террористическим актом на стороне должника выступают:

а)  террористы (террорист, террористическая группа, террористическая

организация, государство-террорист), вина и причастность которых, безусловно, подлежат доказыванию, но обязанность по возмещению вреда, причиненного потерпевшим, очевидна;

б)  государство, способное как обеспечить потерпевшим доступ к правосудию, так и компенсировать причиненный ущерб в случае, когда оно само выступает его причинителем;

в)  иные лица, которые в силу своего действия (например, спонсоры террористической деятельности) или бездействия (например, должностные лица правоохранительных органов, халатно исполняющие свои служебные обязанности) способствовали совершению террористического акта. По мнению Г.Ф. Шершеневича, возложение ответственности на иное лицо «не нарушает основного принципа, в силу которого каждый отвечает только за свои действия» [56].

Таким образом, представленные выше данные позволяют сделать вывод о том, что террористический акт целесообразно рассматривать как типичный деликт (правонарушение). Подобная категоризация в полной мере оправдывает регулирование возмещения вреда, причиненного террористическим актом, нормами гражданского права, поскольку:

1) это единственная отрасль права, регламентирующая порядок возмещения вреда, причиненного жизни, здоровью и имуществу лица;

2)  именно Гражданский кодекс РФ содержит достаточно точные и сбалансированные средства возмещения вреда, причиненного при самых разных обстоятельствах, в том числе и в результате террористического акта.

В пользу выдвинутого соображения свидетельствуют и формулировки ст. 18 и 21 ФЗ «О противодействии терроризму», указывающие на отсутствие у законодателя намерения регулировать последствия причиненного террористическим актом вреда нормами публичного права: в упомянутом Законе не вводится никаких определений вреда, равно как и не содержится отсылок к законам, этот вред определяющим.

На наш взгляд, по своей правовой природе обязательство вследствие

причинения вреда террористическим актом является внедоговорным обязательством гражданско-правового характера, представляющим собой воплощение деликтного варианта гражданско-правовой ответственности.

В последнее время, несмотря на принимаемые государством правоохранительные меры, причинение вреда жизни, здоровью и имуществу граждан, а также имуществу юридических лиц в результате террористических актов продолжает оставаться одним из достаточно распространенных оснований возникновения деликтных обязательств. В связи с этим А.Т. Мальсагов полагает рентабельным рассмотрение законодателем вопроса о выделении в Гражданском кодексе РФ еще одного специального вида обязательств вследствие причинения вреда - обязательства вследствие причинения вреда террористическим актом, что, по нашему мнению, излишне и вот по какой причине.

Если следовать предложению А.Т. Мальсагова, то все обязательства, обладающие какими-либо специфическими чертами, подлежат выделению в особую категорию. Например, обязательства вследствие причинения вреда при авариях на объектах атомной энергетики. Однако подобный подход не является оправданным, поскольку разноплановость и неоднозначность правовых отношений и их субъектов, а также порождаемых ими обязательств, бесконечны, а попытка их упорядочения приведет лишь к росту объема содержания закона.

1.3   Сущность, основания и условия возникновения обязательства вследствие причинения вреда террористическим актом

Изначально отметим, что под основанием гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, нами понимается юридический факт, связанный с возникновением правоотношений по возмещению имущественного и неимущественного (физиологического, психического, морального) вреда между субъектами деликтного обязательства, т.е. преступление, включающее в себя общественно-опасные последствия в виде вреда, противоправность и причинную связь (объективный критерий).

В отличие от основания гражданско-правовой ответственности за вред,

причиненный террористическим актом, ее условия представляют собой признак террористического акта как преступления (субъективный критерий), выражающийся в субъективной стороне правонарушения, характеризующейся виной причинителя вреда, субъектами деликтного обязательства (непосредственно лицами, причинившими вред, или лицами, ответственными в силу закона за действия причинителя вреда) [32].

Изучение юридической научной литературы, анализ действовавших и действующих на территории Российской Федерации нормативно-правовых актов позволили нам выделить два типа оснований возникновения обязательства по возмещению вреда, причиненного террористическим актом: общее и специальное.

Общим основанием возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, является состав гражданского деликта, включающий такие элементы и условия, как вред, противоправность, причинно-следственная связь и, в большинстве случаев, вина, рассматриваемая в качестве субъективной стороны структуры правонарушения.

Специальным основанием возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, независимо от вины, является тот факт, что причинение вреда данного типа порождает особый характер отношений между гражданином и государством в силу положений ст. 2 и 18 Конституции РФ. Эти отношения заключаются в конституционноправовой обязанности государства принять на себя возмещение вреда, исходя из его масштабов и числа пострадавших, обусловливающих невозможность осуществления возмещения в порядке, установленном гражданским, административным, уголовным и другим отраслевым законодательством.

На наш взгляд, для комплексной и всеобъемлющей реализации механизма возмещения вреда лицам, пострадавшим от террористического акта, особо важное значение имеет единообразная интерпретация участниками гражданских правоотношений понятий «вред», «ущерб», «убыток» а также их корреляции друг с другом.

Анализ международных и отечественных нормативно-правовых актов и судебной практики позволяет нам сделать вывод о полярном употреблении понятий «вред», «ущерб» и «убытки», а также о том, что по своей семантике понятие «вред» включает в себя компенсацию морального вреда и убытки. Последние же, в свою очередь, согласно ст. 15 ГК РФ состоят из реального ущерба и упущенной выгоды.

Исходя из актуальной доктрины цивилистики и изменений в законодательстве, детерминированных складывающимися в Российской Федерации экономическими условиями, под вредом следует понимать всякое умаление, как то повреждение, порча и уничтожение, охраняемого законом блага.

Дефиниция категории «убыток» указывает на возможный предел восстановления нарушенного имущественного положения сторон, обусловленный существующей концепцией гражданского законодательства. Практическое значение при этом имеет выделение двух типов убытков:

1)  юридических, представляющих собой денежную оценку, стоимостный эквивалент возможных неблагоприятных (деструктивных) последствий нарушения субъективных гражданских прав;

2)  фактических, являющих собой конкретные результаты нарушенного материального блага.

На наш взгляд, именно последний тип убытков следует интерпретировать как ущерб. Следовательно, содержание концептов «убыток» и «ущерб» отражает различное - юридическое и фактическое - выражение неблагоприятных последствий, наступивших в результате нарушения или лишения лица материального блага.

Анализ современного гражданского законодательства показывает, что понятие «убыток» употребляется, как правило, в договорных обязательствах и только во множественном числе - убытки. Понятие «вред» априори фигурирует во внедоговорных обязательствах. Примечательно, что в отечественном законодательстве термин «вред» стал своего рода «товарным знаком» деликта, поскольку само использование его в тексте нормативного акта ориентирует правоприменителя на деликтный характер обязательственного правоотношения.

Выражая согласие с точкой зрения А.Т. Мальсагова, мы полагаем, что вред, причиненный террористическим актом, следует дифференцировать по критерию его направленности на того или иного участника гражданских правоотношений (и, естественно, принадлежащее ему имущество):

1)  вред, причиненный государству и муниципальным образованиям: разрушение зданий, уничтожение транспортных средств, коммуникаций и т.д.; расходы, которые они понесут в связи с восстановлением поврежденного имущества;

2)  вред (убытки), причиненный государству в связи с необходимостью пресечения террористической деятельности: затраты на организацию, проведение контртеррористической операции и устранение ее последствий;

3)  вред (убытки), причиненный третьим лицам в связи с проведением контртеррористической операции в целях пресечения террористического акта;

4)  вред, причиненный лицам, непосредственно участвующим в контртеррористической операции: гибель, ранение, контузия, увечья, травма и пр.;

5)  вред, как материальный, так и моральный, причиненный гражданам в результате совершенного террористического акта: гибель людей, утрата трудоспособности, увечья, повреждение личного имущества или его утрата. К числу специфических признаков такого вреда следует отнести:

а) детерминированность преступным деянием (террористическим актом);

6)  причинение с определенной формой вины;

в)  повышенную общественную опасностью.

Исходя из предложенной ранее дефиниции гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, а также учитывая выделенные нами виды такого вреда, считаем обоснованным в целом определить механизм возмещения деликтного вреда как систему принципов, оснований, условий, субъектов, содержания (способов, объема, размера) возмещения вреда, предусмотренных законодателем с целью эффективного восстановления имущественных и (либо) неимущественных прав (благ) потерпевшего лица (физического и юридического), выражающуюся в привлечении к гражданско- правовой ответственности лиц, виновных в совершении правонарушения.

Глава 2. Субъектный состав правоотношений, возникающих в силу возмещения вреда, причиненного террористическим актом.Способы, объем и размер возмещения

2.1 Круг лиц, имеющих право на возмещение вреда, причиненного террористическим актом, и особенности субъектного состава лиц, привлекаемых к гражданско-правовой ответственности

Сложность определения субъектного состава обязательства из причинения вреда в результате совершения террористического акта детерминируется, в первую очередь, тем, что он не может быть выявлен посредством использования общепринятой в гражданском праве схемы правоотношения «должник- кредитор». В данном случае один и тот же субъект правоотношения, будь то гражданин как физическое или юридическое лицо, государство и его структуры способны выступать как в роли причинителей вреда, так и потерпевших. Более того, субъектный состав анализируемого обязательства в процессе развития ситуации может претерпевать трансформацию в смысле потенциальной возможности замены как должника, так и кредитора. Например, замена кредитора и должника в обязательствах по возмещению вреда может произойти в порядке наследственного правопреемства: если имуществу гражданина был причинен вред, при этом и потерпевший, и причинитель умерли, а восстановление нарушенного права или блага не произошло, то в обязательстве по возмещению вреда на место кредитора и должника заступают их наследники, а также в иных случаях, предусмотренных законом (абз. 2 п. 4 ст. 1073, п. 3 ст. 1074, п. 3 ст. 1076 ГК РФ). Правом внесения корректив в субъектный состав обязательств по возмещению вреда обладают и судебные органы, от которых зачастую зависит и сам факт возникновения обязательства (ч. 2 ст. 1067 ГК РФ).

На наш взгляд, одной из актуальных проблем определения субъектного состава обязательства из причинения вреда террористическим актом, а также выработки действенного механизма возмещения вреда, причиненного террористическим актом, является отсутствие в современном международном, российском и зарубежном праве четкой дефиниции понятия «потерпевший от террористического акта». Как отмечает А.Т. Мальсагов, в научной литературе по цивилистике, как, впрочем, и в Гражданском кодексе РФ, единого мнения относительно определения дефиниендума «потерпевший» нет.

Исходя из общих правил гражданского законодательства, потерпевшим признается лицо, пострадавшее в результате причинения вреда. Следовательно, это может быть как гражданин, жизни, здоровью, имуществу которого причинен вред, так и организация, имущество которой пострадало в результате террористического акта. Однако судебная практика с участием юридических лиц на сегодняшний день весьма редкое явление, поэтому предметом нашего изучения в качестве потерпевших выступали только физические лица.

Безусловно, ситуации признания потерпевшим в результате террористического акта гражданина, здоровью которого нанесен физиологический или психический вред, представляются однозначными и не содержат в себе кардинально спорных моментов. Юридические коллизии возникают там, где речь идет об установлении потерпевшего в случае гибели или смерти пострадавшего лица, поскольку актуализируется необходимость ответа на вопрос, кто является потерпевшим: сам пострадавший или лицо (лица), которому причинен ущерб в результате его смерти (например, в ситуации потери кормильца).

На сегодняшний день цивилистика предлагает два варианта ответа на поставленный выше вопрос:

1)  А.П. Сергеев, Е.А. Суханов, Ю.К. Толстой и др. считают, что потерпевшим является лицо, чье благо нарушено в результате деликта, то есть гражданин, потерявший жизнь, либо (и) утративший имущество или (и) здоровье;

2)  В.М. Болдинов, Л.Д. Туршук и др. полагают, что поскольку вред - это возникшие в результате деликта имущественные и неимущественные потери, то они подлежат возмещению лицу, понесшему их в результате смерти кормильца (который в силу своего состояния уже ни в чем не нуждается), а следовательно, именно оно должно признаваться потерпевшим.

На наш взгляд, действующее гражданское законодательство безапелляционно указывает на то, что под потерпевшими от террористического акта должно понимать не только лиц, здоровью которых причинен вред в результате террористического акта или в связи с их участием в борьбе с терроризмом, а и лиц, имеющих право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1088 ГК РФ), наступившей в результате указанных обстоятельств.

В числе лиц, имеющих право на возмещение вреда, причиненного террористическим актом, необходимо выделить специфическую группу, к которой относятся люди, погибшие или пострадавшие при исполнении своих профессиональных обязанностей, связанных с предотвращением или пресечением противоправной деятельности. На наш взгляд, возмещение вреда этой группе потерпевших должно производиться с учетом норм законодательства об обязательном страховании.

1)  военнослужащие, как собирательная категория лиц, участвующих в борьбе с терроризмом;

2) гражданские лица.

Компаративный анализ действующего ФЗ «О противодействии терроризму» и ранее действовавшего ФЗ «О борьбе с терроризмом» показал, что законодатель исключил из категории потерпевших в результате террористического акта лиц иностранных граждан, что, по нашему мнению, несправедливо. По сути, имевшее место возмещение вреда, причиненного иностранным гражданам, за счет средств федерального бюджета с последующим взысканием сумм этого возмещения с причинителя вреда, никоим образом не изменяет сложившегося на сегодняшний день подхода к комплексному решению данной проблемы.

Исходя из сказанного выше, следует выделить четыре группы субъектов правоотношений, складывающихся в сфере обязательств, возникающих вследствие совершения террористического акта и причиненного им вреда:

1)  причинители вреда: субъекты, связанные с подготовкой, финансированием и непосредственным осуществлением террористической деятельности, в том числе террорист, террористическая группа, террористическая организация, государство-террорист, а также государство в лице уполномоченных им структур и субъектов, имеющих право на причинение вреда при предотвращении, пресечении и ликвидации последствий террористического акта;

2)  потерпевшие, имеющие право требовать возмещения вреда: лица, непосредственно пострадавшие от террористического акта, в ходе антитеррори- стических действий, а также лица, нарушение прав которых было вызвано смертью члена семьи, военнослужащие, принимавшие участие в ликвидации бандформирований и пресечении иной террористической деятельности;

3)  лица, ответственные за возмещение вреда, причиненного вследствие совершения террористического акта, т.е. непосредственные причинители вреда: террорист, террористическая группа, террористическая организация, государство-террорист, государство;

4)  лица, не являющиеся непосредственными причинителями вреда, но в силу закона несущие ответственность по обязательствам из такого причинения: близкие родственники, родственники и близкие лица террористов при наличии достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества.

По факту выделения указанных категорий субъектов обязательства в силу причинения вреда террористическим актом считаем уместным упомянуть о существующей в теории гражданского права точке зрения относительно возложения обязанности по возмещению вреда на членов семьи террориста, выраженной Д.С. Сорокиным. На наш взгляд, солидаризующийся с мнением

В.М. Корякина, данная точка зрения вряд ли имеет право на существование и вот по каким основаниям.

Во-первых, понятие «члены семьи» в различных отраслях отечественного законодательства трактуется по-разному:жилищным законодательством к лицам указанной категории отнесены проживающие совместно с собственником жилого помещения его супруг(а), а также дети и родители (иные родственники - нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях другие граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены им в качестве членов своей семьи (ч. 1 ст. 31 ЖК РФ));

-  военным законодательством к членам семей военнослужащих и граждан, уволенных с военной службы, отнесены супруг (супруга), несовершеннолетние дети, дети старше 18 лет, ставшие инвалидами до достижения ими возраста 18 лет, дети в возрасте до 23 лет, обучающиеся в образовательных учреждениях по очной форме обучения, лица, находящиеся на иждивении военнослужащих (п. 5 ст. 2 Федерального закона от 27.05.1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих»);

-  уголовным правом охватывается категория «близкие родственники», к которой отнесены супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (ст. 5 УК РФ).

Во-вторых, вина физического лица в причинении вреда при террористическом акте носит умышленный характер и исключает определение вины в форме неосторожности.

В-третьих, родственники террориста не могут нести гражданско- правовую ответственность за вред, причиненный террористическим актом, обусловленную их знанием о данном акте и недонесением об этом в правоохранительные органы, поскольку существует конституционная норма (ч. 1 ст. 51 Конституции РФ) о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, а также на основании п. 40 ст. 5 УПК РФ и ч. 4 ст. 69 ГПК РФ давать показания против себя и своих близких родственников.

В-четвертых, установление причинно-следственной связи между фактом причинения террористом вреда и фактом ненадлежащего исполнения родительской функции по его должному воспитанию членами семьи маловероятно. По большому счету, в отношении любого террориста можно утверждать, что родители далеко не надлежащим образом его воспитали, поскольку он встал на путь преступной деятельности.

Таким образом, принятие во внимание точки зрения Д.С. Сорокина законодателем может послужить детерминантой для возникновения в стране ситуации, напоминающей 30-е гг. прошлого века, когда в ходу была терминология «жена врага народа», «сын врага народа» и т.п.

Более актуальной нам представляется решение проблемы о привлечении к гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом (кроме самого террориста) тех лиц, вина которых доказана относительно совершения ими преступлений, предусмотренных ст. 316 «Укрывательство преступлений» и ст. 205.1 «Содействие террористической деятельности» УК РФ. При квалификации данных преступных деяний факт родства этих лиц с террористом никакого правового значения не имеет. Также, на наш взгляд, гораздо продуктивнее было бы продолжить поиск способов решения проблемы полного возмещения вреда жертвам террористических актов посредством привлечения в качестве ответчика государства, особенно в тех случаях, когда непосредственный причинитель вреда уничтожен или установить его личность не представляется возможным. Как нами уже отмечалось ранее, государство в данной ситуации при помощи регламентированных законом денежных и других материальных компенсаций и льгот должно взять на себя функцию возмещения причиненного вреда как орган, действующий в публичных интересах, преследующий цели поддержания социальных связей и сохранения цивилизованного общества. Организуя систему таких компенсаций, оно будет выступать не как причинитель вреда и не как должник по деликтному обязательству, а как публичный орган.

2.2  Формы и способы возмещения вреда лицам, признанным потерпевшими в результате террористического акта

Итак, как показывает анализ действующего законодательства, а также результаты предпринятого нами исследования, реализация механизма возмещения вреда, причиненного террористическим актом, на современном этапе развития правовых отношений возможна в публично-правовом , гражданско-правовом или смешанном порядке.

На наш взгляд, к гражданско-правовым формам возмещения вреда, причиненного террористическим актом, целесообразно относить:

-        реституцию;

-  правовые требования имущественного и неимущественного характера, заявляемые в рамках гражданского иска;

- процедуру медиации (медиативное соглашение);

-  государственные компенсации, реализуемые в рамках механизма публично-правовой и частноправовой ответственности государства как гарантии соблюдения права человека на жизнь и здоровье, а также эффективности гражданского иска в тех случаях, когда виновные лица оказываются неплатежеспособными (в силу своей смерти) или если правоохранительные органы не в состоянии раскрыть преступление и установить виновное лицо;

- государственное либо частное обязательное страхование;

- благотворительную помощь (как ответственность общества). Сравнительно-правовой анализ представленных форм (способов) восстановления гражданских прав, нарушенных террористическим актом, позволяет сделать вывод о том, что наиболее эффективными формами, отвечающими потребностям потерпевших, а также принципу восстановления социальной справедливости, являются: медиативное соглашение, гражданский иск и государственные компенсации, предоставляемые:

1)  в частноправовом порядке как гарантия эффективности гражданского иска и

2)      в публично-правовом - как основный вид безвозмездной финансовой помощи, выполняющей роль государственной поддержки.

Действующий ФЗ «О противодействии терроризму» содержит термины «компенсационные выплаты» и «возмещение вреда», применение которых обусловливает необходимость рассмотрения не только способов реализации права на возмещение вреда, но и способов защиты некоторых иных гражданских прав и свобод, в частности права на жизнь и здоровье.

Как известно, защита жизни и здоровья граждан - это совокупность мер политического, экономического, правового, социального, культурного, научного, медицинского, санитарно-гигиенического и противоэпидемического характера, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каждого человека, поддержание его долголетней активной жизни, а также предоставление ему медицинской помощи в случае утраты здоровья.

Анализ диссертационных работ и монографической литературы показал, что в превалирующем большинстве авторы не отождествляют право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, с правом человека. Оно ассоциируется либо с элементом гражданской правоспособности, либо с субъективным гражданским правом, реализуемым в деликтном обязательстве. На наш взгляд, право человека на возмещение вреда следует рассматривать как самостоятельную категорию прав.

Исследование нормативно-правовых актов, регулирующих вопросы возмещения вреда, причиненного террористическим актом, показало, что право потерпевшего может быть реализовано посредством:

1) возмещения вреда в натуре;

2)  возмещения причиненных убытков;

3) компенсации морального вреда;

4) выплаты страховой премии в случае обязательного страхования от действий террористического характера.

Заметим, что, как правило, под компенсацией подразумеваются действия, имеющие целью уравновесить имущественную либо неимущественную потерю (утрату, умаление) посредством уплаты потерпевшему денег в такой сумме или передаче ему какого-либо иного имущества такого рода, качества и стоимости, которые позволят потерпевшему смягчить понесенные физические и нравственные страдания. Предметом компенсации может быть вред, но не убытки. При этом компенсации подлежит не только имущественный, но и неимущественный (моральный вред).

Сравнивая возмещение с компенсацией, нельзя не отметить принципиальное различие их функций. Возмещение возвращает потерпевшему первоначальное положение, а компенсация не устраняет, а лишь уравновешивает отрицательные эмоции и имущественную невыгоду потери.

На наш взгляд, наиболее объективным и адекватным, а следовательно, наиболее распространенным способом возмещения вреда потерпевшим от террористического акта является его компенсация в денежной форме. Способ возмещения убытков в натуре применяется чрезвычайно редко в силу сложности установления объема подобного возмещения.

Регламентируемая п. 1 ст. 18 ФЗ «О противодействии терроризму» обязанность государства осуществить компенсационные выплаты потерпевшим от акта терроризма, а также положения пп. 1.1 этого же акта о том, что возмещение вреда, включая моральный вред, причиненного в результате террористического акта, осуществляется за счет средств лица, совершившего террористический акт, а также за счет средств его близких родственников, родственников и близких лиц при наличии достаточных оснований, представляются нам недостаточными. По своей сути они противоречат международно-правовым актам, ст. 52 Конституции РФ, уголовно-процессуальному законодательству РФ, а также некоторым основным принципам противодействия терроризму, закрепленным в ст. 2 ФЗ «О противодействии терроризму».

Так, например, как нами уже указывалось ранее, не ратифицированная Российской Федерацией «Европейская конвенция по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений», принятая 24.11.1983 г., в ст. 2 устанавливает, что государство возмещает убытки, когда не может быть обеспечено их возмещение из других источников, тем, кто из-за умышленных насильственных преступлений понес серьезный урон в отношении физического состояния или здоровья, а также тем, кто находился на иждивении погибших в результате такого преступления. На основании ст. 4 указанной Конвенции компенсация должна покрывать по крайней мере потерю дохода, затраты на медикаменты и госпитализацию, затраты на похороны, алименты и содержание иждивенцев.

В ст. 52 Конституции РФ указывается, что государство обеспечивает потерпевшим компенсацию причиненного ущерба, а не компенсационные выплаты, как это следует из п. 1 ст. 18 ФЗ «О противодействии терроризму».

Реализация государственных компенсаций возможна в рамках механизмов частноправовой и публично-правовой ответственности. Для первого из них, как правило, характерно наличие отношений регресса между государством (государственной организацией), предоставившим потерпевшему компенсацию, и непосредственным причинителем вреда. Данный механизм может предполагать вступившее в силу решение суда о взыскании определенной суммы в счет возмещения вреда, причиненного террористическим актом, и соответственно компенсацию всех видов вреда, установленных судебным решением, в том числе компенсацию морального вреда. Второй механизм характеризуется предоставлением от имени государства, как субъекта повышенной социальной ответственности, безвозмездной компенсации жертвам террористического акта, т.е. не предусматривает никаких отношений регресса. В этом случае для выплаты компенсации, как правило, достаточно простого юридического факта - причинения вреда в результате террористической акции. В отличие от первого механизма второй предусматривает компенсацию только имущественных потерь.

Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что следует в законодательном порядке установить обязанность государства компенсировать потерпевшим в результате совершения террористического акта физическим лица материальный и моральный вред в полном объеме в том случае, когда возмещение ущерба и убытков за счет непосредственных причинителей вреда не представляется возможным (например, в случае смерти террориста и отсутствия у него близких родственников, родственников и близких лиц) .

Выявленные в ходе исследования недостатки в сфере деликтно-правовых способов защиты прав потерпевших от действий террористического характера, а также результаты изучения института страхования с точки зрения его способности удовлетворять частные страховые интересы, совпадающие с публичными (в случае их корреляции с аспектами охраны жизни, здоровья или имущества ), позволяют констатировать, что наиболее рентабельным средством гражданско- правовой защиты физических лиц от возможных террористических актов и их последствий является обязательное страхование, осуществляемое с определенными условиями. Суть этих условий состоит в следующем.

Во-первых, к обязательному страхованию физических лиц от возможных террористических актов и их последствий нерентабельно привлекать коммерческие организации и их объединения в качестве выгодоприобретателей, поскольку:

а) данные юридические лица изначально создаются в интересах извлечения прибыли и по этой причине вынуждены будут самостоятельно, без помощи третьих лиц, принять на себя риски от этой деятельности;

б) участие коммерческих организаций и их объединений в обязательном антитеррористическом страховании не отвечает его цели - защите интересов слабой стороны.

Во-вторых, учитывая тот факт, что наиболее подверженными действиям террористического характера являются места массового скопления людей или особо охраняемые территории, на которых расположены источники повышенной опасности, стратегические и подобные им объекты, в качестве страхователей следует рассматривать лиц, имеющих непосредственное отношение к указанным местам. При невозможности определения таких лиц страхователем должно выступать государство.

В-третьих, при выборе страховщика нужно руководствоваться опытом, накопленным мировой практикой создания специализированных страховых фондов для выплат пострадавшим от террористических актов, таких, например, как Гарантийный фонд Франции или Государственный компенсационный фонд США.

Анализ многочисленных ситуаций, обусловленных совершением террористических актов на территории Российской Федерации, за период с 1992 по 2015 гг. показывает, что вред, причиненный пострадавшим физическим лицам, всегда сопровождается временной или стойкой утратой их психического здоровья, выражающейся в негативном психоэмоциональном состоянии, зачастую перерастающем в дистрессовую депрессию. Данный тип вреда характеризуется как моральный вред. В связи с этим при разработке законодателем системы обязательного страхования от последствий террористических актов совокупность объектов, подлежащих обязательному страхованию, необходимо дополнить здоровьем, повреждение которого не связано с утратой трудоспособности, а также внести соответствующие изменения в ст. 934, 935 ГК РФ и ст. 4 Закона «Об организации страхового дела».Объем и размер возмещения вреда лицам, признанным потерпевшими в результате террористического акта

Одной из самых трудноразрешимых проблем, как в теории гражданского права, так и в судебной практике, на сегодняшний день является проблема определения объема и размера возмещения вреда потерпевшим в результате совершения или пресечения террористических актов. Она еще более усложняется тем, что в действующем законодательстве данные величины урегулированы только в отношении строго определенного круга лиц.

Под объемом гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, нами понимаются виды вреда, подлежащего возмещению: моральный, материальный, физический; имущественный и неимущественный. Размер гражданско-правовой ответственности интерпретируется нами как денежное выражение вреда в зависимости от характера его причинения [32]. Под способами возмещения вреда, причиненного террористическим актом, нами понимается денежное и натуральное выражение такого возмещения.

Предпринятый анализ показал, что аспекты возмещения вреда потерпевшим в результате террористического акта в удовлетворительной степени регламентируются только нормами ФЗ «О противодействии терроризму» и только относительно лиц, непосредственно участвующих в борьбе с терроризмом (ст. 21 указанного закона). Касаемо иных категорий потерпевших пробелов в законодательстве более чем достаточно, хотя отдельные попытки их устранения предпринимаются. В частности, вопросы возмещения вреда и социальной реабилитации ранее регулировались Правилами выделения бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства РФ, утвержденными Постановлением от 13 октября 2008 г. № 750 Правительства РФ «О порядке выделения бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства РФ по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий» [10]. Названными правилами четко прописывались размеры компенсационных денежных выплат по возмещению вреда членам семей погибших, по погребению, а также лицам, получившим вред здоровью, заложникам, не получившим вреда здоровью, другие выплаты, в том числе за утраченное имущество.

Согласно ст. 18 ФЗ «О противодействии терроризму», государство в порядке, установленном Правительством РФ, осуществляет компенсационные выплаты физическим лицам, которым был причинен ущерб в результате совершения террористического акта или пресечения его правомерными действиями, за счет средств бюджета Российской Федерации и ее субъектов. При крупных терактах, как правило, Правительство РФ и органы власти субъектов РФ дополнительно, исходя из доброй воли, выделяют некие средства на выплату компенсаций родственникам погибших и пострадавшим из своих резервных фондов. Однако подобные компенсационные выплаты и пособия носят единовременный и фиксированный характер, производятся по факту наступления вреда жизни и здоровью, что не позволяет в достаточно полном объеме устранить наступившие для потерпевших негативные последствия.

На наш взгляд, условия и порядок осуществления указанных выплат дают основание полагать, что они являются публично-правовыми и дополнительными, а значит, не должны исключать возможность возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью потерпевших, в соответствии с гражданским законодательством. Данная точка зрения подтверждается законодательным закреплением за потерпевшими права на получение ежемесячных компенсационных выплат в соответствии с гл. 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда».

Объем, размер и способы компенсации вреда устанавливаются в соответствии с нормами ст. 1085, 1086, 1089, 1090, 1091 ГК РФ. При этом размер компенсации морального вреда определяется с учетом следующих критериев:

- степени вины причинителя вреда;

- степени физических и нравственных страданий потерпевшего и его индивидуальных особенностей;

- требований разумности и справедливости, а также иных, заслуживающих внимания, обстоятельств.

Отмеченные критерии носят оценочный характер и объективируются на основе судейского усмотрения.

В свете изучения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, нам представляется особо актуальным исследование механизма компенсации морального вреда, который до сих пор не нашел должной регламентации в российском законодательстве.

Среди большого количества проблем теории и практики правоприменения института компенсации морального вреда, требующих безусловного разрешения, можно выделить, в частности, следующие основные:

-  отсутствие законодательных пределов денежной компенсации морального вреда;

-  неполнота конкретизации в гражданском законодательстве нарушаемых нематериальных прав и благ граждан;

-   наличие неопределенно выраженной в законодательстве структуры нравственных и физических страданий, составляющих основу причинения потерпевшему морального вреда;

-  недостаточность (нехватка) законодательно установленных критериев определения размера компенсации такого вреда;

- нечеткость (размытость) законодательной формулировки случаев назначения его компенсации.

Осмысление перечисленных проблем в области компенсации морального вреда побудило С.М. Воробьева обратиться к разработке соответствующей им структуры правоотношений, элементами которой были определены:

2)  субъекты компенсации морального вреда, которыми являются:

- потерпевший;

-  лицо, причинившее моральный вред потерпевшему (вменяемое лицо, способное отвечать за содеянное);

- конкретный индивид, совершивший правонарушение;

-  лицо, осуществляющее компенсационные выплаты потерпевшему по исполнительному листу, выдаваемому на основании утвержденного судом приговора и т.п.;

3)  содержание правоотношения по компенсации морального вреда потерпевшему, в качестве которого рассматриваются субъективное право потерпевшего и субъективная юридическая обязанность причинителя вреда. Субъективным правом потерпевшего выступает возможность пользования, требования и притязания к причинителю вреда. Субъективная юридическая обязанность причинителя вреда состоит в обязанности удовлетворить интересы потерпевшего.

Исходя из теоретико-правового анализа действующего законодательства, С.М. Воробьев предлагает дифференцировать виды морального вреда в зависимости от объекта противоправного посягательства [22]:

1)  непосредственный моральный вред (причиняемый человеку в результате противоправных действий при условии, если лицо впоследствии становится потерпевшим);

2)  опосредованный моральный вред (наносимый человеку, группе людей в результате совершения противоправных и иных действий, имеющих объектом посягательств нравственные ценности и порождающий дискомфортное состояние людей (переживания, страх, тревогу, негодование)). К данному виду морального вреда, в частности, относится и находящийся за пределами правовой защиты вред, который наносится субъектом средств массовой информации, игнорирующей культурные, нравственные, духовные и иные социальные ценности и порождающей у людей ощущение тревоги, беспокойства, переживания, дискомфорта и т.д.

Согласно мнению С.М. Воробьева, в различных сферах общественной жизни моральный вред может присутствовать как вред [24]:

-  связанный с возникновением неблагоприятных последствий нематериального характера, препятствующих реализации общепризнанных демократических принципов (в политических отношениях);

-  сопровождаемый причинением материальных неблагоприятных последствий при национализации и конфискации (в экономических отношениях);

-  наносимый в результате несоблюдения нормативных правовых актов в сфере экологической безопасности (в экологических отношениях);

-  связанный с причинением неблагоприятных нематериальных последствий потерпевшему от преступлений против порядка управления или причиняемый неправомерными действиями должностного лица обладающего властными полномочиями (в организационно-управленческих отношениях);

-  вызываемый ущемлением прав граждан на свободу совести и свободу вероисповедания;

-  обусловленный неблагоприятными психофизическими последствиями для человека в результате совершения в отношении него акта дискриминации.

На наш взгляд, правовое регулирование института компенсации морального вреда есть совокупность правовых норм, присущих различным отраслям российского права, которые упорядочивают общественные отношения по возмещению причиненного вреда потерпевшей стороне, что характеризует его в качестве межотраслевого комплексного правового института (вследствие этого структура компенсации морального вреда будет различна).

По мнению С.М. Воробьева, необходимость законодательного установления дифференцированных размеров компенсации морального вреда потерпевшей стороне, зависящих от совершенного виновным лицом правонарушения и наступивших вредных последствий, оправдывает внесение дополнений в ГК РФ, в частности существенной корректировки положений ч. 2 ст. 151 в редакции: «При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред и данных экспертных оценок, полученных при проведении обязательной судебно-медицинской и судебно-психологической экспертизы», а также ч. 2 ст. 1101: «Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда, а также с учетом данных экспертных оценок, полученных при проведении обязательной судебно-медицинской и судебно-психологической экспертизы. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости».

На наш взгляд, решение вопроса об установлении размера компенсации

морального вреда, причиненного террористическим актом или пресечением

террористической деятельности, должно основываться на выводах медицинской и психологической экспертизы относительно пострадавшего лица, направленных на определение состояния его физического и психического здоровья, а также психологического благополучия, внутренней составляющей нравственных и физических страданий, их характера и степени. Данные, полученные в ходе подобных экспертиз, и будут выступать прямым доказательством причинения морального вреда потерпевшему от террористического акта.

Мы полагаем, что размер компенсации морального вреда следует определять, исходя из степени физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, основываясь на положениях ст. 151 ГК РФ. Ввиду того, что законодателем не раскрыто значение характеристики «степень страданий», мы считаем, что этот критерий указывает на опасность страданий для потерпевшего. Их степень при нанесении морального вреда для каждого человека различна и индивидуальна. Вследствие этого необходимо законодательно установить степени опасности морального вреда, с учетом которых судом будут определяться дифференцированные размеры его компенсации.

Под степенью опасности морального вреда нами понимается совокупность неблагоприятных физических и психических изменений состояния здоровья потерпевшего, обусловленных причинением ему нравственных и физических страданий в результате совершенного террористического акта, последствием которого является моральный вред. Дифференциацию степени опасности морального вреда следует проводить на основе медико-правовых характеристик, используемых при определении состояния здоровья человека в случае причинения ему вреда, а именно - на основании степеней тяжести вреда здоровью, предусмотренных УК РФ - легкий, средней тяжести, тяжкий. Тогда размер компенсации морального вреда может определяться по следующей формуле:

где:

РК_мв - размер компенсации морального вреда;

у_ллс - количество лет лишения свободы, назначенное судом за совершение преступлений, указанных в ст. 205 и 205.1 УК РФ - от 8 до 20 лет;

МРОТ - минимальный размер оплаты труда;

ОПЖ - общая продолжительность жизни, определяемая нами как средний уровень продолжительности жизни в стране мужского населения, поскольку по статистике она короче, чем у женщин;

Я_твз - коэффициент тяжести вреда здоровью: 0,1 - легкий вред, 0,2 - вред средней тяжести, 0,3 - тяжкий вред.

Зная обозначенные величины, можно вычислить сумму компенсации морального вреда, причиненного террористическим актом. Например, при установлении судебно-медицинской экспертизой тяжкого вреда здоровью потерпевшего, назначенном сроке наказания 10 лет лишения свободы, средней продолжительности жизни 64,3 (по данным 2012 г.) и МРОТ - 5554 руб. (с 01.01.2014 г.) размер компенсации морального вреда будет следующим:

РК_МВ= 10х

Естественно, предлагаемая нами формула применима только при наличии единичных пострадавших, т.е. при непосредственным воздействии на потерпевшего неблагоприятных последствий террористического акта в виде нравственных или физических страданий. Однако, поскольку моральный вред возмещается в случае предъявления гражданско-правового иска, постольку она вполне отвечает поставленным задачам.

Естественно, террористический акт может порождать массовое причинение морального вреда, который по своей природе является уже не непосредственным, а опосредованным. Основное отличие такого вида морального вреда от непосредственного находится в причине его возникновения, а также в том, что он предполагаем, но не доказуем, а следовательно, невозместим.

Причинение опосредованного морального вреда выходит за рамки подлежащих возмещению нематериальных благ, указанных в гражданском законодательстве, но в результате его возникновения происходит нарушение норм нравственности и морали, сформированных в ходе семейного, религиозного воспитания, приобщения населения к соблюдению национальных традиций и обычаев. Вследствие этого у людей вырабатывается общее представление о добре и зле, нравственных ценностях и принципах, что являет собой запрет на совершение ими безнравственных поступков. Моральный опосредованный вред выступает одним из видов последствий террористического акта, который связан с образованием дискомфортного состояния людей, обусловленного их переживанием случившегося события, страхом за свою жизнь, появлением чувства ненависти и мести, тягостного ощущения каких-либо лишений (например, в случаях уничтожения памятников истории и архитектуры).

На наш взгляд, в целях компенсации населению опосредованного морального вреда законодателю необходимо рассмотреть возможность применения к террористам и их пособникам альтернативных денежной компенсации способов (форм) возмещения морального вреда потерпевшим - примирения, опровержения, извинения, реабилитации, предусматриваемых действующим российским законодательством, за исключением гражданского. Использование альтернативных способов возмещения морального вреда является вполне закономерным, поскольку саму компенсацию не следует сводить только к ее традиционной денежной форме. На наш взгляд, альтернативные способы возмещения морального вреда можно отразить в положениях ст. 150 ГК РФ, дополнив ее частью третьей следующего содержания: «Лицо, которому был причинен моральный вред, имеет право определения способа его возмещения: в виде компенсации, извинения, опровержения, примирения и реабилитации». Такое право потерпевшего должно наличествовать в гражданском законодательстве, потому как обозначенные способы возмещения морального вреда направлены на восстановление прежнего состояния человека. К тому же и базисное правовое регулирование положений института морального вреда определяется ГК РФ, в котором, разумеется, должны аккумулироваться все доступные законом формы возмещения морального вреда, в частности, извинение.

Заключение

Защита нарушенных прав потерпевших в результате террористического акта продолжает оставаться одной из актуальных проблем, поскольку, в частности, в законодательстве наличествуют неурегулированные вопросы по возмещению причиненного преступлением вреда. Основным субъектом в отношениях по его компенсации потерпевшему является осужденный, отбывающий уголовное наказание в виде лишения свободы. Особенность правового положения такого осужденного состоит в том, что оно определяется не только его правами, обязанностями и юридической ответственностью как субъекта уголовноисполнительных правоотношений, но и его гражданско-правовым статусом ответчика в правоотношениях по компенсации причиненного потерпевшему морального вреда.

Для обеспечения выполнения осужденными возложенных судом обязанностей по возмещению причиненного террористическим актом ущерба (в случаях их неплатежеспособности, количество которых остается довольно большим) считаем необходимым создание в России федерального фонда помощи потерпевшим. Примеры мировой практики формирования и деятельности подобных компенсационных фондов нами были отражены в гл. 1 данной работы.Предпринятое в рамках квалификационной работы исследование института гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, позволило нам выработать определенные суждения и сделать следующие выводы:

1.  По своей правовой природе обязательство вследствие причинения вреда террористическим актом является внедоговорным обязательством гражданско-правового характера, представляющим собой реализацию деликтного варианта гражданско-правовой ответственности. В связи с этим действующий Федеральный закон от 6.03.2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» вполне обоснованно указывает на специальное правовое регулирование возмещения вреда, причиненного в результате террористического акта, поскольку не может ограничивать права потерпевших на компенсацию ущерба и убытков (в том числе морального вреда) в части, превышающей выплаченную государством компенсацию, то есть в полном объеме, необходимом для восстановления нарушенного права.

2.  Обязательство вследствие причинения вреда террористическим актом можно рассматривать в качестве самостоятельного деликта, если интерпретировать его как гражданско-правовое внедоговорное обязательство, возникающее в результате нарушения (умаления) террористическим актом имущественных и (или) личных неимущественных прав (благ) лица, носящих абсолютный характер, направленное на обеспечение наиболее полного восстановления этих прав в том виде, в котором они находились до причинения вреда, за счет причинителя вреда, либо за счет иных лиц, на которых законом возложена обязанность возмещения вреда.

3.  При возмещении вреда, причиненного террористическим актом, действует ряд специальных правил, касающихся оснований возникновения гражданско-правовой ответственности за такой вред. Общим основанием возникновения гражданско-правовой ответственности является состав гражданского деликта, включающий такие элементы и условия, как вред, противоправность, причинно-следственная связь и, в большинстве случаев, вина, рассматриваемая в качестве субъективной стороны структуры правонарушения. Специальным основанием возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, независимо от вины, является тот факт, что причинение вреда данного типа порождает особый характер отношений между гражданином и государством в силу положений ст. 2 и 18 Конституции РФ. Эти отношения заключаются в конституционно-правовой обязанности государства принять на себя возмещение вреда, исходя из его масштабов и числа пострадавших, обусловливающих невозможность осуществления возмещения в порядке, установленном гражданским, административным, уголовным и другим отраслевым законодательством.

4. При определении объема и размера компенсации вреда, причиненного террористическим актом, существенное значение имеет дифференциация юридических и фактических убытков, поскольку первые представляют собой денежную оценку возможных неблагоприятных последствий нарушения субъективных гражданских прав, а вторые - конкретный результат нарушенного материального блага, иначе - ущерб. Использование же в тексте нормативного акта термина «вред» применительно к обязательственному правоотношению ориентирует правоприменителя на деликтный характер такого отношения.

5.  В интересах устранения юридических коллизий представляется целесообразным деление вреда, причиненного террористическим актом, на пять типов: 1) вред, причиненный государству и муниципальным образованиям; 2) вред (убытки), причиненный государству в связи с необходимостью пресечения террористической деятельности; 3) вред (убытки), причиненный третьим лицам в связи с проведением контртеррористической операции в целях пресечения террористического акта; 4) вред, причиненный лицам, непосредственно участвующим в контртеррористической операции; 5) вред, как материальный, так и моральный, причиненный гражданам в результате совершенного террористического акта, специфическими признаками которого являются: детерминированность преступным деянием (террористическим актом), причинение с определенной формой вины и повышенная общественная опасность.

6.  Под потерпевшими от террористического акта должно понимать не только лиц, здоровью которых причинен вред в результате террористического акта или в связи с их участием в борьбе с терроризмом, а и лиц, имеющих право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, наступившей в результате указанных обстоятельств.

Потерпевших физических лиц, имеющих право на возмещение вреда, причиненного террористическим актом, предлагается условно разделить на две группы: 1) военнослужащие, как собирательная категория лиц, участвующих в борьбе с терроризмом; 2) гражданские лица. Термином «гражданские лица» охватывается понятие не только граждан России, но и иностранных граждан и лиц без гражданства.

7.  Ввиду повышенной ответственности государства за своих неблагонадежных членов (террористов) имеется необходимость, обусловленная правовой природой отношений по возмещению вреда, причиненного террористическим актом, и проблемой его неэффективного возмещения, на основании международного опыта, а также разработок в области национальной юридической доктрины предусмотреть возможность реализации механизма гражданско- правовой ответственности с участием специального субсидиарного субъекта деликтного обязательства - «Фонда возмещения вреда, причиненного террористическими актами», способствующего исполнению государством своей конституционной обязанности в сфере компенсации потерпевшим причиненного ущерба.

8. К числу форм и способов возмещения вреда потерпевшим в результате совершения террористического акта следует отнести: 1) возмещение вреда в натуре; 2) возмещение причиненных убытков; 3) компенсацию морального вреда; 4) выплату страховой премии при условии обязательного страхования потерпевших от действий террористического характера.

9.  Определение судом размера компенсации морального вреда потерпевшим должно производиться с учетом степени тяжести такого вреда - легкий, средней тяжести и тяжкий, а также его качественной характеристики как непосредственного или опосредованного. При этом способы компенсации морального вреда могут быть как обычными - в денежном выражении, так и альтернативными - примирение, опровержение, извинение, реабилитация и др. В интересах обеспечения однообразного подхода к установлению судами размера денежной компенсации морального вреда потерпевшим в результате совершения террористического акта может быть использована формула:

где:

РК_мв - размер компенсации морального вреда;

£_ллс - количество лет лишения свободы, назначенное судом за совершение преступлений, указанных в ст. 205 и 205.1 УК РФ - от 8 до 20 лет;

МРОТ - минимальный размер оплаты труда;

ОПЖ - общая продолжительность жизни, определяемая нами как средний уровень продолжительности жизни в стране мужского населения, поскольку по статистике она короче, чем у женщин;

Я_твз - коэффициент тяжести вреда здоровью: 0,1 - легкий вред, 0,2 - вред средней тяжести, 0,3 - тяжкий вред.

Список литературы

Нормативные правовые акты

1.       Конвенция о защите прав человека и основных свобод: заключена в г. Риме 04 ноября 1950 года (с изм. от 13 мая 2004 г.) (вместе с Протоколом № 1 (подписан в г. Париже 20 марта 1952 г.), Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней (подписан в г. Страсбурге 16 сентября 1963 г.), Протоколом № 7 (подписан в г. Страсбурге 22 ноября 1984 г.)) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 2. - Ст. 163.

2.       Международный пакт о гражданских и политических правах (вместе с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах): принят 16 декабря 1966 года Резолюцией 2200 (XXI) на 1496ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1. - М.: БЕК, 1996. - С. 483-485.

3.       Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 05 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 9. - Ст. 851.

4.       Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): принят 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ (в ред. от 06 апреля 2015 г.) // Собрание законодательства РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301.

5.       Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая): принят 26 января 1996 года № 14-ФЗ (в ред. от 06 апреля 2015 г., с изм. и доп., вступ. в силу с 07 апреля 2015 г.) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 5. - Ст. 410.

6.       Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: принят 14 ноября 2002 года № 138-ФЗ (в ред. от 06 апреля 2015 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 46. - Ст. 4532.

7.       Уголовный кодекс Российской Федерации: принят 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (в ред. от 30 марта 2015 г., с изм. от 07 апреля 2015 г.) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

8.       Федеральный закон от 06 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (в ред. от 31 декабря 2014 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2006. - № 11. - Ст. 1146.

9.       Постановление Правительства РФ от 12 января 2007 года № 6 «Об утверждении Правил осуществления социальной реабилитации лиц, пострадавших в результате террористического акта, а также лиц, участвующих в борьбе с терроризмом» (в ред. от 25 марта 2013 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2007. - № 3. - Ст. 452.

10.     Постановление Правительства РФ от 13 октября 2008 года № 750 «О порядке выделения бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства Российской Федерации по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий» (Постановлением Правительства РФ от 15 февраля 2014 г. № 110 настоящее постановление признано утратившим силу) // Собрание законодательства РФ. - 2008. - № 42. - Ст. 4822.

12.     Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью: принята 29 ноября 1985 года Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН. - Режим доступа: URL: <http://base.consultant.ru>

13.     Proposed Law Concerning Suits Arising from Security Force Activities in Judea, Samaria and the Gaza Strip, 1997. Ministry of Justice. - Режим доступа: URL: http: //www.lexadin <http://www.lexadin>. nl/wlg/legis/nofr/oeur/lxweirer. htm

14.     Terrorism Risk Insurance Act, 2002, sec. 102. - Режим доступа: URL: http: //www. thomas.loc. gov/home/c 107query.htm

15.     United States District Court for the District Court of Columbia, October 16, 2002. - Режим доступа: URL: <http://www.findlaw.com>

16.     Homeland Security Act of 2002, sec. 502.3. - Режим доступа: URL: <http://www.dhs.gov/homeland-security-act-2002>

17. Адельханян Р. Признаки террористического преступления по международному праву / Р. Адельханян // Российская юстиция. - 2002. - № 8. - С. 47 48.

18.     Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. / С.С. Алексеев. - М.: Юридическая литература, 1981. - 354 с.

19. Блинкова Е.В., Козацкая В.Э. Общая характеристика гражданско- правовой ответственности за вред, причиненный преступлением / Е.В. Блинкова, В.Э. Козацкая // Российская юстиция. - 2011. - № 4. - С. 18-22.

20. Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Реабилитация необоснованно осужденных граждан в современных правовых системах: Учебное пособие / В.В. Бойцова, Л.В. Бойцова. - Тверь: Тверской государственный университет, 1993. - 104 с.

21.     Власов И.С. Зарубежное законодательство в борьбе с терроризмом / И.С. Власов, Н.А. Голованова, С.А. Ионцева, А.А. Меньших, Л.С. Чернухина; отв. ред. И.С. Власов. - М.: Городец-издат, 2002. - 144 с.

22.     Воробьев С.М. Моральный вред как одно из последствий преступного деяния: Монография / С.М. Воробьев. - Москва: Юрист, 2003. - 172 с.

23.     Воробьев С.М. Психолого-правовые проблемы компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений: Монография / И.В. Бондаренко, С.М. Воробьев, О.В. Ковачев. - Рязань, 2009. - 107 с.

24. Воробьев С.М. Развитие института компенсации морального вреда в России и проблемы его возмещения (гражданско-правовой и уголовноправовые аспекты): Монография / С.Н. Бакунин, С.М. Воробьев. - Рязань, 2004.156 с.

25. Гражданское право: Учебник. В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 1999. - 616 с.

26.     Емельянов В.П. Проблемы ответственности за международный терроризм / В.П. Емельянов // Государство и право. - 2000. - № 1. - С. 38-41.

27. Жилейкин В.А. Гражданско-правовая ответственность Российской Федерации за вред, причиненный гражданам в результате совершения террористических актов / В.А. Жилейкин // Юрист. - 2008. - № 1. - С. 8-13.

28. Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву /

О.С. Иоффе. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1955. - 311 с.

29. Кайль Я.Я. Российская Федерация как должник в обязательствах вследствие причинения вреда: дис. ... канд. юр. наук / Я.Я. Кайль. - Волгоград, 2005. - 275 с.

30. Каллиопи К. Куфа Конкретные вопросы в области прав человека: новые приоритеты, в частности терроризм и контртерроризм / К.К. Каллиопи // Международное право (International Law). - 2004. - № 3 (19). - С. 5-53.

31. Карпец И.И. Преступления международного характера / И.И. Карпец.

-  М.: Юридическая литература, 1979. - 264 с.

32. Козацкая В.Э. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный преступлением: автореф. дис. ... канд. юр. наук / В.Э. Козацкая. - М.: Академия ФСИН России, 2011. - 24 с.

33. Козацкая В.Э. Привлечение к гражданско-правовой ответственности, как задача правового регулирования отношений по возмещению вреда, причиненного преступлениями / В.Э. Козацкая // Российский судья. - 2011. - № 2. С.       14-18.

34. Кокоева Л.Т. Гражданско-правовой механизм возмещения вреда, причиненного актом терроризма: Монография / Л.Т. Кокоева, В.А. Рыбаков, В.Н. Соловьев, С.А. Трушин. М.: Юрист, 2009. Режим доступа: URL: http: //www. consultant. ru

35. Корякин В.М. О некоторых проблемах гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом / В.М. Корякин // Право в Вооруженных Силах. - 2013. - № 5. - С. 8-13.

36. Курылев С.В. Санкция как элемент правовой нормы / С.В. Курылев // Советское государство и право. - 1964. - № 4. - С. 34.

37. Магомадов А.Ш. Организация правоохранительной деятельности по возмещению вреда, причиненного терроризмом (на примере Чеченской Республики): автореф. дис. ... канд. юр. наук / А.Ш. Магомадов. - М.: Российская Академия адвокатуры и нотариата, 2011. - 23 с.

38. Мальсагов А.Т. Возмещение вреда, причиненного террористическим актом: автореф. дис. ... канд. юр. наук / А.Т. Мальсагов. - Волгоград, 2011. - 31 с.

39.     Мальсагов А.Т. Объем, характер и размер возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью лиц в связи с их участием в борьбе с терроризмом / А.Т. Мальсагов // Современное право. - 2009. - № 10. - С. 94-98.

40.     Мальсагов А.Т. Правовая природа обязательства вследствие причинения вреда террористическим актом / А.Т. Мальсагов // Новая правовая мысль. - 2009. - № 2. - С. 42-45.

41. Международное уголовное право: Учебное пособие / Под. ред. В.Н. Кудрявцева. - М.: Наука, 1999. - 264 с.

42. Михайленко О.В. Имущественная ответственность за вред, причиненный осуществлением власти: теоретические аспекты и проблемы ее реализации на практике: автореф. дис. ... канд. юр. наук / О.В. Михайленко. - Ростов-на- Дону, 2007. - 24 с.

43.     Муравский В.Ф. Субъекты обязательства по возмещению вреда, причиненного правоохранительными органами / В.Ф. Муравский // Российский следователь. - 2006. - № 6. - С. 24-27.

44.     Мусаев М.А. Об условиях и порядке возмещения вреда жертвам преступлений за счет государства / М.А. Мусаев // Современное право. - 2012. - №

1. - С. 34-38.

45. Проблемы терроризма и борьбы с ним: Аналитический доклад. - М.: Центр стратегического развития, 1999.

46.     Рипинский С.Ю. Имущественная ответственность государства за вред, причиняемый предпринимателям незаконными действиями (бездействием) органов исполнительной власти: дис. ... канд. юрид. наук / С.Ю. Рипинский. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2002. - 203 с.

47. Рыбкина М.В. Система правового регулирования возмещения вреда, причиненного гражданам при чрезвычайных ситуациях вследствие нарушения их конституционных прав: автореф. дис. ... д-ра юр. наук / М.В. Рыбкина. - С.- Пб.: Санкт-Петербургский университет Государственной противопожарной службы МЧС России, 2009. - 60 с.

48. Сисакьян А.К. Конституционно-правовые основы компенсации морального вреда, причиненного вследствие совершения террористического акта: автореф. дис. ... канд. юр. наук / А.К. Сисакьян. - Челябинск: ФГБОУ ВПО «Южно-Уральский государственный университет», 2011. - 29 с.

49. Сорокин Д.С. Возмещение вреда, причиненного вследствие совершения террористического акта: гражданско-правовые особенности определения субъектного состава: дис. ... канд. юр. наук / Д.С. Сорокин. - Краснодар: Кубанский аграрный университет, 2013. - 196 с.

50. Трунов И.Л. Борьба с терроризмом: необходима адекватная компенсация вреда его жертвам / И.Л. Трунов // Журнал Российского права. - 2004. - №

5. - с. 44-50.